Запах женщины книга: Запах женщины — Бо Голдман

Содержание

Руслан Ходяков — Запах женщины читать онлайн бесплатно

12 3 4 5 6 7 …10

Запах женщины

Я убью тебя нежно

Руслан Ходяков

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

в которой звезды зажигают только потому, что это кому-нибудь нужно.

– Георгий велел передать, что диадема будет твоей…

– …

– Георгий сказал, что он так хочет.

– Да пошел он, твой Георгий!

– Георгий не любит, когда его посылают.

– Слушай, ты, ублюдок бритый, мне все равно, любит твой Георгий, когда его посылают или нет. Мне его знаки внимания до лампады! И помощь мне его тоже не нужна, как и он сам!

– С огнем играешь, рыбка. Георгий…

Дверь маленькой гримерки отворилась. В душную, пропахшую духами и потом комнатку заглянула Светка, испуганно посмотрела на моего огромного собеседника, невозмутимо поигрывающего трубкой сотового телефона, и пролепетала:

– Рит, скоро вы там? Девочки нервничают…

– Исчезни. – Бросил мой собеседник, с интонацией, от которой мурашки бросаются врассыпную по всему телу.

– Постойте, что значит исчезни? Кто вы такой? Миша кто это такой? Что он делает в гримерке? Почему девочки за дверью? – Отстранив Светку в гримерку стремительно вошел Ярослав Якубович – известный телеведущий и главный распорядитель конкурса красоты – «Звезда России». Рядом с ним суетился охранник Миша, шепотом что-то пытаясь объяснить Якубовичу и настороженно поглядывая на типа с радиотелефоном. Вслед им галдели конкурсантки:

– Ярослав Викторович! Что это такое! Нам одеваться, гримироваться надо. Прогон скоро. А этот лоб, вваливается, всех выгоняет, закрывается с Риткой… И Миша с ним заодно…

Якубович внимательно посмотрел на меня и заглянул в свою планшетку:

– М-м-м… Маргарита Строкова, кажется? Что происходит? – он перевел взгляд на человека рядом со мной. Тот ухмыльнулся и подмигнул Якубовичу.

Якубовичу это не понравилось:

– Слушайте, кто вы такой? Что вы себе позволяете? – Он почему-то нервничая снова заглянул в планшетку и обратился к охраннику: Миша, кто это такой?

– Ярослав Викторович, я же вам пытаюсь объяснить… – он наклонился к низкорослому распорядителю и, что-то прошептал ему на ухо.

– А-а-а-а… – Протянул Якубович, и натянуто изобразив дружелюбную улыбку посмотрел на типа рядом со мной. – Вы от Григория Мелешева, значит?

Тип надменно кивнул и переложил телефон в другую руку.

– Так, девочки, оставьте их еще на несколько минут. Миша, пошли и никого не впускай! – Засуетился Якубович и попятился к выходу.

Я посмотрела на Бритого. Круглое лицо его расплылось в ухмылке, мол, вот так вот, рыбонька!

«Фиг, тебе!» – подумала я, открыла шкаф и, вытащив сумку со своими шмотками, вышла из гримерки сквозь толпу ошарашенных девушек.

– Строкова, вернись! – Визгливо крикнул мне в след Якубович.

– Ритка, ты куда? – Вторил ему Светкин голос.

– Попой резать провода, – буркнула я и пошла за кулисы.

Кулисы концертного зала «Россия» жили своей пыльной механической жизнью. Огромные полотна задников свисали с теряющегося в темной вышине потолка на металлических тросах. Очертания бутафорских замков сливались в полумраке с серыми бетонными стенами. Декорации недавно прошедших представлений сваленные друг на друга и приготовленные к вечному заточению в запаснике громоздились повсюду. Между ними сновали какие-то люди в спецовках, девицы из кордебалета, музыканты, охранники в униформе и просто личности неизвестной принадлежности. Я прошла дальше в глубь кулис. На приступке поворотного круга, сидел человек, молодой парень, очевидно рабочий сцены, и курил. Рядом, на бетонной стене белела надпись, «Курить запрещено», сделанная метровыми буквами которые можно было различить даже из космоса. Я посмотрела на него и чуть не упала запутавшись в подолах вечернего шелкового платья.

– Здесь ходить не положено. – Сказал парень и скользнул по моему обтянутому шелком до колен силуэту внимательными въедливыми глазами.

– Курить здесь тоже не положено. – Бросила я проходя мимо.

Парень усмехнулся и затушил окурок о подошву ботинка. Еще раз по лапал меня глазами и вздохнул:

– Эх, хороша Маша, да жаль, что не наша…

– Точно, милый. – Сказала я и закинув спортивную сумку с одеждой на плече, специально повиливая задом пошла дальше в ночь кулис, искать место где можно спокойно переодеться. И нашла. Светка тоже меня нашла.

… – Все таки сука ты, Ритка! – Сказала Светка помогая мне расстегивать плате на спине. – Бросить все, когда ты уже в финале!

– Ап-чхи! Оно и правда… Черт, здесь пыли как муки на мукомольне! Я уже не только в финале, я уже королева конкурса – мисс «Звезда России»…

Светка тараторила свое:

– Ну, чего ты сюда забралась? Еле нашла тебя. Спасибо парень какой-то подсказал. Симпатичный, между прочим… Что, в гримерке было не переодеться? Забралась в какую-то конуру! То есть как «Звезда России?»

– Ты этого козла с «Дельтой» видела?

– Который нас всех из гримерки вытурил? Так это из-за него, что ли? Подумаешь, крутой какой! Я Славику скажу, он из него чикенбургер сделает.

– Это Славика твоего могут на котлеты пустить. Потому, что козел этот… Как бы тебе… В общем он подручный Мелешева. А Мелешев хочет… Хотя, это не важно. Мелешев просто хочет.

– Это тот который конкурс спонсирует? – Удивленно воскликнула Светка.

– Конкурс … – Усмехнулась я, – Если бы только конкурс…

Со стороны сцены донеслись громкие аккорды позывных конкурса, многократно отраженные от внутреннего пространства кулис.

– Во, слышишь, прогон начинается, а я с тобой здесь вожусь, – Всполошилась Светка.

– Так иди, я тебя не держу, – Рассеянно проговорила я роясь в сумке. – И вообще, чего ты за мной сюда приперлась?

– Так мы ж подруги!

– Ага, подруги… И за чем ты меня в этот бардак втянула? – ворчала я натягивая джинсы. – Что, мало мне острых ощущений? Дура! Светка, не обращай внимания, это я про себя.

Пыльная штука на вроде портьеры, отгораживающая маленький закуток освещенный тусклой лампочкой от остального мира кулис, отодвинулась и показалась физиономия давешнего рабочего сцены. Рабочий оторопело уставился на мою голую грудь.

– О, привет! Чего уставился? Сисек никогда не видел? – Грубо бросила Светка.

– Таких не видел… – Восхищенно проговорил парень.

– Посмотрел? – Спросила я застегивая джинсы.

– Посмотрел.

– А теперь проваливай. Я по пятницам не подаю, – я задернула портеру перед самым его носом и достала из сумки свитер. Молодой человек за портьерой потоптался немного на месте и удалился. Оркестр на сцене заиграл Штрауса.

12 3 4 5 6 7 …10

Книга: Запах женщины — Сергей Аксу Главная страница. — КнигаГо

Запах женщины

На сайте КнигаГо можно читать онлайн выбранную книгу: Сергей Аксу — Запах женщины — бесплатно (ознакомительный отрывок). Жанр книги: Военная проза. На странице можно прочесть аннотацию, краткое содержание и ознакомиться с комментариями и впечатлениями о выбранном произведении. Приятного чтения, и не забывайте писать отзывы о прочитанных книгах.

	Название:	Запах женщины
	org/Person»>Автор:	Сергей Аксу
	Жанр:	Военная проза
	Изадано в серии:	неизвестно
	Издательство:	неизвестно
	Год издания:	—
	ISBN:	неизвестно
	Отзывы:	Комментировать
	Рейтинг:
Поделись книгой с друзьями!

Краткое содержание книги «Запах женщины»

«Запах женщины» – рассказ из цикла о второй чеченской войне «Щенки и псы войны». Рейды, зачистки, засады – тяжелая опасная работа воина. И если ты, преодолевая страх, выполняешь ее, значит, ты солдат, «пес войны». Наверно, это и есть самое высокое звание, которое можно заслужить на войне…

Читаем онлайн «Запах женщины» (ознакомительный отрывок). Главная страница.

Сергей Аксу Запах женщины

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

* * *

Десантники надежно заблокировали чеченское село несколькими БМД и БТРом, перекрыв все выходы из него с трех сторон; с четвертой стороны находился крутой обрыв, подмываемый стремительной обмелевшей рекой. Пока командиры на косогоре, обильно покрытом инеем, договаривались о деталях предстоящей операции с местной администрацией, приехавшей со старейшинами в папахах на белой «Волге», «вэвэшники» и СОБР томились в ожидании начала зачистки у «бээмпэшек» и «Уралов».

– Ты чего там, Серега, притих? – спросил старший прапорщик Стефаныч, обращаясь к младшему сержанту Ефимову, который у лица держал сухую веточку.

Четыре книги о науке и восприятии запахов

Барбара Кисер

Барбара Кисер исследует мир запахов в четырех книгах, написанных исследователем обоняния, философом, писателем в области пищевых продуктов и историком культуры.

Иногда кажется, что мы все уши и глаза. Язык пропитан аудиовизуальным: нам грустно, мы восхищаемся мечтателями, находим, что мнение находит отклик. И все же вокруг нас бурлит другое измерение физической вселенной: океан запахов, втягиваемых с каждым вдохом — дуновение потных носков или дымящегося фо, сладострастные дуновения жасмина, едкие удары горячего асфальта. Запахи возвращают нас к нашим чувствам. Их первобытная сила вдохновила обонятельные исследования от лаборатории до искусства.

Запахи пронизывают вымысел, пробуждая настроение, раскрывая характер и придавая непосредственность далекому прошлому.

Запахи пронизывают вымысел, пробуждая настроение, раскрывая характер и придавая непосредственность далекому прошлому. В романе Йориса-Карла Гюисмана 1884 года « против природы » архидекадент Жан де Эссэнтес доказывает свои эстетические способности, экспериментируя с ароматами сирени, каменноугольного масла, каучука и плесени. Уинстон Смит, мрачный герой романа Джорджа Оруэлла «9».0005 Девятнадцать восемьдесят четыре , существует в запахе «вареной капусты и старых тряпичных циновок». А рассказ Патрика Зюскинда об обольщении и убийстве во Франции восемнадцатого века, Духи , погружает читателей в городские джунгли зловония, испускаемого бойнями, кишащими крысами домами, немытыми телами и заляпанными навозом улицами.

Квинтэссенцией «запаха горения», вероятно, является « В поисках утраченного времени» Марселя Пруста , в котором ложка мадлен и липового чая становится порталом для наплыва восстановленных воспоминаний. Переплетенные чувства обоняния и вкуса, утверждал Пруст, «более хрупкие, но более устойчивые», чем физические обломки исчезнувшего прошлого. На самом деле гиппокамп и миндалевидное тело мозга, отвечающие за память и эмоции, являются частью обонятельной коры, обрабатывающей запахи. Есть определенная ирония в нашей склонности забывать о силе обоняния.

В апреле 2020 года у чувства «Золушки» был момент, когда Всемирная организация здравоохранения добавила аносмию — потерю обоняния и вкуса — в список симптомов COVID-19. В одном британском обсервационном исследовании 64,5% из более чем 13 000 человек с положительным результатом на новый коронавирус сообщили о симптоме. Большинство инфицированных людей выздоравливают в течение нескольких месяцев (хотя, как сообщается, у части остается паросмия, расстройство, связанное с вирусными инфекциями, которое может сделать знакомые запахи отвратительными). «Нослепота» может быть изнурительной в долгосрочной перспективе, и это состояние связано с высоким уровнем депрессии и тревоги и даже с уменьшением ожидаемой продолжительности жизни.

Кажется, что мы воспринимаем обоняние как должное на свой страх и риск. Так что вполне уместно, что четыре книги, опубликованные в 2020 году, предлагают коллективное путешествие в мир запахов.

В одном исследовании 64,5% людей с положительным результатом на новый коронавирус сообщили об аносмии — потере обоняния.

Две книги ведут нас в лабораторию. В книге Smell: A Very Short Introduction Мэтью Кобб, историк науки и исследователь обоняния, резюмирует основы нейрофизиологии, эволюции, генетики и культурных аспектов обоняния в трактовке, превосходящей его размеры. Его букварь дополняется Smellosophy , в которой ученый-когнитивист и философ А. С. Барвич исследует обонятельную науку, особенно за последние 30 лет, и энергично борется с исследовательскими проблемами в этой области.

Два других подталкивают нас к запахам дикой природы. Nose Dive , написанный старшим писателем-пищевиком Гарольдом МакГи, представляет собой эпическое путешествие сквозь «осмокосм» (от osme, древнегреческое слово «запах»). И в Запахи: культурная история запахов в раннее Новое время г., историк культуры Роберт Мучемблед исследует острый период с шестнадцатого до конца восемнадцатого века в Европе, когда чума, неоднородная санитария, подъем науки и изменение моральных парадигм вызывали приливы и отливы в обонянии и чувствительности.

Вместе эти исследования представляют собой исследование запаха через многие линзы: химическую, неврологическую, психологическую, культурную и даже космологическую. Но на самом деле история начинается, когда нос встречается с запахом.

Как показывают Кобб и Барвич, существует два способа обоняния: ортоназальный (обнюхивание) и ретроназальный (во время еды). В любом случае летучие молекулы в парообразных соединениях, исходящих из источника запаха, втягиваются в полость носа к обонятельному эпителию, слою кожи, в котором сосредоточены миллионы нейронов обонятельных рецепторов. С их нижних концов свисают волосовидные реснички, погруженные в слой слизи. Летучая молекула, достигая ресничек, связывается с белками-рецепторами на их поверхности. Это в конечном итоге запускает электрические сигналы, которые проходят по нервному волокну или аксону нейрона через каналы в слое кости в обонятельную луковицу мозга. Там, в пухлых клубках нервной ткани, называемых клубочками, аксоны смешиваются с аксонами митральных клеток, которые направляют сигналы в высшие структуры мозга, включая ключевую область обработки запахов, грушевидную кору. Оттуда сигналы отправляются в гиппокамп, миндалевидное тело и другие домены. Все шоу заканчивается всего за одну пятую секунды.

Два нейробиолога, Линда Бак и Ричард Аксель, прояснили большую часть этой картины. В 1991 году дуэт идентифицировал семейство примерно из 1000 генов млекопитающих, которые кодируют или продуцируют рецепторные белки — исследование, за которое они были удостоены Нобелевской премии в 2004 году. Теперь ученым известно, что у людей есть около 400 рецепторных белков. Их взаимодействие с летучими молекулами сложное: каждый одорант может активировать несколько рецепторов, и каждый рецептор может активироваться несколькими запахами. Таким образом, армия рецепторов работает комбинаторно, формируя шаблон для идентификации запахов. И диапазон запахов, которые может обнаружить человек, ошеломляет: оценки варьируются от 10 000 до (оспаривается) триллиона.

Есть и другие сложности. Кобб отмечает, что исследователи не знают, как на самом деле работают эти рецепторы. Вы могли бы подумать, что структура молекулы пахучего вещества каким-то образом связана с тем, как мы воспринимаем запах, но эта связь остается загадкой. Некоторые молекулы с почти идентичными структурами вызывают очень разные запахи. Одна группа лактонов, например, производит разнообразный спектр: мятный, маслянистый и камфорный. В то же время мускус, отмечает Барвич, имеет мускусный запах, несмотря на разную молекулярную структуру. Запахи в природе также имеют тенденцию быть коктейлями — в аромате кофе 650 летучих молекул, а в аромате помидора — 400.

Диапазон запахов, которые может обнаружить человек, ошеломляет: оценки колеблются от 10 000 до (оспаривается) триллиона.

Кобб предлагает больше о генетике в Запах и углубляется в науку о запахах в памяти, навигации и эволюции людей и животных. Он делает интригующие открытия в области экологии запаха: например, орхидеи Orphrys sphegodes заманивают самцов пчелы-опылителя Andrena nigroaenea в «симулякр секса», имитируя углеводороды, выделяемые пчелиными самками. Есть также отличный обзор обоняния в культуре, от множества специфических терминов для обозначения вкуса на фарси до 19 слов Джона Уотерса.81 фильм, Полиэстер , впервые показанный зрителям с запатентованными картами «Одорама». (Я хорошо помню пластыри, которые можно почесать и понюхать, в том числе пиццу с орегано и грязную обувь.)

В Smellosophy Барвич погружает нас глубже в человеческие истории, ключевые достижения и тупики науки обоняния, перемежающиеся философская теория. Для этой книги она взяла интервью у более 40 ученых, в том числе у нейробиолога Стюарта Файрштейна, психолога Линды Бартошук и пищевого химика Терри Акри, чтобы составить исчерпывающую картину текущего состояния исследований, предлагая при этом богатый исторический контекст.

Платон, отмечает она, прозорливо понимал запахи как возникающие «в результате физического движения мелких частиц». В средние века считалось, что запахи соединяют физическое и метафизическое, сообщая то, что Барвич называет «миром скрытых смыслов». Этот дуализм сохранялся и в период раннего Нового времени с такими идеями, как теория «spiritus rector», которую отстаивал голландский врач восемнадцатого века Герман Бурхаве, согласно которой невидимая жизненная сила прилипла к пахучим частицам.

Постепенно теории сместились в сторону механистической и причинной. В девятнадцатом и начале двадцатого веков химия стала областью, наиболее подходящей для изучения запахов, отчасти из-за ее связей с такими отраслями, как парфюмерия. Но интерес к биологии рос. В 1882 году австрийский ученый Эдуард Паульсен придумал умный, хотя и жуткий, физиологический эксперимент: разрезав голову человеческого трупа пополам, он выровнял полость носа полосками лакмусовой бумаги, вставил дыхательный аппарат и соединил половинки вместе. Используя аммиак, он проследил поток воздуха до эпителия. Затем последовали работы по психологии и биохимии обоняния, и к 19В 80-х годах началось систематическое исследование молекулярных основ обонятельной системы.

Обсуждение Барвичем прогресса после прорыва Бака и Акселя раскрывает мозаику со многими недостающими частями. Она утверждает, что самым большим препятствием на пути к лучшему пониманию обонятельной системы является фиксация зрения как сенсорной парадигмы. Это плохо сочетается с обонянием. Исследователи могут измерить визуальный стимул, такой как цвет, с точки зрения длины волны, но обонятельный стимул представляет собой молекулярную схватку. Зрительная карта мозга проста, области сетчатки проецируются на области зрительной коры. Обонятельный путь может показаться четким маршрутом «из воздуха в ядро коры», пишет Барвич, но на самом деле информация, передаваемая митральными клетками в грушевидную кору, кажется, там путается. Как она отмечает: «Озадаченно видеть это аккуратное скопление в луковице, отброшенной в сенсорной коре», в то время как Терри Акри называет связь между ними «машиной Enigma».

Самым большим препятствием на пути к лучшему пониманию обонятельной системы, утверждает Барвич, является фиксация зрения как сенсорной парадигмы.

С запахом, который так трудно уловить в мозгу, обонятельная карта никогда не будет возможной. Барвич предлагает альтернативу: переделать обонятельный мозг в «измерительный инструмент», откалиброванный в зависимости от контекста, психологического состояния и генетических мутаций, например, такой, из-за которой запах кинзы для одних людей становится мыльным, а для других — фруктовым. Это может позволить исследователям заполнить остальную часть мозаики. Smellosophy , несмотря на тенденцию впадать в чрезмерно технический язык, является своевременной отправкой из исследовательских траншей, исследующей постоянно меняющееся поле.

Оставив позади затянувшиеся тайны связи носа и мозга, McGee’s Nose Dive опирается на другое направление исследований: обширный каталог молекулярных одорантов, которые объединяются, чтобы создавать определенные запахи, созданный с 1940-х годов с помощью газовой хроматографии. Полевой путеводитель МакГи на 600 с лишним страниц — это гимн этому «невидимому нимбу летающих молекул», прекрасно контекстуализированный повествовательными мемуарами, историей и результатами лаборатории.

Nose Dive — это творческий и научный подвиг. От звездной пыли до морских водорослей МакГи делает пахучую вселенную родственной. Он предлагает нам также удивиться нашей собственной пористости — тому факту, что, когда мы жарим чеснок или нюхаем сирень, мы втягиваем физические молекулы в наши головы, действие, связывающее нас «непосредственно и тесно с субстанциями мира». Не только человеческий микробиом делает каждого человека сообществом, наполовину человеческим, наполовину бактериальным; это молекулярные соседи, которые тоже приходят и уходят. И все это время то, что МакГи называет «активно редактирующим, синтезирующим мозгом», пытается разобраться в этом молекулярном менуэте. Обоняние, как объяснил Барвич, в значительной степени субъективно и относительно.

Арка Nose Dive является самой большой из существующих: эволюция пахучих веществ от Большого Взрыва до первичных молекул, ранней одноклеточной жизни, животных, растений, воды, почвы и продуктов культуры и индустриализации. МакГи рассказывает, как звезды, развившиеся в раннем космосе из водорода, гелия, лития и действия гравитации, превратились в «печи с температурой в миллиарды градусов», в которых сжигается основная масса оставшихся элементов, включая кислород и углерод, главные игроки жизни. Среди первых молекул, появившихся в пыльном межзвездном пространстве, были сероводород, воняющий тухлыми яйцами, и бензол с запахом бензина. «Жидкость для зажигалок или печное топливо, горелое масло, уксусная заправка, фаршированное яйцо»: младенческая вселенная МакГи пахла барбекю.

Он рассказывает об анималистическом понге, возникающем в результате выработки энергии в телах, богатых белком: выделяемый белок и остатки пуринов с атомами азота или серы являются сильными веществами. Крезолы (фенольные кольца с метильным ответвлением) несут запах скотного двора, присутствующий в навозе животных, а также в дыме и нефтепродуктах. Добавьте атом азота (аминоэлемент) и запах станет гнилостным.

Что касается человеческого животного, то индол, скатол, сероводород, азотистый аммиак и другие молекулы в фекалиях являются веществом «стандартной вонючей бомбы». Тем не менее, другие человеческие запахи утешительны, отмечает МакГи, и, возможно, были ориентиром для первых гоминидов, узнаваемых «в корнях, выжженной огнем пище и ароматных семенах». Интересно, что он предполагает, что первые фермеры могли даже культивировать человеческий запах в продуктах питания. Сыр, например, представляет собой «твердый концентрат белков и жиров», подобный человеческому телу, и привлекает те же бактерии: может быть, не случайно такие сорта, как Époisses и Appenzeller, отчетливо пахнут «сыром из пальцев ног».

«Жидкость для зажигалок или печное топливо, горелое масло, уксусная заправка, фаршированное яйцо»: младенческая вселенная МакГи пахла барбекю.

Это библиотека запахов наземных растений, которая составляет большую часть Nose Dive . Как стационарные организмы, их потребность приманивать или отпугивать привела к «беспрецедентному изобретению и производству углеродных цепочек и колец» тысячами. МакГи показывает, как летучие молекулы появляются в обход «метаболических магистралей», биохимических реакций, которые превращают сахара, скажем, в хлорофилл, позволяя растениям строить и поддерживать себя. Но вскоре он возвращается к нюхательным и съедобным компонентам сада, корзины и шкафа.

Богатый, тяжелый, фруктовый, древесный аромат дамасской розы, например, является результатом потока летучих веществ, таких как фенилэтанол и ротондон. Клубника обладает удивительно маслянистыми, сырными, потными нотками, в то время как папайя пахнет редисом и фиалкой, а йогурт — морским воздухом — даром диметилсульфида. Radicchio может похвастаться восковыми мятными нотами; ароматы коричневого риса, фруктовые, ванильные, гвоздичные, дымные, карамельные и пажитника, возникающие из-за аминоацетофенона, ванилина, винилгваякола и сотолона; и сладкий картофель пропитан грибным, жирным, какао, миндальным и медовым ароматами. Если стакан совиньон блан манит, будьте готовы к дуновению самшита, черной смородины и кошачьей мочи (все благодаря меркаптометилпентанону).

Существует гораздо больше, от ферментированных продуктов до духов, но, пожалуй, наиболее убедительным является анализ МакГи твердой земли. Мне был любопытен петрикор, землистый запах, который поднимается, когда дождь попадает на сухой камень или землю. Вот только оказывается, что активируются не минералы, а летучий слой на них, испускаемый животными, грибами, микробами, технологиями и людьми и модифицированный азотом, кислородом и солнечным светом. Это еще один момент, когда МакГи умело возвращает читателя на землю из своей грандиозной обонятельной одиссеи.

« Smells » от Muchembled — это головокружительная поездка совсем другого рода, которая перенесет читателей в одну из самых пахучих эпох в европейской истории. Как он объявляет с мрачной окончательностью, зловоние в период раннего Нового времени «было ужасным и вездесущим, воздух был пропитан тошнотворными выбросами и опасными загрязнениями».

Запахи, как он показывает, и управлялись, и управлялись меняющимися нормами в урбанизации, промышленности, искусстве, медицине и религии. До 1620 года поэзия и литература были охвачены раблезианским прославлением «радостной материи» — человеческих выделений и экскрементов. Достаточно скоро католики и кальвинисты стали ассоциировать их с дьяволом, убеждение, которое изменится только со временем, достижениями в науке и медицине, идеями о правах человека и улучшением санитарии.

Париж, долгое время являвшийся крупнейшим городом Европы, был эпицентром зловония, с растущим населением людей, домашних животных и бродячих собак. Многие городские ремесла имели зловонный запах, от гниющих отходов мясников до использования фекалий, разложившейся мочи и других дурно пахнущих веществ для обработки гончарами, малярами, кожевниками и валяльщиками. Еще в девятнадцатом веке реформаторы общественного здравоохранения отмечали, что крестьяне складывают кучи навоза за дверью в качестве доказательства богатства. Excreta также нашел свое применение в медицинских и косметических процедурах. 1689 г.Книга «Секреты красоты и здоровья » хирурга Николя де Бленьи рекомендовала дистиллированную мочу для уменьшения морщин.

Канализация там, где она существовала, давала еще один источник дохода. К концу восемнадцатого века в Париже было 70 коллекторов, но они часто переполнялись, что давало финансовые возможности для очистки от ила до тех пор, пока в 1800-х годах не был установлен магистральный дренаж. Работникам сестринских профессий повезло меньше. Скребки для уборных были уязвимы для потенциально смертельного заболевания, называемого мефитизмом, вызванного воздействием канализационного газа; в 1777 году Людовик XVI назначил комиссию химиков для изучения его воздействия.

Fetor был неизбежен в обществах, которые так интенсивно монетизировали его источники. Но моральные арбитры быстро установили обонятельные табу. В шестнадцатом и семнадцатом веках женщин демонизировали за запах тела, реальный или воображаемый: в своем труде 1511 «Восхваление глупости » гуманист Эразм назвал женщин в постменопаузе «вонючими трупами», источающими «могильный запах». Отражение жестокого женоненавистничества того периода, это проливает свет — как утверждает Мучемблед — на охоту на ведьм той эпохи, которая завершилась гибелью многих тысяч женщин.

Ужасы эпидемии чумы в Европе, начиная с эпидемии чумы в четырнадцатом веке и заканчивая периодическими извержениями в конце 1700-х годов, добавили запах гниения в городской запах. Вызванная бактерией Yersinia pestis , распространяемая блохами или, в легочной форме, аэрозолями, болезнь, по мнению некоторых, возникает из-за «ядовитых паров», связанных с ядовитым дыханием сатаны. Эта идея сосуществовала с медицинской доктриной заражения, согласно которой болезнь распространяется через «испорченный» воздух, контакт или одежду.

Если эти четыре книги о чем-то и говорят нам, так это о том, что обоняние, древнее и непокорное, — это чувство, которое возвращает нас к себе, ориентирует нас, заземляет.

Противостоя огню огнём, врачи боролись с чумой, держа во рту комочки зловонной ядовитой травы руты вместе с чесноком. Дома окуривались с использованием сложных систем, включающих тюки соломы, уксус, посуду с мышьяком, скипидарной смолой и серой, подвергали медленному обжигу. Богатые горожане нюхали золотые помандеры, наполненные смесями из дягиля, сандалового дерева, амбры, мускуса и мускатного ореха; бедняки могли носить лимоны с гвоздикой. В семнадцатом веке врач Шарль Делорм изобрел «герметический» костюм для лекарей чумы, включающий в себя кошмарную птичью маску с клювом, набитым травами и благовониями, широкополую шляпу и с головы до пят одежду из кожи, перчатки, и сапоги, натертые камфорой, амброй и бальзамом.

Таким образом, европейская парфюмерия частично возникла из пропитанной ароматами «профилактической» одежды. Но животные ноты амбры, циветты и мускуса начали терять популярность к 1700-м годам, когда возникло то, что Мучемблед называет «новой, мощной гедонистической культурой воспевания тела». От купания до свежих цветочных ароматов запахи стали ассоциироваться с жизнью и даже с идеями прогресса. Тем не менее, революционная риторика маскировала продолжающееся неравенство, а запахи по-прежнему отражали социальное и экономическое расслоение: к двадцатому веку, как отмечает историк культуры Констанс Классен, именно рабочие и неевропейцы подвергались критике за «обоняние».

С нашей дезодорированной точки зрения это человеческое рагу может показаться невообразимым. Но это просто подтолкнуло некоторых исследователей вернуться обратно. Например, проект Odeuropa стоимостью 3,4 миллиона долларов, который должен начаться в январе 2021 года, объединит историков и исследователей искусственного интеллекта для воссоздания миазмов раннего Нового времени, в то время как в Сесилия Бембибре, исследователь из Университетского колледжа Лондона, извлекла химическим путем запахи старых книг и кожаных перчаток. Запах — неотъемлемая часть человеческой истории.

В самом деле, если эти четыре книги и говорят нам что-то, так это то, что обоняние, древнее и непокорное, — это чувство, которое возвращает нас к себе, ориентирует нас, заземляет. Как отметил биолог Льюис Томас в известном эссе 1980 года, процесс обоняния является захватывающим, «замечательно похожим на сам процесс мышления». Он пошел еще дальше, написав, что обоняние как наука о жизни «содержит в себе все тайны».

В какой-то момент они могут быть взломаны. А пока, где бы вы ни были, остановитесь на мгновение и глубоко вдохните. Возьми оттуда.

Духи старой леди Клаудии Гуадалупе Мартинес

Карла

435 отзывов4 подписчика

5 ноября 2008 г.

Если бы я мог поставить этой книге десять звезд, я бы поставил! Эта история нашла отклик на многих уровнях лично для меня. Чела Гонсалес с нетерпением ждет 6-го класса; но в первый день в школе у ее любимого Апы (отца) случился инсульт. Чела изо всех сил пытается справиться с изменениями в их жизни, вызванными болезнью ее отца, изменениями в ее отношениях в школе, когда девочки из ее класса подвергают ее остракизму, и изменениями в ее теле, когда она начинает половое созревание. Эта история, изобилующая отсылками к латинской культуре, о семье иммигрантов, пытающихся наладить собственную жизнь, и о девочке, пытающейся вырасти перед лицом личной трагедии. Люблю, люблю, люблю эту книгу!

детская

15 октября 2008 г.

Это прямолинейная книга о взрослении, которая читается как стихотворение. История показывает трудности, через которые вы проходите, и то, как один ребенок преодолевает их. Мне понравилось… Мне понравилось! Однозначно рекомендую к прочтению людям всех возрастов. Это заставит вас плакать. Это заставит вас смеяться. Отлично прочитано все.

Мне нужно вникнуть в книгу с первых нескольких страниц, и эта книга сразу же меня заинтересовала. Это эмоционально, и это заставляет вас думать о своем детстве. Это вернуло меня назад и заставило задуматься о том, насколько простыми и сложными были вещи одновременно. Я энканто. Мне не нравилась книга так сильно с тех пор, как я был в этом возрасте.

Эта книга меня приятно удивила. Это история Челы Гонсалес, ученицы 6-го класса, которая переживает изоляцию из-за того, что ее лучшая подруга попала в клику. Она остается вне группы большую часть учебного года. Все это время имея дело с внезапной болезнью ее апы и пытаясь выиграть трофей All-School Girl Trophy. Изоляция делает усердную учебу легкой задачей, поскольку ни одна из девочек не разговаривает с ней в школе.
Было несколько редакционных ошибок, что меня всегда беспокоит, но написано красиво и почти лирично…
«Мы слонялись по дому весь день, как хотели, и с каждым часом потолок опускался все ближе и ближе. В конце концов это был дом с потолком всего в два фута высотой, так что, даже если бы мы могли что-то делать, не было ни места, ни желания двигаться».

Сара

956 отзывов4 подписчика

В этой книге есть искренность и честность, которые нечасто встретишь. Автор, как и главная героиня, потеряла отца в юном возрасте, и я думаю, что с ее стороны было смелостью поделиться этим личным опытом с молодыми девушками, которые, возможно, проходят через то же самое и чувствуют себя очень одинокими.

Чела переживает тревогу шестиклассника, а также потерю друзей и члена семьи. Эта история будет отличным чтением для подростков, особенно для девочек, поскольку они легко отождествляют себя с испытаниями и невзгодами взросления, потерь и выживания.

Молодой взрослый

Прочтите эту книгу. Не у всех жизнь так хороша, как вы думаете.

Красиво написанная история о взрослении шестиклассницы, переживающей повседневные испытания и невзгоды подросткового возраста и переживающей утрату отца. Честно, по-настоящему и пронзительно.

латиноамериканские романы для взрослых средней школы

10 отзывов1 подписчик

Истории нашего детства — это те, которые остаются с нами на протяжении большей части жизни, и эта книга не исключение. История Челы начинается с окончания лета и начала 6-го класса. Она взволнована, потому что она будет в другом классе со своей лучшей подругой Норой, а ее заклятый враг Камила будет ходить в другую школу. Накануне вечером ее апа (отец) обещает разбудить ее и отвезти в школу. На следующий день жизнь Челы переворачивается с ног на голову. Теперь она должна ориентироваться в новой реальности в новом классе, взрослея и принимая то, что в конечном итоге все меняется.

Tengo entendido que la autora incluyó elementos autobiográficos en la narración y esto ayudó a que Chela fuera creíble.

Нет, учитывая, что el libro sea malo, pues los niños odiosos, los señores que no le tienen mucha fe a la medicina moderna y que además son testarudos a más no poder siguen existiendo, también las mamás que fueron amas de casa por mucho таймпо y de repente tienen que incorporarse al mercado Laboral.

Mi Problema Fue Que este libro ya tiene unos trece años y ahora se cuestionan cosas como el acoso escolar y la masculinidad tóxica, que en Esta Historia son solo asuntos más.

En fin, que a pesar de todo agradezco que esté en español, para todos aquellos que quieran buscar historias de mexicanos viviendo en Estados Unidos y no tengan que sufrir porque el inglés no es lo suyo.

Центральная идея книги — все возможно благодаря упорному труду. В книге есть различные примеры центральной идеи. Аспект книги, который мне понравился, заключался в том, что я мог относиться к книге. Я думаю, что многие люди смогут понять это, потому что многие люди пережили смерть члена семьи и трудности в школе. Аспект книги, который мне не понравился, заключался в том, что она не была самой интригующей в середине книги, поэтому я бы не оценил ее на 5. Единственной интересной частью середины книги была смерть отца главных героев. . В целом книга неплохая, поэтому я бы оценил ее на 3,9.0003

Эта книга многому меня научила о Техасе и мексиканской культуре американцев мексиканского происхождения. Звездой шоу является Чела Гонсалес, которая только идет в шестой класс, когда происходит семейная трагедия. У ее отца инсульт. Первые школьные дни Челы задерживаются, пока он выздоравливает. Позже он переносит еще один инсульт и внезапно умирает.
Это отличная книга для подростков, потому что она показывает жизнь в переходный период, особенно жизнь с положительным мужским отцом, который уходит из жизни. Отец Челы — источник силы для Челы. Когда отец Челы умирает, люди учатся помнить, чему он учил, ради чего он работал всю свою жизнь и как справляться с утратой. Одно из самых болезненных и острых описаний предполагает, что мама Челы ужасно переживает потерю мужа. «Она не поддалась своей душевной боли. Ее молчание было поистине отчаянной песней любви».

Belle

228 отзывов44 подписчика

Духи «Запах старухи» — это рассказ собственного голоса для детей среднего класса об одиннадцатилетней Челе и годе, когда ее жизнь изменилась. Семья Челы очень близка, и они счастливо живут в Эль-Пасо, штат Техас. Четверо детей очень любимы своими родителями, которые активно участвуют в их жизни и всегда поощряют их образование, потому что они не могли его получить. Это замечательная история о американцах мексиканского происхождения в первом поколении, и Мартинес вставляет несколько действительно отличных строк о том, что чувствует ребенок, когда он видит себя американцем, но также и мексиканцем.

У отца Челы случился инсульт, и ее мир изменился, девочки в школе очень жестоки к ней, и одиночество Челы ощутимо. Мне очень понравилась эта история, мне понравилась семейная динамика, мне понравилось, насколько проницательно Чела рассказывает о взрослых темах, происходящих вокруг нее. Это написано так, что идеально подходит для подростков младшего возраста, оно исследует такие темы, как менструация, издевательства и отличие, но, прежде всего, о принятии себя и принятии горя.

Одна из моих любимых тем в этой книге — насколько Чела близка к своему апе, своему отцу. Она считает его своим лучшим другом, а их сцены согревают своей простотой. Мне также понравилось, как меняются ее отношения со старшей сестрой, когда они становятся подростками. Действительно прекрасное чтение, его можно прочитать почти за один присест, потому что оно не особенно длинное или слишком сложное. Примечание — если вам не нравятся дети-рассказчики, это определенно не для вас.

книг-прочитано-в-2016

Кристин

629 отзывов7 подписчиков

Прочитано

Это была действительно отличная книга. Мне, как взрослой, она доставила удовольствие (хорошо написанная и атмосферная — некоторые фразы в книге действительно глубоки, достойны великой поэзии), и в то же время касалась всего того, что важно для девочек 5-6 классов. . На самом деле, я как бы забыл, что это были за вещи, но, прочитав это, я все вспомнил. Тем не менее, он был немного устаревшим. Я мог бы сказать, что описанная среда предшествовала моему подростковому возрасту в конце 90-х годов.0-е начало 2000-х. «Популярные девчонки» действительно больше не называют себя «популярными» и не согласны с тем, что носить вместе, а девчачьи подлости этих персонажей остались в прошлом и по нынешним меркам мизерны— девчачьи подлости давно заменили мне что-то далекое более жестоким и коварным, и гораздо менее прямолинейным и очевидным. Я предполагаю, что автор имел в виду подростковую динамику где-то между 70-ми и началом 90-х годов. Даже когда я был в 5-м классе примерно в 1997 году, девчачья подлость по-прежнему основывалась исключительно на ревности, что вне времени, но к ней было приложено гораздо более серьезное безумие. Я предполагаю, что сегодня девушкам, у которых есть что-то, чего хотят девушки (сиськи, худоба, друзья-мальчики — они никогда не изменятся), приходится иметь дело с еще более ужасными и жуткими формами издевательств. Кажется, только снежный ком со временем.
В любом случае, история была вовсе не о злых девчонках — на самом деле она была БОЛЬШЕ о семье, традициях и совместном переживании горя.

простые-избранные молодые-взрослые

Дженнифер

1654 отзыва19 подписчиков

Интересно, эта история в чем-то автобиографична? Это было очень личное — в хорошем смысле. Настоятельно рекомендуется. Извините, если отзыв местами немного сумбурный. Стараемся не испортить.

История рассказывается голосом Челы, дочери мексиканских иммигрантов, которая вот-вот пойдет в 6-й класс. Она взволнована 6-м классом, надеясь стать популярной. В первый день в школе все меняется. Ее мир становится немного менее безопасным, и ей приходится взрослеть больше, чем ее сверстникам. В течение года она борется с дружбой, подвергается отчуждению и издевательствам (я так отнеслась к этой части истории) и учится справляться с помощью своего отца. Она настоящая папина дочка, к которой я тоже имел отношение. Наконец, она должна научиться стоять самостоятельно и с надеждой смотреть в будущее, помня все, чему ее учили.

Что мне больше всего нравится в этой истории, так это семья Челы. Они были обычной семьей, но очень близкими. Семья действительно занимала центральное место в истории, что добавляло личного ощущения.

Цитата:

В ту ночь вселенная была темной, даже с осколком луны и моим маленьким лучом. Я читал, пока мои тяжелые веки не потянули меня куда-то еще. Я был наполовину готов, когда утром отнес его в ванную, чтобы почистить зубы. Я ходил с ним в одной руке и зубной щеткой в другой. «Чтение — это хорошо. Эта книга может стать вашим новым лучшим другом», — сказал Апа.

Я ожидал, что снова увижу Клаудию Гваделупе Мартинес. Клаудия, моя ученица в Эль-Пасо, должна была опубликовать свою полную работу «Моя ацтекская принцесса» в литературном журнале нашей школы «Кецаль». Эта пьеса была свидетельством редкого поэтического голоса, который отражал личное значение как ее культуры, так и ее пола. По моей вине эта ранняя работа так и не была опубликована, но я знал, что у нее будет гораздо больше возможностей. Мне всегда казалось, что я просматриваю полки книжного магазина, выглядя так, как я обычно делаю для всех, кто не является белым парнем, и вижу ее имя на обложке — Клаудия Г. Мартинес, точно так же, как она подписала ее. в студенческой газете, но я возьму решение случайно погуглить ее имя и получить ссылку на амазон. Я так невероятно счастлив. Теперь она третья гениальная ученица, чьи успехи я смог отпраздновать за последние два месяца. Еще лучше, когда вы празднуете успех своих фаворитов. Я не могу дождаться, чтобы прочитать ее.

(Клаудия,
Я закончила вашу книгу через пару дней после того, как она пришла по почте. Она была прекрасна. Я наслаждалась вашим выбором слов. Я с нетерпением жду еще одну.)

Рита

3 отзыва

Эта история рассказывается от лица ученицы 6-го класса Челы, живущей за границей в Эль-Пасо/Хуаресе. Она вот-вот поступит в среднюю школу и в неизведанный мир новой компании друзей, новых возможностей.
Чела достаточно умен, чтобы претендовать на продвинутый курс обучения. Она дружит с одним из самых симпатичных мальчиков в ее классе. Она говорит по-испански и по-английски и перескакивает с одного на другой, не задумываясь. Ее семья вращается вокруг ее отца, сильного якоря для Челы. Она разделяет одиночество ребенка, которого избегают красивые и популярные девушки, предательство своей подруги детства и горе потери любимого отца.
Голос Челы подлинный. Главы короткие, но соблазняют читателя перейти к следующей, следующей и следующей. Я рекомендую эту книгу для молодых людей, особенно для латиноамериканской молодежи, которая ищет себя, свою семью, свою идентичность в современной подростковой литературе.

Для начала я думаю, что эта книга была фантастической! «Запах духов старой леди» был не только радостной, но и грустной книгой. По большей части это было грустно, но автор Клаудиа Гваделупе Мартинес использовала свои особые писательские способности и вложила в несколько глав что-то радостное. В этой книге есть несколько испанских слов и песен на протяжении всей книги, но одно и то же повторяется на английском языке снова и снова, поэтому любой, кто не говорит по-испански, поймет историю. Автор дал отличные детали, которые вы можете представить в своем воображении и увидеть без какой-либо путаницы. У Челы доброе сердце, и она очень сильна, когда дело касается трагических вещей. Подруга Челы Нора оставила ее, чтобы быть в популярной группе, и в конце концов пришла помочь Челе. Чела не была вечно одинокой, она, наконец, стала известна тем, кто она есть, и не старалась отличаться, чтобы вписаться в популярную группу. В конце концов, Чела беззаботен и счастлив в школе.

Воскресенье

890 отзывов46 подписчиков

Чела идет в шестой класс. У ее отца инсульт. Голос Челы звучит как голос подростка, сталкивающегося с повседневными проблемами со сверстниками, ее чувства, ее мысли кажутся искренними для персонажа этого возраста. Автор раскрывает прекрасные подробности о культуре этой конкретной латиноамериканской семьи (Эль-Пасо, Техас), с которой я был незнаком — домашнее кафе с лече, «Служба Марии» — католическая традиция посещения девочками церкви после школы и ношения платья с вуалью и возложение маргариток на алтарь Вирхенчиты, теленовеллы — истории о Золушке, такие как La Fiera, кермес — вечеринки в церковных кварталах, раскрашивание яиц и наполнение конфетти на Пасху

латиноамериканская литература

Ofilia

435 отзывов27 подписчиков

В этой книге поднимаются многие вопросы: смерть родителя, травля, несоответствие культуре, одиночество и соперничество между братьями и сестрами. Мне было трудно купить отношения между отцом и детьми. Все было слишком идеально — он никогда не злился на них, и они никогда не злились на него. Особенно для старших близнецов, которым было по 14, это казалось действительно невероятным — почти слишком невинным и милым. Сюжет очень предсказуем, что не делает книгу плохой, просто не делает ее особенно захватывающей. Думаю, девушкам, которые любят грустные истории, понравится.

Отец Челы Гонсалес заболевает, злые девчонки в школе превращают ее в изгоя, и она переживает период полового созревания. Название происходит от запаха, который она связывает с приходом плохих вещей — аромат духов для старушек — и Чела действительно проходит через многие плохие вещи, но она их преодолевает. Хотя Челе одиннадцать лет, она учится в шестом классе, в этом романе чувствуется история взросления. Я нашел так много смысла в этой книге, когда рассказал о борьбе и триумфах Челы в отношении семьи, дружбы и мексикано-американской культуры.

Запах духов старой леди была хорошей книгой о девочке, которая очень близка с отцом, но потом вся его жизнь переворачивается с ног на голову! У отца Челы случился инсульт, но он не умер. Однако Чела понятия не имеет, что делать. Если вы прочтете эту книгу, вы увидите, каково это переживать трудные времена. Я рекомендую эту книгу всем, потому что она не только для девочек или о девочках, но и о семье, которая меняет мир!

реалистическая фантастика

Я не помнил, что уже читал эту книгу, пока не увидел свой предыдущий отзыв почти 10-летней давности!!! Это снова была восхитительная книга, и мне особенно понравилось читать ее на испанском языке.

14 мая 2011 г.: Это восхитительная книга. Это то, что мы обязательно захотим поместить в нашу школьную библиотеку Эсперанса, так как оно о латиноамериканской семье, с которой смогут общаться многие из наших будущих учеников.

Клэр

938 отзывов8 подписчиков

Мартинес совершенно потрясающа, когда мне 11. Эта книга вернула меня так, как никогда не удавалось проводить по 7 часов в день с 11-летними. Я думал, что вспомнил, как это было, пока не прочитал эту книгу и не понял… Я так много блокировал! Письмо поэтично, и это … эмоциональный тяжеловес. Я так рад читать это в книжных клубах со студентами.

разносторонне читаемые студенты

Я знаю, что это было адресовано более молодой аудитории, но оно все еще казалось сломанным и неполным. Так много важных деталей остались необъяснимыми или были прославлены в кратком изложении сюжета только для того, чтобы всплыть один или два раза и очень кратко в истории. Ничего, что я бы рекомендовал или прочитал бы дважды.

Николь

1 135 отзывов18 подписчиков

Отличное название.