Психология сознания это: Психология сознания — Психологос

Психология сознания заложила основы научной психологии как самостоятельной дисциплины. Неправомерно сужая класс психических явлений, ограничивая их только сознательным опытом, психология сознания тем не менее сформулировала многие законы функционирования психики, не опровергнутые и поныне.

Джеймсу сознание представлялось приспособительным актом, созданным природой для выживания в меняющихся условиях. Сознание, по У. Джеймсу, не плоскостная картинка, а некоторый изменчивый, непрерывный поток функциональных актов, остановить который можно только исходя из законов кратковременной памяти.

Поток обладает характеристикой ограниченности. Есть еще важное свойство потока — выбор объектов, на который он направляется, селективность. Селективное свойство сознания и внимание по Джеймсу это одно и тоже. То есть внимание это непрерывный, изменчивый, сугубо индивидуальный и избирательный поток. Физиологическими условиями внимания являются:

1. Возбуждение коркового (идеационного) центра путем внешнего чувственного раздражения формирует так называемую преперцепцию (антиципацию объекта внимания), что и является вниманием. Преперцепция (создание образа) является половиной перцепции (восприятия) искомого объекта. То есть, проще говоря, мы видим лишь те объекты, которые перцептируем.

2. Орган чувств должен быть приспособлен к наиболее отчетливому восприятию внешнего впечатления (посредством приспособления соответствующего мышечного аппарата). В случае приспособительных движений появляется органическое чувство напряжения внимания, которое рассматривается нами обыкновенно как чувство собственной активности. Поэтому всякий объект, способный возбудить нашу чувствительность вызывает приспособление органов чувств и, следовательно, чувство активности, и возрастание ясности этого объекта в сознании.

Механизмы внимания по Джеймсу зависят от степени произвольности внимания. Непроизвольное внимание предполагает настройку органов чувств, сенсибилизацию, изменение системы кровообращение и т.д., то есть то, что имеет приспособительное к раздражителю значение для достижения его большей отчетливости. В случае произвольного внимания речь идет об идеационном центре, который формирует состояние готовности по отношению к среде, состояние преперцепции, ожидание нахождения и выбора слабого сигнала в условиях решения задачи.

Структурная психология сознания

Структурная психология (англ. structural psychology) термин, введенный Э. Титченером для обозначения своей психологии, противопоставлявшейся им функциональной психологии.

Представители: Вильгельм Вундт, Эдуард Бредфорд Титченер

Основными ее авторами являются Вильгельм Вундт (1832-1920) и Эдуард Бредфорд Титченер (1867-1927).

Методом структурной психологии служит аналитическая интроспекция — описание переживаний в категориях элементов сознания.

Основной задачей психологии (по В.Вундту) является разложение непосредственного опыта сознания на элементы, выделение связей элементов друг с другом и определение законов этих связей. Элементы сознания – это ощущения, представления и чувствования.

Описание всех видов чувствований, в свою очередь, укладывается в трехмерное пространство, которое состоит из координатных осей:

• удовольствия – неудовольствия;
• напряжения – разрядки;
• возбуждения – успокоения.

Основными процессами психики, результатом творческого синтеза которых и выступает сознание, являются процессы:

• процесс непосредственного отражения объективной действительности органами чувств (перцепции)
• активного процесса, с помощью которого сознание реализует свой потенциал к самоорганизации на качественно ином, чем простая сумма его элементов, уровне и приводит к образованию осмысленных и упорядоченных совокупностей психических элементов (апперцепции).

Одновременно со структурной психологией Вундта развивалась теория актов сознания Франца Брентано (1838-1917). Главным предметом в ней было не содержание и структура сознания, а активность сознания. Брентано также пытался найти единицы психики, но обнаруживал их в элементарных психических актах. Свой фундаментальный труд «Психология с эмпирической точки зрения» Брентано выпустил в свет в 1874г.

Под влиянием Вундта и Брентано в рамках психологии сознания возникло оригинальное направление – вюрцбургская школа, представители которой сконцентрировались на проблеме мышления.

Методика Вундта или экспериментальная психология сознания — Блог Викиум

Методы Вундта, относящиеся к категории экспериментальных, используются в современной психологии.Они помогают понять сознание человека, выявить сильные и слабые стороны мышления, решить, какие сферы нужно проработать. Одной из наиболее интересных методик является интроспекция, основанная на самонаблюдении и внимании к себе.

Краткая история создания экспериментальной психологии

Немецкий психолог Вильгельм Максимилиан Вундт в 1879 году открывает первую лабораторию экспериментальной психологии в Лейпциге, а позже, в 1881 году, Институт психологии. Дав название новой сфере деятельности, открывшей науке, создает монументальный труд под названием «Основы физиологической психологии» (1873-1874), где собраны различные исследования. Создав уже самостоятельную науку, Вундт продолжает ее изучать, открывать новые принципы, собирая опыт и создавая различные методики.

Вундт и его изучение сознания

Немецкий психолог считает, что главными элементами сознания человека являются его ощущения, чувства и представления. Также он отмечает, что основные процессы психики – это результат творческого синтезирования, который дает возможность сознанию открыть такие процессы, как апперцепция и перцепция.

Что же такое апперцепция? Это процесс, с которым сознание реализует свой потенциал к самоорганизации, он противостоит принципу ассоциации, приводя к осмыслению и расстановке в правильном порядке всех психологических элементов. Проводя разные исследования Вундт наблюдал за реакциями, за восприятием и временем, продолжительностью этого всего. Он предполагал, что измеряя часовые характеристики реакций, можно продемонстрировать три этапа реакций на раздражитель: восприятие его, апперцепцию и проявление вольных мышечных движений. Эти эксперименты и кропотливая работа заложила основы психологии и ориентировалась на экспериментальный общенаучный метод.

Много ученых трактовали психологию как науку об опыте и имели большое желание на этой основе исследовать сознание человека. Метод изучения психологии народов по Вундту стал одним из самых популярных и известных.

Самонаблюдение или метод интроспекции

Испытуемый человек с помощью метода «самонаблюдения» или интроспекции и своего непосредственного опыта в лаборатории мог сам наблюдать за происходящим в своем психологическом состоянии, рассказывать о своих ощущениях психологу. Эдвард Брэдфорд Титчерен развил предложенный Вундтом основной метод и рассматривал такие задачи структурной психологии:

• распад душевного состояния на части;
• установление образа соединения этих частей;
• постановка соответствия законов комбинаций и физиологической организации.

Данный метод был ориентирован на ощущения, на концентрацию на этих ощущениях.

Также параллельно с этим создалась теория актов Франца Брентaно (1828-1927). Главным предметом психологии он считал не содержание или структуру, а активность этого сознания. В 1874 году им была выпущена работа «Психология с эмпирической точки зрения».

Анализ проделанной работы

В процессе развития психологии был сделан вывод, что все-таки процедура самонаблюдения не может быть достоверным источником знаний. Испытуемые обнаруживали именно то, что интересовало экспериментатора и это оказалось очень субъективно. Обнаруживали несовпадения разных результатов, опыты проводились публично, обесценивались при этом результаты.

После проделанных работ такими психологами, как Жан Мартен Шарко (1825-1893), Ипполит Бернхейм (1840-1919), Зигмунд Фрейд (1856-1939) и другими, стало понятно, что психика – это не только осознание. Кроме осознания существуют еще многие явления, которые не осознаются человеком. Работы показали, что часто в осознание включаются защитные процессы и искаженное восприятие. Психология Вильгельма Дильте и его последователя Эдуарда Шпрангера главной задачей считала не объяснять закономерности душевного бытия человека, а ее понимание целостности, указывая на то, что она скорее не о науке природы, а о науке духа. Вильям Джеймс (1842-1910) предложил способ изучить сознание, ведя «личностные» измерения сознания. Он сделал серьезный вклад в изучение личности, психологии эмоциональности, памяти и внимательности. Герман Эббингауз (1850-1909) занялся проблемой памяти и отобрал раздражители, не вызывающие никаких ассоциаций. Эдвард Ли Торндайк (1874-1949) методами «проб и ошибок», проводя опыты над животными, закрепил и улучшил знания об ассоциациях. Гальтон хотел охватить все население Англии для исследований. Он преобразовал экспериментальную психологию в дифференциальную. В Германии Штерн Вильям Льюис ввел понятие «коэффициента интеллекта» — IQ.

Как важно наблюдать за собой?

Благодаря многочисленным трудам ученых психология вышла на высокий уровень развития и превратилась в практическую сферу деятельности. Благодаря различным методам, экспериментам и исследованиям сегодня можно узнать о сознании человека много интересного. Но человек самостоятельно может наблюдать за своим эмоциональным состоянием, познавая себя и регулируя свое сознание так, чтобы двигаться к успеху, достижению целей.

Для того чтобы наблюдать за собой, необходимо быть внимательным. Если же внимание снижено или развито плохо, то это можно исправить с помощью различных тренажеров и упражнений. Эффективные развивающие внимание тренажеры предлагает Викиум. Интересные задания научат замечать детали, делать акцент на наиболее важных и отсекать лишнее. Это поможет стать более внимательным во всех сферах, в том числе по отношению к себе и окружающим.

Психология сознания: Psychology OnLine.Net

Представления о предмете психологии в классической психологии сознания. Метод интроспекции, его возможности и ограничения.

Критика основных теоретических положений психологии сознания

Психология сознания

Определение 1

Психология сознания ‒ наука о качествах сознания, его составляющих, взаимоотношениях между ними и законах, которым они подчиняются.

Обрывая все связи с философией, психология оказалась под влиянием наук биологического цикла. Сознание выступило как органическая функция, подчиненной законам биологии. По сути дела, закономерности психологии не принимались во внимание. Устранить данную погрешность была призвана психология сознания, которая объявила сознание ‒ предметом психологии, а главным методом изучения выбрала метод интроспекции (самонаблюдения).

В психологии сознания составляющие субъективного опыта ‒ощущения ‒ не нашли однозначного толкования. Ученые объясняли их через особую активность органов чувств (Ч. Белл, И. Мюллер), в противовес психофизиологии, где ощущение толковались как изображение свойств объективных предметов, которые их вызывают. Такие представители психологии сознания, как Г.Т. Фехнер, Е. Вебер опровергали теорию специфической энергии органов чувств и открывают зависимость насыщенности ощущений от силы раздражителя внешнего порядка, чем формируют основания психофизики, которая оказала существенное воздействие на экспериментальную психологию.

Теория структурализма

Немецкие ученые Вильгельм Вундт (1832-1920) И Герман Эббингауз (1850-1909) отстаивали «психофизический параллелизм», который противоречил идеи психофизической зависимости.

В. Вундт отстаивал важность субъективного. Объективный мир ‒ это опыт, который опосредован экспериментом непосредственным, то есть субъективностью. Из данного утверждения следует, что непосредственное и опосредованное в опыте не представляется двумя субстанциями, а исключительно сторонами целостного опыта, которые функционируют по одним и тем же в принципе законами. Это положение методологии обретает реализацию в двух противоположных положениях: в теории структурализма и в махистских теориях.

Теория структурализма рассматривает явления в психике на основании законов мира физического (В. Вундт, Э. Титченер, Г.Эббингауз). Они утверждали, что компоненты психики и их связи подобные связям объектов мира физического (дом ‒ сложен из кирпичей, машина ‒ собрана из деталей, следовательно ‒ психика, тоже складывается из обусловленных составляющих ‒ или ощущений, или рефлексов, или знаний и т.д.). Перенос определенных закономерностей устройства во внутренний мир из окружающего приобрело наименование интеллектуализма.

Готовые работы на аналогичную тему

Психология сознания отклоняла эволюционный подход, не открыла связей деятельности с сознанием, не сумела на научной базе трактовать активность психического, а оценивала ее как проявление высшей силы.

Теория функционализма

Уильям Джемс (1842-1910) ‒ американский психолог, создатель теории прагматического функционализма.

В «Основах психологии» У. Джемса заложен основной принцип американского функционализма: цель психологии ‒ не обнаружение составляющих опыта, а исследование функции адаптации сознания. У. Джемс указывал, что сознание направляет нас к тем целям, которые нужны для выживания. Сознание – это жизненно необходимая функция высокоразвитых существ, которые проживают в сложном окружении: без него была случилась бы эволюция человека.

У. Джемс анализировал психические процессы как функциональную, полезную деятельность живых организмов в их попытках остаться в живых и адаптироваться к миру, который их окружает.

Он считал, что сознание имеет биологическую полезность, в противном случае оно не смогло бы выжить. Функция или цель сознания – предоставить человеку способность ‒ в виде умения выбирать ‒ адаптироваться к среде, которая его окружает.

У. Джемс делал акцент на ценности прагматизма для психологии. Его важный принцип состоит в том, что обоснованность идеи или термина должна быть проанализирована в терминах их практических последствий. В популярной форме прагматический взгляд можно сформулировать словами «истинно то, что может дать результат».

В определенных составляющих потока сознания быстрота процесса различная. Присутствуют устойчивые (чувственные впечатления) и изменяющиеся состояния сознания (скажем, мысли об отношениях).

Свойства сознания:

• каждое состояние сознания устремляется быть частью личного сознания;
• состояния изменчивы в пределах личного сознания;
• всякое личное сознание – постоянная очередность ощущений;
• селективность сознания.

Данные состояния, т. е. понимание отношений между явлениями сознания ‒ временных, пространственных, сходства, отличи,я нельзя схватить самонаблюдением.

С точки зрения У. Джемса, изучение законов, по которым действует сознание, проходит отвержение или выбор, и составляет ключевую задачу психологии. При этом У. Джемс акцентировал внимание на приоритетности исследования как раз деятельности сознания, а не его структуры. Исследуя деятельность сознания, он пришел к открытию двух основополагающих его детерминант — привычки и внимания.

Замечание 1

В соответствии с мнением У. Джемса, психическая жизнь есть постоянная смена качественностей – поток сознания.

Критика структурализма

Показывая ведущую роль действия в психике, У. Джемс не оставляет места для сознательного выбора, а по факту выступает против им же обозначенного предмета психологии ‒ сознания.

В. Дильтей (1833-1911) разграничил психологию на описательную и объяснительную. Пояснительная ‒ отыскивает элементы и причинная связь между ними. Описательная ‒ не разыскивает составляющих явлений в психике, а анализирует целостное психическое жизни посредством переживания. Ее метод ‒ интуитивного самонаблюдения. Предугадать поступки людей ‒ нельзя, творчество не обладает закономерностями.

В. Дильтей полагал, что человек природу объясняет, а душевную жизнь ‒ постигает.

Анри Бергсон (1851-1941) ‒ французский психолог, критиковал попытку Вундта растолковать психическое по подобию с предметным миром (интеллектуализм). Он полагал, что интеллект бессилен в познании психики, исключительно интуиция может проникнуть в ее суть. Творчество он представляет как результат биологической эволюции, дарование человеку от природы.

Критики структурализма в попытках выстраивать психологию как науку о сознании приходят по сути к ее отрицанию. у них не получилось зарегистрировать особенное, специфическое, которое выделяет сознание от прочих явлений, а именно ‒ ее активный, саморегулирующийся характер. Неспособность дать объяснение специфически человеческому поведению на основании исследования замкнутой индивидуальной психики подталкивает к изучению коллективных форм духовной жизни и тогда появляется «психология народов». Коллективное и индивидуальное противопоставляется. Предмет психологии народов ‒ язык, привычки, мифологические представления, обычаи.

Классическая психология сознания основные характеристики. Второй вопрос. Классическая наука о сознании. Законы работы сознания

Именно в рамках интроспективного направления были предложены две ставшие наиболее известными программы построения психологии как самостоятельной науки. Эти программы были выдвинуты практически одновременно в Германии В. Вундтом и в Австрии Ф. Брентано.

Отделение психологии от философии и других наук было подготовлено развитием эмпирических и экспериментальных исследований физиологии нервной системы и органов чувств, попытками измерения (пусть даже косвенного, как это было у Г. Т. Фехнера) некоторых параметров психических процессов и др.. Конечно, это отделение было не одномоментным событием, однако существует условная дата рождения психологии как самостоятельной науки. Это 1879 год — год появления в Лейпциг-ском университете первой в мире лаборатории экспериментальной психологии. Эта лаборатория была открыта немецким физиологом, философом и психологом Вильгельмом Вундтом , который организовал ее работу на основе предложенной им программы построения психологии как самостоятельной науки (обнародованной в 1873—1874 гг.) и создал большую психологическую школу, в которой обучались и воспитывались будущие психологи разных стран мира (Э.Титченер, С. Холл, О.Кюльпе, Ф. Крюгер, Э. Мейман, Г. Мюнстерберг, Н.Н.Ланге и др.). Знаменитый советский физиолог, психиатр, невролог и психолог В. М. Бехтерев также учился в свое время у В. Вундта.

Эта программа базировалась на самой распространенной в интроспективной психологии точке зрения на сознание как «совокупность сознаваемых нами состояний» (т. е. на первый план выходило понимание сознания как «картины мира», как «образа»). Именно так (как совокупность сознаваемых состояний) определял сознание В. Вундт в одной из своих работ. Он считал, что психология как наука о сознании должна решать следующие задачи:

1) описание свойств сознания,

2) выделение структурных составляющих сознания (элементов сознания),

3) установление связей между элементами,

4) нахождение законов психической жизни.

Для решения этих задач он использовал эксперимент, однако введение эксперимента не только не исключало интроспекцию, а, напротив, предполагало строго контролируемое ее применение.

Для иллюстрации приведем несколько экспериментов В.Вундта. В качестве экспериментального прибора он использовал хорошо известный музыкантам метроном. В. Вундт установил ряд свойств сознания, используя самонаблюдение испытуемого, который должен был описывать субъективные переживания, возникающие у него при слушании звуков метронома. Во-первых, он обратил внимание на то, что трудно слышать удары маятника метронома одинаковыми по силе (хотя объективно они совершенно одинаковы), что условно может быть передано словами «тик-так» или «так-тик». В результате этого эксперимента В. Вундт сделал вывод, что сознание ритмично по своей природе.

В другом эксперименте он определил так называемый объем сознания. Испытуемому предъявлялся ряд ударов метронома, следовавших друг за другом с интервалом в 1 — 1,5 с, и спустя очень небольшое время после него — новый ряд ударов. Испытуемый должен был по непосредственному впечатлению (не считая числа ударов) сказать, одинаковы данные ряды или какой-либо из них длиннее. Как правило, если число ударов в каждом из рядов не превышает шестнадцати (воспринимаемых при обычных условиях как восемь пар) звуков («тик-так» или «так-тик»), тождество или различие рядов по длине замечается испытуемым. При большей величине рядов испытуемый затрудняется с определением равенства или неравенства рядов по длине. Значит, констатировал В. Вундт, мы измерили объем сознания, равный количеству элементов, которые субъект может осознавать как единое целое за один акт перцепции (т.е. восприятия). В упомянутых экспериментах В. Вундта этот объем был равен восьми парам звуков. Если «укрупнить» единицы сознания при некотором усилии со стороны субъекта (единицей сознания может выступить не пара звуков, а восемь), то общее количество звуков, осознаваемое как единое целое, увеличивается до 40.

В. Вундт установил, что содержащиеся в сознании элементы не осознаются одинаково: одни из них воспринимаются более ясно и отчетливо, чем другие. Ясность впечатления означает его «субъективную» силу, отчетливость — отличие от других. Если слушать подряд удары метронома, то можно заметить, что наиболее ясно воспринимается только что прозвучавший удар, менее ясно и отчетливо — предыдущие удары, а некоторые из них прозвучали настолько давно, что впечатление от них уже исчезло из сознания испытуемого. Используя термины других исследователей (в частности, Г.Т.Фехнера), В.Вундт говорил о том, что это впечатление «погрузилось под порог сознания». Что такое отчетливость впечатления — на этом примере трудно продемонстрировать, поскольку звуки метронома объективно ничем друг от друга не отличаются. А вот если взять такие объективные раздражители, которые имеют различия, тогда можно попробовать изучить, как могут отличаться друг от друга соответствующие им субъективные впечатления по степени их отчетливости.

Для исследования В.Вундт использовал прибор под названием тахистоскоп (от греч. tachiste — как можно скорее и scopeo — смотрю), с помощью которого испытуемому предъявлялась табличка из букв на очень короткое время. Сначала испытуемый смотрел на белую ширму, в середине которой была точка — на ней испытуемый должен был сосредоточить свое внимание. Затем на очень короткое время ширма сдвигалась. Внимание испытуемого направлялось на табличку из букв, а затем ширма вновь закрывала эту табличку. Сколько букв может испытуемый различить при одном акте апперцепции (акте сосредоточения внимания на объекте)? Оказалось, что количество букв, которые субъект может воспринять так, чтобы при этом каждая из них осознавалась ясно и отчетливо (т.е. распознавалась испытуемым, а не просто виделась), довольно небольшое — выше шести это число не поднималось.

С помощью данной процедуры В. Вундт определил объем внимания, который гораздо меньше, чем объем сознания. Анализируя далее внимание, он констатировал, что фиксационная точка внимания (т.е. точка максимального сосредоточения внимания) не совпадает с точкой фиксации взора (т.е. человек может смотреть на одну точку или букву, а обращать внимание на другую).

Все эти моменты находят отражение в предложенной В. Вунд-том модели сознания (рис. 4). Сознание может быть представлено в виде двух концентрических окружностей с точкой посередине (центром окружностей). Этот центр — фиксационная точка внимания. Концентрическая окружность поменьше — поле внимания, отграниченное от более широкого поля — поля сознания — порогом внимания. Большая окружность — поле сознания, ограниченное порогом сознания. Те содержания, которые не «помещаются» в сознание, выходят за его порог и перестают существовать не только как осознаваемые, но и как психические явления. Таким образом, В. Вундт разделял общую позицию интроспективной психологии в том, что нет никаких психических явлений, которые не осознавались бы. В подобной модели сознание предстает в виде сцены, которая имеет круглую форму и в целом освещена (в центре в большей степени, чем по ее краям). На эту сцену поднимаются и с нее сходят различные содержания сознания — элементы сознания и более сложные образования, составленные из элементов. Попадая в более освещенное поле, содержания сознания попадают в поле внимания, т.е. становятся воспринимаемыми субъектом более ясно и отчетливо, чем другие содержания сознания. Элементами сознания В. Вундт считал ощущения и простейшие чувствования — так он называл элементарные эмоциональные явления (удовольствие — неудовольствие, напряжение — разрядка, возбуждение — успокоение). Каждый элемент имеет два свойства: качество и интенсивность.

Модель сознания по В. Вундту

Ученик В. Вундта Эдвард Брэдфорд Титченер (Titcheneг, 1867—1927) помимо ощущений» и чувствований считал элементами сознания еще и представления («следы прежних ощущений»). Он предлагал более строгий метод интроспективного анализа — метод аналитической интроспекции. При этом типе интроспекции испытуемый должен был научиться выделять сенсорную мозаику сознания, не совершая «ошибки стимула», которая очень характерна для «наивных испытуемых» и не должна появляться у настоящих профессиональных психологов, исследующих сознание как сумму сознаваемых нами состояний.

Согласно Э.Титченеру, ошибка стимула означает, что наблюдатель вместо описания состояний собственного сознания начинает, как правило, описывать внешний объект (стимул) как таковой: «Мы так привыкли жить в мире объектов, мы так привыкли облекать мысль в популярные выражения, что нам трудно усвоить чисто психологическую точку зрения на интенсивность ощущения и рассматривать сознание так, как оно есть, независимо от его отношения к объективному миру» .

«Чисто психологическая точка зрения» означает, по Э.Титченеру, что испытуемый не должен говорить «я вижу книгу или лампу», он должен описывать лишь ощущения, которые возникают в сознании при восприятии внешнего объекта — книги или лампы (светлое, темное и т.п.). Поэтому испытуемый — если он хочет заниматься научными исследованиями сознания — должен быть натренирован на выделение сенсорной мозаики образа (Э.Титченер предполагал, что таким образом можно добиться большей объективности в научных исследованиях субъективного мира). Из ощущений, как из кирпичиков, складывается все содержание нашей душевной жизни, в том числе более сложные мыслительные образования. Он называл свой вариант интроспективной психологии структурализмом (понимая под структурой фактически сумму субъективных элементов в сознании).

Э.Титченер в принципе был согласен с «концентрической моделью» В.Вундта, однако, с его точки зрения, она не учитывала возможных изменений состояний сознания во времени. Поэтому он представлял сознание в виде «двухуровневого» потока (рис. 5), верхний «уровень» которого включает в себя ясные содержания сознания, нижний — смутные. Э.Титченер предполагал, что в этом потоке постоянно происходит процесс перехода одних состояний сознания с верхнего на нижний уровень и наоборот. В качестве свойств ощущений Э.Титченер выделял качество, интенсивность, отчетливость и длительность.

Перед нами — одна из моделей сознания, предложенная в рамках интроспективной психологии. В основе этого направления лежала декарто-локковская концепция сознания, в которой сознание считалось замкнутым в себе миром субъективных явлений. Так понимаемое сознание выступало для В. Вундта и Э.Титченера предметом исследования. Оно изучалось методом особой, изощренной интроспекции, расчленяющей сознание на элементы. При этом сознательное отождествлялось с психическим (существование бессознательных психических процессов отрицалось). Кроме того, для структурализма (впрочем, как и для концепции В. Вундта) характерен отчетливый элементаризм — стремление расчленить сознание на элементы, далее неделимые «атомы» сознания, а затем собрать из них более сложные содержания. При этом поскольку данные элементы имели сенсорную (чувственную) природу, постольку для этого направления интроспективной психологии был характерен отчетливо выраженный сенсуализм (нет никаких сознательных процессов, невыводимых из ощущений и несводимых в конечном итоге к ним). Наличия в сознании иных — несенсорных — содержаний не допускалось. Сами ощущения возникают безо всякой активности со стороны субъекта — как только предмет появится перед глазами (эта позиция может быть обозначена как механицизм). Механицизм чувствуется также в объяснении сложных явлений сознания, возникающих из простых путем установления ассоциативных связей между ними. Впрочем, в концепции В. Вундта кроме ассоциативных представлены и апперцептивные связи, однако для понимания сути этих связей необходимо обратиться к истории возникновения данных понятий в психологии.

В первой главе мы уже говорили, что обособление новой науки от смежных дисциплин требует формулировки научных программ и создания научных школ. Научная программа в свою очередь должна включать в себя выделение предмета науки, систему понятий, единицы анализа, объяснительный принцип и метод исследования. Структурирующим ядром научной школы является именно научная программа, но для ее функционирования так же необходимы организационная форма и лидер. Условия для появления научных школ в психологии сложились к последней четверти XIX в.

Первая психологическая лаборатория была открыта В. Вундтом в 1879 г. в университете г. Лейпцига (Германия). Правда, впоследствии В. Джеймс оспаривал это первенство. Там же в 1881 г. был учрежден институт экспериментальной психологии. В институте Вундта произошло профессиональное становление множества психологов. Психология стала профессией. С этого момента принято вести отсчет истории психологии как самостоятельной науки.

Классическая психология сознания

Как отмечалось выше, представление о сознании как предмете психологии и об ассоциации как основном объяснительном принципе его работы вполне сформировалось к середине XIX в. Но только Вильгельму Вундту (1832–1920) удалось, аккумулировав достижения предшественников, создать целостную научную школу классической экспериментальной психологии сознания. Научное наследие В. Вундта огромно – за 60-летнюю карьеру он опубликовал более чем 53 000 страниц трудов. Работы Вундта, во-первых, имеют самостоятельную теоретическую ценность, а во-вторых, в дискуссиях с Вундтом выкристаллизовались научные школы, определившие ноле психологии первой половины XX в. (гештальтпсихология, бихевиоризм, психоанализ).

Рис. 2.1.

Принципиальная невозможность сведения явлений сознания к описанию воздействующих на субъекта физических стимулов была для Вундта центральным аргументом в пользу самостоятельности психологии. Вундт считал, что в психической жизни действуют самобытные законы и особая «психологическая причинность». В 1863 г. Вундт опубликовал план построения психологии. Важно, что речь на самом деле шла не об одной целостной психологии, а о двух качественно различных «психологиях».

Задачей первой программы исследований стало изучение строения и закономерностей работы элементарных психических функций индивидуального сознания. Предметом данной ветви психологии полагался «непосредственный опыт». Поясним, почему для Вундта было важно противопоставление «непосредственного» (внутреннего) и «опосредованного» (внешнего) опыта. Вундт рассуждал в логике Декарта. Иными словами, именно данные нам непосредственно содержания нашего сознания наиболее объективны, в то время как наши знания о внешнем мире преломляются через структуру сознания, что необходимо снижает их объективность. Поэтому адекватным методом психологического исследования индивидуального сознания является специально организованное самонаблюдение – интроспекция. Интроспекция по Вундту должна быть экспериментальной, т.е. процедура исследования состоит в фиксации изменений содержания сознания в ответ на контролируемые воздействия внешних стимулов.

Теория сознания Вундта является структуралистской. Поэтому главная задача экспериментальной психологии, по Вундту, – это разложение непосредственного опыта сознания на элементы, выделение связей элементов друг с другом и определение законов этих связей. Элементы сознания – это ощущения, представления (явления памяти ) и чувствования (эмоции ). Ощущения, по Вундту, – первичные и самые существенные формы опыта, воплощающие в себе непосредственную связь между возбуждением коры головного мозга и субъективным переживанием. Они классифицировались в соответствии со своей модальностью – зрительные, слуховые и т.п., а также характеризовались такими свойствами, как интенсивность и длительность. Представления – это «следы» прошлых ощущений, входящих в область сознания за счет ассоциативной связи с длящимся ощущением. Если такие элементы сознания как ощущения и чувствования имеют модально специфическое содержание, то чувствования представляют собой результат смешивания в определенной пропорции трех базовых составляющих (которые можно представить в пространстве трех координатных осей): удовольствия – неудовольствия, напряжения – разрядки и нарастания – угасания. Любое конкретное осознаваемое чувство является, но мнению Вундта, комбинацией данных составляющих (см. подпараграф 5.1.3).

Вундт описывал сознание как двухуровневую структуру. На нижнем и более обширном уровне сознания действуют механизмы простых ассоциаций. Этот уровень сознания работает пассивно и репродуктивно. Возникающие между элементами сознания ассоциации имитируют здесь структуру воздействий на организм. Результаты функционирования нижнего уровня сознания Вундт называет перцепцией. Качественно по-иному, протекают процессы на втором, более высоком уровне. Для описания этого уровня Вундт обращается к введенному Лейбницем и развитому в немецкой классической философии понятию апперцепции. И. Кант определял апперцепцию как «идущее от субъекта изменение данного извне содержания». Другими словами, на апперцептивном уровне сознания начинают действовать самобытные закономерности психологической причинности, обусловленные устройством самого сознания, а не внешнего мира. Апперцепция представляет собой активный процесс, с помощью которого сознание реализует свой потенциал к самоорганизации на качественно ином, чем простая сумма его элементов, уровне. Она противостоит механистическому принципу ассоциации, так как приводит к образованию осмысленных и упорядоченных совокупностей психических элементов. Центральным законом апперцептивного уровня сознания является закон творческого синтеза, суть которого именно в несводимости феноменов сознания к исходным стимулам. Психологическими феноменами, соответствующими механизму апперцепции, являются внимание и воля.

В лаборатории Вундта проводились экспериментальные исследования восприятия цвета, простых визуальных и звуковых раздражителей (с помощью достаточно сложных технических приспособлений, например стробоскопа и тахистоскопа). Особое место занимало измерение времени реакции. Вундт полагал, что, измеряя время реакции, можно исследовать свойства и временные характеристики акта апперцепции и продемонстрировать четыре этапа реакции человека на раздражитель: проведение раздражения от органа чувств к мозгу, восприятие, апперцепцию и проявление воли (мышечное движение). Особенно Вундта интересовала проблема «производительности» апперцепции. Было установлено, что объем апперципируемого за один акт материала ограничено и не превышает шести изолированных элементов. Однако ограничение наложено именно на количество, а не на содержание элементов. Таким образом, апперципирующее сознание может одновременно оперировать с шестью отдельными символами, или с шестью слогами, или с шестью словами и т.д.

Другую ветвь развития психологии Вундт назвал «психологией народов». Ее предметом должны были стать «высшие психические функции», которые возникают на надындивидуальном уровне и выражаются в языке, мифах, искусстве и обычаях. Данные высшие формы развития психического по Вундту имеют качественное своеобразие по отношению к явлениям индивидуального сознания и недоступны экспериментальному методу: «И совершенно тщетны были бы надежды на то, что когда-нибудь нам удастся вполне подвести душевные явления высшей ступени развития под те же “законы”, которым подчинена психика на низшей ступени эволюции. Тем не менее, между обеими ступенями развития существует тесная связь, которая и помимо всяких допущений генеалогического характера ставит пред нами задачу рассмотрения законов высшей ступени развития душевной жизни, в известном смысле как продукта эволюции низшей ступени» (Вундт, 1912).

Ученик и соратник Вундта Эдвард Б. Титченер (1867–1927) разработал метод аналитической интроспекции, усилив тем самым ориентацию его версии психологии сознания на разложение сложных состояний сознания на простейшие элементы. Главным в его методе была попытка избежать «ошибки стимула», т.е. смешения психических процессов восприятия объекта и влияния самого объекта. Например, испытуемому показывают яблоко. Подготовленный интроспекционист (реагент, как называл таких специалистов сам Титченер) должен «забыть» о том, что перед ним яблоко, и отчитываться о «цветовых пятнах», «изгибах линий» и т.д. Апофеозом подобного атомистского подхода стала книга «Очерки психологии», где Титченер представил список из 44 000 элементарных ощущений!

Структурализму В. Вундта (в особенности в упрощенном его толковании Э. Б. Титченером) противостоял функционализм, согласно которому для понимания психики важно исследовать нс столько ее структуру, сколько то, каким образом психические функции обеспечивают динамическое взаимодействие человека с миром. Яркими представителями функционализма в психологии были Ф. Брентано и В. Джеймс.

В 1874 г. австрийский философ Франц Брентано (1838–1917) опубликовал фундаментальный труд «Психология с эмпирической точки зрения», содержащий альтернативную программу развития психологической науки. Главным предметом психологии Брентано считал не содержание и структуру сознания, как Вундт, а его интенциональность (от лат. intentio – намерение). Брентано подчеркивал, что сознание не существует само по себе, но всегда направляется на некоторый предмет, который затем осознается в форме, соответствующей направленному на него акту. Брентано также пытался найти единицы психики, но усматривал их в элементарных психических актах. Он различал три формы психических актов: акты представления, акты суждения и акты чувства. Результатом акта представления является образ предмета (воспринимаемый, воображаемый или мыслимый). Результатом акта суждения является атрибуция образа как истинного или ложного. Результатом акта чувства является собственно эмоциональная оценка предмета, его польза или вред. Поясним это на примере. Представьте, что, находясь в пустыне, вы всматриваетесь в линию горизонта. И неожиданно вы видите оазис с зелеными пальмами, струями фонтанов и т.п. Это результат акта представления. Однако затем вы понимаете, что сложившийся у вас образ – плод воображения, мираж. Здесь мы уже имеем дело с актом суждения. И, наконец, акт чувства приводит вас к переживанию разочарования ложностью представленного образа. Брентано настаивал на единстве актов всех трех типов в душевной жизни.

В США функционализм разрабатывался прежде всего философом и психологом Вильямом Джеймсом (1842–1910). Цель психологии Джейме полагал нс в выявлении элементов опыта, а в изучении приспособительной функции сознания. Сознание, по Джеймсу, – это жизненно важная функция человека, живущего в сложной среде: «Я отрицаю сознание как сущность, как субстанцию, но буду резко настаивать на его значении в качестве функции… Функция эта – познание. Необходимость сознания вызвана потребностью объяснить факт, что вещи не только существуют, но еще и познаются» (цит. по Ждан, 2004, с. 260). Джеймс использовал метафору потока сознания, которая фиксировала динамичность психических явлений. Соответственно и аналитическая интроспекция теряла в концепции Джеймса эвристическую ценность: если остановить поток сознания, что требовала процедура аналитической интроспекции, он теряет свои свойства, превращается в мертвый «срез» живой реальности психической жизни. Сознание характеризуется четырьмя основными свойствами: непрерывностью, индивидуальностью, изменчивостью и избирательностью. Ученый ввел «личностное» измерение сознания, считая, что сознательный опыт всегда переживается как «мой», как «принадлежащий мне». Джеймс специально задавался вопросом о том, что такое Я, т.е. эмпирическое переживание своей субъектности, полагая наличие его различных «областей» – физической, социальной и духовной. Джеймс внес огромный вклад в психологию личности (см. гл. 10), психологию эмоций (см. гл. 5), психологию внимания (см. гл. б) и психологию памяти (см. гл. 8). Учебник «Основы психологии», выпущенный Джеймсом в 1890 г., до сих пор служит настольной книгой психологов.

Рис. 2.2.

Таким образом, классическая психология сознания заложила основы психологии как самостоятельной дисциплины. Неправомерно сужая класс психических явлений, ограничивая их только сознательным опытом, психология сознания тем не менее обнаружила ряд устойчивых законов функционирования психики. В спорах с этим первым направлением научной психологии возникали другие школы и направления исследований.

Психология сознания — наука о свойствах сознания, его элементах, связях между ними и законах, которым они подчиняются. Из структуры сознания должны быть выводимы важнейшие функции и свойства. Каково же содержание сознания? Оно очень разнообразно. Центральная область сознания, которая ясная и отчетливая – «фокус сознания»; а за ее пределами находится другая область, с неясным и неотчетливым содержанием – «периферия сознания». Содержания этих областей находятся в непрерывном движении.

Немецкий психолог В.Келер, описывал свое содержание сознания, куда входили образы непосредственного окружающего мира, образы – воспоминания, ощущения своей силы и благополучия и острое отрицательное эмоциональное переживание.

В.Джемс выделил два вида состояния сознания: устойчивые и изменчивые, т.е. те образы, на которых останавливаются наши мысли и мы размышляем; и быстро проходящие, т.е. те мысли, которые сменяют друг друга. В.Джемс сравнивал весь процесс с полетом птицы, у которой периоды спокойного парения сочетаются с взмахами крыльев. Также он выдвинул идею «потока сознания»,как непрерывно меняющегося процесса, описав его свойства: непрерывность, изменчивость, невозможность “войти в одну и ту же реку”. Факт внутреннего опыта – происходят какие-то сознательные процессы. Состояния сознания сменяются в нем одно другим. В границах личного сознания его состояния изменчивы (состояния сознания неповторимы, т.к. изменился и субъект и объект, тождественны объекты, а не ощущения). Всякое личное сознание представляет непрерывную последовательность ощущений. Одни объекты оно воспринимает охотно, другие отвергает, делает между ними выбор – это процесс внимания. В потоке сознания впечатления не равны по значимости. Есть более, есть менее значимые. Содержания сознания связаны с интересами, увлечениями, привычками и намерениями. И те, что более значимые направляют поток в целом. Он считал, что сознание неделимо на элементы, и что каждая часть потока мысли в качестве субъекта помнит предшествующие, знает известные этим частям объекты, сосредоточивает на некоторых из них свои заботы как на своей личностной, и присваивает последней все остальные элементы познания». Выполняя функцию приспособления, сознание преодолевает трудности адаптации, когда запаса реакций (рефлексов, навыков и привычек) недостаточно: фильтрует стимулы, отбирает из них значимые, сопоставляет их между собой и регулирует поведение индивида. Будучи лично обособленным, индивидуальное, сознание составляет основу личности как «эмпирически данного агрегата объективно познаваемых вещей».

В. Вундт — немецкий психолог, физиолог и философ, основал в 1879 г. в Лейпцигском университете первую в мире лабораторию экспериментальной психологии. На основе понимания психологии как науки о непосредственном опыте, открываемом посредством тщательной и строго контролируемой интроспекции, он пытался выделить „простейшие элементы“ сознания. Это объективные элементы (пришедшие извне, от объекта) – простые впечатления, ощущения и представления, которые имеют свойства: качество, интенсивность; субъективные (связанные с испытуемым, его внутренние переживания) – чувства, эмоции, у которых он выделил 3 параметра: удовольствие-неудовольствие; возбуждение-успокоение; напряжение-разрядка. Из этих элементов состоят сложные чувства. Чувства обеспечивают связь между элементами, синтез элементов сознания: перцепция — это процесс вхождения какого-либо содержания в поле сознания (ассоциации, по сходству, по контрасту, по временной и пространственной смежности причинно-следственные…) и апперцепция (связана с областью ясного видения) — сосредоточение сознания (внимания) на каком-либо содержании, т.е. содержание попадает в область ясного сознания. Организация единицы более высокого порядка — акт апперцепции (буквы — в слова, слова — во фразы и т.д., т.е. объединение мелких единиц сознания в крупные). Также В.Вундт установил основные законы душевной жизни:

А. Закон психических отношений: все элементы сознания связаны.

Б. Закон контраста – воспринимаются более отчетливо.

В. Закон творческого синтеза – сложное несводимо к простым.

Г. Закон разнородности цели – процесс достижения цели может порождать новые цели.

В качестве методологического эталона рассматривалась физиология, в силу чего психология В.Вундта получила название „физиологической“. Но исследование высших психические процессов, по его мнению, должно осуществляться при помощи других методов (анализ мифов, обрядов, религиозных представлений, языка), что нашло отражение в его 10–томном труде „Психология народов“.

Сознание, по его мнению – это то, что доступно интроспекции, оно существует только в самонаблюдении. Основной метод – интроспекция, эксперимент – вспомогательный. Он проводил опыт с метрономом, где описывал свойства сознания (впечатлений), после чего выделил 3 основных его свойства:

1. ритмичность (связанность, группировка впечатлений) – сознание есть структура. Отдельные элементы сознания имеют тенденцию к образованию групп элементов, связанных между собой. Это может быть непроизвольно или управляемо вниманием. За счет группировки объем внимания и сознания могут увеличиваться.

2. неоднородность – две области: область смутного сознания и ясного сознания и точка фиксации, которая находится в центре области ясного сознания (это область наиболее яркого сознания). Это поле внимания и периферия.

3. имеет объем – количество простых впечатлений, которое испытуемый в данное время воспринимает как единое целое (16-40 ударов метронома). Люди по-разному группируют впечатления – выделение области поля внимания.

Другой американский ученый Э.Титченер, ученик В.Вундта, попытался объединить теорию В.Вундта и В.Джемса. Душа — совокупность психических процессов, испытанных человеком в течение всей жизни. Сознание — совокупность психических процессов, происходящих в душе в данный момент времени. Сознание — поперечное сечение души. Есть уровень ясного сознания и уровень смутного сознания. Ясность, сенсорная интенсивность – степень внимания, высота волны.

Обратимся к структуре сознания. Одно из первых представлений о структуре сознания ввел З. Фрейд. Его иерархическая структура выглядит следующим образом: подсознание-сознание-сверхсознание, и она, видимо, уже исчерпала свой объяснительный материал. Но необходимы более приемлемые пути к анализу сознания, а подсознание и бессознательное вообще не обязательны как средство в изучении сознания. Более продуктивной является давняя идея Л. Фейербаха о существовании сознания для сознания и сознания для бытия, развивавшаяся Л. С. Выготским. Можно предположить, что это единое сознание, в котором существует два слоя: бытийный и рефлекторный. Что входит в эти слои?

А. Н. Леонтьев выделил 3 основных образующих сознания: чувственную ткань образа, где чувственные образы придают осознаваемым переживаниям качество живого, реального, существующего вне нас мира, образы сохраняют свою изначальную предметную отнесенность, значение и смысл. Глубокая природа психических чувственных образов состоит в их предметности, в том, что они порождаются в процессах деятельности, практически связывающей субъекта с внешним предметным миром .

Н. А. Бернштейн ввел понятие живого движения и его биодинамической ткани. Таким образом, при добавлении этого компонента получается двухслойная структура сознания. Бытийный слой образует биодинамическая ткань живого движения и действия и чувственная ткань образа. На бытийном слое сознания решаются очень сложные задачи, так как для эффективного в определенной ситуации поведения необходима актуализация нужного образа и двигательной программы, то есть образ действия должен вписываться в образ мира. Рефлекторный слой образует значение– содержание общественного сознания, усваиваемое человеком – это могут быть операционные значения, предметные, вербальные значения, житейские и научные значения-понятия, и смысл – субъективное понимание и отношение к ситуации, информации. На рефлективном слое происходит соотношение мира идей, понятий, житейских и научных знаний со значением, и мира человеческих ценностей, переживаний, знаний со смыслом. Непонимание связано с трудностями осмысления значений. Процессы осмысления значений и значения смыслов выступают средствами диалога и взаимопонимания. Биодинамическая ткань и значение доступны постороннему наблюдателю и некоторым формам регистрации и анализа. Чувственная ткань и смысл лишь частично доступны самонаблюдению. Посторонний наблюдатель может делать о них заключения на основе косвенных данных, таких, как поведение, продукты деятельности, поступки, отчеты о самонаблюдении .

В психологии сознания метод интроспекции, что в переводе с латинского означает «гляжу, всматриваюсь внутрь», был признан главным, и единственным методом психологии. Благодаря этому методу расширялись знания о структуре сознания, где выделялись центр и периферия; формировалось представление о том, что содержанием сознания являются объекты, отличающиеся от сознания. Сознания разных людей сравнивались в то время с замкнутыми сферами, которые разделены пропастью. Никто не может перейти эту пропасть, никто не может непосредственно пережить состояния моего сознания так, как я их переживаю.

Идейным отцом метода интроспекции считается английский философ Дж. Локк (1632 – 1704). Он считал, что есть два источника наших знаний: первый – это объекты внешнего мира, на которые направляются наши внешние чувства и в результате мы получаем впечатления о внешних вещах. Второй – деятельность собственного ума — мышление, сомнение, вера, рассуждения, познание, желания, который познается с помощью внутреннего чувства – рефлексии. Он отмечает, что рефлексия — особое направление внимания на деятельность собственной души и зрелость субъекта.

У Дж. Локка содержится два важных утверждения, что существует возможность раздвоений психики. Душевная деятельность может протекать как бы на двух уровнях: процессы первого уровня – восприятия, мысли, желания; процессы второго уровня – наблюдение, или «созерцание» этих восприятий, мыслей, желаний. И второе утверждение содержит в себе то, что деятельность души первого уровня есть у каждого человека и даже у ребенка. Душевная деятельность второго уровня требует специальной организации. Это специальная деятельность. Без нее знание о душевной жизни невозможно .

Эти утверждения были приняты психологией сознания и также были сделаны следующие научно-практические выводы: чтобы узнать, что происходит в содержании сознания другого человека — психолог может проводить психологические исследования только над самим собой, поставив себя в те же условия и пронаблюдать себя. Второй вывод заключался в том, что интроспекция не происходит сама собой и требует особой деятельности, в которой требуется долгая тренировка.

Психологи того времени отмечали важные дополнительные преимущества метода интроспекции. Во-первых, считалось, что в сознании непосредственно отражается причинная связь психических явлений. Второе достоинство: интроспекция поставляет психологические факты, так сказать, в чистом виде, без искажений.

В психологии конца ХIХ в. начался грандиозный эксперимент по проверке возможностей метода интроспекции. Научные журналы того времени были наполнены статьями с интроспективными отчетами; в них психологи и с большими подробностями описывали свои ощущения, состояния, переживания, которые появлялись у них при предъявлении определенных раздражителей, при постановке тех или иных задач. Это не были описания фактов сознания в естественных жизненных обстоятельствах, что само по себе могло бы представить интерес. Это были лабораторные опыты, которые проводились «в строго контролируемых условиях», чтобы получить совпадение результатов у разных испытуемых. Испытуемым предъявлялись отдельные зрительные или слуховые раздражители, изображения предметов, слова, фразы; они должны были воспринимать их, сравнивать между собой, сообщать об ассоциациях, которые у них возникали.

Э. Титченерввел еще два дополнительных требования, в которых интроспекция направлялась бы на выделение простейших элементов сознания, т. е. ощущений и элементарных чувств; а также в этом методе испытуемые должны были избегать в своих ответах терминов, описывающих внешние объекты, а говорить только о своих ощущениях, которые вызывались этими объектами, и о качествах этих ощущений. Например, испытуемый не мог сказать: «Мне было предъявлено большое, красное яблоко». А должен был сообщить примерно следующее: «Сначала я получил ощущение красного, и оно затмило все остальное; потом оно сменилось впечатлением круглого, одновременно с которым возникло легкое щекотание в языке, по-видимому, след вкусового ощущения. Появилось также быстро преходящее мускульное ощущение в правой руке…». Т.е. от испытуемого же требовался изощренный анализ «внутреннего опыта», аналитическая установка, избегание «ошибки стимула».

В этих исследованиях мы видим проблемы и трудности, а также бессмысленность такой «экспериментальной психологии». Накапливались противоречия в результатах, которые не совпадали у различных авторов и даже иногда у одного и того же автора при работе с разными испытуемыми. Это и подталкивало к краху основ психологии – элементов сознания. Психологи стали находить такие содержания сознания, которые никак не могли быть разложены на отдельные ощущения или представлены в виде их суммы. Систематическое применение интроспекции находило нечувственные, безобразные, элементы сознания. Среди них, например, «чистые» движения мысли, без которых, как оказалось, невозможно достоверно описать процесс мышления.

В психологии, вместо торжества науки, имеющей такой уникальный метод, назрела ситуация кризиса. Выдвигаемые в защиту метода интроспекции аргументы, не были строго проверены. Это были утверждения, которые казались верными лишь на первый взгляд. Использование и обсуждение метода интроспекции на практике обнаружило ряд недостатков, которые поставили под сомнение метод в целом, а с ним и предмет психологии – тот предмет, с которым метод интроспекции был неразрывно связан.

Во втором десятилетии 20 века, т. е. спустя немногим более 30 лет после основания научной психологии, в ней произошла революция: смена предмета психологии. Им стало не сознание, а поведение человека и животных. Дж. Уотсон, родоначальник нового направления писал: «..психология должна… отказаться от субъективного предмета изучения, интроспективного метода исследования и прежней терминологии. Сознание с его структурными элементами, неразложимыми ощущениями и чувственными тонами, с его процессами, вниманием, восприятием, воображением – все это только фразы, не поддающиеся определению».

В настоящее время метод интроспекции как субъективный отчет испытуемых используется вместе с экспериментальным методом для сбора первичных данных и проверки гипотез. Это метод получения данных, а не их интерпретации. В субъективном отчете нет цели, техники, продуктом является выборочный отчет по интересам испытуемого или экспериментатора. Факты субъективного отчета рассматриваются как материал для дальнейшего анализа. Экспериментатор должен в каждом отдельном случае применить специальный методический прием, который позволит вскрыть интересующие его связи. Испытуемый в данном случае – наивный наблюдатель, от которого требуется отчет в обычных терминах повседневной жизни. Экспериментатор-психолог для того и существует, чтобы придумать экспериментальный прием, который заставит таинственный процесс раскрыться и обнажить свои механизмы.

К концу первой четверти 20-го века психология сознания почти перестала существовать. Для этого было три причины:

1) ограничение таким узким кругом явлений, как содержание и состояние сознания;

2) идея разложения психики на простейшие элементы была ложной;

3) ограниченность по своим возможностям был метод, который психология сознания считала единственно возможным, — метод интроспекции .

Похожая информация.

Психология сознания не представляла собой целостного подхода. Скорее она являлась конгломератом нескольких парадигм исследования, объединенных общим предметом и согласием во взгляде на психологию как на науку о «непосредственном опыте» (В.Вундт).

Функциональная психология сознания

Функциональная психология (англ. functional psychology) — направление в психологии США конца XIX — нач. XX в., объявившее предметом психологического исследования функции психических процессов, сознания в поведении, в приспособлении (адаптации) к среде, к практическим ситуациям.

Джеймс использовал метафору «поток сознания » которая фиксировала динамичность психических явлений. Соответственно и аналитическая интроспекция теряла эвристическую ценность: если остановить поток сознания, что имело в акте аналитической интроспекции, он терял свои свойства, превращался в мертвый «срез» реальности психической жизни. Цель психологии Джеймс полагал в изучении приспособительной функции . Сознание по Джеймсу – это жизненно важная функция человека, живущего в сложной среде. Джеймс ввел «личностное» измерение сознания, считая, что сознательный опыт всегда переживается как «мой», как «принадлежащий мне».

Психология сознания заложила основы научной психологии как самостоятельной дисциплины. Неправомерно сужая класс психических явлений, ограничивая их только сознательным опытом, психология сознания тем не менее сформулировала многие законы функционирования психики, не опровергнутые и поныне.

Джеймсу сознание представлялось приспособительным актом, созданным природой для выживания в меняющихся условиях. Сознание, по У. Джеймсу, не плоскостная картинка, а некоторый изменчивый, непрерывный поток функциональных актов, остановить который можно только исходя из законов кратковременной памяти.

Поток обладает характеристикой ограниченности. Есть еще важное свойство потока — выбор объектов, на который он направляется, селективность. Селективное свойство сознания и по Джеймсу это одно и тоже. То есть внимание это непрерывный, изменчивый, сугубо индивидуальный и избирательный поток. Физиологическими условиями внимания являются:

1. Возбуждение коркового (идеационного) центра путем внешнего чувственного раздражения формирует так называемую преперцепцию (антиципацию объекта внимания), что и является вниманием. Преперцепция (создание образа) является половиной перцепции (восприятия) искомого объекта. То есть, проще говоря, мы видим лишь те объекты, которые перцептируем.

2. Орган чувств должен быть приспособлен к наиболее отчетливому восприятию внешнего впечатления (посредством приспособления соответствующего мышечного аппарата). В случае приспособительных движений появляется органическое чувство напряжения внимания, которое рассматривается нами обыкновенно как чувство собственной активности. Поэтому всякий объект, способный возбудить нашу чувствительность вызывает приспособление органов чувств и, следовательно, чувство активности, и возрастание ясности этого объекта в сознании.

Механизмы внимания по Джеймсу зависят от степени произвольности внимания. Непроизвольное внимание предполагает настройку органов чувств, сенсибилизацию, изменение системы кровообращение и т.д., то есть то, что имеет приспособительное к раздражителю значение для достижения его большей отчетливости. В случае произвольного внимания речь идет об идеационном центре, который формирует состояние готовности по отношению к среде, состояние преперцепции, ожидание нахождения и выбора слабого сигнала в условиях решения задачи.

Структурная психология сознания

Структурная психология (англ. structural psychology) термин, введенный Э. Титченером для обозначения своей психологии, противопоставлявшейся им функциональной психологии.

Представители: Вильгельм Вундт, Эдуард Бредфорд Титченер

Методом структурной психологии служит аналитическая — описание переживаний в категориях элементов сознания.

Основной задачей психологии (по В.Вундту) является разложение непосредственного опыта сознания на элементы, выделение связей элементов друг с другом и определение законов этих связей. Элементы сознания – это ощущения, представления и чувствования.

Описание всех видов чувствований, в свою очередь, укладывается в трехмерное пространство, которое состоит из координатных осей:

• удовольствия – неудовольствия;
• напряжения – разрядки;
• возбуждения – успокоения.

Основными процессами психики, результатом творческого синтеза которых и выступает сознание, являются процессы:

• процесс непосредственного отражения объективной действительности органами чувств (перцепции)
• активного процесса, с помощью которого сознание реализует свой потенциал к самоорганизации на качественно ином, чем простая сумма его элементов, уровне и приводит к образованию осмысленных и упорядоченных совокупностей психических элементов ().

Одновременно со структурной психологией Вундта развивалась теория актов сознания Франца Брентано (1838-1917). Главным предметом в ней было не содержание и структура сознания, а активность сознания. Брентано также пытался найти единицы психики, но обнаруживал их в элементарных психических актах. Свой фундаментальный труд «Психология с эмпирической точки зрения» Брентано выпустил в свет в 1874г.

Под влиянием Вундта и Брентано в рамках психологии сознания возникло оригинальное направление – вюрцбургская школа , представители которой сконцентрировались на проблеме .

«Внимание память речь мышление» — Статико-кинетическое. Еще одна популярная теория усвоения языка называется когнитивной. Раздражители. Ощущение и восприятие Внимание Память Мышление и речь Воображение. Эмоции. 1. Проблема. Мышечно-суставное. Структура приема информации. Лучше запоминает. По типу сознания. Дальнейшее развитие и совершенствование произвольного внимания, включая волевое.

«Процессы в психологии» — Человек также обладает произвольной, логической и опосредованной памятью. Раздражителями называются предметы и явления действительности, воздействующие на наши органы чувств. Данная память накапливается, но не сохраняется. ИНТЕРОРЕЦЕПТИВНЫЕ — ощущения боли, — ощущения равновесия; — ощущения ускорения.

«Психология» — Имеется склонность к ожирению. Короткие, круглые или средней длины и толщины ноги и руки. Личность — результат процесса воспитания и самовоспитания. «Личностью не рождаются, а становятся» А. Н. Леонтьев. Достаточно нудное, сложное и непонятное определение, верно? Мускулатура массивная, крепкая, сильная.

«Предмет психологии» — Развитие ощущений в процессе деятельности человека: адаптация, сенсибилизация, синестезия. Классификация психических явлений. Виды внимания. В.С. Трипольского. Зрительные иллюзии восприятия. Отсюда непрерывность психической деятельности в состоянии бодрствования человека. Восприятие (перцепция) – воссоздание целостных образов объектов (предметов, ситуаций и т.д.).

«История психологии» — 5. Принцип конструктивно-позитивного анализа. Развитие психологического знания происходит в виде различных взаимосвязанных форм (уровней): История психологии. 3. Принцип системности. 4. Принцип объективности историко-психологического исследования. Нет ни одного факта в истории психологии, которому бы не предшествовали определенные причины.

«Память в психологии» — Запамятовал?. Семантическая. Лекция 3. По отношению к средствам: ОПОСРЕДСТВОВАННАЯ – НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ. Виды памяти: По отношению к сознательному контролю: ПРОИЗВОЛЬНАЯ – НЕПРОИЗВОЛЬНАЯ. В беспамятстве. Память. Универсальные психические процессы: Основные явления (содержания) памяти: Психология познавательных процессов.

Всего в теме 11 презентаций

Глава 2. Вундтовская психология сознания

Рубеж веков был для Вундта какой-то значимой вехой. Еще в 1896 году в «Очерках психологии»он без тени сомнения повторяет:

«…более широкую связь психических процессов мы называем сознанием.

Понятие сознания не означает таким образом ничего такого, что существовало бы отдельно от психических процессов. <…>

Носителем симптомов индивидуального сознания всегда и везде служит индивидуальный живой организм (надо понимать, тело — АШ), а в организме человека и подобных ему высших животных ближайшим органом сознания является кора большого мозга, в сетях клеток и нитей которой представлены все органы, имеющие отношение к психическим процессам.

Основное— Море сознания— Слои философии— Слой 7

Эту связь элементов коры мозга мы можем рассматривать как физиологическое выражение данной в сознании связи психических процессов, а разделение отправлений между различными областями коры— как физиологический корре-лат многообразных различий между отдельными процессами сознания» (Вундт, Очерки психологии, с. 174—175).

Матерый отец психофизиологии, которому психологи обязаны тем, что он сделал их равными среди равных — членами сообщества ученых-победителей. И вдруг с 1900 года он начинает издавать книгу за книгой «Психологию народов», которая до сих пор не признана научным сообществом. А в 1911 году выпускает небольшую работу, называвшуюся «Введение в психологию»,но вернее было бы назвать Введением в психологию сознания. Она и начинается с главы «Сознание и внимание», да и вся посвящена сознанию. И это не совсем то же сознание, что раньше, если не сказать совсем не то сознание.

Начинает Вундт с рабочего определения сознания.

«На вопрос о задаче психологии примыкающие к эмпирическому направлению психологи обыкновенно отвечают: эта наука должна изучать состояния сознания, их связь и отношения, чтобы найти в конце концов законы, управляющие этими отношениями.

Хотя это определение и кажется неопровержимым, однако оно до известной степени делает круг. Ибо, если спросить вслед за тем, что же такое сознание, состояния которого должна изучать психология, то ответ будет гласить: сознание представляет собой сумму сознаваемых нами состояний»(Вундт, Введение в психологию, с. 7).

Не такое уж хорошее определение — сознание есть сумма, но оно хотя бы в движении. Состояния — это не процессы, и хотя в советское время состояниями сознания считались психологические процессы, все же то, что стоит, двигаться не может.

Вундт и сам вроде как бы не очень доволен этим определением и ставит перед собой задачу создать описание сознания, перечислив свойства входящих в него предметов. Зачем?

В конце книги он называет цель, которая им движила, — это исследование «субъекта», то есть себя, и своей души.

«…физиология и психология рассматривают один и тот же, единый сам по себе психофизический индивидуум. Но обе науки рассматривают этот предмет с различных точек зрения: физиология — как объект внешнего мира, включенный в связь физико-химических процессов, из которых состоит органическая жизнь; психология же — как связь переживаний нашего сознания.

Но в каждом познании играют роль два фактора: познающий субъект и независимо от него мыслимый объект.

Исследование субъекта в его свойствах, данных нам в нашем человеческом сознании, образует поэтому не только необходимое дополнение к естественнонаучному рассмотрению самого человека, но оно приобретает и более общее значение — что все душевные состояния и их развитие возникают из непосредственно пережитых процессов сознания и поэтому понятны только через них.

Глава 2. Вундтовская психология сознания

Это именно мы и понимаем под принципом актуальности души»(Там же, с. 125).

Принцип актуальности души! Это же явное отступничество, которому не может быть прощения! Что это с отцом научной психологии? Да просто кончился его детский возраст, а с ним ушел и революционный запал. Вундту исполнялось 80 лет…

После 70 лет Вундт задумался о душе и о сознании. После 50 лет потраченных зря усилий он, наконец, приступает к тому, с чего мог бы начать полвека назад: к исходному описанию того явления, которое единственное стоило внимания настоящего исследования. В сущности, он хочет понять, может ли в том, на что он потратил свою жизнь, быть хоть какой-то намек на бессмертие или на жизнь после смерти. Ему 80, он уже стар и слаб, и у него не хватает силы ума, которой он так кичился в молодости, но он бьется из последних сил, пренебрегая общественным мнением и собственными убеждениями. К сожалению, его хватит только на одну главу…

Для исследования сознания он, вслед за Гельмгольцем и Спенсером, берет метроном, который «представляет собой простейший психологический прибор, который, как мы увидим, допускает такое многостороннее применение, что с его помощью можно демонстрировать все существенное содержание психологии сознания» (Там же, с. 8)

Задав метроному пару ритмов, Вундт делает не совсем обоснованное предположение: «наше сознание ритмично по природе своей. <…> Сознание ритмично потому, что вообще наш организм устроен ритмично» (Там же, с. 9).

Далее ритмичность оказывается для него свойством сознания:

«Когда мы воспринимаем в наше сознание впечатления через одинаковые интервалы, мы располагаем их в аналогичной этим нашим собственным внешним движениям форме <…> в обычной ходьбе, в беге, прыганъи и, наконец, в различных формах танцев.

Наше сознаниепредставляет собою не какое-нибудь отдельное от нашего физического и духовного бытия существо, но совокупность наиболее существенных для духовной стороны этого бытия содержаний»(Там же, с. 10).

Уже в этом предварительном рассуждении, где Вундт еще не напрягается, чтобы выглядеть наукообразным, проскальзывают очень важные черты его понятия сознания. Во-первых, сказано, что мы «воспринимаем в наше сознание впечатления». Во второй главе, описывая «элементы», то есть части, из которых состоит сознание, он простейшие впечатления назовет ощущениями, а их сочетания — представлениями. И в том контексте это прозвучит дико и неестественно.

Далее. Он отчетливо говорит здесь о содержаниях сознания. Теперь сознание для него не сумма процессов, а совокупность содержаний, содержания же эти представлены в различных формах, что переводится как образы, они же идеи или эйдосы.

Содержания предполагают нечто, что может содержать их в себе. Это значит, что теперь Вундт устал сопротивляться «удобному, бытовому спосо-

Основное— Море сознания— Слои философии— Слой 7

бу» видеть сознание и исходит из того, что оно обладает объемом. Действительно, дальше понятие объема сознания становится одной из основ его рассуждений.

«Само собою разумеется, что называя наибольший, еще целиком удерживаемый при данных условиях в сознании ряд тактов «объемом сознания «, мы разумеем под этим названием не совокупность всех состояний сознания в данный момент, но лишь составное целое, воспринимаемое в сознании как единое. Образно выражаясь, мы измеряем при этом, если сравнить сознание с плоскостью ограниченного объема, не саму плоскость во всем ее протяжении, но лишь ее поперечник.

Этим, конечно, не исключается возможность многих других разбросанных содержаний, кроме измеряемого. Но, в общем, их тем более можно оставить без внимания, что в этом случае, благодаря сосредоточению сознания на измеряемом содержании, все лежащие вне его части образуют лишь неопределенные, изменчивые и, по большей части, легко изолируемые содержания» (Там же, с. 11—12).

Затем Вундт обнаруживает «еще другое, весьма важное для сущности сознания явление» (Там же, с. 14). По сути, Вундт далее описывает сознание как некий «третий глаз».

Начинает он с наблюдения, что если рассматривать последовательный ряд ударов, то впечатления от каждого из них будут разными. Для обозначения этих различий «всего целесообразнее воспользоваться выражениями, сложившимися в языке для обозначения зрительных впечатлений, в которых эти различия равным образом относительно независимы от интенсивности света. Эти обозначения — ясность и отчетливость, значения которых почти совпадают друг с другом» (Там же, с. 14).

Не знаю, верен ли здесь перевод, но мне кажется, что в данном случае речь идет как раз о зависимости этих впечатлений от света и его силы. Чем ярче свет, тем лучше видно. Соответственно, когда мы говорим о ясности сознания, мы подразумеваем, что природа его словно бы светоносна, и чем сильнее этот внутренний свет, тем яснее сознание.

«Если мы перенесем теперь эти понятия в обобщенном смысле на содержания сознания, то заметим, что ряд тактов дает нам самые различные степени ясности и отчетливости, в которых мы ориентируемся по их отношению к удару такта, воспринимаемому в данный момент.

Этот удар воспринимается всего яснее и отчетливее, ближе всего стоят к нему только что минувшие удары, а затем — чем далее отстоят от него удары, тем более они теряют в ясности. Если удар минул уже настолько давно, что впечатление от него вообще исчезает, то, выражаясь образно, говорят, что оно погрузилось под порог сознания. <… >

В подобном же смысле для обозначения постепенного приближения к порогу сознания, <… > пользуются образным выражением потемнения, а для противоположного изменения— прояснения содержаний сознания» (Там же, с. 14—15).

А далее идет собственно описание этого глаза:

Глава 2. Вундтовская психология сознания

«Для обозначения наиболее бросающихся в глаза различий ясности и отчетливости содержаний сознания обыкновенно пользуются, наконец, в соответствии с образами потемнения и прояснения, еще двумя наглядными выражениями: о наиболее отчетливо воспринимаемом содержании говорят, что оно находится в фиксационной точке (Blickpunkt) сознания (сейчас это назвали бы фокусом сознания — АШ), о всех же остальных — что они лежат в зрительном поле (Blickfeld) сознания. <…>

…зрительное поле можно наглядно представить себе как окружающую фиксационную точку область, которая непрерывно тускнет по направлению к периферии, пока, наконец, не соприкоснется с порогом сознания» (Там же, с. 15).

Этот последний образ срединной точки, окруженной тускнеющим полем, сам собой напрашивается, но является не совсем верным, потому что в случае со звуковыми ударами, он является временным, а не пространственным. Это значит, что ряд ударов не проходит перед этим внутренним глазом слева направо, так что попавший в середину отчетлив, а крайние тускнеют. Одного края нет совсем, потому что есть только прошлые удары, и даже настоящий стремительно удаляется в прошлое. Иначе говоря, этот ряд ударов начинается прямо в середке и уходит вдаль, будто мы глядим вдоль нити сознания. В этом наблюдении скрываются какие-то указания на природу сознания, которые Вундт почувствовал и выявил, даже если и не раскрыл полностью. Наверное, психология еще вернется к этой его находке однажды.

Вундт отчетливо различает слуховое восприятие и зрительное, точнее, то, как мы их осознаем, и дает этой способности имя.

«Для центральной части зрительного поля нашего сознания («зрительное поле» я бы поставил в кавычки, потому что речь идет о «глазе сознания» — АШ), непосредственно прилегающей к внутренней фиксационной точке, давно уже создано под давлением практических потребностей слово, которое принято и в психологии.

Именно: мы называем психический процесс, происходящий при более ясном восприятии ограниченной сравнительно со всем полем сознания области содержаний, вниманием.

Поэтому о тех впечатлениях или иных содержаниях, которые в данное мгновение отличаются от остальных содержаний сознания особенной ясностью, мы говорим, что они находятся в фокусе внимания» (Там же, с. 16).

А далее Вундт показывает, что сознание — нечто весьма самостоятельное и в корне отличное, точнее, независимое от восприятия. Это как бы шестое чувство, которое можно обнаружить в себе и даже развить простейшими упражнениями. Думаю, именно это место у Вундта является опровержением всех естественнонаучных представлений о сознании. Судите сами, соответствует ли взглядам естественников, считающих, что сознание — это работа нервной системы, если вы вдруг обнаружили, что сознание существует в вас как некая сущность, пусть и управляемая вами, но могущая глядеть из вас на те же вещи, что разглядывают ваши глаза, совершенно независимо от глаз, каким-то своим зрением!

Основное— Море сознания— Слои философии— Слой 7

Конечно, это не сущность, это нечто, чем вы обладаете, как орудием или органом для видения. Но зачем нужно дублировать все остальные органы чувств? Не является ли сознание тем же самым для души, что и органы восприятия для тела? А пока душа с телом нерасторжима, эти органы восприятия накладываются друг на друга, но стоит им хоть немного разъединиться, как мы начинаем рассказывать о видениях и откровениях или раскрываем «экстрасенсорные способности»…

Это последнее — мои домыслы, мечты о жизни души при жизни тела. Ну а упражнение Вундта я приведу полностью, чтобы вы могли его попробовать и так почувствовать собственное сознание в чистом виде, так сказать, «потрогать его руками».

«Если же приучиться направлять свое внимание на различные области зрительного поля, в то время как фиксационная точка остается неизменной, то такие опыты покажут, что фиксационная точка внимания и фиксационная точка поля зрения отнюдь не тождественны и при надлежащем упражнении вполне могут отделяться друг от друга, ибо внимание может быть обращено и на так называемую непрямо видимую, то есть находящуюся где-либо в стороне точку.

Отсюда становится в то же время ясным, что отчетливое восприятие в психологическом и отчетливое видение в физиологическом смысле далеко не необходимо совпадают друг с другом.

Если, например, фиксировать среднюю букву о в вышеприведенной фигуре, в то время как внимание обращено на лежащую в стороне букву п, то расположенные вокруг п буквы f g s i воспринимаются отчетливо, тогда как находящиеся вокруг буквы о буквы h t r n отступают в более темное зрительное поле сознания.

Глава 3. Случайная психология сознания

Нужно только сделать эту таблицу из букв такой величины, чтобы при рассмотрении ее с расстояния в 20—25 см она приблизительно равнялась объему ясного видения» (Там же, с. 18).

В общем, направьте зрение на любую букву таблицы, а потом, удерживая его на ней, обратите внутренний взор на любую другую букву, и вы вдруг обнаружите, что ваши глаза и ваше сознание могут смотреть в разных направлениях. Возможно, однажды вам удастся и очнуться в собственном теле, глядящим вниз, в то время как вы смотрите вверх. Во всяком случае, мне такое удавалось и без Вундта, но теперь я понимаю, почему он ушел в конце жизни в науки о духе.

Картина Бундовского творчества, которую я нарисовал, скорее всего, неверна. Предполагаю, что не соответствует действительности и идиллический образ самого Вундта: одержимый фанат естественной Науки вдруг к концу жизни осознает, что утерял возможность спасения, и начинает поиск души…

Допускаю, что так ничего и не изменилось в железной схеме, заменявшей ему душу. Просто Вундт очень плохо издан в России. И я вынужден судить о нем по тем работам, которые доступны. А оказавшееся мне доступным «Введение в психологию» 1911 года всего лишь было издано в 1911 году, а написано гораздо раньше.

Во всяком случае, ученик и ассистент Вундта Освальд Кюльпе в своей посвященной Вундту книге «Очерк психологии» 1893 года исходит именно из понимания сознания этим «Введением», повторяя все положения Вундта. Следовательно, «Введение» в том или ином виде было создано Вундтом до «Очерков психологии» 1895 года, а они никак не позволяют усомниться в его естественнонаучной ориентации. Да и «принцип актуальности души» при таком прочтении оказывается всего лишь утверждением: все, что мы можем рассматривать как содержания сознания под «непредвзятым взглядом естественника» превращается в психические процессы — акты души, условно говоря.

И все же, и все же!.. Ведь что-то же не приняли в поисках учителя его ученики, что-то отвергли, как неприемлемое и даже предательство Психологии как естественной Науки?! Может быть, и был у него кусочек сердца рядом с пламенным мотором?

Эскиз теории сознания: концепция психологики

За чертой парадигмы

На тот момент мы проводили группу экспериментов: предъявляли человеку для запоминания определенный набор знаков. Какие-то знаки испытуемый воспроизводил, а какие-то — нет. При следующем предъявлении показывали новые знаки и старые (как воспроизведенные, так и не воспроизведенные) ­— оказалось, что воспроизводимые ранее знаки человек вновь воспроизводит лучше, чем новые. А те, которые не воспроизвел, — хуже, чем новые. С этой закономерностью я столкнулся случайно. Затем мы провели серию других исследований, которые подтвердили полученные результаты. Я понял, что это ключевые факты: обнаруженный феномен проявляется не только в запоминании, но и в восприятии, решении задач.

Оказалось, человек имеет тенденцию повторять как то, что он совершал, так и то, что он почему-то решил не делать. Это неожиданный факт: чтобы повторно что-то не осознавать, нужно точно знать, что не следует осознавать. С конца 1990-х годов явления подобного рода замечают и обсуждают зарубежные исследователи.

Например, существуют несколько версий ответа на вопрос «Почему мы забываем?» [1, с.143].  Они противоречат друг другу, и может показаться, что единой парадигмы нет. Однако в той или иной мере эти версии повторяют друг друга. Говорят о том, что след стирается или он как-то мутнеет в результате появления новых знаков, которые надо запомнить. Но если я помню, что мне не следует вспоминать, то о стирании следа не может быть и речи. Сейчас модно говорить об ограниченных ресурсах человека. Но при чем тут ограничения, если выясняется, что я все равно помню то, что не могу вспомнить? Интерпретация обнаруженного феномена приводит к тому, что приходится иначе рассматривать и многие другие процессы, что вызывает у исследователей недоумение и даже раздражение.

Сознание в логике познания

Понимаете, мы поразительным образом даже в теории не отвечаем на вопрос, зачем живет человек. Существует позиция, что цель человека — выживание. На мой взгляд, это абсолютно обессиливающая концепция — многое становится бессмысленным.

На самом деле никто так и не думает: мы строим планы, ставим цели и задачи, которые выходят далеко за пределы проблематики чистого выживания. Я полагаю, что человек живет для познания. И в данном случае выживание является условием познания, а не целью жизни. Это положение — идеологическая основа концепции. 

Получается, истинные причины процессов не называются?

Нет, они как бы называются: мы наблюдаем факт и объявляем, что у этого факта есть причина, наблюдаем другой факт — и объявляем, что у него тоже есть причина, но другая. Но это противоречит принципу простоты: не плодите сущностей превыше необходимости. Противоречит данному принципу и деление психических процессов на множество других. Ведь до тех пор, пока не доказано обратное, мы должны считать однородные явления как вызванные одними и теми же причинами. Подобная точка зрения непривычна даже для современных психологов, занятых изучением какой-то узкой области. В рамках таких исследований создаются лишь локальные теории и не рассматриваются более мощные процессы, которые проявляются при решении разных задач: восприятия, памяти, мышления. Поэтому у нас есть множество маленьких теорий, а общей теории сознания — нет.

И вы в рамках своей концепции пробуете создать общее видение?

Да, стараюсь увидеть картинку в целом. И кажется, что удается увидеть самые неожиданные пересечения разных психических явлений.

Например, какие это пересечения?

Ошибки в памяти, ошибки в вычислениях, опознание сигналов — это все разные задачи, но это ошибки. Каждый процесс имеет свою специфику, а закономерности их возникновения идентичны.

Какова эта закономерность?

Если информация, поступающая в сознание, не изменяется, то мы перестаем осознавать эту информацию. Так, если стабилизировать изображение относительно сетчатки, мы перестаем осознавать это изображение уже через 1–3 секунды. Если нам предъявить ряд знаков для запоминания и попросить удерживать их неизменными в сознании, у нас это не получится. Почему-то никто не обращает внимания на то, что это проявление одной и той же закономерности. Если вы работаете за компьютером, то наверняка замечали, что есть слова, в которых вы всегда делаете ошибки. Вы знаете правильное написание, но все же упорно ошибаетесь. Кстати, лучший, но не всегда действенный способ избавиться от такой ошибки — сознательно сделать ее, то есть напечатать слово ошибочно. Когда вы в школе считали в столбик, учителя наверняка говорили, что нужно делать проверку, чтобы избежать ошибок. Но как? Другим способом. Почему? Потому что если проверять тем же самым способом, то совершите ошибку в том же месте. Типы ошибок разные, но закономерности одни и те же.

Сознание дано нам в представлениях, и мы не имеем доступ к реальности только через наши представления о ней. Возникает вопрос о критериях познания. В психологике такой критерий — эмоциональный сигнал познающей системы после сличения на совпадение/несовпадение результатов работы двух независимых способов познания [2, C. 44]. Как именно работает познающая система? И как возникает этот сигнал?

Как возникает сигнал — не знаю. Если наша идея действительно верна, то этот вопрос следует задать физиологу. Наша задача показать, что сигнал работает и что при этом наблюдается. Согласно нашей точки зрения [1, с.148], этот сигнал неспецифичен: не привязан к конкретной задаче, то есть он только сообщает, что мы нашли какое-то решение, но не говорит какой именно задачи. Далее мы неким произвольным образом принимаем какое-то решение за правильное и начинаем действовать в этом направлении. Если не получается — переигрываем ситуацию. Неспецифичность сигнала позволяет в некоторых задачах обмануть человека: дать ему сигнал о решении одной задачи при решении другой. В исследованиях мы наблюдаем, что если человек решает одну задачу, а на неосознаваемом уровне мы ему одновременно предъявляем правильное решение другой задачи, то первую задачу он может решить быстрее, то есть он как бы уже не ждет сигнала о правильности своего решения. Этот сигнал по своей семантике напоминает эмоцию. Более того, он распространяется по всей познающей системе: говорит сразу многим структурам о том, хорошо или плохо они сработали. И почему-то этот сигнал субъективно переживается. Возникает проблема: как из механических, электрических, физических преобразований возникает субъективное переживание — здесь у исследователей объяснительный разрыв.

Получается, субъективное переживание происходит в момент осознания?

Думаю, что именно этот сигнал мы и осознаем. Далее идет сложный процесс: так как сигнал неспецифичен, я искусственным образом привязываю к нему какую-то информацию. Дальше при появлении этой информации у меня снова будет возникать тот же сигнал. И мы все время подпитываем себя этими сигналами, вся структура познавательной деятельности работает на подтверждение: я все время доказываю себе, что я прав. Это, конечно, противостоит принципу фальсификации науки. Механизм сознания работает на подтверждение. Мы всю жизнь доказываем самим себе, что мы именно такие, как о себе думаем.

Но если два независимых познавательных контура выдают ошибку, как в этой ситуации действует познающая система? Сглаживает противоречие?

Да, если противоречие попало в сознание, то происходит сглаживание когнитивного диссонанса. Сознание может и элиминировать это противоречие — отбросить как неверное [2, с. 46]. Но вот что получается: я могу долго отбрасывать противоречие, но сигнал-то об ошибке не перестает идти! Так даже может возникнуть депрессия. В какой-то степени такой сигнал связан с идеей совести. 

Например, я циник, делаю моральные ошибки, но я успешен (циники всегда некоторое время успешны). Но в то же время накапливаю негативные эмоции, вызванные сигналом об ошибке: я понимаю, что делаю что-то не так, но не знаю, как из этой ситуации выкрутиться, потому что у меня уже сломана система того, как следует себя вести. И я либо осознаю, что жил неправильно, и перестраиваюсь, совершая огромную эволюцию в своей жизни, либо становлюсь брюзгой: у меня есть все, что нужно для жизни, но я несчастлив.

Исследования научной группы и междисциплинарность

Сотрудничаете ли вы с другими научными школами?

Конечно, есть коллеги, с которыми у нас есть взаимопонимание и сотрудничество несмотря на разные акценты в исследованиях. Проводим совместные семинары и встречаемся на конференциях с московскими, ярославскими, самарскими учеными. Мы сотрудничаем с Лабораторией психологии творчества Д. В. Ушакова в Институте психологии РАН. Участвуем в семинарах по имплицитному научению, которые в разных странах мира организовывает замечательный бельгийский исследователь А. Клирманс. Один из таких семинаров проходил у нас в Санкт-Петербурге.

Как вы считаете, продуктивны ли междисциплинарные исследования природы сознания?

Проведение междисциплинарных исследований — это хорошо. Однако если одна группа исследователей не понимает, что делает другая — получается ерунда. Вместе с какими учеными исследовать сознание? Физиологи обычно рассматривают сознание как состояние бодрствования, противоположное сну; философы — как нечто идеальное, противопоставляемое материальному; лингвисты — как нечто вербализуемое, а психологи — как нечто осознанное. Как в данном случае эти группы исследователей будут интерпретировать сновидение? Сновидения идеальны, более того, я их осознаю, хотя и не всегда, а герои моих снов разговаривают. Но все происходит во сне, то есть бессознательно? И все, исследование может зайти в тупик, потому что у ученых нет единой позиции. Для того чтобы междисциплинарное исследование было успешным, нужно обладать междисциплинарным умом: человек должен иметь знания в нескольких областях знания. Иначе все бессмысленно.

Как должны выстраиваться подобные исследования? Например, психологи создают концепцию, которую далее проверяют нейрофизиологи?

Да, в том случае, если мы формулируем конкретную задачу для физиологов. А для этого еще надо постараться четко объяснить, что нужно искать. Далее выясняется, что методический прием, который используют физиологи, накладывает ограничения: условно говоря, если кладем испытуемого в томограф, то он не может там сильно шевелиться и долго находится — значит, мы должны предложить ему для решения простенькие задачи. То есть с точки зрения методики, дизайна эксперимента нужно все продумывать совместно, а для этого — понимать друг друга. И еще один проблемный момент — это бюрократизация науки. Исследователь спешит опубликовать статью, ведь чем больше написал, тем лучше. Однажды я спросил западного коллегу о том, как лучше писать статью: представить обзор по конкретной проблеме или описать один эксперимент? Конечно, отдельный эксперимент: ведь тогда можно опубликовать больше статей. Такая гонка за показателями — страшная составляющая современной науки.

По законам сознания

Проблемой свободы выбора сейчас мало кто занимается. Но если задуматься, она основополагающая, и мы не понимаем, как ее решить. Либо мы рабы мозга, в красивой формулировке Т. В. Черниговской, и безответственны за свои решения: мол, это не я делаю, это мозг делает. Либо у нас есть свобода воли, и мы можем отвечать за свои поступки, но тогда мы находимся в недетерминированном поле, которое выходит за пределы науки. Мне кажется, я нашел возможность  сохранить одновременно и детерминизм, и свободу воли, не впадая в противоречие.

Вы отмечали в своих работах [1], что ваша концепция описывает путь в области психологии сознания, а не результат. Но как скоро может быть представлен итог этого пути?

В рассуждениях, которые я представляю, есть много пробелов. У меня есть несколько гипотез, но нет идеи, как эмпирически их проверить. То есть пока еще слишком много спекулятивности. Почему я говорю о пути? Потому что нашу концепцию пока нельзя назвать теорией — это взгляд, парадигма [1, с.149]. В рамках нее какие-то фрагменты у нас проверены. Как показывает опыт, это эвристичная парадигма — она обладает предсказательной силой. Ко мне периодически обращаются исследователи, которые на базе наших идей проводили эксперименты и получили подтверждение нашим взглядам. Это радует. Однако много сложностей. Даже микроизменения дизайна эксперимента могут давать разные результаты. Это может быть какая-то мелочь — сдвиг на миллисекунды времени предъявления стимула, и результат может измениться на противоположный.

Речь о том, что социальные системы построены таким образом, что заботятся лишь о желудке, организме. Сегодняшняя социальная система не направлена на то, чтобы адекватно развивать сознание. С одной стороны, сознание консервативно, поэтому необходимы системы, которые бы поддерживали правильность позиции человека: он должен знать, что к его взглядам хорошо относятся, чтобы он не потерялся в этом мире. Отчасти эту функцию реализует семья: мол, я прощу тебе все, ведь ты мой сын. Однако это точечная, стихийная поддержка, специально разработанной системы нет. С другой стороны, нужно способствовать трансформации сознания, адекватно его изменять. Здесь важна работа системы образования, которая отнюдь не направлена на создание условий для правильной работы сознания. Сознание — самое важное из всего, что даровано человеку. Нужно изменять систему образования, но не по принципу бюрократических требований, а на основе законов, которые обеспечивают комфортную работу сознания. К сожалению, пока это не так. И это проблема не только нашей страны — непонимание роли сознания в жизни создает цивилизационный кризис.

Литература

1. В. М. Аллахвердов Сознание — кажущееся и реальное // Методология и история психологии. — Том 4. Выпуск 1. — 2009. С. 137–150.
2. В. М. Аллахвердов Психика и сознание в логике познания // Вестник СПбГУ. Сер. 16. Вып. 1. — 2016. С. 35–46.

Интервью подготовила Анна Солодянкина

Фото с сайта «Мозг. Вторая Вселенная»

Реальная проблема сознания

Для сознательного существа есть нечто похожее на то, чтобы быть этим существом. Есть что-то похожее на меня, что-то на то, чтобы быть тобой, и, возможно, что-то на то, чтобы быть овцой или дельфином. Для каждого из этих существ происходят субъективные переживания. Это похоже на то, чтобы быть мной. Но почти наверняка нет ничего похожего на то, чтобы быть бактерией, травинкой или игрушечным роботом. Для этих вещей (предположительно) никогда не происходит никакого субъективного опыта: ни внутренней вселенной, ни осознания, ни сознания.

Этот способ изложения наиболее тесно связан с философом Томасом Нагелем, который в 1974 году опубликовал ставшую уже легендарной статью под названием «Каково быть летучей мышью?» в котором он утверждал, что, хотя мы, люди, никогда не сможем испытать опыт летучей мыши, тем не менее, для летучей мыши будет что-то похожее на то, чтобы быть летучей мышью. Эта статья является одной из самых влиятельных во всей философии сознания. Я всегда поддерживал подход Нагеля, потому что он делает упор на феноменологию: субъективные свойства сознательного опыта, например, почему зрительный опыт имеет такую ​​форму, структуру и качества, по сравнению с субъективными свойствами эмоционального опыта или обонятельный опыт.В философии эти свойства иногда также называют «квалиа»: краснота красного цвета, укол ревности, острая боль или тупая пульсация зубной боли.

Чтобы организм был сознательным, он должен иметь для себя какую-то феноменологию. Любой опыт — любое феноменологическое свойство — имеет такое же значение, как и любое другое. Везде, где есть опыт, есть феноменология; и везде, где есть феноменология, есть сознание — есть опыт. Существо, возникающее лишь на мгновение, будет сознательным до тех пор, пока есть что-то, на что оно похоже, даже если все, что происходит, — это мимолетное чувство боли или удовольствия.

Мы можем с пользой провести различие между феноменологическими свойствами сознания и его функциональными и поведенческими свойствами. Они относятся к ролям, которые сознание может играть в работе нашего разума и мозга, а также к поведению, на которое способен организм благодаря сознательному опыту. Хотя функции и поведение, связанные с сознанием, являются важными темами, это не лучшее место для поиска определений. Сознание — это прежде всего субъективный опыт — это феноменология.

Это может показаться очевидным, но так было не всегда. В разное время в прошлом сознание путали с владением языком, интеллектом или проявлением определенного поведения. Но сознание не зависит от внешнего поведения, как это видно во время сновидений и у людей, страдающих состояниями полного телесного паралича. Считать, что язык необходим для сознания, означало бы утверждать, что младенцы, взрослые, потерявшие языковые способности, и большинство, если не все нечеловеческие животные, лишены сознания.А сложное абстрактное мышление — это лишь небольшая часть — хотя, возможно, и характерно человеческая часть — сознания.

Некоторые выдающиеся теории в науке о сознании продолжают отдавать предпочтение функциям и поведению, а не феноменологии. Важнейшей из них является теория «глобального рабочего пространства», которая в течение многих лет разрабатывалась психологом Бернардом Баарсом и нейробиологом Станисласом Дехане. Согласно этой теории, ментальное содержание (восприятие, мысли, эмоции и т. д.) становится сознательным, когда получает доступ к «рабочему пространству», которое — анатомически — распределяется по лобным и теменным областям коры.

Другая известная теория, называемая теорией «мышления более высокого порядка», предполагает, что ментальное содержание становится сознательным, когда существует когнитивный процесс «более высокого уровня», который каким-то образом ориентирован на него, делая его сознательным. В этой теории сознание тесно связано с такими процессами, как метапознание — что означает «познание о познании», — которое снова ставит функциональные свойства выше феноменологии. Как и теория глобального рабочего пространства, теории мышления более высокого порядка также делают упор на лобные области мозга как на ключевые для сознания.

Хотя эти теории интересны и влиятельны, обе они выдвигают на первый план функциональные и поведенческие аспекты сознания, тогда как подход, который я выберу, начинается с феноменологии — с самого опыта — и только оттуда можно что-то сказать о функциях и поведении.

Определение сознания как «любого вида субъективного опыта», по общему признанию, простое и даже может показаться тривиальным, но это хорошо. Когда сложное явление изучено не полностью, преждевременно точные определения могут ограничивать и даже вводить в заблуждение.История науки много раз демонстрировала, что полезные определения развиваются в тандеме с научным пониманием, служа опорами для научного прогресса, а не отправной точкой или самоцелью. Например, в генетике определение «гена» значительно изменилось по мере развития молекулярной биологии. Точно так же, как развивается наше понимание сознания, его определение — или определения — тоже будут развиваться. Если пока мы примем, что сознание относится прежде всего к феноменологии, то мы можем перейти к следующему вопросу.

Как происходит сознание? Как сознательный опыт связан с биофизическими механизмами внутри нашего мозга и нашего тела? Как на самом деле они связаны с вихрем атомов, или кварков, или суперструн, или с чем бы то ни было, из чего в конечном счете состоит вся наша Вселенная?

Классическая формулировка этого вопроса известна как «трудная проблема» сознания. Это выражение было придумано австралийским философом Дэвидом Чалмерсом в начале 1990-х годов, и оно уже давно определило повестку дня большей части науки о сознании.Чалмерс противопоставляет эту сложную проблему сознания так называемой «легкой проблеме» — или легким задачам, — которые имеют отношение ко всем вещам, которые мозг (и тело) может выполнить и которые не нуждаются в какой-либо отсылке к сознанию, — и поэтому подпадают под нормальная сфера деятельности науки, какой мы ее знаем.

Корни трудной проблемы уходят корнями в древнюю Грецию, возможно, даже раньше, но они особенно заметны в произведенном Рене Декартом в семнадцатом веке разделении вселенной на вещество разума, res cogitans, и вещество материи, res extensa.Это различие положило начало философии дуализма и с тех пор сделало все дискуссии о сознании сложными и запутанными.

Я предпочитаю точку зрения на сознание, известную как физикализм (также часто называемый материализмом): это идея о том, что вселенная состоит из физического материала и что состояния сознания либо идентичны, либо каким-то образом возникают из определенного расположения этого физического материала. . Вопрос, конечно, как?

Теперь мы готовы встретить то, что я называю настоящей проблемой сознания.Это способ мышления о науке о сознании, который формировался для меня в течение многих лет, ассимилируя и опираясь на идеи многих других.

Согласно реальной проблеме, первичные цели науки о сознании состоят в том, чтобы объяснить, предсказать и контролировать феноменологические свойства сознательного опыта. Это означает объяснение, почему конкретный сознательный опыт такой, какой он есть, почему он обладает феноменологическими свойствами, которыми он обладает, с точки зрения физических механизмов и процессов в мозге и теле.Эти объяснения должны позволить нам предсказать, когда произойдут определенные субъективные переживания, и дать возможность контролировать их, вмешиваясь в лежащие в их основе механизмы. Короче говоря, решение реальной проблемы требует объяснения того, почему конкретный паттерн мозговой активности — или другого физического процесса — сопоставляется с определенным видом сознательного опыта, а не просто установления того, что это так.

Настоящая проблема отличается от трудной, потому что она не связана — по крайней мере, в первую очередь — с объяснением того, почему и как сознание вообще является частью вселенной.Он не охотится за особым соусом, который может волшебствовать сознание из простого механизма (или наоборот). Она также отличается от простой задачи (задач), поскольку фокусируется на феноменологии, а не на функции или поведении. Он не заметает субъективные аспекты сознания под ковер.

Источник: Shutterstock Идентификатор изображения 678583375

Объяснение, предсказание и контроль. Это критерии, по которым оценивается большинство других научных проектов, независимо от того, насколько таинственными могут изначально показаться их целевые явления.Физики добились огромных успехов в раскрытии секретов Вселенной — в объяснении, предсказании и управлении ее свойствами, — но все еще находятся в замешательстве, когда дело доходит до выяснения того, из чего состоит Вселенная и почему она существует. Точно так же наука о сознании может добиться больших успехов в прояснении свойств и природы сознательных переживаний без необходимости объяснять, как и почему они оказались частью вселенной, в которой мы живем.

Цель подхода, основанного на реальных проблемах, заключается в том, что по мере того, как мы строим все более прочные объяснительные мосты от физического к феноменологическому, интуиция трудной проблемы о том, что сознание никогда не может быть понято в физических терминах, исчезнет, ​​в конце концов исчезнув в клубе метафизического дыма. .И когда это произойдет, в наших руках будет удовлетворительная и полностью удовлетворяющая наука о сознательном опыте.

Психолог: Сознание — не вещь, а точка зрения

Любой, кто задумывается о сознании, вскоре понимает, что это трудная задача . Это означает быть субъектом опыта, а не объектом, с которым происходят переживания. У собаки есть сознание. Он кричит, когда ему больно. Но камень не заботится о том, чтобы стать песком.

В интересной статье в Psychology Today, нейропсихолог Марк Солмс излагает некоторые мысли из книги, которую он написал на эту тему, The Hidden Spring: A Journey to the Source of Consciousness (Norton, 2021):

Физиологические процессы не вызывают сознания в том смысле, в каком печень вырабатывает желчь. Сознание — это не вещь, а скорее точка зрения. То, что мы воспринимаем объективно как физиологические процессы в мозгу, мы воспринимаем субъективно как состояния сознания.Это два разных наблюдательных взгляда на одни и те же процессы: сознание возникает из существа мозга. Это приводит к принципиально другому вопросу: почему быть мозгом — это что-то, а не печень или, если уж на то пошло, камень?

Марк Солмс , «Почему нам не удалось решить трудную проблему сознания» по телефону Psychology Today

Ну, подожди. Если использовать определение философа Томаса Нагеля в «Каково это быть летучей мышью?», то, вероятно, нет ничего такого, что было бы «похоже» на камень.

Но есть ли что-то такое, что значит быть «мозгом», а не «печенью»? Почему?

Солмс явно исходит из того, что разум — это именно то, что делает мозг. Но это именно то утверждение, что само существование сознания омрачает.

Солмс надеется найти ответ не разумом, а эмоциями:

Наиболее важным является то, что крошечные поражения в стволе мозга (всего 2 мм3) стирают все сознание, включая зрительное сознание.Это резко контрастирует с тем фактом, что сознание сохраняется при пренатальной или неонатальной деструкции всей коры. Эти факты говорят о том, что основным типом сознания является аффект и что он генерируется не в коре, а в стволе мозга. Чувствующий субъект буквально состоит из аффекта, и мы начинаем осознавать нашу визуальную (и другую) корковую обработку только тогда, когда она «пальпируется» этими нейромодуляторными системами ствола мозга. Другими словами, мы, разумные субъекты, нащупываем свой путь в наши внутренне бессознательные корковые процессы, чтобы осознать их.

Марк Солмс , «Почему нам не удалось решить трудную проблему сознания» по телефону Psychology Today

Звучит как еще одно исправление, которое поддерживает обсуждение, но не проливает много света. Но по крайней мере обсуждение продолжается.

Примечание: Обладает ли дерево сознанием? Вероятно, не в том смысле, в каком мы, люди, понимаем этот термин. Но это более сложный вопрос, чем некоторые могут подумать. Растения активно общаются друг с другом.Думайте о муравьях, а не о людях.

Вы также можете воспользоваться:

Ваш разум против вашего мозга: десять вещей, которые нужно знать

и

Действительно ли у нас есть свобода воли? Четыре вещи, которые нужно знать

Психология сознания и сна

Рене Декарт
Рене Декарт был философом, который пытался объяснить концепцию сознания с помощью своего утверждения «cogito ergo sum», что означает: «Я мыслю, следовательно, я существую».Он считал, что все, что может думать, было «сознательным». Поэтому он считал, что животные не обладают сознанием, потому что они не могут думать, как люди.

Джон Локк
Джон Локк оказал влияние на предмет сознания своей теорией «я». Он изложил убеждение Декарта в том, что мышление жизненно важно для сознания, и заявил, что «эта сознательная мыслящая вещь (какой бы субстанции, состоящей из духовной или материальной, простой или сложной, это не имело значения), которая чувствительна или осознает удовольствие и боль, способная к счастью или страданию, и поэтому заботится о себе, насколько простирается это сознание.» Локк также был известен своей теорией tabula rasa или «чистого листа». Он считал, что младенцы — это чистые листы, сформированные их жизненным опытом. Эта идея о том, что опыт жизненно важен для развития личности ребенка, была центральной в области психологии.

Зигмунд Фрейд
Вклад Фрейда в изучение сна и сознания заключался в важности анализа сновидений.Фрейд анализировал сны по манифестному содержанию (буквальная сюжетная линия) и латентному содержанию (символическое значение сна). Фрейд считал, что сны отражают бессознательные переживания, желания и стремления человека. Фрейд также написал «Толкование снов» в 1899 году. В этой книге Фрейд проиллюстрировал свои теории о том, как и почему, по его мнению, образовывались сны.

Карл Юнг
Как и Фрейд, Карл Юнг также считал, что сны являются окном в бессознательное и наполнены скрытым смыслом.Он считал, что сны можно разделить на две категории: объективные и субъективные. Объективные сны представляли собой картину повседневной жизни человека. Субъективные сны отражали внутреннюю жизнь или бессознательный мир человека. Другой важный аспект представлений Юнга о сновидениях связан с архетипами. Архетипы похожи на модели, прототипы или стереотипы, которые используются в качестве структурного компонента развивающейся личности.Юнг утверждал, что архетипы человека видны во сне. Архетипы, описанные Юнгом, были Я, Тень, Анима (женские характеристики), Анимус (мужские характеристики) и Персона (образ, который человек позволяет видеть внешнему миру). Юнг утверждал, что скрытый смысл снов был важной частью. психоанализа.

Розалинда Картрайт
Розалинда Картрайт, еще один специалист по сновидениям, считает, что сновидения — это способ тела пересматривать, пересматривать, репетировать и восстанавливать настоящий и прошлый опыт.Один из ее уникальных вкладов в исследование сновидений касается того, как сны используются для регулирования настроения. Она заявила, что люди, у которых плохое настроение, когда они ложатся спать, часто просыпаются утром с более позитивным настроем. Она заявила, что если бы люди не просыпались отдохнувшими и не чувствовали себя лучше эмоционально, их сны раскрывали бы проблемы, с которыми им было трудно справиться. Картрайт также обнаружил, что люди в кризисе, которые быстро выздоравливали, также видели сны дольше и раньше в своих циклах сна, чем люди, которые не выздоравливали так быстро.

Дэвид Чалмерс
Дэвид Чалмерс известен своими теориями сознания. Он считает, что субъективные переживания и чувства недостаточно исследованы в теориях сознания. Поэтому он предполагает, что существует два типа сознания: объективная физическая сторона и субъективная эмпирическая сторона. Он выступает против физикализма, веры в то, что все существующие вещи являются результатом физических процессов.Чалмерс также известен своим аргументом о «философском зомби». Философский зомби полагается исключительно на объективную физическую сторону сознания и не может испытывать субъективный опыт. Чалмерс заявил: «Зомби, вероятно, невозможны в природе: они, вероятно, не могут существовать в нашем мире с его законами природы». Однако, несмотря на свое заявление, он утверждает, что зомби логически могут существовать. Дэвид Чалмерс в настоящее время является директором Центра сознания Аризонского университета.Его известные работы — «Лицом к проблеме сознания» (1995) и «Сознательный разум» (1996).

Уильям Демент
Уильям Демент — известный исследователь сна, основавший Американскую ассоциацию расстройств сна. Демент использовал ЭЭГ для мониторинга индивидуальных циклов сна в течение ночи, что привело к открытию Дементом 5 стадий сна. Он также разработал тест сна с множественной латентностью, который используется для измерения дневной сонливости.Сегодня он преподает в Стэнфордской школе медицины.

Бернард Баарс
Бернард Баарс считает, что важным аспектом сознания является способность человека решать проблемы новыми способами, которые еще не стали привычными. Действие или решение, которые являются привычными, не являются сознательными, а выполняются бессознательным умом. Например, научиться ездить на велосипеде — это задача, требующая внимания нашего сознательного разума.Однако после того, как мы научимся ездить на велосипеде, нам больше не нужно концентрировать внимание или осознавать процессы, связанные с ездой на велосипеде (например, баланс, скорость и т. д.)

Баарс также примечателен своими 9 функциями сознания.

• Определение и контексты
• Адаптация и обучение
• Редактирование, пометка и отладка
• Функция набора и контроля
• Приоритизация и контроль доступа
• Принятие решений и исполнительная функция
• Функция формирования аналогии
• Метакогнитивная самоформирующаяся функция
• Автопрограммирование и самообслуживание

Сознание — IResearchNet

Определение сознания

Сознание относится к субъективному переживанию себя и своего окружения.Этот опыт включает в себя осознание своих чувств и эмоций, а также осознание и воспринимаемый контроль над своими мыслями и поведением. Сознательные процессы противопоставляются подсознательным (или бессознательным) процессам, которые происходят вне сознания и без преднамеренного контроля.

Предыстория сознания и история

Сознание — это знакомая линза, через которую люди смотрят на свой повседневный мир, однако ни одна концепция не оказалась более сложной для объяснения или понимания людьми.Как возникают мысли? Как субъективный опыт связан с физическими процессами в мозгу или является их следствием? Такие вопросы часто называют сложной проблемой сознания. Именно эти вопросы много веков назад ставили перед такими мыслителями, как Рене Декарт (он предположил, что разум представляет собой нефизическую субстанцию, отдельную от мозга), и те же самые вопросы продолжают озадачивать бесчисленное количество ученых и философов в наши дни. Напротив, психологи и другие ученые добились большего успеха в решении так называемой легкой проблемы сознания, которая касается вопросов о том, как когнитивные процессы влияют на поведение и как люди реагируют на свои субъективные переживания.Что касается сознания, то это те вопросы, которые сегодня больше всего волнуют социальных психологов.

Ранние представления о простой проблеме сознания были несколько рассеяны в области психологии, поскольку не все психологи считали сознательные процессы важным явлением. Зигмунд Фрейд был известен тем, что обратился к простой проблеме сознания, предложив, чтобы сознательное эго и суперэго функционировали отдельно от бессознательного ид, которое он описал как резервуар инстинктов и желаний.Однако, несмотря на ранний акцент Фрейда и ему подобных на взаимодействии между сознательными и бессознательными частями разума, полное понимание сознательных процессов было задержано такими учеными, как Б. Ф. Скиннер, который подчеркивал использование наблюдаемого поведения в изучении психологии. . На протяжении десятилетий в психологии господствовало представление о разуме как о черном ящике, который получает входные данные и демонстрирует выходные данные, но содержание которых не имеет отношения к научным исследованиям.

Обсуждение полезности сознания

Когда в последние десятилетия 20-го века социальные психологи начали все больше и больше сосредотачиваться на мыслительных процессах, многие из их удивительных открытий указывали на сознательную систему, изобилующую недостатками и неточностями.Исследователи продемонстрировали, что люди не могут с помощью самоанализа точно описать причинно-следственную связь, стоящую за их суждениями, решениями и поведением. Кроме того, люди часто неверно определяют движущие силы своих нынешних эмоций, а в некоторых случаях вообще неправильно обозначают свои эмоции. Недавние исследования сознания показали, что сознательные мысли на самом деле могут мешать процессам принятия решений, и, кроме того, было обнаружено, что люди неправильно воспринимают, совершались ли их действия под их сознательным контролем.В совокупности эти результаты показывают, что сознание является плохим инструментом для того, что, по повседневному опыту, оно делает хорошо, а именно для предоставления человеку осознания своих мыслей, чувств и поведения. В ответ на эти открытия многие психологи задались вопросом, какую именно функцию выполняет сознание.

Исследования автоматического поведения добавили путаницы в отношении полезности сознания. Социальные психологи продолжают накапливать доказательства того, что большинство человеческих поступков можно объяснить автоматическими, бессознательными процессами.Социальные психологи показали, что люди двигаются, обрабатывают информацию и даже совершают сложные, целенаправленные действия автоматически, независимо от сознательного мышления или осознания. Такие открытия заставили многих современных мыслителей предположить, что сознание на самом деле может быть нефункциональным побочным эффектом других процессов в мозгу.

Несмотря на изъяны, присущие сознательным процессам, сознание играет важную роль в различных направлениях исследований социальной психологии.Многие исследователи изучают использование сознательного контроля для подавления автоматических мыслей, импульсов и поведения. Эта работа привела к лучшему пониманию процессов саморегуляции, в которых импульсивные желания могут быть подавлены в пользу отложенного вознаграждения и долгосрочных целей. Точно так же было показано, что сознательный контроль допускает более желательное межличностное поведение, как в случае подавления стереотипов. Было обнаружено, что стереотипы о других совершенно автоматически возникают в мозгу, когда люди сталкиваются с представителями определенных групп.Однако эти стереотипы можно сознательно отвергнуть в пользу более точных, приемлемых и менее стереотипных типов реагирования. Кроме того, сознательные процессы часто приписывают людям уникальную способность интегрировать различные типы информации, мыслить символически и использовать логические рассуждения. Таким образом, исследования, подтверждающие полезность сознания, значительны, и тенденции предполагают, что они будут продолжать расти. Тем не менее, вопрос о том, для чего именно сознание полезно, а для чего нет, сегодня является очень обсуждаемой темой в социальной психологии.

Двойственные процессы в сознании

Пониманию сознательных процессов способствовал широко распространенный взгляд на разум как содержащий два основных компонента, идею, называемую дуплексным разумом. Эта идея утверждает, что один из компонентов ума, автоматическая система, характеризуется быстрой, эффективной и неконтролируемой обработкой, которая обычно происходит вне сознания. Второй компонент, сознательная система, характеризуется медленной, требующей усилий обработкой информации, основанной на правилах, которая обычно занимает содержание осознания.Модели двойственного процесса социальных психологических явлений учитывают, как два компонента дуплексного разума взаимодействуют, создавая мысли и поведение. Эти модели обычно описывают автоматическую систему как выполняющую основную часть работы, обрабатывающую большие объемы информации и обеспечивающую быстрое, автоматическое и привычное реагирование. Сознательная система отслеживает выходные данные автоматической системы, интегрирует важные биты информации и переопределяет или изменяет выходные данные автоматической системы, когда это необходимо.Автоматическая система — это то, что позволяет человеку ехать домой, разговаривая по телефону или думая о других планах; сознательная система — это то, что срабатывает, когда водителю приходится останавливаться для машины скорой помощи или тормозить для неожиданного пешехода.

Каталожные номера:

1. Баумайстер Р.Ф., Брацлавский Э., Муравен М. и Тайс Д.М. (1998). Истощение эго: активное «я» — ограниченный ресурс? Журнал личности и социальной психологии, 74, 1252-1265.
2. Чайкен, С.и Троп, Ю. (1999). Двухпроцессные модели в социальной психологии. Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.
3. Канеман, Д. (2003). Перспектива суждения и выбора: отображение ограниченной рациональности. Американский психолог, 58, 697-720.
4. Вегнер, Д. М. (2002). Иллюзия сознательной воли. Кембридж: MIT Press.

Определения сознания.

Немного истории и несколько новых тенденций

Front Psychol. 2019; 10: 50.

Кафедра неврологии, биомедицины и движения, Веронский университет, Верона, Италия

Под редакцией: Анна Мария Берти, Università degli Studi di Torino, Италия

Рецензент: Лоренцо Пиа, Università degli Studi di Torino , Италия; Элизабетта Ладавас, Болонский университет, Италия,

. Эта статья была отправлена ​​в Consciousness Research, раздел журнала Frontiers in Psychology

. Принято 9 января 2019 г.

Это статья с открытым доступом, распространяемая на условиях лицензии Creative Commons Attribution License (CC BY). Использование, распространение или воспроизведение на других форумах разрешено при условии указания оригинального автора(ов) и владельца(ей) авторских прав и при условии цитирования оригинальной публикации в этом журнале в соответствии с общепринятой академической практикой. Запрещается использование, распространение или воспроизведение без соблюдения этих условий.

Abstract

Сознание — это глобальная деятельность нервной системы. Его физиологические и патологические механизмы изучались в связи с естественным циклом сна-бодрствования и различными формами нормальной или болезненной бессознательности, главным образом в нейрофизиологии и клинической неврологии. Нейропсихологию больше интересовали специфические высшие мозговые функции, такие как восприятие и память и их нарушения, а не сознание как таковое . Однако нейропсихология была на переднем крае в идентификации сознательных и бессознательных компонентов в обработке сенсорной и мнестической информации.В настоящем обзоре описаны некоторые исторические этапы формулирования сознания как глобальной функции мозга с возбуждением и содержанием в качестве основных ингредиентов, соответственно, воплощенных в подкорке и неокортексе. Затем в нем сообщается о нескольких новых разработках в области нейропсихологии и когнитивной нейронауки, которые подчеркивают важность гиппокампа для мышления и сновидений. Ненеокортикальные структуры могут вносить больший вклад в содержание сознания, чем считалось ранее.

Ключевые слова: нейропсихология, сознание и бессознательное, возбуждение и содержание, гиппокамп, мышление – сновидение

Введение

в определенной области мозга наблюдается утрата или расстройство определенной психологической способности, в то время как другие способности сохраняются.Речь была локализована в лобной доле левого полушария, поскольку поражения в этой области вызывают выраженную афазию, тогда как аналогичные поражения в правом полушарии не имеют такого эффекта. Точно так же некоторые способности зрительного восприятия могут быть локализованы в затылочно-височной коре, поскольку они нарушаются при поражениях в этой части коры, но не при поражениях в других областях коры. Конечно, такие локализации не означают, что та или иная психологическая функция может разворачиваться только в данной части мозга: они означают лишь, что в определенной части мозга находится «хаб», решающий очаг активности, в общей мозговой системе. организация этой функции.Попытки локализовать центр сознания в мозге на основе последствий повреждений или дисфункций мозга, которые приводят к потере сознания, вероятно, ошибочны, поскольку сознание лучше всего рассматривать как глобальную функцию мозга в действии, на которую могут влиять внешние факторы. повреждение или нарушение работы нервной ткани из-за различных факторов. Большие участки мозга, о которых известно, что они участвуют в сознании, могут быть удалены без потери сознания, как в случае абляции всего полушария головного мозга.Если в мозгу есть «главные выключатели», которые могут включать и выключать сознание (Blumenfeld, 2014), они должны быть в состоянии изменить всю церебральную организацию сразу.

Формулировка сознания

Философ Сирл (Searle, 1993) определяет сознание как «те субъективные состояния восприятия или осознания, которые начинаются, когда человек просыпается утром от сна без сновидений, и продолжаются в течение дня, пока он не заснет ночью или не упадет». впадает в кому, или умирает, или иным образом теряет сознание.Хотя это краткое определение охватывает многие существенные аспекты естественной дихотомии между сознанием и бессознательным, а также их связь с физиологическим циклом сон-бодрствование и с патологией сознания, оно требует некоторых оговорок, основанных на современных нейробиологических знаниях. Это правда, что существует сильная связь между бодрствованием и сознанием, но быть бодрствующим не обязательно означает быть сознательным, а спать не обязательно означает быть бессознательным.Пациенты с поврежденным мозгом в вегетативном состоянии постоянно не осознают себя и окружающую среду, несмотря на нерегулярные циклы сна и бодрствования, при которых пробуждение происходит с открыванием глаз, но без какого-либо значимого контакта с окружающей средой. Кратковременные диссоциации между сознанием и бодрствованием характеризуют абсансы или сложные парциальные припадки у больных эпилепсией и могут быть интерпретированы как кратковременные вегетативные состояния (Plum, Schiff, 2003), хотя наличие минимальной формы сознания, по крайней мере, в некоторых случаях нельзя исключать (Bayne, 2011).

В повседневной жизни бодрствующие здоровые люди кажутся постоянно сознательными себе и другим (хотя, конечно, многие их целенаправленные действия осуществляются без вмешательства сознания), но есть данные о возникновении эпизодического «помутнения сознания» моменты поведенческого бездействия и неспособности сообщить о субъективных внутренних переживаниях (Ward and Wegner, 2013). В свою очередь, сон вряд ли можно отождествлять с бессознательным состоянием, учитывая, что сны, о которых можно сообщить, занимают части всех стадий сна, а не только стадии БДГ (быстрого движения глаз), которая в прошлом была специально связана со сновидениями.По текущим оценкам, сновидения занимают 80 % всего времени быстрого сна и 50 % общего времени медленного сна, что означает, что в среднем человек может считаться бессознательным только в течение 44 % времени ночного сна (Cipolli et al. ., 2017; Сиклари и др., 2017). Как это ни парадоксально, сновидение, вероятно, отсутствует при сомнамбулизме, так что лица, совершившие преступления во время лунатизма, были оправданы в связи с их предполагаемой временной бессознательностью (Kannape et al., 2017).

В обычной повседневной жизни сознание и бессознательное являются двумя отдельными состояниями всего организма, зависящими от различных активных режимов функционирования мозга, которые чередуются в той или иной связи с циклом сон-бодрствование, но частично от него не зависят.Нормальный мозг всегда активен, и естественная бессознательность сна без сновидений является физиологическим режимом функционирования мозга, в отличие от патологических режимов мозговой дисфункции, лежащих в основе бессознательного состояния комы. Основное поведенческое различие между физиологической бессознательностью сна без сновидений и патологической бессознательностью комы заключается в том, что здоровый спящий человек всегда может быть разбужен и возвращен в сознательное бодрствование с помощью сенсорных стимулов соответствующей интенсивности, тогда как коматозный пациент не может.Фармакологическая потеря сознания, вызванная общей анестезией, имитирует кому, за исключением быстрого возвращения бодрствования по мере прекращения действия анестетика (Brown et al., 2010).

Некоторые исторические вехи в неврологии возбуждения, бодрствования и сознания

Нейрофизиологические механизмы возбуждения были открыты Moruzzi и Magoun (1949) путем индукции поведенческих и электроэнцефалографических реакций возбуждения у кошек под легким наркозом при электрической стимуляции бульбо-понто- мезэнцефальная ретикулярная формация.Естественную реакцию возбуждения от сенсорных раздражителей они связывали с активацией ретикулярной формации и ее пролонгацией в гипоталамусе и таламусе, что приводило к активации всей коры головного мозга. Они также предположили, что непрерывная ретикулярная активность эндогенного или экзогенного происхождения может быть основным фактором поддержания состояния бодрствования. Повреждая восходящие проекции ретикулярной формации, Магун с сотрудниками ввели кошек и макак в коматозное состояние, подтвердив, что бодрствующий мозг является результатом непрерывного ретикулярного активирующего действия на кору головного мозга (Магоун, 1952).Нейрохирург Френч, сотрудник Магуна, распространил полученные результаты на состояние бодрствования и сознания человека, изучив нескольких пациентов с длительной потерей сознания после поражения либо головного конца ретикулярной формации ствола мозга, либо его подкорковой лучистости, либо всей коры головного мозга менингоэнцефалитом (Френч, 1952). Он первым обратил внимание на «возможный конфликт в терминологии, обозначающей физиологические и патологические сознательные состояния сна и комы», поскольку наблюдал у своих пациентов случайные краткие периоды бодрствования с открытыми глазами, лишенные каких-либо признаков сознания. осведомленность.Таким образом, он подразумевал, что бодрствование не обязательно является доказательством наличия сознания, и советовал не рассматривать ретикулярную активирующую систему как центр бодрствования или сознания, поскольку проявления ее активности выражаются только через ее влияния на другие подкорковые структуры, например на задний гипоталамус, который долгое время был причастен к расстройствам сознания, или всей коры (Френч, 1952).

В 1960-х и 1970-х годах у экспериментальных животных были выявлены некоторые нейрофизиологические механизмы сна и бодрствования (Moruzzi, 1963, 1972), и их результаты были использованы для интерпретации основных нарушений сознания у человека.Описаны и названы два синдрома, характеризующиеся четкими диссоциациями между поведением и сознанием у больных с поражением головного мозга. Jennett и Plum (1972) дали название «стойкое вегетативное состояние» (теперь также называемое неотзывчивым бодрствованием) синдрому, существенным компонентом которого «является отсутствие какой-либо адаптивной реакции на внешнюю среду, отсутствие каких-либо признаков функционирующего сознания, которое либо получает, либо проецирует информацию у пациента, который имеет длительные периоды бодрствования.Эти периоды бодрствования, подтверждаемые открыванием глаз, спонтанным или вызванным сенсорной стимуляцией, отличают вегетативное состояние от комы, при которой глаза остаются постоянно закрытыми даже при сильных раздражениях. У пациентов в вегетативном состоянии механизмы диэнцефального и стволового возбуждения кажутся достаточно функциональными для поддержания поведенческого выражения бодрствования, но сознательное содержание отсутствует из-за обширного коркового повреждения или из-за отсутствия связи между подкорковыми механизмами возбуждения и корой головного мозга.По словам Дженнета и Плама (1972), «общим для всех пациентов в этом вегетативном, безмозглом состоянии является то, что, насколько можно судить по поведению, кора головного мозга не функционирует, независимо от того, находится ли поражение в самой коре головного мозга, в подкорковых структурах. , ствол мозга или во всех этих местах». В попытке локализации Плам и Познер (1980) доказали, что сознание состоит из двух компонентов: содержания и возбуждения, первый из которых опосредуется уникальными комбинациями локальных корковых цепей, специализированных для различных стимулов, а второй зависит от стволовых и диэнцефальных путей, которые регулируют общую уровень корковой функции и, следовательно, уровень сознания.

Синдром запертого человека, впервые описанный Plum и Posner (1966), обычно вызывается поражением моста, вызывающим почти полную моторную деэфферентацию за счет прерывания корково-спинномозгового и кортико-бульбарного компонентов пирамидного тракта, что приводит к при тетраплегии и неспособности говорить (Herculano-Houzel et al., 2016). Произвольные пальпебральные и вертикальные движения глаз могут быть сохранены и могут использоваться для закодированной коммуникации, основанной на моргании или движениях глаз вверх и вниз, что свидетельствует о полностью сохраненном сознании и почти нормальных сенсорных и когнитивных функциях.Животной моделью синдрома запертого человека (Ikegami et al., 1977; Zernicki et al., 1978; Berlucchi, 2017) является претригеминальная кошка среднего моста (Moruzzi, 1963, 1972), у которой отсоединение от нижнего ствола мозга гипногенные нейроны (Berlucchi et al., 1964; Anaclet and Fuller, 2017) растормаживают системы возбуждения.

Дифференциальный диагноз между вегетативным состоянием, состоянием минимального сознания (согласно определению Giacino et al., 2002) и синдромом запертости сопряжен с высокой частотой ошибок (Gill-Thwaites, 2006; Schnakers et al., 2009; Уэйд, 2018). Например, некоторые запертые пациенты считаются без сознания, потому что их глаза и веки также парализованы, что делает общение невозможным. В последние два десятилетия возможное наличие сознания у полностью парализованных, не общающихся пациентов изучалось путем использования способности некоторых из этих пациентов модулировать активность своего мозга, оцениваемую с помощью нейровизуализации или электрофизиологических методов, в ответ на команды. или к когнитивной стимуляции (Owen, 2013; Bayne et al., 2017; Грэм и др., 2018). Если такие церебральные, неповеденческие признаки сознания присутствуют, они могут помочь реклассифицировать пациентов, ранее считавшихся в вегетативном состоянии, как находящихся в минимальном сознании или даже как функционально заблокированных. Если воспользоваться одним из выражений Jennett и Plum (1972), эти пациенты демонстрируют обладание функционирующим сознанием, проецируя информацию в виде паттернов мозговой активности. Самые последние данные свидетельствуют о том, что в клинической практике можно различать различные состояния сознания на основе машинно-анализируемых сигналов, извлеченных из электроэнцефалограммы (Engemann et al., 2018).

Кора против подкорки

Известный нейрохирург Пенфилд (1978) писал, что «предполагать, что сознание или разум имеют локализацию, значит не понимать нейрофизиологию» (стр. 109). Тем не менее, он также постулировал, что центральная мозговая система, более или менее совпадающая с высшим мозговым стволом и гипоталамусом, содержит нервные механизмы, «которые являются предпосылкой интеллектуальной деятельности… и инициации запланированных действий сознательного человека» ( Пенфилд, 1954).Большинство современных ему неврологов и нейрохирургов не соглашались с ним, отводя ретикулярной системе ствола мозга в лучшем случае второстепенную роль, метафорически приравниваемую к роли уборщиков, обогревающих классы и лаборатории в университете (Levin, 1960). Допуская, что в интактном мозге кора играет главную роль в сознании, рассматривать восходящую ретикулярную систему просто как агент возбуждения, «активатор», занимающийся исключительно поддержанием общей возбудимости коры, было бы ошибкой (Moruzzi, 1972). ).Действительно, после того как Моруцци (1958) подверг критике концепцию единой унитарной системы возбуждения на теоретических основаниях (Берлуччи, 1997), эта концепция стала несостоятельной из-за открытия, что в дополнение к «классическим» ретикулярным восходящим проекциям, которые, скорее всего, используют глутамат в качестве их синаптического передатчика, другие множественные восходящие проекции ствола головного мозга, гипоталамуса и базальных отделов переднего мозга используют другие передатчики для модуляции активности таламуса и коры (Jones, 2011; Brown et al., 2012; Сапер и Фуллер, 2017). Эти множественные системы включают моноаминергические проекции от голубоватого пятна моста, холинергические проекции от понтомезэнцефального латеро-дорсального и педункуло-мостового ядер и от базальных отделов переднего мозга, серотонинергические проекции от мезэнцефального и мостового ядер шва, гистаминергические проекции от туберомаммилярного ядра задний гипоталамус и глутаматергические проекции супрамаммилярного ядра латерального гипоталамуса.Кроме того, существуют пептидергические проекции к переднему мозгу и ко всем другим восходящим системам от латеральных и задних нейронов гипоталамуса, которые используют пептид орексин в качестве нейротрансмиттера. У экспериментальных животных все эти системы активны во время бодрствования и молчат во время сна, за исключением понтомезэнцефальных холинергических проекций, которые становятся активными и во время быстрого сна. Каждой из этих систем в отдельности достаточно для поддержания бодрствования, и ни одна из них по отдельности не необходима для этой цели, за исключением орексина, отсутствие которого является причиной нарколепсии (Jones, 2011).Так много систем возбуждения, работающих параллельно, могут показаться излишними, но их коллективная деятельность управляется, по крайней мере частично, орексином, так что каждая из них может функционировать по-разному в различных эмоциональных и мотивационных условиях, таким образом, возможно, влияя на какое-то измерение сознания. . Поражения рострального ствола мозга и заднего промежуточного мозга, приводящие к коме как у экспериментальных животных, так и у людей, вероятно, разрушают восходящие проекции всех систем возбуждения и нарушают гомеостатическую регуляцию (Parvizi and Damasio, 2001).Тем не менее, кома также была связана с небольшими поражениями ростральной латеродорсальной покрышки моста, проецирующейся на области коры и нейроны, которые, как считается, имеют решающее значение для сознания (Fischer et al., 2016), а внезапное нарушение сознания было вызвано электрической стимуляцией. левая клауструм и передняя часть островка (Koubeissi et al., 2014). Джачино и др. (2014) предположили, что общим механизмом расстройства сознания может быть подавление переднего мезоконтура переднего мозга, в том числе таламокортикальных и таламостриатальных связей, сосредоточенных в центральном таламусе, с возможным вкладом ядра ножки моста.

Старый вопрос о том, происходят ли процессы, реализующие сознательное содержание, только в коре или в некоторой степени также и подкорково, находится в центре текущих дебатов между аффективной и когнитивной нейронаукой. Как подробно описано в недавнем обсуждении (Panksepp et al., 2017; см. также Adolph and Anderson, 2018), аффективная нейронаука помещает наследственные индикаторы аффективного сознания в эволюционные древние некортикальные сети выживания и утверждает, что подкорковая активация необходима и необходима. достаточно для примитивного аффективного опыта.Напротив, когнитивная нейронаука рассматривает все типы сознания как вовлекающие один и тот же глобальный кортикальный механизм передачи и считает, что подкорковые процессы необходимы, но недостаточны для аффективного опыта. Когнитивная неврология признает, что кора головного мозга сама по себе, без взаимодействия с подкорковыми процессами, не может поддерживать сознание, но настаивает на том, что отсутствие коры подразумевает отсутствие сознания. В обзоре, озаглавленном «Сознание без коры головного мозга: вызов для неврологии и медицины», Меркер (2007) убедительно доказывает, что система верхнего ствола мозга, простирающаяся от крыши среднего мозга до базального промежуточного мозга, сама по себе служит средой. для разработки содержания сознания.По его мнению, эта система объясняет сложное целенаправленное поведение декортикированных грызунов, а также наличие сознательных переживаний у некоторых детей с гидранэнцефалией, рожденных без большей части коры головного мозга из-за массивной потери ткани полушария во время беременности. Как обычное неврологическое обследование, так и отчеты основных опекунов свидетельствуют о том, что эти дети, хотя и страдают тяжелым сенсорным дефицитом, таким как слепота, способны испытывать боль, дискомфорт и страдание, а также другие гедонистические состояния, включая комфорт, удовольствие и радость (Алеман и Меркер). , 2014).Возможность того, что появление сознания может предшествовать развитию и созреванию коры, давно отстаивалась Тревартеном и Редди (2017) на основании наличия у плодов и недоношенных новорожденных исследовательского поиска и соответствующей реакции на него. сенсорные стимулы, наряду с моторными выражениями беспокойства, любопытства или удовольствия, явно нацелены на социальную коммуникацию интересов и чувств.

С другой стороны, современные авторитетные теории сознания, такие как теория глобального рабочего пространства нейронов (Dehaene and Changeux, 2011) и теория интегрированной информации (Tononi et al., 2016), поддерживают концепцию о том, что термины «возбуждение» и «бодрствование» относятся к глобальной регуляции церебральной организации стволовой и диэнцефальной активностью, тогда как содержание сознания зависит от локальных и специфических кортикальных или таламо-кортикальных организаций. Хилл и Тонони (2005) представили крупномасштабную компьютерную модель, которая объясняет переходы от сна к бодрствованию в активности мозга с точки зрения специфических изменений на нейрональном уровне в таламокортикальных, кортико-таламических и кортикокортикальных связях.Согласно модели, как бодрствование, так и физиологический сон требуют определенного баланса возбуждения и торможения в этих связях, баланса, который может нарушаться при тяжелых расстройствах сознания. Измеряя электроэнцефалографический ответ на транскраниальную магнитную стимуляцию, Розанова и соавт. (2018) недавно зафиксировали у пациентов в бодрствующем вегетативном состоянии патологическую тенденцию интактных корковых цепей к молчанию при получении входного сигнала, что противоречит сложной схеме распространения и взаимодействий, установленной в коре здоровых бодрствующих людей начальной активацией. , но похоже на нераспространяющуюся корковую реакцию, наблюдаемую у здоровых людей без сознания во время естественного сна.В качестве одной из возможных причин наличия корковых реакций, типичных для нормального спящего мозга, у бодрствующих, но находящихся в бессознательном состоянии пациентов с повреждением головного мозга авторы упоминают возможность того, что диффузное аксональное повреждение лишает корковые цепи критического количества волокон восходящих активирующих систем.

В связи с этим Koch et al. (2016) различают два нейронных коррелята сознания: полный коррелят, т. е. нейронный субстрат, поддерживающий опыт вообще, независимо от его конкретного содержания, и содержательный коррелят, т.т. е. нервный субстрат, поддерживающий определенное содержание опыта — например, лица, увиденные, приснившиеся или воображаемые. По их мнению, системы возбуждения являются фоновыми факторами, которые активизируют сознание, обеспечивая адекватную возбудимость нейронных коррелятов сознания, но не вносят прямого вклада в содержание опыта. Что касается возможной природы нейрональных корковых коррелятов сознательного содержимого, записи у пациентов с эпилепсией продемонстрировали существование в медиальной височной коре человека отдельных нейронов, представляющих определенные объекты, события или людей (Quian Quiroga et al., 2013; Quian Quiroga, 2016), соответствующие гностическим единицам Конорского (1967) или кардинальным ячейкам Барлоу (1972). Однако многие считают, что скопления нейронов, подобные скоплениям клеток, предложенным Хеббом (1949), с большей вероятностью составляют корреляты сознательного содержания (например, Хайк и Пассмор, 2013; Эйхенбаум, 2018), хотя возможный вклад узкоспециализированных одиночных нейроны, как и так называемые бабушкины нейроны (Gross, 2002), полностью не исключены (Bowers, 2009).

Традиционно нейропсихологию больше интересовали поражения головного мозга, вызывающие частичную потерю сознания, такие как различные формы агнозии, чем мозговая дисфункция, влекущая за собой полную потерю сознания. Интерес к изучению сознания в нейропсихологии, как правило, подтверждается многочисленными диссоциациями, обнаруженными нейропсихологами, при которых остаточные когнитивные способности после повреждения головного мозга проявляются в отсутствие осознаваемого пациентом осознания, примером чего являются слепое зрение, имплицитные воспоминания при амнезии, скрытая обработка информации при амнезии. одностороннее игнорирование, скрытое узнавание лиц при прозопагнозии и др.Например, при слепом зрении некоторые пациенты, ослепшие на одну половину поля зрения в результате поражения коры, могут обнаруживать или различать зрительные стимулы, о которых они совершенно не подозревают (Weiskrantz, 1998; Marzi, 1999), и « Гештальт-конфигурации зрительных стимулов могут быть неявно обнаружены, даже когда такие стимулы предъявляются к полностью декортикированному полушарию головного мозга (Georgy et al., 2016). Другие диссоциации, позволяющие хотя бы частично идентифицировать нейронные основы сознательных и бессознательных аспектов зрения, были исследованы в нейропсихологических экспериментах на здоровых участниках с использованием, например, бинокулярного соперничества или «маскирующих» парадигм, позволяющих сравнивать надпороговые и подпороговые стимулы в видении или другие модальности восприятия (Сет, 2018).Далее мы рассмотрим новый нейропсихологический подход к изучению нейронных основ сознания, сосредоточив внимание на гиппокампе, мышлении и сновидениях.

Гиппокамп в мышлении и сновидениях

Интуитивно большая часть содержимого сознания соответствует воспринимаемым объектам и событиям текущей среды, но также существуют внутренне генерируемые содержания, которые не управляются непосредственно непосредственным входом восприятия. Эти содержания сознания, или мысли, могут отражать настоящую ситуацию, а также отмежеваться от «здесь и сейчас», ссылаясь на припоминаемое прошлое, или на предвидимое будущее, или на полностью вымышленные сценарии.Мысли возникают во время умственной деятельности, которая по-разному называется мышлением, зависящим от задачи или независимым от задачи, мечтанием, блужданием ума и мысленным путешествием во времени, которые, по подсчетам, занимают до 30–50% нашей умственной деятельности бодрствования, начиная от будущего планирования, решения проблем и творчества до размышлений и метапознания. Ментальное путешествие во времени включает в себя метафорическую навигацию как в прошлом, так и в будущем, и многочисленные данные указывают на то, что гиппокамп является важнейшей структурой мозга не только для фактической навигации в текущей среде, но и для мысленной навигации во времени в прошлом и будущем. (Corballis, 2015; Smallwood and Schooler, 2015; Christoff et al., 2016; Фокс и Кристофф, 2018). Способы, которыми гиппокамп способствует памяти, визуальным образам, навигации и познанию, были недавно описаны Lisman et al. (2017). Полученное Нобелевской премией открытие клеток места в гиппокампе и клеток решетки в энторинальной коре крыс (Moser et al., 2015; Hartley et al., 2017) выявило существование нервной системы, которая позволяет ориентироваться не только в окружающей среды, но и записи жизни животного (Cohen, 2015).Активность нейронов и нейронных групп в областях гиппокампа может рассказать историю о том, где животное было, куда оно собирается или может пойти и какие стимулы встречались в разных местах. Как выяснили Надель и Ранганат (в Lisman et al., 2017), гиппокамп, предположительно, развился как мозговой механизм, который организует опыт в соответствии с их пространственными и временными отношениями, не только путем указания местоположения мест кормления и потенциальных хищников, но и также за счет обеспечения устойчивых и значимых представлений этих мест в пространственно-временном контексте.По их словам, «карта гиппокампа может поддерживать память о местонахождении дерева, на котором есть плоды только летом, или о местоположении источника воды, который часто посещают хищники ночью, но безопасны днем».

У людей визуализация мозга показывает, что размышления о прошлых и будущих эпизодах активируют общую сеть в мозгу, основным компонентом которой является гиппокамп (Addis et al., 2007; Beaty et al., 2018). Медиальные поражения височной доли, включая гиппокамп, вызывают наиболее тяжелую антероградную амнезию в сочетании с переменной ретроградной амнезией, а также неспособность планировать будущие действия.Много лет назад, в своем первом описании синдрома Клювера-Бьюси у человека вследствие двухэтапного обширного билатерального удаления височных долей у больного эпилепсией, Терциан и Далле Оре (1955) пророчески писали, что операция, хотя и успешная в улучшении эпилептическое состояние оставило пациента без прошлого, чтобы помнить, и, следовательно, без будущего, которое можно было бы с нетерпением ждать. Чистейшим случаем амнезии, вызванной двусторонней медиальной височной хирургической аблацией, является покойный Генри Молисон, первоначально изученный нейропсихологом Брендой Милнер (Milner and Klein, 2016).Бывшая ученица Милнера Сюзанна Коркин опубликовала биографию этого пациента-бестселлера, название которой «Постоянное настоящее время» указывает на тот факт, что после операции на головном мозге сознание пациента было полностью привязано к «здесь и сейчас». Коркин, 2013). Неспособность к мысленным путешествиям во времени у пациентов с амнезией и поражениями гиппокампа не может быть объяснена деменцией из-за их сохранного самоощущения, что проявляется в соответствующем использовании личных местоимений и прилагательных в вербальном общении.Поражения гиппокампа также не нарушают объективного представления о физическом времени, измеряемом часами и календарями, поскольку пациенты с такими поражениями могут представлять себе как прошлое, так и будущее, хотя для них и прошлое, и будущее пусты от реальных и предсказуемых личных эпизодов. Короче говоря, пациенты с амнезией и поражениями гиппокампа, по-видимому, обладают фактическим, семантическим знанием физического времени, при котором настоящему предшествует прошлое, а за ним следует будущее, но они не могут перемещаться в нем своим разумом, потому что они не могут извлечь личные эпизоды из своей памяти. прошлое или представить себя в будущих эпизодах.В недавнем эксперименте (McCormick et al., 2018) спонтанное мышление изучалось у пациентов с небольшими поражениями гиппокампа в результате лимбического энцефалита и дефицитом эпизодической памяти, хотя и менее выраженным, чем у Генри Молейсона. Спонтанные мысли этих пациентов сравнивали с мыслями здоровых людей путем систематической выборки в обеих группах и путем опроса участников о содержании мысли и о том, касается ли мысль настоящего момента, прошлого или будущего в моменты времени на разном расстоянии от настоящего.Несмотря на то, что пациенты с повреждением гиппокампа прекрасно могли воспринимать спонтанные мысли, оторванные от текущей внешней среды, они сообщали о сознательном содержимом, заметно отличающемся от такового у здоровых людей из контрольной группы. В то время как мысли контрольной группы ^TM могли относиться к прошлому, настоящему и будущему и выражались в основном в виде подробных визуальных эпизодов, мысли пациентов были привязаны к настоящему, вербально опосредованы и лишены визуальных образов. По словам авторов, эти результаты «выявляют гиппокамп как ключевую опору в нейронной архитектуре блуждания ума и раскрывают его влияние за пределы эпизодической памяти, помещая его в сердце нашей психической жизни» (McCormick et al., 2018).

Существуют различные феноменологические и концептуальные параллели между спонтанными мыслями, особенно во время блуждания ума, с одной стороны, и содержанием сновидений во время сна, с другой (Fox et al., 2013). Важен ли гиппокамп для сновидений, а также для мысленных путешествий во времени? Несколько лет назад Llewellyn (2013) ответил на этот вопрос утвердительно, в основном основываясь на теоретических аргументах, связывающих сны быстрого сна с эпизодической памятью. За много лет до этого в авторитетной книге Солмса (1997) были собраны значительные доказательства в поддержку представления о том, что прекращение или уменьшение количества сновидений может произойти либо после поражения левой задней коры, либо при глубоком двустороннем лобном поражении, но не после поражения гиппокампа.В комментарии к статье Llewellyn Solms (2013) повторил, что это клинический факт, что двусторонние поражения гиппокампа не оказывают заметного влияния на появление REM-подобных сновидений. Он писал, что с нетерпением ждет возможности прочесть отчеты о ярких сновидениях знаменитого больного амнезией Г. М. Коркина, чья книга в то время еще не вышла. Книга вышла уже некоторое время назад, и каждый может прочитать в ней, что сны Генри Молисона, если они вообще были, ни в коем случае не были такими яркими, как ожидал Солмс.По словам Коркина (2013), отчеты о сновидениях Генри были довольно скучными, просто описывали изображения домов и полей, вероятно, принадлежащие его старым дооперационным воспоминаниям, и такие, чтобы заставить Коркина заподозрить, что это были просто анекдоты, которые он сочинил на месте, чтобы угождать своим собеседникам. Коркин также делает важное замечание о том, что отчеты о сновидениях Генри могли быть искажены их 30-секундным периодом непосредственной памяти, после чего содержание сновидения должно было испариться. Насколько нам известно, тщательное исследование сновидений у пациентов с амнезией и поражением гиппокампа все еще отсутствует, но в недавнем обзоре представлено несколько нейровизуализационных и электрофизиологических данных, свидетельствующих о важном участии гиппокампа в процессе сновидения и в его содержании (Cipolli et al. ., 2017). Гиппокамп, вероятно, играет главную роль в обеспечении эпизодических воспоминаний, как недавних, так и отдаленных, которые составляют конкретное содержание сна, в то время как активация миндалевидного комплекса, передней поясной коры и орбитофронтальной коры вместо этого может быть связана с эмоциональными особенностями сновидений.

Эпилог и возможное развитие событий

Сознание является выражением глобальной организации центральной нервной системы, которая подвержена физиологическим модификациям, как при сне без сновидений, фармакологическим изменениям, как при общей анестезии, и патологическим нарушениям, как при эпилепсии , кома или вегетативное состояние.Эти глобальные состояния нервной организации или дезорганизации были традиционными объектами изучения нейрофизиологии, нейрофармакологии и клинической неврологии. Нейропсихологию больше интересовали специфические аспекты высших функций мозга (восприятие, внимание, память, язык, эмоции и т. д.) и их расстройства, а не сознание как таковое . Свидетельства того, что гиппокамп может влиять на временные рамки мышления, а также на типы мышления, позволяют предположить, что неокортекс может быть не единственным в разработке содержания сознания, и побуждают к дальнейшим исследованиям участия подкорковых структур в многочисленных измерениях сознания. , помимо простой функции возбуждения.Например, обычно считается, что мозжечок играет незначительную роль или не играет никакой роли в нервной организации, лежащей в основе сознания (например, Koch et al., 2016), несмотря на когнитивный и аффективный дефицит, проявляющийся у пациентов с поражениями мозжечка (Schmahmann, 2010). . Насколько нам известно, исследования, аналогичные исследованиям McCormick et al. (2018) о влиянии поражений гиппокампа на сознательное мышление у пациентов с поражениями мозжечка не проводились. Безусловно, доказательства роли мозжечка в когнитивных функциях довольно слабые по сравнению с его основной ролью в некоторых формах двигательного обучения (Glickstein, 2007), и даже обширные мозжечковые поражения не приводят к потере сознания.Однако удаление всего полушария головного мозга, по-видимому, также оставляет пациента с сознательным разумом и сознательным чувством собственного «я», независимо от того, какая сторона удаляется (Sperry, 1984). Хотя эксперименты Сперри с расщепленным мозгом известны тем, что предполагают снижение сознания после рассечения мозолистого тела, сам Сперри заявил, что поведенческие, ориентационные, эмоциональные, контекстуальные, семантические и связанные с ними когнитивные компоненты сознания остаются едиными у пациентов с расщепленным мозгом. потому что они опосредованы неразделенными глубокими структурами мозга.Верхнее двухолмие почти наверняка является одной из этих структур (Corballis et al., 2018), но вклад других компонентов ствола мозга еще предстоит изучить.

Вклад автора

GB подготовил рукопись. КМ обсудил это и добавил изменения и информацию.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Финансирование. Написание этой рукописи было поддержано грантом ERC 339939 «Perceptual Awareness» (PI. CM).

Ссылки

• Аддис Д. Р., Вонг А. Т., Шактер Д. Л. (2007). Вспоминая прошлое и представляя будущее: общие и отличные нейронные субстраты при построении и проработке событий. Нейропсихология 45 1363–1377 гг. 10.1016/ж.нейропсихология.2006.10.016 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Адольф Р., Андерсон Д. Дж. (2018). Неврология эмоций. Новый синтез. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета; 10.23943/9781400889914 [CrossRef] [Google Scholar]
• Алеман Б., Меркер Б. (2014). Сознание без коры: семейный обзор гидранэнцефалии. Acta Pediatr. 103 1057–1065. 10.1111/апа.12718 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Anaclet C., Fuller PM (2017). Стволовая регуляция медленноволнового сна. Курс. мнение Нейробиол. 44 139–143. 10.1016/j.conb.2017.04.004 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Barlow HB (1972). Отдельные единицы и ощущение: нейронная доктрина перцептивной психологии. Восприятие 1 371–394. 10.1068/p010371 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Бейн Т. (2011). Наличие сознания при абсансных припадках. Поведение. Нейрол. 24 47–53. 10.3233/БЕН-2011-0318 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Bayne T., Хохви Дж., Оуэн А.М. (2017). Реформирование таксономии расстройств сознания. Энн. Нейрол. 82 866–872. 10.1002/ana.25088 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Бити Р. Э., Такрал П. П., Мадоре К. П., Бенедек М., Шактер Д. Л. (2018). Вклад основной сети в память о прошлом, воображение будущего и творческое мышление. Дж. Когн. Неврологи. 20 1–13. 10.1162/jocn_a_01327 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Berlucchi G.(1997). Одна или несколько систем возбуждения? Размышления о некоторых предвидениях и догадках Джузеппе Моруцци о внутренней регуляции активности мозга. Арх. итал. биол. 135 5–14. [PubMed] [Google Scholar]
• Берлуччи Г. (2017). Блуждающие мысли о сознании, мозге и системе комментариев Ларри Вейскранца. Нейропсихология 10.1016/j.neuropsychologia.2017.10.011 [Epub перед печатью]. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Berlucchi G., Маффеи Л., Моруцци Г., Страта П. (1964). ЭЭГ и поведенческие эффекты, вызванные охлаждением продолговатого мозга и моста. Арх. итал. биол. 102 372–392. [PubMed] [Google Scholar]
• Блюменфельд Х. (2014). Главный переключатель сознания? Эпилепсия Поведение. 37 234–235. 10.1016/j.yebeh.2014.07.008 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Bowers JS (2009). О биологическом правдоподобии бабушкиных клеток: последствия для теорий нейронных сетей в психологии и неврологии. Психология. Ред. 116 220–251. 10.1037/а0014462 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Браун Э. Н., Лидик Р., Шифф Д. (2010). Общий наркоз, сон и кома. Н. англ. Дж. Мед. 363 2638–2650. 10.1056/NEJMra0808281 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Браун Р. Э., Башир Р., Маккенна Дж. Т., Стрекер Р. Э., Маккарли Р. В. (2012). Контроль сна и бодрствования. Физиол. Ред. 92 1087–1187 гг. 10.1152/физрев.00032.2011 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Christoff K., Irving Z.C., Fox K.C., Spreng R.N., Andrews-Hanna JR (2016). Блуждание ума как спонтанная мысль: динамическая структура. Нац. Преподобный Нейроски. 17 718–731. 10.1038/нрн.2016.113 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Чиполли К., Феррара М., Де Дженнаро Л., Плацци Г. (2017). Помимо нейропсихологии сновидений: понимание нейронной основы сновидений с помощью новых методов записи и анализа сна. Сон Мед. Ред. 35 8–20. 10.1016/ж.смрв.2016.07.005 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Cohen NJ (2015). Навигация по жизни. Гиппокамп 25 704–708. 10.1002/гипо.22443 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Corballis MC (2015). Блуждающий разум: что делает мозг, когда вы не смотрите. Чикаго, Иллинойс: University of Chicago Press; 10.7208/chicago/9780226238753.001.0001 [CrossRef] [Google Scholar]
• Corballis M.C., Corballis PM, Berlucchi G., Marzi CA (2018). Перцептивное единство в расщепленном мозгу: роль подкорковых связей. Мозг 141:е46. 10.1093/мозг/awy085 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Коркин С. (2013). Постоянное настоящее время: Незабываемая жизнь пациента с амнезией, HM Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Основные книги. [Google Scholar]
• Dehaene S., Changeux JP (2011). Экспериментальные и теоретические подходы к сознательной обработке. Нейрон 70 200–227.10.1016/ж.нейрон.2011.03.018 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Эйхенбаум Х. (2018). Барлоу против Хебба: когда пора отказаться от понятия детекторов признаков и принять сборку клеток в качестве единицы познания? Неврологи. лат. 680 88–93. 10.1016/j.neulet.2017.04.006 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Engemann D. A., Raimondo F., King J. R., Rohaut B., Louppe G., Faugeras F., et al. (2018). Надежная кросс-сайтовая и кросс-протокольная классификация состояний сознания на основе ЭЭГ. Мозг 141 3179–3192. 10.1093/мозг/awy251 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Fischer D.B., Boes A.D., Demertzi A., Evrard H.C., Laureys S., Edlow B.L., et al. (2016). Сеть человеческого мозга, полученная из поражений ствола мозга, вызывающих кому. Неврология 87 2427–2434. 10.1212/WNL.0000000000003404 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Fox C. R., Christoff K. (ред.) (2018). Оксфордский справочник по спонтанному мышлению: блуждание ума, творчество и сновидения. Оксфорд: Оксфордская библиотека психологии. [Google Scholar]
• Fox K. C., Nijeboer S., Solomonova E., Domhoff G. W., Christoff K. (2013). Сны как блуждание ума: данные функциональной нейровизуализации и отчеты о содержании от первого лица. Перед. Гум. Неврологи. 30:412. 10.3389/fnhum.2013.00412 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• French JD (1952). Поражения головного мозга, связанные с длительной потерей сознания. Арх. Нейрол. Психиатрия 68 727–740.10.1001/archneurpsyc.1952.02320240002001 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Георгий Л., Селегин А., Марзи К.А., Тамиетто М., Птито А. (2016). Верхний холмик чувствителен к гештальт-подобной конфигурации стимула у пациентов с гемисферэктомией. Кортекс 81 151–161. 10.1016/j.cortex.2016.04.018 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Giacino J. T., Ashwal S., Childs N., Cranford R., Jennett B., Katz D. I., et al. (2002). Состояние минимального сознания: определение и критерии диагностики. Неврология 58 349–353. 10.1212/WNL.58.3.349 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Джачино Дж. Т., Финс Дж. Дж., Лорейс С., Шифф Н. Д. (2014). Расстройства сознания после приобретенной черепно-мозговой травмы: состояние науки. Нац. Преподобный Нейрол. 10 99–114. 10.1038/нрнейрол.2013.279 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Gill-Thwaites H. (2006). Лотереи, лазейки и везение: ошибочный диагноз в вегетативном состоянии больного. Инъекция мозга. 20 1321–1328 гг.10.1080/0269
  01081802 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Гликштейн М. (2007). Что на самом деле делает мозжечок? Курс. биол. 17 Р824–Р827. 10.1016/j.cub.2007.08.009 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Грэм М., Оуэн А. М., Вейер К., Наси Л. (2018). Использование нейровизуализации для выявления сознания у пациентов с травмами головного мозга и под наркозом. Перед. Бионауч. 10: 337–349. [PubMed] [Google Scholar]
• Gross CG (2002). Генеалогия «бабушкиной клетки». Нейробиолог 8 512–518. 10.1177/107385802237175 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хартли Т., Левер С., Берджесс Н., О’Киф Дж. (2017). Пространство в мозгу: как формирование гиппокампа поддерживает пространственное познание. Филос. Транс. Р. Соц. Лонд. Б биол. науч. 369:20120510. 10.1098/рстб.2012.0510 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Hebb DO (1949). Организация поведения. Нейропсихологическая теория. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Уайли.[Google Scholar]
• Herculano-Houzel S., Kaas JH, de Oliveira-Souza R. (2016). Кортикализация моторного контроля у людей является следствием масштабирования мозга в эволюции приматов. J. Комп. Нейрол. 524 448–455. 10.1002/cne.23792 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хилл С., Тонони Г. (2005). Моделирование сна и бодрствования в таламокортикальной системе. J. Нейрофизиол. 93 1671–1698 гг. 10.1152/jn.00915.2004 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хайк С.Р., Пассмор П.Дж. (2013). Обзор клеточных сборок. биол. киберн. 107 263–288. 10.1007/s00422-013-0555-5 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Икегами С., Нишиока С., Кавамура Х. (1977). Оперантное дискриминационное обусловливание вертикальных движений глаз в предтройничном отделе среднего моста кошки. Мозг Res. 124 99–108. 10.1016/0006-8993(77)
• -6 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Jennett B., Plum F. (1972). Стойкое вегетативное состояние после повреждения головного мозга.Синдром в поисках имени. Ланцет 1 734–737. 10.1016/S0140-6736(72)-5 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Jones B. E. (2011). Нейробиология бодрствования и сна. Справочник. клин. Нейрол. 98 131–149. 10.1016/В978-0-444-52006-7.00009-5 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Каннапе О. А., Перриг С., Россетти А. О., Бланке О. (2017). Отчетливый двигательный контроль и осознанность у бодрствующих лунатиков. Курс. биол. 27 Р1102–Р1104.10.1016/j.куб.2017.08.060 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Кох К., Массимини М., Боли М., Тонони Г. (2016). Нейронные корреляты сознания: прогресс и проблемы. Нац. Преподобный Нейроски. 17 307–321. 10.1038/нрн.2016.22 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Конорски Дж. (1967). Интегративная деятельность мозга. Междисциплинарный подход. Чикаго, Иллинойс: Издательство Чикагского университета. [Google Scholar]
• Кубейси М. З., Бартоломеи Ф., Бельтаги А., Пикард Ф. (2014). Электрическая стимуляция небольшого участка мозга обратимо нарушает сознание. Эпилепсия Поведение. 37 32–35. 10.1016/j.yebeh.2014.05.027 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Левин М. (1960). Сознание и высшие мозговые центры, с замечаниями по поводу полемики Пенфилда-Уолша. Дж. Мент. науч. 106 1398–1404 гг. 10.1192/bjp.106.445.1398 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Лисман Дж., Бужаки Г., Эйхенбаум Х., Надель Л., Ранганатх С., Редиш А.Д. (2017). Точки зрения: как гиппокамп способствует памяти, навигации и познанию. Нац. Неврологи. 20 1434–1447 гг. 10.1038/нн.4661 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Llewellyn S. (2013). Такие вещи, как мечты сделаны? Подробное кодирование, древнее искусство памяти и гиппокамп. Поведение. наук о мозге. 36 589–607. 10.1017/S0140525X12003135 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Магун Х.В. (1952). Восходящая ретикулярная активирующая система. Рез. Опубл. доц. Рез. нерв. Мент. Дис. 30 480–492. [PubMed] [Google Scholar]
• Marzi CA (1999). Почему слепое зрение слепо? Дж. В сознании. Стад. 6 12–18. [Google Scholar]
• McCormick C., Rosenthal C.R., Miller T.D., Maguire E.A. (2018). Блуждание мыслей у людей с повреждением гиппокампа. J. Neurosci. 38 2745–2754. 10.1523/JNEUROSCI.1812-17.2018 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Merker B.(2007). Сознание без коры головного мозга: вызов нейробиологии и медицине. Поведение. наук о мозге. 30 63–81. 10.1017/S0140525X07000891 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Милнер Б., Кляйн Д. (2016). Потеря недавней памяти после двусторонних поражений гиппокампа: память и воспоминания — взгляд назад и взгляд вперед. Дж. Нейрол. Нейрохирург. Психиатрия 87:230. 10.1136/jnnp-2015-311092 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Моруцци Г. (1958).Функциональное значение ретикулярной формации. Арх. итал. биол. 96 17–28. [Google Scholar]
• Моруцци Г. (1963). Активные процессы в стволе головного мозга во время сна. Харви Лект. 58 233–297. [PubMed] [Google Scholar]
• Моруцци Г. (1972). Цикл сна-бодрствования. Эргеб. Физиол. 64 1–165. [PubMed] [Google Scholar]
• Moruzzi G., Magoun HW (1949). Ретикулярная формация ствола головного мозга и активация ЭЭГ. Электроэнцефалогр.клин. Нейрофизиол. 1 455–473. 10.1016/0013-4694(49)-9 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Moser M.B., Rowland D.C., Moser E.I. (2015). Разместите ячейки, ячейки сетки и память. Гавань Колд Спринг. Перспектива. биол. 7:а021808. 10.1101/cshperspect.a021808 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Owen AM (2013). Обнаружение сознания: уникальная роль нейровизуализации. Энн. Преподобный Психолог. 64 109–133. 10.1146/annurev-psych-113011-143729 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Панксепп Дж., Лейн Р. Д., Солмс М., Смит Р. (2017). Примирение когнитивных и аффективных точек зрения нейронауки на мозговой основе эмоциональных переживаний. Неврологи. Биоповедение. Ред. 76 (Пт Б), 187–215. 10.1016/ж.неубиорев.2016.09.010 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Парвизи Дж., Дамасио А. (2001). Сознание и ствол мозга. Познание 79 135–160. 10.1016/S0010-0277(00)00127-X [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Penfield W. (1954). «Исследования коры головного мозга человека.Обзор и интерпретация», в Мозговые механизмы и сознание , ред. Адриан Э. Д., Бремер Ф., Джаспер Х. Х. (Оксфорд: Блэквелл;), 284–304. [Google Scholar]
• Пенфилд В. (1978). Тайна Разума. Критическое исследование сознания и человеческого мозга. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета. [Google Scholar]
• Плам Ф., Познер Дж. Б. (1966). Диагноз ступора и комы. Филадельфия, Пенсильвания: Дэвис. [Google Scholar]
• Плам Ф., Познер Дж. Б. (1980). Диагностика ступора и комы , 2-е изд. Филадельфия, Пенсильвания: Дэвис. [Google Scholar]
• Плам Ф., Шифф Н. Д. (2003). «Расстройства сознания», в Энциклопедия когнитивных наук , изд. Надель Л. (Лондон: Nature Publishing Group;), 744–750. [Google Scholar]
• Куиан Кирога Р. (2016). Нейронные коды зрительного восприятия и памяти. Нейропсихология 83 227–241. 10.1016/ж.нейропсихология.2015.12.016 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Куиан Кирога Р., Фрид И., Кох К. (2013). Клетки мозга для бабушки. Науч. Являюсь. 308 30–35. 10.1038/scientificamerican0213-30 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Розанова М., Феккио М., Казаротто С., Сарассо С., Казали А. Г., Пигорини А. и др. (2018). Подобные сну периоды выключения коры головного мозга нарушают причинно-следственную связь и сложность в мозге пациентов с синдромом невосприимчивого бодрствования. Нац. коммун. 9:442. 10.1038/с41467-018-06871-1 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Saper C.Б., Фуллер П.М. (2017). Схема бодрствования и сна: обзор. Курс. мнение Нейробиол. 44 186–192. 10.1016/j.conb.2017.03.021 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Schmahmann JD (2010). Роль мозжечка в познании и эмоциях: личные размышления с 1982 года о гипотезе дисметрии мысли и ее исторической эволюции от теории к терапии. Нейропсихология. Ред. 20 236–260. 10.1007/s11065-010-9142-х [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Schnakers C., Vanhaudenhuyse A., Giacino J., Ventura M., Boly M., Majerus S., et al. (2009). Диагностическая точность вегетативного состояния и состояния минимального сознания: клинический консенсус в сравнении со стандартизированной нейроповеденческой оценкой. ВМС Нейрол. 9:35. 10.1186/1471-2377-9-35 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Searle JR (1993). «Проблема сознания», в Симпозиум Фонда Новартис , ред. Бок Г. Р., Маш Дж. (Лондон: The Ciba Foundation;). 10.1006/ccog.1993.1026 [CrossRef] [Google Scholar]
• Сет А. (2018). Сознание: последние 50 лет (и следующие). Неврологи головного мозга. Доп. 2 1–6. 10.1177/2398212818816019 [CrossRef] [Google Scholar]
• Siclari F., Baird B., Perogamvros L., Bernardi G., LaRocque J.J., Riedner B., et al. (2017). Нейронные корреляты сновидений. Нац. Неврологи. 20 872–878. 10.1038/нн.4545 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Smallwood J., Скулер Дж. В. (2015). Наука о блуждании ума: эмпирически ориентироваться в потоке сознания. Год. Преподобный Психолог. 66 487–518. 10.1146/annurev-psych-010814-015331 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Солмс М. (1997). Нейропсихология сновидений: клинико-анатомическое исследование. [Google Scholar]
• Солмс М. (2013). Сновидение не контролируется механизмами гиппокампа. Поведение. наук о мозге. 36 629. 10.1017/S0140525X13001441 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Sperry R.В. (1984). Сознание, личность и разделенный мозг. Нейропсихология 22 661–673. 10.1016/0028-3932(84)

  -9 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

• Terzian H., Dalle Ore G.D. (1955). Синдром Клювера и Буси; воспроизводится у человека при двустороннем удалении височных долей. Неврология 5 373–380. 10.1212/WNL.5.6.373 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Тонони Г., Боли М., Массимини М., Кох К. (2016). Интегральная теория информации: от сознания к его физическому субстрату. Нац. Преподобный Нейроски. 17 450–461. 10.1038/нрн.2016.44 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Trevarthen C., Reddy V. (2017). «Сознание у младенцев», в Компаньон Блэквелла к Сознанию , ред. Шнайдер С., Велманс М. (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Wiley;). [Google Scholar]
• Уэйд Д. Т. (2018). Как часто диагноз перманентного вегетативного состояния оказывается неверным? Обзор доказательств. евро. Дж. Нейрол. 25 619–625. 10.1111/en.13572 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Уорд А.Ф., Вегнер Д.М. (2013). Затуманивание разума: когда ум уходит. Перед. Психол. 4:650. 10.3389/fpsyg.2013.00650 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Weiskrantz L. (1998). Слепое зрение: тематическое исследование и последствия. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. [Google Scholar]
• Зерницкий Б., Михальски А., Радиль-Вайс Т., Качковска Е. (1978). Инструментальное кондиционирование глаз при остром предтройничном синдроме у кошек. Акта Нейробиол. Эксп. 38 71–77.[PubMed] [Google Scholar]

Сознание – PSYC 100: Принципы психологии F21

Оригинальная глава Кена Паллера и Сатуро Судзуки, адаптированная факультетом психологии Королевского университета

Эта глава открытого доступа изначально была написана для проекта NOBA. Информацию о проекте NOBA можно найти ниже.

Мы рекомендуем учащимся использовать «Трехшаговый метод» для поддержки в обучении. Пожалуйста, найдите нашу версию трехэтапного метода, созданную в сотрудничестве со Службой академического успеха студентов Queen, по следующей ссылке: https://sass.queensu.ca/psyc100/

Сознание — высшая тайна. Что это такое и зачем оно нам? На эти вопросы трудно ответить, хотя сознание так важно для нашего существования. Возможно, мир природы мог бы существовать в основном таким, какой он есть, без человеческого сознания; но удаление сознания по существу лишило бы нас человечности. Психологическая наука частично ответила на вопросы о сознании, разграничив нейрокогнитивные функции, связанные с сознательным опытом, от тех, которые проявляются без сознательного опыта.Продолжающееся исследование такого рода различий дает эмпирическую основу для новых гипотез о предшественниках сознательного опыта. Таким образом, создаются более богатые концептуализации, сочетающие точки зрения от первого и третьего лица, чтобы дать новые ключи к тайне сознания.

Цели обучения

• Понимать научные подходы к постижению сознания.
• Ознакомьтесь с данными о человеческом зрении, памяти, телесном сознании и принятии решений, относящимися к изучению сознания.
• Оцените некоторые современные теории сознания.

Сознательные переживания

Созерцайте уникальный опыт быть собой в этот момент! Вы и только вы обладаете непосредственным знанием своего собственного сознательного опыта. В то же время вы не можете познать сознание с чьего-либо внутреннего взгляда. Как мы можем начать понимать эту фантастическую способность иметь личный, сознательный опыт?