Психология оперативная память это: Оперативная память. Психология критического мышления

Оперативная память. Психология критического мышления

Оперативная память

Ученые, изучающие свойства памяти, сходятся во мнении, что объем человеческой памяти ограничен; иначе говоря, мы неспособны запомнить все, что нам хотелось бы. Не можем мы и удерживать в памяти слишком много разных «кусков» информации, с тем чтобы можно было пользоваться всеми ими одновременно. Если я попрошу вас повторить алфавит в обратном порядке, в то время когда вы будете решать математические задачи, вы откажетесь это сделать, потому что в вашей памяти просто не хватит для этого «места» или потому что вам потребуется затратить слишком много «умственных усилий», чтобы выполнить два задания одновременно, хотя-справиться с каждым из них в отдельности вам вполне по силам. Мы можем использовать лишь часть когнитивных ресурсов, необходимых для выполнения мыслительных операций и запоминания их результатов. Гипотетическое «место», где осуществляется сознательное мышление, называют оперативной памятью.

Одна из задач эффективной системы обработки информации — облегчить процесс мышления или, говоря образно, сократить пространство или объем усилий, необходимых для работы памяти.

Бэддли (Baddeley, 1986, 1992) предложил рассматривать оперативную память как состоящую из «направляющего центра», или «босса», который руководит операциями, выполняемыми в процессе мышления, и прочих систем, осуществляющих визуальные и вербальные формы мышления. Часто совершенно не сознавая того, мы принимаем решения, позволяющие лучше воспользоваться ограниченными ресурсами оперативной памяти. Одно из таких решений — воспользоваться каким-то внешним средством помощи памяти. Например, вместо того чтобы запоминать все те вещи, которые мне нужно купить, я составляю их список. Я знаю, что поступлю неразумно, если передоверю выполнение этой задачи своей памяти. Кроме того, чтобы уменьшить нагрузку на память, мы классифицируем информацию. Я могу запомнить, что мне нужно купить что-то для собаки (мясные консервы, печенье, сухой корм) и что-то детям в школу на завтрак (сандвичи, яблоки, пирожки) и т.

 д. Тем самым я сокращу количество предметов, которые мне нужно будет вспомнить, и, следовательно, уменьшу вероятность того, что какой-то из них будет забыт.

Еще один способ заставить нашу память работать более эффективно — определить, какая именно информация нам потребуется и сколько умственной энергии необходимо «затратить» на выполнение конкретной задачи. Например, предположим, что вам нужно принять решение по сложному вопросу. Вы можете решить оставить без внимания техническую информацию, в которой вам трудно разобраться, и тем самым в вашем распоряжении окажется значительно больший объем оперативной памяти. Если вам нужно определить, представляет ли для вас угрозу захоронение ядерных отходов рядом с вашим домом, вы можете решить рассмотреть только часть информации, упрощая себе трудную задачу оценки всех аспектов ядерной опасности. К сожалению, вы можете также попытаться избавить себя от лишних умственных усилий и иным путем: стараясь найти простые ответы на сложные вопросы, такие как проблема преступности (во всем виновата безработица), прогулы учениками занятий (все дело в плохих родителях) или спады в экономике (их виновники — различные меньшинства, представители которых отличаются от вас).

Такие простые объяснения запутанных вопросов, конечно, помогут сократить объем информации, необходимой для того, чтобы прийти к какому-то выводу, но они одновременно помешают продуктивному мышлению, поскольку сложные проблемы не могут быть вызваны простыми единичными причинами.

Группировка информации

Как вы можете видеть, стратегии, которыми мы пользуемся с целью уменьшить нагрузку на свой ум и память, могут стать причиной неточностей и ошибок. Необходим такой эффективный способ экономного использования оперативной памяти, который бы не отразился негативным образом на наших мыслительных способностях. Многочисленные наблюдения за работой людей, компетентных в какой-то сфере знаний, показали, что одно из основных различий между такими людьми и теми, кто не является специалистом в данной области, заключается в том, как они упорядочивают и восстанавливают в памяти информацию, являющуюся специфичной для этой отрасли знаний. Специалисты в состоянии воспринимать большие смысловые блоки информации, что свидетельствует о высоком уровне организации информации в их памяти.

Они также знают, когда при поиске ответов на вопросы воспользоваться какой-то внешней информацией, а когда — теми знаниями, которые хранятся в их памяти. Специалисты всегда помнят о стоящей перед ними цели и умеют вносить коррективы в свой процесс мышления (Glaser, 1992). За счет компактного, упорядоченного размещения информации в памяти и эффективности поисковых приемов, им удается снизить нагрузку на оперативную память. Интересно, что эти преимущества специалисты получают лишь в своей сфере знаний; в других областях они подходят к выполнению когнитивных задач так же, как большинство из нас, — факт, который наводит на мысль, что подлинная причина успеха кроется не в превосходстве ума или памяти, а в хорошей организации структуры знаний и соответствии поисковых процедур конкретному полю деятельности (Chi, Glaser, Farr, 1988).

Осведомленностью человека и его возможностью ориентироваться в материале можно объяснить некоторые индивидуальные различия в способности людей использовать компактные блоки памяти. Вас никогда не удивляло, как хорошему игроку в покер или сильному шахматисту удается запомнить, какие карты уже сыграли или какие ходы были сделаны? Изучая способность шахматистов помнить ходы, А. Д. де Гроот (de Groot A. D., 1966) обнаружил, что мастерам достаточно пяти секунд, чтобы запомнить положение фигур на доске. Начинающим шахматистам требуется для этого гораздо больше времени. Означает ли это, что по-настоящему сильные шахматисты обладают феноменальной памятью? Чтобы ответить на этот вопрос, де Гроот расставил фигуры в хаотичном порядке, а затем попросил мастеров и начинающих запомнить положение фигур на доске, дав им на оценку позиции только 5 секунд. И те и другие показали примерно одинаковый результат. Это доказывает, что опытные игроки запоминают позицию лучше начинающих лишь тогда, когда улавливают в положении фигур значимый смысл, а потому точнее фиксируют их расстановку в своей памяти.

Вероятно, и опытные игроки в карты помнят, какие карты уже сыграли, потому, что каждая комбинация карт, находящихся на руках у игроков, значит для них очень многое. Например, Джон Мосс (Moss, 1950, псевдоним автора

How to Win at Poker— «Как выиграть в покер») привел ряд возможных комбинаций карт, которые могут встретиться в игре, когда какие-то карты уже отыграли. Опытному игроку в покер легко запомнить, что «четыре бубны на руках, а четыре червы, шесть бубен и туз пик сыграли». Он может запомнить находящиеся на руках карты как единую, знакомую комбинацию, в то время как новичку придется запоминать каждую из четырех карт в отдельности. У сильного игрока этот набор карт отложится в памяти в виде единого блока. Сведение большого числа элементов к одному, с целью облегчения их запоминания, называется группировкой информации. Это позволяет нам помнить целые фразы, а не отдельные слова, и целые слова, а не отдельные буквы. По мере того как материал становится все более содержательным и значимым, мы можем сокращать число элементов, которые нам необходимо запомнить. Опытные шахматисты и карточные игроки, по всей видимости, используют именно это преимущество своей памяти.

Быстро посмотрите на приведенные ниже ряды букв и чисел, а затем прикройте их чем-нибудь и попытайтесь вспомнить как можно больше:

ФС БФ БР ОО НН ЛО

168 44 93 62 51 69 41

Если это задание вызвало у вас трудность, причина этого может быть в том, что представленная информация не была укрупнена или сгруппирована в виде смысловых блоков. Предположим, я расположу буквы иначе, изменив расстановку пробелов между ними, но не меняя порядок букв. Теперь они превратились в ФСБ, ФБР, ООН и НЛО. Сейчас вы должны запомнить все буквы без труда. Объем информации не изменился — изменилась ее подача. Намного проще восстановить в памяти информацию, представленную в виде смысловых блоков. Рассмотрим теперь ряд чисел. Предположим, я говорю вам, что, перегруппировав числа, мы получим такую последовательность: 9², 8², 7² и т. д. И снова, благодаря тому что представленная цифровая информация приобрела определенный смысл, трудная задача становится тривиальной.

Вопрос о том, насколько важна для запоминания содержательность информации, будет поднят в этой главе еще раз, когда мы займемся рассмотрением приемов, позволяющих улучшить память.

Оперативная память и число семь

Сеть из пяти нейронных групп, каждая из которых кодирует один информационный элемент, то есть цифру, слово или мысль.

Нейронные группы связаны ингибиторными синапсами. Параметры связи между ними определяются заданной последовательностью цифр, слов или мыслей в процессе запоминания.

Если число элементов увеличивается, то процесс воспроизведения становится неустойчивым и вместо правильной последовательности воспроизводится одна из искажённых.

‹

›

Семь дней недели и семь цветов радуги, семь нот и семь чудес цвета. Почему число семь встречается так часто? Учёные, исследующие механизмы памяти, предположили, что оно связано с механизмами оперативной памяти.

Как человек запоминает информацию? Почему короткую стихотворную строчку мы запоминаем легко, а чтобы выучить несколько предложений прозы, нам требуются серьёзные усилия? При исследовании когнитивных (познавательных) процессов в мозгу человека психологи обычно выделяют три вида систем хранения информации, поступающей извне или вырабатываемой самим мозгом: сенсорную память, кратковременную, или оперативную, память и долговременную, или пожизненную, память. Ёмкость сенсорной памяти, то есть количество единиц информации, которое она в состоянии запечатлеть, практически не ограничена. Но сохраняет эта память копии того, что человек увидел, услышал или ощутил, очень недолго — от 0,5 до 2 с. С помощью фокусирования внимания часть информации из сенсорной памяти может быть переведена в оперативную, где время жизни уже порядка минуты. Туда же попадает и новая информация, вырабатываемая в процессе размышлений самим мозгом. Если мозг сочтёт какую-то информацию, хранящуюся в кратковременной памяти, важной, она переходит в долговременную память.

Эта память статическая, то есть информация раз и навсегда «вырубается на камне». Оперативная же память — феномен динамический. Информация представляется меняющейся во времени формой волн, очерёдностью возбуждения тех или иных нейронных групп и т.д. Хранится такая «временнáя» информация в нейронных цепочках с обратной связью, что обеспечивает её реверберацию (то есть циклическое воспроизведение). Биологические механизмы, ответственные за хранение динамической информации, очень интересны, однако они не связаны с механизмами, ответственными за предельную ёмкость оперативной памяти, и их рассмотрение выходит за рамки данной статьи.

Обычно ёмкости оперативной памяти нaм не хватает. С каждым случалось, спросив в незнакомом городе дорогу к гостинице, где-то на полпути забыть, куда двигаться дальше — налево или направо. Также мы не успеваем донести до записной книжки цифры телефонного номера, не нарушив порядок их следования, и т.п. В 1956 году американский психолог Дж. Миллер обнаружил в экспериментаx со звуковыми сигналами, что ёмкость оперативной памяти у человека составляет порядка семи информационных единиц. Вот как эмоционально он начал свою статью об этом открытии: «Это число буквально следует за мной по пятам, я непрерывно сталкиваюсь с ним в своих делах, оно встаёт передо мной со страниц самых популярных журналов. Оно принимает множество обличий. Иногда оно немного больше, иногда меньше, но оно никогда не меняется настолько, чтобы его нельзя было узнать…»

Число семь появлялось в опытах с запоминанием зрительныx последовательностей. Оно же возникaло и при попытке воcпроизвести услышанную фразу, которая содержит более семи лингвистических единиц, и во многих других экспериментах и жизненных ситуациях. Действительно магия.

Попытаемся дать рациональное объяснение избранности этого числа, имея в виду оперативную память. Прежде всего, договоримся о том, что ёмкость памяти — это не то число информационных единиц, которое было послано в память, а число единиц информации, которое из памяти извлекается, причём в правильной временнóй последовательности (что принципиально и для воспроизведения маршрута, и для сохранения телефонного номера). Другими словами, при кооперации оперативной памяти с центрами мозга, которым необходимо последовательно использовать хранимую информацию для выполнения каких-то когнитивных или поведенческих функций, единицы этой информации должны поступать «потребителю», соблюдая очередь. Причём реализовать такую очерёдность они должны самостоятельно благодаря взаимодействию друг с другом. В ноябре 2009 года Кристан Бик (аспирант из Гёттингена, Германия) и автор этих строк опубликовали в журнале «Physical Review Letters» статью, где построена теория того, как это может происходить.

Суть теории такова. Предположим, что мы хотим произнести только что придуманную нами фразу: «Желания наши есть судьба, намерения важнее, чем удача». Здесь восемь слов и смысл фразы определяется их порядковым номером в цепочке. При воспроизведении одного слова в мозгу активизируется определённая группа нейронов (кластер), отвечающая за его хранение. Чтобы другие слова фразы не всплыли раньше, нарушив порядок, активность соответствуюших им кластеров должна на данный момент подавляться за счёт ингибирующих связей между кластерами. Только тогда воспроизведение фразы будет устойчивым и смысл высказывания сохранится. Математический анализ условий устойчивости подобных динамических цепочек с конкурирующими друг с другом элементами (это конкуренция «без победителя»), показал, что воспроизведение не нарушается, если сила ингибиторных (тормозящих) связей между кластерами растёт экспоненциально (!) с ростом числа информационных элементов оперативной памяти. Другими словами: если воспроизведение последовательности числом информационных единиц семь или восемь требует силы ингибиторной связи порядка 15 (в относительных единицах), то для воспроизведения 10 элементов связь должна быть уже порядка 50, а для 13 единиц — около 200, что с биологической точки зрения абсолютно нереально. Правда, с одним исключением: если предположить, что плотность связей в мозгу значительно выше нормальной, то многие из них будут дублировать друг друга, тем самым многократно усиливая последовательное взаимное подавление очередных кластеров. Тогда ёмкость оперативной памяти может быть много выше «магической» (см. ниже). Психологам и психиатрам хорошо известно, что ёмкость кратковременной, то есть оперативной, памяти связана с уровнем интеллекта. Чтобы доказать это, Л. Д. Матзел и сотрудники из Университета Ратгерса (США) провели эксперименты с большой грyппой мышей (60 грызунов). Оказалось, что мыши, имеющие недавний опыт прохождения одного лабиринта, проходили другой лабиринт с похожими фрагментами гораздо быстрее, чем нетрeнированныe. Были проверены и другие стороны интеллекта. Результаты подтвердили, что интеллектуальные упражнения, повышающие ёмкость оперативной памяти (не требующие подключения долговременной памяти), приводят к усилению когнитивных способностей.

Важно подчеркнуть, это отмечал ещё Миллер, что магическое число семь появляется, только когда мы работаем с односторонней, или одномерной, информацией. Например, или со звуковой, или сo зрительной, или с осязательной. Если же подключаются факторы, связанные с взаимодействием или тем более с ассоциацией, скажем текста и музыки, хранящейся в долговременной памяти, ёмкость оперативной памяти может быть много выше. Так, например, если сочинённую выше фразу связать с мелодией песни (подойдёт одна из песен Окуджавы), то оперативная память вполне способна воспроизвести и полную строфу: «Желанья наши есть судьба. Намерения важнее, чем удача, как по мишеням мчащимся стрельба, oтмечена случайности печатью с самим собой неравная борьба». Здесь уже не семь слов, а 21.

Ёмкость оперативной памяти варьируется и для людей с различными заболеваниями мозга. Так, при дислексии (неспособности читать) связи между различными группами мозга ослаблены и ёмкость оперативной памяти оказывается существенно ниже средней.

При аутизме (расстройство, возникающее вследствие нарушения развития мозга и характеризующееся отклонениями в социальном взаимодействии и общении), наоборот, сила связей и их число могут быть значительно больше, поэтому некоторые люди, страдающие аутизмом, в состоянии воспроизвести в заданной последовательности и сотню случайных чисел. Удивительный феномен продемонстрировал в октябре 2009 года аутист художник Стефан Вилтмер. Он в течение 20 минут рассматривал панораму Нью-Йорка с вертолёта и затем воссоздал в карандаше на пятиметровом панно здание за зданием Рокфеллеровский центр, Эмпайр-стейт-билдинг и близлежащие небоскрёбы, стадионы и гавани Манхэттена. Интересно, что и при запоминании панорамы, и при её последовательном воспроизведении он слушал одну и ту же знакомую музыку.

В этой заметке мы затронули лишь вeрхушку айсберга, называемого «оперативная память человека». Современные методы наблюдения за функционирующим мозгом обещают множество магических открытий.

Рабочая память — Когнитивная способность

Что такое рабочая память

Рабочая память (РП), также известная как оперативная, — это совокупность процессов, позволяющих нам хранить и временно использовать информацию с целью осуществления таких комплексных когнитивных задач, как понимание речи, чтение, применение математических способностей, обучение или рассуждение. Рабочая память является одним из видов кратковременной памяти.

Определение рабочей памяти по модели Бэддели и Хитча

Согласно модели Бэддели и Хитча, рабочая память состоит из трёх систем и включает компоненты как хранения, так и обработки информации:

Центральный управляющий элемент: работает как система наблюдения за вниманием, которая решает, на что нам обращать внимание, а на что нет, а также организовывает последовательность действий, которые необходимо произвести для осуществления вида деятельности.

Фонологическая петля: позволяет нам удерживать в памяти письменный и устный материал.

Зрительно-пространственный набросок: помогает нам управлять визуальной информацией и сохранять её.

Эпизодический буфер: используется для объединения информации из фонологической петли и визуально-пространственного наброска, построения целостного эпизода и для связи с долговременной памятью.

Характеристики рабочей памяти:

• Её ёмкость ограничена. Мы храним только 7 ±2 элементов.
• Она активна. Оперативная память не только хранит информацию, но и управляет ей, а также трансформирует её.
• Её содержимое постоянно обновляется.
• За рабочую память отвечает дорсолатеральная префронтальная кора.

Примеры рабочей памяти

Рабочая (или оперативная) память представляет собой способность, с помощью которой мы сохраняем в уме элементы, необходимые нам для выполнения задачи. Благодаря рабочей или оперативной памяти мы можем:

• объединять два или более действия, происходящие примерно в одно и то же время, например, вспоминать и отвечать на вопросы, которые нам задали во время разговора.
• Соотносить новые знания с полученными ранее. Это позволяет нам обучаться.
• Сохранять в уме информацию, в то время как наше внимание сосредоточено на других вещах, например, мы можем готовить обед, разговаривая по телефону.

Мы ежедневно используем рабочую (или оперативную) память при выполнении различного рода задач. Когда пытаемся вспомнить номер телефона до того, как записать его. Когда мы участвуем в разговоре, нам нужно удержать в памяти то, что только что сказали, чтобы обработать эту информацию и высказать свою точку зрения. Когда в школе или университете мы конспектируем лекции, нам необходимо запомнить, что сказал преподаватель, чтобы потом записать это своими словами. Когда пересчитываем в уме стоимость наших покупок в супермаркете, чтобы понять, хватит ли нам денег.

Расстройства, при которых нарушена рабочая память

Рабочая память необходима для принятии решений и корректной работы исполнительных функций. Поэтому её нарушение связано с дерегуляторным синдромом и разнообразными расстройствами обучения, такими как СДВГ и дислексия или дискалькулия. Многие специалисты психолого-педагогической диагностики нуждаются в инструментах нейропсихологического тестирования, с помощью которых можно точно измерить исполнительные функции. Также рабочая память страдает при таких заболеваниях, как шизофрения или деменции.

Как измерить и оценить рабочую память?

Рабочая память — это когнитивная способность, которую мы используем повседневно, выполняя практически любые виды действий. Таким образом, оценка рабочей памяти и понимание её состояния может помочь в различных сферах жизни: в учёбе (позволит нам узнать, будут ли у ребёнка трудности с математическими вычислениями или чтением), в медицинской сфере (чтобы знать, могут ли пациенты вести самостоятельный образ жизни или нуждаются в помощи) или в профессиональной сфере (рабочая память позволят нам вспомнить и ответить собеседнику, что существенно важно на собрании или в споре).

Различные когнитивные функции, такие, как рабочая память, можно надёжно и эффективно измерить с помощью комплексного нейропсихологического тестирования. Тесты, которые предлагает CogniFit («КогниФит») для оценки рабочей памяти, основаны на Шкале Памяти Векслера (WMS), СРТ (Тесте на Длительное Поддержание Функции), ТОММ (Тесте на Симуляцию Нарушений Памяти), Задаче Визуальной Организации Хупера (VOT) и Тесте Переменных Внимания (TOVA). Кроме рабочей памяти, с помощью этих тестов можно измерить кратковременную фонологическую память, кратковременную память, время реакции, скорость обработки информации, распознавание, визуальное сканирование и пространственное восприятие.

• Последовательный Тест WOM-ASM: на экране появятся несколько шаров с различными номерами. Вам нужно запомнить серию этих чисел, чтобы воспроизвести их в дальнейшем. Сначала серия будет состоять всего из одного числа, затем количество шаров будет постепенно увеличиваться до тех пор, пока пользователь не допустит ошибку. После появления каждой последовательности чисел нужно будет её воспроизвести.
• Тест на Распознавание WOM-REST: на экране появятся три предмета. Сначала нужно будет как можно быстрее вспомнить очередность появления предметов. Далее будут появляться четыре серии из трёх предметов, некоторые из которых будут отличаться от ранее представленных. Необходимо найти ту серию, последовательность предметов в которой соответствует представленной изначально.

Как восстановить или улучшить рабочую память?

Рабочую память, как и другие когнитивные способности, можно тренировать и улучшать. CogniFit («КогниФит») даёт возможность делать это профессионально.

Восстановление рабочей памяти базируется на пластичности мозга. CogniFit («КогниФит») предлагает батарею упражнений, разработанных для реабилитации рабочей памяти и других когнитивных функций. При использовании рабочей памяти во время когнитивной тренировки CogniFit («КогниФит») укрепляется мозг и нейронные связи, отвечающие за эту способность. В результате нейронные соединения будет более быстрыми и эффективными, и рабочая память улучшится.

CogniFit («КогниФит») состоит из опытной команды профессионалов, специализирующихся на изучении вопросов синаптической пластичности и нейрогенеза. Это сделало возможным создание персонализированной программы когнитивной стимуляции, адаптирующейся к потребностям каждого пользователя. Эта программа начинается с комплексной оценки рабочей памяти и других основных когнитивных функций. На основе полученных результатов тестирования программа когнитивной стимуляции CogniFit («КогниФит») автоматически предлагает персонализированную программу когнитивной тренировки для укрепления рабочей памяти и других когнитивных функций, которые в этом нуждаются согласно результатам теста.

Рабочую память можно улучшить с помощью регулярной и правильной тренировки. Для корректной стимуляции тренировкам необходимо уделять 15 минут в день, два или три раза в неделю. Программа когнитивной стимуляции CogniFit («КогниФит») доступна онлайн. Разнообразные интерактивные задания, представленные в форме увлекательных умных игр, можно выполнять с помощью компьютера. По итогам каждой сессии CogniFit («КогниФит») представит детальный график улучшений когнитивного состояния.

Виды памяти

В деятельности человека, управляющего людьми или техникой, в той или иной мере проявляются все основные виды памяти.

Если классифицировать память по времени, то можно выделить следующие ее виды: кратковременную, оперативную и долговременную. Основное различие между ними — это время хранения информации. Кратковременная память обеспечивает хранение поступившей информации в течение секунды или минуты, долговременная — в течение дня, месяца, года или всей жизни.

В кратковременной памяти информация хранится не более 20 с. В дальнейшем информация преобразуется, анализируется, обрабатывается субъектом, такого рода память уже ближе к долговременной. Можно сказать, что кратковременная память — это как бы фотография объектов, воздействующих на органы чувств.

Оперативная память представляет собой способность человека сохранять текущую информацию, необходимую для выполнения того или иного действия; длительность хранения определяется временем выполнения данного действия. Простейший пример оперативной памяти — сохранение первых слов принимаемого речевого сообщения в течение всего времени его аудирования.

При переводе информации из кратковременной в оперативную происходит ее селекция по критериям, определяемым задачей, которую решает человек.

Долговременная память хранит информацию впрок, для предстоящей деятельности. При переводе информации из кратковременной памяти в долговременную происходит ее дальнейшая селекция и вместе с тем реорганизация. Информация приобретает форму, в которой она может быть успешно «присвоена» субъектом деятельности. Соотношение между кратковременной, оперативной и долговременной видами памяти зависит от задач, решаемых субъектом данной деятельности, и от структуры самой деятельности. В одних случаях ведущее место принадлежит кратковременной памяти, в других — долговременной.

Кратковременная память связана, прежде всего, с первичной ориентировкой в окружающей среде и поэтому направлена главным образом на фиксацию общего числа вновь появляющихся сигналов вне зависимости от их информационного содержания. Оперативная память направлена на сохранение текущей информации в рамках конкретной деятельности или конкретного действия. Долговременная память ориентирована на будущее, на сохранение индивидуального опыта личности.

Субъект деятельности получает информацию благодаря разным органам чувств: зрению, слуху, обонянию, осязанию и вкусу. Соответственно выделяют: зрительную, слуховую, обонятельную, осязательную и вкусовую память. Соотношение перечисленных видов памяти в реальной деятельности зависит от характера деятельности и от индивидуальных особенностей работника, который будет опираться на наиболее развитый вид памяти.

Кроме того, в зависимости от характера запоминаемой информации можно выделить: память на слова (вербальная память), память на образы (образная), память на движение (моторная), память на эмоции, чувства, переживания (эмоциональная), а также память на расположение предметов в пространстве, на временные отрезки, на числа, фамилии, лица и т. д.

Особое значение имеет деление памяти на непосредственную и опосредованную по критерию развитости процессов запоминания. Непосредственная память отличается слабой обработкой запоминаемого материала. В этих случаях субъект просто заучивает материал, многократно повторяя его, зазубривает или стремится запечатлеть информацию. Такого рода запоминание и называется памятью без средств, т.е. без обработки запоминаемого материала. В тех случаях, когда человек ищет способы запоминания, осмысливает, анализирует, сравнивает материал и т.д., речь идет о принципиально ином, качественно более высоком запоминании, о логическом, опосредствованном, т.е. с помощью каких-либо средств.

Теория памяти Г.К. Середы как развитие идей школы П.И.Зинченко — Культурно-историческая психология

Идеи Петра Ивановича Зинченко относительно непроизвольного запоминания, соотношения с запоминанием произвольным, связи непроизвольного запоминания с обучением, выведенные им закономерности дали толчок к постановке целого ряда проблем и появлению исследований, направленных на их решение. Как отмечал сам П. И. Зинченко, одна группа исследований связана с дальнейшей разработкой проблем непроизвольного и произвольного запоминания в общей и педагогической психологии, вторая группа — с разработкой новых проблем, связанных с инженерной психологией [7]¹.

Развивая выводы П. И. Зинченко о единстве произвольного и непроизвольного запоминания в генетическом плане, об общности механизма произвольного и непроизвольного запоминания и об их функциональном единстве, естественно было поставить вопрос о структуре собственно мнемического действия. Это стало предметом изучения в работах В. Я. Ляудис [10]. В ее представлении произвольное запоминание является такой специфической формой активности, которая обеспечивает «построение модели объекта, соответствующей задаче его воспроизведения» [10, с. 22], поскольку человек запоминает не для запоминания, а для воспроизведения. В. Я. Ляудис предположила, что мнемическое действие представляет собой динамичную систему операций по построению модели объекта с целью последующего воспроизведения. В ее работах были выделены четыре основные операции мнемического действия: две из них являются ориентировочными (операции ориентировки и группировки), а две — исполнительными (установления внутригрупповых и межгрупповых отношений). Результатом этих операций становится построение модели запоминаемого объекта. В работах В. Я. Ляудис была также обнаружена зависимость воспроизведения от полноты сформированности и освоенности мнемического действия, в чем решающая роль принадлежит действию субъекта.

В работах Л. М. Житниковой изучался генезис мнемического действия у дошкольников, формирование у них познавательного действия классификации с последующим использованием его в качестве способа запоминания [5]. Она показала, что развитие у детей мнемического действия с использованием в качестве способа классификации проходит несколько этапов: овладение простой ориентировкой в материале, формирование классификации как познавательного действия и превращение классификации в способ мнемического действия [5, с. 40]. Каждый из этих этапов состоит, в свою очередь, также из определенных этапов. Аналогичные данные были получены при проведении экспериментального исследования с младшими школьниками [6]. Результаты, полученные в исследованиях Л. М. Житниковой, принципиально совпали с результатами функционального анализа сформированного и развитого мнемического действия, полученными в исследованиях В. Я. Ляудис. Это, как пишет Л. М. Житникова, в очередной раз «подтверждает известное положение П. И. Зинченко о том, что мнемическое действие формируется на основе познавательного и вследствие этого в своем развитии несколько отстает от него» [5, с. 45].

Развитие инженерной психологии стимулировало целый ряд исследований, в том числе и в области памяти; многие из них были выполнены под руководством П. И. Зинченко. Одними из наиболее перспективных и интересных он сам считал работы по изучению оперативной памяти [9; 16]. Проблема оперативной памяти как такого вида памяти, который обслуживает деятельность и является одним из средств достижения ее целей, была поставлена в работе П. И. Зинченко и Г. В. Репкиной [9]. В ней даны характеристики оперативной памяти и определено понятие оперативных единиц памяти. Оперативная память, по мнению П. И. Зинченко и Г. В. Репкиной, «выделяется на основе применения критерия отношения процессов памяти к различным компонентам психической деятельности» [16, с. 191], т. е. в зависимости от места процессов памяти в психологической структуре деятельности. Оперативная память оперирует особыми образованиями — оперативными единицами. Под оперативными единицами понимаются образы, которыми человек оперирует в памяти при выполнении действия, и которые отражают элементы материала, выделяемые в процессе его преобразования [15, с. 43—44]. Оперативные единицы памяти — это структурные образования, состоящие из элементов перерабатываемого материала и строящиеся по ходу выполнения действия. Их содержание находится в прямой зависимости от особенностей выполняемого действия: характера цели действия и способов его выполнения. В зависимости от используемых способов можно выделять оперативные единицы разных уровней: низшего, оптимального и промежуточного. Они отражают разные свойства материала и делают это по-разному: без перекодирования, с перекодированием, с разной степенью символизации. Оперативные единицы являются основной характеристикой оперативной памяти, определяющей ее объем, точность, скорость и т. д. Но поскольку сами оперативные единицы зависят от особенностей действия, то и данные характеристики также зависят от особенностей и способов овладения действием. Эти результаты, как считают авторы, открывают возможности формирования оперативных единиц и управления характеристиками оперативной памяти.

Работы Н. И. Рыжковой [17; 18] были посвящены вопросам кодирования информации, передаваемой для запоминания. Ею было показано, что кратковременное запоминание кодовых символов опосредуется операцией декодирования, и для успешного кратковременного запоминания информации, предъявляемой в закодированном виде, необходимо осмысливание символов, их декодирование, при котором в качестве единиц алфавита запоминания выступают смысловые элементы. Логическая группировка материала явилась способом перекодирования в условиях дефицита времени. Чем сложнее код для смысловой обработки, тем хуже и медленнее он запоминается. Эти работы продемонстрировали, что запоминание зависит от особенности задачи и способов действия не только при запоминании осмысленного материала, но и в условиях кратковременного запоминания специфического кодового материала.

В это же время появляется и ряд работ, выполненных в рамках информационного подхода, рассматривающих память как информационный процесс и изучающих ее в связи с количеством и ценностью информации (С. П. Бочарова, П. Б. Невельский). Исследования П. Б. Невельского дали возможность сделать вывод о том, что большое и даже избыточное количество информации является фактором, позитивно влияющим на логическую обработку информации в процессе запоминания и на продуктивность памяти [12]. С. П. Бочаровой было показано, что запоминание зависит не только от количества, но и от ценности (значимости) информации [3, с. 111]. Ею также было высказано предположение, что количество воспринимаемой информации в большей степени связано с операциональной стороной деятельности субъекта, а ценностный аспект преимущественно с ее мотивационной стороной [3, с. 111].

На стыке исследований памяти и усвоения знаний возникла проблема «памяти и обучения», в частности использования непроизвольного запоминания в процессе усвоения знаний. Как отмечал П. И. Зинченко, «главное в решении этой проблемы — специальная организация учебной деятельности с материалом, отвечающая условиям высокой продуктивности его непроизвольного запоминания» [8, с. 3].

Эта идея начала реализовываться на базе проводимых в 60-е гг. исследований и практике внедрения экспериментального обучения по методике В. В. Давыдова и Д. Б. Эльконина. На основании этой теоретической и практической работы был сделан целый ряд выводов относительно зависимостей обучения и памяти. Так, в работах В. В. Репкина было показано, что организация учебной деятельности и способ психологической организации материала влияет на разную успешность его запоминания. При выполнении отдельных учебных задач мнемическая задача выступает как специальная задача, часто даже вступающая в противоречие с познавательной. При решении интегрированной системы задач, направленных на поиск существенных связей и закономерностей в материале, мнемический эффект является результатом непроизвольного запоминания и не требует специальной, кроме познавательной, активности [13; 14].

В рамках теории и практики развивающего обучения были проведены исследования по изучению непроизвольного запоминания в начальном обучении русскому языку [13; 14], формированию общих алгебраических способов решения задач [2], формированию геометрических понятий [4], действий по измерению величин [11] и др., которые продемонстрировали значительную опору на непроизвольное запоминание, его возможности и эффективность. В дальнейшем полученные данные были использованы в разработке теории и практики развивающего обучения.

Однако в наибольшей степени идеи П. И. Зинченко были реализованы в работах его ученика Григория Кузьмича Середы, создавшего, с нашей точки зрения, яркую и самобытную теорию памяти, являющуюся творческим продолжением и развитием теории П. И. Зинченко. Попытаемся изложить основные положения его теории, дающей свой ответ на вопрос, что такое память. В своем изложении применим тот метод и ход рассуждений, которые Г. К. Середа разработал в своем подходе о роли непроизвольной памяти в обучении и часто использовал впоследствии. Этот подход заключался в следующем: начинать с наиболее общей стратегической задачи и через выполнение ряда действий получать результат, т. е. возвращаться к решению этой задачи, но уже в конкретном виде, обогащенном результатами предыдущих действий.

Итак, что же было ядром и «изюминкой», основной идеей теории памяти Г. К. Середы? Он сам считал, что это положение об ориентации памяти на будущее. Как он понимал это положение и как к нему пришел? Проделаем этот путь вместе с ним.

Первой проблемой, которую начал разрабатывать Г. К. Середа, была проблема роли памяти в обучении, поиск путей достижения максимальной эффективности обучения, прочности усвоенного, т. е. понятого и запомненного материала, гибкости полученных знаний, умения их применять в разных ситуациях. Считая, что полученные традиционным путем знания часто являются «малоподвижными», он пытался найти способ, как их можно сделать подвижными и гибкими. Кроме того, по его мнению, обучение является той областью, в которой можно создать максимально адекватные условия для изучения памяти в соответствии с теорией деятельности.

Разделяя взгляды П. И. Зинченко относительно непроизвольной памяти, Г. К. Середа считал использование в обучении именно непроизвольной памяти резервом совершенствования процесса обучения. Но для актуализации этого резерва необходима специальная организация деятельности учащегося, в которой он, во-первых, активно добывает знания, а не получает их в готовом виде. И, во-вторых, реализуется психологический принцип, обеспечивающий построение такой структуры деятельности, в которой содержание, являющееся целью действия в одной задаче, входит в последующие действия как способ или часть способов их решения. То есть то, что должно быть усвоено, должно стать целью действия, а для прочности запоминания действия должны быть организованы в систему «цель — способ».

Г. К. Середа вводит понятие стратегической задачи как некой обобщенной задачи или, как он еще писал, «узловой цели» в начале деятельности [19]. Такая задача не дает готового представления о результате, а лишь очерчивает зону поиска, его направление. Общая идея должна управлять и направлять движение учащегося в материале. Она должна выступать в виде проблемы или задачи, к решению которой учащемуся следует двигаться. В начале обучения учащийся видит некий прообраз решения, идет к нему через систему² выполняемых им действий, завершив которые, возвращается к этой стратегической задаче, но уже получив ее конкретное решение.

Стратегическая задача при этом получает конкретно-образное воплощение. А возникающий мнемический эффект, или непроизвольное запоминание, Г. К. Середа объясняет тем, «что такая обобщенная стратегическая цель, лежащая за пределами данного отдельного действия, “обязывает” удерживать продукт последнего, прежде всего, как средство осуществления последующих действий, необходимое вместе с тем и для достижения конечной цели» [20, c. 16]. Следует отметить, что уже здесь появляется, хотя и не артикулируется в явном виде, идея ориентации памяти на будущее и управления ею из будущего.

Стратегическая задача выступает в качестве познавательного и организующего мотива системы взаимосвязанных действий, придает смысл всей системе действий, обеспечивает единство мотива и цели действия и, как предполагает Г. К. Середа, поддерживает своего рода внутреннюю установку на удержание того, что «нужно будет». Г. К. Середа формулирует гипотезу о природе запоминания как процесса, механизм которого функционирует по принципу фильтра: предстоящие цели детерминируют закрепление тех результатов, которые нужны будут для дальнейшего течения деятельности [21].

Следующим был вопрос о том, будут ли справедливы эти предположения и для произвольной памяти. Если П. И. Зинченко показал связь произвольной и непроизвольной памяти с точки зрения операциональной, то Г. К. Середа предположил наличие мотивационной связи и зависимости этих видов памяти [20]. Он полагал, что спонтанная установка на удержание того, что нужно будет, свойственная познавательному действию и обусловливающая необходимое непроизвольное запоминание соответствующих результатов, в произвольном запоминании становится осознаваемой. То есть в непроизвольном запоминании установка на удержание того, что будет нужно, не осознается, а в произвольном — осознается. Более того, согласно Г. К. Середе, есть различные уровни осознания этой установки и разные промежуточные формы между непроизвольным и произвольным запоминанием [20, с. 18]. Мнемическая задача также может быть стратегической задачей, но ее стратегия — это стратегия, направленная на удержание формы материала.

Эту теоретическую позицию Г. К. Середа попытался доказать экспериментально. Прежде всего ему было необходимо найти площадку, где бы реализовывался именно такой способ обучения, ориентированный на деятельность самих учащихся по добыванию знаний. Такой площадкой стали экспериментальные начальные классы, в которых обучение проводилось в рамках разрабатываемой в то время экспериментальной системы Д. Б. Эльконина—В. В. Давыдова. Усвоение материала, согласно предложенному принципу, было продемонстрировано Г. К. Середой в рамках разных учебных предметов: математики, русского языка и литературы.

Это было усвоение и непроизвольное запоминание таблицы умножения, нескольких грамматических понятий и стихотворения [22].

На основании полученных экспериментальных данных Г. К. Середа приходит к выводу, что, «важнейшим исходным условием организации учебной деятельности, обеспечивающей высокую продуктивность запоминания материала в самом процессе его усвоения, является постановка строго мотивированной познавательной задачи» [1, с. 3]. Принятая стратегическая задача и обеспечивает внутренний, собственно познавательный, мотив всей системы действий учащихся.

Позднее Г. К. Середа подтверждает полученные на младших школьниках выводы в обучении студентов разных специальностей (гуманитарных и естественнонаучных) по специально разработанным программам и методикам, в которых изучалось влияние задачи на усвоение и запоминание. Так же как при обучении школьников, обучение студентов начиналось с организации проблемной ситуации, постановки стратегической задачи и создания системы действий, которые обеспечивали единство мотива и цели действия. Благодаря этому приему обеспечивается, как считал Г. К. Середа, собственно познавательная мотивация обучения и прочного усвоения знаний (т. е. прочного непроизвольного запоминания). Кроме того, он предложил (и осуществил для ряда тем) «обрамление» стратегической задачи двумя вспомогательными задачами: вводной (или мотивирующей) и итоговой (или закрепляющей). Функция мотивирующей задачи заключается в ответе на вопрос, зачем это (знание, понятие, проблема и т. д.) нужно. Тем самым придается смысл и вопросу о том, что это такое. Таким образом, вводная, мотивирующая задача позволяет еще до рассмотрения самого содержания материала раскрыть его общий смысл и значение. Функция закрепляющей задачи — не только подвести итог, но и наметить его связь с предстоящим [26].

Г. К. Середа разработал такой задачный подход к отдельным темам разных курсов: психологии [1] и иностранного языка в гуманитарных и технических вузах [1; 23], физики в среднем учебном заведении [24]; создал специальные методические пособия для преподавателей и студентов по изучению тем «стадии развития психики» [38] и «проблема воли в культурно-исторической теории» в курсе психологии [25].

Таким образом, выводы, к которым приходит Г. К. Середа, относительно достижения высокой продуктивности непроизвольного запоминания, заключались в следующем. Должна быть обеспечена специфическая организация учебно-познавательной деятельности, воплощающая в себе принцип системности. Этот принцип заключается, во-первых, в такой организации смежных познавательных задач, при которой результат предшествующего действия становится средством осуществления последующего, и так во всей цепочке действий. Во-вторых, в осознании учащимся конечной цели всего ряда действий еще до выполнения каждого отдельного действия. Это осознание достигается путем создания упреждающей ориентировки с помощью стратегической задачи, ориентирующей на конечный результат и намечающий движение к этому результату.

В середине ХХ в. в психологии активно изучалась кратковременная память, ее особенности и закономерности, связь с долговременной памятью. Г. К. Середа рассматривал эти вопросы в логике уже признанной теории непроизвольного запоминания П. И. Зинченко и разрабатываемых собственных идей, в частности положения о зависимости кратковременной памяти от характера деятельности.

Целый цикл исследований [26; 27] был проведен в заочной полемике Г. К. Середы с Д. Бродбентом, выдвинувшим гипотезу двух механизмов памяти. Она заключалась в том, что в кратковременной памяти организация материала осуществляется по сенсорным качествам материала, а в долговременной — по смыслу. Г. К. Середа же исходил из представления, что кратковременное и долговременное запоминание «представляют собой различные уровни единого процесса, происходящего на основе принципиально единого психологического механизма, и что поэтому характеристики кратковременного запоминания, как и характеристики долговременной памяти, определяются особенностями деятельности человека, прежде всего отношением удерживаемого материала к содержанию основной цели действия» [26, с. 4].

Для подтверждения своей гипотезы ему необходимо было провести исследование, демонстрирующее, что в кратковременном запоминании обнаруживаются те же закономерности, что и в долговременном. То есть что характеристики кратковременного запоминания определяются особенностями выполняемых человеком действий, и что продуктивность кратковременного запоминания зависит от того, какое место занимает материал в структуре действия — цели, способа или фона. Эти его предположения полностью находятся в русле идей П. И. Зинченко.

Данное экспериментальное исследование он начал с изучения кратковременной памяти в условиях непроизвольного запоминания при решении разных познавательных задач, совмещении познавательной и мнемической задачи и выполнении чисто мнемической задачи. В качестве познавательных задач им были разработаны так называемые фоновая, ориентирующая и операционная задачи. Они отличались целью действия и особенностям действия с элементами стимульного материала.

Примером фоновой может служить задача определения скорости чтения ряда чисел. Цель выполняемого испытуемым действия — определение временного интервала между символами — требует выделения каждого элемента ряда как звукового раздражителя, а их числовые значения в этом случае являются иррелевантной информацией и для испытуемого оказываются фоном. Так, в фоновой задаче материал, который мог запоминаться непроизвольно, был иррелевантен цели действия.

Особенность ориентирующей задачи состоит в том, что целью действия являются не отдельные элементы, а выявление особенностей целого, исследуемого с различных сторон по принципу: «что это такое?». Ориентирующей задачей может быть прослушивание ряда цифр как примера, с чем испытуемому придется иметь дело в предстоящем опыте, о содержании которого он еще не был информирован. Так, в ориентирующей задаче выявлялись особенности целого, т. е. всего материала, а не отдельных его элементов.

В операционной задаче каждый элемент ряда должен не только стать дискретным объектом ориентировки испытуемого, но и выступить в качестве цели специально на него направленного действия, предполагающего осознание связей данного объекта с остальными элементами. Например, по ходу предъявления ряда случайных цифр мысленно ставить каждую из них на свое место в матрице определенного заданного типа. То есть в операционной задаче каждый элемент являлся целью направленного действия.

Для экспериментального доказательства выдвигаемых им теоретических положений Г. К. Середа создал оригинальные и, как может показаться на первый взгляд, простые методики.

Полученные экспериментальные данные показали, что различные познавательные задачи по-разному влияют на продуктивность непроизвольного кратковременного запоминания. Наиболее продуктивной оказалась ориентирующая задача, а наименее — фоновая. В условиях долговременного запоминания операционная задача должна быть наиболее продуктивной. Однако при кратковременном запоминании этого не получилось. Г. К. Середа объяснял это тем, что в операционной задаче каждый раз необходимо осуществлять развернутую операцию относительно каждого элемента, что трудно выполнить в условиях временного дефицита. В ориентирующей задаче установка на выбор того, что «нужно будет», выступала как побуждение к целенаправленному ориентировочно-исследовательскому действию, и каждый элемент материала становился объектом познавательной ориентировки. Операция ориентировки (с которой начинается любая познавательная задача) превращается в самостоятельное действие. В этом действии осуществляется смысловая обработка материала, направленная на такие его особенности, которые для человека являются существенными для решения задачи, наиболее вероятной по отношению к данному материалу. Таким образом, ориентирующая задача снимает наслоение операций, благодаря чему в условиях жесткого дефицита времени достигается высокий уровень продуктивности запоминания. В познавательных задачах других типов такого эффекта не получается, поскольку в них выполняется действие, состоящее из нескольких операций, что приводит к запоминанию только результата предшествующей операции, т. е. только того, что будет необходимо для следующей операции, что в конечном счете отрицательно влияет на продуктивность запоминания всего материала.

На основании этих рассуждений Г. К. Середа высказывает предположение, что «функциональной единицей кратковременной памяти является не действие, а операция, и что основное назначение кратковременного запоминания — «сцепление» операций в соответствии со стратегией действия, определяемой его целью. «Ориентирующая» задача, вычленяющая в структуре действия одну операцию, представляет собой, по-видимому, адекватную модель ситуации, в которой рассматриваемый процесс выступает в «чистом» виде. А соотношение процессов кратковременного и долговременного запоминания в структуре «целого» действия соответствует, по-видимому, отношению операция — действие» [27, с. 70].

Кратковременная память отбирает необходимые для деятельности и адекватные задаче элементы материала, а долговременная — объединяет их в процессе деятельности в новые, более крупные образования. «Взаимосвязь процессов кратковременной и долговременной памяти состоит в том, что эти укрупненные единицы материала под новым кодовым обозначением могут снова возвращаться в кратковременную память в качестве «простых единиц» более высокого уровня организации. В этом состоит единая для всех уровней памяти ее функция обслуживания деятельности человека: то, что было целью предшествующего действия, может становиться способом последующего» [27, с. 9].

В других исследованиях [28; 29] задачу изменяли и делали один и тот же материал то «целевым», то «фоновым», чтобы выяснить особенности его запоминания в зависимости от места в структуре деятельности. Как и в долговременной памяти, материал, входящий в цель действия, непроизвольно запоминался значимо лучше, чем фоновый.

В экспериментальных исследованиях, проведенных совместно с Б. И. Снопиком, Г. К. Середа изучал влияние различных познавательных задач, выполняемых испытуемыми в условиях кратковременного предъявления материала, на характеристики его запоминания. Была установлена зависимость между различными познавательными задачами и объемом кратковременного непроизвольного запоминания соответствующего материала. Было показано, что различные познавательные задачи в условиях временного дефицита по-разному (в зависимости от сложности соответствующего действия) влияют на продуктивность запоминания одного и того же материала, занимающего разное место в структуре познавательного действия. Мнемическая же задача всегда влияет одинаково, потому что испытуемый всегда выбирает для ее осуществления наиболее освоенные им операции. И характеристики кратковременного запоминания определяются особенностями действия испытуемого, прежде всего отношением материала к основной цели действия.

Еще одно исследование [28] было посвящено изучению влияния различных познавательных задач на характеристики кратковременного произвольного запоминания. Оказалось, что при совмещении познавательной и мнемической задач последняя оказывается более «сильной». Она либо вытесняет познавательное действие как менее актуальное (если это действие сколько-нибудь сложное), либо сразу полностью подчиняет его себе как свою собственную операцию (если это действие достаточно простое и автоматизированное). В этом последнем случае познавательное действие нельзя считать совмещенным с мнемическим, так как оно осуществляется не наряду с ним, а в нем самом.

Г. К. Середа проводит аналогию между ориентирующей и мнемической задачами, поскольку и одна и другая стимулируют действие относительно всего ряда предъявляемых символов, не требуя развертывания сколько-нибудь сложного действия с каждым отдельным элементом ряда, что обычно требуется при выполнении задачи познавательной. Даже в условиях временного дефицита познавательные задачи осуществляются разными способами в зависимости от сложности соответствующего действия. Мнемическая же задача всегда осуществляется с помощью наиболее освоенных человеком операций.

В соответствии с целью действия в кратковременной памяти, как и в долговременной, реализуется, как его назвал Г. К. Середа, принцип фильтра, т. е. выбора необходимой информации. Этот выбор регулируется мотивами и целями деятельности, при этом в кратковременной памяти происходит дихотомическое деление информации на «целевую» (релевантную) и «фоновую» (иррелевантную). «Осуществляя в каждый данный момент только одну операцию выбора, память закрепляет целевую информацию для ее дальнейшей селекции на более высоких уровнях. Таким образом, закрепление материала, на каком бы уровне оно ни осуществлялось, это не просто след того, что «было», этот процесс жестко детерминируется тем, что «будет» [28, с. 21]. И принцип фильтра как психологический механизм памяти является единым и для кратковременного, и для долговременного и оперативного запоминания.

Так, Г. К. Середа показал, что кратковременная память зависит прежде всего от характера деятельности и места материала в его структуре. Это свидетельствует о том, что продуктивность кратковременного запоминания, как и долговременного, определяется его местом в структуре деятельности и характером выполняемых задач. Этот вывод подтвердился и при слуховом и при зрительном предъявлении материала.

Еще одним направлением экспериментальных исследований, проведенных Г.К.Середой и под его руководством, было изучение природы так называемых специфических явлений, или эффектов памяти. Это эффект вытеснения и включения (интерференция), эффекты серийной позиции, или эффект «края», заключающийся в том, что крайние элементы ряда всегда запоминаются лучше, чем середина; эффект изоляции (эффект Ресторфф), при котором лучше запоминается фигура, отличающаяся от более или менее однородного фона; эффект реминисценции (эффект Белларда), когда отсроченное воспроизведение продуктивнее непосредственного. Все эти эффекты, как писал Г. К. Середа, не получили удовлетворительного теоретического объяснения в психологии. Не делалось и попыток объяснить все эти эффекты в рамках единой психологической теории или системы. Как и непроизвольное запоминание, эти эффекты было принято рассматривались как случайные эффекты запоминания.

Г. К. Середа выдвигает гипотезу, что все мнемические эффекты имеют единую природу, и их проявление зависит от организации системы действий. Чем более взаимосвязаны действия, тем менее выражено проявление соответствующего эффекта. А при автономных действиях с элементами ряда эти эффекты проявляются в большей степени. И это было доказано экспериментально [30; 31].

Существенным для появления специфичных мнемических эффектов Г. К. Середа считал функциональную неравнозначность элементов неорганизованного материала, который упорядочивается с помощью двух типов операций, разведенных во времени: узнавания целого и организации частей. В первую очередь выполняются операции узнавания целого, для которых релевантны граничные элементы материала. И именно этими операциями обусловливаются эффекты края или начала и конца ряда, выделяющие фигуру из фона, и эффект Ресторфф, выделяющий фигуру внутри фигуры, которая приобретает теперь функцию фона.

После операций узнавания выполняются операции организации частей, для которых релевантны уже другие, средние, не граничные элементы ряда. В начальные моменты упорядочения элементов появляется отрицательная интерференция из-за эффекта начала и конца ряда: при выделении краев игнорируется середина ряда. А далее организация частей может обусловливать самые разные эффекты в зависимости от выполняемых задач.

Выдвинутая гипотеза давала возможность построения экспериментального исследования, общий методический принцип организации которого состоял в том, что перед испытуемым ставилась познавательная задача, обусловливающая избирательное повышение ранга релевантности одних частей материала (целевых) при одновременном снижении значимости других (фоновых) его элементов. Варьирование этих условий в широких пределах в таких же пределах видоизменяло и картину выражения соответствующих эффектов.

Очень важным является тот факт, что эта гипотеза давала возможность не только построения экспериментального исследования, но и выходы на практическое управление специфическими эффектами памяти в деятельности. В проведенных экспериментальных исследованиях Г. К. Середа подтвердил выдвинутые им предположения о возможности управления этими эффектами путем различной организации смежных действий с элементами материала и о единстве их психологического механизма [30; 31]. Управление специфическими эффектами памяти показывает проникновение мотивационно-смысловых отношений деятельности на операциональный уровень. Кроме того, эти данные очередной раз подтверждают гипотезу о единой природе специфических эффектов памяти.

Еще в конце 60-х — начале 70-х гг. Г. К. Середа начал анализировать деятельностную концепцию памяти, разрабатываемую в советской психологии. Он пришел к заключению, что в рамках этой концепции, в том числе и в классических работах на эту тему (Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, П. И. Зинченко, А. А. Смирнова) есть некоторые несоответствия, вызывающие определенные трудности. Их источником он считал нечеткую трактовку соотношения центральных понятий, а именно памяти и деятельности, и в частности двойственность трактовки деятельностной природы памяти. При такой трактовке возникает целый ряд вопросов, прежде всего относительно того, идет ли речь о зависимости памяти от деятельности или о памяти как специфической психической деятельности. Так, в рамках этой концепции произвольная память рассматривалась как специфическая мнемическая деятельность, а непроизвольная — только как результат какой-либо деятельности. Иногда ее даже называли «побочным» или «случайным» результатом. Следуя данной логике, считал Г. К. Середа, непроизвольная память как продукт или результат не может быть деятельностью, но тогда и память вообще не есть деятельность. Если же память является деятельностью, то непроизвольная память не может быть памятью [33].

Это противоречие, по мнению Г. К. Середы, имеет глубокие теоретические и исторические корни, связанные с развитием представлений о непроизвольной и произвольной памяти в рамках деятельностного подхода и культурно-исторической теории Л. С. Выготского. Он отмечал, что разделение психических процессов на низшие и высшие и неправомерное отождествление непроизвольного с низшим, или натуральным, и привело к данному противоречию. Как отмечал Г. К. Середа, те процессы, которые в ходе своего развития уже прошли стадию произвольности, не могут вернуться на более низкую стадию развития, т. е. стать низшими, даже осуществляясь непроизвольно. Они все равно остаются высшими, культурными, опосредованными, знаковыми. Г. К. Середа полагал, что, говоря о произвольности, Л. С. Выготский имел в виду генезис психических функций, а не их функционирование в каждом отдельном случае. Сам Л. С. Выготский писал об этом применительно к вниманию, но Г. К. Середа считал, что эти рассуждения в полной мере могут быть отнесены и к памяти, хотя в основной массе работ непроизвольное жестко связывалось с низшими функциями. В своей работе «К проблеме соотношения основных видов памяти в концепции «деятельность — память — деятельность» Г. К. Середа, продолжая линию Л. С. Выготского, доказывал, что разграничение между низшими (животными) и высшими (человеческими) функциями должно проходить по линии речи, а между высшими произвольными и непроизвольными функциями — по линии воли [32]. При таком подходе непроизвольная память, будучи вербально опосредованной, также является высшей психической функцией.

Выход из зафиксированного им противоречия Г. К. Середа видел в переопределении понятия памяти, которое должно опираться на идею о том, что память является одновременно и действием, и его продуктом. Такое видение, по его мнению, дает системно-деятельностный подход. Системное рассмотрение действия как процесса не отрывает его от продукта, потому что результат — это не только то, чем процесс завершается, но и то, с чего он начинается. Такое понимание связано с перемещением центра тяжести с рассмотрения памяти как продукта действия на память как условие осуществления действия [33]. Так, новый подход к пониманию психологической природы памяти, который начал разрабатывать Г. К. Середа, выводил на передний план рассмотрения интенциональную тенденцию. Основным фактором, конституирующим человеческую память, по его мнению, является будущее, или то, что будет, а не то, что было. Прошлое закрепляется в памяти постольку, поскольку оно будет нужно, поэтому память определяет не прошлое, а будущее. Наряду с акцентом на интенциональности Г. К. Середа, следуя традиции Бартлетта, делает акцент и на реконструкции материала в памяти в противовес традиционной репродукции. Однако, в отличие от Бартлетта, он считает, что реконструкция должна стать главным и определяющим при рассмотрении самой психологической природы памяти. По его мнению, как реконструирующие должны быть поняты все процессы памяти, в том числе и сохранение, которое представляет собой непрерывную реконструкцию опыта и его подготовку к новым условиям функционирования.

Таким образом, в созданной Г. К. Середой теоретической модели, базировавшейся на системно-деятельностном подходе, память понималась как механизм системной организации индивидуального опыта [39]. Основное назначение памяти он видел в обеспечении готовности организма к предстоящему взаимодействию с миром, выработке наиболее целесообразных способов ориентировки субъекта в окружающей его действительности применительно к условиям его индивидуального опыта. Причем прошлый опыт всегда отражается в свете предстоящего, в соотнесении «того, что было, с тем, что будет». Запоминание детерминируется не тем, что было, а тем, что будет, и является условием порождения любого действия. Так что память не может функционировать вне деятельности, и никакая деятельность невозможна вне процессов памяти.

В то же время понимание Г. К. Середой памяти как деятельности отличается от леонтьевского понимания деятельности, соотносящейся с мотивами, целями и условиями. Для Г. К. Середы память — это такая психическая активность, которая с мотивами, целями и условиями соотносится не прямо, а через внешнюю деятельность в виде «предельно свернутых операций». Содержанием этих операций является временное соотнесение текущих и предстоящих актов деятельности, которое осуществляется на различных уровнях в соответствии с целевыми и мотивационно-потребностными установками человека. Операция временного соотнесения составляет, с точки зрения Г. К. Середы, то содержание памяти, которое является общей основой всех ее форм и разновидностей и единым механизмом человеческой памяти [32, с. 9].

Таким образом, согласно этому подходу, механизм памяти нужно объяснить исходя не из того, что было, а исходя из того, что будет. У актуального существует только настоящее. Прошлое и будущее в нем лишь представлены. Г. К. Середа писал, что будущее — это «мотив» настоящего, а прошлое — это его «способ», его «операционный состав» [34]. По отношению к предшествующему действию операция представляет собой свернутую форму всего его содержания. В операции того или иного действия закодировано все предшествующее действие. Операция, как считал Г. К. Середа, — «это и есть первый код памяти, наполовину уже выводящий ее за пределы сферы сознания» [34, с. 16].

Сформулированная Г. К. Середой гипотеза о футурогенной природе памяти заключается в трех положениях: во-первых, мнемическая продуктивность действия, осуществляемого в ряду других действий, определяется степенью организации этих действий в систему. Во-вторых, во всякой системе действий мнемическая селекция результатов происходит по программе предстоящего действия и стратегической задачи (из того что было, память отбирает то, что будет нужно). В-третьих, память выполняет в деятельности «темпоральную функцию», т. е. функцию временного соотнесения результатов предшествующих и последующих действий, и определяющим условием запоминания является ориентация данного действия на предстоящую цель, мотивационно-потребностная установка на будущее. При этом для Г. К. Середы фактор времени влияет на память не сам по себе, а своим деятельностным наполнением. Временные характеристики организации ряда действий являются вместе с тем и деятельностными характеристиками.

Он соотносит свою гипотезу с теорией И. П. Павлова и теорией функциональных систем П. К. Анохина, усматривая в них общее именно в детерминации настоящего из будущего.

Г. К. Середа выделяет две специфические функции памяти: временной организации элементов опыта (что после чего происходило) и оценочно-смыслового фильтра — организации элементов опыта по признаку их жизненной значимости для человека (что следует помнить, а что можно и забыть). Так что память «не хранит, а творит». Эти идеи Г. К. Середы опираются на теорию Бартлетта и созвучны ей. Оценочно-смысловой фильтр предназначен для выбора того, что задается программой и целями последующей деятельности. И в качестве оценочно-смыслового фильтра память, как не осознаваемая субъектом деятельность, включена в другую деятельность, характеризующуюся сознательными целями, мотивами, способами.

Традиционно память (в том числе и в деятельностном подходе) рассматривалась как деятельность, которая осуществляется периодически, т. е. либо деятельность есть, либо ее нет. Г. К. Середа же считает, что память «никогда не бывает в состоянии бездействия» [33]. Он сравнивает память с такими никогда не прекращающимися в организме процессами, как дыхание или кровообращение. Следовательно, даже когда человек не выполняет мнемической задачи, его память все равно активна и действует с информацией, хранящейся в опыте человека. Эта информация постоянно изменяется и, сохраняя свое единство, никогда не бывает одной и той же. Таким образом, в памяти ничто не сохраняется в неизменном виде, и эта, как называл ее Г. К. Середа, «текучесть» памяти и есть закон ее функционирования.

Если «готовые» мнемические продукты включаются в произвольные процессы, память выступает в своей репродуктивной функции. В своей же «собственной» непроизвольной сфере память — это всегда творчество опыта, в точном смысле этого слова, считал Г. К. Середа.

Если память никогда не бездействует, то в каких психологических формах выступает в ней все мыслимое содержание и как она может «работать» сразу со всем этим содержанием? Г. К. Середа полагал, что в каждый данный момент в памяти имеется некоторая целостная картина всего опыта, представленная в форме какого-то свернутого психологического кода (конструируемого по типу кодирования действия в операции). Этот «психологический интеграл» опыта в то же время представляет собой и программу селекции новых содержаний, которая на всех уровнях подчинена центральному системообразующему фактору. Находясь в теоретических рамках системно-деятельностного подхода, необходимо было ответить на вопрос, какая психологическая реальность должна рассматриваться в качестве центрального системообразующего фактора, т. е. решить проблему системообразующего фактора человеческой памяти.

Понятие цели действия, считал Г. К. Середа, не может выполнить эту функцию, поскольку обозначает только сознательное намерение, не распространяясь на область неосознаваемого, в которой находятся все фундаментальные механизмы памяти (и ее загадки!). Для решения этой проблемы он создал модельное представление функционирования памяти, которое представляло собой принцип обратимого движения содержаний трех основных уровней деятельности: смыслового, целевого и операционного, или, как он его назвал, принцип обратимой смысловой воронки [35]. Имелось в виду следующее.

В любой момент осуществления деятельности в нее включается весь прошлый опыт, образующий смысловую сферу личности. И память человека представляет собой непрерывный процесс организации индивидуального опыта в систему, отвечающую условиям его жизни как системы сменяющих друг друга деятельностей. Наиболее общие мотивационно-потребностные и смысловые установки личности — это главные образующие нашей памяти. А ведущим системообразующим фактором в системе человеческой памяти является именно мотивационно-потребностная направленность деятельности. Поэтому, с точки зрения Г. К. Середы, в качестве управляющей инстанции высшего уровня в системе памяти выступает не целевая направленность действия, а смысловая определенность деятельности, детерминирующая движение от низших уровней к высшим. Он понимал это следующим образом. Поскольку высшие, смысловые уровни деятельности являются надсознательными, а низшие, операционные — подсознательными образованиями, то основная работа по организации индивидуального опыта осуществляется памятью в форме неосознаваемой (непроизвольной) психической активности. Передача программ деятельности от высших уровней к низшим осуществляется путем сворачивания развернутых форм (действий) в более свернутые (операции). Таким образом, в операцию проникают мотивационно-смысловые отношения. Такое движение осуществляется в обоих направлениях: сверху вниз — от мотивов и смыслов через цели к операциям, и снизу вверх — от операций к целям и смыслам. Причем в качестве психического новообразования явления памяти возникают в момент превращения данного действия в операцию предстоящего. В категориях условно-временных отношений указанные три уровня могут быть обозначены в виде элементов временной триады: будущее — настоящее — прошлое. «Вычленение в этом едином акте в качестве определяющего начала “ориентации на будущее”, — полагает Г. К. Середа, — означает не отрицание фактора “прошлого” (операции), а выделение фактора “будущего” (цели и мотивы) как системообразующего фактора» [36, с. 7].

Таким образом, в качестве системообразующего фактора человеческой памяти Г. К. Середа выдвигает понятие ориентации на будущее. Это понятие может выполнить функцию всеобщего объяснительного принципа при рассмотрении различных явлений человеческой памяти. С операционально-содержательной стороны оно представляет собой, по мнению Г.К.Середы, непрерывное воспроизводство всего опыта для его последующей специализации.

Важность временного ориентирования памяти, в том числе в будущее, признавалась рядом авторов, работы некоторых из них были известны и знакомы Г. К. Середе (П. К. Анохин, Н. А. Бернштейн, И. П. Павлов), других, в силу изолированности психологии в Советском Союзе, он не знал. Тем более поражающим выглядит движение идей разных ученых, не знающих друг о друге и не знакомых с работами друг друга, как бы параллельными курсами. Так, например, согласно временной модели памяти Longuet-Higgins [46], в каждом данном моменте времени в сознании человека представлено и прошлое, и будущее. В каждый момент времени мы знаем что-то о своем настоящем, прошлом и будущем. Будущее же оказывает влияние на наше восприятие настоящего и прошлого. Без этого богатства как прошлого, так и будущего психологическое настоящее теряет психологический смысл.

Если Г.К.Середа пытался доказывать свою теорию не только на психологическом уровне, но и на физиологическом, то J. Kafka [45] для доказательства идей Longuet_Higgins привлекает голографию. Согласно данной теории, каждая точка в пространстве обладает какой-то информацией о всех остальных точках пространства. J. Kafka проводит аналогию со временем и делает вывод, что любая «точка» во времени содержит некую информацию о всех «точках» и прошлого, и будущего.

Конструктивность своего подхода Г. К. Середа усматривал в том, что идея детерминирующего влияния ориентации на будущее вводится в область конкретного психологического исследования. Выработанная Г. К. Середой методическая стратегия изучения психологической природы памяти с позиций системно-деятельностного подхода предполагала реализацию в исследовании следующих трех условий: организацию в эксперименте не отдельных действий испытуемого с материалом, а некоторой последовательности смежных действий. Выделение (в качестве объекта изучения) изменения мнемического эффекта действия в зависимости от особенностей организации всей последовательности. Выделение (в качестве предмета анализа) системообразующего фактора памяти, т. е. основного фактора, детерминирующего процесс запоминания в системе действий. В качестве системообразующего фактора памяти, как уже отмечалось, выступила ориентация на будущее. Одной из разновидностей ориентации на будущее является и сама мнемическая установка, поскольку задача запомнить означает необходимость потом воспроизвести.

На основании приведенных теоретических рассуждений Г. К. Середа выдвигает свое определение памяти, характеризуя как «психологический механизм системной организации индивидуального опыта как необходимого условия осуществления предстоящей деятельности» [35, с. 12].

Интересной была попытка Г. К. Середы провести аналогию между механизмами памяти и активностью головного мозга. Согласно Г. К. Середе, память всегда оперирует двумя единицами опыта: целым и элементом. Их соотнесение и составляет функциональную основу ее процессов. Он провел аналогию между процессами памяти и мозговыми процессами и предположил, что правое полушарие ответственно за прошлый опыт (т. е. целое), а левое — за обработку элементов. Соотнесение же единиц опыта и его интеграция являются основной функцией межполушарного взаимодействия. Таким образом, «рассматриваемая со стороны мозговых механизмов вся наша память есть продукт непрерывного взаимодействия синтетического и аналитического полушарий мозга» [37, с. 26]. А поскольку процесс обработки информации на психологическом уровне всегда идет от целого к частям, то и на церебральном уровне он должен начинаться в правом полушарии. Эта гипотеза была подтверждена в психофизиологическом исследовании, проведенном аспирантом Г. К. Середы А. А. Церковным [44].

Однако с самого начала научной деятельности Г.К.Середе было тесно в рамках «классической» психологии и лабораторного эксперимента. Он стремился проверять свои выводы и теорию в живой жизни. О том, как он это делал в реальном процессе обучения, уже говорилось выше. Но не менее интересны его попытки приложить свою теорию к продуктам коллективного опыта человечества. Так, Г. К. Середа считал, что идея связи памяти с будущим реализуется не только в индивидуальной деятельности и опыте человека, но и представлена в стихийно складывающемся коллективном опыте, в частности, в народных приметах.

В приметах, считал Г. К. Середа, заключена трехуровневая иерархия обобщения смысла событий, которые представлены только своими внешними признаками без всякого намека на причинные связи между ними. И в качестве центрального мотивирующего фактора в них всегда выступает ориентация на будущее, задаваемая, например, обещанием счастья или несчастья как наиболее обобщенной формой мотивации достижения и избегания [40].

С его точки зрения, все народные приметы имеют мнемическую функцию, и построены они по следующей схеме: в будущем человека ожидает нежелательное событие «А», если сейчас произойдет некое событие «Б» (например: «не возвращайся с полдороги, несчастье будет»). Как он интерпретирует эту примету с помощью своей теории?

В реальности человек вспоминает, что ему необходимо взять сейчас (В), побуждаемый стремлением избегнуть будущего возвращения домой (Б), что нежелательно, поскольку может привести к несчастью (А) в еще более отдаленном будущем. Но реальному действию предшествует обратная мысленная модель, построенная от будущего к настоящему: А—Б—В. Чтобы избежать несчастья в будущем (А), нельзя возвращаться домой (Б), а чтобы не возвращаться, надо вспомнить, что нужно взять сейчас (В). То есть предостережение «не возвращайся с полдороги» побуждает человека в момент выхода из дома остановиться и подумать: все ли нужное он взял с собой, чтобы потом не возвращаться. И это действие уже на самом деле помогает избежать возможных несчастий в будущем. Таким образом, побуждение к запоминанию исходит из будущего: человек вспоминает, что ему нужно взять сейчас, чтобы избежать будущего возвращения домой, поскольку это нежелательно, так как из-за такого возвращения в будущем может случиться несчастье [40]. Таким образом, ориентация на будущее, представленная в народных приметах в свернутом виде, побуждает людей к мнемической активности в обыденной жизни.

Уже в 1973 г. Г. К. Середой намечается постановка проблемы взаимосвязи памяти и личности, поскольку изучение памяти в середине системы действий неизбежно приводит к переходу от операционно-технических к мотивационно-личностным характеристикам памяти [40]. Деятельностная и личностная линии анализа сходятся в понятии мотива: от мотива деятельности к иерархии мотивов и к мотивационной сфере личности. Г. К. Середа неоднократно повторял, что в традиционных исследованиях памяти в рамках деятельностного подхода исследователи остановились на изучении уровня действий (цель), а не деятельности (мотив). Принцип фильтра, предложенный им, объясняет селекцию информации в зависимости не только от целевых, но и мотивационных установок личности и дает выход к новой проблеме, как он ее называл, «память и личность». Он распространяет принцип фильтра на все процессы памяти, в том числе и на сохранение, поскольку со сменой жизненных целей и установок человека в той или иной степени реконструируется и его прошлый опыт. Однако более четкие очертания проблема памяти и личности приобрела уже в работах 90-х гг., после того, как Г. К. Середой были сформулированы основные положения его интенциональной теории памяти. Г. К. Середа считал, что именно эта теория дает новые возможности для постановки проблемы памяти и личности и ее изучения. Традиционно даже если память и связывали с личностью, то это была односторонняя зависимость памяти от личности. Личность рассматривалась как один из факторов, влияющих на продуктивность памяти, т. е. память выступала со своей внешней, результативной стороны. Для Г. К. Середы личность — это определяющая детерминанта человеческой памяти, поскольку программа фиксации прошлого задается мотивационно-потребностными образованиями личности, ее ориентацией на будущее, которая выступает в качестве центрального системообразующего фактора в системе память — личность. Говоря об ориентации на будущее, он имел в виду вовсе не сознательное построение некого проекта будущего человеком, а неосознаваемую ее направленность на то, что «ждет впереди».

Так, развитие и формирование процессов памяти детерминируется личностью. Но память как механизм конструирования и реконструирования опыта человека, в свою очередь, влияет на его личность. Отношения между памятью и личностью, как считал Г. К. Середа, не могут быть поняты только с точки зрения результата, поскольку они всегда носят процессуальный характер, и память выступает не только своей репродуктивной, но и продуктивной функцией. Поэтому, отмечает он, «проблема “память и личность” с позиций интенционального подхода есть одновременно и проблема становления памяти, и проблема становления личности» [41]. А проблемы памяти выступают как проблемы интрапсихологического механизма творчества личности.

Как, с помощью каких методов и методик можно изучать взаимовлияния памяти и личности? Г. К. Середа предлагает конструирование экспериментальных ситуаций двух типов: изучающих зависимость памяти от личности и зависимость личности от памяти. Выявление мотивационно-смысловых установок личности и их изменение позволит изучать зависимость продуктивности запоминания материала от степени его релевантности соответствующим мотивам, установкам, целям, т. е. влияние личности на память.

Влияние памяти на личность может быть установлено посредством организации деятельности со значимым для человека материалом. Г. К. Середа считал, что, выделив группы испытуемых с резко различным отношением к определенным социальным нормам и ценностям, можно получить в констатирующем эксперименте значимые различия в непроизвольном запоминании материала, имеющем отношение к этим ценностям и нормам. Затем, организовав в эксперименте целенаправленную реконструкцию психологических установок, можно будет зафиксировать и соответствующие изменения в реконструкции материала, воспроизводимого испытуемыми в промежуточных пробах. Исчезновение одних элементов и появление других при воспроизведении материала даст картину работы памяти и становления нового мотивационно-смыслового образования личности. Г. К. Середа формулировал это так: «Скажи мне, кто ты, и я скажу тебе, что ты помнишь; скажи мне, что ты помнишь, и я скажу тебе, кто ты». К сожалению, все эти его замыслы так и остались нереализованными. Одним из таких нереализованных замыслов была книга о памяти Раскольникова, о которой в последние годы своей жизни думал Г. К. Середа и на материале которой планировал продемонстрировать действенность разработанной им теории памяти.

Будучи и считая себя учеником и последователем П. И. Зинченко, принадлежащим к созданной им школе психологии памяти, Г. К. Середа несколько своих работ специально посвятил осмыслению вклада П. И. Зинченко в психологию памяти. Он неоднократно подчеркивал, что П. И. Зинченко своими работами по непроизвольному запоминанию изменил «научный рельеф» всей проблематики советской психологии памяти» [42]. Конечно, самым важным у П. И. Зинченко было положение о зависимости характеристик запоминания от места материала в структуре действия. Но Г. К. Середа подчеркивал, что для П. И. Зинченко непроизвольная память была также высшей психической функцией и опосредованным процессом, и важным было произведенное П. И. Зинченко сближение непроизвольной и произвольной памяти.

Г. К. Середа считал, что на многие идеи его натолкнули положения теории П. И. Зинченко. Он писал, что пришел к собственной идее связи памяти с будущим не вопреки теории П. И. Зинченко, а благодаря ей, поскольку «в его работах, по существу, уже была представлена структурно-уровневая онтология памяти, функционирование которой изучалось в зависимости от целей, способов и фоновых условий действия» [42, с. 139], и «идея о высших смысловых образованиях как системообразующем факторе человеческой памяти была нам задана наследием П. И. Зинченко, хотя и не была в нем прямо дана» [42, с. 139]. Важным было для Г. К. Середы, с точки зрения развития собственной теории, и двоякое понимание П. И. Зинченко деятельности: как действия и как жизнедеятельности. Анализ памяти в жизнедеятельности с неизбежностью привел к проблеме памяти и личности [43], которой Г. К. Середа занимался в последние годы.

Итак, подытоживая, отметим основные положения, которые составляют ядро теории памяти Г. К. Середы.

1. Г. К. Середой было предложено совершенно новое определение памяти как психологического механизма системной организации индивидуального опыта, необходимого условия осуществления предстоящей деятельности. На основании такого понимания памяти им были выделены и две специфические функции памяти: временной организации элементов опыта и оценочно-смыслового фильтра, заключающегося в организации элементов опыта согласно их значимости для человека. Естественным развитием этого положения была и постановка еще одной проблемы — о взаимосвязи памяти и личности. Как личность детерминирует память, ее содержание и развитие, так и память оказывает влияние на личность, конструируя и реконструируя ее опыт.
2. В предложенной теоретической модели памяти были реализованы две тенденции: интенциональная и реконструктивная. Интенциональность памяти понималась как направленность ее в будущее, поскольку именно будущее определяет, что будет закреплено в памяти. На уровне конкретных действий это положение конкретизируется в том, что память является условием осуществления последующего действия, а на уровне личности — в том, что память является механизмом системной организации индивидуального опыта. Реконструктивная тенденция распространялась Г. К. Середой на все процессы памяти, в том числе и на сохранение, которое представляет собой непрерывную реконструкцию опыта и его подготовку к новым условиям функционирования. В памяти ничто не сохраняется в неизменном виде, и эта изменчивость памяти и является законом ее функционирования.
3. Выдвинутая им гипотеза о футурогенной природе памяти состоит в следующем:
   • мнемическая продуктивность действия, осуществляемого в ряду других действий, зависит от организации системы действий;
   • во всякой системе действий мнемическая селекция результатов (принцип фильтра) осуществляется исходя из предстоящего действия и стратегической задачи. Фильтр регулируется мотивами и целями деятельности: предстоящие цели детерминируют закрепление тех результатов, которые нужны будут для дальнейшего течения деятельности. Следовательно, определяющим условием запоминания является мотивационно-потребностная установка, направленная в будущее;
   • память выполняет в деятельности «темпоральную функцию», т. е. функцию временного соотнесения результатов предшествующих и последующих действий.
4. Г. К. Середой экспериментально было доказано положение о единой природе кратковременного и долговременного запоминания, их зависимости от характера деятельности. Характеристики как долговременного, так и кратковременного запоминания определяются отношением запоминаемого материала к содержанию основной цели действия. Условиями высокой продуктивности непроизвольного запоминания была названа система действий, в которой результат предшествующего действия становится средством осуществления последующего, а также постановка стратегической задачи, ориентирующей на конечный результат и намечающей движение к этому результату. Принцип фильтра как психологический механизм памяти является единым для всех видов памяти. Как и разные виды памяти, все мнемические эффекты также имеют единую природу, а проявление этих эффектов зависит от организации системы действий: чем более взаимосвязаны действия, тем менее выражено проявление соответствующего эффекта.
5. Таким образом, в теории памяти Г. К. Середы нашли развитие идеи П. И. Зинченко о значении действия и места материала в структуре действия для эффективности его непроизвольного запоминания, системного анализа, роли мотивационной сферы, что является творческим продолжением и развитием идей П. И. Зинченко и Харьковской психологической школы.

---

¹ – Эти исследования были выполнены в 60—70 гг. ХХ в. в Харькове и осуществлялись или при непосредственном участии П. И. Зинченко, или под его руководством. Следует заметить, что влияние идей П. И. Зинченко распространялось и на дальнейшие исследования памяти, проводимые его учениками и учениками его учеников, образовавших школу П. И. Зинченко. Также следует сказать, что многие из упомянутых здесь авторов со временем расширили сферу своих интересов, создали свои концепции, однако это не является предметом анализа настоящей статьи.

² – Г. К. Середа уже в своих ранних работах стремился к экологической валидности. В связи с этим надо особо обратить внимание на его идею выполнения системы действий, а не отдельных действий. Ведь в реальности мы практически никогда не имеем дело с изолированными действиями.

Управление персоналом, образование, личное развитие. Тесты. Внимание. Память. IQ-тесты. Effecton Studio. Эффектон

Механизмы работы памяти, особенно такие, как процессы хранения и извлечения информации — основа всех психических процессов, следовательно, они представляют наибольший интерес для изучения в когнитивной психологии.

Еще И.М. Сеченов указывал на то, что память является «краеугольным камнем психического развития». Главную особенность человеческой памяти Сеченов видел не в фотографичности воспроизведения, не в «зеркальности» запечатления, а в переработке воспринятого, в классификации и сортировке воспринятых образов. Именно эта особенность является условием возможности психического развития. Он писал, что «самые простые наблюдения убеждают нас в том, что знания в умственном складе у взрослого, в самом деле, распределены не зря, а в определенном порядке, как книги в библиотеке».

Структура процесса запоминания и воспроизведения сложна, и те особенности, которые присущи любой форме человеческой деятельности, — опосредованность, целенаправленность, мотивированность — относятся и к памяти (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, В.П. Зинченко и др.).

Поскольку, компьютерная метафора, принятая за основу когнитивной психологией, утверждает, что человек по своей архитектуре подобен компьютеру, то значит, у него есть устройство ввода и вывода информации и по длительности удержания следа может быть выделена кратковременная и долговременная память.

Получается, что человек является как бы системой по переработке информации: ее получению, обработке, выдаче, трансляции и хранению, причем человек работает с информацией самыми разными способами.

Теории, описывающие работу памяти

В последнее время появилось великое множество теорий, описывающих работу памяти, в том числе и когнитивных. Большинство теорий поставили во главу угла характер обработки памяти, из чего следует, что информация может удерживаться в памяти различное время, в соответствии с ее обработкой.

Такое положение вещей объясняет теория множественных хранилищ, полагающая существование таких типов памяти как кратковременная и долговременная, а также сенсорное хранилище, связывающее внимание и память. Альтернативная теория работы памяти предполагает один тип хранилища, в котором информация проходит различные уровни обработки.

Чтобы лучше представить такие хранилища давайте, сравним их с овощными базами. В случае множественного хранилища овощи поступают в первое хранилище, где их перебирают и перевозят: менее устойчивые, не подлежащие длительному хранению в одно хранилище, более устойчивые в другое хранилище, а часть овощей идет на переработку, и затем поступают в самое долговременное хранилище.

Но могут быть и такие хранилища, где переработка овощей происходит в одном большом помещении, например, на каком-либо сельскохозяйственном предприятии, где овощи и перебираются и тут же хранятся, перерабатываются и закладываются в длительное хранение.

Под влиянием кибернетического подхода сложилась блоковая модель переработки информации, согласно которой когнитивная сфера представляет собой набор информационных хранилищ (блоков), где осуществляется обработка поступающего материала. След памяти проходит поочередно через все блоки, пока не поступает на постоянное хранение в блок долговременной памяти. По длительности удержания следа выделяют кратковременную и долговременную память.

Активная и динамичная области кратковременной памяти с вниманием и долговременным хранилищем образуют рабочую память.

Представляет интерес подробно рассмотреть хранилища памяти: сенсорное, кратковременное и долговременное.

Сенсорное хранилище

Одно из первых хранилищ, в которое попадает информация, называется сенсорным хранилищем. Туда поступает информация, собранная со всех органов чувств, но, как правило, в основном, это информация, собранная посредством зрения и слуха. Скорее всего, сенсорное хранилище можно представить в виде различных небольших хранилищ, например, зрительное хранилище (иконическое), слуховое хранилище (эхоическое).

Человек может разместить в сенсорном хранилище большое количество зрительной информации, и она короткое время остается там, в необработанном виде. При этом некоторая часть этой информации передается в кратковременную память, она отбирается с помощью избирательного внимания (сосредотачиваясь на существенной информации и отбрасывая несущественную).

«Кодирование» стимулов

Сложный по составу стимул передается в память, при сосредоточивании человека на ряде имеющихся у него аспектов. Происходит как бы «кодирование», поскольку переданный стимул сохраняется в памяти не в том виде, котором был воспринят, он «кодируется» или преобразуется в определенную последовательность характеристик стимула.

При кодировании сложного стимула есть возможность сосредоточиться на его внешних характеристиках, таких, как цвет, форма, размер, вид, расстоянии до него, его названии, и т.п.

Обычно считают, что эхоическое хранение более долговременно, чем иконическое. Каждому из нас знаком такой феномен, который иногда вызывает досаду у человека, задающего вопрос: вопрос задан, а человек переспрашивает, причем, иногда, не дождавшись повторного вопроса, уже отвечает, на поставленный вопрос.

Спрашивающий недоумевает и говорит, но ты же слышал, зачем переспрашиваешь. А дело в том, что отвечающий человек, иногда не сразу воспринимает вопрос, находясь в своих мыслях, либо, что-то делая в этот момент, и автоматически переспросив собеседника, он как бы возвращается назад, понимает вопрос и отвечает на него.

Считается, что в следующее, т.е. кратковременное хранилище, информация поступает, в случае, если ей было уделено определенное внимание. Но, мне кажется, что туда может поступать случайным образом любая информация. Отчего же, иной раз, у человека могут «всплывать» какие-то обрывки информации, какая-то ни с чем не связанная информация, которой, скорее всего, никогда не уделялось внимания. Конечно, преимущественно хранится нужная информация, если ее удалось сохранить.

Кратковременное, промежуточное хранилище

Допустим, вам сообщили какую-то важную информацию. Вы идете, чтобы ее записать, но на пути вам встречается кто-нибудь с разговором, или вы в это время говорите по телефону. Чаще всего, в этом случае, информация теряется и вам придется узнавать ее опять. Это говорит о хрупкости промежуточного хранилища. А что можно сказать об объеме этого хранилища?

Различные исследователи сходятся во мнении, что в кратковременной памяти может удерживаться ограниченное число сенсорных образов от нескольких минут до нескольких часов.

Испытуемому предъявлялся список слов и путем обработки результатов тестирования промежуточного хранилища, выяснилось, что лучше всего запоминаются первые слова и часть последних слов, предъявляемого ряда, а хуже всего воспроизводятся слова в середине ряда. При отвлечении человека, ухудшалось воспроизведение последних слов.

Учеными было сделано предположение, что, первые слова предъявляемого списка поступают в более долговременное хранилище и поэтому дольше сохраняются в памяти, а средние слова вытесняются последними и не дают им возможности попасть в долговременное хранилище, а сами, находясь в кратковременном хранилище, могут быть вытеснены при отвлечении.

Запоминание слов тесно связано с воображением испытуемого, если он обладает хорошим воображением, он может абстракцию слов перевести в образы и таким образом воспроизведение слов улучшится.

Несколько иная ситуация складывается в случае, когда испытуемому предлагается несвязный список цифр. Если испытуемый запоминает цифры так же, как слова — разрознено, то получается та же картина, как и при запоминании слов, но, если он попытается запомнить цифры, группируя их по две, три, четыре, как будет удобнее. И что мы видим, что чем больше цифр в группировке, тем легче их воспроизвести.

Очевидно, что в промежуточном хранилище информация обрабатывается, чтобы увеличить ее объем, новая информация вытесняет не самую первую информацию, а последнюю, поступившую перед новой.

Рабочая или оперативная память

В 1974 году А. Баддели и Дж. Хитч назвали промежуточную память — рабочей памятью, или оперативной, определив ее состав как:

1. Центральный процессор.

2. Артикуляционная петля.

3. Визуально-пространственный блокнот.

4. Первичное акустическое хранение.

Центральный процессор — это самое слабое звено в компьютерной метафоре, он как бы не является процессором вообще и не поддерживает двоичную информацию, хотя, возможно, способен с ней обращаться, но… Он работает другими единицами, где действуют другие законы, и он осуществляет решение задач и проблем, стоящих перед человеком. Но как?

Так что функция центрального процессора в промежуточном хранилище пока не совсем понятна. Возможно, он производит обработку всей информации, поступающей в промежуточное хранилище, и осуществляет контроль над этой информацией, а может быть служит для решения двойственных задач определения процессов и локализации функций.

Артикуляционная петля выполняет функцию внутреннего повторения для лучшего запоминания, образуя следы памяти, которые преобразуются в фонологический код, если запоминается написанный текст.

Визуально-пространственный блокнот обрабатывает визуально-пространственную информацию.

Первичное акустическое хранение — первичное слуховое запоминание (отсюда мы берем первый вопрос собеседника, при этом, попросив повторить вопрос опять).

Объем оперативной памяти

Оперативная или рабочая память является как бы входным буфером кратковременной памяти. Основные показатели оперативной памяти, это ее объем, точность, скорость запоминания, длительность сохранения, подвижность и устойчивость к воздействию помех. Оперативная память имеет ограниченный объем, который обычно составляет 7±2 структурные единицы (любые объекты информации).

Объем оперативной памяти может быть увеличен в случае использования ассоциативных связей, укрупнения структурных единиц, но не за счет увеличения их количества. Информация в оперативной памяти обрабатывается, в результате чего выделяется смысловая составляющая сенсорных стимулов, т.е. происходит семантическое кодирование, что делает возможным долговременное запоминание информации.

Продуктивность этой смысловой обработки информации зависит от стратегии запоминания, правильной последовательности операций и уровня внимания.

Дальнейшее развитие теории рабочей памяти представляет огромный интерес для когнитивной психологии, т.к. для человека она является очень важной, обслуживая актуальные действия и операции.

Если человек решает какие-либо задачи, или выполняет арифметические действия, то он удерживает в памяти промежуточные результаты до тех пор, пока они ему нужны, затем они просто «улетучиваются» из его памяти. Через некоторое время он и не вспомнит об этих промежуточных результатах, они оказываются забытыми. Все эти процессы, связанные оперативной памятью, достаточно сложны и интересны для изучения.

Долговременное хранилище (постоянное)

Долговременная память представляет особый интерес для изучения, т.к. является наиболее сложной и важной в активной жизни человека. В долговременном хранилище находится все, что задержится в нем больше, чем несколько минут и хранятся в отличие от кратковременной памяти не сенсорные образы, а смысловая или событийная составляющая информации.

Назначение долговременного хранилища памяти — стабильно хранить информацию и обеспечивать доступ к хранимым данным. Объем долговременной памяти безграничен, также как и длительность хранения информации. Процесс долговременного запоминания информации называется консолидацией следа в памяти. Консолидация следа — это процесс, который длится от 1 до 24 ч после предъявления стимула.

Теперь давайте рассмотрим это хранилище с позиции нашей овощной базы (коль скоро нам пришло в голову такое сравнение), чтобы немного разобраться, как оно организовано. Очевидно, что долговременное хранилище овощей — это не одно помещение, а несколько.

В одном хранятся овощи, заложенные для длительного хранения, в другом законсервированная продукция, причем, соки, томатные пасты, соуса, банки и баллоны с консервированными овощами, в различных складах. В третьем помещении стоят бочки с засоленными овощами. Причем все стоит на специальных стеллажах и в определенном порядке.

А почему так все организованно? Да, просто так каждый вид продукции длительного хранения более доступен.

Так неужели в нашей долговременной памяти должен царить хаос? Скорее всего, и там существует определенный порядок, согласно которому мы и можем извлекать из нашего долговременного хранилища необходимые сведения. Казалось бы, поиск информации в лабиринтах долговременного хранилища должен протекать очень медленно, но, как правило, необходимые сведения отыскиваются довольно быстро. Почему так происходит?

Долговременное хранилище постоянной памяти можно представить в виде разных складов или файлов, в которых хранится определенный тип памяти: эпизодическая — содержащая информацию автобиографическую, семантическая — знания об окружающем мире и информацию, необходимую для пользования речью, декларативная (эксплицитная) — использующая факты сознательного доступа (факты и события), и процедурная (имплицитная) — включающая навыки и мастерство.

Запись, хранение и организация памяти

В долговременной памяти прослеживается четкая зависимость: извлечение информации напрямую зависит от того, как она была сохранена (записана) и закодирована.

Сравниваем с информацией содержащейся в компьютере: если нужная информация была разложена в нужные файлы, а в файлах в определенные папки, то ее легко найти и быстро извлечь.

Бывают случаи, когда за компьютером сидит неискушенный человек, тогда сохраненную им информацию, придется искать с помощью специального поиска, задав определенные слова и фразы из сохраненной информации, что тоже займет определенное время.

Исследователи семантической памяти выделяют: ассоциативный подход, сосредоточенный на функциональных связях между понятиями, и когнитивный подход, сосредоточенный на мысленных структурах, характеризующих отношения между значением и памятью.

В ассоциативном подходе исследуется семантическая организация памяти. Анализируя особенности свободного воспроизведения (используя ассоциации слов), получаем информацию об организации понятий в основе когнитивной структуры.

В когнитивных моделях систематизируются данные семантических экспериментов, создаются различные теории памяти, которые подразделяются на групповые модели: модель сравнительных семантических признаков, сетевые модели и пропозициональные сети.

Однако, все эти модели, представляющие структуру памяти, достаточно абстрактны и не описывают реальные физические структуры, они являются своеобразными моделями, так же как, например, модель построения мира.

На данный момент они устраивают исследователей, но позже, при дальнейшем развитии человечества, развития наук, они будут дополняться, а, возможно и отбрасываться, будут создаваться новые, отвечающие последним научным изысканиям. Конечно, нам было бы гораздо проще и понятнее, если бы каждая модель описывала конкретную физическую структуру, но, что поделаешь, приходится довольствоваться тем, что имеем.

Исследователем К. Лэшли в 1929 году на основе проведенных экспериментов был сделан вывод, что, когнитивные функции распределены по всему мозгу. А Тюлвингом в 1989 году при сканировании мозга было установлено, что при эпизодической памяти были активны одни участки мозга, а при семантической — другие.

Существует множество предположений по дислокации памяти. Предполагалось также, что информация может храниться в виде электрической активности мозга, в нервных структурах, в форме модификации белков. Любое из предположений может иметь место, до тех пор, пока не будет опровергнуто достоверными фактами.

А суть заключается в том, что главное в когнитивной психологии — это изучение функции памяти (ее работа, организация данных и улучшение), и для нее, пожалуй, не столь важно местоположение памяти.

Эксклюзивный материал сайта «www.effecton.ru — психологические тесты и коррекционные программы». Заимствование текста и/или связанных материалов возможно только при наличии прямой и хорошо различимой ссылки на оригинал. Все права защищены.

ОЗУ мозга и печаль теории Дарвина: ликбез по интеллекту от психолога и нейробиолога

Марвін Ляо — колишній комерційний директор Yahoo та колишній партнер американського акселератора 500 Startups. Зараз Марвін займає пост партнера в ігровому холдингу GameGroove Capital, який заснували українці. Крім того, він веде власний блог і розсилку, цікавиться новими технологіями, експериментував із біохакінгом, постійно навчається та вважає, що важливо допомагати іншим.

У червні Марвін відвідав Україну та погодився на інтерв’ю з Vector. Ми вирішили, що вкотре запитувати його про те, що й інші медіа, нецікаво. Тому попросили CEO та співзасновника українського стартапу Petcube Ярослава Ажнюка поспілкуватись із Марвіном на різні теми — від поглядів на бізнес до корисних звичок та сенсу життя. Публікуємо адаптований конспект розмови Ярослава та Марвіна.

Дивіться відеозапис повної розмови англійською мовою:

Про карантин та плани

Ярослав: Мабуть, ви чимало всього планували на 2020-й. Аж раптом, ой — не склалося.

Марвін: Торік я планував узяти участь у конференціях та відвідати друзів. У мене зірвалося орієнтовно 20 поїздок. Я збирався в Японію, хотів поїхати в Мексику, Угорщину, Чехію та на Гаваї, але стався локдаун. Я провів багато часу вдома — читав, роздумував і працював із багатьма своїми старими портфельними компаніями, допомагав їм пережити важкі часи.

Із такої точки зору, все склалося не так уже й погано. Після тривалих роздумів люди змінили свої звички та зрозуміли, що вони можуть робити щось інакше, ефективніше.

Думаю, це був дзвіночок для багатьох, зокрема і для мене. Усі замислилися: «Що я дійсно хочу робити зі своїм часом? Із ким хочу бути? Що для мене важливо?». І всі вирішили, що хочуть зробити щось значуще для себе чи світу.

Про GameGroove Capital і геймінг

Ярослав: Розкажіть про свій новий проєкт — GameGroove Capital, в якому займаєте позицію партнера та члена ради директорів.

Марвін: GameGroove — не зовсім венчурний фонд. Зараз це, фактично, ігровий холдинг. Його започаткували українці Олександр Цоль і Влад Корольов. Я дружу з ними приблизно п’ять років.

Вони особисто інвестували в чимало різних компаній та студій, а потім сказали мені: «Ми хочемо все це професіоналізувати, щоби врешті воно стало публічним. Ми думали про створення фонду». Я сказав, що тут буде надто багато роботи. Вони прагнули більшої гнучкості, тому створили холдингову компанію, зосереджену на ігровій індустрії.

Ярослав: Ви вибрали ігри через зв’язок із засновниками, чи є якісь конкретні тези про геймінгові вертикалі?

Марвін: Це дуже хороше питання. В дитинстві я витрачав на відеоігри більше часу, ніж на домашні завдання. 2017 року я знову звернув увагу на геймінг під час роботи в 500 Startups. Я багато інвестував у B2B SaaS. Водночас я намагаюся не робити того, що й усі інші. Коли помітив, що інвестори переходять в B2B SaaS, то зрозумів — пора шукати іншу нішу.

Я звернув увагу на ігри, бо вони росли в божевільному темпі ще до пандемії. Утім, лише 30 венчурних компаній зосереджувалися на них. Я подумав: зачекайте, є індустрія, більша за фільми та музику, де майже немає венчурного капіталу. Це здалося чудовою можливістю.

Ярослав: А як щодо поганої репутації ігор? Вважається, що діти витрачають час на неважливі речі.

Марвін: Думаю, минулого року ситуація змінилась. Ігри стали масовими та перетворилися на комунікаційний канал для дітей. Навіть батьки зрозуміли, що це не так вже й погано. Геймінг — це соціальна мережа для наступного покоління.

Ярослав: Це правда. Ті ж самі Minecraft та Fortnite — вже не ігри, а повноцінні ігрові простори. Дивовижно, що ігри стали наступною важливою платформою після соцмереж та близькі до «мультивсесвіту».

Марвін: Я раніше скептично ставився до віртуальної реальності. Проте побачив, якого рівня вже досягли ці технології, та змінив думку. Навіть ще раз переглянув фільм «Першому гравцю приготуватися». Пандемія швидко перенесла людство у світ із цього фільму.

Я проводжу в цифровому світі майже 80% мого часу. Але мені вже за 40. Для моєї 11-річної доньки це — весь світ. Через пандемію діти не бачаться з друзями, а тому це їхній спосіб взаємодіяти.

Ярослав: Так, більше немає реального світу і віртуального світу. Неправильно називати нецифровий світ реальним, тому що цифровий світ — теж реальний.

Про екосистеми стартапів

Ярослав: Одного разу ви сказали близьку для мене річ: європейські компанії роблять приголомшливу роботу, але загалом менш амбітні, аніж американські. Я говорю про це упродовж восьми років. Я бачу багато засновників із геніальними ідеями, котрі недостатньо масштабно мислять. Тому мене цікавить, чому деякі регіони амбітніші за інші.

Марвін: Усе залежить від досвіду та часу. Також важливі приклади. До 2001 року в Ізраїлі взагалі не було технологічної екосистеми. Справжній поштовх її розвитку дало придбання ICQ за суму понад $200 млн ($287 млн та ще $120 млн на протязі трьох років — прим. ред.). Співзасновник компанії Йосі Варді зайнявся ангельськими інвестиціями. Багато компаній, в які він вклався, досягли успіху. Далі вже люди з цих компаній почали займатися ангельським інвестуванням.

Тобто покоління дуже успішних засновників вирощує, фінансує та служить рольовою моделлю для наступників. Чому це працює? По-перше, стартапи — велика приваблива ніша. По-друге, багато людей заробляють на цьому гроші. Інші дивляться та думають: «Стривайте! Я вчився з цим дурнем. Він щойно продав компанію за $100 млн. Я можу зробити те ж саме!».

Ярослав: Безумовно, рольові моделі дуже важливі, але не обов’язково дають розуміння масштабу, в якому необхідно працювати. У мене є теорія, що нації колишніх імперій мають більш егоцентричний погляд на світ. Тому вони розглядають його як ігрове поле для можливостей. Водночас колишні провінції не розділяють подібний світогляд. Це «заземлює» їхні мрії.

Марвін: Мій контраргумент — Естонія, невеличка країна, яка завжди була провінцією якоїсь імперії. Проте це не завадило їй досягти значних успіхів у технологічній сфері. Серед них — Skype та платіжна платформа Wise.

Про корисні звички

Ярослав: Марвіне, ви говорили, що були геймером у підлітковому віці. А зараз ви граєте?

Марвін: Набагато менше. Зараз я більше читаю. Я доволі обсесивно-компульсивна людина. Якщо починаю грати в відеогру, то хочу дійти до кінця. Тому я також не дивлюся серіали.

Ярослав: Книги ви також завжди дочитуєте?

Марвін: Я навчився не почувати себе погано через те, що не дочитав книгу. Іноді вона просто не подобається. Іноді я повертаюся до книги через місяць або пів року — коли знову захоплююсь темою. Я не засмучуюсь через те, що не закінчив книгу, бо це безглуздо.

Ярослав: Підтримую. Для наших читачів — припиніть соромитися, що не дочитали книгу. Просто читайте.

Марвін: У підсумку ви читаєте більше, якщо не закінчуєте книги. Проте читання має бути звичкою. Читайте, коли хочеться і про що хочеться, поки не набридне. Не робіть цей процесс болючим — освіта та навчання мають приносити задоволення.

Нам пощастило жити в час, коли доступно стільки інформації. Особливо це стосується людей, яким подобається навчатися. Навчання — це розвага та гонитва за тим, що цікавить.

Але більше не потрібно знати та пам’ятати все. Краще знати, як шукати інформацію. Якщо ви це вмієте, то зможете досягти успіху.

Ярослав: Я погоджуюся, проте добре і пам’ятати, і знати, де шукати. Так влаштований наш мозок. Наприклад, коли людина працює над концепціями, пам’ять про необхідні речі допомагає швидко комбінувати ідеї без пошуку в Google.

Одна з моїх найулюбленіших тем — інформаційна гігієна. Мене цікавить, як люди вибирають інформацію та розставляють пріоритети. Так, політичні новини швидко втрачають актуальність. Книги «живуть» набагато довше, а статті — десь посередині. А як ви розставляєте пріоритети?

Марвін: Багато залежить від того, наскільки швидко мені потрібно про щось дізнатись. Є низка подкастів, які я слухаю завжди або залежно від героїв. Я намагаюся читати книги з історії та приділяти більше уваги науковій, а не художній літературі. Якби я читав художню літературу, то це була би наукова фантастика. Я вже не читаю так багато книг про бізнес — переважно статі.

Під час читання бізнес-книг у мене часто з’являється думка: «Ви могли би вмістити суть у п’ять сторінок, але вирішили позмагатися за звання “бестселлер року The New York Times” та написали книгу».

Ярослав: Як ви розставляєте пріоритети для різних медіаджерел — книг, статей, подкастів, відео і фільмів?

Марвін: Не знаю, чи достатньо вдумливо я до цього ставлюся. Ви розставляєте пріоритети для формування звичок. У мене для цього є спеціальний чек-лист. Наприклад, якщо я сьогодні зробив щось для самоосвіти (читав чи слухав), то ставлю хрестик навпроти цього пункту.

Є така порада від Джеррі Сайнфелда, як стати хорошим коміком, — «не розривати ланцюжок». Ви буквально берете календар, і ставите хрестик, коли тренуєтеся жартувати. Далі намагайтеся не розірвати цей ланцюжок пропуском.

Ярослав: Є питання, котрим я зацікавився недавно. Просто почав розпитувати людей на одній вечірці: яку найдивовижнішу річ ви відкрили за останній рік?

Марвін: Стрільба з лука. Я спробував багато років тому і знову відкрив для себе минулого року. Можна просто вийти з дому та постріляти на задньому дворі. А ще приготування їжі. Також я пройшов онлайн-курс письма, і це змінило моє життя. Зараз у мене є власний блог і розсилка.

Якщо у вас є ідея, почніть про неї писати. Іноді виявиться, що в ній немає ніякого сенсу. Або навпаки — ви дійсно розберетеся, й ідея стане чіткою. Я не пишу заради заробітку — у мене не так багато підписників. Я пообіцяв собі публікувати щось тричі на тиждень, навіть якщо ніхто не читатиме. В цьому вся суть, це як терапія.

Про сенс життя

Ярослав: Марвіне, ви пишете не заради грошей. Чи замислювалися ви, для чого впорядковуєте це — для задоволення, щастя, ідей, знань?

Марвін: Заради навчання та задоволення власної цікавості. Навіщо я прокидаюся вранці? Вчитися новому. Мені просто цікаво про все дізнаватися. Я багато пишу, ще більше говорю та навчаю — все це про вплив на оточення. Йдеться про спадщину, яку ви залишите після себе.

Моя спадщина — донька. Я дуже пишаюся нею, вона чудова. Інша частина — люди, яким я допомагаю. Приблизно 10–15% людей ненавидять мене, бо я жорсткий. Проте я лише хочу, щоби людина досягла успіху.

Я хочу, щоби хтось із них врешті озирнувся і сказав: «Ця людина мені дуже допомогла». Це приносить мені радість. Без допомоги інших я не зміг би дістатися туди, де перебуваю зараз.

Ярослав: Ви замислюєтеся над сенсом життя?

Марвін: Постійно думаю про це. Все життя робити щось заради грошей або вигоди — сумно. Те, чим я займався виключно для грошей, ніколи не спрацьовувало. Проте все зроблене для душі мало приголомшливий успіх. Потрібно завжди шукати дрібниці, які приносять радість.

Наприклад, для мене це не освіта сама по собі, а допомога людям, здатність ділитися з іншими всім, що сам засвоїв. Ось чому мені дуже подобається менторство та інвестування — я хочу бути корисним. Тому досі спілкуюся з багатьма з моїх старих портфельних компаній та сиджу в консультативних радах венчурних фондів усього світу. Я багато засвоїв на власному гіркому досвіді та хочу переконатися, що інші не робитимуть тих же помилок.

Ярослав: Я дуже добре це розумію. У багатьох підприємців є спільне бажання зробити щось корисне для інших. Деякі з нас пережили болючий досвід. Тепер вони не хочуть, щоб інші опинилися в подібних ситуаціях.

Про майбутнє

Ярослав: Що ви думаєте про цю божевільну гіпотезу, що ми живемо в симуляції?

Марвін: Якщо це справді так, то ми нічого не вдіємо. Тому я просто зроблю все, що можу, у цій симуляції. Краще зосередитися на щасті та речах, які можна контролювати. Якщо я не можу це контролювати, то навіщо про нього думати?

Ярослав: Абсолютно точно. Мені здається, людям подобається така теорія, бо вона допомагає пояснити реальність, як і релігія або фізика. Водночас люди все більше інтегруються у цифровий світ. Тому, якщо прогресс продовжиться, подібна комп’ютерна симуляція стане цілком можливою.

Марвін: І вона навіть може бути кращою за реальність. Мені надовго запам’яталася книга про майбутнє через 40–50 років. Не згадаю назву, але, здається, її написав російський фантаст. Віртуальна реальність там дуже розвинена. Реальне життя настільки погане, що віртуальне виглядає привабливо. Лише багаті люди можуть жити в реальному світі. Решта застрягли в своєму будинку з крапельницею. Їхній світ — віртуальна реальність. Все як у «Матриці». Сподіваюся, це не той світ, який ми будуємо.

Ярослав: Так, «Першому гравцеві приготуватися» — про те ж. Із якоїсь причини вся ця фантастика досить похмура, світ поганий, а у нас є лише віртуальна реальність. Так не повинно бути.

Марвін: Не думаю, що так станеться. Сподіваюся, ми рухаємося до світу «Зоряного шляху» (науково-фантастична франшиза, в якій людство змогло досягти утопічного рівня життя, — ред.). Проте багато хто забуває, що на шляху до утопії людство пройшло через Третю світову війну та перезавантажило суспільство з допомогою інопланетної раси вулканців.

Ярослав: Що ви думаєте про природу свідомості або інтелекту? Чи зможемо ми їх коли-небудь змоделювати?

Марвін: Ми наближаємося до цього моменту. Останні два-три роки в розвитку науки про мозок відбувається щось неймовірне. Є жарт про те, що вб’є людство першим — біоінженерія або штучний інтелект. Це жарт, але зараз ми ризикуємо застаріти через 5–10 років.

Повертаючися до «Зоряного шляху», ви пам’ятаєте «Гнів Хана»? Там були біоінженерні люди. Вони вдесятеро розумніші та вп’ятеро сильніші за звичайних людей. Вони, певно, повинні правити нами. Це ніби нові боги.

Ярослав: Ми вже — кіборги, що носять смартфони. Вони наче частина нашого тіла. Коли забуваєш смартфон, виникає відчуття «Де моя нога?».

Марвін: Імовірно, настане час, коли нас чіпуватимуть із дитинства. Не знаю, добре це чи погано. Наукова фантастика на Заході дуже похмура. У тому ж Китаї навпаки — позитивна. Це одна з тих речей, які мене турбують. До 1960–1970-х наукова фантастика була дуже оптимістичною. Проте в той час щось сталося, і передові технології почали сприймати як погані.

Подивіться, як ми розглядаємо роботів. В Японії — вони милі. Для нас роботи такі ж убивці, як Термінатор. Я вважаю їх нейтральними. Роботи можуть робити як хороше, так і погане.

Ярослав: Як гадаєте, ми досягнемо безсмертя з допомогою завантаження розуму в машини чи біоінженерії?

Марвін: Біоінженерії.

Перший трильйонер буде пов’язаний з біотехнологіями. Якби я був 18–19-літнім підприємцем і хотів справити враження, то цікавився би біотехнологіями. Так можна допомогти багатьом людям.

Ярослав: Марвіне, це була приголомшлива розмова. Чи можете щось порадити людям, які хочуть жити повноцінним життям і робити добро?

Марвін: Почніть із місця, де ви зараз, із малого. Вірте в себе. Багато людей переоцінюють ризики та недооцінюють свою здатність справлятися з ними. Ви переконаєтеся в цьому, якщо знайдете свою місію. Я не думаю, що правильно «йти за пристрастю», особливо для молодих людей.

Краще спробувати купу різних речей. Зрозуміти, що вдається та дійсно подобається. Вам потрібно витратити час та знайти те, чим будете займатися. Коли зробите це — старанно працюйте та думайте масштабно. Немає нічого поганого в тому, щоби мислити масштабніше. Навіть якщо програєте, то зайдете набагато далі, ніж були до цього.

Думайте про довгострокову перспективу. Будьте готові працювати протягом п’яти років. Часто здається, що великі підприємці, актори, співаки, спортсмени з’явилися нізвідки. Але якщо озирнутися — вони йшли до цілі 5, 7,10 років. Їм вдалося, бо вони працювали тривалий час.

Читайте также:

• 15 вопросов о «Дія City». Условия вступления, налоги, гиг-контракты вместо договоров с ФЛП
• «Я постоянно конкурирую с самим собой». Василий Хмельницкий о последствиях пандемии, планировании бизнеса и философии успеха
• $15 000 на тренировки без ограничений. Как стартап Fitnow дает доступ в фитнес-клубы по единому абонементу
• Дисциплина во всем. Как Максим Бахматов трансформировал видеопродакшн и мясной магазин
• Супутник за $200. Як MySat створили космічне обладнання, яке може запрограмувати кожен
• «Не следите за трендами, делайте то, что вам нравится». Главное из интервью с Даниилом Тонкопием на iForum
• «Логистике уделяют мало внимания, потому что это не секси». Главное из интервью Аркадия Вершебенюка на iForum
• «Мы покрываем узкие потребности широкой аудитории». Как работает стриминговая платформа MEGOGO
• «Считаю, что The Last of Us круче, чем „Мона Лиза“». Главное из интервью Владимира Панченко на iForum
• «Ищем разочарованных в массовой культуре». Иван Дорн о трендах в музыке, «Мастерской» и воспитании детей

Материалы по теме Люди:

Рабочая память лежит в основе когнитивного развития, обучения и образования

Рабочая память — это небольшой объем информации, который можно удерживать в памяти и использовать при выполнении когнитивных задач, в отличие от долговременной памяти, огромного количества информация, сохраненная в жизни. Рабочая память — один из наиболее широко используемых терминов в психологии. Это часто связано или связано с интеллектом, обработкой информации, исполнительной функцией, пониманием, решением проблем и обучением у людей от младенчества до старости и у всех видов животных.Эта концепция настолько вездесуща в этой области, что требует тщательного изучения как с исторической точки зрения, так и с точки зрения определения, чтобы установить ее ключевые характеристики и границы. Объединив воедино историю, немного философии и эмпирическую работу по психологии, в этом вводном разделе я надеюсь нарисовать четкую картину концепции рабочей памяти. В следующих разделах будет по очереди обсуждаться значение рабочей памяти для когнитивного развития, обучения и образования, хотя для этих широких областей возможно коснуться только определенных примеров.

Некоторые исследователи подчеркивают возможность тренировки рабочей памяти для улучшения обучения и воспитания. В этой главе я придерживаюсь дополнительного мнения о том, что мы должны научиться корректировать материалы, чтобы облегчить обучение и обучение с учетом способностей рабочей памяти, которыми обладает учащийся. Например, систематизация знаний снижает нагрузку на память, потому что не нужно запоминать части независимо друг от друга.

Возьмем, к примеру, возможность провести предварительную разведку, чтобы вы знали, о чем эта статья, и облегчили себе задачу чтения.Если вы попытались прочитать заголовки этой статьи, у вас могут возникнуть проблемы с их запоминанием (помещением всех в рабочую память), чтобы предвидеть, как они сочетаются друг с другом. Однако если вы читаете, это попытка помочь вам систематизировать информацию. Если это поможет вам связать идеи друг с другом для построения согласованной структуры, это должно помочь вам в чтении, уменьшив нагрузку на рабочую память, которую вы испытываете при чтении. Поступая таким образом, вы создаете богатую структуру, чтобы связать заголовки друг с другом в долговременной памяти (например,g., Ericsson & Kintsch, 1995), что уменьшает количество идей, которые должны были бы независимо храниться в рабочей памяти, чтобы запомнить организацию.

Ранняя история исследований рабочей памяти

В 1690 году Джон Локк различал созерцание, или удержание идеи в уме, и память, или способность возродить идею после того, как она исчезла из ума (Logie, 1996). Сохранение в уме ограничивается сразу несколькими концепциями и отражает то, что сейчас называется рабочей памятью, в отличие от, возможно, неограниченного запаса знаний за всю жизнь, который теперь называется долговременной памятью.Рабочую память можно определить как небольшой объем информации, который может храниться в особенно доступном состоянии и использоваться в когнитивных задачах.

Философы давно интересовались пределами того, что можно созерцать, как отмечает ведущий британский экономист и логик Уильям Стэнли Джевонс. В статье в Science в 1871 году он размышлял (стр. 281): «Хорошо известно, что разум не может через глаз оценивать любое большое количество объектов, не считая их последовательно.Небольшое количество, например три или четыре, он определенно может понять и сосчитать с помощью мгновенного и, по-видимому, единственного акта ментального внимания ». Затем он разработал небольшой эксперимент, чтобы проверить эту гипотезу на себе. На каждом испытании он небрежно залезал в банку, полную бобов, бросал несколько бобов на стол и пытался оценить их количество, не считая. После 1027 испытаний он не сделал ошибок для наборов из 3 или 4 бобов, с некоторыми небольшими ошибками для наборов из 5 бобов, а затем с увеличением величины ошибки в зависимости от размера набора до 15 бобов.Несмотря на проблемный характер метода (в том смысле, что метатель фасоли также был судьей по фасоли), вывод о том, что нормальные взрослые обычно могут помнить только около 3 или 4 элементов, многократно воспроизводился в современных исследованиях с использованием методов, аналогичных методам Джевонса. (например, Mandler & Shebo, 1982) и с использованием многих других методов (Cowan, 2001). Ограниченное количество, которое можно было сразу запомнить, сыграло важную роль в ранней экспериментальной психологии, например, в ранних экспериментальных работах Германа Эббингауза (1885/1913) и Вильгельма Вундта (1894/1998).На американском фронте Уильям Джеймс (1890) писал о различии между первичной памятью, объектами в сознании и последним краем того, что воспринимается в мире, и вторичной памятью, объектами, которые хранятся, но не находятся в настоящее время в сознании. Недавние исследователи рассмотрели несколько возможных причин, по которым первичная память может быть ограничена всего несколькими элементами одновременно, включая биологические отчеты, основанные на необходимости избежать путаницы между параллельными объектами в памяти, и эволюционные и телеологические отчеты, основанные на представлениях о том, какой объем может быть. идеально подходит для обучения и восстановления памяти (Cowan, 2010; Sweller, 2011), но пока причина неизвестна.

Повсеместность концепции рабочей памяти

Когда мы говорим, что рабочая память содержит небольшой объем информации , этим термином мы можем иметь в виду нечто столь же абстрактное, как идеи, которые можно созерцать, или что-то столь же конкретное, как объекты, которые можно посчитать (например, фасоль). Суть информации заключается в том, что это выбор некоторых вещей из большего набора возможных вещей. Один из захватывающих аспектов рабочей памяти заключается в том, что она может быть важна на очень многих разных уровнях и в самых разных ситуациях.Когда вы слушаете язык, вам нужно запоминать информацию о начале предложения, пока вы не сможете понять его смысл. Если вы услышите , Жан хотел бы посетить третье здание слева , вам нужно вспомнить, что актер в предложении — Жан. Затем вам нужно сохранить глагол, пока вы не узнаете, что она хотела бы посетить, и вам нужно сохранить прилагательное «третий», пока вы не узнаете, третий что; и все части должны быть правильно соединены. Без достаточной рабочей памяти информация будет потеряна, прежде чем вы сможете объединить ее в связную, законченную мысль.В качестве еще одного примера того, как используется рабочая память, при выполнении простых арифметических операций в голове, если вы хотите сложить 24 и 18, вам может потребоваться найти, что 4 + 8 = 12, сохраните 2, перенося 1 в столбец десятков. чтобы сделать 2 + 1 + 1 = 4 в столбце десятков и объединить с столбцами единиц, чтобы получить ответ, 42. В качестве третьего примера, если вы ищете свою машину на парковке, вы должны помнить расположение автомобилей в регионе, который вы только что искали, чтобы не тратить время на повторный поиск того же региона.В джунглях хищник, который отворачивается от сцены и повторно посещает ее через несколько мгновений, может использовать рабочую память, чтобы обнаружить, что что-то в этой сцене сместилось; это обнаружение изменений может указывать на присутствие добычи.

Таким образом, информация в рабочей памяти может варьироваться от произнесенных слов и печатных цифр до автомобилей и будущих блюд. Он может даже включать абстрактные идеи. Подумайте, может ли маленький ребенок получить хорошее представление о том, что является тигром, а что нет (вопрос понятий категории слов, например.г., Нельсон, 1974; Saltz, Soller, & Sigel, 1972). С точки зрения непрофессионала, это большая кошка в полоску. Он исключает львов, у которых нет полос, и исключает зебр, которые не являются большими кошками. Ребенок должен уметь одновременно запоминать понятие кошки и понятие полос, чтобы правильно усвоить понятие тигра. Если ребенок думает только о полосах, он может неправильно назвать зебру тигром. Предполагается, что концепция зарождается в рабочей памяти и, как только она усвоена, переносится в долговременную память.Сначала неполная концепция может храниться в долговременной памяти, что приводит к неправильным представлениям, которые позже исправляются, когда обнаруживаются несоответствия с дальнейшим вводом, и рабочая память используется для исправления концепции в долговременной памяти. В более абстрактном плане есть более семантические проблемы, которые решаются несколько позже, в детстве (например, Clark & ​​Garnica, 1974). Концепция , приносящая чего-то, похоже, требует нескольких условий: человек, который приносит что-то, должен иметь что-то в месте, отличном от местоположения говорящего (или будущего запланированного местоположения), и должен сопровождать этот предмет до местоположения говорящего.Вы можете попросить человека по номеру принести салата к вам домой, но, вероятно, не в номер , который принесет салата к вам домой (если вас нет рядом), и не по номеру , чтобы отправить салата к вам домой (если они не идет). Эти условия могут вызвать нагрузку на рабочую память. Опять же, первоначальная концепция ребенка, перенесенная из рабочей памяти в долговременную память, может быть неполной и исправляться позже, когда будут замечены расхождения с дальнейшим вводом.

Рабочая память: последние 64 года

Есть несколько современных истоков концепции рабочей памяти.Хебб (1949) имел взгляд на временную память, который был более неврологически обоснованным, чем более ранняя концепция первичной памяти Джеймса (1890). Он говорил об идеях как об опосредованных совокупностями клеток, запускаемых по определенному образцу для каждой идеи или концепции, и только несколько клеточных сборок будут активны с текущим возбуждением нейронов в любой момент. Это видение сыграло важную роль в этой области. Проблема, которая поднимается в этой работе, заключается в том, следует ли отождествлять рабочую память со всей активной информацией, которая может быть использована в немедленных тестах памяти, независимо от того, является ли она сознательной или нет, или ее следует зарезервировать для описания только осознанной информации, подробнее в аромат Джеймса.Учитывая, что рабочая память — это термин, обычно используемый для объяснения поведенческих результатов, а не субъективных отчетов, она обычно не ограничивается осознанной первичной памятью (например, см. Baddeley, 1986; Baddeley & Hitch, 1974; Cowan, 1988). Коуэн явно предположил, что существует два аспекта хранения рабочей памяти: (1) активированная часть долговременной памяти, возможно, соответствующая активным клеточным сборкам Хебба, и (2) внутри этой активированной части меньшее подмножество элементов в фокусе. внимания.Активированная память будет состоять из фрагментированного супа всех видов активированных функций (сенсорных, фонологических, орфографических, пространственных и семантических), тогда как фокус внимания будет содержать всего несколько хорошо интегрированных элементов или фрагментов.

Вклад Джорджа Миллера

Миллер (1956) обсуждал ограничение количества элементов, которые могут храниться в непосредственной памяти. В соответствующей процедуре тестирования список элементов виден или слышен, и сразу после этого (то есть без установленного интервала хранения) список должен быть повторен дословно.Было сказано, что возможность сделать это ограничена примерно семью фрагментами, где фрагмент является значимой единицей. Например, список случайных цифр 582931 , возможно, придется изначально закодировать как шесть фрагментов, по одному на цифру, тогда как последовательность 123654 , вероятно, может быть закодирована большинством взрослых только как два фрагмента (восходящая тройка, за которой следует убывающая тройка). ). Последующая работа показала, что число семь — это практический результат, который возникает на основе стратегий, которые используют участники, и что, когда невозможно использовать фрагменты или скрытую словесную репетицию для повышения производительности, взрослые обычно могут сохранить только 3 или 4 предварительных упражнения. -существующие фрагменты (Chen & Cowan, 2009; Cowan, 2001; Cowan, Rouder, Blume, & Saults, 2012; Luck & Vogel, 1997; Rouder et al., 2008).

Первое упоминание термина рабочая память, которое я нашел, происходит из книги Миллера, Галантера и Прибрама (1960), Планы и структура поведения . Само название и концепция организации напоминают более раннюю работу Хебба (1949), Организация поведения . Miller et al. заметил, что повседневное функционирование в мире требует иерархии планов. Например, ваш план преуспевания на работе требует наличия дополнительного плана утром, что, в свою очередь, может потребовать дополнительных планов на завтрак, принятие душа, одевание, сбор рабочих материалов и т. Д.У каждого из этих планов также могут быть дополнительные планы, и у вас могут быть конкурирующие планы (например, выбор занятий после работы, звонок матери или приобретение еды на ужин). Говорят, что наша рабочая память — это умственная способность, с помощью которой мы запоминаем планы и подпланы. Мы не можем думать обо всех сразу, но мы могли бы, например, иметь в виду, что сковорода горячая, когда вынимаете нож из ящика, и мы можем постоянно вспоминать приблизительное время, чтобы не опоздать. Было сказано, что рабочая память — это средство, которое используется для выполнения одного подплана с учетом необходимых связанных подпланов и генерального плана.

Вклад Дональда Бродбента

В Великобритании книга Бродбента (1958) помогла вывести разговор из эпохи бихевиоризма в эпоху когнитивной психологии. В сноске в книге он набросал грубую диаграмму обработки информации, которая показывала, как информация поступает из хранилища сенсорного типа, в котором кратковременно содержится много информации, через фильтр внимания, по сути, в рабочую память, в которой хранится только несколько элементов, в долговременная память, которая является хранилищем знаний, накопленных за всю жизнь.Эмпирическая основа модели во многом была получена из его работы с избирательным вниманием, включая множество дихотических исследований слушания, в которых задача заключалась в том, чтобы слушать сообщение одним ухом и игнорировать сообщение другим ухом или сообщить оба сообщения в некотором порядке. Мотивация для такого рода исследований возникла в основном из-за практических вопросов, спровоцированных Второй мировой войной, например, как помочь пилоту прослушать его собственное сообщение службы управления воздушным движением, игнорируя сообщения, предназначенные для других пилотов, но представленные в том же канале.Однако важным теоретическим результатом стало открытие разницы между сенсорной памятью большой емкости, но недолговечной, которая формировалась независимо от внимания, и более долговечной, но малой абстрактной рабочей памятью, требующей внимания.

Вклад Алана Баддели и Грэма Хитча

Миллер и др. (1960), возможно, придумали термин «рабочая память», но они не были главным инициатором работы, которая впоследствии проводилась в этой области. Google Scholar показывает это с более чем 5600 цитированием.Тем не менее, глава Баддели и Хитча (1974) имеет более 7 400 цитирований, а статья в Science 1992 г., в которой резюмируется этот подход, имеет более 14 500 цитирований. В главе 1974 года термин рабочая память использовался для обозначения системы временной памяти, которая многогранна, в отличие от единственного хранилища, такого как первичная память Джеймса, или соответствующего блока в модели Бродбента (1958), или ее усовершенствованной версии. как в модели Аткинсона и Шиффрина (1968), ни одна из которых не годится. Фактически, многие исследователи в 1960-х годах предлагали варианты моделей обработки информации, которые включали в себя единственное хранилище краткосрочной памяти, и Баддели часто называл их вместе, с юмором, «модальной моделью», давая ее набросок. Ящики сенсорной памяти, кратковременной памяти и долговременной памяти, как в моделях Бродбента и Аткинсона / Шиффрина.(Когда юмор и происхождение фразы «модальная модель» забываются, но эта фраза все еще широко используется, это почему-то кажется грустным.)

Главный момент, подчеркнутый Баддели и Хитчем (1974), заключается в том, что существуют различные эффекты это, казалось, связано с кратковременной памятью, но не сводится к единственному компоненту. Фонологическая обработка больше всего мешала фонологическому хранению, визуально-пространственная обработка мешала визуально-пространственному хранению, а нагрузка на рабочую память, похоже, не сильно мешала превосходной памяти для конца списка или эффекту новизны.Концептуальное обучение не сильно зависело от типа памяти, которая была восприимчива к эффектам фонологического сходства, и пациент с очень низким объемом памяти все еще был в состоянии узнавать новые факты. Чтобы объяснить все диссоциации, они пришли к выводу, что существует система контроля, связанная с вниманием, и различные системы хранения. Они включали фонологическую систему, которая также включала скрытый вербальный репетиционный процесс, и визуально-пространственную систему хранения, которая могла иметь свой собственный тип невербальной репетиции.В версии теории 1974 г. были ограничения внимания как на хранение информации, так и на ее обработку. В книге 1986 года Баддели исключил зависимое от внимания хранилище, но в статье 2000 года был добавлен новый компонент в виде эпизодического буфера. Этот буфер может зависеть или не зависеть от внимания и отвечает за краткосрочное хранение семантической информации, а также за специфическое связывание или связь между фонологической и визуально-пространственной информацией. Баддели и Хитч назвали сборку или систему хранения и обработки информации в доступной форме рабочей памятью, памятью, которую используют при выполнении различных когнитивных задач (т.э., познавательная работа).

Модель Коуэна (1988)

Спустя годы появилось несколько других предложений, которые меняют вкус предложения о рабочей памяти. Коуэн (1988) интересовался тем, как мы представляем то, что знаем и не знаем об обработке информации. «Модальные модели», о которых говорил Баддели, начались с модели Бродбента (1958), в которой было показано, что доступ к ящикам осуществляется в последовательности, сопоставимой с компьютерной блок-схемой: сначала сенсорная память, затем фильтр внимания, затем кратковременная память. , а затем долговременная память.Аткинсон и Шиффрин (1968) сохранили структуру блок-схемы, но добавили рекурсивный ввод в поля в форме процессов управления. Баддели и Хитч (1974) и Баддели (1986) вместо этого использовали диаграмму обработки, в которой к ящикам можно было обращаться параллельно. Предположительно, можно было бы ввести некоторую информацию в фонологическое хранилище, одновременно вводя другую информацию в визуально-пространственное хранилище, с взаимодействующими модулями и одновременным исполнительным управлением.

Коуэн (1988, 1995, 1999, 2001, 2005) немного отшатнулся от модулей и отдельных ящиков, отчасти потому, что они вполне могут образовывать произвольно неполную таксономию систем мозга.(Куда пойдет пространственная информация о звуке? Куда пойдет информация о прикосновении? Эти типы вопросов без ответа также, возможно, помогли мотивировать эпизодический буфер Baddeley, 2000.) Может быть несколько модулей, но поскольку мы не знаем таксономию, они все были брошены в суп активированной долговременной памяти. Вместо отдельных ящиков я попытался смоделировать на более высоком уровне, на котором неполные различия не были явно включены в модель, а механизмы могли быть встроены в другие механизмы.Таким образом, говорилось, что существует долговременная память, часть которой находилась в активированном состоянии (см. Hebb, 1949), а внутри нее меньшая часть которой находилась в фокусе внимания (см. James, 1890 г.). Диссоциации все еще могут происходить на основе сходства черт; два элемента с фонологическими характеристиками будут мешать друг другу, например, более одного элемента с фонологическими характеристиками и другой элемент только с визуально-пространственными характеристиками. Модель по-прежнему включала центральные исполнительные процессы.

По сравнению с Баддели и Хитчем (1974), Коуэн (1988) также уделял больше внимания сенсорной памяти. Верно, что печатные буквы, как и разговорные, закодированы с речевыми фонологическими особенностями, которые можно спутать друг с другом в рабочей памяти (например, Conrad, 1964). Тем не менее существует множество других доказательств того, что списки, представленные в устной форме, запоминаются намного лучше, особенно в конце списка, чем устные списки, представленные в печатной форме (например, Murdock & Walker, 1969; Penney, 1989).

Фильтр внимания также был усвоен в модели Коуэна (1988). Вместо того, чтобы информация должна проходить через фильтр, предполагалось, что вся информация в той или иной степени активирует долговременную память. Разум формирует нейронную модель того, что он обработал. Это будет включать сенсорную информацию для всех стимулов, но в фокусе внимания гораздо больше семантической информации, чем можно найти для автоматической информации. Поступающая информация, которая соответствует текущей нейронной модели, становится привычной, но воспринимаемые изменения вызывают дезорганизацию в виде ориентировочных реакций внимания на лишенные привычки стимулы (см.Соколов, 1963). Такая система имеет свойства, аналогичные модели ослабленной фильтрации Трейсмана (1960) или модели релевантности Нормального (1968). С этой точки зрения внимание контролируется двояко, часто с борьбой между произвольным исполнительным контролем и непроизвольными ориентировочными реакциями.

Насколько согласуется Коуэн (1988) с моделью Баддели и Хитча? Вклад Роберта Логи

С добавлением эпизодического буфера модель Баддели и Хитча делает прогнозы, часто похожие на предсказания Коуэна (1988).Однако все же могут быть важные различия. Открытый вопрос заключается в том, служит ли активированная часть долговременной памяти Коуэна (1988) функционально той же цели, что и фонологические и зрительно-пространственные буферы Баддели и Хитча (1974) и Баддели (1986). Роберт Логи и его коллеги утверждают, что этого не может быть, поскольку зрительные образы и кратковременная визуальная память диссоциированы (Borst, Niven, & Logie, 2012; Logie & van der Meulen, 2009; van der Meulen, Logie, & Della Sala, 2009 г.).Нерелевантные визуальные материалы мешают формированию визуальных образов, но не визуальному хранению, тогда как нажатие на пространственный образец мешает визуальному хранению, но не создает визуальные образы. Согласно модели, предложенной этими источниками, визуальные образы включают активацию репрезентаций долговременной памяти, тогда как кратковременное визуальное хранилище представляет собой отдельный буфер. Хотя это возможность требует дальнейших исследований, я еще не уверен. Могли быть и другие причины разобщения.Например, в исследовании van der Meulen et al. Задача визуального образа включала определение качеств представленных букв (изогнутая линия или нет, замкнутое пространство или нет и т. Д.), И эти качества могли больше перекрываться с интерференцией изображения; тогда как задача визуальной памяти заключалась в том, чтобы визуально запоминать буквы в верхнем и нижнем регистре в правильном последовательном порядке, а свойство последовательного порядка может испытывать больше помех от нажатия в последовательном пространственном шаблоне. Требуется проверка общности эффектов для задач с разными функциями.

Другие модели междоменной общности

Одно различие между каркасами Баддели (1986) и Коуэном (1988) состояло в том, что Коуэн уделял больше внимания возможности интерференции между доменами. Продолжаются споры о том, в какой степени вербальные и невербальные коды в рабочей памяти мешают друг другу (например, Cocchini, Logie, Della Sala, MacPherson, & Baddeley, 2002; Cowan & Morey, 2007; Fougnie & Marois, 2011 ; Morey & Bieler, 2013).Общий взгляд на предметную область распространился на другие типы исследований. Данеман и Карпентер (1980) показали, что чтение и запоминание слов — это задачи, которые мешают друг другу, и успех запоминания при чтении сильно коррелирует со способностью понимания прочитанного. Энгл и его коллеги (например, Engle, Tuholski, Laughlin, & Conway, 1999; Kane et al., 2004) показали, что такого рода эффект возникает не только со словесными материалами, но даже с хранением и обработкой в ​​отдельных областях, таких как как пространственное воспоминание с вербальной памятью.Они объясняли индивидуальные различия в первую очередь задачами обработки и необходимостью помнить об инструкциях и целях задач, подавляя при этом ненужные отвлекающие факторы.

Барруйе и его коллеги (например, Barrouillet, Portrat, & Camos, 2011; Vergauwe, Barrouillet, & Camos, 2010) подчеркнули, что процесс использования внимания для обновления элементов, независимо от того, является ли он вербальным или невербальным по своей природе, требует времени и противодействует разлагаться. Они обеспечивали сложные задачи, связанные с одновременным хранением и обработкой данных, как Дейнеман и Карпентер и как Энгл и его коллеги.Ключевым показателем является когнитивная нагрузка, доля времени, которая занята задачей обработки, а не свободное время, которое участник может использовать для обновления представлений о запоминаемых элементах. Открытие Барруйе и его коллег заключалось в том, что влияние когнитивной нагрузки на длину списка, который можно вспомнить, или объем памяти, является отрицательным линейным (т. Е. Пагубным) эффектом. Они также признают, что существует процесс вербальной репетиции, который отличается от обновления внимания, с возможностью использования любого режима поддержания памяти в зависимости от требований задачи (Camos, Mora, & Oberauer, 2011), но больше внимания уделяется освежает внимание, чем в случае Баддели и его коллег, и поэтому подход кажется более соответствующим Коуэну (1988) с его фокусом внимания (относительно освежения см. также Cowan, 1992).

Продолжающиеся споры о природе ограничений рабочей памяти

Теоретически существует два основных способа, которыми рабочая память может быть более ограниченной, чем долговременная память. Во-первых, это может быть ограничено с точки зрения того, сколько предметов можно держать одновременно, предел вместимости, который Коуэн (1998, 2001) предварительно приписывает фокусу внимания. Во-вторых, он может быть ограничен количеством времени, в течение которого элемент остается в рабочей памяти, когда он больше не репетируется или не обновляется, предел распада, который Коуэн (1988) приписал активированной части долговременной памяти, практический предел. до 30 секунд в зависимости от задачи.

Оба эти ограничения в настоящее время спорны. Что касается предела емкости, не так много аргументов в пользу того, что в рамках определенного типа кодирования стимула (фонологического, визуально-пространственного и т. Д.) Нормальные взрослые ограничиваются примерно 3 или 4 значимыми единицами или фрагментами. Спор заключается в том, возникает ли предел в фокусе внимания или из-за того, что похожие материалы мешают друг другу (например, Oberauer, Lewandowsky, Farrell, Jarrold, & Greaves, 2012). В моей недавней, еще не опубликованной работе, я предлагаю ограничить фокус внимания несколькими фрагментами информации, но эти фрагменты можно выгружать в долговременную память и удерживать там с помощью некоторого освежения внимания. в то время как фокус внимания в первую очередь используется для кодирования дополнительной информации.

Что касается предела потери или распада памяти, то некоторые исследования показали отсутствие потери информации для списков печатных словесных материалов в периоды, когда репетиция и обновление явно не допускались (Lewandowsky, Duncan, & Brown, 2004; Oberauer & Lewandowsky, 2008 ). Тем не менее, для массивов незнакомых символов, за которыми следует маска для устранения сенсорной памяти, Рикер и Коуэн (2010) обнаружили потерю или распад памяти (см. Zhang & Luck, 2009). В дальнейшей работе Ricker et al.(в печати) предположил, что степень распада зависит от того, насколько хорошо информация консолидируется в рабочей памяти (см. Jolicoeur & Dell’Acqua, 1998). Учитывая, что время, доступное для обновления, оказалось обратно пропорционально когнитивной нагрузке, процесс консолидации, который кажется критическим, не прерывается маской, а продолжается после нее. Этот процесс консолидации может быть своего рода усилением следа эпизодической памяти, основанным на обновлении внимания в духе Барруйе и др.(2011). Если это так, то наиболее важным эффектом этого освежения будет не временное устранение эффектов распада, как Barrouillet et al. предложено, а скорее изменить скорость самого распада. В наши планы на будущее входит изучение этих возможностей.

Долговременная рабочая память

Совершенно очевидно, что люди достаточно хорошо функционируют в сложных средах, в которых подробные знания должны использоваться экспертным образом, несмотря на жесткие ограничения в рабочей памяти до нескольких идей или элементов одновременно.Что важно для понимания этого парадокса человеческой деятельности, так это то, что каждый слот в рабочей памяти может быть заполнен концепцией большой сложности при условии, что у человека есть необходимые знания в долговременной памяти. Этот момент был отмечен Миллером (1956) в его концепции объединения элементов для формирования более крупных фрагментов информации с ограничением в рабочей памяти, определяемым количеством фрагментов, а не количеством отдельных элементов, представленных для запоминания. Эрикссон и Кинч (1995) развили эту концепцию, расширив определение рабочей памяти, включив в нее релевантную информацию в долговременной памяти.

Хотя мы можем спорить о лучшем определении рабочей памяти, кажется бесспорным, что долговременная память часто используется, как предлагают Эрикссон и Кинч (1995). Примером может служить то, что происходит, когда разговор с посетителем прерывается телефонным звонком. Во время разговора личный разговор с посетителем обычно выходит за рамки сознательной рабочей памяти. Однако после звонка, когда посетитель служит яркой репликой, часто можно восстановить воспоминания о разговоре как о недавнем эпизоде ​​и вспомнить, где этот разговор остановился.Через несколько дней это может стать невозможным. Такое использование долговременной памяти для выполнения функций, аналогичных традиционной рабочей памяти, таким образом расширяя возможности человека, было названо Эрикссоном и Кинчем долговременной рабочей памятью. Коуэн (1995) намекал на аналогичное использование долговременной памяти для этой цели, но, не желая расширять определение рабочей памяти, назвал функцию виртуальной кратковременной памятью, что означает использование долговременной памяти таким образом, чтобы обычно используется кратковременная память.Это очень похоже на использование памяти компьютера, которое позволяет выключить компьютер в режиме гибернации, а затем вернуть его в прежнее состояние при извлечении памяти.

Учитывая способность людей так умело использовать долговременную память, можно спросить, почему мы вообще заботимся о серьезном ограничении объема рабочей памяти. Ответ заключается в том, что это очень важно, когда есть ограниченное долгосрочное знание темы. В таких обстоятельствах объем рабочей памяти может определять, сколько элементов можно удерживать в памяти одновременно, чтобы использовать элементы вместе, или связать их, чтобы сформировать новую концепцию в долговременной памяти.Так бывает во многих ситуациях, которые важны для обучения и понимания. Одним из простых примеров совместного использования предметов является выполнение набора инструкций, например, ребенку дошкольного возраста положите свой рисунок в свой уголок, а затем сядьте в круг . Часть этого наставления можно забыть до того, как оно будет выполнено, и учителя должны учитывать такую ​​возможность. Простой пример связывания элементов вместе — это чтение романа, когда человек слушает описание персонажа и объединяет части описания, чтобы получить общий набросок личности, который может быть сформирован в долговременной памяти.Неадекватное использование рабочей памяти во время чтения может привести к тому, что набросок будет неполным, так как некоторые описательные черты случайно игнорируются. Знание этого предела рабочей памяти можно использовать для улучшения письма, облегчая его запоминание и понимание.

Паас и Свеллер (2012) подчеркивают различие между биологически первичными и вторичными знаниями (Geary, 2008) и предполагают (стр. 29), что «люди легко могут приобретать огромное количество первичных биологических знаний вне образовательного контекста и без заметная нагрузка на рабочую память.«Примерами, которые они предложили, были изучение лиц и умение говорить. Вполне может быть, что отдельные лица или произнесенные слова быстро становятся интегрированными фрагментами долговременной памяти (и, я бы добавил, то же самое, кажется, верно для объектов в областях усвоенных знаний, например, письменных слов у взрослых). Тем не менее, биологически первичные компоненты используются во многих ситуациях, когда действительно применяются жесткие ограничения производительности. В этих ситуациях потребность в дополнительной памяти считается биологически вторичной.Примером может служить определение лица, с которым должно ассоциироваться имя. Если на экране отображаются четыре новых лица и их имена озвучиваются голосом, эти пары имя-лицо не могут храниться в рабочей памяти одновременно, поэтому сложно сохранить информацию, и часто требуется дополнительное изучение одной пары за раз. чтобы запомнить сочетание имени и лица.

Конкретные математические модели

Здесь я выборочно исследовал модели рабочей памяти, которые являются довольно всеобъемлющими и конкретизируются устно.Ограничивая область применимости и добавляя некоторые допущения при обработке, другие исследователи на протяжении многих лет смогли сформулировать модели, которые делают математические прогнозы производительности в конкретных ситуациях. Мы многому у них научились, но они, по сути, выходят за рамки этого обзора, учитывая ограниченное пространство и мои собственные ограничения. Примеры таких моделей см. В Brown, Neath, & Chater, 2007; Берджесс и Хитч, 1999; Cowan et al., 2012; Фаррелл и Левандовски, 2002; Hensen, 1998; Мердок, 1982; Оберауэр и Левандовски, 2011).Важность этих моделей состоит в том, что они проясняют последствия наших теоретических предположений. Чтобы делать количественные прогнозы, каждое математическое предположение должно быть явным. Иногда обнаруживается, что эффекты некоторых предложенных механизмов, взятых вместе, не соответствуют тому, что можно было бы предположить из чисто словесной теории. Конечно, некоторые из допущений, которые необходимо сделать для получения количественных прогнозов, могут быть неподтвержденными, поэтому я считаю, что лучший способ продвинуться в этой области — это иногда использовать общее вербальное, пропозициональное мышление, а в других случаях — конкретное количественное моделирование. работает над сближением этих методов к общей теории.

Рабочая память — Scholarpedia

Рабочая память — это часть системы памяти человека с ограниченными возможностями, которая сочетает в себе временное хранение и манипулирование информацией в целях познания. Кратковременная память относится к хранению информации без манипуляций и, следовательно, является компонентом рабочей памяти. Рабочая память отличается от долговременной памяти, отдельной части системы памяти с огромной емкостью для хранения информации в относительно более стабильной форме.Согласно многокомпонентной модели, рабочая память включает исполнительный контроллер, который взаимодействует с отдельными краткосрочными хранилищами слухово-вербальной и зрительно-пространственной информации. Концепция рабочей памяти оказалась полезной во многих областях применения, включая индивидуальные различия в когнитивных способностях, нейропсихологию, нормальное и ненормальное развитие ребенка и нейровизуализацию.

Термин «рабочая память» чаще всего используется для обозначения системы с ограниченной емкостью, которая способна кратковременно хранить и обрабатывать информацию, используемую при выполнении сложных когнитивных задач, таких как рассуждение, понимание и определенные типы обучения.Рабочая память отличается от кратковременной памяти (STM) тем, что предполагает как хранение информации, так и манипулирование ею, а также акцент на ее функциональной роли в комплексном познании. Был разработан ряд различных подходов к изучению рабочей памяти, различия в которых отражают интересы исследователя, будь то нейропсихологический (Vallar, 2006), нейробиологический (O’Reilly et al., 1999), психометрический (Engle et al., 1999). ) или ориентированы на предоставление практических рекомендаций по человеческому фактору (Kieras et al., 1999). Несмотря на очень разные теоретические методы и стили, все согласны с необходимостью допустить роль исполнительного контроллера, вероятно, с ограниченной способностью внимания, которому помогают системы временной памяти, с визуальной и вербальной памятью, вероятно, работающей отдельно (Miyake & Shah, 1999). Такая структура была фактически предложена Баддели и Хитчем (1974). Признавая, что это одна из моделей, многокомпонентная модель Баддели и Хитча обеспечивает удобную структуру для подведения итогов исследований рабочей памяти за 30 лет, прошедших с момента ее первого предложения.

Прежде чем двигаться дальше, важно отметить, что термин рабочая память был разработан независимо при изучении обучения животных, где он относится к типу обучения или памяти, которые, как считается, лежат в основе таких задач, как лабиринт с лучевыми руками, в котором животное запомнить, какое из нескольких рук уже было посещено в тот день — задача, которую мы считаем зависимой от долговременной памяти (Olton, Becker & Handelmann, 1979).

Многокомпонентная модель рабочей памяти

В 1960-х годах исследователи пришли к единому мнению, что человеческая память представляет собой систему, которую можно разделить на два основных компонента.Одно было краткосрочным хранилищем, способным хранить небольшие объемы информации в течение нескольких секунд. Это поступало в отдельное долговременное хранилище, в котором хранятся огромные объемы информации за более длительные промежутки времени. Эта так называемая модальная модель могла учитывать ряд экспериментальных данных и могла учитывать избирательные эффекты различных типов повреждения мозга на краткосрочные и долгосрочные воспоминания.

Баддели и Хитч (1974) решили проверить гипотезу о том, что краткосрочное хранилище также функционирует как рабочая память.Они сделали это, потребовав от участников выполнения задач по рассуждению, пониманию или обучению в то же время, когда они держали в STM от 0 до 8 цифр для немедленного вызова. Если STM действительно функционирует как рабочая память, то загрузка ее до предела должна привести к серьезному нарушению когнитивной обработки. Это действительно вызывало некоторые сбои, время для выполнения задачи рассуждения увеличивалось с нагрузкой, но эффект был невелик и не влиял на частоту ошибок. Поэтому Баддели и Хитч (1974) отказались от модальной модели, согласно которой STM является унитарным хранилищем, предлагая взамен многокомпонентную модель, предполагающую контроллер внимания, центральный исполнитель, которому помогают две подсистемы, визуально-пространственный блокнот, связанный с визуальным хранением и обработкой, и его акустический / вербальный эквивалент — фонологическая петля.

Фонологическая петля

Предполагается, что эта подсистема хранит последовательности цифр для немедленного вызова. Тот факт, что рассуждение замедлялось по мере увеличения числа цифр, предполагает, что оно действительно играет роль в рассуждении, но неизменный коэффициент ошибок указывает на то, что это несущественно. Предполагается, что он состоит из двух основных компонентов: временного речевого / акустического хранилища и субвокального артикуляционного репетиционного процесса.

На фонологическое хранилище указывает наличие эффекта фонологического сходства, при котором люди гораздо менее точно повторяют последовательности слов с похожим звучанием, таких как MAN CAP CAT MAT CAN, по сравнению с несходными словами, такими как PIT DAY COW PEN TOP.Сходство значений (ОГРОМНЫЙ БОЛЬШОЙ БОЛЬШОЙ ШИРОКИЙ ВЫСОКИЙ) мало влияет на немедленное вспоминание. С другой стороны, если проводится несколько попыток выучить более длинный список, скажем, из 10 слов, значение приобретает первостепенное значение, а звук теряет свою силу, что согласуется с различными системами для краткосрочного и долгосрочного хранения (Baddeley, 1966a; 1966b). .

Свидетельством важности репетиции является эффект длины слова, при котором немедленное воспроизведение длинных слов (например, ХИППОПОТАМУС ВОЗМОЖНОСТИ ТУБЕРКУЛЕЗА ХОЛОДИЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА) гораздо более подвержено ошибкам, чем короткие слова (Baddeley, Thomson & Buchanan, 1975).

Баддели и Хитч предположили, что следы памяти предметов в краткосрочном магазине быстро исчезнут, но их можно сохранить, произнеся их про себя. Длинные слова произносятся дольше, что приводит к большему затуханию и, следовательно, большему забвению. В соответствии с этой интерпретацией, предотвращение того, чтобы субъекты произносили слова про себя, требуя непрерывного произнесения элемента, такого как слово «the», устраняет эффект длины слова. С момента первоначальной демонстрации эффекта длины слова (Baddeley, Thomson and Buchanan, 1975) были предложены другие интерпретации, принципиально отличающиеся от влияния эффекта на то, забываются ли предметы в краткосрочном магазине в результате спонтанного распада след в памяти или нарушение из-за более позднего материала (см. обсуждение в Baddeley, 2007, глава 3).

Концепция фонологической петли повлияла на ряд попыток смоделировать действия человека в вербальных задачах STM с использованием более подробных вычислительных моделей. Первый транш таких моделей был направлен на определение механизмов обработки информации о серийном порядке товаров, аспект, который не был указан в исходном описании цикла. Эти модели склонны соглашаться с тем, что последовательный заказ включает в себя «конкурентную организацию очереди» (Grossberg, 1987), процесс, при котором элементы одновременно активны и конкурируют за серийный выбор.Модели различаются в основном по природе сигналов упорядочивания, которые определяют эти уровни активации (Burgess & Hitch, 1992; Page & Norris, 1998; Brown, Preece & Hulme, 2000). Недавние попытки компьютерного моделирования пошли дальше, указав, как система краткосрочной фонологической памяти взаимодействует с долговременной памятью (Burgess & Hitch, 2006; см. Также Botvinick & Plaut, 2006), что является важным шагом к пониманию роли петли. в долгосрочном обучении.

Функция фонологической петли

Принимая во внимание свидетельства существования временной вербальной или фонологической системы памяти, возникает вопрос об ее эволюционном значении. Одна из возможностей состоит в том, что фонологическая петля поддерживает усвоение языка, обеспечивая временные средства для хранения новых слов, пока они консолидируются в фонологической LTM (Baddeley, Gathercole & Papagno, 1998). Доказательства этого исходят из исследования пациентки с очень чистым фонологическим дефицитом STM, которой было чрезвычайно трудно научиться связывать новые иностранные слова с их значением, в то же время нормально выполняя упражнения, когда училась связывать пары слов на своем родном языке (Baddeley , Папаньо и Валлар, 1988).

Ряд исследований подтвердили эту гипотезу. В одном исследовании тестировались восьмилетние дети с определенными языковыми нарушениями (SLI), у которых был нормальный общий интеллект, но язык шестилетних детей. Им было очень трудно повторять не слова, такие как SKITICULT. Поскольку у них не было признаков нарушения слуха или речи, их дефицит был связан с нарушением фонологического STM (Gathercole & Baddeley, 1990). Исследования близнецов показали, что дефицит повторения несловесных слов в SLI является наследственным, но другие дефициты также вносят свой вклад в нарушение (Pennington & Bishop, 2009).Успеваемость по повторению несловесных слов также сильно коррелирует с уровнем развития словарного запаса у маленьких нормальных детей, хотя по мере взросления детей все большее значение приобретают другие факторы, такие как интеллект и владение языком (Baddeley, Gathercole & Papagno, 1998). В последнее время все больше внимания уделяется роли фонологической петли в управлении поведением посредством самообучения (Emerson & Miyake, 2003) — функции, на которую первоначально обращали внимание российские психологи Лурия (1959) и Выготский (1962).

Визуально-пространственный блокнот

Изучение визуально-пространственного СТМ чрезвычайно развилось в последние годы и очень хорошо описано в статье Лака, который предполагает, что его основная функция заключается в создании и поддержании визуально-пространственного представления, которое сохраняется в нерегулярном паттерне движений глаз, который характерен для нашего сканирования. визуального мира.

Еще одна функция блокнота — создание и поддержание визуальных изображений того типа, который мы могли бы, например, использовать, пытаясь ответить на такие вопросы, как гибкие или уколотые уши колли при описании маршрута от станции. в дом, или что архитектор может использовать, чтобы представить себе здание, которое он проектирует.Было показано, что пространственные задачи могут мешать пространственным навыкам, таким как вождение автомобиля, в то время как более чисто визуальная деятельность, такая как просмотр последовательности изображений или цветных пятен, может мешать способности запоминать объекты или формы (Logie, 1986, Klauer & Чжао, 2004). Такие результаты, вместе с появлением пациентов с повреждением головного мозга, у которых наблюдается один недостаток, а не другой (Della Sala & Logie, 2002), предполагают, что информация о пространстве и об объектах и ​​их визуальных характеристиках может храниться отдельно (см. Luck’s запись для дальнейших подробностей).Кажется вероятным, что блокнот также может быть задействован в хранении последовательностей движений, что предполагает способность хранить кинестетическую информацию, а также зрительно-пространственную информацию (Smyth & Pendleton, 1990, Smyth & Scholey, 1992). Наличие сходства между хранением последовательного порядка в зрительной и вербальной памяти предполагает аналогичный процесс, хотя и не обязательно в рамках одной системы (Smyth et al. 2005).

Центральная исполнительная власть

Предполагается, что это система управления вниманием с ограниченной производительностью обработки, которая выполняет роль управляющего действия.Баддели (1986) принял модель, первоначально предложенную Норманом и Шеллисом (1986), которая предполагала, что действиями можно управлять двумя способами. Поведение, которое является рутинным и привычным, автоматически контролируется рядом схем, хорошо изученных процессов, которые позволяют нам надлежащим образом реагировать на окружающую среду. Хорошим примером может служить опытный водитель в обычной поездке, который иногда прибывает в пункт назначения, не помня о поездке. Когда такие процедуры перестают быть адекватными, например, обнаружение нормального маршрута, заблокированного аварией, в действие вступает вторая система, система наблюдения и внимания (SAS).Это позволяет использовать многолетние знания для создания возможных решений и размышлений над ними, прежде чем выбрать лучшее. В случае нашего прерванного путешествия это могло быть связано с центральным исполнителем рабочей памяти, вероятно, в связи с LTM, зрительно-пространственным блокнотом и, возможно, фонологической петлей. В своей первоначальной версии центральная исполнительная власть рассматривалась как общая система, способная как обрабатывать, так и хранить. В интересах экономии Баддели и Логи (1999) предположили, что он обладает исключительно способностью к вниманию.Однако последующие исследования показали необходимость дополнения исполнительной власти отдельной системой хранения, эпизодическим буфером (Baddeley, 2000).

Хотя термин «центральный исполнитель» может означать единый монолитный контроллер, более вероятно, что он представляет собой интегрированный альянс процессов исполнительного контроля, который, вероятно, включает способность фокусировать внимание, разделять внимание между двумя или более задачами и контролировать доступ к долговременной памяти (Baddeley, 2007; Baddeley et al., 1991; Logie et al., 2004), возможно, на основе одного или нескольких типов ингибирования (Engle et al., 1999; Miyake et al., 2000).

Исполнительное функционирование было тщательно исследовано Shallice (2002), в частности, в связи с его нарушением в результате повреждения лобных долей мозга, дефицитом, называемым дизэ-исполнительным синдромом. Это может привести к серьезным проблемам с контролем внимания, включая иногда многократное упорство в одном действии, в то время как в других случаях не удается поддерживать цель, не отвлекаясь.В случае памяти это может привести к конфабуляции, когда при попытке восстановить воспоминание воспоминание захватывается несоответствующими ассоциациями, что иногда приводит к полностью ложным воспоминаниям (Baddeley & Wilson, 1986).

Эпизодический буфер

Первоначальная трехкомпонентная модель рабочей памяти столкнулась с проблемами при учете того, как различные подсистемы могут работать вместе и, в частности, как они могут взаимодействовать с долговременной памятью. Для решения этой проблемы Баддели (2000) предложил четвертый компонент — эпизодический буфер (см. Рисунок 1).Предполагалось, что это временное хранилище ограниченной емкости, которое было способно объединить ряд различных размеров хранилища, что позволило ему сопоставить информацию от восприятия, от зрительно-пространственной и вербальной подсистем и LTM. Предполагалось, что это будет сделано путем представления их в виде многомерных фрагментов или эпизодов, которые, как предполагалось, были доступны сознательному осознанию. Способность связывать ряд отдельных сенсорных каналов с восприятием интегрированных объектов часто рассматривается как важная функция сознания (например,г. Баарс, 2002). Наше исследование этой функции связывания в последние годы (Allen et al., 2006; Baddeley et al., 2009) заставило нас модифицировать модель Baddeley (2000), которая предсказывает, что нарушение центрального исполнительного органа будет мешать связыванию. Это не тот случай, предполагающий, что эпизодический буфер следует рассматривать как пассивное хранилище, и что процессы связывания не зависят решающим образом от исполнительного контроля. В этом отношении текущая модель отличается от предложения Баарса (1997) о том, что сознание действует как сцена, на которой действуют акторы, заменяя ее концепцией, более похожей на экран, на котором могут быть отображены результаты связывающих процессов, действующих где-либо еще. проектируется и используется центральной исполнительной властью.По поводу аналогичной концепции см. Идею Поттера (1993) о концептуальной кратковременной памяти.

Альтернативный взгляд на рабочую память представлен Коуэном, который постулирует систему внимания с емкостью около четырех частей как центральную особенность рабочей памяти (Cowan, 1988; 1995; 1999; 2001). Предполагается, что вне этого центрального фокуса краткосрочное хранение зависит от активированной долговременной памяти. Модель Коуэна можно рассматривать как один из способов определения взаимодействия между центральной исполнительной властью и эпизодическим буфером.Может показаться, что акцент Коуэна на рабочей памяти как активированной долговременной памяти резко контрастирует с многокомпонентной моделью. Однако разница более очевидна, чем реальна. Оба предполагают, что взаимодействие с LTM играет важную роль, а многокомпонентная модель предполагает, что такие ссылки работают на нескольких разных уровнях способами, которые простая концепция «активации» не может уловить (Baddeley, 2009).

Однако работа Коуэна подняла некоторые важные и пока нерешенные вопросы, в том числе:

1. Модульность : можно ли объяснить очевидное разделение визуально-пространственной и вербальной рабочей памяти на основе более общего принципа интерференции на основе сходства в активированной долговременной памяти?
2. Емкость : Использует ли хранилище и обработка единственную ограниченную емкость, как предложено в первоначальной модели Баддели и Хитча, или они разделены, как в версии с эпизодическим буфером?
3. Распад или помеха: потеряна ли информация из-за временного распада следа памяти, или она смещена или перезаписана другим материалом?

Это не новые вопросы, но они стали предметами значительно обновленной активности, в значительной степени в результате идей Коуэна и его обширной экспериментальной программы.

Рисунок 1: Модель рабочей памяти

Индивидуальные различия в оперативной памяти

Данеман и Карпентер (1980) интересовались ролью рабочей памяти в понимании. Они разработали задачу, которая включала одновременную обработку предложений и запоминание последнего слова каждого из них, что они назвали объемом рабочей памяти. Они обнаружили удивительно высокую корреляцию между успеваемостью по этому заданию и показателями понимания прочитанного у учащихся их колледжей.Эта прогнозирующая способность многократно воспроизводилась и, как было показано, применима к широкому кругу задач, сочетающих временное хранение с обработкой. Некоторые из этих задач довольно сложны, например, запоминание слов, зажатых между арифметическими вычислениями (Turner & Engle, 1989), но даже задачи, включающие довольно простые операции, могут коррелировать с такими показателями, как учебные достижения, при условии, что они включают сочетание памяти и быстрой обработки. (Лепин и др., 2005).Кроме того, существует очень высокая корреляция между задачами этого типа и результатами обычных тестов интеллекта, основанных на способности рассуждать (Kyllonen & Christal, 1990). Это привело к тому, что ряд групп занялся поиском ключевой способности, которая позволяет этим, казалось бы, простым задачам предсказывать такой широкий спектр когнитивных навыков. Краткое изложение текущего состояния дел в этой области дается в книге под редакцией Conway et al. (2008).

Вероятно, наиболее устойчивая попытка решить проблему того, почему объем рабочей памяти предсказывает так много когнитивных задач, была предпринята Энглом и его коллегами, которые показали, что способность предсказывать когнитивные функции не ограничивается задачами памяти, но также может можно найти в парадигмах контроля внимания, таких как парадигмы антисаккадного задания (см. Kane et al.2008 г.). В этом задании участники как можно быстрее переводят взгляд с точки фиксации на цель. Работа может быть улучшена за счет периферийного светового сигнала, появляющегося в точке, где появится цель, поскольку существует сильная тенденция к автоматическому перемещению глаза к новому стимулу. Однако во втором состоянии вместо прямого указания местоположения цели предупреждающий свет сигнализирует участникам, чтобы они переместили глаза в противоположную сторону. Эта информация по-прежнему оказывается полезной для участников с большим, но не с низким объемом рабочей памяти.Основываясь на этом и ряде других исследований, Энгл и его коллеги утверждают, что важнейшей особенностью рабочей памяти является способность удерживать внимание, не отвлекаясь, независимо от того, связано ли это с восприятием или исходит из других источников, таких как более ранние воспоминания.

Однако, хотя Энгл убедительно доказывает наличие связи между работоспособностью и способностью подавлять отвлекающие стимулы, неясно, является ли это единственной особенностью, характеризующей объем рабочей памяти; это действительно может быть лишь одним из примеров ряда функций более общей, многогранной системы контроля внимания.Более того, сама концепция торможения открыта для ряда интерпретаций как на психологическом, так и на физиологическом уровне.

Тот факт, что мы до сих пор не до конца понимаем, как работают эти сложные задачи, связанные с объемом оперативной памяти, конечно, не означает, что мы не можем использовать их с прибылью. Сьюзан Гатеркол и его коллеги использовали модель многокомпонентной рабочей памяти для разработки батареи рабочей памяти, подходящей для детей школьного возраста, используя сложные задачи на объем рабочей памяти в качестве меры центральной исполнительной способности и другие задачи для оценки фонологических и зрительно-пространственных подсистем.Факторный анализ поддержал многокомпонентную модель и показал, что структура системы рабочей памяти остается удивительно стабильной по мере развития детей (Gathercole, Pickering, Ambridge & Wearing, 2004). Хотя ее емкость увеличивается с возрастом (Case, Kurland & Goldberg, 1982), тем не менее наблюдаются заметные изменения в способах использования рабочей памяти. Например, прогресс в развитии, когда ребенок осваивает все более сложные интеллектуальные операции, был связан с ростом центральной исполнительной способности (Halford, 1993).Также наблюдаются значительные изменения в развитии подсистем рабочей памяти, наиболее известными из которых является расширение диапазона действия фонологической петли, начиная от развития способности к внутренней речи и репетиционных стратегий у детей (Hitch, 2006) до вовлечение более широкого круга аспектов исполнительного контроля у взрослых (Saeki & Saito, 2004).

Набор тестов Gathercole позволяет выявить детей, которые рискуют столкнуться с трудностями в учебе, с различными моделями дефицита рабочей памяти, связанными с проблемами в разных предметных областях.Тщательное наблюдение за детьми в школе показало, что дети с плохими навыками рабочей памяти, как правило, испытывают трудности из-за трудностей в выполнении иногда удивительно сложных инструкций учителей. Им также трудно справиться со многими техниками и стратегиями, которые призваны помочь детям справиться с ситуацией, поскольку они часто требуют дополнительной рабочей памяти. Такие дети похожи на детей, страдающих от компонента дефицита внимания синдрома СДВГ.Была разработана программа, которая помогает учителям выявлять таких детей и оптимизировать методы обучения (Gathercole & Alloway, 2008).

Нейронные подложки рабочей памяти

По этой теме было проведено много исследований, сначала путем изучения пациентов с локализованными поражениями, а затем с использованием методов нейровизуализации. Вообще говоря, результаты соответствуют трехкомпонентной модели, в которой фонологическая петля представлена ​​в левом полушарии, где накопление связано с областью височно-теменного соединения (область Бродмана 40), а репетиция — с более передней областью Бродмана (44). это, как известно, связано с производством речи (Paulesu, Frith & Frackowiak, 1993).Визуально-пространственный блокнот, по-видимому, включает ряд областей преимущественно правого полушария: одна визуальная, предположительно отражающая обработку и удержание объектов и их визуальные особенности, вторая область более теменная, предположительно включающая пространственные аспекты, в то время как две лобные области активации были задействованы. связанные с функциями управления (Henson, 2001). Общепризнано, что лобные доли играют важную роль в исполнительном контроле, хотя мнения расходятся относительно того, в какой степени различные исполнительные функции могут быть локализованы по отдельности (Duncan & Owen, 2000; Shallice, 2002).Пока существует мало свидетельств о локализации эпизодического буфера, который, вероятно, отражает широко распределенную систему, которая, возможно, не может вызвать активацию в какой-либо одной конкретной области.

Список литературы

Андерсон, Дж. Р. (1983). Архитектура познания. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Баарс, Б. Дж. (1997). В Театре Сознания . Нью-Йорк: University Press.

Баарс, Б. Дж.(2002). Гипотеза сознательного доступа: истоки и недавние доказательства. Тенденции в когнитивных науках, 6 (1), 47-52.

Баддели, А. Д. (1966a). Кратковременная память на последовательности слов как функция акустического, семантического и формального сходства. Ежеквартальный журнал экспериментальной психологии, 18 , 362-365.

Баддели, А. Д. (1966b). Влияние акустического и семантического сходства на долговременную память последовательностей слов. Ежеквартальный журнал экспериментальной психологии, 18 , 302-309.

Баддели, А. Д. (1986). Оперативная память . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Баддели, А. Д. (2000). Эпизодический буфер: новый компонент рабочей памяти? Тенденции в когнитивных науках, 4 (11), 417-423.

Баддели, А. Д. (2007). Рабочая память, мысль и действие. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Баддели, А. Д. (2010). Долговременная и рабочая память: как они взаимодействуют? В Ларсе Бекмане и Ларсе Ниберге (ред.), Память, старение и мозг: праздничный сборник в честь Ларса-Гэндрана Нильссона. (стр. 18-30). Хоув, Великобритания: Psychology Press.

Баддели, А. Д., Гатеркол, С. Э., и Папаньо, К. (1998). Фонологическая петля как средство изучения языка. Психологический обзор, 105 (1), 158-173.

Баддели, А. Д., & Хитч, Г. Дж. (1974). Рабочая память. В Г. А. Бауэре (ред.), Психология обучения и мотивации: успехи в исследованиях и теории. (т. 8, с. 47-89). Нью-Йорк: Academic Press.

Баддели, А.Д., Папаньо, К., & Валлар, Г. (1988). Когда долгосрочное обучение зависит от кратковременного хранения. Журнал памяти и языка, 27 , 586-595.

Баддели, А. Д., Томсон, Н., и Бьюкенен, М. (1975). Длина слова и структура кратковременной памяти. Журнал вербального обучения и вербального поведения, 14 , 575-589.

Баддели, А. Д., и Уилсон, Б. (1986). Амнезия, автобиографическая память и конфабуляция. В Д. Рубине (ред.), Автобиографическая память (стр.225-252). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Ботвиник М. и Плаут Д. К. (2006). Кратковременная память для последовательного порядка: модель рекуррентной нейронной сети. Психологический обзор, 113 , 201-233.

Браун, Г. Д. А., Прис, Т., и Халм, К. (2000). Осцилляторная память для серийного заказа. Психологический обзор, 107 , 127-181.

Берджесс, Н., и Хитч, Г. Дж. (1992). К сетевой модели артикуляционной петли. Журнал памяти и языка, 31 , 429-460.

Берджесс, Н., и Хитч, Г. Дж. (2006). Пересмотренная модель кратковременной памяти и долговременного обучения вербальным последовательностям. Журнал памяти и языка, 55 , 627-652.

Дело, Р. Д., Курланд, Д. М., и Голдберг, Дж. (1982). Операционная эффективность и рост кратковременной памяти. Журнал экспериментальной детской психологии, 33 , 386-404.

Конвей, А. Р., Джарролд, К., Кейн, М. Дж., Мияке, А., и Тоуз, Дж. Н. (2008). Вариация в оперативной памяти .Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Коуэн, Н. (1988). Развитие представлений о хранении в памяти, избирательном внимании и их взаимных ограничениях в системе обработки информации человеком. Психологический бюллетень, 104, 163-191.

Коуэн, Н. (1995). Внимание и память: интегрированный фреймворк. Oxford Psychology Series, No. 26. Нью-Йорк: Oxford University Press. (Издание в мягкой обложке: 1997 г.)

Коуэн, Н. (1999). Модель встроенных процессов рабочей памяти. В.Мияке и П. Шах (ред.), Модели рабочей памяти: механизмы активного обслуживания и исполнительного контроля. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета. (стр. 62-101)

Коуэн, Н. (2001). Магическое число 4 в кратковременной памяти: переосмысление емкости умственной памяти. Поведенческие и мозговые науки, 24, 87-185.

Дейнеман М. и Карпентер П. А. (1980). Индивидуальные различия в рабочей памяти и чтении. Журнал вербального обучения и вербального поведения, 19 , 450-466.

Дункан Дж. И Оуэн А. М. (2000). Общие области лобной доли человека задействованы различными когнитивными потребностями. Тенденции в неврологии, 23 , 475-483.

Энгл Р. В., Кейн М. Дж. И Тухольски С. В. (1999). Индивидуальные различия в объеме рабочей памяти и в том, что они говорят нам о контролируемом внимании, общем жидком интеллекте и функциях префронтальной коры. В A. Miyake & P. ​​Shah (Eds.), Models of Working Memory (pp.102-134). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Gathercole, S., & Baddeley, A. (1990). Нарушения фонологической памяти у детей с языковыми расстройствами: есть ли причинно-следственная связь? Журнал памяти и языка, 29 , 336-360.

Gathercole, S. E., & Alloway, T. P. (2008). Рабочая память и обучение: Практическое руководство. Лондон: Sage Press.

Гатеркол, С. Э., Пикеринг, С. Дж., Эмбридж, Б., & Уеринг, Х. (2004). Структура рабочей памяти от 4 до 15 лет. Психология развития, 40 , 177–190.

Гроссберг, С. (1987). Конкурентное обучение: от интерактивной активации до адаптивного резонанса. Когнитивная наука, 11 , 23-63.

Хэлфорд, Г. С. (1993). Понимание детей: развитие ментальных моделей. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум.

Хенсон Р. (2001). Нейронная рабочая память. В Дж. Андраде (ред.), Рабочая память в перспективе. (стр. 151-174.). Хоув: Psychology Press.

Хитч, Дж. Дж. (2006). Рабочая память у детей: познавательный подход. В E. Bialystock & F. I. M. Craik (Eds.), Познание продолжительности жизни: механизмы изменения. (стр. 112-127). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Кейн, М. Дж., Конвей, А. Р. А., Хамбрик, Д. З., и Энгл, Р. У. (2008). Изменение объема рабочей памяти как изменение исполнительного внимания и контроля. В А. Р. А. Конвей, К. Джарролд, М. Дж. Кейн, А. Мияке и Дж. Н. Тоуз (ред.), Вариация рабочей памяти (стр. 22-48). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Киерас Д. Э., Мейер Д. Э., Мюллер С. и Сеймур Т. (1999). Понимание рабочей памяти с точки зрения архитектуры EPIC для моделирования умелых перцептивно-моторных и когнитивных функций человека. В A. Miyake & P. ​​Shah (Eds.), Модели рабочей памяти (стр. 183-223). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Клауэр, К. К., и Чжао, З. (2004). Двойная диссоциация в зрительной и пространственной кратковременной памяти. Journal of Experimental Psychology: General, 133 , 355-381.

Киллонен П. К. и Кристал Р. Э. (1990). Способность к рассуждению — это (немногим больше) объем рабочей памяти. Разведка, 14 , 389-433.

Логи, Р. Х. (1986). Визуально-пространственная обработка в рабочей памяти. Ежеквартальный журнал экспериментальной психологии, 38A , 229-247.

Лепин, Р., Барруйе, П., и Камос, В. (2005). Что делает диапазон рабочей памяти таким предсказательным для познания высокого уровня? Psychonomic Bulletin & Review, 12 , 165-170.

Мияке, А., и Шах, П. (ред.). (1999). Модели рабочей памяти: механизмы активного обслуживания и исполнительного управления . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Ньюэлл, А. (1990). Единые теории познания . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Ньюэлл А. и Саймон Х. А. (1972). Решение человеческих проблем . Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл.

Норман Д. А. и Шаллис Т. (1986). Внимание к действию: Волевой и автоматический контроль поведения.В Р. Дж. Дэвидсон и Г. Э. Шварц и Д. Шапиро (ред.), Сознание и саморегуляция. Успехи исследований и теории (Том 4, стр. 1-18). Нью-Йорк: Пленум Пресс.

О’Рейли, Р. К., Бравер, Т. С., и Коэн, Дж. Д. (1999). Биологически обоснованная вычислительная модель рабочей памяти. В A. Miyake & P. ​​Shah (Eds.), Models of Working Memory (pp. 375-411). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Олтон, Д. С., Беккер, Дж. Т., и Хендельманн, Г.Э. (1979). Гиппокамп, пространство и память. Behavioral and Brain Science, 2 , 313-365.

Пейдж, М. П. А., и Норрис, Д. (1998). Модель первенства: новая модель немедленного серийного отзыва. Психологический обзор, 105 , 761-781.

Паулесу Э., Фрит К. Д. и Фраковяк Р. С. Дж. (1993). Нейронные корреляты вербального компонента рабочей памяти. Nature, 362 , 342-345.

Пеннингтон, Б. Ф., и Бишоп, Д. В. М. (2009).Отношения между нарушениями речи, языка и чтения. Annual Review of Psychology, 60 , 283-306.

Саэки Э. и Сайто С. (2004). Влияние артикуляционного подавления на производительность переключения задач: последствия для моделей рабочей памяти. Память, 12 , 257-271.

Шаллис, Т. (2002). Фракционирование надзорной системы. В D. T. Stuss & R. T. Knight (Eds.), Принципы функции лобной доли. (стр. 261-277). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Тернер, М. Л., и Энгл, Р. У. (1989). Зависит ли объем рабочей памяти от задачи? Журнал памяти и языка, 28 , 127-154.

Валлар, Г. (2006). Системы памяти: случай фонологической кратковременной памяти. Сборник по когнитивной нейропсихологии. Когнитивная нейропсихология, 23 (1), 135-155.

Внутренние ссылки

• Валентино Брайтенберг (2007) Мозг. Scholarpedia, 2 (11): 2918.

• Кейт Рейнер и Моника Кастельхано (2007) Движения глаз.Академия наук, 2 (10): 3649.

• Генри Л. Рёдигер III и Элизабет Дж. Марш (2009) Ложная память. Академия наук, 4 (8): 3858.

• Говард Эйхенбаум (2008) Память. Scholarpedia, 3 (3): 1747.

• Филип Холмс и Эрик Т. Ши-Браун (2006) Стабильность. Академия наук, 1 (10): 1838.

См. Также

Память

Рабочая память — Практическая психология

Наш мозг легко разделить на две части: краткосрочная память и долговременная память.Но исследования показали, что эта модель слишком упрощена.

Где можно мечтать? Как мы применяем навыки и знания, которые хранятся в нашей долгосрочной памяти, для расчета проблем, существующих в нашей краткосрочной памяти? Как мы объясним то время, когда вы думали, что называете кого-то по имени, но случайно назвали его кем-то другим?

Мы рассмотрим все ответы на эти вопросы в этом видео о оперативной памяти .Рабочая память объясняет больше, чем просто связь между хранением краткосрочной и долгосрочной памяти. Это дает нам представление о том, как мы создаем, воспринимаем и рассказываем истории об окружающем мире.

Что такое рабочая память?

Рабочая память — это функция кратковременной памяти, которая обрабатывает данные о языке и восприятии в мозгу. Эта память позволяет нам манипулировать объектами, элементами и числами для выполнения сложных задач. Интеллект и рабочая память очень тесно связаны.

Питер Дулиттл описывает рабочую память как «ту часть нашего сознания, которую мы осознаем в любое время суток». В 2013 году он выступил на TED Talk о том, как рабочая память помогает нам понимать мир.

Он описывает четыре части рабочей памяти:

• Временное сохранение непосредственного опыта в хранилище краткосрочной памяти

• Возвращение в долговременную память

• Смешивание и обработка опыта и воспоминаний вместе

• Применение смысла, обнаруженного в этом процессе, к текущей задаче

Рабочая память — одна из трех основных исполнительных функций, которые помогают людям организовывать задачи, регулировать эмоции и уделять внимание текущему моменту.Если вы поклонник медитации или внимательности, рабочая память имеет решающее значение для этих занятий или «состояния ума».

Во время выступления на TED Talk Дулиттл попросил аудиторию выучить наизусть пять слов. Затем он дает аудитории задачу умножения и другие задачи для выполнения. Если бы зрители могли запомнить пять слов после этих простых заданий, они могли бы поздравить себя с большим объемом рабочей памяти. (Мы поделимся еще несколькими примерами того, как оценить вашу рабочую память, позже в этом видео.)

Как рабочая память влияет на интеллект

Если у вас хорошая рабочая память, вы должны быть вполне довольны собой. По словам Питера Дулиттла, люди с хорошей рабочей памятью, как правило, хорошо рассказывают истории и получают более высокие баллы по стандартным тестам.

Хорошая рабочая память позволяет запоминать информацию, вспоминая другие фрагменты информации или выполняя другие функции. И хотя еще предстоит провести дополнительные исследования, многие эксперты говорят, что рабочая память является хорошим показателем общего интеллекта.

Центральная исполнительная память и как организована рабочая память

Как наша рабочая память обрабатывает информацию? Исследователи все еще пытаются ответить на этот вопрос, но они создали диаграмму, которая показывает организацию и поток информации через нашу рабочую память.

Самая известная модель, демонстрирующая этот процесс, — это модель рабочей памяти, созданная Баддели и Хитчем в 1974 году.

Как только мы решаем привлечь внимание к сенсорному вводу, он попадает в нашу центральную исполнительную память.Это «менеджер» операций, которые выполняет рабочая память. Система центральной исполнительной памяти делегирует задачи.

Какой ввод наиболее важен? Какие части системы оперативной памяти будут обрабатывать информацию? И что в итоге продолжает этот процесс в долговременной памяти?

Психологи знают основы того, что делает Central Executive Memory, но процесс, в котором это делается, не так ясен. Намного больше известно об областях мозга, которым CEM делегирует обработку информации.

Эти области включают Фонологический цикл, Эпизодический буфер и VisuoSpatial Sketchpad.

Фонологическая петля

Фонологическая петля обрабатывает всю слуховую информацию. Внутри этого цикла находятся области мозга, которые обрабатывают то, что мы слышим, и репетируют то, что мы собираемся сказать. Когда людей просят запомнить номер телефона или набор слов, отвечает Фонологическая петля.

Это называется циклом, потому что, если цикл слишком длинный, вы не можете начать процесс заново.Например, попробуйте запомнить цифры «5-6-2-7-3». Повторяйте их в своей голове снова и снова. Теперь закройте глаза и снова произнесите эти 5 чисел. Вы, наверное, сделали это, правда?

А теперь попробуйте записать эти числа «5-6-2-7-3-2-8-1-5-8-9-2-4». Вы не можете вспомнить это, не так ли? Это потому, что он слишком длинный, чтобы уместиться в фонологической «петле». К тому времени, как вы дойдете до первых 8, вы уже забудете первое число.

Фонологический цикл может также содержать визуальную информацию, которая преобразуется в семантическую информацию в рабочей памяти.Например, если вы видите табличку с надписью «Притормози, впереди черепахи». Вы можете превратить визуальную информацию на знаке в слуховую, произнеся эту фразу в уме.

VisuoSpatial Sketchpad

Итак, теперь мы знаем, что отвечает за то, что мы слышим. Но как насчет того, что мы видим ? Это зарезервировано для VisuoSpatial Sketchpad. Образы, которые мы получаем в и , создают в нашем сознании, обрабатываются этой областью мозга.

Подумайте о карте от вашего дома до дома ваших лучших друзей.Вы, вероятно, видите карту сверху вниз с линией, пересекающей каждую из дорог, чтобы добраться туда. Это место называется блокнотом VisuoSpatial Sketchpad.

Цвета, формы и даже тактильная обратная связь — все это информация, которая хранится в нашем «дневнике каракулей».

Буфер эпизодов

Буфер эпизодов — это область, которая добавляет саундтрек к визуальным эффектам. Как и в кино, он объединяет визуальную и слуховую информацию и добавляет ощущение времени и организации. Когда наш разум начинает блуждать и начинают формироваться мечты, эпизодический буфер усердно работает, «дублируя» строки сцены.

Эпизодический буфер также добавляет информацию о запахе и вкусе. Баддели говорит, что этот четвертый и последний компонент модели помогает буферизировать информацию между рабочей памятью и долговременной памятью.

В чем причина его добавления? У пациентов с высокоинтеллектуальной амнезиакой отсутствует способность кодировать новую информацию в долговременной памяти. Тем не менее, у них действительно есть хорошее кратковременное запоминание историй и событий, для которых требуется больше места, чем просто фонологическая петля. Вот собственное мнение Баддели:

Появляется эпизодический буфер…способность сохранять связанные функции и делать их доступными для осознанного осознания, но сама не несет ответственности за процесс привязки

И да, когда вы мечтаете, ваша рабочая память работает. Фактически, исследования показывают, что мечтание может быть признаком того, что у вас больше объем рабочей памяти.

Помните, что у рабочей памяти есть емкость. Он может воспринимать только так много информации. Многое из того, что улавливают ваши чувства, не попадает в вашу рабочую память.

Теория распада

Информация достигает вашей рабочей памяти только в том случае, если ей уделяется внимание.Если вы приложите усилия для активного сохранения информации посредством повторения, оценки или других средств, она попадет в вашу рабочую память и, возможно, в вашу долговременную память.

Без внимания информация начинает тухнуть. Это идея теории распада. Теория распада утверждает, что сенсорная информация, которую мы потребляем, оставляет в нашем сознании физические и химические изменения, называемые следом. Со временем, если информация не адресована, этот след начинает разрушаться, пока не будет полностью удален из памяти.

Если вам постоянно приходится кормить собаку каждый день, значит, вы уделяете внимание задаче. Однако, если ваша собака умирает, и вам больше не нужно кормить собаку, значит, внимания не хватает, и со временем ваш мозг решит, что «нет необходимости помнить об этом». Многие люди с умершими собаками не помнят конкретное время кормления своих собак.

Теория распада пытается ответить на вопросы о том, как и почему некоторые части информации забываются. Но доказать эту теорию практически невозможно.Когда исследователи предоставляют участникам информацию в рамках исследования, участники, скорее всего, обратят внимание на эту информацию, поэтому перемещают информацию в свою рабочую память, прежде чем у нее появится шанс распасться или не распадаться.

Влияние напряжения

Почему возникает интерференция? Наша текущая ситуация всегда будет добавлять информацию к нашим долгосрочным воспоминаниям. Это важный урок, который нужно усвоить, когда речь идет о рабочей памяти и о том, как мы вспоминаем прошлые события.Настоящий момент всегда формирует наше восприятие того, что произошло в прошлом.

Я говорю это сейчас, потому что есть много вещей, которые могут повлиять на емкость нашей рабочей памяти и способность точно смешивать и обрабатывать сенсорный ввод с долгосрочными воспоминаниями. Одна из таких вещей — стресс. Многочисленные исследования продолжают показывать, что стресс связан с дефицитом рабочей памяти. Стресс сильно влияет на рабочую память, и не всегда положительно.

Быстрые реакции

Начнем с одного положительного замечания о стрессе и рабочей памяти.Стресс в прямом смысле слова — это сигнал о том, что человеку угрожает опасность. Высвобождение кортизола (гормона стресса) переводит нас в «режим выживания».

Исследования показали, что из-за высокого уровня нагрузки рабочая память работает на быстрее. Людям нужно быстрее реагировать в моменты, когда им приходится выбирать между сражением или бегством. Так что небольшой стресс может помочь вам быстрее обрабатывать информацию.

Ошибки

К сожалению, информация, которую вы обрабатываете, не всегда верна.

Стресс портит информацию, которую мы оба берем вокруг себя, и воспоминания, которые мы извлекаем из нашей долговременной памяти. Слышали ли вы когда-нибудь рассказы свидетелей по уголовному делу, которые, кажется, не могут дать последовательный ответ на увиденное?

Они могут даже изменить свою историю во время допроса. Частично это связано с воздействием стресса. Человек, находящийся в состоянии сильного стресса, может быть не в состоянии извлечь информацию или конкретные детали из своей долговременной памяти.

Лучший способ предотвратить эти ошибки — сохранять спокойствие под давлением. Оставайтесь здесь и сделайте долгий глубокий вдох. Эти вдохи говорят мозгу, что вы находитесь в безопасной ситуации и что больше нет необходимости выделять гормоны стресса, которые работают против рабочей памяти.

Влияние алкоголя

Просыпались ли вы когда-нибудь после вечеринок и спрашивали себя: «Что случилось прошлой ночью?» Все мы знаем, что слишком много алкоголя может существенно повлиять на кратковременную память.Но как алкоголь влияет на вашу рабочую память?

Алкоголь и рабочая память имеют интересную взаимосвязь. Проведенные до сих пор исследования алкоголя и рабочей памяти показывают, что алкоголь влияет только на некоторые процессы и стратегии, реализуемые рабочей памятью.

Бокал вина за ужином не считается угрозой для вашей рабочей памяти. Но люди с хроническим алкоголизмом, вероятно, потеряют способность сохранять концентрацию и функционировать с помощью VisuoSpatial Sketchpad.

Интересно, что одно исследование также пришло к выводу, что рабочая память и употребление алкоголя отрицательно влияют друг на друга по кругу. Потеря объема рабочей памяти приводит к потере запретов, из-за чего люди с большей вероятностью выпьют еще одну рюмку. Чем больше выпивки кто-то выпьет за день, тем сложнее будет для рабочей памяти выполнять функции. Так далее и тому подобное.

Предстоит еще многое сделать, чтобы выяснить, как алкоголь на самом деле взаимодействует с рабочей памятью и вызывает негативные эффекты.Но вот мой совет: не расстраивайтесь, если вы хотите уметь решать задачи или узнавать что-то новое.

Задачи для оценки и измерения рабочей памяти

Как ваша рабочая память? Вы можете использовать множество различных тестов, чтобы определить, как ваша рабочая память сравнивается с другими.

На самом деле я разработал первый каждый тест памяти 3-в-1 для измерения краткосрочной, рабочей и долгосрочной памяти. Вы можете получить его бесплатно на моем сайте менее чем за 5 минут.

Задача памяти Штернберга

Первая задача — задача памяти Штернберга.Вы можете использовать этот тест онлайн и выяснить, насколько быстро работает ваша рабочая память. При оценке на экране в течение нескольких секунд мигает набор букв. Затем вас попросят определить, входила ли в набор отдельная буква. Ваше время реакции и то, были ли вы правы, записываются.

Задача N-back

Задача N-back — значительно более сложная версия задачи памяти Штернберга. Вы можете использовать этот инструмент онлайн . Вместо того, чтобы просить участников определить, появилась ли конкретная буква только что на экране, их просят вспомнить, было ли это письмо той же самой буквой, которая появлялась за три испытания до этого.Сколько писем и приказов держать в голове!

Как ссылаться на эту статью:

Теодор. (2019, июль). Рабочая память. Получено с https://practicalpie.com/working-memory/. Теодор. (2019, июль). Рабочая память. Получено с https://practicalpie.com/working-memory/.

Рабочая память и внимание — концептуальный анализ и обзор

Аллен Р. Дж., Баддели А. Д. и Хитч Г. Дж. (2006). Требует ли привязка визуальных функций к рабочей памяти к ресурсам? Журнал экспериментальной психологии: Общие , 135, 298–313.DOI: https://doi.org/10.1037/0096-3445.135.2.298

Андерсон, Дж. Р., Редер, Л. М., и Лебьер, К. (1996). Рабочая память: ограничение активации при извлечении. Когнитивная психология , 30, 221–256. DOI: https://doi.org/10.1006/cogp.1996.0007

Awh, E., Belopolsky, A.V, & Theeuwes, J. (2012). Контроль внимания сверху вниз или снизу вверх: неудавшаяся теоретическая дихотомия. Тенденции когнитивных наук , 16, 437–443.DOI: https://doi.org/10.1016/j.tics.2012.06.010

Awh, E., Jonides, J., & Reuter-Lorenz, P.A. (1998). Репетиция в пространственной рабочей памяти. Журнал экспериментальной психологии: человеческое восприятие и производительность , 24, 780–790. DOI: https://doi.org/10.1037/0096-1523.24.3.780

Баддели, А. Д. (1986). Рабочая память . Оксфорд: Clarendon Press.

Баддели, А.Д. (1993). Рабочая память или рабочее внимание? В: A. Baddeley, & L. Weiskrantz (Eds.), Attention: Selection, осознание и контроль , (стр. 152–170). Оксфорд: Кларендон.

Баддели, А. Д. (1996). Изучение центральной исполнительной власти. Ежеквартальный журнал экспериментальной психологии , 49A, 5–28. DOI: https://doi.org/10.1080/713755608

Баддели, А. Д., Папаньо, К., и Андраде, Дж.(1993). Эффект сэндвича: роль факторов внимания в серийном воспоминании. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание , 19, 862–870. DOI: https://doi.org/10.1037/0278-7393.19.4.862

Барруйе П., Бернардин С. и Камос В. (2004). Ограничения по времени и совместное использование ресурсов в рабочей памяти взрослых. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 133, 83–100. DOI: https://doi.org/10.1037 / 0096-3445.133.1.83

Барруйе, П., Бернардин, С., Портрат, С., Вергаув, Э., и Камос, В. (2007). Время и когнитивная нагрузка на рабочую память. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание , 33, 570–585. DOI: https://doi.org/10.1037/0278-7393.33.3.570

Барруйе П., Портрат С. и Камос В. (2011). О законе относительно хранения в оперативной памяти. Психологический обзор , 118, 175–192. DOI: https://doi.org/10.1037/a0022324

Белопольский, А.В., & Теувес, Дж. (2009). Отсутствие функциональной роли репетиции, основанной на внимании, в поддержании пространственных представлений рабочей памяти. Acta Psychologica , 132, 124–135. DOI: https://doi.org/10.1016/j.actpsy.2009.01.002

Беттанкур, К. К., Сюй Ю. (2016). Расшифровка содержания кратковременной зрительной памяти при отвлечении в затылочной и теменной областях. Nature Neuroscience , 19, 150–157. DOI: https://doi.org/10.1038/nn.4174

Бишо, Н. П., Херд, М. Т., ДеДженнаро, Э. М., и Десимон, Р. (2015). Источник особого внимания в префронтальной коре. Нейрон , 88 (4), 832–844. DOI: https://doi.org/10.1016/j.neuron.2015.10.001

Бантинг М. Ф., Коуэн Н. и Колфлеш Г. Дж. Х. (2008). Распределение внимания в задачах краткосрочной памяти: компромисс между немедленным и отложенным развертыванием. Память и познание , 36, 799–812. DOI: https://doi.org/10.3758/MC.36.4.799

Камос, В., Лагнер, П., и Барруйе, П. (2009). Два механизма сохранения вербальной информации в рабочей памяти. Журнал памяти и языка , 61, 457–469. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jml.2009.06.002

Кейс, Р. (1972). Подтверждение неопиажеской конструкции умственных способностей. Журнал экспериментальной детской психологии , 14, 287–302. DOI: https://doi.org/10.1016/0022-0965(72)-3

Кейс, Р., Курланд, М., и Голдберг, Дж. (1982). Операционная эффективность и рост кратковременной памяти. Журнал экспериментальной детской психологии , 33, 386–404. DOI: https://doi.org/10.1016/0022-0965(82)

-6

Чейн, Дж. М., Мур, А. Б., и Конвей, А.Р. А. (2011). Доменные механизмы сложной рабочей памяти. NeuroImage , 54, 550–559. DOI: https://doi.org/10.1016/j.neuroimage.2010.07.067

Чен, Х., Свон, Г., и Уайбл, Б. (2016). Длительное сосредоточение внимания без привязки: отслеживайте мяч в течение получаса, не запоминая его цвет. Познание , 147, 144–148. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cognition.2015.11.014

Чен, Х., & Уайбл, Б. (2015a). Амнезия для атрибутов объекта: Неспособность сообщить о посещаемой информации, которая только что достигла сознательного понимания. Психологические науки , 26, 203–210. DOI: https://doi.org/10.1177/0956797614560648

Chen, H., & Wyble, B. (2015b). Местоположение, но не атрибуты визуальных сигналов автоматически кодируются в рабочей памяти. Исследование зрения , 107, 76–85. DOI: https://doi.org/10.1016/j.visres.2014.11.010

Чен З. и Коуэн Н. (2009). Как словесные нагрузки на память поглощают внимание. Память и познание , 37, 829–836. DOI: https://doi.org/10.3758/MC.37.6.829

Кристофель, Т. Б., Ямщинина, П., Ян, К., Аллефельд, К., и Хейнс, Ж.-Д. (2018). Корковая специализация для контролируемой и автоматической рабочей памяти. Nature Neuroscience , 21, 494–496. DOI: https: // doi.org / 10.1038 / s41593-018-0094-4

Чудерский А. (2014). Задача реляционной интеграции объясняет гибкие рассуждения помимо других задач с рабочей памятью. Память и познание , 42, 448–463. DOI: https://doi.org/10.3758/s13421-013-0366-x

Чун, М. М. (2011). Визуальная рабочая память как визуальное внимание, внутренне поддерживаемое с течением времени. Neuropsychologia , 49 (6), 1407–1409.DOI: https://doi.org/10.1016/j.neuropsychologia.2011.01.029

Чун, М. М., Голомб, Дж. Д., и Терк-Браун, Н. Б. (2011). Таксономия внешнего и внутреннего внимания. Ежегодный обзор психологии , 62, 73–101. DOI: https://doi.org/10.1146/annurev.psych.093008.100427

Коуэн, Н. (1995). Внимание и память: интегрированный фреймворк . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Коуэн, Н. (2001). Магическое число 4 в кратковременной памяти: переосмысление емкости умственной памяти. Поведенческие науки и науки о мозге , 24, 87–185. DOI: https://doi.org/10.1017/S0140525X01003922

Коуэн, Н. (2005). Объем оперативной памяти . Нью-Йорк: Психология Пресс.

Коуэн, Н. (2017). Многоликая рабочая память и кратковременное хранение. Psychonomic Bulletin & Review , 24, 1158–1170. DOI: https://doi.org/10.3758/s13423-016-1191-6

Коуэн, Н., Эллиотт, Э. М., Солтс, Дж. С., Мори, К. К., Маттокс, С., Хисмятуллина, А., и Конвей, А. Р. А. (2005). О способности внимания: ее оценка и ее роль в рабочей памяти и когнитивных способностях. Когнитивная психология , 51, 42–100. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cogpsych.2004.12.001

Коуэн, Н., Фристоу, Н., Эллиотт, Э. М., Бруннер, Р. П., и Заульс, Дж. С. (2006). Объем внимания, контроль внимания и интеллект у детей и взрослых. Память и познание , 34, 1754–1768. DOI: https://doi.org/10.3758/BF03195936

Дейнеман М. и Карпентер П. А. (1980). Индивидуальные различия в рабочей памяти и чтении. Журнал вербального обучения и вербального поведения , 19, 450–466. DOI: https://doi.org/10.1016 / S0022-5371 (80) -6

Desimone, R., & Duncan, J. (1995). Нейронные механизмы избирательного зрительного внимания. Ежегодный обзор нейробиологии , 18, 193–222. DOI: https://doi.org/10.1146/annurev.ne.18.030195.001205

Эккер, У. К. Х., Левандовски, С., & Оберауэр, К. (2014). Удаление информации из рабочей памяти: особый процесс обновления. Журнал памяти и языка , 74, 77–90.DOI: https://doi.org/10.1016/j.jml.2013.09.003

Эккер, У. К. Х., Оберауэр, К., и Левандовски, С. (2014). Обновление рабочей памяти включает удаление отдельных элементов. Журнал памяти и языка , 74, 1–15. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jml.2014.03.006

Элиасмит, К. (2013). Как построить мозг: нейронная архитектура для биологического познания . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.DOI: https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199794546.001.0001

Эмрих С. ​​М., Ригалл А. К., Ла Рок Дж. Дж. И Постл Б. Р. (2013). Распределенные паттерны активности сенсорной коры головного мозга отражают точность множества элементов, сохраняемых в кратковременной зрительной памяти. Журнал неврологии , 33, 6516–6523. DOI: https://doi.org/10.1523/JNEUROSCI.5732-12.2013

Эстер, Э. Ф., Фукуда, К., Мэй, Л. М., Фогель, Э. К., & Awh, Э. (2014). Доказательства фиксированного ограничения пропускной способности при посещении нескольких мест. Когнитивная, аффективная и поведенческая неврология , 14, 62–77. DOI: https://doi.org/10.3758/s13415-013-0222-2

Feldmann-Wüstefeld, T., Vogel, E. K., & Awh, E. (2018). Контралатеральная задержка активности индексирует объем оперативной памяти, а не текущий фокус пространственного внимания. Журнал когнитивной неврологии , 30 (8), 1185–1196.DOI: https://doi.org/10.1162/jocn_a_01271

Ферстер, Р. М., & Шнайдер, В. X. (2018). Непроизвольное управление сверху вниз с помощью функций, не относящихся к поиску: визуальная рабочая память смещает внимание объектно. Познание , 172, 37–45. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cognition.2017.12.002

Фуни Д. и Маруа Р. (2006). Четкие пределы возможностей для внимания и рабочей памяти. Психологические науки , 17, 526–534. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1467-9280.2006.01739.x

Гао, З., Ю, С., Чжу, К., Шуй, Р., Вэн, X., Ли, П., и Шен, М. (2016). Объектно-ориентированное кодирование в визуальной рабочей памяти: данные по захвату внимания, управляемому памятью. Научные отчеты , 6. DOI: https://doi.org/10.1038/srep22822

Гараван, Х. (1998). Последовательное внимание в рабочей памяти. Память и познание , 26, 263–276. DOI: https://doi.org/10.3758/BF03201138

Gazzaley, A., & Nobre, A.C (2012). Модуляция сверху вниз: устранение избирательного внимания и рабочей памяти. Тенденции в когнитивных науках , 16, 129–135. DOI: https://doi.org/10.1016/j.tics.2011.11.014

Гилкрист, А. Л., и Коуэн, Н. (2011). Можно ли в фокусе внимания разместить несколько отдельных предметов? Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание , 37, 1484–1502.DOI: https://doi.org/10.1037/a0024352

Гёте, К., Оберауер, К., и Клигл, Р. (2016). Устранение затрат на двойную задачу за счет минимизации перекрестных помех между задачами: роль модальности и сочетания функций. Познание , 150, 92–108. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cognition.2016.02.003

Гриффин И.С., и Нобре А.С. (2003). Ориентация внимания на места во внутренних представлениях. Журнал когнитивной неврологии , 15, 1176–1194. DOI: https://doi.org/10.1162/0898922598139

Хашер Л. и Закс Р. Т. (1988). Рабочая память, понимание и старение: обзор и новый взгляд. В: Г. Х. Бауэр (ред.), Психология обучения и мотивации , 22, (стр. 193–225). Нью-Йорк: Academic Press. DOI: https://doi.org/10.1016/S0079-7421(08)60041-9

Хашер, Л., Закс, Р. Т., и Мэй, К. П. (1999). Тормозной контроль, циркадное возбуждение и возраст. В: Д. Гофер и А. Кориат (ред.), Attention and Performance , (стр. 653–675). Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Hazeltine, E., & Witfall, T. (2011). Поиск в рабочей памяти источника двойных затрат. Психологические исследования , 75, 466–475. DOI: https://doi.org/10.1007/s00426-011-0343-6

Хедж, К., Оберауэр, К., и Леонардс, У. (2015). Выбор в пространственной рабочей памяти не зависит от перцептивного избирательного внимания, но они взаимодействуют в общей карте пространственных приоритетов. Внимание, восприятие и психофизика , 77, 26653–22668. DOI: https://doi.org/10.3758/s13414-015-0976-4

Холлингворт, А., Бек, В. М. (2016). Захват внимания на основе памяти, когда в визуальной рабочей памяти сохраняется несколько элементов. Журнал экспериментальной психологии: человеческое восприятие и производительность , 42, 911–917.DOI: https://doi.org/10.1037/xhp0000230

Холлингворт, А., и Макси-Ричард, А. М. (2013). Избирательное поддержание зрительной рабочей памяти не требует постоянного зрительного внимания. Журнал экспериментальной психологии: человеческое восприятие и производительность , 39, 1047–1058. DOI: https://doi.org/10.1037/a0030238

Иккай, А., Макколлоу, А. В., и Фогель, Э. К. (2010). Контралатеральная задерживающая активность обеспечивает нейронную меру количества репрезентаций в зрительной рабочей памяти. Журнал нейрофизиологии , 103, 1963–1968. DOI: https://doi.org/10.1152/jn.00978.2009

Jolicoeur, P., & Dell’Acqua, R. (1998). Демонстрация краткосрочной консолидации. Когнитивная психология , 36, 138–202. DOI: https://doi.org/10.1006/cogp.1998.0684

Хурадо, М. Б., и Росселли, М. (2007). Неуловимый характер исполнительных функций: обзор нашего текущего понимания. Обзор нейропсихологии , 17, 213–233. DOI: https://doi.org/10.1007/s11065-007-9040-z

Джаст, М. А., и Карпентер, П. А. (1980). Теория чтения: от фиксации взгляда к пониманию. Психологическое обозрение , 87, 329–354. DOI: https://doi.org/10.1037/0033-295X.87.4.329

Джаст, М. А., и Карпентер, П. А. (1992). Теория способности понимания: индивидуальные различия в рабочей памяти. Психологическое обозрение , 99, 122–149. DOI: https://doi.org/10.1037/0033-295X.99.1.122

Кейн, М. Дж., Блекли, М. К., Конвей, А. Р. А., и Энгл, Р. В. (2001). Просмотр объема рабочей памяти с контролируемым вниманием. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 130, 169–183. DOI: https://doi.org/10.1037/0096-3445.130.2.169

Кейн, М. Дж., И Энгл, Р. У. (2003). Объем рабочей памяти и контроль внимания: вклад игнорирования цели, соревнования в ответах и ​​поставленной задачи на вмешательство Струпа. Журнал экспериментальной психологии: общие , 132 (47–70). DOI: https://doi.org/10.1037/0096-3445.132.1.47

Келли Т.А. и Лави Н. (2011). Нагрузка на рабочую память модулирует конкуренцию отвлекающих факторов в первичной зрительной коре. Кора головного мозга , 21 (3), 659–665. DOI: https://doi.org/10.1093/cercor/bhq139

Кее, Д., Вильгельм, О., Оберауэр, К., и ван Равенцваай, Д. (2009).Индивидуальные различия в мониторинге конфликтов: средства проверки и ковариационная гипотеза о задаче Саймона и Эриксена Фланкера. Психологические исследования-Psychologische Forschung , 73 (6), 762–776. DOI: https://doi.org/10.1007/s00426-008-0188-9

Ким, С.-Й., Ким, М.-С., и Чун, М.М. (2005). Одновременная нагрузка на рабочую память может уменьшить отвлекающие факторы. Proceedings of the National Academy of Sciences , 102, 16524–16529. DOI: https: // doi.org / 10.1073 / pnas.0505454102

Киёнага А. и Эгнер Т. (2014). Рабочая память как внутреннее внимание: к комплексному учету внутренних и внешних процессов отбора. Психономический бюллетень и обзор . DOI: https://doi.org/10.3758/s13423-012-0359-y

Клапп, С. Т., Маршберн, Э. А., и Лестер, П. Т. (1983). Кратковременная память не включает в себя «рабочую память» обработки информации: исчезновение общепринятого предположения. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 112, 240–264. DOI: https://doi.org/10.1037/0096-3445.112.2.240

Константину, Н., Бил, Э., Кинг, Ж.-Р., и Лави, Н. (2014). Нагрузка на рабочую память и отвлечение: диссоциативные эффекты визуального сопровождения и когнитивного контроля. Внимание, восприятие и психофизика , 76, 1985–1997. DOI: https://doi.org/10.3758/s13414-014-0742-z

Константину, Н., & Лави, Н. (2013). Разделение ролей различных типов нагрузки на рабочую память в визуальном обнаружении. Журнал экспериментальной психологии: человеческое восприятие и деятельность , 39, 919–924. DOI: https://doi.org/10.1037/a0033037

Ландман Р., Спекрейсе Х. и Ламме В. А. Ф. (2003). Хранение интегрированных объектов большой емкости до предотвращения изменений. Исследование зрения , 43 (149–164). DOI: https://doi.org/10.1016/S0042-6989(02)00402-9

ЛаРок, Дж.Дж., Льюис-Пикок, Дж. А., Дрисдейл, А. Т., Оберауэр, К., и Постл, Б. Р. (2013). Расшифровка присутствующей информации в кратковременной памяти: исследование ЭЭГ. Журнал когнитивной неврологии , 25 (1), 127–142. DOI: https://doi.org/10.1162/jocn_a_00305

Лави, Н. (2005). Отвлечены и сбиты с толку? Избирательное внимание под нагрузкой. Тенденции в когнитивных науках , 9, 75–82. DOI: https://doi.org/10.1016/j.tics.2004.12.004

Лави, Н., Херст, А., де Фокерт, Дж. У., и Видинг, Э. (2004). Нагрузочная теория избирательного внимания и когнитивного контроля. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 133, 339–354. DOI: https://doi.org/10.1037/0096-3445.133.3.339

Лоуренс Б. М., Майерсон Дж. И Абрамс Р. А. (2004). Вмешательство в пространственную рабочую память: движение глаз — это больше, чем переключение внимания. Psychonomic Bulletin & Review , 11, 488–494.DOI: https://doi.org/10.3758/BF03196600

Лоуренс, Б. М., Майерсон, Дж., Унк, Х. М., и Абрамс, Р. А. (2001). Влияние движений глаз и конечностей на рабочую память. Память , 9, 433–444. DOI: https://doi.org/10.1080/09658210143000047

Лепсиен, Дж., Торнтон, И., и Нобре, А. С. (2011). Модуляция поддержания рабочей памяти направленным вниманием. Neuropsychologia , 49, 1569–1577.DOI: https://doi.org/10.1016/j.neuropsychologia.2011.03.011

Льюис-Пикок, Дж. А., Дрисдейл, А. Т., Оберауэр, К., и Постл, Б. Р. (2011). Нейронные свидетельства различия между кратковременной памятью и фокусом внимания. Журнал когнитивной неврологии , 24, 61–79. DOI: https://doi.org/10.1162/jocn_a_00140

Льюис-Пикок, Дж. А., Кесслер, Ю., и Оберауэр, К. (2018).Удаление информации из рабочей памяти. Анналы Нью-Йоркской академии наук , 1424, 33–44. DOI: https://doi.org/10.1111/nyas.13714

Лифооге, Б., Барруйе, П., Вандиерандонк, А., и Камос, В. (2008). Затраты оперативной памяти при переключении задач. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание , 34, 478–494. DOI: https://doi.org/10.1037/0278-7393.34.3.478

Логи, Р.Х., Брокмол Дж. Б. и Ясвал С. (2011). На привязку функций в кратковременной зрительной памяти не влияют не относящиеся к задаче изменения местоположения, формы и цвета. Память и познание , 39, 24–36. DOI: https://doi.org/10.3758/s13421-010-0001-z

Лурия, Р., Балабан, Х., Эйв, Э. и Фогель, Э. К. (2016). Контралатеральная задерживающая активность как нейронный показатель зрительной рабочей памяти. Обзоры неврологии и биоповеденческих исследований , 62, 100–108.DOI: https://doi.org/10.1016/j.neubiorev.2016.01.003

Ма, В. Дж., Хусейн, М., и Бэйс, П. М. (2014). Изменение представлений о рабочей памяти. Nature Neuroscience Reviews , 17, 347–356. DOI: https://doi.org/10.1038/nn.3655

Mall, J. T., Morey, C. C., Wolff, M. J., & Lehnert, F. (2014). Визуальное избирательное внимание одинаково эффективно для людей с низким и высоким объемом рабочей памяти: свидетельства по точности и движениям глаз. Внимание, восприятие и психофизика . DOI: https://doi.org/10.3758/s13414-013-0610-2

Маллет, Р., Льюис-Пикок, Дж. А. (2018). Поведенческая расшифровка элементов рабочей памяти внутри и вне фокуса внимания. Анналы Нью-Йоркской академии наук , 1424 (1), 256–267. DOI: https://doi.org/10.1111/nyas.13647

Маршалл Л. и Бэйс П. М. (2013).Обязательное кодирование не относящихся к задаче функций истощает ресурсы рабочей памяти. Журнал видений , 13, 1–13. DOI: https://doi.org/10.1167/13.2.21

МакЭлри, Б. (2006). Доступ к недавним событиям. В: Б. Х. Росс (ред.), Психология обучения и мотивации , 46, (стр. 155–200). Сан-Диего: Academic Press. DOI: https://doi.org/10.1016/S0079-7421(06)46005-9

Маквей, Дж.К., и Кейн, М. Дж. (2009). Осуществление цепочки мыслей: объем рабочей памяти, игнорирование цели и блуждание ума в задаче исполнительного контроля. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание , 35, 196–204. DOI: https://doi.org/10.1037/a0014104

Маквей, Дж. К., и Кейн, М. Дж. (2012). Почему объем рабочей памяти предсказывает различия в понимании прочитанного? О влиянии блуждающего ума и исполнительного внимания. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 141, 302–320. DOI: https://doi.org/10.1037/a0025250

Мейран, Н., Лифоо, Б., и Де Хаувер, Дж. (2017). Мощные инструкции: автоматизм без практики. Текущие направления психологической науки , 26, 509–514. DOI: https://doi.org/10.1177/0963721417711638

Мендоса-Халлидей, Д., и Мартинес-Трухильо, Дж. К.(2017). Нейронная популяция, кодирующая воспринимаемые и запоминаемые визуальные особенности в латеральной префронтальной коре. Nature Communications , 8, 15471. DOI: https://doi.org/10.1038/ncomms15471

Монгилло, Г., Барак, О., и Цодыкс, М. (2008). Синаптическая теория рабочей памяти. Наука , 319, 1543–1546. DOI: https://doi.org/10.1126/science.1150769

Монселл, С. (2003). Переключение задач. Тенденции в когнитивных науках , 7, 134–140. DOI: https://doi.org/10.1016/S1364-6613(03)00028-7

Мори, К. С., и Билер, М. (2012). Кратковременная зрительная память всегда требует общего внимания. Psychonomic Bulletin & Review , 20, 163–170. DOI: https://doi.org/10.3758/s13423-012-0313-z

Навон Д. и Гофер Д. (1979). Об экономике системы обработки человека. Психологическое обозрение , 86, 214–255. DOI: https://doi.org/10.1037/0033-295X.86.3.214

Навон Д. и Миллер Дж. (2002). Очередь или совместное использование? Критическая оценка концепции единственного узкого места. Когнитивная психология , 44, 193–251. DOI: https://doi.org/10.1006/cogp.2001.0767

Nieuwenstein, M., & Wyble, B. (2014). За маской и против узкого места: обратное двойное вмешательство во время консолидации рабочей памяти замаскированной визуальной цели. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 143, 1409–1427. DOI: https://doi.org/10.1037/a0035257

Оберауэр, К. (2001). Удаление нерелевантной информации из рабочей памяти: исследование когнитивного старения с модифицированной задачей Штернберга. Журнал экспериментальной психологии — обучение памяти и познания , 27 (4), 948–957. DOI: https://doi.org/10.1037/0278-7393.27.4.948

Оберауэр, К.(2002). Доступ к информации в рабочей памяти: изучение фокуса внимания. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание , 28 (3), 411–421. DOI: https://doi.org/10.1037/0278-7393.28.3.411

Оберауэр, К. (2003). Селективное внимание к элементам рабочей памяти. Экспериментальная психология , 50 (4), 257–269. DOI: https://doi.org/10.1026//1618-3169.50.4.257

Оберауэр, К.(2005). Контроль содержания рабочей памяти — Сравнение двух парадигм и двух возрастных групп. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание , 31 (4), 714–728. DOI: https://doi.org/10.1037/0278-7393.31.4.714

Оберауэр, К. (2009). Дизайн для рабочей памяти. Психология обучения и мотивации: достижения в области исследований и теории , 51, 45–100. DOI: https://doi.org/10.1016/S0079-7421(09)51002-X

Оберауэр, К.(2013). Фокус внимания в рабочей памяти — от метафор до механизмов. рубежей нейробиологии человека , 7. DOI: https://doi.org/10.3389/fnhum.2013.00673

Оберауэр, К. (2018). Удаление ненужной информации из рабочей памяти: иногда быстро, иногда медленно, а иногда и вовсе нет. Анналы Нью-Йоркской академии наук , 1424, 239–255. DOI: https://doi.org/10.1111/nyas.13603

Оберауэр, К., Awh, E., & Sutterer, D. W. (2017). Роль долговременной памяти в тесте визуальной рабочей памяти: проактивное содействие, но без проактивного вмешательства. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание , 43, 1–22. DOI: https://doi.org/10.1037/xlm0000302

Оберауэр, К., и Бялкова, С. (2011). Последовательные и параллельные процессы в рабочей памяти после практики. Журнал экспериментальной психологии: человеческое восприятие и производительность , 37 (2), 606–614.DOI: https://doi.org/10.1037/a0020986

Оберауэр, К., Деммрих, А., Майр, У., и Клигл, Р. (2001). Разделение удержания и доступа в рабочей памяти: сравнительное исследование ментальной арифметики. Память и познание , 29 (1), 18–33. DOI: https://doi.org/10.3758/BF03195737

Оберауэр, К., Фаррелл, С., Джарролд, К., и Левандовски, С. (2016). Что ограничивает объем рабочей памяти? Психологический бюллетень , 142, 758–799.DOI: https://doi.org/10.1037/bul0000046

Оберауэр, К., и Хайн, Л. (2012). Внимание к информации в рабочей памяти. Текущие направления психологической науки , 21, 164–169. DOI: https://doi.org/10.1177/0963721412444727

Оберауэр, К., и Левандовски, С. (2013). Свидетельства против ухудшения вербальной рабочей памяти. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 142, 380–411.DOI: https://doi.org/10.1037/a0029588

Оберауэр, К., и Левандовски, С. (2014). Еще одно свидетельство против ухудшения рабочей памяти. Журнал памяти и языка , 73, 15–30. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jml.2014.02.003

Оберауэр, К., Левандовски, С., Фаррелл, С., Джарролд, К., и Гривз, М. (2012). Моделирование рабочей памяти: интерференционная модель сложного диапазона. Psychonomic Bulletin & Review , 19, 779–819.DOI: https://doi.org/10.3758/s13423-012-0272-4

Оберауэр, К., и Лин, Х.-Й. (2017). Интерференционная модель зрительной рабочей памяти. Психологическое обозрение , 124, 21–59. DOI: https://doi.org/10.1037/rev0000044

Оберауэр, К., Соуза, А. С., Друей, М., и Гэйд, М. (2013). Аналогичные механизмы выбора и обновления в декларативной и процедурной рабочей памяти: эксперименты и вычислительная модель. Когнитивная психология , 66, 157–211. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cogpsych.2012.11.001

Оливерс, К. Н. Л. (2008). Взаимодействие между зрительной рабочей памятью и зрительным вниманием. Границы биологических наук , 13, 1182–1191. DOI: https://doi.org/10.2741/2754

Оливерс, К. Н., Питерс, Дж., Хауткамп, Р., и Ролфсема, П. Р. (2011). Различные состояния зрительной рабочей памяти: когда она направляет внимание, а когда нет. Тенденции в когнитивных науках , 15, 327–334. DOI: https://doi.org/10.1016/j.tics.2011.05.004

Парк С., Ким М.-С. и Чун М. М. (2007). Одновременная нагрузка на рабочую память может облегчить выборочное внимание: свидетельство специализированной нагрузки. Журнал экспериментальной психологии: человеческое восприятие и производительность , 33 (1062–1075). DOI: https://doi.org/10.1037/0096-1523.33.5.1062

Пашлер, Х.(1994). Взаимодействие двух задач в простых задачах: данные и теория. Психологический бюллетень , 116, 220–244. DOI: https://doi.org/10.1037/0033-2909.116.2.220

Plate, T. A. (2003). Модели памяти на основе свертки. В: Л. Надель (ред.), Энциклопедия когнитивных наук , (стр. 824–828). Лондон: Издательская группа Nature.

Ральф, А., Уолтерс, Дж. Н., Стивенс, А., Фицджеральд, К.J., Tehan, G., Surprenant, A.M., Turcotte, J., et al. (2011). Невосприимчивость к проактивному вмешательству — это не свойство сосредоточения внимания в рабочей памяти. Память и познание , 39, 217–230. DOI: https://doi.org/10.3758/s13421-010-0030-7

Рэндалл, Дж. Г., Освальд, Ф. Л., и Байер, М. Э. (2014). Блуждание ума, познание и производительность: основанный на теории метаанализ регуляции внимания. Психологический бюллетень , 140, 1411–1431.DOI: https://doi.org/10.1037/a0037428

Рерко, Л., Соуза, А. С., и Оберауер, К. (2014). Ретро-сигнал улучшает рабочую память без постоянного внимания. Память и познание , 42, 712–728. DOI: https://doi.org/10.3758/s13421-013-0392-8

Рикер, Т. Дж., И Хардман, К. О. (2017). Характер кратковременной консолидации в зрительной рабочей памяти. Журнал экспериментальной психологии: Общие .DOI: https://doi.org/10.1037/xge0000346

Роуз, Н.С., ЛаРок, Дж. Дж., Риггалл, А. К., Госсерис, О., Старрет, М. Дж., Мейеринг, Э. Э., и Постл, Б. Р. (2016). Реактивация скрытых рабочих воспоминаний с помощью транскраниальной магнитной стимуляции. Наука , 354, 1136–1139. DOI: https://doi.org/10.1126/science.aah7011

Сандер, М.С., Веркле-Бергнер, М., и Линденбергер, У. (2011).Связывание и стратегический отбор в рабочей памяти: диссоциация продолжительности жизни. Психология и старение , 26, 612–624. DOI: https://doi.org/10.1037/a0023055

Саултс, Дж. С. и Коуэн, Н. (2007). Центральное ограничение емкости для одновременного хранения зрительных и слуховых массивов в рабочей памяти. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 136, 663–684. DOI: https://doi.org/10.1037/0096-3445.136.4.663

Шнайдер, В., & Шиффрин Р. М. (1977). Управляемая и автоматическая обработка информации человеком: I. Обнаружение, поиск и внимание. Психологическое обозрение , 84, 1–66. DOI: https://doi.org/10.1037/0033-295X.84.1.1

Шиффрин, Р. М., и Шнайдер, В. (1977). Управляемая и автоматическая обработка информации человеком: II. Перцептивное обучение, автоматическое посещение и общая теория. Психологическое обозрение , 84, 127–190. DOI: https: // doi.org / 10.1037 / 0033-295X.84.2.127

Шипстед, З., Линдси, Д. Р. Б., Маршал, Р. Л., и Энгл, Р. Э. (2014). Механизмы объема рабочей памяти: первичная память, вторичная память и контроль внимания. Журнал памяти и языка , 72, 116–141. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jml.2014.01.004

Сингх К. А., Жиньяк Г. Э., Бриджес К. Р. и Эккер У. К. Х. (2018). Объем рабочей памяти определяет взаимосвязь между удалением и гибким интеллектом. Журнал памяти и языка , 101, 18–36. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jml.2018.03.002

Сото Д., Ходсолл Дж., Ротштейн П. и Хамфрис Г. В. (2008). Автоматическое ведение внимания по рабочей памяти. Тенденции в когнитивных науках , 12, 342–348. DOI: https://doi.org/10.1016/j.tics.2008.05.007

Соуза, А.С., и Оберауэр, К. (2016). В поисках фокуса внимания рабочей памяти: 13 лет эффекта ретро-реплики. Внимание, восприятие и психофизика . DOI: https://doi.org/10.3758/s13414-016-1108-5

Соуза, А. С., и Оберауэр, К. (2017). Вклад визуального и центрального внимания в визуальную рабочую память. Внимание, восприятие и психофизика , 79, 1897–1916. DOI: https://doi.org/10.3758/s13414-017-1357-y

Соуза, А.С., Рерко, Л., и Оберауер, К. (2015).Обновление следов в памяти: размышление о предмете улучшает извлечение из визуальной рабочей памяти. Анналы Нью-Йоркской академии наук , 1339, 20–31. DOI: https://doi.org/10.1111/nyas.12603

Соуза, А.С., Вергаув, Э., и Оберауэр, К. (2018). Куда пойти дальше: руководство по обновлению визуальных, пространственных и вербальных представлений в рабочей памяти. Анналы Нью-Йоркской академии наук . DOI: https://doi.org/10.1111 / ньяс.13621

Спраг, Т. К., Эстер, Э. Ф., и Серенсс, Дж. Т. (2016). Восстановление скрытых визуальных представлений рабочей памяти в коре головного мозга человека. Нейрон , 91, 694–707. DOI: https://doi.org/10.1016/j.neuron.2016.07.006

Szmalec, A., Vandierendonck, A., & Kemps, E. (2005). Выбор ответа включает исполнительный контроль: свидетельства парадигмы избирательного вмешательства. Память и познание , 33, 531–541.DOI: https://doi.org/10.3758/BF03193069

Техан, Г., и Хамфрис, М. С. (1998). Создание упреждающего вмешательства при немедленном отзыве: построение DOG из DART, MOP и FIG. Память и познание , 26, 477–489. DOI: https://doi.org/10.3758/BF03201157

Thalmann, M., Souza, A. S., & Oberauer, K. (2019). Пересмотр требований к вниманию при репетициях в задачах с рабочей памятью. Журнал памяти и языка , 105, 1–18. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jml.2018.10.005

Теувес, Дж. (2018). Визуальный отбор: обычно быстрый и автоматический; редко медлительный и волевой. Журнал познания , 1, 1–15. DOI: https://doi.org/10.5334/joc.13

Тодд, Дж. Дж., И Маройс, Р. (2004). Предел емкости зрительной кратковременной памяти в задней теменной коре головного мозга человека. Природа , 428, 751–753. DOI: https://doi.org/10.1038/nature02466

Тодд, Дж. Дж., И Маройс, Р. (2005). Активность задней теменной коры позволяет прогнозировать индивидуальные различия в способности кратковременной зрительной памяти. Когнитивная, аффективная и поведенческая неврология , 5, 144–155. DOI: https://doi.org/10.3758/CABN.5.2.144

Томбу, М., и Жоликер, П. (2003). Модель центрального распределения емкости для выполнения двух задач. Журнал экспериментальной психологии: человеческое восприятие и производительность , 29, 3–18. DOI: https://doi.org/10.1037/0096–1523.29.1.3

Tremblay, S., Saint-Aubin, J., & Jalberg, A. (2006). Репетиция в последовательной памяти для визуально-пространственной информации: свидетельство движений глаз. Psychonomic Bulletin & Review , 13, 452–457. DOI: https://doi.org/10.3758/BF03193869

Цубоми, Х., Фукуда, К., Ватанабе, К., и Фогель, Е. К. (2013). Нейронные ограничения для представления объектов, все еще находящихся в поле зрения. Журнал неврологии , 33, 8257–8263. DOI: https://doi.org/10.1523/JNEUROSCI.5348-12.2013

Уэно, Т., Аллен, Р. Дж., Баддели, А. Д., Хитч, Г. Дж., И Сайто, С. (2011). Нарушение привязки визуальных признаков в рабочей памяти. Память и познание , 39, 12–23. DOI: https://doi.org/10.3758/s13421-010-0013-8

Ансуорт, Н.(2015). Последовательность контроля внимания как важная когнитивная черта: анализ скрытых переменных. Интеллект , 49, 110–128. DOI: https://doi.org/10.1016/j.intell.2015.01.005

Ансуорт, Н., Фукуда, К., Эйв, Э. и Фогель, Э. К. (2014). Рабочая память и подвижный интеллект: емкость, контроль внимания и извлечение вторичной памяти. Когнитивная психология , 71, 1–26. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cogpsych.2014.01.003

Ван дер Стигчел, С., Мертен, Х., Митер, М., и Теувес, Дж. (2007). Влияние не относящегося к задаче визуального события на пространственную рабочую память. Psychonomic Bulletin & Review , 14, 1066–1071. DOI: https://doi.org/10.3758/BF03193092

ван Моорселаар, Д., Баттистони, Э., Теувес, Дж., И Оливерс, К. Н. Л. (2014). Быстрое влияние запрограммированных визуальных воспоминаний на управление вниманием. Анналы Нью-Йоркской академии наук . DOI: https://doi.org/10.1111/nyas.12574

ван Моорселаар, Д., Фостер, Дж. Дж., Саттерер, Д. У., Теувес, Дж., Оливерс, К. Н. Л., и Awh, E. (2017). Пространственно-селективные альфа-колебания показывают момент за моментом компромиссы между рабочей памятью и вниманием. Журнал когнитивной неврологии , 30, 256–266. DOI: https://doi.org/10.1162/jocn_a_01198

van Moorselaar, D., Теувес, Дж., И Оливерс, К. Н. Л. (2014). В соревновании за шаблон внимания: могут ли несколько элементов в рабочей зрительной памяти направлять внимание? Журнал экспериментальной психологии: человеческое восприятие и производительность , 40, 1450–1464. DOI: https://doi.org/10.1037/a0036229

Vergauwe, E., Barrouillet, P., & Camos, V. (2010). Имеют ли психические процессы общий ресурс? Психологические науки , 21, 384–390.DOI: https://doi.org/10.1177/0956797610361340

Vergauwe, E., Camos, V., & Barrouillet, P. (2014). Влияние хранилища на обработку: как информация сохраняется в рабочей памяти? Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание , 40, 1072–1095. DOI: https://doi.org/10.1037/a0035779

Фогель, Э. К., и Мачидзава, М. Г. (2004). Нейронная активность предсказывает индивидуальные различия в объеме зрительной рабочей памяти. Природа , 428, 748–751. DOI: https://doi.org/10.1038/nature02447

Фогель, Э. К., Макколлоу, А. В., и Мачидзава, М. Г. (2005). Нейронные измерения выявляют индивидуальные различия в управлении доступом к рабочей памяти. Природа , 438 (24), 500–503. DOI: https://doi.org/10.1038/nature04171

Ватанабэ, К., & Фунахаши, С. (2014). Нейронные механизмы взаимодействия двух задач и ограничения когнитивных способностей в префронтальной коре. Nature Neuroscience , 17, 601–611. DOI: https://doi.org/10.1038/nn.3667

Виккенс, К. Д. (1980). Структура ресурсов внимания. В: Р. С. Никерсон (ред.), Attention & Performance , VIII, (стр. 239–257). Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.

Вильгельм О., Хильдебрандт А. и Оберауэр К. (2013). Что такое объем рабочей памяти и как его измерить? рубежей в психологии , 4.DOI: https://doi.org/10.3389/fpsyg.2013.00433

Уильямс, М., Пуже, П., Буше, Л., и Вудман, Г. Ф. (2013). Визуально-пространственное внимание помогает поддерживать репрезентации объектов в визуальной рабочей памяти. Память и познание , 41, 698–715. DOI: https://doi.org/10.3758/s13421-013-0296-7

Вольф, М. Дж., Йочим, Дж., Акюрек, Э. Г., и Стокс, М. Г. (2017). Динамические скрытые состояния, лежащие в основе поведения, управляемого рабочей памятью. Nature Neuroscience , 20, 864–871. DOI: https://doi.org/10.1038/nn.4546

Вудман, Г. Ф., Карлайл, Н. Б., и Рейнхарт, Р. М. Г. (2013). Где мы храним образы памяти, которые направляют внимание? Журнал видений , 13, 1–17. DOI: https://doi.org/10.1167/13.3.1

Вудман, Г. Ф., и Чун, М. М. (2006). Роль рабочей памяти и долговременной памяти в визуальном поиске. Визуальное познание , 14, 808–830. DOI: https://doi.org/10.1080/13506280500197397

Сюй, Ю., и Чун, М. М. (2006). Диссоциативные нейронные механизмы, поддерживающие кратковременную зрительную память на объекты. Природа , 440, 91–94. DOI: https://doi.org/10.1038/nature04262

Йунг Н., Ботвиник М. и Коэн Дж. Д. (2004). Нейронная основа обнаружения ошибок: мониторинг конфликтов и негативность, связанная с ошибками. Психологический обзор , 111, 931–959. DOI: https://doi.org/10.1037/0033-295X.111.4.931

Ю., К., и Шим, В. М. (2017). Затылочная, теменная и лобная кора выборочно поддерживают важные для задачи функции многофункциональных объектов в зрительной рабочей памяти. NeuroImage , 157, 97–107. DOI: https://doi.org/10.1016/j.neuroimage.2017.05.055

Оперативная память — Серьезная наука

Рабочая память — это система, которая обеспечивает интерфейс между окружающей средой и различными аспектами разума.Это тип памяти, который позволяет нам удерживать информацию, пока мы над ней работаем. Рабочая память также позволяет комбинировать информацию из восприятия, долговременной памяти и кратковременной памяти.

История срока

Термин «рабочая память» впервые был введен как термин в книге Джорджа А. Миллера, Юджина Галантера и Карла Х. Прибрама, но они не стали его уточнять. Затем его использовали Ричард Аткинсон и Ричард-Шиффрин в их очень влиятельной модели кратковременной памяти.Но на самом деле они не акцентировали внимание на функциональной части. Мы с Грэмом Хитчем поступили так в нашей редакции их модели. Наша модель отличается от их, во-первых, предположением, что кратковременная память может быть разделена на подкомпоненты, и, во-вторых, подчеркиванием того факта, что это система, которая позволяет комплексное познание и предлагает исследования на этой основе. Аткинсон и Шиффрин предположили, что он сыграл эту роль, но они сделали очень мало для его исследования. Когда мы начали это делать, мы обнаружили, что их модель слишком проста, и нам пришлось ее разработать.

Модель рабочей памяти

Исходная модель состояла из трех компонентов. Первым компонентом была система управления вниманием, которую мы назвали центральным исполнителем, и этому помогали две системы временного хранения: одна, вербальная и акустическая система, которую мы в конечном итоге назвали фонологической петлей, а другая — ее зрительно-пространственным эквивалентом. , зрительно-пространственный блокнот. Впоследствии нам пришлось добавить четвертый компонент, который объединяет три компонента и связывает их с восприятием и долговременной памятью, а также действует как основа сознательного осознания.

Центральная исполнительная власть, безусловно, является самым важным и самым сложным компонентом из трех исходных. Это система внимания, имеющая ограниченные возможности обработки. Он также используется в других областях и является центральным для нашего понимания интеллекта как концепции и комплексного познания в целом. Исполнительная власть питается от двух систем временного хранения. Система, которую мы с Грэхемом Хитчем изучили наиболее полно, — это фонологическая петля. Он может хранить информацию в речевой или звуковой форме и может поддерживать ее путем субвокальной репетиции, говоря это самому себе.Доказательства этого поступают из ряда источников. Один из них — эффект фонологического сходства. Если вы пытаетесь запомнить цепочку элементов, и они похожи по звучанию, то они, как правило, путаются и производительность низкая. Например, если мы попросим человека запомнить строку таких слов, как «яма, день, корова, жарко, солнце», он или она запомнит их довольно легко, но если слова похожи по звучанию, например «человек, кот, cab, hat, can ‘, производительность сильно падает.

Эту систему не интересует значение, потому что если вы дадите ей пять слов, которые означают более или менее одинаковые, например «большой, огромный, широкий, длинный, высокий», люди могут запомнить эти почти так же хорошо, как и разные слова.Итак, эта система заинтересована в звуке, подобном речи. С другой стороны, долговременная память интересуется значением. И если мы удвоим длину последовательности из пяти-десяти слов и дадим людям несколько попыток выучить ее, тогда значение слов станет важным, а звук станет неважным.

У нас есть небольшая инкапсулированная система, в которой мы можем поддерживать информацию, сообщая ее себе. Сказав это самому себе, можно продемонстрировать, что люди запоминают пять длинных слов, таких как « холодильник, университет, дифтерия, носорог, возможность ». С помощью пяти длинных слов люди могут понять это правильно только в 50% случаев, в отличие от до 90% односложными.Итак, у нас есть эта маленькая инкапсулированная система, которая не так важна для понимания речи, если вы свободно слушаете или говорите. Это важно для приобретения словарного запаса и на самых ранних этапах обучения чтению. Так что это полезная система, когда вам нужно удерживать последовательности звуков в правильном порядке.

Визуально-пространственный эквивалент называется блокнотом. Он содержит как визуальную, так и пространственную информацию, которая, как было показано, относится к разным типам информации.Визуальная информация касается таких вещей, как форма и цвет, тогда как пространственная информация содержит информацию о местоположении. Таким образом, использование карты включает пространственную информацию, а изучение символа китайского слова — гораздо более наглядная задача. Помните, что цвет более нагляден, а проектирование здания более пространственно. Теперь мы думаем, что и визуальная, и вербальная системы временной памяти подпитываются другими потоками информации. Итак, в случае фонологической петли люди показали, что язык жестов у глухих использует ее, а не зрительно-пространственную систему, так что задачи, которые мешают вербальной фонологической памяти, также мешают языку жестов и чтению по губам.В случае зрительно-пространственной системы у вас есть разные визуальные и пространственные потоки, а также, вероятно, тактильные, в то время как тактильные ощущения включают отдельные рецепторы для ощущений тепла, прикосновения и боли.

Следовательно, каждый случай включает в себя серию перцептивных потоков, которые связываются вместе и затем передаются в четвертую систему, которая является эпизодическим буфером. Здесь можно объединить потоки информации. Для этого предполагается, что буфер имеет несколько измерений. Он визуальный и пространственный, семантический и перцептивный, объединяет все эти вещи воедино и делает их доступными для сознательного осознания.Как таковая, она лежит в основе сознания. Когда я впервые предложил идею эпизодического буфера, я подумал, что это, вероятно, будет очень активная система, которая будет манипулировать информацией. Эксперименты, которые мы провели в последние годы, показывают, что это не так. Что он делает, так это действовать как пассивный экран, на который можно проецировать результат связывания и манипуляции, которые выполняются за кадром, сознанием. Мы не думаем, что это зависит от одной конкретной области мозга, а скорее, что это результат совместной работы нескольких систем мозга.Однако это требует определенного уровня базового сознания, поэтому, если вас ударили по голове или вы спите, ваш эпизодический буфер вряд ли будет работать в полной мере. Таким образом, эпизодический буфер чем-то похож на сцену, на которой все происходит, или экран, на который проецируются события.

Модель рабочей памяти Баддели / Wikimedia Commons

Рабочая память и мозг

Рабочая память расположена во многих частях мозга. В случае фонологической петли, главным образом в области между височной и теменной долями левого полушария, в то время как процесс их репетиции включает более лобную область, иногда известную как область Брока; повреждение этой области также может привести к нарушению беглости речи.Зрительно-пространственная система в основном включает правое полушарие, но также распространяется на области в затылочных долях по направлению к задней части мозга. Эта область участвует в визуальных образах, в то время как медиальные теменные области отвечают за пространственную обработку. Однако тот факт, что они активированы, не обязательно означает, что именно здесь хранится информация. Одна из проблем при попытке использовать функциональную визуализацию для понимания рабочей памяти заключается в том, что она в значительной степени корреляционная, она просто говорит, что «эта область активна», но не говорит, действительно ли она необходима для изучаемых когнитивных задач.Например, есть интересный контраст между людьми, которые говорят, что у них очень яркие визуальные образы, и людьми, которые говорят, что у них их нет. Оба они не хуже друг друга в отношении зрительной памяти, но сообщают о совершенно разных переживаниях и, вероятно, имеют разные области мозга, которые активируются. Таким образом, вы получаете доступ к информации из центрального компьютерного магазина и можете получать информацию либо на экране, либо с помощью голосовой версии. Важно то, что хранится, интересно, как это отображается, но не следует путать с тем, где это хранится.

Доли мозга / wikipedia.org

Рабочая память и другие типы памяти

Система раньше называлась кратковременной памятью, что подчеркивало ее временной аспект, предполагая, что решающим вопросом было, как долго хранимая информация передается в долговременную память. Это вообще не работает. Кратковременная память сохраняется надолго, если вы ни о чем не думаете. Кроме того, долговременная память может начинаться так же быстро, как и кратковременная, когда они работают параллельно, а не долговременная работа только на более позднем этапе обработки.

Долговременная память также включает ряд разделяемых систем, которые различаются, хотя все они участвуют в хранении информации в течение более длительных периодов времени, чем рабочая память. В рамках долговременной памяти существует большое различие между явной или декларативной памятью и неявной или недекларативной памятью. Декларативная память — это то, что мы обычно думаем как вспоминание, вспоминание того, что вы видели кого-то вчера, или воспоминание о столице Франции — Париже. Напротив, недекларативная память предполагает использование сохраненной информации для неявного выполнения задач, а не путем активного запоминания.Обычно на это указывает изменение способа выполнения вами какого-либо действия или действия. Мы часто описываем это как обучение, а не как память, например, как обучение навыкам езды на велосипеде. Другие эффекты неявной памяти могут действовать в течение гораздо более короткого периода времени. Например, если я зачитываю серию слов, а затем прошу вас идентифицировать их, когда вы говорите в шумной обстановке, вы лучше справитесь со словами, которые вы только что услышали, не понимая почему. Действительно, этот эффект проявляется у пациентов с сильной амнезией и совершенно неспособных вспомнить, что они только что слышали эти или какие-либо подобные слова.

Если вы дадите таким больным амнезией слово, а потом скажете: «Вы видели это слово?», Они скажут «нет». Однако, если вы дадите им несколько первых букв и попросите их угадать подходящее слово, они будут угадывать правильно в той же степени, что и здоровые люди, показывающие, что что-то было изучено, хотя это нельзя явно запомнить. Пациенты также продемонстрируют форму гедонистического или эмоционального обучения. Если вы представите кому-то незнакомую музыку, например корейскую музыку, люди сначала сочтут это неприятным, но когда они послушают ее несколько раз, она им понравится больше.Пациенты с амнезией также демонстрируют этот эффект, хотя отрицают, что когда-либо слышали о нем раньше. Существует множество таких обучающих систем, которые действуют неявно и не нарушаются у пациентов с амнезией. Они также во многих отношениях отличаются от явного запоминания событий или фактов у здоровых людей. Такие системы различаются по своей природе, но их объединяет то, что их работа не зависит от сознательного контроля.

Явную или декларативную систему можно разделить на две большие категории. Один из них называется эпизодической памятью и представляет собой способность напрямую вспоминать или распознавать определенные эпизоды или события, которые произошли в прошлом.Так что вспомнить, где вы были в отпуске в прошлом году, например, я вспомнил отпуск в России или действительно вспомнил, что я ел на завтрак сегодня утром, — все это позволяет вам вспомнить конкретное событие или воспоминание, и для этого , вам нужно, чтобы это было каталогизировано таким образом, чтобы вы могли получить доступ к этой конкретной памяти, например, о том, что вы ели сегодня утром, а не только о том, что вы обычно едите. Итак, вам нужна файловая система, и вам нужен способ найти эту конкретную память в файле.Теперь способ, которым работает эпизодическая память, состоит в том, чтобы связать память с контекстом, в котором она возникла, эффективно «приклеивая» ее к окружающей среде, времени и месту, где она была пережита … Если вы предоставите часть, например, где Я испытал это, и это может вернуть воспоминания о событии, которое там произошло. Точно так же, если вы запомните чье-то имя, это вернет этого человека. Поскольку этот тип памяти зависит от способности связывать переживания воедино, он хрупок, к сожалению, ухудшается, когда вы становитесь старше, и сильно нарушается у пациентов с амнезией.

Объем оперативной памяти

В очень цитируемой статье Джордж Миллер предложил емкость в семь блоков информации, что он назвал своим «магическим числом». Часто это означает, что мы можем запомнить семь элементов, например семизначный телефонный номер. Однако наиболее важным аспектом его статьи является не то, что емкость равна семи, а концепция блока, посредством которого несколько элементов могут быть объединены в один блок, например, слово, а не набор букв. Это также работает на уровне слов, позволяя увеличить диапазон примерно с 5 несвязанных слов до примерно 15 слов, если они образуют осмысленное предложение, позволяющее значимым фразам действовать как отдельные слова.С годами предполагаемая емкость рабочей памяти уменьшилась, а текущая оценка, основанная на обширных исследованиях Нельсона Коуэна, составляет около трех или четырех.

Фонологическая петля может быть нарушена у людей с повреждением левого полушария в областях, отвечающих за язык. Иногда, однако, пациенты, чей язык хорошо сохранился, могут иметь серьезные нарушения кратковременной вербальной памяти, когда их способность повторять незнакомый телефонный номер ограничена двумя цифрами.Они не репетируют, потому что это приведет к попаданию информации в неисправный краткосрочный магазин. У других пациентов могут быть нарушения в работе зрительно-пространственного блокнота. Однако в других случаях центральная исполнительная власть нарушена, как правило, в результате повреждения лобных долей. Это может привести к серьезным проблемам в организации их жизни, планированию и автобиографической памяти с ненадежным припоминанием, а также к проблемам с проверкой полученной памяти. приводя к конфабуляции. Один пациент, когда он был дома из реабилитационного центра, повернулся к своей жене и сказал: «Почему вы все время говорите людям, что мы женаты?» — она ​​ответила: «Но мы женаты, у нас трое детей!». очень необычно иметь троих детей и жить вместе, если вы не были в браке.Когда он отрицал это, она достала свадебные фотографии, на которые он сказал: «Ну, этот парень действительно похож на меня, но это не я, потому что я не женат». Час спустя он больше не заявлял об этом. Он не просто шутил, потому что в его поведении также можно было увидеть конфабуляцию. Однажды его видели, как он возил другого пациента на инвалидной коляске по дороге за пределами реабилитационного центра. Когда остановился, он сказал, что ведет своего друга посмотреть канализационные сооружения, на которых он работал инженером. Он построил такую ​​систему много лет назад, но очень далеко, и он не мог там ходить.

Итак, лобные доли важны для создания и проверки воспоминаний. Проблема поиска может быть показана через простую задачу — попытаться вспомнить имена как можно большего количества животных за 90 секунд, большинство людей придумают дюжину или больше. Наш пациент сказал: «Собака… их должно быть тысячи… Я сказал, собака?» Он не потерял своих знаний, и когда я спросил его, как зовут прыгающее австралийское животное, он сразу ответил «кенгуру». Его проблема заключалась в том, чтобы контролировать поиск в памяти.Лобные доли важны для многих других задач, связанных с исполнительным контролем, включая выполнение тестов интеллекта. А серьезное повреждение обеих лобных долей может сильно вывести из строя.

Тренировка рабочей памяти

Безусловно, есть утверждения, что рабочую память можно тренировать, и некоторые тренировочные программы действительно повышают уровень производительности при выполнении тренируемых задач. и по разным задачам, которые в целом относятся к одной категории. Люди не продемонстрировали, что это улучшение будет распространено на такие учебно-значимые виды деятельности, как изучение математики, улучшающее чтение, или выполнение тестов на интеллект.По-прежнему возможно, что дополнительное обучение, нацеленное на обобщение, может позволить использовать дальнейшие учебно-релевантные приложения, но пока этому мало доказательств.

Текущие исследования рабочей памяти

Есть сотни открытых вопросов, связанных с рабочей памятью. Самая активная текущая область — это кратковременная зрительная и рабочая память, где все большее число людей перешли к изучению зрительной рабочей памяти от изучения зрительного восприятия и зрительного внимания.До сих пор они, как правило, интересовались более ранними стадиями кратковременной зрительной памяти, в то время как мы сами уделяли больше внимания роли контроля внимания, часто используя методы, которые были разработаны для изучения вербальной рабочей памяти.

Также было проделано много работы с использованием нейровизуализации, хотя я не думаю, что она до сих пор была очень успешной в улучшении нашего понимания рабочей памяти. Хотя несомненно, что в конечном итоге это будет продуктивно, я думаю, что это отсутствие прогресса отражает сложность системы рабочей памяти и тот факт, что проводить хорошо контролируемые эксперименты по нейровизуализации того типа, который использовался для разработки базовой концепции, дорого и сложно. .Психолог-экспериментатор, использующий здоровых людей, может провести четыре или пять экспериментов, чтобы ответить на вопрос, позволяя общему исследованию контролировать все переменные. Обычно это не относится к нейровизуализационным исследованиям. Кроме того, многие области мозга участвуют в рабочей памяти, методы нейровизуализации часто приводят к наблюдению многих областей активации мозга, что затрудняет получение четких и воспроизводимых выводов. В настоящее время нейровизуализация, вероятно, более успешна в таких областях, как восприятие и двигательное поведение, при котором происходит меньше сложных взаимодействий между областями мозга.

Если бы я начал снова, я бы, вероятно, решил работать над влиянием эмоций и мотивации на рабочую память. В когнитивной психологии в настоящее время отсутствует надлежащая концепция психической энергии. Когнитивная психология в основном занимается контролем над действием. Однако нам также нужно подумать о том, что находится под контролем, почему мы вообще действуем. На индивидуальном уровне энергия, несомненно, очень важна для достижений, но психологи в значительной степени ею пренебрегают. Я считаю, что это потенциально интересная и малоизученная область.

Под редакцией Лианы Хапаевой

Профессор психологии Йоркского университета

Насколько важна рабочая память в вашей повседневной жизни?

Рабочая память определяется как ограниченная емкость для временного хранения и обработки информации для сложных задач, таких как понимание, обучение и рассуждение. По словам Брюса Гольдштейна, рабочая память имеет решающее значение для повседневного функционирования. Рабочая память — это когнитивная функция, позволяющая сосредоточиться на задачах, предотвращать помехи и держать человека в курсе того, что происходит вокруг.Рабочая память помогает при выполнении повседневных задач, таких как вождение автомобиля, написание сочинений, подготовка к экзамену и многие другие. Рабочая память состоит из трех компонентов; фонологический цикл, визуально-пространственный блокнот и центральный исполнительный орган.

Фонологический цикл состоит из двух компонентов: фонологического хранилища и артикуляционного репетиционного процесса. Артикуляционный репетиционный процесс несет ответственность за репетиционную информацию, которая хранится в фонологическом хранилище, чтобы не забыть.Фонологическая петля отвечает за слуховые манипуляции на основе информации. Примером может служить непрерывное повторение вслух или в уме группы цифр, букв или слов, чтобы научить свой ум их запоминать. Эта функция мне обязательно нужна при учебе. Мне приходится повторять слово и концепцию несколько раз, чтобы я мог их запомнить. Если я не использую репетиции, я как будто никогда их не читаю. Самым простым примером может быть номер телефона, люди часто повторяют его снова и снова, чтобы запомнить его, и он сохраняется в долговременной памяти.

Фонологическая петля отвечает за слух, тогда как визуальное пространственное отвечает за визуальное манипулирование информацией. По словам Гольдштейна, блокнот для визуально-пространственных эскизов обрабатывает визуальную и пространственную информацию и, следовательно, участвует в процессе визуализации — создании визуальных образов в уме в отсутствие физического визуального стимула. Блокнот визуально-пространственного эскиза помогает запоминать расположение объектов. Примером может служить запоминание того, где находится стол, если вы гуляете в темноте.Ваша память воссоздает визуальный образ вашего дома, чтобы вы знали о размещении объектов и не сталкивались с ними. Другой пример: кто-то спросит, какой у вас дом рядом. Затем вы создаете в уме изображение своего дома, после чего можете увидеть близлежащие предприятия, парки и т. Д.

Наряду с фонологической петлей и блокнотом для визуальных набросков это главный из троих, центральный исполнитель. Центральный исполнительный орган отвечает за мониторинг и координацию работы визуально-пространственного блокнота для набросков и фонологической петли.Центральная исполнительная система часто помогает с подсчетом мыслей и решением проблем. Центральный исполнительный орган решает, какая из других частей рабочей памяти должна обрабатывать какую информацию по мере ее обработки. Центральная исполнительная власть направляет внимание и расставляет приоритеты в том, что является важным. Например, вы ведете машину, и ваш телефон звонит, и вы разговариваете с кем-то. Главный исполнительный директор даст понять, что вам следует сосредоточиться на вождении, а не на разговоре.

Когда все эти компоненты работают вместе, мы можем нормально функционировать.Мы умеем решать математические задачи и читать книги. Мы способны понимать разговоры с другими людьми. Рабочая память помогает всем фашистам в нашей жизни от дошкольного до гериатрического возраста. Это помогает в изучении алфавита в ранние годы, в изучении арифметики в начальной школе и даже в получении работы

Влияние трудностей с рабочей памятью на обучение

Проблемы с рабочей памятью — одна из самых распространенных проблем обучения, с которыми мы сталкиваемся в нашей клинике.

Проблемы с рабочей памятью часто сосуществуют с другими проблемами, такими как дислексия, диспраксия и AD / HD, но они также могут быть отдельной проблемой.

Может быть трудно понять, что такое рабочая память на самом деле, не говоря уже о том, как уменьшить влияние проблемы с рабочей памятью на обучение вашего ребенка.

Вот краткий обзор, который поможет разгадать загадку.

Что такое рабочая память?

Большинство людей думают о памяти как о краткосрочной и долгосрочной памяти.Так что же такого особенного в рабочей памяти?

Короче говоря, рабочая память включает в себя нашу способность удерживать информацию в уме на короткие периоды (это часть памяти), чтобы что-то с ней делать (это рабочая часть).

Питер Дулиттл блестяще резюмирует это в своем выступлении на TED.

Некоторые примеры могут помочь:

Ментальная арифметика

Допустим, вас просят решить некоторые задачи сложения без использования бумаги и карандаша. Вам предлагается сложить числа 16, 12 и 23.

Чтобы решить эту проблему, нам нужно держать в уме эти три числа, но в то же время нам нужно использовать информацию о том, как выполнять арифметические действия, чтобы вычислить требуемую сумму.

У каждого может быть свой способ сделать это, но, если вы похожи на меня, вы сначала сложите 16 + 12 = 28 (и вы также мысленно перепроверьте этот ответ, потому что не доверяете своему мозгу делать что-то без калькулятора в наши дни!).

Хорошо, мы на полпути. Итак, какой был другой номер снова? 23, верно? Теперь прибавляем 28 к 23.

Затем вы сначала добавляете 20 + 20 (= 40), а затем прибавляете 8 + 3 (+11). Мы приходим к ответу 51.

И снова, что это были за те три исходных числа?

Устные инструкции

Что делать, когда вас просят следовать определенным инструкциям, которые дал вам ваш личный тренер? Сначала сделайте 20 отжиманий, затем сделайте 3 подхода по 10 приседаний и закончите 4 спринтами по холмам, где вы бежите к третьему дереву и обратно.

Большинству из нас требуется, чтобы эта информация была предоставлена ​​хотя бы второй раз, чтобы убедиться, что мы знаем, что мы должны делать (отчасти потому, что в первый раз, когда информация предоставляется, мы слишком заняты, стоная и морщась от того, как все это упражнение навредит!).

Репетиция — повторение информации про себя — большая часть помощи нашей рабочей памяти выполнять свою работу. И неудивительно, что усталость (от всех отжиманий) и другие отвлекающие факторы снижают эффективность нашей рабочей памяти.

Вспоминая направления

Это еще один экземпляр, требующий рабочей памяти. Допустим, вы в отпуске, и спросите дружелюбного прохожего, как добраться до большой старой знаменитой церкви.

Вам говорят идти прямо по главной дороге, повернуть налево у маленького книжного магазина, пройти по узкой улочке и повернуть направо на площади со всеми голубями.Церковь находится примерно в 20 метрах от площади, прежде чем вы доберетесь до моста.

Отлично, ты повторяешь про себя несколько раз и отправляешься в путь. Площади, книжные магазины, мосты, голуби… О боже!

В новом городе есть все, что можно увидеть, поэтому вам придется работать сверхурочно, чтобы не отвлекаться и сосредоточить рабочую память на текущей задаче!

Надеюсь, нетрудно увидеть, как кто-то может найти вышеперечисленные задачи довольно сложными — отчасти из-за количества информации, которую они должны запомнить, может быть, потому, что они занимаются сложной задачей, а также из-за отвлекающих факторов в окружающей среде.

Объем нашей рабочей памяти ограничен, и нам часто необходимо блокировать другую постороннюю информацию или использовать стратегию памяти (например, репетицию), чтобы она работала более эффективно.

Плохая новость заключается в том, что после потери информации из рабочей памяти она, как правило, исчезает навсегда. Информация еще не закрепилась в нашей долговременной памяти, поэтому у нас мало шансов извлечь ее из глубоких уголков нашего разума.

Что я могу заметить, если у моего ребенка проблемы с оперативной памятью?

Как правило, емкость нашей рабочей памяти увеличивается с возрастом по сравнению с детством, поэтому подумайте о том, какие задачи вы задаете своему ребенку, и соответствуют ли они возрасту.Например, вы бы не стали просить трехлетнего ребенка запомнить длинный список задач, которые им нужно выполнить, чтобы подготовиться утром, но было бы разумно попросить девятилетнего ребенка не забыть выполнить тот же список задания.

Учителя часто описывают детей с проблемами рабочей памяти как плохих навыков слушания, кажущихся «потерянными» или имеющих проблемы с вниманием. У них редко обнаруживаются проблемы с памятью, хотя им также может быть сложно закрепить полученные знания в долговременной памяти, если они не могут сначала использовать свою рабочую память для отработки навыков, которым их обучают.

Вещи, которые вы могли бы заметить у детей, у которых ограничена рабочая память:

Затруднения при начале работы в классе . Часто это происходит потому, что рабочая память ребенка перегружена всеми только что полученными инструкциями. Даже если само задание включает в себя только один или два шага, ребенок, возможно, также слышал множество другой информации, например, какую книгу использовать, как долго им нужно работать над задачей, какие ручки / карандаши использовать и как начать.Замечательно, если дети могут научиться задавать вопросы, когда они не уверены, что делать, но во многих случаях они в конечном итоге угадывают или наблюдают за тем, что делают их одноклассники, чтобы выяснить это.

Медленное копирование с доски . Это связано с тем, что ребенку может быть трудно запомнить более одного или двух слов за раз, поэтому ему часто нужно проверять и перепроверять исходное предложение. Более низкая скорость копирования слов усугубляется у детей младшего возраста, потому что им также придется запоминать написание отдельных слов и, возможно, они смогут написать только несколько букв за раз, прежде чем снова проверить доску.

Отвечая на вопросы в классе . Эти дети часто сдержанны, отвечая на вопросы или участвуя в уроках. Возможно, они забыли часть или весь вопрос, не уверены, обсуждалась ли уже часть информации, которую они добровольно предоставляют, или забыли части темы, которую все обсуждают (например, важные части книги, которая только что была прочитана. громко в класс).

Неисправность при выполнении инструкций , особенно когда одновременно дается более одной инструкции.Это относится к домашним занятиям и в школе, таким как сборы и затем тихое сидение на ковре или чистка зубов, а затем выбор рассказа для чтения перед сном.

Старшие дети и подростки могут с трудом делать заметки в классе , потому что, опять же, они могут запомнить только небольшой объем информации за время, необходимое для ее записи. К сожалению, это часто означает, что они упускают новую информацию, которая поступает, потому что они все еще пытаются вспомнить важную вещь, о которой говорилось две минуты назад.

Написание оригиналов занимает больше времени . Тем, у кого плохая рабочая память, часто бывает необходимо вернуться и перечитать написанное, потому что они могут потерять ход своих мыслей в середине предложения. Неспособность вернуться назад и перефокусировать то, что они пытались сказать, может означать, что они склонны создавать неполные предложения или продолжительные предложения, которые не очень хорошо написаны. Очевидно, что это важный фактор, когда речь идет о скорости и связности письма в старших классах средней школы.

К сожалению, все вышеперечисленные трудности могут означать, что учащийся отстает по многим различным областям учебной программы. Они могут страдать от проблем с самооценкой, когда сравнивают себя с другими учениками и задаются вопросом, почему они не уверены в том, что им следует делать в классе, или что им нужно много времени, чтобы сделать что-то.

И со временем ученики могут с меньшей вероятностью задавать вопросы, потому что они могут быть обеспокоены тем, что их навесят на «ленивые» или скажут, что они не слушают.

Что мы можем с этим поделать?

Исследования показывают, что большинство детей с ограниченными возможностями рабочей памяти со временем не догоняют своих сверстников. Гены, по-видимому, играют роль в плохой емкости рабочей памяти, но на данном этапе это еще не совсем понятно.

Однако есть стратегии, которые могут помочь людям более эффективно использовать свою рабочую память:

1. Обучайте человека! Объясните им, что происходит с их рабочей памятью и почему они испытывают трудности с определенными задачами.Помогите им придумать быстрые остроты, которые они могут использовать, если им нужно попросить о помощи или попросить повторить что-то.
2. Репетиция. Повторение информации самому себе может быть полезным способом удерживать ее в центре внимания, пока у человека не появится возможность записывать вещи. Это может быть особенно полезно, когда человека просят выполнить несколько заданий подряд.
3. Управляйте тем, что отвлекает . Чем меньше отвлекающих факторов, тем больше вероятность того, что человек сможет использовать репетицию и другие стратегии, не прерывая свой мыслительный процесс.Студента можно научить распознавать и избегать этих отвлекающих факторов, насколько это возможно.
4. Не пытайтесь делать слишком много дел одновременно! Это все часть знания ваших ограничений. Учащегося можно посоветовать посоветовать другим не торопиться или дать меньше инструкций сразу, чтобы они не отставали.
5. Разделение на части и другие стратегии памяти . Разделение информации — особенно чисел — на небольшие кусочки может значительно снизить нагрузку на нашу рабочую память, потому что мы эффективно сокращаем количество вещей, которые пытаемся сохранить.Запоминать 79 и 61 намного легче, чем 7-9-6-1.
6. Мнемонические стратегии и другие приемы запоминания . Придумайте песню или аббревиатуру, чтобы помочь вам запомнить — часто чем смешнее, тем лучше!
7. Сделайте значимые связи . Постарайтесь помочь ребенку встроить новую информацию в существующие или логические знания, и они будут более склонны запоминать вещи. Например, когда вы просите ребенка причесаться, почистить зубы и одеться, постарайтесь сказать ему в таком порядке, который соответствует с ног до головы или в какой-либо другой логической последовательности.

И еще есть вещи, которые родители и учителя могут сделать, чтобы помочь…

1. Уменьшите объем предоставляемой информации. Обобщите наиболее важные части и повторите информацию.
2. Поощряйте ребенка повторять важную информацию, прежде чем приступить к выполнению задания.
3. Уменьшите потребность в копировании вещей с доски, если в этом нет необходимости.
4. Запишите что-нибудь (или предложите студенту сделать это), если это важная информация.
5. Обучайте ребенка стратегиям запоминания, таким как описанные выше — мнемонике, разбиению на части и так далее.
6. Поощряйте ребенка задавать вопросы, если он забывает, что делать. Постарайтесь сохранять спокойствие и не расстраиваться — лучше спросить, чем угадать!
7. Наблюдайте за временем, когда ребенку может быть труднее использовать свою рабочую память, и помогите ему это заметить. Могут быть явные отвлекающие факторы, которых вы можете помочь им избежать, и у них также с большей вероятностью возникнут проблемы, когда они устали.

Существуют различные программы, которые утверждают, что улучшают рабочую память, но важно тщательно их оценить, прежде чем вкладывать время и деньги.

Упражнения для тренировки мозга (например, предлагаемые на таких веб-сайтах, как Lumosity) могут быть скромно полезными, потому что они помогают детям в определенных аспектах обучения, таких как поддержание внимания, решение проблем, визуальные навыки и управление отвлекающими факторами.

No related posts.