Разное

Рефлексивность в психологии: Ошибка 404. Запрашиваемая страница не найдена

ОпубликованоАвторalexxlab

Содержание

Рефлексия и рефлексивность

Как уже отмечалось, важными качествами, определяющими успешность деятельности, являются рефлексия и рефлексивность. Рассмотрим данный вопрос подробнее.

Рефлексия (лат. reflexes — обращение назад) — отражение, а также исследование познавательного акта. Термин «рефлектировать» означает обращать сознание на самого себя, размышлять над своим психическим состоянием. В различных философских системах термин «рефлексия» имел и имеет различное содержание. «Локк считал рефлексию источником особого знания, когда наблюдение направляется на внутреннее действие сознания, тогда как ощущение имеет своим предметом внешние вещи. Для Лейбница рефлексия не что иное, как внимание к тому, что в нас происходит. По Юнгу, идеи -это рефлексия над впечатлениями, получаемыми извне». Зубовский рефлексию описывал как способности, приобретающие материал для познания, обозначаемые как «чувство внутреннего».

При всех различиях общим в понимании рефлексии является то, что она характеризует направленность на внутренний мир в различных его качествах и проявлениях.

Это могут быть и эмоциональные состояния и переживания, и явления совести, и действия сознания.

Важно подчеркнуть, что рефлексия характеризуется теми же способностями, что и способности познания объективного мира, но они приобретают специфические черты, определяемые предметом познания, т.е. субъектом самопознания. Рефлексивность будет выступать как качество личности, характеризующее направленность познания на себя.

Для дальнейшего анализа рефлексии и рефлексивности уместно обратиться к работам С.Л. Рубинштейна 40-х гг. XX в. Исследуя психологическую природу мыслительных процессов, он писал: «Всякий мыслительный процесс является по своему внутреннему строению действием или актом деятельности, направленным на разрешение определенной задачи. Задача эта заключает в себе цель для мыслительной деятельности индивида, соотнесенную с условиями, которыми она задана. Направляясь на ту или иную цель, на решение определенной задачи, всякий реальный мыслительный акт субъекта исходит из тех или иных мотивов.

Начальным моментом мыслительного процесса обычно является проблемная ситуация. Мыслить человек начинает, когда у него появляется потребность что-то понять. Мышление обычно начинается с проблемы или вопроса, с удивления или недоумения, с противоречия. Этой проблемной ситуацией определяется вовлечение личности в мыслительный процесс; он всегда направлен на разрешение какой-то задачи.

Такое начало предполагает и определенный конец. Разрешение задачи является естественным завершением мыслительного процесса. Всякое прекращение его, пока эта цель не достигнута, будет испытываться субъектом как срыв или неудача. Весь процесс мышления в целом представляется сознательно регулируемой операцией.

С динамикой мыслительного процесса связано эмоциональное самочувствие мыслящего субъекта, напряженное в начале и удовлетворенное или разряженное в конце. Вообще реальный мыслительный процесс связан со всей психической жизнью индивида. В частности, поскольку мышление теснейшим образом связано с практикой и исходит из потребностей и интересов человека, эмоциональные моменты чувства, выражающего в субъективной форме переживания, отношение человека к окружающему, включаются в каждый интеллектуальный процесс и своеобразно его окрашивают.

Мыслит не «чистая» мысль, а живой человек, поэтому в акт мысли в той или иной мере включается и чувство».

Мы привели здесь эту обширную цитату для того, чтобы не пересказывать мысли С.Л. Рубинштейна, а анализировать эти мысли, выраженные в авторском тексте. И здесь необходимо выделить следующее.
• Нельзя анализировать мышление в отрыве от мыслящего субъекта. «Мыслит не «чистая» мысль, а живой человек». В мыслительный процесс вовлечена личность.

• Всякий мыслительный процесс является по своему внутреннему строению действием или актом действия, направленным на разрешение определенной задачи. В структуре этого действия Рубинштейн выделял: потребности и поступки человека, цель (заключенная в задаче), условия (которыми задается задача).
• «Весь мыслительный процесс в целом представляется сознательно регулируемой операцией», точнее было бы сказать, операциями, так как он определяется системой интеллектуальных операций.
• Сознательность мыслительного процесса обеспечивается проверкой, критикой и контролем. «Осознание стоящей перед мышлением задачи (точнее было бы сказать, стоящей перед субъектом задачи, которая разрешается в мыслительном процессе) определяет все течение мыслительного процесса. Он совершается как система сознательно регулируемых интеллектуальных операций. Мышление соотносит, сопоставляет каждую мысль, возникающую в процессе мышления, с задачей, на разрешение которой направлен мыслительный процесс, и ее условиями».

Необходимо подчеркнуть, что в мышлении порождаются мысли, с которыми далее работает субъект опять же в процессах мышления. Мышление работает с мыслями.

Изучая процесс мышления и разрешения проблемы, С.Л. Рубинштейн писал: «Поставленная проблема во всем многообразии своих объективных свойств и принципов включается во все новые связи и в силу этого выступает во все новых свойствах и качествах, которые фиксируются в новых понятиях; из проблемы, таким образом, как бы «вычерпывается» все новое содержание, она как бы поворачивается каждый раз своей новой стороной, в ней выявляются все новые свойства».

Это очень близко к тому, что говорил И.М. Сеченов. Каждый поворот предмета и вычерпывание соответствующего содержания есть новая мысль. Именно состав этих мыслей и характеризует содержание предмета. В этих процессах порождаются содержание психики. Несомненно, что содержание психики обогащается и за счет усвоения понятий, но сами понятия усваиваются продуктивно, когда они связаны с чувственными данными.

Обеспечивая содержательную основу действию или поступку, мышление работает с содержанием психики, которое может как осознаваться, так и не осознаваться.

Работа с содержанием осуществляется с помощью интеллектуальных операций. И этот процесс мышления, как мы уже отмечали, по Рубинштейну, характеризуется мотивами, целями, процессами программирования и принятия решений (работой с различными схемами), проверкой и контролем. Работа эта осуществляется с помощью интеллектуальных операций.

Можно с уверенностью утверждать, что мышление, как деятельность, реализуется функциональной психологической системой деятельности.

«Сознательность мысли, — отмечал Рубинштейн, -проявляется в своеобразной ее привилегии: только в мыслительном процессе возможна ошибка; только мыслящий человек может ошибаться»38. Благодаря рефлексии эта ошибка осознается и в деятельность вносятся коррективы, с учетом которых мыслительная задача, в конечном счете, разрешается или субъект отказывается от ее решения, признавая ее невыполнимой для себя в настоящее время.

Приведенный выше анализ психологической природы мыслительного процесса показывает, что мышление включает в себя осознание мыслительного процесса в выборе интеллектуальных операций, соотнесенных с условием задачи, а также операциях проверки и контроля. Иными словами, мыслительный процесс включает в себя и рефлексию. Исключив из мыслительного процесса рефлексию, мы разрушим его, так что вряд ли есть основания рассматривать рефлексию в отрыве от процесса мышления. Следовательно, едва ли есть основания говорить о рефлексии как об отдельной способности.

Мышление не осмысливает само себя (это не мышление о мышлении), оно выступает как функция субъекта, разрешающего значимую для него задачу (проблему).

Субъект, организуя свою мыслительную деятельность, осознает (рефлектирует) ход решения задачи, руководствуясь представлением о результате. Но так как задача разрешается процессом мышления, то он осознает ход мысли, связанной с ее решением. Организации хода своих мыслей и контролю за ними в соответствии с условиями задачи можно научиться.

Это прекрасно иллюстрируют занятия математикой — там этому и учат. Но в таком случае результат научения — это не способности, а знания, умения и навыки. Обобщенное умение отслеживать свои действия (умственные и практические) и анализировать их правильность переходят в качество личности. Таким образом, если ранее мы констатировали, что нельзя рефлексию вырвать из целостного мыслительного процесса, то теперь утверждаем, что может существовать такое качество личности (благоприобретенное), как рефлекивность.

Рефлексивность как качество личности будет способствовать успешному выполнению любой деятельности, направляя мыслительный процесс, организуя его и управляя им. Личность через рефлексивность будет управлять решением задачи, течением своих мыслей.

Таким образом, мы еще раз убеждаемся, что существуют способности личности, которые, в частности, проявляются в рефлексивности интеллектуальных систем. Как и способность познавать других, так и способность познавать самого себя являются способностями личности.

Говоря о профессиональных способностях, мы должны учитывать рефлексию как способность, проявляющуюся в профессиональной деятельности.

Рефлексия есть способность сознавать, способность узнавать, познавать себя, отражать самого себя в психических проявлениях. Рефлексия осуществляется теми же психическими процессами, что и познание внешнего мира, но обращены эти процессы на самого себя. Все дело в этой обращенности. Вопрос заключается в том, что лежит в ее основе, каков ее механизм — обратной связи или специфический?

Обратная связь обеспечивает субъекта информацией о том, достигли ли его действия желаемой цели. Она работает на основе сличения. Совесть работает на принципе обратной связи на основе сличения нравственной сущности субъекта с нравственностью его поступка. Совесть задает вектор поведения. Но это происходит на основе предвидения нравственных последствий планируемого поступка.

Рефлексия направлена на познание самого себя, собственного «я». Это процесс познания себя. Результатом рефлексии является знание о себе.

И так же, как познание и знание осуществляются на основе взаимодействия субъекта с объектом (предметом) познания, так и познание себя должно осуществляться на основе взаимодействия человека с самим собой. Но тогда позволительно и необходимо поставить вопрос: а в чем же должно заключаться это взаимодействие? Как и любой процесс взаимодействия, процесс познания себя должен иметь мотив, который задает вектор познания: я хочу узнать свои способности, свои личностные качества, мотивацию своих поступков и т.д.

Я могу это сделать с помощью определенных тестов. Но что в данном случае они будут собой представлять? Они будут представлять собой стандартизированные виды деятельности, которые, по предположению их создателей, позволят по результатам выполнения тестов сделать заключение о моих сущностных качествах, которые я стремлюсь узнать.

Таким образом, речь идет о познании некоторых сущностей, которые непосредственно не наблюдаются как внешним наблюдателем, так и самим субъектом. Значит и внешний наблюдатель, который хочет познать меня (как предмет познания), и я сам, жаждущий познать себя (как предмет самопознания), находимся в одинаковой ситуации. И значит, чтобы познать себя, я должен обратиться к результатам своей деятельности и поведения, а точнее, к анализу результатов своего поведения и деятельности. По успехам я буду судить о способностях и личностных качествах. Следовательно, субъект в целях познания себя включает себя в деятельность, в которой предположительно должны проявиться определенные качества, и по результатам этой деятельности (поведения) делает заключение о них. Следовательно, в акте рефлексии присутствуют два момента:
• целенаправленное включение себя в деятельность;
• анализ результатов с позиции их обусловленности своими сущностными качествами.

Целенаправленное включение, в свою очередь, предполагает:
• мотивацию познания себя;
• знание о сущностных качествах, социально значимых или, в узком смысле, значимых для деятельности;
• знания о видах жизнедеятельностных актов, в которых могут проявиться познаваемые сущностные качества самого себя.

Таким образом, мы видим, что механизм обратной связи является составной частью механизма рефлексии. Детерминантой самопознания является мотивация самопознания. Весь процесс самопознания пронизан процессами принятия решений на основе определенных знаний (сами знания отбираются в процессе принятия решения о том, на какие знания можно опираться, какие знания можно использовать) и результатов жизнедеятельности.

Проведенный анализ показывает необходимость различать рефлексию как процесс познания себя и рефлексивность как качество личности. Рефлексия и рефлексивность не являются идентичными понятиями. Рефлексивность — качество личности, определяющее рефлексию как процесс. При этом в рефлексии следует выделять рефлексию личностную (направлена на познание себя в своих сущностных качествах как субъекта социального поведения) и деятельностную (направлена на отражение своей психической деятельности, реализующей цели предметно-практической и теоретической деятельности). Несомненно, что эти две формы взаимосвязаны в реальной жизнедеятельности человека.

Изучение рефлексии и рефлексивности — две самостоятельные задачи, требующие своей методологии и теоретического понимания. В совокупности с субъект-ностью, субъективностью и индивидуальностью эти категории позволяют осмыслить важнейшие детерминанты трудового поведения, его направленность и эффективность.

Рефлексия — Психологос

Рефлексия — обращение человеком своего сознания на свое (или чужое) мышление и поведение, на приобретенные знания и совершенные поступки, понимание и анализ своих мыслей, чувств и мотивов. Можно сказать, что рефлексия есть обращенность сознания на себя. Тут имеется в виду, что мысль, речь, воображение и др. способы сознательной деятельности могут быть рефлективными, если c помощью них обращаются на самих себя: размышление о том, как я мыслю, чувства по поводу моих чувств, воображение по поводу того, что я (или кто-то) навоображал.

Рефлексию следует отличать от самосознания. Не всякая рефлексия — обращение сознания на свое знание — становится самосознанием. Самосознание есть такая рефлексия, при которой ее предметом становится знание себя. Другое близкое к рефлексии понятие — обдуманность, это результат включения сознания на предстоящее. А осознанность — результат включения сознания на происходящее. Рефлексия — включение сознания на уже происшедшее.

В психологии, а также в обиходном смысле рефлексией называют всякое размышление человека, направленное на анализ самого себя (самоанализ) — собственных состояний, своих поступков и прошедших событий. При этом глубина рефлексии, самоанализа зависит от степени образованности человека, развитости морального чувства и уровня самоконтроля.

Рефлексия поддерживает и уточняет действие. Действование без рефлексии — необдуманность и бестолковость. Рефлексия без действий — зацикливание на себе. И то и другое — ошибочное поведение.

На рефлексии построены также некоторые специализированные военно-философские модели (см. Тактика, Стратегия, Стратагемы). Рефлексию, направленную на понимание причин и оснований своих собственных суждений, часто относят к области философии, хотя проверка обоснованности своих выводов обязательна для всякого интеллектуально ответственного разумного человека и является одним из методов развития мышления.

Психологический тест на развитость рефлексии

Трем людям показывают реквизит: 3 красных и 2 белых колпака, завязывают им глаза, надевают на них красные колпаки и говорят, что у каждого из них на голове может оказаться либо красный, либо белый колпак. Повязку снимают, и дают задание:

поднять руку, если они увидят хотя бы один красный колпак, а если кто-то догадается, какого цвета на нем колпак — тот пусть выйдет из комнаты.

В первый момент все поднимают руку, но потом возникает пауза. Наконец, один из участников выходит.

Ход мысли может быть примерно таким: «На мне белый колпак?» — «Нет, если бы он был белым, один из нас увидел бы это и подумал бы, что третий участник видит красный колпак лишь на нем самом, и потому поднимает руку. Тогда он должен выйти, но он не выходит. Значит, на мне красный колпак».

Этот участник рассуждал за одного и другого из партнёров, в то время как в рассуждение третьего участника было включено рассуждение только одного из них.

Стоит ли развивать рефлексию?

Слишком умных у нас народ не любит, и развитие рефлексии сверх привычного, то есть достаточно низкого уровня, вызывает у многих людей настроженность и негативное отношение. Комментарии к статье «Сыну двенадцать: воспитание ответственности» содержат характерное замечание: «Согласна с мнением сына: «Плохо иметь папу психолога!». Свихнешься от рефлексии!».

Что такое рефлексия //Психологическая газета

То, что я усердно, по крупицам собирала в течение многих лет непрерывной психотерапии (благодаря своим, когда-то весьма неслучайно, хотя и преимущественно интуитивно выбранным терапевтам, супервизору, учителям и наставникам), и чем теперь постоянно и уверенно пользуюсь в обычной жизни, на мой взгляд, невозможно обрести посредством книг.

Я говорю о способности к рефлексии. Чтобы в термины заумные не углубляться, попробую объяснить это понятие проще.

По сути, рефлексия — это умение человека осознанно направлять внимание вглубь себя, наблюдать своё психическое пространство, сосредотачиваясь на внутреннем содержании.

В Википедии, например, можно прочесть о том, что рефлексия отличает человека от животных, и именно благодаря ей человек может не просто знать или чувствовать нечто, но ещё и знать о своём знании или переживании. Это умение отслеживать то, что происходит на разных уровнях сознания, с возможностью дальнейшего переосмысления.

Возникнув в философии, понятие рефлексии со временем расширялось. Как психологу, мне ближе всего формулировка, принадлежащая  психоаналитику, доктору наук  А. В. Россохину. Он описывает личностную рефлексию как «активный субъектный процесс порождения смыслов, основанный на уникальной способности личности к осознанию бессознательного».

У детей рефлексия практически отсутствует. Детство – это время аффекта, импульса, если можно так выразиться, время непосредственного реагирования  или, если оно остановлено, по каким-то причинам оказавшись недоступным, то бессознательного приспособления к реальности посредством  психических защитных механизмов.

Никакого самонаблюдения в детской психике еще не развилось, поскольку способность  к рефлексии «вызревает» именно в контакте с доступным Другим, а затем может пожизненно развиваться, если человек заинтересован и не купирует эту возможность.

В отличие от животных и маленьких детей, человек психически взрослый и обладающий достаточно развитой рефлексией, способен самостоятельно учиться и организовывать самопознание в контакте со всеми и всем, с  кем и чем встречается.

Благодаря именно этому развитому свойству, он становится способен не реагировать аффективно, а наблюдать, отслеживать появление того или иного своего чувства, состояния,  и исследовать их, задаваясь всевозможными вопросами о себе, индивидуальном «устройстве» и ситуации, порождающей такое реагирование.

Он может обнаруживать причинно–следственные, временные, пространственные и прочие связи (собственно, благодаря связыванию и достигается целостность).

И потому для человека взрослого вообще всё до конца жизни может являться Неограниченным Кладезем, Учителем, а при таком подходе встреча с любым существом будет одаривать этого человека новыми гранями познания «самого-себя-в-мире».

Благодаря рефлексии, человек постепенно интровертируется, его личностная картина обретает глубину, появляются грани и возможности, которых он прежде в себе не обнаруживал.

На фоне сказанного, психотерапия – так называемое переходное пространство, в котором у людей, еще не способных или мало способных к рефлексии, есть возможность обрести и развить её до той степени, что со временем необходимость в терапии отпадет, и человек, получив в распоряжение бесценное умение «психотерапевтироваться» обо всё вокруг, становится способен извлекать таким образом полезное понимание и присваивать жизненный опыт.

Однако конечно, как всегда, написать об этом легче, чем путь развития осознанности проходить.

Например, человеку, идущему из травмы, имеющему структурные личностные нарушения  (любые, относящиеся к пограничному или психотическому уровню) или диагноз, скорее всего до этой способности идти придется труднее, и потому наверняка дольше, чем, например, клиенту-невротику (к тому же наверняка не с одним терапевтом).

Рефлексия получает свое развитие в контакте с присутствующим и отражающим Другим.
Люди же, приходящие в терапию в тяжелом душевном состоянии, не могут опираться ни на этот факт, ни на переживание себя в контакте.

Они не умеют этого, потому что никто не учил. А кроме этой дефицитарности, их прошлый опыт говорит либо об отсутствии заинтересованного близкого, либо об опасности, фактической смертоносности Другого, оказавшегося в непосредственной близости. Потому этим клиентам невыносимо ни отражение, ни даже сама возможность быть воспринятыми, в связи с чем и возникает их импульс дистанцироваться и закрываться от сидящего напротив человека (терапевта), создающего своим присутствием «угрозу» самоузнавания.

Недавно наткнулась в сети на одно ценное высказывание о преобладании восприятия над репрезентацией (воспроизведением воспринятого):

«Люди с психосоматическим функционированием сверхинвестируют перцепцию, что тормозит или обрывает мышление. Иногда это можно обнаружить прямо на сеансе, когда пациент вместо того, чтобы прогуливаться по своему внутреннему миру, начинает прислушиваться к звукам, шумам извне, рассматривать обои в кабинете и т. д. Пациенты прибегают к перцепции для того, чтобы остановить болезненную репрезентацию».

Ясно, что человеку, которому крайне больно, плохо и не нравится обнаруживать в недрах себя те переживания, которые там сокрыты, довольно мучительно, страшно, стыдно и тревожно быть рядом с Другим. Об него потенциально всё это можно испытать снова. Говорю «снова», поскольку это следы прошлых событий, уже когда-то происходивших и сохранивших в глубинах бессознательного заблокированные, не переработанные психикой тяжелые переживания.

Вполне объяснимо, что человека, когда-то давно перенесшего невыносимые для него-маленького страдания,  первостепенно тянет контролировать, следить за терапевтом, управлять, рассматривать его, проверять и анализировать, атаковать вопросами или заваливать переходящими на личность суждениями и оценками — в общем, делать всё что угодно, сбегая таким образом от себя подальше, вовне. Ведь выбирать изучение терапевта, оглядывание стен или своих ладоней в крайнем случае куда безопаснее, чем исследование внутреннего, психического мироустройства, от встречи с которым наверняка может исходить угроза в виде воспроизведенной и прежде невыносимой душевной боли.

Имея нарушения практически всех сфер: личностной структуры, мышления, восприятия, эмоционально-волевой и поведенческой сферы, таким клиентам потребуется время и некая, так скажем привычка к тому, что никакой угрозы в кабинете для них нет (это тема Этики психотерапевта), понадобится «прикрепленность» к терапевту, чтобы до рефлексии все же была возможность добраться, рано или поздно.

Ведь сначала в пространстве терапии приличное  время уходит на адаптацию, всевозможное автоматическое реагирование, а также обильное применение характерных для человека в обычной жизни защитных механизмов и проявлений этого в действиях.

Взять, к примеру, ночные звонки (странное такое явление и для повседневности, не так ли?). Если это человеку свойственно – импульсивно звонить кому-либо в любое время дня и ночи (я не говорю сейчас о форс-мажоре, это другое), рано или поздно, но скорее всего он позвонит в неурочное время и своему терапевту.

При попытке поговорить об этом на сессии, клиент менее нарушенный и более терпимый, более принимающий себя «неидеального», наверняка задумается и, скорее всего, начнет вспоминать не только как это вышло и что с ним происходило, но и, вероятно, будет способен делать предположения  или сможет выдерживать интерпретации терапевта о потребностях, времени и ролях, откуда этот импульс происходит.

То есть это событие, этот факт достаточно спокойно можно будет обсуждать и исследовать вместе с клиентом, внося его в терапию с целью найти понимание бессознательных мотивов и потребностей, автоматически запустивших это поведение. Если проще – откуда что взялось (не про внешние обстоятельства говорить, а исследовать внутренние потребности).

Это был пример осуществляющейся рефлексии, где с помощью терапевта клиент учится обнаруживать и понимать самого себя и тренируется это делать.

Когда же рефлексии нет — именно  в силу нарушений восприятия, мышления, преобладания импульса, аффектов над рациональным видением, и на фоне всего этого – естественно! —  преобладающего и гнетущего ощущения своей небезопасности, — попытки терапевта исследовать, что же эти действия могли бы означать для клиента, то с большой вероятностью расценит их как преследование,  атаку, обвинение, нападение, то есть, будет усматривать опасность и враждебность в самой работе терапевта.

Или может переживать пустоту и наблюдать у себя полное отсутствие связей этого события с возможными внутренними мотивами, что особенно характерно для пациентов с алекситимией. На её фоне любая попытка терапевта искать понимание происходящего ограничивается ответом из серии «не знаю», «ничего нет».

Поэтому  терапия – это пространство, где данная способность может развиться, а уже благодаря рефлексии, на её основе – смогут выстраиваться многие другие свойства и  возможности взрослого человека.

В качестве примера приведу наверняка знакомую многим жизненную ситуацию, чтобы описать, что может проявляться внешне и что  происходить с человеком внутри, в его психической реальности, при наличии или в случае отсутствия рефлексии.

Возьмем очередь. Вязкую, медленно движущуюся. Но обязательно по какому-то важному поводу, без чего обойтись теоретически можно, но не хотелось бы (деньги в банке снять, загранпаспорт оформить, получить консультацию приехавшего на один день важного специалиста, в общем, что угодно).

Итак, наверняка многие попадали в похожие обстоятельства, и видели, как по-разному люди себя в них ведут.

Кто-то, обнаружив очередь, решит отказаться от своего намерения и цели, не захочет стоять или не сможет потратить время, развернется и уйдет. Среди тех, чье намерение получить желаемое все же перевесит, люди тоже проявятся по-разному.

Часто найдется тот, кто крайне раздосадован, и не старается это скрывать. Такие люди обычно склонны реагировать эмоционально, эксплозивно, выплескивая всё свое недовольство и нетерпимость вовне (в лучшем случае, посредством мимики и жестов). Как правило, именно эти люди затевают шумные скандалы с кем-то из очереди, не щадя и размазывая «врага» от души. Или упорно жалуются и сетуют на судьбу, быстро находя себе кого-то, кто «согласится» выслушивать их непрекращающиеся жалобы. Бывает, они находят единомышленников среди других «жертв», тоже недовольных и расстроенных, но не склонных к лидерству или не настолько агрессивных.

В таких внезапно образовавшихся группах могут даже целые бурные дебаты разворачиваться, построенные на жалобах далеко за пределами конкретной ситуации.

Есть очень ответственные граждане, кто будет совладать со своим недовольством посредством активности и бурной деятельности. Они не склонны ничего «разрушать» и не намерены враждовать, но бездействие дается им сложно. Именно они обычно составляют списки и самоизбираются, чтобы установить порядок очередности, а после следить, чтобы тот никем не нарушался.

Большинство уткнутся во всевозможные гаджеты, лишь изредка отрываясь для проверки ситуации. Кто-то будет перекусывать, читать, слушать музыку или болтать по телефону.

Найдутся те, кто начнет двигательно снимать напряжение. Чаще это ходящие из стороны в сторону, меряющие шагами пространство мужчины. Найдутся другие, кто станет разглядывать интерьер или изучать людей, наблюдая за происходящим вокруг.

Есть и очень тихие, в сторонке стоящие и будто бы о чем-то размышляющие люди. Но вот о чем – тоже вопрос интересный, потому что не всегда это будет рефлексией, в большинстве случаев мышление превращается в перманентное перемалывание навязчивых мыслей, умственные хождения по кругу – а это не рефлексия никакая, а скорее обсессия.

Нередко встречаются люди, реагирующие соматически. Не осознавая своих чувств и переживаний, они начинают испытывать телесный дискомфорт, вплоть до страдания. Кто-то покрывается пятнами, начинает кашлять, чесаться, чувствовать тошноту или боли в желудке. У пожилых людей нередко может подскочить давление, вплоть до обмороков, кризов, а то и чего посерьезнее.

То, что я описала, это не рефлексивные, а скорее рефлекторные, сценарные, то есть уже вошедшие в привычку способы реагирования. В частности поведения, бессознательно организованного для совладания со своей агрессией.

Короче говоря, кто-то бурлит и пенится, как кипящая кастрюля. Кто-то избегает неприятных чувств, отвлекая себя любыми доступными способами: заедая, заслушивая, задумывая или забалтывая. Кто сублимирует, сочиняя сатирические стихи. Кто-то занимается отреагированием  посредством движений, телесных состояний или более сложно организованных действий.

А вот суть одна: уйти, избежать собственных «опасных» переживаний, остановить контакт со своим же чувственным содержанием.

Предположу, что человек рефлексирующий мог бы обходиться со своей агрессией несколько иначе. Будучи способным выдерживать свои разные чувства, для начала он бы заметил, что с ним происходит. Обнаружил бы раздражение, или  поярче, прямо-таки злость внутри себя. Вслед за этим он мог бы уже обдумывать, на что именно возникла такая  реакция.

Оценив обстоятельства (есть реальная угроза жизни или нет), и приняв решение (буду стоять или нет) такой человек мог бы заняться исследованием, например, чего именно в этой ситуации ему так трудно выносить?

Это вопрос не вовне, а к самому себе, волевым усилием организованное наблюдение за собой, как бы со стороны. Но именно наблюдение своего содержания, своей реакции на происходящее, а не суждений про внешнее, из серии «какие все уроды», «какое ужасное государство», «какой несправедливый мир», «какой слабый и никчемный я» или «как тягуче время».

Интересным может оказаться ответ на вопрос, чего лично я прямо сейчас не могу выдерживать. Почему мне так трудно это? Как внешне проявляется моё переживание злости? На что в моем опыте похоже это переживание? При каких обстоятельствах я так же себя чувствовал раньше? Из какого самого раннего периода моей жизни это воспоминание? Каким образом и ради чего мне это выдерживать прямо сейчас, и чтобы без ущерба для себя и окружающих?

Задавая себе всевозможные вопросы, можно неплохо скоротать время 🙂 А еще получше изучить себя, благодаря чему появится возможность  выстраивать какой-то более качественный контакт с миром. Найти следы прошлого опыта и простроить связи с текущей ситуацией, так как это имеет вероятность снижать интенсивность гнева, если она была чрезмерной, по силе совершенно не соответствуя ситуации.

Например, так человек может воспроизвести, «вспомнить» какие-то свои очень ранние состояния и осознать, что это его детский опыт. Благодаря символическому мышлению, приходящим образам, может возникнуть переживание, что когда-то в детстве он очень скучал и ждал маму. А она все не шла, и время невыносимо медленно тянулось, и ему было непереносимо все это. А те состояния невыносимости очень похожи на вот это состояние отчаяния, прямо сейчас в этой очереди возникшее (и явно не симметричное по заряду). Тогда может оказаться, что не так уж невыносима эта ситуация. Ведь это тогда он был маленьким и бессильным, а сейчас это взрослый человек, и час подождать, никого не убив «в наказание», взрослый вполне способен. А то и два, ради загранпаспорта.

Я сейчас привела пример использования рефлексии для совладания с гневом через подключение более зрелых, вторичных защитных механизмов вместо примитивного избегания. И это пример, характерный для «опытного пользователя» своего внутреннего мира, например, человека прошедшего психотерапию, или натренировавшегося благодаря иным практикам, развивающим осознавание.

Естественно, эта история может быть про любое «тяжелое переживание» и автоматический импульс избегать его, гнев ли это, или что-то иное, например скука, нетерпение, возмущение, напряжение, апатия, тревога, разочарование. Если человек пришел, оказался в очереди, и ему нормально, можно считать, что никакого внутреннего конфликта нет или он уже решен удачным для человека способом.

Мне важно подчеркнуть, что развитие рефлексии вполне доступно (несмотря на то, что некоторым людям может потребоваться довольно много времени для овладения ею). Зато когда это свойство психики появляется – открываются совершенно новые жизненные горизонты, качество жизни заметно улучшается, а сам человек способен быть самотерапевтичным, и не нуждаться в каких-то специально организованных постоянных формах терапии, разве что в качестве хобби, то есть от интереса, а не от потребности лечиться и вылезать из затянувшегося страдания.

Источник

Рефлексия: что это простыми словами, примеры из психологии

Наконец, следующие 30 подсказок и вопросов сохраните для своего журнала, если вы его ведете:

  • Мой любимый способ провести день — это…

  • Если бы я мог поговорить с собой подростком, единственное, что я бы сказал, — это…

  • Два момента, которые я никогда не забуду в своей жизни… (опишите их в мельчайших подробностях и объясните, что делает особенными)

  • Составьте список из 30 вещей, которые заставляют вас улыбаться.

  • Напишите о моменте, пережитом вашим телом.

  • Я бы хотел жить согласно этим словам/фразам/принципам…

  • Я не представляю себе жизни без…

  • Когда мне больно — физически или эмоционально, — самое доброе, что я могу сделать для себя, — это…

  • Составьте список людей, которые искренне поддерживают вас и которым вы можете полностью доверять. Затем найдите время, чтобы пообщаться с ними.

  • Как выглядит безусловная любовь для вас?

  • Что бы вы делали, если бы любили себя безоговорочно?

  • Я действительно хочу, чтобы другие знали это обо мне …

  • Чего для вас достаточно?

  • Если бы мое тело могло говорить, оно бы сказало…

  • Назовите способ сострадания, которым вы поддерживали друга в последнее время. Затем подумайте, как применить его по отношению к себе.

  • Что вы любите в жизни?

  • Что всегда вызывает слезы на ваших глазах?

  • Напишите о том времени, когда ваша работа казалась вам реальной, необходимой и приносящей удовлетворение, независимо от того, была ли она оплачиваемой или неоплачиваемой, профессиональной или домашней, физической или умственной.

  • Напишите о своей первой любви — будь то человек, место или вещь.

  • Используя 10 слов, опишите себя.

  • Что вас больше всего удивило в вашей жизни или в жизни вообще?

  • Чему вы можете научиться на своих самых больших ошибках?

  • Я чувствую себя наиболее энергичным, когда …

  • Напишите список вопросов, на которые вам срочно нужны ответы.

  • Составьте список всего, что вас вдохновляет: книги, сайты, цитаты, аккаунты в Инстаграме, люди, картины, магазины…

  • В какой теме вам нужно разбираться лучше, чтобы жить более полноценной жизнью?

  • Я чувствую себя счастливым, когда. . .

  • Составьте список всего, чему вы хотели бы сказать «нет».

  • Составьте список всего, чему вы хотели бы сказать «да».

  • Напишите слова, которые вам важно услышать.

    • Рефлексия в психологии

    Понятие рефлексии

    Определение 1

    Рефлексией называют разновидность сознания личности. Точнее говоря это процесс сознания, направленный на знание.

    Философ Джон Локк дал такое понятие рефлексии — это процесс наблюдения, в котором ум осознаёт свою деятельность.

    Замечание 1

    К рефлексии можно отнести процессы мышления, сомнения, веры, рассуждения, познания, желаний и других внутренних чувств.

    Существует два уровня рефлексии:

    • 1 характеризуется восприятием, мыслями и желаниями;
    • 2 уровень характеризуется наблюдением или созерцанием структур 1 уровня.

    Таким образом рефлексия занимается изучением закономерностей, которые свойственныпсихологическим особенностям человека и включает в себя самонаблюдение.

    Замечание 2

    Многие авторы занимаются исследованиями понятие рефлексии. Они считают что рефлексивные функции ставят личность человека в позицию наблюдателя в отношении своей мыслительной деятельности.

    Рефлексия может выполнять следующие функции:

    • благодаря ей человек сознательно планирует, регулирует и контролирует свое мышление, таким образом осуществляется взаимосвязь мышления с саморегуляцией;
    • оценивает и исследует не только истинность умозаключения, но и логическую последовательность;
    • находит решения и ответы на сложные поставленные задачи.

    Типы рефлексии

    В психологии выделено несколько типов рефлексии:

    Оперативная рефлексия относится к психологии управления, педагогическому направлению, психологии формирования коллективной деятельности и организации совместных взаимодействий. При этом происходит процесс высвобождения субъекта и его деятельности, выход в новые позиции с целью взаимопонимания и согласованности совместных взаимодействий. И здесь важен результат рефлексирования, а не сам процесс.

    Коммуникативная рефлексия исследует социально-психологические и инженерно психологические связи с проблемами нарушения психики. Данный тип рефлексии является важным составным звеном общения и внутреннего восприятия в процессе познания одного человека другим человеком.

    К коммуникативному аспекту рефлексии относятся:

    • познавательная функция;
    • регулятивная функция;
    • функция развития.

    Данные функции показывают смену представлений о личности на адекватное восприятие ситуации. Они проявляются во время противоречий представлений личности и специфических психологических факторов.

    Личностная рефлексия ведет наблюдение за своими поступками, образами собственного я. Ведется анализ связи проблем развития и деградации, а также коррекция самосознания личности и механизмов формирования личностных образов.

    Существуют следующие этапы личностной рефлексии:

    • состояние тупика и поиск решений сложных задач и ситуаций;
    • поиск личных шаблонов поведения и их обнаружение;
    • осознание собственных стереотипов и взгляд на себя со стороны.

    Интеллектуальная рефлексия занимается знаниями об объектах и способах взаимодействия с ними. Она рассматривает взаимосвязь проблем организации и переработки информации, а также ведет разработку методов решения основных задач.

    В дополнение к основным четырем видам рефлексии относят следующие второстепенные:

    • экзистенциальная;
    • культуральная;
    • саногенная.

    Рефлексия для самопознания

    Данный процесс имеет сходство с механизмом идентификации. С раннего детства ребенок может идентифицировать себя, а первые зачатки рефлексии появляются у детей дошкольного возраста. В процессе жизни рефлексия мало развивается и остается чаще всего на низком уровне. Так можно объяснить искаженное восприятие сознанием внешнего мира, в том числе и слабое самоосознание.

    Можно различить три уровня рефлексии:

    • отражение и последующее самостоятельное конструирование личностных образов;
    • осознание себя как отдельной личности, отличной от остальных;
    • отношение к себе как к субъекту коммуникативной связи, при этом ведется анализ возможностей и результатов личного влияния на окружающий мир.

    Замечание 3

    В итоге процесса проведения рефлексии происходит глубокое понимание личностных особенностей другого человека и собственных черт и свойств личности.

    Рефлексивность личности, принимающей решения

    Цитировать:

    Санников А. И. Рефлексивность личности, принимающей решения // Universum: психология и образование : электрон. научн. журн. 2014. № 11 (10). URL: https://7universum.com/ru/psy/archive/item/1712 (дата обращения: 11.06.2021).

    Прочитать статью:

    Keywords: decision-maker, factors of decision-making, reflexivity, impulsivity, rigidity, rationality, willingness to take risks

     

    АННОТАЦИЯ

    В статье представлены результаты исследования взаимосвязи показателей рефлексивности и личностных свойств принятия решений (готовности к риску, рациональности, импульсивности, ригидности и др.). Показана роль рефлексивности в структуре личности, принимающей решения. Представлены психологические портреты рефлексивных и нерефлексивных лиц. Результаты исследования могут быть полезны психологам — профессиональным консультантам, специалистам по управлению персоналом.

    ABSTRACT

    The article presents the results of the study of the interrelation between indices of reflexivity and personal properties of decision-making (willingness to take risks, rationality, impulsivity, rigidity, etc.). The role of reflexivity in the structure of the personality of a decision maker is shown. Psychological portraits of reflexive and non-reflexive individuals are presented. The results of the study may be useful for psychologists-professional consultants, personnel managers.

     


    Список литературы:

    1.    Водопьянова Н.Е. Психодиагностика стресса. — СПб.: Питер, 2009. — 336 с.
    2.    Ильин Е.П. Мотивация и мотивы: Учеб. пособие. — СПб.: Питер, 2002. — 512 с.
    3.    Калин В.К. Психология воли: Сб. науч. трудов / В.К. Калин; науч. ред. Н.Ф. Калина. — Симферополь: Изд-во Таврического нац. ун-та им. В.И. Вернадского, 2001. — 208 с.
    4.    Карпов А.В. Психология принятия управленческих решений / под ред. В.Д. Шадрикова. — М: Юристъ, 1998. — 435 с.
    5.    Карпов А.В. Рефлексивность как психическое свойство и методика ее диагностики // Психологический журнал. — 2003. — Т. 24, № 5. — С. 45—57.
    6.    Карпов А.В., Скитяева В.М. Психология метакогнитивных процессов личности. — М: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. — 352 с.
    7.    Корнилова Т.В. Психология риска и принятия решений: Учеб. пособие для вузов. — М: Аспект-пресс, 2003. — 286 с.
    8.    Пашукова Т.И., Допира А.И., Дьяконов Г.В. (сост.) Психологические исследования. Практикум по общей психологии для студентов педагогических вузов: Учеб. пособие. — М.: Изд-во «Институт практической психологии», 1996.
    9.    Песоцкий А.П. Когнитивный стиль как фактор развития интеллектуального потенциала будущего практического психолога: дис. … канд. психолог. наук. — К., 2008. — 247 с.
    10.    Санников А.И. Принятие решений: наука и искусство // Наука і освіта. Тематич. спецвип. «Когнитивні процеси і творчість». — 2011. — № 9/CV. — С. 280—283.
    11.    Санникова А.А. Импульсивность-рефлексивность как фактор индивидуальных различий // Матер. межд. науч.-практ. конф. «Развитие личности профессионала в условиях социально-образовательных трансформаций общества: теория и практика», (7—8 мая 2007 г.). — Одесса, 2007. — С. 65—68.
    12.    Степанов С.Ю., Семенов И.Н., Новикова Е.Г. Типы и функции рефлексии в организации принятия решения оператором // Проблемы инженерной психологии. — 1984. — Вып. 2. — С. 127—129.

    Статьи

    Актуальность. Изучение применения компетентностного подхода в профессиональной подготовке специалистов управленческой сферы остается актуальным вопросом для многих исследователей психологов, педагогов и преподавателей. Рассмотрение этой проблемы в первом приближении мы начали в материале, опубликованном в предыдущем номере журнала (Толочек, 2020). Основной вопрос – выявление ограничений компетентностного подхода как факторов его развития и условий, при которых его реализация будет более конструктивной и эффективной.  Констатируется, что в русле компетентностного подхода сохраняется нерешенность вопросов о количестве и содержании качеств субъектов, влияющих на эффективность их деятельности; о компетенциях субъектов, исполняющих разные трудовые функции, работающих в разных организациях; о месте компетенций в структуре профессионализма, об их роли в успешности карьеры.

    Методы: использовались опрос экспертов, дифференцированный и поуровневый анализ матриц частот оценок (выборов) компетенций экспертами.

    Результаты: В цикле исследований компетенций и особенностей их оценки менеджерами (69 ч.), различающимися по полу, возрасту, стажу, управленческому опыту, должности, работающих в разных компаниях показано, что из 29 компетенций 19 выделены не менее чем 40% экспертов; 8 — выделены не менее 66% экспертов. Оцениваемые как востребованные компетенции сопряжены с индивидуальными особенностями, с эволюцией менеджеров как субъектов и особенностями их деятельности.  

    Выводы: 1. Экспертами (сотрудниками российских компаний) из состава исходного перечня компетенций, описанных зарубежными специалистами, выделяют как актуальные для менеджеров лишь часть компетенций. Среди компетенций выделяется «ядро» базовых, ключевых качеств, и несколько «поясов» («оболочек», «уровней») – менее значимых (универсальных) компетенций, сопряженных с эффективной деятельностью менеджера в разных сферах. 2. Оценки актуальных (важных, значимых и/или предпочитаемых) для менеджеров компетенций различаются в зависимости от индивидуальных особенностей экспертов (пола, возраста, опыта, должности, успешности карьеры, управленческого потенциала) и длины списка оцениваемых качеств. 3. Оптимальным для решения как научных, так и прикладных задач можно считать перечни компетенций в интервале 15–20 качеств. Базовый список из 29 компетенций можно считать «достаточным и избыточным»; перечень до 19–20 компетенций – «достаточным и необходимым»; список из 8–10 «ядерных» компетенций – «необходимым базовым».

    Благодарности: Исследование выполнено в рамках Госзадания Минобрнауки России, тема № 0138-2021-0010 «Регуляция социального взаимодействия в условиях удаленной работы».

    Ключевые слова: компетенции; менеджеры; эксперты; оценки; предпочтения; дифференцированный анализ; «ядро»; «оболочка»

    Что такое рефлексивность? | IB Психология

    Рефлексивность — это процесс отражения двунаправленных отношений между исследователем и исследователем. (Изображение: bigstock)

    Обновлено в июле 2020 г.

    Что такое рефлексивность?

    • Рефлексивность — это процесс постоянного размышления исследователя над исследовательским процессом; в основе рефлексивности лежит идея самосознания.

    Студенты должны уметь «объяснять использование рефлексивности в качественных исследованиях», что означает определение термина и объяснение того, как и почему он используется в качественных исследованиях и , используя детали стимула в экзаменационной работе для поддержки объяснение. Никаких ограничений не требуется.

    Подробнее…

    IB Психология: Это для «старой» программы (экзамены в мае и ноябре 2018 г.).

    Как рефлексивность используется в качественных исследованиях?

    • Исследователи могут практиковать рефлексивность в своих исследованиях разными способами, такими как ведение журнала, поддержание открытого диалога и обсуждения со своими коллегами или просто внутреннее размышление о процессе исследования.
    • Рефлексивность можно разделить на два типа: перспективная и ретроспективная . Предполагаемая рефлексивность относится к влиянию исследователя на исследование, тогда как ретроспективная рефлексивность относится к влиянию исследования на исследователя (Attia and Edge, 2016). Понимание двусторонних отношений между исследователем и исследователем — важная концепция качественной методологии.

    Найдите множество учебных материалов по качественным методам в нашем пакете поддержки учителей.

    Почему рефлексивность используется в качественных исследованиях?

    • Одна из целей предполагаемой рефлексивности — обеспечить достоверность результатов за счет уменьшения вероятности предвзятости исследования исследователем.
    • Рефлексивность также может помочь исследователям понять, как ценности, мнения и опыт, которые они привнесли в исследование, могут быть положительными.
    • Рефлексивность действительно важна в качественном исследовании, потому что существует множество способов, которыми предвзятость исследователя может повлиять на исследование, от создания инструментов для сбора данных до сбора данных, их анализа и представления отчетов.Это связано с субъективным характером качественных данных и методологии. Хотя систематическая ошибка может повлиять на количественные исследования, ее легче контролировать, чем в качественных исследованиях.
    • Другая цель ретроспективной рефлексивности состоит в том, чтобы исследователь узнал, как процесс исследования повлиял на него. Понимание этих эффектов может быть важной частью исследовательского процесса. (См. Пример здесь). Во многих качественных исследованиях исследователь может находиться в более тесном контакте с предметом своего исследования, чем в количественных исследованиях, поэтому вероятность воздействия исследования на исследователя также выше.

    Подробнее…

    • Исследование рефлексивности (Ссылка)
    • Стать рефлексивным исследователем (Ссылка)
    • Преимущества и проблемы рефлексивности (ссылка)
    • Размышления о рефлексивности (Ссылка)
    • Понимание результатов исследования — ретроспективная рефлексия (ссылка)

    Трэвис Диксон — преподаватель психологии IB, автор, руководитель семинара, экзаменатор и модератор IA.

    Познай себя: как написать заявление о рефлексивности

    Физикам на протяжении десятилетий известно, что процесс наблюдения и измерения явлений изменяет сами эти явления — так называемый «эффект наблюдателя». «Даже не имеет значения, является ли« наблюдатель »человеком или каким-то механическим устройством — существует неизбежное воздействие на то, что измеряется, даже на квантовом уровне. Более того, чем больше наблюдают, тем сильнее эффект.

    Социологи знают, что исследователи тоже могут влиять на результаты. Это является причиной двойных слепых исследований, поскольку оказывается, что экспериментаторы могут бессознательно давать подсказки участникам и искажать результаты исследования. Это один из способов создать эффект плацебо.

    На самом деле, несмотря на то, насколько невероятно хорошо известны эти эффекты исследователям, примечательно, в какой степени социологи все еще принимают маску объективности. Маскировка объективности в основном предполагает притворство, будто чистый объективный разум направляет все аспекты психологического исследования — выбор темы, исследовательские вопросы, меры, анализ, интерпретацию.

    В некоторых кругах настолько важно поддерживать этот фарс беспристрастности, что мы даже избегаем использования местоимений в наших предложениях. Мы говорим о таких вещах, как «опросы проводились» таким образом, чтобы можно было предположить, что люди не были участниками, проводившими опросы. (Кстати, сокрытие роли исследователей за счет широкого использования пассивного времени также является одной из причин того, почему так много исследовательских статей так трудно и скучно читать.)

    В исследованиях социальных проблем мы можем особенно щепетильно относиться к вопросу нейтралитета. «Адвокационное исследование» наносится как оскорбление людям, изучающим насилие, которые — шокирующе! — открыто выступают против насилия.

    Я всегда находил это особенно смешным. Исследователи обычно не нейтральны в своих темах. Исследователь рака не нейтрально относится к тому, заставляет ли новое лекарство уменьшаться или расти опухоль. Ученый-ракетчик не нейтрально относится к тому, достигнет ли ракета Луны.

    Нам нужно отказаться от маскировки объективности. Социологи являются частью изучаемого ими социального контекста. Физик может создать искусственный вакуум в лаборатории (и все же не быть полностью защищенным от эффекта наблюдателя), но социальная наука никогда не существовала и никогда не будет существовать в вакууме.

    Социологи не могут выйти за рамки культуры или своего места в истории. Мы не можем выйти «за пределы» явлений, которые пытаемся изучать. Или, точнее, «куда бы ты ни пошел, там и ты». 1 Осведомленность о своем месте в социокультурном контексте может помочь вам избежать непреднамеренного усиления вредоносной иерархии или социальной динамики.

    Однако отсутствие объективности — это не просто проблема, это еще и возможность. На протяжении десятилетий феминистские и постмодернистские ученые призывали исследователей признавать свой культурный, политический и социальный контекст и «размышлять» (отсюда и термин «рефлексивность») о том, как эти контексты влияют на исследования и стипендию.

    Один из способов сделать это — подготовить и распространить заявление о рефлексивности (также иногда называемое заявлением о позиции ). Утверждения о рефлексивности становятся все более распространенными. Моя команда и я должны были подготовить заявление о рефлексивности для недавнего гранта фонда, и меня недавно попросили включить его в рецензируемую статью журнала.

    Помимо влияния вашего социального положения в отношении пола, расы, возраста, сексуальной ориентации и других характеристик, ваши собственные ценности, этика и подготовка влияют на то, как вы проводите исследования.

    Все они могут быть сильными сторонами — они могут дать вам уникальные идеи, которых нет у других, и которые являются частью того, что вы должны внести как ученый или ученый. Однако они также могут быть слабыми сторонами, и вы можете делать предположения или не замечать аспекты изучаемого вами явления. Повышение осведомленности поможет вам использовать сильные стороны и свести к минимуму слабые.

    Хотя вы можете захотеть подготовить заявление о рефлексивности, которое будет адаптировано для каждого проекта (например, вот тот, который я подготовил для проекта, ориентированного на мальчиков и мужчин или цвет), также может быть полезно иметь более общее заявление, которое отражает кто вы как исследователь.

    Ключевые вопросы

    Личностные характеристики, определяющие ваше социальное положение.

    Начните с основ. Во многих основных профессиональных условиях может показаться довольно радикальным просто признать свое базовое социальное положение, например, что-то вроде «Я белая, принадлежащая к высшему среднему классу, цисгендерная, гетеросексуальная женщина без инвалидности».

    Если это кажется невероятно сильным заявлением для включения в исследовательскую статью, то вы впервые заметили, насколько вы связаны профессиональными соглашениями.Как говорится, «это вода». Вы все время плаваете в социальных условностях, даже когда занимаетесь наукой, и это может быть трудно осознать.

    Как только вы осознаете эти характеристики, вы можете начать обдумывать их значение для вашей работы. Как ваши личные характеристики являются источниками власти и привилегий или, наоборот, маргинализации и неблагоприятного положения?

    Многие из нас обладают сочетанием характеристик, некоторые из которых наделяют нас привилегиями, другие — маргинализацией. Что означает признание вашей силы для вашей работы? Как вы можете предпринять шаги, чтобы убедиться, что вы не усиливаете социальный контекст, из которого вы пришли в своей работе?

    Задайте себе вопрос: по каким характеристикам вы ориентируетесь в обществе? Возраст, пол, раса (как социальный конструкт), сексуальная ориентация, гендерная идентичность, социальный класс и состояние здоровья — вот некоторые из ключевых характеристик, которые определяют положение почти каждого человека в более широком социальном контексте.

    Как вы себя определяете? Изменилось ли это со временем? Изменилось ли ваше понимание влияния этих характеристик со временем? Подумайте о том, как ваши характеристики могут давать власть, привилегии или маргинализацию, и как характеристики могут «пересекаться» друг с другом, создавая вашу уникальную точку зрения.

    Места, где вы выросли, и важная семейная информация.

    Мне кажется немного легче признать некоторые исторические факты о моем воспитании, возможно, потому, что они чаще обсуждаются в непринужденной беседе между знакомыми. Их также важно понимать как источники потенциальных идей и потенциальных слепых пятен.

    В моем случае, я вырос на юге, живу в Аппалачах 10 лет и имею несколько поколений в Аппалачах и на юге США.С. шире. Большую часть сознательной жизни я прожил в сельской местности и небольших городах. Мой отец поступил в колледж по счету военнослужащих и стал первым человеком в своей семье, получившим высшее образование. Я была первой, кто получил степень магистра (вторая — моя сестра).

    Я думаю, что эта история — одна из причин того, что я сосредоточил большую часть своей работы на маргинализированных и обездоленных сообществах. Мой опыт также дал мне навыки «переключения кода» или способность переключать язык, диалект или другие коммуникативные особенности из одной среды в другую, поскольку я научился ориентироваться в южной культуре рабочего класса моей расширенной семьи и профессионала. классы Вашингтонского университета Д.C .suburbs, где я вырос после того, как мой отец получил степень инженера и привел его в НАСА.

    Переключение кода — это недооцененный навык, и я использовал его, чтобы попытаться вывести точку зрения маргинализированных людей на более видное место в исследованиях. См., Например, эту статью о сопротивлении Аппалачей современным технологиям.

    Совсем недавно, но не менее важно, то, что я стал родителем, оказало глубокое влияние на то, как я вижу многие аспекты борьбы с невзгодами и навигации по социальным услугам.

    Например, когда я впервые начал заниматься домашним насилием, многие приюты не принимали детей мужского пола, даже в возрасте 6 лет. Сыновья-подростки все еще не приветствуются в некоторых местах. Тем не менее, я обычно призывал женщин рассматривать эти варианты в целях их собственной безопасности.

    Однако теперь, как мать сына-подростка, я понимаю, что никогда не оставлю его одного в опасной среде. Когда я был молодым профессионалом и не имел собственной семьи, у меня было слепое пятно в отношении отцовства, которое я не осознавал.Становление родителем коренным образом изменило мои взгляды на многие аспекты борьбы с насилием в семье.

    Задайте себе вопрос: как опыт раннего детства повлиял на ваш выбор карьеры? Ваш выбор стипендий? Как ваше воспитание и позиция повлияли на доступные вам возможности? Если вы думаете о своем собственном курсе развития на протяжении всей жизни, изменились ли эти воздействия по мере того, как вы проходили подростковый, молодой, средний и поздний периоды взросления?

    Фрейм, предлагаемый вашей дисциплиной или учреждением.

    Каждый раз, когда я приезжаю на съезд Американской психологической ассоциации, я постоянно думаю, что вижу кого-то, кого знаю, краем глаза. У меня много коллег помимо психологии, и я считаю свою работу междисциплинарной, но эти поездки в APA всегда напоминают мне, насколько я психолог. Или, точнее, клинический психолог.

    У меня и моих коллег есть манеры одеваться, ходить и самовыражаться, которые отражают нашу подготовку как врачей.Больше кардиганов, чем блейзеров, и эти кардиганы отражают мировоззрение в такой же степени, как и выбор одежды.

    С другой стороны, моя клиническая подготовка помогает мне сосредоточиться на применении исследований. Как люди могут использовать последние научные открытия? Что нужно знать провайдерам? С другой стороны, психология имеет тенденцию быть слишком сосредоточенной на отдельных людях, а не на социальных системах, и мне все еще трудно напоминать себе, что нужно смотреть на системы, а не только на людей.

    Признание и признание профессиональной линзы, через которую вы подходите к любому заданному исследовательскому вопросу, также является частью самосознания.

    С этим связана специфика любого конкретного проекта. Вы выбрали качественные или количественные методы (или и то, и другое)? Вы полагаетесь на самоотчет, наблюдение, официальные записи, медицинские тесты или другие меры? Вы ориентируетесь на определенную возрастную группу или другую подгруппу населения?

    Все эти варианты будут влиять на тип информации, которую вы получаете, и на то, что вы в конечном итоге будете думать, как ответы на ваши исследовательские вопросы. Качественные исследователи привыкли обосновывать свой подход в статьях, но от этого могут выиграть все исследователи.

    Спросите себя: что значит смотреть на ваши исследовательские вопросы через призму вашей дисциплины, будь то психология, социальная работа, общественное здравоохранение, медицина, юриспруденция, уголовное правосудие или что-то еще? Есть ли способы, которыми ваши исследования или методы стипендии влияют на информацию, которую вы получаете, или создают потенциальные слепые пятна в вашей работе? Как эти условности поддерживают статус-кво или укрепляют привилегии людей, находящихся у власти и влияния? Каковы сильные и слабые стороны этих профессиональных линз?

    Профессиональные помещения и терапевтические пространства

    Наконец, последний вопрос, который следует рассмотреть, — это провести границу между профессиональным и терапевтическим пространством и решить, насколько личным стать.

    Самое важное, что нужно помнить, — это то, что вы имеете право контролировать свое собственное повествование. Вы не обязаны раскрывать информацию, которую не хотите раскрывать, и не обязаны хранить молчание о проблемах, которые вы хотите решить.

    В рефлексивных или позиционных заявлениях люди часто упоминают, где они выросли, но редко вдаваются в подробности о разводе своих родителей. Здесь есть баланс. Вам не нужно жертвовать своей профессиональной личностью, чтобы размышлять о том, что вы привносите в работу как реальный человек.

    Также важно, чтобы вы не использовали эти утверждения в качестве замены какого-либо исцеления, которое вам нужно — это для исследований, а не для терапии.

    Как исследователь поли-виктимизации, я узнал, что практически каждый, кто доживет до взрослой жизни, в конечном итоге испытает невзгоды. В наших выборках он обычно проходит от 98 до 100 процентов выборки, сообщающей по крайней мере об одном значительном неблагоприятном исходе, и более 8 из 10 сообщают о какой-либо форме виктимизации, особенно когда одна включает в себя издевательства в детстве, имущественные преступления и другие широко распространенные правонарушения.

    Существует также очень реальная проблема стигмы, и важно осознанно подходить к выбору, который вы делаете в отношении раскрытия потенциально стигматизирующей информации, такой как история травм. Как мы недавно убедились в движении #metoo, а также в других до него, раскрытие информации может быть мощным, особенно при поддержке других, но это также может быть рискованно.

    Например, некоторые из моих недавних работ явно сосредоточены на Аппалачах, и я испытал гораздо больше стереотипов, когда говорю о своих корнях в этом сообществе — от вопросов об отсутствии у меня акцента (см. Навыки переключения кода, указанные выше) до полное удивление одного профессора, что у меня (из всех вещей) такой же Fitbit, как и у нее (как будто люди из Аппалачей не могут получить доступ к современным технологиям или позволить себе их).

    Большинство рефлексивных заявлений сосредоточено на более общедоступной информации — той информации, которую многие из ваших знакомых или случайных друзей могут знать о вас. Однако это может зависеть от настройки. Например, в индийской стране, где я несколько раз работал, более частное раскрытие информации является нормой, и я часто раскрываю гораздо больше деталей своей собственной истории в этих условиях, чем где-либо еще.

    Спросите себя: как вы хотите контролировать свое повествование? Что бы вы хотели, чтобы о вас узнали? Каковы преимущества и недостатки конкретного раскрытия информации? Существуют ли разные настройки, в которых имеют смысл разные уровни раскрытия информации? (Имейте в виду, что ваш выбор раскрытия информации может не сработать для кого-то другого даже в тех же условиях.) Есть ли способы, которыми вы можете использовать свой социальный капитал и / или профессиональные привилегии, чтобы помочь вам справиться с раскрытием информации о невзгодах или маргинализации? Вот как я вижу свою текущую работу в Аппалачах — как шанс использовать мою профессиональную привилегию, чтобы противостоять распространенным стереотипам. (По несколько иной теме, также стоит подумать о том, как вы можете использовать свой собственный социальный капитал или профессиональные привилегии, чтобы помочь другим, которые находятся в более маргинальном или неблагоприятном положении.)

    Выводы и последствия

    Это может быть очень мощный опыт, чтобы подготовить рефлексивное (иначе позиционное) заявление — такое, которое расскажет о вашей профессиональной автобиографии и о том, как вы стали исследователем, которым вы являетесь сегодня.Более подробное изложение, примерно на трех-пяти страницах, может дать вам возможность по-настоящему изучить некоторые из этих вопросов.

    Я лично считаю, что написание подробного описания рефлексивности является мощным профессиональным и личным упражнением. Иногда в доступном месте требуется только краткое заявление о рефлексии. Ниже приведен пример более короткого.

    После того, как вы его написали, вы можете предпринять несколько шагов, чтобы использовать его. Помимо простого подтверждения, заявление может дать вам идеи об альтернативных вопросах или методах исследования.

    Рассмотрите методы исследования, такие как совместное исследование на уровне сообществ (CBPR), которые включают голоса участников как заинтересованных сторон и более четко признают исследователей как часть контекста любого проекта. Обратитесь к коллегам, у которых есть ряд характеристик, и убедитесь, что вы случайно не обнаружите, что сотрудничаете только с людьми, которые очень похожи на вас по ключевым личным, социальным или образовательным характеристикам.

    Примеры и ресурсы

    Вот недавний пример краткого заявления о рефлексии, включенного в рецензируемую статью в известном журнале коммуникаций.

    Это исследование проводится Аппалачским центром исследований устойчивости (ACRR), целью которого является улучшение изучения этого уникального региона страны. Мало того, что Аппалачия малоизучена, но большая часть ее изображения все еще определяется стереотипами. Задача ACRR состоит в том, чтобы представить регион, основанный на фактах. Первые три автора были жителями общины на момент проведения исследования. S.H. имеет несколько поколений корней в Аппалачах. Большую часть своей взрослой жизни она провела в сельской местности и девять лет жила на плато Камберленд, в самом южном регионе Аппалачей.E.T. и, как. — более новые жители района, приехавшие на работу и учебу (соответственно). E.T. прожил в этом районе два года, и А.С. в течение четырех лет на момент исследования. Оба выросли на юге США. К.М. и L.J. являются экспертами в онлайн-поведении и приехали из Новой Англии. Это их первое исследование, проведенное в Аппалачах.

    Спасибо Марте Динвидди за ее комментарии к предыдущему черновику этой статьи.

    © 2018 Шерри Хэмби.Все права защищены.

    Рефлексивность (социальная теория) | Психология Вики

    Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательная | Развивающий | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
    Методы | Статистика | Клиническая | Образовательная | Промышленное | Профессиональные товары | Мировая психология |

    Социальная психология: Альтруизм · Атрибуция · Отношение · Соответствие · Дискриминация · Группы · Межличностные отношения · Послушание · Предрассудки · Нормы · Восприятие · Индекс · Контур

    Эта статья требует внимания психолога / академического эксперта по предмету .
    Пожалуйста, помогите нанять одного или улучшите эту страницу самостоятельно, если у вас есть квалификация.
    Этот баннер появляется на слабых статьях, к содержанию которых следует подходить с академической осторожностью.

    .

    В контексте социальной теории рефлексивность — это акт самоотнесения, когда экзамен или действие «отклоняются», ссылаются на сущность, инициирующую действие или экзамен, и воздействуют на нее.

    Например, предложение является рефлексивным, когда оно относится к самому себе, например: «это предложение написано по-французски».Утверждение не обязательно должно быть верным, чтобы быть рефлексивным.

    Понятие рефлексивности [править | править источник]

    В социальной теории рефлексивность может иметь место, когда теории в дисциплине должны одинаково сильно применяться к самой дисциплине, например, в случае, когда теории конструирования знания в области Социологии научного знания должны в равной степени применяться к конструированию знания посредством Социология научного знания практикующих, или когда предмет дисциплины должен одинаково хорошо применяться к отдельным специалистам этой дисциплины, например, когда психологическая теория должна объяснять психологические психические процессы психологов.В более широком смысле считается, что рефлексивность возникает, когда наблюдения или действия наблюдателей в социальной системе влияют на те самые ситуации, которые они наблюдают, или когда формулируемая теория распространяется и влияет на поведение людей или систем, которые теория призвана объективно рассматривать. моделирование. Так, например, антрополог, живущий в изолированной деревне, может влиять на деревню и поведение ее граждан, которых он или она изучает. Наблюдения не зависят от участия наблюдателя.

    Рефлексивность, таким образом, является методологической проблемой социальных наук, аналогичной принципу наблюдателя. В рамках той части современной социологии науки, которая получила название сильной программы, рефлексивность предлагается в качестве методологической нормы или принципа, означающего, что полное теоретическое рассмотрение социального построения, скажем, систем научных, религиозных или этических знаний должно само по себе быть объяснимым с помощью тех же принципов и методов, которые используются для учета этих других систем знаний.Это указывает на общую особенность натурализованных эпистемологий, заключающуюся в том, что такие теории познания позволяют конкретным областям исследования прояснять другие области как часть общего саморефлексивного процесса: любая конкретная область исследования, занятая аспектами процессов познания в целом (например, , история науки, когнитивная наука, социология науки, психология восприятия, семиотика, логика, нейробиология) могут рефлексивно изучать другие подобные области, приводя к общему улучшению размышлений об условиях создания знания.

    Рефлексивность включает в себя как субъективный процесс исследования самосознания, так и изучение социального поведения со ссылкой на теории о социальных отношениях.

    Принцип рефлексивности, возможно, впервые был сформулирован социологом Уильямом Томасом (1923, 1928) как теорема Томаса: «ситуации, которые люди определяют как истинные, становятся истинными для них».

    Социолог Роберт К. Мертон (1948, 1949) основывался на принципе Томаса, чтобы определить понятие самоисполняющегося пророчества: как только предсказание или пророчество сделано, акторы могут приспособиться к своему поведению и действиям так, чтобы утверждение, которое было ложным становится истинным или, наоборот, утверждение, которое было бы правдой, становится ложным — как следствие сделанного предсказания или пророчества.Пророчество оказывает определяющее влияние на исход или результат, изменяя исход по сравнению с тем, что в противном случае произошло бы.

    Рефлексивность была рассмотрена как проблема науки в целом Поппером (1957), который назвал ее «Эдиповым эффектом», и более подробно Нагелем (1961). Рефлексивность представляет проблему для науки, потому что, если прогноз может привести к изменениям в системе, в отношении которой делается прогноз, становится трудно оценивать научные гипотезы, сравнивая прогнозы, которые они влекут за собой, с событиями, которые действительно происходят.В социальных науках проблема еще сложнее.

    Рефлексивность рассматривалась как проблема «рефлексивного прогнозирования» в экономической науке Грюнбергом и Модильяни (1954) и Гербертом Саймоном (1954), обсуждалась как основная проблема в связи с Критикой Лукаса и поднималась. как методологический вопрос экономической науки, возникающий из проблемы рефлексивности в литературе по социологии научного знания (ССК).

    Рефлексивность возникла как проблема и как решение в современных подходах к проблеме структуры и деятельности, например, в работе Энтони Гидденса в его теории структурации и Пьера Бурдье в его генетическом структурализме.

    Гидденс, например, отмечал, что конститутивная рефлексивность возможна в любой социальной системе и что это представляет собой отдельную методологическую проблему для социальных наук. Гидденс подчеркнул эту тему своим понятием «рефлексивной современности» — аргументом о том, что со временем общество становится все более самосознательным, рефлексивным и, следовательно, рефлексивным.

    Бурдье утверждал, что социологу по своей природе присущи предубеждения, и только рефлексивно осознавая эти предубеждения, социологи могут освободиться от них и стремиться к практике объективной науки.Поэтому для Бурдье рефлексивность — это часть решения, а не проблема.

    Проблема рефлексивности [править | править источник]

    Фланаган (1981) и другие утверждали, что рефлексивность усложняет все три традиционные роли, которые обычно играет классическая наука: объяснение, предсказание и контроль.

    Тот факт, что индивиды и социальные группы способны к самоисследованию и адаптации, является ключевой характеристикой социальных систем реального мира, отличающей социальные науки от физических наук.

    Рефлексивность, таким образом, поднимает реальные вопросы относительно того, в какой степени социальные науки могут когда-либо быть «точными» науками, аналогичными классической физике, и поднимает вопросы о природе социальных наук.

    Ссылки и дополнительная литература [править | править источник]

    • Бартлетт, С. Дж. И П. Субер (редакторы). (1987). Самоучитель: размышления о рефлексивности, Дордрехт, Бостон и Ланкастер, издательство Martinus Nijhoff.
    • Бурдье, Пьер (1992).Приглашение к рефлексивной социологии. Издательство Чикагского университета.
    • Брайант, К. Г. А. (2002). «Теория рефлексивности Джорджа Сороса: сравнение с теориями Гидденса и Бека и рассмотрение ее практической ценности», Economy and Society, 31 (1), pp. 112-131.
    • Фланаган, О. Дж. (1981). «Психология, прогресс и проблема рефлексивности: исследование эпистемологических основ психологии», Журнал истории поведенческих наук, 17, стр. 375-386.
    • Грюнберг, Э. и Ф. Модильяни (1954). «Предсказуемость социальных событий», Журнал политической экономии, 62 (6), стр. 465-478.
    • Мертон, Р. К. (1948). «Самоисполняющееся пророчество», Antioch Review, 8, стр. 193–210.
    • Мертон Р. К. (1949/1957), Социальная теория и социальная структура (ред. Ред.), The Free Press, Гленко, Иллинойс.
    • Нагель Э. (1961), Структура науки: проблемы логики научного объяснения, Харкорт, Нью-Йорк.
    • Поппер, К.(1957), Бедность историзма, Харпер и Роу, Нью-Йорк.
    • Саймон, Х. (1954). «Эффект победителей и неудачников прогнозов выборов», Public Opinion Quarterly, 18, стр. 245-253.
    • Томас, В. И. (1923), Неадаптированная девочка: примеры и точка зрения для анализа поведения, Литтл, Браун, Бостон, Массачусетс.
    • Томас, В. И. и Д. С. Томас (1928), Ребенок в Америке: проблемы поведения и программы, Кнопф, Нью-Йорк.

    ИАП || Книга || Рефлексивность и психология

    Под редакцией:
    Джузеппина Марсико, Университет Салерно
    Руджеро Андрисано Руджери, Университет Салерно
    Серхио Сальваторе, Университет Саленто

    Том из серии: Ежегодник идиографической науки.Редактор: Серджио Сальваторе, Университет Саленто . Яан Валсинер, Нильс Бор, профессор культурной психологии, Ольборгский университет .

    Опубликован в 2015 г.

    Рефлексивность — категория слишком привлекательная, чтобы не вызывать интереса. Это понятие широко распространено в нескольких психологических областях, а также связано с эпистемологическими, теоретическими, методологическими и практическими дискуссиями. В то же время это очень многозначное понятие, которое понимается и используется по-разному.

    Если приблизиться к понятию и попытаться определить семантические границы его использования, кажущаяся прочность термина исчезает, и возникает довольно жидкое семантическое поле — поле, в котором сосуществуют несколько интерпретаций, зависящих от контекста дискуссии. в котором они реализованы. Это причина, которая делает понятие рефлексивности прототипическим примером трудностей, с которыми сталкивается психология — и в большей степени общественные науки в целом — в попытках определить свой собственный язык.Термин «рефлексивность» — как и многие другие, которыми полон язык психологии — используется в повседневной жизни, и, таким образом, его семантика определяется прагматическими, случайными функциями, которым он служит в таких коммуникативных обстоятельствах. Кажущаяся — издалека — ясность концепции касается не ее концептуального, эпистемологического статуса, а способности знака эффективно способствовать опосредованию и регулированию обмена.

    Теоретическая разработка понятия рефлексивности может рассматриваться как один из способов решения сложной задачи по разработке интенционального языка для психологии.Работая над таким понятием, можно понять, что здравый смысл лежит в основе психологической науки и что он означает, чтобы отделить первую от второй, чтобы выполнить фундаментальную задачу развития психологии как науки, основанной на теории.

    СОДЕРЖАНИЕ
    От редакции: Психология рефлексивности и рефлексивности для психологии, Серджио Сальваторе, Джузеппина Марсико и Руджеро Андрисано Руджери. Теоретические исследования. Рефлексивность в истории психологии, Свен Хроар Клемпл. Рефлексивный ум и рефлексивность в психологии. Описание и объяснение в психологии опыта, Альберто Роса. Природа обобщения в психологии, Лука Татео. Современная перспектива семиотического культурного конструктивизма: за герменевтическую рефлексивность в психологии, Ливия Матиас Симау. Эстетические аспекты использования качественных методов в психологических исследованиях, Роберто Муса, Химмблер Оливарес и Карлос Корнехо. Психология действия: немецко-скандинавская критическая психология и рефлексивность, Мартин Деге. Полевые исследования. Рефлексивность, или обучение на жизненном пути, Таня Зиттун. Аргументация и рефлексивность, Франческо Арчидиаконо. Рефлексивность: применение рефлексивного процесса к образовательному контексту, Мария Франческа Фреда, Рафаэле Де Лука Пичоне и Джованна Эспозито. Когда технология становится мышлением, Беатрис Лигорио, Сюзанна Аннезе и Руперт Вегериф. В поисках «инаковости»: обучение рефлексивной компетентности, Клаудиа Венулео и Марко Гуиди. Молчаливое знание и непрозрачное действие в процессах обучения и преподавания, Виттория Чезари Луссо, Антонио Яннакконе и Моника Молло. Microgenetic Evaluation: Изучение обучения по мере его развития, Brady Wagoner и Eric Jensen. Между просмотром и преобразованием: как работает организационная рефлексия как практика, Джузеппе Скаратти и Сильвио Рипамонти. Социальные изменения и непрерывность: соединение рефлексивности и развития сообщества, Шозе Кесси и Кэролайн Ховарт. Об авторах.

    Подробное заявление о рефлексивности — Исследование реализации открытого раскрытия нежелательных явлений в Великобритании: обзорный обзор и качественное исследование

    Анализ данных команды

    На важных этапах процесса анализа данных исследователи, наиболее активно участвующие в сбор данных и ранние этапы анализа (YB, RH, KB) встретились с членами более широкой исследовательской группы с обширным качественным (VE) и клиническим (IW) опытом, чтобы обсудить появляющиеся коды и категории, интерпретацию ключевых текстов и потенциал новые направления исследования, тем самым опираясь на объединенные взгляды тех, кто внимательно «обрабатывает» данные, и членов команды с более широкой перспективой методологических вопросов и вопросов открытого раскрытия информации.

    Надежность кодирования

    К концу анализа качественных данных член более широкой исследовательской группы (VE) изучил пять расшифровок стенограмм, которые были закодированы членами группы, наиболее активно участвовавшей в сборе и анализе данных ( YB, RH, KB), как независимая проверка присвоения кодов данным.

    Сравнение данных внутри и между наблюдениями в наборе данных

    Этому способствовало использование аналитической матрицы, которая составляет основу рамочного подхода.Сравнение данных внутри случаев позволило изучить контекстное значение, в то время как сравнение случаев в наборе данных облегчило поиск закономерностей (ключевые темы) и исключений (отрицательные случаи).

    Использование служебных записок

    Тщательное использование служебных записок (ведущими аналитиками) на начальных этапах анализа обеспечило видимый «контрольный след», поскольку анализ перешел от «сырых» данных через интерпретацию к получению результатов.

    Внимание к «отрицательным» случаям

    Анализ включал поиск в наборе данных «отрицательных» случаев (свидетельства, которые противоречат или кажутся противоречащими разрабатываемым объяснениям), и рассматривались альтернативные способы объяснения данных.Систематический поиск отрицательных случаев или «выбросов» может помочь выявить связи, которые связывают другие случаи вместе.

    Рефлексивность

    Рефлексивность связана с чувствительностью к способам, которыми исследователь и исследовательский процесс могут формировать собранные данные, включая роль предварительных предположений и опыта.

    Предыдущие предположения и опыт

    В контексте настоящего исследования членам исследовательской группы, участвовавшим в личном контакте с участниками исследования, необходимо было рассмотреть способы, которыми на их взаимодействие с участниками могут повлиять их собственные профессиональный опыт, опыт и предыдущие предположения.Два интервьюера (RH и KB) были научными сотрудниками неклинического происхождения. Важный вопрос, на который нам нужно было ответить, делая выводы из соответствующих данных, могло ли знание о нашем профессиональном опыте повлиять на готовность участников открыто говорить о своем опыте или как эти знания могли повлиять на то, что было сказано.

    Осведомленность о социальной среде и социальной «дистанции» между исследователем и исследуемым

    Большинство интервью проводилось на рабочих местах участников или дома (для пациентов), лицом к лицу или по телефону, как обычно им удобнее.Хотя нас пригласили в качестве исследователей, мы также помнили, что мы были гостями на работе или в жилых помещениях участников; Таким образом, респондентам было предложено «задать темп» интервью. Сознательно применяя подход «на заднем сиденье» при настройке сцены для интервью, исследователи надеялись, что участники почувствуют, что они осуществляют определенный контроль над процессом интервью.

    Добросовестность

    Dingwall 247 предположил, что одним из способов уменьшения систематической ошибки в качественном исследовании является обеспечение того, чтобы план исследования явно включал широкий спектр различных точек зрения, чтобы точка зрения одной группы никогда не представлялась как бы представляющая единственная правда о любой ситуации, аналитическая техника, которую он назвал «честной сделкой».

    Наше исследование было разработано, чтобы привлечь внимание широкого круга заинтересованных сторон к открытому раскрытию информации. Во время аналитического процесса ни одна конкретная группа не имела «преимущества» перед взглядами других; то есть анализ данных включал процесс постоянного сравнения между счетами каждой группы участников, чтобы выявить сходства и различия, которые впоследствии были выделены (например, медицинские работники выявили отсутствие уверенности в том, что следует раскрывать пациенту. или опекун, больше, чем другие участники).

    Основной целью анализа данных было выявление общих тем, которые возникли в результате сравнения случаев (индивидуальные интервью). Однако не меньшее значение придавалось сосредоточению внимания на деталях счетов физических лиц, касающихся конкретных случаев раскрытия информации; В ходе анализа мы стремились выявить взгляды и опыт отдельных лиц, а также большинства, у которых они были разглашены.

    Осведомленность о более широком социальном и политическом контексте

    Как исследовательская группа, мы обсудили тот факт, что участники, набранные из политического уровня, профессиональной организации или национальной группы «потребителей», могут демонстрировать твердую приверженность определенной личной или политической повестке дня или желаете поднять определенные вопросы во время групповых обсуждений, которые могут иметь лишь косвенное отношение или вообще не иметь отношения к основной цели обсуждения.Мы обсудили, как мы могли бы справиться с этой ситуацией, если бы она возникла, и решили подчеркнуть цель исследования до интервью и с помощью используемых вопросов и тестов. Эта стратегия оказалась успешной в удержании участников в процессе исследования.

    Роль исследовательской группы как сотрудников в производстве знаний

    Совместные исследования высоко ценятся за их способность объединять нескольких исследователей с особыми и специализированными взглядами для решения больших или сложных исследовательских проблем, хотя часто Перспективы в построении знаний не описаны. 248

    В исследовательской группе Being Open с самого начала было твердое намерение работать совместно над сбором, анализом, интерпретацией и представлением качественных данных, хотя индивидуальное участие в различных этапах исследовательского процесса обязательно было различным. Три члена команды, наиболее активно участвующие в работе на местах (YB, RH, KB), часто встречались (в среднем не реже одного раза в неделю), чтобы обсудить ход работы на местах и ​​подумать о сборе данных; встречи активизировались на ранних этапах анализа, когда только начинали определяться темы и коды.На этом решающем этапе был запрошен вклад других членов исследовательской группы с обширным опытом качественных исследований и широкими знаниями в области исследований безопасности пациентов (VE, IW), чтобы помочь «укрепить» структуру кодирования. На начальных этапах анализа совещание на весь день проводилось в месте, вдали от суеты офисной среды, что служило своего рода «уединением для толкования». В течение дня мы изучали образцы стенограмм, чтобы получить представление о возникающих данных, эффективности руководств по темам и о том, могут ли быть дополнительные участники, которых мы хотели бы пригласить для участия.Более пристальное внимание к подмножеству расшифровок стенограмм (которые были отправлены в VE заранее) в ходе дальнейшего полудневного сеанса анализа было использовано для разработки структуры кодирования, которая послужит основой анализа (и интерпретации) всего интервью данные. Результатом этих усилий стала аналитическая стратегия, основанная на идеях членов команды с широким пониманием области исследования и методологических проблем, а также тех, кто имеет контекстное и практическое понимание на основе поля.

    Возможность психологического вреда

    Члены исследовательской группы, участвовавшие в полевых исследованиях (RH, KB), были очень чувствительны к возможности того, что сосредоточение внимания на теме исследования может потенциально спровоцировать беспокойство участников исследования по поводу раскрытия неблагоприятных событий.В конце каждого интервью исследователи уделили время тому, чтобы убедиться, что участники не расстроены своим участием; в этих интервью никто из участников не выразил такой озабоченности и не выглядел обеспокоенным или обеспокоенным.

    Предвзятость и рефлексивность исследователя — psyologyrocks

    Предвзятость исследователя

    На поведение участника исследования может повлиять способ взаимодействия исследователя с ним. Например, если исследователь знает, находится ли Pps в экспериментальной, а не в контрольной группе, он или она могут действовать по-разному по отношению к ним, поскольку у них разные ожидания, основанные на этом знании.Это может быть непреднамеренным, но это важный источник предвзятости, который снижает достоверность и, следовательно, достоверность результатов.

    Этого можно избежать, используя одинарный слепой план (при котором исследователь, собирающий данные от участников, не знает, входят ли они в экспериментальную или контрольную группу).

    Качественные исследователи очень глубоко задумываются о достоверности собираемых данных и о роли предвзятости исследователя. Они считают, что они не собирают данные исключительно от участника / субъекта (как единицы исследования), но признают, что они, как исследователь, являются неотъемлемой частью данных, которые собираются в результате взаимодействия между участником и ими самими.Это проистекает из общего понимания среди качественных исследователей, что значение создается социально (между Pps и исследователями), и, таким образом, сбор данных никогда не может быть действительно объективным преследованием, как данные, поскольку поиск смысла является субъективным и интерпретирующим процессом.

    Качественный исследователь сводит к минимуму предвзятость исследователя, размышляя о личных предубеждениях и предположениях, которые могут повлиять на то, как они проводят свое исследование, с момента формулировки вопроса исследования путем вывода выводов.Это известно как рефлексивность.

    Говоря простым языком понятие рефлексивности не только…

    • признает возможность предвзятости в процессе исследования
    • в связи с выбором методологии
    • и индивидуальные факторы происхождения / предрасположенности, относящиеся к исследователю, к самому себе

    это тоже…

    • средство выявления возможных предубеждений в процессе исследования

    рефлексивный: PowerPoint

    reflextivity-activity-nov-2012 Мероприятие, которое поможет включить ссылки на строки в ваши ответы, а также продемонстрировать, как читать отрывок, не забывая при этом о рефлексивности.

    Ключевые термины

    • эпистемологическая рефлексивность
    • личная рефлексия
    • журнал рефлексивности / полевой дневник

    Как это:

    Нравится Загрузка …

    Взгляд врача — Гуманитарный журнал в реабилитации

    Контактные данные автора, ответственного за переписку:

    Доктор Дженни Сетчелл
    Школа здравоохранения и реабилитации
    Университет Квинсленда
    Сент-Люсия
    QLD, Австралия 4072
    Тел .: +61733654506
    j [dot] Setchell [at] uq [dot] edu [dot] au

    Введение

    В этой статье рассматривается процесс критической рефлексии, в котором авторы участвовали в рамках более крупного проекта.Сначала мы опишем более крупный проект и то, как в нем была реализована критическая рефлексия. Затем мы предлагаем кураторское интервью с врачом-участником проекта (вторым автором). Наконец, мы обсуждаем значение критической рефлексии в клинических условиях в контексте более широкой литературы.

    Критическая рефлексивность, которую мы обсуждаем здесь, была аспектом большого исследовательского проекта в двух канадских детских больницах, расположенных в двух разных городах. В исследовании использовались этнографические и совместные диалогические методы, основанные на критической теории и методологии социальных наук, для улучшения клинической помощи детям с хроническими заболеваниями и их семьям.В частности, в исследовании изучалось, как клиническая помощь связана с небиомедицинскими аспектами жизни с прогрессирующими заболеваниями в детстве, такими как психологические, социальные, экзистенциальные и моральные аспекты. Один из аспектов проекта заключался в том, что исследователи руководили группами мультидисциплинарных клиницистов через процессы критической рефлексии, чтобы учесть, а иногда и переконфигурировать их методы лечения. В этой статье мы намерены не сосредотачиваться на методах или результатах проекта, а дать представление об опыте клинициста, выполняющего процесс критической рефлексии, и предоставить примеры того, как этот процесс изменил клиническую практику.О более крупном проекте сообщалось в другом месте, включая ключевые клинические открытия 1 и процесс развития рефлексивности 2 с первого года исследования в одном месте, а также различные аналитические фокусы, включая соображения эмоциональной интенсивности, 3 распространенность «приветствия», 4 и то, как смерть (или нет) решается с 5 в реабилитации детей. Настоящая статья предназначена для двух аудиторий (хотя могут быть и другие): клиницистов, заинтересованных в изучении своей практики, и медицинских исследователей / преподавателей, которые используют критическую рефлексивность для понимания прикладного контекста с точки зрения участников.

    Критическая рефлексивность

    Критическая рефлексивность — это термин, который пересекается с другими подобными терминами, такими как рефлексивность и критическое отражение . Определения во многом пересекаются, и в некоторой цитируемой нами литературе используются другие термины. В этой статье мы используем критическую рефлексивность для обозначения процессов изучения допущений, лежащих в основе клинической практики, в том числе «убеждений, ценностей, социальных и системных структур» и «того, как эти параметры влияют на нашу повседневную профессиональную практику.” 6, с. 214 Слово критическое происходит от критической теории, — широкого термина, охватывающего множество философских теорий, главным образом заимствованных из европейской философии. 7 Хотя критические теории значительно различаются по направленности, все они направлены на то, чтобы бросить вызов доминирующим культурным практикам и верованиям и поддержать более гуманистические идеалы. 8 В частности, особое внимание уделяется рассмотрению непреднамеренных предположений и последствий любых действий — в данном случае непреднамеренных последствий реабилитационных практик детей. 9 Критическая рефлексия может использоваться для изучения индивидуальных практик; однако упор делается не на индивидуалистические мыслительные процессы или характеристики. Скорее, внимание уделяется тому, как власть действует через непреднамеренные социально-политические допущения, которые разыгрывают от до индивидуальных реабилитационных практик, систем и людей. 10 , 11 Намеренное критическое отношение к практике имеет важные последствия для понимания (и изменения) этических, моральных и экзистенциальных аспектов здравоохранения.

    Групповые диалоги

    Основными платформами для критической рефлексивности [1] во время проекта были двухчасовые групповые диалоги, которые проводились примерно раз в три месяца на каждом участке исследования. Диалоги включали групповые обсуждения между исследователями (включая первого автора, Дженни) и клиницистами (включая второго автора, Блайта). Во время этих диалогов исследователи разными способами способствовали процессу критической рефлексии. В их числе:

    • Обсуждение полевых заметок, сделанных этнографом, наблюдавшим за работой клиницистов в течение периода исследования, и / или анализ этих полевых заметок новым исследователем.
    • Введение элементов социальной теории для облегчения критического обсуждения клинической практики. Теории включали логику выбора и ухода Аннемари Мол, 12 элементов теории критической инвалидности, 13 и другие критические теории.
    • Задавать важные вопросы клиницистам, например: Что представляет собой хорошее лечение? Каковы возможные непредвиденные последствия этих практик? В чем смысл реабилитации?
    • Представление ключевых тематических областей из возникающих итеративных анализов данных, связанных с экзистенциальными, моральными или социально-политическими измерениями жизни с прогрессирующими детскими заболеваниями.Первоначально темы определялись исследователями, но все чаще они определялись совместно с клиницистами. Темы включали: воспроизводство стигмы в реабилитационных практиках; потенциальные ловушки позитива; а также пропаганда и социальные изменения как часть клинической практики.
    • Подсказка о том, как системные допущения и сила действуют в клинической практике. Например, как профессиональная подготовка или работа в контексте педиатрической реабилитации может повлиять на понимание жизни с прогрессирующим заболеванием в детстве и на целенаправленность ухода.
    • Содействие деятельности по реализации идей, полученных в результате рефлексивного процесса. Эти действия побудили: отдельных врачей составить конкретные практические планы по изменению своей собственной практики; совместное создание более широких рекомендаций по изменениям внутри команд; и перспективные предложения по более широким системным изменениям.

    Чтобы адаптироваться к возникающим фокусам проекта, эти аспекты диалогов не были предопределены до начала исследовательского процесса.Скорее, они разрабатывались итеративно по мере продвижения исследования.

    Исследователи также работали над установлением доверия и безопасности во время диалогов. 2 Критическая рефлексивность, хотя и довольно часто встречается в исследованиях в области социальных наук, 10 все еще относительно редко встречается в реабилитационной практике и исследованиях. 14 Этот процесс отличается от более широко используемых подходов, основанных на силе, которые сосредотачиваются на том, что делается хорошо и как это делать лучше. 15 Критическая рефлексивность использует, возможно, менее наивную точку зрения и требует рассмотрения того, что может быть (непреднамеренно) сделано плохо, и как изменить конфигурацию действия.В результате это может быть несколько тревожным и потенциально эмоционально сложным процессом. 16 Зная об этих факторах, исследователи старались развивать доверие и безопасность, например, постепенно вводя более сложные темы, усиливая конфиденциальность, проверяя, что врачи делают хорошо, и предоставляя возможности для подведения итогов в конце диалоги.

    Интервью с врачом

    Далее мы обращаем внимание на идеи Блайта, который был врачом-участником процесса критической рефлексии.Мы опираемся в первую очередь на записанное интервью, которое Дженни (автор 1) провела с Блайтом (автор 2), которое было одним из серии интервью с клиницистами в обоих центрах в рамках более крупного проекта. Целью интервью было: 1) запросить мнение клиницистов для анализа срочных проектов; 2) исследовать, каково для клиницистов участвовать в процессе критической рефлексии; и 3) изучать изменения в мышлении и практике клинициста. Мы представляем идеи Блайта ниже в тщательно подобранном стиле интервью.То есть мы совместно отредактировали интервью, чтобы выделить интересные моменты, включая разъяснение трех ключевых моментов в том, как процесс критической рефлексии изменил клиническую практику Блайта: 1) внимание к отрицательным эмоциям; 2) переосмысление «стандартного» ухода; и 3) отмечая непредвиденные последствия. Чтобы защитить конфиденциальность других врачей-участников, вовлеченных в более крупный проект, некоторые детали были скрыты или изменены; мы сосредоточились на личном опыте Блайт этого процесса, а не на ее обсуждениях процесса, поскольку он связан с командой или другими членами команды.

    Кураторское интервью

    Дженни: Можете ли вы описать, каково это было пройти через процесс критической рефлексии?

    Blythe : Участие в этом исследовании в качестве клинициста было уникальным и удачным опытом, но вместе с тем сложным на нескольких различных уровнях. Вызов в смысле оценки допущений, которые я / мы сделали в своей практике, а также в том, чтобы открыто критиковать нашу практику конструктивным и поддерживающим образом.Это дало возможность задавать, рассматривать и обсуждать вопросы «общей картины» в команде, такие как: Какова роль нашей команды в заботе о молодых людях, с которыми мы работаем, и их семьях? В чем наша миссия? Как мы предоставляем помощь и каков наш подход к ней? Чтобы ответить на эти вопросы, нам (клиницистам) предложили критически мыслить и учитывать наши взаимодействия и клинические процессы с клиентами и семьями.

    Практика критической рефлексии помогла мне лучше понять мои профессиональные и личные предположения, а также предположения общества, и понять, как эти предположения могут повлиять на мое взаимодействие с семьями, с которыми я работаю, и клинические рекомендации, которые я даю.Это включало в себя не только сосредоточение внимания на том, что я считаю клинически важным для оценки, но и рассмотрение непредвиденных последствий моей клинической оценки и рекомендаций для клиента / семьи. Это помогло мне лучше понять, что действительно важно для ухода за этим человеком в данный момент. Процесс критической рефлексии помог мне лучше осознать возможность непреднамеренного вреда как побочный продукт того, как я, например, могу задать вопрос, или языка, который я использую при разговоре с клиентами и членами семьи.

    Дженни: Если подумать конкретно о диалогах, каково было участвовать в этих групповых дискуссиях?

    Blythe: Когда я впервые посетил диалог, я не знал, чего ожидать. Помню, я задавался вопросом, что должно было случиться. Я помню, как очень рано почувствовал то, что, я думаю, можно было бы назвать возбуждением. Я понял, что диалоги дали нам возможность на самом деле поговорить о том, что мы делаем и о нашем подходе к уходу — более глубокие вопросы, связанные с этим.Мне было особенно интересно обсудить идею нашей общей миссии как команды и наш подход к уходу: как мы делаем то, что нам нужно делать.

    Важно отметить, что диалоги дали нам возможность развить и практиковать критическую рефлексию. На этих групповых занятиях было действительно полезно, чтобы исследователи, не участвующие в повседневной практике клиники, давали тщательно продуманные комментарии и наводящие на размышления вопросы о нашей клинической работе. Очень важно, чтобы идеи подвергались сомнению без угрозы, потому что есть потенциал, чтобы вас осудили по поводу ваших практических привычек.Даже несмотря на то, что исследователи были осторожны, критическая рефлексия иногда может ощущаться как личная критика, поскольку заставляет нас задуматься о том, как можно по-другому справиться с обстоятельствами. Для меня это был очень ценный опыт, потому что мне нравится, когда мне бросают вызов своим мыслительным процессам и дают понять, что могло быть оплошностью с моей стороны, а также учитывать непредвиденные последствия моей клинической практики и взаимодействия со здоровьем в целом. Интересно, что поработав с нами какое-то время, исследователи стали меньше ощущать себя посторонними, а стали частью команды, работающей над внесением значимых изменений в клиническую практику.

    В ходе диалогов мы обсуждали важные вопросы, которые редко обсуждаются в нашей загруженной жизни как клиницисты. Это не означает, что мы не осознавали важность рассмотрения этих более широких вопросов до этого процесса; тем не менее, эта возможность дала нам возможность убедиться, что мы все на одной волне в нашем командном подходе к уходу, и искать способы улучшить качество оказываемого нами ухода. Я оценил процесс, это процесс . Это итеративный и непрерывный процесс. Проект всегда строился на себе.Речь идет об изменении некоторых более глубоких представлений о практике или о возможности практиковать по-другому. Чтобы сначала понять действие концептуально, а затем применить его на практике, требуется много времени. Было бы трудно выполнить эту работу на собраниях, которые также сосредоточены на других вещах. Время защищенного диалога действительно помогло нам облегчить процесс критической рефлексии. Это была действительно прекрасная возможность, особенно сделать это в команде. Было бы хорошо, если бы такая возможность была у каждой команды!

    Jenny: Диалоги иногда включали обсуждение полевых заметок из наблюдений этнографа за вами и вашими коллегами, когда вы работали с клиентами и семьями.Каково было наблюдать, а затем проводить эти обсуждения?

    Blythe: Один из исследователей (не Дженни) сидел в комнате, наблюдал и делал записи, пока каждый врач общался с клиентами и семьями. Поначалу это было немного пугающе; Я был хорошо осведомлен о наблюдателе. Однако я довольно быстро забыл, что за мной наблюдают, когда я начал свой обычный рабочий процесс. Помогло то, что исследователь, который наблюдал, делал это так хорошо. Было действительно важно иметь на этой должности подходящего человека.Клиенты также прокомментировали это, сказав, что она была ненавязчивой и уважительной.

    Наблюдение за моей практикой и последующее отражение в ней было очень глубоким. Возможность прочитать от начала до конца наблюдение за всем посещением одного клиента действительно сильно повлияла на меня. Это дало представление о том, что такое посещение клиники для семьи. Например, я уже был хорошо осведомлен о том, как долго до начала исследования длились встречи в клинике, но прочтение наблюдения за весь визит, включая наблюдения исследователя за клиентом и семьей, дало совершенно новое понимание того, что оно должно быть похожим на: количество людей, которые стучатся в дверь, входят и выходят, вопросы, вопросы и другие вопросы; и все информационные семьи жонглируют, каждую деталь они старательно отслеживают.Возможность «увидеть» встречу с этой точки зрения запомнилась мне и заставила меня изменить некоторые методы работы.

    Хотя просмотр наблюдений во время диалогов был действительно полезным, иногда это было сложно. Такой взгляд на себя может вызывать тревогу. Этот процесс потребовал большого доверия со стороны нашей клинической команды. Каждый из нас знает, что каждый всегда в глубине души заботится о своих интересах, и мы знакомы с ролями, которые играет каждый врач, и уважаем их.Тем не менее, я чувствовал себя по-настоящему уязвимым, читая свое собственное общение с клиентами и семьями и просматривая его с командой, или обсуждая чьи-то взаимодействия и то, как они справлялись с ситуацией. Ключевым моментом была фасилитация сессий, потому что это помогло убедиться, что разные голоса были услышаны, а рефлексия была продуктивной.

    Jenny: Можете ли вы привести какие-либо примеры некоторых изменений в вашей практике или мышлении, которые произошли в результате этого процесса критической рефлексии?

    Blythe: Прежде чем я это сделаю, я хочу отметить, что большинство концепций, которые мы рассматривали в процессе критической рефлексивности, в какой-то степени уже были заранее.Отличие состоит в том, что сейчас наблюдается большее признание небиомедицинских аспектов практики и явная общая оценка этих частей клинической помощи внутри команды. Было много способов, которыми я изменил свою практику (как и большая команда), но я приведу три примера важных изменений, которые я сделал в результате критической рефлексии: внимание к отрицательным эмоциям, переосмысление «стандартного» ухода, и отмечая непредвиденные последствия ухода.

    Обращение к негативным эмоциям. Одна из концепций, на которые исследователи обратили внимание команды во время некоторых диалогов, заключалась в том, как мы (врачи) справляемся с так называемыми «негативными» эмоциями во время посещения клиники. Благодаря размышлениям я смог увидеть, что у меня есть тенденция сосредотачиваться на положительных моментах, даже когда семья только что прокомментировала потерю или грустила. Мы обсуждали, что это не только то, чем мы занимаемся индивидуально, но и что этот позитивный настрой является обычным явлением на протяжении всей реабилитации, возможно, особенно в детской реабилитации.Совершенно необходимо сосредоточиться на позитиве, на улучшении и «выздоровлении» или «победе над болезнью». Однако у многих детей, с которыми я работаю, наблюдается очень постепенное и неуклонное снижение силы и физических функций. На пути бывают сопутствующие моменты, когда ребенок и его семья теряют большие потери, например, теряют способность ходить. Как физиотерапевт, часть моей работы состоит в том, чтобы оценить ходьбу, и одна из оценок, которые я выполняю, — это временное тестирование (оценка того, сколько времени нужно им, чтобы пройти определенное расстояние).Для многих молодых людей, с которыми я работаю, время становится все медленнее. Так что это неизбежно возникнет, эта потеря способности передвигаться. Понятно, что семьи могут сожалеть о том, что они (или их дети) теряют способность ходить. Негативные эмоции возникают в моей работе довольно регулярно.

    Мне сложно обсуждать упадок с клиентами / семьями; никто не хочет быть носителем плохих новостей. Для меня это сложно сделать, потому что это неудобно, или, скорее, мне неудобно.Я не люблю делиться результатами, которые не хочет слышать семья. Как и все. Я уверен, что не хочу. Думаю, это еще и потому, что я боюсь сказать что-то не то. Это сложно, потому что мне кажется, что я подтверждаю то, что они, возможно, уже знают, но они этого не хотят, или, может быть, не хотят знать. Но это мое предположение; может я ошибаюсь; возможно, они хотят знать правду независимо от того, каково это слышать. Я по-прежнему чувствую себя комфортно с ним: я бы хотел поделиться хорошими новостями!

    Было действительно полезно иметь возможность сесть с командой во время диалогов, чтобы обсудить важность распознавания моментов, когда важно не быть просто позитивным.Мы поделились, как проводить время, признавая и оценивая тяжелые и печальные моменты, и как делать это с уважением и состраданием. Практика критической рефлексии в диалогах дала мне возможность выработать новые способы борьбы с этими типами эмоций. Диалоги обеспечили удобную среду, в которой я мог спросить своих товарищей по команде: «Как вы справляетесь…?». Они дали мне несколько действительно хороших примеров и стратегий, которые я хотел бы попробовать. Очень полезно слышать язык, который используют другие врачи, и это подтверждает, что можно подтверждать негативные чувства и комментарии, которые разделяют семьи или ребенок.Сейчас это звучит глупо, но я не был уверен, можно ли это подтверждать или мне следует подбадривать их, оставаясь позитивным, позитивным, позитивным. Я понял, что не только нормально создавать пространство для негатива, но и что это важно.

    Я научился лучше проверять негативные чувства клиентов. Например, я пытался найти что-то положительное в моменты, когда молодые люди и их семьи переживали утрату. Я бы сказал что-то вроде: «Посмотри, что ты еще можешь сделать!» Сейчас мой подход заключается в том, чтобы сказать: «Вы знаете, вы правы.Это действительно сложно ». Благодаря процессу критической рефлексии при поддержке команды я осознал силу признания или подтверждения чьего-либо негативного опыта. Часто в такие моменты люди не просят напутствия. Теперь я хочу убедиться, что дети и семьи не чувствуют, что их комментарии / чувства игнорируются; из-за этого кажется, что я не понимаю. Дети и семьи часто действительно нуждаются от меня в том, чтобы я слышал, что они чувствуют, и показывал, что я сочувствую этому.Может, я никогда не смогу по-настоящему понять; У меня нет такого жизненного опыта. Но если я говорю, что все в порядке, когда это не так, я как бы говорю им, что чувствовать себя так — это нехорошо. И действительно, кто я такой, чтобы говорить? Подтверждая их отрицательные эмоции, я говорю: «Это нормально. Знаете, это нормально; кто бы этого не чувствовал? » Это был фундаментальный сдвиг в моей практике в результате процесса критической рефлексии.

    Переосмысление «стандартного» ухода. Еще одно изменение, которое я сделал как часть критического процесса рефлексивности, заключалось в том, что я начал отказываться от некоторых стандартизированных тестов из своей практики.Я действительно задумался, почему я делаю то, что делаю, и начал переоценивать свои действия только потому, что они являются рутинными или ожидаемыми. Я стал чаще задавать себе такие вопросы, как: «Нужно ли мне делать эту меру прямо сейчас? Какую пользу это принесет клиенту с учетом его приоритетов при посещении клиники? »

    В большинстве медицинских работников принято использовать стандартизированные тесты; в физиотерапии это могут быть стандартизированные силовые испытания или установленные результаты.Например, в амбулаторном нервно-мышечном популяции мы проводим стандартизированное тестирование, включая амбулаторную оценку North Star (общая оценка моторики), тестирование по времени и соответствующие функциональные оценки, которые предоставляют полезную информацию. Но иногда некоторые дети / молодые люди могут найти процесс оценки действительно утомительным или утомительным. Возможно, они уже были в клинике много часов. Возможно, они пришли с множеством других приоритетов. У них может быть нехватка времени. Итак, раньше, я думаю, я бы попытался провести стандартизированное тестирование, несмотря ни на что, только потому, что нас научили думать, что это важно.Однако теперь, если я также принимаю во внимание важность потребностей и приоритетов семьи, я чувствую, что могу решить не проводить тестирование в тот день. Или я мог бы выбрать определенные части тестирования — часто тесты на время или функциональные оценки, — которые по-прежнему дадут нам часть той информации, которая нужна команде для принятия клинических решений. Конечно, я все еще вижу необходимость и важность стандартизированного тестирования; однако теперь я считаю важными и другие вещи, в том числе то, что чувствует семья (например, усталость) или что, по их мнению, является приоритетом.

    Недавний пример — семья, которая пришла с несколькими разными проблемами. Единственная вопиющая проблема физиотерапии заключалась в том, что учитель физкультуры клиента просил молодого человека (у которого мышечная дистрофия) выполнить силовую тренировку с сопротивлением. Это беспокоило семью, так как детям с этим диагнозом силовые тренировки противопоказаны. У молодого человека было больше падений и боли из-за работы в спортзале. Обычно я проводил стандартизированные функциональные тесты результатов, силовые испытания, оценку диапазона движений, но у семьи также было много социальных потребностей в финансировании.Вы могли видеть беспокойство родителей, которым нужно было уладить вопросы финансирования с социальным работником. Итак, я сказал семье: «Все, что я собираюсь сделать сегодня, это написать письмо учителю физкультуры, чтобы осветить наши общие опасения по поводу силовых тренировок. Вы можете просмотреть письмо и убедиться, что оно вам удобно. Мы как раз собираемся пройти тест на 10-метровую ходьбу. Это оно. Сегодня мы больше ничего делать не будем ». В результате я видела облегчение семьи. Оставив в стороне стандартизированное тестирование и приспособив свою сессию к потребностям клиента, я поддержал клиента / семью и все же измерил некоторые функции, которые мы могли отслеживать с течением времени.Хотя на этом сеансе было оценено не все, что я когда-то считал необходимым, в тот день я сделал то, что казалось более подходящим для клиента.

    Мой процесс рационализации того, какие компоненты клинической оценки включать, теперь изменился. Я более глубоко думаю о том, как информация, которую я получаю из различных оценок, повлияет на любое решение или рекомендацию. Я думаю: я делаю это только для того, чтобы иметь данные? Или я делаю это, потому что думаю, что это изменит то, что я рекомендую? И соответствует ли тестирование заботам семьи?

    Если то, что я планировал оценить, не имеет ничего общего с какими-либо рекомендациями относительно семейных приоритетов, то это то, что я мог бы оставить на тот день.Это не означает, что я игнорирую свое знание прогноза; Я держу прогноз и прогресс в глубине души.

    Внесение этого изменения было интересным процессом. В некотором смысле это почти проще, потому что иногда это означает, что нужно не делать так много и быть более избирательным. Мое колебание выражалось в страхе пропустить что-то ради семьи или даже с юридической или нормативной точки зрения, после того как я выполнил должную осмотрительность. Есть ли что-то, чего я не делал, и я оглядываюсь назад и чувствую, что упускаю ту часть информации, которую было бы действительно полезно знать? В остальном это был довольно простой переход, потому что это имеет смысл с более глубокой оценкой того, почему мы делаем то, что делаем.

    Знание о том, что меня поддерживает команда, действительно помогло. Мы приняли решение изменить нашу практику таким образом; этот выбор был бы более трудным, если бы мы были менее сплоченными в этом подходе.

    Обращение к непредвиденным последствиям. Еще одна важная вещь, которую я усвоил во время этого процесса критической рефлексии, — это рассмотрение непредвиденных последствий того, что я рекомендую клинически. Например, рекомендация носить AFO (ортезы голеностопного сустава) имеет предполагаемых последствий, таких как помощь в поддержании диапазона движений и, как следствие, сохранение амбулаторной функции, а также удобное расположение ступней на подножках инвалидной коляски или обуви во избежание повреждение кожи.Зная это, я всегда объяснял молодым людям и их семьям смысл и важность ношения AFO, а также то, что произойдет, если они не будут использоваться. Но, благодаря процессу критической рефлексии, я также теперь более подробно рассматриваю необходимость распознавания непреднамеренных последствий ношения AFO — не только физического аспекта, когда AFO могут вызывать дискомфорт или нарушать сон, но также и эмоциональные последствия таких , поскольку в семье может быть борьба за власть, чтобы ребенок их носил.Я понял, что, если я слишком зацикливаюсь на чем-то вроде соблюдения правил ношения AFO или выполнения домашних упражнений, которые я предлагал, еще один непреднамеренный эффект может вызвать чувство вины у клиента / семьи. Им может казаться, что они делают недостаточно или что им нужно оправдываться передо мной. Если я каждый раз проверяю, носят ли они свои AFO, они могут начать бояться этого компонента клинической сессии. Одна из вещей, которой нас не учат в (физиотерапевтических) школах, — это обращать внимание на такого рода непредвиденные негативные последствия.

    Иногда мне кажется, что мы, врачи, думаем, что должны что-то «дать» нашим клиентам; это заставляет нас чувствовать, что мы проделали хорошую работу. Но важно быть осторожным с этим предположением. Возможно, вы только усугубили их бремя. Иногда достаточно сказать: «Вы делаете отличную работу; просто продолжай делать то, что делаешь ». Это может быть просто заверение, и этого достаточно. Возможно, эгоистично мы иногда думаем, что для того, чтобы почувствовать, что мы добавили ценности заботе о клиенте, нам нужно дать ему какую-то рекомендацию, которой мы должны следовать, или мы делаем это потому, что чувствуем, что семья ожидает от нас того же.Теперь я спрашиваю себя: «Неужели я действительно должен это давать? Я делаю это для себя или для клиента? »

    (Ун) вывод

    В этой статье рассказывается, как рефлексивность побудила к обзору клинической практики в одном прикладном контексте, предоставляя рабочий пример того, как критическая рефлексивность может сыграть in situ в условиях клинической помощи. Процесс критической рефлексии, рассмотренный в вышеупомянутом интервью, привлек внимание к предположениям, лежащим в основе доминирующего мышления и практики в области здравоохранения и, в частности, реабилитации детей.В частности, мы определили предположения о том, что позитивность всегда и обязательно полезна в клинической помощи, и что определенные доминирующие практики, такие как стандартизованное тестирование, всегда необходимы для «хорошего» лечения. В соответствии с определением критической рефлексивности, которое мы представили в начале этой статьи, этот индивидуальный обзор практик укладывается в более широкие социальные и политические допущения, которые проявляются через индивидуальные реабилитационные практики. Мы кратко обсудим некоторые из этого более широкого контекста ниже.

    Повторная проверка положительности

    В интервью Блайта подчеркивалось, что преобладающий нарратив позитивности в клинической помощи может иногда иметь непреднамеренные негативные последствия для ухода за детьми и семьей. Таким образом, предположение о том, что позитив всегда приносит пользу, может быть ошибочным. Другие авторы аналогичным образом обсуждали проблемы с предполагаемыми преимуществами позитивности, включая счастье, 17 успех / превосходство, 18,19 и / или надежду. 20,21 Berlant 21 утверждал, что существует «жестокий оптимизм» в отношении надежд на достижение «нормальности» в здравоохранении.«Жестокость» позитива, возможно, особенно очевидна в детских реабилитационных учреждениях, где надежды на достижение «нормальных» этапов развития широко распространены, а опасения «потерянного» будущего — остры. Проще говоря, во многих случаях клиническая помощь направлена ​​на то, чтобы сделать людей «лучше», но не на то, как продолжать путь вместе с людьми, когда им становится хуже. 4 Отмечая такие упущения, можно сделать вывод о перестройке клинической помощи в сторону практики, которая учитывает более широкий рассказ. Потенциальные преимущества такой реконфигурации обсуждались в других областях здравоохранения.Например, Дидрих 19 , стр. 36 доказывал ценность «нарративов против героического рака», предполагая, что более активное участие в потере и «неудаче» здоровья может быть очень продуктивным для интеграции эмоционального и экзистенциальные аспекты жизни с нездоровьем или инвалидностью. В этой статье показано, как переосмысление позитива дает возможность критически переоценить и переработать обычные методы реабилитации детей с конечной целью — работать над улучшением жизни молодых людей и семей.

    Новое определение «хорошего» ухода

    В процессе критической рефлексии также проверялось предположение, что определенные виды практики являются ключом к оказанию «хорошей» помощи. Например, Блайт подчеркнул, что такие практики, как использование стандартизированных методов оценки, воспринимаются как «хорошая» физиотерапевтическая помощь. Процесс рефлексии подчеркивал некоторые предположения, лежащие в основе общего профессионального опыта обоих авторов как физиотерапевтов. Таким образом, это дополняет литературу, в которой предполагается, что мы (физиотерапевты) не готовы к некоторым аспектам ухода, которые составляют часть повседневной работы физиотерапевтов и имеют важное значение для хороших результатов для клиентов. 22 Мы учимся уделять внимание определенным аспектам жизни с детской инвалидностью, а не другим. Конечно, некоторые из них касаются профессиональных границ: физиотерапевты, возможно, сосредотачиваются на физических аспектах ухода, в то время как другие могут уделять внимание другим аспектам (например, психолог занимается психологическими или социальными аспектами) ухода. Однако жизни не так-то просто разделить, и проблемы возникают, когда клиентам требуется внимание, например, к психологическим и социальным аспектам жизни с физическими аспектами инвалидности. 23 Как Блайт говорила о своей практике ухода, эти аспекты ухода заслуживают большего внимания в физиотерапии и смежных профессиях; они предлагают возможности для изменения клинической практики, чтобы переориентировать и улучшить заботу о детях и семьях.

    Процесс критической рефлексии побуждает как отдельных врачей-реабилитологов, так и исследователей в более широком смысле учитывать основные предположения в клинической помощи. Пришло время лучше рассмотреть различные способы, которыми мы влияем на людей, с которыми работаем, и выявить потенциальный скрытый вред, связанный с некоторыми способами, которыми мы работаем. 24 Применение критической рефлексии в нашей команде предоставило много возможностей для изменения и улучшения практики.

    Принимать во внимание предположения, лежащие в основе современной клинической практики, не всегда легко. Как подчеркивается в интервью с Блайтом, критическая рефлексия — это тревожная работа. Это личное, социальное и даже политическое. Однако мы считаем этически важным критически изучить нашу работу в качестве специалистов по реабилитации. Критическая рефлексия по своей сути творческая; это открывает возможности для изменения мышления и практики.В этой статье показано, как участие в процессе критической рефлексии возможно, практично и важно для изучения и изменения клинической практики, чтобы помочь улучшить жизнь людей, обращающихся за помощью.

    No related posts.

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *