Синити судзуки: Лучшие книги Синити Судзуки

Синити Судзуки методика покорившая мир маленькими талантами

Рада встрече с вами, дорогой читатель!

Сегодня хочу рассказать о великом талантливом японском педагоге Судзуки. Он прославился на весь мир тем, что его юные ученики трех, четырех лет играли легко и непринужденно на скрипке так душещипательно и прекрасно, что приводило к бурным овациям стоя. Ситини Судзуки методика признана мировой и применяется, как метод раннего развития во многих странах мира, в России же мало известна.

Как ему удавалось обучить такому великому и сложному мастерству столь юных особ?

 

Об авторе и его методе

Ситини Судзуки (годы жизни 1898-1998 гг.) известный японский скрипач и музыкальный педагог. Является автором всемирно известного уникального  преподавания музыки, основатель Института воспитания талантов.

Родился и воспитывался в многодетной семье. Был одним из двенадцати детей. Его отец владел довольно крупным скрипичным заводом в Нагойе (Япония). В детстве часто работал и помогал отцу на фабрике, но скрипка его привлекала только как забава, серьезно он к ней не относился и заниматься не спешил.

Но однажды он услышал игру на скрипке российского исполнителя Миши Эльмана. Он играл не так как все, его игра заметно отличалась от всех остальных, где-то он брал более медленные темпы, чем и поразил Судзуки.

Тогда у него появилось желание самому научиться играть на скрипке и он стал подражать тому, что слышит. Затем он поехал в Германию и закончил Берлинскую консерваторию. После возвращения домой со своими братьями организовал струнный квартет и даже некоторое время гастролировал с концертами.

Начинает свою педагогическую деятельность: преподавал в музыкальной школе в Токио, а затем становится руководителем музыкальной школы.

Во время второй мировой войны фабрика отца была полностью уничтожена и его семья осталась без гроша. Тогда Ситини  дает частные уроки скрипки на дому. И одним из его учеников становится сын знакомого, которому 3,5 года.

Работая с ребенком Ситини приходит в выводу, что любого ребенка можно обучить музыке или любому другому мастерству так же просто, как научить его своему родному языку.

Перед ним вдруг открывается простая и очевидная истина, что любой ребенок осваивает в течение первых двух лет язык той страны и тот диалект, на которой он воспитывается.

Любой детский мозг может освоить и применять любой другой язык на том же уровне, как и свой родной. Для этого конечно же нужна определенная среда, которая будет его стимулировать. Так родилась философия преподавания музыки Сиини Судзуки.

Ситини, как и многие учителя — самоучки в основном опирался на свой личный опыт, а не на какие-то исследовательские разработки, хотя и прислушивался к ним. Так например, контактировал и разделял точку зрения Глена Домана и их мнения сошлись на том, что маленькие дети обладают поистине огромным потенциалом.

Ученики Судзуки со своими миниатюрными скрипочками в 5 лет давали ошеломляющие концерты и безукоризненно исполняли Вивальди, Баха, Моцарта и их музыкальная техника была совершенна.

Многие были поражены, как ему удается так в совершенстве обучить маленьких детей великому искусству. Ведь даже взрослые, уже с огромным музыкальным стажем, не могли играть так легко и непринужденно.

Несмотря на восторженные отзывы, Судзуки не ставил перед собой целью вырастить гениального музыканта — «я просто воспитываю благородного и хорошего человека». Чтобы у него были чистые помыслы и благородное сердце.

У него на обучении были и больные дети, кто-то страдал разными недугами и музыкой и терпением он лечил их. Лечил их физически: путем ежедневных тренировок на музыкальных инструментах и духовно: вселяя в их сердца веру, надежду и лучик света.

Именно его учение заинтересовало М. Ибуку и дало толчок для развития.

Приципы воспитания Ситини Судзуки

Приведу здесь основополагающие принципы воспитания Ситини Судзуки без акцента на музыкальное развитие, которые можно применять не только к обучению музыке, но и любой другому мастерству. Все принципы он подробно описал в своей книге «Взращенные с любовью».

Когда ребенок только начинает учиться говорить обратите внимание на такие важные моменты:

1. Чем раньше, тем лучше. Чем раньше вы начнете, тем лучше для любого обучения, не только музыке.
2. Родители играют важную роль в любом воспитании, будь то музыка или спорт, творчество или что-либо еще. На примере музыки, Ситини говорил, чтобы обучить ребенка игре на скрипке, первые уроки даются для родителей, чтобы они его потом учили тому, что знают сами. Вселяли в ребенка свой энтузиазм, ходили с ним на занятия, делали домашние занятия, подбадривали, если что-то не получается, были опорой и поддержкой. Стимулировали в обучении. Ходили на выступления, лекции, концерты, тренировки и другие мероприятия. Это очень важно для ребенка. Именно внимание и участие в процессе родителей. И главное: нельзя заставлять ребенка насильно заниматься, вы должны мотивировать его.
3. Роль музыки. Если даже ваш ребенок далек от карьеры музыканта и вы не планируете выходить на мировую эстраду, то применение музыки вам все равно не помешает, взять хоть к примеру эффект Моцарта. Подобные произведения вы можете прослушивать фоном, когда ребенок рисует или играет, но музыка оказывает свой магический эффект.
4. Когда ребенок изучил одну пьесу, ему можно добавить еще одну. Но не забрасывать при этом первую. Теперь он будет работать  с двумя пьесами и совершенствовать свое мастерство и закреплять таким образом пройденный материал.
5. Память
   . Развивайте память. Отходите от ненужных записей и нот. Заучивайте стихи и больше читайте со свои ребенком, играйте в игры, которые способствуют развитию памяти. Ведь все ученики Ситини играли свои произведения по памяти, никогда не использовали ноты. Он говорил: «Если имеется база памяти, то присутствует и опыт, а если есть опыт, то человек обладает мышлением».
6. Не стремитесь к воспитанию таланта или гения, дайте ребенку гармонию с самим собой и окружающим миром. А способности и таланты при этом сами раскроются, как молодой бутон ранним июньским утром.

Будьте талантливы во всем!

До новых встреч!

Пишите комментарии, что думаете по этому поводу.

С уважением, Юлия Полонская

Методика развития талантов Синити Сузуки

Синити Сузуки – известный японский скрипач, талантливый педагог, основатель и президент всемирно известного Института воспитания талантов.

Синити считал, что музыкальный дар это не врожденный талант, а способность, которую можно развить, если с раннего детства целенаправленно заниматься с ребенком.

Сузуки прославился тем, что его, всего лишь трех-четырехлетние, воспитанники уже владели блестящей игрой на скрипке. Свои принципы и методы воспитания Синити Сузуки изложил в книге «Взращенные с любовью».

В ней он доказывает, что каждый ребенок рождается потенциально талантливым. В настоящее время методикой Сузуки пользуются десятки тысяч людей.
 

Биография Синити Сузуки (17 октября 1898 – 26 января 1998)

Синити родился в Нагое, в Японии, в семье Масакити Сузуки -основателя крупнейшей скрипичной фабрики в мире. Он провел своё детство в окружении скрипок, которые заменяли ему и его братьям и сестрам игрушки. Позже, когда мальчик уже учился в коммерческом училище, он во время летних каникул работал на фабрике своего отца. Однажды, он услышал на граммофоне пластинку с записью «Аве Мария» Франца Шуберта. Эта музыка так потрясла Синити, что, вдохновленный, он принёс домой с фабрики одну скрипку и стал упражняться на ней. С этого момента он начал увлеченно заниматься музыкой и игрой на скрипке. В то время ему было 17 лет.

В 1920 году, когда Синити исполнилось 22 года, он с разрешения своего отца уехал учиться музыке в Берлин. Там молодой музыкант провёл 8 лет, познакомился со своей будущей супругой и обрел друга и наставника в лице Альберта Энштейна.

После женитьбы Синити вместе со своей женой Вальтрауд вернулся в Токио и начал работать преподавателем в Императорской музыкальной школе. Там он стал учить детей школьного возраста игре на скрипке.

Однажды один его знакомый попросил научить его четырехлетнего сына играть на скрипке. Сузуки тогда не знал, как учить таких маленьких детей. Он начал думать об этом и пришел к очевидному выводу: «Все японские дети говорят по-японски»! Это значит, что если к детям с самых первых дней применять тот же метод, что и при изучении родного языка, они могут достичь высокого уровня развития человеческого потенциала и способностей. То есть с самого рождения параллельно с обучением родному языку родители могли бы обучать своего малыша и музыке. И если ребенок не владеет игрой на каком-либо из музыкальных инструментов, то это лишь потому, что его этому не научили или учили неправильно.

Сузуки назвал свой метод «воспитанием талантов». К нему домой стали приходить трех-четырехлетние дети и их родители, чтобы брать уроки игры на скрипке.

С помощью музыки Синити стремился развивать в детях благородство ума и духа.

В 1946 году он открыл ассоциацию «Дошикай» — прообраз будущего Института воспитания талантов. В 1949 году в его институте было уже 35 отделений и 1500 учеников. Вскоре его маленькие скрипачи начали выступать на грандиозных концертах сначала в Токио, потом в США, а затем и по всему миру.

В 1997 году открылась Международная Академия Методики Синити Сузуки.

В 1998 году в возрасте 99 лет великий скрипач умер.

Принципы методики Сузуки

•    Талант, будь то в области музыки или в других сферах человеческой деятельности, не передается по наследству. Человек — дитя своего окружения.

•    В каждом ребенке можно развить невероятные таланты, если этим заниматься с самого детства.

•    Совместное совершенствование — залог радости и удовольствия для всех: детей, родителей, педагогов.

•    Обучение игре на скрипке должно происходить в атмосфере великодушия, сотрудничества и радости.

•    Музыка учит чувственности, восприимчивости, дисциплине и настойчивости.

•    Способности — это такая вещь, которую мы должны сами воспитать в себе трудом. Это означает, что действие надо повторять и повторять до тех пор, пока оно не станет частью нашей натуры.

•    Многократные повторения направлены не на заучивание определенной мелодии, а на точность самовыражения и раскрытия смысла музыки.

•    Если ребенку «медведь на ухо наступил», т.е. он уже приобрел привычку неправильно воспроизводить, например, ноту «фа», ему нужно услышать правильное звучание «фа» столько раз, чтобы оно начало превалировать над неправильным. В результате ребенок обретет новое умение и у него разовьется музыкальный слух.

•    Любое достижение — это продукт энергии и терпения, а эти качества точно так же поддаются тренировке, как и любые другие способности.

•    Сначала характер, потом способности. Задача родителей и педагогов — воспитывать в детях благородство духа, честность, прививать им высокие ценности.

•    Любовь дается только тому, кто сам любит. Жизнь стоит того, чтобы ее прожить, только в том случае, если мы любим и заботимся друг о друге.

•    Человек может строить умозаключения и создавать новые идеи только на базе сведений, накопленных в его памяти. Лишь при наличии памяти можно говорить об опыте, а если есть опыт, то перед человеком открывается множество путей для развития
 

Дети — это продукт тренировки и окружающей среды

Даже соловьи не рождаются с готовой способностью петь свои несравненные песни. Необходим «учитель», которого подсаживают к ещё не оперившимся птенцам, живущим в домашних условиях.

В течение месяца птенцы прислушиваются к трелям своего «учителя» и усваивают его навыки. Каким певцом окажется птица в дальнейшем, определяется в первый месяц ее жизни.

И здесь не играет никакой роли, с хорошими или плохими способностями родился тот или иной птенец.

Если есть хороший учитель, то птенец в ходе своего развития воспринимает его опыт и начинает петь так же красиво. Однако, если подсадить к учителю птицу, выросшую в дикой природе, то, как показывает многовековой опыт, ничего подобного не происходит. Таков закон природы. Разве этот пример с соловьями не служит для нас ценным намеком в плане развития человеческого потенциала?
 

Игра на скрипке — это, прежде всего, игра

Первые годы, когда идет приобретение навыков родного языка и слух у ребенка находится на пике активности – это идеальное время, чтобы развить музыкальность. Как же происходило обучение 3-4-хлетних детей игре на скрипке? Занятия должны быть основаны на добровольном желании ребенка. В первую очередь Сузуки учил играть на скрипке родителей, а ребенок только наблюдал и запоминал мелодию. Дома маме так же рекомендовалось повторять музыкальные упражнения. Таким образом, ребенок видел, как это интересно и увлекательно, и произносил магические слова: «Я тоже хочу». В следующий раз ребенок с особым трепетом приходил на свой первый урок.

Занятия бывали индивидуальными и групповыми. На групповых у ребенка была возможность поиграть рядом с детьми, которые уже чему-то научились. Это влияние имеет огромное значение для обучения: слушая более технически совершенную и сложную игру своих старших товарищей, малыши стремятся как можно скорее достичь их уровня.

Если же родители подходят к обучению ребенка игре на скрипке, как к его обязанности, а не игре, то вскоре он теряет интерес к занятиям.

Ребенок должен иметь возможность слушать записи скрипичных пьес и играть со скрипкой, как с игрушкой. Мама же, время от времени в непринужденной форме показывает своему ребенку, как правильно держать скрипку и смычок.

Профессиональному музыканту требуется три вещи

1) тонкое музыкальное чутье,

2) высокое исполнительское мастерство,

3) хороший характер.

Синити Сузуки считал, что четырех-пятилетние дети обладают следующими особенностями, и хотел бы быть похожим на них:

• Они не допускают даже мысли о том, чтобы предать себя;

•    Они доверяют людям и ни капли не сомневаются в них;

•    Они умеют только любить и еще ничего не знают о ненависти;

•    Они любят справедливость и досконально выполняют все правила;

•    Они радуются жизни, и вся их жизнь наполнена радостью;

•    Они не знают страха и живут с ощущением безопасности.

Автор-составитель: Дарья Колдина

Книги по музыкальному
развитию ребенка

 

Шиничи Сузуки | Международная ассоциация судзуки

Скрипач, педагог, философ и гуманист.
Основатель метода Судзуки.

Краткая биография

Шиничи Сузуки провел свою жизнь, доказывая, что способности не являются врожденными и что талант можно создать. Он родился в Нагое, Япония, 17 октября 1898 года. Его помнят за его метод обучения маленьких детей, позволяющий всем развивать исключительные таланты.

Его отец, Масакичи Судзуки, руководил мастерской по изготовлению традиционных японских струнных инструментов. Увлеченный скрипкой, он сделал свою первую скрипку в 1888 году, а к началу 1900-х годов он владел первой скрипичной фабрикой в ​​Японии, которая также была крупнейшей в мире. Он хотел, чтобы его сын Шиничи помогал вести семейный бизнес. Вместо этого Шиничи Сузуки научился играть на скрипке, вдохновленный записью Миши Эльмана, играющей «Аве Мария» Шуберта. Состоятельный японский дворянин из рода Токугава стал покровителем Судзуки, сначала пригласив его в Токио на уроки к Ко Андо, бывшему ученику Иоахима, а затем привезя его в 1921 году в Берлин для дальнейшего обучения. Там Судзуки стал учеником Карла Клинглера, другого ученика Иоахима.

В Берлине Судзуки подружился с Альбертом Эйнштейном. На одном из многочисленных музыкальных вечеров он познакомился со своей будущей женой, сопрано Вальтрауд Прандж. Они поженились в 1928 году. Судзуки вернулся в Японию в следующем году и вместе с тремя своими братьями сформировал струнный квартет, который гастролировал по стране с концертами. В 1930 году он стал президентом Музыкальной школы Тейкоку и был дирижером Токийского струнного оркестра.

Однажды в 1933 году на репетиции квартета он удивил своих братьев, внезапно заявив то, что они считали очевидным: ВСЕ японские дети говорят по-японски. Благодаря этому простому наблюдению Шиничи Судзуки открыл способ развития музыкальных способностей у маленьких детей. Дети могут научиться играть на музыкальном инструменте (или на чем-либо еще) так же, как они сначала изучают язык.

В 1946 году Судзуки отправился в Мацумото, где он помог основать музыкальную школу, впоследствии названную Исследовательским институтом обучения талантам. В этом отдаленном городе в центре Японии, под древним замком и в тени массивных и красивых «Японских Альп» он продолжал развивать свой метод. К 1960-м годам западные учителя начали приезжать туда, чтобы увидеть учеников Судзуки и поучиться у него. В 1964 году первая японская гастрольная группа Suzuki выступила в США для музыкальных педагогов, а в 1973 тур группа путешествовала по Европе.

Судзуки многого добился благодаря поддержке своей замечательной жены Вальтрауд. Она кропотливо подготовила английский перевод (с японского) его автобиографии Вскормленная любовью, , впервые опубликованной в 1969 году.

Успех Судзуки был незамедлительным и далеко идущим. Его первые ученики, Тошия Это и Кодзи Тойода, добились международной известности. Многие из сегодняшних солистов и участников лучших оркестров начали свое музыкальное образование в качестве студентов Судзуки, как и большая часть студентов, которые в настоящее время учатся в музыкальных консерваториях. Сегодня во всем мире насчитывается более 8000 обученных учителей Suzuki и почти четверть миллиона учеников Suzuki.

Судзуки часто говорил о взращивании «жизненной силы». Он был образцовым. Он продолжал работать учителем по всему миру до тех пор, пока ему не исполнилось девяносто, и умер во сне в своем доме в Японии 26 января на своем 100-летии. За свою жизнь он получил множество почетных степеней, был также назван императором Японии живым национальным достоянием и был номинирован на Нобелевскую премию мира.

— Энид Вуд

См. также:

TERI (Япония): Личная история Шиничи Судзуки

Европейская ассоциация Судзуки: Доктор Шиничи Судзуки

Ассоциация Судзуки Америки: история Шиничи Судзуки

Азиатская ассоциация Судзуки: Доктор Судзуки и его философия

Что Метод Судзуки, которому действительно учили

В подходе Судзуки была встроенная двусмысленность, которая сохраняется и по сей день. С одной стороны, он не думал, что музыкальные вундеркинды — это особый класс детей с каким-то особым врожденным даром. С другой стороны, он считал, что дети учатся музыке не с помощью упражнений и повторений, а путем воздействия и инстинкта.

Все, что вам нужно было сделать, чтобы активировать музыкальный инстинкт, — это пораньше подвергнуть их правильному входу. Эта двусмысленность оказалась плодотворной в качестве пиар-инструмента — он мог указать на того или иного вундеркинда, прошедшего обучение по его методу, как на доказательство того, что он работает. Но он также мог настаивать перед лицом всех детей, которые никогда не будут играть на уровне концертного зала, что цель не в том, чтобы сделать вундеркинда, а в том, чтобы заставить детей удивляться, позволить силе музыки расширить их эмоциональный репертуар. Плохого результата быть не могло.

Когда пришла война, либералы сделали себя невидимыми, и скрипичные фабрики Suzuki были переведены на военное производство, с заказом на производство поплавков для гидросамолетов вместо скрипок. Однако к тому времени западная музыка стала настолько неотъемлемой частью японской ткани, что, несмотря на весь культурный шовинизм ультранационалистов, захвативших власть, японские фильмы о войне по-прежнему сопровождались оркестровыми партитурами в европейском стиле, написанными японскими композиторами в напыщенная вагнеровская манера — эквивалент композиций Ричарда Роджерса «Победа на море», которыми восхищался Ричард Никсон.

эффекты для «Годзиллы»)

Однако только после войны Сузуки и его метод стали частью экстраординарного pas de deux враждебности и раболепия. В 1940-х годах Япония подверглась самой ужасной бомбардировке, которую одна страна когда-либо получала от другой. И все же на удивление мало ненависти выдержало обе стороны. В течение десяти коротких лет Япония была союзником США, а иногда и шуткой — «Сделано в Японии», как никто уже не может вспомнить, означало «сделано некачественно» — и вскоре после этого она стала образцом духовных ресурсов, с Калифорнийским Зендосом. (и рассказы Сэлинджера), наполняющие претендентов на японскую культуру. Затем, в 1970-х и 80-х годах, Япония стала мировой коммерческой державой. Мы думаем о голливудских магнатах, отправляющихся в мародерские экспедиции, похожие на пиратские, убеждающие владельцев серьезных фирм по производству электроники инвестировать в американские развлекательные аферы, но они также воздавали должное культуре, экономической и духовной, которая стала рассматриваться как превосходящая нашу собственную в его взаимность и долгосрочность.

Никакие другие отношения между двумя народами не могли иметь столько разных лиц или масок за столь короткий период.

После войны Судзуки еще больше уверился в том, что дети могут изучать музыку так же, как дети изучают язык, становясь беглыми при максимальном воздействии и минимальном явном обучении — идея, которая вибрировала с американскими мечтами о мгновенных достижениях. «Когда взрослые направляют своих маленьких детей к свободному владению языком, они привносят в эту задачу не только знания, но и дух любви, терпения и самоанализа», — пишет Хотта. «Если бы тот же дух был привнесен во все образование, — думал Судзуки, — то каждый ребенок познал бы радость обучения в годы своего становления и позже».

Эта мечта готового музыкального ребенка для педагогики то же, что вечный двигатель для физики: всегда желаемое, бесконечное предложение и никогда не демонстрируемое. Что было новым в методе Судзуки, так это настаивание на том, что музыкальных детей можно воспитывать в массовом порядке, и вера в то, что это является ключом к более широкой революции в человеческом понимании. Если бы дети всего земного шара пилили Вивальди, они бы не воевали друг с другом, когда вырастут. Эта вера явно не подтверждается историей, убийственное соперничество между музыкантами было скорее правилом, но она говорила о понятном пацифизме и желаемом за действительное универсализме, охватившем Японию.

Зрелая фаза метода Suzuki, которая практически не изменилась в бесчисленных студиях Suzuki по всему миру, была вдохновлена ​​моделью «родного языка». Дети начинают говорить, слушая, как говорят взрослые, и точно так же они должны слушать много музыки дома, когда или даже до того, как начнут играть. Они изучают язык, как правило, в присутствии братьев и сестер или других детей, и эта семейная ситуация должна воспроизводиться в их обучении, а не заменяться школьной дисциплиной. Они изучают язык (по крайней мере, так думал Судзуки) посредством повторения слов и фраз, поэтому их следует поощрять к повторению одних и тех же музыкальных фраз. Дети снова и снова играют в гавот Госсека.

Прежде всего, дети рано учат язык, поэтому их нужно учить играть на музыкальных инструментах рано — в два, три или четыре года, не позже. В программе есть много других затей: детям вручают картонные скрипки-заменители, прежде чем они начнут играть на настоящей скрипке, исходя из теории, что правильное движение запястья и ощущение атаки важнее для создания музыки, чем для воспроизведения звуков. И часто в нем гораздо больше «японской» этики, чем его японский изобретатель, возможно, понял, включая сложный поклон — тот, который вы делаете от талии, а не от запястья — до и после занятий.

Большинство лингвистов и психологов в наши дни склонны думать, что прямая связь, которую Судзуки увидел между изучением языка и изучением музыки, не более чем привлекательная метафора. Мы все Моцарты на наших родных языках — беглые, бесконечно изобретательные, способные создавать новые фразы без усилий и без сознательного предварительного обдумывания, — но, если не считать Моцарта, даже самые преданные ученики музыки прогрессируют урывками. Дети не учатся говорить, собираясь в группы, и уж точно не учатся языку, повторяя одни и те же фразы снова и снова. Тем не менее, в когнитивной психологии господствует мнение, что музыка и язык имеют общие психические процессы. Некоторые психологи даже считают, что музыка эффективно использует те же самые умственные способности, которые позволяют нам изучать язык — например, музыкальный тон может развиваться параллельно с различными тонами, которые мы используем, когда говорим. Аргумент не в том, что мы изучаем музыку так же, как изучаем язык; это то, что мы можем учиться музыке , потому что мы можем изучать язык, «используя» программное обеспечение для другой цели. Действительно, гуманист мог бы возразить, что музыка — это не эпифеномен языка, а лучшее явление, не безбилетник нашей способности к языку, а, как утверждал Уолтер Патер, высшее состояние, к которому стремятся все слова.

Тем не менее трудно не согласиться с практической идеей Судзуки о том, что маленькие дети удивительно способны к обучению сложным вещам, если ими движет их собственное любопытство и чей-то энтузиазм. Дети, которым не мешают слишком много помех, будут учиться, постоянно подвергаясь воздействию, осваивая инструмент так же, как они осваивают Minecraft. Немногие родители знают тот момент, когда ребенок, которому надоели уроки игры на фортепиано и которого вообще нужно уговаривать заниматься, внезапно возбуждается музыкой — будь то желание сыграть песню Strokes или «Für Elise» — и тогда часы пролетают на клавиатуре, и звуки льются, не поразив никого больше, чем ребенка. Желание что-то сделать и выполнение этого кажутся последовательными основаниями, связанными с одним и тем же путешествием домой. Настоящая цель Судзуки заключалась в том, чтобы усилить хотение, чтобы быстрее приступить к делу.

Прошло несколько лет, прежде чем метод Судзуки превратился из японской диковинки в широкое распространение в Америке. Когда в конце 1950-х жители Запада начали видеть кадры с участием крошечных скрипачей, это казалось доказательством как японской самодисциплины — стремления времен холодной войны, так и потенциальной гармонии во всем мире через детей и музыку — идеал, не слишком отличающийся от тот, который был представлен павильоном «Маленький мир» Диснея на Всемирной выставке в Нью-Йорке 1964-65 годов, с его толпой миниатюрных аниматронных певцов со всего мира.

Что-то важное произошло с идеей музыкального вундеркинда, во многом основанной на примере Судзуки. В 1998 году, в год смерти Судзуки, в возрасте девяноста девяти лет юная Хилари Хан — одна из бесчисленных скрипачей, познавших метод родного языка, — выступала на сцене Кеннеди-центра. другой исполнитель, поддерживаемый Сузуки, Джошуа Белл, получил премию «Граммофон». Мы больше не относимся к таким исполнителям как к уродам природы, а как к примерам того, на что способны дети при правильном поощрении и среде. В основном это заслуга Suzuki. Даже сегодня, сообщает Хотта, около четырехсот тысяч учеников учатся играть в стиле Судзуки.

Тем не менее, она сожалеет, что более широкие преображающие амбиции метода затерялись в зрелище того, что Чарльз Диккенс назвал «младенческим феноменом», и она особенно сожалеет о том, что «социальная миссия Судзуки в значительной степени исчезла из американского применения его идей», оставив метод сводится к системе обучения музыке и упускает из виду его истинную суть, а именно человеческий потенциал. Таким образом, метод Судзуки представляется одной из тех противоречивых систем, которые замусорили историю образования двадцатого века, в которой школа не всегда соответствует цели ее основателя — как в случае с методом Штейнера обучения понятиям посредством движения и форма (я думаю вот и все; даже ученики Штайнера кажутся неуверенными) или Монтессори-метод обучения через опыт. Истинный урок во всех этих случаях заключается в том, что самоотверженность учителей важнее достоинств программы. (То же самое можно сказать и об иезуитском образовании, и многие католики так и поступают.)

Так же, как школы Штайнера и Монтессори сохраняются, с догматами их теорий, набранными по объему, пока они не напоминают секуляризованные молитвы в унитарном детском саду, так и Метод Судзуки сохраняется как система с едва слышимыми утопическими ценностями. В то же время в методе Судзуки всегда было напряжение. С одной стороны, он прославлял спонтанные излияния чувствительности; с другой стороны, он строго соблюдал дисциплину. Такое же напряжение можно найти и в американском культе дзэн. Было дикое очарование коанов и сказок, которые прославлялись своей веселостью и отказом от нормальной иерархии, но была и пожизненная дисциплина — включая регулярные побои от босса — которые придавали смысл притчам. Многие американские студенты, изучающие медитацию, прибывая в Дзэндо, казались удивленными тем, сколько тяжелого труда требуется для достижения просветления.

Самое главное не создавать музыку, а находить в ней смысл. Ключевой ключ к истории Судзуки здесь посеян его биографом, даже если его легко пропустить. Хотта говорит нам, что Судзуки приписывал момент озарения, когда он слушал запись Шуберта, сделанную Элманом, тому, что незадолго до этого он познакомился с дневниками Толстого. Одна форма эмоционального роста активировала другую. Диапазон, с которым мы расширяем наше музыкальное восприятие по горизонтали, может помочь объяснить его необычайную вертикальную глубину. Чем больше связей мы делаем с музыкой, тем большее значение имеет музыка.