Что такое свобода воли: Свобода воли — МКОУ СОШ №1 с.п.Аргудан

Содержание

Свобода воли

Тимоти О’Коннор

Впервые опубликовано 07.01.2002 г., существенные изменения 29.10.2010

«Свобода воли» — специальный философский термин, обозначающий определенного вида способность рациональных агентов выбирать путь действия из различных альтернатив. Главные разногласия среди исследователей касаются того, какой именно вид этой способности представляет собой свободу воли. (И какие это разногласия! Философы обсуждают вопрос о свободе воли на протяжении более двух тысячелетий, и почти каждый значительный философ как-то высказался по нему.) Большинство философов предполагает, что понятие свободы воли очень тесно связано с понятием моральной ответственности. Согласно такой точке зрения, действовать по свободной воле — значит соответствовать метафизическим условиям несения моральной ответственности за свое действие. (Безусловно, есть также эпистемические условия ответственности, например, осведомленность — или ее недостаток, как преступная неосведомленность, — об имеющихся альтернативах своего действия и морального значения этих альтернатив.

) Но значение свободы воли не исчерпывается ее связью с моральной ответственностью. Свобода воли также является условием заслуженности достижений людей (то есть того, почему упорство и творческая работа заслуживают одобрения), автономии и достоинства личности, а также ценности, придаваемой нами любви и дружбе. (См. [Kane 1996, 81ff.; Clarke 2003, Ch.1]; но также см. [Pereboom 2001, Ch.7].)

Некоторые философы различают свободу действия и свободу воли, потому что наш успех в достижении своих целей частично зависит от факторов, находящихся всецело вне нашего контроля. Более того, всегда существуют внешние ограничения тех опций, которые мы можем осмысленно попытаться выбрать. Поскольку наличие или отсутствие таких условий (обычно) находится вне сферы нашей ответственности, по-видимому, основными предметами нашей ответственности являются наш выбор или «воления».

Я предполагаю, что свободные воления — это подвид волений. По крайней мере, если рассматривать вопрос как концептуальный. Но не все философы с этим согласны. Декарт, например, отождествляет волевую способность со свободой выбора («способность эта заключается только в том, что мы можем что-то — одно и то же — либо делать, либо не делать» (Размышление IV [Декарт 1994, II, 47])) и даже заходит так далеко, что утверждает: «Воля по природе своей до такой степени свободна, что ее никогда нельзя принудить» (Страсти души, I-41 [Декарт 1989, I, 499]). Занимая такую предельную и жесткую позицию по вопросу о природе воли, Декарт выражает традицию, восходящую через некоторых поздних схоластов (Суарес — наиболее заметный из них) к Дунсу Скоту.

Однако точка зрения большинства философов состоит в том, что мы можем представить себе несвободные воления. Действительно, многие споры о свободе воли концентрируются вокруг вопроса,

есть ли она у нас, у людей, хотя на деле никто не сомневается, что мы часто делаем то или это. Главными угрозами нашей свободе воли считаются различные предположительные виды детерминизма: физический/каузальный, психологический, биологический, теологический.

Для каждой вариации детерминизма существуют философы, которые (i) отрицают его реальность либо исходя из существования свободы воли, либо опираясь на другие независимые основания; (ii) принимают его реальность, но отстаивают его совместимость со свободой воли; или (iii) принимают его реальность и отрицают его совместимость со свободой воли. (См. статьи по темам компатибилизм, причинный детерминизм, фатализм (англ.); аргументы в пользу инкомпатибилизма (англ.); а также божественное предвидение и свобода воли (англ.).) Немногие также утверждают, что истинность детерминизма в любой вариации не имеет никакого значения, так как свобода воли попросту невозможна.

Если есть такая вещь, как свобода воли, у нее есть множество измерений. В последующем изложении, я кратко опишу те относящиеся к свободе характеристики, которые привлекают наибольшее внимание философов. Я должен, однако, предупредить читателя, что, хотя многие философы подчеркивают значение одной такой характеристики, возможно, в споре с теориями других философов — их непосредственной аудитории — большинство из них признало бы важность и многих других свойств, обсуждаемых здесь.

1. Рациональное обдумывание

1.1 Свобода воли как выбор на основе желаний
1.2 Свобода воли как обдуманный выбор на основании желаний и ценностей
1.3 Самоконтроль, правильно направленное стремление

2. Принадлежность
3. Причинность и контроль

3.1 Свобода воли и руководящий контроль
3.2 Свобода воли как первичный источник (способность поступить по-другому)
3.3 Есть ли у нас свобода воли?

4. Теологические перипетии
Для дальнейшего чтение
Библиография

1.1 Свобода воли как выбор на основе желаний

Согласно минималистическому подходу, свобода воли — это способность выбирать путь действия как средство для удовлетворения некоторого желания. Например, Дэвид Юм определяет свободу как «способность действовать или не действовать сообразно решениям воли» [Hume 1748, sect. viii, part 1 (Юм 1965, II, 96)]. У Джонатана Эдвардса [Edwards 1754] мы находим похожий взгляд на свободные воления как на нечто, что проистекает из чьих-то желаний.

Одна из причин считать этот критерий недостаточным состоит в том, что под него попадает целенаправленное поведение некоторых животных, которых мы не считаем морально ответственными агентами. Таким животным недостает не только осведомленности о моральных следствиях их действий, но также и способности обдумывать альтернативы и их долгосрочные последствия. Действительно, похоже, что у них мало что имеется от представления о себе как об агентах, имеющих прошлое или замыслы и цели в отношении будущего (см. [Baker 2000] о «перспективе от первого лица»).

1.2 Свобода воли как обдуманный выбор на основании желаний и ценностей

Таким образом, естественным шагом будет модифицировать минималистический подход, приняв во внимание исключительно человеческие способности и представление о себе (или то, что может быть ими). И действительно, философы со времен Платона обычно различали «животную» и «человеческую» части нашей природы, причем вторая предполагает гораздо большую психологическую сложность.

Наша рациональная природа включает способность судить о некоторых результатах как о «хороших» или таких, которые стоит преследовать и ценить их, даже несмотря на то, что их достижение может привести к неприятностям для нас самих. (Обратите внимание, что такие суждения не обязательно должны иметь обоснование, связанное с моральными ценностями.) Можно было бы сказать, что мы действуем по свободной воле, когда мы действуем в соответствии с нашими взвешенными суждениями/оценками о том, что хорошо для нас, независимо от того, конфликтует ли это действие с нашими «животными» желаниями. (Тщательную проработку взгляда такого рода можно найти в [Watson 2003a].) Но такая трактовка была бы необоснованно узкой, так как мы определенно считаем ответственными многих людей за те их действия, которые происходят от их «животных» желаний и которые вступают в конфликт с их собственным мнением о том, как лучше было бы действовать в тех или иных обстоятельствах.

Более приемлемым кажется предположение, что кто-то действует по свободной воле, если при обдумывании этот человек восприимчив к собственным суждениям о том, каким было бы лучшее действие в тех или иных обстоятельствах, независимо от того, поступает ли этот человек в соответствии со своим суждением.

Мы уверенно приближаемся к теориям воли как «разумного стремления», которые можно найти у средневековых аристотелианцев. Наиболее разработанную трактовку мы находим у Фомы Аквинского [1]. Его подход предполагает выделение нескольких разновидностей волений. Я изложу здесь только некоторые базовые положения его похода. Аквинат считает, что наша природа определяет нас к тому, чтобы мы желали достижения определенных общих результатов, направленных к наиболее общей цели — благу. Мы желаем этого по необходимости, не свободно. Свобода вступает на сцену, когда мы рассматриваем разные средства для достижения этих результатов, если ни одно из этих средств не кажется нам безусловно хорошим или единственным, способным привести нас к желаемому результату.

Таким образом, налицо свободный выбор средств для достижения результатов. Также остается более базовая свобода вообще не рассматривать что бы то ни было и тем самым, возможно, избежать желания совершить какое-то действие, неизбежного в случае признания ценности этого действия. Свободный выбор — это действие, в произведении которого участвуют наши и интеллектуальные, и волевые способности, поскольку он состоит как в суждении, так и в активном свершении. Острым для такой позиции является такой вопрос: воля или интеллект в конечном счете определяет свободный выбор? То, как мы в этом вопросе понимаем Аквината, определит далеко вперед, является ли он компатибилистом того или иного рода в отношении свободы и детерминизма (об этом см. ниже; Позиция Аквината хорошо изложена в [Donagan 1985; MacDonald 1998; Stump 2003, ch.9; Pasnau 2002, Ch.7]).

Теории свободы воли, полагающиеся преимущественно на способность обдумывать возможные действия ввиду представления агента о благе, сталкиваются с общими затруднениями двух видов. Во-первых, существуют агенты, обдуманно принимающие решения действовать так, как они действуют, но мотивированные к принятию этого решения непреодолимым, контролирующим их желанием. (Также нет принципиальных препятствий для того, чтобы непреодолимое желание влияло на взвешенное суждение агента о том, что хорошо для него.) Такие агенты не проявляют волю свободно. (Уоллес [Wallace 2003] и Леви [Levy 2007, Ch.6] предлагают объяснения того, как зависимости ослабляют волю.) Во-вторых, мы можем представить, что какой-то другой агент манипулирует психикой человека извне (скажем, при помощи нейропсихологического имплантата), что становится причиной того, что манипулируемый агент обдумывает определенное действие и приходит к сильному желанию его совершения, хотя до этого он не был предрасположен к выбору этого действия. Процесс обдумывания в этом случае был бы совершенно нормальным, отрефлектированным и рациональным, но, похоже, несвободным.

Свобода агента, по-видимому, разрушается или по крайней мере сильно ослабляется таким психологическим вмешательством [Mele 1995].

1.3 Самоконтроль, правильно направленное стремление

Некоторых исследователей в большей степени волнуют случаи внутреннего психологического принуждения; они определяют свободу воли по контрасту с такими явлениями. Для таких мыслителей настоящая свобода воли связана с освобождением от тирании базовых желаний и достижением желаний, устремленных к Благу. Платон, например, приписывает душе рациональный, деятельный и страстный аспекты и считает, что воления проистекают только из высшей рациональной части. Иначе в человеке преобладают иррациональные желания двух низших частей [2]. Это особенно характерно для мыслителей, работающих в теологическом контексте. Так высказывается о христианской свободе, например, Св. Павел в Новом Завете (Рим. 6–7; Гал. 5), а также те, на кого он оказал влияние, как, например, Августин. (Августин и в ранних, и в поздних работах допускает свободу воли, не направленную к благу, но утверждает, что она менее ценна, чем правильно направленная свобода. См., например, обсуждение в «О свободе воли», кн. I–III.) В настоящее время тезис асимметрии между свободой и ответственностью защищает Сьюзан Вулф [Wolf 1990]. Согласно ее взглядам, агент действует свободно только тогда, когда он способен выбрать Истину и Благо. Требуемая способность автоматически приписывается агенту, совершающему такой выбор. Но те, кто отказывается от Блага, совершают свободный выбор только в том случае, если они могли поступить по-другому. Это дополнительное существенное свойство свободы делает свободу воли еще более жестким условием в случаях плохого выбора.

В рассмотрении подобных подходов к свободе, основанных на правильно направленных стремлениях, я снова сфокусируюсь на формальных особенностях, свойственных им всем. Такой подход определенно справляется с проблемой внутреннего принуждения, с которой сталкиваются простые теории, основанные на обдумывании. Другая проблема — проблема внешней манипуляции — может быть, пожалуй, решена при помощи прибавления исторического требования: воления агентов свободны только в том случае, если они не объясняются, даже частично, наличием внешней манипуляции, действующей в обход их способности к критике и обдумыванию [Mele 1995, 2003]. Но сама собой возникает другая проблема: у агента, являющегося «естественным святым», всегда без усилий выбирающего благо, не имея при этом склонности к противоположному, не будет свободы воли среди его добродетелей. Несомненно, мы будем восхищаться таким человеком, но будет ли это восхищением, наполненным моральным восхвалением этого человека, или оно будет ограничено восхищением его хорошими качествами? (Ср. [Kant 1788].) Подходящая реакция на действия такого человека, по-видимому, похожа на эстетическую оценку красоты природы в противоположность восхищению человеком, который перед лицом настоящего соблазна поступить эгоистично тем не менее делает хороший выбор. Поскольку такой взгляд на свободу как на направленность к благу иногда проистекает из теологических размышлений, стоит отметить, что другие теологически ориентированные философы подчеркивают важность способности людей отвергнуть божественную любовь: любовь Бога, не данная свободно, — т. е. при существенной возможности того, что человек не поступил бы так, как он поступил, — была бы ненастоящей; тем более ввиду того, что в случае, если бы она была неизбежна, она находила бы свое предельное и полное объяснение в Самом Боге.

Гарри Франкфурт [Frankfurt 1982] предлагает оригинальный и проницательный подход к свободе воли. Он предполагает, что главное отличие между человеческой и просто животной активностью состоит в нашей способности размышлять над нашими желаниями и убеждениями и составлять суждения в отношении них. Я могу хотеть съесть шоколадный батончик (первоуровневое желание), но я при этом могу не хотеть хотеть этого (второуровневое желание) из-за связи между постоянным употреблением батончиков и плохим здоровьем. Это различие, доказывает Франкфурт, дает нам ключ к пониманию и свободы действия, и свободы воли. (С точки зрения Франкфурта, они существенно различаются, при этом свобода воли — это более жесткое понятие. Более того, моральная ответственность за действие требует только, чтобы агент действовал свободно, а не того, чтобы действие имело своим источником свободную волю.)

По Франкфурту, я действую свободно, когда желание, по которому я действую, — это то желание, которое я хочу исполнить. Это второуровневое желание и есть желание, которое связано со мной: оно отражает мое настоящее я. (Сравните это со случаями зависимости: обычно зависимый человек действует в соответствии с желанием, по которому он не хотел бы действовать. Его воля разделена, и его действия проистекают из желаний, которые с ним осознанно не связаны. Следовательно, он действует несвободно.) Моя воля свободна, когда я способен сделать любое свое первоуровневое желание таким, по которому я буду действовать. Бывает, что я хочу съесть шоколадный батончик, но я мог бы захотеть воздержаться от этого.

В случае с теорией Франкфурта многое зависит от того, к чему приводит способность хотеть противоположного, и на этот счет Франкфурт официально занимает нейтральную позицию. (См. ниже связанное с этим обсуждение возможности поступить иначе.) Но поскольку он связывает моральную ответственность только с более слабым понятием свободного действия, здесь уместно будет рассмотреть его адекватность. Главное возражение, выдвинутое комментаторами, состоит в вопросе, что особенного в высокоуровневых волениях или желаниях (см., в частности, [Watson 2003a]). Почему мы должны предполагать, что они, в противовес первоуровневым желаниям, неизбежно отражают мое настоящее я? Франкфурт явно утверждает, что высокоуровневые желания не нуждаются в укоренении в моральном или даже просто устоявшемся мировоззрении человека [Frankfurt 1982, 89, n.6]. По-видимому, в некоторых случаях первоуровневые желания могут гораздо больше сообщить о моем настоящем я (они более «внутренние для меня», говоря терминами Франкфурта), чем слабые, тусклые желания быть человеком, который хочет чего-то другого.

В более поздних работах Франкфурт отвечает на это возражение, апеллируя к «решениям, принятым без оговорок» (см. «Идентификация и внешняя сторона» и «Идентификация и чистосердечность» в [Frankfurt 1988]), а затем — обращаясь к высокоуровневым желаниям, которыми агент «удовлетворен», то есть которые он не склонен изменять [Frankfurt 1992]. Однако не очевидно, что отсутствие склонности к изменению желания представляет собой условие, дарующее свободу. Похоже, я могу просто обнаружить себя в таком негативном состоянии удовлетворенности, которое я ни одобряю, ни не одобряю [Pettit 2001, 56].

Более того, мы снова можем представить себе случай внешней манипуляции, согласущийся с теорией свободы Франкфурта, но не согласующийся с самой свободой. Человек, вооруженный беспроводной нейрофизиологической системой управления конца XXI века, может мягко склонить меня к второуровневому желанию последовать какому-то первоуровневому желанию — при этом я буду удовлетворен этим высокоуровневым желанием — и затем дать мне возможность нормально все обдумать. Ясно, что такое желание нужно считать «внешним» в отношении меня, а действие, проистекающее из него, — несвободным.

Наше рассмотрение нескольких тем, связанных с философской трактовкой свободы воли, предполагает, что ключевым вопросом здесь является вопрос о контроле. Несомненно, наша способность к обдумыванию и потенциальное усложнение некоторых наших практических размышлений являются важными условиями свободы воли. Но при любом подходе к анализу свободы воли нужно также учитывать, что описываемый процесс зависит от агента или контролируется им.

Фантастические сценарии внешней манипуляции и менее фантастические случаи гипноза — это не единственные и даже не главные поводы для философов остановиться и задуматься. С моим обдумыванием и выбором, осуществляемыми «нормально», совместимо то, что мои меняющиеся со временем психика и выбор являются частью неустранимой системы причин, неизбежно влекущих действия. То есть может оказаться, что за явлениями целеполагания и воления, свойственными людям, стоит всеобъемлющая мировая механическая система «слепых» причин и действий. Многие теории свободы воли конструируются с учетом возможности (признаваемой реальной или нет) того, что каждое состояние мира детерминируется тем, что ему предшествовало, и безликим естественным законом. Как обычно, в этом вопросе есть оптимисты и пессимисты.

3.1 Свобода воли и руководящий контроль

Джон Мартин Фишер [Fischer 1994] различает два рода контроля над действиями: руководящий и регулятивный. Человек осуществляет руководящий контроль над своими действиями, если они производятся в «слабом» смысле чувствительным к обоснованию механизмом обдумывания. Это происходит только в случае, если существует некоторый возможный сценарий, при котором у агента есть достаточные основания поступить по-другому, и механизм, приведший к актуально совершившемуся выбору, в альтернативном сценарии действует и приводит агента к другому выбору, соответствующему новым предположительным основаниям. Эта теория разрабатывается и совершенствуется в [Fischer and Ravizza 1998]. Авторы также выдвигают более сильное требование: такой механизм должен принадлежать самому агенту (чтобы исключить случаи внешней манипуляции) и быть «умеренно» чувствительным к обоснованиям, то есть быть «постоянно восприимчивым к обоснованиям и хотя бы незначительно реагировать на них» ([Ibid., 82], курсив добавлен). О восприимчивости свидетельствует наличие понятной схемы признания обоснований — убеждений агента о том, что может быть достаточным основанием совершения различных действий (более детально — см. [Fischer and Ravizza 1998, 69–73] и статью Фишера в [Fischer et al. 2007]).

Важно, что ничто из этого не требует «регулятивного» контроля, основанного на способности агента сделать другой выбор и поступить по-другому в одних и тех же обстоятельствах. Для наличия регулятивного контроля необходимо, чтобы перед агентом были открыты альтернативные возможности, тогда как руководящий контроль определяется актуальной цепочкой событий, приведшей к определенному выбору. Фишер допускает, что существует понятие свободы, требующее наличие регулятивного контроля, но он не считает, что такая свобода необходима для моральной ответственности. (В этом его убеждает аргумент, предложенный Гарри Франкфуртом. В работах [Frankfurt 1969] и [Fischer 1994, Ch.7] можно увидеть немаловажное развитие этого аргумента. В последние годы этот аргумент активно обсуждается. Показательным примером является работа [Widerker and McKenna 2003]. Из самых свежих работ см. [Franklin 2009; Fischer 2010] и работы, которые они цитируют.)

3.2 Свобода воли как первичный источник (способность поступить по-другому)

Однако многие философы не согласны с Фишером. Они защищают традиционный взгляд, согласно которому тот тип свободы, который необходим для моральной ответственности, на самом деле требует, чтобы агент мог поступить по-другому. Аристотель выражает это так: «…если источник в нем самом [деятеле], то от него же зависит, совершать данный поступок или нет» (Никомахова этика, III-1, 1110a) [3].

Философы, особенно в современную эпоху, исписали не одну сотню страниц, проясняя понятие способности поступать по-другому. Одну сторону занимают те, кто считает, что моя способность поступать по-другому совместима с тем, что прошлое (включая мой собственный характер и нынешние убеждения и желания) и базовые законы природы с логической необходимостью влекут за собой то, что я в действительности делаю. Такие философы, полагающие, что свобода и каузальный детерминизм совместимы, называются компатибилистами (обсуждение этого см. в [O’Connor 2000, Ch.1; Kapitan 2001; van Inwagen 2001; Haji 2009]; а также в статьях Компатибилизм и Аргументы в пользу инкомпатибилизма (англ.)). Среди компатибилистов популярен кондициональный анализ способности поступать по-другому. Основная идея здесь состоит в следующем: сказать, что я способен поступить по-другому, — значит сказать, что я бы поступил по-другому, если бы …; на место многоточия подставляется суждение вроде «если бы у меня было достаточно сильное желание так поступить», или «если бы у меня были другие убеждения о лучших средствах для достижения моей цели», или что-то подобное. Вкратце, если бы что-то преобладало в моем характере или отличалось в моих нынешних психологических состояниях, результатом моего обдумывания стало бы другое действие.

Инкомпатибилисты считают, что этого недостаточно. Чтобы я мог действовать по свободной воле, необходимо, чтобы передо мной было открыто несколько вариантов в будущем, совместимых с прошлым (и законами природы) как оно есть, то есть чтобы я мог «добавить что-то к имеющемуся прошлому» [Ginet 1990]. В таком случае я мог бы сделать другой выбор, даже не прибегая к дальнейшим кондициональным размышлениям и не «склоняя чашу весов» в другую сторону. Действительно, с точки зрения инкомпатибилистов аналогия с изменением баланса весов вообще ошибочна: свободные агенты — это не механизмы, которые однотипно реагируют на определенные «мотивирующие силы». Они способны действовать в соответствии с любым из множества мотивов, делая тем самым доступным более одного способа действия. В конце концов, агент должен сам определить себя к тому или иному действию.

Мы можем выделить два больших рода «инкомпатибилистских» или «индетерминистских» теорий, основанных на самоопределении. Теории наиболее радикальной группы настаивают, что агент, определяющий собственную волю, не должен быть подвержен влиянию со стороны внешних причинных факторов, включающих и его собственный характер. Декарт в ходе рассмотрения границ и влияния страстей заявляет, что «воля по природе своей до такой степени свободна, что ее никогда нельзя принудить» (Страсти души, I-41 [Декарт 1989, I, 499]). И, как мы видели, он считает, что такая свобода присутствует в каждом случае сознательного выбора — даже тогда, когда «совершенно очевидная причина толкает нас в определенном направлении…» [Descartes PWD / 1984, v.III, 245]; Декарт — Мелану, 9 февраля 1645). В наше время Жан Поль Сартр стал известен своим утверждением, что у людей есть «абсолютная свобода»: «Нельзя найти других границ моей свободе, чем она сама, или, если хотите, мы не свободны перестать быть свободными» [Sartre 1956, 561 (Сартр 2000, 451)]. Его взгляд на свободу проистекает из его радикального представления о человеке как о существе, лишенном какой бы то ни было положительной природы. Наоборот, мы — это «небытие», бытие которого от одного момента к другому просто выбирается:

Для человеческой реальности быть — это значит выбирать себя; ничего не приходит к ней ни извне, ни также изнутри, чтобы она могла получать или принимать. Она полностью заброшена без какой-либо помощи любого вида в невыносимую необходимость делаться бытием до малейшей детали. Таким образом, свобода <…> есть бытие человека, то есть его ничто бытия. [Sartre 1956, 568–569 (Сартр 2000, 452)]

Средневековый философ Дунс Скотт и философ середины XX-го века Ч.А. Кэмпбелл соглашаются с Декартом и Сартром в том, что на совершение свободного выбора не может быть оказано прямого каузального влияния, но допускают, что круг возможных вариантов моего воления может быть более или менее ограниченным. Так, Дунс Скотт считает, что «ничто, кроме воли, не есть полная причина» ее деятельности, признавая (вместе с Фомой Аквинским и другими средневековыми аристотелианцами), что мы не можем хотеть чего-то, в чем мы не видим блага, или безусловно отказываться от того, что кажется нам несомненно благим. Вопреки Сартру, у нас появляется «природа», которая очерчивает круг того, что мы предположительно можем выбрать, а наш прошлый выбор и влияния среды также определяют доступные нам в конкретный момент времени возможности. Но если мы сталкиваемся с чем-то, что признаем несомненным благом, мы все еще можем отказаться хотеть его. Кэмпбелл, считая, что характер не может объяснить свободный выбор, предполагает, что «в опыте может быть одна и только одна ситуация, <…> в которой возможен акт воли, не согласующийся с характером. А именно, ситуация, в которой способ действия, предписываемый уже сформировавшимся характером, противоречит моральному идеалу агента. Другими словами, ситуация морального искушения» [Campbell 1967, 46]. (Ван Инваген в [van Inwagen 1994, 1995] предстает как еще один защитник идеи, что свобода воли проявляется лишь в очень малом числе случаев, в которых мы совершаем выбор, хотя позиция ван Инвагена менее радикальна в этом отношении, чем позиция Кэмпбелла. В [Fischer and Ravizza 1992; O’Connor 2000, Ch.5; Clarke 2003, Ch.7] критикуется аргументация ван Инвагена в связи с его точкой зрения по этому вопросу.)

Группа более умеренных теорий в рамках подхода к свободе воли, основанного на самоопределении, допускает, что убеждения, желания и внешние факторы могут оказывать каузальное влияние на сам акт выбора. Но представления о метафизической природе выбора и каузальной роли обоснований сильно различаются среди философов внутри этого лагеря. Мы можем выделить три типа таких теорий. Я приведу здесь лишь краткое их обсуждение, поскольку они подробно рассматриваются в статье Инкомпатибилистские (индетерминистские) теории свободы воли.

Первая теория — это некаузальный подход (или теория принадлежности) [Ginet 1990, 2002; McCann 1998; Pink 2004; Goetz 2002]. Согласно этому взгляду, я контролирую собственные воления или выбор просто в силу того, что они — мои, что они случаются со мной. Я не реализую какого-то особого вида причинности для их произведения; наоборот, они по существу представляют собой активные события, что-то, что по существу делаю я. Хотя на мой выбор может быть оказано каузальное влияние, в нем нет никакой необходимости, и любое такое влияние не имеет отношения к объяснению того, почему был сделан определенный выбор. Обоснования составляют автономную некаузальную форму объяснения. Если мой выбор не обусловлен полностью предшествующими факторами, то он свободен и находится под моим контролем просто потому, что он мой.

Сторонники теории событийной причинности (например, [Nozick 1995; Ekstrom 2001; Franklin 2011]) возразили бы, что любое событие, не имеющее причины, было бы случайным и неподконтрольным никому, и поэтому вряд ли могло бы считаться выбором, сделанным агентом. Они считают, что основания влияют на выбор, именно будучи его причиной. Выбор свободен тогда, когда он не является действием детерминистических причин и мог бы не совершиться точно в таких же обстоятельствах, в которых он был сделан (см. статьи Инкомпатибилистские (индетерминистические) теории свободы воли и Вероятностная причинность (англ.)). Особенным примером теории самоопределения, основанной на событийной причинности, является теория Кейна (см. [Kane 1996] и его статью в [Fischer et al., 2007]). Кейн считает, что для автономии агента наиболее важен свободный выбор, которому предшествует усилие воли в процессе обдумывания. Речь идет о случаях, когда в воле наблюдается конфликт — например, между обязанностями или долгосрочными индивидуальными интересами и сильным желанием получить выгоду в краткосрочной перспективе. Когда человек прилагает усилия, чтобы разобраться в своих ценностях и выявить приоритеты, возможный исход не только не определен, но и неопределим: на любом этапе такого напряженного обдумывания ни у одного из возможных исходов нет определенной вероятности наступления. Эта неопределенность, как считает Кейн, существенна для свободы воли.

Наконец, есть те, кто считает, что свобода воли состоит в особой форме причинности, присущей исключительно личностям, обычно называемой «агентной причинностью». Сам агент является причиной своего выбора или действия, и это причинение нельзя описать через редукцию к событию в агенте, представляющему собой причину выбора. (Сравните это с той готовностью, с какой мы переформулируем фразу «камень разбил окно» в более точное выражение «камень, имевший импульс М в точке касания с окном, стал причиной последующего разрушения окна».) Эта точка зрения нашла свое явное выражение у Томаса Рида:

Я признаю, таким образом, что беспричинное действие — это противоречие, а беспричинное событие — это абсурд. Но остается вопрос, является ли воление, не детерминированное мотивами, беспричинным событием. Я отрицаю это. Причина воления — это человек, который проявляет волю к его совершению. (письмо к Джеймсу Грегори в [Reid 1967, 88])

Родерик Чизом защищал такой взгляд во многих своих работах (например, [Chisholm 1982, 1976]). В недавнее время этот подход в разных формах развивался Рэндольфом Кларком [Clarke 1993, 1996, 2003] и О’Коннором [O’Connor 2000, 2005, 2008a, 2010]. Сегодня многие философы сомневаются в состоятельности этого подхода (например, [Dennett 1984]). У некоторых сама идея причинности, исходящей от субстанции, вызывает недоумение [Ginet 1997; Clarke 2003, Ch.10]. Другие считают, что ее трудно согласовать с каузальной ролью, которую основания играют в объяснении совершаемого выбора (см. [Feldman and Buckareff 2003; Hiddleston 2005]; Кларк и О’Коннор прилагают значительные усилия к исследованию этого вопроса). Наконец, остальные считают, что, состоятельна эта теория или нет, она не согласуется с нашим представлением о людях как части естественного мира причин и действий [Pereboom 2001, 2004, 2005].

3.3 Есть ли у нас свобода воли?

В последнее время появилась тенденция считать, что теории агентной причинности передают, насколько возможно, нашу дорефлективную идею ответственного свободного действия. Но неудачные попытки философов придать этой теории вполне удовлетворительную и вразумительную форму показывают, что сама идея свободы воли (и ответственности) несостоятельна [Strawson 1986] или, по крайней мере, несовместима с картиной мира, похожего на наш собственный [Pereboom 2001]. Смилански [Smilanski 2000] занимает более сложную позицию, согласно которой есть два «уровня» приближения к свободе: «компатибилистский» и «предельный». На уровне предельного рассмотрения свобода воли действительно несостоятельна. (Стросон, Перебум и Смилански кратко защищают свои взгляды в [Kane 2002]).

В недавнее время воля также стала предметом эмпирических исследований в нейронауке и когнитивной психологии. Бенджамин Либет [Libet 2002] провел эксперименты, призванные определить время возникновения осознанного воления или решения действовать по отношению к мозговой активности, связанной с физическим инициированием действия. Интерпретации этих результатов очень противоречивы. Сам Либет пришел к заключению, что эти исследования являются сильным доводом в пользу того, что наши действия находятся на пути реализации уже незадолго до того, как агент проявляет волю сделать то или иное действие. Таким образом, мы не в состоянии инициировать наши действия сознательно, хотя Либет полагает, что у нас все еще может оставаться способность накладывать вето на действия, инициированные несознательными психологическими структурами. Вегнер [Wegner 2002] обобщил ряд исследований (включая исследования Либета), чтобы показать, что представление о том, что человеческие действия хотя бы иногда инициируются осознанными проявлениями воли, — это лишь глубоко укоренившаяся иллюзия. Далее Вегнер предлагает гипотезу, находящую в нашей когнитивной системе основание возникновения этой иллюзии. Мили [Mele 2009] и О’Коннор [O’Connor 2009b] доказывают, что данные, приводимые Либетом, Вегнером и другими, никак не могут служить в поддержку их ревизионистских заключений.

Немалая часть западных философских работ по свободе воли писалась и сейчас пишется в рамках теологического контекста, согласно которому Бог — это предельный источник, поддерживающий все остальное. Некоторые из таких мыслителей приходят к заключению, что Бог должен быть достаточной, полностью детерминирующей причиной всего, что происходит; все они полагают, что каждое действие творения необходимо зависит от предшествующей в объяснении, содействующей активности Бога. Также предполагается, что люди свободны и несут ответственность за свои действия (в противном случае зло в мире атрибутировалось бы Богу, и Его всеблагость ставилась бы под сомнение). Следовательно, те, кто считает, что Бог определяет все, как правило, являются компатибилистами в отношении свободы и (в данном случае) теологического детерминизма. Хороший пример — теория Джонатана Эдвардса [Edwards 1754]. Но те, кто предполагает, что поддерживающая активность Бога (в особенности дарование благодати) является лишь необходимым условием реализации свободного выбора человека, должны предложить более утонченную теорию, согласно которой сосуществующая активность всемогущего Бога могла бы быть первичнее (с точки зрения объяснения) человеческого выбора, но решение зависело бы только от самого этого выбора. Для ознакомления с важными средневековыми спорами по этому вопросу, относящимися к периоду наиболее острого обсуждения философско-теологических проблем, см. тексты Фомы Аквинского [Aquinas BW / 1945] и Дунса Скота [Scotus QAM / 1986]. Пример более свежей дискуссии можно найти в [Quinn 1983].

Другая проблема связана с влиянием знания о Боге как о предельном Благе на человеческую свободу. Многие философы, особенно средневековые аристотелианцы, заключали, что люди не могут не хотеть того, что они считают безусловным благом (Дунс Скот — важное исключение из этого консенсуса). Следовательно, в загробной жизни, когда люди «увидят Бога лицем к лицу», они будут немедленно привлечены им. Мюррей [Murray 1993, 2002] доказывает, что благой Бог предпочел бы сделать свое существование и качества не до конца известными людям ради сохранения их свободы (согласно аргументу Мюррея, Он делает это по крайней мере на то время, пока человек активно участвует в формировании своего характера). Если свободный выбор любви к Богу является благом для человека, Бог должен сохранять «эпистемическую дистанцию» между собой и людьми, чтобы они не были поражены его благостью и не отвечали ему любовью по необходимости, а делали это свободно. (См. также отдельные статьи в [Howard-Snyder and Moser 2002].)

Наконец, остается вопрос о свободе самого Бога. Совершенная благость — это сущностный, а не приобретенный атрибут Бога. Бог не может лгать или быть в чем-либо аморальным в отношении своих созданий. Если мы занимаем точку зрения меньшинства и не соглашаемся с тривиальным положением, что все, что делает Бог, по определению является благим, то это обстоятельство оказывается существенным внутренним ограничением божественной свободы. Не решили ли мы минуту назад, что безошибочное знание о том, что в действительности является Благом, ограничило бы человеческую свободу? И в то же время не было бы странным предположить, что Бог мог бы быть менее чем совершенно свободен?

Один из предлагаемых путей решения этого затруднения начинается с переосмысления двух главных аспектов большей части рассуждений о свободе воли: способности поступить иначе и качества деятеля быть предельным источником своей воли. В современных спорах о свободе воли часто подчеркивается важность наличия возможности поступить иначе. Вероятно, однако, что ключевой метафизической чертой свободы является свойство деятеля быть предельным источником или инициатором своего выбора [Kane 1996], а возможность поступить иначе — только тесно связанное с понятием свободы воли свойство. Действия людей или любых других созданий, чье существование определяется факторами вне их самих, могут порождаться ими самими только тогда, когда эти действия не детерминированы их характером и обстоятельствами. Ведь если бы все мои воления были полностью детерминированы, можно было бы проследить мою каузальную историю достаточно далеко, чтобы найти предельный внешний фактор, приведший к появлению меня и моих определенных генетических предрасположенностей. Мои мотивы в определенный момент времени были бы не предельным источником моих волений, а лишь ближайшим. Только если связи между внешними воздействиями и моим выбором носят не детерминистический характер, я могу быть предельным источником своих действий, и в отношении них я поистине могу сказать, что «ответственность лежит на мне».

Как это часто бывает, в случае с Богом дела обстоят по-другому. Даже если свойства Бога абсолютно исключают возможность совершения им определенных действий в определенных контекстах, из этого не следует, что какие-то внешние факторы каким-то образом влияют на Его воления и отказы от волений. Действительно, это не было бы так, даже если бы Он был детерминирован своими свойствами волить все то, что Он волит, поскольку природа Бога в своем существовании ни от чего не зависит. Итак, Бог является единственным и предельным источником своих волений, даже если Он не может поступать по-другому.

Но мог бы Бог проявлять волю по-другому хотя бы в каком-то отношении? Преобладающей в истории философской теологии является позиция, согласно которой Он мог бы проявлять волю по-другому. Он мог бы решить вообще ничего не творить. И, поскольку творение уже свершилось, Он мог бы сотворить сколько угодно альтернатив тому, что мы наблюдаем. Но есть ряд примечательных мыслителей, отстаивавших противоположную позицию, наряду с теми, кто отчетливо понимал притягательность этой противоположной точки зрения, хотя и сопротивлялся ей. Наиболее известным среди таких мыслителей является Лейбниц [Leibniz 1710 (1985)]. Он утверждал, что Бог, будучи и всеблагим, и всемогущим, не может не пожелать сотворить наилучший из возможных миров. Лейбниц настаивал, что это согласуется с утверждением, что Бог может иметь иное воление, хотя его защита этого тезиса слишком сложна, чтобы удовлетворительно ее изложить здесь. И многие поневоле интерпретируют Лейбница так, словно одно из его базовых убеждений предполагает, что Бог не мог бы иметь иное в каком-либо аспекте воление, кроме того, которое Он имел.

Рассуждение Лейбница можно оспорить, поставив под сомнение предположение, что есть только одно возможное лучшее Творение (такая возможность предложена Адамсом [Adams 1987], хотя он ставит под вопрос само заключение Лейбница, основанное на этом предположении). Сомневаться в этом можно, во-первых, если нет иерархии миров от плохих к хорошим: некоторые миры могут быть качественно различными настолько, что их нельзя сравнить друг с другом (ни один не лучше другого, и они не одинаковы). Во-вторых, возможно, лучшим мирам нет предела: для каждого возможного мира, который мог бы создать Бог, существуют другие (более того, их бесконечно много) миры, лучше первого. Если дело обстоит так, то, можно заключить, для Бога разумно произвольно выбрать, какой мир сотворить из миров, стоящих выше определенного порогового значения общего блага в мире.

Однако Уильям Роу [Rowe 2004] парировал это возражение, указав на другое следствие, вытекающее из отсутствия предела лучшим мирам: из этого следует, что не может быть морально совершенного Творца! Предположим, что средняя моральная ценность нашего мира равна n и что Бог решает сотворить его, хотя Он знает, что есть альтернативы с более высокой ценностью, чем n, и что Он может выбрать их для творения. Похоже, представим морально более совершенный Творец, которому доступен тот же выбор, но который создает лучший мир. См. критические ответы Уильяму Роу в [Almeida 2008, Ch.1; O’Connor 2008b; Kray 2010].

Наконец, Норман Кретцманн [Kretzmann 1997, 220–225] указывает, что в контексте теологической системы Фомы Аквинского имеются веские основания заключить, что Бог должен был сотворить нечто, то или другое, хотя точно так же Он мог бы сотворить любой контингентный порядок вещей. Причина этого в том, что не существует удовлетворительного объяснения того, как у всесовершенного Бога могла бы иметься мотивация, которой Он мог бы сопротивляться, — одно соображение среди других, противоборствующих соображений, — создать нечто вместо того, чтобы не создавать ничего. (Очевидно, это не могло бы быть связано, например, с пользой.) Лучшее общее объяснение Божественной мотивации создать вообще что-то (понимание, к которому Аквинат сам подходит довольно близко в некоторых местах) — это рассмотрение этой мотивации как отражения того факта, что само бытие Бога, которое есть благо, с необходимостью распространяется. Совершенное благо естественно будет передаваться вовне; совершенно благой Бог естественно творит, создавая зависимую реальность, которая несовершенно отражает его благость. (В [Wainwright 1996] содержится тщательный разбор похожей линии рассуждения у Джонатана Эдвардса. См. также [Rowe 2004].)

Перебум [Pereboom 2009] описывает ряд важных теорий исторических и современных авторов по свободе воли. Бурк [Bourke 1964] и Дилман [Dilman 1999] предлагают критические обзоры многих исторически значимых авторов. Фишер, Кейн, Перебум и Варгас [Fischer, Kane, Pereboom, Vargas 2007] разворачивают доступную, но тщательно продуманную дискуссию, освещающую основные взгляды ведущих мыслителей. Рассмотрение отдельных тем см. в [Fischer 1994; Kane 1996, особенно гл. 1–2, 5–6; Ekstrom 2001; Watson 2003b]; замечательный сборник больших обзорных статей представляет собой [Kane 2002, 2011]. Наконец, в четырехтомном [Fischer 2005] вы найдете ряд важных современных статей, всесторонне освещающих отдельные темы.

Adams, Robert (1987). “Must God Create the Best?,” in The Virtue of Faith and Other Essays in Philosophical Theology. New York: Oxford University Press, 51–64.
Almeida, Michael (2008). The Metaphysics of Perfect Beings. New York: Routledge.
Aquinas, Thomas (BW / 1945). Basic Writings of Saint Thomas Aquinas (2 vol.). New York: Random House.
––– (SPW / 1993). Selected Philosophical Writings, ed. T. McDermott. Oxford: Oxford University Press.
Aristotle (NE / 1985). Nicomachean Ethics, translated by Terence Irwin. Indianapolis: Hackett Publishing, 1985.
Augustine (FCW / 1993). On the Free Choice of the Will, tr. Thomas Williams. Indianapolis: Hackett Publishing.
Ayer, A.J. (1982). “Freedom and Necessity,” in Watson (1982b), ed., 15–23.
Baker, Lynne (2000). Persons and Bodies: A Constitution View. Cambridge: Cambridge University Press.
Botham, Thad (2008). Agent-causation Revisited. Saarbrucken: VDM Verlag Dr. Mueller.
Bourke, Vernon (1964). Will in Western Thought. New York: Sheed and Ward.
Campbell, C.A. (1967). In Defence of Free Will & other essays. London: Allen & Unwin Ltd.
Campbell, Joseph Keim (2007). “Free Will and the Necessity of the Past,” Analysis 67 (294), 105–111.
Chisholm, Roderick (1976). Person and Object. LaSalle: Open Court.
––– (1982). “Human Freedom and the Self,” in Watson (1982b), 24–35.
Clarke, Randolph (1993). “Toward a Credible Agent-Causal Account of Free Will,” in O’Connor (1995), ed., 201–15.
––– (1995). “Indeterminism and Control,” American Philosophical Quarterly 32, 125–138.
––– (1996). “Agent Causation and Event Causation in the Production of Free Action,”Philosophical Topics 24 (Fall), 19–48.
––– (2003). Libertarian Accounts of Free Will. Oxford: Oxford University Press.
––– (2005). “Agent Causation and the Problem of Luck,” Pacific Philosophical Quarterly 86 (3), 408-421.
––– (2009). “Dispositions, Abilities to Act, and Free Will: The New Dispositionalism,” Mind 118 (470), 323-351.
Dennett, Daniel (1984). Elbow Room: The Varieties of Free Will Worth Having. Cambridge. MA: MIT Press.
Descartes, René (PWD / 1984). Meditations on First Philosophy [1641] and Passions of the Soul [1649], in The Philosophical Writings of Descartes, vol. I-III, translated by Cottingham, J., Stoothoff, R., & Murdoch, D.. Cambridge: Cambridge University Press. Цит. по: Декарт Р. Сочинения в 2 т. М.: Мысль, 1989–1994.
Donagan, Alan (1985). Human Ends and Human Actions: An Exploration in St. Thomas’s Treatment. Milwaukee: Marquette University Press.
Dilman, Ilham (1999). Free Will: An Historical and Philosophical Introduction. London: Routledge.
Double, Richard (1991). The Non-Reality of Free Will. New York: Oxford University Press.
Duns Scotus, John (QAM / 1986). “Questions on Aristotle’s Metaphysics IX, Q.15” in Duns Scotus on the Will and Morality [selected and translated by Allan B. Wolter, O.F.M.]. Washington: Catholic University of America Press, 1986.
Edwards, Jonathan (1754 / 1957). Freedom of Will, ed. P. Ramsey. New Haven: Yale University Press.
Ekstrom, Laura (2000). Free Will: A Philosophical Study. Boulder, CO: Westview Press.
––– (2001). “Libertarianism and Frankfurt-Style Cases,” in Kane 2001, 309-322.
––– (2003). “Free Will, Chance, and Mystery,” Philosophical Studies, 113, 153–180.
Farrer, Austin (1958). The Freedom of the Will. London: Adam & Charles Black.
Fischer, John Martin (1994). The Metaphysics of Free Will. Oxford: Blackwell.
––– (1999). “Recent Work on Moral Responsibility,” Ethics 110, 93–139.
––– (2001). “Frankfurt-type Examples and Semi-Compatibilism,” in Kane (2001), 281-308.
––– (2005), ed. Free Will: Critical Concepts in Philosophy, Vol.I-IV. London: Routledge.
––– (2006). My Way: Essays on Moral Responsibility. New York: Oxford University Press.
––– (2007). “The Importance of Frankfurt-Style Argument,” Philosophical Quarterly 57 (228), 464–471.
––– (2010). “The Frankfurt Cases: The Moral of the Stories,” Philosophical Review 119 (3), 315–316.
Fischer, John Martin, Kane, Robert, Pereboom, Derk, and Vargas, Manuel (2007). Four Views on Free Will. Walden, MA: Blackwell Publishing.
Fischer, John Martin and Ravizza, Mark. (1992). “When the Will is Free,” in O’Connor (1995), ed., 239–269.
––– (1998) Responsibility and Control. Cambridge: Cambridge University Press.
Frankfurt, Harry (1969). “Alternate Possibilities and Moral Responsibility,” Journal of Philosophy66, 829–39.
––– (1982). “Freedom of the Will and the Concept of a Person,” in Watson (1982), ed., 81–95.
––– (1988). The Importance of What We Care About. Cambridge: Cambridge University Press.
––– (1992). “The Faintest Passion,” Proceedings and Addresses of the American Philosophical Association 66, 5–16.
Franklin, Christopher (2009). “Neo-Frankfurtians and Buffer Cases: the New Challenge to the Principle of Alternative Possibilities,” Philosophical Studies, 152 (2), 189-207.
––– (2010). “Farewell to the Luck (and Mind) Argument,” Philosophical Studies, 156 (2), 199-230.
–––(2011). “The Problem of Enhanced Control,” Australasian Journal of Philosophy, 89 (4), 687-706.
Ginet, Carl (1990). On Action. Cambridge: Cambridge University Press.
––– (1997). “Freedom, Responsibility, and Agency,” The Journal of Ethics 1, 85–98.
––– (2002) “Reasons Explanations of Action: Causalist versus Noncausalist Accounts,” in Kane, ed., (2002), 386–405.
Ginet, Carl and Palmer, David (2010). “On Mele and Robb’s Indeterministic Frankfurt-Style Case,”Philosophy and Phenomenological Research 80 (2), 440-446.
Goetz, Stewart C. (2002). “Review of O’Connor, Persons and Causes,” Faith and Philosophy 19, 116–20.
––– (2005). “Frankfurt-Style Counterexamples and Begging the Question,” Midwest Studies in Philosophy 29 (1), 83-105.
Haji, Ishtiyaque (2004). “Active Control, Agent-Causation, and Free Action,” Philosophical Explorations 7(2), 131-48.
–––(2009). Incompatibilism’s Allure. Peterborough, Ontario: Broadview Press.
Hiddleston, Eric (2005). “Critical Notice of Timothy O’Connor, Persons and Causes,” Noûs 39 (3), 541–56.
Hobbes, Thomas and Bramhall, John (1999) [1655–1658]. Hobbes and Bramhall on Liberty and Necessity, ed. V. Chappell. Cambridge: Cambridge University Press.
Honderich, Ted (1988). A Theory of Determinism. Oxford: Oxford University Press.
Howard-Snyder, Daniel and Moser, Paul, eds. (2002). Divine Hiddenness: New Essays. Cambridge: Cambridge University Press.
Hume, David (1748 /1977). An Enquiry Concerning Human Understanding. Indianapolis: Hackett Publishing. Цит. по: Юм, Д. Сочинения в 2-х тт. Т. 2. М.: Мысль, 1965.
Kane, Robert (1995). “Two Kinds of Incompatibilism,” in O’Connor (1995), ed., 115–150.
––– (1996). The Significance of Free Will. New York: Oxford University Press.
Kane, Robert, ed., (2002). Oxford Handbook on Free Will. New York: Oxford University Press.
––– (2005). A Contemporary Introduction to Free Will. New York: Oxford University Press.
Kant, Immanuel (1788 / 1993). Critique of Practical Reason, tr. by Lewis White Beck. Upper Saddle River, NJ: Prentice-Hall Inc.
Kapitan, Tomis (2001). “A Master Argument for Compatibilism?” in Kane 2001, 127–157.
Kraay, Klaas J. (2010). “The Problem of No Best World,” in Charles Taliaferro and Paul Draper (eds.), A Companion to Philosophy of Religion, 2nd edition. Oxford: Blackwell, 491–99.
Kretzmann, Norman (1997). The Metaphysics of Theism: Aquinas’s Natural Theology in Summa Contra Gentiles I. Oxford: Clarendon Press.
Leibniz, Gottfried (1710 / 1985). Theodicy. LaSalle, IL: Open Court.
Levy, Neil (2007). Neuroethics. Cambridge: Cambridge University Press.
Levy, Neil and McKenna, Michael (2009). “Recent Work on Free Will and Moral Responsibility,”Philosophy Compass 4(1), 96–133.
Libet, Benjamin (2002). “Do We Have Free Will?” in Kane, ed., (2002), 551–564.
Lowe, E.J. (2008). Personal Agency: The Metaphysics of Mind and Action. Oxford: Oxford University Press.
MacDonald, Scott (1998). “Aquinas’s Libertarian Account of Free Will,” Revue Internationale de Philosophie, 2, 309–328.
Magill, Kevin (1997). Freedom and Experience. London: MacMillan.
McCann, Hugh (1998). The Works of Agency: On Human Action, Will, and Freedom. Ithaca: Cornell University Press.
McKenna, Michael (2008). “Frankfurt’s Argument Against Alternative Possibilities: Looking Beyond the Examples,” Noûs 42 (4), 770–793.
Mele, Alfred (1995). Autonomous Agents (New York: Oxford University Press).
––– (2003). Motivation and Agency. Oxford: Oxford University Press.
––– (2006). Free Will and Luck. Oxford: Oxford University Press.
––– (2009). Effective Intentions: The Power of Conscious Will. Oxford: Oxford University Press.
Morris, Thomas (1993). “Perfection and Creation,” in E. Stump. (1993), ed., 234–47
Murray, Michael (1993). “Coercion and the Hiddenness of God,” American Philosophical Quarterly 30, 27–38.
––– (2002). “Deus Absconditus,” in Howard-Snyder amd Moser (2002), 62–82.
Nozick, Robert (1995). “Choice and Indeterminism,” in O’Connor (1995), ed. , 101–14.
O’Connor, Timothy (1993). “Indeterminism and Free Agency: Three Recent Views,” Philosophy and Phenomenological Research, 53, 499–526.
–––, ed., (1995). Agents, Causes, and Events: Essays on Indeterminism and Free Will. New York: Oxford University Press.
––– (2000). Persons and Causes: The Metaphysics of Free Will. New York: Oxford University Press.
––– (2005). “Freedom With a Human Face,” Midwest Studies in Philosophy, Fall 2005, 207–227.
––– (2008a). “Agent-Causal Power,” in Toby Handfield (ed.), Dispositions and Causes, Oxford: Clarendon Press, 189-214.
––– (2008b). Theism and Ultimate Explanation: The Necessary Shape of Contingency. Oxford: Blackwell.
––– (2009a). “Degrees of Freedom,” Philosophical Explorations 12 (2), 119-125.
––– (2009b). “Conscious Willing and the Emerging Sciences of Brain and Behavior,” in George F. R. Ellis, Nancey Murphy, and Timothy O’Connor, eds., Downward Causation And The Neurobiology Of Free Will. New York: Springer Publications, 2009, 173-186.
––– (2011). “Agent-Causal Theories of Freedom,” in Robert Kane (ed.) Oxford Handbook on Free Will, 2nd edition. New York: Oxford University Press.
Pasnau, Robert (2002). Thomas Aquinas on Human Nature. Cambridge University Press.
Pereboom, Derk (2001). Living Without Free Will. Cambridge: Cambridge University Press.
––– (2004). “Is Our Concept of Agent-Causation Coherent?” Philosophical Topics 32, 275-86.
––– (2005). “Defending Hard Incompatibilism,” Midwest Studies in Philosophy 29, 228-47.
–––, ed., (2009). Free Will. Indianapolis: Hackett Publishing.
Pettit, Philip (2001). A Theory of Freedom. Oxford: Oxford University Press.
Pink, Thomas (2004). Free Will: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford University Press.
Plato (CW / 1997). Complete Works, ed. J. Cooper. Indianapolis: Hackett Publishing.
Quinn, Phillip (1983). “Divine Conservation, Continuous Creation, and Human Action,” in A. Freddoso, ed. The Existence and Nature of God. Notre Dame: Notre Dame University Press.
Reid, Thomas (1969). Essays on the Active Powers of the Human Mind, ed. B. Brody. Cambridge: MIT Press.
Rowe, William (1995). “Two Concepts of Freedom,” in O’Connor (1995), ed. 151–71.
––– (2004). Can God Be Free?. Oxford: Oxford University Press.
Sartre, Jean-Paul (1956). Being and Nothingness. New York: Washington Square Press. Цит. по: Сартр Ж. П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М.: Республика, 2000.
Schopenhauer, Arthur (1839 / 1999). Prize Essay on the Freedom of the Will, ed. G. Zoller. Cambridge: Cambridge University Press.
Schlosser, Markus E. (2008). “Agent-Causation and Agential Control,” Philosophical Explorations11 (1), 3-21.
––– (1994) [1297-99]. Contingency and Freedom: Lectura I 39, tr. Vos Jaczn et al. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers.
Shatz, David (1986). “Free Will and the Structure of Motivation,” Midwest Studies in Philosophy10, 451–482.
Smilansky, Saul (2000). Free Will and Illusion. Oxford: Oxford University Press.
Speak, Daniel James (2007). “The Impertinence of Frankfurt-Style Argument,” Philosophical Quarterly 57 (226), 76-95.
––– (2005). “Papistry: Another Defense,” Midwest Studies in Philosophy 29 (1), 262-268.
Strawson, Galen (1986). Freedom and Belief. Oxford: Clarendon Press.
Strawson, Peter (1982). “Freedom and Resentment,” in Watson (1982), ed., 59–80.
Stump, Eleonore, ed., (1993). Reasoned Faith. Ithaca: Cornell University Press.
––– (1996). “Persons: Identification and Freedom,” Philosophical Topics 24, 183–214.
––– (2003). Aquinas. London: Routledge.
Timpe, Kevin (2006). “The Dialectic Role of the Flickers of Freedom,” Philosophical Studies 131 (2), 337–368.
Todd, Patrick and Neal Tognazzini (2008). “A Problem for Guidance Control,” Philosophical Quarterly, 58 (233), 685–92.
van Inwagen, Peter (1983). An Essay on Free Will. Oxford: Oxford University Press.
––– (1994). “When the Will is Not Free,” Philosophical Studies, 75, 95–113.
––– (1995). “When Is the Will Free?” in O’Connor (1995), ed., 219–238.
van Inwagen, Peter (2001) “Free Will Remains a Mystery,” in Kane (2001), 158–179.
Wainwright, William (1996). “Jonathan Edwards, William Rowe, and the Necessity of Creation,” in J. Jordan and D. Howard-Snyder, eds., Faith Freedom, and Rationality. Lanham: Rowman and Littlefield, 119–133.
Wallace, R. Jay (2003). “Addiction as Defect of the Will: Some Philosophical Reflections,” in Watson, ed., (2003b), 424–452.
Watson, Gary (1987). “Free Action and Free Will,” Mind 96, 145–72.
––– (2003a). “Free Agency,” in Watson, ed., 1982b.
–––, ed., (2003b). Free Will. 2nd ed. Oxford: Oxford University Press.
Wegner, Daniel (2002). The Illusion of Conscious Will. Cambridge, MA: MIT Press.
Widerker, David (2005). “Agent-Causation and Control,” Faith and Philosophy 22 (1), 87-98.
––– (2006). “Libertarianism and the Philosophical Significance of Frankfurt Scenarios,” Journal of Philosophy 103 (4), 163-187.
Widerker, David and McKenna, Michael, eds., (2003). Moral Responsibility and Alternative Possibilities. Aldershot: Ashgate Publishing.
Wolf, Susan (1990). Freedom Within Reason. Oxford: Oxford University Press.

Перевод А.П. Беседина

[1] Его взгляд изложен в нескольких работах. См. например «Сумму теологии» I, q.82 [Aquinas 1945, vol.I] и «Дискуссионные вопросы о зле», q.6 [Aquinas 1993].

[2] Воззрения Платона на душу и ее силы изложены во многих местах. См., например, «Государство», книга IV; «Федр», 237e–238e и 246–248; «Горгий», 466 [Plato 1997].

[3] Обратите внимание, что Аристотель в данном случае рассматривает способность поступить по-другому в тесной связи с происхождением поступка от агента. Роберт Кейн [Kane 1996] предполагает, что, хотя способность поступить по-другому в определенной форме действительно необходима для моральной ответственности, это условие является лишь индикатором чего-то более глубокого для свободы воли: того, что воление находит в агенте свой предельный источник.

О’Коннор, Тимоти. Свобода воли // Стэнфордская философская энциклопедия: переводы избранных статей / под ред. Д.Б. Волкова, В.В. Васильева, М.О. Кедровой. URL=<http://philosophy.ru/free_will/>.

Оригинал: O’Connor, Timothy, «Free Will», The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Fall 2014 Edition), Edward N. Zalta (ed.), URL = <https://plato.stanford.edu/archives/fall2014/entries/freewill/>.

Выбора нет? Существует ли свобода воли

15 марта 2022 Жизнь

Если вы уверены, что сами определяете свою судьбу, у нас плохие новости: всё не так просто.

Свобода воли — это возможность влиять на события, делать выбор, действовать независимо от ограничений. Представление о свободе воли лежит в основе морали, права и религии, так как считается, что мы принимаем все решения осознанно.

Но действительно ли у нас есть выбор? Ответ на этот вопрос не так однозначен.

Как менялось отношение к свободе воли с течением времени

Вопрос о том, свободны ли люди в своих поступках, — один из главных в размышлениях о человеческом существовании, так как от ответа на него во многом зависит понимание смысла жизни. Если свободы воли нет, значит, всё предопределено. Если она есть, значит, мы сами принимаем решения, как нам жить.

На протяжении всей человеческой истории философы и учёные ломали над этим вопросом голову.

Так, Платон считал, что у человека, живущего в гармонии с собой, разум не подвержен страстям, поэтому он делает только то, что считает правильным. Аристотель писал, что во власти человека поступать тем или иным образом, и в большинстве случаев наши действия добровольны. Другие античные философы (Хрисипп, Эпикур) утверждали, что принятие решений зависит как от внешних обстоятельств, так и от самого человека.

Христианский мыслитель IV–V веков Августин считал, что зло — результат злоупотребления божьим даром свободы выбора, связывая это с грехопадением Адама и Евы. Другой теолог, Фома Аквинский (XIII век), был убеждён, что свобода человека заключается в выборе путей к достижению блага.

Мыслители раннего нового времени (XVII век), такие как Декарт, Спиноза и Лейбниц, подчёркивали, что без веры в свободу воли люди рискуют скатиться к безнравственности, однако эту свободу трудно вписать в научную картину мира.

Дело в том, что классическая ньютоновская физика исходит из соображения, что любая физическая система движется по полностью предсказуемому пути. Поэтому свободе воли в ней нет места.

Это убеждение известно как детерминизм. Его можно понимать так, что наше существование — это опосредованный результат Большого взрыва, возникновения Земли и жизни на ней, эволюции.

Более простой взгляд на детерминизм — это убеждение, что родители и условия жизни сделали нас такими, какие мы есть. Современная наука опирается не только на механический детерминизм, но и на теории о неопределённости Вселенной, например квантовую механику.

Существует также компатибилизм — убеждение, что детерминизм не противоречит свободе воле. Его придерживались такие знаменитые мыслители, как Томас Гоббс, Джон Локк, Иммануил Кант.

Артур Шопенгауэр считал, что помимо внешних причин наши поступки определяет воля, которая возникает вместе с чувством долга. А по мнению Фридриха Ницше, в основе человеческих действий лежит сильная или слабая воля к власти. Уверенность в том, что воля играет главную роль в человеческом разуме, называется волюнтаризмом.

Французский философ и писатель XX века Жан Поль Сартр считал, что свобода воли ставит человека перед вечным мучительным выбором. Такой взгляд получил название экзистенциализма.

Как видно, рассуждения о свободе воли имеют богатую историю, и существуют два основных подхода к этому вопросу: компатибилизм (убеждение в существовании свободы воли) и инкомпатибилизм (её отрицание и вера в детерминизм).

Что говорит о свободе воли современная наука

В 1964 году два немецких невролога Ганс Корнхубер и Людер Дикке обнаружили зоны мозга, которые активизируются, когда нужно совершить спонтанное действие. Так изначально верившие в свободу воли исследователи заложили основы для экспериментов, свидетельствующих об её отсутствии.

Нейробиологические опыты конца 1970–1980-х годов показали, что свобода воли — это иллюзия. Эксперимент, в котором подопытному нужно было нажать на кнопку, впервые проведённый американским учёным Бенджамином Либетом, а затем неоднократно повторённый, продемонстрировал, что между действием и осознанным решением проходит от 0,3 секунды до 7–10 секунд.

То есть решение принимается раньше, чем мы можем его осознать.

На такие выводы также подталкивает расширение наших знаний о гормонах серотонине и дофамине. Долгое время считалось, что они в значительной степени определяют действия, связанные с реакцией вознаграждения. То есть, если мы знаем, что какое-то действие принесёт нам пользу или удовлетворение, организм «сообщает» нам об этом, выделяя соответствующий гормон.

Однако последние исследования говорят, что химические реакции в организме играют гораздо большую роль при принятии решений, в том числе не связанных с вознаграждением. Группа психологов, нейробиологов и нейрохирургов из США и Великобритании пришла к такому выводу с помощью пяти пациентов с болезнью Паркинсона и эссенциальным тремором.

Больным вживили тонкие электроды из углеродного волокна для глубокой стимуляции мозга и лечения их недугов. Также электроды позволили учёным отслеживать уровни серотонина и дофамина у подопытных гораздо быстрее, чем это возможно при использовании стандартных способов. В специально разработанной компьютерной игре испытуемым показывали массив точек на экране, которые движутся с разной степенью хаотичности. Затем подопытных просили ответить, в каком направлении перемещаются точки. Оказалось, что дофаминовые и серотониновые реакции в организме происходят даже тогда, когда человек стоит перед выбором с неизвестными последствиями.

Дэн Бэнг, научный сотрудник Университетского колледжа Лондона и один из авторов исследования, для наглядности приводит такой пример: находясь в темноте, человек движется иначе, чем при свете дня. И получается, что дофамин и серотонин могут определять направление и скорость этого движения.

Значит ли это, что мы не несём ответственности за свои действия

Если свободы воли всё-таки не существует, то получается, что мы не влияем на ход событий. Следовательно, не можем и нести ответственность за свои действия.

В таком случае многие проблемы человечества представляются с другой стороны. Например, непонятно, как быть с преступниками, ведь аргумент о злодеяниях, совершённых «в здравом уме и твёрдой памяти», рассыпается.

С другой стороны, если всё предопределено, значит, и система правосудия должна была появиться, и наказания за неприемлемые действия оправданны.

Правильнее будет считать, что вопрос о свободе воли ещё не разрешён окончательно: дискуссии в науке явно не завершены.

Есть мнение, что эксперименты Либета и другие подобные опыты не позволяют делать столь далеко идущие выводы. Сторонники этой точки зрения считают, что условия их проведения некорректны, а то, что обнаружил Либет, — это лишь спонтанные движения, которые можно сравнить, например, с фальстартом в спорте. А Корнхубер и Дикке заявляют, что даже бессознательные действия могут быть свободными и непредопределёнными. Также они считают, что зоны мозга, активирующиеся при спонтанных движениях, не связаны с принятием решений.

Другое объяснение результатов Либета предлагают нейроучёный Аарон Шургер из Университета Чепмена и его коллеги. Они пришли к выводу, что активность мозга неоднородна и её можно представить в виде волн на кардиограмме: есть нижние и верхние пики. И когда активность мозга достигает наивысшей точки, он может принять решение, даже если сам человек этого ещё не понял.

Такие «предсказания», связанные с пиками мозговой активности, были обнаружены у шимпанзе. Так, мозг обезьяны мог «рассказать» учёным о том, что она выберет, ещё до представления ей вариантов. Например, можно было спрогнозировать, какому типу награды она отдаст предпочтение: небольшой, но которую можно получить прямо сейчас, или крупной, но доступной только через некоторое время.

Есть и другие гипотезы. Так, Хоакин Фустер, доктор медицины и философии из Университета Лос-Анджелеса, предлагает циклическую модель принятия решений. Он считает, что мозг тесно связан с окружающей человека средой. Это приводит к тому, что выбор вариантов у него всегда очень ограничен, а последствия решения малопрогнозируемы. Поэтому, по мнению Фустера, в цикле «решение — действие» практически невозможно обнаружить начало и конец и того и другого. Свобода же воли, согласно его убеждениям, состоит в том, что окружающая среда — это не объективная реальность, а то, как её воспринимает сам человек.

Наконец, в 2019 году группа учёных из США и Израиля не обнаружила «опережающей» активности мозга при осознанных действиях — решении о пожертвовании денег на благотворительность.

Вопрос с влиянием дофамина и серотонина на выбор тоже требует дальнейшего изучения на большем количестве подопытных, среди которых будут и здоровые люди.

Несколько экспериментаторов пришли к выводу, что убеждение об отсутствии свободы воли приводит к росту нечестности, агрессии и нежелания помогать другим, а также неблагодарности. Однако увеличение количества испытуемых подвергло эти результаты сомнению.

Изучение вопроса воли приводит к неожиданным выводам: оказывается, часть научного сообщества не верит в неё, а сторонники религии — наоборот (хотя и с оговоркой, что она — часть божьего замысла). Несмотря на использование современных технологий и многовековое изучение этой темы, однозначный ответ на вопрос о реальности свободы воли сложно найти.

В качестве компромисса можно привести точку зрения Стивена Хокинга. В книге «Высший замысел» он писал, что результаты экспериментов говорят о том, что поведение человека «запрограммировано», но при этом его всё ещё очень трудно предугадать.

Так или иначе, вера в свободу воли — вопрос выбора… Если он, конечно, есть.

свобода воли — Электронная еврейская энциклопедия ОРТ

СВОБО́ДА ВО́ЛИ, философское и теологическое понятие, отражавшее первоначально наблюдение, что человек способен выбирать между несколькими возможными линиями поведения, становясь в результате своего выбора причиной избранного им действия. С понятием свободы воли тесно связаны идеи Божественного провидения и Божественного всеведения (см. Бог).

Содержание:

В Талмуде и Мидраше
В еврейской философии
В еврейской мысли нового времени

В Библии содержится утверждение Божьего промысла и даже предопределения Богом судьбы и одновременно свободы воли человека и его ответственности за свои действия. В ряде мест говорится об ответственности детей за грехи отцов (Исх. 20:5; Втор. 5:9). Против этой идеи восстает пророк Иехезкель (Иех. 18:2, 7–28; 33:2–19). В другом месте сказано, что дети отвечают за грехи отцов лишь в том случае, когда следуют их примеру (Лев. 26:39). Во Второзаконии народу Израиля предлагается совершить выбор между жизнью и смертью, благословением и проклятием (Втор. 30:19).

Учение о свободе выбора между добром и злом составляло ядро воззрений фарисеев. Иосиф Флавий характеризует расхождения между фарисеями и их противниками — саддукеями и ессеями — как разногласия между теми, кто признавал свободу человека и Божественное провидение (фарисеи), теми, кто приписывал все случаю, отрицая направляющую роль провидения (саддукеи) и теми, кто отрицал свободу человека, придерживаясь учения о предопределении (ессеи; Война 2:162 и далее; Древ. 13:171; 18:12 и далее).

Хотя законоучители Талмуда считали доктрину взаимодействия свободы воли и Божественного провидения одним из важнейших принципов веры, в талмудических текстах нет систематического изложения этой доктрины. С одной стороны, в Талмуде постоянно встречаются указания на то, что ничто в этом мире не происходит без предопределения свыше (см. Иома 38б; Хул. 7б; Кт. 30а; Сота 2а). С другой — все теологические построения законоучителей, относящиеся к проблеме воздаяния, основаны на мысли, что человек свободен творить добро и зло. Как отмечает Иосиф Флавий, законоучители хотели придерживаться одновременно обеих доктрин, несмотря на видимое противоречие между ними и сознавая парадоксальность такого сочетания. Согласно Талмуду, ангел вопрошает Бога в каждом зачатии, станет ли человек сильным или слабым, мудрым или глупым, богатым или бедным, но не спрашивает, станет ли он злым или праведным, ибо «все в руках Божьих, кроме страха Божьего» (Нид. 16б).

Соединение двух противоречивых доктрин законоучителями диктовалось не столько философскими, сколько практическими соображениями. Философские проблемы, связанные с сочетанием доктрин Божественного провидения и свободы воли человека, рассматриваются законоучителями лишь бегло и поверхностно. Наиболее интересно в этом смысле высказывание рабби Акивы: «Все предвидено, но свобода дана; мир судится по благости, однако все зависит от большинства деяний» (Авот 3:15). Это изречение-парадокс впоследствии подвергалось философскому толкованию (например, Маймонидом) в том смысле, что Бог предвидит все действия человека, но не ограничивает его свободы.

Позиция Филона Александрийского в вопросе свободы воли не была достаточно определенной. С одной стороны, он постулировал свободу воли, то есть способность выбирать между добром и злом на основании умения различать их. С другой — он выражал мнение, что выбор человеком добра или зла предопределен борьбой между его склонностями и влиянием внешних сил. Са‘адия Гаон, который подвергся сильному влиянию философии мутазилитов (сторонников умозрительной мусульманской теологии — калам), полагал, что идея Божественной справедливости с необходимостью предполагает свободу воли человека. Согласно Са‘адии, немыслимо, чтобы Бог принуждал человека совершить поступок, за который Он сам позднее накажет его. Если бы не было свободы воли, праведным и грешным причиталось бы равное воздаяние, так как и те и другие лишь выполняют Божью волю. Са‘адия апеллирует к непосредственному ощущению человеком своей свободы поступать так или иначе («Эмунот ве-де‘от»). В соответствии с учением мутазилитов, Са‘адия утверждает, что каждому действию предшествует во времени способность совершить его или воздержаться от его совершения. Эта реальная способность лежит в основе свободы выбора. Согласно Са‘адии, человеческие и Божественные понятия добра и зла идентичны.

В противоположность аристотеликам, Са‘адия считает, что одной из важнейших функций человеческого ума является непосредственное постижение этих понятий. Отсюда следует, что человек вправе ставить вопрос о справедливости Божьих действий, особенно когда они касаются людских грехов, которые сами служат наказанием за грехи. Так, например, Авшалом согрешил, восстав против своего отца, Давида, и этот грех был порожден его свободной волей. Однако попытка Авшалома захватить престол отца служила наказанием за грехи Давида.

В отличие от крайних мутазилитов, Са‘адия не видит никакого противоречия между свободой воли человека и Божьим ведением того, какой поступок изберет человек. Это провидение, согласно Са‘адии, не ограничивает свободы человека, так как не является причиной его действий.

Бахья Ибн Пакуда в сочинении «Ховот ха-левавот» («Обязанности сердца») кратко излагает идеи сторонников предопределения и сторонников свободы воли и приходит к выводу о невозможности теоретического решения этого вопроса. Поэтому, по его мнению, человек должен поступать так, как тот, кто верит в свободу воли, и в то же время полагаться на Бога как тот, кто убежден в предопределенности всех своих действий. Бахья Ибн Пакуда пытался примирить теодицею Са‘адии с полным преданием себя воле Бога и отказом от собственной свободы, характерными для учения мусульманских мистиков-суфиев, влияние которых он испытал.

Иехуда ха-Леви, подобно Са‘адии, признает свободу воли. Доказательством свободы воли является, по его мнению, тот факт, что только действия, порожденные свободным выбором, заслуживают похвалы или порицания. В отличие от Са‘адии, он привносит в обсуждение проблемы свободы воли классификацию причин, в которой отразилось влияние аристотелевской школы. Согласно Иехуде ха-Леви, первопричина всего — Бог, творящий вторичные, промежуточные причины, в соответствии с которыми все действия и явления подразделяются на естественные (то есть являющиеся результатом естественного порядка), случайные и основанные на свободе воли (зависящие от человеческого выбора). Даже первые два вида явлений не полностью подчинены необходимости, но лишь свободный выбор целиком принадлежит к области возможного. Подобно Са‘адии Гаону, Иехуда ха-Леви не видит противоречия между понятием свободы выбора и мнением, что Бог предвидит все, что произойдет. Как и Са‘адия, он полагает, что Божественное провидение не может рассматриваться как производящая причина события. Тем не менее, Иехуда ха-Леви считает, что его определение свободы воли как промежуточной причины с необходимостью влечет за собой взгляд на поступки, порожденные свободой воли, как на подчиненные влиянию Божественного повеления. Человек, согласно Иехуде ха-Леви, должен действовать самостоятельно, полагаясь на свои силы и не искушая Господа чрезмерной зависимостью от Него. Иногда, однако, Бог действует, не прибегая к посредству вторичных причин и сотворяя чудо.

Аврахам Ибн Дауд говорил, что он написал свою книгу «Ха-эмуна ха-рама» («Возвышенная вера»; арабский оригинал «Ал-‘акида ар-рафи‘а»), ради одной цели: обсуждения проблемы свободы воли. Однако этому вопросу посвящен лишь небольшой раздел его книги. Позиция Ибн Дауда в этом вопросе подобна позиции Иехуды ха-Леви. Он подразделяет причины на Божественные, естественные, случайные и зависящие от свободы воли. В этом Ибн Дауд расходится со своим учителем Ибн Синой (Авиценной), который считал, что предопределено все, в том числе волевые акты.

Маймонид в «Море невухим» («Наставник колеблющихся») рассматривал вопрос свободы воли в связи с проблемой провидения. Он различал пять учений о провидении, из которых учение Торы гласит, что человек обладает свободой выбора. В «Наставнике» Маймонид, в отличие от таких мусульманских философов, как Авиценна, считал произвольные действия человека не подчиненными абсолютному детерминизму. В Мишне Тора («Повторение Закона») Маймонид занял более четкую позицию в вопросе о свободе воли: каждый человек может избрать добро или зло. Бог не предопределяет, будет ли конкретный человек праведным или грешным. Иначе воздаяние лишалось бы смысла. Аргументу, что Бог знает заранее, будет ли человек праведным или грешным, Маймонид противопоставил утверждение, что Божественное знание настолько отличается от человеческого, что человеческий ум просто не может его постичь. Несомненно, однако, что человек ответственен за свои действия и что Бог не повелевает ему поступать определенным образом. Это доказывается не только религиозной традицией, но и ясными аргументами разума (Яд, Тшува, глава 5). Маймонид не пытался решить проблему согласования Божьего всеведения со свободой воли человека, так как это решение, по его мнению, лежит за пределами человеческого понимания.

Герсонид (Леви бен Гершом) в сочинении «Сефер милхамот ха-Шем» («Книга войн Господних») принимал понятие свободы воли, но предлагал собственное решение проблемы согласования его с понятием Божьего всеведения. Бог, по его мнению, знает общий порядок вселенной, предопределенный положением звезд. Однако не все события, происходящие в мире, должны соответствовать этому общему порядку. Обладая свободой воли, человек может поступать противоположно тому, что было предназначено ему расположением звезд. Таким образом, Бог и активный разум не касаются тех событий, которые происходят в действительности, но знают лишь то, что должно произойти. В своем учении о свободе воли Герсонид следовал одновременно традиции еврейской философии и греческих аристотеликов, которые отрицали действие абсолютного детерминизма в подлунном мире.

Хасдай Крескас придерживался детерминистских взглядов на свободу воли, следуя мусульманской философской традиции, нашедшей выражение в тезисе Авиценны: выбор человека абсолютно предопределен внутренними и внешними причинами. Крескас считал волевые действия необходимыми, а не свободными, поскольку они известны Богу до их осуществления. Однако эта идея, по его мнению, не должна становиться достоянием масс, которые могут воспользоваться ею для оправдания злых поступков. Вместе с тем Крескас различал добровольные действия и действия, совершенные под принуждением. Лишь первые подлежат награде или наказанию, и лишь к таким действиям относятся предписания и запреты Торы, не ограничивающие, однако, действие абсолютного детерминизма. С другой стороны, верования и мнения человека не зависят от его воли и не должны поэтому служить причиной награды или наказания.

Г. Коген отрицал свободу воли в смысле неподчиненности воли механическим причинам, но признавал ее существование в сфере этики, где она соотносится с понятием цели человечества. Подлинная свобода будет существовать лишь в идеальном обществе, которое составляет цель человечества. Ныне же свобода является задачей, над которой надо работать.

М. Бубер относил свободу воли к царству отношений «Я — Ты» в противоположность царству отношений «Я — Оно», где господствует причинность. Для Бубера главная проблема состоит не в том, возможен ли выбор (в царстве «Я — Ты»), но в том, каков этот выбор — избирается добро или зло. Так как человек свободен избрать зло, он свободен и преодолеть его. Современный человек, согласно Буберу, верит в слепую судьбу еще более, чем древний язычник. Эта вера воплощена в различных доктринах материализма. Однако в глубине души человека заложена подлинная свобода; его жизненный путь не предначертан судьбой, но творится им самим, его свободной волей. Внешние условия являются предпосылками его действий, а не факторами, детерминирующими его характер. Свобода человека состоит не в отсутствии внешних ограничений, но в способности, несмотря на них, вступать в диалог, то есть в отношения «Я — Ты».

А. И. Хешел делит все происходящее во внешнем мире на «процессы», подчиненные регулярной закономерности, и «события» необычные и уникальные. Человек до некоторой степени порабощен средой, обществом и своим характером, однако он может мыслить, желать и принимать решения, преодолевающие эти ограничения. Отношение к людям как к «процессам» уничтожает свободу. Человек свободен в редкие мгновения; свобода — это «событие». Каждый в потенции свободен, но лишь немногие реализуют эту потенцию. Свобода воли, способность выбора не тождественна свободе как самоопределению.

М. Каплан полагает, что идея свободы воли, как она была сформулирована в прошлом, не соответствует духу современности, который ищет во всем причинности. Поэтому он трактует понятие свободы воли как выражение идеи о неразрывной связи ответственности со свободой. Свобода становится духовной проблемой, связанной, с одной стороны, со значением личности, а с другой — с освобождением личности от самопоклонения и стремления к власти (см. также Философия).

Свобода воли. Новая точка отсчета / Хабр

К рукам моим тянутся тонкие нити,
Как будто на сцене без них я споткнусь…
Эй там, наверху, вы меня отпустите,
Без нитей невидимых я обойдусь…

А.Жигарев, С.Алиханов «Песня куклы»

Привет, Хабр! Я очень рад, что мои странные статьи, которые я объединил названием “Новая точка отсчета” кому-то интересно читать. И я хочу сказать за это спасибо. До этого я рассуждал с опорой на какое-то известные фильмы, но иногда хочется поразмышлять в свободном полете.

Я заметил, что все чаще стали появляться статьи психологической и психофармакологической направленности от которых веет научно-доказанной безнадегой. Или прямо, или между строк подразумевается, что свободы воли нет, и мы являемся рабами наших инстинктов, биохимии мозга и организма в целом. Рисуются различные картинки – примерно как на КДПВ.

Хочу поделиться своими мыслями в защиту свободы воли. Подчеркну, что речь не идет о критике научной парадигмы. Как раз наоборот — это попытка взглянуть на свободу с наукообразной точки зрения. Я понимаю, что стартую из невыгодной, а может даже заведомо проигрышной позиции, но я попробую сделать пару рокировок и как-то выстроить линию защиты. Если Вы любите в кругу друзей за кружкой приятного напитка обсуждать необсуждаемое и доказывать недоказуемое, то прошу под кат.

Самый важный вопрос

Вопрос свободы воли является краеугольным вопросом философии и мировоззрения, от которого в конечном итоге зависят жизни и судьбы людей.

Когда начинаешь говорить о свободе воли на тебя чаще всего смотрят, как на идиота. Половина людей делает это от того, что не совсем понимает, о чем идет речь. Другая половина – от того, что слишком хорошо понимают. Чтобы быть понятным первой половине и усыпить бдительность второй, сформулируем этот вопрос в самой безобидной форме, которая тем не менее сохраняет всю остроту проблемы. Итак:

Можем ли мы влиять на свое будущее?

В этом вопросе нет ничего крамольного. Любой здравомыслящий человек, прежде чем заниматься чем-то в своей жизни должен попробовать на него ответить. Хотя бы для себя самого. Даже если для этого придется из обивки своего офисного кресла сделать шаманский бубен. И уехать в тундру, чтобы плясать вокруг костра и пить настойку из мухоморов.

Зачем доказывать очевидное

Если брать, например, меня, то мне не нужны доказательства наличия свободы воли. Я ее чувствую, как чувствуют пять пальцев своей руки. Иногда я смотрю на свою руку, по отдельности двигаю каждым пальцем, а затем сжимаю в кулак. Когда рука послушно выполняет мои приказы я понимаю, что я еще в силах изменить что-то в этом мире. И пусть мне говорят, что это фантомное чувство, как от ампутированной конечности. Я знаю, что у меня есть свобода, как знаю, что у меня есть мысли и эмоции.

Помните ту историю, как собрались мудрецы и стали доказывать друг другу, что движения не существует (знаменитый парадокс Зенона). Один мудрец, возмущенный этими умозаключениями, встал и демонстративно прошелся взад и вперед, а потом вообще вышел из зала.

Думаю, что этот мудрец, если бы его стали убеждать, что у него нет свободы, просто расквасил бы кому-нибудь нос. Вспоминается анекдот.

На суде у женщины спрашивают:
— Зачем вы ударили мужа сковородкой?
— А почему он всем говорит, что я такая предсказуемая?

Но то, что очевидно для одних, может быть неочевидно для других. Более того, для других может быть очевидно совсем другое. И даже если всем очевидно одно и то же, никогда не мешает об этом поговорить, используя различные доводы разной степени научности и эмоциональности.

Не виноватая я, оно само пришло…

Сначала попробую немного разобраться с гуманитарной стороной вопроса. Я понимаю, что следующие размышления ничего не добавят и не убавят в плане наукообразного подхода к свободе воли, но я все-таки порассуждаю об этом.

Если значение свободы воли для точных наук еще можно как-то оспорить, то для гуманитарных отраслей знания свобода воли вообще составляет все их содержание. Особенно это касается теории общества и права.

Предположим, что ученые вскрыли бы все истинные физиологические причины поведения человека. Как мог бы в этом случае выглядеть судебный процесс.

Подсудимый, скажите – почему вы украли у прохожего кошелек с деньгами?
— Я не виноват Ваша Честь, я боялся, что останусь голодным. Вы ведь знаете, – голод – основной инстинкт человека.
— Вы были голодны в тот момент?
— Нет, но у меня был страх перед будущим голодом. Это выработалось в результате эволюции. Вот исследование, где про это подробно написано.
— Ну хорошо, а зачем вы его после этого избили?
— Ну, вы понимаете, мне не понравилось его лицо. Сработала племенная слотовая система. Он мне показался врагом. Про это тоже есть одно совершенно достоверное исследование.
— А зачем вы его ударили ножом?
— Это постдвигательная агрессия. Уровень адреналина подскочил. Кортизол опять же. Вот справка от моего эндокринолога.
— А почему вы ударили его ножом опять (в общей сумме девять раз)?
— Ну это же совсем просто Ваша Честь. Это просто двигательный рефлекс, с замыканием положительной обратной связи. Про это еще Павлов писал. Стыдно не знать при вашей-то должности.

Если Вы считаете, что это абсурд, то ошибаетесь. Уже известны случаи оправдательных приговоров для диабетиков, которые осуществили противоправные действия при низком уровне сахара. Именно с этих фактов часто начинает свои лекции знаменитый исследователь биохимии обезьян и человека Роберт Сапольски.

Почему отрицается свобода воли

На мой взгляд основная причина отрицания свободы воли – в стремлении человека построить вокруг себя предсказуемый мир. И наука является основным инструментом. Наука изучает причинно-следственные связи и помогает конструировать безопасное и понятное окружение.

Но здесь важно то, что правильно сконструированная предсказуемая реальность должна давать человеку право выбора, право реализовать свою свободу. Наука должна придумать выключатель, который предсказуемо включает и выключает свет. Но само решение – включить или выключить свет – должно оставаться за человеком.

Если выражаться более определенно, то причиной отрицания свободы воли я считаю стремление науки построить всеобъемлющую предсказуемую картину мира. Это стремление обусловлено основной задачей науки. Но насколько далеко можно применять детерминистическую методологию в изучении мира, и особенно человека?

Если у тебя в руках молоток, то везде видятся гвозди. Но может быть не стоит вбивать гвоздь в человеческую голову?

Маленький шаг навстречу свободе

Чтобы избавиться от проклятия детерминизма и фатализма, нужно сделать всего одно маленькое допущение:

Не все в этом мире определяется причинно-следственными связями

Как такое может быть – отдельный вопрос и в дальнейшем я его коснусь. Наука уже получила небольшой щелчок по носу столкнувшись с квантовой реальностью. Она сначала опешила от таких странных дел, но потом перегруппировалась, сдула пыль с невостребованной до того времени теории вероятностей (ее тогда использовали в основном картежники), и стала вместо фактов оперировать вероятностями этих фактов. Большинство пациентов успокоились. Самых буйных прикрутили к кроватям. И средняя температура по больнице вновь выровнялась.

Выскажу свое представление о мироздании. Оно мне видится в виде некоторой шкалы. На одном конце полная обусловленность и четкая работа причин и следствий. На другом конце – полная свобода, в том числе от пространства и от времени.

Вопрос в каком направлении по этой шкале мы должны двигаться? Наши предки давно для себя этот вопрос решили. Описание сансары, как полного торжества причинно-следственных связей (кармы) является наиболее мрачным описанием в буддизме. И основной задачей ставилось освобождение из цепких лап причинно-следственного колеса. В других религиях были сделаны примерно те-же самые выводы.

Не дай бог чьему-либо сознанию полностью попасть под власть причинно-следственного механизма.

Свобода воли заложена в фундамент науки

Я попробую показать, что понятие свободы воли фундаментально присутствует в науке. В качестве примера я возьму математику, которая, как известно царица наук.

Одним из основных понятий математики является функция. Как известно в функции есть независимые, или свободные переменные. Уже само название наводит на правильные мысли. Это значит, что некоторая свободная воля произвольно может назначить этим переменным значения, и математика должна послушно указать значение функции.

Интересно также определение предела – основы математического анализа. Здесь предполагается даже несколько существ со свободным волеизъявлением. Одно существо выбирает “наперед заданное значение”, а другое существо “значение аргумента, при котором”.

Принцип моих рассуждений, думаю понятен. Мы выбираем термины, имеющие в своих определениях слова независимый, свободный, и пытаемся понять, что этот термин значит в свете наличия свободы воли. Например – “степень свободы” в математике и механике. Вы можете найти массу других примеров.

Как известно, чтобы иметь правильные суждения, нужно называть вещи своими именами. Математика и физика – как раз те науки, где все называется своими именами. И если там есть понятия независимых переменных и степеней свободы, то значит таковыми они и являются.

Старый трюк с постулатами еще никогда не подводил

Конечно, самый основной вопрос – откуда может взяться свобода и какие физические законы определяют ее существование.

Когда наука не может объяснить какие-то факты, она принимает их за аксиомы. Если вы думайте, что это какой-то шулерский фокус, то ошибаетесь. Это обычная научная практика. Например, Эйнштейну удалось провернуть этот трюк даже два раза: в специальной теории относительности он принял за постулат совершенно необъяснимое постоянство скорости света. В общей теории относительности – равенство гравитационной и инерционной масс, которое тоже было необъяснимым, но точно установленным научным фактом.

Точно также мы должны постулировать, что масса и энергия в нашей вселенной может проявлять свободу. И ее поведение в какой-то части нельзя объяснить причинно-следственными связями. Наука не должна игнорировать свободу воли. Она должна включить ее в свой понятийный и методологический аппарат.

В свете этой идеи правильным будет вопрос (я уже про это упоминал в другой статье) – не как в результате физических законов возникает свобода, а как физические законы ограничивают изначально присущую нам абсолютную свободу.

Второй диалектический барьер

Когда говорят о диалектике – обычно приводят такие связанные понятия – горячее-холодное, тяжелое-легкое, добро-зло. Но на мой взгляд – это слабые диалектические пары. Существуют более сильные диалектические понятия. Их нельзя так просто смешать, как воду в шайке. И переход между ними не так прост. И я бы их назвал диалектическими барьерами.

Как примеры: форма и содержание, стратегия и тактика, материя и сознание, информация и энергия, и, конечно, предсказуемость и свобода.

Рассмотрим подробнее пару – информация и энергия. Совершенно очевидно, что одно без другого существовать не может. Любая информация имеет энергетический носитель. Любая энергия несет в себе какую-то информацию. Несмотря на сложность и неуловимость этой взаимосвязи, человечество преодолело этот барьер. И теперь мы можем конструировать устройства, сочетающие в себе энергию и информацию в любых нужных нам пропорциях.

К такому же диалектическому барьеру относится понятия детерминизма и свободы. Когда-нибудь мы преодолеем и это. И будем конструировать устройства, сочетающие в себе предсказуемость и свободу в той форме и в тех соотношениях, которые нам будут полезны. И тогда искусственный интеллект станет действительно сильным.

Свет свободы

Есть одна история про изобретателя вечного двигателя. Когда ему говорили, что вечное движение невозможно, он отвечал: “Мои глаза говорят мне обратное – все во вселенной вовлечено в вечное беспричинное движение”.

Такое же ощущение возникает у меня, когда я пытаюсь размышлять про свободу воли. Все во вселенной пропитано духом свободы. Это чувство возникает, например, когда я пытаюсь осмыслить странный мир квантовой физики и элементарных частиц.

Вот, например, частичка света — фотон. В своем поведении он проявляет невероятную изобретательность и свободу. Он движется к цели одновременно по всем возможным траекториям. Он взаимодействует с кем хочет и когда хочет. Он всячески противится любым попыткам наблюдения. Он постоянно находится в суперпозиции в отношении любых характеристик. Он все свои квантовые решения откладывает на как можно более далекий срок.

Мы действуем практически так же, как фотон. При решении задачи мы рассматриваем все варианты. Мы откладываем все наши решения на самый поздний момент. Мы не любим, когда кто-то сует свой нос и измерительные приборы в наши дела. Мы никак не хотим и не можем определится, и находимся в суперпозиции относительно почти всех важных вопросов.

Мы сделаны из света. И так же свободны. Просто у нас чуть больше ограничений.

философия против нейронауки — Моноклер

Рубрики : Нейронаука, Переводы, Последние статьи, Философия

Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными, сделав любое пожертвование или купив что-то из нашего литературного мерча.

Профессор философии Ханок Бен-Ями критикует позицию ученых-когнитивистов, уверенных, что человек не обладает свободной волей, и объясняет, почему нужно с осторожностью относиться к результатам экспериментов и не брать на веру утверждения о тотальном влиянии на нас бессознательного.

Не так давно на Scientific American вышло две статьи о свободе воли человека. Одна принадлежала перу психолога Адама Биара, занимающегося исследованием мозга и сознания ⓘПод сознанием ученые обычно понимают совокупность психических процессов, которые управляются человеком — прим. автора., другую в ответ на первую написал философ Ханок Бен -Ями с критикой позиции Биара. О чем спорили ученые мужи, читайте в нашем материале.

Вопрос о свободе воли: философия против нейронауки

В статье «Что нейронаука говорит о свободной воле», опубликованной в прошлом году в журнале Scientific American, психолог Адам Биар последовательно отстаивает идею о том, что человек не обладает свободной волей, о чем нам говорят исследования когнитивистов.

В качестве примера Адам Биар упоминает несколько случаев, знакомых каждому из нас. Обычно, когда утром мы просыпаемся за минуту до будильника или вытаскиваем не глядя нужную рубашку из шкафа, мы делаем это автоматически. Человеку нет необходимости обдумывать абсолютно каждый свой шаг: многие действия мы совершаем неосознанно, словно механически, будто по заранее заданной мозгом программе.

Развивая эту мысль, Биар обращается к исследованиям психологов Дэна Вегнера и Талии Уитли, которые предположили, что выбор, который человек совершает, принимая какое-либо решение, зависит от его прошлого опыта, а следовательно, и бессознательной области психики.

Обычно люди уверены, что сознание позволяет им полностью контролировать свое поведение, управлять реакциями и совершать обдуманный выбор. Однако ученые-когнитивисты утверждают, что на поведение человека во многих ситуациях влияет бессознательное — та область психики, которая не подчиняется сознанию и не контролируется человеком.

Больше информации о взгляде ученых-когнитивистов на проблему свободы воли:

— Проблема сознания в психологии и философии: кто управляет нашими мыслями?

— Интервью с Диком Сваабом: «Свободы действий и бездействий не существует»

По мнению Вегнера и Уитли, бессознательное необходимо нам в качестве защитного механизма от «перегрева». Только представьте, с каким трудом нам бы давались действия, если бы приходилось обдумывать каждое телодвижение. Ради эксперимента попробуйте «включать» сознание и контролировать движения мышц во время ходьбы. Вы гарантированно не сможете развить привычную для вас скорость и в целом почувствуете колоссальное напряжение. Именно поэтому наш мозг, отработав схему, которая позволяет успешно выполнять определенное действие, например, ходить, исключает эту операцию из области сознательного и переводит в область бессознательного.

Однако философ Ханок Бен-Ями, ознакомившись с мнением Адама Биара, пишет о сомнениях, которые вызывают аргументы нейроученого. Философу кажется сомнительной идея, что мозг человека разграничивает процессы на те, которые контролируются сознанием и те, которые выполняются бессознательно. Он видит в постулировании некой специфической области, называемой «бессознательной», мистический характер. Основной аргумент философа заключается в том, что невозможно поставить такой эксперимент, который бы показал и доказал, что бессознательное существует как отдельная область психики.

Бен-Ями пишет, что предположение Дэна Вегнера и Талии Уитли только приводит нас в замешательство и ничего не объясняет. Как нам понимать мысль о том, что предыдущий опыт человека неким таинственным образом оказывает влияние на принятие решений в данный момент? В предположении когнитивистов остается неясным момент, как провести эту грань и как отделить действия, которые мы совершаем осознанно, от действий, совершаемых под влиянием «таинственного бессознательного».

Что может означать фраза «осознанное желание совершить определенное действие»? Значит ли это, что есть действия, которые мы совершаем неосознанно? Но как провести эту границу и как обозначить, какие действия мы совершаем осознанно, а какие неосознанно? Например, я случайно наступил на гвоздь: я даже не видел, что он был там; или я непреднамеренно оставил дверь открытой: я просто не думал об этом.

Философ же разрешает этот вопрос таким образом: осознанным действием будет считаться то, которое мы совершаем, преследуя определенную цель. А подтверждением того, что человек обладает свободной волей, будет служить наблюдение, что при схожих обстоятельствах, но имея больше вариантов для выбора, он сделал бы тот же самый выбор. По мнению Бена-Ями, целеполагание является одной из основных способностей и особенностей человеческой психики. Мы всегда выстраиваем деятельность так, чтобы скорее достичь своих целей, и никогда не делаем ничего без причины.

Таким образом, считает Ханок Бен-Ями, Вегнер и Уитли всего лишь вводят нас в заблуждение, утверждая, что наш выбор, наша цель обусловлена наполовину бессознательными мотивами и затуманена предыдущим опытом. По мнению философа, наука не может дать нам убедительных аргументов относительно существования свободной воли, поскольку она вообще не может доказать существование области бессознательного.

Однако Биар пошел дальше и провел совместно с коллегой Полом Блумом собственный эксперимент для подтверждения своей позиции. Участники эксперимента находились перед монитором компьютера, на котором было представлено пять белых кругов, расположенных на экране в свободном порядке. Задача заключалась в следующем: быстро выбрать круг, до того как истечет время и один из пяти белых кругов окрасится в красный. В данном случае выбор круга – это момент сосредоточения на нем. Однако, как показал эксперимент, сделать выбор в пользу одного из белых кругов на фоне других белых кругов оказалось не так просто. В 30% случаев участники сообщали, что именно тот круг, который они выбрали, стал красным. В то же время, поскольку круг, который должен изменить цвет, определялся компьютером, то процент совпадения с выбором человека должен был составить 20%. Ученые сделали вывод, что в 10% случаев участники эксперимента колебались сделать выбор до того момента, пока один из кругов не окрасился в красный и не помог зафиксировать внимание. Более того, поскольку временные интервалы между сеансами эксперимента были очень короткими, участники часто не могли установить очередность событий. Они не понимали, что произошло раньше: их личный выбор круга, на котором зафиксировать взгляд, или же изменение цвета круга, которое привлекло внимание и определило окончательный выбор.

Хотя Биар и Блум допускают возможность того, что короткое время между сеансами могло испортить статистику результатов, они уверены, что погрешность незначительна и выводы из этого скромного эксперимента действительно значимы. По мнению психологов, данные эксперимента свидетельствуют о том, что мы можем систематически заблуждаться относительно понимания того, как мы совершаем выбор, и, соответственно, не обладаем никакой свободной волей. Они настаивают на том, что мозг влияет на процесс принятия решений человека.

Однако Бен-Ями, ознакомившись с процессом проведения эксперимента и его результатами, заключил, что теоретические обобщения, к которым стремятся ученые-когнитивисты, не отображают фактического положения дел. Философ делает акцент на том, что эксперимент не позволяет сделать однозначные выводы, и психологи подгоняют результаты под те прогнозы, которые они сделали перед началом эксперимента. Так, например, одна из проблем возникает при попытке экстраполяции выводов эксперимента с выбором круга на ситуацию, допустим, выбора продуктов в магазине. Совершенно непонятно, каким образом перенести эти результаты на живую ситуацию. Бен-Ями настаивает на том, что теоретические обобщения относительно того, как человек совершает выбор, спекулятивны. Цель этих спекуляций заставить нас согласиться с идеей, что мозг способен влиять и искажать внимание человека в момент совершения выбора. Однако, по мнению философа, эксперимент не доказывает ничего, кроме того, что наш мозг переключается с одного задания на другое медленнее, чем на это способна компьютерная программа.

Бен-Ями заключает: несмотря на растущий объем данных, полученных с помощью когнитивных наук, мы не можем быть уверены и окончательно убеждены в том, что эти данные отображают ситуацию такой, как она есть. На данном этапе вопрос о свободной воле не может быть окончательно разрешен нейронаукой, и вера в статистические данные – это всего лишь вера. Поскольку ученые пока не могут доказать существование сферы бессознательного, им остается только надеяться на то, что найдутся люди, которым покажутся убедительными их аргументы, и они поверят в то, что есть область бессознательного, которая оказывает колоссальное влияние на принятие решений человеком.

Бен-Ями призывает не принимать на веру эту гипотезу ученых, а также критически осмыслять информацию, которую нам выдают за истинную.

Источник: Philosophy versus Neuroscience on the Question of Free Will, What Neuroscience Says about Free Will / Scientific American

Обложка: Wikimedia Commons

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

бессознательноенейронаукапсихологияфилософия



как решают проблему детерминизма. Религиозная картина мира

Христиане считали, что Бог — источник предопределения, а человек не может познать свою судьбу. В этой части узнаем о религиозном подходе.

Это часть интерактивных уроков, подготовленных образовательной платформой Level One в сотрудничестве с крупнейшими российскими экспертами.

Еще 500 уроков по 15 направлениям, от истории и архитектуры до здоровья и кулинарии на levelvan.ru/plus

посмотреть все уроки

Автор урока

Виктор Горбатов

Тренер по аргументации и критическому мышлению, сооснователь Свободного университета, автор 30 научных статей и 2 учебных пособий по логике

Поговорим о том, как понятие свободы воли вписывается в религиозную картину мира, рассмотрим виды теологического детерминизма, позицию относительно свободы воли одного из Отцов церкви — Аврелия Августина и узнаем, как свобода воли соотносится с совершенствами Бога.

✝️ Теологический детерминизм утверждает, что источником предопределения является Бог. Рассмотрим виды теологического детерминизма, которые определяются тремя ипостасями Бога 👇

✨ Бог Отец — создатель мира, предопределяет историю из прошлого. Бог Отец является первопричиной всего, причиной появления мира и причиной чудес, именно он определял следствие из всех этих причин.

😇 Бог Сын — властелин не прошлого, а будущего. Бог Сын одновременно Бог и человек, он соединяет в себе две природы. Кажется, что Иисус Христос должен оказывать на мир меньшее влияние, чем Бог Отец, сотворивший мир, но именно он символизирует ту финальную точку, к которой стремится весь мир. Когда наступит конец света, Бог Сын будет всех судить и каждому воздаст по заслугам.

🕊 Святой дух — обитатель настоящего, он существует только здесь и сейчас, преисполняя человека вдохновением и благодатью. Святой дух влияет на ход истории через настоящее, он сподвигает людей на подвиги и важные решения.

🔺 В христианской картине мира складывается сложная модель предопределения — все, что происходит в мире, предопределено тремя способами и связь этих способов очень запутанная. Если спросить, может ли человек познать, что именно предначертано и сделать выводы — ответ скорее отрицательный, «пути Господни неисповедимы».

➡️ Если в античной философии преобладает рационалистический взгляд и если есть судьба, то она познаваема, у христиан судьба есть, но она непознаваема.

Одним из первых религиозных философов, размышлявших о свободе воли, был христианский богослов и философ, один из Отцов церкви Аврелий Августин (354—430). О том, что Августин думал о свободе воли, мы узнаем из антипелагианских трактатов и трактата «О свободе воли».

🗯 Августин жил в эпоху раннего Средневековья, в 4-5 веках нашей эры, к тому времени христианство еще не проработало свою догматику, происходили многочисленные споры. Одним из таких споров был спор о свободе воли.

🙋🏻‍♂️ Основатель еретического учения Пелагий утверждал, что свободная воля существует: каждый человек сам выбирает, как жить, что делать и кем быть. Последователи пелагианства были убеждены, что человек изначально свободен, то есть в конечном счете человек сам решает, исправиться ему или нет. Если все зависит только от человека, а Бог ни на что не влияет, то в такой картине мира Бог не нужен для спасения души.

🕊 Августин убежден, что свободная воля существует, но она незначима по сравнению с божественным провидением. Он объясняет, в чем человек свободен, а в чем нет: главная свобода человека, согласно Августину, выбрать правильное отношение, то есть определиться с приоритетами. Но если даже человек выбрал правильное отношение к жизни и захотел исправиться, одних только попыток самого человека не хватит. Человек должен рассматривать это как шанс, ждать от Бога помощи и прощения.

🙌🏼 В истории спасения души человек и свободен, и несвободен: что-то предопределено, а что-то в руках Бога.

Телеграм-канал
Level One

Вдохновляющие посты, новые запуски и подарки только для подписчиков

Поговорим о том, как свобода воли соотносится с разными совершенствами Бога. Как можно соотнести свободу воли человека с тем, что Бог всезнающий?

Свобода человека концептуально противоречит всезнанию Бога 👇

❓ Если Бог знает все, то он знает, как человек себя поведет. Если Бог заранее знал, как человек себя поведет, получается, что человек не мог повести себя иначе. Если Бог, заранее знал, что сделает человек, получается, что у человека не было выбора.

🕰 Раннесредневековый философ Боэций (480—524/526)предложил свой вариант интерпретации свободы воли. Он утверждал, что человек существует внутри времени: настоящее, прошлое и будущее существуют только для человека, а для Бога время не течет, Бог существует в вечности. Согласно Боэцию, неправильно утверждать, что Бог знает что-то заранее, наперед, потому что у Бога нет будущего, он одновременно видит и прошлое, и настоящее, и будущее. Божественное всезнание не является предзнанием.

🤔 Другое решение проблемы соотношения свободы воли и всезнания Бога предложил испанский философ Франциско Суарес (1548—1617). Он придумал концепцию так называемого среднего знания, согласно которой Бог действительно что-то знает заранее, но знание Бога — это не знание конкретных обстоятельств, конкретных событий чьей-то будущей биографии. Это знание того, как человек поведет себя в той или иной ситуации, знание, которое ничего конкретного не предсказывает, но в то же время такое знание утверждает, что Бог знает гораздо больше про человека, чем человек сможет проявить в своей реальной биографии. Согласно Суаресу, всезнание Бога не инвазивно, то есть не вмешивается в будущее, а значит оставляет человеку пространство для свободы.

Следующее совершенство Бога — всемогущество. Понятие всемогущества предполагает, что Бог может все. И здесь мы сталкиваемся с некоторыми противоречиями.

⛰ Одно из которых ярко иллюстрирует так называемый парадокс камня.

Может ли Бог создать такой камень, который он сам потом не сможет поднять?

Традиционно считается, что в данном парадоксе мы видим, как свобода Бога ограничивает сама себя: Бог либо несвободен сотворить такой камень, либо он не сможет его поднять.

💡 Человеческую свободу можно рассмотреть, как аналог такого камня. Может ли Бог создать человека свободным? Если Бог всемогущ, то конечно может. С другой стороны, в той степени, в которой Бог дает человеку свободу, получается, что он отнимает свободу у себя. Давая человеку свободу, он дает возможность действовать в том числе вопреки тем законам, которые он, как Бог, вложил в ход вещей, то есть дает человеку возможность иногда действовать непредсказуемо, возникает противоречие.

Философы пытались по-разному разрешить это противоречие 👇

🧠 Например, средневековый теолог и философ Фома Аквинский (1225—1274) предложил ограничить понятие божественного всемогущества. Он утверждал, что всемогущество означает, что Бог может все, но все, что логически непротиворечиво. То, что Бог ограничен законами логики не сковывает его свободу, а только оформляет ее.

💫 У Николая Бердяева (1874—1948) было совсем другое представление о свободе человека. Бердяев вдохновляется немецким мистиком эпохи Возрождения Якобом Беме, который предложил понятие безосновного, абсолютной первичной бездны (ungrund). Бердяев утверждает, что человеческая свобода — это и есть та самая бездна, сила, над которой даже Бог не властен. Бердяева можно назвать религиозным экзистенциалистом. Он находит в человеке не сущность, а экзистенцию, существование и фактически человека приравнивает к свободе. Свобода для Бердяева — это не какое-то качество, которое приходит и уходит, это суть человеческого бытия, которая даже для Бога является вызовом. По Бердяеву, историю определяют три силы: Бог, судьба и человеческая свобода, как полноправный фактор, который никак нельзя исключить, и даже Богу она неподвластна.

Как соотносятся свободная воля человека с божественной всеблагостью?

❓ Как согласовать существование Бога всеблагого, всемогущего, всезнающего и существование зла. Бог точно знает про зло и, если он всемогущий, он мог бы его изменить или искоренить, но он этого не делает, значит, он этого не хочет, а раз он этого не хочет, то он не всеблагой.

🤗 Одно из решений проблемы теодицеи (оправдания Бога) предлагает Аврелий Августин. Он утверждает, что Бог мог бы сделать мир хорошим по определению, запрограммировано детерминистически хорошим, таким, в котором даже зло, разрушение или повреждение оказывалось бы благом. Но в мире такого запрограммированного добра не осталось бы места для свободы.

➡️ Богу нужно, чтобы люди сами пришли к добру, и поэтому он оставляет человеку свободу.

Августин Блаженный, Филипп де Шампень, 17 век

Божественная истина через разум попадает в сердце и воспламеняет его.

курс Level One

Философия для жизни: как найти опору в сложные времена

Практический курс из 4 лекций о том, как сохранить себя в стремительно меняющемся мире. С помощью многовекового опыта философов научимся справляться с событиями современности и искать силы и поддержку в самом себе. Курс поможет задуматься о смысле жизни, примириться с абсурдом и посмотреть в лицо своим страхам.

Сегодня можно купить со скидкой 50%
2900₽ 1450₽

подробнее о курсе

Свободная воля Определение и значение — Merriam-Webster

1 из 2

свободная · воля ˈfrē-ˌwil

: добровольный, спонтанный

свободная воля

2 из 2

: добровольный выбор или решение

Я делаю это по своей собственной воле

: свобода людей делать выбор, который не определяется предшествующими причинами или божественным вмешательством

Синонимы

Прилагательное

добровольный
без принуждения
непринужденный
добровольный
добровольно
волонтер
желание

Существительное

согласие
автономия
выбор
самоопределение
воля
will

Просмотреть все синонимы и антонимы в тезаурусе

Примеры предложений

Прилагательное добровольное признание вины, сделанное подозреваемым во время допроса в полиции сотрудники нашего офиса сделали добровольное пожертвование для ЮНЕСКО Существительное Он утверждает, что у всех людей есть свобода воли . все работники приюта для бездомных не получают зарплату и находятся там по собственной воле

Последние примеры в Интернете

Coach for Men передает неустанную энергию города, который никогда не спит, и свободная воля спонтанность всех тех, кто называет его домом. — Dallas News , 30 ноября 2022 г. Все они также будут проходить без живой аудитории и будут включать ссылки для добровольных пожертвований некоммерческим организациям, поддерживающим музыкантов и музыкальные программы из Кливленда во время коронавируса. — Закари Льюис, , Кливленд, , 2 июня 2020 г. Бесплатное общественное мероприятие спонсируется Духовной церковью Эскондидо; добровольное предложение будет принято. — Сан-Диего Юнион-Трибьюн , 29 августа 2019 г. Вход на мероприятие, спонсируемое Библиотекой друзей Ранчо Бернардо, бесплатный; добровольных пожертвований будут приняты для музыкантов. — Линда Макинтош, sandiegouniontribune.com , 30 апреля 2018 г. За этот концерт плата не взимается; свободная воля пожертвования для музыкантов приветствуются. — Линда Макинтош, sandiegouniontribune.com , 9 апреля 2018 г. На третьем и последнем концерте серии прозвучат камерные произведения французских композиторов группы Les Six. 16:00 Воскресенье, Саутминстерская пресвитерианская церковь, 916 E. Central Road, Arlington Heights; добровольное пожертвование ; 847-902-0733. — Джон фон Рейн, chicagotribune.com , 1 июня 2017 г. Freewill Пожертвования пойдут на пользу Джорджтаунскому центру служения, который помогает хронически бездомным, сопротивляющимся обслуживанию, и защищает интересы бездомных. — Джерри Мармер, Washington Post , 5 мая 2017 г.

Вирчис защитил магистерскую диссертацию в Государственном университете Сан-Диего по этой драме золотого века Испании 17-го века об эмоциональной борьбе гамлетоподобного принца со свободной волей и против судьбы. — Пэм Краген, San Diego Union-Tribune , 29 ноября 2022 г. Тем не менее, оставались другие возможные источники критики или предвзятости, в том числе более свободы воли и влияние на экспериментаторов или экспериментов глубинных причин. — Деннис Овербай, 9 лет.0021 New York Times , 4 октября 2022 г. Таинственная, неопределенная природа квантовой причинности, как говорят, решает такие загадки, как основы сознания и возможность свободы воли , а также оправдывает такие сомнительные практики, как телекинез и гомеопатия. — Джулиан Баггини, WSJ , 10 августа 2022 г. Суд отменил приговор, заявив, что подсудимый не повлиял и не преодолел 9 потерпевшего.0021 свобода воли , сказал Эйджи, что может сыграть роль в деле Кейси Уайта. — Элиот С. Маклафлин, CNN , 13 июля 2022 г. Срок действия свободной воли истекает в течение семи дней после получения. — Ян Фирстенберг, Chicago Tribune , 23 ноября 2022 г. Одна из взрослых женщин сказала депутатам, что все пришли по собственной доброй воле , и Бейтман был освобожден. — Мигель Торрес, Республика Аризона, , 8 декабря 2022 г. Голливудские знаменитости и измученные руководители платят 8900 долларов за недельное пребывание и честь отнять у них их свободную волю . — Обузданный , 9 августа 2022 г. Все высказывания сознательных существ предполагают как законы логики, так и свободная воля оратора. — WSJ , 15 августа 2022 г. Узнать больше

Эти примеры предложений автоматически выбираются из различных онлайн-источников новостей, чтобы отразить текущее использование слова «свободная воля». Мнения, выраженные в примерах, не отражают точку зрения Merriam-Webster или ее редакторов. Отправьте нам отзыв.

История слов

Первое известное использование

Прилагательное

1535, в значении, определенном выше

Существительное

13 век, в значении, определенном в смысле 1

Путешественник во времени

4 Первое известное использование

свободной воли

Посмотреть другие слова того же века

Словарные статьи Около

свобода воли

свободный ход

свободная воля

Посмотреть другие записи поблизости

Процитировать эту запись «Свободная воля.

Словарь Merriam-Webster.com

Копировать цитату

Детское определение

свободная воля

1 из 2 прилагательное

свободная · воля ˌfrē-ˌwil

: по собственной воле : добровольно

а по доброй воле пожертвование

по доброй воле

2 из 2 существительное

ˈfrē-ˈwil

: собственный выбор или решение

Больше от Merriam-Webster на

freewill

Nglish: Перевод freewill для испанского языка0003

Последнее обновление: 17 января 2023 — Обновлены примеры предложений

Подпишитесь на крупнейший словарь Америки и получите тысячи дополнительных определений и расширенный поиск без рекламы!

Merriam-Webster без сокращений

Свобода воли | Психология сегодня

Отзыв от Psychology Today Staff

Свобода воли — это идея о том, что люди могут делать свой собственный выбор и определять свою судьбу. Свободна ли воля человека или жизнь людей на самом деле определяется силами, находящимися вне их контроля? Вопрос о свободе воли уже давно ставит перед философами и религиозными мыслителями задачу, и ученые также рассматривают эту проблему с точки зрения психологии и нейробиологии.

Содержимое

Существует ли свобода воли?
Почему убеждения о свободе воли имеют значение

Существует ли свобода воли?

Ученые исследовали концепцию человеческой деятельности на уровне нейронных цепей, и некоторые результаты были восприняты как доказательство того, что сознательные решения на самом деле не являются «свободными». Скептики свободы воли утверждают, что субъективное ощущение свободы воли — иллюзия. Тем не менее, многие ученые, как и обычные люди, по-прежнему исповедуют веру в свободу воли, даже если они признают, что выбор частично определяется силами, находящимися вне нашего контроля.

Какие есть причины сомневаться в свободе воли?

Наука опровергает свободу воли?

Что такое детерминизм?

Детерминизм — это идея о том, что каждое событие, включая каждое человеческое действие, является результатом предшествующих событий и законов природы. Вера в детерминизм, включающая в себя отказ от свободы воли, получила название «жесткий детерминизм».

С детерминистской точки зрения существует только один возможный способ развития будущих событий на основе того, что уже произошло, и правил, управляющих вселенной, хотя это не означает, что такие события обязательно могут быть предсказаны людьми. Тот, кто верит в свободу воли, потому что не принимает детерминизм как должное, в философии называется «либертарианцем».

Можете ли вы поверить и в свободную волю, и в детерминизм?

Да. Это называется «компатибилизм» или «мягкий детерминизм». Компатибилист полагает, что даже если события предопределены, в принятии решений все еще действует некоторая версия свободы воли. Инкомпатибилист утверждает, что только детерминизм или свобода воли могут быть истинными.

Почему убеждения о свободе воли имеют значение

Независимо от того, существует свобода воли или нет, вера в свободную волю вполне реальна. Имеет ли значение, если человек считает, что его выбор полностью зависит от него самого и что выбор других людей также является свободным? Психологи исследовали связь между убеждениями о свободе воли — часто оцениваемыми по соглашению с такими утверждениями, как «я отвечаю за свои действия, даже когда жизненные обстоятельства трудны» и просто «у меня есть свобода воли», — и отношением людей к решениям. создание, вина и другие переменные последствия.

Влияет ли вера в свободу воли на то, как мы судим о других?

Чем больше люди соглашаются с заявлениями о свободе воли, показывают некоторые исследования, тем больше они склонны отдавать предпочтение внутренним, а не внешним объяснениям чужого поведения. Это может включать, например, узнавание о чьем-то аморальном поступке и более твердое согласие с тем, что это было результатом характера человека, а не с тем, что виноваты такие факторы, как социальные нормы. (Однако исследование того, повлияло ли уменьшение убеждений о свободе воли на вынесение приговора реальными судьями, не показало никакого эффекта.)

Необходима ли вера в свободу воли для морального поведения?

Одна из идей, предложенных в философии, состоит в том, что системы морали рухнут без общего убеждения в том, что каждый человек несет ответственность за свои действия и, следовательно, заслуживает награды или наказания за них. С этой точки зрения важно поддерживать веру в свободу воли, даже если свобода воли на самом деле является иллюзией. Другие утверждают, что мораль может существовать при отсутствии веры в свободную волю или что вера в свободную волю на самом деле способствует вредным последствиям, таким как нетерпимость и жажда мести. Некоторые исследования психологии цитировались как предполагающие, что неверие в свободу воли увеличивает нечестное поведение, но последующие эксперименты поставили этот вывод под сомнение.

Связаны ли убеждения о свободе воли с психическими заболеваниями?

Психическое заболевание в некотором смысле можно рассматривать как дополнительное ограничение свободы воли человека (например, в форме жестких моделей мышления или принуждения), помимо обычных факторов, формирующих мышление и поведение. Утверждалось, что вера в свободную волю может способствовать стигматизации психических заболеваний, скрывая роль основных биологических и экологических причин.

Верящие в свободу воли принимают решения по-другому?

Имеются ограниченные данные о том, что люди, которые более твердо верят в свободу воли, могут склонны воспринимать по крайней мере некоторые виды выбора, такие как покупка электроники или выбор того, что смотреть по телевизору, как более легкие, и что они могут получать удовольствие от выбора. более.

Какие понятия из психологии схожи с верой в свободу воли?

Две концепции из психологии, имеющие сходство с верой в свободу воли, — это «локус контроля» и «самоэффективность». Локус контроля относится к убеждению человека о том, сколько власти он имеет над своей жизнью — насколько важны такие факторы, как намерения и упорный труд, по сравнению с внешними силами, такими как удача или действия других. Самоэффективность — это ощущение человеком своей способности работать на определенном уровне, чтобы влиять на события, которые на него влияют. Хотя все эти концепции относятся к факторам, которые управляют жизнью человека, они различны — например, можно усомниться в том, что у людей есть свобода воли, и все же быть уверенным в своей способности выиграть соревнование.

Необходимые материалы для чтения

Последние сообщения

Свобода воли и детерминизм

Дебаты о свободе воли и детерминизме вращаются вокруг того, в какой степени наше поведение является результатом действия сил, над которыми мы не имеем никакого контроля, или о том, способны ли люди сами решать, действовать или вести себя определенным образом. .

Содержание

Детерминизм

Детерминистский подход предполагает, что любое поведение имеет причину и поэтому предсказуемо. Свобода воли — это иллюзия, и нашим поведением управляют внутренние или внешние силы, над которыми мы не властны.

Внешний детерминизм

Внешний (окружающий) детерминизм рассматривает причину поведения вне личности, например, влияние родителей, СМИ или школы. Подходы, которые принимают эту позицию, включают бихевиоризм и теорию социального научения.

Например, Бандура (1961) показал, что дети становятся агрессивными в результате наблюдения и подражания своим жестоким родителям.

Внутренний детерминизм

Другими основными сторонниками детерминизма являются те, кто придерживается биологической точки зрения.

Однако для них определяющим фактором являются внутренние, а не внешние силы. Согласно социобиологии, эволюция управляет поведением вида и генетической наследственностью каждого индивидуума внутри него.

Например, Боулби (1969) утверждает, что у ребенка есть врожденная (т. е. врожденная) потребность привязываться к одному основному объекту привязанности (т. е. монотропия).

Черты личности, такие как экстраверсия или невротизм, и связанное с ними поведение вызываются неврологическими и гормональными процессами в организме. Нет необходимости в концепции автономного человеческого существа.

В конечном итоге эта точка зрения рассматривает нас не более чем как биологические машины, и даже само сознание интерпретируется как уровень возбуждения в нервной системе.

Фрейд также рассматривал поведение как контролируемое изнутри индивидуума в форме бессознательной мотивации или детских событий, известных как психический детерминизм.

Различные уровни детерминизма

Жесткий детерминизм

Жесткий детерминизм рассматривает свободу воли как иллюзию и считает, что у каждого события и действия есть причина.

Бихевиористы твердо верят в жесткий детерминизм. Их самым откровенным и красноречивым представителем был Б. Ф. Скиннер. Такие понятия, как «свободная воля» и «мотивация», отвергаются как иллюзии, скрывающие настоящие причины человеческого поведения.

В схеме вещей Скиннера у человека, совершившего преступление, нет реального выбора. (S) его толкают в этом направлении окружающие обстоятельства и личная история, что делает нарушение закона естественным и неизбежным.

Для законопослушных накопление поощрений имеет противоположный эффект. Получив вознаграждение за соблюдение правил в прошлом, человек делает это и в будущем. Здесь нет ни моральной оценки, ни даже умственного расчета. Все поведение находится под контролем стимулов.

Мягкий детерминизм

Мягкий детерминизм представляет собой золотую середину, у людей есть выбор, но этот выбор ограничен внешними или внутренними факторами.

Например, бедность не заставляет вас воровать, но может повысить вероятность того, что вы в отчаянии пойдете по этому пути.

Мягкий детерминизм предполагает, что некоторые виды поведения более ограничены, чем другие, и что в любом поведении присутствует элемент свободы воли.

Однако проблема с детерминизмом заключается в том, что он несовместим с представлениями общества об ответственности и самоконтроле, которые составляют основу наших моральных и юридических обязательств.

Дополнительное ограничение касается того факта, что психологи не могут предсказать поведение человека со 100% точностью из-за сложного взаимодействия переменных, которые могут влиять на поведение.

Свобода воли

Свобода воли — это идея о том, что у нас есть некоторый выбор в том, как мы поступаем, и предполагается, что мы свободны выбирать свое поведение. Другими словами, мы самоопределяемся.

Например, люди могут сделать свободный выбор, совершать преступление или нет (если только они не дети и не сумасшедшие).

Это не означает, что поведение случайно, но мы свободны от причинного влияния прошлых событий. Согласно свободе воли человек несет ответственность за свои действия.

Одно из основных предположений гуманистического подхода состоит в том, что люди обладают свободой воли; не все поведение детерминировано. Личная свобода воли — это гуманистический термин для выражения свободы воли. Личная свобода действий относится к выбору, который мы делаем в жизни, путям, по которым мы идем, и их последствиям.

Для психологов-гуманистов, таких как Маслоу (1943) и Роджерс (1951), свобода не только возможна, но и необходима, если мы хотим стать полностью функциональными человеческими существами. Оба рассматривают самоактуализацию как уникальную человеческую потребность и форму мотивации, отличающую нас от всех других видов. Таким образом, необходимо провести границу между естественными и социальными науками.

Возьмем простой пример: когда два химических вещества реагируют, нет смысла воображать, что они могут вести себя иначе, чем они ведут себя. Однако, когда два человека собираются вместе, они могут договориться, поссориться, прийти к компромиссу, затеять драку и так далее.

Перестановки бесконечны, и чтобы понять их поведение, нам нужно понять, что каждая из сторон в отношениях выбирает делать.

Противостоят детерминистской психологии тех, кто верит в неизбежность того, что «есть», следовательно, тех, кто верит, что люди обладают способностью управлять своей судьбой. Однако есть и промежуточная позиция, восходящая к психоаналитической психологии Зигмунда Фрейда.

На первый взгляд Фрейд кажется сторонником детерминизма в том смысле, что он утверждал, что наши действия и наши мысли контролируются бессознательным. Однако сама цель терапии состояла в том, чтобы помочь пациенту преодолеть эту силу. Действительно, без веры в то, что люди могут изменить саму терапию, нет смысла.

Это понимание подхватили несколько неофрейдистов. Одним из самых влиятельных был Эрих Фромм (1941). В «Страхе свободы» он утверждает, что у всех нас есть потенциал контролировать свою жизнь, но многие из нас слишком боятся этого.

В результате мы отказываемся от своей свободы и позволяем обстоятельствам, другим людям, политическим идеологиям или иррациональным чувствам управлять нашей жизнью. Однако детерминизм не является неизбежным, и в самом выборе, делать всем нам добро или зло, Фромм видит суть человеческой свободы.

Критическая оценка

Психологи, придерживающиеся точки зрения свободы воли, предполагают, что детерминизм лишает свободы и достоинства и обесценивает человеческое поведение.

Создавая общие законы поведения, детерминистская психология недооценивает уникальность человека и его свободу выбирать свою судьбу.

Есть важные последствия для того, чтобы принять любую сторону в этом споре. Детерминированные объяснения поведения снижают индивидуальную ответственность.

Человек, арестованный за насильственное нападение, например, может заявить, что он не несет ответственности за свое поведение — это было связано с его воспитанием, ударом по голове, который он получил ранее в жизни, недавним стрессом в отношениях или психиатрической проблемой. . Другими словами, их поведение было детерминировано.

Детерминистский подход также имеет важное значение для психологии как науки. Ученые заинтересованы в открытии законов, которые затем можно использовать для предсказания событий. Это очень легко увидеть в физике, химии и биологии.

Как наука, психология пытается сделать то же самое – разработать законы, но на этот раз предсказать поведение. Если мы выступаем против детерминизма, мы, по сути, отвергаем научный подход к объяснению поведения

Психические заболевания, по-видимому, подрывают концепцию свободы воли. Например, люди с ОКР теряют контроль над своими мыслями и действиями, а люди с депрессией теряют контроль над своими эмоциями.

Очевидно, что чисто детерминистский подход или подход, основанный на свободе воли, не кажется подходящим при изучении человеческого поведения. Большинство психологов используют концепцию свободы воли, чтобы выразить идею о том, что поведение — это не пассивная реакция на силы, а то, что люди активно реагируют на внутренние и внешние силы.

Термин «мягкий детерминизм» часто используется для описания этой позиции, согласно которой у людей есть выбор, но их поведение всегда подвергается той или иной форме биологического давления или давления окружающей среды.

Ссылки

Бандура, А. Росс, Д., и Росс, С.А. (1961). Передача агрессии через подражание агрессивным образцам. Journal of Abnormal and Social Psychology , 63, 575-582

Bowlby, J. (1969). Приложение. Привязанность и потеря: Vol. 1. Проигрыш . Нью-Йорк: Основные книги.

Чорни, М. Дж., Чорни, К., Сиз, Н., Оуэн, М. Дж., Дэниелс, Дж., МакГаффин, П., … и Пломин, Р. (1998). Локус количественного признака, связанный с когнитивными способностями у детей. Психологическая наука , 9(3), 159-166.

Фромм, Э. (1941). Бегство от свободы.

Маслоу, А. Х. (1943). Теория мотивации человека. Психологический обзор , 50(4), 370-96.

Роджерс, К. (1951). Терапия, ориентированная на клиента: современная практика, выводы и теория . Лондон: констебль.

Скиннер, Б.Ф. (1957). Вербальное поведение . Актон, Массачусетс: Издательская группа Копли.

Что такое свобода воли в Библии и как она связана с нашим спасением? —

Одним из признаков человека является то, что Бог дал нам возможность выбирать. Некоторые могут называть это правом выбора, но как бы вы его ни определяли, у всех нас есть свобода воли.

Когда вы посмотрите на то, что Библия говорит о свободе воли, вы обнаружите, что у нас есть право и возможность выбирать направление, в котором мы будем двигаться и что мы будем делать. К этой возможности выбора нельзя относиться легкомысленно, потому что вместе с возможностью выбора приходит реальность: у вашего выбора есть последствия. В то время как многим нравится свобода, которая приходит со свободой воли и правом выбора, иногда люди не всегда хотят владеть последствиями, которые с этим связаны.

Что такое свобода воли?

Вот одно из определений свободы воли в библейском смысле: Свобода воли — это способность решать, что вы будете делать в определенной ситуации. Однако не забывайте, что ваш выбор имеет последствия. Вот пример из Писания свободы воли, которую мы имеем.

«Вы говорите: «Мне все позволено» — но не все идет вам на пользу. Вы говорите: «мне все позволено», но не все полезно» (1 Коринфянам 10:23).

Этот стих подразумевает, что, хотя это правда, что вы имеете право делать все, что хотите, правда в том, что все, что вы делаете, не приносит пользы ни вам, ни окружающим. Хотя у вас есть право делать свой собственный выбор, вы также должны помнить о связанной с ним ответственности. Чтобы сделать еще один шаг, как христиане вы должны думать не только о том, как ваш выбор влияет на вас, но и о том, как ваш выбор влияет на других. Есть еще кое-что, что Библия говорит о свободе воли, что мы иногда хотим упустить из виду. Посмотрите на следующий стих в 1 Коринфянам 10:9.0003

«Заботьтесь не о своем благе, но о благе других» (1 Коринфянам 10:24).

Хотя мы, христиане, обладаем свободой воли, мы должны помнить, что живем не в вакууме. Если вы собираетесь быть истинным последователем Христа, тогда вы должны проявлять свою свободную волю, осознавая, как ваш выбор повлияет на других людей.

Что Библия говорит о свободе воли?

Давайте посмотрим, что Библия говорит о свободе воли. Вот три примера свободы воли, которые вы можете пожевать.

1. У нас есть свобода воли решать, кому мы будем служить.

«Теперь бойся Господа и служи Ему со всей верностью. Отбросьте богов, которым поклонялись ваши предки за рекой Евфратом и в Египте, и служите Господу. Но если служение Господу кажется вам нежелательным, то изберите себе ныне, кому вы будете служить, богам ли, которым служили отцы ваши за Евфратом, или богам амореев, в земле которых вы живете. А я и дом мой будем служить Господу» (Иисус Навин 24:14-15).

2. У нас есть свобода воли решать, будем ли мы подчиняться или не подчиняться.

«Если ты полностью повинуешься Господу, твоему Богу, и тщательно следуешь всем Его заповедям, которые я даю тебе сегодня, Господь, твой Бог, поставит тебя высоко над всеми народами на земле. Все эти благословения придут на тебя и будут сопровождать тебя, если ты будешь послушен Господу, Богу твоему» (Второзаконие 28:1-2).

«Но если ты не послушаешься Господа, Бога твоего, и не будешь тщательно следовать всем Его заповедям и постановлениям, которые я даю тебе сегодня, все эти проклятия придут на тебя и постигнут тебя» (Второзаконие 28:15).

3. У нас есть свобода выбора между жизнью и смертью.

«Сегодня я призываю небеса и землю в свидетели против вас, что я предложил вам жизнь и смерть, благословения и проклятия. Теперь избери жизнь, чтобы ты и дети твои могли жить и чтобы ты любил Господа, Бога твоего, и слушал Его голос, и крепко держался за него. ибо Господь есть жизнь твоя, и Он даст тебе много лет на земле, которую Он клялся дать отцам твоим Аврааму, Исааку и Иакову» (Второзаконие 30:19).-20).

Почему христиане расходятся во мнениях относительно того, обладаем ли мы свободой воли?

В то время как большинство людей не обязательно будут обсуждать нашу свободную волю при принятии моральных решений, среди верующих есть еще один спор о том, действительно ли у нас есть свобода воли в нашем спасении. Предопределено ли спасение?

Когда дело доходит до спасения, Библия говорит о свободе воли некоторые вещи, которые могут заставить некоторых предположить, что у нас нет выбора при принятии решения о спасении. Вот два места Писания для размышления.

«Ибо кого Бог предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братьями и сестрами. А кого Он предопределил, тех и призвал; кого призвал, тех и оправдал; кого оправдал, тех и прославил» (Римлянам 8:29-30).

«В Нем и мы были избраны, будучи предопределены по плану Совершающего все по изволению Своей воли» (Ефесянам 1:11).

Эти два стиха подчеркивают сложность понимания того, что Библия говорит о свободе воли в отношении вашего спасения. Если мы все предопределены и у нас нет выбора, то как вы можете говорить, что Бог справедлив, если Он лишил нас выбора? Однако в Библии ясно используется слово «предопределенный», означающее «предопределенный заранее». Я знаю, что на эту тему ведутся большие богословские дебаты, но я хочу представить более упрощенный аргумент, который, как мне кажется, помогает нам понять, что означает предопределение применительно к спасению.

Когда вы посмотрите на стих в Римлянам 8, там говорится, что Бог предузнал. Это означает, что Бог заранее знал тех, кто решит следовать за ним, и тех, кто решит не следовать за ним. Тех, кого Он знал заранее, Он предопределил быть подобными образу Его Сына. Другими словами, Божье предопределение основано на Его предвидении, а не на его случайном выборе. Это понимание позволяет Богу оставаться справедливым и привлекать людей к ответственности за их выбор.

Без этого понимания спасение является случайным актом, и Бог выбирает, кого он спасет, а кого нет, исключая из процесса нашу свободную волю. Я не думаю, что остальная часть Писания может полностью поддержать этот аргумент.

Почему это важно?

В Писании есть много мест, которые заставляют нас задавать вопросы, на которые мы не можем быть уверены в ответе. Это один из них. Лучшее, что мы можем сделать прямо сейчас, это взглянуть сквозь стекло и убедиться в Писании, во что мы верим. В конечном итоге мы знаем следующее: независимо от того, как вы относитесь к предопределению, Библия ясно говорит: у нас есть выбор. В Писании слишком много мест, указывающих на нашу свободную волю при принятии решения следовать за Христом. Когда на карту поставлено ваше вечное предназначение, имеет смысл, когда дело доходит до вашего спасения, делать мудрый выбор. Это важнее всего остального.

Вопрос о свободе воли, вероятно, будет обсуждаться до тех пор, пока Иисус не придет снова. Хотя вы можете найти аргументы по обеим сторонам этого вопроса, это не должно быть нашей основной миссией или направлением. На нас лежит ответственность проповедовать Евангелие и давать людям возможность услышать его и откликнуться. Будь то предопределение или свободная воля, это не меняет того, что мы должны делать.

Поскольку мы, вероятно, не придем к единому мнению в этой жизни, давайте сосредоточимся на том, в чем мы можем согласиться, а именно в послании Евангелия и его силе изменять жизнь. Давайте не будем отвлекаться на то, свободная ли это воля или нет, и сделаем Евангелие доступным как можно большему количеству людей. Я считаю, что это ответственный поступок. У нас есть выбор, будем мы это делать или нет.

Фото: ©Getty Images/ra2studio

Кларенс Л. Хейнс-младший — оратор, учитель Библии и соучредитель Клуба изучения Библии. Он является автором книги «Преследование цели », которая поможет вам понять, как Бог ведет вас по Своей воле. Он также только что выпустил свою новую книгу Стремление к победе: как преодолеть свои величайшие испытания и победить в своей христианской жизни. Вы хотите углубиться в свое хождение с Господом, но не можете преодолеть то, что мешает? Эта книга научит вас, как сложить кусочки воедино, чтобы вы могли жить победоносной христианской жизнью и, наконец, стать мужчиной или женщиной Бога, которыми вы действительно хотите быть. Чтобы узнать больше о его служении, посетите сайт clarencehaynes. com.

Есть ли у Бога свобода воли? – Семинария БЖУ

Есть ли у Бога свободная воля?

Лейтон Талберт | 21 августа 2018 г.

Богословие

Итак, я читал аргумент Элвина Плантинги против проблемы зла. Он утверждал, что Бог не может дать людям свободу воли и при этом сделать невозможным для них выбор зла. Если они не могут выбрать зло, у них нет свободы воли. Мне нравится аргумент. Но у меня две проблемы…

Разве мы не говорим, что у Бога есть свобода воли? (А если не делает, то как может он создать того, кто делает?) А между тем он не только не делает, но и не может делать зла.

Как я уже говорил, я получаю хорошие электронные письма. Конечно, я получаю некоторые дурацкие сообщения и от совершенно незнакомых людей. (Как тот парень, который утверждает, что является моим ангелом-хранителем. Буквально. Кажется, его зовут Фред.) Но это письмо хорошее. Он упоминает две проблемы. Мы начнем с первого и сохраним второй для следующего поста.

Я, например, сказал бы, что у Бога есть «свободная воля», но то, что мы подразумеваем под этим термином, может различаться. «Свобода воли» определяется не только «способностью», но и природой; это способность выбирать что-либо в пределах параметров своей природы. «Свобода воли» по определению не включает все мыслимые способности.

Сказать, что у моего кота Гоббса нет «свободы воли», потому что он не может спеть заглавную роль в Мефистофеле Бойто , даже если бы захотел, бессмысленно (хотя это роль, за которую он хорошо подходит). Дело в том, что он не может даже хотеть; это совершенно чуждо его кошачьей природе. У Гоббса есть свобода делать все, что угодно, кошка хочет, чтобы делал (что он и делает весь день) в рамках того, что кот может делать — что, , я не думаю , что включает в себя грех (хотя иногда мне интересно), и что я симпатичный уверенность не включает в себя праведность. (Моя предварительная теория состоит в том, что Бог создал кошек, чтобы проиллюстрировать человеческую эгоцентричность. ) Таким образом, для того, чтобы Бог обладал «свободной волей», не требуется, чтобы он мог выбирать зло, если хотел. Он не может даже хотеть, не больше, чем Гоббс мог хотеть петь Ecco il mondo ; это полностью выходит за рамки параметров его природы.

Ничто «не может» действовать (т. е. имеет способность или «свободную волю» действовать) вне или вопреки своей природе. Предоставленные сами себе, вода не может течь в гору, а человек может; медведи не умеют летать, а птицы могут (во всяком случае, большинство из них). В этом смысле вода, человек, медведи и птицы имеют «свободную волю» делать то, что они врожденно могут делать. Я использую слово «может» в смысле способности; но это можно было бы сформулировать и проще: ничто не действует вопреки своей природе. Или можно сказать так: Вещи не будет действовать вопреки своей природе. Это включает в себя не только проблему способности (пингвины не могут летать, а малиновки могут), но и волю (пингвины будут есть рыбу, а малиновки нет). Дело не в том, что они не могут , они просто не будут. Это противоречит их природе. Конечно, воля немного подталкивает его, когда дело доходит до птиц (где воля обычно принимает форму инстинкта). Но мы говорим о волевых существах: человеке и Боге. Верно сказать, что на одном уровне этот человек не может летать (без посторонней помощи) и, с другой стороны, этот человек не будет искать Бога (без посторонней помощи).

Точно так же свобода Бога означает, что он свободен делать все, что соответствует его природе. Бог не может выбирать (или даже желать) зла не потому, что его сдерживает какая-то более мощная внешняя сила, а потому, что это диаметрально противоречит самой его природе (кем и чем он является). Если бы Бог не мог (даже если бы захотел) творить, или знать наши мысли, или предсказывать будущее, он не был бы Богом; эти вещи определяют существо и природу Бога не потому, что люди решили, что это «бог», а потому, что Бог определяет себя так же, как он определяет всю реальность, и это то, чем Бог открыл себя. Точно так же, если Бог мог лгать (Тит 1:2) или искушать (Иак 1:13), он не был бы Богом, потому что это было бы отречением от себя — чего-то другого, на что он не «волен» (2 Тим 2:13). ).

Таким образом, в равной степени верно утверждение, что Бог не будет желать или выбирать делать зло. Всегда. Это просто не вычисляется, как и вопрос, может ли цифра 5 когда-либо быть буквой S. Итак, и Бог, и человек имеют свободу (свободную волю) выбирать и действовать в соответствии со своей природой. То, что человеческая природа до грехопадения включала в себя способность выбирать зло, очевидно (потому что мы это сделали). Однако после грехопадения человеческая природа исключает любую независимую склонность к выбору конечного блага; это требует, чтобы на нас воздействовала некая форма божественной благодати.

(Кстати, поскольку грехопадение изменило человеческую природу, оно изменило и природу искушения. До грехопадения искушение было чисто внешним явлением, но, согласно Иакова 1:14-15, теперь оно может быть чисто внутренним явлением. не требующий никакого внешнего участия.)

Итак, да, правильно сказать, что и Бог, и человек (и даже Гоббс) обладают свободой воли; но поскольку их природа различна, это не означает для каждого из них одно и то же.

Next Post: Задача 2. Связан ли Бог логикой?

Фото: Исаак Талберт

О богословии в 3D

Богословие в трехмерных категориях

Новый Завет
Ветхий Завет
Богословие

Богословие в 3D Авторы

Богословие в 3D Комментарии

Богословие в 3D RSS Feed

Свобода воли и неврология: от объяснения свободы к новым способам операционализации и измерения

Введение. Свобода воли как проблема (не только) науки

Концепцию свободы воли трудно определить, но она имеет решающее значение как для индивидуальной, так и для общественной жизни (Kane, 2005). Свобода воли может быть причиной того, что кого-то не сажают в тюрьму во время суда по апелляции к невменяемости: субъект не был «свободен» в момент совершения преступления не потому, что кто-то приставил пистолет к его голове, а потому, что у него психическое заболевание. мешает им контролировать свои действия. Согласно давней философской традиции, если кто-то не был «свободен», когда что-то делал, он не может нести ответственность за свой поступок (Glannon, 2015). И свобода, о которой идет речь, является как «социальной» свободой (связанной с ограничениями, налагаемыми нашими сверстниками или внешними факторами), так и той, которая обозначается термином 9.0655 свободная воля .

Свобода воли может быть определена тремя условиями (Walter, 2001). Первый – это «способность поступать иначе». Это интуитивная концепция: чтобы быть свободным, нужно иметь по крайней мере две альтернативы или направления действий, из которых можно выбирать. Например, если у человека непроизвольный спазм рта, он не в состоянии выбирать, скручивать ему рот или нет. Второе условие – «контроль над своим выбором». Человек, который действует, должен быть тем же, кто решает, что делать. Чтобы получить свободу воли, человек должен быть автором своего выбора без вмешательства людей и механизмов вне его досягаемости. Это то, что мы называем агентностью, то есть быть и чувствовать себя «хозяином» своих решений и действий. Третье условие — «реагирование на причины»: решение не может быть свободным, если оно является следствием случайного выбора, но оно должно быть рационально мотивировано. Если я бросаю кости, чтобы решить, за кого жениться, нельзя сказать, что мой выбор свободен, даже если я свободно решу сказать «Да». Наоборот, если я выберу замуж за конкретного человека за его идеи и мою глубокую любовь к нему, то мое решение будет свободным.

Свобода воли, определенная таким образом, является своего рода свободой, которую мы готовы приписать всем людям как условие по умолчанию. Конечно, есть исключения: люди, страдающие психическими заболеваниями, и люди, находящиеся под воздействием психотропных веществ (Леви, 2013). Тем не менее, приписывание свободы воли как общей тенденции не означает, что все решения всегда принимаются при полной свободе, как обрисовано тремя проиллюстрированными выше условиями: «Мы часто действуем импульсивно, вопреки нашим интересам, не вполне осознавая, что мы делаем. Но это не означает, что мы потенциально не можем действовать свободно. Этика и право включили эти понятия, приняв веру в то, что обычно люди свободны действовать или не действовать определенным образом и что в результате они несут ответственность за то, что они делают, за исключениями, упомянутыми выше» (Lavazza and Инглезе, 2015).

Общеизвестно, что условия «способности поступить иначе», «контроля» и «реагирования на причины» очень редко действуют одновременно. Более того, они потребуют дальнейшего обсуждения, поскольку существуют большие разногласия по поводу этих условий в отношении их определения и сферы действия (Kane, 2016). Но для целей данной статьи этой вводной трактовки должно быть достаточно. На самом деле описание свободы воли, которое я здесь набросал, доминировало в теоретическом дискурсе и практическом применении оценки человеческих действий. Однако с философской точки зрения, начиная с Платона, главная проблема заключалась в действительном существовании свободы за пределами видимостей и прозрений, которыми руководствуется наша повседневная жизнь. Основным вызовом свободе воли был детерминизм: представление о том, что все, что происходит (включая человеческие решения и действия), является следствием достаточных условий для его возникновения (Berofsky, 2011). В частности, «это аргумент, согласно которому все ментальные явления и действия также, прямо или косвенно, причинно обусловлены — в соответствии с законами природы (такими, как законы физики и нейробиологии) — предшествующими событиями, которые находятся вне контроля сознания». агентов» (Lavazza and Inglese, 2015). Детерминизм был сначала философской позицией; затем рождение галилеевской науки, основанной на существовании непреложных законов, поддающихся эмпирической проверке, усилило ее силу, породив концепцию инкомпатибилизма, а именно идею о том, что свобода воли и естественный детерминизм не могут сосуществовать. Только одно из них может быть верным.

На протяжении столетий, несмотря на концептуальный прогресс, философия так и не смогла решить эту дилемму. В результате сегодня существуют разные непримиримые позиции по поводу свободы воли человека: детерминизм не абсолютен и свобода воли существует; свободы воли не существует по ряду причин, прежде всего (но не только) детерминизма; свобода воли может существовать, даже если детерминизм верен (Kane, 2011). Чуть более 30 лет назад в игру вступили нейробиология и эмпирическая психология. Хотя биологические процессы нельзя считать строго детерминированными на наблюдаемом уровне функционирования мозга (передачи нервных сигналов), новые методы исследования мозга, все более и более точные, установили, что мозговая основа является необходимым условием поведения и даже психической деятельности. явления. На основе этих открытий нейробиология начала вносить экспериментальный вклад в дискуссию о свободе воли.

Чтобы лучше понять нейронные основы свободы воли, если таковые имеются, в этой статье я рассмотрю и интегрирую результаты исследований в разных областях (философия, когнитивная нейробиология, экспериментальная и клиническая психология, нейропсихология). В отличие от предыдущих обзоров по свободе воли и нейробиологии (Haggard, 2008, 2009; Passingham et al., 2010; Roskies, 2010a; Brass et al., 2013), я не претендую на исчерпывающую полноту. Моя цель состоит в том, чтобы подчеркнуть сдвиг парадигмы в анализе и интерпретации детерминант мозга, предшествующих и/или вызывающих свободное или произвольное действие (Haggard, 2008 принимает добровольное решение быть в максимально возможной степени не управляемым стимулом). Во-первых, после экспериментов Либета широко распространенная интерпретация так называемого потенциала готовности (RP) пошла в направлении дефляции свободы (Crick, 19).94; Грин и Коэн, 2004 г.; Кэшмор, 2010; Харрис, 2012). Действительно, открытие роли RP было воспринято как свидетельство того факта, что свобода воли является иллюзией, поскольку кажется, что определенные области мозга активируются до того, как мы осознаем начало движения. Однако недавние исследования, по-видимому, указывают на иную интерпретацию RP, а именно на то, что кажущееся нарастание мозговой активности, предшествующее субъективно спонтанным произвольным движениям (SVM), может отражать приливы и отливы фонового нейронного шума, который запускается многих факторов (Schurger et al., 2016). Эта интерпретация, по-видимому, устраняет, по крайней мере частично, разрыв между нейронаучным взглядом на свободу воли и интуитивным, основанным на здравом смысле взглядом на нее (Roskies, 2010b), но многие проблемы еще предстоит решить, и можно предположить другие теоретические пути. Проанализировав изменение парадигмы этих точек зрения, я предлагаю начать с операционализируемой концепции свободы воли (Lavazza and Inglese, 2015), чтобы найти связь между описаниями более высокого порядка (полезными для практической жизни) и нейронными базами.

Неврология: стремление объяснить свободу воли

Открытие потенциала готовности

В качестве предварительного рассмотрения важно подчеркнуть, что идея использования эксперимента (или серии экспериментов) для установления того, может ли человек свободная воля подразумевает признание прямой связи между измерением функционирования мозга и ранее существовавшей теоретической конструкцией. Эта прямая связь, как известно, создает ряд проблем и, как мы увидим, нуждается в концептуальной доработке, чтобы избежать упрощений и необоснованных претензий. То, что можно увидеть и измерить в активности мозга, на самом деле может охватывать лишь часть идеи свободы воли, которую мы хотели бы проверить. Это было одним из основных критических замечаний по поводу проведенных до сих пор экспериментов (Mele, 2009). ; Начев и Хакер, 2014). То, что измеряется на уровне функционирования мозга в лаборатории, не соответствует концепции свободы воли, на которую мы ссылаемся, например, чтобы определить, мог ли кто-то, участвовавший в агрессивном поведении, поступить иначе в данных конкретных обстоятельствах.

Первое актуальное и теперь хорошо известное направление исследований мозговых коррелятов свободы воли было начато Libet et al. (1983), в котором основное внимание уделялось предположительно бессознательным намерениям, влияющим на решения, рассматриваемые как свободные и добровольные. Следует отметить, что задействованные понятия — «сознательные намерения», «добровольные решения», «свободные решения» — не имеют четкого и общепринятого определения (Начев, Хакер, 2014), а сами эксперименты по-разному интерпретировались и часто подвергались критике ( Лавацца и Де Каро, 2010). Во всяком случае, опыты Либета и их варианты повторялись несколько раз вплоть до самого последнего времени, подтверждая свои выводы с достаточной степенью достоверности.

Либет основывал свою работу на открытии Kornhuber и Deecke (1965) bereitchaftpotential : RP, медленного нарастания электрического потенциала скальпа (несколько микровольт), в основном измеряемого с помощью электроэнцефалографии (ЭЭГ), который предшествует начало субъективно СВМ (Kornhuber and Deecke, 1965). По мнению его первооткрывателей, RP является «электрофизиологическим признаком планирования, подготовки и инициации волевых актов» (Kornhuber and Deecke, 1990). «Нейробиолог Джон Эклс предположил, что субъект должен осознать намерение действовать до наступления этого РП. У Либета возникла идея проверить предсказание Эклза» (Doyle, 2011).

В своих экспериментах Либет предлагал участникам двигать правым запястьем и сообщать точный момент, когда у них возникло впечатление, что они решили это сделать, благодаря большим часам, стоявшим перед ними (Libet et al., 1983). Таким образом, можно было оценить время осознания по отношению к началу движения, измеренное с помощью электромиограммы (регистрирующей мышечное сокращение). Во время выполнения задания электрическая активность мозга регистрировалась с помощью электродов, размещенных на скальпах участников. Внимание было сосредоточено на специфическом отрицательном мозговом потенциале, а именно РП, возникающем из дополнительной двигательной области (ДМА): области мозга, участвующей в двигательной подготовке, которая видна в сигнале ЭЭГ в виде волны, которая начинается перед любым произвольным движением. при этом отсутствуют или снижены предшествующие непроизвольные и автоматические движения.

Если сравнить субъективное «время» принятия решения и то, что возникло на мозговом уровне, результат окажется сокрушительным ударом по традиционному взгляду на свободу воли (Libet, 1985, 2004). В эксперименте РП, кульминацией которого является выполнение движения, начинается в префронтальных двигательных областях задолго до того момента, когда испытуемый, по-видимому, принял решение: участники осознали свое намерение совершить действие примерно через 350 мс после начала такого действия. потенциал. Выявляется бессознательное начало волевого процесса за 550 мс до совершения действия в случае незапланированных действий и за 1000 мс до совершения действия в случае заранее спланированных действий. Таким образом, эти открытия, кажется, показывают, что наши простые действия (и, следовательно, потенциально также и более сложные) запускаются бессознательной нейронной активностью и что осознание этих действий происходит только в более позднее время, когда мы думаем, что готовы действовать.

Таким образом, на первом этапе своего вмешательства в дебаты о свободе воли нейробиология, казалось, выступала за дефляцию свободы. Нейробиологи выделили специфический аспект понятия свободы ( сознательный контроль начала действия) и исследовали его: результаты эксперимента, казалось, указывали на отсутствие такого сознательного контроля, отсюда и вывод, что свободы воли не существует. . Однако важно подчеркнуть, что эта интерпретация сильно зависит от идеи о том, что свободный выбор или действия полностью внутренне порождены, в том смысле, что они не определяются извне, где «внешний» означает вне сознания субъекта, а субъект является чем-то вроде к себе. Однако, как мы увидим, это различие не кажется ни релевантным, ни по-настоящему информативным при рассмотрении вопроса о том, свободен ли выбор и каким образом.

На самом деле Либет оставил тему на некоторое время, чтобы наложить вето: около 150 мс. Это время, необходимое мышцам для сгибания в ответ на команду первичной моторной коры (M2) через клетки спинномозговых двигательных нервов. В последние 50 мс действие реализуется с его внешними проявлениями (сгибание запястья) уже без возможного вмешательства префронтальных областей мозга (см. раздел «Власть вето»). Либет считал, что именно в этой ситуации роль сознательной воли играет роль сознательной воли: сознательная воля может либо довести действие до конца, либо заблокировать его явным вето движения, осуществляемого префронтальными областями (Doyle, 2011). Но преднамеренному торможению действия (само решение) предшествует и нейронная активность (Филевич и др., 2012, 2013). Таким образом, это не может быть полностью отличным решением от принятия положительного решения действовать.

В своих экспериментах Хаггард и Эймер (1999) использовали метод Либета, но попросили участников выполнить другое задание. Они должны были двигать по желанию либо правым указательным пальцем, либо левым в серии повторных попыток. Авторы сравнили RP и потенциал латеральной готовности (LRP) в испытаниях, в которых осознание появлялось в более короткое или более продолжительное время, то есть с учетом латентного периода осознания по сравнению с RP. По их словам, «RP, как правило, возникало позже в тестах с ранним осознанием начала движения, чем в тестах с поздним осознанием, исключая RP как причину нашего осознания начала движения. Тем не менее, LRP возникал значительно раньше в испытаниях с ранним осознанием, чем в испытаниях с поздним осознанием, что позволяет предположить, что процессы, лежащие в основе LRP, могут вызывать наше осознание начала движения» (Haggard and Eimer, 19).99). Отсюда можно сделать вывод, что осознание намерения пошевелить тем или иным пальцем приходит после того, как решение было «принято мозгом», как это отражено в LRP.

Сиригу и др. (2004) и Desmurget et al. (2009) показали, что, повторяя эксперименты Либета на пациентах с теменными поражениями, оказывается, что они осознают свое решение предпринять действие только тогда, когда само действие осуществляется. У этих испытуемых осознание решения не наступает даже раньше начала движения, так как имеет тенденцию совпадать с двигательным действием. По-видимому, в таких случаях изменение мозга сокращает, если не полностью отменяет, интервал сознания, предшествующий фактическому выполнению действия. Авторы предположили, что при планировании движения активность в теменной коре как части коркового сенсомоторного цикла обработки генерирует прогнозирующую внутреннюю модель предстоящего движения. И эта модель может формировать нейронный коррелят двигательного сознания.

Фрид и др. (2011) зафиксировали активность 1019 нейронов, когда 12 испытуемых выполняли самостоятельные движения пальцев. Они обнаружили прогрессирующее рекрутирование нейронов, особенно в SMA, более чем за 1500 мс до того, как испытуемые сообщали о принятии решения двигаться. Популяции из 256 нейронов SMA было достаточно, чтобы предсказать в одиночных испытаниях предстоящее решение двигаться: за 700 мс до того, как участники узнали о решении, точность предсказания была выше 80%. Фрид и др. (2011) также смогли предсказать «с точностью до нескольких 100 мс момент времени этого добровольного решения двигаться», и они внедрили вычислительную модель, благодаря которой «воля возникала, когда изменение внутренне генерируемого импульса скорость нейронных сборок преодолела определенный порог».

Ненадежность сознательного намерения

Несколько иное направление исследований по сравнению с Либетом включает исследования, предполагающие, что на сознательное намерение действия сильно влияют события, которые происходят после того, как само действие было выполнено. В этом смысле намерения, таким образом, частично реконструируются в соответствии с процессом вывода, основанным на элементах, следующих за действием. Например, исследование Lau et al. (2006) получили результаты, эмпирически подтверждающие эту гипотезу. Авторы применяли транскранную магнитную стимуляцию (ТМС) в области преддополнительной моторики (пре-СМ) во время выполнения испытуемыми задачи Либета. Стимуляция пре-СМ через ТМС происходила в разные промежутки времени по отношению к простому произвольному движению. При применении стимуляции 200 мс после движения суждение W было сдвинуто назад во времени, что указывает на то, что на восприятие намерения влияла нейронная активность пре-СМ после совершения двигательного действия (см. также Lau et al., 2004; Лау и Пассингем, 2007 г.).

В другом эксперименте Бэнкс и Ишам (2009) поставили несколько иную версию задачи Либета: участников просили нажимать кнопку, когда они хотят, и позже они должны были указать точный момент, когда у них было намерение Сделай так. Когда они нажимали кнопку, испытуемые получали звуковую обратную связь с задержкой от 5 до 60 мс, чтобы создать у них впечатление, что реакция произошла после они нажали кнопку. Несмотря на то, что испытуемые не знали о задержке между действием и звуковой обратной связью, сообщалось, что намерение нажать кнопку произошло позже во времени в соответствии с линейной зависимостью от задержки звуковой обратной связи. Таким образом, идентификация момента, когда испытуемый намеревался нажать кнопку, измеряемая суждением W, в значительной степени определялась видимым временем реакции испытуемого, а не фактическим ответом. Этот результат указывает на то, что люди оценивают время, когда у них было намерение совершить действие, исходя из последствий своего действия, а не только самого двигательного действия.

Кюн и Брасс (2009) провели эксперимент, сочетающий парадигму стоп-сигнала (Логан и др., 1984) с парадигмой преднамеренного действия. Испытуемые должны были как можно быстрее отреагировать, нажав кнопку, как только стимул (например, буква) отображался в центре экрана компьютера. Иногда сразу после предъявления стимула показывался либо стоп-сигнал, либо сигнал решения: в первом случае испытуемые должны были попытаться перестать реагировать; во втором случае они могли решить, нажать ли кнопку или перестать отвечать. В пробах принятия решений, в которых испытуемые давали ответ, испытуемых спрашивали, было ли это на самом деле результатом решения или оно было заторможено, то есть не могли ли они остановиться до того, как был получен сигнал решения. представлены.

Результаты показали, что в некоторых случаях испытуемые расценивали как преднамеренные реакции — т. е. как результат решения — те ответы, которые на самом деле, на основании времени реакции, были неудачными торможениями. Другими словами, иногда у испытуемых был субъективный опыт намеренного решения совершить действие, которое они на самом деле не решались совершать. Эти исследования эмпирически подтвердили гипотезу о том, что намерения совершить добровольные действия сильно зависят от происходящих событий.0655 после выполнение действия. Кроме того, они, по-видимому, подтверждают, что двигательная система мозга производит движение как конечный результат своих входов и выходов; сознание будет «информировано» о том, что движение должно произойти, и это вызовет субъективное восприятие того, что движение было предпринято добровольно (Hallett, 2007).

Predicting Choices

Совсем недавно, изучая активность лобной и теменной коры, другие нейробиологи из группы, координируемой Soon et al. (2008, 2013) удалось зафиксировать «возникновение» поведенческого или абстрактного выбора/решения (пошевелить пальцем правой или левой руки, выполнить ту или иную математическую операцию с двумя числами) за несколько секунд до того, как испытуемый осознает это. Бессознательный мозговой процесс уже «решил», что делать, тогда как субъект еще не знает, что он выберет, и думает, что у него еще есть право решать. Точнее, Сун и др. (2008) изучали «свободные решения» между многими вариантами поведения с помощью многомерного анализа классификации паттернов (MVPA), который в сочетании с фМРТ позволяет идентифицировать конкретное содержание когнитивных процессов. «Классификатор паттернов, обычно заимствованный из машинного обучения, может быть обучен на образцах нейронных паттернов, полученных, когда участники принимают разные решения, и может научиться различать их. Если шаблоны активации содержат информацию о решениях, обученный классификатор может успешно предсказывать результаты решений на основе независимых данных» (Bode et al., 2014).

В эксперименте Soon et al. (2008) испытуемые выполняли двигательную задачу в свободном темпе (выбирая нажатие кнопки левым или правым указательным пальцем), в то время как активность их мозга измерялась с помощью фМРТ. Затем испытуемые должны были сообщить о моменте решения, не используя часы, как в эксперименте Либета, а выбирая букву в потоке, который предъявлялся во время выполнения задания. Вскоре и др. (2008) использовали сигналы фМРТ для поиска локальных нейронных паттернов и извлечения из таких паттернов всей возможной информации, декодируемой секунда за секундой благодаря статистическим методам распознавания образов. Области мозга, которые больше всего участвовали в выполнении действий, — это первичные M2 и SMA, в то время как две другие области мозга заранее и с высокой точностью кодировали двигательные решения испытуемого. Действительно, лобно-полярную кору (BA10) и часть поясной коры можно контролировать, чтобы понять, какой выбор сделает человек, прежде чем он осознает, что принял конкретное решение в поставленной перед ним задаче. Прогноз может быть сделан с соответствующим приближением (средняя точность 60%) до 7 с до того, как субъект испытает сознательный выбор, благодаря сигналам фМРТ, обнаруженным в BA10 (следует учитывать, что субъекты просят хорошенько подумать над выбором, прежде чем сделать его, тогда как обычно простой выбор не требует длительных субъективных размышлений). «Временная упорядоченность информации предполагает предварительную причинно-следственную модель информационного потока, в которой самые ранние бессознательные предшественники моторного решения возникли в лобно-полярной коре, откуда они повлияли на накопление информации, связанной с решением, в предклинье, а затем в СМА, где она оставался без сознания до 10 с» (Soon et al., 2008).

Кажется, это возрождает старый вопрос о Божьем предвидении, который заставлял богословов задаваться вопросом, можно ли считать человека свободным, если кто-то уже знает его будущие решения. Действительно, авторы говорят о «свободных» решениях, определяемых активностью мозга заранее, помещая «свободные» в кавычки, поскольку свобода принимается за здравую гипотезу. В связи с этим авторы заявляют: «Мы обнаружили, что результат решения может быть закодирован в мозговой активности префронтальной и теменной коры за 10 с до того, как он станет осознанным. Эта задержка, по-видимому, отражает работу сети высокоуровневых зон управления, которые начинают готовить предстоящее решение задолго до того, как оно становится осознанным» (Soon et al., 2008).

Еще одно интересное исследование, проведенное Alexander et al. (2016): используя новый экспериментальный дизайн, было обнаружено, что RP также происходит в отсутствие движения. Это предполагает, что «измеренное здесь RP вряд ли отражает предсознательное моторное планирование или подготовку последующего движения, а вместо этого может отражать связанные с принятием решений или предвосхищающие процессы, которые по своей природе не моторны» (Alexander et al. , 2016). В экспериментальном плане использовалась модифицированная версия задачи Либета. Испытуемые должны были выбирать между четырьмя буквами всякий раз, когда они хотели, отмечая точный момент своего выбора. Позже, в половине испытаний испытуемые должны были нажать кнопку, как только они приняли решение, тогда как в другой половине испытуемые не должны были ничего делать, чтобы отметить свой выбор. В конце задания все испытуемые должны были сообщить, когда они приняли решение. Таким образом, с помощью ЭЭГ, электроокулографии (ЭОГ) и электромиографии (ЭМГ) можно было увидеть РП принятия решения как в моторном, так и в немоторном контекстах.

Авторы не обнаружили каких-либо сильных различий между двумя RP, тем самым подтвердив наличие чисто когнитивного вклада в RP, который не отражает процессов, связанных с движением. Таким образом, они предполагают, что когнитивный РП может отражать подготовку к действию, общее предвкушение и спонтанные нервные колебания. Интересно, что они исключают, что РП отражает подготовку к действию, поскольку это немоторная обработка. А что касается антиципации, то они не могут исключить, что RP может быть конкретно связан со свободой выбора. Таким образом, RP может просто отражать среднее значение спонтанных колебаний (см. раздел «Другие нейробиологические гипотезы о свободе воли»).

Свобода воли как иллюзия

Все эти эксперименты, кажется, указывают на то, что свободная воля — это иллюзия. Тем не менее, эти релевантные эксперименты можно интерпретировать по-разному. Возможная точка зрения состоит в том, что каким-то образом детерминизм можно наблюдать непосредственно внутри нас самих. Эта интерпретация может привести к выводу, что свобода воли — всего лишь иллюзия. В самом деле, если считать условием свободы воли тот факт, что она должна быть causa sui (т. е. она должна быть способна сознательно начинать новые причинные цепи), то такое условие несовместимо с детерминизмом, как это обычно бывает. определенный. Для него фактически все события связаны случайными отношениями в виде законов природы, которые начались задолго до нашего рождения и от которых мы не можем убежать.

Однако детерминизм обычно рассматривается как метафизическое утверждение, не опровергаемое эмпирическими данными. На основании имеющихся данных можно было бы правильно говорить об автоматизме в мозгу, а не о детерминизме. (В любом случае одобрение индетерминизма может привести к тому, что наше поведение будет рассматриваться как причинный продукт выбора, который каждый раз приводит к разным результатам, как если бы мы бросали кости. Кажется, это не делает нас свободнее, чем если бы детерминизм был свергнут; ср. Леви, 2011). Самое главное, чистой иллюзией кажется еще одна черта свободы, а именно роль сознания. Эксперименты, рассмотренные до сих пор, ставят под сомнение утверждение о том, что сознание действительно вызывает произвольное поведение. Нейронная активация запускает процесс принятия решений, кульминацией которого является движение, а сознание «приходит после», когда «дело сделано». Следовательно, сознание не может запускать наши произвольные решения. Но роль сознания в добровольном выборе является частью определения свободы воли (но само определение сознания является предметом споров, ср. Chalmers, 19).96).

Эмпирические исследования в области психологии также показывают, что наш разум работает и делает выбор без нашего сознательного контроля. Как предложили психолог Wegner (2002, 2003, 2004) и Aarts et al. (2004), мы «созданы» так, чтобы иметь впечатление, сознательно контролировать свои действия или иметь возможность свободного выбора, хотя все это является лишь когнитивной иллюзией. Многие эксперименты с праймингом показывают, что люди действуют «механически» (даже когда их поведение может показаться подходящим для окружающей среды и даже утонченным). В основе наших решений лежат автоматические когнитивные процессы, о которых мы не всегда осознаем, и они были обнаружены только благодаря самым передовым научным исследованиям. В конечном счете, сознание, которое должно осуществлять контроль и оценивать причины выбора, таким образом якобы каузально неэффективно: просто эпифеномен, если использовать терминологию философии сознания. Это то, что называется Zombie Challenge , «основанный на удивительном количестве открытий в области когнитивной науки, которые демонстрируют удивительные способы, которыми наше повседневное поведение контролируется автоматическими процессами, которые разворачиваются при полном отсутствии сознания» (Vierkant et al. , 2013).

Эти эксперименты вызвали бурную дискуссию и заставили ученых, философов и интеллектуалов заявить (или еще больше настаивать, если они уже отрицали свободу воли), что свободы воли не существует (Greene and Cohen, 2004; Cashmore, 2010; Harris , 2012). Казалось, что нейробиология предоставила эмпирические данные против свободы воли, так что столетние споры по этому поводу можно было считать решенными. Однако эксперименты Либета также подверглись критике. Много критики было направлено на философскую интерпретацию этих исследований (Mele, 2014) или на их теоретические положения (Nachev, Hacker, 2014), которые важны, но здесь неуместны. Среди форм критики следует упомянуть теории действия, отделяющие принятие решений от инициации (Gollwitzer, 19).99; Голлвитцер и Ширан, 2006). В этом случае свободное и сознательное обдумывание все еще могло бы иметь соответствующую случайную роль задолго до фактического выполнения действия.

Другие возражения, более явно нейронаучные, были сделаны, например, Trevena and Miller (2010). Они утверждали, что RP не является намерением двигаться, а только указывает на то, что в мозгу происходит процесс внимания, поскольку, когда испытуемые «обращали внимание на свое намерение, а не на свое движение, наблюдалось усиление активности в пре-SMA. (Лау и др., 2004). В любом случае, «не было свидетельств более сильных электрофизиологических признаков перед решением двигаться, чем перед решением не двигаться, поэтому эти признаки явно не являются специфическими для подготовки к движению» (Тревена и Миллер, 2010). Другие отмечают, что интроспективные оценки времени событий спорны или неточны, а измерения в целом недостаточно точны (Dennett, 19).84а,б, 2003).

Больше, чем объяснение

Другие исследования с использованием многофакторного анализа паттернов с помощью ЭЭГ подтвердили, что субъективно свободные решения могут приниматься мозгом так же, как решения, основанные на фактах восприятия (Bode et al., 2012a,b, 2013) . Действительно, Боде и др. (2012b) писали,

мы напрямую декодировали информацию, предсказывающую выбор, из нейронной активности до предъявления стимула в испытаниях с чистым шумом, в которых не присутствовала дискриминационная информация. Поведение, связанное с выбором в этих испытаниях, было основано на недавней истории выбора. Моделирование последовательных эффектов в RT и точности подтвердило, что такой прайминг выбора смещал начальную точку процесса распространения в сторону границы решения, как это концептуализировано в моделях накопления доказательств перцептивного принятия решений (Bode et al., 2012b).

Другими словами, авторы обнаружили, что внутренне (и, возможно, стохастически) генерируемая нейронная активность может влиять на решения, которые, как ожидается, будут реагировать на стимулы или (возможно) на причины. В этом случае, как и в других, которые я рассмотрю ниже, понимание, которое мы начинаем иметь о нейронных процессах в игре, показывает нам, что существует сложность действующих факторов. Некоторые из этих факторов кажутся действительно случайными из-за чистого шума, производимого активностью мозга по умолчанию, в то время как другие факторы можно проследить до предыдущей истории решений, принятых в подобных ситуациях или связанных с настоящей. Поэтому нет никакого «таинственного» начала действия как линейного процесса, который от начальной команды затем выполняется, как в упрощенной модели Либета. Скорее, этот результат является результатом множества каузальных элементов, которые однородны с точки зрения проксимальных механизмов, но имеют разное значение с точки зрения интерпретации в терминах интенциональной психологии.

Другое исследование показало, что в попытках объяснить (придать смысл) недостаточным перцептивным подсказкам используются те же нейронные сети, что и при «свободном» принятии решений (Bode et al., 2013). Классификатор паттернов на основе фМРТ можно научить различать различные перцептивные догадки и пытаться предсказать результат неперцептивных решений, подобных тем, которые принимали участники экспериментов, рассмотренных до сих пор. Специфические паттерны активации, обнаруженные в медиальной задней теменной коре, позволили авторам сделать правильные прогнозы относительно свободного выбора участников на основе ранее декодированных перцептивных догадок и наоборот.

Задача заключалась в следующем: участникам давался замаскированный стимул, и они должны были сказать, к какой категории он относится. Они должны были свободно выбирать среди многих категорий. Благодаря многофакторному анализу паттернов удалось выявить модель «свободных решений» для правильных прогнозов в контексте перцептивных суждений и выявить модель «угадывающих решений», чтобы делать правильные прогнозы в контексте «свободных решений». ». Таким образом, кажется, что присутствует аналогичный нейронный код для обоих типов решений. В таких случаях можно сказать, что угадывание похоже на принятие свободного решения, поскольку мозг, в отсутствие достаточных внешних сигналов, должен принимать решение внутренне. Таким образом, перцептивные решения можно предсказать по конкретной предшествующей нейронной активности, когда мозгу не хватает внутренних элементов, чтобы достичь порога перцептивного решения.

Исследования и комментарии, тем не менее, привлекли внимание к возможной путанице и предвзятости в этих экспериментах, а именно, на них мог повлиять предыдущий выбор с формой автокорреляции в спонтанных решениях. В частности, Лагес и Яворска (2012) «обучили линейный классификатор прогнозировать «спонтанные решения» и «скрытые намерения» на основе ответов в предыдущих испытаниях и добились сравнимой точности прогнозирования, как сообщалось для многомерной классификации паттернов на основе воксельной активности в лобно-полярной коре». Лагес и др. (2013) подчеркнули возможную последовательную обработку информации между испытаниями, которая может привести к путанице, и рекомендовали, чтобы «вместо того, чтобы постулировать уровень вероятности 50%, прогноз должен быть проверен с помощью перестановочного теста и/или отдельного многомерного классификационного анализа в зависимости от предыдущего ответа. ».

Предсказание перцептивных решений на основе конкретной предшествующей нейронной активности связано с тем, что определяется как «модель накопления данных для свободного выбора» (Bode et al., 2014). Объяснение начинается с того факта, что прогностические паттерны активации, предшествующие решениям, становятся все более похожими на паттерны, обнаруживаемые, когда решение осознанно переживается субъектом. Это может означать, что происходит медленное нарастание активности, связанной с принятием решений, как это происходит при накоплении данных, связанных с принятием решения, до порога принятия решения (Ratcliff, 19).78; Рэтклифф и МакКун, 2008 г.). Кроме того, как уже отмечалось, при отсутствии внешней обратной связи в качестве внешней обратной связи используется предыдущий выбор (Akaishi et al., 2014). История предыдущих решений систематически влияет на последующий выбор, связанный с активностью медиальной задней теменной коры/задней и задней поясной коры (Bode et al., 2011, 2013). И систематический эффект может идти в направлении повторения или избегания повторения в зависимости от задачи (Mochizuki and Funahashi, 2014).

Вот важный момент, который заслуживает изучения с нейробиологической точки зрения, а также с точки зрения философской интерпретации свободы воли. Он заключается в том, что внутренне генерируемая мозговая активность связана как со стохастическим шумом, так и с историей выбора субъекта. С одной стороны, стохастический шум происходит как от конфигурации, которую мозг имеет в среднем в результате эволюции (приспособительное значение), так и от индивидуального развития, возникающего в результате случайных процессов и воздействий окружающей среды. С другой стороны, история выбора происходит из того же процесса (частично стохастического), который я только что описал.

В любом случае, если (хотя бы некоторые) очень краткосрочные решения имеют генезис, аналогичный описанному здесь, то эти решения способствуют формированию мозговой деятельности, а затем, предположительно, и влиянию на решения в более длительном масштабе времени, которые экспериментально исследовать пока не представляется возможным. В конечном итоге это может означать, что на уровне микрорешений имеет место слияние причинных факторов. Эти факторы складываются таким образом, что современная наука вряд ли может справиться с ними. Тогда и причины, побудившие к действию, типичные для свободных действий, типа «я ударил сталкера, потому что правильно наказывать тех, кто так себя ведет, и потому, что я хотел показать всем пример», закодированные в нейронной активности, могут быть частью суммы нервных причин.

На самом деле, экспериментальная психология пытается учитывать долгосрочные влияния. В так называемом зефирном эксперименте исследователи сосредоточились на отложенном удовлетворении (Mischel et al., 1972, 1989). Ребенку давали выбор между одной маленькой немедленной наградой и двумя маленькими наградами (т. е. большей наградой), если они могли подождать несколько минут, пока психолог выйдет из комнаты, а затем вернется. Дети, которые дольше ждали вознаграждения, как правило, имели лучшие жизненные результаты и достижения. Такие эксперименты важны с точки зрения объяснений и предсказаний, но кажется трудным проследить поведенческие профили до конкретных профилей церебральной активации, если мы осознаем сложность причинно-следственных цепочек в модели накопления доказательств.

Как Боде и др. (2014) пишут, что в гипотезе накопителя данных, который собирает сенсорные данные до тех пор, пока не будет достигнут порог принятия решения,

инструкции по выполнению задания, внутренняя мотивация участников и предыдущий выбор оказывают сильное влияние на то, как выполняются задачи по принятию решений при наличии внешней информации. либо недоступен (как в случае свободных решений), либо бесполезен (как в перцептивном угадывании). В случае задач со свободным решением колеблющееся намерение в отношении того или иного варианта может быть результатом активной конкуренции между нейронными представлениями обоих вариантов в сетях принятия решений (или, скорее, хотя и не контролируемой участниками сознательно, предшествующей истории выбора, воплощенной в динамических состояниях). сетей принятия решений, может стать основным фактором, определяющим поведение, просто потому, что больше ничего недоступно (Bode et al., 2014)9.0003

Однако таким образом все усложняется, и на макроскопическом уровне наблюдения за поведением это размывает, но не устраняет идею свободного поведения и поведения, которое может быть принято как бессознательные решения, о которых мы только начинаем осознавать когда действие выполнено. Остается решить проблему различия между внешними стимулами, которые запускают цепь стимул-реакция, и внутренними самостоятельными намерениями и решениями, которые запускают произвольную цепь (Haggard, 2008).

Другие нейронаучные гипотезы о свободе воли

По ту сторону детерминизма и сознания

Концепция свободы воли, имеющая отношение к нашим моральным и правовым, личным и социальным практикам, намного сложнее, чем та, которую охватывали эксперименты, рассмотренные до сих пор. Но здесь важны не столько теоретические соображения или вытекающие из экспериментальной психологии (такие как роль, которую играют в решениях намерения реализации, которые затем переоценивают активную роль сознания; Gollwitzer, 19).99), а те, которые исходят из самих нейробиологических исследований. В том, что можно было бы назвать новой фазой эмпирического исследования свободы воли, проблема детерминизма и роли сознания остается на заднем плане, и основное внимание уделяется другим факторам, влияющим на мозговые механизмы принятия решений, не задаваясь первыми вопросами. если эти процессы (обязательно самые простые, по крайней мере пока) являются детерминированными или стохастическими. С другой стороны, нейробиологи пытаются ограничить концепцию свободы воли операционализируемыми ситуациями, чтобы измерить ее и иметь возможность идентифицировать, по крайней мере, как цель, ее нейронные корреляты.

Существует направление исследований на нечеловеческих приматах, но в последнее время также и на людях, которые изучают точное принятие решений на нейронном уровне, возвращая его к механистическому процессу, который может быть нейронным интерфейсом наших описаний здравого смысла. . Эта тенденция была хорошо описана Роскисом (Roskies, 2010a,b, 2013), который является одним из основных сторонников этого подхода. Например, в экспериментах Шадлена и Ньюсома (2001) обезьян учат смотреть на стимулы, состоящие из точек, которые беспорядочно перемещаются вправо и влево, и «указывать» общее направление точек. Обезьяны подают это указание, перемещая глаза (саккадой) вправо или влево. Выясняется, что активность нейронов латеральной межтеменной (LIP) области увеличивается вместе с информацией в сенсорных клетках средневисочной (MT) области и верхнесредневисочной (MST) области. Скорость разряда возрастает до достижения заданного уровня, при котором обезьяна совершает саккаду и нейроны перестают разряжаться. Это порог принятия решения. Время, необходимое для достижения порогового уровня, зависит от перцептивных характеристик стимула (силы движения во времени), и разряды прекращаются после того, как был дан ответ.

Разряды также зависят от того, просят ли обезьяну отвечать, когда она хочет, или, скорее, сдерживать ответ до тех пор, пока не будет дан сигнал для саккады. Если обезьяну попросить подождать, пока не будет дан сигнал для ответа, нейроны LIP продолжают разряжаться даже в отсутствие визуального стимула (Gold and Shadlen, 2007). Согласно Роскису (2010b), это схема разрядки нейрона, участвующего в процессе принятия решений; уровни разряда могут поддерживаться в отсутствие стимула, что означает независимость решения от входных данных, на которые оно действует, и активность продолжается до тех пор, пока не достигнет критического уровня, при котором генерируется ответ, или пока нейроны, которые представляют элементы, накопленные в пользу другого выбора, приводят к движению глаз. Кроме того, электрическая стимуляция нейронов LIP может влиять на решение обезьяны, указывая на то, что клетки LIP вносят причинный вклад в процесс, запускающий решение и действие (Hanks et al., 2006). Однако еще предстоит установить, является ли эта роль ролью размышления, ведущего к решению, или ролью самого решения.

Время реакции и точность оценки очень похожи между обезьянами и людьми, при этом вероятность выбора и время реакции аналогичным образом связаны с трудностью различения стимула, так что можно предположить, что и у у людей эти нервные процессы аналогичны. Математическое описание динамики этой системы позволяет говорить о гонке к критическому порогу (Gold, Shadlen, 2007; Wong et al., 2007). Согласно этой модели, популяции нейронов со специфическими свойствами ответа представляют собой разные «гипотезы». Показатели разряда представляют силу доказательств в пользу этих гипотез, основанных на данных, собранных из окружающей среды. Когда доказательства за и против каждой гипотезы объединены, темпы разряда достигают или удаляются от критического уровня, который представляет собой точку принятия решения. Это точка, в которой животное «сделало выбор» относительно общего направления движения. Первая группа, достигшая этого порога, «побеждает», лидируя в двигательной реакции.

Schurger et al. (2012) также предложили другую интерпретацию нарастания активности нейронов перед движением, предшествующего произвольным самостоятельным движениям у людей. Они использовали «дырявый стохастический аккумулятор для моделирования нейронного решения о том, «когда» двигаться в задаче, где нет конкретного временного сигнала, а есть только общий императив произвести движение после неопределенной задержки порядка нескольких секунд». Согласно их модели, «когда императив произвести движение слаб, точный момент пересечения порога принятия решения, ведущего к движению, в значительной степени определяется спонтанными подпороговыми колебаниями активности нейронов. Привязка времени к началу движения гарантирует, что эти колебания проявляются в среднем как постепенное экспоненциальное увеличение активности нейронов» (Schurger et al. , 2012).

Модель, предложенная Schurger et al. (2012) учитывает поведенческие данные и данные ЭЭГ, записанные у людей, выполняющих задание, а также делает конкретный прогноз, который был подтвержден во втором эксперименте по электроэнцефалографии: быстрым реакциям на непредсказуемые во времени прерываниям должно предшествовать медленное отрицательное отклонение напряжения, начинающееся с задолго до самого прерывания, даже если испытуемый не собирался двигаться в этот конкретный момент. Задача заключалась в многократном нажатии на кнопку, иногда по желанию, иногда в ответ на звук, производимый экспериментаторами в соответствии с причинно-следственной последовательностью. Скорость реакции (нажатие кнопки) при воспроизведении звука связана с близостью к пику фоновой мозговой активности, которая кажется случайной, приливами и отливами, наивысшей точкой которых является порог, при котором он воспроизводится. решение нажать на кнопку.

Согласно этому объяснению, «RP не отражает обработку в пределах определенного домена действия. Наш вывод о том, что движение существенно не модулирует амплитуду RP, поддерживает этот аспект их утверждения, расширяя RP до области скрытых решений» (Alexander et al., 2016). Другим следствием является тот факт, что нейронное решение двигаться в определенное время происходит намного позже по сравнению с гипотезой Либета, а RP является лишь побочным продуктом процесса дрейфовой диффузии. Но RP по-прежнему будет предсказательным в том смысле, что он предшествует действию и сознательному осознанию как двигательных, так и когнитивных действий. Тем не менее, RP предсказывает в отношении того, выполняется ли известная задача и когда, но не в отношении того, что из действия (Brass and Haggard, 2008).

Джо и др. (2013), кажется, идут в том же направлении в своей работе: они рассматривали как положительные, так и отрицательные потенциальные сдвиги в «состоянии самоинициируемого движения», а также в состоянии отсутствия движения. Сравнение сдвигов потенциала в разных условиях показало, что начало РП оказалось неизменным. «Это показывает, что явно отрицательный RP возникает из-за неравного соотношения отрицательных и положительных сдвигов потенциала. Эти результаты свидетельствуют о том, что продолжающиеся негативные сдвиги SCP способствуют самостоятельным движениям, но не связаны с процессами, лежащими в основе подготовки или решения действовать» (Jo et al., 2013).

Мураками и др. (2014) подтвердили эти выводы. Они использовали крыс, которые должны были выполнять определенную задачу: дождаться сигнала (который был намеренно задержан) и решить, когда перестать его ждать. Была зарегистрирована активность нейронов вторичного M2 у крыс, результаты которой согласуются с моделью принятия решения «интеграция-в-связь». «Первая популяция нейронов M2 достигла постоянного порога со скоростью, пропорциональной времени ожидания, что сильно напоминает выход интегратора. Вторая популяция, которую они предлагают предоставить для ввода данных в интегратор, запускалась последовательно и показывала колебания скорости от одного испытания к другому, коррелирующие со временем ожидания» (Murakami et al. , 2014). Также интеграционная модель, основанная на зарегистрированной активности нейронов в рассматриваемых областях мозга, позволила исследователям количественно предвидеть межнейронные корреляции, проявляющиеся при выполнении задания. «Вместе эти результаты усиливают универсальность модели принятия решений, основанной на интеграции. Эти модели идентифицируют первоначальное намерение действовать как момент пересечения порога, объясняя при этом, как предшествовавшая подпороговая нейронная активность может влиять на действие, не подразумевая решения» (Murakami et al., 2014).

Schurger et al. (2016) подчеркивают, что основное новое открытие об активности мозга, предшествующей SVM, «заключается в том, что очевидное нарастание этой активности примерно за 200 мс до движения может отражать приливы и отливы фонового нейронного шума, а не результат определенного нейронного события, соответствующего «решению» начать движение». Используемая модель представляет собой процесс ограниченной интеграции, «вычислительную модель принятия решений, в которой сенсорные данные и внутренний шум (оба в форме нейронной активности) интегрируются во времени одним или несколькими решающими нейронами до тех пор, пока не будет достигнута фиксированная пороговая частота срабатывания. нас достиг, при котором животное дает двигательную реакцию. В случае спонтанного самопроизвольного движения сенсорные признаки отсутствуют, поэтому в процессе преобладает внутренний шум» (Schurger et al., 2016). Стохастическая модель принятия решений (SDM), используемая Schurger et al. (2012) позволили им заявить, что ограниченная интеграция, по-видимому, объясняет решение «стимул-реакция» тем, что оно опирается на тот же нейронный механизм принятия решений, который используется для перцептивных решений, а также на внутреннее самостоятельное намерение и решение, в которых «преобладают постоянные стохастические колебания нейронной активности, влияющие на точный момент, когда достигается порог принятия решения» (Schurger et al., 2016). И этот механизм, по-видимому, является общим для всех животных, включая раков (Kagaya and Takahata, 2010).

Философские выводы могут заключаться в том, что «когда человек формирует намерение действовать, он в значительной степени предрасположен к действию, но еще не полностью привержен этому делу. Обязательство приходит, когда человек, наконец, решает действовать. SDM показывает удивительно похожую картину на нейронном уровне, где решение действовать представляет собой нервное событие, пересекающее порог, которому предшествует нейронная тенденция к этому событию» (Schurger et al., 2016).

Власть вето

Еще одно недавнее исследование вернуло в центр нейробиологических исследований пространство автономии, которое субъект, по-видимому, сравнил с идеей свободы воли как иллюзией, поддерживаемой экспериментами, основанными на предполагаемом бессознательном начале Действие. Шульце-Крафт и др. (2016) показали, что люди могут отменить движения после вызова RP, если стоп-сигналы появляются раньше, чем за 200 мс до начала движения. В эксперименте в реальном времени «испытуемые играли в игру, в которой они пытались нажать кнопку, чтобы заработать очки в испытании с интерфейсом мозг-компьютер (BCI), который был обучен обнаруживать их RP в реальном времени и издавать стоп-сигналы. (Шультце-Крафт и др., 2016).

Испытуемые должны были нажать ногой кнопку на полу после того, как замигал зеленый свет: они могли сделать это в любое время примерно через 2 с. Участники зарабатывали очки, если нажимали кнопку до того, как загорится красный сигнал светофора (стоп-сигнал). Эксперимент состоял из трех этапов. На первом этапе стоп-сигналы зажигались случайным образом, а движения испытуемых не прогнозировались. На втором этапе авторы использовали данные ЭЭГ участников первого этапа. Таким образом, классификатор был обучен предсказывать (с несовершенной точностью) движения (когда и было ли, а не что). На этом этапе BCI мог предвидеть тот факт, что субъект нажмет кнопку благодаря обнаружению RP, и поэтому включил красный свет, чтобы заработать очки против субъекта, если он не мог остановить движение. На третьем этапе испытуемых информировали, что BCI может «видеть их подготовку к движению», и они должны попытаться победить компьютер, двигаясь непредвиденным образом.

На всех этапах эксперимента не было различий между РП. Если на первом этапе в 66,5% случаев испытуемые выигрывали, нажимая на кнопку с горящей зеленой лампочкой, то на этапах два и три испытания, в которых испытуемые могли победить компьютер, не нажимая на кнопку с красной лампочкой. свет, снизился до 31%, и предупреждение участников о предсказании BCI не помогло бы им добиться большего. Таким образом, авторы могут заявить, что «несмотря на стереотипную форму RP и ее раннее начало примерно за 1000 мс до активности ЭМГ, некоторые аспекты наших данных позволяют предположить, что испытуемые были в состоянии отменить предстоящее движение до тех пор, пока не была достигнута точка невозврата около 200 мс до начала движения. Если стоп-сигнал появляется позже, чем за 200 мс до начала ЭМГ, субъект не может избежать движения» (Schultze-Kraft et al., 2016). Объяснение минимального порога в 200 мс могло бы отражать время, необходимое для того, чтобы загорелся стоп-сигнал, воспринял его испытуемый и отменил уже готовившееся движение.

Что касается того, какие области коры головного мозга участвуют в наложении вето на уже инициированное движение, то некоторые исследования пытались определить их. Брасс и Хаггард (2007) исследовали произвольное торможение, используя экспериментальную парадигму, основанную на задаче Либета. Испытуемых просили нажать кнопку, наблюдая за движением курсора по циферблату часов. Каждый раз после нажатия на кнопку испытуемые должны были указать точный момент, когда, по их мнению, они решили нажать на кнопку. Кроме того, в инструкциях указывалось, что участники должны были затормозить выполнение ответа в некоторых тестах по своему выбору. Сравнивая это состояние произвольного торможения с состоянием, при котором действие не тормозилось, авторы наблюдали активацию дорсальной фронтомедиальной коры (ДСМ). Эта область отличается от областей мозга, участвующих в задачах стоп-сигнала, в которых торможение контролируется внешними сигналами. Кроме того, кора DFM также отличается от областей мозга, контролирующих активность, связанную с тем, когда и какие компоненты произвольного действия. Brass and Haggard (2007) интерпретировали это открытие как доказательство того, что существует механизм произвольного торможения, который можно отделить с нейроанатомо-функциональной точки зрения от «окружающего» механизма торможения, который включает латеральную префронтальную кору.

Этот результат был воспроизведен в последующем исследовании Kühn et al. (2009), в котором испытуемые должны были избежать падения мяча, скользящего по пандусу, нажав кнопку до того, как мяч упадет и разобьется. В некоторых тестах по своему выбору они могли добровольно подавлять ответ. Сравнение состояния произвольного торможения с состоянием произвольного действия все же показало активацию коры ДФМ, что подтверждает идею участия этой области в торможении произвольного действия (Schel et al., 2014).

Наконец, Schultze-Kraft et al. (2016) объявили себя агностиками в отношении интерпретации своих данных в отношении RP. Поскольку RP предсказывает последующее движение, его можно интерпретировать как «дырявую интеграцию спонтанных колебаний в автокоррелированных нейронных сигналах». Теоретически остается вопрос об уходе намерения заблокировать действие при подготовке движения, а также о возможном сосуществовании двух намерений, подсказанных командами экспериментаторов. Участники эксперимента, по сути, хотят выиграть у компьютера, поэтому хотят нажать на кнопку, а также имеют намерение, отчасти контрастное, не нажимать на кнопку, когда компьютер загорается красной лампочкой.

Более реалистичная модель

Эта новая перспектива, предложенная в ходе исследований Schurger et al. (2012) здесь описали работы по очень простым процессам принятия решений и могут быть подвергнуты той же критике в этом отношении, что и исследовательская линия Либета. Но Роскис (2010b) предложил несколько направлений для развития исследований более сложных процессов принятия решений, близких к тем, которые имеют отношение к социальной жизни. Во-первых, необходимо ввести ценность решения, рассматриваемого как субъективная или моральная характеристика, которая побуждает к действию. Манипулируя ожидаемым вознаграждением за правильное действие или за определенный тип решений, или манипулируя вероятностью результатов, изменяются как решение, так и уровни активности нейронов LIP (Platt and Glimcher, 19).99; Глимчер, 2002; Доррис и Глимчер, 2004 г.; Сугрю и др., 2004). Таким образом можно изменить выбор обезьяны в отношении цели саккады, предложив ей любимую награду. Хотя неизвестно, как представлены цифры, похоже, что нейроны Губа могут интегрировать информацию о ценности или вознаграждении в процесс принятия решений, и эта информация играет причинную роль.

Что касается причин и реакции на них, Роскис (2010b) предполагает, что также причины, хотя и дискурсивные и пропозициональные, могут быть закодированы как информация на уровне нейронов. Упрощая, по ее мнению, можно подумать, что в ситуации, когда, скажем, еды мало и людей много, разные популяции нейронов представляют содержание «я голоден», а другие представляют «другим это нужно больше, чем мне». другие «слабые приходят первыми» и так далее, взвешивая причины с точки зрения активации и модуляции ответа популяций нейронов, делегированных на выбор и окончательное решение. Однако такую модель (Dorris, Glimcher, 2004) следует рассматривать как чисто гипотетическую, поскольку, во-первых, мы не знаем, каковы конкретные популяции нейронов, у нас еще нет инструментов для их идентификации, и мы не знаем их взаимодействия (также учитывая недавние неудачи натурализованной семантики).

Во-вторых — и, пожалуй, самое главное — неясно, как то, что мы внешне называем «причинами», могло быть активировано и взвешено лицом, принимающим решения, понимаемым как единый субъект или самость, согласно описанию, по которому мы действительно действуем, основываясь на причинах. . В этом случае я считаю, что нельзя искать простой нейронный интерфейс для здравомыслящих понятий и понятий. На самом деле, идея глубокой и единой самости — идея сознательного субъекта, контролирующего свое поведение мгновение за мгновением, — была серьезно оспорена данными, поступающими из эмпирической психологии и когнитивной нейробиологии (Dennett, 19).91; Метцингер, 2004, 2009). Поэтому следует избегать соблазна воспроизвести такое описание на нейронных уровнях. Но если мы проследим причины до популяций нейронов в механистической модели — если мы проследим их до порогов, — будет непросто выяснить, кто принимает решения и почему. Если верно то, что некоторые люди кажутся более чувствительными к конкретным причинам, отличным от тех, к которым чувствительны другие люди, и если люди могут со временем изменить причины, которыми они обычно мотивированы, и в определенных ситуациях одни и те же люди могут чтобы не реагировать на причины, к которым они обычно чувствительны, следует задаться вопросом, преобладают ли процессы, которые мы назвали бы случайными или которые, во всяком случае, находятся вне нашего контроля.

Здесь снова важна роль сознания. Если эксперименты а-ля Либет, казалось, исключали это с причинной точки зрения, то эксперимент Шульце-Крафта и др. (2016) о наложении вето на движения, по-видимому, переоценивают его роль в блокировании процесса подготовки, запускаемого в мозгу. В этом смысле это кажется более реалистичным направлением нейронаучного исследования свободы воли, которое рассматривает, даже в общих чертах, стохастические мозговые процессы, по большей части запускаемые стимулами из окружающей среды, которые часто не осознаются (то же самое). как наш поток мыслей, возникающий спонтанно без того, чтобы мы могли сориентировать его с самого начала), но также и спонтанной активностью мозга (Changeux, 2004; Brembs, 2011), которая создает модели реальности. «Механизмы обучения развились, чтобы обеспечить гибкое поведение как модификацию рефлексивных поведенческих стратегий. Для этого мозг должен генерировать не одно, а несколько представлений и моделей действий» (De Ridder et al. , 2013). И этот репертуар не бесконечен. Действительно, «потенциал нашего эволюционно развитого мозга для создания нескольких планов действий ограничен тем, что хранится в памяти и тем, что присутствует в окружающей среде» (De Ridder et al., 2013). Schurger and Uithol (2015) также утверждают, что «действия возникают из причинно-следственной сети в мозгу» и что «проприоцептивная обратная связь может играть нелогичную роль в процессе принятия решений». Таким образом, они рекомендуют использовать подход динамических систем для изучения происхождения произвольного действия.

Над этими спонтанными процессами мы можем осуществлять контроль, который можно считать автоматическим и бессознательным при оценке с помощью классических теоретических критериев сознательного контроля. Во-первых, существует врожденный поведенческий репертуар положений, связанных с выживанием в среде, в которой мы эволюционировали. Во-вторых, существует репертуар поведенческих положений, который стратифицируется с точки зрения сознательных повторений, обусловленных внешними стимулами или внутренним выбором (со всеми ограничениями, которые имеет это выражение по отношению к анализируемым до сих пор механизмам мозга), а затем становится автоматическим. Однако управление может быть и явным, с очевидными ограничениями и случаями полного отказа управления. На основе этой сложной самоконструкции (имеющей нейронные корреляты) мы являемся существами с более высокой или более низкой степенью свободы воли. Тогда эту свободную волю можно будет лучше понять и описать, чтобы ее можно было более объективно операционализировать, а также измерить.

Операционализация, измерение и проверка: от действия к мозгу

Я считаю, что более богатая концептуализация свободы воли — та, которая способна преодолеть тупик метафизических дебатов, а также текущие трудности нейронауки (Начев и Hacker, 2014) и эмпирической психологии (Nahmias, 2014) — должны быть связаны с идеей «способности». На самом деле, как заявляют Mecacci and Haselager (2015), тот вид свободы воли, который исследуется с помощью нейробиологических экспериментов, который возникает сам по себе и определяется в соответствии с отсутствием сигналов, «мало соответствует здравому смыслу, когда люди возлагают на себя ответственность. за их добровольные действия, заключающиеся в том, чтобы просить у актера объяснений и оправданий» (Mecacci and Haselager, 2015).

Другим важным моментом является то, что существуют различия в масштабах времени между лабораторными задачами (временной диапазон от миллисекунд до секунд) и реальной жизнью или, лучше сказать, жизнью, поскольку мы измеряем ее во времени (секунды, минуты, часы, недели, годы) в отношении решений. которые действительно беспокоят нас. Даже если лежащий в основе механизм может быть тем же самым, описанные до сих пор эксперименты не могут исследовать, являются ли решения с более длительным процессом созревания свободными и в какой степени они таковыми являются. Возможно, можно провести различие между проксимальными и дистальными механизмами, но это кажется неосуществимым из-за отсутствия инструментов для принятия решений, связанных с более длительными временными масштабами. По этой причине может быть полезно ввести другие и разные способы концептуализации и операционализации (предположительно) свободных действий.

«Под способностью в контексте свободы воли мы подразумеваем доступность репертуара общих навыков, которые могут быть проявлены и использованы без постоянного сознательного контроля, который требуется вторым условием свободы воли, которое мы видели ранее. (Lavazza and Inglese, 2015). Концепция способности связана с концепцией внутреннего контроля, понимаемой как «владение» агентом механизмом, который запускает соответствующее поведение, и реакцией этого механизма на причины (Fischer and Ravizza, 2000). И реагирование на причины должно включать связный паттерн распознавания причин. «Более конкретно, это должно включать модель действительного и гипотетического распознавания причин, которая понятна некоторому подходящему внешнему наблюдателю. И паттерн должен быть хотя бы минимально основан на реальности» (Lavazza and Inglese, 2015). Понятие способности, используемое в этом смысле, в сочетании с идеей способности реагировать на причины также позволяет избежать возражения детерминизма, которое всегда тяготило споры о свободе воли. С философской точки зрения подход, связанный с дееспособностью, действительно может оказаться в русле так называемого компатибилизма, отстаивающего тот факт, что человеческая свобода может существовать, даже если детерминизм верен в отношении физического мира.

Когнитивные способности можно сначала операционализировать как набор нейропсихологических тестов, которые можно использовать для операционализации и измерения определенных исполнительных функций, поскольку они тесно связаны с концепцией контроля. Исполнительные функции, также известные как функции контроля, необходимы для организации и планирования повседневного поведения, а не мгновенного поведения, обнаруженного в экспериментах Либета. Эти навыки необходимы для выполнения большей части наших целенаправленных действий. Они позволяют нам модулировать наше поведение, контролировать его развитие и изменять его в зависимости от стимулов окружающей среды (среда бывает как физической, так и социальной). Кроме того, исполнительные функции позволяют нам изменять свое поведение в зависимости от их эффектов с помощью сложного механизма обратной связи; наконец, они также необходимы для задач абстракции, изобретательности и суждения. Те, у кого по какой-либо причине наблюдается дефицит исполнительных функций, не могут адекватно реагировать на социальную среду и с трудом планируют свое поведение или выбирают между альтернативами, основанными на их суждениях или интересах. Страдающие этим дефицитом исполнительных функций часто не могут контролировать свои инстинктивные реакции и изменять свой обычный образ действий или не могут сосредоточиться или настойчиво добиваться цели (Barkley, 2012; Goldstein and Naglieri, 2014).

В общих чертах, исполнительные функции относятся к набору психических процессов, необходимых для развития когнитивно-поведенческих паттернов, адаптивных в ответ на новые и сложные условия окружающей среды. Область исполнительных функций включает (Lavazza and Inglese, 2015):

• способность планировать и оценивать эффективные стратегии по отношению к конкретной цели, связанные с навыками решения проблем и когнитивной гибкостью.

• тормозящий контроль и процессы принятия решений, поддерживающие выбор функциональной реакции и модификацию реакции (поведения) в связи с изменением непредвиденных обстоятельств окружающей среды.

• контроль внимания, относящийся к способности подавлять мешающие стимулы и активировать соответствующую информацию.

• рабочая память, относящаяся к когнитивным механизмам, которые могут поддерживать онлайн и обрабатывать информацию, необходимую для выполнения сложных когнитивных задач.

• (и это можно добавить в отношении свободы воли) творчество и способность справляться с изменениями окружающей среды с помощью новых решений.

Эмпирическая психология представляет собой концепции более высокого порядка, которые действуют как мост между свободой воли, которая не находится в мозгу, но может наблюдаться в поведении (вместе с его причинами), и лежащими в основе мозговыми процессами. Было убедительно высказано предположение, что при построении иерархии механизмов и объяснений (Craver, 2007), а также для руководства исследованием, нужно идти изнутри наружу и снаружи внутрь. От поддающихся измерению навыков мы переходим к их мозговой основе, а от условного индекса свободы воли — к лежащим в их основе (реальным) механизмам.

Основываясь на представленных доказательствах, я считаю, что жизнеспособным предложением является создание индекса, относящегося к совместимым тестам, релевантность которых может быть установлена единообразно. Это будет своего рода IQ-профиль, который позволит операционализировать и количественно оценить когнитивные навыки человека. Все используемые тесты (например, тест Струпа, Висконсинский тест сортировки карточек, тест Вейгля на сортировку цветов и форм, тест «годен-не годен») должны быть связаны с возрастом и образованием испытуемого, а затем преобразованы в новые стандартизированные баллы (эквивалентные баллы, ES). ) по порядковой шкале, т.е. г. в диапазоне от 0 до 4, где 0 означает баллы ниже порогового значения, а 4 — баллы, равные или выше среднего. Конкретные стандартизированные оценки существуют во многих странах или языковых областях. Испытуемые будут получать за каждый тест необработанный балл (или RS), определяемый суммой баллов, полученных по каждому пункту, составляющему тест, который затем будет стандартизирован.

Синтетический индекс, такой как предложенный здесь, измеряет определенный диапазон когнитивных и поведенческих навыков контроля, которые определяют определенный вид свободы воли на психолого-функциональном уровне. Это потенциальные способности, измеренные с помощью стандартизированных инструментов в лабораторных условиях, которые не учитывают никаких других факторов, которые могут ограничивать свободу субъекта в конкретных ситуациях, таких как те, которые имеют отношение к моральным сценариям и правовым контекстам. То же самое касается морального суждения. Однако такой индекс, как тот, который я здесь предлагаю, мог бы стать первым шагом, хотя и определенно несовершенным, к более объективным мерам, позволяющим различать людей, обладающих более или менее «свободной волей» или, другими словами, более или менее способный к самоконтролю и рациональному выбору (т. е. выбор, основанный на причинах).

Эта гипотеза согласуется с выдвинутыми до сих пор предложениями об использовании свободы воли. Согласно Vohs (2010), свободу можно рассматривать как сумму управляющих функций и целенаправленного, ориентированного на будущее поведения, которое включает рациональный выбор, планирование, разумное мышление и самоконтроль. Тогда свободная воля может состоять из ограниченного запаса энергии, направленной на управление исполнительными процессами. Предлагаемый мною индекс свободы воли также согласуется с вкладом Баумайстера:

Психологи должны сосредоточиться на том, что у нас получается лучше всего: на сборе данных об измеримых различиях в поведении и внутренних процессах и выявлении в них устойчивых паттернов. Что касается свободы воли, то психологам кажется наиболее продуктивным начать с хорошо задокументированного наблюдения, согласно которому одни действия более свободны, чем другие. Как уже отмечалось, в лаборатории было показано, что диссонанс, реактивность, способность совладать со стрессом и другие виды поведения зависят от вариаций свободы и выбора. Следовательно, необходимо только предположить, что за этими субъективными и объективными различиями в свободе стоят подлинные явления. Короче говоря, мы должны объяснить, что происходит по-разному между свободными и несвободными действиями (Baumeister, 2008).

Эмпирические исследования того, как работает человек, недавно сосредоточились на самоконтроле как на свойстве свободы воли. Самоконтроль можно определить как проявление силы воли в поведении. Таким образом, самоконтроль обычно рассматривается как способность преодолевать неуместные импульсы и автоматические или привычные реакции, а также подавлять или откладывать немедленное удовлетворение для достижения долгосрочной цели (Gailliot and Baumeister, 2007). «Контролировать» включает в себя способность поддерживать цели, уравновешивать долгосрочные и краткосрочные ценности, учитывать и оценивать последствия запланированного действия и сопротивляться «увлечению эмоциями» (Churchland, 2006). Самоконтроль также можно рассматривать как способность функций высшего порядка модулировать деятельность функций низшего уровня, при этом функции высшего порядка проявляются внешне в сложном, приспособленном к потребностям среды поведении, а функции низшего уровня — проявляется в простом и стереотипном поведении, не приспособленном к требованиям окружающей среды (Roskies, 2010a). Каждый демонстрирует разную степень самоконтроля по сравнению с другими людьми, и у каждого человека степень самоконтроля меняется со временем (Baumeister et al., 2006; Casey et al., 2011; Dang et al., 2015). Вариабельность самоконтроля, проявляющаяся в поведении и поддающаяся измерению с помощью теста, имеет свою основу в функционировании нейронов, которое, в свою очередь, зависит от воспитания и привычек, внешних обстоятельств и внутренних нейронных шумов.

Однако центральными оказываются две исполнительные функции:

(i) способность предсказывать будущие результаты данного действия; и (ii) способность подавлять неуместные, т. е. недостаточно ценные, действия. Важно отметить, что эти две исполнительные функции действуют не только при генезисе действия, но и при планировании уже выбранного действия. На самом деле, в течение временного промежутка между моментом, когда действие было выбрано, и моментом, когда должна быть произведена двигательная мощность, контекст мог измениться, изменив вычисленное значение действия и, таким образом, потребовав радикального изменения запланированная двигательная стратегия (Mirabella, 2014).

Представляется, что особенностью нашей свободы на когнитивном уровне является способность модулировать или блокировать направления действий, автоматически или бессознательно вызываемые в нас стимулами окружающей среды, — повторение в иной форме свободной воли Либета и Шульце- Крафт наложил вето на . Эти психологические и функциональные показатели должны затем привести к их мозговым основам. Например, можно рассмотреть ситуацию, в которой чьи-то потребности удовлетворены (или нет), и последующую мотивацию к действию, основанную на процессе оценки удовлетворения потребности.

Это важный процесс, который постоянно выполняется нашей двигательной системой. Фактически, в большинстве мест, где мы живем, если не во всех, нас окружают инструменты, зрение которых автоматически активирует двигательные схемы, которые обычно используются для взаимодействия с этими объектами. Эти действия вызываются особенностями объектов, так называемыми аффордансами (Gibson, 1979). Было показано, что даже простое наблюдение картинок, на которых изображены доступные объекты (например, предметы, которые можно схватить), активирует подобласть медиальной лобной коры, SMA, даже когда нет необходимости фактически воздействовать на эти стимулы (Grèzes and Decety). , 2002). Эти стимулированные активации являются быстрыми, непроизвольными и бессознательными (Mirabella, 2014).

В этом случае стимулы окружающей среды могут побудить субъекта сделать определенный выбор посредством процесса подготовки, который использует наши склонности к действиям. Как правило, люди способны контролировать свое поведение, но в некоторых случаях им это не удается; например, страдающие микропоражениями СМА люди имеют тенденцию неизменно выполнять определенный тип действия, даже если этого не требует окружающая среда, как физическая, так и социальная (Sumner et al., 2007). На самом деле «подавление триггерного действия можно рассматривать не как активный процесс, а скорее как автоматическое следствие оценочной процедуры» (Mirabella, 2014). Тогда можно было бы сказать, что те, у кого есть возможность лучше отслеживать, контролировать и направлять свое поведение, «более свободны», чем те, у кого нет такой способности. Люди, страдающие расстройствами исполнительных функций, не способны воспринимать и обрабатывать стимулы окружающей среды, чтобы управлять своим поведением. Например, эти люди могут быть не в состоянии остановить поведение использования, автоматический механизм, заставляющий нас взаимодействовать со всеми объектами, находящимися в сфере нашего восприятия.

Черчленд (2006) и Сухлер и Черчленд (2009) предложили гипотезу о нейронной основе контроля, которая может преодолеть разрыв между концепциями более высокого порядка и мозговыми механизмами. Как она писала:

Возможно, мы сможем определить различные параметры нормального профиля контроля, которые будут включать специфические паттерны связи между миндалевидным телом, орбитофронтальной корой и островком, между передней поясной извилиной и префронтальной корой и так далее. Другие параметры будут определять для каждой из шести неспецифических систем [определяемых с помощью нейротрансмиттера, секретируемого на окончаниях аксонов: серотонин, дофамин, норадреналин, адреналин, гистамин и ацетилхолин], нормальное распределение окончаний аксонов и нормальные модели высвобождения нейротрансмиттеров. , поглощение и совместная локализация с другими нейротрансмиттерами, такими как глутамат. Уровни различных гормонов определяют другой набор параметров. Тем не менее, другие параметры контрастируют с незрелыми и взрослыми моделями синаптической плотности и миелинизации аксонов. На современном этапе нейробиологии мы можем определить нормальный диапазон этих параметров лишь приблизительно, а не точно (Churchland, 2006).

Эта гипотеза допускает специфические мозговые корреляты индекса свободы воли, основанные на самоконтроле, управляемом управляющими функциями, и даже, гипотетически, прямом мозговом показателе контроля. Например, недавнее исследование (Bartelle et al. , 2016) подчеркивает возможность получения МРТ-изображения высвобождения дофамина благодаря сконструированному белку, который связывается с нейротрансмиттером и работает как МРТ-видимый зонд. По словам авторов, «можно представить себе будущее, в котором молекулярная фМРТ используется для определения нейрохимических карт всего мозга, соответствующих множеству стимулов и поведенческих программ». Хотя всегда следует учитывать, что нет идеального соответствия между понятиями более высокого порядка и предполагаемыми нейронными коррелятами.

В частности, следует учитывать, что в межличностных отношениях и в праве, если привести два примера практической значимости свободы воли, имеет значение свобода в том виде, в каком она фактически осуществляется: то есть свобода, как ее можно наблюдать и с некоторым приближением, также измеряется серией психологических тестов. Это не означает, что один и тот же уровень свободы, проявляющийся в поведении, соответствует одному и тому же уровню активации соответствующих областей мозга. Однако можно исследовать причины мозгового «дефицита свободы» по сравнению со средними показателями соответствующих выборок населения и, таким образом, прийти к прогрессивному уточнению исследований нейронных основ свободы воли.

Другой пример дает исследование роли холинергических интернейронов в поведенческой гибкости (Aoki et al., 2015). Этот класс нейронов, кажется, связан, чтобы выжить в постоянно меняющемся мире, который требует гибкого поведения. Гибкость можно оценить (и измерить) на поведенческом уровне, но мозговые механизмы остаются в значительной степени неизвестными. Используя обычные тесты на поведенческую гибкость, которые требуют от животных переключения внимания с одного свойства стимула (например, цвета) на другое (например, форму), исследователи исследовали последствия вызванного иммунотоксином поражения холинергических интернейронов в стриатуме.

Селективная холинергическая абляция проводилась с помощью инъекций иммунотоксина, нацеленного на нейроны, содержащие холин-ацетилтрансферазу, в дорсомедиальном или вентральном стриатуме. Вместо этого контрольной группе вводили физиологический раствор. «При столкновении с изменением поведенческих правил после смены установки любое повреждение заставляло животных придерживаться ранее правильной, но теперь недействительной стратегии реагирования. Они также демонстрировали менее исследовательское поведение в отношении поиска нового правила. Самое интересное, что удаление холинергических нейронов в дорсомедиальном стриатуме нарушало сдвиг установки, когда это требовало внимания к ранее не относящемуся к делу сигналу. С другой стороны, вентральные холинергические поражения влияли на сдвиг, при котором новый стимул вводился как новый сигнал направления» (Aoki et al., 2015). Таким образом, животных можно считать «менее свободными», когда холинергические интернейроны полосатого тела не работают должным образом.

Этот последний пример служит для того, чтобы показать, как преодолеть разрыв между явным поведением (которому мы склонны приписывать свойство свободы) с нейронными механизмами, которые четко идентифицируемы и даже управляемы. На самом деле важно не столько рассматривать сознательный аспект отдельного проксимального механизма, сколько рассматривать явный поведенческий эффект, который помогает произвести рассматриваемый механизм. Таким образом, произошел бы сдвиг парадигмы в отношении нейробиологических исследований свободы воли, которые, по-видимому, долгое время были слишком тесно связаны с фальсификацией теоретического предположения о том, что действие свободно только в том случае, если оно имеет начало, полностью контролируемое осознанный процесс. Предложение, которое я здесь делаю, имеет только амбиции стать потенциально полезным вкладом в теоретические дебаты и эмпирические исследования, хотя его пределы очень ясны. Во-первых, он фокусируется на определенной части того, что интуитивно называется «свободой воли», связывая ее с идеей «способности». Во-вторых, предлагается измерять свободу воли на психологическом уровне с помощью единого индекса, который неизбежно упускает из виду многие нюансы понятия и относительной способности. Кроме того, поиск нейронных коррелятов таких способностей предполагает не только выявление причинных механизмов, но и рассмотрение многих областей головного мозга. Все это усложняет задачу по сравнению с подходами а-ля Либет. Тем не менее, есть явное преимущество: есть большая степень реализма и приверженности реальному поведенческому проявлению того, что мы называем «свободой воли».

Заключение

Свобода воли — неуловимая, но важная концепция. В течение многих лет мы знали, что функционирование нашего мозга связано не только с верой в то, что у нас есть свобода воли, но и с существованием самой свободы воли. Свидетельство бессознательного начала движения, выделенное сигналом RP, привело к мысли, что мы достигли экспериментального доказательства отсутствия свободы воли, которое многие уже утверждали на теоретическом уровне, основываясь на аргументе несовместимости между детерминизм и свобода. Наряду с другими доказательствами, предоставленными экспериментальной психологией, направление исследований, открытое Либетом, способствовало тому, что свобода воли рассматривалась как иллюзия: казалось, что эта точка зрения надежно поддерживается наукой, и в частности нейробиологией. Однако недавние исследования, похоже, ставят под сомнение эту парадигму, которая рассматривает инициацию и сознательный контроль действия как первое требование свободы воли, якобы доказывая, что таких вещей не существует.

Стохастические модели и модели накопления доказательств рассматривают решение как пересечение порога активности в определенных областях мозга. Они не восстанавливают идею сознательного контроля, а отворачиваются от предыдущей парадигмы. Эти исследования еще не могут полностью объяснить, как в мозгу возникает намерение совершить действие, но они лучше объясняют сложность процесса. В частности, они признают роль спонтанной активности мозга, внешних сигналов и других факторов, в том числе тех, которые можно было бы назвать «волей» и «причинами» (которые, однако, в настоящее время не имеют точно идентифицированных нейронных коррелятов) — при достижении критического порога. Исследования, которые показывают, как мы можем сознательно блокировать движения, подготовка к которым уже началась бессознательно, затем показывают, как субъект может осуществлять форму контроля, происхождение которого, однако, до сих пор неясно.

Можно сказать, что свободное «принятие решений основывается на богатой истории накопленной информации, проявляющейся в предпочтениях, установках и мотивациях, и связано с текущей внутренней и внешней средой, в которой мы действуем. Полное отсутствие контекста невозможно» (Bode et al., 2014). В этом контексте я предложил интегрировать нейробиологические исследования свободы воли, связав понятия более высокого уровня с их нейронными коррелятами посредством психологической операционализации с точки зрения навыков и когнитивных функций, которые не обязательно подразумевают непрерывный сознательный контроль над принятием решений. и процесс действия. Это также может позволить создать количественный показатель, хотя и весьма рудиментарный, степени свободы каждого субъекта. Эта свобода была бы специально определена и поэтому может не полностью совпадать с интуитивным понятием свободы воли. Начав с этих функциональных индикаторов, которые хорошо прояснила психология, можно затем перейти к исследованию точных нейронных коррелятов для другого и (возможно) более фундаментального уровня объяснения в терминах мозговых процессов, обеспечивающих исполнительные функции.

Согласно Craver (2007), механистическое объяснение может привести к интеграции между полями. В этом подходе есть два важных аспекта. Функциональные знания, которые можно извлечь из психологических исследований, — это инструмент для определения нейронных механизмов; знание структуры мозга может помочь в построении гораздо более сложных психологических моделей (Bechtel and Mundale, 1999). Предлагаемый мною индекс свободы воли (Lavazza and Inglese, 2015) — несмотря на то, что он, безусловно, нуждается в дальнейшем уточнении, — может быть полезен для изучения мозговых механизмов, лежащих в основе того, что проявляется в поведении как «свобода воли», которая больше не кажется иллюзия, даже не для нейробиологических исследований.

Вклад авторов

AL подтверждает, что является единственным автором этой работы и одобрил ее публикацию.

Заявление о конфликте интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Ссылки

Аартс Х., Кастерс Р. и Вегнер Д. (2004). О выводе о личном авторстве: усиление опытной деятельности за счет предварительной информации. 906:55 В сознании. Познан. 14, 439–458. doi: 10.1016/j.concog.2004.11.001

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Акаиши Р., Умеда К., Нагасе А. и Сакаи К. (2014). В основе инерции решения лежит автономный механизм оценки внутреннего выбора. Нейрон 81, 195–206. doi: 10.1016/j.neuron.2013.10.018

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Александр П., Шлегель А., Синнотт-Армстронг В., Роскис А. Л., Уитли Т. и Це П. У. (2016). Потенциалы готовности, обусловленные немоторными процессами. 906:55 В сознании. Познан. 39, 38–47. doi: 10.1016/j.concog.2015.11.011

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Аоки С., Лю А. В., Зукка А., Зукка С. и Викенс Дж. Р. (2015). Роль полосатых холинергических интернейронов в смене установок у крыс. J. Neurosci. 35, 9424–9431. doi: 10.1523/JNEUROSCI.0490-15.2015

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Banks, WP, and Isham, EA (2009). Мы делаем вывод, а не воспринимаем момент, когда решили действовать. Психология. науч. 20, 17–21. doi: 10.1111/j.1467-9280.2008.02254.x

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Баркли, Р. А. (2012). Исполнительные функции: что это такое, как они работают и почему они развивались. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: The Guilford Press.

Google Scholar

Бартель Б. Б., Барандов А. и Ясанофф А. (2016). Молекулярная фМРТ. J. Neurosci. 36, 4139–4148. doi: 10.1523/JNEUROSCI.4050-15.2016

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Baumeister, RF (2008). Свобода воли в научной психологии. Перспектива. Психол. науч. 3, 14–19. doi: 10.1111/j.1745-6916.2008.00057.x

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Baumeister, R. F., Gailliot, M., DeWall, C. N., and Oaten, M. (2006). Саморегуляция и личность: как вмешательства повышают успех регулирования и как истощение смягчает влияние черт на поведение. Дж. Перс. 74, 1773–1802 гг. doi: 10.1111/j.1467-6494.2006.00428.x

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Bechtel, W. and Mundale, J. (1999). Пересмотр множественной реализуемости: связывание когнитивных и нейронных состояний. Филос. науч. 66, 175–207. doi: 10.1086/392683

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Берофски Б. (2011). Природный вызов свободе воли. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Боде, С., Боглер, К., и Хейнс, Дж. Д. (2013). Подобные нейронные механизмы для догадок и свободных решений. Нейроизображение 65, 456–465. doi: 10.1016/j.neuroimage.2012.09.064

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Боде, С. , Боглер, К., Сун, К. С., и Хейнс, Дж. Д. (2012a). Нейронное кодирование догадок в человеческом мозгу. Нейроизображение 59, 1924–1931. doi: 10.1016/j.neuroimage.2011.08.106

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Боде С., Сьюэлл Д., Лилберн С., Форте Дж., Смит П. Л. и Шталь Дж. (2012b). Прогнозирование перцептивных предубеждений при принятии решений на основе ранней активности мозга. Дж. Неврологи. 32, 12488–12498. doi: 10.1523/JNEUROSCI.1708-12.2012

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Боде С., Хе А. Х., Сун К. С., Трампель Р., Тернер Р. и Хейнс Дж. Д. (2011). Отслеживание бессознательной генерации свободных решений с помощью фМРТ сверхвысокого поля. PLoS One 6:e21612. doi: 10.1371/journal.pone.0021612

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Боде С., Муравски К., Сун К. С., Боде П., Шталь Дж. и Смит П. Л. (2014). Демистификация «свободы воли»: роль контекстуальной информации и накопления доказательств для предсказательной активности мозга. Неврологи. Биоповедение. Ред. 47, 636–645. doi: 10.1016/j.neubiorev.2014.10.017

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Брасс М. и Хаггард П. (2007). Делать или не делать: нейронная подпись самоконтроля. J. Neurosci. 27, 9141–9145. doi: 10.1523/JNEUROSCI.0924-07.2007

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Брасс М. и Хаггард П. (2008). Что, когда, модель преднамеренного действия. Невролог 14, 319–325. doi: 10.1177/1073858408317417

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Брасс М., Линн М. Т., Деманет Дж. и Ригони Д. (2013). Воля воображения: что мозг может сказать нам о воле. Экспл. Мозг Res. 299, 301–312. doi: 10.1007/s00221-013-3472-x

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Брембс, Б. (2011). К научной концепции свободы воли как биологического признака: спонтанные действия и принятие решений у беспозвоночных. Проц. биол. науч. 278, 930–939. doi: 10.1098/rspb.2010.2325

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Кейси Б. Дж., Сомервилль Л. Х., Готлиб И. Х., Айдук О., Франклин Н. Т., Аскрен М. К. и др. (2011). Поведенческие и нейронные корреляты задержки удовлетворения 40 лет спустя. Проц. Натл. акад. науч. США 108, 14998–15003. doi: 10.1073/pnas.1108561108

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Чалмерс, Д. Дж. (1996). Сознательный разум: в поисках фундаментальной теории. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Changeux, JP (2004). Физиология истины: неврология и человеческие знания. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Кэшмор, А. Р. (2010). Лукрецианское отклонение: биологическая основа человеческого поведения и система уголовного правосудия. Проц. Натл. акад. науч. США 107, 4499–4504. doi: 10.1073/pnas.01107

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Churchland, PS (2006). «Принятие моральных решений и мозг», в Neuroethics. Определение вопросов теории, практики и политики , изд. Дж. Иллес (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Oxford University Press), 3–16.

Google Scholar

Craver, CF (2007). Объяснение мозга. Механизмы и мозаичное единство нейронауки. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Крик Ф. (1994). Удивительная гипотеза: Научный поиск души. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Scribner’s.

Google Scholar

Данг Дж., Сяо С., Ши Ю. и Мао Л. (2015). Ориентация на действие преодолевает эффект истощения эго. Скан. Дж. Психол. 56, 223–227. doi: 10.1111/sjop.12184

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Деннет, округ Колумбия (1984a). Комната на локтях: разновидности свободной воли, о которых стоит мечтать. Кембридж, Массачусетс: The Mit Press.

Google Scholar

Деннет, округ Колумбия (1984b). Я не мог поступить иначе — ну и что? Дж. Филос. 81, 553–565. doi: 10.5840/jphil1984811022

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Деннет, округ Колумбия (1991). Объяснение сознания. Бостон, Массачусетс: Little, Brown and Co.

Google Scholar

Деннет, округ Колумбия (2003). Эволюция свободы. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Викинг.

Де Риддер, Д., Верплаетсе, Дж., и Ваннесте, С. (2013). Предсказательный мозг и иллюзия «свободы воли». Фронт. Психол. 4:131. doi: 10.3389/fpsyg.2013.00131

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Desmurget, M., Reilly, K.T., Richard, N., Szathmari, A., Mottolese, C., и Sirigu, A. (2009). Намерение движения после стимуляции теменной коры у человека. Наука 324, 811–813. doi: 10.1126/science.1169896

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Доррис, М. К., и Глимчер, П. В. (2004). Активность задней теменной коры коррелирует с относительной субъективной желательностью действия. Нейрон 44, 365–378. doi: 10.1016/j.neuron.2004.09.009

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Дойл, Б. (2011). Свобода воли: скандал в философии. Вамбридж, Массачусетс: I-Phi Press.

Google Scholar

Филевич Э., Кюн С. и Хаггард П. (2012). Намеренное торможение в человеческом действии: сила «нет». Неврологи. Биоповедение. Ред. 36, 1107–1118. doi: 10.1016/j.neubiorev.2012.01.006

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Филевич Э., Кюн С. и Хаггард П. (2013). Свободы воли не существует: предшествующая мозговая активность предсказывает решения о запрете. PLoS One 8:e53053. doi: 10.1371/journal.pone.0053053

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Фишер, Дж. М., и Равизза, М. (2000). Ответственность и контроль: теория моральной ответственности. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Фрид И., Мукамель Р. и Крейман Г. (2011). Предварительная активация одиночных нейронов в медиальной лобной коре человека предсказывает волю. Нейрон 69, 548–562. doi: 10.1016/j.neuron.2010.11.045

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Gailliot, MT, and Baumeister, RF (2007). Физиология силы воли: связь уровня глюкозы в крови с самоконтролем. чел. соц. Психол. Ред. 11, 303–327. doi: 10.1177/1088868307303030

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (1979). Экологический подход к зрительному восприятию. Бостон, Массачусетс: Хоутон-Миффлин.

Google Scholar

Гланнон В. (ред.). (2015). Свобода воли и мозг: нейронаучная, философская и юридическая точки зрения. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Глимчер, П. В. (2002). Решения, решения, решения: выбор биологической науки по выбору. Нейрон 36, 323–332. doi: 10.1016/S0896-6273(02)00962-5

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Голд, Дж. И., и Шадлен, М. Л. (2007). Нейронная основа принятия решений. год. Преподобный Нейроски. 30, 535–574. doi: 10.1146/annurev.neuro.29.051605.113038

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Гольдштейн С. и Наглиери Дж. А. (ред.). (2014). Справочник по исполнительной деятельности. Берлин-Нью-Йорк: Springer.

Google Scholar

Gollwitzer, PM (1999). Реализация намерений: сильные эффекты простых планов. утра. Психол. 54:493. doi: 10.1037/0003-066x.54.7.493

Полный текст CrossRef | Академия Google

Голлвитцер, П. М., и Ширан, П. (2006). Реализация намерений и достижение цели: метаанализ эффектов и процессов. Доп. Эксп. соц. Психол. 38, 69–119. doi: 10.1016/s0065-2601(06)38002-1

CrossRef Full Text | Google Scholar

Грин Дж. и Коэн Дж. (2004). Для закона нейробиология ничего не меняет и все. Филос. Транс. Р. Соц. Лонд. Б биол. науч. 359, 1775–1785 гг. doi: 10.1098/rstb.2004.1546

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Грез, Дж., и Десити, Дж. (2002). Дает ли визуальное восприятие объекта действие? Данные нейровизуализирующего исследования. Нейропсихология 40, 212–222. doi: 10.1016/s0028-3932(01)00089-6

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хаггард, П. (2008). Человеческая воля: к нейробиологии воли. Нац. Преподобный Нейроски. 9, 934–946. doi: 10.1038/nrn2497

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хаггард, П. (2009 г.). Неврология. Источники человеческой воли. Наука 324, 731–733. doi: 10.1126/science. 1173827

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хаггард П. и Эймер М. (1999). О связи потенциалов мозга с осознанием произвольных движений. Экспл. Мозг Res. 126, 128–133. doi: 10.1007/s002210050722

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Халлетт, М. (2007). Волевой контроль движения: физиология свободы воли. клин. Нейрофизиол. 118, 1179–1192. doi: 10.1016/j.clinph.2007.03.019

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Хэнкс, Т. Д., Диттерих, Дж., и Шадлен, М. Н. (2006). Микростимуляция области LIP макаки влияет на принятие решения в задаче распознавания движения. Нац. Неврологи. 9, 682–689. doi: 10.1038/nn1683

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Харрис, С. (2012). Свобода воли. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Free Press.

Google Scholar

Джо Х.Г., Хинтербергер Т. , Виттманн М., Борхардт Т.Л. и Шмидт С. (2013). Спонтанные колебания ЭЭГ определяют потенциал готовности: является ли предсознательная активация мозга подготовкой к движению? Экспл. Мозг Res. 231, 495–500. doi: 10.1007/s00221-013-3713-z

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Кагая К. и Такахата М. (2010). Выделение готовности к самопроизвольному началу ходьбы у раков. Дж. Неврологи. 30, 1348–1362. doi: 10.1523/JNEUROSCI.4885-09.2010

CrossRef Full Text | Google Scholar

Кейн, Р. (2005). Современное введение в свободу воли. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Кейн Р. (ред.). (2011). Оксфордский справочник свободы воли. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Кейн, Р. (2016). Сложный гобелен свободы воли: стремящаяся воля, индетерминизм и волевые потоки. Синтез 1–16.

Google Scholar

Kornhuber, H. H., and Deecke, L. (1965). Hirnpotentialänderungen bei Willkürbewe-gungen und пассивный bewegungen des menschen: bereitschaftspotential undreafferente Potentiale. Арка Пфлюгера. EJP 284, 1–17. doi: 10.1007/bf00412364

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Kornhuber, H.H., and Deecke, L. (1990). Готовность к движению — потенциальная история Bereitschafts. Курс. Содержание Life Sci. 906:56 33:14.

Кюн, С., и Брасс, М. (2009). Ретроспективное построение суждения о свободном выборе. В сознании. Cogn 18, 12–21. doi: 10.1016/j.concog.2008.09.007

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Кюн С., Хаггард П. и Брасс М. (2009). Преднамеренное торможение: как «область вето» осуществляет контроль. Гул. Карта мозга. 30, 2834–2843. doi: 10.1002/hbm.20711

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Лагес, М., Бойл, С. К., и Яворска, К. (2013). Подбрасываете монетку в голове, не отслеживая результаты? Комментарии по предсказанию свободного выбора и демонстрационная программа. Перед. Психол. 4:925. doi: 10.3389/fpsyg.2013.00925

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Lau, HC, and Passingham, RE (2007). Бессознательная активация системы когнитивного контроля в префронтальной коре человека. J. Neurosci. 27, 5805–5811. doi: 10.1523/jneurosci.4335-06.2007

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Лагес М. и Яворска К. (2012). Насколько предсказуемы «Спонтанные решения» и «Скрытые намерения»? Сравнение результатов классификации, основанных на предыдущих ответах, с многомерным анализом паттернов ЖИРНЫХ сигналов фМРТ. Перед. Психол. 3:56. doi: 10.3389/fpsyg.2012.00056

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Лау, Х.К., Роджерс, Р.Д., Хаггард, П., и Пассингем, Р.Э. (2004). Внимание к намерению. Наука 303, 1208–1210. doi: 10.1126/science.10

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Lau, HC, Rogers, RD, and Passingham, RE (2006). Об измерении воспринимаемых начал спонтанных действий. J. Neurosci. 26, 7265–7271. doi: 10.1523/JNEUROSCI.1138-06.2006

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Лавацца А. и Де Каро М. (2010). Не так быстро: на некоторых смелых заявлениях нейробиологов о человеческой деятельности. Нейроэтика 3, 23–41. doi: 10.1007/s12152-009-9053-9

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Лавацца, А., и Инглез, С. (2015). Операционализация и измерение (своего рода) свободы воли (и ответственности). К новой основе для психологии, этики и права. Рив. Междунар. ди Филос. е Псикол. 6, 37–55. doi: 10.4453/rifp.2015.0004

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Леви, Н. (2011). Тяжелая удача: как удача подрывает свободу воли и моральную ответственность. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Леви, Н. (ред.). (2013). Зависимость и самоконтроль: точки зрения философии, психологии и неврологии. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Либет, Б. (1985). Бессознательная мозговая инициатива и роль сознательного волевого непроизвольного действия. Поведение. наук о мозге. 8, 529–566. doi: 10.1017/s0140525x00044903

CrossRef Full Text | Академия Google

Либет, Б. (2004). Время разума: временной фактор сознания. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Либет Б., Глисон К. А., Райт Э. У. и Перл Д. К. (1983). Время сознательного намерения действовать по отношению к началу мозговой активности (потенциал готовности): бессознательное начало свободно произвольного действия. Мозг 106, 623–642. doi: 10.1093/brain/106.3.623

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Логан, Г.Д., Коуэн, В.Б., и Дэвис, К.А. (1984). О способности тормозить простые реакции и реакции выбора: модель и метод. Дж. Экспл. Психол. Гум. Восприятие. Выполнять. 10, 276–291. doi: 10.1037/0096-1523.10.2.276

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Мекаччи Г. и Хаселагер П. (2015). Причина быть свободным. Нейроэтика 8, 327–334. doi: 10.1007/s12152-015-9241-8

CrossRef Full Text | Академия Google

Меле, А. Р. (2009). Эффективные намерения: сила сознательной воли. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Меле, А. Р. (2014). Бесплатно. Почему наука не опровергла свободу воли. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Метцингер, Т. (2004). Быть никем: теория субъективности самооценки. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Метцингер, Т. (2009 г.). Туннель Эго. Наука о душе и миф о себе. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Basic Books.

Google Scholar

Мирабелла, Г. (2014). Мне остаться или идти? концептуальные основы целенаправленных действий. Перед. Сист. Неврологи. 8:206. doi: 10.3389/fnsys.2014.00206

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Мишель В., Эббесен Э. Б. и Раскофф Цейсс А. (1972). Когнитивные механизмы и механизмы внимания при задержке удовлетворения. Дж. Перс. соц. Психол. 21, 204–218. doi: 10.1037/h0032198

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Мишель В., Шода Ю. и Родригес М. Л. (1989). Задержка удовлетворения у детей. Наука 244, 933–938. doi: 10.1126/science.2658056

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Мочизуки К. и Фунахаши С. (2014). Противоположный исторический эффект предыдущего решения и действия в свободном выборе направления саккады. Дж. Нейрофизиол. 112, 923–932. doi: 10.1152/jn.00846.2013

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Мураками М., Висенте М.И., Коста Г.М. и Майнен З.Ф. (2014). Нейронные предшественники самостоятельных действий во вторичной моторной коре. Нац. Неврологи. 17, 1574–1582 гг. doi: 10.1038/nn.3826

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Начев П. и Хакер П. (2014). Нейронные предшественники произвольного действия: концептуальный анализ. Познан. Неврологи. 5, 193–208. doi: 10.1080/17588928.2014.934215

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Нахмиас, Э. (2014). «Является ли свобода воли иллюзией? Противостояние вызовам современных наук о разуме», в Moral Psychology, Vol. 4, Свобода воли и моральная ответственность , изд. У. Синнотт-Армстронг (Кембридж, Массачусетс: The MIT Press), 1–26.

Google Scholar

Пассингем, Р. Э., Бенгтссон, С. Л., и Лау, Х. К. (2010). Медиальная лобная кора: от самопроизвольного действия к размышлению о собственном исполнении. Познание тенденций. науч. 14, 16–21. doi: 10.1016/j.tics.2009. 11.001

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Платт М.Л. и Глимчер П.В. (1999). Нейронные корреляты переменных решения в теменной коре. Природа 400, 233–238. doi: 10.1038/22268

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Рэтклифф, Р. (1978). Теория восстановления памяти. Психология. Ред. 85, 59–108. дои: 10.1037/0033-295x.85.2.59

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Рэтклифф Р. и МакКун Г. (2008). Модель диффузионного решения: теория и данные для задач с двумя вариантами выбора. Нейронные вычисления. 20, 873–922. doi: 10.1162/neco.2008.12-06-420

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Роскис, А.Л. (2010a). Как нейронаука влияет на наше представление о волеизъявлении? год. Преподобный Нейроски. 33, 109–130. doi: 10.1146/annurev-neuro-060909-153151

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Роскис, А. Л. (2010b). «Свобода, механизм и сознание», в «Свобода воли и сознание: как они могут работать », под редакцией Р. Ф. Баумейстера, А. Р. Меле и К. Д. Воса (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета), 153–171.

Google Scholar

Роскис, А.Л. (2013). «Неврология воли», в «Разложение воли» , редакторы А. Кларк, Дж. Киверштейн и Т. Виркант (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета), 33–59..

Google Scholar

Шел М.А., Кюн С., Брасс М., Хаггард П., Риддеринхоф К.Р. и Кроун Э.А. (2014). Нейронные корреляты преднамеренного и стимулированного торможения: сравнение. Перед. Гум. Неврологи. 8:27. doi: 10.3389/fnhum.2014.00027

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Шульце-Крафт М., Бирман Д., Рускони М., Аллефельд К., Гёрген К., Дане С. и др. (2016). Точка невозврата в наложении вето на самостоятельные движения. Проц. Натл. акад. науч. США 113, 1080–1085. doi: 10. 1073/pnas.1513569112

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Шургер А., Милопулос М. и Розенталь Д. (2016). Нейронные предшественники спонтанных произвольных движений: новая перспектива. Познание тенденций. науч. 20, 77–79. doi: 10.1016/j.tics.2015.11.003

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Schurger, A., Sitt, JD, and Dehaene, S. (2012). Аккумуляторная модель для спонтанной нейронной активности до самостоятельного движения. Проц. Натл. акад. науч. США 109, E2904–E2913. doi: 10.1073/pnas.1210467109

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Шургер А. и Уитол С. (2015). Нигде и везде: причинное происхождение произвольного действия. Преподобный Фил. Псих. 6, 761–778. doi: 10.1007/s13164-014-0223-2

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Шадлен, М. Н., и Ньюсом, В. Т. (2001). Нейронная основа перцептивного решения в теменной коре (область LIP) макаки-резуса. Дж. Нейрофизиол. 86, 1916–1936 гг.

Реферат PubMed | Google Scholar

Сиригу А., Дапрати Э., Чианча С., Жиро П., Нигогосян Н., Посада А. и др. (2004). Измененное осознание произвольных действий после повреждения теменной коры. Нац. Неврологи. 7, 80–84. doi: 10.1038/nn1160

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Сун, К.С., Брасс, М., Хайнце, Х.Дж., и Хейнс, Д.Д. (2008). Бессознательные детерминанты свободных решений в человеческом мозгу. Нац. Неврологи. 11, 543–545. doi: 10.1038/nn.2112

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Сун, К.С., Хе, А.Х., Боде, С., и Хейнс, Дж.Д. (2013). Предсказание свободного выбора для абстрактных намерений. Проц. Натл. акад. науч. США 110, 5733–5734. doi: 10.1073/pnas.1212218110

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Sugrue, LP, Corrado, GS, and Newsome, WT (2004). Сопоставительное поведение и репрезентация ценности в теменной коре. Наука 304, 1782–1787. doi: 10.1126/science.1094765

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Сухлер, К.Л., и Черчленд, П.С. (2009). Контроль: сознательный и иной. Познание тенденций. науч. 13, 341–347. doi: 10.1016/j.tics.2009.04.010

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Самнер П., Начев П., Моррис П., Питерс А. М., Джексон С. Р., Кеннард К. и др. (2007). Медиальная лобная кора человека опосредует бессознательное торможение произвольных действий. Нейрон 54, 697–711. doi: 10.1016/j.neuron.2007.05.016

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Тревена, Дж., и Миллер, Дж. (2010). Подготовка мозга перед произвольным действием: свидетельство против бессознательного начала движения. В сознании. Познан. 19, 447–456. doi: 10.1016/j.concog.2009.08.006

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Виркант Т. , Киверштейн Дж. и Кларк А. (2013). «Разложение воли: решение проблемы зомби», в Разложение завещания , ред. А. Кларк, Дж. Киверштейн и Т. Виркант (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета), 1–30.

Google Scholar

Вос, К. (2010). «Свобода воли стоит дорого: контроль над действиями, принятие решений, мысленное путешествие во времени и управление впечатлениями требуют драгоценных волевых ресурсов», в книге «Свобода воли и сознание: как они могут работать?». eds R. Baumeister, AR Mele и K. Vohs (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Oxford University Press), 66–81.

Google Scholar

Уолтер Х. (2001). Нейрофилософия свободы воли: от либертарианской иллюзии к концепции естественной автономии. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Вегнер, Д. М. (2002). Иллюзия сознательной воли. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Wegner, DM (2003). Лучший трюк разума: как мы испытываем сознательную волю. Познание тенденций.

Свобода воли

1.1 Свобода воли как выбор на основе желаний

1.2 Свобода воли как обдуманный выбор на основании желаний и ценностей

1.3 Самоконтроль, правильно направленное стремление

3.1 Свобода воли и руководящий контроль

3.2 Свобода воли как первичный источник (способность поступить по-другому)

3.3 Есть ли у нас свобода воли?

Выбора нет? Существует ли свобода воли

Как менялось отношение к свободе воли с течением времени

Что говорит о свободе воли современная наука

Значит ли это, что мы не несём ответственности за свои действия

свобода воли — Электронная еврейская энциклопедия ОРТ

Свобода воли. Новая точка отсчета / Хабр

Самый важный вопрос

Зачем доказывать очевидное

Не виноватая я, оно само пришло…

Почему отрицается свобода воли

Маленький шаг навстречу свободе

Свобода воли заложена в фундамент науки

Старый трюк с постулатами еще никогда не подводил

Второй диалектический барьер

Свет свободы

философия против нейронауки — Моноклер

Вопрос о свободе воли: философия против нейронауки

Источник: Philosophy versus Neuroscience on the Question of Free Will, What Neuroscience Says about Free Will / Scientific American

Обложка: Wikimedia Commons

Похожие статьи

как решают проблему детерминизма. Религиозная картина мира

Свободная воля Определение и значение — Merriam-Webster

Синонимы

Примеры предложений

История слов

4 Первое известное использование

Словарные статьи Около

Процитировать эту запись «Свободная воля.

Детское определение

Больше от Merriam-Webster на

Свобода воли | Психология сегодня

Содержимое

Существует ли свобода воли?

Какие есть причины сомневаться в свободе воли?

Наука опровергает свободу воли?

Что такое детерминизм?

Можете ли вы поверить и в свободную волю, и в детерминизм?

Почему убеждения о свободе воли имеют значение

Влияет ли вера в свободу воли на то, как мы судим о других?

Необходима ли вера в свободу воли для морального поведения?

Связаны ли убеждения о свободе воли с психическими заболеваниями?

Верящие в свободу воли принимают решения по-другому?

Какие понятия из психологии схожи с верой в свободу воли?

Необходимые материалы для чтения

Последние сообщения

Свобода воли и детерминизм

Детерминизм

Внешний детерминизм

Внутренний детерминизм

Различные уровни детерминизма

Жесткий детерминизм

Мягкий детерминизм

Свобода воли

Критическая оценка

Что такое свобода воли в Библии и как она связана с нашим спасением? —

Есть ли у Бога свобода воли? – Семинария БЖУ

Есть ли у Бога свободная воля?

О богословии в 3D

Богословие в трехмерных категориях

Богословие в 3D Авторы

Богословие в 3D Комментарии

Богословие в 3D RSS Feed

Свобода воли и неврология: от объяснения свободы к новым способам операционализации и измерения

Введение. Свобода воли как проблема (не только) науки

Неврология: стремление объяснить свободу воли

Открытие потенциала готовности

Ненадежность сознательного намерения

Predicting Choices

Свобода воли как иллюзия

Больше, чем объяснение

Другие нейронаучные гипотезы о свободе воли

По ту сторону детерминизма и сознания

Власть вето