книги
То, что, по словам самого автора, возникло «случайно, можно сказать, благодаря курьёзу» (в ноябре 2015-го аккаунт Александра Скидана в фейсбуке оказался, как там это время от времени практикуется, заблокирован из-за комментариев под каким-то, совершенно невинным, по авторскому разумению, высказыванием), — обернулось далеко идущими последствиями. Оставшись, пусть и всего на несколько дней, без привычной подручной записной книжки, которой верно служила ему социальная сеть, автор пришёл к мысли, что хорошо бы впредь сохранять помещаемое в фейсбук по крайней мере в вордовском файле, пока оно не пропало окончательно. Собранные же вместе, все эти записи, как будто разрозненные, ситуативные и черновые, получили возможность быть увиденными как целое — и не замедлили обнаружить новое качество.
Тут самое время обратить внимание на то, кто таков автор, — если вдруг читатель этого ещё не знает (впрочем, если не знает, тем даже интереснее: пусть текст говорит сам за себя; этот текст как раз из породы тех, которые активно помогают воссоздавать свои контексты, поскольку только и делают, что указывают на них).
«Теоретик и поэт в одном лице», как некогда высказался о Скидане Михаил Ямпольский, в этом собраньи пёстрых глав оказывается одновременно хроникёром и аналитиком, практиком и теоретиком самого себя и своего времени.
Аннотация к книге дразнит читательское воображение обещанием «жанрового эксперимента». Впрочем, в жанровом отношении как таковом большие открытия нас тут не ждут, напротив того, сплошная радость узнавания (особенно для ценителя промежуточных текстов со свойственным им обилием возможностей). Тут в полной мере осуществляется старая добрая поэтика черновика с его многовариантностью и отказом от окончательности, классического дневника (иногда и сиюминутника) с его спонтанностью, ситуативностью, разомкнутостью, типичной записной книжки с её заготовками впрок, запасами смыслового и образного сырья разной степени обработанности, гаспаровских записей-и-выписок, которые сами себе жанр. С этим жанром у записей Скидана очень много общего — прежде всего то, что о волнующем его ум автор часто высказывается не собственными словами, а искусно выбранными цитатами из читаемого и вспоминающегося, краткими комментариями к книгам и фильмам, — и они не уводят в сторону, но, напротив, ставят актуальное в большие исторические контексты.
«Экспромты, замечания “на полях”, далековатые сближения, моментальные снимки», «примечания, сноски, путевые и черновые наброски, экскурсы и мемории». Словом, всё, что, по справедливому утверждению той же аннотации, традиционно «считается периферией литературного творчества» — и о чём давно уже очевидно, что на самом деле это никакая не периферия его, но, напротив, самая сердцевина, в которой литературное творчество возникает и, пользуясь её ресурсами, растёт в разные стороны. Это стволовые его клетки, способные развиться и в роман, и в стихотворение, и в эссе, и в критическую статью, и в теоретический трактат — эстетический, литературоведческий, политический, и в физиологический очерк о данном автору здесь и сейчас в ощущениях городе (ну, например, о Санкт-Петербурге), о его пространствах, его людях, и в историко-культурный комментарий к текущим историческим событиям, и в прямое публицистическое высказывание о них (но никогда не ограничивающееся только происходящим здесь и сейчас.
Вот, например, март 2014-го, одиннадцатое число, самое начало исторического разлома: «Российская власть считает произошедшее в Киеве государственным переворотом и не признаёт новое украинское правительство. Между тем она сама возникла в результате того, что можно назвать государственным переворотом, — в августе 91-го народ в столице вышел на улицы и отказался подчиняться ГКЧП, Ельцин сместил Горбачёва, упразднил СССР и в 93-м году принял новую Конституцию. Легитимность нынешней российской власти — в этом учреждающем, растянутом во времени революционном — и далеко не бескровном (если вспомнить тот же 93-й год и последовавшую затем Чеченскую кампанию) — событии. Сейчас структура этого события (а не только травма распада СССР) “отыгрывается” в отношениях с Украиной.
P.S. “Отыгрывание” (нем.
Agieren, англ. acting out). По Фрейду, ситуация, при которой субъект, находящийся во власти своих желаний и бессознательных фантазмов, переживает их в данный момент тем более сильно и живо, что он не осознаёт их источника и повторяемости”. (Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. “Словарь по психоанализу”).
“Повторяемость” здесь ключевое слово».
Даже в том, что обжигает глаза, он видит структуры.
Тогда же, через четыре дня: «“К критике насилия” (1921) Беньямин написал в 27 лет. Но интересно другое. Читал ли кто-нибудь эту работу в констелляции с “Большевизмом как моральной проблемой” (1918) и “Тактикой и этикой” (1919) Г.Лукача?» И спустя одиннадцать дней: «О Вайде, его фильме “Катынь”. Возможно, это не лучший его фильм (в других обстоятельствах я бы предпочёл “Пепел” или “Всё на продажу”), но сейчас “Катынь” — потому что камера там на стороне невозможной скорби, невозможной по определению, как если бы призрак возопил: где твой брат, Каин?»
То есть для всего, о чём он говорит, Скидан оставляет и указывает возможности и направления их теоретического осмысления и этического прочувствования.
Ростки всех перечисленных типов высказывания, в том числе вполне уже окрепшие, у Скидана прослеживаются очень внятно. Он даёт им подрасти, но в особенно буйный и самоценный рост не пускает, оставляя их в волнующем статусе возможности. Взятые же в целом, все эти по видимости фрагментарные записи оказываются узелками и нитями одной ткани. (Тем более, что автор над книгой работал — убирая, помимо стихов и переводов, убранных, по моему читательскому разумению, зря, — совсем уж случайное и незначительное, чего в социальных сетях тоже бывает довольно. «Прорежены, — говорит он в предисловии, — в первую очередь сугубо утилитарные вещи, “голые” анонсы и ссылки на мероприятия, публикации, выступления, фильмы и т.п., а также отдельные ситуативные записи, вне конкретного контекста, не поддающегося восстановлению, теряющие смысл». Он оставил такую ситуативность, которая действительно указывает за собственные пределы.)
Куда интереснее, следовательно, что это такое не в жанровом, а именно в содержательном отношении.
В содержательном же отношении получившаяся книга — хроника последних семи лет российской жизни в её развитии, от предвоенного, безмятежного ещё 2013-го до первого ковидного 2020-го, представленная как хроника по преимуществу внутренней (скажем точнее: внешне-внутренней; происходящей на границе внешнего и внутреннего) жизни умного, сложного, критичного даже в своей пристрастности её наблюдателя и аналитика. В целом выходит история русского интеллигента в чрезвычайных обстоятельствах (обстоятельствами чрезвычайными имеют все основания быть сочтёнными по меньшей мере шесть лет из этих семи). Фрагментарность же в этом смысле работает на точность складывающейся в результате картины, поскольку представляет разные уровни этой истории: от повседневных событий, впечатлений от фильмов и спектаклей (не говоря уже о грандиозных и трагических спектаклях политических событий), выписок из читаемого и сновидений до культурологических и историософских суждений. Реакции автора на исторические и бытовые обстоятельства показывают внешнюю сторону этой истории, его замечания о попутных чтениях, цитаты и вообще фиксация мыслей, будто бы не связанных впрямую с происходящим, — её скрытые подпочвенные слои.
Дневник, особенно электронный, подобно Творцу миров, сохраняет всё, вплоть до комментов к статусам дневникописца. И автор, прилежно копируя наиболее яркие произведения комментаторского искусства, не отказывает дневнику в этом удовольствии, а комментаторам — в возможности показать себя во всей красе и остаться таковыми в памяти потомков. Тут, я бы сказала, автор выступает как этнограф-практик, собирающий для грядущих исследователей современного ему мировосприятия сочный материал. «Если вы ещё не забанили этого персонажа, — пишет он 13 марта того же 2014-го, в контексте вы представляете себе чего, — то рискуете узнать много интересного про постсоветское эстетическое бессознательное. *** (общий друг — ***) прокомментировал ваш статус.
*** написали[1] : “Александр, так вы работаете на фашистскую гебню. И в этом вы только что сами публично признались…”» Ну и так далее, не очень хочется цитировать.
Имена (в фейсбучной их транскрипции) там называются полностью, но что в имени нам их? Куда важнее воздух времени — и вот он тут, даже обозначенный отдельными дуновениями, — в полном объёме.
Книга, собственно, именно об этом: о лично прожитом воздухе времени, о его составе.
Кстати, март 2014 года — единственное на всю книгу время, когда он высказывался об исторической поверхности существования совсем прямо. Имея характерную для автора структуру, по существу процитированные выше высказывания для него почти исключение. Далее повествователь наращивает внутреннюю автономию от происходящего, уходя по видимости в разговоры о литературе, искусстве, истории культуры и т. д. На самом деле воздух времени выговаривается Скиданом по преимуществу через множество косвенных — и тем более настойчивых, и тем более точных, потому что с разных ракурсов — указаний на него, особенно типичнейшим для автора образом: через фрагменты чужой речи, вращенные в собственную и расширяющие таким образом её внутренние перспективы.
«14 декабря 2018 г. Все помнят, конечно, притчу Кафки о вратах Закона, точнее, о привратнике и поселянине, который умирает, не решившись войти в единственно для него предназначенное игольное ушко. У Анны Зегерс в “Транзите” (1943) есть наоборотная версия: “Вы, может быть, слышали притчу про мертвеца? Мертвец этот ждал на том свете, чтобы господь решил его участь. Ждал год, десять лет, сто лет. Тогда он принялся умолять, чтобы решили наконец его судьбу. Он не мог больше выносить этого ожидания. Ему ответили: «Чего ты, собственно говоря, ждёшь, ты ведь уже давно в аду»”. Это о немецких-еврейских беженцах в Марселе, пытающихся получить транзитную визу в или через США, Мексику, Португалию, Уругвай и т.д., месяцами простаивающих в очередях в соответствующие консульства, пока идут облавы. И ещё одна версия того же самого, из “Центрального парка” Беньямина: “Сам факт, что всё «продолжается», и есть катастрофа. Катастрофа – это не то, что надвигается, а то, что совершается сейчас.
Мысль Стриндберга: ад – не то, что нам предстоит, а вот эта здешняя жизнь”».
«…Практикуемый им коллажный принцип письма, — говорил когда-то о поэтической работе автора другой рецензент, Дмитрий Голынко-Вольфсон, — исключает присутствие авторского лирического голоса». Так вот, в этом тоже своего рода коллаже — коллаже из самого себя и своих ближайших окрестностей сколько-то-летней давности — авторский голос как раз очень присутствует. И даже почти лирический. И даже не почти.
И это не потому, что Скидан здесь, против обыкновения, откровенничает или исповедуется. В целом нет, хотя о личном, и о пронзительно-личном, здесь тоже есть: «22 декабря 2017 г. Мама 1937 года рождения. Сегодня ей исполнилось бы 80… В начале 1990-х она оформляла документы на “блокадницу” и дочь “незаконно репрессированного” Александра Павловича Маркузе (1897—1959), и её пригласили на Литейный, 4. Смотреть дело отца она отказалась, как объяснила мне позднее, потому что боялась увидеть, кто на него донёс (это мог быть кто-то из близких знакомых или сослуживцев).
Но ещё больше боялась увидеть, что он кого-то назвал на допросах. Не знаю, как бы я повёл себя на её месте. Думаю, так же». Просто во всём, что бы он тут ни писал — включая цитаты из чужих текстов, — ясно видно его отношение к жизни, его занятая в отношении этой жизни позиция.
В театре начались репетиции нового спектакля о любви
27 октября 2020
27 октября актеры Пензенского драматического театра приступили к репетициям еще одной будущей премьеры — спектакля по пьесе Михаила Рощина «Валентин и Валентина».
Эта лирическая драма, написанная знаменитым советским драматургом в 1970 году, до сих пор, пожалуй, остается одним из самых глубоких и пронзительных произведений отечественной литературы о первой любви. В 70-е годы пьеса Рощина прозвучала как очень острое, почти публицистическое высказывание, но даже сейчас, когда наши взгляды на многие вещи сильно изменились, история про любовь двух юных душ и про непростое отношение к этому их родных и окружающих (история, в чем-то перекликающаяся с шекспировской трагедией о Ромео и Джульетте — хотя финал здесь, пожалуй, не столь трагичен) до сих пор способна тронуть сердца зрителей.
Впервые пьеса «Валентин и Валентина» была поставлена на пензенской сцене 48 лет назад, в 1972 году, легендарным главным режиссером драмтеатра, народным артистом РСФСР Семеном Рейнгольдом. Заглавные роли исполняли Николай Емельянов и Людмила Вдовина, мать Валентины играла народная артистка РСФСР Людмила Лозицкая, старшую сестру Женю — Лидия Шапоренко, Лизу, мать Валентина — Тамара Марсова, его младшую сестру Машу — Галина Репная, подругу Лизы Риту — Лидия Шагова, ее приятеля Володю — Генрих Вавилов, моряка Гусева — заслуженный артист РСФСР Виктор Налобин, девушек Дину и Катюшу — Светлана Барчукова и Нина Валенская, Бухова, приятеля Валентина — Виктор Смирнов, а Прохожего — Николай Шевкуненко.
Нынешнюю версию ставит молодой режиссер из Москвы Алина Кушим. Пензенские театралы уже знакомы с ней — на творческой лаборатории «За Мейерхольдом», проходившей во время Третьего фестиваля «МаскерадЪ», Алина сделала с пензенскими актерами эскиз по сценам из пьесы Юрия Олеши «Список благодеяний», который очень доброжелательно приняли зрители и критики.
Она — выпускница актерского факультета Московского театрального колледжа под руководством Олега Табакова, режиссерского факультета Российского института театрального искусства — ГИТИС (мастерская народного артиста России Иосифа Райхельгауза) и продюсерского факультета Всероссийского государственного института кинематографии (ВГИК). Служит актрисой в МХТ имени А. П. Чехова, а как режиссер во время учебы в ГИТИСе поставила несколько спектаклей в московском театре «Школа современной пьесы» и петербургском «Балтийском доме». Ее работы становились призерами и участниками фестивалей в Петербурге, Париже, Калькутте.
Кстати, с пьесой «Валентин и Валентина» Алина давно и хорошо знакома — роль Валентины в учебном спектакле колледжа Табакова стала когда-то ее актерским дебютом, а постановка в Пензенском драмтеатре станет ее первой работой в качестве дипломированного режиссера.
В новом спектакле роли юных влюбленных репетируют дебютанты сезона — Степан Тусюк и Дарья Шнейдер.
В постановке будут заняты также народная артистка России Галина Репная (теперь уже не в роли девочки Маши, а в роли бабушки главной героини), заслуженные артисты России Сергей Казаков и Альбина Смелова, актеры Анна Арзямова, Юрий Землянский, Юлия Кузнецова, Елена Павлова, Наталья Прокошкина, Лидия Стаханова, Артём Тихомиров, Николай Шаповалов и еще два дебютанта — Александра Гусева и Михаил Яценко. Над сценографией работает главный художник театра Олег Авдонин, над костюмами — художник Марина Смельчакова, а хореографию поставит балетмейстер Глеб Шустов.
Премьера спектакля «Валентин и Валентина» намечена на февраль 2021 года.
Публицист Билла Косби публикует заявление после осуждения Харви Вайнштейна: «Это очень печальный день в американской судебной системе»
Новости — 3 года назад
(Фото Гилберта Карраскильо/Getty Images)
(Фото Гилберта Карраскильо/Getty Images)
Публицист Билла Косби выступил с заявлением после осуждения Харви Вайнштейна в поддержку опороченного кинопродюсера.
Заявление было обнародовано в тот же день, когда Вайнштейна признали виновным в сексуальном преступлении и изнасиловании.
ЧИТАЙТЕ: Харви Вайнштейн признан виновным в изнасиловании, закон о преступном сексе
Согласно Page Six , Косби попросил своего представителя обнародовать пространное заявление, в котором оспаривается решение, принятое в понедельник. Начало заявления гласило: «Это не шокирует, потому что эти присяжные не были изолированы, что дало им доступ к освещению в СМИ и настроениям общественного мнения». Далее в нем говорилось: «Нельзя заставить кого-либо поверить, что г-н Вайнштейн предстанет перед справедливым и беспристрастным судом».
Одна поразительная часть заявления утверждала, что американская судебная система несправедлива по отношению к богатым. «Вот вопрос, который должен преследовать всех американцев, особенно состоятельных и знаменитых мужчин. Куда нам обратиться в этой стране, чтобы найти справедливость и беспристрастность в судебной системе; и куда нам обратиться в этой стране, чтобы найти надлежащую правовую процедуру?»
Далее в посте движение #MeToo рассматривается и дискредитируется, вместо этого оно напоминает о жестокой истории прошлого Америки.
Сообщается, что у Косби и Вайнштейна есть 200 общих обвинителей. 9Комплекс 0013 сообщает, что в это число не входят женщины, которые не решили рассказать свои истории.
«Если движение #metoo касается не только Бекки [белых женщин], я бы бросил вызов #metoo и попросил бы их вернуться на 400 с лишним лет назад и очернить имена тех угнетателей, которые насиловали рабов», — говорится в заявлении. «Это очень печальный день для американской судебной системы».
Косби был осужден в 2018 году за употребление наркотиков и растление Андреа Констанд в 2004 году. В настоящее время он отбывает срок от трех до десяти лет. Page Six сообщает, что Косби неоднократно звонил Вятту в понедельник, возмущенный осуждением Вайнштейна.
Взгляните на приведенное ниже заявление целиком.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Официальное заявление Эндрю Вятта относительно вердикта Харви Вайнштейна: это не шокирует, потому что эти присяжные не были изолированы, что дало им доступ к освещению в СМИ и общественному мнению.
Вы ни за что не поверите, что г-н Вайнштейн предстанет перед справедливым и беспристрастным судом. Кроме того, этот судья показал, что он хотел обвинительного приговора, отправив присяжных обратно для совещаний после того, как они были повешены по многим пунктам обвинения. Вот вопрос, который должен преследовать всех американцев, особенно богатых и знаменитых мужчин… Куда нам обратиться в этой стране, чтобы найти справедливость и беспристрастность в судебной системе; и куда мы идем в этой стране, чтобы найти надлежащую правовую процедуру? Наконец, если движение #metoo касается не только Бекки [белых женщин], я бы бросил вызов #metoo и попросил бы их вернуться на 400 с лишним лет назад и очернить имена тех угнетателей, которые насиловали рабов. Это очень печальный день в американской судебной системе. #FreeBillCosby #FarFromFinished #DueProcess #JusticeReform
Сообщение, опубликованное Биллом Косби (@billcosby) в
Вы ни за что не поверите, что г-н Вайнштейн предстанет перед справедливым и беспристрастным судом. Кроме того, этот судья показал, что он хотел обвинительного приговора, отправив присяжных обратно для совещаний после того, как они были повешены по многим пунктам обвинения. Вот вопрос, который должен преследовать всех американцев, особенно богатых и знаменитых мужчин… Куда нам обратиться в этой стране, чтобы найти справедливость и беспристрастность в судебной системе; и куда мы идем в этой стране, чтобы найти надлежащую правовую процедуру? Наконец, если движение #metoo касается не только Бекки [белых женщин], я бы бросил вызов #metoo и попросил бы их вернуться на 400 с лишним лет назад и очернить имена тех угнетателей, которые насиловали рабов. Это очень печальный день в американской судебной системе. #FreeBillCosby #FarFromFinished #DueProcess #JusticeReformЗвезда сериала «Прослушка» Лэнс Реддик умер естественной смертью в возрасте 60 лет, сказал публицист.
Автор: Дайана Дасрат и Минивонн Берк
ЛОС-АНДЖЕЛЕС — 60-летний Лэнс Реддик, звезда сериала «Прослушка», скончался в пятницу, сообщил его публицист.
Миа Хансен, публицист актера, сказала, что Реддик «скончался внезапно» и что это произошло по «естественным причинам». Других подробностей она не сообщила.
«Лэнса будет очень не хватать. Пожалуйста, уважайте частную жизнь его семьи в это время», — говорится в заявлении Хансена.
Уроженец Балтимора был наиболее известен по роли лейтенанта полиции родного города Седрика Дэниелса в известной драме HBO «Прослушка», которая транслировалась с 2002 по 2008 год. Он также снимался во франшизе фильма «Джон Уик».
Его карьера началась с небольших ролей, в том числе в фильме Дензела Вашингтона «Осада» в 1998 году и в телесериале «Западное крыло» в конце 90-х и начале 00-х.
Примерно в то же время в сериале HBO «Оз» Реддик продемонстрировал актерское мастерство, сыграв ямайского торговца наркотиками, который оказался детективом полиции под прикрытием, проникшим в преступный мир.
Реддик также неоднократно появлялся в телесериале «Закон и порядок: Особые жертвы».
Но именно в качестве неподкупного лейтенанта Дэниелса Риддик добился славы. Его полицейский был расчетливым, справедливым и не боялся силовой структуры, которая могла работать против общественной безопасности.
Решающий момент для него наступил, когда мэр города запросил более благоприятные данные о преступности.
Выступление Реддика открыло для него роли сетевого телевидения («Остаться в живых», «Грань») и хитов большого экрана («Падение Белого дома»). Он также снялся в «Босхе».
Совсем недавно Реддик снялся в роли Харона во франшизе фильма «Джон Уик». Звезды фильма находятся в разгаре пресс-тура «Джон Уик: Глава 4» в преддверии его выхода 24 марта.
В пятницу коллега по сериалу «Прослушка», актер Уэнделл Пирс (дет. Банк Морленд) написал в Твиттере, в частности: «Такой же талантливый музыкант, как и актер. Воплощение класса. Удачи, мой друг. Ты оставил здесь свой след».
Создатель «Bosch» Майкл Коннелли написал в Твиттере: «Он был не только ключевым элементом шоу Bosch, но и замечательным человеком, другом и соавтором.
Комик и телевизионный сценарист Майк Друкер сказал, что голос Реддика «может прорезать сталь». «Этот чувак сделал каждый фильм и шоу, в которых он снимался, лучше», — написал он в Твиттере.
Родители Реддика были педагогами: его отец преподавал английский язык в средней школе и общественные науки; его мать была учителем музыки. Он последовал увлечению своей матери, изучая классическое фортепиано в средней школе квакеров, которую он посещал, прежде чем поступить в Рочестерский университет, а затем в престижную музыкальную школу Истмана.
Он не закончил, и его большие сценические устремления не осуществились.