Русский менталитет: Российский менталитет — Психологос

12 черт русского менталитета, в которых вы узнаете себя

Вообще, менталитет — это преобладающие схемы, стереотипы и шаблоны мышления. Россияне — не обязательно русские. Отдельный человек может гордиться тем, что он «казак», «башкир» или «еврей» в пределах России, но за ее пределами всех россиян (бывших и настоящих) по традиции называют (независимо от происхождения) русскими. Для этого есть основания: как правило, все они имеют сходство в своей ментальности и стереотипах поведения.

Фото: Svetlana Alyuk / Depositphotos

Россиянам есть чем гордиться, у нас огромная и сильная страна, у нас талантливые люди и глубокая литература, при этом мы сами знаем и свои слабые стороны. Если мы хотим становиться лучше — мы обязаны их знать.

Итак, давайте посмотрим на себя со стороны, а именно со стороны строго научных исследований. Что отмечают исследователи культуры как специфические черты российского менталитета?

1. Соборность, примат общего над личным: «мы все свои», у нас все общее и «а что люди скажут».

Соборность оборачивается отсутствием понятия приватности и возможностью любой соседской бабушке вмешаться и высказать вам все, что она думает по поводу вашей одежды, манер и воспитания ваших детей.

Из той же оперы понятия «общественность», «коллектив», отсутствующие на Западе. «Мнение коллектива», «не отделяться от коллектива», «а что люди скажут?» — соборность в чистом виде. С другой стороны, вам скажут, если у вас торчит ярлычок, развязался шнурок, забрызганы брюки или порван пакет с продуктами. А также — помигают фарами на дороге, чтобы предупредить о ГИБДД и спасти от штрафа.

2. Стремление жить по правде. Термин «правда», часто встречающийся в древнерусских источниках, означает правовые нормы, на основании которых вершился суд (отсюда выражения «судить право» или «судить в правду», то есть объективно, справедливо). Источники кодификации — нормы обычного права, княжеская судебная практика, а также заимствованные нормы из авторитетных источников — прежде всего Священного Писания.

За пределами российской культуры чаще говорится о законопослушности, правилах приличия или следовании религиозным заповедям. В восточном менталитете о Правде не говорится, в Китае важно жить по заветам, оставленным Конфуцием.

3. В выборе между разумом и чувством русские выбирают чувство: искренность и душевность. В российском менталитете «целесообразность» практически синоним корыстного, эгоистичного поведения и не в чести, как что-то «американское». Среднему российскому обывателю трудно представить, что можно разумно и осознанно действовать не только ради себя, но и ради кого-то, поэтому действия бескорыстные отождествляются с действиями «от сердца», на основе чувств, без головы.

Российское — нелюбовь к дисциплине и методичности, жизнь по душе и настроению, смена настроения от миролюбия, всепрощения и смирения к беспощадному бунту на полное уничтожение — и обратно.

Русский менталитет живет скорее по женской модели: чувство, мягкость, всепрощение, реагируя плачем и яростью на последствия такой жизненной стратегии.

4. Определенный негативизм: большинство россиян чаще видят в себе недостатки, а не достоинства. За рубежом, если человек на улице случайно задел другого человека, шаблонная реакция практически любого: «Sorry», извинение и улыбка. Они так воспитаны. Печально, что в России такие шаблоны — более негативные, тут можно услышать и «Ну ты, куда смотришь?», и нечто более резкое. Россияне хорошо понимают, что такое тоска, при том что это слово непереводимо на другие европейские языки. На улицах у нас не принято улыбаться, смотреть в лица окружающим, неприлично знакомиться и просто заговаривать.

5. Улыбка в русском общении не является обязательным атрибутом вежливости. На Западе чем больше улыбается человек, тем он больше проявляет вежливости. В традиционно русском общении приоритет — требованию искренности. Улыбка у русских демонстрирует личное расположение к другому человеку, которое, естественно, не распространяется на всех. Поэтому если человек улыбается не от души, это вызывает неприятие.

Можно обратиться за помощью — скорее всего помогут. Нормально попрошайничать — и сигаретку, и деньги. Человек с постоянно хорошим настроением вызывает подозрение — то ли больной, то ли неискренний. Тот, кто обычно приветливо улыбается другим — если не иностранец, то, конечно, подхалим. Конечно, неискренний. Говорит «Да», соглашается — лицемер. Потому что искренний российский человек обязательно не согласится и возразит. И вообще самая настоящая искренность — это когда матом! Вот тогда — человеку веришь!

6. Любовь к спорам. В русском общении традиционно большое место занимают споры. Русский человек любит спорить по самым различным вопросам, как частным, так и общим. Любовь к спорам по глобальным, философским вопросам — яркая черта русского коммуникативного поведения.

Русского человека часто интересует спор не как средство нахождения истины, а как умственное упражнение, как форма эмоционального, искреннего общения друг с другом. Именно поэтому в русской коммуникативной культуре спорящие столь часто теряют нить спора, легко отходят от первоначальной темы.

При этом совершенно нехарактерно стремление к компромиссу или к тому, чтобы дать собеседнику сохранить лицо. Бескомпромиссность, конфликтность проявляется очень ярко: нашему человеку некомфортно, если он не доспорил, не смог доказать свою правоту. «Как сформулировал это качество английский учитель:

«Русский всегда спорит на победу». И наоборот, характеристика «бесконфликтный», скорее, носит неодобрительный оттенок, как «бесхребетный», «непринципиальный».

7. Русский человек живет верой в добро, которое когда-то спустится с небес (или просто сверху) на многострадальную русскую землю: «Добро обязательно победит зло, но потом, когда-нибудь». При этом его личная позиция — безответственная: «Нам принесет правду кто-то, но не я лично. Я сам ничего сделать не могу и делать не буду». Главным врагом русского человека на протяжении уже нескольких столетий считается государство в образе служило-карательного сословия.

8. Принцип «не высовывайся». В русском менталитете пренебрежительное отношение к политике и демократии как форме политического устройства, при котором источником и контролером деятельности власти выступает народ. Характерна убежденность в том, что реально люди нигде ничего не решают и демократия — это ложь и лицемерие. В то же время терпимость и привычка ко лжи и лицемерию своей власти по причине убежденности, что иначе нельзя.

9. Привычка к воровству, мздоимству и обману. Убежденность в том, что воруют везде и все, а честным путем заработать большие деньги невозможно. Принцип — «не украдешь — не проживешь». Александр I: «В России такое воровство, что я боюсь идти к дантисту — сяду в кресло, и украдут челюсть…» Даль: «Русский человек не боится креста, а боится песта».

При этом для россиян характерно протестное отношение к наказаниям: наказывать за мелкие нарушения — нехорошо, как-то мелочно, нужно — «прощать!», а когда на этом фоне люди привыкают законы не уважать и от мелких нарушений переходят к крупным — тут российский человек будет долго вздыхать, пока не разозлится и не устроит погром.

10. Вытекающая из предыдущего пункта характерная черта российского менталитета — любовь к халяве. Фильмы нужно скачивать через торрент, платить за лицензионные программы — западло, мечтою является радость Лени Голубкова в МММ-пирамиде. Наши сказки рисуют героев, которые лежат на печи и в итоге получают царство и сексапильную королеву. Иван-Дурак силен не трудолюбием, а сообразительностью, когда за него все сделают Щуки, Сивки-Бурки, Коньки-Горбунки и прочие волки, рыбы и жар-птицы.

11. Забота о здоровье ценностью не является, спорт — странно, болеть — нормально, но категорически не допускается бросать убогих, в том числе считается нравственно недопустимым уходить от тех, кто не заботился о своем здоровье и в результате стал по факту беспомощным инвалидом. Женщины ищут богатых и успешных, а любят убогих и больных. «Как же он без меня?» — отсюда созависимость как норма жизни.

12. Место гуманизма у нас занимает жалость. Если гуманизм приветствует заботу о человеке, ставя на пьедестал свободного, развитого, сильного человека, то жалость направляет заботу на несчастных и больных. По статистике Mail.ru и ВЦИОМ, помощь взрослым по популярности стоит на пятом месте после помощи детям, старикам, животным и помощи экологическим проблемам. Людям больше жалко собак, чем людей, а из людей из чувства жалости важнее поддержать нежизнеспособных детей, а не взрослых, которые еще могли бы жить и работать.

В комментариях к статье кто-то соглашается с подобным портретом, кто-то обвиняет автора в русофобии. Нет, автор любит Россию и верит в нее, уже которое десятилетие занимаясь просветительской и образовательной деятельностью для своей страны. Здесь врагов нет и не нужно здесь их искать, наша задача в другом: а именно, думать, как нам поднимать нашу страну и воспитывать детей — наших новых граждан.

Об авторе: Николай Иванович Козлов, доктор психологических наук, профессор, ректор Университета практической психологии, основатель сайта «Психологос».

Читайте также: 10 неожиданных вопросов о русских с сайта Quora

Еще:

• 20 распространённых ошибок в русском языке, которые хотя бы раз в жизни делал каждый
• 10 шокирующих фактов о том, как мы теряем природу России
• Поразительная история сибирской семьи, которая 40 лет не видела других людей
• 13 тёплых стран, жизнь в которых дешевле, чем в России
• Нью-Йорк глазами Довлатова: 30 фотографий из мест, где жил и работал писатель

Интересные факты из рубрики «Россия»

Читать книгу «Русский менталитет.

Рашен – безбашен? За что русским можно простить любые недостатки» онлайн полностью📖 — Александра Томчина — MyBook.

Что выбрать

Библиотека

Подписка

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

1. Главная
2. Документальная литература
3. ⭐️Александр Томчин
4. 📚«Русский менталитет. Рашен – безбашен? За что русским можно простить любые недостатки»
5. org/ListItem»>Читать

Александр Томчин

Русский менталитет. Рашен – безбашен? За что русским можно простить любые недостатки

© А. Б. Томчин, 2018

© «Центрполиграф», 2018

* * *

Предисловие

В книге о Германии и немецком менталитете («Наблюдая за немцами», «Германия без вранья» и др.), которая переиздавалась с обновлениями, мне приходилось сравнивать немцев с нами. Не все читатели со мной соглашались, но я им всем благодарен: в спорах родилась книга, которую вы держите в руках. Для кого она написана? Для каждого любознательного человека, который не пребывает в счастливой уверенности, что он уже все знает. Эта книга предназначена прежде всего жителям России. Она может также помочь иностранцам понимать русских, находить с ними общий язык, быстрее и легче адаптироваться в России.

Кто мы, почему мы такие и куда идем? Чем мы поражаем и привлекаем иностранцев? Правда ли, что русская душа загадочна, и в чем ее секреты? Правда ли, что совсем иной была Россия, которую мы потеряли? Почему именно в России государство впервые провозгласило целью построение коммунизма? Как повлияли русские на остальной мир? Почему в России, богатейшей по своим ресурсам стране, люди живут беднее, а главное, не так уютно, как в развитых странах? Можно ли, поняв русский характер, ответить на вопрос, что делать, и предсказать, что нас ждет? Меняются века, правители, законы, но понимаем ли мы, куда движемся и что нам мешает? Может быть, для этого нам нужно понять самих себя и еще раз посмотреть в зеркало? Неприятно? Вспомним Гоголя – он к своему «Ревизору» взял эпиграфом пословицу «На зеркало неча пенять…». Кто-то скажет, что зеркало кривое? Но даже в аттракционе с кривыми зеркалами взглянуть на себя со стороны интересно, да и посмеяться над собой не помешает. Мне довелось не только долго жить в России, но и немало времени провести за рубежом. После этого многое здесь становится понятнее. Эта книга основана на моих личных впечатлениях, согласующихся с исследованиями социологов. Они дополнены материалами зарубежной и российской прессы.

На Западе русским приписывают лень, пьянство и бескультурье, тогда как отечественные авторы порой отрицают реальные проблемы. Дискуссии не смолкают – о русском менталитете есть и будут написаны сотни книг и статей: тема неисчерпаема. Я признателен авторам, с которыми мне удалось познакомиться, и сожалею, что нет возможности всех перечислить. Упомяну хотя бы кое-кого из юмористов – Жванецкого, Задорнова, Иртеньева, Горина, Шаова, Янковского, Мелихана, авторов метких высказываний по этой теме.

Традиционные представления не учитывают того, что в последнее время образ жизни русских, менталитет и система ценностей заметно изменяются. Чрезвычайно важно, в каком направлении идут эти изменения и к чему это приведет. В Интернете спрашивают: «Можно ли усреднять всех русских? Все очень перемешались. У меня и моих знакомых родословная от узбеков и чеченцев до немцев, англичан и прибалтов». Отвечу: цель книги – выявить основные, распространенные черты русских, не обязательно принадлежащие каждому из них. Речь идет о чертах, присущих, на мой взгляд, большинству или даже меньшинству, если такие черты встречаются и заметно влияют на нашу жизнь. Если в книге русские с кем-то сравниваются, то в первую очередь с народами развитых и особенно европейских стран. Потому что Россия – страна высокой культуры, близкой к европейской. У любого народа есть свои плюсы и минусы, и вы не найдете даже двух совершенно одинаковых людей. Кое-кому слово «менталитет» кажется окаменевшим правилом, в которое лично его пытаются втиснуть, а это не более чем «средняя температура по больнице», которая даже у нас на глазах меняется и которую каждый измеряет по-своему. О русском менталитете у каждого читателя наверняка есть свое мнение, и он найдет, что мне возразить. Я стремился согласовать свои соображения с исследованиями социологов, дополнить их материалами зарубежной и российской прессы, и все же книга основана, прежде всего, на моих личных впечатлениях. Все, что сказано в книге, – это лишь мои взгляды и оценочные суждения. Каждый имеет право на другие взгляды, и я не претендую на истину в последней инстанции. Напротив, желательно, чтобы эта книга дала повод для размышлений и споров. В споре рождается истина – при условии, что обе стороны спорят с взаимным уважением.

Нельзя не восхищаться нашим народом, сумевшим освоить огромную территорию и создать великую культуру в труднейших условиях. Хотя большинство россиян – милые и симпатичные люди, это, конечно, не исключает в русском характере противоречий или изъянов. Хочу успокоить читателя – автор никем не завербован и не подкуплен. Если, уважаемый читатель, у вас болит душа за свою страну и вы хотите, чтобы жизнь в ней стала лучше, то вы, безусловно, патриот и эта книга адресована вам. А если вы ничего не хотите менять, потому что убеждены: все, что вас здесь окружает, – лучшее в мире? Если вы считаете, что говорить о недостатках могут только враги? Тогда вы – тоже патриот. Но патриот иного рода, и я советую вам эту книгу не читать: она не для вас.

В частях первой и второй речь пойдет о первых впечатлениях иностранцев при встрече с русскими, то есть о тех чертах русских, которые бросаются в глаза. Постепенно мы перейдем к таким чертам, которые требуют более близкого знакомства.

Я благодарен моей жене Галине Томчиной за неоценимую и главную помощь в редактировании книги, а также Ольге Папышевой, Максиму Томчину, Леониду Захарову, Михаилу Ицыксону и Льву Шапиро, прочитавшим книгу в рукописи, за их ценные замечания.

Часть первая. Иностранцы о России. Первые впечатления

Россия узнаваема для западного человека, но в каких-то моментах совершенно непредсказуема. Это совсем другая культура, совсем другое общество… Мы, глядя на вас, как в зеркало, видим себя по-новому.

Э. Миллер

Кого считать русскими?

Россию населяют люди более сотни национальностей – россияне. Но мне больше нравится слово «русские». Так я буду называть всех, кто считает русский язык и культуру родными и себя считает русским. За границей всех жителей России называют русскими. Есть анекдот: в лифте гостиницы едут два японца, татарин, русский, украинец и армянин. Один японец тихо говорит другому: «Посмотри на этих русских – все на одно лицо!» Какими бы разными жители России ни были, у них много общего.

«Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит», – сказал Владимир Даль. У царя Николая II не было и одной сотой доли русской крови, но он был русским человеком. Немало «инородцев» внесли в русскую цивилизацию важнейший вклад. Среди них Пушкин, Лермонтов, Фонвизин, Карамзин, Левитан, Багратион, Витте, да и сам Даль. По мнению журналиста Л. Парфенова, «особенно массово и ярко переходили в «русскость» немцы, грузины и евреи». Еврей Левитан был русским художником, а немка Екатерина II – русской императрицей. «Нельзя же считать, что любой воспитанный в русской культуре (будь он китайцем или армянином по фамилии Хачикян) может причислить себя к русским. Даже если нянька в детстве читала ему русские сказки», – пишет в Интернете Наталья В. А Надежде К. не понравилось высказывание Пушкина о русских, и она уверяет, что «он как раз не русский». Себя она считает настоящей русской, хотя ее русский язык хромает. Что толку с ними спорить? Пусть борцы за чистоту русской крови считают нашего классика эфиопским поэтом. А Окуджаву – грузинским или русскоязычным поэтом, но не русским.

Иностранцев коренные жители России лихо переименовывали. Гамильтон? Значит, будешь Хомутов. Коос фон Дален? Козодавлев! Герой рассказа М. Веллера, английский инженер, женился на русской и остался жить в России. Уолтер (у нас Болт) спился и научился сшибать у магазина двугривенные. Все его любили «как доброго безвредного дурачка, от которого жизнь интереснее». Китайцы, живущие в сибирских городах, уже во втором поколении начинают пить, парятся в бане и работают без прежнего рвения. «В России даже у евреев вырастают славянские скулы», – заметил Ф. Энгельс. Русские проявляют редкую способность понимать человека и узнавать своих с первого взгляда. Философ Василий Розанов сто лет назад сказал: «Посмотришь на русского остреньким глазком, посмотрит он на тебя, и все понятно, никаких слов не надо. Вот чего нельзя с иностранцем». Шутники говорят, что русские – это люди, которым удается выжить в России. Может быть, людей сплачивают общие трудности? Общая судьба и язык – вот что объединяет всех русских.

Чем дальше от любимых, тем крепче любовь?

Пушкин писал, что необъятные просторы России поглотили силу монгольского нашествия и остановили его на самом краю Европы. Нам действительно есть чем гордиться. Наша страна в XIX веке спасла Европу от нашествия Наполеона, а в годы Второй мировой войны – от нацизма. «Символический русский Иван… это человек, который, стиснув зубы, переносил и перенесет все лишения и невзгоды, идя на подвиг во имя Родины», – сказал М.  Шолохов о Великой Отечественной войне. Эта победа – великий праздник русского народа, объединяющий абсолютно всех. Почему же европейцы ее недооценивают? «Советская армия победила нацизм, но свободы большинству стран Восточной Европы не принесла», – заявляет канцлер ФРГ Ангела Меркель. «Вы не смогли бы победить без помощи американцев», – сказал мне Гюнтер, мой немецкий друг. Конечно, я с ним не согласился.

Огромные размеры нашей страны и ее суровый климат издавна служили поводом для создания мифов. Дюма-сын в 1870 году повторял сообщение Герберштейна в XVI веке: «Зимой жители Сибири впадают в спячку и просыпаются только весной…» Английскому дипломату Д. Александеру в 1829 году в России не понравилось вот что: «У русских женщин из низших сословий очень некрасивые носы, обычно называемые «кнопками». Будь у них римские или греческие носы, они бы их отмораживали». Одни иностранные путешественники говорили о России с любовью, другие – с презрением. «Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как народ русский», – говорила Екатерина II. Но иностранцы издавна критиковали не столько русский народ, сколько сложившуюся в России систему правления.

С чего для иностранцев начинается Россия? Это, конечно, снег, тройки, валенки, матрешки… В Интернете тысячи картинок отражают стереотипы о жизни crazy Russians («сумасшедших русских»). Объектами юмора служат водка, Сибирь, холод, коммунизм, беззаконие, коррупция и беспредел на дорогах. Изредка вы увидите русских веселыми и голыми на фоне заснеженных пустынь. Как правило, это мрачные люди, сильные, странные и способные на отчаянные поступки. Россия – страна нефтяных вышек и вечно пьяных мужиков. Бородатые и грязные, в ушанках и валенках, они сидят целыми днями за столом, с утра пораньше глушат водку и столовыми ложками едят икру. Эти мужики могут оседлать медведя, не верят ни в Бога, ни в черта и избивают своих покорных жен. В общем, «нищета», «мафия», «русские много пьют». Наша страна связана в сознании иноземцев не столько с медведями и балалайками, сколько с пьянством и воровством.

В мире нам завидуют: русские сидят на мешке с деньгами. Кое-кто спрашивает: почему Россия даже после распада СССР занимает ¹/₇ часть всей суши и имеет 40 % природных богатств планеты, хотя ее жители составляют лишь 2 % населения? В самом деле, чего только в России нет! У нас есть богатейшие в мире леса, большая часть имеющейся в мире питьевой воды, нефть и газ, месторождения алмазов, золота, редких металлов…

В годы перестройки отношения с Западом улучшились. Но вместо партнерства США отнеслись к России как к стране, проигравшей в холодной войне, и решили не учитывать ее интересов. Для США русские – это прежде всего конкуренты. Союз НАТО приблизился к нашим границам. В результате американцы нажили себе постоянную головную боль: Россия стала несговорчивой.

После 2014 года фактически мы снова оказались с Западом в состоянии холодной войны. Большинство русских одобряют присоединение Крыма: для нас справедливость важнее, чем законы. Но за рубежом это расценили как нарушение границ и международных договоров. Во всем мире Крым признали частью России только шесть стран. Теперь в нас видят угрозу от 43 до 65 % жителей стран Европы, и Россию считают врагом почти две трети американцев. По результатам исследования в 39 странах мира (Pew Research Center), тех, кто относится к нам с неприязнью, больше, чем тех, кто нам симпатизирует.

Средний американец помнит холодную войну и интересуется русскими гораздо меньше, чем нам кажется. О нашем Большом театре американцы слышали, а русские товары и кинофильмы на их рынок не вышли. Русские для них – вечные неудачники: то у них революция, то девальвация…

В мире сложился стереотип: русский – бесшабашный, ленивый, необязательный, бестолковый, непрактичный, неорганизованный и бесцеремонный. Вместе с тем широкая натура, простодушный, откровенный, щедрый, прощающий, доверчивый. Социологи Ю. Сорокин, И. Марковина и О. Леонтович выяснили, что, с точки зрения американцев, русские выглядят серьезными, грустными, угрожающими и несчастными. Их называют образованными, страстными, угнетенными. Говорят, что русские любят водку, жирную пищу, книги, друзей, войну, холодную погоду, толкаются, целуются в обе щеки, кричат, хотят быть в центре внимания, никогда не веселятся, не бывают оптимистичными, не любят ждать в очереди, не планируют будущего.

В Западной Европе на вопрос, что они думают о русских, одни говорят, что это симпатичные и образованные люди. Другие отвечают: они угрюмые, мрачные. Почему они загрязнили весь мир своими вредными веществами? Почему в такой богатой стране люди прокормить себя не могут? Что они, работать не хотят?

Как относятся к нам англичане? Британский социолог Э. Бейкон отвечает на этот вопрос тремя ключевыми словами: Spies, Sports, Spirituality, то есть «шпионы, спорт, духовность». Шпионов англичане боятся, спортом увлекаются и уважают наши достижения, а духовностью восхищаются. А что сказать о немцах? Когда президент России выступил в бундестаге на немецком языке, немцы дивились: надо же, культурный человек! Говорит гладко, да еще на их родном языке! Большинство немцев считают русских терпеливыми, смелыми, доброжелательными, щедрыми и гостеприимными, но ленивыми, безалаберными, спонтанными и склонными к надувательству.

Что касается Франции, русские всегда мечтали «увидеть Париж и умереть». Между тем во Франции и Германии нас любят не больше трети опрошенных. «Я уже не раз приезжал в Россию, – говорит француз Жюль. – Если я вернусь в свою страну и расскажу, что русские – мирные, добрые, приветливые люди, мне скажут, что я сошел с ума или завербован КГБ». Впрочем, и у русских отношение к Западной Европе и тем более к США ухудшилось.

Премиум

(4 оценки)

Александр Томчин

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Русский менталитет. Рашен – безбашен? За что русским можно простить любые недостатки», автора Александра Томчина. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанру «Документальная литература». Произведение затрагивает такие темы, как «русская душа», «русский характер». Книга «Русский менталитет. Рашен – безбашен? За что русским можно простить любые недостатки» была написана в 2018 и издана в 2018 году. Приятного чтения!

О проекте

Что такое MyBook

Правовая информация

Правообладателям

Документация

Помощь

О подписке

Купить подписку

Бесплатные книги

Подарить подписку

Как оплатить

Ввести подарочный код

Библиотека для компаний

Настройки

Другие проекты

Издать свою книгу

MyBook: Истории

Между вестернизацией Востока и востокизацией Запада

Аннотация: Россия — самая большая страна в мире, простирающаяся от Владивостока на Дальнем Востоке до Калининграда на Западе. Он соединяет Европу и Азию не только географически, но и, как отмечают многие социологи, своей культурой, обществом и образом мышления о мире. Русское мышление не является ни европейским, ни азиатским. Наоборот, это уникальная головоломка, созданная из идей, привычек и практик обоих. Таким образом, в этой статье утверждается, что в попытке расшифровать российское стратегическое поведение особое внимание следует уделить сложному взаимодействию в русском сознании между западным и восточным способами видения вещей и интерпретации событий.

Ключевые слова: русская стратегия, стратегическое мышление, военная наука, русская история

 

Говоря о русском мышлении, первое, что приходит на ум, это знаменитый стих, написанный Федором Тютчевым в 1866 году:

Россия не может быть ¹

В России и на Западе написано много книг, трактатов, очерков, статей обсуждая загадочную «русскую душу» и ее несовместимость с западной логикой. Действительно, как выразился современный российский политический философ Борис Кагарлицкий: «универсальные «европейские» модели обычно терпели неудачу в России». Однако он также добавил, что «безнадежно провалились и попытки проанализировать русскую историю с позиций национальной исключительности и «самобытности». ² Вместо этого он предложил понимать историю России в сложной системе экономического, политического и идеологического взаимодействия Запада и Востока.
 

По предложению Кагарлицкого данная статья проливает свет на то, как западное и восточное мировосприятие вообще и войну в частности выразились в русском подходе к войне, стратегии и военной науке.

Русское мышление между Западом и Востоком

Известный русский политический философ первой половины ХХ века Иван Солоневич утверждал:

Россия не Европа, хотя и не Азия и не Евразия. Это просто Россия. Совершенно своеобразный национально-культурный комплекс, одинаково отличимый как от Европы, так и от Азии. ³

Такой изоляционистский взгляд на российскую историю и идентичность очень популярен в России и «разделяется значительной частью российской интеллигенции независимо от их идеологических убеждений». ⁴ Как выразился Кагарлицкий: «Книга Сэмюэля Ф. Хантингтона «Столкновение цивилизаций» каким-то образом мгновенно вошла в моду, еще до того, как кто-либо успел ее прочитать». ⁵ Последние 200 лет за интерпретацию русской истории, идентичности и судьбы России ведут ожесточенную борьбу два основных идеологических лагеря: западники и славянофилы. Первые видят в России часть европейской цивилизации, которая в силу неудачных обстоятельств оказалась забытой. Последние видят в России самостоятельную уникальную цивилизацию, «основные черты которой, по выражению Солоневича, «были достаточно четко определены раньше, чем европейское влияние или азиатские нашествия могли оставить свой след в России». ⁶ Иными словами, если западники видят в русской исключительности аномалию (которая должна быть устранена путем превращения России в «правильное» европейское государство), то славянофилы видят в ней «особый путь» России (который следует лелеять и оберегать). любой ценой). Более того, оба лагеря «абсолютно единодушны в своем понимании российской истории как обособленной и «особой», не подчиненной общепринятой в других странах логике». ⁷ Есть, однако, и третий, хотя и не очень популярный лагерь историков и политологов, утверждающих, что уникальность России можно объяснить не «загадочной русской православной душой» или неудачными попытками догнать Запад, а особым географическим, экономическим, политическим и культурным положением России между Западом и Востоком. ⁸ Их непопулярность связана с двумя основными причинами. Во-первых, они предполагают, что русский менталитет сформирован «варварским» Востоком — монголами, от которых, согласно общепринятому в России аргументу, Россия самоотверженно защищала западные цивилизации, позволив им процветать в эпоху Возрождения. ⁹ Во-вторых, сложная идея о том, что «в национальном теле России есть острова и оазисы Европы и Азии» противоречит простоте аргументов, приводимых как западниками, так и славянофилами10. Эта идея также не утверждает, что Россия, оставленная на задворках Европы по велению истории, должна сделать все, чтобы догнать и стать «нормальным» членом европейской семьи, и не выступает за уникальную русскую православную цивилизацию, развивавшуюся в изоляции. Вместо этого он утверждает, что российская история представляет собой процесс смешения и смешения восточных и западных традиций, взглядов, практик и философий. ¹¹ В нем утверждается, что географическое, историческое и культурное положение России между европейской цивилизацией на Западе и исламской, конфуцианской и индской цивилизациями на Востоке играло важную роль в формировании русского характера на протяжении всей российской истории. ¹² Петр Чаадаев, один из крупнейших русских философов XIX века, чьи противоречивые для своего времени взгляды вызвали поляризацию между западниками и славянофилами, предвидел грядущую судьбу России:

Растянувшись между двумя великими делениями мира, между Востоком и Западом, опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию, мы должны были бы соединить в себе два великих начала духовной природы — воображение и разум, и соединиться в нашем цивилизация история всего мира. ¹³

Если русское мышление представляет собой пазл, сложенный из кусочков восточного воображения и западного разума, то первым шагом к его сборке должно стать более глубокое понимание этих двух различных мировоззрений.
 

Много чернил было вылито на обсуждение различий между западной и восточной философиями, культурами, традициями, характерами и образами мышления: от общего анализа культурных различий, уходящих корнями в различную историю, географию, религию и социальный состав, до очень практических исследований как эти различия сформировали соответствующие организационные культуры и модели лидерства. ¹⁴ Однако самый интригующий анализ исходит от культурных психологов, которые утверждают, что западное и восточное общества не только по-разному видят мир, но и думают о нем по-разному. ¹⁵ По мнению психолога-культуролога Ричарда Э. Нисбетта, различие между западным и восточным образами мышления можно объяснить различием между западным атомистическим мировоззрением, сформированным независимой и индивидуалистической природой западного общества, и восточным холистическим мировоззрением. подход, коренящийся в восточных традиционно взаимозависимых и коллективных социальных структурах. ¹⁶ Таким образом, в попытке понять загадку русского подхода к войне и стратегии, следующее исследование фокусируется на том, как части западного (американского) атомистического мировоззрения были объединены с восточным (китайским) холистическим подходом к созданию уникальный (и часто неоднородный) микс. ¹⁷

Понимание частей: подходы Америки к войне против Китая

Об американском способе ведения войны написано много — от классического «Американского пути ведения войны» Рассела Ф. Вейгли до более современных работ Бенджамин Булей, Колин С. Грей, Адриан Р. Льюис и другие. ¹⁸ Хотя каждый из ученых проливает свет на множество различных аспектов, большинство согласны с тем, что в сознании американцев война рассматривается как досадное препятствие — аномалия, которая является «не продолжением политического общения, а признак его несостоятельности». ¹⁹ Как выразился Грей: «Американцы относятся к войне как к прискорбному случайному злу, с которым нужно покончить как можно решительнее и быстрее». ²⁰ Эта изоляция войны от общего контекста нормальных международных отношений, по-видимому, согласуется с «ориентацией Запада на конкретные объекты в отрыве от их контекста», которая коренится в «индивидуалистической или независимой природе западного общества». ²¹ Эта американская атомистическая позиция распространяется не только на их понимание войны, но и на их общую интерпретацию международных отношений. Поскольку они видят мир как «относительно простое место, состоящее из незаметных объектов, которые можно понять без чрезмерного внимания к контексту», их склонность демонизировать лидеров своих противников как главных движущих сил конфронтации за счет политического контекста. эти лидеры работают в, не должно быть удивительно. ²² В то время как американцы приписывают поведение актеру, китайцы склонны приписывать то же поведение контексту. ²³ Культуры Восточной Азии видят мир как гораздо более сложное место, понятное с точки зрения системного целого, а не с точки зрения отдельных частей. «Коллективный и взаимозависимый характер азиатского общества, — утверждает Нисбетт, — согласуется с широким, контекстуальным взглядом азиатов на мир и их верой в то, что события очень сложны и определяются многими факторами». ²⁴ Эта китайская ориентация на целостное мировоззрение, уходящее своими корнями в философию конфуцианства, предрасполагает их мышление к решению своих проблем путем поиска системного баланса и гармонии, а не западной тенденции изолировать проблемные элементы и устранять их. . Со времен Возрождения этот поиск гармонии в конфуцианстве часто приводил западных ученых к защите пацифистского характера китайской культуры. ²⁵ Например, Макс Вебер, говоря о «пацифистском характере конфуцианства», утверждал, что «конфуцианцы, которые в конечном счете являются пацифистскими литераторами, ориентированными на внутреннее политическое благополучие, естественно, встречали военные силы с отвращением или непониманием». ²⁶ Помимо конфуцианства, практически все направления китайской философии осуждали применение силы, включая Лао-цзы (даос), Мо-цзы (моист) и даже Сунь-цзы (Сунь-цзы). ²⁷ Действительно, Сунь-Цзы использует слово ли (сила) только девять раз во всем своем «Искусстве войны», в то время как Карл фон Клаузевиц использует гевальт (сила или насилие) восемь раз в двух абзацах, определяющих только войну. ²⁸ Популярность этого культурного аргумента невозможно переоценить, однако более внимательное изучение китайского подхода к войне показывает, что если путь к равновесию и гармонии должен быть проложен с помощью войны, китайцы без колебаний сделают это. это. ²⁹ 
 

Однако, отправляясь на войну, китайцы, в отличие от своих американских коллег, не определяют ее как насильственную аномалию в международных отношениях. Вместо этого они видят в нем естественное взаимодействие внутри сложной системы взаимодействий, в которой насилие играет важную, хотя и не определяющую роль. От максимы Сунь-Цзы «сломить сопротивление врага, не вступая в бой, является главным совершенством» до современной Неограниченной войны, китайское мышление рассматривает войну как сложную смесь взаимодействий (насильственных или нет), когда «тот, кто способен смешать вкусное и уникальный коктейль для будущего военного банкета в конечном итоге сможет носить лавры успеха». ³⁰

Конструирование головоломки: российское мышление и война, стратегия и военная наука

Анализируя различия между западным и восточным мышлением, Нисбетт начинает с философов, признавая, что они сами являются продуктом, а не «прародителями соответствующие им культуры». ³¹ Поэтому, пытаясь понять русский подход к войне, представляется правильным начать с истории русской философии и ее места на водоразделе между Западом и Востоком.
 

С одной стороны, краткое рассмотрение традиционных корней русской философии позволяет предположить, что русское мировоззрение должно быть гораздо ближе к китайскому холизму, а не к западному атомизму. «В мире, — писал видный русский имперский философ Владимир Одоевский, — как в хорошей хлопчатобумажной фабрике, каждый винтик цепляется за другой». ³² Анализируя проявления холизма в русской философии, Александр Ишутин утверждал, что «если в западном философском дискурсе идея системного целого является лишь одной из философских парадигм, то в русской философии — это важная, фундаментальная и объединяющий компонент». ³³
 

С другой стороны, если говорить о философском взгляде на феномен войны, кажется, что долгая история военных взаимодействий с Западом подорвала восточную ориентацию русского мышления. Российские философы, историки, военные мыслители традиционно делились на тех, кто видит в войне естественную часть взаимодействия народов (как системного целого), и на тех, кто призывает изолировать ее как нечто зло, противоречащее человеческой природе. ³⁴ Лучше всего это противоречие продемонстрировал рассказ Федора Достоевского «Парадоксалист», в котором он исследует противоречие между войной как «бичом человечества» и войной, «приносящей лишь пользу, а потому совершенно необходимой» как диалог между двумя главными героями. ³⁵
 

В течение последних 200 лет в трактовке характера, роли и места войны в России сформировалось несколько идеологических разделений, подобных уже упомянутому разделению между западниками и славянофилами, хотя и без конкретной корреляции. . Первый раздел касается места войны в жизни человека. По одну сторону спора находятся те, кто рассматривает войну как неотъемлемую и вечную часть целостной системы международных отношений: от генерала от инфантерии Генриха Леера, отца-основателя русской стратегической школы XIX века, который видел в войне «совершенно естественное явление в жизни общества. . . одного из самых быстрых и могучих цивилизаторов человечества», современному генерал-майору Александру Владимирову, который утверждал, что «война стала неотъемлемой частью человеческого существования и его специфической характеристикой, и будет таковой, пока существует человечество». ³⁶ С противоположной стороны находятся те, кто утверждает, что объявление войны чем-то, присущим человеческой природе, является ошибкой: от генерал-лейтенанта Евгения Мартынова, «выдающегося русского имперского и советского военного теоретика», написавшего свой основополагающий 1899 Обязанности политики в ее отношениях со Стратегией «в преддверии тех долгожданных времен, когда дипломатия найдет способ упразднить вооруженные столкновения между народами», современному генерал-майору Игнату Даниленко, утверждавшему, что предположение о том, что войны никогда не кончаются, «ограничивает изучение войны как социального явления. . . [поскольку] он ограничивает военную науку только проблемами подготовки и ведения вооруженной борьбы». ³⁷
 

Еще одно интересное разделение в русском понимании войны связано с ролью насилия. Некоторые русские мыслители, подобно китайской традиции, определяют войну в более широком смысле, в котором насилие является важным, хотя и не обязательно обязательным компонентом. Другие, хорошо изучающие западную мысль в целом и Клаузевица в частности, ограничивают войну только насильственным применением силы. В Имперской России генерал от артиллерии Николай Медем, «первый в России профессор стратегии», критиковал акцент Клаузевица на применении силы, утверждая, что его акцент на сражениях слишком упрощен, поскольку «все и любые соображения должны быть направлены на ослабление или уничтожение любыми способами силы противника и лишение его средств для самозащиты». ³⁸ Напротив, Леер вторил Клаузевицу, утверждая, что «война — это один из инструментов в руках политики, самый крайний инструмент для достижения целей государства». ³⁹ В раннем Советском Союзе это были генерал-майор Александр Свечин и генерал-лейтенант Андрей Снесарев, которые стремились расширить природу войны за пределы вооруженной борьбы, чьи работы были запрещены в послевоенной советской военной мысли, которая приняла более западное мировоззрение, согласно которому «война состоит только из вооруженной борьбы». ⁴⁰ Однако распад Советского Союза вновь вызвал дискуссию о том, являются ли насилие и вооруженная борьба определяющими характеристиками войны или их следует понимать в более широком контексте всех средств и методов. ⁴¹
 

В то время как российское понимание войны прыгает через петли западного подхода, который пытается ограничить его насильственным столкновением воль, которое должно быть разрешено как можно быстрее, и восточного подхода, который видит войну в В более широком контексте всех средств и методов международных отношений представляется правильным утверждать, что русское понимание стратегии всегда склонялось к восточному целостному мировоззрению. Традиционное американское атомистическое разложение стратегии на цели, средства и пути, принятое в целом на Западе, так и не нашло сторонников в России. ⁴² От имперского российского генерала Генриха Леера через раннесоветского генерал-майора Александра Свечина и позднесоветского маршала Николая Огаркова до современного словаря Министерства обороны России стратегия всегда понималась в России как искусство сочетания различных элементы для достижения желаемых целей в конкретном контексте данной ситуации. ⁴³ «Все великие полководцы, — утверждал Медем в 1836 году, — были поистине великими, потому что основывали свои действия не на заранее составленных правилах, а на умелом сочетании всех средств и обстоятельств». ⁴⁴ Почти сто лет спустя, в начале ХХ века, Александр Свечин подтвердил это понимание, заявив, что «стратегия есть искусство сочетания подготовки к войне с группировкой операций для достижения поставленной перед вооруженными силами цели». ⁴⁵ Почти сто лет спустя, в начале ХХI века, Александр Владимиров утверждал, что «национальная стратегия есть теория, практика и искусство управления государством. . . [что] определяет и реализует совокупность стратегических (основных) целей, направлений существования и действий [государства] . . . а также безопасность, развитие и благополучие своего народа». ⁴⁶ Полностью переняв восточную традицию, подчеркивающую постоянно меняющуюся природу реальности, а не западную тенденцию к поиску универсальных правил, российские стратеги традиционно подчеркивали важность контекстной ситуации для создания наиболее эффективной комбинации. ⁴⁷ Другими словами, российский взгляд на выработку стратегии гораздо ближе к подходу, выраженному Лян Цяо и Сянсуй Ваном в их книге «Неограниченная война», чем к формуле Артура Ф. Люкке «цели-средства» и ее западным последователям. . ⁴⁸
 

В то время как российское понимание природы войны колебалось между западным и восточным подходами, а понимание стратегии тяготело к восточной традиции, история развития отечественной военной науки представляет собой хороший пример сплав между западным разумом и логикой и восточным типом диалектизма, который стремится «не деконтекстуализировать, а видеть вещи в их соответствующем контексте». ⁴⁹ Как уже говорилось, русские склонны рассматривать войну не как изолированное событие, а как явление, встроенное в значимое целое общества. Поэтому неудивительно, что они одними из первых стали утверждать, что война — это социологическое явление, анализ которого следует проводить через призму всех социальных наук. За несколько лет до начала Первой мировой войны генерал от инфантерии Николай Михневич придумал «социологию войны», аргументируя ее создание расширением социальных наук о военном деле. ⁵⁰ В межвоенный период другой русский генерал, генерал-лейтенант Николай Головин, отстаивал мысль о том, что «любой исследователь, желающий анализировать войну не через узкую «утилитарно-военную» призму, а через «чисто научную», должен . . . понять, что главной целью анализа войны является рассмотрение ее как явления общественной жизни». ⁵¹ К концу ХХ века генерал армии Махмут Гареев рассуждал в том же духе: «В своей исследовательской деятельности любой военный исследователь должен использовать все области наук, связанных с войной и военными, в равной степени оперируя общественно-политическими, экономические, математические и другие области знаний». ⁵² Сочетая восточную традицию, что «события не происходят изолированно от других событий, а всегда встроены в осмысленное целое», с западной склонностью «использовать логические правила для понимания событий», русские создали систему военная наука, состоящая из многочисленных законов, взаимосвязанных методологий и взаимодействующих постулатов — «методологическая путеводная звезда того, как мыслить о войне с научной точки зрения». ⁵³

Русский менталитет- консалтингчек

Россия — самая большая по площади страна в мире, федеративное многонациональное государство. Поэтому не всех россиян можно охарактеризовать в общих чертах. Но можно выделить некоторые особенности русского менталитета.

Россияне ценят точность, пунктуальность и системность в работе зарубежных партнеров и ждут этого от иностранцев, даже если сами не всегда пунктуальны и любят делать много дел одновременно.

Бизнес с россиянами развивается постепенно. Это также связано с тем, что решения в российских компаниях, которые обычно организованы иерархически, должны проходить несколько этапов согласования. В России уважают иерархию. Российские менеджеры показывают свою силу. Они держатся на расстоянии от своих сотрудников и не приемлют обвинений в ошибках. Но у каждого менеджера также есть свой начальник. Ни один русский не покажет, что у них ограниченные полномочия, но для принятия решений они должны получить разрешение от своего начальника. Обещано много, но действие часто следует с опозданием. Оставайтесь в диалоге и не нервничайте. Тем не менее, узнайте об иерархии и процессе принятия решений, чтобы обеспечить участие важных людей. Во многих случаях решения неожиданно принимаются русскими без вашей подготовки. И наоборот, российские деловые партнеры приветствуют, когда вы объясняете им иерархию и уровни принятия решений в вашей компании. Это создает доверие.

Русские не ведут переговоров с деловыми партнерами, которые ниже их по иерархии. Им нравится важничать, когда дело доходит до их иерархического уровня. Представьтесь российским деловым партнерам, имеющим соответствующую значимость в вашей собственной компании. Рекомендательные письма от вашего работодателя могут быть очень полезными в этом отношении. Россияне открыто демонстрируют свою значимость и успех. Для этой цели подходят одежда, престижные виллы, броские украшения и дорогие брендовые автомобили. Чем более брендово и дорого человек одет, тем выше его ценят российские деловые партнеры. В России тот, кто не тратит деньги на вещи, которые он может себе позволить, также не пользуется доверием как способный позволить себе что-либо. Развейте это предположение, подарите своему деловому партнеру дорогой подарок и расскажите ему о своем загородном доме на Средиземном море. Вы не ошибетесь.

Как вы обращаетесь к российским деловым партнерам? Русские обычно называют друг друга по имени с добавлением имени отца. Для мужчин за именем отца следует «owitsch» или «jewitsch», а для женщин — «owna» или «jewna». В деловых ситуациях русские обращаются друг к другу этими двумя именами. Фамилия практически не используется. Хорошие знакомые и друзья находятся в дружеских отношениях. Тем временем, однако, в России возвращается дореволюционная форма обращения с господином или, в случае женщин, с «годпоща» и фамилией, близкая к западной форме. Эта форма обращения все чаще используется в российских компаниях, ведущих международную деятельность.

Мужчины приветствуют друг друга рукопожатием. При знакомстве с женщинами мужчина ждет, пока женщина предложит ему руку; в противном случае он приветствует ее кивком головы. Чтобы согреться, россияне любят поболтать о дорогих ширпотребах: новой машине, новых часах, новом смартфоне.

Российские деловые партнеры приветствуют вас очень дружелюбно и уделяют вам много времени, но проявляют мало выражений лица и мало эмоций при первых встречах. В России это признак серьезности. Улыбка зарезервирована для друзей и семьи. Если вы получаете улыбку в своих отношениях с российскими деловыми партнерами, вы добились хорошего прогресса в ваших отношениях. По мере развития отношений русские и иностранные деловые партнеры становятся ближе друг к другу, чем немцы. Объятия и похлопывания по спине распространены среди российских деловых партнеров. Физическая близость означает знакомство с русскими.

Русские общаются очень прямо, более прямо, чем большинство людей из других стран. Они также ждут от своих деловых партнеров фактов и действий, а не долгих разговоров. При всей своей прямоте русские также могут быть дипломатичны в выражениях, особенно в присутствии людей из разных иерархий. Они также избегают прямой критики. Из-за ограниченности мимики и жестов россиян иностранцам сложно читать смыслы «между строк».

Для успешного ведения бизнеса в России отношения важнее опыта. Постарайтесь привлечь людей с соответствующими отношениями к вашим бизнес-целям и поддержите их компетентными профессионалами. Устное общение при личных встречах в России намного эффективнее, чем письменный обмен.

Разговоры с российскими деловыми партнерами всегда будут перемежаться на личные темы. Также они часто будут неструктурированными, темы будут прыгать, представить сложные контексты в одном произведении будет сложно.