Внутренняя речь: Внутренняя речь человека и ее особенности

Содержание

Внутренняя речь: размытая грань между патологией и нормой

В 1913 году Карл Ясперс напишет в «Общей психопатологии»: «…психопатологи занимаются обширным материалом, для которого психологией пока не описано «нормальных» соответствий». Немногое можно добавить к этой фразе сегодня: иногда психиатрия и психология будто не замечают друг друга, сталкиваясь на одной территории. Один из сложных вопросов, который интересует и психиатров, и психологов – внутренняя речь (ВР), практически ежеминутное явление нашей жизни, над которым мы не привыкли задумываться. Но при попытке его описать оно начинает выглядеть странным и чуждым: как назвать то, что происходит в нашей голове? Внутренний голос? Я им говорю – сам с собой? Или я его слышу? А если я представляю беседу с кем-то, значит, у меня в голове – чужой голос? На ум неизбежно приходят обороты, в которых описывают искаженное, расстроенное мышление психиатрических пациентов; но если они уместны для всех, в чем тогда «расстройство»? Попробуем разобраться, что психологам удалось выяснить о норме и как она превращается в патологию.

Такую очевидную для всех вещь, как внутренняя речь, нужно еще постараться увидеть. По справедливости она считается трудным для исследования предметом из-за крайней вариабельности и субъективности, внешнему наблюдателю внутренняя речь практически недоступна. За одним исключением: так называемая private speech, то, что Жан Пиаже называл «эгоцентрической речью» у детей. Многие люди говорят, находясь в одиночестве, и это часто настораживает окружающих, но для специалистов никогда не считалось патологическим признаком само по себе [1]. На самом деле «мысли вслух» выполняют регуляторную функцию: помогают справиться с эмоциями [2] и выполнять сложные задания [3]. Причем, чем задание труднее, тем больше человек склонен проговаривать свои действия вслух: в этот момент внутренняя речь как бы становится внешней, поэтому считается, что private speech имеет непосредственное отношение к ВР и называется иногда одной из ее форм.

Интуитивное решение проблемы — самоотчеты, в которых люди описывали бы свою внутреннюю речь. Разные исследования пытались использовать дневники и структурированные интервью, но один из наиболее разработанных на сегодня инструментов — VISQ (Varieties of Inner Speech Questionnaire), которым уже многие годы занимается команда психологов под руководством Alderson-Day [4]. Последняя версия состоит из 35 вопросов, которые выявляют следующие, вполне узнаваемые по личному опыту характеристики ВР:

– диалоговый или монологовый характер, «участие» других людей во внутреннем диалоге

– связь с мотивацией, оценочной деятельностью и самооценкой

– конденсация ВР — тенденция в процессе сокращать предложения, опускать окончания, приближаясь к максимально быстрой передаче смысла

– буквальное и метафорическое использование языка

– особенности восприятия собственных мыслей, тенденция обращаться к себе, «говорить о себе» (в 1, 2 или 3 лице)

Кроме ретроспективных самоотчетов, в которых испытуемого просят охарактеризовать свою ВР в целом, есть методы, которые предполагают отчет о сиюминутном опыте. Участнику эксперимента предлагают в лабораторных или в естественных условиях носить устройство, которое издает сигналы (например, звуковые), и описывать свои ощущения в момент сигнала [5].

И у ретроспективного, и у «сиюминутного» описания множество методологических ограничений; основной их смысл в том, что большинство людей непривычны к саморефлексии, далеки от терминологической точности (например, называют одним словом совершенно разные переживания), сталкиваются с непреодолимыми трудностями, пытаясь определить, в какой момент и в какой последовательности появились те или иные мысли, и в целом серьезно предубеждены относительно собственного мыслительного процесса [6]. Точно так же, как и ученые относительно собственных теорий: сопровождая эксперименты многочисленными инструкциями и консультациями, да и просто формулируя вопросы, они неизбежно вкладывают в них свое понимание проблемы. Оставляет желать лучшего и качество исследований; вот цитата одного из признанных феноменологов по проблеме ВР:

…our studies have never been designed to study subjects who were a representative sample of some larger population (мы никогда и не пытались подобрать репрезентативную по отношению к более крупной популяции выборку).

Немного более объективным исследование ВР помогают сделать эксперименты, где ученые пытаются «нарушить» ход ВР и посмотреть, как это скажется на выполнении разных задач. Типичный пример такого эксперимента — двойное задание. Испытуемому предлагают задачу, которую нужно решить «про себя», возможно, с использованием внутренней речи, но в то же время просят, например, произносить определенный звук. Такая постановка эксперимента учитывает уже известный нам факт, что задания выполняются легче, когда мы их проговариваем, потому что внутренняя речь содержит «зачатки» внешней, и легко в нее превращается благодаря связи с артикуляторной системой. Таким образом, если выполнение задания ухудшается при подавлении артикуляции, мы можем считать, что «поймали» внутреннюю речь [7]. Можно обойтись и без второго задания, если есть возможность провести электромиографию: когда человек «готов» заговорить, у него напрягаются мышцы, вовлеченные в артикуляцию, даже если в итоге он этого не сделает [8].

Кроме того, задания с вовлечением ВР можно сопроводить разными видами нейровизуализации и энцефалографии [9], но они сталкиваются с теми же проблемами, что и самоотчеты. Трудно понять, к каким процессам относится зафиксированная деятельность мозга: чтению задания, выполнению его или реакции на звуковой сигнал.

Не существует единого определения внутренней речи, которое позволяло бы охватить все ее проявления. Разговор с другом, в котором нужно было ответить по-другому, чтение книги про себя и процесс выбора между мороженым и пирожным отличает заведомо большее количество характеристик, чем на данный момент введено в научный обиход. Пытаясь классифицировать ВР, ученые скорее выделяют признаки, которые проще описать и привязать к результатам исследований в смежных областях (в психиатрии и в нейропсихологии). Тем не менее, о том, какой бывает ВР у разных людей и даже у одного человека, удалось выяснить следующее:

1) Развернутая и сокращенная ВР [10]

Развернутая внутренняя речь больше похожа на внешнюю, носит больше характеристик «настоящего» текста, и мы легче представляем, как она звучит: например, «видим» рифму, читая стихотворение.

Ее касается та же закономерность, что и эгоцентрической речи: в состоянии психоэмоционального напряжения и при решении сложной задачи человек склонен переходить от конденсированной ВР к развернутой [11].

Сокращенную или «конденсированную» ВР Выготский в своих классических трудах назвал «мышлением в чистых значениях» [12]: она лишена большинства характеристик устной речи, за счет чего становится менее «четкой», но более «быстрой». Здесь возникают сомнения, нужна ли вообще для мышления речь. В философии этот вопрос всегда проблематизировался, в то время как естественная наука безоговорочно принимала, что речь, язык и основанное на них мышление — ключевое отличие человека от животных. Эту уверенность иллюстрирует известный фрагмент из Энгельса, где он высмеивает «идеализм» Дюринга:

Процитируем лишь следующее: «Кто способен мыслить только при посредстве речи, тот ещё не испытал, что значит отвлечённое и подлинное мышление». Если так,то животные оказываются самыми отвлечёнными и подлинными мыслителями, так как их мышление никогда не затемняется назойливым вмешательством речи [13].

Сейчас мы гораздо больше знаем о поведении животных и уже не можем безапелляционно заявить, что они неспособны к формированию понятий, планированию деятельности и усвоению символов [14].

Некоторые феноменологи настаивают на признании феномена «несимволизированного мышления», когда некая идея реализуется непосредственно, без участия слов: например, человек замечает на улице знакомого и думает, подойдет ли он поздороваться [15]. Для этого «вопроса» или «ожидания» внутренние рассуждения не нужны, легко себе представить, что это делают животные.

Скорее было бы правильно представить формы ВР от развернутой до «чистого мышления» как континуум, спектр: описаны, например, ВР с частичным пропуском слов, с бессмысленными словами, или вообще без слов, но с сохранением ощущения ВР, в виде, например, внутреннего ритма речи [16]. Поэтому разногласия Энгельса и Дьюринга могут быть не так уж принципиальны, возможно, у них всего лишь отличается субъективный опыт внутренней речи.

2) Активная и пассивная ВР, вербальное воображение [16]

На таком же континууме, по всей видимости, располагаются разные виды ВР в зависимости от того, насколько пассивно они переживаются. Точно так же, как пользователей соцсетей время от времени завораживают вопросом: «Голос, которым вы думаете — мужской или женский?», не каждый может сходу ответить,

слышит он свой внутренний голос или говорит им.

Наиболее распространено среди респондентов ощущение, что ВР — активный феномен, то есть они полностью сами ее контролируют. Но нередко встречается и разновидность опыта, при которой ВР как будто случается сама по себе, «приходит в голову», хотя человек и признает себя единственным возможным ее источником. Еще один вариант — inner hearing, когда человек «слышит» внутреннюю речь, воспринимает ее пассивно, как будто в голове прокручивается собственный или чужой голос. При этом ощущение звучания этого голоса может отсутствовать или быть так же выражено, как для активной ВР. Точно так же респондент называет себя самого, свое собственное мышление единственным возможным источником такого опыта, то есть при всех настораживающих оборотах в описании inner hearing не является отчетливым феноменом воздействия или пассивности при шизофрении. Тем не менее, в исследованиях его оценили как достаточно редкий [15] и настораживающий [7] феномен. Делаются предположения, что склонность к опыту по типу inner hearing может предрасполагать к вербальному галлюцинозу [7]. Но и здесь мы еще не переходим в область психиатрии: небольшой процент населения имеет субклинический вербальный галлюциноз стационарного течения и при этом не нуждается в помощи [16]. То есть следует признать существование ситуации, когда особенности нервной организации и/или субъективного восприятия ВР подходят под определение галлюциноза, но не критерии психического расстройства.

В качестве примера inner hearing Hurlburt [17] приводит знакомую многим ситуацию, когда в голове «заедает» знакомая песня: ее звуковые характеристики отчетливо вспоминаются, но при этом не ощущаются, как звук; нельзя сказать, что тот, у кого в голове «заела» песня, сам ее поет — поет ее исполнитель. Это описание вызывает уже другие ассоциации: часто такую форму принимает то, что психиатр мог бы назвать обсессивным, а психотерапевт — интрузивным, но редкие работы комментируют это феноменологическое сходство.

Еще одна форма, которой может объясняться появление фрагментов ВР, содержание которых менее контролируемо, чем обычно — так называемое вербальное воспоминание и вербальное воображение. Многие свойства, выявленные в психологические экспериментах, роднят вербальное воображение с понятием ВР: оно также поддается интерференции в опытах с двойным заданием и задействует те же нейроанатомические области [18]. В связи с этим выдвигается гипотеза, что по своему происхождению и сути ВР и есть вербальное воображение [19], но и против нее есть много аргументов: например, содержание и функции ВР.

3) О ком, для чего и сколько

Общепринято мнение, что ВР занимает нас практически постоянно, но при попытках измерить ее частоту вышеописанным методом с отчетами «по сигналу» выяснилось, что есть люди, которые ни разу за весь день не зарегистрировали у себя ВР при подаче сигнала, и частоту их ВР оценили в 0%; были и те, у кого частота ВР составила 100% [17]. Медианная ВР составила всего лишь около 20% [20].

Что касается содержания внутренней речи, в исследовании на выборке студентов получили вполне предсказуемые результаты. В основном респонденты думали о самих себе – близкие люди, друзья и коллеги занимали в их сознании существенно меньшее место. Среди тем доминировали собственное эмоциональное состояние и текущая ситуация, а среди функций ВР на первый план вышли планирование, запоминание информации, самомотивация и принятие решений [21].

Две принципиальных точки зрения на происхождение ВР были сформулированы еще в середине прошлого века, и все нынешние теоретические построения базируются на них. Основатель бихевиоризма Д.Б. Уотсон полагал, что наша деятельность немногим отличается от деятельности животных, построенной на условных рефлексах. Двигательным актом является не только речь, но и пресловутое мышление — именно он впервые предположил, что во время ВР отмечается напряжение гортанных мышц. Обнаружил он и много других свидетельств тому, что ВР сопровождается двигательной активностью, близкой к артикуляции: шепотом, мычанием, шевелением губами. На этом основании он сделал вывод, что наша «внутренняя» активность — всего лишь редуцированная внешняя, ее отличие состоит только в уменьшении выраженности собственно двигательного ответа [7,12].

Более популярной стала теория советского психолога Л.С. Выготского, которую продолжают разрабатывать и в наше время [7,12]. Он предположил, что при формировании у ребенка ВР происходит интернализация его опыта коммуникации со взрослыми. Частично он поддержал мнение Уотсона, но считал, что при интернализации речь подвергается значительным изменениям:

сокращению синтаксиса
лексической агглютинации, когда про себя мы пользуемся гибридными словами для сложносоставных понятий
над «конвенциональным» значением слова преобладает «личное», основанное на персональном опыте и не всегда понятное окружающим
насыщение лексических единиц смыслом, когда, также в связи с персональным опытом они приобретают более широкое значение, чем в общем употреблении, во внешней речи.

Интересно отметить, что появление этих признаков во внешней речи (гибридные слова — неологизмы, ориентация на непонятные собеседнику смыслы слова, имеющие личное значение) в классической патопсихологии указывает на расстройства мышления по шизофреническому типу [23].

Говоря о становлении ВР у ребенка, стоит также упомянуть концепцию Theory of Mind (ToM), или «модели чужого сознания» – способность приписывать другим, как и себе, широкий спектр состояний сознания (относящихся к познанию и мотивации), а также способность на основе этого представления о состоянии других понимать смысл их действий и пробовать их прогнозировать [24]. Предполагают, что ToM в том виде, в котором она существует у взрослых, является результатом взаимодействия двух функциональных систем: ранних форм распознавания намерений другого и постепенно формирующейся речи [25]. Функциональная организация, свойственная для ТоМ и для речи у детей, с возрастом претерпевает значительные изменения: общих структур становится гораздо больше [26]. То есть речь идет о взаимном влиянии, и становление ВР находится под воздействием функции ТоМ, ТоМ как бы оказывается включена во внутреннюю речь, переплетена с ней [7].

С точки зрения нейропсихологии, ВР базируется на ряде процессов [7]

функциональная сеть, обеспечивающая возможность речи в целом. Сюда входит связь с двигательной корой (в форме субвокальной артикуляции, напряжения гортанных мышц, вплоть до бормотания и шевеления губами) и «ожидание обратной связи» – вигильность сенсорных систем, которые при внешней речи призваны контролировать, правильно ли выполнен запланированный речевой акт (проприоцепция от артикуляторных мышц [27], слуховое восприятие собственной речи [28]).
лексическая память, предоставляющая процессу ВР «чистые значения», и фонетическая память, необходимая для их развертывания до формы, напоминающей собственную или чужую речь;
долговременная память, из которой мы извлекаем предмет для размышлений, и кратковременная память, в которой мы удерживаем для запоминания только что сказанное и прочитанное;
системы ToM и так называемой социальной когниции — способности оценить, в каких отношениях человек находится с другими членами социума, и строить поведение в обществе на основании этих оценок.

По отдельности все эти процессы достаточно активно изучаются методами нейровизуализации, но исследований, которые подходили бы к вопросу, используя именно оптику ВР, пока недостаточно.

Самый известный нейровизуализационный феномен, который, по всей видимости, имеет отношение к ВР — default mode network, сеть пассивного режима работы мозга, то есть система нейронов, активных в состоянии пассивного бодрствования. Феноменологически этому состоянию соответствует так называемое mind wandering: состояние рассеянности внимания, «сны наяву». Исследования по-разному оценивают вербальную составляющую mind wandering, по всей видимости, большую часть времени занимает при этом зрительное воображение, а на ВР приходится всего лишь около 30% [29]. Разные исследователи обнаруживают в сети пассивного режима работы области, активность которых связана с ТоМ и такими компонентами речи, как, например, семантическая память.

Что касается работ, посвященных непосредственно нейровизуализации ВР, их основная идея — крайняя схожесть нервной организации ВР с таковой для обычной, «внешней» речи [9], однако есть и различия, представляющие интерес. Задействованными в ВР оказываются области, необходимые для продукции и восприятия речи, такие как нижняя лобная извилина, дополнительная моторная область, верхняя и средняя височная извилины. Для внутренней речи, как и для внешней, характерна преимущественная левосторонняя латерализация, но отдельные функции были специфически локализованы в правом полушарии, как, например, способность вообразить чужой голос [30]. Интересной, но предсказуемой находкой стала вовлеченность в процессы ВР, особенно диалогового характера, областей, которые традиционно ассоциируются с ТоМ, таких как медиальная префронтальная кора, задние отделы клина и предклинья и теменно-височная область, включающая задние отделы верхней височной извилины, угловой извилины и нижней височной дольки.

Знание об этих процессах и их нейронных механизмах может лечь в основу представления об организации ВР, и, что еще интереснее, служить основой для исследования физиологических причин патологии ВР при различных психических расстройствах. Многие клинические описания неизбежно включают самоотчет пациента об особенностях ВР, но путь от такого клинического описания до удовлетворительного понимания болезни неблизкий. Прежде всего, нужно понимать, что среди адаптированных индицидов, не удовлетворяющих критериям психического расстройства, ВР крайне вариабельна, и многие ее особенности, которые считаются патологическими в традиционной психопатологии, на самом деле регулярно обнаруживаются у «нормы». Далее, внутренняя речь, как и просто речь, как и все высшие нервные функции — это просто термин, под которым нам удобно объединить разрозненные явления; иллюзия, что в хаотично расположенных элементах нам видится изображение. На самом деле, и с точки зрения функциональной организации в головном мозге, и с точки зрения нейропсихологии, ВР — результат взаимодействия компонентов крайне сложной сети. Все домены мозга, которые имеют отношение к ВР, известны нам по исследованию других функций, и все нейропсихологические процессы, которые необходимы для осуществления ВР, участвуют и в осуществлении других видов нервной деятельности. Составив полное представление о том, как функционируют эти системы вне патологии, мы извлекли бы больше информации из сравнения с патологически функционирующими системами. И, коль скоро «патология» так же вариабельна, как и «норма», более перспективными для ВР могут быть исследования по типу «глубокого фенотипирования», когда один объект исследуется всесторонне, а не объединяется с другими в группы, которые при смене парадигмы окажутся случайными.

Автор текста: Шишковская Т.И.

Список литературы:

Комментарии в популярных изданиях: https://www.wonderzine.com/wonderzine/life/life/241767-nice-talking-to-you или https://theconversation.com/is-talking-to-yourself-a-sign-of-mental-illness-an-expert-delivers-her-verdict-77058
Day K. L., Smith C. L. Understanding the role of private speech in children’s emotion regulation //Early Childhood Research Quarterly. – 2013. – Т. 28. – №. 2. – С. 405-414.
Fernyhough C., Fradley E. Private speech on an executive task: Relations with task difficulty and task performance //Cognitive Development. – 2005. – Т. 20. – №. 1. – С. 103-120.
Alderson-Day B. et al. The varieties of inner speech questionnaire–revised (VISQ-R): replicating and refining links between inner speech and psychopathology //Consciousness and cognition. – 2018. – Т. 65. – С. 48-58.
Csikszentmihalyi M., Larson R. Validity and reliability of the experience-sampling method //Flow and the foundations of positive psychology. – Springer, Dordrecht, 2014. – С. 35-54.
Hurlburt R. T., Heavey C. L. Investigating pristine inner experience: implications for experience sampling and questionnaires //Consciousness and Cognition. – 2015. – Т. 31. – С. 148-159.
Alderson-Day B., Fernyhough C. Inner speech: development, cognitive functions, phenomenology, and neurobiology //Psychological bulletin. – 2015. – Т. 141. – №. 5. – С. 931.
Laurent L. et al. Inner speech sustains predictable task switching: direct evidence in adults //Journal of Cognitive Psychology. – 2016. – Т. 28. – №. 5. – С. 585-592.
Alderson-Day B. et al. The brain’s conversation with itself: neural substrates of dialogic inner speech //Social Cognitive and Affective Neuroscience. – 2015. – Т. 11. – №. 1. – С. 110-120.
Fernyhough C. Alien voices and inner dialogue: towards a developmental account of auditory verbal hallucinations //New ideas in Psychology. – 2004. – Т. 22. – №. 1. – С. 49-68.
Winsler A. E., Fernyhough C. E., Montero I. E. Private speech, executive functioning, and the development of verbal self-regulation. – Cambridge University Press, 2009.
Мышление и речь : сборник / Лев Выготский: АСТ: Астрель; Москва; 2011
Энгельс Ф. Анти-Дюринг 1878 //Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения/Ф. Энгельс.–Москва-Ленинград: Государственное социально-экономическое издательство. – 1931. – Т. 14. – С. 386.
Вааль Ф. Д. Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?. – Альпина Паблишер, 2016.
Heavey C. L., Hurlburt R. T. The phenomena of inner experience //Consciousness and cognition. – 2008. – Т. 17. – №. 3. – С. 798-810.
Hanssen M. et al. The incidence and outcome of subclinical psychotic experiences in the general population //British Journal of Clinical Psychology. – 2005. – Т. 44. – №. 2. – С. 181-191.
Hurlburt R. T., Heavey C. L., Kelsey J. M. Toward a phenomenology of inner speaking //Consciousness and Cognition. – 2013. – Т. 22. – №. 4. – С. 1477-1494.
Price C. J. A review and synthesis of the first 20 years of PET and fMRI studies of heard speech, spoken language and reading //Neuroimage. – 2012. – Т. 62. – №. 2. – С. 816-847.
Hubbard T. L. Auditory imagery: empirical findings //Psychological bulletin. – 2010. – Т. 136. – №. 2. – С. 302.
Mihelic J. M. Exploring the phenomena of inner experience with descriptive experience sampling. – 2010.
Morin A., Uttl B., Hamper B. Self-reported frequency, content, and functions of inner speech //Procedia-Social and Behavioral Sciences. – 2011. – Т. 30. – С. 1714-1718.
Ширвиндт М. Л. ” БИХЕВИОРИЗМ” УОТСОНА //Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Психология. – 2013. – Т. 7. – №. 2. – С. 65-75.
Блейхер В. М., Крук И. В., Боков С. Н. Клиническая патопсихология: Руководство для врачей и клинических психологов. — М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2002.- 512 с. (Серия «Библиотека психолога»).
Baron-Cohen S. The evolution of a theory of mind. – in Corballis, M, & Lea, S (eds) The descent of mind: psychological perspectives on hominid evolution. Oxford University Press 1999
Fernyhough C. Vygotsky, Luria, and the social brain //Self and social regulation: Social interaction and the development of social understanding and executive functions. – 2010. – С. 56-79.
Newton A. M., de Villiers J. G. Thinking while talking: Adults fail nonverbal false-belief reasoning //Psychological Science. – 2007. – Т. 18. – №. 7. – С. 574-579.
Whitford T. J. et al. Neurophysiological evidence of efference copies to inner speech //Elife. – 2017. – Т. 6. – С. e28197.
Scott M. et al. Inner speech captures the perception of external speech //The Journal of the Acoustical Society of America. – 2013. – Т. 133. – №. 4. – С. EL286-EL292.
Bastian M. et al. Language facilitates introspection: Verbal mind-wandering has privileged access to consciousness //Consciousness and cognition. – 2017. – Т. 49. – С. 86-97.
Yao B., Belin P., Scheepers C. Brain ‘talks over’boring quotes: Top-down activation of voice-selective areas while listening to monotonous direct speech quotations //NeuroImage. – 2012. – Т. 60. – №. 3. – С. 1832-1842.

Внутренняя речь ребенка | Дефектология Проф

Все наблюдавшие за развитием детей очень хорошо знают, что малыш выражает свои мысли громкой речью. Увидев привлекательный или неприятный для него предмет, ребенок сразу заявляет об этом во весь голос. Увидев мать, он кричит: «Ма-ма!»; при виде кошки громко восклицает: «Киса! Хочу кису!» Когда ему подносят ложку с горьким лекарством, он бурно выражает протест: «Не надо! Не хочу!»

Только на четвертом году появляется шепотная речь, а около пяти лет — речь «про себя», когда ребенок начинает думать словами беззвучно. Это и называется внутренней речью.

Психологи (в частности, А. Н. Соколов) предположили, что в раннем детстве в мозге ребенка вырабатываются связи между тем или иным звуком и соответствующим мышечным ощущением, получаемым при его артикуляции. Таким образом, слышимые и произносимые слова связываются. В первые годы жизни роль мышечных ощущений так велика, что ребенок не может их затормозить, поэтому он еще не способен ни к шепотной речи, ни тем более к речи «про себя». В дальнейшем, по мере того как речь ребенка развивается, роль мышечных ощущений несколько уменьшается, и тогда их уже удается тормозить.

Это предположение подтверждается теми наблюдениями, которые были проведены на детях в нашей лаборатории. В разделе «Ребенок готовится заговорить» рассказывалось об опытах Г. С. Лях. В них было показано, что звукоподражание у младенца первых месяцев жизни можно вызвать только в том случае, если он видит артикуляторную мимику взрослого человека и может ей подражать. Затем, в результате того, что получаемые при имитации мимики мышечные ощущения много-много раз совпадали со звуками, слышимыми при этом, устанавливаются условные связи. Только теперь, услышав произносимый взрослым звук (и не видя артикуляторной мимики), ребенок сможет его воспроизвести.

В дальнейшем, когда малыш начинает подражательно артикулировать слова, весь комплекс мышечно-звуковых ощущений связывается с предметом. Игра двух-трехлетних детей (у которых речь развита) обязательно сопровождается называнием игрушек и производимых с ними действий.

Славик Е. 2 лет 6 месяцев катает по полу автомобильчик и приговаривает: «Би-и, би-и — бибикает! Едет оттуда сюда. Би-и!» Автомобильчик задевает за ножку стула, и мальчик продолжает: «Бах! Бах! Бибика бах и самалась» (сломалась).

Соня Ш. трех лет укачивает на руках куклу и говорит: «Соня лялю бай-бай положит… а-а-а! а-а-а! Ляля глазки закила (закрыла)»… Вдруг девочка пронзительно завизжала и тут же продолжает успокоительным тоном: «Не плакай, не плакай, я тебе моёженое куплю! Ага, замолчала!»

Лишь на четвертом году ребенок начинает играть молча, производя с предметом разнообразные действия. Так, Леночка 4 лет 6 месяцев молча, сосредоточенно пеленает куклу, укладывает ее спать и затем тихонько, чтобы не разбудить ее, начинает «прибирать» в куклиной комнате. Правда, это молчание длится недолго. Вскоре (минуты через две-три) Леночка начинает шептать: «Вот так, а теперь пойду в магазин, надо молочка купить и кашки!»

Можно наблюдать, что и в игре вдвоем-втроем дети некоторое время уже делают что-то молча. Постепенно, с возрастом такие промежутки молчаливой (но осмысленной, с целенаправленными действиями) игры становятся длительнее. Это моменты, когда ребенок пользуется внутренней речью.

Четырехлетний Володя Б. водит кошку на задних лапах, потом отпускает ее, кошка сразу становится на все четыре лапы, тогда мальчик снова поднимает ее на задние лапы и ведет перед собой. «Володя, не мучай киску»,- говорит ему мать. «Я не мучаю. Я вот смотрю, как ее научить ходить. Ей тоже четыре года, а она все еще на четвереньках бегает». Ребенок размышлял об этом «про себя».

Внутренняя речь представляет для детей большую трудность, чем громкая. Это видно хотя бы из того, что при всяком усложнении умственной задачи ребятишки переходят на громкую речь. Коля П. 5 лет складывает из кубиков гараж, но он не получается — все время рушится крыша; мальчик хмурится и начинает бормотать: «Опять не так. Надо побольше кубик… нет, вот стенку ближе подвинуть». Дети 6- 7 лет при обучении чтению и счету начинают говорить громко: «Три яблока да еще яблоко… будет четыре яблока».

Дети долго не могут научиться читать «про себя» и произносят читаемые слова вслух, затем после какого-то периода обучения они начинают читать шепотом, и только значительно позже — примерно через год после начала обучения — развивается способность чтения молча. При письме малыши также стремятся повторять то, что они пишут.

А. Н. Соколов хотел проверить, насколько важны для мыслительной деятельности взрослого человека и детей двигательные импульсы с артикуляторных органов. Для этого испытуемому давали задачу, но во время ее решения он должен был зажать язык зубами и сжать губы. Оказалось, что взрослым людям это почти не мешало и они справлялись с задачей, у детей же умственная деятельность очень заметно тормозилась. Значит, речевые кинестезии (т. е. мышечные импульсы с органов артикуляции) являются необходимыми для мыслительной деятельности ребенка.

Хотя роль импульсов с речевой мускулатуры у взрослых и меньше, чем у детей, но все же и здесь они имеют существенное значение. Так, при трудностях (например, при решении сложной задачи и т. п.) и у взрослых наблюдается усиление потоков импульсов с речевых мышц, хотя они в это время ничего не говорят вслух. У детей внутренняя речь, близкая по форме к той, которая существует у взрослых, развивается лишь в школьном возрасте.

Вся информация взята из открытых источников.
Если вы считаете, что ваши авторские права нарушены, пожалуйста, напишите в чате на этом сайте, приложив скан документа подтверждающего ваше право.
Мы убедимся в этом и сразу снимем публикацию.

10 Примеры и типы внутриличностного общения (2023)

Внутриличностное общение относится к внутреннему диалогу человека и разговору с самим собой, которые могут быть сознательными или подсознательными.

Этот ключевой метакогнитивный процесс дает людям лучшее самопознание и понимание себя. Это необходимо для саморефлексии и саморазвития.

Люди говорят с самим собой по-разному, и это может быть в форме слов, образов, физиологических ощущений или эмоций. Примеры внутриличностного общения включают позитивные утверждения, постановку целей или даже негативные мысли.

Эта внутренняя или «частная речь» помогает нам не только понять собственное поведение и эмоции, но также поведение и чувства окружающих нас людей.

Внутриличностная коммуникация Определение

Внутриличностная коммуникация – это личный диалог человека и его отражение внутри себя (Liddicoat & Scarino, 2013) .

Такой диалог происходит по нескольким каналам, таким как разговор с самим собой, утверждения, визуальное представление, мотивация или другие внутренние чувства.

Дебасис (2009) утверждает, что при внутриличностном общении:

«…человек общается в своем уме посредством процесса мышления и чувства» (стр. 13).

Это познавательный процесс, который позволяет человеку созерцать свой внутренний диалог и лучше понимать себя.

Согласно Сингху (2020),

«…основой внутриличностного общения является человеческое тело и находящиеся внутри него сознание и экстернализм» (с. 82).

Это означает, что люди могут взаимодействовать со своими мыслями и чувствами, используя свое тело и сознание.

Это критическая способность, которая позволяет человеку воспринимать себя с большей ясностью, принимать правильные решения и становиться эмоционально восприимчивым.

Примеры внутриличностного общения

Саморефлексия : Благодаря глубокому самоанализу можно получить представление о себе, своих мыслях и эмоциях. Саморефлексия позволяет человеку определить свои сильные и слабые стороны, а также понять, что приводит к успехам или неудачам в жизни.
Самомотивация : Внутриличностное общение предполагает самомотивацию. Это может быть с помощью положительных утверждений или самопоощрения, прежде чем приступить к сложной задаче. Такие аффирмации, как «Я могу сделать это» или «Я способен достичь этого», помогают повысить уверенность и веру в себя.
Цель s etting : Ставя достижимые цели, люди могут четко определить, где они хотят быть в будущем. Они могут включать краткосрочные или долгосрочные цели и планы достижения этих целей. Затем, записывая или произнося эти цели вслух, человек может создать мысленную карту, которая поможет им в жизни.
Воображение : Благодаря внутриличностному общению люди могут легко задействовать свою творческую сторону, чтобы находить новые идеи и проводить мозговой штурм для решения любых проблем, с которыми они могут столкнуться. Это процесс, который облегчает исследование альтернатив, открывая им доступ к множеству потенциальных путей, ведущих к инновациям и прогрессу.
Медитация : С помощью медитации люди могут развивать внутреннее чувство покоя, становясь более внимательными и осознавая настоящий момент. Эта практика не только позволяет успокоить внутренний диалог, но также защищает от любой критики или осуждения. Управляемая визуализация, аффирмации и позитивный настрой — вот лишь некоторые из подходов, которые помогают расслабить тело и разум.
Мечты : Мечты — это форма самовыражения и воображения, позволяющая исследовать свои желания и желания. Мечтательность может помочь людям развить новые перспективы, расслабиться и уменьшить стресс или даже найти творческие решения.
Письмо : Письмо — отличный способ выразить себя и обрести ясность. Это эффективный инструмент для документирования своих мыслей, чувств и переживаний. Таким образом, письмо может помочь человеку проанализировать свой внутренний диалог и получить представление о себе.
Решение проблем : Внутриличностное общение может включать выявление и решение внутренних проблем. Это может быть что угодно, от управления стрессом до повышения уверенности в себе. Решение проблем включает в себя проверку своих убеждений, анализ ситуации и использование критического мышления для разработки успешных решений.
Разговор с самим собой : Это внутренний разговор людей с самим собой. Такие обсуждения могут быть положительными или отрицательными и формировать поведение человека. Разговор с самим собой помогает повысить самосознание и сохранить чувство контроля.
Вокализация : Громкая речь может помочь понять мысли и чувства. Люди могут говорить сами с собой вслух или произносить утверждения, чтобы сохранить мотивацию. Вокализация также может дать ощущение ясности и уверенности.

Внутриличностное общение и межличностное общение

Внутриличностное общение — это внутренний диалог с самим собой, а межличностное общение происходит между двумя или более людьми.

Различие очевидно: одно происходит в голове человека, а другое — в разговорах вне ее (Стейнберг, 2007).

Внутриличностное общение имеет неоценимое значение для всех, кто хочет лучше понять себя, достичь самооценки, достичь самодисциплины, достичь саморегуляции, развивать значимые отношения и признать свои таланты и то, что ими движет (Debasis, 2009).

Он включает сознательные действия, такие как позитивные утверждения, постановка целей, воображение, посредничество, мечтание, письмо, решение проблем, разговор с самим собой и вокализация.

Благодаря этому процессу люди могут создать сильное чувство собственного достоинства и лучше подготовиться к любой ситуации, которую посылает им жизнь. Они также могут установить эмоциональную стабильность и ясность, чтобы эффективно общаться с другими.

С другой стороны, межличностное общение — это обмен идеями и чувствами между двумя или более людьми. Он включает вербальные и невербальные сигналы, такие как язык тела, выражение лица и зрительный контакт (Steinberg, 2007).

Межличностное общение необходимо для создания значимых отношений и понимания различных точек зрения. Это также позволяет людям действовать как лучшие коммуникаторы и слушатели, обеспечивая открытость и сочувствие в их взаимодействиях.

Типы внутриличностного общения

Три основных типа внутриличностного общения включают самосознание, восприятие и ожидания.

1. Самосознание

Самосознание — это то, как мы воспринимаем себя. Это помогает сформировать нашу личность и влияет на то, как мы взаимодействуем с другими.

Он также проясняет наши ценности, сильные и слабые стороны.

Например, нужно распознать свой гнев, чтобы контролировать его. То же самое касается страха или печали, поскольку нужно понять и принять эти эмоции, прежде чем ими можно будет управлять и трансформировать (Disha Experts, 2020).

2. Восприятие

Восприятие – это то, как люди интерпретируют свое окружение и других людей.

Это включает в себя признание того, как их мысли, чувства и поведение влияют на их жизнь, а также на жизнь других (Disha Experts, 2020).

Когда у человека есть представление о чем-то, он часто может определить потенциальные возможности и проблемы. Это помогает им развивать лучшие навыки решения проблем и более творчески подходить к своим решениям.

3. Ожидания

Ожидания – это надежды, мечты и устремления человека в отношении своего настоящего или будущего.

Этот тип внутриличностного общения помогает людям ставить реалистичные цели и стремиться к успеху. Это также служит источником мотивации для выполнения своих планов (Disha Experts, 2020).

Например, человек может ожидать завершения проекта в течение определенного периода времени или достижения определенной вехи в своей карьере.

Устанавливая ожидания, люди могут распознать свой собственный потенциал и максимально использовать его. Это может привести к более позитивному отношению и большей уверенности в себе.

Преимущества внутриличностного общения

Внутриличностное общение улучшает способность принимать решения и навыки решения проблем, повышает самосознание и порождает ясность мысли, а также повышенное чувство уверенности в собственных возможностях.

1. Лучшее принятие решений

Когда люди понимают свои ценности, сильные и слабые стороны и мотивы, они находятся в лучшем положении для принятия решений, соответствующих им.

Это может означать риск для достижения большего успеха или избегание ситуаций, которые могут быть бесполезными (Deveci & Nunn, 2018).

Человеческий разум создан для быстрого и обдуманного принятия решений.

Следовательно, наличие хороших навыков внутриличностного общения помогает людям тщательно оценивать преимущества и недостатки любой ситуации, прежде чем принимать выгодное решение.

2. Улучшение навыков решения проблем

Внутриличностное общение — это мощный инструмент, который может помочь людям использовать свой уникальный жизненный опыт, ценности и цели для поиска творческих решений при столкновении со сложными проблемами (Deveci & Nunn, 2018 ) .

Кроме того, это помогает им критически мыслить, позволяя применять более логичные подходы к решению проблем.

Визуализация — идеальный пример того, как внутриличностное общение помогает улучшить способность решать проблемы.

Воображая себя в определенной ситуации, люди могут использовать свое воображение, чтобы обнаружить потенциальные решения, которые иначе не были бы видны.

3. Повышенное самосознание

Самосознание является основой внутриличностного общения. Это помогает людям понять свои эмоции и поведение, а также то, как они влияют на окружающих.

Повышенное самосознание может привести к улучшению психического здоровья, улучшению взаимоотношений и большей целеустремленности. Это также может помочь уменьшить стресс и беспокойство, поскольку люди лучше осознают свои ограничения и учатся управлять своими эмоциями.

4. Повышение чувства ясности и уверенности

Наконец, внутриличностное общение может помочь людям обрести более сильное чувство ясности и уверенности.

Он может проявляться по-разному, например, меньше бояться неудачи или иметь смелость идти на риск.

Кроме того, это также может привести к лучшему принятию ошибок и более высокой мотивации стремиться к успеху. Все эти факторы способствуют повышению чувства уверенности в себе и удовлетворенности.

Внутриличностное общение и когнитивное развитие в детстве

Согласно теоретику социокультуры Льву Выгосткому, у детей развивается внутриличностное общение, или, по его словам, «частная речь», где-то между 3 и 7 годами.

Выготский постулировал, что словесное детское мышление должно быть совершенно отделено от языка. Прежде чем ребенок поймет язык, его мыслительный процесс будет полностью невербальным.

Как только ребенок научится понимать язык и говорить, он начинает переводить свои мысли в слова, чтобы выражать свои мысли.

Достаточно скоро ребенок начинает усваивать язык и думать с помощью языка:

«Внутриличностная речь составляет второй план речевой деятельности, в котором мысль и слово соотносятся».

На этой стадии мышление становится вербальным, что приводит к внутренней речи, которая помогает облегчить сложные и хорошо структурированные процессы внутриличностного мышления.

Интересно, что эта теория также открывает нам точку зрения на то, что язык формирует внутриличностное общение. Или, другими словами, структура языка формирует то, как мы думаем. Учитывая, что язык гендерно разделен и даже предвзят, возникает вопрос: Если бы мы думали на другом языке, наш интеллект, мораль и ценности были бы другими?

Заключение

Внутриличностное общение можно определить как внутренний диалог, который происходит между собой и своими внутренними мыслями, ценностями и эмоциями.

Люди, владеющие этим типом внутренней речи, известны своим творчеством и оригинальностью благодаря способности визуализировать решения, принимать обоснованные решения и разрешать конфликты.

Кроме того, это приведет к лучшему принятию решений, улучшению навыков решения проблем, повышению уверенности в себе и большему пониманию цели в жизни.

Ссылки

Дебасиш С.С. (2009). Деловое общение . Прентис-Холл Индии.

Девечи, Т. , и Нанн, Р. (2018). Внутриличностное общение как навык обучения на протяжении всей жизни в инженерном образовании. Юксэкогретим Дергиси , 8 (1), 68–77. https://doi.org/10.2399/йод.17.009

Диша Эксперт. (2020). 20 наборов бумаги UGC NET 2019 1 бумага с раствором фазы I и II . Публикации Диша.

Лиддикоут, А., и Скарино, А. (2013). Преподавание и изучение межкультурных языков . Уайли-Блэквелл.

Сингх, П. (2020). Коммуникация: теория и практика . Вани Пракашан.

Стейнберг, С. (2007). Введение в коммуникативные исследования . Юта.

Виктория Сус (Массачусетс)

+ посты

Виктория Сус — академический писатель, специализирующийся в основном на экономике и бизнесе из Украины. Она имеет степень магистра международного бизнеса Львовского национального университета и имеет более чем 6-летний опыт написания текстов для различных клиентов. Виктория увлечена исследованием последних тенденций в экономике и бизнесе. Однако она также любит исследовать различные темы, такие как психология, философия и многое другое.

Крис Дрю (доктор философии)

+ сообщения

Эта статья была рецензирована и отредактирована Крисом Дрю (доктор философии). Процесс рецензирования Helpful Professor включает в себя проверку фактов, редактирование и дополнение статей экспертом уровня доктора философии. Рецензенты следят за тем, чтобы весь контент отражал экспертный академический консенсус и подкреплялся ссылками на академические исследования. Доктор Дрю опубликовал более 20 научных статей в научных журналах. Он бывший редактор журнала «Развитие обучения в высшем образовании» и имеет докторскую степень в области образования, полученную в ACU.

Ученые не уверены, как работает внутренний голос

У многих из нас в голове постоянно крутится диалог, который мы используем для различных умственных задач, таких как рабочая память — повторение телефонных номеров или имен новых друзей — и чтение. Несмотря на его важное присутствие в повседневной жизни большинства людей, мы на удивление мало знаем о том, как он работает, или о том, у скольких из нас он есть на самом деле.

Исследование внутренней речи

Всем известно, что мы не можем читать мысли других людей. Но любой, кто пробовал медитировать, может сказать вам, что на удивление трудно понять, что происходит даже в нашей собственной голове. Рассел Херлберт, психолог из Университета Невады в Лас-Вегасе, хочет это изменить. Будучи аспирантом в 19В 73 году он придумал так называемую выборку описательных переживаний (DES), способ исследования внутренней речи. Задолго до того, как у большинства из нас смартфоны были практически приклеены к телу, Херлберт разработал бипер, который испытуемые носили в ушах и издавали случайные звуки в течение дня. Когда звучал звуковой сигнал, испытуемые записывали, что происходило у них в голове непосредственно перед этим.

По словам Херлберта, изучать внутренние голоса так сложно, потому что у людей есть то, что он называет «предположениями» о том, что происходит у них в голове. По его словам, респонденты обычно описывают то, что, по их мнению, исследователи хотят услышать, а не свои настоящие мысли.

Но люди могут научиться быть более внимательными. После полдюжины звуковых сигналов Херлберт (а позже и другие исследователи, обученные этому методу) встречались с испытуемыми и тщательно расспрашивали о сделанных ими заметках. Это эффективно обучало испытуемых тому, как максимально точно фиксировать эти мимолетные мысли.

По мере того, как за последние десятилетия появилось больше исследований, оказалось, что внутренняя речь является более сложной и, возможно, менее вездесущей, чем думало большинство из нас.

Не все разумы говорят одинаково

Хотя DES все еще используется, новые методы и технологии, такие как фМРТ, помогают изучать внутреннюю речь. Исследование Frontiers in Psychology, проведенное в 2019 году, использовало фМРТ для изучения того, что происходит в мозгу, когда люди испытывают внутреннюю речь. В соответствии с другими аналогичными исследованиями команда обнаружила, что, хотя некоторые внутренние речи включают в себя полные предложения и даже целые абзацы (например, репетиция разговора, который вы планируете вести с вашим боссом), некоторые из них более фрагментарны — просто обрывок мысли. здесь или слово там.

И как обнаружил Херлберт после десятилетий помощи людям заглянуть в их собственный разум, существует огромное количество различий от человека к человеку. Некоторые люди слышат внутренние голоса, которые могут звучать как записи, в то время как другие описывают их как гораздо более расплывчатые и нечеткие.

Исследования Херлберта и других ученых, а также множество анекдотических данных показали, что некоторые люди вообще не слышат внутреннюю речь или, по крайней мере, не в соответствии с их определением. В исследовании Brain Research Bulletin 2010 года 7 процентов испытуемых не сообщили о том, что у них есть внутренний голос.

Однако это не обязательно означает, что у этих людей его нет. Это зависит от того, как вы охарактеризуете внутренний голос, говорит Итан Кросс, психолог из Мичиганского университета и автор книги «Болтовня: голос в нашей голове, почему это важно и как его использовать». По его словам, практически каждый может хранить информацию, такую как номер телефона или набор направлений, в своей вербальной рабочей памяти. По этому критерию, вероятно, у всех нас есть какой-то внутренний голос.

Однако Кросс добавляет: «По мере того, как вы поднимаетесь по лестнице сложности с точки зрения функций, которым служит внутренний голос, я думаю, вы видите большую изменчивость в степени, в которой люди участвуют во [внутренней речи]».

Разум как потоковая служба

В нашем сознании есть не только звуковые дорожки, но и видеоразвлечения посредством мысленных образов. Большинство людей могут представить, по крайней мере, нечеткий образ, скажем, своей спальни. Тем не менее, он не универсален. Те, кто не может формировать мысленные образы, испытывают афантазию — термин, введенный в 2015 году исследователями, которые впервые определили это состояние. Считается, что им страдают от 2 до 5 процентов населения.

Согласно исследованию Frontiers in Psychology 2021 года, в котором участников просили заполнить различные анкеты о яркости их визуальных и слуховых образов, может существовать тесная связь между афантазией и отсутствием внутреннего голоса, также известным как анаурия.