Джон Уильямс «Стоунер». Переиздание
Попросите меня рассказать, о чем книга, и я не смогу. Спросите меня, о ком эта книга, и я скажу — обо мне, о нас, о человечестве.
История жизни скромного университетского преподавателя Стоунера от его поступления в университет и до самой смерти охватывает собой период, включивший две мировые войны, Великую депрессию в США и некоторые другие знаменательные даты, но сосредоточена все же на внутреннем мире главного героя больше, чем на событиях внешнего мира.
Через любовь Стоунера к литературе и слову автор знакомит читателей с тем, что обычно скрыто от взглядов читающей публики, обожающей романы о «великих» героях. Несомненно, Уильямсу отлично удалось передать атмосферу университета, его замкнутость, закрытость от внешнего мира, все то, что превращает хороший университет в неприступную цитадель, защищающую своих жителей и гостей от хаоса, царствующего вне стен учебного заведения.
Уильямс не зря вкладывает в уста одного из второстепенных персонажей фразу о великом предназначении университета — да, он сохраняет и приумножает знания, но также университет позволяет людям сохранять самих себя.
Катерина Маас
28 сентября 2016 06:02 PM
Давно со мной такого не случалось, что по прочтении — мыслей рой, а связать их в единую описательную канву не могу. Однако, попробую.
Вот, что мы имеем по сюжету: жизнь одного человека. Обычного, выросшего в семье фермеров, отправленного в университет для приобретения знаний в аграрном деле, а дальше. А дальше Уиллиам Стоунер влюбился. И не просто, а по-настоящему. Его возлюбленной стала Английская литература. Яркая, незабываемая, таинственная, многогранная, утонченная. И как только Стоунер соприкоснулся с ней, жизнь его изменилась навсегда. Были помимо литературы и другая любовь, к женщинам, были и недопонимания и разочарования, страдания, враги и друзья. Все как у всех. Но чем же так хорош «Стоунер»? В чем его «литературная ци»? В языке.
О многом мне еще хочется вам рассказать, о многом хочется написать, но лучше возьмите книгу и прочтите сами, уверена, Стоунер никого не оставит равнодушным.
Юлия Прибыткова
30 января 2017 10:13 AM
Мировое признание, изрядно сдобренное читательской любовью, пришло к американскому писателю Джону Уильямсу посмертно, спустя пять десятков лет после первоиздания «Стоунера». На русском языке роман впервые опубликован в 2015 году в переводе Леонида Мотылева благодаря издательству Corpus.
Его звали Уильям Стоунер, он прожил жизнь, о существовании которой в детстве даже не ведал, родившись в семье бедных фермеров. Земля породила и воспитала Стоунера. Ему дважды был дан шанс выбора. И он им воспользовался, поступив в сельскохозяйственный коллеж, чтобы изучать почвоведение и новейшие аграрные технологии. А встреча с профессором Арчером Слоуном на обзорном курсе по английской литературе, предложившем студенту Уильяму объяснить, как он понимает один из сонетов Шекспира, перевернула его представления о том, в чем суть его стремлений, о чем он мечтает, кем является и кем хочет быть.
Так зародилась любовь, которую Стоунер будет бережно хранить всю жизнь, — любовь к литературе и словесности.
Их было трое друзей: Мастерс, Финч и Стоунер. Погибший во время войны Дэйв Мастерс обозначил, символом чего университет является для тех, кого не принял и отверг внешний мир, — убежище, приют, футляр, в котором можно спрятаться. И Стоунер в моем прочтении — это человек в футляре. Безынициативный романтический эгоист. Избранный путь его как преподавателя не извилист, как может быть прямой линия.
Автор начинает биографию своего героя с некролога — рассказ о жизни маленького человека. Далее сюжет хронологичен: родился, учился, выбор из двух зол (умереть, закопавшись в землю, или умереть, закопавшись в книгах), женился, рождение ребёнка, медленный, но верный карьерный рост, старение, болезнь, смерть. И на каждом из этих этапов у Стоунера бывали выбросы энергии, вспышки активности, которые довольно быстро затухали. Стоунер не боролся за свой брак, за ребёнка, за любимую женщину, в конце концов, за себя.
Все глубже и глубже он прятался в свой футляр. Он увядал, как осенний лист на больном дереве, которое уже не излечить.
Анна Гавальда, взявшись переводить книгу на французский язык, сказала:
«Стоунер — это я».
И хором за ней эту фразу повторили сотни тысяч читателей по всему миру.
Искренне Ваш,
Book Friends Club
Книги. Книжный
30 января 2017 03:08 PM
Даже если вы не читали «Стоунера», вас очарует непростая и трогательная история этого романа.
Выйдя в 1964 году и не найдя своего читателя забытый экземпляр книги пылился на полке одного книжного магазинчика. Автор умер, так и не узнав. что созданный им герой близок столь многим. И лишь спустя 50 лет книга обрела жизнь и заслуженную популярность, но меня пробирает дрожь, от мысли, что я могла не узнать Стоунера. Что я могла не прожить его тихую, но пронзительную до слёз жизнь, наполненную любовью к литературе и обыденностью. Вы не ослышались. После всех неправдоподобно ярких героев и закрученных сюжетов, окунуться в тихий мир одного человека и раствориться в сопереживании — наслаждение.
Мне сложно рассказывать о Стоунере, меня душат эмоции, настолько я люблю роман Джона Уильмса. Хочется без слов вложить этот томик каждому в руки.
Аня Юсимова
12 марта 2018 05:19 PM
Вот и закрыла я последнюю страницу этой книги. И чувства мои были в сметении, и разум мой был в замешательстве.
С одной стороны, этот роман написан бесцветно, почти как хроника, постепенно описывающая жизнь одного человека. С самого начала автор показывает заурядность Стоунера. Он акцентирует внимание на том, что он умер всего-лишь в должности доцента, что был всю жизнь преподавателем английской литературы в одном и том же университете. И что о нем не ходило легенд и был он в общем-то самым обычным человеком.
А потом идет описание жизни Стоунера от его юношеских лет, когда пришло время задуматься об образовании. И ничего не цепляло в повествовании ПОКА Стоунер не понял, что он любит литературу.
Я думаю, это был очень эмоциональный человек, который просто не умеет выражать свои чувства, никто не научил.
Которому сильно не повезло по жизни. Женщина, которую он выбрал — оказалась психически ненормальной и в его жизни было три радости. Первая — это дочка — и ее отняла у него жена. Просто, чтобы ему не досталось. А он, взявший когда-то на себя обязательство быть мужем этой женщины, просто не смог или не захотел спасти ребенка от «материнской любви».
Второе — это Кэтрин… И, возможно, время с Кэтрин было самым лучшим, самым счастливым в его жизни. Но он сам отказался от нее. И тут я не поняла ради чего. Опять ради жены.
Третья радость — работа, литература, и этой части своей жизни он был предан до самой смерти.
Я понимаю, почему многим не нравится этот роман — он очень сухой. И если тебя раздражает герой, его бесхарактерность (хотя все поступки его жизни говорят об очень сильном характере, просто некоторых врагов он прощал еще до сражения), то и сама книга может раздражать.
Мне же этот человек очень сильно полюбился. И может это возраст — мне столько лет, чтобы как-раз думать о том, чего ты в жизни добился.
И понимать, что еще чуть чуть и ты станешь Стоунером.
Мария Курбатова
13 марта 2018 11:21 AM
Есть книги, которые не отпускают. «Стоунер» – одна из них. Как сейчас помню свои ощущения после прочтения: 4е июля, на часах 3:38, и я лежу пластом, будто меня придавили камнем, я не то что сдвинуть его, даже пальцем пошевелить не могу.
Человеческая жизнь в 350 страницах. В них всё: эмоции и чувства, желание жить и заниматься любимым делом, любовь и разочарование, стойкость духа, поиски смыслов и целей. А на деле вышел серой массой с абсолютно непримечательной жизнью, человеком, плывущим по течению и не выходящим из зоны комфорта.
Невыносимая тоска одной монотонной нотой и опустошённость внутри. Хочется закрыться на сутки в комнате и переосмыслить все 25 лет своей жизни.
О книгах, которые полюбила всей душой, не могу говорить много.
Ношу их в себе и хочу возвращаться к этим страницам как можно чаще.
Анастасия Демидова
19 марта 2018 04:34 PM
Очень много хорошего слышала я о «Стоунере» от совершенно разных людей и источников. Галина Юзефович написала, что «роман Уильямса — чистейшей воды жемчужина и одна из величайших вершин американской литературы ХХ века». Комментировать американскую литературу ХХ века в целом и место Стоунера в ней не берусь, но то, что книга прекрасная и достойна чтения, сомнений у меня не вызывает.
Сюжет довольно прост и без невероятных событий. Роман о жизни. О жизни Уильяма Стоунера – крестьянского паренька, который поехал получать высшее сельскохозяйственное образование и внезапно попал под мощную силу и власть литературы, проникшую в него через сонет Шекспира, которая перестроила и изменила его изнутри. Его жизнь – скучна и довольно однообразна; он и сам скучен, суховат, нерешителен. В книге так мало счастливых моментов, мало радости, нет загадок.
Но история не отпускала меня. Непонятная магия книги – откуда она взялась?
И вот еще отличная характеристика от Юзефович, которая передает и мое ощущение от прочтения: «немногие произведения мировой литературы способны пробуждать в читателе столь острое — вплоть до физического дискомфорта — чувство сопереживания.» Хотя думая сейчас о Стоунере, анализируя многие его действия и бездействия, хочется осудить, указать на ошибки, но в то же время его трогательно и щемяще жаль.
Anna Bottalova
19 марта 2018 05:28 PM
великий американский роман, о котором вы не знаете – Архив
Джон Уильямс (1922–1994) был незаметным американским писателем. «Стоунер» — третий его роман, который фактически провалился в 1965 году, а полвека спустя стал литературной сенсацией. Первое теперь кажется удивительным, но второе — нет: это редкая книга, радость от которой с годами только крепнет, как вино, и ничего не теряет от спойлеров. В книге, собственно говоря, ничего не происходит, и, чтобы у нас не оставалось сомнений на этот счет, начинается она с некролога главного героя, но единственный спойлер, который вообще дает о ней представление, — 73-й сонет Шекспира.
Джон Эдвард Уильямс не дожил до восхождения «Стоунера» десять летФотография: The Denver UniversityВсего Уильямс написал четыре романа и два поэтических сборника. При жизни ни одна книга не принесла ему громкой славы, единственную премию (за последний роман, посвященный древнеримской жизни) пришлось разделить с куда более именитым Джоном Бартом. К счастью, в 2003 году «Стоунера» переиздали в серии «New York Review Books Classic», а когда в 2011 году его перевела на французский язык Анна Гавальда, роман с триумфом разошелся по миру и вернулся домой: The New Yorker объявил его «величайшим американским романом, о котором вы никогда не слышали». Это кажется тем более справедливым и утешительным, что в главном эта книга, безусловно, автобиографическая.
Джон Уильямс, как и его герой, многие годы преподавал английскую литературу в университете; подобно Стоунеру, издал одну научную книжку — антологию английской ренессансной поэзии; в отличие от Стоунера, служил в армии — интересно, что этот опыт из книжки совершенно вынут.
Действие романа охватывает Первую мировую войну, Великую депрессию, Вторую мировую войну и Перл-Харбор, и тут бы сказать, что вот потому-то «Стоунер» актуален сейчас, как никогда, и тому подобное, — и это действительно так, но с важной оговоркой: все эти события герой благополучно пропускает, корпя над средневековой латинской грамматикой и консультируя аспирантов.
В 1910 году Уилльям Стоунер, сын фермера, отправляется в Университет Миссури — в сельскохозяйственный колледж, потому что земля уже не та, что раньше, и возделывать ее без специальных знаний становится все тяжелее. Но когда во время обзорного курса по английской литературе профессор предлагает неотесанному студенту объяснить сонет Шекспира, в Стоунере происходит пока бессловесная, но необратимая перемена. Впоследствии, уже бросив сельское хозяйство и всей душой предавшись английской литературе, которую он будет преподавать в том же университете до конца своих дней, Стоунер «вспоминал себя, каким он был несколько лет назад, и его поражала эта странная фигура, тусклая и инертная, как земля, что произвела ее на свет»: этот во всех смыслах «сын земли» на наших глазах создается из праха при помощи слова, пока его товарищи, изначально находившиеся на более высокой ступени эволюции, возвращаются в прах на полях сражений.
Трудно придумать менее романтический подход, как будто автор нарочно избегает любых тем, притягивающих любопытство, и в этом свете даже полувековое шествие романа к читателю кажется если не намеренным, то, по крайней мере, отвечающим его собственной природе.
До Университета Миссури грохот войны доносится как далекий шум прилива и отлива, некое неотвратимое в своей регулярности явление природы: сперва аудитории и кафедры вскипают патриотической пеной и резко, непоправимо мелеют — студенты и преподаватели добровольцами уходят в армию; затем наступивший мир выплескивает в университетские коридоры уцелевших ветеранов в оливковой форме. Этот роман — апология кампуса как особой, изолированной человеческой среды обитания, которая в огромном пласте современной англоязычной литературы выглядит настолько естественной, что едва ли не единственно реальной. Но Уильямс помнит о мире за стенами университета, и его герой остается в этих стенах сознательно, чтобы вести собственную, безоружную войну против одичания, неизбежного следствия той, другой войны: «От филолога нельзя требовать, чтобы он своими руками рушил постройку, которую обязался всю жизнь возводить».
История его психически неуравновешенной жены, девушки из хорошей семьи, которая вышла за Стоунера, судя по всему, просто от отчаяния, намечена пунктиром, но совершенно очевидно, что она могла бы лечь в основу отдельного большого американского романа, наполненного социальным и эмоциональным напряжением. Есть и второй, несбывшийся главный герой. Это Дэйв Мастерс, товарищ юности Стоунера, самая яркая личность из всех, кого знал Стоунер, а в традиционном литературном понимании — вообще из всех, кто появляется на страницах этой книги.
Именно Мастерс в самом начале объясняет смысл и предназначение университета как убежища для недотеп: иные могут видеть в нем источник пользы для себя, иные (как Стоунер) — источник самоценного знания, добра и красоты, но в действительности это просто пансионат для людей слишком ленивых или скромных, недостаточно умных или сволочных, чтобы приспособиться в большом мире. Впрочем, в этом Мастерс не видит греха: «Мы никому не причиняем вреда, мы говорим что хотим и получаем за это плату; если это не триумф основополагающих добродетелей, то нечто, черт возьми, довольно близкое к нему» (хочется добавить — аминь).
Разумеется, Мастерс записывается добровольцем, чтобы ради забавы «прошвырнуться по миру», и гибнет в первый же год войны. Стоунер скучает по нему всю жизнь, и мы вместе с ним, но понимаем, что это было неизбежно.
Это дань литературной традиции, согласно которой подлинные герои, блестящие и оригинальные умы, слишком велики, чтобы сузиться до какой-то конкретной житейской деятельности, не могут приспособиться и гибнут, навсегда оставаясь обещанием, а настоящим событием становятся свидетельства их более дюжинных товарищей, которые пишут о них свои романы. Джон Уильямс проделал фокус, который никого бы не обманул, если бы был заметен, и который незаметен, потому что неподделен: он взял типичного героя-повествователя, скучного филолога, «испытывающего нежность только к деепричастиям», и сделал его главным, рассказав о нем в третьем лице.
Автор методично лишает своего Стоунера карьерных успехов, семейного счастья, радости отцовства, а потом и неожиданной поздней любви не от озлобления, не от отчаяния, не от социального пафоса. Уильямс написал книгу для людей, которые переросли романтическое мировосприятие, но, будучи наделены живым воображением, не готовы успокоиться на мысли о том, что через них, как говорил Базаров, просто лопух прорастет. Считать ли «достоинство словесности, не имеющее ничего общего с человеческой глупостью, слабостью и несостоятельностью» смирением или гордыней — в любом случае это один из самых действенных инструментов наполнения жизни смыслом. Это трюизм, который трудно обновить и которым трудно заинтересовать, а Уильямс смог.
Стоунер был фермером, пока сонет Шекспира не пробудил его к жизни, и в определенном смысле он остался фермером. Неслучайно и цикл истории, и цикл жизни человеческой показаны нам через фермерскую оптику как смена сезонов, которая подчиняет себе человека, но и сама подчинена им единственной цели — сбору урожая.
«Летом 1937 года он ощутил былую тягу к чтению и изысканиям; и с диковинно бесплотным энтузиазмом исследователя, мало зависящим от возраста, он вернулся к той жизни, которая одна не подвела его ни разу. Он обнаружил, что даже отчаяние не увело его от этой жизни далеко».
Жизнь, конечно, не пикник, но кое-что в ней действительно не подводит и не разочаровывает — литература, например. Можно с уверенностью сказать, что она не обманула Джона Уильямса, и его запоздалой славе уже нечего прибавить к этому факту. Зато она может очень кстати напомнить об этом нам во времена войн и экономических депрессий.
- Издательство Corpus, Москва, 2015, перевод Л.Мотылева
- Варвара Бабицкая
Stoner от Джона Уильямса — 9781590171998
«Красивый, грустный, совершенно убедительный рассказ о всей жизни… Я поражен, что такой хороший роман так долго ускользал от всеобщего внимания». —Ian McEwan
«Один из великих неизвестных американских романов 20-го века. .. Почти идеальный.» —Брет Истон Эллис
«Стоунер — это роман об обычной жизни, исследование тихой трагедии, произведение великого, но малоизвестного писателя». — Рут Ренделл
«Красивый и трогательный роман, такой же широкий, интимный и загадочный, как сама жизнь.» —Джефф Дайер
«Я читал несколько романов столь же глубоких и ясных, как Стоунер. Он заслуживает того, чтобы его называли тихой классикой американской литературы». —Чад Харбах
«Самая красивая книга в мире». —Emma Straub
«Острый студенческий роман середины 60-х – незаслуженно забытая жемчужина». — Ник Хорнби, People
«Книга смело начинается с упоминания о смерти Стоунера и намека на его глубокую заурядность: «Немногие студенты помнили его с какой-либо остротой после того, как прошли его курсы». В конце, однако, Уильямс превратил разочаровывающую жизнь Стоунера в такой глубокий и честный портрет, настолько несмягченный и неромантизированный, что просто захватывает дух». – The Boston Globe
«Описания Уильямсом опыта чтения одновременно разъясняют и демонстрируют удовольствия литературного языка; «мельчайшие, странные и неожиданные сочетания букв и слов», в которых Стоунер находит радость, воспроизведены в собственном идеальном слиянии Уильямса. слов.»—n+1
«Стоунер» Джона Уильямса — тонкий роман, и не особенно радостный. Но он так тихо красив и трогателен, так точно построен, что вы хотите прочитать его в один раз и наслаждаетесь пребыванием в нем, каким-то образом измененным, как если бы вам разрешили носить изысканно сшитую одежду, которую вы не хотите снимать». – The Globe and Mail
«Один из великих забытых романов прошлого века. За последние несколько лет я купил не менее 50 экземпляров его, используя его в качестве подарка друзьям… Книга настолько красиво оформлена и ритмична, что заслуживает статус классики». — Колум Макканн, «10 лучших романов», The Guardian
«Стоунер, несомненно, великая книга, но я также могу понять, почему она не пользуется сентиментальным фаворитом у себя на родине. как анти-Гэтсби … Часть величия Стоунера заключается в том, что он видит жизнь целостной и такой, какая она есть, без заблуждений, но и без отчаяния … Роман воплощает в себе те самые достоинства, которые он возвышает, те же самые достоинства, которые, вероятно, принижают его, как и его главного героя, на свое вечное место в тени. Но книга, как и профессор Уильям Стоунер, не собирается выигрывать конкурсы популярности.0003
«Это просто роман о парне, который поступает в колледж и становится учителем. Но это одна из самых захватывающих вещей, с которыми вы когда-либо сталкивались». — Том Хэнкс, Time
«Стоунер написан на самый прямолинейный из стилей … Его герой — малоизвестный ученый, который переживает ряд личных и профессиональных агоний. Тем не менее роман чрезвычайно захватывающий, и по одной простой причине: потому что автор, Джон Уильямс, обращается со своими персонажами с такой нежностью и нежностью. безжалостная честность, которую мы не можем не любить», — Стив Алмонд, Tin House 9.0003
«Лучшей книгой, которую я прочитал в 2007 году, был «Стоунер» Джона Уильямса. Возможно, это лучшая книга, которую я читал за последние годы». — Стивен Эллиотт, «Верующий»
«Стоунер Джона Уильямса — нечто более редкое, чем великий роман- — это совершенный роман, так хорошо рассказанный и красиво написанный, настолько трогательный, что захватывает дух». — The New York Times Book Review
«Уильямс написал немного по сравнению с некоторыми романистами, но все он сделал, было чрезвычайно хорошо … жаль, что его не так часто читают сегодня … Но здорово, что по крайней мере два его романа [Стоунер, Перекрёсток Мясника] вернулись в печать ». — Денвер. Сообщение
«Виртуозный портрет поистине добродетельного и преданного своему делу человека». — The New Yorker
«Почему эта книга не известна… Очень немногие романы на английском языке или литературные произведения любого рода хоть сколько-нибудь приблизились к его уровень для человеческой мудрости или как произведение искусства». П. Сноу
«Серьезный, красивый и трогательный, что делает Стоунера таким впечатляющим, так это сдержанная напряженность, которую разделяют автор и персонаж». — Ирвинг Хоу, The New Republic
«Тихое, но резонансное достижение». — The Times Литературное приложение
«Возможно, лучший пример минимализма, который я когда-либо читал… Стоунер — это история больших надежд для писательницы, которая заботится о своей работе». Сомневаюсь, что это мой любимый литературный роман всех времен. Уильяму Стоунеру далеко за 40, и он погряз в несчастливом браке, когда он встречает Кэтрин, еще одного застенчивого профессора литературы. Последующий роман описан с такой красотой, что это захватывает мою душу. каждый раз перехватывает дыхание. Главы, посвященные этому роману, ужасно сексуальны и глубоко мудры». — The Christian Science Monitor
«Я не большой любитель перечитывать, но только что перечитал «Стоунера» Джона Уильямса и еще раз поразился замечательному сочетанию всеведения и интимности.» — Джесс Уолтер
показать еще
Величайший американский роман, о котором вы никогда не слышали
Одним из немногих отрадных примеров запоздалой художественной справедливости стал роман Джона Уильямса «Стоунер», который неожиданно стал бестселлером в Европе после того, как его перевела и поддержала французская писательница Анна Гавальда. Примерно раз в десятилетие кто-то вроде меня пытается оказать ей ту же услугу в США, написав эссе, в котором утверждает, что «Стоунер» — великий, хронически недооцененный американский роман. (Последнее из них, в котором также перечислены несколько предыдущих подобных эссе, — это эссе Морриса Дикштейна для Times .) И тем не менее она по-прежнему почти неизвестна в своей стране, распространяется и восхваляется только среди книжных знатоков, а ее автор, Джон Уильямс, отнесен к той незавидной категории, в которой обитает такая августейшая компания, как Ричард Йейтс и Джеймс Солтер: писатель писатель.
«Стоунер», бесспорно, отличная книга, но я также могу понять, почему она не пользуется сентиментальным фаворитом у себя на родине. Вы могли бы почти описать это как анти-Гэтсби. Я подозреваю, что одна из причин, по которой «Гэтсби» стал классикой, заключается в том, что, несмотря на его иллюзии и плохой конец, мы все тайно считаем Гэтсби довольно крутым. Американцы на самом деле не видят в нем антигероя или трагическую фигуру — не больше, чем злодеев в нынешней породе харизматичных преступников на телевидении. История успеха Гэтсби: он зарабатывает кучу денег, выглядит на миллион долларов, владеет особняком, устраивает отличные вечеринки и даже заводит девушку своей мечты, по крайней мере, ненадолго. Главный герой «Стоунера» — непривлекательный, трудолюбивый ученый, который неудачно женится, отдалился от своего ребенка, вкалывает в тупиковой карьере, умирает и забыт: неудачник. Действие книги происходит не в городе мечты, а в пыльном сердце страны. Это якобы академический роман, жанр, исторически представляющий интерес исключительно для ученых. Ее ценности кажутся старомодными, довоенными (что может быть одной из причин, по которой она была написана за поколение до того, как была написана), считая упорный труд по совести величайшей добродетелью и наградой в жизни. И его проза, по сравнению с экстатической ар-нуво-лирикой Фицджеральда, строга, сдержанна и точна; его полировка — менее яркое, более стойкое сияние полированной древесины твердых пород; его конструкция незримо безупречна, как дом, который уже не умеют строить.
«Стоунер» открывается коротким прологом, описывающим в скупой, похожей на некролог прозе жизнь и смерть нелюбимого доцента английского языка в провинциальном университете. В нем упоминается, что единственным свидетельством его существования является средневековая рукопись, подаренная библиотеке его коллегами на его имя. Он заключает:
Случайный студент, который случайно наткнется на это имя, может праздно задаться вопросом, кто такой Уильям Стоунер, но он редко преследует свое любопытство дальше случайного вопроса. Коллеги Стоунера, не особо уважавшие его при жизни, теперь редко говорят о нем; для старших его имя — напоминание об ожидающем их всех конце, а для младших — просто звук, который не вызывает никакого чувства прошлого и никакой идентичности, с которой они могут ассоциировать себя или свою карьеру.
Это, без побочек, облом. Это также, по-своему непритязательно, смелое начало; Упреждая обычную интригу повествования, отказывая нам даже в обещании какой-то катарсической трагедии, Уильямс заставляет нас задаться вопросом: о чем будет эта книга? Его амбиции очевидны в кажущейся скромности его сюжета: как и тетралогия Апдайка «Кролик», он должен быть не более и не менее, чем историей жизни. И даже в этих первых абзацах есть что-то, что говорит нам о том, что мы находимся в присутствии, а не в прозе. просто великим писателем, но чем-то большим — человеком, который знает жизнь, может быть, даже понимает ее. То же самое я чувствую, читая Джеймса Солтера: присутствие мудрости. А мудрость, конечно, навсегда вышла из моды.
Несмотря на прозрачную прозу, «Стоунер» — непростая книга для чтения — не потому, что она нудная или заумная, а потому, что она очень болезненная. Мне пришлось прервать чтение на год или два, ближе к середине книги, когда жена Стоунера, Эдит, предприняла преднамеренную, но бессознательную кампанию, чтобы отдалить его от дочери, единственного человека, которого он действительно любит. Позже, после того, как его дочь была потеряна для него, Стоунер снова находит настоящую любовь с молодым студентом, равным ему по интеллекту, — и снова враг, увидев его счастье, намеревается отнять его у него. Уильямс ухитряется насильно лишить своего героя счастья в браке, дочери, любовнице, даже призвании. Все это кажется до боли неизбежным, как уничтожающая прихоть богов у Еврипида.
Антагонисты книги — самый проблематичный аспект; по сути, это инструменты, используемые миром, чтобы раздавить и задушить все, что любит Уильям Стоунер. Двое из них даже изуродованы — один, Холлис Ломакс, коллега и враг Стоунера, горбун, а другой, Чарльз Уокер, протеже Ломакса, имеет искалеченную руку и ногу. Это обозначение зла уродством кажется читателю двадцать первого века деспотичным, не говоря уже о некомпьютерном, как что-то из сказок или «Дика Трейси». Но, в отличие от злодеев мелодрам, эти персонажи по-настоящему живые. Жена Стоунера, Эдит, не двухмерная карикатура; ее воспитывали в эмоциональном вакууме, учили только бесполезным декоративным навыкам, максимально ограждали от реальности, и «ее моральное воспитание… было отрицательным по своей природе, запрещающим по намерениям и почти полностью сексуальным» — эффективно культивируемым, чтобы стать хрупкой, завистливая истеричка. Ее жестокость тем более ненавистна, что она не замечает этого — она даже не злодейка.