Злое слово ранит сильнее, чем кажется
17 828«Многие годами живут в обстановке вербального насилия, но не подозревают, что что-то не так, потому что оскорбления и унижения давно стали частью их жизни», — говорит Патрисия Эванс, автор книги «Словесная агрессия: как распознать и победить».
Между тем такой стиль отношений наносит серьезный удар психике — наш мозг переживает вербальную агрессию как физическое насилие. «Компьютерная томограмма головного мозга человека, который слышит гневные оскорбления в свой адрес, и томограмма человека, которого только что ударили по голове, выглядят одинаково», — говорит Эванс.
Еще два серьезных последствия словесной агрессии — постоянные унижения разъедают нашу самооценку и ослабляют внимание, мы становимся рассеянными, нам трудно сосредоточиться.
Называя «глупостями» ваши слова или поступки, агрессор настаивает, что последнее слово всегда за ним
Словесная агрессия — не обязательно грубая брань, крики и угрозы.
Бесконечные замечания и «шутливые» оскорбления, просьбы в форме приказов ранят не меньше. Вот еще несколько примеров словесной агрессии, о которых нужно знать.
Отказ или молчание. Как рассуждает агрессор: «У меня есть то, в чем ты нуждаешься, и я могу дать или не дать это тебе. Поэтому я контролирую ситуацию». Или: «Если я не отвечаю тебе, отказываюсь отвечать, я могу быть уверенным, что все останется по-прежнему. Мне не нужно спрашивать твое мнение. Я не говорю «нет» и не говорю «да». Ты на крючке, а я ничем не рискую».
Противодействие. Поступая вопреки вашим просьбам и желаниям, агрессор уверен: «Я могу думать и принимать решения за нас обоих. Ты думаешь неправильно, а я правильно. Если я заставлю тебя сомневаться в себе, мне будет легче тебя контролировать».
Обесценивание. Не придавая важности вашим словам и поступкам, называя их «глупостями», «бредом», «пустяками», агрессор настаивает, что последнее слово всегда должно оставаться за ним.
«Я могу обесценивать твои слова и поступки, но сам я — вне критики и никому не подотчетен. Я принимаю решение. Когда ты увидишь, насколько ты ничтожна/ничтожен, мне будет легче контролировать тебя».
«Шутливые» оскорбления. Называя оскорбления «всего лишь» шуткой, агрессор имеет в виду: «Мне доставляет такую радость видеть, как ранят тебя мои слова, что я не собираюсь прекращать. Я считаю, что мои слова надо воспринимать с юмором. Я могу говорить, что хочу. Я владею ситуацией».
Грубое пресечение. Резко обрывая разговор, игнорируя ваши слова, агрессор подчеркивает: «Я не обязан уважать твое мнение и отвечать тебе, ты неадекватная личность, поэтому я могу закончить разговор, когда захочу, — решаю я».
Обвинения. Заявляя, что вы сами виноваты в том, что он вас оскорбляет, агрессор хочет заставить вас думать: «Ты сама виновата/сам виноват в том, что тебе больно, и в том, что я с тобой так разговариваю и так обращаюсь, и вообще во всем, что идет не так, как я хочу, поэтому я не должен менять свое поведение».
Осуждение и замечания. Осуждая и критикуя, агрессор получает еще одну возможность поработить нашу волю: «Когда я говорю тебе, что ты не так думаешь и поступаешь, я начинаю контролировать тебя».
1. Прислушайтесь к себе. «Если вы постоянно чувствуете себя рядом с человеком как на иголках или страдаете от чувства неполноценности («Вечно я все делаю не так»), над вами насмехаются, скорее всего, вы подвергаетесь словесной агрессии», — объясняет Эванс. Прислушайтесь к тому, как с вами разговаривают. Вам говорят (решают за вас), что вы за человек, чего хотите в жизни? Никто кроме нас самих не может знать и решать, что мы хотим, о чем думаем, что чувствуем. Доверяйте прежде всего своим чувствам, опирайтесь на них.
2. Перестаньте себя обвинять. «Нужно осознать, что агрессия — не ваша вина, а проблема психики того, кто вас оскорбляет, — подчеркивает Эванс. — Все, что ему нужно, — тотальный контроль над вами». Если кто-то из вашего окружения возлагает вину за поведение агрессора на вас, не спешите винить себя.
«Однажды я консультировала женщину, у мужа которой была привычка кричать на нее без всякого повода, а ее мать считала, что она частично в ответе за такое безумное поведение супруга, — рассказывает Эванс. — Это абсолютно неверное мнение, и оно наносит большой вред психике».
3. Сопротивляйтесь. Нет смысла объяснять и оправдываться — вместо этого начните ставить границы: «Я не хочу это слышать», «Стоп. Остановись сейчас же».
4. Найдите группу поддержки. Важно найти кого-то, с кем вы сможете обсудить положение, поделиться тем, что на душе, — это может быть кто-то из близких, друзей или заслуживающий доверия психотерапевт.
5. Не пытайтесь изменить агрессора. Человек способен измениться к лучшему, если действительно захочет, — но вы не можете изменить его только собственными усилиями. Зато вы можете относиться к себе с уважением и позаботиться о своем самочувствии.
Текст:Ксения ТатарниковаИсточник фотографий:Getty Images
Новое на сайте
«Мне 33 года, а я ни разу не целовалась.
Как наконец вступить в отношения?»
Как культура нарциссизма заставляет нас быть перфекционистами и страдать
Кардиолог назвала 3 несуществующих диагноза, которые врачи тем не менее ставят
«Расскажите немного о себе»: что отвечать на собеседовании — 4 совета
«Зачем мне муж?»
«Угрожала парню, что умру, если он уйдет от меня, а он все равно хочет расстаться»
«Мастурбация — значит измена?»: разбор с психологами
Марафон выбора: как мы находим друг друга — 4 вечно актуальных принципа
Эти слова ранят сильнее ножа. Как с этим справиться?
ПАРТНЕР
«Ты думаешь только о себе. А как же я?»
Расшифровка: упрек в форме вопроса. Он взывает к нашей совести, заставляя сомневаться («может, я неблагодарный, дурной человек»), напоминает о наших страхах (мы ощущаем себя ребенком, который расстраивает родителей). «Думай только обо мне, занимайся моими желаниями, моими ожиданиями…» – вот к чему на самом деле призывают нас эти слова.
Психологическая самозащита: не стоит перечислять свидетельства своей любви к партнеру и подчеркивать безразличие к собственной персоне.
Чтобы каждый мог сохранить самоуважение и оставаться взрослым человеком, попросите партнера четко сформулировать его (а не ваши) затруднения: «Каких проявлений заботы тебе не хватает? Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал(а)?» За каждым вопросом должен следовать ясный ответ. Игра в «угадайку» затуманивает отношения. Общение любящих людей строится на открытости, возможности высказать вслух свои пожелания и быть услышанным.
ВРАЧ
«А что вы хотите с вашим образом жизни…»
Расшифровка: ссылаясь на наш возраст, диагноз или образ жизни, врач снимает с себя часть профессиональной ответственности и намекает на то, что мы хотим «слишком многого». Когда нас уличает в «чрезмерных требованиях» специалист, имеющий власть над нашим здоровьем, у нас возникает чувство вины, почти стыда, мы теряемся, а это усиливает его влияние.
Психологическая самозащита: не тушуйтесь, подготовьтесь к посещению врача заранее, почувствуйте себя взрослым, который пришел лечиться.
Скажите: «Мне не очень приятен ваш тон разговора. Я здесь для того, чтобы получить совет, как справиться с моей проблемой, а не для того, чтобы меня воспитывали». Такая установка должна помешать врачу захватить власть над вами. Четко заявляйте о своих потребностях: «Я хочу знать свой точный диагноз» или «Мне требуется направление на обследование».
ДРУГ
«Понимаю, что у тебя мало времени, но мне необходима твоя помощь»
Расшифровка: фраза взывает к принципу взаимовыручки. Чувство вины возникает из опасения нарушить его. Слово «понимаю» усиливает эффект – если друг уже учел наши обстоятельства, нам труднее отказать ему, ссылаясь на свои заботы.
Психологическая самозащита: возьмите паузу, отложите ответ. Как бы мало у вас ни было времени, минута на размышление найдется. Манипуляция – даже бессознательная – особенно хорошо действует именно в спешке. Отсрочка позволяет дать по-настоящему положительный или же отрицательный ответ, иными словами – ответ продуманный.
РЕБЕНОК
«У меня плохие оценки, потому что ты не помогаешь мне делать уроки!»
Расшифровка: «Ты плохой родитель, ты пренебрегаешь своими обязанностями». Дети – мастера манипуляции, ими манипулируют с самого рождения, и сами они тоже знают, куда ударить. Родителям (особенно матери) сложно избежать чувства вины, когда их упрекают в том, что они уделяют ребенку мало внимания.
Психологическая самозащита: признайте, что, даже проводя с ребенком 24 часа в сутки, вы не смогли бы все делать за него. Двойка оценивает его познания, а не ваши родительские умения. Задайте ребенку два вопроса: о домашней работе и о его потребностях. «Ты согласен, чтобы мы вместе проверяли ее, когда я возвращаюсь домой?» и «В чем именно тебе нужна моя помощь и какая?» Важно, чтобы ребенок почувствовал: вы поняли и приняли во внимание его эмоциональные потребности, и он может рассчитывать на вашу помощь.
РОДИТЕЛЬ
«Я знаю, как ты занят(а). Конечно, тебе не до меня, есть дела поважнее…»
Расшифровка: нас ставят в положение неблагодарного, то есть плохого, ребенка.
Эта роль еще неприятнее, если родитель напоминает обо всех жертвах, на которые ему (добровольно) пришлось идти, чтобы обеспечить нам сладкую жизнь. Жестокость упрека усиливается тем, что начало предложения полно сочувствия и чуткости, а в конце нас ждет неприятный поворот. Цель такой фразы – ранить, а не улучшить отношения.
Психологическая самозащита: не оправдывайтесь, не обвиняйте и не давайте обещаний, пока пожелания не высказаны ясно. Спросите: «Как тебе хотелось бы провести время со мной?» Это поможет матери или отцу сформулировать конкретные предложения. Тогда вы их обдумаете и решите, какие из них принять, а какие нет.
ПОДРОСТОК
«Ты мне никогда не веришь!»
Расшифровка: сверхобобщение с использованием слов «всегда» и «никогда» ставит под сомнение отношения в целом. В этом причина боли и чувства несправедливости, которые возникают у родителей от таких упреков. Обвинение порой усиливается сравнением: «А вот родители моего друга…»
Психологическая самозащита: не забывайте, что перед вами подросток, который наверняка не уверен в себе.
Он проецирует эту свою неуверенность на взрослых, надеясь услышать от них опровержение: конечно же, ты заслуживаешь доверия! Для начала напомните случаи, когда вы ему верили. Затем спросите, как для него выглядят вера и доверие. Если он хочет, чтоб ему верили больше, в чем это могло бы, по его мнению, проявляться? И что, со своей стороны, он готов для этого сделать – ведь соглашение предполагает обязательства двух сторон, а доверие завоевывается постепенно.
НАЧАЛЬНИК
«Не переоценивайте себя!»
Расшифровка: нас вынуждают предположить, что с нами что-то не так, вызывая тем самым чувство вины. Но что и в каком направлении нам следует изменить, остается неясным. Манипулятор никогда не объясняет своих целей, а иногда и сам их не знает. Возможно, шеф просто хочет почувствовать свою власть или ожидает от подчиненного, что тот найдет решение, которого он сам найти не может.
Психологическая самозащита: попросите начальника уточнить критику. Вы можете признать, что пока ваша работа не принесла желаемого результата.
Добавьте, что вы готовы совершенствоваться, и попросите дать вам ориентиры для развития. Спросите начальника: «Как вы считаете, в каком направлении мне следует действовать, что конкретно сделать иначе?» Если он не может объяснить, чего хочет, повторите, что вы согласны работать над собой и хотите улучшить свои результаты. Важно показать руководству, что вы открыты для конструктивной критики и готовы к сотрудничеству.
Об эксперте:
Елена Шуварикова – кандидат психологических наук, группаналитик, создатель Психологического центра «Здесь и Теперь», ведущая «Группы самопознания».
Источник
Почему слова ранят больше, чем палки и камни
Опубликовано 30 сентября 2019 г.
Растущее количество исследований показывает, что социальная и эмоциональная травма в детстве перестраивает мозг и способствует посттравматическому стрессовому расстройству, депрессии и злоупотреблению психоактивными веществами у взрослых капюшон.
В детстве многие из нас учились защищать свои чувства с помощью мантры: «Палки и камни могут сломать мне кости, но слова никогда не смогут причинить мне вред».
К сожалению, эта стандартная реакция на насмешки на детской площадке просто не соответствует действительности. Слова причиняют боль, и, как показывают недавние исследования, они могут иметь более серьезные и долговременные последствия, чем физическое насилие.
Как больно от слов
Многие люди считают, что причинение телесных повреждений — это не то же самое, что сказать им неприятные вещи. Это предположение оказывается обманчивым. Хотя мы можем различать действия физического насилия и социального отторжения в разговоре, наш мозг не регистрирует разницу. На самом деле, исследование, проведенное Итаном Кроссом, показало, что просмотр фотографии бывшего, бросившего субъекта, активировал те же схемы обработки боли в мозгу, что и при воздействии неприятной боли.
Хуже того, словесные оскорбления могут оставить неизгладимые шрамы. Испанский писатель Карлос Руис Сафон справедливо заметил: «Слова, которыми отравлено сердце ребенка, то ли по злобе, то ли по невежеству, остаются клеймом в его памяти и рано или поздно сжигают его душу». Растущее количество исследований указывает на то, что социальная и эмоциональная травма в детстве перестраивает мозг и способствует посттравматическому стрессовому расстройству, депрессии и злоупотреблению психоактивными веществами во взрослом возрасте.
Что делает жестокие слова такими разрушительными и трудно стираемыми? Хотя трудно сказать наверняка, психологи отмечают, что негативный опыт влияет на нас больше, чем позитивный. Мы вспоминаем событие, которое причинило нам сильную боль, с гораздо большей остротой, чем хорошее взаимодействие. Консультант по вопросам брака Джон Готтман на основании клинических исследований доказал, что требуется пять комплиментарных слов, чтобы уравновесить вес одного неприятного слова.
Формирование культуры уважительного обращения в школах
Это отрезвляющие наблюдения для учителей, родителей и детей, обеспокоенных травлей в школах. Горькая правда заключается в том, что к словесным оскорблениям и киберзапугиванию нужно относиться так же серьезно, как и к физическим издевательствам.
Чтобы добиться реальных перемен, нам нужно помочь всем учащимся понять, как сила их слов укрепляет, а не разрушает, независимо от того, учащиеся они или подростки. Они могут не осознавать, какой вред может нанести жестокое поддразнивание. Мы должны преподать урок словесной ответственности и привить, что позитивный язык обладает силой.
Значит, нужно воспитывать в детях добрую, ободряющую речь. Если Готтман прав насчет соотношения положительных и отрицательных комментариев 5:1 для развития здоровых отношений, мы должны сделать все возможное, чтобы наши дети выработали привычку уважительно разговаривать друг с другом. Эти позитивные взаимодействия дадут им заземляющую самооценку, которая поможет им противостоять словесным натискам, с которыми им придется столкнуться, когда они вырастут.
Итак, возможно, пришло время для новой мантры для детской площадки: «Палки и камни могут сломать мне кости, а слова могут действительно мне больно. Мы не потерпим обидных слов; нет! Давайте всегда говорить о доброте».
Respectful Ways предлагает программы социально-эмоционального обучения для трех классов: PreK-2, 3-5 и 6-12. Консультанты и преподаватели используют интерактивные цифровые модули для обучения состраданию, настойчивости, уважению и ответственности, а также разрешению конфликтов, эмоциональной регуляции, психическому здоровью, личной безопасности и учащихся, пострадавших от травм.
Эта запись была опубликована в Блоги, Новости SEL и помечена как запугивание, сел, травма. Добавьте постоянную ссылку в закладки.
6 способов социально-эмоционального обучения могут помочь школам, чувствительным к травмам
Профилактика буллинга начинается с силы слов: распечатка для учащихся
Почему слова могут причинить не меньше вреда, чем палки и камни
Источник: Jose AS Reyes/Shutterstock
Наряду с тем, что цифровая эпоха открыла новые способы укрепления человеческих связей, она также открыла масштабы и спектр социального отвержения .
Удалить из друзей — то есть «друг не из Facebook» — было словом года в 2009 году, присоединившись к своей старшей когорте «киберхулиганов» на фоне появления разрыва текстовых сообщений или изменения статуса в Facebook, как способов сказать ему или ей, что это над.
Имея в виду инь и ян цифровой жизни, кажется уместным исследовать, что наука знает о эмоциональной боли и ее связи с физической болью.
Язык всегда отражал связь между ними; мы страдаем от «разбитых сердец» так же, как и от костей, и говорим о «ушибленных чувствах» наряду с пальцами ног. Все это кажется интуитивно правильным, потому что мы осознаем общую основу боли, которую мы испытываем, будь то пульсирующая головная боль или боль от того, что скучаешь по кому-то так сильно, что ты чувствуешь боль. Есть ли кто-нибудь, кто на самом деле верит фразе: «Палки и камни могут сломать мне кости, но слова никогда не смогут причинить мне вреда»? Я почему-то в этом сомневаюсь, но теперь наука точно знает, какой буквальный вред наносят слова.
Ссылки выходят далеко за рамки метафоры. Ниже приведены 6 удивительных фактов о физических последствиях эмоциональной боли, которые открыла наука.
1. Мы запрограммированы чувствовать эмоциональную боль так же, как и физическую.
Конечно, это не похоже на преимущество, эволюционное или какое-либо другое, когда вы находитесь в агонии эмоционального опустошения — в тот момент, когда вы слышите, что ваш бывший безумно влюблен, счастлив до предела и вот-вот жениться; когда твой близкий друг перебивает тебя, не объяснив ни слова; или в тот момент, когда твоя мать, которая никогда не говорила о тебе ничего хорошего, снова говорит тебе, что ты ужасное разочарование.
2. Социальная боль может быть больше похожа на физическую боль, чем на физическую.
Хотя и физическая, и эмоциональная боль «болят», они, по крайней мере на первый взгляд, делают это по-разному, верно? Ну, может быть, не так много, как мы могли бы подумать. Хотя это правда, что порезать палец вместо луковицы на разделочной доске — это один опыт, а быть брошенным кем-то, кого вы любите, — другим, есть доказательства того, что у них больше общего, чем различий.
Например, Наоми Л. Айзенбергер и другие использовали нейровизуализацию, чтобы увидеть, что происходит в мозгу, когда кто-то исключен из общества.
Но другой эксперимент Итана Кросса и других пошел еще дальше, утверждая, что может быть больше совпадений, если стимул будет достаточно сильным. Возможно, «исключение» из онлайн-игры просто не принесло достаточного социального удара. Поэтому они провели эксперимент, чтобы увидеть, могут ли они задействовать области мозга, которые участвуют как в аффективных, так и в сенсорных компонентах физической боли. Исследователи набрали сорок участников, переживших «нежелательный романтический разрыв». (Другими словами, их бросил кто-то, кого они любили.
Исследователи обнаружили, что одни и те же части мозга активизировались при воспоминании об отвержении и физической боли от жары. Будущие исследования откроют больше, но может показаться, что связь между эмоциональной и физической болью — это гораздо больше, чем просто метафора.
3. Слова ранят так же, как палки и камни.
Мы все это знаем, несмотря на пословицу. Когда я писал « Злые матери », женщины, ставшие жертвами «просто» словесных оскорблений, часто говорили, что хотели бы, чтобы их ударили, чтобы «их раны и шрамы были видны». В серии исследований Мартин Тейхер, доктор медицинских наук, доктор философии. и другие показали, что существуют физические и эмоциональные последствия «просто» словесных оскорблений. В одном исследовании исследователи обнаружили, что последствия вербальной агрессии родителей были сопоставимы с «теми, которые связаны со свидетелями домашнего насилия или сексуального насилия вне семьи». На самом деле вербальная агрессия произвела больший эффект, чем физическое насилие в семье. Есть также свидетельства того, что воздействие словесных оскорблений в детстве фактически изменяет структуру мозга. Это также было подтверждено в другом исследовании Тейчера и его коллег под названием 9.0008 Оскорбительные слова
. Исследователи обнаружили, что в среднем школьном возрасте, когда мозг активно развивается, издевательства со стороны сверстников и словесные оскорбления вызывают изменения в белом веществе мозга.
То, что мы не можем видеть раны, не означает, что их нет буквально и физически.
4. Некоторые из нас более чувствительны к боли — как социальной, так и физической, — чем другие.
Это называется «чувствительность к отвержению», и это означает, что некоторые из нас ожидают и с тревогой ожидают социальной изоляции или отторжения, быстро это воспринимают и очень сильно реагируют на это. Вы, наверное, знаете, кто вы — человек, который беспокоится о вечеринке, склонен читать текст, который вы только что получили. Чувствительность к отвержению связана с привязанностью в детстве; люди с ненадежной привязанностью более чувствительны к отвержению, чем те, у кого были любящие, настроенные и принимающие отношения в их родных семьях. Увы, чувствительность к отвержению имеет тенденцию быть самоисполняющимся пророчеством, потому что человек слишком остро реагирует и неправильно интерпретирует социальные сигналы.
Имейте в виду, мы все чувствительны к социальной изоляции, но в разной степени.
Исследования показали, что люди, которые ежедневно страдают от сильной боли, также испытывают больший страх социального отторжения; Точно так же те, у кого повышенная чувствительность к социальной боли, также сообщают о большем количестве физических симптомов, включая боль, у тех, кто надежно привязан.
5. Эмоциональная или физическая боль причиняет больше боли, когда она причиняется преднамеренно.
На первый взгляд, это утверждение кажется просто подтверждением того, что все уже знают, но это важно помнить в эпоху цифровых технологий, когда часто неясно, намеренно ли человек отвергает вас («Неужели он/она действительно не см. текст, который я отправил три часа назад?») или когда «разговор», который ведется без учета тона, нюансов или мимики, идет плохо9.0005
Определить, является ли легкое ранение умышленным в реальном мире, относительно просто, но не в киберпространстве. И это важно, как показало одно исследование, проведенное Куртом Греем и Дэниелом М.
Вегнером. Участники были сгруппированы в пары, один из которых должен был давать задания другому, называемому «сообщником». Было четыре задания, три из которых были безобидными (сопоставление цветов, оценка числа и определение высоты тона), но четвертым было нанесение удара током, который участник должен был оценить по шкале от «не доставляет дискомфорта» до «чрезвычайно неудобно». . В каждом испытании компьютер показывал два возможных теста, и участнику говорили, что сообщник определит, какой тест будет проведен. В одной группе — намеренное условие — сообщнику было предложено выбрать шок, когда это был возможный выбор; в другом условии сообщнику было сказано выбрать оценку подачи, а не удар, когда он появился на экране. Но участнику сказали, что, без ведома сообщника, задачи были изменены таким образом, чтобы оценка высоты тона уступала нанесенному удару током, хотя и непреднамеренно.
Эксперимент показал, что предполагаемая боль воспринималась как более болезненная, даже несмотря на то, что в буквальном смысле причиняемая боль была одинаковой.
Приписывание злого умысла чему-то болезненному не только причиняет еще большую боль, но и затрудняет выздоровление.
Многие из нас, увы, знают это по опыту, но хорошо знать, что это универсальная реакция. Вот почему эмоциональную боль, намеренно причиняемую нам людьми, которые должны нас любить (родителями, братьями и сестрами, супругами, друзьями), так трудно преодолеть.
6. «Преодолеть это» так сложно, что вам может понадобиться помощь. «преодолеть» боль от сломанного бедра или ноги, но вы вполне можете это сделать, когда речь идет о трудном детстве или болезненном разрыве отношений Понимание науки о боли, возможно, может изменить наше культурное отношение к социальной боли и нашему Возьмем, к примеру, исследование К. Натана Де Валя и других, в котором изучалось, может ли ацетаминофен (да, средство, которое вы покупаете без рецепта от лихорадки и боли) уменьшить социальную боль. таблетки, чтобы вылечить боль социального отчуждения так же, как вы могли бы вылечить головную боль? опыт.