Подборка высказываний верующих ученых о науке и религии
Принято считать, что ученый-естественник — это, как правило, атеист. Но это справедливо не в полной мере: многие ученые были и есть верующими людьми. Отдел науки «Газеты.Ru» составил подборку высказываний ученых, в которых они объясняют свой взгляд на Бога и религию.
Блез Паскаль (1623–1662), французский математик, механик, физик, литератор и философ
В своей книге «Мысли о религии» описывал следующее пари («пари Паскаля»): для поиска ответа на вопрос, на что делать жизненную ставку — на религию или атеизм, Паскаль предположил, что вероятность существования Бога больше нуля, и рассмотрел два варианта.
«Хокинг смотрел на Бога как Эйнштейн»
Сообщение, что известный физик Стивен Хокинг в своей новой книге утверждает, что Бог не создавал Вселенную…
03 сентября 14:03
Вариант первый: жить без веры крайне опасно, так как возможный «проигрыш» в случае существования Бога бесконечно велик — вечные муки.
Вариант второй: жить по канонам веры неопасно, хотя и чуть более затруднительно из-за постов, всяческих ограничений, обрядов и связанных с этим затрат средств и времени. Цена «проигрыша» в случае отсутствия Бога невелика — затраты на обряды и усилия на праведную жизнь. Зато возможный «выигрыш» в случае существования Бога бесконечно велик — спасение души, вечная жизнь.
Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765), первый русский ученый-естествоиспытатель мирового значения, энциклопедист, химик и физик
«Нездраво рассудителен математик, ежели он хочет божескую волю вымерять циркулом. Таков же и богословия учитель, если он думает, что по псалтире научиться можно астрономии или химии» (из книги «Явление Венеры на Солнце, наблюденное в Санкт-Петербургской императорской Академии наук мая 26 дня 1761 года»
).
Верующий Эйнштейн в башне из слоновой кости
О росте волос на трупе нельзя узнать из вышедшей на русском языке книги немецкого популяризатора Эрнеста…
15 октября 15:54
Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907), русский ученый-энциклопедист: химик, физикохимик, физик, метролог, экономист, технолог, геолог, метеоролог, педагог, воздухоплаватель, приборостроитель
«По моему разумению, грань наук, доныне едва достигнутая и, по всей видимости, еще и надолго долженствующая служить гранью научного познания, грань, за которою начинается уже не научная область, всегда долженствующая соприкасаться с реальностью, из нее исходить и в нее возвращаться, эта грань сводится (повторю опять для избежания недоразумений — по моему мнению) к принятию исходной троицы несливаемых, друг с другом сочетающихся, вечных (насколько это нам доступно узнавать в реальностях) и все определяющих: вещества (или материи), силы (или энергии) и духа (или психоза). Признание их слияния, происхождения и разделения уже лежит вне научной области, ограничиваемой действительностью или реальностью.
Игорь Сикорский (1889–1972), русский и американский авиаконструктор, ученый, изобретатель, философ
«Всего несколько веков назад считали, что все, что происходит в природе, сопряжено с непосредственным Божьим участием. Планеты передвигали ангелы, стихийные бедствия виделись проявлением Божьего гнева и т.д. И открытие законов природы сначала вызвало резкое противодействие, чуть не обвинения в богохульстве. Теперь, однако, мы признаем, что закономерности Божьего мира делают его еще удивительней и прекрасней, что величие и чудесная точность функционирования Вселенной есть результат действия естественных законов, которыми Бог пользуется как инструментом.
«Или ты ученый и решил проблему, или ты просто болтун»
Известный ученый-кристаллограф, профессор СПбГУ, лауреат премии президента России для молодых ученых Сергей…
22 декабря 16:39
Точку зрения современных ученых в интервью «Газете.Ru» представил Сергей Кривовичев, ученый-кристаллограф с мировым именем, профессор СПбГУ, диакон православной церкви, отец шестерых детей, лауреат премии президента России для молодых ученых, член Совета по науке при Минобрнауки
«Если посмотреть на историю науки и цивилизации, то мы увидим, что наука как раз создавалась верующими людьми — если говорить точнее, верующими западными христианами. Для них изучение Вселенной было способом проникнуть в тайны Божественного промысла о мире и человеке, с благоговением приникнуть к премудрости Творца. Общая тенденция западной антропоцентрической цивилизации в конце концов привела к атеистическому мировоззрению, и стало общим местом, что ученый-естественник — обязательно атеист и что наука доказала, что Бога нет.
Между тем наука не может ни подтвердить, ни опровергнуть бытие Божие. Это вопрос личного выбора, который стоит перед каждым до последних дней его жизни.
Недавно один знаменитый американский биолог и нобелевский лауреат выступал в МГУ и сказал, что он не понимает верующих ученых (их меньшинство, заметил он), потому что никогда не видел доказательств существования Бога. Но ведь в том-то все и дело, что таких доказательств не может быть — как не может быть и безусловных опровержений, это один из главных принципов отношений Бога и человека. Человек свободен в своем выборе, и это великий дар и великая ответственность. Вопрос веры всегда остается личным, и нет надобности его афишировать, особенно если тебя об этом не спрашивают. Тем более что в научной работе — свои критерии, как и в работе художника, столяра, каменщика, редактора. В смысле деятельности наука и религия — разные сферы, их смешение, как правило, приводит к неудачам.
Нельзя вносить в ход научного дискурса религиозные аргументы — например: это так, потому что так сотворил Бог.
Страсти вокруг страстей
Отдел науки «Газеты.Ru» разобрался в аутентичности Реликвий Страстей — артефактов…
19 апреля 13:52
С другой стороны, нет никакого смысла утверждать, что наука и атеизм едины — это просто не так.
В научном сообществе и в обществе вообще есть люди, которые воспринимают религию как враждебную идеологию, а верующих — как недалеких людей, которых можно не принимать во внимание. Это глубоко неверная позиция и является пережитком атеистического воспитания. Для всякого культурного человека очевидно, что религиозная дискриминация недопустима, как и любая другая дискриминация. Религиозные и нерелигиозные люди вполне могут находить точки соприкосновения и вместе трудиться на благо общества. Одной из таких точек может быть укрепление нравственных устоев общества, борьба с коррупцией, устранение социального неравенства и так далее».
Может ли ученый верить в Бога? Отвечает верующий математик
Поп-наука
Может ли ученый верить в Бога? Отвечает верующий математик
Подборка:
Георгий Ореханов
Интервью:
Александра Гусева
17 мая 2017 14:05
Не все считают, что примирить строгое знание и веру невозможно.
Вслед за мнением Александра Панчина «Афиша Daily» публикует монолог ученого, который не видит неразрешимых противоречий между наукой и религией.
Вопрос о сочетаемости занятий наукой и веры мне представляется вполне аналогичным вопросу о сочетаемости науки и других проявлений человеческого духа, скажем музыки, дружбы или семейной жизни. Совершенно очевидно (и доказано всей историей человечества), что ничто не мешает одному быть в полном согласии с другим.
При этом ошибочно полагать, что вера есть нечто не нуждающееся в подтверждениях. Наоборот, наиболее важные основания веры должны требовать от верующего непреложных личных (а не зазубренных, как бывает с теоремами) доказательств. Одной из целей духовной жизни является получение таких доказательств, которое достигается осмыслением своей жизни, жизни других людей, а также опыта подвижников от древних веков до недавнего времени. Причем это скорее экспериментальное осмысление (больше в духе физики или химии), а не чисто умозрительное (математическое).
Именно в математике все базовые вещи приходится принимать на веру, а затем что-то из них выводить по особым правилам. Большинство профессионалов-математиков совсем не смущает то, что они не знают (и никогда не узнают), что такое число, точка и множество.
Среди ученых не принято как-то демонстрировать свою религиозность (или, напротив, ее отсутствие). Помню, как на одном банкете в Германии я сидел рядом с моим давним соавтором, немецким католиком, мы стали обсуждать различия в практике причастия, и это услышал другой наш сосед, голландец, который тоже оказался верующим. Он сказал, что впервые за долгую жизнь оказался на научном мероприятии, где рядом сидят три христианина и не скрывают этого. Затем он объявил, что нам совершенно необходимо выпить водки за его счет, и мы проявили подобающее смирение и исполнили требование.
Кстати, еще в начале XX века А.Г.Табрум провел анкетирование значительного числа известных западных естествоиспытателей об их отношении к вере и в 1912 году выпустил интересную книгу «Религиозные верования современных ученых».
Кроме того, рекомендую книгу крупного инженера-нефтяника Владимира Щелкачева «Дорога к истине», а также книгу «Вселенная, космос, жизнь — три дня творения» протоиерея Леонида Цыпина, который многие годы был физиком-теоретиком. На весьма широкий круг читателей, в том числе не имеющих отношения к науке, рассчитаны работы замечательного проповедника, протоиерея Глеба Каледы, десятилетия проработавшего геологом.
Мне представляется, что сомнения в существовании Бога могут объясняться как раз пренебрежением фактами, экспериментальными доказательствами и логикой, а не наоборот. Впрочем, вряд ли большинство ученых подходят к вопросам веры столь формально, что какими-то «научными доводами» ее можно поколебать. Собственно, это не только к ученым относится. Ну вот, например, некто узнал, что мироточение какой-то иконы было сфальсифицировано, да и пошатнулся в вере. Спрашивается: чего такая вера стоила?
Еще 6 книг о современном состоянии религии
«Взаимоотношения науки и религии — старая тема, которая волнует человечество уже несколько веков, с того самого времени, когда наука стала делать первые реальные успехи и одновременно впервые поставила под сомнение те или иные положения христианской религии.
Диалог сменялся войной, которая плавно переходила в перемирие, а затем страсти начинали бушевать с новой силой. Особенно актуальным вопрос становится в ХХ веке, когда очевидные достижения естественных наук (физики и биологии в первую очередь) в очередной раз поставили перед христианскими богословами задачу переосмыслить христианское интеллектуальное наследие и христианский дискурс, чтобы сделать это наследие понятным и доступным современникам. Именно на решение данной задачи направлена каждая из книг, представленных в списке».
«Бог: да или нет? Беседы верующего с неверующими» митрополита Антония (Сурожского)
Книга представляет собой очередное переиздание знаменитых бесед-диспутов выдающегося православного богослова и проповедника XX века митрополита Сурожского Антония (Блюма) с английскими журналистами А.М.Гольдбергом и М.Ласки. Беседы были организованы британским радио и телевидением в 1970-е годы. Главная тема встреч — христианская вера в современном секулярном мире, вера и неверие, принципы построения диалога между представителями традиционного христианского мировоззрения и атеистами и агностиками.
Отличительная черта этих разговоров — доверительное и уважительное отношение к чужому мнению, которое тем не менее позволяет собеседникам поднимать самые острые вопросы экзистенциального характера.
Издательство
«Никея», Москва, 2016
Читать
Bookmate
«Секулярный век» Чарлза Тейлора
Капитальный труд заслуженного профессора философии Университета МакГилла (Канада), лауреата Темптоновской премии 2007 года Чарлза Тейлора посвящен теме секуляризации западного общества в ее историческом аспекте. Речь идет о таких социальных процессах, которые сопровождаются тотальным изменением сознания в исторической перспективе: старые формы религиозности трансформируются в новые, а в современном обществе религия становится одной из возможностей наряду с другими. Особое внимание при этом уделяется событиям и тенденциям эпохи Реформации и Просвещения, когда секуляризм получает свое философское обоснование, которое уже в XIX веке находит поддержку в достижениях естественных наук.
Место христианства в контексте сложных и противоречивых явлений эпохи модерна и постмодерна — главная тема книги Тейлора.
Издательство
ББИ, Москва, 2017
«Антиклерикализм в Европе. Публичность и секуляризация во Франции, Испании и Германии (1848–1914)» Лизы Диттрих
Автор — молодая немецкая исследовательница, научный сотрудник кафедры новейшей истории исторического факультета Университета им. Людвига-Максимиллиана в Мюнхене. Это масштабное исследование генезиса и развития антиклерикальных тенденций в западноевропейском пространстве в обозначенный период. С точки зрения автора, антиклерикальные движения представляют собой своеобразный вид культурных войн. Предметом исследования Диттрих выступают социокультурные формы антиклерикальных движений. Церковная критика изучается прежде всего на материалах общественной прессы и публицистики. Значимость работы Диттрих заключается не только в колоссальном историографическом обзоре заявленной темы, но и в том, что здесь происходит попытка концептуализации рассматриваемого феномена в междисциплинарном ключе.
Издательство
Göttingen: Vandenhoek & Ruprecht, 2014
«Что такое «духовность»? Результаты, анализ, кейс-стади в Германии» Хайнца Штрайба и Барбары Келлер
Хайнц Штрайб — один из ведущих исследователей в области религиоведения и религиозной педагогики современной Германии, профессор евангелической теологии и дидактики университета города Билефельд. Эта книга — итог многолетнего проекта, который был организован социологами религии и педагогами Германии и США. В представленном исследовании дана новейшая систематизированная оценка основных существующих на сегодняшний день концепций и эмпирических исследований духовности, в первую очередь в трех аспектах — семантическом, психологическом и связанном с биографическим контекстом участников социологических опросов. С методологической точки зрения исследователи исходили из реакции «человека на улице» (принцип «Menschen auf der Straße»), то есть в первую очередь ориентировались на самопредставление, самопонимание и самоописание участниками социологических опросов своего собственного опыта.
Издательство
Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 2015
«Религиозное чувство» Луиджи Джуссани
Монсиньор Луиджи Джуссани (1922–2005) — знаменитый итальянский католический священник, богослов и педагог, в 1950-х годах основавший движение молодежи Comunione e Liberazione («Общение и освобождение»), получившее распространение во многих странах Европы и Америки, в том числе и в России. Книга «Религиозное чувство» — не просто религиозный трактат, а одно из ключевых сочинений Джуссани, явившееся результатом осмысления диалогов и дискуссий со школьниками и студентами в процессе преподавания. Задача автора — сделать для молодых интеллектуалов доступной, понятной и убедительной христианскую истину во всех ее глубинных аспектах, в том числе в аспекте рациональности, показать, какую связь имеет христианское Благовестие с реальностью нашего мира.
Издательство
«Христианская Россия», Москва, 2000
Читать книги Луиджи Джуссани
Bookmate
«Вечная жизнь?» Ганса Кюнга
Ганс Кюнг — швейцарский теолог, один из крупнейших богословов современности, заслуженный профессор экуменического богословия Тюбингенского университета, идеолог модернизации католицизма.
Представленная книга — литературно переработанный текст семи лекций, посвященных современному пониманию проблемы смерти и умирания, Воскресения и бессмертия в контексте впечатляющих достижений в области медицины, биологии, биоэтики, философии, религиоведения и богословия. Автор книги убедительно показывает, какой путь должен проделать современный интеллектуал, чтобы в финале сказать «вечной жизни» определенное «да».
Издательство
ББИ, Москва, 2014
расскажите друзьям
теги
МГУВШЭРПЦатеизмрелигияхристианствонаукакнижные списки
люди
Чарлз ТейлорВладимир БогачевГеоргий ОрехановЛев Толстой
Один из самых влиятельных ученых мира верит в чудеса
Когда я рассказываю своим ученикам о бурных отношениях между наукой и религией
, мне нравится поднимать случай с Фрэнсисом Коллинзом. В начале своей карьеры Коллинз был успешным охотником за генами, который помог идентифицировать гены, связанные с кистозным фиброзом и другими заболеваниями.
Он стал одним из самых влиятельных ученых в мире. С 2009 года он руководил Национальными институтами здравоохранения, бюджет которых в этом году превысил 40 миллиардов долларов. До этого он руководил проектом «Геном человека», одним из крупнейших исследовательских проектов в истории. Коллинз был атеистом до 19 лет.78 лет, когда он пережил обращение во время похода в горы и стал набожным христианином. В своем бестселлере 2006 года « Язык Бога » Коллинз заявляет, что не видит несовместимости между наукой и религией. «Бог Библии — это также Бог генома», — писал он. «Ему можно поклоняться в соборе или в лаборатории». Коллинз только что выиграл 
Ниже приводится отредактированная стенограмма моего разговора с Коллинзом, который состоялся в Вашингтоне, округ Колумбия. Мне понравился Коллинз, который показался мне на удивление непритязательным для человека такого высокого роста. Но меня встревожили наши последние разговоры, в которых он раскрыл фаталистический взгляд на будущее человечества. У Коллинза, похоже, много веры в Бога, но мало в человечество. — Джон Хорган Хорган: Каково это быть в самом центре горячих споров между наукой и религией?
Коллинз: Эта растущая поляризация между экстремистами на обоих концах спектра атеизма и убеждений разбила мне сердце. Если мое предположение о том, что существует гармоничная золотая середина, поставит меня в раскаленный добела центр дебатов — ура! Возможно, это немного запоздало.
Хорган: Опасность в попытках обратиться к людям с обеих сторон поляризованных дебатов заключается в следующем:
Коллинз: В вас кидают бомбы с двух сторон!
Хорган: Это случилось?
Коллинз [вздыхает]: Большинство откликнулось очень обнадеживающе.
Хорган: Как вы думаете, почему дискуссия стала такой поляризованной?
Коллинз: Все начинается с резкого изложения точки зрения с одной стороны проблемы, а затем приводит к слишком резкому ответу, и все обостряется. Каждое действие требует равного и противоположного противодействия. Это один из законов Ньютона, действующий в неудачном общественном сценарии.
Хорган: Должен признаться, что в последнее время меня больше беспокоит пагубное влияние религии из-за религиозного терроризма, такого как 9/11 и растущее влияние религиозных правых в Соединенных Штатах.
Коллинз: Какая вера не использовалась демагогами как дубина над чьей-то головой? Была ли это инквизиция или крестовые походы с одной стороны или Всемирный торговый центр с другой? Но мы не должны судить о чистых истинах веры по тому, как они применяются, точно так же, как мы не должны судить о чистой истине любви по оскорбительному браку. Нам, детям Божьим, Бог дал это знание добра и зла, этот «Моральный закон», который я вижу как особенно убедительный указатель на Его существование. Но у нас также есть вещь, называемая свободой воли, которую мы постоянно используем, чтобы нарушить этот закон. Мы не должны обвинять веру в том, как люди ее искажают и неправильно используют.
Хорган: Разве не проблема, когда религии говорят: Это – единственный путь к истине? Не это ли превращает религиозную веру из чего-то прекрасного во что-то нетерпимое и ненавистное?
Коллинз: Это печальная правда.
Я думаю, что мы, христиане, были слишком готовы определить себя как членов закрытого клуба. Я нашел истину, я нашел радость, я нашел покой в этом конкретном заключении, но я никоим образом не утверждаю, что это вывод, который должны найти все остальные. Когда кто-то говорит: «Моя истина чище твоей», это одновременно несовместимо с тем, что я вижу в личности Христа, и невероятно отталкивает. И быстро начать споры и драки и даже войны! Посмотрите на историю о добром самаритянине, которая является притчей самого Иисуса. Евреи сочли бы самаритянина еретиком, и тем не менее ясно, что весть Христа такова: Этот – это человек, который поступал правильно и был оправдан в глазах Бога.
Хорган: Как вы, как ученый, который ищет естественные объяснения вещей и требует доказательств, также верит в чудеса, такие как воскресение?
Коллинз: Моей первой задачей было поверить в Бога. Не бог-пантеист, который полностью заключен в природу, или бог-деист, который начал все это, а затем просто потерял интерес, а сверхъестественный бог, который интересуется тем, что происходит в нашем мире, и иногда может решить вмешаться.
Моя вторая борьба заключалась в том, чтобы поверить, что Христос был божественным, как Он утверждал. Как только я туда попал, мысль о том, что Он может воскреснуть из мертвых, перестала быть проблемой. У меня нет проблем с концепцией, что чудеса могут иногда происходить в моменты большое значение, где есть сообщение, переданное нам Всемогущим Богом. Но как ученый я установил очень высокие стандарты для чудес. И я не думаю, что мы должны пытаться убедить агностиков или атеистов в реальности веры утверждениями о чудесах, в которых они могут легко найти дыры. наука рассказывает нам о том, как устроен мир. Они также заставляют Бога казаться слишком капризным. Например, многие люди верят, что если они достаточно усердно молятся, Бог ходатайствует об исцелении их или близкого человека. Но значит ли это, что все те, кто не поправляется, недостойны?
Коллинз: На собственном врачебном опыте я не видел чудесных исцелений и не ожидаю их увидеть. Кроме того, молитва для меня — это не способ манипулировать Богом, чтобы он делал то, что мы от Него хотим.
Молитва для меня – это скорее попытка войти в общение с Богом. Я пытаюсь понять, что мне следует делать, а не говорить Всемогущему Богу, что Он должен делать. Посмотрите на Молитву Господню. В нем говорится: « Твое будет сделано». Это не было: «Отче наш, сущий на небесах, пожалуйста, найди мне парковочное место».
Хорган: Многим людям трудно поверить в Бога из-за проблемы зла. Если Бог любит нас, почему жизнь наполнена такими страданиями?
Коллинз: Это самый фундаментальный вопрос, с которым приходится сталкиваться всем искателям. Прежде всего, если наша конечная цель состоит в том, чтобы расти, учиться, узнавать что-то о себе и о Боге, то, к сожалению, спокойная жизнь, вероятно, не путь к ней. Я знаю, что очень мало узнал о себе или о Боге, когда все идет хорошо. Кроме того, много боли и страданий в мире мы не можем возложить к ногам Бога. Бог дал нам свободу воли, и мы можем использовать ее таким образом, чтобы в конечном итоге причинить вред другим людям.
Хорган: На эту тему написал атеист-физик Стивен Вайнберг. Он спрашивает, почему шесть миллионов евреев, включая его родственников, должны были погибнуть во время Холокоста, чтобы нацисты могли проявить свою свободную волю.
Коллинз: Если бы Богу приходилось чудесным образом вмешиваться каждый раз, когда один из нас решает сделать что-то злое, мир был бы очень странным, хаотичным и непредсказуемым. Свобода воли приводит к тому, что люди делают ужасные вещи друг с другом. В результате погибают невинные люди. В этом нельзя винить никого, кроме злодеев. Так что это не вина Бога. Более сложный вопрос возникает, когда кажется, что страдание возникло не из-за дурных действий человека. Раковый ребенок, стихийное бедствие, торнадо или цунами. Почему бы Богу не предотвратить эти вещи?
Хорган: Некоторые теологи, такие как Чарльз Хартсхорн, предположили, что, возможно, Бог не полностью контролирует Свое творение.
Поэт Энни Диллард выражает эту идею в своей фразе «Бог полукомпетентен».
Коллинз: Это восхитительно — и, наверное, кощунственно! Альтернативой является представление о том, что Бог находится вне природы и времени и имеет перспективу нашего мгновенного существования, которая уходит далеко назад и далеко вперед. Некоторым, по общему признанию, метафизическим образом это позволяет мне сказать, что значение страдания не всегда может быть для меня очевидным. У ужасных вещей могут быть причины, о которых я не знаю.
Хорган: Я думаю, что вы агностик.
Коллинз: Нет!
Хорган: Вы говорите, что в определенной степени Божьи пути непостижимы. Это похоже на агностицизм.
Коллинз: Я агностик в отношении Божьих путей. Я не агностик в отношении Самого Бога. Томас Хаксли определял агностицизм как незнание того, существует Бог или нет. Я верующий! У меня есть сомнения.
Цитирую Пола Тиллиха: «Сомнение не противоположно вере. Это часть веры». Но моя фундаментальная позиция состоит в том, что Бог реален, Бог истинен.
Хорган: Я агностик, и меня обеспокоило, когда в вашей книге вы назвали агностицизм «отговоркой». Агностицизм не означает, что вы ленивы или вам все равно. Это означает, что вы не удовлетворены никакими ответами на то, что, в конце концов, является высшими тайнами.
Коллинз: Это заявление не должно применяться к искренним агностикам, которые рассмотрели улики и до сих пор не находят ответа. Я реагировал на наблюдаемый мною в научном сообществе агностицизм, к которому не пришли путем тщательного изучения фактов. Я прошел через фазу, когда был случайным агностиком, и я, возможно, слишком поспешно предположил, что у других не больше глубины, чем у меня.
Хорган: Свобода воли — очень важное понятие для меня, как и для вас. Это основа нашей морали и поиска смысла.
Вас не беспокоит, что наука в целом и генетика в частности — и ваша работа в качестве руководителя проекта «Геном» — подрывают веру в свободу воли?
Коллинз: Вы говорите о генетическом детерминизме, который подразумевает, что мы беспомощные марионетки, управляемые нитями, состоящими из двойных спиралей. Это так далеко от того, что мы знаем с научной точки зрения! Наследственность влияет не только на медицинские риски, но и на определенные модели поведения и черты личности. Но посмотрите на однояйцевых близнецов, у которых абсолютно одинаковая ДНК, но часто они ведут себя по-разному и думают по-разному. Они показывают важность обучения и опыта, а также свободы воли. Я думаю, что все мы, независимо от того, религиозны мы или нет, признаем, что свобода воли — это реальность. Есть некоторые второстепенные элементы, которые говорят: «Нет, это все иллюзия, мы всего лишь пешки в какой-то компьютерной модели». Но я не думаю, что это заведет вас очень далеко.
Хорган: Что вы думаете о дарвинистских объяснениях альтруизма или того, что вы называете агапе , абсолютно бескорыстной любви и сострадания к кому-то, кто не имеет к вам прямого отношения?
Коллинз: До сих пор это была просто история.
Многие утверждают, что эволюция поддерживала альтруизм, потому что он помогает группе выживать. Но некоторые люди жертвенно отдают себя тем, кто вне их группы и с кем у них нет абсолютно ничего общего. Как Мать Тереза, Оскар Шиндлер и многие другие. Это благородство человечества в его пуристической форме. Не похоже, чтобы это можно было объяснить с помощью дарвиновской модели, но я не полагаюсь на это.
Хорган: Если бы только самоотверженность была более распространена.
Коллинз: Ну, вот вам снова свобода воли. Это мешает.
Хорган: Что вы думаете о области нейротеологии, которая пытается определить нейронную основу религиозного опыта?
Коллинз: Я думаю, что это увлекательно, но не особенно удивительно. Мы, люди, из плоти и крови. Так что меня не беспокоило — если бы я сам испытал какой-нибудь мистический опыт — обнаружить, что моя височная доля освещена. Я бы сказал: «Вау! Это нормально!» Это не значит, что это не имеет подлинного духовного значения.
Те, кто подходят к этому вопросу с презумпцией того, что за пределами мира природы нет ничего, посмотрят на эти данные и скажут: «Видите?» В то время как те, кто приходит с презумпцией того, что мы духовные создания, скажут: «Круто! У этого мистического опыта есть естественный коррелят! Как насчет этого!» Я думаю, что наша духовная природа действительно дана Богом и не может быть полностью ограничена природными описаниями.
Хорган: Что, если это исследование приведет к лекарствам или устройствам для искусственного вызывания религиозных переживаний? Считаете ли вы эти переживания подлинными? Вы, наверное, слышали о недавнем отчете Джона Хопкинса о том, что психоделический препарат псилоцибин вызывает духовные переживания.
Коллинз: Да. Если вы говорите о приеме внутрь экзогенного психоактивного вещества или какой-то хитроумной штуковины, стимулирующей мозг, это будет отдавать ненастоящим, оправданным и заслуживающим доверия опытом.
Так что это была бы граница, которую я хотел бы установить между подлинным и поддельным.
Хорган: Некоторые ученые предсказали, что генная инженерия может дать нам сверхчеловеческий интеллект и значительно увеличить продолжительность жизни и, возможно, даже бессмертие. Мы могли бы даже настроить свой мозг так, чтобы больше не бояться боли или горя. Это возможные долгосрочные последствия проекта «Геном человека» и других направлений исследований. Если это произойдет, как вы думаете, каковы будут последствия для религиозных традиций?
Коллинз: Этот исход меня бы обеспокоил. Но мы так далеки от этой реальности, что трудно тратить много времени на беспокойство по этому поводу, если учесть все действительно добрые дела, которые мы могли бы сделать в ближайшем будущем. Если вы слишком зацикливаетесь на гипотетических предположениях о том, какая ночь произойдет в следующие несколько сотен лет, то вы становитесь парализованным и не можете использовать возможности протянуть руку и помочь людям сейчас.
Это кажется самой неэтичной позицией, которую мы могли бы занять.
Хорган: Я действительно спрашиваю, требует ли религия страданий? Можем ли мы уменьшить страдания до такой степени, что нам просто не понадобится религия?
Коллинз: Несмотря на то, что мы добились всех этих замечательных медицинских достижений и сделали возможным жить дольше и искоренить болезни, мы, вероятно, все же найдем способы спорить друг с другом, а иногда и убивать друг друга. , из-за нашей самоуверенности и нашей решимости быть на вершине. Так что смертность так или иначе будет по-прежнему одна на человека. Мы можем многое понять в биологии, многое понять в том, как предотвратить болезнь, и мы можем понять продолжительность жизни. Но я не думаю, что мы придумаем, как помешать людям делать плохие вещи друг другу. Это всегда будет нашим самым большим и самым мучительным опытом здесь, на этой планете, и это, возможно, заставит нас больше всего желать чего-то большего.
Дополнительная литература :
В защиту неверия: антикредо
Могут ли сосуществовать вера и наука?
Ричард Докинз дает советы Дональду Трампу и другие мудрости
Что нам делать с нашими видениями рая и ада?
Mind-Body Problems (бесплатная онлайн-книга, также доступная в виде электронной книги Kindle и в мягкой обложке).
Выраженные взгляды принадлежат автору (авторам) и не обязательно совпадают с мнением Scientific American.
ОБ АВТОРАХ
Джон Хорган руководит Центром научных публикаций при Технологическом институте Стивенса. Его книги включают «Конец науки», «Конец войны» и «Проблемы разума и тела», , доступные бесплатно на сайте mindbodyproblems.com. В течение многих лет он вел популярный блог Cross Check для Scientific American.
Ученые и вера | Pew Research Center
Когда президент Барак Обама объявил 8 июля 2009 г., что он назначит известного генетика Фрэнсиса Коллинза новым директором Национального института здоровья, ряд ученых и экспертов публично задались вопросом, не должна ли набожная религиозная вера кандидата лишить его права на эту должность.
В частности, некоторые обеспокоены тем, что откровенный христианин-евангелист, верящий в чудеса, может оказаться неподходящим человеком для того, чтобы занять то, что многие считают самой заметной работой в стране в науке. Коллинз был единогласно утвержден Сенатом США 7 августа 2009 г., но разногласия по поводу его назначения отражают более широкую дискуссию в научном сообществе между теми, кто считает, что религия и наука исследуют законные, но разные области знания, и теми, кто считает науку единственно верным способом понимания Вселенной.
Опрос ученых, являющихся членами Американской ассоциации содействия развитию науки, проведенный Pew Research Center for the People & the Press в мае и июне 2009 г., показал, что члены этой группы в целом гораздо менее религиозны, чем обычные люди. 1 Действительно, исследование показывает, что вероятность того, что ученые верят в Бога или высшую силу, примерно в два раза ниже, чем у широкой публики. Согласно опросу, чуть более половины ученых (51%) верят в ту или иную форму божества или высшей силы; в частности, 33% ученых говорят, что верят в Бога, а 18% верят во вселенский дух или высшую силу.
Напротив, 95% американцев верят в ту или иную форму божества или высшей силы, согласно опросу широкой общественности, проведенному исследовательским центром Pew Research Center в июле 2006 года. В частности, более восьми из десяти американцев (83%) говорят они верят в Бога и 12% верят во вселенский дух или высшую силу. Наконец, опрос ученых показывает, что четверо из десяти ученых (41%) говорят, что делают , а не верят в Бога или высшие силы, в то время как опрос населения показывает, что только 4% американцев разделяют это мнение.
Источник: данные ученых исследовательского центра Pew Research Center for the People & the Press, проведенные в мае и июне 2009 года; полную формулировку вопроса см. в верхней строке опроса. Общедоступные данные опроса Pew Research Center, проведенного в июле 2006 г .; полную формулировку вопроса см. в верхней строке опроса. Сумма чисел может не равняться 100 из-за округления.
Недавний опрос ученых довольно тесно связан с более ранними опросами, которые оценивали взгляды ученых на религию.
Первая из них была проведена в 1914 швейцарско-американский психолог Джеймс Леуба, который провел опрос около 1000 ученых в Соединенных Штатах, чтобы узнать их взгляды на Бога. Леуба обнаружил, что научное сообщество разделилось поровну: 42% заявили, что верят в личного Бога, и столько же сказали, что не верят.
Более 80 лет спустя Эдвард Ларсон, историк науки, в то время преподававший в Университете Джорджии, воссоздал опрос Леубы, задав такое же количество ученых точно такие же вопросы. К удивлению многих, Ларсону 19 лет.Опрос 96 дал аналогичные результаты, обнаружив, что 40% ученых верят в личного Бога, а 45% заявили, что не верят. Другие опросы ученых дали примерно аналогичные результаты.
Учитывая их гораздо более низкий уровень веры в Бога или высшую силу, неудивительно, что процент ученых, не связанных ни с какой религией, намного выше, чем среди населения в целом. Почти половина всех ученых, участвовавших в опросе Pew Research Center 2009 года (48%), заявили, что не имеют религиозной принадлежности (то есть они называют себя атеистами, агностиками или никем конкретно), по сравнению с 17% населения.
Отсюда следует, что большинство религиозных традиций представлены в научном сообществе в меньшем количестве, чем в обществе в целом. Например, в научном сообществе гораздо меньше протестантов (21%) и католиков (10%), чем в широкой публике, состоящей из протестантов на 51% и католиков на 24%. И хотя протестанты-евангелисты составляют более четверти населения в целом (28%), они составляют лишь небольшую часть (4%) научного сообщества. Одним заметным исключением являются евреи, которые составляют большую часть научного сообщества (8%), чем население в целом (2%).
Источник: данные исследования Pew Research Center for the People & the Press, проведенного в мае и июне 2009 г.; полную формулировку вопроса см. в верхней строке опроса. Общедоступные данные опросов Pew Research Center, проведенных в период с января по июнь 2009 г. Сумма чисел может не равняться 100 из-за округления.
Опрос ученых, проведенный Pew Research Center, также показал, что уровень религиозной веры варьируется в зависимости от научной специальности и возраста.