Трудности самоидентификации: что такое диффузная идентичность
В этой статье мы говорим о том, что такое диффузная идентичность или, другими словами, о том, почему людям сложно понять, кто они такие на самом деле.
Что такое диффузная идентичность
Простыми словами, диффузная идентичность — это отсутствие стабильности во взгляде на себя. Человек может сомневаться, например, в своей сексуальной ориентации, профессиональном выборе. Эрик Эриксон отмечал, что такой человек может путаться в том, чего он на самом деле хочет, какие у него цели, нужны ли ему отношения.
Нередко диффузная идентичность проявляется как следствие пограничного расстройства личности. Подробнее об этом расстройстве и о том, как люди с таким заболеванием выстраивают отношения, читай здесь.
Джеймс Марсия и 4 статуса идентичности
Впервые о статусе идентичности заговорили в 1960-х годах прошлого столетия. Тогда психолог Джеймс Марсия предложил концепцию четырех статусов идентичности.
Он развил идею Эрика Эриксона и ввел 4 статуса личной идентичности:
- Предрешенная идентичность — решение кем быть принято без поиска, как и ответственность, однако кризис не пройден;
- Диффузная идентичность — отсутствует задача, направленная на поиск решения, нет ответственности, кризис не пройден;
- Мораторий — человек находится на этапе поиска, выбор не сделан, нет ответственности;
- Достигнутая идентичность — решение принято после поиска, как и ответственность, кризис пройден.
На стадии диффузной идентичности человек может колебаться относительно того, каким путем ему дальше идти. Он может не иметь четких идеологических и профессиональных представлений о себе и не пытаться найти свое направление.
Чаще всего диффузная идентичность свойственна подросткам, когда идентичность находится на стадии своего формирования. Однако диффузная идентичность может сохраняться и на долгие годы уже во взрослом возрасте.
Причины возникновения диффузной идентичности
Основная причина остановки на стадии диффузной идентичности — это отсутствие у человека приверженности к своей идентичности и отсутствие усилий по формированию своей идентичности. Человек не берет на себя обязательства за принятые им решения. Кризис принятия решений не пройден.
Эрик Эриксон написал в свое время труд о развитии идентичности в подростковом возрасте, выделив стадии психосоциального развития подростка. Пятая стадия по Эриксону — это как раз тот момент, когда подросток начинает формировать личную идентичность. Центральный кризис здесь связан со смешением ролей и поиском идентичности.
Джеймс Марсия предположил, что самыми важными при поиске идентичности элементами становятся приверженность к конкретным ценностям и убеждениям и профессиональный выбор, а также понимание, прошел ли уже человек через период принятия решений, именуемый здесь кризисом. Так появилась теория о статусах идентичности, которая в дальнейшем проверялась с участием студентов колледжей.
Диффузная идентичность: люди без обязательств
Как мы выяснили, люди с диффузной идентичностью застревают в периоде, когда кризис, скорее всего, еще не пройден. Они не хотят брать на себя обязательства и принимать решения. Поиск собственного пути так же ими откладывается на потом, которое все никак не наступает.
Если же кризис пройден — к решению прийти человеку не удалось. С одной стороны, люди с диффузной идентичностью довольно пассивны и живут сегодняшним днем, не задумываясь о будущем. А с другой стороны, они могут жить по принципу «избежания боли» и вечного поиска удовольствия.
Как правило, такие люди лишены чувства собственного достоинства, ориентированы на внешний мир, у них довольно низкий уровень автономии и почти ноль ответственности за себя и свою будущую жизнь.
Исследования показали, что иногда такие люди могут чувствовать себя изолированными и одинокими, из-за чего начинают отдаляться от мира. К таким выводам пришел психолог Джеймс Донован, который сделал вывод, что люди с диффузной идентичностью с подозрением относятся к другим и считают, что близкие их не понимают.
Фантазия в этом случае может стать основным защитным механизмом для их выживания.
Подробнее о защитных механизмах и колоссальном их влиянии на нашу жизнь читай в этой статье. Здесь мы приводим примеры, как именно работают защитные механизмы психики, и рассказываем, как они формируются и по каким причинам.
Подростки-бездельники и ленивые взрослые
В процессе формирования идентичности (как раз на стадии диффузной идентичности) подростки могут напоминать бездельников, которые вечно ничего не успевают. Приведем пример основанный на истории Ивана — новоиспеченного выпускника школы.
Выпускник школы Иван
В то время как сверстники Ивана приняли решение поступать в колледж или устроились на работу, Иван пока не рассматривает никакие варианты для построения собственного будущего. Он не планирует идти на работу на полный день и не поступает в колледж. Вечерами Иван подрабатывает в кафе быстрого питания — туда он устроился в последний год обучения в школе, чтобы немного подзаработать на карманные расходы.
Иван все еще живет с родителями и жить самостоятельно не планирует. У Ивана диффузная идентичность, он не определился с выбором будущего и «застрял» в настоящем моменте, оттягивая дальнейшее принятие решений в своей жизни.
Чаще всего у подростков, чья идентичность еще не сформирована, нет четких взглядов относительно политических, религиозных и других мировоззренческих взглядов. Такой подросток не может выбрать между демократами и республиканцами, хотя уже скоро он сможет голосовать за партии, достигнув соответствующего возраста.
Такие ребята могут оставаться еще долгие годами взрослеющими Питерами Пэнами, не принимая ответственность за свои решения и убегая в фантазии, наполняя свою жизнь только тем, что приносит временное удовольствие и помогает избежать встречи с кризисом.
Можно ли из этого вырасти
Процесс перехода от одной стадии формирования личной идентичности к другой может занимать годы. Период диффузной идентичности абсолютно нормален для детей и подростков — в этом возрасте действительно сложно понять, к каким целям идти и чего добиваться в своей жизни.
По мере достижения среднего и старшего подросткового возраста ребенок начинает изучать свои интересы, формировать мировоззрение и понимать личные перспективы. Это помогает сформировать личную идентичность, подросток лучше начинает понимать себя и работать в соответствии с личными целями, решать задачи для их достижения.
Тем не менее, человек может увязнуть в таком периоде, свойственном подросткам, — и в 25, в 35, и в 45 лет идентичность может быть так и не сформирована. Таких людей довольно много. Исследования показали, что если идентичность не сформирована до 25 лет, то к 45 годам стадия диффузной идентичности может быть так и не завершена. Замершую на долгие годы стадию диффузной идентичности мы вполне можем назвать «синдромом Питера Пэна».
Люди с диффузной идентичностью как будто бы «замирают» на определенном жизненном этапе, боясь принять какие-либо четкие решения как в работе, так и в отношениях. Такие люди чаще всего воспринимают мир в качестве случайного и непредсказуемого, поэтому они принимают решение не делать выбора, стараясь таким образом получить островок стабильности в хаосе.
Здесь нам хотелось бы напомнить только одну философскую мудрость: тот, кто не делает выбор, тоже сделал выбор. И результаты жизненных усилий 5-10-20 лет спустя могут показаться человеку, который решит наконец выбраться из своей скорлупы, весьма удручающими.
Читай также:
- Особенности русской ментальности: как формируется культурная идентичность
- Нас отличает не только пол: что такое гендерная идентичность
- Архетипы по Юнгу и парапсихология: как связаны между собой символы бессознательного
Диффузная идентичность Ближнего Востока — Россия в глобальной политике
Ближний Восток: политика и идентичность. Коллективная монография. Под ред. И.Д.Звягельской. ИМЭМО РАН. М.: Издательство «Аспект Пресс», 2020. 336 с.
Термин «идентичность» давно и плодотворно применяется во многих общественных дисциплинах – в социологии, политологии, психологии и даже в экономике. Один из ведущих исследователей этого сложного явления, американский психолог Эрик Хомбургер Эриксон, ввёл в широкий научный оборот понятие диффузной (рассеянной) идентичности, которое использовал для описания проблем, возникающих во время перехода личности от подросткового к взрослому состоянию.
Впоследствии это понятие было детально проработано последователем Эриксона, клиническим и развивающим психологом Джеймсом Марсиа, который рассматривал диффузную идентичность в контексте выявления основных этапов взросления.
Диффузная идентичность подростка часто выражается в демонстративном инфантилизме и нежелании переходить к статусу взрослого, в постоянном состоянии тревоги, боязни и неприятии внешнего мира, упорном стремлении к самоизоляции, ощущении внутренней опустошённости и в ожидании какого-то чуда, способного круто изменить жизнь. Для носителя диффузной идентичности характерны резкие перепады настроения, трудно объяснимые внезапные эмоциональные подъёмы и спады. Личность, страдающая от диффузной идентичности, часто меняет предпочтения, неспособна к объективной самооценке и не готова брать серьёзные обязательства по отношению к себе или к другим. Внешний мир для такой личности предстаёт в редуцированном чёрно-белом виде – при явном доминировании чёрного.
Подростковую диффузную идентичность нельзя считать патологией в строгом смысле слова; любая личность в ходе взросления так или иначе сталкивается с этим явлением.
Однако сохранение диффузной идентичности у взрослого человека уже считается отклонением от нормы (задержкой в развитии) и требует врачебного вмешательства.
Изданная в конце прошлого года коллективная монография «Ближний Восток: политика и идентичность», подготовленная группой российских востоковедов под эгидой ИМЭМО РАН, посвящена комплексному анализу проблемы идентичности в одном из самых сложных, противоречивых и непредсказуемых регионов мира. В работе приняли участие как ведущие эксперты, так и начинающие авторы, для которых участие в проекте было первым опытом коллективного научного творчества: А.С. Богачева, к. полит. н. А.А. Давыдов, д. и. н. И.Д. Звягельская, И.Э. Ибрагимов, к. и. н. Т.А. Карасова, д. и. н. Г.Г. Косач, к. и. н. В.А. Кузнецов, к. э. н. Н.А. Кожанов, С.О. Лазовский, к. и. н. В.М. Морозов, к. ф. н. В.А. Надеин-Раевский, академик РАН В.В. Наумкин, Л.М. Самарская, к. и. н. И.А. Свистунова, член-корр. РАН И.С. Семененко, к. полит. н. Н.Ю. Сурков, к. полит. н. Т.
В этом регионе, как и у подростка на пороге взрослой жизни, присутствует разорванность сознания: запрос на перемены соседствует с требованиями консервации социальной архаики, настроения эгалитаризма существуют параллельно с углублением социально-экономического неравенства, ощущение принадлежности к единому региону и общей истории не препятствует многочисленным проявлениям этноконфессионального, национального, культурного и политического партикуляризма. Отношения к внешнему миру амбивалентно: с одной стороны, внешних игроков часто обвиняют во всех бедах региона, с другой – от них же ожидают решения региональных проблем. Страны региона, за немногими исключениями, не в состоянии гарантировать собственную безопасность и не являются экономически самодостаточными.
Не будет большим преувеличением утверждать, что при всей своей богатой истории, уходящей в прошлое на несколько тысячелетий, Ближний Восток во многих отношениях остаётся регионом-подростком, не успевшим сбросить с себя тесную детскую одежду и войти во взрослую жизнь в качестве самостоятельной и самодостаточной личности.
Разумеется, диффузная идентичность присутствует не только в ближневосточном регионе. Если рассматривать её как одно из проявлений незавершённой или неудавшейся модернизации, то признаки такой идентичности нужно искать и в других регионах мира. Их легко обнаружить, например, в странах на постсоветском пространстве, включая и Россию. Они присутствуют в большинстве стран Африки и Латинской Америки. В обстановке острых социально-политических кризисов рецидивы диффузной идентичности случаются и во вполне зрелых обществах Запада. Но на Ближнем Востоке это явление представлено, пожалуй, в наиболее полном и ярком виде.
Одна из очевидных сложностей анализа идентичности в её диффузном воплощении состоит в том, что исследователь имеет дело со множеством нерациональных и даже иррациональных проявлений этого явления.
Распространённая проблема коллективных монографий состоит в том, что эти работы нередко являются де-факто сборниками статей, объединённых общей темой и мало связанных друг с другом. Поскольку идентичность – тема предельно широкая и к тому же ещё и междисциплинарная, авторов монографии ИМЭМО подстерегала опасность сбиться на очередной пересказ политической истории стран Ближнего Востока или на описание текущих политических и религиозных конфликтов в этих странах и между этими странами, формально привязав свой нарратив к проблемам идентичности.
Надо отдать должное редактору книги Ирине Звягельской – этой опасности удалось избежать; методологическое единство и последовательность анализа сохраняются на протяжении всех 22 глав монографии.
Работа вполне логично открывается главами о различных моделях формирования национальных идентичностей в регионе, благо исторический опыт Ближнего Востока предоставляет более чем широкий набор таких моделей. Далее следуют главы о воздействии факторов идентичности на политическую и экономическую жизнь различных ближневосточных стран. В последующих разделах анализируется глубокая и далеко не однозначная связь между идентичностью и динамикой международных отношений внутри и вокруг ближневосточного региона. Завершается монография анализом того, какое воздействие на региональные идентичности оказывают ближневосточные стратегии Соединённых Штатов и Европейского союза.
Любопытно, что в работе практически полностью отсутствуют факторы России и Китая. По всей видимости, авторы исходят из того, что, в отличие от политики США и ЕС, ближневосточные стратегии Москвы и Пекина не оказывают существенного воздействия на эволюцию региональных идентичностей.
Это не обязательно должно подразумевать, что Москва и Пекин проигрывают Западу в борьбе за влияние в ближневосточном регионе; это лишь означает, что Россия и Китай (в отличие от СССР) не занимаются продвижением своих моделей развития на Ближнем Востоке. При этом, конечно же, и российское, и китайское присутствие в регионе так или иначе становится одним из элементов политики идентичности, проводимой ближневосточными лидерами.
Мне как международнику было особенно интересно прочитать последние разделы монографии, посвящённые внешнеполитическим измерениям идентичности. Отсылки к идентичности позволяют не только лучше понять особенности внешнеполитического курса таких стран, как Турция, Иран, Израиль, Саудовская Аравия, но и сделать выводы относительно генезиса и динамики региональных кризисов. К сожалению, в российском, как, впрочем, и в западном дискурсе о конфликтах на Ближнем Востоке сегодня господствует политически нагруженный редукционизм, не позволяющий адекватно охватить всю многослойность большинства конфликтных ситуаций, предопределённую в том числе множественностью идентичностей участников конфликтов.
Как показывают на многочисленных примерах авторы монографии, за каждой группой участников стоит «своя правда» и свои воззрения на историческую справедливость. Так, застарелый «курдский вопрос» в Ираке очень по-разному выглядит при взгляде на него из арабского Багдада, курдского Эрбиля и из езидского Синджара. Не учитывая множественности групповых идентичностей, трудно рассчитывать и на стабильное урегулирование локальных конфликтов.
Состояние диффузной идентичности – один из важнейших факторов, препятствующих реализации планов создания ближневосточной системы коллективной безопасности.
Как будет решаться проблема множественности идентичностей в ближневосточном регионе? Возобладает ли жёсткая иерархия идентичностей при безусловном приоритете гражданского национализма, которую пытаются выстроить многие авторитарные лидеры арабских государств? Возьмут ли верх те или иные формы неоимперской идентичности, существующие сегодня в Иране и особенно – в Турции? Или победит трансграничная конфессиональная идентичность, отодвигающая строительство национальной идентичности и неоимперские проекты на задний план? А может быть, победителей в этой борьбе вообще не будет и сосуществование самых различных идентичностей в регионе сохранится на протяжении обозримой исторической перспективы?
Авторы не дают окончательных ответов на эти вопросы.
В самом общем плане из монографии следует, что будущее региональных идентичностей зависит в первую очередь от успехов или неудач в реализации странами региона национальных проектов социально-экономической и политической модернизации. Причём реализация этих проектов будет идти преимущественно в неблагоприятных внешних условиях, связанных с завершением эры нефти в мировой экономике, со смещением центра экономического развития в направлении Восточной Азии, а также с усилением негативных воздействий на регион демографических процессов и изменений глобального климата.
Однако при любом возможном варианте будущего Ближнего Востока множественность групповых идентичностей в регионе сохранится надолго, отношения между этими идентичностями в большинстве случаев останутся конкурентными, а в некоторых ситуациях – даже конфронтационными.
Можно лишь надеяться, что период диффузной идентичности на Ближнем Востоке так или иначе подойдёт к концу, и регион сможет войти во взрослую жизнь, освободившись от подростковых комплексов и фобий, сдерживающих его развитие сегодня.
Монография «Ближний Восток: политика и идентичность» далеко не исчерпывает сложную и относительно мало изученную проблематику региональной идентичности. Отдельных глав в работе удостоились лишь несколько арабских стран – Египет, Саудовская Аравия, Сирия, Ливан. Наверное, было бы полезно провести аналогичную работу и по другим интересным и не менее сложным кейсам Ирака, Йемена, Омана, Ливии, Алжира или Марокко. Будем надеяться, что авторы не оставят тему ближневосточной идентичности, и данная монография будет иметь продолжение в самом ближайшем будущем.
Но в любом случае это фундаментальное исследование, безусловно, является важным шагом вперёд в российском востоковедении. Как представляется, ему суждена долгая жизнь в нашем академическом дискурсе. Монография будет полезна не только для специалистов по Ближнему Востоку, но и для всех тех, кто интересуется нынешним состоянием глобального социума и его перспективами.
Метаморфозы корейской политики, или Как поставить мир на уши
Александр Жебин
Помимо того, что ядерная программа выдвигает Северную Корею в число немногих самостоятельных субъектов международного права, она играет важную роль в легитимации режима, ибо «работает на престиж северокорейских вождей».
Подробнее
#Ближний Восток #Евросоюз #США
примеров распространения идентичности | ВашСловарь
К
Ваш словарьОбновлено 4 ноября 2020 г.
РАЗРЕШЕНИЕ
ThinkStock
Термин «распространение идентичности» относится к части процесса, в ходе которого человек выясняет, кто он такой. Как правило, это та часть подросткового возраста, когда человек еще не полностью осознал свою социальную идентичность или определил свои личностные черты — и активно к этому не стремится. Чтобы развить и утвердить свою индивидуальность, им нужно будет сделать ряд выборов и обязательств.
Вот несколько примеров распространения идентичности.
- Подростка спрашивают о ее политической принадлежности — республиканец, демократ или какая-то третья партия.
Подумав об этом на мгновение, она говорит, что не отождествляет себя ни с какой политической партией и действительно мало что знает о политике. - Когда мальчик в подростковом возрасте начинает думать о том, чем бы он хотел заниматься в качестве карьеры, он понимает, что это вопрос, над которым он не задумывался, и который на самом деле его не интересует. Он решает не связывать себя с конкретным выбором карьеры в данный момент, так как он действительно не знает, кем он хочет быть.
- Некоторые подростки входят в социальные группы в школе — дети, которые занимаются спортом, те, кто слушает поп-музыку, те, кто интересуется наукой и литературой. Однако Бобби не идентифицирует себя ни с одной из этих социальных групп и не чувствует необходимости присоединяться к ним.
- Девочка в подростковом возрасте должна выполнить школьный проект об увлечениях, которые, по ее мнению, «определяют» ее. Когда она думает об этом, она понимает, что, хотя некоторым детям нравится ходить в походы, ловить рыбу, заниматься спортом или заниматься музыкой, она никогда по-настоящему не любила спорт, не играла на инструменте и не развивала какое-либо другое хобби. Ей трудно выразить, как определить себя.
- Когда Лиз спрашивают, в какую церковь ходит ее семья, она говорит подруге, что нет. «Какая твоя религия?» — спрашивает ее подруга. Лиз никогда не думала о религии, и ее семья не исповедует религию, поэтому она не отождествляет себя ни с какими религиозными практиками, верованиями или обычаями.
- Подросток сидит за обеденным столом со своими друзьями, которые начинают говорить о бейсболе. У всех них есть любимые бейсбольные команды; он единственный без. Он понимает, что не особо заботится о спортивных командах и не идентифицирует себя ни с одной конкретной.
- Учитель шестого класса просит учеников подумать о своих жизненных целях. В то время как у некоторых студентов есть карьерные цели, или они хотят путешествовать, или хотят написать книгу, Родни с трудом ставит цели, поскольку он никогда раньше не задумывался над этим вопросом.
- Узнавая о гендерных ролях в обществе, Кэтлин понимает, что на самом деле она не знает, какие роли мужчины и женщины должны играть в домашнем хозяйстве, и что этот вопрос, кажется, не волнует ее и даже не волнует.
- Два мальчика на детской площадке начинают обсуждать свои взгляды на жизнь после смерти и на то, что важно в этой жизни. В то время как один мальчик много думал об этом, другой не уверен и предпочел бы не думать об этом.
- Пол сильно отождествляет себя с рок-н-ролльной музыкой восьмидесятых и решает, что хочет стать рок-н-ролльным музыкантом, когда станет старше. Брайан, с другой стороны, никогда не проявлял особого интереса к музыке, и ему все равно, что играет по радио.
Подумав об этом на мгновение, она говорит, что не отождествляет себя ни с какой политической партией и действительно мало что знает о политике.
Ей трудно выразить, как определить себя.
Все это примеры распространения идентичности, потому что вовлеченные люди еще не сделали свой личный выбор, чтобы укрепить свою идентичность.
Похожие статьи на YourDictionary
Реклама
Реклама
Реклама
Роль распространения идентичности
Показать запись простого элемента
| dc.contributor.advisor | Мори, Лесли К. | |
| dc.creator | Лоумастер, Сара Элизабет | |
dc. date.accessioned | 2013-12-16T20:15:16Z | |
| dc.дата.доступна | 2015-08-01T05:48:34Z | |
| dc.date.created | 2013-08 | |
| dc.date.issued | 06.08.2013 | |
| dc.date.submitted | Август 2013 г. | |
| dc.identifier.uri | https://hdl.handle.net/1969.1/151358 | |
| dc.description.abstract | Пограничное расстройство личности (ПРЛ) — это инвалидизирующее психическое состояние, которое вызывает широко распространенные и стойкие нарушения социального и профессионального функционирования. Предыдущая литература описывала основные компоненты расстройства, включая нарушения регуляции аффектов, проблемы с идентичностью, нарушение межличностных отношений и импульсивное поведение. В то время как несколько теорий постулируют первенство одного компонента в управлении остальными компонентами, этиологические и поддерживающие механизмы ПРЛ плохо изучены. Таким образом, в настоящем исследовании изучалось первенство одного из этих компонентов, нарушения идентичности, в выявлении изменений в аффективных, межличностных и импульсивных компонентах расстройства. В текущем исследовании использовалось экспериментальное манипулирование согласованностью идентичности у 388 студентов, которые были проверены на высокий или низкий уровень пограничных черт личности. Все участники выполнили измерения аффекта до и сразу после манипуляции, а затем выполнили задание GoStop на импульсивность и задание на межличностное доверие в уравновешенном порядке. Результаты показывают, что люди с высоким уровнем пограничных черт личности обычно сообщают о сниженной ясности самооценки и более восприимчивы к попыткам изменить связность своей идентичности, чем люди с более низким уровнем пограничных черт личности. Дестабилизация согласованности идентичности привела к большим трудностям в торможении поведения у людей с высоким уровнем пограничных черт, тогда как она улучшила поведенческий контроль у людей с низким уровнем пограничных черт. Эти результаты подтверждают теоретическую формулировку ПРЛ, указывающую на то, что проблемы с импульсивным контролем являются средством регулирования внутреннего состояния человека. Вопреки некоторым характеристикам расстройства, не было доказательств того, что изменения когерентности идентичности приводили к преувеличенной эмоциональной реакции или нарушению межличностного поведения. Этот вывод согласуется с рядом исследований, изучающих аффективную реактивность на процедуры индукции эмоций, межличностные стимулы, а теперь и изменения когерентности идентичности, указывающие на то, что ПРЛ лучше характеризуется тяжелой, негативной эмоциональной валентностью по сравнению со здоровым контролем, а не гиперреактивностью. Более того, неспособность межличностного поведения изменяться в зависимости от пограничного статуса личности или типа экспериментальной задачи указывает на важность динамических влияний во время взаимодействия как потенциальных источников изменчивости поведения. Хотя необходимы дальнейшие исследования для выяснения механизмов, связывающих идентичность, аффективную дисрегуляцию и межличностное поведение; психосоциальные вмешательства, направленные на поддержание и развитие стабильного чувства идентичности, могут быть полезными для уменьшения импульсивного поведения при ПРЛ, которое потенциально наиболее важно для обеспечения безопасности пациента. | и |
| dc.format.mimetype | приложение/pdf | |
| dc.language.iso | en | |
| dc.subject | пограничное расстройство личности | en |
| dc.subject | личность | en |
| dc.title | Механизмы пограничного расстройства личности: роль распространения идентичности | en |
| Тип постоянного тока | Тезис | en |
| Дипломная.кафедра | Психология | en |
| Дипломная.дисциплина | Психология | en |
| лицо, предоставляющее диссертацию | Техасский университет A & M | en |
| название диссертации | Доктор философии | en |
| дипломная.уровень | Докторантура | en |
| dc.contributor.committeeMember | Александр, Герианна М. |