Язык и мышление -Языкознание
Кто не делится найденным, подобен свету в дупле секвойи (древняя индейская пословица)
Библиографическая запись: Язык и мышление. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//yazykoznanie/iazyk-i-myshlenie/ (дата обращения: 2.05.2023)
Содержание
Язык — система словесного выражения мыслей. Но возникает вопрос, может ли человек мыслить не прибегая к помощи языка?
Большинство исследователей полагают, что мышление может существовать только на базе языка и фактически отождествляют язык и мышление.
Еще древние греки использовали слово «logos» для обозначения слова, речи, разговорного языка и одновременно для обозначения разума, мысли. Разделять понятия языка и мысли они стали значительно позднее.
Вильгельм Гумбольдт, великий немецкий лингвист, основоположник общего языкознания как науки, считал язык формирующим органом мысли. Развивая этот тезис, он говорил, что язык народа — его дух, дух народа — это его язык.
Другой немецкий лингвист Август Шлейхер считал, что мышление и язык столь же тождественны, как содержание и форма.
Филолог Макс Мюллер высказывал эту мысль в крайней форме: «Как мы знаем, что небо существует и что оно голубое? Знали бы мы небо, если бы не было для него названия?… Язык и мышление два названия одной и той же вещи».
Фердинанд де Соссюр (1957-1913), великий швейцарский лингвист, в поддержку тесного единства языка и мышления приводил образное сравнение: «язык — лист бумаги, мысль — его лицевая сторона, а звук оборотная. Нельзя разрезать лицевую сторону, не разрезав оборотную. Так и в языке нельзя отделить ни мысль от звука, ни звук от мысли. Этого можно достичь лишь путем абстракции».
И, наконец, американский лингвист Леонард Блумфилд утверждал, что мышление — это говорение с самим собой.
Однако многие ученые придерживаются прямо противоположной точки зрения, считая, что мышление, особенно творческое мышление, вполне возможно без словесного выражения. Норберт Винер, Альберт Эйнштейн, Фрэнсис Гальтон и другие ученые признаются, что используют в процессе мышления не слова или математические знаки, а расплывчатые образы, используют игру ассоциаций и только затем воплощают результат в слова.
С другой стороны многим удается скрывать скудость своих мыслей за обилием слов.
«Бессодержательную речь всегда легко в слова облечь». (Гёте)
Творить без помощи словесного языка могут многие творческие люди — композиторы, художники, актеры. Например, композитор Ю.А. Шапорин утратил способность говорить и понимать, но мог сочинять музыку, то есть, продолжал мыслить. У него сохранился конструктивный, образный тип мышления.
Русско-американский лингвист Роман Осипович Якобсон объясняет эти факты тем, что знаки — необходимая поддержка для мысли, но внутренняя мысль, особенно когда это мысль творческая, охотно использует другие системы знаков (неречевые), более гибкие, среди которых встречаются условные общепринятые и индивидуальные (как постоянные, так и эпизодические).
Некоторые исследователи (Д. Миллер, Ю. Галантер, К. Прибрам) считают, что у нас есть очень отчетливое предвосхищение того, что мы собираемся сказать, у нас есть план предложения, и когда мы формулируем его, мы имеем относительно ясное представление о том, что мы собираемся сказать. Это значит, что план предложения осуществляется не на базе слов. Фрагментарность и свернутость редуцированной речи — следствие преобладания в этот момент в мышлении несловесных форм.
Таким образом, обе противоположные точки зрения имеют под собой достаточные основания. Истина, скорее всего, лежит посередине, т.е. в основном, мышление и словесный язык тесно связаны. Но в ряде случаев и в некоторых сферах мышление не нуждается в словах.
Язык и мышление
Содержание
Введение 3
1. Определение и функции языка
2. Определение мышления 6
3. Связь языка и мышления
4.
Гипотезы о соотношении
Заключение 13
Список использованной литературы 14
Введение
Язык и мышление два
неразрывно связанных вида общественной
деятельности, отличающиеся друг от друга
по своей сущности и специфическим
признакам. Язык является необходимым
условием возникновения мышления, формой
его существования и способом функционирования.
В процессе развития человеческого сообщества
и его культуры мышление и язык складываются
в единый речемыслительный комплекс, выступающий
основанием большинства культурных образований
и коммуникативной реальности. Кроме того,
мышление является такой стороной общественной
деятельности человека, которая сама по
себе недоступна непосредственному восприятию.
Материалом, на основании которого можно
исследовать мышление, служат внешне выражаемые
элементы поведения людей, самыми удобными
среди них являются речь и ее продукт —
язык.
Так же как и мышление, язык составляет какую-то сторону общественной деятельности человека и не может быть отделен от ряда других сторон этой деятельности, в частности от мышления и процессов общения: определенные звуки, письменные знаки и движения могут быть и являются знаками языка лишь тогда, когда в них выражены определенные мысли и они служат целям взаимного общения. Так же как и мышление, язык не может быть реально отделен от других сторон общественной деятельности человека, но в то же время в отличие от мышления язык представляет собой нечто доступное непосредственному восприятию.
Вопросам их взаимодействия
посвящено большое количество научных
трудов. Эта тема и по сей день
является наиболее притягательной для изучения со стороны
языкознания, психологии, лингвистики,
психолингвистики, логики и прочих наук.
Даже не зная законов, по которым осуществляет
свою работу мышление, и только примерно
догадываясь, мы нисколько не сомневаемся,
что мышление и язык связаны между собой.
Цель работы — определить сущность языка и мышления, соотношение языка и мышления; влияние языка на образ мышления и наоборот.
Работа состоит из введения, четырех параграфов, заключения и списка использованной литературы.
1. Определение и функции языка
Язык и мышление неразрывно
связаны между собой, это ни у
кого не вызывает сомнения. Язык является
необходимым условием возникновения
мышления, формой его существования
и способом функционирования. В процессе развития
человеческого сообщества и его культуры
мышление и язык складываются в единый
речемыслительный комплекс, выступающий
основанием большинства культурных образований
и коммуникативной реальности.
Мышление главным образом оперирует понятиями как логическими значениями языковых знаков. Строго говоря, проблема значения слова связана не только с мышлением, но и с сознанием. Ведь кроме логических значений языковых знаков существуют также эмоциональные и эстетические.
Знак — это внешнее выражение внутреннего
содержания предметов и явлений — их значение.
Человек — единственное существо, моделирующее
внешний мир при помощи знаковых систем.
Знаки — это символы таблицы Менделеева,
музыкальные ноты, рисунки, имена и т.д.
В любом человеческом сообществе люди
реагируют на те или иные знаки в соответствии
с культурными традициями, ибо формирование
знаковой картины мира и восприятие мира
в знаковой системе всегда опосредованно
культурой. Знаки, выражающие значения
явлений могут иметь либо условный, либо
реальный характер (например, местные
особенности одежды). Условные знаки, в
свою очередь, делятся на специальные
и неспециальные. Роль неспециального
знака может сыграть, скажем, дерево, используемое
как ориентир.
Важнейшие условные знаки человеческой культуры — это слова. Предметы и явления окружающей действительности редко полностью подвластны человеку, а слова — знаки, которыми мы их обозначаем, подчиняются нашей воле, соединяясь в смысловые цепочки — фразы. Со знаками, со значениями, которые им придаются, оперировать легче, чем с самими явлениями.
Язык — главная из знаковых
систем человека, важнейшее средство
человеческого общения. К. Маркс, например, назвал язык «непосредственной действительностью
мысли». С помощью слов можно интерпретировать
другие знаковые системы (например, можно
описать картину). Язык — универсальный
материал, который используется людьми
при объяснении мира и формировании той
или иной его модели. Хотя художник может
это сделать и при помощи зрительных образов,
а музыкант — при помощи звуков, но все
они вооружены, прежде всего, знаками универсального
кода — языка.
В силу этого язык позволяет выражать самые разные мысли, описывать чувства и переживания людей, формулировать математические теоремы и т.д.
Функции языка.
Язык может быть устным и письменным, он возникает в человеческом сообществе, выполняя важнейшие функции:
— выражения мысли или сознания;
— хранения и передачи информации;
— средства общения или коммуникативную.
У высших животных имеются
зачатки звуковой сигнализации. Куры
издают несколько десятков звуков,
выражающих чувство опасности, подзывающих
цыплят, сигналящих о наличии или отсутствии пищи. У таких
высокоразвитых млекопитающих, как дельфины,
имеются уже сотни звуковых сигналов,
что дает основание ученым полагать наличие
языка в их коммуникации, и если это так,
то нужно будет признать, что существует
особая «дельфинья цивилизация». По мнению
физиолога И.П.Павлова, сигнализация животных
основана на ощущениях и элементарных
представлениях, названных им первой сигнальной
системой. Она ограничена в объеме передаваемой
информации, любая сигнализация животных
может выразить столько единиц информации,
сколько в ней есть сигналов. Любой человеческий
язык может передать и выразить неограниченное
количество информации и разнообразных
знаний.
2. Определение мышления
Венцом эволюционного
и исторического развития познавательных процессов
человека является его способность мыслить.
Благодаря понятийному мышлению человек
беспредельно раздвинул границы своего
бытия, очерченные возможностями познавательных
процессов более «низкого» уровня
– ощущения, восприятия, представления.
Чувственные образы, создаваемые
с помощью этих процессов, обладая качеством
надежной достоверности, то есть высокой
степени соответствия объектам и ситуациям
реального мира, дают возможность вовремя
реагировать на происходящие изменения
и эффективно строить свое поведение
в ответ на эти наличные, непосредственно
воспринимаемые события. Придавая
движениям определенное направление в
пространстве, и регулируя их силу и скорость,
чувственные образы в то же время, будучи
жестко «привязанными» к объекту, его
форме, свойствам, местоположению и скорости
его продвижения, создают и определенные
ограничения в познании окружающего мира.
В этих образах окружающий мир предстает,
так сказать, в нетронутом виде. Для
того, чтобы проникнуть в суть вещей и
явлений, понять скрытые от непосредственного
взора связи и отношения внутри них
и между ними, необходимо активно в них
вмешаться, произвести с ними некие физические
или мысленные манипуляции, в результате
которых эти скрытые связи и отношения
становятся явными. Такое постижение этих
связей раздвигает границы наличной ситуации
не только в том смысле, что мы знаем, что
воспринимаемые здесь и сейчас объекты
и события являются лишь ничтожной частью
всего сущего в безграничном пространстве
и времени; но и в том, что мы своим умственным
взором можем «увидеть» то, что не дано
невооруженному мыслью глазу, уху, обонянию
и т.д. С помощью мышления человек познает
окружающий мир во всем многообразии,
свойствах и отношениях.
Преимущества, которые
дает человеку мышление, заключаются также в том, что
с его помощью он может, «не сходя с места»
и, таким образом, находясь в безопасном
положении, «проиграть в уме» различные
варианты возможных (и невозможных)
событий, которые в действительности нигде
и никогда не происходили; предвосхитить
наступление наиболее вероятных событий,
чувственно не воспринимаемых в данный
момент в данном месте, и подготовиться
к соответствующим ответным действиям,
спланировать их и корректировать их в
процессе их осуществления, то есть
мышление, являясь частью психики, выполняет
одну из основных ее функций — функцию
упреждения событий.
Таким образом, с помощью
мышления человек познает не только сущее,
действительное, но и возможное, он не
только познает, но и создает его.
Мышление является предметом исследования многих дисциплин:
философии, в рамках которой исследуются
общие отношения меду мышлением и материей;
социологии, где изучается зависимость
мышления от социальной структуры общества
и процесса его развития; логики, которая
исследует закономерные связи между такими
основными формами мышления, как понятие,
суждение и умозаключение; физиологии
и других наук. Реально совершающееся
мышление может быть, и часто бывает, неправильным
с точки зрения формальной логики. Оно
может определяться субъективными пристрастиями,
быть непоследовательным, свернутым, в
процессе его осуществления могут допускаться
логические ошибки, но именно это живое,
обусловленное собственно психологическими
факторами мышления и интересует психологов.
При изучении мышления конкретных людей
в конкретных обстоятельствах были получены
очень важные факты.
В частности, было обнаружено, что с точки зрения достижения конечного результата, «ошибка»- понятие, весьма относительное, так как именно «ошибка» может выполнять очень важную подготовительную функцию при решении задач. Если логика изучает отношения между готовыми, уже сформированными понятиями, то психологию интересует также сам по себе процесс формирования понятий, при котором может происходить, например, приписывание вещам отсутствующих у них свойств. Кроме того, психологию интересуют не только развитые формы мышления, основанные на оперировании понятиями, но и более простые его формы. Основной тезис о взаимосвязи психических явлений реализуется в исследовании влияния на мышление других психических процессов, состояний и свойств личности, таких как эмоции, установки, характер, личностные особенности.
Под мышлением мы понимаем
нечто, происходящее где-то «внутри», в
психической сфере, и то психическое
«нечто» влияет на поведение человека таким образом, что оно приобретает
нешаблонный, нестандартный, неповторяющийся
характер.
Когда мы наблюдаем однообразное
поведение, слышим давно известные истины,
знаем, что человек слепо верит во что-то,
мы говорим, что здесь нет и намека на мысль.
Приспособительная изменчивость поведения
животных в некоторых ситуациях также
побуждает нас предполагать наличие в
нем разумной основы.
Приспособление к окружающей среде может осуществляться двумя принципиально различными путями:
а) путем выполнения автоматизированных, жестко запрограммированных действий, не зависящих от меняющихся обстоятельств;
б) путем выработки в данных, конкретных ситуациях новых индивидуальных форм поведения, учитывающих изменившиеся условия.
В связи с тем, что
никакая заранее подготовленная (врожденная) программа
поведения не может полностью соответствовать
изменяющимся условиям среды, любое поведение,
основанное на психическом отражении,
можно считать разумным, то есть целесообразным,
где разумное означает индивидуально-изменчивое
и приспособленное к конкретным обстоятельствам
(О.
К. Тихомиров). В более узком смысле,
под разумным понимают нахождение отходных
путей и использование орудий. Даже у животных
всякое поведение представляет собой
сплав врожденных и индивидуально-изменчивых
форм поведения.
Несмотря на то, что по признаку индивидуального
приспособления к изменяющимся условиям
между поведением животных и человека
имеется много общего, поведение человека,
основанное на мышлении, и разумное поведение
животных отличаются друг от друга существенно
и принципиально. Главное отличие в том,
что поведение животных — приспособительное,
поведение человека приспособительно
— преобразующее. В процессе преобразующей
деятельности человека мышление выступает
как средство постановки цели и как аппарат
для подготовки целенаправленных действий.
То и другое возможно только на основе
использования языка как средства, в котором
в обобщенной форме закреплены наиболее
общие свойства предметов и явлений и
отношения между ними. Формирования языка,
существующего в речевой форме и являющегося
средством общения, в свою очередь возможно
только в социальной среде.
Спецификой отражения на уровне мышления является отражение именно отношений между объектами и признаками внутри них, оно требуется, в том числе и для осуществления обобщений.
Специфическое отражение указанных отношений в мышлении психологически представлено в феномене понимания. До тех пор, пока эти отношения не будут поняты субъектом, их отражение в психике будет представлено только на сенсорно — перцептивном уровне, как это случается при восприятии речевых звуков — можно услышать фразу, произнесенную на родном языке, но не понять ничего.
В качестве исходных условий
для возникновения мышления выступают
две формы деятельности: предметная
деятельность и общение. Внутри этих условий
— совместных действий с предметом — в формировании
мышления участвуют как собственно биологические,
так и социальные предпосылки. В качестве
биологической предпосылки выступает
развитое восприятие, которое дает субъекту
максимально адекватный образ объекта,
без чего невозможна адекватная манипуляция
им и, соответственно, невозможно отражение
связей как внутри объекта, так и между
объектами.
Без регулирующей функции образов
невозможны также первичные исходные
формы предметной деятельности и общения:
без наличных образов люди, образно говоря,
просто не нашли бы ни объекта для совместных
действий, ни друг друга. В свою очередь,
совместная предметная деятельность и
общение, развиваясь, становятся мощной
движущей силой и главным фактором развития
мышления. Исключительно мощным средством
формирования мышления, таким образом,
является вовсе не созерцание, а деятельность,
действие, которое, по образному выражению
С.Л. Рубинштейна, «как бы несет мышление
на проникающем в объективную действительность
острие своем». Разламывая кость, раскалывая
орех, копая землю, бросая камень, царапая
и пробивая мягкое твердым, человек постигает
открывающиеся при этом связи между объектами.
Ирония в языке и мысли: книга по когнитивным наукам
Содержание Описание книги отзыва критиков
618 страниц 20 черно-белых иллюстраций
к Рутледж
624 страницы 20 черно-белых иллюстраций
к Рутледж
Продолжить покупки
Ирония в языке и мышлении собирает междисциплинарную коллекцию основополагающих эмпирических и теоретических работ по иронии в языке и мышлении в одну исчерпывающую книгу.
Этот том, являющийся столь необходимым ресурсом в области образного языка, сосредоточен на теме из когнитивной науки: ирония является фундаментальным способом осмысления человеческого опыта. Редакторы представляют перспективу в форме открытия и закрытия глав, которые позволяют читателям увидеть, как такие работы способствовали развитию области, а также вдохновляют нынешних и будущих ученых.
Избранные статьи посвящены следующим темам:
- теории иронии, затрагивающие в первую очередь понимание ее вербальной формы
- контекст в понимании иронии
- социальные функции иронии
- развитие понимания иронии
- ситуационная ирония.
Ученые и студенты, изучающие психологию, лингвистику, философию, литературу, антропологию, искусственный интеллект, искусство и коммуникации, сочтут эту книгу отличным ресурсом. Он служит идеальным дополнением к курсам, которые представляют основные идеи языка и мышления.
Часть I: Введение.
Х. Л. Колстон, Р. В. Гиббс, Краткая история иронии. Часть II: Теории иронии. Х. Кларк, Р. Герриг, О притворной теории иронии. Д. Уилсон, Д. Спербер, О словесной иронии. С. Кумон-Накамура, С. Глюксберг, М. Браун, Как насчет еще одного куска пирога: теория аллюзионного притворства дискурсивной иронии. HL Colston, О необходимых условиях для понимания вербальной иронии. С. Аттардо, Ирония как актуальная неуместность. Часть III: Контекст в понимании иронии. Р. В. Гиббс, О психолингвистике сарказма. Р. Гиора, О. Фейн, Ирония: контекст и значимость. С. Макдональд, Нейропсихологические исследования сарказма. П. Пексман, Т. Ферретти, А. Кац, Дискурсивные факторы, влияющие на онлайн-чтение метафоры и иронии. Дж. Швебель, С. Дьюс, Э. Виннер, К. Шринивас, Обязательная обработка буквального значения иронических высказываний: дополнительные доказательства.
К. Курко, Ирония: отрицание, эхо и метарепрезентация. Часть IV: Социальные функции иронии. С. Дьюс, Дж. Каплан, Э. Виннер, Почему бы не сказать об этом прямо? Социальные функции иронии. HL Colston, Посолить рану или подсластить таблетку: прагматические функции иронической критики. Р. В. Гиббс, Ирония в разговорах среди друзей. Л. Анолли, Р. Чичери, М. Инфантино, От «порицания похвалой» к «похвале порицанием»: анализ голосовых паттернов в иронической коммуникации. Х. Котхофф, Реакция на иронию в различных контекстах: о познании в общении. Часть V: Развитие понимания иронии. M. Creusere, Тест на развитие теоретических взглядов на понимание словесной иронии: детское распознавание аллюзии и прагматической неискренности. Дж. Хэнкок, П. Данхэм, К. Парди, Детское понимание критических и дополнительных форм словесной иронии. М. Гленрайт, П. Пексман, Восприятие детьми социальных функций иронии.
Часть VI: Ситуационная ирония. Дж. Лукариелло, Ситуационная ирония: концепция событий, пошедших наперекосяк. А. Утсуми, Вербальная ирония как имплицитное отображение иронической среды: отличие иронических высказываний от неиронии. К. Шелли, Бикогерентная теория ситуационной иронии. Часть VII: Заключение. Р. В. Гиббс, Х. Л. Колстон, Будущее исследований иронии.
«Одно из лучших качеств [из Ирония в языке и мысли ] представляет собой наводящее на размышления сравнение различных теорий иронии и их экспериментальную проверку. Это позволяет читателям увидеть плюсы и минусы различных теоретических основ. Отличная отправная точка для тех, кто изучает непрямые способы общения.» — Шилихина Ксения Михайловна , Воронежский государственный университет
Добавить в корзину
Лера Бородицкая: Как язык формирует мышление
Языки, на которых мы говорим, формируют наше мышление? Например, как мы думаем о времени? Слово «время» — самое часто встречающееся существительное в английском языке.
Время вездесуще, но эфемерно. Оно формирует саму ткань нашего опыта, и все же оно неосязаемо: мы не можем увидеть, потрогать или почувствовать запах времени. Как наш разум создает этот фундаментальный аспект опыта? Влияют ли языковые и культурные модели на то, как мы думаем о времени?
Являются ли языки просто выражением мыслей, или языковые структуры (без нашего ведома и согласия) формируют те самые мысли, которые мы хотим выразить? Может ли изучение новых способов говорить изменить ваше мышление? Есть ли внутренняя ценность в человеческом языковом разнообразии? Присоединяйтесь к нам, поскольку стэнфордский когнитивист Лера Бородицкая вновь оживляет этот давний спор, используя данные экспериментов, проведенных по всему миру, от Китая до Индонезии, Израиля и аборигенов Австралии.
Языки — это параллельные вселенные
«Иметь второй язык — значит иметь вторую душу», — сказал Карл Великий примерно в 800 году нашей эры. «Каждый язык имеет свой собственный когнитивный инструментарий», — сказала психолог и лингвист Лера Бородицкая в 2010 году нашей эры.
Различные языки по-разному обрабатывают глаголы, различия, пол, время, пространство, метафору и действие, и эти различия, как показывает ее исследование, заставляют людей думать и действовать по-разному.
Возьмем такое предложение, как «Сара Пэйлин прочитала последнюю книгу Хомского». В русском языке глагол должен был бы указывать, была ли прочитана вся книга или нет. В турецком языке этот глагол будет означать, видел ли говорящий событие лично, или о нем сообщалось, или о нем предполагалось. У русских есть два слова для обозначения синего, и когда эти слова присутствуют в их сознании, они могут различать более тонкие градации цвета, чем носители английского языка.
Род проникает глубоко в некоторые языки, влияя на существительные (включая числовые слова и дни недели), окончания прилагательных, местоимения и притяжательные наклонения, а также окончания глаголов. И это влияет на то, как люди думают о каждой названной вещи. В немецком языке Солнце — женщина, а Луна — мужчина; это наоборот на испанском языке.
Во французском языке «свобода» и «справедливость» — это женщина, и, таким образом, Статуя Свободы — женщина, как и женщина-судья с завязанными глазами в американских залах суда.
— «Время» — самое распространенное существительное в английском языке, — сказал Бородицкий. (За которыми следуют «человек», «год», «путь» и «день».) Время часто выражается как путешествие в космосе: «Мы приближаемся к Рождеству». Но некоторые языки ставят будущее перед нами, а другие — позади. Для аборигенов, которых Бородицкий изучал на севере Австралии, время и последовательность сливаются в их глубокой ориентации по сторонам света. Они используют не относительные термины, такие как «лево» и «право», а абсолютные термины компаса («У тебя на юго-западной ноге муравей»), и они обладают исключительными навыками ориентирования.
Когда Бородицкий попросил этих аборигенов разместить последовательность фотографий (постепенно съеденное яблоко) в последовательном порядке, они сделали это не так, как англоговорящие (слева направо) или носители иврита и арабского языка (справа налево), они это сделали по компасу: с востока на запад.