Симфония к письмам преподобного оптинского старца Иосифа. Оптина Пустынь
<<предыдущая оглавление следующая>>
САМООПРАВДАНИЕ
Надо не оправдываться, а во всем обвинять себя
Оправдываться или лукавить не должно, а надо во всем обвинять себя и просить прощение — к этому приучайся.
В словах самооправдания всегда кроется непокорность и гордость
Грешное письмо твое получил. «Бог вземляй грехи всего мира». Веруй, что и твои погрешности потонут в бездне Божественного человеколюбия. Только при этом старайся хранить и сердце от пищи ветхого человека. Но если и придется когда вкусить от запрещенного плода, как-то: гнев, ярость осуждение — после не оправдывай себя, как Ева, говорившая Богу: «Змей меня соблазнил, значит, он и виноват, а мне какое дело». В словах самохваления и самооправдания всегда кроется непокорность и гордость.
От самооправдания только смущение бывает
Со старшей сестрой старайся жить в мире, слушая ее.
САМОПОЗНАНИЕ
Если твои ученицы лучше тебя становятся, то это есть новый повод к самоукорению и смирению
Пишешь, что ученицы твои лучше тебя становятся. Ну, так и слава Богу! Помоги им Господи! А у тебя есть новый повод к самоукорению и смирению. Не надо много настаивать, чтобы слушались, особенно, если видишь расположение к послушанию.
САМОПОНУЖДЕНИЕ
Надо понуждать себя на все доброе
Правило и молитвы надо исполнять, и кафизмы понуждайся читать, а без труда и добро Богу не угодно. Во всем понуждай себя и у Бога помощи проси.
Надо всегда понуждаться себя на исправление и просить помощи Божией, помня, что нуждницы восхищают Царствие Небесное.
Понуждать себя надо на всякое добро, а на немощи меньше надо обращать внимания. Разные немощи да сказки, лени — инородного внуки.
Понуждайся на все благое, а наипаче на смирение и покаяние, и тебя Господь не оставит.
На исполнение правил монашеских и на всякое доброе дело понуждать себя надо, а наипаче приучайся смирению и терпению.
Получил твое письмо и исполняю твою просьбу — молюсь за тебя, но молитвы тогда только будут тебе благопоспешествовать, когда и ты сама понудишь себя на исполнение воли Божией, ибо ленивые и нерадивые не получат Царствия Небесного.
Помни, что понуждение себя непременно нужно для получения спасения.
Понуждение себя да будет на первом месте всегда, а за ним — «сердце, сокрушенно и смиренно», которое заменяет все делания.
Пишешь, что заленилась. Понуждать себя надо и возбуждать к деятельности. Вспоминай прежнее горение и усердие, и воздыхай к Богу о своем нерадении, и, хотя насильно, молись мытаревым гласом. Господь зрит сердце, «сокрушенное и болезнующее».
Много нам надо работать над собою, а всякая работа непременно требует понуждения, терпения и смирения. Да, родная, большого внимания требует от нас наше спасение.
Надо и понуждать себя к должному, особенно когда чувствуешь себя в здоровье.
Во всяком деле труд и понуждение нужны, и терпение.
САМОУКОРЕНИЕ
От самоукорения рождается смирение
От самоукорения рождается смирение, а смиренному враг ничего не сделает своими злокознями, ибо одно смирение может избавить нас от дьявольского распространения по миру. О том было сказано с неба св. Антонию Великому.
…во всяком неприятном случае надо укорять себя, а не оправдываться.
Тебе, послушница Татиана, смиряться надо больше и себя укорять, а не людей винить.
Надо не людей винить, а находить вину в себе.
Старайся укорять себя за свои недостатки
На недостатки не смущайся, а старайся себя укорять за них, приносить в них покаяние и смиряться больше.
Бог поможет, наладишься как-нибудь.
Писать не переставай и ложного стыда не допускай, но обличай себя, если хочешь исправления. Также и Господу покаяние приноси и считай себя грешной и нерадивой. «Печальная мысль о своих грехах паче иных мыслей», — учат св. отцы.
Самоукорение на словах ведет к самоукорению сердечному
Пашу к смирению склоняй. Советую ей, чтобы укоряла себя хоть словами. Когда привыкнет к самоукорению на словах, то и сердце будет сочувствовать сему.
СВЕЧИ
Еще спрашиваешь о свечах. Лучше бы следовать совету покойного старца. Ставить свечи на деньги, данные тебе другими, надо, только лучше не самой. Да и свечнице лучше давать заранее.
СВЯТЫЕ ОТЦЫ
Ты говоришь, что не хочется трапезной пищи. Это тоже искушение. До трапезы св. отцы в слабости вкушали сухой хлеб или пили чай без хлеба, тогда иной аппетит являлся. Это иногда не мешало бы делать и тебе. Св. отцы всегда помнили, что они здесь маловременные гости, поэтому мало заботились о брении, которое скоро должно паки обратиться в червей.
Они всячески утруждали себя: смиряли постом, бдением, молитвою. Посредством сего смирялась и душа, а без первого не может быть второго.
СВЯТЫЕ ТАЙНЫ
Если мало готовилась к принятию Святых Таин, в другой раз дольше готовься
Пришлось вам поготовиться к принятию Св. Тайн всего два дня. Ну, что же делать? Ведь это по нужде. В другой раз подольше готовьтесь.
О допущениии умалишенных к принятию Святых Таин
Пишете, что беспокойное настроение м. Амвросии разрастается все шире и шире, что в храме Божием она, как нарочно, сказывается неспокойною, а в храм ходит почти неупустительно и любит причащаться св. Христовых Тайн. – Но, кажется, по правилам св. Церкви, допускать умалишенных до причастия Св. Тайн не дозволяется. Вам должно пообстоятельнее разузнать о сем от кого-либо, хоть бы спросить своего Владыку. А что м. Амвросия в храм ходит и там балагурит, то явно, что она ходит не для молитвы – сама не молится и другим мешает. Какой же из этого толк? – Потому, хоть вам и жаль ее, кажется, лучше бы отправить ее в дом душевнобольных, ибо там умеют их вылечивать.
… Для причащения Св. Тайн должно исповедоваться. А лишенный ума как исповедываться будет?
Если не удалось кого-л. перед смертью приобщить, то надо за того Богу молиться и милостыню подавать по силе
Отроковицу Ксению, записали на поминовение. Господь да подаст ей Царство Небесное, а мать, скорбящую, да утешит в том, что не пришлось Ксению приобщить. Прескорбно, но уж теперь нечего делать, пусть за нее Богу молится и милостыню подает по своей силе. Господь не лишит ее дочь Царствия Небесного.
СЕРДЦЕ
Сердце, сокрушенное о грехах — выше всех деланий
В описанных тобою прегрешениях и немощах да простит Господь и даст иметь сердце, сокрушенное о грехах, что св. отцы назначают выше всех деланий. Также и к смирению прибегай, ибо оно недостающее восполняет.
…старайся сердце сокрушенное иметь о своих недостатках, это заменяет делание.
СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ
Касательно вопроса о сестрах милосердия.
Если начальство будет формально требовать решения сего, то определяйте на это дело, во-первых, тех, которые сами изъявляют желание пойти в сестры милосердия, а, во-вторых, надо, чтобы эти охотницы были пожилые — не менее 40 лет.
СКОРБЬ
Скорби приносят душе величайшую пользу
Если бы ты, хотя б немного, могла понять, какую величайшую пользу приносят душе несправедливости и вообще скорби, то ты поистине радовалась бы, а не печалилась и не роптала бы. Покайся искренно в малодушии, нетерпении и ропоте на несправедливый поступок матушки игумении, проси у Господа терпение, считай себя достойно наказываемою за грехи, благодари Господа и молись за игумению, чтобы Господь её спас и помиловал. Если ты всё это потрудишься исполнять, то ропотом утерянная душевная польза снова будет тебе возвращена. Посмотри заповеди блаженства, и ты увидишь, на какой высоте расположено блаженное благодушие в терпениях скорбей и поношений.
Господь посылает скорби одним в начале, иным в середине пути, а иным на конце поприща
Что не было чувствительных скорбей, за то Бога благодари, покрывающего тебя, но безпечности не предавайся.
«Претерпевый до конца, той спасен будет»
В скорбях не унывай, а проси у Бога терпения, Без скорби и спастись нельзя.
Скорбное письмо ваше от 6 сего июля получил и очень пожалел о том, что вы опять сильно малодушествуете. — Вам желательно оставить начальствование. Но куда же вы уйдете от скорбей, которые служат уделом сей нашей временной жизни? Да и сами вы затрудняетесь, где и как вам тогда жить — в другой монастырь не примут, а в этом недоброжелательствующие будут с безстыдством вас донимать, да и кельи нет, и трапезной пищей не можете довольствоваться. По всем этим причинам, а, может быть, и по другим многим вам вовсе не следует оставлять возложенного на вас Самим Господом ига настоятельства. Несите это иго до тех пор, пока Ему Самому благоугодно будет снять оное с вас, утешая себя словами Самого же Господа: «Претерпевай до конца, той спасен будет».
И еще к утешению вашему напомню вам слова св. апостола: «Всякое наказание в настоящее время не мнится радость быти, но печаль: последи же плод мирен наученным тем воздаст правды». — И еще: «Егоже любит Господь, наказует: биет же всякаго сына, его же приемлет.
Аще наказание терпит, якоже сыновом обретается вам Бог. Аще же без наказания есте, ему же причастницы быша вси, убо прелюбодейчиши есте, а не сынове».
Да и какия наши скорби? В сущности, это ничто иное, как укушение комара, в сравнении с теми великими скорбями, которые претерпели св. мученики и преподобные. Если на вас, матушка, наклеветали, вы объяснили митрополиту дело — вот и все, и конец всем вашим скорбям.
И так, возложитесь на волю Премилосердаго Господа, без Коей воли и «волос с головы вашей не пропадет» , и продолжайте свое святое послушание настоятельское, «ничтоже сумняся и ничесоже бояся» .
Скорби показывают нам наше устроение
Господь все устраивает нам на пользу душевную. Ибо, как бы мы могли смиряться, если бы постоянно ощущали духовные утешения? Вот Господь и отнимает у нас их, чтобы мы видели свою нищету и наготу душевную.
Скорбите еще, что получили неприятность от м. Вячеславы. Во-первых, должен сказать вам, что неприятных случаев в жизни сей избежать невозможно.
А, во-вторых, опытные в жизни духовной люди говорят, что такие случаи даже могут приносить пользу душе — именно через неприятные случаи мы познаем, что мы нетерпеливы; а если нетерпеливы, значит самолюбивы. А это познание должно располагать нас к самоукорению и покаянию, и мы должны молитвенно просить у Бога помилования. Без неприятных же случаев человек склонен к самомнению. Потому не смущайтесь, матушка, такими случаями.
О необходимости терпения скорбей по грехам нашим
Вы пишете, все скорби да скорби. Верно, уж таков удел земнородных, наше дело все терпеть с помощию Божию и благодарить за все Отца щедрот, Бога, за всякие утехи.
Не завидуй тем, кто живет спокойно. Терпеть скорби — гораздо лучше, нежели жить спокойно.
Ни в какую пустынь переходить не думай — это враг искушает тебя. Без скорби нигде не проживешь, но надо на все просить терпения у Бога.
Скорби переноси с терпением и больше себя укоряй и осуждай, а не других.
Спрашиваешь, откуда тебе напасти. — Враг приносит их тебе для искушения. Надо переносить все напасти с терпением.
При неудачах не унывай, без них нельзя. Обращайся с молитвою к Господу.
Скорби все с терпением переноси и благодари за них Бога.
…не принимайте близко к сердцу случающиеся напасти, помня мудрую русскую старинную пословицу: «Бог не попустит, свинья не съест».
Хоть и восстают на вас недовольные монахини, но без попущения Божия ничего не могут вам сделать. Оскорбления же с их стороны, по необходимости, должно потерпеть, ибо за грехи что-нибудь и где-нибудь должно терпеть, если не здесь, то в будущей жизни. Только в будущей-то жизни скорби очень ужасны. От них же да избавит нас Господь своею благодатию и человеколюбием.
И куда нам деваться от скорбей? Одно остается — потерпеть ради Бога, с твердою надеждою на милость Божию в том, что силен Господь в свое время избавить нас от настигающих скорбей и напастей, если будет на то Его святая воля и если это будет на пользу душам нашим.
Скорби посылаются за нерадение и грехи
Скорби надо с терпением переносить и укорять себя, а не других, и смиряться надо. И молиться надо всегда и не оставлять правила и молитву. А то за нерадение и скорби посылаются. Роптать на бедность не надо, а терпеть надо и за все Бога благословить. Господу лучше известно, что нам полезнее.
В скорби твоей да утешит тебя Господь. Смирись перед Ним и признай, что единственно за свои грехи терпишь скорбь. Других никого не вини, и немирствия не имей к ним, и молись о них Богу. Удаляться от них и от прочих — это неплохо, но только со спокойной душой надо это делать.
Если не имеешь скорбей, укоряй себя за это
Пишешь, что не имеешь скорбей. — Укоряй себя за это и смиряйся пред Богом.
И малыми скорбями входят в Царствие Небесное
Пишешь, что скорби, хотя и бывают маленькие, но проходят. — Нельзя без скорбей обойтись и прожить. Сказано: «Многими скорбьми подобает внити в Царство Небесное».
А мы хоть малыми будем туда же поспешать.
<<предыдущая оглавление следующая>>
Роль Иисусовой молитвы в процессе христианского самопознания по учению святителя Игнатия (Брянчанинова)
Иеромонах Серафим (Лопухов)
Доклад иеромонаха Серафима (Лопухова), благочинного Успенского мужского монастыря г. Иванова, преподавателя кафедры Священного Писания Ветхого и Нового Завета Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии, руководителя курсов базовой подготовки в области богословия монашествующих РПЦ, на конференции «Иисусова молитва. Еще раз о главном (школа духовной жизни)» («Зосимовские чтения – 2019», Троице-Одигитриевский ставропигиальный женский монастырь Зосимова пустынь, 7 декабря 2019 года)
Тему самопознания обычно связывают с философией или психологией, а вопрос религиозного самопознания всегда остается где-то в стороне.
Действительно, многие древние философы и мыслители считали самопознание важным делом в жизни человека, но мало кто из них отмечал роль молитвы в этом процессе. Поэтому для нашего исследования был выбран святитель Игнатий (Брянчанинов) как истинный учитель молитвенного делания и знаток человеческой души.
Для полноты раскрытия темы необходимо совершить краткий экскурс в книгу Бытия. Молитва, как открывает нам эта Книга – есть живое, непосредственное общение человека с Богом. Такое общение имел сотворенный Адам до грехопадения, оно постепенно открывало человеку познание себя как личности, как творения. Именно богообщение сообщало человеку способность возрастать в процессе самопознания. Мы видим, что после преступления Божией заповеди Адам уже совершенно не понимает себя, на воззвание Господа Бога: Адам где ты? – он отвечает: голос Твой я слышал в раю, и убоялся, потому что я наг и скрылся. И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? (Быт. 3:10–11). Из этого диалога видно, что видение себя человеком после грехопадения приобретает совершенно другой характер, Адам боится Бога и не понимает себя.
В грехопадении человек утрачивает истинное богообщение [1], и как следствие – истинное самопознание.
Отметим, что грехопадение Адама – это следствие недостаточного или неправильного самопознания. Например, святитель Димитрий Ростовский в своей книге «Алфавит Духовный» отмечал, что первой причиной падения Адама было совершенное непознание себя, причем отсутствие самопознания в человеке он называл – неразумием [2].
Однако cвятитель Игнатий (Брянчанинов) в своем труде «Слово о человеке» говорит, что падение праотцев совершилось из-за неправильности самопознания, человек устремился к познанию себя и творения без участия Бога, такое познание привело человека к погибели. Владыка Игнатий писал: «Не оставили ли они в раю созерцание Творца, не предались ли созерцанию твари и своего собственного изящества? Прекрасно созерцание себя и твари, но в Боге и из Бога; с устранением Бога оно гибельно, ведет к превозношению и самомнению» [3]. Созерцание есть наивысшая форма молитвенного делания; оставление молитвы, тесного общения с Богом, и рассматривание себя без этого делания приводит человека к падению.
Таким образом, если самопознание было необходимо для сотворенного, то, несомненно, оно должно быть теперь главной задачей человека падшего. Святитель Димитрий Ростовский отмечал, что возвращение к Богу после грехопадения возможно только через самопознание и познание творений, причем необходим последовательный порядок в процессе познания: сначала познание творений, далее самопознание и как венец – познание Бога [4].
А святитель Игнатий видит процесс самопознания падшего человека в Боге или вместе с Богом; без Бога он носит совершенно пагубный характер.
Следует отметить, что падение Денницы совершилось в результате неосторожного самопознания: оставив созерцание Бога, он увлекся созерцанием и рассматриванием самого себя; увидев свою красоту, свою светоносность, впал в превозношение и гордость; возгордившись, ощутил себя самодостаточным и равным Богу. Поэтому диавол тем же самым приемом увлекает человека, предлагая ему совершить акт самопознания без Бога: в день в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло (Быт.
3:5).
Результатом преступления заповеди человек потерял истинное общение с Богом и вступил в тесное общение с диаволом [5], в подчинение ему и рабство [6]. По объяснению святителя, человечеству возвращено было истинное общение с Богом в лице Иисуса Христа [7]. Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян. 4:12).
Призвание имени Иисуса Христа подразумевает собой истинное богообщение, при котором совершается познание себя. Поэтому святитель Игнатий в молитве Иисусовой видит главное средство самопознания. По его мнению, она доставляет особые познания о внутреннем человеке, раскрывает глубину сердца человека, открывая его гордость, позволяет увидеть душу, убитую грехом, открывает в полноте падение и греховность [8], а также действие демонов, жаждущих погибели человека, – обличает их цепи и оковы [9].
Таким образом, Иисусова молитва раскрывает человеку его греховную природу и зависимость этой природы от падших духов, показывая его общение с ними, которое он приобрел в грехопадении.
Святитель Игнатий писал, что главное свойство Иисусовой молитвы состоит в том, что она производит в человеке особое волнение или «вскипание» страстей. Именно это действие, по мнению преосвященного, является характерным признаком правильно совершаемой молитвы, потому что выявление страстей в человеке – свойственное ей действие [10].
Об этом писали многие святые отцы. Например, преподобный Варсонофий Оптинский писал, что правильно и постоянно совершаемая молитва Иисусова открывает человеку все его недостатки [11]. «Обнаружение душевного устроения» [12] – так характеризует действие Иисусовой молитвы опытно познавший ее преподобный Иоанн Лествичник.
Таким образом, Иисусова молитва, по мысли святителя Игнатия и других отцов, является одним из самых важных духовных подвигов в процессе самопознания, открывающих человеку его внутреннее пленение грехом, а также диаволом, – пленение, которое явным образом проявляется в особой брани помыслов, чувств и ощущений.
По замечанию владыки Игнатия, только внимательная молитва приносит обильные плоды самопознания, рассеянная молитва бесплодна – она никогда не доставит человеку познания самого себя. Святитель Игнатий писал: «…внимательная молитва, особенно молитва именем Господа нашего Иисуса Христа, при усилии соединяет сердце с умом, обличает гнездящегося в сердечной глубине змея и, уязвляя его, побуждает к движению» [13].
Святитель утверждает, что само имя Господа нашего Иисуса Христа имеет невероятную силу – оно способно не только выявить жительство демонов в человеке, но и изгнать их из него. «Между непостижимыми, чудными свойствами имени Иисуса находится свойство и сила изгонять бесов» [14], – писал владыка Игнатий. Сила диавола, пребывающая в человеке, лишь услышав имя Иисуса Христа, правильно призываемое молящимся, приходит в неистовство и смятение.
Сущность духовного молитвенного подвига в том, чтобы творить молитву внутренно, скрывая это делание от людей, творить ее с усиленным вниманием и покаянным чувством, непрестанно или хотя бы часто.
Именно против такой молитвы падшие духи тайным образом воздвигают трудно понимаемую человеком сильную брань помыслов и сердечных ощущений, особым образом возбуждают в душе тревогу неведомых страстей, которых человек не видел в себе ранее. Святитель Игнатий предостерегает, что прессинг от помыслов бывает очень сильным, может даже выходить за пределы мысленной области и одновременно сопровождать собою действия чувств человека, которые открываются «призрачными представлениями и необыкновенными телесными болезнями» [15].
Такое нападение падших духов через греховные помышления попускается Богом для полноты опытного познания нашего падения и греховности. Усиленное нашествие греховных помыслов при занятии молитвой Иисусовой есть хороший признак правильности ее совершения. Человеку только необходимо научиться правильной борьбе с греховными помышлениями, обогащающей его духовным разумом, который, в свою очередь, способствует правильному самопознанию [16]. Святитель Игнатий предлагает самый простой образ борьбы: «греховным помыслам дóлжно противиться, а увлечения ими немедленно врачевать покаянием» [17].
Необходимо отметить, что существует тонкая опасность в этой брани, потому что падшие духи невидимы для человека и действия их ему непонятны, поэтому человек легко может быть обманут и обольщен ими. Правильно же совершаемая молитва обильно обогащает человека светлыми мыслями и благими чувствованиями. Но святитель Игнатий вновь предостерегает: познание этих мыслей и чувствований необходимо строго исследовать и проверять чтением святоотеческих писаний и советом опытного духовника, чтобы не впасть в обольщение и прелесть. Потому что под видом добрых чувствований и ощущений можно принять демонические мысли или усладиться мнимыми духовными состояниями, возбуждаемыми падшими духами [18].
Поэтому святитель убежден в том, что необходимо искать в молитве не возвышенных мыслей и благодатных состояний, которые принадлежат области святых людей, а раскрывать в себе молитвой процесс самопознания: видение и осознание греховности и падения.
Святитель Игнатий утверждает, что истинная молитва непременно откроет эту греховность, будет способствовать покаянию, ибо истинное покаяние есть ее плод [19].
Эту же мысль мы находим и у преподобного Варсонофия Оптинского, который говорил, что молитва, особенно Иисусова, быстрее других подвигов приводит человека в покаянное чувство и открывает ему его греховность. Поэтому человек быстро приходит в осознание, что он великий грешник [20].
Святитель Игнатий делает важное замечание, что основанием, на котором воздвигается храм Иисусовой молитвы, должны быть евангельские заповеди, без которых путь молитвенного делания будет совершенно бесплодным. Связь Иисусовой молитвы с евангельскими заповедями очевидна, без соблюдения заповедей молитва бессильна.
Подводя итог сказанному, мы видим, что молитва Иисусова играет главную роль в процессе христианского самопознания. Только духовный подвиг, состоящий из внимательной молитвы Иисусовой, может доставить человеку точное и полное самопознание, которое заключается в видении человеком своей греховности, страстей, личного падения и воздействия падших духов [21].
[1] Игнатий (Брянчанинов), свт.
Аскетические опыты. Слово о спасении и христианском совершенстве // Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 2. – М.: Паломник, 2014. С. 299.
[2] Димитрий Ростовский, свт. Алфавит духовный. – М.: Сибирская благозвонница, 2012. С. 22–23.
[3] Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты. Слово о человеке // Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 2. С. 688.
[4] Димитрий Ростовский, свт. Алфавит духовный. С. 24.
[5] Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты. Слово о спасении и христианском совершенстве // Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 2. С. 299.
[6] Там же. С. 299.
[7] Там же. С. 300.
[8] Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание сочинений. Т. 1: Аскетические опыты. – М.: Ковчег, 2006.
[9] Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты, 13. О молитве. Статья II // Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 1. М.: Паломник, 2014. С.167.
[10] Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты, 17. Слово о молитве Иисусовой // Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 2. С. 179.
[11] Святые отцы об Иисусовой молитве / сост. Золотухина Н. Оптинские старцы, преподобный Варсонофий Оптинский. – М.: Благовест, 2014. С. 276.
[12] Иоанн Лествичник, прп. Лествица. Сергиев Посад: Типография Св.-Тр. Сергиевой Лавры, 1908. С. 233.
[13] Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты, 21. Слово о различных состояниях естества человеческого по отношению к добру и злу. 4. О состоянии по падении человека // Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т.
[14] Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание сочинений. Т. 2: Аскетические опыты. С. 275.
[15] Ищите всюду духа, а не буквы: Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского, составленное его ближайшими учениками. – М.: Изд-во сестричества во имя свт. Игнатия Ставропольского, 2011. С. 33.
[16] Игнатий (Брянчанинов), свт. Избранные письма. Письма к мирянам. Часть II. Письмо № 283 // Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание сочинений. Т. 7. М.: «Ковчег», 2006. С. 439.
[17] Там же. С. 439.
[18] Ищите всюду духа, а не буквы… С. 33.
[19] Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты, 12. О молитве. Статья I // Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 1. С. 160.
[20] Варсонофий Оптинский, прп. Беседы. Келейные записки. Духовные стихотворения.
[21] Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты, 28. О молитве Иисусовой. Отдел III. О упражнении молитвой Иисусовой // Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 1. С. 271.
Аскетические опыты. Слово о спасении и христианском совершенстве // Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 2. – М.: Паломник, 2014. С. 299.
– С. 188.
2. С. 337–339.
Воспоминания. Письма. «Венок на могилку Батюшки». – Козельск: Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина Пустынь, 2012. С. 41.
Литература
Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. – Киев: Изд. Свято-Успенской Киево-Печерской Лавры, 2009. – 1536 с.
-
Варсонофий Оптинский, прп. Беседы. Келейные записки. Духовные стихотворения. Воспоминания. Письма. «Венок на могилку Батюшки». – Козельск: Издательство Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина Пустынь, 2012. – 704 с.
-
Димитрий Ростовский, свт. Алфавит духовный. – М.: Сибирская благозвонница, 2012. – 176 с.
-
Игнатий (Брянчанинов), свт.
Полное собрание творений. Т. 1: Аскетические опыты. М.: Паломник, 2014. – 656 с.
-
Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 2: Аскетические опыты М.: Паломник, 2014. – 704 с.
-
Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание сочинений. Т. 7: Избранные Письма. – М.: Ковчег, 2006. – 720 с.
-
Ищите всюду духа, а не буквы: Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского, составленное его ближайшими учениками. – М.: Изд-во сестричества во имя свт. Игнатия Ставропольского, 2011. – 544 с.
-
Иоанн Лествичник, прп. Лествица. Сергиев Посад: Типография Св.-Тр. Сергиевой Лавры, 1908. – 368 с.
-
Святые отцы об Иисусовой молитве / сост. Золотухина Н. Оптинские старцы, преподобный Варсонофий Оптинский. – М.: Изд-во Благовест, 2014. – 416 с.
Полное собрание творений. Т. 1: Аскетические опыты. М.: Паломник, 2014. – 656 с.
Самопознание человека в православии как осознание его сущностной свободы Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»
УДК 233.
5
САМОПОЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКА В ПРАВОСЛАВИИ КАК ОСОЗНАНИЕ ЕГО СУЩНОСТНОЙ СВОБОДЫ
В статье рассматривается роль самопознания человека в его духовной жизни и становлении его личностных качеств, главным из которых является свобода, понимаемая как способность человека действовать из себя самого -свобода выбора (самоопределение) и свобода воли (самодеятельность). В статье раскрывается содержание духовного опыта богообщения и богопознания Православной Церкви в его значении для осознания человеком своей сущностной свободы, В духовном опыте богопознания православной веры осознание человеком своей сущностной свободы является действием разумной творческой силы, которая лежит в основе духовного становления человеческой личности.
Ключевые слова: антропология, богословие, богопознание, духовный опыт, духовная культура, православие, самопознание, совесть.
Бесспорно, свобода является одной их высших ценностей (если не самой высшей) человеческого бытия.
Стремление к свободе, борьба за нее составляют сущность и содержание духовной культуры человечества.
Идея свободы как идеала духовных исканий, цели жизненных устремлений человека может появиться только у несвободного существа. Стремиться к свободе может только тот, кто переживает и осознает как свою несвободу, так и свое призвание к свободе, ощущает себя достойным свободы, но реально несвободным существом. Чувство свободы как призвания и нормы жизни и ее отсутствия — зависимости от чего-либо, связанности чем-то, т.е. несвободы, непосредственно переживается личным «я» человека в исходной, базисной интуиции его персональной идентичности «я есть».
Свобода — понятие негативное. Оно выражает отсутствие зависимости от чего-либо, мешающему, препятствующему осуществлению целей, желаний, хотений человека и основанных на них стремлений воли. В самом широком смысле свобода — это способность делать то, что хочешь, действовать согласно целям, желаниям, хотениям, вытекающим из природы человека.
Свобода — это независимость от препятствий и помех в следовании своей природе, в осуществлении своего бытия согласно его внутренней логике.
Свобода — это всегда свобода кого-то (субъекта деятельности, обладающего своей собственной природой и сущностью) для чего-то (беспрепятственного следования этой своей природе и связанным с ним целям, желаниям, устремлениям воли) от чего-то (факторов, препятствующих осуществлению деятельности, устремлений воли согласно своей собственной природе).
Стремится к свободе всегда кто-то, кто хочет беспрепятственно следовать своей природе, реализовать основные потенции, возможности, свойства, качества своего существа, вытекающие из его природы и определяемые ею.
Осмысливая свою свободу, человек отвечает на следующие вопросы о ней: «свобода от чего?», «свобода для чего?» и «свобода кого?». Ответы на первые два вопроса даются в соответствии с тем, какой ответ получен на вопрос «свобода кого?».
В зависимости от того, как человек понимает себя, осознает свою природу и сущность, главное, существенное содержание своей жизнедеятельности он осмысливает и свою свободу.
Персональное «я» человека имеет деятельную природу, всегда находится в волевом устремлении. Воля человека всегда активна, напряжена в деятельном усилии, направленном на достижение высших целей и ценностей его бытия. Свобода представляется как беспрепятственное осуществление хотений и устремлений воли, достижение которых является предметом волевой активности и деятельных стремлений человеческого «я».
М. Ю. Ширманова
Белгородский
государственный
университет
Понимание содержания свободы как идеала, высшей цели и ценности человеческого бытия определяется тем, как стремящийся к свободе человек понимает себя, свою природу и сущность, главное содержание своей жизнедеятельности, в чем видит свое призвание, высший смысл и ценность своей жизни, соответственно, как он чувствует, понимает свою несвободу, в чем видит помехи в осуществлении целей и задач, вытекающих из его природы, как понимает препятствия в следовании ей, в осуществлении своего жизненного призвания.
В саму идею свободы человека всегда заложено понимание им себя, своей природы и своей возможности беспрепятственного удовлетворения потребностей и осуществления желаний, в которых проявляется природа человека.
Условием осуществления свободы как призвания человека и его способности беспрепятственного следования своей природе является, таким образом, познание человеком себя, своей природы и сущности, понимание сущностного содержания, целей, ценностей и задач своей жизнедеятельности, осознание потребностей, желаний, волевых усилий, в которых проявляется природа человека. Познание человеком себя основывается на прямом и непосредственном чувстве собственной идентичности, чувстве себя, своего «я» как реально существующего, обладающего бытием. На этом чувстве в процессе общения человеческой личности в период ее становления у нее строится образ «я». В образовании образа «я» большая роль принадлежит вере — доверии формирующейся личности тем людям, в общении с которыми у нее строится образ себя.
Однако определяющая роль в формировании содержания образа «я» принадлежит самому человеку, его возможности свободы выбора образа своего личного «я», способности самоопределения, творческого самосозидания образа своего «я». С этой способностью связаны чувство духовного достоинства человека и чувство его личной творческой ответственности за содержание образа себя и состояние своего личного бытия. Содержание образа «я» у человека напрямую связано с пониманием им своей природы, главного содержания и сущности своей жизнедеятельности, с верой человека в свое высшее призвание, в источник и смысл своей жизни.
Природа человека имеет двойственный характер. В ней присутствует как материальное (биологическое, социальное), так и духовное начало. Осознание, осмысление этих начал и является главным источником содержания формирующегося у человека в процессе его становления образа его «я».
Формирование образа «я» по модусу материально-природного, видимого бытия связано с верой человека в то, что его природа определяется в первую очередь витальными, биологическими потребностями и желаниями.
В этом случае человек идентифицирует себя, строит образ своего «я» через условия и обстоятельства космического, физического, биологического, психофизического и социального мира, через непосредственное ощущение своего телесного биологического организма и связанного с ним психического мира. Согласно своей вере, личность идентифицирует, осознает и творит себя как субъект волевых усилий, направленных на осуществление желаний, связанных с удовлетворением витальных и социальных потребностей. Осознавая свою природу по модусу материального: космического, биологического, социального бытия, человек видит себя субъектом-носителем психофизических, социальных потребно-
0 0-10 О т~»
стей, ролей, функций и соответствующих им волевых устремлений. В этом случае свобода человека понимается в первую очередь как беспрепятственное удовлетворение этих потребностей, осуществление соответствующих им волевых устремлений, как независимость от факторов, мешающих устраивать свое жизнь по принципам «Приспособиться и выжить», «Сыт и доволен».
Творя себя на основании материальной стороны своей природы, человек видит свою свободу в возможности максимально полного осуществления своих потребностей и желаний, вытекающих из этой стороны его природы, в развитии таких качеств, свойств, способностей, которые ей соответствуют и ее выражают.
Свобода человека, сознающего и творящего себя по модусу материального бытия, это свобода от внешних (природных, физических, биологических, социальных) и внутренних (психических социально сформированных и индивидуально обретенных)
помех для максимально полного удовлетворения своих витальных, психических и социальных потребностей, для реализации себя в качестве субъекта осуществления своих волевых устремлений по мотивам получения выгоды, пользы, физического и душевного комфорта, всевозможных наслаждений и удовольствий, обретения полного довольства жизнью, понимаемой и осуществляемой в соответствии с материальнобиологической стороной его природы.
Осуществляя свои хотения, вытекающие из витальной, материальной (биологической и социальной) стороны его природы, человек осуществляет свою свободу как существо, хотящее приспособиться и выжить, хотящее удовлетворить свои витальные потребности, жить с максимальным комфортом, удовольствиями, наслаждением безопасностью.
У человека есть и другие желания, вытекающие из его духовных потребностей, из духовной стороны его природы, которые также следует осуществлять, как и желания, связанные с материальной стороной его природы. Однако, осуществляя свою свободу как существо, строящее свою жизнедеятельность по образу материальной составляющей его природы, человек не избавляется от чувства несвободы, духовной зависимости и сопутствующих им тоски, страха, страданий, уныния, отчаяния, безнадежности.
Реальная принадлежность человека к миру природной и социальной необходимости, его зависимость от условий его биологического и социального существования и погруженность в мир причинно-следственных связей не мешают человеку в осознании и раскрытии духовной стороны его природы, в познании себя как духовного существа, достойного жизни в ничем не обусловленной, ничем не омрачаемой радости, мире, равновесии, любви, понимании.
У человека есть чувство — интуиция того, что он представляет собой нечто большее, чем простой организм материального (социального и биологического) мира, что его жизнь не сводится к отношениям, функциям, ролям, в которые он вступает в своей жизни. Это чувство духовного достоинства, которое говорит человеку, что он принадлежит к миру иному, выходящему за рамки всеобщей материальной необходимости и причинно-следственной обусловленности, что он причастен к миру высшему, сверхприродному, нематериальному, сверхъестественному — духовному. Об этой причастности к духовному миру говорят человеку и его духовные потребности — потребность в полноте и необусловленности радости, любви, потребность в понимании, творчестве, общении, самопознании, самоактуализации, постижении смысла жизни. С этими потребностями, выражающими духовную сторону человеческой природы, связаны желание любви как полноты радости живой силы духа и желание познать самого себя, желание быть собой самим, желание быть свободным.
Чувство духовного достоинства человека питает его веру в себя как в духовное существо, призванное к осуществлению его духовных желаний, к реализации духовной стороны его природы.
Строя образ своего «я», осознавая себя по модусу духовной стороны своей природы, человек устремляется к обретению ничем не омрачаемой радости и полноты жизни, к обретению любви, мира, внутреннего равновесия. По этому пути его ведет чувство реальной несвободы, отчуждения его истинного «я», призванного к ничем не омрачаемой полноте радости, мира, равновесия как к идеальной норме его бытия, данной совести человека. Чувствуя, непосредственно переживая свою несвободу, отчуждение своего «я» от идеальной нормы его бытия как недостойное, болезненное состояние, человек стремится преодолеть это отчуждение через познание и реализацию своего подлинного, целостного «я», через самопознание и самоосуществление.
Чувство духовного достоинства и чувство несвободы, связанности, деформиро-ванности человеческого существа как недостойных личности человека, свидетельствуют о существовании таких желаний, осуществление которых помогло бы человеку не только познать себя как существо свободное, ничем не обусловленное, но и реально осуществить свою свободу.
Это желание безусловной, ничем не омрачаемой радости и полноты жизни, желание беспредпосылочного действия, которое не было бы мотивировано какими-либо внешними причинами и обстоятельствами, обусловлено природно-биологическими, социальными, психическими факторами.
Образ этого действия как образ бескорыстного, ничем не мотивированного добра дан человеку в интуиции идеала его духовного совершенства. Эта интуиция является проявлением чувства духовного достоинства человека, чувства свободы как естественного состояния души человека.
Осуществив в конкретном волевом усилии это желание безусловного действия человеческая личность в полной мере может осознать и реализовать себя как себя самого. Быть самим собой — значит поступать не из каких-либо внешних мотивов, соображений выгоды, пользы, комфорта, удовольствия, а из совей собственной внутренней сущности, выйти за пределы обусловленности своих действий, волевых устремлений материально-вещественными, биологическими, социальными, психическими факторами, преодолеть обусловленность и ограниченность своего рефлексивного самопознания.
Рефлексивное познание человеком себя, своего «я» назвать самопознанием можно только условно, поскольку рефлексивное познание человеком своего «я» не дает ему знания себя самого.
В рефлексивном познании человеком себя, образ его «я» предстает отраженным в зеркалах вещей, предметов владений и стремлений человека, его ролей, функций, общественных отношений, всевозможных процессов земного, видимого мира, участником или субъектом которых он является. В рефлексивном познании себя человек видит свое «я» отраженным в феноменах психического, ментального мира, в образах своего воображения, фантазии, привязанным к ним и ими обусловленным.
Рефлексивное осознание человеком себя осуществляется в форме вербальных суждений, рассуждений о себе, своем «я». Рефлексивное сознание всегда существует как образ себя, образ «я», который выражается в виде мнения о себе, или самомнения.
Центром, предметом самосознания является производный от предметов отражения субъект, обозначающий себя местоимением «я».
Это «я» определяется через предметы рефлексии, с которыми оно себя соотносит, и находится в состоянии стремления к их достижению и овладению ими.
В рефлексивном познании внутренней идентичности личности происходит отождествление, совпадение суждений о «я» с самим личным «я» человека. Рефлексивное осознание человеком себя не может полностью удовлетворить его потребность в самопознании, т.к. не отвечает чувству духовного достоинства человеческой личности. Это чувство говорит человеку, что он выше мира видимого, чувственного, материального, выходит за его пределы и не совпадает в своем глубинном сущностном Я ни с одним из его предметов, процессов, отношений, функций. Сущностное Я человека не определяется ни одним из предметов рефлексии. Зеркала видимого, чувственного мира не могут показать человеку его подлинное лицо, его истинное, личное Я. Поэтому от образа «я», формируемого в рефлексивном познании человеком его личной идентичности, неизбежен переход к подлинному самопознанию.
Движимый духовной потребностью самопознания, человек стремится познать себя как существо, обладающее способностью быть самим собой. Интуиция бескорыстного характера добра указывает человеку на его способность к безусловному, ничем внешним не обусловленному действию, движимому не какими-либо внешними человеку мотивами, а осуществляемому из внутренних начал его духовной природы, т.е. из него самого. Этот образ себя самого дан человеку как образ его духовного совершенства, образ его идеального, подлинного Я. Это образ самобытного, безусловного бытия творческой личности, не выводимого из природно-социального или психофизического существования, не сводимого к нему и им не обусловливаемого.
Раскрытие и познавание в себе этого абсолютного, беспредпосылочного бытия и есть подлинное самоосуществление и самопознание человека. Самопознание человека — это познание им себя самого в качестве субъекта деятельности, не зависящей от каких-либо внешних его духовной природе причин, мотиваций, детерминаций и обусловленностей.
Самопознание человека основано также и на интуиции радости и полноты жизни как нормы бытия своего подлинного Я. Интуиция ничем не омрачаемой и неразрушимой радости как нормы душевного бытия человека связана с чувством и
идеей сущностной свободы, к которой призван и которой достоин человек. Самопознание является условием реализации этой идеи духовной свободы человека. В свою очередь, самопознание, осознание человеком себя самого возможно как духовнопрактическое творческое осуществление им себя в качестве субъекта безусловного, бескорыстного действия, открывающего радость и полноту жизни его души.
Претендовать на самопознание — познание себя в качестве субъекта беспредпо-сылочного, ничем внешним не обусловленного, бескорыстного действия человек может только как существо, не принадлежащее всецело к миру материальному, вещному. Чувство духовного достоинства говорит ему, что будучи существом материальным, человек в то же время принадлежит и миру нематериальному, духовному, сверхъестественному.
Дверь в этот мир открывают для человека религия и философия.
Христианство, и в частности Православие утверждает, что познать себя самого как субъекта деятельности, не зависящей от каких-либо внешних мотивов, человек может только лишь на пути религиозной веры, религиозного духовного опыта богопо-знания и богообщения как призванный к богоуподоблению носитель образа Бога, по которому он создан Творцом.
Духовный опыт Православия свидетельствует, что подлинное самопознание возможно только лишь на пути познания Бога и соединения с Ним. Когда человек верой принимает и познает себя как созданного по образу и подобию Бога — Духа, самобытного и абсолютного, безусловно сущего, он может увидеть себя самого, свою духовную сущность как богоданную, сопряженную с Божественным абсолютным бытием. Увидеть себя вне каких бы то ни было рефлексивных соотнесенностей с внешним, тварным миром — узнать себя самого, в своей сущности не зависящего от обусловленностей тварным миром, свободного от привязанностей к нему.
Истинное самопознание человека в его общении и единении с Богом — Троицей в Духе Святом стало возможным благодаря воплощению Бога — Духа Творца мира и человека в личности Богочеловека Иисуса Христа. По словам Святых Отцов Церкви, в Иисусе Христе Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом. Через воплощение Бога, его добровольные страдания, смерть и Воскресение человеку открывается путь спасения от греха и смерти. Единение с Богом — Троицей, вхождение в полноту Его жизни и радости становится для человека возможным через его приобщение благодати Святого Духа и причастие самобытной, безусловной живой силе Божественной Славы в Иисусе Христе. В приобщении радости и полноте Божественной жизни Царства Небесного человеку открылась возможность познания своей глубинной, богоданной, сообразной Творцу духовной сущности как того, что есть, существует безусловно, самобытно, беспредпосылочно, что дано человеку его Творцом согласно образу Его нетварного, духовного бытия. Познание своей духовной сущности осуществляется человеком в прямом духовном видении, непосредственном созерцании своего богоподобия и единства с Богом — Троицей.
Через единение со Христом человеку открывается глубина его сущностного духовного бытия — самобытная, безусловная живая сила Славы Божией, которой человек приобщается в религиозном опыте веры, покаяния, крещения, непрерывного молитвенного общения с Богом — Троицей.
Приобщаясь живой силе Божественной Славы человек открывает свое сущностное бытие как бескорыстное, свободное принесение себя самого в дар, жертву хваления и прославления своему Творцу, Создателю и Подателю вечной жизни. Сущностное содержание духовной жизни человека открывается ему как общение благодарения — дарение живой силы Божественной Славы, которую человек обретает через свое безусловное подчинение воле Божией, т.е. в Божественном Логосе и в себе самом, а не в условиях и обстоятельствах тварного мира. Полученный им через Христа в Святом Духе дар Бога — Отца человек дарит своему Творцу и всем членам Церкви Христовой, в пределе — всему миру. Общение в Славе Божией открывает для человека возможность познания своей доксологической и евхаристической сущности в ее самобытности, свободе от каких бы то ни было обусловленностей и детерминаций со стороны тварного мира.
Общение с Творцом в ничем не обусловленном, бескорыстном, свободном прославлении Его, в благодарении Богу открывает человеку возможность непосредственного видения себя самого, видение своей богоподобной самобытности, безусловности своей духовной деятельности. Когда у человека появляется возможность осознавания себя в самобытной живой силе Божественной славы, радости и любви, его самосознание наполняется онтологическим содержанием. Он обретает прямое, непосредственной видение сущностного онтологического ядра своей личности, видение своей сущностной свободы как ничем не обусловленного действия живой силы Божественной славы.
Свобода славы Божией, составляющей истинную сущность человека, состоит в том, что он, подобно своему Создателю, имеет источник жизни, живой силы духа не во вне, в стихиях тварного мира, а в себе самом — в Божественном Логосе, составляющем его глубинную сущность, и в своем добровольном, не вынужденном следовании Ему. Эта благодатная жизнь Божественной Славы самобытна, безусловна, не зависит от каких бы то ни было внебожественных, внешних Богу и сущностному ядру человека причин и условий. Это вечная жизнь, открытая и дарованная людям Иисусом Христом: «Ибо как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин. 5,26). Приобщаясь Христу, верующие в Него и живущие Им и в Нем, приобщаются сущностной свободе этой благодатной самобытной живой силы Божественной славы.
Наполнение самосознания человека онтологическим содержанием происходит в процессе сознательно-волевого, практического духовного делания, опытного богопо-знания в аскетическом подвиге борьбы с грехом и страстями. Аскетическое подвижничество православной святоотеческой традиции основано на концентрации усилий неуклонного следования воле Божией и Христовым заповедям, на подвиге непрерывного молитвенного общения с Богом — Троицей, на обретении постоянного смирения перед Ним в сознании своей духовной немощи и нищеты. В аскетическом делании православного подвижника участвуют не одни только его рассудок, память, воображение, но и все его существо: воля, разум в соединении с сердечно-совестным созерцанием, совестным самосознанием духовной живой силы. Познание православным подвижником себя в качестве субъекта безусловного, бескорыстного прославления своего Творца в Духе Святом есть узнавание, осознавание себя причастником божественной самобытности, или свободы славы божией. Это видение совпадает с осознаванием человеком самого себя.
Возможность осознавания человеком самого себя основывается на его богоданной способности через приобщение духу божественной славы в совестном созерцании выходить за пределы предметного содержания своего душевного мира, созерцать, видеть духовным оком свои мысли, чувства, эмоции, желания, мотивы поступков как «мои», но не совпадающие со мной, моим личным «я». Не отождествляя себя, свое личное «я» с феноменами своего душевного мира (познавательными, эмоциональными, волевыми), дистанцируясь от них, человек в самосознании сохраняет чувство своей личной, персональной идентичности, сознает себя самого как не совпадающим с этими феноменами, не связанным с тварным миром и его образами и не обусловленным ими. Таким образом, осознание человеком самого себя есть сердечно-совестное осознание его сущностной свободы, безусловной самобытности его подлинного Я, совпадающего с самобытной живой силой божественной славы в полноте ее мира и радости.
Осознавание самого себя есть неотъемлемый способ бытия личного Я человека, форма деятельности его духа как существа, созданного по образу и подобию Бога. Образ Божий действует в душе человека как способность осознавания человеком персонального бытия себя — «Я есть» и осознавания идеала духовного совершенства и свободы духа человека, как нормы его личного бытия. Благодаря способности осознавания себя самого человек способен различать добро и зло, достойное и недостойное образа Божия в себе, своей духовной свободы и действовать на основании этого сознаваемого различения. Свободно выбирая между свободной, абсолютной необусловлен-ностью творческой активности своего духа и отказом от нее, человек укрепляет свою волю в свободном усилии прославления своего Творца.
Это волевое усилие к необусловленной деятельности (самодеятельности) духа является главным содержанием покаяния — духовно- практического, деятельного осуществление человеком самого себя, самореализации, или самоактуализации. Самореализация человека через покаяние возможна благодаря тому, что в покаянии происходит принятие им идеала своего богоподобного совершенства и духовной свободы в качестве нормы своего личного бытия.
Как акт воли, направленный к свободе духовной жизни, покаяние возможно благодаря чувству духовного достоинства человека, сохраненному образом Божиим в его совести. Соединяясь с желанием и сознательным волевым усилием личности жить по воле Божией, следуя божественному замыслу о человеке, Божественному Логосу, определяющему его сущность, чувство духовного достоинства человека действует как осознавание духовной зависимости, несвободы человека и их проявлений как недостойных, болезненных, недолжных, греховных состояний человеческой души. Покаяние основывается на осознании разрыва связи с Богом как болезни и искажения духовной сущности человека. Оно ведет к возврату единения с Творцом через непринудительное самоопределение личностью себя к свободному прославлению Его в Святом Духе, к сознательному волевому усилию жить согласно заповедям Христовой любви, усилию жить со Христом и во Христе в живой славе Бога-Троицы.
Духовное содержание покаяния — перемена, или возвышение ума. Возвышение ума — это и есть осуществление возможности выхода личного Я человека за пределы его эмпирического наличного душевного мира и в соединении с живой силой духа Божией Славы возвышаться над его содержанием, дистанцироваться от него.
В покаянии происходит осознавание и реализация человеком своей нищеты в духе как отрешенности от стихий тварного мира и их психических образов, как отсутствие тщеславной привязанности к ним. Покаяние ведет к тому, что осознавание человеком себя становится самоосознаванием.
Осуществление безусловного действия живой силы духа славы Божией открывает сущностному осознаванию человека непосредственное видение тщеславной зависимости, обусловленности его духовной жизни как состояния недостойного, ложного, греховного, как состояния духовной несвободы, зависимости. Осознание духовного достоинства и сущностной свободы человека открывает ему видение его личного духовно-волевого отхода от образа идеальной богоподобной свободы человека, данного ему в его совести, различение в свете Истины Христовой жизни тьмы греховного отклонения от нее, т.е. несвободы духовной жизни человека.
По замыслу Творца о человеке познание человеком самого себя — это мостик, связующий душу человека с ее Творцом, видение света Божественного Логоса на пути человека к Нему. Самоосознавание проясняется и углубляется по мере следования воли человека Божественному Логосу, по мере осознанного подчинения им своей воли воле Божией.
Самоосознавание, или сознание духом самого себя осуществляется как духовная деятельность совести, как совестно-сердечное созерцание духа, или духовное видение. Совесть открывает человеку образ самого себя как идеальной нормы жизни его духа. Следуя этому образу и чувству своего духовного, личного достоинства, человек живет в мире, в ладу со своей совестью, или в ладу с самим собой. Сопоставляя свои реальные желания, волевые устремления, мысли, чувства, эмоции, поступки с этим идеальным образом себя самого, человек может быть честным с самим собой или лгать самому себе, оправдывая свой эгоизм, своекорыстие. Когда человек пренебрегает голосом совести, отворачивается от идеала своей сущностной свободы, он изменяет самому себе, предает самого себя, погрязая в тщеславии, самомнении, гордости. Каждый человек обладает свободой выбора себя самого или отказа от себя самого. От свободного выбора и деятельного напряжения воли человека в конечном счете зависит быть ему самим собой или потерять самого себя, утратить свободу духа.
Осознавание себя самого, своей сущностной самобытности и свободы есть неотъемлемое качество духовной жизни человека, проявление сущностного духовного
ядра его личности. Самопознание теснейшим образом связано с богопознанием, поскольку сущность человека сопряжена с Божественным Логосом — законом и образом его богоподобного совершенства.
Духовное видение, сердечно-совестное созерцание человеком самого себя предстоит как осознавание им своей сущностной свободы в Иисусе Христе, в полноте жизни Бога-Троицы, в бескорыстном прославлении им своего Творца — в свободе славы детей Божиих (см.: Рим. 8,21).
По замыслу Творца о человеке, познание человеком самого себя — это дверь, через которую входит в душу человека Сам Бог, окно, сквозь которое в его душу проникает свет Божественного Логоса, Истины Христовой.
В сердечно-совестном созерцании, прямом непосредственном видении и созерцании самобытного характера безусловного, беспредпосылочного действия живой силы божественной славы и радости в душе человека заложена возможность богообще-ния, богоуподобления и богопознания через веру, покаяние, самоотвержение, смирение перед Божественной волей и Божественным помыслом о человеке.
Без самосохранения как способности человека осознавать самого себя в свободе бескорыстного, ничем внешним не обусловленного прославления своего Творца в Духе Святом богоданная задача соединения человека с Богом — Троицей, стяжания благодати Святого Духа была бы неосуществима.
Самопознание человека как осознание им духовной самобытности и сущностной свободы есть условие его богопознания и богоуподобления. Осуществляя свою сущностную свободу, субъект бескорыстного благодарения, прославления Бога -Троицы в Святом Духе осознает и реализует себя в качестве сотворца духовной жизни в ее самодеятельности, необусловленностями стихиями тварного мира, жизни, о которой сказано: «Как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин. 5,26).
Осознавание человеком своей сущностной свободы сопряжено с осознанием им себя самого как субъекта свободы онтологического выбора — выбора образа своего духовного бытия. Человек осознает свою сущностную свободу как свободу самоопределения себя к бытию с Богом или к существованию отчуждения от Него.
Осознание сущностной свободы — это осознание свободы воли человека как способности осуществлять действия не только из мотивов выгоды, пользы, удовольствия, страха, самосохранения, но и находить источник и основание своих волевых устремлений в себе самом, в своей духовной сущности, совпадающей с Божественным Логосом. Как субъект свободы воли, человеческая личность осознает и реализует себя как существо, сущностная свобода которого предстает как самодеятельность личности, которая в своем вхождении в вечную жизнь Царства Небесного не зависит от стихий тварного мира, не руководствуется ими в своих действиях, она имеет основание и источник своей творческой активности и живой силы духа не в этих стихиях, а в себе самой — в Божественном Логосе, в своем добровольном следовании Ему и в своем свободном подчинении Божественной воле, открывающихся совести человека как образ Божий в нем.
Познавая себя в православном аскетическом делании, осознавая себя самого и свою сущностную, онтологическую свободу от тварного мира, христианский подвижник вместе с апостолом Павлом может сказать: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить от любви Бо-жией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8, 35-39). Эта сущностная свобода любви и славы Божией осознаются совестно-сердечным созерцанием, духовным видением человека. Как жизнь без страха, «Бог есть любовь, и пребывающий в любви, пребывает в Боге, и Бог в нем. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви» (Ин. 4, 17-19).
Таким образом, как существо, созданное по образу Божию и призванное к бого-уподоблению, познавая самого себя, человек осознает себя субъектом безусловного, беспредпосылочного, бескорыстного прославления Бога — Троицы в благодати Святого Духа. Творчески созидая себя по образу самобытного, свободного бытия своего Творца, человек познает самого себя, обретает возможность осознать свою духовную жизнь в ее свободе — самобытности, независимости от какой-либо обусловленности стихиями тварного мира.
Через самопознание человек в православной аскетике осознает свою сущностную свободу как возможность жить согласно Божественному Логосу, определяющему его духовную сущность как беспрепятственное следование своей духовной природе, доксологическо-евхаристической сущности, осуществление желаний радости, свободы, полноты жизни духа, любви, общения с Богом, вытекающим из этой сущности.
Сущностная свобода человека — это свобода от тщеславных привязываний им живой духовной силы славы Божией, дарованной ему создателем, к стихиям тварного мира, свобода от греха, неведения, гордости, самомнения, страха страстей для абсолютной безусловной божественной любви, для бескорыстного прославления Бога -Троицы, для благодарения в благодати Святого Духа.
SELFCOGNITION OF HUMAN BEING IN ORTHODOX CHRISTIANITY AS THE UNDERSTANDING OF HIS ESSENTIAL FREEDOM
Belgorod State University
M. Y. Shirmanova
The article deals with the role of self-cognition of human being in his spiritual life and in development of his inner features, the main of which is freedom. Freedom is understood as the ability of human being to act from himself — the freedom of choice and the freedom of will. The author reveals the content of the spiritual experience of communication with God and cognition of God in Orthodox Church in connection with understanding of one’s inner freedom. In the spiritual experience of the cognition of God in Orthodox religion the understanding of one’s inner freedom is the act of conscious creative force which is in basis of spiritual development of a person.
Key words: anthropology, theology, theognosis, spiritual experience, spiritual culture, orthodox Christianity, self-cognition, consciousness.
«Наследие святых отцов в жизни общества, семьи и государства». Выступление председателя Издательского Совета митрополита Климента на XVIII Международных Рождественских чтениях. / Статьи / Патриархия.ru
29 января 2010 г. 14:08
Председатель Издательского Совета Русской Православной Церкви митрополит Калужский и Боровский Климент выступил на XVIII Международных Рождественских чтениях.
***
«Вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу»
(Еф. 2:19)
Все мы позваны Богом стать «согражданами святым». Проходя свой жизненный путь, каждый собирает ту единственную сокровищницу на небе, «где ни моль, ни ржа не истребляют» (Мф. 6:20), — познание Истинного Бога, приобщение Его Святому Духу.
Наша земная жизнь с неизбежностью констатирует факт дифференциации всего человеческого сообщества по различного рода признакам, в первую очередь, культурно-религиозным. Культура есть порождение человеческого духа, система ценностей и предельных смыслов человеческого существования. Просвещенная светом Евангелия отечественная культура явилась и основным фактором становления нашей государственности.
Не одно десятилетие в массовом сознании наших соотечественников воспитывался нигилизм в отношении традиции. В отечественной науке теории государства и права господствовало марксистское учение, видевшее государство лишь как итог возникновения классов и обострения борьбы между ними. Современность выявляет те же тенденции — видеть идеал в раздельном бытии общества, его культурно-религиозных ценностей и государства, как административного аппарата. Этот разрыв, по моему мнению, губителен как для наших соотечественников, так и для России. Образно выражаясь, мы опять строим здание без фундамента, отвергая богатейший опыт нашего духовного наследия.
Многих очень удивляет несовершенство нашего человеческого мира, шагнувшего уже в XXI век. Искренне жаль, что большинству соотечественников не привит опыт осмысления духовных аксиом. Например, христианская антропология не питает иллюзий насчет здравости человеческой воли, горькая правда такова: после грехопадения первых людей «Добродетель неудобоприемлема для человеческой природы, но большая часть людей готова и способна принимать в себя худое» (свт. Григорий Богослов, слово 3). Опыт самопознания, накопленный святыми отцами, поистине неоценим. Он может быть успешно применен в самых различных областях психологии (общественной, семейной и т.д.). Знание своего внутреннего мира, подводных течений в глубине человеческой души поможет укрепить институт семьи, который буквально разрывается эгоизмом воспитанным нашей потребительской эпохой.
Конечно, в самых разных кругах мы можем услышать вполне лестные отзывы о творениях христианских подвижников, что это целый комплекс культурно-исторического наследия, содержащий нормы социального поведения, эталоны духовной жизни общества… Несмотря на это, укорененность в традиции рассматривается как регрессивный феномен. В наш век после многочисленных революций (политических, культурных, половых и т. п.) пафос новизны, необоснованные претензии на оригинальность все чаще являются декорациями дороги, уводящей от Бога, дороги порока и греха.
Вспоминая, быть может, свои первые шаги в Церкви или годы учебы в духовных школах, вспомним свои любимые святоотеческие книги. «Не горело ли в нас сердце наше» (Лк. 24:32), когда мы прикасались к этой чудной жемчужине Церкви. Не шли ли мы в пустыню с преподобным Макарием Великим, не жаждали Христа вместе с праведным Иоанном Кронштадтским, не восхотели ли всей душой навыкнуть смирению вместе с преподобными Паисием Величковским и Амвросием Оптинским, не удивлялись ли мудрости и промыслу Творца вместе с великими каппадокийцами? Горением духа, желанием послужить Богу, рефреном отвечает наше сердце, прикасаясь к этому неистощимому духовному кладезю. Это жизненно важно сегодня, когда человек потерял всякое волевое усилие к чему-либо. Когда грех, как на поводке тащит сотни тысяч крещеных во Христа от Церкви, от Ее благодатных Таинств.
Господь судил нам жить в эпоху стремительного овладения человечеством природы. Искусственная среда, которую творит вокруг себя человек, во многом становится самоцелью его духовных поисков. Нередко раздаются голоса скептиков о том, что отцы жили в другую эпоху, по их нравственным максимам нельзя жить ни семье, ни государству. Действительно, ни Священное Писание, ни святые отцы не дают нам рекомендаций — на чем удобнее добираться до работы, каким оператором сотовой связи выгоднее пользоваться, они говорят о проблемах духовных, которые со времен Адамова грехопадения не претерпели изменений. Ввод в работу адронного коллайдера никак не помог преодолеть человечеству грех, разделение и смерть. Все земное должно быть средством нашего спасения — это главный вывод всего религиозного опыта человечества. Если приводить аналогии из экологической проблематики: завод нарушает экологию — его убирают (сколько выведено из центра Москвы предприятий), но почему, если что-то нарушает экологию души (чистоту сердца), мы боимся вывести из своей жизни.
Мы потеряли возможность понимать не святых отцов, а в первую очередь самих себя, свой внутренний мир. Разбившись на категории в социологических опросах, уходим с головой в работу, налаживание семейного быта, в мир телевидения и интернета. А какой огромный процент молодых людей, не найдя ответа на главные вопросы жизни, замыкаются в жутком мире пьянства и наркомании. Горько и обидно смотреть на такое положение дел в обществе, ведь от каждого из нас не далеко спасение, «Царствие Божие внутрь нас есть» (Лк. 17:21). Задача пастырей донести до крещеных, но не воспитанных в христианской вере соотечественников жизнеутверждающие слова апостола Павла: «Вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу» (Еф. 2:19).
Христианин, по слову Спасителя, это свет веры, любви и добродетельной жизни в окружающем его мире. Независимо от того, в каких цивилизационных условиях он живет, он должен быть носителем православного образа.
Издательский Совет/Патриархия.ru
Применение духовной литературы к жизни в семье
Павел Доброцветов 7259
«Каждый избери себе чтение Отцов, соответствующее своему образу жизни», – писал святитель Игнатий (Брянчанинов). О том, что и как следует читать современному, рассказывает кандидат философских наук, кандидат богословия, преподаватель Сретенской духовной семинарии и Московской Духовной Академии Павел Кириллович Доброцветов
– К нам в редакцию пришло письмо, автор которого задается вопросом понимания духовной литературы и применения ее к мирской жизни. Итак, как жить сейчас христианину, чтобы стяжать, по словам, преподобного Серафима Саровского «Дух мирен»?
– В вашем вопросе содержатся два отдельных вопроса, пусть между ними и можно найти какие-то связи. По поводу круга чтения современного православного христианина я еще скажу, а вот стяжание благодати Святого Духа есть цель всей христианской жизни.
Как, в двух словах и не ответить, кроме как перечислением некой совокупности хорошо известных всякому сознательному православному христианину видов духовного делания, а именно: вера в Бога, исполнение Евангельских заповедей, человеколюбие, полнота участия в жизни Церкви, в ее Таинствах и установлениях, покаяние в грехах и страстях, приобретение христианских добродетелей, разумное послушание Церкви и духовнику, стремление к духовному совершенствованию, к достижению любви к Богу и к ближним, молитва домашняя (келейная) и церковная, посты, деятельное милосердие (милостыня, духовная поддержка, сострадание и иная помощь нуждающимся) и так далее.
Впрочем, в упомянутых вами словах преподобного Серафима прочитывается еще один смысл: «дух мирный» в смысле упорядоченного и невозмущаемого устроения души. Это, на мой взгляд, относится скорее уже не к условиям, а к целям христианской жизни, пусть и промежуточным. Святые отцы называли это состояние бесстрастием, исихией или чем-то близким к тому. Такое состояние есть плод долгих внутренних усилий со стороны человека по борьбе со своими страстями и приобретению христианских добродетелей и, конечно же, оно невозможно без действия благодати Святого Духа – Духа мирного. К этому ведет вся вышеперечисленная совокупность деланий христианина.
Кроме того, в вашем вопросе можно прочесть и еще один смысл, связанный с предыдущим: необходимость для православного христианина, поставившего своей целью настоящую духовную жизнь, уклонения от того, что святые отцы называли «мирскими мятежами», – то есть уклонения от тех сторон и явлений жизни, которые разгорячают человека, лишают его внутреннего покоя, привносят хаос в размеренную духовную жизнь, наполняют ум дополнительными заботами о мирском, разными рассеивающими мыслями и даже помыслами греховными, в том числе ненависти, недовольства, раздражения.
К этому могут вести, например, политические и, как ни странно, даже богословские споры, нередко подразумевающие осуждение в адрес противной стороны, а не доброжелательную критику, преследующую церковную пользу. Сейчас это особенно легко происходит в интернет-пространстве.
Здесь, конечно, есть определенная проблема. Христиане не устраняются от общественной жизни и обсуждения острых тем, но участвовать в этом нужно, не теряя внутреннего мира, или по крайней мере, стараясь не потерять. Если не получается, то лучше оставить это и заняться традиционным христианским внутренним и внешним деланием. Оно намного богаче и спасительнее по своему потенциалу – и, что не менее важно, духовно может благотворно влиять на внешнее окружение.
– Святой апостол Иоанн Богослов пишет «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей». Как это соотнести с нашей мирской жизнью?
– На мой взгляд, тут нет никакой двусмысленности. Как говорил кто-то из святых оптинских старцев, христианин должен быть подобен колесу – земли касаться одной точкой окружности, а всеми остальными стремиться быть обращенным к Небу. Это, конечно, идеал, однако к нему нужно стремиться.
Двусмысленность есть в понимании слова «мир». Если мир понимается как немонашеская территория, то есть пространство мирян-христиан, то это одно. А если мир противопоставляется христианскому пространству, – то есть нем находятся не миряне, а именно мiрские люди, обмирщенные, неактуальные христиане, то тогда у этого слова совсем другой смысл. Наша жизнь в миру, жизнь мирян (то есть не монахов) не подразумевает жизни мiрской, то есть обмирщенной. И в этом миряне с монахами едины.
Мы в другом смысле духовно разъединены с миром. Ибо если далее посмотреть слова святого апостола Иоанна, то мы встретим некое определение вышеупомянутого мира в отрицательном смысле этого слова: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2:16).
Я полагаю, что можно заниматься дозволенными Церковью мирскими видами деятельности, если они не ведут к зарождению или возрастанию вышеперечисленных отрицательных явлений в человеке. А с другой стороны, наверное, и сама жизнь в Церкви и даже в монастыре не застрахована от подобных явлений и от необходимости борьбы с ними в церковной и даже монастырской ограде.
– Апостол Павел говорит о себе: «для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:20-22). Как же православному христианину применить опыт апостола Павла в нашей жизни?
– Знаете, тут напрашивается такой ответ: далеко не все, о чем пишет святой апостол Павел, является для каждого из нас побуждением к непосредственному исполнению, ибо есть указания, например, для епископов и пресвитеров, коими, что очевидно, являются не все.
Данное высказывание подразумевает, скорее всего, апостольское служение самого апостола Павла и его личный духовный опыт, которому, впрочем, кто-то из христиан и мог в своей жизни следовать, – например, другие святые проповедники.
Наверное, данное выражение святого апостола актуальнее всего для православных миссионеров, для священников, катехизаторов и т. д., то есть не для самой широкой аудитории. Общение и влияние обычного христианина чаще всего обращено к весьма ограниченному кругу людей, нередко самые близкие отношения устанавливаются с собратьями по вере, и так и должно быть.
Если новообращенный и не до конца утвержденный в вере человек самовольно начнет заниматься апостольством и миссионерством, то он не только потерпит духовную неудачу, а то и кораблекрушение в своей вере (1 Тим. 1:19), но и принесет духовный вред своей «пастве».
Наверное, возможны и искаженные и банальные понимания того, о чем пишет апостол Павел («для Иудеев я был как Иудей… для подзаконных был как подзаконный… для чуждых закона — как чуждый закона… для немощных был как немощный… Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:20-22)). В возможном профанированном виде это может выглядеть не более, чем многоликостью и изворотливостью, граничащей с лицемерием, – в то время как людям будет хотеться увидеть, прежде всего, сердечную искренность и веру этого проповедника, а не его близкое к манипулированию людьми и актерством умение «перевоплощаться». Но это, конечно же, ни в коем случае не относится к святому апостолу Павлу, а скорее некоторые умозрительные рассуждения, – в жизни часто возможно и не такое.
С другой стороны, эти слова святого апостола широкой аудитории можно принять к сведению и в том смысле, что христианин даже в своем искреннем обращении к людям, с желанием донести до них опыт своей веры и учение Церкви, не должен быть фанатично зашоренным и негибким. Он, как и священник, должен понимать, к кому и с чем он обращается, что способен воспринять и принять к сведению его собеседник, а что – нет, и чувствовать ответственность по поводу своего обращения к людям.
Кроме того, эти слова апостола Павла можно воспринять как определенный повод для подражания, и вот в каком смысле: ведь святой апостол всего себя посвятил Христу, ибо он писал: и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня (Гал. 2:20). Вот к какой высоте душевного «срастания» со Христом нужно стремиться. И поэтому вряд ли у святого апостола мы можем представить минуты какого-то бесцельного, «не про Христа», времяпрепровождения и обращения с людьми.
Так же и нам нужно посильно стремиться к тому, чтобы результат нашего обращения к людям, общения с людьми подразумевал Христа и христианство, спасение себя и других, и не был бесцельным. Так что можно перефразировать апостола Павла и сказать следующее – «общаюсь ли я с людьми – я делаю это о Христе, во Христе и ради Христа, а если меня не слушают или мне противятся в этом, то я с благодарением терплю это также ради Христа».
– Нередко молодые и семейные люди, желая приобщиться к христианскому опыту богообщения, читают монашеские книги, которые написаны для монашествующих – «Добротолюбие», «Лествицу». Насколько полезно им такое чтение? Как правильно относиться молодому или мирскому человеку к такому чтению, чтобы не навредить себе?
– Не совсем понял (говорю с юмором), кого вы имеете в виду – молодых и при этом несемейных, или семейных и при этом не молодых, или молодых, которые к тому же и семейные?
Это прекрасное явление – интерес к чтению святых отцов Церкви, и в том числе монашеской литературы, даже если читатели – люди пока вовсе не церковные.
Мне кажется, что здесь возможно провести некоторое различие в рекомендациях. В целом это прекрасное явление – интерес к чтению святых отцов Церкви, и в том числе монашеской литературы, даже если читатели – люди пока вовсе не церковные.
Во-первых, для них есть возможность стать таковыми, ибо святые отцы писали о духовной жизни как о жизни в Церкви, а не в виде какого-то «самостоятельного» пути к Богу. Это замечательно, что они читают такие книги, – значит, в душе таких интересующихся есть «вышний зов», слышание гласа Божия, в то время как их окружающие интересуются вещами совсем иными – сугубо земными и даже греховными.
Во-вторых, послушание Церкви и жизнь в Церкви, я верю в это, все равно внесет свои коррективы в чтение и понимание святоотеческих текстов: отбросит излишнюю юношескую мечтательность и восторженность и откроет новые интересы в чтении – для построения своей внутренней и внешней жизни, а не для парения ума; откроет истинное и жизненное, практическое понимание того, что до сих пор принималось умозрительно, и может быть, в каком-то смысле закроет, то есть сделает неактуальным, интерес к темам, реально не имеющим отношения к насущным вопросам духовной жизни.
Человек, живя в Церкви и читая церковную литературу, узнаёт не только жизнь Церкви, но самого себя
Человек, живя в Церкви и читая церковную литературу, узнаёт не только жизнь Церкви, но и самого себя, а святые отцы много писали о самопознании как о великой ценности, и прежде всего, в смысле познания собственных грехов и немощей. Прийти в такую меру смирения и в плане чтения текстов святых отцов для некоторых современников, мне кажется, было бы уж точно не лишне.
Откуда вообще в наш век недостатка духоносных старцев и оскудения духовного руководства молодые люди могут узнать о духовной жизни? Именно и прежде всего из книг
Если речь идет о молодых (и не семейных), то это вдвойне замечательно. Ибо как в наш век недостатка духоносных старцев и оскудения духовного руководства люди будут становиться монахами, святыми? Откуда молодые люди вообще могут узнать о монашестве, высотах духовной жизни? Именно и прежде всего из книг святых и прославленных монашеских авторов.
Кто сумеет зажечь сердца юных своими яркими ценностями, тот и определяет судьбы поколения
Люди молодые, юные и даже дети, еще не столкнувшиеся с препятствиями и проблемами взрослой жизни, часто максималисты. Им взвешенность и осторожность взрослых может показаться какой-то серостью и бледностью, недостойной подражания. Поэтому можно сказать так: кто сумеет зажечь сердца юных своими яркими ценностями, тот и определяет судьбы поколения. Поэтому мы несем большую ответственность за христианскую молодежь, за своих детей, и эта ответственность неоднозначна. Например, если вместо того, чтобы показывать высокие идеалы христианства, которые вдохновляли святых христианских юношей и девушек, мы будем талдычить молодежи про «молиться-поститься-терпеть-смиряться», не только как следует не исполняя этого сами, но и не понимая до конца, для чего все это нужно, а потому не показывая тех результатов, к которым это должно вести, то молодежь нам просто не поверит.
И вот вышеупомянутые монашеские произведения и жития святых подвижников не дают нам унывать, показывают сияющие высоты христианской жизни, которые мы далеко не всегда видим вокруг себя.
А вот по поводу чтения святоотеческих творений монашеской письменности людьми семейными возможны некоторые оговорки и даже ограничения.
Вообще можно сказать, что большая часть церковной письменности – это письменность монашеская. Так закономерно получилось, что главный вклад в письменное изложение богословского и аскетического наследия Церкви внесли именно те люди, которые этому деланию посвятили всю свою жизнь, не обременяясь семейными заботами.
В этом письменном святоотеческом аскетическом наследии есть произведения, написанные специально для монашествующих (такие, как, например, «Лествица», творения преп. Исаака Сирина, «Оглашения» преп. Феодора Студита, другие тексты, входящие в «Добротолюбие»), а есть более популярные сочинения, таких авторов монашеской письменности, как авва Дорофей.
Кроме того, аскетические творения принято делить на деятельные и созерцательные. Деятельная сторона аскетики касается борьбы со страстями, стяжания добродетелей, покаяния и в целом – очищения тела и души от греха. Созерцательная же сторона аскетики заключает в себе богомыслие, высокие ступени молитвы и познания духовного мира и призвана вести к сверхмысленному соединению с Богом. Все святые стремились к этому созерцательному богомыслию и имели его опыт. Но общим правилом является то, что к созерцанию ведет делание, а не наоборот.
Так вот, я полагаю, что людям семейным, если им это интересно, стоит читать, прежде всего, книги деятельные, но и не оставлять во внимании созерцательные. Но при этом нужно четко понимать, что сосредотачиваться следует на деятельном христианском благочестии.
В качестве ремарки замечу, что стоило бы читать не только трактаты по теории монашеского делания, но и патерики, содержащие в себе описание результатов применения на практике вышеупомянутой теории.
– После прочтения святоотеческих трудов человеку хочется проникнуться высотой опыта богообщения, которого достигли подвижники. Как не переоценить свои силы в совершении желанного подвига и не навредить себе?
– Для начала скажу – как хорошо, что хотя бы некоторым из наших современников этого хочется! Слава Богу! Затем – в самом вашем вопросе заключается и ответ – надо самому стать подвижником. Здесь можно найти массу параллелей в мирской деятельности. Ведь кто-то может восхититься игрой музыканта на сцене, искусством единоборца на ринге и тому подобное. Хочешь повторить, сам стать таким? Тренируйся, занимайся, старайся, а иначе ничего не выйдет, мечта и желание останутся нереализованными. Спортсмен, музыкант и просто профессионал, даже будучи изначально слабее многих прочих, стали такими не лежа на диване, а трудясь и отказывая себе во многом. Кстати, и апостол Павел и святые отцы нередко сравнивали христианское подвижничество со спортом в смысле напряжения сил, в смысле самоотдачи.
Всякое искусство требует определенных правил. Невозможно изучать высшую математику, не изучив для начала арифметики. Но мне кажется, что высоких идеалов все равно не стоит терять из виду, даже если они кажутся пока недостижимыми. Ибо ситуация будет хуже, если человек разуверится и скажет: «раз мне никогда ничего подобного не достичь, то можно расслабиться и получать от жизни удовольствие, как все “нормальные люди” вокруг». Это будет означать теплохладность, маловерие и духовный регресс.
Одновременно не следует на пути к цели пренебрегать советами опытных, – ведь многие, полагаясь на свой энтузиазм, душевно повредились. Здесь особенно нужно рассуждение и мерность, как в чтении, так и делании.
– Почему в Церкви так мало святых, прошедших семейным путем? Почему у нас так мало духовных сочинений, ориентированных именно на него?
– Ситуация не столь плачевна, как представляется на первый взгляд. Речь может идти о благочестивых супругах, которые претерпели мученичество.
А были и благочестивые князья, и цари, прославленные Церковью в лике святых. Были и святые представители белого духовенства.
Святость требует подвига – посвящения всего себя без остатка делу Божию
Но действительно, больше всего святых – монахов и архиереев. Очевидно, что святость требует подвига – посвящения всего себя без остатка делу Божию и аскезе. Монахи-то к этому и призваны, в первую очередь, чтобы становиться идеалом для мирян, монахи торят путь для мирян. Но на них лежит и великая ответственность. Как писал о монашестве преп. Иоанн Лествичник, «свет монахов суть Ангелы, а свет для всех человеков – монашеское житие; и потому пусть подвизаются иноки быть благим примером во всем; никому ни в чем не полагая претыкания, ни делами ни словами (2 Кор. 6, 3). Если же свет сей бывает тьма, то та тьма, то есть сущие в мире тем более помрачаются». А на священнике и епископе лежит еще большая ответственность, чем на монахе.
Насчет второй части вашего вопроса можно сказать следующее: у святых отцов мы находим и богатое эпистолярное наследие, а среди этих писем многие обращены и к мирянам с наставлениями к ним. Многие святые отцы были великими проповедниками, как например, свв. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов, Августин Иппонский, Амвросий Медиоланский. Их проповеди обращены по большей части к мирянам-горожанам. И в них поднимаются вечно актуальные темы христианской жизни, а созерцательное делание представлено гораздо меньше. Для нынешних времен разве свт. Иоанн Златоуст стал менее актуален? Стоит перечитать статью св. мч. Иоанна Попова1 «Иоанн Златоуст и его враги», и сразу станет очевидной эта актуальность. Там – мулы с золотой сбруей, здесь – «гелендвагены», там – цирковые партии, здесь – футбольные фан-клубы, но суть та же самая, потому что греховность в человеке непреображенном осталась той же.
Многие святые отцы-монахи окормляли приходящих к ним мирян, исповедывали, выслушивали, давали советы, и это бережно собиралось, записывалось, оформлялось в книги. А беседы преп. Паисия Афонского разве были не с мирянами?
Превалирование монашеской письменности вовсе не является каким-то предлогом мирянам, чтобы расслабиться. Монахи написали для мирян достаточно для их спасения. Дело – за исполнением.
И вообще, заметим: многое из того, о чем пишут, скажем так, святые монахи, относится ко всем христианам, а не только к монахам. А что мы находим сказанного мирянам в великой «Лествице», написанной монахом для монахов? Поистине великие слова: «Некоторые люди, нерадиво живущие в мире, спросили меня, говоря: “как мы, живя с женами и оплетаясь мирскими попечениями, можем подражать житию монашескому?” Я отвечал им: “все доброе, что только можете делать, делайте; никого не укоряйте, не окрадывайте, никому не лгите, ни перед кем не возноситесь, ни к кому не имейте ненависти, не оставляйте церковных собраний, к нуждающимся будьте милосерды, никого не соблазняйте, не касайтесь чужой части, будьте довольны оброки жен ваших. Если так будете поступать, то не далеко будете от Царствия Небесного”». Поэтому превалирование монашеской письменности вовсе не является каким-то предлогом мирянам, чтобы заскучать, расслабиться, разочароваться. Монахи, да и миряне, написали для мирян достаточно для их спасения. Дело – за исполнением.
– Какие святоотеческие труды Вы посоветуете читать людям, только пришедшим в церковь? Семейным людям? Людям, которые ведут церковную жизнь (исповедуются, причащаются, молятся)?
– Этот вопрос сложен настолько, насколько разнообразны приходящие в Церковь люди. Кто-то из представителей умственного труда (из них есть люди как с техническим, так и с гуманитарным образованием – и стилем мышления соответственно), кто-то молод, кто-то – нет, и так далее. Поэтому единая рекомендация вряд ли существует.
С одной стороны, желательна определенная постепенность: сперва Евангелие, Новый Завет, – не только чтение, но и обсуждение, – затем катехизис, библейская история, толкования отцов, аскетические творения, и потом – высокое богословие. Немаловажными будут беседы с опытными людьми – общение. Эта идеальная программа, являющаяся принципом семинарского образования, реализуется в приходской жизни в виде различных православных курсов при храмах и монастырях. Но, с другой стороны, понятно, что не всем это может быть доступно по разным причинам, и это не отменяет собственных интересов христианина в области духовного чтения. Поэтому можно сказать так: с молитвой и благоговением пусть пробуют начинать читать из церковной литературы всё , что попадается под руку, а читают то, что заинтересовало и увлекло.
Чтение духовной литературы и есть и должно стать для всякого христианина одним из видов духовного делания, – как молитва, соблюдение постов, посещение храма.
Чтение духовной литературы и есть и должно стать для всякого христианина одним из видов духовного делания, – как молитва, соблюдение постов, посещение храма. Вряд ли стоит делать какие-то серьезные запреты на чтение какой-то «высокой» литературы как непонятной, а потому вредной. Вредна будет та литература, которая духовно недоброкачественна сама по себе (и это отдельная проблемная тема современного православного книгоиздания), или будет пониматься и применяться неправильно. Критерием правильности чтения будет увеличение христианского настроя души, и далее – христианских добродетелей. И прежде всего, смирения, веры, мира в душе, любви к Богу и ближним, а не наоборот.
При этом духовное чтение неплохо бы сообразовывать и с мнением духовника. Разумного послушания духовнику еще никто не отменял, все святые отцы писали о нем как о первостепенном условии успешного прохождения духовной жизни.
Бог таинственно действует на нашу душу через духовное чтение
Но есть и еще одна сторона вопроса: ведь чтение святоотеческой литературы подразумевает не однократное прочтение даже одной какой-то настоящей духовной книги, но ее перечитывание – для усвоения и применения в жизни. Здесь дело обстоит также, как с Евангелием. Читая всякий раз внимательно и с молитвой, мы открываем что-то новое для себя. Если угодно, Бог таинственно действует на нашу душу через духовное чтение. А почему бы и нет?
О преподобном Макарии Оптинском преподобный Варсонофий Оптинский говорил, что «о. Макарий, великий старец, через каждые три года перечитывал авву Дорофея и «Лествицу» и находил в них все новое и новое, ибо рос духовно». Тот же преп. Варсонофий говорил так: «…Авва Дорофей – это азбука монашеской жизни, хотя читая ее, можно открывать все новое и новое, и для каждого она является сообразной его состоянию… Она имеет берег, а от берега можно ходить сначала по колено, потом глубже и глубже. Иной раз сразу в глубину…».
Вот и нам дай Бог читать святых отцов, понимать их и возрастать духовно в том числе и для нового – более духовно-плодоносного – их чтения и понимания.
И в качестве эпилога на нашу тему приведем слова почти нашего современника, святителя Игнатия (Брянчанинова): «Каждый избери себе чтение Отцов, соответствующее своему образу жизни. Отшельник пусть читает Отцов, писавших о безмолвии; инок, живущий в общежитии, – Отцов, написавших наставления для монашеских общежитий; христианин, живущий посреди мира, – святых Отцов, произнесших свои поучения вообще для всего христианства. Каждый, в каком бы звании ни был, почерпай обильное наставление в писаниях Отцов».
Павел Кириллович Доброцветов,
кандидат философских наук, кандидат богословия.
1 Профессор МДА И. В. Попов
Благая перемена в душе, мыслях и чувствах – главная цель поста,
Приблизительное время чтения: 0 мин.
За время Великого поста человек должен полностью преобразиться, изменив в лучшую сторону свой душевный строй, мысли и чувства, об этом заявил патриарх Кирилл.
По словам Предстоятеля Русской Церкви, «целью поста является достижение нового состояния человека, нового по отношению к тому, что было до начала поста».
— Благая перемена душевного строя, мыслей и чувств — это и есть цель поста. Достичь этой цели можно используя лишь проверенные средства, те, о которых говорят нам святые отцы, аскеты, подвижники, которые не из академических курсов, а из собственного опыта вывели эти дивные формы и формулы духовной жизни, — добавил Первосвятитель, выступая с проповедью вечером 23 февраля в храме Христа Спасителя, сообщает сайт «Патриархия.ru».
Как отметил Святейший, «одним из средств, помогающих достичь цели поста, является самопознание», на пути которого, однако, «чаще всего мы совершаем две ошибки, впадаем в два заблуждения: мы преувеличиваем свои добродетели и преуменьшаем свои недостатки».
— В каком-то смысле то самопознание, к которому нас призывают святые отцы, это действие, направленное против логики жизни, против нашего опыта. Поэтому оно требует большой концентрации духовных сил, — подчеркнул патриарх Кирилл.
Заметив, что одного ума в деле самопознания явно недостаточно, «потому что и ум хитросплетенно будет уводить нашу мысль в сторону оправдания, приуменьшения наших слабостей и грехов, и в сторону преувеличения наших добродетелей», Предстоятель Церкви напомнил о необходимости призыва помощи Божией.
— Нужно в смирении предстать пред Господом в некой духовной наготе, не опираясь в общении с Богом ни на какое наше человеческое хитросплетение. Просить Его о помощи, чтобы Он дал нам способность видеть наши слабости, соразмерять эти слабости, не уменьшая их и не преувеличивая наши заслуги, — сказал Первосвятитель.
Только в таком случае, по мнению патриарха, человек поймет «что … нужно делать, куда идти, что исправлять», а уже одно это, по словам Святейшего, «является первым и, может быть, самым важным шагом на пути духовного делания».
Читайте также:
О Великом посте, его смысле, истории и традициях читайте подборку материалов «Фомы» — «Великий пост 2015».
Фото С. Власова/patriarchia.ru
2 вещи, необходимые для успешного самопознания. Поясняет святитель Григорий Палама. | Игорь Орлов
Святитель Григорий Палама (1296 — 1359, день памяти 14/ 27 ноября и вторая неделя Великого поста) — византийский аристократ, архиепископ Фессалоникийский, христианский богослов и философ, систематизатор и создатель философского обоснования практики исихазма (безмолвия и умного делания), автор трудов о Божественных энергиях и нетварном Фаворском свете Божьем.
Святитель Григорий Палама (фото из Яндекс Картинки)Святитель Григорий Палама (фото из Яндекс Картинки)
Нетварный Фаворский Свет, сошедший на учеников Христа во время его Преображения на Элеонской горе (фото из Яндекс Картинки)Нетварный Фаворский Свет, сошедший на учеников Христа во время его Преображения на Элеонской горе (фото из Яндекс Картинки)
Святитель Григорий Палама, как и все святые отцы, задавался вопросом правильного самопознания в христианской жизни, приводящего к правильному Богопознанию.
И он различал две вещи для успешного самопознания:
- Как правильно осуществлять его
- И как отличать христианское самопознание от другого, языческого.
Вот, что говорит святитель Григорий Палама по первому вопросу (о правильном самопознании):
«Уж конечно мы не думаем, что приемами различения, умозаключения и расчленения человек способен познать самого себя, если трудным покаянием и напряженным борением не изгонит прежде из собственного ума гордость и лукавство. Потому что кто не приведет своего ума таким путем и к такому устроению, тот не увидит даже своего незнания, а только с этого начинается успешное познание самого себя» (Свт. Григорий Палама, «Беседы», 1995).
По второму вопросу (отличия христианского от нехристианского самопознания), святитель Григорий Палама так говорит:
“Приоткрою тебе чудовищную глубину лукавства внешних философов. Лукавый и те, кто научился от него лукаво мудрствовать, украли одну нашу полезнейшую заповедь «Познай себя» и выставляют ее как некую лукавую приманку благодаря сходству выражений «Внемли себе» и «Знай самого себя” (там же).
Святитель Григорий сравнивает и противопоставляет древнегреческий принцип «познания самого себя» и святоотеческой традиции «внемли себе».
Древнегреческая традиция ищет ответ на вопросы:
«Кто ты есть? Что ты знаешь о себе?»
Святоотеческая обращает внимание на другую сторону:
«…берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль».
То есть не впадай в ложное, порочное представление о себе, и не принимай его за правду о себе. Ложное — не соответствующее Божьему, Евангельскому пониманию себя, как призываемого Богом, Христом Его на благочестивую жизнь.
Сказанное свт. Григорием Паламой о чистоте света внутри человека (фото из Яндекс Картинки)Сказанное свт. Григорием Паламой о чистоте света внутри человека (фото из Яндекс Картинки)
Если хотите поделиться по теме статьи — пишите в комментариях.
Понравилось — ставьте лайк.
Подписывайтесь на канал.
Делитесь с друзьями в соцсетях.
Энтони: самопознание, смирение, сострадание | New Camaldoli Hermitage
Энтони: Самопознание, Смирение, Сострадание
Два чтения, которые нам предложили сегодня на праздник Святого Антония Пустынного, были идеальными, хотя я хотел бы поменять их местами. Евангелие (Мф 19: 16-26) было историей о богатом молодом человеке, возможно, тем самым Евангелием, которое услышал Антоний, вызвавшим его обращение. А чтение из Ефесянам (6: 10-13) было посвящено нашему духовному оружию против сил тьмы, вспоминая успешные битвы Антония с демонами.Но есть еще кое-что, что я обнаружил в своих записях, на чем я был сосредоточен весь день. Это и все, что следует за этим, взяты из некоторых заметок, которые я только что отметил «после разговора с Колумбой Стюарт». [I]
Почему пустыня так важна, потому что пустынный ландшафт — это образ того, что мы хотим наши сердца, наши умы — беспрепятственный вид сквозь чистый воздух. Спокойное чистое сердце допускает ясный взгляд.Одна тема Антония, которая, возможно, является самой важной и неизменной для монашеской традиции, — это самопознание, или то, что Колумба Стюарт называет «радикальной честностью по отношению к себе».Энтони часто повторяет учение о том, что «познание самих себя — это необходимый и единственный шаг, с помощью которого мы можем подняться к познанию и любви к Богу». Необходимый и единственный путь к любви к Богу : довольно сильные слова! В известном отрывке, записанном Афанасием, Антоний излагает это следующим образом: Святой Павел говорит, не позволяйте солнцу зайти в вашем гневе; Энтони говорит, не позволяйте солнцу зайти ни за один грех. И лучший способ избежать этого — «Изучить себя и проверить себя.Ежедневно рассказывайте себе не только о своих дневных поступках, но и о движениях души », о тайных мыслях сердца, которые затем могут стать питательной средой для греха. Энтони, конечно, также известен своими схватками с демонами. Но даже это действительно метафора его работы по самоанализу. Демонов можно понять как внутренних, так и внешних, тех тонких психологических искушений, которым мы наиболее подвержены. Здесь снова подчеркивается важность самоанализа как неотъемлемой и непрерывной части прогресса в добродетели.
Помимо небольших инструкций, которые он получает от нескольких старших в первые годы своей жизни, в основном усердная работа Энтони по самопознанию выполняется в одиночку. Афанасий пишет, что только abba Антония — это ангел, который является своего рода зеркальным отображением самого себя. Возможно, именно здесь Энтони позже приходит к идее сказать своим ученикам, что, когда они исследуют себя, даже когда они одни, им следует делать вид, будто они обнажаются перед другим: «… мы записываем наши мысли, как будто сообщая их каждому из них. Другие.Пусть эта летопись заменит глаза наших собратьев-аскетов, чтобы, краснея, чтобы писать, чтобы быть увиденными, мы никогда не могли быть поглощены злом ». Вот что важно: обнажая мысли, глядя на них такими, какие они есть, мы можем избежать самих действий. Есть старая поговорка о выздоровлении, которая гласит: «Мы настолько больны, насколько и наши секреты». Отцы-пустынники сказали бы, что грехи или даже сокрытые мысли начинают умножаться: человек попадает в ловушку навязчивого мышления и компульсивных паттернов.Джеймс Холлис писал, что, хотя мы думаем, что то, чего мы не знаем, не повредит нам, на самом деле то, о чем мы не знаем, контролирует нас.
Эта тема перейдет в пустынную традицию от Антония и останется в пустынной традиции как основная работа одиноких монахов пустыни, настоящая основа монашеского аскетизма, основная практика отцов пустыни — само- внимательность, самопознание. Радикальная честность в отношении себя становится сердцем поисков в пустыне, а самопознание — важный первый шаг к любой другой мудрости.Монахи пустыни сделали все возможное, чтобы разрушить иллюзию и самообман. Весь другой их аскетизм был на самом деле предназначен для того, чтобы помочь прорваться через мусор жизней, которые зациклены на обмане, зациклены на материализме, зациклены на ложном «я» и застряли во всех играх, в которые мы играем с самими собой.
Из этой радикальной честности в отношении себя следуют четыре вещи. Я не уверен, в каком порядке их расположить, потому что все они взаимозависимы. Но, вероятно, в первую очередь это связано со смирением.Одна из самых известных апофтегмат аввы Антония: «Я увидел сети, которые враг распространяет по всему миру, и я со стоном сказал:« Что можно пройти через такие сети? »Затем я услышал голос, говорящий мне:« Смирение ». . »« Смирение здесь не означает самоубийство; это значит знать себя таким, какой я есть, не больше и не меньше. И это приводит нас к тому, чтобы увидеть все творение таким, какое оно есть, — спокойным сердцем и ясным взглядом, вместо того, чтобы, как однажды сказал Мартин Лэрд, смотреть на мир из-за обоев нашего собственного повествования.Это также позволяет нам видеть Бога таким, каков он есть.
Это приводит ко второму: Антонию приходится идти в одиночку, но к тому времени, когда мы добираемся до Евагрия, духовный наставник занимает центральное место в рельефе. Итак, для отцов-пустынников способность монаха свободно раскрывать тайны сердца и особенно открывать сердце своему аббе / амме (или любому другому) указывает на рост смирения. Чтобы иметь возможность сказать кому-то: «Вот кто я!» У кого из нас, если мы заложим в себя сокровенные мысли нашего сердца, останется место для хвастовства, место для грандиозности? Колумба говорит, что связь между этими двумя вещами — смирением и проявлением мыслей другому — дает нам довольно хорошее понимание того, что такое монашеское смирение: начало видеть то, что видит Бог, начиная с самого себя.
И тогда вы можете подумать, что эта озабоченность самопознанием может привести к эгоцентризму, но на самом деле все наоборот. Самопознание ведет к разрушению иллюзии самодостаточности и эгоцентризма, к осознанию того, что мы нуждаемся как в Божественной помощи: «О, Боже, приди мне на помощь; О Господь, поспеши на помощь мне! »- и руководство аввы или аммы, наших братьев, отцов, сестер и матерей. И это, конечно, становится основой всего остального, чем должен заниматься монах, особенно основы послушания, которой св.Бенедикт упоминает в своем Правиле почти так же, как смирение, как если бы вместе они образуют центральную аскезу монашества как в результате, так и как средство к самопознанию.
И, наконец, об этом иногда забывают или недооценивают: тогда смирение ведет к состраданию. Снова и снова мы читаем в пустыне отцы увещевания не осуждать других, и это начинается с Антония, как в знаменитом увещевании, которое записывает Афанасий: «Если ты не согрешил, не хвастайся; вместо этого стойте в добре, и не становитесь беспечными и не осуждающими ближнего, и не заявляйте о себе… оставляя суд Господу, давайте относиться друг к другу с состраданием и позвольте нам нести бремя друг друга.Это также входит в учение Бенедикта о взаимном послушании и добром рвении, когда он призывает нас поддерживать «слабости тела и поведения друг друга с величайшим терпением и искренне соревноваться друг с другом в послушании».
Еще немного из моих заметок из моего «разговора с Колумбой», которые я цитировал в начале…
Почему пустыня так важна, потому что пустынный ландшафт — это образ того, что мы хотим для наших сердец, нашего разума… –Без загромождений через чистый воздух.Спокойное чистое сердце допускает ясный взгляд: а ясный глаз позволяет нам со смирением созерцать Бога-Творца и позволяет нам созерцать все творение со смирением, со спокойным сердцем и ясным оком, чтобы видеть то, что видит Бог, начиная с себя.
киприан, 17 янв 18
[i] Колумба, конечно же, известный бенедиктинский ученый и хороший друг нашей общины из аббатства Св. Иоанна в Колледжвилле, знаток древнего монашества.
Замечательная история христианского самопонимания — «Католический мир»
Папа Франциск, Папа Коптской Православной Церкви Тавадрос II и Вселенский Патриарх Варфоломей, духовный глава православных церквей, присутствуют на экуменическом молебне в церкви Св.Питер в Каире, 28 апреля 2017 г. (фото CNS / Пол Харинг)В прошлом году одни праздновали пятисотлетие протестантской Реформации, а другие отмечали с сожалением. Хотя реформаторы стремились восстановить христианство по принципу sola scriptura , без папской или государственной власти движение немедленно начало раскол в правильном толковании Священного Писания. Сегодня количество протестантских конфессий оценивается где-то между 35 000 и 47 000, отрезвляющее напоминание о том, что sola scriptura был неспособен выполнить возложенную на него задачу.
Хотя экуменические усилия по возмещению ущерба, нанесенного такими разделениями, были весьма приветствованы, немало католиков были озадачены решением Ватикана отметить годовщину Реформации выпуском марки с изображением Мартина Лютера и его соратника Филиппа Меланхтона, преклонивших колени у ног. креста. В 2018 году эта озабоченность быстро побледнела по сравнению с тем, что скандал с преступным и аморальным поведением рукоположенных священников и епископов внезапно выявил разногласия внутри Церкви, о которых многие из верующих не знали.
В конце года англиканская община, провозгласившая нечто среднее между католической и протестантской альтернативой, потерпела еще одну неудачу, когда англиканская церковь отказалась от любых претензий на приверженность иудео-христианской теологической антропологии, обнародовав руководящие принципы проведения подобной крещению церемонии для тех, кто утверждают, что изменили свой пол. В то время как одни считали это еще одним свидетельством того, как быстро церкви и церковные традиции уступают место все более бурлеску эпохи, другие заявляли, что это свидетельствует о растущей нравственности христианства.
5 января этого года духовный лидер православных христиан мира Вселенский Патриарх Варфоломей официально предоставил автокефальный статус (каноническую независимость) только что созданной Украинской Православной Церкви. Русский Патриархат даже предупредил, что этот шаг может привести к самому значительному разрыву в христианстве со времен Великого раскола между Греческой Церковью Востока и Латинской Церковью Запада в 1054 году.
Увы, христианство глубоко парадоксально — умирать для того, чтобы выжить, наименьший был первым и так далее.Верующим не всегда удавалось удержать в центре внимания тайну, лежащую в основе этих парадоксов — и это удерживает антиномии в творческом напряжении. Не должно нас удивлять и то, что мы, христиане, считаем анализ нашей падшей природы менее благоприятным, чем принятие чьей-либо стороны в спорных богословских спорах.
В своей книге Что такое православие? Французский историк Антуан Арьяковский «Генеалогия христианского понимания » дал нам замечательный обзор вопроса, лежащего в основе всех только что упомянутых невралгических проблем.Необычайна историческая эрудиция автора и его ловкий анализ. По мнению Арьяковского, попыткам восстановить ортодоксальность могут препятствовать неоспоримые предположения о самой природе ортодоксии.
Как часто отмечал Джозеф Ратцингер, в древней церкви ортодоксия не означала «правильное учение». Скорее это означало подлинное прославление Бога, которое должно было происходить в нескольких регистрах: литургическом, моральном, интеллектуальном, социальном и эстетическом. Находясь в правильных отношениях с Богом, можно облагородить каждый аспект жизни и придать ей согласованность, недостижимую иным способом.В этом соглашаются немецкий понтифик и французский историк. Как пишет Арьяковский в одном из своих самых лапидарных резюме:
Православие — это не просто противоположность ереси, как считалось долгое время, как частичное познание истины. Православие — это такой способ отношения к истине, который не позволяет поклонению опустошить себя от славы, которую оно стремится провозгласить, которая не дает памяти окостенеть, цепляясь за воспоминание, как если бы оно было объектом, которое отвергает моральное свидетельство, не воплощенное в жизнь Практика, и это приводит науку, рискуя остаться на чисто теоретическом уровне, обратно к своим обязательствам справедливости.Он обеспечивает сложное отношение к истине и охватывает фундаментальные метафизические позиции поклонения, памяти, этики и справедливости.
Арьяковский цитирует критику православного богослова Александра Шмемана по поводу того, что он считал неправильным пониманием православия Византийской церковью:
Кристаллизация традиции началась в Византийской церкви, тенденция определять Традицию и считать ее закрытой и неизменной. В этом смысле византийский менталитет рассматривал «торжество ортодоксии» как решительную и полную победу ортодоксии, конечную точку своего исторического развития.Отныне Православная Церковь определяется как «Церковь Семи Соборов и Отцов», и византийцы будут рассматривать любую ересь как повторение прежних ересей и почти автоматически осуждать ее, ссылаясь на решения, принятые в прошлом. Это фундаменталистское и консервативное отношение, которое до сих пор является одной из характерных черт ортодоксального менталитета и придает абсолютное значение самым случайным деталям жизни и культа церкви, можно проследить до этого глубоко антиисторического отношения Византии.
Арьяковский указывает на то, что он считает рисками, которым подвержена каждая из основных форм христианства в своем стремлении к ортодоксии.
… «ортодоксальный» риск вообразить, что застой — лучший способ избежать догматизации и, следовательно, риска ереси, «протестантский» риск поверить в то, что доктринальный авторитет заслуживает повиновения только тогда, когда он верен Писанию (что предполагает наличие другого тела, способного судить об этом соответствии… но какое?) и «католический» риск быть убежденным, что авторитетное учение само по себе достаточно, потому что оно исходит от законной власти.
Арьяковский предлагает несколько ответов на вопрос, который задает книга, а именно: православие как правильная истина , как достойное прославление , как верная память , и как истинное и справедливое знание . Фактически, он видит в христианской истории возвышение по очереди каждого из этих подходов к ортодоксии: «ортодоксия как достойное прославление (33–313), ортодоксия как правильная истина (313–1453), ортодоксия как верная память (1453–1948). , православие как истинное и справедливое знание (с 1948 г. по настоящее время).Он подробно исследует каждую из них во втором разделе своей книги.
Читатель чувствует страсть, которая подтолкнула французского историка к решению столь сложной задачи в его трактовке Великого раскола 1054 года и его последствий. Похоже, его особенно беспокоит провал Флорентийского собора 1439 года. Под растущей угрозой со стороны турок-османов восточные представители на Соборе признали ряд доктрин Западной церкви, не в последнюю очередь в отношении filioque проблема — что Дух исходит от Отца и Сына — и первенство Папы.Но этому выдающемуся достижению воспротивились верные и гражданские лидеры Востока. После падения Константинополя в 1453 году, одного из самых значительных и прискорбных событий в истории, Константинопольский Синод 1484 года отклонил предыдущее соглашение. Читатель может почувствовать тяжелое сердце автора в кратком изложении Арьяковского: «Историография последующего конфессионального периода православия переписывает на пепелище раненых воспоминаний полемическую и прозелитскую историю Собора».
Надежды автора на церковные традиции, которые он явно любит, и причина его написания этой необычной книги, возможно, лучше всего отражены в цитате, которую он разделяет из другого православного историка:
… раскол — это продолжающееся событие, а не исторический факт.Это не вопрос незаконченной истории; речь идет о завершении этой истории и признании отправных точек для такого предприятия. Сначала нам нужно вернуться к основам, чтобы заново открыть для себя то же видение… Это отсутствие диалога и отсутствие благотворительности, которые укрепили противоположные разногласия.
Арьяковский дал нам не только обширную историческую панораму, но и глубокое исследование борьбы за сохранение или восстановление христианского единства, а также свои собственные предположения о том, как эти усилия могут принести больше плодов.Несмотря на искреннюю благодарность этого рецензента, есть несколько, возможно, второстепенных, вопросов, которые вызывают беспокойство.
Например, когда Арьяковский пишет: «Истина зависит от степени соборности среди тех, кто ее подтверждает». Это поразительное заявление остается верным до тех пор, пока слову соборность не позволено стать синонимом политического консенсуса. Папа Бенедикт XVI, которого Арьяковский очень уважает, предупредил, что соборность не должна означать или служить предвестником горизонтальной, «плюралистической» или «федеративной» экклезиологии, поскольку некоторые опасаются, что принцип синодальности может предвещать .Бенедикт смело утверждал, что правильная соборная экклезиология — это та, которая находит свой центр не в богословских компромиссах, а в Матери Господа. К счастью, похоже, что Арьяковский согласен с этим. Ибо в одном месте своего изложения он цитирует схему Ганса Урса фон Бальтазара, согласно которому церковная архитектура церкви построена вокруг Петра, Иакова, Иоанна и Павла, в то время как все эти изменения христианской истины находятся в творческом напряжении. фиат Девы в центре.
По мере ослабления христианской веры и христианского культурного влияния соблазн ностальгии становится понятным. Арьяковский отвергает этот вариант как неадекватный. Относительно противоположной опасности он, кажется, не так опасается. Он пишет:
С другой стороны, если бы ортодоксальная мысль понималась одновременно как мистическое богословие, коллективная философия, политическая наука справедливости и морального понимания, тогда современная мысль могла бы найти новые ресурсы, чтобы противостоять этому. новый глобальный век своей истории и предложить более справедливую и мирную цивилизацию, более уважительную к творчеству.
Можно посочувствовать этой оценке, чувствуя некоторую неловкость как из-за ее слегка просветительского тона, так и из-за глобалистской, постнациональной лексики, с помощью которой она вызывается. Это может быть пародировано как типично американское беспокойство, но, тем не менее, следует сказать, что разочарование тем, как национальная и этнонациональная лояльность часто усугубляла христианские разногласия, не является достаточным основанием для предположения, что ослабление в остальном мягких или здоровых форм патриотизма будет способствовать большему. единство среди культурно лишенных христианства христиан.
Несомненно, христиане достаточно часто искажали свои моральные и богословские принципы из уважения к национальной, этнической или племенной лояльности, что Арьяковский восходит к Евсевию и Августину. Однако сегодня они с большей вероятностью откажутся от христианских принципов в пользу сентиментального гуманизма, который слишком часто считается главной заботой христианства. Каким бы ни был христианин в долгу перед светским антропоцентризмом и какими бы достоинствами ни были его экономические, политические и экологические устремления, Христос не умер на кресте и воскрес из мертвых прежде всего для того, чтобы пробудить эти устремления.Они далеки от духовных, нравственных и сакраментальных преобразований, для которых Христос поручил Свою Церковь.
На Западе, особенно в пост-соборные годы, и с возрастающей остротой после восхождения Хорхе Бергольо на пост Петра, соблазн принять политические, экономические, экологические и сексуальные догматы постхристианских светских идеологов Чаще всего сопротивлялись христиане, почитающие классическую добродетель пиета, определенную британским историком Кристофером Доусоном как «культ родителей и родственников и родного места как принципов нашего бытия… морального принципа, лежащего в основе каждого культура и каждая религия.Он предупредил, что общество, которое теряет это фундаментальное чувство принадлежности, «утратило свою первичную моральную основу и надежду на выживание».
Это подводит нас к еще одной проблеме: Арьяковский придает большее значение, чем оправдано, тому факту, что «ортодоксия, понимаемая как верность доктрине, больше не нравится нынешнему поколению американских христиан». Несомненно, такое безразличие к верности доктринам заслуживает внимания. Но можно сомневаться в том, является ли богословская проницательность «нынешнего поколения американских христиан» достаточно веским фактом, чтобы отменить верность доктрине.Арьяковский, конечно, этого не предлагает, но его цитирование этого прискорбного факта, возможно, наводит на мысль о некоторой проблеме, поражающей сейчас католическую церковь, а именно о тонкой капитуляции перед прогрессивным пониманием истории, согласно которому больший вес придается мировоззрению. более поздних поколений, чем их предшественники, просто на основании их хронологического потомства.
Это могут быть не совсем второстепенные придирки, но они бледнеют в свете того богатого и ученого исследования христианской ортодоксии, которое дал нам этот мудрый и одаренный историк.Книга представляет собой серьезный научный подход к очень старой и очень сложной проблеме, по сути, это шедевр. Ничего подобного мы вряд ли увидим еще очень долго. Это предъявляет требования к читателю, но усилия щедро вознаграждаются. Арьяковский призывает своих читателей избавиться от летаргической тенденции приспосабливаться к разногласиям, гноящимся в Теле Христовом, которые должны беспокоить каждого серьезного христианина. Он возбуждает аппетит своих читателей к авторитетному предложению для разрешения путаницы и разногласий в современном христианстве.
Увы, такого аккуратного решения не последовало, поскольку оно выдало бы серьезность этой книги. Из этого легкого разочарования благодарный читатель, возможно, захочет вспомнить строки из стихотворения Роберта Фроста « Mowing :
».Что-либо большее, чем правда, могло бы показаться слишком слабым
К искренней любви, которая разбила канаву рядами…
Что такое православие? Генеалогия христианского понимания
Антуан Арьяковский
Предисловие Джона Милбанка
Angelico Press, 2018
Мягкая обложка, 412 страниц
Если вы цените новости и мнения, которые предоставляет «Католический мир», пожалуйста, подумайте о пожертвовании для поддержки наших усилий.Ваш вклад поможет нам и дальше делать CWR доступным для всех читателей во всем мире бесплатно, без подписки. Спасибо за щедрость!
Щелкните здесь для получения дополнительной информации о пожертвовании CWR. Нажмите здесь, чтобы подписаться на нашу рассылку.
Познай себя • Греческая православная митрополия Сан-Франциско
В древнем мире одним из самых известных изречений была фраза «Познай себя».Идея борьбы за самопознание была амбициями людей разных культур и религий. Возможно, это лучше всего запомнилось древними греками как пословица. Слова «Познай самого себя», или γνῶθι σεαυτόν, были начертаны у входа в Храм Аполлона в древнем городе Дельфы, и тема самопознания часто встречается среди греческих философов, особенно в Диалогах Платона.
Но попытаться познать себя непросто. Спустя много веков после Платона появился Бенджамин Франклин и сказал: «Есть три чрезвычайно твердых вещи: сталь, алмаз и познание самого себя.Таким образом, возникает вопрос: что делает это таким трудным и как самопознание связано с нашей духовной жизнью как христиан и, в конечном итоге, с нашим спасением?
Великий пост — это возможность «познать самого себя». Работа трудна, потому что она требует от меня быть предельно честным с самим собой, глубоко заглядывать в свое сердце и разум и под руководством духовного отца различать мои мысли, мои слова и свое поведение. Но когда я это сделаю, мне может не понравиться то, что я найду. Я могу прийти к осознанию того, насколько ограничена моя любовь, насколько корыстны мои убеждения и мнения, насколько я вспыльчив, насколько искажено мое чувство сострадания, насколько я движим гордостью или страхом, насколько я контролируемый чувством вины или завистью, сколько я не простила.
И все же, посвятив себя этой мучительной работе познания себя, я награждаюсь ключом к раю. И этот ключ — смирение. По милости Бога я все больше и больше осознаю свои неудачи, и это приводит меня к раскаянию и покаянию. Помня и веря в безусловную любовь Христа и Его сострадание, я могу удержать себя от ловушки чувства вины, отчаяния и ненависти к себе. Вместо этого мое смиренное и раскаявшееся состояние снова привлекает Милость Бога, которая через Святое Причастие и Таинство исповеди укрепляет меня, чтобы бороться со своими страстями, исправлять их, исцелять их и возрастать в святости.
Чем больше мы познаем себя, тем больше мы поймем глубину Божьей любви, тем больше мы будем ощущать крестную боль и тем больше будем радоваться победе Воскресения.
На пути к реформатской теологии самосознания
Жан Кальвин включает это своеобразное утверждение во введении к своим институтам: «Без знания себя нет знания о Боге». Это такое странное заявление человека, сосредоточенного в первую очередь на Боге.Это утверждение звучит как что-то, что могло бы исходить от сторонника терапевтического подхода 20-го века, а не от реформатора 16-го века.
Фактически, это утверждение является частью более крупного аргумента, который делает Кальвин. Объединив воедино то, что он пишет на трех страницах введения к первой книге своих институтов христианской религии: «Знание Бога и знание самих себя взаимосвязаны. Без знания себя нет познания Бога. Без знания Бога нет. нет знания о себе.
Возможно ли, что терапевтическая точка зрения не так современна, как утверждают некоторые?
Я нашел здесь утверждение Кальвина правдой. Хотя Кальвин проделывает потрясающую работу по расширению знания о Боге, я считаю, что он замкнул нас в знание своей части
Оба важны
«Без знания Бога нет знания о себе». Даже те, кто тщательно изучил себя и размышлял о своей уникальности, обнаружат, что, если они не верят в жизненный суверенитет Бога, их знание о себе является неполным.Это довольно однобоко. В конечном итоге недостаток знаний приводит к неправильному самосознанию.
С другой стороны, все мы, вероятно, знаем людей, которые обладают обширными познавательными знаниями о Боге, но не очень осведомлены о себе. Часто отсутствие самосознания заставляет их болезненно относиться к другим. Они интеллектуально знают все о Божьей благодати и любви, но то, как они поступают по отношению к другим, не включает в себя столько благодати и любви, оставляя после себя хаос в отношениях. Кальвин прав.«Знание Бога и самих себя взаимосвязано». Отсутствие одного влияет на качество другого.
Знание о саморазвитии Знание о Боге
Наблюдение Кальвина можно сформулировать положительно так: «Чем больше познание себя, тем лучше познание Бога». Давайте определим здесь знание как нечто большее, чем интеллектуальное согласие, больше как близость, например, как супружеская пара «знает» друг друга. Псалом 138 ясно говорит об этом. «Я хвалю вас, потому что я ужасно и чудесно устроен; у тебя замечательные работы, я это прекрасно знаю.
Я считаю, что самосознание на самом деле является ключевым компонентом ученичества. Евангелия описывают Иисуса как исключительно самосознательного. Он знал свою роль. Он знал свое предназначение. Он знал, когда пришло время сохранить свою личность в секрете, а когда пришло время поделиться ею. Ученик постоянно растет в то, чем он / она уже является — в образ Учителя — Христа.
Чем больше люди осознают себя, тем лучше они способны оценить чудо Бога, сотворившего их, как уникальных людей.Они даже начинают понимать и ценить то, что Бог заботится о них, несмотря на их недостатки, и даже извлекает пользу из их недостатков и боли, а также из их сильных сторон. Они могут засвидетельствовать: «Отец, насколько Ты огромен, что так страшно и чудесно сделал меня, как Ты сделал и всех этих людей».
Кроме того, знание себя способствует миссионерской деятельности. В результатах недавнего исследования Джордж Барна утверждает, что «более 100 миллионов взрослых американцев, которые называют себя христианами, утверждают… они все еще ищут ясности в отношении своей цели в жизни (Барна, Максимальная вера, стр.10-11) ». Напротив, я видел людей, которые прошли через процесс, выявляющий признаки Божьего обеспечения в их жизни, и на основе этого получили более четкое представление о Божьей цели для своей жизни. В результате эти люди начали различные служения: молитвенное движение на уровне общины, сосредоточенная молитва на уровне общины и округа, трудоустройство, актерское мастерство, община, ученичество, подростковые наркоманы, наставничество, выступления детей из группы риска, международные миссии и многие другие. более. Щелкните здесь, чтобы просмотреть медиаклип с пятью примерами.
Понимание себя может освободить вас от зависаний, которые мешают делать то, для чего вы созданы. Один из учеников магистерского класса, который я преподаю по «лидерству и развитию характера», испытывал чувство вины. Он чувствовал себя так, как будто подвел Бога, потому что, хотя его обучение в колледже проходило по специальной образовательной программе, ориентированной на городскую бедноту, он не занимался этой работой. Благодаря процессу, который дал ему больше самосознания, он понял, что Бог использовал эту подготовку и степень, чтобы подготовить его к его роли теперь североамериканского посла колледжа в Замбии.То, что он считал разочарованием для Бога, теперь он видит как Божью подготовку к его нынешнему назначению в служении. Он может продвигаться вперед в этой миссии, освободившись от бремени вины. Щелкните здесь, чтобы прочитать оставшуюся часть истории.
Лучшее самосознание также питает жизнеспособность в отношениях. Помимо знания о вашем лучшем поведении и стрессовом поведении, знание того, какие ситуации возникают в каждой из них, может помочь вам предпринять действия, чтобы ограничить свое стрессовое поведение и поместить себя в среду, которая выявляет ваше лучшее поведение.
Святой Дух использует растущее самосознание в Своей освящающей работе в нашей жизни. Самосознание заставляет мужа знать, почему определенные действия, возможно, не причинят вреда другим, причинят вред его жене и детям, и, таким образом, сможет избежать такого поведения. Это заставляет женщину понять, почему кажется, что искры разлетаются, когда она и ее коллега взаимодействуют, и как она может изменить свой обмен мнениями, чтобы сделать отношения менее болезненными и более продуктивными.
For Reflection
Так как насчет вас? Как вы обнаружили, что рост вашего самопознания / осознания углубил ваши отношения с Богом? Как вы обнаружили, что рост вашего самосознания еще больше сформировал вас в «плевком образ» Христа? Я знаю, что у меня есть, хотя мне нужно гораздо дальше понять, почему я делаю то, что я делаю, и изменить свое поведение, чтобы больше походить на Него, который я уже есть.
Знание своей роли: самосознание
Реджи Макнил говорит: «Самая важная часть информации, которой обладает лидер, — это самосознание» [1]. Самосознание можно определить как осознанное знание нашего собственного характера, чувств, мотивов и желаний. Если его не остановить, недостаток самосознания в этих областях может ослабить ваше служение и разрушить вашу жизнь.
Дисциплина самосознания — это намеренное стремление лидера к самопониманию.
Вот три практических дисциплины, которые помогут лидерам расти в самосознании:
1. Развивайте дружеские отношения. С таким количеством отрывков «друг друга » в Новом Завете мы ясно понимаем учение ранней церкви о необходимости христианской общины. В начале служения я получил благонамеренный, но неверный совет: «Если ты собираешься стать пастором, у тебя действительно не может быть друзей в церкви». Меня неизменно удивляет уровень одиночества и отсутствие глубокой дружбы у пасторов и плантаторов.Вы не сможете расти в самосознании без дружбы, основанной на Евангелии. Как вы намеренно поддерживаете глубокую и значимую дружбу?
2. Пригласите кого-нибудь изменить ваше самовосприятие. Это унизительное задание по трем причинам. Во-первых, вы признаете свою склонность видеть себя в благоприятном свете. Во-вторых, вы приглашаете кого-то критиковать вас. В-третьих, вы признаете, что вы сломленный лидер, отчаянно нуждающийся в трансформации. Мы легко можем стать слепыми к тому, что ясно видят все остальные.Трудно вести эффективное руководство, когда те, кого вы возглавляете, воспринимают вас иначе, чем вы сами себя. У кого есть разрешение корректировать ваше самовосприятие?
3. Пройдите оценку личности / лидерства. Лучшие 26,95 доллара, которые я когда-либо потратил, были на оценку Leading from Your Strengths Assessment. Этот простой для понимания и практичный инструмент оценки лидерства неоценим для формирования здорового самосознания. Я никогда не забуду чувство удивления / не очень удивления, которое я испытал, когда прочитал: «Джордж любит людей, но иногда может показаться холодным и резким.Он может думать о результатах проекта и иногда может не находить времени, чтобы проявить сочувствие по отношению к другим ». К сожалению, из-за того, что мне не хватало самосознания, чтобы понять, как другие могут меня воспринимать, первые годы служения состояли из того, что я оправдывал свою страсть и личность, оставляя за собой обиженных и оскорбленных людей.
Дисциплина самосознания призывает нас взирать на Христа как на наш пример, когда мы имеем дело со своим характером, чувствами, мотивами и желаниями. Плодом здорового самосознания, ориентированного на Евангелие, всегда будет то, что люди будут больше видеть Христа, а не вас.
Видят ли люди в вас Христа?
[1] МакНил, Реджи. Практика величия: 7 дисциплин выдающихся духовных лидеров (серия Jossey-Bass Leadership Network Series) (Kindle Locations 318-319). Вайли. Разжечь издание.
Опубликовано 21 мая 2018 г.
Сила познания себя — ободрение веры
Познай себя: этими двумя словами древние философы и христианские богословы боролись с фундаментальной реальностью — мы, люди, проводим много времени, либо прячась от себя, либо нарциссически сосредоточившись на ложном «я».
Но фундаментальная реальность истинного познания себя настолько важна для любой надежды на духовную зрелость и целостность, что св. Василий в своей проповеди о внимательности заключает «будь внимателен к себе, чтобы быть внимательными к Богу, Который был бы внимателен». слава и власть во веки веков ». Чтобы трезво и честно выполнить работу по познанию себя, требуется сосредоточенность, которую большинство из нас пытается достичь даже в самые краткие моменты. Наша жизнь забита делами, расписаниями, шумом, встречами и СМИ, и этот список можно продолжать и продолжать.И эта отвлеченная жизнь вызывает большинство проблем в нашей жизни, в наших отношениях и в нашей работе. Эта рассеянность, эта невнимательность делает нас чужими даже (в первую очередь) самим себе. Неудивительно, что мы задаемся вопросом, какими мы должны «быть», когда вырастем. Неудивительно, что мы вообще изо всех сил пытаемся «повзрослеть».
Мы чувствуем, что должны уметь познавать самих себя, и сознательно или бессознательно пытаемся удовлетворить эту фундаментальную потребность всеми видами меньших лекарств со случайными результатами.Мы стремимся к самопознанию в «самооценке» только для того, чтобы быть сниженным до «давайте не будем вести счет, чтобы никто не пострадал», , или мы падаем с другой стороны этой узкой дороги из-за приходящей иллюзии ложного смирения. это скорее крик о внимании, чем скромное самозабвение того, кто действительно знает себя и знает, что ему нечего доказывать. Обе эти попытки самопознания ни к чему не привели.
Посмотрите на наш Урок Евангелия в Луки 3: 1-18: Прочтите сегодня всю перикопу, но для экономии места я просто процитирую последние три стиха:
Когда люди были в ожидании, и все люди спрашивали в своих сердцах об Иоанне, может ли он быть Христом, Иоанн отвечал им всем: «Я крещу вас водой; но идёт тот, кто сильнее меня, шнурки сандалий которого я недостоин развязать; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем.В руке у него веялка, чтобы очистить гумно и собрать пшеницу в зернохранилище, но солому он сожжет неугасимым огнем ». Итак, со многими другими увещеваниями он проповедовал людям благую весть. Луки 3: 15-18
Св. Иоанн Креститель знал себя. Он понимал, кто он такой, что он призван сделать и куда должна идти его жизнь. Это самопознание дало святому Иоанну свободу освободиться от ложных ожиданий и мании величия.Его самопознание сделало его свободным быть тем, кем он был, и эта свобода дала ему покой. Но эта свобода не была получена даром. Если вы знаете Священные Писания, касающиеся Св. Иоанна, то вы знаете, что он был человеком крепкой духовной дисциплины. Он провел много лет в уединенном месте «пустыни» и ел только «саранчу и дикий мед». Наше самопознание не будет «дешевым» или «легким»! Нам понадобится убеждение, что эта работа истинного самопознания приведет к моему истинному «я» в общении со Христом.Святой Иоанн мог знать то, что он знал о Господе, и знать то, что он знал о себе, потому что он пришел к пониманию своего истинного «я» в общении с Богом!
Сегодня, когда мы приближаемся к тому моменту, когда Сам Господь покорит Себя крещением руками святого Иоанна, давайте с трезвой радостью примем приглашение от Бога познать себя без иллюзий ложного высокомерия или ложного смирения. Моя духовная зрелость и свобода в конечном итоге зависят от моей готовности видеть себя, бородавки и все такое »с честностью, которая защищает меня от попыток оправдать себя или ложно осудить себя.Потому что, если я впаду в одно из этих заблуждений, я никогда не узнаю, кто я на самом деле. Здесь, в начале следующего года, возможно, пора либо возобновить эту ценную работу, либо начать эту работу впервые. Все инструменты, которые мне нужны для этого, имеются в изобилии в «нормальной» православной жизни. Все, что мне нужно сделать, это быть готовым отправиться в это путешествие, и Сам Бог будет мне помощником! Он хочет, чтобы мы были православными целенаправленно.
П.С. В это воскресенье на новом мероприятии «Вера поощряется» в прямом эфире у нас будет «Открытая линия», где мы с вами поговорим о нормальном православном евангелизме, в котором ничего не делается и не поступает неправильно! Это воскресенье в 8 часов вечера на AncientFaith.com
Нравится:
Нравится Загрузка …
Статьи по темеHoly Hunger — Крис Холл
Декабрь 2016
Святой голод
Пост с едой или средствами массовой информации может открыть путь к исцелению
Многие из классических духовных дисциплин (молитва, исповедание, простота и тому подобное) кажутся современным христианам хорошими, полезными духовными привычками, и так оно и есть.Но есть еще кое-что. Встреча с Богом в дисциплинированном, животворном поклонении зажигает фундаментальное движение верующего от самообмана к самосознанию, движение, направленное на развитие глубокого познания того, кем мы являемся и кем мы призваны быть во Христе. Вот почему у большинства дисциплин есть не совсем приятная «грань».
Возьмем, к примеру, дисциплину поста. Мы можем верить в то, что мы терпеливые и многострадальные люди. Мне хотелось бы думать, что это правда обо мне.Но что часто происходит, когда мы постимся? Наряду с нашим голодом, на поверхность всплывают множество скрытых проблем: мы раздражаемся за неудобства, мы раздражаемся вокруг нас, мы жаждем определенных ощущений, мы требуем удовлетворения. Временные лишения, связанные с постом, раскалывают нас, как орехи, раскрывая некоторые скрытые реальности, которые лежат внутри нас, истины, скрытые от нашего прямого сознания нашей зависимостью от еды, отвлекающих факторов, развлечений и так далее. После нескольких часов голодания все наше сознание перекликается с криком наших тел: «Я хочу есть, и я хочу есть сейчас !» — хотя на самом деле большинство из нас могло воздерживаться от еды часами или даже днями с небольшим физическим вредом.Таким образом, дисциплина поста служит средством благодати, которое Бог с любовью использует, чтобы расширить наше самопознание и избавиться от самообмана, чтобы помочь нам более ясно различать, кем мы являемся на самом деле и кем мы могли бы стать.
Эти дисциплины могут быть полезны не только в их традиционных формах. Например, некоторые люди открыли для себя проблемы и преимущества классической дисциплины поста не в том, что периодически отказываются от еды, а в том, что на время отказываются от развлекательных средств массовой информации.В течение одного семестра в Восточном университете, школе, где я преподавал, около сорока моих студентов согласились принять участие в «медийном посте». Они согласились воздерживаться от всех видов медиа в течение семи недель — без музыки, без фильмов, без радио, без телевидения, без текстовых сообщений, без Facebook, без YouTube, без интернета, без видеоигр, без CD, без DVD. и крайне ограниченное использование сотовых телефонов и электронной почты (не более пятнадцати минут в день). Некоторые участники сначала сообщили, что они очень обеспокоены.Другие боролись со скукой. Многие обнаружили, что увеличиваются соблазны других, не связанных со СМИ. В начале поста со всех сторон было много горя!
Тем не менее, почти для всех участников примерно через неделю эти первоначальные трудности исчезли, поскольку стали происходить более глубокие вещи. Многие студенты сообщили, что Бог, мир и они сами стали выглядеть иначе. Средства массовой информации быстро создали время для более сосредоточенного чтения Библии. Разговоры с другими стали более частыми и в целом углубленными.Осведомленность студентов о влиянии на них окружающей среды повысилась. Они стали более внимательными к тому, что сформировало их мышление, речь и поведение. Многие оказались более чувствительными к Святому Духу.
Из-за отсутствия почти всех отвлекающих факторов и развлечений они не могли спрятаться от самих себя. Образцы поведения и мышления, которые игнорировались или не распознавались в течение многих лет, внезапно поднялись на поверхность их сознания. Прояснены области, которые нуждались в исцелении и преобразовании Святым Духом.Конкретные изменения начали происходить в мышлении, речи и поведении студентов, когда Дух говорил в тишине этих новых учебных пространств. Многие участники сказали в конце, что этот пост иногда был очень болезненным, но также искупительным и восстанавливающим. Их голод по Богу углублялся по мере того, как подавлялись другие, меньшие голода.
Почему бы не попробовать медиа-пост на этой неделе? Возможно, это может быть что-то столь же простое, как просмотр электронной почты только три раза в день. Или не читать электронные письма с шести вечера субботы до шести воскресенья.Будь креативным. И держите глаза открытыми, чтобы благодать Божья проявлялась в неожиданных местах.
Эта серия была адаптирована из книги Стивена Д. Бойера и Криса Холла Тайна Бога: теология познания непознаваемого . Хотите большего? Посетите Baker Academic для получения дополнительной информации.
Крис Холл в настоящее время является президентом Renovaré. Ранее Крис был директором отдела академического духовного образования и заслуженным профессором богословия Восточного университета.Крис является автором ряда книг, в том числе Тайна Бога (со Стивеном Д. Бойером; Baker Academic), Чтение Священного Писания с отцами церкви , Изучение теологии с отцами церкви , Поклонение с Богом Отцы церкви (InterVarsity Press) и The Trinity (с Роджером Олсоном; Eerdmans). Его последняя книга — Мудрый образ жизни с отцами церкви (Intervarsity Press). Крис и его жена Дебби проживают в Филадельфии.У них трое взрослых детей и двое внуков.
.