Деятельность осознанная: что такое осознанная деятельность — Биология » OBRAZOVALKA.COM

Спонтанная и осознанная деятельность / Журнал о педагогике Марии Монтессори: статьи, обзоры и новости

Анна Мария Маккерони

Раздумывая о смыслах, которые вкладываются в основополагающее понятие монтессори-педагогики о свободе воли в развитии ребенка, мы не можем не разобраться в том, как понимать разницу между спонтанной и осознанной деятельностью. Можно ли доверить ребенку делать спонтанный выбор дидактических материалов и занятий в подготовленной среде, не дожидаясь, пока он сделает это осознанно? Не получится ли так, что ребенок выбрал не подходящий для периода своего развития материал? Или надо все же, чтобы взрослый предлагал, чем следует ему заняться во время свободной работы с материалом? В какой момент давать ребенку полноценную презентацию той или иной коробки, а в какой – позволить ему сначала «наиграться с ним», как предлагала Монтессори?

Из книги «Мои встречи с Марией Монтессори»
Изд. «Народная книга», 2015 год

О значении самостоятельной деятельности

Доктор Монтессори говорила, что наши традиционные представления о том, как учитель учит и как ребенок учится, в конце концов исчезнут. Педагоги поймут, что только самостоятельная деятельность ребенка имеет значение. В результате этой деятельности ребенок реализует заложенные в нем природой возможности, изначально находящиеся в статусе потенциальных. М. Монтессори говорила: «Мы не имеем достоверного представления обо всех этих возможностях, но непременно должны относиться к ним со всей серьезностью. Учителю следует предоставлять ребенку внешние стимулы, способные вызвать спонтанную, а затем и осознанную деятельность».

Здесь я хотела бы прояснить различия между спонтанной и осознанной деятельностью. Это два различных процесса, имеющих разную природу.

Спонтанное действие доводится до конца и готовится внутри личности. Мы уже приводили пример изучения или, лучше сказать, впитывания языка. Оно происходит спонтанно и является чудесным примером порядка и дисциплины. Успехи в изучении языка случаются так регулярно и упорядоченно, что появляется возможность следить за ними и фиксировать их.

Обратимся теперь к примеру музыкальных занятий. И здесь ребенок может действовать самостоятельно и спонтанно. Это означает, что он включает свои собственные, данные природой, силы.

Помню родителей шестилетнего Йорди Кола в Барселоне. Они пришли ко мне и рассказали, что их сын обсуждал вопросы геометрии со своим четырнадцатилетним двою-родным братом. Родители мальчиков не сказали (или я уже забыла), о чем конкретно шла речь, но они были поражены уверенностью и настойчивостью Йорди. И он оказался прав. Он не посещал школьных уроков по геометрии, как его двоюродный брат, но он держал в руках геометрические формы, самостоятельно их обследовал, изучал детали, комбинировал части этого простого и точного материала.

О предметах, помогающих идти к цели

Недостаточно, чтобы ребенок просто ходил туда-сюда и бесцельно брал какие-либо предметы. У всего должна быть цель, причина, по которой осуществляется то или иное действие. Эта цель содержится в самих предметах и способах работы с ними. Часто мы видим детей, которые не откликаются на внешние стимулы, не приводящие к спонтанной деятельности. В распоряжение детей предоставляется ряд предметов: кубики разных размеров, не складывающиеся друг с другом карандаши, мел, бумага, доска, пластилин…

То, что делает ребенок, неупорядоченно. Его прогресс, будь то умение держать карандаш или чертить прямые и тонкие линии, не фиксируется. Это может продолжаться месяцами. Часто бывает, ребенок привыкнет рисовать только кривые некрасивые линии и не проявляет старания научиться рисовать лучше.

Вызвать упорядоченную, прогрессирующую, спонтанную деятельность – дело великой важности и приносящее большую радость. Такая деятельность ведет к выполнению полезной работы, к упражнениям в жизненной практике или же к умственной работе, к приобретению новых знаний. Это настоящие приобретения, они отличаются от тех понятий, которые внушаются ребенку посредством объяснений.

Например, Розовая башня: все ее части имеют одинаковую форму: куб. Отличаются они только размером. Ребенок, не отдавая себе в том отчета, обретает идею размера, идею множественности. Многие из наших фундаментальных знаний имеют такую же природу.

Что такое осознанность?

У нас они есть, но мы как бы не осознаем этого и не говорим о них. Например, я встречаю собаку, отличающуюся от других собак, которых я уже видела. Я говорю: «Какая странная собака. Я таких никогда не видела». Почему же я говорю, что это собака? Потому что я знаю, что это собака. Но если бы меня попросили точно сформулировать характеристики, присущие собаке, я не смогла бы этого сделать. Четыре лапы, длинная морда… Нет, бывают собаки с короткой мордой… Точное представление об основных характеристиках, присущих всем собакам, можно назвать «концептом». Возьмем более простой пример: стол. Каких характеристик достаточно, чтобы узнать стол? Существует бесконечное разнообразие столов: от обычных деревянных, которые стоят на кухне, до роскошных столов во дворце Питти во Флоренции: столешница из черного мрамора, с мозаичным изображением живописных цветов в центре, каркас и ножки из позолоченного металла.

Это огромное разнообразие столов называется частными реализациями концепта «стол». Необходимые характеристики: горизонтальная поверхность на определенной высоте. Если высота слишком большая – это становится строительными лесами, если слишком маленькая – поддоном. У него могут быть ножки или он может быть прикреплен к стене. Мы говорим: тот стол ни на что не годится. Поставим его на эту подставку, и это будет отличный столик.

Все известные нам слова – это концепты, абстракции: собака, стол… Нередко бывает сложно выделить особые характеристики. Но мы легко их узнаем, как в случае с необычной собакой, которую я увидела впервые. Многими знаниями мы обладаем бессознательно. Я собираюсь присесть. Стул оказался гораздо более низким, чем я думала. Вместо того, чтобы аккуратно сесть, я падаю на него. Подсознательно я рассчитала мои движения, как будто этот стул был выше. Однако в следующий раз мой мозг внесет необходимые поправки и я буду аккуратно садиться и на этот стул. Бессознательное знание обладает фундаментальной важностью в жизни человека.

Пример с «приказаниями»

Вот какое интересное наблюдение я сделала в Барселоне. Наиболее беспокойные дети, испытывающие трудности в контроле своего поведения, охотно выполняют грамматические «приказания», требующие деликатных и точных движений. Например: «Налей воду в несколько пробирок. В одну из них добавь несколько капель масла.

В другую – кусочки древесины. В третью – кусочки свинца…» Ребенок читает команду, идет и берет поднос с пробирками и всем необходимым. Когда все готово, он садится и с большим вниманием начинает работу. Я бы сказала, что внешнее беспокойство есть результат внутренней потребности в точных движениях.
Помню одного ребенка шести лет. Временами он просто валялся под своим столиком и не хотел ничего делать. Ему помогли как раз такие «приказания» на выполнение точных действий.

Надо сказать, что в целом все дети охотно их выполняют. Владение языком. В словаре значение каждого слова описывается с помощью других слов. Однако истинное, практическое значение заключается в самом явлении, которое это слово обозначает. Возьмем глагол «насыщаться». Вот какое определение дала ему одна синьорина: добавляем немного сахара в воду, размешиваем; сахар исчезает, другими словами, его становится не видно. Но это означает растворить сахар в воде. Насыщать воду означает продолжать добавлять в нее сахар до тех пор, пока он перестанет в ней растворяться. Как видите, на объяснение одного слова уходит так много времени.

Мы живем в эпоху распространения культуры. Это очень хорошо. Но не следует жертвовать точностью во владении языком. Сложно переоценить значение такого вида упорядоченной деятельности, как чтение фраз из грамматических коробочек. Это начинается как игра примерно в пятилетнем возрасте или чуть раньше и продолжается долгое время. Если ребенку предоставляется правильный инструктаж в вопросах овладения речью и написания сочинений, хорошие результаты обеспечены. Главное – не торопиться. Результаты приходят в нужный момент и всегда неожиданно.

«Важно не то, что мы делаем, а что делает ребенок»

Обычно случается, что ребенок узнает больше, чем он думает, что узнал. Цифровые штанги не обязательно использовать только в их прямом назначении, он пассивно подбирал цифры к каждой из них. Для этой цели есть две коробочки с веретенами, которые помогают установить ассоциативную связь между числом и количеством. Дети с удовольствием многократно подбирают числа к каждой штанге, но также они любят играть с веретенами и производить интересующие их наблюдения. Они торжественно заявляют: нужно взять пять веретен по 2, чтобы получить 10. Или: если разделить штангу 10 пополам, то у меня будет две штанги по 5. Они знают, что штанги, красные с обоих концов, никогда не делятся на два.

Все это можно сравнить с окольными путями, которые ребенок проходит сам, в то время как движется по главной дороге под наблюдением учителя. Ребенок учится составлять 10 разными способами, складывая 1 с 9, 2 с 8 и т.д. Когда он записывает эти суммы и доходит до 5, он говорит: два раза по 5 будет 10, и пишет 5х2, записывая 2 красным карандашом, так как в данном случае 2 не обозначает цифровую штангу!

Ребенок развивает свое математическое мышление и получает разнообразный опыт, который попадает в его математический багаж. Он мало говорит о том, что делает. Вербальная формулировка действия всегда происходит позднее.

«Важно не то, что мы делаем, а что делает ребенок», – часто повторяла Доктор Монтессори.

Открытие для будущего времени

Однажды, собрав коричневую лестницу, ребенок поставил розовые кубики рядом с призмой, чье квадратное сечение совпадало с проекцией куба. Это случилось впервые за 40 лет нашей работы, Доктор отметила наблюдательные способности того ребенка. Теперь это упражнение делается в любом Монтессори-классе.

Мы должны демонстрировать точное использование материала. На основании этого ребенок находит новые возможности и делает свои открытия. Ребенок всегда ментально «голодный».

Однажды Доктор сказала: «Человеку, который сделал интеллектуальное открытие, никакой другой человек не сможет водрузить на голову корону».

Необходимо приветствовать креативное использование материала по языку, арифметике, геометрии, рисунку, музыке. Нет смысла все время придерживаться строгого алгоритма. Сами дети любят делать разные «перестановки».

Иди медленно к двери.

Иди к медленно двери.

Дети смеются и сами указывают на ошибку: «медленно» говорится вместе с «иди» и не говорится вместе с «к двери». Так они сами непроизвольно приближаются к формулированию правила.

Статья из журнала «Монтессори-клуб» № 5 (50) 2015 г.

Фото: интернет-источник Как и где узнать о педагогике Монтессори больше?Предлагаем Вам стать участником программы «Монтессори-педагогика для всех». Это платная рассылка серии из 48 писем, каждое из которых включает в себя подборку статей о педагогике Монтессори, задания для самоконтроля и мультимедийные материалы.

Автор программы Елена Хилтунен: Монтессори-педагог, инициатор и родоначальница возрождения монтессори-педагогики в России, эксперт Ассоциации монтессори-педагогов России, автор более 30-ти книг о педагогике Марии Монтессори.

ОСОЗНАННОЕ ЦЕЛЕПОЛАГАНИЕ КАК КЛЮЧЕВАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ В РЕФЛЕКСИИ УЧЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СТУДЕНТОВ | Богородская

1. Аксенов С.И., Арифулина Р.У., Белова Е.А., Быстрицкая Е.В., Занозин Д.А., Киселева Е.С. Функции полипозиционного подхода в создании оптимизирующей молодежной среды вуза // Вестник Мининского университета. 2013. №4.

2. Аксенов С.И., Арифулина Р.У., Быстрицкая Е.В., Занозин Д.А., Потравко Ж.А. Научно-технологические подходы в педагогическом образовании // Вестник Мининского университета. 2014. №1.

3. Гуцу Е.Г. Интегративная деятельность многопредметной выпускающей кафедры вуза как условие развития профессиональной компетенции студентов // Вестник Мининского университета. 2014. №3.

4. Гуцу Е.Г. Проблема целеполагания в деятельности преподавателя педагогического вуза // Вестник Мининского университета. 2014. №1.

5. Дубровина И.В. Психологическая культура личности как феномен // Вестник Мининского университета. 2013. №1.

6. Кардовская Е.К. Рефлексия и целеполагание как механизмы развития профессионального самосознания студентов // Теория и практика общественного развития. 2011. Выпуск 4.

7. Кулюткин Ю.Н. Рефлексивная регуляция мыслительных действий // Психологические исследования интеллектуальной деятельности / под ред. О.К. Тихомирова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. С. 22-28.

8. Маркова С.М., Горлова В.Г. Проектировочная деятельность педагога как творческий процесс // Вестник Мининского университета. 2014. №3.

9. Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения С.Л. Рубинштейна, 15-16 октября 2009 г. / отв. ред. А.Л. Журавлев и др. М., 2009.

10. Минаева Е.В., Казакова М.В. Особенности развития внутреннего плана действий на разных возрастных этапах // Вестник Мининского университета. 2014. №4.

11. Нолен-Хексема С., Уиско Б.Е., Любомирский С. Переосмысляющая рефлексия // Перспективы психологической науки. М.: Наука, 2006.

12. Огородова М.В., Курылёва О.И., Куль Т.Н. О портфолио абитуриента Мининского университета в рамках реализации проекта «Шаг в профессию/ STEPS TO PROFESSION» // Вестник Мининского университета. 2015. №2.

13. Петровский В.А. Личность в психологии: парадигма субъектности. Ростов н/Д, 1996.

14. Повшедная Ф.В., Лебедева О.В. Особенности восприятия феномена «психологическое здоровье» студентами педагогического вуза // Вестник Мининского университета. 2015. №1.

Осознанная саморегуляция произвольной активности человека как Психологический ресурс достижения целей Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ

УДК 159.9

0С0ЗНАННАЯ САМОРЕГУЛЯЦИЯ ПРОИЗВОЛЬНОЙ АКТИВНОСТИ ЧЕЛОВЕКА КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ РЕСУРС ДОСТИЖЕНИЯ

ЦЕЛЕЙ

В.И. МОРОСАНОВА* ФГНУ «Психологический институт РАО», Москва

В статье представлено теоретическое исследование осознанной саморегуляции человека как психологического ресурса личности. Задача заключалась в разработке ресурсного подхода к пониманию осознанной саморегуляции достижения профессиональных и учебных целей. Рассмотрена феноменология, понятие и классификации психологических ресурсов на основе теоретического анализа литературных данных в отечественной и зарубежной психологии. Проведен анализ научных представлений о психологических ресурсах в контексте различных научных подходов. Материалом для исследования являлись также анализ и обобщение результатов эмпирических исследований осознанной саморегуляции достижений учебных и профессиональных целей. Предложено понимание психологического ресурса как совокупности когнитивных, личностных и регу-ляторных компетенций человека, которые могут осознанно использоваться как средство решения различных профессиональных и учебных задач. Проанализированы системообразующие характеристики психологических ресурсов, даны определения группам специальных и универсальных ресурсов. Введено понятие метаресурса, через призму которого рассмотрена осознанная саморегуляция как психологическое средство, необходимое для успешного достижения целей в любом виде деятельности. Осознанная саморегуляция является метаресурсом, включающим универсальные и специальные компетенции человека осознанно и самостоятельно выдвигать цели и управлять их достижении. Эти компетенции имеют в качестве своей дифференциальной основы когнитивные особенности человека, а также особенности темперамента, характера и самосознания человека, мобилизуя, интегрируя и опосредствуя их влияние на поведение человека.

Ключевые слова: психологические ресурсы, личностные и когнитивные компетенции, осознанная саморегуляция, специальные и универсальные ресурсы, метаресурс.

Введение

Термин «ресурс» широко используется в науке вообще и в психологии, в частности, в контексте исследования самых разных проблем. В то же время часто приходится слышать сетования на то, что этот термин скорее метафора, чем научное понятие. Понимание этой метафоры связано с двумя значениями термина «ресурс», приведенного в толковых словарях [29].

© Моросанова В.И., 2014

* Для корреспонденции:

Моросанова Варвара Ильинична доктор психол. наук, профессор ПИ РАО

125009 Москва, ул. Моховая, 9, стр. 4

Одно из них связано с обозначением имеющихся запасов или источников чего-либо, а второе — со средствами, к которым обращаются, когда это необходимо. Отсюда следует, что уже на уровне житейского сознания существует понимание того, что ресурсы — это то, что накоплено (или доступно) и используется по мере необходимости.

Понятие «ресурсы» в науке в широком смысле слова используется для обозначения характеристики любых артефактов, природных явлений и живых организмов, которые рассматриваются в качестве средств решения определенных задач. Такой характеристикой является специально создаваемый и/или исходно присущий

этим средствам запас возможностей для выполнения этих задач. Указанный запас (ресурсы), будучи в каждый данный момент ограниченным, может различным образом распределяться между разными задачами, тратиться и вновь накапливаться. Следовательно, с помощью термина «ресурсы» всякий предмет, процесс и организм может рассматриваться в инструментальной функции, а именно: как обладающий изменчивым и в то же время ограниченным запасом возможностей для решения тех или иных задач. Проблема заключается в том, что приведенное понимание ресурсов непротиворечиво применимо в экономике и близких к ней областях науки и практики, а применение данного термина в психологии, несмотря на его распространенность, весьма неоднозначно.

Первый вопрос, на который необходимо ответить для применения ресурсного подхода в психологии — это, что правомерно называть психологическими ресурсами. Второй не менее важный вопрос — каковы механизмы мобилизации, использования, истощения и восстановления психологических ресурсов. И третий — для исследования каких научных и практических проблем исследователям необходим термин «психологические ресурсы»? С нашей точки зрения, поиск ответов на эти актуальные вопросы современной психологии лежит во многом в исследованиях общих закономерностей и индивидуальных особенностей осознанной саморегуляции произвольной активности человека.

Психологический ресурс: понятие и феноменология

В психологии ресурсный подход разрабатывается уже более полувека и представлен в исследованиях J.D. Brown & E.C. Poulton [33], E. Jackson & R.S. Schuler [34], D.A. Norman & D.J. Bobrow [35], M.J. Posner & S.J. Boies [36], C.D. Wickens [37] и других авторов. Так, в работах Д. Канемана [6], внимание рассматривается как специфи-

ческий «энергетический» ресурс для решения различных задач, истощаемость которого не вызывает сомнения. Согласно этой концепции, позволяющей строить экспериментально проверяемые модели, существует ограниченность ресурса внимания и возможностей его распределения по разным задачам, что влияет на успешность их решения. Такие же эффекты хорошо регистрируются в исследованиях большинства когнитивных процессов, задействованных в процессах приема и переработки информации. По существу вся феноменология утомления и его преодоления может быть описана и проанализирована с точки зрения расходования, восстановления и накопления психологических и физиологических ресурсов.

Не менее интенсивно исследуются личностные ресурсы, в качестве которых выступают свойства и отношения личности. Если личностные свойства и диспозиции, способности человека, составляя его личностный потенциал, могут выступать в роли ресурсов в той мере, в какой могут быть описаны как стилевые стратегии поведения [12], то отношения личности наделяют ресурсной ролью и объекты внешней среды [2, 13, 19, 23, 30]. В настоящее время является достаточно доказанной и ресурсная роль различного рода знаний, умений и навыков как составляющих различного рода компетенций, поскольку они могут «запасаться» при обучении и в опыте использования, актуализируясь по мере необходимости в процессе жизнедеятельности. Способности к усвоению новых умений и знаний также относятся к психологическим ресурсам, поскольку существуют в потенциально возможной форме и могут актуализироваться при обучении и в профессиональной деятельности.

Такое множественное понимание психологических ресурсов по существу как всей совокупности свойств и отношений индивидуальности, ее опыта жизнедеятельности ставит принципиальный вопрос, стоит ли за словосочетанием «пси-

хологический ресурс» конструктивное научное понятие, или оно является скорее описательной метафорой, применимой к любым психическим образованиям и характеристикам [1].

По-видимому, конструктивность введения термина «ресурсы» зависит от того, к исследованию каких проблем он применяется. В настоящее время исследователи сходятся в том, что ресурсы — это психологические средства решения определенной задачи, которые могут человеком накапливаться, распределяться, расходоваться и восстанавливаться. Конечно, в принципе, любые свойства и отношения человека могут быть им использованы, если ему это необходимо, но только если их инструментальные возможности способствует решению субъектно принятой задачи. Поэтому, с нашей точки зрения, в исследовательских целях употребление термина «ресурс» имеет смысл, если указано, ресурс решения какой именно задачи имеется в виду. Задача — это, как известно, цель, данная в определенных условиях, то есть нечто весьма конкретное; поэтому в исследованиях чаще оперируют классом задач, объединенных одной целью (профессиональной, учебной, воспитательной и т.д.). Но, безусловно, чем шире класс задач и глобальнее цель, тем более неопределенно и метафорично употребление термина «ресурсы». Решением данной проблемы является рассмотрение специальных психологических ресурсов, связанных не только с целью человека, но и условиями ее достижения, а также признанием существования универсальных ресурсов достижения целей, соответствующих классам конкретных задач. Именно это имплицитно содержится в понятиях ресурсов профессиональной и учебной деятельности, когда ресурсы относятся не к задачам (которые весьма многообразны а каждом виде деятельности), но к профессиональным и учебным целям. Тогда встает вопрос, можем ли мы говорить о ресурсах деятельности вообще. Утвердительный ответ на этот вопрос по существу связан с

признанием существования метаресурсов, то есть психологических средств, необходимых для успешного достижения целей в любом виде деятельности. Этот, безусловно, в целом дискуссионный вопрос в настоящее время может быть положительно решен благодаря исследованию метапред-метных и личностных компетенций в психологии образования и психологии труда [4, 5], метарегулятивных психических процессов в когнитивной психологии [28].

Осознанная саморегуляция произвольной активности как универсальный и специальный ресурс достижения целей

В развиваемой нами теории осознанной саморегуляции сложилось понимание психической саморегуляции как многоуровневой и динамической системы процессов, состояний и свойств, являющейся инструментом инициации, поддержания и контроля активности человека, направленной на выдвижение и достижение субъектных целей [7, 10]. И хотя в этом определении, идущем от работ О.А. Конопкина, до недавнего времени не использовался термин «ресурсы», нетрудно заметить основные характеристики ресурсности (целесообразность, инструментальность и осознанность), присущие осознанной саморегуляции произвольной активности человека саморегуляции по определению. Действительно осознанная саморегуляция: целесообразна — так как именно цель является для нее системообразующим фактором; инструментальна — так как является психологическим средством достижения цели; потенциально осознаваема как в отношении собственно регуляторных процессов, так и внутренних и внешних средств ее реализации. Ресурсная природа саморегуляции подчеркивается существованием зависимости продуктивных аспектов достижения целей от совершенства и развития системы осознанной саморегуляции, что нашло подтверждение практи-

чески во всех исследованиях сотрудников и аспирантов лаборатории психологии са-морегудяции Психологического института РАО, вне зависимости от того, на материале каких видов деятельности или активности они проводились.

В настоящее время акцент в нашем понимании осознанной саморегуляции делается на том, что она осуществляется как процесс реализации основных регулятор-ных процессов, с помощью которых человек координирует свои психологические ресурсы для выдвижения и достижения целей активности [11, 16]. В более ранних работах мы избегали термина «ресурсы», говоря о психологических средствах (процессах, свойствах, состояниях) реализации осознанной саморегуляции достижения цели [12, 13, 16]. Но, по сути, речь идет об индивидуальных психологических и психофизиологических особенностях человека, посредством которых осуществляются регуляторные процессы планирования целей, моделирования значимых условий их достижения, программирования действий, оценивания и корректирования результатов. И все наши исследования индивидуальной саморегуляции дают основания утверждать, что именно осознанная саморегуляция является средством, мобилизующим индивидуальные особенности и возможности человека самого разного уровня для инициации целей активности и организации их достижения [9, 16, 18]. Именно в этом смысле можно говорить о том, что саморегуляция является психологическим инструментом осознания и использования всей палитры индивидуальности в качестве резервов решения разнообразных задач жизнедеятельности.

Можно говорить о существовании единого пространства внутренних и внешних средств саморегуляции, которые могут выступать ресурсами осознанной саморегуляции достижения цели. Внутренние, прежде всего психологические ресурсы по мере необходимости могут быть дополнены внешними ресурсами, то есть раз-

нообразными внешними средствами, например, средствами отображения информации и искусственного интеллекта, или отношениями со значимыми людьми, которые специально наделяются человеком ресурсным смыслом для достижения значимой цели. К единому пространству внутренних и внешних ресурсов психической саморегуляции применим принцип дополнительности, согласно которому растрата внутренних ресурсов компенсируется за счет внешних ресурсов и наоборот [2, 14, 23, 30].

Психическая саморегуляция и сама принципиально осознаваема и этим ее высший уровень, связанный со спецификой психики человека, отличается от саморегуляции у животных. О.А. Конопкин писал: «Приставка «само-» к термину «регуляция» отражает не только факт осознания субъектом осуществляемых им актов своей произвольной активности и целенаправленное управление ими, но и определение самим субъектом как объективных предметных, рационально-логических, так и личностно-ценностных оснований отдельных деятельностных актов и их соотнесение и согласование с контекстом целостной системы своих стержневых личностных потребностей и ценностей, смысловых установок и убеждений, с содержанием самосознания» [7, с. 13]. Психическая саморегуляция, будучи осознанной, сама становится важнейшим средством, а значит и специфически человеческим ресурсом достижения целей.

Одной из сущностных характеристик термина «ресурсы» является возможность их накопления. Применительно к осознанной саморегуляции накопление ее как ресурса происходит в форме стилевых особенностей саморегуляции, в которых аккумулируются типичные для человека индивидуальные способы саморегуляции, устойчиво проявляющиеся в различных видах деятельности и видах активности [13]. Среди них можно выделить особенности различного рода или уровня.

Операциональный уровень может быть описан регуляторным профилем развития стилевых особенностей как навыков планирования целей, моделирования условий, программирования, оценивания, корректирования активности и ее результатов. Регуляторный профиль характеризует «запас» регуляторных ресурсов с точки зрения своеобразия способов достижения целей («как действует человек»). Другим уровнем являются субъектные (или регуляторно-личност-ные) качества: ответственность, настойчивость, гибкость, надежность и др. Их выраженность у человека определяет не только своеобразие, но и во многом степень развития осознанной саморегуляции. Именно субъектные черты определяют способность человека преодолевать субъективные и объективные трудности достижения жизненных целей и наряду с индивидуальным регуляторным профилем являются основой для формирования индивидуальных стилей саморегуляции в конкретных видах деятельности. По существу стилевые особенности являются регуляторными ресурсами индивидуальности и основой множества индивидуальных стилей в разных видах деятельности (В.И. Моросанова, 1995-2011 гг.).

И, наконец, важнейшей стилевой особенностью, характеризующей уровень его регуляторных ресурсов, является интегра-тивный (общий) уровень саморегуляции. В наших исследованиях было показано, что он характеризует развитие субъектной активности человека и является показателем сформированности универсальной регулятивной компетенции, от которой зависит успешность и эффективность достижения целей в самых разных видах деятельности человека. Чем выше уровень саморегуляции, чем гармоничней профиль и лучше развиты показатели составляющих его стилевых особенностей, тем легче овладевать человеку новыми видами деятельности. Ресурсная роль осознанной саморегуляции и развития ее общего уровня особенно

очевидна в случаях, когда индивидуальный профиль существенно акцентуирован.

Эмпирические исследования показали, что существуют типичные акцентуированные профили саморегуляции, структура которых во многом определяется темпера-ментально-характерологическими особенностями человека. Так, на выборке юношеского возраста (более тысячи человек) нами были выявлены типичные профили саморегуляции, характерные для проявлений экстраверсии, интроверсии, нейротиз-ма и стабильности [16]. В разных исследованиях было также доказано существование регуляторной специфики у учащихся с различными акцентуациями характера [13, 16]. Таким образом, нам удалось показать, что существуют индивидуально-типологические особенности саморегуляции, данные человеку от природы в силу его темперамента и акцентуаций характера. По существу — это резервы саморегуляции, которые хорошо диагностируются при среднем развитии общего уровня саморегуляциии. Одним из наиболее существенных результатов нашего исследования является не только теоретически, но и эмпирически доказанный факт, что их проявление может изменяться от степени развития осознанной саморегуляции. При высоких степенях развития осознанной саморегуляции резервные особенности могут осознаваться субъектом активности и превращаться в психологические ресурсы — сначала достижения целей поведения, а по мере взросления и накопления опыта — в ресурсы саморазвития. Именно возможность развития осознанной саморегуляции субъектной активности и преодоление на этой основе негативных для достижения цели индивидуальных особенностей темперамента и характера — это и есть сущностная характеристика человека как субъекта достижения цели [12]. Особую роль в этом приобретает развитие субъектных (регуляторно-лич-ностных) качеств индивидуальности.

Проведенные исследования позволили доказать регуляторную специфику таких

личностных (в своей основе относящихся к сфере темперамента) свойств, как гибкость, самостоятельность, надежность, тревожность, являющихся основой акцентуированных профилей саморегуляции. Если они стилеобразующие с точки зрения требований деятельности, то их развитие способствует формированию компенсаторных отношений между сильной и слабой сторонами профиля саморегуляции, что обеспечивает эффективность стиля деятельности. Разработка и применение специальных тренинговых программ на московских городских экспериментальных площадках показало, что развитие регу-ляторно-личностных (собственно субъектных, относящихся к сфере характера) качеств: ответственности, настойчивости, уверенности, рефлексивности, — приводит к повышению уровня осознанной саморегуляции, что катализирует процессы личностного саморазвития средствами повышения регуляторного ресурса [24]. Но основным путем развития и накопления ре-гуляторного ресурса является, во-первых, осознание своих резервных регуляторных возможностей, связанных с сильными и слабыми сторонами темперамента и характера, а также приобретение регуляторных умений и навыков, гармонизирующих индивидуальный профиль саморегуляции.

В отличие от субъектных, собственно личностные структуры (в первую очередь личностная направленность) определяют не то, как действует человек, а какие по содержанию цели он выдвигает, ради чего он действует и как относится к окружающему миру. Существуют яркие индивидуальные различия во влиянии самосознания (отраженной личностной направленности) на поведение и деятельность человека, которые во многом определяются развитием осознанной саморегуляции и ее индивидуальной структурой. Как показали наши исследования регуляторной роли самосознания, его дифференциация связана с развитием осознанной саморегуляции [17]. Чем выше степень осознанной саморегуляции,

тем в большей степени человек устремлен в будущее и позитивно относится к настоящему и прошлому, успешней решает проблемы личностного и профессионального самоопределения [3, 18].

Таким образом, проявления темперамента, характера и личностной направленности в поведении опосредствуются развитием осознанной саморегуляции, являющейся универсальным ресурсом, обеспечивающим продуктивные аспекты достижения учебных и профессиональных целей. Развитие индивидуальной саморегуляции определяет во многом способность человека овладевать своим темпераментом и воспитывать характер, ведет за собой развитие личностной направленности и становление самосознания.

В определении термина «ресурсы» среди его определяющих характеристик указываются не только накопляемость, но истощаемость и распределяемость [2, 6, 23, 30]. Эти характеристики приложи-мы и к регуляторным ресурсам. Их исто-щаемость была показана в исследованиях роли осознанной саморегуляции в преодолении неблагоприятных стрессовых функциональных состояний. Оказалось, что развитие высокой осознанной саморегуляции является ресурсом преодоления острого стресса, но в отношении хронического стресса такой зависимости не наблюдается, что может свидетельствовать об истощаемости регуляторного ресурса (А.Б. Леонова [28], В.И. Моросанова [11], R.F. Baumeister[32] и др.).

Эффекты истощения осознанной саморегуляции и ее способность к восстановлению были выявлены и описаны при исследовании утомления и его преодоления в экспериментальных условиях монотонии (О.А. Конопкин [7], Н.Ф. Круглова [8]). Подобные эффекты были получены при исследовании решения задач операторского профиля в особых условиях, то есть при эпизодическом воздействии экстремальных факторов рабочей среды — пилотажных перегрузок, монотонность обстанов-

ки, дефицита времени, информационных перегрузок. Воздействие экстремальных факторов приводило к закономерному снижению запаса возможностей (ресурсов) сенсорно-перцептивных, аттенционных и мотивационных процессов, включенных в регуляцию операторской деятельности. Вследствие этого показатели выполнения операторских задач значительно ухудшались. При экспериментальной проверке продуктивности понятия единого пространства внутренних и внешних ресурсов психической регуляции в качестве внешних ресурсов психической регуляции использовались адаптивные средства отображения информации. За счет дополнительных устройств обеспечивалась возможность изменять энергетические, пространственные и угловые характеристики сигналов, что позволяло компенсировать снижение ресурсов сенсорно-перцептивных и аттен-ционных процессов и, тем самым, предотвратить ухудшение показателей выполнения операторских задач [2, 23].

Таким образом, экспериментальная проверка подтвердила продуктивность идеи единого пространства внутренних и внешних ресурсов психической регуляции профессиональной деятельности, а также принципа дополнительности этих ресурсов. Представляется перспективным дальнейшее развитие этой идеи применительно не только к профессиональной, но и учебной деятельности.

По-видимому, можно говорить об универсальном регуляторном ресурсе как комплексе индивидуальных универсальных компетенций человека осознанно и самостоятельно выдвигать цели и управлять их достижением. Он включает навыки и умения планировать цели, моделировать значимые условия их достижения, программировать, оценивать и корректировать действия и их результаты. Эти компетенции имеют в качестве своей дифференциальной основы когнитивные особенности человека, а также особенности темперамента, характера и самосознания челове-

ка, мобилизуя, интегрируя и опосредствуя их влияние на поведение человека. Они включают также регуляторно-личностные свойства, по существу инструментальные субъектные черты, за которыми стоят типичные для человека способы регуляции поведения и отношений с окружающим миром. В известных нам классификациях психологических ресурсов регуляторные ресурсы выделяются в числе субъектных [27, 30], хотя в их описание вкладывается различное содержание. С нашей точки зрения, универсальный регуляторный ресурс является не рядоположным с остальными видами ресурсов (личностными, когнитивными, средовыми, мотивационнными, ценностными и т.д.). По существу он является механизмом мобилизации всех остальных видов ресурсов на достижение результата. Это — метаресурс, от наличия и развития которого значимо зависят результаты достижения любой цели. Универсальный регуляторный ресурс является продуктом накопления и концептуализации опыта саморегуляции достижения разнообразных целей в различных условиях жизнедеятельности. Он является важнейшим источником и механизмом создания и накопления специальных регуляторных ресурсов достижения различных целей (профессиональных и учебных).

Специальные регуляторные ресурсы имеют принципиально то же строение, что и универсальный ресурс. Это совокупность регуляторных компетенций, включающих регуляторные навыки и субъектные качества, необходимые для достижения различного рода целей профессиональных и учебных целей. Они могут быть различной степени конкретности вплоть до ресурсов разрешения конкретных жизненных ситуаций. Принципиальным в данном контексте является то, что универсальный ресурс в большей степени отражает уровень развития и стилевые особенности саморегуляции в их взаимосвязи с дифференциально-психологической основой (когнитивной и личностной), а также совокупность

накопленных в опыте регуляторных навыков достижения разнообразных целей. В то время как специальный регуляторный ресурс соответствует лишь определенному классу целей или даже одной конкретной задаче, поэтому его содержание и степень развития носит отпечаток требований активности, необходимых для достижения системообразующей цели создания или актуализации ресурса.

Соотношение универсальных и специальных регуляторных ресурсов можно продемонстрировать на результатах изучения индивидуальных стилей саморегуляции достижения учебных и профессиональных целей деятельности [16, 21, 25].

Для исследования стилевых особенностей саморегуляции были созданы многошкальные опросные методики диагностики развития и стилевых особенностей саморегуляции. Эти методики позволяют выявлять индивидуальные регуляторные профили стилевых особенностей саморегуляции и общий уровень ее развития для исследования как личностной саморегуляции, так и для индивидуальных стилей в различных видах профессиональной и учебной деятельности. Наибольшую известность среди наших методик получил опросник «Стиль саморегуляции поведения — ССПМ», первая версия которого была создана в 1988 г. Что важно в данном контексте, именно этот базовый опросник позволяет измерить и оценить общий (или универсальный) индивидуальный регуля-торный ресурс человека. Для исследования развития и стилевых особенностей саморегуляции учебной деятельности и некоторых видов профессиональной созданы специальные версии данного опросника, которые больше нацелены на выявление специальных регуляторных ресурсов.

Различные виды практической деятельности характеризуются специфическими требованиями к развитости как отдельных регуляторных компетентностей (моделирования условий, планирования, программирования и коррекции своей

произвольной активности), так и субъектных (регуляторно-личностных) ресурсов. Поэтому стилевые особенности, обусловленные личностными, характерологическими переменными, приобретают черты эффективного стиля саморегуляции конкретного вида деятельности, когда субъект актуализирует такие свои индивидуальные ресурсы, которые соответствуют регуля-торной специфике этой деятельности.

В наших исследованиях мы использовали существование объективной специфики требований различных видов деятельности к развитости регуляторики как модельные условия для изучения разных типов стилей, их связей с успешностью и личностными особенностями человека. Результаты этих исследований дают также ценную информацию и аргументы в пользу существования универсальных и специальных регуляторных ресурсов как механизмов мобилизации и интеграции внешних и внутренних ресурсов для достижения профессиональных и учебных целей.

Так, специфика профессиональной подготовки в спорте высших достижений заключается в предельно высоких требованиях к развитости саморегуляции и успешности деятельности. Результаты обследования спортсменов высшей квалификации (с помощью опросника «Стиль саморегуляции спортсмена -ССС», в [16]) показали, что большинство членов сборных команд страны, прошедших отбор на олимпийские игры, обладает предельно высокими регуляторными компетентностями, которые выражаются эффективными стилями саморегуляции спортивной подготовки на основе высоких гармоничных регулятор-ных профилей. Оказалось, что высшие достижения в спорте доступны спортсменам с разным типом характера, но при условии высокой мотивации достижения успеха и формирования эффективного стиля саморегуляции спортивной подготовки. Существенной характеристикой такого стиля является возможность компенсации средствами осознанной саморегуляции небла-

гоприятных для спортивных достижений черт характера (неуверенности в своих силах и несамостоятельности педантичных личностей, замкнутости и «непубличности» у шизотимиков, а также поверхностности и неумения планировать перспективы подготовки у демонстративных личностей). Такой стиль, с нашей точки зрения, является специальной регуляторной компетентностью, являющейся значимым специальным регуляторным ресурсом в достижении успеха на ответственных международных соревнованиях. Он служит инструментом мобилизации всех необходимых индивидуальных ресурсов для достижения основной цели.

Соотношение универсальных и специальных регуляторных ресурсов при овладении новыми видами деятельности можно проиллюстрировать результатами наших исследований, выполненных на материале проведения начинающими политиками своих предвыборных кампаний. Политическая борьба в период предвыборной кампании предъявляет не менее жесткие, чем в спорте, требования к регуляторной компетентности, в частности, к индивидуальной развитости как общего уровня саморегуляции, так и отдельных регуляторных навыков. Показано, что высокая индивидуальная регуляторная компетентность или индивидуальный универсальный регулятор-ный ресурс (измеряемый общим уровнем осознанной саморегуляции поведения) служит предпосылкой успешности формирования и высокой специальной регу-ляторной компетентности в политической борьбе, выражающейся в эффективного стиле саморегуляции избирательной кампании депутатов в Государственную Думу, который явился значимым специальным регуляторным ресурсом победы на выборах в Государственную Думу [16].

Наличие предельно высокого регуля-торного ресурса не является типичным и необходимым для успешного достижения целей в большинстве жизненных ситуаций. То же можно сказать и о регулятор-

ном ресурсе, необходимом для успешного обучения в школе и институте. Наши многочисленные исследования осознанной саморегуляции достижения учебных целей и успешности обучения показали, что специальный учебный регуляторный ресурс вносит значимый вклад (наряду с мотивацией и когнитивно-интеллектуальными особенностями) в учебную успешность [16]. В то же время условием эффективности и надежности обучения является не только и не столько гармоничность развития стилевых особенностей саморегуляции учебной деятельности (как компонентов универсального ресурса), сколько формирование эффективного регулятор-ного стиля как специальной компетентности и основы специального регуляторного ресурса. Такой стиль может быть сформирован и на основе акцентуированных регуляторных профилей, и не только при высоком, но и при среднем уровне саморегуляции. Главное — он является ресурсом (средством), позволяющим мобилизовать благоприятные и компенсировать неблагоприятные для успешности обучения индивидуально-психологические особенности путем создания компенсаторных отношений между высоко и низко развитыми стилевыми особенностями за счет высокой субъектной активности и положительного отношения к учению.

При овладении новыми видами деятельности (профессиональными и учебными) специальные регуляторные ресурсы создаются на основе усвоения специальных профессиональных компетенций и актуализации тех компонентов индивидуальных универсальных компетентно-стей, которые им соответствуют, а также как создание недостающих в опыте новых регуляторных компетентностей путем мобилизации реализующих их индивидуально-психологических резервов. В состав специальных компетенций обычно включают профессионально важные качества. Наши исследования показали, что можно говорить о существовании профессио-

нально важных регуляторных стилевых особенностей. Так, для действий спасателей ЧС, целью которых является спасение людей, профессионально важными являются компетентности в ориентировке и оценивании быстро меняющихся и малознакомых условий ЧС, а также выбора, соответствующего условиям и инструкциям алгоритма действий. Поэтому, что подтвердили результаты обследования спасателей, ресурсными для создания соответствующих компетентностей стилевыми особенностями являются компетентности в моделировании значимых условий и программировании действий, а также регуля-торная надежность как устойчивость осознанной саморегуляции в психологически сложных условиях (В.И. Моросанова, Н.Г. Кондратюк [11]).

Важно отметить, что регуляторная надежность является важнейшим ресурсом безошибочности действий во всех психологически напряженных ситуациях. Результаты исследований разных лет показали влияние этого регуляторного ресурса на надежность результатов действий не только в таких экстремальных условиях, как ЧС и спорт высших достижений. Развитие осознанной саморегуляции и ее надежность вносят значимый вклад в успешность обучения, в частности, лежит в основе такого важного ресурса результатов обучения, как умение проявить свою компетентность в ситуациях проверки знаний, в том числе и при сдаче экзаменов [16, 19, 21]. Наши исследования показали, что в ситуации ЕГЭ лучших результатов не только по уровню оценки, но и по ее соответствию академическим результатам в течение года достигают учащиеся с высокой надежностью индивидуальной саморегуляции учебной деятельности, которая выступает условием надежности действий в напряженных условиях экзамена и помогает справиться с экзаменационным волнением [21]. Учет индивидуальных особенностей саморегуляции лег в основу развития новых индивидуализированных технологий помощи

учащимся в подготовке к экзаменационным испытаниям, которые в течение последних лет прошли успешную апробацию и внедрение на московских экспериментальных площадках.

Универсальные и специальные регу-ляторные ресурсы в решении проблем образования и воспитания, саморазвития, профессионального и личностного самоопределения

Признание правомерности выделения и изучения не только специальных (необходимых для решения конкретной задачи), но и универсальных психологических ресурсов человека является принципиальным с нашей точки зрения для применения ресурсного подхода к исследованию психического развития. Хотелось бы подчеркнуть, что с нашей точки зрения применение термина «психологические ресурсы» конструктивно, в первую очередь, к изучению саморазвития человека, так как они являются его и только его психологическим инструментарием. Применение термина «ресурсы» к анализу процессов развития как процессов стихийного или управляемого извне становления психики человека вряд ли правомерно, так как подразумевает позицию внешнего наблюдателя или воспитателя. Достаточно дискуссионным является и применение ресурсного подхода к формированию психологических качеств, но возможным в процессах психологической и педагогической помощи в осознании индивидуальных резервов саморазвития. В то же время воспитатель (педагог или родитель) будет взаимодействовать с ребенком более эффективно, если будет иметь представление о его индивидуально-психологических, в том числе и регу-ляторных ресурсах. Не менее важно и то, какими регуляторными ресурсами обладает сам педагог. В этом плане несомненное значение имеют результаты наших сравнительных исследований стилевых особенностей саморегуляции в их взаимосвязи

с коммуникативными особенностями у школьных учителей, ориентированных на личностную или дисциплинарную модель обучения [22]. Учителя, ориентированные на личностную модель, проявляют тенденцию к более высокому уровню развития осознанной саморегуляции, испытывают меньше трудностей в педагогическом общении, которое в большей степени подчинено целям воспитания, чем у учителей, ориентированных на дисциплинарную модель.

Для практики воспитания несомненное значение имеют наши исследования регуляторной роли самосознания в поведении человека [17]. Одной из ключевых проблем юношеского возраста является рассогласование между самосознанием и поведением. В данном возрасте представления о нормах морали и общечеловеческих ценностях у молодежи уже сформированы, однако наши исследования доказывают, что руководствоваться ими в своем поведении под силу далеко не всем. Можно с уверенностью утверждать, что чем ниже уровень сформированности осознанной саморегуляции человека, тем большее влияние на его поведение оказывают ситуативные обстоятельства и темпераментальные особенности. В то же время развитие осознанной саморегуляции способствует становлению позитивных форм самосознания и усилению их регулирующей роли в поведении в юношеском возрасте, активизирует процессы личностного саморазвития.

Основным условием, которое способствует становлению регулирующей функции самосознания в юношеском возрасте, является такое обучение, которое дает импульс к развитию позитивных форм самосознания и создает внутренние предпосылки и социальную ситуацию реализации молодым человеком своей субъектности. Это положение было нами верифицировано при сравнении эффектов личностного и субъектного развития у старшеклассников, обучавшихся в начальных классах в

разных образовательных программах: традиционной (ТО) и развивающей Д.Б. Эль-конина — В.В. Давыдова (РО). Согласно нашим данным, обучение по системе РО дает импульс к формированию осознанной саморегуляции достижения целей, что приводит к осознанию своей субъектности, то есть способности самостоятельно и ответственно действовать, эффективно добиваясь результата. Это происходит сначала в ситуациях получения знаний, а потом и в более широком контексте жизнедеятельности при решении задач личностного и профессионального самоопределения.

Мы не раз писали о том, что развитие осознанной саморегуляции выступает одним из важнейших критериев становления субъектности (О.А. Конопкин, 2004 [7]; В.И. Моросанова, 2011 [15]). Наши последние исследования показали, что ее развитие взаимосвязано с отношением к учению у старшеклассника, выступая универсальным ресурсом его оптимизации. Особенности взаимосвязи саморегуляции и отношения к учению проявляются в самоорганизации, эмоциональной регуляции и мотивации учения. Изучение индивидуально-типологической специфики данной взаимосвязи показало, что ее проявление во многом определяет успешность на выпускных экзаменах [19], то есть является значимым специальным ресурсом продуктивности обучения.

Развитие осознанной саморегуляции с учетом дифференциальных различий в процессе педагогического взаимодействия может способствовать становлению субъектной позиции учащегося в проектировании своей жизни, в процессах профессионального самоопределения. Наши исследования показали, что стилевые особенности и развитие осознанной саморегуляции являются предпосылками формирования профессиональных установок у школьников, способствующих рациональности принятия решений в процессе профессионального самоопределения [20]. Особый научно-практический интерес представ-

ляет выявление тех психологических механизмов, которые обеспечивают индивидуально специфические и типологические формы взаимосвязи саморегуляции, временной перспективы и особенностей профессиональных установок. Было показано, что учащиеся, ориентированные на будущее и обладающие высоким уровнем саморегуляции, более решительны в выборе профессии. Ориентированность старшеклассника на будущее позволяет заблаговременно готовиться к выбору профессии, что однако не исключает иллюзий и страхов, часто сопровождающих выбор. В свою очередь, осознанная саморегуляция позволяет старшекласснику быть по-настоящему своевременным, дифференцируя его представление о будущем, выстраивает и приближает его (будущее), делает реальным, близким и действительно достижимым [18]. В этом смысле развитие осознанной саморегуляции является тем универсальным ресурсом, который позволяет человеку формировать индивидуально типологические специальные ресурсы для решения различных задач самоопределения.

Чрезвычайно важной представляется роль осознанной саморегуляции не только в обучении и воспитании, но и в процессах саморазвития. Осознанная саморегуляция является тем психологическим средством человека, которое позволяет осознанно использовать свои индивидуальные ресурсы для изменения своего характера и развития личности, говоря образным языком, «вырабатывать характер». Важным условием активизации процессов саморазвития является формирование у учащихся представлений о психологии человека и существующих между людьми индивидуальных психологических различиях, возможностях и технологиях направленного самовоспитания. С нашей точки зрения -это еще один существенный аргумент внедрения преподавания психологии на всех этапах школьного обучения, программа которого успешно разработана в Психо-

логическом институте РАО под руководством В.И. Дубровиной.

Актуальность проблемы регуляторных ресурсов для сферы образования имеет существенные организационные основания. Наряду с интеллектуальным развитием, одной из главных задач современного школьного образования является развитие личностных компетенций ребенка. Так, в разделе 2 «Термины, определения, обозначения, сокращения» ФГОС ВПО одинаково для бакалавров и магистров говорится, что «результаты обучения — усвоенные знания, умения, навыки и освоенные компетенции», где, согласно этому же тексту, «компетенция — способность применять знания, умения и личностные качества для успешной деятельности в определенной области» (цит. по [5]).

Компетенции, согласно А.В. Хуторскому [31], включают совокупность взаимосвязанных качеств личности (знаний, умений, навыков, способов деятельности), задаваемых по отношению к определенному кругу предметов и процессов, и необходимых для качественной продуктивной деятельности по отношению к ним; это заказ общества к подготовке его граждан. В соответствии с этим толкованием компетенции понимаются как все интеллектуальные, личностные качества, психологические характеристики человека, которые способствуют освоению содержания обучения и его последующей деятельности. В рамках этого направления трактовки компетенций их перечень как условий успешности существенно расширяется. Так, в работе Дж. Равена определены 37 видов или компонентов компетенции (competence), которые обеспечивают успешность деятельности [26, с. 281-297]. Среди них — уверенность в себе, использование обратной связи, самоконтроль, критичность мышления, способность принимать решения, настойчивость, персональная ответственность, способность слушать других людей и принимать во внимание то, что они говорят, и многое другое. Термином «компоненты

компетентности» (competence по Дж. Раве-ну) отмечаются «те характеристики и способности людей, которые позволяют им достигать личностно значимых целей независимо от природы этих целей и социальной структуры, в которой эти люди живут и работают»

Показательным для этого направления трактовки компетенции является материал исследований Tuning Project, в рамках которого были выделены три группы компетенций как самых разнообразных условий, обеспечивающих хорошую, эффективную работу. Это группы инструментальных, межличностных (интерперсональных) и системных компетенций (в состав каждой из которых включены компетенции, во многом совпадающие со списком Дж. Ра-вена).

По существу речь идет о необходимости усиления внимания к развитию у учащихся потребности и способности ответственно выдвигать цели своего поведения и самостоятельно добиваться их достижения. Такая постановка проблемы, на наш взгляд, соответствует вектору развития современного образования, ориентированному на компетентностную парадигму [4, 5, 31]. Осознанная саморегуляция учебной подготовки является психологической компетентностью и значимым специальным метаресурсом, который делает возможным самостоятельное и ответственное выдвижение учебных целей и управление их достижением на основе максимального использования своих индивидуальных ресурсов. Необходимы специальные усилия всех субъектов педагогического и социального взаимодействия для развития осознанной саморегуляции не только как специального, но и универсального ресурса, который, с одной стороны, во многом обеспечивает успешность обучения, а, с другой стороны, способствует повышению регулирующей роли самосознания в становлении активной, действенной и социально ответственной позиции по отношению к себе и миру.

Заключение

В заключение вернемся к поставленному во введении вопросу, что правомерно называть психологическими ресурсами. Наши исследования позволяют предложить следующее решение. По-видимому, в структуру как универсальных, так и специальных психологических ресурсов входят когнитивные, личностные и регу-ляторные компетентности человека, которые могут осознанно использоваться как средство решения задач, различной степени конкретности. Они могут накапливаться, расходоваться и восстанавливаться. Их следует отличать от психологического потенциала как наблюдаемых и оцениваемых наблюдателем свойств индивидуальности (например, способностей). Человек может наделить их ресурсной ролью, если будут осознаны и использованы как средство решения какой-либо задачи. Второй не менее важный вопрос — каковы механизмы мобилизации и использования психологических ресурсов. По-видимому, осознанная саморегуляция достижения целей является одним из важнейших психологических механизмов мобилизации и использования когнитивных и личностных ресурсов человека. Осознанная саморегуляция не рядо-положна с другими видами ресурсов. Она как метаресурс сама является средством и механизмом координации и использования индивидуальных психологических ресурсов. И третий, поставленный во введении вопрос — для исследования каких научных и практических проблем исследователям необходим термин «психологические ресурсы»? В научном плане применительно к проблеме осознанной саморегуляции использование ресурсного подхода дает новые возможности исследования активности субъекта, а также интегративной и инструментальной функций психики человека. В практическом плане исследование регуляторных ресурсов дает новые ориентиры в развитии компетентностного подхода, выдвигая практическую задачу,

с одной стороны, формирования универсальной регуляторной компетентности как развитой способности осознанно и ответственно выдвигать цели своей активности, а также самостоятельно и настойчиво добиваться их достижения. С другой стороны, развивать представления о специальных регуляторных компетенциях, необходимых для овладения различными видами профессионального труда.

Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ №12-06-00872а.

Литература

1. Беспалов Б.И. Деятельностная концепция «психических и личностных ресурсов» субъекта труда. В сб.: Материалы Международной научно-практической конференции «Личностный ресурс субъекта труда в изменяющейся России». — Ставрополь-Москва: СевКафГТУ СевКавГТУ, 2006. — С. 51-54.

2. Бодров В.А., Обознов А.А., Турзин П.С. Информационный стресс в операторской деятельности// Психологический журнал. -1998. — Т. 19. — № 5.

3. Власова О.Г. Регуляторные и личностные ресурсы готовности к профессиональному самоопределению // 8ос1акаепсе. Общественные науки. Всероссийский научный журнал. — 2012. — № 8. — С. 71-80.

4. Громыко Ю.В. «Метапредмет «Проблема».-М., 1998.

5. Зимняя И.А. Компетенция и компетентность в контексте компетентностного подхода в образовании // Иностранные языки в школе. — 2012, — № 6. — С. 2-11.

6. Канеман Д. Внимание и усилие / Пер. с англ. И.С. Уточкина. — М.: Смысл, 2006. -288 с.

7. Конопкин О.А. Психологические механизмы регуляции деятельности. — М.: Наука, 2011. — 320 с.

8. Круглова Н.Ф. Произвольная регуляция деятельности и физическое утомление // Вопр. психол. — 1976. — № 2.

9. Личностные и когнитивные аспекты саморегуляции деятельности человека / Под ред. Моросановой. — М.: ПИРАО, 2006.

10. Моросанова В.И., Аронова Е.А. Самосознание и саморегуляция поведения. — М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007.

11. Моросанова В.И., Ванин А.В., Цыганов И.Ю. Осознанная саморегуляция и отношение к учению как ресурсы успешности старшеклассника на выпускном экзамене // Материалы III Международной конференции «Личностный ресурс субъекта труда в изменяющейся России». 17-19 октября 2013 г. — Кисловодск-Ставрополь-Москва, 2013.- С. 83-84.

12. Моросанова В.И., Ванин А.В. Субъектные и личностные предпосылки выбора профессии старшеклассниками // Теоретическая и экспериментальная психология, — 2011, -Т.4. — № 4. — С. 60-71.

13. Моросанова В.И., Индина Т.А. Регулятор-ные и личностные основы принятия решений. — СПб., Изд-во «Нестор-История», 2011.

14. Моросанова В.И., Филиппова Е.В. Изучение регуляторных основ психологической успешности учащихся на экзамене // Вестник РУДН. Серия Психология и педагогика. — 2009. — № 4. — С. 37-43.

15. Моросанова В.И., Фомина Т.Г. Дифферен-циально-регуляторные основы педагогического взаимодействия учителя // Психологическая наука и образование. — 2012. — № 2. — C. 94-102.

16. Моросанова В.И. Дифференциальный подход к психической саморегуляции и его применение к исследованию действий профессионала // Психологический журнал. -2012. — Т. 33. — № 3. — С. 98-111.

17. Моросанова В.И. Индивидуальные особенности осознанной саморегуляции произвольной активности человека // Вестник Московского университета. Сер. 14. Психология. — 2010. — № 1. — С. 36-45.

18. Моросанова В.И. Личностные аспекты саморегуляции произвольной активности человека // Психологический журнал. -2002. — Т. 23. — № 6. — С. 5-17.

19. Моросанова В.И. Опросник «Стиль саморегуляции поведения» (ССПМ): Руководство. — М.: Когито-Центр, 2004.

20. Моросанова В.И. Осознанная саморегуляция как ресурс субъекта труда // Материалы III Международной конференции «Личностный ресурс субъекта труда в из-

меняющейся России». 17-19 октября 2013 г. — Кисловодск-Ставрополь-Москва, 2013.

— С. 9-15.

21. Моросанова В.И. Развитие теории осознанной саморегуляции: дифференциальный подход // Вопросы психологии. — 2011. — № 3.- С. 132-144.

22. Моросанова В.И. Саморегуляция и индивидуальность человека. — Москва: Наука, 2010.

23. Обознов А.А. Внутренние и внешние ресурсы психической регуляции деятельности // Человек, субъект, личность в современной психологии. Материалы Международной научной конференции, посвященной 80-летию А.В. Брушлинско-го. 10-13 октября 2013 г. — М.: Ин-т психологии РАН, 2013. — C. 561-563.

24. Плахотникова И.В., Моросанова В.И. Развитие личностной саморегуляции. — Москва, Вербум, 2004.

25. Психология саморегуляции в XXI веке / Под ред. В.И. Моросановой. — М.; СПб.: Нестор-История, 2011.

26. Равен Дж. Компетентность в современном обществе. Выявление, развитие и реализация. — М., 2002 (англ. 1984).

27. Сергиенко Е.А. Субъект развития, субъект деятельности, субъект жизни: регуляция поведения // Субъект и личность в психологии саморегуляции / Под. ред. В.И. Моросановой. — М.: Изд-во ПИ РАО; Ставрополь: СевКавГТУ, 2007. — С. 256-273.

28. Субъект и личность в психологии саморегуляции / Под ред. В.И. Моросановой. -М.: Изд-во ПИ РАО, 2007. — 431с.

29. Толковый словарь русского языка. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. — М., 1999.

30. Хазова С.А., Дорьева Е.А. Ресурсы субъект-ности: теория и практика исследования. -Кострома, КГУ им. Н.А. Некрасова, 2012.

— 240 с.

31. Хуторской А.В. Дидактическая эвристика. Теория и технология креативного обучения. — М.: Изд-во МГУ, 2003.

32. Baumeister R.F., Gailliot M.C., DeWall N., Oaten M. Self-regulation and personality: How interventions increase regulatory success, and how depletion moderates the effects of traits on behavior // Journal of Personality. — 2006. — Vol. 74(6). — P. 14671494.

33. Brown J.D., Poulton E.C. Measurement the spare «mental capacity» of cardrivers by a subsidiary task // Ergonomics. — 1961. — Vol. 4. — P. 35-40.

34. Jackson S.E., Schuler R.S. Understanding human resource management in the context of organizations and their environments // Annual Review Psychology. — 1995. — Vol. 46. — P. 237-264.

35. Norman D.A., Bobrow D.J. On the analysis of performance operating characteristics // Psychological Review. — 1976. — Vol. 83. -No. 6. — P. 508-510.

36. Posner M.J., Boies S.J. Components of attention // Psychological Review. — 1971. -Vol. 78. — P. 391-408.

37. Wickens C.D. The structure of attentional resources / In R. Nickerson (ed.), Attention and Performance VIII. — Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum, 1980. — P. 239-257.

References

1. Bespalov BI. The activity concept of «mental and personal resources», the subject of work. In: Proceedings of the International scientific and practical conference «personal resources subject of work in a changing Russia». Stav-ropol’-Moskva: SevKafGTU SevKavGTU, 2006; 51-54 (in Russian).

2. Bodrov VA, Oboznov AA, Turzin PS. Informational stress in the operator’s activity. Psikhologicheskiy zhurnal 1998; 19(5) (in Russian).

3. Vlasova OG. Regulatory and personal resources readiness for professional self-determination. Socialscience. Vserossiyskiy nauch-nyy zhurnal 2012; 8:71-80 (in Russian).

4. Gromyko YV. «Metapredmet» Symptoms». Moscow 1998 (in Russian).

5. Zimnyaya IA. Competence and expertise in the context of competence approach in education. Inostrannyye yazyki v shkole 2012; 6:211 (in Russian).

6. Kahneman D. Attention and effort. Translated from English by I.S. Utochkin. Moscow: Smysl, 2006; 288 p. (in Russian).

7. Konopkin OA. Psychological mechanisms of regulation of activity. Moscow: Nauka, 2011; 320 p. (in Russian).

8. Kruglova NF. Arbitrary regulation of activity and physical fatigue. Voprosy psikhologii 1976; 2 (in Russian).

9. Personality and cognitive aspects of self-regulation of human activities / Ed. Morosanova. Moscow: PIRAO, 2006 (in Russian).

10. Morosanova VI, Aronova YA. Self-awareness and self-regulation of behavior. Moscow: Izdatel’stvo «Institut psikhologii RAN», 2007 (in Russian).

11. Morosanova VI, Vanin AV, Tsyganov IY. Conscious self-regulation and attitude to learning resources as successful high school student in the final examination. Proceedings of the III International Conference «Personal resources subject of work in a changing Russia». October 17-19, 2013 -Kislovodsk, Stavropol, Moscow, 2013; 83-84 (in Russian).

12. Morosanova VI, Vanin AV. Subjective and personal preconditions career choices up-perclassmen. Teoreticheskaya i eksperi-mental’naya psikhologiya 2011; 4(4):60-71 (in Russian).

13. Morosanova VI, Indina TA. Regulatory and personal foundations of decision-making. St. Petersburg: Izdatel’stvo «Nestor-Istoriya», 2011 (in Russian).

14. Morosanova VI, Filippova YV. The study of the regulatory basis of psychological success of students in the exam. Vestnik RUDN. Seriya Psikhologiya i pedagogika 2009; 4:3743 (in Russian).

15. Morosanova VI, Fomina TG. Differential regulatory bases of pedagogical interaction of the teacher. Psikhologicheskaya nauka i obrazovaniye 2012; 2:94-102 (in Russian).

16. Morosanova VI. Differential approach to mental self and its application to the study of professional action. Psikhologicheskiy zhurnal 2012; 33(3):98-111 (in Russian).

17. Morosanova VI. Individual features of conscious self-regulation of any human activity. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 14. Psikhologiya 2010; 1:36-45 (in Russian).

18. Morosanova VI. Personal aspects of self-regulation of any human activity. Psik-hologicheskiy zhurnal 2002; 23(6):5-17 (in Russian).

19. Morosanova VI. Questionnaire «My self-regulation of behavior» (MPF): Guide. Moscow: Kogito-Tsentr 2004 (in Russian).

20. Morosanova VI. Conscious self-regulation as a resource subject of labor. Proceedings of the III International Conference «Personal re-

sources subject of work in a changing Russia». October 17-19, 2013 — Kislovodsk, Stavropol, Moscow, 2013; 9-15 (in Russian).

21. Morosanova VI. Development of the theory of self-conscious: differential approach. Voprosy psikhologii 2011; 3:132-144 (in Russian).

22. Morosanova VI. Self-regulation and individuality of the person. Moscow: Nauka, 2010 (in Russian).

23. Oboznov AA. Internal and external resources of mental regulation of activity // Man, subject, personality in modern psychology. Proceedings of the International scientific conference devoted to the 80th anniversary of AV Bruschlinsky. 10-13 October 2013. Moscow: Institut psikhologii RAN, 2013; 561-563 (in Russian).

24. Plakhotnikova IV, Morosanova VI. Развитие личностной саморегуляции. Moscow: Ver-bum 2004 (in Russian).

25. Psychology of self-regulation in the XXI century. Ed. VI Morosanova. Moscow; St. Petersburg: Nestor-Istoriya, 2011 (in Russian).

26. Raven J. Competence in modern society. Identification, development and implementation. Moscow 2002 (in Russian) (English edition 1984).

27. Sergiyenko EA. The subject of development, stakeholder, the subject of life: regulation of behavior and personality. Subject to the psychology of self-control. Ed. VI Morosano-va. Moscow: Izdatel’stvo PI RAO; Stavropol’: SevKavGTU 2007; 256-273 (in Russian).

28. Subject and personality psychology of self-regulation. Ed. VI Morosanova. Moscow: Izdatel’stvo PI RAO 2007. 431 p. (in Russian).

29. Tolkovyy slovar’ russkogo yazyka (Dictionary of Russian language). S.I. Ozhegov, N.Y. Shve-dova. Moscow 1999 (in Russian).

30. Khazova SA, Dor’yeva YA. Resources subjectivity theory and practice of research. Kostroma, KGU im. N.A. Nekrasova 2012; 240 p. (in Russian).

31. Khutorskoy AV. Didactic heuristics. Theory and technology of creative learning. Moscow: Izdatel’stvo MGU 2003 (in Russian).

32. Baumeister RF, Gailliot MC, DeWall N, Oaten M. Self-regulation and personality: How interventions increase regulatory success, and how depletion moderates the effects of traits on behavior. Journal of Personality 2006; 74(6):1467-1494.

33. Brown JD, Poulton EC. Measurement the spare «mental capacity» of cardrivers by a subsidiary task. Ergonomics 1961; 4:35-40.

34. Jackson SE, Schuler RS. Understanding human resource management in the context of organizations and their environments. Annual Review Psychology 1995; 46:237-264.

35. Norman DA, Bobrow DJ. On the analysis of performance operating characteristics.

Psychological Review 1976; 83(6):508-510.

36. Posner MJ, Boies SJ. Components of attention. Psychological Review 1971; 78:391408.

37. Wickens CD. The structure of attentional resources. In R. Nickerson (ed.), Attention and Performance VIII. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum, 1980:239-257.

CONSCIOUS SELF-REGULATION OF PERSONAL ACTIVITY AS A PSYCHOLOGICAL RESOURCE FOR ACHIEVING GOALS

V.I. MOROSANOVA Psychological Institute of RAE, Moscow

The paper presents a theoretical study of conscious self-regulation as a psychological resource. The challenge was to develop a resource approach to the understanding of conscious self-regulation to achieve professional and educational goals. We discuss the phenomenology, the concept and classification of psychological resources on the basis of literature analysis. The analysis of the scientific concepts of psychological resources in the context of various scientific approaches is described. The material for the study was also the analysis and generalization of empirical studies of self-conscious achievements of educational and professional goals. The study offers insight into psychological resources as a set of cognitive, personality and regulatory competencies of a person who can consciously use them as a means of solving various professional and educational goals. We systemically analyzed the characteristics of psychological resources, given the definition of groups and special-purpose resources. We introduced the concept of meta-resource, which is considered as a psychological tool needed to achieve its objectives in any activity. Conscious self-regulation is a meta-resource, which includes universal and special competence of the person to knowingly and independently put forward the goals and manage their achievement. These competences have cognitive foundations as well as temperament, character and self-consciousness, mobilizing, integrating and mediating their effects on human behavior.

Keywords: psychological resources, personality and cognitive competence, conscious self-regulation, and special-purpose resources, meta resource.

Address:

Morosanova Varvara Il’inichna

Dr. psychol. Sciences, Professor

Psychological Institute RAE

9-4 Mokhovaya str., Moscow, 125009, Russia

как стать лучшим — Личный опыт на vc.ru

Все, что вам нужно знать, чтобы улучшить свои результаты в любом деле — для новичков и экспертов.

{«id»:240495}

12 859 просмотров

Осознанная практика — лучший метод для достижения высоких результатов во всех областях, будь то создание текстов, преподавание, спорт, программирование, музыка, медицина, терапия, шахматы или бизнес.

Осознанная практика — это гораздо больше, чем 10 тысяч часов. Из этой статьи вы узнаете, как ускорить свое обучение, преодолеть плато, превратить опыт в экспертизу и расширить фокус.

Оглавление статьи:

Что такое осознанная практика

Погружаясь в творческий процесс, мы чувствуем себя более живыми, чем когда-либо, потому что мы не просто потребляем, а создаем что-то, подчиняем себе ту маленькую реальность, которую мы создаем. Проделывая эту работу, мы фактически создаем самих себя.

Роберт Грин, «Мастер игры»

Осознанная практика — это то, что делает из любителей профессионалов. Она создает лучших игроков во всех областях и то, с помощью чего они остаются на вершине своей игры. Она абсолютно необходима для профессионального мастерства.

По сути «практика» означает подготовку. Это акт многократного выполнения определенных действий с целью развития конкретного сопутствующего навыка. Мы практикуемся в спокойной обстановке, чтобы лучше использовать навык в ситуациях, когда что-то действительно поставлено на карту, например, во время состязания или рабочего процесса.

Такое определение может показаться очевидным, но очень важно понимать разницу между «заниматься» и «практиковаться» — они не всегда являются синонимами.

Ключевое различие между «заниматься» и «практиковаться» заключается в том, что мы практикуемся в чем-то только тогда, когда делаем это так, чтобы сделать это лучше — или, по крайней мере, с этим намерением.

Осознанная практика — это практика с четким пониманием конкретных элементов навыка, который мы стремимся развить, и того, как именно это сделать.

В отличие от обычной практики, когда мы работаем над навыком, воспроизводя его снова и снова, пока не доводим до автоматизма, осознанная практика — это деятельность, требующая усиленной концентрации. Она требует от нас неослабевающего внимания к тому, что мы делаем в данный момент, и тому, является ли это улучшением или нет.

Что такое осознанная практика как таковая резюмирует Джефф Колвин в книге «Талант ни при чем» (Geoff Colvin, Talent Is Overrated):

Осознанная практика характеризуется несколькими элементами, каждый из которых заслуживает отдельного внимания.

Это деятельность, нацеленная на улучшение результатов, часто с помощью учителя; её можно повторять многократно; обратная связь о результатах доступна постоянно; она требует больших умственных усилий, независимо от того, является ли чисто интеллектуальной, например, шахматы или бизнес, или физической, например, спорт; заниматься ей не очень-то весело.

Исключительная сила осознанной практики в том, что она направлена на постоянный прогресс. Люди, использующие осознанную практику, не довольствуются поддержанием навыка на одном и том же уровне. У них есть показатели для измерения своей эффективности. И они стремятся к тому, чтобы эти показатели постоянно улучшались.

Занимаясь осознанной практикой, мы всегда ищем ошибки или слабые места. Как только мы их находим, мы составляем план по их устранению. Если один подход не работает, мы продолжаем пробовать новые, пока какой-то из них не даст результат.

Используя осознанную практику, мы способны преодолеть многие ограничения, которые могли казаться непреодолимыми. Мы способны пойти дальше, чем можем себе представить в самом начале. Осознанная практика не просто наращивает существующие физические и умственные способности — она создает новые.

Чем больше мы занимаемся осознанной практикой, тем шире становятся наши возможности. Наш разум и тело гораздо более пластичны, чем мы привыкли думать.

Осознанная практика — это универсальная техника, и вы можете использовать ее во всём, в чём вы пытаетесь преуспеть (или просто стать немного лучше). Проще всего применять её в конкурентных областях с четкими показателями и стандартами — в музыке, танцах, футболе, крикете, хоккее, баскетболе, гольфе, верховой езде, плавании или шахматах.

Но она также незаменима для улучшения результатов в таких областях, как преподавание, уход за больными, хирургия, терапия, программирование, торговля или инвестирование. Осознанная практика способна ускорить развитие даже таких широко востребованных навыков, как создание текстов, принятие решений, лидерство, обучение и устная коммуникация.

Ключевым в любой области является выявление объективных стандартов оценки результатов, изучение лучших игроков и затем разработка практических действий, с учетом того, что они делают. В последние десятилетия происходят большие прорывы в том, на что люди способны во многих областях. Это можно объяснить тем, что мы всё лучше понимаем и применяем принципы осознанной практики.

По мере продвижения вперёд люди могут учиться лучшему из того, что создали их предшественники. В результате обычные школьники достигают в спорте или музыке таких результатов, которые столетием ранее казались немыслимыми. И едва ли можно предполагать, что мы уже достигли пределов наших физических или умственных способностей в какой бы то ни было области.

Большинство людей проводят много времени неделя за неделей тренируя различные навыки в повседневной жизни и на работе. Но мы не становимся лучше автоматически только потому, что повторяем одни и те же действия и поступки, даже если тратим на это несколько часов в день. Исследования показывают, что в таких областях, как медицина, люди с многолетним опытом зачастую не лучше новичков — а может быть, даже и хуже.

Если мы хотим развить навык, мы должны знать, что именно нужно изменить и что может нас к этому привести. В противном случае мы находимся на плато.

Некоторые скажут, что совершенствоваться в чём-либо можно только с помощью осознанной практики, а любая другая практика — пустая трата времени. Это преувеличение.

В действительности обычная практика помогает укрепить и поддерживать навыки. Она также может помочь нам развить навыки, особенно на ранних этапах обучения чему-либо. Однако только с помощью осознанной практики можно:

1. Достигнуть результатов на профессиональном уровне и добиться успеха в конкурентной борьбе
2. Преодолеть плато в нашем уровне мастерства
3. Развить навык намного быстрее, чем с помощью обычной практики

Если вы делаете что-то просто для развлечения и не хотите постоянно совершенствоваться в этом, вам не нужна осознанная практика. Например, может быть, вам нравится гулять вечером в парке рядом с домом, чтобы проветрить мысли. Хотя вы практикуете ходьбу каждый раз, когда идете, вы, скорее всего, не заботитесь о том, чтобы день ото дня увеличивать её скорость.

Достаточно того, чтобы регулярные прогулки укрепили привычку и помогали поддерживать определенный уровень физической формы. Не всё в жизни соревнование! Но если вы хотите и дальше совершенствоваться в чём-то как можно быстрее или достичь профессионального уровня, осознанная практика жизненно необходима.

Еще один важный момент, который следует отметить, заключается в том, что осознанная практика — это не просто броское название, которое мы придумали на пустом месте. Появление этого термина во многом связывают с Карлом Андерсом Эрикссоном, одной из наиболее влиятельных фигур всех времен в области психологии деятельности (performance psychology). Многие ученые изучали эту область на протяжении десятилетий. Всё, о чём мы здесь говорим, подкреплено серьезными академическими исследованиями, в частности, работами Эрикссона.

Мы также развенчаем многочисленные мифы, существующие вокруг концепции осознанной практики и обозначим некоторые из ее существенных ограничений. Так что, если вы ищете быстрые приемы для мгновенного успеха, возможно, вам следует заглянуть в другое место. Если же вам нужна реалистичная дорожная карта для улучшения своих результатов — читайте дальше.

Элементы осознанной практики

Жизнь не всегда сводится к тому, чтобы иметь хорошие карты, иногда нужно хорошо разыграть плохие.

В этом разделе мы разберем основные элементы осознанной практики и расскажем, как именно встроить их в ваши практические занятия.

Как писал Эрикссон в книге «Максимум» (Anders Ericsson, Peak): «Независимо от области, наиболее эффективный подход к улучшению результатов — следование единому набору принципов». Мы объясним, почему каждый компонент имеет решающее значение и как они используются в различных областях, а также рассмотрим несколько способов их внедрения в зависимости от ваших целей.

Осознанная практика структурирована и методична

У каждого есть талант. Но не у каждого есть смелость следовать за ним в те тёмные уголки, куда он ведёт.

Делая что-то, человек всегда старается идти самым простым путём, чтобы сберечь энергию. Проще говоря, в нашей природе быть ленивым. Когда мы много практикуемся в чём-то, мы вырабатываем привычки, которые становятся почти незаметными.

И хотя это полезно во многих сферах нашей жизни (и помогает нам выжить), мы должны это преодолеть, чтобы заниматься осознанной практикой. Нельзя ожидать постоянного улучшения и дальше упражняясь в тех элементах навыка, которые мы уже умеем делать с лёгкостью.

Этого достаточно только если мы просто делаем что-то себе в удовольствие или хотим закрепить уже сложившиеся привычки.

Осознанная практика структурирована так, чтобы развить конкретные элементы навыка с помощью определенных техник. Те, кто используют её, сосредотачиваются прежде всего на том, чего они не могут сделать.

Они ищут слабые места, влияющие на их общие результаты, а затем целятся в них. На каждом этапе они ставят конкретные и измеримые цели, чтобы оценить, насколько эффективна их практика для продвижения вперед. Числа — лучший друг сознательной практики.

Если вы хотите достичь высоких результатов, нужно начинать практические занятия с планом в голове. Вам нужно знать, над чем вы работаете, почему и как вы собираетесь это улучшить.

Вам также нужен способ определить, работают ли ваши усилия или стоит попробовать новую тактику. Как только вы достигнете своей цели в отношении одного конкретного элемента навыка, пора определить новую слабую сторону, над которой нужно работать дальше.

Наличие большого количества маленьких реалистичных целей с планом действий для их достижения делает осознанную практику мотивирующей. Вы ощущаете непрерывное движение, но следующий шаг всегда реалистичен. День за днем результаты осознанной практики могут казаться скромными. Но когда мы оглядываемся назад из перспективы более длительного периода времени, небольшие успехи превращаются в гигантские скачки.

Как это реализовать: возьмите навык, который вы хотите улучшить и разбейте его на мельчайшие составляющие. Составьте план работы с ними в логической последовательности, начиная с основ, а затем опираясь на них.

Решите, какие элементы вы хотите освоить в течение следующего месяца. Добавьте практические занятия в свой календарь, а затем точно спланируйте, над какими элементами навыка вы будете работать во время каждого занятия.

Не ожидайте, что ваш план будет идеальным. Скорее всего, вам придется изменять его по мере обнаружения новых элементов или неожиданных недостатков. Самое главное — всегда практиковаться, имея план того, над чем вы работаете и как.

Знание того, что вы будете делать дальше, — лучший способ не сбиться с пути и избежать бесполезной траты времени. Это означает стремление постоянно выяснять, что отделяет ваш результат от следующего уровня, чтобы вы могли сосредоточиться на этом.

Осознанная практика — это сложно и неудобно

Нужно развить инстинкт к тому, чего с трудом можно достичь даже с помощью самых больших усилий.

Альберт Эйнштейн (приписывается)

Представьте себе мир с точки зрения ребенка, который впервые учится ходить. Обычно это непростой процесс. Ему нужно развить много новых навыков и способностей. Ему необходимо развить достаточную мышечную силу, чтобы стоять без опоры в вертикальном положении. И ему нужно научиться достаточно хорошо координировать части своего тела, чтобы двигаться.

Попутно ребенку необходимо развить множество вспомогательных навыков, например, как держаться за опору, чтобы подтянуться. Скорее всего, для овладения ходьбой потребуются тысячи попыток, а также многочисленные падения, столкновения и другие несчастные случаи.

Возможно, мы не помним этот процесс во взрослом возрасте, но ребенок, который учится ходить, должен проводить много часов, бросая себе вызов и постепенно выходя из зоны комфорта.

Если мы хотим использовать осознанную практику, мы могли бы кое-чему научиться у маленьких детей. Когда мы занимаемся осознанной практикой, это не обязательно весело. Фактически, в большинстве случаев это процесс повторяющихся разочарований и неудач. На каждый шаг нам приходится падать по дюжине раз. В этом весь смысл.

Осознанная практика требует, чтобы мы продолжали целиться в наши самые слабые места, а это означает, что мы тратим время на то, что у нас не получается. В моменте это может показаться довольно жалким. Но самый быстрый путь к улучшению — это выйти из зоны комфорта.

Причина, по которой люди, десятилетиями занимавшиеся чем-то, не всегда лучше новичков, заключается в том, что они могут расслабиться и перестать толкать себя вперёд. Мы должны продолжать попытки делать то, что сейчас кажется недосягаемым.

Эрикссон провёл исследование среди виртуозных скрипачей и попросил их оценить, насколько различные практические занятия доставляют им удовольствие и насколько они способствуют улучшению результата. Неизменно существовала обратная корреляция между полезностью занятия и его удовольствием. В книге «Максимум» Эрикссон пишет:

Причина, по которой большинство людей не обладает выдающимися физическими способностями, заключается не в том, что у них нет для этого потенциала, а, скорее, в том, что они довольны жизнью в комфортном состоянии гомеостаза и не предпринимают усилий, чтобы из него выбраться. Они живут в мире «мне и так хорошо». То же самое верно и для всей умственной деятельности, которой мы занимаемся.

В другом месте книги он пишет: «Это фундаментальная истина о любой практике: если вы никогда не выходите за пределы зоны комфорта, вы никогда не станете лучше». Самое интересное, что чем больше времени вы уделяете осознанной практике, тем вам более комфортно чувствовать себя некомфортно.

На пределе ваших возможностей есть место, где вы учитесь лучше всего и быстрее всего. Это называется зоной наилучшего восприятия (sweet spot)… Основной принцип тот же: ищите способы прилагать максимум усилий. Играйте на пределе своих способностей. Как сказал Альберт Эйнштейн: «Нужно развить инстинкт к тому, чего с трудом можно достичь даже с помощью величайших усилий».

Ключевое слово здесь—«с трудом».

Быстрый способ определить, занимаетесь вы осознанной практикой или просто делаете что-то механически, — спросить себя, чувствуете ли вы, что скучаете или расслабляетесь во время занятий? Если ответ положительный, ваша практика, скорее всего, не является осознанной.

Осознанная практика не может быть скучной. Фрустрировать, да. Сводить с ума, да. Даже раздражать. Но не вгонять в скуку. Как только ваши занятия перестанут быть для вас некомфортными — время поднимать ставки. Бросить вызов самому себе — это больше, чем просто пытаться работать усерднее, это означает делать что-то новое.

Выходить за пределы своих возможностей неудобно, но это то, как мы мобилизуем лучшее в нас и то, что может стать источником величайших моментов удовлетворения.

По словам психолога Михая Чиксентмихайи, мы часто переживаем счастье, входя в состояние «потока», которое возникает, когда мы интенсивно сосредотачиваемся на сложной, но достижимой задаче. В моменты потока мы настолько погружаемся в деятельность, что теряем чувство времени или самих себя.

Ноэль Тичи, профессор Школы бизнеса Мичиганского университета и бывший глава знаменитого центра развития менеджмента General Electric в Кротонвилле, выделяет в концепции практики три зоны: зону комфорта, зону обучения и зону паники.

Большую часть времени, когда мы тренируемся, мы действительно делаем что-то внутри своей зоны комфорта. Это не помогает нам совершенствоваться, потому что мы уже можем легко выполнять эти действия.

С другой стороны, работа в зоне паники оставляет нас парализованными, поскольку деятельность слишком сложна, и мы не знаем, с чего начать. Единственный способ добиться прогресса — работать в зоне обучения, т.е. над теми задачами, которые находятся вне нашей компетенции.

Повторение в зоне комфорта не равно осознанной практике. Осознанная практика требует, чтобы вы действовали в зоне обучения и многократно повторяли действия с обратной связью.

Как это реализовать: каждый раз, когда вы тренируете какой-либо элемент навыка, старайтесь сделать его на 10% сложнее, чем тот уровень, который вам удобен.

Раз в месяц проводите тренировку, на которой вы ставите перед собой невероятно амбициозную цель — но не невозможную, а только ту, которая намного выше вашего текущего уровня. Бросьте себе вызов, чтобы увидеть, насколько близко вы можете к ней подойти. Вы можете с удивлением обнаружить, что работаете намного лучше, чем ожидали.

Распространенная ошибка в осознанной практике — планировать длительные тренировки, а затем корректировать их интенсивность, чтобы быть в состоянии постоянно концентрировать внимание, развивая навык. Гораздо эффективнее работать «спринтами».

Практикуйтесь с максимальной концентрацией внимания в течение коротких периодов времени, а затем делайте перерывы. С учетом того, что вы обучаетесь лучше, когда находитесь на пределе своих нынешних способностей, более короткие и сложные периоды практики — это лучший способ.

Осознанная практика требует отдыха и времени на восстановление

Время на все есть: свой час для беседы, свой час для покоя.

Гомер, «Одиссея»

Осознанная практика настолько трудна, что невозможно заниматься ею весь день. Во всех областях лучшие из лучших, редко тратят на неё более трёх-пяти часов в день. Количество часов можно увеличивать, но лишь единицы способны поддерживать умственную энергию по восемь часов в день, чтобы заниматься осознанной практикой.

Увеличение часов практики часто приводит к обратному эффекту: большая продолжительность практики ухудшает её эффективность, поскольку приводит к выгоранию. Джефф Колвин пишет:

Работа настолько интенсивна, что, кажется, никто не может заниматься ей продолжительное время. Вывод, который удивительно универсален для различных дисциплин, заключается в том, что, кажется, четыре или пять часов в день — это верхний предел осознанной практики, в среднем продолжительность занятий не превышает 1-1,5 часов.

Исследование Эрикссона, посвященное виртуозным скрипачам, показало, что они часто спят после обеда, а также спят в среднем восемь часов ночью, что значительно больше в сравнении с временем, которое тратит на сон средний человек. Они прекрасно понимают важность сна.

Многие из тех, кто занимается осознанной практикой, не только не тратят на неё весь день, но напротив уделяют много времени отдыху и восстановлению. Они спят столько, сколько нужно их организму. При необходимости они могут вздремнуть днём. Они делают регулярные перерывы на отдых.

Почти все из нас знают, что отдых необходим после физических нагрузок. Но мы можем недооценивать его важность и после умственной деятельности. Осознанная практика должна быть жизнеспособной в долгосрочной перспективе. Часто гораздо важнее, как долго человек поддерживает навык, чем то, сколько часов в день он тратит на овладение им.

Когда вы осознанно практикуетесь в чём-то — делайте это по-настоящему. Когда восстанавливаете силы — полностью расслабьтесь. Никто не может тратить каждый час бодрствования на осознанную практику.

Сон — жизненно важная часть осознанной практики. Если вы спите, это не значит, что вы не улучшаете свои навыки. Ночью мы консолидируем воспоминания, перемещая их из кратковременной памяти в долговременную. Мы не сможем извлечь пользу из осознанных практических занятий, если каждый раз будем забывать то, что изучили.

Недостаток сна также приводит к множеству других негативных когнитивных эффектов, влияющих на эффективность. Если мы экономим на сне, мы, скорее всего, забудем гораздо больше из того, что мы узнали во время осознанных практических занятий, что сделает их менее полезными.

Когда вы не занимаетесь осознанной практикой, ваш мозг продолжает работать. Во время осознанной практики мы находимся в сфокусированном режиме. Когда мы позволяем нашему уму свободно блуждать в состоянии покоя, мы пребываем в рассеянном режиме.

Хотя это время кажется менее продуктивным, именно тогда мы формируем связи и обдумываем проблемы. Оба способа мышления одинаково ценны, но важна гармония между ними. Мы не можем долго поддерживать режим фокуса.

В какой-то момент нам нужно расслабиться и перейти в рассеянный режим. Освоение сложных навыков — языка, игры на музыкальном инструменте, шахмат, ментальной модели — требует, чтобы оба режима работали вместе. Мы изучаем детали в сфокусированном режиме, а затем осознаём взаимосвязи между ними в рассеянном режиме. Речь идет о сочетании творчества с дисциплиной.

Как это реализовать: составьте список действий, которыми вы можете заниматься без особых умственных усилий, позволяя себе отключать голову, пока вы их делаете. Типичные примеры — прогуливаться, мыть посуду, принимать душ, вести дневник, собирать конструктор, ездить по знакомому маршруту, работать в саду, готовить пищу, слушать музыку или просто смотреть в окно.

Когда вы чувствуете, что устали или наталкиваетесь на препятствие во время осознанной практики, не заставляйте себя заниматься ей слишком долго. Будьте усердными, но не изнуряйте себя. Вместо этого переключитесь на одно из этих более расслабляющих занятий хотя бы на пять минут. Скорее всего, вы вернётесь к практике с новыми связями или, как минимум, почувствуете себя немного отдохнувшим.

Осознанная практика подразумевает постоянную обратную связь и измерения

Осознанная практика — это тяжело. Это больно. Но это работает. Больше практики — лучше результат, намного больше практики — результат намного лучше.

Джефф Колвин, «Талант ни при чем»

Упражняться в чём-то, не зная, приносит ли это результат, бессмысленно. Однако это то, что большинство из нас делает каждый день, не задумываясь.

Как мы уже видели, осознанная практика подразумевает, что нужно постоянно прилагать усилия, чтобы усиливать свои слабые стороны. Чтобы это работало, тем, кто занимается практикой, нужна постоянная обратная связь об их текущем уровне эффективности, чтобы они могли определить, что помогает им становиться лучше.

То, что можно измерить, становится управляемым. Чтобы заниматься осознанной практикой, вам нужен способ измерения наиболее информативных показателей, связанных с вашей результативностью. Наблюдение за тем, меняются ли эти показатели, — единственный способ узнать, работает практика или нет.

Лучшие игроки в различных областях, как правило, уделяют время тщательному изучению своих прошлых достижений, чтобы определить области, над которыми стоит поработать. Например, теннисисты могут снимать себя на видео во время матча, чтобы потом просмотреть отснятый материал кадр за кадром. Это дает ценную обратную связь, потому что они могут выяснить, что могло их сдерживать в более слабые моменты.

В таких областях, как спорт и шахматы, измерение результатов, как правило, несложно. В других областях, таких как бизнес, измерения проводить труднее, поскольку может не существовать общепринятых критериев успеха. Влияние случайных факторов также может быть сильнее, что делает менее очевидным, оказывает ли изменение техники какое-то влияние или нет. Когда вы занимаетесь осознанной практикой, всегда важно осознавать, насколько сильно она коррелирует с вашим результатом.

При измерении эффективности остерегайтесь показателей тщеславия. Это числа, которые легко вычислить, и их удобно увеличивать. Но на самом деле они не приближают вас к тому результату, который поможет вам достичь ваших целей.

Например, предположим, что вы сознательно практикуете развитие навыков email-маркетинга в рамках более широкой цели — привлечь больше клиентов для вашего бизнеса. Количество подписчиков на вашу рассылку — это показатель тщеславия; количество платящих пользователей — показатель пользы. Вполне возможно увеличить первое без соответствующего увеличения второго.

Как это реализовать: определите наиболее важные показатели, связанные с эффективностью и записывайте их каждый раз, когда тренируетесь. Легко обмануть себя без учёта того, что вы делаете. Можно разделить навык на несколько частей, чтобы измерить его, но убедитесь, что вы не зацикливаетесь на показателях тщеславия.

Осознанная практика наиболее эффективна при участии наставника или того, у кого можно научиться

Лучший учитель — не тот, кто больше всех знает, а тот, кто способен свести знания к простому сочетанию очевидного и прекрасного.

Генри Луис Менкен (приписывается)

Осознанная практика наиболее эффективна, если заниматься ей вместе с наставником, который может дать обратную связь, указать на ошибки, предложить методы совершенствования и обеспечить необходимую мотивацию. Хотя для овладения каким-либо навыком требуется много уединённой практики, работа с наставником хотя бы часть времени невероятно ценна.

В некоторых областях, таких как спорт и музыка, наставник обычно присутствует постоянно. Но и в других областях лучшие из лучших извлекают выгоду из сочетания наставничества и уединённой практики.

Когда мы смотрим на жизнь людей, добившихся больших успехов, мы часто обнаруживаем, что в молодом возрасте или за более короткие сроки это получается у тех, кто имел превосходных учителей.

Например, физику Вернеру Гейзенбергу пришло озарение, которое привело его к формулировке матричной механики всего через пять лет после начала серьёзного изучения физики. Но он, несомненно, выиграл от наставничества Нильса Бора и Макса Борна, двух выдающихся физиков того времени.

Даже люди с самыми высокими результатами в различных областях могут получить пользу от наставничества мастеров. Заниматься чем-то самому и обучать этому — это различные навыки. Лучшие практики не всегда являются лучшими учителями, потому что обучение само по себе отдельный навык.

Эрикссон объясняет, что «лучший способ преодолеть любой барьер — это подойти к нему с другой стороны, и это одна из причин, по которой полезно работать с учителем или наставником».

Мы часто совершаем одни и те же ошибки снова и снова, потому что просто не понимаем, что делаем. Наша производительность падает, и мы не можем понять, почему снова сталкиваемся с той же проблемой.

Наставник может видеть вашу игру со стороны, не будучи подверженным излишней уверенности и другим предубеждениям. Он может определить ваши слепые зоны. Он может помочь вам выявить ключевые показатели и дать обратную связь.

Далее Эрикссон говорит, что «даже самый целеустремленный и умный студент будет продвигаться быстрее под руководством того, кто знает наилучший порядок овладения навыками, кто понимает и может продемонстрировать правильный способ их проработки, кто может дать полезную обратную связь и разработать практические занятия, направленные на устранение конкретных слабых мест».

Опытный наставник работал со многими людьми над одним и тем же навыком, поэтому он сможет посоветовать, как лучше структурировать практику. Он будет понимать, когда вы просто повторяете то, что вам легко, и сможет подтолкнуть вас к следующему уровню.

Учителя и наставники видят то, что вы упускаете, и дают вам понять, с чем вы не справляетесь. Джефф Колвин пишет:

В некоторых областях, особенно в интеллектуальных, таких как искусство, наука и бизнес, люди могут в конечном итоге стать достаточно опытными, чтобы разработать свои собственные практические занятия.
Всякий, кто думает, что уже перерос преимущества, которые даёт помощь учителя, должен хотя бы поставить под сомнение эту точку зрения. Есть причина, по которой лучшие гольфисты мира продолжают ходить к учителям.

Но что, если у вас нет доступа к наставнику? Что делать, если у вас нет средств нанять его или нет такого человека, который мог бы обучить вас конкретным навыкам? В этом случае всё ещё можно применять те же принципы, которые делают наставника как такового полезным. Лучшие игроки в различных областях развивают навыки метапознания, что по сути дает им возможность тренировать себя. Колвин объясняет:

Лучшие игроки внимательно наблюдают за собой. Фактически они могут выйти за пределы самих себя, следить за тем, что происходит в их собственном сознании, и спрашивать, как это происходит. Исследователи называют это метапознанием — знание о собственном знании, размышление о собственном мышлении. Лучшие игроки делают это гораздо более системно, чем другие: это часть их рутины.…

Важнейшая часть самоанализа — определение того, что становится причиной ошибки. Игроки среднего уровня считают, что их ошибки были вызваны факторами, не зависящими от них: моему оппоненту повезло, задача была слишком сложной, просто у меня нет врожденных способностей.

Лучшие игроки, напротив, считают, что они несут ответственность за свои ошибки. Обратите внимание, что это не просто разница в характере или отношении. Напомним, что лучшие игроки ставят перед собой весьма конкретные цели и стратегии, основанные на технике.

Они продумывают, как именно они намереваются достичь того, чего хотят. Поэтому, когда что-то не работает, они могут связать неудачу с конкретными элементами своей работы, где они могли ошибиться.

Как это реализовать: не ждите, что один и тот же учитель всегда будет вам подходить. Обычно нам нужны разные учителя по мере повышения уровня наших навыков, потому что мы их перерастаем. Одним из атрибутов хорошего учителя является то, что он знает, когда сказать ученику, чтобы он двигался дальше.

По мере того, как мы достигаем высокого профессионального уровня, нам нужны учителя, которые сами являются профессионалами. Если они всегда на шаг впереди, мы можем учиться на их ошибках, вместо того, чтобы делать свои собственные.

Наилучшие результаты от работы с наставником можно получить, если вы покажете, что восприимчивы к конструктивной критике, даже если её неприятно слышать. Если вы плохо реагируете на критику, вы лишаете наставника стимулов рассказывать вам то, что вам полезно знать. Лучшие игроки знают, что цель — стать лучше, а не просто услышать, что вы молодец.

Осознанная практика требует внутренней мотивации

Постоянная осознанная практика вопреки сопутствующим трудностям и дискомфорту, требует большой мотивации. Но эта мотивация должна быть внутренней, то есть исходить изнутри нас, чтобы занятия были приятными сами по себе.

Это контрастирует с внешней мотивацией, когда мы чем-то занимаемся, чтобы получить внешнее вознаграждение или избежать негативных последствий. Еще одна причина, по которой отдых важен для осознанной практики — он помогает поддерживать мотивацию.

Хотя осознанная практика в перспективе сулит внешнее вознаграждение за применение полученного навыка (например, победа в соревновании или повышение), это не должно быть единственной причиной для того, чтобы ей заниматься.

Внешней мотивации вряд ли хватит, чтобы пройти через долгий период борьбы, необходимый для овладения каким-либо навыком. Чтобы стать профессионалом в чём-либо, вам придётся потерпеть много неудач, в это время у вас не будет внешних наград.

Но если вам нравится становиться лучше ради самого себя, у вас больше шансов проявить настойчивость, пока ваша практика не начнет приносить плоды. Мы можем преодолевать препятствия, потому что хотим знать, куда нас может привести дорога — препятствия не являются преградами.

Если вы хотите осознанно практиковаться, чтобы овладеть каким-либо навыком, вы должны быть готовы практиковать его, несмотря ни на что. Хотя грубая сила и вознаграждение себя могут быть эффективными в краткосрочной перспективе, они не будут работать вечно.

Если вы планируете осознанно практиковаться, чтобы достичь профессиональных результатов, убедитесь, что эта перспектива, которая вас действительно воодушевляет, даже если практика не всегда доставляет удовольствие.

Однако и внешняя мотивация иногда работает. Люди, которые последовательно и системно занимаются осознанной практикой, как правило, хорошо знают, когда и как им нужно использовать внешние стимулы. Важно вознаграждать себя, когда вы достигли прогресса — подумайте о том, как далеко вы продвинулись, а не только о том, как много вам еще предстоит пройти.

Необходимость внутренней мотивации — одна из причин, почему дети, которых родители подталкивают к развитию навыков с раннего возраста, не всегда в конечном итоге достигают высокого уровня успеваемости и часто бросают занятия при первой возможности.

Как это реализовать: составьте список причин, по которым вы хотите развивать определенный навык, и преимуществ, которые может принести его совершенствование. Прежде чем глубоко погрузиться в практику, перечитайте список, чтобы напомнить себе, почему вы полностью сосредотачиваетесь на чем-то сложном.

Вы также можете перечислить некоторые из преимуществ, которые вы получали от этого в прошлом, или включить цитаты лучших игроков в своей области, которые вас вдохновляют. Это может показаться немного наигранным, но это то, что даст вам мощный толчок в особенно трудные моменты занятий. Постарайтесь сосредоточиться на внутренних причинах и преимуществах, например на чувстве удовлетворения.

Ведите «мотивационный дневник» в течение недели (или дольше, если возможно). Попробуйте установить будильник, который срабатывает каждые пятнадцать минут во время каждого занятия. Когда звучит сигнал будильника, оцените свой уровень мотивации по десятибалльной шкале (или по любой другой шкале).

В конце недели просмотрите свои записи, чтобы найти какие-либо закономерности. Например, вы можете обнаружить, что начинаете чувствовать себя менее мотивированным после того, как тренируетесь больше часа, или что вы чувствуете себя более мотивированным утром, или какую-то другую закономерность.

Эта информация может быть полезной для планирования будущих занятий, даже если в моменте она отвлекает ваше внимание. Другой метод — просто делать заметки каждый день, фиксируя свой текущий уровень мотивации работать над выбранным навыком.

Обратите внимание на любые повторяющиеся влияния. Например, вы можете почувствовать себя более мотивированным улучшить свои навыки после разговора с более опытным другом или менее мотивированным после того, как плохо выспались.

Один из эффективных способов поддерживать мотивацию — найти кого-то, кто станет для вас надежным болельщиком. Во время сессии Ask Me Anything для подписчиков Farnam Street соучредитель Tesla Марк Тарпеннинг объяснил, что наличие соучредителя жизненно важно для предпринимателей, поскольку партнерство помогает поддерживать мотивацию. Редко когда оба основателя чувствуют себя лишенными мотивации в один и тот же день.

Поэтому если один из них испытывает трудности, другой может оказать поддержку, необходимую для сохранения работоспособности. Наличие кого-то, кто обеспечивает внешнюю мотивацию, когда это необходимо, может помочь вам упорно продолжать осознанную практику.

Вашему болельщику не обязательно работать над тем же навыком. Ему просто нужно понимать ваши мотивы и быть готовым напомнить вам о них, когда вы начинаете сомневаться в том, стоит ли усердно трудиться.

Осознанная практика требует времени и может длиться всю жизнь

Хотя осознанная практика, как правило, приводит к гораздо более быстрому прогрессу по сравнению с обычной, настоящее овладение навыком — это процесс, который длится всю жизнь. Чтобы достичь вершины в какой-то области, вам могут понадобиться годы в зависимости от того, насколько она конкурентна. Поскольку планка успеха во многих областях продолжает расти, чтобы его достичь, необходимо больше времени уделять осознанной практике.

Когда мы аплодируем лучшим игрокам в любой области, мы часто не осознаем, что их успех почти всегда приходит после многих лет осознанной практики, которую Роберт Грин в книге «Мастер игры» (Robert Greene, Mastery) определяет как «в значительной степени самонаправленное ученичество, которое длится от пяти до десяти лет [и] не обращает на себя должного внимания, поскольку в нём нет историй о великих достижениях или открытиях».

Возможно, тем, кто добился успеха, в конечном итоге повезло, но их интенсивная подготовка означала, что они были готовы к этому. Великие достижения обычно приходят позже или даже ближе к концу карьеры. Те, кто преуспел в молодости, начинали совсем юными.

На протяжении десятилетий исследований Эрикссон искал повсюду подтверждения существования вундеркиндов: людей с врожденным выдающимся талантом. Он так и не нашел ни одного подтверждённого примера.

Вместо этого он обнаружил, что люди, которых называют вундеркиндами, неизменно посвящают огромное количество времени осознанной практике — они просто часто намеренно затушёвывают это или начинают занятия в очень молодом возрасте.

Хотя врожденные различия имеют значение, когда вы начинаете чему-то учиться (и люди с преимуществами на старте могут с большей вероятностью продолжать их развивать), в долгосрочной перспективе осознанная практика всегда побеждает.

Дэвид Шенк пишет в книге «Гений в каждом из нас» (David Shenk, The Genius in All of Us): «Краткосрочные интенсивные занятия не могут заменить долгосрочную вовлечённость. Многие важные изменения происходят в течение длительных периодов времени. Физиологически невозможно стать великим за одну ночь».

По мнению психолога Джона Хейса, творческий гений обычно проявляется после десяти лет изучения соответствующих дисциплин и развития навыков. Хейс назвал это «десятью годами молчания».

Изучив 76 композиторов, о которых у нас есть достаточные биографические сведения, приведённые в книге «Жизни великих композиторов» (The Lives of the Great Composers), Хейс обнаружил, что они почти всегда создавали свои первые заметные произведения (те, которые исполнялись в своё время не менее пяти раз) по крайней мере, через десять лет после начала серьезных занятий музыкой.

Только три из пятисот работ, которые Хейс включил в свою выборку, были написаны менее чем за десять лет подготовки — они были созданы за восемь или девять лет. В ходе дальнейших исследований Хейс обнаружил похожие закономерности среди художников и поэтов.

Более поздние исследования подтверждают выводы Хейса: любое произвольное исследование жизни людей, которых многие считают гениями, как правило, даёт похожую картину.

Чтобы совершить прорыв нужно время. Даже если кажется, что кто-то добился успеха в мгновение ока, этому почти всегда предшествует долгий период безмолвной осознанной практики. Врождённые склонности — это только отправная точка.

Если мы хотим овладеть навыком, нам нужно посвятить себя работе над ним в течение длительного периода времени, довольствуясь, с большой вероятностью, незначительными наградами. Хотя нет никаких гарантий, что с борьбой приходит награда, без борьбы шансы ниже.

Мало того, что мастера мирового уровня тратят много времени на совершенствование своих основных навыков, люди творческих направлений, как правило, создают огромное количество работ, прежде чем получить признание. На каждую известную нам работу приходятся, вероятно, десятки или даже сотни других, которые мало кто помнит или когда-либо видел.

Например, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль был известен своим мастерством публичных выступлений. Одна из его самых известных речей «Мы будем сражаться на пляжах» (We Shall Fight on the Beaches), произнесенная в июне 1940 года, продемонстрировала непревзойдённую степень его ораторского мастерства и способствовала укреплению морального духа того времени.

Однако трудно переоценить, насколько плодотворным был Черчилль в качестве оратора, который произнес около 3000 речей за свою политическую карьеру. Для подготовки каждой речи — в среднем по одной в неделю в период с 1900 по 1955 год — он использовал осознанную практику. Он сосредоточенно репетировал перед зеркалом, делая заметки и внося в текст исправления.

Черчилль ничего не оставлял на волю случая, заранее планируя свои паузы и движения. Помимо создания собственных техник, призванных оказывать на публику большее воздействие, он выучил наизусть произведения некоторых из самых вдохновляющих ораторов в истории.

Черчилль, несомненно, имел определённый природную склонность (его отец, Рэндольф Черчилль, также был признанным оратором), но он использовал осознанную практику, чтобы развить его.

Хотя его впечатляющая речь и история укрепили его место на троне ораторского мастерства, важно отметить, что он не был «прирожденным оратором» — на самом деле он совершил много ошибок. И он учился на них. Если вы хотите создать шедевр, вам нужно признать, что вы сначала сделаете гораздо менее выдающуюся работу.

Осознанная практика требует высокой концентрации внимания

Едва ли можно совершенствоваться в чём-то, не уделяя задаче всё свое внимание.

Карл Андерс Эрикссон

Чем лучше мы концентрируемся во время осознанной практики, тем больше мы получаем от неё. Сконцентрированность позволяет нам развивать навык и преодолевать плато.

Увеличение концентрации внимания может оказать огромное влияние на вашу жизнь. Когда Чарли Мангера спросили о его успехе, он однажды сказал: «Я добился успеха, потому что у меня высокая концентрация внимания».

Авторы книги «Игра перед игрой» (The Game Before the Game) пишут: «Если вы способны концентрироваться во время практики всего пять минут, делайте перерыв каждые пять минут. Если вы способны концентрироваться только на двадцати мячах, не бейте по пятидесяти.

Чтобы иметь возможность дольше заниматься практикой и поддерживать её качество, приучите себя сохранять фокус в течение более длительных периодов времен… Продуктивная практика определяется степенью вашей включённости и измеряется качеством опыта, а не количеством потраченного времени».

Преимущество получения постоянной обратной связи заключается в том, что она показывает вам, что является стимулом к повышению эффективности, а что не двигает с места. Некоторые практические занятия могут быть приятными, но не приносят результатов. Лучшие игроки расставляют приоритеты, зная, что приоритезировать. Они всегда начинают с самого главного, потому что все остальное отвлекает.

Высокая концентрация внимания умножает все остальное. Отслеживание ключевых показателей позволяет лучшим игрокам выявлять и систематически исключать отвлекающие факторы из своей жизни. Чтобы быть лучшим, вам нужно сконцентрироваться как на микро-, так и на макроуровне.

Вам нужно полностью сосредоточить внимание на том, что вы делаете в ходе текущей практики, и вам нужно понимать, как это вписывается в общую картину желаемой траектории. Осознанная практика — это часть фазы использования выбранных возможностей.

Как пишут авторы Международного справочника по исследованиям в области профессионального и практического обучения (International Handbook of Research in Professional and Practice-Based Learning), «в основе теории осознанной практики лежит знание о том, как правильно ей заниматься».

Как это реализовать: сначала займитесь главными задачами. Как ни старайтесь, но вы не сможете сделать всё. Выясните, что больше всего влияет на результат и занимайтесь этим в первую очередь, прежде чем даже успеете подумать о том, что приносит незначительную пользу.

Осознанная практика усиливается эффектом интервалов

Одна из причин, по которой постоянная осознанная практика в течение многих лет более эффективна, чем более длинные занятия в течение более короткого периода времени, связана с эффектом интервалов. Мы не можем подойти к развитию навыка через осознанную практику так, как мы, скорее всего, подошли бы к подготовке к экзаменам в школе.

Если мы лучше понимаем, как работает наш ум, мы можем оптимально использовать его для обучения. Используя эффект интервалов, мы кодируем ценные знания, связанные с конкретным навыком, который мы развиваем с помощью практических занятий, так, чтобы они оставались с нами всю жизнь.

Мастерство запоминания приходит благодаря многократному повторению одного и того же материала. Эффект интервалов отсылает нас к тому, что мы лучше способны запоминать информацию и концепции, если мы изучаем их в течение нескольких занятий со всё более большими интервалами между ними.

Самый эффективный способ усвоения новой информации — повторение через интервалы. Он подходит практически для всего, и исследования предоставили убедительные доказательства его эффективности для людей всех возрастов (и даже для животных).

Интервальное повторение также доставляет удовольствие, потому что оно удерживает нас на пике наших возможностей (что, как мы видели ранее, является основным элементом осознанной практики).

Более короткие занятия с интервалами позволяют нам тратить меньше общего времени на запоминание, по сравнению одним длинным и утомительным занятием, когда мы снова и снова повторяем один и тот же материал.

Когда мы устаём, удерживать внимание становится всё труднее и труднее. Авторы книги «Сосредоточенная решимость» (Focused Determination) формулируют это так:

Существует минимальная вариативность в том, каким образом информация поступает в мозг при ее повторной передаче в течение короткого времени. Это снижает нашу обучаемость. Напротив, когда повторное обучение происходит в течение более длительного периода, более вероятно, что информация будет передаваться по-другому.

Мы должны извлечь из памяти ранее изученную информацию и, следовательно, закрепить ее. Все это приводит к тому, что мы становимся более внимательными к содержанию и, следовательно, более восприимчивыми к его усвоению.

Мы просто не можем заучить что-то один раз и ожидать, что это закрепится.

Регулярно занимаясь осознанной практикой, даже если каждое занятие короткое, мы используем силу эффекта интервалов. Когда мы узнаем что-то через интервальное повторение, это действительно остаётся с нами.

После определённого момента нам, возможно, потребуется возвращаться к повторению только каждые несколько лет, чтобы наши знания оставались свежими. Даже если кажется, что мы что-то забываем между повторениями, позже оказывается легче это восстановить.

Как это реализовать. Забудьте о зубрежке. Каждый раз, когда вы изучаете новый элемент навыка, составьте график, когда вы к нему вернётесь. Стандартные системы включают повторение информации через час, затем каждый день в течение нескольких дней, затем еженедельно, затем раз в две недели, затем ежемесячно, затем каждые шесть месяцев, затем ежегодно.

Оценивайте верно, тогда информация перейдет на следующий уровень и вам нужно будет возвращаться к ней реже. В противном случае она опустится на уровень ниже и возвращаться к ней придётся чаще.

История осознанной практики

Карл Андерс Эрикссон: эксперт по экспертным знаниям

Обучение — это не способ раскрыть свой потенциал, а, скорее, способ его развить.

Карл Андерс Эрикссон, «Максимум»

Концепция осознанной практики принадлежит психологу из Университета штата Флорида Карлу Андерсу Эрикссону, который вместе со своими коллегами провел новаторские исследования в области профессиональной деятельности. Эрикссон потратил десятилетия на поиски ответа на вопрос, что нужно, чтобы стать действительно успешным в чем-то сложном. В своих исследованиях он часто сосредотачивался на медицине, музыке и спорте.

Интерес Эрикссона к профессиональным навыкам возник в конце 1970-х годов, когда он начал работать с психологом Биллом Чейзом из Университета Карнеги-Меллона над изучением кратковременной памяти.

Вместе они запустили серию экспериментов, чтобы выяснить, сколько случайных цифр можно запомнить, услышав их один раз. Подопытным кроликом Эрикссона и Чейза стал студент по имени Стив Фалун. Каждую неделю по несколько часов они зачитывали числа, и Фалун повторял столько, сколько мог вспомнить.

Хотя эксперимент может показаться скучным, они обнаружили кое-что интригующее. В статье 1982 года, озаглавленной «Исключительная память» (Exceptional Memory), Эрикссон и Чейз обобщили свои выводы. Ранее исследователи полагали, что средний человек может удерживать в своей кратковременной памяти всего семь случайных цифр.

Тем не менее, прилежно практикуясь, Фалун начал запоминать всё больше и больше чисел. На пике своего развития и после 200 часов практики он мог вспомнить 82 цифры. Чтобы оценить, не было ли это случайностью, Эрикссон попробовал то же самое со своим другом Дарио Донателли.

Пять лет спустя Донателли смог вспомнить 113 цифр. И он, и Фалун вышли далеко за пределы того, что казалось непреодолимым потолком человеческих возможностей, и превзошли существующие мировые рекорды.

Опыт наблюдения за двумя людьми, которые начинали с обычной активации памяти и которые настолько сильно расширили свои возможности, вдохновил Эрикссона на дальнейшее изучение влияния практики на развитие навыков. Могло ли быть так, что причиной исключительных возможностей стала особая практика, а не просто врождённый талант?

Изучая опытных игроков в различных областях, Эрикссон пришел к выводу, что они развивают свои навыки принципиально иначе, чем практики-любители. Эрикссон назвал эту практику «осознанной» из-за её методичности и высокой осмысленности.

Он утверждал, что эксперты становятся экспертами во многом благодаря своей практике. Они могут извлечь выгоду из врожденных преимуществ, но сами их таланты не являются врожденными.

Эрикссон также считал, что стандарты в самых разных областях могут быть значительно усовершенствованы, если в обучении применять принципы осознанной практики. И действительно, во многих областях с течением времени наблюдается значительное повышение стандартов.

Спортивные достижения современных старшеклассников соответствуют олимпийскому уровню в прошлом, а музыка, которую сейчас играют дети, когда-то считалась мастерством мирового класса. Это возможно благодаря более совершенной подготовке и знанию того, что нужно, чтобы стать лучшим. Чем больше мы совершенствуем то, как мы тренируемся, тем больше мы расширяем спектр возможных достижений.

В 2016 году Эрикссон опубликовал научно-популярную книгу «Максимум. Как достичь личного совершенства с помощью современных научных открытий» (Peak: Secrets from the New Science of Expertise), обобщающую его выводы, полученные в результате тридцати лет исследований. Он также был одним из редакторов Кембриджского справочника по экспертизе и экспертной деятельности (Cambridge Handbook of Expertise and Expert Performance) за 2006 год.

Малкольм Гладуэлл: Правило 10 000 часов

Широкую известность за пределами научного сообщества работа Эрикссона получила отчасти благодаря книге Малкольма Гладуэлла «Гении и аутсайдеры» (Outliers: The Story of Success), которая вышла в 2008 году.

В книге Гладуэлл объяснил исключительный успех в различных областях сочетанием факторов везения (например, когда и где родился человек) и примерно 10 000 часами практики.

Он основывал эту цифру на исследованиях, в том числе на работах Эрикссона, которые показали, что лучшие игроки, как правило, тратили примерно это количество времени, прежде чем достичь максимальных результатов.

Гладуэлл показал, что успех Билла Гейтса, Битлз и других выдающихся исполнителей связан не столько с тем, кто они есть, сколько с тем, откуда они пришли.

«Людям, которые видят королей, может показаться, будто они всего достигли сами, — пишет Гладуэлл. Но на самом деле они неизбежно являются обладателями скрытых преимуществ, исключительных возможностей и культурного наследия, которое позволяет им учиться, усердно работать и понимать мир так, как не могут другие».

Так называемое «правило 10 000 часов» прижилось. Это броская идея, которую многие люди восприняли как то, что любой может овладеть чем угодно, если просто потратит на это время.

Сам Эрикссон оспаривал интерпретацию Гладуэллом своих исследований, которая привела к широко распространенному мнению, что время, которое кто-то тратит на практику, предрекает успех безотносительно к качеству практики.

Хотя критическая реакция в отношении подсчётов Гладуэлла, возможно, была преувеличена, важно подчеркнуть, что при исследовании осознанной практики упор необходимо делать на качестве практики, а не на количестве.

Вполне возможно потратить 10 000 часов на освоение какого-либо навыка и не увидеть серьезных улучшений. Например, большинство из нас тратят часы в день на набор текста, но постоянного увеличения скорости и качества не происходит, потому что мы не используем осознанную практику.

Полезный вывод из «правила 10 000 часов» заключается в том, что нужно много работать, чтобы стать лучшим. Нет никакого магического числа тренировок, и путь каждого будет выглядеть по-своему. Тот факт, что успешные в определенной области люди потратили около 10 000 часов на отработку своего ключевого навыка, не означает, что каждый человек, практикующий этот навык в течение 10 000 часов, станет успешным.

Ограничения и недостатки осознанной практики

Некоторые из нас верят в то, что навыки — это нечто врожденное и волшебное, поэтому нет необходимости упорно работать, чтобы их развивать. Другие верят, что их нужно зарабатывать кровью, потом и слезами, и что если посвятить себя чему-то, можно достичь потрясающих результатов.

На самом деле осознанная практика намного сложнее и тоньше, чем многие думают. Это не панацея и не решит всех ваших проблем, связанных с работой и творчеством. Давайте рассмотрим некоторые ограничения осознанной практики.

Прежде всего, осознанная практика—необходимое, но недостаточное условие того, чтобы стать игроком мирового уровня. Без неё невозможно подняться на вершину. Но её самой по себе недостаточно, чтобы быть лучшим в какой-либо области. Как только вы достигаете высшего уровня в каком-либо деле, вы попадаете в то место, где все занимаются осознанной практикой.

Если вы стремитесь к тому, чтобы стать профессионалом или просто показать хороший результат, осознанная практика, скорее всего, приведет вас к этому. Но чем выше вы поднимаетесь, тем большее значение имеют удача и случайность. Сколько бы вы ни занимались осознанной практикой, вы не можете контролировать случайные события (хорошие или плохие), которые определяют большую часть жизни.

Если мы посмотрим на жизнь лучших игроков — они часто извлекают выгоду из конкретного опыта или возможностей в дополнение к осознанной практике. Например, если вы пытаетесь стать чемпионом в шахматах, для вас будет большим стимулом, если ваша мать была чемпионкой.

У вас будут не только потенциальные генетические преимущества, но также вы, вероятно, вырастете в атмосфере разговоров о шахматах, вас будут побуждать заниматься ими с раннего возраста, и у вас будет к кому обратиться за советом.

Учитывая, что для овладения каким-либо навыком требуются годы последовательной осознанной практики, люди, которые начинают осваивать его в раннем возрасте, имеют преимущество перед теми, кто начинает позже. Это не значит, что вы не можете стать выдающимся в чём-то, что откроете для себя в более зрелом возрасте (вспомните, к примеру, Джулию Чайлд или прочитайте книгу Guitar Zero).

В действительности это означает, что люди, которые начинают заниматься осознанной практикой еще в детстве, с большей вероятностью быстрее преуспеют, что позволит сохранить приверженность ей. Если вы пытаетесь овладеть каким-либо навыком, одновременно работая на не связанной с ним работе, заботясь о своей семье и выполняя другие бесчисленные обязанности взрослой жизни, у вас, вероятно, будет меньше возможностей для этого, чем у десятилетнего ребенка.

Люди, которые осознают, что хотят овладеть каким-либо навыком или которых поощряют к этому в раннем возрасте, имеют преимущество. Как только появляется возможность для практики, появляются перспективы высоких достижений. Но если вы забросите практику или сократите ее количество, никакие таланты не приведут вас к успеху.

Помимо удачных обстоятельств, успешные игроки извлекают выгоду из комбинации осознанной практики и врожденных талантов или физических преимуществ. Как бы вы ни практиковались, некоторые физические ограничения непреодолимы.

Например, если ваш рост 165 сантиметров, вы вряд ли станете профессиональным баскетболистом. Есть некоторые физические способности, например, определенные виды гибкости, которые можно развить только в молодом возрасте, когда скелетная структура человека еще только формируется.

Очень важно быть реалистичным в отношении своей отправной точки и осознавать любые ограничения. Но это не значит, что вы не можете разработать обходные пути или даже использовать их в своих интересах.

Еще один недостаток осознанной практики заключается в том, что необходимость поддержания высокого уровня концентрации может означать, что практикующие смогут уделять меньше внимания другим областям жизни.

Лучшие игроки часто посвящают почти каждый час бодрствования практике, восстановлению после практики и вспомогательной деятельности. Например, профессиональный танцор может тратить несколько часов в день на осознанную практику, а все оставшиеся часы уходят на сон, упражнения, растяжку, приготовление питательной пищи, прикладывание к ногам льда и т. д.

Состояние потока, вызванное осознанной практикой, приносит огромное удовлетворение, но практикующие могут совершенно упустить другие источники счастья, например, время с друзьями.

Осознанная практика является частью фазы использования новых возможностей. Тем не менее, в конечном счёте мы можем проявить избыточную твёрдость характера. Мы можем продолжать настойчиво оттачивать навык даже после того, как он уже перестаёт нам служить.

Мы можем измотать себя, получить травму или не понять, когда нужно остановиться. Например, какая-то новая технология может обесценить наш навык. Если мы продолжим сознательно практиковать его из-за невозвратных затрат, мы вряд ли увидим от этого много долгосрочных выгод. Важнейший жизненный навык — это знать, когда нужно остановиться. Уделяя слишком много внимания целям, мы можем не заметить риски.

В некоторых областях навык сложно определить количественно или измерить, что делает менее ясным, как структурировать практику. Может не быть единой цели или универсального правила для улучшения результата.

Последнее ограничение, о котором следует помнить, заключается в том, что, как объяснил Эрикссон, «когнитивные и физические изменения, вызванные тренировками, требуют постоянного поддержания. Прекратите занятия, и они пропадут». Если кто-то не может заниматься в течение определенного периода времени, например, из-за травмы или рождения ребенка, он, скорее всего, заметит, что навыки, приобретённые с помощью осознанной практики, ухудшаются.

Заключение

Осознанная практика — это ещё не всё, но если вы хотите продолжать совершенствовать какой-то навык или преодолеть плато, вам будет полезно использовать принципы, упомянутые в этой статье. Резюмируем:

• Осознанная практика — это практика с чётким осознанием конкретных компонентов навыка, который мы стремимся развить, и того, как именно это сделать.
• Чем больше мы занимаемся осознанной практикой, тем шире становятся наши возможности.
• Наш разум и тело гораздо более пластичны, чем мы привыкли думать.
• Осознанная практика структурирована и методична.
• Осознанная практика — сложная задача, потому что она подразумевает постоянное выталкивание себя из зоны комфорта.
• Осознанная практика требует постоянной обратной связи и измерения наиболее информативных показателей, а не показателей тщеславия.
• Осознанная практика лучше всего работает, если у вас есть учитель или наставник.
• Систематическая осознанная практика требует большой внутренней мотивации.
• Осознанная практика требует постоянной и глубокой концентрации внимания.
• Эффект интервалов повышает эффективность осознанной практики, поэтому постоянные во времени занятия имеют решающее значение.
• Если вы довольны своим текущим уровнем навыков или просто занимаетесь чем-то в своё удовольствие, вам не обязательно заниматься осознанной практикой.
• Осознанная практика лучше всего подходит для занятий, в которых вы активно стремитесь достичь высокого результата или повысить определённый уровень.

Книги об осознанной практике (для дальнейшего чтения)

Если вы хотите узнать больше об искусстве и науке осознанной практики, загляните в эти книги:

• Talent Is Overrated, Geoff Colvin (Джефф Колвин, «Талант ни при чём»)
• The Talent Code, Daniel Coyle (Дэниел Койл, «Код таланта»)
• The Little Book of Talent, Daniel Coyle (Дэниел Койл, «Код гения»)
• Mastery, Robert Greene (Роберт Грин, «Мастер игры»)
• Outliers: The Story of Success, Malcolm Gladwell (Малкольм Гладуэлл, «Гении и аутсайдеры»)
• Bounce: Mozart, Federer, Picasso, Beckham, and the Science of Success, Matthew Syed
• The Art of Learning, Josh Waitzkin (Джош Вайцкин, «Искусство учиться»)
• Mindset: The New Psychology of Success, Carol Dweck (Кэрол Дуэк, «Гибкое сознание»)
• Teaching Genius: Dorothy Delay and the Making of a Musician, Barbara Lourie Sand
• Grit: The Power of Passion and Perseverance, Angela Duckworth (Ангела Дакворт, «Твёрдость характера»)

Осознанное и неосознанное в мыслительной деятельности

Глава 3. МЫШЛЕНИЕ, СОЗНАНИЕ, БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

§ 1. ОСОЗНАННОЕ И НЕОСОЗНАННОЕ В МЫСЛИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Первые попытки как-то представить общую схему процессов решения мыслительных задач были предприняты учеными, опиравшимися в основном на наблюдения за собственными процессами мышления, на рассказы, описания того, как строится процесс мышления. Если взять некоторую задачу, то можно предложить любому испытуемому решить эту задачу, затем убрать ее или оставить перед глазами и попросить рассказать, в чем заключался его процесс мышления. Некоторые описания у взрослого человека, конечно, могут быть получены. В психологической литературе на основании обобщения рассказов крупных деятелей интеллектуального труда (ученых, изобретателей), Интервью, биографических данных сложилось известное представление об основных стадиях мыслительного процесса. И это представление о стадиях мыслительного, творческого процесса есть по существу ответ на вопрос: из чего «слагается» мышление, что происходит от момента принятия задачи, подлежащей решению, до момента выдачи, называния ее решения?

Одна из таких, популярных в литературе, схем организации стадий решения задачи предполагает выделение четырех стадий: подготовка, созревание решения, вдохновение, проверка найденного решения [44, с.774]. Это представление о четырехстадийности любой сложной мыслительной деятельности, по существу, есть ответ на вопрос: как развертывается процесс мышления? Подчеркнем еще раз, что эта схема родилась на основе глобальных описаний или самоописаний, самоанализа мыслительной деятельности крупных ученых, изобретателей.

Нужно сказать, что сама по себе идея о том, что достаточно. поговорить с крупным ученым о том, как он думает, чтобы все стало ясным, является необыкновенно живучей до настоящего времени, конечно, за пределами профессионально-психологических исследований. С этим постоянно приходится сталкиваться. Допустим, талантливый математик желает смоделировать мышление талантливого шахматиста. В этом случае он думает, что нужно идти к выдающимся мастерам и брать у них Интервью: «Расскажите, как вы мыслите».

Изобретатель В.М. Мухачев в книге «Как рождаются изобретения» писал: «Творческий процесс может быть рассказан только самим действующим лицом» [112, с.10]. Научное творчество очень интересная область, но и там многие тоже увлечены идеей, что достаточно поговорить с крупными учеными, исследователями, как все станет ясно. Итак, первый источник знаний об организации самого процесса поиска решения задачи — это данные самоотчета, наблюдения за собой, самоанализа. Нами подчеркивалась ограниченность этих знаний, но необходимо предостеречь и от другой крайности — нельзя становиться на точку зрения, что вообще эти данные не нужны. Нет, нужно обязательно их учитывать. Четыре стадии творческого мыслительного процесса, которые были названы выше: подготовка, созревание решения, вдохновение и проверка найденного решения — адекватно описывают некоторую реальность в макроизмерении. И нам обязательно нужно помнить, углубляясь в некоторые детали экспериментально-психологических исследований, о том, что существуют четыре качественно разнородные фазы, что фаза созревания это не то же, что фаза вдохновения, фаза проверки совсем не то, что фаза подготовки. Почему об этом нужно помнить? Потому, что, углубляясь в детали экспериментально-психологического исследования, мы иногда намеренно фиксируем наше внимание на каких-то отдельных, частных механизмах решения задачи и теряем эту макроструктуру, в целом. Поэтому сочетание как бы макроанализа и микроана¬лиза есть необходимое условие психологического изучения процессов решения задачи.

Более информативным является метод рассуждения вслух при решении задач. Этот метод был введен и широко использовался в работах гештальтпсихологов. Приведем в качестве примера анализ решения одной из задач, использовавшихся К. Дункером [150]. Испытуемым предъявлялось следующее, задание.

«Ваша задача состоит в том, чтобы определить, каким способом следует применить определенный вид JC-лучей, имеющих большую интенсивность и способных разрушать здоровые ткани, чтобы излечить человека от опухоли в его организме (например, в желудке)».

При анализе протокола рассуждения вслух удается выявить эта¬пы, общую схему поиска решения задачи. Сначала испытуемые пытались устранить контакт между лучами и здоровыми тканями. Например, провести лучи по пути, свободному от тканей (через пищевод), сместить желудок к поверхности тела (путем давления). Затем они пытались понизить чувствительность здоровых тканей. Например, не сразу включать излучение полностью. Наконец, предлагается устранить вредное воздействие Х-лучей посредством линзы. Таким образом, выделяются определенные этапы поиска, завершающиеся формулированием вариантов решения задачи. Специально выделялся момент формулирования принципа (функционального решения).

Например, «пищевод» как решение есть приложение принципа «свободный путь в желудок» к специальным условиям человеческого тела. Был описан важный феномен преобразования или переструктурирования (переформулирования) первоначальной проблемы: от поиска «способа облучения опухоли, не разрушая здоровых тканей», к требованию «надо уменьшить интенсивность лучей по пути». Было показано, что всякое решение возникает из рассмотрения данных под углом зрения требуемого, причем эти два компонента очень сильно варьируют по своему участию в возникновении определенной фазы решения. Была дана характеристика анализа ситуации, анализа цели, научения из ошибок, осознания основ конфликта. (Анализ работы Дункера см. также в [109].) Вместе с тем уже К. Дункер отмечал неполноту протоколов. Правда, и в настоящее время сущность процесса решения задачи иногда сводят к вербальному переформулированию исходной задачи, т.е. к процессам, протекающим на уровне сознания.

Рис.4 Задача «четыри точки», используемая в опытах по изучению творческого мышления

Исследованиями, особенно последних лет, убедительно доказано, что мысли¬тельная деятельность реализуется как на уровне сознания, так и на уровне бессознательного, характеризуется сложными переходами и взаимодействиями этих уровней.

Один из интересных подходов к взаимоотношению осознанного и неосознанного в мышлении представлен в работах Я.А. Пономарева [137; 138; 139]. Автор взял в качестве исходного факт неоднородности любого предметного действия: в результате успешного (целенаправленного) действия получается результат, соответствующий предварительно поставленной цели (прямой продукт действия), и результат, который не был предусмотрен в сознательной цели, является по отношению к ней побочным (побочный продукт действия). Проблема осознанного и неосознанного конкретизировалась Я.А. Пономаревым в проблему взаимоотношения прямого (осознаваемого) и побочного (неосознаваемого) продуктов действия. Побочный продукт действия также отражается субъектом, это отражение может участвовать в последующей регуляции действий, но оно не представлено в вербализованной форме, в форме сознания. Побочный продукт «складывается под влиянием тех конкретных свойств вещей и явлений, которые включены в действие, но не существенны с точки зрения его цели» [139, с.149].

В опытах Я.А. Пономарева (рис.4) использовалась, в частности, следующая задача: «Даны четыре точки. Требуется провести через эти четыре точки три прямые линии, не отрывая карандаша от бумаги, так, чтобы карандаш возвратился в исходную точку», [139, с.151]. В специально подобранной наводящей задаче (игра в «Хальму») испытуемый, решая ее, «прокладывал рукой маршрут, совпадающий с чертежом решения задачи «Четыре точки», иными словами путь движения его руки точно соответствовал графическому выражению решения этой задачи» [139, с.153]. Однако такая подсказка оставалась на уровне побочного продукта действия и не обязательно помогала решить основную задачу. Автором было показано, что перевод побочного продукта действия на положение прямого оказывается возможным в том случае, когда «подсказка» предваряется основной задачей, но и в этих условиях далеко не всегда. Были выявлены факторы, способствующие этому переводу: простота стимулирующей задачи; простота выявляющей задачи; малая автоматизированность способа действия, которым выполняется подсказка; обобщенность способа, в который преобразуется побочный продукт; незначительная опредмеченность потребностей субъекта в прямых продуктах действия.

В исследованиях взаимоотношения прямого и побочного продуктов действия проведена конкретизация представлений о мышлении как «ориентировке», с которой связано выделение собственно психологического аспекта исследования. Дифференцируются ориентировка, опирающаяся «на отражение прямого продукта действия», и ориентировка, опирающаяся «на отражение побочного продукта». В первом случае испытуемый уверен в успехе решения задания и всегда способен дать правильный отчет в своих действиях. Успех ориентировки не зависит ни от повторений «подсказки», ни от того интервала времени, который разделяет «подсказку» и выявляющее ее эффект задание. Во втором же случае отсутствует какая-либо уверенность в успехе; абсолютно необходима чувственная основа; испытуемые не могут обосновать свои действия, более того, такая задача нарушает нормальный ход ориентировки; совершенство ориентировки оказывается зависимым от числа повторений «подсказки», ориентировка разрушается, если интервал между «подсказкой» и выявляющим ее заданием оказывается продолжительным [139, с.180]. Перевод отражения побочного продукта на место прямого трактуется как переориентировка. Следовательно, мышление выступает не только как «ориентировка», имеющая качественно различные формы, но и как «переориентировка».

Феномены бессознательного в мышлении часто приобретают форму установок, которые отчетливо выступают в опытах, например, А.С. Лачинса (цит. по: [109]). Испытуемым (учащимся) предлагалось решать последовательность сходных арифметических задач, например: «Имеется три сосуда емкостью в 21, 127 и 3 л. Как с их помощью отмерить 100 л воды?» Решение заключается в том, чтобы сначала налить воды в самый большой сосуд, а затем отлить из него с помощью меньших сосудов (21 л и два раза по 3л.). Таким же способом решались последующие пять-шесть задач. Затем (без предупреждения) учащимся предлагались задачи, которые можно было бы решить другим способом, более простым. Например, давалась следующая задача: «Имеется три сосуда емкостью в 23, 40 и 3 л. Как отмерить с их помощью 20 л воды?» Испытуемые решали задачу так: сначала наливали воду в сосуд объемом 40 литров, затем отливали из него 23 л, а потом вновь доливали необходимые 3 л. Те же учащиеся, которые не решали предварительной серии задач, решали эту задачу более простым способом — путем простого вычитания трех литров из сосуда емкостью 23 л. Приведенный эксперимент показывает, что установка, складывающаяся на неосознаваемом уровне, определяет выбор одного из возможных способов решения задачи, каждый из которых ведет к решению, но которые могут различаться по степени своей сложности.

Сам механизм установки складывается на неосознаваемом уровне и выступает как своего рода «побочный продукт», но только целой последовательности целенаправленных действий. Специальное предупреждение «быть внимательным» к условиям задачи и не допускать нелепых решений не меняло результатов. Например, при решении учащимися со сформированной установкой задачи «даны сосуды емкостью в 3,64 и 29 л. Как отмерить объем в три литра?» — от 52 до 85% учащихся предложили наполнить сосуд в 64 л, взять из него два раза по 29 л и один раз 3 л, после чего в сосуде останется требуемый объем. Установка приводила к тому, что некоторое очевидное и простое решение задачи испытуемыми «не замечается».

В нашей психологии феномен установки интенсивно изучается прежде всего в школе грузинских психологов, хотя интерес к нему стал более выраженным и при разработке общих проблем деятельности и личности [12; 186]. Применительно к мыслительной деятельности феномен установки изучался в работах Н.Л. Элиава. Автор исходит из концепции Д.Н. Узнадзе, называя установкой «склонность, направленность, готовность субъекта к совершению акта, могущего удовлетворить его потребность, как предуготованность к совершению определенной деятельности, направленной на удовлетворение актуальной потребности» [73, с.279]. Подчеркивается, что в теории Д.Н. Узнадзе, в отличие от ряда зарубежных концепций, установка не является чисто субъективным фактором, она определяется объективными условиями и регулирует психическую деятельность субъекта соответственно этим условиям.

Н.Л. Элиава считает, что нужно различать фиксированную установку и «гибкую, динамическую установку». Своеобразие возникновения установки в проблемной ситуации заключается в том, что субъективным фактором установки является гностическая потребность, а объективным — ситуация, «которая еще не дана полностью, проблемна и, следовательно, должна еще быть завоевана мыслительной активностью субъекта» [73, с.281]. Специфичность человеческой психики связана с осознанием объективной действительности и себя как субъекта, находящегося во взаимоотношении с этой действительностью — так называемый акт объективации. «Именно акт объективации делает возможным мышление: на базе объективации мышление приобретает свой предмет» [73, с.284]. Вместе с тем вступает в свои права и новая «более высокая форма установки». Проводя эксперименты с классификацией текстов (короткие рассказы) и с пониманием текстов, автор показал, что действие фиксированной установки выражалось прежде всего в том, что субъект не принимал возникшей перед ним задачи, не замечал проблемной ситуации. Сами установочные эффекты демонстрировались следующим образом. Испытуемым предлагались один за другим два варианта текста с пропущенными в некоторых словах буквами. Например: «Ле—ал о—ел, ле—ал он среди —орных —уч и с—ал. Потом вз—е—ел». Специальной организацией эксперимента создавалась установка то на «орла», то на «осла», которая определяла последующее заполнение пропусков в тексте. Было показано, что установка предопределяет круг тех гипотез, которые могут возникнуть у испытуемого.

Интересный аспект взаимоотношения установки и образного мышления (воображения) разработал Р.Г. Натадзе [118]. Если в классических опытах Д.Н. Узнадзе установка изучалась на материале перспективных иллюзий (например, испытуемым предлагали сравнивать по величине два охватываемых руками шара), то Р.Г. Натадзе предлагал испытуемым, руки которых неподвижны, вообразить, будто им даются в руки для сравнения по величине два разновеликих шара. Была показана возможность возникновения соответствующей воображаемому установки. Вызовет ли образ воображения соответствующую установку или нет — зависит от отношения субъекта к представляемому (данное или ожидаемое в действительности, подлежащее реализации в действительности, знание о нереальности, актуальное восприятие ситуации, противоположной воображаемой ситуации). При знании о нереальности воображаемого положительную роль играет активное отношение субъекта к представляемому (вызываемое как произвольно, так и непроизвольно). Выработка установки на основе воображаемой ситуации лежит в основе сценического перевоплощения и ролевых игр ребенка.

Экспериментальные исследования бессознательного традиционно связаны с феноменами гипноза и внушения. Примером может служить следующий опыт, демонстрировавшийся на лекции известного врача-гипнолога К.И. Платонова. Человеку, находящемуся в состоянии глубокого гипноза, внушается детский возраст (8 лет). Затем его просят писать на доске под диктовку. Как ни удивительно, но появляется почерк, соответствующий внушенному возрасту. На первый взгляд может показаться, что речь идет о простом разыгрывании, но специальными опытами было доказано, что имеет место действительная актуализация прошлого опыта человека, существующего как бы скрыто от него самого, в бессознательной форме.

Нами совместно с В.Л. Райковым были проведены опыты, показывающие роль бессознательного в процессах мышления. Испытуемым был Миша, студент третьего курса механико-математического факультета МГУ. Миша был введен в гипнотическое состояние, ему было сказано: «Когда, услышишь три стука, — возьмешь туфли, лежащие под, кушеткой, и отнесешь в соседнюю, комнату».

После выхода из гипнотического состояния Миша ничего не помнил. Услышав три стука, стал осматривать помещение (кабинет врача), в котором проводилось исследование. Взгляд Миши упал на туфли, находившиеся в помещении под кушеткой, и он направился к ним. Один из экспериментаторов стал усиливать конфликтность опыта следующим образом:

— Миша! Что ты хочешь делать?
— Я хочу взять туфли…
— Но ведь ты же знаешь, что чужие вещи брать нехороша!
— Миша! Наша медсестра торопится домой. Она ведь не может идти без обуви!

В ситуации конфликта между внушенным действием и требованиями этического порядка (нельзя брать чужие вещи!) Миша нашел очень интересное решение: отнес туфли в соседнюю комнату, оставив на их месте записку (!). «Туфли в соседней комнате». Таким образом, туфли были перенесены, внушенное действие выполнено, а конфликт ослаблен. После опыта состоялась беседа с Мишей. На вопрос, почему он взял туфли, Миша отвечал:

«Не знаю сам просто захотелось… я сам удивляюсь…» [147].

В описанном опыте осуществлялась процедура постгипнотического внушения. Инструкция, данная человеку в условиях гипноза, побуждает его к действию, не являясь в момент выполнения действия осознанной. Этот опыт является своего рода моделью неосознанных побуждений, мотивов деятельности человека. В любом сложном поступке человека мы должны обязательно различать то, что реально побуждает его к действию (мотив), и то, как сам человек объясняет свои действия. Эти объяснения могут как совпадать, так и не совпадать с действительными мотивами. Объяснения обычно называют мотивировками. Заметим, что объяснения — результат работы мышления.

Вместе с В.Л. Райковым мы проводили также исследования в которых процедура постгипнотического мышления применялась и при решении собственно мыслительных задач. В специальных опытах нами изучалась возможность постгипнотического внушения испытуемому ложного замысла решения задачи. В шахматной позиции испытуемому, умеющему играть в шахматы и находящемуся в гипнотическом состоянии, указывалась фигура, ходом. которой он, после выхода из гипнотического состояния, должен был обязательно начинать решение задачи (на самом деле так, задача не могла быть решена). Исследователей интересовало, можно ли экспериментальным путем создать у испытуемого «барьер», который сделает конкретную задачу вообще нерешаемой, или же испытуемый откажется от навязываемого, но неправильного действия. Опыт показал, что такого рода постгипнотическое внушение замедляет решение задачи (иногда в 2,5 раза), но не препятствует ее решению. Испытуемый начинает с внушенного ему действия, но затем после анализа ситуации и возможных последствий внушенного действия отказывается от него, комментируя: «Это ничего не дает…» Таким образом, в конечном счете результаты собственной исследовательской деятельности оказывают более сильное регулирующее влияние, чем внушенные оценки действия, но относительная трудность решения задачи, направленность первого этапа поисков могут быть изменены под влиянием гипнотического внушения.

Феномены внушения встречаются далеко за пределами кабинета врача-гипнолога, мы еще остановимся на них, в других главах книги.

1. Осознанная деятельность сознания человека

Количественная классификация сознания

Аннотация

В предлагаемой статье развиваются и углубляются идеи, изложенные в двух ранее опубликованных статьях, которые приведены в списке литературы. Развиваются и углубляются геометрические и математические способы изучения сознания. Вводится понятие информационного спектра сознания и предлагается классификация этого спектра. Вводится диаграмма «спектр – мощность сознания», на которой можно наглядно увидеть многие закономерности эволюции сознания и живой материи.

Работу сознания человека принято делить на осознанную и подсознательную область. Начнём с того, что называют осознанной деятельностью сознания. Это то, что находится в непосредственной памяти человека, то, что он помнит и знает в каждый осознанный момент своей жизни. Сознание очень разнообразно, многогранно и в этом многообразии трудно найти сходства и закономерности. Действительно, если пытаться искать закономерности на качественном уровне восприятия, то кажется, что закономерностей нет. Но на логическом уровне восприятия всё выглядит совсем иначе, закономерности есть. Сравним восприятие сознания с восприятием света.

Что такое свет? На уровне ощущений мы воспринимаем свет в качестве различных цветовых оттенков – красный, зелёный, синий и т. д. Таково наше качественное восприятие видимого света. Позже были открыты другие виды излучений: инфракрасное, ультрафиолетовое, радиоволны и т. д. В конце концов, сформировалось представление о шкале электромагнитных волн. Оказалось, что все виды электромагнитных излучений имеют одинаковую физическую природу, сходные свойства, и эти свойства удалось подробно изучить на количественном физико-математическом уровне.

Аналогичная картина наблюдается при анализе сознания. На качественном уровне сознание воспринимается нами в виде различных чувственно-эмоциональных оттенков – умный, добрый, спокойный и т. д. Но за всеми этими качественными свойствами сознания должны быть и могут быть скрыты какие-то количественные параметры сознания. В работе (2) предлагается количественная интерпретация этих параметров сознания.

Как можно относиться к такой количественной интерпретации? До определённого момента, автор относился к этой интерпретации просто как к одному из методологических способов описания какой-то реальной действительности, скрытой под понятием сознания. Прежде всего, из-за простоты этой интерпретации, ведь сознание очень многогранно и сложно, а тут такая простая интерпретация. Но так продолжалось до тех пор, пока автору не стало понятно, что кривая, характеризующая уровень развития различных форм сознания, похожа на спектр излучения абсолютно чёрного тела. И вообще, эта кривая похожа на спектры излучения различных звёзд, а звёзды тоже очень разнообразны. Практически во Вселенной нет одинаковых звёзд и, тем не менее, всё это многообразие звёзд описывается довольно простым способом – спектром излучения звёзд. Почему бы и основные свойства сознания не объяснить подобным образом?

То есть кривая уровня развития сознания несёт в себе глубокий смысл, являясь не просто абстрактной кривой, как минимум, эта кривая является информационным спектром сознания. Опыт работы автора в школе говорит о том, что для каждого человека существуют некие предельные информационные возможности сознания. То есть информационный спектр сознания отражает максимальные возможности сознания на определённом этапе развития и эти возможности задаются, скорее всего, на генетическом уровне. Иначе говоря, информационный спектр сознания характеризует способности сознания человека, возможно, он является генетической характеристикой этих способностей, точнее, генетической характеристикой максимальных способностей.

Сходство общей формы информационного спектра сознания с формой спектра излучения звёзд, скорее всего, не случайное совпадение. Возможно, за этим сходством скрыт реальный физический смысл работы сознания, то есть мозга. Скорее всего, работа мозга, или сознания – это какой-то энергетический процесс, а информационный спектр сознания является одной из энергетических характеристик работы мозга (или сознания). Таким образом, информационный спектр сознания имеет глубокий физический смысл, связанный с работой мозга, и может являться даже энергетическим спектром сознания.

Но всё не так просто. Если такой энергетический спектр сознания и существует, то он не связан с электромагнитным полем мозга, и получить, снять этот спектр будет довольно сложно. Это приблизительно то же самое, что с компьютером. И монитор, и системный блок компьютера можно обложить датчиками и получить спектр окружающего электромагнитного поля компьютера. Но этот спектр напрямую не связан с внутренней функциональностью компьютера. Поэтому говорить о существовании энергетического спектра сознания рано, кривую уровня развития сознания будем называть информационным спектром сознания, или для краткости, просто спектром сознания.

Думаю, что увидеть интегральные свойства сознания в виде спектра сознания, это значительный шаг вперёд в вопросе изучения сознания. Но всё не так просто. По оси Оу откладывается количество образов, иначе говоря, это просто мощность сознания. По оси Ох откладывается величина образов, иначе говоря, это длина образов. То есть используемые параметры просто похожи на те параметры, что используется при описании электромагнитного излучения. В первой версии статьи (2), по оси Ох автор откладывал частоту смены образов, но потом отказался от этого по некоторым причинам. Теперь понятно, что по оси Ох можно откладывать и частоту образов, более того, с практической точки зрения это будет гораздо удобнее. Частота образов обратно пропорциональна величине образов. С практической точки зрения это очень важный факт. Как измерять величину образов не совсем понятно, а вот частоту смены образов измерить значительно проще: работа сознания должна проявляться в виде очень быстрых флуктуаций энергетического состояния сознания.

Вообще, если спектр сознания является энергетической характеристикой сознания, тогда спектр сознания вообще не может обладать постоянством. Наблюдая за сознанием людей, нельзя не обратить внимания на изменчивость сознания, сознание весьма непостоянно и может претерпевать различные изменения: краткосрочные, долговременные и необратимые.

Рис. 1.

1. Тонкая структура. Спектр сознания не является плавной кривой, в сознании должны происходить непрерывные флуктуации образов. Эти краткосрочные изменения спектра сознания подсказывают, что мелкомасштабная структура спектра сознания должна быть такой, как показано на рис. 1. Но чтобы ответить на вопрос, является ли каждая флуктуация образом, или это просто общий принцип работы сознания, нужны специальные исследования. Этот вопрос требует специальные исследования и доказательства.

Если величина этих флуктуаций не превосходит некоторого порогового значения, то сознание будет находиться в спокойном, рассредоточенном состоянии, не выполняя никаких особых функций. Возможно, что каждая флуктуация – это образ, и таких образов в сознании миллионы. Но амплитуда большинства образов небольшая и такие образы остаются как бы вне особого внимания сознания. В зону особого внимания сознания попадают только такие образы, амплитуда которых достаточно велика.

2. Всплески. В спокойном нормальном состоянии спектр сознания будет таким, как на рисунке 1. Но если человек углубляется в решение конкретной задачи, то в соответствующей форме сознания будет наблюдаться всплеск флуктуаций. Например, если человек начинает решать математическую задачу, то всплеск флуктуаций будет в области мышления. Если человек изучает произведение искусства, то всплеск будет в области эмоций.

Пример зрения. Когда мы концентрируем зрение на определённом объекте, в сознании создаётся образ этого выделенного объекта в виде всплеска флуктуации или флуктуаций в определённом месте спектра сознания. Образы остальных объектов, попадающих в периферическое поле зрения, остаются на втором плане и амплитуда флуктуаций ответственных за эти образы, не меняется.

3. Переменность. Кроме этой тонкой структуры сознания, в сознании должны наблюдаться долговременные изменения состояния сознания. Это такие изменения, которые приводят к временному сдвигу максимума спектра и к изменению величины самого максимума. То есть сознание обладает переменностью. Например, после употребления алкогольных напитков, максимум сдвигается влево, в сторону эмоционального и инстинктивного восприятия. Нормальное состояние сознания может восстановиться только через несколько часов.

4. Необратимые изменения. У алкоголиков и наркоманов максимум вообще безвозвратно сдвигается в сторону инстинктов, и эти люди вообще начинают вести образ жизни близкий к животному существованию. Необратимые изменения сознания наблюдаются и у больных с психическими заболеваниями. Возрастные изменения сознания тоже относятся к необратимым изменениям спектра сознания.

Таким образом, сознание весьма динамично и в рамках существования функционального спектра сознания можно объяснить эту динамику. А если сознание можно классифицировать, то это нужно делать только для спокойного, нормального состояния сознания. Для начала остановимся только на сознании человека.

Спектр сознания может быть довольно пологим, может быть с довольно выраженным максимумом, но в любом случае максимум будет довольно широким и из-за эволюционного рассеяния сознания точно определить положение максимума по оси Ох будет не так просто. А если сознание обладает переменностью, то максимум вообще может блуждать в некотором диапазоне. То есть точно определить при какой величине образов будет максимум невозможно, да и с практической точки зрения большая точность здесь не очень нужна. Поэтому достаточно будет выделить наиболее часто встречающиеся основные виды сознания. В зависимости от величины образов, то есть в зависимости от того, в каком месте спектра сознания находится максимум, введём такие виды сознания человека.

1. Эмоционально-инстинктивное (ЭИ).

2. Эмоциональное (Э).

3. Эмоционально-логическое (ЭЛ).

4. Логическое (Л).

5. Интуитивно-логическое (ИЛ).

Вполне возможно, что есть люди, у которых максимум находится в области чистых инстинктов, но это будет скорее исключение и таких людей, предположительно, очень мало, поэтому вид «инстинктивное сознание» для человека вводить навряд ли целесообразно. Людей с интуитивно-логическим видом сознания в настоящее время тоже не так много, но в этом направлении идёт эволюция сознания, поэтому в будущем количество людей с таким видом сознания будет увеличиваться и вид «интуитивно-логическое сознание» ввести нужно.

Большое значение имеет абсолютное значение количества образов в максимуме спектра, то есть сама величина максимума. Совсем не обязательно максимумы должны быть примерно одинаковыми, как это изображено на рис. 2. Соотношение между спектрами может быть совсем другим, например, как на рис. 3. Поэтому для оценки величины максимума в классификацию введём первую цифру от 0 до 9. Цифра 0 характеризует наименьшее возможное значение максимума, а цифра 9 характеризует наибольшее возможное значение максимума. На рис. 2 сверху вниз спектры можно классифицировать как Э9, Э8 и Э7.

Для характеристики формы кривой спектра, то есть выраженности максимума добавим вторую цифру от 0 до 9. Например, Э99 – это эмоциональный вид сознания со слабо выраженным максимумом (на рис. 2 это верхний спектр), Э85 – это эмоциональный вид сознания со средне выраженным максимумом (средний спектр), Э70 – это эмоциональный вид сознания с сильно выраженным максимумом (нижний спектр), рис. 2. То есть, вторая цифра после буквы, обозначающей вид сознания, как бы показывает ширину максимума. Верхний спектр, Э99, вторая цифра 9 означает, что не только эмоции, но и остальные формы сознания развиты очень хорошо и спектр очень широкий, точнее, просто пологий. Средний спектр, Э85, цифра 5 означает, что соседние формы сознания, инстинкты и мышление, развиты неплохо и спектр сознания имеет значительную ширину. Нижний спектр, Э70, цифра 0 означает, что максимум ярко выражен и даже соседние формы сознания, инстинкты и мышление, развиты значительно слабее основной формы – эмоций, то есть спектр имеет малую ширину.

Рис. 2.

На рисунке 3 верхний спектр с наибольшим максимумом можно отнести к классу Э90, спектр средней ширины с промежуточным максимумом – к классу Э45, а самый пологий спектр – к классу Э09.

Введя такую классификацию для всех видов сознания, мы перекроем весь возможный диапазон видов осознанного нормального сознания. Бесполезно пытаться подробно описать все возможные виды сознания, в рамках предлагаемой классификации их будет 5·10·10 = 500 видов. Но об одном глобальном заблуждении советской и российской педагогики сказать нужно.

Рис. 3.

Советская и российская педагогика считают, что образовательные возможности человека беспредельны. То есть любого психически здорового человека можно обучить всему. Если этого не происходит, то в этом виноват либо учитель, который не смог научить, либо сам обучаемый, который не захотел научиться. Наблюдения автора, проработавшего в средней школе почти три десятка лет, свидетельствуют, что это совсем не так.

Научить всему можно только тех учащихся, у кого хорошо развиты все формы сознания. То есть это те учащиеся, у которых спектр сознания имеет достаточно большой максимум и достаточно большую ширину. Практически в этот перечень попадают все пять видов сознания ЭИ, Э, ЭЛ, Л и ИЛ с цифровой классификацией приблизительно от 77 до 99. По наблюдениям автора, в сельских школах этим критериям удовлетворяет приблизительно третья часть учащихся. Естественно, в обычных городских школах этот показатель будет выше. Особенно это касается тех городов, в которых уделяют много внимания развитию детей в детских садиках. Но, предположительно, даже в самых благополучных городах для обычных школ этот показатель не будет превышать 50% – 60%.

Остальных учащихся научить всему невозможно, потому что у них либо недостаточный уровень развития сознания, это те учащиеся, у которых небольшой максимум, либо максимум большой, но ширина спектра сознания небольшая и эти учащиеся проявляют свои способности только в узких областях знаний. Причём изменить что-либо в отношении этих учащихся невозможно, потому что форма спектра сознания, видимо, задаётся на генетическом уровне.

К сожалению, школьные программы рассчитаны только на обучение самых способных учащихся, то есть на обучение по максимуму способностей. Для остальных учащихся обучение в какой-то степени превращается в нудные попытки понимания и запоминания того, что они понять и запомнить не могут. Но система образования не понимает или не хочет понять, что таких детей мы не учим, а мучаем.

«Наша общая задача состоит в том, чтобы каждый избиратель сделал осознанный выбор и мог всесторонне ознакомиться с деятельностью каждой политической партии, каждого кандидата»

26.08.2021

Ирина Романова: «Наша общая задача состоит в том, чтобы каждый избиратель сделал осознанный выбор и мог всесторонне ознакомиться с деятельностью каждой политической партии, каждого кандидата»

Состоялась пресс-конференция председателя избирательной комиссии Саратовской области Ирины Романовой, посвященная предстоящим выборам депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации восьмого созыва, которые пройдут в Единый день голосования 19 сентября 2021 года.

Ирина Викторовна рассказала журналистам об особенностях кампании, познакомила с ходом и основными календарными датами мероприятий избирательной кампании по предстоящим выборам.

Открывая пресс-конференцию, председатель облизбиркома напомнила, что в установленные законом сроки документы для выдвижения федеральных списков кандидатов в ЦИК России подали 15 политических партий, 14 из них зарегистрированы и будут представлены в избирательном бюллетене.

В целом в федеральные списки от всех 14 политических партий на момент принятия решения о регистрации претендовало 3910 кандидатов, из них в итоге по одномандатным избирательным округам от политических партий зарегистрирован 2051 кандидат.

«Что касается Саратовской области, то в региональные группы федеральных списков кандидатов, соответствующих Саратовской области, включены 79 кандидатов, 35 кандидатов зарегистрированы в одномандатных избирательных округах: по 9 кандидатов зарегистрированы в Саратовском, Балашовском и Энгельсском одномандатных избирательных округах, 8 кандидатов – в Балаковском одномандатном избирательном округе № 164. Отказано в регистрации 2 кандидатам – по причине непредставления в установлены законом сроки документов для регистрации. Отмечу, что решения окружных комиссий по отказам в регистрации не обжаловались кандидатами», — сообщила Ирина Викторовна.

Также председатель избирательной комиссии рассказала, что уже утверждены тексты избирательных бюллетеней. 3 млн 770 тыс 400 штук (по 1 885 200 федеральных и одномандатных) – именно столько предстоит изготовить АО «Саратовский полиграфический комбинат». Бюллетени будут готовы не позднее 15 сентября, а затем они будут переданы в участковые комиссии.

Ирина Романова  проинформировала, что с 21 августа 2021 года началась предвыборная агитация на каналах теле-радио вещания и в периодических печатных изданиях. О своей готовности принять участие в данном процессе заявили 2 телеканала, 22 радиоканала, 13 периодических печатных изданий.

«Пользуясь случаем, хочу обратиться ко всем редакциям средств массовой информации, в том числе редакциям сетевых изданий, с просьбой учесть в своей работе требования закона о необходимости достоверного, объективного, разностороннего информирования о деятельности политических партий и зарегистрированных кандидатов, действующих на территории Саратовской области, с учетом принципа недопустимости злоупотребления свободой средств массовой информации. Наша общая задача состоит в том, чтобы каждый избиратель сделал осознанный выбор и мог всесторонне ознакомиться с деятельностью каждой политической партии, каждого кандидата. Хочу обратиться и к политическим партиям – необходимо более активно включаться в информационную повестку, доводить до сведения СМИ информацию о своих мероприятиях»,- заявила председатель облизбиркома.  

В ходе пресс-конференции Ирина Романова рассказала о возможности в дни голосования отдать свой голос на любом удобном участке вне зависимости от регистрации и места жительства. По ее словам голосование по месту нахождения расширяет возможности избирателей и значительно упрощает порядок участия граждан в выборах. 

«Избирателю не нужно ехать по месту прописки, чтобы открепиться от избирательного участка. По личному заявлению избирателя его просто включат в список там, где он будет находиться в день голосования. Для того, чтобы воспользоваться возможностями механизма «Мобильный избиратель», со 2 августа по 13 сентября необходимо подать заявление о включении в список избирателей по месту нахождения избирателей, указав выбранный избирательный участок. Это можно сделать в МФЦ, на сайте «Госуслуги» или в любой  территориальной избирательной комиссии. А с 8 по 13 сентября 2021 года заявление можно подать также в любую участковую избирательную комиссию. Напомню, что это касается только федеральных выборов. На местных выборах такая возможность законом  не предусматривается. На сегодняшний день в Саратовской области уже воспользовались такой возможностью почти 13 тысяч избирателей.  Отмечу, что впервые на данных выборах предусмотрена возможность для избирателя отозвать свое заявление и изменить участок, на котором он будет голосовать. Но сделать это можно также только не позднее 13 сентября», — проинформировала председатель облизбиркома.

Также было озвучено, что на самых крупных избирательных участках будут использоваться 289 КОИБов — комплексы обработки избирательных бюллетеней, которые автоматически производят подсчёт голосов избирателей. 

На 625 избирательных участках и в 47 территориальных избирательных комиссиях будет организовано видеонаблюдение. Трансляция с видеокамер будет доступна в Общественном штабе видеонаблюдения, который будет организован Общественной палатой Саратовской области. Штаб будет работать круглосуточно, все три дня голосования – 17, 18 и 19 сентября.

Были затронуты и вопросы обеспечения безопасности выборов как одно из основных направлений в работе избирательных комиссий. К началу работы все участковые избирательные комиссии будут обеспечены средствами индивидуальной защиты. На избирательном участке масками, перчатками, халатом, защитными экранами для лица, антисептиком будут обеспечены все члены избирательных комиссий. Все участники голосования также будут обеспечены масками, одноразовыми перчатками и одноразовой ручкой.

«Все эти меры, к сожалению, уже стали для нас привычными и обыденными. Сегодня для нас, как и для каждого, здоровье – главный приоритет. На мой взгляд, самым надежным способом защиты себя и своих близких является вакцинация. Лично я прививку сделала давно, активно вакцинируются члены и сотрудники избирательных комиссий Саратовской области, и по состоянию на сегодняшний день привиты более 33 % организаторов выборов. Вакцинация дело добровольное, и как сказала председатель ЦИК России Элла Александровна Памфилова, в нашей системе принуждений к вакцинации нет», — отметила Ирина Романова.

Какие типы активности мозга поддерживают сознательный опыт? Исследователи создают искусственные эволюционирующие во времени сети для поиска динамических структур мозга, лежащих в основе сознания. — ScienceDaily

Сознание остается одной из самых больших загадок мозга. Мы очень мало знаем о том, как оно возникает в результате активности внутри мозга, но большинство нейробиологов согласны с тем, что сознание по своей природе динамично.

Наш субъективный опыт не кажется нам последовательностью разрозненных снимков.Вместо этого мы ощущаем мир как непрерывный поток информации. Эта информация интегрирована, поскольку мы воспринимаем не отдельный поток для каждой сенсорной модальности — один для зрения, другой для слуха и т. д. — но как единый поток, в котором сливаются все восприятия.

В книге Chaos от AIP Publishing исследователи изучают вопрос: какие характеристики должны иметь активность мозга, чтобы поддерживать этот тип сознательного опыта?

«Мы пришли к выводу, что активность мозга должна быть интегрирована, при этом несколько областей должны часто «разговаривать друг с другом», — сказал Энцо Тальязукки, соавтор из Университета Адольфо Ибаньеса и Латиноамериканского института здоровья мозга в Сантьяго, Чили.«В то же время задействованные области должны постоянно меняться, учитывая множественность содержаний, которые появляются в нашем сознательном опыте».

Группа искала интегрированные структуры, которые охватывают большую часть мозга, но время от времени меняют конфигурацию. Их гипотеза заключалась в том, что эти структуры должны исчезать в состояниях глубокой бессознательности, таких как глубокий сон или под общей анестезией.

«В случае мозга узлы представляют собой определенные анатомические области, а связи указывают на то, что активность мозга, измеренная в этих областях, значительно синхронизирована», — сказал Тальязукки.«В данный момент времени у нас есть сеть, описывающая, как синхронизируются области мозга, и эта сеть меняется во времени, поскольку также меняются паттерны коммуникации в масштабах всего мозга».

Группа хотела сосредоточиться на группах тесно связанных друг с другом узлов (модулей), которые сохраняют свою идентичность с течением времени, но вовлеченные узлы меняются с течением времени.

«Мы предполагаем, что самый большой из этих модулей важен для сознания, поскольку он динамичен и объединяет большую часть областей мозга», — сказал Тальязукки.

Чтобы проверить это, они разработали способ обнаружения этих структур во временных сетях с использованием текущих алгоритмов с определенными параметрами. Исследователи построили искусственные сети, развивающиеся во времени, чтобы протестировать и сравнить эти алгоритмы и найти оптимальные параметры.

Они применили алгоритмы, использующие эти параметры, к данным визуализации мозга и подтвердили несколько гипотез.

Мозговая активность во время сознательного бодрствования представлена ​​большими интегрированными и динамическими сетевыми модулями.Эти модули имеют тенденцию исчезать или фрагментироваться во время сна или под общей анестезией. Эти изменения схожи между обоими состояниями, предполагая, что бессознательное состояние происходит в обеих ситуациях по одному и тому же механизму.

«Мы ожидаем, что наши методологические достижения помогут другим ученым обнаруживать интегрированные структуры в других временных сетях посредством оптимизации параметров на основе гипотез», — сказал Тальязукки. «Что касается нейробиологической значимости наших результатов, я хотел бы, чтобы наши результаты были воспроизведены в других бессознательных состояниях мозга и различных модальных организмах и подтверждены с использованием показателей, которые не получены из нейровизуализации, таких как поведенческие наблюдения.»

Источник истории:

Материалы предоставлены Американским институтом физики . Примечание. Содержимое можно редактировать по стилю и длине.

Научный этос и основы сознательной деятельности

. 2020 март; 54(1):158-178. doi: 10.1007/s12124-019-09483-6.

Принадлежности Расширять

принадлежность

• ¹ Томский государственный педагогический университет, 634061, г. Томск, ул. Киевская60, Россия. [email protected].

Элемент в буфере обмена

Сергей Б Куликов. Integr Psychol Behav Sci. 2020 март.

Показать детали Показать варианты

Показать варианты

Формат АннотацияPubMedPMID

.2020 март; 54(1):158-178. doi: 10.1007/s12124-019-09483-6.

принадлежность

• ¹ Томский государственный педагогический университет, 634061, г. Томск, ул. Киевская, 60, Россия. [email protected].

Элемент в буфере обмена

Полнотекстовые ссылки Параметры отображения цитирования

Показать варианты

Формат АннотацияPubMedPMID

Абстрактный

Уточнение научного этоса дает возможность реконструировать основы, на которых базируется сознательная деятельность в науке.Современное научное общество не полностью осознает этот метафизический вопрос из-за господства силы натуралистического аргумента. Этос науки не показывает своего естественного воплощения; это комплекс социальных и психологических норм, который бессознательно господствует над каждым ученым. Воплощение научного этоса у Витгенштейна и Гуссерля демонстрирует метатеоретические предпосылки для критики теории, представленной Робертом Мертоном. Феноменологический подход, предложенный Гуссерлем, помогает визуализировать научный этос.Аналитический подход, разработанный Витгенштейном, позволяет обогатить эту процедуру. Взаимодействие этих подходов обеспечивает раскрытие научного сознания для представления сознательной деятельности внутри науки. Автор отстаивает четыре тезиса. I. Форма атрибутивного суждения не может выражать научный этос, следовательно, научный этос не может быть собственно универсалистским. II. Научный этос требует раскрытия метафизической перспективы понимания и не может привести к обыденным социальным формам взаимодействия.III. Феноменология научного этоса — это направление метафизических исследований, предполагающее соответствие между личными переживаниями и необычными формами общения. IV. Противоречия в научном этосе необходимы, и они требуют соответствующей теории для объяснения. Тезис (I) открывает путь к интерпретации научного этоса как полуформализованного описания оснований науки. Он раскрывает новый путь психологического осмысления научной деятельности.Наука есть комплекс положений, основанных на внерациональных предположениях о природе знания. Тезис (II) раскрывает варианты понимания этой природы. Тезисы (III) и (IV) предусматривают исследование метафизического происхождения научного знания, а именно неустранимых противоречий и мудрости как элементов общенаучного этоса.

Ключевые слова: Сознательная деятельность; Гуссерль; Мертон; Пропозициональные установки; психология познания; Социальный корпус науки; Витгенштейн.

Похожие статьи

• Дебаты о научном этосе: метатеоретический взгляд.

  Торен Н. Торен Н. соц. мед. 1983;17(21):1665-72. doi: 10.1016/0277-9536(83)-x. соц. мед. 1983. PMID: 6648583

• Натурализация феноменологии — философский императив.

  Харни М. Харни М. Прог Биофиз Мол Биол. 2015 декабрь; 119 (3): 661-9. doi: 10.1016/j.pbiomolbio.2015.08.005. Epub 2015 10 августа. Прог Биофиз Мол Биол. 2015. PMID: 26272798 Обзор.

• Роль аналогии с естественным отбором в философии Б. Ф. Скиннера.

  Смит ТЛ. Смит ТЛ. Поведенческие процессы. 2019 апрель; 161: 139-148.doi: 10.1016/j.beproc.2018.02.007. Epub 2018 17 февраля. Поведенческие процессы. 2019. PMID: 29462649

• О науке о сознании: эпистемологические размышления и клинические последствия.

  Факко Э., Луканджели Д., Трессольди П. Факко Э. и др. Исследовать (Нью-Йорк). 2017 май-июнь;13(3):163-180. doi: 10.1016/j.explore.2017.02.007. Epub 2017 24 февраля. Исследовать (Нью-Йорк).2017. PMID: 28359768

• Расположенная феноменология и биологические системы: восточный и западный синтез.

  Шредер М.Дж., Вальверду Дж. Шредер М.Дж. и соавт. Прог Биофиз Мол Биол. 2015 декабрь; 119 (3): 530-7. doi: 10.1016/j.pbiomolbio.2015.06.019. Epub 2015 2 июля. Прог Биофиз Мол Биол. 2015. PMID: 26140999 Обзор.

использованная литература

1. 1. Integr Psychol Behav Sci.2009 июнь; 43 (2): 116-25 — пабмед
2. 1. Мем Когнит. 1979 янв; 7(1):19-28 — пабмед
3. 1. Мем Когнит.1982 июль; 10 (4): 371-80 — пабмед

Исследование пределов бессознательной рабочей памяти без активности

Рабочая память (WM) имеет решающее значение для хранения информации для быстрого доступа, преобразования и гибкого использования.До недавнего времени считалось, что это зависит от сознательной обработки (1, 2) и постоянной нейронной активности (3, 4). Однако растущий объем работ предполагает, что успешное обслуживание WM может быть отделено от обоих. Субъективно невидимые предметы все еще могут быть извлечены выше уровня случайности через несколько секунд (например, бессознательное WM; ссылки 5⇓⇓⇓⇓–10). Точно так же активность периода задержки, связанная с содержанием, может быть нарушена (11) или даже полностью исчезнуть при сохранении бессознательной или неконтролируемой информации (т.д., бесшумный WM; исх. 9 и 12⇓–14).

Теории и моделирование предсказывают, что такое «молчаливое» поддержание без сопутствующей нейронной активности может поддерживаться временными функциональными изменениями в синапсах, временно связывающими нейронные популяции, кодирующие сохраненные элементы (15, 16). Позже неспецифическая стимуляция этих самых нейронов может восстановить первоначальный паттерн возбуждения, эффект, который недавно наблюдался экспериментально (12, 13). Таким образом, кратковременные синаптические изменения могут эффективно позволить сетям замолчать на несколько секунд, сохраняя при этом отложенное считывание информации.Хотя это не всегда прямо указывается как таковое, большая часть доступных свидетельств открывает возможность того, что эти репрезентации без активности могут быть предпочтительно зарезервированы для информации, недоступной в настоящее время сознательному осознанию (например, ссылки 9 и 17).

Критически важно, что остается неизвестным, поддерживают ли активные и пассивные формы WM идентичные формы обработки информации. Помимо поддержания, ключевой особенностью WM является способность манипулировать информацией, например, во время мысленного вращения (18).Если бессознательные репрезентации WM действительно сохраняются посредством краткосрочных синаптических изменений без активности, неясно, могут ли они быть изменены без предварительной реактивации (то есть, закодированы посредством активного возбуждения нейронов). Модели нейронных сетей работают путем обмена паттернами пиковой активности, и не существует теории того, как вычисления могут разворачиваться исключительно за счет временных синаптических изменений. На самом деле считается, что модификации или трансформации безмолвных репрезентаций или состояний активности зависят от активности (16).Таким образом, мы предсказали, что для того, чтобы WM без активности вошел в поток обработки информации, его сначала нужно будет восстановить в активной форме.

Мы специально оценили пределы обработки информации для активного и пассивного WM в контексте бессознательного WM, попросив участников выполнить задание на отсроченное мысленное вращение с субъективно видимыми и невидимыми стимулами. Наши результаты показывают, что эта задача может быть выполнена даже с помощью невидимых стимулов, но что, с одной стороны, такая манипуляция РМ включает в себя восстановление содержимого РМ в сознании, а с другой стороны, постоянную нейронную активность, что предполагает внутренний предел как безмолвной деятельности, так и/или бессознательных операций.

Результаты

Сначала мы собрали поведенческие показатели ( n = 23), затем записали сигналы магнитоэнцефалографии (МЭГ) во второй выборке ( n = 30), всегда используя одну и ту же задачу (рис. 1). В каждом испытании целевой квадрат, выделенный серым цветом (едва видимые испытания с присутствием цели, 80%) или черными чернилами (контрольное состояние отсутствия цели, 20%), мигал в 1 из 24 мест, а затем маскировался. В середине 3-секундного периода задержки участники получали указание сохранять исходное положение цели (условие отсутствия вращения) или мысленно поворачивать ее на 120° по часовой стрелке или против часовой стрелки (условие вращения).Субъекты должны были выполнять эти инструкции, даже если они не видели цель: их просили угадать правильное место окончательного ответа, если это необходимо. Затем участники оценивали свою субъективную видимость цели, используя классическую шкалу восприятия (19), в диапазоне от 1 (никакого восприятия) до 4 (четко видно).

Рис. 1.

Экспериментальная конструкция. Участники выполнили пространственную задачу с отсроченной реакцией. В каждом испытании тусклая цель подсвечивалась в 1 из 24 мест и маскировалась.Буквенная подсказка, представленная в середине 3-секундного периода задержки, сигнализировала о конкретной задаче. ( i ) После знака равенства (=) испытуемые должны были указать точное место, где появилась цель. ( ii ) Буква D указывает на 120° по часовой стрелке и ( iii ) буква G на 120° против часовой стрелки относительно целевого положения. Наконец, участники оценивали свою субъективную видимость цели по четырехбалльной шкале.

Поведенческие доказательства ментального вращения бессознательных стимулов.

Сначала мы количественно оценили, в какой степени испытуемые могли обнаруживать, поддерживать и манипулировать целями в поведенческом эксперименте. Участники варьировали свои рейтинги видимости в зависимости от присутствия цели, сообщая о большинстве испытаний с отсутствием цели как невидимых (видимость = 1; 88,1 ± 3,1%) и примерно о двух третях испытаний с присутствием цели как видимых (видимость> 1; 67,7% ± 3,5%). Обнаружение цели d′ превысило шанс [2,0 ± 0,1; t (22) = 13,2, P < 0.001]. Пространственное положение цели также влияло на отчеты о субъективной видимости: больше целей было обнаружено, когда они были представлены по горизонтали (73,5 ± 3,5%, т.е. позиции с 4 по 9 и с 16 по 21 в Приложение SI , рис. S1 A ), а не по вертикальной оси [60,0 ± 4,1%; t (22) = 3,8, P < 0,001; т. е. позиции с 10 по 15 и с 22 по 3 в Приложение SI , рис. S1 A ]. Важно отметить, что задача (без ротации vs.вращение) не модулирует видимость испытуемых [задача × присутствие цели × взаимодействие видимости: F (1, 22) = 3,2, P = 0,088], что свидетельствует о том, что участники одинаково использовали шкалу оценок в обоих заданиях.

Выполнение локализации с принудительным выбором подтвердило эту интерпретацию. В испытаниях с визуализацией в условиях отсутствия вращения точность была относительно высокой (65,8 ± 2,5%; шанс = 1/24 = 4,17%) и монотонно увеличивалась от мельком (видимость = 2) до четко видимых целей (видимость = 4; попарные сравнения : P < 0.05, за исключением сравнения видимости 2 и 3, где P = 0,296; Приложение SI , рис. S2 A , Верх ). Точность оставалась высокой при испытаниях с видимым вращением (30,1 ± 1,9%), хотя и ниже, чем при испытаниях без вращения [ t (22) = 12,3, P < 0,001] и без явного увеличения в зависимости от видимости (попарно сравнения: P > 0,180, SI Приложение , рис. S2 A , Нижний ).Что наиболее важно, даже в невидимых испытаниях производительность была намного выше шансов для задачи без вращения и вращения, независимо от направления вращения ( SI, Приложение , Таблица S1).

Ответы испытуемых окружали правильное место, но с большим разбросом после вращения, чем испытания без вращения (рис. 2 A и Приложение SI , рис. S2 A ). Мы количественно оценили частоту приблизительно правильных ответов (т.е., SD в пределах этого интервала допуска с учетом случайного угадывания; см. Методы и ссылки. 9 и 10). Пространственное положение влияло на способность участников определять правильное место ответа, при этом ответы испытуемых попадали в область правильного ответа чаще, когда цель была представлена ​​​​по горизонтальной оси (83,5 ± 1,7%), а не по вертикальной оси [74,3 ± 3,6%; т (22) = 2,9, Р = 0,008; Приложение SI , рис.S1 B ]. Более того, как задача [ F (1, 22) = 9,9, P = 0,005], так и видимость [ F (1, 22) = 151,1, P < 0,001] повлияли на скорость правильного ответа. Ответы участников чаще попадали рядом с правильным местом в условиях отсутствия вращения (76,5 ± 2,4%), чем в условиях вращения (69,4 ± 2,4%), и когда они видели (94,1 ± 1,0%), а не когда не видели. целевая площадь (51,9 ± 3,8%). Эти факторы не взаимодействовали [ F (1, 22) = 0.2, Р = 0,657; Рис. 2 A , Верхняя врезка ], что указывает на то, что снижение производительности после мысленного вращения было сопоставимо для видимых и невидимых целей.

Рис. 2.

Поведенческие доказательства манипулирования бессознательной информацией в поведенческом ( A ) и МЭГ ( B ) экспериментах. На панелях показано распределение ответов участников о локализации относительно целевого местоположения (0°; положительное смещение = смещение против часовой стрелки) в зависимости от задачи (без вращения = сплошная линия, вращение = пунктирная линия) и видимости (видимый = теплые цвета, невидимый). = холодные цвета).( Верхняя вставка ) Частота правильных ответов и ( Нижняя вставка ) точность представлений WM у всех субъектов с достаточным слепым зрением. Горизонтальные пунктирные линии обозначают вероятность 4,17% (для отдельных мест) и 20,83% (для области правильного ответа) соответственно. Заштрихованная область и планки погрешностей представляют SEM для участников. * P < 0,05, ** P < 0,01 и *** P < 0,001 в апостериорном тесте парных образцов t после значительного взаимодействия.

Анализ точности подкрепил этот вывод: из 23 испытуемых 19 продемонстрировали слепое зрение выше шанса (т. е. подлинное сохранение WM по сравнению со случайным угадыванием) в обоих направлениях вращения (вероятность = 20,83%; P < 0,05 в χ ² тест) и были включены сюда. Задача [ F (1, 18) = 34,9, P < 0,001] и видимость [ F (1, 18) = 10,3, P = 0,005] снова влияли на эффективность локализации, но на этот раз также взаимодействовали [ F (1, 18) = 8.9, P = 0,008]. Вращение цели снизило точность ответов участников для видимых [ t (18) = -11,9, P < 0,001] и невидимых целей [ t (18) = -2,3, P = 0,031], но это снижение было сильнее для видимых испытаний, чем для невидимых [ t (18) = -3,0, P = 0,008; Рис. 2 A , Нижняя вставка ]. Таким образом, не было заметного вреда для вращения невидимого местоположения.

Мы воспроизвели эти наблюдения в эксперименте с МЭГ.Субъекты значимо использовали шкалу видимости, оценивая пробы с присутствием цели в первую очередь как видимые (64,6 ± 3,2%), а пробы с отсутствием цели как невидимые [83,6 ± 2,5%; обнаружение d ′: 1,7 ± 0,1, t (29) = 14,2, P < 0,001] в обеих задачах [задача × присутствие цели × взаимодействие видимости: F (1, 29) = 2,1, P = 0,159]. Снова наблюдалось небольшое смещение в сторону преимущественного видения целей по горизонтальной оси (69,1 ± 3,5%), а не по вертикальной оси [51.5 ± 3,5%; t (29) = 6,8, P < 0,001; Приложение SI , рис. S1 A ]. Точность локализации видимых целей была умеренно высокой в ​​условиях отсутствия вращения (57,5 ± 2,2%; SI Приложение , рис. S2 B , Top ) и снижалась после мысленного вращения [27,1 ± 1,6%, t (29) = 14,3, Р < 0,001; Приложение SI , рис. S2 B , Нижняя часть ]. Мы снова наблюдали длительный эффект слепого зрения в обеих задачах и для всех направлений вращения ( SI, Приложение , Таблица S1).Цели, представленные по горизонтальной оси (73,4 ± 2,7 %), определялись правильно чаще, чем их аналоги по вертикальной оси [62,43 ± 3,8 %; t (29) = 4,5, P < 0,001; Приложение SI , рис. S1 B ]. Задание и наглядность влияли на скорость правильных ответов [основные эффекты и эффекты взаимодействия: все F с (1, 29) > 4,8, все P с < 0,036] и точность [ n = 27; главные эффекты и эффекты взаимодействия: все F с (1, 26) > 8.3, все P с < 0,008]. Умственное вращение снижало эффективность участников в увиденных испытаниях [ t (29) = 5,0, P < 0,001], но этот эффект не достиг значимости в невидимых испытаниях [ t (29) = 1,8, P = 0,090; Рис. 2 B , Верхняя вставка ]. Кроме того, точность для видимых целей [ t (26) = -15,9, P < 0,001] снизилась больше, чем для невидимых целей [ t (26) = -3,9, P < 0.001; Рис. 2 B , Нижняя вставка ].

Объединение данных обоих экспериментов подтвердило приведенные выше выводы ( SI Приложение , Дополнительные результаты и рис. S3): даже когда им не удавалось воспринять цель, испытуемым удавалось манипулировать ею. Однако существует по крайней мере три возможных объяснения этого длительного эффекта слепого зрения. Во-первых, это могло быть результатом настоящей бессознательной манипуляции. Во-вторых, это могло быть результатом того, что часть увиденных испытаний ошибочно была классифицирована как невидимые; эта интерпретация, хотя и отвергнутая в нашем предыдущем эксперименте без вращения (9), здесь нуждается в пересмотре.В-третьих, субъекты могли извлечь информацию из бессознательного WM во время сигнала или до него, преобразовать ее в сознательную, активную репрезентацию, а затем сознательно манипулировать этой ранней догадкой. Чтобы разрешить эти возможности, мы обратились к нашим данным МЭГ, сосредоточив внимание на пяти априорных временных окнах: ранние ответы мозга (0,1–0,3 с), временное окно P3b, критическое для сознательного восприятия (0,3–0,6 с), период задержки до ( от 0,6 до 1,76 с) и после (от 1,76 до 3,26 с) сигнала вращения, а также период ответа (3.26 до 3,5 с).

Длительное слепое зрение не возникает из-за неправильной классификации увиденных испытаний.

Повышенная эффективность объектива для невидимых целей могла быть результатом ошибочной маркировки некоторых видимых целей как невидимых. В этом случае невидимые правильные испытания должны отображать те же нейронные сигнатуры сознательной обработки, что и видимые испытания (9). Должно происходить усиление мозговой активности во временном окне P3b, а классификатор, обученный различать точность невидимых испытаний, должен напоминать стандартный декодер видимости (т.э., видимое против невидимого). Напротив, классификация увиденных и невидимых правильных испытаний должна привести к другой модели результатов или полностью провалиться.

Чтобы оценить эту гипотезу ошибочной категоризации, мы сначала изучили, какие паттерны мозговой активности отличают увиденные (видимость > 1) от невидимых (видимость = 1) испытаний. Этот анализ выявил типичные маркеры сознательной обработки (9, 20). Увиденные мишени вызывали сильную положительную реакцию между ∼300 и 600 мс в правосторонних центрально-теменных сенсорах, соответствующую активации в затылочной, височной, теменной и дорсолатеральной префронтальной областях ( p _{кластер} = 0.011; Рис. 3 A ). Активность мозга усиливалась во временном окне P3b (т.е. ∼292 и 576 мс; p _{без поправки} < 0,05), хотя различия с невидимыми мишенями также сохранялись между ∼964 и 1320 мс ( p _{без поправки} < ; рис. 3 B ). Испытания с вращением и без вращения не различались (взаимодействие задача × видимость: p _{кластер} > 0,280).

Рис. 3.

Типичные нейронные сигнатуры и динамика сознательной обработки видимых целей.( A ) Последовательность активаций мозга, вызванных видимыми целями в сенсорном ( Верхнем ) и исходном пространстве ( Нижнем ). Каждая топография отображает разницу в амплитуде между видимыми и невидимыми испытаниями, усредненную по показанному временному окну (т. е. Bl = от -0,2 до 0 с, E = от 0,1 до 0,3 с, P3b = от 0,3 до 0,6 с, D1 = от 0,6 до 1,76 с, D2 = от 1,76 до 3,26 с, R = от 3,26 до 3,5 с (только магнитометры). Источники отражают z -значения абсолютной разницы по отношению к базовому уровню до стимула.Черные звездочки обозначают датчики, демонстрирующие значительную разницу между видимыми и невидимыми испытаниями в любой момент в течение соответствующего временного окна по оценке теста перестановки Монте-Карло. ( B ) Среднее время наблюдаемых (красный) и невидимых (синий) испытаний в этой подгруппе магнитометров, показавших значительный эффект в A . Заштрихованная область иллюстрирует SEM по предметам. Значительные различия между состояниями показаны толстой черной линией (двухсторонний критерий знакового ранга Уилкоксона, без поправок).Вертикальные пунктирные линии обозначают начало экранов цели (T), сигнала и ответа. Только для целей отображения данные были подвергнуты низкочастотной фильтрации с частотой 8 Гц. ( C , Top ) Среднее время диагонального декодирования видимости (т. е. видимое и невидимое). Заштрихованная область обозначает декодирование с повышенной вероятностью, оцененное односторонним анализом перестановок на основе кластеров. Горизонтальная пунктирная линия представляет уровень шанса на уровне 50%. ( C , Bottom ) Матрица временного обобщения того же декодера видимости.Каждая горизонтальная строка в матрице соответствует оценщику, обученному в моменты времени t и проверенному во всех других моментах времени t ′. Диагональная серая линия отмечает классификаторы, обученные и протестированные в одни и те же моменты времени (т. Е. Диагональная оценка, показанная вверху). Толстый черный контур указывает на более вероятное декодирование, оцененное двусторонним тестом перестановки на основе кластеров. На обоих графиках вертикальные линии отмечают начало экранов цели (T), сигнала и ответа. В целях отображения данные были сглажены скользящим средним значением пяти выборок (т.е., 40 мс).

При сопоставлении невидимых правильных эпох (т. е. в пределах ±30° от местоположения правильного ответа) с невидимыми неправильными эпохами мы не обнаружили признаков неправильной категоризации. Значимых различий выявлено не было ( p _{кластер} > 0,221) и не было признаков усиленной мозговой активности ( SI Приложение , рис. S4 A ), даже при рассмотрении хода времени в каналах, наиболее чувствительных к расхождениям для видимые и невидимые цели ( Приложение SI , рис.S4 B ). Байесовская статистика предоставила существенные доказательства в пользу нулевой гипотезы (т. е. отсутствие различий в амплитуде МЭГ между невидимыми правильными и неправильными испытаниями) для всех временных окон (все байесовские коэффициенты <0,24).

Поскольку вероятность соответствовала 20,83% (т. е. 5/24 позиции), значительная часть невидимых правильных испытаний могла быть результатом угадывания, потенциально скрывающего различия между невидимыми правильными и неправильными эпохами. Чтобы рассмотреть эту возможность, мы затем оценили нейронную активность для невидимых правильных эпох после поправки на случайную реакцию (21).Если эти случайные невидимые верные пробы являются результатом неправильной классификации увиденных эпох, то теперь мы должны наблюдать четкие признаки сознательной обработки. Это был не тот случай. Неслучайная мозговая активность по-прежнему была неотличима от таковой в невидимых неправильных и невидимых правильных испытаниях (целый мозг: все p _{кластер} > 0,252; критическая динамика времени: все коэффициенты Байеса < 0,76). Более того, он по-прежнему разительно отличался от синтетической формы волны, полученной путем пропорционального смешивания сигналов видимых и невидимых неправильных испытаний (как и следовало ожидать в соответствии с гипотезой ошибочной категоризации; Приложение SI , рис.S4 B ). Таким образом, гипотезу неправильной категоризации можно отвергнуть.

Анализ декодирования подтвердил этот вывод. Обучение линейного многомерного классификатора паттернов для различения увиденных и невидимых испытаний привело к более вероятному диагональному декодированию начиная примерно со 120 мс [все p _{кластер} < 0,05; интервалы времени: площади под кривой (AUC) > 0,54, p с _корр < 0,005; Рис. 3 C , Верх ] . Временное обобщение каждой конкретной для времени оценки на все другие моменты времени подтверждает эту картину (рис.3 C , Bottom ): Декодирование визуального восприятия в основном ограничивалось толстой диагональю, что указывало на то, что сознательное восприятие было связано с цепью метастабильных паттернов мозговой активности. Аналогичные результаты были получены при обучении и тестировании классификатора видимости отдельно в условиях отсутствия вращения и вращения или при обобщении от одной задачи к другой ( Приложение SI , рис. S5). Таким образом, многомерные нейронные сигнатуры сознательного восприятия были стабильными в экспериментальных задачах и соответствовали предыдущим наблюдениям (9, 22).

Важно отметить, что мы не обнаружили заметной закономерности при классификации невидимых правильных и невидимых неправильных испытаний (все p _группа > 0,05; интервалы времени: AUC < 0,51, p с _корр. > 0,05; 0,28; Приложение SI , рис. S4 C ). Однако обучение классификатора различению видимых и невидимых правильных эпох привело к такому же, хотя и более слабому, расшифровыванию временного хода и матрицы обобщения, как и при непосредственном обучении всех невидимых или даже только невидимых неправильных испытаний (временные интервалы: AUC > 0.52, все р с _корр < 0,05; коэффициенты Байеса > 2,07; Приложение SI , рис. S6). Таким образом, эта модель результатов прямо противоположна тому, что можно было бы ожидать в случае неправильной категоризации, и предполагает, что информация действительно была закодирована в бессознательном WM.

Длительный эффект слепого зрения возникает в результате активного сознательного процесса.

Какой процесс позволял участникам мысленно вращать невидимую цель? Была ли это настоящая бессознательная манипуляция, или испытуемые сначала восстанавливали активное, сознательное представление предполагаемого положения цели во время реплики, а затем меняли это сознательное предположение? Устранение неоднозначности между этими альтернативами сначала требует идентификации нейронного маркера активной сознательной обработки.Предыдущая работа определила ритмический сигнал — подавление мощности в альфа-диапазоне (от 8 до 12 Гц), низком (от 13 до 20 Гц) и высоком бета-диапазоне частот (от 20 до 27 Гц) — как возможное отражение такого когнитивного состояния. (9, 23, 24).

Эту сигнатуру мы наблюдали в текущей задаче. Во всех испытаниях (как без вращения, так и с вращением) наблюдалась заметная десинхронизация альфа/бета частот обширного набора центральных сенсоров, исходящая в основном из источников теменного мозга (рис. 4 A ).Эта десинхронизация надежно модулировалась видимостью. Мощность уменьшалась более сильно в видимых, чем в невидимых испытаниях между ∼580 и 1320 мс в альфа-диапазоне ( p _clust = 0,032) и между 460 и 1300 мс в низком бета-диапазоне ( p _clust = 0,032) ; рис. 4 B , Верх ). Точно так же десинхронизация была более выраженной для наблюдаемых эпох, чем для эпох отсутствия цели в низких ( p _{скопления} = 0,015) и высоких бета-диапазонах ( p _{скоплений} = 0.030) между ∼280 и 940 и ∼820 и 2000 мс. Не было различий в профилях мощности между ( i ) невидимыми испытаниями и испытаниями с отсутствием цели (все p _clust > 0,250) и ( ii ) невидимыми правильными и неправильными эпохами (все p 9035 clust) > 0,280; рис. 4 B , внизу ), что свидетельствует о том, что, независимо от точности, все невидимые испытания напоминали испытания без мишени. Таким образом, в соответствии с нашими предыдущими результатами (9), мы интерпретируем наблюдаемую десинхронизацию альфа/бета как потенциальный коррелят активной сознательной обработки.

Рис. 4.

Частотно-временные маркеры сознательной обработки появляются примерно во время сигнала в невидимых испытаниях. ( A ) Средняя предварительная (от 0,6 до 1,8 с; Нижняя ) и пост-метка (от 1,8 до 3,3 с; Верхняя ) десинхронизация в альфа-канале (от 8 до 12 Гц; Слева ), низкая бета (от 13 до 20 Гц; Средний ) и диапазон высоких частот бета (от 20 до 27 Гц; Правый ) в магнитометрах и пространстве источника (в децибелах, относительно базовой линии до стимула). ( B , Top ) Активность альфа-диапазона (от 8 до 12 Гц), связанная с сознательным восприятием целевого квадрата (т.т. е. видимое и невидимое) показано в магнитометрах и пространстве источника (в децибелах относительно базовой линии до стимула) как функция временного интервала (т. е. Bl = от -0,2 до 0 с, E = от 0,1 до 0,3 с, P3b = от 0,3 до 0,6 с, D1 = от 0,6 до 1,76 с, D2 = от 1,76 до 3,26 с). Черные звездочки обозначают группу датчиков, демонстрирующих значительную разницу в любой момент времени в течение соответствующего временного окна (по оценке с помощью перестановочного теста Монте-Карло). ( B , Нижний ) То же, что и B , Верхний , но для контраста между невидимыми правильными и невидимыми неправильными испытаниями.( C ) Средняя частотно-временная мощность относительно базовой линии в зависимости от видимости и присутствия цели в подмножестве центральных магнитометров. Вертикальные линии отмечают начало цели (T) и презентацию сигнала. ( D ) Графики изображают среднюю мощность до сигнала (D1) и постсигнала (D2) в той же группе датчиков, что и в C , в зависимости от частоты (т. е. альфа, низкая бета и высокая бета). и видимость [т.е. видно (S), невидимо (U), невидимо правильно (UC) и невидимо неправильно (UI)].Столбики погрешностей представляют SEM по предметам. Звездочки обозначают значимое взаимодействие в повторных измерениях ANOVA при P <0,05.

Теперь мы можем оценить оставшиеся альтернативы. Если долговременный эффект слепого зрения возник в результате подлинной, бессознательной (молчаливой) формы вращения, альфа/бета-десинхронизация для невидимых целей должна оставаться ниже, чем ее аналог в видимых испытаниях на протяжении всей эпохи. Напротив, если участники сознательно меняли догадку, используя нормальный процесс активного мысленного вращения, более выраженный всплеск десинхронизации должен наблюдаться после реплики на невидимое, чем на видимые цели, делая видимые и невидимые испытания неразличимыми с этого момента вперед.Различия в десинхронизации между видимыми и невидимыми/отсутствующими целями испытаниями должны существовать только на этапе, предшествующем сигналу. Обратите внимание, что какой бы из этих постсигнальных паттернов ни наблюдался, он может присутствовать как в испытаниях без вращения, так и в испытаниях с вращением: сигналы без вращения возникали только в меньшинстве из одной трети испытаний. Таким образом, испытуемые могли извлечь выгоду из предсказуемой временной структуры задачи с фиксированной задержкой между целевым стимулом и сигналом вращения, чтобы сделать сознательное предположение в ожидании предстоящего сигнала, еще не зная, будет ли это сигналом поворота или нет. -вращение.Таким образом, мы не обязательно ожидаем, что будут какие-либо различия в эффектах постсигнала между испытаниями без вращения и вращения, и поэтому провели следующий анализ для всех испытаний.

Наши результаты подтверждают активную, сознательную гипотезу манипулирования (рис. 4 C ). После начального расхождения во время ранней фазы обслуживания перед сигналом ( SI, Приложение , рис. S7 A – C ) различия в спектральных профилях между видимыми, невидимыми испытаниями и испытаниями с отсутствием цели исчезли примерно на 1 с.Все эпохи в условиях отсутствия вращения и вращения характеризовались выраженной устойчивой десинхронизацией в альфа-, низких и высоких бета-частотах. Это подавление мощности варьировалось в зависимости от субъективной видимости (т. е. увиденного или невидимого) и времени (т. е. задержки до и после сигнала). Это было гораздо более выражено во время пост-сигнала, чем во время поддерживающего периода до-сигнала (т.е. основной эффект времени: все F с > 18,6, все P с <0,001). Важно отметить, что эта разница между мощностью сигнала до и после сигнала также была больше для невидимых, чем для видимых целей в альфа- и низком бета-диапазонах (взаимодействие: все F с > 4.01, все P s ≤ 0,05), и незначительно в полосе высоких бета [взаимодействие: F (1, 29) = 2,95, P = 0,097; Рис. 4 D ]. Никакого такого взаимодействия не возникало при сопоставлении невидимых правильных и невидимых неправильных испытаний (т. е. взаимодействие: все F с < 2,83, все P с > 0,103; рис. 4 D ), поскольку эти условия демонстрировали в значительной степени схожую мощность. профили на протяжении всей эпохи ( СИ Приложение , рис. S7 D – F ).Обратите внимание, что все эти наблюдения также верны, если ограничить наш анализ только испытаниями вращения [видимые и невидимые: все взаимодействия F с (1, 29) > 6,5, все P с <0,016; невидимое правильное по сравнению с невидимым неправильным: все взаимодействия F с (1, 29) < 0,3, все P с > 0,592].

Таким образом, мы наблюдали надежное различие между видимым и невидимым состояниями мозга только во время поддерживающего периода, предшествующего сигналу вращения (по крайней мере, до 1 с).Невидимые цели сопровождались значительно меньшей десинхронизацией в альфа-, низких и высоких бета-частотах, но эта разница исчезала примерно за 500 мс до предъявления реплики символического вращения (через 1,5 с) и сохранялась на протяжении всей задержки после реплики. Таким образом, в этот критический момент задачи, когда в большинстве испытаний требовалось мысленное вращение, невидимые испытания оказались неотличимы от видимых испытаний. Тот факт, что эта альфа/бета-десинхронизация вслед за невидимыми целями появилась еще до сигнала символического вращения, мог быть результатом либо временного сглаживания, присущего частотно-временному анализу, либо, как предполагалось ранее, активного процесса временного предвосхищения сигнала, поощряемого фиксированная задержка между целью и репликой.

Поскольку наш анализ достаточно чувствителен, чтобы уловить потенциально слабые различия в силе, эти результаты позволяют предположить, что, независимо от того, просто ли они удерживали или меняли местоположение цели, испытуемые были вовлечены в сопоставимый и активный мыслительный процесс для видимые и невидимые цели после предъявления реплики. Вместе с ( i ) наблюдаемыми предключевыми характеристиками этой альфа/бета-десинхронизации, делающими ее правдоподобным признаком сознательной обработки, и ( ii ) нашим предыдущим наблюдением, что в контексте чистого поддержания нет такой альфа/бета-десинхронизации. десинхронизация возникает для невидимых целей (9), настоящие результаты совместимы с представлением о том, что участники решили задачу мысленного вращения, восстановив активную, сознательную оценку запомненного местоположения цели.Дополнительные многомерные анализы дополнительно подтверждают эту интерпретацию ( SI Приложение , Дополнительные результаты и рис. S8).

Местонахождение невидимых целей можно отслеживать только временно.

Для дальнейшей проверки этого вывода мы использовали многомерное декодирование для отслеживания нейронных представлений (оценочных) целей и местоположений ответов во время кодирования, обслуживания, манипулирования и поиска видимых и невидимых целей. Сначала мы натренировали регрессионную модель для прогнозирования целевого угла по активности всего мозга участников отдельно для каждой временной точки.Чтобы избежать пространственной путаницы и максимизировать статистическую мощность, мы подобрали оценщики к испытаниям присутствия цели во всех условиях вращения и видимости. Учитывая наш выбор углов поворота (-120 °, 0 ° и + 120 °), правильное местоположение ответа было сильно декоррелировано от целевого местоположения только при объединении всех испытаний. Затем мы оценили производительность модели на пропущенных подмножествах эпох ( методов ). Обратите внимание, что ни один из результатов не изменился качественно при отдельном тестировании задач с вращением и без вращения ( Приложение SI , рис.S9) и что движения глаз не оказали значительного влияния на эти результаты ( Приложение SI , Дополнительные результаты и рис. S10).

Начиная с ∼80 мс, производительность оценщика видимых целей неуклонно росла до ∼264 мс, а затем медленно уменьшалась в сторону вероятности на ∼1,46 с (рис. 5 A ). Следуя сигналу, наблюдался отскок позиционно-селективной активности, который затем сохранялся до конца испытания ( p _clust < 0.05; интервалы времени: W с > 417,0, p с _корр < 0,005, коэффициенты Байеса > 77,93). Таким образом, в соответствии с предыдущими выводами (9), видимые цели первоначально кодировались посредством активной активации, затем эта активность затухала и реактивировалась в течение большей части периода пост-сигнальной задержки.

Рис. 5.

Отслеживание мысленного вращения. ( A ) График среднего декодирования местоположения цели при видимых (красный), невидимых (темно-синий), невидимых правильных (голубой) и невидимых неверных (синий) испытаниях.Заштрихованные области представляют собой производительность выше шанса, оцененную односторонним тестом перестановки на основе кластера. Горизонтальные пунктирные линии обозначают вероятность. Маркеры событий обозначают начало экрана цели (T), сигнала и ответа. В иллюстративных целях данные были сглажены скользящим средним из пяти выборок (т. е. 40 мс). ( B ) То же, что и в A , но для положения перед вращением. ( C ) То же, что и в A , но для местоположения ответа.

Для невидимых целей возникла другая картина.В то время как местоположение цели снова активно сохранялось на раннем этапе, это представление было слабее, чем представление для видимых целей (критерий знакового ранга Уилкоксона для парных выборок: интервалы времени до сигнала: W с > 370,0, p с _корр. < 0,02, байесовские коэффициенты > 3,42) и быстро затухали, полностью исчезая на ∼920 мс ( p _clust < 0,05; временные интервалы pre-cue: Вт с > 351,0, p с , коэффициенты Байеса > 7,34).Во время задержки постсигнала, хотя это и не очевидно в фактическом временном ходе декодирования ( p _clust > 0,05; рис. 5 A ), производительность оценщика в течение всего временного окна оставалась выше случайной (rads = 0,03 ). ± 0,01, W = 3554 W = 355,0, P _Corr

6 = 0,025, Байсский фактор = 6,41) и на уровнях, сопоставимых с теми на видение испытаний ( W = 315,0, P _Corr = 0,460, Коэффициент Байеса = 0,86). Более детальный анализ со скользящим средним значением 100 мс показал, что этот эффект был вызван в первую очередь начальной фазой задержки, вплоть до ∼2.6 с. Мы не наблюдали модуляции этой картины результатов точностью (временные интервалы: W с <279,0, все p с _корр > 0,950, коэффициенты Байеса <0,41; рис. 5 A , вставки ) .

Подводя итог, в то время как видимые цели сохранялись с постоянной, хотя и затухающей активностью, невидимые цели вызывали более слабую активность, связанную с положением, которая быстро снижалась до исходного уровня (синхронная активность без активности). На этапе пост-сигнала, как только участники активно поддерживали или манипулировали своим содержимым WM, представление увиденных целей снова активировалось и поддерживалось.Невидимые цели, возможно, также выиграли от кратковременного возрождения, но их расшифровка была намного слабее, возможно, потому, что участники делали больше ошибок и, следовательно, восстанавливали фактическое местоположение цели только в подмножестве невидимых испытаний.

Оценка местоположения невидимых целей восстанавливается до сигнала вращения.

В более чем половине невидимых испытаний (62,0 ± 2,8%) испытуемые выбрали неправильное место. Что определило окончательный ответ участников на эти испытания? Как указывалось во введении, если целевые местоположения действительно хранились в формате без активности, мы предполагаем, что примерно во время ментального вращения они должны были быть повторно активированы (т.э., восстановленный в активном возбуждении нейронов), хотя и со случайными ошибками, и тогда испытуемые должны были попытаться сознательно изменить эту догадку. Согласно этой гипотезе, примерно во время реплики сигналы мозга должны содержать декодируемое представление «местоположения до вращения», то есть пространственного положения, которое, учитывая реакцию субъектов, было бы местом, угаданным и повернутым. . В испытаниях без вращения это место совпадало с местом ответа, тогда как в испытаниях с вращением оно соответствовало положению реакции участников, повернутой на 120 ° в направлении, противоположном тому, что давал сигнал.Обнаружение такого представления до вращения в невидимых испытаниях поддержало бы наш частотно-временной анализ и гипотезу о том, что примерно во время реплики испытуемые пытались восстановить сознательное представление о цели, а затем сознательно вращали это предположение. Если, однако, невидимая производительность была основана на подлинном манипулировании бесшумным WM без промежуточного шага повторной активации, то такое декодирование не должно быть успешным.

В увиденных испытаниях декодирование местоположения до вращения было возможно, и временной ход был аналогичен динамике истинного положения цели (неудивительно, учитывая, что большинство увиденных испытаний были правильными; рис.5 В ). Начиная примерно с 56 мс, местоположение перед вращением кодировалось в состояниях мозга, основанных на активности ( p _clust <0,05; интервалы времени: W с > 408,0, p с _корр <0. ' факторы> 517,26), сначала достигая пика при ~ 264 мс (рад = 0,18 ± 0,02), а затем медленно затухая, прежде чем возобновиться с помощью сигнала вращения.

Важно отметить, что местоположение до вращения также можно было расшифровать в ходе невидимых испытаний. Вскоре после достижения цели производительность оценщика начала расти и впервые превысила вероятность примерно на 376 мс (рад = 0.052 ± 0,015). Декодирование сохранялось до ∼1,8 с ( p _clust < 0,05; временное окно P3b и задержка перед сигналом: Вт с > 382, ​​ p с _корр < 0,005, коэффициенты Байеса > 8). производительность самой оценки не падала до ∼2,5 с. Действительно, последующий анализ с более узкими временными окнами в 100 мс показал, что положение перед вращением могло сохраняться до ∼2,2 с ( P <0,05, без поправки). Снова не было свидетельств модуляции этого шаблона в зависимости от точности (временные интервалы: Вт с > 120.0, p s _корр > 0,600, коэффициенты Байеса < 1,44; Рис. 5 B , Вставки ).

Как и предполагалось, в то время как представление местоположения перед вращением было более сильным для видимых целей, чем для невидимых на ранней стадии (раннее и временное окно P3b: W с > 450,0, p с _корр. < 0,005, байесовская модель коэффициенты > 124 688,30), эта разница начала уменьшаться на этапе поддержания перед сигналом ( W = 347,0, p _корр = 0.085, коэффициент Байеса = 1,76) и полностью исчез к последней секунде перед сигналом вращения (скользящее среднее за 100 мс: W с < 359,0, p с _корр > 0,05, коэффициент Байеса < 1,32). Таким образом, оценки местоположения участников были одинаково представлены как в видимых, так и в невидимых испытаниях в течение последней части периода обслуживания перед сигналом. В сочетании с результатами частотно-временного анализа (т. е. появлением признаков сознательной обработки невидимых целей) эти результаты согласуются с предположением, что даже в невидимых испытаниях испытуемые мысленно вращали активное, сознательное предположение о цели. место расположения.

Активное представление целевого местоположения мысленно вращается.

В последний раз мы обучили и протестировали регрессионную модель для декодирования местоположения ответа. В наблюдаемых пробах локализация ответа достоверно появлялась только во второй половине периода пост-сигнальной задержки (рис. 5 C ). Начиная с ∼2,38 с, производительность декодирования постепенно нарастала до своего пика в самом конце эпохи ( p _clust < 0,05; интервалы времени post-cue: W с > 440,0, P с _корр. < 0.005, коэффициенты Байеса > 21 997,68). Было существенное временное перекрытие между декодированием местоположения цели/до вращения и положением ответа: когда первое начало затухать примерно через ~2,5 с, второе начало медленно расти.

На рис. 6 дополнительно показаны распределения плотности вероятности для декодированных местоположений цели и ответа. В увиденных испытаниях до сигнала оценки декодера для угла цели были сильно сконцентрированы вокруг местоположения цели, независимо от условия вращения и направления (результирующие длины векторов> 0.41; Критерии Рэлея на неравномерность: zs > 5,09, P s < 0,005; непараметрический мультивыборочный тест для равных медиан: P с > 0,302). Эта картина изменилась после сигнала вращения. В то время как оценки угла при испытаниях без вращения оставались относительно центрированными относительно исходного местоположения цели (результирующие длины векторов > 0,37; критерий Рэлея: z > 4,01, P < 0,017), их аналоги для вращений по часовой стрелке и против часовой стрелки начали смещаться в сторону соответствующих правильные положения срабатывания (период срабатывания: вращение по часовой стрелке: M _circ = 37.3°; результирующая длина вектора = 0,49; одновыборочный тест против среднего направления 0°: P < 0,05; вращение против часовой стрелки: M _circ = 95,6°; результирующая длина вектора = 0,31; одновыборочный тест против среднего направления 0°: P < 0,05). В период отклика все три распределения характеризовались разным центром масс (непараметрический многовыборочный критерий для равных медиан: P с < 0,05), расположенным в непосредственной близости от ожидаемого конечного положения.В зависимости от направления вращения представление исходного целевого местоположения постепенно трансформировалось в представление положения ответа. В среднем мысленное вращение вслед за видимыми целями отражалось активным переходным периодом, в течение которого код стимула постепенно заменялся кодом ответа. Обратите внимание, однако, что хотя такой плавный переход был виден в среднем, мы не можем здесь определить, происходили ли непрерывные или дискретные переходы в отдельных испытаниях (25).

Рис. 6.

Отслеживание мысленного вращения по увиденным испытаниям. ( A , Left ) Динамика распределения плотности вероятности углового расстояния между оценками декодера, обученного целевому углу, и фактическим целевым местоположением показана как функция условия вращения. В целях отображения данные были сглажены скользящим средним значением 12 выборок (т. е. 96 мс). Наложенная черная линия иллюстрирует эволюцию среднего кругового отдельных распределений (также сглаженных).Заштрихованная область отражает круглую стандартную вариацию по субъектам. Вертикальные маркеры событий обозначают начало экранов цели (T), сигнала (C) и ответа (R), а горизонтальные маркеры указывают правильные позиции ответа после поворота. A, Right , то же, что и в A , Left , за исключением углового расстояния между оценками декодера, обученного с углом отклика, и фактическим положением цели. ( B ) Круговые средние вышеуказанных распределений в зависимости от условия вращения и интервала времени (т.д., E = от 100 до 300 мс, P3b = от 300 до 600 мс, D1 = от 0,6 до 1,76 с, D2 = от 1,76 до 3,26 с, R = от 3,26 до 3,5 с). Столбики погрешностей отражают круговое стандартное отклонение. Звездочки внутри маркеров обозначают значительное отклонение от среднего направления 0 (по оценке кругового эквивалента одновыборочного теста t ), а звездочки вверху — значительные различия в срединном направлении между условиями (по оценке кругового эквивалента критерия Крускала– Тест Уоллиса: черный цвет = по часовой стрелке и против часовой стрелки, красный цвет = по часовой стрелке и против часовой стрелки.отсутствие вращения; фиолетовый = против часовой стрелки или без вращения). * Р < 0,05, ** Р < 0,01, *** Р < 0,001.

Далее мы рассмотрели невидимые испытания. Если бы испытуемые выполняли сознательное вращение (оценку) невидимых мест, то можно было бы предсказать, что устройство оценки реакции будет работать одинаково на видимых и невидимых целях. Так и было на самом деле (рис. 5 C ). Декодирование местоположения ответа в невидимых испытаниях дало стабильную производительность выше шанса от ∼2.84 с и далее ( p _clust < 0,05; интервалы времени пост-метки: W с > 410,0, p с _корр < 0,005, коэффициенты Байеса > 594,74), снова начало возрастания около 594,74. модель для положения перед вращением исчезла (ср. ходы времени на рис. 5 B и C ). Как и следовало ожидать, если бы один и тот же основной процесс отвечал за генерацию ответов во всех экспериментальных условиях, мы не наблюдали различий в зависимости от точности (временные интервалы: Вт с <314.0, p s _corr > 0,480, байесовские коэффициенты < 0,81) или видимость (временные интервалы: W s < 334,0, p s _corr > 0,600, байесовские коэффициенты < Местоположения перед ротацией и реакцией также можно было отследить в невидимых испытаниях, хотя, как и ожидалось, с меньшей точностью ( SI, Приложение , рис. S11). Таким образом, преобразование из одного представления в другое оказалось сопоставимым для видимых и невидимых целей, в обоих случаях полагаясь на декодируемые паттерны активности, а не на состояния мозга без активности.

Обсуждение

Недавняя работа поставила под сомнение классические взгляды на БВ как на чисто сознательный процесс, основанный на постоянном возбуждении нейронов. Информация также может храниться в бессознательном и/или бездейственном БВ без какой-либо сопутствующей нейронной активности посредством медленно затухающих изменений синаптических весов (9, 12⇓⇓⇓–16) и в отсутствие субъективного осознания (8 ⇓–10, 26). Однако в предыдущих исследованиях изучалось только кратковременное сохранение информации, в то время как ее ментальное манипулирование, ключевая особенность WM, игнорировалось.

Здесь мы показываем, что независимо от того, была ли информация воспринята сознательно, манипулирование ею было связано с предварительным восстановлением активного нейронного представления, сопровождаемого сигнатурами сознательного состояния. Эти результаты ставят под сомнение термин «бессознательная рабочая память» и предполагают, что манипулирование WM требует преобразования от бездействия к активному WM.

Манипуляция как предел бессознательных безмолвных процессов.

Оказалось, что трудно установить верхнюю границу глубины бессознательной обработки.Бессознательные сигналы, как правило, влияют на широкий спектр поведения и запускают активность во многих различных областях мозга, включая префронтальную кору (27, 28). Недавняя работа над бессознательным WM даже поставила под сомнение основные предположения о природе бессознательных процессов, предполагая, что бессознательные стимулы могут сохраняться намного дольше, чем считалось ранее (7⇓⇓–10, 26).

Наши поведенческие результаты подтверждают этот вывод, поскольку они свидетельствуют о бессознательном умственном вращении.В невидимых испытаниях испытуемые сообщали о правильном ответном положении намного лучше, чем о случайном, через несколько секунд, независимо от того, приходилось ли им сохранять исходную цель или менять ее положение. Мы воспроизвели этот продолжительный эффект слепого зрения в двух независимых экспериментах и, таким образом, по-видимому, расширили диапазон возможных бессознательных процессов WM (6, 8⇓–10).

Наши нейронные данные показали, что отчеты о видимости были подлинными. Перед сигналом мы наблюдали типичные маркеры сознательной обработки почти исключительно для видимых целей.Мозговая активность усиливалась во временном окне P3b (20), а видимость участников была достоверно декодируемой (7, 9). Кроме того, наблюдалась устойчивая десинхронизация альфа/бета-частот, которая стала еще более выраженной после сигнала вращения, тем самым совпадая с фазой наиболее сложной задачи (9, 29, 30). Напротив, для невидимых целей признаки сознательной обработки отсутствовали или были заметно снижены по сравнению с теми, что наблюдались в ранних испытаниях. Не было ни вспышки мозговой активности во временном окне P3b, ни сравнительно сильной десинхронизации альфа/бета.Эти результаты, как и наша предыдущая работа (9), показывают, что невидимые испытания были подлинными и не соответствовали подмножеству ошибочно классифицированных увиденных испытаний.

Тем не менее, эти нейронные сигнатуры резко изменились во время сигнала, предполагая, что оценка местоположения цели повторно активировалась во всех испытаниях в ожидании вероятного последующего вращения. Незадолго до сигнала, примерно за 1 с, десинхронизация мощности альфа/бета, ранее отсутствовавшая, появилась даже для невидимых целей и достигла таких же уровней, как и в наблюдаемых испытаниях в течение периода обслуживания после сигнала.Начиная примерно с того же времени (т. е. около 500 мс), появилось декодируемое представление местоположения до вращения. В сочетании с предыдущей работой (9) оба вывода предполагают, что участники восстановили активное представление своих лучших предположений о местоположении цели в ожидании предстоящего сигнала вращения. Учитывая, что альфа/бета-десинхронизация в настоящей и прошлой работе (например, ссылка 9) также появлялась как правдоподобный признак сознательной обработки, надежно отличающий видимые испытания от невидимых/отсутствующих целей вскоре после появления цели, мы далее выдвигаем гипотезу, что Примерно в то же время эта реактивированная оценка вновь обрела доступ к сознанию и больше не полагалась на бессознательные процессы ВМ.

В невидимых испытаниях слабое репрезентативное представление цели без активности могло конкурировать с другими текущими шумовыми флуктуациями в мозгу, что привело к смеси испытаний, в которых решение было основано исключительно на стохастических событиях (31), а другие были смещены в сторону правильного целевое местоположение. Изменчивость между испытаниями и участниками, а также временное сглаживание, присущее частотно-временному анализу, не позволяют окончательно определить точное начало альфа/бета-десинхронизации в невидимых испытаниях, но результаты показывают, что этот переход уже произошел незадолго до символического сигнала вращения.Чтобы сэкономить время, учитывая фиксированную задержку между представлением цели и сигналом, участники могли угадать личность невидимой цели незадолго до того момента, когда они знали, что появится сигнал вращения.

В сочетании с предыдущей работой (8, 9, 26) эти результаты подчеркивают пределы бессознательного WM. В то время как информация может временно храниться бессознательно, манипулирование предметами связано с восстановлением сознательного представления. Наши результаты могут помочь определить границы бессознательной обработки.Было теоретизировано и эмпирически продемонстрировано, что сознание является предпосылкой для последовательных задач, таких как цепочка умственных операций (32). Здесь мы заметили, что такая цепочка может оставаться возможной, даже если первоначальный ввод не был представлен сознательно, но только в той мере, в какой субъекты умышленно оперируют ранее неосознаваемой информацией. Будущие исследования могут расширить эту работу и попытаться более активно поощрять опору на бессознательную обработку, например, переводя сигналы задачи на подсознательный уровень.

Дополнительность активных и молчаливых процессов в WM.

Наши данные говорят о текущих дебатах о природе представлений WM в мозге. Традиционные модели подчеркивают стабильную, постоянную активность как основной механизм-кандидат, поддерживающий WM (3, 4). Недавние исследования указывают на более динамичную точку зрения, при которой содержимое WM сохраняется в изменяющихся паттернах нервной активности или состояниях мозга без активности (9, 12⇓–14, 16, 33).

Вместе с нашей предыдущей работой (9) наши текущие результаты показывают, что устойчивая нейронная активность и механизмы молчания активности могут приспосабливаться к различным процессам.Хранение информации в WM не обязательно требует нейронной активности. Без необходимости манипулирования в нашей задаче активность периода задержки исчезала для невидимых целей и была прерывистой для видимых целей (9). Такие длительные периоды активности-молчания здесь случались реже, возможно, потому, что испытуемые старались более активно удерживать информацию о цели, готовясь к необходимому мысленному вращению. Однако даже в нынешних условиях нейронная активность, связанная с целью, сначала затухала в сторону случайности, а затем снова активировалась сигналом.

Напротив, после сигнала, как только испытуемые в большинстве испытаний манипулировали содержимым своего WM, нейронная активность сохранялась, при этом появлялось представление ответа, в то время как представление цели медленно исчезало. Важно отметить, что мы наблюдали аналогичную картину результатов для невидимых целей. Когда декодируемость местоположения цели исчезла, ее заменило появление догадки (т. е. местоположения до вращения), которая сохранялась до повышения нейронной активности, связанной с реакцией.Слегка отличающиеся временные ходы после реплики, наблюдаемые при декодировании положения перед вращением в видимых и невидимых испытаниях, могут не указывать на какую-либо значимую разницу в типе операции, развернутой участниками, но, вероятно, отражают разные уровни уверенности, с которыми испытуемые выполняли мысленное вращение, имея четкую отправную точку только на просмотренных пробах.

Взятые вместе, мы предполагаем, что активные и пассивные процессы вносят различный вклад в WM.Поддержание WM (точно так же, как долговременное хранение памяти) может быть достигнуто без сопутствующей нейронной активности с помощью механизмов молчания активности. Манипуляции с WM, по-видимому, зависят от реактивации активного возбуждения нейронов (аналогично извлечению из долговременной памяти). Недавние данные вычислительной модели подтверждают этот вывод, демонстрируя, что, хотя кратковременная синаптическая пластичность может поддерживать краткосрочное поддержание, постоянная активность нейронов автоматически возникает в результате обучения во время активной манипуляции (34).Более того, аналогичное разделение труда между активным молчанием и активным состоянием мозга недавно наблюдалось для активного отбора и поддержания содержания WM (35). Все эти данные поддерживают появившееся мнение о том, что WM лучше всего концептуализировать как вызванное деятельностью временное и гибкое изменение функциональности сети (16).

Отслеживание промежуточных представлений во время мысленного вращения.

Последний аспект нашей работы, заслуживающий внимания, касается самого акта ментального вращения.Многочисленные исследования подтверждают идею о том, что мысленное вращение зависит от аналоговых пространственных представлений, при этом исходное представление постепенно вращается через промежуточные этапы. Было обнаружено, что время реакции увеличивается почти линейно с размером угла поворота (36), а активность в пространственно картированных областях мозга параметрически модулируется угловым расстоянием (37). Записи активности одиночных нейронов моторной коры во время задания на двигательное вращение также указывают на постепенное вращение вектора нейронной популяции (38).

Наши результаты показывают, что такое преобразование нейронных репрезентаций теперь можно расшифровать из записей МЭГ человека. В наблюдаемых испытаниях после сигнала вращения средние оценки декодера цели и угла отклика постепенно перемещались от исходного местоположения цели к ожидаемому положению отклика, по-видимому, проходя через серию промежуточных положений. Подобная трансформация также могла иметь место для местоположения невидимых целей перед вращением, хотя данные были слишком зашумлены, чтобы подтвердить какие-либо окончательные выводы.Эти результаты согласуются с мнением о том, что места, промежуточные между целевым положением/положением перед вращением и местом ответа, были закодированы и представлены в мозгу. Однако эта интерпретация основана на анализе многомерных оценок, усредненных по исследованиям и участникам. Отдельные всплески активности, происходящие в разные моменты времени и кодирующие дискретные пространственные положения, если их усреднить по многим событиям, также могут привести к кажущемуся плавному переходу, который мы наблюдали здесь (39, 40).Будущие исследования, основанные на анализе отдельных испытаний, потребуются для устранения неоднозначности между этими альтернативами.

Методы

Участники.

Все экспериментальные процедуры были одобрены Комитетом по этике исследований человека в NeuroSpin (Gif-sur-Yvette, Франция). В поведенческий эксперимент были включены 23 здоровых добровольца (4 мужчины; M _{возраст} = 23 года, SD _{возраст} = 2,5 года). Еще 30 участников (14 мужчин; M _{возраст} = 25.4 года, SD _{возраст} = 3,8 года) были введены в анализ МЭГ. Все испытуемые дали письменное информированное согласие и получили до 80 евро в качестве компенсации.

WM Задача.

Мы адаптировали нашу предыдущую парадигму (9) для проверки способности участников манипулировать представлениями WM при различной субъективной видимости (рис. 1). После 1-секундного периода фиксации целевой квадрат подсвечивался в течение 17 мс в 1 из 24 круговых точек, а затем маскировался (233 мс). Контрастность маски была откалибрована отдельно для каждого субъекта, чтобы получить примерно равные пропорции видимых и невидимых испытаний ( SI Приложение , Дополнительные методы ).В середине 3-секундной задержки центральный сигнал проинструктировал участников относительно конкретной задачи. Треть проб, проиндексированных знаком равенства, служила контролем, требуя от испытуемых сохранения целевого положения. В оставшейся части испытаний участники должны были мысленно вращать исходное целевое местоположение. В то время как заглавная буква D требовала поворота на 120° по часовой стрелке (одна треть испытаний), буква G указывала на поворот на 120° против часовой стрелки (1/3 испытаний).Субъекты отвечали либо говоря (эксперимент МЭГ; 2,5 с), либо набирая на стандартной клавиатуре AZERTY (поведенческий эксперимент; 3 с) букву из набора 24, случайно представленных во всех возможных местах, соответствующую желаемой позиции. Требовался ответ о местоположении, даже если участники не видели цель; в этом случае им было приказано угадать правильную конечную позицию. Затем испытуемые оценивали видимость цели по 4-балльной шкале перцептивной осведомленности (19), используя либо цифровые клавиши на клавиатуре компьютера (поведенческий эксперимент; 2 с), либо кнопки немагнитного сенсорного блока (волоконно-оптическая сенсорная панель; Кембридж). Research Systems Ltd; эксперимент с МЭГ; 2 с).Чтобы квалифицироваться как невидимые (видимость = 1), участники не должны были иметь ни зрительного восприятия цели, ни догадок относительно ее местоположения. Все остальные субъективные впечатления должны были быть отнесены к категории увиденного (видимость 2, 3 или 4). Интервалы между пробами варьировались от 333 до 666 мс (эксперимент МЭГ) или от 1 до 2 с (поведенческий эксперимент). Перекрестная центральная фиксация была показана на протяжении всего испытания, и 20% испытаний с отсутствующей мишенью были включены, чтобы можно было выделить активность мозга, характерную для мишени.

Экспериментальный протокол.

Каждый экспериментальный сеанс начинался с письменных и устных инструкций. Затем испытуемые выполняли либо 60 (поведенческий эксперимент, один блок), либо 90 тренировочных проб (эксперимент МЭГ, два блока). В отличие от основного эксперимента, во время этой тренировки цель всегда была видна, и в конце каждой попытки (2,5 с) обеспечивалась визуальная обратная связь о выполнении локализации и вращения: чернила).Если участник ответил неправильно, это место также было показано красными чернилами. После обучения участники выполнили задание по калибровке и WM. В то время как первый состоял из 125 испытаний (один блок) в поведенческом и 120 испытаний (один блок) в эксперименте с МЭГ, последний состоял из 180 (два блока; по два повторения каждого из трех условий/местоположения вращения) и 450 испытаний (10 блоков; пять повторений каждого из трех условий/местоположения вращения) соответственно.

Поведенческий анализ.

Мы использовали наш предыдущий подход (9) для оценки производительности WM. Повторные измерения ANOVA применялись к трем показателям объективной производительности. ( i ) Точность относится к той доле попыток, которая попадает в правильное место ответа, и служит мерой количества информации, хранящейся в WM (шанс = 1/24, т. е. 4,17%). ( ii ) Частота правильных ответов также отражает количество информации, хранящейся в WM, но она более точна, чем просто точность, поскольку учитывает небольшие ошибки в способности испытуемых определить место правильного ответа.Его определяли как долю попыток в пределах ± двух позиций от правильного местоположения ответа (т. е. ± 30°; шанс = 5/24, т. е. 20,83%). ( iii ) В качестве оценки точности представлений WM мы вычислили SD той части распределения пространственных ответов участников, которая соответствовала истинному WM (в отличие от случайного угадывания в области правильного ответа; ссылка. 9). В этот анализ были включены только субъекты с достаточным слепым зрением (т. е. P < 0,05 в тесте χ ² против случайности) при коллапсе во всех экспериментальных условиях.

MEG Сбор и предварительная обработка.

Мы непрерывно регистрировали мозговую активность участников во время парадигмы WM с помощью 306-канального магнитометра для всей головы от Elekta Neuromag. Датчики МЭГ были сгруппированы в 102 тройки, состоящие из одного магнитометра и двух ортогональных планарных градиентометров, и сигналы МЭГ регистрировались с частотой дискретизации 1000 Гц с аппаратным полосовым фильтром в диапазоне от 0,1 до 330 Гц. Чтобы обеспечить автономное отклонение артефактов, вызванных движениями глаз и сердцебиением, мы отслеживали эти функции с помощью вертикальной и горизонтальной электроокулограмм и электрокардиограмм.Положение головы испытуемых внутри шлема МЭГ определялось в начале каждого прогона с помощью системы isotrack Polhemus Inc. по расположению четырех катушек, расположенных над лобной и сосцевидной областями черепа.

Мы адаптировали конвейер предварительной обработки Марти и др. (22). Сначала мы визуально идентифицировали плохие каналы МЭГ в необработанном сигнале, а затем использовали программное обеспечение MaxFilter (ElektaNeuromag) для компенсации движений головы между экспериментальными блоками, подавления магнитных помех снаружи сенсорного шлема и интерполяции плохих каналов (41).Затем мы переключились на Fieldtrip для дальнейшей предварительной обработки (42). Непрерывные данные сначала были привязаны к целевому началу (т.е. от -0,5 до 3,5 с). Результирующие испытания были понижены до 250 Гц, и любые искаженные эпохи были удалены с помощью полуавтоматической процедуры: мы визуально проверили дисперсию сигналов МЭГ, чтобы идентифицировать и отклонить загрязненные эпохи. На последнем этапе мы выполнили анализ независимых компонентов отдельно для каждого типа канала, чтобы удалить любые остаточные артефакты, связанные с движениями глаз или сердечной деятельностью.

В зависимости от характера последующего расследования дальнейшие этапы предварительной обработки расходились. Для одномерного анализа, основанного на вызванных ответах (т. Е. ERF), мы только отфильтровали сигнал МЭГ с частотой 30 Гц. Однако для извлечения спектральной составляющей наших данных мы полагались на нефильтрованные эпохи: оценки мощности в диапазоне от 1 до 99 Гц (с шагом 2 Гц) были получены путем свертки перекрывающихся сегментов данных с не зависящим от частоты конусом Ханна (размер окна : 500 мс, размер шага: 20 мс).Многофакторный анализ потребовал дополнительной субдискретизации сигнала до 125 Гц. После всех необходимых преобразований и декомпозиций мы применили базовую коррекцию перед любым анализом между -200 и 0 мс.

Оценка безаварийной активности мозга для невидимых правильных испытаний.

Для учета случайного ответа в невидимых правильных испытаниях мы использовали стратегию, разработанную Lamy et al. (21) и сначала рассчитали долю непросмотренных правильных попыток, на которые случайным образом ответили правильно, отдельно для каждого испытуемого: PUC=((1−r)/(19/24))∗(5/24), гдеPUC=%UnseenCorrectChance и r= скорость правильного ответа.[1]

Затем мы оценили активность мозга в невиданных правильных (UC) испытаниях, отражающих случайную реакцию, предполагая, что фактическая наблюдаемая амплитуда A была линейной комбинацией подлинного слепого зрения и случайного предположения: A(UCObserved)=PUC∗A (%UCChance)+(1-PUC)∗A(%UCChanceFree)[2]A(UCChanceFree)=[A(UCObserved)-PUC*A(%UIObserved)]/(1-PUC), предполагая, что A(UCChanceFree) )=A(%UIObserved).[3]

Аналогичным образом, мы затем обратили процесс вспять, смешав активность из увиденных испытаний с активностью из невидимых неправильных (UI) испытаний, чтобы получить оценку того, как активность мозга могла бы выглядеть в соответствии с гипотезой ошибочной категоризации: A(UCMiscategorized)=(1− PUC)∗A(SeenObserved)+PUC∗A(%UIObserved).[4]

Реконструкция источника.

Структурное магнитно-резонансное сканирование было доступно для 29 из наших 30 субъектов, которые были получены с помощью трехмерной T1-взвешенной последовательности импульсов с испорченным градиентом (размер вокселя: 1 × 1 × 1 мм; время повторения: 2300 мс; время эхо-сигнала: 2,98). мс, поле зрения: 256 × 240 × 176 мм, 160 срезов). Чтобы определить анатомическое расположение сигналов МЭГ у этих участников, мы сначала сегментировали изображения T1 субъектов на серое/белое вещество с помощью FreeSurfer, а затем реконструировали кору, скальп и поверхности головы в Brainstorm (43).Корректировка между анатомическими сканами и данными МЭГ основывалась на положении головы участников в шлеме МЭГ. Предметные прямые модели опирались на аналитические модели с перекрывающимися сферами. Отдельно для каждого состояния и участника мы смоделировали источники нейронного тока с ограниченной взвешенной оценкой тока минимальной нормы (коэффициент взвешивания глубины: 0,5). Матрицы ковариации шума были рассчитаны на основе 5-минутных записей в пустой комнате, измеренных сразу после каждого испытуемого.Перед групповым анализом исходные оценки отдельных испытаний либо ( i ) усреднялись по каждому субъекту и состоянию, преобразовывались в z -баллов относительно нашего базового уровня до стимула (от -0,2 до 0 с), исправлялись и пространственно сглаживались. свыше 5 мм или ( ii ) в случае частотно-временных разложений, преобразованных в среднюю мощность в альфа (от 8 до 12 Гц) и низкую (от 13 до 20 Гц), а также высокую бета (от 20 до 27 Гц) полосы со сложными вейвлетами Морле. Затем мы вычислили контрасты интересов и спроецировали полученные оценки источников для конкретных участников на общую модель мозга, построенную на основе стандартного шаблона Монреальского неврологического института.Для каждого рассматриваемого временного окна показаны средние групповые значения для пространственных кластеров, состоящих не менее чем из 50 вершин и пороговых значения которых равны 50 % от максимальной амплитуды (кора головного мозга сглажена на уровне 60 %).

Многомерный анализ закономерностей.

Мы стремились предсказать идентичность и/или значение конкретной категориальной (т. е. видимости или точности) или круговой (т. е. цели, предварительного вращения или положения ответа) переменной ( y ) на основе активности мозга в одной попытке. ( X ) отдельно для каждого участника и момента времени.Опираясь на пакет Scikit-Learn для MNE 0,15 (44), мы ( i ) подобрали линейную оценку w к обучающему подмножеству X ( X _train ), чтобы выделить топографические паттерны, лучше всего различающие наши экспериментальные условия ( ii ) предсказали оценку y ( х ) из набора тестов ( X _test ) и ( iii ) сравнили полученные предсказания с истинным значением y либо для всего набора меток ( score ( y, ŷ )) либо для определенного подмножества ( subscore ( y, ŷ )).

Для анализа, основанного на круговых данных, модели всегда обучались на всех доступных испытаниях «цель-присутствие». То есть оценщики были подобраны для всех трех условий вращения (т. е. вращение по часовой стрелке, отсутствие вращения и вращение против часовой стрелки) и обеих видимости (т. е. видимое и невидимое). Затем производительность оценивалась только для того подмножества тестовых испытаний, которые в настоящее время исследуются. Например, оценки декодирования местоположения ответа в невидимых испытаниях были получены путем сначала обучения оценщика данными из всех испытаний с присутствием мишени, а затем применения этой модели только к испытаниям с невидимыми мишенями.В отличие от анализа, в котором обучающие и тестовые наборы берутся из одного и того же подмножества испытаний, этот подход предлагает два основных преимущества. Во-первых, он увеличивает количество испытаний, доступных для обучения модели, и, таким образом, максимизирует статистическую мощность и повышает способность обнаруживать небольшие эффекты. Во-вторых, сохранение всех условий вращения и видимости также декоррелирует отдельные представления цели, местонахождения перед вращением и ответом.

Использовались два основных класса оценщиков: линейная машина опорных векторов (SVM) для категориальных данных и комбинация двух гребневых регрессий для круговых данных.В то время как первый генерировал непрерывный вывод в виде расстояния между гиперплоскостью ( w ) и соответствующей выборкой y , последний сначала отдельно подгонял синус (sin( y )) и косинус (cos( y )) рассматриваемого пространственного положения, а затем оценил угол по арктангенсу отдельных предсказаний [ ŷ = arctan2( ŷ _{sin ,} ŷ _{cos 90 Чтобы увеличить количество экземпляров, доступных для каждой круглой метки, мы усреднили соседние пространственные местоположения.Перед подгонкой модели все признаки времени канала ( X ) были нормализованы по z -счетам, и для любого анализа, включающего SVM, применялась процедура взвешивания для противодействия эффектам потенциального дисбаланса классов.}

Чтобы избежать переобучения, мы встроили эту последовательность шагов анализа в 5-кратную стратифицированную процедуру перекрестной проверки: ) и сгенерированы прогнозы для оставшейся одной пятой ( X _test ).Напротив, при обобщении от одной задачи к другой (т. Е. От отсутствия вращения к условию вращения) оценки из каждого обучающего набора непосредственно применялись ко всему тестовому набору, а соответствующие прогнозы усреднялись. В том же цикле перекрестной проверки мы также оценивали обобщение времени: каждый оценщик сначала обучался в моменты времени 90 033–90 034, а затем тестировался во все другие моменты времени, в результате чего была получена квадратная матрица времени обучения × время тестирования.

Мы суммировали эффективность декодирования категориальных данных внутри участников и между испытаниями с помощью AUC (диапазон: от 0 до 1; шанс = 0.5). Для циклического декодирования использовались две разные сводные статистики. ( i ) Для ненаправленного анализа сначала вычислялась средняя абсолютная разница между прогнозируемым ( х ) и фактическим углом ( y ) во всех испытаниях (диапазон: от 0 до π; шанс = π/2), и эта «метрика ошибки» затем была преобразована в «показатель точности» (диапазон: от -π/2 до π/2; шанс = 0). ( ii ) Напротив, вероятностное распределение разницы со знаком между х и фактическим местоположением было сохранено для направленного анализа (т.е., отслеживая само вращение). Полученные непрерывные оценки углового расстояния затем были назначены 1 из 24 равномерно расположенных интервалов (прерывистых; диапазон: [−π: π/24: π]), и была рассчитана вероятность того, что данная оценка попадет в диапазон данного интервала. через испытания.

Статистический анализ.

Все представленные статистические данные относятся к анализу на уровне группы. В случае ERF и частотных данных мы ( i ) выполнили кластерные непараметрические тесты t с 1000 перестановок Монте-Карло, чтобы выявить значительные пространственно-временные различия между экспериментальными условиями, одновременно внося поправку на множественные сравнения, и ( ii ) дополнительно представляют нескорректированные результаты непараметрических тестов со знаком ранга для последующего анализа ( P _{нескорректировано} < 0.05). Мы полагались на приведенный выше анализ перестановок на основе кластеров для оценки производительности многомерного декодирования (т. Е. Категориальные данные: AUC> 0,5; круговые данные: рад> 0; 5000 перестановок). Временные средние значения по пяти априорным интервалам времени, соответствующие раннему периоду восприятия (от 0,1 до 0,3 с), временному окну P3b (от 0,3 до 0,6 с), периоду поддержания до (от 0,6 до 1,76 с) и после сигнала (от 1,76 до 0,76 с). 3,26 с), а также отклик (от 3,26 до 3,5 с). К этим априорным анализам была применена поправка Бонферонни для корректировки множественных сравнений ( P _корр < 0.05/5). При необходимости мы представляем циклическую статистику и вычисляем байесовскую статистику на основе двух- или односторонних t тестов ( r = 0,707).

Какие виды деятельности мозга поддерживают сознательный опыт?

Из журнала: Chaos

Ссылка на статью: Бессознательное перестраивает динамику модульной сети мозга
DOI: 10.1063/5.0046047

ВАШИНГТОН, 21 сентября 2021 г. — Сознание остается одной из самых больших загадок мозга.Мы очень мало знаем о том, как оно возникает в результате активности внутри мозга, но большинство нейробиологов согласны с тем, что сознание по своей природе динамично.

Наш субъективный опыт не кажется нам последовательностью разрозненных снимков. Вместо этого мы ощущаем мир как непрерывный поток информации. Эта информация интегрирована, поскольку мы воспринимаем не отдельный поток для каждой сенсорной модальности — один для зрения, другой для слуха и т. д. — а как единый поток, в котором сливаются все восприятия.

Схема гипотезы динамического ядра (а), где каждый кружок представляет нейрон или группы нейронов, а связи между ними — временная синхронизация.Временно развивающиеся сборки (б) могут быть представлены как модули, разворачивающиеся внутри многослойной сети. ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ: София Морена дель Позо, Хельмут Лауфс, Винсент Бономм, Стивен Лорейс, Пабло Баленсуала и Энцо Тальязукки

В книге «Хаос» из издательства AIP исследователи изучают вопрос: какими характеристиками должна обладать активность мозга, чтобы поддерживать этот тип сознательного опыта?

«Мы пришли к выводу, что активность мозга должна быть интегрирована, при этом несколько областей должны часто «разговаривать друг с другом», — сказал Энцо Тальязукки, соавтор из Университета Адольфо Ибаньеса и Латиноамериканского института здоровья мозга в Сантьяго, Чили.«В то же время задействованные области должны постоянно меняться, учитывая множественность содержаний, которые появляются в нашем сознательном опыте».

Группа искала интегрированные структуры, которые охватывают большую часть мозга, но время от времени меняют конфигурацию. Их гипотеза заключалась в том, что эти структуры должны исчезать в состояниях глубокой бессознательности, таких как глубокий сон или под общей анестезией.

«В случае мозга узлы представляют собой определенные анатомические области, а связи указывают на то, что активность мозга, измеренная в этих областях, значительно синхронизирована», — сказал Тальязукки.«В данный момент времени у нас есть сеть, описывающая, как синхронизируются области мозга, и эта сеть меняется во времени, поскольку меняются и коммуникативные модели всего мозга».

Группа хотела сосредоточиться на группах тесно связанных друг с другом узлов (модулей), которые сохраняют свою идентичность с течением времени, но вовлеченные узлы меняются с течением времени.

«Мы предполагаем, что самый большой из этих модулей важен для сознания, поскольку он динамичен и объединяет большую часть областей мозга», — сказал Тальязукки.

Чтобы проверить это, они разработали способ обнаружения этих структур во временных сетях с использованием текущих алгоритмов с определенными параметрами. Исследователи построили искусственные сети, развивающиеся во времени, чтобы протестировать и сравнить эти алгоритмы и найти оптимальные параметры.

Они применили алгоритмы, использующие эти параметры, к данным визуализации мозга и подтвердили несколько гипотез.

Мозговая активность во время сознательного бодрствования представлена ​​большими интегрированными и динамическими сетевыми модулями.Эти модули имеют тенденцию исчезать или фрагментироваться во время сна или под общей анестезией. Эти изменения схожи между обоими состояниями, предполагая, что бессознательное состояние происходит в обеих ситуациях по одному и тому же механизму.

«Мы ожидаем, что наши методологические достижения помогут другим ученым обнаруживать интегрированные структуры в других временных сетях посредством оптимизации параметров на основе гипотез», — сказал Тальязукки. «Что касается нейробиологической значимости наших результатов, я хотел бы, чтобы наши результаты были воспроизведены в других бессознательных состояниях мозга и различных модальных организмах и подтверждены с использованием показателей, которые не получены из нейровизуализации, таких как поведенческие наблюдения.

###

Для получения дополнительной информации:
Ларри Фрум
[email protected]
301-209-3090

Статья Название

Бессознание реконструкции

Модульная сеть мозговой динамика

Авторы

SOFíA MORENA DEL POZO, HELMUT LAUFS, VINCENT BONHOMME, Стивен Лаурес, Pablo Balenzuala, и Enzo Tagliazucchi

Авторские принадлежности

Universidas de Buenos Aires, Instituto de Fisica де Буэнес-Айрес, Университет Кристиана Альбрехта, Институт GIGA, Льежский университет, Университетский госпитальный центр Льежа, Университет Адольфо Ибаньеса и Латиноамериканский институт здоровья мозга ) | Мозг

Регистрируемая церебральная активность (потенциал готовности, RP), которая предшествует свободно произвольному, полностью эндогенному двигательному акту, непосредственно сравнивалась с отчетным временем (W) для появления субъективного опыта «желания» или намерения действовать.Началу мозговой активности явно предшествовало, по крайней мере, несколько сотен миллисекунд времени сознательного намерения действовать. Эта взаимосвязь сохранялась даже для тех серий (с РП «типа II»), в которых испытуемые сообщали, что все 40 самостоятельных движений в серии появились «спонтанно» и капризно.

Данные были получены как минимум в 6 различных экспериментальных сессиях с каждым из 5 испытуемых. В серии с РП типа II начало основного отрицательного сдвига в каждом РП предшествовало соответствующему среднему значению W в среднем примерно на 350 мс, а минимум примерно на 150 мс.В серии с RP типа I, в которых опыт предварительного планирования имел место в некоторых из 40 самоинициируемых актов, начало RP предшествовало W в среднем примерно на 800 мс (или на 500 мс, принимая начало RP на 90 %). от его площади).

Сообщения о времени W зависели от припоминания субъектом пространственного «положения часов» вращающегося пятна в момент его первоначального осознания желания или намерения двигаться. Два разных режима припоминания давали одинаковые значения. Испытуемые различали осознание желания двигаться (W) от осознания фактического движения (M).Время W было последовательно и по существу отрицательным по сравнению со средним временем, указанным для M, а также для S, ощущения, вызванного связанным с заданием кожным стимулом, доставляемым в нерегулярные моменты времени, которые были неизвестны субъекту.

Делается вывод, что церебральная инициация спонтанного, свободно произвольного действия может начинаться бессознательно, то есть до того, как возникнет какое-либо (по крайней мере, припоминаемое) субъективное осознание того, что «решение» действовать уже было инициировано церебрально. Это накладывает определенные ограничения на возможность сознательного инициирования и контроля произвольных действий.

Этот контент доступен только в формате PDF.

Исследование открывает путь к сознательному осознанию

Во время бодрствования мозг получает почти постоянный приток сенсорных сигналов различной силы.

На протяжении десятилетий ученые задавались вопросом, почему одни сигналы выходят на свет сознательного осознания, в то время как другие сигналы аналогичной силы остаются в темных тенях бессознательного. Что контролирует врата, разделяющие тени и свет?

В новом исследовании Департамента анестезиологии и Центра исследований сознания Мичиганской медицины ученые определили ключевую область коры головного мозга, которая, по-видимому, является воротами сознательного восприятия.

«Обработка информации в мозгу имеет два аспекта: сенсорная обработка окружающей среды без осознания и тип, который возникает, когда стимул достигает определенного уровня важности и входит в сознание», — объясняет Зируи Хуан, доктор философии, исследователь в отделение анестезиологии.

Хуанг вместе с ведущим исследователем Энтони Худетцем, доктором философии. и их команда попытались подтвердить, что это переключение происходит в части мозга, называемой передней островковой корой, действующей как своего рода ворота между сенсорной информацией низкого уровня и осознанием более высокого уровня.

В ходе экспериментов участников помещали внутрь аппарата фМРТ и вводили анестетик пропофол для контроля уровня их сознания. Затем их просили представить себя играющими в теннис, идущими по тропинке или сжимающими руку, а также просили выполнять двигательную активность (сжимать резиновый мячик), поскольку они постепенно теряли сознание и снова приходили в него после прекращения приема пропофола.

Предыдущие исследования показали, что мысленные образы вызывают активность мозга, подобную фактическому выполнению этой деятельности.Когда участники представляют, что играют в теннис, активизируется часть мозга, отвечающая за управление движением. Другие области мозга деактивируются при выполнении задач, поскольку умственное внимание сосредоточено на деятельности.

По мере того, как участники исследования стали терять сознание, дезактивации случались реже. Когда они полностью теряли сознание, соответствующие области их мозга также не проявляли активности в ответ на задачи мысленного воображения. Когда они частично пришли в сознание, к ним вернулась некоторая активность, связанная с ментальными образами, и вскоре после этого в полном сознании их мозг показал нормальные паттерны активации.

БОЛЬШЕ ИЗ ЛАБОРАТОРИИ: Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку

Поиск корреляции между этими состояниями сознания показал, что активация передней островковой коры играет роль в успешном переключении между этими активациями и деактивациями.

«Сенсорный раздражитель обычно активирует переднюю часть островковой коры, — говорит Худец. «Но когда вы теряете сознание, передняя островковая кора дезактивируется, и сетевые сдвиги в мозге, поддерживающие сознание, нарушаются.Он объясняет, что передняя островковая кора может действовать как фильтр, пропускающий в сознание только самую важную информацию.

Подтвердить свою гипотезу они попытались с помощью другого классического психологического эксперимента, в котором лицо на мгновение мелькает на экране в течение едва заметных трехсотых секунды.

За изображением лица следует шумное высококонтрастное изображение, предназначенное для прерывания сознательной обработки изображения лица. Затем участников спросили, видели ли они лицо или нет.Осознанный доступ к лицу можно было предсказать по активации передней островковой коры.

«Передняя островковая кора имеет постоянно колеблющуюся активность», — говорит Хуанг. «Сможете ли вы обнаружить стимул, зависит от состояния передней островковой доли, когда информация поступает в ваш мозг: если активность островковой доли высока в точке стимула, вы увидите изображение. Основываясь на данных этих двух экспериментов, мы заключаем, что передняя островковая кора может быть воротами для сознательного восприятия.

Процитированная статья: «Передняя островковая доля регулирует переходы мозговой сети, которые ограничивают доступ к сознанию», Cell Reports . DOI: 10.1016/j.celrep.2021.109081

Нравятся подкасты? Добавьте Michigan Medicine News Break на   iTunes или в любое другое место, где вы слушаете подкасты.

В невозмутимости, сознательной деятельности

Вопрос: Намаскарам Садхгуру.В общем, мне все нравятся. Я всегда нахожу в них что-то хорошее, даже с теми, к кому не могу найти общий язык, и провожу со всеми много времени, но проблема не в этом. После определенного момента появляется горстка людей, которым ты нравишься больше, чем другим, и со временем я начинаю к ним привязываться. Когда я оглядываюсь назад, я начинаю понимать, что провожу так много времени с ними, а не с другими. Как узнать, когда нужно прекратить определенные отношения?

Садхгуру: Хотя вы можете смотреть на все одинаково, когда дело доходит до деятельности, мы неизбежно будем взаимодействовать с одними людьми больше, чем с другими.Мы можем быть невозмутимы внутри себя, но деятельность каждого человека различна. Если я хочу играть в волейбол, я буду играть с одной группой. Если я хочу играть в настольный теннис, я приглашу кого-нибудь со стороны. Для различных типов вещей, которые мы делаем, мы, естественно, выбираем. Если вы хотите что-то почитать, может быть, вы пойдете с ней. Если ты хочешь играть, ты пойдешь с ней. Вы хотите заняться чем-то другим, тогда вы пойдете с этим человеком из-за определенных способностей, а не из-за отсутствия невозмутимости.Даже если мы посмотрим на каждого с определенным смыслом, когда дело доходит до участия с точки зрения активности, естественно, есть выбор. В этом нет ничего плохого. Только так может быть жизнь.

Как избежать запутывания

Но теперь вы запутались в этом, потому что пытаетесь цепляться. Мы пытаемся цепляться, потому что почему-то чувствуем себя недостаточными. Видишь, я посадил здесь для тебя все эти ореховые деревья ареки, чтобы ты каждый день могла обнимать одно дерево. Вы когда-нибудь делали это? Прелесть обнимания дерева заключается в том, что вы можете привязаться к дереву, но дерево не привяжется к вам.Такая замечательная вещь. Вот почему я открыто говорю людям: «Вы можете влюбиться в меня, без проблем. Вы можете привязаться, но я не буду цепляться за вас, не беспокойтесь». Нет опасности, что дерево придет и поймает вас, когда вы идете. Если вы к кому-то привязываетесь, они придут и поймают вас. Дерево и гуру хороши для этого, потому что они не придут и не поймают вас. Елке хорошо без твоих объятий. Оно красиво, делает то, что должно делать, но из экспериментов мы знаем, что дереву нравятся объятия или прикосновения.

Вы должны наслаждаться каждой ассоциацией и обществом, которое вы ищете, но вам не нужно ни к чему привязываться.

Ты должен стать таким. Вы должны наслаждаться каждым общением и обществом, которое вы ищете, но вам не нужно ни к чему привязываться. Если вы хотите визуализировать, что произойдет с вами через какое-то время, если вы будете привязаны к людям и вещам; допустим, сегодня я покрою тебя суперклеем с ног до головы. Вы уходите, вам это нравится, так что это прилипло к вам.Вы подошли и коснулись чего-то, так что это прилипло к вам. Ты обняла дерево, и оно прилипло к тебе. К чему бы вы ни прикоснулись, все прилипло к вам. Через двадцать четыре часа вы превратитесь в кучу чепухи.

Вот почему духовность, потому что она растворяет все клеи, которые мы производим. Всякий раз, когда мы чувствуем себя неуверенно, у нас есть способ создать клей, который приклеивает нас ко всему, к чему мы прикасаемся. У меня есть растворитель. Вы должны внести это измерение в себя, потому что такова природа тела.В теле есть нечто, называемое рунанубандха. Вы слышали это слово? Когда мы росли, в повседневной беседе люди часто говорили: прарабдха, рунанубандха, карма, мукти, мокша. В повседневной беседе в этой стране люди произносили эти вещи. Сегодня все: «Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!» Мы действительно поднимаемся на новый уровень…

Получайте еженедельные обновления последних блогов через информационные бюллетени прямо в свой почтовый ящик.

Осознанное ношение памяти

Рунанубандха означает, что в вашем теле есть физическая память.Почему у тебя такой нос, а у нее такой? В этом есть память. Память существует не только на генетическом уровне. Вы увидите, что если кто-то пришел и сел здесь сегодня, завтра, если вы объявите еще один сатсанг, неосознанно, они пойдут и сядут на том же месте, потому что с этим местом есть определенная рунанубандха. Люди не привязываются только к людям. Они привязываются практически ко всему, потому что тело развивает определенную память обо всем, к чему прикасается.

Рунанубандху нужно нести осознанно, тогда вы насладитесь множеством воспоминаний, которые у вас есть в жизни.

Эта память полезна, если вы используете ее сознательно, вы можете распознать что-то, даже не задумываясь об этом. Если вы закрываете глаза и сидите здесь, и кто-то, кого вы знаете, входит, вы просто знаете, что этот человек вошел. Это хорошо, но проблема в том, что, поскольку вы бессознательно обрабатываете это воспоминание, вы привязываетесь к этому человеку.Так вот, рунанубандха — это не плохо.