Чему на самом деле учит школа: подчинение, бесправие, эйджизм
«Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь / Учат в школе, учат в школе, учат в школе» — чему ещё учат в школе? Наш новый блогер, ученица одиннадцатого класса Анастасия Харитонова, рассказывает, какие навыки, кроме решения уравнений и написания сочинений, прививает современная школа.
В обществе принято говорить о том, что школа — важнейший институт социализации, что она готовит ребёнка к «настоящей жизни». Попробуем взглянуть на этот этап образования с другой стороны: какие установки мы несём с собой в жизнь, покидая школьные коридоры? Вот некоторые жизненные уроки, которые лично я вынесла за 11 лет обучения в школе.
Ошибки недопустимы
В начальной школе мне и моим одноклассникам, бывало, ставили четыре за абсолютно безошибочную работу. Учительница аргументировала это тем, что в работе «слишком много исправлений». Логика такова: исправляешь — значит, сомневаешься. Сомневаешься — значит, не знаешь.
Уважать за возраст, а не за личные качества
Я никогда не забуду, как однажды школьный завуч кричала на мою одноклассницу и не давала ей возразить со словами: «Сначала окончи школу хотя бы и доживи до моих лет, а потом, может быть, я тебя и послушаю». Вот вам, школьники, жизненный урок: уважения можно добиться цифрами в паспорте. Да что там, элементарного права говорить можно добиться исключительно цифрами в паспорте! Ещё с начальной школы мы слышим постоянный призыв: «Взрослых надо уважать». Не умных, добрых, смелых и честных людей. Взрослых. И точка.
Проще — лучше
Школьное образование практически не предусматривает творчества. Вписаться в формат — вот что часто становится единственной целью при выполнении какого-либо задания. Особенно это чувствуется в старших классах, когда приближаются экзамены. Всё чаще начинает звучать фраза «Не заморачивайся, на ЕГЭ такого не спросят», а то, что принято называть школьным сочинением, неизбежно превращается в набор клише и вымученных неискренних фраз про любовь к родине и белым берёзкам.
Зачем размышлять, если это никак не поможет попасть в критерии оценивания?
Выученное бесправие
Конкурс военно-патриотической песни, конкурс сочинений, сбор макулатуры, олимпиада по экологии… Как много в школе проходит мероприятий, в которых должен поучаствовать именно ты! Чувствуешь, что не имеешь права сказать «нет», потому что, по сути, не принадлежишь себе, пока находишься в школьных застенках. К словам, что участие добровольное, всегда неизбежно прибавляется «добровольно-принудительное».
Учителя почти никогда не объясняют, какой вообще прок во всём этом участвовать, но часто манипулируют фразами вроде «не заставляй меня разочаровываться в тебе», которые неизбежно заставляют чувствовать себя виноватым. За что? Стоишь на сцене и с обречённым видом поёшь вместе со всеми что-то про великую войну, так и не успев разобраться. Терзаешься из раза в раз довольно противным чувством, которое не даёт спокойно жить. Имя этому чувству — беспомощность.
В бесконечном круговороте нет возможности задаться простым вопросом: кто я вообще — человек или ресурс для выполнения ежегодных школьных планов?
Подчинение
Школа неизбежно учит подчиняться неестественным для человека правилам:
- Коллективное выше личного.
Сколько раз за школьную жизнь вы слышали фразу «„Я“ — последняя буква алфавита»? - Учитель важнее ученика. Формально все, конечно, равны, но некоторые равнее, иначе не существовало бы ужасной фразы «звонок для учителя».
- Никто не ценит человеческую индивидуальность. Не выделяться в условиях школьной системы — гарант успеха. Если ты «слишком умный», вероятно, тебя будут недолюбливать одноклассники. Если «слишком глупый» — учителя. Всё, что остаётся, — существовать в условиях жёстких рамок и ярлыков, найти своё место в этой странной иерархии.
Сколько раз за школьную жизнь вы слышали фразу «„Я“ — последняя буква алфавита»?Школа учит не задаваться «лишними» вопросами. Не думать, действительно ли все полученные знания пригодятся в жизни и как розовые волосы помешают хорошо учиться. Ребёнок учится молчать, когда хочется говорить, сидеть смирно, когда хочется бегать, и наоборот — по той же схеме.
Ситуация, когда главной мерой успеха становится одобрение взрослого, неизбежно приведёт либо к активному бунту, либо к трусливому смирению и постоянному ожиданию конца, если со школой не повезло.
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Фото: @charlotte.ager
Школа учит мыслить | Вести образования
«Школа должна учить мыслить», и «в этом как будто никто не сомневается», писал Эвальд Ильенков более 50 лет назад, однако, отмечал философ, «не каждый сможет ответить на вопрос: а что это значит?» От ответа зависит и представление о том, какая школа может научить ребенка мыслить.
Создавая нашу частную начальную школу SOFT, мы прежде всего задавали себе именно этот вопрос. Так мы определили исходную точку и одновременно линию горизонта стратегического планирования развития проекта. Обсуждая в кругу близких по духу коллег миссию и концептуальную рамку будущей школы, мы сходились во мнении, что современная школа должна учить ребенка самостоятельности, и не только учебной. Всем привычная, классическая школа HARD неспособна справиться с этой задачей…
«Мир никогда не будет прежним»
В последние два пандемических года эта фраза Гэндальфа из «Властелина колец» у всех на слуху…
Двадцатый век, несмотря на войны и кризисы, признается современными аналитиками периодом непрерывного роста, относительной стабильности и баланса.
У вступающего в жизнь поколения были вполне ясные ориентиры: учись усердно, много работай, проживешь жизнь в достатке. Сейчас, в XXI веке, эта модель разрушается на наших глазах. С каждым днем растет непредсказуемость развития событий в мире, экономическая нестабильность стала нормой. Исчезают сотни профессий, появляются новые, но не все способны переучиться. Стремительно развиваются новые технологии, которые создают удобства, но одновременно разрушают старые бизнес-модели, а на новые требуется время. Пандемия COVID-19 значительно ускорила четвертую промышленную революцию и цифровизацию всех услуг, включая образование. Экономические факторы (сокращение издержек на перемещение в пространстве и аренду служебных помещений) ускоряют создание онлайн-систем, позволяющих работать и учиться дома. Однако опыт онлайн-обучения, пережитый нами во время пандемии, заставляет существенно пересмотреть не только приоритеты, но и ценности очного обучения.
Уникальная отечественная концепция опередила время и работает на развитие ключевых компетенций XXI века – тех самых soft skills
Все это нельзя не учитывать, если мы смотрим в будущее и из него задаем себе ключевые вопросы: зачем учить? ради чего учить? чему учить? и как учить? Искали ответы на эти вопросы и мы, прорисовывая образ будущей школы.
Мы, конечно, должны учитывать и то, что сейчас происходит с нашими детьми, в каком мире они живут, в какой среде растут. Мы прекрасно понимаем, что поколение последнего десятилетия существенно отличается от детей, рожденных в нулевые годы нынешнего столетия. Мы отчетливо видим и те дефициты, которые формируются вследствие «гаджетного» детства. Между тем именно эти качества будут остро необходимы для освоения профессий будущего, связанных с коммуникациями и творчеством, созданием сложных инженерных систем, командной разработкой проектов на стыке разных профессиональных областей и потому требующих объединения и кооперации разных специалистов.
Путь к себе
Во второй половине ХХ века педагоги разных стран стали осознавать, что дети в школе должны не только освоить определенные социально значимые навыки, но и научиться самостоятельно ставить цели обучения, научиться учиться.
А сегодня жизнь подсказывает нам, что ребенок благодаря образованию должен не только научиться ставить цели своей деятельности, но и порождать ее смыслы.
Без этого не может быть личности и личностного роста в современном непредсказуемом и постоянно меняющемся мире.Образование сегодня – это не только путь в культуру и профессию, это пространство самосовершенствования и самореализации, это путь к себе. Глядя на опыт стран с безусловным доходом, можно задаться неожиданным вопросом: а если нет необходимости работать, нужно ли современному человеку хорошее образование? И что в данном случае имеется в виду? Ответ очевиден – это такое образование, которое прививает человеку привычку постоянного движения вперед, преодоления своих границ, привычку интересного, наполненного проживания каждого дня своей жизни, ибо смысл жизни, как говорят нам психологи, в самой жизни… И еще важно привить привычку получать от этого процесса – здесь и сейчас – удовольствие.
Новые ценности
Мы живем в интересное время – в эпоху смены многих концепций и глобального переосмысления ценностей образования.
Еще в совсем недавнем прошлом было очень важно точное воспроизведение знаний.
Хороший ученик прошлого века – тот, кто без запинки отвечает выученный урок.
Хороший учебник – тот, который обеспечивает высокий уровень усвоения, запоминания материала. Хороший учитель – тот, у кого большее количество детей выдают высокие результаты на экзаменах, в контрольных работах. Все эти мероприятия подразумевали в основном воспроизведение. Велика была в связи с этим и ценность эрудиции.
Современный мир требует от нас гораздо большей субъектности и ответственности. Широкий доступ к информации и инструментам решения задач заставляет нас делать более осознанный выбор, а технологичность решений требует более глубокой рефлексии в отношении рисков и последствий наших действий. Цифровые следы, например, все чаще заставляют нас задумываться над каждым сказанным и написанным словом, каждым нажатием кнопки.
Все это про мышление
Развитие способности самостоятельно мыслить не происходит автоматически в процессе усвоения программных знаний, умений и навыков, хотя и невозможно вне этого процесса.
Как говорил Бертольд Брехт, «человек, для которого то, что дважды два четыре, само собой разумеется, никогда не станет великим математиком». Развитие мышления происходит только тогда, когда-то, что предстоит усвоить, становится результатом взвешенного и обоснованного решения, разрешенного противоречия, выбора из ряда возможных решений. За такой результат можно нести ответственность, он наполняется личностным смыслом и потому вызывает инициативу двигаться дальше. Именно поэтому В. В. Давыдов говорил о понятии, которое предстоит усвоить ученикам, как о «живом способе мышления». Важен именно тот путь, по которому ученик пришел к понятию, олицетворяющему собой общий способ решения задач.
Что значит учить мыслить?
Речь идет прежде всего об умении видеть противоречия и работать с ними. Это отсутствие абсолютизации школьных истин, возможность неоднократного перепонимания изучаемых явлений, способность подвергать критическому анализу все то, что кажется недостаточно обоснованным и не вписывающимся в имеющуюся картину представлений.
И здесь можно смело сказать – это именно то, что должна делать сегодня школа. Ни в каком другом месте сделать этого нельзя.
Но нужно признать, что школа должна для этого очень сильно поменяться. Из закрытой и заскорузлой системы, нацеленной на воспроизведение конкретного списка знаний, умений и навыков, многие из которых уже совсем утратили актуальность, но тем не менее требуют длительного натаскивания и зубрежки, школа должна стать пространством проб и ошибок, исследования, выбора индивидуальной траектории усвоения материала, местом поощрения инициативы и самостоятельности.
Школа должна помочь ребенку найти свою индивидуальность, понять свои сильные стороны и помочь работать над слабыми, должна быть наполнена событиями, открытиями и победами.
Именно такую школу мы и задумали.
Переходя от замысла к реальности, мы стали планировать, как выстроить образовательный процесс в школе SOFT – на каждом уроке, в рамках каждого учебного предмета. В качестве основы для наших авторских программ мы выбрали образовательную систему развивающего обучения.
Именно в этой системе преподавание каждого учебного предмета предполагает, помимо должного уровня академического результата, особый вклад в формирование учебной деятельности младших школьников.
«Учебная деятельность, – говорил Д.Б. Эльконин, – это деятельность по самоизменению». Владеет учебной деятельностью тот, кто может про себя сказать: «Я хочу и умею учиться». Это, кстати, вполне измеряемые вещи.
Мы поняли, что для достижения такого результата нам надо существенно перестроить привычный процесс образования, который можно описать в трех аспектах: содержание, организация и коммуникация. Мы должны научиться создавать ситуации самообучения, передавать именно смыслы учения, а не натаскивать на навыки. И для этого необходимо существенно перестроить само содержание (это то, чему мы учим детей и как). Не менее важно изменить в образовательном процессе позицию ребенка и педагога (это про использование организационных форм и построение коммуникации).
Ребенок должен быть здесь главным действующим лицом, активным исследователем и аналитиком, а учитель – модератором и лишь иногда консультантом.
Вместо правил – общие принципы
Сейчас много говорят о том, что учитель не должен сообщать детям знания в готовом виде, а дети должны находиться в активной поисковой позиции. Но часто остается за кадром то, как именно это реализовать. Для команды педагогов школы SOFT совершенно очевидно: без кардинальной перестройки учебного содержания это просто невозможно.
С нашей точки зрения, прежде всего необходимо изменить подход к изложению материала. Точнее, постараться отменить изложение вовсе. Весь материал, подлежащий усвоению, в нашей школе дается в задачной форме. Приведу пример. Обычно в первом классе на уроке русского языка детям сообщается, что в количество букв и звуков неодинаковое. Например, так: «В русском языке всего 10 гласных букв – А, О, У… и только 6 гласных звуков – А, О, У…» Мы же, напротив, не сообщаем детям об этом, а спрашиваем, как они думают, чего больше – гласных звуков или гласных букв? Этот вопрос ставит перед детьми задачу самостоятельного анализа соотношения числа звуков и букв, что очень важно как для чтения, так и для грамотного письма.
Далее, анализируя предлагаемые учителем слова, дети сами составляют списки и букв, и звуков, а также делают выводы о том, как они соотносятся, то есть по какому принципу используются те или иные буквы. Именно такой подход учит ребенка мыслить самостоятельно, развивает учебную инициативу и формирует позитивное отношение к школе и обучению.
А что родители?
Современные родители прекрасно воспринимают принципы развивающего обучения. Им нравится, что эта образовательная система учит детей рассуждать, аргументировать свое мнение, приучает задавать вопросы, развивает познавательный интерес. По нашим наблюдениям, система развивающего обучения, разработанная более 60 лет назад (!), переживает сегодня свое второе рождение – в Москве за последний год открылось несколько ярких школьных проектов, опирающихся на эту систему. Это вполне объяснимо, ведь это уникальная отечественная концепция, которая в своем роде опередила время и работает на развитие ключевых компетенций XXI века – тех самых soft skills, о которых сегодня все говорят.
Почему SOFT?
У родителей название нашей школы часто ассоциируется с чем-то «мягким и пушистым». Что ж, может быть, и неплохо. Ведь это все-таки начальная школа! Но мы вкладывали в название немного другой смысл. Школа SOFT – это, прежде всего, гибкая, вариативная среда, способная адаптироваться и перестраиваться под разные образовательные задачи, а также запросы ребенка, семьи. Мы предлагаем множество форматов обучения, а также уделяем большое внимание развитию soft skills – критического мышления, эмоционального интеллекта, креативности, способности работать в команде и других социальных навыков.
Чему стоит научиться в школе?
Профессор Дэвид Перкинс любит рассказывать такую историю: лидер Индии Махатма Ганди садился в поезд. Одна из его сандалий соскользнула и упала на землю. Поезд тронулся, и возвращаться было некогда. Не колеблясь, Ганди снял вторую сандалию и бросил ее в сторону первой. На вопрос коллеги, зачем он это сделал, он сказал, что одна сандалия ему не поможет, а вот две точно помогут кому-то другому.
Как пишет Перкинс в своей новой книге, Future Wise , «Люди ценят эту историю как прекрасный пример благотворительного акта. И так, в небольшом масштабе, ловя единственный момент».
Но, как он также отмечает, и как он сказал аудитории в Институте будущего обучения, состоявшемся прошлым летом в школе Эда, это было больше, чем это: это также был осознанный поступок. Бросив эту сандалию, Ганди сделал два важных открытия: он знал, что нужно людям в мире, и он знал, от чего нужно отказаться.
Педагоги, говорит Перкинс, должны принять те же идеи. Им нужно начать задавать себе вопрос, который он считает одним из самых важных в образовании: что стоит изучать в школе?
Чему стоит научиться в школе? Это вопрос, который студенты годами задают учителям, но в несколько иной форме.
«В конце класса лениво машет рукой», — пишет Перкинс. «Ты преподаешь достаточно долго, чтобы быть уверенным, что рука поднимется, как только ты начнешь изучать эту тему, и так оно и есть с раздражающей ленью.
Все в порядке. Ты указываешь на руку, давай послушаем.
«Студент: «Зачем нам это знать?»
Как учитель, Перкинс говорит, что ненавидит этот вопрос. Учителя усердно работают над тем, что они делают, и вопрос неуважителен. Тем не менее, признает он, вопрос на самом деле хороший — «высокомерная версия» того, что стоит изучать в школе. (Он также признается, что сам задавал этот вопрос один или два раза.)
«Когда эта баллистическая ракета летит из дальнего конца комнаты, это хорошее напоминание о том, что этот вопрос касается не только государственных школьных советов, авторов учебников, авторы стандартов учебных программ и прочая элита», — говорит он. «Это в головах наших студентов».
Вот почему Перкинс решил посвятить целую книгу и множество лекций и дискуссий тому, как получить ответ на этот вопрос.
Он говорит, что в наши дни мы учим многому, что не будет иметь существенного значения в жизни студентов. Мы также многому не учим, что могло бы повысить окупаемость инвестиций.
В результате, как у педагогов, «у нас наблюдается довольно тихий кризис содержания, — пишет Перкинс, — тихий не из-за полного отсутствия голосов, а потому, что другие проблемы в образовании имеют тенденцию приглушать их». Эти другие проблемы — это то, что он называет конкурирующими программами обучения: информация, достижения и опыт.
ИНФОРМАЦИЯ
Начнем с того, что большая часть образования превратилась в овладение очень большим массивом информации, даже если это не то, что Перкинс называет жизненно важным — вероятно, имеет какое-либо значимое значение в жизни учащихся, как ожидается, будет жить.
«Приятно все знать. Мне нравится знать вещи. Вам нравится все знать, — говорит Перкинс. «Но есть проблемы с балансом, особенно в эпоху цифровых технологий. Информация в учебниках — это не обязательно то, что вам нужно или вы хотели бы иметь под рукой». Вместо этого, хотя большинство людей сказали бы, что образование должно подготовить вас к жизни, большая часть того, что предлагается в школах, не работает в этом направлении, говорит Перкинс.
Педагоги «зациклены» на создании резервуаров знаний учащихся, часто потому, что мы по умолчанию делаем то, что делалось всегда.
«Обычная учебная программа привязана к велосипедной стойке», — говорит он. «Это прочно сидит в умах родителей: «Я научился этому. Почему мои дети не изучают его?» Огромные инвестиции в учебники и затраты на их исправление дают знакомым элементам учебной программы более длительный срок службы, чем они, возможно, заслуживают. Учебная программа страдает от эффекта переполненного гаража: обычно кажется, что безопаснее и проще держать старый велосипед под рукой, чем выбрасывать его».
В результате, «жизнеспособность многочисленных фактов и идей в типичном учебном плане сомнительна», — говорит он. «Кажется, это не было тщательно продумано».
И простое наличие огромного запаса знаний бесполезно, если они не используются. «Знание нужно для того, чтобы куда-то идти», — говорит Перкинс, а не только для его накопления. Но слишком часто мы склонны сосредотачиваться на краткосрочных успехах — набрать хорошие баллы в викторине, сдать экзамен по правописанию.
К сожалению, все эти тестовые знания, все те накопленные знания, которые, как нам казалось, стоило знать, становятся бесполезными, если их не использовать.
«Неоспоримый факт заключается в том, что наш разум цепляется только за те знания, которые нам приходится использовать в каком-то уголке нашей жизни, — пишет Перкинс. «В подавляющем большинстве случаев неиспользованные знания забываются. Его больше нет.
Вот где во время сессии «Будущее обучения» Перкинс попросил аудиторию подумать о том, что они узнали за первые десять лет обучения в школе, что действительно важно в их жизни сегодня, помимо основ, таких как обучение чтению, и не включая специальные профессиональные навыки.
«Когда я веду эти разговоры, меня пугает то, как трудно людям отвечать, — говорит он. «Я нахожу это пугающим. Это также многое говорит о текущем состоянии образования».
Возьмем митоз, процесс деления клеток. Во время сессии Future он попросил всех в аудитории — сотни человек — поднять руки, если они изучали митоз в старшей школе.
Почти все руки поднялись. Он спросил, сколько людей помнят, в основном, что это такое. Примерно половина поднялась. Затем он спросил, сколько человек использовали свои знания о митозе за последние 10 лет. Одна рука поднялась.
Перкинс признал, что лично он находит митоз увлекательным, и подчеркнул, что в обучении всегда должно быть место для страсти, «но с точки зрения всеобщего образования и того, чему должен учиться каждый, что-то вроде митоза не имеет большого значения».
ДОСТИЖЕНИЕ
Точно так же, как преподаватели подталкивают учащихся к созданию огромного резервуара знаний, они также сосредоточены на том, чтобы учащиеся усвоили материал, иногда в ущерб актуальности. Это происходит, например, с разрывом достижений. Хотя Перкинс спешит сказать, что разрыв в достижениях — это очень важная проблема, к которой следует относиться серьезно, в целом, по его словам, «достижения» связаны с освоением темы, а не с предоставлением полезного контента. Разрыв в достижениях спрашивает, достигают ли учащиеся X.
Вместо этого может быть полезнее взглянуть на разрыв в релевантности, который спрашивает, будет ли X иметь значение для жизни, которую, вероятно, будут вести учащиеся.
«Если Х хорошо владеет чтением и письмом, оба вопроса заслуживают положительного ответа!» — говорит Перкинс. «Квалифицированное, беглое и увлеченное чтение и письмо знаменуют собой как трудный пробел, так и достижение с высокой отдачей. Эти знания куда-то уходят. Однако, если X — квадратные уравнения, ответы не совпадают. Освоить квадратные уравнения сложно, но эти уравнения не так уж и живучи». Перкинс говорит, что мы можем заполнить X тысячами тем, которые составляют типичную учебную программу, например, географию. Учащихся учат запоминать столицы штатов и крупные реки и награждают их «достижениями», когда они набирают хорошие баллы. И хотя знать эти вещи приятно, а иногда и полезно, Перкинс утверждает, что вместо этого знание того, как расположение рек, гаваней и других особенностей земли формировалось и продолжает формировать ход истории, дает больше полезности на протяжении всей жизни — больше, чем «сумка, полная фактов».
Все эти разговоры о достижениях не оставляют места для обсуждения того, что уже достигнуто».
ЭКСПЕРТИЗА
И еще есть то, что Перкинс называет «Святым Граалем» обучения в школе: стать экспертом. Типичная учебная программа по математике — хороший пример того, как мы хотим, чтобы учащиеся двигались к знаниям в предмете, мало заботясь о полезности. Арифметика ведет к алгебре, включая многие «редко используемые повороты» продвинутой алгебры, затем к геометрии и математическому анализу, «всему предмету, который почти никто никогда не использует», пишет Перкинс.
К сожалению, если кто-то задается вопросом, хорошо ли этот опыт служит учащимся, и вместо этого предлагает более жизненные темы, Перкинс говорит, что обычная реакция такова: «Мы жертвуем строгостью!» Но это не обязательно так. Перкинс говорит, что вместо того, чтобы в течение первых 12 лет обучения приобретать опыт в сложной теме, такой как исчисление, которая почти никогда не встречается в нашей жизни, учащиеся могут стать «экспертами-любителями» в чем-то вроде статистики — строгой теме, которая также используется в ежедневная жизнь.
На самом деле, по его словам, опытный дилетантизм отлично работает в большинстве наших дел — в воспитании детей, в уплате налогов, в оценке искусства, в понимании страховых тарифов или в заботе о собственном здоровье.
Перкинс ясно дает понять, что опыт в конкретной области — это неплохо; на самом деле, он поощряет это и предполагает, что это произойдет на уровне колледжа или университета. Но он утверждает, что в современном мире младшие школьники должны сначала освоить основы ключевого обучения, а затем решить, на чем они хотят специализироваться.
Итак, мы возвращаемся к вопросу: чему стоит учиться? В своей книге Перкинс обещает, что не собирается отвечать на этот вопрос, по крайней мере, не аккуратно. Нет списка из 1000 вещей, которые мы должны знать или учить. Перкинс говорит, что невозможно составить окончательный список, потому что есть много вещей, которые стоит изучить в любой момент времени или для специализированной карьеры, или даже просто потому, что нам нравится учиться.
Вместо этого он знает, что энциклопедический подход к обучению, применяемый в большинстве школ и ориентированный в первую очередь на достижения и опыт, не имеет смысла.
«Зацикленность на куче информации в учебниках сама по себе является частью проблемы, потому что мир, для которого мы обучаем учащихся, является чем-то вроде движущейся мишени», — говорит он.
Исторически сложилось так, что первые 12 или около того лет обучения были сосредоточены на обучении известному, «испытанному и верному, установленному канону», пишет он. «Это имело смысл во многих периодах и местах, где жизнь большинства детей была более или менее похожа на жизнь их родителей. Однако делать ставку на то, что завтра будет почти так же, как вчера, сегодня кажется не очень хорошей ставкой. Возможно, нам нужно другое видение образования, видение, которое выдвигает на первый план образование для неизвестного в той же степени, что и для известного».
И чтобы сделать это, говорит Перкинс, нам нужно радикально переосмыслить, что стоит изучать, а от чего стоит отказаться.
«Нам действительно нужно взорвать систему и начать заново», — говорит он. «Ну, может быть, не все это дело взорвать, но хотя бы некоторые уголки».
По его словам, одним из таких аспектов является стремление к обучению с помощью тестирования с высокими ставками.
«Очевидно, что NCLB работала плохо», с давлением на учителей и учащихся, что иногда приводило к мошенничеству и маневрированию. По его словам, при тестировании с высокими ставками существует фиксация на «суммарном» и «формирующем» оценивании — оценивании усвоения материала учащимися с помощью экзаменов и итоговых проектов (достижений) в сравнении с предоставлением постоянной обратной связи, которая может улучшить обучение. «Вы заканчиваете тем, что снимаетесь для большого конкурса, большого теста в конце года», — говорит он. «Это искажение». В результате «студентов просят многое узнать для класса и для теста, которые, вероятно, не будут иметь никакого значения в жизни, в которой они будут жить, — то есть многое, что просто вряд ли возникнет у них снова в будущем».
осмысленный способ».
Перкинс подчеркивает, что он не выступает против оценивания, которое, по его словам, имеет решающее значение для обучения. Вместо этого «это больше о том, как производится оценка. Это голосование за более богатую форму достижения».
Справедливости ради, говорит он, оценка «игра», как она обычно используется в образовании, кажется совершенно разумной — сначала. Тесты «социально довольно эффективны. Вы можете широко их распространять и эффективно оценивать», — говорит он. «Мы даем эти тесты. Мы оцениваем эти тесты. Но это приводит к поверхностному обучению и пониманию. … Вы зубрите, чтобы хорошо сдать тест, но у вас может не быть понимания. Он распутывается».
Вместо этого мы должны двигаться от понимания чего-то — информации по тесту, списка столиц штатов — к пониманию чего-то. С последним, по его словам, студенты могут устанавливать связи с другими вещами. Например, вместо того, чтобы просто изучать факты о Французской революции, учащиеся должны узнать о Французской революции как о способе понимания таких проблем, как мировой конфликт или бедность или борьба между церковью и государством.
Без этих связей, по словам Перкинса, он не удивлен, что так много людей не могут назвать то, что они узнали раньше, но все еще имеют значение сегодня, или что отстраненные студенты поднимают руки, спрашивая, зачем им нужно что-то знать.
— И студенты совершенно правы, — говорит он. «Первоклассники очень заинтересованы [в школе], но со временем вовлеченность слайдов и слайдов. Часто тому есть несколько причин, но одна из них заключается в том, что они не видят актуальности того, что изучают. Они не видят, как это служит их жизни».
Выросший в Фармингтоне, штат Мэн, маленьком городке с населением чуть менее 5000 человек, Перкинс помнит, что чувствовал себя в безопасности и спокойствии, прекрасном месте для взросления. Он также помнит, что до восьмого класса ему было скучно в школе.
«В старшей школе я пришел в восторг, когда столкнулся с целым рядом тем, которые рассматривались на более высоком уровне, — говорит он. Но, признает он, возможно, он был уникален. «Мне повезло, я думаю, в том, что я не такой человек, для которого был написан Future Wise .
Я люблю много знаний ради знаний. Алгебра, история — я действительно могу вникнуть в эти вещи. Мне не нужно спрашивать себя, как это будет освещать мою жизнь».
Тем не менее, несмотря на свой собственный опыт, он говорит, что в более широкой картине обучения мы должны помнить Ганди.
«Когда поезд тронулся и Ганди бросил свою вторую сандалию, он проявил мудрость в отношении того, что оставить, а от чего отказаться», — говорит Перкинс. «Оба этих вопроса являются центральными для образования, поскольку мы выбираем для сегодняшних учащихся сандалии, которые им нужны для завтрашнего путешествия».
Иллюстрации Шоу Нильсена.
Главная | Учи для Америки
Мы — коалиция лидеров, ориентированных на справедливость, которые работают над переосмыслением и реорганизацией системы образования, чтобы расширить возможности для всех детей.
УЗНАТЬ БОЛЬШЕ
Американским студентам нужны хорошо оплачиваемые учителя, чтобы восстановить то, что было утрачено
Генеральный директор Teach For America Элиза Вильянуэва Берд выступает за политику и законодательство, поддерживающие повышение заработной платы и льгот учителей.
Послушайте, как эксперты обсуждают, как они помогают преподавателям BIPOC процветать
Во втором сезоне нашего подкаста «Changing Course» ведущий Джонатан Сантос Сильва (Южная Дакота, 2010) встречается с инновационными некоммерческими организациями со всей страны, которые стремятся привлекать, обучать и удерживать преподавателей BIPOC.
Чтобы исправить нашу систему образования, нам нужно развивать лидеров на каждом уровне, приверженных справедливости и совершенству
Избранные должностные лица с опытом руководства классом, прочными отношениями со студентами и сообществами, а также стремлением к созданию широких коалиций будут способствовать системным изменениям, которые обеспечат всем детям равные шансы в жизни.
Узнайте больше о нашем влиянии
Узнайте больше о нашем влиянииWhat We Do
Teach For America стремится к тому дню, когда каждый ребенок получит отличное и справедливое образование.
Мы находим и воспитываем лидеров, которые берут на себя обязательство расширять возможности для учащихся с низким доходом, начиная как минимум с двух лет преподавания в государственной школе.
Чем мы занимаемся
10М
дети в США живут за чертой бедности
2Х
больше цветных детей рождается в бедности, чем белых детей
14%
детей, выросших в бедности, оканчивают колледж в течение восьми лет после окончания средней школы
The Opportunity
Обстоятельства, в которых рождаются дети, предсказывают возможности, которые у них будут в жизни. Но Teach For America узнала, что значительный прогресс возможен. Нужны смелые, твердые лидеры, работающие вместе внутри и вне школ, борющиеся за устремления детей и их семей.
Узнайте больше о нашем подходеOur Impact
Работая плечом к плечу со студентами, преподавателями и членами сообщества, члены корпуса Teach For America поддерживают академический и личностный рост учащихся.
То влияние, которое члены корпуса оказывают на занятия, питает пожизненную приверженность своих учеников и формирует траекторию их жизни и карьеры.
Разнообразие, справедливость и инклюзивность
Для достижения справедливости и превосходства в образовании потребуется широкая и разнообразная коалиция людей, объединенных общей целью и общими ценностями. Изменения должны формироваться теми из нас, на кого неравенство в образовании оказывает непосредственное влияние. А прогресс возможен только в том случае, если каждый из нас эффективно работает, преодолевая разногласия — с учениками, родителями, партнерами и друг с другом — и если каждый из нас понимает и использует активы, которые мы привносим в эту работу, на основе нашей идентичности и жизненного опыта.
В сообществах по всей Америке выпускники и члены Teach For America помогают расширить доступ и возможности для детей. Как коллективная сила — педагоги, активисты, предприниматели, политики, члены сообщества — мы стремимся к глубоким системным изменениям, чтобы наши ученики могли создать лучший мир для себя и для всех нас.