Заражение убеждение внушение подражание: Внушение, заражение и убеждение — как механизмы проявления социально-психологических явлений и процессов.

Подражание, заражение и внушение как механизмы влияния на человека

10.03.2020

Подражание направлено на воспроизведение индивидом определенных внешних черт и образцов поведения, манер, действий, которые характеризуются и сопровождаются при этом определенной эмоциональной и рациональной направленностью.

Первым изучил этот феномен Г. Тардт, опубликовав труд «Законы подражания». Подражание, по Тардту, выполняет функции воспроизведения и унификации изобретений и открытий, обеспечивая тем самым как прогресс, так и одновременно определенную стабильность социальных отношений и учреждений. Благодаря подражанию происходит «распространение нововведений» и одновременно благодаря этому механизму население Европы, как отмечал Г. Тардт, превратилось в «издание, набранное одним и тем же шрифтом и выпущенное в нескольких сотнях миллионов экземпляров». Уже в наши годы мы наблюдали действие этого механизма при смене мод.

Именно подражанию мы обязаны тем, что эталоны поведения стремительно тиражируются и мгновенно распространяются на всю общность. Г. Тардт рассматривал подражание как универсальное социальное явление, аналогичное наследственности в биологии и молекулярному движению в физике. Пытаясь объяснить при помощи подражания всю общественную жизнь, он писал, что подражания — это реки, вытекающие из тех гор, что представляют собой изобретения (Тардт, 1892)

Немецким социологом Г. Зиммелем подражание рассматривалось как «психологическое наследование». Вместе с тем он видел в подражании средство приобщения индивида к системе групповых ценностей, позволяющих избавиться от тяжести персональной ответственности и мук выбора за счет предпочтения той или иной модели поведения.

«Подражая, — писал Зиммель, — мы не только перекладываем с себя на других требование произвольной энергии, но одновременно и ответственность за совершенное деяние; так как оно освобождает индивидуума от мук выбора и позволяет ему выступать как сознание группы» .

В подражании  Зиммель видел одно из существенных средств взаимопонимания.

Другим важнейшим способом групповой интеграции является механизм социально-психологического заражения. Его истоки уходят в глубины человеческой истории, а проявления заражения бесконечно разнообразны: от заразительных ритуальных танцев и плясок членов первобытной общины до спортивного азарта или религиозного экстаза или массового политически окрашенного психоза (национализм, фашизм), захватывающих в различные исторические отрезки времени большие социальные группы людей.

До сих пор во многом неясными являются сам механизм и функции социально-психологического заражения. В отличие от подражания, являющегося формой адаптации индивида к нормам, шаблонам и эталонам навязываемого по отношению к нему извне поведения, заражение выступает как форма спонтанно проявляющегося внутреннего механизма поведения человека. Заражение характеризует во многом бессознательную невольную подверженность индивида определенным психическим состояниям.

Оно осуществляется не через пассивное созерцание, а через передачу психического настроя, обладающего большим эмоциональным зарядом, через накал страстей и чувств. В качестве средства психологического воздействия на группу заражение может использоваться с целью еще большего усиления групповой сплоченности, когда такая сплоченность уже имеет место. 
 
Как средство компенсации недостаточно организованной сплоченности группы осуществляется при условии недостатка средств и информации относительно путей достижения необходимой сплоченности на какой-то рациональной основе. В фашистской Германии специальным приказом членам гитлерюгенда предписывалось коллективное прослушивание речей фюрера по радио. В толпе легче поддаются заражению.

Следующим механизмом воздействия человека на человека выступает внушение. Между заражением и внушением есть много общего. Как заражение, так и внушение являются способами групповой интеграции, способами сколачивания, объединения общности в одно целое путем создания общего психологического состояния, перерастающего затем в совместную групповую и массовую деятельность. Существует большая степень взаимовлияния заражения и внушения друг на друга. Посредством внушения может осуществляться заражение группы или большой массы людей единым эмоциональным настроем. Но если заражение единым социальным настроением оказывается результатом внушения, то в свою очередь заражение может выступать уже в качестве важной предпосылки дальнейшего повышения эффективности внушающего воздействия.

Однако существуют различия между внушением и заражением. В отличие от заражения, представляющего способ сопереживания людьми одновременно общего психического состояния, внушение не только предполагает, но даже исключает психическое состояние, равновеликое сопереживание эмоций и представлений объектом и субъектом внушения, индуктором и реципиентом. Внушение — это одностороннее заражение.

В. М. Бехтерев писал, что «внушение есть один из способов влияния одних лиц на другие, которое может происходить как намеренно, так и не намеренно со стороны влияющего лица и которое осуществляется иногда совершенно незаметно для человека, воспринимающего внушение, иногда же оно происходит с ведома и при более или менее ясном его сознании» «.

Особой силой внушение действует на лиц впечатлительных и вместе с тем не обладающих достаточно развитой способностью к самостоятельному логическому мышлению, не имеющих твердых жизненных принципов и убеждений, а также тех, для кого характерны доминирование ситуативного психического настроя, состояния неуверенности в себе. Важна степень авторитетности источника информации, которая в свою очередь располагает к доверию и снимает сколько -нибудь значительное сопротивление внушающему воздействию. Другими условиями, повышающими эффективность внушения, являются присутствие других, например митинг, ослабление воли и физическая усталость людей.

Внушение выступает значимым фактором общественной жизни и находит применение во всех сферах социальных отношений. Б. Д. Поршнев объяснял некоторые важнейшие страницы древнейшей истории человечества через действие механизмов внушения (суггестии) и контрвнушения (контрсуггестии). Суггестия объясняет зависимость человека от принудительных сил коллективных действий и представлений, уходящую в глубокие недра социальной психологии.

Контрсуггестия является ключом к пониманию процесса рождения «внутреннего мира», психической независимости личности. Воздействием этих механизмов объясняется и исторический процесс социальной дифференциации человечества (демографической и лингвистической), который нашел выражение, с одной стороны, в быстром расселении человека по материкам и архипелагам земного шара в течение первых 15-20 тыс. лет нашей истории и, во-вторых, в факте возникновения множественности языков из некогда единого праязыка. И тот, и другой процессы, считает Поршнев, могут быть рационально поняты как результаты контрсуггестии, т.е. сопротивления человека, находящегося под бременем межиндивидуального давления, внушающей силе слова в рамках первой исторической общности «мы» (Поршнев, 1971).

Ключевые слова: Внушение

Источник: Социальная психология [Электронный ресурс] : учеб. пособие / Л.В. Лебедева. — М. : ФЛИНТА, 2013. — 229 с.

Материалы по теме
Внушение Б. Карвасарский, Психотерапевтическая энциклопедия
Косвенное внушение Б. Карвасарский, Психотерапевтическая энциклопедия
Протрептика Б. Карвасарский, Психотерапевтическая энциклопедия
Самовнушение Б. Карвасарский, Психотерапевтическая энциклопедия
Методики самовнушения Федотов А.Ю., Основы индивидуальной и групповой психотерапии
Способы психологического воздействия на людей Кишкель Е.Н. Управленческая психология
Убеждение в деловом общении Горанчук В.В., Психология делового общения и управленческих воздействий
Механизмы психологического воздействия Столяренко Л. Д., Самыгин С.И., Социальная психология

1.Методы психологического воздействия (заражение, подражание, убеждение, внушение, манипулирование).

Психологическое влияние — это воздействие на психическое состояние, чувства, мысли и поступки других людей с помощью исключительно психологических средств: вербальных, паралингвистических или невербальных.

Заражение — психологический термин, обозначающий передачу от человека к человеку каких-либо эмоций, состояний, побуждений. Возникает как следствие усвоения образцов чужого поведения или мнения и усиливается за счет эмоционального взаимодействия массового характера. Способность массовой аудитории к заражению используется массовыми коммуникациями посредством определенным образом переданной информации с целью одновременного приведения к определенным действиям большой массы людей.

Эффект психологического заражения зависит от однородности группы, ее единства, сплоченности, интеллектуального статуса, степени взаимного доверия, а следовательно, и взаимной внушаемости. В то же время надо признать, что особая роль в осуществлении психологического заражения принадлежит субъекту воздействия, особенно его эмоциональности, воли, коммуникативным умениям, артистизму и внешним данным.

Оратор, обладая большим речевым эмоциональным зарядом передаёт своё психическое настроение аудитории, заставляя её реагировать на свою речь в нужном ему направлении.

Подражание — это воспроизводство одним человеком определенных образцов поведения другого. Подражание также относится к механизмам, способам воздействия людей друг на друга, в том числе в условиях массового поведения, хотя его роль и в иных группах, особенно в специальных видах деятельности, также достаточно велика. Его специфика состоит в том, что здесь осуществляется не простое принятие внешних черт поведения другого человека или массовых психических состояний, но воспроизведение индивидом черт и образцов демонстрируемого поведения.

Убеждение — сознательное аргументированное воздействие на другого человека или группу людей, имеющие своей целью изменение их суждения, отношения, намерения или решения.

Внушение — это сознательное неаргументированное воздействие на человека или группу людей, имеющее своей целью изменение их состояния, отношения к чему-либо и предрасположенности к определенным действиям. Внушение происходит при условиях: авторитетности источника внушения; доверие к источнику внушения; отсутствия сопротивления внушающему воздействию.

Особенностью внушения, в отличие от убеждения, является его адресованность не к логике и рассудку личности, и не к способности анализировать, сравнивать и обобщать. В процессе внушения не надо что-либо логически доказывать или заставлять осмысливать, здесь действуют совершенно другие механизмы. Внушенное порождает веру во что-то. А это достигается главным образом формой сказанного — важно не что сказал, а как сказал, но сказал очень выразительно, ярко, эмоционально.

Внушение невозможно при отсутствии смыслового содержания и сообщения. Например, человеку нельзя что — либо внушить на незнакомом ему языке.

Манипуляции — это скрытое управление личностью, воздействие на человека, которое призвано обеспечить негласное получение манипулятором односторонних преимуществ, но так, чтобы у партнера сохранялась иллюзия самостоятельности принятых решений. Психологическая манипуляция – это метод воздействия на психику человека с целью постановки его в неудобное положение необходимого выбора своего поведения между двумя альтернативами (между хорошим и плохим, хорошим и более хорошим, плохим и более плохим, хорошим и нейтральным, плохим и нейтральным поведением, выгодным манипулятору). Применяется политиками, идеологами, воспитателями; мошенниками; в процессе переговоров, дискуссий, диспутов; в предвыборных компаниях и т.д.

Теория заражения психологии толпы

Гюстав Лебон (1841-1931), французский социальный психолог, в своем классическом анализе толпы и поведения толпы, опубликованном в 1895 году под названием Толпа: исследование народного сознания, сформулировал теорию заражения, которая предполагает, что люди более склонны к антиобщественному поведению в толпе, потому что они анонимны и чувствуют себя неуязвимыми.

Теория заражения предполагает, что толпа оказывает гипнотическое воздействие на своих членов. Гипнотическое воздействие в сочетании с анонимностью принадлежности к большой группе людей приводит к иррациональному, эмоционально заряженному поведению. Или, как следует из названия, неистовство толпы как-то заразен, подобен болезни, и зараза питается сама собой, разрастаясь со временем.

Теория заражения фокусируется на социально-психологических аспектах коллективного поведения и пытается объяснить, как быстро передаются настроения, отношения и поведение и почему они принимаются другими (Turner and Killian, 1993).

Ле Бон (1960/1895) предположил, что толпа живет собственной жизнью, которая больше, чем убеждения или действия любого отдельного человека. В силу своей анонимности толпа превращает индивидуумов из разумных существ в единый организм с коллективным разумом. Он пришел к выводу, что толпа людей может в определенных случаях стать единым целым, действующим так, как если бы им руководил единый коллективный разум. Ле Бон писал,

• Кто бы ни был составляющий его индивидуум, как бы ни был похож или не отличен их образ жизни, их занятия, их характер или их интеллект, тот факт, что они превратились в толпу, дает им нечто вроде коллективного разум, который заставляет их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем каждый из них чувствовал бы, думал и действовал бы, будь он в состоянии изоляции. (1895/1960, стр. 27)

Лебон считал, что какими бы ни были индивидуальные качества людей в группе, толпа преобразит их, превратив из рациональных, вдумчивых личностей в импульсивных, неразумных и крайних последователей. Как только люди попадают под «закон ментального единства толпы» (1895/1960, с. 24), они действуют так, как диктует коллективный разум.

По сути, Лебон утверждал, что такие эмоции, как страх и ненависть, заразительны в толпе, потому что люди испытывают снижение личной ответственности; они будут делать что-то коллективно, чего никогда бы не сделали, действуя в одиночку.

Ле Бон был врачом, поэтому он рассматривал коллективный разум как своего рода болезнь, которая заражает одну часть группы, а затем распространяется на остальную часть толпы. После непосредственного наблюдения за многими толпами Ле Бон пришел к выводу, что эмоции и поведение могут передаваться от одного человека к другому так же, как могут передаваться микробы, и он полагал, что этот процесс заражения объясняет склонность членов группы вести себя очень похожим образом. (Уиллер, 1966).

Многие предположения Лебона были опровергнуты, но в одном он был прав: в группах распространено заражение. Люди бессознательно подражают друг другу во время повседневного социального взаимодействия: если один человек стоит, скрестив руки на груди, вскоре несколько других в группе также скрестят руки (Chatrand & Bargh, 1999).

Важный совет!

Заражение — это распространение поведения, отношения и аффекта через толпы и другие типы социальных скоплений от одного члена к другому (см. истерическое заражение). В толпе каждое чувство и действие заразны. — Le Bon (1895/1960, стр. 50)

Один человек, смеющийся в аудитории, вызовет смех у других. Сеансы вопросов и ответов после лекции обычно начинаются очень медленно, но вскоре они превращаются в снежный ком, поскольку все больше и больше спрашивающих начинают поднимать руки. Эмоции людей имеют тенденцию со временем сходиться, когда они часто взаимодействуют в группах (Anderson, Keltner, & Oliver, 2003).

Мимикрия других является настолько простым процессом, что исследователи полагают, что так называемые зеркальные нейроны Открывается в новом окне активны, когда наблюдают за действиями других, и что эти нейроны играют определенную роль в обеспечении идентичного поведения у наблюдателя (Семин, 2007). Мимикрия объясняет, почему члены коллективов действуют так, как будто ими руководит единый разум: когда один человек подражает другому, коллектив начинает действовать единым образом.

Лебон считал, что такие процессы заражения отражают повышенную внушаемость членов толпы, но могут иметь место и другие процессы. Поскольку многие настройки толпы неоднозначны, процессы социального сравнения могут побуждать участников в значительной степени полагаться на реакцию других участников при интерпретации ситуации (Singer et al., 19).82).

Заражение может также возникать в толпе через подражание, социальную помощь или подчинение (Chapman, 1973; Freedman & Perlick, 1979). Герберт Блюмер объединил эти различные процессы, когда утверждал, что заражение включает круговые реакции, а не реакции интерпретации (Blumer, 1946, 1951, 1957).

Во время интерпретирующих взаимодействий члены группы тщательно размышляют о значении поведения других и пытаются сформулировать правильные интерпретации, прежде чем делать какие-либо комментарии или приступать к действиям.

Однако во время циркулярных реакций члены группы не в состоянии тщательно и осторожно изучить значение действий других и, следовательно, склонны неправильно понимать ситуацию. Когда они действуют на основе такого непонимания, другие в группе также начинают неправильно интерпретировать ситуацию, и таким образом инициируется круговой процесс, который в конечном итоге приводит к полномасштабному поведенческому заражению.

Критика теории заражения

Есть несколько несоответствий с теорией Лебона. Во-первых, теория заражения представляет членов толпы иррациональными. Однако во многом поведение толпы на самом деле является результатом рационального страха (например, попасть в ловушку в горящем театре) или рационального чувства несправедливости (например, расовые беспорядки в Цинциннати).

Во-вторых, поведение толпы часто инициируется и направляется отдельными людьми. То, что толпа, кажется, живет своей собственной жизнью, безусловно, верно, но не следует упускать из виду влияние отдельного человека.

Стоит отметить, что книга Лебона составлена ​​с точки зрения испуганного аристократа. Он интерпретирует массовые эпизоды Французской революции как иррациональное возвращение к животным эмоциям, которые он считает характерными для толпы в целом. Блумер считает толпу эмоциональной, но способной на любые эмоции, а не только на негативные эмоции гнева и страха.

Цитаты

Цитаты:

Адаптировано из: Group Dynamics,

Le Bon’s Crowd Psychology: Contagion , By Donelson R. Forsyth (p. 514/5)

Заражение, внушение, имитация: уроки COVID-19пандемия

Битвы головорезов из-за туалетной бумаги в Австралии. Коммунальное пение из окон в Италии. Каскад закрытия границ по всему миру. То, как мы реагируем на COVID-19, раскрывает нечто захватывающее в отношении вирусов и людей: заражение является частью нашего modus operandi . Заболевания заразны при передаче от человека к человеку. Но, как указывает Oxford English Dictionary , «в переносном смысле contagious может описывать распространение хороших вещей, таких как смех и энтузиазм, или плохих, таких как насилие и паника».

Фигурально или нет, загадочное поведение и (не)адекватные политические и экономические меры, принимаемые отдельными лицами, группами и правительствами в разгар нынешней пандемии коронавируса, показывают, насколько сильно мы влияем друг на друга. Мы склонны к внушению и эмоциональному заражению. Как ни странно, это означает, что мы вирусные перед лицом вируса. Заражение и внушение являются гранями подражания. И действительно, мы по существу подражательные существа. Мы следуем причудам, карикатурно изображаем странные причуды наших начальников (когда мы думаем, что они не смотрят) и учимся простым и сложным задачам путем имитации.

Но это мы и так слишком хорошо знаем, или нет? Давайте пересмотрим то, что мы знаем о заражении, внушении и подражании.

Хотите, чтобы лучшие материалы о религии и этике доставлялись на ваш почтовый ящик?

Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку новостей.

Изгнав поэтов из полиса , Платон выражает свое глубокое неодобрение подражания. Поэты, как и другие художники, оспаривает он, — обманщики, которые кормят нас воображаемыми искажениями, а не реальными вещами. Полагая, что наши склонности к подражанию могут быть ограничены разумом, Платон утверждает, что добропорядочный гражданин не поддается своим инстинктам подражания, но его можно научить эффективно контролировать себя. И здесь в дело вступает Аристотель. Образованный член общества способен поставить разум выше своих врожденных способностей к подражанию. В то время как мы начинаем учиться, подражая нашим родителям, братьям, сестрам и учителям, наше нравственное развитие требует сознательного, аргументированного участия в решении текущих вопросов. Аристотель учит нас, как обсуждение и дебаты позволяют нам реагировать на кризис информативно, а не импульсивно.

Как только разговор о подражании становится интересным, философия теряет шар, отодвигая ее на столетия к областям теологии и искусства, пока отец современной философии Рене Декарт не пересматривает ее в 1600-х годах. Француз предлагает менее наивный взгляд на силу подражания, чем философы-классики. Задумывая подражание по отношению к средневековому благоговению перед образцами, Декарт находит его влияние, откровенно говоря, изнурительным , и в конечном счете неуправляемым средствами разума. Восхищение классикой и подражание ей следует отложить в сторону, если мы хотим считать себя по-настоящему современными. Поэтому, настаивал Декарт, давайте не будем полагаться на авторитет, но будем бдительно следить за подражанием.

Разговор о подражании получает важную окраску от Баруха Спинозы, который понимает его как по существу аффективное и воплощенное. Это означало бы, согласно этому голландскому еретику семнадцатого века, что подражание у людей бессознательно и часто смешивается с эмоциями, которые могут привести к амбивалентным результатам любви и ненависти, принятия и насилия. А подражание, по большому счету, иррационально и неконтролируемо. Позднее эти догадки частично подтверждаются такими людьми, как основатель современного рынка Адам Смит, отец экзистенциализма Сёрен Кьеркегор и усатый мизантроп Фридрих Ницше.

Кьеркегор осознал аффективные и висцеральные измерения подражания, слушая бессодержательную проповедь, произнесенную одним из его современников, епископом Мюнстером. Сразу заметив скудное содержание проповеди, Кьеркегор не удержался и был унесен эмоциональным заражением, вызванным сентиментальной и напыщенной манерой речи Мюнстера.

Этот опыт спонтанного и непроизвольного заражения не является чем-то необычным для нас. Не удивляйтесь, если время от времени вы обнаружите, что напеваете нелепую поп-песню, которая раздражает вас до точки кипения. Вы можете проследить виновника до неприятного товарища-бегуна в вашем местном спортзале, который за два дня до этого слишком громко включил эту песню, когда вы взбивали свои драгоценные мили на беговой дорожке. И, вероятно, вы двое бежали в одном темпе.

Как эта довольно безобидная склонность к нерефлексивной и бессознательной настройке связана с нашей реакцией на COVID-19? Наша склонность к внушаемому подражанию действиям, ценностям и эмоциям объясняет такие реакции, как страх и паника . Поскольку мы социальные животные, мы подвержены распространению беспокойства и страха, и это мешает нам принимать решения. Говоря о связи между аффективным заражением и страхом, Анна Гиббс утверждает, что разрастающаяся тревога может легко перерасти в панику, что фактически означает неконтролируемое господство эмоций, которые невозможно обуздать с помощью рациональных аргументов. Значительно влияя на наши когнитивные способности, паника приводит к «бешеной, но бессмысленной или обреченной на провал борьбе или бегству», пишет Гиббс.

Независимо от того, проявляются ли они в (теперь) глобальном феномене безумных приобретений туалетной бумаги или, как утверждает рыночный аналитик Кристиан Борх, в лавинах покупок или ликвидаций на фондовом рынке, эти начинания коренятся в нашей подражательной природе. Срабатывает своего рода эффект FOMO, особенно когда мы сами имеем удовольствие наблюдать за этими действиями.

При этом заражение не обязательно носит уничижительный характер. Заметный обмен мнениями между американской конгрессменом Александрией Окасио-Кортес и шведской активисткой Гретой Тунберг был адекватно озаглавлен «Надежда заразительна» на сайте 9.0037 Хранитель . Заразительны также усилия этих двух пионеров социального равенства и борьбы с изменением климата. Они достойны восхищения. Воздействуя в основном на эмоциональный и бессознательный регистр, восхищение ведет к подражанию.

Механизм панического заражения широко используется в политике. Если оставить в стороне некоторые очевидные примеры социотехнического распространения страха и беспокойства во время холодной войны по обе стороны занавеса, мы только что стали свидетелями искусного жонглирования паникой и страхом в недавнем обращении к нации президента Франции Эммануэля Макрона. . Борьба с распространением COVID-19Президент Макрон обращался к лексике «война» (не менее пяти раз), «враг» (не менее трех раз), а также «паника» (не менее трех раз). Заразительное и дразнящее взаимодействие повторений и аффективного подражания было рассмотрено Нидешем Лоутоо. В своей работе Лоутоо прослеживает преднамеренное использование человеческой восприимчивости к заражению, а также аффективную мимикрию и виктимизацию меньшинств от исторического зарождения фашизма до современной популистской политики, охватившей мир.

Тем не менее, виктимизация, кажется, работает, когда я думаю о том, как вирусная стала (не)известная борьба за рулоны туалетной бумаги. Французский антрополог Рене Жирар говорит нам, что в моменты кризиса мы инстинктивно ищем способы разрядить его. Один из способов добиться этого — найти козла отпущения и стать жертвой. Работают бессознательные механизмы подражания, когда мы смеемся над сумасшествием драки из-за туалетной бумаги, осуждаем вовлеченных людей за иррациональность или просто жадность или вознаграждаем себя за то, что не поддались оптовым закупкам.

Без излишнего морализаторства я предлагаю воспользоваться возможностью извлечь уроки из кризиса COVID-19 о важности внушения и подражательных и заразительных аспектах нашей сложной человечности.