Что такое авторитет кратко: Авторитет – Гуманитарный портал

Как завоевать авторитет — сочинение. Помощь школьнику

Как завоевать авторитет — сочинение. Сочинения, анализ и мораль басен. Русский язык и литература школьнику

Мы подготовили для Вас несколько вариантов сочинений о том, как завоевать авторитет. Используйте эти примеры для написания своего рассуждения в школе.

Сочинение 1

Авторитет (лат. – власть, значение) – признание достоинств отдельного человека, организации, ученика, идеи или моральной нормы, значимых для успешности деятельности. Эффективное взаимодействие с другими людьми – это необходимое условие успеха в любой деятельности. И важным фактором этого взаимодействия является авторитет. Без него невозможно стать лидером, успешным организатором, да и просто работать в команде. Авторитет – это то, что позволяет нам оказывать влияние на других людей.

Для того чтобы завоевать авторитет , нужно стать полезным, значимым для общества. Это требует понимания интересов и целей группы и готовности жертвовать своими интересами ради блага социума. Чем больше группа нуждается в вас, тем выше ваш авторитет. Нужно быть строгим к себе и снисходительным к окружающим, не стремиться перекладывать на других ни работу, ни ответственность, и тогда проблемы с завоеванием авторитета не будет.

Однажды я задумался над тем, кто для меня является авторитетом. Ответ оказался прост: это мой прадедушка! Что же такое авторитет? Я думаю, что это определенная социальная роль, общепризнанное значение, влияние, которое имеет человек в силу своих духовных качеств, заслуг перед обществом. Авторитетный человек – тот, кто заслуживает безусловного доверия. В повседневной жизни, особенно в подростковой компании, очень часто приходится завоевывать авторитет, доказывая свою смелость, потому что мальчишки считают, что авторитетный человек ничего не боится.

Доказать это можно на примере текста В.И. Одноралова. Вовка, скромный мальчик, которого предупреждали, что деревенских ребят «нужно брать авторитетом», споткнулся и упал, когда на него пошел «какой-то сивобородый козел». Эта ситуация вызвала всеобщий хохот, поэтому Вовка не смог отказаться от предложения Олега сходить в разведку в заброшенный лесной дом, чтобы «вывести черта на чистую воду». Мальчику было очень страшно, сердце его «стучало у самого горла», но он не убежал и доказал всем, что не трус и его можно уважать.

Так и мой прадедушка, которому было всего лишь семнадцать, когда он ушел на фронт. Конечно, ему было страшно, но он защищал свою семью, Родину. Прадедушка дошел до Берлина, трижды был ранен, награжден орденом Красной Звезды, медалями, но он никогда не считал себя героем, потому что знал, что выполняет свой священный долг. Мне многое о нем рассказал мой дедушка, для которого авторитетом был его отец. Наверное, дедушка очень хочет, чтобы я был похож на своего прадеда. Иногда я, действительно, думаю о том, как бы поступил в трудной ситуации он, мой прадедушка.
Следовательно, каждый человек своими делами, поступками завоевывает авторитет, хочется, чтобы у каждого это получалось.

Сочинение 2

Авторитет – это уважение со стороны других людей, которое не появляется само по себе: его надо заслужить. Люди признают чей-либо авторитет только тогда, когда видят проявление сильных качеств характера человека. В тексте Одноралова Владимира Ивановича можно проследить, как герою рассказа удалось заслужить авторитет в глазах деревенских ребят: ему пришлось доказать свою смелость и войти в тёмное здание, где, как говорил Минтин, черти живут.

Никаких чертей, конечно, не было, а был там всего лишь козёл, чему Вовка был очень рад: «…Витёк его зауважал, а Сивка оказался Сивкой, а не чем-то вроде…».

А чтобы испытать подобную радость нужно обязательно преодолеть свой страх. В связи с этим мне вспоминается рассказ А.И.Пантелеева «Честное слово». Герой этого произведения – мальчик, который участвовал в игре в войну с другими ребятами и дал честное слово быть часовым на посту. Случилось так, что другие дети разбежались по домам, а малыш остался стоять один. Рассказчик предпринял всё возможное, чтобы ребёнок мог со покойной совестью уйти домой: нашёл настоящего офицера достаточно высокого звания, уговорил того прийти и дать приказ мальчишке покинуть пост.

В финале произведения говорится о сильной воле, обладатель которой может ничего не бояться, потому что он, хоть и маленький мальчик, но уже настоящий человек. Оба примера убеждают нас в том, что авторитет – это заслуженное уважение со стороны других людей. Его невозможно получить без проявления сильных сторон своего характера.

Сочинение 3

Авторитет (лат. autori­tas — достоинство, власть, влияние) — способность отдельного человека или группы людей направлять поступки или мысли других людей, не прибегая к принуждению, а в силу определенных достоинств, получивших высокую оценку и доверие со стороны окружающих.

Обладание авторитетом предполагает признание за человеком или группой людей особого права на принятие ответственного решения при совместной деятельности. В зависимости от сферы влияния различают авторитет моральный, профессиональный, научный, политический и т.п.

Сам носитель авторитета (старший по возрасту, более значительный по социальному статусу) должен был налагать на себя ряд обязанностей: принимать решения за младших, защищать их, нести ответственность перед Богом и людьми за их поведение.

Нравственное же поведение младших по возрасту и статусу предполагало огромный набор добродетелей: почтительность, послушание, готовность выполнять указания старшего и т. п. Младший обязан был удерживаться от проявления инициативы в общении со старшим по возрасту или статусу. Вместе с тем быть предельно внимательным к нему и четко отвечать на его вопросы. Быть предупредительным ко всем невысказанным просьбам и потребностям старшего по возрасту.

Авторитет, как и обязательство, сочетает в себе свободу и необходимость. Если же авторитет основан на принуждении или насилии, или же если недостает силы его воздействия на управляемых, то налицо отсутствие истинного авторитета, его имитация.

Авторитет совести заключается в том, что требования  совести справедливого и честного отношения к жизни имеют абсолютный и безусловный характер.. Вера в авторитет – вера, связанная с признанием человеком над самим собой высшего авторитета или власти. Вера в авторитет связана с верой в родителей, учителей, воспитателей, командиров и начальников, высшей власти.

Все сочинения

Авторитет, или Подчинение без насилия — Московская Школа Конфликтологии

Авторитет, или Подчинение без насилия

(Фрагменты из книги — Марей А.В. Авторитет, или Подчинение без насилия. – СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. – 148 с. – (Серия: «Азбука понятий», вып. 4.)

«Авторитет» — слово, практически отсутствующее в нашем современном политическом языке. Произнесенное в публичном пространстве, оно вызывает зачастую ассоциации скорее с миром криминальным: «авторитетный политик» не звучит комплиментом, равно как эпитет «авторитетный предприниматель» не обещает прозрачности ведения дел и физической безопасности сопричастных. «Авторитет» в позитивном смысле — понятие скорее морального порядка, наличие особых личных качеств, признаваемых нами за конкретным человеком, собранием или институцией: авторитетной может быть организация, редакция журнала и т.п., но это же предполагает неформализованность отношений — только контекстуально можно определить, и то с некоторой долей неопределенности, что позволяет сделать, на чем позволяет настаивать или требовать обладание данным авторитетом, а что уже находится за его границами. Применительно к политике «авторитет» обычно и означает нечто подобное — неопределенный, но бывающий значимым фактор влияния, как, например, «авторитет общественного мнения». На то, чтобы вернуть понятие «авторитета» в пространство политического мышления, сделать его инструментом рефлексии, и направлена рассматриваемая работа — вышедшая в научно-популярной серии, но далекая от популярности изложения, являясь скорее кратким конспектом-наброском фундаментального исследования.

Реконструируя историю понятия, Марей постоянно помещает его в социальный и политический контекст: история понятия позволяет ему прояснить меняющиеся реалии, а изменением реалий объяснить историю понятия. Однако, прежде чем уйти в историческое разбирательство, автор выстраивает общую типологию авторитетов, выделяя четыре: личный, социальный, религиозный и политический, причем два первых трактуются как эгалитарные, в то время как два последних — как иерархические. Основанием для разграничения служит то, что первые два покоятся на убеждении, «более того, даже когда убеждение достигает своей цели и мы признаем субъекта авторитетом в том или ином вопросе, мы вовсе не обязательно подчиняемся ему, становимся ниже его. Чаще всего мы просто следуем за ним, добровольно прислушиваемся к его мнению и стараемся поступать согласно с ним» (с. 22). Иными словами, авторитет здесь не отменяет нашей автономии, исходя из которой мы принимаем его или отказываем другому в авторитете. Напротив, авторитет религиозный и политический одинаково фундируются на вере, которая противоположна убеждению. В случае последнего мы принимаем решение, мы убеждаемся или нет, сохраняя дистанцию — и являясь инстанцией, определяющей авторитет другого. В случае религиозного и политического авторитета мы подчиняемся ему, именно он будет определять, что истинно и что нет, как нам надлежит поступать и чего избегать и т.д. Соответственно принципиально различны носители авторитета: в случае личного или социального авторитета он привязан к личности (имярек) или персональному статусу (pater familias), им нельзя поделиться с другим. Напротив, политический и религиозный авторитет может быть делегирован, поскольку «его исходным носителем является не условный чиновник, депутат или священник, а государство [или Бог]» (с. 21).

Чиновник не может быть наделен властью и при этом не иметь авторитета, «поскольку власть, лишенная авторитета (или утратившая его самостоятельно в силу собственных действий), превращается в обыкновенное насилие, публичное или частное, — в зависимости от масштаба и целей применения. Государство же, утратившее авторитет, вырождается в тиранию или деспотию, т.е. режим, имеющий не политическую, а силовую природу» (с. 21, прим. 3).

Собственно, уже здесь, в самом начале текста, сформулирован — пока еще в неявном виде — тезис, утверждению и развертыванию которого посвящена вся работа: то, что отличает «политическую» власть от тирании, и есть авторитет. Тиран — это тот, у кого осталась/оказалась власть, но нет авторитета. Для современного языка понятия «власти» и «авторитета» в политической области оказываются очень близкими, иногда вплоть до неразличимости. И здесь обращение к истории понятий не только позволяет растождествить и очертить границы каждого из них в прошлом, но и предложить инструментарий для политического мышления уже в современных реалиях.

Выделив специфику политического авторитета, в дальнейшем к остальным видам авторитета автор обращается лишь для прояснения истории первого, поскольку они остаются на всем протяжении взаимодействующими между собой (так, функционирование понятия auctoritas в сфере частного права подпитывает время от времени возвращающееся разграничение в сфере публичного). Кратко очерчивая историю понятия «авторитета» в качестве политического, автор выделяет пять эпох.

1. Первоначальное, преимущественно юридическое значение. Здесь речь идет об auctoritas, присущей лицу. Собрание лиц, такое как Сенат, обладает auctoritas не само по себе, не как институция, а через auctoritas тех, кто его составляет, — potestas. «Власть» здесь выступает как способность принуждения, auctoritas опирается на знание, опыт — то, что делает принуждение оправданным, некто получает potestas в силу того, что обладает auctoritas (причем предполагается, что обладает и лично, и по социальному статусу — в идеале обе составляющие должны совпасть).

2. В эпоху принципа и следующую за ней эпоху домината auctoritas переходит от лица к институции (в фигуре Октавиана Августа соединяясь с огромным личным авторитетом) — auctoritas принадлежит теперь Сенату, а не сенаторам, императору, а не конкретному лицу, и, соответственно, теперь может быть делегирован. Стремительно концентрирующаяся в руках императора, вся полнота auctoritas приводит к тому, что все остальные институты теперь оказываются получающими свой «авторитет от императора. Таким образом, из неделимого и неделегируемого личного качества auctoritas превратилась в ресурс самоутверждения политической власти империи, в своеобразную разновидность potestas» (с. 45–46).

3. Средневековое христианство, усвоив понятие auctoritas из римского мира, одновременно радикально переосмыслило его. Прежде всего, теперь обладателем всей полноты auctoritas, равно как и всей полноты potestas, явился Господь, все прочие получали власть и авторитет уже от Него. Понятие auctoritas было перенято христианской доктриной уже в своей поздней интерпретации: «Для адептов новой религии авторитет в его политическом значении представлял собой не личную репутацию человека, но, скорее, разновидность власти, ее высшую форму. Принадлежала она, что естественно, не личностям, но институтам, должностям, социальным позициям (Церкви, императорской короне и т.д.)» (с. 54). Уже папа Геласий в V веке формулирует «доктрину двух мечей», согласно которой папе принадлежит auctoritas, в то время как императору — potestas (что ведет к логическому выводу не только о первенстве власти духовной над светской, но и что решения второй должны быть санкционированы, одобрены первой — в противном случае они останутся простым фактом, действием силы). В конце этой истории с понятием auctoritas происходит любопытная и закономерная перемена: уже с самого начала став скорее разновидностью власти, в устах Бонифация VIII оно теперь используется для характеристики светских правителей, как менее значительное, по сравнению с potestas, на обладание которой претендует он (в рамках высшей власти, после Бога, разумеется).

4. Временное оживление понятия auctoritas происходит в период становления модерного государства — в работах Ф. де Витория, Т. Гоббса и Б. Спинозы, когда Витория формулирует доктрину, принципиально схожую с последующим разграничением Максом Вебером легальности и легитимности, утверждая, вслед за Святым Писанием, что всякая власть (potestas) от Бога и народ не может передать своему королю того, чем он не обладает, но может дать ему auctoritas. Здесь принципиальная новация, поскольку авторитет мыслится, в отличие от римского воззрения, принадлежащим не правителю и не институтам, которые могут делегировать его, но Respublic’е, которая санкционирует, признает власть, — отсюда же можно видеть возможность возникающего в дальнейшем перевода понятия в моральный план. У Гоббса авторитет оказывается неотчуждаемым: он срастается с государственной властью, демонстрируя логику нисходящих степеней авторитета от верховной власти к нижестоящим и обратно, где через любого служащего государства, чиновника или офицера просвечивает верховная власть и высший авторитет, сообщающий реальность всему остальному («если Бога нет, то какой же я после того капитан?»).

В той мере, в какой формировалось модерное нейтральное государство, оно стремилось исключить возможность всякого иного политического авторитета, помимо своего собственного, — в идеале создать ситуацию, когда политическим авторитетом обладает только существующая власть, и тем самым сделать первое понятие избыточным, автоматически включенным в понятие «государственной власти». Внутреннее становилось областью деполитизации — и все политическое выносилось вовне, в область международных отношений. Соответственно, в той мере, в какой исчезала возможность для аналогии с полисным гражданством, исчезало и пространство для политического понятия «авторитета», оно все больше переходило в область морального: авторитет «из практики легитимирования власти, из права гражданина на осознанное политическое действие… превратился в мало и плохо формализуемое моральное влияние» (с. 97):

«[…] в философии Канта и Гегеля авторитет оказывается вынесенным непосредственно из сферы политического в сопредельную ему сферу морального. Сфера политического, в свою очередь, узурпируется государством и, таким образом, практически умирает (ведь для ее существования необходимо присутствие как минимум двух акторов […], независимо от того, в какой парадигме — аристотелианской, арендтовской или шмиттианской — мы будем трактовать политику)» (с. 95).

5. Однако в XX веке понятие «авторитета» вновь оказывается востребовано в политической философии — начиная с Макса Вебера, предложившего известную типологию форм авторитета (традиционный, харизматический, легальный) и вплоть до Дж. Агамбена, определяющего понятие auctoritas как биополитическое (свойства Октавина Августа, дуче, фюрера и т.д.), противопоставляя его правовому понятию potestas — противопоставляя вполне свободно по отношению к собственно латинским понятиям, но считая такое переосмысление результативным для анализа политического сейчас.

Понятие «авторитета», как справедливо отмечает Марей (с. 31), оказывается востребованным во времена политических кризисов, в ситуации же политической рутины становится избыточным, тяготеющим быть поглощенным «политической властью», т. е. тогда, когда само собой разумеющимся является вопрос о том, кто и на каком основании наделен властью, когда последняя институционализирована и власть — это «президент», «император», «министр» или «полицейский».

Ситуация кризиса делает институциональную рамку проблематичной: статус политический вновь возвращается к личному или социальному статусу — персональному авторитету или авторитету социального положения (например, «почтенных помещиков», «знати» — кабинет Веллингтона, пытавшийся остановить парламентскую реформу 1832 года, состоял из титулованных аристократов, на авторитет их титулов больше, чем на авторитет лиц, возлагали надежду противники реформы). Аналогичным образом тирана тираном делает не отсутствие формального статуса — его положение может иметь все легальные обоснования, но не иметь легитимности, равно как и, напротив: при слабости или неопределенности формальных статусов они могут обретать силу через авторитет лица — слабость власти восполняется силой авторитета, которая способна либо восстановить силу власти, институциональные рамки, либо осуществлять господство поверх слабости.

Отметим, что тиран — тот, кто не имеет политического авторитета, при этом располагает другими ресурсами — например, над своими подручными он может господствовать, опираясь на личный авторитет, но последний так и остается личным. Иными словами, «тиран» не способен стать «персонификацией», «воплощением» государства, он не отсылает к чему-то высшему помимо себя (или, что одно и то же, такая отсылка не принимается другими, подвластные ему не верят ему).

Таким образом, история понятия «авторитета» предстает как история политического в моменты его кризисов — в тот момент, когда признание проблематично, когда правила не действуют и их приходится собирать/утверждать заново, отсылая к авторитету, т.е. тому, что делает власть политической.

____________

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ — НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА КОНФЛИКТОЛОГИЮ В РОССИИ

Каким органом? в двух словах

Принятие Роберта Хью Бенсона в католическую церковь в 1903 году было самым сейсмическим из всех обращений католического культурного возрождения, за единственным исключением Ньюмана. Бенсон был сыном архиепископа Кентерберийского, англиканского «папы» (так сказать), поэтому его обращение вызвало шок в истеблишменте в целом и официальной церкви в частности. Это стало еще одним доказательством того, что католицизм становится мощной религиозной и культурной силой в современной Англии и что Веру больше нельзя игнорировать или маргинализировать. Это было подтверждение того, что католическая церковь «пришла» или, вернее, вернулась!

Автобиографическая книга Бенсона Признания новообращенного , в которой он наметил курс, по которому он нашел свой путь из Кентербери в Рим, является настоящей классикой литературы по обращению. Помимо несравненных « исповедей» Августина

и «Апологии » Ньюмана, мало есть более убедительных свидетельств о путешествии души в Рим, чем собственные « исповедей» Бенсона .

Позднее выдающийся новообращенный, на которого большое влияние оказал Бенсон и часто упоминается в связи с ним, это Рональд Нокс. Сын епископа Манчестера, Нокс был принят в Церковь в 1917 году, через три года после трагической и безвременной кончины Бенсона. За последние несколько дней до приема Нокс прочитал несколько католических романов, наслаждаясь книгой Бенсона « Come Rack!». Давай Веревка! больше всего: «Хью Бенсон, который ступил мне на путь к церкви, следил за моими шагами до последнего».

Православный. Верный. Свободно.

Подпишитесь, чтобы  Crisis  статьи доставлялись на ваш почтовый ящик ежедневно

Адрес электронной почты

Come Rack! Давай Веревка! Действие происходит в елизаветинской Англии, как и

By What Authority? В обоих романах период английской Реформации оживает леденящим душу. Читатель, если он позволит себе перенестись туда, перенесется в конец шестнадцатого века, где ужас и напряжение времени охватят его так же крепко, как и главных героев, мужественно свидетельствовавших о своей вере во враждебную и смертельную среду.

Бенсон, кажется, написал большую часть Какой властью? до своего принятия в Церковь в сентябре 1903 года. По словам Дома Беде Камма, который проводил время с Бенсоном сразу после обращения последнего, Бенсон стремился узнать как можно больше о елизаветинском периоде:

Он… начал советоваться со мной по поводу книги, которую он писал о елизаветинских гонениях…. Он изливал детали книги, пока она складывалась, и жадно ухватывался за любые моменты, которые могли быть ему полезны. В конце концов было решено, что я должен прочитать и исправить корректурные листы и сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ему обеспечить историческую достоверность.

Год спустя, в октябре 1904 года, после периода, когда Бенсон беспокоился о том, сможет ли он найти издателя для своей первой католической книги, Дом Беде Камм наконец закончил читать корректуру. Сделав это, он убедил Бенсона изменить название романа с Магнус Вальде на более доступное и понятное Какой властью?

Бенсон поступил мудро и предусмотрительно, заручившись услугами католического историка уровня Дома Беде, чтобы помочь ему сгладить исторические заломы. Поэтому было неудивительно, что он написал на фронтисписе романа о своем «желании выразить большую признательность преподобному Дому Беде Камму, O.S.B., который любезно прочитал эту книгу в корректуре и сделал много ценных предложений. ».

Что касается самого романа, то он оживляет период Тюдоровского террора так, как это вряд ли возможно в научном историческом повествовании. Мы узнаем персонажей, когда они примиряются с тираническим временем, в котором они живут. Есть страдания непокорных католиков, мужество и святость одних и отступничество других, героизм обращенных в Веру протестантов. Мы оказываемся в самом присутствии самой Кровавой Бесс, холодной королевы, как окрестил ее Честертон, чей нарциссизм и жестокость изображены пугающе. Последними и несомненно последними являются те предатели и ренегаты, чье учение предавало католиков на смерть.

Самое проницательное наблюдение Какой властью? был сделан биографом Бенсона, К.С. Мартиндейл, который заметил, что «Бенсон действительно учит тому, что, как и в Энеиде , именно Рим, а не Эней, является «героем» и придает произведению единство».

Точка зрения отца Мартиндейла состоит в том, что Христос в Своем Мистическом Теле, Церкви, является настоящим героем романа. Как целью Вергилия было восхваление Рима, а не Энея, так и целью Бенсона было восхваление Рима, а не отдельных персонажей романа, даже тех, кто проявляет наибольший героизм на службе Риму.

Красота Какой властью? — это не что иное, как красота Церкви, проявленная на его страницах. «Высший фактор — город, — пишет отец Мартиндейл; «или, если хотите, что два города, которые видел Августин, вечно противоположные, Божий и мирской, были здесь и сейчас воплощены в Риме и Англии». Если бы кто-то захотел не согласиться с этим проницательным прочтением романа, он бы только настаивал на том, что английские мученики были такими же англичанами, как Елизавета I. Именно они, а не она, являются жемчужиной в короне Англии.

Англия, за которую они умерли, — это католическая Англия, Веселая Англия, которую Елизавета и ее окровавленные слуги пытались убить.

Эта истинная Англия также была замучена мученической смертью своих святых сыновей и дочерей. Эту истинную Англию стоит прославлять — как и этот роман, который оживляет такую ​​Англию яркой и энергичной жизнью.

На приведенной выше иллюстрации  обложка нового издания Cenacle Press романа, предисловие к которому написал Джозеф Пирс.

Примечание редактора. Это тридцать пятая статья в продолжающейся серии статей, объясняющих великие литературные произведения «в двух словах».

в нашем Telegram-чате

Или найдите нас по телефону

Босс и Лидер [5 подсказок]

Что такое власть?

Что такое лидерство?

Разница между лидером и боссом

5 советов: станьте лидером (а не боссом)

Создавая приветственный пакет для нашего ежегодного виртуального собрания, Виртуального саммита HR, мы поняли, что нам не хватает официального описания для одного из Компания BambooHR ценит принцип «Руководство там, где вы находитесь».

Это стало неожиданностью, особенно если учесть, насколько важной, по нашему мнению, является эта ценность для нашего роста, нашей культуры совместной ответственности и того, как структура нашей компании развивалась с течением времени.

Во время нашего обсуждения мы размышляли о разнице между властью и лидерством, или, точнее, о разнице между лидером и боссом. Просто взглянув на эти два слова чуть более критически, становится ясно, что есть разница.

В конце концов, насколько отличается звучание «Босс оттуда, где ты» по сравнению с «Ведущий оттуда, где ты»?

Но если это так, то почему часто кажется, что люди, облеченные властью, считают эти два понятия эквивалентными? Они выражают замешательство, когда их название автоматически не вызывает преданности, и расстраиваются, когда проекты занимают больше времени, чем предполагалось, или не оправдывают их ожиданий. Они могут винить плохой процесс, невнимательность к деталям или даже отсутствие уважения. Однако, скорее всего, причина в плохом руководстве.

Что такое власть?

Власть, предоставленная, полученная или полученная, — это право принимать решения и обеспечивать их выполнение. Генерал имеет право посылать армию в бой. Врачи имеют право назначать лечение. Точно так же ваш начальник, вероятно, имеет право нанимать, направлять, продвигать и увольнять вас, но у вас также есть право решать, хотите ли вы работать на него или нет.

Полномочия — это право использовать власть, но это не то же самое, что власть. Хулиган не имеет права забирать ваши деньги на обед, и использование для этого своей власти не дает ему на это права. Аналогичным образом, несмотря на то, что у вас есть право принять решение об уходе с работы, ваше финансовое положение или какая-либо другая причина могут лишить вас чувства бессилия воспользоваться этим правом.

Как определить плохого начальника? Посмотрите эту инфографику, чтобы узнать, как это сделать!

Что такое лидерство?

Лидерство, с другой стороны, это способность вести за собой людей. Это не сила, хотя лидерство может сделать человека очень могущественным. Это также не авторитет, хотя демонстрация сильного лидерства часто может привести к авторитету. Лидерство — это личное качество, которым некоторые люди обладают врожденно, но которое каждый может развить в себе. А хороший лидер может добиться большего, чем тот, кто обладает равными или даже большими полномочиями.

В чем разница между лидерами и боссами

Не существует научной формулы для сравнения лидера и босса, но подумайте об этом так:

Быть боссом не дает вам преданности и не вдохновляет окружающих. Это только дает вам право обеспечивать выполнение ваших указаний. Но хорошему лидеру эта сила не нужна; они просто подают пример для подражания. Боссы отдают приказы и наблюдают, в то время как лидеры находятся в центре усилий, усердно работая, поощряя своих коллег, решая проблемы и беря на себя ответственность. Лидеры поднимаются изнутри, как силач, несущий «Фольксваген» без двигателя, защищая командные усилия, признавая отличную работу и отстаивая интересы команды перед лицом критиков.

Полномочия — должность; лидерство — это характер игрока.

Власть не дает вам автоматической преданности и не вдохновляет окружающих. Это дает вам возможность отдавать приказы, но хороший лидер понимает, что его роль включает в себя гораздо больше, чем просто отдавать приказы и наблюдать за результатами.

Боишься, что ты плохой начальник? Ознакомьтесь с нашим индексом плохих боссов, чтобы увидеть, как вы справляетесь с худшими из худших.

5 советов, которые помогут вам стать лидером (а не начальником)

Итак, допустим, вы возглавляете команду. У вас есть власть, и у вас есть сила, чтобы обеспечить ее соблюдение. Но, как и многие новоиспеченные менеджеры, вы могли быть назначены ответственными за вашу работу, а не за ваши лидерские качества. Итак, как вы можете вдохновить людей на хорошую работу? Быть лидером, а не боссом. Вот несколько способов сделать это:

1) Отказаться от трона

Вместо того, чтобы отдавать приказы сверху, возьмите на себя ответственность за миссию команды и попросите их о помощи, работая над своим коллектив цель. Вместо того, чтобы пассивно наблюдать, участвуйте. Вскочите обеими ногами и сделайте свою работу эталоном, а затем помогите другим достичь этого. Не волнуйся; ты сохранишь свой титул. Что более важно, так это то, что вы заработаете это в глазах тех, кто работает вместе с вами.

2) Обучайте тому, что знаете

Вероятно, вы получили свои полномочия отчасти благодаря своему опыту и знаниям. Используйте свои знания, чтобы вдохновлять и расширять возможности, а не как способ установить превосходство или удержаться в качестве знака звания. Думайте об информации как о множителе силы, а не как об ограниченном ресурсе. Распространение знаний не ослабляет вас — оно делает всю команду сильнее и эффективнее.

Как определить плохого начальника? Посмотрите эту инфографику, чтобы узнать, как это сделать!

3) Будьте скромны

У вас нет ответов на все вопросы, и вы не можете выполнить всю работу самостоятельно. Кроме того, если вы думаете, что можете притворяться смиренным, вы ошибаетесь — люди могут это заметить. Когда ваша команда завершает проект, у вас может возникнуть соблазн присвоить себе заслуги. Не. Вы получите достаточно похвалы — на самом деле больше, — если вы подчеркнете групповые усилия, и ваша команда оценит это признание. Когда у вас возникает проблема, попросите совета у вашей команды, прежде чем принимать решение. Затем примите решение и скажите, почему вы это сделали.

4) Постоянно давайте и принимайте обратную связь

Лидеры знают, что они не идеальны, и они понимают, что никто другой тоже не идеален. Вот почему великие лидеры просят и принимают обратную связь. Лидеры также знают, что постоянная обратная связь, доставленная правильным образом, — лучший способ поощрения хорошей работы, предоставления рекомендаций и установления связей с товарищами по команде.

5) Создание прочных двусторонних отношений

Эффективные лидеры знают и любят своих людей. Когда приходит время для быстрых действий, пример, который они подают, и отношения, которые они построили, позволяют им управлять авторитетом, потому что они заслужили этот авторитет благодаря взаимному уважению.