Психология измененные состояния сознания: Измененные состояния сознания. Хрестоматия

Содержание

Измененные состояния сознания

Изменённые состояния сознания иногда называются «интровертированными состояниями», в противовес «экстравертированному» (обычному) состоянию сознания. В интровертированном состоянии психика человека в значительно большей степени занята переработкой информации, поступающей из самой себя (из воспоминаний, фантазий).

Каждый человек хотя бы раз в сутки бывает в изменённом состоянии сознания, это сон. Концепция сна как особого активного состояния сознания (имеется в виду БДГ-сон), а также исследование шизофрении и маниакально-депрессивного психоза подготовили почву для научных исследований различных состояний сознания и способов перехода из одного состояния в другое.

Одним из первых учёных, занимавшихся необычными психическими способностями и состояниями сознания, был Ф. Месмера. Помещая больных вокруг большого чана с размещёнными в нём намагниченными стержнями, он вводил пациентов в состояние гипнотического сна, в котором могли пробуждаться какие-то новые способности человека.

Сам Месмер делал упор на то, что эффект такого лечения — чисто физиологические, не психологический. Якобы «флюиды», порождённые магнитами, циркулируют по телам пациентов, взявшихся за руки. К. Г. Юнг и его последователи много изучали изменённые состояния сознания, в этих состояниях они пытались выявить «духовные измерения психики». В таких состояниях искались проявления архетипических явлений. Р. Ассаджиоли интерпретировал многие из явлений, которые официальная медицина считает психопатологическими, как сопутствующие духовному раскрытию. А. Маслоу на основе широких исследований мистических («пиковых», «вершинных» по его определению) переживаний опроверг традиционное психиатрическое воззрение, приравнивавшее их к проявлению психозов, признал их ведущими к самоактуализации. Поэтому такие мистические состояния стали называться расширенными состояниями сознания. Ч. Тарт ввёл в научный обиход термин «дискретное состояние сознания», что означает совокупность психических структур, активную систему, элементами которой являются психические подсистемы, которые могут отчасти варьировать в пределах одного и того же дискретного состояния сознания, но совокупность свойств системы в целом остаётся примерно одной и той же.

Примеры дискретных состояний:

— обычное бодрствование,

— сон со сновидениями или без них,

— гипнотическое состояние,

— опьянение алкоголем,

— состояние депрессии,

— интоксикация марихуаной и др.

Существуют процессы, стабилизирующие и разрушающие определённое дискретное состояние сознания. Некоторые состояния могут разрушаться из-за перегруженности раздражителями (один из методов наведения транса), или — наоборот — из-за их полного отсутствия (в условиях сенсорной изоляции), либо из-за какого-то аномального раздражителя, выходящего за рамки обычного восприятия. Ч. Тарт предположил, что некоторые дискретные состояния непосредственно не могут быть получены из каких-либо конкретных состояний; тогда между ними должно быть некоторое промежуточное состояние.

С.Гроф, исследуя расширенные состояния сознания, возникающие при применении галлюциногенов (ЛСД), объединил в четыре основных типа переживания, сходные по смыслу, глубине, эмоциональной и сенсорной модальности:

1. Изменения в восприятии окружающих объектов, абстрактные и эстетические переживания и фантазии, характеризующиеся специфической стимуляцией сенсорных модальностей: кинестетической, слуховой, зрительной.

2. Биографические, включающие комплексы эмоционально значимых воспоминаний и символические переживания, которые можно расшифровать в рамках теоретических схем Фрейда и Адлера.

3. Перинатальные переживания, связанные с повторным проживанием биологического рождения и конфронтацией со смертью. Этапы рождения и смерти связаны, по Грофу, в «системы конденсированного опыта». Эти системы — динамические сочетания воспоминаний с сопутствующими им фантазиями из различных периодов жизни человека, объединённые сильным эмоциональным зарядом одного и того же качества, интенсивными телесными ощущениями одного и того же типа и другими элементами.

4. Очень широкий спектр трансперсональных переживаний, включающий архетипические переживания, паранормальные явления, глубокие мистические прозрения. Д. Лилли наблюдал похожие явления в условиях сенсорной депривации (изоляции), особо отмечая резко возрастающий уровень проекций своего внутреннего мира на окружающее и осознание глубинных содержаний своей психики.

Ряд экспериментов разных учёных выявил другие проявления, эффекты изменённых состояний сознания:

— гипермнезия в сфере памяти (превалирует моторная, эмоциональная и образная память),

— специфические искажения восприятия времени («сжатие» или «уплотнение»)

— преобразование ведущих мотивов,

— трансформация личностных черт, характера,

— снижение тревожности (у большинства испытуемых),

— рост самооценки и уверенности в себе.

Состояния сознания

Абсанс
Деперсонализация
Дефляция
Кома
Медитация как метод изменения сознания
Оглушение
Онейроидное состояние сознания
Психоделическое состояние
Сон

RSS azps@azps.

психологическая и философская проблема в психиатрии (12)(Дремов С.В.)

1.2. Традиционные исследовательские подходы

Нужно отметить, что еще до того как проблема ИСС была заявлена в качестве самостоятельной, она уже привлекала внимание исследователей. Как и любое понятие, входящее в науку, понятие измененных состояний сознания потенциально присутствовало в уже существующих понятиях, проблематике и теоретических построениях. В этой части работы мы рассмотрим общепризнанные и традиционные психолого-психиатрические способы содержательного оформления проблемы ИСС.

В отечественных исследованиях изучение ИСС проводилось в основном в русле прикладных проблем инженерной и экстремальной психологии, в опытах по сенсорной изоляции. Формально речь шла не о сознании и его изменениях, а о психическом содержании ИСС. В силу этого изучение обширной феноменологии, выявление функциональных характеристик ИСС, решение методологических вопросов проводилось под общим заголовком «необычные психические состояния».

Отклонения в психике, в том числе и психотические расстройства, наблюдались в профессиональной деятельности водителей, машинистов локомотива, летчиков, операторов АСУ и связывались с воздействием однообразных раздражителей на зрительный, слуховой, вестибулярный анализаторы вследствие ограничения подвижности (Горбов, Лебедев, 1975; Лебедев, 1978). Тема ИСС присутствовала подспудно в изучении «необычных психических состояний», «синдрома психоэмоционального напряжения» у полярников, летчиков, космонавтов, работающих в экстремальных условиях существования (Кузнецов, Лебедев, 1972; Лебедев, 1979, 1980, 1989; Короленко, 1978). Начало экспериментальных исследований сенсорной изоляции, давших значительный материал к изучению ИСС, в отечественной науке должно быть отнесено к наблюдениям И.П. Павлова над животными в «башне молчания». В последующем при работе с людьми применялись разнообразные методические приемы блокирования органов чувств от раздражителей вплоть до полного исключения афферентных стимулов внешней среды.

Исследовалось влияние на психическую деятельность как сенсорной, так и социальной изоляции (Банщиков, Столяров, 1966; Кузнецов, Лебедев, 1972; Лебедев, 1978). Очень подробно тема ИСС освещалась в анализе психических нарушений после применения мескалина, амфетамина, ЛСД-25 и других психоактивных средств (Рончевский, 1941; Биохимия психозов, 1963; Bercel at al., 1956; Финогенова, 1970; Мильштейн, Спивак, 1971; Hermle et al., 1992; и др.).

Благодаря указанным работам тема ИСС пополнилась следующими данными. На основе отчетов испытуемых и самонаблюдений в опытах по сенсорной изоляции, в фармакологически вызванных психозах была составлена исчерпывающая феноменологическая картина изменений сознания. Одним из лучших в отечественной литературе может быть названо описание С.П.Рончевским собственных переживаний после применения мескалина. Он пишет: «Начавшись с органо-вегетативных симптомов… изменения медленно нарастали, и первым изменением был общий сдвиг в самочувствии и отношении к окружающему, который я характеризовал как «поворот всей психической установки с реальных объектов на собственные переживания».

Он напоминал состояние лихорадящего больного: сознание заполнено субъективными образами, и нити, связывающие нас активно с окружающим миром, как бы обрываются… Самым ранним ощущением было чувство напряжения и «наполненности» в голове и сосредоточенность на субъективных ощущениях… В отличие от оглушения… восприятия не поблекли, а наоборот, сделались яркими и сочными, и все отличие от состояний возбуждения состояло в том, что на этом измененном внешнем мире лежала печать субъективного, отсутствовала направленная вовне активность, господствовала созерцательность… Можно сказать, что при наличии правильного отношения к разыгрывающимся изменениям произошло изменение нормального соотношения психизмов, утратилась их слитность в единой активной установке на внешний мир, свойственная нормальному состоянию сознания. Поэтому мне показалось правильным примененное выражение «экспериментальное расщепление личности»» (Рончевский, 1941, с.59-61).

Описывая один из вариантов изменения сознания, С. П.Рончевский указал наиболее важные феноменологические черты, свойственные большинству других ИСС: изменение чувства активности, нарушение восприятия собственного единства, присутствие аффективных нарушений, интровертированная установка сознания и удаление от окружающего мира с изменением отношения к нему.

Проведенные независимо друг от друга исследования позволили выразить последовательность смены психического содержания в ИСС. Было указано, что наблюдаемая психическая динамика выполняет адаптационные функции, т.е. представляет собой способ адаптации человека к измененным условиям существования. В качестве иллюстрации может быть приведено сравнение результатов двух разноплановых исследований. При изучении необычных психических состояний в стесненных условиях существования были выделены следующие группы психических состояний:
1) эмоциональная напряженность подготовительного этапа;
2) полиморфные, не испытанные ранее переживания с широким аффективным диапазоном от эйфории до состояния ужаса на этапе острых психических реакций, ломка старого и установление нового динамического стереотипа;
3) редукция психопатологических феноменов на этапе относительной психической адаптации, осуществление психической деятельности на уровне функционального оптимума;
4) переломный этап психической напряженности с феноменами, составляющими индивидуальную реакцию на испытываемые переживания;
5) полная реадаптация либо противоположенное явление — формирование глубоких психических изменений (Лебедев, 1980; Кузнецов, Лебедев, 1972).

Предложенная классификация весьма напоминает другую, составленную по наблюдениям за ИСС, вызванным психотомиметиками. Реакции со стороны эмоциональной сферы и поведения описываются в такой последовательности:
1. Этап изменений: любые изменения исходного психического состояния.
2. Высвобождение: появление шизофреноподобной симптоматики, которая в прежнем состоянии была предпороговой. Дезорганизация. Сюда относятся состояния, которые в психиатрии описываются как «распад интегративной функции личности» или «ослабление контроля реальности». Сюда же можно включить и явление регрессии, рассматриваемое в плане адаптации. Компенсация, благодаря которой человек регулирует все перечисленные выше эффекты (Биохимия психозов, 1963, с.131-133). Приведенные классификации весьма показательны: при всем различии задач и терминов внутреннее членение психических явлений в ИСС соотносится с этапами адаптационного процесса. Данные классификации обнаруживают, что процесс изменения сознания может сопровождаться психическими реакциями, выходящими за границы нормы, включает период дестабилизации и адаптивных реакций. Проецируя адаптивное содержание сменяющихся состояний сознания на сам процесс изменения сознания, мы вправе говорить о его адаптивной направленности.

Данные о разнообразии измененных состояний сознания и о множестве причин, вызывающих эти состояния, указывают на то, что изменение сознания есть естественная адаптивная реакция.

В числе причин ИСС назывались «нарушение суточного ритма, физическое и умственное перенапряжение, затрудненная адаптация, деза-даптация и переадаптация, акцентуация личности и т.п., нередко сочетающиеся с глубокими психическими переживаниями, информационной неопределенностью, социально-психологическими ограничениями, субъективно нереализованными устремлениями и др.» (Спивак, 1988, с.140). Кроме того, возникновение ИСС было связано с «аутогенной тренировкой, творческой работой, выполнением ритуалов. К ним может приводить воздействие промышленных и бытовых химически вредных веществ, а также прием таких медикаментов, как пептиды, ноотропы, стимуляторы, наркотики, транквилизаторы, сборы некоторых трав и т. д.» (там же). Как писал Э.Бургиньон (Bourguignon, 1979, р.286), американским индейцам известно более 80 видов растений, вызывающих ИСС. Среди ритуально практикуемых назывались ИСС, вызванные ритуальными танцами, принятием определенных поз, регуляцией дыхания, постоянно повторяющимися молитвами, аскетизмом и т.п.

Диапазон ситуаций, приводящих к ИСС, весьма широк. Это могут быть сцены обыденной жизни, «известные по досадным обстоятельствам, когда «говорят под руку» (Горбов, Лебедев, 1975, с.88), близкие к ним ситуации одновременного выполнения двух сходных по характеру видов деятельности (чтение лекции и одновременное заглядывание в текст, декламация роли и выслушивание подсказок суфлера). Это и ситуации интимной близости (Swartz, 1994), и прослушивание психоделической музыки со значительным ритмическим компонентом (Biasutti, 1990; Lyttle, Montagn, 1992), и занятия аэробикой (Estivill, 1995). Это также увлечения, принимающие характер аддиктов [5]. Хронические и острые соматические заболевания с изменением интроцепции и усиленным восприятием висцеральных сигналов также неизменно сопровождаются ИСС (Kokoszka, 1992). Любые обстоятельства, связанные с угрозой для жизни, как-то: прыжки с парашютом (Cancio, 1991) и многие ситуации экстремального типа в профессиональной деятельности летчиков, моряков, полярников, космонавтов, каскадеров и др., могут рассматриваться в качестве стимулов ИСС.

Причины, вызывающие ИСС, объединяет механизм их реализации. Во всех случаях имеет место активация правого полушария (Bick, 1989; Brauchli at al., 1995) и изменения в восприятии сенсорных сигналов. Такие изменения наступают либо вследствие видоизменения (усиления, полного или частичного блокирования) внутренних и внешних стимулов, либо опосредованно за счет влияния на нейромедиаторы, нейрональные синапсы с ускорением или замедлением передачи сигналов. В результате утрачивается способность к анализу измененных сенсорных сигналов. Если же говорить не о нейрофизиологических предпосылках апперцепции, а о сознании, то изменение его исходного состояния возникает во всех случаях нарушения способности человека регулировать взаимодействие с внешним миром прежним способом.

Представление о распространенности ситуаций, инициирующих ИСС, позволяет сказать, что фактически вся жизнь есть лишь на время прерывающаяся динамика подобных ситуаций, и нормально функционирующее сознание — это сознание, способное изменяться. Как заметил А.Вейл (Well, 1972, р.17), «желание периодически изменять состояние сознания является нормальной врожденной склонностью, аналогичной голоду или сексуальному влечению». МакПик и соавторы (McPeake et al., 1991)описывают изменения сознания как основной человеческий мотив. Принимая эти высказывания, мы можем заключить, что нет какого-то раз и навсегда фиксированного оптимального состояния, а имеется целый набор состояний сознания, адекватных для решения разных задач. Представление о множестве состояний сознания, обеспечивающих выживаемость человека в разных условиях существования, является удовлетворительным объяснением высокой лабильности человеческих адаптационных возможностей и соотносится с замечанием английского антрополога Р.Фоули: «То, что можно назвать уникальностью человека, есть результат не какой-то одной адаптации, а комбинация целого ряда адаптации» (Фоули, 1990, с.122).

Таким образом, мы должны заметить, что изменение сознания представляет собой конститутивную характеристику сознания. Благодаря изменениям сознания осуществляются его основные функции: ориентировка и приспособление. В обычных условиях сохранение равновесия со средой не требует изменения сознания, ибо осуществляется в рамках исходного состояния. Когда же человек должен сохранить взаимодействие с окружением в новых и особенно в неблагоприятных условиях, наступает изменение сознания.

Примечания
[5] Согласно Ц. П.Короленко и Т.А.Донских (1990, с.3-5), проблема аддиктивного поведения стала настолько актуальна, что целесообразно выделить для психиатрии специальный раздел. В отличие от ряда «безобидных» способов изменения сознания, изменения своего состояния в результате приема некоторых веществ вследствие постоянной фиксации на определенных предметах или видах деятельности имеют своей целью уход от реальности, иллюзорное решение проблем и являются деструктивными. В основе более традиционной проблемы алкогольной зависимости лежит общее для всех аддиктов стремление к изменению психического состояния в желаемом направлении. Таким образом, наряду с ненаркоманическим аддиктивным поведением, варианты которого подробно освещаются в указанной работе, традиционно изучаются аддикты в наркологии. В.Ю.Завьялов, интерпретирующий алкоголизм с точки зрения личностного подхода, считает целесообразным рассматривать развитие зависимости от алкоголя в контексте общего неблагоприятного развития личности. «В понятие «развитие личности», — пишет В.Ю.Завьялов (1988, с.184-185), -мы в данном случае вкладываем процесс непрерывных… адаптивно необходимых изменений, трансформаций, перестроек и усовершенствований всей системы… именуемой личностью. Алкогольное опьянение и связанные с ним психологические эффекты при определенных условиях могут стать способом очень быстрой и не требующей духовных усилий модификации психоэмоционального состояния, способом моментального и краткосрочного разрушения персональной организации сознания и самосознания. Опасность такой «технологии» трансформации переживаний состоит в том, что более трудные, гуманизированные способы изменения своего сознания, образа «я»… становятся ненужными».

01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 18

Дремов С.В., Семин И.Р.,

© Дрёмов С.В., Сёмин И.Р.
Измененные состояния сознания: Психологическая и философская проблема в психиатрии. — Новосибирск, Издательство СО РАН, 2001. — 204 с. ISBN 5-7692-0473-7
Ответственный редактор: Доктор психологических наук М.С. Яницкий
Рецензенты: Доктор медицинских наук Ю.В. Завьялов, Доктор философских наук Г.И. Петрова
Психиатрия в контексте культуры. Выпуск 5.Антропологическая психиатрия

Измененные состояния сознания | Сознание: очень краткое введение

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicСознание: очень краткое введение (1-е изд.) Очень краткое введениеСознаниеНейронаукаФилософия разумаФилософия восприятияПсихология восприятияОчень краткое введениеКнигиЖурналы Мобильный телефон Введите поисковый запрос

Закрыть

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
Делиться
- Фейсбук
- Твиттер
- LinkedIn
- Электронная почта

Укажите

Блэкмор, Сьюзен, «Измененные состояния сознания», Сознание: очень краткое введение , 1-е изд.

, Очень краткое введение (

Oxford , 2005; онлайн-издание, Oxford Academic, 24 сентября 2013 г.), https://doi .org/10.1093/actrade/9780192805850.003.0007, по состоянию на 24 июня 2023 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Advanced Search

Abstract

В разделе «Измененные состояния сознания» обсуждаются состояния сознания во время сна, сновидений, галлюцинаций, внетелесных переживаний, околосмертных переживаний, медитации и после приема психоактивных препаратов. Психолог Чарльз Тарт определяет измененное состояние сознания (ИСС) как «качественное изменение общего паттерна психического функционирования, при котором переживающий чувствует, что его сознание радикально отличается от того, как оно функционирует обычно». Это, безусловно, отражает идею ИСС, но также создает проблемы, такие как знание того, что такое «нормальное» состояние. И в мистическом опыте, и в длительной медитации люди описывают видение сквозь иллюзию отдельной самости или видение мира таким, какой он есть на самом деле.

Ключевые слова: измененное состояние сознания, сознание, наркотики, иллюзия, медитация, сон

Субъект

Философия восприятияНейронаукаПсихология восприятияФилософия сознания

Серия

Очень краткое введение

Коллекция: Очень короткие вступления

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Нажмите Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа в систему.
При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные учетные записи Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. См. ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные учетные записи Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов учреждения

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Нейропсихология того, как восприятие времени модулирует наше восприятие себя, от депрессии к скуке и творческому потоку — маргинал

, спокойные, как звезды, сияющие вечные. Это мысль об идентичности», — писал Уолт Уитмен, размышляя о центральном парадоксе личности. И все же самой парадоксальной чертой сознания может быть именно неуловимость самости в идентичности, состоящей из пористых, постоянно меняющихся множеств. Спустя столетие после Уитмена австрийский поэт, драматург и писатель Томас Бернхард обратился к этому в своем изысканном размышлении о сопутствующем парадоксе самонаблюдения: «Если мы наблюдаем за собой, мы наблюдаем не за собой, а за кем-то другим. Таким образом, мы никогда не можем говорить о самонаблюдении, [потому что] мы говорим как кто-то, кем мы никогда не являемся, когда не наблюдаем за собой, и, таким образом, когда мы наблюдаем за собой, мы никогда не наблюдаем за человеком, за которым намеревались наблюдать, а за кем-то другим».

На полпути между Уитменом и Бернхардом Вирджиния Вулф сформулировала центральную проблему парадокса: «Нельзя прямо писать о душе. Глядя на него, он исчезает». Далеко опережая современную науку, она поняла, что наш опыт самости и «души» в значительной степени коренится в нашем восприятии времени — что «я» и время переплетены в общей эластичности.

Почти столетие после Вульфа и множество поворотов колеса культуры после Уитмена, немецкого психолога и хронобиолога Марк Виттманн — пионер в исследованиях восприятия времени — поднимает эти огромные, элементарные вопросы в Измененные состояния сознания: переживания вне времени и самости ( публичная библиотека ), перевод Филиппы Херд. Соединяя воедино феноменологию восприятия, клинические исследования в области психиатрии и нейробиологии, тематические исследования пациентов, философию, литературу и знаковые эксперименты психологических лабораторий по всему миру, Виттманн исследует крайности сознания — околосмертные переживания, эпилепсию, интенсивную медитацию, психоделики. , психическое заболевание — чтобы пролить свет на непреходящие загадки того, чем на самом деле является сознание, как переплетаются тело, «я», пространство и время, где находятся границы «я», почему растворение этих границ может быть высшим источником счастья. и как сознание времени и сознание себя сотворяют друг друга, чтобы построить наш опыт того, кто мы есть.

Discus chronologicus — немецкое изображение времени начала 1720-х годов, включенное в Картографии времени . (Доступно в печатном виде и в виде настенных часов.)

С чувством, напоминающим заключительный стих великолепного «Гимна Времени» Урсулы К. Ле Гуин: «Время есть бытие и бытие / время, все едино. , / сияние, видение, / изобилие тьмы». — Виттманн пишет:

Измененные состояния сознания очень часто идут рука об руку с измененным восприятием пространства и времени… В конечном итоге наше восприятие и наши мысли организованы в терминах пространства и времени. Поэтому экстраординарные состояния сознания должны также влиять на пространство и время.

В соответствии с вневременным опровержением времени Борхесом: «Время — это субстанция, из которой я сделан. Время — река, которая несет меня, но я и есть река; меня уничтожает тигр, но я тигр; это огонь, пожирающий меня, но я огонь». — Виттманн добавляет:

Субъективное время и сознание, ощущаемое время и самоощущение тесно связаны: я — это мое время; через мое переживание себя я достигаю чувства времени. Если мы лучше понимаем субъективное переживание времени, то важные аспекты самосознания также будут поняты лучше.
[…]
В экстраординарных состояниях сознания — моменты шока, медитации, внезапных мистических переживаний, предсмертных переживаний, под действием наркотиков — временное сознание фундаментально изменено. Рука об руку с этим идет измененное сознание пространства и себя. В этих экстремальных обстоятельствах время и представления о пространстве и самости модулируются вместе — одновременно усиливаются или ослабевают. Но и в более обычных ситуациях, таких как скука, ощущение потока и праздность, время и я изменяются коллективно.

Рисунок Маргарет С. Кук из редкого издания 1913 года книги Уолта Уитмена « Листья травы ». (Доступно в печатном виде)

Виттманн указывает на одно фундаментальное различие между нашим чувством времени и другими нашими чувствами, которое подчеркивает центральную роль восприятия времени в нашем опыте самости:

Чувство времени «воплощено» в более всеохватывающим образом, чем другие чувства. В конечном счете, восприятие времени не опосредуется каким-то определенным органом чувств, как это происходит в случае органов зрения, слуха, вкуса, обоняния или осязания. Органа чувств времени нет. Субъективное время как самоощущение — это физически и эмоционально ощущаемая целостность всего нашего «я» во времени.

И все же в своем собственном исследовании в Калифорнийском университете в Сан-Диего Виттман обнаружил если не отдельный орган чувств, то, по крайней мере, конкретную область мозга, главным образом ответственную за наше чувство времени. Используя фМРТ, он и его команда предоставили первое систематическое эмпирическое доказательство того, что восприятие времени закодировано в телесных сигналах, управляемых островковой долей — фрагментом коры головного мозга, расположенным глубоко в каждой доле мозга, который уже упоминался в более ранних исследованиях как ключевой участок. сознания, вовлеченного в эмоции, самосознание и социальное взаимодействие. Обращая внимание на тонкое переплетение между нашим телом и нашим разумом, Виттманн пишет:

Мозг не просто представляет мир в бестелесном виде как интеллектуальная конструкция, а скорее организм как единое целое взаимодействует с окружающей средой… Наш разум связан с телом. Мы думаем, чувствуем и действуем своим телом в мире. Весь опыт заключен в этом телесном бытии-в-мире. Или, говоря иначе, субъективный опыт означает жизнь, воплощенную в окружающей среде и социальном взаимодействии с другими людьми.
[…]
Телесные ощущения, связанные с островковой долей — температура тела, боль, мышечные сокращения, физический контакт и сигналы из кишечника — также являются неотъемлемым компонентом эмоций и вызывают положительные или отрицательные чувства. Краткосрочные аффекты, а также более длительные настроения необходимы для модуляции чувства времени.

На самом деле, некоторые из наиболее убедительных доказательств того, что я является временной сущностью, получены из различных экспериментов и тематических исследований, указывающих на то, что люди с нарушенными психическими состояниями и состояниями настроения демонстрируют нарушение восприятия времени. Депрессия, которую Уильям Стайрон так примечательно описал как «удушающее заточение» в длительном отчаянии, до мучительной степени расширяет восприятие времени. Ссылаясь на исследование, в котором пациенты, госпитализированные по поводу депрессии, продемонстрировали сильную положительную корреляцию между тяжестью их симптомов и их неспособностью правильно оценивать время, Виттманн пишет:

Люди, страдающие депрессией, имеют временную десинхронизацию; их внутренняя скорость не соответствует скорости социальной среды. Депрессивность и грусть, выражающиеся в негативном представлении о себе, самобичевании и ощущении никчемности, среди прочего, идут рука об руку с усилением неприятного ощущения замедления течения времени.

Рисунок Бобби Бейкера из ее визуального дневника психического заболевания.

При зависимости время становится аритмичным. При отравлении стимулятором мысли и действия ускоряются по сравнению с их обычной скоростью, но мозг не может кодировать эти ускоренные переживания как правильные воспоминания. Во время ухода происходит обратное — время растягивается и расширяется. Из-за чрезмерного сосредоточения на настоящем влечении к наркотику мучительные физические симптомы кажутся бесконечными, а свободное от зависимости будущее кажется бесконечно далеким. Виттман резюмирует жестокую временную ловушку зависимости:

В состоянии зависимости человек теряет свою временную свободу — свободу выбора между настоящими и будущими возможностями.

При шизофрении временное нарушение еще более выражено — непрерывное единство, в котором «я» обычно переживается, разбивается на фрагментарные моменты, которые как бы застывают во времени, не позволяя человеку интегрировать прошлое, настоящее и будущее в единое целое. целостная картина бытия. Размышляя о постоянных сообщениях пациентов о том, что время остановилось, все перспективы на будущее исчезли и что они сами растворяются, Виттманн пишет:

При шизофрении нарушается непрерывность временного опыта, а вместе с ним и непрерывность самости. Это как если бы «я» застряло в настоящем. Время больше не движется, и кажется, что оно остановилось. Временная пауза означает остановку субъекта. Обычно мы воспринимаем себя как единство с самим собой. Наше внимание к ожидаемым событиям дает толчок нашей подготовке к действию. Ментальное присутствие означает, что мы объединяем прошлый, настоящий и ожидаемый опыт в единое целое, которое и есть наше «я». Как сознательные существа мы конституируемся посредством самопереживания в трех временных модусах… При шизофрении… динамика течения времени, которая лежит в основе субъективности всего нашего опыта, больше не действует. Поскольку субъективное время «застревает», восприятие себя, которое зависит от лежащей в основе динамической временной структуры, нарушается. Без динамики этого временного потока «я» распадается на фрагменты настоящего.

Рисунок Лисбет Цвергер для специального издания Приключения Алисы в стране чудес

Эта взаимозависимость между нашим ощущением времени и нашим самоощущением проявляется не только в психических состояниях, патологических в клиническом смысле, но также и в наших экзистенциальных патологиях, таких как это были наши переживания скуки, творческого потока и грани бодрствования. Спустя почти столетие после того, как Бертран Рассел предупредил, что «поколение, которое не выносит скуки, будет поколением… в котором каждый жизненный порыв медленно увядает, как если бы они были срезанными цветами в вазе», Виттман пишет:

Скука на самом деле означает, что мы находим себя скучными. Это интенсивная самореференция: нам скучно с самими собой. Мы устали от самих себя.
[…]
В скуке мы полностью время и полностью самость — внутренняя пустота. Теперь я есть я и ничего больше — излишество быть самим собой, в большинстве случаев, когда ты один, но иногда и одиночество, когда ты с другими.

Если время бесконечно раскручивается от скуки, оно мчится так быстро, что исчезает во время творческого потока. В таком состоянии человек испытывает положительный аналог растворению себя, о котором говорят пациенты-шизофреники. Виттманн отмечает опыт:

С одной стороны, мы добились чего-то, что останется навсегда — написание этого текста, решение синтаксической проблемы в программировании — но наша жизнь в целом почти исчезла на минуты или даже часы. Мы целиком и полностью концентрировались на насущном вопросе, но при этом не замечали себя: потеря опыта как себя, так и времени. Такое отрицательное выражение также показывает, как совместно модулируются восприятие себя и восприятия времени.

Иллюстрация Тома Зайдманн-Фрейда, племянницы Зигмунда Фрейда, из философской детской книги 1922 года Давид Мечтатель .

Одно из самых ярких повседневных столкновений с распадающимся «я» происходит в моменты, когда сознание выскальзывает из своей дневной одежды в ночную. Спустя более полутора столетий после того, как Натаниэль Хоторн размышлял о том, как трансцендентное пространство между сном и бодрствованием освещает темпоральность, Виттманн отмечает, что эти переживания раскрывают нечто, выходящее за рамки стандартной модели памяти и нарратива как строительных блоков самости, возникающие из этой лакуны между сном и бодрствованием. а бодрствование — это также ощущение себя как «простого ощущения бытия», независимое от автобиографической памяти. Он пишет:

В секунды пробуждения, поскольку нарративное «я» не обновляется, сознание тем не менее фокусируется на чем-то: именно физическое «я» находится в центре восприятия и мышления, что позволяет различать «я» и «не- себя. В нормальных обстоятельствах мы осознаем наши переживания, воспоминания и ожидания, объекты нашего сознания. Однако под поверхностью у нас также есть минимальное я, эгоцентрический якорь всех переживаний, который в вышеупомянутой ситуации пробуждения без памяти внезапно переживается очень ясно, поскольку обычные объекты нашего сознания, восприятий и воспоминаний отсутствуют. Я отброшен назад к самому себе.
В таком случае переживание себя можно понимать как «полюс эго». Мой «эго-субъект» сфокусирован на «эго-объекте»: я воспринимаю себя. Однако здесь возникает принципиальная проблема, так как эго-объект категорически отличается от эго-субъекта. Если мы наблюдаем себя самореферентно — то есть эго-субъект наблюдает себя — он всегда наблюдает себя как эго-объект.
[…]
При переходе от сна к бодрствованию мы ощущаем границы нашего обычного состояния себя. Каждый раз, когда мы просыпаемся, мы снова осознаем себя; мы вставлены в наше состояние бодрствования. Но в отдельных случаях процесс осознания не происходит гладко — эго не узнает себя. В такие моменты у нас есть возможность исследовать загадку сознания, раскрывая, как сознательное я зависит от факторов, которые еще предстоит определить и которые составляют самосознание.

Иллюстрация Лисбет Цвергер к специальному изданию сказок братьев Гримм.

Но нигде границы самости во времени не растворяются так ощутимо, как во время психоделических переживаний. Спустя столетие после того, как новаторский психолог и философ Уильям Джеймс впервые систематизировал типичные черты трансцендентных состояний, Виттман опирается на новое поколение исследований того, как наука о психоделиках освещает сознание, и пишет:

Научные исследования воздействия ЛСД и псилоцибина ясно показали, что состояния сознания включают поразительные изменения в восприятии, эмоциях и идеях, а также в способах их описания: резко изменяются время, пространство и самоощущение. . Эти изменения сравнимы только с другими крайними состояниями сознания, такими как сновидения, мистический и религиозный экстаз или острые психотические фазы на ранней стадии шизофрении. Измерения мистического опыта включают единство себя со вселенной, чувство безвременья и безпространственности, самые сильные чувства счастья и уверенность в переживании священной истины, которая, однако, неописуема. Последнее есть чувство заглядывания за завесу реальности и видения непреложной (то есть вневременной и внепространственной) правды мира во всей его полноте.
No related posts.