Психология диссоциация – Диссоциация (психология) — Википедия

Диссоциация (психология) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

У этого термина существуют и другие значения, см. Диссоциация.

Диссоциа́ция — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. В результате работы этого механизма человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто оно происходит не с ним, а с кем-то посторонним. Такая «диссоциированная» позиция защищает от избыточных, непереносимых эмоций.

Термин «диссоциация» был предложен в конце XIX века французским психологом и врачом П. Жане, который заметил, что комплекс идей может отщепляться от основной личности и существовать независимо и вне сознания (но может быть возвращён в сознание с помощью гипноза).

Диссоциация — довольно распространённая, хотя и не применяемая большинством людей в обычных условиях защита. Люди, испытавшие на себе работу этого механизма, обычно описывают диссоциированное состояние фразами вроде: «как будто это происходило не со мной». В некоторых случаях человек может настолько диссоциироваться от себя, что начинает как бы видеть себя со стороны, вплоть до ощущения выхода из тела.

Как адаптивный процесс[править | править код]

Диссоциация в норме — реакция на психологическую травму, на сильное негативное переживание в условиях, требующих эмоциональной собранности и контроля над собственными действиями. Переходя к восприятию событий своей жизни как бы со стороны, человек получает возможность трезво оценивать их и реагировать с холодным расчётом^[1].

Как защитный механизм[править | править код]

Хотя адаптивная функция диссоциации сама по себе является защитной, этот механизм может применяться некоторыми людьми для защиты не только от действительно сложных и опасных ситуаций, требующих немедленной трезвой оценки, но и от просто эмоционально невыносимых событий. Люди с повышенной чувствительностью к негативным эмоциям могут диссоциировать в самых обычных для других людей ситуациях, требующих от них эмоционального вовлечения. Такие люди с трудом налаживают эмоциональный контакт, кажутся исключительно холодными и хладнокровными. Обеспечивая способность «трезво» оценить любую ситуацию, диссоциация зачастую блокирует возможность адекватно оценить эмоциональную её составляющую. Особенно склонны диссоциировать люди, неоднократно перенёсшие (особенно в детстве) тяжёлую психологическую травму: подвергавшиеся насилию, пережившие кат

ru.wikipedia.org

Диссоциация представляет собой реакцию на сильную психотравму

Общие представления о диссоциации в гипнозе как о разделение между «системами идей и функций, составляющих личность» (Janet, 1907, p. 332).

Диссоциация – это один из механизмов психологической защиты, так как представляет собой адаптацию психики на критически изменившиеся условия. Когда человек как бы говорит сам себе: «это происходит не со мной». Диссоциация выглядит как неосознанный процесс, во время которого мышление отделяется от сознания и продолжает свою работу в независимом режиме. Человека, находящегося в состоянии глубокой диссоциации, можно уподобить  запрограммированному роботу, который не только не осознает внушенные идеи, но и не в силах ничего изменить. Его чувствительность возвращается сама по себе, когда подсознание решит, что опасность миновала. Ведь диссоциация, как правило, представляет собой реакцию на сильную психотравму – поведение человека переходит в автоматический режим для того, чтобы подсознание имело возможность заделать полученную пробоину. Впрочем, чаще диссоциация – это вполне осознанный прием, которым человек в будничной жизни контролирует свое психическое состояние. Самый простой  пример: человек находится в замешательстве, будучи не в состоянии определиться, так как одновременно согласен и не согласен. Наблюдая это зрелище, психолог скажет, что человек диссоциировал. Если вы видите, что человек пытается сдержать эмоции, переживая страх, обиду или вину, – в этот момент он отсутствует, проживая вне своего тела. Иными словами, мы пользуемся техниками диссоциации чуть ли не каждый день. Используя их, он может осознанно диссоциироваться или  ассоциироваться (присоединиться к чужой эмоции как к своей) в зависимости от обстоятельств. Естественной техникой диссоциации считается гипноз (в буквальном переводе с греческого «сон») – феномен торможения, которое охватывает определенные  участки коры больших полушарий головного мозга. Они называются «сторожевыми пунктами», так как позволяют общаться гипнотизируемому и гипнотизёру.

Что такое когнитивная терапия и как она работает?

Эксперименты по гипнозу: гипнотические феномены в глубоком гипнозе (сомнамбулизме). Обучение гипнозу

Как работает диссоциация в гипнозе?

• Первая фаза – это ослабление работы коры мозга в части интеллекта, делающее человека менее искушенным. В этом состоянии гипнотизируемый становится более доверчивым.
• Во второй фазе возникает зона контакта со «спящим». При этом происходит сохранение позы, частично или полностью пропадает чувствительность человека. Возникает диссоциация (отстройка от своего Я).
• В третьей фазе торможение разливается по значительной части подкорки головного мозга. Диссоциация достигает высокого уровня. С этого момента, человек, не помнит, что с ним происходило, потому что впадает в сомнамбулизм — особый режим работы головного мозга, при котором открывается подсознание, помнящее всю его жизнь, его ценности, принципы и многое другое. Сомнамбулизм характеризуется способностью человека мгновенно концентрировать всю психическую энергию в русле какой-то одной идеи или чувства.

Состояние диссоциации различается в двух вариантах: норма и патология. Нормой считается, когда стрессовая ситуация побуждает человека контролировать события, управлять действиями, проявлять силу воли. В этот момент использование диссоциации является нормальным, так как позволяет человеку трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию, чтобы иметь возможность  принять верные решения. Очень чувствительные люди, со слабой психикой, могут диссоциировать и по менее серьезным поводам. Это патология, потому что такие люди редко проявляют свою эмоциональность и со стороны воспринимаются как бесчувственные и холодные.

Причины диссоциации уходят корнями далеко в детство. Обычно, ребенок наблюдает это состояние у кого-либо и начинает сам диссоциировать различные ситуации. Иногда диссоциация развивается в результате физической или моральной травмы. Обычно это сцены жестокости или жестокость, испытанная в отношении самого себя.

В психологии различают несколько диссоциативных отклонений (А.Пушкова):

• Психогенная диссоциативная амнезия. Она проявляется в виде внезапной потери памяти, когда человек сталкивается с неприятной ситуацией. При этом он остается адекватным, и после всего осознает, что имела место частичная потеря памяти. Обычно, диссоциативная амнезия случается во время стихийных бедствий или войн.
• Диссоциативная фуга — бегство. Человек может воспринимать себя со стороны как отдельную личность, когда он стремится любой ценой уйти от раздражающих его явлений, предметов или людей.
• Диссоциативное расстройство (транс) – полное отсоединение от действительности (пропадает реакция на внешние раздражители), в результате чего личность может меняться до неузнаваемости, перенимая чужие привычки и манеры. В психологии диссоциативное расстройство (транс) считается первым шагом на пути к раздвоению личности.

Пару веков назад диссоциация впервые появилась как термин в психологии, психология смогла уже точно объяснить его значение. В результате многочисленных наблюдений ученые смогли выяснить, что некоторые идеи и мысли «отсоединяются» и продолжают свое существование отдельно от личности человека, как бы вне его мышления.

Трансовые и гипнотические техники

Ассоциативные и диссоциативные техники

Расщепление личности

Однажды Пьер Жане, человек, придумавший слово «подсознание», задался вопросом: «Рассуждает ли подсознание? Способно ли оно отсчитывать время?». Чтобы получить ответ, он предпринял ряд экспериментов, введя пациентку  в состояние глубокого гипноза, он, как бы между делом, сделал ей внушение, что отныне, услышав 12 хлопков в ладоши, она будет засыпать. После этого он перевел разговор на другие темы и через некоторое время завершил сеанс. В книге …. автор …. описывает, что было дальше:

«Люси не помнит о сделанном ей внушении и вообще о том, что происходило в сомнамбулизме. К Люси подходят соседки по палате и увлекают ее разговорами. В это время Жане, отойдя на несколько шагов, пять раз подряд довольно тихо с некоторыми интервалами хлопнул в ладоши. Заметив, что Люси не обращает на него внимания и продолжает оживленно разговаривать, он подошел к ней и спросил: «Слышали ли вы, что я только что делал?» — «Что такое, я не обратила внимания». — «А это?» — Он хлопнул в ладоши. «Вы хлопнули в ладоши». — «Сколько раз?» — «Один раз».

Пьер Жане отходит в сторону и время от времени ударяет в ладоши. Люси не реагирует, не замечает его. Когда же он хлопнул 12-й раз, она внезапно остановилась, закрыла глаза и погрузилась в то состояние, в котором несколько раньше находилась. Жане ее спросил: «Почему вы спите?» — «Не знаю, это как-то сразу нашло на меня».

Пьер Жане полагал, что Люси должна считать хлопки, глядя на его руки, и он старался с равными интервалами хлопать так, чтобы 12-й удар не отличался от предыдущих ударов. Но она считала звуки, а не хлопки. Она, несомненно, слышала и считала хлопки, но бессознательно, не зная об этом. Жане повторил опыт, усложнив его. Люси бессознательно считала до 43, причем он хлопал в ладоши, то правильно и размеренно, то неравномерно и неправильно. Люси же никогда не ошибалась в счете и выполняла внушенное действие в момент звучания заранее оговоренного числа ударов.

Необходимо было построить эксперимент таким образом, чтобы определить, может ли кроме механического счета происходить и бессознательное рассуждение. Находящейся в гипносомнамбулизме Люси Жане внушает: «Когда я произнесу одну и ту же букву 2 раза подряд, вы заснете». После дегипнотизации он называет буквы а, с, д, а, а — при последних буквах Люси возвращается снова в гипносомнамбулизм. По определению Жане, совершенное Люси умственное действие является суждением о сходстве.

Большинство авторов, объясняя постсомнамбулические явления, предполагали сохранение в психике субъекта внушенной идеи. Но сохранение ее в таком статусе, когда сам субъект ничего не знает о ней. Следовательно, внушенная идея существует в форме подсознательного представления. Иное решение этой проблемы предложено Д. Н. Узнадзе (1963). Анализируя результаты приведенных экспериментов по изучению установки с применением гипноза, когда установочные опыты проводились с загипнотизированным субъектом, а критические — после выведения субъекта из гипнотического состояния, Д. Н. Узнадзе ставит вопрос о том, как и в какой форме существует внушенное представление. Он приходит к выводу, что внушенная идея трансформируется в готовность действовать определенным образом, т. е. бессознательную установку. Факт выполнения постгипнотических внушений объясняется тем, что, «оставаясь вне сферы сознания, установка, однако, решающим образом влияет на содержание и ход сознания. Будучи присуща субъекту как целому, она, естественно, никогда не дается в качестве частичного состояния сознания» (Узнадзе, 1963, с. 42). Поскольку установка является готовностью субъекта, а не частным содержанием сознания, она, по мысли Д. Н. Узнадзе, не затрагивается постсомнамбулической амнезией, устраняющей только содержание сознания.

Психология гипноза #1. Как лечить и создать заикание или иную фобию в гипнозе?

Модель АВС в когнитивной терапии. Методы лечения фобий

Складывается впечатление, что гипносомнамбулизм представляет собой парадоксальное состояние, так как с позиции здравого смысла сочетает в себе несочетаемое. Сомнамбула видит и не видит, слышит и не слышит, ощущает боль и не ощущает. Становится ребенком, но слышит обращенные к себе слова, рассчитанные на взрослого, то есть находится одновременно в одном и в другом времени. Однако противоречия несовместимы лишь в формальной логике, в гипносомнамбулизме они представляют собой диалектическое единство.

Давая Люси 10 листов бумаги с текстом, из которых 6 листов были помечены в углу буквой, Пьер Жане попеременно запрещал ей видеть согласные или гласные буквы на листах, отмеченных буквой. Когда он попросил ее прочесть текст на всех листах, она полностью прочла только 4 листа, а на «заколдованных» листах она споткнулась и не смогла прочитать запрещенные буквы. В связи со слепотой по отношению к заколдованным листам Жане обращается к подсознательной сфере Люси, которая все прекрасно видит и контролирует. Великий психолог просит подсознание воспроизвести текст при помощи автоматического письма. Люси написала, не пропустив ни одной буквы.

В другом опыте Жане внушает Люси, что она не видит ни листы бумаги, помеченные крестиком, ни листы, на которых написаны числа, кратные трем. Одновременно с этим Жане просит ее подсознание написать на планшетке, что у нее находится на коленях. Ее правая рука пишет:

— На коленях лежат четыре листа бумаги, помеченные маленьким крестиком, шесть листов, на которых написаны цифры б, 15, 12, 3, 9, 18,— я их прекрасно вижу.

Жане отключает подсознательное видение и просит передать ему все листы бумаги. На это Люси отвечает:

— Я их не вижу, у меня ничего нет.

Тогда Жане спрашивает подсознание Люси:

— Вы видите листы?
— Да, вижу.
— Почему не передали их мне?
— А я их не видела.

Установив не без удивления существование второго сознания, проявляющегося в автоматическом письме Люси, Жане однажды вступил с ним в разговор в тот момент, когда ее нормальная личность была занята беседой с другим лицом:

— Слышите ли вы меня?
— Нет! (Отвечает она письменно.)
— Но ведь нужно слышать, чтобы отвечать?
— Да, конечно.
— Тогда, как же вы делаете это?
— Я не знаю.
— Но нужно же, чтобы был кто-нибудь, кто слышал меня?
— Да.
— Кто же это?
— Другая, а не Люси.
— Ах, другое лицо. Хотите, чтобы мы дали ей какое-нибудь имя?
— Да, да, это будет удобнее.
— Ну, хорошо, Андриена. Андриена, слышите ли вы меня?
— Да.

Можно заметить, что вторая личность имеет дело с ощущениями, которыми не пользуется первая: вторая личность говорит, что кто-то колет Люси в руку или прикасается к мизинцу, между тем как сама Люси давно уже утратила всякую тактильную чувствительность. Вторая личность видит предметы, которых обычное сознание Люси давно не замечает в силу отрицательного внушения. Она видит и отличает крестики и цифры на листах; она же пользуется для движения всеми доставшимися ей ощущениями. В самом деле, мы знаем, что одно и то же движение может быть выполнено различным образом, при помощи образов либо зрительных, либо кинестезических.

Люси может писать только при помощи зрительных образов: она наклоняет голову и все время следит глазами за пером и бумагой. Ее вторая личность, Адриена, существующая одновременно с первой, пишет, не глядя на бумагу, потому что пользуется для письма кинестезическими образами. У каждой личности есть свой способ действий, точно так же, как и свой способ мышления (Жане, 1913, с. 304).

Впадая в сомнамбулизм, пациент заявляет, что это не совсем он, а кто-то другой. Так заявила Роза. На вопрос Жане: «Кто вы?» — она отвечала: «Это все-таки я, но не совсем та же».

Люси говорила: «Это я, Люси, но вы меня не изменили». Люси, изменение которой было слишком велико, не узнавала себя в сомнамбулизме, изменив имя на Андриену.

N., считая себя сначала лишь изменившейся, вскоре заявила, что она — другое лицо. «Кто же вы такая?» — спросил Жане. «Не знаю… я думаю, что это больная». Не останавливаясь на этом странном ответе, который, пожалуй, не так нелеп, Жане ее спросил: «Как вас зовут?»

Ей вздумалось назвать себя Нише. Этим именем ее называли в раннем детстве, и теперь она присвоила его в сомнамбулизме.

Доктор М. Жибер рассказывает, что 30-летняя женщина, которую он загипнотизировал, говорила о себе как о малолетней Лили.

Говорят, нельзя быть слугой двух господ. Раздвоение одного существа на две и три личности опровергает эту мысль и часто приводит к возникновению курьезных ситуаций. Однажды легендарная пациентка Жане Леони, засыпая в железнодорожном вагоне, впала во второе состояние. Через некоторое время Леони-2 захотела выйти из вагона за «этой бедной Леони-1», которая, по ее словам, осталась на предыдущей станции и «которую нужно предупредить». Когда Жане показал Леони-2 портрет Леони-1, она гневно воскликнула: «Почему она взяла мою шляпу? Возмутительно, что кто-то одевается, как я».

Когда Леони приезжала в Гавр, Жане должен был здороваться поочередно с тремя заключенными в ней лицами, которые забавным образом проявляли чувства. Нет смысла останавливаться на этой истории, так как читатель может сам догадаться, что может произойти при подобном расщеплении личности.

Леони ничего не знала о Леонтине. Леонтина знала о Леони все. Леонтина приписывала все переживаемое ею в состоянии гипносомнамбулизма себе, связывая все части в длинную историю, а «доброй и глупой» Леони — все, что происходило в часы бодрствования. Долго Жане не мог понять одну несообразность: по словам Леони, у нее были муж и дети, но Леонтина признавала, что дети у нее «тоже» есть, а мужа приписывала одной Леони. В конце концов ситуация прояснилась: своим раздроблением семейство обязано недомыслию первых гипнотизеров, которые, как говорит Жане, «со смелостью, достойной нашей эпохи», превратили Леони в Леонтину как раз перед родами, не удосужившись представить новому существу ее мужа.

Леонтину можно было не только разбудить и превратить в Леони, но и усыпить снова. И тогда на свет появлялась Леони № 3, как называл ее Жане. Характером она походила на Леони, но свое тождество с нею отрицала. «Это не я, — по-прежнему говорила она. — Леони добрая женщина, только уж очень глупа». Леонтину она тоже знала, но просила их друг с другом не смешивать. «Как вы можете находить во мне сходство с этим полоумным существом! — возмущалась она. — К счастью, между нами нет ничего общего. Мы только знакомы» (Жане, 1913, с. 123).

Попадая во второе состояние, Леони уверяла, что зовут ее не Леони, а Леонтина. «Эта добрая женщина, — говорила она про Леони, — не я: она слишком глупа». Леони ее раздражала, тем не менее она относилась к ней снисходительно. Как-то раз, после того как превращение произошло спонтанно, Жане получил от нее письмо. На первой странице было короткое послание, написанное серьезно и почтительно. Леони сообщала, что нездорова, последние дни чувствует себя неважно и что с каждым днем ей все хуже и хуже. Подписалась своим настоящим именем: Леони Б. На другой стороне письма стиль разительно отличался. «Мой дорогой господин, — говорилось в нем, — я должна вам сказать, что Леони меня очень мучит: она не может спать; она харкает кровью; она вредит мне; я намерена ее погубить; она надоедает мне; я тоже больна. От преданной вам Леонтины».

Такого рода письма участились, и Жане удалось случайно застать Леони за очередным письмом. «Она стояла около стола и держала в руке свое вязание, лицо было совершенно спокойно, глаза устремлены в пространство. Она напевала вполголоса деревенскую песенку, между тем как ее рука быстро и как бы украдкой писала». На вопрос Жане, что она делает, был получен ответ: «Я целый день вяжу не отрываясь».

Пьер Жане пишет, что сознательная жизнь его больных (Люси, Леони, Розы и Мари) слагается из трех параллельных слоев, лежащих один под другим. В обычном состоянии у них существуют все три слоя: первый является нормальным сознанием, два других — группой более или менее ассоциированных между собой ощущений и действий, которые совершенно не осознаются разговаривающим с ними лицом. Когда одна из них находится в первичном состоянии, первый слой прерывается и появляется второй, принося с собой все воспоминания, приобретенные ими за время подпольного существования. Когда они переходят во вторичное состояние, второй слой прерывается в свою очередь, уступая место третьему, который образует всю сознательную жизнь. После пробуждения верхние слои появляются в обратном порядке.

Психологическая сущность автоматизма заключается в том, что собственная психическая продукция оценивается загипнотизированными как им не принадлежащая. Часть психической продукции загипнотизированного получает в его сознании не зависящее от его воли, самостоятельное, автономное существование. «Автоматичность» тех или иных психических актов, поступков и т. п. обозначает их внесознательность в силу их привычности, рефлекторности и прочего. С этой точки зрения правильнее было бы говорить о дезавтоматизации психических процессов в гипнозе. Автоматизированные психические акты — это не значит не воспринимаемые. Они лишь не апперципируются сознанием. Как сказал Л. А. Антонович: «Иметь ощущения и знать, что мы их имеем, — это две вещи разные» (Антонович, 1945, с. 151).

Современные теории гипнотической диссоциации

К парадоксам психики загипнотизированного следует отнести расщепление его сознания в момент хирургической операции под внушенной аналгезией. Эксперименты показали, что какая-то часть его существа осознает боль и это осознание может стать при определенных обстоятельствах доступным загипнотизированному и он сможет выразить свои ощущения. Эрнст Хилгард и ДжозефинаХилгард проводили опыты по изучению болевой чувствительности. Кстати сказать, Э. Хилгард предложил классификацию боли: открытая и закрытая. «Закрытая боль обнаруживается, — говорит Хилгард, — при помощи специальной техники, называемой „автоматическое письмо“. Загипнотизированного просят указать на словах силу боли, и одновременно ему внушается, что его правая рука фиксирует силу боли письменно, притом что сам он этого не будет сознавать» (Hilgard, 1975).

В одном опыте испытуемому было предложено опустить руку в воду, температура которой 1–2° тепла. На вопрос: «Вам холодно?» — последовал ответ: «Нет!» Тогда Хилгард внушил испытуемому наблюдать за своим другим «Я» и свободной рукой написать на бумаге, что на самом деле он ощущает. Рука автоматически вывела слова: «Мне больно», притом что сам он этого не сознавал. Когда опыты сопровождались двойной оценкой, оказалось, что, в общем, записанная оценка боли была выше, чем устная.

Профессор Хилгард сообщает об одном испытуемом, который утверждал, что не испытывает никакой боли, в то время как его рука записывала все возрастающие цифры по мере усиления болевого воздействия. Все происходило так, будто какой-то частью своего существа испытуемый продолжал ощущать боль, но эта боль, благодаря внушенной анальгезии, была как бы «отключена», находилась «вне сознания». Но когда по окончании эксперимента Хилгард убедил испытуемого, что он должен вспомнить, какой интенсивности он переживал боль, и одновременно сообщил ему, что часть его существа осознавала все происходившее в ходе эксперимента, то ответы испытуемого совпали с теми, которые были получены с помощью автоматического письма. Этот эксперимент лишний раз показал, что в гипносомнамбулизме психика расщепляется. Тот (другой) не чувствует боли, не слышит звуковых раздражителей, может осуществлять автоматическое письмо, причем разным почерком в зависимости от характеристик внушенной личности, другого «Я». Когда в момент причинения боли сомнамбула говорит, что ей не больно, то это не сознательная ложь — это следствие расщепления психики. Диссоциация психики возникла оттого, что одна часть «Я» подчинилась внушению, тогда как другая по-прежнему отражала реальность. Психический аппарат расщепляется на различные уровни: удовольствие для одной психической системы может быть неудовольствием для другой. Отсюда родилось выражение: «Человек находится в разладе с самим собой». Оно стало основным положением психоаналитической теории личности.

Суть проблемы заключается в том, говорит Хилгард, чтобы объяснить, каким образом сенсорная информация может быть зарегистрирована и переработана, когда она недоступна сознанию. Он подчеркивает, что здесь действует механизм, близкий к амнезии. Тот факт, что скрытая боль может быть доведена до сознания с помощью внушения, только усиливает эту аналогию. Однако Хилгард указывает на важное отличие. В классической модели амнезии забытый элемент был сначала осознанным, а затем по той или иной причине оказался утраченным. В рассматриваемом случае мы оказываемся перед парадоксом: ощущение, которое в известном смысле забыто даже до того, как оно проникло в сознание, тем не менее можно восстановить в памяти.

Эрнст Хилгард говорит, что скрытая боль является по преимуществу «восприятием» боли. Как известно, после работ Мелзака и Кейси нейрофизиология различает два компонента боли: восприятие боли (sensory pain), играющее чисто информативную роль (сообщение о локализации и интенсивности стимула), и «переживание» боли (suffering pain), представляющее страдание, субъективный аспект боли (Melzack, Casey, 1968, p. 423–439). Это различие было установлено после того, как было обнаружено, в частности, что больные, перенесшие префронтальную лоботомию, продолжают воспринимать болевые стимулы, но это восприятие дишено всякого элемента страдания. Точно так же переживание боли устранено при гипноанальгезии. Информация о болевом воздействии есть, но нет эмоционального переживания чувства боли. Это достаточно убедительно объясняется тем, что переживание боли относится к системе аффективно-межличностных отношений. «Боль не может быть объективирована, — утверждает Дж. Экклс, — только межличностная коммуникация подтверждает каждому из нас, что боль, которую мы чувствуем, есть реальность, а не иллюзия. Все другие люди обладают аналогичным чувством» (Eccles, 1979, р. 176). Сенека в «Нравственных письмах» говорит: «Все зависит от мнения; на него оглядываются не только честолюбие, и жажда роскоши, и скупость: наша боль сообразуется с мнением. Каждый несчастен настолько, насколько полагает себя несчастным».

Для гипносомнамбулической анальгезии характерна функциональная диссоциация: с одной стороны, информация нормально регистрируется на уровне коры, а с другой — она претерпевает искажение, вызванное внушением. Такая диссоциация присуща не только данному феномену, но и гипносомнамбулической ситуации в целом. Диссоциация сознания наглядно отражается в феномене постсомнамбулической спонтанной амнезии. О ней сомнамбулы говорят, что пережили состояние раздвоения личности: «Словно все это было не со мной, а с кем-то другим». Это говорит о том, что внушение в гипносомнамбулизме способно затронуть такие функции, которые обычно ускользают от сознательного контроля воли, в том числе нейровегетативные функции, например внушенный ожог.

И наконец, следует отметить, что во время операций, проводимых под общим фармакологическим наркозом с использованием анальгетиков, воздействующих на центральную нервную систему, вызванные потенциалы свидетельствуют о поступлении в кору мозга болевых стимуляций, хотя их «болетворный» характер остается неочевидным. Информация может регистрироваться на уровне коры головного мозга, в то же время оставаясь недоступной для сознания. Этот факт является основой деятельности головного мозга. Изучение подпороговых восприятий дало экспериментальное доказательство тому, что неосознаваемые процессы участвуют в деятельности нервной системы. Этот тип диссоциации лежит в основе, например, истерической конверсии, о которой разговор впереди.

Суть диссоциационной теории гипноза Пьера Жане вкратце заключается в том, что какие-то течения сознания могут «отделяться» и брать на себя «автоматизацию». Крайняя степень диссоциации сознания выражается раздвоением личности или появлением так называемых множественных личностей. Этот механизм объясняет провоцированный сомнамбулизм; прочие гипнотические феномены можно рассматривать как проявления неполной диссоциации. Жане показал, что в механизме диссоциации психики важную роль играет бессознательное. Но, показав всю важность бессознательного, Пьер Жане не интерпретировал его динамически, не подчеркнул его императивность, что потом сделал Фрейд.

Эстафету у Хилгарда в 1987 году принял Дж. Кихестром, представитель более широкого исследовательского течения — когнитивизма. Эта теория, приходящая на смену бихевиоризму Уотсона, пытается представить нервную систему как сложный комплекс систем, в котором информация принимается, интегрируется и передается в зависимости от множества разнообразных процессов. В этом контексте гипноз воспринимается как видоизменение процессов коммуникации и интеграции и уподобляется оптическому обману, галлюцинациям и ряду нарушений восприятия (Kihestrom, 1987, р. 1445–1452). Если когнитивизм несколько в стороне оставляет межличностные и аффективные стороны гипнотических отношений, то психоаналитическое направление в своих теоретических построениях делает на них основной акцент и надеется на этом золотом пути добиться успехов.»

◉  Эксперименты по гипнозу
◉  Власть разума над инстинктами.
◉  Влияние на рефлексы в гипнозе.
◉  Психоонкология: применим ли гипноз в лечении рака?
◉  Использование гипноза для обезболивания.

◉  Эксперименты по гипнозу
◉  Власть разума над инстинктами.
◉  Влияние на рефлексы в гипнозе.
◉  Психоонкология: применим ли гипноз в лечении рака?
◉  Использование гипноза для обезболивания.

Возможности мозга (творческий гипноз Райкова). Семь шагов за горизонт.

Лечение глубокого кариеса под гипнозом. Гипноанестезия & Самогипноз.

❂ Группа ВК «Лечение страхов и фобий. Обучение гипнозу»
❂ Группа FB «Психосоматика. Лечение страхов и фобий гипнозом»

Оценка статьи:

Загрузка…

Поделиться с друзьями:

classicalhypnosis.ru

Что такое диссоциация (в психологии)

Диссоциация – это неосознанный процесс, во время которого мышление отделяется от сознания и продолжает свою работу в независимом режиме. К примеру, возникла ситуация, требующая определенного взгляда. Но человек не может определиться, и у него возникают противоречивые мнения по этому вопросу: он вроде и согласен, но в то же время и не согласен.

То есть, другими словами, человек диссоциировал. Пару веков назад диссоциация впервые появилась как термин в психологии, психология смогла уже точно объяснить его значение. В результате многочисленных наблюдений ученые смогли выяснить, что некоторые идеи и мысли «отсоединяются» и продолжают свое существование отдельно от личности человека, как бы вне его мышления.

Рекомендуем: Что такое амбивалентность?

Весьма примечательно то, что диссоциация сама по себе не вызывает опасений, однако ее следствием являются различные психические расстройства, в частности раздвоение личности. Такой феномен выражается в состоянии, когда человек совмещает в своем сознании несколько отдельных личностей.

В этом случае психологи ставят диагноз, который называется диссоциативное расстройство. Однако прежде чем углубляться в эту тему, стоит разобраться, какие техники диссоциации существуют и каково влияние этого состояния на личность человека.

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

«Это происходит не со мной»

Это состояние, которое не всегда несет в себе что-то неприятное, связанное с болезнями. Механизм диссоциации – это механизм психологической защиты. Это адаптация нашего сознания, защитная реакция от некоторых событий, когда мы воспринимаем происходящее с нами как бы со стороны.

В этом случае человек не ощущает себя участником событий, он будто стоит в стороне, как посторонний наблюдатель. Таким образом, он разделяет негативные эмоции и свою личность, не давая им соединиться, чтобы не погружаться в полной мере в ощущение дискомфорта или боли. Человек может диссоциировать не только неприятности, но также и весьма приятные эмоции, которые оказывают сильное эмоциональное воздействие.

В наше время диссоциацией уже никого не удивишь, хотя этот термин редко упоминают в обыденной жизни. Тем не менее каждый из нас пользуется этим приемом чуть ли не каждый день. Если человек пытается сдержать эмоции, получив некую травму, – значит, он применил диссоциированный прием. Он как бы отсутствует, живет вне своего тела.

То есть, применяя подобный прием, вы продуктивно избавляете себя от неприятных ощущений, нивелируете их. Вспомнив историю, которая вас когда-то расстроила, вы инстинктивно ограждаете свои мысли от прошлых огорчений. Такая защита свойственна каждой личности.

Рекомендуем: Понятие аутентичности в психологии

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

И лишь в отдельных случаях может сложиться такая ситуация, когда человек сознательно отторгает свою личность, – это состояние может привести к тому, что индивид как бы «покидает» собственное тело, становясь наблюдателем. Различается это состояние в двух вариантах:

• Норма.
• Патология.

Нормой считается адекватное восприятие стрессовых ситуаций. Если обстоятельства принуждают контролировать события, управлять действиями, проявлять силу воли с собранной эмоциональностью, то человеку приходится использовать такой психологический прием, как диссоциация. И в таком случае это совершенно нормально. Временно человек получает возможность трезво оценить создавшуюся ситуацию, адекватно отреагировать и принять верные решения.

Но не всегда человек применяет этот прием, чтобы оградиться от неприятных ощущений, которыми сопровождаются опасные и сложные ситуации. Очень чувствительные люди, со слабой психикой, могут диссоциировать и в менее серьезных ситуациях. Такие люди редко проявляют свою эмоциональность и со стороны воспринимаются как бесчувственные и холодные. Это патология.

«Я – позиция»

Наряду с диссоциацией обычно идет ассоциация. Ассоциации и диссоциации – это две стороны одной медали. Ассоциация – точно такой же способ существования. Различие в том, что, когда вы становитесь участником ситуации, вы получаете удовлетворение, то есть ассоциируетесь.

Вы либо вспоминаете некие события и полностью погружаетесь в те эмоции, которые тогда испытывали; либо же ваше сознание полностью захватывает чей-то рассказ, и вы будто наяву переживаете все рассказываемое. Этот психологический прием и в том и в другом случае не может быть хуже или лучше. Человек сам выбирает, отстраниться ему от ситуации или же влиться в неё.

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

Рекомендуем: Эмпатия в психологии

Ассоциации и диссоциации – это разновидности состояния человека в зависимости от сложившихся обстоятельств. Другими словами, ассоциативный человек – это человек, который принимает все близко к сердцу. Он довольно глубоко проникается чужими ситуациями, которые вызывают в нем различные чувства.

Иногда, если погружение в чужие обстоятельства слишком глубоко, человек начинает испытывать бессилие или даже нетерпеливость. Диссоциативный человек, напротив, пытается оградиться не то что от чужих эмоций, но даже от своих. В первую очередь от своих. Такой индивид теряет некую целостность, эмоции у него постепенно прекращают проявляться, он становится холодным и бесчувственным.

Причины диссоциации уходят корнями далеко в детство. Обычно там берет свое начало склонность диссоциировать различные ситуации. Дети весьма чувствительны, и если ребенок наблюдал это состояние у кого-либо, он начинает перенимать подобные действия.

Однако не всегда это состояние является результатом наблюдения. Оно может развиться и у людей, которые пережили некую тяжелую физическую или моральную травму, были свидетелями жестокости или сами подверглись жестокому обращению. Крайне редко диссоциативное расстройство возникает у людей, склонных к психическим заболеваниям. Можно выделить несколько диссоциативных отклонений:

• Психогенная диссоциативная амнезия. Она проявляется в виде внезапной потери памяти у человека, когда он сталкивается с неприятной ситуацией. Стоит отметить, что человек остается адекватным, весьма правильно анализирует ситуацию. После всего он осознает, что была частичная потеря памяти. Такое случается во время стихийных бедствий или же войн.
• Диссоциативная фуга. Она заключается в обязательном бегстве. Человеку необходимо срочно уйти от раздражающих предметов, людей или обстоятельств. В этот момент человек может воспринимать себя со стороны, как отдельную от себя самого личность.
• Диссоциативное расстройство (транс). В этом случае происходит полное расстройство сознания, пропадает реакция на внешние раздражители. Человек просто «отсоединяется» от действительности. Изредка личность меняется до неузнаваемости, перенимая чужие привычки и манеры поведения. Это первый шаг на пути к раздвоению личности.

Рекомендуем: Ассоциативная психология

Техники диссоциации позволяют человеку контролировать это состояние. Благодаря им человек может быть ассоциированным или диссоциированным вполне осознанно и в зависимости от обстоятельств. Самой распространенной техникой является гипноз. Благодаря гипнотическому влиянию наш мозг быстрее находит связь с реальностью, помогая избежать неприятных последствий или вовремя применить тот или иной психологический прием.

Если вы любите давать советы и помогать другим женщинам, пройдите бесплатное обучение коучингу у Ирины Удиловой, освойте самую востребованную профессию и начните получать от 70-150 тысяч:

www.grc-eka.ru

Диссоциация (психология) — это… Что такое Диссоциация (психология)?

У этого термина существуют и другие значения, см. Диссоциация.

Диссоциа́ция — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. В результате работы этого механизма человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто оно происходит не с ним, а с кем-то посторонним. Такая «диссоциированная» позиция защищает от избыточных, непереносимых эмоций.

Термин «диссоциация» был предложен в конце XIX века французским психологом и врачом П. Жане, который заметил, что комплекс идей может отщепляться от основной личности и существовать независимо и вне сознания (но может быть возвращен в сознание с помощью гипноза).

Описание

Диссоциация — довольно распространённая, хотя и не применяемая большинством людей в обычных условиях, защита. Люди, испытавшие на себе работу этого механизма, обычно описывают диссоциированное состояние фразами вроде: «как будто это происходило не со мной». В некоторых случаях человек может настолько диссоциироваться от себя, что начинает как бы видеть себя со стороны, вплоть до ощущения выхода из тела.

Как адаптивный процесс

Диссоциация в норме — реакция на психологическую травму, на сильное негативное переживание в условиях, требующих эмоциональной собранности и контроля над собственными действиями. Переходя к восприятию событий своей жизни как бы со стороны, человек получает возможность трезво оценивать их и реагировать с холодным расчётом.^[1]

Как защитный механизм

Хотя адаптивная функция диссоциации сама по себе защитная, этот механизм может применяться некоторыми людьми для защиты не только от действительно сложных и опасных ситуаций, требующих немедленной трезвой оценки, но и от просто эмоционально невыносимых событий. Люди с повышенной чувствительностью к негативным эмоциям могут диссоциировать в самых обычных для других людей ситуациях, требующих от них эмоционального вовлечения. Такие люди с трудом налаживают эмоциональный контакт, кажутся исключительно холодными и хладнокровными. Обеспечивая способность «трезво» оценить любую ситуацию, диссоциация, зачастую, блокирует возможность адекватно оценить эмоциональную её составляющую. Особенно склонны диссоциировать люди, неоднократно перенёсшие (особенно в детстве) тяжёлую психологическую травму: подвергавшиеся насилию, пережившие катастрофу и т. п. ^[1]

Связь с психическими расстройствами

Нэнси Мак-Вильямс описывает диссоциацию как центральную защиту людей с расстройством по типу множественной личности.^[1] Вообще же эта защита лежит в основе всех диссоциативных расстройств.

Литература

Примечания

dic.academic.ru

Диссоциация — Психологос

Диссоциация (Dissociation) – это (в психиатрии) бессознательный процесс, при котором мысли и убеждения могут отделяться от их осознания и функционировать независимо, например, позволяя одновременно существовать противоположным точкам зрения по какому-либо вопросу. Диссоциация может быть главным фактором в случае развития у больного реакции бегства и расщепления личности.

В психологии

НЛП может лечить фобии довольно таки быстро, используя диссоциацию для смягчения переживания, получения возможности извлечь из него урок на будущее.

Ассоциация и диссоциация – это способы существования.

Когда вы вовлечены в ситуацию, получая от нее удовольствие, вы оказываетесь ассоциированными.

Когда вы задумчивы – вы диссоциированы.

Диссоциация защищает нас от ударов и травм, мы просто «отсутствуем».

Ассоциация не может быть лучше или хуже диссоциации, все зависит от того, что вы хотите.

Выбор между ассоциированным и диссоциированным воспоминанием представляет огромную свободу в закреплении того или иного эмоционального состояния.

Когда вы вспоминаете приятную ситуацию, ассоциируйтесь с ней. Тогда вы получите связанные с ней приятные ощущения.

Когда же вам в голову приходит неприятная ситуация, диссициируйтесь.

Тогда у вас появиться возможность держаться от нее на расстоянии и извлечь из нее урок.

Самое важное различие заключается в том, что, когда вы ассоциированы, вы получаете ощущения этой ситуации.

Когда же вы диссоциированы, вы автоматически снижаете интенсивность этих ощущений.

Пример диссоциации

Во время гипноза оператор как бы обращается к бессознательному клиента, пусть даже это утверждение выглядит несколько условно. Как бы то ни было, в предварительных объяснениях, данных клиенту, всегда упоминают о том, что будут адресоваться «к его бессознательному». Таким же образом говорят о пальце, «который отвечает», и когда обращаются к клиенту, его просят «позволить своему телу…», или «позволить своему дыханию…» и т. д.

Таким образом, к клиенту обращаются как к диссоциированной совокупности, и это несомненно способствует гипнозу. Можно расценивать такой способ как метафорическую речь.

www.psychologos.ru

Диссоциация (психология) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

У этого термина существуют и другие значения, см. Диссоциация.

Диссоциа́ция — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. В результате работы этого механизма человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто оно происходит не с ним, а с кем-то посторонним. Такая «диссоциированная» позиция защищает от избыточных, непереносимых эмоций.

Термин «диссоциация» был предложен в конце XIX века французским психологом и врачом П. Жане, который заметил, что комплекс идей может отщепляться от основной личности и существовать независимо и вне сознания (но может быть возвращён в сознание с помощью гипноза).

Описание

Диссоциация — довольно распространённая, хотя и не применяемая большинством людей в обычных условиях защита. Люди, испытавшие на себе работу этого механизма, обычно описывают диссоциированное состояние фразами вроде: «как будто это происходило не со мной». В некоторых случаях человек может настолько диссоциироваться от себя, что начинает как бы видеть себя со стороны, вплоть до ощущения выхода из тела.

Как адаптивный процесс

Диссоциация в норме — реакция на психологическую травму, на сильное негативное переживание в условиях, требующих эмоциональной собранности и контроля над собственными действиями. Переходя к восприятию событий своей жизни как бы со стороны, человек получает возможность трезво оценивать их и реагировать с холодным расчётом^[1].

Как защитный механизм

Хотя адаптивная функция диссоциации сама по себе является защитной, этот механизм может применяться некоторыми людьми для защиты не только от действительно сложных и опасных ситуаций, требующих немедленной трезвой оценки, но и от просто эмоционально невыносимых событий. Люди с повышенной чувствительностью к негативным эмоциям могут диссоциировать в самых обычных для других людей ситуациях, требующих от них эмоционального вовлечения. Такие люди с трудом налаживают эмоциональный контакт, кажутся исключительно холодными и хладнокровными. Обеспечивая способность «трезво» оценить любую ситуацию, диссоциация зачастую блокирует возможность адекватно оценить эмоциональную её составляющую. Особенно склонны диссоциировать люди, неоднократно перенёсшие (особенно в детстве) тяжёлую психологическую травму: подвергавшиеся насилию, пережившие катастрофу и т. п. ^[1]

Связь с психическими расстройствами

Нэнси Мак-Вильямс описывает диссоциацию как центральную защиту людей с расстройством по типу множественной личности.^[1] Вообще же эта защита лежит в основе всех диссоциативных расстройств.

См. также

Примечания

Литература

wikipedia.green

Диссоциация (психологическая защита) — FAQ по реальности

Несколько сомневаясь, я все же поместила диссоциацию в класс примитивных защит на основании того, что ее действие глобальным и поразительным образом охватывает всю личность, а также потому, что многие диссоциированные состояния психотичны по своей природе. Она сильно отличается от всех описанных выше процессов тем, что последние представляют собой нормальные способы функционирования и становятся проблемными, только если человек остается в них слишком долго или исключает другие пути взаимодействия с реальностью. Диссоциация отличается следующим: любой из нас может быть способен к диссоциации при определенных условиях (впрочем, и это спорно: многие исследования показывают, что только высоко гипнабельные люди могут прибегать к данной защите). Но все же большинству из нас достаточно повезло, чтобы никогда не оказаться в таких условиях.

Диссоциация – это “нормальная” реакция на травму, но нельзя сказать, что в ходе развития обязательно должны быть травмы. Любой из нас, столкнувшись с катастрофой, большей, чем способен вынести (особенно если она связана с непереносимой болью или ужасом) может диссоциировать. Об отделении от тела во время угрожающих жизни бедствий и серьезных хирургических операций сообщалось так много, что лишь очень скептически настроенные люди могут полностью игнорировать свидетельства существования диссоциативных феноменов. Человек, с которым произошло непереносимое несчастье, в любом возрасте может диссоциировать; маленькие дети, неоднократно подвергавшиеся ужасному абьюзу, могут научиться диссоциации как привычной реакции на стресс. В этом случае, если дети выживают и становятся взрослыми, они могут быть диагностированы как страдающие от характерологического диссоциативного расстройства и названы множественной личностью.

В последние два десятилетия наблюдается буквально взрыв исследований и клинических сообщений на тему множественной личности и диссоциации. Во всех этих изданиях подчеркивается тот факт, что диссоциирующих людей значительно больше, чем считалось ранее. Не исключено, что стало больше страшного детского абьюза, порождающего диссоциацию, или же мы достигли некоего порога массового осознания, особенно после публикации “Сибиллы” (Schreiber, “Sybil”, 1973), книги, которая настойчиво приглашает людей, подозревающих у себя регулярное диссоциирование, как можно скорее обратиться к профессионалам в сфере психического здоровья.

Выгоды диссоциирования в невыносимой ситуации очевидны: диссоциирующий отключается от страдания, страха, паники и уверенности в надвигающейся смерти. Всякий, кто пережил выход из тела, находясь в смертельной опасности, и даже тот, кто не имеет такой мощной основы для эмпатии, легко поймет, что лучше быть вне чувства ожидания предстоящего собственного уничтожения, чем внутри его. Эпизодическая или мягкая диссоциация может способствовать проявлениям редкого мужества. Огромным недостатком такой защиты является, конечно, ее тенденция автоматически включаться в условиях, когда на самом деле не существует риска для жизни, и более точная адаптация к реальной угрозе нанесла бы значительно меньший урон общему функционированию.

Травмированные люди склонны реагировать на обычный стресс как на опасность для жизни, немедленно впадая в амнезию или становясь совершенно другими – ко всеобщему смятению. Человек, не имеющий личной травматической истории, не заподозрит диссоциацию, если его друг внезапно забудет что то важное или необъяснимо изменится. Он, скорее, подумает, что его приятель пребывает в дурном расположении духа, неуравновешен или просто лгун. Таким образом, тот, кто постоянно прибегает к такой защите, платит за это высокую цену межличностными отношениями.

realfaq.ru