Какую роль я играю в семье?
С каждым из близких нас связывает негласный договор. Если понять, какой именно, нам будет проще освободиться от навязанной роли, которую мы, возможно, исполняем уже много лет.
Семья — это большая сцена, и каждый из нас исполняет на ней свою роль.
«Именно здесь, в сложной системе семейных взаимоотношений, мы выстраиваем связи и формируем себя в зависимости от других, их желаний и потребностей, — уточняет детский психолог Татьяна Бедник. — Роли детей, к примеру, распределены в зависимости от последовательности их появления на свет, семейной истории и бессознательных сигналов, идущих к ним от взрослых. Если роль органична для ребенка, она работает на его развитие и благополучие всех: так бывает в хорошо функционирующих семьях. В дисфункциональных, дисгармоничных роли навязываются, и дети вырастают в их рамках, теряя себя».
Некоторые роли сковывают нас больше, чем другие, накладывают отпечаток на всю взрослую жизнь, порождают беспомощность и пассивность, мешая проявить самостоятельность и заявить о себе.
«Повзрослев и осознав, что нам в тягость предложенная кем-то модель поведения, мы обретаем шанс избавиться от нее, не застрять в ней навсегда», — говорит эксперт.
Перед вами четыре детские роли, которые часто встречаются в семейных сценариях. Мы дали им яркое описание, усилив некоторые детали.
Попробуйте определить, на кого из этих персонажей вы больше похожи, и спросите себя, как роль, усвоенная в детстве, влияет на вашу жизнь сегодня. Сказывается ли она на ваших отношениях в паре, на вашем выборе, ваших решениях? Какую выгоду она вам приносит и не мешает ли проявить себя?
Примерный ребенок
Портрет. В любом возрасте он выглядит как взрослый в миниатюре — волевой, добросовестный, разумный в речах и поступках. «Такие дети хорошо понимают, что заслужат внимание и одобрение взрослых, только если будут соблюдать чужие правила, — рассказывает Татьяна Бедник. — Но для этого ребенку приходится подавить в себе все живое: спонтанность, импульсивность, эмоциональность».
Под запретом (ожидаемо) оказываются и негативные проявления, к примеру агрессивность.
Роль в семье. Идеальный ребенок никогда не делает того, что может расстроить родителей, его задача — максимально соответствовать ожиданиям. Он служит «визитной карточкой», безупречным послом своих родных во внешнем мире. Как правило, его братья и сестры пользуются большей свободой, потому что все внимание сосредоточено на нем.
Плюсы и минусы. «Такие люди ответственны, дисциплинированы, обладают упорством, — комментирует Татьяна Бедник. — Но с ними часто бывает очень скучно». Они постоянно ищут одобрения и высокой оценки со стороны взрослых (позже — преподавателей и начальников), и это редко приносит им популярность. А еще идеальным в прошлом детям сложно выстраивать близкие отношения, поскольку они не в состоянии совладать со своими чувствами, подавляют в себе все негативные эмоции, которые все равно прорываются наружу — к примеру, в виде приступов сарказма.
Непослушный ребенок
Портрет. Энергичный и беспокойный, он бесконечно задает вопросы, нарушает правила, устраивает провокации. Не ведая усталости, он восстает против семейных требований и ограничений, из-за чего раз за разом бывает наказан.
Роль в семье. С такими детьми сложно ладить. «Легче наказать, попытаться подавить, ограничить, усмирить, — объясняет Татьяна Бедник. — Непослушный ребенок часто является отражением невнимания родителей, их усталости, неготовности взаимодействовать с ним». Но детям необходимо участие взрослых, и они будут стараться привлечь к себе внимание любыми способами.
Плюсы и минусы. «Непослушный ребенок способен сопротивляться, он умеет говорить «нет», может постоять за себя. С другой стороны, умеет ли он говорить «да»? В этом нет никакой уверенности», — размышляет психолог. Бьющая через край жизненная энергия может сделать из него лидера, а желание бунтовать — законсервировать в бесплодной роли возражающего, того, кто всегда против.
Такие дети часто поступают безответственно. Нередко бывают двуличными — с сильными ведут себя затравленно и униженно, со слабыми — жестоко.
Больной ребенок
Портрет. Вечный насморк, аллергия… Ребенок нуждается в безраздельном внимании родителей. Слабый здоровьем, он вызывает у окружающих беспокойство и сочувствие. «И учится манипулировать, если понимает, что только в болезни может получить то, что в обычной жизни ему не дают: заботу, внимание и любовь», — комментирует Татьяна Бедник. Повзрослев, он, скорее всего, превратится в болезненно мнительного человека, который будет находить в себе симптомы всех недугов.
Роль в семье. Ребенок выбирает для себя эту функцию, чтобы сказать матери: «Я не могу без тебя», тем самым отвести ей прекрасную роль — преданной, забывающей обо всем ради него. Возможно, он удовлетворяет потребности сразу двух родителей, которые с трудом ладят друг с другом, но объединяются ради ребенка.
Плюсы и минусы.
«Постоянно оберегая ребенка, родители ограничивают круг его общения, полностью лишают сына или дочь собственной жизни, — рассказывает Татьяна Бедник. — В результате такие дети растут зависимыми, несамостоятельными, безынициативными». Им сложно научиться выстраивать отношения с людьми: часто они складываются по модели «больной–сиделка».
Вечный ребенок
Портрет. Ему все прощается — он растет капризным, не думает о последствиях, легко меняет принятые решения… Слабовольный и импульсивный, он не обременяет себя заботами ни о завтрашнем дне, ни о других людях. У него есть идеи, желания, но нет ни терпения, ни средств, чтобы их осуществить: он ждет, пока за него все сделают другие. «Вечный ребенок, ничего не знающий о своих возможностях и не готовый ни за что отвечать, склонен искать виноватых: или обстоятельства не так сложились, или окружение было не то», — добавляет Татьяна Бедник.
Роль в семье. Обычно это самый младший ребенок в семье, который одновременно является связующим звеном между родителями.
«Третий лишний» — он препятствует их близости, но обеспечивает сохранение пары. Такие дети — гарантия вечной молодости родителей. «Можно не бояться почувствовать себя ненужными в тот момент, когда ребенок вырастет и уйдет из семьи, — ведь этого просто не произойдет», — говорит психолог.
Плюсы и минусы. Обаятельный и непосредственный, он обладает уверенностью в себе, по крайней мере внешней, которая легко открывает ему двери и сердца окружающих. Но за легкостью и обаянием, как правило, ничего не стоит, поэтому немногие хотят развивать отношения с таким человеком. «Ребенок не может быть на равных со сверстниками, поскольку никак не может повзрослеть, все время ждет, что его будут опекать, — отмечает Татьяна Бедник. — Такие дети часто подвержены чужому дурному влиянию, потому что не способны думать самостоятельно».
Роль семьи в воспитании ребенка
Консультация «Роль семьи в воспитании ребенка»
Роль родителей в воспитании детей очень важна — именно от них зависит развитие жизненного сценария подрастающего малыша.
Семья является традиционно главным институтом воспитания. То, что ребёнок в детские годы приобретает в семье, он сохраняет в течение всей последующей жизни. Важность семьи как института воспитания обусловлена тем, что в ней ребёнок находится в течение значительной части своей жизни, и по длительности своего воздействия на личность ни один из институтов воспитания не может сравниться с семьёй. В ней закладываются основы личности ребёнка, и к поступлению в школу он уже более чем наполовину сформирован как личность. Семья является мощным фактором в формирования личности, развития в ней общечеловеческих и индивидуализированных качеств, ибо в семье ребенок впервые усваивает нормы поведения, отношений и чувств, к себе и другому.
Семья обеспечивает первоначальное воспитание, физическую, психологическую и в целом социальную защиту и поддержку детей.
У хороших родителей вырастают хорошие дети.
Будущие родители думают, что такими можно стать, изучив специальную литературу или овладев особыми методами воспитания, но только одних знаний мало.
Родители составляют первую общественную среду ребенка. Личности родителей играют существеннейшую роль в жизни каждого человека. Не случайно, что к родителям, особенно к матери, мы мысленно обращаемся в тяжелую минуту жизни. Именно поэтому первой и основной задачей родителей является создание у ребенка уверенности в том, что его любят и о нем заботятся. Никогда, ни при каких условиях у ребенка не должно возникать сомнений в родительской любви.
Глубокий постоянный контакт с ребенком – это универсальное требование к воспитанию. Основа для сохранения контакта – искренняя заинтересованность во всем, что происходит в жизни ребенка.
Контакт никогда не может возникнуть сам собой, его нужно строить даже с младенцем. Когда говориться о взаимопонимании, эмоциональном контакте между детьми и родителями, имеется в виду некий диалог, взаимодействие ребенка и взрослого друг с другом. Именно тогда, когда ребенок участвует в общей жизни семьи, разделяя все ее цели и планы, исчезает привычное единоголосие воспитания, уступая место подлинному диалогу.
наиболее существенная характеристика диалогичного воспитывающего общения заключается в установлении равенства позиций ребенка и взрослого.
Следует категорически отказаться от негативных оценок личности ребенка и присущих ему качеств характера.
Контроль за негативными родительскими оценками ребенка необходим еще и потому, что весьма часто за родительским осуждением стоит недовольство собственным поведением, раздражительность или усталость, возникшие совсем по другим поводам.
Независимость ребенка. Связь между родителями и ребенком относится к наиболее сильным человеческим связям. Если дети, взрослея, все более приобретают желание отдаления этой связи, родители стараются, как можно дольше ее удержать.
Решение этой задачи, иными словами, предоставление ребенку той или иной меры самостоятельности регулируется прежде всего возрастом ребенка. Вместе с тем многое зависит и от личности родителей, от стиля их отношения к ребенку. Известно, что семьи весьма сильно различаются по той или иной степени свободы и самостоятельности, предоставляемой детям.
Ошибки семейного воспитания.
У некоторых родителей воспитание ребенка побуждается так называемой мотивацией достижения. Цель воспитания состоит в том, чтобы добиться того, что не удалось родителям из-за отсутствия необходимых условий, или же потому, что сами они не были достаточно способными и настойчивыми. Подобное родительское поведение неосознанно для самих родителей приобретает элементы эгоизма: «Мы хотим сформировать ребенка по своему подобию, ведь он продолжатель нашей жизни…»
Но ребенок может и восстать против чуждых ему требований, вызывая тем самым разочарование родителей из -за несбывшихся надежд, и в результате возникают глубокие конфликты в отношениях между ребенком и родителями.
Встречаются семьи, где цели воспитания как бы отодвигаются от самого ребенка и направляются не столько на него самого, сколько на реализацию признаваемой родителями системы воспитания. Некоторые родители следуют идеям воспитательных положений семьи Никитиных, отстаивающих необходимость раннего интеллектуального обучения, или призыву: «Плавать, прежде чем ходить»; в иных семьях царит атмосфера сплошного всепрощения и вседозволенности, что, по мнению родителей, осуществляет модель воспитания «по Споку», забывая о том, что не ребенок для воспитания, а воспитание для ребенка.
Воспитание как формирование определенных качеств. В этих случаях родитель строит свое воспитание так, чтобы ребенок был обязательно наделен этим «особо ценным» качеством. Например, родители уверенны в том, что их сын или дочь должны обязательно быть добрыми, эрудированными и смелыми. В тех случаях, когда ценности родителей начинают вступать в противоречие либо с возрастными особенностями развития ребенка, либо с присущими ему индивидуальными особенностями, проблема независимости становится особенно очевидной.
Что же является целью воспитания?
Цель воспитания – содействовать развитию человека, отличающегося своей мудростью, самостоятельностью, художественной производительностью и любовью. Необходимо помнить, что нельзя ребенка сделать человеком, а можно только этому содействовать и не мешать, чтобы он сам в себе выработал человека.
Главные основания, которых необходимо держаться при воспитании ребенка во время семейной его жизни: чистота, последовательность в отношении слова и дела при обращении с ребенком, отсутствие произвола в действиях воспитателя или обусловленность этих действий и признание личности ребенка,постоянным обращением с ним как с человеком и полным признанием за ним права личной неприкосновенности.
Вся тайна семейного воспитания в том и состоит, чтобы дать ребенку возможность самому развертываться, делать все самому. Взрослые не должны забегать и ничего не делать для своего личного удобства и удовольствия, а всегда относиться к ребенку, с первого дня появления его на свет, как к человеку, с полным признанием его личности и неприкосновенности этой личности.
Памятка для родителей, чтобы воспитать Человека
НУЖНО:
-Принимать ребенка таким, каков он есть, чтобы при любых обстоятельствах он был уверен в неизменности вашей любви к нему.
-Стремиться понять, о чем он думает, чего хочет, почему ведет себя так, а не иначе.
-Внушать ребенку, что он все может, если только поверит в себя и будет работать.
-Понимать, что в любых проступках ребенка следует винить, прежде всего, себя.
-Не пытаться «лепить» своего ребенка, а жить с ним общей жизнью; видеть в нем личность, а не объект воспитания.
-Чаще вспоминать, какими были вы в возрасте вашего ребенка.
-Помнить, что воспитывают не ваши слова, а ваш личный пример.
НЕЛЬЗЯ:
-Рассчитывать на то, что ваш ребенок будет самым лучшим и способным. Он не лучше и не хуже, он другой, особенный.
-Относиться к ребенку как к сбербанку, в который родители выгодно вкладывают свою любовь и заботу, а потом получают ее обратно с процентами.
-Ждать от ребенка благодарности за то, что вы его родили и выкормили, он вас об этом не просил.
-Использовать ребенка как средство для достижения пусть самых благородных (но своих) целей.
-Рассчитывать на то, что ваш ребенок унаследует ваши интересы и взгляды на жизнь (увы, они генетически не закладываются).
-Относиться к ребенку как к неполноценному человеку, которого родители могут по своему усмотрению лепить.
-Перекладывать ответственность за воспитание на воспитателей, бабушек и дедушек!
Какую роль вы играете в своей семейной системе? — Откровенно
by Marissa Pomerance
У каждого из нас есть определенные роли, которые мы играем в своей семье, то есть в семье, в которой мы выросли.
Являемся ли мы опекунами? Выдающийся? Ребенок?
И хотя мы не выбирали эти роли — иногда мы просто попадали в них, иногда они были нам навязаны — они все еще могут сохраняться и сегодня, диктуя, как мы относимся к своим родителям, нашим братьям и сестрам и самим себе.
Вот 5 наиболее распространенных ролей в семейных системах. Кто из них ты?
1. ГеройИногда известный как «Отличник», Герой — золотой ребенок. Они ответственны. Они надежны. Они дисциплинированы и амбициозны, перфекционисты и успешны. Они «хорошие» дети. Семья часто гордится высокими достижениями Героя.
Но на этом герое лежит большая ответственность. Они могут быть трудоголиками — им кажется, что они всегда должны быть лидерами, а это значит, что они не могут быть уязвимыми, потому что думают, что всегда должны быть сильными.
Как развивается эта роль:
Обычно Герой принимает эту роль, чтобы справиться с дисфункцией в семейной системе, поэтому он старается быть полезным и компетентным до такой степени, что действует как один из родителей.
Они также берут на себя эту роль, чтобы отвлечь внимание: если они преуспевают в учебе, спорте или внеклассных мероприятиях, семейная дисфункция затмевается и скрывается их достижениями. Если они могут получать в школе пятерки, то их семья выглядит на 9.0024 идеально.
через GIPHY
2. Талисман/КлоунТалисман, также известный как «Клоун», — забавный ребенок — он милый, очаровательный и общительный. Они часто являются артистами и центром внимания на семейных собраниях. Но они не , а смешные. Они используют юмор, особенно , , чтобы компенсировать любое напряжение или негатив в семье. Они пытаются поднять настроение, чтобы казалось, что все в порядке.
Они также используют этот юмор, чтобы замаскировать семейные проблемы вместо того, чтобы решать их напрямую, что приводит к подавлению собственных эмоций.
Талисман также имеет склонность к беспокойству или депрессии и может стать созависимым.
Как развивается эта роль:
Ребенок становится талисманом, чтобы справиться с напряжением в семье. Став центром внимания, они могут отвлечь семью от своих проблем, сместив внимание с неблагополучия на себя. Часто эта потребность снять напряжение юмором на самом деле является сигналом бессилия — ребенок чувствует себя бессильным, поэтому пытается легкомысленно контролировать ситуацию. Они также попадают в эту роль, потому что юмор становится более простым способом внутренне справиться с собственной болью.
Изображение с CNN
3. Паршивая овца/Козел отпущения Паршивая овца, также известная как «Козел отпущения», обычно рассматривается семьей как возмутитель спокойствия или «проблемный ребенок». У них может быть СДВГ или поведенческие проблемы. Они не любят следовать правилам, поэтому непослушание Паршивой овцы позволяет семье свалить на них большую часть своих проблем (отсюда и другое название — Козел отпущения).
Семья может считать Паршивую овцу злой, враждебно настроенной, циничной и мятежной. Черная овца также может быть человеком, которого семья считает нуждающимся в наибольшем улучшении, которому они хотят «помочь», но не знают как, потому что Паршивая овца также имеет склонность к саморазрушительному поведению.
Как развивается эта роль:
В то время как Герой пытается скрыть семейные раздоры и настаивает на том, что все в порядке, а Талисман пытается отвлечь всех от напряженности, Паршивая Овца становится ребенком, который воплощает в себе проблемы семьи. Они говорят об этом или действуют из-за этого — в любом случае они становятся паршивой овцой, потому что на самом деле пытаются честно говорить о проблемах в семье, чего семья не хочет слышать. Их поведение также может быть криком о помощи — они намеренно лажают, чтобы привлечь внимание к неблагополучию семьи.
4. Спасатель Также известный как «опекун» или «помощник» (последнее используется в семьях с наркоманом в системе), Спасатель чувствует личную ответственность за сохранение семьи.
Они ставят потребности других выше своих собственных, а это значит, что иногда они даже не знают своих собственных потребностей. Вместо этого они пытаются решить проблемы каждого, хочет ли семья их помощи или нет.
Однако эта роль дает им чувство собственного достоинства и предназначения — они считают себя решающими проблемы. И хотя у Спасателя могут быть самые лучшие намерения, эта роль связана с созависимостью, потому что помощь другим на самом деле удовлетворяет их собственные потребности — будь то потребность снять тревогу, сняв напряжение в семье, или потребность чувствовать себя нужным и целеустремленным.
Как развивается эта роль:
Иногда эта роль может развиваться как реакция на Паршивую овцу — они хотят помочь Паршивой овце, что, по их мнению, может помочь снять семейное напряжение и конфликты. Он также может развиваться из-за чувства беспокойства или страха, возникающего из-за семейной дисфункции; вместо того, чтобы сидеть с этими неприятными ощущениями, ребенок адаптируется и берет на себя эту роль Спасателя, пытаясь решить эти проблемы, чтобы почувствовать себя лучше.
через GIPHY
5. Потерянный ребенокПотерянный ребенок невидим. Они тихие, покорные, уступчивые и проводят много времени в одиночестве. Они держатся подальше от семейной драмы, поэтому кажутся «хорошими» или «легкими» детьми.
Они кажутся податливыми и уравновешенными, но часто очень застенчивы, нерешительны, не склонны к риску и не имеют важных социальных навыков. Потерянный ребенок также имеет тенденцию уходить от реальности, потому что он всегда просто отталкивал свои собственные чувства, что затрудняет формирование интимных отношений.
Как развивается эта роль:
Ребенок развивает эту роль, когда пытается избежать семейной драмы, удаляясь и полностью исключая себя из уравнения. Они не хотят усугублять дисфункцию семьи, поэтому учатся становиться невидимыми. Вместо этого они позволяют себе заблудиться в книгах, телевидении, фильмах и фантазиях, чтобы справиться с ситуацией и исчезнуть.
Ребенок также становится потерянным ребенком, когда он перестает предъявлять какие-либо требования к своим родителям и перестает выражать свои потребности, потому что не хочет добавлять стресс семье или родителям.
Это лишь некоторые из многих ролей, которые мы играем в наших семьях. Но. Они не статичны. На самом деле они не совсем… настоящие. Это роли внутри системы — они были навязаны нам или использованы в качестве механизмов преодоления дисфункции, но они не являются теми, «кто» мы есть.
Как только мы поймем эти роли и осознаем наши модели, а также модели нашей семьи, эти роли могут стать инструментами для лучшего понимания нашей жизни и наших отношений. И если эти роли нам не служат, то мы должны придумать, как от них освободиться. Это может быть с помощью таких вещей, как терапия или установление границ.
Но лучший способ освободиться от этой роли — это дифференцироваться, что означает научиться определять себя и свою идентичность как отдельные от нашей семьи происхождения.
Это признание того, что наше ощущение себя не ограничивается тем, что создано нашей семьей.
Часто наши роли развивались из-за того, что семейная динамика и дисфункция полностью поглощали наши индивидуальные потребности — мы считали себя частью неизменной единицы. Доктор Лиза Файрстоун, клинический психолог, объясняет, что «люди принимают точку зрения своих родителей или опекунов как свою собственную на таком раннем этапе жизни», поэтому «возможно, что чувство, которое они испытывали, казалось, навсегда или отношение, которого они долгое время придерживались, даже не является их настоящим чувством или отношением».
Научившись отличать себя, мы не только изменим то, как мы воспринимаем себя и как мы формируем нашу собственную личность, но со временем мы также можем изменить динамику семьи. Сначала это может быть грязно; наши братья, сестры и родители могут привыкнуть обращаться с нами как с паршивой овцой или талисманом, поэтому, когда мы перестанем следовать моделям поведения, отражающим эти роли, они могут быть смущены, обижены и сопротивляться.
Но в конце концов, если мы перестанем пытаться разрядить напряженность с помощью юмора или перестанем пытаться отвлечь всех своими достижениями, у нас могут быть более искренние, содержательные и правдивые отношения с нашими семьями, нашими партнерами, самими собой.
Марисса Померанс — главный редактор The Candidly. Она уроженка Лос-Анджелеса и любит все, что связано с едой, стилем, красотой и благополучием. Вы можете найти больше ее статей здесь.
Эта статья предназначена только для информационных целей. Оно никоим образом не предназначено для использования вместо профессиональных консультаций, лечения или профессионального ухода. Эта статья не предназначена и не должна заменять профессиональный уход, консультацию или лечение. Пожалуйста, проконсультируйтесь со своим врачом или поставщиком медицинских услуг, прежде чем менять какой-либо режим здоровья. Эта статья не предназначена для диагностики, лечения или предотвращения заболеваний любого рода.
Прочитайте наши Положения и условия и Политика конфиденциальности . ОТНОШЕНИЯГостевой пользователь Marissa Pomerance, Most Popular3 Комментарии
0 лайковЦель и роль семьи
Кажется уместным, что наилучшим образом подход современных политиков к семье был представлен танцующим пурпурным динозавром:
Семья – это люди, а семья – это любовь, это семья. Они бывают разных размеров и разных видов, но мой как раз подходит для меня.
Как развиваются детские программы, так развивается и нация. Наши политики предпочитают, чтобы никто не чувствовал себя обделенным, повышенным или ущемленным, поэтому «семейная политика» слишком часто представляет собой лишь приукрашивание общепринятой прогрессивной программы с постоянно расширяющимся определением семьи — родители, дети, родственники, будущие.
Действительно, без определения того, что на самом деле представляет собой семья, или понимания того, почему она заслуживает особого отношения, «семейная политика» оказывается по сути дорогостоящей приверженностью ничему конкретному. Как заметил давний исследователь политики Аллан Карлсон: «Если не может быть определения [семьи], исключающего любую форму человеческого сожительства, то что же такое семейная политика, пытающаяся спасти, или восстановить, или укрепить, или помочь?»
Таким образом, консерваторам приходится подчеркивать, что семья — это больше, чем договор между двумя взрослыми по обоюдному согласию, что определение семьи обязательно должно оставлять кого-то снаружи. Конечно, мало у кого из консерваторов хватит духу выдержать еще одно поражение в культурной войне за «семейные ценности». Но это не должно препятствовать выработке эмпирически обоснованного и концептуально ясного определения, подкрепленного экономическими и социологическими исследованиями, подтверждающими интуицию консерваторов: семья имеет значение для детей, взрослых и общества.
Давняя традиция правоцентристов — от Берка и Токвиля до Нисбета и Мойнихана, Куэйла и Санторума — подчеркивала важность семьи и значение ее упадка. Она понимает семью в социологическом контексте: как необходимый институт для привития навыков самоотдачи, рождения и воспитания детей, как средство, с помощью которого, перефразируя Ханну Арендт, рождаются и рождаются варвары каждого поколения. потом цивилизованный. Но оценить эту экономическую и социальную роль — как средоточие буквального возрождения общества — также означает провести четкие линии. Семья требует чувства взаимных обязательств и продолжения рода. Без них он становится институтом удобства.
Точно так же, как наша господствующая культурная парадигма автономии низводит обеты и обязанности до желания и самореализации, так же эволюционировал и сам брак. «Компанейский брак» двадцатого века уступил место «индивидуализированному браку» сегодняшнего дня. Эндрю Черлин отмечает, что по мере того, как связывание узами брака становится знаком престижа, а не обрядом посвящения, брак становится не столько краеугольным, сколько замковым камнем.
Эта эволюция принесла пользу тем, у кого были средства для такого самовыражения. Но, как замечает Кей Химовиц, для тех, у кого его нет, это стало катастрофой. Действительно, уровень брачности среди лиц с высшим образованием остается относительно стабильным, в то время как среди рабочего класса снижается еще больше.
«Семья требует чувства взаимных обязательств и продолжения рода. Без этого она становится институтом удобства.»
Между тем, свидетельства основных социальных и экономических основ для полной семьи остаются. Брак по-прежнему прививает нормы зрелости и самоконтроля, особенно мужчинам, которые после вступления в брак работают усерднее и эффективнее, зарабатывая значительные брачные надбавки. Структура семьи по-прежнему имеет огромное значение для благополучия детей.
Дети, которые растут в семьях с одним родителем, с большей вероятностью вырастут в среде с большим стрессом и меньшим количеством финансовых активов, будут иметь более низкие доходы, более низкий уровень образования и меньшую экономическую мобильность, а также с меньшей вероятностью вступят в брак во взрослом возрасте.
Академический журнал (в котором, в интересах полного раскрытия информации, я когда-то стажировался в качестве научного сотрудника), издаваемый не особенно консервативным Институтом Брукингса и Принстонским университетом, заключает в себе растущую общепринятую точку зрения в 2015 году:
Множество социальных и медицинских исследований убедительно показывают, что дети, воспитанные женатыми биологическими родителями, в среднем достигают лучших физических, когнитивных и эмоциональных результатов, чем дети, выросшие в других обстоятельствах.
Честно говоря, ни одно исследование брака и семейной жизни не является неопровержимым. До тех пор, пока комитеты по этике не одобрят эксперименты, в которых детей случайным образом назначают родителям-одиночкам, а взрослых — плацебо-бракам, будет трудно сказать, что исследование фиксирует причинное воздействие брака или наличия двух женатых родителей. Тем не менее, никто не женится из-за регрессионного анализа.
В самом деле, настоящие преимущества семейной жизни неизмеримы: то, как она формирует членов семьи, подталкивая их к подчинению эгоизму, похоти, жадности и другим порокам в погоне за благом другого. В своем классическом эссе 1976 года Харпера «Семья в опале» Майкл Новак обрисовал в общих чертах эту важную функцию семьи:
Семья является рассадником экономических навыков, денежных привычек, отношения к работе и искусства финансовой независимости. Семья является более сильным фактором образовательного успеха, чем школа. Семья является более сильным учителем религиозного воображения, чем церковь… Если младенцы здесь ранены, не все институты общества могут их восстановить.
Некоторые преимущества семейной жизни являются экономическими и социальными, да — мы обеспечиваем хлеб насущный и общение для наших близких — но уроки, которые она преподает нам, также ценны сами по себе. Мы учим наших детей уважению, доброте и самоконтролю не за их инструментальную, а за их внутреннюю ценность.
Никто не берет арендную плату с четырехлетнего ребенка и не выставляет счета родителям за оказанные услуги. Возможности привить привычки самопожертвования и преданности, даяния без ожидания вознаграждения, в современной меритократии немногочисленны и редки. (Поэтому, между прочим, термин «заработная плата для родителей» является ошибочной попыткой продать более широкие детские пособия — воспитание детей, безусловно, тяжелая работа, но это не работа.) Нам нужно, чтобы детей формировало больше учреждений, а не меньше тех, кто работает в ритме, не заданном темпами постиндустриального капитализма.
«Культурные и экономические тенденции превратили идеал и логику деторождения из базового пакета семейной жизни в дорогостоящее дополнение.»
Но культурные и экономические тенденции превратили идеал и логику деторождения из основного пакета семейной жизни в дорогостоящее дополнение.
Сдвиг можно увидеть в опросах общественного мнения. В 1962 году доля американских матерей, считавших, что «все супружеские пары, которые могут, должны иметь детей», составляла 84 процента. На следующий год, как сообщает нам Филипп Ларкин, начались половые сношения, и даже два десятилетия спустя та же доля снизилась до 43 процентов. В приличном обществе сегодня, конечно, дробь была бы намного меньше.
Поскольку детей стало меньше, сработала культурная обратная связь. Дети больше не являются частью общества; их вычеркивают из свадебных приглашений, о них забывают в уличном дизайне, к ним относятся как к невыгодным обязательствам в городах «креативного класса». Такой тонкий антинатализм распространился от элиты, которая рассматривает родительство как еще один образ жизни, который можно примерить в промежутках между сменой карьеры, к рабочему классу, для которого, по словам социологов Кэтрин Эдин и Марии Кефалас, брак «уже не является в первую очередь рождение и воспитание детей.
Сейчас брак — это прежде всего взрослая реализация».
Мы видим результат сегодняшних низких показателей рождаемости. Общество, которое относится к деторождению как к одному из многих потребительских вариантов, слишком много уступает гедонистам. Акцент на репродуктивном измерении семьи обеспечивает обоснование семейной политики, отличной от любых других достойных целей экономической политики. Консерваторы привыкли напоминать обществу, что детям нужны семьи; теперь они должны подчеркнуть, что семьям нужны дети.
В то же время прогрессивные активисты на острие духа времени хотят разнообразить семью, а не похоронить ее. Часть их отзывов проливает кровь. Нет ничего предопределенного в белом частоколе и 2,5 детях, а постиндустриальная экономика съедает большие семьи на обед — стремительная карьера приводит к переездам, многодетные семьи наказываются, и (часто беспорядочные) отношения между родителями, родственниками , а дети ослаблены. Нуклеарная семья 1950-е годы, как указал Дэвид Брукс в The Atlantic , в некотором смысле являются отклонением от более клановой среды, которая была нормой на протяжении большей части истории человечества.
Консерваторы должны извиниться перед бывшей первой леди — она действительно занимает деревню.
«Консерваторы привыкли напоминать обществу, что детям нужны семьи; теперь они должны подчеркивать, что семьям нужны дети».
Но деконструктивисты не намерены материализовывать поддержку расширенных семей или строить жилье для нескольких поколений. Вместо этого они стремятся «разрушить предписываемую Западом структуру нуклеарной семьи» и заменить ее новой парадигмой, впервые предложенной ЛГБТ-сообществом, столкнувшимся с бедствием СПИДа в 19-м веке.80-е: так называемые «избранные семьи». Конечно, экстраполяция этих экстремальных обстоятельств приводит к концептуальной путанице. Такие отношения вряд ли были выбраны, а скорее «выкованы» из трагедии и страдания, пока они не воссоздали элементы домашней жизни, обеспечивающие поддержку и утешение. То, что прогрессисты теперь стремятся ратифицировать «избранные семьи» в качестве закона, подчеркивает, вопреки Барни, что семья — это больше, чем просто «люди» и «любовь».
Даже наш язык вокруг брака — свекровь, зять — предполагает важность юридических структур, дополняющих добровольное создание новой семьи узами, максимально имитирующими родство.
Если новые аранжировки могут воссоздать некоторые из идеалов «до смерти для нас», воплощенных в традиционной семье, тем лучше. Это не устраняет потребности в социальном институте, кодифицированном в законе и поддерживаемом государственной политикой, призванном быть местом деторождения и воспитания детей, и не стирает того факта, что для большинства людей проверенный и надежный институт семьи жизнь — лучший шанс испытать такой уровень приверженности. Связь родитель-ребенок растягивает и формирует нас в различных ролях на протяжении всей жизни — кормильца, опекуна, воспитателя, учителя, зависимого — которые категорически отличаются от выбора преданного соседа по комнате или присоединения к коллективу единомышленников.
Прогрессисты предпочитают обращаться к политике на уровне этнической или социальной группы; либертарианцы подчеркивают необремененную личность.
Акцент консерваторов на семье часто был перегружен культурной риторикой, но мало основан на экономических предписаниях. Такой стратегии уже недостаточно. Самая большая угроза семьям в двадцать первом веке — это не деспотичная рука государства и неуловимые поводья культуры, а соблазнительная способность рынка ослаблять узы невыбранных обязательств. Семью нельзя оставлять незащищенной и ожидать, что она останется невредимой.
Семьи имели обыкновение иметь почти монополию на определенные товары – долгосрочная привязанность и товарищеские отношения, продолжение рода, эффективность масштаба. Все они теперь сталкиваются со все более жесткой конкуренцией. Индивидуальная реализация теперь является названием игры, и основные компетенции семьи все чаще могут быть переданы на аутсорсинг — приложение для вашего следующего сексуального партнера, суррогатная мать, которая вынашивает вашего следующего ребенка, образовательная система, счастливая освободить вас от обязанностей морального формирования, и, в старости, робота, чтобы менять ваши утюги.