«Те, кто убежден, что не подвержен гендерным стереотипам, ведут себя в полном соответствии с ними»
В октябре студентка бакалавриата Шанинки Анастасия Швейцер победила в Science Slam Psychology — научном стендапе по психологии на Всероссийском фестивале NAUKA 0+. Мы поговорили с ней о том, как гендерные стереотипы влияют на наше восприятие внешности и как это учитывать при знакомстве, собеседовании или научном исследовании для курсовой.
Я была на прошлогоднем Science Slam Psychology, где победила девушка из РАНХиГС, тоже с исследованием гендерных стереотипов. Ей достались все 3 номинации: экспертного, молодого жюри и зрительская — она просто взорвала зал. Я тогда ещё подумала: может, и мне стоит поучаствовать? Но это было мимолётное вдохновение — тогда у меня ещё не было темы курсовой.
А когда в этом году пришла информация о конкурсном наборе спикеров, я замешкалась. Во-первых, тема очень близкая, а во-вторых, результаты противоречивые.
Рассказывать научному сообществу, что существуют гендерные стереотипы, что они проявляются в таком и таком отношении — я переживала, что это мало того, не откликнется, ещё и негативную реакцию может вызвать.
Но меня приободрили на кафедре, сказали «Нет, попробуй, ничего не потеряешь». И меня вдруг взяли.
— Вы предлагали респондентам оценить привлекательность женских и мужских портретов. Почему нужно было рисовать портреты, а не показывать фотографии?
Я сначала думала использовать фотографии знаменитостей, но в итоге отказалась от этой идеи, предположив, что на оценку привлекательности тут могут повлиять побочные переменные. Если для одного испытуемого актёр любимый, а для другого — нет, то в первом случае его привлекательность может быть завышена, а во втором, наоборот, занижена.
Можно было сделать фотографии обычных людей, не знаменитых. Но их я набирала бы из ближнего круга — максимум знакомые знакомых. А это наверняка история про «Покажи мне результаты.
Как там меня/его оценивают?». Чью-то привлекательность респонденты могли оценить низко — всё вместе будет не очень этично.
В итоге решили, что объективнее и надёжнее нарисовать портреты несуществующих людей, опираясь на какие-то распространённые черты во внешности.
Каждый испытуемый сначала давал портрету собственную оценку привлекательности. Например, 5 баллов из 7. Потом говорил, как тот же самый портрет, по его мнению, оценило бы большинство женщин (тоже в баллах). И наконец, как его оценило бы большинство мужчин.
Но сначала я провела стабилизирующий отбор, в результате которого из 20 портретов для исследования осталось только 10. Это те портреты, чью привлекательность опрошенные оценивали согласно нормальному распределению. То есть были и высокие, и низкие, и средние оценки. Портреты, которые единодушно оценивались как очень привлекательные и, наоборот, как особенно непривлекательные, я исключила. По ним невозможно было бы отследить различия в реакции испытуемых.
— Вот мы подошли к краеугольному вопросу о гипотезе исследования.
У меня было несколько гипотез. Одна предполагала изучать соотнесение личных и групповых оценок привлекательности. Я предположила, что женщины смогут угадать и мужские оценки, и женские (большинства), а мужчины — только мужские. Чего никак не ожидалось — что собственные оценки женщин будут отличаться от предполагаемых ими оценок других женщин.
Скажем, женщины дают какому-то портрету 5 баллов из 7 — и при этом считают, что большинство женщин оценит портрет так же. А так не было! Женщины давали женскому портрету 5 из 7 и занижали общую оценку, предполагая, что другие оценят его привлекательность ниже. «Я дам 5 из 7, но другие женщины, скорее всего, дадут меньше
».Мужчины думали так же. Но если бы это касалось только мужчин, мы решили бы, что они, ну, просто не способны угадать, как женщины оценивают внешность. Но так как тенденция прослеживалась в обеих гендерных группах, чем это можно объяснить, как не стереотипом в отношении женщин?
— Получается, стереотип разделяют и мужчины, и женщины.
То есть женщины сами подвержены стереотипам о себе. Тогда это ставит вопрос о природе стереотипа: кому он принадлежит, кто его породил, если его разделяют обе группы?
Получается так. Есть разные теории, которые пытаются объяснить природу стереотипов (не только гендерных). Но мне трудно сказать, какая будет верной в данном случае.
Более того, на мужских портретах и мужчины, и женщины-респонденты тоже проявили солидарность в оценках абстрактного женского большинства. «Я дам этому портрету 5 баллов, но другие женщины наверняка дадут 7
— На слэме вы говорили, что такой стереотип сказывается и на самих респондентах: на том, как они оценивают собственную внешность.
Не только свою — любую внешность в принципе. Но, конечно, важное следствие стереотипа в том, что он может быть обращён на нас самих.
Если мы думаем, что женщины в целом будут оценивать привлекательность друг друга низко, значит, и я, по мнению других женщин, выгляжу менее привлекательно. Но это нужно исследовать — утверждать я пока не могу.
Одно дело, когда мы принципиально хотим нравиться другим, и поэтому нам важно знать, является ли наша внешность привлекательной в границах гендера. А с другой стороны, что мы, сами что ли не можем решить? Эта история ещё немного и про любовь к себе.
Стереотипы сами по себе — многогранная вещь. В исследовании я только подступилась к этой теме: перед тестированием на портретах испытуемые проходили опросник на измерение уровня амбивалентного сексизма. Амбивалентным он называется потому, что половину утверждений в нём можно условно назвать доброжелательным сексизмом. А другую половину — враждебным.
Доброжелательный сексизм по отношению к мужчине — это, к примеру, мнение, что «В опасных ситуациях мужчины реже, чем женщины, теряют голову».
А враждебный — что мужчины неэмоциональны, менее эмпатичны, в таком духе. Так мы проверяли, как уровень принятия стереотипов влияет на оценку внешней привлекательности.
Но эти опросники оказались не очень полезными: те, кто считал, что женщины станут завышать привлекательность мужских портретов — и, наоборот, занижать привлекательность женских — показали низкий уровень амбивалентного сексизма. То есть они убеждены, что не подвержены гендерным стереотипам. Но по факту ведут себя в полном соответствии с ними.
Если бы мы судили только по опросникам и собственным оценкам респондентов на портретах, то решили бы, что взаимосвязи между сексизмом и оценкой привлекательности нет — ну, раз низкий уровень стереотипного сексизма. Но так как на портретах было ещё 2 умозрительных оценки (с позиции большинства мужчин и большинства женщин), то стало очевидно, что всё не так просто.
— На графике видно, что оценки, которые дают женщины мужским портретам, незначительно отличаются от того, как их оценивают сами мужчины.
И очень сильно занижены в сравнении с тем, как, по их мнению, портреты могли бы оценить другие женщины. Это совсем неожиданно. Скорее, можно было думать: « У меня специфический вкус — другим эта внешность, наверное, понравится меньше». Почему получилось наоборот?
У мужчин собственная оценка привлекательности совпадает с предполагаемой оценкой большинства. Парадокс в том, как единодушно и мужчины, и женщины настроены в отношении абстрактного женского большинства. И те, и другие считали, что большинство женщин будет завышать привлекательность мужских типажей. «Мне нравится, но у меня специфический вкус, поэтому другим женщинам этот типаж не понравится» — так думали не только женщины, но и мужчины о женщинах.
Опросник о гендерных стереотипах предварительно не подтвердил, что дело именно в них. Возможно, в чём-то другом, пока мы просто не видим в чём.
— А есть предположение, как методологически это можно выяснить?
Нужно моделировать и изучать другие ситуации, в которых стереотипы могут себя проявить.
Все ли стереотипы вредны и как жить с ними в ладу
4 октября 2022 Жизнь
Шаблоны мышления экономят время и энергию, но перестают работать, если в ситуации слишком много переменных.
Статью можно послушать. Если вам так удобнее, включайте подкаст.
Что такое стереотипы и зачем они нужны
Обычно это слово употребляется в негативном значении. Его часто говорят, когда обвиняют кого‑то в шаблонном мышлении и нежелании разобраться в ситуации. Что отчасти правильно, но не совсем справедливо.
Стереотип — это заранее сформированная оценка чего‑то и готовность действовать соответственно ей. В социальной психологии так называют обобщённое убеждение об определённой группе людей, ожидание от них какого‑то определённого поведения.
Стереотипы могут быть положительными и отрицательными. Вообще шаблоны поведения — это не всегда плохо. Они помогают здорово сэкономить время именно за счёт того, что не нужно оценивать ситуацию каждый раз заново, есть уже работающие паттерны поведения. Иначе думать пришлось бы слишком много. А ещё стереотипы обеспечивают безопасность.
Например, обычно перед цунами вода сначала отходит от берега, прежде чем обрушиться на него высокой волной. Стереотип «если море уходит — это опасно, бери тревожный чемоданчик и беги в горы» буквально спасает жизни. Желание подумать, разобраться, выслушать все версии происходящего может закончиться трагически.
С людьми примерно так же — если вы видите вдалеке подозрительную группу мужчин с цепями и битами, вряд ли вы решите, что они собрались, чтобы огородить площадку и сыграть в бейсбол. Скорее всего, вы обойдёте их стороной. И даже если это всё-таки бейсболисты, кажется, лучше не рисковать.
Наши предки тоже прекрасно руководствовались стереотипами.
Большое, жёлтое и пятнистое — должно быть, жираф, можно расслабиться. Среднее такой же расцветки — скорее всего, хищник из семейства кошачьих, надо бы быстро ретироваться. К стоянке племени подходит кто‑то похожий на нас — это свой. Если он не похож на нас, то чего пришёл — вряд ли с добрыми намерениями.
В общем, выглядит этот механизм довольно полезно. Но на практике далеко не всегда оказывается таким.
Почему стереотипы далеко не всегда эффективны
Термин «стереотип» впервые употребил американский журналист и политик Уолтер Липпман. Он позаимствовал его у типографов. У них стереотип — это печатная форма с набранным на ней текстом. С помощью такой заготовки можно делать множество оттисков.
Но теперь представьте, что наборщик ошибся и, скажем, в книге о грибах нечаянно вставил «не» в одну из глав. И вот люди с удивлением читают, что бледная поганка не ядовита, и обогащают гробовщиков.
Со стереотипами вероятность ошибки ещё более велика. Если они формируются через собственный опыт, у человека просто нет нужного объёма данных для объективной оценки.
Допустим, ему на жизненном пути встретились два Анатолия, которые оказались так себе личностями. И вот он уже ко всем Толикам и Толянам относится с подозрением, хотя неприятным может оказаться человек с любым именем.
Стереотипы отлично работают в повторяющихся условиях — как в истории с цунами. Но не стоит полагаться на них, если речь идёт о чём‑то переменчивом.
Сложно представить что‑то более переменчивое, чем люди. Оценивая их по какому‑то формальному признаку или даже по группе таких признаков, легко попасть впросак. Ведь на поведение и привычки влияет множество условий. Например, как бы ни хотелось считать, что у той или иной национальности есть врождённый набор характеристик, люди будут вести себя по‑разному в зависимости от территории проживания, достатка, религии, личных убеждений и так далее.
Вместо слова «стереотипы» здесь можно использовать «предрассудки» или «предубеждения — сразу звучит не так невинно, не правда ли?
Есть несколько причин, почему стереотипы могут не соотноситься с действительностью.
Стереотипы формируются без критического осмысления
Ребёнок — как чистый лист, его взгляды на жизнь формирует окружение, которому он доверяет. Например, он тянется к плите. Мама говорит: «Осторожно, горячее. Будет больно!» У малыша ещё недостаточно опыта, чтобы осмыслить её слова. Он касается плиты и обжигается — и правда больно. Кажется, мама что‑то в этой жизни понимает, ей можно доверять. Ребёнок чуть подрастает, разбивает коленку, бежит к маме, чтобы она его пожалела… А мама говорит ему: «Что ты за тряпка! Мальчики не плачут». И вот он уже считает эмоциональных мужчин слабыми. Папа в этот момент пересматривает архивы Задорнова: «Ну американцы тупы‑ы‑ы‑е!» И этому тоже мальчик верит.
Верит на слово — в этом и проблема. Суждение усваивается иррационально. Человеку уже не надо проверять, горячая ли плита, общаться с американцами, наблюдать, как эмоциональные мужчины реагируют на стресс (спойлер: лучше, чем те, кто запрещает себе эмоции). Он верит на слово и основывает свои ожидания буквально ни на чём.
Стереотипы формируются от частного к общему
Вы ещё не забыли пример про Анатолиев? Именно так это и работает.
Учёные нередко проводят исследования на тысячах людей на протяжении десятков лет, а потом в комментариях всё равно пишут: результаты такие, но однозначных выводов мы сделать не можем. Людям, далёким от науки, нерелевантные выборки неважны. Они буквально могут пообщаться с одним человеком и распространить все присущие ему качества на тех, кто выглядит похоже. Стоит ли говорить, что это не так.
Это всё равно что увидеть, как кто‑то отравился красной ягодой, и вычеркнуть из жизни клубнику, малину и вишню.
Стереотипы формируются исходя из удобства, а не из истины
Как мы уже определились, многое здесь основано не на глубинных исследованиях, а на вере. А верить проще и приятнее в то, что выглядит удобнее и безопаснее. Например, стереотип о том, что в насилии виновата жертва (наверное, спровоцировала) основана на вере в справедливый мир. Это когнитивное искажение помогает думать, что если соблюдать какие‑то правила, то с тобой ничего плохого не случится.
Стереотипы устаревают
Казалось бы, у группы людей выборка должна быть достаточной, чтобы формировать верные стереотипы. Но тут снова велик риск промахнуться. Например, долгое время считалось, что высшее образование — гарантия лучшей жизни. И какое‑то время назад это было справедливо. Например, если человек родился в колхозе, поступление в вуз было для него одним из редких социальных лифтов. С дипломом он уже мог работать в конторе, а не на поле. Многие живут в соответствии с этим стереотипом и сейчас и готовы учиться где угодно, лишь бы получить диплом. Хотя само наличие корочек уже ничего не гарантирует.
Как стереотипы могут вредить
Казалось бы, ну не работают стереотипы и не работают, людям свойственно заблуждаться. Но всё несколько хуже. Стереотипы формируют неблагоприятную среду для тех, против кого работают. Например, смуглому брюнету с карими глазами будет сложнее снять квартиру. При этом нет большой разницы, строитель он или профессор в третьем поколении.
Более того, под воздействием стереотипов сами представители группы, на которую они направлены, могут с ними соглашаться. Например, в обществах, где девочкам не твердят постоянно, что математика не их дело, они справляются с задачами на том же уровне, что и мальчики.
И это не говоря о том, что человек, движимый стереотипами, сам себя запирает в своём узком и не всегда уютном мирке. Не случайно есть выражение «в плену стереотипов», а выражения «в райских кущах стереотипов» нет.
Как бороться с вредными стереотипами
Научитесь понимать, когда вами движут именно они
Это будет непростой бой, потому что стереотип — готовое решение, которое всплывает в мозгу без промедления. С другой стороны, иногда бывает достаточно пару раз себя поймать на предрассудке, после чего «развидеть» его уже не получится.
Примеров стереотипов, которые можно в себе заметить, множество. Например, вы можете думать, что если человек ВИЧ‑инфицирован, то он наркоман и маргинал. Или между врачом со славянской и неславянской фамилией автоматически выбирать первого.
Хотя способов передачи ВИЧ множество, а оба доктора имеют плюс‑минус одинаковое образование.
Попытайтесь разрушить стереотип
Есть несколько способов:
- Попробуйте найти другое объяснение поведению человека. Например, мужчина не может пришить пуговицу не потому, что это «не по природе», а потому что он раньше никогда этого не делал. Ведь это умение не врождённое. Попробует и научится.
- Ищите исключения — людей из группы, которые не соответствуют стереотипу. Исключение вовсе не подтверждает правило, это абсурд. Оно лишь указывает, что в наших головах существует некое правило. А всё, что в него не вписывается, мы воспринимаем как нечто нестандартное. И первый порыв мозга, который ищет простые пути, — проигнорировать исключение как что‑то, что в его картину мира не вписывается. И вот тут как раз кроется точка роста: нестандартное даёт понять, что мир разнообразнее, чем нам кажется, а придуманные нами правила не всегда состоятельны.
- Оценивайте человека по его личным качествам.
Не стоит бежать впереди паровоза и развешивать ярлыки. Дайте людям проявить себя.
Не стоит бежать впереди паровоза и развешивать ярлыки. Дайте людям проявить себя.Расширяйте кругозор
Чем больше человек узнаёт о других людях, их жизни, культуре и так далее, тем менее он подвержен предрассудкам. Например, если кто‑то увлекается азиатской культурой, он довольно легко отличит китайца от корейца, а японца от филиппинца. Для него они не будут на одно лицо. Так что знание по‑прежнему сила.
Читайте также 📌
- Как формируются гендерные стереотипы
- Справедливость, равенство и двойные стандарты: что такое новая этика и как она меняет нормы общения
- Почему мы развешиваем на людей ярлыки и к чему это приводит
Стереотипы могут быть самоусиливающимися, упрямыми даже без подтверждающих доказательств
2 августа 2022 г.
Крис Барнкард
Новое исследование, проведенное учеными из Университета Висконсин-Мэдисон, показывает, почему привычка, с которой мы позволяем стереотипам формировать наши суждения о незнакомых людях, может быть такой сложной.
Стереотипы самовоспроизводятся в нашем сознании, укрепляясь по мере использования, точно так же, как информация, которую мы активно пытаемся закрепить в нашей памяти.
«Вспомните, когда вы учились в начальной школе, изучая таблицу умножения, и вы повторяли и репетировали их в уме — два раза два — четыре, два раза три — шесть, два раза четыре — восемь, и так далее, и так далее. », — говорит Уильям Кокс, ученый из Университета Вашингтона в Мэдисоне, изучающий предрассудки. «Путешествовать по миру, делая предположения о других людях с помощью выученных стереотипов, — это еще одна форма умственной практики. Чем больше репетиций, тем со временем эти предположения становятся сильнее, даже если у нас нет реальных доказательств, подтверждающих их».
В серии исследований, недавно опубликованных в Журнале экспериментальной социальной психологии, Кокс и его соавторы, выпускник Университета Вашингтона в Мэдисоне и бывший менеджер лаборатории Кокса Сичжоу Се, а также профессор психологии Университета Вашингтона в Мэдисоне Патрисия Дивайн привлекли более 1000 человек к работе над задача по созданию стереотипов, которая включала чтение профилей в социальных сетях и определение того, были ли мужчины в профилях геями или гетеросексуалами.
Участникам эксперимента сказали, что «около половины» мужчин были геями, но без ведома испытуемых исследователи сами создали профили. Одна группа выдуманных профилей содержала стереотипные интересы геев (шопинг), другая — стереотипные интересы гетеросексуалов (спорт), а третья группа содержала исключительно нейтральную, не относящуюся к стереотипам информацию.
После каждого из первых 20 ответов — гомосексуалистов или гетеросексуалов — читатели профиля получали обратную связь, в которой сообщалось, что они были правы или неправы, или они вообще не получали никакой обратной связи.
Затем они прочитали еще 10 профилей, поровну разделенных между группами, ориентированными на покупки и спорт, в то время как исследователи отслеживали ответы участников, чтобы увидеть, как предыдущие отзывы повлияли на их ответы.
Примерно в двух третях случаев участники отвечали в соответствии со стереотипами, «что согласуется с предыдущими исследованиями», — говорит Кокс, который также опубликовал исследование, показывающее, что суждения людей о гомосексуальных стереотипах, их «гайдаре», не работают. . «Что мы хотели знать, так это то, как эти люди учились благодаря отзывам (или их отсутствию), которые мы им давали, в большей или меньшей степени формируя стереотипы с течением времени».
Когда обратная связь в основном подтверждала стереотипы, люди учились на этой подтверждающей обратной связи и со временем формировали еще больше стереотипов. Люди, которые получили обратную связь, которая в значительной степени противоречила стереотипам, не извлекли уроков из этой «неподтверждающей» обратной связи, продолжая стереотипизировать с той же скоростью, несмотря на обратную связь, в которой говорилось, что стереотипы неверны.
К сожалению, люди, не получившие обратной связи, демонстрировали модели обучения, как и люди, чьи стереотипы подтвердились. Они тоже чаще обращались к своим стереотипам, когда принимали решения о геях или гетеросексуалах в отношении незнакомцев.
«Они не получили никаких доказательств, кроме собственных предположений», — говорит Кокс. «Но это все же заставляло их верить и использовать эти стереотипы со временем. Они «учатся» даже на этих непроверенных предположениях».
В последующем эксперименте исследователи попросили группу из почти 300 человек решить задачу создания профиля, но дали им случайную смесь отзывов — подтверждающих стереотипы, опровергающих стереотипы или вообще не информирующих — после их ответов. Затем участников попросили повторить процесс, но постараться вспомнить, какие отзывы были у каждого мужчины. Когда они неправильно помнили, что получали обратную связь там, где ее на самом деле не было, они с большей вероятностью говорили, что обратная связь соответствовала стереотипам.
«Что касается тех ответов, когда у них не было вообще никаких доказательств того, были ли их предположения правильными, не запомнят ли они нас, подтверждающих их ответы?» — говорит Кокс. «Вот что случилось. Они гораздо чаще неправильно вспоминали, что мы говорили им, что их предположения о незнакомцах верны, даже когда мы вообще ничего им не говорили».
По мнению Кокса, результаты подтверждают теории, лежащие в основе нейронауки обучения, и устойчивость усвоенных стереотипов.
Когда подтверждается сомнительный прогноз — например, успешное угадывание числа, которое выпадет при следующем броске пары костей, — это подтверждение активирует процессы вознаграждения в нашем мозгу. Результатом является приятный небольшой химический выброс, награда, которая усиливает ценность предсказания. В новых исследованиях Кокса этот нейронный процесс вознаграждения сделал стереотипы более привлекательными, чем точность — участники продолжали полагаться на стереотипы, даже когда в отзывах говорилось, что стереотипы неточны.
«Наш мозг хочет, чтобы наши ожидания оправдывались. Из-за этого вознаграждения мы можем стать в некотором роде зависимыми от стереотипов». — говорит Кокс, чья работа поддерживается Национальным институтом здравоохранения. «В дополнение к сигналу вознаграждения, который мы получаем, когда подтверждается стереотип, наше новое исследование показывает, что для сохранения стереотипов даже не требуется подтверждение — достаточно отсутствия доказательств, говорящих нам, что мы неправы».
Кокс и Дивайн также известны своим тренингом по избавлению от предубеждений, который, как было показано, успешно помогает людям уменьшить влияние их предубеждений и сделать так, чтобы изменения сохранялись с течением времени. На этом тренинге исследователи учат участников распознавать стереотипы и предубеждения по мере их возникновения. Новые результаты помогут им улучшить обучение.
«На это следует обратить внимание», — говорит Кокс. «Вы будете делать предположения. И если вы их не поймаете, они будут укреплять стереотипы в вашем уме.
Таким образом, простое понимание того, что это происходит, является действительно важным способом противостоять стереотипам, проверять эти предположения и не позволять им влиять на ваши суждения».
Это исследование было поддержано грантами Национального института здравоохранения (R35 GM128888 и R35 GM127043-01).
Контактное лицо: Уильям Кокс, [email protected]
Почему стереотипы вредны | Momentous Institute
Стереотипы — это представление о том, что все в определенной группе имеют одинаковые характеристики. Мы все можем думать о стереотипах, которые мы слышали о разных расах, культурах или полах. Стереотипы не появляются из ниоткуда — они основаны на идеях и опыте работы с определенными группами, а затем распространяются на всю группу. Проблема в том, что люди не действуют исключительно как члены группы. Мы знаем, что это верно в отношении нас самих и наших близких друзей. Большинство из нас относятся к разным категориям и имеют разные интересы.
Нам может нравиться смотреть спорт, но мы не занимаемся спортом. Нам может нравиться рок-н-ролл так же, как и классическая музыка. Но когда мы думаем о других людях, особенно о людях другой расы, нам часто бывает труднее понять эту сложность. Вот мы и делим людей на категории и таким образом формируются стереотипы.
Многие стереотипы негативны, например, предполагающие, что определенные люди ленивы, преступны или бедны. Некоторые кажутся положительными, например, предполагают, что люди спортивны, религиозны или склонны к музыке. Другие просто нейтральны, например, предполагают, что люди едят определенные продукты или имеют схожие увлечения. Но все они вредны.
Вот реальность стереотипов: они способствуют дисфункциональной системе классов .
По словам доктора Монники Уильямс, как отрицательные, так и кажущиеся положительными стереотипы продолжают удерживать цветных людей в невыгодном положении. Как это может быть?
Негативные стереотипы вредны для цветных людей, потому что предположения, а не личная информация, могут оправдать отказ в образовании, трудоустройстве, жилье и других возможностях.
Даже так называемые позитивные стереотипы могут быть вредными. Доктор Уильямс разделяет мнение, что стереотипы о спортивных способностях и музыкальных способностях отталкивают афроамериканскую молодежь от учебы в колледже в пользу стремления стать спортсменами или артистами — профессий, в которых, по статистике, подавляющее большинство обречено на неудачу.
Один стереотип, который увековечен и часто не подвергается сомнению, заключается в том, что «цветные люди ленивы». Если не принять меры, можно сделать вывод, что этот стереотип верен. Если человек никогда не работал с цветным человеком и его неоднократно учили, что цветные люди ленивы, легко распространить это предположение на всех цветных людей. Чтобы бросить вызов стереотипам, требуется большой опыт работы с различными группами населения.
Было проделано много работы, чтобы бросить вызов гендерным стереотипам. Старомодные идеи о том, что некоторые игрушки предназначены только для мальчиков или что женщины должны оставаться дома, пока мужчины работают, были оспорены, и был достигнут прогресс.
(Впереди еще долгий путь, но доля женщин с высшим образованием в составе рабочей силы увеличилась почти в четыре раза с 1970. По статистике, в настоящее время больше женщин получают высшее образование, чем мужчин.) Хотя борьба за гендерное равенство далека от завершения, одинаковым усилиям по оспариванию предположений и обеспечению равных возможностей для людей независимо от расы необходимо уделять одинаковое внимание.
Первый шаг — выявление стереотипов. Когда вы обнаружите, что заполняете пробелы в информации о человеке, остановитесь и спросите себя: «Это правда, или я предполагаю это, основываясь на опыте общения с другими людьми, похожими на нее?» И сделайте преднамеренное усилие, чтобы познакомиться с людьми из разных слоев общества. Брайан Стивенсон говорит о необходимости быть на месте. Часто, когда мы начинаем взаимодействовать с людьми, которые отличаются от нас, наш опыт «другого» расширяется. Важно выявить катящуюся ленту рассказов о других, которая играет в нашей голове.