Талант и гений: Талант и гениальность. Общие черты и различия. Эксперт Имена Продакшн

Содержание

от Аристотеля до Водолазкина] [litres]

«Писателями становятся – кто грамотен, тот может и писать. Но гениями слова вроде Мелвилла, Уитмена или Торо – рождаются. Давайте рассмотрим термин “гениальность”. Гений не значит “чокнутый”, “эксцентричный” или “с переизбытком таланта”. Термин происходит от латинского слова gignere (порождать), и гений – это просто человек, который создает что-то совершенно новое. Никто, кроме Мелвилла, не смог бы написать “Моби Дик”, – даже Уитмен или Шекспир. Никто, кроме Уитмена, не мог написать “Листья травы”; Уитмен родился, чтобы их написать, а Мелвилл – чтобы написать “Моби Дик”. “Вопрос не в том, что ты делаешь, – говорили Сай Оливер и Трамми Янг[141], – а в том, как ты это делаешь”. Любой из пяти тысяч студентов, изучающих писательское мастерство, может взяться за легенду о Фаустусе, но лишь один Марло родился затем, чтобы написать своего “Фауста” так, как он его написал[142].

Я всегда смеюсь, когда слышу умников с Бродвея, рассуждающих о “таланте” и “гениальности”.

Иных виртуозов, которые могут сыграть Брамса на скрипке, называют “гениями”, но гениальность – как исходная сила – на самом деле принадлежит Брамсу, а скрипач-виртуоз лишь прекрасный исполнитель: иными словами, “талант”. А иногда говорят, что такой-то автор – “крупный писатель”, потому что у него “талант”. Не бывает “крупных писателей” без гения.

‹…›

Возьмите Джеймса Джойса: люди говорили, что он “растранжирил” свой талант на поток сознания, тогда как на самом деле Джойс родился как раз затем, чтобы создать этот поток. Гении могут быть светлыми, могут быть мрачными, но в них зияет неизбежная, полная печали глубина – оригинальность. ‹…› Джойса оскорбляли всю его жизнь – Ирландия и весь мир – за то, что он был гением. ‹…› Пять тысяч писателей с университетским образованием могли бы взяться за единственный июньский день в Дублине 1904 года, но им никогда не выжать из этого дня того, что сделал с ним Джойс, – он попросту был рожден затем, чтобы создать “Улисс”.

С другой стороны, если пять тысяч “обученных” писателей плюс Джойс все вместе примутся за статью вроде тех, что публикует Rider’s Digest – “Идеи для отпуска” или, скажем, “Секреты домоводства”, – то даже тогда, я думаю, Джойс выделился бы за счет своего врожденного оригинального языкового чутья. Хорошенько запомните, что сказал Синклер Льюис[143] Томасу Вулфу[144]: “Если бы Томас Харди[145] нанялся писать статьи для Saturday Evening Post, вы думаете, он писал бы их как Зейн Грей[146] или как Томас Харди? Я отвечу за вас. Томас Харди мог писать только как Томас Харди. Он всегда писал бы как Томас Харди – неважно, для Saturday Evening Post или для какого-нибудь бульварного листка”.

Поэтому, отвечая на вопрос, рождаются писателями или становятся, сначала следует переспросить: “Ты имеешь в виду талантливых писателей или оригинальных?”. Потому что писать может каждый, но не каждый изобретает новые формы письма. ‹…› Критерии оценки таланта или гениальности эфемерны, если рассуждать рационально, с цифрами в руках, но каждый и сам прекрасно чувствует, когда гениальный писатель поражает строками невиданной силы, которые вместе с тем кажутся такими знакомыми.

‹…›

Главное, о чем следует помнить, – талант имитирует гениальность, потому что ему больше нечего имитировать. Так как талант не может порождать, он должен имитировать или интерпретировать. ‹…› Гений порождает, талант воплощает. То, что видели в ночном небе Рембрандт или Ван Гог, больше никто не увидит. Ни одна лягушка больше не прыгнет в пруд так, как лягушка Басё.

‹…›

Так что в случае с гением гениальность подразумевает еще и оригинальное формирование нового стиля. Хотя язык Кида[147] – все время, что он творил, – елизаветинский, язык Шекспира может называться только шекспировским. Часто изобретателя новых языковых форм завистливые таланты называют “выпендрежником”. Но все сводится не к тому, что ты пишешь, а к тому, как ты пишешь».

Из эссе Джека Керуака «Рождаются писателями или становятся?»[148]

Артур Шопенгауэр цитата: Талант достигает цель, которую никто не может достичь; гений — …

— Артур Шопенгауэр

Добавить примечание

Talent hits a target no one else can hit; Genius hits a target no one else can see.

Das Talent gleicht dem Schützen, der ein Ziel trifft, welches die Uebrigen nicht erreichen können; das Genie dem, der eines trifft, bis zu welchem sie nicht ein Mal zu sehn vermögen…
Vol. II, Ch. III, para. 31 (On Genius), 1844
As cited in The Little Book of Bathroom Philosophy: Daily Wisdom from the Greatest Thinkers‎ (2004) by Gregory Bergman, p. 137
The World as Will and Representation (1819; 1844; 1859)

Взято из Wikiquote. Последнее обновление 30 октября 2022 г.

Темы

цель, талант, целить

Артур Шопенгауэр

302немецкий философ 1788 — 1860

Связанные темы

Цель
Талант
Целить

Бетховен и решающая разница между гением и талантом — Маргинал

«Гений должен быть основан на большом таланте, но он добавляет свежести и дикости воображения, неистового честолюбия, необычного дара к обучению и росту, глубины и широта мысли и духа…»

Мария Попова

Вопрос о том, различаются ли талант и гениальность по степени или по характеру, является извечным и часто неудобным для созерцания любого творческого человека — мы не всем нравится считать, что мы можем быть просто наделены талантом, но лишены гениальности. И все же изучение отношений между ними может быть источником чрезвычайно живительного понимания творческого духа во множестве его проявлений. Торо провел важное различие между ремесленником, художником и гением. Шопенгауэр сравнивал талант с попаданием в цель, которую никто другой не может поразить, а гениальность с попаданием в цель, которую никто другой не видит.

«Гений рождает, талант рождает», Джек Керуак утверждал, размышляя о том, рождаются ли великие художники или становятся ими. «Талант ничтожен. Я знаю много талантливых руин», — предупредил Джеймс Болдуин начинающих писателей, рассматривая настоящие кирпичики гения.

Еще одно яркое различие между гением и талантом исходит от биографа Яна Сваффорда в книге Бетховен: Страдание и Триумф ( публичная библиотека ) — его захватывающий рассказ о художнике, отмеченном трагическим и торжествующим гением аутсайдера, которого Сваффорд описывает его как «полностью уверенного в себе и своем даре, но не менее самокритичного и лишенного сентиментальности в отношении своей работы».

«Бетховен» Джозефа Карла Штилера

Имея в виду безошибочный гений Бетховена, Сваффорд пишет:

Гениальность — это нечто, лежащее по другую сторону таланта… Талант в значительной степени врожденный, и в данной области у некоторых людей он далеко более высокой степени, чем другие. Все-таки, в конце концов, одного таланта недостаточно, чтобы подтолкнуть к самым высоким достижениям. Гениальность должна основываться на крупном таланте, но к ней добавляются свежесть и буйство воображения, неистовое честолюбие, необыкновенный дар к обучению и росту, глубина и широта мысли и духа, умение использовать не только свои сильные стороны. но и ваши слабости, способность удивлять не только публику, но и себя.

Размышляя о культурной истории гения, Сваффорд добавляет:

Мое понимание этой идеи ближе к восемнадцатому веку: я верю в гениев, но не в полубогов… Для меня идея провести свою жизнь гоняться за чем-то невозможным просто нормально, необходимо, даже немного героически. Это то, что художники делают все время.

Он цитирует самого Бетховена, который написал в поэтическом отрывке из своего письма к Эмили 1812 года:

У настоящего художника нет гордости. К сожалению, он видит, что искусство не имеет границ; у него есть смутное осознание того, насколько он далек от достижения своей цели; и в то время как другие, возможно, восхищаются им, он сокрушается о том, что еще не достиг той точки, где его лучший гений лишь освещает ему путь, как далекое солнце.

Дополните эту особую часть увлекательной книги Бетховен: Страдание и Триумф рассказом отца-основателя нейробиологии Сантьяго Рамона-и-Кахаля о шести «болезнях воли», которые мешают талантливым людям достичь величия, а затем еще раз прочтите волнующее письмо Бетховена. своим братьям о том, как музыка спасла ему жизнь и о секрете его сверхчеловеческой жизненной силы.

—
Опубликовано 6 июня 2017 г.
—
https://www.themarginalian.org/2017/06/06/beethoven-genius-talent/
—

Marginalian участвует в партнерской программе Amazon Services LLC, партнерской рекламной программе, предназначенной для предоставления сайтам средств для получения комиссионных за размещение ссылок на Amazon. Говоря более человеческим языком, это означает, что всякий раз, когда вы покупаете книгу на Amazon по любой ссылке здесь, я получаю небольшой процент от ее цены, который идет прямо на мои собственные колоссальные библиорасходы. Политика конфиденциальности. (TLDR: вы в безопасности — на моих часах не прячутся гнусные «третьи лица» и не разбрасываются крохи «куки», которые использует остальная часть Интернета.)

Project MUSE — Talent vs. Genius

Щелкните для увеличения
Просмотр в полном разрешении

H e мало кто читает сегодня, но , когда его книга Talents and Geniuses появилась в 1957 году, образцовая публика интеллектуал Гилберт Хайет мог рассчитывать на две вещи. Во-первых, он найдет для нее массовую аудиторию, ибо даже такие высокие и трудные его книги, как Классическая традиция , хорошо продавались. И, во-вторых, по крайней мере часть этой аудитории поймет тонкое различие, которое он предлагает своим заголовком: среди творческих типов, среди писателей, художников и изобретателей, одни рождаются, а другие становятся.

На протяжении большей части их карьеры в качестве слов не было большой семантической разницы между «гениальностью» и «талантом»: оба являются врожденными способностями, которые позволяют некоторым из нас, по крайней мере, решать сложные математические задачи и сочинять сложные симфонии.

Они либо есть, либо их нет, эти вещи вплетены в ткань существа при рождении.

Ко времени Сэмюэля Тейлора Кольриджа и Дороти Вордсворт (гениальнее талантливого Уильяма) «талант» и «гений» начали расходиться, причем последнее превосходило первое, а таланты рассматривались поочерёдно — и не без некоторого пренебрежения — как нечто, чему можно было бы научить даже тех, кто не наделен гениальностью.

К следующему поколению различие стало более четким. Томас Бабингтон Маколей, историк, писал в 1849 году об одном царственном предмете расследования: «Он продемонстрировал… два таланта, бесценных для принца, талант хорошо выбирать своих слуг и талант присваивать себе основную часть кредита. своих поступков». Наш принц, по-видимому, предполагает Маколей, хотя и довольно искусный в этом, был обучен искусству выбирать себе помощников, а затем принимать их славу как свою собственную.

«Образование — замечательная вещь, но полезно время от времени помнить, что ничему из того, что стоит знать, нельзя научить».

Так заметил Оскар Уайльд. Если принять гениальность за непреложное, неустранимое условие истинного творческого достижения, даже если меньшая версия может быть осуществлена кем-то просто талантливым, то комментарий Уайльда будет уместным. В этом свете Майли Сайрус — талант, а Людвиг ван Бетховен — гений; Сальвадор Дали был талантом, который хотел, чтобы его считали гением, тогда как Брайан Ино — гений, который допускает только то, что у него есть определенный талант к клавиатуре, будь то компьютер или фортепиано. ( Житель Нью-Йорка писатель Саша Фрер-Джонс говорит нам, что «гениальность Ино заключается в устранении идеи гениальности».) Сьюзен Зонтаг, как и Оскар Уайльд, была одновременно и талантливой, и гениальной, всегда стремившейся развить свои природные дары, в то время как Уильям Ф. Бакли-младший был талантом, который читал о гениях в Йельском университете. И так далее.

Конечно, не все врожденное желательно. Издевательства, говорят этологи, свойственны многим социальным видам.