Что такое свобода и ответственность: Решутест. Продвинутый тренажёр тестов

Содержание

Свобода и ответственность | ЕГЭ по обществознанию

Что надо знать?

В каких заданиях встречается?

Анализ базы ФИПИ, а также реальных экзаменационных материалов ЕГЭ за последние 10 лет показал, что вопросы из данной темы встречаются очень редко. В версии ЕГЭ-2022 года эта тема может проверяться в следующих заданиях:

Задания № 2 и № 4 КИМ (возможно от 2 до 4 правильных ответов)

Пример:

1. Выберите верные суждения о свободе личности и её границах и запишите цифры, под которыми они указаны.

1) Свобода выражается в способности человека жить вне общества.

2) Условием реализации личной свободы является уважение и соблюдение прав и свобод других людей.

3) Внутренним регулятором поведения человека выступает осознание им ответственности перед окружающими.

4) Современное общество представляет человеку больше возможностей для реализации свободы выбора в различных областях.

5) Свобода проявляется в возможности осуществлять любые действия для удовлетворения личных потребностях.

Ответ:

В заданиях второй части № 17-20 (вопросы к тексту).

Задание № 17-20 КИМ

Пример:

Человек принадлежит к животному царству и подчиняется биологическим законам; более того, как телесно-материальное образование он – как любой вид материи – подвержен вещественным и энергетическим воздействиям. Но человек обладает мышлением, речью и сложной структурой мыслительной и эмоциональной деятельности, которую мы называем сознанием. Люди способны осознавать факт своего существования, выдвигать и реализовывать жизненные цели, соответствующие системе их ценностных установок. В поведении человека присутствуют биологические инстинкты, но они контролируются законами сообщества людей. Поведение же животных жёстко запрограммировано системой условных и безусловных рефлексов, не дающей им возможности выйти за рамки своего биологического естества. Каким бы сложным ни казалось нам поведение животного, оно остаётся поведением инстинктивно-биологическим.

Обратимся в подтверждение к примеру жизни человека, имеющего большой авторитет в философской антропологии. Мы имеем в виду Иммануила Канта. От рождения он был таким слабым и болезненным, что его жизнеспособность вызывала у окружающих большие сомнения. Кант же смог так организовать свою жизнь, так неукоснительно следовать им самим сформулированным принципам, что не только прожил восемьдесят лет, но и явил пример преданнейшего служения науке.

С другой стороны, природные задатки способствуют интеллектуальному развитию людей, во многом определяют их склонность к творческим формам деятельности. Таким образом, в понимании человека важно избегать двух крайностей: «биологизации» и «социализации» человеческой природы.

И всё же нельзя утверждать, что человек обладает двумя самостоятельными сущностями. Сущность человека едина, и её образует совокупность надприродных свойств, благодаря которым мы преодолеваем свою биологическую определённость. Свобода воли, проявляющаяся в способности выбирать свою судьбу, пути своей жизни, – главное и основное из этих свойств человека. Смысл жизни человека как раз и заключается в том, чтобы самостоятельно, усилием своей воли преодолевать или пытаться преодолеть все сопротивления и обстоятельства, реализуя свою жизненную программу. В этом случае человек становится действительно свободным, поскольку способен властвовать над внешними обстоятельствами и условиями.

2 (17). Авторы пишут о том, что сближает человека с животным миром и чем человек от животного отличается. Приведите любые два признака сходства и любые два отличительных признака, указанных в тексте.

Ответ:

3 (18). Используя обществоведческие знания, объясните смысл понятия «свобода человека». (Объяснение смысла. / определение понятия, может быть дано в одном или нескольких распространённых предложениях.)

Ответ:

4 (19). Авторы считают, что смысл жизни человека заключается в реализации своей жизненной программы, зачастую вопреки существующим обстоятельствам. Опираясь на обществоведческие знания и факты социальной жизни, приведите три примера преодоления людьми негативных обстоятельств на пути реализации ими своих жизненных целей. (Каждый пример должен быть сформулирован развёрнуто.)

Ответ:

5 (20). Каких двух крайностей, согласно мнению авторов, важно избегать в понимании человека? Укажите любые три негативных последствия, к которым может привести и та и другая крайности. (Каждое объяснение должно быть сформулировано как распространённое предложение.)

Ответ:

Возможные темы плана (ЕГЭ. Задание 24):

1) «Свобода и ответственность»

2) «Свобода и необходимость в человеческой деятельности»

Проверь свои ответы здесь.

Какие определения можно использовать?

При решении задания № 18 разработчики указывают, что в качестве правильного ответа может быть принято объяснение, ориентированное на признаки понятия, раскрытые в любом действующем учебнике 6-11 классов из федерального перечня Минпросвещения РФ.

Учебники издательства «Вентана-Граф» (под ред. В.А. Тишкова), 10 класс, 2020 г.

Свобода — это способ бытия человека, связанный с его способностью выбирать решение и совершать поступок в соответствии со своими целями и с учётом объективных условий.

Ответственность — это осознание и учёт возможных последствий своих решений и действий.

Учебники издательства «Просвещение» (под ред. Л.Н. Боголюбова), 10 класс, 2020 г.

Свобода — это возможность выбора видов деятельности в соответствии со своими желаниями, интересами и целями, формулируемыми в рамках существующих общечеловеческих ценностей гражданского общества.

Необходимость — то, что обязательно должно произойти в данных условиях; внутренние устойчивые связи предметов и явлений, определяющие их закономерное изменение и развитие.

Какую книгу лучше использовать при подготовке к экзамену?

Ответы:

1. 234

2 (17). Черты сходства: подчиняется биологическим законам, подвержен вещественным и энергетическим воздействиям. Черты отличия: человек обладает мышлением, речью и сложной структурой мыслительной и эмоциональной деятельности, которую мы называем сознанием.

3 (18). Свобода — это способ бытия человека, связанный с его способностью выбирать решение и совершать поступок в соответствии со своими целями и с учётом объективных условий.

4 (19). Спортсмен получил травму, но продолжил тренировки и стал паралимпийским чемпионом.

Военный летчик, которому ампутировали ноги, научился летать на протезах и смог снова совершать вылеты на фронт.

Студент, который был отчислен из университета за неуспеваемость, поступил второй раз, стал усердно учится и закончил институт с отличием.

5 (20). Две крайности: «биологизация» и «социализация» человеческой природы.

Негативные последствия: «Биологизация» может привести к деградации личности, остановки в духовном и социальном развитии. «Социализация» как крайность может привести к тому, что человек подавляет свои природные потребности, что может вызывать ряд болезней, утомления, стресс. «Биологизация» может привести к отсутствию целенаправленности, осознанности, ответственности за свою жизнь и поступков.

Страница отредактирована 13.07.2022

Вернуться к списку вопросов

Свобода и ответственность художника.

Любой творческий человек всегда хотя бы частично выпадает из привычной системы координат, иногда, особенно в молодом возрасте, он искусственно моделирует свой внешний образ и манеру поведения, лишь бы отличаться от «обычного» большинства. В своих работах молодой, еще не окрепший художник стремится выразить обуревающие его чувства, чаще весьма наивно в русле традиционной школы. Ему кажутся чем-то новым — эти чувства, темы. И только в пору творческой зрелости ему станут понятны слова Эклессиаста – «ничто не ново под солнцем». Ведь так же любили, так же страдали, гневались, боролись и смирялись до него. И точно так же пытались говорить с миром и Богом мастера античности и Средневековья, древней Индии и Персии… Художники разных эпох говорили о том же, но разным пластическим языком. И суть творческой свободы – это найти только свой язык и понять, что ты хочешь сказать. Это полное осознание своей художественной реплики. И это осознание – есть фундамент ответственности. Ведь если произведение – лживая фраза, неважно за счет чего — темы, искусственного модного языка, плакатно-политической декларативности, конъюнктуры — ты солгал себе и Богу. Итог – внутренняя неудовлетворенность, злость, зависть к настоящему в искусстве, которое такой проштрафившийся творец прекрасно считывает, если он обладает хоть крупицей таланта. Он начинает камуфлировать свою художественную неполноценность злобными нападками на коллег, на искусство в целом, он ищет себя в активном отрицании традиций либо укореняется на пьедестале закоснелого конформизма. Ему невыносим становится чужой дар, чужой искренний разговор с Богом. И в этом отношении творческому человеку хуже, чем обычному. Эти мучения выедают его изнутри, лишают настоящего творческого огня. И тогда он становится – Злом. Он несет в себе это зло и разрушает, разными способами устраняя таланты, расчищая поле вокруг себя… Классический пример – художник Чартков из мистического произведения Гоголя «Портрет».

Иногда человек творческой профессии «заигрывается» надолго, порой на всю жизнь. Лицедейство, игра в гениальность и непонятость, «насмотренность» на лживые образцы визуальных искусств, заполняющие верхний слой культурного[ЕА1] пространства, вялый и редкий творческий подъем, удовлетворять который можно по упрощенной схеме – рисуя то, что нравится публике, работая в модных тенденциях на модные темы, да и вообще с фотографии, даже срисовывая с монитора. Зачем напрягаться, зачем совершенствовать мастерство, зачем постоянно учиться и думать над каждой вещью, когда есть возможности компьютерных программ визуализации, есть фото, есть «лихие» заученные приемы в конце концов и обилие псевдофилософских тем в нашем игровом социокультурном пространстве постмодерна. Тогда с ним может произойти вовсе страшная метаморфоза. Он становится – творческим мертвецом. Может и так можно интепретировать Иисусову притчу о закопанных в землю талантах…

В чем заключается сущность свободы?

Свобода всегда есть выбор или возможность такого выбора. Свободный человек принимает решения по собственной воле. Однако свобода всегда предполагает ответственность человека перед обществом за свой поступок. Поэтому сущность свободы можно выразить словами философа Гегеля: «Свобода есть осознанная необходимость». Если эта необходимость не осмыслена, не осознана человеком, он ее раб, если же она осознана, то человек обретает способность принимать решение со знанием дела. В этом и выражается его свобода воли.

Свобода творческой воли – это еще более сложный философский конструкт.

Возможность творить – это дар, но дар довольно жестокий. Настоящий художник, воспринимая импульсы мира, всегда настроен очень нервно, работая над произведением, он предельно напряжен, ведь это процесс вызывания к жизни нового пространства. Даже если он работает спокойно и вдумчиво, а порой — легко и весело, это внешнее спокойствие и веселость обманчивы, его внутренний слух и взор обострены, обнажены. Эта постоянная готовность к сотрудничеству с высшим и непонятным, роль некоего вечного трансформатора, передающего и преобразующего импульсы мира, делает душу, да и тело художника довольно уязвимыми. Отсюда огромный процент сумасшедших, больных физически, страдающих алкоголизмом, а то и наркозависимостью, да и просто не очень счастливых в личной сфере людей среди людей искусства.

Духовная уязвимость личности творящего при отсутствии знаний о том, как защитить себя в процессе общения с мощными метафизическими силами (а иной раз и вполне осознанное нежелание защищать) зачастую приводит к тому, что художник легко поддается очарованию более доступных для сознания темных энергий.

Не случайно, думается нам, в средневековье, художнику, работающему над религиозным сюжетом, и особенно иконописцу, полагалось поститься, причаститься перед работой и регулярно исповедоваться.

Вряд ли представители гильдии св. Луки неукоснительно следовали этим назидательным советам. Но вполне возможно, что именно очищение организма, очищение разума, своеобразная духовная диета должны были помочь сознанию справиться с мощным потоком энергии и информации, целиком подчиняющим себе личность творящего в процессе создания произведения. Молитва могла помочь мастеру отфильтровать из этого потока негативные импульсы, не внедрять их в произведение.

Сдерживающую роль здесь играл и изобразительный канон, который был характерен не только для православной иконописи, но и католической духовной живописи, но в меньшей степени.

Правда, в этом случае был велик риск создать «беззубое», слащавое произведение.

Рано или поздно художник любой эпохи приходит к духовной теме в своем творчестве. И вот тогда происходит определенное испытание на прочность. Кто-то решается только на иносказание, кто-то пытается обозначить основные философские вопросы в привычной ему тематике (жанр, пейзаж, даже натюрморт), кто-то берется за вечные сюжеты Библии и Евангелия, рискнув работать в традиционной манере, тем самым соревнуясь с мастерами прошлых эпох. Сейчас мы не говорим о том, какие средства хуже или лучше, какой художественный результат интереснее и актуальнее в современном мире. Выбранный художественный язык может быть понятным для аудитории, а может вызывать активное неприятие зрителя, произведение может даже казаться безобразным по исполнению, а порой даже сюжет может быть воспринят с совершенно противоположным знаком, так случается, когда художник перерастает свое время (пример позднего Рембрандта, Николая Ге).

И вот здесь таится опасность. Опасность в намеренно или ненамеренно неверной интерпретации авторского замысла, в том что личное художника становится публичным и может быть истолковано превратно.

Глубоко верующий символист Босх может быть прочитан как приверженец извращенных удовольствий, Брейгеля уже при жизни называли «Адским», а, встречая Данте, флорентийские обыватели шептали и указывали пальцем: «этот человек побывал в аду».

Еще хуже, если за дело берется опытный манипулятор, имеющий широкие медиа-возможности.

«…а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской. Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит».

Произведение художника в руках «черного» манипулятора может стать лозунгом, призывающим к насилию над инакомыслящими, к убийству и самоубийству, может стать декларацией сатанизма. В меньшей степени это касается живописи, так как из всех видов искусств она наиболее приближена к реальности. Графика, кино, музыка и особенно художественное слово по сути более ассоциативные, способные на более свободные символические конвенции с аудиторией – являются благодатным полем для «черных» манипуляторов.

Например, мрачная острая эротика Эгона Шиле, пессимистичные и злободневные работы Кете Кольвиц, даже аутентичные по сюжетике гравюры Утамаро могут появиться в качестве тематических иллюстраций на интернет-контентах, посвященных «эстетике смерти», «эстетике уродства». На сатанинских порталах можно встретить умело вырванные из контекста стихи поэтов «Серебряного» века, гравюры Дюрера и рисунки Леонардо, не говоря уже об извращенной подаче графики Бердсли и Мунка, Дали и Пикассо.

Может ли мастер прогнозировать такой эффект от своей работы в отдаленном будущем? Нет. Как, скажем, не может буддийский монах-отшельник предположить, что опаснейшую мистическую практику создания сущности двойника-собеседника (тульпы) будут широко распространять среди молодежной интернет-аудитории современные кукловоды, позиционируя тульпу как удобного виртуального друга для одиноких людей…

Если пессимистичная картина личного мира или более того, этап саморазрушения накануне становления некоего нового миропонимания, а то и вовсе болезненные реакции на события собственной жизни были зафиксированы художником, если для этого были использованы своеобразные, могущие вызвать негативную реакцию у публики, выразительные средства – значит ли это, что художник не имеет права изображать то, что чувствует и тем языком, который на его взгляд наиболее убедителен, задаваясь долгосрочной целью: никого не испугать, никому не навредить? Однозначного ответа быть не может. Отношения принципа свободы творчества с социальной моралью, религией и политикой, в особенности с принципом терпимости очень сложны. Художник не отвечает и за действия отдельных личностей, если его произведения в силу нравственных или психических особенностей этих личностей стали толчком ко злому деянию. Тем не менее, проблема ответственности творца все же существует. Например, Герман Гессе считал и вовсе каждого человека ответственным за то, что происходит в мире. Тем более высокие требования он предъявлял к творцу и лично к себе, как творцу. Интеллектуал Гессе чувствовал себя ответственным за сохранение культурных и общечеловеческих ценностей, за воспитание гармоничной и высокоразвитой личности. И он испытывал растерянность, когда некоторые его произведения толковались превратно или вызывали непредсказуемые реакции. Поэтому зрелый мастер пошел даже на сознательное упрощение языка и сюжетных линий, стараясь не переносить спорные творческие методы из области частного на всерьез задуманные произведения. И надо сказать, он добился впечатляющих результатов в форме и организации композиции, именно работая в этом направлении. То есть то, что мастер пытался сделать для читателя, в итоге пошло на пользу произведению. Идеальный вариант – совпадение двух принципов – «искусство держится блага произведения» и «искусство держится блага человека».

Мастер волен изображать все что угодно, он имеет право на любой самый грубый художественный поиск, но дальше наступает мера ответственности – открывать это личное или скрыть до времени, а то и вовсе уничтожить. Мастер должен постараться увидеть и принять, если произведение плохо, и не потому что не состоялось по форме и по содержанию, но потому что нарушило нечто цельное, пробило некую брешь в гармоничной ткани бытия. Что же это за цельное, что это за общая ткань мироздания — не предмет наших изысканий в данном контексте.

Так или иначе художник, как врач и учитель, есть главный человек социума. И даже если обществу нет дела до творца, последний не может оторваться от общества, как от некоей пуповины, своей собственной питающей среды, выйти из современного себе социокультурного поля, потому что он потеряет способность творить. Не навреди, обучая…не навреди, подбирая лекарство. Не навреди, открывая кому-то уши и глаза. Поэтому определенная благодарность творца за собственное становление в данном времени и социуме, за то поле художественных и философских тем, которые он черпает в ежедневном взаимодействии с людьми, желание быть выслушанным и услышанным, в конце концов альтруистическое желание помочь сотоварищам по человечеству стать чище и лучше, без сомнения рождает в нем внимательность и ответственность по отношению к произведению и зрителю.

И в заключении хотелось бы привести отрывок из стихотворения И. Бродского «Народ». Пожалуй, именно такая сыновняя благодарность языку, почве, культуре, в которой происходит духовный и творческий рост художника, так или иначе присуща любому зрелому мастеру.

Не обманешь народ. Доброта – не доверчивость. Рот,

Говорящий неправду, ладонью закроет народ,

И такого на свете нигде не найти языка,

Чтобы смог говорящий взглянуть на народ свысока.

Путь певца – это Родиной выбранный путь,

И, куда ни взгляни, можно только к народу свернуть,

Раствориться, как капля, в бессчетных людских голосах,

Затеряться листком в неумолчных шумящих лесах.

Пусть возносит народ – а других я не знаю судей,

Словно высохший куст – самомненье отдельных людей.

Лишь народ может дать высоту, путеводную нить,

Ибо не с чем свой рост на отшибе от леса сравнить.

Припадаю к народу. Припадаю к великой реке.

Пью великую речь, растворяюсь в его языке.

Припадаю к реке, бесконечно текущей вдоль глаз

Сквозь века, прямо в нас, мимо нас, дальше нас.

[ЕА1] обла

Сенной округ — Свобода — это ответственность

Основной Закон, принятый в 1993 году, признал высшей ценностью права и свободы человека, обязав государство соблюдать и защищать их. Сегодня об этом важнейшем завоевании демократии мы говорим с Наталией Владимировной Астаховой, кандидатом исторических наук,
Главой МО Сенной округ

– Наталия Владимировна, понятие СВОБОДА каждый трактует по-своему. Есть те, кто этим термином спекулирует и пользуется для манипуляции сознанием других. Кто-то считает свободой полное отсутствие ограничений. Сколько людей – столько интерпретаций. Что есть свобода для Вас?

– Свобода – мое естественное состояние. Того давления, когда постоянно думаешь, что сказать, а о чем промолчать, сейчас нет. Но спросите молодого человека, который не жил при тоталитаризме и авторитаризме, считает ли он себя свободным, – наше видение в каких-то моментах будет кардинально разниться. Полагаю, люди разных поколений, сформировавшиеся в различных условиях, и понятие СВОБОДА определяют для себя по-разному. Ведь мы не можем отказаться от своего жизненного опыта. Прошлое так или иначе влияет на восприятие настоящего. О плюсах жизни рядового гражданина во времена «развитого социализма» мы помним. Но и прекрасно понимаем, насколько закрытым было общество при советской власти и насколько мала возможность высказывать свою точку зрения. Ограничивался доступ к информации, причем не только к секретным архивам, но и к литературе из библиотечных фондов. Хотя с позиции прожитых лет я понимаю, что неокрепшему уму не всякая литература пойдет на пользу…

– Может ли свобода быть абсолютной?

– В цивилизованном обществе – нет. Понимаю это хотя бы с учетом собственного опыта. Свобода одного неизбежно заканчивается там, где начинается свобода другого. Это невозможно даже на уровне взаимоотношений со своей семьей. Ведь я не делаю, что хочу, а подчиняю свою жизнь, в том числе, и интересам близких. И счастлива тем, что у меня такая свобода, с такими замечательными ограничениями! В семьях с традициями дети уже с младенчества понимают: свобода есть осознанная необходимость. И не отсутствие запретов, а их наличие. Это не тяготит, а дисциплинирует и воспитывает. Да, теоретически любой человек может делать все что пожелает. Но человек цивилизованный осознает, какими могут быть последствия у тех или иных его шагов, и не совершает противоправных либо рискованных действий. Хотите абсолютную свободу? Пожалуй, опыт Диогена с его бочкой на берегу наиболее тому близок.

– Россияне сегодня могут считать себя свободными? Или более свободными, чем, скажем, 20 лет назад?

– Считаю, что да. Границы открыты, люди путешествуют, сравнивают свою жизнь с жизнью в других странах, окунаются в совершенно иной мир, который прежде казался почти сказочным. Можно делать это через ТВ и интернет – они доступны практически каждому. И та же Европа сегодня уже не видится из России такой уж безоблачно прекрасной. Не надо, кстати, забывать, что страны Запада сформированы в иных исторических условиях. Они переживали другие политические катаклизмы, их законодательства основаны на римском праве, что способствовало более раннему становлению демократии. Нашему обществу обязательно нужно постараться сохранить и при- умножить отечественные достижения, а у других стран заимствовать их демократические наработки. Мне нравится жить в сегодняшнем мире, пользоваться своими законными свободами. Да, сейчас, на мой взгляд, молодым в чем-то сложнее. Легче только тем, у кого хороший тыл – семья, родители. Зато сегодня намного шире возможности для самореализации. Быть может, это и правильно, когда с младых ногтей есть понимание, что твой успех в твоих руках. Трудности закаляют, стимулируют рост, самосовершенствование. А государство, естественно, должно помогать своим гражданам. Я понимаю, что свобода может являться подлинной лишь в стабильном цивилизованном обществе, когда она не самоцель, а возможность достичь той или иной цели. Для гражданина недостаточно говорить, думать и делать что хочешь – нужно иметь возможность жить достойно. Если человек денно и нощно озабочен тем, где бы добыть кусок хлеба, он априори несвободен. Власть взвешенная, разумная, гуманная в идеале призвана создавать благоприятные условия, снижать налоговое бремя, способствовать развитию личности, – вот тогда можно говорить о настоящей свободе.

– Конституция РФ закрепила наши права и свободы юридически. Но она же и установила их границы. Значит ли это, что наша свобода иллюзорна?

– Отнюдь. В действующей Конституции впервые в постсоветском периоде закреплено, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». И что «признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства». То есть не мы для государства, а государство для нас. Да, тот, кто долго жил в среде с множеством запретов и ограничений, оказавшись в атмосфере свободы, испытывает естественную растерянность. Система, согласитесь, должна быть к нему гуманней. Все мы заботимся о своих родных, находим общий язык в конфликтах, оберегаем. Так и Отечество обязано заботиться о своих детях, и прежде чем требовать что-либо с граждан – повернуться к ним лицом. К примеру, не должен человек бесконечно бегать по всем инстанциям для решения подчас элементарных вопросов и получать адекватную помощь лишь после вмешательства депутата. Да, жители Сенного округа всегда могут рассчитывать на нас: мы оперативно реагируем и помогаем тем, кто оказался не в силах достучаться до нужных инстанций. Но разве любой гражданин России не вправе сразу получать то, что ему положено, без депутатского вмешательства? Нам всем еще учиться и учиться пользоваться своими свободами. Простой пример. В Санкт-Петербурге Законодательным Собранием десять лет назад был принят Закон «Об административной ответственности за нарушение тишины и покоя граждан в ночное время». Но проблема остается – к нам регулярно обращаются жители округа с жалобами на ночной шум. Получается, у одних есть свобода и право отдыхать, а другие освободили себя до состояния распущенности и чужие свободы игнорируют. Безнаказанность закрепляется в сознании нарушителя, создает ощущение вседозволенности. Но есть «закон бумеранга»: причиненное зло обязательно возвращается, и когда некто попирает чьи-то свободы, он рискует в итоге лишиться свободы собственной.

– При демократии личные свободы граждан предполагают возможность инакомыслия, право на критику и оппозицию. Только все мы наряду с правами имеем еще обязанности и обязательства. Личная свобода не должна позволять человеку нарушать установленный законом общественный порядок, не правда ли?

– Невозможно и не нужно на каждом углу ставить полицейский наряд. Если мы хотим жить в цивилизованной стране и требуем от других соблюдения наших прав, то почему бы не попробовать начать с себя? Соблюдать законы, цивилизованно вести диалоги, стараться уважать права оппонента. Человек разумный – это ведь и человек этичный, верно? В детстве и юности я зачитывалась литературой, сострадающей человеку, в особенности романами Достоевского. К счастью, у моего отца была прекрасная библиотека с редкими книгами. Уверена: я как личность сформировалась во многом под их влиянием. В последнее время меня не оставляет мысль, что наше общество неуклонно движется к ситуации, о которой так гениально убедительно предостерегал Достоевский в «Бесах». К сожалению, современники его не услышали – поэтому, наверное, сегодня роман и звучит поразительно актуально. У Достоевского революционерами двигали, в общем-то, благородные мотивы, эти люди хотели принести в мир жизнь и счастье, а принесли в итоге мрак, разрушение и ужас. Сегодня тоже некоторые искренне полагают, что несут свет, творя прямо противоположное. И я это со своим житейским и профессиональным опытом вижу очень отчетливо. Мы только-только начали пытаться жить иначе, привыкать к новым непростым экономическим условиям, по-новому мыслить. И всем рисковать ради мифического будущего?! При этом принеся в жертву настоящее? Этим гиперактивным гражданам иногда даже сочувствуешь. Каждый в отдельности, случается, даже вызывает симпатию… Но, поверьте, выстраивать отношения на слепом противостоянии, на негативе и подчас откровенном обмане – неэффективно, ничего хорошего никогда из этого не получалось. Да, в России нынче разрешено многое из того, что ранее было недопустимо или осуждалось. Только одни используют свободу, чтобы созидать, а другие – чтобы разрушать. Я с теми, кто мыслит конструктивно, потому что сама творец по натуре. И я согласна с Бернардом Шоу, который однажды сказал, что свобода, прежде всего, подразумевает ответственность. Перед самим собой в первую очередь.

Свобода и ответственность | Vegetarian.ru

Мешает ли ответственность на пути к свободе? Почему одних свобода манит, а других страшит? Нужно ли брать на себя ответственность, если можно этого избежать? В этой статье попробуем дать определение этим двум важным философским понятиям и разобраться, как они связаны друг с другом.

Грани свободы

«Только тот свободен, кто самостоятельно мыслит и не повторяет чужих слов, смысла которых он не понимает».

Ауэрбах Бертольд

Свободу тотально романтизировали. Многие ассоциируют ее с кадрами из кино: развевающиеся по ветру волосы, мчащийся вдаль мотоцикл, путешествие автостопом на другой конец света, выживание на необитаемом острове или просто скитание по городам и странам. Если принять все это за руководство к действию, то первое, что придется сделать – уволиться с работы, продать квартиру и все вещи, сложить пару штанов в походный рюкзак и отправиться навстречу свободе и счастью. Увы, это лишь кино и красивые картинки, которые не всегда соответствуют действительности. Свобода – это более глубокое, сложное и от этого еще более прекрасное понятие. На нем и остановимся.

Что такое свобода? Ее значение многогранно и всегда зависит от контекста. Более того, оно невозможно без противопоставления.

Физическая свобода противопоставляется рабству, тюремному заключению, домашнему аресту, службе в армии и т.д. В самом простом понимании, свобода – это возможность перемещаться, передвигаться, совершать какие-либо действия без ограничений.

Свободу (или свободу воли) также определяют как противоположность судьбе, року, божьему промыслу и т.д. Если случайностей нет и все предопределено, то человек превращается в запрограммированную машину, робота, а это лишает его всяческой свободы.

Если же он самостоятельно творит свою жизнь, совершая выборы и поступки, которые меняют ход вещей, он свободен.

Так мы и подошли, пожалуй, к главному определению свободы! Свобода – это возможность принимать решения в соответствии со своими целями, интересами и идеалами, осознавая последствия. Поэтому каждый наш выбор связан с интеллектуальным и эмоционально-волевым напряжением (бремя выбора). То есть свобода есть только там, где есть выбор!

Таким образом, в определенном смысле можно быть свободным в тюрьме и абсолютно несвободным в одиночном путешествии по миру, если вы отправились в него из чувства сопротивления, протеста против общества, а не по искреннему желанию.

Ответственность – условие свободы

Только свобода выбора порождает ответственность.

Слишком заумная фраза? Сейчас будет понятнее. Когда мы самостоятельно принимаем решение, то понимаем, к чему оно может привести, что повлечь за собой – а значит, мы учитываем все риски и берем ответственность.

Если же у нас нет выбора и мы делаем что-либо под принуждением, то ни о какой личной ответственности речи не идет, мы ни на что не влияем, «за нас уже все решили».

Ответственность – это неотъемлемая часть свободы. Причем, чем больше у человека свободы, тем больше ответственности! Если раб ничего не решает и не несет ответственности на свои выборы, то человек, который идет к своей цели, постоянно совершает множество выборов, за которыми стоит ответственность.

Ответственность может быть разной: юридической (если поступок противоречит законам страны), нравственной (ее регулирует совесть), индивидуальной, коллективной и т.д. Она также определяется в контексте чего-либо. Это может быть ответственность перед собой, перед близкими людьми, перед будущими поколениями или перед планетой.

Почему свобода манит и пугает?

Свобода – это и огромный дар, и трудное испытание. Ее желали во все века и от нее бегут, сами себе не признаваясь. Каково это – полностью самому создавать свою жизнь и влиять на мир, осознавая, что ответственность за наше благополучие – только на нас? Свободному человеку принадлежат как все его победы, так и все поражения.

Страх ограничивает свободу! Мы боимся, что совершим ошибки, в которых будем виноваты только сами, а не кто-то посторонний. Не сможем переложить ответственность на родных, от которых зависим, на судьбу, в которую верим, на начальника, который уволит за «непослушание». Свободу также ограничивает общественное мнение, привычный уклад вещей, традиции и все то, что стало «удобным», чего так страшно лишиться.

А теперь подойдем ближе к темам нашего издания и поговорим о веганстве. Почему не все люди становятся веганами, даже если внутренне ощущают, что это правильный выбор? Им… страшно! Например, растительное питание – это непривычно (сначала), порой осуждаемо в невеганском обществе, на изменение вкусовых привычек требуются время и силы. Но что главное? Переходя на этичный образ жизни, вы практически напрямую заявляете, что берете ответственность за то, что происходит с животными, с планетой и с вашим здоровьем! Вы чувствуете, что ваш выбор важен, что он меняет мир. И это и есть свобода – от навязанных установок, чужих мнений и традиций. Вы поступаете ровно так, как считаете правильным для себя, в соответствии со своей совестью и понятиями о нравственности.

Поэтому веганство – не ограничение, а свобода. Отказываясь от эксплуатации животных, многие пересматривают и остальные аспекты своей жизни. Если мясо, молоко, шерсть, зоопарки и т.д. всегда были навязаны в обществе как абсолютная норма, то нет ли такого же подвоха в других сферах – в истории, в науке, в искусстве? Что если разбить «призму авторитетности» и свободно посмотреть на мир своими глазами? Тогда вы сможете сами делать выводы и принимать решения. Это касается абсолютно всего. Свобода начитается с мысли.

Кому-то проще быть зависимым от общества, от семьи, от обстоятельств. И это можно понять, так как таким образом человек получает чувство безопасности – ему понятно, что будет завтра, за него уже все решили. Но есть ли в этом счастье? Вряд ли оно возможно в «болоте».

Только свободный и ответственный человек может жить полноценно, смело и в гармонии с собой.

Надежда Петрова

@svetromvdvoem

Свобода и ответственность

Свобода и ответственность

Урок по обществознанию

План урока

1. Понятие свобода
2. Необходимые условия для свободы
3. Ответственность за свободу

Великие люди о свободе:

«Свободен лишь тот, кто потерял все, ради чего стоит жить» Эрих Ремарк
«Кто не любит свободы и истины, может быть могущественным человеком, но никогда не будет великим человеком» Вольтер
«Для того, кто сам не свободен, не свободны и другие»
Георг Гегель

Что такое свобода?

Свобо́да — идея , отражающая такое отношение субъекта к своим действиям, при котором он является их определяющей причиной и они непосредственно не обусловлены природными, социальными, межличностно-коммуникативными и индивидуально-родовыми факторами Существует множество различных определений свободы.
В этике понимание свободы связано с наличием свободы воли человека.
В философии : Свобо́да — возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов развития природы и общества.
В праве свобода — это закреплённая в конституции или ином законодательном акте возможность определённого поведения человека (например, свобода слова, свобода вероисповедания и т. д.).

Встреча двух друзей

В середине июля двое одноклассников случайно встретились на улице и удивились неожиданной встрече, поскольку большинство одноклассников отдыхало за городом.

«Почему ты в городе?»- спросили они друг друга.

Николай, так звали одного из них, ответил: «Да я бы с удовольствием куда-нибудь уехал, но в августе будут проходить соревнования по гимнастике, в которых я буду принимать участие, вот хожу тренируюсь.

«А я сбежал от бабки с дедом», — рассказал в свою очередь Борис,- «достали меня своим контролем, приехал домой, родители на работе, а я дома один, что хочу- то и делаю, абсолютная свобода»

Кто из одноклассников действительно свободен?
Был ли выбор у одноклассников?
Какая цель у каждого из этих ребят?

Два главных составляющих свобода:

1.
Свобода существует там, где есть самостоятельный добровольный выбор, осуществляемый человеком без постороннего вмешательства
2. Цель. Выбор невозможен без цели

Выбор предполагает наличие альтернативы – это необходимость выбора между двумя или несколькими исключающими друг друга возможностями

Выводы:

Свобода – это необходимое условие существования и развития человека, обеспечивающее ему возможность самореализации.
Свобода – это способность человека к активной деятельности в соответствии с собственными намерениями, желаниями и интересами, в ходе которой он добивается поставленных целей.

Понятие «Свобода» очень объемное и у него много разных граней.

Свободой надо правильно пользоваться, с ней надо уметь жить, а это возможно лишь при условии её понимания.

учитель истории и обществознания Щербакова Наталья Ивановна

Продолжение истории с мальчиками…

Родители Николая запланировали отдых всей семьей ещё весной. Ещё в мае были выкуплены путевки в Испанию на 14 дней. Но на это время приходятся соревнования Николая.

Как быть? ( ведь интересы Николая сталкиваются с интересами родителей)
Вправе ли он требовать от родителей пожертвовать своим отпуском?
Вправе ли он обижаться, если они поедут в отпуск без него?

Нравственный выбор – что это? Многие отказываются от свободы, чтобы не делать самому выбора. Выбор, связанный с достижением цели, помимо моральных норм может быть ограничен нормами права. (приведите примеры)

учитель истории и обществознания Щербакова Наталья Ивановна

Непременный признак свободы – ответственность.

Если вы ответственны, то вы получаете свободу действовать. А если вы свободны в чем-то (действуете в каком-то направлении), то автоматически берете за это ответственность. Т.е. как ни крути, но от ответственности убежать не получится: если вы не берете ответственность №1 за свои действия, но действуете, то вас ожидает встреча с ответственностью №2.

Ответственность = свобода

Свобода = ответственность

Вопрос в том, что человек делает: бежит от ответственности или расширяет свои рамки ответственности. Бегущие от ответственности люди хоронят свою свободу, расширяющие ответственность обретают ее.

учитель истории и обществознания Щербакова Наталья Ивановна

Как всё-таки взять ответственность?

Ответственность это не пирожок и не конфета. Ее в руку взять не получится.

Золотое правило: Осознание + действие

Шаг 1: выделите область, в которой Вы хотите расширить свою ответственность. Советую начинать с малого: например, с порядка на столе. Скажите себе: «Я полностью ответственен за порядок на моем столе, я обязуюсь всегда поддерживать чистоту и порядок на нем». Теперь вы полностью свободны, убирать этот стол или нет.

Шаг 2: Действия: Наведите порядок на столе. В том случае, если взяли ответственность, но не начали действовать, то значит, вы врете себе. Результат взятия ответственности – это всегда конкретные действия в этом направлении.

Шаг 3: Ответственность за других людей. Самое интересное начинается тут! Для того, чтобы ваша жизнь была действительно блестящей, вы должны брать ответственность не только за себя, но и за часть жизни других людей. Тут схема точно такая же: осознание + действие. Например, владелец завода ответственен за рабочих на заводе, за выплату зарплат, за качество выпускаемой продукции.

Чем большее количество людей затрагивает ваша ответственность, тем больше блага вам возвращается. Работает закон обмена. Полностью безответственный человек может рассчитывать только на жалкое существование.

Если вы можете создать ценность и берете ответственность за нее перед большим количеством людей, то вы получаете финансовую свободу.

Виды ответственности:

Перед государством (налагается когда нарушаются не только нравственные, но и правовые нормы)
Перед другими людьми (зачастую люди прощают оступившегося человека, помня о том, что каждый в этой жизни совершает ошибки
Перед собой (муки совести)

Заключение

Осуществляя свободный выбор, человек должен понимать, что любые последствия — как позитивные, так и негативные – это результат его деятельности, и никто, кроме него, не несет за них ответственность.

Вопросы к закреплению:

Назовите признаки свободы.
Объясните, почему свобода не может быть без цели.
Что такое нравственный выбор?
Чем, на ваш взгляд, можно объяснить тот факт, что после отмены крепостного права в России в 1861 г., некоторые люди не захотели уходить от хозяев?

Свобода и обязанности | SamyeLing.org

Зная, что у нас есть этот огромный потенциал, мы естественным образом стремимся к свободе. Но свобода приходит с обязанностями. Многие люди на Западе с гордостью говорят: мы живем в свободном мире, мы свободны! тогда как на самом деле — с моей точки зрения — это не так. Это правда, что им дано право думать, говорить и действовать так, как они хотят, но когда такая свобода не подкрепляется мудростью, люди могут вести себя хуже, чем животные. Хотя люди уникальны и разумны, когда им не хватает мудрости, они часто злоупотребляют своей так называемой свободой в неправильных целях. Они злоупотребляют своим умом, своей речью и своей способностью действовать. Для меня давать такую так называемую свободу людям, не имеющим нужных знаний и нужной подготовки, все равно, что давать детям острые ножи. Что может сделать ребенок острым ножом? Он либо навредит себе, либо навредит другим. По моему мнению, такая свобода на самом деле не значит слишком много. По закону вы уполномочены быть свободными, но внутри себя вы вовсе не свободны!

Большинство людей хотят быть свободными, но не хотят брать на себя ответственность. Но свобода неотделима от ответственности! Если у меня есть свобода мыслить, я обязан мыслить позитивно. Если у меня есть свобода слова, я обязан говорить правильно и осмысленно. Если у меня есть свобода действий, я обязан действовать правильно. Никто другой не может принять это решение за меня. Если бы каждый человек мог чувствовать себя ответственным таким образом, мир был бы лучше. Но большинство из нас не несут никакой ответственности за то, что мы говорим, думаем и делаем. Мы всегда находим себе оправдания и сваливаем вину на других или на обстоятельства. Винить других, конечно, легче, но, по учению Будды, так не получится, мы по крайней мере так же ответственны, как и тот, кого обвиняем.

В буддизме мы говорим о карме. Некоторые люди не хотят слышать это слово и говорят, что не верят в карму. Но вместо того, чтобы называть это кармой, мы можем просто назвать это причиной и следствием, и смысл станет очень простым. Если я ударю кого-нибудь, он ударит меня в ответ. Если я говорю плохо о других людях, они будут говорить плохо и обо мне. Все, что мы думаем, все, что мы говорим, все, что мы делаем, имеет последствия. Это означает, что мы знаем, что все, что мы делаем, приведет к последствиям, которые мы испытаем. Это как возделывать поле. Если мы посадим чистые семена, у нас будет чистый урожай, но если мы посеем сорняки, мы произведем сорняки, а не чистый урожай. Мы можем очистить поле, только заходя на него и собирая сорняки один за другим. Мы можем очистить свой разум, только медитируя и сталкиваясь с негативными эмоциями, независимо от того, насколько болезненным может быть этот процесс.

Когда я смотрю на то, что происходит в эти дни по всему миру, я удивляюсь, как люди могут когда-либо доверять и верить кому-то другому, если они даже не доверяют себе, когда они даже не знают, что происходит в их собственных головах? Они недостаточно хорошо знают себя. Многие люди, которые психически не очень хорошо себя чувствуют, только говорят о своих проблемах и болях, но в ту минуту, когда они получают надлежащую помощь и чувствуют себя лучше, они боятся. Даже когда они могли бы испытать какое-то счастье, они отвергают его, потому что думают, что не заслуживают его. Их эго подталкивает их в неправильном направлении. Если кто-то действительно думает, что не заслуживает счастья, то почему тогда так беспокоится о том, что происходит, зачем жаловаться и почему не позволить себе немного счастья? Некоторые люди полностью поглощены болью и страданием, но на самом деле они не хотят отпускать эту боль. Они отождествляют себя со страданием. Большинство людей боятся самоанализа, потому что чувствуют, что у них в голове так много нежелательной информации, так много несчастья, что они не хотят иметь с этим дело.

Таким образом, люди проецируют все на других и никогда ничего не берут на себя. Они всегда находят способы и средства переложить вину на всех остальных. Но практиковать буддизм означает брать на себя ответственность, а это значит, что мы не можем обвинять кого-то еще. И если мы какое-то время будем следовать буддийскому пути, мы можем прийти к выводу, что в первую очередь нет никакого меня, чтобы испытать такую боль. Мы укрепляем Я, и это Я потом приходит с удовольствием и болью. Как мы можем обвинять других, если нет меня? Это я, это большое эго, выношу суждения. Другие люди подобны зеркалам. Если у нас нет зеркала, как мы можем увидеть свое отражение? Мы не можем сваливать вину на других или на обстоятельства и не брать на себя никакой ответственности. Это очень легко понять, и это помогает нам увидеть необходимость практики и медитации, научиться мыслить, говорить и действовать позитивно и осмысленно, правильно развивать свой потенциал. В противном случае мы станем сумасшедшей и вредной расой.

Оглядываясь назад в историю, Будда, Христос и все великие учителя признавали свой потенциал и использовали его. Они взяли на себя полную ответственность за совершенствование своего потенциала, и сейчас, 2500 лет спустя, мы все еще извлекаем пользу из того, что они взяли на себя эту ответственность. Другие люди обладали точно таким же потенциалом, но использовали его неправильно. Недавно он стал причиной двух мировых войн, унес миллионы жизней и причинил страдания многим другим. Мы ясно видим разницу. Первые приносили пользу, счастье и вечное знание своим ближним. Последние, заблудшие, невежественные и лишенные мудрости, использовали свой потенциал для уничтожения жизни, и мы даже не хотим вспоминать их имена. Чтобы взять на себя полную ответственность за свои действия, свою речь и свои мысли, важно понять, что всем нам пора приручить и тренировать свое тело, речь и ум.

Ответственность, свобода и социальная справедливость | Справедливость, ответственность и благополучие

Фильтр поиска панели навигации Oxford Academic Справедливость, ответственность и благосостояниеМакроэкономика и денежно-кредитная экономикаКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
Делиться
- Твиттер
- Подробнее

CITE

Crane, Daniel A. и Herbert Hovenkamp,

‘Ответственность, свобода и социальная справедливость’

Справедливость, ответственность и благосостояние

(

Oxford,

2008;

9002 онлайн онлайн. edn,

Oxford Academic

, 30 апреля 2015 г.

), https://doi.org/10.1093/acprof:osobl/9780199215911.003.0010,

, по состоянию на 2 октября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Advanced Search

Abstract

В этой главе исследуются отношения между ответственностью, свободой и социальной справедливостью в контексте эгалитаризма. Сначала он рассматривает различие между ответственностью и обстоятельствами, а также понятие о том, что люди должны нести ответственность за то, что находится под их контролем. В частности, он оспаривает идею о том, что социальная оценка должна заимствовать определение сферы ответственности из теории моральной ответственности. Затем обсуждаются два аргумента в пользу подхода предпочтения. Во-первых, свобода и автономия являются важными ценностями, которые делают важным предоставление людям возможности выбирать и направлять свою жизнь, а также удовлетворять свои предпочтения. Это делает ответственность производной от факта осуществления людьми своей свободы. Во-вторых, неуместно сравнивать уровни удовлетворенности жизнью разных людей, когда их суждения основаны на разных представлениях о хорошей жизни. В главе также анализируются ответственность за предпочтение в сравнении с велфаризмом, постфактум-неравенство, эгалитарная эквивалентность и теория равенства автономии.

Ключевые слова: ответственность, свобода, социальная справедливость, эгалитаризм, моральная ответственность, предпочтительная ответственность, благосостояние, постфактум неравенство, эгалитарная эквивалентность, равенство автономии

Субъект

Макроэкономика и денежно-кредитная экономика

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Нажмите Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр ваших зарегистрированных учетных записей

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи, в которой выполнен вход, и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Свобода и ответственность | AAUP

Следующее заявление было принято Советом Американской ассоциации университетских профессоров в октябре 1970 года. В апреле 1990 года Совет принял несколько изменений в формулировках, которые были одобрены Комитетом Ассоциации по профессиональной этике, чтобы удалить гендерные ссылки из исходного текста.

Уже более полувека Американская ассоциация профессоров университетов руководствуется двумя принципами: колледжи и университеты служат общему благу посредством обучения, преподавания, исследований и стипендий; и что выполнение этих функций обязательно зависит от сохранения интеллектуальной свободы преподавания, выражения мнений, исследований и дискуссий. Все компоненты академического сообщества несут ответственность за то, чтобы иллюстрировать и поддерживать эти свободы в интересах обоснованного исследования.

Заявление о принципах академической свободы и пребывания в должности от 1940 утверждает первичность этой ответственности. Заявление о профессиональной этике подчеркивает его актуальность для отдельных преподавателей и обращает внимание на их ответственность своими собственными действиями защищать свободу исследований своих коллег и студентов и способствовать пониманию общественностью академической свободы. В Совместном заявлении о правах и свободах студентов подчеркивается общая ответственность всех членов академического сообщества за сохранение этих свобод.

Продолжающиеся нападки на целостность наших университетов и на саму концепцию академической свободы исходят из разных источников. Эти нападения, отмеченные тактикой запугивания и преследований, а также политическим вмешательством в автономию колледжей и университетов, вызывают резкие ответы и контрответы. Ответственность факультета за защиту своих свобод, особенно в репрессивной атмосфере, не может быть отделена от его ответственности за защиту этих свобод своими собственными действиями.

* * * * *

Членство в академическом сообществе налагает на студентов, преподавателей, администраторов и попечителей обязанность уважать достоинство других, признавать их право выражать разные мнения, а также поощрять и защищать интеллектуальную честность , свобода исследований и обучения, а также свобода выражения мнений в кампусе и за его пределами. Таким образом, выражение несогласия и попытка внести изменения не могут осуществляться таким образом, чтобы причинить вред отдельным лицам или нанести ущерб учреждениям или нарушить занятия учителей или коллег. Спикеры в кампусе должны быть не только защищены от насилия, но и иметь возможность быть услышанными. Те, кто стремится привлечь внимание к жалобам, не должны делать это способами, которые существенно затрудняют функционирование учреждения.

Учащиеся имеют право на атмосферу, способствующую обучению, и на беспристрастное отношение во всех аспектах отношений между учителем и учеником. Преподаватели не могут отказывать в регистрации или обучении студентов на основании их убеждений или возможного использования знаний, которые они могут получить в ходе курса. Власть, присущая учебной роли, не должна принуждать учащихся делать конкретный личный выбор в отношении политических действий или собственного социального поведения. Оценка студентов и присуждение кредита должны быть основаны на академической успеваемости, оцениваемой профессионально, а не на вопросах, не имеющих отношения к этой успеваемости, будь то личность, раса, религия, степень политической активности или личные убеждения.

Именно мастерство учителей в своих предметах и их собственная стипендия дают им право посещать свои классы и свободу в представлении своих предметов. Таким образом, преподавателю недопустимо настойчиво вторгаться в материал, который не имеет отношения к предмету, или не представлять тему курса в том виде, в каком она была объявлена студентам и одобрена преподавателями в рамках их коллективной ответственности за учебную программу.

Поскольку академическая свобода традиционно включала в себя полную свободу преподавателя как гражданина, большинство преподавателей не сталкиваются с неразрешимыми конфликтами между требованиями политики, социального действия и совести, с одной стороны, и требованиями и ожиданиями их студентов, коллег , и учреждения, с другой. Если такие конфликты становятся острыми, а внимание к обязательствам как гражданина и морального агента мешает преподавателю выполнять существенные академические обязанности, преподаватель не может избежать ответственности за этот выбор, но должен либо запросить отпуск, либо уйти в отставку со своей академической должности. .

* * * * *

Забота Ассоциации о разумных принципах и процедурах при наложении дисциплинарных взысканий отражена в Заявлении о принципах академической свободы и пребывания в должности 1940 , Заявлении 1958 о процедурных стандартах в процедурах увольнения преподавателей, Рекомендуемые институциональные правила об академической свободе и сроке пребывания в должности , а также многочисленные расследования, проведенные Ассоциацией в отношении дисциплинарных мер со стороны колледжей и университетов.

Возникает вопрос, достаточно ли этих обычных процедур в текущем контексте. Мы считаем, что в целом они хорошо служат своим целям, но следует рассмотреть вопрос о дополнении их в нескольких отношениях.

Во-первых, планы по обеспечению соблюдения академических норм должны быть расширены, чтобы сделать упор на превентивные и дисциплинарные меры. С этой целью преподаватели должны взять на себя инициативу, работая с администрацией и другими компонентами учреждения, чтобы развивать и поддерживать атмосферу свободы, приверженности академическим исследованиям и уважения академических прав других. Преподаватели также должны присоединиться к другим членам академического сообщества в разработке процедур, которые будут использоваться в случае серьезных сбоев или угроз сбоев, и должны обеспечить свои консультации при принятии важных решений, особенно тех, которые связаны с вызовом внешних силы безопасности в университетском городке.

Во-вторых, следует систематически уделять внимание вопросам, связанным с санкциями, отличными от увольнения, такими как предупреждения и выговоры, чтобы обеспечить более универсальный набор академических санкций.

В-третьих, преподавательский состав должен взять на себя более позитивную роль защитника академических ценностей от необоснованных нападок со стороны своих членов. Традиционная функция факультета в дисциплинарных процессах заключалась в обеспечении надлежащей академической правовой процедуры и значимого участия преподавателей в наложении дисциплинарных взысканий администрацией. Хотя эту функцию следует сохранить, преподаватели должны признать свою заинтересованность в содействии соблюдению норм, важных для академической деятельности.

Правила, разработанные для удовлетворения этих потребностей в саморегулировании преподавателей и гибкости санкций, должны быть приняты в каждом кампусе с учетом местных обстоятельств и продолжающихся экспериментов. Однако во всех усилиях по наложению санкций жизненно важно, чтобы разбирательство проводилось справедливо по отношению к человеку, чтобы суждения преподавателей играли решающую роль и чтобы неблагоприятные суждения были основаны на продемонстрированных нарушениях соответствующих норм. Ассоциация будет поощрять и помогать местным группам преподавателей, стремящимся сформулировать основные принципы, изложенные здесь, или улучшить свой дисциплинарный механизм для удовлетворения описанных здесь потребностей. Ассоциация также будет консультироваться и работать с любой ответственной группой внутри или за пределами академического сообщества, которая стремится способствовать пониманию и соблюдению основных норм профессиональной ответственности, если такие усилия соответствуют принципам академической свободы.

Значение свободы и ответственности в обеспечении безопасности

Комментарий 12 февраля 2016 г.

Рейтер/Сканпикс

Президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес выступает перед Европейским парламентом в Страсбурге, Франция, 2 февраля 2016 г.

Наша самая большая угроза безопасности находится внутри наших границ.

«С непоколебимой верой и непоколебимой волей укреплять и развивать государство…
, которое должно охранять внутренний и внешний мир. …
Каждый имеет право на защиту государства и закона». (Конституция Эстонской Республики; преамбула и раздел 13)
Одной из основных функций государства является обеспечение безопасности населения. Чтобы быть международно признанным суверенным образованием, государство должно нести ответственность за своих подданных и поддерживать мирные отношения с другими народами. Это однозначная норма международного права, которая также отражена в конституциях всех стран. Со свободой страны приходит ответственность.
Следовательно, государство нужно народу главным образом для того, чтобы иметь мужество существовать, быть смелым, быть свободным от страха . Возможность чувствовать себя в безопасности — основа всего остального — строительства дома, воспитания детей, ведения бизнеса. ¹ Таким образом, безопасность — это прежде всего чувство, реальность, субъективно воспринимаемая каждым человеком, и для государства ключевой вопрос — как гарантировать это чувство. Логичный ответ видится таковым: создавая объективную безопасность и донося ее до людей как можно лучше. Объективная безопасность состоит из многих элементов: внутренней и внешней национальной обороны, экономики, образования, культуры, окружающей среды, государств, людей, их отношений. Для малых стран аспект внешних отношений более актуален, чем для более крупных стран, потому что они с большей вероятностью станут объектами международных отношений, чем субъектами — они меньше влияют на окружающую среду. Обеспечение внешней безопасности — повседневная работа для небольшой страны. Для Эстонии это не то, что вновь появилось 20 августа 1991 и частично снова исчезли в 2014 г. с войной на Украине или в 2015 г. с наплывом беженцев в Европу. Это не просто «сапоги» и прочие «вещи». Это бодрствование, замечание и осознание. Это постоянное создание и обновление чего-либо. Это общение и поддержание отношений. Это берет на себя ответственность.
Пярнуский пляж, 17 июля 2014 г., полдень. У меня звонит телефон. «Они сбили этот самолет!» Тревога в голосе на другом конце линии несет в себе бессловесное сообщение о важности события со стороны звонящего. Связываюсь с мониторинговым центром МИД. Через некоторое время начинают поступать новости о сбитом малайзийском пассажирском самолете над востоком Украины. Звонивший был прав. Это был переломный момент в продолжающемся кризисе. Сбитый сепаратистами, поддерживаемыми Россией, пассажирский самолет стал основанием для стран Запада навсегда изменить свое отношение к России и быстрее ввести в действие экономические санкции, одобренные накануне в Совете Европы. 902:44 Первый день Рождества 2015 года. Уведомление по электронной почте на моем телефоне несколько раз подает звуковой сигнал. В одном из сообщений содержится новость о кибератаках в Турции. Отправитель интересуется, можем ли мы им как-то помочь или есть чему у них поучиться. Быстрое реагирование дает нам хорошую возможность укрепить наш союз.
Когда электронное письмо приходит в 2 или 8 часов утра, обычно нет необходимости гадать, от кого оно. В мартовском выпуске Diplomaatia за 6 месяцев до избрания президентом Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес писал, что «Леннарт [Мери] действовал исходя из предположения, что дипломат должен всегда быть в курсе текущих событий», и что Мери предполагал что люди вокруг него читали одни и те же вещи, чтобы они могли обсудить их вместе. ² Сегодня ситуация не изменилась. Это похоже на сухой ход. Знание одних и тех же вещей и одинаковое мышление (иногда также знание того, как другие люди воспринимают вещи по-разному) может быть неоценимым в моменты кризиса.
Президент Эстонии является главнокомандующим национальной обороны и представляет Эстонскую Республику в международных отношениях. Нигде не написано, что человек на этой должности должен следить за мировыми событиями в режиме реального времени, 24/7. В то же время ни одна страна не держится на одной только конституции и должностных инструкциях; это делают люди, которые сами обдумывают и осмысливают свои действия, знают и чувствуют свою действительную ответственность.
«Ильвес всегда плел сеть из людей», — говорит мой коллега, который знаком с президентом почти 35 лет. В 80-х годах те люди, которые могли что-то сделать для Эстонии, находились либо за границей, по адресу « Välis-Eesti », либо дома. Сегодня точно так же. На международных конференциях Ильвеса всегда окружает толпа людей, старых и новых знакомых. Сам президент не чурается завязывать новые отношения, когда его интересует чей-то образ мыслей и работа. Вот почему он, например, каждую осень в течение последних трех лет проводил в Нью-Йорке встречи с талантливыми молодыми аналитиками по России из США. До первого приглашения на ужин Ильвес не знал их, а они не знали его. Пожалуй, самый наглядный пример плетения сети — « Eesti sõbrad » («Международная встреча друзей Эстонии»), которая проводится в течение последних пяти лет в июле. Его цель – укрепить связь между Эстонией и ее новыми или потенциальными друзьями. В течение трехдневной программы журналистам, бизнесменам, политикам и международным экспертам подробно знакомят с Эстонией. Дружба не всегда должна измеряться деньгами, но вполне вероятно, что такие действия имеют и немалый экономический эффект.
Точно так же, вероятно, невозможно подсчитать до последнего евро реальную прибыль, которую Эстония получила от «продажи» своих ИТ-решений остальному миру. По оценкам экспертов, речь идет о миллионах евро. Президент, без сомнения, в последние годы был агентом № 1 по имиджу Эстонии как «электронного государства». Для большинства людей становится полной неожиданностью сочетание обширных экспертных знаний и увлеченности специалистом в этой области в партийном политикуме. Президент Ильвес умеет вызвать интерес у единомышленников и объединить два мира — айтишников и лиц, принимающих решения, — говоря на их языке. У Эстонии есть опыт, которым она может поделиться. Безопасность по большей части зависит не только от оружия и ботинок, но и от репутации и видимости государства, ценностей, которые мы представляем, нашего вклада в мир и благополучие остального мира. . — Если с тобой что-нибудь случится, мы придем. Потому что ты был с нами в Афганистане. Вы хорошо поработали там. А вы делаете свои 2%»9.0254 3 , — сказал мне в частном порядке британский аналитик по безопасности.
«О боже, у нас такой крутой президент! Он на самом деле говорит то, что думает», — восторгается дочь университетского возраста сотрудника, который целый день наблюдает за президентом за работой. Мир слушает людей, которым есть что сказать, игнорируя чужое мнение. Не менее важно, как это сделать. Ильвес — человек внешней политики насквозь. Искренность продается. Ильвес заканчивает свои размышления в Diplomaatia , «Поистине, Леннарт Мери привел нас в Европу», описывая действия Мери в определении Эстонии как равноправного партнера в Европе. Сегодня можно сказать, что Мери открыла дверь на Запад, через которую прошел Ильвес, чтобы сесть и продолжить разговор.
—
Продолжая тему безопасности как чувства или ощущения в более теоретическом ключе, Доминик Моиси в своей книге «Геополитика эмоций » относит Эстонию к странам, мышление которых формируется культурой «надежды». В эту категорию также входят большинство азиатских стран, но не остальная часть Восточной Европы или большая часть западного мира. ⁴ Автор считает, что Эстония – это маленькое, креативное и динамичное (IT-) государство с положительным имиджем на мировой арене, экономика которого на протяжении большей части последних десятилетий росла быстрее, чем у ее соседей.
Согласно Моиси, «страх» определяет мышление в США и Европе, «унижение» — в большей части арабского мира, а в России эти чувства смешиваются с «надеждой». Он считает, что глобализация затрудняет самоидентификацию как людей, так и государств. Хрупкость идентичности, в свою очередь, влияет на чувство безопасности через самооценку. Я не могу ценить себя, если не знаю, кто я, поэтому я чувствую, что другие будут делать то же самое. Достичь самоопределения проще всего через сравнение и противопоставление, и когда нет четких точек отсчета, позволяющих идентифицировать себя, именно это чаще всего и происходит. Идентичность европейцев и американцев больше всего пострадала из-за глобализации. На смену ему пришел страх перед другими людьми, существование которых ставит под угрозу зону комфорта. Всего 15 лет назад в Западной Европе считалось немыслимым свободное передвижение рабочих из Восточной Европы.
Другое важное ключевое слово – это, конечно же, «терроризм». В США страх — это средство, с помощью которого политика страны достигает лучшего контроля над своим народом, считает Кори Робин в своей книге «Страх: история политической идеи », не исключая возможности того, что лучший контроль в такой стране может на самом деле добавить к безопасности людей. ⁵ Майкл Мур рассматривает «историю страха» в США в фильме 2002 года «Боулинг для Колумбины», спрашивая, в частности, почему американцы владеют большим количеством оружия, чем люди в любой другой стране. Действительно ли в результате в стране стало безопаснее?
В большей части арабского мира идентичность основана на сильной религиозной идентификации, которая в своей догме хрупка по-другому, а бедность порождает чувство неполноценности, которое, в свою очередь, может перерасти в ненависть. В Азии экономика растет, и индивидуальной идентичности не угрожают религиозные догмы, а культурная самоидентификация сильна. То же самое и с эстонцами.
Тем не менее, мы, наверное, должны знать, что мы живем на границе надежды и страха . У нас есть исторический экзистенциальный страх перед незнакомым в наших костях, и ингредиенты страха очень хорошо видны в нашем мышлении. Государство тоже должно это учитывать. Но цель государства определенно не в том, чтобы заставить призраков выглядеть больше, чтобы добиться большего контроля; как раз наоборот — он пытается создать безопасность, поощряя людей. Менее строгий государственный контроль означает большую свободу личности. Если в США, например, государство воспринимается как нечто большое, анонимное и внушающее страх, то для эстонцев государство ближе к коже. Это нечто большее личный либо через национальное чувство собственности, либо через личные контакты. Можно даже сказать, что в малом государстве индивидуумы, а не общество в целом, являются субъектами, а не объектами, в гораздо большей степени, чем в больших странах. «Соединения» короче; общественное пространство компактнее. Сочетается ли это с большей ответственностью? Безусловно, возможны разные философские подходы. ⁶ Я все же скорее соглашусь с теми, кто говорит «да». Чем меньше страна, тем больше влияние и роль личности.
Конституция Эстонии гласит: «Каждый имеет право на защиту… закона» (§13) и «Ничья честь или доброе имя не могут быть опорочены» (§17). Наше публичное пространство, с другой стороны, продолжает посылать сообщение: «Каждый имеет право и обязанность критиковать. Если увидишь что-то, бей!» Сила слов может как созидать, так и разрушать. Критика, направленная в правильном направлении и подаваемая в правильной дозе, безусловно, необходима. Но критика, основанная на слишком скудной информации, на предубеждениях или неполноценном анализе, обладает мощной разрушительной силой. Такая «свобода» должна нести с собой чувство ответственности. Я бы даже пошел еще дальше и сказал, что иногда невысказанная мысль и невысказанное слово имеют одинаковую силу. Такого рода ответственность связана с бездумным следованием бездумности других говорящих, их нежеланию понимать и линейным объяснениям. Коллективное бездумное высказывание имеет тенденцию становиться неконтролируемым общественным правосудием, которое порой оказывается даже сильнее официального закона.
Это, в свою очередь, наводит на мысль, что самая большая угроза безопасности Эстонии сегодня не находится за ее пределами . Наша внутренняя безопасность состоит из человеческой чести и уважения, а также способности сотрудничать и считаться с другими; способность видеть и понимать, как думают другие, даже если вы не всегда с ними согласны. Пока мы ищем контрасты между собой, мы никогда не будем полностью независимыми или свободными от страха.
Данная статья отражает личное мнение автора.
______
¹ Свобода от чего-то и свобода для чего-то — исходная мысль: Исайя Берлин, Две концепции свободы , 1958.
² http://www.diplomaatia.ee/artikkel/lennart-meri -eesti-valispoliitikas/ ³ Согласованная цель членов НАТО тратить 2% своего ВВП на оборону.
⁴ Доминик Моиси, Геополитика эмоций: Как культуры страха, унижения и надежды меняют мир , 2009.
⁵ Кори Робин, Страх: История политической идеи , 2004.
⁶ Arvamus.postimees.ee/3455437/mihhail-lotman-ajakir. опубликовано в журнале ICDS Diplomaatia.

Рубрика: КомментарийТеги: Внешняя политика и политика безопасности Эстонии, Концепции внешней политики

Со свободой от нужды, ответственностью служить / Фонд Форда

Когда Детройт, штат Мичиган, подал заявку на участие в главе 9обанкротившись в 2013 году, он стал крупнейшим американским муниципалитетом, когда-либо сделавшим это.

У города было более 18 миллиардов долларов долгов. Тысячи вышедших на пенсию городских рабочих столкнулись с тревожной перспективой сокращения своих пенсий и медицинских пособий. Варианты выглядели мрачно. ²⁷
В ответ на этот беспрецедентный финансовый кризис некоторые хотели ликвидировать городские активы, в том числе коллекцию Детройтского института искусств (DIA). Чтобы спасти пенсии городских рабочих и сохранить всемирно известную коллекцию произведений искусства DIA, группа фондов, включая Фонд Форда, объединилась и работала с музеем, губернатором, городом и законодательным собранием штата, чтобы заключить сделку. . Эта «большая сделка», как ее стали называть, позволила Детройту быстро выйти из состояния банкротства всего через семнадцать месяцев после того, как было подано историческое заявление. ²⁸
На момент написания этой статьи, спустя почти пять лет, Детройт больше не находится на грани финансового краха. Однако многие из его жителей все еще борются за то, чтобы остаться на плаву в финансовом отношении и построить здоровую, комфортную жизнь для себя и своих семей. В Детройте, когда-то самом богатом городе Америки по доходу на душу населения, уровень бедности составляет 39,8%, а средний доход домохозяйства составляет всего 26 000 долларов в год. ²⁹
Детройт также является одним из самых изолированных городских районов в стране: 55,3 процента чернокожих жителей города проживают в районах, где большинство составляют чернокожие. ³⁰ В этих и других районах слишком многие борются за получение оплачиваемой работы, доступ к качественному образованию и свободу от нужды — третью из знаковых четырех свобод президента Рузвельта.
Что мы подразумеваем под свободой от нужды?
На первый взгляд, свобода от нужды — странная фраза.
Все мы чего-то хотим: успешной карьеры, процветающих отношений, здоровых и счастливых семей. И, без сомнения, мы живем в стране — и в то время, — где, если вам нужна какая-либо материальная вещь, вы можете получить ее довольно быстро. Просто подключитесь к Интернету, и вы сможете получить почти все за два дня с доставкой прямо к вашей двери.
Эта свобода, возможно, больше, чем любая из четырех других, четко продиктована обстоятельствами. Когда президент Рузвельт впервые сформулировал эту идею в 1941 году, Соединенные Штаты только начали выходить из Великой депрессии, худшего финансового и экономического кризиса в их истории. Так что можно себе представить, насколько далеким было обещание этого идеала от реальной жизни многих американцев того времени.
Точно так же, когда мы думаем о свободе от нужды сегодня, нам может быть одинаково трудно представить мир, в котором эта свобода доступна всем, особенно когда так много людей чувствуют себя экономически уязвимыми в таких сообществах, как Детройт.
Причина ясна. Свобода от нужды касается не только материальных благ. Это гораздо глубже.
Когда президент Рузвельт определял свободу от нужды, он, в частности, включал в себя способность вести то, что он называл «здоровой жизнью в мирное время». Эта «здоровая жизнь в мирное время» означает безопасность и удовлетворение — именно поэтому так много людей со всего мира стремятся жить и работать в Соединенных Штатах.
Свобода от нужды прекрасно изображена на знаменитой одноименной картине Нормана Роквелла. На нем изображена семья, собравшаяся за обеденным столом, готовая к трапезе. Ближе к центру картины изображена индейка, главный продукт традиционного застолья в честь Дня Благодарения. Но поражает не еда; это лица. Каждый из них светится, счастлив и доволен. Это живой опыт свободы от нужды: сидеть с друзьями и любимыми, праздновать все, что у нас есть, и все, за что мы можем быть благодарны.
В конце концов, свобода от нужды не только вызывает чувство удовлетворенности и радости, но и позволяет нам следовать своим увлечениям, открывать свои таланты и совершенствовать свои навыки. Больше не связанные бременем нужды — сводить концы с концами или удовлетворять основные потребности — у нас есть свобода наслаждаться своей жизнью, находить удовлетворение, улучшать наши сообщества и улучшать наше коллективное понимание друг друга и мира. Мы освобождены, чтобы достичь своего наивысшего потенциала как личности и как члена общества. Вот почему он остается таким неотразимым и желанным идеалом даже сегодня.
Обязанность служить
Мне посчастливилось пользоваться преимуществами этой свободы, несмотря на формы неравенства, с которыми я столкнулась в своей жизни. Я родился в бедном городке Луизианы и начал жизнь в маленьком домике в сельской местности Техаса, воспитанном матерью-одиночкой. Излишне говорить, что взросление было непростым. У нас многого не было. И в моей жизни были времена, когда, будучи чернокожим геем, я чувствовал, что мне не место за этим обеденным столом Нормана Роквелла.
И все же мне тоже посчастливилось насладиться свободой от нужды благодаря щедрости и служению других людей.
Мне очень повезло, что моя мать перевезла нас с сестрой из этого бедного городка в Луизиане в место, где у моей матери было больше экономических возможностей, и она смогла выучиться на медсестру, и мне повезло, что, хотя мы были отнюдь не богаты, моя мать много работала, чтобы обеспечить моих сестер, и я никогда не нуждался в любви. Мне также повезло, что в 1965 году молодая женщина попросила мою мать записать меня в первый класс программы Head Start. Мне посчастливилось посещать хорошие государственные школы, учиться у хороших учителей, получать гранты Пелла и частные стипендии для оплаты обучения в колледже. Другими словами, на каждом этапе моего пути мне везло, потому что люди в моей жизни — и в моем сообществе — проявляли инициативу жертвовать и служить, что приносило пользу мне и многим другим в этом процессе.
Хотя у всех нас очень разный опыт, я не думаю, что было бы слишком большим шагом предположить, что если вам тоже выпала честь испытать свободу от нужды, то это потому, что люди в вашей жизни служили вам и вашему сообществу. Мы все чувствуем благодарность к тем людям в нашей жизни и сообществам — от родителей и бабушек и дедушек, до учителей и сверстников, друзей и коллег и работодателей, врачей и медсестер, государственных служащих и незамеченных героев — которые благодаря своему служению сделали наши возможности возможны, наши средства к существованию более безопасными или более надежными.
И если это правда, то так же, как люди служили от нашего имени или создавали условия для нашего успеха, мы обязаны взамен служить другим и распространять эту свободу от нужды, особенно на тех, кто не имеет тех привилегии, которыми мы пользуемся.
Это верно в нашей собственной жизни и в ближайшем окружении. Это также распространяется на наши сообщества, города и страны в целом. Когда Детройт переживал финансовый кризис в 2013 и 2014 годах, я ездил в город от имени Фонда Форда. Мы внесли свой вклад, чтобы помочь родному городу нашей организации, сообществу, которое предоставило Фонду Форда и нашим прародителям компоненты для успеха. Но несмотря на все заголовки, предвещающие эту историческую сделку, была и другая сторона истории, которая не получила широкого распространения в прессе.
Однажды июньским днем 2014 года я сидел в зале Ривера Детройтского института искусств, преисполненный благоговения. ³¹ Я был там на приеме, праздновании новых обязательств по Великой сделке, в окружении лидеров правительства и благотворительных организаций, а также руководителей предприятий, и случайно заметил двух пенсионеров, тихо сидевших в передней части комнаты. : Ширли Лайтси и Дон Тейлор.
Имена Ширли и Дона не были напечатаны в программе. Репортеры и фотографы не толпились у них, чтобы взять интервью до и после церемонии. Это были представители городских рабочих, которые вместе со своими коллегами-пенсионерами в конечном итоге проголосовали за сокращение собственных пособий ради Детройта. И благодаря их служению и их самопожертвованию, а также пожертвованию десятками тысяч таких же трудолюбивых муниципальных пенсионеров, как они, Детройт получил второй шанс. Эти государственные служащие решили сделать все возможное, чтобы сделать город — тот самый город, который дал им возможности и пенсии — местом, где следующее поколение могло бы добиться успеха.
Когда мы думаем о свободе от нужды и о том, что мы должны сделать, чтобы распространить эту свободу на всех людей в двадцать первом веке, мы должны помнить, что Ширли и Дон сделали для Детройта. Вместе с бесчисленным количеством других городских рабочих-пенсионеров они сделали выбор не в пользу себя, а в пользу других. Они поняли, что у них есть возможность улучшить свои сообщества, и они воспользовались ею. Сейчас, более чем когда-либо, нас всех просят сделать то же самое.
Неравенство и постоянство нужды
Так же, как многие люди в Детройте еще не избавились от нужды, в этой стране и во всем мире есть множество людей, которым не нравится «здоровая жизнь в мирное время», вытекающая из свободы от нужды. На улицах Чикаго люди жаждут прекращения насилия и экономических возможностей. В горах Аппалачей бедность держит семьи в ловушке из поколения в поколение. На племенных землях американского Запада свобода от нужды остается еще одним невыполненным обещанием.
Расширьте наше представление, и то же самое верно для мест по всему миру — от районов Кибера в Найроби до фавел Сан-Паулу — и для слишком многих людей, вынужденных покинуть свои дома в Латинской Америке и Сирии.
В этих и многих других местах мы все обязаны служить. В противном случае та грандиозная сделка, которую мы заключили друг с другом, — общественный договор, который живет в учредительных документах Америки и объединяет всех нас, — начнет разваливаться. По мере роста неравенства наше согласие с собой и друг с другом нарушается.
Это неравенство не только разжигает вражду и раздоры внутри общин; это угрожает самим институтам нашей демократии. Демократическое общество не может по-настоящему процветать, если люди или любая группа людей не верят, что имеют равный доступ к его свободам, возможностям и ресурсам. Чтобы создать условия для того, чтобы наша демократия была здоровой и динамичной — чтобы она продолжала и процветала, — мы должны искоренить неравенство, которое подрывает наш успех. И чтобы сделать это, мы должны сначала принять и принять ответственность, которую мы должны служить друг другу, преодолевать многочисленные пробелы в обществе и помогать тем, кто борется с изнурительными последствиями неравенства.
Формы служения и роль филантропии
Учитывая множество видов нужды и множество форм неравенства, существующих в наших сообществах, мы должны быть готовы исправить их с помощью различных видов служения. Каждый из нас несет ответственность за определение того, как мы можем лучше всего служить друг другу.
Для некоторых это может означать волонтерскую деятельность в местных школах и общественных центрах или наставничество для маленьких детей из групп риска, отчаянно нуждающихся в поддержке и вдохновении. Для других это может означать непосредственное участие в благотворительной деятельности бесчисленных организаций по всей стране и по всему миру. Услуга, которую мы можем внести, часто прямо пропорциональна количеству привилегий, которые у нас есть, будь то время, талант или сокровища, которые мы должны отдать.
Как президент фонда наследия, я часто размышляю о том, что значит для таких организаций, как наша, предпринимать согласованные усилия по устранению структурного неравенства, которое мешает миллионам людей по-настоящему избавиться от нужды. В частности, что означает для филантропии — особенно для тех организаций, основанных людьми, которые пользовались крайней свободой от нужды и огромными привилегиями — взять на себя обязательство искоренить то самое неравенство, которое изначально позволило им существовать?
В некотором смысле филантропия является лучшим примером этой связи между служением и желанием. Фонды, подобные нашему, являются продуктом свободы от нужды, которой пользуются слишком немногие; и благодаря этому у нас есть возможность — и обязанность — распространять эту свободу на других.
Я часто возвращаюсь к прозрению доктора Кинга незадолго до его смерти. Он писал: «Филантропия похвальна, но она не должна заставлять филантропа упускать из виду обстоятельства экономической несправедливости, которые делают филантропию необходимой». ³² И хотя роль благотворительности заключается не только в устранении экономической несправедливости, я верю, что доктор Кинг проникает в самую суть отношения благотворительности к свободе от нужды и к нашей ответственности служить.
Как филантропические организации, особенно те, которые были рождены благодаря большой привилегии, мы не можем просто заниматься удовлетворением насущных потребностей тех, кому мы служим. Чтобы добиться истинных и устойчивых изменений, мы должны устранить коренные причины несправедливости и глубинные источники человеческих страданий. Мы должны разрушить системы и структуры, которые на протяжении всей истории вступали в сговор, чтобы лишить людей их права на свободу от нужды. И мы должны использовать наши привилегии и свободу, которую мы имеем, чтобы распространить эти привилегии и свободы на других людей. Вот чего мы должны требовать от нашего служения.
Эта битва принадлежит всем нам.
В конечном счете, условия нашей жизни тесно взаимосвязаны с другими. Когда окружающие не имеют равных прав, качество всех наших средств к существованию оказывается под угрозой.
Пока среди нас существует неравенство доходов, расовое неравенство, гендерное неравенство, религиозное неравенство или любая другая форма неравенства, социальные связи, удерживающие нас вместе в том, что доктор Кинг назвал «неизбежной сетью взаимности», будут продолжать существовать. напряженный. ³³ Мы по-прежнему будем разделены на основе расы, пола, класса, сексуальности, религии и физических способностей, в то время как «любимое сообщество» в видении доктора Кинга останется не более чем мечтой. Вот почему мы должны искоренить неравенство в нашем обществе. Если мы этого не сделаем, мы продолжим видеть, как большие группы наших сообществ борются за безопасную и здоровую жизнь.
Но если мы возьмем на себя обязательство смягчить неравенство посредством служения другим — рассматривать благополучие других как продолжение нашей собственной безопасности — мы сделаем «Мы, Народ» сильнее, чем раньше. Мы будем утверждать ту «самоочевидную» истину, что все люди созданы равными и заслуживают одинаковых возможностей для успеха и процветания в этой жизни.
Итак, давайте соберемся вместе в духе служения, примем участие в борьбе нуждающихся и действительно станем защитниками наших ближних. Давайте сделаем работу, необходимую для того, чтобы все люди — независимо от возраста, расы, пола, сексуальной ориентации, религии или способностей — имели возможность жить «здоровой мирной жизнью», полной обещаний свободы: свободы от несправедливости, свобода от неравенства, свобода от нужды.

Свобода, ответственность и закон
ДЖОН КОРТНИ МЮРРЕЙ, С.Дж.
СЕГОДНЯ В американской жизни мы сталкиваемся с двумя явлениями, которые в своем сочетании кажутся парадоксальными.
Во-первых, сегодня наблюдается значительный подъем религии. Явление сложное; он также неоднозначен как по своему содержанию, так и по своему происхождению. Я не возьмусь анализировать это здесь. Но я бы отметил один интересный факт. Сегодня мы, американцы, утверждаем, возможно, более решительно, чем когда-либо в нашей истории, что мы религиозный народ; что мы, как народ, верим в Бога, Творца и Господа всего сущего. Однако, похоже, мы делаем нечто большее, чем это чисто религиозное утверждение. Кажется, мы также утверждаем, что существование Бога есть первая предпосылка нашей организованной национальной жизни; что верховная власть Бога является первым принципом американской политики. Таким образом, мы не только утверждаем, что Бог есть и что Он есть Господь; мы также утверждаем, что эта нация находится под Богом и под Его Господством.
Парадокс. В тот момент, когда мы наблюдаем этот подъем общественной религии в Америке, нас уведомляют о том, что произошел упадок общественной философии Америки. В тот момент, когда мы самым твердым образом провозглашаем суверенитет Бога над нашим народом, нам говорят, что мы потеряли совокупность опосредующих принципов, в соответствии с которыми суверенитет Бога становится действующим как динамическая основа свободы и свободы. порядка нашего конституционного содружества.
Разрешение парадокса потребует двух сходящихся усилий. Во-первых, это усилия, которые должны быть предприняты как духовенством, так и мирянами, чтобы придать нынешнему религиозному пробуждению должное интеллектуальное измерение; придать ему теологическое и философское содержание, чтобы он не растратил себя на поверхностные капризы чистого «настроения». Второе усилие более строго входит в обязанности мужчин штанги и скамейки. Объединение юристов несет особую ответственность за эффективную опеку и периодическое обновление общественной философии Соединенных Штатов. Это моя тема.

Провиденциальной удачей нашей Американской Республики было то, что ее конституционная структура была определена, а ее институты созданы в контексте либеральной политической традиции; это великое слияние греческих, римских, германских и христианских представлений об обществе, законе и правительстве. Эта традиция дошла до наших берегов практически нетронутой. Он действительно был несколько секуляризирован, но еще не деморализован (это различие используется лордом Перси в его книге 9).0185 Ересь демократии). ¹ Протестантизм коснулся его и оставил на нем налет чрезмерного индивидуализма и волюнтаризма. Просвещение тоже приложило к нему свою секуляризирующую руку; но влияние протестантской веры в Бога и в Господа Иисуса, по крайней мере, смягчило влияние Просвещения и предохранило традицию от радикальной секуляризации, которой она подверглась в континентальной Европе. Политический и правовой климат Америки во время революционного, конституционного и федералистского периодов по-прежнему был в значительной степени христианским климатом — тем же климатом, в котором формировались общее право и британское наследие конституционализма и концепция естественных прав.

Таким образом, в те дни существовала публичная философия, т. е. совокупность понятий, принципов и предписаний, относящихся к политической жизни человека; вместе с неким общим стилем мышления обо всех проблемах политики и права. Эта публичная философия восходит к древней традиции, центральным утверждением которой было существование рационального порядка истины и справедливости, который не создается человеком, поскольку он является отражением Вечного Разума Бога, но который человек может открыть, поскольку он сам. создан по образу Божию. Именно на это традиционное утверждение ссылалась Декларация независимости, когда говорила: «Мы считаем эти истины самоочевидными…». В те дни 18-го века люди, возможно, были слишком свободны в использовании слова «самоочевидный». Но содержание утверждения остается в силе. Мы тогда говорили: «Есть истины, и мы их знаем». Мы говорили: «Есть общественная философия, и мы ее придерживаемся, и на этой философии, как на фундаменте, мы построим нашу независимую Республику».

Из этой философии мы вывели нравственную концепцию свободы в соответствии с законом, как божественным, так и человеческим, и концепцию справедливости, и концепцию человеческого равенства. Отсюда мы также вывели политические идеи представительства и согласия. Эта философия сформировала для нас представление о правовом устройстве общества как о подчиненном высшему закону, из которого он черпает свою обязательную силу для совести. Таким образом, эта философия учила нас, что человеческий закон — это не простой факт и не чистая сила, а особая форма морального руководства, принудительно накладываемая на действия общества в интересах свободы и порядка. В этой философии государство является частью морального универсума, подчиненным — как и отдельный человек — объективным канонам справедливости. Следовательно, государство не всемогуще; его сила и действие ограничены правами, присущими человеческой личности, и по самой своей природе он посвящен служению человеческой личности и содействию его врожденным судьбам, как временным, так и вечным.

В общем, это были истины, которые мы знали и придерживались, как народ, в судьбоносный период, когда было основано наше конституционное содружество. Эта философия была публичной и официальной. Определенное несогласие с ним действительно имело место, но несогласие было незначительным, тогда как консенсус был массовым. Была американская ортодоксия. Он служил помещением для наших новоиспеченных учреждений; и это пронизывало их как их внутренний принцип жизни. Он установил существенную связь преемственности между новым американским экспериментом и старой западной традицией. В то же время он оправдывал нововведения в эксперименте, поскольку удостоверял их как развитие традиции, а не как ее ниспровержение. Эта публичная философия, сделав нашу концепцию свободного правительства понятной, также сделала ее работоспособной.

Лишь частично эта философия была зафиксирована на бумаге, в форме закона. Более важным был тот факт, что это было частью общей мудрости того времени. Сущность этой общей мудрости, возможно, заключалась в идее, что идея свободы больше, чем любая другая идея положила начало нашему конституционному обществу. Идея в те дни имела внутреннюю моральную структуру. Свобода не мыслилась как чисто субъективная автономия воли. Свобода человека, как и сам человек, находилась внутри нравственного универсума. Это означало объективное право действовать; это имело в виду то, что Актон определил как «право делать то, что должно», то есть право, коренящееся в разуме и санкционированное нерушимым божественным законом.

Что не менее важно, свобода также понималась в терминах социальных отношений. Это была обязанность не меньше, чем право — право требовать то, что причитается самому себе, и обязанность уважать то, что причитается другим. Эта ответственность принимается, когда заявляется о свободе в обществе. И как требование свободы, так и признание ее ответственности влекут за собой одно и то же — подчинение закону. «Legum idcirco servi sumus, ut liberi esse possimus ». ² Свобода может существовать только при верховенстве закона. И именно верховенство закона само по себе гарантирует свободу; ибо это означает, что я не должен подчиняться никому, кроме закона. «Imperia legum potentiora quam hominum», сказал Ливи. И с тех пор люди либеральной традиции требовали правления законов, а не людей. Мы, американцы, называем это «свободным правительством». Это такое правительство, которое устанавливает ограниченный порядок рационального закона, который в то же время является порядком полной человеческой свободы.

Теперь вопрос в том, пережила ли эта публичная философия влияние этих двух потенциально разрушительных факторов — времени и изменчивости всех человеческих идей и стремлений. Есть те, кто говорит, что это не так. В пользу этого решения можно привести веские доводы, выраженные, например, г-ном Вальтером Липпманном:

.
В наше время еще существуют учреждения, построенные на фундаменте общественной философии. Но они используются публикой, которую не учат и больше не придерживаются философии. Люди все больше отчуждаются от внутренних принципов своих институтов. ³

В поддержку этой точки зрения можно привести много свидетельств. Существует, например, широко распространенное мнение, что «демократия» состоит только в одном — в правлении большинства. И есть изощренная защита этой позиции, заключающаяся в апелляции к философской теории релятивизма истины и нравственных ценностей. Нам говорят, что этот релятивизм является официальной философией демократии; сегодня это общественная философия. Возможно, так и есть на самом деле. Но если это так, то суждение г-на Липпмана и других совершенно верно. Произошло отчуждение народа от внутренних принципов его учреждений; ибо эти внутренние принципы в умах людей, создавших институты, определенно не были ни философской догмой, утверждающей, что все истины и ценности относительны, ни политической догмой, сводящей сущность демократического общества к единственной процедурной технике, мажоритаризму. .

Здесь я должен сказать, что ни в коем случае не осуждаю значение процедур. Юридическое правило надлежащей правовой процедуры, например, в значительной степени является вопросом процедуры; но соблюдение этой процедуры является сущностью справедливости. Демократическое общество обязательно придает большое значение своим методам принятия решений и вынесения социальных суждений, выраженных ли они в законе или в более неформальных формах. И я пока согласен с мистером Эрвином Грисволдом, когда он говорит:

.
Подразумевается неспособность оценить тесную связь между разумной процедурой и сохранением свободы. . . в самом печальном и самом недальновидном замечании нашего времени: «Мне не нравятся методы, но…» Ибо методы и процедуры составляют суть надлежащего судебного разбирательства и имеют жизненно важное значение для свободы. ⁴

Это нужно было сказать. Но по-прежнему остается верным, что сводить всю сущность демократии к вопросу о методе ведения дел, независимо от каких-либо суждений о правильности или ценности того, что делается, значит отказываться от публичной философии и политической традиции, которые положили начало нашей Республика.

У меня нет ни времени, ни желания составлять обвинительный акт некоторым современным теориям демократии; есть более важная задача. Я просто представлю свое собственное мнение в двух предложениях. Во-первых, произошла серьезная эрозия общественной философии Америки под воздействием интеллектуальных сил, которые смогли создать вакуум, не имея в то же время ресурсов для его заполнения. Во-вторых, этот опасный вакуум в центре американской жизни стал очевиден для серьезных наблюдателей; и они задают вопросы: как заполнить этот вакуум? Как энергично обновить публичную философию Америки? По словам г-на Липпманна: «Острый вопрос заключается в том, могут ли современные люди, и если да, то как, установить жизненно важный контакт с утраченными традициями вежливости». ⁵ Я считаю, что этот вопрос ставится с особой остротой перед адвокатурой.

III .

Однако, прежде чем приступить к этой теме, необходимо прояснить одну вещь. Обновление нашей американской общественной философии не означает возврата к прошлому. Движение нельзя запускать под лозунгом «Назад к отцам-основателям!» Даже если бы мы предприняли этот маневр возврата к прошлому, мы обнаружили бы, что философия отцов-основателей, какой бы хорошей она ни была, недостаточно хороша для политических и социальных нужд сегодняшнего дня, как и их деизм. быть достаточно хорошим для наших современных религиозных нужд.

Я уже говорил, что отцы-основатели выполняли свою работу в контексте древней традиции, либеральной традиции Запада. В этом заключалась основная сила их мысли — в том, что она традиционна. Но и в этом была его слабость; ибо они вступили в контакт со старой традицией в тот момент, когда она уже была ослаблена изнутри и начала приходить в упадок. Мы можем видеть это сегодня как с точки зрения нашей науки, так и с точки зрения нашего опыта — политического, социального и экономического. Следовательно, мы можем видеть, в чем наша проблема сегодня. Это не возвращение к отцам-основателям; вам лучше сказать, что это идти вперед от отцов-основателей. Наша задача не в том, чтобы вступить в жизненный контакт с традициями цивилизованности в том виде, в каком эти традиции сохранялись и утверждались великими людьми 18-го века. Наша задача состоит в том, чтобы выйти за пределы 18-го века и установить жизненно важный контакт с традициями цивилизованности в их более чистой форме, прежде чем они были затронуты рационализмом, волюнтаризмом, секуляризмом и индивидуализмом 18-го века в Англии и Америке. Только таким образом традиции обновляются — сначала путем возвращения к своим первоистокам, а затем путем переформулирования их первоначальных принципов и вдохновения в терминах более поздней и сильно изменившейся социальной реальности. Это большая тема. Я остановлюсь ровно настолько, чтобы конкретизировать его на примере.

Несомненно, ранняя Америка находилась под сильным влиянием теорий Джона Локка. Однако для американца 1955 года, который понимает наше общество таким, какое оно есть, Джон Локк выглядит совсем иначе, чем для людей 1979 года. Теории Локка о свободе, гражданском правительстве и их отношениях были убедительны в 18 веке — потому что это был 18 век. Но сегодня бесполезно пытаться воскресить Локка; он мертв и похоронен.

Действительно, есть те, кто сейчас говорят, что его могила — могила злодея, а не героя. С этим можно поспорить, как утверждал Патрик Гордон-Уокер в своей книге 9.0185 Restatement of Liberty— , что именно Джон Локк поставил общество перед дилеммой, из которой оно сегодня пытается выбраться. ⁶ Рога дилеммы — это индивидуализм, граничащий с анархией, и коллективизм, граничащий с тиранией. Они говорят, что от этой дилеммы нет выхода с точки зрения теорий Локка и их предположений. Они заключают, что сегодня нам нужна политическая, социальная и экономическая философия, столь же отличная от локковской, как Америка 19-го века.55 отличается от Англии 1688 года. Возможно, Локк был достаточно хорош для отцов-основателей; он недостаточно хорош для нас.

Сами отцы-основатели тоже недостаточно хороши, хотя мы можем многому у них научиться. Наша задача не в том, чтобы повторить какой-то конкретный момент в истории либеральной традиции; это воссоздание самой традиции через понимание ее внутренней сущности и через приспособление этой субстанции к обществу, в котором мы живем. Это, я думаю, нужно было сказать, чтобы оценить масштаб задачи, стоящей перед нами.

К выполнению этой задачи коллегия юристов привлечена, я думаю, самыми убедительными причинами.

Сама история наложила эту ответственность. Часто указывалось, что политическая и конституционная традиция Америки, в которой так много воплощено общественной философии, была сформирована в основном юристами. Конституционный период с 1785 года и далее, а затем до 1830-х годов, теперь рассматривается как своего рода Золотой век. В те времена адвокат стоял ближе всех к великим общественным делам того времени. Он инстинктивно принял эти вопросы на самом высоком уровне; и он применил к ним не только остроту практического юридического суждения, но и богатые ресурсы философии, истории, юриспруденции и права народов. В те дни были государственные деятели закона, когда юристы также были государственными деятелями — людьми, о которых нельзя было сказать, как сказал Дизраэли о лорде Бруэме: «Адвокат испортил государственного деятеля». Наоборот, эти люди ставят свое знание закона на службу государственной мудрости. И заложили традицию. Изучение закона стало, как заметил Джефферсон, «наиболее надежной ступенькой в политической линии». Эта «политическая линия» привела, как он далее отметил в контексте, к общественной пользе, а не просто к почестям и предпосылкам государственной должности (которых было немного, как тогда, так и сейчас). Динамизм профессии, по-видимому, был связан с чувством ответственности перед обществом не только в отношении ее правовых рамок, но и в отношении качества ее идей, содержания ее философии и всего этоса государства. .

Не следует, конечно, романтизировать тот Золотой Век. В нем были люди из неблагородных металлов — невежественные и циничные люди, заслужившие сатиру Бенджамина Франклина. Но тем не менее можно сказать, что среди законников было общее осознание того, что их призвание приблизило их к истоку свободы и порядка в обществе; что инструмент, которым они работали, влиял на направление общества, к добру или к худу; что они были важными архитекторами свободного правительства. Если использовать более позднюю, но вполне традиционную фразу г-на судьи Стоуна, то адвокатура в том поколении понимала, что она была «хранителем общественных интересов, переданных на ее попечение», и что сам закон был первым из этих общественных интересов.

Поэтому неудивительно, что адвокаты, как заметил де Токвиль, составляли признанную аристократию в американском обществе. Он сказал:

Профессия юриста есть единственный аристократический элемент, который можно без насилия соединить с естественными элементами демократии. . . . Я не могу поверить, что республика могла бы существовать в настоящее время, если бы влияние юристов в государственных делах не возрастало пропорционально власти народа. ⁷

Де Токвиль, кажется, указывает здесь, возможно, на самый глубокий источник ответственности адвокатуры за общественную философию — я имею в виду тот факт, что адвокатура занимает посредническую позицию между правительством и народом.

Токвиль, конечно, опасался опасностей, присущих народному правительству. Существует опасность тирании со стороны большинства. Существует также опасность того, что в условиях демократии весь процесс управления может быть денатурирован определенным образом. В природе правительства, так же как и в природе закона, заключается в том, что оно должно оказывать влияние разума на дела людей в обществе. Правительство и закон также разумны, или они вовсе не являются правительством и законом. Но де Токвиль опасался, что основная рациональность государственного и юридического процесса будет извращена вследствие народного давления. За этим давлением должны стоять не разум, справедливость и забота об общем благе, а непокорная страсть, узкая партийность и исключительная забота о личных или групповых интересах. Поэтому он искал спасения в аристократии адвокатуры — в людях, понимающих природу закона, а постольку и природу правительства.

Я думаю, что я согласен с его аргументацией, когда говорю, что адвокатура является защитником общественных интересов в свободном и рациональном правительстве, вследствие идеала адвоката как «служащего суда». ,» в чем-то большем, чем просто технический смысл этой фразы. Сам этот идеал вытекает из высокой традиции публичной философии. Понять публичную философию значит, я думаю, понять, что юрист не является ни наемным работником, ни простым агентом своего клиента. Он также не находится в статусе независимого подрядчика. Он доверенное лицо; или, точнее, он стоит на одном конце определенного типа доверительных отношений. Отношения между адвокатом и клиентом сильно отличаются от большинства отношений, возникающих, когда один человек платит другому человеку деньги за выполнение за него определенной задачи. В традициях адвокатуры, являющихся частью высоких традиций вежливости, особенности отношений между адвокатом и клиентом не являются следствием какого-либо частного договора между клиентом и адвокатом. Они являются следствием статуса самой адвокатуры в обществе, следствием определенных функций, которые общество возложило на адвокатуру.

Верность своему клиенту действительно долг адвоката; поэтому энергичная защита — его право. Но эта верность не является его полным долгом; не является неограниченным и вытекающее из этого право адвоката — что бы ни думали люди в девятнадцатом веке, когда всепроникающий индивидуализм привел к акценту на договоре между адвокатом и клиентом в ущерб отношениям между адвокатом и клиентом. Эти отношения включают в себя элемент социальной ответственности. Иеремия С. Блэк продемонстрировал свое чувство этой ответственности, когда в 1883 году он отказал гонорару в споре по делу железной дороги против государственного регулирования железных дорог. Он, по его словам, пообещал народу решить поставленные на карту вопросы.

В Америке право адвоката на адвокатскую деятельность признано в полной мере. Юрист может обоснованно стремиться предоставить своему клиенту наиболее полное преимущество существующих законов, когда имеет дело, например, с законами о доходах или антимонопольным законодательством. Но у него есть и другие обязанности перед обществом. Существует, например, его ответственность за сам закон и за его надлежащее соблюдение, что требует от него разъяснения своему клиенту значения и целей закона и разъяснения ему того, что он запрещает, а что разрешает. Общественная философия не имела никакого влияния на человека (кем бы он ни был; это утверждение приписывают нескольким), который сказал, что хороший адвокат — это тот, кто скажет своему клиенту не то, что он не может сделать, а то, как делать то, что он хочет. сделать. Эта часть цинизма противоречит традиции. «Nullius potentia supraleges.» Ничья власть и ничей личный интерес не стоят выше закона.

Истинная традиция появляется в истории, рассказанной в показаниях, когда Луис Д. Брандес должен был быть утвержден в качестве помощника судьи Верховного суда. Брандеса однажды попросили представлять интересы крупной инвестиционно-банковской группы в битве за доверенных лиц с участием Illinois Central. У него была проблема конфликта интересов. Но еще важнее для него было вот что: он требовал, говорил свидетельствовавший банкир, «удовлетвориться справедливостью нашего положения». Это требование находится в высоких традициях общественной философии. Не все современники Брандейса чувствовали ее актуальность. Известный адвокат, выступавший против Брандеса, писал другу: «Проблема с г-ном Брандейсом в том, что он никогда не теряет своей судебной позиции по отношению к своим клиентам. Он всегда действует по отношению к своим клиентам как судья, вместо того, чтобы быть его адвоката клиента, что противоречит практике адвокатуры». Это утверждение иронично свидетельствует о том, в какой степени общественная философия в то время перестала направлять практику адвокатуры. Когда партийность становится суммой профессиональных обязательств; когда судебное отношение — привычка к беспристрастной, бескорыстной, беспристрастной оценке заслуг — устаревает, несомненно, наступает упадок публичной философии. Преимущественное профессиональное обязательство, стоящее выше служебного контракта, забыто.

Существует другое, возможно, более непосредственное значение фразы «придворный чиновник», как она понимается в традиции. Фраза указывает на старейшую задачу юриста и его наиболее традиционную функцию в исполнении законов, то есть его обязанность помогать суду в правильном решении спорного вопроса. С нашей точки зрения, эта функция требует большего, чем усердие в исследованиях и откровенность в представлении доказательств. Это также требует большего, чем усилия по правильному толкованию закона и его справедливому применению к фактам дела. На юриста возлагаются дальнейшие усилия, чтобы привести свою теорию дела в рамки традиции американского права, поскольку эта традиция сама поддерживается широкими постулатами публичной философии.

Огромная важность этих усилий видна сегодня в некоторых типах дел, которые выходят на первый план — дела, связанные со свободой слова, свободой вероисповедания, отделением церкви от государства, привилегией против самообвинения и целым рядом проблем, связанных с концепцией внутренней безопасности. Такие случаи представляют большую проблему для технических навыков. Но они также бросают вызов юридическому разуму на более глубоком уровне. Они бросают вызов философскому пониманию юристом американской традиции и ее поддерживающей философии. Они также бросают вызов его философскому пониманию текущего мира дел и его требованию адаптировать традицию к ощутимым потребностям времени.

Было замечено, насколько судья полагается на адвоката в вопросах, которые сделают его понятным для него великий бурлящий мир дел и идей, шествующий в его зале суда. Было также отмечено, что судебные заключения постоянно во многом обязаны работе ученых-правоведов и советников. Задолженность не всегда может быть признана; но это там видно. Снова и снова доктринальные мосты к судебным решениям возводятся юристами. Это также является частью высокой функции юриста как судебного исполнителя. Я думаю, что важность ее ответственного выполнения отчетливо видна в тех случаях, когда вопросы уходят глубоко в корни нашей конституционной традиции свободы и порядка, особенно в наши дни, когда сущность этой традиции находится под угрозой со стороны действующих сил. как в нашем обществе, так и вне его.

В связи с этим я хотел бы кратко остановиться на конкретном вопросе. Я сам не верю, что какой-либо прочный мост правовой доктрины еще не был построен для правильного решения — как законодательного, так и судебного — по насущной проблеме примирения юридических требований отделения церкви от государства с законными социальными и религиозными требованиями общества. народ, признающий себя религиозным и знающий, что его социально-религиозная структура плюралистична и трехчастна. Здесь перед адвокатурой стоит задача, которую нужно выполнять не только или даже главным образом в зале суда, но также и особенно на более широком форуме общественного мнения.

Пожалуй, я сказал достаточно, чтобы изложить, по крайней мере в общих чертах, мою главную мысль: в рамках своих собственных идеалов как государственного деятеля и судебного чиновника адвокат берет на себя ответственность за опеку и возобновление общественной философии, а также находит возможности для выполнения этой ответственности. В заключение отмечу еще два момента.

VII

Если мы хотим принять вердикт истории, нам, возможно, придется признать, что юридическая профессия потерпела неудачу, по крайней мере в значительной степени, перед моральным вызовом, брошенным ей в девятнадцатом веке подъемом промышленного капитализма. . В строительстве складывавшегося тогда социально-экономического здания юристу отводилась все более важная и многогранная роль. Оглядываясь назад, юристы (за исключением некоторых лиц) могут не считать, что они играли свою роль с достаточным чувством моральной и социальной ответственности. ⁸ Однако мы можем оставить мертвых хоронить мертвых. Поскольку в прошлом были неудачи, тем больше причин для решимости в настоящем. Настало время решить, что не должно быть никаких поражений перед лицом более серьезных духовных и интеллектуальных вызовов нашего собственного момента середины двадцатого века.

Если правда, как я думаю, что угроза эрозии угрожает той публичной философии, которая вдохновляет американскую свободу и является источником американского права, то сейчас не время для юридической профессии поддаваться полной погружение в повседневный мир заботы о клиентах или наивность, которая отказывается от полного идеала профессии, чтобы преследовать только второстепенную цель технического мастерства.

Сегодня перед всеми слоями и институтами общества стоит общая задача: подняться на вершину времени, чтобы их не застигло наводнение более разрушительное, чем то, от которого Ной спас цивилизацию в примитивной деревянной лодке. Когда эта общая проблема достигает юристов, она становится приглашением перешагнуть порог в новую эру. Конечно, сам порог есть; а за ним лежит эпоха, которая, несомненно, будет новой. Будет ли его новизна во благо или во зло, пока неясно. Ключевой вопрос заключается в том, каковы будут принципы публичной философии, в соответствии с которыми американское общество будет намечать свой курс?

Будут ли они древними принципами правды и справедливости, свободы и порядка, оф. права и обязанности человека, присущие традициям, данником которых является наша республика? Или господство над новым веком возьмет на себя какая-нибудь из новоявленных философий, которые в настоящее время находятся в состоянии войны с высокой либеральной традицией? Конечно же, я говорю за вас, когда говорю, что только в старой либеральной традиции, заново сделанной актуальной для проблем дня, наша республика, а вместе с ней и весь мир, могут надеяться найти постоянное новое рождение. свобода и постоянное обновление закона. Но если центральная традиция Запада должна быть обновлена в форме, более глубокой и жизненной, чем та, которая вдохновляла наших отцов-основателей, новая эпоха должна увидеть, как юридическая профессия утверждает на практике ту моральную независимость и то интеллектуальное лидерство в общественных интересах, которые является его исторической прерогативой и его неотъемлемым долгом. Если это будет решительно сделано, новый Золотой Век искупит Америку, созданную первым Золотым Веком.

Мое заключительное замечание касается того, каким образом влияние юриста будет ощущаться в формировании нового века в соответствии с духом старой традиции. В прошлом Джеймс Уиллард Херст замечает:

Основная сила юристов ощущалась не в работе нескольких творческих гениев. Он не исходил из признанной профессиональной гильдии. Это произошло из-за кумулятивного влияния многих способных людей, которые были эффективны, потому что у них были общие знания, традиции и методы, а также потому, что вместе они концентрировались и развивали специальные навыки и чувствовали процесс приспособления в социальных отношениях.

Так что, думаю, так и будет в будущем. Вклад адвокатуры в возрождение традиций цивилизованности должен быть корпоративным.

Кроме того, одна особая группа будет искать существенную долю в этом корпоративном вкладе. Эта группа появилась на сцене недавно — в течение последних двадцати лет или около того. Я имею в виду штатных преподавателей права. Я действительно не стал бы пренебрегать их коллегами по совместительству; но я думаю, что особая благодарность принадлежит самоотверженным людям, которые ценой жертвы полностью отдали себя работе юридической школы. В особом смысле эти люди являются носителями традиций закона. Их историческая наука поддерживает жизненно важную связь преемственности с мудростью прошлого. Их философский интеллект удерживает изучение права от вырождения в простое приобретение юридических навыков. Их преданность молодым студентам дает гарантию того, что в Америке будущего будут бар и скамейка, которые знают свои традиции и привержены их вечному обновлению.

Что такое свобода и ответственность: Решутест. Продвинутый тренажёр тестов

Свобода и ответственность | ЕГЭ по обществознанию

Что надо знать?

В каких заданиях встречается?

Какие определения можно использовать?

Какую книгу лучше использовать при подготовке к экзамену?

Свобода и ответственность художника.

Сенной округ — Свобода — это ответственность

Свобода и ответственность | Vegetarian.ru

Свобода и ответственность

Свобода и обязанности | SamyeLing.org

Ответственность, свобода и социальная справедливость | Справедливость, ответственность и благополучие

CITE

Abstract

Войти

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ на основе IP

Войдите через свое учреждение

Войти с помощью читательского билета

Члены общества

Войти через сайт сообщества

Вход через личный кабинет

Личный кабинет

Просмотр ваших зарегистрированных учетных записей

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Ведение счетов организаций

Покупка

Свобода и ответственность | AAUP

Значение свободы и ответственности в обеспечении безопасности

Со свободой от нужды, ответственностью служить / Фонд Форда

Когда Детройт, штат Мичиган, подал заявку на участие в главе 9обанкротившись в 2013 году, он стал крупнейшим американским муниципалитетом, когда-либо сделавшим это.

Что мы подразумеваем под свободой от нужды?

Обязанность служить

Неравенство и постоянство нужды

Формы служения и роль филантропии

Эта битва принадлежит всем нам.

Свобода, ответственность и закон

Добавить комментарий Отменить ответ