В каждом из нас живёт ребёнок. Как правильно мечтать? | НОВЫЙ ГОД | НОВЫЙ ГОД
Все мы время от времени о чём-то мечтаем. Одни желания мимолётны. А другие настолько западают в душу, что остаётся сожалеть, что Золотые рыбки живут только в сказках.
Новый год совсем скоро. Дети уже пишут письма Деду Морозу. Родители крутятся между годовыми отчётами, корпоративами и покупкой подарков. Но всегда ли содержимое новогодних упаковок соответствует тому, чего ждут от нас наши близкие? О чём на самом деле мечтают дети? Что в Новый год важнее всех подарков? Надо ли, уже став взрослым, пытаться реализовывать несбывшиеся детские желания?
Об этом и многом другом рассказывает профессор кафедры практической психологии ПГГПУ Наталья Коптева.
Сапожки для Снегурочки
Вера Шуваева, «АиФ-Прикамье»: Наталья Васильевна, недавно услышала такую историю: взрослая женщина, увидев в магазине маленькие изящные сапожки Снегурочки, купила их, не раздумывая. Просто чтобы были! О подобных, говорит, она мечтала, выступая в детском саду в роли Снегурочки.
Но тогда купить их было негде – выступала в валенках. Как вы это прокомментируете?
Наталья Коптева: Гениальный психолог Альфред Адлер одним из первых начал говорить о такой вещи, как ранние детские воспоминания. Да, женщина осуществила свою мечту. Но в данной ситуации её воспоминания, скорее всего, явились паттерном, соответствующим её сегодняшней жизни. Вероятно, в жизни у неё что-то пошло не так (ощущение какой-то неполноты, утрата собственной значимости и т. п.), и воскресло то детское чувство обиды, покрыть которое пришлось этими сапожками. Ещё одна версия: это просто причуда. Позволила себе женщина такую причуду – и всё.
– Вы сказали о чувстве обиды. Почему?
– Ребёнок, по выражению того же Адлера, «это существо, у которого достаточно сильное чувство неполноценности». И дело не в конкретных сапожках, а в том, что девочка на том празднике чувствовала себя некомфортно. Ей не хватало поддержки, любви со стороны родителей, понимания того, что она важна для них.
В каждом из нас живёт ребёнок. И обиженный, и недолюбленный. Время от времени он может вылезти. И это нормально. Вот если он постоянно сидит во взрослом человеке – это катастрофа.
– В нашем доме живёт семья: мама и двое ребятишек. Замечательное дружное семейство. Мама не пьёт, не гуляет, работает. Но с деньгами постоянная напряжёнка – порой за электричество нечем заплатить. Думаю, её дети вряд ли ждут в качестве подарка какой-нибудь гаджет. И при этом они самые востребованные во дворе ребята, главные заводилы: только и слышишь их имена, все хотят играть именно с ними.
Меня любят или нет?
– И всё же: как объяснить ребёнку, который ещё верит в Деда Мороза, что главный волшебник не сможет принести ему на Новый год то, о чём он мечтает?
– Можно сказать, что у Деда Мороза свои приоритеты.
Что он мудрый и лучше знает, что маленьким детям нужно. И добавить: «Может быть, в следующем году Дед Мороз сделает тебе такой подарок. Будь добр, подожди!» То есть необходим своеобразный договор с ребёнком.
Когда в семье всё эмоционально благополучно, для него не станет трагедией, если он не получит подарок, который хотел. Тем более если ему это объяснят. Уверена на сто процентов, что детям только тогда нужно что-то дорогое, когда для них это ответ на вопрос: меня любят по-настоящему или нет? И чем меньше в семье любви, тем дороже нужен подарок, чтобы убедить ребёнка, что он значим для родителей и любим ими.
– Ваше отношение к тому, что некоторые родители лишают детей подарков, объясняя это их плохими оценками.
– Нормальная мать любит дочь или сына за всё что угодно, кроме оценок. Успеваемость никогда не определяла будущее человека. Круглые отличники – по жизни далеко не всегда отличники. А те, кто ходил в троечниках, нередко составляют потом так называемый бомонд.
Особенно ярко проявляется это в годы серьёзных перемен в стране, когда на поверхность поднимаются те, кто может ловко повернуться в этой жизни, построить других людей и т. д.
– Да. «Трагедия большинства людей заключается в том, что они теряют собственное «я», – писал американский психолог Роджерс. А почему теряют? Потому что стремятся быть послушными дочерьми или сыновьями, хорошими учениками, позже – хорошими работниками. Удобные для всех, они так и не могут себя по-настоящему реализовать.
Слушала недавно интересную аудиокнигу. Умирающая мать оставляет дочери завещание, согласно которому та получит её бизнес лишь после того, как сбудутся её мечты, зафиксированные в школьном сочинении. Дочь начинает читать своё сочинение и испытывает шок. Оказывается, она мечтала стать учительницей, выступить на сцене, родить ребёнка… Ничего этого нет в её жизни! А есть бойфренд, она вся погружена в материнский бизнес.
Однако по мере того, как девушка реализовывает свои мечты, этот бизнес становится ей не нужен. Ведь она прислушалась не к тому, что хотела от неё мама, а к тому, что хотела сама.
Кошёвка из детства
– Сын моей знакомой, теперь уже взрослый человек, признался ей как-то, что мечтал, чтобы в садик его возили не на санках, а в кошёвке, как кого-то из детей. Ей же тогда этот кузовок на полозьях казался деревянным танком. Сейчас, чтобы порадовать сына, она решила подарить ему на Новый год макет такой кошёвки величиной с ладонь.
– Очень остроумно! Это не традиционный набор парфюмерии или носки. Надо дарить человеку то, что для него действительно значимо. Наверное, парень похохочет, порадуется такой тонкой связи с мамой, вспомнит детство. Возможно, кошёвка и для него ассоциировалась с танком. Да мало ли какие фантазии могут быть у ребёнка. Это ведь существо очень спонтанное.
– Как вы относитесь к идее стать Дедом Морозом для себя, чтобы исполнять свои давние мечты?
– Почему бы и нет.
Надо любить себя. Правда, превращаться в такой ситуации в поостоянного Деда Мороза не стоит. Если человек начнёт заботиться только о себе, это путь в маразм.
– Какой-то один назвать сложно. Но из последних – полученный от моей дипломницы. Зная, что я защищала докторскую диссертацию по Лэйнгу, она вышила в подарок мне его портрет. Для меня это очень важная фигура. В своё время он имел такую же славу, как Фрейд. Однако в СССР его не признавали: Лэйнг был сторонником движения антипсихиатрии, а у нас психбольницы долгое время играли существенную роль.
– А что-то из детства?
– Тех подарков не помню. Просто помню саму встречу Нового года. Мы все вместе: мама, папа, я, брат. Военный городок в степи. Дом занесён снегом. На чемоданах, покрытых белой салфеткой, стоит радиоприёмник, из которого звучит музыка. На столе мамин медовый пирог. Ёлка, точнее сосна, с игрушками. Волшебная, немножко таинственная атмосфера.
Эссе | Статья на тему:
ЭССЕ
Учитель завтрашнего дня
Лучший способ сделать детей
хорошими — это сделать их счастливыми
Оскар Уайльд
«Учитель завтрашнего дня» – какой он? Чем он будет отличаться от учителя сегодняшнего? Я молодой специалист, работаю педагогом-психологом в одном из дошкольных образовательных учреждений города Магадана и для меня очень важно выбрать правильный путь в своей профессии и знать, к чему стремиться.
Модернизация системы образования требует перехода от традиционных установок формирования «знаний, умений, навыков», к воспитанию в личности тех качеств, которые помогут легко адаптироваться в новых жизненных условиях. Приоритетной целью современной системы образования становится развитие личности, готовой к правильному взаимодействию с окружающим миром, саморазвитию и самообразованию.
Роль педагога-психолога на данном этапе велика и заключается в том, чтобы создать так называемую «психологическую безопасность» того пространства, в котором растет и развивается ребенок. Как помочь человеку уже с детства находить опору в себе самом, наращивать ресурсы психологического противостояния негативным факторам реальности? Ребёнок беспомощен, но мудрость взрослых даёт ему защиту, так как именно окружающие ребёнка взрослые способны создать приемлемые условия для его полноценного развития.
Изменения в системе образования неизбежно влекут за собой и изменения учителя. По моему мнению, учитель завтрашнего дня это, прежде всего, учитель, работающий в команде единомышленников, счастливых людей, которые формируют доброжелательный психологический климат вокруг ребенка. Взрослый – играющий, заинтересованный партнер. Он использует современные образовательные технологии, и, в первую очередь, технологии эффективного общения.
Стремительно развивающаяся российская наука требует от современного учителя не только знания теории и практических умений в вопросах педагогики, но и владения компьютерной техникой, умения эффективно применять на практике различные технологии и инновационные методы, приемы воспитания и развития.
Я искренне верю, что в ближайшем будущем профессия учителя станет престижной и востребованной. А привлечет в профессию талантливых молодых специалистов не столько достойная заработная плата, сколько желание стать тем взрослым, который создает безопасный мир ребенка.
Однако есть вещи, которые должны оставаться неизменными в профессии учителя. Это умение вдохновить, призвать, воодушевить, увлечь, помочь поверить в свои силы, найти в каждом ребенке его скрытые потенциалы, то лучшее, что есть в каждом из нас. «Педагог» — одна из самых древних, почетных профессий. Учителями становились по призванию. В каждом из них горела искра любви к детям, было желание передать весь опыт, накопленный поколениями, своим ученикам.
Именно таким я вижу образ учителя завтрашнего дня, взявшего из опыта предшественников научные знания и накопленный веками опыт, педагогические и методические основы, владеющего новейшими технологиями, имеющего современное мировоззрение и обладающего огромным количеством любви, ласки, заботы, понимания и невероятным желанием постоянно учиться самому.
Каждый человек как личность реализуется в своей профессии и поэтому так важно выбрать правильный путь. Я люблю свою работу, не сомневаюсь в том, что буду любить её и через много лет. За это время дошкольная психология изменится, появятся новые методы работы. Изменимся и мы, педагоги. Мы станем мудрее, терпимее, наберёмся опыта. Но очень важно в начале своего профессионального пути иметь четкое представление о том, к чему ты стремишься и каким хочешь стать учителем. Становление «учителя завтрашнего дня» происходит в настоящем!
Психология как наука | Примеры бесплатных эссе
Психология — это научное исследование поведения, психического состояния и процессов у людей и других животных. Категория психологии как науки обусловлена ее характером использования научных методов, исследования в области психологии разработаны так же, как и в других основных областях науки. Профессиональные психологи понимают психологию как научную дисциплину. Исторически философы полагались на логику и логику наблюдений, тогда как сегодня психологи используют научные методологии исследования, которые позволяют им делать выводы о человеческом поведении и мыслях.
Психология может быть охарактеризована как поведенческая, когнитивная или социологическая наука, изучающая различные области, включая психическое благополучие, потенциальные дисфункции и биологические основы. Они исследуют взаимодействие между биологическими факторами, социокультурными факторами и психологическими факторами. Психологи пытаются изучить роль социального поведения и психических функций у людей, а также биологические и физиологические процессы, которые вызывают когнитивное поведение и функции. Психология охватывает такие понятия, как устойчивость, мотивация, феноменология, функционирование мозга, межличностные отношения, эмоции, познание, поведение, внимание, личность, восприятие, устойчивость и бессознательное. Затем результаты применяются к различным видам человеческой деятельности, включая проблемы разных людей, влияющие на их повседневную жизнь и лечение психических заболеваний. Психология как наука использует психологические исследования, связанные с социальными, гуманитарными, медицинскими и естественными науками
Говорят, что ученые любопытны, биологи, физики и химики ничем не отличаются друг от друга.
Психологи заинтересованы в поиске причин поведения в психических процессах, это свидетельствует о том, что они обладают пытливым умом. Ученые используют критическое мышление не только в своей работе, но и в работе других людей. Ученые оценивают методы и данные, активно используемые для выявления слабых и сильных сторон исследования. Психолог обычно включает рекомендации в последнюю часть исследований, чтобы указать, как можно улучшить будущие исследования. Теории в психологии часто конкурируют или противоречат друг другу, что вызывает борьбу за то, чтобы эффективно удовлетворить или убедить тех, кто работает в этой области. Такие события затрудняют причисление психологии к основным наукам.
Неврология — это изучение нервной системы с использованием научных методов. Он анализирует, как элементы, которые заставляют мозг и более широкую нервную систему функционировать. Исторически сложилось так, что изучение психологии на научном уровне имеет важное значение в изучении биологии. Неврология фокусируется на физических группах свойств, в то время как психология на психическом состоянии, эти две науки могут показаться несвязанными.
Нейронаука играет важную роль в психологии. Знание того, как мозг работает с научной точки зрения, и использование передовых технологий, таких как сканеры мозга, помогает изучить взаимосвязь между психическим состоянием и мозгом. Нейробиологи создали передовой способ изучения биологического процесса, который вызывает поведение, это помогает психологам принимать обоснованные решения о лечении и психических вмешательствах для своих клиентов. Ранние исследования поведения и мозга оказали влияние на психологию, способствуя применению научных методологий к изучению человеческого поведения и мышления.
Ощущение — это биологический процесс получения, преобразования и передачи информации. Психофизика изучает взаимосвязь между физическими свойствами раздражителей и человеческим восприятием этих раздражителей. Мы получаем это, но, кажется, мы не осознаем этого. Психофизическая наука — это принцип психологии, изучающий причины физических раздражителей в сенсорных восприятиях. Восприятие определяется как понимание и организация поступающей сенсорной информации.
Добавление значения к этим ощущениям делает их полезными и создает восприятие. Эту концепцию можно упростить, поняв ощущение как физический процесс, тогда как восприятие — это психологический процесс.
Эмоции в науке связаны с биологическими влечениями или инстинктами, восприятие порождает эмоции. Чувство является составной частью эмоций, коренящихся в психических процессах. Эмоции могут быть биологически активированы и мотивировать людей на действия. Психология изучает влияние познания, чувств и поведения на человека. Мотивация является важным фактором нашего взаимодействия друг с другом и с миром, поэтому мотивационное влечение является функцией как условий внешней среды, так и внутренних состояний. За последние несколько лет были проведены различные исследования психологии и биологии мотивации. Исследование включает изучение определенного аспекта мотивированного поведения с использованием многоуровневого анализа, что позволяет классифицировать поддерживающие нейробиологические механизмы, поддерживающие психологические процессы.
Классическое обусловливание происходит, когда создается ассоциация между стимулами, которые естественным образом вызывают реакцию, и ранее нейтральными стимулами. Процесс обучения реакции на подкрепление или наказание увеличивается или уменьшается. Идея оперантного обучения состоит в том, что наше поведение формируется последствиями наших действий. Обучение через наблюдение происходит через подражание и наблюдение за другими. Память, внимание, мотивация и двигательные навыки являются элементами, необходимыми для эффективного обучения через наблюдение.
Эксперимент причинно-следственных связей – это исследовательский метод, используемый учеными для изучения влияния одной или нескольких переменных на результат одной или нескольких переменных. Этот метод исследования также определяет, вызывают ли одна или несколько переменных изменение или появление других переменных. Причинность устанавливается в контролируемом эксперименте, и все переменные должны быть постоянными, кроме той, которая проверяется для изучения влияния конкретной переменной.
Ученые используют описательные исследования, а психология, поскольку наука использует описательные исследования, стремится показать то, что уже существует в группе или популяции, путем описания переменной. Использование реляционных исследований помогает психологу изучать поведение, психические процессы и человеческий разум. Реляционное исследование — это изучение связи между двумя переменными в научных исследованиях. Психологи проводят различные эксперименты и систематические исследования для создания, изменения и изучения теорий, как и другие ученые. Психологи используют разные методы исследования, поскольку использование одного и того же метода исследования для сбора данных исследования может не дать надежных и точных результатов. Используемый метод исследования зависит от типа исследования. Большинство исследований делится на два типа: неэкспериментальные и экспериментальные исследования. В экспериментальных исследованиях две или более переменных используются для изучения причинно-следственных связей, влияния независимой переменной на зависимую переменную, в то время как неэкспериментальные исследования не предполагают каких-либо манипуляций с переменными.
Противоречия в психологии
Методы психологических исследований трудно измерить. Не существует исследовательских проектов, создающих четкое концептуальное ядро, которое широко признается экспертами-психологами. Основная проблема в этой области заключается в том, что в ней отсутствует конкретное соглашение о том, каковы ее основополагающие рамки или даже теории.
Науку можно определить как аналитическую попытку понять, как мы видим мир, это систематический подход к выяснению того, что происходит, путем контролируемого наблюдения и экспериментов, но психология работает по-другому, пытаясь увидеть, как работает человеческий разум, что невозможно с помощью контролируемых экспериментов.
Понимание человеческого разума является целью психологии, в то время как цель науки состоит в том, чтобы понять мир за пределами нашего мира. Психология стремится понять и контролировать человеческое поведение, что невозможно, поскольку люди делают выбор, и мы никогда не сможем понять, почему люди делают то, что они делают.
Будущее психологии
Психология как основная научная дисциплина, психологическая наука не всегда рассматривается как одна из основных наук, несмотря на соответствующее применение методов исследования психологии, которые аналогичны тем, которые используются в основных науках. Психология как сравнительное исследование эффективности даст надежные и релевантные результаты, которые являются важным инструментом для продвижения научно обоснованного подхода к принятию решений в области здравоохранения. Психология как исследование неравенства в отношении здоровья с упором на связь между разумом и телом.
Заключение
Что делает психологию научным принципом, а не просто изучением мира посредством экспериментов и наблюдений, так это дисциплина, основанная на исследованиях. Исследование, используемое в психологии, может показать причину и следствие исследования, если оно имеет достаточный контроль, использование научного оборудования биологическими психологами, а при выполнении исследования в психологии гипотеза генерируется и проверяется эмпирически.
Однако люди сложны, и это может снизить достоверность исследований, поскольку они обычно осознают, что их изучают. Может быть трудно учесть все переменные из-за измененного поведения.
Ссылки
Cronbach, L. J. (1975). За пределами двух дисциплин научной психологии. Американский психолог , 30 (2), 116.
Пассер, М. В., и Смит, Р. Э. (2004). Психология: наука о разуме и поведении . Макгроу-Хилл.
Shaughnessy, JJ, Zechmeister, EB, & Zechmeister, JS (2000). Методы исследования в психологии . Макгроу-Хилл.
Стивенс, С.С. (1939). Психология и наука о науке. Психологический бюллетень , 36 (4), 221.
Мое эссе для New York Times о расширенном разуме
Много лет назад, когда я учился в колледже, я посетил комнату в общежитии сокурсника, с которым встречался. На стене над своим столом он повесил рукописную табличку. «Просто сделай это», — читалось печатными буквами. Слоган Nike должен был отразить отношение к спортивным усилиям, но этот старшекурсник применил его к умственным нагрузкам.
Я представлял его сидящим за столом, час за часом работающим над спряжением немецких глаголов или наборами задач по экономике. В какой-то момент он становился беспокойным, терял концентрацию — затем смотрел на свою вывеску, сжимал челюсти и возвращался к учебе, полный решимости раздавить их, как стометровку.
Мой одноклассник в то время делал именно то, что предписывает наша культура, когда мы сталкиваемся со сложными когнитивными задачами: пристегнитесь, приложите больше усилий, работайте над мозгом еще усерднее. Нам говорят, что так мы учимся думать. Сообщение приходит к нам с нескольких направлений. Психология продвигает неутомимое упорство как качество, необходимое для оптимальной работы; установка на рост советует нам представлять мозг в виде мышцы и верить, что энергичные упражнения сделают его сильнее. Популярные научные описания мозга превозносят его силу и пластичность, называя его удивительным, экстраординарным, непостижимо сложным. Нам предстоит понять, что этот впечатляющий орган может более чем удовлетворить любые требования, которые мы можем к нему предъявлять.
За 25 лет, прошедших с тех пор, как я закончил колледж, такие требования неуклонно возрастали. Количество и сложность умственной работы, ожидаемой от успешных студентов и профессионалов, возросли; мы ответили, надавив еще сильнее на этот комок серого вещества в наших головах. Эта тенденция стала более выраженной во время пандемии Covid-19, когда многим из нас пришлось взять на себя новые обязанности или приспособиться к новым процедурам. Даже без поездки на работу или беседы в кофейне, чтобы сделать перерыв в наших познавательных трудах, мы заставляем свой мозг непрерывно трудиться с утра до вечера.
Результатом стало не очень приятное увеличение наших нервных «мускулов». Наоборот, все умственные усилия, которые мы приложили за последний год, заставили многих из нас чувствовать себя истощенными и отвлеченными, несоответствующими задачам, которые никогда не перестают поступать в наши почтовые ящики. Когда работа, которую мы выполняем, не приносит заявленных вознаграждений, мы склонны придираться к себе.
Возрастающие умственные потребности последней четверти века представляют собой последнюю стадию тенденции, которая набирает скорость уже более 100 лет. Начиная с первых десятилетий 20-го века школа, работа и даже рутина повседневной жизни стали более когнитивно сложными: менее основанными на конкретном и более связанными с теоретическим и абстрактным. Какое-то время человечество могло идти в ногу с этим развитием, находчиво находя способы лучше использовать мозг.
Но теперь эта восходящая траектория выравнивается. В последние годы I.Q. показатели перестали расти или даже начали снижаться в таких странах, как Финляндия, Норвегия, Дания, Германия, Франция и Великобритания. (Обратный эффект Флинна еще не был обнаружен в Соединенных Штатах.) Некоторые исследователи предполагают, что мы задействовали наши умственные способности настолько далеко, насколько это возможно. Возможно, «наш мозг уже работает почти на оптимальной мощности», — пишут нейробиолог Питер Райнер и его ученик Николас Фитц в журнале Nature.
К счастью, есть альтернатива. Это влечет за собой побуждение мозга играть другую роль: меньше рабочей лошадки, больше дирижера оркестра. Вместо того, чтобы делать так много в уме, мы можем искать способы перенести умственную работу на окружающий мир и дополнить наши ограниченные нейронные ресурсы экстранейронными. Эти платформы для разгрузки, эти ресурсы для приема добавок легко доступны и всегда под рукой.
Они делятся на четыре категории, первой и наиболее очевидной из которых являются наши инструменты. Технологии призваны выполнять именно эту функцию — кто теперь запоминает телефонные номера, когда их могут предоставить наши смартфоны? — и мы привыкли использовать наши устройства, чтобы разгрузить ум и увеличить его возможности.
Но есть и другие ресурсы, возможно даже более мощные, которые мы часто упускаем из виду. Например, наши тела. Растущая область телесного познания продемонстрировала, что тело — его ощущения, жесты и движения — играет неотъемлемую роль в мыслительных процессах, которые мы обычно локализуем над шеей. Тело особенно способно предупреждать нас о схемах событий и переживаний, схемах, которые слишком сложны, чтобы удерживать их в сознании. Когда сценарий, с которым мы уже сталкивались, снова всплывает, тело дает нам толчок: общение с дрожью или вздохом, учащением дыхания или напряжением мышц. Те, кто настроен на такие сигналы, могут использовать их для принятия более обоснованных решений. Например, исследование, проведенное группой экономистов и нейробиологов из Великобритании, показало, что финансовые трейдеры, которые лучше определяли свое сердцебиение — стандартный тест на то, что известно как интероцепция, или способность воспринимать внутренние сигналы, — делали более прибыльные инвестиции и дольше продержались в этой печально известной нестабильной профессии.
Тело также обладает уникальной способностью обосновывать абстрактные понятия в конкретных терминах, которые мозг понимает лучше всего. Абстрактные понятия — это повестка дня на уроках физики; обычные способы обучения, такие как лекции и учебники, часто не могут эффективно передать их. Некоторые исследования в области физического образования показали, что понимание предмета студентами становится менее точным после вводного курса физики в колледже. Что имеет значение, так это то, что учащиеся получают телесный опыт по теме, которую они изучают. Они могут столкнуться с крутящим моментом, например, удерживая ось, на которой установлены два велосипедных колеса. Когда колеса вращаются, а ось наклоняется из горизонтального положения в вертикальное, учащийся, управляющий им, чувствует силу сопротивления, которая заставляет объекты вращаться. Психологические исследования показали, что такое воздействие обеспечивает более глубокий уровень понимания, что приводит к более высоким результатам тестов, особенно по более сложным теоретическим вопросам.
Другим внешним ресурсом, доступным для нашего использования, является физическое пространство. Перемещение ментального содержимого из нашей головы на пространство блокнота для рисования или доски позволяет нам исследовать его с помощью наших органов чувств — когнитивный бонус, который психолог Даниэль Рейсберг называет «приобретением отстраненности». Этот выигрыш был очевиден в исследовании, опубликованном в 2016 году, в котором экспериментаторы попросили учеников седьмого и восьмого классов проиллюстрировать на рисунках работу механической системы (велосипедный насос) и химической системы (связь атомов в молекулы). Без каких-либо дополнительных инструкций эти студенты набросали свой путь к более точному пониманию нарисованных ими систем. Превращение мысленного представления в формы и линии на странице помогло им более полно объяснить то, что они уже знали, и с безжалостной строгостью раскрыть то, чего они еще не понимали.
Трехмерное пространство предлагает дополнительные возможности для разгрузки умственной работы и повышения мощности мозга.
Когда мы превращаем проблему, которую нужно решить, в физический объект, с которым мы можем взаимодействовать, мы активируем надежные пространственные способности, которые позволяют нам перемещаться по ландшафтам реального мира. Этот набор человеческих сил, отточенных эонами эволюции, теряется, когда мы сидим и думаем. Серия исследований, проведенных Фредериком Валле-Туранжо, профессором психологии Кингстонского университета в Великобритании; Гаэль Валле-Туранжо, профессор поведенческих наук в Кингстоне; и их коллеги изучили преимущества такой интерактивности. В этих исследованиях экспериментаторы ставят задачу; одной группе решателей проблем разрешается физически взаимодействовать со свойствами проблемы, в то время как вторая группа должна только обдумывать проблему. Интерактивность «неизбежно улучшает производительность», сообщают они.
Это верно для самых разных типов задач, включая базовую арифметику, сложные рассуждения, планирование и задачи, требующие творческого подхода.
Люди, которым разрешено манипулировать конкретными символами, представляющими элементы решаемой проблемы, несут меньшую когнитивную нагрузку и обладают повышенной оперативной памятью. Они узнают больше и могут лучше перенести свои знания в новые ситуации. Они с меньшей вероятностью будут нажимать символы или перемещать числа и слова при отсутствии понимания. Они более мотивированы и вовлечены и испытывают меньше беспокойства. Они даже быстрее приходят к правильным ответам. (Как гласит название исследовательской работы, которую Валле-Туранжо написали вместе с Лайзой Г. Гатри, «Движения в мире быстрее, чем движения в голове».)
Последний ресурс для расширения нашего разума можно найти в сознании других людей. В основе своей мы социальные существа, ориентированные на мышление вместе с другими. Проблемы возникают, когда мы думаем в одиночестве — например, хорошо задокументированный феномен предвзятости подтверждения, который заставляет нас преимущественно обращать внимание на информацию, которая поддерживает убеждения, которых мы уже придерживаемся.
Согласно аргументативной теории рассуждений, выдвинутой учеными-когнитивистами Хьюго Мерсье и Дэном Спербером, эта предвзятость усиливается, когда мы рассуждаем в одиночестве. Мерсье и Спербер отмечают, что развитая у людей способность рассуждать не направлена на достижение объективной истины; она направлена на защиту наших аргументов и тщательное изучение чужих. Это имеет смысл, пишут они, «для когнитивного механизма, направленного на оправдание себя и убеждение других в предвзятости и лени. Неудачи одинокого мыслителя вытекают из использования разума в «ненормальном» контексте» — то есть в несоциальном. Энергичные дебаты, проводимые с непредубежденностью, являются решением. «Когда люди, которые не согласны, но имеют общий интерес в поиске истины или решении проблемы, обмениваются аргументами друг с другом, лучшая идея, как правило, побеждает», — пишут они, цитируя данные исследований студентов, прогнозистов и членов жюри.
Мысли других людей также могут дополнять нашу ограниченную индивидуальную память.
Даниэль Вегнер, психолог из Гарварда, назвал это коллективное воспоминание «трансактивной памятью». Как он объяснил это: «Никто не помнит всего. Вместо этого каждый из нас в паре или группе помнит некоторые вещи лично, а затем может помнить гораздо больше, зная, кто еще может знать то, чего не знаем мы». Трансактивная система памяти может эффективно увеличить количество информации, к которой имеет доступ человек. Организационное исследование показало, что группы, создающие прочную структуру трансактивной памяти, в которой все члены команды имеют четкое и точное представление о том, что знают их товарищи по команде, работают лучше, чем группы, для которых эта структура менее определена. Линда Арготе, профессор организационного поведения и теории в Университете Карнеги-Меллона, сообщила в прошлом году, что результаты обсервационного исследования показали, что, когда бригада реаниматоров при травмах разработала надежную систему общей памяти и использовала ее для направления задач членам команды, наиболее квалифицированным для их выполнения, их пациенты сокращали пребывание в больнице.
Все четыре вненейронных ресурса — технологии, тело, физическое пространство, социальное взаимодействие — можно понимать как ментальные расширения, позволяющие мозгу выполнять гораздо больше, чем он мог бы делать самостоятельно. Это теория расширенного разума, представленная более двух десятилетий назад философами Энди Кларком и Дэвидом Чалмерсом. Их статья 1998 года, опубликованная в журнале Analysis, началась с постановки вопроса, на который, казалось бы, есть очевидный ответ: «Где заканчивается разум и начинается остальной мир?» Они продолжили предлагать нестандартный ответ. Разум не останавливается на обычных «границах кожи и черепа», утверждали они. Скорее, разум простирается в мир и дополняет возможности биологического мозга внешними ресурсами.
Большая часть первоначальной реакции на их тезис была сосредоточена на спорах о том, может ли вещество мира действительно составлять элемент мыслительного процесса. Для культуры, столь нейроцентричной — столь ограниченной мозгом, как позже назвал ее мистер Кларк, — это было невыносимой идеей, слишком далеким мостом.
Но их утверждение стало более правдоподобным, поскольку повседневная жизнь в эпоху цифровых технологий постоянно подтверждала концепцию, когда люди расширяли свой разум с помощью своих устройств. Первоначально высмеиваемая как дурацкая, теория расширенного разума в конечном итоге стала казаться довольно провидческой. Нед Блок, профессор философии в Нью-Йоркском университете, сказал, что тезис мистера Кларка и мистера Чалмерса был ложным, когда он был написан, но впоследствии стал верным.
Несмотря на шутку мистера Блока, факт заключается в том, что люди расширяли свой разум на протяжении тысячелетий. Древние народы часто занимались разгрузкой своего ментального содержания и увеличением своих умственных способностей за счет внешних ресурсов, о чем свидетельствуют предметы, которые они оставили после себя. Шумеры использовали глиняные жетоны для отслеживания скота и других товаров при торговле; Инки завязывали узлы на длинных шнурах, называемых кипу, чтобы увековечить память о событиях; администраторы и торговцы во многих странах древнего мира использовали счеты и счетные доски.
Точно так же заметки и наброски художников и мыслителей на протяжении веков свидетельствуют о «бессловесном разговоре между разумом и рукой», как выразилась психолог Барбара Тверски в книге «Разум в движении: как действие формирует мысль». Когда Леонардо да Винчи стремился понять «поток крови в артериях и поток воды в реках», как заметил доктор Тверски в другом месте, он опирался как на тело, так и на пространство, используя «действия своей руки во время рисования, как если бы они отражали действия природы». И, конечно же, история предлагает богатые свидетельства того, как группам людей, думающих вместе, удавалось делать то, что не удавалось одному человеку. Неприспособленный мозг — бедная, голая вещь. Ментальное расширение участвует в большинстве подвигов человечества, от трансцендентных до мирских.
Мы тоже расширяем свой разум, но не так хорошо, как могли бы. Мы делаем это бессистемно, без особых намерений или умений — и неудивительно, что это так. Наши усилия в области образования и обучения, а также управления и лидерства направлены главным образом на развитие мышления, связанного с мозгом.
Начиная с начальной школы, нас учат сидеть спокойно, работать тихо, напряженно думать — модель умственной деятельности, которая будет доминировать в последующие годы, в старшей школе, колледже и на рабочем месте. Навыки, которые мы развиваем, и методы, которым нас учат, в основном связаны с использованием нашего индивидуального мозга без посторонней помощи: запоминание информации, участие во внутренних рассуждениях и размышлениях, мобилизация наших умственных способностей изнутри. По сравнению с тем вниманием, которое мы уделяем мозгу, мы тратим относительно мало усилий на развитие нашей способности мыслить вне мозга.
Ограниченность этого подхода стала болезненно очевидной. Времена, когда мы могли делать все это в уме, прошли. Наши знания слишком богаты, наш опыт слишком специфичен, наши проблемы слишком велики. Наилучший шанс преуспеть в необычайно сложном мире, который мы создали, — это позволить этому миру взять на себя часть нашего умственного труда. Наш мозг не может сделать это в одиночку.