Системная семейная психотерапия — Психологос
Системная семейная психотерапия — подход, где человек не является объектом воздействия и клиентом. Клиентом является вся семья, вся семейная система, именно она — объект психотерапевтического воздействия.
Системная семейная психотерапия является одним из направлений системного подхода. Можно назвать следующие виды системной психотерапии: классическая системная семейная психотерапия (ССП) с такими подразделениями, как стратегическая ССТ, структурная ССТ, миланский подход, подход Мюррея Боуэна; постклассическая системная терапия: — нарративная психотерапия, ориентированная на решение, краткосрочная психотерапия, нейролингвистическое программирование. Все эти виды психотерапии основываются на системной теории.
Системная теория, или теория систем, является не вполне психологической теорией. Практически одновременно системные идеи развивались в кибернетике (Н. Винер, Р. Эшби и т.п.), в биологии (В. Вернадский, Н. Бернштейн, К. Лоренц, Н. Тинберген), антропологии (М. Мид) и затем проникли в культурологию и психологию (Г. Бейтсон, Т. Лири, Р.А. Вильсон, А. Кожибский).
Одной из разновидностью системной семейной психотерапии является методика ресурсных семейных расстановок, разработанная профессором, доктором психологических наук Коваленко Н.П.
Системная семейная психотерапия рассматривает как организм и всю семью в целом, и членов этой семьи↑. Члены семьи в представлении приверженцев этого подхода за свое поведение не отвечают и всерьез корректировать его не способны, их поведением руководят динамические отношения, закономерности системы, а не они сами.
При этом одной из наиболее часто рассматриваемой в ССП причин действий людей является та или иная бессознательная или плохо осознаваемая внутренняя выгода. Как пишет А. Варга↑, » системная логика не отвечает на вопрос «Почему?», она отвечает на вопрос «Зачем?» Можно предложить много версий того, «зачем» маленький Ганс боялся выходить из дома:
- чтобы мама меньше занималась сестричкой, чтобы система не переходила на следующую стадию жизненного цикла;
- чтобы родителям было о чем говорить друг с другом, вместо того чтобы: ругаться, заниматься сексом, умиляться, глядя на дочку;
- чтобы у отца был предмет для обсуждения с З. Фрейдом, его наставником и консультантом».
Ребенок болеет, чтобы помочь семье
В системной семейной терапии бытует представление, что ребенок более или плохо себя ведет не потому что, а для того чтобы: чтобы отвлечь родителей от их ссор и конфликтов. Диалог на эту тему ведут психолог Павел Зыгмантович и проф. Н.И. Козлов. См.→
Литература
www.psychologos.ru
Тема: «Параметры семейной системы» | Psylist.net
Выделяют шесть основных параметров семейной системы:
- Стереотипы взаимодействия
- Семейные правила
- Семейные мифы
- Границы семьи
- Стабилизаторы семьи
- Семейная история
1. Стереотипы взаимодействия семьи
Под ними понимают сообщения, которыми члены семьи обмениваются друг с другом (муж улыбается жене, а она в ответ показывает язык – преамбула к скандалу или сексу и пр.). Сообщением в семье является любое событие. Гром кастрюль на кухне может означать рассерженность мамы).
Типы сообщений:
- Одноуровневые (по одному каналу) – например, звук захлопнувшейся двери.
- Двухуровневые – звук захлопнувшейся двери, плюс крик в догонку.
- Многоуровневые.
Один уровень всегда является словесным, 2-й – невербальным
Двух и многоуровневые сообщения делятся на:
- Конгруэнтные (совпадающие).
- Неконгруэнтные (несовпадающие, расходящиеся).
Если содержание информации по 2-м каналам совпадает – конгруэнтные.
Как дела? – улыбка и «всё хорошо» – конгруэнтное сообщение. Если же говорит – «всё хорошо», а голову опускает – не конгруэнтное сообщение.
Эти взаимодействия (интеракции) часто бывают повторяющимися и те стереотипы, которые часто повторяются, называются стереотипами взаимодействия.
В функциональной семье большая часть стереотипов взаимодействия является функциональной (конгруэнтной).
Радость на лице, в голосе и словах, также и печаль – конгруэнтный характер. Когда стереотипы взаимодействия носят конгруэнтный характер, тогда все события в семье являются ясными и понятными, также и эмоции и взаимоотношения. При этом происходит свободный эмоциональный обмен, семья способна вырабатывать здравые решения, в ней царит мир и спокойствие.
Для проблемной семьи особый интерес представляет анализ патогенных (неконгруэнтных) стереотипов взаимодействия.
К примеру, подросток приходит домой, говорит что всё хорошо и при этом опускает голову вниз. Это повод к родительской тревоге, фантазиям о том, что случилось, недоверие, желание подтверждения того, что произошло. Нарастает эмоциональное напряжение, возникает семейная проблема. И если она есть у мамы, папы, сына и бабушки, они начинают обмениваться, напряжение кумулирует, возникает патогенный стереотип взаимодействия в семье. Никто ни у кого не находит поддержки. Подобные стереотипы ведут к серьёзным нарушениям взаимодействия в семье. Чем более дисфункциональной является семья, тем с большим объёмом неконгруэнтных стереотипов мы встречаемся.
Нужно наблюдать за взаимодействием в семье и выбирать неконгруентность, чтобы потом назначить правильную коррекцию. Стереотипы можно отследить только наблюдая за семьёй в целом. Самым значительным стереотипом является стереотип, описанный в конце 69-х годов группой Американских психологов под руководством Грегори Бейтсона. Они вначале исследовали формы общения в семьях с больным шизофренией. В результате они установили, что в каждой из этих семей встречается особый стереотип двойной связи.
Сущность двойной связи заключается в том, что к ребёнку постоянно поступают неконгруэнтные сообщения в ситуации, когда он не может выйти или отстраниться или проверить саму ситуацию взаимодействия. Матери на словах говорили детям, что они их любят, но не вербально это не подтверждалось. Ребёнок мал и не может проверить правильность послания. На одном уровне коммуникации показывается неприязнь, а на другом (словесном) говорится о любви.
Если ребёнок получает такое двойное послание, возникает состояние растерянности – какой части этого двойного послания верить? Соответственно ребёнок не может получить должной эмоциональной привязанности. Присоединюсь к «люблю» – она отодвинется. Присоединюсь к «отодвинется» – она меня наругает. Такой ребёнок оказывается в состоянии хронической растерянности. Шизофрения, в таком случае, своеобразный выход из состояния постоянной растерянности, посредством аутизма.
Консультант в этом случае, способс
psylist.net
Теоретические основы системной семейной психотерапии
Теоретическую основу системной семейной психотерапии составляет общая теория систем. Под системой понимается совокупность взаимодействующих элементов (или объектов), реализующих общую функцию (функции). Главный постулат этого психотерапевтического подхода гласит: семья является видом социальной системы, психологическая помощь ей невозможна без знания и учета законов функционирования систем, аналогично тому, как лечение человека невозможно без знания и учета его анатомии и физиологии.
Развитие системной семейной психотерапии не связано с развитием индивидуальной психотерапии. В своей монографии G.Erickson и T.Hogan (1972) утверждают, что их анализ литературы не выявил никаких данных о том, что системная семейная психотерапия «выросла» из каких бы то ни было ранее существующих теоретических положений в психотерапии.
Системная семейная психотерапия — одна из самых молодых психотерапевтических школ, развивающихся в последнее время. Этот подход возник после Второй Мировой войны, он развивался в тесном сотрудничестве с кибернетикой, и в этом его существенное отличие от других психотерапевтических подходов.
Основу этой области знания и практики составили несколько базовых идей.
1. Петли обратной связи
Кибернетику вызвала к жизни Вторая Мировая Война. Американский математик Норберт Винер работал в то время в военной программе Пентагона. Он разрабатывал теорию, с помощью которой создавались механизмы сопровождения и уничтожения летящих целей противника. Один из ключевых аспектов этой проблемы был связан с созданием контура обратной связи: информация с экранов радаров о положении цели использовалась для расчета поправок, необходимых для наведения орудий на цель. Затем эффективность этих поправок вновь оценивалась с помощью радара, вновь производились расчеты и так далее до уничтожения цели. Этот механизм работал совершенно одинаково и в случае, когда расчеты делались машинами, и в случае, когда поправки рассчитывались людьми. Важнейшая догадка Н.Винера состояла в том, что сходные механиз
psyjournal.ru
1. Схема психологического анализа семьи как системы. Основы психологии семьи и семейного консультирования: учебное пособие
Как уже было сказано в предыдущих разделах учебника, в последнее десятилетие в психологическом сообществе доминирует представление о семье как открытой системе, которая находится в постоянном взаимодействии с окружающей средой. В качестве метафоры, определяющей сущность семьи как системы, используется термин «живой организм», либо семья сравнивается с пламенем в противопоставлении с образом кристалла. С точки зрения известного отечественного семейного психолога А. Варги, семья представляет собой самореализующуюся систему. Это означает, что поведение системы целесообразно, а источник преобразования семьи находится внутри нее самой. Это означает также, что события, которые происходят в семье, часто не зависят от желания ее членов, так как жизнь в семье определяется и регулируется правилами и законами функционирования семейной системы. Изменения в семейной системе могут происходить как на структурном (например разделение территории проживания), так и на функциональном уровне (изменение отношений между членами семьи).
А. Варга предлагает анализировать семью, используя шесть параметров, раскрывающих содержание семьи как системы. Схема анализа семьи как системы предполагает выделение следующих компонентов:
? стереотипы взаимодействия;
? семейные правила;
? семейные мифы;
? границы;
? стабилизаторы;
? семейные истории.
Под стереотипами взаимодействия понимаются часто повторяющиеся сообщения (или послания) одного члена семьи всей семье и способы взаимодействия друг с другом. Сообщением может являться любое событие, происходящее внутри семейного пространства, как-то: хлопанье дверью, прикосновение, плач, приступ мигрени и т. п. Все члены семьи точно расшифровывают полученные сообщения (например, громкое хлопанье дверью старшей дочерью перед уходом на дискотеку демонстрирует родителям ее намерение вступить с ними в традиционный спор по поводу времени возвращения, а громыхание кастрюлями женой на кухне считывается мужем как наличие у нее чувства раздражения по поводу поездки к его родителям и т. п.). Выделяются и патогенные стереотипы поведения. К такому роду стереотипам, например, относится выделенный
Семейные правила. Под семейными правилами понимаются «писаные» и «неписаные» (гласные и негласные) нормы, регулирующие поведение членов семьи как малой группы. Правила могут быть культурно заданными, соответствующими общепринятым в данной культуре нормам (например, запрещающими сексуальные отношения супругов в присутствии детей) и существующими лишь в данной конкретной семье.
Правила могут регулировать практически все сферы жизнедеятельности семьи (распределение функций, способы времяпрепровождения, приоритеты в распределении бюджета, частота общения с родственниками и т. д.). В каждой семье существуют запреты на проявление определенных эмоций (агрессии, страха, зависти), за нарушение норм члены семьи подвергаются санкциям. При этом степень тяжести и вид санкции со стороны семьи по отношению к нарушителю в разных семьях отличаются друг от друга. Виды санкций, например, могут быть таковы: лишение эмоциональной близости, высмеивание, изоляция, передача ответственности.
Нарушение функционирования семьи задается жесткостью и ригидностью правил. В семьях, где возможны изменения правил (например при взрослении детей), эмоциональные срывы и конфликты случаются реже. Семейные правила рассматриваются в качестве внешней основы семейных мифов.
Семейные мифы. Мифология семьи характеризует довольно глубокие пласты семейных систем. Миф определяется как сложное семейное знание о себе. Миф актуализируется в кризисные моменты (социальные перемены, приход нового человека в семью и т. п.). Формируется миф в течение 3–4 поколений. Варианты мифов: «Мы – семья героев», «Мы – дружная семья», «Мы – семья спасателей».
Члены семьи видят и интерпретируют реальность в категориях мифа. Содержание семейного мифа определяет логику поступков. Например, люди, живущие по правилам мифа «Мы – семья спасателей», могут выбирать себе в партнеры тех, кто демонстрирует специальное «инвалидное» поведение. Люди, существующие в логике мифа «Мы – герои», не могут жить без особого чувства переживания преодоления преграды, барьера.
Границы. Предполагается, что семья как любая система имеет свои границы, определяющие ее структуру. Границы – невидимые линии внутри семьи, которые формируют субсистемы. Границы могут быть ясными, ригидными и диффузными. Ясные границы существуют в здоровой, функциональной семье. При ригидных границах информация между субсистемами проходит с трудом. Наличие таких границ характеризует «разделенную семью», в которой члены семьи эмоционально отделены друг от друга. Диффузные границы допускают легкое проникновение информации между субсистемами, что ведет к спутанности во взаимоотношениях (например, мать с дочерью обсуждает подробность своей сексуальной жизни).
Границы могут быть внешними, очерчивающими контур семейного взаимодействия с внешним мифом. По степени проницаемости внешних границ (легкости вхождения в семью посторонних людей) они могут быть открытыми и закрытыми. Внутренние границы характеризуют наличие подсистем (коалиций) в семье. Коалиции называются вертикальными, если включают в себя одного из взрослых и ребенка (например, мама образует коалицию с сыном против папы), и горизонтальным, если в них включены члены семьи одного уровня, одного поколения. Вертикальные коалиции дисфункциональны. Наличие в семье такого рода коалиций нарушает функционирование семейной системы. При исследовании семьи должно описываться следующее: где, какие границы проходят, на какие подсистемы подразделяется семейная система. Особое внимание следует обращать на наличие коалиций и характеристику границ.
Стабилизаторы. Стабилизатором называется такой элемент семейной системы, функция которого состоит в том, чтобы поддерживать постоянство семейной системы. Стабилизаторы удерживают семью от распада. В качестве стабилизатора семьи могут выступать любые элементы и феномены жизни; к функциональным стабилизаторам относят следующие:
? общее дело;
? общее место проживания;
? общие дети.
К дисфункциональным стабилизаторам можно отнести измены, алкоголизм, болезнь и т. п. Болезнь довольно часто может выступать в качестве стабилизатора, так как больного человека нельзя оставлять одного надолго. Некоторые семьи имеют такую структуру стабилизаторов, которая с точки зрения стороннего наблюдателя может восприниматься как структура, неизбежно разрушающая семью. Так, например, пьянство мужа позволяет жене управлять им, актуализируя при необходимости его чувство вины. Такого рода семья может существовать достаточно долго, так как супруги позволяют друг другу переживать и испытывать излюбленные (но социально не одобряемые) чувства.
Семейная история. Под семейной историей понимают стереотипы поведения и взаимодействия, которые воспроизводятся в нескольких поколениях. Метод исследования и описания семейной истории – генограмма, предложенная М. Боуэном в 1978 г. Цель генограммы – показать, как образцы поведения внутрисемейных взаимоотношений передаются из поколения в поколение и как события, подобные смертям, болезням, профессиональным успехам, переездам на новое место жительства, влияют на современные поведенческие образцы, а также на внутрисемейные отношения.
Поделитесь на страничкеpsy.wikireading.ru
Свойства семейной системы | Психология взаимоотношений
Семейная система может быть описана по нескольким параметрам. Можно выделить шесть информативных параметров:
· особенности взаимоотношений членов семьи;
· гласные и негласные правила жизни в семье;
· семейные мифы;
· семейные границы;
· стабилизаторы семейной системы;
· история семьи.
Рассмотрим первый параметр. Особенности взаимоотношений членов семьи проявляются в общении; под общением здесь понимается абсолютно любое событие, происходящее в семье. Опоздание и умолчание, откровенные разговоры и общее веселье, покупки и приготовление еды — все это информативное, особенное, уникальное для данной системы общение. Даже, казалось бы, отсутствие общения, молчание, есть мощное информативное сообщение. Можно перестать разговаривать с человеком (ребенком, супругом, супругой), и всем будет ясно, что это — выражение неодобрения и недовольства и стремление подвергнуть виновного остракизму.
Общение может быть вербальным и невербальным; чаще всего оно бывает и тем и другим сразу. Порывистые, резкие движения, хлопанье дверью, грохот кастрюль выражают без слов и душевное состояние человека, и то, что он хочет, чтобы члены его семьи знали об этом состоянии. Возможно, это призыв к помощи, жалоба или упрек: “Посмотрите, до чего вы меня довели” и т. п. Если это будет сопровождаться соответствующим текстом, то картина станет полной и завершенной. Вербальная и невербальная части сообщения дополняют друг друга, находятся в гармонии.
Нередко бывает так, что эти части сообщения вовсе не находятся в гармонии, более того, противоречат друг другу. Такие ситуации встречаются на каждом шагу. Например, флирт. Люди вроде бы разговаривают на серьезные и вполне пристойные темы, даже деловые. При этом невербально, взглядами, позами, жестами, межличностной дистанцией они ведут совсем другой “разговор”. Ситуация является увлекательной и безопасной именно потому, что можно невербальный текст проигнорировать или не обратить внимания на словесные сообщения. Этот случай безобидный. Как только противоречия вербального и невербального планов попадают в семейный контекст и становятся там правилом общения, возникают серьезные нарушения поведения и самочувствия членов семьи, особенно детей. В своей знаменитой работе “О коммуникативной теории шизофрении” Г. Бейтсон с соавторами показал, как развивается аутизм у ребенка в ситуациях, когда он систематически сталкивается с противоречивыми сообщениями в своей семье. В ситуации такого общения ребенок не может вести себя адекватно, так как реакция на какую-то одну часть сообщения автоматически приводит к тому, что вторая часть сообщения не учитывается и за это ребенок порицается. Как бы он себя ни повел, он неадекватен и не может приспособиться к реальности, не может повести себя правильно. В работе приводится яркий пример: мальчик, страдающий от шизофрении, лежит в больнице. Мама приходит его навестить. Мальчик выходит к ней в холл и садится рядом с ней. Мама отодвигается. Мальчик подавленно замирает и молчит. Мама спрашивает недовольно: “Ты что же, не рад меня видеть?” Эта ситуация общения была названа “двойной ловушкой”: что бы ребенок ни сделал, он будет подвергнут порицанию. К реальности приспособиться невозможно — лучше уйти в себя, аутизироваться, ведь ребенок не может выйти из ситуации общения в реальности, например, произвольно сменить семью.
Итак, все происходящее в семье является сообщением. Болезни, например, — это сильное и очень информативное сообщение, эффективно регулирующее семейную ситуацию. Допустим, папа хочет, чтобы сын был сильным, смелым, то есть настоящим мужчиной. Он полагает, что настоящий мужчина — это тот, кто рискует, самостоятелен и т. п. Мама совсем не хочет, чтобы ее сын рисковал своим здоровьем и был самостоятельным. Ей приятнее, когда он дома, на виду. Открыто она не может противоречить своему мужу. Мальчик, разумеется, также хочет свободы. В то же время ему немного страшно пускаться в свободный полет. Как же быть? Мальчик собирается с молодежной компанией в горы. Папа рад и поддерживает намерения сына. Мальчик и хочет, и не хочет. Мама категорически против. Если она будет открыто протестовать, неизбежен скандал. Совершенно случайно накануне отъезда сына она довольно тяжело заболевает. Мальчик вынужден остаться. Все довольны. Болезни, таким образом, становятся способом — причем достойным — решения многих проблем. Этого бы не могло быть, если бы они не являлись способами коммуникации. Все игры, прекрасно описанные Э. Берном, — это некоторые стереотипы поведения, представляющие собой формы коммуникации; они несут некие сообщения, которые не произносятся, но ясно всеми понимаются.
Второй параметр — это правила жизни семейной системы. Правила бывают заданными социумом и культурой, и тогда они разделяются многими семьями, а бывают уникальными для каждой отдельной семьи. Культурные правила семейной жизни известны всем: например, все знают, что родители не должны заниматься любовью на глазах у детей. Уникальные правила известны только членам семьи.
Правила — это решение семьи о том, как отдыхать и вести домашнее хозяйство, как тратить деньги и кто именно может это делать в семье, а кто — нет, кто покупает, кто стирает, кто готовит, кто хвалит, а кто по большей части ругает, кто запрещает, а кто разрешает. Словом, это — распределение семейных ролей и функций, распределение мест в семейной иерархии, решение о том, что позволено, а что нет, что хорошо, а что плохо.
В большой семье, состоящей из одних взрослых, растет поздний и горячо любимый ребенок. Наиболее часто исполняемое правило этой семьи: ни в коем случае не ругать ребенка ни за что, а хвалить при каждом удобном случае, восхищаться и умиляться про себя и вслух, индивидуально и в группах. Такое поведение, по правилу этой семьи, есть выражение любви к ребенку. Если кто-то, гость или дальний родственник, нарушит это правило — не похвалит, не восхитится или, хуже того, сделает замечание ребенку, то он нарушит существенное правило жизни этой семьи, поставит всех в неловкое положение и не будет в дальнейшем желанным гостем. Закон гомеостаза требует сохранения семейных правил в постоянном виде. Изменение семейных правил — болезненный процесс для членов семьи.
“Село Степанчиково и его обитатели” — прекрасный, художественный пример того, что происходит, когда нарушаются семейные правила. Правило было очень простое: все в доме должно идти так, как хочет Фома Фомич Опискин. Это правило построения семейной иерархии, расстановки статусов. Что произошло, когда это простое правило было нарушено, описывается в чудесной повести Ф. М. Достоевского на многих и многих страницах. На самом деле в семьях много сложных, витиеватых правил, гласных (как-то: “Если задерживаешься — предупреди”), негласных, пронизывающих нашу жизнь. Семейный психотерапевт обязательно должен уметь быстро вычислять некоторые важные правила функционирования семейной системы. Конечно, все параметры семейной системы взаимосвязаны. В частности, правила непосредственно связаны, и часто продиктованы семейным мифом.
Итак, третий параметр семейной системы — миф. Семейный миф — это некая формообразующая и объединяющая всех членов семьи идея или образ, или история, если хотите, идеология. Это знание, разделяемое всеми членами семейной системы, и отвечающее на вопрос: “Кто мы?” Например, частый ответ такой: “Мы дружная семья”. Это значит, что в этой семье не может быть открытых конфликтов и уж тем более при детях. Сор из избы не выносится никогда. Отношения не выясняются открыто, все противоречия замазываются. Принято всюду бывать вместе, так как миф требует распространения в обществе, своего рода издания. Любое поведение членов семьи по отношению друг к другу, каким бы оно ни было, понимается как проявление добрых чувств. “Я же тебе добра желаю”, или “Это я любя”, или классическое: “Бьет — значит любит”. Миф задает норму чувствования. В “дружной семье” принято любить, жалеть и чувствовать благодарность. Остальные чувства — обида, гнев, разочарование и пр. — игнорируются или вытесняются. Проблемы начинаются в тех случаях, когда кто-то из семьи оказывается неспособным игнорировать свои нормальные и неизбежные отрицательные чувства к родственникам. Он и становится идентифицированным пациентом. Тревожно-депрессивные расстройства, агрессивное поведение, анорексия — типичные проблемы “дружной семьи”.
Миф порождает правила и ритуалы. Нарушение правил, особенно систематическое, может разрушить миф. Миф — это знамя, под которое собирается семья, это девиз, это вера. Если кто-то в семье не разделяет семейного мифа, он не может быть членом этой системы; система его изгоняет. Единственный случай, когда это возможно, если у семьи есть миф о бунтаре. Тогда несогласие с основным мифом подтверждает другой миф, и система остается без изменений.
Еще пример семейного мифа — миф о спасителе: “Что бы мы делали без…” В семье обязательно должен быть некий человек, который держит всю семью на вытянутых руках. Понятно, что для того чтобы всем помогать, необходимо, чтобы эти все были слегка инвалидами, а то получится, что никто не нуждается в спасителе. Спаситель может быть в моральной ипостаси, а может быть и в физической, впрочем, может быть и то, и другое вместе. Моральный спаситель нуждается в грешниках. Его семья должна состоять из людей, которые часто делают что-то плохое: пьют, воруют, гуляют, попадают в скверные истории. Спаситель выручает, и только в этом случае и может чувствовать себя спасителем. Грешники благодарят, обещают исправиться и… снова грешат. Физический спаситель выхаживает, лечит, кормит, приносит продукты и т. п. Поэтому его семья состоит из больных, беспомощных, калек, иначе как бы он смог их спасать?
Приведу в качестве примера один случай.
Мужчина среднего возраста обратился по поводу непростых отношений с женой. Они находились в первом браке, который был заключен по большой любви. После трех лет супружеской жизни у них родился ребенок, к несчастью, с тяжелой родовой травмой. Жена бросила работу и всю себя посвятила ребенку. Муж всего себя посвятил заработку. Вместе они созидали семью, обожали своего мальчика и в целом жили дружно. Мальчик рос, постоянно наблюдался врачами, в детский сад не ходил, в школу тоже. К моменту обращения ему было двенадцать лет, он не ходил в школу, мама не работала. Одни врачи говорили, что мальчик может ходить в школу, а другие советовали оставить его на домашнем обучении, если это возможно. Словом, мама и сын всегда были вместе, папа много работал. Пока папа спасал только своего сына, ситуация была выносимой. За год до обращения овдовела бабушка, мама нашего героя.
Она осталась совсем одна, и сын старался обеспечить ей спокойную старость. Однажды зимой бабушка чуть не упала по дороге в булочную, после чего было решено, что все продукты ей будет приносить ее сын. Она совсем перестала выходить из дому. Они жили отдельно, и моему клиенту приходилось ездить довольно далеко к своей маме. На лето теперь никуда нельзя было поехать. Связь по телефону осуществлялась два раза в день утром и вечером, совершенно неукоснительно. Примерно после полугода такой жизни мой клиент стал замечать, что у него почему-то мало сил, а жена все время раздражена.
Он был прекрасным мужем и отцом, теперь стал самоотверженным сыном. Его жена также была прекрасной матерью и хранительницей домашнего очага. Ради своих близких они отказывали себе во всем, жили на износ и… сохраняли, а в чем-то даже порождали “инвалидное самосознание” ребенка и бабушки. Чтобы быть самоотверженной матерью, надо чтобы ребенок был неблагополучным. Если ребенок будет здоровым, придется быть обычной матерью, спасать и жертвовать не придется. Совершенно так же, чтобы быть хорошим сыном, необходимо чтобы мама была беспомощной. Чем более беспомощен старый человек, тем ближе он по своему статусу и образу жизни к мертвецу: нет активности — нет жизни. Парадоксальная логика спасителя: я настолько хороший сын, что помогаю умереть своей матери.
Еще один часто встречающийся миф — миф о героях. “Мы — семья героев”. Как правило, в семейной истории хранятся рассказы о героических поступках предков. Там встречаются старые большевики, партизаны, люди, пережившие голод, подвергавшиеся репрессиям, вырастившие детей в тяжелых условиях, и т. п. Иначе говоря, люди, преодолевшие серьезные препятствия и добившиеся результатов.
Миф о героях задает определенный стандарт чувствования и миропонимания. Где герой, там все с размахом: нет радости — есть счастье, нет любви — есть неземная страсть, нет жизни — есть судьба, нет грусти — есть трагедия. Именно поэтому в семье героев люди могут поссорится на всю жизнь, не разговаривать друг с другом годами, предпринимать попытки самоубийства. В семье героев часто встречаются хронические не леченые заболевания — герои не ходят по врачам, это так понятно. В их жизни много трудностей и проблем. У героев всегда высокий стандарт достижений, они принципиальные и непримиримые люди.
Итак, мы видим, что все три вышеописанных параметра семейной системы тесно взаимосвязаны. Семейный миф диктует правила, а правила в свою очередь во многом определяют особенности общения членов системы друг с другом.
Семейные границы — четвертый параметр описания семейной системы. У каждого человека, живущего в семье, есть представление о том, кто еще входит в состав его семьи. Это представление и задает границы семьи. У людей, живущих в одной семье, представление о ее границах может быть разным. Например, мужчина женился на женщине с взрослым ребенком; они живут вместе. Мужчина считает, что его семья состоит из двух человек — его самого и его жены. Жена считает, что ее семья состоит из трех человек — ее самой, сына и мужа. Несовпадение представлений о границах семьи может быть источником серьезных разногласий.
Границы семьи могут быть очень проницаемыми или более закрытыми. Проницаемость границ задает стиль жизни в семье. Открытая семья полна народу, гостей, приходящих без предупреждения, иногородней родни. Для гостей не готовится специального угощения, дети жестко отделены от взрослых, например, они, как правило, сами ложатся спать, сами делают уроки и вообще живут своей жизнью. Это понятно: взрослым не до них. При более закрытых границах семьи гости приходят только по приглашению, существует специальный ритуал приема гостей, например, угощение, праздничная посуда, уборка накануне. В такой семье дети обычно менее самостоятельны, взрослые больше включены в их жизнь. Как видно, существует определенная закономерность: чем более закрыты внешние границы семейной системы, тем более открыты границы внутрисемейных подсистем. Расстановка границ семейных подсистем определяет коалиции, существующие в семье.
Функциональные коалиции — это супружеская подсистема и детская подсистема. Остальные варианты коалиций, как правило, дисфункциональны. Дисфункциональные коалиции, указывающие на наличие проблем в семье, — это, например, подсистема мамы и детей, с одной стороны, и папы — с другой. Или мама с одним ребенком против папы с другим ребенком. Или жена со своими родителями в коалиции против мужа со своими родителями. Примеров множество. Семейные коалиции указывают на структуру и иерархию в семье, а также на семейную проблему. Коалиции — центральное понятие структурного подхода в системной семейной психотерапии (Минухин, Фишман, 1998). Пример:
Мама обратилась по поводу своего десятилетнего сына. Мальчик отказывался ходить в школу и оставаться один дома. Маме пришлось уйти с работы, чтобы с ним сидеть. Более того, через некоторое время мальчик переместился ночевать в супружескую спальную своих родителей. В семье всегда существовала коалиция мама–сын. Папа был на периферии семейной системы, много работал, отправлял жену с сыном отдыхать заграницу, но сам с ними не ехал — не хватало денег на троих. Папа ходил за продуктами после работы и готовил дома по выходным дням. Его вес и положение в семье были очень незначительными. Маленький тиран — его сын — справедливо рассудил, что легко займет место своего отца рядом с мамой. Требуемое воздействие в данном случае — это изменение семейных коалиций и отведение ребенку подобающего места. Позиция папы должна быть усилена, коалиция мамы с сыном разрушена. Это необходимо, поскольку перед мальчиком вскоре встанет задача преодоления кризиса идентичности, что очень трудно сделать, не пройдя через сепарацию от своей семьи.
Пятый параметр семейной системы — это стабилизатор, то есть то, что скрепляет систему, что помогает людям держаться вместе. Вообще говоря, все вышеописанное является стабилизаторами, особенно семейный миф. В определенном смысле семья — это группа людей, разделяющая общий миф. Общий миф или общие мифы — условие, необходимое для существования семьи, но недостаточное. В разные периоды жизни семьи существуют разные стабилизаторы. Общие дела: хозяйство, распределение функций, общий бюджет, общие дети, страх одиночества — это обычные стабилизаторы, которые естественно присутствуют в каждой семье. Внешняя макросистема — также неплохой стабилизатор, особенно в тех обществах, где общепризнана ценность брака, где одинокие женщины или одинокие мужчины воспринимаются как неудачники. Там негативен сам факт развода, и общественное мнение является стабилизатором семьи.
В практике работы с семьей приходится иметь дело со своеобразными стабилизаторами. Например, нередко отклонения в поведении и развитии ребенка становятся мощнейшим стабилизатором семейной системы. “Мы не можем развестись, потому что у нас трудный и/или больной ребенок”. Предложу схему того, как работает стабилизатор, на примере ночного энуреза у ребенка.
В дисфункциональной семье, где супруги с трудом уживаются вместе, появляется ребенок. Известно, что трудный брак — это всегда трудный секс. В нашей культуре непроизвольное ночное мочеиспускание считается возрастной нормой примерно до двух с половиной — трех лет. Случилось так, что в течение первых двух лет жизни ребенка отношения супругов портились; особенно негармоничными становились сексуальные отношения. Итак, сексуальные отношения складывались непросто, но в остальном брак представлял ценность для супругов. Возникла непростая задача — сохранить добрые отношения, но избежать интимной близости. Беспокойство за ребенка: как он там, не мокрый ли, не раскрылся ли — хороший повод, чтобы отлучаться к детской кроватке и ссылаться на свое беспокойство как на причину неготовности к сексу. Не ты плохой любовник или плохая любовница, а просто тревожное родительское сердце отвлекает. А тут как раз ребенку и по возрасту пора начать проситься, а он не просится, и это неслучайно.
Родители (или один из них) начинают высаживать ребенка ночью, а также явно реагировать на мокрую постель. Для ребенка такое поведение родителей является положительной обратной связью, подкреплением мокрой постели, потому что для него значимым сигналом является любое, пусть даже эмоционально негативное внимание к нему. Мокрая постель для ребенка становится путем к сердцу родителей. Идет время, ребенок растет. Теперь ночное недержание мочи квалифицируется как энурез. В семейной системе он занимает достойное место.
Я вспоминаю одну семью, где энурезом страдал одиннадцатилетний мальчик. Семья жила в трехкомнатной квартире. Были детская с книжками, письменным столом и игрушками, гостиная с диваном и телевизором и спальня с двуспальной кроватью и трюмо. В спальне спали мама и сын. Папа спал на диване в гостиной. Мама объясняла, что ей проще высаживать ребенка ночью, если он спит под боком. Интимные отношения супруги не поддерживали больше семи лет. Энурез сына стал использоваться ими как достойный способ без конфликтов и тягостного выяснения отношений избегать половой близости друг с другом и при этом не разрушать семью.
Рассматривая все вышеперечисленные параметры семейной системы мы невольно подразумевали некую историю становления семьи. Иначе говоря, для успешной работы с семьей необходимо знать не только положение сегодняшнего дня, которое описывается предыдущими параметрами, но и то, каким образом семья дошла до этого положения. Семейное прошлое складывается из прошлого опыта жизни членов семьи, из того, что они пережили в своей родительской семье и в прошлых браках или во внебрачных отношениях. Из прошлого человек привносит в свою семью, во-первых, правила и мифы своей родительской семьи в неизменном виде или в негативном отображении; во-вторых, ожидания и потребности, которые сформировались под влиянием прошлого опыта. Правила и мифы родительской семьи присутствуют в виде привычек и ритуалов, в виде чувства комфорта, которое возникает, когда осуществляется привычный стиль жизни, разумеется, в тех случаях, когда в родительской семье человеку было хорошо и он хочет повторить приятный опыт. Впрочем, не обязательно даже, чтобы было хорошо, так как многое происходит без осознания. Например, режим сна. Привычка ложиться спать рано или поздно зависит от режима жизни в родительской семье. Если партнер имел другой режим, то могут быть проблемы. В любом случае этот вопрос придется решать, находить компромисс или одному партнеру менять свой привычный режим. То же самое относится к привычкам питания или привычным способам выяснять отношения: в одной семье кричат во время разногласий, в другой — перестают разговаривать и т. п. Чем сложнее паттерны поведения, тем труднее договариваться. Например, сексуально привлекательный вид и поведение, знаки любви и внимания, способы выражать вину и сожаление — это сложные и плохо осознаваемые поведенческие последовательности, которые очень трудно поддаются изменениям.
Помимо привычек и моделей человек привносит в брачный союз ожидания и массу нереализованных потребностей. Собственно говоря, удачный брак — это такой брак, в котором могут реализовываться потребности и фантазии. Если существенные потребности не могут реализовываться в браке, то обычно он переживает серьезный кризис или разваливается. Любовь — самое корыстное чувство. Уже на этапе выбора партнера происходит вычисление вероятности удовлетворения психологических потребностей в отношениях с этим человеком. Ловушка заключается лишь в том, что потребности меняются. Существует естественная смена потребностей, если удовлетворены одни потребности, то им на смену выступают другие. Скажем, если человеку важно быть спасателем и благодетелем, если, именно спасая, он чувствует свою значимость и повышает свою самооценку, то он влюбляется в такого человека, в отношениях с которым можно реализовать эти потребности.
Одна моя клиентка всякий раз влюблялась в несчастных, страдающих мужчин, причем страдавших в детстве: одного оставила мать, у другого мать умерла, когда он был маленьким. Она старалась быть им хорошей мамой — забота и жалость “запускали” ее сексуальное поведение. Мужчины также видели в ней маму и в начале отношений с удовольствием пользовались ее жалостью. Однако с течением времени они удовлетворяли свою потребность иметь хорошую маму и уже готовы были видеть в ней либо равную партнершу, либо даже дочку; она же все продолжала видеть в них детей. Рассогласование этих важных психологических потребностей разрушало отношения супругов. Эта ситуация с точностью до мелочей повторялась дважды в жизни моей клиентки. Откуда возникла эта потребность? В данном случае она возникла из-за ее своеобразных отношений с матерью и вообще от внутрисемейного статуса мамы в родительской семье клиентки. Там мать была эмоциональным центром семьи, она всегда была права, она принимала решения, она была благодетельницей как для домашних, так и для посторонних людей. При этом в семье было известно, что дети должны знать свое место, не мешаться, вот вырастут — поймут. Моя клиентка усвоила, что взрослость начинается с материнства, по крайней мере у женщины. Став матерью, женщина в значительной мере обретает смысл своей жизни, а также множество прав и возможностей. Отношения с матерью в дальнейшем складывались непросто. К моменту выхода замуж первый раз она была девушкой с острой потребностью самоутвердиться. Как это сделать, было известно. Сразу родить не получалось, а вот найти “сынка” в мужья было проще, что и произошло.
Часто собственная семейная жизнь устраивается для того, чтобы решить нерешенные проблемы семьи своего детства. Партнер для этого находится снайперски. Принц из “Золушки” — видимо, часто унижаемый молодой человек, очень стремился доказать своим родителям, что он уже взрослый. Понимая свою невысокую ценность на рынке женихов (из-за своей низкой самооценки), он выбирает себе в невесты простую девушку, никак не рискуя быть отвергнутым, и женится, получая тем самым путевку в настоящую взрослую жизнь. Золушка выходит за него замуж прежде всего для того, чтобы покинуть семью своей мачехи. Угадывание возможности реализовать в этих отношениях заветные потребности и вызывает у молодых людей любовь друг к другу. К сожалению, эти потребности пытаются реализовать просто через акт бракосочетания, что никак не гарантирует долговечность союза.
Нередко в браке человек старается осуществить то, что требуется для его нормального психического развития, но что, однако, не было осуществлено в родительской семье. В каждой семье необходимый этап — сепарация детей от родителей. Каждый ребенок должен пройти процесс сепарации для того, чтобы стать взрослым, самостоятельным, ответственным, для того, чтобы быть способным создать собственную семью. Известно, что прохождение стадии сепарации есть одна из самых сложных задач развития семьи. Нередко, не имея возможности найти другой такой же стабилизатор, как дети, семья не позволяет детям или ребенку отделиться. Однако для нормального психического развития ребенку необходимо пережить процесс сепарации. Если это не удается с мамой и с папой, то должно осуществиться с мужем или женой. В этих случаях брак заключается для развода.
Все мы получаем в детстве некие предписания и рецепты о том, как жить. Это называется воспитанием. Для того чтобы понять законы жизни семейной системы, необходимо знать предписания, которые люди получили “на дорожку” в своих родительских семьях.
Семейную историю удобно и эффективно прослеживать с помощью техники генограммы (McGoldrick, Gerson, 1985). Эта техника позволяет проследить стереотипы взаимодействия всех ветвей семьи в трех поколениях, вычислить сценарии и подводные камни семейной жизни. Психотерапевт расспрашивает семью о родственниках и строит генеалогическое дерево семьи в трех поколениях. Затем необходимо выяснить особенности взаимоотношений членов семьи друг с другом, семейные предания, истории, которые передаются из поколение в поколение. Психотерапевт расспрашивает о характерах людей, истории их знакомства, истории рождения детей, переездах и других изменениях в судьбах. Из всего этого складывается история семьи, которую затем психотерапевт интерпретирует семье, показывает связь той проблемы, с которой семья обратилась, с прошлым этой семьи. Приведу пример.
Обратилась семья с трехлетним мальчиком. Он страдал страхами, не любил гулять, боялся темноты, не спал один в комнате. Родители были преподавателями, то есть у них был достаточно свободный режим, поэтому они держали мальчика дома, не отдавали в детские учреждения, сидели с ним сами по очереди. Обратились они по поводу страхов сына. В ходе беседы выяснилось, что супружеские отношения у них сейчас также не в лучшем виде. Исчезло доверие и взаимопонимание, они все время были недовольны друг другом, вместо разговоров происходило высказывание претензий и упреков. Разумеется, ребенок бывал непременным свидетелем этих ссор. До рождения ребенка супруги прожили вместе тринадцать лет и были довольны своим браком.
Обращает на себя внимание то, как много усилий тратит семья, чтобы постоянно находится в родительских ролях. Она, Нина, выросла в неполной семье. Ее бабушка и дедушка развелись перед войной, когда у них было четверо детей: два мальчика и две последние девочки-двойняшки. Старшие дети умерли от болезни до развода. Затем умирает одна девочка из пары, и бабушка остается с единственной дочерью. Отец погибает на фронте. Дочка выросла и влюбилась в женатого мужчину. От этого романа родилась девочка Нина. Брачного союза не получилось, зато дочка осталась. При анализе ее генограммы Нина сказала, что ей теперь кажется, что мама родила ее для бабушки, чтобы смягчить боль утраты детей. Возможно, и мама сама хотела воссоздать себе сестру. Так или иначе девочкой и домом занималась бабушка, она была функциональной мамой своей внучке, а мама работала. В своей семье Нина получила предписание: “Замужем можно не быть, но иметь ребенка необходимо”. Кроме того, она выросла в ситуации спутанности и замещения семейных ролей. Она сама замещала дочь бабушке и сестру маме. Она не имела модели супружеской жизни и не умела быть женой, так как не видела, как это делается, в своей семье.
Он, Петя, напротив, вырос в полной, традиционной, патриархальной семье в старинном русском городке. Он — младший ребенок, у него есть еще старшая сестра. Папа зарабатывал деньги, все чинил и таскал тяжести. Мама стирала, убирала и готовила, а кроме того, ворчала на мужа. Семья жила без бабушек и дедушек, Петя был достаточно избалован. Он имел ясные модели материнского и отцовского поведения, хорошо усвоил, что значит быть мужем и что должна делать жена. Петя вырос и поступил в Москве в университет. Нина к этому моменту уже училась в университете три года, но на другом факультете. Петя скучал по своей семье и чувствовал себя достаточно одиноким в общежитии. Они познакомились случайно, разница в возрасте в четыре года их не смутила, и после непродолжительного романа они поженились. Тринадцать лет супруги прожили в браке, не заводили детей, а занимались своей карьерой. За это время они защитили кандидатские диссертации, получили московскую прописку и выменяли свою комнату в коммунальной квартире на маленькую двухкомнатную квартиру. Они были довольны друг другом. Какие потребности они удовлетворяли в этом браке?
Нина вышла замуж и вместо мужа получила сынка. Она выполнила тем самым свое предписание. Она старше и решительнее, она устраивала Петину карьеру и свою заодно, она принимала решения, и, по словам Пети, “была духовным лидером в семье”. Петя в этом браке самоутверждался. В своей родительской семье он был младшим, с одной стороны, любимым, а с другой — он должен был подчиняться всем, кто был старше, в том числе и своей сестре. Характер у него властный и самолюбивый. По отношению к своим родителям он оставался почтительным сыном, зато был придирчивым и требовательным к жене.
Итак, роли в этой семье распределились не случайно, но удачно. Проблемы начались, когда родился долгожданный ребенок. Нина стала мамой своему биологическому сыну и перестала быть мамой своему мужу Пете. Петя при этом стал папой сыну и готов был стать наконец мужем своей жене, но она не была готова к этому, у нее не было модели поведения жены. Когда они заботились о своем сыне, осуществляли родительские функции, отношения оставались бесконфликтными. Как только супруги оставались наедине, возникало ощущение пустоты и бессмысленности, начинались взаимные претензии и упреки.
Posted in Системная семейная психотерапия
pciholog.com
СЕМЕЙНАЯ ПСИХОЛОГИЯ | Энциклопедия Кругосвет
СЕМЕЙНАЯ ПСИХОЛОГИЯ – раздел современной психологии, изучающий развитие человека в семейном окружении, психологические особенности внутрисемейных взаимоотношений, психологические механизмы адаптации семьи в социуме.
Семейная психология, основывается на данных исследований в социологии семьи, различных отраслей психологического знания, семейной психотерапии, психологического консультирования, психопрофилактической и социальной работе с семьями.
Дает психологическую характеристику здоровой семьи и семейной патологии, а также способствует практическому применению этого знания в ходе психологической помощи семьям, выступая в качестве научно-психологической основы для последней. Данные, которыми располагает психология семьи, являются основанием для формирования различного рода социальных и психологических программ, направленных на помощь семье. Они также служат источником разработки научных принципов подготовки специалистов, работающих с семьей, коррекции внутрисемейных взаимоотношений.
Предмет семейной психологии – специфика психологического подхода к изучению семьи как системы межличностных взаимодействий, ее структуры (половозрастной и ролевой) и функций (защита индивида от манипулятивных воздействий общества и приспособление его к жизни в этом обществе).
Семейная система психологически характеризуется такими свойствами как целостность, повторяющиеся образцы взаимоотношений, функционирование и развитие по собственной логике, независимо от окружающих условий. Внутрисемейные межличностные взаимодействия способствуют как ассимиляции культурных схем общества в структуру личности, так и приспособлению внутреннего мира индивида к культурным схемам общества (что, однако, не всегда содействует преодолению разъединенности разных сторон личностного бытия, но иногда усугубляет эту разорванность). Иногда происходит образование личностных комплексов, «тени» (по К.Юнгу), различного рода психологических проблем, кризисов и конфликтов.
Психологически помочь семье – значит способствовать тому, чтобы внутрисемейные взаимоотношения были отрегулированы в позитивную сторону, а это значит – чтобы семья помогала каждому ее члену эффективно развиваться. Негативному в семье необходимо противопоставить позитивное в ней, как в содержательно-процессуальном, так и в ценностно-культурном контекстах. Изучение психологических особенностей дисфункциональной и здоровой семьи – ключевой вопрос психологии внутрисемейных отношений.
Термин «дисфункциональная семья» обычно применяется в широком контексте к семейной системе, которая является источником неадаптивного поведения одного или нескольких своих членов, не обеспечивает необходимых условий для их личностного роста. По данным современных семейно-психологических исследований, дисфункциональные семьи имеют следующие характеристики: существование любых проблем в семье отрицается, испытывается недостаток в степени интимности, чувство стыда используются для мотивации индивидуального поведения, семейные роли являются жесткими, индивидуальная идентичность приносится в жертву семейной идентичности, а индивидуальные потребности – потребностям семьи в целом. Семейные мифы в дисфункциональной семье не соответствуют реальности, а юмор, нежная забота, оптимизм являются редкостью. Конфликты здесь закрыты, имеет место хроническая неприязнь одних членов семьи к другим. Дисфункциональность семейной системы приводит к многим психологическим симптомам и негативным социальным явлениям – таких как алкоголизм, наркомания, насилие, детские кражи, и т.д. (см. СЕМЕЙНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ).
Функциональная (здоровая) семья характеризуется гибкой иерархической структурой власти, ясно сформулированными семейными правилами, сильной родительской коалицией, неповрежденными межпоколенными границами. Здоровая семья – это «система в движении», процесс непрерывного изменения, эволюции, становления. Семейные правила здесь открыты и служат позитивными ориентирами для роста. Допускается смена одних внутрисемейных треугольников и коалиций другими без возникновения при этом у членов семьи чувства ревности или ненадежности, что жизненно необходимо для установления личностно-социальных границ. Только когда вы свободны принадлежать чему-то, объединение имеет позитивный смысл – общность и свобода развиваются параллельно. Друзья членов семьи, соседи свободно входят во внутрисемейное пространство без страха быть отвергнутыми и с удовольствием принимаются в нем. Обычно в семейную систему включают три или даже четыре поколения семьи. При этом старшее поколение может общаться с младшим без того, чтобы прятаться за безличностное требование сохранять дистанцию – «уважать». Здоровая семья – это место открытого проявления близости, любви, так же как и ссор, и даже ненависти. Все свободны принимать участие в интенсивных межличностных взаимоотношениях, на основе любых человеческих чувств.
Образцы поведения, которые обычно считают патологическими и рассматривают в качестве показателей нездоровой семьи, могут быть обнаружены и в каждой «нормальной» семье – действительно существенные различия лежат в интенсивности, степени ригидности (способности к изменению) негативных признаков и проблем, а не в самом их существовании. Семьи, мир которых наполнен различного рода фобиями по поводу «ненормальности», старающиеся избежать всех патологий, обычно становятся жертвами этой ригидности.
Четкая дистанция между поколениями – один из основных компонентов в структуре хорошо функционирующей семьи (ее не следует путать с негибкими внутрисемейными иерархическими структурами). Ясно, что родители и дети не равны между собой с точки зрения таких понятий как «власть» и «ответственность». Взаимно солидарные родители представляют собой как бы позвоночный столб семьи, обеспечивающий ощущение безопасности для детей. Однако здоровая семья основывается не на доминировании родителей над детьми, а на том, что сила первых обеспечивает безопасность для вторых. Поскольку эта сила четко осознается и не подвергается сомнению, родителям нет необходимости всегда открыто проявлять и непрерывно доказывать ее существование как детям, так и самим себе. Они поощряют открытость по отношению к игре, ролевому экспериментированию – творчеству в общении.
Отношения между супругами – психологический центр всех внутрисемейных взаимодействий. Брак – это как бы смесь первоначально отличных друг от друга культур, такое перемешивание этих культур, которое создает новую культуру, одновременно похожую и непохожую на породившие ее. Если в семье культурные различия рассматриваются как негативный фактор, от которого необходимо избавиться, то они ведут к внутрисемейным расколам, вызывают у членов семьи разнообразные защитные реакции. Однако, если на различия исходных культур смотрят как на то, что способствует росту каждого члена семьи, то они оказываются ценным фактором внутрисемейной стабильности; на эмоциональном уровне проявляются, в частности, в теплых супружеских взаимоотношениях. Испытывая недостаток в последних, муж и жена обычно встают перед лицом непреодолимых трудностей, когда «на арене» появляются дети и им приходится выполнять родительские обязанности. Утверждение о том, что появление младенца позволит восстановить нарушенные отношения между супругами является опасным заблуждением.
Именно потеря супружеского «мы» делает развод столь разрушительным и супружескую неверность столь деструктивной (хотя все здоровые браки обычно испытывают десятки эмоциональных разводов). Развод объявляет «мы» фикцией, утверждает его несуществующим в юридическом аспекте, но в эмоционально-психологической плоскости невозможно вернуть обратно тот эмоциональный вклад, который вложен в партнера. Можно принять решение более не жить вместе, но отменить то, что уже произошло – невозможно.
Вместе с тем развод негативно отражаются на детях, хотя для современной психологии семьи остается открытым вопрос о том, какая среда менее комфортна для ребенка – семья с одним родителем или с конфликтующими родителями. Исследования показывают, что одинокие родители менее нежны со своими детьми, уделяют им меньше времени, менее психологически доступны из-за необходимости выполнения других социальных ролей. Это приводит к тому, что ребенок больше времени проводит на улице со всеми ее опасностями – преступлениями, алкоголем, наркотиками, небезопасным сексом.
При рассмотрении влияния развода на самих супругов, описываются такие негативные психологические явления как реакции горя, обвинения бывшего партнера, чувство собственной вины за неудачный брак, чувство незащищенности перед лицом социальных, экономических и психологических проблем, социальная изоляция, депрессия и т.д. Все это, в конечном счете, ведет к созданию психологически небезопасной и нестабильной среды, в которой воспитывается ребенок.
Начиная с психоаналитической традиции, которая впервые рельефно осветила значение детско-родительских отношений в формировании личности, многие авторы (Дж.Боулби, Р.Фэйрбэйрн, М.Эйнсворт и др.) придавали особое значение типам семейных отношений, в которых воспитывались вступившие в брак мужчина и женщина. В частности, Э.Коген и Ш.Роговин выделяют три типа привязанности ребенка к матери (в родительских семьях): защищающий, избегающий и амбивалентный, полагая, что супружеские конфликты могут быть разрешены через их осмысление (см. ПСИХОАНАЛИЗ).
Ребенок с «защищающим типом привязанности» с осторожностью относится ко всему новому, ему постоянно необходима поддержка и внимание матери: он довольно быстро привыкает к незнакомой обстановке и людям, но все это при условии, что мать находится рядом. Такие дети, вырастая, относятся к окружающим с открытостью и доверием: они обычно хорошие слушатели, хотя часто обладают ригидной системой ценностей.
Ребенок с «избегающим типом привязанности» ведет себя «игнорирующе» по отношению к матери, т.е. ее присутствие и внимание не имеют для него особого значения. Когда, например, отсутствующая мать возвращается, он избегает контактов с ней, даже взглядом. В новой, незнакомой обстановке такой ребенок чувствует себя достаточно комфортно, не проявляя признаков беспокойства. Вырастая, такие дети обычно сталкиваются с проблемами установления дружеских отношений. Дружба развивается у них лишь на основе общности интересов.
Ребенку с «амбивалентным типом привязанности» не по душе незнакомая обстановка, в ней он испытывает тревожность, и ему необходима защита матери. Но как только он осваивается в новой ситуации, материнская забота оказывается не столь важна для него. Сталкиваясь с неожиданным поведением матери или окружающих, дети с этим типом привязанности оказываются в состоянии замешательства. Во взрослом возрасте люди с таким типом привязанности легко устанавливают дружеские отношения с окружающими. При этом они настолько импульсивны и склонны сомневаться в истинности дружеских чувств, что малейшее рассогласование интересов может сильно их расстроить, нарушив отношения с близкими людьми.
Перенимая, выучивая определенный стиль привязанности, дети затем используют его в своих взаимоотношениях с людьми во взрослой жизни, в том числе и с партнерами по браку. Объектом привязанности теперь становится муж или жена, и именно сходства и/или различия типов привязанности являются причиной возникающего непонимания между партнерами. Существенно, что в разных стилях привязанности нет ничего плохого или хорошего – они такая же часть нас, как например, физические особенности или темперамент. Каждый стиль привязанности – это определенные образцы поведения, «язык» выражения чувств и мыслей. И если люди не умеют распознавать «языки» друг друга, возникают проблемы в их общении.
Современный кризис супружества связан также с изменением гендерных ролей. Т.Рил вводит понятие «психологический патриархат», под которым имеется ввиду, в отличие от патриархата «социального», иерархическая система взаимоотношений, в которой нет места любви и нежности.
«Психологический патриархат» проводит строгое разделение между мужественностью и женственностью: первая связывается с силой, логикой, агрессивностью, независимостью, ориентациями на достижение цели, нечувствительностью, а вторая – со слабостью, эмоциональностью, зависимостью, ориентацией не на результат, а на процесс, сверхчувствительностью. Д.Б.Миллер называет «психологический патриархат» моделью взаимоотношений «доминирования» («pover over») в отличие от модели сопричастности («being with»). Эта модель помещает субъекта выше или в сторону от его ближайшего окружения вместо того, чтобы рассматривать его как составную часть этого окружения.
Чувствительность к другим, способность разделять чувства близкого человека – этого сейчас женщины ждут от мужчин, но подобные свойства, по сути дела, не являются частью мира современного мужчины, которому трудно быть нежным и поддерживать достаточный уровень интимности со своими близкими. Культура воспитывает его как соревнующегося с другими мужчинами и подавляет проявления нежности и заботы. Что значит быть настоящим мужчиной? Заниматься спортом, иметь успех у женщин, уметь дать сдачи, не показывать своих чувств, пить много пива, модно одеваться, много зарабатывать… С детского сада мальчика учат сдерживать свои эмоции (особенно сильные), не показывать, что ему больно, не просить помощи и не заботиться о других самому. Такое сдерживание естественных чувств может оказать травмирующее влияние на развивающуюся личность мальчика, особенно на ее коммуникационные аспекты.
Девочек воспитывают так, чтобы они ориентировались на общение (в частности, в традиционных культурах им разрешается показывать свои страдания), мальчиков же воспитывают так, чтобы они были нацелены на достижения. Согласно Т.Рилу, главный парадокс мужской жизни заключается в том, что для того, чтобы он чувствовали свою самоценность, мужчина должен быть «солдатом, застегнутыми на все пуговицы». В мире мужчин «ты либо победитель, либо проигравший, либо внизу, либо наверху, контролируешь – либо сам под контролем – или самодостаточный мужчина, или баба, девчонка».
Феминистки много сделали для того, чтобы женщины почувствовали себя более свободными от их традиционных половых ролей. Что же касается мужчин, то уже с детства мальчики стесняются проявлять черты, приписываемые противоположной половой роли. Гендерные проблемы – хороший пример того, как культура и история общества влияют на психологическую специфику внутрисемейных взаимоотношений. См. также ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ; ПОЛ И ГЕНДЕР.
Многими исследователями признается, что российская семья в советское время была контужена неадекватным манипулятивным отношением к ней со стороны государства. Ряд отечественных и зарубежных психологов (Вайнер Х., Дружинин В.Н., Орлов А.Б., и др.) рассматривают как негативное для становления новой семьи обстоятельство, что женатые дети остаются жить с родителями из-за плохих жилищных условий. Однако, как показано в одном российско-американском исследовании (Бейкер К., Гиппенрейтер Ю.Б), то, что бабушки и дедушки воспитывают внуков по сложившейся у нас в стране культурно-исторической традиции, может иметь и позитивный эффект. В западных семьях, где отделение новой молодой семьи от родительской рассматривается как строго необходимое условие ее становления, имеет место ослабление контактов между первым и третьим поколением, что затрудняет, а иногда даже прерывает передачу культурного и психологического опыта. А такой опыт, как показывает психологическое изучение семей, переживших, например, сталинские репрессии, порой оказывается для новых поколений ничем не заменимым.
Как отмечает В.Н.Дружинин, наиболее распространенный вариант приобретения устойчивости советской семьей (в отличие от дореволюционной российской, православно-ориентированной, а также западной модели) – установление жесткой связи доминирования и ответственности: если кто-нибудь из членов семьи получает за нее ответственность, то ему должна принадлежать власть, что, по мнению этого автора, является главным источником конфликтов и в современной российской семье. Православие считало ответственным за воспитание детей в равной степени мать и отца, доминантную же роль женщины в советской семье навязывали советская власть и коммунистическая идеология, по-существу лишив отца основных родительских функций. Поэтому и в современной российской семье женщина часто вынуждена силой обстоятельств «править» безраздельно и полностью, т.к. мужчина не в состоянии обеспечить семью, нести за нее подлинную ответственность и быть образцом для подражания.
Вообще же постсоветская семья, по сравнению с советской в нравственно-психологическом смысле характеризуется тем, что, с одной стороны ориентируется на общечеловеческие ценности, а с другой – на более четко, по сравнению с советским временем, очерченные отечественные духовно-культурные регулятивы.
Не только современное российское общество, но и мир в целом сейчас находятся под опасным воздействием центробежных сил непрекращающейся борьбы за территории, гуманитарную помощь, приоритеты тех или иных культурных прерогатив и т.д. Поэтому так необходимо приобщение индивидов и семей к полифонии всечеловеческих и отечественных культурных ценностей и традиций, многовекового позитивного опыта психологической мудрости. Поэтому становящаяся семейная психология, в особенности отечественная, должна стремиться к тому, чтобы, рассматривая индивида как неповторимое, редкостное, самоценное существо, создать образ позитивной семьи, которая защищает индивида на всех этапах его жизненного пути от манипулятивных воздействий той конкретной социальной группы, в которую индивид включен, где борьба за ресурсы часто оказывается важнее самой человеческой жизни (см. ПОЗИТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ).
Проблематика семейной психологии тесно взаимодействует с разными отраслями психологии (см. ПСИХОЛОГИЯ). Клиническая психология рассматривает внутрисемейные отношения как один из основных факторов в причинах возникновении психической аномалии. Неразвитость и разрушение эмоциональных отношений с ближайшим семейным окружением является механизмом развития пограничной личностной структуры – сложившихся в патологических условиях ригидных образцов поведения и межличностных связей.
Семья с социально-психологической точки зрения – малая группа, которая основывается на браке, кровном родстве или на усыновлении и осуществляет совместную жизнедеятельность. Здесь исследуются циклы развития семьи, ее ролевая и властная структура, стабильность и устойчивость отношений в семье, особенности выбора брачного партнера, установки на брак и семью, конфликты, взаимоотношение семьи с более широким социальным контекстом и т.д. Психология личности включает в круг своего рассмотрения проблемы психологической специфики развития личности в семейном окружении, детско-родительские отношения, формирования в онтогенезе личности установок на брак и семью. Педагогическая психология интересуется психологическими аспектами взаимодействия образовательных учреждений и семьи, эффективностью различных приемов семейного воспитания, разрабатывает научно-психологические основ семейной педагогики.
Роль нравственно-психологических регулятивов во внутрисемейных отношениях, а также средства, которые на протяжении истории использовались в рамках религии для помощи семье изучаются психологией религии. За многими конфликтами в семье лежит вопрос о смысле жизни, который не имеет универсального разрешения в рамках секулярного гуманизма, но адекватно разрешался в традиционных религиях до тех пор, пока (в 19 в. это стало уже очевидно) человеческая жизнедеятельность усложнилась настолько, что религия сама превратилась в нравственно-психологическую проблему. Фанатизм, нетерпимости, жестокости к инакомыслящим и сомневающимся очень существенно не только для взаимоотношений внутри больших социальных групп, но также и в ходе непосредственных межличностных взаимодействий, в особенности между родственниками, в семье.
Тема семьи неизменно присутствует также в таких отраслях психологического знания как психологии развития, дифференциальная психология, психогенетика, психология труда, юридическая психология, сравнительная психология, историческая психология, военная психология, экономическая психология и т.д.
В качестве самостоятельной отрасли современного психологического знания семейная психология все еще находится в стадии становления, и для ее успешного развития необходимо проделать большой объем работы, переосмыслить упомянутые выше разделы психологического знания, а также данные смежных дисциплин (в особенности семейной психотерапии), и, вместе с тем, непрерывно собирать собственный конкретно-психологический материал.
Александр Шапиро
www.krugosvet.ru
Анализ функциональных показателей семейной системы
| Комментарий: Глава из книги Н.И. Олифирович, Т.Ф. Веленты, Т.А. Зинкевич-Куземкиной «Терапия семейных систем», которая готовится к публикации в издательстве Речь |
Mobilis in mobile (от лат. «подвижный в подвижной среде»)
Жюль Верн
В данной статье представлены результаты теоретического анализа системных конструктов, используемых в семейной психологии и психотерапии. Описаны сложности, возникающие как при диагностике, так при планировании психотерапевтических интервенций в работе с семейной системой. Сравниваются взгляды различных авторов на функционирование семьи как системы. Предложена авторская классификация параметров семейной системы, включающая структурные, процессуальные и исторические параметры. Проанализированы различные показатели данных параметров. Взаимосвязь данных параметров рассматривается в статье как методологическая основа разработки стратегий психотерапевтических вмешательств.
Характерные для современного этапа развития общества процессы индустриализации и глобализации, изменения в системах социальных ролей, общепринятых норм, ценностей и установок затронули все социальные институты, в том числе и семью. Современное состояние института семьи категоризируется рядом психологов, социологов, демографов как кризисное. Вместе с тем, по данным социологических исследований, семья продолжает занимать одно из приоритетных мест в иерархии жизненно важных ценностей человека. Таким образом, кризисные процессы, происходящие в институте семьи, не повлияли на его значимость, однако явились свидетельством изменений в современном семейном функционировании.
Семейные отношения в последние десятилетия изменяются под влиянием многочисленных внутрисемейных, социально-демографических и др. факторов, обусловливающих трансформацию ценностных ориентаций и взглядов на брак и семью.
Среди внутрисемейных факторов следует отметить:
- усиление индивидуалистических тенденций в иерархии жизненных ценностей супругов (процесс замены фемилицентризма эгоцентризмом), то есть возрастание значения индивидуальн
psyjournal.ru