Способность эмоционально воспринимать другого человека это: Эмоциональный интеллект: как научиться понимать свои и чужие эмоции :: РБК Тренды

Эмоциональный интеллект: как научиться понимать свои и чужие эмоции :: РБК Тренды

Эмоциональный интеллект в два раза важнее hard skills и IQ для успеха в карьере. Вместе с доктором психологии Викторией Шиманской рассказываем, откуда берутся эмоции, как ими управлять и лучше понимать других людей

Об эксперте: Виктория Шиманская — доктор психологии, преподаватель МГИМО, МИП, эксперт по развитию эмоционального интеллекта. Автор книги «Коммуникация» для подростков, сооснователь проекта развития гибких навыков SKILLFOLIO. Автор первой российской запатентованной методики развития эмоционального интеллекта.

Что такое эмоциональный интеллект и почему он важен

Эмоциональный интеллект (Emotional Intelligence или Emotional Quotient) — это способность распознавать эмоции, намерения, мотивацию, желания свои и других людей и управлять этим. Навык помогает решать практические задачи и достигать поставленных целей в жизни и на работе. Люди с развитым эмоциональным интеллектом умеют договариваться с другими людьми, принимать решения и правильно реагировать на негативные ситуации.

Через эмоции мы реагируем на события, слова и обстоятельства. Если их не понимать, происходящее будет искажаться. Например, на работе вам сделали замечание, а вы начали спорить и конфликтовать. В итоге, это приведет к неврозам, апатии и другим депрессивным состояниям. При этом депрессия не проходит быстро: у 15-39% людей она продолжается более года.

Человек с развитым эмоциональным интеллектом реагирует на причины, а не действия или эмоции. Это помогает ему правильно воспринимать критику, понимать других людей и отвечать им адекватной реакцией.

Что такое эмоциональный интеллект и как он поможет вашей карьере

Понятие эмоционального интеллекта стало популярно после публикации одноименной книги научного журналиста Дэниела Гоулмана в 1995 году. Согласно исследованию Гоулмана, у людей с развитым эмоциональным интеллектом лучше психическое здоровье, эффективность работы и лидерские навыки. При этом 67% лидерских способностей приходятся на эмоциональный интеллект. Он важнее технических знаний и IQ в два раза.

Это подтверждает исследование компании Egon Zehnder. Они проанализировали 515 руководителей высшего звена и выяснили, что люди с развитым эмоциональным интеллектом имеют больше шансов на успех. В технологическом институте Карнеги сообщили, что 85% нашего финансового успеха связаны с эмоциональным интеллектом, лидерством и умением общаться. Только 15% зависят от технических знаний. Гибкие человеческие навыки, тесно связанные с эмоциональным интеллектом — самые важные навыки в настоящем и будущем.

Как работает эмоциональный интеллект

Разберем модель, которую представила лаборатория EQ-factor под руководством Николаса Коро и Викторий Шиманской в 2014 году. Она наглядно показывает коэффициенты, формирующие интеллектуально-эмоциональный профиль личности — IEPP.

Эмоциональный интеллект не существует отдельно от интеллекта, это не его противоположность. Коэффициенты эмоционального интеллекта EQ и умственного интеллекта IQ нельзя отделить друг от друга. Более того, если не развивать EQ, у человека не будет высокого IQ.

Чтобы развить эмоциональный интеллект, нужно сосредоточиться на четырех драйверах: осознанности, самооценке, мотивации и адаптивности. Развитие каждого из драйверов формирует освоение соответствующей эмоционально-интеллектуальной стратегии.

1. Осознанность. Включает осознанность своих мыслей, чувств и поведения. Развивает стратегию «Философов». Философы быстро учатся и накапливают знания, но им сложно перейти от теории к практике и перевести знания в реальные навыки.
2. Самооценка. Включает принятие, способность не зависеть от внешних оценок и мнений, позитивное восприятие мира и решительность. Помогает освоить стратегию «Звёзд». Такие люди уверены в себе, но склонны говорить, чтобы произвести впечатление. Звезды рискуют остаться на уровне «впечатлений», если не прокачают драйверы осознанности и мотивации.
3. Мотивация. Включает открытость новому, целеполагание, переживание неудач, стремление к самоактуализации. Помогает освоить стратегию «Героев». Герои получают удовольствие от саморазвития и достижений, поэтому постоянно совершенствуются и могу вести за собой людей. Герои рискуют быстро перегореть, если не осознают причин своей работы.
4. Адаптивность. Включает в себя эмпатию, стрессоустойчивость, принятие решений и коммуникабельность. Развивает стратегию «Руководителей». Такие люди стрессоустойчивы, эмпатичны и трудолюбивы, но подвержены синдрому самозванца. Это когнитивное искажение, когда человек считает себя обманщиком и не приписывает достижения своим качествам и навыкам.

Эмоциональный интеллект — это своеобразное основание пирамиды личности. Чем больше объем этой пирамиды, тем больше возможностей и влияния на свою жизнь, жизнь других людей и на мир в целом может оказать человек.

Все четыре профиля одинаково перспективны. Чтобы построить эффективную жизненную стратегию, нужно понять свои сильные драйверы и уделить внимание слабым. В соединении с вектором интеллекта IQ, эмоциональный интеллект формирует жизненную стратегию «Творцов». Она помогает реализовать потенциал человека и достичь верхнего уровня самореализации.

Как развивать эмоциональный интеллект

Честность и правильная оценка своего поведения — ключевые факторы для развития EQ, считает доктор психологии и эксперт по развитию эмоционального интеллекта Виктория Шиманская.

Честность. Чтобы проверить свою честность, сделайте простое упражнение — напишите на бумаге три личностные черты, которые вам не нравятся в самих себе. Например, «поздно просыпаюсь», «ленюсь» и «легко раздражаюсь». Согласно первому принципу концепции эмоционального интеллекта, в каждом нашем действии есть положительное намерение. Подумайте, почему вы поздно просыпаетесь и какое позитивное намерение скрывается за этим действием. Например, потому что сильно устаете на работе и переживаете за новый проект.

Психолог и автор книги «Эмоциональный интеллект» Дэниел Гоулман пытается выяснить, почему мы не проявляем сострадание чаще и как это изменит нашу жизнь

Оценка поведения. Трудно ответить на вопрос, почему мы так себя ведем в конкретной ситуации. Но честный ответ дает реакцию на трех уровнях: смысла, тела и эмоций — это вторая парадигма в концепции эмоционального интеллекта. Если изменить реакцию на одном из этих уровней, поменяются остальные. Например, вы хорошо делаете свою работу, но поняли, что клиенты не возвращаются повторно, потому что вы не умеете с ними общаться. Из-за этого вы раздражаетесь, но осознание этой вещи даст состояние инсайта на уровне смысла. На уровне тела будет расслабление и ощущение, «будто упала гора с плеч». На уровне эмоций — станет легче. Вы нашли истинную причину злости и раздражения, хоть это и трудно признать.

Инструменты развития эмоционального интеллекта

Основу для развития эмоционального интеллекта составляют четыре компонента. Самосознание и самоконтроль помогают работать с собой, а социальная компетентность и управление отношениями строить сильные отношения с другими.

Начинать развитие эмоционального интеллекта следует с осознания того, что с вами происходит. Нужно научиться разделять себя и эмоции, представлять их как отдельное явление и смотреть на него со стороны. Эмоции — ваша реакция на происходящее вокруг. Они меняются вместе с изменениями внешних обстоятельств, поэтому запомните: вы ≠ ваши эмоции. Умение отделять эмоцию от себя поможет оценить обстановку, принять решение и правильно отреагировать.

Например, на краю обрыва вы осознаете, что вам страшно, и отойдете. В этом случае страх сохранит вашу жизнь. Но на переговорах с важным клиентом он помешает собрать мысли и сосредоточиться на результате. Осознав это, нужно отодвинуть страх в сторону и двигаться дальше.

Марк Уильямс и Денни Пенман дают определение эмоциям в своей книге «Осознанность»: «Это сгустки мыслей, чувств, телесных ощущений и импульсов. Все элементы взаимодействуют друг с другом и могут усиливать или сдерживать общее настроение».

Любую эмоцию можно принять или отказаться от нее. При этом нельзя подавлять эмоции. Это приведет к неврозам и неудовлетворению жизнью.

Практика: нарисуйте шкалу от 0 до 10 на бумаге. Отметьте на ней уровень страха, например, 7 делений. Теперь увеличивайте уровень до 9, а затем снижайте до 5. Попробуйте понять свои ощущения и пережить эмоцию. Уменьшите страх еще на 2 или 3 деления, и приступайте к делу, которого боялись. В этом суть управления эмоциями.

Если вы осознаете и умеете отделять эмоцию от себя, сможете контролировать и корректно ее проявлять. Этот навык особенно важен для руководителей. Чтобы контролировать эмоцию, ее нужно выразить и произнести вслух.

Практика:

научитесь говорить на языке эмоций. Используйте фразу, состоящую из трех частей:

1. Я чувствую…

2. Потому что…

3. Я хотел бы…

Например, я расстроен и зол, потому что не успел подготовить презентацию для нового клиента. Я хотел бы, чтобы мы вместе сделали ее, ведь клиент важен для компании. Сформулируйте несколько негативных и позитивных эмоций по этой формуле.

Научиться выражать чувства помогут методы ненасильственного общения. Тренируйтесь, со временем это войдет в привычку. Вы поменяете свою речь и реакцию на многие события.

• Социальная компетентность

Социальная компетентность помогает видеть суть и причину происходящего и не ввязываться в эмоциональные баталии. Принимать более точные и взвешенные решения. Для этого нужно научиться понимать, что стоит за поведением другого человека. Так вы предотвратите 90% конфликтов.

Свою или реакцию другого человека можно разложить на значение, действие и намерение. Это поможет правильно интерпретировать эмоции и на них отреагировать

Свою или реакцию другого человека можно разложить на значение, действие и намерение. Это поможет правильно интерпретировать эмоции и на них отреагировать

В общении с людьми реагируйте не на действия и слова, а намерения и причины, которые за ними кроются. Любую реакцию и поведение можно разложить на три составляющих:

1. Намерение — смысл, истинная причина. Человек может осознавать или не осознавать своего намерения, но оно всегда будет позитивным. Например, руководитель накричал на вас, потому что переживает за результаты проекта.

2. Действие — то, как человек реализуют причину. Бывает позитивным и конструктивным или негативным и разрушительным. Например, вы оскорбите мужчину в ответ на неприемлемое поведение или объясните свое отношение и предложите вести себя иначе.

3. Значение — то, какой смысл вы придаете действию. Оно бывает позитивным или негативным. Например, вы задали коллеге вопрос, а он не ответил. Позитивное значение — коллега не услышал вопрос, негативное — он не уважает вас.

Практика: вспомните несколько конфликтных ситуаций и попробуйте разложить их по этой формуле. Найдите позитивные намерения в ваших значениях и действиях.

• Управление отношениями

Определить эмоциональное состояние, использовать его или поменять поможет квадрант эмоций. Это система координат от 0 до 10 по каждой оси. Снизу находятся уровень настроения и удовольствия — серый и зеленый квадраты. Сверху находятся уровень энергии и физического самочувствия — оранжевый и желтый квадраты.

Квадрант эмоций помогает определить, какое эмоциональное состояние преобладает у вас или ваших сотрудников, чтобы направить энергию и настроение на пользу

Квадрант эмоций помогает определить, какое эмоциональное состояние преобладает у вас или ваших сотрудников, чтобы направить энергию и настроение на пользу

Как это работает. Например, вы не сделали презентацию для нового клиента и из-за этого переживаете. Уровень настроения оцените на 3 балла. При этом у вас еще много сил, поэтому уровень энергии будет 7 баллов. Так вы попадаете в красный квадрат «беспокоюсь». В таком состоянии лучше заняться активной работой, которая не требует эмоционального настроя: прибраться в доме, вынести мусор, приготовить еду.

В зеленом квадрате у вас хорошее настроение, но мало энергии. В таком случае, изучайте новое: погружайтесь в проект или задачу, собирайте информацию. Делайте то, что не требует физической нагрузки.

В желтом квадрате настроение и энергия на максимуме. Это хорошая возможность для мозгового штурма. Придумывайте новые идеи и проекты, смешивайте форматы и ищите другие решения обычных проблем.

В синем квадрате мало энергии и нет настроения. Здесь следует искать ошибки и недочеты. Разобрать, как можно улучшить повседневную рутину и придумать, над чем еще можно поработать.

Квадрант эмоций поможет направить свободные ресурсы на подходящие задачи. Вы сможете грамотно расставлять приоритеты и давать четкие распоряжения сотрудникам.

Как определить уровень развития эмоционального интеллекта?

Автор книги «Эмоциональный интеллект на практике» Джастин Барисо выделяет 13 критериев развитого EQ:

1. Осознаете свои чувства и эмоции.

2. Делаете паузу, прежде чем говорить или действовать.

3. Стремитесь контролировать свои мысли и реакцию на эмоции.

4. Используете критику как возможность что-то улучшить.

5. Придерживаетесь своих ценностей и принципов.

6. Умеете сочувствовать.

7. Хвалите и вдохновляете других.

8. Даете полезную обратную связь.

9. Извиняетесь и признаете ошибки.

10. Прощаете и забываете.

11. Выполняете свои обязательства.

12. Помогаете другим.

13. Защищаете себя от эмоционального саботажа.

Виктория Шиманская добавляет один универсальный, но субъективный критерий — степень удовлетворения собственной жизнью. В EQ важнее собственное ощущение, чем показатель развития навыка. Если вы несколько лет не можете попросить прибавку к зарплате или страшно злитесь, когда убираете квартиру — присмотритесь к работе со своими эмоциями.

Как справиться с трудностями и применять это в жизни

Самое трудное в развитии эмоционального интеллекта — начать. Непонятно, в какой момент появляется опыт, который позволяет дальше развивать EQ-навыки. Начинайте внимательно прислушиваться к себе и отлавливать эмоцию: называть, осознавать, размышлять, вслушиваться в свои ощущения. Без этого упражнения никакие книги не приблизят вас к ощущению счастья, преодолению страхов, обузданию гнева и другим задачам, которые мы хотим решить с помощью управления эмоциями.

Эмоциональный интеллект живет на стыке смыслов и тела. Только связав знания с физическими ощущениями, можно его включить и настроить свой эмоциональный аппарат. Значит, наш путь — отрабатывать связку тела и сознания. Делать — фиксировать, ощущать — осмыслять.

Чтобы развить эмоциональный интеллект

1. Учитесь осознавать свои эмоции и называть их. Произносите вслух что вы чувствуете.
2. Принимайте эмоции и старайтесь проживать их без ущерба для себя и окружающих.
3. Научитесь отделять эмоции от себя. Вы всегда больше, чем одна эмоция.
4. Ищите и понимайте причину эмоции.
5. Согласовывайте эмоции с актуальной жизненной целью. Подумайте, как они могут вам помочь и направьте себе на пользу.
6. Попробуйте применить инструменты EQ к другим людям.
7. Пройдите специальную диагностику, чтобы определить уровень развития эмоционального интеллекта. Выберите тренинги, курсы, книги, которые помогут лучше прокачать навык.

Эмпатия как форма отражения другого человека Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

Шнайдер М.И.

ЭМПАТИЯ КАК ФОРМА ОТРАЖЕНИЯ ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА

Проблема эмпатии личности приобретает особую актуальность в связи с общими тенденциями психологии современного общества, которое становится всё более жёстким, рациональным, прагматичным. С этой точки зрения развитие эмпатии представляется своего рода социальным заказом, так как ведёт к решению целого ряда психологических проблем.

Эмпатия является одним из регуляторов взаимоотношений между людьми; проявляется в стремлении оказывать помощь и поддержку другим людям; ведёт к развитию гуманистических ценностей личности; сопровождает личностный рост и становится одним из ведущих её признаков.

Анализ теоретических и экспериментальных исследований, посвящённых проблеме эмпатии, позволяет сделать вывод об отсутствии единого понимания сущности и структуры данного феномена. Одними авторами она определяется, как способность личности проникать в психику другого человека, с помощью вчувствования субъекта в себя или в объект, другими -как процесс, свойство, состояние психики.

Несмотря на глубокое исследование феномена эмпатии в науке, психологические механизмы, факторы её развития раскрыты недостаточно. Развитие эмпа-тии влияет на формирование способности воспринимать и отзываться на эмоциональные состояния других, на установление взаимопонимания между людьми, на основе сопереживания, ведёт к снижению уровня агрессии и профилактике межличностных конфликтов. В связи с чем, развитие эмпатии представляет особую значимость для психологической практики, науки, образования и других сфер деятельности.

Эмпатия означает «вчувствование, проникновение»[2]. В Большом психологическом словаре указывается, что различают эмпатию эмоциональную, когнитивную и предикативную. Эмоциональная эмпатия основана на проекции и подражании моторным и аффективным реакциям другого, когнитивная — задействует интеллект, процессы сравнения, аналогии и т.д., а предикативная эмпа-тия проявляется, как способность предсказывать аффективные реакции другого в конкретных ситуациях. Выделяются особые формы эмпатии: сопереживание, т.е. переживание тех же эмоциональных состояний, что испытывает другой человек через отождествление с ним и сочувствие — переживание собственных эмоциональных состояний в связи с чувствами другого человека.

В основном понятие «эмпатия» рассматривается в рамках психотерапев-

тической работы, хотя имеет и другие области значения. В 1905 году Зигмунд Фрейд одним из первых дал определение эмпатии: «Мы учитываем психическое состояние пациента, ставим себя в это состояние и стараемся понять его, сравнивая его «Я» со своим собственным».

Основоположник гуманистического направления, К. Роджерс использовал понятие «эмпатия» в контексте психолого-терапевтической работы консультанта с клиентом. Он писал: «Быть в состоянии эмпатии означает воспринимать внутренний мир другого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. Как будто становишься этим другим, но без потери ощущения «как будто». В своих дальнейших исследованиях автор стал опираться на понятие переживания, введенное Е. Гендлином, и пришел к выводу, что эмпатия — это особый вид взаимоотношений, необходимое условие личностного роста, а не состояние. К. Роджерс выделяет несколько граней эмпатического способа межличностного общения: вхождение в личный мир другого и пребывание в нем, «как дома», постоянную чувствительность к меняющимся переживаниям другого, сообщение своих впечатлений о внутреннем мире другого, обращение к другому для проверки своих впечатлений и внимательное прислушивание к получаемым ответам. На таком понимании базируется клиент-центрированный подход в психотерапии, получивший распространение на другие сферы человеческого общения. Эмпа-тия в представлении К. Роджерса означает временную жизнь другой жизнью, деликатное пребывание в ней без оценивания и осуждения, улавливание того, что другой сам едва осознает [8]. Трудность быть эмпатичным состоит в том, что для этого необходимо быть ответственным, активным, сильным и в то же время тонким и чутким.

В своих исследованиях Кохут Х. представлял эмпатию как способ наблюдения и сбора данных и полагал, что эмпатия позволяет терапевту переживать опыт другого без потери способности объективно оценивать психические состояния другого. Эта идея прослеживается в данном им определении психоанализа как дисциплины, которая основывает свои наблюдения на интроспекции и эмпатии (преобразующая интроспекция). По его мнению, эмпатия — есть ничто иное как «близкое к опыту наблюдение». Кроме того, он считал эмпатию универсальной потребностью развития. Переживание младенцем эмпатического отзер-каливания заботящегося лица — необходимая составляющая в развитии связного Я и, наоборот, травматические провалы в обеспечении эмпатического отзерка-ливания играют критическую каузальную роль в развитии дефектов и патологии Я [7].

Активно развивающаяся в первой половине ХХ века психологизация наук о человеке и обществе стала основой для признания эмпатии предметом научного анализа. Т. Липпс. разработал психологическую теорию чувствования, которая послужила отправной точкой для дальнейших дискуссий об эмпатии. Теория Т. Липпса рассматривалась в свете ее способности объяснить действия механизмов эмпатии (чувствования) и обосновать умозаключения по аналогии, как одно из возможных средств общего обоснования логики.

Немецкий историк и философ В. Дильтей считал, что эмпатия основывается на особой личной гениальности, на субъективной субстанциальной способности к «магическому отношению», элементарной формой которого является отношение духа к своему телу, открытости тотальной чувственной непосредственности, уникально проявляемой, по Гегелю, в феномене «животного магнетизма». Такая способность, согласно Дильтею, со временем становится техникой, которая «совершенствуется вместе с развитием исторического сознания»[8]. То есть изначальная эмпатическая способность в ходе филогенеза технизируется и становится способом эмпатического понимания, более совершенным видом которого оказывается истолкование, или интерпретация.

В отечественной психологии неоднозначно трактуется содержание понятия эмпатии. В работах многих исследователей эмпатия рассматривается под терминами социальная сензитивность, доброжелательность, чуткость, эмоциональная идентификация, сопереживание, сочувствие.

Т.П. Гаврилова рассматривает структуру и механизм действия эмпатии как эмоционального явления с психологической точки зрения. Она считает эмпатию формой эмоционального переживания, которое связано с прошлым опытом индивида, отчего эмпатия может иметь различный знак и модальность. Эмпатия как переживание возникает в конкретной ситуации взаимодействия человека с другими людьми, в этом переживании отражается система ценностей индивида.

В работе Т.П. Гавриловой обозначены стадии сопереживания и сочувствия, а также приведено определение устойчивой эмпатии. Сопереживание и сочувствие дополняют друг друга. При этом в основе сопереживания лежит потребность собственного благополучия индивида, а в основе сочувствия — потребность в благополучии другого [3].

А.А. Бодалев рассматривает эмпатию наряду с такими социально-психологическими механизмами как децентрация, рефлексия и идентификация. Децен-трация и рефлексия влияют на ход и результаты познания человеком окружающих и себя самого, а также специфику его взаимодействия с другими людьми. Кроме того, это влияет и на то, будет ли у общающихся лиц возникать чувство эмпатии по отношению друг к другу, которое при проявлении влияет на дальнейшее течение процесса общения, порождая у его участников идентификацию. По его мнению, эмпатия выражает психологическое принятие личности человеком, который переживает те же чувства. Возможность возникновения эмпатии при контакте между людьми зависит от того, какой оценочно-познавательный итог будет для каждого в этом взаимодействии. Автор пришел к заключению, что высокое интеллектуальное развитие и легкость вступления в межличностный контакт не гарантирует того, что эмпатия проявится на достаточном уровне, что может привести к неадекватному восприятию переживаний собеседника.

В результате сравнения представления об эмпатии, разработанных в рамках ряда психотерапевтических школ, А.К. Бохарт пришел к выводу, что термином «эмпатия» обозначается группа родственных понятий, в ряду которых большое внимание уделяется отношениям к другому (объекту эмпатии). Эмпатия в таком

случае понимается как совокупность отношений признания, помощи, теплоты, понимания, близости, позитивности в адрес партнера по общению. Неподдельный интерес к другому человеку, понимание значимости и ценности личности другого, не допускающие отчужденности и безразличия в адрес переживаний другого, отражает уровень нравственного развития личности.

В своей работе Т.Р. Каштанова и А.А. Бодалев подчеркивают, что у высоко эмпатичного человека возникает заинтересованность и отзывчивость в адрес объекта эмпатии, а также формируется боязнь обидеть других. Авторы указывают на несомненную связь эмпатичности с душевно-нравственным здоровьем людей. А значит, эмпатия, как безусловно положительное отношение к другому человеку, может выступать нравственным качеством человека.

Знаков В.В. также полагает, что эмпатия раскрывается через положительное отношение к другому, включающее признание целостности его личности. Вместе с тем он указывает на возможность включения в эмпатическое отношение негативной или нейтральной реакции субъекта на то, что его партнер по общению переживает и чувствует в данный момент [6].

Эмпатия — это способность отражать нравственный уровень личности. Выделяют уровни проявления эмпатического отношения. Первый (низший) уровень представлен индифферентностью, игнорированием, нетерпимостью, раздражением, враждебностью, возникающими при восприятии переживаний объекта эм-патии. Второй уровень — пассивно-отрицательное отношение к чувствам другого. К третьему уровню относится сочувствие или пассивно-положительное отношение к другому. Для описания четвертого уровня эмпатийного отношения Л.П. Выговская использует понятие «ситуативно-положительное отношение к другому», содержащее внутреннее содействие этому человеку в собственных переживаниях. Пятый (высший) уровень эмпатийного отношения означает устойчивое положительное отношение к другому, реальную помощь ему в проблемных ситуациях. Высший уровень эмпатийного отношения характеризует высоконравственного человека.

Эмпатия уменьшает эффект искажения восприятия другого, рождаемый атрибутивными процессами, и сопровождает формирование более точного первого впечатления, способствует морально-нравственному росту личности, сбалансированности межличностных отношений, приобретению ею коммуникативной компетентности, а также эффективному взаимопониманию.

Понятие, предложенное И. М. Юсуповым, определяет эмпатию как целостный феномен, связующий между собой сознательную и подсознательную инстанции психики, цель которого — «проникновение» во внутренний мир другого человека или антропоморфизированного объекта [9].

По мнению В.В. Бойко эмпатия является особым отражением партнеров по взаимодействию, в основе которого эмоциональная отзывчивость и интуиция, но также значительную роль играет и рациональное восприятие [1]. Эмпатия позволяет не столько понять, сколько уловить суть мотивов и смысл поступков другого человека, источники его интересов или апатий, причины лжи или ис-

кренности, цели.

Рациональное начало проявляется во внимании, в точности восприятия состояний и особенностей другого человека. Психические познавательные процессы направлены на другого собеседника таким образом, что происходит интенсивная аналитическая переработка информации, которая идёт по разным сенсорным каналам.

Эмоциональная составляющая отражает понимание другого на основе эмоционального опыта, посредством эмоциональных ассоциаций и переносов. Интуитивное начало при эмпатическом познании другого проявляется в подсознательной обработке информации. Вывод осуществляются на основе бессознательных сопоставлений с прошлым опытом.

Таким образом, Бойко В.В. рассматривает эмпатию как форму рационально-эмоционально-интуитивного отражения другого человека, которая позволяет преодолеть его психологическую защиту и постичь причины и следствия проявлений в целях прогнозирования и адекватного воздействия на его поведение[1]. Эмпатические способности зависят от эмоционального потенциала личности, от эмоциональной реактивности и активности. Необходимо заметить, что эмпати-ческие способности снижаются при малейших нарушениях в интеллектуальной сфере.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод об особенностях проявления и психологической структуре эмпатии. По мнению большинства исследователей, составляющими эмпатии являются: когнитивный компонент в виде понимания состояний другого человека без изменения своего состояния; эмоциональный (аффективный) компонент в виде сопереживания и сочувствия; поведенческий (действенный) компонент в виде активной поддержки другого и оказания помощи.

Таким образом, необходимость изучения вопросов, связанных с эмпатией, обусловлена широкими возможностями применения результатов исследований в разных областях деятельности и огромным значением этого качества для формирования личности.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бойко, В.В. Энергия эмоций в общении [Текст]. В.В. Бойко. — М.: Просвещение, 2006. — 75 с.

2. Большой психологический словарь [Текст] : АСТ; АСТ-Москва; Прайм-Еврознак; Москва; СПб; 2009.- 867 с.

3. Гаврилова, Т.П. Эмпатия и ее особенности у детей младшего и среднего школьного возраста [Текст]: автореф. дис….канд. псих. наук / Т.П. Гаврилова.

-М., 1977. — 20 с.

4. Голошумова, Г.С. Моделирование процесса социализации личности в условиях дополнительного образования / Г. С. Голошумова, С.Г. Ежов, Ф.Ф. Тимиров, П.С. Ефимова, А.Ю. Голошумов // Мир науки, культуры, образования. — 2015. — № 4. — С.70-72.

5. Голошумова, Г.С. Модели и технологии воспитания сельских школьников на этнокультурном материале / Г.С. Голошумова, П. С. Ефимова // Вестник Университета Российской академии образования. — 2015. — № 3. — С. 12-18.

6. Знаков, В.В. Понимание в познании и общении [Текст]. / В.В. Знаков. -Самара: СамГПУ, 2010. — 188 с.

7. Кохут, Х. Интроспекция, эмпатия и психоанализ: исследование взаимоотношений между способом наблюдения и теорией [Текст].// «Антология современного психоанализа». — Т. I — М., Институт психологии РАН, 2000.

Гусейнов Р.Д.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОЕКТА КАК КОМПЛЕКСА ЦЕЛЕЙ И АКТИВНОСТИ СУБЪЕКТА

Одной из существенных сложностей, распространяющихся, практически, на всю жизнь человека, выступает неопределённость того, что его ожидает в ближайшем или отдалённом будущем. Неопределённость может рассматриваться как поле разнообразных возможностей, дающее простор для широкого экспериментирования над своей жизнью, а может рождать тревогу, обусловленную неизвестностью, неспособностью увидеть перспективы и шансы, открываемые случайностью и неожиданностью. Способом преодоления крайностей раскованной безответственности и тревоги перед будущим выступает привлечение присущей исключительно человеку способности к проектированию своей жизни.

Проблема проектирования жизнедеятельности в психологии развивается в контексте обширной проблематики изучения особенностей личностной активности, ориентированной на достижение субъектом сознательно поставленной цели. Процесс постановки цели и реализации на её основе целенаправленного действия образует ту основу, на которой субъект реализует проектирование

Социально-эмоциональное развитие: как научиться понимать людей

Елена Сергиенко, доктор психологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института психологии РАН

Интервью с психологом Еленой Сергиенко о модели психического, копинг-поведении и управлении эмоциями: как дети учатся понимать эмоции и обман, почему эмоциональное развитие важнее интеллектуального, как измерить эмоциональный интеллект и т. д.

Еще больше материалов на тему «Психология развития ребенка» вы найдете в нашей библиотеке. Подборка из статей, видеолекций, мультфильмов, интервью, тестов, списков полезной литературы подготовлена для вас нашим фондом в сотрудничестве с сайтом «ПостНаука».

---

Мы воспитываем детей, заботясь об их образовании, оценках и грамотах. Но то, насколько успешно человек взаимодействует с окружающими, в большей степени определяет его жизнь. Мы решили разобраться в проблеме вместе с Благотворительным фондом Сбербанка «Вклад в будущее» и открыли проект «Психология развития: как дети учатся понимать эмоции и управлять ими». В первом материале психолог Елена Сергиенко рассказала, из чего состоит социально-эмоциональное развитие ребенка.

Как мы понимаем внутренний мир друг друга?

Есть две ключевые способности, которые нужны для понимания себя и для взаимодействия с другими людьми в социуме. Первая способность — это эмоциональный интеллект, то есть понимание своих эмоций, распознавание эмоций других, способность осознавать эмоции, управлять ими и использовать в решении более сложных проблем. Вторая, более широкая способность, куда включен эмоциональный интеллект, ― это модель психического, способность понимать психические состояния свои и другого человека. Эта способность развивается в течение всей жизни и имеет свои особенности в разных возрастах. Поскольку внутренний мир человека — это скрытая от нас реальность, то о ней мы можем строить только гипотезы. И по некоторым внешним проявлениям — движениям глаз, рук, тела — мы уточняем эту гипотезу.

Все люди и даже животные обмениваются друг с другом внутренними состояниями. Они позволяют нам взаимодействовать, предсказывать поведение другого человека и корректировать свое поведение в зависимости от его внутреннего состояния. Понимать внутреннее состояние другого человека — фундаментальная способность, которая позволяет войти в социальный мир и построить собственные стратегии, сценарии поведения в нем.

Как ребенок учится понимать эмоции?

Младенцы еще в утробе матери на последних месяцах беременности делают гримасы с различными эмоциями. Работы конца 1970-х годов описывали, что дети спустя час после рождения умеют повторять лицевые движения и эмоции, которые им показывают (например, высовывать язык, имитировать удивление). Но способность к имитации, то есть освоению некоторых признаков эмоций, еще не значит понимание эмоций. На пути к модели психического нужно пройти много очень разных этапов. Важным в развитии ребенка является возраст три-четыре года ― тогда дети начинают понимать, что их убеждения, представления, их психическое может отличаться от психического другого человека. Сначала они отождествляют то, что знают сами, с тем, что понимает и думает другой человек.

Простой пример: если ребенку показать коробку из-под печенья и спросить, что там находится, он скажет: «Печенье». Откроем коробку и покажем, что в ней предметы для шитья: нитки, иглы и пуговицы. Если после этого спросить: «А если сейчас придет твой друг Петька, то что он подумает о том, что лежит в коробке?» Дети до четырех лет отвечают, что нитки и пуговицы, то есть идентифицируют свое знание и знание другого ребенка. Дети пяти лет скажут, что Петька подумает, будто в коробке печенье, захочет его съесть, а печенья на самом деле нет.

Какими бывают эмоции?

Существует деление на простые и сложные эмоции. Базовые эмоции хорошо различаются с самого рождения, как правило, это приятные эмоции — счастье, радость. Поскольку ребенок рождается беспомощным существом и полностью зависит от взрослого, то ему нужно распознавать человеческое лицо, самый активный стимул во всем окружении. Если лицо улыбается, это сулит поддержку и выживание, в отличие от лица сердитого, печального, депрессивного. К четырем годам ребенок начинает различать неприятные эмоции: печаль, злость, страх.

Сложные эмоции — это эмоции гордости, вины, совести, они требуют соединения многих компонентов в одном. Эмоция гордости — это и понимание уровня твоих заслуг, значимости того, чего ты достиг, и радости в одном событии. Если маленький ребенок обманул кого-то и прибежал первый, потому что срезал круг на эстафете, он испытывает чувство гордости: ребенок добился результата, и неважно, какими методами. Младшие школьники, подростки понимают, что гордость — это результат сложных усилий, преодоления, в простой задаче твоя победа ничего не значит. Более того, если ты обманул и достиг прекрасного результата, ты все равно будешь знать, что цена такой победы низка. Иногда дети говорят: «Мне стыдно, но я не знаю почему». То есть детям сложно выделить разные составляющие сложных эмоций.

Отдельно выделяют амбивалентные эмоции, когда человек испытывает две противоположные эмоции одновременно. Радость и грусть, злость и счастье — все вместе в одной ситуации, по поводу одного и того же объекта. Только в младшем подростковом возрасте дети способны совместить две противоположные эмоции на одной ситуации, а не испытывать их последовательно. Например, я почувствовал радость, оттого что младший брат обогнал меня: мне показалось, что папа очень этого хотел. Но одновременно я почувствовал обиду, потому что это победа, несправедливо доставшаяся брату. Амбивалентные чувства не всегда имеют место в житейской психологии, которой присуща бинарность понятий: хорошее — плохое, черное — белое. Надо прилагать некоторые усилия, чтобы эту бинарность разбить и мир бы казался изменяющимся, где представлено все: хорошее и плохое, серое, черное и белое — вообще все цвета и оттенки. Вот эти усилия должны провоцироваться социумом и культурой.

Когда дети начинают понимать обман?

К пяти годам дети начинают понимать обман и пользоваться им. Чтобы манипулировать, нужно понимать и уметь сравнивать свое и чужое представления. В более раннем возрасте дети используют обман интуитивно. Обман в человеческом поведении появляется сначала как чисто когнитивный феномен, и только потом он обрастает морально-личностными характеристиками: в каких случаях можно обманывать, кого надо обманывать, как надо обманывать.

Например, вы не сообщаете информацию, хотя у вас о ней спрашивают, — это утаивание информации. Дети не думают, что это обман, а люди после тридцати лет считают это естественным поведением, которое позволяет пощадить другого человека. Подростки же называют утаивание информации самым настоящим обманом.

В моральных оценках обмана важно оценивать две составляющие: обман как таковой и обман как намерение. Если это намерение, оно может быть альтруистическим или эгоистическим. Обманывать, чтобы пощадить другого человека, или обманывать ради того, чтобы выгородить себя. Здесь обман приобретает такие размытые формы, которые его отличают от намеренного обмана, или лжи. Если их различить терминологически, то в одном случае это будет ложь, а в другом случае невинный альтруистический обман. Сначала дети учатся распознавать простые эмоции, а потом более сложные.

Что такое копинг-поведение?

В житейской психологии из-за увеличения интеллектуальной, информационной сложности, эмоциональной насыщенности, стрессогенности есть тенденция все упрощать, радоваться простым радостям. Копинг-поведение есть поведение совладания со сложностями, стрессами, трудными ситуациями. Впервые термин появился в психологической литературе в 1962 году. Лоис Мэрфи применила его, изучая, каким образом дети преодолевают кризисы развития. В 1966 году Ричард Лазарус в книге «Psychological Stress and Coping Process» («Психологический стресс и процесс совладания с ним») обратился к копингу для описания осознанных стратегий совладания со стрессом и с другими порождающими тревогу событиями.

Выделяют различные копинг-стратегии: продуктивные и непродуктивные, когнитивные и эмоционально-ориентированные. Совладание с трудной жизненной ситуацией помогает преодолеть негативные переживания и начать поиск решения проблемы. И дети постигают это постепенно, так же, как и взрослые. Это требует постоянной психической работы, которая подчас для нас совершенно незаметна, но некоторые переживания сильные, они делают ее весомой и очевидной. Тогда мы это называем уже не эмоциями, а переживаниями, сложным, многоэтапным процессом рефлексии с фокусом сознания на проблеме, с различными как бы заходами для решения этой проблемы. Это целый этап, который ведет к существенной перестройке человеческой организации.

Почему эмоциональное развитие важнее интеллектуального?

Недостаточно все время обращать внимание только на развитие интеллекта у детей. Он необходим во всех сферах жизни как способность адаптироваться к внешним воздействиям. Но эмоции предшествуют интеллекту, они помогают проанализировать ситуацию, в которой находится человек. Под влиянием разных эмоций одну и ту же ситуацию можно увидеть по-разному: Москва может казаться перегруженным городом не для жизни, а может казаться городом великих возможностей.

Текущие эмоции, которые всегда ситуативны, образуют настроение ― более устойчивое образование. Чтобы изменить настроение, нужно приложить усилия (несколькими разными эмоциями или интеллектуально). Поэтому некогнитивные факторы способствуют хорошему отношению к образовательной среде. Очень важно, чтобы дети ходили в школу с удовольствием, не имели трудностей со своими товарищами, научились разбираться в себе, научились понимать не только эмоции, но и намерения, заботы, убеждения других людей. То есть овладели теми навыками, которые делают для них мир понятнее — более управляемым, более прогнозируемым, более податливым, в котором реализация твоих интеллектуальных способностей удастся гораздо лучше.

В Америке, во всех странах Европы, даже в Египте и Иордании реализуются программы социально-эмоционального обучения. У этих программ разные теоретические основания, но во всех отмечается: есть очевидные способности, которые надо развивать, чтобы усилить потенциал современных школьников. Учиться стало эмоционально труднее, стало много социальных и культурных вызовов. Данные указывают, что эта способность улучшает академическую успеваемость и атмосферу в классе, улучшает отношения «ребенок ― родитель». Чтобы обеспечить жизнь семьи, родители много работают, поэтому редко видятся с детьми. Наладить взаимопонимание между родителями и детьми бывает непросто, поэтому программы социально-эмоционального развития направлены и на вовлечение семьи, учителя и руководство школы.

Когда говорят: «Мы ищем таланты» или «талантливый ребенок», забывают об обратной стороне — нереализованности. Очень талантливые люди часто оказываются абсолютно нереализованными. И менее талантливые люди имеют гораздо больше выигрыша, отдачи в своей работе, потому что другие качества позволяют им свой потенциал реализовать полностью.

Как устроены программы социально-эмоционального развития в школах?

Наша программа социально-эмоционального развития включает и эмоциональный интеллект, и развитие способности к «чтению» психических состояний ― и своих, и других людей. Эти взаимосвязанные способности позволяют развивать социальную компетентность и существенно усилить эффективность обучения за счет некогнитивных факторов. Программа охватывает обучение детей от четырех до шестнадцати-семнадцати лет и состоит из четырех ступеней: дошкольников, младших школьников, младших подростков и старших подростков.

Все задания, предлагаемые для обучения, соответствуют возрастным возможностям детей и подростков. Несмотря на своеобразие четырех программ, все они состоят из пяти частей: «Восприятие и понимание эмоций», «Понимание ментальных состояний», «Понимание неверных мнений» (включая обман, недоразумения, бестактность, юмор, сарказм, иронию, черный юмор), «Понимание морально-нравственных аспектов поведения», «Социальные взаимодействия». Каждая программа состоит из двадцати занятий с повторами по 30 минут.

Для каждой возрастной ступени созданы «Руководство для учителя», «Материалы для родителей», «Теоретико-методическое описание программы и возрастных особенностей детей», «Рабочая тетрадь для учащихся». Эти программы созданы коллективом ученых Института психологии РАН (Е. А. Сергиенко, Е. И. Лебедева, А. Ю. Уланова) и Психологического института РАО (Т. Д. Марцинсковская, Е. И. Изотова) под руководством д. п. н., профессора Е. А. Сергиенко. Программы имеют строгие научные основания, базирующиеся на исследованиях авторов.

Цель программы ― подготовить детей и подростков к нарастанию сложности в мире, улучшить социально-эмоциональный климат в школе, семье и при взаимодействии со сверстниками, научить детей понимать себя и окружающий мир, строить собственные способы социальной коммуникации, справляться с трудностями и стрессами и повысить эффективность обучения и дальнейшей жизни за счет некогнитивных факторов саморазвития. Мы сейчас находимся на стадии пилотажного внедрения программы, пока мы обучаем учителей, которые будут в ней участвовать.

Дальше с ними будут работать на уровне супервизии психологи — мы, авторы этой программы, надеемся подготовить тренеров, которые будут помогать учителю. Сейчас много желающих участвовать в этой программе, но мы ограничились небольшим количеством школ в Москве и Тюмени. Это две площадки, на которых будет вестись апробация программы. У нас есть блок материалов с заданиями, который призван вовлечь родителей в программу и обратить внимание на своего ребенка, обсуждать свои и его эмоции, показывать выходы из ситуаций, обсуждать фильмы, книги.

Родителям нужно говорить с детьми об их переживаниях, эмоциях, чувствах и проблемах. Научить ребенка управлять собою — это залог в том числе и его социального продвижения, реализации человеческого капитала. Ключевое звено программы — учитель. Поскольку он имеет дело с эмоциональными, интересными задачами, то для него это тоже профилактика эмоционального выгорания, которой учителя страдают через несколько лет работы в школе. Перспективы развития — это дальнейшая интеграция различных понятий, какую мы предприняли в программе. Это включение эмоционального интеллекта в более широкий круг психических состояний, обязательное изучение контроля поведения, который включает и волевой аспект. Это более широкая концептуальная канва, которая позволит индивидуализировать подход к пониманию человека.

Как измерить эмоциональный интеллект?

Существует несколько моделей эмоционального интеллекта. Теоретически хорошо обоснована модель Мэйера ― Сэловея ― Карузо. Она указывает на то, что эмоциональный интеллект — это способность человека, которую можно оценить и развить. Как любая психическая способность, она латентна: она не проявится, пока не нужно будет решить какую-либо задачу. Тест эмоционального интеллекта Мэйера ― Сэловея ― Карузо построен не на опросниках, к которым очень много замечаний с точки зрения искренности, социальной желательности — человек всегда себя хочет представить в лучшем свете.

Опросниковыми тестами эмоционального интеллекта являются тест Дэниела Гоулмана, модель социального интеллекта Рувена Бар-Она, опросник Дмитрия Люсина «ЭмИн» и другие. В отличие от указанных тестов, которые построены на смешанных моделях (эмоций и личностных качеств), только модель Джона Мэйера и Питера Сэловея построена на представлениях о том, что эмоциональный интеллект — это психологическая способность, объединяющая как эмоции, так и когниции. Второе принципиальное различие в том, что это инструментальный тест, состоящий из вербальных и невербальных задач. Он продемонстрировал свою высокую надежность и кросс-культурную согласованность, тест Мэйера ― Сэловея ― Карузо показывает способности идентифицировать эмоции, использовать их в каком-то виде деятельности, способность понимать эмоции, управлять ими.

Как научиться управлять своими эмоциями?

Взрослые тоже могут научиться управлять своими эмоциями. В тренинге по эмоциональному интеллекту есть задача, которая учит регулировать собственные эмоции. Прежде всего нужно их осознать, этому мы учим и детей. Нужно резко заставить себя остановиться, очень глубоко вздохнуть, подумать о том, что ты бываешь лучше. Важно справиться с неприятными эмоциями, представить, что ты можешь быть другим. Подумать о ситуации, то есть перевести область неосознанного реагирования в осознанную. Нужно попытаться изменить взгляд на ситуацию и решить эту проблему или просто выйти за ее пределы. У нас есть специальные задания на регуляцию эмоций, когда учатся глубоко вздохнуть, остановиться, подумать о себе и рассказать, что случилось.

На рассказе построена вся психотерапия, строго говоря, психотерапевтами являются и подруги, и друзья, и родители, и священники. Когда вы рассказываете о ситуации, вы облекаете эмоции в совершенно другую форму. Вы пересказываете суть проблемы, которая вам помогает посмотреть на ее причину. Эмоциональный интеллект — это только одна из опор, на которой строится эффективность. Показано, что у руководителей высшего звена эмоциональный интеллект незначительно выше, чем у среднего звена. То есть эмоциональный интеллект сочетается с другими факторами. Во-первых, высокая мотивация в работе, во-вторых, хорошие когнитивные данные, то есть интеллект.

В-третьих, способность «читать» психическое состояние других людей, потому что мало ориентироваться только на эмоции ― нужно прогнозировать поведение человека с учетом его организации. Часто успешность в бизнесе зависит от манипулятивных способностей. А неоднократно подтверждено, что так называемый высокий макиавеллианский интеллект сопряжен с худшим распознаванием эмоций. Человек не может манипулировать другими людьми, если ему важна их реакция.

---

Читать статью на сайте «ПостНауки».

Еще больше материалов на тему «Психология развития ребенка» вы найдете в нашей библиотеке. Подборка из статей, видеолекций, мультфильмов, интервью, тестов, списков полезной литературы подготовлена для вас нашим фондом в сотрудничестве с сайтом «ПостНаука».

автор материала

Елена Сергиенко

Понравился материал?

Оцените его:

Назад

Эмоции в жизни человека | Интерактивный портал службы занятости населения Мурманской области

ЭМОЦИИ  В  ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

(на заметку безработным гражданам)
 

*    *    *

Ф.И.Тютчев писал: «Живя, умей всё пережить: и печаль, и радость, и тревогу…»
 
 Так ли это? А нельзя ли обойтись без эмоций? 
И вообще, что такое эмоции, и какими они бывают? Полезны они или вредны?
 
Понятие эмоций.
               
            От эмоций во многом зависит наше отношение к людям, событиям, оценка собственных действий и поступков. Неспособность или нежелание понять эмоциональное состояние  друг друга приводит к психологической несовместимости людей. Люди сумели разгадать загадку грома и молнии, проникли в микромир, вычислили  расстояние до звезд, совершили множество открытий, но до сих пор не могут утверждать, что полностью постигли самих себя.
            Вам, наверное, приходилось видеть ритуальный танец какого-нибудь племени древних воинов перед предстоящей схваткой с врагом или перед охотой. Боевая песня и танец, во время которого воспроизводились движения и жесты, призванные напугать и поразить противника, взбадривали воинов. Они вдохновляли их, прибавляли сил и отваги. Опыт подсказывал воинам, что песня и танец нужны также, как барабанный бой, боевой клич, устрашающая татуировка. Они создают нужное для победы эмоциональное состояние.
            Но, если одни эмоции способствуют достижению цели, то другие могут мешать осуществлению желаний, делая человека пассивным, беспомощным, растерянным. Например, во время морских трагедий главной причиной гибели людей является чувство обреченности, ужас перед стихией, т.е. люди погибали от страха!
 
            Что же представляют из себя эмоции?  Слово “эмоция” происходит от латинского  “emovere” , что означает “волновать”, “возбуждать”. Со временем значение этого слова изменилось и сейчас можно сказать, что эмоции — это обобщенные чувственные реакции, возникающие в ответ на разнообразные по характеру сигналы из внешней среды и внутренних органов. По другому определению эмоции — это реакции человека на внешние и внутренние раздражители, имеющие ярко выраженную субъективную окраску, связанные с удовлетворением или неудовлетворением потребностей организма.
            Оба определения имеют равное право на существование, потому что эмоции характеризуются чрезвычайно широким диапазоном разнообразных форм и оттенков.   Радость и печаль, наслаждение и отвращение, гнев и страх, тоска и удовлетворенность, тревога и отчаяние — все это различные эмоциональные состояния.
            Эмоции тесно связаны с мотивацией (влечением, побуждением). Мотивации рассматриваются как состояния организма, которые стимулируют человека активно искать или избегать те или иные раздражители, конкретные ситуации. Каждой мотивации способствуют определенные эмоции. Они условно делятся на простые и сложные.
 
            Простые, элементарные эмоции возникают как результат обобщения испытываемых ощущений. Именно благодаря эмоциям организм быстро оценивает характер воздействия на него, руководствуясь древним и универсальным критерием всего живого — стремлением выжить. Если надетые утром туфли оказались тесны и растерли вам ногу, вы испытываете боль и стремитесь снять их, как только представится возможность. Если у вас разболелся зуб, вы принимаете обезболивающее лекарство или спешите к врачу. Пример элементарных и крайне неприятных эмоций – те, которые сопровождают боль. К ним также могут быть отнесены эмоциональные состояния, возникающие под влиянием голода, жажды, опасности, сексуальных желаний и т.п.
            Человеку элементарные эмоции свойственны с раннего детства. По сути дела, первый плач ребенка можно рассматривать как начало его эмоциональной жизни. Кроме плача и крика, с пятой недели у малыша появляется улыбка — мимическая реакция, указывающая, что ему приятно. Если в течении первого года жизни ребенку свойственны лишь простые эмоции, то в дальнейшем его эмоциональные реакции приобретают взаимосвязь с нормами социального поведения. Повышается устойчивость и сила эмоций, характер их усложняется.
 
            Со временем происходит формирование свойственных только человеку сложных, высших эмоций или чувств.
            Чувства условно делятся на этические, интеллектуальные и эстетические.
            Этические чувства формируются у человека в процессе воспитания. К ним относятся чувство долга, товарищества, дружбы, раскаяния и т.д.
            Интеллектуальные чувства можно рассматривать как двигатель прогресса общества. Тяга к знаниям, желание познать как можно больше, раскрыть еще не разгаданные тайны жизни и неорганического мира свойственны людям. “Если бы мне жить сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня”, — говорил Валерий Брюсов.
            Эстетические чувства занимают особое место. В их основе лежит способность к восприятию гармонии и красоты.
            Все многоцветье эмоций психологи, кроме того, делят на настроения, страсти и аффекты.
            Настроение — эмоциональное состояние, которое обычно не бывает чрезмерно ярким, но зато характеризуется относительной устойчивостью.    
            Страсть — сильное и глубокое длительное  эмоциональное состояние. Страсть подчиняет себе основную направленность мыслей и поступков человека.
            Аффекты — обычно кратковременные, но предельно яркие, бурные эмоциональные вспышки (восторг, гнев, ярость, ужас), состояния эмоционального возбуждения высшей степени.
            И. Кант сравнивал аффект с водой, прорвавшей плотину, тогда как страсть, по его мнению, действует как поток, который все глубже и глубже прокапывает свое ложе.
 
            Понимание языка эмоций помогает нам найти верный тон в общении с окружающими. Наиболее полно и ярко эмоции выражаются изменениями человеческого лица. Недаром немецкий писатель Г. Лихтенберг заметил, что “самая занимательная для нас поверхность на Земле —  это человеческое лицо”.  Именно на лице другого человека прочитываем мы радость  и печаль, задумчивость и гнев, любовь и ненависть. Из каких же элементов складывается “язык эмоций”, как он усваивается человеком? Этим вопросам были посвящены многочисленные исследования. Выяснилось, что наибольшее значение для выражения эмоций имеют глаза и рот.
 
            На точность определения эмоций по внешним проявлениям влияет состояние того, кто оценивает. Обнаружилось, что люди имеют тенденцию приписывать другому те переживания, которыми они сами охвачены. Важно отметить, что люди различаются по тонкости опознания эмоций. Был проведен эксперимент, в процессе которого испытуемых просили назвать чувство, которое переживает человек на фотографии. Те, кто умели особенно тонко “читать” лица, рассматривая фотографию, уподобляли свою собственную мимику выражению лица изображенного. Они старались как бы стать на место другого, почувствовать то же, что и он. Важно отметить, что люди могут весьма существенно отличаться друг от друга не только по характеру переживаемых эмоций, по их силе, но и по способности сочувствовать, сопереживать. Эта способность получила название ЭМПАТИЯ. По словам американского психолога Карла Роджерса, “быть в состоянии эмпатии означает воспринимать внутренний мир другого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. Как будто становишься этим другим, но без потери ощущения “как будто”. Так, ощущаешь радость или боль другого, как он их ощущает, и воспринимаешь их причины, как он их воспринимает. Быть эмпатичным трудно. Это означает быть ответственным, активным, сильным и в то же время — тонким и чутким”.
 
            Примечательно, что великий Леонардо да Винчи в своем “Трактате о живописи” рекомендовал художникам всегда иметь при себе альбом для графических набросков встречающихся интересных лиц людей; при этом он советовал обращать внимание на их эмоциональные переживания – радость, печаль и т.д. и накапливать таким путем наглядный материал о человеческом лице, о человеческой мимике, который в дальнейшем может быть полезен при написании больших полотен. Сам Леонардо да Винчи очень внимательно изучал мимику, жесты и другие выразительные движения человека. Вероятно, все это каким-то образом повлияло на создание такого великого шедевра искусства — портрета Монны Лизы (Джоконды), улыбка которой и поныне восхищает и заставляет спорить и задуматься.
 
            Попробуйте сами передать мимикой и движениями тела любую эмоцию (страх, ревность, удивление …) и вы увидите, что это совсем нелегко сделать. Но, учась передавать эмоциональное состояние, мы легче сможем понять другого человека! 
 

*     *     *

 
            На этом мы не завершаем разговор об эмоциях. Через месяц мы поговорим о существующих классификациях фундаментальных и производных эмоций…

Инспектор ЦЗН 1 категории В.Я. Ивахно, (81538) 7 47 80

«Искусство помогает человеку прояснить собственные эмоции» • Arzamas

13 февраля 2019Антропология, Искусство

14 февраля в Еврейском музее и центре толерантности открывается выставка «Игра с шедеврами: от Анри Матисса до Марины Абрамович». Куратор выставки Алексей Мунипов поговорил с Андреем Зориным о том, что такое история эмоций и можно ли научиться чувствовать искусство

— Что современная наука думает про эмоции?

— Не возьмусь говорить от лица всей современной науки, тем более что думает она разное. Скажем, когда я увлекся темой эмоций, я не очень интересовался нейрофизиологией, а между тем сегодня именно нейрофизио­логи задают тон изучению эмоций. Мои исследования связаны с культурно-историческим подходом. Как историка меня интересует воздействие культур­ной среды, история формирования культурных стереотипов и норм в области чувств. Как надо воспринимать те или иные события, как ты их понимаешь и оцениваешь, какие типы реакций на них предполагаются. Речь про культур­ную механику формирования эмоционального опыта человека, про нормы, регулирующие эмоции внутри тех или иных групп людей, которые Барбара Розенвейн  Барбара Розенвейн (р. 1945) — историк-медиевист, профессор Католического университета Лойолы (Чикаго), специалист в области истории эмоций. назвала «эмоциональными сообществами».

Но есть и другие подходы к эмоциональному миру человека. Сейчас мы знаем гораздо больше про физиологию мозга, очень интересные исследования проис­ходят на стыке гуманитарного и нейрофизиологического подходов. Вообще, изучение эмоций — бурно развивающаяся сфера, ей всего лет 30–40. На иссле­дования эмоционального, подсознательного поведения чело­века ориенти­ро­вана вся поведенческая экономика. И не только она, но очень много разных дисциплин. Возник даже такой термин, как «эмоциональный поворот», отно­сящийся к изучению внутреннего мира, эмоций, переживаний.

— Наука этим так активно занялась, потому что тема эмоций нам как обществу кажется более ценной, чем прежде?

— Отчасти да, и это связано с пересмотром представления о том, что человек является существом рациональным: принимает обдуманные решения, руковод­ствуется рациональными интересами. Причем этот поворот произошел именно в научной среде, обыватели-то никогда не считали, что человек устроен рацио­нально. И эмоции их всегда интересовали, просто предполага­лось, что это тема не для науки. Писатели, режиссеры, художники всегда обращались к эмоцио­нальному миру человека, но историкам не позволялось делать предположения об эмоциях людей прошлого, это считалось бульвар­щиной. Романисту можно, а историку нельзя. Человек давно умер — откуда ты знаешь, что он чувствовал? Но техники анализа совершенствуются, и сейчас мы осторожно, с должной долей скептицизма, но что-то можем по этому поводу сказать.

— Есть популярная теория, которая гласит, что люди во все времена и во всех культурах испытывают одни и те же базовые эмоции. Из них обычно выделяют шесть или семь: страх, радость, грусть, злость, удивление, отвраще­ние, иногда еще презрение. Что вы по этому поводу думаете? Основные человеческие эмоции. Гравюра из книги Жоржа-Луи Леклерка де Бюффона «Всеобщая и частная естественная история». 1749 годArt.com

— Есть радикальный способ высказаться по этому поводу — и аккуратный. Если говорить резко, теория базовых эмоций, которую сформулировал и пропаган­ди­рует американский психолог Пол Экман, не имеет отношения к серьезной науке. Аккуратно же я могу отметить, что отношусь к другой научной школе, которая не придерживается точки зрения о существовании базовых эмоций. С моей точки зрения, нет никаких базовых эмоций. Всякая реальная человеческая эмоция является бесконечно сложной комбинацией.

Разумеется, всегда хочется свести сложное к простому, разложить на элементы, выделить составляющие. Это нормальная аналитическая процедура. Нет ниче­го дурного в том, чтобы попытаться разложить какую-нибудь эмоцио­наль­ную реакцию или переживание на составляющие: немножко восторга, сочетаю­ще­гося со смущением или удивлением. Дурное начинается там, где мы предпола­гаем, что в природе действительно встречаются базовые эмоции: чистое удив­ление, чистый восторг или чистый страх.

— Насколько я понимаю, в споре вокруг человеческих эмоций сформиро­ва­лись две научные школы: одна утверждает, что эмоции универсальны, потому что обусловлены человеческой физиологией, а другая — что их формирует культура и поэтому в каждом обществе они свои. Теория про базовые эмо­ции — это то, за что ратуют универсалисты?

— Это другой вопрос. Говорить о том, универсальны ли эмоции или куль­турно обусловлены, — это не то же самое, что говорить о том, сводимы ли эмоции до базовых. Ответ на второй вопрос очень простой: нет, не сводимы. А в споре о том, что формирует наши эмоции, у каждой школы есть свои сильные аргументы.

Думаю, мы имеем дело со сложной комбинацией универсального и социально-конструктивного. Ну, мы ведь как-то понимаем другого человека, несмотря на культурные и социальные барьеры? Эти барьеры есть всегда и между всеми, не только когда мы говорим про жителя другой страны или человека из XIV ве­ка. И какие-то универсальные для всех реакции, вероятно, существуют. Конечно, наше понимание другого всегда неполное и неверное, но если бы мы имели дело с социальными конструкциями в чистом виде, то оно было бы невозможно вообще.

Поэтому предположение, что элемент универсальности присутствует в чело­веческих эмоциях, не кажется мне абсурдным. Вопрос в том, что значимее. Активное изучение историко-культурных эмоций началось с антропологии: исследователи обнаружили, что те люди, которых они изучали, не только думают, но и чувствуют по-другому. И это было совершенно неожиданным открытием!

Именно сторонники историко-культурной антропологии еще в 1970-х годах писали, что частью универсальной природы человека является его незакончен­ность. То есть человек не рождается готовым, он достраивается в процессе, и именно достраивание является частью его биологической природы, отли­чающей его от любых других существ. Систему норм, табу и предписаний мы получаем извне, из культуры.

Из всех живых существ человек в наименьшей степени определен генети­ческими факторами. Благодаря культурному механизму дифференциации мы очень разные. И именно способность усваивать культуру, руковод­ство­ваться ею обеспечила человеку его поразительный биоэволюционный триумф. Когда-то по восточно­азиатской пустыне бродила горстка голых, ничтожных, беззащитных и мало приспособленных к жизни существ, а сейчас мы являемся хозяевами по крайней мере земного шара. Нас больше 7 миллиардов, и мы решаем судьбу всех остальных живых существ на планете.

Оказалось, что культура является важнейшим из возможных механизмов, обеспечивающих человеку как биологическому существу доминирование на Земле. Поэтому я не вижу непреодолимого противоречия между универ­сальным и социально-конструктивистским подходами. Здесь нет дискуссии между наукой и шарлатанством, это дискуссия между школами, по-разному расставляющими акценты.

— Возможно, теория про базовые эмоции оказалась так популярна, потому что созвучна популярным представлениям о том, что люди не меняются? Мы можем понимать Шекспира и Овидия, потому что люди всегда радовались, влюблялись и враждовали — в общем, чувствовали то же самое, что и сейчас. Генри Фюзели. Леди Макбет забирает кинжалы. Около 1812 годаTate

— Если человека выбросить из самолета, то ему будет страшно. В этом страхе нет почти никакой культурной составляющей — чистая физиология. Всем бу­дет страшно, даже кошке. Есть инстинкты — размножения, насыщения, избе­гания смерти. Они объединяют нас с нашими животными предками, но суть человека в том, что эти абсолютные универсалии принимают реальную форму только в культурном контексте.

Возьмите любую сферу. Удовлетворение голода? Сфера еды всегда регулиро­валась и регулируется системами табу, норм и предписаний. Удовлетворение сексуальных потребностей? Не будем даже начинать. Страх смерти? Многие культуры выработали сравнительно эффективные механизмы его смягчения или блокирования.

У нас нет аналитического скальпеля, с помощью которого можно разделить в человеке то, что в нем заложено природой, и то, что придумано культурой. Потому что культура и есть часть природы человека. Культура в широком смысле — это механизм негенетической передачи норм, табу, предписаний, правил из поколения в поколение. И отделить ее от природного невозможно.

Это замечательно демонстрируют исследователи, изучающие человека в экстремальных ситуациях. Почитайте книгу Лидии Гинзбург о блокадном Ленинграде: люди на грани выживания, рядом голодная смерть, но они упрямо пишут научные труды и переживают из-за того, как они воспринимаются кол­легами. То есть механизм самоутверждения продолжает работать даже в этой ситуации. Более того, такой известный культурный феномен, как смер­тельная голодовка, свидетельствует о том, что даже базовый универсаль­ный инстинкт «есть, чтобы не умереть» для человека не является принудитель­ным. Человек может по собственному выбору принять решение заморить себя голодом до смерти.

— Желание продолжать работать во время блокады — это именно само­утвер­ждение, а не способ психологической защиты в невыносимой ситуации?

— Самоутверждение и является способом психологической защиты. Желание быть признанным и оцененным другими. У Гинзбург есть порази­тельный афо­ризм: человек, конечно, хочет быть лучше других, но этого ему мало, глав­ное — быть не хуже других. Это удивительно точно и очень глубоко. Механизм самореализации в среде, ощущение себя частью человеческого социума — это важнейшие вещи, которые в значительной степени оказываются способны блокировать даже такую фундаментальную вещь, как голод. И это не просто самозащита в невыносимой ситуации, потому что тогда мы бы могли пред­положить, что, как только невыносимая ситуация заканчивается, эти меха­низмы ослабнут. Но ничего подобного не происходит.

— Можно ли сказать, что наш эмоциональный спектр со временем неу­к­лонно расширяется? Вот скука — это же сравнительно новая эмоция?

— Моя коллега Вера Сергеевна Дубина в свое время занималась скукой, это очень интересная тема. На протяжении веков человек был полностью погло­щен выживанием. Окончательно люди победили природу сравнительно поздно, лет 200–300 назад, когда стало ясно, что природные катаклизмы не уничтожат человечество (точнее, когда возникла и упрочилась такая иллюзия). Немедленно родилась идея, что природу надо защищать, охранять и любить. Возникает руссоизм, разговоры про возврат к природе, и это безо­шибочный симптом того, что природа перестала быть врагом, она побеждена. И дальше ее можно идеализировать, восхищаться ею, осуждать отрыв от нее и так далее.

Разумеется, любовь к природе является частью рафинированной урбанистиче­ской цивилизации. За ее пределами природу не идеализируют: все знают, что она опасна, коварна, враждебна человеку, что с ней надо бороться. Но на опре­деленной стадии развития городской цивилизации у людей возникает новая эмоция — любовь к природе.

Можно предположить, что скука — тоже эмоция историческая, возникающая тогда, когда человек освобождается от необходимости непрерывно заниматься поисками способов выживания. Тогда возникает необходимость как-то прово­дить время, а ведь скука связана именно с течением времени: как его убить, занять. Кроме того, в человеке всегда есть инстинкт поиска нового, изменений, на этом основано все развитие науки и цивилизации. Думаю, скука порожда­ется дисбалансом между обыденным и новым, перевесом привычного и дефи­цитом неизвестного.

— Во многих языках есть специфические названия для разных сложных эмоций, которых нет у других, — от португальского «saudade» до рус­ской «тоски». Можем ли мы испытывать эмоцию, если в нашем языке для нее нет названия? Лукас Кранах Старший. Меланхолия. Первая половина XVI векаChristie’s

— Это знаменитая дискуссия, есть целые научные школы, изучающие лингви­стическую природу эмоций. Ответ более или менее понятен: да, чувствовать эмоцию человек, конечно, может, даже если в его языке она никак не назы­вается. Кроме того, даже если эмоция называется не одним словом-ярлыком, а двумя-тремя, это не значит, что в культуре эта эмоция блоки­рована.

Но, конечно, наличие в языке специального слова свидетельствует о том, что за выражаемой им эмоцией стоит определенная культурная норма и она тем или иным способом транслируется и диктуется. Наличие такого слова форми­рует ожидания, создает представимый зрительный образ, так что это вещь значимая, хотя и не безусловно определяющая.

С другой стороны, ни одно слово два человека не поймут одинаково, даже носи­тели одного языка. И я говорю не о таких сложных и безразмерных поня­тиях, как любовь, а о вроде бы очевидных радости или тревоге. Даже говоря на родном языке, мы все время переводим собеседника на свой личный язык — а что он имеет в виду, а как он это понимает? Это непрерывный процесс интерпретации чужих высказываний.

— А как, с точки зрения исследователя эмоций, работает искусство?

— Я начал с того, что наука начала изучать эмоции совсем недавно, а искусство с этой темой работает с момента своего возникновения. Люди, занимающиеся искусством, всегда знали, что человек не является рациональ­ным существом. Что обращение к эмоциональной жизни человека всегда сильнее, чем к интел­лекту — к рационально осознанным навыкам и интересам. Науке потребова­лись столетия, чтобы дойти до этой мысли.

Еще до того, как я стал заниматься эмоциями, я изучал идеологию, и меня часто спрашивали: почему же я говорю, что решения принимаются на основе политических метафор, ведь люди всегда исходят из своих интересов? Да, но чтобы исходить из интересов, у тебя должно быть ясное представление, в чем они состоят, а это глубоко не рациональная вещь.

Если ты — государственный деятель, то твой интерес может состоять в том, чтобы расширить территорию своей страны, а может — в том, чтобы улучшить благосостояние ее жителей или реализовать какие-то идеи, и т. д. А чей-то интерес — в том, чтобы немедленно выпить и упасть. Или в том, чтобы нако­пить много денег. Каждый человек свой интерес понимает в соответствии со своими собственными культурными представлениями. Осознать, понять и почувствовать свои интересы нам помогает, в частности, искусство.

Конечно, оно существует не только за этим. Всякая важная вещь многофунк­цио­нальна, даже из обычного стакана можно выпить воды, а можно пробить им голову соседу, — что уж говорить про искусство. Но одна из важнейших функций искусства состоит в том, что оно помогает человеку прояснить соб­ственные эмоции. Оно дает зеркало, через которое наши эмоции становятся нам понятнее. Мы получаем образы чувств, которые испытываем, видим, как их можно переживать, что отрегулировано, а что нет, что хорошо, а что плохо. Можем оценить себя и увидеть свой эмоциональный мир со стороны. А для этого нужно заглянуть в эмоциональный мир другого человека, в кото­ром мы ищем отражения, параллели себе. Люди, которые умеют зайти в свой собственный мир на огромную глубину, получают возможность что-то сказать другому о его мире. Благодаря чему и возникает важнейший художественный эффект — отождествление себя с персонажем, героем, автором, проекция себя в мир художественного произведения, позволяющая воспринимать те или иные эмоции, которые там заключены.

Гюстав Курбе. Отчаяние (Автопортрет). 1843–1845 годы BNP Paribas

— Если воспринимать искусство как язык, при помощи которого нас учат чувствовать и понимать себя, то очевидно, что этот язык должен быть понятен зрителю. Но современное искусство многим кажется герме­тич­ным, совер­шенно непонятным языком. Как в таком случае оно работает?

— Во-первых, конечно, современное искусство работает на определенный круг тех, кто в нем разбирается. Оно оставляет за бортом значительную часть тех, кто не будет это воспринимать, и создает институциональный слой истолко­вателей. Кроме того, у современного искусства, начиная с модернизма, есть роман­тическая идея о том, что творец идет впереди потребителя: то, что сегодня не понятно никому, кроме художественного гения, завтра становится понятным многим, а послезавтра — всем. И если посмотреть на то, сколько раньше стоил Ван Гог и другое непризнанное искусство и сколько он стоит сейчас, то окажется, что в конечном счете эти социальные механизмы сработали.

Сейчас мы видим другой тип искусства. Современные художники часто стре­мятся сделать свое искусство предельно понятным. Граффити, акционизм, мгновенное, быстро считываемое искусство — все это реакция на модернист­ский культ художественной гениальности, на представления о гении-медиуме, достающем из глубин подсознания смыслы, которые сегодня непонятны, но когда-нибудь станут достоянием человечества.

— Наша выставка построена на предположении, что модернистское искус­ство совершенно не обязательно понимать. Его можно почув­ствовать, потому что оно прежде всего обращается не к интеллекту, а к эмо­циональной сфере, и многие модернисты, от Пикассо и Матисса до Ротко и Поллока, это прямо проговаривали.

— Я не искусствовед, но для меня эта гипотеза вполне убедительна. Для модер­нистского искусства характерен отказ от нарративности, изобразитель­ности. Взамен предлагается обращение к глубинному эмоциональному пласту чело­века, не требующее рационализации. Экспрессионизм — он весь про это, это визуальное выражение силы чувства, объединяющего творца и зрителя в едином эмоциональном поле. Так что я бы согласился с вашей трактовкой, если только мы не стремимся свести этот эмоциональный заряд к хорошо понимаемой формуле, к пресловутой базовой эмоции: вот эта картина выра­жает страх, эта — тревогу, эта — восторг.

Мы всегда имеем дело с очень сложно устроенной эмоцией, которую можно испытать, вчитаться в нее. Разумеется, человек не может испытать чужую эмоцию. Но он может представить себе то эмоциональное состояние, которое породило это произведение, то есть пройти от текста к отраженной эмоции. Разумеется, это будет твоя личная эмоция, поскольку эмоция автора могла быть совсем другой, но за счет этих механизмов перевода и взаимопонимания ты окажешься способен поставить себя на место автора.

— В процессе работы над выставкой мы в какой-то момент попытались отсортировать работы по эмоциям, то есть буквально собрать зал радо­сти, грусти, страха… И, разумеется, столкнулись с тем, что искусство так не рабо­тает. Не бывает картин, которые вызывают только одну яркую эмоцию, это всегда сложный спектр. И для каждого он свой.

— Разумеется, искусство так не работает, потому что человеческий опыт есть констелляция сложных переживаний. Как говорил Толстой, в мире не хватит чернил, чтобы описать впечатления одного дня. Если бы действи­тельно существовали пресловутые базовые эмоции, зачем было бы создавать новые художественные произведения? Эти базовые эмоции уже сто раз были бы отражены, и все их комбинации тоже — и можно было бы закрыть лавочку. Но каждый раз мы имеем дело с абсолютно уникальным сплавом. Конечно, у автора он свой, а у зрителя свой. Но зритель может попасть в резонанс, на что-то отреагировать, что-то почувствовать сильнее, а что-то слабее.

— Если эта система передачи эмоций так сложна и непредсказуема, то как именно художник транслирует то, что хочет протранслировать?

— Есть искусство, и его очень много, которое предназначено для того, чтобы тиражировать готовые эмоциональные модели. Оно не занимается проду­ци­рованием нового, а работает с готовыми штампами, которые уже есть в куль­туре. Это не то что эпигонство, это нужная составляющая художествен­ного процесса: людям всегда были и будут нужны такие модели. Техники, эмо­цио­нальные подсказки, готовый чувственный репертуар. Людям важно жить в такой среде, знать, что твои эмоциональные модели санкционированы, признаны, воспроизводимы. Поэтому все так любят голливудские фильмы, которые транслируют довольно стандартный эмоциональный набор.

Но в какой-то момент ты чувствуешь, что этого недостаточно, что это не пере­дает всей сложности твоего эмоционального опыта, что он сложнее, труднее, непонятнее и в расхожие образцы совершенно не укладывается. Отсюда и воз­никает потребность в чем-то абсолютно специфическом, уникаль­ном, новом, потому что только в чужом уникальном ты можешь узнать свою собственную уникальность. Свои собственные неповторимые проблемы и переживания.

— Вы изучаете, как передаются эмоциональные модели в литературе. И там для этого есть внятные механизмы — герой, сюжет, авторские пояснения. А как работает эта система в искусстве и, в частности, в живописи?

— Хороший вопрос. Я не искусствовед и действительно анализирую исклю­чительно нарративные инструменты — истории, сюжеты. Очевидно, впрочем, что в огромном числе живописных работ тоже есть легко понятный сюжет. Как работает, скажем, историческое полотно? Оно выбирает главные моменты из истории и транслирует зрителю, как правильно на них реагиро­вать. У этого способа есть достоинства и недостатки. Достоинство в том, что ты сразу полу­чаешь зрительный образ — это больше того, что может предло­жить текст. А минус в том, что наличие визуального образа блокирует или как минимум ограничивает механизмы вживания. В книге легко вообразить себя на месте главного героя, а на картине он уже нарисован, и это очевидно не ты.

И жанры без отчетливой фабулы тоже можно анализировать. Возьмите, скажем, пейзаж. Понятно же, что в него легко вчитать смысл: вечный покой или там русский простор. Или портрет — там тоже нет сюжета, но считывается жизнь, прожитая этим человеком, представления о его характере. Искусство всегда суггестивно. Даже подробно рассказанная история никогда не расска­зывает все: что-то ты должен домыслить, подставить, перевоплотиться.

Казимир Малевич. Три фигуры в поле. 1928–1930 годы Собрание Валерия Дудакова и Марины Кашуро

А вот ситуация, когда визуальное искусство совсем отрывается от нарративного ряда и апеллирует прямо к эмоциональному слою, — это довольно новое явле­ние. Может быть, модернистское, абстрактное искусство так сильно воздейст­вует на нас именно потому, что разрушает дистанцию отчуждения. Я не могу себя отождествить с нарисованным человеком, потому что он — это не я. Или могу, но с огромным трудом. А когда ты смотришь на абстрактную картину, то начинаешь воображать себе отсутствующего на полотне создателя или тот образ чувства, который до тебя пытаются донести и который так или иначе соответствует твоим чувствам. И возникает возможность прямого контакта.

Ведь коммуникация бывает не только языковой. Она передается через визу­альные образы, через звук, через жесты. Когда один человек похлопывает другого по плечу, он тактильно передает ему эмоцию, то есть стремится вызвать понятную эмоцию другого человека. А язык возникает сравнительно поздно, это один из самых сложных способов, в нем слишком много всего: у слов есть свои значения, которыми можно манипулировать, есть грамма­тические нормы и так далее.

— Даже вроде бы примитивные рисунки пещерных людей обладают очень мощным эмоциональным зарядом. Мы ничего не знаем про этих людей, но точно что-то чувствуем.

— Да, мы, несомненно, что-то чувствуем, важно только отделаться от идеи, что мы чувствуем то же самое, что они. Это невозможно!

— Но мы ведь воспитаны в представлении об универсальности искус­ства: мы можем проникнуться скандинавской сагой или старинным китайским пейзажем, почувствовать то, что чувствовал художник.

— Нет, не можем. Но мы можем представить себе мир этого человека, затем вообразить себя и попытаться понять, какую эмоцию мог бы испытать я, окажись я на месте автора. Это сложная и изощренная процедура, но она происходит быстро и практически бессознательно.

Еще Адам Смит, который жил в XVIII веке, подчеркивал, что наша симпатия к другому человеку не значит, что мы чувствуем то же, что он. Наша способ­ность эмоционально представить себя на его месте лежит в основе искусства. Но почувствовать буквально то, что чувствовал он, мы не можем. Я сам много лет потратил на то, чтобы постараться приблизиться к миру чувств давно умерших людей, так что, очевидно, не считаю эту деятельность вовсе бессмыс­ленной. Но еще Лотман замечал, что, даже если каким-то невероятным обра­зом мы узнаем все, что знал человек другого времени, мы все равно не сможем забыть все, чего он не знал, а значит, не сумеем заново пережить его чувства.

Полное понимание чужого мира невозможно: мы все равно привносим туда себя. Мы погружаемся в выдуманный или описанный кем-то мир, не переста­вая быть собой. А если бы мы могли полностью перестать быть собой и стать кем-то другим, вся процедура была бы абсолютно бесполезной. Зачем? Что нам это даст?

Виктор Пивоваров. Посвящение Паше. 2004 год © Виктор Пивоваров

— Отличается ли то, как воспринимают современное искусство ребенок и взрослый? Можно ли сказать, что ребенок, например, смотрит более непосредственно?

— Смысл слова «непосредственно» мне не очень ясен. Ребенок так же нагружен культурными штампами, как любой другой человек любого возраста. К тому времени, когда ребенку начинают читать книжки и водить по музеям, ему уже мама с папой передали массу всего. Нет, никакого неопосредованного чувства не существует.

Разумеется, у детей и взрослых разный культурный опыт. Ребенок меньше видел, не так хорошо знает, что все люди разные, но зато в куда большей сте­пени готов это узнать, это часть его биоэволюционной программы — учиться, осваивать новое. Механизмы отличаются, просто я бы не употреблял слово «непосредственно».

— Но, возможно, его еще не успели толком научить, как правильно реагировать, и поэтому ему проще?

— Могли не успеть, но все же какие-то картинки он видел, и реакцию взрослых или других детей на них, то есть некоторое представление имеет. Да ведь и мно­гих взрослых тоже не научили. Я бы сказал, большинство взрослых никто не учил, как реагировать на художественное произведение. Просто они уже часто думают, что знают, как должно выглядеть искусство, поэтому у них есть чувство растерянности при виде чего-то непохожего. А у ребенка этого чувства еще нет, он еще не знает, что в музее должны показывать портреты, пейзажи и натюрморты, а он должен удивиться или возмутиться, если наткнулся на что-то другое.

Кстати, многие современные художники с удовольствием работают с этим обманом ожиданий. Вот ты пришел в музей, должен смотреть и не трогать ничего руками. А тут раз — инсталляция, в которую можно залезть, позвонить в звонок, покрутить за ручку и стукнуть в дощечку. Конечно, дети в восторге, но это ведь и многим взрослым нравится.

Маурицио Каттелан. Без названия. 2000 год © Maurizio Cattelan / Частное собрание / Maurizio Cattelan Archive

Можно сказать, что это превращает взрослого в ребенка, но на самом деле нам предлагается другой тип общения с искусством. Раньше тебя учили, что в музее смотрят только глазами, а все остальные твои чувства — слух, обоня­ние, осязание — не имеют к этому никакого отношения. От этого знания так просто не избавиться, и, забравшись в современную инсталляцию, ты все равно будешь все время оглядываться, не идут ли тебя арестовывать. А у ребенка этих стереотипов меньше, хотя впитываются они моментально. Если на него в музее хоть раз наорали, он точно так же будет всего бояться.

— А можно ли научиться чувствовать искусство?

— Конечно, можно! И это делается таким же способом, каким человек учится и всему остальному, — непрерывным пользованием. Единственное, что для этого требуется, — это мотивация.

Человек осваивает родной язык бессознательно, потому что ему нужно пони­мать окружающих. А вот для изучения иностранного требуется воля, усилие и понимание, зачем ты это делаешь. Помогает грамматика, помогают учеб­ники, но самым хорошим способом научения чему угодно, в частности неиз­вест­ному тебе языку, является его непрерывное употребление в окружении носителей.

Искусство не является исключением. Чтобы освоить язык искусства, нужно им непрерывно пользоваться: самому что-то рисовать, производить, жить в этой среде. Если у тебя родители — художники и ты с рождения погружен в разговоры об искусстве, то впитаешь это просто с молоком матери. Это не значит, что ты будешь это любить, — наоборот, можешь и возненавидеть, но это произойдет как бы само собой. Если же нет, то надо потратить неко­торые усилия и время — если ты считаешь, что это сделает твою жизнь богаче. А иначе зачем? Жизнь коротка, времени и сил у нас не так много. Можно потратить их на что-нибудь другое.

— На одной из лекций вы рассказывали, как ваша студентка сказала вам, что не понимает значения слова «любовь»: для ее поколения это слово слишком абстрактное, есть много разных моделей отношений, и у нее в голове они никак не помещаются в один ящик с ярлыком «любовь». То есть речь о том, что «большие» эмоции дробятся, стано­вятся более специальными и у них, возможно, появляются новые назва­ния. Как говорить про эмоции с современным зрителем, если даже самые привычные слова для него уже непонятно что значат?

— В современном мире вместо одной «любви» появляется много разных, и очевидно, что эмоции будут гораздо более многообразными, дробными, вариативными, помогающими человеку понимать, как правильно чувствовать в совсем разных ситуациях, — и рассчитанными на гораздо более короткий срок жизни. Авторы, прежде писавшие про любовь, исходили из представления о том, что любовь неизменна во все эпохи. Мы, конечно, можем провести исторический анализ, разобраться, кем, из чего и когда был собран этот образ: это очень разные чувства, которые однажды завязали в один пакет и сверху написали: «Любовь». Творцы привычной нам любви некогда ее именно что изобрели, хотя сами чувствовали себя не изобретателями, а первооткрыва­телями; людьми, которые описали всегда существовавший материк.

Создатели же нынешних моделей заранее понимают, что это временные конст­рукции и срок их пользования ограничен, они не рассчитаны на века. При этом они гораздо более разнообразные, их больше. Понятно, что для одной чело­вече­ской жизни хватит и небольшой их доли. Но за счет гораздо меньшей долговечности этих моделей наш эмоциональный репертуар невероятно расширился.

Меняются сами эмоции, меняется к ним отношение. Разрушаются целые блоки спаянных вместе эмоций. Например, романтики придумали модель детства как идеального времени, когда ты чувствуешь абсолютную полноту существо­ва­ния. Человек некогда утратил эту полноту из-за первородного греха и может приблизиться к ней лишь в детстве и позже, когда влюбляется. И, например, важнейшее для культуры чувство ностальгии начиналось именно как носталь­гия по детству. Вот весь этот комплекс — ностальгия, тоска по детству, взрос­­ле­ние, поиск любви, жажда обрести в ней полноту бытия — сейчас сильно подорван.

— А появление такого термина, как «эмоциональный интеллект»? Теперь бизнес-тренеры учат, что быть умным, то есть иметь высокий IQ, недоста­точно: нужно чувствовать людей, тренировать эмпатию, иначе ты не будешь успешным.

— Это то, что Уильям Редди в книге «Навигация чувств» назвал эмоцио­наль­ным менеджментом. Эмоциональный интеллект — это способность контро­лировать и правильно организовывать собственный эмоциональный мир. Как считалось раньше? Человек все контролирует интеллектом и, конеч­но, должен усмирять свои чувства. Но настоящие чувства разумом не контро­лируются. Это примета их подлинности. Тебя охватывает ярость, любовь или состра­дание, страсть вскипает, как волна, и рассудок отключается.

Собственно, представление о необходимости управлять эмоциями появилось тогда же, когда люди разуверились в модели рационального поведения. Идея эмоционального интеллекта основана именно на отказе от этих представлений. Выяснилось, что наше поведение — это всегда сложная комбинация осозна­ваемого и бессознательного. И управлять своими эмоциями ты можешь лишь до некоторой степени. Это сложное искусство, и непонятно, нужно ли вообще к этому стремиться. Потому что потерять можно больше, чем приобрести. Эмоциональный интеллект у человека может оказаться больше рационального, какие-то вещи гораздо проще почувствовать, чем понять.

— Вы исследуете культурную историю эмоций. А как часто вы отдаете себе отчет в своих собственных эмоциях?

— Хороший вопрос. Замечу в сторону, что больше я этой темой заниматься не планирую, я не могу долго бурить одну лунку: когда я до чего-то добурился, сразу хочется свернуть оборудование, уехать в другое место и начать рабо­тать там. Но исследования такого рода помогают избежать натурализации собст­вен­ных чувств и переживаний, то есть представления о том, что они такие от природы и других не бывает. Это очень важный интеллектуальный навык, потому что без него не понять других людей. Мне научная деятельность в некоторой степени помогла. Конечно, до конца решить эту проблему нельзя. Все равно меряешь людей по себе; рассчитывать, что можно от этого изба­виться, было бы высокомерно. Но хотя бы чуть-чуть отстраниться от себя любимого можно.

С другой стороны, изучение эмоционального мира человека всегда предпола­гает взгляд извне. Невозможно качественно исследовать свой собственный эмоциональный мир, как невозможно увидеть собственный затылок без зер­кала. Но задать себе кое-какие вопросы возможно. Я ведь тоже подвержен разным эмоциональным матрицам, а откуда я их взял? Это интересное интел­лектуальное упражнение. Я бы не стал печатать исследование на эту тему, но занять себя им перед сном или во время поездки в транспорте можно.

Улай и Марина Абрамович. ААА-ААА. 15-минутный перформанс для телевидения. Льеж (Бельгия), 1978 год © Ulay / Marina Abramović; Courtesy of the Marina Abramović Archives

Скажем, в разговорах с внучками я часто оказываюсь в роли старого брюзги, бормочущего: «Ну и молодежь пошла!» А это, конечно, почтенная культурная модель с длинной историей. Одна из важных ее составляющих — это носталь­гия (я тоже был молодым), а также зависть, груз жизненного опыта — ну, по­нятно. Но упаси вас Бог попробовать разделить эту модель на базовые эмо­ции: она слишком сложна и при этом живет на протяжении веков. Все знают эту прекрасную цитату: «Нынешняя молодежь привыкла к роскоши, отлича­ется дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших, дети спорят со взрослыми, жадно глотают пищу, изводят учителей». Как будто вчера сказано — то ли это мой дедушка говорит, то ли я сам, а это Сократ. Каждое следующее поколение говорит что-то подобное про предыдущее, и это должно бы означать, что человечество бесконечно деградирует. Но, кажется, это все же не так. Так что занятия наукой помогают нам быть немножко поскромнее и не абсолютизировать собственный опыт.

— И, наверное, понять не только других, но и себя?

— В известной степени. Я стараюсь работать без гнева и пристрастия, но к себе ты не можешь относиться беспристрастно. Ну как это? Невозможно! Очевидно, понять другого гораздо легче, чем себя, именно в силу некоторой дистанции. Особенно если это не твой близкий, а какой-нибудь человек XVIII века.

Это справедливо и по отношению к собственной культуре и истории. Как себя из нее вычеркнуть? Всех можно и нужно пытаться понять, но готов ли я бес­страстно читать книги, где такое понимание проявляется по отношению к фашистам или сталинистам? Да не очень-то! Во мне просто закипает ярость. То есть моральная оценка затмевает все остальное. Боюсь, что требуется тысяча лет, чтобы пролитая кровь убитых перестала стоять перед глазами и мы начали понимать, что же это с нами было. О египетских пирамидах мы уже можем говорить спокойно, хотя и знаем, скольких жизней стоила их постройка.

Однажды я писал сценарий для исторического документального фильма, и мой друг — режиссер — позвал меня на озвучку. Речь там шла о Венеции XVIII века, актер читал текст со всеми актерскими штампами, и режиссер все время вынуж­­ден был напоминать: «Спокойнее, спокойнее, все давно умерли!» Не помогло, но фраза мне запомнилась, я ее часто вспоминаю. Недавно даже видел историческую книжку с эпиграфом: «„История — это когда все умерли“. Профессор Зорин». Так что, пока не все умерли, мы едва ли сможем беспри­страстно оценить и себя, и других.

На выставке-аттракционе для детей и взрослых можно будет увидеть работы Казимира Малевича и Фрэнсиса Бэкона, Роя Лихтенштейна и Виктора Пивоварова, Натальи Гончаровой и Марины Абрамович, Альберто Джакометти и Бриджет Райли, Ансельма Кифера и Нико Пиросмани. «Игра с шедеврами: от Анри Матисса до Марины Абрамович» будет открыта с 14 февраля по 14 апреля.

Изображения: Томас Роулендсон. Выставка в Королевской академии художеств. Около 1815 года
Yale Center for British Art

микрорубрики

Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года

Архив

Как понять партнера по общению: механизмы восприятия и понимания

Автор: Лидия Ивaнoвнa Чepнышoвa, кандидат философских наук, профессор, преподаватель кафедры философии факультета управления Академии бюджета и казначейства Министерства финансов РФ.

 

В ситуациях межличностного взаимодействия требуется не просто категоризация воспринимаемого, но и глубокое понимание партнера по общению: его актуального, эмоционального состояния, намерений, отношения к нам для установления доверительных отношений в процессе общения или совместной деятельности.

Психологическими механизмами восприятия и понимания при межличностном общении являются идентификация, эмпатия и рефлексия и аттракция.

 

Наиболее простой способ понимания другого человека обеспечивается идентификацией — уподоблением себя ему. При идентификации человек как бы ставит себя на место другого и определяет, как он действовал бы в подобных ситуациях. Методика американского психолога Дейла Карнеги, изложенная им в книге «Как оказывать влияние на людей», основана на механизме идентификации.

Очень близка к идентификации эмпатия, т.е. понимание на уровне чувств, стремление эмоционально откликнуться на проблемы другого человека. Ситуация другого человека не столько продумывается, сколько прочувствуется. Основоположник гуманистической психологии Карл Роджерс определял эмпатическое понимание как «умение войти внутрь личного мира значений другого человека и увидеть, правильно ли мое понимание». В синтезтехнологии разработана техника «вчувствования», которая помогает развить эмпатию, или способность чувствовать эмоциональные состояния другого человека и активно выражать это свое понимание.

Критерий успешности «вчувствования» — физическое ощущение погружения в тело партнера по общению, ощущение органичности его реакций, предугадывание его реакций и слов, телесное чувство невозможности для партнера по общению говорить или делать что-либо другое. Прямое следствие этого — исчезновение раздражения, барьера и непонимания мотивов поведения или действий партнера по общению.

 

Попутным подготовительным упражнением для освоения «вчувствования» являются отзеркаливание выражения лица собеседника, подстройка по телу (позе, жестам, движению, дыханию и ритмам) и копирование походки.

В технике «вчувствования» работают не только глаза, но и вся тонкая чувствительность тела. Эта техника основывается на том, что человек воспринимает другого человека не только глазами и органами чувств, но и всеми своими чувствами, пронося через доверие или сомнения, окрашивая радостью или тревогой, проживая происходящее всем своим телом.

Самое точное понимание того, как другой видит и переживает происходящее, возможно тогда, когда удается ощутить его переживания через свое тело. Попробуйте представить, что тело другого человека становится вашим телом. У вас вот это тело, этот нос, эти губы, на вашей голове вот эта прическа, вот так моргают глаза, а лоб привычно собирается в такие морщинки. Это ваша грудь и сейчас вы ею дышите — именно так. Вы каждое утро просыпаетесь с этим лицом и телом, с ним вы выходите на улицу, с таким выражением лица встречаете людей, и это происходит каждый день.

Для оптимизации общения техника «вчувствования» дает многое:

• создает комфортный внутренний фон в общении, при котором возникает ощущение понимания партнера и повышение интереса к нему;
• формирует взаимное ощущение контакта;
• обеспечивает получение ценной информации о внутреннем состоянии собеседника, его чувствах и желаниях;
• позволяет чувствовать, как будет развиваться ситуация, на основе чего появляется возможность предугадывать слова и действия партнеров по общению.

 

С точки зрения характеристики общения как идентификация, так и эмпатия требуют решения еще одного вопроса: как будет тот, другой, т.е. партнер по общению, понимать меня.

 

Процесс понимания друг друга опосредован процессом рефлексии. В социальной психологии под рефлексией понимается осознание действующим индивидом того, как он воспринимается партнером по общению. Это уже не просто знание другого, но знание того, как другой понимает меня.

Общение как рефлексивный процесс был описан еще в конце XIX в. Дж. Холмсом. Исследуя общение двух субъектов, Холмс показал, что в этой ситуации наличествуют не два, а шесть субъектов. Он выделил ситуацию общения неких условных Джона и Генри. Какие субъекты включены в общение?

Дж. Холмс выделил три позиции Джона и три позиции Генри:

(1) Джон, каков он есть сам по себе
(2) Джон, каким он сам себя видит
(3) Джон, каким его видит Генри

(1) Генри, каков он есть сам по себе
(2) Генри, каким он сам себя видит
(3) Генри, каким его видит Джон

Впоследствии Г. Ньюком и Ч. Кули усложнили ситуации:

(4) Джон (Генри), каким ему представляется его образ в сознании Генри.

Г.М. Андреева представляет следующую общую модель рефлексии.

Есть два субъекта общения: А и Б. Между ними устанавливаются коммуникации:

А →→→ Б и Б →→→ А

Кроме того, у А и Б есть представление о самих себе: А-А1, а Б-Б2, а также представление о другом: у А-Б2, у Б-А2.

Взаимодействие в процессе общения осуществляется следующим образом: А (в качестве А1) обращается к Б2, Б реагирует (в качестве Б1) на А2. Насколько это близко к реальным А и Б, еще надо исследовать, ибо ни А, ни Б не знают, что имеют несовпадающие с реальностью А1, Б1, А2, Б2, и при этом между А и А2, Б и Б2 нет каналов коммуникации.

Успех общения будет максимальным при минимальном разрыве в линии А-А1-А2 и Б-Б1-Б2. Если выступающий (А) имеет неверное представление о себе (А1), о слушателях (Б2) и главное о том, как его воспринимают слушатели (А2), то его взаимопонимание с аудиторией будет исключено.

Приближение всего этого комплекса представлений друг другу — сложный процесс, требующий специальных усилий.

Особый круг проблем межличностного восприятия возникает в связи с включением в этот процесс специфических эмоциональных регуляторов. Люди не просто воспринимают друг друга, но и формируют определенные отношения друг к другу, на основе которых рождается целая гамма чувств — от взаимного неприятия партнера по общению до взаимной симпатии и даже любви.

 

Специфическим механизмом понимания партнера по общению, формирующемся на эмоциональной основе, является межличностная аттракция. Аттракция (от аttract — притягивать, привлекать) — это процесс формирования привлекательности человека, результатом чего является формирование межличностных отношений.

Составляющие взаимной привлекательности — симпатия и притяжение.

Симпатия — это эмоциональная положительная установка на объект. При взаимной симпатии эмоциональные положительные установки партнеров по общению друг на друга создают состояние удовлетворения взаимодействием.

Притяжение связано с потребностью человека быть рядом с другим человеком. Притяжение часто, но не всегда связано с переживаемой симпатией. Симпатия и притяжение могут иногда проявляться независимо друг от друга. В том случае, когда они достигают максимального своего значения и совпадают, можно уже говорить о межличностной аттракции.

Существует ряд приемов, способствующих формированию аттракции, к которым относят обращение к партнеру по общению по имени, улыбку, искусство говорить комплименты, готовность терпеливо выслушать партнера и т.д. Конечно, эти приемы являются необходимым элементом вежливости, но в деловом общении мало быть «дамой приятной во всех отношениях», по выражению Гоголя. Аттракция в деловом общении формируется скорее на сходстве жизненных позиций, высоком уровне профессионализма деловых партнеров, их доверии друг другу.

 

Только практические современные знания и навыки. Изучите эти практические курсы по психологии или учитесь чему хотите по абонементу, со скидкой.

12 элементов эмоционального интеллекта. Над чем вам нужно поработать?

Термин был популяризирован в 1996 году, когда вышла книга американского психолога Дэниела Гоулмана «Эмоциональный интеллект». Он, в частности, предположил, что EQ, или коэффициент эмоционального интеллекта, может быть даже важнее, чем IQ (коэффициент интеллекта).

IQ и EQ: общие характеристики и отличия

 

Интеллект, как правило, имеет много определений, из которых только некоторые связаны со способностью адаптироваться, воспринимать и преодолевать проблемы, приобретать и использовать знания. Жизнь конкретного человека зависит от его существования в группах, и на все его способности влияют изменения, которые он вызывает своим собственным поведением в социальной среде. Таким образом, получается, что IQ без EQ мало что стоит.

Поскольку эмоциональный интеллект является относительно новым термином, то и оценить его гораздо сложнее. Но такая же непростая ситуация складывается и с IQ: существует много разных методов оценки общего интеллекта, но ни один из них нельзя назвать идеальным.

Часто место человека в социальной и бизнес-среде зависит от его IQ, а также личных достижений, которые, как принято считать, напрямую связаны с уровнем его интеллекта.

Люди с эмоциональным интеллектом считаются хорошими кандидатами на лидерские позиции. Однако способности без желания упорно и много работать — это пустая трата потенциала.

До сих пор формула успеха предпринимателя была такой:

хороший потенциал + тяжелая работа

Но даже она не работает без развитого EQ.

Развитие эмоционального интеллекта

Ниже можно воспользоваться перечнем характеристик эмоционального интеллекта, чтобы проверить, нужно ли вам совершенствовать некоторые из них или нет.

Самоощущение

Эмоциональный интеллект — это то, что позволяет вам сбалансировать свой опыт, поведение, а также свои действия и реакции с поведением и ожиданиями других людей.

Наличие четкого представления о себе и точное понимание того, что и как вы чувствуете, помогают четко ставить цели. Это также помогает разобраться со своими сильными и слабыми сторонами, что важно при любой форме социального взаимодействия.

• Если вы не знаете о своих недостатках, то как вы будете их учитывать в общении?
• Задумывались ли вы когда-нибудь о том, почему ваши усилия в бизнесе не приносят плоды? Возможно, потому, что вы себя недооценили?

Самоощущение — это, по сути, восприятие себя и своего окружения. Вы всегда находитесь под воздействием социального контекста, и этот контекст влияет на вас. Знание общей картины — предпосылка самоощущения.  

Что делать

Чтобы лучше в себе разобраться, нужно использовать как можно больше способностей и иметь аналитическое мышление, а именно наблюдать за собой максимально объективно, исследовать свои эмоции и мысли.

• Для этого полезно вести журнал мыслей, чувств, переживаний. Оценивать все действия, задавая себе вопросы.
• Если вы поссорились с кем-то, попробуйте взглянуть на ситуацию с точки зрения оппонента.

Самодисциплина, самоуправление, саморегулирование

Просто понимать себя и свои действия мало — нужно использовать эту компетенцию. Важна саморегуляция — способность стоять на своем, даже когда себя трудно контролировать. Но это качество приходит с возрастом, так как является характеристикой зрелого человека.

Со временем мы развиваем не только свое внутреннее состояние, но и чужое. Люди с хорошо развитым эмоциональным интеллектом начинают обращать пристальное внимание на то, как их действия влияют на внутреннюю жизнь окружающих.

Именно внутренняя жизнь приводит в движение внешние стимулы, и поэтому люди с EQ обращают внимание на такие тонкости, как образ мыслей других людей.

Что делать

• Вас когда-либо называли эгоистичным, самовлюбленным, эгоцентричным человеком? Если да, то вам следует обратить внимание на саморегуляцию.

Люди с эмоциональным интеллектом управляют собственными действиями и эмоциями прежде всего ради себя, а не для того, чтобы нанести ущерб чувствам других.

Если вы часто взрываетесь или реагируете импульсивно на чужие слова, то вам следует развивать навыки самодисциплины. Научитесь успокаиваться: делайте несколько глубоких вдохов, считайте до десяти, прежде чем реагировать на что-то.

Эмпатия

Сочувствие или способность понимать и разделять чувства других людей является причиной нашей эволюционной потребности держаться вместе и выживать в группах.

Люди, склонные к эмпатии, лучше адаптируются в обществе. Но это совсем не значит, что они конформисты. Просто они способны понимать других и ставить себя на их место.

Проблема заключается лишь в том, что осознание потребностей и чувств других людей может поставить вас в невыгодное положение, если вы забудете о своих собственных потребностях. Вот почему важно, чтобы все элементы эмоционального интеллекта были сбалансированы и находились в гармонии.

Что делать

Эмпатия — это не врожденная чувствительность, а навык, который можно практиковать, изучать и совершенствовать.

Если вы привыкли подробно отвечать на вопрос о своих делах, но не считаете нужным интересоваться жизнью собеседника, то вам следует оттачивать навыки слушания.

• Предлагайте помощь там, где она необходима, но не делайте это по инерции. Быть чутким не означает всегда быть милым для всех.

Почему важно контролировать эмпатию (кому вы будете сопереживать)? Чтобы не оказаться в невыгодном для себя положении и под угрозой манипуляции со стороны менее чутких людей.

В данном случае интеллект выражается в том, чтобы вы в нужный момент проявляете инициативу и хорошо ориентируетесь в своих навыках.

Позитивный настрой

Это оптимизм и способность сосредоточиться на положительных аспектах ситуаций, в которых вы оказались.

Даже в неприятных ситуациях люди с хорошо развитым эмоциональным интеллектом стараются сосредоточиться на том, что они могут извлечь из негативного опыта.

Настойчивость в достижении целей, несмотря на трудности, — это качество, которое отличает успешных лидеров с позитивным взглядом на жизнь от остальной массы людей.

Что делать

Некоторые люди ведут себя так, как будто пессимизм подготовит их ко всем неудачам, с которыми они могут столкнуться.

Но если вы пытаетесь предвидеть и учитывать каждую неудачу, а затем испытываете сомнения относительно того, будет ли бизнес-проект успешным, если вы часто сдаетесь, даже не начав, вам следует изменить настрой на позитивный.

Даже специалисты знаменитой клиники Майо отмечают, что позитивное мышление помогает быстро восстанавливать душевные и физические силы.

Достижение целей

Этот навык сопряжен с желанием соответствовать определенному стандарту качества, а также учитывать отзывы, которые поступают о нашей работе.

Люди, ориентированные на достижения, постоянно ищут способы улучшить себя и усовершенствовать то, что они делают. И речь идет не только об их высокой мотивации, но и о сдержанности в суждениях, самодисциплине и позитивном мироощущении. Такие люди осознают необходимость личностного роста и поэтому не проявляют высокомерие и властность по отношению к окружающим.

С другой стороны, они уверены в себе и достаточно оптимистичны, поэтому верят в результат своей работы. Вот почему они могут замотивировать себя и команду.

Что делать

Постарайтесь ответить на вопросы:

• Позволяете ли вы недостаткам и неудачам взять верх над собой? Достаточно ли у вас личностных ресурсов, чтобы бороться с ними?
• Продолжаете ли вы работать над личным развитием?

Адаптивность

Наивный оптимизм может поставить под угрозу вашу выносливость. Если вы стремитесь к успеху и ориентированы на достижения, но игнорируете необходимость тяжелой работы и избегаете объективной оценки своих возможностей, то в конечном итоге разочаруетесь и превратитесь в пессимиста.

Если вы не приемлете компромиссов и навязываете волю другим, рассчитываете на то, что все вокруг будут прислушиваться только к вашим желаниям, то вы сильно обманитесь в своих ожиданиях.  

Адаптивность часто связана с готовностью идти на компромиссы: вы должны пожертвовать чем-то, чтобы получить что-то. Поэтому нужно быть в состоянии меняться и адаптироваться к ситуациям.

Что делать

Признавая саму необходимость перемен, вы проявляете высокую степень самосознания.

Адаптивность означает склонность к изменениям, потому что они происходят независимо от наших желаний. Мы должны следить за изменениями и принимать их в случае необходимости.

Конечно, чтобы адаптироваться, мы должны присматриваться к своему окружению и стараться воспринимать изменения в поведении, чувствах, эмоциях других людей.

Влияние

Этот навык можно сравнить с отлаженным механизмом: вы знаете, что если «нажмете кнопку», то обязательно что-то произойдет. Психика человека во многих случаях напоминает такой механизм, но нам просто сложно это осознать.

Люди с хорошо развитым эмоциональным интеллектом знают, как работает этот механизм и на что «нажать», чтобы произвести желаемый эффект. То есть они знают, как вести себя и как общаться с окружающими — в этом проявляется их социальная компетентность.

И такой подход представлял бы некоторую опасность, если бы они не проявляли эмпатию. Потому что эмпатия — это единственное, что удерживает их от манипуляций.

Теперь вы понимаете, почему все 12 перечисленных в этой статье составляющих эмоционального интеллекта важны в комплексе? Все они друг друга уравновешивают.

Что делать

Если вы хотите стать сильным лидером, то вам нужно научиться определять опасную эмоцию и нейтрализовать ее до того, как она станет проблемой.

Спросите себя:

• Что чувствуют люди в вашем присутствии?
• Как они относятся к вам?
• Как реагируют люди на ваше появление? Вас встречают с уважением, со страхом, скованностью или с улыбкой на лице?
• Люди рады видеть вас или нет?
• Часто ли они обращаются к вам за советом или мнением о чем-то?
• Когда в последний раз кто-то просил вашей помощи?

Совместная работа

Люди с хорошо развитым эмоциональным интеллектом часто обладают лидерскими качествами. Но суть лидерства заключается не в том, чтобы руководить окружающими. Есть важное различие между руководителем и лидером.

Перед лидером стоят сложные задачи, на которые он вдохновляет команду. Он знает, что две головы думают лучше, чем одна, и поэтому прислушивается к другим, уважает мнение своих коллег и принимает от них рабочие предложения.

Лидер также использует навыки эмпатии и влияния, чтобы минимизировать проблемы, которые могут возникнуть из-за различий в характере сотрудников.

Что делать

Вам нужно честно ответить себе на вопрос:

• Кто вы — командный игрок или одинокий волк?

Если последнее, то вам нужно пересмотреть свое отношение к коллегам. Сильная команда всегда мощнее одного сильного человека.

Управление конфликтом

Сильная команда, несмотря на все ее преимущества, всегда нестабильна. Ведь чем больше людей она включает, тем сложнее ею управлять.

У каждого из нас есть свои индивидуальные особенности, которые приходится учитывать окружающим коллегам. Нам всем приходится идти на компромисс, чтобы слаженно работать в команде.

Лидеров с хорошо развитым эмоциональным интеллектом можно назвать идеальными менеджерами конфликтов. По сути, они дипломаты. Такая компетенция достигается благодаря их эмоциональной чувствительности и способности распознавать, идентифицировать и понимать свои эмоции и эмоции своих товарищей по команде.

Другими словами, они знают, как диагностировать и «лечить» проблему.

Что делать

Важно учиться смотреть на ситуацию с обеих сторон и находить компромисс для обеих сторон.

Тренер и ментор

Эмоциональный интеллект предполагает желание совершенствоваться. Поскольку люди с EQ уделяют много внимания эмоциям, они становятся идеальными кандидатами на роль тренера и наставника.

Им знакомы трудности приобретения новых знаний и навыков, и они понимают, как мотивировать людей и нейтрализовать их эмоциональные барьеры (такие как страх, например) при столкновении с чем-то новым.

Они также знают, как важно руководить, а не просто отдавать приказы. Они осознают реальную значимость коллектива и правильно понимают свою роль в нем, которая заключается в том, чтобы способствовать его росту.

Что делать

Постарайтесь вспомнить, с какими трудностями вы сталкивались в процессе обучения лично. Знаете ли вы, как преодолеть эти трудности и ускорить процесс обучения? Если да, то у в вас заложен потенциал тренера. 

Понимание взаимоотношений в организации

Люди с EQ часто хорошо организованы и внутренне, и внешне. Обладая способностью считывать цели и мотивы своих коллег, они знают, как можно привести их в гармонию. 

Они хорошо ориентируются в корпоративной среде, поскольку понимают, как эмоции влияют на общую производительность в компании. Эти люди учитывают тонкие поведенческие детали и проявляют профессиональный подход к изменениям, которые затрагивают коллективы и отдельные персоны.

Что делать

Посмотрите внимательно на следующие вопросы. Если вы дадите на них хотя бы три отрицательных ответа, то у вас однозначно проблемы с пониманием взаимоотношений в организации.

• Хорошо ли вы понимаете отношения, мотивы и цели ваших коллег?
• Можете ли вы описать эмоциональный климат в коллективе?
• Можете ли вы идентифицировать организационные проблемы в своей компании и устранить их?
• Хорошо ли вы разбираетесь во взаимоотношениях и иерархии, которые сложились в вашей компании?

Вдохновляющее руководство

Одно дело, когда люди доверяют вам как более компетентному человеку. Другое — когда вы вдохновляете их идеей, и они не боятся рисковать на пути достижения целей. В этом секрет лояльности.

Но чтобы возникли такие условия, вам нужно знать каждого из сотрудников в отдельности. Речь идет о неких рычагах воздействия, с помощью которых можно мотивировать людей, чтобы они соответствовали вашим и своим собственным целям.

Ключевым в таких отношениях является доверие. Важно, чтобы люди были не просто заинтересованы в стратегии компании, но и принимали на себя ответственность и важные задачи.

Когда люди верят в возможность своего личностного роста, у них появляется целеустремленность.

Что делать

Как лидер, вы берете на себя полную ответственность за неудачи команды, даже если сотрудники не отказываются от вины. Готовы ли вы к таким взаимоотношениям?

Поощряя творческий подход и инициативность сотрудников, вы взращиваете не только заслуживающих доверия коллег, но и будущих лидеров.

Вы создаете в компании корпоративную традицию, в рамках которой ключевыми понятиями становятся самореализация, самоуважение и лояльность.  

Все самое интересное о бизнесе — на нашем канале в Telegram. Присоединяйтесь!

Определение сочувствия | Что такое сочувствие

Люди испытывают эмоциональное сочувствие с младенчества, физически ощущая эмоции своих опекунов и часто отражая эти эмоции. Когнитивная эмпатия появляется на более позднем этапе развития, примерно в возрасте трех-четырех лет, примерно тогда, когда дети начинают развивать элементарную «теорию разума», то есть понимание того, что другие люди воспринимают мир иначе, чем они.

Исследования показывают, что на основе этих ранних форм эмпатии мы можем развить более сложные формы, которые имеют большое значение для улучшения наших отношений и мира вокруг нас.Вот некоторые конкретные научно обоснованные упражнения по развитию сочувствия с нашего сайта Greater Good in Action:

• Активное слушание: проявите активный интерес к тому, что говорит другой человек, и дайте ему почувствовать себя услышанным.
• Общая идентичность: подумайте о человеке, который сильно отличается от вас, а затем перечислите, что у вас общего.
• Сделайте страдание человеческим лицом: читая новости, ищите профили конкретных людей и пытайтесь представить, какой была их жизнь.
• Выявление альтруизма: создавайте напоминания о взаимосвязанности.

И вот некоторые из ключей, которые исследователи определили для воспитания эмпатии в себе и других:

• Сосредоточьте свое внимание вовне: Осознанно осознавать свое окружение, особенно поведение и выражения других людей, имеет решающее значение для сочувствие. Действительно, исследования показывают, что практика внимательности помогает нам смотреть на точки зрения других людей, но при этом не чувствовать себя подавленным, когда мы сталкиваемся с их негативными эмоциями.
• Убирайся из своей головы: Исследования показывают, что мы можем повысить наш собственный уровень эмпатии, активно представляя, что может испытывать кто-то другой.
• Не спешите с выводами о других: Мы чувствуем меньше сочувствия, когда предполагаем, что люди, страдающие, каким-то образом получают то, что они заслуживают.
• Проявите сочувственный язык тела: Сочувствие выражается не только в том, что мы говорим, но и в выражении лица, позы, тоне голоса и зрительном контакте (или его отсутствии).
• Медитация: Исследование нейробиологии Ричардом Дэвидсоном и его коллегами предполагает, что медитация — особенно медитация любящей доброты, которая фокусирует внимание на заботе о других — может повысить способность к сочувствию как у краткосрочных, так и у долгосрочных медитаторов (хотя особенно среди тех, кто давно занимается медитацией).
• Исследуйте вымышленные миры: Исследование Кейта Оатли и его коллег показало, что люди, читающие художественную литературу, более восприимчивы к эмоциям и намерениям других.
• Присоединяйтесь к группе: Недавние исследования показали, что совместное воспроизведение музыки повышает сочувствие у детей.
• Сыграть в игры: Исследования в области нейробиологии показывают, что когда мы соревнуемся с другими, наш мозг создает «ментальную модель» мыслей и намерений другого человека.
• Возьмите уроки у младенцев: Программа Мэри Гордон «Корни эмпатии» разработана, чтобы усилить сочувствие, принося младенцев в классы, стимулируя основные инстинкты детей, чтобы они находили отклик с эмоциями других.
• Борьба с неравенством: Исследования показали, что достижение более высокого социально-экономического статуса снижает эмпатию, возможно, потому, что люди с высоким СЭС меньше нуждаются в контактах, опоре или сотрудничестве с другими. По мере того, как увеличивается разрыв между имущими и неимущими, мы также рискуем столкнуться с разрывом в сочувствии. Это не значит, что деньги — зло, но если у вас их много, вам, возможно, придется более целенаправленно поддерживать свое сочувствие к другим.
• Обращайте внимание на лица: Новаторское исследование Пола Экмана показало, что мы можем улучшить нашу способность определять эмоции других людей, систематически изучая выражения лиц.Пройдите нашу викторину на эмоциональный интеллект для начинающих или ознакомьтесь с F.A.C.E. Экмана. программа для более строгих тренировок.
• Верьте, что сочувствию можно научиться: Люди, которые думают, что уровень их сочувствия меняется, прилагают больше усилий, чтобы сочувствовать, слушать других и помогать, даже когда это сложно.

Подробнее : Инициатива Start Empathy от Ashoka Foundation отслеживает передовой опыт преподавателей в обучении сочувствию. Инициатива присудила награды 14 программам, признанным лучшими в воспитании эмпатии.Некоммерческая организация Playworks также предлагает восемь стратегий развития сочувствия у детей.

Каковы подводные камни и ограничения сочувствия?

Согласно исследованиям, мы с большей вероятностью поможем одному пострадавшему, чем большой группе безликих жертв, и мы больше сочувствуем членам своей группы, чем членам вне группы. Отражает ли это дефект самого сочувствия? Некоторые критики так считают, в то время как другие утверждают, что настоящая проблема заключается в том, как мы подавляем собственное сочувствие.

В конце концов, сочувствие может быть болезненным. «Ловушка сочувствия» возникает, когда мы настолько сосредоточены на чувстве того, что чувствуют другие, что пренебрегаем собственными эмоциями и потребностями — и другие люди могут этим воспользоваться. Врачи и лица, осуществляющие уход, особенно подвержены риску эмоционального подавления сочувствия.

В других случаях сочувствие пагубно. Сочувствие чужим группам может заставить нас отказаться от взаимодействия с ними, если мы воображаем, что они будут критиковать нас. Социопаты могут использовать когнитивную эмпатию, чтобы помогать им эксплуатировать или даже мучить людей.

Даже если у нас хорошие намерения, мы склонны переоценивать свои эмпатические навыки. Мы можем думать, что знаем всю историю о других людях, когда на самом деле делаем предвзятые суждения, что может привести к недопониманию и усугубить предубеждения.

Психология эмоциональной и когнитивной эмпатии

Как мы сочувствуем?

Эксперты в области социальной нейробиологии разработали две теории в попытке лучше понять эмпатию.Первая, теория симуляции, «предполагает, что сочувствие возможно, потому что, когда мы видим, что другой человек испытывает эмоцию, мы« моделируем »или представляем ту же эмоцию в себе, чтобы мы могли из первых рук узнать, на что это похоже», согласно Psychology Today .

В этой теории есть и биологическая составляющая. Ученые обнаружили предварительные доказательства наличия «зеркальных нейронов», которые срабатывают, когда люди наблюдают и испытывают эмоции. В той же статье поясняется, что в медиальной префронтальной коре головного мозга есть также «части мозга (отвечающие за мысли более высокого уровня), которые демонстрируют перекрытие активации как собственных, так и других мыслей и суждений».

Некоторые эксперты считают, что другое научное объяснение эмпатии полностью противоречит теории симуляции. Это теория разума, способность «понимать, что другой человек думает и чувствует, основываясь на правилах того, как он должен думать или чувствовать», — говорит Psychology Today . Эта теория предполагает, что люди могут использовать когнитивные мыслительные процессы для объяснения психического состояния других. Согласно этой теории, разрабатывая теории о человеческом поведении, люди могут предсказывать или объяснять действия других.

Хотя нет четкого консенсуса, вполне вероятно, что эмпатия включает в себя несколько процессов, которые включают как автоматические, эмоциональные реакции, так и усвоенные концептуальные рассуждения. В зависимости от контекста и ситуации могут срабатывать одна или обе чуткие реакции.

Развитие сочувствия

Сочувствие, кажется, возникает со временем как часть человеческого развития, а также имеет корни в эволюции. Фактически, «Элементарные формы сочувствия наблюдались у наших родственников-приматов, у собак и даже у крыс», — сообщает Greater Good Science Center.С точки зрения развития люди начинают проявлять признаки сочувствия в социальных взаимодействиях в течение второго и третьего года жизни. Согласно статье Джин Десети «Нейроразвитие эмпатии у людей», «есть убедительные доказательства того, что просоциальное поведение, такое как альтруистическая помощь, проявляется в раннем детстве. Младенцы в возрасте 12 месяцев начинают утешать жертв стресса, а дети в возрасте от 14 до 18 месяцев демонстрируют спонтанное, беспричинное помогающее поведение ».

Хотя как влияние окружающей среды, так и генетические факторы формируют способность человека сочувствовать, мы, как правило, сохраняем один и тот же уровень сочувствия на протяжении всей жизни без возрастного снижения.Согласно «Сочувствие на протяжении всей взрослой жизни: результаты лонгитюдного анализа и выборки опыта», «независимо от возраста сочувствие ассоциируется с положительным профилем благополучия и взаимодействия».

И это правда, что мы, вероятно, испытываем сочувствие из-за эволюционного преимущества: «Сочувствие, вероятно, развилось в контексте родительской заботы, которая характерна для всех млекопитающих. Сообщая о своем состоянии через улыбку и плач, человеческие младенцы побуждают своих опекунов действовать… самки, которые откликались на потребности своего потомства, превосходили тех, кто был холоден и отстранен », — сообщает Greater Good Science Center.Это может объяснить гендерные различия в человеческом сочувствии.

Это говорит о том, что у нас есть естественная предрасположенность к развитию сочувствия. Однако социальные и культурные факторы сильно влияют на то, где, как и кому это выражается. Сочувствие — это то, что мы развиваем с течением времени и по отношению к нашему социальному окружению, и в конечном итоге становится «настолько сложной реакцией, что трудно распознать ее происхождение в более простых реакциях, таких как мимика тела и эмоциональное заражение», — говорит тот же источник.

Психология и сочувствие

В области психологии эмпатия — центральное понятие.С точки зрения психического здоровья, люди с высоким уровнем эмпатии с большей вероятностью будут хорошо функционировать в обществе, сообщая о «более широких социальных кругах и более удовлетворительных отношениях», согласно Good Therapy, онлайн-ассоциации профессионалов в области психического здоровья. Сочувствие жизненно важно для построения успешных межличностных отношений всех типов в семье, на рабочем месте и за его пределами. Таким образом, отсутствие эмпатии является одним из признаков таких состояний, как антисоциальное расстройство личности и нарциссическое расстройство личности.Кроме того, для специалистов в области психического здоровья, таких как терапевты, сочувствие к клиентам является важной частью успешного лечения. «Терапевты, которые обладают высокой чуткостью, могут помочь людям, проходящим лечение, столкнуться с прошлым опытом и получить лучшее понимание как опыта, так и чувств, окружающих его», — объясняет Good Therapy.

Изучение сочувствия

Сочувствие играет решающую роль в человеческом, социальном и психологическом взаимодействии на всех этапах жизни. Следовательно, изучение эмпатии является постоянной областью большого интереса для психологов и нейробиологов во многих областях, при этом регулярно появляются новые исследования.Степень бакалавра психологии онлайн-обучения Университета Лесли дает студентам возможность изучать сферу человеческого взаимодействия в рамках более широкого спектра психологии.

Статьи и истории по теме

Узнайте больше о наших студентах, преподавателях и выпускниках.

Что такое сочувствие?

Что такое сочувствие?

Эмпатия — это способность эмоционально понимать, что чувствуют другие люди, видеть вещи с их точки зрения и представлять себя на их месте.По сути, это поставить себя на место другого человека и почувствовать то, что он должен чувствовать.

Когда вы видите, что другой человек страдает, вы можете мгновенно представить себя на месте другого человека и почувствовать сочувствие к тому, через что он проходит.

Хотя люди, как правило, довольно хорошо настроены на свои собственные чувства и эмоции, проникнуть в чужую голову может быть немного сложнее. Способность сопереживать позволяет людям, так сказать, «пройти милю в шкуре другого».Это позволяет людям понимать эмоции, которые испытывают другие.

Многим кажется совершенно непонятным видеть другого человека, которому больно и который отвечает безразличием или даже откровенной враждебностью. Но тот факт, что некоторые люди действительно реагируют таким образом, ясно демонстрирует, что сочувствие не обязательно является универсальной реакцией на страдания других.

Знаки сочувствия

Есть некоторые признаки того, что вы склонны к чуткости:

• Вы действительно умеете слушать, что говорят другие.
• Люди часто рассказывают вам о своих проблемах.
• Вы хорошо понимаете, что чувствуют другие люди.
• Вы часто думаете о том, что чувствуют другие люди.
• Другие люди обращаются к вам за советом.
• Трагические события часто ошеломляют вас.
• Вы пытаетесь помочь другим, кто страдает.
• Вы умеете говорить, когда люди нечестны.
• Иногда вы чувствуете себя опустошенным или подавленным в социальных ситуациях.
• Вы глубоко заботитесь о других людях.
• Вам трудно устанавливать границы в отношениях с другими людьми.

Сочувствие заставляет вас беспокоиться о благополучии и счастье других. Однако это также означает, что иногда вы можете быть ошеломлены, выгорены или даже чрезмерно возбуждены, постоянно думая об эмоциях других людей.

Типы

Человек может испытывать разные типы сочувствия:

• Эмпатия включает способность понимать эмоции другого человека и реагировать соответствующим образом.Такое эмоциональное понимание может привести к тому, что кто-то будет беспокоиться о благополучии другого человека, или может вызвать чувство личного беспокойства.
• Соматическая эмпатия включает своего рода физическую реакцию в ответ на то, что испытывает кто-то другой. Иногда люди физически переживают то, что чувствует другой человек. Например, когда вы видите, что кто-то смущается, вы можете покраснеть или у вас появится расстройство желудка.
• Когнитивная эмпатия включает способность понимать психическое состояние другого человека и то, что он может думать в ответ на ситуацию.Это связано с тем, что психологи называют теорией разума, или размышлением о том, что думают другие люди.

Хотя сочувствие и сострадание связаны с сочувствием, между ними есть важные различия. Считается, что сострадание и сочувствие в большей степени связаны с пассивной связью, в то время как сочувствие обычно подразумевает гораздо более активную попытку понять другого человека.

использует

Люди, безусловно, способны на эгоистичное, даже жестокое поведение.Быстрый просмотр любой ежедневной газеты быстро обнаруживает многочисленные недобрые, эгоистичные и отвратительные действия. Тогда возникает вопрос, почему мы все не ведем себя постоянно такими корыстными поступками? Что заставляет нас чувствовать чужую боль и отвечать добротой?

Сочувствие дает ряд преимуществ:

• Эмпатия позволяет людям строить социальные связи с другими. Понимая, что люди думают и чувствуют, люди могут адекватно реагировать на социальные ситуации.Исследования показали, что наличие социальных связей важно как для физического, так и для психологического благополучия.
• Сочувствие к другим помогает вам научиться управлять своими эмоциями. Эмоциональная регуляция важна тем, что позволяет вам управлять своими чувствами даже во время сильного стресса, не перегружая себя.
• Сочувствие способствует поведению, помогающему. Вы не только более склонны к полезному поведению, когда сочувствуете другим людям, но и другие люди также с большей вероятностью помогут вам, когда они проявят сочувствие.

Удар

Не каждый испытывает сочувствие в любой ситуации. Некоторые люди могут быть более чуткими в целом, но люди также склонны более сочувствовать одним людям и меньше — другим.

Некоторые из различных факторов, которые играют роль в этой тенденции, включают:

• Как люди воспринимают другого человека
• Как люди приписывают поведение другого человека
• Что люди винят в затруднительном положении другого человека
• Прошлый опыт и ожидания

Исследования показали, что существуют гендерные различия в переживании и выражении сочувствия, хотя эти результаты несколько неоднозначны.Женщины получают более высокие баллы по тестам на эмпатию, и исследования показывают, что женщины, как правило, чувствуют больше когнитивной эмпатии, чем мужчины.

На самом базовом уровне, кажется, есть два основных фактора, которые способствуют способности испытывать сочувствие: генетика и социализация. По сути, это сводится к вековому относительному вкладу природы и воспитания.

Родители передают гены, которые влияют на личность в целом, включая склонность к сочувствию, сочувствию и состраданию.С другой стороны, людей также социализируют их родители, сверстники, сообщества и общество. То, как люди относятся к другим, а также то, как они относятся к другим, часто является отражением убеждений и ценностей, привитых им в очень молодом возрасте.

Барьеры для сочувствия

Несколько причин, по которым людям иногда не хватает сочувствия, включают когнитивные предубеждения, дегуманизацию и обвинение жертв.

Когнитивные предубеждения

Иногда на то, как люди воспринимают окружающий мир, влияет ряд когнитивных предубеждений.Например, люди часто приписывают чужие неудачи внутренним характеристикам, а в собственных недостатках винят внешние факторы.

Эти предубеждения могут затруднить понимание всех факторов, влияющих на ситуацию, и снизить вероятность того, что люди смогут увидеть ситуацию с точки зрения другого.

Дегуманизация

Многие также попадают в ловушку, полагая, что люди, которые отличаются от них, также не чувствуют и не ведут себя так же, как они.Это особенно характерно для случаев, когда другие люди находятся на расстоянии друг от друга.

Например, когда они смотрят сообщения о стихийном бедствии или конфликте в чужой стране, у людей может быть меньше шансов почувствовать сочувствие, если они будут думать, что те, кто страдает, в корне отличаются от них самих.

Обвинение жертвы

Иногда, когда другой человек пережил ужасный опыт, люди совершают ошибку, обвиняя жертву в своих обстоятельствах. По этой причине жертв преступлений часто спрашивают, что они могли бы сделать иначе, чтобы предотвратить преступление.

Эта тенденция проистекает из необходимости верить в то, что мир является справедливым и справедливым местом. Люди хотят верить, что люди получают то, что заслуживают, и заслуживают то, что получают, — это вводит их в заблуждение, заставляя думать, что такие ужасные вещи никогда не могут случиться с ними.

История изучения эмпатии

Термин эмпатия впервые был введен в 1909 году психологом Эдвардом Б. Титченером как перевод немецкого термина einfühlung (что означает «чувство в»).Было предложено несколько различных теорий для объяснения эмпатии.

Нейробиологические объяснения

Исследования показали, что определенные области мозга играют роль в том, как проявляется эмпатия. Более современные подходы сосредоточены на когнитивных и неврологических процессах, лежащих в основе эмпатии. Исследователи обнаружили, что различные области мозга играют важную роль в эмпатии, в том числе передняя поясная извилина коры и передняя островковая часть.

Исследования показывают, что в переживании эмпатии есть важные нейробиологические компоненты.Активация зеркальных нейронов в головном мозге играет роль в способности отражать и имитировать эмоциональные реакции, которые люди чувствовали бы, оказавшись в подобных ситуациях.

Функциональное исследование МРТ также показывает, что область мозга, известная как нижняя лобная извилина (IFG), играет решающую роль в переживании эмпатии. Исследования показали, что люди, у которых есть повреждение этой области мозга, часто испытывают трудности с распознаванием эмоции, передаваемые через мимику.Взаимодействие с другими людьми

Эмоциональные объяснения

Некоторые из самых ранних исследований темы эмпатии, сосредоточенные на чувстве того, что чувствуют другие, позволяют людям испытывать различные эмоциональные переживания. Философ Адам Смит предположил, что сочувствие позволяет нам переживать то, что иначе мы никогда бы не смогли полностью ощутить.

Это может включать в себя сочувствие как к реальным людям, так и к воображаемым персонажам. Например, сочувствие к вымышленным персонажам позволяет людям испытать ряд эмоциональных переживаний, которые в противном случае были бы невозможны.

Просоциальные пояснения

Социолог Герберт Спенсер предположил, что симпатия выполняет адаптивную функцию и помогает выживанию вида. Сочувствие ведет к побуждению к поведению, которое приносит пользу социальным отношениям Люди по своей природе социальные существа. То, что помогает нам в отношениях с другими людьми, приносит пользу и нам.

Когда люди испытывают сочувствие, они с большей вероятностью будут вести себя просоциально, принося пользу другим людям. Такие вещи, как альтруизм и героизм, также связаны с сочувствием к другим.

Советы по проявлению сочувствия

К счастью, сочувствие — это навык, которому можно научиться и укрепить. Если вы хотите развить свои навыки сочувствия, вы можете сделать несколько вещей:

• Работа на то, чтобы слушать людей, не отвлекаясь
• Обратите внимание на язык тела и другие типы невербального общения
• Попытайтесь понять людей, даже если вы с ними не согласны
• Задавайте людям вопросы, чтобы узнать больше о них и их жизни
• Представьте себя в шкуре другого человека

Слово Verywell

Хотя иногда эмпатия может потерпеть неудачу, большинство людей способны сопереживать другим в самых разных ситуациях.Эта способность видеть вещи с точки зрения другого человека и сочувствовать чужим эмоциям играет важную роль в нашей социальной жизни. Сочувствие позволяет нам понимать других и довольно часто заставляет нас действовать, чтобы облегчить страдания другого человека.

На самом деле существует 3 типа сочувствия. Вот чем они отличаются — и как их все развивать

Следующая статья представляет собой адаптированный отрывок из моей новой книги «Применение эквалайзера : реальное руководство по эмоциональному интеллекту ».

Мы часто слышим о необходимости большего сочувствия к миру. Несомненно, вы были свидетелями этого в той или иной форме: менеджера, который не имеет отношения к борьбе своей команды, и наоборот. Мужья и жены, которые больше не понимают друг друга. Родитель, который забыл, что такое подростковая жизнь … и подросток, который не видит, как сильно заботятся его родители.

Но если мы стремимся к тому, чтобы другие принимали во внимание нашу точку зрения и чувства, почему мы часто не делаем то же самое для них?

Во-первых, нужно время и усилия, чтобы понять, как и почему другие чувствуют то же, что и они.Откровенно говоря, мы не готовы вкладывать эти ресурсы в пользу слишком большого количества людей. И даже когда у нас есть мотивация проявлять сочувствие, сделать это непросто.

Но учиться надо; в противном случае наши отношения ухудшаются. Поскольку один человек по-прежнему зациклен на неудачах другого, в результате возникает ментальное и эмоциональное противостояние, когда все остаются в своих руках, проблемы не решаются, а ситуации кажутся непримиримыми. Но проявление инициативы по проявлению сочувствия может разорвать цикл — потому что, когда человек чувствует, что его понимают, он с большей вероятностью ответит взаимностью и приложит еще больше усилий.

Результат? Доверительные отношения, при которых обе стороны заинтересованы в том, чтобы дать другому человеку преимущество в сомнениях и простить мелкие ошибки.

Итак, что такое эмпатия? А как развить свой?

Что такое эмпатия (и что это не так)

Сегодня вы получите разные определения сочувствия, в зависимости от того, кого вы спрашиваете. Но большинство согласится с некоторыми вариациями следующего: Сочувствие — это способность понимать и разделять мысли или чувства другого человека.

Чтобы чувствовать и проявлять сочувствие, необязательно делиться тем же опытом или обстоятельствами, что и другие. Скорее, сочувствие — это попытка лучше понять другого человека, узнав его точку зрения.

Психологи Дэниел Гоулман и Пол Экман разделяют концепцию сочувствия на следующие три категории.

Когнитивная эмпатия — это способность понимать, что человек чувствует и о чем он может думать. Когнитивная эмпатия делает нас лучшими коммуникаторами, потому что помогает нам передавать информацию так, чтобы она лучше всего доходила до другого человека.

Эмоциональная эмпатия (также известная как аффективная эмпатия) — это способность разделять чувства другого человека. Некоторые описывают это как «твоя боль в моем сердце». Этот тип сочувствия помогает вам налаживать эмоциональные связи с другими людьми.

Сострадательное сочувствие (также известное как сочувствие) выходит за рамки простого понимания других и обмена их чувствами: оно фактически побуждает нас действовать, помогать тем, чем мы можем.

Чтобы проиллюстрировать, как эти три ветви эмпатии работают вместе, представьте, что друг недавно потерял близкого члена семьи.Вашей естественной реакцией может быть сочувствие, чувство жалости или печали. Сочувствие может побудить вас выразить соболезнование или отправить открытку — и ваш друг может оценить эти действия.

Но проявление сочувствия требует больше времени и усилий. Все начинается с когнитивной эмпатии: представления, через что проходит человек. Кого они потеряли? Насколько они были близки к этому человеку? Как теперь изменится их жизнь, помимо чувства боли и потери?

Эмоциональная эмпатия поможет вам не только понять чувства друга, но и как-то разделить их.Вы пытаетесь соединиться с чем-то в себе, что знает чувство глубокой печали и эмоциональной боли. Вы можете вспомнить, что чувствовали, когда потеряли кого-то близкого, или представить, как бы вы себя чувствовали, , , если бы у вас не было такого опыта.

Наконец, сострадательная эмпатия побуждает вас действовать. Вы можете накормить его, чтобы вашему другу не пришлось беспокоиться о готовке. Вы можете предложить свою помощь в телефонных звонках или по хозяйству. Может быть, вы могли бы пойти и составить им компанию; или, если им нужно побыть одному, вы можете взять детей и понаблюдать за ними некоторое время.

Это всего лишь один пример того, как работает сочувствие, но каждый день будет открывать новые возможности для развития этой черты. Фактически, каждое взаимодействие, которым вы делитесь с другим человеком, — это шанс увидеть вещи с другой точки зрения, поделиться своими чувствами и помочь.

Формирование когнитивной эмпатии

Формирование когнитивной эмпатии — это создание обоснованных предположений. Мы часто неверно интерпретируем физические движения и выражения лица; Улыбка может означать радость или изобилие, но она также может сигнализировать о грусти.

Итак, прежде чем общаться с другим человеком, подумайте о том, что вы знаете о нем, и будьте готовы узнать больше. Но имейте в виду, что ваша интерпретация настроения, поведения или мышления другого человека будет зависеть от вашего предыдущего опыта и бессознательных предубеждений. Ваши инстинкты могут ошибаться. Не спешите с предположениями и не спешите с суждениями.

После того, как вы пообщаетесь с другими, уделите время тому, чтобы обдумать любую обратную связь, которую они предоставляют (письменную, устную, язык тела). Это поможет вам лучше понять не только других людей и их личности, но и то, как они воспринимают ваши мысли и стиль общения.

Развитие эмоционального сочувствия

Чтобы достичь эмоционального сочувствия, необходимо идти дальше. Цель состоит в том, чтобы на самом деле разделить чувства другого человека, что приведет к более глубокой связи.

Когда человек рассказывает вам о личной борьбе, слушайте внимательно. Не поддавайтесь желанию осудить человека или ситуацию, прервать и поделиться своим личным опытом или предложить решение. Вместо этого сосредоточьтесь на понимании того, как и почему: как человек себя чувствует и почему он так себя чувствует.

Далее важно уделить время размышлениям. Как только вы лучше поймете, что чувствует человек, вы должны найти способ наладить отношения.

Спросите себя: Когда я почувствовал себя похожим на то, что описал этот человек?

Друг и коллега доктор Хендри Вайзингер, автор бестселлера «Эмоциональный интеллект на работе », прекрасно это иллюстрирует:

«Если человек говорит:« Я провалил презентацию », я не думаю о том, чтобы испортил презентацию — что я [сделал] и подумал, ничего страшного.Скорее, я вспоминаю время, когда мне казалось, что я облажался, может быть, на тесте или в чем-то еще важном для меня. Вы хотите вспомнить ощущение неудачи, а не событие ».

Конечно, вы никогда не сможете представить точно , как чувствует себя другой человек. Но попытка сделает вас намного ближе, чем вы было бы иначе

Как только вы найдете способ соединиться с чувствами другого человека и получите более полное представление о ситуации, вы готовы проявить сочувствие.На этом этапе вы предпринимаете действия, чтобы помочь, чем можете.

Проявление сострадательного сочувствия

Начните с того, что спросите другого человека напрямую, что вы можете сделать, чтобы помочь. Если они не могут (или не хотят) делиться, спросите себя: Что помогло мне, когда я почувствовал то же самое? Или: Что бы мне помогло?

Делиться своим опытом или внести предложения — это нормально, но не создавайте впечатления, будто вы все это видели или знаете на все ответы.Вместо этого расскажите об этом как о чем-то, что помогало вам в прошлом. Представьте это как вариант, который можно адаптировать к их обстоятельствам, вместо комплексного решения.

Помните, что то, что сработало для вас или даже других, может не сработать для этого человека. Но не позволяйте этому удерживать вас от помощи. Просто делай то, что можешь.

Применение на практике

В следующий раз, когда вам будет сложно увидеть что-то с точки зрения другого человека, постарайтесь запомнить следующее:

• У вас нет всей картины.В любой момент времени человек имеет дело со многими факторами, о которых вы не подозреваете.
• То, как вы думаете и чувствуете о ситуации, может сильно отличаться от одного дня к другому, под влиянием различных факторов, включая ваше текущее настроение.
• При эмоциональном стрессе вы можете вести себя совсем не так, как вы думаете.

Помните об этих моментах, чтобы повлиять на то, как вы смотрите на другого человека, и на то, как вы с ним общаетесь. И поскольку каждый из нас в тот или иной момент проходит через свою собственную борьбу, это лишь вопрос времени, когда вам понадобится такой же уровень понимания.

Мнения, выраженные здесь обозревателями Inc.com, являются их собственными, а не мнениями Inc.com.

Восприятие других и культурная коммуникация: Глава 2

Помимо различий в реакциях на основную информацию, которую мы воспринимаем через наши органы чувств, существуют также культурные различия в том, как мы воспринимаем более сложные конструкции, такие как брак, политика и конфиденциальность. В мае 2012 года граждане Франции избрали нового президента. Франсуа Олланд переехал в президентский дворец со своей пятилетней партнершей Валери Триервейлер.Это первая не состоящая в браке пара в истории страны, занявшая президентский дворец. Маа де ла Бом, «Первая леди без портфеля (или кольца) ищет свой собственный путь», The New York Times, 15 мая 2012 г., дата обращения июнь 6, 2012, http: //www.nytimes.com/2012/05/16/world/europe/frances-first-lady- valerie-trierweiler-seekks-her-own-path.html? Pagewanted = all. Несмотря на то, что новая статистика переписи показывает, что больше не состоящих в браке пар живет вместе в Соединенных Штатах, чем когда-либо прежде, многие по-прежнему не одобряют эту практику, и трудно представить себе президента США в подобных обстоятельствах, как у французского Олланда.В других местах, таких как Саудовская Аравия и Ватикан, существует сильная культурная неприязнь к такой практике, что может создать проблемы, когда первая пара Франции уезжает за границу.

Как мы уже узнали, наш мозг обрабатывает информацию, распределяя ее по категориям и ища предсказуемость и закономерности. В предыдущих примерах было рассмотрено, как мы делаем это с помощью сенсорной информации и более абстрактных понятий, таких как брак и политика, но мы также делаем это с людьми. Когда мы классифицируем людей, мы обычно рассматриваем их как «таких же, как мы» или «не таких, как мы».Это простое разделение «мы / они» влияет на последующее взаимодействие, включая показы и атрибуцию. Например, мы склонны рассматривать людей, которые кажутся нам похожими на нас, как более заслуживающих доверия, дружелюбных и честных, чем люди, которых мы считаем не такими, как мы. Мэрилинн Б. Брюер, «Психология предубеждений: внутригрупповая любовь или чужая ненависть?» Журнал социальных проблем 55, вып. 3 (1999): 429–44. Мы также с большей вероятностью будем использовать внутреннюю атрибуцию для объяснения негативного поведения людей, которые, по нашему мнению, отличаются от нас.Если человек другой расы подрезает другого водителя в пробке, водитель с большей вероятностью приписывает это действие внутренним качествам другого водителя (например, думая: «Он или она невнимателен и безрассуден!»), Чем они. кто-то из своей расы. Наличие таких негибких категорий может иметь негативные последствия, и позже мы обсудим, как принуждение людей к жестким категориям приводит к стереотипам, предубеждениям и дискриминации. Конечно, расовая принадлежность — не единственный маркер различия, который влияет на наше восприятие, и проблема с нашей грубой категоризацией людей по категориям «таких как мы» и «не таких, как мы» заключается в том, что эти различия на самом деле не так легко ощутить. как мы думаем.Мы не всегда можем сказать, похож ли кто-то на нас в культурном отношении с помощью визуальных сигналов. Для некоторых культурных идентичностей, таких как сексуальная ориентация и способности, наше осознание любых различий может прийти только тогда, когда другой человек раскроет нам свою идентичность.

Почему способность притворяться имеет значение для сочувствия

Карри Дж. (1998) Притворство, притворство и метапредставительство. Mind Lang 13 (1): 33–55

Статья Google Scholar

Currie G (2006) Рациональность, децентрализация и доказательства притворства у нечеловеческих животных.В: Hurley S, Nudds M (eds) Рациональные животные ?. Oxford University Press, Oxford

Google Scholar

Currie G (2010) Рассказы и рассказчики. Философия рассказов. Oxford University Press, Oxford

Google Scholar

Currie G, Ravencroft I (2002) Рекреативные умы. Воображение в философии и психологии. Кларендон Пресс, Оксфорд

Google Scholar

Де Джегер Х., ди Паоло Э. (2007) Активная интерсубъективность: совместное осмысление и взаимное включение.Phenomenol Cognit Sci 6 (4): 485–507

Google Scholar

De Jaegher H, di Paolo E, Gallagher S (2010) Может ли социальное взаимодействие составлять социальное познание. Trends Cognit Sci 14 (10): 441–447

Статья Google Scholar

Fuchs T, De Jaegher H (2009) Активная интерсубъективность: совместное осмысление и взаимное включение. Phenomenol Cognit Sci 8: 465–486

Статья Google Scholar

Gallagher S (2001) Практика разума: теория, моделирование или первичное взаимодействие? J Conscious Stud 8 (5–7): 83–108

Google Scholar

Галлахер С. (2005) Как тело формирует разум.Кларендон Пресс, Оксфорд

Google Scholar

Галлахер С. (2008) Вывод или взаимодействие: социальное познание без предшественников. Philos Explor 11 (3): 163–174

Статья Google Scholar

Галлахер С., Хатто Д. (2008) Понимание других посредством первичного взаимодействия и повествовательной практики. В: Златев Дж., Расин Т., Синха С., Итконен Э. (ред.) Общий разум: взгляд на интерсубъективность.John Benhamins, Амстердам

Google Scholar

Галлахер С., Захави Д. (2008) Феноменологический разум. Введение в философию разума и когнитивную науку. Рутледж, Нью-Йорк

Google Scholar

Харрис П.Л. (2000) Работа воображения. Blackwell Publishers, Оксфорд

Google Scholar

Heidegger M (1993) Sein und Zeit.Макс Нимейер Верлаг, Тюбинген

Google Scholar

Хайдеггер, М. (2004) Die Grundbegriffe der Metaphysik. Welt — Endlichkeit — Einsamkeit , Klostermann Seminar Ausgabe / Gesamt Ausgabe Band 29/30, Франкфурт-на-Майне: Витторио Клостерманн

Лесли А. (1987) «Претензия и репрезентация: истоки разума». Psychol Rev 94 (4): 412–426

Статья Google Scholar

Лесли А. (2000) «Теория разума» как механизм избирательного внимания.В: Gazzaniga M (ed) Новые когнитивные нейронауки. MIT Press, Кембридж

Google Scholar

Мерло-Понти М. (1962) Феноменология восприятия. Рутледж, Лондон

Google Scholar

Майкл Дж (2011) Интеракционизм и чтение мыслей. Rev Philos Psychol 2: 559–578

Статья Google Scholar

Николс С., Стич С.П. (2000) Когнитивная теория притворства.Cognition 74 (2): 115–147

Статья Google Scholar

Николс С., Стич С.П. (2003) Mindreading. Комплексный отчет о притворстве, самосознании и понимании других умов. Кларендон Пресс, Оксфорд

Google Scholar

Пернер Дж. (1991) Понимание репрезентативного разума. MIT Press, Кембридж

Google Scholar

Пернер Дж., Брандл Дж. Л., Гарнхэм А. (2003) Какова перспективная проблема? проблемы развития в приписывании убеждений и двойной идентичности.Facta Philosophica 5: 355–378

Google Scholar

Ratcliffe M (2012) Феноменология как форма эмпатии. Запрос 5 (55): 473–495

Артикул Google Scholar

Редди В. (2008) Знают ли младенцы разум ?. Издательство Гарвардского университета, Кембридж

Google Scholar

Scheler M (1973) Wesen und Formen der Sympathie.Francke Verlag, Берн

Google Scholar

Сполдинг С. (2010) Воплощенное познание и чтение мыслей. Mind Lang 25 (1): 119–140

Статья Google Scholar

Захави Д. (2005) Субъективность и самость. Изучение перспективы от первого лица. MIT Press, Кембридж

Google Scholar

Захави Д. (2008) Моделирование, проекция и сопереживание.Conscious Cognit 17 (2): 514–522

Статья Google Scholar

Индивидуальные различия в восприятии личности — Принципы социальной психологии — 1-е международное издание

1. Укажите некоторые важные факторы индивидуальных различий, которые влияют на причинную атрибуцию людей.
2. Объясните, как атрибуция может влиять на психическое здоровье и как психическое здоровье может влиять на атрибуцию.
3. Узнайте, как и почему люди применяют атрибуцию и поведение, приводящие к саморазрушению.

До сих пор мы сосредоточились на том, как внешний вид, поведение и черты людей, с которыми мы встречаемся, влияют на наше понимание их. Имеет смысл сосредоточить наше внимание на этом, поскольку социальная психология делает акцент на социальной ситуации — в данном случае на людях, которых мы судим. Но человек также важен, поэтому давайте рассмотрим некоторые личностные переменные, которые влияют на то, как мы судим о других людях.

Характеристики приемника

До сих пор мы предполагали, что разные воспринимающие будут формировать примерно одинаковое впечатление об одном и том же человеке.Например, если два человека думают о своей общей подруге Джанетте или описывают ее кому-то еще, каждый из них должен думать или описывать ее примерно одинаково. В конце концов, Джанетта — это Джанетта, и у нее должна быть личность, которую они оба смогут увидеть. Но это не всегда так; они могут формировать разные впечатления о Джанетте по разным причинам. Во-первых, опыт двух людей с Джанеттой может несколько отличаться. Если кто-то видит ее в разных местах и ​​говорит с ней о разных вещах, чем другой, то у каждого из них будет свой образец поведения, на котором основываются свои впечатления.

Но они могут даже сформировать разные впечатления о Джанетте, если увидят, что она ведет точно такое же поведение. К каждому опыту каждый из нас привносит свои собственные схемы, отношения и ожидания. Фактически, процесс интерпретации гарантирует, что мы не все будем формировать одинаковое впечатление о людях, которых мы видим. Это, конечно, отражает основной принцип, который мы обсуждали на протяжении всей книги — наш предыдущий опыт окрашивает наше текущее восприятие.

Одним из факторов, влияющих на то, как мы воспринимаем других, является текущая когнитивная доступность данной характеристики человека, то есть степень, в которой характеристика человека быстро и легко приходит в голову воспринимающему.Различия в доступности заставят разных людей обратить внимание на разные аспекты жизни другого человека. Некоторые люди сначала замечают, насколько кто-то привлекателен, потому что они очень заботятся о своей внешности — для них внешний вид — очень доступная характеристика. Другие обращают больше внимания на расу или религию человека, а третьи обращают внимание на рост или вес человека. Если вы интересуетесь стилем и модой, вы, вероятно, сначала заметите одежду человека, тогда как другой человек с большей вероятностью заметит его спортивные навыки.

Вы можете видеть, что эти различия в доступности будут влиять на типы впечатлений, которые мы формируем о других, потому что они влияют на то, на чем мы сосредотачиваемся и как мы думаем о них. Фактически, когда людей просят описать других, часто бывает больше совпадений в описаниях, предоставленных одним и тем же воспринимающим около разных человек, чем в описаниях, предоставленных разными воспринимающими о одном и том же целевом человеке (Dornbusch, Hastorf, Ричардсон, Маззи и Вриланд, 1965; Парк, 1986).Если кто-то очень заботится о моде, этот человек будет описывать друзей в этом аспекте, тогда как если кто-то другой заботится о спортивных навыках, он или она склонны описывать друзей на основе этих качеств. Эти различия отражают то внимание, которое мы, как наблюдатели, придаем характеристикам других, а не реальным различиям между этими людьми. Наше мнение о других иногда может быть более информативным о нас, чем о них.

Люди также различаются по тому, насколько тщательно они обрабатывают информацию о других.У некоторых людей есть сильная потребность думать о других и понимать их. Я уверен, что вы знаете таких людей — они хотят знать, почему что-то пошло не так или правильно, или просто узнать больше о тех, с кем они взаимодействуют. Потребность в познании относится к — тенденции тщательно и полностью обдумывать наш опыт, — включая социальные ситуации, с которыми мы сталкиваемся (Cacioppo & Petty, 1982). Люди с сильной потребностью в познании склонны более вдумчиво обрабатывать информацию и, следовательно, могут делать больше причинных атрибутов в целом.Напротив, люди без сильной потребности в познании, как правило, более импульсивны и нетерпеливы и могут делать атрибуции быстрее и спонтанно (Sargent, 2004). Что касается атрибутивных различий, есть некоторые свидетельства того, что люди с более высокой потребностью в познании могут принимать во внимание больше ситуационных факторов при рассмотрении поведения других. Следовательно, они склонны относиться к людям из стигматизированных групп более терпимо, чем к наказанию (Van Hiel, Pandelaere, & Duriez, 2004).

Хотя потребность в познании относится к тенденции тщательно и полностью обдумывать любую тему, существуют также индивидуальные различия в склонности более конкретно интересоваться людьми. Например, Флетчер, Даниловичс, Фернандес, Петерсон и Ридер (1986) обнаружили, что специалисты по психологии проявляют больший интерес к людям, чем специалисты по естественным наукам. В свою очередь, типы атрибуции, которые они склонны делать в отношении поведения, могут быть разными.

Индивидуальные различия существуют не только в глубине нашей атрибуции, но и в типах атрибуции, которую мы склонны делать как в отношении себя, так и других (Plaks, Levy, & Dweck, 2009).Некоторые люди теоретики сущностей , которые склонны полагать, что человеческие качества фундаментально стабильны и неспособны к изменению . Теоретики сущностей, как правило, сосредотачиваются на чертах других людей и склонны делать много личных приписываний. С другой стороны, теоретиков инкрементального развития — это те , которые считают, что личности со временем сильно меняются и, следовательно, с большей вероятностью будут приписывать события ситуативным образом. Теоретики инкрементального развития больше сосредоточены на динамических психологических процессах, которые возникают в результате изменения психических состояний людей в различных ситуациях.

В одном соответствующем исследовании Молден, Плакс и Двек (2006) обнаружили, что, когда они были вынуждены быстро выносить суждения, люди, которые были классифицированы как теоретики сущностей, тем не менее, все еще могли делать личные приписывания о других, но не могли легко кодировать ситуационные причины поведения. С другой стороны, когда они были вынуждены быстро выносить суждения, люди, которых относили к теоретикам инкрементального развития, были лучше способны использовать ситуационные аспекты сцены, чем личности актеров.

Индивидуальные различия в стилях атрибуции также могут влиять на наше собственное поведение. Теоретики сущностей с большей вероятностью столкнутся с трудностями при переходе к новым задачам, потому что не думают, что смогут адаптироваться к новым вызовам. С другой стороны, теоретики инкрементального развития более оптимистичны и лучше справляются с такой сложной обстановкой, потому что верят, что их личность может адаптироваться к новой ситуации. Вы можете видеть, что эти различия в том, как люди приписывают атрибуции, могут помочь нам понять, как мы думаем о себе и других, и как мы реагируем на наш собственный социальный контекст (Malle, Knobe, O’Laughlin, Pearce, & Nelson, 2000).

Центр исследований

Как наша атрибуция может повлиять на успеваемость в школе

Кэрол Двек и ее коллеги (Blackwell, Trzesniewski, & Dweck, 2007) проверили, может ли тип атрибуции учащихся о своих характеристиках повлиять на их успеваемость в школе. Они оценили тенденции атрибуции и успеваемость по математике 373 учеников младших классов средней школы в государственной школе Нью-Йорка. Когда они впервые пошли в седьмой класс, все ученики выполнили оценку стилей атрибуции.Те, кто был склонен соглашаться с такими утверждениями, как «У вас есть определенный интеллект, и вы действительно не можете многое сделать, чтобы его изменить», были классифицированы как теоретиков сущностей , в то время как те, кто больше соглашался с такими утверждениями, как «Вы можете всегда сильно меняют то, насколько вы умны »были классифицированы как теоретиков инкремента . Затем исследователи измерили успеваемость учащихся по математике в конце осеннего и весеннего семестров в седьмом и восьмом классах.

Как вы можете видеть на следующем рисунке, исследователи обнаружили, что студенты, которые были отнесены к категории теоретиков инкрементального развития, улучшили свои оценки по математике значительно больше, чем студенты-сущности.Похоже, что сторонники теории инкремента действительно верили, что они могут улучшить свои навыки, а затем действительно смогли это сделать. Эти результаты подтверждают, что то, как мы думаем о чертах характера, может существенно повлиять на наше собственное поведение.

Рис. 5.10. Студенты, считавшие, что их интеллект более податлив (поэтапные стили), с большей вероятностью улучшили свои математические навыки, чем студенты, считавшие, что интеллект трудно изменить (стили сущностей). Данные взяты из Blackwell et al.(2007). Блэквелл, Л. С., Тшесневски, К. Х. и Двек, К. С. (2007). Неявные теории интеллекта предсказывают достижения в подростковом возрасте: продольное исследование и вмешательство. Развитие ребенка, 78 (1), 246–263.

Стили атрибуции и психическое здоровье

Как мы видели в этой главе, то, как мы приписываем других людей, имеет большое влияние на нашу реакцию на них. Но мы также приписываем собственное поведение.Социальные психологи обнаружили, что существуют важные индивидуальные различия в атрибутах, которые люди придают негативным событиям, которые они переживают, и что эти атрибуции могут иметь большое влияние на то, как они относятся к ним и как на них реагируют. Одно и то же негативное событие может вызвать тревогу и депрессию у одного человека, но практически не повлияет на кого-то другого. И все же другой человек может рассматривать негативное событие как вызов и еще больше стараться преодолеть трудности (Blascovich & Mendes, 2000).

Основным фактором, определяющим нашу реакцию на предполагаемые угрозы, является тип атрибуции, которую мы им приписываем. Стиль атрибуции относится к типу атрибуции, которую мы склонны делать для событий, которые происходят с нами . Эти атрибуты могут быть связаны с нашими собственными характеристиками ( внутренний ) или ситуацией ( внешний ), но атрибуции также могут быть сделаны по другим параметрам, включая стабильный по сравнению с нестабильный и глобальный по сравнению с конкретным . Стабильная атрибуция — это , которая, по нашему мнению, будет относительно постоянной , тогда как нестабильная атрибуция , как ожидается, со временем изменится . Глобальные атрибуции — это те, которые, по нашему мнению, применимы в широком смысле , тогда как конкретные атрибуции — это те причины, которые мы считаем более уникальными для конкретных событий .

Возможно, вы знаете некоторых людей, которые склонны отрицательно или пессимистично относиться к негативным событиям, которые они переживают.Мы говорим, что эти люди имеют отрицательный стиль атрибуции . Это тенденция объяснять негативные события, ссылаясь на их собственные внутренние, стабильные и глобальные качества . Люди с негативным стилем атрибуции говорят примерно следующее:

• «Я потерпел неудачу, потому что я никудышный» (, внутренняя атрибуция ).
• «Я всегда терплю поражение» ( стабильная атрибуция ).
• «Я терплю поражение во всем» ( — глобальная атрибуция ).

Вы можете себе представить, что результатом этих негативных стилей атрибуции является чувство безнадежности и отчаяния (Metalsky, Joiner, Hardin, & Abramson, 1993). Действительно, Аллой, Абрамсон и Фрэнсис (1999) обнаружили, что студенты колледжа, которые указали, что у них был отрицательный стиль атрибуции, когда они впервые пришли в колледж, с большей вероятностью, чем те, кто придерживался более положительного стиля, испытали эпизод депрессии в течение следующих нескольких лет. месяцы.

Люди, которые имеют крайне отрицательный стиль атрибуции, в котором они постоянно делают внешние, стабильные и глобальные атрибуции своего поведения , как говорят, испытывают выученную беспомощность (Abramson, Seligman & Teasdale, 1978; Seligman , 1975).Выученная беспомощность была впервые продемонстрирована в исследовании, которое показало, что некоторые собаки, которые были привязаны к шлейке и подвергались болезненным ударам электрическим током, становились пассивными и отказывались от попыток избежать шока, даже в новых ситуациях, когда шлейка была снята и побег был невозможен. поэтому возможно. Точно так же некоторые люди, подвергшиеся воздействию шума, позже не смогли остановить шум, когда они действительно смогли это сделать. Те, кто переживают выученную беспомощность, не чувствуют, что у них есть какой-либо контроль над своими собственными результатами, и с большей вероятностью столкнутся с различными негативными последствиями для здоровья, включая тревогу и депрессию (Henry, 2005; Peterson & Seligman, 1984).

Большинство людей склонны иметь более положительный стиль атрибуции — способов объяснения событий, связанных с высокой самооценкой, и склонность объяснять негативные события, которые они переживают, ссылками на внешние, нестабильные и специфические качества . Таким образом, люди с положительным стилем атрибуции могут сказать следующее:

• «Я проиграл, потому что задача очень сложная» (, внешняя атрибуция ).
• «В следующий раз я буду лучше» ( нестабильная атрибуция ).
• «Я потерпел неудачу в этой области, но я хорош в других вещах» (, конкретная атрибуция ).

Подводя итог, можно сказать, что люди, которые более положительно относятся к негативным событиям, которые они переживают, будут дольше упорствовать в выполнении задач, и эта настойчивость может им помочь. Эти атрибуты также могут способствовать всему: от академической успеваемости (Boyer, 2006) до улучшения психического здоровья (Vines & Nixon, 2009). Однако есть пределы эффективности этих стратегий.Мы не можем контролировать все, и попытки сделать это могут вызвать стресс. Мы можем изменить одни вещи, но не другие; поэтому иногда важно знать, когда лучше сдаться, перестать беспокоиться и просто позволить чему-то случиться. Позитивный, умеренно оптимистичный взгляд на вещи — это здорово, как мы исследовали в главе 2, но мы не можем быть нереалистичными в отношении того, что мы можем и что не можем делать. Нереалистичный оптимизм — это склонность быть чрезмерно позитивной в отношении вероятности того, что с нами произойдут негативные вещи, и что мы сможем эффективно с ними справиться, если они это сделают. .Когда мы слишком оптимистичны, мы можем настроиться на неудачу и депрессию, когда что-то не получается так, как мы надеялись (Weinstein & Klein, 1996). Мы можем думать, что мы невосприимчивы к потенциальным негативным последствиям вождения в состоянии алкогольного опьянения или небезопасного секса, но эти оптимистические убеждения могут быть рискованными.

Полученные здесь результаты, связывающие стиль атрибуции с психическим здоровьем, приводят к интересному прогнозу о том, что благополучие людей можно улучшить, перейдя от негативного к (умеренно) позитивному или оптимистическому стилю атрибуции.На основе этой идеи были разработаны интервенции по атрибутивной переподготовке. Было показано, что эти типы психотерапии помогают людям в развитии более позитивного атрибутивного стиля и достигли определенного успеха в облегчении симптомов депрессии, тревоги и обсессивно-компульсивных расстройств (Wang, Zhang, Y., Zhang, N., & Чжан, Дж., 2011). Дисфункциональная атрибуция также может лежать в основе трудностей во взаимоотношениях, включая жестокое обращение, когда партнеры постоянно делают негативные оценки поведения друг друга.Опять же, переподготовка пар для более сбалансированного отношения друг к другу может быть полезной, помогая продвигать более позитивные модели общения и повышать удовлетворенность отношениями (Hrapczynski, Epstein, Werlinich, LaTaillade, 2012).

Атрибуция также играет важную роль в качестве рабочих отношений между клиентами и терапевтами в психиатрических учреждениях. Если и клиент, и терапевт одинаково приписывают причины проблем клиента, это может способствовать развитию взаимопонимания, сочувствия и уважения (Duncan & Moynihan, 1994).Кроме того, клиенты обычно оценивают своих терапевтов как более заслуживающих доверия, если их атрибуция больше похожа на их собственные (Аткинсон, Уортингтон, Дана и Гуд, 1991). В свою очередь, терапевты, как правило, сообщают о том, что могут более позитивно работать с клиентами, которые приписывают им похожие атрибуты (O’Brien & Murdock, 1993).

Помимо развития более позитивного стиля атрибуции, еще один метод, который люди иногда используют здесь, чтобы помочь им чувствовать себя лучше, известен как самоограничение . Пострадание происходит , когда мы делаем заявления или участвуем в поведении, которое помогает нам создать удобную внешнюю атрибуцию для потенциальной неудачи . Есть два основных способа избавиться от инвалидности. Один из них — использовать форму упреждающего корыстного пристрастия к атрибуции, когда мы заявляем о внешнем факторе, который может снизить нашу производительность раньше времени, который мы можем использовать, если дела пойдут плохо. Например, на собеседовании при приеме на работу или перед презентацией на работе Вероника может сказать, что она плохо себя чувствует, и попросить аудиторию не ожидать от нее слишком многого из-за этого.

Другой метод самоограничения — это поведение, которое снижает вероятность успеха, что может быть эффективным способом справиться с неудачей, особенно в обстоятельствах, когда мы чувствуем, что задача обычно может быть слишком сложной. Например, в исследовании Бергласа и Джонса (1978) участники сначала выполнили тест на интеллект, с которым они справились очень хорошо. Затем им объяснили, что исследователи проверяли влияние различных лекарств на работоспособность и что им будет предложено пройти аналогичный, но потенциально более сложный тест на интеллект, пока они находятся под влиянием одного из двух разных лекарств.

Затем участникам был предоставлен выбор — они могли принять таблетку, которая должна была способствовать выполнению задачи разведки (облегчая их выполнение), или таблетку, которая должна была препятствовать выполнению задачи разведки, тем самым делая задание сложнее выполнить (фактически никаких препаратов не вводили). Берглас обнаружил, что мужчины, но не женщины, увлекаются самооценкой: они предпочитают принимать препарат, снижающий работоспособность, а не повышающий работоспособность, выбирая препарат, который обеспечивает удобное внешнее объяснение потенциальной неудачи.Хотя женщины также могут становиться инвалидами, особенно указывая на то, что они не могут хорошо работать из-за стресса или нехватки времени (Hirt, Deppe, & Gordon, 1991), мужчины, похоже, делают это чаще. Этот вывод согласуется с общими гендерными различиями, о которых мы говорили во многих местах этой книги: в среднем мужчины больше, чем женщины, озабочены использованием этого типа самоулучшения для повышения своей самооценки и социального статуса в глазах окружающих. себя и других.

Вы можете видеть, что есть некоторые преимущества (но также, конечно, некоторые затраты) самоограничения.Если мы терпим неудачу из-за того, что сделали себе гандикап, мы просто виним в неудаче внешний фактор. Но если мы добьемся успеха, несмотря на препятствия, которые мы сами себе создали, мы можем четко определить внутреннюю атрибуцию нашего успеха. «Посмотрите, как хорошо я выступил с презентацией на работе, хотя я плохо себя чувствовал!»

Поведение, ведущее к самооценке, может быть дорогостоящим, потому что это усложняет нам достижение успеха. Фактически, исследования показали, что люди, которые сообщают о самоограничении, регулярно демонстрируют меньшую удовлетворенность жизнью, меньшую компетентность, более плохое настроение, меньший интерес к своей работе и большее злоупотребление психоактивными веществами (Zuckerman & Tsai, 2005).Метааналитические данные показывают, что увеличение числа случаев самоограничения также связано с более негативными академическими результатами (Schwinger, Wirthwein, Lemmer, & Steinmayr, 2014). Хотя самоограничение, казалось бы, полезно для защиты наших чувств от неудач, в долгосрочной перспективе это не лучший прием.

К счастью, у большинства людей есть разумный баланс между оптимизмом и реализмом в атрибуции, которую они делают (Taylor & Armor, 1996), и они не часто полагаются на самоограничение.Они также склонны ставить цели, которые, по их мнению, могут достичь, и регулярно добиваются определенного прогресса в их достижении. Исследования показали, что постановка разумных целей и ощущение того, что мы движемся к ним, делают нас счастливыми, даже если на самом деле мы не можем достичь самих целей (Lawrence, Carver, & Scheier, 2002). Как говорится, быть в пути зачастую важнее, чем добраться до места назначения.

• Поскольку каждый из нас использует свои собственные ожидания для вынесения суждений, у людей могут формироваться разные впечатления от одного и того же человека, выполняющего одно и то же поведение.
• Индивидуальные различия в когнитивной доступности данной личной характеристики могут привести к большему совпадению описаний, предоставляемых одним и тем же воспринимающим о разных людях, чем в описаниях, предоставляемых разными воспринимающими об одном и том же целевом человеке.
• Люди с сильной потребностью в познании делают больше причинно-следственных связей. Теоретики сущностей, как правило, сосредотачиваются на чертах других людей и склонны делать много личных атрибуций, в то время как сторонники теории инкремента склонны полагать, что личности со временем сильно меняются и, следовательно, с большей вероятностью будут делать ситуативные атрибуции для событий.
• Индивидуальные различия в стилях атрибуции могут повлиять на нашу реакцию на негативные события, с которыми мы сталкиваемся.
• Считается, что люди с крайне негативным стилем атрибуции, при котором они постоянно приписывают свое поведение внешним, стабильным и глобальным, испытывают усвоенную беспомощность.
• Самоуважение — это метод атрибуции, который не позволяет нам приписывать способности нашим собственным неудачам.
• Позитивный настрой — это здорово, но его нужно сдерживать.Мы не можем быть нереалистичными в отношении того, что мы можем и что не можем делать.

1. Вспомните время, когда ваши собственные ожидания повлияли на ваше отношение к другому человеку. Какие у вас были ожидания и какие атрибуции вы в конечном итоге сделали? Оглядываясь назад, насколько точными, по вашему мнению, была эта атрибуция?
2. Какие конструкции более когнитивно доступны для вас? Как эти конструкции влияют на то, как вы относитесь к другим людям?
3. Рассмотрим случай, когда вы или кто-то из ваших знакомых занимались самоустранением.Как вы думаете, почему они это сделали? К чему это привело?
4. Как вы думаете, ваш стиль атрибуции более положительный или отрицательный? Как вы думаете, как этот стиль влияет на ваши суждения о собственных успехах и неудачах? В чем вы видите преимущества и недостатки вашего стиля атрибуции?

Список литературы

Абрамсон Л. Ю., Селигман М. Э. и Тисдейл Дж. Д. (1978). Выученная беспомощность в людях: критика и переформулировка. Journal of Abnormal Psychology, 87 (1), 49–74;

Сплав, Л. Б., Абрамсон, Л. Ю., и Фрэнсис, Е. Л. (1999). Приносят ли негативные когнитивные стили уязвимость к депрессии? Текущие направления в психологической науке, 8 (4), 128–132.

Аткинсон, Д. Р., Уортингтон, Р. Л., Дана, Д. М., и Гуд, Г. Э. (1991). Этиологические убеждения, предпочтения в отношении ориентации консультирования и эффективность консультирования. Журнал консультативной психологии, 38, 258-264.

Берглас, С., и Джонс, Э. Э. (1978). Выбор наркотиков как стратегия самоулучшения в ответ на непредсказуемый успех. Журнал личности и социальной психологии, 36 (4), 405–417.

Блэквелл, Л. С., Тшесневски, К. Х., и Двек, К. С. (2007). Неявные теории интеллекта предсказывают достижения в подростковом возрасте: продольное исследование и вмешательство. Развитие ребенка, 78 (1), 246–263.

Бласкович, Дж., И Мендес, В.Б. (2000). Оценка вызовов и угроз: роль аффективных сигналов. В J. P. Forgas (Ed.), Чувство и мышление: роль аффекта в социальном познании (стр. 59–82). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Бойер, В. (2006). Подчеркните положительное: взаимосвязь между положительным стилем объяснения и академической успеваемостью будущих учителей начальных классов. Журнал исследований в области детского образования , 21 (1), 53-63. DOI: 10.1080 / 02568540609594578

Качиоппо, Дж.Т. и Петти Р. Э. (1982). Потребность в познании. Журнал личности и социальной психологии, 42 , 116–131.

Дорнбуш С. М., Хасторф А. Х., Ричардсон С. А., Маззи Р. Э. и Вриланд Р. С. (1965). Воспринимающее и воспринимаемое: их относительное влияние на категории межличностного познания. Журнал личности и социальной психологии, 1 (5), 434–440.

Дункан Б. Л. и Мойнихан Д. В. (1994). Применение исследования результатов: преднамеренное использование системы взглядов клиента. Психотерапия, 31, 294-301.

Флетчер, Г. Дж. О., Данилович, П., Фернандес, Г., Петерсон, Д., и Ридер, Г. Д. (1986). Сложность атрибуции: мера индивидуальных различий. Журнал личности и социальной психологии, 51 (4), 875–884.

Генри П. К. (2005). Жизненный стресс, стиль объяснения, безнадежность и профессиональный стресс. Международный журнал управления стрессом, 12, 241–256;

Хирт, Э. Р., Деппе, Р. К., И Гордон, Л. Дж. (1991). Самооценка по сравнению с поведенческой самооценкой: эмпирические доказательства теоретического различия. Журнал личности и социальной психологии, 61 (6), 981–991.

Храпчински, К. М., Эпштейн, Н. Б., Верлинич, К. А., и Латайлад, Дж. Дж. (2012). Изменения негативных приписываний оскорбительного поведения во время супружеской терапии: отношение к изменениям в удовлетворенности и поведении. Журнал супружеской и семейной терапии , 38 ( Suppl 1 ), 117-132.DOI: 10.1111 / j.1752-0606.2011.00264.x

Лоуренс Дж. У., Карвер С. С. и Шайер М. Ф. (2002). Скорость к достижению цели в непосредственном опыте как детерминант аффекта. Журнал прикладной социальной психологии, 32 (4), 788–802. DOI: 10.1111 / j.1559–1816.2002.tb00242.x

Малле Б. Ф., Нобе Дж., О’Лафлин М. Дж., Пирс Г. Э. и Нельсон С. Е. (2000). Концептуальная структура и социальные функции объяснений поведения: за пределами атрибуции человек-ситуация. Журнал личности и социальной психологии, 79 (3), 309–326.

Металский Г. И., Джойнер Т. Е., Хардин Т. С. и Абрамсон Л. Ю. (1993). Депрессивные реакции на неудачу в естественной обстановке: испытание теорий безнадежности и самооценки депрессии. Журнал аномальной психологии, 102 (1), 101–109.

Молден Д. К., Плакс Дж. Э. и Двек К. С. (2006). «Значимые» социальные выводы: влияние неявных теорий на процессы вывода. Журнал экспериментальной социальной психологии, 42 (6), 738–752.

О’Брайен, К. М., и Мердок, Н. Л. (1993). Представления работников приютов о женщинах, подвергшихся побоям. Sex Roles, 29, 183–194.

Парк, Б. (1986). Методика изучения развития впечатлений реальных людей. Журнал личности и социальной психологии, 51 (5), 907–917.

Петерсон К. и Селигман М. Э. П. (1984). Причинные объяснения как фактор риска депрессии: теория и доказательства. Психологический обзор, 91, 347–374.

Плакс, Дж. Э., Леви, С. Р., и Двек, К. С. (2009). Lay теории личности: краеугольные камни значения в социальном познании. Компас социальной и психологии личности, 3 (6), 1069–1081. DOI: 10.1111 / j.1751–9004.2009.00222.x

Сарджент, М. (2004). Меньше раздумий, больше наказания: потребность в познании предсказывает поддержку карательного ответа на преступление. Бюллетень личности и социальной психологии, 30 (11), 1485–1493.DOI: 10.1177 / 0146167204264481

Швингер, М., Виртвайн, Л., Леммер, Г., и Стейнмайр, Р. (2014). Академическая самооценка и достижения: метаанализ. Журнал педагогической психологии , DOI: 10.1037 / a0035832

Селигман, М. Э. (1975). Беспомощность: депрессия, развитие и смерть . Сан-Франциско, Калифорния: В. Х. Фриман.

Тейлор, С. Э., & Армор, Д. А. (1996). Положительные иллюзии и преодоление невзгод. Journal of Personality, 64 , 873–898.

Ван Хиль, А., Панделер, М., и Дурье, Б. (2004). Влияние необходимости закрытия на консервативные убеждения и расизм: дифференцированное посредничество посредством авторитарного подчинения и авторитарного господства. Бюллетень личности и социальной психологии , 30 (7), 824-837. DOI: 10.1177 / 0146167204264333

Вайнс, Л., и Никсон, Р. В. (2009). Позитивный атрибутивный стиль, жизненные события и их влияние на настроение детей: перспективное исследование. Австралийский журнал психологии , 61 (4), 211-219.DOI: 10.1080 / 00049530802579507

Ван, К., Чжан, Ю., Чжан, Н., и Чжан, Дж. (2011). Психосоциальные эффекты групповой терапии с атрибутивной переподготовкой при большом депрессивном расстройстве, тревожных расстройствах и обсессивно-компульсивном расстройстве. Китайский журнал клинической психологии , 19 (3), 398-400.

Вайнштейн, Н. Д. и Кляйн, В. М. (1996). Нереалистичный оптимизм: настоящее и будущее. Журнал социальной и клинической психологии, 15 (1), 1–8.

Цукерман, М., & Цай, Ф.-Ф. (2005). Затраты на самооценку. Journal of Personality, 73 (2), 411–442.

.