Софизм отец собака: Софизмы реферат по философии — Docsity

Содержание

Софизмы и зарождение логики

Очень многие софизмы выглядят как лишенная смысла и цели игра с языком; игра, опирающаяся на многозначность языковых выражений, их неполноту, недосказанность, зависимость их значений от контекста и т.д. Эти софизмы кажутся особенно наивными и несерьезными.

Платон описывает, как два софиста запутывают простодушного человека по имени Ктесипп.

—   Скажи-ка, есть ли у тебя собака?
—   И очень злая, — отвечал Ктесипп.
—   А есть ли у нее щенята?
—   Да, тоже злые.
—   А их отец, конечно, собака же?
—   Я даже видел, как он занимается с самкой.
—   И этот отец тоже твой?
—   Конечно.
—   Значит, ты утверждаешь, что твой отец — собака и ты брат щенят!

Смешно, если и не Ктесиппу, то всем окружающим, ведь такие беседы обычно проходили при большом стечении народа. Но только ли смешно?

Или доказательство того, что глаза не нужны для зрения, поскольку, закрыв любой из них, мы продолжаем видеть. Только ли комичная ерунда здесь?

Или такое рассуждение:

«Тот, кто лжет, говорит о деле, о котором идет речь, или не говорит о нем; если он говорит о деле, он не лжет; если он не говорит о деле, он говорит о чем-то несуществующем, а о нем невозможно ни мыслить, ни говорить».

Софизмы и логический анализ языка

Эту игру понятиями Платон представлял просто как смешное злоупотребление языком и сам, придумывая софизмы, не раз показывал софистам, насколько легко подражать их искусству, играть словами. Но нет ли здесь и второго, более глубокого и серьезного плана? Не вытекает ли отсюда интересная для логики мораль?

И, как это ни кажется поначалу странным, такой план здесь определенно есть и такую мораль, несомненно, можно извлечь. Нужно только помнить, что эти и подобные им рассуждения велись очень давно. Так давно, что не было даже намеков на существование особой науки о доказательстве и опровержении, не были открыты ни законы логики, ни сама идея таких законов.

Все эти софистические игры и шутки, несерьезность и увертливость в споре, склонность отстаивать самое нелепое положение и с одинаковой легкостью говорить «за» и «против» любого тезиса, словесная эквилибристика, являющаяся вызовом как обычному употреблению языка, так и здравому смыслу, — все это только поверхность, за которой скрывается глубокое и серьезное содержание. Оно не осознавалось ни самими софистами, ни их противниками, включая Платона и Аристотеля, но оно очевидно сейчас.

В софистике угас интерес к вопросу, как устроен мир, но осталась та же мощь абстрагирующей деятельности, какая была у предшествующих философов. И одним из объектов этой деятельности стал язык. В софистических рассуждениях он подвергается всестороннему испытанию, осматривается, ощупывается, переворачивается с ног на голову и т.д. Это испытание языка действительно напоминает игру, нередко комичную и нелепую для стороннего наблюдателя, но в основе своей подобную играм подрастающих хищников, отрабатывающих в них приемы будущей охоты. В словесных упражнениях, какими были софистические рассуждения, неосознанно отрабатывались первые, конечно, еще неловкие приемы логического анализа языка и мышления.

Обычно Аристотеля, создавшего первую последовательную логическую теорию, рисуют как прямого и недвусмысленного противника софистов во всех аспектах. В общем, это так. Однако в отношении логического анализа языка он был прямым продолжателем начатого ими дела. И можно сказать, что, если бы не было Сократа и софистов, не создалось бы почвы для научного подвига создания логики.

Софисты придавали исключительное значение человеческому слову и первыми не только подчеркнули, но и показали на деле его силу.

«Слово, — говорил софист Горгий, — есть великий властелин, который, обладая весьма малым и совершенно незаметным телом, совершает чудеснейшие дела. Ибо оно может и страх изгнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострадание пробудить… То же самое значение имеет сила слова в отношении к настроению души, какую сила лекарства относительно природы тел. Ибо подобно тому, как из лекарств одни изгоняют из тела одни соки, другие иные, и одни из них устраняют болезнь, а другие прекращают жизнь, точно так же и из речей одни печалят, другие радуют, третьи устрашают, четвертые ободряют, некоторые же отравляют и околдовывают душу, склоняя ее к чему-нибудь дурному».

Язык, являвшийся до софистов только незаметным стеклом, через которое рассматривается мир, со времени софистов впервые стал непрозрачным. Чтобы сделать его таким и тем самым превратить в объект исследования, необходимо было дерзко и грубо обращаться с устоявшимися и инстинктивными правилами его употребления. Превращение языка в серьезный предмет особого анализа, в объект систематического исследования было первым шагом в направлении создания науки логики.

Важно также типичное для софистов подчеркнуто формальное отношение к языку. Отрывая мысль от ее объекта, они отодвигают в сторону вопрос о соответствии ее этому объекту и замыкают мысль, потерявшую интерес к действительности и истине, только на слове. Как раз на этом пути, на пути преимущественного структурного восприятия языка и отвлечения от выражаемого им содержания, и возникло центральное понятие логики, понятие о чистой, или логической, форме мысли.

«О чем бы ни шла речь, — говорит о софистах Платон, — об истинном или ложном, они опровергали все совершенно одинаково». Со всех, пожалуй, точек зрения такое поведение предосудительно, кроме одной, именно той, что связана с логической формой. Выявление этой формы требует как раз полного отвлечения от конкретного содержания и, таким образом, от вопроса об истине. В идее аргументации с равной силой «за» и «против» любого положения, идее, проводимой сознательно и последовательно, можно усматривать зародыш основного принципа формальной логики: правильность рассуждения зависит только от его формы, и ни от чего иного. Она не зависит, в частности, от существования или несуществования обсуждаемого объекта, от его ценности или никчемности и т.д. Она не зависит и от истинности или ложности входящих в рассуждение утверждений, эта мысль смутно просматривается за как будто вольным обращением софистов с истиной и ложью.

Софизмы и противоречивое мышление

В софизмах есть смутное предвосхищение многих конкретных законов логики, открытых гораздо позднее. Особенно часто обыгрывается в них тема недопустимости противоречий в мышлении.

—   Скажи, — обращается софист к молодому любителю споров, — может одна и та же вещь иметь какое-то свойство и не иметь его?
—   Очевидно, нет.
—   Посмотрим. Мед сладкий?
—   Да.
—   И желтый тоже?
—   Да, мед сладкий и желтый. Но что из этого?
—   Значит, мед сладкий и желтый одновременно. Но желтый — это сладкий или нет?
—   Конечно, нет. Желтый — это желтый, а не сладкий.
—   Значит, желтый — это не сладкий?
—   Конечно.
—   О меде ты сказал, что он сладкий и желтый, а потом согласился, что желтый значит не сладкий, и потому как бы сказал, что мед является сладким и не сладким одновременно. А ведь вначале ты твердо говорил, что ни одна вещь не может и обладать и не обладать каким-то свойством.

Конечно, софисту не удалось доказать, что мед имеет противоречащие друг другу свойства, являясь сладким и несладким вместе. Подобные утверждения невозможно доказать: они несовместимы с логическим законом противоречия, говорящим, что высказывание и его отрицание («мед сладкий» и «мед не является сладким») не могут быть истинными одновременно.

И вряд ли софист всерьез стремится опровергнуть данный закон. Он только делает вид, что нападает на него, ведь он упрекает собеседника, что тот путается и противоречит себе. Такая попытка оспорить закон противоречия выглядит скорее защитой его. Ясной формулировки закона здесь, разумеется, нет, речь идет только о приложении его к частному случаю.

«Софисты, — пишет французский историк философии Э. Гратри, — это те, которые не допускают ни в умозрении, ни в практике той основной и необходимой аксиомы разума, что невозможно и утверждать и отрицать одно и то же, в одно и то же время, в одном и том же смысле и в одном и том же отношении».

Очевидно, что это совершенно несправедливое обвинение. Актерство софистов, разыгрывание ими сомнения в справедливости приложений закона противоречия принимаются Э. Гратри за чистую монету. Когда софист говорит от себя, а не по роли, что, впрочем, бывает крайне редко, он вовсе не кажется защитником противоречивого мышления. В диалоге «Софист» Платон замечает, что испытание мыслей на противоречивость является несомненным требованием справедливости. Эта мысль Платона является только повторением утверждения софиста Горгия.

Таким образом, софизмы древних, сформулированные еще в тот период, когда логики как теории правильного рассуждения еще не было, в большинстве своем прямо ставят вопрос о необходимости ее построения. Прямо в той мере, в какой это вообще возможно для софистического способа постановки проблем. Именно с софистов начались осмысление и изучение доказательства и опровержения. И в этом плане они явились прямыми предшественниками Аристотеля.

«Не знаешь то, что знаешь».

«Знаешь ли ты, о чём я хочу тебя спросить?»

— «Нет».

-Знаешь ли ты, что добродетель есть добро?»

— «Знаю».

— « Об этом я и хотел тебя спросить. А ты, выходит, не знаешь то, что знаешь».

В этом софизме ошибка наиболее очевидна: первый вопрос предполагает заведомо отрицательный ответ, второй – заведомо положительный. Человек не знает, о чем его хотят спросить, но ещё не спросили. Человек без труда может дать положительный ответ на второй вопрос. А далее вопрошающий просто недопустимо соединяет ответы на два совершенно не связанных проблемно вопроса и, в результате оказывается, что человек не знает того, что точно знает. Ведь первый вопрос касался того, знает ли человек, чём его хотят спросить, а второй – уже работал по отношению к самому, наконец-то рассекреченному вопросу. Такой приём, на наш взгляд, наивно эристичен.

2. «Лекарства».

«Лекарство, принимаемое больным, есть добро. Чем больше добра, тем лучше. Значит, лекарств нужно принимать как можно больше».

Данный софизм «грешит» отсутствием определённости в понятии «лекарство». Если включит в это понятие необходимость принятия в определённых дозах, то все дальнейшие рассуждения и, конечно, вывод, будут бессмысленными.

3. «Вор».

«Вор не желает приобрести ничего дурного. Приобретение хорошего есть дело хорошее. Следовательно, вор желает хорошего».

В данном софизме мы имеем дело просто напросто с игрой слов, с двояким применением слова «желать», вернее с подменой понятия «желать приобрести» — понятием «желать». Когда мы употребляем понятие «желать», мы привносим в него разный смысл: сравните «желать – хотеть заиметь нечто вещественное» — и «желать кому-то счастья». В первом случае мы желаем получить в пользование предмет, во втором – речь идёт о пожелании духовной радости, благополучия. Более того, «хорошее», которое желает вор, оставлено без пояснения, зависло без конкретизации. Здесь – явно умышленная подмена, определённая эристической мотивацией.

«Отец — собака».

«Эта собака имеет детей, значит, она — отец. Но это твоя собака. Значит, она твой отец. Ты её бьёшь, значит, ты бьёшь своего отца и ты — брат щенят».

Наблюдается игра с понятиями и подмена одного понятия – другим. Собака – «отец» щенят. Собака – твоя. Из этого следует лишь одно положение соединяющее «статус» собаки и её принадлежность: Собака – твой отец щенят. Это суждение ни в коей мере не должно упустить, чьим отцом является собака /отцом щенят/. При умышленном отбрасывании этого уточнения мы получаем положение: Собака – твой отец, что заведомо неравнозначно суждению: Собака – твой отец щенят. Без сомнения, данная подмена – эристический трюк.

«Рогатый».

«Что ты не терял, то имеешь. Рога ты не терял. Значит, у тебя рога».

Изначально аксиоматично принят неверный тезис: «что ты не терял – то имеешь». Тезис односторонний – он не противоречит и следующему тезису: Того, что не имел – не терял. Но взята лишь одна возможность, ведущая к потере, — и человек обрёл рога. Вот что могут сделать эристы с непосвящённым в тайны языковых манипупуляций.

§ 3. Софизмы и зарождение логики : Логика

Платон описывает, как два софиста запутывают простодушного человека по имени Ктесипп.

– Скажи-ка, есть ли у тебя собака?

– И очень злая, – отвечал Ктесипп.

– А есть ли у нее щенята?

– Да, тоже злые.

– А их отец, конечно, собака же?

– Я даже видел, как он занимается с самкой.

– И этот отец тоже твой?

– Конечно.

– Значит, ты утверждаешь, что твой отец – собака и ты брат щенят!

Или такое рассуждение:

«Тот, кто лжет, говорит о деле; о котором идет речь, или не говорит о нем; если он говорит о деле, он не лжет; если он не говорит о деле, он говорит о чем-то несуществующем, а о нем невозможно ни мыслить, ни говорить».

Софизмы и логический анализ языка

Эту игру понятиями Платон представлял просто как смешное злоупотребление языком и сам, придумывая софизмы, не раз показывал софистам, насколько легко подражать их искусству играть словами. Но нет ли здесь и второго, более глубокого и серьезного плана? Не вытекает ли отсюда интересная для логики мораль?

Все эти софистические игры и шутки, несерьезность и увертливость в споре, склонность отстаивать самое нелепое положение и с одинаковой легкостью говорить «за» и «против» любого тезиса, словесная эквилибристика, являющаяся вызовом как обычному употреблению языка, так и здравому смыслу, – все это только поверхность, за которой скрывается глубокое и серьезное содержание. Оно не осознавалось ни самими софистами, ни их противниками, включая Платона и Аристотеля, но оно очевидно сейчас.

Обычно Аристотеля, создавшего первую последовательную логическую теорию, рисуют как прямого и недвусмысленного противника софистов во всех аспектах. В общем это так. Однако в отношении логического анализа языка он был прямым продолжателем начатого ими дела. И можно сказать, что, если бы не было Сократа и софистов, не создалось бы почвы для научного подвига создания логики.

Софисты придавали исключительное значение человеческому слову и первыми не только подчеркнули, но и показали на деле его силу. «Слово, – говорил софист Горгий, – есть великий властелин, который, обладая весьма малым и совершенно незаметным телом, совершает чудеснейшие дела. Ибо оно может и страх изгнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострадание пробудить… То же самое значение имеет сила слова в отношении к настроению души, какую сила лекарства относительно природы тел. Ибо подобно тому, как из лекарств одни изгоняют из тела одни соки, другие иные, и одни из них устраняют болезнь, а другие прекращают жизнь, точно так же и из речей одни печалят, другие радуют, третьи устрашают, четвертые ободряют, некоторые же отравляют и околдовывают душу, склоняя ее к чему-нибудь дурному».

Язык, являвшийся до софистов только незаметным стеклом, через которое рассматривается мир, со времени софистов впервые стал непрозрачным. Чтобы сделать его таким, а тем самым превратить его в объект исследования, необходимо было дерзко и грубо обращаться с устоявшимися и инстинктивными правилами его употребления. Превращение языка в серьезный предмет особого анализа, в объект систематического исследования было первым шагом в направлении создания науки логики.

Важным является также типичное для софистов подчеркнуто формальное отношение к языку. Отрывая мысль от ее объекта, они отодвигают в сторону вопрос о соответствии ее этому объекту и замыкают мысль, потерявшую интерес к действительности и истине, только на слове. Как раз на этом пути, на пути преимущественного структурного восприятия языка и отвлечения от выражаемого им содержания, и возникло центральное понятие логики, понятие о чистой, или логической, форме мысли.

«…О чем бы ни шла речь, – говорит о софистах Платон, – об истинном или ложном, они опровергали все совершенно одинаково». Со всех, пожалуй, точек зрения такое поведение предосудительно, кроме одной, именно той, что связана с логической формой. Выявление этой формы требует как раз полного отвлечения от конкретного содержания и, таким образом, от вопроса об истине. В идее аргументации с равной силой «за» и «против» любого положения, идее, проводимой сознательно и последовательно, можно усматривать зародыш основного принципа формальной логики: правильность рассуждения зависит только от его формы, и ни от чего иного. Она не зависит, в частности, от существования или несуществования обсуждаемого объекта, от его ценности или никчемности и т.д. Она не зависит и от истинности или ложности входящих в рассуждение утверждений, эта мысль смутно просмат-ривается как будто за вольным обращением софистов с истиной и ложью.

Софизмы и противоречивое мышление

– Скажи, – обращается софист к молодому любителю споров, – может одна и та же вещь иметь какое-то свойство и не иметь его?

– Очевидно, нет.

– Посмотрим. Мед сладкий?

– Да.

– И желтый тоже?

– Да, мед сладкий и желтый. Но что из этого?

– Значит, мед сладкий и желтый одновременно. Но желтый – это сладкий или нет?

– Конечно, нет. Желтый – это желтый, а не сладкий.

– Значит, желтый – это не сладкий?

– Конечно.

– О меде ты сказал, что он сладкий и желтый, а потом согласился, что желтый значит не сладкий, и потому как бы сказал, что мед является сладким и не сладким одновременно. А ведь вначале ты твердо говорил, что ни одна вещь не может и обладать и не обладать каким-то свойством.

И вряд ли софист всерьез стремится опровергнуть данный закон. Он только делает вид, что нападает на него, ведь он упрекает собеседника, что тот путается и противоречит себе. Такая попытка оспорить закон противоречия выглядит скорее защитой его. Ясной формулировки закона здесь, разумеется,.нет, речь идет только о приложении его к частному случаю.

«Софисты», – пишет французский историк философии Э.Гратри, – это те, которые не допускают ни в умозрении, ни в практике той основной и необходимой аксиомы разума, что невозможно и утверждать и отрицать одно и то же, в одно и то же время, в одном и том же смысле и в одном и том же отношении».

Очевидно, что это совершенно несправедливое обвинение. Актерство софистов, разыгрывание ими сомнения в справедливости приложений закона противоречия принимаются Э.Гратри за чистую монету. Когда софист говорит от себя, а не по роли, что, впрочем, бывает крайне редко, он вовсе не кажется защитником противоречивого мышления. В диалоге «Софист» Платон замечает, что испытание мыслей на противоречивость является несомненным требованием справедливости. Эта мысль Платона является только повторением утверждения софиста Горгия.

Таким образом, софизмы древних, сформулированные еще в тот период, когда логики как теории правильного рассуждения еще не было, в большинстве своем прямо ставят вопрос о необходимости ее построения. Прямо в той мере, в какой это вообще возможно для софистического способа постановки проблем. Именно с софистов началось осмысление и изучение доказательства и опровержения. И в этом плане они явились прямыми предшественниками Аристотеля.

Софизмы как особая форма постановки проблем

Чаще всего анализ софизма не может быть завершен раскрытием логической или фактической ошибки, допущенной в нем. Это как раз самая простая часть дела. Сложнее уяснить проблемы, стоящие за софизмом, и тем самым раскрыть источник недоумения и беспокойства, вызываемого им, и объяснить, что придает ему видимость убедительного рассуждения.

В обычном представлении и в специальных работах, касающихся развития науки, общим местом является положение, что всякое исследование начинается с постановки проблемы. Последовательность «проблема – исследование – решение» считается приложимой ко всем стадиям развития научных теорий и ко всем видам человеческой деятельности. Хорошая, то есть ясная и отчетливая, формулировка задачи рассматривается как непременное условие успеха предстоящего исследования или иной деятельности.

Все это ясно, но лишь применительно к развитым научным теориям и достаточно стабилизировавшейся и отработанной деятельности. В теориях, находящихся на начальных этапах своего развития и только нащупывающих свои основные принципы, выдвижение и уяснение проблем во многом совпадает и переплетается с самим процессом исследования и не может быть однозначно отделено от него. Аналогично в случае других видов человеческой деятельности.

В обстановке, когда нет еще связной, единой и принятой большинством исследователей теории, твердой в своем ядре и развитой в деталях, проблемы ставятся во многом в расчете на будущую теорию. И они являются столь же расплывчатыми и неопределенными, как и те теоретические построения и сведения, в рамках которых они возникают.

Эту особую форму выдвижения проблем можно назвать парадоксальной, или софистической. Она подобна в своем существе тому способу, каким в античности поднимались первые проблемы, касающиеся языка и логики.

Отличительной особенностью софизма является его двойственность, наличие, помимо внешнего, еще и определенного внутреннего содержания. В этом он подобен символу и притче.

Подобно притче, внешне софизм говорит о хорошо известных вещах. При этом рассказ обычно строится так, чтобы поверхность не привлекала самостоятельного внимания и тем или иным способом – чаще всего путем противоречия здравому смыслу – намекала на иное, лежащее в глубине содержание. Последнее, как правило, неясно и многозначно. Оно содержит в неразвернутом виде, как бы в зародыше, проблему, которая чувствуется, но не может быть сколь-нибудь ясно сформулирована до тех пор, пока софизм не помещен в достаточно широкий и глубокий контекст. Только в нем она обнаруживается в сравнительно отчетливой форме. С изменением контекста и рассмотрением софизма под углом зрения иного теоретического построения обычно оказывается, что в том же софизме скрыта совершенно иная проблема.

В русских сказках встречается мотив очень неопределенного задания. «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Как это ни удивительно, однако герой, отправляясь «неизвестно куда», находит именно то, что нужно. Задача, которую ставит софизм, подобна этому заданию, хотя и является намного более определенной.

В притче «Перед параболами» Ф.Кафка пишет: «Слова мудрецов подобны параболам. Когда мудрец говорит: «Иди туда», то он не имеет в виду, что ты должен перейти на другую сторону. Нет, он имеет в виду некое легендарное «Там», нечто, чего мы не знаем, что и он сам не мог бы точнее обозначить». Это точная характеристика софизма как разновидности притчи. Нельзя только согласиться с Кафкой, что «все эти параболы означают только одно – непостижимое непостижимо». Содержание софизмов разностороннее и глубже, и оно, как показывает опыт их исследования, вполне постижимо. В заключение обсуждения проблем, связанных с софизмами, необходимо подчеркнуть, что не может быть и речи о реабилитации или каком-то оправдании тех рассуждений, которые преследуют цель выдать ложь за истину, используя для этого логические или семантические ошибки.

Речь идет только о том, что слово «софизм» имеет, кроме этого современного и хорошо устоявшегося смысла, еще и иной смысл. В этом другом смысле софизм представляет собой неизбежную на определенном этапе развития теоретического мышления форму постановки проблем. Сходным образом и само слово «софист» означает не только «интеллектуального мошенника», но и философа, впервые задумавшегося над проблемами языка и логики.

Все в истории повторяется, появляясь в первый раз как трагедия, а во второй – как фарс. Перефразируя этот афоризм, можно сказать, что софизм, впервые выдвигающий некоторую проблему, является, в сущности, трагедией недостаточно зрелого и недостаточно знающего ума», пытающегося как-то понять то, что он пока не способен выразить даже в форме вопроса. Софизм, вуалирующий известную и, возможно, уже решенную проблему, повторяющий тем самым то, что уже пройдено, является, конечно, фарсом.

Литература

Аристотель. Риторика//Античные риторики. – М.: 1978.

Ивин А. А. Искусство правильно мыслить. – М.: 1990.

Поварнин С.И. Спор. О теории и практике спора. – Пг.: 1918.

Попов П.С., Стяжкин Н.И. Развитие логических идей от античности до эпохи Возрождения. – М.: 1974.

Уемов А. И. Логические ошибки. – М.: 1957.

Чернышев Б.С. Софистика. – М.: 1951.

Шопенгауэр А. Эристика, или Искусство побеждать в спорах. - СПб.: 1900.

Контрольные вопросы

Какие логические ошибки лежат в основе софизмов? В чем недостатки стандартного истолкования софизмов? Какие решения предлагались для апорий Зенона? Какие проблемы могут стоять за этими апориями?

Какую роль сыграли софизмы в становлении логики?

В чем особенность софизма как формы постановки проблемы?

Темы рефератов и докладов

Софизм как интеллектуальное мошенничество Софизмы как особая форма постановки проблем Софизмы в античной философии и логике Роль софизмов в становлении логики Логические ошибки в софизмах Апории Зенона и их современное истолкование

Софистика примеры софизмов. Геометрические софизмы. Софизмы в геометрии

Вот примеры софизмов, ставших знаменитыми еще в древности: «Что ты не терял, то имеешь; рога ты не терял; значит, у тебя есть рога», «Сидящий встал; кто встал, тот стоит; следовательно, сидящий стоит», «Этот пес твой; он отец; значит, он твой отец». Софизм «Лжец», приписываемый древнегреческому философу Евбулиду из Милета, связан с вопросом: «Если какой-нибудь человек говорит, что он лжет, то лжет ли он или говорит правду?». Допущение того, что он говорит правду, будет означать, что правдой является то, что он лжет (об этом он и говорит), значит выходит, что лжет. Если же он лжет, то это как раз и есть то, что он открыто признает. Получается, что он говорит правду.

В Древней Греции софисты за плату обучали искусству побеждать в споре, о чем бы спор ни шел. Таким учителем, например, был философ Протагор. О нем идет речь в известном софизме «Эватл». Эватл обучался у Протагора искусству спора. По соглашению между учителем и учеником Эватл должен был оплатить свое обучение после первого выигранного им судебного процесса. После окончания обучения прошел год. В течение этого года Эватл не участвовал в судебных процессах. Протагор стал проявлять нетерпение. Он предложил Эватлу внести плату за обучение. Эватл отказался. Тогда Протагор сказал: «Если ты не внесешь плату, то я обращусь в суд. Если суд вынесет решение, что ты должен платить, то ты оплатишь обучение по решению суда. Если суд вынесет решение «не платить», то выиграешь свой первый процесс и оплатишь обучение по договору». Поскольку Эватл уже овладел искусством спора, он так возразил Протагору: «Ты не прав, учитель. Если суд вынесет решение «не платить», то я не буду платить по решению суда. Если же вынесет решение «платить», то я проиграю процесс и не буду платить по договору». Озадаченный таким оборотом дела, Протагор посвятил этому спору с Эватлом особое сочинение «Тяжба о плате». К сожалению, оно не дошло до нас. Тем не менее, нужно отдать должное Протагору, сразу почувствовавшему за простым судебным казусом проблему, заслуживающую специального исследования.

Чётное и нечётное.

5 есть 2+3 («два и три»). Два — число чётное, три — нечётное, выходит, что пять — число и чётное и нечётное.

Не знаешь то, что знаешь.

«Знаешь ли ты, о чём я хочу тебя спросить?» — «Нет». — «Знаешь ли ты, что добродетель есть добро?» — «Знаю». — «Об этом я и хотел тебя спросить. А ты, выходит, не знаешь то, что знаешь».

Лекарства.

«Лекарство, принимаемое больным, есть добро. Чем больше делать добра, тем лучше. Значит, лекарств нужно принимать как можно больше».

«Вор не желает приобрести ничего дурного. Приобретение хорошего есть дело хорошее. Следовательно, вор желает хорошего»

Отец — собака.

«Что ты не терял, то имеешь. Рога ты не терял. Значит, у тебя рога».

Логические ошибки с нарушением правильности мышления могут быть разделены на два вида — паралогизмы и софизмы. Примеры софизмов , которые не всегда легко понять — ниже.

Что такое паралогизмы и софизмы?

Оба термина означают ошибку в , однако первый термин подразумевает непреднамеренную погрешность. Софизм же — преднамеренное нарушение требований логики, интеллектуальное мошенничество, попытка выдать истину за ложь.

Термин «софизм» в переводе с греческого значит «хитрость». Изначально в Древней Греции софистами называли ремесленников, достигших мастерства в своем деле. Позже кличка перекочевала к профессиональным философам-мыслителям, только позже она приобрела нарицательное значение для тех, кто хитро обманывает слушателей. Как видите, философов в Древней Греции воспринимали весьма скептично.

Знаменитые софисты и их софизмы

Протагор

Первый, кто называл себя софистом и публично выступал в качестве учителя добродетели, был, согласно Платону, Протагор . Из его произведений сохранились лишь немногие отрывки. Наиболее знаменательным из отрывков стал его задокументированный спор с Еватлом. Этот спор и считают одним из первых софизмов , который очень по душе лично мне:

Еватл был учеником Протагора. По заключённому между ними договору Еватл должен был заплатить за обучение лишь в том случае, если выиграет свой первый судебный процесс. Но, закончив обучение, он не стал участвовать в процессах, это длилось довольно долго, терпение учителя иссякло, и он подал на своего ученика в суд. Своё требование Протагор обосновал так:
– Каким бы ни было решение суда, Еватл должен будет заплатить мне. Он либо выиграет этот свой судебный процесс, либо проиграет. Если выиграет, то заплатит в силу нашего договора. Если проиграет, то решение суда будет в мою пользу, и заплатить нужно будет согласно этому решению. Судя по всему, Еватл был способным учеником, поскольку он ответил Протагору:
– Действительно, я либо выиграю судебный процесс, либо проиграю его. Если выиграю, решение суда освободит меня от обязанности платить. Если решение суда будет не в мою пользу, значит, я проиграл свой первый процесс и не заплачу в силу нашего договора.

Горгий был одним из первых ораторов нового типа — не только практиком, но и теоретиком красноречия, за плату обучавшим юношей из богатых семей говорить и логически мыслить. Такие учителя назывались «специалистами по мудрости», то есть софистами.

Горгий утверждал, что он учит не добродетели и мудрости, а только ораторскому искусству. Отходя от темы у него есть замечательный совет по ведению спор:

Серьёзные доводы противника опровергай шуткой, шутки — серьёзностью

Также к софистам можно отнести Гиппия, Крития, Антифона и многих других эллинов.

Примеры и виды софизмов

Все софизмы можно разделить на:

логические
терминологические
психологические
математические (алгебраические, геометрические).

Рассмотрим все типы. Наиболее обширным и увлекательным типом являются логические софизмы . Одна из самых распространенных логических ошибок, которой пользуются софисты quaternio terminorum , то есть употребление среднего термина в большой и в меньшей посылке не в одинаковом значении: «Все металлы — простые вещества, бронза — металл: бронза — простое вещество» (здесь в меньшей посылке слово «металл» употреблено не в точном химическом значении слова, обозначая сплав металлов).

Вот еще пару примеров :
Полупустое есть то же, что и полуполное. Если равны половины, значит, равны и целые. Следовательно, пустое есть то же, что и полное
«Знаешь ли ты, о чём я хочу тебя спросить?» — «Нет». — «Знаешь ли ты, что добродетель есть добро?» — «Знаю». — «Об этом я и хотел тебя спросить. А ты, выходит, не знаешь то, что знаешь».
Лекарство, принимаемое больным, есть добро. Чем больше делать добра, тем лучше. Значит, лекарств нужно принимать как можно больше
Вор не желает приобрести ничего дурного. Приобретение хорошего есть дело хорошее. Следовательно, вор желает хорошего

Имой любимый софизм, который сломал мне голову еще лет 5 назад:

Быстроногий Ахиллес никогда не настигнет медлительную черепаху. Пока Ахиллес добежит до черепахи, она продвинется немного вперед. Он быстро преодолеет и это расстояние, но черепаха уйдет еще чуточку вперед. И так до бесконечности. Всякий раз, когда Ахиллес будет достигать места, где была перед этим черепаха, она будет оказываться хотя бы немного, но впереди

Математические софизмы
5 есть 2 + 3 («два и три»). Два — число чётное, три — нечётное, выходит, что пять — число и чётное и нечётное. Пять не делится на два, также, как и 2 + 3, значит, оба числа нечётные

Я не приводила примеры других математических софизмов, вы можете ознакомиться с ними, однако каждый из них потребует уже подсчетов.

Терминологические

Petitio principii: введение заключения, которое требуется доказать, в скрытом виде в доказательство в качестве одной из посылок. Если мы, например, желая доказать безнравственность материализма, будем красноречиво настаивать на его деморализующем влиянии, не заботясь дать отчёт, почему именно материализм — безнравственная теория, то наши рассуждения будут заключать в себе petitio principii.
Ignoratio elenchi заключается в том, что начав доказывать некоторый тезис, постепенно в ходе доказательства переходят к доказательству другого положения, сходного с тезисом.
A dicto secundum ad dictum simpliciter подменяет утверждение, сказанное с оговоркой, на утверждение, не сопровождаемое этой оговоркой.
Non sequitur представляет отсутствие внутренней логической связи в ходе рассуждения: всякое беспорядочное следование мыслей представляет частный случай этой ошибки.

Психологические софизмы

Психологические причины софизмов бывают троякого рода: интеллектуальные, аффективные и волевые. Во всяком обмене мыслей предполагается взаимодействие между 2 лицами, читателем и автором или лектором и слушателем, или двумя спорящими. Убедительность софизма поэтому предполагает два фактора: α — психические свойства одной и β — другой из обменивающихся мыслями сторон. Правдоподобность софизма зависит от ловкости того, кто защищает его, и уступчивости оппонента, а эти свойства зависят от различных особенностей обеих индивидуальностей.

Как раскусить софизм?

Внимательно прочитать условие предложенной вам задачи. Начинать поиск ошибки лучше с условия предложенного софизма. В некоторых софизмах абсурдный результат получается из-за противоречивых или неполных данных в условии, неправильного чертежа, ложного первоначального предположения, а далее все рассуждения проводятся верно. Это и вызывает затруднения при поиске ошибки. Все привыкли, что задания, предлагаемые в различной литературе, не содержат ошибок в условии и, поэтому, если получается неверный результат, то ошибку они ищут непременно по ходу решения.
Установите области знаний (темы), которые отражены в софизме, предложенных преобразованиях. Софизм может делиться на несколько тем, которые потребуют детального анализа каждой из них.
Выясните, соблюдены ли все условия применимости теорем, правил, формул, соблюдена ли логичность. Некоторые софизмы построены на неверном использовании определений, законов, на «забывании» условий применимости. Очень часто в формулировках, правилах запоминаются основные, главные фразы и предложения, всё остальное упускается. И тогда второй признак равенства треугольников превращается в признак «по стороне и двум углам».
Проверяйте результаты преобразования обратным действием.
Часто следует разбить работу на небольшие блоки и проконтролировать правильность каждого такого блока.

Простые примеры

Полупустое и полуполное

Полупустое есть то же, что и полу полное. Если равны половины, значит, равны и целые. Следовательно, пустое есть то же, что и полное.

Девушка — не человек

Доказательство от противного. Допустим, девушка — человек.

Девушка — молодая, значит девушка — молодой человек.

Молодой человек — это парень.

Противоречие. Значит девушка — не человек.

Чётное и нечётное

5 есть 2 + 3 («два и три»). Два — число чётное, три — нечётное, выходит, что пять — число и чётное и нечётное. Пять не делится на два, также, как и 2 + 3, значит, оба числа нечётные.

Не знаешь то, что знаешь

Знаешь ли ты то, о чём я хочу тебя спросить?

Нет.

Знаешь ли ты, что добродетель есть добро?

Знаю.

Об этом я и хотел тебя спросить. А ты, выходит, не знаешь то, что знаешь.

Лекарства

Лекарство, принимаемое больным, есть добро. Чем больше делать добра, тем лучше. Значит, лекарств нужно принимать как можно больше.

Вор

Вор не желает приобрести ничего дурного. Приобретение хорошего есть дело хорошее. Следовательно, вор желает хорошего.

Рогатый

Есть ли у тебя то, что ты не терял? Конечно есть. Ты рога не терял, значит они у тебя есть.

«Куча»

Одна песчинка не есть куча песка. Если n песчинок не есть куча песка, то
и n+1 песчинка — тоже не куча. Следовательно, никакое число песчинок не
образует кучу песка.

« Глаза »

«Для того чтобы видеть, вовсе необязательно иметь

глаза,

Ведь без правого глаза мы видим,

Без левого тоже видим;

Кроме правого и левого, других глаз у нас нет; поэтому ясно, что глаза не являются необходимыми для зрения».

« МАГ »

«Может ли всемогущий маг создать камень, который не сможет поднять?»
Если не может — значит, он не всемогущий. Если может — значит, всё равно не всемогущий, т.к. он не может поднять это камень.

Числовые примеры

» Пять равно шести »

Наверняка, каждый человек хоть раз в жизни слышал подобную фразу: «Дважды два равно пяти» или: «Два равно трем». На самом деле, таких примеров можно привести очень много, но что все они обозначают? Кто их выдумал? Имеют ли они какое-нибудь логическое объяснение или же это лишь вымысел?

Именно эти вопросы я хочу рассмотреть в своей работе, название которой — математические софизмы.

Математические софизмы — лишь некоторая часть всего многообразия и всех разновидностей софизмов. Само понятие математических софизмов предполагает несколько видов софизмов, ведь в математические можно включить и алгебраические, и геометрические, и простейшие арифметические, которые и предстоит рассмотреть в рамках данной работы.

Софизм (от греч. уьцйумб, «мастерство, умение, хитрая выдумка, уловка, мудрость») — ложное высказывание, которое, тем не менее, при поверхностном рассмотрении кажется правильным. Софизм основан на преднамеренном, сознательном нарушении правил логики. Это отличает его от паралогизма и апории, которые могут содержать непреднамеренную ошибку либо вообще не иметь логических ошибок, но приводить к явно неверному выводу. Софизм всегда содержит одну или несколько замаскированных ошибок.

Аристотель называл софизмом «мнимые доказательства», в которых обоснованность заключения кажущаяся и обязана чисто субъективному впечатлению, вызванному недостаточностью логического или семантического анализа. Убедительность на первый взгляд многих софизмов, их «логичность» обычно связана с хорошо замаскированной ошибкой — семиотической. За счёт метафоричности речи, омонимии или полисемии слов, амфиболий и прочих, нарушающих однозначность мысли и приводящих к смешению значений терминов, или же логической: подмена основной мысли (тезиса) доказательства, принятие ложных посылок за истинные, несоблюдение допустимых способов рассуждения (правил логического вывода), использование «неразрешённых» или даже «запрещённых» правил или действий, например деления на нуль в математических софизмах (последнюю ошибку можно считать и семиотической, так как она связана с соглашением о «правильно построенных формулах») происходит нарушение правил логики.

Исторически с понятием «Софизм» неизменно связывают идею о намеренной фальсификации, руководствуясь тем, что задача софиста — представить наихудший аргумент как наилучший путём хитроумных уловок в речи, в рассуждении, заботясь не об истине, а об успехе в споре или о практической выгоде.

Софизмы, как и любые умозаключения, утверждения, идеи, могут встречаться в совершенно различных областях. Но предметом данного исследования являются математические софизмы.

Что же такое математический софизм? Математический парадокс можно определить как истину, настолько противоречащую нашему опыту, интуиции и здравому смыслу, что в нее трудно поверить даже после того, как мы шаг за шагом проследим все ее доказательство. Математическим софизмом принято называть не менее удивительные утверждения, в доказательствах которых в отличие от доказательства парадоксов кроются незаметные, а подчас и довольно тонкие ошибки. В любой области математики — от простой арифметики до современной теоретико-множественной топологии — есть свои псевдодоказательства, свои софизмы. В лучших из них рассуждения с тщательно замаскированной ошибкой позволяют приходить к самым невероятным заключениям. История математики полна неожиданных и интересных софизмов, разрешение которых порой служило толчком к новым открытиям. Ошибкам в геометрических доказательствах Евклид посвятил целую книгу, но до наших дней она не дошла, и нам остается лишь гадать о том, какую невосполнимую утрату понесла из-за этого элементарная математика. Математические софизмы приучают внимательно и настороженно продвигаться вперед, тщательно следить за точностью формулировок, правильностью записи чертежей, за законностью математических операций. Очень часто понимание ошибок в софизме ведет к пониманию математики в целом, помогает развивать логику и навыки правильного мышления. Если нашел ошибку в софизме, значит, ты ее осознал, а осознание ошибки предупреждает от ее повторения в дальнейших математических рассуждениях. Софизмы не приносят пользы, если их не понимать.

Что касается типичных ошибок в софизмах, то они таковы: запрещенные действия, пренебрежение условиями теорем, формул и правил, ошибочный чертеж, опора на ошибочные умозаключения. Нередко, ошибки, допущенные в софизме, настолько умело скрыты, что даже опытный математик не сразу их выявит. Именно в математических софизмах проявляется связь математики и философии. Софизм- гибрид не только математики с философией, но и логики с риторикой. Основные создатели софизмов — древнегреческие ученые-философы создавали математические софизмы, основываясь на элементарных аксиомах, что еще раз подтверждает связь математики и философии в софизмах. Кроме того, очень важно правильно преподнести софизм, так, чтобы докладчику поверили, а значит, необходимо владеть даром красноречия и убеждения.

Софизмов очень много, и в разных областях, но хотелось бы разобрать некоторые математические софизмы, которые наиболее популярны и известны.

Разбор и решение любого рода математических задач, а в особенности нестандартных, помогает развивать смекалку и логику. Математические софизмы относятся именно к таким задачам.

1. Софизмы. Понятие, примеры

Раскрывая данный вопрос, необходимо сказать, что любой софизм является ошибкой. В логике выделяют также паралогизмы. Отличие этих двух видов ошибок состоит в том, что первая (софизм) допущена умышленно, вторая же (паралогизм) — случайно. Паралогизмами изобилует речь многих людей. Умозаключения, даже, казалось бы, правильно построенные, в конце искажаются, образуя следствие, не соответствующее действительности. Паралогизмы, несмотря на то что допускаются неумышленно, все же часто используются в своих целях. Можно назвать это подгонкой под результат. Не осознавая, что делает ошибку, человек в таком случае выводит следствие, которое соответствует его мнению, и отбрасывает все остальные версии, не рассматривая их. Принятое следствие считается истинным и никак не проверяется. Последующие аргументы также искажаются для того, чтобы больше соответствовать выдвинутому тезису. При этом, как уже было сказано выше, сам человек не сознает, что делает логическую ошибку, считает себя правым (более того, сильнее подкованным в логике).

В отличие от логической ошибки, возникающей непроизвольно и являющейся следствием невысокой логической культуры, софизм является преднамеренным нарушением логических правил. Обычно он тщательно маскируется под истинное суждение.

Допущенные умышленно, софизмы преследуют цель победить в споре любой ценой. Софизм призван сбить оппонента с его линии размышлений, запутать, втянуть в разбор ошибки, которые не относятся к рассматриваемому предмету. С этой точки зрения софизм выступает как неэтичный способ (и при этом заведомо неправильный) ведения дискуссии.

Существует множество софизмов, созданных еще в древности и сохранившихся до сегодняшнего дня. Заключение большей части из них носит курьезный характер. Например, софизм «вор» выглядит так: «Вор не желает приобрести ничего дурного; приобретение хорошего есть дело хорошее; следовательно, вор желает хорошего». Странно звучит и следующее утверждение: «Лекарство, принимаемое больным, есть добро; чем больше делать добра, тем лучше; значит, лекарство нужно принимать в больших дозах». Существуют и другие известные софизмы, например: «Сидящий встал; кто встал, тот стоит; следовательно, сидящий стоит», «Сократ — человек; человек — не то же самое, что Сократ; значит, Сократ — это нечто иное, чем Сократ», «Эти кутята твои, пес, отец их, тоже твой, и мать их, собака, тоже твоя. Значит, эти кутята твои братья и сестры, пес и сука — твои отец и мать, а сам ты собака».

Такие софизмы нередко использовались для того, чтобы ввести оппонента в заблуждение. Без такого оружия в руках, как логика, соперникам софистов в споре было нечего противопоставить, хотя зачастую они и понимали ложность софистических умозаключений. Споры в Древнем мире зачастую заканчивались драками.

При всем отрицательном значении софизмов они имели обратную и гораздо более интересную сторону. Так, именно софизмы стали причиной возникновения первых зачатков логики. Очень часто они ставят в неявной форме проблему доказательства. Именно с софизмов началось осмысление и изучение доказательства и опровержения. Поэтому можно говорить о положительном действии софизмов, т. е. о том, что они непосредственно содействовали возникновению особой науки о правильном, доказательном мышлении.

Известен также целый ряд математических софизмов. Для их получения числовые значения тасуются таким образом, чтобы из двух разных чисел получить одно. Например, утверждение, что 2 х 2 = 5, доказывается следующим образом: по очереди 4 делится на 4, а 5 на 5. Получается результат (1:1) = (1:1). Следовательно, четыре равно пяти. Таким образом, 2 х 2 = 5. Такая ошибка разрешается достаточно легко — нужно лишь произвести вычитание одного из другого, что выявит неравенство двух этих числовых значений. Также опровержение возможно записью через дробь.

Как раньше, так и теперь софизмы используются для обмана. Приведенные выше примеры достаточно просты, легко заметить их ложность и не обладая высокой логической культурой. Однако существуют софизмы завуалированные, замаскированные так, что отличить их от истинных суждений бывает очень проблематично. Это делает их удобным средством обмана в руках подкованных в логическом плане мошенников.

Вот еще несколько примеров софизмов: «Для того чтобы видеть, нет необходимости иметь глаза, так как без правого глаза мы видим, без левого тоже видим; кроме правого и левого, других глаз у нас нет, поэтому ясно, что глаза не являются необходимыми для зрения» и «Что ты не терял, то имеешь; рога ты не терял, значит, у тебя рога». Последний софизм является одним из самых известных и часто приводится в качестве примера.

Можно сказать, что софизмы вызываются недостаточной самокритичностью ума, когда человек хочет понять пока недоступное, не поддающееся на данном уровне развития знание.

Бывает и так, что софизм возникает как защитная реакция при превосходящем противнике, в силу неосведомленности, невежества, когда спорящий не проявляет упорство, не желая сдавать позиций. Можно говорить о том, что софизм мешает ведению спора, однако такую помеху не стоит относить к значительным. При должном умении софизм легко опровергается, хотя при этом и происходит отход от темы рассуждения: приходится говорить о правилах и принципах логики.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Логика: конспект лекций автора Шадрин Д А

ЛЕКЦИЯ № 23 Софизмы. Логические парадоксы 1. Софизмы. Понятие, примеры Раскрывая данный вопрос, необходимо сказать, что любой софизм является ошибкой. В логике выделяют также паралогизмы. Отличие этих двух видов ошибок состоит в том, что первая (софизм) допущена умышленно,

Из книги Логика автора Шадрин Д А

2. Парадокс. Понятие, примеры Переходя к вопросу о парадоксах, нельзя не сказать о соотношении их с софизмами. Дело в том, что четкой грани, по которой можно понять, с чем приходится иметь дело, иногда нет.Впрочем, парадоксы рассматриваются со значительно более серьезным

Из книги Рыцарь и Буржуа [Исследования по истории морали] автора Оссовская Мария

55. Софизмы Раскрывая данный вопрос, необходимо сказать, что любой софизм является ошибкой.В отличие от логической ошибки, возникающей непроизвольно и являющейся следствием невысокой логической культуры, софизм является преднамеренным нарушением логических правил.

Из книги Избранное. Логика мифа автора Голосовкер Яков Эммануилович

56. Парадокс. Понятие, примеры Парадоксы рассматриваются со значительно более серьезным подходом, в то время как софизмы играют зачастую роль шутки, не более. Это связано с природой теории и науки: если она содержит парадоксы, значит, имеет место несовершенство

Из книги По законам логики автора Ивин Александр Архипович

ГЛАВА I ПОНЯТИЕ ОБРАЗЦА И ПОНЯТИЕ ПОДРАЖАНИЯ Следует выбрать кого-нибудь из людей добра и всегда иметь его перед глазами, — чтобы жить так, словно он смотрит на нас, и так поступать, словно он видит нас. Сенека. Нравственные письма к Луцилию, XI, 8 Возьми себе, наконец, за

Из книги Искусство правильно мыслить автора Ивин Александр Архипович

2. Понятие о микрообъекте как понятие о транссубъективной реальности или о транссубъективном предмете, именуемом «объект науки», которое приложимо к эстетикеЭто не предмет моих внешних чувств, сущий вне меня и моего сознания: не нечто объективно-реальное.Это не предмет

Из книги Учебник логики автора Челпанов Георгий Иванович

Глава 6 СОФИЗМЫ СОФИЗМ — ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ МОШЕННИЧЕСТВО! Софизмы обычно трактуются вскользь и с очевидным осуждением. И в самом деле, стоит ли задерживаться и размышлять над такими, к примеру, рассуждениями: «Сидящий встал; кто встал, тот стоит; следовательно, сидящий

Из книги Германская военная мысль автора Залесский Константин Александрович

СОФИЗМЫ И ЗАРОЖДЕНИЕ ЛОГИКИ Очень многие софизмы выглядят как лишенная смысла и цели игра с языком; игра, опирающаяся на многозначность языковых выражений, их неполноту, недосказанность, зависимость их значений от контекста и т. д. Эти софизмы кажутся особенно наивными и

Из книги Анархия и Порядок автора Бакунин Михаил Александрович

СОФИЗМЫ КАК ПРОБЛЕМЫ Употребление софизмов с целью обмана заставляет относиться к ним с осуждением. Неприязнь с софистике как систематическому использованию мошеннических приемов велика и вполне оправданна. Но эта неприязнь не должна заслонять тот факт, что софизмы

Из книги Основы теории аргументации [Учебник] автора Ивин Александр Архипович

Софизмы Софизмы — это ошибки, которые совершаются намеренно. Сделаю небольшой экскурс в историю, и процитирую краткий исторический обзор (http://www.krugosvet.ru/articles/115/1011555/1011555a1.htm). СОФИСТЫ (от греч. «софос» — мудрый) — представители интеллектуального течения в общественной и

Из книги Логика и аргументация: Учебн. пособие для вузов. автора Рузавин Георгий Иванович

3. Примеры Когда в 1814 г. союзники заняли столицу Бонапарта, цель войны была достигнута. Начали сказываться политические расслоения, базой которых являлся Париж, и огромная трещина вызвала крушение мощи императора. Все это надлежит рассматривать с той точки зрения, что с

Из книги Логика автора Шадрин Д. А.

Исторические софизмы доктринерской школы немецких коммунистов (…) Не таково мнение доктринерской школы социалистов, или скорее государственных коммунистов Германии, школы, основанной несколько раньше 1848 г. и оказавшей – надо признать это – крупные услуги делу

Из книги Логика. Учебное пособие автора Гусев Дмитрий Алексеевич

2. Софизмы Софизм обычно определяется как умозаключение или рассуждение, обосновывающее какую-нибудь заведомую нелепость, абсурд или парадоксальное утверждение, противоречащее общепринятым представлениям.Хорошим примером софизма является ставший знаменитым еще в

Из книги автора

7.7. Паралогизмы, софизмы и парадоксы Логические ошибки бывают непреднамеренные и преднамеренные. Первые из них возникают из-за неосознаваемого нарушения правил логики и называются паралогизмами. В переводе с древнегреческого паралогизм означает не правильное

Из книги автора

1. Введение в курс логики В своем развитии человечество прошло длинный путь – от далеких времен, когда первым представителям нашего рода приходилось ютиться в пещерах, до городов, в которых живем мы и наши современники. Такой временной разрыв не повлиял на сущность

Из книги автора

4.9. Софизмы Если объективной истины нет, считали софисты, тогда главное для победы в любом споре – это искусное владение приемами подтверждения и опровержения чего угодно, среди которых важное место занимают софизмы, в которых, как мы уже знаем, различными способами

Кабинет Логики-2 лекция

Итак софизмами мы назвали намеренное искажение правильного рассуждения. Я не буду вдаваться в историю софистов, об этом вы узнаете из курса философии и риторики. Паралогизмами называем непреднамеренные ошибки в суждении..
Платон описывает, как два софиста запутывают простодушного человека по имени Ктесипп.
— Скажи-ка, есть ли у тебя собака?
— И очень злая, — отвечал Ктесипп.
— А есть ли у нее щенята?
— Да, тоже злые.
— А их отец, конечно, собака же?
— Я даже видел, как он занимается с самкой.
— И этот отец тоже твой?
— Конечно.
— Значит, ты утверждаешь, что твой отец — собака и ты брат щенят!

Или доказательство того, что глаза не нужны для зрения, поскольку, закрыв любой из них, мы продолжаем видеть.
Или такое рассуждение:
«Тот, кто лжет, говорит о деле; о котором идет речь, или не говорит о нем; если он говорит о деле, он не лжет; если он не говорит о деле, он говорит о чем-то несуществующем, а о нем невозможно ни мыслить, ни говорить».

Приведём еще несколько примеров софизмов, идущих к нам из древности.

1. Софизм «рогатый».

То, чего ты не потерял, ты имеешь; ты не потерял рогов. Следовательно, ты имеешь рога.

2. Софизм «куча».

Будет ли куча песку, из которой мы взяли одну песчинку, считаться кучей? Да, будет. А если взять ещё одну песчинку? Будет. Так как при последовательном отня-тии по одной песчинке куча не перестаёт быть кучей, то одна песчинка должна называться кучей.

2. Софизм Эватла.

Эватл брал уроки софистики у софиста Протагора под тем условием, что гонорар он уплатит только в том случае, если выиграет первый процесс. Ученик по-сле обучения не взял на себя ведения какого-либо процесса и потому считал себя вправе не платить гонорара. Учитель грозил подать жалобу в суд, говоря ему следующее: «Судьи или присудят тебя к уплате гонорара или не присудят. В обоих случаях ты должен будешь уплатить. В первом случае в силу приговора судьи, во втором случае в силу нашего договора». На это Эватл отвечал: «Ни в том, ни в другом случае я не заплачу. Если меня присудят к уплате, то я, проиграв первый процесс, не заплачу в силу нашего договора, если же меня не присудят к уплате гоно-рара, то я не заплачу в силу приговора суда».

(Ошибка становится ясной, если мы раздельно поставим два вопроса: 1) должен ли Эватл платить или нет и 2) выполнены ли условия договора или нет.)

Вы видите, что в каждом случае в рассуждении была допущена умышленная логическая ошибка, которая привела к ложному выводу. Наиболее известными из софизмов являются апории Зенона.

Ахиллес и черепаха

Самое быстрое существо не способно догнать самое медленное, быстроногий Ахиллес никогда не настигнет медлительную черепаху. Пока Ахиллес добежит до черепахи, она продвинется немного вперед. Он быстро преодолеет и это расстояние, но черепаха уйдет еще чуточку вперед.

И так до бесконечности. Всякий раз, когда Ахиллес будет достигать места, где была перед этим черепаха, она будет оказываться хотя бы немного, но впереди.

Дихотомия

Предмет должен дойти до половины своего пути прежде, чем он достигнет его конца. Затем он должен пройти половину оставшейся половины, затем половину этой четвертой части и т.д. до бесконечности. Предмет будет постоянно приближаться к конечной точке, но так никогда ее не достигнет.

Медимн зерна (примерно мешок зерна)

Большая масса мелких, просяных, например, зерен при падении на землю всегда производит шум. Он складывается из шума отдельных зерен, и, значит, каждое зерно и каждая малейшая часть зерна должны, падая, производить шум. Однако отдельное зерно падает на землю совершенно бесшумно. Значит, и падающий на землю медимн зерна не должен был бы производить шум, ведь он состоит из множества зерен, каждое из которых падает бесшумно. Но все-таки медимн зерна падает с шумом!

Мы видим, что у Зенона это уже меньше похоже на словесную игру , хотя по сути является также софизмами.Главное в апориях Зенона не решение а сама постановка проблемы, новый взгляд на как кажется обыденные вещи. При ближайшем рассмотрении большинство таких софизмов яваляются только на первый взгляд уловками и словесными играми, однако с точки зрения формальной логики—все это-логические ошибки.

А теперь домашнее задание.

Что такое софизм. Что такое паралогизм. Всегда ли мы можем отличить софизм от паралогизма?-8 баллов.

Попробуйте найти , в чем ошибка в софизмах «куча» и «рогатый»-12 баллов

На следующей лекции мы кратко познакомимся с парадоксами.

СОФИЗМЫ В ДИСКУССИИ — Студопедия

Софизм – греческое слово, переводится как уловка, ложное умозаключение. Более точно его можно определить следующим образом. Софизм – это логически неправильное рассуждение, сознательно выдаваемое за правильное, или рассуждение, в котором сознательно подменяют логическое обоснование психологическим.

От софизма нужно отличать паралогизм – ошибку, которую делают непреднамеренно из-за недостаточного знания законов и правил логики, или истинного положения вещей, или низкой общей культуры рассуждающего. Здесь тоже можно различать чисто логические ошибки и подмену логического обоснования психологическим.

Таким образом, одна и та же ошибка, в зависимости от того, совершена она умышленно, с целью ввести оппонента в заблуждение, или сделана непреднамеренно, – может быть названа софизмом либо паралогизмом.

Введем еще одно различение. Дискуссии (спор, полемика, диалог) можно разделить на два основных вида.

Первый вид – дискуссия как совместное выяснение истины, того, что есть на самом деле. В такой дискуссии для участников главным является не вопрос – кто победит и кто потерпит поражение, но – узнать истину. Это познание истины в равной степени обогащает обе стороны – и пропонента, и оппонента.

Часто в такой дискуссии вообще нет победителя и побежденного. Дискуссия превращается в совместное исследование сути дела, в движение к общей позиции, вбирающей в себя все ценное, что содержалось в точках зрения участников.

Второй вид – дискуссия или спор ради победы или ради убеждения противоположной стороны или слушателя в истинности своей точки зрения, причем независимо от того, является ли эта точка зрения истинной или ложной на самом деле. Так поступают часто в пропагандистских целях при воздействии на массовое сознание.

Понятно, что софизмы, т. е. сознательное использование различных логических и психологических уловок, характерны прежде всего для второго вида дискуссии.

Оба вида дискуссии как особого искусства поиска истины и убеждения других – были разработаны в Древней Греции.

Примером дискуссии – первого вида являются диалоги философа Платона «Гиппий Больший», «Софист», «Парменид».

В то же время существовало целое направление в философской мысли Древней Греции – софистика, представители которого, софисты, обучали, часто за деньги, способам доказательства и методам убеждения в истинности произвольных точек зрения, даже противоположных и противоречащих друг другу.

До нас дошли некоторые образцы софистических рассуждений того времени. Приведем простейшие из них.

– То, что ты не терял, ты имеешь. Ты не терял рога. Значит, ты – рогат.

– Перестал ли ты бить своего отца? Да или нет? Если «да», значит, ты его бил до этого. Если «нет», значит, продолжаешь его бить.

– Скажи-ка, есть у тебя собака?

– Да, есть.

– А есть ли у нее щенки?

– Да, есть.

–И их отец, конечно, собака же?

– Да, собака.

– И этот отец, конечно же, твой?

– Да, конечно.

– Следовательно, твой отец – собака!

Разберем эти софизмы. Первый строится на использовании утверждающего модуса условно-категорического умозаключения . Этот модус, как мы знаем, обеспечивает получение до заключения, но – при условии истинности посылок. Однако первая посылка лишь психологически кажется истинной. Совсем не обязательно, если что-то не терял, то это имеешь. Можно что-то не терять также и потому, что не имел. Таким образом, налицо логическая ошибка «предвосхищения основания».

Второй софизм строится на неправильно поставленном вопросе. Он исходит из предположения, что собеседник до момента разговора уже бил своего отца, а это опять же не является обязательно истинным. С другой стороны, это предположение является составной частью вывода, т. е. тезиса, который доказывается. Поэтому можно сказать еще, что здесь типичная ошибка «круг в доказательстве».

Третий софизм основан на смешении разных смыслов слова «твой» – как собственность (отец щенков – твоя собственность) и как родственная связь (твой отец, т. е. ты сын этого человека). Ошибка аналогична «учетверению терминов».

В качестве более современного примера дискуссии «ради победы» приведем манеру спорить Веры, персонажа из рассказа А. П. Чехова «Учитель словесности». О Вере автор говорит, что «всякий разговор, даже о погоде, она непременно сводила на спор». В конце одного из таких споров оппонент Веры Никитин «вскочил, схватил себя за голову и со стоном прошелся вокруг стола».

Можно привести также манеру спорить Глеба Капустина из небольшого рассказа Василия Шукшина «Срезал».

Итак, подчеркнем, что софизмы – это принадлежность прежде всего такого рода дискуссий, цель которых не выяснение истины, но победа, причем часто любой ценой.

Как же вести себя в дискуссии «ради победы» тому, для кого дискуссия – это способ выяснения истины?

Здесь можно исходить из известного правила: «Побеждает в споре тот, кто уклоняется от спора». И действительно, если спорят только ради победы, то в таком споре лучше не участвовать.

Однако обстоятельства могут сложиться таким образом, что от дискуссии не уклониться. Скажем, при вас навязывают слушателям ложную точку зрения, которая притом далеко не безобидна, ее принятие может повлечь для кого-то, может быть для самих слушателей, нежелательные последствия и т. д.

Тогда необходимо постараться сделать так, чтобы дискуссия была все-таки логически корректной, т. е. правильной. И если тем не менее в ход пошли софизмы, то, не заостряя внимание на том, что это делается преднамеренно, так как доказать это не всегда просто, – эти софизмы лучше сразу фиксировать и объяснять, на нарушении каких правил и требований они построены.

И может получиться так, что объяснение этих ошибок для слушателей окажется интереснее и важнее, чем сама дискуссия.

Теперь о конкретных видах софизмов. В главе о законах логики, а также в предыдущем параграфе при рассмотрении способов опровержения доказательства фактически уже шла речь о видах софизмов. Мы разбирали различные виды логических ошибок, и ясно, если эти ошибки совершаются сознательно, то это и значит, что речь идет о софизмах.

Так, мы называли «логическую диверсию» и «аргумент к личности», а также «основное заблуждение», «предвосхищение основания», «кто много доказывает, тот ничего не доказывает». Софизмы могут быть построены на нарушении правил силлогизма или непосредственных умозаключений; или на том, что заключение, имеющее лишь вероятностный характер, выдается за достоверное; или положения, истинные лишь при определенном условии и в определенном отношении, рассматриваются как безусловные и безотносительные.

Можно применить закон исключенного третьего к противоположным суждениям, т. е. общеутвердительному и общеотрицательному, и на этом построить софистическое рассуждение.

Рассмотрим дополнительный ряд софизмов, которые часто встречаются в дискуссиях «ради победы». Общей их особенностью является то, что в них логическое основание подменяется психологическим. В изложении этих видов софизмов мы опираемся на работу С. Поварнина «Спор. О теории и практике спора».

Мы уже называли «аргумент к личности», – когда обсуждаемый тезис подменяется другим предметом разговора, а именно, личными качествами человека, защищающего данный тезис.

Но «аргумент к личности» может иметь еще две разновидности. Одна состоит в том, что положительные качества человека рассматриваются как достаточные основания истинности того, что он говорит.

– Вот тут только что выступили с критикой точки зрения Петрова. Но мне кажется, что не может быть никаких сомнений в правоте Петрова. Он знающий специалист в данной области, на работе у него одни поощрения, он прекрасный семьянин, ни в чем предосудительном ни разу не был замечен. Побольше бы таких людей, как Петров! И вот находятся люди, которые сомневаются в том. что он говорит.

Но дело в том, что «знающий специалист и прекрасный семьянин» Петров вот в этот момент времени все-таки может ошибаться. Важны не личные качества и даже глубокие знания в данной области, но – являются ли истинными сейчас его аргументы и правильно ли построено его доказательство? В противном случае, как мы знаем, тезис не доказан, т. е. может быть как истинным, так и ложным.

Еще одна разновидность «аргумента к личности» состоит в том, что, наоборот, отрицательные качества человека рассматриваются как нечто вполне достаточное теперь уже для опровержения его тезиса.

– Вот тут я вижу, все на стороне Петрова. А вы знаете, что этот человек имеет две судимости, на днях развелся с женой, бедная женщина в отчаянии, дети плачут… . Как можно соглашаться с таким человеком?

«Аргумент к публике». У него тоже могут быть различные варианты.

– Петров говорит то-то и то-то. А вот мы с вами говорим так-то и так-то. Петров упорствует на своем, но давайте посмотрим, что из этого получится.

Тонкость софизма состоит в том, что присутствующие, которые должны выступать независимыми судьями в споре, при помощи невинных фраз «мы с вами» и «давайте посмотрим» незаметно вовлекаются в спор на стороне выступающего и психологически уже настраиваются против его оппонента. Выражение «Петров упорствует» тоже психологически настраивает против Петрова. Раз упорствует, значит, спорит не потому, что прав, а «из-за принципа». Хотя, если вдуматься, – прекрати Петров «упорствовать», это можно истолковать теперь уже как признание в своей неправоте.

Можно апеллировать также к чувству жалости присутствующих.

– Я думаю, необходимо согласиться с тем, что говорит Петров. И принять это за истину. В противном случае он может очень расстроиться и даже наложить на себя руки…

Можно апеллировать к выгоде присутствующих.

– Вот тут кандидат в депутаты предлагает в качестве своей программы развитие рыночных отношений и конкуренции. Но давайте подумаем, нужно ли это нам, рабочим и инженерам нашего завода. Ведь в условиях рынка и конкуренции нам придется постоянно обновлять свою продукцию, менять технологию, следить за капризами потребителя. А ведь гораздо спокойнее получать гарантированный заказ от государства и заниматься мирным трудом на благо нашей необъятной Родины, и в любом случае получать гарантированную зарплату!

«Аргумент к палке». Чтобы заставить оппонента признать свою неправоту, намекают на нежелательные последствия.

Средневековый вариант:

– Вот вы упорствуете в своем мнении, что Земля вертится. Получается, что правы вы, а не Библия. А ведь вы знаете, как искренне заботится об еретиках святая инквизиция!

Современный вариант:

– Вот вы, Петров, хотите сказать, что я как директор предприятия не очень хорошо работаю. А мне бы хотелось напомнить вам, что предстоит сокращение штатов, и кое-кому придется подыскивать другую работу!

«Аргумент к справедливости»:

– Вы, Петров, молодой и талантливый спортсмен, все у вас впереди! А Иванов – наш заслуженный ветеран в спорте. Завтра – последнее его соревнование. Разве не справедливо будет, если он уйдет из большого спорта со званием чемпиона, и разве не прекрасно будет, если вы, Петров, с пониманием завтра отнесетесь к тому, что мы вам сегодня сказали?

Но справедливость в спорте состоит не в том, что побеждает наиболее заслуженный, а в том, что побеждает сильнейший. Софизм построен на подмене понятий.

«Чтение в сердцах». В этом случае выступающий разбирает не столько доводы и аргументы своего оппонента, сколько «тайные замыслы», которые якобы стоят за его позицией.

– Петров, по-видимому, сам понимает, что неправ, однако продолжает настаивать на своей точке зрения. Но может быть, – О, нам не хотелось бы даже верить в это, потому мы и говорим именно «может быть», – Петров упорствует из чувства ложной солидарности с теми людьми, которым крайне выгодно, чтобы Петров говорил то, что он говорит. Может быть, даже ему обещали заплатить или уже заплатили за его позицию…

Фактически Петрова провоцируют на то, чтобы он вместо обоснования своей позиции начал опровергать выдвинутые против него подозрения. Но дело в том, что практически такого рода подозрения, как и вообще всякие абстрактные предположения, опровергнуть невозможно. Ведь всегда можно ответить: «Позвольте вам не поверить!».

Самое правильное в этой ситуации четко разъяснить сущность данного софизма. Вообще аргумент «чтение в сердцах» близок к «логической диверсии».

«Дамский аргумент». Считается, что он соответствует особенностям так называемой женской логики. Однако используют его, разумеется, не только женщины. Софизм состоит в том, что из тезиса делается крайне нелепый и неожиданный вывод, и тем самым стремятся достичь впечатления, что опровергнут сам тезис.

– Очевидно, что наша страна переживает сейчас период кризиса.

– Ну вот, наш уважаемый оппонент договорился до призыва возвратиться в прежние застойные времена!

Но из тезиса о периоде кризиса на самом деле логически следует, скорее, вывод, например, о необходимости продуманной экономической политики или компромисса между политическими партиями, а отнюдь не необходимость возвращения в прошлое.

Пример из житейской практики:

– Ах, как я устала!

– Извини, дорогая, но сегодня всю работу по дому пришлось выполнять в основном мне. – Ах вот как! Значит, ты называешь меня дармоедкой! Значит, я дармоедка!

«Двойная бухгалтерия». Используются противоположные оценки одного и того же явления в зависимости от того – вредно оно или полезно тем, чьи интересы представляет выступающий.

– Коварная и изощренная деятельность вражеской агентуры направлена на подрыв нашей обороноспособности… А теперь разрешите сказать теплые слова в адрес наших доблестных разведчиков, которые своей геройской деятельностью за рубежом вносят достойный вклад в ослабление милитаристской машины потенциального противника.

Определите самостоятельно, на чем построены софистические рассуждения в следующих примерах.

Один молодой человек занял у своего состоятельного родственника денег. На другой день родственник зашел к молодому человеку в гости и увидел, как тот обедает за роскошно обставленном столом, с черной икрой и другими дорогими яствами. Родственник тактично намекнул, что занятые у него деньги тратятся не лучшим образом, но молодой человек возмущенно ответил:

– Как же так! Когда у меня нет денег, я не могу кушать черную икру. Когда у меня наконец появились деньги, я снова не могу кушать черную икру. Когда же я могу кушать черную икру?

– Похоже, Петров, ты отказываешься понимать, что с Наташей я дружу с первого класса, и потому твое постоянное присутствие рядом с ней по крайней мере неуместно. Кстати, с тобой хочет поближе познакомиться мой брат, он увлеченно занимается карате, я ему о тебе много рассказывал.

– И как только у некоторых поворачивается язык всякие сплетни о других распространять? Кстати, ты в курсе, какая история приключилась с Петровым? Могу по-дружески рассказать кое-что об этом.

Софизмы. Понятие, примеры

Узнать еще:

2. Эмпедокл

Понятие, которое разум нашел у Анаксагора реальным существованием, — это простой негатив, в который тонет вся решимость, все существующее и индивидуальное. Прежде чем Понятие, ничто не может существовать, поскольку это просто абсолют без предикатов, для которого все явно является лишь моментом; для него, таким образом, нет ничего, так сказать, постоянно фиксированного и запечатанного. Понятие — это просто постоянная смена Гераклита, движение, едкость, которой ничто не может противостоять.Таким образом, понятие, которое обнаруживает себя, оказывается абсолютной властью, перед которой все исчезает; и поэтому все вещи, все существование, все, что считается безопасным, теперь становится мимолетным. Эта безопасность — будь то безопасность естественного Существа или безопасность определенных концепций, принципов, обычаев и законов — становится колебанием и теряет свою устойчивость. Будучи универсальными, такие принципы и т. Д., Безусловно, сами относятся к Понятию, однако их универсальность является лишь их формой, поскольку содержание, которое они имеют, как определенное, претерпевает движение.Мы видим, как это движение возникает у так называемых софистов, с которыми мы здесь впервые сталкиваемся. Они назвали себя софистай учителями мудрости, то есть теми, кто умел (софизейн). Таким образом, обучение софистов прямо противоположно нашему, которое только стремится получить информацию и исследовать то, что есть и было — это масса эмпирической материи, в которой открытие новой формы, нового червя или другого паразиты имеют большое значение. Наши ученые профессора устают гораздо менее ответственно, чем софисты; однако философия не имеет ничего общего с этой безответственностью.

Но что касается отношения софистов к тому, во что обычно верят, то здравым человеческим разумом они подвергаются столь же осуждению, как и моралью. Первые это объясняют их теоретическим учением, поскольку бессмысленно говорить, что ничто не существует; и в отношении практики, потому что они подрывают все принципы и законы. Для первого упомянутого, вещи определенно нельзя оставлять в этом беспорядке движения и просто в их негативном аспекте; однако остальное, в которое они переходят, не является восстановлением того, что было переведено в его прежнее состояние безопасности, как если бы в конце концов результат был тем же, а действие было излишним.Софистика обычного мнения, не имеющая культуры мысли и научного знания, обнаруживается в том факте, что для него его определения как таковые считаются существующими сами по себе и для самих себя, а также ряд жизненных правил. максимы, принципы и т. д. считаются абсолютно неизменными истинами. Однако сам разум есть единство этих во многих отношениях ограниченных истин, которые в нем признаются как присутствующие только как снятые, как просто относительные истины, то есть со своими ограничениями, в их ограниченности, а не как существующие сами по себе.Следовательно, этих истин для обычного понимания фактически больше нет, поскольку в другом случае оно позволяет и даже утверждает противоположное иметь ценность также и для сознания; или он не знает, что он говорит прямо противоположное тому, что он означает, его выражение, таким образом, является только выражением противоречия. В своих действиях в целом, а не в своих плохих действиях, обычное понимание нарушает эти свои максимы и свои принципы, и, если оно ведет рациональную жизнь, это, собственно говоря, лишь постоянная непоследовательность, исправление одной узкой максимы поведения через отрыв от других.Например, государственный деятель с опытом и культурой — это тот, кто знает, как придерживаться среднего курса, и имеет практическое понимание, то есть имеет дело со всем объемом дела, стоящим перед ним, а не с одной его стороной, которая выражается в одной максиме. Только. С другой стороны, он, кто бы он ни был, кто действует по одному принципу, является педантом и портит вещи себе и другим. Чаще всего это так. Например, мы слышим, как сказано: «Несомненно то, что я вижу; Я верю в их реальность.«Любой может сказать это довольно легко. Но на самом деле это неправда, что он верит в их реальность; на самом деле он предполагает обратное. Ибо он ест и пьет их, то есть он убежден, что эти вещи не существуют сами по себе, и в их существовании нет безопасности, нет средств к существованию. Таким образом, общее понимание в своих действиях лучше, чем оно думает, поскольку в действии это Разум в целом. Но здесь он не известен себе как Разум, потому что то, что входит в его сознание, — это определенные законы, правила, общие положения, например, его понимание считается абсолютной истиной, ограничение которой он, однако, устраняет в действии.Теперь, когда понятие обращается к богатствам, которыми сознание думает обладать, и когда последнее осознает опасность для своей истины, без которой оно не было бы, когда его фиксированные реальности разрушаются, оно приходит в ярость; и понятие, которое в своей реализации относится к общим истинам, навлекает на себя ненависть и презрение. Это основа всеобщего осуждения софистов; осуждение здорового человеческого разума, который не знает, как еще помочь себе.

«Софистика», безусловно, имеет дурную репутацию, и, действительно, именно из-за оппозиции Сократу и Платону софисты приобрели такую дурную репутацию, что теперь это слово обычно означает, что с помощью ложных рассуждений некоторая истина либо опровергается, либо утверждается. сомнительный, или что-то ложное доказано и сделано правдоподобным. Мы должны отложить это злое значение в сторону и забыть о нем. С другой стороны, теперь мы хотим рассмотреть дальше с положительной и, собственно говоря, научной стороны, каково было положение софистов в Греции.

Именно софисты теперь применили простое понятие как мышление (которое с Зеноном в элеатской школе начало обращаться к своему чистому аналогу, движению) к мирским объектам в целом, и вместе с ним проникло во все человеческие отношения. Ибо он сознает себя как абсолютную и единую реальность и, завидуя всему остальному, проявляет свою силу и власть в этой реальности в отношении всего остального, поскольку он желает, чтобы его считали определяющим, то есть Точечной Мыслью. Мысль, тождественная самой себе, таким образом направляет свои отрицательные силы на многообразное определение теоретического и практического, истин естественного сознания и немедленно признаваемых законов и принципов; и то, что в обычном представлении устанавливается, растворяется в нем и тем самым оставляет на усмотрение особой субъективности сделать себя первым и зафиксированным, связать все с собой.

Теперь, когда это понятие появилось, оно стало более универсальной философией, и не столько простой философией, сколько универсальной культурой, которую принимал и обязательно принимал каждый человек, не принадлежавший к тем, кто лишен мыслей. Ибо мы называем культуру просто понятием, применяемым в действительности, поскольку оно проявляется не чисто в своей абстракции, а в единстве с многообразным содержанием всех обычных концепций. Но в культуре понятие является преобладающим, так же как и приводящее в действие, в то время как детерминатное распознается в его пределах, в его переходе во что-то eise.Эта культура стала общей целью образования, и поэтому появилось несколько учителей софистики. Действительно, софисты — учителя Греции, благодаря которым культура впервые возникла в Греции, и поэтому они заняли место поэтов и рапсодистов, которые до этого были обычными наставниками. Ибо религия не была наставницей, поскольку в ней не передавалось никакого учения; и хотя священники, безусловно, приносили жертвы, пророчествовали и истолковывали высказывания оракула, наставления сильно отличаются от этого.Но софисты обучали людей мудрости, наукам, музыке, математике и т. Д., И это было их главной целью. До появления Перикла в Греции пробудилось стремление к культуре посредством мысли и размышлений; люди хотели быть культурными в своих идеях и в своих различных отношениях, чтобы руководить собой мыслью, а не просто оракулами или обычаями, страстями, чувствами момента. Ибо целью государства является всеобщее, под которым понимается частное.Поскольку софисты имели в виду и расширяли эту культуру, они рассматривали преподавание как особое призвание, дело или профессию, как должность, заменяющую школу; они путешествовали по городам Греции, молодежь которых обучалась ими.

Культура, безусловно, неопределенное выражение. Однако это означает, что то, чего должна достичь свободная мысль, должно исходить из самой себя и быть личным убеждением; тогда в него больше не верят, а исследуют — короче говоря, это так называемое просветление современности.Мысль ищет общие принципы, по которым она критикует все, что мы ценим, и ничего не имеет для нас ценности, что не соответствует этим принципам. Таким образом, мысль пытается сравнить положительное содержание с собой, растворить прежний бетон веры; с одной стороны, чтобы разделить контент, а с другой, чтобы изолировать эти индивидуальности, эти конкретные точки зрения и аспекты и защитить их за свой счет. Эти аспекты, которые по сути не являются независимыми, а являются лишь моментами целого, когда они отделены от него, соотносятся сами с собой и, таким образом, принимают форму универсальности.Таким образом, любой из них может быть повышен до основания, , то есть , до универсального определения, которое снова применяется к конкретным аспектам. Таким образом, в культуре необходимо, чтобы люди были знакомы с универсальными точками зрения, относящимися к сделке, событию и т. Д., Чтобы эта точка зрения и, следовательно, вещь, воспринималась универсальным образом, чтобы позволить себе настоящее знание того, о чем идет речь. Судья знает различные законы, то есть различные юридические точки зрения, согласно которым должно рассматриваться то или иное дело; это уже для него универсальные аспекты, благодаря которым он имеет универсальное сознание и универсально рассматривает материю.Таким образом, культурный человек умеет обо всем что-то сказать, во всем находить точки зрения.

Греция должна благодарить софистов за эту культуру, потому что они учили людей размышлять о том, что должно иметь для них авторитет, и, таким образом, их культура была культурой как в философии, так и в красноречии.

Чтобы достичь этой двойной цели, софисты были едины в своем желании быть мудрыми. Знать, что составляет власть среди людей и в государстве и что я должен признать в этом качестве, считается мудростью; и поскольку я знаю силу, я также знаю, как направлять других в соответствии с моей целью.Отсюда и восхищение этим Периклом и прочими. государственные деятели были взволнованы только потому, что знали свою точку зрения и имели возможность поставить других на их место. Этот человек могущественен, он может выводить действия людей из абсолютных целей, которые ими движут. Таким образом, целью софистов было научить, что является главной движущей силой мира, и поскольку одна только философия знает, что это универсальная мысль, которая разрешает все частное, софисты также были философами-спекулянтами.Следовательно, они не были образованными в собственном смысле слова, потому что еще не существовало позитивных наук без философии, которые в своей бесплодности не касались всего человечества и его существенных аспектов.

Кроме того, у них была самая обычная практическая цель — дать осознание того, что входит в нравственный мир и что удовлетворяет человека. Религия учила, что боги — это силы, правящие людьми. Непосредственная мораль признала верховенство закона; человек должен был найти удовлетворение в соответствии с законами и должен был предположить, что другие также находят удовлетворение, потому что они следуют этим законам.Но из-за отражения, которое здесь прерывается, человеку больше не нравится подчиняться закону как авторитету и внешней необходимости, поскольку он желает удовлетворить себя в себе, убедить себя через свое отражение в том, что для него связывает, что является его конец и что он должен для этого сделать. Таким образом, импульсы и желания, которые есть у человека, стали его силой; и только постольку, поскольку он доставляет им удовлетворение, он становится удовлетворенным. Теперь софисты учили, как эти силы могут быть переданы в эмпирическом человеке; благо, которое обычно признавалось, больше не определяло их.Риторика, однако, учит, как обстоятельства могут быть подчинены таким силам; он даже использует гнев и страсти слушателя, чтобы сделать заключение. Таким образом, софисты были в первую очередь учителями ораторского искусства, и это был аспект, в котором человек мог заслужить уважение среди людей, а также выполнять то, что было лучше для людей; это, безусловно, характеризует демократическую конституцию, в которой граждане имеют окончательное решение. Поскольку таким образом ораторское искусство было одним из первых требований к правлению народа или для того, чтобы сделать что-то ясное для него через их обычные идеи, софисты обучали людей обычной греческой жизни, гражданству и государственным деятелям, не проявляя видимости. готовить государственных служащих к экзамену по конкретным предметам.Ибо особая характеристика красноречия состоит в том, чтобы показать множество точек зрения, существующих на предмет, и придать силу тем, которые согласуются с тем, что мне кажется наиболее полезным; таким образом, это искусство выдвигать различные точки зрения в конкретном случае и помещать другие в тень. В связи с этим на ум приходит «Topica» Аристотеля, поскольку она дает категории или определения мышления (popouς), согласно которым мы должны рассматривать вещи, чтобы научиться говорить, но софисты были первыми, кто применил себя к познанию эти.

Эту позицию занимают софисты. Но мы находим совершенно определенную картину их дальнейшего развития и действий в «Протагоре» Платона. Платон здесь заставляет Протагора более точно выражать свое уважение к искусству софистов. Другими словами, Платон в этом диалоге представляет, что Сократ сопровождает молодого человека по имени Гиппократ, который желает подчиниться Протагору, тогда только что прибывшему в Афины, для обучения науке софистов. По пути Сократ спрашивает Гиппократа, что это за мудрость софистов, которую он хочет изучить.Гиппократ сначала отвечает риторикой, потому что софист — это тот, кто знает, как сделать людей умными (дейнонами) в речи. На самом деле, что больше всего поражает в человеке или деятелях культуры, так это искусство хорошо говорить или перебирать темы и рассматривать их во многих аспектах. Необразованному мужчине неприятно общаться с людьми, которые умеют легко улавливать и выражать любую точку зрения. В этом смысле французы хорошо говорят, а немцы называют свою болтовню болтовней; но это не просто разговоры, которые приводят к этому результату, потому что культура тоже нужна.Возможно, мы достаточно хорошо овладели речью, но если у нас нет культуры, говорить нельзя. Таким образом, мужчины изучают французский язык не только для того, чтобы хорошо говорить по-французски, но и для того, чтобы приобщиться к французской культуре. Таким образом, софисты должны обладать способностью удерживать в уме различные точки зрения, так что все разнообразие категорий, с помощью которых можно рассматривать объект, сразу же приходит в голову. Сократ, действительно, отмечает, что принцип софистов этим не определяется достаточно исчерпывающим образом, и поэтому недостаточно известно, что такое софист, «однако, — говорит он, — у нас есть желание продолжить.Точно так же, если кто-то хочет изучать философию, он еще не знает, что такое философия, иначе ему не нужно было бы ее изучать.

Достигнув Протагора с Гиппократом, Сократ находит его в группе выдающихся софистов, окруженного слушателями, «ходящего вокруг и, как Орфей, восхищающего всех людей своими словами, Гиппий тем временем сидит на стуле, а вокруг не так уж много людей, и Продик находится среди множества поклонников ». После того, как Сократ представил Протагору просьбу о передаче Гиппократа под его руководство, чтобы он мог научить его, как стать выдающимся в государстве, он также спрашивает, могут ли они поговорить с ним публично или в одиночку.Протагор хвалит его рассудительность и отвечает, что они поступают мудро, чтобы воспользоваться этой предосторожностью. Поскольку софисты бродили по городам и, таким образом, молодые люди, покинувшие отцов и друзей, следовали за ними, стремясь улучшить себя через общение с ними, они навлекли на себя большую зависть и недоброжелательность, ибо ненавидят все новое. По этому поводу Протагор подробно говорит: «Я утверждаю, что искусство софистов старо; но те из древних, кто практиковал это, опасаясь оскорбления »(ибо некультурный мир антагонистичен культурным),« скрывали и скрывали это.Одна часть, как Гомер и Гесиод, учила этому в своих стихах; другие, такие как Орфей и Мусей, через тайны и оракулы. Некоторые, я думаю, такие как Икк из Тарента и ныне живущий и непревзойденный софист — Геродик из Селимбрии — в гимнастике, но гораздо больше — через музыку ». Мы видим, что Протагор обычно описывает конец ментальной культуры как достижение морали, присутствия разума, чувства порядка и общих способностей. Кэ добавляет: «Все, кто боялся зависти против науки, нуждались в таких завесах и ширмах.Но я думаю, что они не достигают своей цели, потому что люди, проникающие в государство, видят, что конец проявляется насквозь, в то время как люди ничего не замечают и только цитируют других. Если люди так себя ведут, они вызывают еще большую ненависть к себе и кажутся самозванцами. Поэтому я пошел по противоположному пути и открыто признаю (omologw) и не отрицаю, что я софист »(Протагор впервые использовал имя софист), и что мое дело — дать людям культуру (paideuein)».

Далее, где обсуждались искусства, которые Гиппократ должен был освоить по наставлению Протагора, Протагор ответил Сократу: «То, что вы спрашиваете, разумно, и я люблю отвечать на разумный вопрос.У Гиппократа не будет такого опыта, как у других учителей (софистун). Эти последние расходятся со своими учениками (lwbwntai), потому что они берут их против своей воли прямо обратно к искусствам и наукам, от которых они просто хотели избежать, поскольку они учат их арифметике, геометрии и музыке. Но тот, кто придет ко мне, не будет наставлен ни в чем другом, кроме того, в чем он пришел, чтобы получить наставления ». Таким образом, молодые люди пришли свободно, с желанием стать культурными людьми через его наставления и в надежде, что он, как учитель, знает, как добиться в этом успеха.Что касается своей общей цели, Протагор говорит: «Инструкция состоит в том, чтобы вызвать правильное восприятие и понимание (euboulia) наилучшего способа регулирования своих собственных семейных дел, и, аналогично, в отношении гражданства, в том, чтобы дать мужчинам право говорить о делах. государства и делать все возможное для государства ». Таким образом, здесь очевидны два интереса: индивидуальный и государственный. Теперь Сократ выражает несогласие и удивление по поводу утверждения Протагора о наставлении в отношении политических способностей.«Я думал, что политическим добродетелям нельзя научиться», поскольку главный постулат Сократа — нельзя учить добродетели. И теперь Сократ выдвигает следующий аргумент в манере софистов, апеллирующих к опыту. «Те, кто являются мастерами политического искусства, не могут передавать это искусство другим. Перикл, отец этих юношей, обучал их всему, чему могли научить учителя; но не в той науке, которой он прославился; здесь он предоставил им возможность блуждать в надежде пролить свет на мудрость.Точно так же другие великие государственные деятели не учили этому ни друзей, ни незнакомцев ».

Протагор ответил, что этому можно научить, и показывает причину, по которой великие государственные деятели не давали этого наставления, одновременно спрашивая, должен ли он говорить как старейшина с более молодыми людьми в мифе или ему следует изложить свои доводы. Компания предоставила этот вопрос ему, и он начал со следующего мифа, представляющего вечный интерес: «Боги приказали Прометею и Эпиметею украсить мир и передать ему его качества и силы.Эпиметей наделил силой, способностью летать, оружием, одеждой, травами и плодами, но каким-то непостижимым образом отдал все зверям, так что людям ничего не оставалось. Прометей увидел их раздетыми, безоружными, беспомощными, когда настал момент, когда человеческий облик должен был выйти на свет. Затем он украл огонь с небес, искусство Вулкана и Минервы, чтобы вооружить человека для своих нужд. Но политической мудрости не хватало, и, живя без каких-либо общих уз, они пребывали в постоянном состоянии раздоров и страданий.Затем Зевс приказал Гермесу проявить благоговение (естественное послушание, честь, покорность, уважение детей к родителям, а людей — к высшим и лучшим натурам), «и справедливость. Гермес спрашивает: «Как мне передать их? Для отдельных людей, поскольку определенные искусства распространяются, только лишь некоторые из них обладают знаниями медицины, достаточными для помощи другим? » Но Зевс отвечает, что это должно быть для всех, поскольку ни одна группа людей (poliς) не может существовать, если лишь немногие причастны к этим знаниям. качества. И это должно быть законом, что всякий, кто не может признать власть и справедливость, должен быть истреблен как чума для государства.Поэтому афиняне, когда они хотят строить, призывают строителей в совет, а когда они думают о любом другом деле, тех, кто имеет в нем опыт, но когда они хотят прийти к решению или внести регулирование в государственные дела, они допускают все. Ибо все должны приобщиться к этой добродетели, иначе государство не могло бы существовать. Таким образом, если кто-то неопытен в искусстве игры на флейте, но при этом заявляет, что является мастером в этом искусстве, его справедливо считают сумасшедшим. Но по справедливости все иначе; если кто-то несправедлив и признается в этом, его считают сумасшедшим.Он должен заявлять, что таковой, потому что каждый должен либо участвовать в этом, либо быть отстраненным от общественной жизни ».

В связи с тем, что эта политическая наука также устроена таким образом, что «каждый благодаря образованию и усердию (ex epimeleiaς) может овладеть ею», Протагор приводит дополнительные доводы в следующем аргументе: Никто не обвиняет и не наказывает за дефект или зло, которое пришла к кому-нибудь по природе или случайно. Но недостатки и недостатки, которые можно устранить усердием, упражнениями и обучением, считаются заслуживающими порицания и наказуемыми.К такому описанию относятся нечестие и несправедливость и, вообще говоря, все, что противоречит общественной добродетели. Таким образом упрекаются люди, виновные в этих грехах; их наказывают за представление о том, что они обладают силой устранять зло и, что еще важнее, обретать политическую добродетель посредством усердия и обучения. Таким образом, люди наказывают не из-за того, что было в прошлом, — исключая случаи, когда мы ударяем злого зверя по голове, — а из-за того, что должно произойти, так что ни тот, кто совершил преступление, ни кто-либо другой, введенный в заблуждение его примером, не должен сделай то же самое снова.Таким образом, подразумевается, что добродетель может быть приобретена через образование и упражнения ». Это хороший аргумент в пользу обучения добродетели.

Что касается утверждения Сократа о том, что такие люди, как Перикл, прославившиеся своими политическими добродетелями, не передавали их своим детям и друзьям, Протагор прежде всего говорит, что, с другой стороны, можно ответить, что в этих добродетели всех людей наставляют все люди. Политическая добродетель устроена так, что является достоянием всех; для всех людей важны справедливость, воздержание и святость — одним словом, все, что составляет мужскую добродетель.Таким образом, здесь не требуется никакого особого образования от выдающихся людей. Детей с самого раннего детства наставляют и наставляют делать добро, и они приучены к тому, что правильно. Обучение музыке и гимнастике способствует сдерживанию своенравия и удовольствия, а также приучает людей подчиняться законам или правилам; и чтение поэтов, которые настаивают на этом, делают то же самое. Когда человек выходит за пределы этого образовательного круга, он входит в круг образовательного устройства государства, которое также способствует удержанию каждого в рамках закона и порядка, так что политическая добродетель является результатом воспитания молодежи.Но на возражение, что выдающиеся люди не передают свое отличие своим детям и друзьям, Протагор ответил во-вторых и очень хорошо следующим образом: «Давайте скажем, что в государстве все граждане должны были стать флейтистами, все будут обучаться игре на флейте. искусство; некоторые будут отличаться, многие хорошие, некоторые посредственные, некоторые, возможно, плохие, и все же все будут обладать определенным уровнем навыков. Но вполне может случиться так, что сын художника должен быть плохим игроком, поскольку различие зависит от конкретных талантов и особенно хороших природных способностей.От очень умелых игроков могут произойти очень неумелые, и наоборот, но все будут иметь определенное знание флейты, и все, несомненно, будут бесконечно лучше, чем те, кто совершенно не разбирается в этом искусстве. Точно так же все даже худшие граждане рационального государства лучше и справедливее, чем граждане государства, в котором нет ни культуры, ни справедливости, ни закона, одним словом, где нет необходимости воспитывать их справедливыми. За это превосходство они должны благодарить образование, данное в их Государстве.Все это неплохие примеры и поразительные аргументы, которые ничуть не хуже рассуждений Цицероса — a natura insitum. Аргументы Сократа и развитие этих аргументов, напротив, являются примерами, основанными на опыте, и часто не лучше, чем то, что здесь вкладывается в уста софиста.

Теперь перед нами встает вопрос, насколько это может быть неадекватным, и особенно насколько Сократ и Платон вошли в столкновение с софистами и составили им антагонизм.Ибо софисты в Греции утверждали, что они дали своему народу более высокую культуру; в этом им действительно приписывалась большая честь в Греции, но они были встречены упреком, с которым сталкивалась вся культура. Другими словами, поскольку софисты были мастерами аргументации и рассуждений и находились на стадии рефлексивного мышления, они хотели, переходя от частного к универсальному, пробудить внимание посредством примеров и иллюстраций к тому, что в его опыте и его опыте. ум кажется человеку правым.Этот необходимый курс свободного, мыслящего размышления, который у нас также был принят культурой, должен, однако, обязательно вести за пределы безоговорочного доверия и неограниченной веры в нынешнюю мораль и религию. Утверждение, что софисты тем самым. упал на односторонние принципы, основывается на том факте, что в греческой культуре еще не настало время, когда из самого мыслящего сознания проявились основные принципы, и, таким образом, было что-то твердое, на чем можно было бы опираться, как в случае с нас в наше время.Потому что, с одной стороны, потребность в субъективной свободе существовала просто для того, чтобы осуществить то, что человек сам воспринимает и находит присутствующим в своем разуме (то есть законы, религиозные идеи, только постольку, поскольку я узнаю их через свою мысль), на с другой стороны, до сих пор в мысли не было найдено никакого фиксированного принципа; мысль была скорее рассудочной, а то, что оставалось неопределенным, таким образом, могло быть выполнено только через своеволие. Иначе обстоит дело в нашем европейском мире, где культура, так сказать, вводится под защитой и в качестве предпосылки духовной религии, т.е.е. не религии воображения, но предполагая знание вечной природы Духа и абсолютного конца, цели человека, быть духовно актуальным и постулировать себя в единстве с абсолютным духом . Таким образом, здесь есть фундамент фиксированного духовного принципа, который таким образом удовлетворяет потребности субъективного разума; и из этого абсолютного принципа устанавливаются все дальнейшие отношения, обязанности, законы, М. Следовательно, культура не может воспринимать разнообразие направлений — и, следовательно, бесцельность — греков и тех, кто распространил культуру на Грецию, софистов.Что касается религии воображения, что касается неразвитого принципа греческого государства, культура могла разделиться на множество точек зрения, или ей было легко представить отдельные второстепенные точки зрения как высшие принципы. Там, где, напротив, как в случае с нами, универсальная цель, столь высокая, даже наивысшая возможная, плавает перед воображением, конкретный принцип не может так легко достичь этого ранга, даже если отражение разума достигает положения определение и распознавание самого высокого; ибо подчинение особых принципов уже определено, хотя по форме наше просвещение может иметь ту же точку зрения, что и софисты.

Что касается содержания, то точка зрения софистов отличалась от точки зрения Сократа и Платона в том, что миссия Сократа заключалась в выражении прекрасного, доброго, истинного и правильного как цели и цели личности, тогда как софисты содержание не было конечной целью, так что все это было оставлено на усмотрение отдельного человека. Отсюда и дурная репутация, полученная софистами из-за антагонизма Платона, и это, безусловно, их недостаток. Что касается их внешней жизни, мы знаем, что софисты накопили огромные богатства; они стали очень гордыми, и некоторые из них жили очень роскошно.Но в отношении внутренней жизни рассуждающая мысль, в отличие от Платона, имеет такую преобладающую характеристику, что она делает долг, то, что должно быть выполнено, не происходит из представления о вещи, как определено в себе и для себя; потому что оно выдвигает внешние причины, по которым различают добро и зло, полезность и вред. Для Платона и Сократа, с другой стороны, главное состоит в том, чтобы учитывать природу условий и развивать понятие вещи как таковой.Сократ и Платон хотели выдвинуть это понятие в противоположность рассмотрению вещей с точек зрения и рассуждений, которые всегда являются просто частными и индивидуальными и, следовательно, противоположными самому понятию. Таким образом, различие между двумя точками зрения состоит в том, что культурное мышление принадлежит в общем только софистам, в то время как Сократ и Платон определяли мышление посредством универсального определения (Платоническая идея) или чего-то фиксированного, которое разум вечно находит в сам.

Если софистика плоха в том смысле, что она означает качество, в котором виноваты только плохие люди, она в то же время гораздо более распространена, чем можно было бы предположить; для всех аргументированных рассуждений приведение аргументов и контраргументов, выдвигающих на первый план определенные точки зрения, есть софистика. И так же, как приводятся высказывания софистов, против которых ничего нельзя сказать (как это делает Платон), современные люди призываются ко всему хорошему по тем самым причинам, которые являются доводами для софистов.Так, сказано: «Не обманывай, иначе потеряешь кредит, а значит, и богатство», или «будь умеренным, иначе ты испортишь себе аппетит, и тебе придется страдать». Или в наказание люди приводят внешние причины улучшения и т. Д .; или же действие защищается на внешних основаниях, взятых из результата. С другой стороны, если в основе лежат прочно укоренившиеся принципы — как в христианской религии, хотя сейчас люди уже не помнят об этом, — говорится: «благодать Божья в отношении святости и т. Д.»., таким образом направляет жизнь мужчин; » и эти внешние основания отпадают. Таким образом, софистика не так далека от нас, как мы думаем. Когда образованные люди обсуждают сегодняшние дела, все это может показаться очень хорошим, но это ничем не отличается от того, что Сократ и Платон называли софистикой, хотя сами они приняли эту точку зрения так же верно, как и софисты. Образованные люди попадают в это, когда судят о конкретных случаях, в которых конкретная точка зрения определяет результат, и мы должны в обычной жизни поступать так же, если хотим принять решение в действии.Если в проповедях пропагандируются обязанности и добродетели (так происходит в большинстве проповедей), мы должны слышать такие доводы. Другие спикеры, например, в парламенте, также используют аргументы и контраргументы, подобные этим, с помощью которых они пытаются убедить и убедить. С одной стороны, идет речь о чем-то определенном, например о конституции или войне, и из заданного таким образом фиксированного направления необходимо последовательно вывести определенные положения; но эта последовательность, с другой стороны, вскоре исчезает просто потому, что вопрос может быть устроен так или иначе, и, таким образом, определенные точки зрения всегда имеют решающее значение.Точно так же люди, как софисты, используют хорошие аргументы против философии. Есть, мол, разные философии, разные мнения. а это противоречит одной Истине; слабость человеческого разума не допускает знания. Что такое философия для чувств, разума и сердца? Абстрактное мышление о таких вещах дает непонятные результаты, бесполезные в практической жизни человека. Мы больше не применяем слово софистика таким образом, но это способ софистов не принимать вещи такими, какие они есть, а приводить свои доказательства аргументами, полученными из чувств, как конечных целей.Мы еще более отчетливо увидим эту характеристику софистов у Сократа и Платона.

С такими рассуждениями люди могут легко дойти до знания (где они этого не делают, это из-за недостатка образования, — но софисты были очень хорошо образованы), что если аргументы используются, то все можно доказать аргументами, и всему можно найти аргументы за и против; однако как частные они не проливают света на универсальное, Понятие. Таким образом, софисты считали грехом то, что они учили людей делать любые выводы, требуемые другими или ими самими; но это происходит не из-за каких-то особых качеств софистов, а из-за рефлексивного мышления.В самом худшем действии существует точка зрения, которая по существу реальна; если это выдвигается на первый план, мужчины оправдывают и оправдывают иск. Например, в преступлении дезертирства во время войны есть обязанность самосохранения. Точно так же в более современное время были оправданы величайшие преступления, убийства, предательство и т. Д., Потому что в цели заключалась решимость, которая была действительно существенной, например, что люди должны противостоять злу и способствовать добру. Образованный человек умеет смотреть на все с точки зрения добра, во всем придерживаться настоящей точки зрения.От человека не требуется больших успехов в своем образовании, чтобы иметь веские причины, готовые к худшему поступку; все, что произошло в мире со времен Адама, было. оправдано какой-то веской причиной.

Похоже, что софисты осознавали это рассуждение и как образованные люди знали, что все можно доказать. Поэтому в «Горгиях» Платона говорится, что искусство софистов — величайший дар, чем любое другое; они могли убедить народ, сенат, судей в том, что им нравится.Адвокат должен точно так же выяснить, какие аргументы существуют в пользу стороны, которая требует его помощи, даже если они противоположны той, которую он хотел поддержать. Это знание не является дефектом, но является частью высшей культуры софистов; и если необразованные люди естественным образом делают выводы из внешних оснований, которые приходят к ним только из тех, что они узнают, возможно, они в основном определяются чем-то помимо того, что они знают (например, своей честностью). Таким образом, софисты знали, что на этом основании нет ничего безопасного, потому что сила мысли относилась ко всему диалектически.Это формальная культура, которую они имели и прививали, поскольку их знакомство со столькими точками зрения потрясло то, что было моралью в Греции (религия, обязанности и законы, бессознательно соблюдаемые) с тех пор. из-за своего ограниченного содержания это вступало в противоречие с тем, что было другим. Когда-то он был высочайшим и окончательным, потом его низложили. Таким образом, обычное знание становится запутанным, как мы очень ясно увидим у Сократа, поскольку что-то считается достоверным для сознания, и тогда другие точки зрения, которые также присутствуют и признаются, также должны быть разрешены; следовательно, первое не имеет дальнейшей ценности или, по крайней мере, теряет свое превосходство.Точно так же мы видели, как храбрость, заключающаяся в опасности для жизни, ставится под сомнение обязанностью сохранять жизнь, если она выражается безоговорочно. Платон приводит несколько примеров этой тревожной тенденции, например, когда он заставляет Дионисодора утверждать: «Тот, кто дает культуру тому, кто не обладает знаниями, желает, чтобы он больше не оставался тем, кем он является. Он желает направить его к разуму, и это должно сделать его не таким, какой он есть ». И Евтидем, когда другие говорят, что он лжет, отвечает: «Кто лжет, тот говорит, чего нет; люди не могут сказать то, чего нет, и поэтому никто не может лгать.И снова Дионисодор говорит: «У тебя есть собака, у этой собаки детеныш, и это отец; таким образом, собака — твой отец, а ты брат ее детенышу ». Сложенные таким образом последовательности постоянно встречаются в критических трактатах.

Отсюда возникает вопрос, который несет с собой природа мысли. Если поле аргументов, то, что сознание считает твердо установленным, поколеблено размышлениями, что же теперь человеку взять в качестве своей окончательной основы? Что-то фиксированное должно быть.Это либо благо, всеобщее, либо индивидуальность, произвольная воля субъекта; и оба могут быть объединены, как это будет показано позже у Сократа. Для софистов удовлетворение самого индивида стало теперь окончательным, и, поскольку они сделали все неопределенным, фиксированной точкой было утверждение: «Это мое желание, моя гордость, слава и честь, особая субъективность, которую я делаю своей конец.» Таким образом, софистов упрекают в поощрении личных привязанностей, личных интересов и т. Д.Это проистекает непосредственно из характера их культуры, которая, поскольку она предлагает различные точки зрения, делает ее зависимой только от удовольствия субъекта, которое будет преобладать, то есть, если фиксированные принципы не определяют. Здесь кроется опасность. Это имеет место и в наши дни, когда правильное и истинное в наших действиях зависит от добрых намерений и — от моего собственного убеждения. Истинный конец государства, лучшая администрация и конституция также очень туманны для демагогов.

Из-за своей формальной культуры софисты имеют место в философии; из-за их отражения они этого не сделали. Они связаны с философией в том смысле, что не останавливаются на конкретных рассуждениях, а продолжают, по крайней мере частично, до окончательных определений. Главной частью их культуры было обобщение элеатского образа мышления и его распространение на все содержание знания и действия; положительное, таким образом, входит и становится полезностью. Подробное описание софистов завело бы нас слишком далеко; отдельные софисты занимают свое место в общей истории культуры.Знаменитые софисты очень многочисленны; самые известные среди них — Протагор, Горгий, а также Продик, учитель Сократа, которому Сократ приписывает известный миф «Выбор Геракла» — аллегорию, красивую по-своему, которая повторяется сотни раз. и тысячи раз. Я буду иметь дело только с Протагором и Горгием, не с точки зрения культуры, а в отношении дальнейшего доказательства того, как общее знание, которое они распространили на все, имеет с одним из них универсальную форму, которая делает его чистой наукой.Платон — главный источник нашего знакомства с софистами, поскольку он в основном занимался ими; затем у нас есть собственный небольшой трактат Аристотеля о Горгии; и Секст Эмпирик, сохранивший для нас большую часть философии Протагора.

Протагор, родившийся в Абдере, был несколько старше Сократа; о нем мало что известно, да и вообще мало что могло быть известно. Ибо он вел единообразную жизнь, поскольку провел ее в изучении наук; он появился в Греции как первый государственный учитель.Он читал свои произведения 2, как рапсоды и поэты, первые из которых пели чужие стихи, а вторые свои собственные. Тогда не было мест для учебы, не было книг, по которым можно было бы обучать людей, поскольку для древних, как говорит Платон, «главная часть культуры» (paideiaς) «заключалась в умении» (deinon) «в поэзии», так же, как и у нас пятьдесят лет назад, основные наставления людей состояли из библейской истории и библейских заповедей. Теперь софисты дали вместо знания поэтов знакомство с мыслью.Протагор также прибыл в Афины и жил там долгое время, в основном с великим Периклом, который также вошел в эту культуру. Действительно, однажды они целый день спорили о том, виновен ли дротик, метатель или тот, кто устроил поединок, в смерти человека, который таким образом встретил свою смерть. Спор ведется по великому и важному вопросу о возможности вменения; вина — это общее выражение, анализ которого, несомненно, может стать сложной и обширной задачей.

В общении с такими людьми Перикл развил свой талант красноречия; ибо о каком бы виде умственной деятельности ни шла речь, только развитый ум может преуспеть в ней; а настоящая культура возможна только через чистую науку. Перикл был сильным оратором, и мы видим из Фукидида, насколько глубоко он знал государство и свой народ. Протагора постигла та же участь, что и Анаксагора: его впоследствии изгнали из Афин. Причиной этого предложения была работа, написанная им в начале: «Что касается богов, я не могу сказать, есть они или нет; ибо есть многое, что препятствует этому познанию, как в темноте материи, так и в жизни человека, которая так коротка.. » Эта книга также была публично сожжена в Афинах по приказу государства, и, насколько нам известно, она была первой, с которой поступили так. В возрасте семидесяти или девяноста лет Протагор утонул во время путешествия на Сицилию.

Протагор был не просто учителем культуры, в отличие от других софистов, но также глубоким и твердым мыслителем, философом, размышлявшим над фундаментальными определениями в целом универсального характера. Суть своей системы познания он выразил так: «Человек есть мера всех вещей; о том, что есть, что это есть; о том, чего нет, о том, что это не так.Таким образом, с одной стороны, необходимо было уловить мысль как определенную и имеющую содержание; но, с другой стороны, найти определяющее и содержательное; тогда это универсальное определение становится стандартом, по которому все оценивается. Утверждение Протагора в своем истинном значении является великой истиной, но в то же время оно имеет определенную двусмысленность в том смысле, что, поскольку человек является неопределенным и многосторонним, он может в своей индивидуальной особенности, как этот случайный человек, быть мера, или же самосознающий разум в человеке, человеке в его рациональной природе и универсальной субстанциальности, является абсолютной мерой.Если это утверждение воспринимается в первом смысле, все является своекорыстным, все своекорыстным, субъект со своими интересами образует центральную точку; и если у человека есть рациональная сторона, разум остается чем-то субъективным, это «он». Но это как раз неправильный и извращенный взгляд на вещи, который неизбежно образует главный упрек в адрес софистов — то, что они выдвигают человека в своих условных целях в качестве определяющего; таким образом, у них не различаются интерес предмета в его особенности и интерес того же самого по его существенной причине.

То же утверждение выдвинуто Сократом и Платоном, но с дальнейшим изменением, что здесь человек, в том смысле, что он думает и дает себе универсальное содержание, является мерой. Таким образом, здесь провозглашается великое положение, на котором с этого времени все вращается, поскольку дальнейший прогресс философии только объясняет это дальше … это означает, что разум — это конец всего. Это предложение далее выражает очень примечательное изменение позиции в утверждении, что все содержание, все объективное существует только по отношению к сознанию; Таким образом, мысль во всей истине выражается как существенный момент, и тем самым Абсолют принимает форму мыслящей субъективности, которая предстает перед нами в основном в Сократе.Поскольку человек как субъект является мерой всего, существующее не только для меня, но для моего знания. Сознание действительно является производителем содержания объективного, поэтому субъективное мышление действительно активно. И этот взгляд распространяется даже на самую современную философию, как, например, когда Кант говорит, что мы знаем только феномены, то есть то, что нам кажется объективной реальностью, следует рассматривать только в его отношении к сознанию, а не существуют без этого отношения. Дело в том, что предмет как активный определяется.выявляет содержание, это важный вопрос, но теперь возникает вопрос о том, как в дальнейшем определяется содержание — ограничивается ли оно конкретностью сознания или определяется как универсальное, существующее в себе и для себя. Бог. Платоническое Благо, безусловно, сначала является продуктом мысли, но, во-вторых, Он так же реально существует в Себе и для Себя. Поскольку я, как существующий, фиксированный и вечный, осознаю только то, что по своему содержанию является универсальным, это, как оно есть, также является имплицитно объективным, а не мной.

Сам Протагор показывает нам гораздо больше того, что подразумевается в его теории, поскольку он говорит: «Истина — это проявление сознания. Ничто само по себе не является единым, но все имеет только относительную истину », то есть это то, что есть, но для другого, который есть человек. Эта относительность выражена Протагором способом, который кажется нам в некоторой степени тривиальным, и принадлежит к первым истокам рефлексивной мысли. Незначительные примеры, которые он приводит (например, Платон и Сократ, когда они следуют в них с точки зрения отражения), в качестве объяснения показывают, что в понимании Протагора то, что определено, не воспринимается как универсальное и тождественное с самим собой.Следовательно, примеры взяты в основном из чувственного проявления. «На ветру может быть так, что одному человеку холодно, а другому нет; поэтому по этому ветру мы не можем сказать, холодный он сам по себе или горячий ». Таким образом, мороз и жар — это не что-то существующее, а только в их отношении к предмету; будь ветер холодным сам по себе, он всегда был бы таким по отношению к предмету. Или еще: «Если у нас есть шесть игральных костей, и мы поместим рядом с ними четыре других, мы должны сказать о первых, что их больше. Но, опять же, если мы добавим двенадцать, мы скажем, что этих первых шести меньше.«Поскольку мы говорим об одном и том же числе, что его больше и меньше, тем больше и меньше — это просто относительное определение; таким образом, то, что является объектом, присутствует только в идее, присутствующей в сознании. Платон, напротив, считал одного и многих не похожими на софистов в их различиях, а как одного и того же.

Платон далее говорит по этому поводу, что белое, теплое и т. Д., Или все, что мы говорим о вещах, не существует само по себе, но что глаз, ощущение необходимы, чтобы сделать это за нас.Это взаимное движение и есть то, что в первую очередь создает белый цвет, и в нем белый цвет не является вещью сам по себе, но то, что у нас есть, есть видящий глаз, или, говоря в общем, зрение, и особенно видение белого, ощущение тепло и т. д. Несомненно, тепло, цвет и т. Д. на самом деле только в отношении к другому, но мыслящий ум делит себя на себя и на мир, в котором каждый также имеет свои отношения. Эта объективная относительность лучше всего выражается следующим образом. Если бы белый был сам по себе, это было бы то, что вызывало его ощущение; это было бы действие или причина, а мы, наоборот, пассивные и восприимчивые.Но объект, который при этом требует активности. не активен, пока не вступит в отношения (xunelqh) с пассивом; аналогично пассивное только по отношению к активному. Таким образом, то, что сказано при определении чего-либо, никогда не касается вещи как таковой, но ясно, что она связана только с чем-то другим. Таким образом, ничто не конституируется само по себе, как кажется, но истина — это как раз то явление, которому наша деятельность способствует. Таким образом, вещи кажутся здоровому человеку не сами по себе, а для него; какими бы они ни казались больному или невменяемым, они таковы ему, и мы не можем сказать, что, какими они кажутся ему, они не соответствуют действительности.Мы чувствуем неловкость называть любую такую вещь истинной, поскольку в конце концов существующее, если оно связано с сознанием, еще не связано с ним как фиксированное, но с чувственным знанием; и тогда это сознание само по себе является состоянием, то есть чем-то, что проходит. Протагор справедливо признал эту двойную относительность, когда он говорит: «Материя — это чистый поток, она не является чем-то фиксированным и определенным в себе, поскольку она может быть всем, и она различна для разных возрастов и различных условий бодрствования и сна, и т. д.Кант отделяет себя от этой точки зрения только тем, что помещает относительность в «я», а не в объективное существование. По его словам, это явление есть не что иное, как факт существования вне импульса, неизвестного x, который сначала получает эти определения через наше чувство. Даже если бы существовали объективные основания для того, чтобы называть одно холодным, а другое теплым, мы действительно могли бы сказать, что они сами по себе должны обладать разнообразием. но тепло и холод сначала становятся тем, чем они являются в нашем чувстве.Точно так же это может быть только в нашем представлении о том, что вещи находятся вне нас и т. Д. Но если переживание совершенно правильно назвать «феноменом», то есть чем-то относительным, потому что оно не происходит без определений деятельности наших органов чувств. и без категорий мышления, но то единственное, всепроникающее, универсальное, пронизывающее весь опыт, которое для Гераклита было необходимостью, должно быть осознано.

Мы видим, что Протагор обладает огромной силой рефлексивного мышления, и действительно, размышление о сознании пришло в сознание с Протагором.Но это форма проявления, которую снова приняли более поздние скептики. Феноменальное — это не чувственное Существо, потому что я постулирую это как феноменальное. Я утверждаю его ничтожность. Но утверждения «То, что есть, предназначено только для сознания» или «Истина всех вещей — это их проявление в сознании и для сознания», похоже, совершенно противоречат самим себе. Ибо кажется, будто утверждается противоречие — сначала что ничто не существует в себе, как кажется, а затем что это правда, как кажется.Но объективное значение нельзя придавать положительному, истинному, как если бы, например, это было белым само по себе, потому что так кажется; ибо истинно только это проявление белого, проявление как раз и есть движение самоотверждающегося чувственного Существа, которое, взятое во всеобщем, стоит над сознанием так же истинно, как и над Бытием. Следовательно, мир феноменален не только в том смысле, что он предназначен для сознания, и, таким образом, его Бытие является только единым по отношению к сознанию, поскольку оно также само по себе феноменально.Элемент сознания, который продемонстрировал Протагор и благодаря которому развитое универсальное имеет в себе момент отрицательного Бытия для другого, таким образом, действительно должен быть утвержден как необходимый момент; но взятое само по себе, изолированное и изолированное, оно односторонне, поскольку момент имплицитного Бытия также существенен.

Этот скептицизм достиг гораздо более глубокой точки у Горгия Леонтийского. на Сицилии человек большой культуры, а также выдающийся государственный деятель. Во время Пелопоннесской войны он был в 01.88, 2 (427 г. до н. Э.), Через несколько лет после смерти Перикла в Ольге. 87, 4, отправлен из родного города в Афины. И когда он достиг своей цели, он прошел через многие другие греческие города, такие как Лариса в Фессалии, и учил в них. Таким образом он получил огромное богатство и восхищение, и это продолжалось до его смерти в возрасте более ста лет.

Он, как говорят, был учеником Эмпедокла, но он также знал элеатов, и его диалектика разделяет их манеры и методы; действительно, Аристотель, сохраняющий эту диалектику, в работе De Xenophane, Zenone et Gorgia, , которая действительно дошла до нас только фрагментарно, рассматривает их вместе.Секст Эмпирик также полностью дает нам диалектику Горгия. Он был силен в диалектике, необходимой для красноречия, но его превосходство заключается в его чистой диалектике относительно вполне универсальных категорий Бытия и небытия, что действительно не похоже на то, что у софистов. Тидеманн (Geist. Der Spec. Phil. Vol. I. p. 362) очень ошибочно говорит: «Горгий пошел намного дальше, чем мог бы пойти любой человек со здоровым духом». Тидеманн мог сказать о каждом философе, что он пошел дальше, чем здоровое человеческое понимание, потому что то, что люди называют здоровым пониманием, не является философией и часто далеко от здорового.Здоровое человеческое понимание обладает способами мышления, максимами и суждениями своего времени, определения мышления которых доминируют над ним, не осознавая этого. Таким образом, Горгий, несомненно, пошел дальше здравого понимания. До Коперника это противоречило бы всему здравому человеческому пониманию, если бы кто-нибудь сказал, что Земля вращается вокруг Солнца, или до открытия Америки, если бы было сказано, что там есть континент. В Индии или Китае республика даже сейчас противоречила бы здравому смыслу.Диалектика Горгия движется в понятии более чисто, чем диалектика Протагора. Поскольку Протагор утверждал относительность или неявную природу всего сущего, это существует только по отношению к другому, действительно существенному для него; и последнее, действительно, есть сознание. Демонстрация неявности Бытия Горгиасом чище, потому что он берет в себя то, что считается реальным существованием, не предполагая этого другого, и, таким образом, показывает свою собственную сущностную ничтожность и отделяет от нее субъективную сторону и Бытие, как это есть для последний.

Трактат Горгия «О природе», в котором он составляет свою диалектику, согласно Сексту Эмпирику (нареч. Math. VII. 65) делится на три части. «В первом он доказывает, что» (объективно) «ничего не существует, во втором» (субъективно), «что, допуская, что Бытие есть, оно не может быть познано; и в-третьих »(как субъективно, так и объективно),« если бы он существовал и был познаваемым, нет. сообщение того, что известно, было бы возможным ». Горгий был близким по духу субъектом Сексту, но первый все же подтвердился, и это то, что скептики перестали делать.Здесь задействованы очень абстрактные мыслительные определения, касающиеся самых умозрительных моментов Бытия и небытия, знания и воплощения в жизнь, передачи знания; и это не праздная болтовня, как предполагалось ранее, поскольку диалектика Горгия носит вполне объективный характер и наиболее интересна по содержанию.

а. «Если что-то есть» (это «что-нибудь», однако, является импровизацией, которую мы имеем обыкновение использовать в нашей беседе, и которая, собственно говоря, неуместна, поскольку подразумевает противопоставление подлежащего и сказуемого, в то время как в настоящем идет речь только о «есть») — тогда «если оно есть» (и теперь оно впервые становится определяемым как субъект) «это либо существующее, либо несуществующее, либо существование и несуществование.Теперь из этих троих очевидно, что это не так ».

а. «То, чего нет, нет; ибо, если бы Бытие принадлежало ему, существовало бы и небытие одновременно. То есть, поскольку это считается несуществующим, это не так; но поскольку это несуществующее, оно должно существовать. Но этого не может быть и не быть одновременно. Опять же, если несуществующее есть, то существующее не существует, потому что двое противоположны. Таким образом, если бы Бытие относилось к небытию, небытие принадлежало бы Бытию.Но если бытия не существует, не существует и небытия ». 2 Это характерный способ рассуждения Горгия.

г. «Но доказывая, — добавляет Аристотель к только что процитированным отрывкам, — того, что существующего нет, он следует за Мелиссом и Зеноном». Это уже выдвинутая ими диалектика. «Если Бытие есть, то приписывать ему какое-то качество противоречиво, и если мы делаем это, мы выражаем что-то просто негативное о нем».

а. Ибо Горгий говорит: «То, что есть, либо есть само по себе (aidion), не имеющее начала, либо оно возникло», и теперь он показывает, что это не может быть ни тем, ни другим, поскольку каждое ведет к противоречию.«Это не может быть первым, потому что то, что есть само по себе, не имеет начала и есть бесконечность», и, следовательно, также неопределенно и неопределимо. «Бесконечного нет нигде, ибо, если оно где-нибудь, то, в чем оно есть, отличается от него». Где оно, то в другом, «но не бесконечно то, что отличается от другого и содержится в другом. Как бы мало он ни содержался в себе, тогда то, в чем он есть, и то, что в нем, было бы одним и тем же. То, в чем он находится, и есть место; то, что в нем, есть тело; но абсурдно, что оба должны быть одинаковыми.Таким образом, бесконечного не существует ». Эта диалектика Горгия относительно бесконечного, с одной стороны, ограничена, потому что непосредственное существование определенно не имеет начала и бесконечности, но утверждает прогрессию в бесконечность; Самосуществующая Мысль, универсальное понятие как абсолютная отрицательность имеет. однако сам по себе ограничивает. С другой стороны, Горгиас совершенно прав, ибо плохая, чувственная бесконечность нигде не присутствует и, следовательно, не существует, но является За пределами Бытия; только мы можем принять то, что Горгиас считает разнообразием места, как разнообразие вообще.Таким образом, вместо того, чтобы помещать бесконечное, как Горгия, иногда в другое, иногда внутри себя, то есть иногда сохраняя его отличным, иногда отменяя разнообразие, мы можем лучше и более универсально сказать, что эта чувственная бесконечность представляет собой разнообразие, которое всегда постулируется как отличное от существующего, поскольку это просто существо, отличное от самого себя.

«Точно так же Бытие не возникло, потому что оно должно было появиться либо из существующего, либо из несуществующего.Из существующего оно не возникло, потому что тогда оно уже было бы; так же мало от несуществующего, потому что это не может ничего породить ». Скептики пошли дальше. Следовательно, объект, подлежащий созерцанию, всегда ставится под определение с помощью «либо» или », которые затем противоречат друг другу. Но это не настоящая диалектика, потому что объект сводится только к этим определениям; когда ничего не следует из уважения к природе самого объекта, тогда, как уже было доказано, объект должен обязательно находиться в одном определении, а не в себе и для себя.

бб. Подобным образом Горгий показывает, «что существует», что должно быть либо одно, либо множество; но ни то, ни другое невозможно. Как единое целое, оно будет иметь определенную величину, или непрерывность, или число, или тело, но все это не одно, а различное, делимое. Фактически, каждое чувственное одно есть другое, многообразие. «Если не один, то не может быть много, потому что много есть много».

г. «Точно так же и бытие, и небытие не могут существовать одновременно. Если один существует столько же, сколько другой, они одинаковы, и, следовательно, ни один из них не существует, поскольку небытие не существует, и, следовательно, не существует и Существо, поскольку оно тождественно ему.На другой полосе они не могут существовать оба, потому что, если они идентичны, я не могу выразить их обоих », и, таким образом, оба не существуют, потому что, если я выражаю оба, я различаю. Эта диалектика, которую Аристотель (De Xenoph. & C., C. 5) также называет свойственной Горгию, имеет свою истину. Говоря о бытии и небытии. мы всегда говорим противоположное тому, что хотим. Бытие и небытие — это одно и то же, как и не одно и то же; если они одинаковы, я говорю о двух как о разных, если о разных, я выражаю одно и то же предикат о них, о разнообразии.Мы не должны презирать эту диалектику, как если бы она имела дело с пустыми абстракциями. поскольку эти категории, с одной стороны, по своей чистоте являются наиболее универсальными, а если, с другой стороны, они не являются окончательными, тем не менее, всегда идет речь о Бытии или небытии; они, однако, не являются определенно фиксированными и разделенными, но самоустраняются. Горгий осознает, что они исключают исчезающие моменты, в то время как обычная бессознательная концепция также сообщает ему эту истину, но ничего о ней не знает.

г. Отношение зачатого к зачатию, различие между зачатием и бытием — это тема, о которой мы говорим сегодня. «Но если есть« есть », это непознаваемо и немыслимо, потому что то, что представлено, не является существующим», а всего лишь презентацией. «Если то, что представлено белым, это тот случай, когда представлено белое; если то, что представлено, на самом деле не существует, то то, что представлено, не представлено. Ибо если то, что представлено, является реальным существующим, все, что представлено, также существует, но никто не говорит, что если бы нам представили летающего человека или фургон, едущий по морю, он бы существовал.Далее, если то, что представлено, является существующим, несуществующее не представлено, поскольку противоположности находятся в оппозиции. Но это несуществующее присутствует везде, как в Сцилле и Химре. Горгиас, с одной стороны, провозглашает справедливую полемику против абсолютного реализма, который, поскольку он представляет, думает, что обладает самой вещью, когда у нее есть только родственник, но он, с другой стороны, впадает в ложный идеализм современности. , согласно которому мысль всегда только субъективна и, следовательно, не существует, поскольку посредством мысли существующее трансформируется в то, что является мыслью.

г. Наконец, у нас есть основа диалектики Горгия в отношении третьего пункта, что знание не может быть передано в следующем: «Если бы существующее было представлено, оно все равно не могло бы быть выражено и передано. Вещи можно увидеть, услышать и т. Д. Или пережить. Видимое постигается зрением, слышимое — слухом, а не наоборот; таким образом, одно не может быть указано другим. Речь, с помощью которой должно быть выражено существующее, не есть существующее; Таким образом, передается не существующее, а только слова.Таким образом, диалектика Горджиа закрепляет это различие точно так же, как это снова произошло у Канта; если я сохраню это различие, то, конечно, не может быть известно то, что есть.

Эта диалектика, несомненно, неприступна для тех, кто поддерживает чувственное Бытие как реальное. Но его истина состоит только в этом движении отрицательно постулировать себя как существующее, а единство — это отражение того, что существующее, понимаемое также как несуществующее, становится в этом понимании его универсальным. То, что это существующее не может быть передано, также должно быть самым решительным, поскольку этот индивидуум не может быть выражен.Таким образом, философская истина выражается не только так, как если бы в чувственном сознании была другая истина; но бытие присутствует в этой философской истине, выражающей ее. Таким образом, софисты также сделали своей целью диалектику, универсальную философию, и они были глубокими мыслителями.

Домашняя страница Гегеля за гипертекстом @ marxists.org

Классическое образование-Великие книги-Гуманитарные науки-Гуманитарные науки-Сократический метод-Дистанционное обучение

26 октября 2018 г.

Спасибо Джеймсу Келлеру, научному сотруднику Университета Харрисона Миддлтона в 2018 году по идеям , за сегодняшний пост.

С его головой в облаках, Сократ, изображенный Аристофаном, является фигурой насмешек. Мало того — он софист. Тот, кто приходит к The Clouds только после прочтения платонических диалогов, может быть поражен этим открытием. Он может спросить: Мы вообще говорим об одном и том же человеке ? То, что Аристофан считает Сократа софистом, очень шокирует. Конечно, общественные деятели часто подвергаются насмешкам, и хотя Сократ был знаменитым мыслителем после своей смерти, он не был так знаменит при жизни.Но что его следует считать софистом? Немыслимо. Почти невероятно, чтобы Платон, который в г. «Софист » считает софиста чем-то вроде антифилософа, учился у софиста и уважал его. Более того, Сократ, который появляется в диалогах Платона, противопоставляется софистам, особенно в Protagoras , Euthydemus и Gorgias . Как же тогда Аристофан мог думать, что Сократ сам был просто еще одним софистом? Тем не менее, восприятие Аристофана не может быть необъяснимым, если отметить сходство между Сократом и софистами, как они проявляются в диалогах Платона.

Сократ из диалогов Платона наиболее известен своим методом исследования, сократовским вопрошанием. Чтобы проверить мудрость некоторых фигур и прояснить свои собственные идеи, Сократ задавал своим собеседникам ряд вопросов — особую форму диалектики. Однако, несмотря на название, вполне вероятно, что это не его изобретение. Платон не указывает, что эта форма допроса была уникальной для Сократа, хотя другие персонажи выражают недовольство его допросом.Действительно, персонажи, отличные от Сократа, используют тот же метод или очень похожий. В году Евтидем , братья-софисты Евтидем и Дионисодор также используют вопросы как часть диалектического процесса, практика, которая кажется им естественной. И в одном из более поздних диалогов молодой Сократ не задает вопросы, а принимает вопросы, заданные Парменидом, в честь которого назван диалог. Это говорит о том, что то, что называется сократовским вопрошанием, на самом деле предшествовало ему и было орудием софистов.Стороннему наблюдателю, современнику Сократа, могло бы показаться, что споры Сократа с софистами были не отрицанием софистики, а междисфистическим спором.

Его метод не мог быть единственным предполагаемым сходством между Сократом и софистами. В изображении Платона софистов софисты жаждут признания. Аплодисменты подчеркивают их аргументы и речи в Euthydemus и Protagoras . Они любят публику и любят играть для публики.Сократа можно противопоставить им тем, что он не ищет одобрения публики, во всяком случае, в версии Платона. Тем не менее он собирает публику. В диалогах его обездвиживают разные персонажи. А в The Apology Сократ упоминает, что молодые люди любят следовать за ним, чтобы развлечься. Когда он бродит по Афинам, бросая вызов различным властям, чтобы доказать, что они действительно обладают мудростью, которую они исповедуют, он доказывает, что их не хватает. Этот акт разоблачения авторитетов как дураков — или, если не дураков, претендентов на знания, которыми они на самом деле не обладают, — неудивительно, что некоторые находят забавным.Постороннему могло показаться, что Сократ пытался сделать себе имя, как мог бы софист.

Источник этого развлечения был другим, но даже это могло показаться тем же самым постороннему, особенно тому, кто знал Сократа только по репутации. Евтидем и его брат также дурачат других, но это потому, что они приводят абсурдные аргументы, из-за которых их собеседник кажется сказал что-то глупое. Как будто они его обманули. Они относятся к спорам как к спорту, играя в словесные игры, чтобы доказать абсурдность того, что собака человека — его отец.Они шутят и насмехаются, оставляя своих собеседников разочарованными и бормочущимися, боясь ответить, чтобы этот ответ не был искажен и использован против них. У Сократа, возможно, была похожая репутация, так как он оставил своих собеседников безмолвными. В « Meno » он описывает себя как рыбу-торпеду, которая ошеломляет других. Но важное отличие отделяет его от Евтидема и Дионисодора. Он не играет в словесные игры; он ищет ясности. Он просит людей дать определение терминам, которые они принимают как должное, и, к своему великому ужасу, они часто обнаруживают, что не могут.Хорошо известный пример этого появляется в книге Euthyphro , где Сократ приводит одноименного священника к осознанию того, что он не может правильно определить благочестие. Обсудив вопрос некоторое время с Сократом, священник спешит прочь, чувствуя себя неловко от разговора. Но Сократ никогда не играл лингвистической шутки с Евтифроном. Он никогда не использовал двусмысленность в языке, чтобы одурачить священника, превращая разговор в простые шутки.

Многие сократовские диалоги Платона заканчиваются неразрешенными, что говорит о другом различии между Сократом и софистами.В представлении Платона софист учит других, как побеждать в споре, не заботясь о том, верен ли аргумент или нет. (См., Например, Gorgias .) Что бы ни обсуждалось, софист сможет доказать ее истинность. Но цель Сократа — не выиграть спор. Он желает узнать правду. Софист задает наводящие вопросы, чтобы получить признание собеседника. Сократ использует вопросы, чтобы лучше понимать аргументы других, чтобы бросить им вызов — да, — но не обязательно для того, чтобы опровергнуть их.Он ищет истину, а не победу. Аргумент для него не соревнование, а средство исследования. Итак, в конце диалога Платон не показывает Сократа на поле словесной битвы, выигравшего день и повернувшего назад всех желающих. Гораздо более вероятно, что Сократ в конце диалога объявит, что, хотя ответа на обсуждаемый вопрос не найдено, тем не менее он и собеседник не должны прекращать поиски истины.

Стороннему наблюдателю может показаться, что Сократ был просто еще одним софистом, задающим бесконечные вопросы, чтобы дурачить других, ищущим славы и выигрывающим спор любой ценой.Возможно, он даже начинал с этого пути, сначала учился у софистов, а потом пошел своим путем. Но сходство между Сократом и софистами в конечном счете поверхностное. Сократа, по крайней мере в том виде, в каком его изображал Платон, не интересовали выигрышные аргументы любой ценой. Он бы увидел в этом поистине пиррову победу. Он использовал те же методы, что и софисты, для достижения другой цели: истины. Таким образом, сократовское вопрошание названо его именем, потому что он использовал его для совместного исследования, а не для того, чтобы заводить других в словесные ловушки.Если изображение Сократа Платоном было ближе к истине, то трагедия, что комик Аристофан не увидел этого.

Чтобы оставить комментарий, щелкните заголовок этого сообщения и прокрутите вниз.

Евтифрон, Извинение, Крито и Федон

Резюме и анализ Евтифрон

Сводка

Диалог Платона под названием Евтифрон рассказывает о дискуссии, которая произошла между Сократом и Евтифроном относительно значения благочестия или той добродетели, которая обычно рассматривается как образ жизни, который выполняет свой долг перед богами и человечеством.Это представляет особый интерес в отношении судьбы Сократа, поскольку он недавно был обвинен в нечестии и должен предстать перед афинским судом для определения его вины или невиновности в приписываемом ему преступлении. Поскольку он был совершенно уверен, что афинский народ в целом не понимал настоящей природы благочестия или нечестия, Сократ просит Евтифрона ответить на вопрос: «Что такое благочестие?». У него есть настоящая цель в этом, поскольку Евтифрон, софист, заявляет, что он мудр в таких вопросах, в то время как Сократ, не делая таких заявлений для себя, только заявляет, что он невежественен.Он хочет увидеть, так ли мудр Евтифрон, как он утверждает, а если нет, Сократ обнажит поверхностность своих утверждений.

Евтифрон имеет репутацию мудрого человека, прорицателя и предсказателя. Как учитель он дает инструкции по моральным и политическим вопросам, а также по практическим проблемам повседневной жизни. Дискуссия, которая ведется между Сократом и Евтифроном, происходит на крыльце царя Архонта.

И Сократ, и Евтифрон вовлечены в дела правового характера.Сократа обвинили в нечестии, и ему предстоит суд. Евтифрон является истцом в предстоящем судебном процессе по делу об убийстве. Сократ спрашивает, кого обвиняют в этом преступлении. Он удивлен и шокирован, узнав, что Евтифрон выдвигает это обвинение против своего отца. Обстоятельства, вызвавшие это, имеют прямое отношение к делу. Похоже, что бедный иждивенец семьи Евтифро убил одного из их домашних слуг. По приказу отца Евтифрона виновный был связан и брошен в канаву.Затем в Афины были отправлены посланники, чтобы узнать у толкователей религии, что с ним делать. К тому времени, когда эти посланники вернулись, преступник умер от голода и разоблачения. Отец Евтифрона был, по крайней мере, до некоторой степени ответственным за смерть преступника, и это было основанием для обвинения его в преступлении убийства.

Сократ впечатлен тем фактом, что Евтифрон готов выполнить свой долг в этом вопросе, даже если это означает принятие мер против члена его собственной семьи.Без дальнейшего обсуждения дела с отцом Евтифрона, Сократ стремится продолжить расследование относительно природы благочестия, поскольку это напрямую связано с тем фактом, что Мелет обвинил его в преступлении нечестия. Соответственно, он адресовал этот вопрос Евтифрону: «Что такое благочестие?» Евтифрон сразу отвечает, что благочестие действует так же, как он, выдвигая обвинения против того, кто поступил неправильно, даже если этот человек оказался его собственным отцом. Признавая, что Евтифрон прав, не позволяя личным отношениям стоять на пути выполнения его долга, Сократ не удовлетворен ответом на его вопрос.Пример добродетели благочестия не эквивалентен определению этой добродетели. Евтифрон привел лишь один пример, и хотя он защищал свое утверждение, упоминая, что некоторые из греческих богов действовали подобным образом, Сократ настаивает на том, что правильного определения благочестия должно быть достаточно, чтобы включить все примеры этой добродетели. Заявление Евтифрона не подходило для этой цели. Тем не менее, Сократ настаивает на том, что, поскольку Евтифрон предъявил уголовное обвинение своему собственному отцу, он должен был знать природу нечестия, иначе он не смог бы решить, что его отец виновен в этом.Он снова убеждает Евтифрона рассказать ему, что такое благочестие. Если он сможет получить удовлетворительный ответ на этот вопрос, это позволит ему узнать, является ли обвинение, которое Мелет выдвигает против него, хорошо обоснованным.

В ответ Евтифрон выдвигает другое заявление. Он говорит: «Благочестие — то, что дорого богам, а нечестие — то, что им не дорого». После рассмотрения Сократом это утверждение оказывается не более удовлетворительным, чем первое. Непонятно, что делает что-либо дорогим для богов, и, кроме того, возникает вопрос, дорого ли то, что дорого некоторым из богов, всем им или только некоторым из них.Затем Евтифрон настаивает на том, что благочестие нравится всем богам. Он уверен, что все они согласны с тем, что убийство — это плохо. Затем Сократ указывает, что обстоятельства, при которых происходит убийство, имеют важное значение в отношении морального качества акта. То же самое и в отношении задействованного мотива. Совершенно очевидно, что до сих пор обсуждение не дало удовлетворительного ответа на вопрос о природе благочестия.

Иначе говоря, Сократ спрашивает Евтифрона, справедливы ли люди благочестивые.Да, говорит Евтифрон, но в то же время он признает, что неправда, будто все праведники благочестивы. Тогда Сократ хочет знать, является ли благочестие частью справедливости, и если да, то из какой части оно состоит? Евтифрон отвечает, что благочестие — это та часть справедливости, которая относится к богам, так же как есть другая часть справедливости, которая касается людей. Это тоже неудовлетворительно, потому что мы не знаем, что означает «посещает». Применительно к некоторым вещам, таким как собаки, лошади и люди, он подразумевает какой-то способ сделать их лучше.Применительно к богам это не может иметь этого значения, поскольку нет никакого отношения, в котором люди могут сделать богов лучше, чем они есть. Здесь Евтифрон утверждает, что люди могут служить богам разными способами, но у него нет времени указывать на них.

Сократ по-прежнему настаивает на том, что он не знает, что такое благочестие, и, конечно, Евтифрон не раскрыл его истинную природу. Этот вопрос важен не только для Сократа, но и для всех, кто призван принимать решения относительно морального поведения.Диалог закрывается без окончательного ответа на вопрос, с которого началось обсуждение. Сократ призывает Евтифрона продолжить поиски значения благочестия. Пока он его не нашел, не может быть никаких оправданий для решения, которое он принял в отношении своего отца.

Анализ

Для тех, кто ищет удовлетворительное определение благочестия, диалог вызывает разочарование, поскольку не было сделано никаких выводов относительно точной природы этой добродетели. Иногда утверждали, что истинная цель философии состоит не в том, чтобы отвечать на вопросы, а, скорее, ставить под сомнение полученные ответы.Во всяком случае, именно это и делал Сократ в этом диалоге. Евтифрон дал несколько быстрых и готовых ответов на вопрос «Что такое благочестие?» но после изучения каждый из них оказался неудовлетворительным.

Метод, который использовал Сократ, известен как диалектика . Он состоит в указании на несоответствия и противоречия, присутствующие в популярных заявлениях, сделанных без размышлений об их логическом значении. В данном случае использование этого метода не только выявило поверхностность популярных концепций, которых придерживались многие софисты, но и служит защитой Сократа, раскрывая кое-что о характере этого человека и типе работы в нем. которым он занимался.

Сократа обвиняли в проповедовании ложных доктрин и тем самым развращении афинской молодежи. Подобного рода обвинения часто выдвигаются в отношении философов, и именно по этой причине против них часто принимаются меры. Хотя общепризнано, что каждый имеет право думать так, как ему заблагорассудится, проблема возникает, когда кто-то пытается убедить других думать так же, как он. То, что Сократ не виновен в предъявленных ему обвинениях, видно из того факта, что он никого не пытался внушить.Он не утверждает, что его собственные взгляды совершенны или что он пришел к окончательной истине по рассматриваемому вопросу. Напротив, его роль — это роль исследователя, а его цель — заставить людей думать самостоятельно. Фактически, одна из его главных критических замечаний в адрес софистов состоит в том, что они слишком охотно принимают то, что им говорят другие, даже не останавливаясь для рассмотрения свидетельств, на которых это было основано.

Это правда, что заставить людей думать самостоятельно, действительно есть свои опасности, которые в некоторой степени объясняют сопротивление, которое было поднято против Сократа.Ясное и правильное мышление обязательно выявит ошибки, на которых часто основываются популярные концепции. Это также имеет тенденцию выявлять недостатки тех, кто претендует на знание гораздо большего, чем есть на самом деле, или тех, кто хвастается квалификациями, которыми они не обладают. Те, чьи недостатки были таким образом указаны, естественно, испытывают чувство негодования по отношению к человеку, который был ответственен за это. Это негодование — одна из причин, по которой Мелет выдвигает обвинения против Сократа.Легче найти недостаток в человеке, который является вашим критиком, чем признать правду в том, что он сказал.

Хотя Евтифрон как софист демонстрирует некоторое тщеславие и высокомерие, характерные для этой группы в целом, его не следует рассматривать как человека в целом плохого. У него действительно есть некоторые искупительные качества. Он сознательный человек и в этом отношении готов выполнить то, что считает своим долгом перед богами, даже если это предполагает предъявление обвинений его собственному отцу.Похоже, что поступки отца Евтифрона при существующих обстоятельствах были оправданы афинскими законами, и маловероятно, что он будет наказан. Тем не менее, Евтифрон считает своим религиозным долгом сообщать о том, что сделал его отец, что является его основной причиной для этого. Выполнив свой долг в отношении этого события, его совесть будет спокойна. Более того, Евтифрон очень сильно противостоит Мелету и во многих пунктах полностью согласен с Сократом.

В согласии со многими своими собратьями-афинянами, Евтифрон понимает благочестие с точки зрения религии, которая подразумевает отношения между богами и людьми. Под этими отношениями понимается процесс отдачи и получения. Богам возносятся молитвы и жертвоприношения, которые в свою очередь наделяют своих прихожан материальными благами. Эти отношения, очевидно, имели в виду Евтифрон, когда заявлял, что благочестие делает то, что дорого богам, а нечестие — то, что неугодно богам.На вопрос, что делает что-то дорогим для богов, они отвечают, что это исполнение их желаний достигается путем принесения им жертв и вознесения молитв хвалы и благодарения.

Одна из целей этого диалога — противопоставить две очень разные концепции религии. Один из них иллюстрируется взглядом Евтифрона на религию как на разновидность корыстного процесса. Это был довольно популярный вид в Афинах, как и многие люди в другие времена и в других местах.Делать дары богам и получать от них блага подразумевали в случае Евтифрона веру в реальность афинских богов, изложенную в популярных рассказах об их поведении и их сверхъестественной силе. Другая концепция религии принадлежит Сократу, который не считал буквально правдивыми многие популярные сказки о деятельности богов. Именно по этой причине Мелет и другие обвиняли его в нерелигиозности и подрыве веры молодежи.Обвинение было несправедливым, поскольку тот факт, что Сократ не принимал концепции богов, которой придерживались другие люди, не означал, что он вообще не верил в божественность. На самом деле Сократ был в определенном смысле этого слова очень набожным и религиозным человеком. Доказательство этого можно увидеть в его отношении к мистическому голосу, который предупреждал его не делать определенных вещей. Этот голос, на который он часто ссылался, считался божественным голосом, и он всегда обращал на него внимание.Более того, Сократ считал, что божественная цель была выражена в сотворении мира, и эта цель была направлена на моральное и духовное развитие людей.

В дискуссии о благочестии по отношению к справедливости Сократ отвергает различие Евтифрона между служением богам и служением людям. Он делает это по нескольким причинам. Во-первых, он не верит, что чей-то долг перед божественным существом следует рассматривать как нечто отдельное и отличное от его долга по отношению к своим собратьям.Напротив, он считает, что единственный истинный способ служения Богу состоит в том, чтобы делать все возможное, чтобы способствовать нравственному и духовному развитию людей. Во-вторых, Сократ рассматривает цель и функцию религии как нечто совершенно иное, чем точка зрения, выраженная Евтифроном. Вместо того, чтобы использовать религию как своего рода инструмент или средство для достижения желаемого, как это было верно в случае Евтифрона, Сократ считает, что основная цель истинной религии — привести свою жизнь в гармонию с волей Бога.По его мнению, религия и мораль настолько тесно связаны, что ни одна из них не может существовать отдельно друг от друга. В отличие от софистов, которые привыкли рассматривать требования морали как не более чем желания людей, которые их сформулировали, Сократ верит в стандарты морали, которые являются чем-то большим, чем человеческое мнение. Он отождествляет это с волей Бога.

Философы и софисты — Том Моррис

В чем разница между философом и софистом? В древнем мире софисты были хорошо обученными и высокообразованными людьми, которые предлагали обучать других и помогать им в достижении своих целей.И они сделали это как хорошо оплачиваемое занятие. Собственное богатство было их главной, а иногда и единственной целью. Но Сократ, напротив, первый известный философ, который брался за жизненные вопросы с другими, философ-парадигматик, общеизвестно отказался платить за свои услуги и, как следствие, ходил босиком.

Я учу других и помогаю им достигать своих целей. И мне часто за это хорошо платят. Так что же делает меня философом, а не софистом? Мне действительно задали этот вопрос недавно, в колледже.И мне понравилось отвечать на него.

Это правда, что Сократ отказывался обвинять кого-либо за то, что он сделал. И не случайно, что у него была очень несчастная жена. Я просто говорю. Но во многих отношениях я не могу представить, что он был самым простым и практичным парнем для жизни.

Однако он мог быть душой компании. И он часто был. О его способности к вину и мудрости ходили легенды. И все же он никогда не потерпит небрежного мышления. Некоторые софисты той эпохи, напротив, говорили, что были готовы использовать любой вид мышления, чтобы помочь своим клиентам выиграть и достичь того, чего они пожелают.

На протяжении всей истории софисты Древней Греции имели довольно сомнительную репутацию профессионально аморальных наемников ума. Сообщается, что они помогут людям достичь любой цели, в общем и целом, какой бы она ни была. Они будут защищать любое дело, продвигать любое дело и расширять возможности любого человека, если деньги будут правильными и богатство будет течь.

Философы по большей части ходили на стороне ангелов, верили они в ангелов или нет. Иногда у них могла быть репутация многословных и непонятных, сложных и абстрактных, потусторонних и недосягаемых, но по большей части они казались более чистыми душами в своем фокусе и работе.Но почему именно? Это ключ.

Софистов гораздо больше беспокоило то, как, чем почему. Философы всегда были осторожнее. Они хотели помочь людям задуматься не только о том, как достичь своих целей, но и о том, почему они преследуют одни цели, а не другие, и что, возможно, лучше всего искать, и опять же, почему. Они, безусловно, глубоко проанализировали все соответствующие вопросы о том, как, но всегда поднимали вопрос о том, почему. И я стараюсь это делать. Вот почему, когда вы читаете любую из моих книг об успехе, вы много сталкиваетесь с тем, что такое успех, а что нет, и почему мы должны быть осторожны в том, на чем мы сосредотачиваемся и к чему стремимся.

Есть новая-старая поговорка: «Вы можете получить все, что хотите, если вы достаточно помогаете другим людям получить то, что они хотят». На первый взгляд, это отличный совет. И большинство из тех, кто говорит это, имеют хорошие намерения, тем самым советуя людям найти и удовлетворить эту потребность. Но желания — это не то же самое, что потребности. И, если быть точным, новая-старая поговорка является примером софистики. В целом это правда, но не менее опасно.

Софист хочет помочь вам получить все, что вы хотите, и поможет вам в этом, давая другим людям все, что они хотят, не призывая никого, кто во всем этом участвует, задуматься о том, действительно ли то, что они хотят прямо сейчас, действительно хорошо для этого. их или нет.И это неразумно. В определенные моменты жизни для некоторых людей получение желаемого может быть катастрофическим. Может случиться так, что их желания нужно изменить, а не удовлетворить или улучшить и усовершенствовать, руководствуясь истинной мудростью. Мы, , можем, , получить то, что хотим, помогая другим получить то, что они хотят, но должны ли мы, , всегда делать это, независимо от конкретных желаний и их последствий? Новую-старую поговорку можно использовать, чтобы побудить торговца наркотиками предлагать своим клиентам более опасные, разрушительные вещества и более либерально.И это явно не путь мудрости.

Я люблю помогать людям в достижении их целей, но только если их цели подходят им и принесут им истинное удовлетворение и счастье, а не бедствия и сожаления. Поэтому я помогаю им осмыслить все важные вопросы. Для философа понимание должно предшествовать лучшим жизненным достижениям и руководить ими. Мудрость — это все. Тогда наступит настоящее богатство. Итак, я говорю:

Софистика не для меня / Я предпочитаю / Философия.

Большие деньги за большой ложью

Андерсон из Heritage отказался отвечать на вопросы о сотрудничестве группы с Хоффманом, вместо этого отправив заранее подготовленное заявление: «Спустя год, когда доверие избирателей к нашим выборам резко упало, восстановление это доверие должно быть высшим приоритетом законодателей и губернаторов по всей стране.Вот почему Heritage Action впервые в истории развертывает нашу установленную массовую сеть для защиты интересов государства. Нет ничего важнее, чем убедиться, что каждый американец уверен, что его голоса будут подсчитаны, — и мы сделаем все возможное, чтобы добиться этого ».

Хоффман, который ранее был членом городского совета в Куин-Крик, глубоко консервативной части округа Марикопа, не ответил на запросы о комментариях. Кристин Кларк, демократ, развернувшая против него кампанию взыскания после того, как стало известно о его ферме троллей, назвала Хоффмана «неразумным человеком, который хочет быть большим парнем».Она сказала мне: «Республиканцы здесь изменились. Они были консервативны, но теперь распроданы. Все изменили деньги. Все эти гигантские безликие корпоративные группы — это не деньги ». По ее мнению, «Джейк Хоффман — всего лишь винтик».

Искрой, которая зажгла ревизию в Аризоне, было снятое в ночь выборов любительское видео неопознанной женщины-избирателя возле избирательного участка в районе, который Кристин Кларк определила как район Хоффмана. Избиратель утверждал, что сотрудники избирательных комиссий пытались саботировать ее избирательный бюллетень, намеренно давая ей шарпи, который электронные сканеры не могли прочитать.Ее утверждение было ложным: сканеры могли читать чернила Sharpie, а бюллетени были сконструированы таким образом, что обратная сторона не пострадала, если чернила просочились. Тем не менее видео стало вирусным. Среди первых, кто распространил заговор Шарпигейта, была еще одна молодежная группа Чарли Кирка — Студенты для Трампа. На следующий день, когда Трамп яростно настаивал на том, что он выиграл выборы, которые он в итоге проиграл примерно с семью миллионами голосов, протестующие устроили гневные митинги в округе Марикопа, где бюллетени все еще подсчитывались.Добавив ауру юридической достоверности к теории заговора, Адамс, президент Правового фонда общественных интересов, немедленно подал иск против округа Марикопа, утверждая, что избиратель, использующий Шарпи, которого он представлял, был лишен избирательных прав. Дело было вскоре прекращено, но не раньше, чем Адамс написал в Твиттере: « просто подал , чтобы подтвердить право нашего клиента на # голосование. Ее бюллетень #Sharpie был аннулирован без лечения ». Генеральный прокурор Аризоны Марк Брнович, республиканец, провел расследование, и его канцелярии потребовался всего день, чтобы прийти к выводу, что история Шарпи — ерунда.Но к тому времени многие сторонники Трампа больше не доверяли результатам выборов в Аризоне. Кларк, бывший соперник Хоффмана от Демократической партии, рассказала мне, что с ужасом наблюдала, как «они взяли Б.С. и воплотил это в реальность! »

Через день после выборов офис Кэти Хоббс, госсекретаря Аризоны, сообщил, что на основе рутинного двухпартийного ручного пересчета выборки бюллетеней «никаких расхождений не обнаружено» в округе Марикопа. Через несколько дней основные средства массовой информации объявили о выборах Байдена на основании поздних результатов голосования из Невады, Пенсильвании и Джорджии.Но Клета Митчелл, которую глава администрации Трампа Марком Медоуз направил для помощи в кампании Трампа в Джорджии, сказала Fox News: «Мы уже перепроверяем и обнаруживаем умерших людей, проголосовавших». Когда Грузия ратифицировала свои результаты с пересчетом, она написала в Твиттере, что подсчет был « ПОДДЕЛКА !!! »

Между тем на консервативном веб-сайте Townhall Хоффман потребовал« полной проверки подсчета голосов в колеблющихся штатах », добавив, что выборы« еще далеко не закончены ». Он утверждал, что имели место «бесчисленные нарушения закона о выборах штата, статистические аномалии и нарушения на выборах более чем в полдюжине штатов», и утверждал, что последнее слово должно быть за законодательными собраниями штатов.К декабрю он присоединился к своему другу Бойеру и другим членам Республиканской партии штата в подаче иска против губернатора Аризоны, призывая штат отменить одиннадцать голосов выборщиков Аризоны и позволить законодательному собранию вмешаться.

В то же время другая версия аргумента в пользу Доктрины Независимого Законодательного собрания выдвигалась в Пенсильвании организацией «Проект честных выборов», группой, связанной с Леонардом Лео из Общества федералистов. Местные республиканцы оспорили постановление суда штата, которое скорректировало процедуру голосования во время пандемии.Проект Honest Elections Project направил в Верховный суд США записку, в которой утверждал, что суд Пенсильвании узурпировал полномочия законодательного органа по надзору за выборами. Попытка не увенчалась успехом, но Ричард Хасен, профессор избирательного права, считает такие аргументы «пороховыми бочонками», которые угрожают американской демократии. Лео не ответил на запросы о комментариях, но Хасен считает, что Лео пытается сохранить «власть меньшинства» на выборах, чтобы продвигать свою повестку дня. Хасен сказал мне: «Усложнение голосования помогает им добиваться большего числа побед республиканцев, что помогает им получить больше консервативных судей и судов.

В случае Аризоны федеральному окружному суду потребовалась всего неделя, чтобы отклонить иск Хоффмана и Бойера, сославшись на отсутствие «соответствующих или надежных доказательств». Суд предупредил истцов, что «сплетни и инсинуации» не могут «быть основанием для отмены всеобщих выборов 2020 года в Аризоне». Хоффман и другие истцы подали апелляцию в Верховный суд США, который отказался рассматривать дело, но подождал до марта. Тем временем теории заговора с мошенничеством на выборах в Аризоне выходили из-под контроля.

12 ноября Байден был объявлен победителем в округе Марикопа. Вскоре после этого республиканец, член наблюдательного совета округа, Билл Гейтс, собирал еду на вынос для своей семьи, когда председатель совета — один из четырех республиканцев в правлении из пяти человек — позвонил ему и предупредил, чтобы он не торопился возвращаться домой. У дома председателя собралось 90 разъяренных людей, и следующим может быть место Гейтса. «Нас всех одолели», — сказал мне Гейтс. Он и его жена являются законными опекунами подростка, чей отец, угандиец, чуть не был убит приспешниками Иди Амина.«Приятно видеть параллели, — сказал мне Гейтс. «Вы бы никогда не подумали, что в Африке есть какие-то параллели с автократией сильных мира сего». Гейтс считает себя ботаником-политологом, но, по его словам, «я понятия не имел, что мы идем туда, куда мы направляемся».

Гейтс, переехавший в Аризону подростком, был ребенком-отстойником, чья идея развлечения заключалась в просмотре телеканала C- Span . Ему сорок девять, и он описывает себя как «ребенка революции Рейгана», который основал республиканский клуб в старшей школе.Он учился в университете Дрейка в Айове отчасти для того, чтобы стать свидетелем президентских совещаний в штате. Получение стипендии Трумэна открыло ему путь в Гарвардскую юридическую школу, где он присоединился к Федералистскому обществу, Республиканскому клубу Гарвардской юридической школы и журналу Journal of Law and Public Policy . В Гарварде членство во всех трех было названо «консервативной тройкой». Гейтс с трудом может поверить в то, как за прошедшие годы изменились Республиканская партия и консервативное движение.

«Я знаю, что это сложно, но я просто не могу быть с кем-то, у кого меньше укусов насекомых, чем у меня.Карикатура Ларса Кенсета

За завтраком в июне в Фениксе он извинился за то, что его глаза наполнились слезами, когда он описал свои попытки противостоять толпе своей собственной партии. Он сказал, что он и другие руководители округа «прекрасно себя чувствуют» по поводу того, насколько хорошо их администрация выборов прошла, несмотря на пандемию. Но, когда были подсчитаны последние бюллетени и Трамп отстал, округ Марикопа стал центром внимания сторонников теории заговора. «Алекс Джонс и эти парни начинают выходить сюда, и они протестуют перед нашим избирательным участком, поскольку идет подсчет голосов», — сказал он.Он слышал крики людей и то, что звучало как барабан: «Это была лоллапалуза для альт-правых — это было безумие». Ему начали звонить и писать по электронной почте: «Ребята, вам нужно остановить кражу». Гейтс сказал мне: «Интересно, это настоящий человек?» Но некоторые гневные сообщения приходили от людей, которых он знал. Они сказали, что больше никогда его не поддержат. «Люди думали, что я их подводил, — сказал Гейтс. «За последние шесть месяцев меня так много раз называли предателем».

Гейтс говорит, что Карен Фанн, президент сената штата Аризона, призналась ему, что она знает, что в обвинениях в мошенничестве «ничего нет».(Она не ответила на запросы о комментариях.) Тем не менее, она сдалась под политическим давлением и санкционировала вызов округа в суд для проведения «судебно-медицинской проверки». В какой-то момент окружным надзирателям сказали, что в случае невыполнения им предъявят обвинение в неуважении к суду и, возможно, посадят в тюрьму. Какое-то время официальный аккаунт в Твиттере для аудита без доказательств обвинял надзорных органов в «краже» бюллетеней. «Когда я говорю об этом, я становлюсь немного эмоциональным, — сказал Гейтс.«Моя дочь позвонила мне, отчаянно пытаясь узнать, собираюсь ли я попасть в тюрьму». Сторонники Трампа установили гильотину на лужайке перед зданием штата Аризона, требуя голов надзирателей. Внутри, вспоминал Гейтс, один республиканец за другим поднимались, чтобы осудить окружных надзирателей.

Представитель Национальной республиканской партии попытался заставить Гейтса замолчать, когда тот выступил в защиту честности выборов в Аризоне. Он сказал мне, что союзник Хоффмана Тайлер Бойер из Республиканского национального комитета нанес ему визит и предупредил: «Тебе нужно прекратить это.По словам Гейтса, Бойер ясно дал понять, что «Республиканский национальный комитет поддерживает эту проверку». Эндрю Колвет, представитель Bowyer, отрицал, что визит был официальной попыткой запугивания, назвав его вместо этого «личной любезностью».

Гейтс сказал, что после того, как ему угрожали смертью, он сбежал со своей семьей на Airbnb. В какой-то момент шериф отправил двух помощников охранять дом Гейтса на ночь. Сторонники Трампа, сказал Гейтс, «в основном просят республиканских лидеров склониться перед алтарем Большой лжи:« Вы готовы это сделать? О.К., отлично. Вы не? У вас RINO . Вы коммунист. Вы не республиканец ». Это было действительно невероятно эффективно, если подумать о том, откуда мы пришли с 6 января».

Частью того, что привлекло Гейтса к Республиканской партии, была доктрина противостояния тоталитаризму эпохи Рейгана. Он давно увлекался развивающимися демократиями, особенно бывшими советскими республиками. Он придумал то, что, по его признанию, было «странным» пенсионным планом — «поехать в такое место, как Узбекистан, и помочь».Он сказал мне: «Я всегда думал, что, если бы у меня был трагический конец, это было бы в каком-нибудь месте, например, в Таджикистане». Он покачал головой. «Если бы вы сказали мне:« Вы собираетесь делать это в США », я бы сказал вам:« Вы сумасшедший »».

Некоторое политическое давление на сотрудников избирательных комиссий в Аризоне было оказано напрямую Трампом и его соратниками, возможно, незаконно. Вмешательство в федеральные выборы может быть преступлением. Как сообщалось в сообщении Arizona Republic , президент и его советник по правовым вопросам Руди Джулиани звонили государственным и местным властям, в том числе Фанну.Коммутатор Белого дома попытался соединить Трампа с председателем наблюдательного совета округа Марикопа, но, несмотря на то, что председатель был республиканцем, он уклонился от ответа, чтобы президент не вмешался ненадлежащим образом. Джулиани позвонил на мобильный телефон Гейтса, когда он делал покупки в Walgreens в канун Рождества. Не узнав числа, Гейтс не ответил. «Ты не можешь это выдумать», — сказал он мне. Джулиани оставил автоответчик, сказав, что это «позор», что два республиканца не смогли разобраться во всем — он придумал «хороший способ», чтобы «исправить это дело».

«Я так и не перезвонил, — сказал Гейтс. Неделю спустя, когда появились новости о печально известном звонке Трампа официальным лицам в Джорджии, Гейтс испытал большее облегчение, чем когда-либо, от того, что не перезвонил Джулиани. С тех пор коллегия судей в Нью-Йорке приостановила действие лицензии Джулиани за то, что он поставил под угрозу общественные интересы, сделав «заведомо ложные и вводящие в заблуждение заявления» о президентских выборах.

В канун Нового года, когда Трамп попытался связаться с председателем правления округа Марикопа, но безуспешно, его администрация была в ужасном смятении.Генеральный прокурор Уильям Барр ушел из министерства юстиции после того, как заявил, что не обнаружил серьезных фальсификаций на выборах. Несмотря на это, Трамп продолжал требовать от департамента расследования множества психических заговоров, в том числе заговора с целью отменить голоса Трампа с использованием итальянских военных спутников. Согласно просочившемуся электронному письму, поверенный Министерства юстиции назвал спутниковую теорию «чистым безумием». Человек, предположительно причастный к заговору, опроверг Reuters, и итальянская полиция сочла это утверждение безосновательным.Но теория заговора, которая стала известна как Итальгейт, возникла из тех же пулов темных денег, которые финансировали другую дезинформацию о выборах. Записи показывают, что Италиягейт был распространен «организацией социального обеспечения» под названием «Нации в действии», в число директоров которой входил фон Спаковский. Когда Talking Points Memo связался с фон Спаковским, он сказал, что ушел из правления 8 января. Но денежный след остается. Crooks and Liars, сайт прогрессивных расследований, откопал налоговые декларации, показывающие, что брат группы по статье 501 (c) (3), фонд «Наций в действии на глобальном уровне, поднимающий вверх», получил тысячи долларов от некоммерческой организации Judicial Crisis Network. предприятие, тесно связанное с Леонардом Лео, которое также финансирует Turning Point Action.

Сократ — факты и информация

Многие считают Сократа отцом-основателем западной философии, а также одной из самых загадочных фигур древней истории. Сам он ничего не писал, поэтому все знания греческого философа были переданы через сочинения его современников и учеников, в первую очередь его звездного ученика Платона.

Ученые все еще пытаются решить «проблему Сократа»: как отличить исторического Сократа от личности, изображаемой и интерпретируемой разными авторами на протяжении веков.Но, как подтвердит любой студент-юрист, его вопросительный «сократический метод» обучения сегодня так же жив и здоров, как и тогда, когда великий мыслитель подвергал сомнению все и вся в Афинах в пятом веке до нашей эры.

От артистизма до политики Древняя Греция оставила значительное влияние на мировую историю. Узнайте, почему у греческих и римских богов так много общего, как алфавит получил свое название и как наследие древней Греции менялось на протяжении тысячелетий.

Сократ впервые проявил себя как гоплит, или хорошо вооруженный пехотинец, в Пелопоннесской войне между Афинами и Спартой. Он заслужил восхищение своей способностью переносить физический дискомфорт и бесстрашием, особенно в спасении жизни Алкивиада, уважаемого афинского генерала.

Вернувшись с войны в Афины, Сократ быстро приобрел репутацию философа, что переводится как «любящий мудрость». Он присоединился к приписываемой ему аксиоме о том, что «неизученная жизнь не стоит того, чтобы жить», и приступил к исследованию всех аспектов жизни в Афинах.

В одном из рассказов оракул в Дельфах якобы заявил, что Сократ был самым мудрым человеком в Афинах. Сам Сократ считал, что для признания своего невежества нужен мудрый человек. Только через процесс непрерывного вопрошания человек мог прийти к пониманию и открыть истину.

Он, как сообщается, был настоящим зрелищем, демонстративно расхаживая по улицам, подбивая всех, с кем встречался, о том, как можно вести честную жизнь. Как и во время битвы, он полностью игнорировал свою внешность.Он часто выходил днем босиком и немытым, в постельном белье, с длинными и растрепанными волосами.

Множество врагов

Сократ привлекал множество последователей среди молодежи, влиятельных и богатых Афин.Но были и недоброжелатели. Он вступил в словесную войну с софистами, группой странствующих инструкторов, которые за плату обучали богатых молодых афинских мужчин риторическим навыкам, необходимым на политической арене. Сократ критиковал софистов за их философию игры. Их взаимная вражда стала предметом сатирической пьесы Аристофана Облака. Знаменитый драматург высмеивал не только внешность Сократа — поскольку он был весьма непривлекательной личностью — но и его личность, изображая его как человека, буквально витающего в облаках.

Вскоре для философа все рухнуло на землю. Политическая судьба Афин резко изменилась. Сократа стали подозревать не только из-за действий некоторых из его соратников, но и потому, что его концепции индивидуализма казались слишком революционными в политически напряженные времена. В 399 г. до н. Э. Магистраты обвинили его в нечестии и развращении городской молодежи.

Вместо того, чтобы бежать или отказаться от своих убеждений, Сократ принял вынесенный ему смертный приговор. Последние дни он провел в гостях у друзей, прежде чем выпить чашку ядовитого болиголова.Как писал Платон, «он казался счастливым как в манерах, так и в словах, поскольку умер благородно и без страха». Сократ был столь же смел и вдохновлен в своей смерти, как и в своей жизни; оба будут хорошо изучены в грядущие тысячелетия.

Этот текст является отрывком из специального выпуска National Geographic Самые влиятельные фигуры древней истории .

Откуда взялась софистика?

Спросила: проф. Лела Купхал
Оценка: 5/5 (12 голоса)

Софистика имеет корни Греческая философия

Таким образом, софист (что происходит от греческого слова sophistēs, что означает «мудрый человек» или «эксперт») получил негативную коннотацию как «придирчивый или ошибочный мыслитель».»Софистика — это рассуждение, которое на поверхностном уровне кажется правдоподобным, но на самом деле необоснованным, или рассуждение, которое используется для обмана.

Кто изобрел софизму?

До V века до нашей эры считалось, что аристократическое происхождение дает человеку право заниматься спортом и политикой. Однако Протагор , который считается первым софистом, утверждал, что arete было результатом обучения, а не рождения.

Кто отец софизмы?

Горгий , был греческим софистом, сицилийским философом, оратором и ритором.Он известен как первый и оригинальный нигилист, который сказал: «Ничего не существует.

Является ли софизм религией?

Многие софисты были такими же религиозными, как и большинство их современников , но некоторые придерживались атеистических или агностических взглядов. Типичные цитаты софистов включают: «Человек есть мера всего» (Протагор) и «Справедливость — не что иное, как преимущество сильного» (Фрасимах, ок. 459 — 400 г. до н. Э.).

Верят ли софисты в Бога?

Утверждая, что «человек есть мера всех вещей», софисты скептически относились к существованию богов и преподавали множество предметов, включая математику, грамматику, физику, политическую философию, древнюю историю, музыку и астрономию…. Не все софисты верили и следовали одним и тем же вещам .

Найдено 34 похожих вопроса

Верили ли софисты в абсолютную истину?

Подводя итог, софисты были странствующими риторами, которым платили, чтобы они учили людей техникам, чтобы они могли стать великими спорщиками и убеждающими. Они были релятивистами, полагали, что не существует абсолютной истины , только вероятной. … Он верил в абсолютную истину и что для раскрытия этой истины следует использовать риторику и дискурс.

Что софисты верят в истину?

Пока Сократ искал объективные и вечные истины, софисты продвигали идеи релятивизма и субъективизма, в которых каждый сам решает, что такое истина, добро и прекрасное.

Юристы-софисты?

В современном обществе юристов являются настоящими современными софистами — споры по найму…. Юрист даже по закону обязан аргументировать как можно убедительнее в интересах своего клиента, независимо от его или ее невиновности!

Что значит софизм?

1: аргумент, по-видимому, верный по форме, но на самом деле неверный, особенно : такой аргумент используется для обмана. 2: смысл софистики 1.

Какое еще слово означает софист?

На этой странице вы можете найти 19 синонимов, антонимов, идиоматических выражений и родственных слов для софистов, например: эпикурейцев , придирчивых, стоиков, мыслителей, умных мыслителей, пифагорейцев, федонов, атомистов, риторов, критиков и плотинусов.

Кто был самым известным софистом?

Самыми известными представителями софистического движения являются Протагор, Горгий, Антифон, Гиппий, Продик и Фрасимах . Исторические и филологические трудности, с которыми сталкиваются интерпретации софистов, значительны.

Почему человек — центр всего?

Заявление древнегреческого философа Протагора.Обычно это интерпретируется так, что индивидуальное человеческое существо, а не бог или неизменный моральный закон, является окончательным источником ценности .

Почему Сократ пришел к выводу, что оракул назвал его мудрейшим человеком?

Наконец он понял, что Оракул все-таки может быть прав. Он был самым мудрым человеком в Афинах , потому что только он был готов признать свое невежество, а не делать вид, будто знает то, чего не знал.

Софизм — это слово?

1. Относящиеся к софистам или характерные для них. 2. На первый взгляд здравый, но на самом деле ошибочный ; обманчиво: софистические опровержения.

Какой пример софистики?

Когда кто-то намеренно пытается обмануть вас, сделав ложное заявление, это софизм. Изобретая статистические данные, подтверждающие ваше личное убеждение, что собаки умнее людей — один из примеров софизма. Проверка фактов в заявлениях политиков важна для выявления софизмов, которые они могут использовать.

Что сделали софисты?

Софист, любой из некоторых греческих лекторов, писателей и учителей в V и IV веках до н.э., большинство из которых путешествовали по грекоязычному миру, давая инструкции по широкому кругу предметов за плату .

Софист — оскорбление?

Сказать, что чей-то аргумент софистичен, — это оскорбление , поскольку это означает, что они использовали хитрые, лживые, коварные и надуманные рассуждения. … Платон называл софистов «антилогичными» и эристическими, поскольку они искали не фактического знания, а аргументации.

Что такое школьный нарциссизм?

1: тщеславный и самоуверенный в знаниях, но плохо информированный и незрелый.

Как вы употребляете слово софистика?

Пример софистического предложения

Когда он был в растерянности по уважительным причинам, он прибегал к софизме; и, разгоряченный ссорой, он беспощадно использовал сарказм и инвективы. …
Это странная смесь софистики, суеверий, здравого смысла и веских аргументов.

Чем Сократ отличался от софистов?

Разница между Сократом и софистами состоит в том, что Сократ считал, что существуют универсальные стандарты для руководства людьми в таких вопросах, как справедливость и красота , в то время как софисты полагали, что сами могущественные люди сами определяли эти точки знания.

Кто в извинениях софисты?

В случае «Апологии» мы имеем семь основных «персонажей», подразумеваемых в «действии»: 1) Конечно, Сократ. 2) Жюри, 501 взрослый мужчина, владеющий собственностью, коренной гражданин Афин . 3) Аристофан, драматург-комик, высмеявший популярную комедию Сократа в облаках как двуличного шарлатана.

Кто такие философы?

Философы Содержание

Фома Аквинский.
Аристотель.
Конфуций.
Рене Декарт.
Ральф Уолдо Эмерсон.
Мишель Фуко.
Дэвид Хьюм.
Иммануил Кант.

Что Сократ сказал об истине?

У Сократа не было собственного определения истины , он верил только в то, чтобы подвергать сомнению то, что другие считали истиной. Он считал, что подлинное знание пришло из открытия универсальных определений ключевых понятий, таких как добродетель, благочестие, добро и зло, управляющие жизнью.

Что такое теория эпикурейцев?

Эпикуреизм утверждал, что удовольствие — главное благо жизни . Следовательно, Эпикур выступал за то, чтобы жить так, чтобы получать наибольшее количество удовольствия, возможное в течение жизни, но при этом умеренно, чтобы избежать страданий, вызванных чрезмерным увлечением таким удовольствием.

Какой была философия Сократа?

Философия.Сократ считал, что философия должна достигать практических результатов для большего благосостояния общества . Он попытался создать этическую систему, основанную на человеческом разуме, а не на богословской доктрине. Сократ указывал, что человеческий выбор мотивирован желанием счастья.

Софизмы и зарождение логики

Софизмы и логический анализ языка

Софизмы и противоречивое мышление

«Не знаешь то, что знаешь».

«Отец — собака».

«Рогатый».

§ 3. Софизмы и зарождение логики : Логика

Софистика примеры софизмов. Геометрические софизмы. Софизмы в геометрии

Кабинет Логики-2 лекция

СОФИЗМЫ В ДИСКУССИИ — Студопедия

Софизмы. Понятие, примеры

Узнать еще:

2. Эмпедокл

Классическое образование-Великие книги-Гуманитарные науки-Гуманитарные науки-Сократический метод-Дистанционное обучение

Евтифрон, Извинение, Крито и Федон

Резюме и анализ Евтифрон

Философы и софисты — Том Моррис

Большие деньги за большой ложью

Сократ — факты и информация

Откуда взялась софистика?

Кто изобрел софизму?

Кто отец софизмы?

Является ли софизм религией?

Верят ли софисты в Бога?

Верили ли софисты в абсолютную истину?

Что софисты верят в истину?

Юристы-софисты?

Что значит софизм?

Какое еще слово означает софист?

Кто был самым известным софистом?

Почему человек — центр всего?

Почему Сократ пришел к выводу, что оракул назвал его мудрейшим человеком?

Софизм — это слово?

Какой пример софистики?

Что сделали софисты?

Софист — оскорбление?

Что такое школьный нарциссизм?

Как вы употребляете слово софистика?

Чем Сократ отличался от софистов?

Кто в извинениях софисты?

Кто такие философы?

Что Сократ сказал об истине?

Что такое теория эпикурейцев?

Какой была философия Сократа?

Добавить комментарий Отменить ответ