Основные свойства сознания человека: процессы сознания
Свойства сознания
Сознание – это отражение предметной реальности в голове человека. Каждый из нас мыслит образами, которые рождаются в уме.
Чем выше уровень сознания, тем больше личность способна анализировать собственные поступки и действия.
Сознание позволяет человеку прибегать к глубокой рефлексии, мыслить аналитически и синтетически. Человек с развитым сознанием – это всегда личность с высоким интеллектом. Способность анализировать ситуацию, принимать ответственные решения характеризует сильную личность, которая умеет признавать даже собственные поражения.
Свойства сознания – это его значимые характеристики, которые проявляются в процессе отражения предметов материального мира. Рассмотрим, в чем эти свойства выражаются.
Основные свойства сознания личности
Активность
Одним из главных свойств сознания можно считать активность. У всякого действия, которое совершает человек, имеется мотив и цель.
Динамичность
Под динамичностью понимают такую направленность на объект или явление окружающей действительности, при котором сознание обнаруживает способность к непрерывному развитию.
Свойство динамичности заключается в том, что внимание человека всегда меняется. Мы способны концентрироваться по большей части только на том, что для нас является по-настоящему значимым и интересным.
Обращенность к какому – то предмету вызывает различные эмоции, мы подключаем чувства к тому, что слышим и видим вокруг себя, за чем наблюдаем. Такое свойство сознания как динамичность направлено всегда на погружение в сущность явления или объекта, о котором идет речь.Постоянная рефлексия
Надо сказать, что умение анализировать собственные поступки и действия является неотъемлемой и значимой характеристикой сознания. Свойство под названием «рефлексия» помогает в нужный момент обратиться к истоку своего «я», своей внутренней сущности и поговорить с ней максимально откровенно. В таких внутренних диалогах человек часто обнаруживает, что жил и поступал неправильно, был невнимателен к близким и родным. Постоянная рефлексия – это свойство сознания, которое позволяет осуществлять эффективное самонаблюдение за самим собой в разные промежутки жизни. Человек почти всегда сравнивает себя настоящего с тем, каким был раньше. Такое свойство сознания как рефлексия легко позволяет это сделать.
Ценности и мотивы
Другим свойством сознания является ориентированность на внутренние источники значимости. Речь идет о ценностях, ради которых и предпринимаются конкретные действия. Сознание человека носит мотивационно-ценностный характер. Человеку иногда приходится совершать над собой невероятные усилия для того, чтобы суметь договариваться со своей внутренней совестью. Ценности и мотивы приводят в движение его мыслительную деятельность.
Таким образом, свойства сознания всегда отражают сущность конкретной личности, ее внутреннюю природу и возможности. Каждый человек сугубо индивидуален и у каждого имеются свои предпочтения.
Сознание, его свойства, характеристики
Психика как отражение действительности в мозгу человека характеризуется разными уровнями.
Высший уровень психики, свойственный человеку образует сознание.
Сознание есть высшая, интегрирующая форма психики, результат общественно-исторических условий формирования человека в трудовой деятельности, при постоянном общении (с помощью языка) с другими людьми.
Первая его характеристика. Человеческое сознание включает в себя совокупность знаний об окружающем нас мире. В структуру сознания, таким образом, входят важнейшие познавательные процессы: ощущения и восприятия, память, воображение и мышление.
С помощью ощущений и восприятий при непосредственном отражении воздействующих на мозг раздражителей в сознании складывается чувственная картина мира, каким он представляется человеку в данный момент. Память позволяет возобновить в сознании образы прошлого, воображение — строить образные модели того, что является объектом потребностей, но отсутствует в настоящее время. Мышление обеспечивает решение задач путем использования обобщенных знаний.
Вторая характеристика сознания — закрепленное в нем отчетливое различение субъекта и объекта, т. е. того, что принадлежит “ я ” человека и его ” не — я ”. Человек, впервые в истории органического мира выделившийся из него и противопоставивший себя окружающему, продолжает сохранять в своем сознании это противопоставление и различие.
Человек производит сознательную самооценку своих поступков и самого себя в целом.
Третья характеристика сознания — обеспечение целеполагающей деятельности человека .
В функции сознания входит формирование целей деятельности, при этом складываются и взвешиваются ее мотивы, принимаются волевые решения, учитывается ход выполнения действий и вносятся в него необходимые коррективы и т.д.
четвертая характеристика сознания — включение в его состав определенного отношения. В сознание человека неизбежно входит мир чувств, где находят отражение сложные объективные и прежде всего общественные отношения, в которые включен человек. В сознании человека представлены эмоциональные оценки межличностных отношений.
Основные функции сознания человека
Отражательная. Сознание организует познавательные процессы (восприятие, представление, мышление), а также организует память.
Оценочная. Сознание принимает участие в формировании части эмоций и большинства чувств.
Человек на уровне сознания оценивает большинство событий и самого себя.
Креативная. Творчество невозможно без сознания. Многие произвольные виды воображения организуются на сознательном уровне: изобретательство, художественное творчество.
Рефлексивная. Разновидностью сознания является самосознание — процесс, при помощи которого человек анализирует свои мысли и поступки, наблюдает за собой, оценивает себя и т.д.
Преобразующая. Человек сознательно определяет большинство своих целей и намечает путь к их достижению.
Времяобразующая. Сознание отвечает за формирование целостной временной картины мира, в которой есть память о прошлом, осознание настоящего и представление о будущем. Этим сознание человека отличается от психики животных.
Свойства сознания:
Активность — Сознание связано с деятельностью, с активным воздействием на окружающий мир.
Избирательный характер — Сознание направлено не на весь мир в целом, а только на определенные его объекты (чаще всего связанные с какими-то нереализованными потребностями)
Обобщенность и отвлеченность — Сознание оперирует не реальными предметами и явлениями окружающего мира, а обобщенными и абстрактными понятиями, лишенными части атрибутов конкретных объектов действительности.
Целостность — Сознание психически здорового человека, как правило, обладает целостностью.
Основные свойства сознания
В рамках данного свойства возможны внутренние конфликты ценностей или интересов.
Константность — Относительная устойчивость, неизменчивость и преемственность сознания, определяемые памятью.
Константность сознания обусловливается свойствами личности.
Динамичность — Его изменяемость и способность к непрерывному развитию, обусловливаемая кратковременными и быстро сменяющимися психическими процессами, которые могут закрепляться в состоянии и в новых свойствах личности.
Искаженность — Сознание всегда отражает действительность в искаженном виде (часть информации теряется, а другая часть искажена индивидуальными особенностями восприятия и установками личности)
Индивидуальный характер — Сознание каждого человека отличается от сознания других людей.
Это связано с рядом факторов: генетическими отличиями, условиями воспитания, жизненным опытом, социальным окружением и пр.
Способность к рефлексии — Сознание обладает способностью к самонаблюдению и самооценке, а также может представлять себе, как его оценивают другие люди.
Свойства сознания
Термин «сознание» (со-знание) к настоящему моменту обобщений, напрашивающихся исходя из развития философии, антропологии, психологии и других областей знания гуманитарного и естественного направления, можно понимать как высший уровень психического отражения и совместного действия.
Некоторые наивные антропоцентристы считают такой уровень развития возможным только у представителей человеческого социума. Между тем, ученые, ближе знакомые с естественными науками, не стали бы так утверждать.
В наиболее общей форме с системно-прагматической точки зрения сознание представляет собой совокупность перманентно меняющихся ощущений, чувственных и умственных образов, появляющихся пред внутренним взором осознающего субъекта и предопределяющих его практическую и мыслительную деятельность.
Свойства сознания изучаются в некоторых разделах психологии, а также в других областях знания.
Свойства сознания в психологии
Можно выделить несколько основных психологических свойств человеческого сознания:
- Сознание личности (как осознающего субъекта) обязательно отличает активность, более всего обусловленная конкретной спецификой внутреннего состояния субъекта на момент действия. В большинстве случаев можно говорить о наличии у субъекта определенной цели и последовательных векторах деятельностью для достижения цели.
- Сознанию субъекта присуща интенциональность, то есть направленность на какой-либо (не обязательно предмет материального мира, не обязательно конкретный).Сознание – это всегда осознание (или осознавание, а в момент коммуникации с другим субъектом или группой даже со-осознавание) какого-либо факта или мысли.
- Сознание характеризуется постоянной рефлексией, то есть у субъекта идет процесс непрерывного самонаблюдения. Субъект может осознавать само наличие у себя сознания и опознавания.
- Сознание в основном имеет мотивационно-ценностный характер (по крайней мере, у европейцев).
Конечно же, к настоящему моменту развития знаний о человеке наивно, грубо и плоско, напрасно было бы думать, что сознание всегда мотивированно. Эта замшелая мысль из середины прошлого века.Однако определенно можно утверждать, что реальный субъект в нашем мире всегда стремится к цели (даже если цель – это отсутствие цели), его понуждает к этому привязанность к вполне материальному живому организму.
Конечно же, к настоящему моменту развития знаний о человеке наивно, грубо и плоско, напрасно было бы думать, что сознание всегда мотивированно. Эта замшелая мысль из середины прошлого века.Однако определенно можно утверждать, что реальный субъект в нашем мире всегда стремится к цели (даже если цель – это отсутствие цели), его понуждает к этому привязанность к вполне материальному живому организму.Среди других важных свойств сознания можно выделить такие как: целостность, отвлеченность, обобщенность, избирательность, динамичность, искаженность, уникальность и индивидуальность.
Вообще, следует понимать, что хотя сознание возникает в нашем мире только у реальных живых мыслящих субъектов, его относят к сфере идеального, поскольку образы, ощущения и смыслы нельзя рассматривать как материальные объекты.
39. СОЗНАНИЕ И ПСИХИКА. ПРИЗНАКИ И СВОЙСТВА СОЗНАНИЯ.
Понимание сознания, возникшее в древности и просуществовавшее столетиями, отождествляет его со всеми психологическими особенностями человека.
Все, что связано с душой человека, все, в чем она проявляется, древние ученые относили к содержанию сознания, поскольку психика – это и есть, в сущности, сознание и другой психики (несознаваемой) не существует.
Благодаря трудам Рене Декарта и Джон Локка, основанным на данном утверждении, психология надолго превратилась в науку сознания (хотя бессознательное в психике также признается, но все же эта тема мало затрагивается).
Существует точка зрения, связывающая сознание человека с переживаниями, образами, мыслями, которые он в состоянии описать каким-либо способом и о которых так или иначе способен сообщить другим людям.
Сознание в этом определении – совместное, всеобщее знание людей, знание, разделяемое людьми, которое в состоянии передавать от человека к человеку и в результате стать всеобщим или коллективным знанием. Многие ученые соотносят сознание исключительно с языком и речью, т. е. в сознание входит и может существовать в нем лишь то, что передается с помощью слов.
Понятие о сознании. Функции и свойства сознания.
Иначе говоря, в сознание входит только общее знание, представленное на уровне понятий о предметах и явлениях, которые отражены в языке.
Существует трактовка сознания как особого состояния психики человека, в котором он находится, когда правильно воспринимает происходящее с ним и вокруг него в отдельно взятый момент и не спит. Эта точка зрения предполагает появление и исчезновение сознания у человека, а также переход его к бессознательному состоянию, т. е. возможность нахождения человека и психики вне сознания.
О наличии у человека сознания можно судить по тому, есть или нет в данный момент признаки, свидетельствующие о нахождении человека в данном состоянии.
Таких признаков несколько: возможность описать его словами и представить с помощью определенных образов; возможность сообщить о собственных ощущениях и мыслях другим людям, возможность отграничения себя от происходящего вокруг и определения того, что происходит внутри.
В связи с тем что это состояние психики человека, мы воспринимаем его как динамическое, так как оно время от времени может изменяться.
Отсюда следует, что возможно изменение и самого состояния сознания. Оно может усиливаться и ослабляться, оно имеет свою меру, т. е. бывает сильным и слабым.
Психика как отражение действительности в мозгу человека характеризуется разными уровнями.
Высший уровень психики, свойственный человеку образует сознание. Сознание есть высшая, интегрирующая форма психики, результат общественно-исторических условий формирования человека в трудовой деятельности, при постоянном общении (с помощью языка) с другими людьми. В этом смысле сознание, как это подчеркивали классики марксизма, есть “ общественный продукт ” , сознание есть не что иное, как осознанное бытие.
Какова же структура сознания, его важнейшие психологические характеристики?
Первая его характеристика дана уже в самом его наименовании : сознание .
Человеческое сознание включает в себя совокупность знаний об окружающем нас мире. К. Маркс писал : “ Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это — знание ”. В структуру сознания, таким образом, входят важнейшие познавательные процессы, с помощью которых человек постоянно обогащает свои знания.
К числу этих процессов могут быть отнесены ощущения и восприятия, память, воображение и мышление . С помощью ощущений и восприятий при непосредственном отражении воздействующих на мозг раздражителей в сознании складывается чувственная картина мира, каким он представляется человеку в данный момент.
Память позволяет возобновить в сознании образы прошлого, воображение — строить образные модели того, что является объектом потребностей, но отсутствует в настоящее время. Мышление обеспечивает решение задач путем использования обобщенных знаний.
Нарушение, расстройство, не говоря уже о полном распаде любого из указанных психических познавательных процессов, неизбежно становятся расстройством сознания.
Вторая характеристика сознания — закрепленное в нем отчетливое различение субъекта и объекта, т. е. того, что принадлежит “ я ” человека и его ” не — я ”. Человек, впервые в истории органического мира выделившийся из него и противопоставивший себя окружающему, продолжает сохранять в своем сознании это противопоставление и различие.
Он единственный среди живых существ способен осуществлять самопознание , т. е. обратить психическую деятельность на исследование самого себя. Человек производит сознательную самооценку своих поступков и самого себя в целом.
Отделение “ я ” от ” не — я ” — путь, который проходит каждый человек в детстве, осуществляется в процессе формирования самосознания человека.
Третья характеристика сознания — обеспечение целеполагающей деятельности человека . В функции сознания входит формирование целей деятельности, при этом складываются и взвешиваются ее мотивы, принимаются волевые решения, учитывается ход выполнения действий и вносятся в него необходимые коррективы и т.
д.
Сознание, его свойства, характеристики
К. Маркс подчеркивал, что “ человек не только изменяет форму того, что дано природой ; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю ”.
Всякое нарушение в результате болезни или по каким-то иным причинам возможности осуществлять целеполагающую деятельность, ее координацию и направленность рассматривается как нарушение сознания.
Наконец, четвертая характеристика сознания — включение в его состав определенного отношения. “ Мое отношение к моей среде есть мое сознание ” , — писал К. Маркс. В сознание человека неизбежно входит мир чувств, где находят отражение сложные объективные и прежде всего общественные отношения, в которые включен человек.
В сознании человека представлены эмоциональные оценки межличностных отношений. И здесь, как и во многих других случаях, патология помогает лучше понять сущность нормального сознания.
При некоторых душевных заболеваниях нарушение сознания характеризуется именно расстройством в сфере чувств и отношений : больной ненавидит мать, которую до этого горячо любил, со злобой говорит о близких людях и т.д.
Низший уровень психики образует бессознательное. Бессознательное — это совокупность психических процессов, актов и состояний, обусловленных воздействиями, во влиянии которых человек не дает себе отсчета. Оставаясь психическим (отсюда ясно, что понятие психики шире, чем понятие “сознание”, “социальное”) , бессознательное представляет собой такую форму отражения действительности, при которой утрачивается полнота ориентировки во времени и месте действия, нарушается речевое регулирование поведения.
В бессознательном, в отличии от сознания, невозможен целенаправленный контроль человеком тех действий, которые он совершает, невозможна и оценка их результата.
В область бессознательного входят психические явления, возникающие во сне (сновидения) ; ответные реакции, которые вызываются неощущаемыми, но реально воздействующими раздражителями (“субсенсорные” или “субцептивные” реакции) ; движения, бывшие в прошлом сознательными, но благодаря повторению автоматизировавшиеся и поэтому более неосознаваемые ; некоторые побуждения к деятельности, в которых отсутствует сознание цели, и др.
К бессознательным явлениям относятся и некоторые патологические явления, возникающие в психике больного человека : бред, галлюцинации и т. д. Было бы не верно на том основании, что бессознательное — это противоположное сознанию, приравнивать его к животной психике. Бессознательное — это столь же специфически человеческое психическое проявление, как и сознание, оно детерминировано общественными условиями существования человека, выступая как частичное, недостаточно адекватное отражение мира в мозгу человека.
Понятие о сознании. Функции и свойства сознания.
СОЗНАНИЕ (сознательное) — форма отражения объективной действительности в психике человека — высший уровень отражения психического и саморегуляции. Содержание психической деятельности человека определяется его сознанием, образом жизни и деятельностями, в которые он включен. Сознание является основным атрибутом личности человека. Оно формируется и развивается в процессе его онтогенеза (жизненного пути).
Всякое изучение сознания вне личности невозможно, так как, изучая сознание в развитии, психология изучает специфический процесс становления сознательной личности.
Психология изучает происхождение, структуру, свойства и функционирование сознания индивида.
Происхождение Ведущую роль в развитии сознания человека сыграл образ жизни. Сознание человека возникло и развилось в процессе общественной жизни. Предпосылками возникновения сознания человека явились: совместная продуктивная деятельность людей, распределение труда, ролевая дифференциация, выработка использования языка и других знаковых систем, а также становление материальной и духовной культуры.
Сознание признается границей, отделяющей человека от животных. Человека отличает от животных, прежде всего не наличие процесса формирования психических образов на основе предметного восприятия объектов окружающей действительности, а специфические механизмы его протекания. Именно механизмы формирования психических образов и особенности оперирования ими обусловливают наличие у человека такого феномена, каким является сознание.
Только человек способен сделать свой внутренний мир предметом осознания, то есть рефлексии. Способность к рефлексии определяет возможность человека наблюдать за самим собой, за своим ощущением, за своим состоянием. Причем наблюдать критически, т. е. человек в состоянии оценить себя и свое состояние, поместив полученную информацию в определенную систему координат. Такой системой координат для человека являются его ценности и идеалы. Следовательно, человек способен не просто познавать мир, но и познавать самого себя, не просто знать, а знать, что знаешь.
Внимание!
Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.
Главная функция сознания это способность человека соотносить себя с внешним миром.
Именно эта способность даёт возможность человеку осознать самого себя и формироваться как личность. Для этого сознание использует разные уровни восприятия и отражения объективной реальности. На сегодняшний день выделяют три уровня:
1. Чувственно–эмоциональный – восприятие и отражение мира органами чувств.
2. Рационально–дискурсивный – восприятие мира, через определение его характеристик.
3. Интуитивно–волевой – способствует целостности восприятия мира и осознанию себя.
Кроме рефлексии и отражения объективной реальности, сознание выполняет и другие функции, которые указаны в следующей классификации:
Отражательная – восприятие объективного мира через познавательные процессы (память, мышление, внимание). Познавательная
функция, с помощью которой человек отражает объективную действительность, строит свою систему знаний о мире. Сознание позволяет человеку проникнуть в сущность предметов, процессов, явлений объективного мира, получить информацию о них.
Познание осуществляется в формах отражения: чувственного и рационального — на эмпирическом и теоретическом уровнях мышления.
Оценочная – наше отношение к этому миру, событиям и к самим себе, которое может выражаться в виде чувств и эмоций. Ценностно-ориентационная функция, с помощью которой человек оценивает явление действительности, определяет свое отношение к ним.
Порождающая – творческая или креативная. Конструктивно-творческая функция, заключающейся в мысленном конструировании направлений и форм деятельности человека в целях создания принципиально нового. Сознание может предсказывать, предвосхищать то, что произойдет в силу действия объективных законов. Эту функцию в философии часто называют воображение, способность к чему один из наиболее мощных механизмов человеческой активности.
Преобразующая – управление волевыми процессами, где мы сами принимаем решения и действуем. Управленческая
функция, с помощью которой человек осознает свои потребности, ставит цели, стремится к ним, то есть управляет своим поведением.
На основе оценки факторов и в соответствии с поставленными целями сознание регулирует, упорядочивает действия человека, действия коллективов, то есть осуществляет управленческую функцию, обеспечивая разумное регулирование, самоконтроль поведения и деятельности человека, его взаимоотношения с внешним миром.
Время образующая – способность отслеживать связь между прошлым, настоящим и будущим. Функция прогностическая — человек до определенного предела с некоторой вероятностью может предвидеть будущее, а также прогнозировать свои действия, строить планы и осуществлять их.
Рефлексивная – основная функция, которая характеризует саму сущность сознания, нашу способность к самосознанию.
Аккумулирующая – накопление информации. В сознании накапливаются знания, полученные из личного опыта, а также добытые предшествующими поколениями людей или современниками. Эти знания становятся основой для добывания новых знаний, а также для осуществления практических действий.
Интеграционная – объединяющая все системы восприятия объективного мира. Систематизирующую функцию, критически оценочную и описательную, которые являются следствием перечисленных выше.
Коммуникативная – определяющая за наше окружение. Деятельность индивида требует общения с другими людьми, взаимного обмена мыслями и знаниями, поэтому сознание, преобразуя мысль в слово, осуществляет коммуникативную функцию.
Количество подобных классификаций, со временем продолжает расти. Это связано с новыми, дополняющими представлениями современной науки о сознании.
Рассмотрев основные важнейшие функции сознания, мы выявили, что все они взаимосвязаны, взаимно переплетаются. Соответственно этим функциям в сознании выделяют, со своими специфическими особенностями, три основные сферы: 1) интеллектуальную; 2) эмоциональную; 3) мотивационно-волевую.
Деление на эти сферы условно, так как они не могут существовать друг без друга.
1. К интеллектуальной сфере сознания относятся свойства:
— мышления: быстрота, систематичность, последовательность, критичность, гибкость;
— памяти: объем, скорость запоминания и забывания, готовность к воспроизведению;
— внимания: объем, концентрация, устойчивость, переключаемость;
— восприятия: наблюдательность, избирательность, способность узнавания.
2. К эмоциональной сфере сознания относятся собственно чувства (радости, удовольствия, горя), а также настроения и аффекты (гнев, ярость, ужас, отчаянье). К названным ранее следует добавить и такой существенный компонент сознания, каким является воля, представляющая собой осмысленное устремление человека к определенной цели и направляющая его поведение или действие. Чувства — это эмоции, характеризующие личность человека. Различают:
— нравственные чувства: гуманность, любовь, совесть, раскаяние;
— эстетические: чувство прекрасного, юмора;
— интеллектуальные: любопытство, удивление, сомнение.
Мысли всегда связаны с какими-то чувствами личностным смыслом.
3. В основе мотивационно-волевой сферы лежат потребности человека: биологические, социальные и духовные. Они являются источником его активности, когда осознаются и воплощаются в конкретные стремления — мотивы.
Свойства сознания: универсальность
— в сознании могут быть отражены любые явления; избирательность — сознание избирает 1 элемент своим объектом; объективность — отражает так, как надо; целеполагание — прежде мыслить, чем думать; активность; творчество.
Совокупность свойств сознания может быть представлена следующим образом.
I. Сознание как целое (свойства системы).
1. Целостность: важнейшее свойство сознания — его целостность. Оно выражается в единстве всех его частей и функций, в их согласованности.
а) связность — позволяет выделять более связные объекты из менее связной среды. Связность есть показатель внутренних связей целого (между его частями) и внешних связей между целым и средой;
б) ограниченность — ограниченность указывает на наличие временных и пространственных границ индивидуального сознания. Во времени оно существует и функционирует в определенные периоды жизни каждого человека.
в) системность — выражается в наличии в составе целого (сознания) совокупности элементов (функций, видов, форм и уровней психического; чувственной и биодинамической ткани, значений и смыслов), связанных определенной структурой (совокупностью связей) и функционирующих совместно.
2. Идеальность — Специфическим свойством сознания выступает его идеальность.
Суть его в отвлеченности, относительной самостоятельности образов и переживаний от вызвавших их реальных причин. Иначе говоря, идеальное — это особый способ бытия реальности, когда связь между отражаемым и отражением не носит непосредственного характера. Сознание может оперировать не самими существующими в действительности вещами, а их «заместителями»: образами, понятиями, знаками (с их значением и смыслом). Идеальное — это относительно самостоятельное существование объективного в субъективной форме.
Целостность и идеальность сознания предопределяют его рефлексивность, т. е. способность наблюдать самое себя, способность к самопознанию. На сознательном уровне отражения человек может воспринимать происходящее в его внутреннем мире, понимать свои психические процессы и состояния, влиять на их ход, развитие. На досознательном уровне рефлексия недоступна индивиду, поскольку еще нет выделения себя из среды.
3. Рефлексивность — определяет свойство подотчетности сознания, т. е. представленность сознания как способности человека отдавать себе отчет в своих действиях и поступках, контролировать их, руководить ими.
В более широком плане это свойство есть проявление в человеке единства сознания и личности.
а) способность к самоконтролю;
б) подотчетность.
Целостность, идеальность и рефлексивность являются свойствами, характеризующими сознание преимущественно как целое, как систему. С определенной условностью сюда можно отнести такое свойство, как непрерывность.
4. Непрерывность — способность отражать прошлое, настоящее и будущее. Понятие непрерывности, конечно, шире, но в психологии этот термин используется в данном значении, поэтому оставим его.
Можно указать и на ряд свойств сознания, которые проявляются и на уровне его составляющих, характерных изученным ранее психическим явлениям, структурированным в единое сознание.
II. Сознание как система элементов (свойства элементов).
5. Предметность. — так, предметность сознания проявляется и в предметности восприятий, памяти, мышления, чувств.
6. Знаковость. — Знаковость (семантичность) сознания выражается в знаковости мышления и речи.
Обозначающую функцию несут эмоции и психомоторика.
7. Константность — Константность (и более широко — устойчивость) сознания увязывается с константностью восприятия, модальным безразличием кратковременной памяти, устойчивостью внимания.
8. Центрированность — Центрированность (способность к фокусировке) сознания напрямую связана с концентрацией внимания.
9. Активность — присуща всем уровням психической деятельности, и когда речь идет об активности сознания, то имеется в виду не само по себе понятие активности, а наивысшая ступень ее проявления, характерная для этого уровня организации психики вообще и для высших психических процессов в частности (для мышления, для произвольных форм внимания, памяти и воображения, для волевой регуляции).
10. Ясность — Ясность сознания детерминирована прежде всего протеканием процесса внимания; это свойство, пожалуй, есть обобщение свойств внимания (концентрации, устойчивости, переключаемости, распределяемости и др.). Понятие «ясность» применимо также и к интеллектуальной сфере: ясность мысли и речи.
Близко по смыслу выражение «светлая память». По степени ясности различаются представления. Главным в этой характеристике является, конечно, степень осознанности объекта, но в него безусловно вплетена и четкость границ, сбалансированность, яркость образа. Следовательно, это свойство — не сугубо качество сознания.
11. Социальность — Часто в качестве свойства сознания приводят такую его характеристику, как социальность. Но, видимо, социальный аспект психики человека следует рассматривать не столько как свойство того или иного психического явления, а как условие его возникновения, формирования, развития, в целом существования. Социализация — механизм перевода психического отражения на сознательный уровень. Одновременно социализация невозможна без достаточного уровня организации психики. Это неразрывные, взаимно обусловливающие друг друга стороны становления человека. Происходит это становление одновременно и как повышение уровня организации психики, и как формирование личности в процессе деятельности людей, в первую очередь трудовой совместной деятельности.
Поэтому лучше говорить не о социальности сознания как его свойстве, а о сознании как качестве психической деятельности, определяемом социальными факторами.
Таким образом, вышесказанное позволяет дать следующую общую характеристику: сознание — это высшая, свойственная только человеку, связанная с речью функция мозга, состоящая в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтроле поведения человека.
1. Структура сознания и его основные психологические характеристики
Одной из изучаемых проблем сознания была и остается его структура.
Специфические представления о структуре сознания принадлежат австрийскому психиатру Зигмунду Фрейду. Согласно его взглядам, сознание имеет иерархическую структуру: подсознание, сознание, сверхсознание. В этой структуре основная функция в объяснении целостного сознания ложится на подсознание.
Л. Фейербах выдвинул идею о существовании сознания для сознания и сознания для бытия. Отечественный психолог Л.С. Выготский развил идею о существовании сознания для сознания и сознания для бытия. Им были выделены в сознании два слоя: бытийный и рефлексивный.
В.П. Зинченко пришел к несколько иному выводу и показал, что разделение слоев сознания является относительным. Это значит, что рефлексивный слой сознания, одновременно является событийным, т.е. бытийственным. Бытийный слой сознания он называл со-рефлексивным. Он считал, что если бы каждый из слоев не нес на себе печать другого, то они не могли бы взаимодействовать и даже узнавать друг друга.
В. П. Зинченко добавляет еще один компонент в эту структуру: биодинамическую ткань движения и действия. Тогда можно представить себе структуру сознания схематично следующим образом:
Стремление определить структуру сознания предпринял А.Н. Леонтьев. В структуре сознания им были выделены три основных компонента: чувственную ткань образа, значение, смысл.
Чувственную ткань образует чувственный состав конкретных образов реальности, которые различаются по своей модальности, чувственному тону, степени ясности и т.д. Функция чувственных образов сознания состоит в том, что они придают реальность сознательной картине мира.
Значение, рассматривалось А.Н. Леонтьевым как осознание человеком своего бытия и как реальная психологическая «единица сознания», как факт индивидуального сознания. Имеются разные классификации видов значения. Выделяют: операциональные, предметные и вербальные значения. Операциональные значения связаны с биодинамической тканью. Предметные – с чувственной. Вербальные – преимущественно со смыслом. Смыслы как и значения, связаны со всеми компонентами структуры сознания.
Чтобы лучше понять суть сознания, следует остановиться на его психологических характеристиках.
Сознание – это, прежде всего совокупность знаний. Поэтому в структуру сознания входят познавательные процессы: ощущение, восприятие, память, мышление, воображение.
Нарушение, расстройство, не говоря уже о полном распаде любого из указанных познавательных психических процессов, неизбежно становится расстройством сознания.
Вторая характеристика сознания – это различение субъекта и объекта, т. е. того, что принадлежит «я» человека и его «не-Я». Человек единственный среди живых существ способен осуществлять самопознание, т. е. обращать психическую деятельность на исследование самого себя. Человек может сознательно оценивать свои поступки и себя самого в целом. Животные, даже высшие, не могут отделить себя от окружающего мира. Отделение «Я» от «не-Я» – сложный путь, который проходит каждый человек в детстве.
Третья характеристика сознания – целеполагающая деятельность человека. В функции сознания входит формирование целей деятельности. Именно эта функция сознания обеспечивает разумное регулирование поведения и деятельности человека. Сознание человека обеспечивает предварительное мысленное построение схемы действий и предвидение их результатов.
Целеполагающая деятельность непосредственно осуществляется благодаря наличию у человека воли.
Четвертая психологическая характеристика – включение в состав сознания определенного отношения. В сознание человека включено определенное отношение к окружающей среде, к другим людям. Это богатый мир чувств, эмоций, которые отражают сложные объективные и субъективные отношения, в которые вовлечен каждый человек.
Особо следует подчеркнуть значение речи для формирования и проявления всех указанных функций и свойств сознания.
Только благодаря овладению речью становится возможным ycвоение человеком знаний, системы отношений, происходит формирование его воли и способности к целеполагающей деятельности, появляется возможность разделения объекта и субъекта.
Язык и речь формируют два разных, но взаимосвязанных в своем происхождении и функционировании пласта сознания: систему значений и систему смыслов слов. Значением слов называют то содержание, которое вкладывается в них носителями языка.
Значения включают в себя всевозможные оттенки в употреблении. Система словесных значений составляет пласт общественного сознания, которое в знаковых системах языка существует независимо от сознания каждого отдельно взятого человека. Обобщенное отражение действительности и составляет содержание индивидуального сознания. Вот почему мы говорим о том, что без языка и речи сознание человека немыслимо.
Таким образом, все психологические характеристики сознания человека определяются развитием речи. Будучи усвоен конкретным человеком, язык (в форме речи) становится в известном смысле его реальным сознанием.
Сознание, однако, существует не только в словесной, но и в образной форме. В таком случае оно связано с использованием второй сигнальной системы, вызывающей и преобразующей соответствующие образы. Наиболее ярким примером образного человеческого сознания является искусство, литература, музыка.
Сознание любого индивида уникально, но не произвольно — оно обусловлено внешними по отношению к сознанию факторами, прежде всего — структурами системы социальной, где существует индивид, и всегда носит общественно-исторический характер.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту
Узнать стоимость|
Идеи, излагаемые в публикуемой статье, и их экспериментальная разработка и обоснование представляют собой, с одной стороны, развитие традиций отечественной науки о сознании, связанной с именами М. М. Бахтина, Н. А. Бернштейна, Л. С. Выготского, А. В. Запорожца, А. Н. Леонтьева, М. К. Мамардашвили, С. Л. Рубинштейна, Г. Г. Шпета и других исследователей. С другой стороны, они являются результатом многолетних исследований, проводившихся коллективами, с которыми автору посчастливилось работать в Московском государственном университете, в Научно-исследовательском институте автоматической аппаратуры, во ВНИИ технической эстетики, в МИРЭА и в Центре наук о человеке. 1. Постановка проблемыАктуальность и значимость проблемы сознания не требует аргументации. Эту проблему уже начали включать в число глобальных проблем современности. Актуальны проблемы формирования экологического, гуманитарного сознания, с помощью которого возможно преодоление технократических ориентаций. Эволюцию и изменение сознания связывают с выживаемостью человечества, с предотвращением нарастающей антропологической катастрофы. Многие учёные, задумываясь о судьбах человека и человечества в меняющемся мире, также концентрируют свои усилия на проблематике сознания. Словом, человечеству пора проснуться. Ему нужно бодрствующее сознание, а не только бодрствующий мозг. Однако если нет сомнений в актуальности проблемы сознания, в его, без преувеличения, огромной роли в жизни человека и общества, то снова и снова воспроизводятся сомнения в доступности его познанию с помощью научных средств и методов. От новой волны антиредукционизма веет пессимизмом В. Джемса, но нельзя забывать, что на этом пессимизме основаны принцип дополнительности Н. Бора, принцип неопределённости В. Гейзенберга. Вдохновлённые этим физики строят свои квантово-волновые конструкции сознания, предполагая, что они станут основой новых эвристик в физике. Психологи тем более должны занять конструктивную и оптимистическую позицию, так как любая психотехническая практика имеет свою концептуальную основу. Другое дело, насколько она адекватна природе человека, культуре, цивилизации. Создаётся впечатление, что проблема сознания восстанавливается в своих правах не столько в общей психологии, сколько в её прикладных областях, занятых психоанализом и психосинтезом, психотерапией, ищущей способы коррекции изменённых состояний сознания и связанных с ними девиантных форм поведения и деятельности. Несмотря на всю практическую полезность как традиционных, так и новых психотехник, их концептуальная основа оставляет желать лучшего. Не только психотехники, но и вся общественная практика (образование, труд, управление, политика и так далее) нуждается в психологическом обеспечении. Состояние общественного и индивидуального сознания представляет собой зону риска не только для любых экономических инноваций, но и для открывающейся перед нашей страной исторической перспективой. В течение десятилетий сознание рассматривалось как нечто вторичное, второстепенное, оно вытеснялось и заполнялось так называемым правильным мировоззрением, легковесными идеалами (усвоение которых повлекло за собой весьма тяжеловесные последствия), ложными символами, лозунгами, утопиями, иллюзиями, эмоциями (например, парализующий страх, бездумный энтузиазм, глубокое удовлетворение, etc). Одним из наиболее отрицательных следствий этого является своего рода девальвация проблемы сознания. Появилась иллюзия, что сознание — это очень просто: его легко изучать, моделировать, формировать, перестраивать. Забывается, что на деформацию сознания в нашей стране ушло не одно десятилетие, да и средства, которые использовались для этой цели, трудно отнести к числу гуманных. На самом деле сознание инерционно и не поддаётся мгновенной переделке, перековке, перестройке. Необходима целенаправленная работа по его очищению, расширению. Без такой работы оно расширяется и приходит в норму крайне медленно. 2. Онтологический аспект проблемы сознанияПроблема сознания, возникнув в лоне философии, в том числе и философии практики, становится объектом размышлений н исследований всё большего числа наук. Имеются попытки представить сознание как объект междисциплинарного исследования [4]. Основные трудности, возникающие на пути такого исследования, связаны с необходимостью преодоления или, по крайней мере, смягчения оппозиции сознания и бытия. Нужно вспомнить, что эта оппозиция не тождественна оппозиции материи и сознания. Задача онтологизации сознания не является новой для психологии. Может вызвать сомнение отнесение подобных феноменов к онтологизации сознания в силу их очевидной субъективности. Однако есть большая правда в давнем утверждении А. А. Ухтомского, что субъективное не менее объективно, чем так называемое объективное. Во все новых формах воспроизводятся стереотипы (клише), связанные со стремлением локализовать сознание или причинно-следственно установить его сущность в структурных образованиях материальной природы. Например, локализация сознания в мозгу, в его нейрофизиологических механизмах привлекает многих исследователей возможностью использования экспериментальных техник, традиционно складывавшихся для изучения объектов естественной (не социальной) природы. Несмотря на спорность как традиционных, так и новейших попыток идентификации сознания с теми или иными психическими актами или физиологическими отправлениями, само их наличие свидетельствует о сохраняющемся в психологии стремлении к онтологизации феноменов сознания, к определению его функций и к конструированию сознания как предмета психологического исследования. Вместе с тем ни одна из перечисленных форм редукции сознания, несмотря на всю их полезность с точки зрения описания его феноменологии и возможных материальных основ, не может быть признана удовлетворительной. Это связано с тем, что объекты, к которым оно редуцируется, не могут даже частично выполнить реальные функции сознания. К их числу относятся отражательная, порождающая (творческая или креативная), регулятивно-оценочная и рефлексивная функции. Последняя функция является, конечно, основной: она, по-видимому, характеризует сущность сознания. Благодаря рефлексии оно мечется в поисках смысла бытия, жизни, деятельности: находит, теряет, заблуждается, снова ищет, создаёт новый и так далее. Оно напряжённо работает над причинами собственных ошибок, заблуждений, крахов. Мудрое сознание знает, что главной причиной крахов является его свобода по отношению к бытию, но отказаться от свободы значит то же, что отказаться от самого себя. Поэтому сознание, выбирая свободу, всегда рискует, в том числе и самим собой. Это нормально. Трагедия начинается, когда сознание мнит себя абсолютно свободным от натуральной и культурной истории, когда оно перестаёт ощущать себя частью природы и общества, освобождается от ответственности и совести и претендует на роль Демиурга. Последнее возможно при резком снижении способностей индивида к рефлексии и деформированной самооценке, вплоть до утраты сознания себя человеком или признания себя сверхчеловеком, что в сущности одно и то же. В качестве объекта рефлексии выступают и отражение мира, и мышление о нём, основания и способы регуляции человеком собственного поведения, действий, поступков, сами процессы рефлексии и, наконец, собственное, или личное, сознание. Исходной предпосылкой конструирования сознания как предмета исследования должно быть представление о нём не только как о предельной абстракции, но и как о вполне определённом культурно-историческом образовании. Тот или иной тип культуры вызывает к жизни представление о сознании как об эпифеномене или представление о сознании, почти полностью редуцированном к подсознанию. Такие представления являются не только фактом культуры, но фактором её развития. В настоящее время культура как никогда нуждается в развитии представлений о сознании как таковом во всём богатстве его рефлексивных свойств и качеств, о сознании творящем, действенном и действующем. Сегодня культура взывает к сознанию общества, вопиет о себе [11]. И снова возникает вопрос: а доступна ли такая всесильная и всемогущая рефлексия научному познанию? Хорошо известно, что для того, чтобы разобраться в предметной ситуации, полезно подняться над ней, даже отстроиться от неё, превратить «видимый мир» в «видимое поле» (термины Д. В. А. Лефевр без ложной скромности говорит о том, что он был первым в мире, кто поставил проблему рефлексии в конкретном, не философском, а технологическом плане: «Я стал рисовать душу мелом на доске. Иными словами, вместо того, чтобы пользоваться какими бы то ни было интроспективными или феноменологическими методами, я стал оперировать с душой на доске и тем самым обманул её, заявив, что она на самом деле — структурка, изображённая мелом на доске, что она — подлинная — находится там, на доске, а не здесь, внутри меня. И тогда душа стала объектом, о котором можно что-то сказать» (см. Можно согласиться с В. А. Лефевром, что это был принципиальный шаг, сделанный им в начале 1960-х годов. К тому же времени относится появление первых моделей когнитивных и исполнительных процессов, зарождение когнитивной психологии, которая затем в поисках души заселяла блоковые модели изучаемых ей процессов демонами и гомункулюсами, осуществляющими выбор и принимающими решение. Скептицизм по поводу включения демонов и гомункулюсов в блоковые модели когнитивных процессов вполне оправдан. Но не нужно забывать о том, что включению каждого из блоков в систему переработки информации в кратковременной памяти или более широких когнитивных структур предшествовало детальное экспериментальное изучение той или иной скрывающейся за ним реальности субъективного, своего рода физики приёма, хранения, преобразования, выбора той или иной информации. Демоны выполняли координирующую, смысловую, в широком значении слова рефлексивную функцию. На этом фоне представления и данные В. А. Лефевра о существовании в человеческом сознании «рефлексивного компьютера» выглядят действительно впечатляюще (см. Пожалуй, наиболее важным, с психологической точки зрения, результатом является предположение В. А. Лефевра о наличии у живых существ фундаментального свойства, которое он назвал установкой к выбору. Это расширяет представления Д. Н. Узнадзе об установке как готовности к действию, к восприятию и так далее. Но, при всей важности анализа процедур рефлексивного выбора, к ним едва ли можно свести всю жизнь сознания. Рефлексия — это, конечно, ядро сознания (как эмоции — ядро личности), но рефлексия живёт не в пустоте, а в вакууме, который, по словам В. А. Лефевра, имеет сложную структуру. А. Белый использовал другой образ. Он писал о кусках воспоминаний, которые ещё в растворе сознания и не осели осадком. Только последние видятся беспристрастно, объективно, как отделившиеся от меня, говорил он [1]. Речь, таким образом, должна идти о том, чтобы найти место этому «рефлексивному компьютеру» в жизни индивида, его деятельности и сознания. Психология без души, видимо, эквивалентна душе без психологии. Трудно сказать, когда и на каком пути они встретятся, а тем более полюбят друг друга. Возможная причина успеха В. А. Лефевра, помимо таланта, состоит в том. что он не был перегружен знанием психологии. Для психологов его идея выступила как беспредпосылочная, чем, видимо, объясняется то, что они, за редким исключением, не спешат не только её развивать, но даже ассимилировать. Нужно сказать, что и сам В. А. Лефевр эксплицировал философскую традицию изучения рефлексии много позднее, так сказать, задним числом. Как бы то ни было, но сейчас попытки опредметить, объективировать сознание, действовать с ним как с моделью не должны вызывать удивления. 3. Сознание как предмет психологического исследованияДля решения этой проблемы полезно напомнить достижения отечественной науки сравнительно недавнего прошлого. На передний план выступила реактология со своим небрежением не только к проблематике сознания, но и к самому сознанию и психоанализ со своим акцентом на изучении подсознания и бессознательного. Оба направления тем не менее претендовали на монопольное право развития подлинно марксистской психологии. Началом 1920-х годов можно датировать зарождение деятельностного подхода в психологии. С. Л. Рубинштейн также связывал этот подход с марксизмом, что, кстати говоря, было более органично по сравнению с психоанализом и реактологией. Проблемами сознания частично продолжали заниматься П. В 1930-е годы страна практически потеряла сознание и даже бесознательное как в прямом, так и в переносном смысле (Л. С. Выготский скончался, М. М. Бахтин был сослан, затем стал заниматься литературоведением, П. А. Флоренский и Г. Г. Шпет погибли в лагерях; З. Фрейд был запрещён, психоаналитические службы закрыты). Менялся, конечно, и облик народа: деформировались общечеловеческие ценности. Точнее, происходила их поляризация. С одной стороны, «Нам нет преград…», с другой — парализующий страх, уживавшийся с требованием жертвенности: «И как один умрём…» Утрачивалась богатейшая палитра высших человеческих эмоций, культивировались низменные: беспредел человеческой жестокости, предательство, шпиономания и так далее (см. В этих условиях заниматься сознанием стало опасно, и его изучение ограничилось такими относительно нейтральными нишами, как исторические корни возникновения сознания и его онтогенез в детском возрасте. Последователи Л. С. Выготского (А. Н. Леонтьев, А. Р. Дурня, А. В. Запорожец, П. И. Зинченко и другие) переориентировались на проблематику психологического анализа деятельности и психологии действия. Так же, как и С. Л. Рубинштейн, они достаточно органично, интересно и продуктивно связывали эту проблематику с марксизмом. Затем им пришлось связывать эту же проблематику с учением об условных рефлексах И. П. Павлова, даже с агробиологией Лысенко — всех добровольно-принудительных, но, к счастью, временных связей не перечислить. Возврат к проблематике сознания в её достаточно полном объёме произошёл во второй половине 1950-х годов прежде всего благодаря трудам С. Ложность натуралистических трактовок сознания и инкапсуляции его в индивиде понимали М. М. Бахтин и Л. С. Выготский. Первый настаивал на полифонии сознания и на его диалогической природе. Второй говорил о том, что все психические функции, включая сознание, появляются в совместном, совокупном действии индивидов. Трудно переоценить роль различных видов общения в возникновении и формировании сознания. Оно находится не столько в индивиде, сколько между индивидами. Конечно же, сознание — это свойство индивида, но в не меньшей, если не в большей мере оно есть свойство и характеристика меж- и над-индивидных или трансперсональных отношений. Интериоризации сознания, прорастанию его в индивиде всегда сопутствует возникновение и развитие оппозиции: Я — второе Я. Это означает, что сознание отдельного индивида сохраняет свою диалогическую природу и, соответственно, социальную детерминацию. Не менее важно преодоление так называемой мозговой метафоры при анализе механизмов сознания. Сознание, конечно, является продуктом и результатом деятельности органических систем, к числу которых относятся и индивид, и общество, а не только мозг. Наиболее важным свойством таких систем, согласно К. Марксу, является возможность создания недостающих им функциональных органов, своего рода новообразований, которые в принципе невозможно редуцировать к тем или иным компонентам исходной системы. В российской традиции А. А. Ухтомский, Н. А. Бернштейн, А. Н. Леонтьев, А. В. Запорожец к числу функциональных, а не анатомо-морфологических органов отнесли живое движение, предметное действие, интегральный образ мира, установку, эмоцию и так далее. В своей совокупности они составляют духовный организм. В этом же ряду или, скорее, в качестве суперпозиции функциональных органов должно выступать сознание. Оно, как и любой функциональный орган, обладает свойствами, подобными анатомо-морфологическим органам: оно эволюционирует, инволюционирует, оно реактивно, чувствительно. Естественно, оно приобретает и свои собственные свойства и функции, о которых частично шла речь выше. Это диалогизм, полифоничность, спонтанность развития, рефлексивность. В соответствии с идеей Л. С. Выготского сознание имеет смысловое строение. Смыслы укоренены в бытии (Г. Г. Шпет), существенным аспектом которого являются человеческая деятельность, общение и действие. Смыслы не только укоренены в бытии, но и опредмечиваются в действиях, в языке — в отраженных и порождённых образах, в метафорах, в символах. От определения свойств и функций сознания очень трудно перейти к очерчиванию предметной области, представляющей сознание в собственном смысле слова. Указания на многочисленные эмпирические феномены явно недостаточны, в то же время несомненно, что исследование процессов формирования образа мира, происхождения и развития произвольных движений и предметных действий, запоминания и воспроизведения, мыслительной деятельности, различных форм общения, личностно-мотивационной сферы, переживаний, аффектов, эмоций даёт в качестве побочного результата знания о сознании. Но эти знания упорно не складываются в целостное сознание. В каждом отдельном случае оно появляется и исчезает. От него, как от Чеширского Кота, остаётся одна улыбка. Но всё же остаётся. Если предметная область, называемая сознанием, не дана непосредственно, её нужно принять как заданную, сконструировать (хотя бы нарисовать мелом на доске). Разумеется, столь сложное образование, обладающее перечисленными (не говоря уже о скрытых и неизвестных) свойствами и функциями, должно было бы обладать чрезвычайно сложной структурой. В качестве первого приближения ниже будет предложен вариант достаточно простой структуры. Но за каждым из её компонентов скрывается богатейшее феноменологическое и предметное содержание, огромный опыт экспериментального исследования, в том числе и функционально-структурные, моделирующие представления этого опыта. Все это накоплено в различных направлениях и школах психологии. Нам важно не столько подвести итоги этого опыта, сколько показать, что на этой структуре мажет разыгрываться живая жизнь сознания. Структура — это, конечно же, не сознание, ей могут обладать и самовоспроизводящиеся автоматы, не имеющие определённой задачи. Как сказал И. Северянин:
Но из структуры должны быть выводимы наиболее важные функции и свойства сознания. Тогда она выполнит. свою главную функцию — функцию «интеллигибельной материи». 4. Структура сознания: характеристика компонентовОдни из первых представлений о структуре сознания принадлежат З. Фрейду. Его иерархическая структура: подсознание, сознание, сверхсознание, — видимо, уже исчерпала свой объяснительный потенциал. Несмотря на то что в этой структуре именно на подсознание ложится основная функция в объяснении целостного сознания, многим поколениям психоаналитиков и психологов не удалось нащупать удовлетворительных путей проникновения в подсознание. В настоящем контексте существенно подчеркнуть, что речь идёт не о критике Фрейда и тем более не об отрицании подсознания. Оно представляет собой хорошо известный эмпирический феномен, описанный задолго до Фрейда как вестибюль (или подвал) сознания. Более того, наличие категории и феноменов бессознательного и подсознания представляет собой непреодолимую преграду для любых форм редукции психического [16]. Речь идёт о том, чтобы найти новые пути к анализу сознания, когда подсознание и бессознательное вообще не обязательны как средство (и тем более как главная цель) в изучении сознания. В теоретико-познавательном плане подсознание давно стало подобием некоторой ёмкости, в которую погружается всё непонятное, неизвестное, загадочное или таинственное, — например, интуиция, скрытые мотивы поведения, неразгаданные смыслы, etc. Значительно более продуктивной является давняя идея Л. Фейербаха о существовании сознания для сознания и сознания для бытия, развивавшаяся Л. С. Выготским. Можно предположить: это не два сознания, а единое сознание, в котором существуют два основных слоя: бытийный и рефлексивный. Возникает вопрос, что входит в эти слои, что их конституирует. Здесь весьма полезен ход мысли А. Н. Леонтьева, который выделил три основных образующих сознания: чувственную ткань образа, значение и смысл. Удивительно, что один из создателей психологической теории деятельности не включил в число образующих биодинамическую ткань движения и действия. Ведь именно А. Н. Леонтьев, развивая идеи о возникновении сознания в истории человечества, выводил его из совместной деятельности людей. В середине 1930-х годов А. В. Запорожец рассматривал восприятие и мышление как сенсорные и умственные действия. Тогда же Л. И. Зинченко изучал запоминание как мнемическое действие. В 1940 году С. Л. Рубинштейн, видимо, под влиянием этих исследований, пришёл к заключению, что действие является исходной клеточкой, из которой развивается вся психическая жизнь человека. Но, пожалуй, главным было то, что Н. А. Бернштейн уже ввёл понятие живого движения и его биодинамической ткани, о чём было хорошо известно А. Н. Леонтьеву. При добавлении к числу образующих сознания биодинамической ткани мы получаем двухслойную, или двухуровневую, структуру сознания. Бытийный слой образуют биодинамическая ткань живого движения и действия и чувственная ткань образа. Рефлексивный слой образуют значение и смысл. Все компоненты предлагаемой структуры уже построены как объекты научного исследования. Каждому из перечисленных компонентов посвящены многочисленные исследования, ведутся дискуссии об их природе, свойствах, ищутся все новые и новые пути их анализа. Конечно, каждое из этих образований изучалось как в качестве самостоятельного, так и в более широком контексте, в том числе и в контексте проблемы сознания, но они не выступали как компоненты его целостной структуры. Тем не менее накопленный опыт их исследования полезен, более того, необходим для её предварительного описания. Это, разумеется, не исключает, а, напротив, предполагает, что включение всех компонентов в целостный контекст структуры сознания задаст новые требования к дальнейшему изучению каждого из них в отдельности и приведёт к постановке новых задач и проблем, связанных с выявлением существующих между ними взаимоотношений. Описание каждого из компонентов структуры требует монографического изложения. Здесь мы ограничимся лишь указанием на те их свойства, которые облегчат понимание предложенной структуры сознания [4], [15]. ЗначениеВ психологической традиции этот термин в одних случаях употребляется как значение слова, в других — как значения, как содержания общественного сознания, усваиваемые индивидом. Понятие значения фиксирует то обстоятельство, что сознание человека развивается не в условиях робинзонады, а внутри культурного целого, в котором исторически кристаллизирован опыт деятельности, общения и мировосприятия, который индивиду необходимо не только усвоить, но и построить на его основе собственный опыт. Значение рассматривалось как форма сознания, то есть осознания человеком своего — человеческого — бытия [19; 20]. Оно же рассматривалось и как реальная психологическая «единица сознания» [19; 25], и как факт индивидуального сознания [19; 24]. Имеются различные классификации видов значения. Одна из них особенно важна: операциональные, предметные, вербальные. Это не только классификация, но и последовательность их возникновения в онтогенезе. Операциональные связывают значение с биодинамической тканью, предметные — с чувственной, вербальные — преимущественно со смыслом. Имеются данные о формировании каждого из видов значений, правда, наиболее детально изучено формирование житейских и научных понятий (значений). СмыслПонятие смысла в равной степени относится и к сфере сознания, и к сфере бытия. Оно указывает на то, что индивидуальное сознание несводимо к безличному знанию, что оно в силу принадлежности живому субъекту и реальной включённости в систему его деятельностей всегда страстно, короче, что сознание есть не только знание, но и отношение. Иначе говоря, понятие смысла выражает укоренённость индивидуального сознания в бытии человека, а рассмотренное выше понятие значения — подключённость этого сознания к сознанию общественному, к культуре. Нащупываемые пути изучения смыслов связаны с анализом процессов извлечения (вычерпывания) смыслов из ситуации или с «вчитыванием» их в ситуацию, что также нередко бывает. Исследователи, предлагающие различные варианты функциональных моделей восприятия, действия, кратковременной памяти, etc, испытывают большие трудности в локализации блоков смысловой обработки информации, так как они постоянно сталкиваются со случаями, когда смысл извлекается из ситуации не только до кропотливого анализа значений, но даже и до сколько-нибудь отчётливого её восприятия. Происходит то, что О. Мандельштам обозначил как «шепот раньше губ». Исследователи в большей степени направляют свои усилия на поиск рациональных способов оценки ситуации. Значительно меньше известно о способах эмоциональной оценки смысла ситуации, смысла деятельности и действия. Выше говорилось о том, что смысл укоренён в бытии, в деятельности, в действии. Большой интерес представляют исследования того, как смысл рождается в действии. Смыслы, как и значения, связаны со всеми компонентами структуры сознания. Наиболее очевидны отношения между значениями и смыслами, существующие в рефлексивном слое сознания. Они могут характеризоваться по степени адекватности, например, клиника даёт примеры полной диссоциации смыслов и значений. Великие мнемонисты способны запоминать огромные массивы бессмысленной информации, но испытывают трудности извлечения смысла из организованной, осмысленной информации, где смысл очевиден. На несовпадении значений и смыслов (так называемый семантический сдвиг) строятся многие техники комического. Заслуживают детального изучения процессы взаимной трансформации значений и смыслов. Это процессы означения смыслов и осмысления значений. Они замечательны тем, что составляют самое существо диалога, выступают средством, обеспечивающим взаимопонимание. Конечно, взаимопонимание не может быть абсолютным, полным. Всегда имеются элементы непонимания, связанного с трудностями осмысления значений, или недосказанности, связанной с трудностями не только означения смысла, но и его нахождения или построения. Недосказанность в искусстве — это ведь и художественный приём, и следствие трудностей, испытываемых мастером при их построении и выражении. Непонимание и недосказанность — это не только негативные характеристики общения. Они же составляют необходимые условия рождения нового, условия творчества, развития культуры. Можно предположить, что именно в месте встречи процессов означения смыслов и осмысления значений рождаются со-значения (термин Г. Г. Шпета). Конечно, подобные встречи не происходят автоматически. А. Н. Леонтьев любил повторять, что встреча потребности с предметом — акт чрезвычайный. Подобной характеристики заслуживает и акт встречи значения со смыслом. На самом деле всегда имеется полисемия значений и полизначность смыслов, имеется избыточное поле значений и избыточное поле смыслов. Преодоление этой избыточности на полюсах внешнего или внутреннего диалога, к тому же диалога нередко эмоционально окрашенного, задача действительно непростая. Биодинамическая тканьДвижение и действие имеют внешнюю и внутреннюю форму. Биодинамическая ткань — это наблюдаемая и регистрируемая внешняя форма живого движения, рассматривавшегося Н. А. Бернштейном как функциональный орган индивида. Использованием для его характеристики термина «ткань» подчёркивается, что это материал, из которого строятся целесообразные, произвольные движения и действия. По мере их построения, формирования все более сложной становится внутренняя форма, внутренняя картина таких движений и действий. Она заполняется когнитивными, эмоционально-оценочным и, смысловыми образованиями. Неподвижное существо не могло бы построить геометрию, писал А. Пуанкаре. А. А. Ухтомский утверждал наличие осязательной геометрии. Подлинная целесообразность и произвольность движений и действий возможна тогда, когда слово входит в качестве составляющей во внутреннюю форму или картину живого движения. Чистую, лишённую внутренней формы биодинамическую ткань можно наблюдать при моторных персеверациях, в квазимимике, в хаотических движениях младенца, etc. Биодинамическая ткань избыточна по отношению к освоенным скупым, экономным движениям, действиям, жестам. Чувственная тканьПодобно биодинамической ткани она представляет собой строительный материал образа. Её наличие доказывается с помощью достаточно сложных экспериментальных процедур. Например, при стабилизации изображений относительно сетчатки, обеспечивающей неизменность стимуляции, наблюдатель поочерёдно может видеть совершенно разные зрительные картины. Изображение представляется ему то плоским, то объёмным, то неподвижным, то движущимся и так далее [14]. В функциональных моделях зрительной кратковременной памяти чувственная ткань локализуется в таких блоках, как сенсорный регистр и иконическая память. В этих блоках содержится избыточное количество чувственной ткани. Скорее всего, она вся необходима для построения образа, хотя используется при его построении или входит в образ лишь её малая часть. Как биодинамическая, так и чувственная ткань, составляющие «материю» движения и образа, обладают свойствами реактивности, чувствительности, пластичности, управляемости. Из их описания ясно, что они тесным образом связаны со значением и смыслом. Между обоими видами ткани существуют не менее сложные и интересные взаимоотношения, чем между значением и смыслом. Они обладают свойствами обратимости и трансформируются одна в другую. Развернутое во времени движение, совершающееся в реальном пространстве, трансформируется в симультанный образ пространства, как бы лишённый координаты времени. Как говорил О. Мандельштам, остановка может рассматриваться как накопленное движение, благодаря чему образ получает своего рода энергетический заряд, становится напряжённым, готовым к реализации. В свою очередь пространственный образ может развернуться во временной рисунок движения. Существенной характеристикой взаимоотношений биодинамической и чувственной ткани является то, что их взаимная трансформация является средством преодоления пространства и времени, обмена времени на пространство и обратно. На бытийном уровне сознания решаются задачи, фантастические по своей сложности. Субъект обладает пространством сформированных образов, большинство из которых полизначны, то есть содержат в себе не единственное предметное значение. Аналогично этому пространство освоенных движений и предметных действий полифункционально: каждое из них содержит в себе не единственное операциональное значение. Следовательно, для эффективного в той или иной ситуации поведения необходима актуализация нужного в данный момент образа и нужной моторной программы. И тот и другая должны быть адекватны ситуации, но это лишь общее условие. Даже правильно выбранный образ обладает избыточным числом степеней свободы по отношению к оригиналу, которое должно быть преодолено. Аналогично этому при реализации моторной программы должно быть преодолено избыточное число степеней свободы кинематических цепей человеческого тела. Иными словами, две свободные системы в момент своего взаимодействия при осуществлении сенсомоторных кординаций становятся жёсткими, однозначными: только в этом случае поведение будет адекватным ситуации, впишется в неё, решит смысловую задачу. Но для этого образ действия должен вписываться в образ мира или в образ нужной для осуществления поведения его части. Следует подчеркнуть, что на бытийном уровне решаемые задачи практически всегда имеют смысл, на рефлексивном они могут быть и бессмысленными. Поэтому важна координация деятельности обоих уровней сознания, согласование друг с другом смысловой перспективы каждого из них. 5. Структура сознания: общие свойстваНаблюдаемость компонентов структуры. Биодинамическая ткань и значение доступны постороннему наблюдателю, различным формам регистрации и анализа. Чувственная ткань и смысл лишь частично доступны самонаблюдению. Посторонний наблюдатель может делать о них заключения на основе косвенных данных, таких, как поведение, продукты деятельности, поступки, отчёты о самонаблюдении, изощрённые экспериментальные процедуры, психотерапевтическая и психоаналитическая практика и так далее. Чувственная ткань частично манифестирует себя в биодинамической, смыслы — в значениях. Следует сказать, что как биодинамическая ткань, так и значение выступают перед посторонним наблюдателем лишь своей внешней формой. Внутреннюю форму движения, действия, значения, слова приходится расшифровывать, реконструировать. Наибольшие трудности вызывает исследование смысла, хотя он присутствует не только во всех компонентах структуры, но и в продуктах деятельности субъекта. Напомню поэтический вызов М. Лермонтова:
Но смысла вам их не понять. Я их от сердца отрываю, Другой поэт — И. Северянин убеждает нас в том, что смыслы открыты ему:
Различия в наблюдаемости компонентов, трудности в реконструкции ненаблюдаемого приводят к тому, что нечто, данное пусть даже в самонаблюдении, выдаётся за целостное сознание, а данное постороннему наблюдателю кажется не слишком существенным для анализа такого субъективного, более того — интимного образования, каким является сознание, и отвергается вовсе, не включается в контекст его изучения. При этом не учитывается, что образ мира и смысл в принципе не могут существовать вне биодинамической ткани движений и действий, в том числе перцептивных и умственных, вне значений и материи языка. Смысл по своей природе комплиментарен: он всегда смысл чего-то: образа, действия, значения, жизни, наконец. Из них он извлекается или в них вкладывается. Иногда даже кажется, что было бы лучше, если бы все компоненты были одинаково доступны или одинаково недоступны внешнему наблюдателю. В первом, к сожалению, нереальном случае это бы облегчило задачу непосредственного исследования, во втором, к счастью, тоже нереальном случае, дало бы значительно большую свободу в конструировании сознания, но, как когда-то сказал Дж. Миллер, человек (добавим и его сознание) создан не ради удобства экспериментаторов. Относительность разделения слоёв сознанияВ рефлексивном слое, в значениях и смыслах, конечно, присутствуют следы, отблески, отзвуки бытийного слоя. Эти следы связаны не только с тем, что значения и смыслы рождаются в бытийном слое. Они содержат его в себе и актуально (ср. пастернаковское: «Образ мира, в слове явленный»). Выраженное в слове значение содержит в себе не только образ. Оно в качестве своей внутренней формы содержит операционные и предметные значения, осмысленные и предметные действия. Поэтому само слово рассматривается как действие. Аналогичным образом и смысл не является пустым. Если воспользоваться образом В. А. Лефевра о вакууме, то мне представляется, что последний как раз и может служить аналогом смысла. Он пронизывает более плотные образования (образ, действие, значение), которые выстулают для него в роли материи. Со своей стороны, непрерывно рождающиеся в этих плотных образованиях виртуальные частицы пронизывают вакуум-смысл. Эта логика вакуума помогает представить себе, что структура сознания, как и оно само, является целостной, хотя и включает в себя различные образующие. В то же время на различиях в образующих основаны противоречия, возникающие в сознании, его болезни и деформации, связанные с гипертрофией в развитии той или иной образующей, в ослаблении или даже в разрыве связи как между слоями, так и между их образующими. В таких случаях мы говорим о разорванном сознании. Бытийный слой сознания несёт на себе следы развитой рефлексии, содержит в себе её истоки и начала. Смысловая оценка включена в биодинамическую и чувственную ткань, она нередко осуществляется не только во время, но и до формирования образа или совершения действия. Это очевидно. Менее очевиден механизм этого. Как обнаружено в исследованиях Н. Д. Гордеевой и В. П. Зинченко [5], биодинамическая ткань движения не только связана с чувственной тканью, но и обладает собственной чувствительностью. Последняя неоднородна: имеется чувствительность к ситуации и чувствительность к осуществляющемуся или потенциальному движению. Эти две формы чувствительности наблюдаются, точнее, регистрируются со сдвигом по фазе. Их чередование во времени осуществления движения происходит 3–4 раза в секунду. Это чередование обеспечивает основу элементарных рефлексивных актов, содержание которых составляет сопоставление ситуации с промежуточными результатами действия и возможностями его продолжения. Сейчас ведётся поиск рефлексии в процессах формирования образа ситуации. Таким образом, рефлексивный слой сознания одновременно является событийным, бытийственным. В свою очередь бытийный слой не только испытывает на себе влияние рефлексивного, но и сам обладает зачатками или исходными формами рефлексии. Поэтому бытийный слой сознания с полным правом можно назвать со-рефлексивным. Иначе не может быть, так как, если бы каждый из слоёв не нес на себе печать другого, они не могли бы взаимодействовать и даже узнавать друг друга. Важно отметить, что речь идёт именно о печати, а не о тождестве. М. К. Мамардашвили в качестве главного в марксовом понятии практики выделяет «подчёркивание таких состояний бытия человека — социального, экономического, идеологического, чувственно-жизненного и так далее, — которые не поддаются воспроизведению и объективной рациональной развёртке на уровне рефлексивной конструкции, заставляя нас снять отождествление деятельности и её сознательного идеального плана, что было характерно для классического философствования. В данном случае нужно различать в сознательном бытии два типа отношений. Во-первых, отношения, которые складываются независимо от сознания, и, во-вторых, те отношения, которые складываются на основании первых и являются их идеологическим выражением (так называемые «превращённые формы сознания») «. [21, 15]. Существуют, к несчастью, и извращённые формы сознания (см. [15]). Мы в своём бытии построили такие формы «идеологии», которые, согласно Марксу, не обладают материалистическим самосознанием. Эти формы приобрели такую огромную власть над нами, что именно они определяют наше бытие. Освобождение от них, очищение нашего сознания представляется делом чрезвычайной сложности. Едва ли даже Гераклу удалось бы решить эту задачу за один день. Гетерогенность компонентов структуры сознанияПервопричиной родства бытийного и рефлексивного слоёв является наличие у них общего культурно-исторического генетического кода, который заложен в социальном (совокупном) предметном действии, обладающем порождающими свойствами [17], [5]. Конечно, рождающиеся в действии образы, смыслы, значения приобретают собственные свойства, автономизируются от действия, начинают развиваться по своим законам. Они выводимы из действия, но не сводимы к нему, что и даёт основания рассматривать их в качестве относительно самостоятельных и участвующих в образовании сознания. Но, благодаря наличию у них общего генетического источника, благодаря тесному взаимодействию каждого компонента структуры в процессах её развития и функционирования со всем и другими, они все являются не однородными, а гетерогенными образованиями. Общность генетического кода для всех образующих создаёт потенциальную, хотя и не всегда реализующуюся, возможность целостного сознания. Эта же общность лежит в основе взаимных трансформаций компонентов (образующих) сознания не только в пределах каждого слоя, но и между слоями. Образ осмысливается, смысл воплощается в слове, в образе, в поступке, хотя едва ли исчерпывается этим. Действие и образ означиваются, и так далее. Некоторое представление о взаимотрансформациях образующих сознание позволяет получить описание Ф. Дюрренмата, имеющееся в его повести, само название которой иллюстрирует жизнь сознания: «Поручение, или О наблюдении за наблюдающим за наблюдателями». В своём дневнике героиня повести Тина фон Ламберт изобразила своего мужа чудовищем: образ этот, однако, возникал не сразу, сначала она как бы снимала один слой за другим, затем как бы рассматривала его под микроскопом, все увеличивая изображение, все усиливая яркость, целыми страницами описывая, как он ест, как ковыряется в зубах, как чешется, как чавкает, как морщится, кашляет, чихает и всякое прочее — движения, жесты, подергивания, — словом, характерные особенности, в той или иной мере присущие каждому человеку… Далее автор описывает впечатления другой героини, которая, читая этот дневник, «казалось, наблюдала, как некое, исключительно из одних наблюдений сотканное облако, постепенно, мало-помалу сжимаясь, превращается в конце концов в комок, насквозь пропитанный ненавистью и отвращением»… [6; 96]. Здесь мы видим вербализацию чувственной ткани у автора дневника, затем трансформацию текста у читателя в облако наблюдений, и, наконец, это облако трансформируется в аффективно-смысловой сгусток. Иногда такие трансформации совершаются медленно, мучительно, иногда мгновенно и переживаются как озарение. Есть большой соблазн уподобить подобные трансформации фазовым переходам, кристаллизации, спонтанным трансмутациям, пересечению в некоторой точке разных, порол трудно совместимых логик, когда возникает результат, названный А. Кастлером бисоциацией. В такого рода результатах, порождаемых сознанием и воплощаемых в поведении и деятельности, участвуют все образующие. Поэтому результаты, как и само сознание, нередко приобретают кентаврический вид. Приведём ещё одну метафору, использованную А. А. Ухтомским для описания деятельности функциональных органов. Динамика образующих, их взаимодействие и взаимотрансформации при решении задач нахождения или воплощения смысла напоминают вихревое движение Декарта. Чаще всего это движение не дано в самонаблюдении или дано слишком фрагментарно. Некоторое представление о нём дают кошмарные сновидения, искусственно вызванные изменённые состояния сознания и так далее. Приведённое выше описание работы предложенной структуры сознания не потребовало от нас обращения к подсознанию или бессознательному. Она описывает работу сознания, в которой причудливо смешано наблюдаемое и ненаблюдаемое, спонтанное и детерминированное. Можно надеяться, что такое пренебрежение подсознанием не вызовет неудовольствия у специалистов в области психоанализа. Они ведь и сами решают задачу извлечения событий из подсознания, перевода их в сознание, а не погружения, выталкивания или вытеснения их из сознания в подсознание. С последней процедурой многие справляются своими силами, без помощи психоаналитиков, и притом достаточно успешно. 6. О возможности изучения и структурного анализа живых (свободных) системСейчас, казалось бы, уже не нужно оправдывать с теоретико-познавательной точки зрения полезность и продуктивность методов функционально-структурного, микроструктурного, микродинамического анализа живого, будь то живое вещество, живое движение, даже живая душа. Но всё же, когда речь начинает идти о структуре сознания, возникает сомнение относительно возможности отображения в структуре его — действительных свойств и функций, не говоря уже о механизмах. Ведь при создании структуры, а тем более при превращении её в механизм действия живого происходит умерщвление живого. Если это осознается исследователем, что происходит далеко не всегда, он делает попытки оживить механизм (ищет «живую воду»). Оживление (не всегда удачное) происходит за счёт привлечения эмпирического или художественного опыта, экспериментальных данных, живых метафор, символов, поэтических образов, etc. По оценкам некоторых авторов, 99 процентов моделей нервной системы и поведения не имеют отношения ни к тому, ни к другому. Приведём сделанное задолго до этих оценок высказывание С. Н. Булгакова по поводу возможного соответствия организма и механизма (в нашем случае — структуры): «Сам механизм есть понятие не положительное, а отрицательное, в нём констатируется отсутствие жизни, то есть жизнь (субъект) здесь ощущает свою границу, но не для того, чтобы, её опознав, перед ней остановиться, но чтобы её перейти… Поэтому механическая причинность определяется отрицанием жизни, есть отрицание воли, причинности органической. И уже по этому одному механизм не только не может объяснять жизни, но сам должен быть объяснён из своей соотносительности с нею» [2; 201–202]. Здесь же Булгаков цитирует Ф. В. Шеллинга: «Организм существует не там, где нет механизма, но, наоборот, где нет организма, там есть механизм» (цит. по [2;201]). Приведённые высказывания нельзя отнести к полностью скептическим. В этом же контексте Булгаков пишет: «Но хотя наука превращает мир в безжизненный механизм, сама она есть порождение жизни, форма самоопределения субъекта в объекте. Самый механизм, который для механического мировоззрения кажется универсальным онтологическим принципом, есть только условное самоопределение субъекта» [2; 200–201]). Это то, что на современном языке называется «личностное знание» (М. Полани), «познавательное отношение» (В. А. Лекторский). Другими словами, поскольку механизм является порождением жизни, он несёт на себе её следы, что даёт шанс на его оживление. Такая возможность существует не только потому, что механизм создан субъектом, он ещё создан по образу и подобию субъекта, как человек создан по образу и подобию Божию. Поэтому-то человеку иногда удаётся внести в свои творения искру божию. Впервые идея об органопроекции была высказана Эрнстом Каппом (1877), который рассматривал технику как естественную и существенную составную часть человека, так сказать, продолжение его биологических (теперь мы можем добавить — интеллектуальных и социальных) органов (см. [7; 424]). В российской традиции П. А. Флоренский развивал идеи органопроекции, рассматривая механизмы, технику как проекцию живого. Таким образом, субъектность, антропогенность (органопроекция) техники даёт принципиальную возможность соотнесения механизма, структуры с живым. Эта возможность должна быть реальнее, если механизм, структура разрабатываются не в утилитарных, а в познавательных целях. Последние лишь несколько уменьшают трудности, стоящие на пути такого соотнесения, но не устраняют их. Отметим главные из них, имеющие непосредственное отношение к исследованию сознания. Мы не имеем сколько-нибудь строгого определения понятия «сознание». Указания на то, что категория сознания относится к числу предельных абстракций, что сознание — это культурно-историческое образование, конечно, бесспорны, но эти указания не заменяют определения. Возникает вопрос, возможно ли создание структуры неопределимой или неопределённой системы. Утешением исследователю должно служить то, что сознание в этом смысле не уникально. Аналогично обстоит дело с понятиями «живое вещество», «живое движение». В. И. Вернадский говорил, что он не знает, чем живое вещество отличается от неживого, но он никогда не ошибается, различая их. Н. А. Бернштейн, вводя понятие «живого движения», не дал его определения. Сейчас известно, что человеческий глаз отличает живое движение от механического за доли секунды. А человеческий интеллект пока не способен концептуализировать имеющиеся между ними различия. И всё это не мешает продуктивным поискам структуры живого вещества, живого движения. Попытки их структурирования, моделирования, имитации на неживом субстрате представляют собой эффективный путь их изучения, в конечном счёте и их определения. Сказанное относится и к живой душе, и к живому сознанию, которые производны от живого вещества и живого движения, прежде всего живого движения истории человечества. Сознание — не только неопределимая, но и свободная система (ср. О. Мандельштам: «Посох мой, моя свобода — сердцевина бытия»). Не является ли попытка определения и структурирования свободной системы подобной задаче определения квадратуры круга? Единственный путь преодоления этого парадокса — следовать за жизнью. Нужно понять, как природная среда накладывает свои порой весьма суровые ограничения на жизнь и деятельность любой свободной системы. Такие ограничения испытывает даже «несотворённая свобода», существование которой постулировал Н. А. Бердяев. Прекрасно о взаимоотношениях организма и природной среды писал О. Мандельштам: «Никто, даже отъявленные механисты, не рассматривают рост организма как результат изменчивости внешней среды. Это было бы чересчур большой наглостью. Среда лишь приглашает организм к росту. Её функции выражаются в известной благосклонности, которая постепенно и непрерывно погашается суровостью, связывающей тело и награждающей его смертью. Итак, организм для среды есть вероятность, желаемость и ожидаемость. Среда для организма — приглашающая сила. Не столько оболочка — сколько вызов» [23; 342]. Следует отметить, что речь идёт не о приспособлении, не о стимуле и реакции, а о вызове и ответе, то есть об акции, акте. Вызов может быть принят только существом, способным к выбору, обладающим хотя бы минимальной свободой. Под природой в случае изучения сознания следует понимать и социум. При этом конечный, может быть, лучше сказать — исторический итог встречи таланта, интеллекта, остатков полузадушенной внутренней свободы, сохраняющихся в едва живом теле, с «выдающейся посредственностью», с тупой и железной волей самодержца, диктатора, самодура и террориста далеко не всегда предсказуем. Автор приведённых строк об организме и среде в начале 1937 года писал К. И. Чуковскому из Воронежа: «Я тень. Меня нет. У меня есть только право умереть… Есть только один человек в мире, к которому по этому делу можно и нужно обратиться… Если Вы хотите спасти меня от неотвратимой гибели — спасти двух человек, помогите, уговорите других написать»… И в том же году, и в том же Воронеже пишет он стихотворение, в котором выступает как титан, запрягший «десять волов в голос». Стихотворение заканчивается вызовом поэта:
Когда читаешь эти строки, невольно вспоминается пушкинский завет, которому следовал Мандельштам:
Можно, конечно, назвать это идеализмом свободы, тайной, сферой непознаваемого, но. при этом нельзя забывать, что вся человеческая жизнь построена на преодолении избыточных, практически бесконечных степеней свободы, которыми обладают человеческое тело и человеческий дух. Кстати, именно в этом скрыты причины удивительного многообразия человеческих способностей и возможностей их безграничного совершенствования. В общей форме постановку проблемы свободы и указание на путь её разрешения можно найти у Ф. В. Шеллинга: «… конечная цель Я состоит в том, чтобы законы свободы сделать законами природы, а законы природы — законами свободы, воспроизвести в Я природу, а в природе Я». И далее: «Высшее призвание человека — воспроизвести единство целей в мире как. механизм, а механизм сделать единством целей» (цит. по [2; 202]). Этот гуманитарно-экологический императив бесспорен и красиво выражен, но крайне трудно выполним. Сейчас появилась реальная опасность до достижения этого высшего призвания уничтожения либо Я, либо природы, либо, скорее всего, и того и другого вместе. Поэтому сейчас, как никогда прежде, остро стоит задача поиска таких ограничений свободы сознания и деятельности, которые бы, с одной стороны, препятствовали самоуничтожению человечества, а с другой, сохраняли его свободным. Наука должна помочь найти те пределы, при которых свобода остаётся природосообразной. Разрешима ли такая задача, примет ли человечество найденные ограничения, покажет будущее. Ясно, что решение этой задачи — дело не одной науки. Хотелось бы надеяться, что усилия, предпринимаемые ей для решения этой задачи, окажутся небесполезными. Но не следует переоценивать такие усилия. Сейчас становится общим местом последовательность задач, выдвигаемых перед человечеством. Примечательно, что эти задачи носят инженерный характер и основаны на технологической классификации прошлых, существующих и будущих видов общества: индустриальное, постиндустриальное, технотронное, информационное, наконец, всё чаще речь идёт о создании экологического общества. Последнее относят к XXI веку. Возникает простой и незатейливый вопрос: к какому веку следует отнести создание человеческого общества и будет ли кому его создавать? Разумеется, когда речь идёт о видах общества, когда прогнозируются пути и. перспективы его развития, то непременно вспоминаются идеи о ноосфере, ноократии, говорится и о человеческом измерении научно-технического прогресса, о пределах и опасностях роста, о человеке как о самоцели истории и так далее. Однако реальная власть принадлежит технократии, которая слушает голоса Разума вполуха, отстаивает своё понимание свободы, свои интересы, своё понимание истории и пока успешно навязывает обществу свои цели, делает его своим заложником и средством их достижения. Таким образом, проблема структурирования и ограничения свободной системы решается самой жизнью. Она опровергает миф об абсолютной свободе сознания. Таким в истории человечества оно никогда не было. Зато история даёт много примеров того, что сознанием манипулировали не менее, а то и более успешно, чем вещами. Правда, чаще всего это делалось с помощью далёких от науки средств. Поэтому, может быть, самой науке, в которой достаточно явлений, относящихся к психопатологии обыденной жизни, следует заняться психоанализом и с его помощью преодолеть апокалипсические страхи, эсхатологические восторги и занять катафатическую позицию. Ведь существует ещё один прогноз, согласно которому грядущий век будет веком психологии, веком наук о человеке. Следует напомнить то, что хорошо было известно ещё Августину. Лишь через напряжение действия будущее может стать настоящим, а тем более прошедшим. Без напряжения действия грядущее останется там, где оно есть… В 1918 году И. Северянин писал:
Что же можно (оказать о состоянии человека после того, как он побывал в роли подопытного (да ещё и пребывает пока в этой роли) во всех экспериментах уходящего века? К. счастью, кажется, что температура уходящего столетия падает и человечество получает шанс на выздоровление. Но пока это не гарантия, а только шанс. Желательно, чтобы он дошёл до сознания. 7. Самосознание в мире сознанияОбсуждение проблемы мира, или миров, сознания необходимо для того, чтобы обосновать необходимость и достаточность выделенных в структуре сознания компонентов, его образующих. В классической парадигме «сознание в мире сознания» вопрос о его образующих, а соответственно и о его структуре, не возникал. В более новой парадигме «сознание в мире мозга» при всей рафинированности экспериментальных методов исследования само сознание понимается вполне житейски, вне философских и психологических традиций его понимания. Ведь сами учёные, в том числе и те, которые занимаются сознанием, являются носителями, а то и жертвами, массового сознания. Попытаемся условно выделить презентированные ему миры и соотнести с ними выделенные в структуре сознания компоненты. Мир идей, понятий, житейских и научных знаний соотносим со значением как образующей рефлексивного слоя сознания. Мир человеческих ценностей, переживаний, эмоций, аффектов соотносим со смыслом как следующей образующей рефлексивного слоя. Мир производительной, предметно-практической деятельности соотносим с биодинамической тканью движения и действия как образующей бытийного слоя. Наконец, мир представлений, воображения, культурных символов и знаков соотносим с чувственной тканью как следующей образующей бытийного слоя сознания. Конечно, сознание нельзя свести ни к одному из выделенных миров, как нельзя свести ни к одному из его компонентов. В то же время сознание рождается и присутствует во всех этих мирах. Оно может метаться между ними: погружаться в какой-либо из них, инкапсулироваться в нём, менять, переделывать, претворять его и себя самое, подниматься или витать над всеми ними, сравнивать, оценивать, восхищаться, страдать, судить их. Поэтому-то так важно, чтобы все перечисленные миры, включая и мир сознания, были открыты ему. Если же этого нет, то мы называем сознание узким, ограниченным, неразвитым, несовершенным. Вся эта жизнь сознания может разыгрываться на предложенной структуре, когда тот или иной её компонент приобретает доминирующую роль, что происходит за счёт развития других компонентов структуры. Структура может развиваться и более гармонично, что, впрочем, не обязательно влечёт за собой её равновесности. Тем не менее при вовлечении- в деятельность сознания всех компонентов оно приобретает бытийный и рефлексивный опыт и соответствующие ему черты. Потенциально оно может стать надмирным и подлинно творческим. Выделение миров сознания и образующих его компонентов, установление соответствия между мирами и образующими сознания при всей своей полезности всё же не даёт ответа на вопрос, а чти такое сознание. Здесь нужно оговорится, что этот вопрос не совпадает с вопросом о сущности сознания. Последний вообще выходит за рамки психологии. В настоящей статье идёт речь не о сущности, а о существовании сознания. Как это ни странно, но для понимания бытия сознания полезно вернуться к классической парадигме «сознание в мире сознания». Если мир сознания нам известен, известны и его образующие, то, может быть, имеет смысл модифицировать эту парадигму следующим образом: «самосознание в мире сознания». Эпицентром: сознания и самосознания является сознание собственного Я. Без его включения в жизнь сознания не только остаётся непонятным, что же такое сознание, но и отсутствует субъект, нуждающийся в ответе на этот вопрос. Можно привести следующую аналогию. Нам известны анатомия, морфология, физиология нашего телесного организма. Но сам этот организм не может быть сведён ни к одному из своих органов или процессов, которые в нём протекают. Организм как таковой должен определяться в другой системе понятийных координат, поскольку организм есть целое. Допустим, нам известны анатомия, морфология, синтаксис, семантика деятельности духовного организма. Мы знаем, что в нём поселилось сознание, которое, как и организм, является целостным. Значит, для определения того, что же есть сознание, недостаточно указания на органы или деятельности, осуществляющиеся в духовном организме. Необходимо обращение к другой системе координат. Это могут быть координаты типа Я-концепции, или координаты «самопознание личности», или какие-либо другие. В любом случае для облегчения понимания необходима не только объективация структуры сознания, но и персонификация сознания. Последняя представляет собой своего рода форму, вне которой сознание не может существовать. Мало того, как говорил М. К. Мамардашвили, так или иначе понимаемое сознание открывает философу возможность его личностной реализации в виде не просто достигнутой суммы знаний, а именно реализованной мысли и способа бытия [21; 3]. Нужно надеяться, что сказанное относится не только к философу. Едва ли можно представить себе самореализацию личности, лишённой сознания. Такое встречается только в психологии личности. Без персонификации сознание может раствориться или утонуть в собственной структуре, хотя интуитивно ясно, что оно мажет подниматься над собственной структурой, рефлектировать по поводу неё, освобождаться или разрушать её, строить или заимствовать новую. Об определённой автономии души (и сознания?) от телесного организма хорошо писал Н. Гумилёв:
Мы, увы, со змеями не схожи, Можно предположить, что определённой автономией от духовного организма и от сознания обладает само- сознающее Я, выступающее в отношении собственного сознания в качестве деятеля, или наблюдателя, или того и другого вместе. Отсюда идеи о существовании сверхсознания, сверх-Я, сверх-человека, приобретающего власть не только над сознанием, над самим собой, но и над собственной волей. Как заметил М. Хайдеггер: «Сущность сверх-человека — это не охранная грамота для действующего произвола. Это основанный в самом же бытии закон длинной цепи величайших самоопределений»… [28; 167]. Такие самоопределения составляют основу самостоянья человека, которое, по словам А. С. Пушкина, залог величия его. Персонификация сознания — это не редукция сознания к Я. Это лишь методический приём, с помощью которого можно лучше понять жизнь и свойства сознания, стремление человека к свободе, понять волю и путь к власти над самим собой. Но пока человек слаб. Сознание его ограничено, далеко от совершенства и целостности, взаимоотношения души и тела далеки от гармонии, самосознающее Я не может властвовать в полной мере ни над душой, ни над телом, оно мечется между ними в поисках если не гармонии, то более удобного жилья. Всё это, с одной стороны, печально, а с другой, придаёт смысл научным поискам в сфере деятельности, сознания, личности, даёт шансы понять их взаимоотношения. Совершенный человек, если таковой существует, — это предмет восхищения, а не научного исследования. Несовершенно и самосознающее Я, чем, видимо, можно объяснить трудности, связанные с локализацией его в телесном и духовном организме, в том числе и в предложенной структуре сознания. Эти трудности не случайны. Дело в том, что культурно-историческая традиция в изучении психики и сознания оставила за пределами своих поисков проблему телесности. Несколько схематизируя, можно сказать, что Л. С. Выготский был занят проблемой преимущественно духовного Я. С точки зрения общей психологии в высшей степени интересно расширение традиционной проблематики сфер сознания и самосознания, которое предпринимается психологами-практиками, в частности патопсихологами, психотерапевтами (см. [3], [8], [25] и др.). В этих исследованиях детально рассматривается проблема физического Я, распространяется культурно-исторический подход на сферу телесности. Последняя влияет на сознание и самосознание личности порой в значительно большей степени, чем сфера духовная. Производят большое впечатление описания случаев, когда самосознание, напряжённо работающее в поисках смысла жизни, судьбы или причин заблуждений и крахов, замыкается или погружается в телесность собственного Я. Происходит смещение центра сознания. Оно ищет смысла не во внешних предметностях, не во внутренних деятельностях, а в переживаниях собственной телесности. Сознание и самосознание покоряются телу, лишаются свободы в своём развитии. Е. Т. Соколова приоткрывает читателю, как телесность может вытеснить бытийные или рефлексивные слои сознания, показывает не только её формирующую, но и драматическую деформирующую роль в становлении сознания и самосознания личности. Тело становится не только внешней формой, но и полновластным хозяином духа. На экспериментальном и клиническом материале это выступает как контраверза между реальным и идеальным Я (последнее, как правило, заимствуется у другого) и их телесными и духовными переживаниями. На одно и на другое могут надеваться защитные или разрушительные, иногда самоубийственные, маски. Мы специально обращаем на это внимание в контексте данного параграфа, чтобы показать возможности развития и расширения изложенных в статье представлений о мирах и структуре сознания, возможности их жизненной верификации, оживления достаточно абстрактной структуры. Конечно, мы далеки от решения вопросов о том, как самосознающее Я живёт и ориентируется в широком мире сознания, как потенциально бесконечное широкое сознание сжимается до точки физического Я индивида. Мы хотели лишь показать, что об этих сложнейших проблемах человеческого бытия и бытия сознаниям можно размышлять и так, как это сделано в статье. 8. Вместо заключенияНедавно значительный интерес и дискуссии учёных вызвала статья американского политолога Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории?» [27]. Анализируя происходящие в Восточной Европе и СССР грандиозные социальные преобразования, автор статьи пришёл к выводу о том, что предречения о достижимости оптимального государственного устройства становятся всё более реальными. Воссоздание такого устройства в большинстве стран мира будет означать конец истории в том смысле, что закончатся вековые искания человечества в этом направлении. На первый взгляд, это марксистская точка зрения. Однако Ф. Фукуяма выводит её происхождение от Гегеля, и этот источник до неузнаваемости преобразует указанное утверждение. Ведь для Гегеля бытие человека в материальном мире и, следовательно, вся человеческая история укоренены в достигнутом состоянии сознания. «Сфера сознательного, — считает Ф. Фукуяма, — в конечном счёте с необходимостью проявляет себя в материальном мире, точнее, формирует материальный мир по собственному образу и подобию. Сознание — это причина, а не следствие, и оно может развиваться независимо от материального мира; следовательно, история идеологии составляет подлинную организующую основу видимого хаоса ежедневных событий» [27; 89–90]. Для иллюстрации такого взгляда Ф. Фукуяма ссылается на книгу М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», в которой содержатся конкретные примеры того, как католические и протестантские ценности по- разному выражаются в специфике и темпах экономического развития стран, часто находящихся по соседству друг с другом. Суть этих различий выражена в пословице, что протестанты хорошо едят, а католики хорошо спят. Протестантское мировосприятие, находящее место для поощрения индивидуальных усилий человека, способствует более быстрому развитию производства и потребления. Взращиваемое в таких идеологических условиях сознание человека мотивировано на поиск областей для приложения усилий и обеспечивает более высокий жизненный тонус как отдельного гражданина, так и общества в целом. Католики же, привыкшие в большей степени уповать на волю Господа, основываются на этом и в экономических отношениях. Это непосредственно отражается на темпах роста экономики, притормаживая их. Нечто подобное, но на нерелигиозных основаниях, происходило и в социалистических странах. Ведь функционировавшая в них командно-административная система изменилась от 1950-х к 1970-м годам мало. Однако темпы развития экономики в эти периоды различались разительно. Американский политолог считает, что объяснение этих различий можно выявить в господствовавшем в эти периоды типе общественного и индивидуального сознания. Дело в том, что приверженность централизованному планированию, отчётливо выраженная в общественном сознании 1950-х годов, была подвергнута длительной коррозии и к 1970-м годам была в значительной мере изжита в широких кругах общества. Результаты не замедлили проявиться и в экономике. Темпы промышленного роста снизились, отражая падение веры большинства людей в разумность существующих экономических отношений. Мы можем добавить новую иллюстрацию к вышеприведённым. Многим памятны первые успехи перестройки в СССР, когда минимальные изменения в сложившейся экономической системе, но осуществлявшиеся на первых порах в сопровождении эффектных лозунгов об ускорении социально-экономического развития, были с восторгом приняты и немедленно нашли выражение в оживлении экономической жизни. Лозунги оказались эффективными, потому что выразили давно созревшее стремление народа к переменам. И даже являясь объективно не отражающими реальные потребности экономики, тем не менее оказали на нас воздействие более сильное, чем осуществлённые реформы. Выходит, сознание и идеология не такие уж вторичные и производные вещи, как утверждалось многие годы. Не знаем, прав ли Ф. Фукуяма а своём основном выводе о конце истории. Но то, что он обратил внимание научных кругов на проблематику сознания, задвинутую в угол и длительное время не популярную, — несомненная его заслуга. По нашему мнению, этой проблематике давно пора возвратиться из изгнания и занять подобающее ей место в ряду предметов не только психологии, но и других гуманитарных дисциплин. Этому-то и могут способствовать междисциплинарные исследования человека. У читателя может возникнуть вопрос: зачем всё изложенное? Есть поток сознания, он меня несёт, и незачем его останавливать, замораживать, структурировать, да ещё с тем, чтобы впоследствии его снова пытаться оживлять. В качестве если не возражения на такой вопрос, то аргумента в свою пользу можно сказать следующее. Есть не только поток сознания, но и поток жизни. Осознание жизни превращает её в подлинное бытие. Отсутствие осознания оставляет её всего лишь существованием. Муки сознания, в том числе муки самосознания и самоанализа, — это не такая уж высокая плата за то, чтобы претворить существование в жизнь. Но для этого нужно хотя бы приблизительно знать, что представляют собой акты сознания, выступающие средством претворения воды в вино. Конечно, сознание коварно, оно несёт в себе силы не только созидания, но и разрушения. Самоанализ может быть средством самосовершенствования и средством саморазрушения личности. В этом нет противоречия. В сознании общества, как и в сознании отдельного человека, не все заслуживает сохранения. Кое от чего нужно освобождаться, кое-чем жертвовать, кое-что по-новому осмыслить. Это непростая работа. При её проведении мы слишком долго ориентировались на бездушную идеологию, деформировавшую и разрушавшую наше сознание прежде всего потому, что в ней не было места для личности. Психологи и сейчас пытаются занять это место понятием «субъект». Сознание, при всей своей спонтанности и других замечательных свойствах, частично описанных в статье, не обладает способностью самовосстанавливаться. Единственной и надежной помощницей в этом может быть культура, духовность. «Вне духовного содержания, — писал М. К. Мамардашвили, — любое дело — это полдела. Не представляю себе философию без рыцарей чести и человеческого достоинства. Всё остальное — слова. Люди должны узнавать себя в мысли философов» [22; 199]. Надеюсь, люди когда-нибудь начнут себя узнавать и в мысли психологов. Но сюжеты «сознание и культура», «сознание и духовность» или «культура сознания» — эта тема уже другой статьи. |
Многое для развития и осмысления этих идей дала работа в Межведомственном совете по проблеме «Сознание», а также тесное сотрудничество с философами.
Справедливо утверждается принципиальная нередуцируемость сознания к чему-то иному. Парадокс между актуальностью проблемы и невозможностью её решения разрешается весьма своеобразно: помыслить нельзя, но необходимо, следовательно, нужно попытаться занять конструктивную позицию. Все конструкции неадекватны, но без них нельзя строить никакую психотехническую (в широком смысле слова) практику. Поэтому нужно либо принимать прежние конструкции, либо строить новые.
Об этом приходится. говорить, поскольку со времени выхода книг А. Н. Леонтьева и С. Л. Рубинштейна, посвящённых сознанию, наблюдается существенное уменьшение усилий академической и университетской психологии, направленных на его изучение. Но именно в психологии многое сделано для лучшего понимания форм, функций, свойств, возможных механизмов, природы и особенностей строения сознания.
Даже формирование разумного, например, экологического или национального сознания (и самосознания) вне расширения всей его сферы не только бесперспективно, но способно повлечь за собой (и влечет) разрушительные последствия (национальные конфликты, так называемая принципиальная борьба с атомной энергетикой, доведение до абсурда идеи суверенитета, etc). Для преодоления и предотвращения таких последствий необходимо развитие культурно-исторических традиций в изучении сознания.
Категория сознания, равно как и категории деятельности, субъекта, личности, принадлежит к числу фундаментальных и вместе с тем предельных абстракций. Задача любой науки, претендующей на изучение сознания, состоит в том, чтобы наполнить его конкретным онтологическим содержанием и смыслом. Ведь сознание не только рождается в бытии, не только отражает и, следовательно, содержит его в себе, разумеется, в отраженном или искажённом свете, но и творит его. (К сожалению, далеко не всегда ведая, что творит.) Лишь после такого наполнения сознание выступает в качестве объекта экспериментального изучения, а затем, при определении и согласовании онтологии сознания, и в качестве объекта междисциплинарного исследования. В настоящей статье делается попытка конструирования концептуальной схемы сознания, которая могла бы послужить основой развёртывания дальнейших исследований сознания в психологии, а возможно, и его междисциплинарных исследований.
Оно до сего времени редуцируется и, соответственно, идентифицируется с такими феноменами, как отчётливо осознаваемый образ, поле ясного внимания, содержание кратковременной памяти, очевидный результат мыслительного акта, осознание собственного Я, и так далее. Во всех этих случаях процесс, который есть сознание, подменяется его результатом, то есть тем или иным известным эмпирическим и доступным самонаблюдению феноменом.
На учёных не действуют предупреждения замечательных физиологов и нейропсихологов (от Ч. Шеррингтона до А. Р. Лурии) о бесперспективности поисков сознания в мозгу. Продолжаются поиски материи сознания в языке.
Гибсона). Последнее, более податливо для оперирования и манипулирования элементами (вещами), входящими в него. Но рефлексия — это не видимый и тем более не предметный мир. И здесь возможны два способа обращения с ней. Можно либо отстроиться от неё, либо попытаться её опредметить. В первом случае есть опасность утраты её как объекта наблюдения и изучения, во втором — опасность неадекватного опредмечивания.
[8]).
описание и оценку его вклада в изучение рефлексии [26], [29]).
При этом не следует пренебрегать опытом изучения перцептивных, мнемических, интеллектуальных, исполнительных процессов, то есть той реальной, пусть недостаточно одушевлённой, физикой, которая существует в психологии.
История проблемы сознания в отечественной психологии ещё ждёт своего исследователя. Схематически она выглядит следующим образом. После плодотворного предреволюционного периода, связанного с именами С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева, В. С. Соловьёва. П. А. Флоренского, Г. И. Челпанова, Г. Г. Шпета, внёсших существенный вклад не только в философию, но и в психологию сознания, уже в ранние 1920-е годы проблема сознания начала вытесняться.
А. Флоренский и Г. Г. Шпет, работы которых в то время, к сожалению, не оказали сколько-нибудь заметного влияния на развитие психологии. В середине 1920-х годов появились ещё две фигуры. Это М. М. Бахтин и Л. С. Выготский, целью которых было понимание сознания, его природы, функций, связи с языком, словом и так далее. Для обоих марксизм был тем, чем он являлся на самом деле, то есть одним из методов, средств понимания и объяснения.
более подробно [10]). Культура, интеллигентность тщательно скрывались или маскировались цитатной шелухой, уходили в подтекст.
Л. Рубинштейна, а затем и А. Н. Леонтьева. Нужно сказать, что для выделения сознания в качестве предмета психологического исследования в равной степени необходимо развитие культурно-исторического подхода и деятельностного подхода к сознанию и психике.Сознание как предмет психологии — Психологос
Основателем научной психологии является Вильгельм Вундт. Вундт был крупным ученым и занимался различными направлениями: философией, физиологией, физикой и т.д. В середине 70-х годов он отвоевал у своего начальства 4 комнаты, и где-то в 1875 году открылось отделение. А в 1879 году это отделение стало называться институтом, потому что туда впервые приняли студентов. Именно поэтому 1879 год считается годом рождения психологии.
У Вундта предметом исследования являлось сознание, а методом исследования – интроспекция. Вундт хотел построить психологию как естественнонаучную дисциплину. И тогда он определяет психологию с трех сторон: психология это наука о свойствах сознания (1), элементах сознания (2) и связях между ними (3).
Исходя из своих исследований, Вундт выделяет первое свойство сознания — организованность, структурированность. Сознание есть структура организованных элементов. Элементы сознания бывают объективные и субъективные.
В терминологии Вундта единичным объективным элементом сознания является простое впечатление. Простое впечатление — это значит не разложимое на более мелкие единицы, своеобразный неделимый атом.
Неделимым элементом сознания является ощущение. Например, ощущение это простое впечатление, которое возникает, когда мы слышим отдельный удар метронома. А если два удара или более, то это уже представление. Ощущения и представления являются объективными элементами сознания.
Субъективные элементы сознания – это элементы, связанные с самим субъектом. Субъективные значит внутренние, идущие от меня самого. Субъективными элементами сознания являются чувства (эмоции).
Чувства и эмоции Вундт подразделяет по трем параметрам, которые сформировались по результатам отчетов испытуемых.
- Удовольствие – неудовольствие. Например, когда испытуемого просят вслушаться и выделить отдельный удар метронома, то в этот момент он, скорее всего, испытывает неудовольствие.
- Возбуждение – успокоение. Вундт говорит, что чувства никогда не выступают как нечто самостоятельное. Чувство или эмоция это всегда отношение к какому-то предмету. Так и возбуждение-успокоение не проявляется само по себе, а является чувственной окраской какого-то впечатления. Например, чувственная окраска впечатления при восприятии цвета. Воспринимаем красный цвет – испытываем возбуждение, голубой – успокоение, фиолетовый – депрессию.
- Напряжение – разрядка. Когда человек ожидает, что сейчас прозвучит удар метронома, то это ожидание вызывает эмоциональное напряжение. А когда событие происходит, то наступает разрядка.
Как уже говорилось, сознание организовано. Элементы в поле сознания образуют связи, они структурированы. Таким образом, поле сознания есть структура, и в центре этой структуры есть центральная точка – это то, на что мы в данный момент обращаем внимание. Эту фокусную точку, фокус внимания тоже окружает определенная область. Можно сказать, что вокруг этой фокусной точки есть центральная часть поля сознания, которое называется поле внимания.
Вундт установил, что это поле внимания является ограниченным. Количество элементов в поле внимания (которые может удержать в центре сознания человек), имеет предел: от 3-4 до 6 элементов. В XX веке эти цифры изменили на 7±2.
Структура, функции и модели сознания. Соотношение сознания и самосознания
Современная философская наука видит сознание как единую систему. Варьируется в рамках одной философской или научной концепции лишь набор составляющих её элементов.
Модели сознания
Сравнивая несколько моделей сознания, можно понять, чем они отличаются друг от друга и из каких базовых элементов состоят. Для сравнения возьмём модели сознания, которые характерны общей и глубинной психологии.
Общая психология складывается из трёх сфер сознания:
- Когнитивной.
- Эмоциональной.
- Волевой.
Когнитивная область представлена познавательными способностями человека, психологическими процессами получения знаний и результатами этой самой познавательной деятельности или попросту знаниями. Когнитивная сфера состоит из познавательных способностей человека. Здесь говорится о чувственности и рационализме.
Чувственная и рациональная способности
Чувственная способность – это то, что человек ощущает, а точнее его способность воспринимать действительность, которая является основой для рационального познания. Чувственная способность, в свою очередь, состоит из:
- Ощущения – определение отдельных свойств объекта. В этом базисе человек устанавливает, например, вкус: кислое, сладкое и т.п. Ощущения – это предпосылка восприятия.
- Восприятия – комплексные ощущения, которые появляются, чтобы проиллюстрировать свойства объекта, который их вызвал.
- Представления – образ предмета, который появляется в сознании человека, но при этом он сам не оказывает воздействие на органы чувств.
Представление сочетает в себе характеристики и чувственной способности человека, и рациональной. Представление и восприятие подобны между собой тем, что они создают образ конкретного предмета, а отличаются тем, что представление никак не связано с определённой ситуацией, тем самым помогает человеку освободиться от воспринимаемой реальности.
Рациональная познавательная способность доминирует в познавательной сфере. В силу того, что эта способность побуждает сознание формировать некоторые понятия, суждения и умозаключения.
Определение 1Понятие – это мыслительная форма, которая обобщает и выделяет предметы по их подобию.
Определение 2Суждение – это мыслительная форма, которая обозначает наличие или отсутствие у предмета определённых свойств или отношений.
В качестве примера суждения можно привести следующие фразы: «Этот человек занимается изучением философской науки», «Некоторые животные относятся к диким», » На улице светит солнце». Суждение способно образовываться на чувственном уровне отображения реальности. Пример следующий: «Это кот», такая фраза характерна ситуации, когда имеется в виду какой-то конкретный серый кот, в данный момент, лежащий на стуле. Эта фраза не охватывает всех котов на свете, которые сидят, лежат, охотятся, спят, уличные, домашние и т.п.
Определение 3Умозаключение – мыслительная форма, в которой из одного, двух и более суждений образовывается третья.
Умозаключение образуется на основе понятий и суждений и в конечном итоге представляет собой подвижную форму абстрактного мышления.
Пример 1Примером умозаключения служит фраза: «Все воробьи птицы; некоторые воробьи серые; из этого следует, что некоторые птицы серые».
Внимание и память
Познавательная сфера помимо рациональной и чувственной способности состоит также из внимания и памяти.
Определение 4Внимание – это способность сосредотачивать умственные усилия на определённом объекте, явлении или событии.
Определение 5Память – это способность сохранять и накапливать информацию, при необходимости использовать её. Она же является гарантом целостности всех элементов сознания.
Когнитивная память делится на две формы:
- Образную.
- Мыслительную.
Образная проявляется посредством зрительных, слуховых, обонятельных и иных чувств. Мыслительная выступает в качестве своеобразного фиксатора для слов и понятий.
Интеллект, внимание, память и чувства являются основой для образования чувственных и понятийных образов, которые являются составляющими элементами познавательной сферы сознания.
Нужна помощь преподавателя?
Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!
Описать заданиеСодержание эмоциональной сферы наполнено потребностями, интересами и целями, а составляют её аффекты, эмоции и ощущения. Они возникают как ответ на эмоциональные переживания и отношение человека к тому, что он видит, слышит и познаёт. Стоит отметить, что эмоциональная сфера связана с волевой, в силу того, что посредством эмоций человек выражает свои потребности и суть собственных мотиваций и действий.
Воля
Волевая сфера состоит из мотивов, интересов, и потребностей. Управляет этими элементами способность достигать поставленных целей. Воля, в этой структуре является ключевой способностью, которая предполагает умение концентрировать внимание на конкретном объекте или цели, при этом достигать их.
Интуиция
Одной из составляющей структуры сознания является также интуиция.
Определение 6Интуиция – это способность, обеспечивающая переход от образного мышления к рациональному и обратно.
Такой переход обычно выглядит как скачок, его трудно предсказать. Интуицию делят на два вида:
- Конкретную.
- Абстрактную.
Конкретная интуиция носит фактический характер и относится к чувственной когнитивной способности. Абстрактная базируется на идеальных связях и отношениях действительности, она характерна абстрактному мышлению.
Интуиция отличается от всех психических функций человека, в первую очередь потому, что является скачкообразной, а также потому, в какой форме закрепляются в сознании результаты интуитивного процесса: эмоции, ощущения, понятия. Однако интуиция всегда явно отличается от мышления или ощущения, в силу того, что интуитивные прозрения даются не опосредовано, а в качестве понятий или суждений.
Воображение
Воображение является важной составляющей интуиции. Оно имеет способность явно представлять объект исследования. Образ, который создаётся в воображении, разнится с тем, который формируется посредством ощущений, потому как он никак не связан с конкретными условиями. Воображение базируется на ощущениях и образном мышлении, которое превосходит его, потому как даёт возможность представить предмет таким образом, каким его невозможно увидеть в действительности.
Структура сознания глубинной психологии
К. Г. Юнг предлагает структуру сознания, которая бытует в глубинной психологии. Где ключевая функция сознания заключается в адаптации, а не в познании, как это есть в общей психологии. Автор отмечает четыре психические функции, проявляющиеся на сознательном и бессознательном уровнях:
- Мышление.
- Чувство.
- Ощущение.
- Интуиция.
Мышление – это способность умственного познания и создание его логических результатов. Чувство – это способность объективно оценивать действительность. Ощущение – Это способность воспринимать действительность, опираясь на возможности органов чувств. Интуиция – это бессознательное восприятие того, что содержится в бессознательном.
Успешно адаптироваться к жизненным реалиям человеку помогают сразу четыре функции. Однако К. Юнг считает, что развить их все одинаково хорошо невозможно. Обычно, одна из них играет главную роль, что делает её полностью сознательной. Остальные же находятся на границе сознательного и бессознательного. Они бесконтрольны и способны проявляться как отклик на внешние обстоятельства.
Замечание 1К. Юнг называет ведущую психическую функцию доминирующей. На основе доминирующей функции, автор определяет тип личности: ощущающий, интуитивный, мыслительный или чувствующий.
Психологические типы личности
Всякий психологический тип личности односторонен. К примеру, ощущающий тип ограничивается восприятием реальности. Он не станет анализировать ситуацию или размышлять над сложившимися обстоятельствами, не будет выстраивать прогнозы на будущее.
Мыслительному типу не характерна способность адаптироваться к сложившимся условиям, если он не может на уровне интеллекта понять данную ситуацию.
Чувствующий тип опирается лишь на собственные ощущения, которые выражаются в «приятно-неприятно».
Интуитивному типу чужды беспокойства за идеи, эмоции или реальность. Он находится под влиянием внутренних чувств, которые невозможно выразить или рационально познать.
Важно понимать, что каждый тип, осознавая, что им правит та или иная способность, реально осознаёт, что у него есть и другие не ключевые способности, помогающие ему оценивать действительность.
Замечание 2Человеку характерно подавлять противоположную своему психотипу способность. Это значит, что мыслительный подавляет чувствительный, ощущающий – интуитивный. Эта психологическая односторонность сознания может послужить толчком к нарушению равновесия, но она вовремя компенсируется бессознательным, тем самым адаптирует человека к миру. Таким образом, можно утверждать, что сознательное и бессознательное не находятся в конфликте друг с другом, а наоборот дополняют одно другого.
Самосознание личности
Самосознание оказывает объединяющее действие на личность и собирает воедино мысли, чувства, поступки и оценку своего места в обществе.
Определение 7Самосознание – это одномоментная способность человека отражать явления и события внешнего мира, при этом понимать собственное сознание.
Философы не могут прийти к общему мнению по отношению взаимосвязи сознания и самосознания. Одни уверены, что самосознание – это высшая форма сознания, которая характерна только взрослому человеку и чужда ребёнку. Другие утверждают, что самосознание – это элемент любого сознания, который не зависит от возраста или ясности.
Самосознание – это любое самоотражение, которое происходит на уровне мышления, эмоций, ощущений и чувств. Если говорить о сознании в этом контексте, то оно является контролируемым процессом, отражающим действительность, а личность становится частью этой действительности. В таком подходе сознание видится как целостность самопознания или иными словами активность сознания, направленная на самого себя, или иносознания – активность, сфокусированная во внешнем мире.
Степень ясности сознания может разниться. Это характерно как в пределах одной личности, так и у разных людей. Это зависит от множества обстоятельств. Самопознание проявляется в пределах широкого диапазона: от смутных телесных ощущений до интенсивных размышлений о своей сущности. Самосознание человека сохраняется в практически в любом состоянии, даже в условиях полной рассеянности или концентрировании внимания на внешних обстоятельствах. Основой самосознания представляется чувство «я», оно испаряется только в особых ситуациях: обморок, кома и т.п. Чувство «я» – это ядро, вокруг которого образуется оболочка из уровней сознания и самосознания.
Важно заметить, что самосознание состоит из тех же компонентов, что и сознание, в силу того, что самосознание является безусловным компонентом любого сознательного акта. Знание не является единственным актом сознания или самосознания. Они также состоят из переживаний, самоконтроля и самооценки. Стоит отметить, что нельзя не учитывать и тот факт, что оценки и самооценки могут быть ошибочными, а самоконтроль подвержен сбоям. Таким образом, сознание не функционирует как логический автомат или механизм, оно регулярно меняется под воздействием внешних факторов, а также подвержено исправлению при актах коммуникации с другими людьми.
В древние времена Сократ сформулировал идею о том, что знание о внешнем мире ущербно, если оно не подкреплено самосознанием. Он утверждал, что самосознание является смыслом философии. В средневековой философии также много говорилось о самосознании. Религиозная окраска философской науки в Средние века понуждала человека преобразовывать телесную природу, которая тесно была связана с грехом. Ведь прежде, чем осознать Бога, нужно познать себя. В Новое время мыслители рассуждали о том, что познание связано с человеческими когнитивными способностями, отсюда логично предположить, что человек знает о своём сознании. Новое время отмечено идеями о том, что сознание не может существовать без самосознания, при этом самосознание заключается в мышлении.
Эта идея является ключевой и в немецкой философии. А современная экзистенциальная и феноменологическая философия полагают, что самосознание и сознание едины и целостны. Хотя ещё в эпоху Нового времени, эти идеи не имели под собой никакой логической основы. Современные интерпретации говорят о проблеме самосознания и рефлексии человека о самом себе, о собственных возможностях познать самого себя и свои ощущения в полном объёме.
Задачи психологии сознания, свойства и элементы сознания
Здравствуйте, дорогие читатели и наши постоянные посетители!
Наша команда экспертов рада приветствовать на образовательном портале, где мы оказываем помощь в вопросах, связанные с самыми популярными дисциплинами, такими как русский язык, физика, психология и т.д. Вы задали следующий вопрос, в чем заключаются основные задачи психологии сознания? Какими свойствами и элементами сознания оно обладает?
Для начала необходимо отметить такой факт, что психология многоступенчатая и многоуровневая. И для того, чтобы ее усвоить наиболее эффективно, рассмотрим следующие понятия, к которым мы будем обращаться по мере разбора сегодняшней темы: ЛИЧНОСТЬ, ПСИХОЛОГИЯ, СОЗНАНИЕ, СВОЙСТВО.
- ЛИЧНОСТЬ – это относительно устойчивая целостная система интеллектуальных, морально-волевых и социально-культурных качеств человека, выраженных в индивидуальных особенностях его сознания и деятельности.
- ПСИХОЛОГИЯ – это сложная и многоуровневая наука, которая изучает закономерности возникновения, развития, а также функционирования психики человека, а также группы людей.
- СОЗНАНИЕ – это состояние психической жизни человека, выражающееся в субъективном переживании событий внешнего мира и жизни самого индивида, а также в отчете об этих событиях.
- СВОЙСТВО – это (в философии, математике и логике) — атрибут предмета или объекта.
Заметим в первую очередь, что основными задачами психологии, согласно Э.Б. Титченер, являются следующие:
- Деление сознательных процессов на простейшие составляющие;
- Определение законов, по которым происходит объединение;
- Связь элементов сознания с физиологическими состояниями.
Дополним также, что считать основными элементами структуры сознания ученый предложил ощущения, образы, эмоциональные состояния. Являясь основными элементами восприятия, ощущения даются человеку в виде звуков, зримых образов, запахов и прочее. Элементы идей представляют собой образы.
Все четыре признака характерны для ощущений и образов, в то время как эмоциональные состояния имеют только качество, интенсивность и продолжительность. Отсутствие отчетливости связано с тем, что непосредственно концентрировать внимание на эмоциях просто невозможно. Можно сделать вывод, что ощущения – это форма отражения адекватных раздражителей, к общим свойствам которых относится их качество, интенсивность, длительность, пространственная локализация. Рассчитываю, что Вы смогли выявить для себя что-то полезное и новое. Если же остались какие-то незатронутые вопросы, помните, что Вы всегда можете задать волнующий вас вопрос, наша команда будет рада его рассмотреть и обосновать.
Удачи и успехов в работе и учебе!
ВЕИП | Вступительные испытания в магистратуру
Общие требования к вступительному экзамену в магистратуру
Программа вступительного испытания по предмету «Психология» сформирована на основе государственного стандарта подготовки бакалавра по направлению «Психология».
Результат экзамена оценивается по 100-балльной шкале.
Количество баллов, необходимое для получения положительной оценки, — 50.
Экзамен проводится в устной форме и состоит из двух частей:
Первая часть – ответ на теоретический вопрос.
Вторая часть – решение психологической задачи.
В процессе вступительного экзамена соискатель должен продемонстрировать следующие компетенции:
- понимание значения гуманистических ценностей для сохранения и развития современной цивилизации;
- понимание современных концепций картины мира на основе сформированного мировоззрения, овладения достижениями естественных и общественных наук.
- владение культурой научного мышления, обобщением, анализом и синтезом фактов и теоретических положений;
- использование системы категорий и методов, необходимых для решения типовых задач в различных областях профессиональной практики;
- применение знаний по психологии как науки о психологических феноменах, категориях и методах изучения и описания закономерностей функционирования и развития психики;
- умение ставить профессиональные задачи в области научно-исследовательской и практической деятельности.
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ
РАЗДЕЛ I Общая психология и психология личности.
Психология как научная дисциплина. Понятие «внутренний мир». Категория «психическое». Объект и предмет психологической науки. Место психологии в системе наук. Значение психологии как интегратора знаний о человеке и фундамента будущего человекознания. Тенденции развития современной психологии. Структура психологической науки. Классификация отраслей психологии. Прикладная и практическая психология. Понятие «психика». Определение. Функции. Классификация психических явлений. Психические процессы, состояния, свойства, конструкты. Уровни психической организации человека. Понятие об индивиде, личности, субъекте деятельности, индивидуальности. Ведущие направления психологической науки. Становление предмета психологии. Научные школы в психологии. Психология сознания. Бихевиоризм как наука о поведении. Психоанализ как учение о бессознательной психике. Гештальт — психология как учение о целостности психических явлений. Понятие самоактуализации в гуманистической психологии. Человек, познающий в когнитивной психологии. Психология деятельности. Системный подход к описанию психических явлений. Задачи системных исследований. Разновидности системного подхода: комплексный, структурный, целостный. Достоинства и недостатки системного подхода.
Методология и методы психологического исследования. Субъективные и объективные методы исследования в психологии. Классификации методов психологии. Наблюдение. Самонаблюдение. Опрос. Беседа. Интервью. Анкетирование. Эксперимент. Психологическое тестирование. Категория сознания в психологии. Сознание и психика. Множественность подходов к изучению сознания. Структура сознания. Функции сознания. Свойства сознания. Деятельность как общенаучная и общепсихологическая категория. Проблемы деятельности в психологии. Междисциплинарный подход к деятельности, основные аспекты анализа деятельности. Принцип единства психики и деятельности. Сущность деятельности. Структура деятельности. Психологическое строение индивидуальной деятельности. Категория общения в психологической науке. Определение. Общение как синтез взаимодействия и взаимоотношений между людьми. Функции, виды, структура общения. Сенсорно-перцептивный уровень отражения. Сравнительный анализ процессов ощущения и восприятия. Характеристики сенсорного и перцептивного образа. Виды образных явлений, специфика образов восприятия среди других видов образов. Память как сквозной психический процесс. Виды, уровни, формы, процессы памяти. Память и научение. Нарушения памяти. Феноменальная память.
Речемыслительный уровень отражения. Речь и речевая деятельность. Виды и функции речи. Л.С. Выготский и Ж.Пиаже об эгоцентрической речи. Взаимоотношения мышления и речи в различных психологических теориях. Логические формы мышления: понятие, суждение, рассуждение (умозаключение и обоснование) Психофизиологические и нейропсихологические исследования мышления и речи. Процессы представления и воображения: сравнительный анализ. Определение, функции, формы проявления, классификация. Роль представления и воображения в жизни и деятельности человека. Внимание как сквозной психический процесс: определение, функции, классификация. Внимание: самостоятельный процесс или свойство других психических процессов. Внимание как теоретический конструкт: история и современное состояние. Феномены внимания. Свойства внимания: устойчивость, концентрация, распределение, объем, переключение. Субъективные и объективные критерии внимания. Основные подходы к исследованию интеллекта и креативности. Подходы к изучению интеллекта. Теории и модели интеллекта: однофакторные и многофакторные модели (А.Бинэ и Т.Симон, Ч.Спирман, Г.Айзенк, Дж.Равен, Д.Векслер, Дж.Гилфорд, Р.Стернберг и др.). Проблема измерения уровня развития интеллекта. Теории креативности. Соотношение интеллекта и креативности, методы их диагностики. Показатели креативности (Дж.Гилфорд, Е. Торренс). Интуиция (Я.А. Пономарев, О.К. Тихомиров). Эвристики. Эмоции и чувства: сравнительный анализ. Общее представление об эмоциях. Феноменология эмоций и чувств. Функции, теории, классификации. Формы эмоциональных явлений. Соотношение эмоций и чувств, и процессов познания. Мотивация и мотивы. Внутренне и внешне- обусловленная мотивация. Понятия «потребность», «мотив», «мотивация» в психологии (А.Н. Леонтьев, Х. Хекхаузен, Ж. Нюттен). Психология мотивации: история, современное состояние и тенденции её развития. Экспериментальные и диагностические методы изучения мотивации человека и животных. Основные теории движущих сил поведения человека (З. Фрейд, А. Адлер, А. Маслоу, Г. Мюррей, В. Франкл, Э. Фромм). Произвольная регуляция поведения и деятельности. Отличительные особенности волевой регуляции. Структура волевого процесса. Проблема воли в психологии. Произвольность и воля. Проблема самодетерминации. Специфика психических состояний. Соотношение категорий: процесс — состояние-свойство. Структурный анализ состояний. Классификаций состояний. Характеристики состояний. Темперамент и характер. Сравнительный анализ понятий. Свойства темперамента и характера. Проявления темперамента и характера в деятельности. Свойства и типы. Природная и социальная детерминация, факторы и условия формирования характера. Проблемы исследования способностей: детерминанты развития способностей, взаимосвязь специальных и общих способностей, разработка методов измерения способностей, способности и деятельность. Общепсихологическая специфика понятия личность Категория личности в философии, социологии и психологии. Основные характеристики личности Генотипическое, фенотипическое, биологическое и социальное в индивидуальном развитии человека. Свойства личности. Типологии личности. Номотетическое и идеографическое описание личности. Ситуационизм и интеракционизм. Подходы к описанию структуры личности. Понятие структуры личности. Выявление элементов и взаимосвязей между ними. Представления отечественных и зарубежных авторов о структуре личности. Самосознание как «ядро» сознания. Функции самосознания. Я-концепция и «образ Я». Уровень притязаний и самооценка. Динамика личности. Развитие личности: онтогенез и жизненный путь. Психологический возраст личности. Возрастная динамика самореализации личности. Самоактуализация и самотрансценденция личности. Статус и социальные роли личности. Взаимовлияние личности и социальной роли. Общая характеристика понятий «социальная роль», «социальная группа», «социальный статус». Положение об общественных функциях-ролях и их месте в структуре личности. Ролевые теории личности и их критика. Самопрезентация личности окружающим и ее психологическая функция. Социализация индивида как интериоризация социальных форм поведения Социогенез личности как предмет исторической психологии и этнопсихологии. Основные подходы к исследованию индивидуальности. Общая характеристика индивидуальности. Теория интегральной индивидуальности. Нормальное и отклоняющееся развитие личности, психическое и личностное здоровье. Личностная зрелость. Продуктивные проявления индивидуальности личности. Самоактуализация, самореализация и персонализация. Выход личности за пределы самой себя (трансценденция). Природа активности личности. Личность и творчество.
РАЗДЕЛ II Возрастная психология.
Объект, предмет возрастной психологии. Теоретические и практические задачи возрастной психологии. Методы исследования в возрастной психологии. Основные категории, научные понятия и проблемы возрастной психологии: Проблема периодизации психического развития. Закономерности психического развития. Категория возраста в возрастной психологии. Понятия роста и развития в возрастной психологии. Понятие и сущность возрастного кризиса. Проблема соотношения биологического и социального в психике. Общая характеристика развития человека на разных этапах онтогенеза Психология детства. Психология подросткового и юношеского возраста. Психология взрослости. Геронтология.
РАЗДЕЛ III Практическая психология.
Основные направления деятельности практического психолога: психодиагностическая работа; психологическое консультирование; психотерапевтическое воздействие; коррекционно-развивающая деятельность; психопрофилактическая работа.
Области применения прикладной психологии: психологическая служба в школе; психология управления; психология чрезвычайных ситуаций; индивидуальное и семейное консультирование; профориентация и профотбор.
Клиническая психология как отрасль психологической науки: общая характеристика клинической психологии; краткая характеристика патопсихологических симптомокомплексов: шизофренический, органический, психопатический, олигофренический, психогенной дезорганизации психической деятельности. Особенности и задачи патопсихологического исследования. Основы психосоматики.
ПРИМЕРЫ ПРАКТИЧЕСКИХ ЗАДАНИЙ.
1. Для решения проблем, каких организаций, на Ваш взгляд, могут применяться материалы следующих отраслей: экстремальная психология, экспериментальная психология, психология труда? Аргументируйте свой ответ.
2.Представьте: Вам предстоит провести исследование психологических особенностей учащихся начальной школы. Какие методы исследования применимы в данной ситуации? Какие будут наиболее эффективны? А какие применить затруднительно? Аргументируйте.
3. Студент, целенаправленно готовящийся к трудному экзамену по нелюбимому предмету, вдруг натыкается в учебнике на заинтересовавший его факт. С этого момента подготовка, ранее требовавшая неусыпного внимания, вдруг приобретает цель и превращается в увлекательный процесс, не требующий специального контроля. О каком виде внимания идет речь?
4. В каком из следующих отношений находятся пары понятий воображение — опережающее отражение:
- они тождественны
- первое шире, чем второе
- второе шире, чем первое
- они пересекаются
- они независимы.
Аргументируйте свой ответ.
5. Какие присущие вам качеств личности Вы можете объяснить с позиций теории научения, какие – на основе психоанализа, какие – в рамках гуманистической теории?
6. Назовите 4-5 способов, которыми можно успокоить плачущего ребёнка: в 6 месяцев, в 2 года в 3 года. Дайте теоретическое обоснование, почему Вам приём должен быть эффективным (какие свойства психики ребёнка обеспечат успех)
7. Ребёнок 3-х лет демонстрирует непослушание и нежелание делать то, что велят взрослые. Является ли такое поведение закономерностью развития и какие условия позволят преодолеть такое поведение.
8. К клиническому психологу за психологической помощью обратился врач-хирург с 20-летним стажем работы. Сообщает, что в последний год он стал замечать, что утратил интерес к работе, стал раздражительным с пациентами, «не хочет» с ними общаться, стал «не чувствительным» к их проблемам, «заставляет» себя ходить на работу.
Вопросы:
1) Какой психологический феномен имеет место?
2) Чем вызван данный психологический феномен?
3) Какие признаки указывают на наличие этого феномена?
4) Можно ли решить проблему путём отдыха в отпуске?
5) Какие варианты помощи можно предложить?
9. Пятьдесят лет назад Карл Роджерс охарактеризовал «осторожную» эмпатию как одну из наиболее значимых черт профессионального психотерапевта (вместе с «безоговорочным позитивным расположением» и «искренностью») и положил начало области психотерапевтического исследования, которое, в конечном счете, привело к четкому доказательству практической эффективности сочувствия».
Вопросы:
- Какое психологическое направление представлено?
- Какие психологические приемы используются?
- В чём отличие эмпатии от пустых комплиментов?
ВОПРОСЫ ЭКЗАМЕНАЦИОННЫХ БИЛЕТОВ
- Психология как научная дисциплина.
- Место психологии в системе наук.
- Отрасли психологии. Классификация отраслей психологии.
- Человек как объект психологического исследования. Уровни психической организации человека.
- Понятие психики. Виды психических явлений: процессы, состояния, свойства.
- Происхождение и развитие психики в филогенезе.
- Общее представление о сознании. Сознание и психика.
- Классификация методов психологического исследования.
- Соотношение понятий «индивид», «личность», «индивидуальность».
- Деятельность как общенаучная и общепсихологическая категория.
- Категория общения в психологической науке.
- Психология ощущения. Анализаторы и виды ощущений.
- Характеристика восприятия как психического процесса
- Внимание как психический процесс: определение, классификации
- Мышление как психический процесс: виды, формы.
- Воображение: определение, функции, классификации.
- Речь и язык. Виды речи.
- Эмоции и чувства в психологии.
- Формы эмоциональных явлений.
- Характеристика воли. Структура волевого процесса.
- Характер, общее представление. Типологии характера.
- Понятие темперамента.
- Мотивация и мотивы: определение, виды.
- Понятие «способности». Уровни развития способностей.
- Бессознательное и фантазии.
- Общее представление о психоанализе.
- Наблюдение и эксперимент как методы психологического исследования.
- Тесты в психологическом исследовании.
- Основные виды деятельности психолога.
- Возрастные периодизации в психологии.
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
1.Гамезо М.В., Домашенко И.А. Атлас по психологии: Информ.-метод, пособие курсу «Психология человека». — М.: Педагогическое общество России, 2004. — 276 с.
2.Головин С.Ю. Словарь практического психолога (около 2000 терминов, 1998 г.)
3.Никандров В.В. Психология: учебник / В.В.Никандров – М. Волтерс Клувер, 2009. – 1008 с.; ил., табл.
4.Маклаков А. Г. Общая психология. — СПб.: Питер, 2001. — 592 с.: ил. — (Серия «Учебник нового века»)
5.Ильин Е. П. Эмоции и чувства. — СПб: Питер, 2001. — 752 с: ил. — (Серия «Мастера психологии»).
6.Ребер А. Большой толковый психологический словарь. В 2-х томах. М.: Вече, АСТ, 2000.
7.Первушина О.Н. Общая психология: Методические указания. – Новосибирск: Научно-учебный центр психологии НГУ, 1996.
8.Соколова Е.Е. Тринадцать диалогов о психологии; Москва, «Смысл» // 2003.
9.Столяренко Л.Д., Самыгин С.И. 100 экзаменационных ответов по психологии. // Ростов-на-Дону. Издательский центр «МарТ», 2001
10.Болотова А. К., Макарова И. В.Прикладная психология: Учебник для вузов. — М.:Аспект Пресс, 2001.
11.Б. Д. Карвасарский. Клиническая психология: Учебник, Изд. Питер, 2004.
12.Лапланш Ж. Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу. – М.: Центр гуманитарных инициатив, 2010.
13.Энциклопедия глубинной психологии Том 1. Зигмунд Фрейд: жизнь, работа, наследие. Пер. с нем. / Общ. Ред. А.М. Боковикова. – М.: ЗАО МГ Менеджмент, 2011
14.Зигмунд Фрейд: «Психопатология обыденной жизни»; «Остроумие и его отношение к бессознательному»; «Бессознательное»; «По ту сторону принципа удовольствия»; «Я и Оно»
«Отрицание»; «Массовая психология и анализ Я»; «Тотем и табу»; «Неудобства культуры»
«Будущее одной иллюзии»; «Проблема дилетантского анализа» («К вопросу о дилетантском анализе»)
Перечень иных информационных источников:
http://koob.ru,
http://ihtik.lib.ru,
http://elibrary.ru,
http://flogiston.ru (неофициальный сайт факультета психологии МГУ),
http://voppsy.ru (журнал «Вопросы психологии»),
http://psychol.ras.ru/08.shtml («Психологический журнал»)
http://imaton.ru (Институт практической психологии ИМАТОН), http://www.psychology.ru/whoswho/ (Выдающиеся психологи XX столетия. Галерея психологов).
Десять проверяемых свойств сознания
Функции сознания
Еще один аспект сознания, который можно рассмотреть, — это его эволюционная функция (Бриджман, 2011; Эрл, 2014), в отличие от его нейронно-интегративных, адаптивных и рабочих функций памяти. , которые обычно выделяются (например, Baars et al., 2013). Действительно, многие аспекты функции мозга являются интегративными, адаптивными и мнемоническими, не переходя порога осознания, например, функции процедурной памяти мозжечка и базальных ганглиев.Таким образом, очевидно, что такие функции мозга не требуют сознания как такового , и что такие нейронные интегративные, адаптивные и мнемонические функции, следовательно, не требуют сознания для работы.
Бриджман (2011) утверждает, что сознание позволяет организмам избегать тирании реакции на непосредственную (например, Павловскую) среду, позволяя организму накладывать свои целенаправленные потребности на ситуативную реакцию. Он приходит к выводу, что такое поведение требует работы рабочей памяти, и что сознание, следовательно, является особой формой рабочей памяти.Однако, хотя целенаправленность может быть характерным свойством сознания, оно не кажется достаточным критерием для вывода сознания как переживания . Практически все ведущие себя организмы в той или иной форме участвуют в таком целенаправленном поведении, но мы не решимся приписывать сознание всем формам целенаправленного поведения (например, коровам, поедающим траву). Действительно, у одноклеточных микроорганизмов можно наблюдать целенаправленное поведение, такое как охотничье поведение динофлагеллят и планариев, на основе информации, полученной из их унитарного субклеточного глаза (Schwab, 2012).Таким образом, целеустремленность поведения является свойством, а на самом деле существенным свойством всех действующих организмов или животных, что затрудняет различение роли целеустремленности в сознании как таковом от роли в поведении в целом.
Альтернативный взгляд на роль сознания в рабочей памяти состоит в том, что оно представляет собой интерфейс процесса хранения в памяти. Есть веские доказательства того, что мы можем вспомнить только те предметы из сенсорного мира, которые были посещены (т.е., которые были фокусом сознательного осознания; Пенфилд, 1958). Хотя оставленные без присмотра элементы могут обрабатываться в той или иной форме, чтобы их можно было охарактеризовать как неинтересные цели для внимания, посредством так называемой предварительной обработки (Neisser, 1967) такие элементы не достигают места доступной памяти. Из памяти можно вызвать только посещенные пункты. Поэтому кажется, что сознание может представлять собой ворота к памяти. Хотя не все элементы, которые достигают сознания, можно запомнить, похоже, что все элементы, которые запоминаются, должны были достичь сознания.
Хотя сознание, таким образом, sine qua non для создания памяти для объекта, тем не менее, оно не требуется для памяти как таковой . Действительно, само понятие памяти подразумевает отсутствие сознания, поскольку акт запоминания точно соответствует возвращению объекта в сознание из его скрытого состояния хранения вне сознания. Эта нехватка сознания очевидна для огромного количества элементов долговременной памяти, таких как имя вашего первоклассного учителя (которое вы, возможно, не осознавали в течение десятилетий), но также верно и для кратковременной иконической памяти. .У всех нас был опыт, когда нам сообщали номер телефона, затем выполняли конкурирующие действия, во время которых мы не осознавали номер, а затем мы могли вспомнить номер телефона, направляя внимание на внутреннее слуховое «эхо» этого номера, которое является все еще доступен в течение нескольких минут, хотя и вне непосредственного сознания, пока не будет получен доступ.
Точно так же сознание можно отличить от более интерактивной концепции рабочей памяти (Baddeley and Hitch, 1974), более ранней формы глобального рабочего пространства, которую в настоящее время отстаивают Баарс и др.(2013). У этих форм операций есть три аспекта, которые формируют основные операции процесса, который мы называем «мышлением»: вызов элементов из памяти, последовательность рабочих операций с элементами и осознание этого процесса. Рассмотрим вопрос викторины о том, больше ли предмет, чем хлебница, для такого предмета, как мяч для регби. Мы должны вызвать элемент из памяти, исследовать память, чтобы определить его размеры, сделать то же самое для стандартной концепции хлебной корзины, сравнить наборы размеров (с соответствующим поворотом до наиболее подходящей ориентации) и принять решение о том, какой из них больше.Действительно, мы должны решить, какая форма хлебницы предназначена: одна буханка, которая будет слишком мала для мяча для регби, или хлебная корзина из нескольких буханок, которая легко будет достаточно большой. Поскольку каждая из этих операций требует акта вызова из памяти, за которым следуют операции над ними, кажется неправильным называть их формой памяти как таковой , даже если бы это была активная форма. Термин «рабочая память», возможно, был стратегией, позволяющей избежать использования термина «сознание» в редукционистской среде середины 20-го века, но включение всех этих операций, похоже, раздувает функцию памяти до невероятной степени.Предпочтительно ограничить термин «память» функцией хранения, заключающейся в сохранении информации после ее перемещения за пределы театра сознания.
Наконец, какой свет этот анализ проливает на глобальную рабочую область Баарса как сущность сознания? В викторине с хлебной корзиной мы осознаем, что ставим вопрос о том, чтобы вспомнить мяч для регби, его масштаб, вспомнить хлебную корзину, его относительный масштаб, выровнять их для сравнения и принять решение.Но мы не осознаем все эти факторы одновременно. По крайней мере, в начале процесса, когда мы вспоминаем форму мяча для регби из других спортивных мячей, мы не осознаем, что учитываем тип хлебницы. Только когда все компоненты будут вызваны из памяти, мы, возможно, сможем осознавать их все вместе. Итак, хотя глобальное рабочее пространство может быть конкретной ареной операций сознания, оно не кажется точной характеристикой основной функции сознания как таковой .Сознание, кажется, лучше охарактеризовать как роль оперативного внимания в пределах глобального рабочего пространства, а не глобального рабочего пространства в целом. В этом смысле сознание концептуализируется как способность «ментального схватывания», необходимая для манипулирования ментальными конструкциями в глобальном рабочем пространстве.
Таким образом, эволюционная функция сознания может быть не столько механизмом для введения целенаправленных аспектов в управление поведением, сколько механизмом, выполняющим функции привратника для хранения памяти, так что только те аспекты сенсорного ввода, которые проходят через критерий достижения сознания может быть сохранен в памяти, тогда как все остальные аспекты будут потеряны (Penfield, 1958).Сами сохраненные воспоминания со временем распадаются, поэтому со временем они также могут быть утеряны, но многие из них сохраняются на длительные периоды или даже на всю жизнь, особенно те, которые были пережиты с повышенным сознанием. Таким образом, в то время как «внимание» описывает избирательную функцию того, какие аспекты сенсорного ввода являются фокусом функции контроля, «сознание» описывает уровень активации, через который разработанный сенсорный ввод закладывается в виде следа памяти и усиливается или реорганизуется. в памяти при вызове через механизм рабочей памяти.
Комментарий к теории интегрированной информации
Возможно, наиболее выдающимся современным анализом сознания является Теория интегрированной информации Тонони (2008). Настоящий анализ не распространяется на полную оценку его утверждений, но уместно обратиться к одной из его основных аксиом. Это аксиома о том, что сознание имеет «богатую концептуальную структуру, состоящую из очень большого количества концепций и отношений» (Tononi et al., 2016, p. 457), которые соответствуют всем феноменальным различиям, которые составляют наши сообщенные сознательный опыт.Однако трактовка этого свойства как аксиоматики сознания, по-видимому, полностью упускает из виду суть, поскольку даже сознание, ограниченное очень немногими концепциями, все же должно квалифицироваться как действительная форма феноменального сознания. Спецификация Тонони примерно эквивалентна свойству многогранности сознания в настоящем анализе, так что в этом отношении мы согласны, но рассматривать его как аксиоматическое определяющее свойство сознания кажется ошибочным (сравните Bayne, 2018). Даже если максимальная емкость сознания была сильно ограничена, поскольку она, предположительно, должна быть на самом низком уровне организма, который ее испытывает, это ограничение не умаляет факта этого сознания.В самом деле, это обычное явление, когда сознание резко ограничивается в «концептуальной структуре», когда он очень устал или ослаблен иным образом, хотя оно может все еще иметь качественную яркость, которая является основной характеристикой феноменальных сознательных. И наоборот, даже если сложная система, компьютер с глубоким обучением или Интернет, развивает «очень большое количество концепций и отношений», это не означает, что она является сознательной. В этом смысле IIT (Tononi, 2008; Koch et al., 2016; Tononi et al., 2016) не может рассматриваться как теория феноменального сознания как таковая , хотя ее можно рассматривать как действительную концептуализацию того, что называется «сознанием доступа».
Десять проверяемых свойств сознания
Функции сознания
Еще одним аспектом сознания, который можно рассмотреть, является его эволюционная функция (Бриджман, 2011; Эрл, 2014), в отличие от его нейронно-интегративной, адаптивной и рабочей памяти функции, которые обычно выделяются (например,г., Baars et al., 2013). Действительно, многие аспекты функции мозга являются интегративными, адаптивными и мнемоническими, не переходя порога осознания, например, функции процедурной памяти мозжечка и базальных ганглиев. Таким образом, очевидно, что такие функции мозга не требуют сознания как такового , и что такие нейронные интегративные, адаптивные и мнемонические функции, следовательно, не требуют сознания для работы.
Бриджман (2011) утверждает, что сознание позволяет организмам избегать тирании реакции на непосредственное (например,ж., Павлова), позволяющая организму накладывать свои целенаправленные потребности на ситуационный ответ. Он приходит к выводу, что такое поведение требует работы рабочей памяти, и что сознание, следовательно, является особой формой рабочей памяти. Однако, хотя целенаправленность может быть характерным свойством сознания, оно не кажется достаточным критерием для вывода сознания как переживания . Практически все ведущие себя организмы в той или иной форме участвуют в таком целенаправленном поведении, но мы не решимся приписывать сознание всем формам целенаправленного поведения (например, коровам, поедающим траву).Действительно, у одноклеточных микроорганизмов можно наблюдать целенаправленное поведение, такое как охотничье поведение динофлагеллят и планариев, на основе информации, полученной из их унитарного субклеточного глаза (Schwab, 2012). Таким образом, целеустремленность поведения является свойством, а на самом деле существенным свойством всех действующих организмов или животных, что затрудняет различение роли целеустремленности в сознании как таковом от роли в поведении в целом.
Альтернативный взгляд на роль сознания в рабочей памяти состоит в том, что оно представляет собой интерфейс процесса хранения в памяти.Существуют веские доказательства того, что мы можем вспомнить только те предметы из сенсорного мира, которые были посещены (т. Е. Которые были фокусом сознательного осознания; Penfield, 1958). Хотя оставленные без присмотра элементы могут обрабатываться в той или иной форме, чтобы их можно было охарактеризовать как неинтересные цели для внимания, посредством так называемой предварительной обработки (Neisser, 1967) такие элементы не достигают места доступной памяти. Из памяти можно вызвать только посещенные пункты. Поэтому кажется, что сознание может представлять собой ворота к памяти.Хотя не все элементы, которые достигают сознания, можно запомнить, похоже, что все элементы, которые запоминаются, должны были достичь сознания.
Хотя сознание, таким образом, sine qua non для создания памяти для объекта, тем не менее, оно не требуется для памяти как таковой . Действительно, само понятие памяти подразумевает отсутствие сознания, поскольку акт запоминания точно соответствует возвращению объекта в сознание из его скрытого состояния хранения вне сознания.Эта нехватка сознания очевидна для огромного количества элементов долговременной памяти, таких как имя вашего первоклассного учителя (которое вы, возможно, не осознавали в течение десятилетий), но также верно и для кратковременной иконической памяти. . У всех нас был опыт, когда нам сообщали номер телефона, затем выполняли конкурирующие действия, во время которых мы не осознавали номер, а затем мы могли вспомнить номер телефона, направляя внимание на внутреннее слуховое «эхо» этого номера, которое является все еще доступен в течение нескольких минут, хотя и вне непосредственного сознания, пока не будет получен доступ.
Точно так же сознание можно отличить от более интерактивной концепции рабочей памяти (Baddeley and Hitch, 1974), более ранней формы глобального рабочего пространства, которую в настоящее время отстаивают Баарс и др. (2013). У этих форм операций есть три аспекта, которые формируют основные операции процесса, который мы называем «мышлением»: вызов элементов из памяти, последовательность рабочих операций с элементами и осознание этого процесса. Рассмотрим вопрос викторины о том, больше ли предмет, чем хлебница, для такого предмета, как мяч для регби.Мы должны вызвать элемент из памяти, исследовать память, чтобы определить его размеры, сделать то же самое для стандартной концепции хлебной корзины, сравнить наборы размеров (с соответствующим поворотом до наиболее подходящей ориентации) и принять решение о том, какой из них больше. Действительно, мы должны решить, какая форма хлебницы предназначена: одна буханка, которая будет слишком мала для мяча для регби, или хлебная корзина из нескольких буханок, которая легко будет достаточно большой. Поскольку каждая из этих операций требует акта вызова из памяти, за которым следуют операции над ними, кажется неправильным называть их формой памяти как таковой , даже если бы это была активная форма.Термин «рабочая память», возможно, был стратегией, позволяющей избежать использования термина «сознание» в редукционистской среде середины 20-го века, но включение всех этих операций, похоже, раздувает функцию памяти до невероятной степени. Предпочтительно ограничить термин «память» функцией хранения, заключающейся в сохранении информации после ее перемещения за пределы театра сознания.
Наконец, какой свет этот анализ проливает на глобальную рабочую область Баарса как сущность сознания? В викторине с хлебной корзиной мы осознаем, что ставим вопрос о том, чтобы вспомнить мяч для регби, его масштаб, вспомнить хлебную корзину, его относительный масштаб, выровнять их для сравнения и принять решение.Но мы не осознаем все эти факторы одновременно. По крайней мере, в начале процесса, когда мы вспоминаем форму мяча для регби из других спортивных мячей, мы не осознаем, что учитываем тип хлебницы. Только когда все компоненты будут вызваны из памяти, мы, возможно, сможем осознавать их все вместе. Итак, хотя глобальное рабочее пространство может быть конкретной ареной операций сознания, оно не кажется точной характеристикой основной функции сознания как таковой .Сознание, кажется, лучше охарактеризовать как роль оперативного внимания в пределах глобального рабочего пространства, а не глобального рабочего пространства в целом. В этом смысле сознание концептуализируется как способность «ментального схватывания», необходимая для манипулирования ментальными конструкциями в глобальном рабочем пространстве.
Таким образом, эволюционная функция сознания может быть не столько механизмом для введения целенаправленных аспектов в управление поведением, сколько механизмом, выполняющим функции привратника для хранения памяти, так что только те аспекты сенсорного ввода, которые проходят через критерий достижения сознания может быть сохранен в памяти, тогда как все остальные аспекты будут потеряны (Penfield, 1958).Сами сохраненные воспоминания со временем распадаются, поэтому со временем они также могут быть утеряны, но многие из них сохраняются на длительные периоды или даже на всю жизнь, особенно те, которые были пережиты с повышенным сознанием. Таким образом, в то время как «внимание» описывает избирательную функцию того, какие аспекты сенсорного ввода являются фокусом функции контроля, «сознание» описывает уровень активации, через который разработанный сенсорный ввод закладывается в виде следа памяти и усиливается или реорганизуется. в памяти при вызове через механизм рабочей памяти.
Комментарий к теории интегрированной информации
Возможно, наиболее выдающимся современным анализом сознания является Теория интегрированной информации Тонони (2008). Настоящий анализ не распространяется на полную оценку его утверждений, но уместно обратиться к одной из его основных аксиом. Это аксиома о том, что сознание имеет «богатую концептуальную структуру, состоящую из очень большого количества концепций и отношений» (Tononi et al., 2016, p. 457), которые соответствуют всем феноменальным различиям, которые составляют наши сообщенные сознательный опыт.Однако трактовка этого свойства как аксиоматики сознания, по-видимому, полностью упускает из виду суть, поскольку даже сознание, ограниченное очень немногими концепциями, все же должно квалифицироваться как действительная форма феноменального сознания. Спецификация Тонони примерно эквивалентна свойству многогранности сознания в настоящем анализе, так что в этом отношении мы согласны, но рассматривать его как аксиоматическое определяющее свойство сознания кажется ошибочным (сравните Bayne, 2018). Даже если максимальная емкость сознания была сильно ограничена, поскольку она, предположительно, должна быть на самом низком уровне организма, который ее испытывает, это ограничение не умаляет факта этого сознания.В самом деле, это обычное явление, когда сознание резко ограничивается в «концептуальной структуре», когда он очень устал или ослаблен иным образом, хотя оно может все еще иметь качественную яркость, которая является основной характеристикой феноменальных сознательных. И наоборот, даже если сложная система, компьютер с глубоким обучением или Интернет, развивает «очень большое количество концепций и отношений», это не означает, что она является сознательной. В этом смысле IIT (Tononi, 2008; Koch et al., 2016; Tononi et al., 2016) не может рассматриваться как теория феноменального сознания как таковая , хотя ее можно рассматривать как действительную концептуализацию того, что называется «сознанием доступа».
Десять проверяемых свойств сознания
Функции сознания
Еще одним аспектом сознания, который можно рассмотреть, является его эволюционная функция (Бриджман, 2011; Эрл, 2014), в отличие от его нейронно-интегративной, адаптивной и рабочей памяти функции, которые обычно выделяются (например,г., Baars et al., 2013). Действительно, многие аспекты функции мозга являются интегративными, адаптивными и мнемоническими, не переходя порога осознания, например, функции процедурной памяти мозжечка и базальных ганглиев. Таким образом, очевидно, что такие функции мозга не требуют сознания как такового , и что такие нейронные интегративные, адаптивные и мнемонические функции, следовательно, не требуют сознания для работы.
Бриджман (2011) утверждает, что сознание позволяет организмам избегать тирании реакции на непосредственное (например,ж., Павлова), позволяющая организму накладывать свои целенаправленные потребности на ситуационный ответ. Он приходит к выводу, что такое поведение требует работы рабочей памяти, и что сознание, следовательно, является особой формой рабочей памяти. Однако, хотя целенаправленность может быть характерным свойством сознания, оно не кажется достаточным критерием для вывода сознания как переживания . Практически все ведущие себя организмы в той или иной форме участвуют в таком целенаправленном поведении, но мы не решимся приписывать сознание всем формам целенаправленного поведения (например, коровам, поедающим траву).Действительно, у одноклеточных микроорганизмов можно наблюдать целенаправленное поведение, такое как охотничье поведение динофлагеллят и планариев, на основе информации, полученной из их унитарного субклеточного глаза (Schwab, 2012). Таким образом, целеустремленность поведения является свойством, а на самом деле существенным свойством всех действующих организмов или животных, что затрудняет различение роли целеустремленности в сознании как таковом от роли в поведении в целом.
Альтернативный взгляд на роль сознания в рабочей памяти состоит в том, что оно представляет собой интерфейс процесса хранения в памяти.Существуют веские доказательства того, что мы можем вспомнить только те предметы из сенсорного мира, которые были посещены (т. Е. Которые были фокусом сознательного осознания; Penfield, 1958). Хотя оставленные без присмотра элементы могут обрабатываться в той или иной форме, чтобы их можно было охарактеризовать как неинтересные цели для внимания, посредством так называемой предварительной обработки (Neisser, 1967) такие элементы не достигают места доступной памяти. Из памяти можно вызвать только посещенные пункты. Поэтому кажется, что сознание может представлять собой ворота к памяти.Хотя не все элементы, которые достигают сознания, можно запомнить, похоже, что все элементы, которые запоминаются, должны были достичь сознания.
Хотя сознание, таким образом, sine qua non для создания памяти для объекта, тем не менее, оно не требуется для памяти как таковой . Действительно, само понятие памяти подразумевает отсутствие сознания, поскольку акт запоминания точно соответствует возвращению объекта в сознание из его скрытого состояния хранения вне сознания.Эта нехватка сознания очевидна для огромного количества элементов долговременной памяти, таких как имя вашего первоклассного учителя (которое вы, возможно, не осознавали в течение десятилетий), но также верно и для кратковременной иконической памяти. . У всех нас был опыт, когда нам сообщали номер телефона, затем выполняли конкурирующие действия, во время которых мы не осознавали номер, а затем мы могли вспомнить номер телефона, направляя внимание на внутреннее слуховое «эхо» этого номера, которое является все еще доступен в течение нескольких минут, хотя и вне непосредственного сознания, пока не будет получен доступ.
Точно так же сознание можно отличить от более интерактивной концепции рабочей памяти (Baddeley and Hitch, 1974), более ранней формы глобального рабочего пространства, которую в настоящее время отстаивают Баарс и др. (2013). У этих форм операций есть три аспекта, которые формируют основные операции процесса, который мы называем «мышлением»: вызов элементов из памяти, последовательность рабочих операций с элементами и осознание этого процесса. Рассмотрим вопрос викторины о том, больше ли предмет, чем хлебница, для такого предмета, как мяч для регби.Мы должны вызвать элемент из памяти, исследовать память, чтобы определить его размеры, сделать то же самое для стандартной концепции хлебной корзины, сравнить наборы размеров (с соответствующим поворотом до наиболее подходящей ориентации) и принять решение о том, какой из них больше. Действительно, мы должны решить, какая форма хлебницы предназначена: одна буханка, которая будет слишком мала для мяча для регби, или хлебная корзина из нескольких буханок, которая легко будет достаточно большой. Поскольку каждая из этих операций требует акта вызова из памяти, за которым следуют операции над ними, кажется неправильным называть их формой памяти как таковой , даже если бы это была активная форма.Термин «рабочая память», возможно, был стратегией, позволяющей избежать использования термина «сознание» в редукционистской среде середины 20-го века, но включение всех этих операций, похоже, раздувает функцию памяти до невероятной степени. Предпочтительно ограничить термин «память» функцией хранения, заключающейся в сохранении информации после ее перемещения за пределы театра сознания.
Наконец, какой свет этот анализ проливает на глобальную рабочую область Баарса как сущность сознания? В викторине с хлебной корзиной мы осознаем, что ставим вопрос о том, чтобы вспомнить мяч для регби, его масштаб, вспомнить хлебную корзину, его относительный масштаб, выровнять их для сравнения и принять решение.Но мы не осознаем все эти факторы одновременно. По крайней мере, в начале процесса, когда мы вспоминаем форму мяча для регби из других спортивных мячей, мы не осознаем, что учитываем тип хлебницы. Только когда все компоненты будут вызваны из памяти, мы, возможно, сможем осознавать их все вместе. Итак, хотя глобальное рабочее пространство может быть конкретной ареной операций сознания, оно не кажется точной характеристикой основной функции сознания как таковой .Сознание, кажется, лучше охарактеризовать как роль оперативного внимания в пределах глобального рабочего пространства, а не глобального рабочего пространства в целом. В этом смысле сознание концептуализируется как способность «ментального схватывания», необходимая для манипулирования ментальными конструкциями в глобальном рабочем пространстве.
Таким образом, эволюционная функция сознания может быть не столько механизмом для введения целенаправленных аспектов в управление поведением, сколько механизмом, выполняющим функции привратника для хранения памяти, так что только те аспекты сенсорного ввода, которые проходят через критерий достижения сознания может быть сохранен в памяти, тогда как все остальные аспекты будут потеряны (Penfield, 1958).Сами сохраненные воспоминания со временем распадаются, поэтому со временем они также могут быть утеряны, но многие из них сохраняются на длительные периоды или даже на всю жизнь, особенно те, которые были пережиты с повышенным сознанием. Таким образом, в то время как «внимание» описывает избирательную функцию того, какие аспекты сенсорного ввода являются фокусом функции контроля, «сознание» описывает уровень активации, через который разработанный сенсорный ввод закладывается в виде следа памяти и усиливается или реорганизуется. в памяти при вызове через механизм рабочей памяти.
Комментарий к теории интегрированной информации
Возможно, наиболее выдающимся современным анализом сознания является Теория интегрированной информации Тонони (2008). Настоящий анализ не распространяется на полную оценку его утверждений, но уместно обратиться к одной из его основных аксиом. Это аксиома о том, что сознание имеет «богатую концептуальную структуру, состоящую из очень большого количества концепций и отношений» (Tononi et al., 2016, p. 457), которые соответствуют всем феноменальным различиям, которые составляют наши сообщенные сознательный опыт.Однако трактовка этого свойства как аксиоматики сознания, по-видимому, полностью упускает из виду суть, поскольку даже сознание, ограниченное очень немногими концепциями, все же должно квалифицироваться как действительная форма феноменального сознания. Спецификация Тонони примерно эквивалентна свойству многогранности сознания в настоящем анализе, так что в этом отношении мы согласны, но рассматривать его как аксиоматическое определяющее свойство сознания кажется ошибочным (сравните Bayne, 2018). Даже если максимальная емкость сознания была сильно ограничена, поскольку она, предположительно, должна быть на самом низком уровне организма, который ее испытывает, это ограничение не умаляет факта этого сознания.В самом деле, это обычное явление, когда сознание резко ограничивается в «концептуальной структуре», когда он очень устал или ослаблен иным образом, хотя оно может все еще иметь качественную яркость, которая является основной характеристикой феноменальных сознательных. И наоборот, даже если сложная система, компьютер с глубоким обучением или Интернет, развивает «очень большое количество концепций и отношений», это не означает, что она является сознательной. В этом смысле IIT (Tononi, 2008; Koch et al., 2016; Tononi et al., 2016) не может рассматриваться как теория феноменального сознания как таковая , хотя ее можно рассматривать как действительную концептуализацию того, что называется «сознанием доступа».
(PDF) Понятия и определения сознания
те, которых нет. Таким образом, Декарт утверждал, что «мы
не можем иметь никаких мыслей, о которых мы не знаем
в тот самый момент, когда они находятся в нас» (Четвертый ответ
), вторя в этом утверждении Аристотеля, «если мы
воспринимаем, мы воспринимаем то, что воспринимаем, и если мы
думаем, то мы думаем » (Nichomachean Ethics 1170a32).
Брентано, чьи лекции в Венском университете
Фрейд посещал какое-то время, еще
1874 г. утверждал, что все психические состояния являются сознательными. Тем не менее, он
сломал ряды с предыдущей традицией в своей психологии
с эмпирической точки зрения, отрицая, что
есть какое-либо противоречие в понятии ментального
состояния, которое не является сознательным, тем самым открывая дверь
. к возможности того, что психические состояния могут в конце концов
иногда не быть сознательными.
До тех пор, пока сознание
было существенным для ментальности,
мало внимания уделялось объяснению того, почему это так, или даже объяснению
, что такое сознание состояний. Прорыв Брентано
, весьма вероятно, отмеченный Фрейдом, был направлен на то, чтобы
сосредоточить внимание на этих вопросах. И сам Брентано
предложил объяснение как того, что означает сознание
состояний, так и того, почему, по его мнению, все
состояния сознания являются сознательными.
Часто теоретические дискуссии о сознании
не могут прояснить, какое из этих трех явлений
является предметом спора. Иногда это безобидно, но объединение
этих явлений вместе также иногда вызывает теоретические трудности
. Таким образом, объединение сознания существа с сознанием ментальных состояний
может привести к мысли, что ментальные состояния, в которых находится творение, когда это существо находится в сознании, сами по себе являются сознательными состояниями.Но поскольку ментальные состояния
происходят без осознания, у нас нет причин думать, что все ментальные состояния, в которых находится сознательное существо
, являются сознательными. Возможно, действительно,
психических состояний некоторых существ, таких как ящерицы и лягушки,
никогда не осознают, даже если эти существа
сознательны; другие существа лишь иногда могут быть сознательными
, но ни одно из их ментальных состояний не является сознательным.Сознание существа по
само по себе не показывает, что его ментальные состояния являются сознательными.
Концепции сознания (II)
Психические состояния имеют два характерных типа
психических свойств. Один из них — преднамеренное содержание,
, которое представляет вещи таким образом, что
может быть выражено полным предложением. Состояния с намеренным содержанием также имеют ментальное отношение, которое человек
придерживается к этому содержанию, такое как ментальное утверждение, сомнение, удивление и т. Д.В отличие от этих интенциональных свойств
, существуют различные психические качества
, которые характерны для телесных
и перцептивных ощущений. Каждое ментальное качество имеет
определенного места в качественном пространстве, которое соответствует
характеристике соответствующей сенсорной модальности,
эффекту, качественному пространству ментальных цветов, звуков,
и т. П .; эта учетная запись была разработана
Кларком и Розенталем. Некоторые состояния, такие как per-
восприятий и эмоций, обладают как намеренными, так и
качественными свойствами; психические свойства
других состояний, таких как мысли и ощущения, представляют собой
только одного из двух типов.
Когда состояние с качественным характером осознано,
осознанно, есть, как выразился Томас Нагель, что-то вроде того, что человек находится в этом состоянии. Напротив,
мы обычно не говорим, что есть что-то вроде
, чтобы кто-то сознательно думал о какой-то конкретной вещи
или сомневался в этом, хотя некоторые оспаривают
это. Сознание чисто интенциональных состояний
в любом случае интуитивно отличается от сознания состояний
, имеющих некоторый качественный характер.
Отчасти опираясь на это интуитивное различие,
Block выделил два способа, с помощью которых состояния
могут быть сознательными. Состояние осознает доступ, если его содержимое
«готово для использования в качестве предпосылки в рассуждении
, … [и] для [] рационального контроля над действием и … речью
». Напротив, состояние демонстрирует
феноменального сознания, если есть что-то
, которое похоже на пребывание в этом состоянии. Отчасти потому, что качественное сознание
, по-видимому, отличается от сознания некачественных состояний
, различие
Блока оказало влияние как в философской, так и в научной литературе.
Блок рассматривает эти два типа состояния сознания как концептуально независимые; Доступ
и феноменальное сознание отражают две различные концепции государственного сознания
. Блок имеет более
, недавно утверждал, кроме того, что эти два происходят
независимо и имеют различные нейронные реализации. Если это так, то для этих двух требуются различные теоретические подходы
.
Понятие сознания доступа играет центральную роль в так называемых теориях глобального рабочего пространства,
, разработанных Баарсом, Дехане и Наккашем, и
Тонони, по которым состояние является сознательным, если оно имеет
158 Концепции и определения сознания
Уильям Джеймс о сознании и четырех характеристиках трансцендентных переживаний — Сбор мозга
«Странно, даже безумно думать, что« красота »природы предназначена только для нас, только для человеческого глаза.Без нашего сознания этого не существует », — написала Джойс Кэрол Оутс в своем дневнике. «Вся природа, весь данный« мир »на самом деле является произведением искусства. Только человеческое сознание может это зарегистрировать ». Четыре десятилетия назад Вирджиния Вульф записала то же самое чувство в том, что до сих пор остается самым потрясающим отрывком из своего собственного дневника; четыре десятилетия спустя нейробиолог Кристоф Кох повторил бы это мнение в несентиментальной комнате науки: «Без сознания нет ничего… Сознание — центральный факт вашей жизни.”
Задолго до Коха, Оутса и Вульфа психолог-первопроходец и философ Уильям Джеймс (11 января 1842 г. — 26 августа 1910 г.) исследовал тайну и сложность сознания в книге «Разновидности религиозного опыта: исследование человеческой природы» ( публичная библиотека | бесплатная электронная книга ) — шедевр 1902 года, основанный на его лекциях Гиффорда, в которых Джеймс исследовал науку, духовность и человеческий поиск смысла.
Уильям ДжеймсДжеймс считает центральную функцию человеческого сознания — осмысливать реальность с помощью абстрактных понятий:
Вся вселенная конкретных объектов в том виде, в каком мы их знаем, плавает… в более широкой и высшей вселенной абстрактных идей, которые придают ей значение. Поскольку время, пространство и эфир пронизывают все вещи, так (мы чувствуем) абстрактные и существенные добро, красота, сила, значимость, справедливость, проникают во все хорошее, сильное, значительное и справедливое.
Такие и другие столь же абстрактные идеи составляют основу всех наших фактов, источник всех возможностей, которые мы представляем. Они придают «природу», как мы это называем, каждой особенной вещи. Все, что мы знаем, — это то, «что», если мы разделяем природу одной из этих абстракций. Мы никогда не сможем смотреть прямо на них, поскольку они бестелесны, лишены черт и ног, но мы захватываем все остальное с их помощью, и, обращаясь с реальным миром, мы должны быть поражены беспомощностью ровно настолько, насколько мы можем потерять эти умственные способности. объекты, эти прилагательные, наречия, сказуемые и главы классификации и концепции.
Спустя три десятилетия после того, как Ницше сетовал на то, как наши абстракции закрывают нам глаза на действительность жизни, Джеймс добавляет:
Иллюстрация Лизбет Цвергер к специальному изданию сказок братьев ГриммЭта абсолютная определяемость нашего разума с помощью абстракций — один из кардинальных фактов в нашей человеческой конституции. Поляризуя и притягивая нас, как они, мы поворачиваемся к ним и от них ищем их, держим их, ненавидим их, благословляем их, как если бы они были множеством конкретных существ. И существа, которые они есть, существа столь же реальны в царстве, в котором они обитают, как изменяющиеся чувственные вещи в царстве пространства.
И все же наше сознание, утверждает Джеймс, способно к состояниям, которые радикально нарушают его собственную аккуратную модель-вселенную абстракций. Он рассматривает, как эти трансцендентные состояния расстраивают наш сконструированный, ограниченный концепциями опыт реальности:
Наше нормальное бодрствующее сознание, рациональное сознание, как мы его называем, является всего лишь одним особым типом сознания, в то время как все вокруг него, отделенное от него тончайшим из экранов, лежат в потенциальных формах сознания совершенно иных.Мы можем идти по жизни, не подозревая об их существовании; но применяют необходимый стимул, и при прикосновении они во всей своей полноте обнаруживают определенные типы мышления, которые, вероятно, где-то имеют свою область применения и адаптации. Никакое описание вселенной в ее совокупности не может быть окончательным, что оставляет эти другие формы сознания совершенно без внимания. Как относиться к ним — вот в чем вопрос — поскольку они так не связаны с обычным сознанием. Тем не менее, они могут определять отношения, хотя они не могут предоставить формулы, и открывать регион, хотя и не могут дать карту.Во всяком случае, они запрещают преждевременное закрытие наших счетов с реальностью.
За четверть века до того, как отец-основатель квантовой механики Нильс Бор сформулировал принцип дополнительности и его следствие, по словам лауреата Нобелевской премии физика Фрэнка Вильчека, «вы можете распознать глубокую истину по тому признаку, что его противоположность также является глубокой. истина », Джеймс предлагает определяющую черту этих трансцендентных форм сознания:
Одна из революционных иллюстраций Артура Рэкхема к Приключения Алисы в Стране чудесЭто как если бы противоположности мира, противоречивость и противоречивость которых составляют все наши трудности и проблемы, слились в единое целое.Мало того, что они, как противоположные виды, принадлежат к одному и тому же роду, но и один из видов, более благородный и лучший, сам является родом и, таким образом, впитывает и впитывает в себя свою противоположность.
Джеймс пришел к такому выводу не только как философ, но и как эмпирик, используя свое собственное тело-разум в качестве лаборатории для экспериментов с закисью азота — фаворитом ученых. химик-провидец и изобретатель Хамфри Дэви, который окрестил это вещество веселящим газом за его приятный эйфорический эффект.Легкие галлюциногенные свойства закиси азота дали Джеймсу возможность заглянуть в совершенно другую сторону его собственного сознания, которую он использовал в качестве трамплина для понимания так называемых мистических или трансцендентных переживаний — «группы состояний сознания, достаточно своеобразных, чтобы заслужить специальное имя и требует внимательного изучения ».
Руководствуясь убеждением, что «феномены лучше всего понимаются, когда они помещены в их ряды», он морфологизирует четыре определяющих характеристики этих переживаний: первые две необходимы и достаточны для определения трансцендентного состояния сознания как такового, а остальные две — более тонкие и непонятные. требуется, но часто сопровождает стаж:
- Невыразимость. — Самый удобный из признаков, по которым я классифицирую состояние души как мистическое, является отрицательным. Субъект сразу же говорит, что это не поддается выражению, что невозможно адекватно изложить его содержание словами. Из этого следует, что его качество необходимо непосредственно испытать; его нельзя передать или передать другим. В этой особенности мистические состояния больше похожи на состояния чувств, чем на состояния интеллекта. Никто не может объяснить другому, у кого никогда не было определенного чувства, в чем его качество или ценность.Чтобы понять ценность симфонии, нужно иметь музыкальный слух; нужно было любить самого себя, чтобы понять душевное состояние возлюбленного. Не имея сердца или уха, мы не можем толковать музыканта или возлюбленного справедливо и даже склонны считать его слабоумным или абсурдным. Мистик обнаруживает, что большинство из нас одинаково некомпетентно относятся к его переживаниям.
- Качество Noetic. — Хотя мистические состояния так похожи на состояния чувств, тем, кто их переживает, кажутся также состояниями знания.Это состояния постижения глубин истины, недоступные для дискурсивного интеллекта. Это озарения, откровения, полные значения и важности, хотя и остаются невнятными; и, как правило, они несут с собой любопытное чувство власти на будущее.
- Мимолетность. — Мистические состояния не могут длиться долго. За исключением редких случаев, полчаса или самое большее час или два кажутся пределом, за которым они исчезают в свете обычного дня.Часто, когда они потускнели, их качество может не полностью воспроизводиться в памяти; но когда они повторяются, это распознается; и от одного повторения к другому он подвержен непрерывному развитию в том, что ощущается как внутреннее богатство и важность.
- Пассивность. — Хотя наступление мистических состояний может быть облегчено предварительными произвольными операциями, такими как фиксация внимания или прохождение определенных телесных действий, или другими способами, которые предписываются руководствами мистицизма; тем не менее, когда однажды наступил характерный вид сознания, мистик чувствует, как будто его собственная воля приостановлена, а иногда даже, как если бы он был схвачен и удерживался высшей силой.Эта последняя особенность связывает мистические состояния с некоторыми определенными явлениями вторичной или альтернативной личности, такими как пророческая речь, автоматическое письмо или медиумический транс. Однако, когда эти последние условия хорошо выражены, может не быть никакого воспоминания о явлении, и оно может не иметь значения для обычной внутренней жизни субъекта, которую он как бы просто прерывает. Так называемые мистические состояния никогда не бывают просто прерывистыми. Всегда остается некоторая память об их содержании и глубокое ощущение их важности.Они изменяют внутреннюю жизнь субъекта между моментами их повторения. Однако резкое разделение в этой области сделать трудно, и мы находим всевозможные градации и смеси.
Спустя более века после его революционной публикации Разнообразие религиозного опыта: исследование человеческой природы остается увлекательным чтением. Дополните эту конкретную часть волнующим рассказом физика Алана Лайтмана об одном из таких светских, негаллюциногенных трансцендентных переживаний во время его встречи с молодой скопой и новаторской анатомией сознания, ставшим математиком Израэлем Розенфилдом, а затем вернемся к Альберту Камю на сознание и пробел между ними. правда и смысл.
Что, если сознание на первом месте?
Источник: ColiN00B / Pixabay
Несмотря на успех нейробиологии в установлении широкого диапазона корреляций между мозговыми процессами и сознательным опытом, есть по крайней мере один вопрос о взаимоотношениях между мозгом и сознанием, который по-прежнему остается без ответа даже в принципе. Это вопрос, почему у нас вообще есть сознательный опыт.
Проблема в том, что, возможно, может существовать мозг, который выполняет все те же сенсорные функции и функции принятия решений, что и наш, но в котором нет сознательного опыта.То есть могут быть мозги, которые реагируют так, как если бы они были грустными, но которые не чувствуют печали , мозги, которые могут различать длины волн света, но которые не видят красного, желтого, синего или любого другого цвета, мозги, которые направляют свое тело на употребление определенных продуктов, но не пробуют их на вкус . Так почему же все же есть что-то вроде , чтобы быть нами?
Более того, почему наш опыт обладает теми же качествами, что и он? Почему красный цвет выглядит красным, а не синим? Почему тухлые яйца пахнут именно так, а не розами или спелой клубникой? И как мы узнаем, что эти вещи для всех выглядят и пахнут одинаково?
Некоторые исследователи надеются, что, если мы продолжим изучать физические свойства мозга, мы в конечном итоге сможем объяснить, почему существует сознательный опыт и почему он обладает присущими ему качествами.Но проблема сложнее этого.
Проблема в том, что физические свойства по своей природе являются относительными, диспозиционными свойствами. То есть они описывают то, как что-то связано с другими вещами и / или имеет склонность влиять или быть затронутыми этими другими вещами. В частности, физические свойства описывают то, как что-то влияет на стороннего наблюдателя этого предмета. Но в сознательном опыте происходит нечто, выходящее за рамки того, как этот сознательный опыт влияет на людей, смотрящих на него со стороны.По этой причине то, «каково это» быть сознательным, нельзя описать в чисто реляционных, диспозиционных терминах, доступных науке. Отсюда просто невозможно добраться.
Этот объяснительный пробел — то, что сейчас обычно называют «трудной проблемой» сознания, благодаря статье и книге, написанной философом разума Дэвидом Чалмерсом около 20 лет назад (1995, 1996). За десятилетия, прошедшие с тех пор, как Чалмерс сформулировал эту проблему, было предложено множество решений (Weisberg n.d.), но ни один из них не разрешил удовлетворительным образом ключевую проблему, изложенную выше: никакое физическое свойство или набор свойств не могут объяснить, что значит быть сознательным.
Однако есть одно изящное решение загадки, как объяснить взаимосвязь между сознанием и физическими свойствами. Многие выдающиеся философы на протяжении всей истории придерживались этой точки зрения, и, если она редко рассматривается сегодня, вероятно, потому, что она требует такого радикального изменения точки зрения.Тем не менее, если мы когда-либо собираемся понять сознание и его связь с физическим миром, я считаю, что нам придется совершить этот сдвиг.
Ключ к решению сложной проблемы сознания заключается в следующем наблюдении. Хотя физические свойства не могут объяснить сознание, сознание необходимо для объяснения физических свойств .
Как отмечалось ранее, физические свойства являются чисто относительными / диспозиционными. Они не говорят нам, что такое физические вещи сами по себе, только то, как они связаны с другими вещами (и как они склонны быть связаны с ними в будущем).Однако если все, что у нас когда-либо было, это реляционные / диспозиционные свойства, то есть если все определяется только в терминах других вещей, то, в конечном счете, мы вообще ничего не определили.
Это как если бы кто-то создал очень сложную электронную таблицу и тщательно определил, как значения в каждой ячейке будут связаны со значениями во всех других ячейках. Однако, если никто не вводит определенное значение хотя бы для одной из этих ячеек, то ни одна из ячеек не будет иметь значений.
Точно так же, если вселенная действительно существует, ее свойства не могут быть исключительно относительными / диспозиционными.Что-то во вселенной должно иметь какое-то качество само по себе, чтобы придать значение всем другим относительным / диспозиционным свойствам. Что-то должно сдвинуть дело с мертвой точки.
Это нечто (по крайней мере, в нашей вселенной) есть сознание.
Если мы присмотримся, то увидим, что все физические свойства, которые наука так тщательно измерила и каталогизировала, в конечном итоге получают свое значение из воздействия, которое они производят на сознательного наблюдателя: человека, который держит критерий, смотрит на фМРТ или пристально смотрит. на интерференционной картине, полученной в эксперименте с двумя щелями.Даже свойства основных частиц физики получают свое значение из того, как эти частицы в конечном итоге влияют на наши сознательные наблюдения за ними. Научные эксперименты не могут сказать нам, что такое фотон или электрон сам по себе. Наука может только сказать нам, что когда присутствует фотон или электрон, наше сознательное восприятие оборудования, обнаруживающего эти частицы, будет затронуто определенным образом. (Фактически, большое количество квантовых физиков полагает, что сознание является даже более важным для функционирования физического мира, чем это, но нам придется приберечь это на другой раз!)
В конечном счете, трудная проблема сознания является результатом категориальной ошибки.Мы пытались свести сознание к физическим свойствам, когда именно сознание является более всеобъемлющей категорией, и только в терминах сознания можно понять сами физические свойства. Например, великий философ 18-го века Иммануил Кант указал, что сознание не находится внутри пространства и времени, а пространство и время сами являются частью сознания (1781).
Можно увидеть, как неправильное понимание этого базового онтологического отношения могло быть причиной многих наших разочарований в понимании не только отношений между сознанием и физическим миром, но и самой природы сознания.Признание онтологического превосходства сознания могло бы, наконец, открыть дверь для такого рода исследований, которые обещают ответы на некоторые из наших самых насущных вопросов: не только научных, но также этических и экзистенциальных. Вместо того, чтобы пытаться уменьшить сознание, чтобы оно вписалось в рамки относительных / диспозиционных свойств, пришло время начать исследовать его в отношении того, чем оно является, и для ответов, которые изучают его на его собственных терминах, во всем его великолепии и разнообразии. стоит предоставить.
Сознание как конкретное физическое явление
https: // doi.org / 10.1016 / j.concog.2019.102779Получить права и контентОсновные моменты
- •
Опыт — это конкретные явления, которые можно с научной точки зрения наблюдать и моделировать.
- •
Наука может моделировать ощущения от опыта.
- •
Эпистемический разрыв — это различие между научной моделью и явлением.
- •
Нейробиология может моделировать само сознание, а не только его корреляты.
Abstract
Типичный эмпирический подход к изучению сознания утверждает, что мы можем наблюдать только нейронные корреляты переживаний, но не сами переживания. В этой статье мы, напротив, утверждаем, что переживания — это конкретные физические явления, которые могут причинно взаимодействовать с другими явлениями, включая наблюдателей. Следовательно, опыт можно наблюдать и научно моделировать. Мы предполагаем, что эпистемический разрыв между опытом и научной моделью его нейронных механизмов проистекает из того факта, что модель является просто теоретической конструкцией, основанной на наблюдениях и отличной от конкретного явления, которое она моделирует, а именно самого опыта.