Что относится к нравственным ценностям: Защита традиционных Российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти

к проблеме смысла (1 часть)

Обращение к духовно-нравственным ценностям воспитания в русской семье продиктовано признанием общественностью их значимости в современной жизни. На это указывает провозглашение правительством государственной семейной политики приоритетным направлением его деятельности, где семья и ее интересы идентифицируются с национальной безопасностью и целостностью государства. Это подтверждается актуализацией аксиологической образовательной парадигмы, в рамках которой осуществляется поиск современного идеала национального воспитания. В таких условиях анализ духовно-нравственных ценностей воспитания с точки зрения их смысла в русской семье представляется необходимым для постановки и решения прогностических образовательных задач.

Обрамление проблемы в тексте статьи конкретными историческими         рамками определено позицией Л.А. Микешиной в отношении нахождения «плодотворных способов содержательной конкретизации ценностей». Таким способом в контексте антропологического подхода при анализе ценностей как явления субъект-объектных отношений, позволяющем перенести акцент в их исследовании с объекта как детерминирующего содержание знания на субъект как главное действующее лицо процесса познания ценностей, ею называется «их интерпретация как исторически изменяющейся системы норм и идеалов познания».

В раскрытии вопроса использовались архивные документы Русского этнографического музея (АРЭМ) и краеведческая историография по Северо-Западному региону России (Архангельская, Вологодская, Новгородская, Олонецкая, Санкт-Петербургская, Псковская губернии), а также исторические, этнографические, литературоведческие первоисточники. Для более подробного фактологического анализа ценностей семейного воспитания исследование опирается на материалы по крестьянской семье. Именно крестьянство ввиду своего особого положения и тесной связи с окружающей средой, благодаря накопленным знаниям, особому образу жизни создало уникальную народную культуру, сохраняя ее в течение многих столетий.

Ко второй половине XIX века в русской семье сложилась система традиционных ценностей семейного воспитания, интерпретация которой представляется возможной в контексте культурологической парадигмы.

В отечественной культурологии не существует единого толкования культуры. Суммируя различные подходы к данному определению, мы исходим из классификации, включающей аксиологическую и антропологическую концепции культуры и определяющиеся ими ее сущностные элементы.

В соответствии с антропологической концепцией культуры таким ее элементом называется человеческая деятельность. Согласно утверждению Э.С. Маркаряна, культура есть «специфический способ человеческой деятельности»; он считает, что термин «способ деятельности» не ограничивается понятиями «навык» и «умения», а определяется как адаптированный природными и социальными условиями «комплекс внебиологических выработанных средств», благодаря которому действия людей «стимулируются, программируются и воспроизводятся.

Основанием для такой позиции послужило признание факта, что любая система стремится к самовоспроизводству. Следовательно, если человеческая деятельность имеет адаптивное направление, то и культура будет иметь соответствующую адаптивную функцию. Из обозначенной антропологической концепции для решения поставленной в данной проблеме задачи необходимо выделить ряд положений.

Во-первых, результатом первичной адаптации культуры выступают культурные ценности — «этнические константы», «устойчивые компоненты».  Они формируют культурные традиции — «центральную зону культуры». В этой связи важным является рассмотрение теории культурной традиции, предложенной Э .С . Маркаряном . В его интерпретации культурная традиция предстает как информационная характеристика культуры, которая отражает все сферы общественной жизни в той мере, в какой они несут в себе социально стереотипизированный опыт. Здесь интегрируются все социально организованные понятия: обычаи, обряды, ритуалы и др. В  дальнейшем культурная традиция осуществляет адаптирующую функцию культуры — приспособление внешнего мира к своим потребностям и поддержание стабильности культуры.

Такой взгляд на культурную традицию позволяет рассматривать ценности семейного воспитания, приобретающие в процессе культурогенеза черты устойчивости как исторически сложившиеся, традиционные.

Во-вторых, среда признается первоначальным условием динамики культуры с последующим определением факторов ее развития. Изменение жизнедеятельности субъектов социума происходит в соответствии с изменением обстоятельств жизни в конкретной среде .  Следовательно, возможно говорить о взаимосвязи геополитической ситуации и социально-экономических условий проживания российской семьи, о семейных воспитательных ценностях в изучаемый исторический период .

Деятельностный вариант антропологической концепции культуры непосредственно связан с концепцией аксиологической, в центре внимания которой находятся вопросы о природе ценностей, их онтологическом и познавательном статусе, о взаимосвязях ценностей друг с другом, а также с различными историческими фактами .

В фундаментальных философских, культурологических исследованиях выделяются следующие основные критерии категории «ценность» .

1. Проблема ценности — это проблема положительной значимости явлений действительности в отношении исторически возникающих человеческих потребностей.
2. Понимание ценностей определяется их интерпретацией как ценностей духовного и нравственного порядка.

Основная идея деятельностного подхода в трактовке понятия «культура» связана не с самой деятельностью как таковой, а с деятельностью в процессе которой происходит понимание человеком смысла своей потребности.

 Смысл становится регулятором направленности актуальной деятельности . Осмысление тех или иных предметов и явлений позволяет определить степень их значимости в соответствии с индивидуальными потребностями, возводя их в ранг той или иной ценности. Ценности становятся выражением потребностно-мотивационной сферы личности.

Обозначенные научные идеи помогают интерпретировать природу духовно-нравственных ценностей воспитания как деятельное усвоение явлений культуры. Именно в человеческой деятельности через создание личностных смыслов в явлениях культуры (опредмечивание) с последующим их присвоением, направленным на преобразование действительности и передачу от поколения к поколению истинно «человеческого начала» (распредмечивание), и заключается деятельностная сущность категории «ценность». С позиций экзистенциональной философии культуротворчество людей предстает как сознательное принятие или непринятие тех или иных ценностей современного общества. Именно смыслом «культурная эпоха собирается в единое целое и обретает собственный целостный образ».

Вышесказанное полностью относится и к семье как субъекту национальной культуры. Активность семьи можно рассматривать как ее способность в изменяющихся условиях осуществлять поиск рациональных ценностей воспитания в соответствии с возникающими потребностями. Деятельностный   подход утверждает имманентно присущую семье способность создания собственной системы ценностей в процессе повседневной жизнедеятельности в конкретных исторических условиях в результате сознательного принятия, отторжения и самотворения значимых предпочтений общественной жизни. В данном случае семья приобретает статус «культурогенного социального субъекта. Уточним, что определение семьи в таком статусе позволяет придать семейному воспитанию национальный характере. В связи с этим в тексте работы употребляется сочетание терминов «ценности воспитания в русской семье».

Понимание ценностей воспитания с опорой на категорию «потребность» позволяет сформулировать следующие положения:

— все ценности воспитания в той или иной степени связаны с разрешением ключевых проблем существования русской семьи; единым в процессе становления системы ценностей воспитания выступает стремление к упорядочению своего присутствия в бытии;

— ценности воспитания уникальны в восприятии их русской семьей, наполнены значимым для нее смыслом и содержанием, проецирующими цель воспитания в границах пространственно-временной реальности;

— феномен ценности воспитания оказывается внутренне взаимосвязанным с бытием русской семьи, без изначально заданных его сущности и содержания, обретающий их самостоятельно под влиянием смысложизненных потребностей; ценности в этой связи оказываются выражением потребностно-мотивационной сферы русской семьи .

Критерий разграничения ценностей на духовные и нравственные определяется семантическим различением этих понятий. В отношении данного утверждения значимыми являются научные выводы Ю. Степанова, сформулированные им в рамках изучения проблемы — «константы русской культуры»:

— культура — совокупность духовных констант; в нашем исследовании — это базовые духовные ценности воспитания;

— духовные константы — содержательно подвижная субстанция, претерпевающая изменения под влиянием научных понятий с сохранением первоначальной основы в форме концепта;

— концепт как комплементарная совокупность всех понятий несет эмоциональную, ассоциативную, вербальную и иную информацию об объекте (с позиции лингвистики — это слово), определяющую его смысл;

— сущность концепта определена генетически — его исходной формой, делающей данный концепт фактором культуры;

— содержание концепта задается его последовательным существованием в актуальном и историческом слоях — результатах культурной жизни разных эпох;

— последовательный содержательный переход от одного слоя к другому влечет за собой изменение значения слова в зависимости от перехода имени с одного предмета на другой, заменивший первый предмет в той же самой исходной функции;

— подобная логика есть закономерность, получившая название функциональной семантики.

Актуальность семантического различия ценностей воспитания обусловлена их интерпретацией как ценностей духовного и нравственного порядка. Интерпретируя духовную ценность как обобщенное, абстрактное понятие (ценности-цели), ее содержание исследователи понимают как нравственные характеристики, отражающие поведение людей (ценности-качества) . Сам процесс представления духовных ценностей через нравственные обозначен в научных работах как процесс операционализации (Н.И. Лапин). Вслед за Н.И. Лапиным, утверждающим, что процедура операционализации основывается на ряде методологических принципов, а также в соответствии с обозначенной в статье проблемой и с опорой на результаты проведенного исследования в качестве таких принципов выделяем:

— принцип оптимальности: совокупность нравственных ценностей раскрывает сущностное содержание духовной ценности, ее полноту; так духовная категория «любовь» в мире человеческих отношений может проявляться через такие нравственные качества, как заботливость, искренность, доверительность;

— принцип действительности: сущность духовной ценности в конкретное историческое время определяется ее нравственными характеристиками, принятыми в качестве нормы в семейном воспитании;

— принцип вариативности: в пространственно-временном отношении одна и та же духовная ценность имеет разное толкование, обусловленное жизненными потребностями семьи; например, духовная категория «труд» имеет разночтения в определяющих ее нравственных ценностях-качествах в разные исторические периоды: в Древней Руси актуальным было понятие «трудолюбие», а к концу XVIII века — «предприимчивость.

— принцип обогащения: постепенное расширение объема содержания духовной ценности за счет накопления семьей ее нравственных характеристик;

— принцип дивергенции: расчленение в процессе культурно-исторической эволюции семьи базовых духовных ценностей воспитания на ряд дочерних, им соподчиненных; к таким ценностям относятся — «труд» и с ним связанное понятие «достаток», «коллективизм» и им определяющие — «соседство», «свобода» и ему соответствующие — «человек», «равенство», «правда», «доверие», «репутация», «право», «достоинство».

Обозначенные теоретические установки к содержательной характеристи ценностей воспитания позволяют подойти к обоснованию ряда категорий.

Признавая органическую связь нравственного с духовным, где духовность как главная смыслообразующая инстанция человеческого бытия становится исходным принципом формирования нравственных качеств личности и, в свою очередь, сама на них базируется, под духовно-нравственным воспитанием нами понимается процесс взаимодействия и взаимопревращения конкретных нравственных ценностей и обобщенных духовных ценностей в устойчивые личностно-смысловые образования — ценностные ориентации — в определенных (специально созданных либо стихийно возникших) условиях.

 

Духовно-нравственные ценности воспитания — целостное явление культуры, отражающее потребностно-мотивационную сферу ее социального субъекта в области ценностей воспитания как личностно-смысловых образований, упорядочивание которых в границах пространственно-временной реальности данного субъекта задается принципом — нравственные ценности воспитания есть выражение ценностей духовных, из них происходят и их определяю.

Духовно-нравственные ценности воспитания в русской семье есть феномен русской культуры, отражающий потребностно-мотивационную сферу русской семьи как социального института воспитания, где сущность духовных ценностей определяется ценностями нравственными, проецирующими цель, смысл и содержание ее воспитательной практики в границах пространственно-временной реальности.

Обозначенные методологические позиции позволили раскрыть содержание системы традиционных ценностей воспитания в русской семье.

Становление такой системы рассматривалось в соответствии с историческими периодами, отражающими процесс формирования Российского государства до второй половины XIX века: культура языческой Руси (VIII в. — 990-е гг.), христианская Русь (990-е — 1240 гг.), монгольская эпоха (1241 г. — середина XV в.), Московская великокняжеская Русь (середина XV — XVII в.), эпоха формирования Российской империи (XVIII в. — первая половина XIX в.). Проведенный анализ показал, что в разные периоды развития страны доминирующими становились разные духовные ценности и их совокупности.

Так, культура Древней славянской Руси — важнейшая ступень в формировании ценностей воспитания в русской семье, давала представление о значении кровного родства (отец, мать, муж и жена, дитя, дом, семейный лад), природных богатств (труд, здоровье, жизнь, красота, вера, добро и надежда). Эти ценности несли первичное осмысление русской семьей доминант духовно-нравственного воспитания . Период православного христианства на Руси обозначил ценности воспитания в русской семье с позиции православной веры: брак как признание духовной ответственности друг перед другом и связанные с ним понятия — обручение, венчание, целомудрие, супружеское сожительство; родительское благословение, крестные родители.  Период монголо-татарского нашествия нес в себе осмысление таких позитивных ценностей воспитания в русской семье, как Родина, соборность и связанные с ними представления о патриотизме, милосердии, сопереживании, терпимости, сострадании и отзывчивости. Период середины XV — XVII века дополняет положительный ценностный мир воспитания в русской семье: зарождаются новые духовные ценности — держава и авторитет родительской власти, в связи с этим появляются понятия о нравственной ответственности отца-государя за благополучие семьи, нестяжательстве, зарождаются элементы научной организации труда. Эпоха XVIII — первой половины XIX века подвергала более глубокому осмыслению ряд духовных явлений. В первую очередь это относится к категории «Родина», «держава» и новой «гражданин», утверждая в воспитании законопослушание, национальную гордость, полезность Родине.

Ценности воспитания в русской семье Северо-Западного региона России, формируясь на этногенетической почве, выступали как наличный мир духовно-нравственных потребностей, развивающихся и веками адаптированных жизненной активностью семьи в конкретных региональных условиях, имеющих свои особенности.

Во-первых, окраинное положение региона от первичных центров классообразования, обусловившие его непосредственный переход от первобытного строя к феодализму, минуя рабовладельческий, а также удаленность региона от центра княжеских усобиц в период формирования Русского государства. Во-вторых, тыловое положение от татарского нашествия, создающее выгоды для развития региона как внешнеторгового центра и способствовавшее раннему включению северо-западного крестьянства в рыночные отношения. В-третьих, превалирование отдельной социальной категории крестьянства — черносошного (в Архангельской, Вологодской, Олонецкой губерниях), сохранивших статус «свободных» после введения на Руси крепостного права. Наличие в хозяйстве государственных крестьян практики относительно свободного распоряжения земельными угодьями и промыслами (в Новгородской, Псковской и позднее, ввиду особой близости к столице, — Санкт-Петербургской губерниях). В-четвертых, в силу природно-географических (умеренно континентальный холодный климат, плотность лесных массивов, густая сеть рек, заболоченность почв) и обозначенных геополитических условий — особый статус крестьянской общины посредством делегирования ей государством относительно самостоятельных управленческих функций. В-пятых, мирный характер славянской колонизации. Земля как фактор этнической солидарности (русские, коми, карелы, ненцы, финны, вепсы, саамы) стала источником переплетения различных этнических ценностей.

В таких условиях устойчивее формировалась сельская община со всеми присущими ей социальными функциями, гораздо значительнее была ее роль в системе общественных отношений, прочнее права крестьян на землю. Это определило становление в ценностной сфере воспитания региональной семьи понятия о самостоятельном хозяине и связанных с ним категорий — «свобода», «человек», «правда», «право», «доверие», «равенство», «репутация», «достоинство», «достаток». Проиллюстрируем вышесказанное примерами. Свободолюбие, умение признавать в себе и других положительные качества, — проявление подобных черт в крестьянской среде вызывало у корреспондентов, изучающих данный край в начале XIX века, невольное восхищение: «Народ не забитый, не низкопоклонник».

Понятие личного достоинства передавалось и детям.

Удивляет краеведов отсутствие постоянной опеки над подростками, которые очень рано начинали пользоваться самостоятельностью. Предоставляя им право «распоряжаться личным временем для собственных нужд», родители тем самым стремились воспитывать в них не только «серьезность, рассудительность, деловитость», но и «рациональность, умение спланировать свой рабочий день», за результаты которого они несли ответственность. В крестьянской семье свобода воспринималась прежде всего как деятельность, неразрывно связанная с самоорганизацией и дисциплинированностью, ощущением собственной значимости в общественном деле.

Понятие о свободолюбии обусловило происхождение таких духовно-нравственных ценностей, как правда, равенство, и связанных с ними представлений о честности, справедливости, искренности, верности слову, доброжелательности, «бесхитростности и прямоте души». Правдивость и «цельность натуры» любого из местных крестьян поражала «жителей культурных центров», «…вы не знаете ни одного случая обмана». Причину такого поведения корреспондент видит в доверчивости, которая проистекала у них из уважения к человеку, признания его личного достоинства: «Мало знакомые с лукавостями и двоедушием, сами они мало допускают его и в других; во всяком другом они склонны видеть себя».

С категорией свободы тесно соприкасалась в семейном воспитании и ценностная категория «достаток».

В работах по изучению Архангельской губернии отмечалось: «У нас вообще имеются ложные понятия о северном крае, почитают ее страною холодною, суровою, негостеприимною и бедною. В отношении к природе этого края мнение это отчасти справедливо, но считающие этот край бедным весьма ошибаются . Жители ее богаче сельских жителей средней России, и важно то, что благосостояние развито там в массе народа». Наряду с трудолюбием (целеустремленным, настойчивым), непосредственно связанным с земледелием в сложных природно-географических условиях, выделились и другие трудовые качества крестьян северо-запада России: предприимчивость, которая осмысливалась как энергичность, сметливость, находчивость, бойкое обращение, продуктивность и рациональность.

Так, Н. Брусилов «бросающуюся в глаза зажиточность крестьянских семей» Вологодской губернии расценивает как «плод труда благоустроенного. Не случайно понятие «нищие» среди крестьян региона воспринималось как признак лености, недобросовестности, «недостатка хозяйственной попечительности». «И среди златых песков (рачительный хозяин, в понимании автора) есть нищие». Их публичное осуждение имело целью «разбраковать подобную братию», которая подавала «плохой пример подрастающему поколению». «Друзья-тунеядцы!» — обращались к ним, — не пора ли вам перестать есть чужой хлеб, облитый потом ближних ваших. Принимайтесь-ка за работу со всем усердием, не жалея ни плеч, ни рук, будите свой ум-разум». Хотелось бы обратить внимание на мудрое изречение крестьян, которое можно представить как одну из жизненных ориентаций современной молодежи: «К 30 годам ума нет, к 40 — богатства, ни тому, ни другому не бывать».

Еще одной важной ценностной категорией, связанной с понятием свободы, была «репутация» как своеобразная формула доверия в общественном мнении, значение которой в русской семье определялось пословицами: «береги платье новое, а имя смолоду», «дома как хочу, а в людях — как велят».

Репутация играла решающую роль в решении многих вопросов. Односельчанина, имеющего дурную славу («в семье не без урода»), «вовсе не щадили и при первом удобном случае выгоняли из общества». Какие же проступки вызывали подобное отношение к провинившемуся?

На первом месте как самый тяжелый порок называется «страсть к горячим напиткам»: «Всего один дом во всем приходе на котором надпись “распивочно и навынос“. Такое строгое осуждение пьянства крестьяне объясняли достаточно логично: «Следствие нетрезвой жизни — бедствие и недостатки; потому что трезвый домохозяин здесь всегда может нажить копейку». На втором месте — «молодежь, ведущая разгульный образ жизни».  Строгая регламентация правил приличия позволила зафиксировать в регионе тот факт, что «нарушение супружеской верности составляет редкое явление». На третьем — тунеядство: «Удивительно, отчего не придет никому в голову, что можно научиться ремеслу (а не звать столяра, плотника с других уездов). За свою непредприимчивость и лежебокость в течение всей зимы многие подверглись голодной смерти».

Наряду с репутацией отдельного лица в сельской общине формировалась репутация семьи и целых поселений: «Крестьяне при женитьбе сына выбирают невесту по себе, т.е. по состоянию и знатности равную. Знатность состоит в том, что ни наличные члены семьи, ни их предки не бывали под судом и пользовались уважением среди жителей не только среди деревни, но даже целой волости».

Обогащение совокупности духовных и нравственных категорий в воспитании русской семьи происходило и в результате смешения этносов, свободному заимствованию культур которых способствовал мирный характер ассимиляционных процессов. Мощным фактором сближения славян, коми, карелов, вепсов и других народностей являлось сходство их хозяйственной деятельности. Привязанность крестьянского хозяйства к природному базису, то обстоятельство, что основным средством производства в нем оставалась земля со всеми относящимися к ней процессами (землевладение, землепользование), обусловливало, несмотря на различие этнических традиций, единообразие во всем жизненном строе, на фоне которого формировалась ценностная категория семейного воспитания в разных губерниях региона — «гражданский мир».

Понятие о гражданском мире способствовало закреплению в домашней педагогике следующих нравственных качеств: уважение чужой самобытности, терпимость к чужому мнению, поведению, умение ладить с другими, миролюбие, дружелюбие, незлопамятность. Оно конкретизировало смысл ценности дома представлением о хлебосольстве, гостеприимстве («чрезвычайном», «широком»), радушии и услужливости. Чествуя гостя «поклоном в ноги» со словами «мир вам», крестьяне старались исполнить «священный долг» — накормить прохожего, обогреть его и обласкать. «Северные жители отличаются гостеприимством. Богатый и бедный гость одинаково угощаются хлебосолами — хозяевами; прохожих, нищих, бессрочных солдат насильно втаскивают в избу и угощают как родного».

В целом, как показало исследование, регион вносит свой вклад в на копление традиционных национальных духовно-нравственных ценностей воспитания в русской семье . В этом — его историческая роль.

Изучение ценностей воспитания в русской семье в процессе историко культурного развития России подводит к выводу, что накопление этих цен ностей не было линейным (непрерывно наращиваемым по одним и тем же линиям) .  Целостный этногенез в сфере семейной аксиологии создает картину повторяющихся в разные историко-культурные периоды русской истории доминирующих духовных ценностей, подпадающих под характеристику традиционных духовных ценностей семейного воспитания . Они имеют конкретное содержание в виде совокупности традиционных нравственных ценностей. Исследование развития ценностей воспитания в русской семье до второй половины XIX века позволило подойти к пониманию системы традиционных ценностей воспитания в русской семье, сложившейся ко второй половине XIX века.

Исходным моментом выстраиваемой системы является представление о русской семье как субъекте национальной культуры, характеризующемся самоценностью. В то же время она неотрывна от общественных и государственных процессов, а также от природно-географических условий, в которых нация исторически развивалась. Культурно-национальная и кровная самоценность семьи, природно-географические условия жизни и общественно-государственные основы русской семьи являются общими факторами, влиявшими на становление системы ценностей воспитания в русской семье.  Выделение и обоснование данных факторов позволило определить системные основы духовно-нравственных ценностей семейного воспитания. Элементами системы выступают ставшие традиционными духовные ценности (базовые) и соотносимые с ними нравственные ценности.

 

Резюмируем вышесказанное

Духовно-нравственные ценности воспитания в русской семье во временном и пространственном отношении имеют свой особенный облик, свою специфику, поскольку всегда связаны с ее жизнедеятельностью. Такие ценности, как смысловое содержание возникающих потребностей, отражают целевую направленность ее воспитательной практики в разные историко-культурные периоды развития государства в целом и его региона в частности.

Постановка и решение проблемы ставит ряд других вопросов, требующих их рассмотрения: траектория и механизм траектории развития духовно-нравственных ценностей воспитания в русской семье, условия позитивного развития таких ценностей, понимание ценностей воспитания в разные историко-культурные периоды как дискретное и континуальное явление .

Сущность вопросов подводит к выводу о закономерностях развития духовно-нравственных ценностей воспитания в русской семье, позволяющих спроецировать и интерпретировать духовно-нравственные ценности в значении педагогического идеала воспитания в русской семье современной России.

 

Источник: Володина, Л.О. Духовно-нравственные ценности воспитания в русской семье / Л.О. Володина // Педагогка.-2011.-№4.-С.41-50.

 

5. Нравственные ценности

 

5. Нравственные ценности

Нравственные ценности, этика гуманизма составляют ядро гуманистического мировоззрения. Пространство нравственных отношений исключительно обширно, оно обнимает все сферы внутреннего мира человека и все области его внешних социальных отношений. Всегда и везде человек может или должен стремиться к тому, чтобы вести себя нравственно, хотя далеко не всегда мы абсолютно уверены в благотворности нашего морального поступка или в том, что мы поступили наилучшим образом, поскольку нередко мы совершаем выбор между различными нравственными ценностями, неизбежно принося какие-то из них в жертву другим. Каталог нравственных ценностей слагается из тех реальностей и поступков, которые мы не просто оцениваем, но одобряем, т.е. оцениваем как добрые, благие, хорошие и т.п. В него входят качества гуманности, которые составляют позицию личности, естественную основу ее нравственности, а также моральные принципы и нормы поведения, которые определяются и качествами человека. П. Куртц в работе «Запретный плод. Этика гуманизма» предлагает следующий каталог общих моральных норм: честность, правдивость, обязательность, искренность, верность, преданность, надежность, благожелательность, доброжелательность, непричинение зла другим людям, непричинение ущерба частной или общественной собственности, согласие на сексуальные отношения, благодетельность, порядочность, благодарность, ответственность, справедливость, терпимость, сотрудничество.

Самой общей категорией для обозначения моральных ценностей является категория добра (блага), которая охватывает всю неопределенно большую совокупность действий, принципов и норм нравственного поведения. Одним из наиболее трудных вопросов критического этического исследования или этического разума является проблема происхождения природы добра, нравственного. В этой связи дебатируются вопросы о происхождении этического: Дано ли оно людям свыше? Естественно или априорно (от рождения) присуще человеку? [230] Порождается ли оно социумом или прививается ему им? Кроме того, ставится вопрос о том, существуют ли какие-то общие моральные принципы, которые выходят за рамки индивидуальных, национальных и культурных особенностей и присущи, в принципе, всем людям? Можем ли мы считать их статус объективным, т.е. независящим не только 0т человека, но и от общества и даже Бога (как сказал бы Сократ)?

Этика гуманизма склонна утвердительно ответить на вопрос о существовании общих моральных принципов. Так, по мнению Куртца, «существует ядро принципов, которые мы признаем обязательными. Мы можем применять определение “общие’ к этим “правилам” лишь постольку, поскольку мы говорим о наиболее фундаментальных и широко распространенных принципах, одновременно не признавая этого качества за многими другими слоями моральных принципов, открытых для дальнейшего критического исследования. Я… полагаю, что безусловно существуют основные моральные принципы, которые должны регулировать отношения между цивилизованными индивидами и которые глубоко проникли в социальные традиции. Они поддерживаются привычкой и обычаем, выполняют функции закона и даже считаются священными в различных религиозных воззрениях… они могут быть познаны аутентичным образом и обладать объективными основаниями. Эти принципы могут быть обоснованы в ходе рационального дискурса и основаны на практической этической мудрости» (Куртц П. Запретный плод. С. 73-74.).

Гуманистическая этика отдает себе отчет в том, что этические принципы складываются в обществе и в этом смысле имеют социальное происхождение и бытование. Общие этические нормы — значит и общественные, и, в сущности, одинаково понимаемые и оцениваемые превалирующим большинством людей, одинаковые для всех и для каждого. Вместе с тем естественные предпосылки этического в человеке не менее важны, для понимания генезиса и природы морали. Человек изначально может быть этическим, поскольку от рождения он заключает в себе огромный нравственный потенциал, своего рода матрицу необозримого множества нравственных задатков, склонностей, возможностей, и т.п. С этой точки зрения общество, возможно, не в состоянии разбудить и развить даже их тысячной или миллионной доли. Впрочем, все эти вопросы относятся к сугубо теоретическим областям, к метаэтическому уровню, на котором вполне комфортабельно могут (как на верхней полке парилки) чувствовать себя немногие: логики, аналитические и лингвистические философы, специалисты в области нормативной этики и другие абстрактные мыслители. [231]

Стиль мышления и психология гуманизма, в которой есть мера здорового скептицизма и практицизма, в какой-то момент испытывает потребность в отстранении от теоретических споров, мотивируясь тем обстоятельством, что они имеют тенденцию быть нескончаемыми, т.е грозят обернуться дурной бесконечностью, той черной дырой, в которую будут утекать наша интеллектуальная и нравственная энергия. Гуманизм, не отказываясь от критического исследования, полагает здесь некое ограничение, «приостановку», оглядку и сдержанность, руководствуясь при этом практической мудростью, здравым смыслом, трезвостью и даже некоторым стоицизмом как смирением с тем, что одними разговорами здесь не только не решить практических проблем морального, но и легко подменить саму реальность морального в человеке и реальность объективного добра реальностью теоретического дискурса.

Лично я считаю, что главное для гуманиста — исходить из уже потенциально или актуально существующей человечности каждого человека, как наиболее перспективной и надежной точки отсчета, начала, в котором и с которого здесь и теперь начинается формирование, раскрытие, функционирование и развитие нравственного чувства и мышления, где начинается конституирование и обогащение мира нравственных ценностей и нравственного совершенствования человека. Как бы ни велика была роль среды, природы, общества и, возможно, иных внешних реальностей в жизни человека, именно он является самым очевидным носителем, субъектом и творцом нравственных реальностей. Сформировавшийся, ставший человек способен радикально изменять приоритеты. Как существо самостоятельное он способен без конца овладевать, взращивать и творить добро. И быть в этом смысле активным, ведущим, целевым началом, по отношению к которому все остальное: общество, природа, другие субстанциальные реальности, — в лучшем случае могут выступать в качестве условия, среды и средства для человека.

Одной из важных форм практического доказательства актуального, а не генетического, морально-онтологического приоритета личности является ее нравственное совершенствование.

Если подавляющее большинство наших нравственных поступков можно условно сравнить со скоростью, то нравственное восхождение можно уподобить ускорению, поскольку здесь речь идет не о «количестве» совершаемых нами добрых дел, а о качестве этического в человеке. Существует масса этик, которые не только предписывают личности определенный каталог ценностей и норм поведения, но и [232] принципов совершенствования. Среди них, например, этика любви, этика смирения (ненасилия), религиозные этики искупления и спасения и т.д. Все они предлагают совершенствование, соответственно, в любви, смирении, служении, молитве и т.д.

Гуманизм не предлагает этики, фиксируемой и сконцентрированной на какой-либо одной нравственной ценности, этическом принципе или позитивном качестве человека. Коротко говоря, этика гуманизма — это этика человечности. Но такое определение гуманизм стремится дополнить некоторого рода перспективой самоактуализации, динамикой. Поэтому гуманистическую этику можно назвать этикой свободного и осмысленного самоопределения, самореализации, совершенствования, этикой восхождения, этикой гуманистических достижений, этикой человечного творчества как творческого совершенствования человечности человека.

Область гуманистического совершенствования неисчерпаема. Она складывается из самосовершенствования и совершенствования социальных нравственных отношений. Кроме того она включает совершенствование нравственных аспектов в отношениях с природой, неизвестностью и ничто, т. е. предлагает возможность нравственного совершенствования в сфере всех действительных и возможных транссубстанциальных коммуникаций. Совершенствование, само стремление к нему — это абсолютный императив человечности. Абсолютный потому, что выражает центральное качество человека — качество быть, быть как таковым в глубине своей абсолютности безотносительным существом, causa sui. Все, не являющееся субстанциальным, не способно к совершенствованию, точнее к самосовершенствованию. Восхождение человека демонстрирует, доказывает ему и другим его абсолютность и ее динамизм. Совершенствование — проявление субстанциальности и абсолютности человека. В сфере нравственности оно обретает черты личного нравственного абсолютного императива. Но если совершенствование связано с абсолютностью личности, то совершенство — это синтез реализации этого императива, уникальности индивида и объективных условий совершенствования. Другими словами, если совершенствование в определенном смысле абсолютно, то совершенство уникально и относительно. Стандарты этического совершенства не абсолютны и объективны, а относительны и субъективны, поскольку их центр погружен в личность. Совершенство — это всегда совершенство конкретного человека, хотя оно может выражаться и в каком-то вполне объективном достижении, скажем, установлении мирового рекорда в прыжках в [233] высоту. Совершенство связано с уровнем талантливости и развития личности. Можно добиваться совершенства в тех областях человеческой жизни, которые большинством могут рассматриваться как малоценные, однако, для личности достижение совершенства именно в этом, а не ином может быть наиважнейшим способом самоутверждения и источником ощущения морального восхождения и достижения.

Совершенствование — это не привилегия аристократов, счастливчиков или избранных, а прерогатива любого человека. Как справедливо замечает Куртц, «человеческая жизнь, если она достойно прожита, удивительна и замечательна сама по себе. Это возвышенная и выдающаяся жизнь, которая подобна цветущему каштану или величественному льву. Мы должны понять, что значит реально быть человеком, а не слепо верить в гениальность или святость — ведь мы все только люди» (Куртц, П. Запретный плод. С. 99.).

Однако если в совершенстве запечатлевается уникальность человека и особенности условий его существования и потому совершенство релятивно и всякий раз уникально, то совершенствованию, всякому совершенствованию, присущи некоторые общие черты. Главные из них: достижения, постоянство и творчество. Все они входят в содержание нравственного совершенствования как важной этической ценности. Без достижений нет совершенства, поскольку они являются фактическими показателями его результатов. Постоянство здесь также немаловажное обстоятельство, так как случайный успех или успокоение на достигнутом не могут рассматриваться как признаки восхождения и совершенства. Столь же существенно для совершенствования творчество, т.е. поиск нового результата, нового пути к нему, открытие ранее неизвестного, оригинального в ходе совершенствования. В ряде случаев не важно, является ли это «изобретением велосипеда» или «открытием Америки», важно, что человек сделал это сам, самостоятельно совершил для себя и других творческий прорыв.

Поскольку совершенствование — это такой ценностный процесс, который вовлекает в свою орбиту довольно большое число человеческих качеств и ценностей, то необходимо хотя бы перечислить их, чтобы наше представление о совершенствовании было полнее и конкретнее. Если мы говорим о самосовершенствовании, то этот процесс предполагает автономию, возможность и способность человека управлять своей собственной жизнью. Быть автономным, значит быть свободным, независимым, самостоятельным, смелым, мужественным, энергичным и волевым. Для совершенствования не менее важна разумность, без которой невозможно ни организовать, ни управлять, ни осуществлять этот процесс восхождения. Разумность модифицируется в [234] этом контексте и как здравомыслие, рассудительность, благоразумие. Далее это самодисциплина, которая в отличие от разумности обращена в основном не к интеллектуальной, а к волевой и эмоциональной области внутреннего мира человека. Вместе с разумностью она способна наилучшим образом организовать и направить все силы и способность человека для достижения целей самосовершенствования. Этика совершенства включает в себя и самоуважение, которое складывается из понимания ценности Я, чувства собственного достоинства, естественности и нужности любви к себе, самоподдержки, трезвой, разумной и критической самоуверенности. Но, подчеркну еще раз, возможно, наиболее яркой чертой этики самосовершенствования является созидательное творчество, способное своими успехами укрепить, развить и «вдохновить» все остальные позитивные качества и ценности человека.  Де-факто этика совершенствования не аристократична, а скорее демократична, или, проще, гуманистична. Она не предполагает никакой избранности и привилегированности и доступна каждому. Ее характерными чертами являются некоторые вполне общие, широко распространенные и простые человеческие качества: внутренняя и внешняя активность, мотивация, т.е. внутренний интерес, тяга и заинтересованность в чем-то или в ком-то, утверждающий (аффирмативный) характер, оптимизм, некоторая хотя бы минимальная веселость и здоровое чувство радости и эстетики жизни. Все эти качества не только приводят в движение и поддерживают процесс совершенствования, но и получают в нем и от него обратные импульсы, позволяющие человеку жить богатой а, возможно, и роскошной нравственной, психической, интеллектуальной, эмоциональной и физической жизнью.

Самосовершенствование, таким образом, способно охватить весьма широкий спектр внутренней и внешней жизнедеятельности человека: от мужества и подвига до радости и веселья, от самодисциплины и «мук творчества» до чувства истинного удовлетворения своими достижениями. Но все это — только одна сторона совершенства. Другая ее сторона раскрывается как совершенство в отношениях с другими людьми и обществом. Многие моральные и иные качества и ценности человека имеют смысл там и постольку, где и поскольку мы вступаем в коммуникации и обнаруживаем себя вовлеченными и включенными в реальности себе подобных и социума.

Общение само по себе является фундаментальным качеством и потребностью человека, а человечное общение — интегративной человеческой ценностью. Огромное число ценностей не субъективны, не монологичны и на замкнуты исключительно во внутреннем мире [235] человека. Хотя бы потому, что в качестве норм и результатов они обычно носят общий характер, разделяются и примерно одинаково понимаются всеми, т.е. они транссубъективны. Другие просто не существуют вне социума. В целом коммуникативные качества этического совершенства совпадают со многими гуманными качествами, зафиксированными в соответствующем разделе. Наиболее существенные из них: честность правдивость, искренность, верность, благожелательность, терпимость сочувственность, уважительность, заботливость, порядочность, способность к диалогу, сотрудничество и сдержанность. Без них трудно себе представить процессы выработки гуманного общения и восхождения в этой сфере человеческого существования.

Особой ценностью нравственного совершенствования, имеющей характер промежуточно-итогового состояния, самочувствия и самооценки, наполненной переживанием не столько ценности достигнутого, сколько ценности достижения, является состояние нравственного катарсиса, очищения или чистоты — тот роскошный и редкостный подарок, который мы в состоянии себе преподнести и которого действительно иногда заслуживаем. Нравственный катарсис — это мгновение, отражающее реальное состояние личности, а не ее мистические или иллюзорные состояния. Конечно, в этом чувстве нет ничего эгоистичного. Это свежий глоток воздуха, вздох на горной вершине накануне нового восхождения или достойной встречи той великой неизвестности, встреча с которой, судя по всему, неизбежна для каждого из нас.

Положительные нравственные ценности. Нравственные ценности и их роль в жизни

Важной составляющей каждой личности являются нравственные ценности. Именно они определяют, каким будет общество, безопасно ли и приятно будет в нем жить. Проблемы в обществе начинаются тогда, когда нравственные ценности исчезают в сознании людей с первого места и замещаются материальными ценностями.

Здоровым можно назвать лишь то общество, которое уделяет достаточное нравственным ценностям человека и прививает их подрастающему поколению.

Иногда можно встретить людей, которые считают моральные и нравственные ценности – пережитком прошлого. Существует даже мнение, что ради достижения цели все средства хороши. Однако в жизни людей с такими взглядами наступает момент инсайта, прозрения, когда становится ясно, что именно нравственные ценности могут принести душе умиротворение и счастье. Богачи и политики, звезды сцены и влиятельные люди однажды приходят к пониманию того, что власть и деньги не могут заменить мира в душе, родственных душ и здоровья.

Высшие нравственные ценности

Нравственные ценности являются исторически и социально обусловленными. Каждая эпоха и имела свои ценности. Древние греки называли нравственные ценности «этическими добродетелями». В число добродетелей входили такие:

• благоразумие;
• доброжелательность;
• справедливость;
• мужество.

Иудаизм, христианство и ислам говорят о таких высших нравственных ценностях, как вера в Бога, послушание и почитание.

Наиболее распространенными нравственными ценностями являются такие:

• честность;
• верность;
• альтруизм;
• трудолюбие;
• уважение к старшим.

Хотя в жизни людей эти качества не всегда проявляются, но они всегда высоко ценятся, а людей, которые ими обладают, уважают. Ценности в их безупречном и совершенном выражении называют этическими идеалами. К примеру, этическим идеалом христианства является Иисус Христос.

Нравственные ценности поддерживаются нравственными регулятивами — правилами поведения, которые исходят из нравственных ценностей и отличаются в зависимости от культуры общества и царящих в ней ценностей.

Каждая более-менее стабильная культура обладает определенной системой общепризнанных нравственных регулятивов, или норм морали. Эти правила считаются обязательными в данном обществе. В христианском обществе такими нормами являются 10 заповедей, описанные в Ветхом Завете.

Духовно нравственные ценности человека тесно пересекаются с поиском смысла жизни, когда человек пытается найти более важный смысл своего существования, нежели просто прожить эту жизнь и вырастить потомство. Нравственные ценности направляют человека в этом направлении, подсказывая, что жизнь дана для того, чтобы люди помогали друг другу, что помогает совершенствовать характер.

Формирование нравственных ценностей

Нравственные ценности формируются у человека почти с его рождения. Малыш впитывает нормы морали той семьи, в которой он живет, а со временем учится воплощать их в жизнь. Иногда ребенок сталкивается с внутренним конфликтом, вызванным различиями в ценностях в обществе и в своей семье. В это время ребенок учится делать выбор в пользу каких-то конкретных ценностей. К примеру, малыша с детства учили не лгать. Но, пойдя в школу, он сталкивается с ситуацией, когда одноклассники вынуждают его сказать неправду. Этот момент нравственного выбора всегда тяжел. Однако важно при этом оставаться честным перед самим собой. Если же человек поступает вопреки своим представлениям о нравственности, то его ожидают терзания совести.

Конечно, взрослый ребенок может переоценить ценности, которые воспитывали в нем его родители и выбрать другие. Однако нередко именно те ценности, которые прививались в детстве, остаются в человеке на всю жизнь.

Как себя правильно вести, чтобы соответствовать обществу? Чем руководствоваться при разговоре, в отношениях, жизни? Правила, законы, культура… Нас часто чем-то ограничивают, но зачем? Почему, например, нужно следовать моральным и нравственным ценностям?

Мораль

Все в нашем мире поддается оценке. Одно и то же действие с разных позиций может быть расценено, как хороший поступок или плохой. В каждом обществе существуют какие-то свои нормы поведения, правила. Чаще всего они основаны на том, чтобы всем было удобно. Люди не должны друг другу мешать, причинять вред, а в случае беды протянуть руку помощи. Моральные ценности — это некий уровень человечности, гуманности, который определяет общество.

Нравственность

Зная моральные ценности, нетрудно им следовать, главное, захотеть. Человек, который понимает, что одному в мире не выжить, а одинокая жизнь не так уж и хороша, не станет создавать конфликты на пустом месте. Это означает, что он следует каким-то установленным правилам, живет так, чтобы не ущемлять свои права, но и не мешать другим. Поведение, отвечающее морали, и есть нравственность.

В чем суть?

Так повелось, что по всему миру морально-нравственные ценности почти одинаковы. Все они направлены на высшие человеческие идеалы, такие как: уважение к старшим, любовь к своей стране, благотворительность, верность и преданность, помощь другому, честность, трудолюбие. По сути, все ценности выражены либо в «добре к окружающим», либо в «работе на свое благо без вреда для окружающих».

Для чего?

Что же нам дают ценности, кроме правил, обязательных для выполнения?

• Закон. Кодекс любой страны говорит об одном: относись к другому хорошо, иначе последует наказание. Моральные ценности — свод правил, которые помогают жить в обществе дружно и управлять жизнью людей. Без таких законов мир превратился бы в хаос;
• Чистая совесть. Если никому не вредишь, то чувства вины просто не будет;
• Гордость. Удовлетворение собой и своими действиями, направленными на улучшение жизни окружающих. Всегда приятно делать бескорыстное добро;
• Хорошие отношения и связи. Люди любят хороших людей. Очевидно, что следовать моральным нормам просто выгодно;
• Здоровье. Человек, который стремится стать лучше, делает добро и любит мир, обладает лучшим здоровьем, потому что не подвержен стрессам, депрессиям, негативным разрушающим эмоциям.

Несмотря на очевидность того, что следовать нравственным ценностям в первую очередь хорошо для себя самого, многие считают это подавлением воли, рамками, границами, закрывающими путь к свободе. Однако, сталкиваясь с плохим отношением к себе, удивляются, злятся, расстраиваются, даже мстят.

Вывод прост: нет необходимости подчиняться правилам, просто ведите себя по отношению к окружающим так, как бы вы хотели, чтобы они вели себя по отношению к Вам.

Восстановить свой душевный комфорт, понять глубокий смысл морали и вернуть свое здоровье можно на курсе , который проводят специалисты Центра М.С. Норбекова. в Центре Норбекова помогут Вам восстановить физическое и эмоциональное здоровье, и научиться правильно воспринимать мир.

Ценность — цель, к которой человек стремится, что считает важной для себя. Это то, что наиболее дорого, свято для индивида и сообщества людей. Когда речь идет об отрицательном отношении индивида к тем или иным явлениям, о том, что люди отвергают, нередко используют термин «антиценности», или отрицательные ценности.

Ценность отражает отношение человека к действительности (к тем или иным фактам, событиям, явлениям), к другим людям, к самому себе. Отношения эти могут быть различными у разных культур и народов, социальных групп.

Нравственные ценности — это этические идеалы, высшие принципы человеческой жизни. В качестве нравственных ценностей у всех народов почитаются честность, верность, уважение к старшим, трудолюбие, патриотизм. Любая нравственная ценность предполагает наличие соответствующих регулятивов поведения .

Нравственные ценности человека или, как их еще называют, этические добродетели, прививаются человеку в течение всей его жизни. Они являются значимой частью мировоззрения и оказывают большое влияние на мысли и поведение каждого индивида.

Первым главным признаком нравственных ценностей является то, что они с необходимостью предполагают личность. Безличный объект не может быть носителем нравственных ценностей. Другими словами, мы не можем приписать безличному объекту нравственность или безнравственность. Ни одно материальное тело, растение, животное не может быть нравственно хорошим или плохим. Нелепо называть камень справедливым, дерево правдивым, а животное целомудренным. Эти эпитеты могут употребляться по отношению к ним либо в переносном смысле, либо в поэтическом контексте.

Ни один безличный объект, строго говоря, не может быть нравственно хорошим. Нравственно хорошими или плохими могут быть только реальные личности, их действия или установки. Эстетические ценности — такие, как красота — могут быть реально свойственны горному ландшафту, дереву или животному, но в особенности — произведениям искусства. Поэтому в качестве первой важнейшей черты нравственных ценностей мы констатируем, что они по своей сути являются ценностями личности

Первые нравственные ценности личности встречаются в самом раннем детстве. Уже тогда родители объясняют малышу, что такое хорошо и что такое плохо, как в определенных ситуациях поступать правильно, почему что-то нельзя делать и т.д. Проще говоря, они его воспитывают .

В это время все слова взрослых для ребенка являются неоспоримой истиной и не вызывают сомнения. Но малыш растет, попадает в ситуации морального выбора и постепенно учится делать выводы самостоятельно.

В переходном возрасте система нравственных ценностей подвергается серьезному влиянию со стороны сверстников. На фоне гормональных всплесков возможны частые перемены взглядов, сопротивление позиции, навязываемой родителями, и постоянный поиск ответов на значимые вопросы. Существенная часть нравственных убеждений приобретается именно в этом возрасте и остается с человеком на всю жизнь. В последствие, конечно, они могут меняться в сложных жизненных ситуациях и под влиянием людей, которые считают авторитетными.

Не секрет, что нравственные ценности очень часто связывают с религией. Верующие люди не подвергают сомнению слова священных писаний и живут в соответствии с изложенными там законами. В какой-то степени это существенно облегчает жизнь, ведь ответы на главные вопросы давно найдены. Да и если духовно нравственные ценности, описанные там, будут близки каждому, общество может стать чище и добрее. Это в идеале. Но жестокая реальность не раз доказывала, что во все времена находились умельцы, которые интерпретировали учение таким образом, что люди шли убивать ближнего своего в уверенности, что делают это в угоду Богу.

Сейчас мы постепенно все больше отдаляемся от религии, но ей на смену приходят своды законов, идеологии общественных движений и многое другое. Причем одному и тому же человеку одновременно могут навязываться совершенно противоположные взгляды. И крайне сложно в них разобраться и выбрать что-то действительно стоящее, достойное и правильное. Эта ситуация предполагает, что главные решения каждый принимает сам для себя, и истинные нравственные ценности индивидуальны.

Несмотря на то, что нравственные идеалы разных людей могут различаться значительно, все равно можно выделить достаточно много общего. Высшие нравственные ценности остаются неизменными на протяжении многих веков .

Например, свобода, которая позволяет человеку действовать и думать в соответствии со своими желаниями, ограничивает которые только совесть. Она также является важной ценностью.

Нравственные ценности предполагают свободу личности. Личность способна быть носительницей нравственных ценностей только потому, что она свободна. Только благодаря свободному выбору человек может быть нравственно хорошим или плохим. Никакая другая личностная ценность — например, интеллект, музыкальная одаренность, остроумие, блестящее красноречие, могучая витальность — не основывается на свободе. Человек не может сам приобрести эти достоинства. Они не являются результатом свободного выбора, а носят дарственный характер. Они не основаны непосредственно на свободе и не связаны со свободным выбором личности.

Итак, благодаря тому, что нравственные ценности основаны на свободе и тем самым имеет место личная ответственность за них, они четко отделены от всех остальных ценностей. Злоупотребляя свободой воли, человек становится виновным; правильное использование свободы ставится ему в заслугу.

В тесной связи с этим фактором находится свойственная всем нравственным ценностям совершенно новая серьезность, отличающая их от остальных личностных достоинств. Когда речь идет о нравственных ценностях, то ярко проявляется одно, несравнимое ни с чем качество. Если мы, например, думаем о Макбете и его страшном грехе, который он взял на душу своими деяниями, то мы сразу же понимаем, что имеем дело с чем-то исключительно серьезным, с таким глубоким содержанием, которое свойственно только нравственной сфере. Все поразительные дарования и таланты кажутся чем-то поверхностным и незначительным по сравнению с фактом его моральной вины.

Также крайне важные составляющие нравственного благополучия — здоровье физическое и душевное, уважение к себе и окружающим, гарантированные безопасность и неприкосновенность личной жизни, право на труд, признание его плодов, личностное развитие, творческое выражение своих способностей и самореализацию .

Для многих людей высшая нравственная ценность — любовь. И правда, стремление к близким, искренним отношением, созданию семьи, продолжению рода и воспитанию детей часто является одним из основных смыслов жизни. Если мы стремимся, чтобы наша жизнь не была прожита бесполезно, то разве не стоит обеспечить достойную жизнь тем, кто останется после нас?

Являясь составной частью нравственных ценностей, моральные нормы отличаются тем, что составляющее их основу долженствование содержит предпосылки добровольного признания их личностью, возможность свободы выбора необходимой линии поведения.

Посредством нравственных оценок, с одной стороны, выражается отношение субъекта к существующей системе ценностей, а с другой — возможность определить ценностное значение поступков, поведения индивида, соответствия их моральным нормам, принципам, идеалам.

Следующим элементом в иерархии ценностей является нравственная оценка, может носить объективный и субъективный характер. Объективная сторона оценки обусловливается общественной практикой и абстрактными смыслами, субъективная — потребностями и интересами субъекта оценки, имеющими самую разную природу. В связи с этим та или иная ценность может быть отражена в оценке с той или иной степенью адекватности. В процессе оценивания смысл ценностей может очень существенно трансформироваться, искажаться .

Таким образом, охарактеризовав последние как существенно личностные ценности, мы тем самым еще недостаточно описали их характер. Нравственные ценности имеют уникальный характер, отличающий их от всех остальных ценностей и дающий им неоспоримое превосходство.

Нравственные отношения охватывают все сферы внутреннего мира человека и все области его внешних социальных отношений. Всегда и везде человек может и должен стремиться к тому, чтобы вести себя нравственно, хотя далеко не всегда мы абсолютно уверены в фактической благотворности нашего морального поступка или в том, что поступили наилучшим образом. Нередко мы совершаем выбор между различными нравственными ценностями, неизбежно принося какие-то из них в жертву другим.

Нравственные ценности слагаются на основе тех реальностей и поступков, которые мы не просто оцениваем, но и одобряем, т.е. оцениваем как добрые, благие, хорошие и т.п.

В основе нравственного поступка лежат естественные моральные чувства человека, позитивные его качества, усвоенные им в процессе жизни в обществе идеалы и нормы морального поведения.

В этике, основанной на гуманизме, любви к человеку, обычно выдвигаются следующие общие моральные идеалы и нормы: честность, правдивость, обязательность, искренность, верность, преданность, надежность, благожелательность, доброжелательность, непричинение зла другим людям, непричинение ущерба частной или общественной собственности, благодетельность, совестливость, порядочность, благодарность, ответственность, справедливость, терпимость, сотрудничество.

Общей категорией для обозначения моральных ценностей является категория добра (блага), охватывающая всю совокупность действий, принципов и норм нравственного поведения. Одним из наиболее трудных вопросов этики является как раз проблема природы добра. С нею связан вопрос о происхождении этического: дано ли оно людям свыше? присуще ли оно человеку естественно, от рождения? порождается ли оно обществом или коренится в самой личности?

Существуют ли какие-то общие моральные принципы, выходящие за индивидуальные, национальные и культурные рамки и присущие всем людям? Можем ли мы считать их статус объективным, т.е. не зависящим не только от человека, но и от общества и даже богов, как сказал бы Сократ?

Гуманистическая этика склонна утвердительно ответить на вопрос о существовании общих моральных принципов. Можно предположить, что они частично опираются на биоэтические задатки людей, коренятся в природе человека, являются как бы генетически закодированными. Вместе с тем они оттачивались исторически на опыте многих поколений людей. В результате моральные принципы создают впечатление незыблемых, самоочевидных и общепринятых. Свою основательность они доказывают успешностью применения в многообразных жизненных обстоятельствах. Можно представить, что бесчисленные индивиды, племена и даже общества гибли, если ошибались в выборе добра и зла. Можно даже утверждать, что человечество не вымерло и потому, что руководствовалось определенными нравственными нормами. Общие нравственные принципы проверены временем и опытом так, что кажутся абсолютными, а некоторым даже данными свыше, или сверхъестественными.

Тем не менее этические принципы историчны, они складываются в обществе, имеют социальное происхождение. Общие этические нормы – это общественные нормы, одинаково понимаемые и оцениваемые большинством людей, одинаковые для всех и для каждого.

Естественные предпосылки этического в человеке также важны для понимания природы морали. Человек изначально этичен, от рождения заключает в себе огромный нравственный потенциал, своего рода матрицу необозримого множества нравственных задатков, склонностей, возможностей и т.п.

Этика гуманизма исходит из уже потенциально или актуально существующей человечности каждого человека, как наиболее перспективной и надежной точки отсчета, начала, с которого здесь и теперь начинается формирование, раскрытие, функционирование и развитие нравственного чувства и мышления, где начинается установление и обогащение мира нравственных ценностей и нравственного совершенствования человека.

Как бы велика ни была роль среды, природы, общества и иных внешних реальностей в жизни человека, он сам главный и, по сути, единственный носитель, субъект и творец нравственных реальностей в своей жизни. Сформировавшийся, ставший человек способен радикально изменять ценностные приоритеты. Как существо самостоятельное он способен непрестанно размышлять над добром и творить его. Человек – активное, ведущее начало, по отношению к которому остальное общество и природа выступают в качестве условия, среды и средства.

Одним из важных доказательств исторического, а не генетического морального приоритета личности является се нравственное совершенствование.

Существуют этические учения, которые не только предписывают личности определенный перечень ценностей и норм поведения, но предлагают также свои принципы совершенствования. Среди них, например, этика любви, этика смирения (ненасилия), этика добродетелей, религиозные этики богобоязненности, послушания, искупления и спасения, предлагающие совершенствование в страхе, любви, смирении, жертвенности, служении, молитве, в самоограничении и воздержании, и т.д.

Гуманистическая этика не концентрируется на какой-то одной нравственной ценности, этическом принципе или позитивном качестве человека. Это этика широко понимаемой человечности. В человечности соединяются забота о человеке, его признание как ценности и любовь к нему, почтительность и благоговение перед человеческой и всякой другой жизнью. Этика гуманизма – это этика свободного и осмысленного морального самоопределения, самоактуализации, самореализации, совершенствования и прорыва к другим, лежащим вне личности реальностям – к себе подобному, обществу и природе.

Нравственные ценности, этика гуманизма составляют ядро гуманистического мировоззрения. Пространство нравственных отношений исключительно обширно, оно обнимает все сферы внутреннего мира человека и все области его внешних социальных отношений. Всегда и везде человек может или должен стремиться к тому, чтобы вести себя нравственно, хотя далеко не всегда мы абсолютно уверены в благотворности нашего морального поступка или в том, что мы поступили наилучшим образом, поскольку нередко мы совершаем выбор между различными нравственными ценностями, неизбежно принося какие-то из них в жертву другим.

Каталог нравственных ценностей слагается из тех реальностей и поступков, которые мы не просто оцениваем, но одобряем, т.е. оцениваем как добрые, благие, хорошие и т.п. В него входят качества гуманности, которые составляют позицию личности, естественную основу ее нравственности, а также моральные принципы и нормы поведения, которые определяются и качествами человека. П. Куртц в работе «Запретный плод. Этика гуманизма» предлагает следующий каталог общих моральных норм: честность, правдивость, обязательность, искренность, верность, преданность, надежность, благожелательность, доброжелательность, не причинение зла другим людям, непричинение ущерба частной или общественной собственности, согласие на сексуальные отношения, благодетельность, порядочность, благодарность, ответственность, справедливость, терпимость, сотрудничество.

Самой общей категорией для обозначения моральных ценностей является категория добра (блага), которая охватывает всю неопределенно большую совокупность действий, принципов и норм нравственного поведения. Одним из наиболее трудных вопросов критического этического исследования или этического разума является проблема происхождения природы добра, нравственного. В этой связи дебатируются вопросы о происхождении этического: Дано ли оно людям свыше?

Естественно или априорно (от рождения) присуще человеку? Порождается ли оно социумом или прививается ему им? Кроме того, ставится вопрос о том, существуют ли какие-то общие моральные принципы, которые выходят за рамки индивидуальных, национальных и культурных особенностей и присущи, в принципе, всем людям? Можем ли мы считать их статус объективным, т.е. независящим не только от человека, но и от общества и даже Бога (как сказал бы Сократ)?

Этика гуманизма склонна утвердительно ответить на вопрос о существовании общих моральных принципов. Так, по мнению Куртца, «существует ядро принципов, которые мы признаем обязательными. Мы можем применять определение “общие» к этим “правилам” лишь постольку, поскольку мы говорим о наиболее фундаментальных и широко распространенных принципах, одновременно не признавая этого качества за многими другими слоями моральных принципов, открытых для дальнейшего критического исследования. Я… полагаю, что, безусловно, существуют основные моральные принципы, которые должны регулировать отношения между цивилизованными индивидами и которые глубоко проникли в социальные традиции. Они поддерживаются привычкой и обычаем, выполняют функции закона и даже считаются священными в различных религиозных воззрениях… они могут быть познаны аутентичным образом и обладать объективными основаниями. Эти принципы могут быть обоснованы в ходе рационального дискурса и основаны на практической этической мудрости».

Гуманистическая этика отдает себе отчет в том, что этические принципы складываются в обществе и в этом смысле имеют социальное происхождение и бытование. Общие этические нормы — значит и общественные, и, в сущности, одинаково понимаемые и оцениваемые превалирующим большинством людей, одинаковые для всех и для каждого. Вместе с тем естественные предпосылки этического в человеке не менее важны, для понимания генезиса и природы морали. Человек изначально может быть этическим, поскольку от рождения он заключает в себе огромный нравственный потенциал, своего рода матрицу необозримого множества нравственных задатков, склонностей, возможностей, и т.п. С этой точки зрения общество, возможно, не в состоянии разбудить и развить даже их тысячной или миллионной доли. Впрочем, все эти вопросы относятся к сугубо теоретическим областям, к мета этическому уровню, на котором вполне комфортабельно могут (как на верхней полке парилки) чувствовать себя немногие: логики, аналитические и лингвистические философы, специалисты в области нормативной этики и другие абстрактные мыслители.

Стиль мышления и психология гуманизма, в которой есть мера здорового скептицизма и практицизма, в какой-то момент испытывает потребность в отстранении от теоретических споров, мотивируясь тем обстоятельством, что они имеют тенденцию быть нескончаемыми, т.е. грозят обернуться дурной бесконечностью, той черной дырой, в которую будут утекать наша интеллектуальная и нравственная энергия. Гуманизм, не отказываясь от критического исследования, полагает здесь некое ограничение, «приостановку», оглядку и сдержанность, руководствуясь при этом практической мудростью, здравым смыслом, трезвостью и даже некоторым стоицизмом как смирением с тем, что одними разговорами здесь не только не решить практических проблем морального, но и легко подменить саму реальность морального в человеке и реальность объективного добра реальностью теоретического дискурса.

Лично я считаю, что главное для гуманиста — исходить из уже потенциально или актуально существующей человечности каждого человека, как наиболее перспективной и надежной точки отсчета, начала, в котором и с которого здесь и теперь начинается формирование, раскрытие, функционирование и развитие нравственного чувства и мышления, где начинается конституирование и обогащение мира нравственных ценностей и нравственного совершенствования человека. Как бы ни велика была роль среды, природы, общества и, возможно, иных внешних реальностей в жизни человека, именно он является самым очевидным носителем, субъектом и творцом нравственных реальностей. Сформировавшийся, ставший человек способен радикально изменять приоритеты. Как существо самостоятельное он способен без конца овладевать, взращивать и творить добро. И быть в этом смысле активным, ведущим, целевым началом, по отношению к которому все остальное: общество, природа, другие субстанциальные реальности, — в лучшем случае могут выступать в качестве условия, среды и средства для человека.

Одной из важных форм практического доказательства актуального, а не генетического, морально-онтологического приоритета личности является ее нравственное совершенствование.

Если подавляющее большинство наших нравственных поступков можно условно сравнить со скоростью, то нравственное восхождение можно уподобить ускорению, поскольку здесь речь идет не о «количестве» совершаемых нами добрых дел, а о качестве этического в человеке. Существует масса этик, которые не только предписывают личности определенный каталог ценностей и норм поведения, но и принципов совершенствования. Среди них, например, этика любви, этика смирения (ненасилия), религиозные этики искупления и спасения и т.д. Все они предлагают совершенствование, соответственно, в любви, смирении, служении, молитве и т.д.

Гуманизм не предлагает этики, фиксируемой и сконцентрированной на какой-либо одной нравственной ценности, этическом принципе или позитивном качестве человека. Коротко говоря, этика гуманизма — это этика человечности. Но такое определение гуманизм стремится дополнить некоторого рода перспективой само актуализации, динамикой. Поэтому гуманистическую этику можно назвать этикой свободного и осмысленного самоопределения, самореализации, совершенствования, этикой восхождения, этикой гуманистических достижений, этикой человечного творчества как творческого совершенствования человечности человека.

Область гуманистического совершенствования неисчерпаема. Она складывается из самосовершенствования и совершенствования социальных нравственных отношений. Кроме того она включает совершенствование нравственных аспектов в отношениях с природой, неизвестностью и ничто, т.е. предлагает возможность нравственного совершенствования в сфере всех действительных и возможных транс субстанциальных коммуникаций. Совершенствование, само стремление к нему — это абсолютный императив человечности.

Абсолютный потому, что выражает центральное качество человека — качество быть, быть как таковым в глубине своей абсолютности безотносительным существом, causa sui. Все, не являющееся субстанциальным, не способно к совершенствованию, точнее к самосовершенствованию. Восхождение человека демонстрирует, доказывает ему и другим его абсолютность и ее динамизм. Совершенствование — проявление субстанциальности и абсолютности человека. В сфере нравственности оно обретает черты личного нравственного абсолютного императива. Но если совершенствование связано с абсолютностью личности, то совершенство — это синтез реализации этого императива, уникальности индивида и объективных условий совершенствования.

Другими словами, если совершенствование в определенном смысле абсолютно, то совершенство уникально и относительно. Стандарты этического совершенства не абсолютны и объективны, а относительны и субъективны, поскольку их центр погружен в личность. Совершенство — это всегда совершенство конкретного человека, хотя оно может выражаться и в каком-то вполне объективном достижении, скажем, установлении мирового рекорда в прыжках в высоту. Совершенство связано с уровнем талантливости и развития личности. Можно добиваться совершенства в тех областях человеческой жизни, которые большинством могут рассматриваться как малоценные, однако, для личности достижение совершенства именно в этом, а не ином может быть наиважнейшим способом самоутверждения и источником ощущения морального восхождения и достижения.

Совершенствование — это не привилегия аристократов, счастливчиков или избранных, а прерогатива любого человека. Как справедливо замечает Куртц, «человеческая жизнь, если она достойно прожита, удивительна и замечательна сама по себе. Это возвышенная и выдающаяся жизнь, которая подобна цветущему каштану или величественному льву. Мы должны понять, что значит реально быть человеком, а не слепо верить в гениальность или святость — ведь мы все только люди».

Однако если в совершенстве запечатлевается уникальность человека и особенности условий его существования и потому совершенство релятивно и всякий раз уникально, то совершенствованию, всякому совершенствованию, присущи некоторые общие черты. Главные из них: достижения, постоянство и творчество. Все они входят в содержание нравственного совершенствования как важной этической ценности. Без достижений нет совершенства, поскольку они являются фактическими показателями его результатов. Постоянство здесь также немаловажное обстоятельство, так как случайный успех или успокоение на достигнутом не могут рассматриваться как признаки восхождения и совершенства.

Столь же существенно для совершенствования творчество, т.е. поиск нового результата, нового пути к нему, открытие ранее неизвестного, оригинального в ходе совершенствования. В ряде случаев не важно, является ли это «изобретением велосипеда» или «открытием Америки», важно, что человек сделал это сам, самостоятельно совершил для себя и других творческий прорыв.

Поскольку совершенствование — это такой ценностный процесс, который вовлекает в свою орбиту довольно большое число человеческих качеств и ценностей, то необходимо хотя бы перечислить их, чтобы наше представление о совершенствовании было полнее и конкретнее. Если мы говорим о самосовершенствовании, то этот процесс предполагает автономию, возможность и способность человека управлять своей собственной жизнью. Быть автономным, значит быть свободным, независимым, самостоятельным, смелым, мужественным, энергичным и волевым.

Для совершенствования не менее важна разумность, без которой невозможно ни организовать, ни управлять, ни осуществлять этот процесс восхождения. Разумность модифицируется в этом контексте и как здравомыслие, рассудительность, благоразумие. Далее это самодисциплина, которая в отличие от разумности обращена в основном не к интеллектуальной, а к волевой и эмоциональной области внутреннего мира человека. Вместе с разумностью она способна наилучшим образом организовать и направить все силы и способность человека для достижения целей самосовершенствования. Этика совершенства включает в себя и самоуважение, которое складывается из понимания ценности Я, чувства собственного достоинства, естественности и нужности любви к себе, само поддержки, трезвой, разумной и критической самоуверенности. Но, подчеркну еще раз, возможно, наиболее яркой чертой этики самосовершенствования является созидательное творчество, способное своими успехами укрепить, развить и «вдохновить» все остальные позитивные качества и ценности человека. Де-факто этика совершенствования не аристократична, а скорее демократична, или, проще, гуманистична. Она не предполагает никакой избранности и привилегированности и доступна каждому.

Ее характерными чертами являются некоторые вполне общие, широко распространенные и простые человеческие качества: внутренняя и внешняя активность, мотивация, т.е. внутренний интерес, тяга и заинтересованность в чем-то или в ком-то, утверждающий (аффирмативный) характер, оптимизм, некоторая хотя бы минимальная веселость и здоровое чувство радости и эстетики жизни. Все эти качества не только приводят в движение и поддерживают процесс совершенствования, но и получают в нем и от него обратные импульсы, позволяющие человеку жить богатой а, возможно, и роскошной нравственной, психической, интеллектуальной, эмоциональной и физической жизнью.

Самосовершенствование, таким образом, способно охватить весьма широкий спектр внутренней и внешней жизнедеятельности человека: от мужества и подвига до радости и веселья, от самодисциплины и «мук творчества» до чувства истинного удовлетворения своими достижениями. Но все это — только одна сторона совершенства. Другая ее сторона раскрывается как совершенство в отношениях с другими людьми и обществом. Многие моральные и иные качества и ценности человека имеют смысл там и постольку, где и поскольку мы вступаем в коммуникации и обнаруживаем себя вовлеченными и включенными в реальности себе подобных и социума.

Общение само по себе является фундаментальным качеством и потребностью человека, а человечное общение — интегративной человеческой ценностью. Огромное число ценностей не субъективны, не монологичны и на замкнуты исключительно во внутреннем мире человека. Хотя бы потому, что в качестве норм и результатов они обычно носят общий характер, разделяются и примерно одинаково понимаются всеми, т.е. они транссубъективны. Другие просто не существуют вне социума. В целом коммуникативные качества этического совершенства совпадают со многими гуманными качествами, зафиксированными в соответствующем разделе. Наиболее существенные из них: честность правдивость, искренность, верность, благожелательность, терпимость сочувственность, уважительность, заботливость, порядочность, способность к диалогу, сотрудничество и сдержанность. Без них трудно себе представить процессы выработки гуманного общения и восхождения в этой сфере человеческого существования.

Особой ценностью нравственного совершенствования, имеющей характер промежуточно-итогового состояния, самочувствия и самооценки, наполненной переживанием не столько ценности достигнутого, сколько ценности достижения, является состояние нравственного катарсиса, очищения или чистоты — тот роскошный и редкостный подарок, который мы в состоянии себе преподнести и которого действительно иногда заслуживаем. Нравственный катарсис — это мгновение, отражающее реальное состояние личности, а не ее мистические или иллюзорные состояния. Конечно, в этом чувстве нет ничего эгоистичного. Это свежий глоток воздуха, вздох на горной вершине накануне нового восхождения или достойной встречи той великой неизвестности, встреча с которой, судя по всему, неизбежна для каждого из нас.

Познание мира — 8

Сегодня у каждого есть патриотический долг перед родиной и государством. Долгом каждого из нас является любить и защищать родину. Сегодня ваш долг перед родиной состоит в том, чтобы старательно учиться, завтра вы будете выполнять свой долг перед родиной, защищая ее, работая на ее благо в различных отраслях

Патриотизм каждый может продемонстрировать в своей деятельности, в своей отрасли. Музыкант не должен ограничиваться только своим исполнением, композитор — своими произведениями, учитель — воспитанными им учениками, врач — вылеченными им пациентами, они должны также любить родину, свое государство, свой народ, не допускать нанесение ему какого-либо вреда. В какую бы страну мира мы ни поехали, мы должны достойно представлять свою страну.

«Мы верны своим национально-нравственным ценностям,
бережем и храним их, возрождаем традиции, и в этом — наша сила».
Ильхам АЛИЕВ

1. Если вы будете участвовать в каком-либо мероприятии за рубежом, как вы представите свою родную страну? Обсудите свои идеи в группах, подготовьте выступление и сделайте презентацию.
2. Напишите эссе на тему «Мой моральный долг».

5. РЕЛИГИОЗНО-НРАВСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ

У каждого народа есть свои обычаи, традиции, свои национальнонравственные и религиозные ценности. Мы гордимся своими национально-нравственными, религиозными ценностями и традициями.

Гейдар АЛИЕВ

По-вашему, какова роль религии в формировании нравственности? Обсудите это.

В формировании и развитии культуры народа большую роль играют исторически сложившиеся национально-нравственные ценности. На формирование нравственного мира каждого народа решающее влияние оказывают факторы, обуславливающие национально-нравственные ценности, такие, как язык, религия и традиции.

К нравственным ценностям относятся такие чувства, как любовь к людям, милосердие, сострадание, взаимная помощь и т.д. У нравственных ценностей нет национальных или географических границ. В мире нет такого народа, который бы не ценил высоко почтение к родителям, уважение к старшим, заботу о младших, больных и одиноких, любовь к родине и ближнему.

Спорт и нравственные ценности: из опыта спортивных организаций Москвы конца XIX – начала ХХ в.

Соискатель А.А. Перевозников
Институт гуманитарных наук Московского городского педагогического университета, Москва

Ключевые слова: спорт, спортивный клуб, спортивное общество, нравственные ценности.

Вопросы нравственного содержания спорта и его влияния на формирование личности актуальны в наши дни. В современном спорте активно пропагандируются принципы «fair play», поощряющие благородное поведение спортсменов. Однако подобные принципы во многом носят декларативный характер. Специфика современного общества отодвигает на второй план нравственные аспекты формирования личности. В спорте, как модели общества, процессы нравственной деградации проявляются в полном объеме. В этом контексте опыт российского спорта столетней давности представляется весьма ценным.

Цель исследования – провести исторический анализ содержания спорта и его влияния на формирование личности.

Результаты исследования и их обсуждение. Зарождение российского спорта относится к концу XIX – началу XX в., организационной основой развития которого являлись спортивные клубы и общества. Само понятие «спорт» существенно отличалось от современных трактовок: «занятия, как имеющие характер физических упражнений для развития силы, ловкости и красоты тела, так и вообще имеющие целью удовольствие» [5], «ряд действий, не производимых с целью заработка, для исполнения которых требуется сила, ловкость, выносливость и отвага» [3, с. 8] и т. д.

Литература

1. В Московском олимпийском комитете // Русский спорт. – 1914. – № 12.
2. Время спорта // Русский спорт. – 1914. – № 4.
3. Ежегодник Общества любителей лыжного спорта в Москве на 1910/1911 г. – М., 1910.
4. Ромм М.Д. Я болею за «Спартак» / М.Д. Ромм. – М.: Физкультура и спорт,1962. – С. 24.
5. Спорт // Малый энциклопедический словарь Ф.-А. Брокгауза и И.А. Ефрона. 2-е изд. Т. 2. Вып. 4. – СПб., 1909.
6. ЦИАМ. Ф. 16. Оп. 27. Д. 47. – Об учреждении Московского общества велосипедистов-любителей.
7. ЦИАМ. Ф. 16. Оп. 28. Д. 319. – Об утверждении устава Московского клуба Велосипедистов.
8. ЦИАМ. Ф. 16. Оп. 134. Д. 248. – Об утверждении устава Московского общества любителей лаун-тенниса.
9. ЦИАМ. Ф. 64. Оп. 1. Д. 206. – Дело о регистрации Новогиреевского спортивного обществ.
10. ЦИАМ. Ф. 64. Оп. 1. Д. 239. – Дело о регистрации устава клуба спорта при Измайловском зверинце близ г. Москвы.
11. ЦИАМ. Ф. 64. Оп. 1. Д. 242. – Дело о регистрации Немчиновского кружка спорта Московского уезда.
12. ЦИАМ. Ф. 64. Оп. 1. Д. 259. – Дело о регистрации спортивного кружка «Малаховка».
13. ЦИАМ. Ф. 64. Оп. 1. Д. 263. – Дело о регистрации Чухлинка-Шереметевского кружка спорта.
14. ЦИАМ. Ф. 64. Оп. 1. Д. 274. – Дело о регистрации спортивного кружка «Спарта» в Мытищах.
15. ЦИАМ. Ф. 64. Оп. 1. Д. 433. – Дело о регистрации Баулинского кружка спорта при станции Перово Московско-Казанской железной дороги.

Информация для связи с автором: [email protected]

Поступила в редакцию 23.02.2014 г.

Рекомендации участников заседания «круглого стола» на тему «Духовно-нравственное воспитание в системе образования: состояние, проблемы, перспективы»

Утверждено

Решением Совета Думы

городского округа Чапаевск

от 26.10.2017г.

 

Рекомендации

участников заседания «круглого стола» на тему

«Духовно-нравственное воспитание в системе образования: состояние, проблемы, перспективы»

 

24 октября 2017 года                                                                          г. Чапаевск

Бездуховность, безнравственность, а также преступность, наркомания, алкоголизм и многие другие пороки нашего времени — все они разрушают человека, общество и государство. Отсюда приоритетными направлениями воспитания сегодня являются воспитание духовно и физически здоровой личности; гражданина, патриота и гуманиста; трудолюбивой и конкурентоспособной личности; творческой, саморазвивающейся личности.

Духовно-нравственное воспитание — организованная и целенаправленная деятельность преподавателей, родителей и священнослужителей, направленная на формирование высших нравственных ценностей у молодежи, а также качеств патриота и защитника Родины.

Согласно Указу Президента РФ от 31.12.2015 N 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» к традиционным российским духовно-нравственным ценностям относятся приоритет духовного над материальным, защита человеческой жизни, прав и свобод человека, семья, созидательный труд, служение Отечеству, нормы морали и нравственности, гуманизм, милосердие, справедливость, взаимопомощь, коллективизм, историческое единство народов России, преемственность истории нашей Родины.

В Законе РФ «Об образовании» духовно-нравственное воспитание рассматривается как важнейший приоритет государственной образовательной политики. Оно направлено на духовную и социальную консолидацию российского общества, укрепление гражданской идентичности, формирование общих духовных и нравственных основ национального самосознания.

Для организации эффективного воспитательного пространства и его полноценного функционирования требуются согласованные усилия всех социальных субъектов – участников воспитания: семьи, общественных организаций, включая и детско-юношеские движения и организации, учреждения дополнительного образования, культуры и спорта, средств массовой информации, традиционных российских религиозных объединений, ибо в современных условиях без социально-педагогического партнёрства субъекты образовательного процесса не способны обеспечить полноценное духовно-нравственное развитие и воспитание обучающихся. Чем больше социальных партнёров будет вовлечено в процесс реализации духовно-нравственного воспитания учащихся, тем эффективнее будет результат. Несмотря на многообразие партнёрских связей, ведущая же, содержательно определяющая роль в создании духовно-нравственного уклада школьной жизни, несомненно, должна принадлежать субъектам образовательного процесса.

Целью государственной молодежной политики в Самарской области согласно государственной программе Самарской области «Развитие образования и повышение эффективности реализации молодежной политики в Самарской области» на 2015 — 2020 годы является совершенствование условий для гражданско-патриотического и духовно-нравственного воспитания молодежи, расширения возможностей для ее эффективной самореализации и содействия успешной интеграции в общество в интересах региона и России в целом.

Среди социальных партнёров, участвующих в духовно-нравственном развитии и воспитании детей, важное место занимают родители, семья. То, что ребенок с детских лет приобретает в семье, он сохраняет в течение всей своей последующей жизни. Педагог А.С.Макаренко утверждал: «Хорошее воспитание детей – это наша счастливая старость. Плохое – это наше горе, наши слезы». Главное в воспитании маленького человека в семье – это достижение душевного единения, нравственной связи родителей с ребенком.

Именно в семье ребенок должен получать свой первый жизненный опыт духовно-нравственного поведения, делать первые наблюдения и учиться, как себя вести в различных ситуациях. В каждой семье объективно складывается определенная, далеко не всегда осознаваемая ею, система воспитания детей. Здесь имеется в виду и понимание целей воспитания, и формулировка его задач, и более или менее целенаправленное применение методов и приемов воспитания.

С целью оказания помощи родительской общественности, общеобразовательным учреждениям в учебно-воспитательном процессе был создан городской родительский комитет, на заседаниях которого среди прочих насущных вопросов обсуждаются вопросы духовно-нравственного воспитания молодёжи.

Современное воспитание должно быть нацелено на развитие человека
«нового типа», способного самостоятельно делать выбор и нести
ответственность за принятое решение, проявлять социальную активность и
самостоятельность, обладать мотивацией к саморазвитию и духовному
самосовершенствованию.

Воспитание таких качеств личности, как патриотизм, нравственность,
духовность, служение Отечеству является традиционным направлением для
российской школы. Важным требованием социума является
духовно-нравственное развитие молодых людей.

Функции образовательных учреждений при организации духовно-нравственного воспитания учащихся заключаются в следующем:
— создание духовно-нравственной среды в коллективе;

— стимулирование здорового образа жизни;

— совместное творчество педагогов и обучающихся;
— коррекция индивидуальных путей морального становления каждого
отдельного ученика;

— стимулирование самопознания и самовоспитания детей.

Духовно-нравственное воспитание в учебной деятельности традиционно осуществлялось преподавателями гуманитарных дисциплин, таких как: литература, история и обществознание, музыка, изобразительное искусство, краеведение, экология…. В рамках образовательных программ учащиеся знакомятся с историческим прошлым нашего народа, с яркими страницами истории Отечества, стремятся постичь истину, следуя за поисками счастья и смысла жизни героев литературных произведений, на примере судеб многих великих русских полководцев, учёных, мыслителей, священнослужителей, учащиеся знакомятся с примером беззаветного и бескорыстного служения Родине, своему народу. Знакомясь с творениями писателей, художников, композиторов, творчеством актёров, музыкантов учащиеся приобщаются к миру прекрасного, что, безусловно, позитивно отражается на их духовном развитии. Школа содействует формированию целостной структуры личности, что позволит ребёнку в будущем успешно преодолевать кризисные периоды взросления, достигнув зрелого возраста, быть духовно здоровым человеком,  гражданином своего Отечества.

Огромные воспитательные возможности сосредоточены в музейной педагогике. В городе есть хороший краеведческий музей, и действуют музейные комнаты Боевой и трудовой славы, дающие не только знания об истории родного края, традициях и обычаях наших предшествующих поколений, но и свидетельствуют о ярких и памятных исторических периодах нашей страны, рассказывают о судьбах наших земляков. Когда-то учёный Дмитрий Сергеевич Лихачёв отметил: «Хранить память, беречь память – это наш нравственный долг перед самим собой и перед потомками».

Музеи обладают огромным образовательно – воспитательным потенциалом, так как сохраняют и экспонируют подлинные исторические документы, как свидетельства об исторических датах, событиях, людях. Именно с использованием возможностей музеев реализуется основная цель гуманитарного образования – становление человека как духовно-нравственной личности.

Таким образом, то, в каком направлении будет развиваться личность ребёнка, зависит как от нравственной атмосферы в классе, школьного уклада, так и от участия родителей в процессе воспитания и обучения.

     Участники Круглого стола отмечают:

1. в образовательных учреждения города сложилась система работы, осуществляющая программно-целевой подход к духовно — нравственному, гражданскому и патриотическому воспитанию школьников.

2. работу по гражданско-патриотическому воспитанию необходимо начинать с ранних лет, несмотря на то, что многие впечатления детьми еще не осознанны и не глубоки, но пропущенные через детское восприятие, они играет огромную роль в становлении личности патриота, в формировании ценностных качеств.

3. важнейшими составляющими дошкольного, общего и дополнительного образования является духовность, нравственность, патриотизм, понятия, которые практически неотделимы друг от друга.

4. недостаточно используются потенциал семьи, родительской общественности и общественных организаций; современные формы и методы патриотического воспитания молодежи по формированию гражданской позиции.

Заслушав и обсудив доклады и выступления, участники заседания «круглого стола», исходя из необходимости повышения качества духовно-нравственного воспитания

 

РЕКОМЕНДУЮТ:

Образовательным учреждениям городского округа Чапаевск:
1.продолжить реализацию воспитательных программ по развитию духовных традиций Отечества, сохранению и преумножению национального, культурного и духовного наследия России, утверждению в сознании детей патриотических ценностей, взглядов и убеждений, повышению престижа военной службы.
2. проводить мониторинг эффективности мероприятий в сфере гражданско – патриотического и духовно — нравственного воспитания детей.
3. использовать современные педагогические технологии, позволяющие развивать такие качества, как самостоятельность, требовательность к себе, ответственность, коммуникабельность, стремление оказать помощь, работать в команде.

4. оказывать методическую помощь родителям в формировании гражданско – патриотических и духовно-нравственных качеств обучающихся, активно вовлекать их в педагогический процесс.

Юго-Западному управлению министерства образования и науки Самарской области:

1.продолжить практику проведения конференций, педагогических чтений, методических семинаров для руководителей и педагогов образовательных учреждений по проблемам духовно-нравственного и гражданско-патриотического воспитания.

МКУ «Департамент культуры и молодежного развития администрации городского округа Чапаевск»:

1. Привлекать к участию в мероприятиях, направленных на развитие социально-педагогического партнерства в области духовно-нравственного воспитания, учащихся и педагогов образовательных учреждений города, а также молодёжные структуры.

 

29 января 2018 г.

Понимание этики и морали в бизнесе

Вы, наверное, много читали об основах этики, лидерства, управления, морали и социальной ответственности. Соответственно, вы, скорее всего, хорошо их понимаете, основываясь на своем опыте и мыслях.

Однако большинству людей не хватает времени, чтобы понять истинное значение ценностей, этики и морали.

Ценности — это основные убеждения или желания, которые направляют или мотивируют наше отношение и действия.То, что человек ценит, определяет его или ее поведение. Некоторые люди ценят честность или правдивость во всех ситуациях; другие ценят лояльность в определенных ситуациях в большей степени.

Этика — это отрасль философии, которая теоретически, логически и рационально определяет правильное от неправильного, хорошее от плохого, моральное от аморального и просто от несправедливых действий, поведения и поведения. Некоторые люди определяют этику просто как выполнение того, что вы обещаете, или как ходу разговора.

В целом этика устанавливает правила и стандарты, регулирующие моральное поведение отдельных лиц и групп.Также проводится различие между правильным и неправильным поведением. Это включает в себя честное рассмотрение основного мотива, возможного потенциального вреда и соответствия установленным ценностям и правилам.

Прикладная этика относится к моральным выводам, основанным на правилах, стандартах, этическом кодексе и моделях, которые помогают принимать решения. В области этики много подразделений; некоторые из общих — описательная, нормативная и сравнительная этика. Деловая этика, в частности, касается создания и применения моральных стандартов в деловой среде.

Мораль — это суждения, стандарты и правила хорошего поведения в обществе. Они направляют людей к допустимому поведению в отношении основных ценностей.

Рассмотрите следующую дилемму и то, как применяются термины «ценности», «этика» и «мораль».

Вор по имени Зар гарантирует, что вы получите согласованную конфиденциальную информацию от вашего конкурента в течение пяти дней. Зар исповедует ценность — он будет относиться к вам честно, потому что вы, как клиент, очень важны для его бизнеса.Когда Зар предоставил надлежащие документы в согласованный срок (пять дней), можно сказать, что Зар вел себя этично, потому что он соответствовал своим заявленным ценностям.

В следующем году вы просите Дара, конкурента Зара, сделать то же самое. Он дает то же обещание, что и Зар, ​​исповедуя те же ценности. Пять дней спустя Дар предоставляет только часть информации, которая не является полностью точной, и в то же время шантажирует вас, требуя еще денег. Дар говорит, что, если не получит больше денег, он пойдет к властям и конкуренту, чтобы сообщить об этой сделке.

Можно сказать, что Дар вел себя неэтично, потому что его действия не соответствовали его заявленным ценностям. И можно сделать вывод, что все три стороны, вовлеченные в кражу инсайдерской информации, вели себя аморально, по мнению большинства населения.

В целом, ценности — это декларируемые высказывания о своих убеждениях, этика — это воплощение декларируемых ценностей, а мораль — это поступки хорошего поведения с точки зрения общества, которые повышают благосостояние людей.

С пониманием ценностей, этики и морали при использовании этических принципов владелец или руководитель бизнеса может сформировать основу для эффективного принятия решений с помощью формализованных стратегий.Готовность добавить этические принципы в структуру принятия решений указывает на желание способствовать справедливости, а также предотвращать возникновение потенциальных этических проблем.

Программы корпоративной этики являются частью жизни организации, и организации могут использовать такие занятия для дальнейшего обсуждения значения ценностей, этики и морали в контексте своего бизнеса. Организационные этические кодексы должны защищать людей и учитывать моральные ценности фирмы в процессе принятия решений.

Кодексы корпоративной этики

— это не просто инструкции по решению проблем; они представляют собой инструменты, которые могут дать возможность каждому в организации сказать: «Прошу прощения, это противоречит нашей политике или нарушает этический кодекс нашей компании».

Это повысит личную приверженность сотрудников своей компании, потому что люди гордятся целостностью своей корпоративной культуры.

Д-р Бахаудин Г. Муджтаба — профессор менеджмента Юго-Восточного университета Нова в Колледже бизнеса и предпринимательства.Он работал сертифицированным специалистом по развитию менеджмента и тренером. Он является автором «Управленческих навыков и практик для глобального лидерства» и «Коучинг и управление эффективностью: развитие и воодушевление лидеров», опубликованных ILEAD Academy, LLC.

границ | Влияние собственной значимости и культурных ценностей на моральную ориентацию

Введение

Моральная ориентация относится к моральным ценностям, которые имеют последовательную направляющую ориентацию на моральное познание и поведение человека и состоят из двух типов: награждают хороших полицейских и наказывают плохих.Кайт (1996) предположил, что моральная ориентация играет неотъемлемую роль в принятии моральных решений.

Пиаже и Кольберг признаны представителями моральной ориентации «справедливость». Модель, предложенная Колбергом (1976) для ориентации на моральную справедливость, фокусируется на разрешении личных интересов и прав при решении моральных дилемм. Эта ориентация зависит от применения принципов справедливости, взаимности и универсальных моральных принципов к абстрактным характеристикам этических ситуаций.На предтрадиционном уровне морального мышления люди эгоцентричны при выборе поведения, которое поможет им избежать наказания и максимизировать личный интерес (Kohlberg, 1969, 1976). Напротив, Гиллиган (1982) предложил этику ухода в ответ на методологические опасения по поводу исследования Колберга (1969; 1976). Кольберг исследовал гипотетические дилеммы респондентов-мужчин, а не настоящие моральные дилеммы, с которыми они столкнулись. Гиллиган исследовала женщин, которые столкнулись с настоящими моральными дилеммами, и обнаружила доказательства альтернативной моральной ориентации, характеризующейся аутентичными отношениями, которые отражают озабоченность по поводу понимания субъективного опыта и требований других и искреннего реагирования на них.В отличие от Колберга, Гиллиган предположил, что люди, которые демонстрируют ориентацию на заботу, не сосредотачиваются на вынесении решения между конкурирующими правами. Согласно Гиллигану, люди, ориентированные на заботу, сосредотачиваются на выявлении творческих методов одновременного выполнения конкурентных обязанностей за других (Jaffee and Shibley-Hyde, 2000).

Моральная ориентация относится к тому, как человек решает дилемму. Эта тема не часто обсуждается в контексте когнитивных научных разработок и практики.Кроме того, когда стимулы, связанные с самооценкой индивида, различаются (т. Е. Самооценка), суждения индивида об ориентации на справедливость и заботу также различаются. Исследования показали, что индивидуальные факторы (такие как отношения и мотивации) и культурные ценности являются двумя неотъемлемыми источниками влияния (Cottone, Claus, 2000; Haidt, Joseph, 2004; Yang, 2004; Greene, 2013). Например, в некоторых исследованиях отмечается, что культурные ценности (традиционность и современность) лучше отражают деятельность людей и объективно интерпретируют внутреннюю мотивацию их участия в общественной деятельности (Miller and Bersoff, 1992; Hong and Mallorie, 2004; Kagitcibasi, 2013; Шин и др., 2013). Традиционность (современность) относится к группе наиболее общих психологических характеристик, таких как потребности, отношения, убеждения, ценности, темпераменты и поведение в традиционном (современном) обществе. Следовательно, когда степень ассоциации между целевым стимулом и индивидуумом различается (т. Е. Релевантность для себя), поведенческие реакции людей с разными культурными ценностями могут различаться в отношении справедливости и нравственной ориентации.

Современное общество представлено как мультимодерн конвергенции восточной и западной культур, в котором традиция переплетается с современностью, потому что эти базовые формы культурных ценностей являются ключевыми психологическими элементами в современном обществе (Shin et al., 2013). Некоторые исследования отмечают, что изучение психологического влияния традиций и современности может дать лучшее объяснение индивидуального поведения и эффективно интерпретировать внутренний источник нашего участия в современной социальной деятельности (Chan and Palley, 2005; Kagitcibasi, 2013; Frías et al., 2014). Исследования показали, что культурные ценности влияют на моральные суждения. Теория морального когнитивного развития Колберга и моральный дуализм Гиллигана предполагают, что принцип моральной ориентации применим в различных социальных культурах (Kyte, 1996; Jaffee and Shibley-Hyde, 2000; Ellis and Shute, 2007; Tucker et al., 2014). Некоторые ученые также считают, что моральные принципы зависят от культуры. Например, Shweder et al. (1987) отметили, что люди приобрели различные основные моральные ценности общества через кросс-культурные исследования. Эти моральные ценности отражают культурное значение определенной группы и указывают на то, что, когда они сталкиваются с моральной дилеммой, они предпочитают определенную моральную ориентацию. Миллер и Берсофф (1992) изучили различия между американцами и индейцами и обнаружили, что американцы указывают на типичную ориентацию на моральную справедливость, тогда как индийцы указывают на типичную ориентацию на заботу о идентичной моральной дилемме.Поэтому (Ян, 2004) отметил, что китайская и западная культура имеют разные корни с точки зрения моральных принципов. Фундаментальное различие состоит в том, что обе культурные системы имеют разные представления об отношениях между индивидом и обществом. Другие исследования также дали аналогичные результаты. Например, Робертс (2017) отметил, что как гендерные, так и культурные дилеммы играют неотъемлемую роль в судебном решении. Suh et al. (2008) использовали иконную парадигму, чтобы проверить, что независимые (американцы) vs.взаимозависимый (Корея) процесс самоконструирования ведет к различным культурным формам поведения. Кроме того, результаты убедительно свидетельствуют о том, что различия в процессах самооценки подчеркивают межкультурные различия в суждениях об удовлетворенности жизнью.

Недавние исследования продемонстрировали, что изучение основной парадигмы культурной иконы является эффективным методом изучения динамического взаимодействия между культурой и психологией. Чтобы изучить, как культурные ценности влияют на соответствующие психологические процессы, в большинстве исследований использовались эксперименты с более высокой внутренней достоверностью в отношении различных элементов, таких как культурные символы, представления и нормы.Например, Friedman et al. (2012) использовали парадигму культурного прайминга, чтобы выявить, что менеджеры, которые были за границей, меняют свою культурную ориентацию в результате того, что им показывают западные или китайские культурные символы, и этот эффект возникает, когда используется «экологический» прайминг, а также подтвердили, что этот эффект имеет место. обнаруживается при изучении решений о распределении заработной платы в дополнение к шаблонам атрибуции. Кроме того, Ху и Лю (2009) недавно использовали классическую парадигму первостепенной культурной иконы, чтобы показать, что китайская молодежь отдает приоритет принципам справедливости и заботы в моральных дилеммах в соответствии с традиционными и современными культурными ценностями.

Наблюдения за поведенческими взаимодействиями с точки зрения моральных решений, культурных ценностей и релевантной обработки информации побудили исследователей задуматься над уместным вопросом: оказывает ли прайминг психологической современности или традиционности существенное влияние на самоактуальную обработку на моральную ориентацию? Одна из возникающих проблем заключается в том, что в большинстве исследований использовался явный, а не неявный подход. Несколько исследований в этой области сообщили о неявном уровне.Что еще более важно, некоторые исследования показали несоответствие между выводами, основанными на неявном и явном уровнях (Deshon and Alexander, 1996; Asendorpf et al., 2002; Schnabel et al., 2010).

Исследования показали, что IAT является гибким и относительно простым инструментом для оценки силы ассоциаций между различными концепциями, что в значительной степени способствует его широкому использованию в исследованиях (Nosek et al., 2007). Скрипты IAT основаны на структуре из семи блоков (семи задач); если противоположная категория не очевидна, IAT с одним атрибутом (SA-IAT) считаются более совершенными, чем традиционные IAT с биполярным атрибутом (Penke et al., 2006; Seval Gündemir et al., 2014). Поэтому в нашем исследовании для получения соответствующих результатов использовался SA-IAT. Таким образом, мы стремились использовать парадигму первостепенной важности культурных символов, чтобы выявить влияние самооценки и культурных ценностей (психологической традиции и современности) на имплицитную справедливость и уровень заботы. Предыдущие исследования показали, что эффект релевантности моральной ориентации существует как на имплицитном, так и на явном уровне (Hu and Liu, 2009, ноябрь; Bian and Yan, 2015). Что еще более важно, результаты на неявном уровне были более стабильными (Schneider et al., 2015; Ши и др., 2015; Burnside et al., 2018).

Основываясь на вышеупомянутых исследованиях, мы стремились прояснить их отношения на неявном уровне, исследуя следующие гипотезы: (1) культурные ценности могут предсказать влияние самоотнесения на моральную справедливость или моральную заботу; (2) участники традиционной культурной группы демонстрируют более дифференцированные эффекты на разные стимулы, ссылающиеся на себя (я, друг или незнакомец) на уровне имплицитной справедливости, тогда как участники группы современной культуры демонстрируют менее дифференцированные эффекты на уровне имплицитной справедливости; и (3) участники традиционной культурной группы демонстрируют более дифференцированные эффекты на различные стимулы, ориентированные на себя (я, друг или незнакомец) на уровне неявной заботы, тогда как участники группы современной культуры демонстрируют менее дифференцированные эффекты на уровне неявной заботы. .

Методы

Обзор процедуры и разработки

Мы собрали данные с помощью двух экспериментов с аналогичными процедурами. Поэтому процедуры и результаты обоих экспериментов сообщаются вместе. Мы использовали моральную справедливость в качестве метки категории черт для SA-IAT в эксперименте 1, тогда как моральная забота использовалась как метка категории черт в эксперименте 2. Эти категории черт были представлены с использованием отдельных атрибутов (например, «справедливость» и «озабоченность»). »). Мы проинформировали участников, что эксперименты были сосредоточены на личностных качествах.Эксперименты длились примерно 25 минут, и мы обещали и предоставили участникам обратную связь об их результатах после того, как они выполнили задачи. Значки культурных ценностей и порядок выполнения комбинированных заданий в рамках IAT были уравновешены участниками. Мы разработали каждый эксперимент, используя смешанный факторный план 3 (значок культурной ценности: традиционность против современности против отсутствия культуры) × 3 (самореферентный стимул: я против друга против незнакомца) с повторными измерениями первого фактора.Зависимыми переменными были время отклика экспериментов с неявной моральной справедливостью и моральной заботой.

Участников

Всего 126 (63 пары друзей; 59 участников-мужчин; 67 участников-женщин; средний возраст 23,93 года; возраст 18–26 лет) и 114 (57 пар друзей; 54 участника-мужчины; 60 участников-женщин; в среднем) возраст 21,56 года; возраст 17–26 лет) здоровые студенты колледжа участвовали в эксперименте 1 и 2 соответственно. Участники были правши, имели нормальное зрение или зрение с поправкой на нормальное и не имели в анамнезе неврологических или психических расстройств.После завершения экспериментов мы заплатили участникам 50 йен. Комитет по этике Хунаньского педагогического университета одобрил это исследование.

Материалы

Исходя из парадигмы культурных символов, культурные символы использовались в качестве стимула (Hong et al., 2000; Hu and Liu, 2009). Листы чистой бумаги аналогичного размера использовались в качестве контрольного стимула (без культурального сигнала; 470 × 220 пикселей; Hu, 2011). Мы попросили 30 респондентов указать свои ответы, используя 9-балльную шкалу Лайкерта (1 = совсем нет, 9 = в значительной степени), чтобы определить степень, в которой были представлены культурные символы.

Результаты показали, что оценка традиционных культурных икон (8,23) была значительно выше, чем у листов чистой бумаги аналогичного размера [1,21, t ₍₂₉₎ = 25,34, p <0,001] и оценка современных культурных икон (8,16) была значительно выше, чем у листов чистой бумаги аналогичного размера [1,32, t ₍₂₉₎ = -27,61, p <0,001]. Таким образом, мы использовали 72 изображения (24 изображения традиционной культуры, современной культуры и никакой культуры) в качестве культурных стимулов для этих китайских участников.После обзора недавних исследований (Chen et al., 2011; Fan et al., 2016) мы представили релевантные имена с различной степенью корреляции в качестве целевых стимулов: (а) те, которые имеют высокую корреляцию с самоматериалом, например имя участника; (б) те, которые умеренно коррелируют с самооценкой, например, с именем друга участника; и (c) те, которые имеют низкую корреляцию с самоматериалом, например, имя незнакомца. Мы представили стимулы из каждого класса референциальных стимулов.

Процедура

Пробные блоки

В обоих исследованиях IAT с одним атрибутом (SA-IAT) использовала стандартную процедуру из семи блоков (Greenwald et al., 1998; Nosek et al., 2007). Целевые концепции были именами себя, друга и незнакомца, но только справедливость / забота служили (униполярным) атрибутом. Процедуры тестирования и анализа были такими же, как и для IAT по вопросам правосудия / ухода. В таблице 1 представлен пример выполнения задачи SA-IAT справедливости.

Таблица 1 . IAT с одним атрибутом для справедливости: последовательность задач (один из примеров SA-IAT для справедливости).

Участники начали с отдельных заданий (по 20 испытаний каждое) по целевым концепциям («я» vs.«Друг») и атрибутивные понятия («справедливость» / «забота»). Затем последовала комбинированная задача этих концепций. Наконец, вторая комбинированная задача использовала обратно попарную справедливость концепций цели и атрибута.

Детали времени

В каждом следе крест фиксации был представлен на 200 мс, после чего черный экран отображался для случайного интервала между 250 и 500 мс. Затем стимулирующий стимул представлялся белыми буквами на черном фоне экрана, центрировался на дисплее и оставался на экране до ответа субъекта.Была дана обратная связь («Верно» / «Неправильно»), которая отображалась в течение 500 мс, после чего в течение 1000 мс отображался черный экран перед следующими испытаниями.

Результаты

Сокращение данных

Данные для каждого пробного блока включали задержки ответа (в миллисекундах) и частоту ошибок. Для этого использовалось решение перекодировать значения ниже 300–300 мс и выше 3000–3000 мс (Greenwald et al., 1998). Затем мы провели логарифмическое преобразование латентности, чтобы использовать статистику, которая имела удовлетворительную стабильность дисперсии для анализа (Greenwald et al., 1998). Кроме того, первые два испытания каждого блока были отменены из-за их обычно больших задержек. Анализ частоты ошибок подробно не описывается.

ИАТ

баллов IAT (т. Е. «IAT-эффект») основывались на разнице в средних задержках ответа между двумя объединенными блоками различных пар «цель – атрибут». Баллы рассчитывались с использованием алгоритма d ‘(Greenwald et al., 1998). Положительный эффект IAT интерпретируется как более сильная ассоциация для пары категорий в исходной комбинированной задаче — для IAT отношения его также можно интерпретировать как предпочтение одной концепции перед другой (Greenwald et al., 1998).

Баллы в обоих исследованиях были закодированы таким образом, что высокие баллы означают высокий уровень справедливости / заботы. Внутренняя согласованность оценивалась по отдельным баллам для двух подблоков объединенных задач (т. Е. Одного подблока из 40 и одного подблока из 80 испытаний).

атрибутивных стимулов были выбраны из Zhang et al. (2007) набор из 215 черт, которые были оценены по валентности, возбуждению и социальной желательности. Мы выбрали 24 слова, которые были оценены как прототипы по своим атрибутам, и сбалансировали категории IAT по социальной желательности и валентности.

Описательная статистика и средние различия

Описательная статистика и внутренняя согласованность основных переменных показаны в таблице 2. Как показано в таблице 2, все IAT показали удовлетворительную внутреннюю согласованность. Частота ошибок IAT составила M = 7,48%, SD = 4,39% и M = 6,32%, SD = 5,91% для IAT, связанных с правосудием и заботой, в исследовании 1 и исследовании 2, соответственно. Ни один из участников не имел ошибок выше 25%.

Таблица 2 .Внутренняя согласованность (α Кронбаха) и описательная статистика неявных показателей.

Влияние предпочтения различных культурных ценностей на неявное судебное решение

Чтобы изучить влияние собственной релевантности на имплицитное суждение о справедливости, мы использовали меру размера эффекта «d» в качестве зависимой переменной, тогда как корреляция между собственной релевантностью и культурными ценностями была определена с помощью дисперсионного анализа 3 × 3 с повторными измерениями на первый фактор (рисунок 1). Результаты показали, что влияние самооценки и культурных ценностей было значительным, [ F _(2,492) = 228.89, p <0,001, ηp2 = 0,65] и [ F _(2,123) = 4,18, p <0,05, ηp2 = 0,36]. Сравнение post hoc с показывает, что имплицитные суждения участников о справедливости варьировались в зависимости от стимулов, ссылающихся на себя, как представлено в следующем дифференциальном порядке: себя <друг <незнакомец, что позволяет предположить, что суждения участников о справедливости были более строгими по отношению к незнакомцам, чем для своих друзей и самих себя. [ ts ₍₁₂₅₎ = −19.28 ~ -5,05, пс, <0,001]. Более того, группа современности показала меньшие эффекты IAT, чем контрольная группа [ t ₍₈₂₎ = −2,22, p <0,05] и группа традиций [ t ₍₈₂₎ = −2,90, p <0,01]. Однако корреляция между контрольной и традиционной группами не была значимой ( p > 0,05). Кроме того, взаимодействие между самооценкой и культурными ценностями было значимым [ F _(5,492) = 2.69, p <0,01, η ² _p = 0,45]. Простой анализ эффектов показал, что независимо от условий прайминга целевой стимул вызывал более строгие суждения справедливости по отношению к незнакомцам, чем к друзьям и самим себе. В частности, целевой стимул в условиях традиционной культуры вызывал более сильное осознание справедливости [ F ₍₂₁₂₀₎ = 52,68, p <0,001], чем контрольная группа в нейтральных условиях [ F ₍₂₁₂₀₎ = 37.03, p <0,001] и современные условия культивирования [ F ₍₂₁₂₀₎ = 24,69, p <0,001]. Множественные сравнения post hoc показали, что в высшей степени релевантный (сам) стимул вызывает более строгие суждения справедливости, чем другие имена, тогда как умеренно самонакладные имена (друг) вызывают более строгие суждения справедливости, чем несамостоятельные имена (незнакомец) ) [все Fs ₍₂₁₂₀₎ > 21,94, все p <0.001].

Рисунок 1 . d ′ ценности имплицитной справедливости SA-IATs при различных условиях культурных ценностей. * p <0,05, ** p <0,01, *** p <0,001.

Влияние пропаганды различных культурных ценностей на суждение о неявной заботе

Чтобы исследовать влияние собственной релевантности на неявное суждение об уходе, в качестве зависимой переменной использовалась мера размера эффекта «d», корреляция между собственной релевантностью и культурными ценностями определялась с помощью дисперсионного анализа 3 × 3 с повторными измерениями на первый фактор (см. рисунок 2).Результаты показали, что влияние самоактуальности и культурных ценностей было значительным, [ F ₍₂₄₄₀₎ = 234,26, p <0,001, ηp2 = 0,68] и [ F ₍₂₁₁₀₎ = 4,86, p <0,05, ηp2 = 0,28]. Сравнение post hoc с показало, что неявные суждения участников о заботе различались среди стимулов, ссылающихся на себя, как представлено в следующем дифференциальном порядке: я> друг> незнакомец, что позволяет предположить, что участники проявляли меньшее беспокойство по отношению к незнакомцам, чем к друзьям. и сами.[ ts ₍₁₁₃₎ = -19,33 ~ -8,35, ps <0,001]. Кроме того, группа традиций показала больший эффект IAT, чем группа современности [ t ₍₇₄₎ = 3,18, p <0,05], контрольная группа показала более сильные эффекты IAT, чем группа современности [ t _{(74 )} = 2,26, p <0,01]. Однако корреляция между традиционными и контрольными группами не была значимой ( p > 0.05). Кроме того, взаимодействие между самооценкой и культурными ценностями было значимым, [ F _(5,440) = 3,05, p <0,01, ηp2 = 0,25]. Простой анализ эффектов показал, что независимо от условий прайминга целевой стимул вызывал меньше заботы о незнакомцах, чем друзья и они сами. В частности, целевой стимул в условиях традиционной культуры вызывал более сильную осведомленность об уходе [ F ₍₂₁₂₀₎ = 54.66, p <0,001], чем в контрольной группе в нейтральных условиях [ F _(2,107) = 35,06, p <0,001] и в современных условиях культивирования [ F _(2,107) = 25,86, p <0,001]. Множественные сравнения post hoc показали, что высоко релевантный стимул (я) вызывал больше заботливого отношения, чем другие имена, в то время как умеренно самодостаточные имена (друг) вызывали больше суждений о беспокойстве, чем нерелевантные имена (незнакомец) [все Fs _(2,107) > 22.64, все p <0,001].

Рисунок 2 . d ′ значения SA-IAT неявной медицинской помощи в условиях различных культурных ценностей. * p <0,05, ** p <0,01, *** p <0,001.

Обсуждение

Мы использовали SA-IAT и парадигму основного символа культуры, чтобы изучить, влияют ли и как самооценка и культурные ценности на имплицитную моральную ориентацию (справедливость и заботу). Полученные данные продемонстрировали явный эффект собственной релевантности: в высшей степени релевантный стимул (самоназвание) вызывал более сильное отношение к справедливости, чем имена друзей и незнакомцев в современной культурной среде (контексте), тогда как они вызывали более слабое отношение заботы, чем имена друзей и незнакомцев в традиционном культурном контексте.Более того, результаты продемонстрировали различия в ориентации на справедливость и заботу участников контрольной группы и группы современности, таким образом указывая на то, что разные культурные ценностные ориентации влияют на моральную справедливость или отношение заботы целевых объектов с разной самооценкой на имплицитном уровне.

Результаты эксперимента 1 показывают, что имплицитные суждения участников о справедливости варьировались в зависимости от стимулов, ссылающихся на себя, как представлено в следующем дифференциальном порядке: d′self> d′friend> d′stranger.Участники потратили самое короткое время на то, чтобы связать атрибуты справедливости с незнакомцами, за ними следовали атрибуты своих друзей. Более того, участники потратили больше всего времени на ответ, чтобы связать с собой отношение к справедливости. Другими словами, участники сильно ассоциировали справедливость с низким саморегулируемым стимулом (имена незнакомых людей) по сравнению с умеренным саморегулируемым стимулом (имена друзей) и высоким самореформативным стимулом (их собственные имена). Это указывает на то, что чувствительность участников к релевантным стимулам, связанным с правосудием, постепенно увеличивалась; иными словами, тенденция адаптировать справедливое отношение к различным релевантным для себя стимулам постепенно становилась более строгой.Более того, поддержка различных культурных ценностей по-разному влияет на различный порядок отношения к справедливости. Участники продемонстрировали самый низкий дифференцированный порядок в отношении к правосудию в контексте группы современности, в то время как между группами традиций и контрольной группой не наблюдалось значительных различий ( p > 0,05). Этот результат согласуется с явной ориентацией на справедливость (Hu and Liu, 2009; Bian and Yan, 2015). Плюралистическая современная информация, такая как автономия, демократия и равенство, модулирует «конфиденциальность» судебных решений, в то время как дифференцированный порядок правосудия не усугублялся в группе традиций.Это может быть связано с глубоко укоренившейся феодальной идеологией в Китае. Эффект самоактуальности оставался значительным даже в пустом контексте (контрольная группа), указывая на то, что не было очевидных различий с традиционным культурным контекстом (Chun, 1995; Tan et al., 2015).

Корреляция между самооценкой и культурными ценностями была значительной, демонстрируя, таким образом, что и культурные ценности, и самоуважение влияли на имплицитное отношение к справедливости. По сравнению с контрольной группой, приобщение к традиционным культурным ценностям усугубляло дифференцированный порядок отношения к справедливости, а дифференцированная последовательность выполнялась от близкого к дальнему и от близкого к редкому, что вызывало различия в отношении к справедливости по отношению к разным самодостаточным стимулам. дальнейшее расширение (Otten and Epstude, 2006; Le et al., 2007). Таким образом, отношение к справедливости усиливается в ответ на отчужденные цели, отражая, таким образом, феномен «терпимости по отношению к близким вам, но строгого по отношению к незнакомым» в контексте традиционной культуры. Исследования также отметили, что традиционные черты характера вошли в подсознание людей и стали автоматическим поведением. Заимствование традиционных культурных ценностей влияет только на различный уровень отношения к справедливости и не вызывает никаких других различий (Chan, Palley, 2005; Jin, 2007; Wang et al., 2016).

Однако результаты указывают на значительную разницу в отношении справедливости к релевантным стимулам между современной культурой и контрольными группами. Различия в тенденции отношения постепенно уменьшались, указывая на то, что контекст современности смягчал дифференцированный порядок отношения к справедливости. Более того, независимо от уровня релевантности для себя, использование современных культурных ценностей может ослабить действие дифференциального порядка и снизить степень «приватности».”

Результаты эксперимента 2 показали, что неявные суждения участников об оказании помощи варьировались в зависимости от стимулов, ссылающихся на себя, как представлено в следующем дифференциальном порядке: d′self> d′friend> d′stranger, таким образом предполагая, что участники потратили наибольшее время на ответ. чтобы связать атрибуты заботы с незнакомцами, за ними следовали атрибуты их друзей, тогда как у участников было самое короткое время отклика, чтобы связать отношение к заботе с собой. Другими словами, участники сильно ассоциировали заботу с сильным стимулом для себя (их собственные имена) по сравнению с умеренным стимулом для себя (имена друзей) и высоким стимулом (имена незнакомцев).Это указывает на то, что чувствительность участников к релевантным для себя стимулам, связанным с заботой, постепенно снижается; поэтому тенденция заботливого отношения к различным стимулам, имеющим отношение к самому себе, постепенно ослабевает. Более того, поддержка различных культурных ценностей по-разному влияет на различный порядок отношения к справедливости. Участники продемонстрировали наивысший дифференцированный порядок в отношении к уходу в контексте группы современности, и различия в производительности были более значительными в контрольной группе, чем в группе современности.Таким образом, участники указали самый низкий дифференцированный порядок в ориентации на уход в контексте современности. Исследования также показали, что люди связывают положительные стимулы с высокой самооценкой в ​​традиционном контексте, тогда как в контексте современности они демонстрируют более слабое дифференцированное отношение (Northoff et al., 2009; Fan et al., 2013; Zhan et al., 2016).

В соответствии с вышеупомянутыми выводами, мы также обнаружили, что приобщение к традиционным культурным ценностям ускорило дифференцированный порядок в ориентации на уход, тогда как феномен «приватности и дифференцированного порядка» ослаб в контексте современной культуры.Причина может заключаться в том, что традиционные культурные ценности активируют конфуцианские верования, такие как « Qinqin », « Zunzun » и « Renlun », которые имеют глубокое влияние на ориентацию людей на заботу (Yan et al., 2013). Напротив, элементы современности отражают более демократические, равные, независимые и всеобъемлющие мысли. Люди могут проявлять меньшее внимание к отношениям с релевантным для себя стимулом с точки зрения оценки ухода за разнообразными характеристиками в контексте современного общества.Корреляция между самооценкой и культурными ценностями была значительной, что указывает на то, что как культурные ценности, так и самооценка влияют на установку неявной заботы. По сравнению с контрольной группой, у тех, кто подвергался праймингу традиционной культуры, был усиленный дифференцированный порядок отношения к уходу, а дифференциальная последовательность выполнялась от близкого к дальнему и от близкого к редкому, что привело к дальнейшему расширению различий между уходом. отношение и самооценка (Otten, Epstude, 2006; Tan et al., 2015). Участники также выразили повышенную обеспокоенность по поводу конфиденциальности очень релевантных для себя стимулов, в то время как у них было меньше опасений относительно менее релевантных для себя стимулов.

Исследования также отметили, что участники реагировали более позитивно по отношению к тем, с кем у них были личные отношения; в то время как они ответили повышенной негативностью по отношению к тем, с кем были незнакомы (Fan et al., 2013; Tan et al., 2015; Wang et al., 2016). Наши результаты согласуются с этими исследованиями и показали, что различия в отношении к уходу за разными релевантными стимулами были незначительными между современными и контрольными группами; Другими словами, контекст современности смягчил дифференцированный порядок заботы.Таким образом, в отличие от других факторов, влияние современного культурного контекста было согласовано, и ослабленная дифференцированная производительность людей с точки зрения ухода была универсальной. Таким образом, современный культурный контекст ослабил действие дифференциального порядка и снизил степень моральной «приватности» независимо от близости или незнакомости отношений между людьми и другими людьми.

Заключение

В совокупности, в дополнение к ослабляющему влиянию частичного на обработку ориентации на справедливость и заботу, такую ​​как переключение задач, перцепционное соответствие, о которых сообщалось в предыдущих исследованиях, настоящее исследование также показало, что культурные ценности могут ослаблять социальную когнитивную обработку, например связанную с ней. с собственной релевантностью.Этот связанный с самими собой эффект ослабления имел место как при имплицитной ориентации на справедливость, так и при ориентации на заботу в контексте современной культуры, но не в контексте традиционной культуры, тогда как традиционная культура усиливает эффект самосознания в ориентации на справедливость. Эти результаты показывают, что культурные ценности могут влиять на самооценку неявным образом. В будущих исследованиях следует сосредоточить внимание на конкретных характеристиках современной культуры и релевантных стимулах для изучения ослабляющего эффекта моральной ориентации на самообработку, особенно с использованием фМРТ с высоким пространственным разрешением для выявления нейронных субстратов, которые опосредуют этот эффект ослабления, и того, как эти нейронные деятельность связана с отношением к справедливости и заботе.

Авторские взносы

JB и LY: задумал и разработал эксперименты. JB, LL, QL и JS: проводили эксперименты. JB, LL, XZ и JD: проанализировали данные. JB и LY: предоставили реагенты, материалы и инструменты для анализа. JB и LL: написали статью.

Финансирование

Это исследование спонсировалось проектом Национального фонда социальных наук Китая (14BSH083), Проектом 13-го пятилетнего плана науки в области образования провинции Хунань (XJK18QGD001).

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Asendorpf, J., Banse, R., and Mücke, D. (2002). Двойная диссоциация между неявной и явной Я-концепцией личности: случай застенчивого поведения. J. Pers. Soc. Psychol. 83, 380–393. DOI: 10.1037 / 0022-3514.83.2.380

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Биан, Дж. Ф., и Ян, Л. С. (2015). Влияние межличностных отношений детей 5-12 лет на нравственную справедливость и нравственную заботу. Дошкольное образование. Res. 38–44. DOI: 10.13861 / j.cnki.sece.2015.05.006

CrossRef Полный текст

Бернсайд, К., Райт, К., Пулен-Дюбуа, Д. (2018). Социальная ориентация предсказывает понимание скрытых ложных убеждений у дошкольников. J. Exp. Child Psychol. 175: 167. DOI: 10.1016 / j.jecp.2018.05.015

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чан, Л. В., и Пэлли, Х. А. (2005). Использование традиционной китайской культуры и ценностей в мероприятиях, связанных с социальной работой и здравоохранением в Гонконге. Health Soc. Работа 30:76. DOI: 10.1093 / HSW / 30.1.76

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чен, Дж., Юань, Дж., Фэн, Т., Чен, А., Гу, Б., и Ли, Х. (2011). Временные особенности степени влияния на релевантность: нейронные корреляты. Biol. Psychol. 87, 290–295. DOI: 10.1016 / j.biopsycho.2011.03.012

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чун, А. (1995). Восточный ориентализм: парадокс традиции и современности на националистическом Тайване. Hist. Антрополь. 9, 27–56. DOI: 10.1080 / 02757206.1995.9960869

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дешон Р. П. и Александр Р. А. (1996). Постановка целей влияет на явное и неявное обучение сложным задачам. Орган. Behav. Гм. Дек. Процесс. 65, 18–36. DOI: 10.1006 / obhd.1996.0002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эллис А.А. и Шут Р. (2007). Реакция учителя на издевательства в связи с моральной ориентацией и серьезностью издевательств. Br. J. Educ. Psychol. 77, 649–663. DOI: 10.1348 / 000709906×163405

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фан, В., Чен, Дж., Ван, X.-Y., Цай, Р., Тан, К., и Чен, Ю. (2013). Электрофизиологическая корреляция степени самореферентного эффекта. PLoS ONE 8: e80289. DOI: 10.1371 / journal.pone.0080289

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фань, В., Чжун, Ю., Ли, Дж., Ян, З., Чжан, Ю., Cai, R., et al. (2016). Отрицательные эмоции ослабляют эффект самоотнесения: данные ERP. Фронт. Psychol. 7: 1408. DOI: 10.3389 / fpsyg.2016.01408

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фриас М. Т., Шейвер П. Р. и Диас-Ловинг Р. (2014). Индивидуализм и коллективизм как модераторы связи между ненадежностью привязанности, совладанием и социальной поддержкой. J. Soc. Чел. Relat. 31, 33–31. DOI: 10.1177 / 0265407513484631

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фридман Р., Лю В., Чи, С. С., Хун, Ю. Ю., Сун, Л. К. (2012). Межкультурный менеджмент и интеграция бикультурной идентичности: когда опыт за границей приводит к соответствующему культурному переключению ?. Внутр. J. Intercul. Связь. 36, 130–139. DOI: 10.1016 / j.ijintrel.2011.03.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гиллиган, К. (1982). Другим голосом: Психологическая теория и развитие женщин. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета. DOI: 10.1017 / с0360966

3859

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грин Дж. (2013). Моральные племена: эмоции, разум и разрыв между нами и ними. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Penguin Press. DOI: 10.1080 / 03057240.2015.1012365

CrossRef Полный текст

Гринвальд А.Г., МакГи Д.Э. и Шварц Дж. Л. (1998). Измерение индивидуальных различий в неявном познании: тест неявных ассоциаций. J. Pers. Soc. Psychol. 74, 1464–1480.DOI: 10.1016 / s0191-8869 (98) 00234-7

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хайдт Дж. И Джозеф К. (2004). Интуитивная этика: как изначально подготовленная интуиция порождает культурно изменчивые добродетели. Дедал 133, 155–166. DOI: 10.1162 / 0011526042365555

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хонг, Ю., Моррис, М. В., Чиу, К., и Бенет-Мартинес, В. (2000). Мультикультурные умы: динамический конструктивистский подход к культуре и познанию. Am. Psychol. 55, 709–720. DOI: 10.1037 / 0003-066X.55.7.709

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хонг, Ю. Ю., и Мэллори, Л. А. М. (2004). Динамический конструктивистский подход к культуре: уроки психологии личности. J. Res. Чел. 38, 59–67. DOI: 10.1016 / j.jrp.2003.09.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ху, X. М. (2011). Влияние психологической традиции и современности на моральную дилемму молодых людей в меняющейся культуре Китая. Неопубликованная магистерская диссертация, Пекинский педагогический университет.

Ху, X. М., и Лю, Л. (2009). «Прогресс исследований и будущие перспективы культурной психологии», в статье , представленной на заседании Национальной психологической академической конференции (Шаньдун).

Google Scholar

Джин, Г. (2007). Социализм и традиции: становление и развитие современной китайской политической культуры. J. Contemp. Китай 2, 3–17. DOI: 10.1080 / 10670569308724171

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кагитчибаси, К.(2013). Автономность подростков и семья в культурном контексте: что оптимально? J. Res. Adolesc. 23, 223–235. DOI: 10.1111 / jora.12041

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кольберг, Л. (1969). Этапы развития нравственной мысли и действия . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон.

Кольберг, Л. (1976). «Моральные этапы и морализация: когнитивно-развивающий подход», в Moral Development and Behavior , ed T.Ликона (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон), 31–53.

Кайт Р. (1996). Моральное рассуждение как восприятие: чтение Кэрол Гиллиган. Hypatia 11, 97–113. DOI: 10.1111 / j.1527-2001.1996.tb01017.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ле Б., Мосс В. Б. и Машек Д. (2007). Онлайн-оценка близости взаимоотношений переходит от интервального к непрерывному измерению включения других в себя. Soc. Sci. Comput. Ред. 25, 405–409.DOI: 10.1177 / 0894439307297693

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миллер Дж. Г. и Берсофф Д. М. (1992). Культура и моральное суждение: как разрешаются конфликты между справедливостью и межличностными обязанностями? J. Pers. Soc. Psychol. 62, 541–554. DOI: 10.1037 / 0022-3514.62.4.541

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Northoff, G., Schneider, F., Rotte, M., Matthiae, C., Tempelmann, C., and Wiebking, C. (2009).Дифференциальная параметрическая модуляция самоотношения и эмоций в разных областях мозга. Хум. Карта мозга . 30, 369–382. DOI: 10.1002 / hbm.20510

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Носек, Б.А., Гринвальд, А.Г., и Банаджи, М.Р. (2007). «Тест на неявные ассоциации в возрасте 7 лет: методологический и концептуальный обзор», в Автоматические процессы в социальном мышлении и поведении, , изд. Дж. А. Барг (Лондон: Psychology Press), 265–292.DOI: 10.31234 / osf.io / sv8bv

CrossRef Полный текст

Оттен, С., и Эпстуд, К. (2006). Перекрытие ментальных представлений о себе, своей внутренней и чужой группе: распутывание стереотипов о себе и привязанность к себе. Человек. Soc. Psychol. Бык. 32, 957–969. DOI: 10.1177 / 0146167206287254

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Penke, L., Eichstaedt, J., and Asendorpf, J. B. (2006). Тесты неявной ассоциации с одним атрибутом (sa-iat) для оценки униполярных конструкций.Случай социосексуальности. Exp. Психол . 53: 283. DOI: 10.1027 / 1618-3169.53.4.283

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Робертс Р. (2017). Гендер, справедливость и проблема культуры: от обычного права к правам человека в Танзании Дороти л. Ходжсон (обзор). Am. Антрополь. 61, 258–260. DOI: 10.1017 / asr.2018.20

CrossRef Полный текст

Шнабель, К., Асендорф, Дж. Б., и Гринвальд, А. Г. (2010).Понимание и использование теста неявных ассоциаций: v. Измерение семантических аспектов самооценки черт. Eur. J. Личное. 22, 695–706. DOI: 10.1002 / per.697

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Севал Гюндемир Хоман, А. К., Дреу, К. К. В. Д. и Вугт, М. В. (2014). Думаю, лидер, думает о белом? улавливание и ослабление скрытого предубеждения в пользу белых в руководстве. PLoS ONE 9: e83915. DOI: 10.1371 / journal.pone.0083915

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ши, Х., Ван, X., Yi, J., Zhu, X., Zhang, X., и Yang, J. (2015). Изменения сети в режиме по умолчанию во время неявной обработки эмоциональных лиц у пациентов с большой депрессией, не получавших лечения в первом эпизоде. Фронт. Psychol. 6: 1198. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.01198

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шин, Х., Довидио, Дж. Ф., и Напье, Дж. Л. (2013). Культурные различия в объектах стигматизации между индивидуально-ориентированными и групповыми культурами. Basic Appl.Soc. Психология. 35, 98–108. DOI: 10.1080 / 01973533.2012.746604

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шведер Р. А., Махапатра М. и Миллер Дж. Г. (1987). «Культура и нравственное развитие», в «Возникновение нравственности у детей младшего возраста», , ред. Дж. Каган и С. Лэмб (Чикаго, Иллинойс: University of Chicago Press), 1–83.

Google Scholar

Сух Э. М., Динер Э. и Апдеграфф Дж. А. (2008). От культуры к предварительным условиям: самоконструирование влияет на суждения об удовлетворенности жизнью. Дж. Кросс Культ. Psychol. 39, 33–15. DOI: 10.1007 / 978-90-481-2352-0_7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тан, К., Чжан, Ю., Гао, С., Фань, В., Чен, Дж., И Чжун, Ю. (2015). Ближе родственники, мы более близки и похожи: влияние родства на себя перекрывает друг друга. Личный. Индивидуальный. Отличаются. 73, 77–11. DOI: 10.1016 / j.paid.2014.08.038

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Такер, К. М., Моради, Б., Уолл, В., и Нгием, К. (2014). Роли воспринимаемой культурной восприимчивости провайдера и справедливости в области здравоохранения в удовлетворенности афроамериканских / чернокожих пациентов провайдером. J. Clin. Psychol. Med. Настройки 21: 282. DOI: 10.1007 / s10880-014-9397-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван, X., Ту, М., Ян, Р., Го, Дж., Юань, З., и Лю, В. (2016). Детерминанты проэкологического потребительского намерения в сельском Китае: роль традиционных культур, личные отношения и референтные группы. Asian J. Soc. Psychol. 19, 215–224. DOI: 10.1111 / ajsp.12142

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ян, Л. С., Чжоу, Л., и Цзэн, Л. (2013). Различия в моральной справедливости и заботе: о коллективной предвзятости в китайской моральной ориентации. Psychol. Sci. 1168–1175. DOI: 10.16719 / j.cnki.1671-6981.2013.05.011

CrossRef Полный текст

Ян, Г. С. (2004). Теоретический анализ и экспериментальное исследование китайского Я: социальная ориентация и личностная ориентация. J. Indig. Psychol. 2004, 2011–2080. DOI: 10.3389 / fpsyg.2017.01106

CrossRef Полный текст

Чжан, Ю., Цзе, К., Сяо, X., Цзинь, Л., Ян, З., и Вэй, Ф. (2016). Награда способствует обработке собственного лица: потенциальное исследование, связанное с событием. Фронт. Psychol. 7: 735. DOI: 10.3389 / fpsyg.2016.00735

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чжан Д., Ван Д., Ян Ю. и Тэн Ф. (2007). Предсказывают ли личностные черты трудовые ценности китайских студентов колледжей? Soc.Behav. Личное. Int. J. 35, 1281–1294. DOI: 10.2224 / sbp.2007.35.9.1281

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Универсальных моральных ценностей для корпоративных этических кодексов

Б. Р. Agle С. Б. Колдуэлл (1999) ArticleTitle «Изучение ценностей в бизнесе» Бизнес и общество 38 IssueID3 326–387

Google ученый

Н.Асгари М.С. Мичоу (2002) Статья Название «На пути к модели международной деловой этики» Журнал деловой этики 36 IssueID3 239–246 Вхождение Ручка ручки 10.1023 / A: 1014057122480 Вхождение Ручка 000173703800004

Артикул ISI Google ученый

Банк Монреаля: 1998, «Первые принципы», http: // www2.bmo.com/content/0,1263,divId-3_langId-1_navCode-4263,00.html#1 (по состоянию на 13 сентября 2004 г.).

Т. Л. Beauchamp Н. Э. Боуи (2004) Этическая теория и бизнес EditionNumber7 Пирсон / Прентис Холл Река Верхний Сэдл, Нью-Джерси

Google ученый

Bell Canada Enterprises: 2004, «Кодекс поведения», http: // www.bce.ca/data/documents/code_conduct_en.pdf (по состоянию на 13 сентября 2004 г.).

Г. С. С. Бенсон (1989) Статья Название «Кодексы этики» Журнал деловой этики 8 305–319 Вхождение Ручка 10.1007 / BF00381721 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

R E.Беренбейм (1999) ArticleTitle «Дивергенция глобальной экономики: одна компания, один рынок, один код, один мир» Важнейшие выступления дня 65 IssueID22 696–698

Google ученый

Ф.Н. Брэди (1985) ArticleTitle «Модель этической теории, возглавляемой Янусом: два подхода к решению проблем бизнеса / общества» Академия управления обзором 10 IssueID3 568–576 Вхождение Ручка

ISI Google ученый

А.Б. Кэрролл (1993) Бизнес и общество: этика и управление заинтересованными сторонами EditionNumber2 Юго-Западное Издательство Цинциннати

Google ученый

InstitutionalAuthorNameCaux Круглый стол (1994) Принципы ведения бизнеса за круглым столом в Ко Нидерланды Гаага

Google ученый

Дж.Коэн (2001) Статья Название «Оценка, понимание и применение универсальных моральных принципов» Журнал потребительского маркетинга 18 IssueID7 578–594

Google ученый

Д. Р. Кресси С.А. Мур (1983) Статья Название «Управленческие ценности и корпоративные этические кодексы» Обзор менеджмента Калифорнии 25 IssueID4 53–77 Вхождение Ручка

ISI Google ученый

Дж.Далла Коста (1998) Этический императив: почему моральное лидерство — хороший бизнес Издательство HarperCollins Торонто, Онтарио

Google ученый

Р. Т. Георгий ParticleDe (1993) Честная конкуренция в международном бизнесе Oxford University Press Нью-Йорк

Google ученый

Т.Дональдсон (1989) Этика международного бизнеса Oxford University Press Нью-Йорк

Google ученый

Дональдсон, Т .: 1996, «Ценности в напряжении: этика вдали от дома», Harvard Business Review (сентябрь / октябрь), 44–12.

Т.Дональдсон Т.В. Данфи (1999) Узы, связывающие Пресса Гарвардской школы бизнеса Бостон, Массачусетс

Google ученый

С. Дюма М.Блоджетт (1999) ArticleTitle «Формулирование ценностей для информирования лиц, принимающих решения: уроки семейных фирм по всему миру» Международный журнал управления ценностями 12 209–221

Google ученый

Б.Дж. Фаррелл Д.М. Коббин (1996) ArticleTitle «Внедрение этических норм на австралийских предприятиях» Журнал развития менеджмента 15 IssueID1 37–50 Вхождение Ручка 10.1108 / 02621719610107809

Артикул Google ученый

W.С. Фредерик (1991) Статья Название «Моральный авторитет кодексов транснациональных корпораций» Журнал деловой этики 10 IssueID3 165–177 Вхождение Ручка 10.1007 / BF00383154 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

Фридман М.: 1970, «Социальная ответственность бизнеса заключается в увеличении его прибыли», New York Times Magazine (13 сентября), 32–33, 122, 126.

Д. Дж. Fritzche ЧАС. Беккер (1984) Статья Название «Связь управленческого поведения с этической философией — эмпирическое исследование» Журнал Академии менеджмента 27 IssueID1 166–175

Google ученый

General Electric: 2004, «Целостность: дух и буква наших обязательств», http: // www.ge.com/files/usa/en/commitment/social/integrity/downloads/english.pdf (по состоянию на 13 сентября 2004 г.).

К.А. Getz (1990) Статья Название «Международные кодексы поведения: анализ этических соображений» Журнал деловой этики 9 IssueID7 567–577 Вхождение Ручка 10.1007 / BF00383212 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

Л. Т. Хосмер (1991) Этика менеджмента EditionNumber2 Irwin Inc Бостон, Массачусетс

Google ученый

М.Джозефсон (1996) Принятие этических решений EditionNumber4 Институт этики Джозефсона Марина дель Рей, Калифорния

Google ученый

М. Джозефсон (1997) Этика на рабочем месте: материалы для чтения Институт этики Джозефсона Марина дель Рей, Калифорния

Google ученый

С.Л. Юркевич Р.А. Джаколоне (2004) ArticleTitle «Система ценностей для измерения влияния духовности на рабочем месте на деятельность организации» Журнал деловой этики 49 IssueID2 129–142 Вхождение Ручка 10.1023 / B: BUSI.0000015843.22195.b9 Вхождение Ручка 000220592600003

Артикул ISI Google ученый

М. Капштейн (2004) ArticleTitle «Деловые коды транснациональных фирм: что они говорят?» Журнал деловой этики 50 IssueID1 13–31

Google ученый

С.Кляйн (1985) ArticleTitle «Два взгляда на деловую этику: популярный философский подход и междисциплинарный подход, основанный на ценностях» Журнал деловой этики 4 IssueID1 71–79 Вхождение Ручка 10.1007 / BF00382678 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

InstitutionalAuthorNameKPMG Бельгия (2002) Бизнес-коды в Бельгии 2002 КПМГ Брюссель

Google ученый

InstitutionalAuthorNameKPMG Canada (2002) Исследование этики и корпоративной социальной ответственности за 2002 год: этическое лидерство KPMG Forensic Торонто, Онтарио

Google ученый

InstitutionalAuthorNameKPMG Germany и sUniversitat Erlangen-Nurnberg (1999) Unternehmensleitbilder в Deutschen Unternehmen КПМГ Франкфурт

Google ученый

КПМГ в Индии: 2002, Отчет об исследовании мошенничества в Индии за 2002 год (Криминалистическая экспертиза КПМГ).

КПМГ Южная Африка: 2002, Исследование мошенничества в Южной Африке, 2002 год (Криминалистическая экспертиза КПМГ).

Дж. L’Etang (1992) Название статьи «Кантианский подход к этическим кодексам» Журнал деловой этики 11 IssueID10 737–744

Google ученый

W.С. Лауфер ОКРУГ КОЛУМБИЯ. Робертсон (1997) Статья Название «Инициативы в области корпоративной этики как социальный контроль» Журнал деловой этики 16 IssueID10 1029–1048 Вхождение Ручка ручки 10.1023 / А: 1017965820673 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

П.В. Льюис ОН. Speck (1990) Статья Название «Этические ориентации для понимания деловой этики» Журнал делового общения 27 IssueID3 213–232

Google ученый

Лондонская школа бизнеса и Артур Андерсен: 2000, Этические проблемы и управление репутационными рисками: исследование ведущих университетов США.К. Компании (Лондон).

Дж. Э. Макдональд К. Л. Бек-Дадли (1994) ArticleTitle «Являются ли деонтология и телеология взаимоисключающими?» Журнал деловой этики 13 IssueID8 615–623 Вхождение Ручка 10.1007 / BF00871809 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

С. Накано (1997) ArticleTitle «Исследование взглядов японских менеджеров на деловую этику» Журнал деловой этики 16 IssueID16 1737–1751 Вхождение Ручка 10.1023 / А: 1017922002410 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

Ньютон, Л .: 1991, «Лица корпоративного кодекса», Гуманитарные науки: обзор корпоративной этики , Конференция по корпоративным взглядам и ценностям, Университет Фэрфилда, Коннектикут.

Nortel Networks: 2003, «Guide to Ethical Business Practices», http: // www.nortelnetworks.com/corporate/community/ethics/guide.html (по состоянию на 13 сентября 2004 г.).

Дж. К. О’Брайен (1992) ArticleTitle «Срочная необходимость достижения консенсуса в отношении моральных ценностей» Международный журнал социальной экономики 19 IssueID3–5 171–186

Google ученый

Д.Т. Озар (1997) ‘Ценности’ П. Х. Werhane Р. Э. Freeman (Ред.) Энциклопедический словарь деловой этики Издательство Blackwell Кембридж, Массачусетс 645–647

Google ученый

Д.Пэйн С. Райборн Дж. Аскевик (1997) Статья Название «Глобальный кодекс деловой этики» Журнал деловой этики 16 IssueID16 1727–1735 Вхождение Ручка 10.1023 / А: 1005877726316 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

Л. П. Пойман (1995) Этика: открытие правильного и неправильного Издательская компания Wadsworth Бельмонт, Калифорния

Google ученый

С.А. Райборн Д. Пэйн (1990) ArticleTitle «Корпоративные кодексы поведения: коллективное сознание и континуум» Журнал деловой этики 9 IssueID11 879–889 Вхождение Ручка 10.1007 / BF00382911 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

К.С. Раллапалли (1999) ArticleTitle «Парадигма разработки и провозглашения глобального кодекса маркетинговой этики» Журнал деловой этики 18 IssueID1 125–137 Вхождение Ручка ручка 10.1023 / A: 1006076530003 Вхождение Ручка 000078939700010

Артикул ISI Google ученый

Робин Д.М. Гиаллуракис, Ф. Р. Дэвид и Т. Э. Мориц: 1989, «Другой взгляд на этические кодексы», Business Horizons, (январь / февраль), 66–73.

М. Шварц (1995) Деловая этика: учебник Центр деловой этики, Колледж Бентли Уолтем, Массачусетс

Google ученый

М.Шварц (2001) Название статьи «Природа взаимосвязи между корпоративными кодексами этики и поведения» Журнал деловой этики 32 IssueID3 247–262 Вхождение Ручка ручки 10.1023 / A: 1010787607771 Вхождение Ручка 000169511200005

Артикул ISI Google ученый

М.Шварц (2002) Название статьи «Кодекс корпоративной этики» Журнал деловой этики 41 IssueID1 / 2 27–43 Вхождение Ручка 000179498000003

ISI Google ученый

С.П. Сетхи (2002) ArticleTitle «Ценности корпоративного поведения на международной арене: проблемы и возможности для транснациональных корпораций» Обзор бизнеса и общества 107 IssueID1 20–40 Вхождение Ручка 10.1111 / 0045-3609.00125

Артикул Google ученый

Р.С. Соломон (1992) ArticleTitle «Корпоративные роли, личные добродетели: аристотелевский подход к деловой этике» Деловая этика Ежеквартально 2 IssueID3 317–339

Google ученый

W.С. Старр (1983) Статья Название «Кодексы этики: на пути к утилитарному обоснованию правил» Журнал деловой этики 2 IssueID2 99–106 Вхождение Ручка 10.1007 / BF00381700 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

Б.Стивенс (1994) ArticleTitle «Анализ исследований корпоративного этического кодекса: что нам делать дальше?» Журнал деловой этики 13 IssueID1 63–69 Вхождение Ручка 10.1007 / BF00877156 Вхождение Ручка

Артикул ISI Google ученый

С.Ваддок (2004) ArticleTitle «Создание корпоративной подотчетности: основополагающие принципы, позволяющие сделать корпоративное гражданство реальным» Журнал деловой этики 50 IssueID4 313–327 Вхождение Ручка 10.1023 / B: BUSI.0000025080.77652.a3 Вхождение Ручка 000221588

2

Артикул ISI Google ученый

М.Walzer (1992) «Моральный минимализм» W. R. Ши Г.А. Spadafora (Ред.) Этика и политика: закат вероятности Публикации по истории науки Кантон, Массачусетс

Google ученый

ГРАММ.Р. Ткачиха (1993) ArticleTitle «Корпоративные кодексы поведения: цель, процесс и содержание» Бизнес и общество 32 IssueID1 44–58

Google ученый

Г. Р. Ткачиха (2001) ArticleTitle «Программы по этике в глобальном бизнесе: роль культуры в управлении этикой» Журнал деловой этики 30 IssueID1 3–15 Вхождение Ручка 10.1023 / А: 1006475223493 Вхождение Ручка 000166800500002

Артикул ISI Google ученый

Г. Р. Ткачиха Л. К. Trevino П. Л. Кокран (1999) Статья Название «Практика корпоративной этики в середине 1990-х»: эмпирическое исследование Fortune 1000 Журнал деловой этики 18 IssueID3 283–294 Вхождение Ручка 10.1023 / А: 10057260 Вхождение Ручка000079328100004

Артикул ISI Google ученый

InstitutionalAuthorNameWebster’s (1987) Словарь Вебстера New Lexicon Публикации Лексикон Нью-Йорк

Google ученый

Б.Дж. белый Б. Р. Монтгомери (1980) Статья Название «Корпоративные кодексы поведения» Обзор менеджмента Калифорнии 23 IssueID2 80–87 Вхождение Ручка

ISI Google ученый

Моральные или ценностные конфликты | За пределами несговорчивости

Автор
Michelle Maiese

Первоначально опубликовано в июле 2003 г .; Раздел Current Implications добавлен Хайди Берджесс в апреле 2017 года.

Что такое моральный конфликт?

Текущее значение

Президентские выборы в США в 2016 году стали «тревожным звонком» для многих. Многие из нас не осознавали глубины распределительного и морального разделения в этой стране. Подробнее …

Затяжной конфликт иногда является результатом столкновения различных мировоззрений. Наиболее фундаментальные и заветные представления одной группы о том, как лучше всего жить, могут радикально отличаться от ценностей, которых придерживается другая группа.[1] Стороны могут иметь разные стандарты правильности и добродетели и давать принципиально разные ответы на серьезные моральные вопросы. [2] Когда группы имеют разные представления о хорошей жизни, они часто подчеркивают важность разных вещей и могут выработать радикально разные или несовместимые цели. Это может привести к конфликту.

Поскольку ценности и мораль обычно довольно стабильны, люди часто не желают вести переговоры или идти на компромисс по этим темам. В самом деле, если основные существенные вопросы конфликта глубоко укоренились в моральных устоях участников, эти вопросы, вероятно, будут довольно трудноразрешимыми.[3]

Моральный порядок группы связан с ее практиками, образцами мышления и образцами языка. По мере социализации члены группы учатся сосредотачивать свои суждения на ценностях и процедурах, лежащих в основе их собственной общей культуры. [4] Их моральный порядок обеспечивает набор значений, с помощью которых они понимают свой опыт и выносят суждения о том, что является ценным и важным [5]. Эти смысловые паттерны формируют то, как люди понимают факты и проблемы, и помогают им развить чувство идентичности.Социальная реальность также диктует, что считается надлежащим действием, и устанавливает границы того, что люди могут делать. [6] Это даже влияет на то, как эмоции обозначаются, понимаются и реагируют на них. Таким образом, убеждения, высказывания и действия человека следует понимать в контексте конкретного социального мира.

Люди одной культуры имеют более или менее одинаковые реалии и образ мышления. Их ценности, предположения и процедуры становятся для них частью «здравого смысла». Однако, когда две стороны, которые не разделяют нормы общения [обычные модели и правила общения] и ожидания относительно поведения, должны взаимодействовать, они часто сталкиваются.[7] Каждая сторона может полагать, что ее образ действий и мышления о вещах является наилучшим, и начинает рассматривать другие способы мышления и действия как неполноценные, странные или морально неправильные. [8]

Моральный конфликт возникает, когда участники диспута действуют в разных социальных мирах в разных смыслах. [9] Действительно, одна из причин, по которой конфликтующие группы не могут нарушить модель взаимодействия между ними, заключается в том, что каждая из них привязана к своему собственному моральному порядку. Когда две группы имеют радикально разные способы осмысления человеческой жизни, вполне вероятно, что действия, рассматриваемые одной стороной как хорошие и разумные, будут восприняты другой как злые или глупые.[10] Это потому, что действие, которое один моральный порядок считает вполне приемлемым, может рассматриваться как мерзость со стороны другого морального порядка.

Например, иногда люди проводят различие между моральными порядками, основанными на правах, и порядками, построенными на добродетелях. [11] Каждый связан с определенными формами общества и образами человеческого бытия. В то время как подход, основанный на правах, ассоциируется с эпохой Просвещения и современностью, подход, основанный на добродетелях, исходит из традиционного общества. Когда модернисты совершают действия, которые считаются обязательными или хорошими в рамках их собственного морального порядка, «эти самые действия оскорбляют традиционалистов.[12] Межрасовые или межрелигиозные браки, например, многими рассматриваются как одно из проявлений инклюзивности и терпимости. Свобода вступать в брак с кем угодно — это «право». Однако традиционалисты сочли бы это злом — причинение вреда своей расе или религии. Аналогичным образом, некоторые традиционные религиозные и политические действия, например ограничение женской одежды, свободы передвижения, образования и / или общественного участия, считаются отвратительными в современном западном обществе. Свобода носить то, что хочет , и делать то, что хочется, без ограничений, считается правом женщины.Тем не менее, свобода, которую женщины демонстрируют в западных обществах, вызывает отвращение в некоторых очень традиционных мусульманских культурах, в которых женская скромность рассматривается как добродетель. Короче говоря, у этих двух групп противоречивые концепции моральных ценностей.

Во многих случаях культура оказывает сильное влияние на нравственный порядок. Поскольку системы значений и образ мышления различаются от одной культуры к другой, люди из разных культур обычно развивают разные представления о морали и наилучшем образе жизни. У них часто разные концепции морального авторитета, истины и природы сообщества.[13] Например, в некоторых культурах большое внимание уделяется семье, в то время как в других подчеркивается важность индивидуальной автономии. Эти культурные различия становятся еще более проблематичными, когда группы имеют радикально разные ожидания относительно того, что добродетельно, что правильно и как справляться с моральными конфликтами. [14] Таким образом, культурные войны часто возникают из-за морального конфликта.

В некоторых случаях одна группа может начать рассматривать убеждения и действия другой группы как в корне злые и морально недопустимые.Это часто приводит к вражде и насилию и серьезно портит отношения между двумя группами. По этой причине моральные конфликты, как правило, весьма вредны и неразрешимы.

Особенности морального конфликта

Чтобы лучше понять моральный конфликт и эффективно справиться с ним, полезно знать его общие черты.

Недоразумения

Первая общая черта — это склонность каждой стороны неправильно понимать слова и действия другой стороны.У людей из несоизмеримых традиций могут быть проблемы с общением, потому что они полагаются на разные системы значений, нормы общения и поведенческие ожидания.

Одна из возможностей состоит в том, что участники используют один и тот же словарь, но по-разному определяют и используют эти ключевые термины. Например, слово «честь» может означать боевое превосходство для одной стороны и экономический успех для другой. [15] Но также возможно, что группы просто полагаются на совершенно разные словари, которые подчеркивают важность разных ценностей.Если одна сторона считает ключевые термины, используемые другой, неважными, общение между ними будет весьма натянутым. Все это способствует недопониманию и мешает участникам «сформулировать логику социального мира другой стороны способами, которые другая сторона примет». [16]

Дальнейшее недопонимание и ошибочные представления могут возникнуть из-за того, что группы часто воспринимают, определяют и разрешают конфликты по-разному. [17] Из-за различий в культурных рамках, многие слова, используемые для описания надлежащего поведения во время конфликта, не отражают одно и то же содержание от одной культуры к другой.Например, термины «конфликт», «агрессия», «мир», «время» и «переговоры» не лишены ценностей. Они несут с собой суждения и могут по-разному использоваться в разных культурах [18]. Агрессия, обычно определяемая как умышленное причинение вреда другому человеку, является отражением норм поведения, и то, что причиняет боль в одном обществе, может не быть тем, что причиняет боль в другом обществе. Таким образом, показатели агрессии могут различаться. [19] Например, на Ближнем Востоке прямой отказ считается враждебным жестом. Но в других культурах возражение принято и хорошо принято.Представления о справедливости и образы справедливости также могут различаться в разных группах.

Моральные позиции активистов, выступающих против абортов и сторонников выбора, иногда считаются несоизмеримыми. То есть стороны не только расходятся во мнениях по вопросам морали по существу, но и принципиально иначе подходят к вопросам морали. По этой причине дебаты об абортах являются ярким примером морального конфликта. Поскольку стороны вряд ли захотят поступиться своими самыми заветными ценностями, такие конфликты, вероятно, будут бесконечными и неразрешимыми.

Недоверие

Вторая общая черта морального конфликта состоит в том, что члены группы склонны испытывать чувство недоверия и подозрительности по отношению к другой группе — даже ощущение, что другая группа представляет опасность для самого их выживания. Учитывая разные ценности и системы смысла групп, действия, предпринятые одной стороной для разрядки или разрешения конфликта, могут часто восприниматься другой стороной как угрожающие [20]. Эта вторая сторона, скорее всего, будет ошеломлена и оскорблена действиями другого и ответит отрицательно.Это способствует увековечиванию и / или обострению конфликта. Таким образом, различные концепции морали в группах приводят к недопониманию, что, в свою очередь, способствует эскалации конфликта.

Напряженное и враждебное общение

Еще одна общая черта моральных конфликтов — это враждебность, характерная для отношений и общения между сторонами. В то время как изощренная риторика состоит из обмена доводами в стремлении сформировать общие убеждения, образцы общения в моральных конфликтах состоят в основном из личных нападок, обвинений и проклятий.[21] Лозунги и песнопения заменяют аргументы, предназначенные для убеждения и информирования, а дискурс между двумя группами включает множество заявлений о том, что не так с другой группой. Таким образом, возможности противоборствующих групп разумно разговаривать и вместе рассуждать уменьшаются. Когда одна группа осуждается, ее члены, скорее всего, займут оборонительную позицию, что может способствовать усилению негативных эмоций и поведения.

Таким образом, дискурс часто переходит к широким обобщениям и абстрактным принципам.[22] Например, группы могут апеллировать к абстрактным идеалам религии, патриотизма, свободы или «что такое Америка», чтобы указать, почему действия другой группы являются морально неправильными. Во многих случаях группы полагаются на жесткие социальные или политические убеждения или идеологию, чтобы указать, почему их положение выше морального. Такая идеология часто сопровождается чувством безотлагательности в стремлении к достижению этих идеалов [23].

Дополнительные сведения о моральных или ценностных конфликтах предлагают участники проекта Beyond Intractability.

Негативные стереотипы

Дискурс часто включает в себя радикальные обобщения о членах другой группы. Люди, находящиеся в моральном конфликте, склонны к неприкрытой категоризации и осуждению личностей, интеллекта и социальных манер тех, с кем они не согласны [24]. Они могут формировать негативные стереотипы и приписывать моральную развратность или другие негативные характеристики тем, кто нарушает их культурные ожидания, в то время как они игнорируют свои собственные пороки и слабости, считая свою группу полностью добродетельной.Это то, что социальные психологи называют ошибкой атрибуции .

Например, участники диспута могут приписать «странное» поведение иностранцев нежелательным чертам характера, таким как моральная развращенность или недостаток интеллекта, вместо того, чтобы понимать, что их кажущиеся неприемлемыми действия являются просто вопросом культурных различий. [25] Поскольку стороны, как правило, неспособны подробно описать моральный порядок противостоящей группы, они, вероятно, приписывают все, что делает группа, ее глупости, злой природе и общей моральной развращенности.Группы с радикально разными концепциями морали могут чувствовать себя ошеломленными и оскорбленными действиями или словами другой группы и осуждать эти действия или группу в целом. [26]

Без права передачи

Эти системы убеждений объединяют фундаментальные предположения и глобальные точки зрения, которые в целом не допускают компромисса. [27] Строгое следование идеологии может затруднить непредвзятый подход к людям с разными мировоззрениями.Они приходят к пониманию конфликта исключительно с точки зрения выигрыша и проигрыша. Они могут даже доходить до того, что цель причинения вреда другому становится более важной, чем помощь самому себе. [28]

Последствия морального конфликта

Неудивительно, что моральный конфликт часто имеет пагубные последствия. Участники морального конфликта часто ведут себя аморально, даже в соответствии со своими собственными стандартами поведения, поскольку считают, что действия их врагов вынуждают их к этому. [29] Если группа считается морально испорченной, ее члены могут считаться менее человечными и не заслуживающими гуманного обращения.Демонизация или дегуманизация оппонента, часто возникающая в моральном конфликте, прокладывает путь ненавистным действиям и насилию. Это часто приводит к нарушениям прав человека или даже попыткам геноцида, поскольку стороны могут прийти к выводу, что капитуляция или устранение другой группы — единственный способ разрешить конфликт. [30]

Почему неразрешимый моральный конфликт

Из-за своих глубоких корней моральные конфликты, как правило, трудноразрешимы и продолжительны. [31] Стороны в таком конфликте часто сталкиваются с большими трудностями при описании основных вопросов в общих чертах.Поскольку они спорят с разных моральных позиций, они расходятся во мнениях относительно значения и значения важных вопросов [32]. Это само по себе делает переговоры или компромисс чрезвычайно трудными.

Разрешение становится еще более трудным, когда стороны расходятся во мнениях не только по вопросам существа, но также и по поводу того, какие формы разрешения конфликта являются морально правильными, эстетически предпочтительными и политически разумными. [33] У сторон могут быть самые разные представления о том, как собирать информацию, делать выводы, принимать решения и справляться с неопределенностью.[34]

В ходе конфликта исходные проблемы часто теряют актуальность, и новые причины конфликта порождаются действиями внутри самого конфликта. Это происходит потому, что в моральном конфликте, когда группы пытаются действовать в соответствии с тем, что они считают морально хорошим и справедливым, они «доказывают» другой стороне, что они дураки или злодеи [35]. Таким образом, средства, с помощью которых стороны ищут решения, часто просто провоцируют дальнейший конфликт. По мере того как конфликт продолжается, существенные вопросы в значительной степени забываются, и «средства разрешения конфликта другой стороной сами по себе являются силой, которая управляет взаимодействием между различными сторонами конфликта.»[36] Таким образом, моральные конфликты самоподдерживаются.

Стороны, вовлеченные в моральный конфликт, также обычно испытывают большие затруднения в представлении беспроигрышного решения данного конфликта. Существенные вопросы часто связаны с твердыми моральными убеждениями, основанными на фундаментальных предположениях, ошибочность которых невозможно доказать [37]. Эти фундаментальные моральные, религиозные и личные ценности нелегко изменить, и люди, которые придерживаются определенной идеологии, вполне могут не желать идти на компромисс со своим мировоззрением.Вместо этого, как отмечалось ранее, они могут вести обличительную речь, риторическую стратегию, дискредитирующую противников, характеризуя их как злых или морально неполноценных [38]. Такие характеристики часто приводят к подрывной деятельности, репрессиям и насилию. Поскольку рациональный дискурс стал бесполезным, каждая сторона может попытаться заставить другую сторону подчиниться [39]. В результате конфликт может обостриться и стать более затяжным.

Кроме того, те, кто вовлечен в моральный конфликт, могут считать продолжение конфликта добродетельным или необходимым.Они могут черпать часть своей идентичности из того, что они воины или противники своего врага, и заинтересованы в продолжении конфликта, потому что это дает им весьма желаемую роль [40]. Кроме того, поскольку борьба за ценности часто связана с притязаниями на статус и власть, партии могут быть очень заинтересованы в нейтрализации, нанесении вреда или устранении своих соперников. Они могут рассматривать любой компромисс в отношении своих самых заветных ценностей как угрозу своей идентичности и серьезное зло. Действительно, моральные конфликты часто возникают из-за желания защитить основные человеческие потребности, такие как безопасность и социальное признание идентичности.В некоторых случаях продолжение конфликта может показаться предпочтительнее того, от чего пришлось бы отказаться, если бы другая сторона была улажена. [41]

К сожалению, те, кто вовлечен в моральный конфликт, могут быть не в состоянии распознать последствия конфликта, даже если эти эффекты сами по себе угрожают основным человеческим потребностям, о которых идет речь. Поскольку моральные конфликты, как правило, неразрешимы и могут привести к насилию, мы должны искать новые способы управления ими.

Решение проблем морального конфликта

Что можно сделать, когда стороны сталкиваются с моральными различиями, которые кажутся недопустимыми?

Изменение историй

В некоторых случаях каждая сторона может улучшить свое понимание мировоззрения друг друга с помощью новых форм общения.Некоторые предлагают рассматривать моральный конфликт как особую форму общения и модель взаимодействия. На разных этапах морального конфликта люди могут по-разному разрешать свой конфликт. [42] Один из способов, с помощью которого люди могут изменить модель конфликта, — это рассказывать разные истории о том, что они делают. Используя повествования и рассказывание историй для общения, они могут обогатить взгляды каждой стороны на другую, часто обнаруживая общие черты среди всех различий.

Рефрейминг

Третьи стороны могут иногда помочь участникам спора переосмыслить или переосмыслить их конфликт, уделяя больше внимания достижимым интересам и меньше — не подлежащим обсуждению позициям или негативным стереотипам. Они также могут помочь сторонам добиваться взаимовыгодных результатов, а не конкурентных, беспроигрышных результатов. Даже если моральные разногласия устранить невозможно, иногда стороны разделяют интересы или потребности. Все стороны, например, нуждаются в безопасности, и усиление чувства безопасности одной стороны не снижает безопасность другой стороны, как это принято считать.Скорее наоборот: чем в большей безопасности чувствует себя одна сторона, тем меньше она чувствует потребности атаковать другую сторону; следовательно, тем более защищенным, вероятно, будет чувствовать себя другая сторона. Следовательно, переосмысление конфликта как проблемы (по крайней мере, частично) безопасности иногда может помочь сторонам сосредоточиться на том, чего они могут достичь вместе, а не на своих не подлежащих обсуждению разногласиях.

Диалог

Подобно рассказу историй, диалог — это процесс углубленного общения, который позволяет сторонам лучше узнать друг друга и найти общие черты с другой стороной.Хотя существует множество форм и контекстов диалога, все они стремятся заменить повсеместную «диатрибу» моральных конфликтов уважительным общением, эмпатическим слушанием, улучшенным пониманием и уважением. В некоторых случаях эти новые формы общения могут помочь сторонам увидеть, что их моральные разногласия менее глубоки и фундаментальны, чем они думали ранее. Однако в других случаях вопросы существа действительно выходят за рамки компромисса.

Некоторые предполагают, что в подобных случаях стороны должны стремиться создать пространство для гражданского публичного дискурса.[43] Несмотря на то, что стороны имеют радикально разные мировоззрения и не соглашаются по соответствующим вопросам, они, тем не менее, могут прийти к соглашению о том, как конструктивно бороться с моральными и политическими разногласиями. Другими словами, они могут прийти к соглашению о том, как не соглашаться. Таким образом, они могут найти способ управлять своим конфликтом таким образом, чтобы минимизировать затраты для обеих сторон.

Текущее значение

Президентские выборы в США в 2016 году стали «тревожным звонком» для многих.Многие из нас не осознавали глубины распределительного и морального разделения в этой стране. Хотя, несомненно, есть много причин, почему выборы прошли именно так, некоторые наблюдатели полагают, что прошлые политические успехи левых в насаждении своих моральных взглядов на всю страну, по крайней мере частично (возможно, в значительной степени), были причиной негативной реакции. которые привели к власти Дональда Трампа. Христиане-фундаменталисты раздражались, когда им говорили, что они должны выдавать разрешения на брак для однополых пар (и по крайней мере один из авторов новостей отказался это сделать).Христианские пекари не хотели печь «веселые пирожки». А христианские больницы и предприятия не хотели, чтобы их заставляли делать аборты или противозачаточные таблетки.

Левые, тем временем, полагали, что они «правы» (что означает правильные), и что остальная часть страны «двигалась по сторонам». Эти выборы, я думаю, показывают, что страна не так «сдвинулась», как мы думали. Мораль, как утверждается в этой статье, очень сильна, очень устойчива. А когда конфликт затрагивает такие проблемы, он, как правило, становится неразрешимым.

Когда я перечитал эту статью, чтобы написать эту заметку о «текущих последствиях», меня особенно поразил список «Особенности морального конфликта» Майэза.

1 — Недоразумения

2 — Недоверие

3- Напряженное и враждебное общение

4- Негативные стереотипы

5- Не подлежит обсуждению.

Все это сейчас свирепствует между правыми и левыми. Мы не понимаем мировоззрения друг друга и даже не пытаемся поговорить с другой стороной, чтобы узнать об их взглядах.Мы «знаем», что мы правы, они ошибаются, и мы не заинтересованы в компромиссах или даже прислушиваться к другой стороне.

Все это способствует несговорчивости. Но обратите внимание! В этой статье перечислены некоторые положительные моменты, которые можно сделать для решения таких проблем … и эти предложения очень верны в данном случае.

Во-первых, люди могут изменить свои истории — они могут объяснить, кто они такие и почему они верят в то, что они делают, разными, а иногда и более убедительными способами. Когда я слушал, как избиратели Трампа объясняют, почему они проголосовали за него, я был удивлен и в некотором смысле сочувственен.Возможно, я бы не сделал такой же выбор, будь я на их месте. Но я мог понять и посочувствовать их борьбе гораздо больше, чем раньше, когда я не слышал этих историй.

2. Рефрейминг. В той мере, в какой мы можем переосмыслить диалог, чтобы он был о «всех нас», а не «мы-против-них», тем лучше мы могли бы быть. На самом деле я тоже хочу «снова сделать Америку великой». Итак, давайте поговорим о том, что это значит и как мы можем это сделать. Многие из моих друзей считают, что речь идет о возвращении назад — к 50-м годам и их настроениям, направленным против женщин и меньшинств.Да, это может быть частью всего этого, но это также касается таких фундаментальных вещей, как безопасность, работа и надежда. Мы все этого хотим. Так что, если мы сможем переосмыслить разговор о том, как мы все можем их получить, мы сможем уйти от неразрешимого морального конфликта.

3. Напоследок диалог. Это очень эффективный способ заставить людей (желающих) слушать и учиться у «другого». Он успешно использовался во многих контекстах и ​​имеет большое значение для смягчения моральных конфликтов. Тем не менее, это «процесс, ориентированный на таблицы», то есть он небольшой, обычно с участием 10-20 человек.Нам нужно выяснить, как «расширить диалог», чтобы его преимущества могли ощутить тысячи или сотни тысяч людей. Это серьезный вызов!

Хайди Берджесс, май 2017 г.

Вернуться к началу эссе

---

[1] У. Барнетт Пирс и Стивен У. Литтлджон. Моральный конфликт: когда сталкиваются социальные миры . (Thousand Oaks, CA: Sage Inc., 1997), 49.

[2] Отомар Дж. Бартос и Пол Вер. Использование теории конфликтов .(Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета, 2002), 41.

[3] Пирс и Литтлджон, 50.

[4] Пол Р. Киммел, «Культура и конфликты», в Справочник по разрешению конфликтов: теория и практика , ред. Мортон Дойч и Питер Т. Коулман. (Сан-Франциско: издательство Jossey-Bass, 2000), 456.

[5] Пирс и Литтлджон, 51.

[6] Там же, 54.

[7] Киммел, 453.

[8] Там же, 457.

[9] Пирс и Литтлджон, 55.

[10] Там же, 50.

[11] Там же, 59.

[12] Там же, 60.

[13] Там же, 70.

[14] Там же, 62.

[15] Там же, 68.

[16] Там же, 68.

[17] Гай Оливер Фор, «Формирование конфликта: выход за рамки культурных взглядов на конфликт», в Конфликт, сотрудничество и справедливость, , ред. Мортон Дойч, Барбара Банкер и Джеффри Рубин. (Сан-Франциско: Jossey-Bass Publishers, 1995), 39.

[18] Фор, 41.

[19] Там же, 42.

[20] Пирс и Литтлджон, 68.

[21] Там же, 75.

[22] Там же, 70.

[23] Дэвид П. Бараш и Чарльз П. Вебел. Исследования мира и конфликтов . (Калифорния: Sage Publications, 2002), 233.

[24] Пирс и Литтлджон, 74.

[25] Киммел, 457.

[26] Пирс и Литтлджон, 73.

[27] Бараш, Вебель, 234.

[28] Пирс и Литтлджон, 73.

[29] Там же, 73.

[30] Там же, 68.

[31] Там же, 68.

[32] Там же, 71.

[33] Там же, 69.

[34] Киммел, 459.

[35] Пирс и Литтлджон, 69.

[36] Там же, 69.

[37] Бараш и Вебель, 234.

[38] Пирс и Литтлджон, 118.

[39] Там же, 119.

[40] Там же, 70.

[41] Там же, 70.

[42] Пирс и Литтлджон, 77.

[43] Там же, 104.

---

Используйте следующее для цитирования этой статьи:
Maiese, Michelle. «Моральные или ценностные конфликты.» Beyond Intractability . Редакторы. Гай Берджесс и Хайди Берджесс. Консорциум информации о конфликтах, Университет Колорадо, Боулдер. Опубликовано: июль 2003 г. .

---

Этика, мораль, закон — в чем разница?

Некоторые люди говорят о своей личной этике, другие говорят о моральных принципах, и все в обществе руководствуются одним и тем же сводом законов. Их легко объединить.

Важно знать разницу и отношения между ними, потому что они могут конфликтовать друг с другом.Если закон противоречит нашим личным ценностям или моральной системе, мы должны действовать, но для этого мы должны уметь различать их.

Этика

Этика — это раздел философии, цель которого — ответить на основной вопрос: «Что мне делать?» Это процесс размышления, в котором решения людей определяются их ценностями, принципами и целями, а не бездумными привычками, социальными условностями или личными интересами.

Наши ценности, принципы и цель — это то, что дает нам представление о том, что хорошо, правильно и важно в нашей жизни.Они служат ориентиром для всех возможных вариантов действий, которые мы могли бы выбрать. Согласно этому определению, этическое решение — это решение, принятое на основе размышлений о вещах, которые мы считаем важными, и которое согласуется с этими убеждениями.

Хотя каждый человек способен отражать и открывать собственное представление о том, что хорошо, правильно и значимо, в ходе истории человечества разные группы объединялись вокруг различных наборов ценностей, целей и принципов. Христиане, консеквенциалисты, буддисты, стоики и прочие дают разные ответы на вопрос: «Что мне делать?» Каждый из этих ответов — это «мораль».

Нравственность

Многие люди находят мораль чрезвычайно полезной. Не у всех есть время и подготовка, чтобы размышлять о том, какой жизнью они хотят жить, учитывая все различные комбинации ценностей, принципов и целей. Им полезно иметь связный, последовательный отчет, который был усовершенствован историей и может применяться в их повседневной жизни.

Многие люди также унаследовали свою мораль от своей семьи, сообщества или культуры — редко кто-то «присматривается» к морали, которая наиболее точно соответствует их личным убеждениям.Обычно процесс протекает бессознательно. Здесь есть проблема: если мы унаследуем готовый ответ на вопрос о том, как нам следует жить, мы можем применить его в своей жизни, даже не оценивая, является ли ответ удовлетворительным или нет.

Мы могли бы всю жизнь прожить в соответствии с системой морали, которую, если бы у нас была возможность подумать, мы бы отвергли частично или полностью.

Закон

Закон другой. Это не мораль в строгом смысле слова, потому что, по крайней мере в демократических странах, она пытается создать личное пространство, где люди могут жить в соответствии со своими собственными этическими убеждениями или моралью.Вместо этого закон пытается создать базовый обязательный стандарт поведения, необходимый для успеха сообщества и при котором ко всем людям обращаются одинаково.

Из-за этого закон более узок, чем этика или мораль. Есть некоторые вопросы, по которым закон будет агностиком, но этика и мораль могут многое сказать. Например, закон будет бесполезен для вас, если вы пытаетесь решить, сообщать ли своему конкуренту, что его новый клиент имеет репутацию неоплачиваемого по счетам, но наши представления о том, что хорошо и правильно, по-прежнему будут определять наше суждение.

Есть соблазн рассматривать закон и этику как одно и то же — пока мы выполняем свои юридические обязательства, мы можем считать себя «этичными». Это ошибочное мнение по двум причинам. Во-первых, закон определяет базовый стандарт поведения, необходимый для того, чтобы наши социальные институты продолжали функционировать. Например, он защищает основные права потребителей. Однако в определенных ситуациях правильное решение спора с клиентом может потребовать от нас выхода за рамки наших юридических обязательств.

Во-вторых, могут быть моменты, когда соблюдение закона потребует от нас действовать против нашей этики или морали.Врач может быть обязан выполнить процедуру, которую он считает неэтичной, или государственный служащий может посчитать своим долгом передать секретную информацию в прессу. Некоторые философы утверждали, что совесть человека связывает их в большей степени, чем любой закон, который предполагает, что буква закона не может быть адекватной заменой этической рефлексии.

Моральные ценности и моральные обязательства

Страница из

НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (Оксфорд.Universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 09 октября 2021 г.

Глава:

(стр.42) 2 Моральные ценности и моральные обязательства

Источник:

Воля отца

Автор (ы):

Николас Э. Ломбардо

Издатель:

Oxford University Press

DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780199688586.003.0003

В этой главе излагаются моральные ценности и моральные обязательства. Согласно этой главе, моральная ценность проистекает из наших естественных склонностей — из внутренней структуры наших желаний. Когда мы продвигаем наши естественные склонности и избегаем намеренно расстраивать их, и когда положительные эффекты наших действий перевешивают их отрицательные, наши действия нравственно хороши. Но когда мы намеренно противодействуем нашим естественным склонностям или когда непреднамеренные отрицательные последствия наших действий перевешивают их положительные, наши действия являются плохими с моральной точки зрения.С точки зрения моральной ценности переживание морального долга — это просто субъективный опыт нашей неизбранной и неизбежной склонности к всеобщему благу. Эти объяснения моральных ценностей и моральных обязательств обеспечивают основу для анализа морально двусмысленных действий с помощью аргументации двойного эффекта и, таким образом, для обсуждения этики самопожертвования и проблемы воли Бога и распятия Христа.

Ключевые слова: этика, мораль, ценность, обязательство, склонность, желание, эффект, хорошее, плохое

Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендии

Oxford Online требуется подписка или покупка.Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.

Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.

Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этой книге, обратитесь к своему библиотекарю.

Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста связаться с нами .

Моральные ценности и объективность | Труды Аристотелевского общества

Виртуальный выпуск

Редактор: Гай Лонгворт

Статьи в этом сборнике были выбраны как потенциально освещающие природу моральных ценностей и директив. В частности, каждая из статей затрагивает вопросы о том, в какой степени наши моральные установки призваны отражать объективные особенности мира, в котором мы живем.

Обычно мы думаем о теоретическом исследовании — например, исследовании в естественных науках — мы думаем, что оно направлено на выявление таких объективных характеристик.Таким образом, мы стремимся сформировать теоретические убеждения, которые отражают особенности нашего общего мира, а не отношения, отражающие наши собственные местные особенности. В свете этого мы ожидаем, что успешное теоретическое исследование завершится установками, которые являются внутренними и межличностными последовательными. Вопросы, рассматриваемые в этих статьях, касаются степени обоснованности сходных взглядов на моральное исследование и моральное отношение. Целью морального исследования и последующего формирования моральных установок является отражение объективных ценностей и директив? Если да, сможет ли это добиться успеха? Следует ли ожидать, что полностью успешное моральное исследование завершится моральной последовательностью или консенсусом? Должны ли мы поэтому рассматривать остаточные разногласия или разногласия как признаки неудачи и, следовательно, как стимул к дальнейшим исследованиям? Или мы должны вместо этого допустить, чтобы полностью успешное моральное исследование могло закончиться моральными установками, которые находятся в конфликте друг с другом и с другими, столь же успешными, неморальными установками?

Введение

Существенно оспариваемые концепции
W.Б. Галли
Труды Аристотелевского общества , Vol. 56
Читать комментарий

Последовательность и реализм
Б.А.О. Уильямс
Дополнительный том Аристотелевского общества , том. 40
Читать комментарий

Моральный консенсус
Аурел Колнаи
Труды Аристотелевского общества , Vol. 70
Читать комментарий

Разновидности объективности и ценностей
A. W. Price
Труды Аристотелевского общества , Vol.83
Читать комментарий

Конструктивизм в этике
Онора О’Нил
Труды Аристотелевского общества , Vol. 89
Читать комментарий

Моральный когнитивизм, моральный релятивизм и мотивирующие моральные убеждения
Дэвид Виггинс
Труды аристотелевского общества , Vol. 91
Читать комментарий

Значение и мораль
Сьюзан Вольф
Труды Аристотелевского общества , Vol. 97
Читать комментарий

Введение

Статьи в этом сборнике были выбраны как потенциально освещающие природу моральных ценностей и директив.В частности, каждая из статей затрагивает вопросы о том, в какой степени наши моральные установки призваны отражать объективные особенности мира, в котором мы живем. Обычно мы думаем о теоретическом исследовании — например, о естественных науках — мы думаем, что оно направлено на выявление таких объективных характеристик. Таким образом, мы стремимся сформировать теоретические убеждения, которые отражают особенности нашего общего мира, а не отношения, отражающие наши собственные местные особенности. В свете этого мы ожидаем, что успешное теоретическое исследование завершится установками, которые являются внутренними и межличностными последовательными.Вопросы, рассматриваемые в этих статьях, касаются степени обоснованности сходных взглядов на моральное исследование и моральное отношение. Целью морального исследования и последующего формирования моральных установок является отражение объективных ценностей и директив? Если да, сможет ли это добиться успеха? Следует ли ожидать, что полностью успешное моральное исследование завершится моральной последовательностью или консенсусом? Должны ли мы поэтому рассматривать остаточные разногласия или разногласия как признаки неудачи и, следовательно, как стимул к дальнейшим исследованиям? Или мы должны вместо этого допустить, чтобы полностью успешное моральное исследование могло закончиться моральными установками, которые находятся в конфликте друг с другом и с другими, столь же успешными, неморальными установками?

Вт.Б. Галли в своей работе (1956) «По существу оспариваемые концепции» стремится показать, «что существуют споры… которые совершенно подлинны: которые, хотя и не разрешаются с помощью аргументов любого рода, тем не менее, поддерживаются вполне респектабельными аргументами и доказательствами. ” (с.169) Эта характеристика представляет и связывает два очевидных аспекта межличностного морального исследования: во-первых, воспринимаемую ценность использования разума и свидетельств для решения моральных вопросов; и, во-вторых, несмотря на это, сохранение кажущихся разногласий по поводу допустимых ответов на такие вопросы.Галли обсуждает роль своего анализа в освещении споров о применении политических концепций демократии и социальной справедливости и затрагивает споры о более узких моральных концепциях добра и долга. Тем не менее, он оставляет читателю более полную формулировку значения своего анализа природы наших узко моральных установок в качестве упражнения.

Бернард Уильямс задается вопросом, требуется ли — и если да, то где именно — последовательность отношения рационально требуется в его (1966) «Последовательность и реализм».Он разрабатывает концепцию, направленную на защиту идеи о том, что последовательность является рациональным требованием к теоретическим установкам, но не является или не является таким же рациональным требованием к практическим установкам. И он предполагает, что это следствие этой идеи, что моральные установки могут быть полностью рациональными, но не последовательными. Из этого, в свою очередь, следует, что там, где моральные установки мыслителей несовместимы друг с другом, тем не менее нет никакого рационального требования, чтобы они пытались разрешить такие разногласия — или, по крайней мере, ни одного, возникающего исключительно из-за факта их несогласованности во взглядах. .

В то время как Галли и Уильямс, кажется, оставляют место для возможности моральных споров, которые являются рациональными, но неразрешимыми, Аурел Колнаи в своем «Моральном консенсусе» (1970) пытается отстоять утверждение, что существует внутренняя связь между природой отчетливо моральные взгляды и возможность достижения консенсуса в отношении этих взглядов. Выдвигая эту защиту, он отвергает идею о том, что могут быть абсолютно неразрешимые моральные споры, и в то же время отвергает идею о том, что мораль каким-то образом связана с общинными практиками таким образом, который может подорвать идею о том, что межобщинная различия могут представлять собой настоящие споры.Таким образом, он утверждает, что могут быть настоящие моральные споры и, более того, моральный консенсус в принципе достижим. Однако, несмотря на его принципиальный оптимизм, его защита важности морального консенсуса чувствительна к трудностям, связанным с его достижением: «Моральные законы, несмотря на их тесную взаимную связь и созвучие, действительно не являются абсолютными в том смысле, что и удобные инструкции, как поступать правильно в любой практической ситуации; что является абсолютным, так это обоснованность и требование серьезного рассмотрения всех моральных точек зрения, всегда, везде и при любых обстоятельствах.”(Стр.108)

Энтони Прайс в своей работе (1983) «Разновидности объективности и ценностей» рассматривает ряд различных представлений о том, что необходимо для того, чтобы моральные ценности были объективными, и утверждает, что ни один из этих учетов явно не поддерживает утверждение, что моральные ценности объективны. . Некоторые из описаний, которые он считает, соответствуют моральным ценностям, но четко не определяют достаточных условий для того, чтобы эти ценности были объективными. Другие лучше справляются с задачей обеспечить достаточные условия для объективности, но явно не относятся к моральным ценностям.Поскольку идея о принципиальной возможности достижения морального консенсуса связана с идеей объективности моральных ценностей, Прайс бросает вызов последним равносильно вызовам первым. (Кроме того, было бы интересно рассмотреть, в какой степени концепция или концепции объективности, используемые в статье Прайса, отражены в описании Галли существенно оспариваемых концепций.)

Можно ли отвергнуть идею, что моральные установки объективны, в чем-то вроде теоретических убеждений, не побуждая, таким образом, принять политику релятивизма laissez-faire? В своей работе «Конструктивизм в этике» (1989) Онора О’Нил пытается доказать, что это возможно.Ключ к этой возможности, утверждает она, опираясь на новаторское мнение Джона Ролза, состоит в том, чтобы рассматривать моральные директивы как сконструированные. Ее идея состоит в том, что моральные директивы следует идентифицировать как результат конструктивной процедуры отбора всех и только тех директив, которые не будут отклонены ни одним из потенциально взаимодействующих множеств агентов, поскольку эти агенты удовлетворяют лишь минимальным условиям рациональности и независимости. , и (из-за их потенциального взаимодействия) потенциальная взаимозависимость.Она считает, что, во-первых, если условия, на основе которых агенты участвуют в конструктивной процедуре, достаточно минимальны, то не будет риска узости, а значит, и риска того, что локальные различия между рациональными агентами могут привести к введению директив. что для некоторых других агентов было бы рационально отказаться. И, во-вторых, она думает, что, несмотря на минимальность этих условий, они могут наложить достаточные ограничения на работу соответствующей процедуры отбора, чтобы однозначно наложить некоторые директивы на всех рациональных агентов.Если бы обе мысли были оправданными — а О’Нил утверждает здесь только то, что они могли бы быть, — тогда ее предложение принесло бы форму морального консенсуса, основанного не или не только на конкретных чертах нашего общего мира, но, скорее, на сочетании очень общие, структурные особенности нашего общего мира и основные черты нашей практической рациональности.

Дэвид Виггинс в своей (1991) «Моральный когнитивизм, моральный релятивизм и мотивация моральных убеждений» пытается ответить на одну из версий проблемы Прайса.Его основная идея состоит в том, что мы можем понять способ, которым моральные установки достигают объективности — в терминах Виггинса, мы можем защищать форму морального когнитивизма, — если мы можем отстоять идею о том, что моральные ценности играют существенную роль в объяснении наших представлений о них (a форму, в которой предложение было рассмотрено и отклонено Прайсом.) Идея Виггинса в некоторых отношениях сходна с идеей Колнаи. (В самом деле, защищая это предложение, Виггинс мимоходом проводит различие между собственно моралью, которая для Колная является абсолютной и беспристрастной, и более узкими системами этоса.Однако Виггинс допускает ослабление требования Колнаи о принципиальном моральном консенсусе: вместо консенсуса Виггинс допускает, что простого конвергенции может быть достаточно для того, чтобы моральные ценности демонстрировали соответствующую форму объективности.

Сьюзан Вулф обсуждает один из аспектов вызова Уильямс господству морали в ее (1997) «Смысл и мораль». Выше мы видели, что Уильямс считает допустимыми некоторые формы морального несоответствия. Точно так же он утверждал в другом месте, что, по крайней мере, в некоторых случаях действия и неморальные установки, несовместимые с моральными требованиями, также могут быть допустимы.Вольф предполагает, что наиболее веский аргумент Уильямса в пользу последнего разрешительного требования основан на случаях, когда соблюдение действующих моральных требований исключает действия, которые придают смысл жизни агента. Хотя она думает, что — при правильном понимании — такие случаи менее опасны для господства морали, чем предполагает Уильямс, она, тем не менее, считает, что они тем не менее налагают значительные ограничения на объяснения природы морали и способов взаимодействия морального мышления с ними. неморальное мышление.

.