Сострадания это: Недопустимое название — Викицитатник

Сострадание — что это такое

Главная / ЧАстые ВОпросы

4 января 2021

1. Сострадание — это…
2. Как оно проявляется в повседневности
3. Неприятная сторона
4. Что дает человеку сострадание

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. О страдании – переживании собственного несчастья – мы знаем не понаслышке. Свой внутренний мир нам хорошо знаком и происходящее в нем зачастую понятно.

Мне больно – я плачу, грустно – грущу. Однако не все люди могут понять, каково другому в такой ситуации – что такое сострадание. Одно дело, испытывать позитив, когда видишь, что кому-то хорошо.

А вот перенимать чужую болезненную витальность (что это?) не так просто, да и не всегда хочется. Для чего нужно уметь сострадать, что это дает – тема сегодняшней статьи.

Сострадание — это…

Слово «сострадание» можно разбить на две части:

1. со – частица, означающая присоединение к чему-либо. В данном случае, к страданию;
2. страдание – переживание негативных эмоций.

Таким образом, сострадание означает присоединение к чужим болезненным чувствам, умение встать на место другого и прожить то, что переживает он в данный момент времени.

В психологии такое личностное качество называется эмпатией: человек-эмпат умеет искренне радоваться, грустить, удивляться, злиться, быть счастливым и т.д. вместе с другим, тонко улавливая внутренне настроение собеседника.

Сострадание также называют сопереживанием, сочувствием, означающими готовность личности взять на себя часть боли, которую испытывает ближний, чтобы последнему стало лучше.

Вспомните ситуацию, в которой вам было плохо на психическом уровне. Если рядом находящийся говорит что-то типа «Успокойся, возьми себя в руки, не расстраивайся», то такое утешение не облегчает негативного состояния.

В этот момент кажется, что другой обесценивает твои чувства, не понимает их, поэтому хочется прервать контакт с ним. Ощущение, что ты остаешься один на один со своим горем, только усиливает переживания.

А если близкий человек скажет: «Я знаю, как тебе плохо, я чувствую тебя, я переживаю то же самое, что и ты, я буду с тобой рядом, пока тебе плохо», то картина меняется. Страдающий ощущает сильную поддержку, плечо, оперевшись на которое он может дать волю своим переживаниям и не упасть духом. А главное, он не чувствует себя одиноким.

Умение сострадать не является врожденным: оно закладывается с рождения в процессе воспитания.

Если родители обладают эмоциональным интеллектом – умеют распознавать свои чувства, говорить о них и выражать их экологичным путем, то и ребенок научается тому же. У холодных в эмоциональном плане взрослых, живущих, как роботы, вырастит человек, который не слышит ни себя, ни других.

Это приводит к тому, что индивид чувствует себя несчастным, так как не различает своих потребностей и не удовлетворяет их. По этой же причине его коммуникация с окружающим миром нарушена: он не имеет возможности брать желаемое и отвечать другим взаимностью.

Сострадание в повседневности

Данное качество не является изолированным от других: оно идет рука об руку с другими чертами характера:

1. доброта – это способность заботиться о других, прощать плохое, видеть мир в позитивном контексте;
2. отзывчивость – это умение реагировать на просьбы других, оказывать помощь и поддержку;
3. милосердие – эта черта основана на человеколюбии, гуманности;
4. альтруизм — это бескорыстное желание помогать людям.

Иногда сострадание путают с любовью, используя эти понятия, как синонимы. На самом деле в их основе лежат разные механизмы.

Любовь — это чувство, которое исходит из личных побуждений, живет вопреки всему, а иногда в ущерб себе и своим интересам. Внутри сострадания находится потребность помогать другим, спасать, выручать.

Как проявляется сострадание в повседневной жизни:

1. волонтеры (кто это?) и люди, участвующие в благотворительности – это яркий пример тех, в ком чувство сострадания является ведущим. Они помогают нищим, беженцам, детям-сиротам и другим нуждающимся просто потому что так велит им их сердце;
2. в межличностных отношениях – это умение помочь, поддержать в трудную минуту, разделить негативные эмоции ближнего;
3. многие религиозные течения пропагандируют сострадание.
   1. В христианстве это завет, призывающий относиться к другим так же, как хочешь, чтобы относились к тебе.
   2. В буддизме сострадание – это желание избавить от страданий весь мир.
   3. В индуизме единственный путь к просветлению лежит через сострадание: только через него человек способен на действительно высокие, чистые деяния.

Неприятная сторона

Сострадание является чувством, а потому всегда субъективно. Часто, находясь в роли страдающего, нам кажется, что те, кто нам сопереживает, дает совсем не то, чего бы нам хотелось. Например:

1. алкоголик хочет очередной порции спиртного, просит денег у близких. Последние, вместо того, чтобы выполнить его просьбу, отвозят страждущего в наркологический центр. С точки зрения, больного, его предали, не понимая, что на самом деле его спасают от верной гибели;
2. родители, лишающие великовозрастного сына ежемесячного пособия, делают это не потому, что хотят сделать ему плохо, а чтобы разбудить в нем личную ответственность и желание жить самостоятельно.

Настоящее сострадание исходит из высоко развитой духовности, внутренней силы человека, способного поступить иногда в противовес тому, что от него просят.

Поэтому уметь сопереживать не так уж просто. Это не о том, что сделал другому приятно, получил кучу благодарностей и погладил себя по голове, мол, какой я молодец. Здесь нет места личной выгоде и корысти в любом ее проявлении.

Что дает человеку сострадание

В последнее время морально-нравственные аспекты существования, к сожалению, становятся все менее и менее ценными.

Доброту, умение прощать, альтруизм часто принимают за слабость, мягкотелость и простодушие. Люди боятся быть открытыми, чувствительными, показывать свое нутро из-за страха быть использованными или осмеянными, пристыженными.

Однако, это все заблуждения, имеющие место в мире из-за политической и экономической нестабильности.

Что дает человеку такое качество, как сострадание:

1. оно развивает в личности все его самые лучшие качества – человеколюбие, доброту, смирение, милосердие. Индивид сам по себе становится более гибким в своем мышлении и действиях, что способствует ощущению себя более счастливым;
2. сострадание освобождает от негативных черт – злости, ненависти, гордости, ревности и других порочных чувств;
3. происходит наполнение жизни большими смыслами – я живу не зря, я нужен людям, я радуюсь осознанию собственной ценности в этом мире;
4. сочувствие другим учит нас любви к себе и, наоборот. Быть сострадающим вовсе не означает, что нужно забыть о своих потребностях и полностью посвятить свою жизнь благу окружающих. Если человек обращается плохо с собой, то вряд ли он может осчастливить кого-то другого. Поэтому сострадание взращивает любовь к себе, а не противоречит ей.

Сострадать – не значит отдавать нуждающимся последние штаны, еду, деньги, жилье, любимого человека и т.д. Это проявление искреннего сочувствия, моральная поддержка и посильная, материальная помощь, оказав которую вы не будете страдать ни физически, ни психически.

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

Использую для заработка

Что такое сострадание? (сочинение-рассуждение) (Три варианта) | краткое содержание, анализ, биография, характеристика, тест, отзыв, статья, реферат, ГДЗ, книга, пересказ, сообщение, доклад, литература | Читать онлайн

В сочинении имеются отсылки к рассказу Л. Куклина «Марки».

Вариант 1

Сострадание — это способность не только почувствовать боль другого человека, но и оказать помощь либо в избавле­нии от неё, либо в её уменьшении. В основе этого чувства, на мой взгляд, лежит любовь ко всему живому, потому что без неё сострадание не может быть искренним.

Так, именно любовь к людям известной матери Терезы на протяжении всей её долгой жизни была в основе строи­тельства десятков приютов и лечебниц для нищих и боль­ных. За своё милосердие она получила Нобелевскую премию мира.

Для проявления чувства сострадания могут быть разные причины. Это подтверждает поступок героя рассказа Л. Куклина — мальчика, который отдал ценную коллекцию марок парализованному малознакомому «товарищу». Он сделал это из желания порадовать его и об­легчить жизнь сверстнику.

Думаю, что по-настоящему сострадать могут только те, кто принимает чужие боль или проблемы как свои собст­венные.

Вариант 2

Что такое сострадание? Я думаю, что ответ кроется в са­мом слове. Приставка «со-» обозначает совместность, общ­ность, то есть сострадание — это способность разделить страдание и, если возможно, найти способ избавления от не­го. Это душевное качество свойственно людям чутким, не­равнодушным.

Герой рассказа Л. Куклина действительно проникся бе­дой ровесника, прикованного к инвалидному креслу. Он не пожалел для него альбом и искренне разделил чувства мальчика, когда тот от радости заплакал, приняв подарок.

Человек нужен человеку, особенно в тяжёлые минуты. Прекрасно, что есть такое замечательное качество — со­страдание.

Вариант 3

Сострадание — это проявление искренней, бескорыстной любви человека к человеку в трудной ситуации. Сострада­тельные люди всегда поступают так, словно оказывают по­мощь не чужому, а самому близкому человеку. Материал с сайта //iEssay.ru

В тексте Л. Куклина сын рассказчика расстаётся с аль­бомом редких марок. Мальчика трогает история ровесника, чужого человека, у которого парализованы ноги, и он, не задумываясь, отдаёт больному ценную коллекцию.

Я могу привести пример сострадания и из жизни: одна из жительниц нашего дома готовит по субботам обеды в приюте для бездомных не из-за денег — из сострадания.

Пока в нас будет жить это чувство, мы можем называть­ся Людьми.

Эмпатия, жалость и сострадание – Будда в городе

This is box title

Пост писал, вспоминая своих родителей. Маме, на этой неделе, 18 августа исполнится 79 лет. Семьдесят девять! 

Родителям и посвящаю эту нехитрую писанину.

Сопереживание другим – это, вообще-то, искусство.

Искусству надо учиться, ибо оно состоит не только из непрерывного вдохновения, но и из выдохновения, то есть из навыков и мастерства. А мастерство обычно подразумевает большое внимание к деталям, оттенкам, нюансам.

И вот есть у нас “Три оттенка белого”:

This is box title

эмпатия, жалость и сострадание.

В чём разница?

Конечно, это всего лишь слова, а слова зависят от контекста: иногда они могут быть синонимами, а иногда – иметь противоположное значение. К тому же, у всех разное отношение к конкретным словам. Кто-то, например, терпеть не может иностранного слова “эмпатия” и использует родные “сочувствие” и “сопереживание”.  Это дело личных пристрастий.

Я хочу рассказать о том, как я различаю для себя эти понятия в самом обобщённом смысле.

Подчеркну пять раз: это не какая-то объективная терминология, а моя личная градация, которую я применяю для удобства, с которой внутренне сверяюсь. Ещё два раза подчеркну, пожалуй. Итого, семь раз!

Эмпатия

На мой взгляд, эмпатия – основа остальных двух.

Это базовый резонанс между мной и другим. Его природа такая же, как природа любого резонанса – двух струн гитары, например. Когда одна звучит, другая тоже автоматически вибрирует.

Тут можно ещё, конечно, про зеркальные нейроны чего-нибудь приплести, но не буду. Надоели они мне. Гитара лучше.

Так вот, если другой человек чувствует боль, то во мне она отзывается болью, если у другого горе, то и у меня горе, если другой улыбается – и я улыбаюсь, у него радость – у меня радость.

Как, знаете, такой анекдот:

This is box title

Разговаривают два охотника – опытный и новичок.

Опытный говорит:

– Самый страшный на свете зверь – это медведь!

Если ты от него побежишь – то он за тобой побежит.

Если ты на дерево залезешь – то и он залезет.

Ты в гору – и он в гору, ты в реку – и он в реку.

– А если от него спрятаться? – спрашивает молодой.

– То и он спрячется!

Безусловно, у разных людей способность к эмпатии разная. Безусловно, эмпатия распространяется на тех, кого мы чувствуем своими ближними.

Поэтому если человек жёстко идентифицирован с узкой группой “своих”, то к “чужим” он никакой эмпатии испытывать не будет.

А если каких-то конкретных “чужих” он боится и вследствие этого страха ненавидит, то его чувства будут противоположны их чувствам.

Мы вот ужасаемся тому, как гитлеровцы (люди) могли отправлять в газовые камеры таких же, как они, людей; как представители народа хуту (люди) могли за сто дней порубить мачете миллион представителей народа тутси (людей); как чекисты (люди) могли пытать, убивать и гноить в лагерях своих сограждан, включая большое количество бывших коллег – чекистов (людей).

Да, это всё были люди – и гитлеровцы, и хуту, и чекисты. Люди такие же, как мы с вами.

Можем ли мы с вами дойти до такого же состояния?

Ну, всевозможные опыты Милгрэма и Зимбардо, а также опыт советской армии, скажем, показывают, что довольно большой процент из нас в определённых условиях может.

Одним из главных условий, как мне кажется, является то, что все эти люди – эсэсовцы, хуту, чекисты – в своём сознании настолько жёстко отождествились с определённой группой –  расой, народом, властной организацией, – что всех остальных просто вычеркнули не только из круга “своих”, но даже и из круга людей.

А нечеловека можно и унизить, можно и мачете рубануть, можно и в камеру, и в печь.

Нечеловека можно и съесть, в принципе.

Чем, собственно, мы, люди, и занимались на протяжении многих тысячелетий нашей истории.

Ну, похож он на человека, так что же теперь, не есть его, что ли? Вон обезьяны, тоже похожи и тоже еда.

Это, может, и не очень приятное знание, но такой механизм встроен в каждого из нас, чего уж там греха таить.

Даже если мы теперь и удерживаемся от того, чтобы пообедать каким-нибудь неприятным нам эмоционально, но вполне съедобным человеком, тем не менее в фейсбуке не всем удаётся удерживаться от людоедских комментариев.

Причём всегда интересно наблюдать, как меняется тон комментатора, когда он внезапно начинает видеть в тебе не абстракцию, а вполне реального, живого человека, личность.

This is box title

Я же пишу всякие тексты, зачастую на горячие темы, как вы знаете, а написанное отпускаю в свободное плавание, в мировой океан интернета.

И каким течением куда конкретный текст занесёт, неизвестно.

На моих-то страницах меня все знают, а от того ведут себя тихо и вежливо. Да и вообще, народ там подобрался на удивление обходительный.

Но, бывает, выскочит случайно в ленте чей-нибудь перепост, а там уж племя младое, незнакомое.

И обязательно в этом племени найдётся какой-нибудь бодрый людовед N, который начнёт щедрыми горстями рассыпать оценки и советы, называя тебя в третьем лице – автором. Автору, мол, не хватает того, и надо бы добавить сего, и вообще автор чудак на букву “М”.

И тут на сцену (на стену) неожиданно выпрыгивает автор во всей своей фейсбучной плоти.

И говорит:

– Здравствуйте, товарищ N! Очень приятно познакомиться! Я автор, и меня зовут Валера.
Не могли бы вы объяснить, что означит буква “М” в упомянутом вами слове чудак?

Людовед N, понятное дело, занервничав, выходит покурить минут на пять.

Вернувшись же, либо замолкает навеки и под этим постом уж больше советов не даёт, либо начинает разговаривать с тобой не как с безымянным автором, а как с конкретным Валерой.

И чем больше ты ему говоришь спасибо-пожалуйста, тем больше и он говорит спасибо и пожалуйста. 

Пример этот простой, конечно, и не идёт в сравнение с газовыми камерами, но всё ведь с малого начинается в деле очеловечивания.

Всё начинается с того, что мы в другом видим живого, конкретного человека, а не абстракцию. А то какой же резонанс может быть с абстракцией?

У меня вот, к примеру, имеется несколько знакомых непримиримых гомофобов.

Я их обычно спрашиваю:
“А у вас есть друзья геи? Просто приятели хотя бы?”  

Нет, обычно ни у кого не оказывается.

И я им всем тогда советую познакомиться.

Но они боятся. Бояться перестать ненавидеть кого-то, по-видимому. Тогда же весь их мир перевернётся и прахом пойдёт.

This is box title

А между тем есть у меня живой пример, когда одного яростного гомофоба судьба свела с геем. Да так свела, что он, гомофоб-то, никуда из этой ситуации увернуться не мог, ну и пришлось ему общаться с ненавистником.

Общались, общались, выпили вместе, по душам поговорили.

Оказалось, гей не просто “тоже человек”, но и прекрасный человек.

Оказалось, что он “вот такой мужик!” – показывается большим пальцем вверх.

И преобразился мой гомофоб в гомофила.

Хотя сам геем и не стал, но стал он яростным защитником их прав и обязанностей. То бишь возник в гомофобе резонанс, дрогнула в нём струна человечности в ответ на звук струны в другом человеке. 

Или вот ещё нравится мне одна военная байка, которую рассказывал когда-то давно Юрий Никулин по телеку. Случай, по его словам, действительно произошёл на войне.

This is box title

Зимой, во время Второй мировой войны, по некой заснеженной дороге передвигается группа советских солдат – на лыжах, в белых маскхалатах.

Снегу намело много – огромные сугробы по обеим сторонам от дороги.

Вдруг из-за поворота появляется точно такая же группа немцев – тоже на лыжах, тоже все в белом.

Увидали они друг друга и попадали: русские по одну сторону дороги залегли, немцы – по другую.

Русские начинают по сторонам озираться, глядят, а среди них немец затесался – в суматохе не разобрался, да и прыгнул не туда, с кем не бывает!

И немец-то такой толстенький, неуклюжий – лежит, весь от страха съёжился, аж дышать перестал.

Русские тогда недолго думая взяли его за руки за ноги, да и перекинули через дорогу к немцам, а он от волнения ещё и пукнул громко, пока летел.

Ну, понятно, что нервы у всех на пределе – начали ржать и те и другие.

Смеялись долго и истерично.

А как отсмеялись, то повисла, как говорится, неловкая пауза.

Чего дальше-то делать? Не стрелять же друг в друга после такого?

Полежали они, полежали, а потом потихоньку, не говоря ни слова, расползлись – русские в одну сторону, немцы в другую.

Получилось, что, посмеявшись вместе одну минуту и увидев друг в друге людей, заклятые враги не смогли стрелять.

Да, бывает, не хватает нам в жизни таких вот пердунов!

Конечно, расширение идентификации, включение в неё всё больше и больше живых существ – это трудная работа над собой.

Приходится встречаться со своими автоматизмами, условными рефлексами и стереотипами восприятия.

Приходится преодолевать много предрассудков.

Тем не менее в мире, который становится всё более общим, эта работа необходима.

Хорошо, это было про эмпатию.

Всё-таки, если она есть, хотя бы к кому-то, хотя бы к самым близким, то дальше открываются пути её реализации, её воплощения.

И вот здесь как раз и вступает в силу искусство.

Жалость

На мой взгляд, жалость либо бесполезна, либо разрушительна.

Она может иметь две формы воплощения, как я это вижу.

This is box title

Первая: когда я равен тебе, но чувствую лишь своё бессилие, я просто страдаю с тобой, и страдаю, и страдаю. И мы оба не видим никакого выхода и медленно умираем.

Это слабая позиция, запертая позиция.

Часто в таких жалостливых отношениях присутствует слипание. Мы как бы соединяемся своей слабостью, но две слабости в сумме не дают силы – они дают одну большую безвыходность.

This is box title

Вторая: когда я смотрю на тебя свысока.

Мне-то тебя жалко, конечно, но я не могу поставить себя на твоё место. Уж со мной-то такого никогда не может произойти.

Ты вот гей – ну, бывает, не повезло, но уж я-то нормальный мужик, и ты же понимаешь разницу? Ты же знаешь, где твоё место в жизни?

Или: ну я-то справился, вот какой я герой!

Не можешь заработать денег?

Да, жалко, конечно… но, ты знаешь, а я вот заработал.

Это позиция снисходительная, позиция свысока. Позиция похлопываний по плечу и раздачи полезных советов.

И мне кажется, что это такая форма защиты от боли эмпатии.

Резонанс есть, но с ним в контакте оставаться очень трудно. Поэтому он подавляется жалостью и (бес)-полезными советами.

И тот и другой вид жалости обычно не помогают.

Первый только усиливает всеобщее бессилие. Формирует состояние выученной беспомощности.

Второй разделяет людей на высших и низших, на удальцов и лузеров, а такое разделение обычно увеличивает пропасть между людьми и усиливает страдание.

Сострадание

Сострадание же – это другое.

Сострадание, во-первых, сажает всех в одну лодку, утверждая, что страдание неминуемо для всего живущего. И что даже если я не испытывал в жизни именно такой конкретной боли, как ты, тем не менее я знаю, что такое боль вообще, что такое страдание.

Возможно, в других областях жизни, но я знаю.

У тебя нет денег, а мне они достаточно легко даются, но я знаю, что такое страдание, потому что у меня всё никак не выстраиваются близкие отношения с теми, кого я люблю. Сколько ни бьюсь, а всё не получается. Так же, как у тебя не выходит с деньгами.

Ты гей, а я страйт, и я не знаю, каково это – быть геем, но я знаю, что такое быть человеком. Я не считаю тебя недочеловеком, хотя совершенно не могу разделить твоих влечений. И поэтому, как равный равного, я буду поддерживать тебя в твоём страдании и помогать из него выходить.

И это будет действенная помощь.

То есть боль и страдания, неминуемо случающиеся в жизни, нас объединяют.

А во-вторых, сострадание деятельно.

Я вижу твои страдания, и у меня есть активное желание, интенция к уменьшению этого страдания. Не с позиции высшего, а с позиции равного.

В этой позиции сострадания есть тонкое отличие от первого вида жалости. Я не знаю, как его точно объяснить на словах. Его можно только почувствовать. И большинство из нас, наверное, знает и то и другое состояние. Знает внутри себя, в чём разница.

В сострадании есть сила, в жалости – нет.

Даже если вы, как и другой человек, не видите конкретного выхода, но у вас есть как минимум желание быть с ним в трудную минуту. Быть таким образом, как это подходит именно ему, именно сейчас. И если он захочет побыть в одиночестве, вы можете оставить его, но дать ему знать, что вы всё равно близко и, если надо, всегда сможете прийти и сделать всё, на что способны.

Вы не знаете, что делать, не можете помочь ничем конкретным, тем не менее своим присутствием рядом с человеком вы утверждаете, что ситуацию можно вынести, в ней всё ещё есть жизнь и что вы будете здесь рядом с ним стоять плечом к плечу и вдвоём вы больше этой ситуации.

Это целительно даже в безвыходных случаях.

Скажем, если человек умирает.

Когда вы оба точно знаете, что никакого выхода и спасения не будет, что он умрёт скоро и неминуемо, вы всё равно остаётесь с ним – внутренне, внешне, как только можете. Вы обращаетесь к его силе, вы любите его и сами остаётесь сильным.

И это целительно. Целительно для души.

Путь

Но никто из нас не совершенен. В искусстве жизни не бывает идеала.

Каждый время от времени делает ляпы.

Однако отсутствие совершенства ведь не означает невозможности совершенствования. Совершенствование – это и есть Путь.

Я хочу привести два примера из моей жизни, рассказать о двух стратегиях поведения моих родителей.

Они, родители мои, были и остаются очень любящими и эмпатичными людьми.

И хотя, конечно, они никогда не были идеальными, тем не менее всю свою жизнь они менялись и росли над собой. Росли на моих глазах.

Сначала небольшая предыстория.

Недоносок

Я родился недоношенным – восьмимесячным. Есть такая странность биологическая, что восьмимесячные обычно хуже выживают, чем, например, семимесячные.

Не знаю, может это и миф, но так считалось.

Я же своим появлением подтверждал эту статистику, ибо, родившись, не выглядел человеком с перспективами на жизнь в этом мире.

“Добрая” няня в роддоме даже неоднократно и настоятельно рекомендовала маме оставить меня, ибо уж если я всё равно не жилец, то зачем маме мучиться, глядя на то, как я буду умирать. Уж лучше сразу отдать меня для опытов, хотя бы советской науке будет какая-то польза.

Но мама не поддалась на уговоры прогрессивной няни, за что я, конечно, маме очень благодарен.

Жалость

Да, мама, увидев меня впервые, сильно полюбила, и спасла, и выходила… но она меня жалела.

До определённого возраста, пока я не взял своё здоровье в свои же руки, из-за этой вот жалости я рос болезненным ребёнком.

Чуть что – ангина, грипп, простуда. А закалять меня маме и бабушке в голову как-то не приходило. Отцу же в то время было не до меня – он летал высоко, летал далеко.

И вот лежу я как-то в спальне с температурой и соплями и слышу, как родители разговаривают на кухне.

Я не помню всего разговора, но, очевидно, прилетевший домой отец начал высказываться о том, что, мол, не порядок это, что я так часто болею, и надо бы это изменить как-то, меры принять.

А мама, наверное, восприняв его слова как укор и защищаясь, громко воскликнула: “Что я, виновата, что он недоношенным родился?”

Поставив как бы такой жирный крест на возможных улучшениях. Уж если недоноском ты родился, то недоноском тебе и жить. Хотя нам тебя и жалко, конечно.

И эту фразу я как раз расслышал хорошо, и она мне куда-то попала – в сердце, в душу, куда-то запала глубоко.

“Да, я вот такой – бедный, несчастный недоносок. Из-за этого неудачного рождения теперь вся моя жизнь будет катиться под откос. Я жертва этого тяжёлого рока и ничего поделать не могу”.

Понятно, что в свои семь или восемь лет я думал не такими словами, но чувство было такое – ужасная жалость к себе и чёрная безысходность.

Хотя вроде бы чего там? Ну, слова и слова – слетели с уст, с кем не бывает!

Но я-то маленький ещё, я ж не соображаю, я ж верю всему.

В общем, запали мне эти слова надолго. Вот видите, до сих пор этот случай помню, хотя уже и без всякого внутреннего резонанса с ним.

Получается так, что мама, жалея меня, жалея себя, видела во мне эту жертву и подпитывала именно её, подпитывала мою жалость к себе. Она питала не мою силу, а мою слабость.

Впоследствии мне пришлось довольно долго учиться преодолевать эту жалость к себе.

Только лет в двенадцать я смог полностью взять своё здоровье в свои руки, начал бегать по утрам, купаться в Волге вплоть до октября, йогой стал заниматься по журнальным вырезкам.

Но с жалостью к себе пришлось работать гораздо дольше.

Одной из значительных на этом пути вех тоже был случай с родителями, когда они, выйдя за пределы своей жалости, помогли и мне пройти к моей силе.

Летать самому

Как я уже сказал выше, родители меня любили, причём без всяких усилий.

Любить для них всегда было естественно, так же как дышать.

Настоящее же усилие над собой и даже, я бы сказал, акт родительского героизма они совершили, когда отпустили меня из гнезда.

И не только отпустили, но и выпихнули.

This is box title

Мне было 20 лет, и я влюбился.

Первый раз, по-настоящему.

До крови, до ужаса, до стояния ночами под окнами и даже до больницы с нервным срывом.

То есть любовь, при всём её счастье, оказалась несчастной.

Буря переживаний, прошедшая через молодую рощицу моей души, оставила в ней кучу дров и всякого бурелома.

Глядя на эти внутренние завалы, я не знал, как мне их разгребать, руки опускались и наваливалось бессилие.

И я завис.

Остался жить с родителями, постепенно превращаясь в бледную тень.

Родители, естественно, приняли меня и относились бережно – кормили и ни о чём не расспрашивали. Дали набраться сил, а через пару месяцев вызвали на родительское собрание.

Я чувствовал запах корвалола в воздухе, я видел, какого героического усилия от них потребовало сказать мне эти слова, но они сказали их.

Они сказали мне: уезжай.

Они сказали: ты должен уехать, чтобы спасти и себя и нас.

Они сказали: уезжай как можно дальше и начни новую жизнь, какую хочешь, но свою.

Уезжай и сделай что-то со своей жизнью.

Мы дадим тебе денег на первое время, но потом ты должен будешь найти возможность обеспечить себя сам.

Так они сказали, и для меня их слова были отрезвляющим холодным душем.

Я чувствовал, сколько любви и поддержки в этих словах. Любви уже не к мальчику, но к взрослому человеку, живущему своей жизнью.

И я уехал на следующий день.

Уехал в неизвестность своей жизни.

С этого момента она и началась.

Жизнь, исполненная взлётов и жестоких падений, удач и ошибок – моя жизнь.

Так я научился летать.

Разница

Вот в этом для меня и состоит разница между жалостью и состраданием.

This is box title

Жалость прилипчива, бессильна и мутна.

Сострадание же активное и сильное, и в нём есть мудрость.

Сострадание – это поиск баланса между принятием, отпусканием и активным действием.

Поиск – это процесс, когда вы не знаете заранее, чем кончится дело и кончится ли вообще.

В Буддизме, во многих его направлениях, считается важным развивать в себе определённые качества.

Мы исходим из того, что в каждом из нас с самого начала заложено очень многое.

Во мне сидит потенциальный эсесовец, людоед, потенциальная жертва обстоятельств – и во мне же сидит потенциальный бодхисатва.

И от меня зависит, кого я буду кормить своим вниманием и своими делами. От меня зависит, какие именно растения я буду поливать в своём саду.

И вот в буддийской психологии мы отличаем полезные качества от вредных, например, по таким признакам:

This is box title

Вредные, или нездоровые, качества имеют тенденцию к блокированию других качеств, к блокированию вариабельности чувствования, мышления, поведения, к блокированию возможности движения, изменения, роста.

Полезные же качества позволяют проявляться определённой вариативности состояний, качеств сознания, моделей поведения.

This is box title

Вредные качества прилипчивы, навязчивы и узки.

Полезные – гибки, открыты, пространственны.

This is box title

Вредные качества увеличивают степень когнитивных искажений.

Полезные – уменьшают.

Так можно отличить, что полезно, а что вредно для счастливой жизни.

Теперь подставьте сюда жалость и сострадание.

В какую категорию отправится каждое из этих качеств?

Да, и что самое важное, так это то, что у нас есть специальные приёмы и способы для взращивания полезных качеств, включая сострадание, сорадование, доброту и уравновешенность.

Но об этом уже в следующий раз.

Что я ещё предлагаю от себя

Если вам интересна практика, то зайдите на страницу

Школа Будда в городе

и посмотрите, чего там есть (а там уже много чего есть – что-то бесплатно, что-то за разумные деньги –Denarii sapiens, так сказать).

Или на страницу

Будда в городе в фейсбуке. Там я пощу всякие полезные и вдохновляющие материалы.

Вы так же можете вступить в

Облачную сангху

для поддержания свой практики.

Всего вам доброго, и надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.
А теперь идите и медитируйте!

Практика self-compassion: как и зачем сочувствовать себе? :: Жизнь :: РБК Стиль

© Scar1984 / istockphoto.com

Автор Алена Галкина

11 сентября 2018

Если в случае собственного промаха вы принимаетесь себя критиковать и ругать, остановитесь и попробуйте себе посочувствовать. По-английски это называется «self-compassion» — более продуктивный способ преодолеть стресс, вызванный неудачами.

Представьте, что вы провалили рабочий проект и из-за этого чувствуете себя разбитым. На этом моменте обычно включается самокритика: вы ругаете себя за то, что не получилось, за то, что неправильно рассчитали время, и вообще, недостаточно умные, чтобы браться за такие проекты. Дальше вам звонит друг и говорит, что вы тут ни при чем — работа была почти невыполнимой, что если не получилось сегодня — скорее всего, получится завтра, что вы — это больше, чем ваши успехи на работе.

В случае неудач эти моменты можно и нужно проговаривать себе самостоятельно — в этом и есть суть практики self-compassion, или сострадания к себе. Профессор психологии Кристин Нефф, которая посвятила изучению самосострадания больше десяти лет и теперь популяризирует эту практику, говорит, что self-compassion — это относиться к себе с большой заботой и добротой, как бы вы отнеслись к другу в случае его неудачи.

В пользу самосострадания или сочувствия к себе есть научные доказательства. Одно исследование показывает, что люди, которые тренируют сострадание к себе после развода, чувствуют себя лучше, чем те, кто ругает себя («Почему я? Почему со мной?»). Во втором говорится, что у практикующих самосострадание родителей детей с аутизмом вне зависимости от симптомов ребенка уровень стресса заметно снижен. Другие научные работы объясняют, как сочувствие к себе повышает самооценку, помогает строить отношения в парах, развивает оптимизм, любопытство и вообще делает человека счастливее. Особенно любопытны исследования, посвященные связи самосострадания и мотивации: оказывается, что самокритика и завышенные требования к себе не мотивируют к развитию — в отличие от заботливого отношения. Стэнфордский университет даже открыл специальную лабораторию, посвященную состраданию, — в университете рассматривают сочувствие как многообещающий предмет для изучения.

Self-compassion — это относиться к себе с большой заботой и добротой, как бы вы отнеслись к другу в случае его неудачи.

Мы привыкли слишком много думать над тем, что уже произошло, а если случилось неприятное, то включаем внутреннего агрессора, критикуя других или себя. В английском языке есть выражение: «Если в вас попала стрела — просто вытащите ее». Не надо ругать себя, что попались стрелку на глаза, не надо строить догадки, кто в вас стрельнул и зачем он это сделал. Просто. Вытащите. Стрелу.

Вернемся в начало и снова представим, что вы провалили рабочий проект и из-за этого чувствуете себя паршиво. Вместо того, чтобы критиковать себя, предлагаем стратегию self-compassion из шести действенных шагов.

 

Почувствуйте разницу между жалостью к себе, потаканием себе и самосостраданием

Когда человек жалеет себя, он сосредотачивается на себе и своих проблемах: «Мне плохо, никто меня не понимает и не в силах понять». Чтобы практиковать сочувствие к себе, нужно выбраться из этого кокона, где вы — центр вселенной, и посмотреть на ситуацию, как бы посмотрел на нее сторонний человек.

 

Осознайте, что вы не уникальны в своих неудачах

Листая ленту Instagram и заголовки СМИ, вы можете подумать, что вокруг успешны все, кроме вас, но на самом деле все менее драматично. Неудачи на работе или в личной жизни развивают иррациональное, но проникающее очень глубоко ощущение изоляции, как будто вы — единственный человек на земле, который только и делает, что ошибается. В реальности же ошибки совершают практически все — это легко проверить, например, позвонив другу или родным.

 

Будьте внимательным к эмоциям

Самосострадание требует аккуратного подхода к негативным эмоциям: их не надо преувеличивать, как и не надо «гасить». Идеальный вариант — непредвзято оценивать пережитый опыт, не отрицать обиду или злость. Фраза «я неудачник» станет очевидным преувеличением, в то время как «я очень опечален провалом» демонстрирует внимательное отношение к эмоциям.

© jesadaphorn / istockphoto.com

 

Проговорите слова поддержки, как будто вы обращаетесь к другу, а не к себе

На платформе психолога Кристен Нефф можно найти серию упражнений, которые развивают самосострадание: медитации, self-compassion дневник, письма к себе и так далее. Начинать знакомство с практикой самосочувствия профессор советует именно с общения с собой в том же тоне, как вы бы разговаривали с другом в случае неудачи: не ругать себя за проваленный проект, а произнести слова поддержки.

 

Развивайте сострадание к другим

Чтобы сострадать себе, нужно уметь сострадать другим, показало исследование калифорнийского университета в Беркли. Участники эксперимента, которые только что поддержали человека после его неудачи, чувствовали больше сострадания к себе после ободряющих фраз, произнесенных в адрес другого. Кроме того, что наше сочувствие поможет другому пережить тяжелый момент, сострадание делает нас лучше и на химическом уровне: когда человек чувствует боль другого, включается режим заботы, что способствует выработки окситоцина, так называемого гормона любви, и снижению уровня кортизола, гормона стресса.

 

Поймите, что кризис пройдет

Согласны, выражение о том, что все проходит, звучит немного глупо, как «все, что не делается — все к лучшему». Но кризис не бывает вечным. Показательным в этом случае может стать выступление Моники Левински на конференции TED спустя 17 лет после политического скандала с ее участием: «Любой, кто страдает от публичного позора и унижения, должен знать следующее: это можно пережить. Знаю, это тяжело, это причиняет боль и занимает много времени. Но вы сами выбираете, каким будет завершение вашей истории. Учитесь сострадать самим себе». 

Сострадание – цитаты и афоризмы

Кто живет среди добрых, того учит сострадание лгать. Сострадание делает удушливым воздух для всех свободных душ. Ибо глупость добрых неисповедима.
Ф. Ницше

Сострадание в человеке познания почти так же смешно, как нежные руки у циклопа.
Ф. Ницше

Радость от ущерба, нанесенного другому, представляет собою нечто иное, чем жестокость; последняя есть наслаждение, причиняемое состраданием, и достигает крайней точки при кульминации самого сострадания (в том случае, когда мы любим того, кого пытаем). Если кто то другой причинил бы боль тому, кого мы любим, тогда мы пришли бы в бешенство, и сострадание было бы крайне болезненным. Но мы любим его, и боль ему причиняем мы. Оттого сострадание делается чудовищно сладким: оно есть противоречие двух контрастных и сильных инстинктов, действующее здесь в высшей степени возбуждающе. – Причинение себе телесного повреждения и похоть, уживающиеся друг с другом, суть одно и то же. Или просветленнейшее сознание при свинцовой тяжести и неподвижности после опиума.
Ф. Ницше

Сострадание — есть горе о чужом несчастье; зависть — есть горе о чужом счастье.
Плутарх

Сострадание есть единственная и действительная основа всякой свободной справедливости и всякого истинного человеколюбия, и лишь поскольку деяние истекает из него — оно имеет нравственную ценность.
А. Шопенгауэр

Сострадание есть настоящий источник истинной справедливости и человеколюбия.
А. Шопенгауэр

Сострадание есть представление нашей собственной беды, вызываемое созерцанием чужой беды.
Т. Гоббс

Сострадание сильнее страдания.
Ф. Ницше

Сострадание — это любовь, которая терзается болью любимых.
Ф. Фенелон

Сострадательные натуры, всегда готовые на помощь в несчастье, редко способны одновременно и на сорадость: при счастье ближних им нечего делать, они излишни, не ощущают своего превосходства и потому легко обнаруживают неудовольствие.
Ф. Ницше.

Почувствовать боль другого человека – вот суть сострадания.
Уильям Беннетт

Сострадание примешано ко всем добродетелям, какими только может обладать человек.
Бернардино Сиенский

Сострадание — это не чувство; скорее, это благородное расположение души, готовое к тому, чтобы воспринять любовь, милость и другие добродетельные чувства.
Алигьери Данте

Из сострадания к неудачнику не навлекать на себя немилость удачливого. Счастье одних нередко зиждется на несчастье других; не будь поверженных, не было бы и вознесенных. Неудачники обычно внушают жалость — этой жалкой милостыней мы как бы возмещаем немилость Фортуны.
Бальтасар Грасиан-и-Моралес

Как молния сверкает раньше грома,
Так сострадание предшествует любви.
Торквато Тассо

Обыкновенный смертный сочувствует тем, кто больше жалуется, потому что думает, что горе тех, кто жалуется, очень велико, в то время как главная причина сострадания великих людей — слабость тех, от кого они слышат жалобы.
Рене Декарт

Сострадание — это нередко способность увидеть в чужих несчастьях свои собственные, это — предчувствие бедствий, которые могут постигнуть и нас.
Франсуа де Ларошфуко

Сострадание есть неудовольствие, сопровождаемое идеей зла, приключившегося с другим, кого мы воображаем себе подобным.
Бенедикт Спиноза

Тот, кто легко поддается состраданию и трогается чужим несчастьем или слезами, часто раскаивается, — вследствие того, что мы, находясь под влиянием аффекта, легко поддаемся на ложные слезы.
Бенедикт Спиноза

Тот, кто не имеет сострадания, жесток.
Бернард Мандевиль

Обездоленные лишены сострадания.
Сэмюэл Джонсон

Человеку в несчастье всегда кажется, что вы мало сочувствуете ему.
Сэмюэл Джонсон

Сострадание — это естественное чувство, которое, умеряя в каждом индивидууме действие себялюбия, способствует взаимному сохранению всего рода.
Жан Жак Руссо

В сострадании меньше нежности, чем в любви.
Люк де Клапье Вовенарг

Мы укоряем обездоленных, дабы не обременять себя состраданием.
Люк де Клапье Вовенарг

Сочувствие — неважная милостыня.
Георг Кристоф Лихтенберг

Подлинное сострадание есть сопереживание нравственной оправданности страдающего.
Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Сострадание к животным так тесно связано с добротою характера, что можно с уверенностью утверждать, что не может быть добрым тот, кто жесток с животными.
Артур Шопенгауэр

Сострадание — основа всей морали.
Артур Шопенгауэр

Среди живущего нет ничего, что было бы достойно твоего сочувствия, и земля не стоит твоего вздоха. Наше существование есть страдание и скука, а мир — не что иное, как грязь. Успокойся.
Джакомо Леопарди

Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования.
Федор Михайлович Достоевский

Сострадание исцелит больше грехов, чем осуждение.
Генри Уорд Бичер

Сочувствие выражается в том, что становишься несчастным из-за страданий других.
Бертран Рассел

Сострадание — хорошо. Но есть два рода сострадания. Одно — малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание — истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их. Если ты готов идти до конца, до самого горького конца, если запасешься великим терпением, лишь тогда ты сумеешь действительно помочь людям. Только тогда, когда принесешь в жертву самого себя, только тогда.
Стефан Цвейг

Сочувствуя, мы переходим в душевное состояние другого; мы как бы выселяемся из самих себя, чтобы поселиться в душу другого человека.
Сэмюэл Смайлс

Человек только тогда может сочувствовать общественному несчастью, если он сочувствует какому-либо конкретному несчастью каждого отдельного человека.
Феликс Эдмундович Дзержинский

Истинное сострадание начинается только тогда, когда, поставив себя в воображении на место страдающего, испытываешь действительно страдание.
Лев Николаевич Толстой

Вероятно, общественные злоупотребления состраданием более распространены, чем само оно в чистом виде.
Альфред Адлер

Есть люди, страдающие от силы своего собственного сострадания.
Вильгельм Дильтей

Чувство сострадания живет в нас, но приспособленное к условиям нашего существования.
Лев Шестов

Рубрика

Близкие темы

Популярные темы

Комментарии

Сострадание. Малый трактат о великих добродетелях, или Как пользоваться философией в повседневной жизни

Сострадание

У сострадания плохая репутация. Мы терпеть не можем становиться его объектом, да и испытывать его не любим. Этим, в частности, сострадание отличается от великодушия. Сострадать – значит страдать с кем-то за компанию, а всякое страдание есть зло. Так с какой стати считать сострадание благом?

Но не будем торопиться. Заглянем в словарь. Он предложит нам список антонимов сострадания: суровость, жестокость, холодность, равнодушие, бессердечность, бесчувственность… Пожалуй, сострадание не так уж плохо, хотя бы рассуждая от обратного. Теперь посмотрим на синонимы. Первый из них, этимологический двойник сострадания, это симпатия (от греческого «сострадание»). Кажется, неплохая рекомендация. И все же, почему в наш век, когда симпатия играет столь важную роль, мы так плохо относимся к состраданию? Очевидно, дело в том, что добродетелям мы предпочитаем чувства. А ведь сострадание, и ниже я постараюсь это показать, принадлежит обеим сферам. Возможно, именно в этой двойственности кроется малая часть его слабости и большая – его силы.

Но вначале – пару слов о симпатии. Есть ли более привлекательное свойство? Более приятное чувство? Прелесть симпатии в том, что она одновременно является и свойством (когда мы вызываем к себе симпатию, то есть представляемся кому-то симпатичными) и чувством (когда мы испытываем к кому-то симпатию). И поскольку свойство и чувство отвечают друг другу, взаимная симпатия, возникая между двумя людьми, представляется своего рода счастливой встречей. Это улыбка жизни, нечаянный подарок. При этом каждый понимает, что симпатия ничего не доказывает. Может ли мерзавец быть симпатичным? На первый взгляд да, а иногда даже и на второй. Но мы уже показали, что мерзавец может быть вежливым, благоразумным, умеренным, храбрым… Может, даже великодушным, а иногда и справедливым, если случай подвернется. Это вынуждает нас произвести своего рода сортировку между добродетелями совершенными (полными, как говорил Аристотель) – теми, которых достаточно, чтобы произвести оценку того или иного существа: таковы справедливость и великодушие (мерзавец ведет себя справедливо и великодушно только изредка, следовательно, не может быть назван справедливым и великодушным), и добродетелями частичными – теми, которые совместимы, если рассматривать их по отдельности, с большинством пороков и подлостей. Мерзавец может быть верным и храбрым, но если он постоянно справедлив и великодушен, то он уже не мерзавец. Гипотеза о симпатичном мерзавце доказывает, следовательно, только то, что симпатия не является полной добродетелью. Это ясно. Но нельзя сказать, что она вовсе не является добродетелью. А вот это уже нуждается в доказательстве.

Что такое симпатия? Эмоциональное участие в чувствах другого человека (симпатизировать кому-то значит чувствовать то же, что чувствует он), которое доставляет удовольствие. Таким образом, как это отмечает Макс Шелер (21), симпатия стоит ровно столько, сколько стоят эти самые чувства (если они чего-нибудь стоят). «Разделять радость, которую кто-то испытывает при виде зла; разделять его ненависть, злобу, злорадство – в этом явно нет ничего нравственного». Вот почему симпатия сама по себе не способна быть добродетелью: «Сама по себе симпатия не учитывает ценность и качество чувств других людей. Во всех своих проявлениях она принципиально безразлична к ценностям». Итак, симпатизировать – это чувствовать вместе с кем-то. Для нравственности здесь приоткрывается дверца, потому что симпатия позволяет хотя бы частично выбраться из плена своего «я». Остается выяснить, чему мы симпатизируем. Разделять с другим его ненависть – значит ненавидеть. Разделять чужую жестокость – значит быть жестоким. Тот, кто симпатизирует палачу, пытающему своих жертв, разделяя испытываемое тем садистское наслаждение, разделяет и его вину или, по меньшей мере, его злобность. Симпатия к ужасным вещам – ужасна.

Теперь нам понятно, что с состраданием дело обстоит совершенно иначе. Хотя сострадание и является одной из форм симпатии, но это симпатия в боли или печали, иными словами, это соучастие в чужом страдании. Вот что важно: не все страдания стоят друг друга. Есть даже дурные страдания (например, страдание завистника при виде чужого счастья). Но они от этого не перестают быть страданиями, а любое страдание заслуживает сострадания. Здесь мы наблюдаем крайне интересную асимметрию. Всякое удовольствие есть благо, но далеко не каждое – моральное благо (большая часть наших удовольствий вообще безразличны к морали), больше того – далеко не каждое приемлемо с точки зрения морали (вспомним об удовольствии палача). Следовательно, симпатия в удовольствии стоит ровно столько, сколько стоит само удовольствие, вернее, поскольку симпатия может цениться выше (например, участвовать в чужом удовольствии, даже безразличном к морали, может быть похвальным, потому что это противоположно зависти), она ценится лишь в той мере, в какой удовольствие не является моральным извращением, то есть чувством, в котором превалируют ненависть или жестокость. Напротив, всякое страдание есть зло, и всегда – моральное зло, но не потому, что является морально предосудительным (есть множество невинных страданий, а также добродетельных и героических страданий), а потому, что с точки зрения морали страдание прискорбно и достойно сожаления. Вот это сожаление и есть сострадание, вернее, его минималистская форма.

«Разделять радость, которую А испытывает при виде чинимого Б зла, – нравственно или нет?» – задается вопросом Макс Шелер. Разумеется, безнравственно! Но разделить страдание Б – нравственно.

А как обстоит дело, если страдание Б – дурной природы, например если он страдает, видя счастье В? Сострадание требует разделить с ним его боль, и именно это делает сострадание милосердным. Разделять чужое страдание не значит одобрять вызвавшие его причины, которые могут быть как хорошими, так и дурными. Это значит отказываться воспринимать страдание, независимо от его качества, как нечто безразличное, а человека, каким бы он ни был, как неодушевленный предмет. Вот почему сострадание по сути своей универсально. Оно тем более нравственно, чем меньше задается этими вопросами и рассуждает о моральности или аморальности своего объекта. Тем самым оно ведет к милосердию. Асимметрия та же, что между удовольствием и страданием. Симпатизировать палачу, разделяя его злорадство, значит разделять его виновность. Но сострадать его страданию или его безумию, тому, что его переполняет всепоглощающая ненависть, пожирающая его изнутри, сострадать его унынию и ничтожеству, значит остаться невинным перед лицом раздирающего его зла и не добавлять к его ненависти своей. Христос сострадал своим палачам, Будда – злодеям. Слишком высокие примеры? Разумеется, но ведь мы не зря считаем их высокими. Сострадание противостоит жестокости, которая радуется чужому страданию, и эгоизму, которому на него наплевать. Если мы убеждены, что жестокость и эгоизм – недостатки, значит, сострадание – достоинство. Является ли оно добродетелью? Восточная культура (особенно культура восточного буддизма) считает, что да, является, и, возможно, самой великой из всех. Западная культура в своей оценке менее прямолинейна, и на этом имеет смысл коротко остановиться.

Начиная со стоиков и заканчивая Ханой Арендт (22) (не забыв по пути Спинозу и Ницше), было множество критиков сострадания, которые часто предпочитали употреблять вместо этого слова другое – жалость. Почти все они отличались добросовестностью, а их хула выглядела вполне законной. Жалость – это чувство печали, которое мы испытываем при виде чужой печали. Печалясь вместе с кем-то, мы не спасаем его от печали, но добавляем к его печали свою. Жалость лишь увеличивает количество страдания в мире, и потому она достойна осуждения. Зачем громоздить печаль на печаль, зачем множить горе и несчастье? Мудрец не ведает жалости, говорят стоики, ибо ему неведома печаль. Это не значит, что он отказывается помогать своему ближнему – просто он для этого не нуждается в жалости. «Вместо того чтобы жалеть людей, не лучше ли им помочь, если можешь? Но можем ли мы быть великодушными, не испытывая жалости? Мы не приспособлены к тому, чтобы брать на себя чужие печали, но, если это в наших силах, можем облегчить другому его печаль» (Цицерон. Тускуланские беседы, IV, 26). Итак, сострадание подразумевает не столько страстное чувство, сколько действие, и не столько жалость, сколько великодушие. Все так, но это подразумевает присутствие великодушия и его достаточность. А если его нет?

Спиноза в этом вопросе довольно близок к стоикам. Часто цитируется следующее его высказывание: «Жалость в человеке, живущем по руководству разума, сама по себе дурна и бесполезна» («Этика», IV, 50). Поэтому мудрец стремится, насколько возможно, не подвергаться жалости. Здесь сказано нечто очень важное. Жалость есть чувство печали (рожденной вследствие вреда, полученного другим). Но добром является радость, а правота на стороне разума, следовательно, толкать нас на помощь другим должны любовь и великодушие, а вовсе не жалость. Во всяком случае, именно так поступает мудрец, то есть, по Спинозе, человек, живущий под руководством разума. Возможно, именно по этим признакам распознается мудрость: чистое приятие истины, любовь без печали, легкость во всем, безмятежное и радостное великодушие… Но много ли на свете мудрецов? И тогда для всех остальных, то есть для всех нас (потому что никто не достигает вершин мудрости), жалость все-таки лучше, чем ее противоположность и даже отсутствие. «Я говорю это главным образом о человеке, живущем по руководству разума, – уточняет Спиноза. – Ибо кто ни разумом, ни жалостью не склоняется к подаянию помощи другим, тот справедливо называется бесчеловечным, так как он кажется непохожим на человека» (там же, схолия). Таким образом, жалость, даже не будучи добродетелью, все-таки есть благо, так же, впрочем, как стыд и раскаяние: она есть условие доброжелательности и человечности.

Что бы там ни говорили, здесь Спиноза спорит с Ницше: он не призывает к опрокидыванию ценностей или их иерархий, но просто призывает нас учиться применять на практике – под влиянием любви и великодушия – то, что порядочные люди чаще всего применяют с печалью, под влиянием долга или из жалости. «Бывает такая доброта, которая омрачает жизнь, – писал Ален в 1909 году. – Эта доброта в печали, обычно называемая жалостью, являет собой один из бичей человечества». Не спорю. Но все-таки она лучше жестокости и эгоизма, как убеждены Монтень и Спиноза и как это подтверждает сам Ален: «Разумеется, в человеке несправедливом или совсем уж безрассудном жалость лучше, чем животное бесчувствие». На жалости далеко не уедешь, отмечает он далее, но все-таки это лучше, чем ничего. Жалость – начало сострадания, но ведь надо же с чего-то начинать! Снова обратимся к Спинозе. Между моралью мудреца и моралью всех остальных людей лежит огромная разница, в том числе и в том, что касается проявления аффектов (с одной стороны, долг и жалость, с другой – великодушие и любовь, иначе говоря, печаль против радости). Но не в том, что касается поступков! Любовь освобождает от закона, но не уничтожая его, а вписывая «прямо в сердце». Закон? Какой закон? Единственный, который признает Спиноза. Закон справедливости и милосердия. Мудрецу достаточно разума и любви. Остальных к нему подводит жалость. И надо быть о себе очень высокого мнения, чтобы полагать, что можешь без нее обойтись.

Между тем я вовсе не уверен, что жалостью и печалью исчерпывается все то, что я понимаю под состраданием. Разве не может существовать нечто вроде если и не радостного, то хотя бы позитивного сострадания, которое проявляется не столько в разделении скорби, сколько во внимании, не столько в печали, сколько в заботе? Сострадания, в котором меньше страсти, зато больше терпения и способности выслушать другого? Спиноза в этих случаях употребляет термин misericordia, который обычно переводят как «милосердие» (самый легкий перевод). Но лично мне представляется, что он гораздо ближе другому термину – сочувствие (потому что в нем нет ни следа таких понятий, как вина и прощение, без чего милосердие немыслимо). «Сочувствие (misericordia) есть любовь, поскольку она действует на человека таким образом, что он чувствует удовольствие при виде чужого счастья и, наоборот, неудовольствие при виде его несчастья» («Этика», III, «Определение аффектов», 24). Правда, следует отметить, что обычно под сочувствием понимают сострадание к чужому несчастью, а не радость при виде его счастья. Но и Спиноза испытывал по этому вопросу некоторые колебания, так как в своих определениях аффектов он подчеркивает, что между сочувствием и жалостью различия нет, если не считать, что жалость относится к «отдельным случаям аффекта, а сочувствие – к постоянному расположению к нему». Любопытное замечание, потому что из него вытекает, что жалость, как и сочувствие, должна не только огорчаться при виде чужого горя, но и радоваться чужому счастью, что совершенно выходит за рамки обычного употребления этого слова. Впрочем, обычай нас не волнует, если мы договорились о терминах. Лично мне в этих параллелях важнее, что жалость определена как печаль, а сочувствие – как любовь, то есть в первую очередь как радость. Это не значит, что сочувствию неведома жалость, в чем каждый может убедиться на собственном примере (когда мы радуемся существованию кого-либо, то есть любим его, ты мы будем опечалены при виде его страдания), это просто меняет ее направленность и ценность. Любовь – это радость, и даже если в сочувствии и жалости больше печали, чем радости, это печаль без гнева, а если она и гневается, то не на того, кому плохо, а на источник его боли, и думает не о том, что он достоин презрения, а о том, как бы ему помочь. Жизнь – слишком трудная штука, а люди – слишком несчастны, чтобы мы отказали этому чувству в праве на существование и даже необходимости. Я люблю повторять, что лучше подлинная грусть, чем напускное веселье. К этому следует добавить: лучше опечаленная любовь (то есть сочувствие), чем радостная ненависть.

Но еще лучше – радостная любовь. Так ли это? Бесспорно. Лучше всего – мудрость или святость, чистая любовь и милосердие. «Сострадание, – указывает Янкелевич, – это реактивное, или вторичное, милосердие, которое для любви нуждается в чужом страдании и зависит от рубища обездоленного и язв больного. Жалость тащится в хвосте несчастья: жалость любит ближнего своего, только если он жалок, а сочувствие симпатизирует ближнему, только если он впал в ничтожество. Другое дело милосердие! Милосердие не ждет, чтобы нищий показал ему свое отрепье, если и так понятно, что он несчастен; в конце концов, возлюбить ближнего своего можно и нужно, даже если он не придавлен горем». Это, конечно, правильно, но до чего же трудно! Несчастье по определению кладет конец зависти, а жалость – ненависти. Значит, у любви к ближнему остается меньше препятствий. Сострадание, именно в силу того, что оно реактивно, проективно и идентификационно, является, возможно, низшей разновидностью любви, но одновременно и самой легко достижимой ее разновидностью. Ницше, пытаясь нас от него отвратить, выглядит нелепо. Как будто мы и без того не испытываем к нему отвращения! Как будто наше самое горячее, самое естественное, самое непосредственное желание заключается не в том, чтобы избавиться от сострадания! Нам что, своих забот мало? Почему мы должны помнить о чужих несчастьях, да еще и переживать из-за них? Вовенарг (23) в этом отношении проявляет гораздо больше проницательности, чем Ницше: «Скупец тихонько бубнит себе под нос: “Какое мне дело до бедных и нищих?” И отбрасывает жалость, как досадную помеху». Без жалости мы жили бы гораздо лучше, во всяком случае те, кто и так хорошо живет, жили бы еще лучше. Но разве наша цель – комфорт? И разве такая жизнь нормальна? Ради чего все эти философствования, если мы готовы поддаться первому встречному демагогу, который станет гладить нас по шерстке? Шопенгауэр сумел заглянуть в эту проблему намного глубже. Он видел в сострадании побудительную причину морали и источник ее ценности. Сострадание прямо противоположно жестокости, этому величайшему из зол, и эгоизму, на котором базируется любое зло. Сострадание способно вести нас успешнее, чем любой религиозный завет и любая философская максима. Можно ли сказать, что сострадание – тот путь, который, как полагал Шопенгауэр, ведет нас к добродетелям справедливости и милосердия? Думаю, что не всегда. Но ведь это – высшие добродетели, требующие значительного развития человечества и цивилизации. И как знать, может, не будь жалости, они вообще остались бы нам неведомы?

Заметим мимоходом, что сострадание имеет значение и в отношениях с животными. Большая часть наших добродетелей имеет в виду только человека, в чем их величие и ограниченность. Сострадание же, напротив, готово симпатизировать всем, кто страдает. Если мы несем перед животными какие-то обязательства, в чем я не сомневаюсь, то в первую очередь благодаря состраданию. Вот почему сострадание – самая универсальная из наших добродетелей. Мне возразят, что животных можно еще и любить, и проявлять по отношению к ним верность и уважение. Конечно. В западной традиции у нас имеется пример Франциска Ассизского, в восточной – множество аналогичных примеров. Но все-таки было бы неуместно ставить на одну доску чувства, которые мы можем испытывать к животным, с чувствами – несравненно более высокими и требовательными, – которые мы должны испытывать к человеческим существам. Верность своей собаке и верность друзьям – разные вещи. Уважение к человеку, даже незнакомому, несравнимо с уважением к птице или оленю.

Впрочем, в случае с состраданием здесь не все так уж очевидно. Что хуже – влепить пощечину ребенку или замучить до смерти кошку? Если последний проступок хуже, как я склонен полагать, то из этого следует, что несчастное животное заслуживает с нашей стороны большего сострадания. Здесь важнее причиненная боль, чем видовая принадлежность жертвы; сострадание важнее человечности. Сострадание – уникальная добродетель, она открывает наше сердце не только всему человечеству, но вообще всему живому, во всяком случае всему, что живет и страдает. Как показал Леви-Строс (24), основанная на сострадании мудрость отличается той же универсальностью и необходимостью. Это мудрость Будды, но и мудрость Монтеня. Человечность, которая является добродетелью, почти синонимична состраданию, и это о многом говорит. Не только можно, но и должно быть человечным по отношению к животным, и в этом как раз и проявляется превосходство человека над прочими видами – при условии, что он остается его достойным. Ни к кому не испытывать сострадания значит быть бесчеловечным, а на это способен только человек. Здесь уместно заговорить о новом гуманизме, в котором не будет ничего от наслаждения исключительностью своей сущности и своих прав, зато будет исключительная восприимчивость к обязанностям и долгу, накладываемому на нас страданиями других существ. Космический гуманизм – это гуманизм сострадания.

Шопенгауэр и Леви-Строс обильно цитируют Руссо, и нам трудно удержаться от того же. Руссо одним из первых сумел ясно и четко сформулировать главное. Он показывает, что жалость – первейшая из всех добродетелей, и притом единственная, которая носит природный характер. Дело в том, что прежде, чем быть добродетелью, жалость является чувством – «естественным чувством», уточняет Руссо, тем более сильным, что оно, по всей вероятности, ведет происхождение от любви к себе (путем самоидентификации с другими) и умеряет в каждом человеке пылкое желание заботиться о своем благе, поскольку все мы наделены врожденной способностью чувствовать отвращение к чужому страданию. Сострадание без берегов! Если только берегами не служит боль, поскольку отныне я воспринимаю всякое страдающее существо как в некотором роде себе подобное. Сострадать значит соединяться в страдании, и эта неисчислимая общность диктует, вернее предлагает, нам свой закон – закон мягкости. Твори добро себе, причиняя наименьшее, насколько возможно, зло другим. Жалость – это то, что отделяет нас от варварства, как справедливо заметил Мандевиль (25), но для Руссо она еще и матерь всех прочих добродетелей, которые порождаются жалостью.

«Мандевиль прекрасно понимал, что люди со всей их моралью были бы монстрами, не надели их Природа такой помощницей разума, как жалость; но он не понял, что все общественные добродетели, присущие человеку, проистекают из этого единственного свойства. Действительно, что такое великодушие, милосердие, человечность, как не жалость по отношению к слабым, виновным, а то и вовсе по отношению ко всему роду человеческому? Даже доброжелательность и дружба суть производные постоянной жалости, нацеленной на тот или иной объект. Желать, чтобы кто-либо никогда не страдал, означает не что иное, как желать ему быть счастливым» («Речь о происхождении и основаниях неравенства среди людей», I).

Не знаю, следует ли заходить столь далеко, сводя все добродетели к одной. Мне это представляется нежелательным. К чему такие привилегии? Но я всецело убежден в том, что жалость противостоит чему-то гораздо худшему, а именно жестокости и эгоизму. Так же как и великодушие, жалость сама полностью не свободна от того и другого. Напротив – и со времен Аристотеля это стало общим местом – видеть в жалости несчастье, свидетелями которого являемся мы все, поскольку понимаем, что она может коснуться нас и наших близких. Жалость в этом случае – проективный эгоизм, основанный на переносе чувства. То, чего мы боимся для себя, внушает нам жалость к другим, уже ставшим жертвой того или иного несчастья, потому что мы понимаем, что и нас может ждать то же испытание. Почему бы и нет? Но с другой стороны, а что это меняет? Ведь жалость, которую мы испытываем, не становится от этого менее реальной и, добавим, не ослабевает, даже если вызывающие ее несчастья нам уж точно не грозят. Чудовищное страдание родителей, потерявших ребенка, разжалобит и бездетного старика. Можно ли считать жалость абсолютно бескорыстным чувством? Понятия не имею, и, откровенно говоря, мне на это наплевать. Главное, что это чувство реально, и реально сострадательно. Все остальное – малозначительная внутренняя «кухня», значение которой не превышает значения обыкновенной кухни. Рассуждая в подобном духе, можно докатиться то того, чтобы осудить любовь (или отрицать ее существование) только потому, что с любовью связаны некоторые сексуальные отклонения. Фрейд, говоря о любви, был далеко не глуп. Так с какой стати мы должны говорить глупости, рассуждая о сострадании?

Что касается отношения между состраданием и жестокостью, то, как ни парадоксально, их связь вовсе не немыслима. Во-первых, потому что двойственность царит повсюду, дотягиваясь и до наших добродетелей. Во-вторых, потому, что сама жалость может порой провоцировать жестокость. Это ясно показала Ханна Арендт, размышляя о Французской революции («…жалость, понимаемая как первооснова добродетели, оказалась наделена таким потенциалом жестокости, который превзошел самую жестокость» («Эссе о революции», гл. 2)). Это не значит, что следует безоговорочно осудить и жалость, и революцию. Это значит, что следует проявлять определенную бдительность как к первой, так и ко второй. Тот факт, что жалость отделяет нас от худшего и противостоит худшему, не исключает вероятности того, что иногда она нас к этому худшему толкает. Жалость – не гарантия и не панацея. Ханна Арендт справедливо указывает, что жалость во время террора могла служить оправданием насилия и жестокости только в силу того, что воспринималась как абстракция. Из жалости к несчастным вообще, то есть к народу – в том смысле, какой вкладывали в это слово в XVIII веке, – сторонники террора без колебаний добавили к их числу еще несколько конкретных несчастных. По мнению Ханны Арендт, именно здесь проходит грань между жалостью и состраданием: сострадание, в отличие от жалости, понимает только частное, игнорируя общее; поэтому оно не может позволить, чтобы страдал хоть один человек, тем более не может находить источник вдохновения в страданиях целого класса. Жалость абстрактна, склонна к обобщениям, болтлива. Сострадание конкретно, единично (даже если бы мы обладали способностью Иисуса сострадать всем людям сразу) и не любит лишних слов. Отсюда – резкость, а порой и жестокость жалости, в отличие от сострадания с его мягкостью. Если принять это различие, то можно сказать, что Робеспьер и Сен-Жюст во имя жалости (к бедным вообще) отказались от сострадания (к противникам Революции как отдельным личностям). Но тогда жалость выступает как абстрактное чувство (Спиноза сказал бы «воображаемое чувство»), а добродетелью является сострадание.

Я бы предложил для различения этих двух понятий другой признак (не вместо, а скорее в дополнение тому, что берет за основу Ханна Арендт). Мне кажется, что жалость никогда не проявляется без некоторой доли презрения или, по меньшей мере, без чувства некоторого превосходства над тем, кого мы жалеем. В жалости присутствует некое самодовольство, подчеркивающее недостатки объекта жалости. Слово «жалкий», обозначающее объект жалости, говорит само за себя. Его синонимы: убогий, плачевный, презренный и так далее. Иное дело сострадание. Не случайно прилагательное «сострадательный» – пассивная форма прилагательного «сострадающий» – обозначает отнюдь не объект сострадания. Возможно, это происходит потому, что сострадание не подразумевает по отношению к своему объекту никакой определенной оценки: можно сострадать и тому, что вызывает в нас восхищение, и тому, что вызывает наше осуждение. В то же самое время мне представляется, что для сострадания необходимо хотя бы минимальное уважение к своему объекту, потому что в ином случае – и именно на этой основе я провожу различие между двумя понятиями – мы бы имели дело уже не с состраданием, а с жалостью. Например, к неизлечимо больному человеку мы можем проявить сострадание или симпатию, но не жалость, потому что жалость в данном случае оскорбительна. Жалость смотрит на людей сверху вниз. Напротив, сострадание горизонтально – оно обретает смысл только между равными друг другу. Точнее сказать, оно устанавливает равенство между тем, кто страдает, и тем, кто готов разделить его страдание. В этом смысле можно сказать, что нет жалости без презрения, как нет сострадания без уважения.

Возможно, именно это имел в виду Ален, когда писал, что дух не ведает жалости, потому что иначе он лишился бы самоуважения. Разумеется, это не означает, что дух всегда безжалостен и не способен на уступки и сочувствие. Но разве может разжалобить то, что вызывает наше уважение и даже почтение? Вот почему, подчеркивает далее Ален, жалость – телесна, а не духовна. Дух уважения и дух верности не признают жалости, только сострадание. Впрочем, не будем впадать в религиозный мистицизм и спиритуализм. Строго говоря, вовсе не дух испытывает уважение или сострадание: это сострадание и уважение формируют дух. Сила духа рождается в страдании. Если это твое собственное страдание – сила духа обращается в храбрость, если чужое – в сострадание.

Поэтому не следует путать сострадание со снисходительностью или карикатурным милосердием, которое, благодаря благотворительности, часто обретает черты милостыни. Мы, например, можем придерживаться убеждения, разделяемого Спинозой, что защитой обездоленных должно заниматься государство, а не частные лица. Иначе говоря, что тот, кто желает победить нищету, должен заниматься не благотворительностью, а политикой. Я готов с этим согласиться. Даже если я отдам все, что имею, и стану таким же нищим, как они, что это изменит? Социальные проблемы следует решать социальными методами. Сострадание, как и великодушие, может, например, заставить человека бороться за увеличение налогов и их правильное использование, что гораздо эффективнее, чем раздавать направо и налево мелкие монеты. Но это не освобождает нас от необходимости проявлять к бедным и обездоленным своего рода братские чувства, уважение, симпатию и готовность прийти на помощь – то есть сострадание. И, поскольку политика не всесильна, это не исключает с нашей стороны конкретных благотворительных поступков или солидарности. Каждый делает то, что может, вернее сказать, то, что хочет делать, в зависимости от своих средств и малой толики великодушия, на какое он способен. Нами управляет эго, оно же принимает решения. Но – не только эго и не во всех случаях. Вот это и есть сострадание.

Сострадание – это чувство, и в этом качестве мы испытываем его или нет: оно не возникает по заказу. Вот почему, как указывает Кант, оно не может быть долгом. С другой стороны, чувства – это еще не судьба, которой мы можем только покоряться. Любовь нельзя вызвать в себе, но ее можно в себе воспитать. То же самое относится и к состраданию. Мы не обязаны испытывать сострадание, но обязаны развивать в себе способность к состраданию. В этом смысле сострадание есть добродетель, то есть одновременно усилие, потенциальная способность и совершенство. Тот факт, что сострадание является одновременно и чувством, и добродетелью, объясняет, почему Руссо и Шопенгауэр, верно или ошибочно (скорее всего, и верно, и ошибочно), придают ему столь большое значение. Сострадание делает возможным переход от одного к другому, из области чувств в сферу этики: от того, что мы чувствуем, к тому, чего мы хотим; от того, кто мы есть, к тому, какими мы должны быть. Мне скажут, что с подобным переходом прекрасно справляется и любовь. Бесспорно. Но над любовью, в отличие от сострадания, мы не властны.

Выше я уже упоминал, что на буддистском Востоке сострадание считается величайшей добродетелью. Известно, что на христианском Западе величайшей добродетелью считается (по меньшей мере, на словах) милосердие – в хорошем смысле слова, как любовь к доброжелательству. Что же предпочесть? Если вообще подобный выбор имеет смысл, поскольку одно не исключает другого. И все-таки, если бы перед выбором поставили меня, я бы сказал, что милосердие было бы, безусловно, лучше, если бы только мы были на него способны. Но сострадание легче достижимо. Своей мягкостью оно напоминает милосердие и подводит нас к нему. Разве есть на свете человек, убежденный в том, что хоть раз в жизни он не испытал искреннее побуждение к милосердию? А вот сострадание знакомо многим. И надо начинать с того, что легче дается. Увы, мы намного способней к печали, чем к радости. Поэтому мужайся, читатель, и не забывай о сострадании, в том числе и к себе.

Можно выразиться и иначе. Завет Христа, обращенный к любви, впечатляет нас гораздо больше. Зато урок Будды, призывающего к состраданию, гораздо реалистичней.

Люби и делай что хочешь, говорил бл. Августин. Мы скажем: сострадай и делай что должен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Что такое сострадание? Сочинение-рассуждение 15.2 и 15.3

сочинение-рассуждение

 

 

   Я думаю, что словамиавтор выразил главную мысль отрывка – делая добро, не нужно ждать за него платы.
   Так, тётя Груня, отдежурив на вахте в военном госпитале, ходит и помогает раненым. Она не ждёт от них благодарности, понимая, что её помощь просто необходима, потому что война, потому что «люди нуждаются в сострадании больше, чем в хлебе».
   А на вопрос Алексея Пряхина, которого тётя Груня выходила после тяжелейшего ранения, как он ей отплатит за её добро, каким «златом-серебром» рассчитается, отвечает просто, что мир не магазин, а настоящее «добро без корысти».
   Таким образом, словами

А. Лиханов подчёркивает мысль о том, что истинное добро всегда бескорыстно.

 

 

   Сострадание – глубокое и сильное чувство, сопутствующее человеку в совершении добрых поступков; это умение пропустить горе человека через свою душу и искренне пытаться помочь.
   Чувство, которое способен испытывать отнюдь не каждый. Добро бывает разным, но самое настоящее – бескорыстное. Когда мы совершаем что-то доброе, потому что захотелось искренне помочь – вот истинное сострадание. Нередко сострадание сравнивают с жалостью, но, по моему мнению, это разные вещи и путать их нельзя. Жалость не всегда имеет столь же яркий и светлый смысл, порой она влечёт за собой неприятные последствия.
   Слова тёти Груни из произведения А. Лиханова:

как нельзя более точно описывают бескорыстное добро. И тётя Груня, конечно, права. Никакого сострадания и не было бы вовсе, если бы мы за свою помощь просили плату, «изничтожилось» бы оно. Разве можно назвать добрым делом то, что вы совершаете не из желания помочь или сделать человека счастливым, а ради того, чтобы получить что-то взамен, как товар.
  В рассказе А.И. Куприна «Чудесный доктор» показан яркий пример добродетели, человечности, а главное – сострадания. Доктор помог бедной семье Мерцаловых справиться с бедами, которые преследовали её одна за другой. Врач ничего не попросил взамен, кроме одного: не падать духом. Этот совет затем помогал им на протяжении всей жизни. Вскоре после встречи с доктором для семьи наступила белая полоса: материальное положение улучшилось, дети пошли учиться. Много позже, младший сын Мерцаловых – Григорий, уже служа в банке, неоднократно помогал нуждающимся людям в память о том, что когда-то их спасло чудо, «святой человек».
   В детстве нас всегда учат любви, пониманию, состраданию к ближнему. Сострадать умеет лишь сильный человек, и это чувство не умаляет его силы, наоборот, если он может распахнуть душу, впустить в неё добро, это дорогого стоит. Так может не каждый. Таких людей всё меньше.

 

 

Апрель 2013 — Compassion It

Студенты помогают распространять «случайные проявления доброты»

Несколько студентов SDSU проходят стажировку в новом движении, у которого одна простая миссия: вдохновлять на ежедневные сострадательные действия.

Браслеты

COMPASSION IT напоминают владельцам о необходимости проявлять сострадание каждый день. После этого вы переворачиваете браслет (он темный с одной стороны, светлый с другой). Затем каждую ночь перед сном вы поворачиваете его обратно на темную сторону, готовясь к новому дню.

Когда вы покупаете браслет, вы получаете дополнительный браслет, который можно подарить. И это ваш первый акт сострадания!

COMPASSION IT — это незавершенная некоммерческая организация в Сан-Диего. Детище Сары Шайрер — это превращение «сострадания» не просто в идею, а в действие.

«Мы говорим:« Я найду это в Google », когда ищем в Интернете. Речь идет также о том, чтобы сделать сострадание глаголом. Сострадание. Просто сделайте это, — говорит Сара. «Браслет показывает, что вы принадлежите к движению, но он также вдохновляет на действия.Наша миссия проста: вдохновлять на ежедневное, сострадательное действие «.

---

COMPASSION IT студенты-стажеры, все активные члены Entpreneurial Society SDSU, (слева направо): Джессика О’Лири, Джастин Анчета и Нолан Раков. (Без изображения: стажер Брайс Хэмлин.)

---

Студент и стажер COMPASSION IT Нолан Раков говорит об этом так:

«Вы когда-нибудь писали себе записку, чтобы не забыть что-то сделать? Человек? Это идея браслета.Итак, каждую ночь, когда вы ложитесь спать, вы перекладываете это на темную сторону. Днем, когда вы делаете что-то хорошее, вы обращаете это на светлую сторону ».

О каких проявлениях сострадания мы здесь говорим? Нолан говорит:« Это может быть что-то маленькое, например, сказать что-то ободряющее. Это может быть покупка бутерброда бездомному. Это вдохновляет вас не забывать совершать случайные добрые дела ».

Что вдохновило Нолана, студента бизнеса и желающего стать предпринимателем, пройти стажировку в COMPASSION IT? «Чтобы иметь возможность распространять хорошее сообщение и помогать людям, вот почему я хочу принять участие.В этом нет ничего плохого; все хорошо «.

Нолан носит браслет уже около двух месяцев. На вопрос, заканчивал ли он когда-нибудь свой день с неперевёрнутым браслетом, он, к счастью, ответил: «Нет».

Если вы хотите купить себе браслет (и один для друга), они доступны на compassionit. com по цене 10 долларов за 2 браслета (доступны детские и взрослые размеры).

Если вы являетесь членом студенческой организации или принадлежите к группе, которая планирует сбор средств, вы можете продать браслеты, чтобы собрать деньги.Свяжитесь с Ноланом Раковым по адресу [email protected].

COMPASSION IT — это общественное движение, которое вдохновляет на ежедневные действия, направленные на сострадание. Когда вы «сочувствуете этому» в своей повседневной жизни, вы можете положительно повлиять на мир. Вы можете узнать больше здесь, и вам может понравиться страница COMPASSION IT в Facebook!

Определение и три элемента сострадания к себе

Что такое самосострадание | Три элемента сострадания к себе | Что не является состраданием к себе | Советы для практики

Определение самосострадания:

H

Сострадание к себе на самом деле ничем не отличается от сострадания к другим.Подумайте о том, каково чувство сострадания. Во-первых, чтобы сострадать другим, вы должны заметить, что они страдают. Если вы проигнорируете этого бездомного на улице, вы не сможете почувствовать сострадание к тому, насколько тяжело ему или ей. Во-вторых, сострадание включает в себя чувство тронутого страданием других, так что ваше сердце откликается на их боль (слово сострадание буквально означает «страдать с»). Когда это происходит, вы чувствуете тепло, заботу и желание как-то помочь страдающему человеку.Сострадание также означает, что вы предлагаете понимание и доброту другим, когда они терпят поражение или делают ошибки, вместо того, чтобы строго их осуждать. Наконец, когда вы чувствуете сострадание к другому (а не просто жалость), это означает, что вы понимаете, что страдание, неудачи и несовершенство являются частью общего человеческого опыта. «Туда, но ради удачи, я пойду».

Сострадание к себе включает в себя то же самое поведение по отношению к себе, когда у вас трудные времена, вы терпите неудачу или замечаете что-то, что вам не нравится в себе. Вместо того, чтобы просто игнорировать свою боль с менталитетом «жесткая верхняя губа», вы прекращаете говорить себе: «Сейчас это действительно сложно», как я могу утешить себя и позаботиться о себе в этот момент?

Вместо того, чтобы безжалостно осуждать и критиковать себя за различные недостатки или недостатки, сострадание к себе означает, что вы добры и понимаете, когда сталкиваетесь с личными недостатками — в конце концов, кто когда-либо говорил, что вы должны быть идеальными?

Вы можете попытаться измениться таким образом, чтобы сделать вас более здоровым и счастливым, но это делается потому, что вы заботитесь о себе, а не потому, что вы никчемны или неприемлемы.Возможно, самое главное, сострадание к себе означает, что вы уважаете и принимаете свою человечность. Не всегда все будет идти так, как вы хотите. Вы столкнетесь с разочарованиями, будут происходить потери, вы будете делать ошибки, столкнетесь со своими ограничениями, не сможете достичь своих идеалов. Это человеческое состояние, реальность, разделяемая всеми нами. Чем больше вы откроете свое сердце этой реальности вместо того, чтобы постоянно бороться с ней, тем больше вы сможете испытывать сострадание к себе и всем своим собратьям в жизненном опыте.

Подробнее: Чем не является сострадание к себе

Ниже приведены три элемента сострадания к себе:

1. Доброта к себе или самооценка.

---

Сострадание к себе предполагает теплоту и понимание по отношению к себе, когда мы страдаем, терпим неудачу или чувствуем себя неполноценными, вместо того, чтобы игнорировать нашу боль или бичевать себя самокритикой. Сострадательные к себе люди признают, что быть несовершенными, терпеть неудачу и испытывать жизненные трудности неизбежны, поэтому они, как правило, нежны с собой, когда сталкиваются с болезненными переживаниями, вместо того, чтобы сердиться, когда жизнь не соответствует установленным идеалам.Люди не всегда могут быть или получать именно то, что хотят. Когда отрицают эту реальность или борются с ней, страдание усиливается в форме стресса, разочарования и самокритики. Когда эта реальность принимается с сочувствием и добротой, возникает большее эмоциональное спокойствие.

2. Общее человечество против изоляции.

---

Разочарование из-за того, что мы не имеем того, что мы хотим, часто сопровождается иррациональным, но повсеместным чувством изоляции — как если бы «я» был единственным человеком, страдающим или совершающим ошибки.Однако страдают все люди. Само определение «человек» означает, что он смертный, уязвимый и несовершенный. Следовательно, сострадание к себе включает признание того, что страдание и личная неполноценность — это часть общего человеческого опыта — то, что мы все проходим, а не то, что случается только со «мной».

3. Внимательность против чрезмерной идентификации.

---

Сострадание к себе также требует сбалансированного подхода к нашим отрицательным эмоциям, чтобы чувства не подавлялись и не преувеличивались.Эта уравновешенная позиция проистекает из процесса соотнесения личного опыта с опытом других людей, которые также страдают, таким образом ставя нашу собственную ситуацию в более широкую перспективу. Это также проистекает из готовности открыто и ясно наблюдать за своими негативными мыслями и эмоциями, чтобы удерживать их в осознанном осознании. Внимательность — это неосуждающее, восприимчивое состояние ума, в котором человек наблюдает мысли и чувства такими, какие они есть, не пытаясь подавить или отрицать их. Мы не можем игнорировать нашу боль и одновременно испытывать к ней сострадание.В то же время внимательность требует, чтобы мы не «чрезмерно отождествлялись» с мыслями и чувствами, чтобы нас захватила и унесла негативная реакция.

Сердце, сила и сострадание: для этого нужна деревня

Все мы знаем это утешительное чувство, когда нас обнимают физически — когда нас слышат, эмоционально понимают и поддерживает другой человек. Это теплое чувство человеческой связи так важно для поддержания нашего общего эмоционального и физического здоровья.Фактически, десятки исследований показали, что люди, у которых есть удовлетворительные отношения, более счастливы, имеют меньше проблем со здоровьем и живут дольше. И наоборот, относительное отсутствие социальных связей связано с депрессией и когнитивным снижением в более старшем возрасте, а также с повышенной смертностью. По мере того, как Family Advocates набирает больше добровольцев для участия в наших программах специального адвоката, назначенного судом (CASA), и в программах укрепления семьи, мы придаем большое значение человеческим связям.

В прошлом году 39% наших новых волонтеров Guardian ad Litem для программы CASA пришли по рекомендации друзей, членов семьи, нынешнего персонала и Совета директоров, партнеров по сообществу и множества других связей.Это число, которым мы гордимся, потому что оно означает, что наша команда уважает социальные связи в сообществах, которые мы обслуживаем. Это также означает, что эти же люди уверены в услугах, которые мы предоставляем, и ощущают свою принадлежность либо к нашей общей миссии, либо к детям и семьям, которым мы служим.

Многие писали и говорили, что «мы можем думать, что хотим денег, власти, славы, красоты, вечной молодости или новой машины, но в основе большинства этих желаний лежит потребность принадлежать, быть принятым. и для связи с другими… »Family Advocates и ее волонтеры работают на переднем крае построения позитивных отношений и понимают, что чем лучше кто-то подготовлен для создания и поддержания позитивных отношений, тем лучше другие смогут противостоять жизненным трудностям.

Устойчивость, способность прийти в норму после стрессовых ситуаций, усиливается, когда вы оказываете и получаете поддержку. Это общая тема, которая проходит между всеми программами Family Advocates. Будь то волонтер Guardian ad Litem, работающий с ребенком, который пережил жестокое обращение, пренебрежение или оставление в рамках активного дела по защите детей, или семья, которая участвует в занятиях по укреплению семьи. Мы знаем, что устанавливаемые связи изменят как человека, предоставляющего услуги, так и получающего.

Если вы знаете кого-то, кто, по вашему мнению, обладает сердцем, силой и состраданием , чтобы выступить в защиту детей и семей, дайте нам знать! Вот все способы, которыми вы тоже можете стать волонтером или помочь нам набрать новых волонтеров:

• Примите участие в информационном часе волонтеров. Ближайшие занятия можно найти здесь: https://familyadvocates.org/events/
.
• Заполните нашу форму участия: https://familyadvocates.org/get-involved/, предоставив нам свою контактную информацию, чтобы мы могли связаться с вами, чтобы определить уровень вашего участия.
• Назначьте GAL. Если вы знаете кого-то, кто мог бы стать отличным волонтером CASA, вы можете назначить его, отправив электронное письмо директору программы CASA [email protected]. Вы сообщите нам имя человека и контактную информацию, и мы свяжемся с вами, чтобы нанять его. Мы также дадим им понять, что вы высоко цените их и думаете, что они вам подходят.
• Делитесь нашими публикациями в социальных сетях.
• Если вы в настоящее время являетесь волонтером, поделитесь своим опытом в социальных сетях в соответствии с нашей политикой конфиденциальности и отметьте нас.
• Пригласите нас выступить в любой из групп, к которым вы принадлежите. Мы любим знакомиться с новыми людьми и хвастаться тем, что делаем. Вы можете использовать эту форму, чтобы связаться с нами: https://familyadvocates.org/get-involved/

Возможно, вы слышали африканскую пословицу: «Чтобы вырастить ребенка, нужна деревня». Это означает, что все сообщество людей должно взаимодействовать с детьми, чтобы эти дети могли жить и расти в безопасной и здоровой среде. Family Advocates верит в эту пословицу и считает, что она также применима к набору волонтеров.Чтобы служить детям и семьям, нужна целая деревня. Чем больше волонтеров, тем больше обслуживается детей. Чем больше волонтеров, тем больше ресурсов для профилактики. Нам нужно больше людей, чтобы продолжать служить детям и семьям в Айдахо, и мы надеемся, что вы захотите присоединиться к нашей деревне.

Сострадание против сочувствия | BetterUp

Сострадание и сочувствие фундаментально разные, но тесно связаны. Рассмотрим определения:

• Определение сочувствия. Сочувствие — это наше чувство осознания эмоций других людей и попытка понять, что они чувствуют.
• Определение сострадания. Сострадание — это эмоциональный отклик на сочувствие, вызывающий желание помочь.

Эмпатия

Сочувствие глубоко укоренилось в нашем мозгу и теле — оно пробуждает в нас желание понимать эмоции других людей; это настолько примитивно, что на самом деле инстинктивно.

Этот тип эмпатии психологи обычно называют когнитивной эмпатией .Есть много причин проявлять сочувствие: это полезно для нашего личного здоровья и наших рабочих отношений.

Проблема с эмпатией — это обратная сторона, которую психологи называют эмоциональной эмпатией : наше стремление не только понимать других людей, но и чувствовать их боль.

Профессор психологии Йельского университета Пол Блум (автор книги на эту тему) пишет: «Недавние исследования в области нейробиологии и психологии (не говоря уже о том, что мы видим в повседневной жизни) показывают, что сочувствие делает нас предвзятыми, племенной и часто жестокий.На самом деле, многочисленные исследования показывают, что сочувствие — хотя и имеет благие намерения — не является нейтральным и иногда может навредить больше, чем помочь нашим отношениям и нашей способности эффективно руководить.

Во-первых, сочувствие невозможно в долгосрочной перспективе: когда мы истощены и выгорели, мы неизбежно теряем способность отдавать товарищам по команде, которые в нас больше всего нуждаются. Сочувствие также может сделать нас бессознательно более сочувствующими людям, с которыми мы больше связаны. Это снижает вероятность того, что мы будем общаться с людьми, чей опыт не отражает наш.

Сострадание

Так что же отличает сострадание? В отличие от сочувствия, сострадание создает эмоциональную дистанцию ​​от человека и ситуации, с которой мы сталкиваемся.

Практикуя сострадание, мы можем стать более стойкими и улучшить наше общее благополучие. Блум говорит: «Тщательные рассуждения, смешанные с более отдаленным состраданием […], делают мир лучше».

Неудивительно, что некоторые из величайших умов современного бизнеса поют, если не новую мелодию, то уже сложившуюся: мелодию сострадания.Фактически, недавнее исследование Университета Эмори показало, что студенты-медики (чья рабочая среда является особенно напряженной и сложной) могут извлечь большую пользу из обучения состраданию, помогая будущим врачам «сохранять сострадание к своим пациентам, сохраняя при этом личное благополучие» и ограничивая их стресс. уровни.

Самосострадание: секрет самосострадания: научитесь состраданию и любви к себе, используя проверенные и проверенные методы (мягкая обложка)

19 долларов.97

Обычно отправляется в течение 1-5 дней

Описание

---

Самосострадание: секрет самосострадания — научитесь состраданию и любви к себе, используя проверенные и проверенные методы. Только сегодня купите эту книгу Amazon всего за 19,99 доллара США в течение ограниченного времени. Обычная цена 45,99 доллара. Скидка 50% от обычной цены. Прочтите внимательно ……
Вы ставите всех на первое место и боретесь даже с простейшими действиями по уходу за собой? Между самоотверженностью и ненавистью к себе есть тонкая грань — пора вам понять разницу.Если вам трудно заботиться о себе, значит, у вас проблемы с состраданием к себе. Сострадание — это то, что начинается внутри вас и распространяется на окружающих. Быть добрым и заботливым по отношению к себе, а не критичным, жалостливым и суровым, так важно для вашего общего здоровья и благополучия. В книге «Сострадание к себе: секрет самосострадания» я раскрываю, что означает этот термин и как он может ускорить или остановить ваш рост как личности. Эти проверенные методы выявят суждения и ограничения, которые вы слишком долго навязывали себе.Дайте мне пять дней —— и я дам вам
Секрет мастерства … Самолюбие и Самосострадание Вот предварительный обзор того, что вы откроете … В этом пошаговом руководстве -step book:
В этой книге не только подробно рассматриваются все навыки, люди и шаги, необходимые для обучения Самосостраданию, она также будет внимательно рассмотрена:
● Как понять концепцию и применение самосострадания
● реальные преимущества сострадания к себе и почему оно вам нужно в жизни
● Как использовать сострадание для перехода к установке на рост
● Почему проводить время на себе не только бескорыстно, но и важно для психического здоровья
● Как быть меньше осуждает себя и как проявлять заботу
● Важные советы по уходу за собой, которым вас никто никогда не учил. Вы слишком долго были злейшим врагом для себя.Представьте, что вы были вашим лучшим другом. Открытие заново сострадания к себе поможет вам осознать то, чего в вашей жизни сейчас не хватает.
Сегодня вы выберете сами. Вы сделаете рывок и узнаете, как разорвать цепи негативных стереотипов мышления, которые никуда вас не приведут.
Решите разжечь сострадание к себе с помощью этого удивительного руководства.
Получите это сейчас и узнайте, как
Закажите свой экземпляр сегодня
Примите меры сразу же, купив эту книгу «Самосострадание: секрет самосострадания — научитесь состраданию к себе и любви к себе, используя попытки и- Проверенные, проверенные методы. «, ограниченная по времени скидка всего $ 19,99 Торопитесь Как и все мои продукты на AMAZON . .. Там безусловный, никогда не задаваемый вопросов, полный 30-дневный возврат денег с полной гарантией Наша книга покрывает все следующие темы: — Сострадание к себе — Любовь к себе — Любовь к себе для женщин — Исцеление любви к себе — Эксперимент с любовью к себе — Сострадание к себе — Любите себя Теги:
● Сострадание к себе
● Упражнение на осознанность с состраданием к себе
● Медитация на милосердие и доброту для сострадания
● деятельность по самосостраданию
● медитация под руководством самосострадания
● дневник самосострадания
● воспитание с сочувствием к себе
● обучение самосостраданию

Принятие сострадания в мир

Бюллетень для учителей MSC

Центр внимательного самосострадания

Админ

8 ноября 2017

Сара Шайрер

Буквально на днях я провел два часа на вечеринке с 80 заключенными на одном из дворов Р.Тюрьма Дж. Донована в Сан-Диего. Я никогда не думал, что напишу такое заявление.

Заключенные, несколько добровольцев и я ели торт, слушали живую музыку, играли в турнир «камень-ножницы-бумага» и делились историями сострадания, чтобы отпраздновать окончание 30-дневного конкурса Compassion It Challenge. Каждую неделю октября основное внимание уделялось разным аспектам сострадания: внимательности, состраданию к друзьям и семье, состраданию к себе, состраданию ко всем и состраданию к планете. Заключенные в течение месяца писали размышления, и один из них поделился: «Я нахожусь в заключении с 17 лет, и 22 года спустя я все еще борюсь с тем, чтобы простить себя и иметь сострадание к себе.»(Вы можете прочитать несколько размышлений заключенных в нашем блоге: www.compassionit.com/blog)

Я основатель Compassion It, некоммерческого и глобального движения, миссия которого состоит в том, чтобы вдохновлять на сострадательные действия и отношения. Возможно, вы знакомы с нашими браслетами, которые пробуждают сострадание и отношение, просто перевернув их с одной стороны на другую. Это наш способ сделать сострадание и самосострадание доступными и осязаемыми. Мы также предлагаем образовательные программы сострадания для аудитории любого возраста и происхождения, от школьников до врачей, а теперь и для заключенных.

Я искренне ценю наше сотрудничество с Центром внимательного самосострадания. Для меня большая честь знать, что учителя MSC используют наши браслеты как инструмент для пробуждения самосострадания и сострадания во всем мире. Спасибо за вашу постоянную поддержку и спасибо за то, что делаете наш мир лучше.

Если вы хотите заказать браслеты Self-Compassion для своих участников MSC, введите код MSC2017 при оформлении заказа, чтобы получить скидку 65% на пары Self-Compassion It.

Заказать Браслеты

Сострадание к себе: дело не только в сумке для подгузников

Мина Симхай

Сумка для подгузников стала поворотным моментом.Я была на полпути к приему к врачу моего мальчика, когда поняла, что забыла об этом. Затем в моей голове возникли оскорбления: «Ты ужасная мама. Какая мама выйдет из дома без пеленок для своего малыша? Что, черт возьми, с тобой не так? »

Но в тот день я почему-то остановился и заметил, как разговариваю сам с собой. Следующей моей мыслью было: «Ты бы никогда не стал так разговаривать с другом, так почему ты так поступаешь с собой?»

В тот момент я понял, что проблема не в том, чтобы забыть сумку для подгузников.Настоящая проблема заключалась в жестоком обращении с собой.

Перенесемся на четыре года вперед. У моих детей закончились подгузники, и я все еще стараюсь быть к себе лучше. Появляется Кристин Нефф со своей книгой Самосострадание: доказанная сила доброты к себе. Нефф разбивает сострадание к себе на три основных компонента: доброту к себе, внимательность и признание нашей общей человечности.

Доброта к себе
Доброта к себе означает, что «мы прекращаем постоянные самооценки и пренебрежительные внутренние комментарии, которые большинство из нас считает нормальными», — пишет Нефф.«Это требует от нас понимания наших слабостей и неудач, а не их осуждения». Мы можем перестать воспринимать себя как проблему, которую нужно исправить, и начать замечать свои недостатки мягко и с пониманием.

Доброта к себе — это хорошо, так почему бы нам не практиковать ее? Может быть, потому, что мы думаем, что простить себя или прекратить самокритику — это позволить себе сорваться с крючка. В конце концов, если я не буду ругать себя, то, вероятно, снова и снова забуду о сумке для пеленок. Но доброта и сострадание к себе отличаются от оправданий своего поведения (или мыслей).Когда мы проявляем доброту к себе, мы по-прежнему считаем себя ответственными, мы все еще пытаемся добиться большего в следующий раз, но мы делаем это, мягко поощряя себя, а не избивая себя.

Благодаря доброте к себе мы учимся утешать себя, как утешать друга. Большинство из нас знает, как выглядит доброта. Мы добры (по крайней мере, в большинстве случаев) к своей семье, друзьям и коллегам. Мы также можем научиться относиться к себе доброжелательно, если осознаем моменты самокритики.

Внимательность
Чтобы изменить то, как мы разговариваем сами с собой, мы должны на самом деле замечать то, что говорим себе, и когда мы увлекаемся.Вот где приходит внимательность. Внимательность — это ясное видение и безоценочное принятие того, что происходит в настоящий момент. Внимательность позволяет нам замечать боль, вызванную нашими неудачами, вместо того, чтобы сосредотачиваться исключительно на неудачах.

Моя неудача заключалась в том, что я забыл сумку для подгузников. Но тот день был другим, потому что я также заметил боль, которую причинял себе из-за своей неудачи. Обладая внимательностью, мы можем избежать нашей личной мыльной оперы и увидеть нашу ситуацию такой, какая она есть на самом деле (кабинет педиатра или другой родитель обязательно дадут мне подгузник, если я попрошу). Внимательность предлагает нам окно, через которое мы можем нацелиться на доброту к себе. Внимательность помогает нам сделать страдания необязательными, даже если неудачи неизбежны.

Общее человечество
Связь, а не изоляция, является противоядием от самокритики, пишет Нефф. Что, если бы я позволил своей забытой сумке для подгузников напоминать мне о борьбе родителей повсюду? Что, если бы это позволило мне почувствовать себя ближе ко всем остальным мамам, которые изо всех сил стараются воспитать добрых детей с чистыми задами? Тогда я бы поняла, что худший из возможных исходов — опрелостей — маловероятен, потому что я собиралась куда-то с множеством младенцев, а в таких местах обычно есть лишние подгузники.Мышление «мы все вместе» спасло бы меня от стыда за то, что я неполноценный родитель. Я бы понял, что моя ценность как мамы заключается не в том, что я привезла с собой, когда в тот день выходила из дома, а в том, что я стараюсь показываться своим детям каждый день.

Практика самосострадания
Почти четыре года назад я осознал, насколько мне нужно развить сострадание к себе. Я все еще в стадии разработки. Но на этой неделе, когда у меня не было бутылки с водой для моего измученного жаждой сына, я смогла просто сказать: «Ой, давайте позаботимся о том, чтобы завтра мы ее упакуем.”

Вот что может сделать самосострадание: позвольте нам признать свои ошибки, двигаться дальше и решить, что в следующий раз будет лучше. Сострадание к себе не приходит для многих из нас автоматически, но оно того стоит. Помните старую поговорку: «С медом вы получите больше, чем с уксусом»? Это справедливо и для того, как вы относитесь к себе.

Проверьте, насколько вы сострадательны, с помощью онлайн-викторины Кристин. Тогда присоединяйтесь ко мне в нашем следующем виртуальном книжном клубе.

Отметьте свой календарь:
Когда: Понедельник, 7 ноября 2016 г., 19:30 по восточноевропейскому времени
Конференц-связь Набор номера: 323-476-3997
Номер конференции: 218555 #
Международный набор -в числах на // yourconferenceline.

No related posts.