Аффективное поведение это: Аффективное поведение — это… Что такое Аффективное поведение?

Аффективное поведение — это… Что такое Аффективное поведение?

Аффективное поведение

— поведение, действие или взаимодействие, которое в первую очепредь определяется эмоциональным состоянием или отношением; действия под влиянием эмоций.

Психология человека от рождения до смерти. — СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК. Под общей редакцией А.А. Реана. 2002.

• Аффективная сфера
• Аффективно-защитная функция воображения

Смотреть что такое «Аффективное поведение» в других словарях:

• Суицидальное поведение у подростков — – вариант патохарактерологической реакции, по А.Е.Личко (1985). Различаются: а) истинное суицидальное поведение – связанное с длительной, тяжёлой психической травматизацией и отличающееся осознанной суицидальной мотивацией; б) аффективное… …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• ДЕЙСТВИЕ АФФЕКТИВНОЕ — англ. action, affective; нем. Handeln, affektives. По М. Веберу субъективно иррациональное поведение, обусловленное сиюминутными чувствами. см. АФФЕКТ. Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009 …   Энциклопедия социологии

• Суицидальное поведение у подростков — По А.Е. Личко (1985), одна из форм патохарактерологических реакций. Различаются истинное, аффективное и демонстративное С.п. Истинное С.п. обычно бывает следствием длительной и тяжелой психической травматизации. См. Амбрумовой концепция… …   Толковый словарь психиатрических терминов

• ДЕЙСТВИЕ АФФЕКТИВНОЕ — англ. action, affective; нем. Handeln, affektives. По М. Веберу субъективно иррациональное поведение, обусловленное сиюминутными чувствами. См. АФФЕКТ …   Толковый словарь по социологии

• Средний мозг

  —         отдел стволовой части головного мозга (См. Головной мозг), расположенный между промежуточным мозгом (См. Промежуточный мозг) (кпереди), варолиевым мостом и мозжечком (См. Мозжечок) (кзади). Представлен четверохолмием, состоящим из двух… …   Большая советская энциклопедия

• Аффективный ребенок — [лат. affectus душевное волнение, страсть] ребенок, демонстрирующий аффективное поведение в результате наличия у него отрицательных аффективных переживаний. А.Л. Венгер …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• ДЕБОР (DEBORD) Ги — (1931 1994) французский социальный мыслитель, теоретик искусства, кинорежиссер и художник; автор концепции общества спектакля (1967) и основатель Ситуационистского интернационала (1957) художественно политической ассоциации художников,… …   Социология: Энциклопедия

• ТРЕВОГА — – аффективное состояние, вызванное какой либо опасностью, и эмоциональная реакция на нее.    В психоаналитической литературе чаще всего в качестве равнозначных используются два понятия – «страх» и «тревога». В текстах З. Фрейда фигурирует термин… …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• МКБ-10: Класс F — Список классов Международной классификации болезней 10 го пересмотра Класс I. Некоторые инфекционные и паразитарные болезни Класс II. Новообразования Класс III. Болезни крови, кроветворных органов и отдельные нарушения, вовлекающие иммунный… …   Википедия

• МКБ-10: Класс V Психические расстройства и расстройства поведения — Список классов Международной классификации болезней 10 го пересмотра Класс I. Некоторые инфекционные и паразитарные болезни Класс II. Новообразования Класс III. Болезни крови, кроветворных органов и отдельные нарушения, вовлекающие иммунный… …   Википедия

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Эндогенные психические заболевания››

Аффективный психоз имеет выраженные клинические особенности в детском, подростковом, юношеском и позднем возрасте, которые необходимо учитывать при дифференциальной диагностике с другими психическими расстройствами в соответствующих возрастных группах больных, а также при лечении и организации помощи пациентам. ^ч

Аффективные нарушения у детей

К аффективным расстройствам у детей относят нарушения настроения (его подъем или спад), занимающие основное место в клинической картине болезни, имеющие признаки фазности в их течении, а также характеризующиеся возвратом к прежнему состоянию здоровья после приступа. 570

Первые казуистические случаи меланхолических расстройств у детей были описаны еще в работах психиатров XIX в. [Ковалевский И. П., 1890; Esquirol J. E., 1838; Maudsley G., 1867; Kraepelin E., 1883; Emminghaus H., 1887]. В начале XX в. ряд авторов стали уже более определенно говорить о возможности возникновения помешательства с циркулярным течением у детей и подростков [Чиж В. Ф., 1904; Суханов С. А., 1906; Сербский В. П., 1912; Каннабих Ю. В., 1914; Ziehen L., 1904]. В дальнейшем встал вопрос о нозологической принадлежности аффективных расстройств, в частности, к маниакально-депрессивному психозу [Бернштейн А. Н., 1912; Симеон Т. П., 1932; Гиляровский В. А., 1935; Homburger А, 1926].

В связи с незрелостью эмоциональной сферы у детей, ее неустойчивостью и недостаточностью отражения проявлений аффекта в идеаторной сфере некоторые психиатры сомневались в возможности развития аффективных расстройств в раннем детстве [Лапидес М. И., 1940; Ушаков Г. К., 1973; Annel A, 1972; Kuhn V. et al., 1972; Nissen L., 1977]. Этот вопрос был поставлен на обсуждение IV Конгресса Европейского союза детских психиатров в 1971 г., где были представлены убедительные данные о депрессии в детстве, после чего аффективные расстройства у детей и подростков стали признаваться большинством специалистов по детской психиатрии и включаться в общие систематики психических расстройств.

В настоящее время аффективные расстройства у детей и подростков рассматриваются в рамках маниакально-депрессивного психоза, т. е. аффективного психоза (по современной терминологии) и его мягких форм — циклотимии, шизофрении, реактивных состояний, а также при органических поражениях мозга [Башина В. М., Пивоварова Г. Н., 1972; Башина В. М., 1980; Вроно М. Ш., 1983; Буреломова И. В., 1986; Данилова Л. Ю., 1986; Иовчук Н. М., 1986; Симашкова Н. В., 1986; Воронцова Е. А, 1988; Коренев АН., 1995; Corvell W. et al., 1980; Carlson L. A, 1984; Larralda M., Weller R. A. et al., 1986; Nurcombe B. et al., 1989; Lillberg C.

, 1992]. Такой же позиции придерживались Г. Е. Сухарева (1964) и АС. Тиганов (1963, 1969).

Наиболее признанной в детской психиатрии является нозологическая классическая классификация аффективных расстройств [Kielholz P., 1970]. Достаточно распространена и систематика аффективных расстройств в детстве на основе синдромального подхода [Башина В. М., 1980, 1989; Пантелеева Г. П., Цуцульковская М. Я., 1986]. При этом у детей могут наблюдаться как простые, так и сложные аффективные синдромы.

Клиническая картина аффективных расстройств у детей характеризуется изменением настроения в виде снижения, подавленности или повышения, что соответственно сопровождается снижением или повышением активности в речевой и моторной сферах с изменениями в соматической сфере. Очень часто у детей аффективные расстройства сочетаются с психопатическими чертами в поведении, тиками, навязчивостями, а в возрасте после 3 лет наряду с перечисленными симптомами могут наблюдаться Деперсонализационные, кататонические и галлюцинаторные явления.

Аффективные расстройства могут быть монополярными и биполярными. Течение в целом фазное, с достаточно хорошо очерченными приступами — однократными, повторяющимися или серийными. Что касается выхода из приступа, то положение о полном возврате к преморбидному уровню в детской психиатрии относительное, поскольку выход из фазы у ребенка соотносится не только с исчезновением собственно аффективных расстройств, но и с иным возрастным периодом, на который приходится выход из болезни. Особую значимость приобретает совпадение аффективной фазы с критическими периодами онтогенеза. Это наиболее опасно в период жизни ребенка от 12 до 20 мес. Совпадение с ним аффективного приступа нередко приводит к тяжелому регрессу всех функционирующих систем ребенка по типу «психического истощения» [Trainer М., 1964], или «анаклитической депрессии» [Spitz R., 1967].

При развитии аффективных расстройств у детей до 10 лет они особенно часто маскируются соматовегетативными, моторными и поведенческими нарушениями. В целом же опыт показывает, что у детей сочетанные аффективные расстройства, сложные аффективные синдромы более характерны для шизофренического или шизоаффективного психоза, более простые — для психоза собственно аффективного.

Рассмотрим психопатологические особенности отдельных аффективных синдромов у детей.

Депрессии. Меланхолическая депрессия может развиваться с первых лет жизни ребенка. Приступы болезни этого типа начинаются с появления нарастающей безучастности, моторной вялости, бездеятельности с потускнением эмоциональных проявлений, снижением настроения. У ребенка наблюдаются без причин то нытье, то длительные периоды плача. Дети, ранее приветливые, активные, становятся молчаливыми, с трудом поднимаются по утрам. Будучи поднятыми, подолгу остаются вялыми, безучастными, имеют усталый вид. Лицо приобретает страдальческое выражение, кожа — сероватый оттенок. Движения замедляются (во время ходьбы ребенок как бы волочит ноги). Дети отказываются от игр и прогулок.

Если и пытаются играть, то в игре заметно однообразие. Речь видоизменяется, становится тихой, смазанной, фразы — укороченными или бессвязными. Дети почти перестают выражать свои желания и почти не обращаются к родным. Нарушается сон, отмечаются позднее засыпание и пробуждение без чувства свежести, нередки пробуждения и лежание без сна в ночное время; аппетит снижен.

Периоды заторможенности могут сменяться состояниями беспокойства, которое в разное время суток может быть выражено в разной степени. Так, с утра дети более подавлены и бездеятельны, ни во что не играют, лишь иногда бесцельно перемещаются с места на место. К вечеру же появляются некоторое оживление, способность откликнуться на ласку, хотя с утратой прежней живости и синтонности. Иногда несколько большая живость отмечается после дневного сна. В таких состояниях всегда наблюдается несоответствие между плохим соматическим видом, плохим самочувствием и отсутствием каких бы то ни было соматических болезней.

Депрессивные состояния становятся более явными и очерченными в возрасте после 3—4 лет, когда дети приобретают способность их словесно, хотя и элементарно, выразить. Они в этих случаях жалуются на боли без четкой локализации (в руках, ногах, животе), усталость, нежелание двигаться. Дети более старшего возраста говорят о скуке (реже тоске), своей несостоятельности в играх и общении со сверстниками, о том, что у них все воспоминания печального содержания.

Когда острота состояния смягчается, длительное время сохраняются монотонность аффекта и малая подвижность, что несвойственно здоровым детям.

Приступ может продолжаться 3—5 нед, но иногда он длится 4—6 мес. У детей наблюдаются и затяжные депрессивные состояния с незначительными колебаниями настроения — до 3—5 лет. В последнем случае может происходить смена психопатологической структуры депрессии с формированием смешанных состояний в виде адинамической, слезливой, астенической депрессии со слезливостью и чертами раздражительной слабости. При этом могут изменяться и двигательные нарушения — от заторможенности с почти полной акинезией до двигательного беспокойства и суетливости.

Идеаторное выражение состояния зависит от возраста: от сенестоалгических жалоб в первые годы жизни до жалоб на «скуку», «тоску», а затем высказывания идей неполноценности и, наконец, «вины».

При меланхолической депрессии всегда выражены соматовегетативные симптомы в виде повышенной чувствительности к холоду, знобкости, потливости, сердцебиений, низкого АД, потери аппетита и массы тела, а также симптомокомплекса д из бактериоза. Поэтому такие дети, прежде чем попасть к психиатрам, обычно подвергаются многократным обследованиям в соматических учреждениях разного профиля.

Адинамическая депрессия у детей характеризуется вялостью, медлительностью, снижением интереса к окружающему, однообразием поведения и сужением круга интересов (практически ко всему). Настроение отличается монотонностью с безучастностью, но типичной тоски в этих случаях не бывает. Настроение лишено лабильности. Жалоб дети не высказывают. Общение расстраивается. Превалирует моторная вялость с адинамией, длительным пребыванием в однообразных позах. Возможна гиперестезия, когда шумы, громкие голоса или музыка вызывают беспокойство ребенка. В этих условиях у некоторых детей появляются тики, изменения в осанке, сгорбленная поза, старческая походка. Адинамия сопровождается чувством усталости и равнодушия. Если, подчиняясь воле родных, дети пытаются играть, то они вяло перекладывают игрушки и вскоре оставляют их. Побуждение к деятельности иногда вызывает быстро иссякающее раздражение, недовольство.

Адинамические депрессии у детей до 3—4 лет иногда развиваются с явлениями элективного мутизма. Дети перестают говорить, не задают вопросов и сами не отвечают на них, хотя изредка могут выполнить примитивные требования. Поведение их стереотипизируется, в отдельных случаях возможны частичный регресс речи, возобновление ранних, примитивных форм деятельности.

Суточные колебания поведения в этих случаях минимальны, к вечеру практически не наступает облегчения, нет даже моторного оживления. Меняется внешний облик ребенка: взгляд потухший, лицо утрачивает выразительность, становится заметной амимия, утрачивается пластичность движений, кожные покровы приобретают землистую окраску, аппетит снижен.

У окружающих ребенка лиц возникает предположение о снижении интеллекта, так как дети словно бы утрачивают недавно приобретенные знания, навыки, не запоминают сказок, стихов.

Выход ребенка из этого состояния постепенный, но нужно иметь в виду, что при достаточно длительной депрессии возможна некоторая приостановка в развитии с регрессом первых и ранее приобретенных ребенком навыков. Однако такие явления обратимы. Длительность адинамической депрессии от нескольких недель до 3—4 мес.

Астеническая депрессия характеризуется сниженным настроением, повышенной истощаемостью, чувством бессилия и явлениями раздражительной слабости с легко возникающей капризностью и плачем. Самочувствие больных при этом виде депрессии меняется многократно в течение дня.

В любой деятельности быстро наступает истощение, когда затруднены выполнение простейших заданий игрового плана и переход от одной деятельности к другой с достижением завершенности. Одновременно отмечается и быстрое истощение интереса к начатому делу. При этом капризность часто связана с осознанием ребенком своей несостоятельности. У этих детей обычно имеются множественные жалобы алгического характера, летучие боли, не купирующиеся анальгетиками. Нередки жалобы на скуку и невозможность ни на чем остановиться.

Эти дети становятся несостоятельными в детском саду, с трудом обслуживают себя, не успевают в срок съедать предложенную пищу. Они перестают участвовать в общих занятиях, становятся рассеянными, не отвечают на вопросы, не слушают чтение, не «запоминают» предлагаемые стихи перестают участвовать в играх со сверстниками, обидчивы. Временами у них наступают состояния повышенной слезливости с отсутствием объяснений причины слез. Сон у них прерывист, иногда бывают повторяющиеся сновидения печального содержания; всегда значительно выражены соматовегетативные проявления.

При астенической депрессии характерны изменчивость ее глубины и тенденция к смене не только другими типами депрессивных состояний (меланхолического или тревожного типов), но и нормотимией, т. е. выходом из депрессии. Длительность астенической депрессии обычно от нескольких недель до 2—4 мес.

Тревожная (ажитированная) депрессия. Этот вариант депрессии у детей характеризуется пониженным настроением с утратой уверенности в себе, падением активности, робостью, повышенной чувствительностью, общей вялостью; у них периодически в течение суток наступает тревога, сочетающаяся с истероформным поведением. Тревога безотчетна, глубина ее колеблется и периодически достигает раптоидного уровня. Необоснованная раздражительность нарастает. Дети мечутся, кричат, царапают себе лицо, руки, бросаются на пол, иногда они куда-то стремятся, ничего не поясняя, не обращая внимания на уговоры окружающих. Депрессивный аффект в этом периоде очень лабилен, окрашен то недовольством, то тревогой, то печалью и сопровождается плачем. Наблюдаются выраженные сосудисто-вегетативные расстройства с покраснением или побледнением кожных покровов, потливость, сменяющаяся ознобом, неожиданно возникающие жажда или голод (вплоть до булимии), гипер- и гипотермия. Эти явления напоминают диэнцефальные расстройства. Иногда тревога неожиданно прекращается. У детей старше 5 лет возможны высказывания, близкие к самоосуждению, желанию себе плохого. Подобные состояния тревожности могут быть разной степени выраженности в течение дня. В вечерние часы состояние может несколько улучшаться, но легко вспыхивает недовольство с раздражительностью или на смену беспокойству приходит безотчетная тревога.

Состояния тревожной депрессии у детей напоминают иногда депрессию с ажитацией в позднем возрасте, но в отличие от последних они лишены ипохондричности и в них больше выступают соматовегетативные нарушения. Общение детей с родными при тревожной депрессии полностью расстраивается, так как стремление близких общаться с ними усиливает раздражительность, беспокойство и даже самоагрессию. Длительность тревожной депрессии — от нескольких недель до 2—4 мес.

Депрессия с идеями вины наиболее близка к классическим депрессиям эндогенного типа с характерной триадой. Настроение снижено, выражение лица детей страдальческое, они малоподвижны. В этих случаях отмечаются и суточные колебания настроения, к вечеру или перед дневным сном несколько нарастает двигательное беспокойство (часто это бесцельная ходьба). При углублении собственно депрессивного состояния у детей старше 4—5 лет возможны жалобы на неприятные или болевые ощущения в разных частях тела. Иногда возникают жалобы, отражающие переживания скуки, вины, самоосуждения, желаемого себе ущерба. Но такие идеи неполноценности отличаются наивным содержанием (в какой-то степени они напоминают идеи вины «малого размаха» лиц пожилого возраста). В отдельных случаях дети называют себя «плохими», просят прощения за прошлые проказы, обещают слушаться. Иногда эти же переживания выступают в виде утрированного чувства жалости к себе, окружающим или ко всем и ко всему, когда дети говорят: «Всех жалко, небо, землю…». Могут выявляться и отрывочные формы фантастического меланхолического бреда с переживаниями гибели, ощущением «возможной болезни у всех». Нигилистические высказывания обычно неустойчивы. Следует также заметить, что, желая себе гибели, дети редко переживают ощущение собственной гибели.

Внешний облик детей с рассматриваемым типом депрессии характеризуется старообразностью; дети как бы съеживаются, голова у них опущена и втянута в плечи, при ходьбе они шаркают ногами. Становится невнятной речь, они стараются говорить шепотом. Расстраиваются сон и аппетит.

В приступах депрессии с идеями вины встречается и чувственный бред с симптомом Капгра—Фреголи. Дети в этих случаях воспринимают окружающее в двух планах — реальном и иллюзорном, возникает симптом отрицательного и положительного двойника, причем нередко отрицательный двойник предстает в облике злого зверя. Дети воспринимают и себя иногда в двух планах; один ребенок представляет себя как бы дома и одновременно сражается с черными силами. Характерна также быстрая, последовательная смена симптома отрицательного двойника симптомом положительного двойника. Эти расстройства связаны не только с глубиной депрессивного состояния, но и с разной степенью психической зрелости детей. Заметное усложнение идеаторных расстройств наблюдается у больных старше 5—6 лет, а симптом Капгра—Фреголи — преимущественно у детей старше 6—8 лет.

Депрессия с идеями вины нередко сменяется смешанным состоянием, для которого характерны сниженное настроение без идеаторной заторможенности, но с моторной вялостью или акинезией. Такие дети проводят подолгу время в одиночестве, почти в полной обездвиженности, предаваясь фантазиям, обычно мрачного, печального содержания. Дети думают о смерти, представляя сцены погребения. В сновидениях переживают катастрофы с гибелью себя и близких людей. Тоска в таких случаях может сменяться депрессией со слезливостью.

Депрессия с дисфорией характеризуется слабовыраженным аффектом тоски с преимущественным недовольством, которое направлено на окружающих, и агрессивностью. Характерны фантазии перверзного содержания с тематикой разрушения, убийств. В поведении отмечаются неустойчивость, аффективная взрывчатость с мрачностью, что и придает депрессии дисфорический оттенок. При утяжелении состояния в этих случаях нередки навязчивые опасения за собственную жизнь без углубления собственно депрессии.

Депрессии с навязчивостями отличаются наличием двигательных и идеаторных навязчивостей, фобий на фоне сниженного настроения, алгических ощущений. Заметна связь между глубиной депрессии и усилением навязчивостей. В таких случаях фабула навязчивых опасений отражает депрессивное состояние, дети опасаются умереть, потерять близких. У них нередко отмечается агрессия, направленная на себя. В этих случаях депрессию маскирует психопатическое поведение.

Депрессии с деперсонализационными расстройствами. Этот вид аффективных расстройств возникает у детей 3 и более лет. В периоде первого возрастного криза, приходящегося на этот этап происходит первое формирование самосознания, ребенок начинает отчетливо дифференцировать себя от окружающих одушевленных и неодушевленных объектов. Это различение сопровождается осознанием частей тела физической целостности, своих действий, себя. В депрессии это самосознание расстраивается и в соответствии с этим появляются своеобразные нарушения. К таким нарушениям относятся прежде всего расстройства психического самосознания ребенка, т. е. расстройство к способности разграничения Я собственного и окружающих, сопровождающееся тревожным аффектом; нарушение сознания Я с заменой его иным Я, когда дети начинают упорно отказываться от собственного имени, перестают откликаться на свое имя. Отказ от имени собственного обычно не корригируется уговорами и разъяснениями, хотя дети не понимают причину своих переживаний. Эти состояния отличаются суточными колебаниями. Так, в вечерние часы дети начинают откликаться на свое имя. Следует также заметить, что эти расстройства не связаны с игровым перевоплощением.

Помимо расстройств самосознания Я, наблюдаются нарушения восприятия своей физической целостности, т. е. физического самосознания, когда отдельные стороны тела, члены его перестают восприниматься больным в своем единстве и как собственные. Это чувство сопровождается тревогой, плачем, беспокойством, иногда с элементами ажитации. Дети жалуются, что «руки плохие, их не слушаются», иногда просят избавить их от «этой плохой руки.., завязать ее бинтом…». Отчуждение физической целостности встречается как на фоне отчуждения психического самосознания, так и без такового.

Отмечаются нарушения в виде отчуждения действий, когда больные дети утрачивают уверенность в выполнении своих действий. В этих случаях дети в тревоге спрашивают: «Я одевался?..», «Я пил или не пил?». При этом они повторяют по несколько раз одно и то же действие, испытывая смятение от нарушения восприятия собственных действий. Осознание деятельности относится к одному из главных признаков самосознания. Эти нарушения наблюдаются, как правило, на фоне углубления депрессии и появления тревоги и аффекта недоумения.

Наконец, могут отмечаться нарушения в виде отчуждения своих чувств, сна, расстройства восприятия своего возраста и собственного пола и как бы времени в целом — симптомы уже виденного, ускоренного течения времени со страхом старости, краткости жизни.

При рассматриваемом варианте депрессии наблюдается и дереализация. Она обычно проста и сводится к жалобам на нечеткое, туманное, «как во сне», «непонятное» восприятие окружающего. Но такие переживания обычно нестойки, эпизодичны. Речь идет о том, что для детей более значимы феномены аутопсихической, а не аллопсихической деперсонализации. Это, по-видимому, объясняется особенностью онтогенеза ребенка, меньшей значимостью для ребенка явлений внешнего мира в сравнении с большей значимостью собственной персоны.

Мании. Гипомании у детей характеризуются повышенным настроением с чертами веселости, двигательным беспокойством. Движения становятся размашистыми, неточными, оживляются мимические реакции, гримасничанье. Глаза становятся блестящими, выражение лица радостным. Идеаторное возбуждение проявляется в виде многоречивости, речь ускорена, постоянны перескакивания с одной темы на другую. Внимание становится поверхностным, с чертами гиперметаморфоза. В высказываниях отражаются переоценка своей силы, удовлетворенность «своими» достижениями. Дети кривляются, паясничают, утрачивают стыдливость. При этом они как бы не испытывают усталости. Интерес к сверстникам не пропадает, но общение с ними в силу перечисленных особенностей поведения затруднено.

У таких детей оживлены инстинкты и влечения. Засыпание затруднено, длительность ночного сна снижена, от дневного сна дети отказываются. Аппетит может быть нормальным.

Глубина выраженности гипоманий варьирует как у различных детей, так и у одного в течение приступа, иногда достигая выраженной мании.

Непродуктивная мания отличается дурашливостью, снижением критики к собственному поведению, чертами бесцеремонности, расторможением влечений, моторным беспокойством, отсутствием какой-либо продуктивности в игровой деятельности; целенаправленная деятельность вообще невозможна.

Мания, маскированная психопатоподобным поведением, наблюдается особенно часто. У одних детей при этом резко обозначены инстинктивная жизнь с расторможением примитивных влечений, у других наблюдается реализация идеаторного возбуждения в фантазиях, однообразных игровых увлечениях («фантастическая мания»). Аффект в этих состояниях неустойчив, иногда достигает степени экзальтации. Дети весьма настойчивы в реализации своих влечений, бесцеремонны; они легко ссорятся, у некоторых возможны аффективная взрывчатость с агрессией, редко с истериформностью. Характерна повышенная гневливость с импульсивностью, агрессией. Речь ускорена, иногда с элементами «речевого напора» и гиперметаморфозом внимания. Больные склонны к клоунаде, подражанию, шуткам. Для них типичны эмоциональная невосприимчивость, неадекватность реагирования на неудачи. Поведение в целом также отличается непродуктивностью. В вечернее время усиливаются беспокойство, озорство, шалости. Отмечаются расстройства засыпания даже при отказе от сна в дневное время, а также раннее пробуждение без чувства усталости.

Мания со спутанностью и кататоно-регрессивными симптомами характеризуется приподнятым настроением, дезориентировкой в окружающем и в собственной личности и подчас нелепым поведением. Обращают на себя внимание речевой напор, несвязность речи в виде выкриков, отдельных слов, фраз. Выражено возбуждение в виде бега, прыжков с принятием вычурных поз. Отмечается гиперметаморфоз внимания. Дети конфликтны, импульсивны. Естественные инстинкты и влечения усилены, утрачиваются навыки опрятности, стыдливость. Дети неряшливо едят, заглатывая пищу кусками. Они могут также открыто онанировать. Больные сопротивляются осмотру, безразличны к родителям, не узнают персонал.

Приступы болезни с описанными видами маниакальных расстройств возникают подостро, остро, захватывают период времени от нескольких недель до нескольких месяцев и иногда носят более затяжной характер. Особенно выраженную тенденцию к длительному течению имеют маскированные мании с психопатоподобным поведением. Они могут затягиваться на несколько лет. В детском возрасте может быть отчетливо выраженное биполярное течение и в некоторых случаях отмечается смена депрессивных состояний гипоманиакальными по типу континуального течения. Иногда может наблюдаться определенная сезонность аффективных нарушений.

Необходимо подробно рассмотреть аффективные расстройства с неврозоподобными проявлениями в двигательной сфере в виде тиков, гиперкинезов, лишних движений или страхов примитивного содержания. Депрессии в этих случаях стерты и матовы, а гипомании, как правило, непродуктивны.

Аффективные нарушения могут сочетаться также с аутистическим фантазированием. В одних случаях фантазирование тесно связано с интимными личностными переживаниями и сопровождается эгоцентрической речью. По Пиаже, такие фантазии при нормальном онтогенезе свойственны играм 1,5—2-летних детей, погруженных в мир фантазий. В данных случаях игра проходит только на идеаторном уровне, лишь иногда сопровождается бедными стереотипными действиями в виде манипуляций с лентами, веревками, палочками, бумагой. В других случаях фантазии и соответствующая им игровая деятельность приобретают характер одержимости. Фабула таких фантазий практически не отражает реальности и разрабатывается в рамках одной, реже нескольких повторяющихся тем. Такие фантазии возникают обычно в период первого возрастного криза в виде так называемой золотой детской лжи. При видоизменении состояния, потускнении аффективных расстройств, появлении личностных изменений, аутизации, эмоциональном опустошении возникают устойчивые, почти монотематические фантазии, охватывающие сознание ребенка. Фабула таких фантазий конкретна и нелепа. Нередко образы фантазий больные дети представляют перед собой, т. е. фантазирование сочетается с визуализацией фантастических представлений. Такое фантазирование возможно по типу галлюцинаций воображения, когда фантастические образы с характером насильственности возникают помимо воли ребенка. Основную линию поведения в этих случаях определяют фантазии, которыми полностью заслоняется окружающая реальность, причем дети с убежденностью отстаивают существование фантастических вымыслов.

Таким образом, разным онтогенетическим периодам развития ребенка свойственна определенная «предпочтительность» аффективных расстройств: адинамические депрессии с элективным мутизмом и регрессом навыков, речи, мании с недоуменностью и кататоническими расстройствами, соматизированность с ее преобладанием в структуре депрессии чаще встречаются до 3—5-летнего возраста; депрессии с расстройствами самосознания, деперсонализационными расстройствами формируются в возрасте после 3—5 лет; депрессии с идеями вины, меланхолическим бредом свойственны детям старше 5—6 лет; аффективные расстройства, маскированные психопатоподобным поведением, характерны для детей, прошедших период первого возрастного криза. Аффективным расстройствам у детей свойственны также изменчивость, подверженность экзогенным влияниям, иногда сезонность и сменяемость состояний в течении болезни. В детстве возможны как простые, так и сложные аффективные синдромы. Их разнообразие далеко выходит за рамки маскированных и соматизированных депрессий, которыми иные исследователи ограничивали аффективные расстройства у детей.

Течение аффективных расстройств в детстве. Социальные исследования [Башина В. М., Симашкова Н. В., 1989] показали, что в */4 случаев имеет место отчетливо приступообразное течение болезни с формированием дефицитарности личности. В этих случаях, как правило, наблюдается усложнение психопатологической картины в приступах от тревожных к аффективно-бредовым, аффективно-галлюцинаторным, аффективно-адинамическим и даже к кататоно-регрессивным. Почти в 50 % случаев простые аффективные, аффективно-неврозоподобные приступы заболевания перемежаются с полиморфными приступами, в структуре которых, помимо собственно аффективных расстройств, отмечаются острый чувственный бред и галлюцинации. В личностной структуре этих больных появляются черты ювенилизма и псевдопсихопатическое поведение. Тем не менее такие больные способны продолжать обучение, заниматься трудовой деятельностью. И, наконец, еще в */4 случаев после однократного или нескольких приступов процесс протекает регредиентно. Оказалось, что большинство больных имели высшее или среднетехническое образование и занимались высококвалифицированным трудом.

Существенное влияние на реабилитацию лиц, заболевших в детстве, оказывает рано и правильно поставленная коррекционно-педагогическая, логопедическая, психологическая работа в сочетании с активной терапией, которая в этих случаях проводится с соответствующими поправками на возраст.

Синдромальная незавершенность аффективных расстройств, их фрагментарность, многообразие и изменчивость симптомов в раннем детстве, естественно, затрудняют нозологическую диагностику, т. е. отнесение к аффективным психозам (маниакально-депрессивному психозу), эндогенным расстройствам непсихотического уровня, реактивным депрессиям или шизофрении. В связи с этим можно лишь подчеркнуть, что психогенные депрессии просты, в них всегда можно найти отражение психореактивных наслоений, переживаний, связанных с травмирующей ситуацией; они монофазны, обычно легче купируются. Маскированные психопатоподобными расстройствами мании, депрессии с навязчивостями, дисфорические депрессии имеют тенденцию к более затяжному течению. Адинамические депрессии с мутизмом, мании с кататоническими симптомами прогностически наименее благоприятны.

Депрессии в круге циклотимии, как и мании, нередко характеризуются реактивным фазообразованием, преобладанием в межфазовых периодах явлений реактивной лабильности, но с тенденцией к постепенному удлинению продолжительности фаз при сохранении в ремиссиях высокого уровня активности ребенка, способности к обучаемости и, по данным катамнеза, с тенденцией к высокой социальной реабилитации. Усложнение клинической картины аффективных расстройств, обусловленное сочетанием последних с симптомами более тяжелых регистров в повторных приступах болезни, сглаживание аффективных расстройств, нарастание изменений личности — вплоть до формирования олигофреноподобного дефекта характерны для течения аффективных расстройств при шизофрении.

Диагностика детских аффективных расстройств в рамках психотических или непсихотических эндогенных аффективных нарушений должна учитываться в терапии этих расстройств.

БЕРЕГИТЕ СВОИХ ДЕТЕЙ

Loading…

Суицид – акт самоубийства, совершаемый человеком в состоянии сильного душевного расстройства либо под влиянием психического заболевания. Чаще всего суицидальные попытки подростков спонтанные, не продуманные и спланированные, а совершенные на высоте эмоций. И часто демонстративные: это не столько желание умереть, сколько отчаянный крик о помощи: “Обратите на меня внимание! Поймите меня!” И крик – это нам, взрослым.

Согласно статистическим данным, опубликованным в официальных отчетах МЗ РФ, за последние три года количество детских суицидов увеличилось на 37% (включая тех, кого удалось спасти). Чаще всего оканчивают жизнь самоубийством подростки в возрасте от 12 до 14 лет. Причем это не беспризорники или дети из неблагополучных семей, где родителям до них нет дела. В 78% зарегистрированных суицидов это дети из вполне обеспеченных и благополучных (на первый взгляд) семей.

Так почему же дети добровольно уходят из жизни? Этот вопрос волнует и родителей и нас психологов. Но однозначного ответа на него дать невозможно.

Выделяют 3 вида суицида: демонстративный, аффективный, истинный.

Демонстративный. Демонстративное суицидальное поведение – это изображение попыток самоубийства без реального намерения покончить с жизнью, с расчетом на спасение. Все действия направлены на привлечение внимания, возобновление интереса к собственной персоне, жалость, сочувствие, возмездие за обиду, несправедливость. Место совершения попытки самоубийства указывает на ее адрес: дома – родным, в компании сверстников – кому-то из них, в общественном месте.

 Аффективный. Аффективное суицидальное поведение – тип поведения, характеризующийся, прежде всего действиями, совершаемыми на высоте аффекта. Суицид во время аффекта может носить черты спектакля, но может быть и серьезным намерением, хотя и мимолетным.

Истинный. Истинное суицидальное поведение – намеренное, обдуманное поведение, направленное на реализацию самоубийства, иногда долго вынашиваемое. Подросток заботится об эффективности действия и отсутствии помех при их совершении. В оставленных записках звучит мотив собственной вины, забота о близких, которые не должны чувствовать причастность к совершенному действию.

По наблюдениям психологов, которые работают с детьми, спасенными после попытки самоубийства и их родителями, можно выделить несколько основных причин суицида.

1. Неблагополучные семьи.

Подростки, делающие попытки самоубийства, происходят из неблагополучных семей. В таких семьях часто происходят конфликты между родителями, родителями и детьми, порой с применением насилия. Родители относятся к своим детям недоброжелательно, без уважения и даже враждебно. Подростки часто воспринимают конфликты в семье, как собственную вину, у них возникает ощущение эмоциональной и социальной изоляции, чувство беспомощности и отчаяния. Они уверены, что ничего не могут сделать, что у них нет будущего.

2. Школьные проблемы

Школьные проблемы играют важную роль в дезадаптации, особенно мальчиков, вызывают утрату контактов со сверстниками. Группа сверстников является референтной группой в подростковом возрасте, ориентиром в становлении собственной идентичности, развитии самооценок, представлений о себе, нормах социального поведения. Потеря или осуждение группой может стать тем социально – психологическим фактором, который способен подтолкнуть или усилить желание подростка к суициду.

3. Стресс

Причиной самоубийства может стать стресс. Семейные конфликты, неприятности в школе, потеря друга и тому подобное могут вызвать стрессовую ситуацию. Любой человек подвергается стрессу в повседневной жизни, однако подростки особенно уязвимы и ранимы, что объясняется их особенно острым восприятием существующих проблем.

4. Сайты глобальной сети Интернет.

Подросток должен уметь выплескивать отрицательные эмоции, а не замыкаться. Почаще проявляйте к нему нежность. Пусть он видит, что вы его очень любите и всегда готовы прийти на помощь. Так же подросток должен видеть, что родители тоже иногда чувствуют боль или страх. Почаще жалейте друг друга.

Если внимательно понаблюдать за семьями, где дети предпринимали попытки самоубийства, то окажется, что их благополучие лишь кажущееся. На самом деле эти семьи можно отнести в разряд неблагополучных, но не с материальной точки зрения, а с психологической. Все дело во внутрисемейной атмосфере.

Первый и самый важный элемент работы с самоубийцами – это услышать их. Услышать то, что они хотят сказать, услышать их боль и отреагировать, мягко и доброжелательно показать выход. Человек с такой проблемой не видит адекватно свою ситуацию, реальность воспринимается им искаженно. Подход к каждому должен быть индивидуальный.

(Самой крупной и действенной структурой по профилактике суицида сегодня является сайт “Победишь.ру”. Сайт ежедневно посещают около 1,5 тыс. человек, каждый день несколько человек пишут отзывы о своем отказе от суицида. На сайте качественные материалы психологов, священников, людей, успешно совладавших с суицидальными желаниями, дружная “группа поддержки”.).

советы по общению с  детьми:

1. Научитесь сами справляться со стрессами и не срывайтесь на ребёнка.
2. Не сравнивайте своего ребенка с другими детьми.
3. Дом должен быть надёжным и безопасным для ребенка.
4. Не будьте чересчур требовательным к своему ребенку, у вас тоже бывают неудачи.
5. Держите правильный баланс между развитием самостоятельности ребенка и оказанием ему помощи.
6. Всегда интересуйтесь мнением и чувствами ребенка.
7. Ребенок должен быть уверен на 100 %, что его любят.

Не бойтесь, что заласканному ребенку будет в жизни трудно. Теплые, ласковые прикосновения смягчают душу ребенка и снимают напряжение. Известный американский хирург Роберт Мак сказал: «Для того, чтобы просто существовать, ребенку требуется четыре объятия в день, для нормального же развития – двенадцать».

Уважаемые родители, если вы заметили, что с вашим ребенком что-то происходит, не стесняйтесь спросить совета у специалистов в этой области. Помогите своему ребенку!

 

Что такое биполярное аффективное расстройство

Виктория К.

живет с биполярным расстройством

Первые признаки болезни у меня появились еще в подростковом возрасте, а диагноз БАР психиатр поставил в 26 лет.

По данным ВОЗ, 45 миллионов людей во всем мире страдают биполярным расстройством. Эта болезнь сильно снижает качество жизни: в одни периоды ты чрезмерно энергичен и совершаешь поступки, о которых можешь жалеть, в другие периоды не способен встать с дивана, чтобы заняться повседневными делами.

Расскажу, как протекает БАР у меня и что я делаю, чтобы справиться с расстройством и жить, как все обычные люди.

Сходите к врачу

Наши статьи написаны с любовью к доказательной медицине. Мы ссылаемся на авторитетные источники и ходим за комментариями к докторам с хорошей репутацией. Но помните: ответственность за ваше здоровье лежит на вас и на лечащем враче. Мы не выписываем рецептов, мы даем рекомендации. Полагаться на нашу точку зрения или нет — решать вам.

Что такое биполярное аффективное расстройство

Биполярное аффективное расстройство, или БАР, — психическое расстройство с чередованием эмоциональных подъемов и спадов настроения. Аффективное оно как раз потому, что связано с нарушениями эмоционального состояния, то есть настроения, — в психиатрии аффектом называют проявление и переживание эмоций. Раньше это заболевание называли маниакально-депрессивным психозом.

Биполярные расстройства — справочник для врачей MSD

Почему развивается БАР, точно не известно. Среди причин называют наследственность, травматические события, нарушения выработки нейромедиаторов — веществ, благодаря которым передаются сигналы между нейронами головного мозга. Болезнь чаще проявляется в подростковом возрасте или в период между 20 и 30 годами.

УЧЕБНИК

Как победить выгорание

Курс для тех, кто много работает и устает. Цена открыта — назначаете ее сами

Начать учиться

Как проявляется биполярное аффективное расстройство

Обычно БАР начинается резко, потом чередуются периоды без признаков болезни и периоды обострений. Особенность заболевания в том, что в периоды обострений есть эпизоды, или фазы, с разным эмоциональным состоянием, которые могут сменять друг друга в произвольном порядке.

Биполярное расстройство — статья в блоге Клиники Майо

Так, когда болезнь обостряется, могут возникать следующие состояния.

Мания — состояние повышенного или раздражительного настроения. Человек чувствует себя энергичным, активно чем-то занимается, например находит новое хобби или даже пытается открыть бизнес. Как правило, он мало спит, уверен в себе, разговорчив, у него много идей, часто безумных. Может снижаться чувствительность к риску — например, человек вкладывает все деньги в безнадежное дело или влезает в кредит. Нередки увлечения азартными играми, экстремальным спортом. При этом человек прекрасно себя чувствует, но часто не может сконцентрироваться на одном деле, продуктивно работать.

Крайняя степень мании — маниакальный психоз, когда развивается бред преследования, галлюцинации, чрезмерная активность, человек может стать опасен для себя или окружающих.

Гипомания — это что-то вроде легкой мании. Человек находится в состоянии эмоционального подъема, но этот подъем не так выражен. Однако настроение все равно улучшается, потребность во сне снижается, человек креативен, раскован, ощущает эйфорию, у него повышается продуктивность. Хотя у некоторых людей такие периоды могут сопровождаться раздражительностью и снижением концентрации.

Депрессия — сниженное настроение, потеря интереса к жизни, усталость, чувство вины, нерешительность, снижение концентрации внимания. Могут быть нарушения сна и аппетита. Иногда возникают мысли о самоубийстве, бесполезности собственной жизни.

В промежутках между обострениями человек может возвращаться к нормальному состоянию, хотя бывает, что его работоспособность все равно снижена.

Проявления фаз БАР, по данным Национального института ментального здоровья США

Параметр	Мания	Депрессия
Настроение	Возбуждение, радость, раздражительность, обидчивость	Грусть, подавленность, опустошенность, беспокойство, безнадежность
Сон	Снижена потребность во сне	Проблемы с засыпанием, ранний подъем или слишком много сна
Аппетит	Потеря аппетита	Часто повышенный аппетит, прибавка в весе
Общение	Говорливость	Медленная речь, забывчивость
Концентрация	Ощущение прыгания мыслей, многозадачность	Проблемы с вниманием и принятием решений, рассеянность
Поведение	Тяга к риску, безудержные траты, беспорядочный секс	Отсутствие удовольствия и интереса к чему-либо, снижение либидо
Субъективные ощущения	Чувство собственной важности, таланта и могущества	Чувство собственной никчемности, суицидальные мысли, попытки самоубийства

Настроение

Возбуждение, радость, раздражительность, обидчивость

Сон

Снижена потребность во сне

Аппетит

Потеря аппетита

Общение

Говорливость

Концентрация

Ощущение прыгания мыслей, многозадачность

Поведение

Тяга к риску, безудержные траты, беспорядочный секс

Субъективные ощущения

Чувство собственной важности, таланта и могущества

Настроение

Грусть, подавленность, опустошенность, беспокойство, безнадежность

Сон

Проблемы с засыпанием, ранний подъем или слишком много сна

Аппетит

Часто повышенный аппетит, прибавка в весе

Общение

Медленная речь, забывчивость

Концентрация

Проблемы с вниманием и принятием решений, рассеянность

Поведение

Отсутствие удовольствия и интереса к чему-либо, снижение либидо

Субъективные ощущения

Чувство собственной никчемности, суицидальные мысли, попытки самоубийства

По тому, как заболевание проявляется, выделяют два основных типа БАР:

1. Когда был хотя бы один маниакальный эпизод и повторяются депрессивные эпизоды.
2. Когда есть периоды депрессии и хотя бы один эпизод гипомании, но без полноценной мании.

Биполярное расстройство — Национальный институт ментального здоровья США

У меня как раз биполярное аффективное расстройство второго типа. Это значит, что нет полноценных маний, зато есть гипомании и сильные депрессии.

Гипомания для меня — очень классное время. Ты можешь все: получить второе высшее, пробежать марафон, выучить английский, уехать в незапланированное путешествие. И так несколько месяцев, за которые не спишь, не ешь, обрастаешь новыми друзьями, заводишь романы, заканчиваешь старые отношения. Все ощущения чувствуешь в максимальном диапазоне. За день может несколько раз бросить от слез и желания умереть до невероятного счастья.

Именно так и выглядит мания при БАР. Источник: «Твиттер»

После гипомании приходит депрессия. И сразу не хватает сил не только на то, что было начато во время предыдущей фазы, но и на обычные дела. Самый понятный для меня образ депрессии — это «придавило бетонной плитой». Становится тяжело делать самые простые вещи: помыть посуду, переодеться, сходить в магазин.

К сожалению, чем ярче проходит гипомания, тем хуже потом депрессия — поэтому с опытом я перестала получать удовольствие от активной фазы. Сейчас мне даже сложнее: я понимаю, что происходит с моим мозгом, но не могу это контролировать.

Как сейчас вспоминаю, моя первая гипомания случилась еще в 12 лет. Дальше шли периоды обострений четко в полтора года: гипомания длится 2—3 месяца, обычно это май — июль, депрессия — 5—6 месяцев, как правило, в октябре — марте, в промежутках наступает ремиссия, когда я чувствую себя нормально. Если я в длительной ремиссии, то смены фаз почти не замечаю: перепады настроения сглаживаются с помощью медикаментов или психотерапии.

Как обычно протекает биполярное аффективное расстройство

Виктор Лебедев

психиатр, научный журналист

Во время обострения БАР могут чередоваться эпизоды мании или гипомании и депрессии. Бывает четкое разделение фаз: сначала гипоманиакальный или маниакальный эпизод, потом депрессивный, бывает, что есть повторяющиеся эпизоды депрессии, потом гипомания. В последнем случае гипоманиакальные фазы иногда не замечают, человеку могут поставить такой диагноз, как рекуррентная, то есть возвращающаяся, депрессия, назначить неправильное лечение.

На самом деле при БАР фазы могут чередоваться в каком угодно порядке, диагноз ставят, если есть любое сочетание маниакальных и депрессивных эпизодов. В первый раз болезнь обычно начинается с эпизода мании или гипомании, который перерастает в депрессию. Реже начинается с депрессии, потом случается мания или гипомания. Но в любом случае должны быть аффективные нарушения, то есть нарушения настроения.

Длится обострение болезни от нескольких недель до нескольких месяцев. Это в том числе зависит от того, получает ли человек медикаментозное лечение. Если на обострение быстро отреагировать, иногда можно вернуть нормальное самочувствие за неделю. Если не лечиться, то обострение может длиться несколько месяцев — особенно депрессивные фазы, эпизоды гипомании и мании обычно проходят быстрее.

Сезонность фаз, когда есть связь проявлений болезни со сменой времен года, встречается, но ее отмечают далеко не все пациенты с БАР.

Как я заподозрила у себя БАР

В первый раз я решила, что схожу с ума, когда мне было 18 лет. Закончились болезненные отношения, у меня в голове крутились навязчивые мысли и образы, я слушала одну и ту же песню в плеере, часами ходила и не могла остановиться. Это продолжалось так долго и было так невыносимо, что я уже почти решилась пойти к психиатру. Однако про психические расстройства тогда не говорили, так что я даже не знала, куда обратиться. Потом это состояние прошло само по себе.

К психиатру я пришла только через семь лет, когда у меня снова возникло похожее тяжелое состояние: навязчивые мысли, невозможность контролировать эмоции, самоповреждения, нарушения сна и аппетита. До этого у меня было три эпизода гипомании через каждые два года, но после них не было сильных депрессий, а значит, и повода обращаться за помощью.

Тогда я просто пошла в районную поликлинику — оказалось, что там принимает психотерапевт. Она проверила мои симптомы по шкале Бека, диагностировала у меня тревожно-депрессивное расстройство и прописала обычный антидепрессант, который часто назначают при депрессии.

Шкала депрессии Бека — онлайн-тест

Мне казалось, что антидепрессанты немедленно мне помогли: настроение улучшилось, появилась энергия, я много общалась с друзьями, тусовалась, работала. Сейчас я знаю, что это плохой знак. Антидепрессанты обычно действуют небыстро: эффект появляется примерно через три недели, а мне стало лучше уже через несколько дней. Кроме того, при биполярном аффективном расстройстве антидепрессанты могут вызвать гипоманию, если не смягчать их эффект другими препаратами.

Этот мем хорошо понимают те, кому не сразу поставили верный диагноз. Если в «Кока-колу» добавить «Ментос», получится пенный фонтан, который выплеснется из бутылки. Такой же эффект оказывают антидепрессанты, в частности СИОЗС — селективные ингибиторы обратного захвата серотонина, — на настроение людей с БАР

Я ходила к этому психотерапевту еще несколько раз, но она не отследила мой резкий перепад настроения, и у меня случилась одна из самых сильных гипоманий. Я много пила и курила, у меня были невероятные эмоциональные перепады, я испортила отношения со своим лучшим другом, перестала есть и спать.

Через пару месяцев мое состояние немного стабилизировалось, но антидепрессанты я пить продолжала: знала, что их нельзя отменять резко. Перед отменой пошла на консультацию к другому врачу, уже в платную клинику. Она оказалась хорошим специалистом: задавала вопросы про перепады настроения, узнавала, были ли у меня раньше спады и подъемы настроения, депрессии. Тогда все было прекрасно из-за приема антидепрессантов, поэтому я все отрицала.

Спустя год я плавно, как прописал врач, перестала пить антидепрессанты, и через несколько месяцев меня накрыла одна из самых сильных депрессий. Если в прошлый раз я могла списать депрессию на обстоятельства — выгорание, сложности в отношениях, усталость, — то сейчас причин для нее не было. У меня были любимая работа, классные отношения с мужем, финансовая стабильность, новый город. А хотелось умереть.

Этот момент стал поворотным в постановке диагноза. Я уже знала, что есть такая болезнь, как биполярное аффективное расстройство, какие у него симптомы и особенности. Информация о БАР появилась в медийном поле: я читала статьи и посты в блогах, смотрела видео на «Ютубе».

Я смогла расписать последние 10 лет своей жизни по фазам: здесь был сильный подъем, а за ним шел спад. Например, в гипомании 2012 года я работала на двух работах, сдавала госы, писала диплом, тусила с друзьями до середины ночи и полностью занималась бытом семьи. В гипомании 2014 года поступила в магистратуру, окончила автошколу, путешествовала, а еще пробежала марафон.

За каждым подъемом шел спад: я перестала бегать, не сдала экзамен в ГАИ, отчислилась из магистратуры. Каждое такое обострение в общем длится полтора года, а потом повторяется.

Как я искала подходящего психиатра

Собрав информацию о БАР, я решила найти психиатра, чтобы мне подтвердили или опровергли диагноз. Это получилось не сразу.

Сперва я пошла к психиатру по совету подруги, он помог ей с депрессией. Врач принимал в платной клинике, прием стоил порядка 3000 Р. Консультация оказалась неудачной: врачу явно было неинтересно мое состояние, он равнодушно задал вопросы про депрессию и выписал антидепрессанты. Причем не те, что назначили мне в прошлый раз, а другие. Я была слишком подавлена, чтобы настаивать на своем, так что просто начала искать другого врача.

Второй врач была в государственной клинике, ее мне порекомендовали в «Фейсбуке». Сначала я долго ждала приема — врач опоздала на полчаса, потом начала спрашивать про родовые травмы и вегетососудистую дистонию. Эта консультация мне тоже ничего не дала. За нее я заплатила 2000 Р.

Третий прием оказался удачным: я нашла психиатра, к которому хожу до сих пор. Она работает в государственном институте психиатрии, но я наблюдаюсь у нее платно. Одна консультация стоит 2500 Р.

2500 Р

я плачу психиатру за один прием

Институт, где принимает врач, мне посоветовали где-то в комментариях в интернете. Я позвонила в регистратуру и попросила записать меня к врачу, специализирующемуся на аффективных расстройствах, в самое ближайшее время.

Поиски подходящего психиатра заняли около месяца, так что на прием к врачу я попала в совершенно раздавленном состоянии, в слезах и истерике. Психиатр расспросила меня о болезни, выслушала и предложила бесплатную госпитализацию. Однако я отказалась: чувствовала, что контролирую себя, чтобы не совершить самоубийство, также рядом был муж, который понял всю серьезность ситуации. В результате лечение я продолжила дома.

Когда при БАР нужна госпитализация

Виктор Лебедев

психиатр, научный журналист

Госпитализация при биполярном аффективном расстройстве может понадобиться, если во время маниакального эпизода у пациента развивается сильное возбуждение, он полностью утрачивает критическое отношение к своему состоянию, появляются галлюцинации и бред. Такое состояние может плохо закончиться для самого пациента или его близких. При депрессивном эпизоде показанием к госпитализации будут суицидальные мысли или попытки самоубийства.

Стационарное лечение также может понадобиться при сильном снижении работоспособности.

Если вы подозреваете у себя биполярное расстройство, но не находитесь в острой фазе заболевания, помощь не требуется срочно, лучше потратить время на поиск психиатра, который специализируется на биполярных расстройствах или аффективных расстройствах в целом. Такой врач, скорее всего, быстрее поставит верный диагноз и лучше подберет лечение.

Перед приемом стоит записать все симптомы, которые беспокоят, а также, если это возможно, составить ретроспективный график предполагаемых фаз — мании и депрессии, записать, когда они возникали и сколько длились. Это поможет врачу понять, БАР это или что-то другое.

Так выглядит чередование фаз БАР в моем случае

Лечение БАР

Консультации у психиатра и медикаментозная терапия

Психиатр сначала выписала мне рецепт на несколько препаратов: антидепрессанты и нормотимики — это стабилизаторы настроения. Их обычно назначают людям с аффективными расстройствами.

Как мне объяснили, лечение — это в том числе проверка на правильность диагноза, способ отличить депрессию от БАР. Если назначенные препараты помогают, диагноз верен. Спустя примерно два месяца мой диагноз официально подтвердили: биполярное аффективное расстройство второго типа.

Как ставят диагноз БАР

Виктор Лебедев

психиатр, научный журналист

Биполярное аффективное расстройство диагностируют по тому, какие проблемы беспокоят человека. В его рассказе должно быть описание типичных нарушений настроения и поведения, обычно прослеживается чередование фаз болезни.

Для диагностики достаточно жалоб и истории заболевания, иногда учитываются еще свидетельства родственников, которые могут рассказать о поведении человека. Бывает, что врач может отправить к клиническому психологу на психологическое обследование, но обычно достаточно обычной психодиагностической беседы.

Заподозрить болезнь можно самостоятельно, хотя при гипомании или мании часто снижается критичность к своему состоянию, то есть человек не понимает, что с ним что-то не так. Иногда за помощью приходят близкие пациента, а не он сам. Обращаться за диагностикой лучше к специалисту, который работал с БАР, знает, как выглядят проявления болезни.

Врач подбирает тип препаратов и их дозировку с учетом фазы, в которой находится пациент. Антидепрессанты обычно применяют в депрессивных фазах и в сочетании с нормотимиками. Нейролептики — только в маниакальных эпизодах и тоже вместе с нормотимиками.

В тяжелых случаях человек с биполярным аффективным расстройством может принимать вплоть до шести разных препаратов. Но стремиться нужно к тому, чтобы обходиться одним-двумя.

Я начала пить назначенные антидепрессанты и нормотимики сразу после приема у психиатра. В этот раз процесс выхода из депрессии был длинным и ровным.

Как подбирают терапию при биполярном аффективном расстройстве

Виктор Лебедев

психиатр, научный журналист

Лечение психиатр подбирает индивидуально, с учетом клинической картины: в депрессивную фазу — одни препараты, в гипоманиакальную фазу — другие, в манию — третьи.

Важно правильно сочетать препараты. Так, если пациенту с БАР назначить только антидепрессанты, это может ухудшить ситуацию, даже если он находится в депрессии. Антидепрессанты могут «разогнать» его состояние до гипомании или даже мании. Нужно нормализовать самочувствие человека, а не выкинуть его в состояние с противоположным знаком, поэтому терапия включает нормотимики.

Дело в том, что депрессия при БАР — это не та депрессия, что обычно, они даже по внешним проявлениям не всегда похожи, есть отличия и с биологической точки зрения, то есть в том, как меняются процессы в головном мозге.

К своему психиатру я хожу регулярно: она корректирует дозы препаратов и отслеживает мое состояние. В первый год я посещала ее шесть раз — это обошлось мне в 15 000 Р. Сейчас я хожу к врачу только в период обострения или предположительной смены фазы — примерно четыре раза в год, раз в три-четыре месяца. Это стоит 10 000 Р в год. Всего я наблюдаюсь у врача уже три года.

Два года до последнего времени я принимала антидепрессанты и нормотимики в минимальной дозировке. Пачка антидепрессантов на месяц стоила порядка 400 Р, нормотимиков — 600 Р. То есть в период ремиссии на таблетки уходило 1000 Р в месяц.

1000 Р

я трачу на таблетки в месяц в период ремиссии

Мои рецепты на препараты

Однако несколько месяцев назад у меня случилось обострение, я ушла в гипоманию, так что схему и дозу препаратов пришлось менять на ходу. Мы с моим психиатром в течение двух недель отменили антидепрессанты, значительно увеличили дозу нормотимиков — в 2,5 раза и добавили нейролептики. Во время обострения, которое длилось два месяца, на таблетки уходило по 4000 Р в месяц. Сейчас будет уходить по 2000 Р — снизили дозу нормотимиков в полтора раза и нейролептиков в два раза, убрали антидепрессанты.

Интересно наблюдать, как быстро лекарственная терапия меняет состояние организма и как потом он сам приходит в норму. Часто препараты подходят не с первого раза, поэтому нужно регулярно посещать психиатра и отслеживать свое самочувствие. Зато после подбора подходящей терапии жить можно почти как прежде, разве что надо быть внимательнее к себе.

Лечение при БАР нельзя подобрать раз и навсегда

У каждого пациента, ответственно подходящего к лечению биполярного расстройства и находящегося в контакте с врачом, появляется своя схема изменения дозировки или видов медикаментов с учетом самочувствия. Например, не можешь спать больше нескольких дней и перестаешь есть — добавляешь нейролептик. Проваливаешься в пучину ненависти к себе и не выплываешь больше недели — поможет антидепрессант.

Конечно, это не отменяет регулярных встреч с психиатром, потому что процесс выбора препаратов и дозировок очень сложный. Сейчас я могу многое регулировать сама в зависимости от самоощущения, но все равно наблюдаюсь у специалиста.

При этом биполярное аффективное расстройство нельзя вылечить раз и навсегда — можно только войти в продолжительную ремиссию. Как мне сказал мой врач, это пять лет без ярко выраженных фаз. В моем случае я продержалась два года без эпизодов, а теперь нужно начинать отсчет заново.

Еще, насколько я знаю по своему опыту и опыту людей с таким же диагнозом, в какой-то момент наступает иллюзия, что все классно, никакой болезни нет, тебе показалось, ты отлично справляешься. В этот момент люди перестают пить таблетки — это плохое решение, никогда так не делайте. Если вам стало хорошо, во-первых, стоит проверить, не начало ли это гипомании. А во-вторых, порадоваться, что вы вошли в ремиссию.

За эти три года я однажды бросала пить таблетки — случилась депрессия, однажды не обратила внимания на симптомы — получила сильную гипоманию, теперь снова пытаюсь выйти в ремиссию.

Лечение БАР

Психотерапия

Например, у меня есть проблемы с признанием собственных ошибок. Каждая ошибка для меня — это трагедия, и мне кажется, что окружающие ее никогда не забудут. Мне сложно признавать собственные промахи, оплошности вызывают сильную тревогу. Еще у меня есть идеальный образ того, какой я должна быть: много читать, зарабатывать, поддерживать идеальную чистоту дома, иметь кубики на прессе, учиться, знать два иностранных языка, ходить на выставки. Очевидно, что это невозможно, но стойкое желание достичь недостижимой высоты — тоже стресс. Все это я прорабатываю с психотерапевтом.

Начала терапию я только полгода назад, по совету врача, до этого считала, что справляюсь сама. Сначала была в терапии у психотерапевта, которую нашла через проект «Вдох», помогающий выгоревшим сотрудникам из благотворительной сферы. Я работала с ней в рамках этого проекта, потом продолжила после завершения.

Мы разбирали ситуации, которые усиливают мою тревогу, в том числе страх ошибок и осуждения, а также сложности в жизни в целом. Стоимость в рамках проекта была 400 Р за встречу, всего их прошло около десяти, потом, уже вне рамок проекта, цена выросла до 2400 Р.

Сейчас я пошла к другому психотерапевту — у нее более прикладной подход, мы ищем мои когнитивные искажения и стараемся их убрать. Например, работаем с моей излишней тревогой по поводу того, какое впечатление я произвожу на других людей, и страхом, что я не могу это контролировать.

Стоимость сеансов у этого специалиста — 2500 Р за посещение. Сейчас я хожу к ней раз в 10—14 дней, то есть 2—3 раза в месяц. В целом я довольно давно работаю со своим состоянием самостоятельно, так что терапевт меня только направляет в нужную сторону.

Обязательна ли психотерапия при БАР

Виктор Лебедев

психиатр, научный журналист

Чаще всего при БАР назначают когнитивно-поведенческую терапию. Это необязательная терапия, то есть вспомогательный метод лечения, обязательно нужно только принимать медикаменты. Однако психотерапия может сильно повысить качество жизни: она хорошо дополняет действие препаратов, помогает контролировать и изменять те вещи, на которые таблетки не действуют. В первую очередь когнитивно-поведенческая терапия помогает контролировать эмоции, лучше справляться со своей болезнью.

Многим также помогают группы поддержки для людей с биполярным аффективным расстройством. Я попробовала сходить на такую встречу, но мне не подошло: не хочу определять себя через болезнь, это часть моей жизни — но не я.

Самый крупный проект, проводящий такие встречи, — «Воскресный БАР». Они поддерживают не только людей с биполярным расстройством, но и их близких. Встречи проходят онлайн и офлайн.

Список групп поддержки в разных городах для людей с БАР и другими расстройствамиPDF, 275 КБ

Лечение БАР

Образ жизни

В универсальные советы, которые дают при биполярном расстройстве и не только, входят такие рекомендации: соблюдайте режим сна и баланс работы и отдыха, правильно питайтесь, не употребляйте алкоголь, занимайтесь спортом.

Все это правда помогает, но на деле организовать свою жизнь сложно: встречи с друзьями, отпуск, неожиданная работа не вписываются в режим, работать хочется больше, а алкоголь выглядит прекрасным способом справиться с тревожностью, хотя на самом деле может привести к депрессии.

Я стараюсь соблюдать правильный режим, насколько у меня это получается. Правда, по ощущениям, депрессия у меня приходит сама собой, без каких-то триггеров со стороны, и я на нее повлиять не могу. А вот гипомания подпитывается новыми проектами, влюбленностями, другими эмоциями. Например, даже небольшая влюбленность вызывает гипоманию, которая, в свою очередь, усиливает влюбленность. Ничем хорошим это не заканчивается.

Я довольно долго жила в Питере, там во время белых ночей совсем не хочется спать — и это провоцирует гипоманию. Одна из психиатров даже на некоторое время запретила мне ездить в Питер.

Сейчас у меня есть устоявшийся режим сна и еды, его нарушение я быстро замечаю — это сигнал, что началось обострение. К сожалению, иногда режим сбивают внешние обстоятельства, тогда обострение БАР заметить сложнее.

Для меня очень важен сон — это мой приоритет. Я стараюсь не тусить до середины ночи, а если не получилось выспаться, то пытаюсь доспать днем. Обычно ложусь спать в районе полуночи, встаю в 8—9 часов утра — это комфортный режим для меня и моей работы. Очень редко не сплю ночью или встаю позже 10 утра.

У меня есть фитнес-браслет, который отслеживает фазы и количество сна, — он помогает видеть динамику и замечать отклонения. Когда я вижу нарушение сна, начинаю пить легкие транквилизаторы и нейролептики, чтобы вернуться в комфортный режим.

Сон менее семи часов на таблетках говорит об эпизоде гипомании, без препаратов в этой фазе я бы спала менее четырех часов А сон больше семи часов — уже нормализация состояния после добавления других таблеток

С едой все сложнее: у меня непростые отношения с собственным телом, поэтому снижение аппетита воспринимаю с энтузиазмом. Проблему прорабатываю с психотерапевтом, как ее решить, пока не придумала. Мой психиатр считает, что сначала сон, а потом все остальное, и мой опыт это подтверждает: нарушения сна сильнее сказываются на самочувствии. Еще я веду учет потребления алкоголя в приложении Alcogram — злоупотребление негативно влияет на мое состояние. Когда я вижу, сколько было трезвых дней, это мотивирует держать себя в руках.

Мне повезло в том, что я серьезно отношусь к своей работе: она ответственная и ресурсозатратная, мне важно быть продуктивной, это дисциплинирует и помогает соблюдать режим.

Что делать, чтобы снизить частоту обострений

Виктор Лебедев

психиатр, научный журналист

При БАР важен режим дня, который позволяет сохранять нормальное поведение. Это снижает частоту обострений, иногда помогает вовсе избежать повторения эпизодов болезни. Кроме качественного сна и правильного питания, нужно избегать переработок, работы в истощенном состоянии, давать себе отдыхать. Врачи обычно настаивают на исключении алкоголя, также опасны наркотики, особенно стимуляторы, которые могут вызвать психоз и у здорового человека.

Обострения болезни могут возникать сами по себе, без воздействия внешних факторов, а могут быть вызваны внешними событиями, как трагическими, например смертью близкого или разрывом отношений, так и радостными. Поэтому важно учиться распознавать свои эмоции, вовремя выявлять то, что провоцирует новый эпизод, — как самостоятельно, так и с помощью психотерапии.

Как я живу с БАР сейчас

Принятие диагноза было непростым: с одной стороны, наконец стало понятно, что со мной происходит и что это можно регулировать. С другой стороны, это диагноз на всю жизнь. Нужно постоянно следить за своим состоянием, принимать таблетки, консультироваться с врачами.

Самым сложным для меня была невозможность отделить себя как личность от болезни. Что из того, что я сделала в жизни, было результатом моего выбора, а что — симптомом заболевания? Переезды из города в город, смена работы, партнеров, хобби — что, если все это только болезнь, а меня за этим нет? Прошло три года — и я все еще не могу отделить себя от БАР, кажется, это невозможно.

Сейчас жить стало легче: теперь я знаю, чего ждать в ближайшее время, ведь график фаз все еще соблюдается. Понятно, когда надо притормозить с темпом жизни, а когда — добавить антидепрессанты.

Моя работа связана с людьми. Конечно, болезнь влияет на мое настроение и состояние: в депрессии у меня меньше сил и возможности отдавать эмоции, в гипомании, наоборот, эмоций много, зато концентрации не хватает. Хорошо, что работа позволяет варьировать нагрузку в зависимости от фазы: в депрессии я могу работать чуть меньше, а в гипомании — чуть больше.

В момент моей первой диагностированной депрессии у меня была нелюбимая работа, она забирала весь ресурс. Я плакала по утрам, днем и вечерами, потому что мне сложно было сохранить работоспособность. Сейчас я очень люблю свою работу, она дает мне больше ресурса, чем забирает.

Я продолжаю принимать лекарства, посещаю психиатра несколько раз в год и психотерапевта несколько раз в месяц. В марте, в самый тяжелый момент обострения, я потратила на лекарства, прием у психиатра и три встречи с психологом 13 000 Р.

13 000 Р

я потратила на лечение в момент обострения заболевания

В текущий момент я снова вхожу в ремиссию и трачу на лекарства, психолога и периодические приемы у психиатра примерно 8000—10 000 Р в месяц. Значительная сумма, но она позволяет мне оставаться в ресурсном и работоспособном состоянии.

Неочевидная сложность жизни с биполярным расстройством — необходимость строго контролировать свое финансовое положение. В гипомании деньги улетают легко, решения принимаешь мгновенно — например, можно за минуту решить лететь в Испанию и купить билеты. В депрессии тратишь меньше, но и зарабатывать удается с трудом. Я стараюсь держать финансовую подушку на случай обострения, а также учитываю все траты в приложении, чтобы не залезть в долги. К счастью, пока моя финансовая тревожность сильнее биполярки, так что задолженности по кредитной карте не было ни разу.

За год я потратила на лечение БАР — 58 800 Р

Лечение	Цена
Прием психиатра	10 000 Р, всего 4 приема по 2500 Р
Прием психотерапевта	25 000 Р, всего 10 приемов по 2500 Р
Антидепрессанты	4800 Р, 12 упаковок по 400 Р
Нейролептики	7000 Р, 7 упаковок по 1000 Р
Нормотимики	12 000 Р, 15 упаковок по 800 Р

Прием психиатра

10 000 Р, всего 4 приема по 2500 Р

Прием психотерапевта

25 000 Р, всего 10 приемов по 2500 Р

Антидепрессанты

4800 Р, 12 упаковок по 400 Р

Нейролептики

7000 Р, 7 упаковок по 1000 Р

Нормотимики

12 000 Р, 15 упаковок по 800 Р

У вас тоже была болезнь, которая повлияла на образ жизни или отношение к ней? Поделитесь своей историей.

Профилактики суицидального поведения | КУ «Тарский детский дом»

Весна и СУИЦИД.

Больше всего самоубийств регистрируется весной, когда человеческие несчастья контрастируют с цветением окружающей природы. Тусклые краски зимы в какой-то мере гармонируют с душевной подавленностью, особенно подростков! Между мрачными переживаниями «Я» и яркими днями весны возникает явный контраст. Исторически неврозы весной отождествлялись с издревле существовавшими празднованиями сева, сопровождавшимися весельем и радостью. Резкое несоответствие весеннего радующегося мира и отчаянного состояния души может провоцировать самоубийства. Как писал американский поэт Томас Эллиот, «апрель — самый жестокий месяц». Уровень суицидов в апреле выше примерно на 120%, чем среднегодовой.

Опечаленные непереносимым одиночеством, социальными или личными неудачами подростки обнаруживают, что «счастливый сезон» не приносит ожидаемой радости. В отчаянии они могут решить покончить с собой.

 

Что можно сделать для того, чтобы помочь?

I. Подбирайте ключи к разгадке суицида. Суицидальная превенция состоит не только в заботе и участии друзей, но и в способности распознать признаки грядущей опасности. Ищите признаки возможной опасности: суицидальные угрозы, предшествующие попытки самоубийства, депрессии, значительные изменения поведения или личности человека, а также приготовления к последнему волеизъявлению. Уловите проявления беспомощности и безнадежности и определите, не является ли человек одиноким и изолированным. Чем больше будет людей, осознающих эти предостережения, тем значительнее шансы исчезновения самоубийства из перечня основных причин смерти.

 

2. Примите суицидента как личность. Допустите возможность, что человек действительно является суицидальной личностью. Не считайте, что он не способен и не сможет решиться на самоубийство. Иногда соблазнительно отрицать возможность того, что кто-либо может удержать человека от суицида. Именно поэтому тысячи людей — всех возрастов, расс и социальных групп — совершают самоубийства. Не позволяйте другим вводить вас в заблуждение относительно несерьезности конкретной суицидальной ситуации. Если вы полагаете, что кому-либо угрожает опасность самоубийства, действуйте в соответствии со своими собственными убеждениями. Опасность, что вы растеряетесь, преувеличив потенциальную угрозу, — ничто по сравнению с тем, что кто-то может погибнуть из-за вашего невмешательства.

3. Установите заботливые взаимоотношения. Не существует всеохватывающих ответов на такую серьезную проблему, какой является самоубийство. Но вы можете сделать гигантский шаг вперед, если станете на позицию уверенного принятия отчаявшегося человека. В дальнейшем очень многое зависит от качества ваших взаимоотношений. Их следует выражать не только словами, но и невербальной эмпатией; в этих обстоятельствах уместнее не морализирование, а поддержка.

Вместо того, чтобы страдать от самоосуждения и других переживаний, тревожная личность должна постараться понять свои чувства. Для человека, который чувствует, что он бесполезен и нелюбим, забота и участие отзывчивого человека являются мощными ободряющими средствами. Именно таким образом вы лучше всего проникнете в изолированную душу отчаявшегося человека.

 

4. Будьте внимательным слушателем. Суициденты особенно страдают от сильного чувства отчуждения. В силу этого они бывают не настроены принять ваши советы. Гораздо больше они нуждаются в обсуждении своей боли, фрустрации и того, о чем говорят: «У меня

нет ничего такого, ради чего стоило бы жить». Если подросток страдает от депрессии, то ему нужно больше говорить самому, чем беседовать с ним.

Как психологи, так и неспециалисты должны развивать в себе искусство «слушать третьим ухом». Под этим подразумевается проникновение в то, что «высказывается» невербально: поведением, аппетитом, настроением и мимикой, движениями, нарушениями сна, готовностью к импульсивным поступкам в острой кризисной ситуации. Несмотря на то, что основные предвестники самоубийства часто завуалированы, тем не менее, они могут быть распознаны восприимчивым слушателем.

 

5. Не спорьте. Сталкиваясь с суицидальной угрозой, собеседники часто отвечают: «Подумай, ведь ты же живешь гораздо лучше других; у тебя нет проблем, тебе бы следовало радоваться происходящему». Этот ответ сразу блокирует дальнейшее обсуждение; такие замечания вызывают у несчастного и без того подростка еще большую подавленность. Желая помочь таким образом, собеседники способствуют обратному эффекту.

Можно встретить часто и другое знакомое замечание: «Ты понимаешь, какие проблемы и позор ты навлечешь на себя?» Но, возможно, за ним скрывается именно та мысль, которую желает осуществить суицидент. Ни в коем случае не проявляйте агрессию, если вы присутствуете при разговоре о самоубийстве, и постарайтесь не выражать потрясения тем, что услышали. Вступая в дискуссию с подавленным человеком, вы можете не только проиграть спор, но и потерять его самого.

 

6. Задавайте вопросы. Если вы задаете такие косвенные вопросы, как: «Я надеюсь, что ты не замышляешь самоубийства?», — то в них подразумевается ответ, который вам бы хотелось услышать. Если близкий человек ответит: «Нет», — то вам, скорее всего, не удастся помочь в разрешении суицидального кризиса.

Лучший способ вмешаться в кризис, это заботливо задать прямой вопрос: «Ты думаешь о самоубийстве?» Он не приведет к подобной мысли, если у человека ее не было; наоборот, когда он думает о самоубийстве и, наконец, находит кого-то, кому небезразличны его переживания, и кто согласен обсудить эту запретную тему, то он часто чувствует облегчение, и ему дается возможность понять свои чувства и достичь катарсиса.

Следует спокойно и доходчиво спросить о тревожащей ситуации, например: «С каких пор вы считаете свою жизнь столь безнадежной? Kaк ты думаешь, почему у тебя появились эти чувства? Есть ли у тебя конкретные соображения о том, каким образом покончить с собой? Если ты раньше размышляли о самоубийстве, что тебя останавливало?» Чтобы помочь суициденту разобраться в своих мыслях, можно иногда перефразировать, повторить наиболее существенные его ответы, которые менее безнадежны.

 

7. Не предлагайте неоправданных утешений. Одним из важных механизмов психологической защиты является рационализация. После того, что вы услышали от кого-то о суицидальной угрозе, у вас может возникнуть желание сказать: «Нет, ты так на самом деле не думаешь». Для этих умозаключений зачастую нет никаких оснований за исключением твоей личной тревоги.

Причина, по которой суицидент посвящает в свои мысли, состоит в желании вызвать обеспокоенность его ситуацией. Если вы не проявите заинтересованности и отзывчивости, то депрессивный подросток может посчитать суждение типа: «Вы на самом деле так не думаете», — как проявление отвержения и недоверия. Если вести с ним беседу с любовью и заботой, то это значительно снизит угрозу самоубийства. В противном случае его можно довести до суицида банальными утешениями как раз тогда, когда он отчаянно нуждается в искреннем, заботливом и откровенном участии в его судьбе.

Суицидальные люди с презрением относятся к замечаниям типа: «Ничего, ничего, у всех есть такие же проблемы, как у тебя», — и другим аналогичным клише, поскольку они резко контрастируют с их мучениями. Эти выводы лишь минимизируют, уничижают их чувства и заставляют ощущать себя еще более ненужными и бесполезными.

 

8. Предложите конструктивные подходы. Вместо того, чтобы говорить суициденту: «Подумай, какую боль принесет твоя смерть близким», — попросите поразмыслить об альтернативных решениях, которые, возможно, еще не приходили ему в голову.

Одна из наиболее важных задач профилактики суицидов состоит в том, чтобы помочь определить источник психического дискомфорта. Это может быть трудным, поскольку «питательной средой» суицида является секретность. Наиболее подходящими вопросами для стимуляции дискуссии могут быть: «Что с тобой случилось за последнее время? Когда ты почувствовал себя хуже? Что произошло в твой жизни с тех пор, как возникли эти перемены? К кому из окружающих они имели отношение?» Потенциального самоубийцу следует подтолкнуть к тому, чтобы он идентифицировал проблему и, как можно точнее определил, что ее усугубляет.

Отчаявшегося подростка необходимо уверить, что он может говорить о чувствах без стеснения, даже о таких отрицательных эмоциях, как ненависть, горечь или желание отомстить. Если он все же не решается проявить свои сокровенные чувства, то, возможно, вам удастся навести на ответ, заметив: «Мне кажется, ты очень расстроен», — или: «По моему мнению, ты сейчас заплачешь». Имеет смысл также сказать: «ты все-таки взволнован. Может, если ты поделищься своими проблемами со мной, я постараюсь понять тебя».

Постарайтесь выяснить, что остается, тем не менее, позитивно значимым для ребенка. Что он сегодня ценит. Отметьте признаки эмоционального оживления, когда речь зайдет о «самом лучшем» времени в жизни, особенно следите за его глазами. Что из имеющего для него значимость достижимо? Кто те люди, которые продолжают его волновать? И теперь, когда жизненная ситуация проанализирована, не возникло ли каких-либо альтернатив? Не появился ли луч надежды?

 

9. Вселяйте надежду. Работа со склонными к саморазрушению депрессивными людьми, особенно подростками, является серьезной и ответственной. Психотерапевты давно пришли к выводу, что очень ценным является сосредоточение на том, что они говорят или чувствуют. Когда беспокоящие скрытые мысли выходят на поверхность, беды кажутся менее фатальными и более разрешимыми. Терзаемый тревогой человек может прийти к мысли: «Я так и не знаю, как разрешить эту ситуацию. Но теперь, когда ясны мои затруднения, я вижу, что, быть может, еще есть какая-то надежда».

Надежда помогает человеку выйти из поглощенности мыслями о самоубийстве. В недавней истории примером может служить поведение евреев во время холокоста, когда Гитлер стремился их полностью истребить. Перед 1940 годом среднемесячное число самоубийств составляло 71,2. В мае того года, сразу после вторжения нацистов, оно возросло до 371. Люди шли на самоубийства из-за страха попасть в концентрационные лагеря. Евреи, которые не избежали этой кошмарной участи, вначале сохраняли веру в освобождение или воссоединение семей. Пока оставалась хотя бы искра надежды, происходило сравнительно мало суицидов. Когда же война стала казаться бесконечной и начали доходить слухи о расправах гитлеровцев над миллионами людей, то суициды среди узников лагерей приняли форму эпидемии. Еще одна волна самоубийств прокатилась в самом конце войны, когда люди узнали о смерти своих близких или в полной мере прониклись ужасом смертников, содержащихся в лагере.

Потерю надежд на достойное будущее отражают записки, оставленные самоубийцами. Саморазрушение происходит, если люди утрачивают последние капли оптимизма, а их близкие каким-то образом подтверждают тщетность надежд. Кто-то по этому поводу остроумно заметил: «Мы смеемся над людьми, которые надеются, и отправляем в больницы тех, кто утратил надежду». Как бы то ни было, надежда должна исходить из реальности. Не имеет смысла говорить: «Не волнуйся, все будет хорошо», когда все хорошо быть не может. Надежда не может строиться на пустых утешениях. Надежда возникает не из оторванных от реальности фантазий, а из существующей способности желать и достигать. Умерший любимый человек не может возвратиться, как ни надейся и ни молись. Но его близкие могут открыть для себя новое понимание жизни. Надежды должны

быть обоснованны: когда корабль разбивается о камни, есть различия между надеждой «доплыть до ближайшего берега или достичь противоположного берега океана».

Человек может любить, не отрицая, что иногда испытывает откровенную ненависть; смысл жизни не исчезает, даже если она приносит душевную боль. Тьма и свет, радости и печали, счастье и страдание являются неразделимо переплетенными нитями в ткани человеческого существования. Таким образом, основания для реалистичной надежды должны быть представлены честно, убедительно и мягко. Очень важно, если вы укрепите силы и возможности собеседника, внушите ему, что кризисные проблемы обычно преходящи, а самоубийство не бесповоротно.

 

10. Оцените степень риска самоубийства. Постарайтесь определить серьезность возможного самоубийства. Ведь намерения могут различаться, начиная с мимолетных, расплывчатых мыслей о такой «возможности» и кончая разработанным планом суицида путем отравления, прыжка с высоты, использования огнестрельного оружия или веревки. Очень важно выявить и другие факторы, такие, как употребление наркотиков, степень эмоциональных нарушений и дезорганизации поведения, чувство безнадежности и беспомощности. Неоспоримым фактом является то, что чем более разработан метод самоубийства, тем выше его потенциальный риск. Очень мало сомнений в серьезности ситуации остается, например, если депрессивный подросток, не скрывая, дарит кому-то свой любимый телефон, с которым он ни за что бы не расстался. В этом случае лекарства или ножи следует убрать подальше.

 

11. Не оставляйте человека одного в ситуации высокого суицидального риска. Оставайтесь с ним как можно дольше или попросите кого-нибудь побыть с ним, пока не разрешится кризис или не прибудет помощь. Возможно, придется позвонить на станцию скорой помощи или обратиться в поликлинику. Помните, что поддержка накладывает на вас определенную ответственность.

 

12. Обратитесь за помощью к специалистам. Суициденты имеют суженное поле зрения, своеобразное туннельное сознание. Их разум не в состоянии восстановить полную картину того, как следует разрешать непереносимые проблемы. Первая просьба часто состоит в том, чтобы им была предоставлена помощь. Друзья, несомненно, могут иметь благие намерения, но им может не хватать умения и опыта, кроме того, они бывают склонны к излишней эмоциональности.

Ни в коем случае при суицидальной угрозе не следует недооценивать помощь психиатров или психологов. Благодаря своим знаниям, умениям и психотерапевтическому влиянию эти специалисты обладают уникальными способностями понимать сокровенные чувства, потребности и ожидания человека.

Иногда единственной альтернативой помощи суициденту, если ситуация оказывается безнадежной, становится госпитализация в психиатрическую больницу. Промедление может быть опасным; госпитализация может принести облегчение больному. Тем не менее, больницы, конечно, не являются панацеей.

Кроме того, известно, что наиболее склонные к саморазрушению относятся к своему кризису очень личностно, а не как к какому-то расплывчатому состоянию. Они реагируют на актуальные проблемы яростными, гневными поступками, направленными на значимых людей, а потом в качестве расплаты переносят неистовство на себя. Из-за длительных неудач в налаживании контактов они смотрят на окружающих, как на негативных «других». После выписки из больницы имеющие высокий суицидальный риск очень плохо приспосабливаются к жизни в окружении. Некоторые из них в дальнейшем кончают с собой, другие повторяют суицидальные попытки, в результате чего вновь попадают в больницу.

 

13. Важность сохранения заботы и поддержки. Если критическая ситуация и миновала, то специалисты или семьи не могут позволить себе расслабиться. Самое худшее может не быть позади. За улучшение часто принимают повышение психической активности подростка.

Бывает так, что накануне самоубийства депрессивные люди бросаются в водоворот деятельности. Они просят прощения у всех, кого обидели. Видя это, вы облегченно вздыхаете и ослабляете бдительность. Но эти поступки могут свидетельствовать о решении рассчитаться со всеми долгами и обязательствами, после чего можно покончить с собой. И, действительно, половина суицидентов совершает самоубийство не позже, чем через три месяца после начала психологического кризиса.

Иногда в суматохе жизни окружающие забывают о лицах, совершивших суицидальные попытки. По иронии судьбы к ним многие относятся, как к неумехам и неудачникам. Часто они сталкиваются с двойным презрением: с одной стороны, они «ненормальные», так как хотят умереть, а с другой — они столь «некомпетентны», что и этого не могут сделать качественно. Они испытывают большие трудности в поисках принятия и сочувствия.

Эмоциональные проблемы, приводящие к суициду, редко разрешаются полностью, даже когда кажется, что худшее позади. Поэтому никогда не следует обещать полной конфиденциальности. Оказание помощи не означает, что необходимо соблюдать полное молчание. Как правило, подавая сигналы возможного самоубийства, отчаявшийся ребенок просит о помощи. И, несомненно, ситуация не разрешится до тех пор, пока суицидальный индивид не адаптируется в жизни.

 

ЧТО МОЖЕТ УДЕРЖАТЬ:

* Установите заботливые взаимоотношения с ребенком.

* Будьте внимательным слушателем.

* Будьте искренними в общении, спокойно и доходчиво спрашивайте о тревожащей ситуации.

* Помогите определить источник психического дискомфорта.

* Вселяйте надежду, что все проблемы можно решить конструктивно.

* Помогите ребенку осознать его личностные ресурсы.

* Окажите поддержку в успешной реализации ребенка в настоящем и помогите определить перспективу на будущее.

– Так что же такое суицид? И почему же это страшное явление проявляется именно в подростковом возрасте?

Суицид – акт самоубийства, совершаемый человеком в состоянии сильного душевного расстройства либо под влиянием психического заболевания. Чаще всего суицидальные попытки подростков спонтанные, не продуманные и спланированные, а совершенные на высоте эмоций. И часто демонстративные: это не столько желание умереть, сколько отчаянный крик о помощи: «Обратите на меня внимание! Поймите меня!” И крик – это нам, взрослым.

Согласно статистическим данным, опубликованным в официальных отчетах МЗ РФ, за последние три года количество детских суицидов увеличилось на 37% (включая тех, кого удалось спасти). Чаще всего оканчивают жизнь самоубийством подростки в возрасте от 12 до 14 лет. Причем это не беспризорники или дети из неблагополучных семей, где родителям до них нет дела. В 78% зарегистрированных суицидов это дети из вполне обеспеченных и благополучных (на первый взгляд) семей.

Так почему же дети добровольно уходят из жизни? Этот вопрос волнует и родителей и нас психологов. Но однозначного ответа на него дать невозможно.

Выделяют 3 вида суицида: демонстративный, аффективный, истинный.

Демонстративный. Демонстративное суицидальное поведение – это изображение попыток самоубийства без реального намерения покончить с жизнью, с расчетом на спасение. Все действия направлены на привлечение внимания, возобновление интереса к собственной персоне, жалость, сочувствие, возмездие за обиду, несправедливость. Место совершения попытки самоубийства указывает на ее адрес: дома – родным, в компании сверстников – кому-то из них, в общественном месте.

Аффективный. Аффективное суицидальное поведение – тип поведения, характеризующийся, прежде всего действиями, совершаемыми на высоте аффекта. Суицид во время аффекта может носить черты спектакля, но может быть и серьезным намерением, хотя и мимолетным.

Истинный. Истинное суицидальное поведение – намеренное, обдуманное поведение, направленное на реализацию самоубийства, иногда долго вынашиваемое. Подросток заботится об эффективности действия и отсутствии помех при их совершении. В оставленных записках звучит мотив собственной вины, забота о близких, которые не должны чувствовать причастность к совершенному действию.

Отношение и поведение | Просто Психология

1. Социальная Психология
2. Отношения

Отношения и поведение

Д-р Сол МакЛеод обновлено 2018

---

Отношение — это «относительно прочная организация убеждений, чувств и поведенческих тенденций в отношении социально значимых тенденций. объекты, группы, события или символы » (Hogg & Vaughan 2005, стр. 150)

«… психологическая тенденция, которая выражается в оценке определенного объекта с некоторой степенью благосклонности или неприязни» (Игли и Чайкен, 1993, стр.1)

---

Структура отношения

Структура отношения

Структура отношения может быть описана в виде трех компонентов.

• Аффективный компонент : он включает чувства / эмоции человека по поводу объекта отношения. Например: «Я боюсь пауков».
• Поведенческий (или конативный) компонент: то, как наше отношение влияет на то, как мы действуем или ведем себя. Например: «Я буду избегать пауков и закричать, если увижу одного из них».
• Когнитивный компонент : он включает убеждение / знание человека об объекте отношения. Например: «Я считаю, что пауки опасны».
  

Эта модель известна как модель отношений ABC .

Одно из основных предположений о связи между установками и поведением — это постоянство. Это означает, что мы часто или обычно ожидаем, что поведение человека будет соответствовать его установкам. Это называется принципом постоянства.

Принцип последовательности отражает идею о том, что люди рациональны и всегда стараются вести себя рационально, и что поведение человека должно соответствовать их отношению (ям).

Хотя этот принцип может быть здравым, ясно, что люди не всегда следуют ему, иногда ведя себя совершенно нелогичным образом; например, курение сигарет и знание того, что курение вызывает рак легких и болезни сердца.

Есть свидетельства того, что когнитивные и аффективные компоненты поведения не всегда совпадают с поведением.Это показано в исследовании LaPiere (1934).

---

Сила отношения

Сила отношения

Сила, с которой удерживается отношение, часто является хорошим предиктором поведения. Чем сильнее отношение, тем больше вероятность, что это повлияет на поведение. Сила отношения включает:

Важность / личная значимость указывает на то, насколько важно отношение к человеку и связано с его личными интересами, социальной идентификацией и ценностями.

Если позиция имеет высокий личный интерес для человека (т.е. он проводится группой, членом которой человек является или хотел бы быть членом, и связан с ценностями человека), это будет чрезвычайно важно.

Как следствие, отношение будет иметь очень сильное влияние на поведение человека. Напротив, отношение не будет иметь значения для человека, если оно никоим образом не связано с его жизнью.

Знание Аспект силы отношения охватывает то, что человек знает об объекте отношения. Люди, как правило, лучше осведомлены о темах, которые их интересуют, и, как следствие, имеют сильное отношение (положительное или отрицательное).

Установки, основанные на прямом опыте, более сильны и влияют на поведение в большей степени, чем установки, формируемые косвенно (например, посредством услышанного, чтения или просмотра телевизора).

---

Функция установок

Функция установок

Установки могут выполнять функции для человека. Дэниел Кац (1960) выделяет четыре функциональные области:

Знания

Отношения придают смысл (знания) для жизни. Функция знания относится к нашей потребности в мире, который является последовательным и относительно стабильным.

Это позволяет нам предсказать , что может произойти, и, таким образом, дает нам чувство контроля. Отношения могут помочь нам организовать и структурировать наш опыт.

Знание отношения человека помогает нам предсказать его поведение. Например, зная, что человек религиозен, мы можем предсказать, что он пойдет в церковь.

Самовыражение / эгоистичность

Отношения, которые мы выражаем (1) помогают сообщить , кто мы есть, и (2) могут заставить нас чувствовать себя хорошо, потому что мы утвердили свою идентичность.Самовыражение отношения также может быть невербальным: подумайте о наклейке на бампер, кепке или лозунге на футболке.

Таким образом, наше отношение является частью нашей идентичности и помогает нам осознавать, выражая наши чувства, убеждения и ценности.

Адаптивный

Если человек придерживается и / или выражает социально приемлемые отношения, другие люди награждают его одобрением и общественным принятием .

Например, когда люди льстят своим начальникам или инструкторам (и верят этому) или молчат, если считают, что такое отношение непопулярно.Опять же, выражение может быть невербальным (представьте, что политик целует ребенка).

Таким образом, отношения связаны с тем, что мы отделены от социальной группы, а адаптивные функции помогают нам вписаться в социальную группу. Люди ищут тех, кто разделяет их взгляды, и развивают отношения, аналогичные тем, которые им нравятся.

Эго-защита

Эго-защитная функция относится к сохранению установок, которые защищают нашу самооценку или оправдывают действия, вызывающие у нас чувство вины.Например, один из способов защиты детей от чувства унижения, которое они испытали в P.E. уроки — это резко отрицательное отношение ко всем видам спорта.

Люди, чья гордость пострадала после поражения в спорте, могут аналогичным образом занять оборонительную позицию: «Меня это не беспокоит, мне все равно надоело регби…». Эта функция имеет психиатрический подтекст. Например, позитивное отношение к себе выполняет защитную функцию (то есть роль защиты эго), помогая нам сохранить наше представление о себе.

Основная идея функционального подхода заключается в том, что установки помогают человеку поддерживать связь между своими внутренними потребностями (выражение, защита) и внешним миром (адаптивность и знание).

Основная идея функционального подхода заключается в том, что установки помогают человеку поддерживать связь между своими внутренними потребностями (выражение, защита) и внешним миром (адаптивность и знание).

Как сослаться на эту статью:

Как сослаться на эту статью:

McLeod, S.А. (2018, 21 мая). Отношение и поведение . Просто психология. www.simplypsychology.org/attitude.html

Ссылки на стиль APA

Игли А. Х. и Чайкен С. (1993). Психология отношений . Издательство колледжа Харкорт Брейс Йованович.

Хогг, М., и Воган, Г. (2005). Социальная психология (4-е издание) . Лондон: Прентис-Холл.

Кац, Д. (1960). Общественное мнение ежеквартально , 24, 163 — 204.

ЛаПьер Р. Т. (1934). Отношение против действий. Социальные силы , 13, 230-237.

Как ссылаться на эту статью:

Как ссылаться на эту статью:

McLeod, S. A. (2018, 21 мая). Отношение и поведение . Просто психология. www.simplypsychology.org/attitude.html

сообщить об этой рекламе

Использование аффективного поведения для обучения

Примечание. Этот сайт перемещается в KnowledgeJump.com. Пожалуйста, сбросьте закладку.

Аффективный режим использует силу чувств и эмоций для активизации обучения. Таксономия Блума отметила важность этого, включив его в три области обучения, а две другие — в когнитивную и психомоторную области.

Заставить кого-то изменить свое эмоциональное поведение — одна из самых сложных задач, которую нужно выполнить с помощью учебного плана, поскольку обучение часто угрожает самооценке учащихся.Таким образом, становится важным подтвердить основные ценности учащегося, такие как моральные, социальные, семейные, политические и т. Д. Учащиеся, посещающие тренинг, на котором их убеждения или ценности поддерживаются, с гораздо большей вероятностью «ослабят бдительность» и примут Очки обучения.

Если вы ставите учеников перед обучающими моментами, которые предполагают, что они, возможно, действовали глупо или опасно, они часто сопротивляются изменениям. Никто не хочет, чтобы ему говорили, что они сделали что-то глупое.Таким образом, важно напоминать им об их «доброте», чтобы облегчить усвоение различных учебных моментов. Обучение не будет таким опасным, потому что размышления о важной ценности будут подтверждать представление каждого учащегося о себе как о умном и способном человеке. Это также указывает на неверное представление об ученике как о пустом сосуде. Вы должны «вовлечь» их в обучение, а не просто «влить» в них полученные знания.

Почему безопасность так сложно тренировать?

(ПРИМЕЧАНИЕ: В следующем примере используется безопасность, но этот метод работает с широким спектром аффективного поведения.)

В отличие от множества других задач, зачастую проще или быстрее сделать что-то небезопасным способом, а не безопасным. Например, если у меня закончится зажигалка для угля, гораздо проще и быстрее использовать канистру с бензином в гараже, чем проехать две мили до ближайшей заправки; намного быстрее перейти посреди улицы, чем дойти до перекрестка за угол; быстрее и легче запрыгнуть на какое-либо оборудование и начать работать, чем выполнять какие-то проверки заранее.

Чтобы заставить кого-то действовать безопасно, необходимо, чтобы он не только получил необходимые знания и навыки, но и изменил свое отношение (аффективная сфера). В противном случае они будут знать, как действовать, но не станут этого делать, поскольку их системы «я» сработают и убедят их сделать это быстро и легко.

Мы все совершаем просчитанные риски (которые в действительности являются небезопасными действиями в той или иной степени), например, я могу никогда не использовать бензин, чтобы начать барбекю (если только я не голодал и у меня не было средств залить жидкости), но я мог бы перейти улицу за пределами пешеходный переход, если он не был занят.

Вот почему в организациях проводится класс безопасности за классом безопасности — им никогда не удается изменить отношение учащихся. Они надеются, что внедрение одних и тех же старых знаний и навыков в учащихся с помощью различных методов в конечном итоге окупится и произведет безопасных учащихся. Однако безопасность требует, чтобы мы знали правила (знания), знали, как действовать (навыки), и имели к этому надлежащее отношение (эмоциональное).

Одно решение

Программа обучения может выглядеть примерно так (я делаю это простым, чтобы вы могли добавлять, удалять или настраивать шаги для других вариантов поведения):

• Разделите учащихся на небольшие группы.
• Попросите каждого учащегося в каждой группе объяснить три или четыре правила или принципа безопасности, которые они очень ценят, и почему.
• Попросите их записать свой выбор на флипчарте.
• Это помогает усвоить веру в то, что они «хорошие» люди, что делает их более восприимчивыми к изменениям.

Вроде как «черлидинг»

• Снова соберите группы и попросите их обсудить свои ценности или принципы.
• Обсудите концепцию трудности принуждения людей к безопасным действиям (например,грамм. часто быстрее и проще не действовать безопасным образом).
• Опять же, используя небольшие группы, попросите их обсудить рассчитанные риски (небезопасные действия), которые они совершили, например, непосещение полной остановки у знака «Стоп» или пешеходный переход. Попросите их записать причины на флипчарте.
• Затем попросите их противостоять ненадлежащему поведению, спросив, почему мы идем на такой риск, когда они могут противоречить нашим основным ценностям и принципам.
• ( Примечание : вы можете попросить их обсудить ряд других вещей в зависимости от вашего желаемого результата — e.грамм. обсудите, являются ли перечисленные ими причины принятия «рисков» теми же причинами, которые могут использовать другие сотрудники. Если нет, то каковы могут быть некоторые из их причин?)
• Соберите их вместе и, используя их вклад, выделите центральные темы их обсуждений.
• Предложите им провести мозговой штурм по поводу некоторых действий или решений, которые они могут использовать на своем рабочем месте, чтобы сделать его более безопасным местом (это позволяет им стать частью решения). Идеи можно найти в разделе «мозговой штурм».
• Изменить аффективное поведение непросто

Обратите внимание, что изменение аффективного поведения, как правило, не является одноразовым действием.Но лучше понять суть дела, чем повторять те же старые навыки и знания, которые они уже понимают. Построение разнообразных упражнений по «черлидингу» даст вам три необходимых строительных блока для обучения сложному поведению:

• Получение новых навыков,
• обучение новым знаниям,
• и изменение эмоционального поведения.

Следующие шаги

Дальнейшие чтения в аффективном домене:

Учебные эссе :

границ | Привычка и идентичность: поведенческие, когнитивные, аффективные и мотивационные аспекты интегрированного Я

Введение

Что определяет нашу идентичность? Потенциальным источником идентичности, которому уделяется мало внимания в литературе, посвященной Я и Я-концепции, является набор наших привычек.Большая часть повседневного поведения является привычной, то есть выполняется часто, часто автоматически и в стабильном контексте (например, Verplanken and Aarts, 1999; Wood et al., 2002; Gardner, 2015; Verplanken, 2018). Привычки различаются по разным причинам. Один из них — сложность; некоторые привычки связаны с простыми действиями, такими как грызть ногти или проверять время, в то время как другие являются частью более сложного поведения или распорядка, например пожертвования на благотворительность или физических упражнений. Привычки также различаются по степени вовлеченности других людей.Например, поехать на работу в машину — это уединенное занятие, а звонки родителям поддерживают отношения. И привычки различаются по степени важности для нас. Мы можем даже не знать о многих важных привычках и , например о том, где вы сидите за столом или как завязываете обувь. Другие привычки более важны, например, те, которые выражают важную ценность. Без ответа остается вопрос, вносят ли привычки вклад в то, что мы считаем своей идентичностью, и если это так, то как эти источники идентичности встроены в другие связанные с собой конструкции и процессы, такие как убеждения о самих себе, самооценка и т. Д. и саморегулирование.

Личную или самоидентификацию можно рассматривать как ментальное представление людей о том, кем они являются, которое включает автобиографические воспоминания, самоатрибуции, убеждения, мотивации, повторяющиеся мысли, эмоции и самовосприятие. Эти повествования постоянно строятся и пересматриваются (например, Vignoles, 2011). Привычки могут стать частью самоидентификации через различные психологические процессы. Один из таких процессов может быть конечным результатом разыгрываемых мотиваций, например, предложенных в социально-когнитивных моделях (например,г., Фишбейн и Айзен, 1975; Деси и Райан, 1991; Rise et al., 2010). Сильная мотивация, основанная на самоидентификации, может спровоцировать повторяющиеся действия, которые затем могут стать привычкой. Такие привычки могут функционировать как средство самоконтроля при достижении цели: привычки освобождают человека от необходимости обдумывать и принимать решения о действиях и, таким образом, могут способствовать достижению цели (например, Galla and Duckworth, 2015). Другой путь к отношениям привычки и идентичности — через самовосприятие (например, Bem, 1972).Воспринимая наши собственные часто выполняемые действия, мы можем сделать вывод, что они важны для нас и, таким образом, могут быть частью того, кем мы являемся (например, Neal et al., 2012; Wood and Rünger, 2016).

Эмпирические доказательства связи привычки и идентичности

Каковы доказательства наличия отношений между привычкой и идентичностью? Некоторые привычки напрямую указывают на определенную личность. Например, хотя культура курения быстро меняется, в некоторых слоях населения эта привычка по-прежнему означает мужественность или «крутизну» (например,г., Нг и др., 2007). Самоидентификация была изучена как потенциальное дополнение к теории запланированного поведения. Эта теория предполагает намерение действовать в качестве основного детерминанта поведения, которое, в свою очередь, определяется отношением, нормативным давлением и воспринимаемым контролем над поведением (например, Ajzen, 1991). В метаанализе роли самоидентификации в теории запланированного поведения Rise et al. (2010) установили, что самоидентификация коррелирует на 0,33 с прошлым поведением, которое часто рассматривается как показатель привычки.Ряд первичных исследований предоставил доказательства ассоциации между привычкой и идентичностью. Charng et al. (1988) сообщили о корреляции 0,22 между привычкой сдавать кровь и показателем идентичности как донора крови. Gardner et al. (2012) обнаружили сильную корреляцию между показателями привычки к пьянству и идентичности с пьянством среди студентов университетов ( r = 0,69). Гарднер и Лалли (2013) обнаружили сильную корреляцию между привычкой и внутренней мотивацией к физической активности ( r = 0.64). Gatersleben et al. (2014, исследование 2) обнаружили, что показатели экологической и бережливой идентичности опосредованы между экологическими ценностями и проэкологическим поведением ( β, s = 0,35 и 0,28, соответственно). Lindgren et al. (2015) обнаружили значительную корреляцию между неявной оценкой алкогольной идентичности и привычки употреблять алкоголь ( r = 0,36). Verplanken и Roy (2016) обнаружили, что индекс экологических привычек значительно коррелирует с биосферными ценностями ( r = 0.31), личные нормы ( r = 0,45) и личное участие ( r = 0,30), то есть конструкции, которые тесно связаны с самоидентификацией. Маккарти и др. (2017) сообщили о сильной корреляции между показателем идентичности, заботящейся о своем здоровье, и оценкой привычки здорового питания ( r = 0,69). Albini et al. (2018) обнаружили значительную корреляцию между личной важностью и привычкой употреблять овощи ( r = 0,49). Поскольку упомянутые выше отношения являются корреляционными, причинный поток в отношениях привычка-идентичность неизвестен и вполне может быть двунаправленным: конкретная идентичность может спровоцировать поведение и, таким образом, поддерживать привычку, в то время как самовосприятие привычки может подпитывать самоидентификация (ср., Wood and Rünger, 2016).

Для подтверждения связи между привычкой и идентичностью можно использовать две точки зрения за пределами социально-психологической области. Первый исходит из области нравственного развития личности как ядра личности. Развитие самооценки и самоидентификации сопровождается развитием моральной идентичности (например, Blasi, 1994). С раннего возраста мы учимся «поступать правильно» в самых разных ситуациях. Повторение таких моральных действий может превратиться в моральные привычки и подпитывать моральную идентичность.Такие привычки могут стать тем, что можно назвать «характером», «предрасположенностями второй природы» или даже моральной идентичностью (например, Акино и Рид, 2002; Халси и Хэмпсон, 2014; Уорд и Кинг, 2018). Во-вторых, интересный взгляд на отношения привычки и идентичности с философской точки зрения был предложен Вагнером и Нортоффом (2014). Эти авторы обсуждали разницу между «личностью» и «личностной идентичностью». Личность относится к чертам, которые определяют человека в определенный момент времени.Однако, поскольку такие функции изменчивы и непостоянны, и для того, чтобы сохраняться в качестве того же человека , то есть иметь личную идентичность, функции должны оставаться стабильными. Таким образом, Вагнер и Нортофф (2014) рассматривали привычку как объяснительную конструкцию, которая связывает эти различные временные измерения, чтобы сформировать личную идентичность.

Эмпирическая основа взаимосвязи между привычкой и самоидентификацией не является однозначной. Например, Murtagh et al. (2012) сообщили о незначительной корреляции между показателем идентичности и показателями прошлого поведения в режиме передвижения (– с, варьирующиеся от 0 до 0.02 и 0,07). Кроме того, в то время как в Albini et al. (2018) вышеупомянутое исследование, личная важность и привычка к употреблению овощей значимо коррелировали, при употреблении фруктов такой корреляции не было ( r = 0,06). Не было также доказательств наличия связи между привычкой и идентичностью в комплексном исследовании характера повседневных привычек учащихся, проведенном Wood et al. (2002), в котором участников просили ежечасно писать отчеты о своем поведении и опыте. Во всяком случае, в этом исследовании привычки были связаны с отрицательной самооценкой и относительной важностью этого поведения для достижения личных целей.

В совокупности рассмотренные выше исследования и перспективы позволяют сделать два вывода. Во-первых, существуют значительные, а иногда и существенные связи между мерами привычки и мерами самоидентификации, и есть некоторые аргументы за пределами социальной психологии в пользу такой взаимосвязи. Во-вторых, такие корреляции не встречаются повсеместно; Между исследованиями существует большая разница в величине корреляций между привычками и идентичностью. Это говорит о том, что некоторые привычки, но не все, связаны с самоидентификацией.Мы утверждаем, что главными кандидатами на такую ​​роль являются привычки, связанные с важными целями или ценностями. Цели и ценности могут быть интегрированы в самооценку человека и, таким образом, вероятно, будут неоднократно разыгрываться (например, Deci and Ryan, 1991; Sheldon and Elliot, 1999; Aarts and Dijksterhuis, 2000; Verplanken and Holland, 2002; Bardi and Schwartz, 2003; Hitlin, 2003; Gatersleben et al., 2014; Burkley et al., 2015). Кроме того, мы предполагаем, что люди различаются по силе ассоциаций привычки и идентичности.Во-первых, разные люди имеют разные привычки и, таким образом, могут связывать разные привычки со своей самоидентификацией, что может приводить к различиям между исследованиями. Во-вторых, люди могут различаться по степени, в которой они определяют привычки как имеющие отношение к личности в первую очередь.

Интегрированная личность

Возникающей в литературе о себе темой является осознание того, что одни части личности более существенны, чем другие, что было названо настоящим Я (например,g., Rogers, 1961), подлинное Я (например, Koole and Kuhl, 2003; Johnson et al., 2004) или истинное Я (Newman et al., 2014; Strohminger et al., 2017). В основе этой концепции лежит понятие интегрированного Я , то есть высокая степень взаимосвязи внутри когнитивных, аффективных, мотивационных и поведенческих систем и между ними. Kuhl et al. (2015) представили нейробиологическую модель, которая объясняет различные функциональные характеристики интегрированного «я», такие как эмоциональная и соматосенсорная связь, внимание к релевантной для себя информации и самопозитивность.Интегрированное Я является целостным и включает в себя огромное количество автобиографической памяти. Он функционирует посредством высокоуровневой параллельно-распределенной обработки, действующей в основном на неявных уровнях, и, таким образом, способен одновременно интегрировать большое количество связанных с собой процессов — когнитивных, эмоциональных, мотивационных и волевых (Kuhl et al., 2015). Мы утверждаем, что самовосприятие поведения как таковое, — это не то, что связывает их с собой, но что поведение становится частью интегрированного «я», если выполняются два условия.Во-первых, такое поведение стало привычным, то есть постоянно и автоматически выполняется и, таким образом, укоренилось в автобиографической памяти человека. Во-вторых, поведение связано с важной целью или ценностью. Это не относится ко всем привычкам и не ко всем людям.

Суи и Хамфрис (2015) обобщили работу, которая более подробно проливает свет на свойства интегрированного «я» на нейрокогнитивном уровне. В качестве индикатора степени, в которой человек обладает интегрированным «я», эти исследователи использовали задачи перцептивного сопоставления, которые оценивают разницу во времени реакции и точности между сопоставлением связанных с собой стимулов и стимулов, связанных с другими (Sui et al., 2012). Большие различия указывают на более сильные эффекты самоопределения приоритетов (т. Е. На более сильную «самообъективность»). Суи и его коллеги продемонстрировали, что самоотнесение может иметь широкий интегративный эффект в отношении восприятия, внимания, памяти и принятия решений (например, Sui et al., 2012), что, таким образом, интерпретируется как когнитивная самоинтеграция. Эти данные свидетельствуют о том, что самоотнесение — это не просто повествование, отражающее текущие процессы, связанные с самими собой. Скорее, самооценка активно модулирует когнитивные процессы и действует как «клей», который связывает различные формы информации, например, между стимулами в восприятии и памяти, или объединяет различные этапы обработки информации, например, при принятии решений.Sui et al. (2012) утверждали, что самоотнесение приводит к сильному эффекту самоориентификации в восприятии и познании. Суй и Гу (2017) далее выдвинули нейронную структуру интегрированного Я, где они утверждали, что когнитивные и аффективные аспекты самовзаимодействия влияют на поведение через три нейронные сети — вентральную сеть, включая вентральную медиальную префронтальную кору (vmPFC). , когнитивный контроль и сети значимости. Исследователи сообщили, что стимулирование эмоциональной валентности может изменить самооценку при распознавании лиц.Например, когда участников просят оценить отрицательные личностные черты, преимущество обработки себя по сравнению с лицами других уменьшается (Ma and Han, 2010). В соответствии с этим эффект самоопределения приоритетов в задаче перцептивного сопоставления был нарушен у людей с низким настроением (Sui et al., 2016) из-за распада интегрированного « я » (в данном случае внутренней связи между собой и позитивным настроением). эмоции) у депрессивных людей. Короче говоря, сила самоопределения приоритетов («самообъективность»), наблюдаемая в этих задачах перцептивного сопоставления, может рассматриваться как показатель когнитивной самоинтеграции.

На эмпирическом уровне ряд авторов описывают «истинное я», которое, возможно, является субъективным переживанием интегрированного «я» (например, Newman et al., 2014; Strohminger and Nichols, 2014; De Freitas et al., 2018 ). Истинное «я» — это то, что человек считает своей подлинной сущностью и воспринимается как моральное и доброе по своей сути. Хотя истинное «я» — это, по сути, убеждение, которого человек придерживается о себе, и поэтому оно может быть ложным или искаженным, оно имеет последствия для когнитивного и социального функционирования человека.Например, сообщалось, что неблагоприятные события, связанные с самими собой, с большей вероятностью будут забыты (Hu et al., 2015). Люди также склонны приписывать себе положительные результаты по сравнению с другими людьми, в то же время связывая отрицательные результаты с другими, тем самым демонстрируя предвзятую причинную атрибуцию в социальной оценке (Greenwald, 1980) или влиять на окружающую среду (например, Newman et al., 2014). Наконец, моральные ценности, составляющие чью-то истинную сущность, могут служить ориентирами для оценки морального ценностного статуса других (например,г., Newman et al., 2014). Таким образом, истинное Я может вызывать чувство собственного достоинства и чувство смысла жизни (например, Schlegel et al., 2009) и защищать себя от негативных точек зрения (Sedikides and Green, 2009). Таким образом, определенные привычки можно рассматривать как воплощение достижения целей или ценностей, связанных с истинным «я», и, таким образом, они могут стать частью самоидентификации человека.

Настоящие исследования

Настоящие исследования направлены на изучение взаимосвязи между степенью, в которой люди связывают привычки со своим истинным «я», и тем, как это соотносится с когнитивными, аффективными и мотивационными аспектами «я».Различия в ассоциациях между привычкой и идентичностью оценивали, предлагая участникам 80 вариантов поведения и задавая две оценки для каждого из этих поведений, т. Е. Самооценку привычки и то, насколько эта деятельность отражает их истинное «я». Для каждого участника была рассчитана корреляция между этими двумя рейтингами по 80 стилям поведения, которые, таким образом, служили мерой ассоциаций привычки и идентичности. В исследовании 1 этот показатель ассоциации был коррелирован с показателями когнитивной самоинтеграции, полученными с помощью парадигмы перцептивного сопоставления, разработанной Sui et al.(2012). Кроме того, исследование содержало оценки самооценки как аффективного компонента саморегулирования и стиля сосредоточения на хронической саморегуляции (т.е. «продвижение» и «профилактика»; Хиггинс, 1998) как мотивационного аспекта личности. Стиль продвижения — это ориентация на надежды, стремления и ваше идеальное «я». Стиль предотвращения — это ориентация на безопасность и ответственность и выполнение того, что, по вашему мнению, должно быть сделано. Ожидались положительные корреляции между ассоциациями привычки и идентичности, когнитивной самоинтеграцией, самооценкой и ориентацией на саморегулирование в стиле продвижения.Исследование 2 более подробно сосредоточено на измерении ассоциации между привычкой и идентичностью. Это исследование направлено на демонстрацию того, что ассоциации между привычкой и идентичностью сильнее, если они генерируются в контексте целей и ценностей по сравнению с более конкретным контекстом.

Исследование 1

Метод

Участники и процедура

Исследование проводилось в лаборатории авторского университета. Перед этим исследованием был проведен анализ мощности. В предыдущем исследовании с участием 67 участников, предположительно старше, чем в настоящем исследовании, средняя корреляция 0.36 ( p <0,003) было обнаружено между когнитивной самоинтеграцией в задаче перцептивного сопоставления, использованной в настоящем исследовании, и самоотчетной мерой личной дистанции (Sui and Humphreys, 2017). Вместе с настройкой α 0,05, двусторонним тестированием, принятием степени 0,80 и целью обнаружения корреляций средней величины эффекта ( r ≈ 0,30) требовался размер выборки примерно 85. Всего было набрано 90 участников из числа студентов университета.Всего было 29 мужчин и 61 женщина. Их средний возраст составлял 21 год (SD = 2,67). У всех участников было нормальное зрение или зрение с поправкой на нормальное. Информированное согласие было получено от всех участников в соответствии с процедурами, утвержденными этическим комитетом авторов (IRB).

Участники работали индивидуально и визуально раздельно. Сначала они выполнили задачу сопоставления восприятия, которая оценила когнитивную самоинтеграцию. За этим последовала анкета, в которой содержались рейтинги привычек и идентичности, а также оценки самооценки и внимания к саморегулированию.Сеанс длился 30–40 мин. Участникам было выплачено 5 фунтов стерлингов за их вклад.

Меры

Когнитивная самоинтеграция

Когнитивная самоинтеграция была измерена путем оценки силы самоопределения приоритетов («предвзятости») в задаче перцептивного сопоставления (Sui et al., 2012). Сначала участников попросили назвать одного из своих лучших друзей. Затем они выбрали незнакомца того же пола из общего списка имен, не соответствующего никому из их знакомых. Затем названные друг и незнакомец использовались в задаче перцептивного сопоставления, где им было предложено связать три геометрические фигуры (треугольник, круг, квадрат) с метками, указывающими на себя («Вы»), названного лучшего друга («Друг»). , и названный незнакомец («Незнакомец») соответственно.Назначение конкретных форм трем ярлыкам было уравновешено отдельными людьми. Баллы самооценки были рассчитаны с использованием показателей эффективности «Ты» и «Незнакомец». Причина, по которой «Друг» был включен в задание, заключалась в том, чтобы сделать его достаточно сложным, чтобы избежать эффектов потолка.

После инструктажа по ассоциации участники выполнили задачу сопоставления формы / метки. Участников попросили оценить, были ли одновременно представлены пары форма / метка (например,g., круг / «Вы») соответствовали ассоциациям, которые им было поручено создать. Каждое испытание начиналось с центрального фиксирующего креста в течение 500 мс, за которым следовала пара форма / метка в центре экрана в течение 100 мс. Форма (треугольник, круг или квадрат) с углом обзора 3,5 × 3,5 ° появилась над белым центральным фиксирующим крестом с углом обзора 0,8 × 0,8 °. Один из трех ярлыков («Ты», «Друг» или «Незнакомец»), покрывающий 1,76 / 2,52 ° × 1,76 ° угла обзора, отображался под крестиком фиксации.Все стимулы белого цвета отображались на сером фоне. Программное обеспечение E-prime версии 2.0 использовалось для представления стимулов и записи ответов. Эксперимент проводился на ПК с 22-дюймовым монитором (1920 × 1080 пикселей) при 60 Гц.

Половина пар «форма / метка» соответствовала инструкции ассоциации и, таким образом, должна рассматриваться как «сопоставление» испытаний; в остальных испытаниях формы и метки были повторно сопряжены, чтобы сформировать испытания «несоответствия». Для испытаний на несоответствие фигура была объединена с одной из других меток (например,g., кружок / «Незнакомец» в нашем примере). Следующий кадр был пустым полем 1000 мс. Участникам предлагалось дать ответ «совпадение» или «несоответствие» как можно быстрее и точнее в течение этого интервала в 1000 мс, нажав одну из двух клавиш на клавиатуре указательным или средним пальцем правой руки. Порядок ответов участников был уравновешен. Затем в центре экрана в течение 500 мс отображалось сообщение обратной связи («правильно», «неправильно» или «слишком медленно»). Участники были проинформированы об их общей точности в конце каждого блока.После 12 практических испытаний было проведено три блока по 60 испытаний. Таким образом, в каждом блоке было 30 попыток сопоставления и 30 попыток несовпадения.

Показатели самообъективности были рассчитаны для времени реакции (RT) и точности, соответственно, для правильных ответов при испытаниях с метками формы. Учитывались только правильные ответы длиной более 200 мс. Все участники имели оценку точности> 0,55 (т. Е. На 5% или более выше вероятности). Самостоятельная предвзятость в отношении RT была выведена из разницы в RT для себя по отношению к незнакомому состоянию, разделенной на сумму двух условий и умноженной на 100 {i.е., 100 × [(незнакомец — я) / (я + незнакомец)]}. Самооценка точности была проиндексирована разницей в производительности для себя по отношению к незнакомому состоянию, деленной на сумму двух условий [то есть (себя — незнакомец) / (я + незнакомец)]. Более высокие баллы по обоим параметрам указывали на более сильную самооценку и, таким образом, были приняты как более сильная когнитивная самоинтеграция.

Ассоциации привычек и идентичностей

Участникам были представлены 80 моделей поведения, которые были выбраны для охвата 10 областей мотивации, связанных с ценностями (см., Шварц, 1992; Bardi and Schwartz, 2003): гедонизм (например, «Наслаждайся фильмом»), стимуляция (например, «Сделай что-нибудь захватывающее»), самостоятельность (например, «Найди что-нибудь сам»), универсализм (например, «Купи экологические продукты »), доброжелательность (например,« Пожертвуйте на благотворительность »), соответствие (например,« Носите то, что модно »), традиции (например,« Посещайте семейные торжества »), безопасность (например,« Убедитесь, что ваша дверь заперта. »), Мощи (например,« Сделай так, чтобы твой голос был услышан ») и достижений (например,« Учеба в выходные »).Участников попросили дать по две оценки каждому поведению. Первая оценка представляла собой частоту выполнения поведения («Как часто вы выполняете это действие»), о которой сообщают сами, что считалось показателем силы привычки. Ответы давались по 5-балльной шкале от «никогда» (1) до «всегда» (5). Вторая оценка касалась того, в какой степени поведение отражало истинное «я» участников. Инструкция должна была указать, «насколько эта деятельность отражает то, кем вы на самом деле являетесь как личность (ваше« истинное я »).Ответы давались по 5-балльной шкале от «совсем нет» (1) до «очень сильно» (5). Для каждого отдельного участника была рассчитана корреляция между частотой и истинными самооценками по 80 типам поведения. Эти корреляции внутри участников рассматривались как мера индивидуальных различий в ассоциациях привычки и идентичности.

Самоуважение

Самоуважение оценивалось по 10-балльной шкале самооценки (Розенберг, 1965). Примеры вопросов: «Я чувствую, что обладаю рядом хороших качеств» и «Я бы хотел больше уважать себя» (закодировано в обратном порядке).Ответы давались по 5-балльной шкале от «не согласен» (1) до «согласен» (5). Баллы были закодированы таким образом, что более высокие числа указывают на более высокую самооценку. Кронбах α составлял 0,85.

Саморегулирующийся фокус

Индивидуальные различия в направленности саморегулирования оценивались по шкале поощрения / профилактики из 18 пунктов (Lockwood et al., 2002). Шкала содержит две подшкалы, измеряющие ориентацию на саморегулирование продвижения и профилактику, соответственно. Примеры ориентировочных заданий по продвижению: «Я часто представляю, как я достигну своих надежд и стремлений» и «Моя главная цель прямо сейчас — реализовать свои амбиции.Примеры профилактических ориентиров: «Я боюсь, что не выполню свои обязанности и обязательства» и «Моя главная цель прямо сейчас — избежать неудач». Ответы давались по 7-балльной шкале от «совсем не верно для меня» (1) до «очень верно для меня» (7). Баллы были закодированы таким образом, чтобы более высокие числа указывали на сильную направленность на продвижение или профилактику. α s Кронбаха составляли 0,87 и 0,73 для подшкал ориентации на продвижение и профилактику, соответственно. Корреляция между двумя подшкалами была 0.42, p <0,001. Чтобы исследовать уникальные отклонения каждой подшкалы, в дальнейших анализах использовались некоррелированные факторные оценки для каждой подшкалы из ротационного факторного анализа Varimax.

Результаты и обсуждение

Корреляция между привычками и идентичностью внутри участников варьировала от -0,19 до 0,89, что свидетельствует о существенных индивидуальных различиях в ассоциациях между привычками и идентичностью. Средняя корреляция составила 0,46. В последующих анализах корреляции «привычка-идентичность» были преобразованы по методу Fisher- Z , хотя результаты были почти идентичными при использовании нетрансформированных корреляций.

В таблице 1 представлены средние значения, стандартные отклонения и корреляции между переменными исследования. На рисунке 1 показаны соответствующие диаграммы рассеяния восьми ключевых корреляций. Результаты показывают, что степень, в которой люди связывают привычки с самоидентификацией, статистически значимо коррелирует как с показателями самообъективов, так и с самооценкой и ориентацией на саморегулирование по продвижению. Кроме того, показатели самооценки статистически значимо коррелировали с самооценкой и ориентацией на продвижение по службе.

Таблица 1 . Средние значения, стандартные отклонения и корреляции (Исследование 1).

Рисунок 1 . (A – H) Диаграммы рассеяния ключевых корреляций в исследовании 1.

Было обнаружено, что чувство идентичности, обусловленное привычками, связано с когнитивными, аффективными и мотивационными аспектами личности. Модель корреляций предполагает, что люди, у которых привычки сильно связаны с чувством идентичности, демонстрируют более сильную когнитивную самоинтеграцию, более высокую самооценку и более сильное стремление к идеальному «я».Обратите внимание, что полученные корреляции были между тремя очень разными типами данных, то есть корреляциями между привычками и идентичностью внутри участников, данными о задержке / точности и самооценками, соответственно, что говорит против завышенных корреляций из-за систематических ошибок и предубеждений социальной желательности.

Исследование 2

В исследовании 1 предполагалось, что в чувстве идентичности подразумеваются привычки, если они связаны с важными целями или ценностями. Исследование 2 было направлено на проверку этого предположения. Мы утверждаем, что ассоциации между привычкой и идентичностью сильнее, если участники подтверждают ценности, которые, как считается, связаны с соответствующими привычками.Таким образом, задача ассоциации между привычкой и идентичностью, которая использовалась в исследовании 1, была представлена ​​при двух условиях. В условиях утверждения ценностей участников попросили для каждого из 80 вариантов поведения указать , почему они будут выполнять это действие, в дополнение к привычке и истинной самооценке. Они могли выбирать между 10 ценностями, которые представляли собой мотивационный континуум циркумплекса ценностей Шварца (1992). Участники в контрольных условиях указали для каждого действия в , в это время дня, когда они, вероятно, будут заниматься этим действием, и могли выбирать между 10 указанными временами.Ожидалось, что внутриучастные корреляции между привычкой и истинными самооценками будут сильнее при подтверждении ценности по сравнению с контрольным условием. Обоснованием было то, что подтверждение ценностей повысит значимость целей, которых придерживаются участники, что, таким образом, приведет к более высоким рейтингам важности.

Метод

Участники и дизайн

Исследование проводилось онлайн через Prolific Academic, британскую платформу для онлайн-исследований.Перед этим исследованием был проведен анализ мощности. Поскольку предыдущих исследований, которые могли бы служить эталоном, нет, мы стремились обнаружить небольшой размер эффекта в двустороннем тесте t между двумя независимыми выборками (Коэна d ≈ 0,25), установив α 0,05 и принимает степень 0,80. Размер выборки, необходимый для этой установки, составлял приблизительно 500. Всего было набрано 500 участников, 482 из которых завершили исследование. Все участники были студентами.Было 307 мужчин и 173 женщины, при этом двое участников не указали пол. Их средний возраст составлял 22 года (SD = 3,07). Информированное согласие было получено от всех участников в соответствии с процедурами, утвержденными ведомственным комитетом по этике (IRB). Участники были случайным образом распределены по критерию подтверждения ценности по сравнению с контрольным условием. На выполнение задачи ушло 15–20 минут. Участникам было выплачено 2,25 фунта стерлингов за их вклад.

Материалы

Задача на установление ассоциации между привычкой и идентичностью содержала те же 80 моделей поведения, которые использовались в исследовании 1.В качестве объяснения рейтингов привычек участникам сказали: «Насколько привычкой для вас является это занятие? Привычка — это то, что вы делаете часто и автоматически ». Затем рейтинги были представлены следующим образом: «Когда у вас есть возможность, как часто и автоматически вы это делаете?» Ответы давались по 5-балльной шкале от «никогда» (1) до «всегда» (5). В качестве объяснения истинных самооценок участникам сказали: «Насколько эта деятельность отражает , кто вы на самом деле как личность? То есть, в какой степени эта деятельность представляет то, что вы считаете своим «истинным я».’”Рейтинги идентичности были затем представлены следующим образом:« Насколько эта деятельность отражает ваше истинное «я»? » Ответы давались по 5-балльной шкале от «совсем нет» (1) до «очень хорошо» (5). Между каждой привычкой и рейтингом идентичности участников в условии подтверждения ценностей попросили выбрать из раскрывающегося меню , почему они будут выполнять задание («Если бы вы сделали это, почему?»). Им были представлены 10 ценностных областей (Schwartz, 1992), которые были кратко объяснены: «Влияние (социальный статус и престиж, контроль над людьми и ресурсами)»; «Достижение (личный успех, компетентность, соответствие высоким стандартам)»; «Удовольствие (наслаждение, чувственное удовлетворение, снисходительность)»; «Волнение (приключения, новизна, поиск проблем, исследование)»; «Независимость (стремление к свободе, независимости, уникальности, творчеству)»; «Благополучие (понимание, толерантность, благополучие людей и природы)»; «Полезно (помогает людям, с которыми вы встречаетесь или с которыми часто общаетесь)»; «Традиция (уважение, приверженность, принятие обычаев культуры или религии)»; «Соответствие (соблюдение правил, оправдание ожиданий других, соблюдение норм)»; «Безопасность (безопасность, гармония, стабильность для себя, других и сообщества в целом).Метки значений и их описания были представлены на странице с инструкциями, в то время как раскрывающееся меню содержало 10 меток значений. В контрольных условиях участникам также было представлено раскрывающееся меню, но их попросили указать , когда они будут выполнять действие («Если бы вы сделали это, в какое время это обычно происходило бы?»). Они могли выбрать одно из следующих 10 раз: 7:00, 9:00, 11:00, 13:00, 15:00, 17:00, 19:00, 21:00, 11:00 и 01:00.

Достоверность манипуляции с утверждением ценностей была проверена в онлайн-исследовании среди 93 участников.Было 38 мужчин и 55 женщин, при этом двое участников не указали пол. Их средний возраст составлял 27 лет (SD = 8,28). Информированное согласие было получено от всех участников в соответствии с процедурами, утвержденными этическим комитетом авторов (IRB). Участникам был представлен случайный выбор 25 из 80 вариантов поведения и случайным образом назначены для подтверждения ценности или условия контроля, описанного выше. По каждому поведению их спрашивали, насколько важным будет для них это занятие по 6-балльной шкале от «совсем нет» (1) до «очень сильно» (6).Были усреднены 25 оценок. Участники в условии подтверждения ценности действительно дали более высокие оценки важности, чем участники в контрольном условии, M -подтверждение значения = 4,02, контроль = 3,73, t (91) = 2,25, p <0,03, Коэна d = 0,47. Это подтвердило обоснованность манипуляции с утверждением ценности.

Результаты и обсуждение

Корреляция между привычками и идентичностью внутри участников в этой выборке варьировалась от -0.21 до 0,99. Средняя корреляция составила 0,69. Медиана корреляции составила 0,71 в условиях подтверждения ценности и 0,65 в условиях контроля. Тест t был проведен после преобразования корреляций Fisher- Z . Разница между двумя условиями была статистически значимой: t (480) = 2,34, p <0,02, Cohen d = 0,21. Результаты были почти идентичны при использовании нетрансформированных оценок: t (480) = 2.58, p <0,01, по Коэну d = 0,23. Этот результат обеспечивает доказательство концепции и предполагает, что ассоциации между привычкой и идентичностью сильнее, если привычки связаны с мотивацией, основанной на ценностях.

Общие обсуждения

Как мы утверждали во введении, привычки не обязательно связаны с идентичностью. Люди различаются по тому, какие привычки они развивают, и, следовательно, какие привычки, если таковые имеются, составляют часть их самоидентификации. Между прочим, мы не хотим утверждать, что непривычное поведение не может быть частью чьей-либо самоидентификации.Наше предположение заключалось в том, что некоторые привычки могут быть более связаны с чувством идентичности, чем другие, а именно те привычки, которые являются воплощением хронических целей или ценностей. В настоящих исследованиях были выбраны привычки, выведенные из основных ценностных сфер (Schwartz, 1992). Поскольку ценности по своей сути являются мотивационными силами, эти привычки с большей вероятностью будут связаны с целями, связанными с ценностями, и с большей вероятностью будут иметь центральное значение для личности и чувства самоидентификации (например, Verplanken and Holland, 2002).Различия в измерении ассоциации между привычкой и идентичностью, использованной в обоих исследованиях, показали, что существуют индивидуальные различия в степени, в которой люди связывают привычки с самоидентификацией. В исследовании 1 эта вариация коррелировала с когнитивной самоинтеграцией (самооценкой), самооценкой и ориентацией на саморегулирование в стиле продвижения. Исследование 2 продемонстрировало, что ассоциации между привычкой и идентичностью сильнее, когда они явно рассматриваются как воплощения ценностей, что подтверждает предположение о том, что ценностные привычки подразумеваются в чувстве самоидентификации.

Корреляции, обнаруженные в исследовании 1, согласуются с интегрированными рамками «я», предложенными Kuhl et al. (2015) и Суи и Гу (2017), в которых подчеркивается взаимодействие между когнитивными, аффективными и мотивационными аспектами личности для управления поведением. Корреляции с ассоциациями «привычка-идентичность» предполагают, что восприятие себя как действия, отвечающего важным целям, может быть частью такой сети и, таким образом, может усиливать чувство собственного достоинства и представлять стремление к «идеальному я».Последнее также может быть источником положительных эмоциональных переживаний, поскольку положительные эмоции и более высокая самооценка являются следствием успешной саморегуляции, ориентированной на продвижение (например, Higgins, 1998). В соответствии с этим разрушение внутренних ассоциаций между собой и позитивностью приводит к снижению производительности в самопознании (Ma and Han, 2010), а негативное настроение вызывает снижение эффекта самоопределения приоритетов в восприятии (Sui et al., 2016). Kuhl et al. (2015) рассматривали самопозитивность и внутреннюю безопасность как одну из функциональных характеристик интегрированного «я».Положительные отношения, обнаруженные в исследовании 1, могут, таким образом, указывать на то, что Роджерс (1961) охарактеризовал как характеристику «полностью функционирующего человека», то есть того, кто стремится полностью реализовать свой потенциал. Хотя отдельные компоненты, включенные в это исследование, интересны сами по себе, очевидные взаимосвязи между этими различными частями данных предполагают такую ​​более целостную интегративную структуру. Самовосприятие привычек и связанных с ними ощущений идентичности может, таким образом, играть роль в этой системе, по крайней мере, в той степени, в которой было развито интегрированное «я».Однако следует отметить, что сильное интегрированное Я не обязательно позитивное или полезное, но может также характеризовать людей, которые сильно бредят или связаны с нарциссизмом и самовозвеличиванием. Но и у этих людей самовосприятие привычек может поддерживать такие убеждения.

Важный вопрос — каковы именно механизмы, лежащие в основе интегрированного «я». Другими словами, какова динамика, которая управляет отношениями между поведенческими, когнитивными, аффективными и мотивационными аспектами интегрированного «я»? Корреляционные данные исследования 1, демонстрируя отношения между этими сущностями, оставляют без ответа вопросы причинно-следственной связи.Например, способствуют ли более сильные ассоциации привычки и идентичности более сильной когнитивной самоинтеграции и положительному самочувствию, или люди с сильным интегрированным «я» и высокой самооценкой становятся более внимательными к тому, что они делают, чтобы реализовать свое идеальное «я»? Многообещающий подход к моделированию этих отношений обеспечивается моделями процесса управления, которые описывают, как люди саморегулируются с точки зрения поведения, познания, аффекта и мотивации (например, Carver and Scheier, 1998; Vohs and Baumeister, 2017).Хотя разработка этих моделей выходит за рамки данной статьи, они описывают процессы, которые разворачиваются, когда люди испытывают несоответствия между текущим состоянием и целью. Такими целями могут быть моральные ценности, составляющие часть истинного «я». Если и когда личность активируется, привычки могут выполнять разные роли в модели процесса управления, например, как способ уменьшить воспринимаемое несоответствие между текущим состоянием и целью и, таким образом, вызвать положительный эффект. Привычки также могут выступать в качестве стандарта, по которому оценивается достижение цели, что может вызывать положительные или отрицательные чувства, в зависимости от результата такой операции.Другая возможная роль привычек — это механизм, с помощью которого разум расставляет приоритеты в действиях из ряда вариантов, которые могут привести к достижению цели (например, Verplanken et al., 1994).

В обоих исследованиях мы коррелировали рейтинги привычек участников со степенью, в которой они воспринимали это поведение как часть своего истинного «я». В то время как истинное Я воспринимается как сугубо личное и имеет фундаментальное значение для того, кем человек себя считает (например, De Freitas et al., 2018), содержание моральных убеждений, лежащих в основе истинного Я, прочно закреплено в культуре. человек принадлежит (e.г., De Freitas et al., 2017). Это делает истинное Я по своей сути социальной конструкцией. Конкретная привычка (например, помощь пожилому человеку) может, таким образом, представлять собой образ действий, посредством которого выражается культурно обусловленная моральная ценность (доброжелательность). Привычки, прочно связанные с моральными ценностями, могут, таким образом, служить ориентирами для оценки не только самого себя, но и делать выводы и даже суждения о личности, психическом состоянии или поведении других людей (например, Newman et al., 2014, 2015 ; Де Фрейтас и др., 2018).

Ограничение настоящих исследований состоит в том, что по очевидной причине предотвращения перегрузки для участников оценки привычек и идентичности для 80 моделей поведения должны были быть ограничены измерением по одному пункту, в то время как по психометрическим причинам это не идеально. Связанное с этим и, возможно, более фундаментальное ограничение заключается в том, что одноэлементные меры поведенческой частоты оставляют место для аргумента, который мы измеряли частым, повторяющимся или знакомым поведением, которое может быть или не быть привычным в соответствии с современными определениями привычки.Это было в некоторой степени спасено в исследовании 2 путем оценки того, насколько «часто и автоматически» выполнялось поведение (но см. Gardner and Tang, 2014). Хотя мы признаем это ограничение, в многочисленных исследованиях, в которых использовался Индекс привычек самоотчета (Verplanken and Orbell, 2003), который содержит элементы, оценивающие опыт повторения, а также автоматичность, эти два компонента сильно коррелированы.

Как следствие, настоящее исследование вносит вклад в обсуждение Индекса самооценки привычек (SRHI; Verplanken and Orbell, 2003).Один из 12 пунктов этой шкалы относится к самоидентификации («Поведение X — это то, что обычно я»). Обсуждается вопрос о том, должен ли этот пункт быть частью самооценки привычки (например, Gardner et al., 2012; Rebar et al., 2018). Помимо того факта, что этот пункт неизменно демонстрирует высокую корреляцию между заданием и общей шкалой, настоящие результаты подтверждают валидность пункта как части SRHI.

Понимание взаимосвязи между привычкой и идентичностью может иметь важные последствия для вмешательств по изменению поведения, в частности, на продолжительность изменения, если вмешательство будет успешным.Чтобы изменение поведения сохранялось с течением времени, может потребоваться выполнение двух условий. Первый — превратить новое поведение в привычку, то есть поведение, которое выполняется часто и автоматически (например, Rothman et al., 2009; Walker et al., 2015; Gardner and Lally, 2018). Но во-вторых, долгосрочное поддержание поведения может быть улучшено, если привычка становится частью самоидентификации человека. Например, Уэст (2006) утверждает, что самоидентификация может быть основным двигателем изменения поведения и, что важно, поддержания вновь приобретенного поведения (например,г., Томбор и др., 2015). Таким образом, настоящие исследования могут указать на захватывающее новое направление в разработке более эффективных вмешательств по изменению поведения, а именно не только изменение поведения как такового, но и превращение нового поведения в привычки, встроенные в контекст самоидентификации, и, таким образом, извлечение выгоды из интегрированного я. фреймворк.

Заключение

Некоторые привычки служат целям самоидентификации, в частности, когда они рассматриваются в контексте связанных с собой целей или центральных ценностей.Самость может функционировать как субъективный центр тяжести, включая когнитивные, аффективные, мотивационные и поведенческие аспекты (например, Sui, 2016). Сила этой «гравитационной силы» различается у разных людей. Некоторым самость кажется относительно слабо собранной структурой, тогда как для других она имеет гораздо более сильную связность. Настоящие исследования показывают, что для последнего типа людей привычки могут играть роль в этой структуре и, таким образом, составлять часть самоидентификации.

Заявление об этике

Это исследование было проведено в соответствии с рекомендациями Британского психологического общества с письменного информированного согласия всех субъектов.Все субъекты дали письменное информированное согласие в соответствии с Хельсинкской декларацией. Протокол был одобрен этическим комитетом факультета психологии Университета Бата (номера ссылок № 17-266 и № 18-235 для исследований 1 и 2, соответственно).

Авторские взносы

BV и JS внесли равный вклад в исследование и рукопись.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Авторы благодарят Анну Гладвин, Викнеша Дживачандрана и Имоджен Ормстон за их вклад в программирование и сбор данных, а также Еву Легран и Грега Майо за их проницательные комментарии.

Сноски

Список литературы

Айзен И. (1991). Теория запланированного поведения. Орган. Behav. Гм. Decis. Процесс. 50, 179–211. DOI: 10.1016 / 0749-5978 (91)

-T

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Альбини, В., Батлер, Л. Т., Трейл, В. Б., Кеннеди, О. Б. (2018). Понимание потребления фруктов и овощей детьми и подростками: вклад аффекта, самооценки и силы привычки. Аппетит 120, 398–408. DOI: 10.1016 / j.appet.2017.09.018

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Барди А. и Шварц С. Х. (2003). Ценности и поведение: сила и структурные отношения. Личный. Soc. Psychol. Бык. 29, 1207–1220.DOI: 10.1177 / 0146167203254602

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Блази А. (1994). «Моральная идентичность: ее роль в нравственном функционировании» в Фундаментальные исследования нравственного развития . изд. Б. Пука (Нью-Йорк: издательство Garland), 168–179.

Google Scholar

Беркли, Э., Кертис, Дж., Беркли, М., и Хатвани, Т. (2015). Слияние целей: интеграция целей в рамках самооценки. Самоидентификация 14, 348–368. DOI: 10.1080 / 15298868.2014.1000959

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Карвер К. С. и Шайер М. (1998). О саморегуляции поведения . (Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета).

Google Scholar

Чарнг, Х.-В., Паллиавин, Дж. А., и Каллеро, П. Л. (1988). Ролевая идентичность и аргументированное действие в прогнозировании повторяющегося поведения. Soc. Psychol. Q. 51, 303–317. DOI: 10.2307 / 2786758

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Де Фрейтас, Дж., Цикера, М., Гроссманн, И., и Шлегель, Р. (2018). Нравственное благополучие — это суть личности. Trends Cogn. Sci. 22, 739–740. DOI: 10.1016 / j.tics.2018.05.006

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Деци, Э. Л., и Райан, Р. М. (1991). «Мотивационный подход к себе: интеграция в личность» в Симпозиуме Небраски по мотивации: Перспективы мотивации . Vol. 38, изд. Р. Динстбьер (Линкольн: Университет Небраски), 237–288.

Google Scholar

Фишбейн М. и Айзен И. (1975). Убеждение, отношение, намерение и поведение: введение в теорию и исследования . (Ридинг, Массачусетс: Эддисон-Уэсли).

Google Scholar

Галла Б. М., Дакворт А. Л. (2015). Больше, чем сопротивление искушению: полезные привычки определяют взаимосвязь между самоконтролем и положительными жизненными результатами. J. Pers. Soc. Psychol. 109, 508–525. DOI: 10.1037 / pspp0000026

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гарднер, Б.(2015). Обзор и анализ использования «привычки» в понимании, прогнозировании и влиянии на поведение, связанное со здоровьем. Health Psychol. Ред. 9, 277–295. DOI: 10.1080 / 17437199.2013.876238

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гарднер Б., де Брюйн Г.-Дж. и Лалли П. (2012). Привычка, идентичность и повторяющиеся действия: перспективное исследование пьянства у британских студентов. Br. J. Health Psychol. 17, 565–581. DOI: 10.1111 / j.2044-8287.2011.02056.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гарднер Б. и Лалли П. (2013). Усиливает ли внутренняя мотивация привычку к физической активности? Моделирование отношений между самоопределением, прошлым поведением и силой привычки. J. Behav. Med. 36, 488–497. DOI: 10.1007 / s10865-012-9442-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гарднер Б. и Лалли П. (2018). «Моделирование формирования привычки и ее детерминанты» в Психология привычки: теория, механизмы, изменения и контексты .изд. Б. Верпланкен (Чам, Швейцария: Springer), 207–229.

Google Scholar

Гарднер Б. и Танг В. (2014). Размышление о неотражающем действии: поисковое размышление вслух о показателях привычки к самоотчету. Br. J. Health Psychol. 19, 258–273. DOI: 10.1111 / bjhp.12060

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Gatersleben, B., Murtagh, N., and Abrahamse, W. (2014). Ценности, идентичность и экологическое поведение. Contemp. Soc. Sci. 9, 374–392. DOI: 10.1080 / 21582041.2012.682086

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гринвальд, А. Г. (1980). Тоталитарное эго: фабрикация и пересмотр личной истории. Am. Psychol. 35, 603–618. DOI: 10.1037 / 0003-066X.35.7.603

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хиггинс, Э. Т. (1998). Поощрение и профилактика: регулятивная направленность как мотивационный принцип. Adv. Exp. Soc. Psychol. 30, 1–46.DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60381-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хитлин, С. (2003). Ценности как ядро ​​личной идентичности: установление связей между двумя теориями «я». Soc. Psychol. Q. 66, 118–137. DOI: 10.2307 / 1519843

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ху, X., Бергстрём, З. М., Боденхаузен, Г. В., и Розенфельд, Дж. П. (2015). Подавление нежелательных автобиографических воспоминаний снижает их автоматическое влияние: данные электрофизиологии и неявный тест автобиографической памяти. Psychol. Sci. 26, 1098–1106. DOI: 10.1177 / 0956797615575734

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Халси, Т. Л., и Хэмпсон, П. Дж. (2014). Моральный опыт. New Ideas Psychol. 34, 1–11. DOI: 10.1016 / j.newideapsych.2014.02.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонсон, Дж. Т., Робинсон, М. Д., и Митчелл, Э. Б. (2004). Выводы об истинном «я»: когда действия говорят больше, чем ментальные состояния? Дж.Чел. Soc. Psychol. 87, 615–630. DOI: 10.1037 / 0022-3514.87.5.615

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коул, С. Л., и Кул, Дж. (2003). В поисках настоящего себя: функциональная перспектива оптимальной самооценки и подлинности. Psychol. Inq. 14, 43–48. DOI: 10.1207 / S15327965PLI1401_02

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Куль, Дж., Квирин, М., и Кул, С. Л. (2015). Быть кем-то: интегрированное Я как нейропсихологическая система. Soc. Личное. Psychol. Компас 9, 115–132. DOI: 10.1111 / spc3.12162

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Линдгрен, К. П., Соседи, К., Тичман, Б. А., Гассер, М. Л., Кайсен, Д., Норрис, Дж. И др. (2015). Привычка не делает прогнозы сильнее: скрытые алкогольные ассоциации и привычка однозначно предсказывают употребление алкоголя. Наркоман. Behav. 45, 139–145. DOI: 10.1016 / j.addbeh.2015.01.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Локвуд, П., Джордан, К. Х., и Кунда, З. (2002). Мотивация положительными или отрицательными образцами для подражания: сфера регулирования определяет, кто нас больше всего вдохновит. J. Pers. Soc. Psychol. 83, 854–864. DOI: 10.1037 / 0022-3514.83.4.854

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ма, Ю., и Хан, С. (2010). Почему мы реагируем на себя быстрее, чем на других? Теория неявной положительной ассоциации самоудовлетворения во время неявного распознавания лиц. J. Exp. Psychol. Гм.Восприятие. Выполнять. 36, 619–633. DOI: 10.1037 / a0015797

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маккарти, М. Б., Коллинз, А. М., Флаэрти, С. Дж., И Маккарти, С. Н. (2017). Привычка к здоровому питанию: роль в целях, идентичности и самоконтроле? Psychol. Отметка. 34, 772–785. DOI: 10.1002 / март 21021

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Муртаг, Н., Гатерслебен, Б., и Уззелл, Д. (2012). Угроза самоидентификации и сопротивление изменениям: свидетельства регулярного поведения в поездках. J. Environ. Psychol. 32, 318–326. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2012.05.008

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нил, Д., Вуд, В., Лабрек, Дж. С., и Лалли, П. (2012). Как привычки определяют поведение? Воспринимаемые и фактические триггеры в повседневной жизни. J. Exp. Soc. Psychol. 48, 492–498. DOI: 10.1016 / j.jesp.2011.10.011

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ньюман Г. Э., Блум П. и Нобе Дж. (2014). Ценностные суждения и истинное Я. Личный. Soc. Psychol. Бык. 40, 203–216. DOI: 10.1177 / 0146167213508791

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ng, N., Weinehall, L., and Ohman, A. (2007). «Если я не курю, я не мужчина»: взгляды индонезийских мальчиков-подростков на курение. Health Education. Res. 22, 794–804. DOI: 10.1093 / her / cyl104

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Rebar, A. L., Gardner, B., Rhodes, R. E., and Verplanken, B. (2018).«Измерение привычки» в Психология привычки: теория, механизмы, изменения и контексты . изд. Б. Верпланкен (Чам, Швейцария: Springer), 31–49.

Google Scholar

Райз, Дж., Ширан, П., Хуккельберг, С. (2010). Роль самоидентификации в теории запланированного поведения: метаанализ. J. Appl. Soc. Psychol. 40, 1085–1105. DOI: 10.1111 / j.1559-1816.2010.00611.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роджерс, К.Р. (1961). Как стать личностью: взгляд терапевта на психологию . (Бостон, Массачусетс: Houghton Mifflin).

Google Scholar

Розенберг, М. (1965). Общество и самооценка подростков . (Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета).

Google Scholar

Ротман, А. Дж., Ширан, П., и Вуд, В. (2009). Рефлективные и автоматические процессы в инициировании и поддержании диетических изменений. Ann. Behav. Med. 38 (Приложение 1), S4 – S17.DOI: 10.1007 / s12160-009-9188-3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шлегель Р. Дж., Хикс Дж. А., Арндт Дж. И Кинг Л. А. (2009). Собственное Я: доступность истинной самооценки и смысл жизни. J. Pers. Soc. Psychol. 96, 473–490. DOI: 10.1037 / a0014060

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, С. Х. (1992). Универсалии в содержании и структуре ценностей: теория и эмпирические тесты в 20 странах мира. Adv. Exp. Soc. Psychol. 25, 1–65. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60281-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Седикидес, К., и Грин, Дж. Д. (2009). Память как механизм самозащиты. Soc. Личное. Psychol. Компас 3, 1055–1068. DOI: 10.1111 / j.1751-9004.2009.00220.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шелдон К. М. и Эллиот А. Дж. (1999). Стремление к цели, удовлетворение потребностей и долгосрочное благополучие: модель самосогласования. J. Pers. Soc. Psychol. 76, 482–497. DOI: 10.1037 / 0022-3514.76.3.482

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Strohminger, N., Knobe, J., and Newman, G. (2017). Истинное «я»: психологическая концепция, отличная от «я». Перспектива. Psychol. Sci. 12, 551–560. DOI: 10.1177 / 1745691616689495

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Strohminger, N., and Nichols, S. (2014). Сущностное моральное «я». Познание 131, 159–171. DOI: 10.1016 / j.cognition.2013,12.005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Суй Дж., Хе Х. и Хамфрис Г. У. (2012). Эффекты восприятия социальной значимости: данные о влиянии самоопределения приоритетов на перцептивное соответствие. J. Exp. Psychol. Гм. Восприятие. Выполнять. 38, 1105–1117. DOI: 10.1037 / a0029792

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Суй Дж., Орлинг Э. и Хамфрис Г.W. (2016). Негативная музыка разрушает самооценку и вознаграждает предубеждения в восприятии. Q. J. Exp. Psychol. 69, 1438–1448. DOI: 10.1080 / 17470218.2015.1122069

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Томбор И., Шахаб Л., Хербек А., Нил Дж., Мичи С. и Уэст Р. (2015). Идентичность курильщика и ее потенциальная роль в курении молодых людей: метаэтнография. Health Psychol. 34, 992–1003. DOI: 10.1037 / hea0000191

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Б.Verplanken (ред.) (2018). Психология привычки: теория, механизмы, изменения и контексты . (Чам, Швейцария: Springer).

Google Scholar

Верпланкен, Б., Аартс, Х.А.Г. (1999). Привычка, отношение и запланированное поведение: привычка — пустая конструкция или интересный случай автоматизма? Eur. Rev. Soc. Psychol. 10, 101–134. DOI: 10.1080 / 14792779943000035

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Verplanken, B., Aarts, H., ван Книппенберг, А., и ван Книппенберг, К. (1994). Отношение к общей привычке: предшественники выбора способа передвижения. J. Appl. Soc. Psychol. 24, 285–300. DOI: 10.1111 / j.1559-1816.1994.tb00583.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Verplanken, B., и Holland, R. W. (2002). Мотивированное принятие решений: влияние активации и самоцентрированности ценностей на выбор и поведение. J. Pers. Soc. Psychol. 82, 434–447. DOI: 10.1037 / 0022-3514.82.3.434

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Verplanken, B., and Orbell, S. (2003). Размышления о прошлом поведении: показатель силы привычки в самооценке. J. Appl. Soc. Psychol. 33, 1313–1330. DOI: 10.1111 / j.1559-1816.2003.tb01951.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Verplanken, B., and Roy, D. (2016). Расширение прав и возможностей вмешательств по продвижению устойчивого образа жизни: проверка гипотезы о прерывании привычки в полевом эксперименте. J. Environ. Psychol. 45, 127–134. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2015.11.008

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Виньоль, В. Л. (2011). «Мотивы идентичности» в Справочнике идентичности . Теория и исследования . ред. С. Дж. Шварц, К. Люкс и В. Л. Виньолес (Нью-Йорк: Springer), 403–432.

Google Scholar

К. Д. Вохс и Р. Ф. Баумейстер (ред.) (2017). Справочник по саморегулированию. 3-е изд. (Нью-Йорк: Гилфорд).

Google Scholar

Уокер, И., Томас, Г. О., Верпланкен, Б. (2015). От старых привычек трудно избавиться: формирование и распад привычки путешествовать во время переезда в офис. Environ. Behav. 47, 1089–1106. DOI: 10.1177 / 0013916514549619

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вест Р. (2006). Теория наркозависимости . (Оксфорд: Блэквелл).

Google Scholar

Вуд, В., и Рюнгер, Д. (2016). Психология привычки. Annu. Rev. Psychol. 67, 11.1–11.26. DOI: 10.1146 / annurev-psycho-122414-033417

CrossRef Полный текст | Google Scholar

компонентов отношения — отношения

Считается, что установки состоят из трех компонентов: аффективный компонент (чувства), поведенческий компонент (влияние отношения на поведение) и когнитивный компонент (убеждения и знания).

Отношение — это наша оценка человека, идеи или объекта. Обычно отношение бывает благоприятным или неблагоприятным, позитивным или негативным. Их также можно определить как приобретенную привычку реагировать на социальные стимулы. Отношения формируются из трех компонентов; аффективные, поведенческие и когнитивные.

Аффективный компонент отношения связан с чувствами или эмоциями человека в их формировании отношения к человеку или объекту. Если вы относитесь к кому-то более положительно, вы, скорее всего, отнесетесь к нему положительно.

Когнитивный компонент относится к нашим убеждениям и знаниям о ком-то или ситуации, которые формируют наше отношение. Например, если вы знаете, что собаки кусаются, а это опасно, вы измените свое отношение к собакам, когда увидите их, потому что знаете о них.

Последний компонент — поведенческий. Этот компонент включает в себя наши действия по отношению к человеку или ситуации. Например, если у нас позитивное поведение на работе и есть позитивная среда, у нас больше шансов вести себя продуктивно.

Практические вопросы

Академия Хана

Официальная подготовка MCAT (AAMC)

Практический экзамен 2 Раздел P / S Отрывок 4 Вопрос 19

Практический экзамен 4 Раздел P / S Отрывок 7 Вопрос 34

Ключевые точки

• Отношение — это наша оценка человека, идеи или объекта. Обычно отношение бывает положительным или отрицательным и включает аффективные, поведенческие и когнитивные компоненты.

Ключевые термины

отношение : положительная или отрицательная оценка людей, предметов, событий или идей в своем окружении

(PDF) Осмысление и вмешательство в аффективные детерминанты поведения в отношении здоровья

Джонсон, Б. Т., Скотт-Шелдон, Л. А., и Кэри, М. П. (2010). Мета-синтез поведения в отношении здоровья

метаанализ изменений. Американский журнал общественного здравоохранения, 100 (11), 2193–2198. DOI: 10.2105 /

AJPH.2008. 155200

Канеман Д., Динер Э. и Шварц Н. (ред.). (1999). Благополучие: основы гедонической психологии

. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рассел Сейдж.

Канеман Д., Ваккер П. П. и Сарин Р. (1997). Вернуться к Бентам? Исследования опытной утилиты

. Ежеквартальный журнал экономики, 112 (2), 375–405. DOI: 10.1162 / 003355397555235

Кивиниеми, М. Т., и Класко-Фостер, Л. Б. (2018). Модель поведенческих аффективных ассоциаций. В

Д.М. Уильямс, Р. Э. Родс и М. Т. Коннер (редакторы), Аффективные детерминанты поведения в отношении здоровья

(стр. 185–203). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Кивиниеми, М. Т., Фосс-Хумке, А. М., и Зейферт, А. Л. (2007). Как я отношусь к поведению?

Взаимодействие аффективных ассоциаций с поведением и когнитивными убеждениями как влияние на поведение, вызывающее физическую активность. Психология здоровья, 26 (2), 152–158. DOI: 10.1037 / 0278-6133.26.2.152

Ларсен, Р.Дж. (2000). К науке о регулировании настроения. Психологическое исследование, 11 (3), 129–141.

DOI: 10.1207 / S15327965PLI1103_01

Лазарус Р. С. (1993). Теория преодоления и исследования: прошлое, настоящее и будущее. Психосоматика

Медицина, 55 (3), 234–247. DOI: 10.1097 / 00006842-199305000-00002

Льюис, М., Хэвиленд-Джонс, Дж. М. и Барретт, Л. Ф. (ред.). (2008). Справочник эмоций (3-е изд.).

Нью-Йорк, Нью-Йорк: Гилфорд.

Левенштейн, Г. Ф., Вебер, Э.У., Хзее, К. К., и Уэлч, Н. (2001). Риск как чувства. Психологический

Вестник, 127 (2), 267–286. DOI: 10.1037 / 0033-2909.127.2.267

Manstead, A. S. R., Frijda, N., & Fischer, A. (Eds.). (2004). Чувства и эмоции: Симпозиум Amsterdam

. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Маккарти, Д. Э., Кук, Дж. У., Лейро, Т. М., Минами, Х. и Болд, К. У. (2018). Аффективные детерминанты

курения. В Д. М. Уильямс, Р. Э. Родс и М.Т. Коннер (ред.), Аффективные детерминанты

поведения в отношении здоровья (стр. 286–312). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

МакИчан, Р., Тейлор, Н., Харрисон, Р., Лоутон, Р., Гарднер, П., и Коннер, М. (2016). Мета-анализ

подхода к обоснованным действиям (RAA) для понимания поведения в отношении здоровья. Анналы

Поведенческая медицина, 50 (4), 592–612. DOI: 10.1007 / s12160-016-9798-4

Меллерс Б. А., Шварц А. Г., Хо К. и Ритов И. (1997). Теория влияния решений: эмоциональные реакции на результаты рискованных вариантов.Психологическая наука, 8 (6), 423–429. DOI: 10.1111 / j.

1467-9280.1997.tb00455.x

Мичи, С., Уэст, Р., и Спринг, Б. (2013). От теории к практике и обратно в социальную психологию и психологию здоровья

. Психология здоровья, 32 (5), 581–585. DOI: 10.1037 / a0030205

Моррис, В. Н. (1999). Система настроения. У Д. Канемана, Э. Динера и Н. Шварца (редакторы), Well-

: Основы гедонической психологии (стр. 169–189). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Рассел-Сейдж.

Моррис, В. Н. и Рейли, Н. П. (1987). К саморегуляции настроения: теория и исследования.

Мотивация и эмоции, 11 (3), 215–249. DOI: 10.1007 / BF01001412

О’Лири, Д., Сури, Г., и Гросс, Дж. Дж. (2018). Снижение поведенческих факторов риска рака: перспектива регулирования Impact

. Психология и здоровье, 33,17–39. DOI: 10.1080 / 08870446.2017.1314480

Painter, J. E., Borba, C. P., Hynes, M., Mays, D., & Glanz, K. (2008). Использование теории в здравоохранении

исследования поведения с 2000 по 2005 год: систематический обзор.Анналы поведенческой медицины,

35 (3), 358–362. DOI: 10.1007 / s12160-008-9042-y

Прествич, А., Снихотта, Ф. Ф., Уиттингтон, К., Домбровски, С. У., Роджерс, Л., и Мичи, С. (2014).

Влияет ли теория на эффективность вмешательств, связанных со здоровьем? Мета-анализ.

Психология здоровья, 33 (5), 465–474. DOI: 10.1037 / a0032853

Prochaska, J. O., & DiClemente, C. C. (1983). Этапы и процессы самоизменения курения:

К интегративной модели изменения.Журнал консалтинговой и клинической психологии, 51 (3),

390–395. DOI: 10.1037 // 0022-006X.51.3.390

Риз, Э. Д., Йи, Дж. Й., Белл, Р. П., и дочери, С. Б. (2018). Роль негативного аффекта в течении

расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ. В Д. М. Уильямс, Р. Э. Родс и М. Т. Коннер (ред.),

Аффективные детерминанты поведения в отношении здоровья (стр. 313–333). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

ПСИХОЛОГИЯ И ЗДОРОВЬЕ 1279

Аффективные детерминанты поведения в отношении здоровья — Дэвид М.Уильямс, Райан Э. Родс, Марк Т. Коннер

Кристен Г. Андерсон
Департамент психологии
Рид-колледж
Портленд, штат Орегон, США

Остин С. Болдуин
Департамент психологии
Южный методистский университет
Даллас, Техас, США

Райан П. Белл
Департамент психологии и неврологии
Университет Северной Каролины — Чапел-Хилл
Чапел-Хилл, Северная Каролина, США

Кристен В. Болд
Департамент психиатрии
Йельский университет
Нью-Хейвен, Коннектикут, США

Чармейн Борг
Департамент клинической психологии и экспериментальной психопатологии
University of Гронинген
Гронинген, Нидерланды

Анджела Д.Брайан
Департамент психологии и неврологии
Колорадский университет в Боулдере
Боулдер, Колорадо, США

Джессика У. Кук
Медицинский факультет
Школа медицины и общественного здравоохранения Университета Висконсина
Мэдисон, Висконсин, США

Марк Т. Коннер
Школа психологии
Университет Лидса
Лидс, Англия, Великобритания

Натан Дж. Конседин
Департамент психологической медицины
Оклендский университет
Окленд, Новая Зеландия

Эллиот Дж.Coups
Институт рака Рутгерса Нью-Джерси;
Медицинский факультет
Университет Рутгерса
Нью-Брансуик, Нью-Джерси, США;

Стейси Б. Дочери
Департамент психологии и неврологии
Университет Северной Каролины-Чапел-Хилл
Чапел-Хилл, Северная Каролина, США

Эшли К. Дэй
Ратгерский онкологический институт Нью-Джерси
Рутгерский университет
Нью-Брансуик, Нью-Джерси, США ;
Школа психологии
Университет Аделаиды
Аделаида, Австралия

Дениз де Риддер
Департамент психологии
Утрехтский университет
Утрехт, Нидерланды

Пантелеймон Эккекакис
Департамент кинезиологии
Iowa State University
Ames9, IA М.Эллис
Программа поведенческих исследований
Национальный институт рака
Роквилл, Мэриленд, США

Кэтрин Эверс
Департамент социальных и поведенческих наук
Утрехтский университет
Утрехт, Нидерланды

Сара В. Фельдштейн Юинг
Департамент детской и подростковой психиатрии
Университет здоровья и науки
Портленд, штат Орегон, США

Имонн Фергюсон
Школа психологии
Ноттингемский университет
Ноттингем, Англия, Великобритания

Ребекка А.Феррер
Программа поведенческих исследований
Национальный институт рака
Роквилл, Мэриленд, США

Джеффри Т. Фонг
Департамент психологии
Университет Ватерлоо
Ватерлоо, Онтарио, Канада

Ариэль С. Гиллман
Департамент психологии и неврологии
University of Колорадо Боулдер
Боулдер, Колорадо, США

Питер М. Голлвитцер
Департамент психологии
Нью-Йоркский университет
Нью-Йорк, Нью-Йорк, США;
Департамент психологии
Университет Констанца
Констанц, Германия

Саманта М.Грей
Школа физических упражнений и медицинского образования
Университет Виктории
Виктория, Британская Колумбия, Канада

Мартин С. Хаггер
Школа психологии и патологии речи
Университет Кертина
Перт, Австралия;
Факультет спорта и медицинских наук
Университет Ювяскюля
Ювяскюля, Финляндия

Питер А. Холл
Школа общественного здравоохранения и систем здравоохранения
Университет Ватерлоо
Ватерлоо, Онтарио, Канада

Наташа С.Хансен
Департамент психологии и неврологии
Колорадский университет в Боулдере
Боулдер, Колорадо, США

Марк Э. Хартман
Департамент кинезиологии
Государственный университет штата Айова
Эймс, Айова, США
Джейн Хейхо
Брэдфордский институт медицинских исследований
Брэдфорд, Англия, Великобритания

Бернхард Хоммель
Департамент психологии
Лейденский университет
Лейден, Нидерланды

Марк Т. Кивиниеми
Школа общественного здравоохранения и медицинских профессий
SUNY-Buffalo
Buffalo, NY, USA

Lynne Klasko-Foster
Школа общественного здравоохранения и медицинских профессий
SUNY-Buffalo
Buffalo, NY, USA

Matthew A.Ладвиг
Кафедра кинезиологии
Государственный университет Айовы
Эймс, Айова, США

Ребекка Лоутон
Институт психологических наук
Университет Лидса
Лидс, Англия, Великобритания;
Bradford Institute for Health Research
Bradford, England, UK

Teresa M. Leyro
Department of Psychology
Rutgers University
New Brunswick, NJ, USA

Cassandra J. Lowe
School of Public Health and Health Systems
University of Waterloo
Ватерлоо, Онтарио, Канада

Барбара Массер
Школа психологии
Квинслендский университет
Брисбен, Австралия

Даниэль Э.Маккарти
Медицинский факультет
Медицинский факультет и общественное здравоохранение Университета Висконсина
Мэдисон, Висконсин, США

Харука Минами
Департамент психологии
Фордхэмский университет
Бронкс, Нью-Йорк, США

Габриэле Эттинген
Департамент психологии
Нью-Йоркского университета
Нью-Йорк, Нью-Йорк, США;
Департамент психологии
Гамбургский университет
Гамбург, Германия

Клео Протогеру
Школа психологии и патологии речи
Университет Кертина
Перт, Австралия;
Департамент психологии
Кейптаунский университет
Кейптаун, Южная Африка

Элизабет Д.Риз
Департамент психологии и неврологии
Университет Северной Каролины-Чапел-Хилл
Чапел-Хилл, Северная Каролина, США

Лиза М. Рейнольдс
Департамент психологической медицины
Оклендский университет
Окленд, Новая Зеландия

Райан Э. Родс
Школа наук о физических упражнениях, физическом воспитании и оздоровлении
Университет Виктории
Виктория, Британская Колумбия, Канада

Маргарита Сала
Департамент психологии
Южный методистский университет
Даллас, Техас, США

Эльске Салеминк
Департамент психологии
Амстердамский университет
Амстердам, Нидерланды

Paschal Sheeran
Gillings School of Global Public Health
University of North Carolina-Chapel Hill
Chapel Hill, NC, USA

Bram Van Bockstaele
Департамент психологии
Амстердамский университет
Амстердам, Нидерланды

Томас Л.Уэбб
Департамент психологии
Шеффилдский университет
Шеффилд, Англия, Великобритания

Рейнаут У. Вирс
Департамент психологии
Амстердамский университет
Амстердам, Нидерланды

Дэвид М. Уильямс
Школа общественного здравоохранения
Браунский университет
Провиденс , RI, США

Дженнифер Йи
Департамент психологии и неврологии
Университет Северной Каролины-Чапел-Хилл
Чапел-Хилл, Северная Каролина, США

Захари Зенко
Департамент кинезиологии
Государственный университет Айовы
Эймс, Айова, США

У мышей с дефицитом B7-h2 и мышей дикого типа из-за хронического сужения не влияет на аффективное и когнитивное поведение | BMC Neuroscience

1.

Treede RD, Jensen TS, Campbell JN, Cruccu G, Dostrovsky JO, Griffin JW, et al. Невропатическая боль: новое определение и система оценок для клинических и исследовательских целей. Неврология. 2008. 70 (18): 1630–5.

CAS PubMed Статья Google ученый

2.

Аттал Н., Лантери-Минет М., Лоран Б., Ферманиан Дж., Бухасира Д. Специфическое бремя невропатической боли: результаты общенационального исследования во Франции. Боль. 2011. 152 (12): 2836–43.

PubMed Статья Google ученый

3.

Дуэнас М., Охеда Б., Салазар А., Мико Дж. А., Фаилде И. Обзор воздействия хронической боли на пациентов, их социальную среду и систему здравоохранения. J Pain Res. 2016; 9: 457–67.

PubMed PubMed Central Статья Google ученый

4.

Эллис А., Беннетт Д.Л. Нейровоспаление и возникновение невропатической боли.Br J Anaesth. 2013. 111 (1): 26–37.

CAS PubMed Статья Google ученый

5.

Calvo M, Dawes JM, Bennett DL. Роль иммунной системы в возникновении невропатической боли. Lancet Neurol. 2012. 11 (7): 629–42.

CAS PubMed Статья Google ученый

6.

Данцер Р., О’Коннор Дж. К., Фройнд Г. Г., Джонсон Р. В., Келли К. В.. От воспаления до болезни и депрессии: когда иммунная система подчиняет себе мозг.Nat Rev Neurosci. 2008. 9 (1): 46–56.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google ученый

7.

Лайман М., Ллойд Д.Г., Джи Х, Вискайчипи М.П., ​​Ма Д. Нейровоспаление: роль и последствия. Neurosci Res. 2014; 79: 1–12.

CAS PubMed Статья Google ученый

8.

Dong H, Zhu G, Tamada K, Chen L. B7-h2, третий член семейства B7, костимулирует пролиферацию Т-клеток и секрецию интерлейкина-10.Nat Med. 1999; 5 (12): 1365–9.

CAS PubMed Статья Google ученый

9.

Ostrand-Rosenberg S, Horn LA, Haile ST. Иммуносупрессивный путь запрограммированной смерти-1: барьер противоопухолевого иммунитета. J Immunol. 2014. 193 (8): 3835–41.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google ученый

10.

Койл А.Дж., Гутьеррес-Рамос Дж. Расширяющееся суперсемейство B7: возрастающая сложность костимулирующих сигналов, регулирующих функцию Т-клеток.Nat Immunol. 2001. 2 (3): 203–209.

CAS PubMed Статья Google ученый

11.

Üçeyler N, Göbel K, Meuth SG, Ortler S, Stoll G, Sommer C, et al. Дефицит отрицательного иммунного регулятора B7-h2 усиливает воспаление и невропатическую боль после хронического повреждения седалищного нерва мыши. Exp Neurol. 2010. 222 (1): 153–60.

PubMed Статья Google ученый

12.

Карл Ф., Грисхаммер А., Усейлер Н., Соммер С. Дифференциальное влияние miR-21 на боль и связанное с ней аффективное и когнитивное поведение после травмы щадящего нерва у мышей B7-h2 ko. Front Mol Neurosci. 2017; 10: 219.

PubMed PubMed Central Статья Google ученый

13.

Chen G, Kim YH, Li H, Luo H, Liu DL, Zhang ZJ, et al. PD-L1 подавляет острую и хроническую боль, подавляя активность ноцицептивных нейронов через PD-1.Nat Neurosci. 2017; 20 (7): 917.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google ученый

14.

Dong H, Zhu G, Tamada K, Flies DB, van Deursen JM, Chen L. B7-h2 определяет накопление и удаление внутрипеченочных CD8 (+) Т-лимфоцитов. Иммунитет. 2004. 20 (3): 327–36.

CAS PubMed Статья Google ученый

15.

Карл Ф., Грисхаммер А., Ючайлер Н., Соммер К.Дифференциальное влияние miR-21 на боль и связанное с ней аффективное и когнитивное поведение после травмы щадящего нерва у мышей B7-h2 ko. Front Mol Neurosci. 2017; 10: 219.

PubMed PubMed Central Статья Google ученый

16.

Чаплан С.Р., Бах Ф.В., Погрель Ю.В., Чанг Дж.М., Якш Т.Л. Количественная оценка тактильной аллодинии в лапе крысы. J Neurosci Methods. 1994. 53 (1): 55–63.

CAS PubMed Статья Google ученый

17.

Харгривз К., Дубнер Р., Браун Ф, Флорес С., Джорис Дж. Новый и чувствительный метод измерения тепловой ноцицепции при кожной гипералгезии. Боль. 1988. 32 (1): 77–88.

CAS PubMed Статья Google ученый

18.

Кроули Дж., Гудвин Ф.К. Предварительный отчет о простой модели поведения животных для анксиолитических эффектов бензодиазепинов. Pharmacol Biochem Behav. 1980. 13 (2): 167–70.

CAS PubMed Статья Google ученый

19.

Пеллоу С., Шопен П., Файл С.Е., Брили М. Подтверждение входа открытой: закрытой руки в приподнятый крестообразный лабиринт как мера беспокойства у крысы. J Neurosci Methods. 1985. 14 (3): 149–67.

CAS PubMed Статья Google ученый

20.

Прут Л., Белзунг К. «Открытое поле» как парадигма для измерения воздействия наркотиков на тревожное поведение: обзор. Eur J Pharmacol. 2003. 463 (1–3): 3–33.

CAS PubMed Статья Google ученый

21.

Porsolt RD, Bertin A, Jalfre M. Поведенческое отчаяние у мышей: первичный скрининговый тест на антидепрессанты. Arch Int Pharmacodyn Ther. 1977. 229 (2): 327–36.

CAS PubMed Google ученый

22.

Моррис Р. Разработка процедуры водного лабиринта для изучения пространственного обучения у крыс. J Neurosci Methods. 1984. 11 (1): 47–60.

CAS PubMed Статья Google ученый

23.

Антунес М., Бяла Г. Новая память распознавания объектов: нейробиология, процедура тестирования и ее модификации. Cogn Process. 2012. 13 (2): 93–110.

CAS PubMed Статья Google ученый

24.

Vogel-Ciernia A, Wood MA. Исследование местоположения объекта и памяти распознавания объекта у мышей. Curr Protoc Neurosci. 2014; 69: 8–31.

PubMed PubMed Central Google ученый

25.

Боттон PH, Costa MS, Ardais AP, Mioranzza S, Souza DO, da Rocha JB, et al. Кофеин предотвращает нарушение консолидации памяти в задачах подавления избегания и распознавания новых объектов скополамином у взрослых мышей. Behav Brain Res. 2010. 214 (2): 254–9.

CAS PubMed Статья Google ученый

26.

Bennett GJ, Xie YK. Периферическая мононевропатия у крыс, вызывающая нарушения болевых ощущений, подобные тем, которые наблюдаются у человека.Боль. 1988. 33 (1): 87–107.

CAS PubMed Статья Google ученый

27.

Sommer C, Schäfers M. Болезненная мононевропатия у мышей C57BL / Wld с замедленной дегенерацией Валлера: дифференциальные эффекты продукции цитокинов и регенерации нервов на термическую и механическую гиперчувствительность. Brain Res. 1998. 784 (1–2): 154–62.

CAS PubMed Статья Google ученый

28.

Мориарти О., Макгуайр БЭ, Финн Д.П. Влияние боли на когнитивные функции: обзор клинических и доклинических исследований. Prog Neurobiol. 2011; 93 (3): 385–404.

PubMed Статья Google ученый

29.

Радат Ф., Марго-Дюкло А., Аттал Н. Сопутствующие психические заболевания у пациентов с хронической периферической нейропатической болью: многоцентровое когортное исследование. Eur J Pain. 2013. 17 (10): 1547–57.

CAS PubMed Google ученый

30.

Лейте-Алмейда Н, Алмейда-Торрес Л., Мескита АР, Пертоваара А., Соуза Н., Серкейра Дж. Дж. И др. Влияние возраста на эмоциональное и когнитивное поведение, вызванное экспериментальной невропатией у крыс. Боль. 2009. 144 (1–2): 57–65.

PubMed Статья Google ученый

31.

Ялцин И., Бартас Ф., Барро М. Эмоциональные последствия невропатической боли: выводы из доклинических исследований. Neurosci Biobehav Rev.2014; 47: 154–64.

PubMed Статья Google ученый

32.

Роеска К., Сеси А., Триде Р.Д., Дудс Х. Влияние высокой тревожности на механическую гиперчувствительность у самцов крыс. Neurosci Lett. 2009. 464 (3): 160–4.

CAS PubMed Статья Google ученый

33.

Фукухара К., Исикава К., Ясуда С., Кишишита Ю., Ким Х.К., Какеда Т. и др. Внутрицеребровентрикулярный 4-метилкатехол (4-MC) облегчает хроническую боль, связанную с депрессивным поведением, за счет индукции нейротрофического фактора головного мозга (BDNF).Cell Mol Neurobiol. 2012; 32 (6): 971–7.

CAS PubMed Статья Google ученый

34.

Хасни Ф.С., Уоллес В.К., Хефнер К., Холмс А., Райс А.С. Механическая гиперчувствительность и гиперчувствительность к холоду у мышей C57BL / 6J с повреждением нервов не связана с поведением, связанным с избеганием страха и депрессией. Br J Anaesth. 2007. 98 (6): 816–22.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google ученый

35.

Urban R, Scherrer G, Goulding EH, Tecott LH, Basbaum AI. Поведенческие показатели продолжающейся боли в значительной степени не изменяются у самцов мышей с механической гиперчувствительностью, вызванной повреждением тканей или нервов. Боль. 2011; 152 (5): 990–1000.

PubMed PubMed Central Статья Google ученый

36.

Palazzo E, Luongo L, Guida F, Marabese I, Romano R, Iannotta M, et al. Питьевой раствор D-аспартата облегчает боль и когнитивные нарушения у нейропатических мышей.Аминокислоты. 2016; 48 (7): 1553–67.

CAS PubMed Статья Google ученый

37.

Ялцин I, Борен Y, Вальтиспергер Э., Сейдж-Чокка Д., Инь Дж.С., Фройнд-Мерсье MJ и др. Зависящая от времени история расстройств настроения на мышиной модели нейропатической боли. Биол Психиатрия. 2011; 70 (10): 946–53.

PubMed Статья Google ученый

38.

Сёдзи Х, Такао К., Хаттори С., Миякава Т.Возрастные изменения в поведении мышей C57BL / 6J от молодого до среднего возраста. Мол мозг. 2016; 9: 11.

PubMed PubMed Central Статья Google ученый

39.

Рамос А. Модели тревожности на животных: нужны ли мне несколько тестов? Trends Pharmacol Sci. 2008. 29 (10): 493–8.

CAS PubMed Статья Google ученый

40.

Д’Мелло К., Ронаган Н., Захир Р., Дикей М., Ле Т., МакНотон В.К. и др.Пробиотики улучшают болезненное поведение, связанное с воспалением, изменяя связь между периферической иммунной системой и мозгом. J Neurosci. 2015; 35 (30): 10821–30.

PubMed Статья Google ученый

41.

Gibertini M, Newton C, Friedman H, Klein TW. Нарушение пространственного обучения у мышей, инфицированных Legionella pneumophila или которым вводили экзогенный интерлейкин-1-бета. Иммунное поведение мозга. 1995. 9 (2): 113–28.

CAS PubMed Статья Google ученый

42.

Беларби К., Джопсон Т., Твиди Д., Ареллано С., Луо В., Грейг Н.Х. и др. Ингибитор синтеза белка TNF-альфа восстанавливает функцию нейронов и устраняет когнитивный дефицит, вызванный хроническим нейровоспалением. J Нейровоспаление. 2012; 9: 23.

CAS PubMed PubMed Central Статья Google ученый

43.

Lisboa SF, Issy AC, Biojone C, Montezuma K, Fattori V, Del-Bel EA, et al. Мыши, лишенные гена интерлейкина-18, демонстрируют поведенческие изменения на животных моделях психических расстройств: возможное участие иммунологических механизмов.J Neuroimmunol. 2018; 314: 58–66.

CAS PubMed Статья Google ученый

44.

Фурсенко Д.В., Хоцкин Н.В., Куликов В.А. Поведенческое фенотипирование мышей с дефицитом фактора некроза опухоли. Russ J Genet Appl Res. 2016; 6 (4): 400–4.

Артикул Google ученый

45.

Latchman Y, Wood CR, Chernova T., Chaudhary D, Borde M, Chernova I, et al. PD-L2 является вторым лигандом для PD-1 и ингибирует активацию Т-клеток.Nat Immunol. 2001. 2 (3): 261–8.

CAS PubMed Статья Google ученый

46.

Бевинс Р.А., Бешир Дж. Распознавание объектов у крыс и мышей: однократная обучающая задача без сопоставления с образцом для изучения «памяти распознавания».

No related posts.