науку делают не структуры, а личности
Министр науки и высшего образования России Валерий Фальков рассказал в интервью ТАСС о том, сколько должно быть автономии у университетов, чем будет отличаться от программы «5–100» новая программа развития университетов, а также о том, как пандемия коронавируса влияет на реализацию нацпроекта «Наука».
— Вы стали министром в неординарный период и провели эти месяцы в очень активном режиме. Сразу после назначения вы говорили, что министерство требует «тонкой настройки». Какие цели, помимо эффективной работы в ситуации борьбы с коронавирусом, вы ставите своей команде?
— Результаты работы министерства зависят не только от министра, но и от всего коллектива, поэтому на этом этапе одна из важных задач — выстроить слаженную работу подразделений, которые формировались в разное время и по разному принципу.
На сегодняшний день в министерстве сформирован состав на уровне заместителей министра, практически полностью закрыты вакансии по директорам департаментов.
Помимо представителей научных и образовательных организаций в Министерство пришли новые люди со свежим взглядом, которые не работали непосредственно в сфере образования. Уверен, что эти меры привнесут новое видение.
— По вашим словам, пандемия коронавируса показала, что системе высшего образования в России не хватает гибкости. О какой именно гибкости вы говорили и как ее можно развить?
— Автономия вузов позволяет системе высшего образования быть более приспособленной к таким нештатным ситуациям, как коронавирус.
В министерстве прекрасно понимают, что универсальных решений, учитывающих специфику регионов и эпидемиологическую ситуацию, быть не может, поэтому изначально университетам было разрешено дополнять рекомендации Минобрнауки локальными решениями. На мой взгляд, такой рекомендательный гибкий подход министерства полностью себя оправдал.
Однако в момент перехода на дистант стало очевидно, что руководство некоторых университетов боится принимать решения и исходит из принципа «запрещено все, что не разрешено»
В тех университетах, где ректоры и управленческие команды смогли взять на себя ответственность и принимали решения, не дожидаясь окриков из министерства, переход на дистант не вызвал больших проблем.
Кто-то перешел на второй день, а где-то сначала взяли паузу.
— Упало ли качество образования из-за перехода на дистант?
— С первых дней пандемии все стали беспокоиться, сохраним ли мы должное качество и доступность образования в новых реалиях. Согласно данным ЮНЕСКО, 191 страна была вынуждена перевести систему образования на другие рельсы. И все столкнулись с большими проблемами. Что касается России, то в отдельных вузах и на отдельных направлениях сложности были, однако в целом наша система успешно справилась. Университеты в масштабах страны смогли организовать обучение в новом формате в беспрецедентно короткие сроки без предварительной подготовки. И, я уверен, сохранили здоровье многих студентов и преподавателей.
— Кстати, по поводу ректоров: вы думаете о смене ректорского состава? Или пока рано говорить на эту тему, по крайней мере до конца пандемии?
— Ротация ректорского состава идет постоянно, но так как предельный возраст пребывания на должности ректора составляет 70 лет, то в ближайшие год-два большая когорта очень уважаемых ректоров достигнут этого возраста.
На повестке уже стоит вопрос о лидерстве в этих университетах и о появлении новых людей. Понимая, что эта ротация будет происходить скоро, мы уже обсуждаем возможные кадровые решения.
— Вы упомянули программу «5–100». Как вы оцениваете ее эффективность? Будет ли она продолжена?
— Программа выполнила свою задачу и в этом году будет завершена. Как правило, университеты — участники программы в целом развивались более динамично, чем остальные российские вузы. Программа помогла улучшить позиционирование российского высшего образования и науки на международном рынке. Вузы «5–100» смогли не только привнести передовые практики в учебный процесс и образовательную деятельность, но и стали на порядок активнее работать с иностранными студентами и зарубежными преподавателями.
Разумеется, были у программы и недостатки. Например, повышенное внимание к наукометрии, которого не будет в новой программе.
— Что придет на смену «5–100»?
— Новая программа, у которой пока что нет общепринятого названия, будет основана на совершенно других принципах.
Один из них — сотрудничество и интеграция университетов и научных организаций. В программе будет на порядок больше участников, чем в «5–100», а принять участие в ней сможет любой вуз или институт, способный доказать свою конкурентоспособность, независимо от подведомственности.
Главная цель новой программы — значительно усилить вклад научных и образовательных организаций в развитие страны.
Иными словами, KPI будет основан не столько на наукометрии, сколько на оценке реального вклада в экономический рост, рост благосостояния, создание более комфортной среды в наших регионах и городах
Программа обсуждается внутри министерства и с университетским сообществом. До этого мы по частям презентовали ее университетам и ректорам. Целостное видение планируем представить в самое ближайшее время.
— Каким вы видите развитие вузовской науки? Можно ли говорить, что модель взаимодействия между вузовской наукой и научными институтами, которая отрабатывается в рамках томского «Большого университета», — рабочая? Можно ли проецировать ее на другие?
— Дискурс о конкуренции между вузовской и академической наукой пора менять: наука едина, и совершенно неправильно делить ее на «огороды».
Никто не спорит, что большая наука исторически в нашей стране живет преимущественно в академических институтах, однако в последнее время вузы значительно укрепились в части науки и показывают очень достойные результаты. В университетах появились современные лаборатории и очень сильные исследовательские коллективы.
Поэтому я думаю, что будущее — не за конкуренцией между образовательными и научными организациями, а за кооперацией с созданием гибких управленческих структур формата консорциумов при сохранении «суверенитета» всех участников. И это не только пример томского «Большого университета».
Я считаю, что за такими консорциумами будущее российского высшего образования и науки. Быть первопроходцем всегда тяжело, однако эффект, который эта кооперация даст для страны в целом, может стать колоссальным, так как гораздо эффективнее конкурировать и внутри страны, и на внешних рынках сообща, чем по отдельности.
Задача Минобрнауки заключается в том, чтобы развить эти интеграционные процессы на принципах открытости и обеспечить постоянное кадровое обновление науки, которой нужен приток «свежей крови».
— Как бы вы сформулировали главные задачи министерства по отношению к академическим институтам?
— Науку делают не структуры, а личности и исследовательские коллективы. Задача министерства, во-первых, состоит в том, чтобы создать максимально комфортные условия для развития потенциала талантливых исследователей и работы больших исследовательских коллективов. Во-вторых, сделать так, чтобы ресурсы шли на те направления и тем коллективам, которые дадут максимальный результат для повышения конкурентоспособности страны сегодня и в перспективе.
Основной принцип министерства — не мешать, а помогать. Снизить административные барьеры и объемы отчетности, чтобы в институтах было больше научного творчества, а не бюрократии и нездоровой конкуренции.
— В нашей беседе нельзя не затронуть нацпроект «Наука». Как пандемия влияет на его реализацию?
— Мы стараемся ускориться по направлениям, которые на момент моего назначения вызывали особые вопросы. Например, строительство синхротрона СКИФ в Новосибирске.
Еще в начале февраля СКИФ был «горячей точкой», однако на текущий момент заключен контракт, определен подрядчик и начата работа.
Это, конечно, не говорит, что на пути реализации нацпроектов нет сложностей.
Например, из-за коронавируса пришлось ограничить доступ к лабораторному оборудованию, в том числе уникальным научным установкам, до сих пор нет понимания по экспедициям. Ясно, что на научной деятельности скажется и закрытие границ, и отсутствие полноценной научной коммуникации, и невозможность для иностранных исследователей приехать в Россию на постоянные или временные позиции
В текущем положении нужен не алармизм, а трезвая оценка. Министерство — открытая площадка, мы готовы обсуждать с ректорами вузов, руководителями институтов и научными коллективами их опасения по поводу реализации нацпроекта.
— Россия принимает участие в целом ряде крупных научных международных проектов, например XFEL, FAIR, ITER. Как обстоят дела с этими проектами и в целом с международным сотрудничеством?
— Международное научное сотрудничество с участием России развивается и остается одним из приоритетов.
Если говорить о больших проектах в области физики, то они, на мой взгляд, стоят над всей историей с пандемией. Это долгосрочные проекты, поэтому коронавирус оказал на них минимальное влияние.
В образовательном сотрудничестве моя оценка гораздо менее позитивна: из-за закрытия границ российские вузы в следующем году столкнутся с уменьшением числа иностранных студентов. Сейчас очевидно, что нужны другие инструменты работы с иностранными студентами. Речь идет об интернационализации на дому, когда с помощью цифровых технологий можно обучать нынешних студентов и привлекать новых. Конечно, теперь они будут смотреть не только на качество высшего образования в стране, но и на ее способность создать безопасные условия в условиях пандемии.
— Российская академия наук не раз заявляла, что ее участие в проведении научных исследований недостаточно. В недавнем разговоре с президентом РАН вы упомянули идею наблюдательных советов при институтах, в которых РАН может принимать участие. Как набсоветы помогут решить эту проблему?
— Наше взаимодействие с РАН строится на основе разумной интеграции и сотрудничества.
Мы приветствуем любые предложения, которые сделают сотрудничество РАН и Минобрнауки более эффективным.
Как это взаимодействие организовать наиболее рациональным и разумным способом? Для этого нам совместно с РАН необходимо понять, какие форматы взаимодействия вообще нужны и каких сегодня не хватает.
Не стоит забывать, что в широком смысле РАН никогда не переставала участвовать в научных исследованиях: академики не только принимают участие в работе академических институтов, но и руководят некоторыми из них.
Создание наблюдательных советов с интеграцией представителей РАН, о чем мы договорились с президентом Академии наук Александром Михайловичем Сергеевым, — это одна из таких системных мер, однако не панацея.
Министерство слышит академическое сообщество и приложит максимум усилий, чтобы дать ему возможность внести максимальный вклад в развитие российской науки.
Беседовал Андрей Резниченко
Декларация о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета — Декларации — Декларации, конвенции, соглашения и другие правовые материалы
Декларация о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета
Принята резолюцией 2131 (XX) Генеральной Ассамблеи от 21 декабря 1965 года
Генеральная Ассамблея,
глубоко озабоченная серьезностью международного положения и растущей угрозой всеобщему миру в связи с вооруженным вмешательством и другими формами прямого или косвенного вмешательства, угрожающего суверенной правосубъектности и политической независимости государств,
считая, что Объединенные Нации в соответствии с их целью устранения войны, угрозы миру и актов агрессии создали организацию, основанную на суверенном равенстве государств, дружественные отношения между которыми строятся на уважении принципа равноправия народов и их права распоряжаться своими делами, а также на обязательстве ее членов воздерживаться от угрозы или применения силы против территориальной целостности или политической независимости любого государства,
признавая, что для осуществления принципа самоопределения Ассамблея в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам, содержащейся в резолюции 1514 (XV) от 14 декабря 1960 г.
напоминая, что во Всеобщей декларации прав человека Генеральная Ассамблея провозгласила, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира без всякого различия,
вновь подтверждая принцип невмешательства, провозглашенный в уставах Организации американских государств, Лиги арабских государств и Организации африканского единства и подтвержденный на конференциях, состоявшихся в Монтевидео, Буэнос-Айресе, Чапультепеке и Боготе, а также в решениях Афро-азиатской конференции в Бандунге, в решениях первой Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран, проходившей в Белграде, в Программе мира и международного сотрудничества, принятой по окончании второй Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран, состоявшейся в Каире, и в декларации по вопросу о подрывной деятельности, принятой в Аккре главами африканских государств и правительств,
признавая, что строгое соблюдение принципа невмешательства государств во внутренние и внешние дела других государств является существенно важным для осуществления целей и принципов Объединенных Наций,
считая, что вооруженное вмешательство является синонимом агрессии и в силу этого противоречит основным принципам, на которых должно быть построено мирное международное сотрудничество между государствами,
считая далее, что прямое вмешательство, подрывные действия и все формы косвенного вмешательства противоречат этим принципам и представляют, следовательно, нарушение Устава Организации Объединенных Наций,
сознавая, что нарушение принципа невмешательства представляет собой угрозу независимости, свободе и нормальному политическому, экономическому, социальному и культурному развитию стран, особенно тех, которые освободились от колониализма, и может представить собой серьезную угрозу для поддержания мира,
полностью сознавая настоятельную необходимость создания соответствующих условий, которые позволят всем государствам, и в особенности развивающимся странам, избрать без давления и без принуждения свои собственные политические, экономические и социальные институты,
В свете вышеизложенных соображений торжественно провозглашает, что
1.
Никакое государство не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние и внешние дела другого государства. Вследствие этого осуждаются не только вооруженное вмешательство, но также все другие формы вмешательства и всякие угрозы, направленные против правосубъектности государства или против его политических, экономических и культурных элементов.2. Ни одно государство не может ни применять, ни поощрять применение экономических, политических мер или мер иного характера для принуждения другого государства подчинить осуществление его суверенных прав или для получения от него каких бы то ни было преимуществ. Все государства должны также воздерживаться от того, чтобы организовывать, помогать, создавать, финансировать, поощрять или допускать вооруженную, подрывную или террористическую деятельность, направленную на изменение строя другого государства путем насилия, а также от вмешательства во внутреннюю борьбу в другом государстве.
3. Применение силы для лишения народов формы их национального существования является нарушением их неотъемлемых прав и принципа невмешательства.
4. Строгое соблюдение этих обязательств является существенно важным условием для обеспечения мирного сосуществования наций, поскольку практика вмешательства в какой бы то ни было форме не только представляет нарушение духа и буквы Устава Организации Объединенных Наций, но также ведет к созданию ситуаций, угрожающих международному миру и безопасности.
5. Каждое государство имеет неотъемлемое право выбирать свою политическую, экономическую, социальную и культурную систему без вмешательства в какой-либо форме со стороны какого бы то ни было другого государства.
6. Все государства должны уважать право народов и наций на самоопределение и независимость, и это право должно осуществляться свободно и без какого-либо внешнего давления и при полном соблюдении прав человека и основных свобод.
Вследствие этого все государства должны содействовать полному устранению расовой дискриминации и колониализма во всех их формах и проявлениях.
7. В целях настоящей Декларации термин «государство» охватывает как отдельные государства, так и группы государств.
8. Ничто в настоящей Декларации не должно интерпретироваться как затрагивающее каким-либо образом положения Устава Организации Объединенных Наций, касающиеся поддержания международного мира и безопасности, в частности, положений, содержащихся в главах VI, VII и VIII.
Вследствие этого все государства должны содействовать полному устранению расовой дискриминации и колониализма во всех их формах и проявлениях.исключающее правило | Векс | Закон США
Обзор
Правило об исключении запрещает правительству использовать большинство доказательств, собранных в нарушение Конституции США. В решении по делу Мапп против Огайо установлено, что правило исключения применяется к доказательствам, полученным в результате необоснованного обыска или выемки в нарушение Четвертой поправки. Решение по делу Миранда против Аризоны установило, что правило исключения применяется к неправомерно полученным самообличающим заявлениям, собранным в нарушение Пятой поправки, и к доказательствам, полученным в ситуациях, когда правительство нарушило право обвиняемого на помощь адвоката согласно Шестой поправке.
Однако это правило не применяется в гражданских делах, включая слушания по делу о депортации. См. INS против Лопес-Мендоса.
Производные от исключенных доказательств
Если доказательства, подпадающие под действие правила об исключении, привели правоохранительные органы к другим доказательствам, которые они иначе не смогли бы обнаружить, то правило об исключении применяется к вновь обнаруженным доказательствам, за некоторыми исключениями. . Вторично исключенное доказательство называется «плодом ядовитого дерева».
Хотя правило об исключении основано на конституционных правах, это созданное судом средство правовой защиты и сдерживания, а не независимое конституционное право. Цель правила — удержать сотрудников правоохранительных органов от проведения обысков или изъятий в нарушение Четвертой поправки и предоставить средства правовой защиты ответчикам, чьи права были нарушены. Суды также установили несколько исключений из правила об исключении, когда затраты на исключение перевешивают его сдерживающие или исправительные преимущества.
Например, приведенное ниже добросовестное исключение не приводит в действие правило, поскольку исключение доказательств не удержит сотрудников полиции от нарушения закона в будущем.
Исключения
Исключение добросовестности
В соответствии с исключением добросовестности доказательства не исключаются, если они получены офицерами, которые разумно полагаются на ордер на обыск, который оказывается недействительным. См. дело Аризона против Эванса. Кроме того, в деле Дэвис против США Верховный суд США постановил, что правило исключения не применяется, когда полиция проводит обыск, полагаясь на обязывающий апелляционный прецедент , разрешающий обыск. В деле «Иллинойс против Крулла» доказательства могут быть допустимыми, если офицеры полагаются на закон, который впоследствии признается недействительным. В деле Херринг против США Суд установил, что добросовестное исключение из правила об исключении применяется, когда сотрудники полиции допустили ошибку при ведении записей в базе данных ордеров.
Доктрина независимых источников
Доказательства, первоначально полученные во время незаконного обыска или выемки, впоследствии могут быть признаны допустимыми, если позже доказательства будут получены в результате конституционно законного обыска или выемки. Мюррей против США — это современная интерпретация доктрины независимого источника, первоначально принятой в деле Никс против Уильямса. Кроме того, некоторые суды признают «расширенную» доктрину, в соответствии с которой частично искаженный ордер остается в силе, если после исключения недостоверной информации, которая привела к его выдаче, оставшаяся неподтвержденная информация устанавливает достаточную причину, чтобы оправдать его выдачу. См., например, решение Верховного суда Южной Дакоты по делу State v. Boll. 9Доктрина неизбежного обнаружения в любом случае в том же состоянии, в результате независимого расследования, которое уже проводилось, когда произошел незаконный обыск или выемка .
Доктрина затухания
В случаях, когда связь между оспариваемыми доказательствами и неконституционным поведением слишком отдалена и ослаблена, доказательства могут быть допустимыми.
Доказательства, допустимые для импичмента
Исключающее правило не препятствует правительству представлять незаконно собранные доказательства для «импичмента» или подвергать сомнению достоверность показаний подсудимых в суде. Верховный суд признал это исключение в деле Харрис против Нью-Йорка как средство проверки правды для предотвращения лжесвидетельства. Однако даже когда правительство подозревает лжесвидетельство, оно может использовать сомнительные доказательства только для импичмента и не может использовать их для доказательства вины.
Квалифицированный иммунитет
Из-за квалифицированного иммунитета правило об исключении часто является единственным средством правовой защиты ответчика, когда сотрудники полиции проводят необоснованный обыск или нарушают свои права Миранды. Даже если офицеры нарушают конституционные или законные права ответчика, квалифицированный иммунитет защищает офицеров от судебного иска, если ни один разумный офицер не посчитает поведение офицеров законным.
Последнее обновление Стефани Юрковски в июне 2017 года.
Ключевые интернет-источники
- Права подозреваемых и ответчиков (нет)
- весекс
- ГРАЖДАНСКИЕ
- Конституция
- правительство
- СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС
- судов
- уголовное право
- уголовно-процессуальный
- юридическая практика/этика
- гражданский процесс
- определений wex
Вынужденная речь | Энциклопедия Первой поправки
Губернатор Иллинойса Брюс Раунер показывает большой палец вверх перед зданием Верховного суда, среда, 27 июня 2018 г., Вашингтон после решения о том, что закон штата, требующий от государственных служащих, не входящих в профсоюзы, вносить взносы в профсоюзы, представляющие их в коллективных вынужденной речи и неконституционным.
Слева направо: директор по судебным разбирательствам Liberty Justice Center Джейкоб Хьюберт, истец Марк Янус, Раунер и основатель и председатель Liberty Justice Center Джон Тиллман. (AP Photo/Andrew Harnik, предоставлено Associated Press.)
Доктрина принуждения к высказываниям устанавливает принцип, согласно которому правительство не может принуждать человека или группу лиц поддерживать определенные выражения. Таким образом, Первая поправка не только ограничивает правительство от наказания человека за его высказывания, но и запрещает правительству наказывать человека за отказ формулировать, отстаивать или придерживаться одобренных правительством сообщений.
Совет по образованию штата Западная Вирджиния это классический случай вынужденной речиРешение Верховного суда по делу Совета по образованию штата Западная Вирджиния против Барнетта (1943 г.) является классическим примером применения доктрины принуждения к речи.
В данном случае суд постановил, что государство не может заставлять детей вставать, приветствовать флаг и произносить клятву верности.
Судьи постановили, что школьники, являющиеся Свидетелями Иеговы, по религиозным причинам имели право в соответствии с Первой поправкой не произносить Клятву верности и не приветствовать флаг США.
Часто цитируемым языком судья Роберт Х. Джексон утверждал: «Если в нашем конституционном созвездии и есть неподвижная звезда, так это то, что ни один чиновник, высокий или мелкий, не может предписывать, что должно быть ортодоксальным в политике, национализме, религии, или другие вопросы, связанные с мнением, или принуждать граждан к признанию на словах или действиях своей веры в них».
Решение Верховного суда по делу Совета по образованию штата Западная Вирджиния против Барнетта (1943 г.) является классическим примером применения доктрины принуждения к речи. В этом случае суд постановил, что государство не может заставлять детей вставать, приветствовать флаг и произносить Клятву верности. Выражаясь часто цитируемым языком, судья Роберт Х. Джексон заявил: «Если в нашем конституционном созвездии и есть неподвижная звезда, так это то, что ни один чиновник, высокий или мелкий, не может предписывать, что должно быть ортодоксальным в политике, национализме, религии или других сферах».
вопросы мнений или принуждать граждан к признанию на словах или на деле своей веры в них». На этом фото шестиклассник в Нью-Йорке салютует американскому флагу в 1957. На этой фотографии шестиклассник в Нью-Йорке салютует американскому флагу в 1957 году. (Фото AP, использовано с разрешения Associated Press)Робертс: правительство не может указывать людям, что они должны говорить в деле Рамсфельд против Форума за академические и институциональные права (2006 г.) главный судья Джон Г. Робертс-младший повторил суть принципа принуждения к высказыванию: «Некоторые из основных прецедентов Первой поправки этого суда установили принцип, согласно которому свобода слова правительству говорить людям то, что они должны говорить».
Суд также использовал доктрину принуждения к высказыванию в деле Вули против Мейнарда (1977 г.), чтобы постановить, что государственные чиновники не могут наказывать человека за то, что он скрывает девиз штата — «Живи свободным или умри» — на своем номерном знаке.
Председатель Верховного суда Уоррен Э. Бергер заявил: «Право на высказывание и право воздерживаться от высказываний являются взаимодополняющими компонентами более широкой концепции «индивидуальной свободы мысли»».
принцип принуждения к выступлению в деле Херли против Ирландско-американской группы геев, лесбиянок и бисексуалов в Бостоне (1995), в котором он постановил, что правительственные чиновники не могут заставить организаторов парада принять группу геев и лесбиянок и их сообщения как часть своего мероприятия. Это нарушило бы автономию частной группы и право распространять свои собственные сообщения.
Может ли правительство заставить группы оказывать финансовую поддержку определенным программам?
Принцип принуждения к высказыванию также имеет место, когда правительство пытается заставить отдельных лиц или группы финансово поддерживать определенные сообщения или программы. Суд называет их случаями принудительного субсидирования.
В деле Абуд против Совета по образованию Детройта (1977 г.
) суд постановил, что профсоюз учителей не имеет полномочий, в соответствии с Первой поправкой, принуждать несогласных, не являющихся членами, к финансированию деятельности, не имеющей отношения к основной цели профсоюза – ведению коллективных переговоров.
Аналогичным образом, в деле Келлер против коллегии адвокатов штата Калифорния (1990 г.) Суд постановил, что коллегия адвокатов штата Калифорния не может принуждать адвокатов вносить свой вклад в определенные политические и идеологические дела, которые она поддерживает. «Обязательные взносы не могут расходоваться для поддержки или продвижения инициативы по контролю над оружием или замораживанию ядерного оружия», — написал в Суде председатель Верховного суда Уильям Х. Ренквист. Он добавил: «На другом конце спектра петиционеры не имеют веских конституционных возражений против расходования их обязательных взносов на деятельность, связанную с дисциплинированием членов коллегии адвокатов или предложением этических кодексов для профессии».
В недавнем решении 5–4 Верховный суд отменил решение по делу Abood в 2018 году, когда он установил в деле Янус против Американской федерации государственных, окружных и муниципальных служащих, Совет 31, что закон штата Иллинойс, требующий от членов профсоюза платить агентские сборы профсоюзу за участие в коллективных переговорах и связанную с этим деятельность равносильно неконституционному вынужденному выступлению. Согласно постановлению Abood , суд разрешил профсоюзные взносы в качестве условия найма, но запретил использование таких взносов для политической деятельности.
В 2006 году в деле Рамсфелд против Форума за академические и институциональные права суд постановил, что федеральный закон, требующий, чтобы юридические школы предоставляли военным вербовщикам тот же уровень доступа, что и другие вербовщики, не является проблемой принуждения к выступлению. «В этом деле нет ничего похожего на установленное правительством обещание или девиз, который школа должна одобрить», — написал председатель Верховного суда Робертс, противопоставляя это дело чистому вынужденному речевому решению.
На этом фото Э. Джошуа Розенкранц (второй справа) вместе с Х. Кентом Гринфейлдом (справа) беседуют со СМИ после спора в Верховном суде. Розенкранц представлял Форум академических и институциональных прав (FAIR) и коалицию юридических школ в деле Рамсфелда. (AP Photo/Lawrence Jackson, использовано с разрешения Associated Press)Может ли правительство заставить частные лица продвигать свои идеи?
Трудность возникает при применении принципа принуждения к высказыванию, когда он противоречит другим принципам закона о Первой поправке, таким как доктрина о публичном выступлении правительства, которая позволяет правительству продвигать свои собственные идеи и сообщения, иногда даже через частные лица.
Например, в деле Johanns v. Livestock Marketing Association (2005 г.) суд постановил, что правительство может заставить производителей говядины финансировать определенные виды рекламы говядины. В объявлении говорилось: «Спонсируется американскими производителями говядины», но суд пришел к выводу, что основной посыл принадлежит правительству, а не отдельным производителям.
«Граждане могут оспорить принудительную поддержку частной речи, но не имеют права не финансировать государственную речь в соответствии с Первой поправкой», — написал в суд судья Антонин Скалиа.
В 2006 году в деле Рамсфелд против Форума за академические и институциональные права суд постановил, что федеральный закон, требующий, чтобы юридические школы предоставляли военным вербовщикам тот же уровень доступа, что и другие вербовщики, не является проблемой принуждения к выступлению. Многие юридические школы утверждали, что статут вынуждает юридические школы поддерживать противоречивую военную политику «не спрашивай, не говори» в отношении геев и лесбиянок в вооруженных силах.
«В этом деле нет ничего похожего на утвержденное правительством обещание или девиз, который школа должна одобрить», — написал председатель Верховного суда Робертс, противопоставляя это дело чистому вынужденному речевому решению, подобному Барнетту или Вули.
Однако в деле National Institute of Family and Life Advocates v.