Социальная депривация: Социальная депривация | это… Что такое Социальная депривация?

Содержание

📖 4. Психологические последствия социальной депривации у взрослых, Глава 5. Социальная депривация. Личность в условиях психической депривации: учебное пособие. Алексеенкова Е. Г. Страница 17. Читать онлайн

…

Многие исследования убедительно показывают, что различные виды депривации часто вызывают сходные психические состояния. Так, социальная депривация, как и сенсорная, ведет к развитию тревоги, страха, депрессии.

Подобные переживания характерны, например, для «робинзонов», оставшихся на необитаемом острове, узников одиночных камер, путешественников, пересекающих в одиночку океан, ит.п.

В ряде случаев возникают выраженные психические расстройства.

В психиатрической литературе описан так называемый «тюремный психоз» развитие у заключенных в одиночной камере угнетенного состояния, подавленности, бессонницы, страха, слуховых и зрительных галлюцинаций, истерических реакций и бредоподобных фантазий.

В. И. Лебедев следующим образом описывает психическое расстройство, возникшее у шахтера, которого во время обвала засыпало в шахте.

Шахтер находился там в течение восьми суток до момента обнаружения его спасателями. Ему удалось укрыться в небольшой нише, куда просачивался воздух. Когда ход к нише был открыт, он не откликнулся на крики спасателей: более того, действуя под влиянием развившегося психоза, он умышленно укрывался в глубине ниши. Спасателей предупредил, чтобы к нему не подходили, так как он будет «жестоко сопротивляться». Покинуть нишу он согласился с трудом и только в сопровождении сменного инженера. Медицинский осмотр показал, что этот человек неправильно ориентировался в месте и времени, у него наблюдались расстройства памяти; он высказывал бредовые идеи преследования (хотели убить и подорвать, неправильно вели работы по спасению и т. д.). Расстройства памяти в течение пяти дней постепенно исчезли. Стойким, не поддающимся коррекции, оставался параноидный синдром [18, с. 65].

Именно психические расстройства, паника зачастую приводят к смерти людей в экстремальных ситуациях. Так, известно, что 90 % жертв кораблекрушений гибнут не от холода и голода, а от страха.

Это подтверждают исторические факты.

В июле 1942 г. в Баренцевом море немцами было затоплено английское судно, экипаж которого высадился на два спасательных плота и в одну шлюпку. Все они были разбросаны ветром в разные стороны. К первому плоту подошла немецкая субмарина для того, чтобы узнать название потопленного судна и какой груз на нем находился. Получив информацию, немцы сообщили потерпевшим, что до берега всего 3 мили и в течение суток попутным ветром и прибоем их прибьет к берегу. Морякам же, находящимся на втором плоту и в шлюпке, подводники ничего не сообщили. В результате моряки на этих двух плавсредствах довольно быстро стали умирать. Когда через сутки плоты и шлюпку прибило к берегу, выяснилось, что из 20 моряков в шлюпке в живых осталось пятеро, на втором плоту из 14 четверо. На первом же плоту не умер никто [18, с. 33].

В ситуации социальной депривации могут развиться экстатические состояния, даже эйфория. К. Риттер, проведшая более 60 суток в одиночестве на Шпицбергене, в своей книге «Женщина в полярной ночи» рассказывала, что переживала чувство всеобщей гармонии, слияния со всей Вселенной [18]. У нее развилось состояние любви к этой ситуации, сопровождавшееся галлюцинациями. Она неохотно покинула Шпицберген. Эту «любовь» она сравнивала с состоянием, которое испытывают люди при приеме наркотиков или находящиеся в религиозном экстазе.

В ситуации социальной депривации потребность в общении становится все более актуальной. В качестве разрешения такого противоречия люди иногда находят выход «создают» собеседника, персонифицируя живые или неживые объекты.

Так, Д. Слокам, в одиночку пересекая океан, приветствовал луну словами: «Добрый вечер, госпожа Луна! Очень рад вас видеть». В дальнейшем он неоднократно беседовал с луной, посвящая ее во все подробности путешествия [18, с. 208].

М. Сифр персонифицировал маленького паучка, к которому он привязался, разговаривал с ним, беспокоился за него. Когда он, не подумав, покормил паучка и тот умер, для Сифра это было ударом, он очень горевал по нему [35].

В условиях одиночества человек иногда разговаривает сам с собой. В. И. Лебедев неоднократно наблюдал в своих экспериментах, как испытуемые разговаривали со своим отражением в зеркале. Он объясняет подобные феномены диалогичностью сознания человека. В условиях одиночества речь в умственном плане не может обеспечить необходимый уровень саморегуляции поведения. Поскольку обычные регулирующие воздействия со стороны общества (одобрение, порицание, подбадривание, советы и т. д.) отсутствуют, человек вынужден их «создавать», экстериоризуя собственные реакции. Мысль, высказанная вслух, приобретает более отчужденный характер и воспринимается уже практически как пришедшая извне [18].

По наблюдениям В. И. Лебедева, у испытуемых, которые не вели диалогов вслух с персонифицированными объектами или воображаемыми партнерами, значительно чаще развивались психические состояния, лежащие на грани между нормой и психопатологией. Автор делает вывод, что создание «партнера» для общения в условиях одиночества защитная реакция в рамках психологической нормы, а разговор вслух с самим собой в условиях стресса в целом является эффективным средством предупреждения неврозов.

В условиях социальной изоляции у некоторых людей развивается специфическая реакция ощущение присутствия постороннего. Будто некто незримый присутствует в помещении и находится за спиной, наблюдает, ходит по пятам. Одной из причин этого феномена является эмоциональная напряженность, в частности беспредметные и неопределенные страхи, которые ищут себе содержание, находят его и проецируются вовне; другая причина актуализация потребности в общении [12].

2.3. Социальная депривация

Наряду с сенсорной и двигательной выделяют также социальную депривацию. С ней, например, часто сталкиваются пожилые люди после выхода на пенсию, когда разрываются привычные круги общения, уходит ощущение своей нужности обществу и в этом смысле связанности с ним. Здесь важен разрыв именно широких социальных связей, поэтому зачастую даже возможность общения с детьми, внуками, знакомыми не снимает во многих случаях тяжелых переживаний, рождаемых социальной депривацией.

Подобная форма депривации встречается и у молодых людей. Так, нередко молодые мамы, сидящие дома с ребенком, в ситуациях, когда, казалось бы, все в порядке — и муж любит, и ребенок здоров,— вдруг начинают испытывать тоску, тревогу, становятся агрессивными. Известный американский врач Б.Спок, советует молодым матерям в таких случаях не обвинять себя в черствости и нелюбви к ребенку, не пытаться волевым образом сменить агрессию на нежность, а просто рекомендует позвонить по телефону и поболтать с подружкой, зайти в магазин и купить новое платье, сходить в гости, в кино, т. е. восстановить переживания от привычного социального контекста.

Во многие книги вошли рассказы о том, что не только молодые, хрупкие женщины, но и здоровые, сильные мужчины могут страдать от социальной изоляции. Известно, например, что реальный прототип Робинзона Крузо в психологическом отношении был совсем не так благополучен, как его литературное воплощение.

Еще более показательны истории людей, по своей воле уединившихся от общества и специально готовивших себя к этому. Так, в 1895 году англичанин Джошуа Слокам начал свое кругосветное путешествие на яхте «Спрей», где он в одиночестве провел 3 года 2 месяца и 2 дня. Вот что он впоследствии писал: «Я чувствовал себя безнадежно одиноким. Мне было страшно. Любая опасность, даже самая маленькая, в моем сознании вырастала до непреодолимой. Все смешалось в памяти. Смеющиеся и плачущие голоса непрерывно рассказывали мне разные истории…».

Другой известный пример — история Ричарда Барда, который в 1938 году 6 месяцев провел в одиночестве в Антарктиде. Бард предпринял все меры, чтобы не замерзнуть и разнообразить свою жизнь. Надо сказать, что Бард, как человек, любил уединение, а как ученый, стремился выяснить сущность воздействия уединения на личность. Несмотря на это, после трех месяцев пребывания в одинокой антарктической избушке он впал в глубокую депрессию. Позднее, анализируя произошедшее, Р.Бард писал: «Думаю, что человек не может обойтись без звуков, запахов, голосов, общения с другими людьми, как не может жить без фосфора и кальция.

.. Все действия казались мне незаконченными, неполными, бесцельными, лишенными связи с внутренними переживаниями или желаниями. Сотни горьких, навязчивых воспоминаний наплывали на меня ночами… Мои мысли требовали все меньше слов, я месяцами не стригся, стал рассеян… Я искал здесь покоя и духовного обогащения, но теперь ясно вижу, что обретаю лишь разочарование и безысходность» .

Социальная изоляция как таковая у взрослого человека не обязательно ведет к социальной депривации. Чем богаче внутренний, духовный мир человека и чем сильнее он в своих жизненных помыслах, задачах, представлениях связан с миром, с культурой, тем более стойким и толерантным он оказывается к возникновению депривационного синдрома. Наиболее ярким примером могут служить подвижники — религиозные, политические, которые могли годами сидеть в пещере, одиночной камере, сохраняя бодрость духа, ясность мысли, или добровольно становиться отшельниками.

В свое время американский журнал «Омни» опубликовал статью под названием «Дневник пещерной женщины», где рассказано о случае добровольной социальной изоляции.

Стефания Фоллини, 27-летняя итальянка, дизайнер по профессии, приняла участие в эксперименте, названном «Пределы женщины». Цель его состояла в изучении психологического и физиологического эффекта длительного пребывания женщины в пещере, где отсутствует нормальное общение с другими людьми, а также привычные ориентиры — восход и заход солнца, причем, по условиям эксперимента, «пещерная женщина» была лишена часов. Связь со Стефанией осуществлялась через компьютер. Длительность этого эксперимента составила около 5 месяцев.

В результате эксперимента оказалось, что его последствия носят прежде всего биологический и физиологический характер: Стефания похудела и потеряла ощущение времени, у нее изменились некоторые биологические ритмы.

Для нас наиболее интересно то, что, судя по публикации, социальной депривации не возникло. Скорее, наоборот — Стефания во многом обрела себя, глубже поняла свои связи с миром и другими людьми. Так, например, отвечая на вопрос журналиста, может ли изоляция в пещере изменить человеческую суть, она ответила: «Нет. Никаких фундаментальных изменений не может произойти. Вы лучше узнаете себя. Кое-что, конечно, меняется. Длительное отсутствие человеческих контактов позволяет провести экзамен по всем вашим взаимоотношениям».

Что же позволило Стефании Фоллини выйти без психологических потерь или даже с психологическими приобретениями из ситуации, которую с трудом выдерживают даже сильные мужчины (мы писали об этом выше)?

Во-первых, весьма комфортные условия изоляции — наличие 400 книг, гитары, компьютера для общения с внешним миром, план работы по программе научного эксперимента, все бытовые удобства, включая специально устроенный душ с туалетом и зеркалом и т. п.

Во-вторых, исходная установка, которую сама Стефания формулировала так: «… лучше познать, изучить себя, протестировать свои способности и выяснить, могу ли я жить в одиночестве в условиях пещеры. .. Я хочу полюбить себя сильнее, что, как мне кажется, поможет мне полюбить людей, меня окружающих».

Немаловажное значение имели также и личностные особенности этой «пещерной женщины», ярко проявившиеся в интервью с журналистами через два месяца после начала эксперимента. Отметим следующие, наиболее, с нашей точки зрения, психологически важные моменты.

Первый — возможность активно формировать собственную эмоциональную установку к ситуации эксперимента. На вопрос, как бы она себя чувствовала, если бы эксперимент был продлен, С. Фоллини ответила: «Все будет зависеть от того, как я сама поверну психику: на нейтральное, на позитивное или на негативное отношение к этому решению».

Второй — открытость любому жизненному опыту, способность принимать каждый момент жизни как самоценный, как истинный момент бытия. Отвечая журналисту по поводу того, поддерживает ли ее психологически знание, что она вернется в мир, она сказала: «Даже здесь идет жизнь. Мое возвращение будет изменением, а я люблю изменения, но не думаю о моем возвращении как об освобождении». А когда ее спросили, какой тип людей подходит для подобных экспериментов, Стефания ответила: «…человек, готовящийся к эксперименту по изоляции, должен быть просто открыт всему, что может произойти,— физически, умственно, чувственно».

И еще один вопрос: «Одиночество — хороший учитель, единственный учитель? Или одиночество отвлекает от постижения мудрости?» Ответ: «Одиночество требует помощи ассистентов, которыми являются сила воли и дисциплина».

После всех этих панегириков мужественной и мудрой «пещерной женщине» хочется сказать несколько слов в защиту мужчин — Джошуа Слокама и Ричарда Барда, о которых речь шла выше и которые далеко не так успешно справились с социальной изоляцией. Тем более, что эти слова защиты, с нашей точки зрения, высвечивают те существенные моменты, которые позволяют не превращать ситуацию социальной изоляции в ситуацию социальной депривации.

Стефания Фоллини, хотя и формулировала для себя цели эксперимента как познание себя, своих предельных возможностей и способностей, как бы тем самым замыкая ситуацию изоляции на себе, на самом деле находилась постоянно в интенсивном социальном контакте (пусть и через компьютер) с большой группой людей — организаторами эксперимента, учеными, журналистами и т. п. Возможно, ее социальные связи в период эксперимента были даже более насыщенными и сильными, чем в ее обычной жизни,— ведь она была центром эксперимента, «узлом» этих связей, если вспомнить известное выражение А. де Сент-Экзюпери. Мужчины-отшельники были в принципиально иной ситуации. Они не только реально были лишены какой бы то ни было связи с внешним миром, никак не общались с ним, но и поставленный каждым из них эксперимент над самим собой действительно замыкался на них. Социальные связи были сознательно порваны. Конечно, осталась некоторая общая связь с миром человеческой культуры, но она совершенно была лишена человеческих контактов.

Экстремальная форма социальной депривации возникает у человека в условиях тюрьмы, концентрационного лагеря. Знаменитый австрийский врач, психолог и психотерапевт В.Франкл в своих работах подробно анализирует психологию узника, опираясь на собственный опыт пребывания в фашистских концлагерях во время П мировой войны.

Подробно описывая жестокие условия жизни, то, как они могут разрушать человека физически и морально, он ставил и пытался ответить на вопрос, что позволяет человеку в нечеловеческих обстоятельствах оставаться человеком. Он акцентирует два момента: опору на собственный внутренний мир — он должен быть богат — и постулирование свободы выбора и необходимость в каждый момент осознавать возможность такого выбора и пользоваться им.

Приведем соответственно два фрагмента из первой главы «Опыт переживаний в концентрационном лагере» его книги «Человек в поисках смысла: введение в логотерапию»:

«Вопреки вынужденной физической и психической примитивности лагерной жизни, можно было наблюдать углубление духовной жизни. Сенситивные люди, привыкшие к богатой интеллектуальной жизни, сильно страдали от боли (часто они были деликатной конституции), но нарушение их внутренней «самости» было меньше . Они были способны уходить от ужасного окружения к внутренне богатой жизни и духовной свободе. Только таким образом можно объяснить кажущийся парадокс, состоящий в том, что некоторые узники менее крепкого сложения часто, казалось, были способны лучше пережить лагерную жизнь, нежели люди физически крепкие» (1997, с.187-188).

«Мы, бывшие узники концлагерей, можем вспомнить тех людей, которые поддерживали других узников, делились с ними последним куском хлеба. Их могло быть немного, но они являют собой достаточное доказательство того, что все можно отнять у человека, за исключением одного: последней частицы человеческой свободы — свободы выбирать свою установку в любых данных условиях, выбирать свой собственный путь» (Там же, с. 215).

Обратимся теперь к проблеме социальной депривации в детском возрасте.

Учитывая важность уровня личностной зрелости как фактора толерантности к социальной изоляции, можно с самого начала предположить, что чем младше ребенок, тем тяжелее для него будет социальная изоляция.

В книге И. Лангмейера и 3. Матейчека (1984) приводится множество выразительных примеров того, к чему может привести социальная изоляция ребенка. Это и так называемые «волчьи дети», и знаменитый Каспар, Хаузер из Нюрнберга, и, к сожалению, не единичные трагические случаи из жизни современных детей, которых взрослые по каким-то причинам годами держали взаперти — в чуланах, подвалах, закрытых комнатах, не давая им возможности что-либо видеть и с кем-либо общаться. Все эти дети не умели говорить, плохо или совершенно не ходили, непрестанно плакали, всего боялись. Самое страшное, что, когда эта пытка одиночеством кончалась, они оказывались в нормальном мире и ими интенсивно начинали заниматься и профессионалы — врачи, психологи, педагоги, — то даже при самом самоотверженном, терпеливом и умелом уходе и воспитании такие дети за редким исключением на всю жизнь оставались ущербными.

Даже в тех случаях, когда благодаря подвижнической работе происходило развитие интеллекта, сохранялись серьезные нарушения личности и общения с другими людьми. На первых этапах «перевоспитания» дети испытывали очевидный страх перед людьми. Впоследствии боязнь людей сменялась непостоянными и слабо дифференцированными отношениями с ними. В общении таких детей с окружающими бросалась в глаза назойливость и неутолимая потребность в любви и внимании. Проявления чувств характеризовались, с одной стороны, бедностью, а с другой стороны, острой аффективной окрашенностью. Этим детям были свойственны взрывы эмоций — бурной радости, гнева и одновременно — отсутствие глубоких, устойчивых чувств. У них практически отсутствовали высшие чувства, связанные с глубоким переживанием искусства, нравственных коллизий. Следует отметить также, что они в эмоциональном отношении были очень ранимы, даже мелкое замечание могло вызвать у них острую эмоциональную реакцию, не говоря уже о ситуациях, действительно требующих эмоционального напряжения, внутренней стойкости.

Психологи в таких случаях говорят о низкой фрустрационной толерантности. К этому вопросу мы ниже еще вернемся.

Массу жестоких жизненных экспериментов на социальную депривацию поставила с детьми Вторая мировая война. Тщательное психологическое описание одного из случаев социальной депривации и ее последующего преодоления дали в своей знаменитой работе А.Фрейд и С.Дан.

Эти исследователи наблюдали за процессом реабилитации шести 3-летних детей, бывших узников концлагеря в Терезине, куда они попали в грудном возрасте. Судьба их матерей, время разлуки с матерью были неизвестны. После освобождения дети были помещены в один из детских домов семейного типа в Англии в небольшом поместье Булдог Бэнкс. А.Фрейд и С.Дан отмечают, что с самого начала бросалось в глаза то, что дети являли собой замкнутую монолитную группу с чрезвычайно теплым отношением между ее членами. Между этими детьми не было зависти, ревности, они постоянно помогали и подражали друг другу. Вместе с тем симпатии детей не распространялись на людям, не входившим в их маленькую группу. На заботящихся о них взрослых дети либо вообще не обращали внимания, либо проявляли по отношению к ним отрицательные эмоции.

Приведем некоторые зарисовки авторов, дающие представления о характере той сплоченности, которая была у детей этой группы.

Когда дети только прибыли в детский дом, те из них, кто заболевал, пытались по традиции поместить в другую комнату, как обычно это делается в детских учреждениях. Однако от этой практики пришлось отказаться, так как остальные дети не могли заснуть.

С детьми можно было пойти на прогулку, только если они были все вместе. В случае, когда кто-то из них оставался дома, другие не могли успокоиться, пока он к ним не присоединиться.

Один из мальчиков — Поль, который любил кататься на пони, плакал, если ему случалось кататься одному, и успокаивался, только вернувшись ко всей группе.

Когда в группе появился еще один ребенок — приехавшая позже девочка (она также была освобождена из лагеря), ее мгновенно включили в группу. К моменту поступления этой девочки в группу остальные ее члены уже неплохо говорили по-английски, однако с ее появлением они вновь вернулись к той смеси немецких и чешских слов, на котором они говорили в лагере и нп котором могла общаться эта девочка.

В итоге наблюдений и психотерапевтической работы с детьми А.Фрейд и С.Дан пришли к выводу, что к этим детям невозможно было относиться как к отдельным индивидам, но лишь как к группе как неделимому целому.

Таким образом, отношения внутри маленькой детской группы заменили ее членам нарушенные в концентрационном лагере отношения с окружающим миром людей. Тонкие и наблюдательные исследователи показали, что восстановить отношения удалось только через посредство этих внутригрупповых связей.

Похожую историю наблюдали И.Лангмейер и 3.Матейчек «у 25 детей, которых насильно отобрали у матерей в рабочих лагерях и воспитывали в одном тайном месте в Австрии, где они жили в тесном старом доме среди лесов, без возможности выходить на двор, играть с игрушками или увидеть кого-либо иного, чем своих трех невнимательных воспитательниц. Дети после своего освобождения также сначала кричали целыми днями и ночами, они не умели играть, не улыбались и лишь с трудом учились соблюдать чистоту тела, к которой их ранее принуждали только грубой силой. По истечении 2—3 месяцев они обрели более или менее нормальный вид, причем и им при реадаптации сильно помогало «групповое чувство» (1984, С. 264). В современной психологической литературе вместо термина «групповое чувство» используется определение «Чувство МЫ».

Авторы приводят еще один интересный, с нашей точки зрения, пример, иллюстрирующий силу чувства «Мы» у детей из учреждений:

Стоит упомянуть об опыте тех времен, когда детей из учреждений обследовали в клинике, а не непосредственно в учрежденческой среде. Когда дети находились в приемной в крупной группе, то в их поведении не было каких-либо особенностей по сравнению с другими детьми дошкольного возраста, находившимися в той же приемной со своими матерями. Однако когда ребенка из учреждения выключали из коллектива, и он оставался в кабинете один с психологом, то после первой радости от неожиданной встречи с новыми игрушками его интерес быстро падал, ребенок становился беспокойным и плакал, «что дети у него убегут». В то время как дети из семей довольствовались в большинстве случаев присутствием матери в приемной и сотрудничали с психологом с соответствующей мерой уверенности, большинство детей дошкольного возраста из учреждений индивидуально исследовать не удавалось из-за их неприспособленности к новым условиям. Это удавалось, однако, когда в кабинет входило сразу несколько детей вместе и обследуемый ребенок чувствовал поддержку в остальных детях, которые играли в помещении. Дело здесь касается, по-видимому, того же проявления «групповой зависимости», которое — как мы уже упоминали — характеризовало в особо выраженной форме некоторые группы детей, воспитываемых в концентрационных лагерях, и превратилось также в основу их будущей реэдукации» (переучивания. — Авт.) (там же с.264).

Й.Лангмейер, З.Матейчек считают описанное проявление одним из наиболее важных диагностических показателей «депривации учрежденческого типа».

Представленные случаи позволяют прийти к выводу о том, что если для преодоления социальной депривации зрелый человек может найти опору в себе самом, в своем внутреннем мире, то для ребенка, не имеющего пока богатого внутреннего мира и зрелых личностных структур, возможным выходом оказывается единение с себе подобными, формирующим «чувство Мы».

Анализ показывает: чем старше дети, тем в более мягких формах проявляется социальная депривация и тем быстрее и успешнее происходит компенсация в случае специальной педагогической или психологической работы. Однако практически никогда не удается устранить последствия социальной депривации на уровне некоторых глубинных личностных структур. Многочисленные исследования показывают, что люди, перенесшие в детстве социальную депривацию, обычно продолжают испытывать недоверие ко всем людям, за исключением членов своей микрогруппы, перенесших то же самое. Они бывают завистливыми, чрезмерно критичными к другим, неблагодарными, все время как бы ждут подвоха со стороны других людей.

Думая о проблеме социальной депривации в детском возрасте, мы постоянно задавали себе вопрос, почему же она не возникала, например, у воспитанников Царскосельского лицея, который дал России плеяду ярких личностей, подлинных граждан, сынов Отчизны. Ведь с самого начала Лицей был задуман как предельно закрытое воспитательное учреждение, условия жизни в котором были довольно жесткими с точки зрения социальной изоляции.

По-видимому, это можно объяснить следующим. Хотя жизнь воспитанников Лицея была намеренно ограждена и от влияния семьи (родственники могли приезжать к ним только по праздникам), от обычной жизни и быта России того времени, все же они постоянно чувствовали неразрывную связь со всем тем, что происходило в России и в мире. Хрестоматийны в этой связи воспоминания лицеистов о том впечатлении, которое произвела на них Отечественная война 1812 года. Не будем приводить здесь всем известные стихи Пушкина «Вы помните, текла за ратью рать…», но приведем отрывок из воспоминаний И.И.Пущина.

«Жизнь наша лицейская сливается с политическою эпохою народной жизни русской; приготовлялась гроза 1812 года. Эти события сильно отразились на нашем детстве. Началось с того, что мы провожали все гвардейские полки, потому что они проходили мимо самого Лицея; мы всегда были тут, при их появлении, выходили даже во время классов, напутствовали воинов сердечной молитвой, обнимались с родными и знакомыми; усатые гренадеры из рядов благословляли нас крестом. Не одна слеза тут пролита!» (1975, с.24).

Эту идеальную связь, чувство единства, единения с миром профессора Лицея специально поддерживали и развивали. Вот как пишет об этом И.И.Пущин: «Когда начались военные действия, всякое воскресенье кто-нибудь из родных привозил реляции; Кошанский (профессор российской и латинской словесности.— Прим. И. И. Пущина) читал их нам громогласно в зале. Газетная комната никогда не была пуста в часы, свободные от классов: читались наперерыв русские и иностранные журналы, при неумолкаемых толках и прениях; всему живо сочувствовалось; опасения сменялись восторгами при малейшем проблеске к лучшему. Профессора приходили к нам и научали нас следить за ходом дел и событий, объясняя иное, нам не доступное» (Там же, с.25).

Все лицеисты выросли людьми, говоря современным языком, в высшей степени социальными. Служение обществу, которое каждый из них понимал и осуществлял по-своему — будучи крупным государственным деятелем или декабристом, находящимся в оппозиции к правительству, поэтом или ученым,— было стержнем личностного существования. И тем трогательнее та «неразрывная, отрадная связь» (И.И.Пущин) между лицеистами, которую они пронесли через всю свою жизнь и которая с годами не слабела, а только крепла. Так же, как маленьким узникам нацистских концлагерей, эта связь помогала лицеистам выстаивать в жизни. Так же, как у них, она рождала чувство «Мы», что гениально выразил А. С.Пушкин в стихотворении 1825 г.:

Друзья мои, прекрасен наш союз,

Он как душа неразделим и вечен –

Неколебим, свободен и беспечен

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас ни бросила судьбина,

И счастие куда б ни повело,

Все те же мы: нам целый мир чужбина,

Отечество нам Царское Село.

Чувство общности, возникающее у детей, оторванных от семьи и от общества, от нормальной социальной жизни — в больнице, концентрационном лагере, в закрытом детском учреждении, — по-видимому, действительно очень важно. Благодаря ему возникает то чувство безопасности, защищенности, «безусловного принятия», которое обычно дает ребенку семья, родной дом.

Тончайший психологический анализ этого момента мы находим в биографии А. С. Пушкина, написанной выдающимся отечественным ученым Ю. М. Лотманом. «Детство,— писал он,— слишком важный этап в самосознании человека, чтобы его можно было бы вычеркнуть, ничем не заменив. Заменой мира детства, мира, к которому человек, как правило, обращается всю жизнь как к источнику дорогих воспоминаний, мира, в котором он узнает, что доброта, сочувствие и понимание — норма, а зло и одиночество — уродливое от нее уклонение, для Пушкина стал Лицей» (1995, с.30). Для Пушкина, подчеркивает Ю. М. Лотман, Лицей всегда оставался родным домом, лицейские товарищи — братьями, а учителя — старшими друзьями.

* *

Нами были рассмотрены те виды психической депривации, которые часто сопутствуют материнской депривации. Мы не обсуждали такой важный и широко изучаемый, в частности, в психоаналитически ориентированных исследованиях вид депривации, как сексуальная, поскольку этот вид депривации, несомненно важный для жизни взрослого человека, с нашей точки зрения, не играет существенной роли в жизни ребенка. По прямо противоположной причине мы не рассматривали отдельно такой важный вид депривации, как эмоциональная, поскольку она по сути является сердцевиной материнской депривации.

Конечно, в чистом виде каждый из видов депривации можно выделить только в специальных экспериментах. В жизни они существуют в достаточно сложных переплетениях. Особенно трудно понять, как действуют отдельные депривационные факторы в детском возрасте, когда они накладываются на процесс развития, включающий в себя и физический рост, и созревание нервной системы, и формирование психики. Тем более это трудно в отношении материнской депривации, когда сенсорная, двигательная, социальная депривация являются ее следствием — следствием лишения ребенка с раннего возраста заботы матери, ее тепла.

Как уже отмечалось во введении, о такой депривации можно говорить не только в отношении брошенных детей, детей-сирот, больных детей, на длительный срок помещаемых в клиники без родителей, но и тогда, когда мать эмоционально холодна или слишком занята на работе. Материнская депривация является сегодня важной социальной проблемой во всем мире, и наша страна не исключение.

Индекс социальной депривации (SDI) | Центр Роберта Грэма

Исходная информация

Воздействие на социальные детерминанты здоровья (SDOH) имеет решающее значение для достижения Тройной цели: снижения затрат, улучшения медицинского обслуживания и улучшения здоровья населения. Тем не менее, все еще необходимо определить, какие социальные детерминанты здоровья лучше всего направляют клинические и общинные вмешательства в области здравоохранения и определяют корректировку показателей качества и платежей. Мы разработали индекс социальной депривации (SDI) для количественной оценки уровней неблагополучия в небольших районах, оценки их связи с результатами в отношении здоровья и устранения неравенства в отношении здоровья. Эта мера социальной депривации в сочетании с другими показателями потенциально может применяться для выявления областей, нуждающихся в дополнительных ресурсах здравоохранения.
Показатели индекса социальной депривации были первоначально разработаны Butler et al. (2012) с использованием 5-летних оценок исследования американского сообщества (ACS) за 2005–2009 гг., рассчитанных в зонах обслуживания первичной медико-санитарной помощи (PCSA). Этот показатель был обновлен 1) более свежими данными ACS (оценки за 5 лет) и 2) использованием дополнительных областей: округов, переписных участков, областей табулирования почтовых индексов (ZCTA) и PCSA.
SDI Определено
SDI представляет собой составную меру депривации на уровне района, основанную на семи демографических характеристиках, собранных в ходе обследования американского сообщества и используемом для количественной оценки социально-экономических различий в показателях здоровья.
Методология
Окончательный SDI представляет собой составную меру семи демографических характеристик, собранных в ходе исследования американского сообщества (ACS): процент бедных, процент лиц с образованием менее 12 лет, процент домохозяйств с одним родителем, процент проживающих в единиц арендованного жилья, процент проживающих в переполненных жилых единицах, процент домохозяйств без автомобиля и процент безработных взрослых в возрасте до 65 лет. Показатель SDI был рассчитан для четырех географических областей: округа, переписного района, объединенной области табуляции почтовых индексов (ZCTA) и области обслуживания первичной медико-санитарной помощи (PCSA, v 3.1). Переписные участки представляют собой полупостоянные уездные подразделения. ZCTA — это обобщенные почтовые индексы почтовой службы США. PCSA — это небольшие участки агрегированных переписных участков, которые были созданы Дартмутским университетом для Управления ресурсов и обслуживания здравоохранения. PCSA представляют схемы поездок пациентов Medicare в службы первичной медико-санитарной помощи. Для построения SDI на уровне PCSA все показатели населения ACS были сначала извлечены на уровне переписных участков, а затем суммированы на уровне PCSA. Показатели SDI для округов, переписных участков и уровней ZCTA были разработаны непосредственно на основе показателей населения ACS. Показатели SDI доступны для всех округов, переписных участков, ZCTA и PCSA.
Основываясь на аналогичных международных и национальных индексах, мы начали с более обширного списка из 14 мер-кандидатов, доступных в ACS. Мы преобразовали каждую из этих мер в процентили, чтобы создать стандартную шкалу для удобной интерпретации результатов. Мы использовали методы факторного анализа для создания SDI. Факторный анализ — это статистический метод исследования взаимосвязи между группой наблюдаемых переменных и скрытой переменной, лежащей в основе концепции. Это позволяет исследовать взаимосвязь между показателями, сводя многие связанные переменные к лежащим в их основе скрытым факторам. Результатом модели факторного анализа является факторная нагрузка для каждой переменной. Факторная нагрузка представляет собой силу корреляции между переменными, составляющими фактор, и самим фактором. Факторные нагрузки можно интерпретировать как коэффициенты регрессии; чем выше показатель факторной нагрузки, тем больше вариация, объясняемая этой переменной.
Для упрощения модели мы ограничились включением только показателей с факторной нагрузкой более 0,60, таким образом исключив процент чернокожих и процент в возрастных группах с высокими потребностями. Мы построили окончательный показатель SDI на основе взвешенных показателей факторной нагрузки для каждого показателя. Мы также рассмотрели разницу между моделями, включающими безработных (тех, кто не ищет работу) или безработных (тех, кто активно ищет работу). Факторная нагрузка для модели безработных была несколько выше, чем для модели безработных. Эти первоначальные результаты были воспроизведены для каждого периода и каждой географии.

Описание компонента SDI
Формула компонента SDI
Процент населения Менее 100% FPL
(Население < 0,99 FPL) / (Всего населения)
Процент населения в возрасте 25 лет и старше с образованием менее 12 лет
(Население с образованием < 12 лет) / (Всего населения)
Процент незанятого населения в возрасте 16-64 лет
(не работающие + безработные в возрасте от 16 до 64 лет) / (гражданские лица + не работающие в возрасте от 16 до 64 лет)
Процент домохозяйств, проживающих в жилых единицах, занимаемых арендаторами
(Занят арендатор) / (Занят владелец + Занят арендатор)
Процент домохозяйств, проживающих в переполненных жилых единицах
(Срок владения жильцами в расчете на одну комнату — (занятый владелец + занятый арендатор)) / (общее количество занятых единиц жилья)
Процент семей с одним родителем и иждивенцами в возрасте до 18 лет
(Семьи с одним родителем и детьми на иждивении до 18 лет) / (Всего семьи)
Процент домохозяйств без транспортных средств
(домохозяйства без транспортного средства) / (общее количество занятых единиц жилья)
_{**Должность по количеству проживающих в комнате означает, что количество проживающих в комнате ≥ 1,01}
Доступные наборы данных SDI для загрузки
90 011 Самым последним годом для загрузки данных SDI является SDI 2019 ( составлено из данных ACS за 2015-2019 гг. ).
Идентификатор таблицы SDI переменных и порядковых номеров из ACS за 2015–2019 гг. (файлы .csv)
SDI 2019 г. на уровне округа (получено изСводные файлы ACS за 5 лет) — включает необработанные пропорции и центильные оценки для всех показателей, использованных при создании SDI, необработанных данных SDI и оценок SDI (файл .csv).
SDI 2019 г. на переписном участке (на основе 5-летних сводных файлов ACS за 2015–2019 гг.) – включает необработанные пропорции и центильные оценки для всех показателей, использованных при создании SDI, необработанных данных SDI и показателей SDI (файл .csv).
SDI 2019 года на уровне PCSA (получено из сводных файлов ACS за 5 лет за 2015–2019 годы) – включает исходные пропорции и центильные баллы для всех показателей, использованных при создании SDI, исходного SDI и индекса SDI (файл .csv). .
SDI 2019 года на уровне ZCTA (на основе сводных файлов ACS за 5 лет за 2015–2019 годы) – включает необработанные пропорции и центильные оценки для всех показателей, использованных при создании SDI, необработанных данных SDI и оценок SDI (файл . csv). .

С данными SDI за предыдущие годы можно ознакомиться здесь:
SDI 2012 (состоит из данных ACS за 2008-2012 гг.)
SDI 2008-2012 Переписной участок
SDI 2008-2012 Округ
SDI 2008-2012 PCSA
SDI 2008-2012 ZCTA
SDI 2015 (состоит из данных ACS за 2011–2015 гг.)
SDI 2011–2015 гг. Переписной участок
SDI 2011-2015 Округа
SDI 2011-2015 PCSA
SDI 2011-2015 ZCTA
SDI 2016 (состоит из данных ACS за 2012–2016 гг.)
SDI 2012–2016 гг. Переписной участок
SDI 2012-2016 Графство
SDI 2012-2016 PCSA
SDI 2012-2016 ZCTA
SDI 2017 (состоит из данных ACS за 2013-2017 гг.)
SDI 2013-2017 Переписной участок
SDI 2013-2017 Округ
SDI 2013-2017 PCSA
SDI 2013-2017 ZCTA
SDI 2018 (состоит из данных ACS за 2014–2018 гг. )
SDI 2014–2018 Переписной участок
SDI 2014-2018 Округа
SDI 2014-2018 PCSA
SDI 2014-2018 ZCTA
Факторные нагрузки в разных регионах:
Факторные нагрузки за последний год, т. е. SDI 2019 (файл .csv), обработанный с использованием данных за 2016-2019 гг.Данные ACS также доступны для скачивания.
Факторные нагрузки в различных регионах за предыдущие годы можно посмотреть здесь:
SDI 2012 (состоит из данных ACS за 2008-2012 гг.)
SDI 2015 (состоит из данных ACS за 2011-2015 гг.)
SDI 2016 (состоит из данных ACS за 2012-2016 гг.)
SDI 2017 (состоит из данных ACS за 2013-2017 гг.)
SDI 2018 (состоит из данных ACS за 2014-2018 гг.)
Цитирование
Ссылки
Батлер Д.С., Петтерсон С., Филлипс Р.Л., Баземор А.В. Показатели социальной депривации, которые прогнозируют доступ к медицинской помощи и потребности в ней в пределах рациональной области предоставления услуг первичной медико-санитарной помощи. Исследования служб здравоохранения . 2013; 48(2 ч. 1): 539-559. doi: 10.1111/j.1475-6773.2012.01449.
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22816561
Philips RL, Liaw W, Crampton P. Как другие страны используют индексы депривации. Вопросы здравоохранения , 2016: 35 (11):1991-1998
http://content.healthaffairs.org/content/35/11/1991.abstract
Публикации с использованием SDI
Liaw W. Krist AH, Tong ST, Sabo R. et al. Проживание в сообществах «холодных точек» связано с плохим здоровьем и качеством здоровья. J Am Board Fam Med. 2018; 31:342-350
Беван Г.Х., Насир К., Раджагопалан С., Аль-Кинди С. Социально-экономическая депривация и преждевременная сердечно-сосудистая смертность в Соединенных Штатах. Материалы клиники InMayo, 2022 г., 15 марта. Elsevier.
Беван Г.Х., Джозефсон Р., Аль-Кинди С.Г. Социально-экономическая депривация и смертность от сердечной недостаточности в США. Журнал сердечной недостаточности. 2020 1 декабря; 26 (12): 1106-7.
Коттрелл Э.К., О’Мэлли Дж.П., Дамбрун К., Парк Б., Хендрикс М.А., Сюй Х., Чарлсон М., Баземор А., Шенкман Э.А., Сирс А., ДеВо Дж.Е. Влияние социальной и клинической сложности на меры по контролю диабета. J Am Board Fam Med. 2020 июль-август;33(4):600-610. doi: 10.3122/jabfm.2020.04.1. PMID:
Патель С.А., Краснов М., Лонг К., Шири Т., Дикерт Н., Моррис А.А. Избыточные 30-дневные повторные госпитализации и смертность от сердечной недостаточности у чернокожих пациентов увеличиваются с лишением соседства. Круговая сердечная недостаточность. 2020 дек;13(12):e007947. doi: 10.1161/CIRCHEARTFAILURE.120.007947. Epub 2020, 9 ноября. PMID: 33161734; PMCID: PMC8164383.
Григгс, Стефани, Кристин Хорват Дейви, Киана Ховард, Грант Пиньятелло и Дипеш Дувади. 2022. «Социально-экономическая депривация, продолжительность сна и психическое здоровье в течение первого года пандемии COVID-19» International Journal of Environmental Research and Public Health 19, no. 21: 14367. https://doi.org/10.3390/ijerph292114367
Коттрелл Э.К., Хендрикс М., Дамбрун К. и др. Сравнение данных о социальных рисках на уровне сообщества и пациента в сети общественных центров здоровья. Сеть JAMA открыта. 2020;3(10):e2016852. doi:10.1001/jamanetworkopen.2020.16852
Лукас Дж. А., Марино М., Гибултович С., Фанкхаузер К., Суглиа С. Ф., Бейли С. Р., Баземор А., Хайнцман Дж. Мобильность и социальная депривация при использовании первичной помощи среди педиатрических пациентов с астмой. Здоровье сообщества Fam Med. 2021 июль;9(3):e001085. doi: 10.1136/fmch-2021-001085. PMID: 34244305; PMCID: PMC8278882.
Green BB, Larson AE, Huguet N, Angier H, Valenzuela S, Marino M. Снижение высокого артериального давления, статус медицинского страхования и индекс социальной депривации в местных медицинских центрах США. AJPM Фокус. 1 декабря 2022 г.; 1(2):100018.
Эндрю В. Баземор, Эрика К. Коттрелл, Рэйчел Голд, Лорен С. Хьюз, Роберт Л. Филлипс, Хизер Энджер, Тимоти Э. Бердик, Марк А. Карроцца, Дженнифер Э. ДеВо, «Жизненно важные признаки сообщества» : включение геокодированных социальных детерминант в электронные записи для укрепления здоровья пациентов и населения , Журнал Американской ассоциации медицинской информатики , том 23, выпуск 2, март 2016 г., страницы 407–412, https://doi.org/10.1093/jamia/ocv088
Индекс социальной депривации на уровне уезда
SDI Часто задаваемые вопросы (FAQ)
Оценка SDI представляет собой составную меру депривации на уровне района, построенную на основе семи демографических характеристик и характеристик домохозяйств , собранных в ACS (Обследование американского сообщества):
процентов проживающих в бедность
процентов с образованием менее 12 лет
процентов семьи с одним родителем
процентов проживающих в арендованных жилых единицах
процентов проживающих в переполненных жилых единицах
процентов домохозяйств без автомобиля
процентов неработающих взрослых в возрасте до 65 лет
Кроме того, SDI дает количественную оценку уровня обездоленности на небольших территориях и показывает, насколько общество находится в неблагоприятном социальном положении. Связь между оценкой SDI и тяжестью депривации прямая, положительная и линейная; по мере увеличения показателя SDI увеличивается и тяжесть депривации.
Мы использовали факторный анализ для создания наборов данных SDI на различных географических уровнях: округа, переписные районы, ZCTA (районы табулирования почтовых индексов) и PCSA (районы оказания первичной медико-санитарной помощи).
Факторный анализ — это статистический метод, который описывает изменчивость между группой наблюдаемых, коррелированных переменных и скрытой переменной, лежащей в основе концепции. Факторный анализ позволяет исследовать взаимосвязь между показателями путем объединения многих связанных переменных в лежащие в их основе скрытые факторы.
SDI можно использовать двумя способами: во-первых, для количественной оценки уровней неблагополучия в различных географических районах США; во-вторых, оценить взаимосвязь между депривацией и последствиями для здоровья для наиболее эффективного распределения ресурсов и достижения оптимальной справедливости в отношении здоровья для всех, особенно для тех, кто живет в бедных сообществах.
Центиль определяется как семь первичных показателей компонентов SDI, где сам SDI делится на 100 равных частей. Процентили — это общепринятая шкала для простой и эффективной интерпретации оценок и сравнения по районам.
Необработанный показатель SDI получен из семи компонентов, которые SDI измеряет с помощью факторного анализа.
Показатель SDI показывает степень социального неблагополучия в сообществе.
Рейтинг SDI классифицирует географические районы по уровню бедности.
Каждый год SDI создается на четырех географических уровнях: округ , переписной район , ZCTA (области табулирования почтовых индексов) и PCSA (зоны обслуживания первичной медико-санитарной помощи).
Нет, SDI нельзя запрашивать на другом географическом уровне. В настоящее время ИПД разрабатывается только в этих четырех регионах. Однако техническая помощь по методологии SDI может быть предоставлена для разработки SDI в географических регионах, отличных от упомянутых выше.
Существует семь наборов данных SDI , доступных для загрузки на веб-сайте Центра Роберта Грэма за все годы, начиная с 2012 по 2020 год, кроме 2 лет: 2013 и 2014. SDI 2012 года был создан на основе исследования американского сообщества 2008-2012 годов (ACS). Данные сводного файла за 5 лет. Аналогичным образом SDI 2015 года был создан на основе данных сводного файла ACS за 5 лет за 2011–2015 годы. Кроме того, год SDI отражает последний год пятилетних данных ACS, которые были извлечены для построения SDI этого года.
Данные ACS за 2016-2020 гг. использовались для построения самого последнего SDI 2020 года. SDI 2020 будет обновлен на веб-сайте Центра Роберта Грэма в ближайшее время, через год после публикации сводных файлов ACS за 5 лет.
Если вам нужна помощь или возникли какие-либо вопросы, отправьте нам электронное письмо по адресу [email protected].
Социальная депривация и насилие. Улучшение управления рисками насилия в службах охраны психического здоровья: комплексный подход
История вопроса
Прошло почти два десятилетия с тех пор, как Всемирная ассамблея здравоохранения объявила насилие серьезной проблемой общественного здравоохранения. ¹ Были проведены многочисленные исследования причин и последствий насилия. Одним из механизмов, который, как предполагается, отвечает за насильственное поведение, является влияние района проживания человека. Эмпирические исследования постоянно показывают, что преднамеренные травмы более распространены среди молодых людей, особенно мужчин, и людей из неблагоприятных социально-экономических слоев. ²²¹ ^– ²²³ Также растет обеспокоенность тем, что люди, живущие в неблагополучных районах, подвергаются повышенному риску подвергнуться насилию. ²²⁴ ^, ²²⁵
Исследование, проведенное в Шотландии, показало, что увеличение смертности в результате нападения было наиболее выраженным среди мужчин, проживающих в наиболее неблагополучном квинтиле районов. ²²⁶ Валлийское исследование насилия среди молодежи показало, что травмы увеличиваются с ростом лишений в городах и их пригородах. ²²⁷ Ретроспективный обзор компьютерных записей отделения неотложной помощи NHS продемонстрировал очень сильную связь между материальными лишениями и риском нападения. ²²⁴ Наконец, в исследовании, проведенном в США, соотношение медианного уровня преднамеренных и непреднамеренных травм резко возросло с экономическими лишениями. ²²⁸
Цели
Таким образом, целью данного исследования было выяснить:
социально-экономическая депривация в репрезентативной выборке юношей Великобритании была связана с агрессивным поведением и видом насилия
социально-экономическая депривация в репрезентативной выборке юношей Великобритании демонстрировала связь с конкретными лицами как жертвами насилия
конкретные места, где произошли инциденты с применением насилия, различались в зависимости от уровня социально-экономической депривации.
Методы
Исследуемым образцом был второй MMLS, описанный в Глава 2 . Однако для исследования влияния социально-экономической депривации на исход насилия было невозможно включить бустерные выборки, поскольку мы хотели включить репрезентативную выборку основной популяции. Для последующего анализа использовался только репрезентативный основной опрос с 2046 участниками исследования.
Меры
Критерии исхода насилия, использованные в этом исследовании, описаны в Глава 2 .
Acorn (http://acorn.caci.co.uk/downloads/Acorn-user-guide.pdf) — это инструмент сегментации, который классифицирует население Великобритании по демографическим типам и предоставляет информацию об уровне социально-экономических лишений путем анализа значительных социальные факторы и поведение населения. Категории Желудя были закодированы как порядковые переменные (от 1 до 5, что указывает на рост социально-экономической депривации) и были следующими:
Состоятельные успешные0251 Это одни из самых финансово успешных людей Великобритании. Они живут в богатых, престижных сельских, полусельских и пригородных районах страны. Преобладают люди среднего и старшего возраста, поскольку у многих есть взрослые дети, которые больше не живут дома, и они являются состоятельными пенсионерами. В некоторых районах проживает большое количество зажиточных семей с детьми школьного возраста, особенно в пригородах.
Растущее благосостояние Как правило, это молодые, хорошо образованные и преуспевающие люди, проживающие в крупных городах. Большинство из них одиноки или супружеские пары, некоторые еще не создали семью, а у других есть маленькие дети. Зачастую это высокообразованные молодые специалисты, продвигающиеся по карьерной лестнице.
Комфортабельные сообщества Эта категория включает в себя большую часть средней Великобритании, будь то пригороды, небольшие города или сельская местность. В этой категории представлены все этапы жизни. Во многих районах в основном проживают стабильные семьи и семьи со взрослыми детьми, которые больше не живут дома, особенно в пригородах или полусельских районах. Есть также пенсионеры, живущие в пенсионных районах на побережье или в сельской местности, а иногда и молодые пары, которые только начинают совместную жизнь.
Стесненные в финансовом отношении Эта категория включает сочетание традиционных районов Великобритании. Жилье часто состоит из террас или двухквартирных домов, с сочетанием более дешевого жилья, занимаемого владельцами, и домов, арендованных у совета или жилищных ассоциаций, включая социальное жилье специально для пожилых людей. В эту категорию также входят студенческие семестровые области. Традиционных супружеских пар, как правило, меньше, чем обычно, и больше родителей-одиночек и одиноких, разлученных и разведенных людей, чем в среднем по стране. Доходы, как правило, значительно ниже среднего по стране. Хотя некоторые из этой категории имеют достаточно хорошо оплачиваемую работу, больше людей занимают низкооплачиваемую административную, канцелярскую, полуквалифицированную и физическую работу. Ученичество и уровни O являются наиболее распространенными образовательными квалификациями в этой категории. Уровень безработицы выше среднего по стране, как и доля людей, требующих других пособий.
Городские невзгоды Эта категория включает наиболее неблагополучные районы больших и малых городов по всей Великобритании. Доходы домохозяйств низкие и почти всегда ниже среднего по стране. Количество людей, имеющих проблемы с долгами или получивших отказ в кредите, вдвое превышает средний показатель по стране. Число получателей пособия по безработице и других пособий также значительно превышает средний показатель по стране. Уровень квалификации низок, и те, кто работает, скорее всего, будут заняты на полуквалифицированных или неквалифицированных работах. Застройка представляет собой смесь малоэтажной застройки с рядными и двухквартирными домами, а также специализированных квартир, в том числе многоэтажек. Свойства, как правило, небольшие, и может быть переполненность. Более половины жилья арендуется у местного совета или жилищного товарищества. Есть частная аренда.
Статистический анализ
В описательных целях были представлены абсолютные ( n ) и относительные (%) частоты для дихотомических/политомических категориальных переменных, средние значения и стандартные отклонения для переменных на уровне интервала/отношения.
Бинарная логистическая регрессия была проведена для изучения влияния социально-экономической депривации (порядковый показатель) на последствия насилия (дихотомический). Соответствующие веса были включены во все анализы, и анализы были скорректированы для кластеризации в пределах почтовых индексов. Никакие демографические переменные не были скорректированы в этих анализах, поскольку показатель социально-экономической депривации был получен из таких факторов, как возраст, этническая принадлежность, социальный класс, образование и статус занятости.
Результаты
Средневзвешенный возраст выборки составил 26,1 года. Большая часть выборки была белой ( n = 1796, 88%), и почти половина выборки была одинокой ( n = 819, 40,3%). Всего 11% ( n = 229) не имели никакого образования. Распределение по социальным классам было следующим: 283 (13,8%) высокого, 627 (30,6%) среднего и 449 (21,9%) низкого. Примерно треть выборки не поддавалась классификации из-за безработицы (310, 15,2%) или по другим причинам (9). 0250 n = 378, 18,5%). Распределение участников исследования по различным категориям Acorn было следующим: (1) богатые успешные люди 14,8% ( n = 302), (2) рост благосостояния 15,1% ( n = 308), (3) комфортные сообщества 28,1 % ( n = 574), (4) финансовые затруднения 19,9% ( n = 408) и (5) городские невзгоды 22,2% ( n = 455). Наибольшая распространенность была в средней категории.
Приблизительно одна треть образца ( n = 622, 31,7%) сообщили о каком-либо агрессивном поведении за последние 5 лет.
Взвешенные абсолютные и относительные частоты типов и жертв насилия и места насильственных происшествий в каждой категории Acorn социально-экономической депривации приведены в .
ТАБЛИЦА 65
Взвешенная абсолютная и относительная частота результатов насилия в различных категориях социально-экономической депривации психических заболеваний с нарастающей депривацией. Из всех включенных психических расстройств (психоз, тревога, депрессия, злоупотребление алкоголем и зависимость от него, злоупотребление наркотиками и зависимость и ASPD) ни одно из них не было значимо связано с уровнем социально-экономической депривации (9). 0250 р ≥ 0,05).
Тип насилия
Помимо незначительного насилия, все другие виды насилия были значимо связаны с повышением уровня социально-экономической депривации следующим образом: любое насилие – скорректированное ОШ (AOR) 1,16 (95% ДИ от 1,07 до 1,26; p < 0,001), насилие в состоянии алкогольного опьянения – AOR 1,18 (95% ДИ от 1,07 до 1,30; p < 0,001), повторное насилие (пять и более раз) – AOR 1,26 (95% ДИ от 1,07 до 1,50; p = 0 0,006), пострадавший ранен – AOR 1.19(95% ДИ от 1,07 до 1,32; p = 0,001), преступник получил ранения – AOR 1,16 (95% ДИ от 1,04 до 1,28; p = 0,005) и участие полиции – AOR 1,18 (95% ДИ 1,0 4 до 1,34; р = 0,009).
Жертвы насилия
Уровень социально-экономической депривации прогнозировал насилие в отношении члена семьи (ПАО 1,33, 95% ДИ 1,13–1,57; p = 0,001), друзей (ПАО 1,16, 95% ДИ 1,03–1 .31; р = 0,017) и незнакомые люди (AOR 1,12, 95% ДИ от 1,02 до 1,23; p = 0,022). ИПВ (AOR 1,20, 95% ДИ от 0,97 до 1,48; p = 0,093) и насилие в отношении кого-либо из знакомых (AOR 1,08, 95% ДИ от 0,96 до 1,21; p = 0,206) и полиции (AOR 1,09, 95% ДИ от 0,88 до 1,34; p = 0,426) не были связаны с социально-экономической депривацией.
Место насильственных инцидентов
Местами насилия, в значительной степени предсказуемыми социально-экономическими депривациями, был дом преступника (AOR 1,44, 95% ДИ от 1,21 до 1,71; стр. < 0,001), чужой дом (AOR 1,24, 95% ДИ от 1,05 до 1,47; p = 0,014) и улицы/места на открытом воздухе (AOR 1,12, 95% ДИ от 1,03 до 1,22; p 90 251 = 0,010). Не было обнаружено связи с барами/пабами (AOR 1,10, 95% ДИ от 0,99 до 1,22; p = 0,072), рабочим местом (AOR 1,26, 95% ДИ от 0,93 до 1,70; p = 0,135) и другими местами. (зона ответственности 1,09, 95% ДИ от 0,88 до 1,34; p = 0,426).
Обсуждение
Наши результаты подтверждают, что уровень социально-экономической депривации связан с риском насилия по отношению к другим в репрезентативной выборке молодых британских мужчин. Однако эта ассоциация была обнаружена только с более серьезными формами насилия, на которые указывают повторение, травмы преступника и/или жертвы и участие полиции. В общей сложности 8% молодых мужчин, проживающих в наиболее благополучных районах страны, сообщили о совершении мелких насильственных действий за последние 5 лет, что соответствует распространенности среди тех, кто живет в наиболее неблагополучных районах. Это может соответствовать отсутствию связи с ИПВ, указывая на то, что насилие по отношению к супругам не зависит от социально-экономического статуса. Эти результаты противоречат предыдущим исследованиям, в которых социально-экономическая депривация на национальном уровне ²²⁹ и международный уровень ²³⁰ был связан с ИПВ. Однако эти выборки включали значительное число участников старшего возраста в возрасте > 34 лет, в то время как возрастной диапазон участников текущего исследования был ограничен. Незначительное насилие и ИПВ могут быть более распространены среди молодых мужчин, независимо от степени депривации.
Насилие в состоянии алкогольного опьянения чаще имело место в районах с повышенными лишениями. Однако не было обнаружено связи между злоупотреблением психоактивными веществами/зависимостью и уровнем депривации, которая могла бы объяснить более высокую распространенность. Кроме того, насилие, происходящее в пабах или барах, не продемонстрировало значительной связи с уровнем депривации. Имеются убедительные доказательства того, что пьянство является сильным и постоянным фактором риска насилия. ²³¹ Одним из объяснений может быть то, что пьянство чаще встречается у тех, кто подвергается более высоким социально-экономическим депривациям, что увеличивает вероятность инцидентов с применением насилия. Для проверки этой гипотезы необходимы дальнейшие исследования.
С повышением уровня социально-экономической депривации жертвами насилия чаще становились члены семьи, друзья и незнакомцы, соответствующие местам, где имело место насилие (собственный дом, чужой дом и на улице/на открытом воздухе).
No related posts.