Зачем человеку ненависть и как с ней жить — Сноб
Иллюстрация: Veronchikchik
После публикации моего текста «Культура вины и стыда и культура совести» я получила письмо. Привожу его отредактированную версию:
«Здравствуйте Катерина Вадимовна!
Пишет Валентина из Москвы, 41 год.
Спасибо вам за описание различий двух культур, мне кажется, многим этого понимания не хватало. Мне, во всяком случае, после того, как прочитала, стало немного легче. Но есть еще одна вещь, которая, к сожалению, сейчас цветет пышным цветом, и я бы это по аналогии назвала “культурой ненависти”. Люди выплескивают ненависть друг на друга ушатами и бочками, не задумываясь о последствиях — немедленных и отдаленных. Доходит до того, что это происходит не только в соцсетях, но и внутри семей, между поколениями, родственниками.
Вы в своих лекциях говорили, что проговоренное вслух “я ненавижу свою сестру, уроки черчения и манную кашу” — это признак подросткового мышления и сознания.
А что же тогда сейчас? Люди массово регрессировали до подростков? Зачем? Что это людям дает? Мне кажется, что это только отнимает. Друзей, родных, силы, в конце концов. Я не хочу ненавидеть, но чувствую, что иногда, когда прочитаю в соцсетях какое-то совершенно, как мне кажется, мною лично незаслуженное оскорбление в свой адрес или узнаю что-то еще ужасное, меня саму захлестывает так, что аж во рту горько делается. И тогда я становлюсь неприятна сама себе. Я не хочу никого ненавидеть. Я уверена, что ненависти вообще быть не должно — она только мешает решать действительно существующие проблемы. Но ненависть есть, и льется она отовсюду — из интернета, из телевизора, в разговорах. Не могли бы вы все это как-нибудь попроще объяснить, с позиций социал-дарвинизма?
Заранее признательна!»
Что ж, попытаюсь здесь и сейчас ответить. Для начала скажу, что тезис «ненависти вообще нигде никогда не должно быть» кажется мне совершенно несостоятельным.
Ненависть — это эволюционно выработанная и закрепленная, вполне себе биохимически описываемая реакция организма, особи или даже группы особей на комплекс внешних условий.
Ненависть, как и все прочие эволюционно закрепленные находки, имеет важное адаптивное значение. В противном случае ее действительно просто уже не было бы.
Для каких же условий выработана эволюцией, приспособлена и, скажем так, может быть конструктивно применена ненависть? Это очень простые условия: максимальная мобилизация для схватки по вопросу жизни и смерти вот прямо сейчас. То есть если животное или человек в ситуации максимальной опасности для него самого готовится идти и убивать кого-то прямо сейчас (именно убивать; в крайнем случае — калечить и надолго выводить из строя) — ненависть самое уместное для этого события чувство.
Причем надо уточнить: речь здесь идет именно о равном или превосходящем сопернике. Кошка, охотящаяся на мышь, или волк, преследующий зайца, никакой ненависти к своей будущей еде не испытывает. Это совершенно другое.
А вот если мы говорим о сексуализированной драке двух мартовских котов или о молодом волке, претендующем на роль вожака стаи и выходящем на иерархическую схватку с действующим вожаком, здесь уже наши аналогии будут значительно более уместны.
То есть, если мы теперь уходим от волка и кошки к людям, можно сказать, что ненависть в определенных обстоятельствах повышает шансы на победу. Для кого? Для воина непосредственно перед боем, для дворового хулигана перед схваткой в подворотне с тремя противниками из соседнего двора, для человека, который на пороге своего дома столкнулся с двумя грабителями и схватил топор.
Работает ненависть исключительно «здесь и сейчас». Включилось и должно быть сразу же потрачено — на бой, на непосредственную схватку, на выживание в ней. «Запасти ненависть впрок» невозможно, да и не нужно и даже просто вредно, ибо она по понятным причинам (максимальная мобилизация для выживания и победы) просто временно отключает значительный пул важных для жизни вещей. Какие это вещи? Ну, например, любая возможность любого созидания, понимания другого, сотрудничества с другими «кошками и волками». Ненависть убийственна и сугубо разрушительна, она предназначена строго для этого и ни для чего больше. Но март проходит, и двум котам жить в этом дворе дальше, питаться на одной помойке, вместе греться на солнышке.
Если молодой волк не победил, то ему грядущей голодной зимой еще охотиться в этой стае (других волков в округе просто нет), под руководством этого вожака. Именно поэтому ненависть «придумана» и закреплена эволюцией как быстро проходящее после боя состояние.
Итак, ненависть — древний и вполне себе почтенный адаптационный механизм. Множество наших непосредственных предков выжило за счет нее, включая каких-нибудь отчаянных полуобезьянок, вступивших в схватку с кем-нибудь мохнатым и саблезубым и отвоевавших у него уютную пещеру накануне очередного похолодания.
Теперь возвращаемся в сегодняшний день.
Скажем сразу: для мирных стабильных времен ненависть обывателю абсолютно не нужна и практически в обиходе не применяется. Сохраняется она у нестабильных переходных подростков в качестве такого своеобразного, преходящего атавизма: «Я тебя ненавижу!» — кричит 13-летний сын вслед матери, которая отобрала у него в два часа ночи мобильный телефон. Но даже почти игрушечная ненависть подростков, увы, бывает очень разрушительной.
В целом для мирных стабильных времен нужны совсем другие чувства и навыки: эмпатия, толерантность, вежливость, способность к творчеству. Общественный порядок охраняют специально выделенные люди, в повседневности превыше всего ценятся неконфликтность и сотрудничество.
Когда стабильность заканчивается (а она, увы, всегда заканчивается — рано или поздно), все меняется. И вот здесь начинаются тонкости. Давайте их рассмотрим. Помним: ненависть — это только про разрушение, в пределе прямо про уничтожение, убийство другого человека или людей, в иное (стабильное) время похожих на тебя самого.
Если обстоятельства вокруг вас таковы, что вы готовы и хотите прямо сейчас пойти и непосредственно, физически кого-то убить — ненавидьте, это повышает ваши шансы на успешное убийство и победу в схватке, в которую вы вступаете. Если не готовы — убейте ненависть.
Что будет, если ненависть не потрачена и не убита? Она сначала блокирует весь конструктив жизни хозяина (тут нет ничьей вины, она просто так устроена), а потом начинает, как суперсильная кислота, разрушать своего носителя и дальше — все вокруг него.
Человек, охваченный нерастраченной ненавистью, заразен, токсичен и просто опасен для всех. От него надо держаться подальше (если, конечно, вы не однополчане и не стоите с ним плечом к плечу перед началом боя).
Важный вопрос современности: можно ли уже имеющуюся ненависть выплеснуть в социальные сети, в телевизионный или радиоэфир, потратить ее там и тем освободиться, спастись самому и спасти своих ближних, разрушив и убив не непосредственно своего врага, а того, кто там, в сетях или в эфире, случайно подвернется?
Я, разумеется, не знаю точного ответа. Но склонна думать, что он отрицательный. Все-таки ненависть эволюционно рассчитана на видимый результат. Я ненавидел, я победил, я убил и вот — труп врага или враг, позорно бегущий, и мои реальные выгода и ликование от этого. Бесцельное, без всякой обратной связи, выплескивание ненависти в электронные сумерки, как мне кажется, такого результата не дает. Вы даже не знаете, кого вы там убили. Может быть, все напрасно, вас никто не прочел, или над вами просто посмеялись, или покрутили пальцем у виска: ну вот, еще один ненавидящий всех вслепую придурок.
А вдруг вы вообще убили не того? Что тогда? Ведь в прошлой, стабильной жизни вы вроде как не отличались особой кровожадностью и были далеки от исповедания ценностей Ветхого завета с его «всех подряд, от младенцев до стариков, до седьмого колена»…
И последнее. Я уже писала об этом, но считаю нужным повторить. Категорически нельзя ненавидеть тем, кто имеет несовершеннолетних детей, находящихся с вами в непосредственном контакте, в поле вашей личности. И это не высокая мораль, это психофизиология и формальная логика. Ненависть, как мы уже знаем, требует немедленного выплеска, реализации. Иначе — разрушает. Помогают там взрослым социальные сети или не помогают — вопрос открытый. Но дети-то биологически считывают состояние значимых взрослых и имитируют его, это тоже эволюционное. И вот им-то эту сымитированную, забранную от «больших и значимых», непереваренную и, скорее всего, плохо понятую по содержанию ненависть выплеснуть ну уж абсолютно некуда. Она в них остается и накапливается. И постепенно разрушает их только формирующуюся личность, а иногда и прямо тело.
Дети постарше в этих случаях становятся агрессивны — дома или в школе, начинают травить других, тех, кто слабее, мучают животных. Дети помладше начинают просто необъяснимо болеть. А это ведь никому не надо, не так ли?
Антропологи выяснили, зачем людям нужны сплетни
Срочная новость
Открывается прием заявок на конкурс «Снимай науку!»
Открывается прием заявок на конкурс «Снимай науку!»
Shutterstock
Причем роль сплетен в обществе одинакова и для офисных работников из США, и для африканских фермеров.
Успешность людей зависит от репутации, независимо от страны, культуры и уровня образования, показало исследование ученых из Университета штата Вашингтон (США). Научная статья вышла в журнале Evolution and Human Behavior.
В серии экспериментов антропологи обнаружили, что разговоры о человеке за его спиной влияют на то, готовы ли другие дать ему некий ресурс.
Исследователи провели онлайн-эксперимент со 120 участниками, работающими в офисе в США и Индии, а также с 40 людьми нганду — народа, живущего фермерством в Центральной Африке.
В данном случае под словом «сплетни» подразумевается обмен информацией о поведении человека в его отсутствие. То есть разговоры могут быть как осуждающими, так и одобрительными.
Антропологи считают сплетни неотъемлемой чертой каждого человеческого общества, но не очень ясно, какую именно функцию выполняют обсуждения «за глаза» в обществе. Новое исследование показывает прямую связь между сплетнями и вероятностью получения дополнительных ресурсов.
В эксперименте людям предлагали два сценария: рабочий и семейный. В рабочем офисным сотрудникам предлагали принять решение о премировании коллеги, в семейном — подарить ли родственнику дорогую реликвию. Фермерам нганду предлагали дополнительно наградить наемного работника или подарить родственнику красивую одежду.
Результат был одним и тем же: участник эксперимента готов был поделиться с кем-то гораздо охотнее, если про человека рассказывали хорошее.
Социальное животное
Остальные теги
Расскажите друзьям
НАСА «взломало» «Вояджер», чтобы спасти зонд от гибели в межзвездном пространстве
Наука / Midjourney
Что будет, если искусственный интеллект станет соперником человеку
Midjourney
Конец науки и образования? Все, что нужно знать о ChatGPT
Shutterstock
Физики обнаружили, что гравитация может создавать свет
Midjourney
Как использовать энергию Солнца для нужд человека: возможное будущее
Хотите быть в курсе последних событий в науке?
Оставьте ваш email и подпишитесь на нашу рассылку
Ваш e-mail
Нажимая на кнопку «Подписаться», вы соглашаетесь на обработку персональных данных
Почему люди вступают в секты? — Яня Лалич
Культы не исчезли после 1960-х и 1970-х годов, когда они впервые были признаны за их растущее присутствие, а иногда и противоречивые практики и действия.
Сегодня культовые группы и отношения процветают. Если сегодня вербовка незнакомцев является менее открытой, то это потому, что многие культы теперь используют профессиональные ассоциации, университетские городки, семинары самопомощи и Интернет в качестве основного места для вербовки. Люди всех возрастов вовлекаются в различные группы и движения, сосредоточенные на всем, от терапии до деловых предприятий, от философии Нью Эйдж до библейских верований, от боевых искусств до политических перемен. Слово «культ» обозначает группу с определенной структурой власти и внутренними отношениями власти, основанными на харизматическом авторитете.
Культ может быть определен следующим образом:
Культ может быть либо четко ограниченной социальной группой, либо размыто связанным социальным движением, объединенным
общими обязательствами перед харизматическим лидером. Он поддерживает трансцендентную идеологию (часто, но не всегда религиозную по своей природе) и требует от своих членов высокого уровня приверженности в словах и делах.
Самое главное, это требует личной трансформации, организованной культом.
Это определение передает системный взгляд на такую группу. Оно не должно быть оценочным, пренебрежительным или односторонним в том смысле, что подразумевается, что группа хорошая, плохая или какая-то другая. Не все культы одинаковы, и они могут меняться в зависимости от времени или места. Культы различаются по своим правящим идеологиям или системам верований, а также по конкретным практикам, требованиям и нормам. Некоторые могут быть более экстремальными, чем другие. Культы существуют на континууме влияния (т. е. воздействия на членов и на общество) и континууме контроля (т. е. от менее инвазивного до всеобъемлющего), превращая их от безобидных к опасным и вредным. Каждая группа должна наблюдаться и оцениваться по ее собственным достоинствам, ее собственным практикам и поведению.
Согласно теории «ограниченного выбора» Яньи Лалич, четыре взаимосвязанных измерения составляют основу социальной системы и внутренней динамики культа.
1. Харизматическая власть. Это эмоциональная связь между лидером и последователями. Он придает легитимность лидеру и придает авторитет действиям лидера, в то же время оправдывая и подкрепляя реакцию последователей на лидера и/или его идеи и цели. Харизму можно рассматривать как «крючок», связывающий преданного с лидером. Общая цель харизматического авторитета — обеспечить лидерство. Конкретная цель состоит в том, чтобы лидер был признан законным авторитетом и предлагал направление. Это достигается с помощью привилегий и команд. Желаемый эффект состоит в том, что члены верят в лидера и отождествляют себя с ним, а также считают его или ее кем-то особенным, кем-то, кого нужно уважать.
2. Трансцендентная система убеждений. Это всеобъемлющая идеология, которая связывает приверженцев с группой и заставляет их вести себя в соответствии с правилами и нормами группы. Оно трансцендентно, потому что предлагает полное объяснение прошлого, настоящего и будущего, включая «путь к спасению».
Результатом является уступчивость или, еще лучше, послушание.4. Системы влияния. Это сеть взаимодействий и социального влияния, которая заключается в социальных отношениях группы. Это взаимодействие и возникающая в результате групповая культура учат членов адаптировать свои мысли, отношения и поведение в соответствии с их новыми убеждениями. Цель систем влияния — формирование групповой культуры. Конкретная цель состоит в том, чтобы создать институционализированные групповые нормы и установленный кодекс поведения, согласно которым члены должны жить. Это достигается различными методами давления со стороны сверстников и руководства, а также посредством социально-психологического воздействия и моделирования. Желаемым эффектом является конформизм и самоотречение, необходимые не только для того, чтобы быть частью группы, но и для достижения провозглашенной цели.
Комбинация этих четырех измерений приводит к «самоуплотняющейся системе», которая требует высокой степени приверженности (а также выражения этой приверженности) от ее основных членов.
Самозакрывающаяся система — это система, замкнутая сама на себя, не допускающая рассмотрения опровергающих доказательств или альтернативных точек зрения. В крайнем случае, самозапечатанная группа исключительна, а ее система верований всеобъемлюща в том смысле, что она дает ответы на все вопросы. Как правило, целью таких групп является достижение далеко идущего идеала. Однако потеря самосознания для отдельного приверженца слишком часто является побочным продуктом этого поиска.
Если вы зайдете на сайт www.cultresearch.org, вы найдете множество статей, видеороликов и других материалов, позволяющих узнать больше по этой теме.
Почему люди сплетничают? Вот что говорит наука
Сплетни. Все люди принимают участие в той или иной форме, несмотря на старую пословицу : «Если тебе нечего сказать хорошего, не говори вообще ничего». Будь то болтовня на рабочем месте, обмен семейными новостями или групповые текстовые сообщения между друзьями, неизбежно, что каждый, кто говорит, говорит о других людях.
На самом деле 19Обсервационное исследование 93 показало, что участники-мужчины тратили 55% времени разговора, а участники-женщины тратили 67% времени разговора на «обсуждение социально значимых тем».
Люди склонны думать о сплетнях как о синониме злонамеренных слухов, унижений или бездыханной пропаганды бульварной сенсации. Но исследователи часто определяют его более широко: как «разговор о людях, которых нет рядом», — говорит Меган Роббинс, доцент психологии Калифорнийского университета в Риверсайде. «Это то, что для нас очень естественно» — неотъемлемая часть разговора, обмена информацией и даже создания сообщества.
«Это не обязательно отрицательно», — добавляет Дэвид Ладден, профессор психологии в Колледже Джорджии Гвиннетт и автор книги «Психология языка: комплексный подход ». «Он может быть положительным или нейтральным».
В метаанализе 2019 года, опубликованном в журнале Social Psychological and Personality Science , Роббинс и его коллега обнаружили, что из 52 минут в день, которые в среднем 467 испытуемых тратили на сплетни, три четверти этих сплетен были на самом деле нейтральными.
. Например, в одной теме говорилось о ком-то, кто смотрит много фильмов, чтобы быть в курсе событий. «Это было довольно скучно, — говорит Роббинс, — совсем не непристойно и негативно».
Лишь небольшая часть проанализированных разговоров — около 15% — была признана негативными сплетнями (хотя позитивных сплетен было еще меньше, всего 9%). Таким образом, несмотря на то, что люди могут тратить значительное количество времени на разговоры о своих сверстниках, часто эта болтовня носит доброкачественный характер.
Почему люди сплетничают? Некоторые исследователи утверждают, что сплетни помогли нашим предкам выжить. Психолог-эволюционист Робин Данбар впервые выдвинул эту идею, сравнив сплетни с уходом за собой, который приматы используют как средство установления связи. Ладден объясняет, что вместо того, чтобы сдирать друг с друга блох и грязь, мы теперь разговариваем, и именно здесь «в ход идут сплетни, потому что болтовня в основном говорит о других людях и передает социальную информацию».
Сплетни, как утверждает работа Данбара, дают людям возможность распространять ценную информацию в очень больших социальных сетях. «Если бы мы не могли участвовать в обсуждении этих [социальных и личных] проблем, мы не смогли бы поддерживать те общества, которые у нас есть», — объяснила она в статье 2003 года, опубликованной в Review of General Psychology . «Сплетни в этом широком смысле играют ряд различных ролей в поддержании социально функциональных групп во времени».
«Мы гораздо более общительны [чем наши эволюционные предки], — говорит Ладден, — поэтому может быть очень полезно получать информацию о людях [от других], когда эта сеть слишком велика, чтобы мы могли наблюдать сами».
Некоторые ученые рассматривают сплетни как свидетельство культурного обучения, предлагая обучающие моменты и показывая людям примеры того, что социально приемлемо, а что нет. Например, если в сообществе или кругу общения есть кто-то, кто много изменяет, и люди начинают негативно отзываться об этом человеке, говорит Роббинс, коллективная критика должна предупредить других о последствиях измены.
И поскольку слух почти неизбежно просачивается обратно к источнику упомянутых сплетен, он может «служить для того, чтобы держать людей в узде, с моральной точки зрения», добавляет Роббинс.
В исследовании 2015 года, опубликованном в журнале Social Neuroscience, ученых изучили изображения мозга мужчин и женщин, услышав положительные и отрицательные сплетни о себе, своих лучших друзьях и знаменитостях. Люди, слышащие сплетни — хорошие и плохие — о себе, а также негативные сплетни в целом, демонстрировали большую активность в префронтальной коре головного мозга, которая является ключом к нашей способности ориентироваться в сложном социальном поведении.
Это действие показало, что субъекты отреагировали на сплетни и их понимание. Авторы говорят, что это связано с нашим желанием быть позитивно воспринятыми другими и вписаться в общество, независимо от того, отражает ли это то, что мы на самом деле чувствуем.
Исследование также показало, что хвостатое ядро, центр вознаграждения в мозге, активировалось в ответ на негативные сплетни о знаменитостях; субъектов, казалось, забавляли или развлекали непристойные скандалы со знаменитостями. (Исследователи также опросили, как испытуемые чувствовал , в дополнение к изучению того, что показали изображения их мозга. Неудивительно, что они были более счастливы, когда слышали положительные сплетни о себе, и больше раздражались, слыша негативные сплетни о себе, чем сплетни о других.)
Итак, могут ли сплетни быть полезными для вас?«Люди очень сопротивляются тому, чтобы думать о сплетнях как о плохом поведении, — говорит Роббинс. И Файнберг отмечает, что есть некоторые типы сплетен, которых следует избегать, например, сплетни, которые наносят исключительно вред и не служат никакой цели — например, злые комментарии о чьей-то внешности.
В таком случае «вы ничему не научитесь», — добавляет Роббинс. «Никто не получает выгоду».
Существует также физиологическое различие между активным и пассивным участием в сплетнях. Мэтью Файнберг, доцент кафедры организационного поведения в Школе управления Ротмана Университета Торонто, и его коллеги исследовали этот вопрос в исследовании 2012 года, опубликованном в
Кроме того, исследование Файнберга показало, что сплетни могут способствовать сотрудничеству, распространяя важную информацию. «Когда люди говорят, что ваша репутация опережает вас, это потому, что они слышали сплетни об этом человеке, — говорит он, — что может быть чрезвычайно полезным». Тем не менее, распространение или исправление сплетен, которые, как вы знаете, не соответствуют действительности, не имеет никакой просоциальной выгоды.
В другом исследовании Фейнберга группа участников определила участников, которые вели себя эгоистично, через сплетни, и сразу же выгнала их. В ходе исследования участников разделили на подгруппы, а затем каждому дали определенное количество баллов, представляющих небольшие суммы денег. Каждый участник мог внести эти баллы в свою группу — в этом случае баллы будут удвоены и перераспределены поровну — или оставить их себе. Вооружившись знаниями о решениях своих сверстников, участники снова играли в игру в разных группах. Важно отметить, что они могли сообщить своим новым группам, какой вклад кто-то внес в предыдущие упражнения, и могли проголосовать за полное исключение из раунда того, кто вел себя эгоистично.
Устранив эти плохие яблоки, оставшиеся участники смогли работать более слаженно и раздуть свой общий котел. Люди, которые отдали менее половины своих очков, первоначально увеличили свой вклад к концу последних раундов, в то время как те, кто был исключен, дали значительно больше после того, как им разрешили вернуться в игру, соответствуя менее эгоистичному поведению.
Сплетни также кое-что говорят об отношениях людей друг с другом. «Чтобы сплетничать, нужно быть ближе к людям», — говорит Стейси Торрес, доцент социологии Калифорнийского университета в Сан-Франциско, которая изучала сплетни у пожилых людей. Она отмечает, что «есть близость» в том, чтобы делиться опытом и чувствовать, что вы на одной волне с другими. Исследование Торреса показало, что сплетни могут предотвратить одиночество, в то время как другие исследования показали, что они могут способствовать сближению и сближению и служить формой развлечения.
Итак, продолжайте говорить. И когда ваш разговор превратится в сплетни, а это неизбежно произойдет, помните, что из этого может получиться что-то хорошее — при правильных намерениях, конечно.
Исправление, 3 октября
Первоначальная версия этой истории искажала методологию исследования, опубликованную в журнале Social Psychological and Personality Science в 2019 году. Это метаанализ сплетен как поведения, а не изучение.