Добродетели человека: Добродетели: что это? Список добродетелей

Читать онлайн «Добродетели – истинное богатство человека. По творениям святителя Василия Великого» – Литрес

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

(ИС Р16-614-3201)

© Издательство «Благовест» – текст, оформление, оригинал-макет, 2017

Предисловие

Каждый верующий человек в земной жизни, прежде всего, старается заботиться о спасении своей души для вечности. Но с юных лет все мы пребываем в окружении соблазнов и искушений, которые необходимо преодолевать для дальнейшего духовного возрастания. Мы должны твердо помнить, что Христос сказал нам в Святом Евангелии: тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7, 14). Помогает же христианам в многотрудном деле спасения и возрастания – стремление к добродетелям.

По словам святителя Василия Великого, добродетель – «это употребление Божиих даров с доброю совестью, по заповеди Господней», причем следует не забывать о том, что «для исполнения всех тех заповедей, какие даны нам от Бога, получили мы от Него и силы». Поэтому, отложив в сторону различные сомнения, мы призваны соблюдать негласный закон: «Преуспевай в добродетелях, чтобы стать ближе к Ангелам».

В настоящей книге собраны размышления святителя Василия Великого, одного из самых известных отцов Церкви, о понятии добродетелей, об их пользе и необходимости для каждого христианина, о тех духовных плодах, которые они приносят трудящимся над их приобретением, о средствах истинного доброделания. Данная тема всегда была и будет актуальна для всех, кто всем сердцем стремится к духовному возрастанию и единению с Богом.

Ирина Санчес

Будь сокровищницей добродетелей

Употреби старание успевать в важнейших добродетелях и не вознерадеть о меньших. Не пренебрегай никакою погрешностью, хотя бы она была менее всякого зловредного животного^[1], но поспеши исправить ее покаянием, хотя многие многократно погрешают в большом и малом и остаются нераскаянными. (2, с. 130)

* * *

Дела служения своего исполняй благообразно и тщательно, как служащий Христу. Ибо сказано: Проклят всяк творяй дела Господня с небрежением (Иер. 48, 10). Хотя бы поручаемые тебе службы казались низкими, бойся злоупотребления, допуская превозношение и презрение, потому что за тобою надзирает Бог. Дело служения велико и может доставить тебе Царство Небесное. Это – мрежа добродетелей, влекущая к себе все заповеди Божии и, во-первых, превосходнейшую из всех добродетелей – смирение, которое приносит с собою целый рой благ; а потом и сие: Взалкахся, и дасте Ми ясти, возжадахся, и напоисте Мя, был странен, и болен, и в темнице, и вы послужили Мне (Мф. 25, 35–36), и особенно, когда требуемое должностью исполняется со смиренным о себе мнением, без превозношения, гнева и ропота. (2, с. 135)

* * *

Умудрение во всякой о Христе добродетели, служащей к славе Божией, есть сокровище благое, а умудрение порочное в том, что запрещено Господом, есть сокровище лукавое. Из сих-то сокровищ, по изречению Господа, каждый в делах и словах своих износит или «лукавая», или «благая» (см. Мф. 12, 35). (1, с. 292)

* * *

Бог, сотворив человека по образу и по подобию Божию… дал ему в помощь закон, для охранения его и попечения о нем приставил Ангелов, для обличения порока и научения добродетели посылал пророков, порочные стремления пресекал угрозами, усердие к добрым делам возбуждал обетованиями, неоднократно на разных лицах для вразумления прочих предварительно показывал конец порока и добродетели. (1, с. 159)

* * *

Сын и Дух Святой – Источник святыни, из которого освящается всякая разумная тварь по мере ее добродетели. (1, с. 457)

* * *

Определение добродетели, требуемой Богом, будет следующее: это употребление Божиих даров с доброю совестью по заповеди Господней. (1, с. 157)

* * *

Душа, не увлекаемая ни попечением о пропитании, ни беспокойством об одеждах, на свободе от земных забот всю свою ревность обращает на приобретение вечных благ, на то, чтобы возрастали в ней целомудрие и мужество, справедливость и благоразумие, а равно и прочие добродетели, которые, состоя под сими родовыми добродетелями, обязывают ревнителя всякое дело в жизни исполнять должным образом. (2, с. 444)

* * *

Не плоти внемли, не за плотскими благами гонись всеми мерами, то есть за здравием, красотою, наслаждением удовольствиями и долголетием; уважай не деньги, не славу, не владычество; не то почитай великим, что служит для временной жизни, и в попечении о сем не будь нерадив о преимущественной своей жизни. Но внемли себе, то есть душе своей. Ее украшай, о ней заботься, чтобы своею внимательностью предотвратить всякую нечистоту, сообщаемую ей пороком, очистить ее от всякого греховного срама, украсить же и просветлить ее всякою красотою добродетели. Испытай себя самого, кто ты; познай свою природу; познай, что тело твое смертно, а душа бессмертна; что жизнь наша двояка: одна, свойственная плоти, скоропреходяща, а другая, сродная душе, не допускает предела. Поэтому, внемли себе, не останавливайся на смертном, как на вечном, и не презирай вечного, как преходящего. Нерадей о плоти, потому что преходит; заботься о душе, существе бессмертном. Со всевозможным тщанием вникай в себя самого, чтобы уметь тому и другому дать полезное: плоти – пропитание и покровы, а душе – догматы благочестия, благопристойное образование, упражнение в добродетели, исправление страстей, чтобы не утучнять тебе тела, не стараться о множестве плоти. (3, с. 13)

* * *

Упражнение в добродетели уподобляется лествице, той именно лествице, которую видел некогда блаженный Иаков, одна часть которой была близка к земле и касалась ее, а другая простиралась даже выше самого Неба. Посему вступающие в добродетельную жизнь должны сперва утвердить стопы на первых ступенях и с них непрестанно восходить выше и выше, пока, наконец, через постепенное преспеяние не взойдут на возможную для человеческого естества высоту. Посему как первоначальное восхождение по лествице есть удаление от земли, так и в жизни по Богу удаление от зла есть начало преспеяния. (4, с. 3–4)

* * *

Трудившиеся над исследованием учения о добродетели говорили, что одни добродетели составляются из умозрения, а другие неумозрительны; так, благоразумие составляется из умозрений при рассуждении о добре и зле, целомудрие – из умозрений о том, что должно избирать и чего избегать, справедливость – из умозрений об усвояемом и неусвояемом, мужество – из умозрений о страшном и нестрашном. Но красота и крепость суть добродетели неумозрительные, следующие за теми, которые из умозрения, ибо некоторые из мудрых красоту находили в соразмерности и стройности душевных умозрений, а крепость усматривали в окончательном произведении положенного в нас добродетелями умозрительными.

Впрочем, чтобы в душе были красота и сила производить должное, для сего имеем мы нужду в Божией благодати. (4, с. 27–28)

* * *

В нас есть естественные добродетели, с которыми душа имеет сродство не по человеческому научению, но по самой природе. Никакая наука не учит нас ненавидеть болезнь, но сами собою имеем отвращение ко всему, что причиняет нам скорбь, так и в душе есть какое-то не учением приобретенное уклонение от зла. Всякое же зло есть душевный недуг, а добродетель соответствует здравию. Хорошо некоторые определяли здоровье, что оно есть благоустройство естественных действований. Кто скажет то же и о благосостоянии души, тот не погрешит против приличия. Посему душа и не учась желает свойственного ей и сообразного с ее природою. По сей-то причине для всякого похвально целомудрие, достойна одобрения справедливость, удивительно мужество, вожделенно благоразумие. Сии добродетели душе более свойственны, нежели телу здоровье. (1, с. 289)

* * *

У ревнителя добродетели, хотя встретится что-либо трудное, не омрачит сие радости; потому что скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование: упование же не посрамит (Рим. 5, 3–5). Посему тот же апостол и в другом месте повелевает нам в скорби быть терпеливыми и радоваться упованием (Рим. 12, 12). Итак, надежда делает, что радость обитает в душе добродетельного. (3, с. 19)

* * *

Ежели в душе есть добродетель, ежели исполнена она благих дел, ежели близка к Богу, то имеет многа блага, и пусть веселится прекрасным душевным весельем. (3, с. 33)

* * *

Приобретение добродетели и обогащение добрыми делами есть любостяжание похвальное, хищение, не доводящее до слез, ненасытность, достойная венца; и виновен тот, кто не делает таких насилий. (2, с. 353)

* * *

Покажи несколько терпения в несчастии, как мужественный Иов, не поддавайся волнению и не бросай в море, если везешь с собой какой-либо груз добродетели. Соблюди в душе благодарность, как драгоценную клажу, и за благодарность получишь сугубое наслаждение. (3, с. 46)

* * *

В людях истинно кротких, не имеющих тяжелого нрава, не менее того бывает и благости, потому что благость – основа кротости. Все же это, взаимно срастворенное и совокупленное вместе, производит из себя наилучшую из добродетелей – любовь. (2, с. 349)

 

* * *

Впрочем, надобно знать, что хотя это (любовь) – одна добродетель, однако же, она силою своею приводит в действие и объемлет^[2] всякую заповедь. Ибо «тот любит Меня», – говорит Господь, – кто имеет заповеди Мои и соблюдает их (Ин. 14, 21). И еще: на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 40). (1, с. 156)

* * *

С осмотрительностью надобно приводить в исполнение всякое слово и всякое дело, возложенное на нас долгом и, по апостольской заповеди, ни едино ни в чемже дающе претыкание (2 Кор. 6, 3). Ибо для человека, который много трудился в изучении наук, проходил начальственные должности над народами и городами и соревнует великой доблести предков, почитаю приличным показывать в жизни своей образец добродетели. (2, с. 486)

* * *

Будь верною сокровищницею добродетелей, а ключом имей язык духовного твоего отца. Он пусть отверзает уста твои для принятия хлеба, он пусть и замыкает. Не бери в советники змия, который вместо ключа^[3] хочет уловить тебя советом попробовать что-либо хотя бы только языком. (2, с. 133)

* * *

Поскольку мудрый Соломон сказал: время всякой вещи (Еккл. 3, 1), то надобно знать, что есть также свое время и смиренномудрию, и власти, и обличению, и убеждению, и пощаде, и дерзновению, и снисхождению, и строгости, и вообще всякому делу. Потому иногда должно оказывать смиренномудрие и подражать в смирении детям, особенно когда представляется случай воздать друг другу честь и долг, услужить или помочь чьей-либо телесной потребности, как научил Господь. Иногда же надобно употреблять власть, юже дал есть Господь в создание, а не на разорение (2 Кор. 13, 10), когда нужда требует дерзновения. И как во время утешения надобно показывать доброту, так во время строгости обнаруживать ревность; а подобно сему поступать и во всяком ином случае. (2, с. 257)

Этика добродетелей

Этика добродетелей

Основная идея этики добродетелей в том, что самое главное в жизни любого человека – быть хорошим человеком, а для этого необходимо вырабатывать соответствующий характер. Такой характер обладает определенными чертами – они называются добродетелями (virtues).

Одну из первых теорий человеческих добродетелей предложил Платон (428 – 347 до н. э.) в своем «Государстве». По Платону, существуют четыре добродетели, которыми должен обладать человек — мудрость, смелость, скромность и справедливость. Но посколькую классы общества различаются друг от друга, в них эти добродетели воплощаются по-разному. Мудрость (sophia, σοφία) — это добродетель, которой должны обладать прежде всего класс философов, который направляет все остальное общество на правильный путь. Мужество (andreia, ανδρεία) — добродетель, которой должен обладать прежде всего класс воинов, который обеспечивает выполнение поставленной задачи даже в самых трудных и опасных условиях.

Умеренность (sophrosyne, σωφροσύνη) — это основная добродетель класса работников, которые должны ограничить свои желания. При этом существует добродетель, которая характеризует каждого человека, когда он делает то, что должен делать — справедливость (dikaiosunê, δικαιοσύνη). Все общество, в котором каждый класс выполняет свою истин-ную задачу и находится в гармонии с другими классами, также может быть названо справедливым.

Однако основателем этики добродетелей считается Аристотель (384 — 322 гг. до н. э.), который посвятил ей целый трактат «Никомахова этика». По мнению Аристотеля, добродетели необходимы человеку для достижения совершенного образа жизни. У человека существуют определенные врожденные способности, которые необходимы для выработки добродетелей, но сами добродетели создаются только тренировкой и работой над собой (также как от природы у человека есть способность к музыке, но играть на музыкальном инструменте и понимать музыку нужно учиться).

Важной характеристикой добродетели по Аристотелю является концепция золотой середины. Любая черта характера становится добродетелью только в том случае, если ее не слишком много и не слишком мало. Например, если смелости у человека будет слишком много, это будет называться безрассудством. Такой человек будет неразумно бросаться в бой, в котором невозможно победить, и просто погибнет. Если смелости слишком мало, тогда это называется трусостью — человек не сможет противостоять даже легкой опасности и будет также неуспешен. Только некоторое оптимальное количество смелости будет являться добродетелью. Точно также щедрость занимает некоторое промежуточное положение между двумя пороками — скупостью и мотовством, гордость — между чувством неполноценности и спесью, а

великолепие — между скудностью и безвкусной пышностью.

В Средние века в обществе доминировала христианская идеология, которая синтезировала в себя многие идеи из античной философии Платона и в том числе его концепцию четырех добродетелей (мудрость, мужество, умеренность, справедливость). К ним были добавлены добродетели: вера (в бога), надежда (на спасение) и любовь к ближнему.

В Новое время с бурным развитием рациональных взглядов на общество и человека новые направления в этике — утилитаризм и деонтология — захватили внимание философов и этика добродетелей надолго потеряла популярность.

Однако во второй половине XX в. в англо-американской литературе начался ренессанс этого направления, когда несколько философов выступили с резкой критикой общепринятых утилитаризма и деонтологии и призвали вернуться к более древнему подходу — этике добродетелей.

Этика добродетелей прекрасно проявляется в проблематике современного менеджмента. Если посмотреть на современную компанию глазами Платона или Аристотеля, можно попытаться выяснить, какими добродетелями должны обладать руководители компании, ее менеджеры и работники. Вероятно, основными добродетелями руководителя компании должны быть мудрость и справедливость. Основными добродетелями менеджера среднего звена должна быть ответственность и смелость. Основными добродетелями работника должны быть трудолюбие и преданность. Некоторые важные фундаментальные добродетели должны принадлежать всем перечисленным группам — например, честность. По поводу точного списка и распределения этих добродетелей можно спорить, но очевидно, что руководители, менеджеры и работники не обладающие данными добродетялями будут выполнять свои обязанности плохо и нанесут вред компании и обществу.

Другой важный вопрос — каким образом компании добиться того, чтобы ее руководители, менеджеры и работники обладали необходимыми добродетелями? Насколько важно изначально отбирать добродетельных кандидатов или же добродетели можно сформировать на рабочем месте путем правильного обучения, а также внутрених правил и распорядков? В современной литературе по этике бизнеса можно найти много интересных исследований на эту тему.

Подробнее

1. Virtue Ethics // Internet Encyclopedia of Philosophy (ссылка)

2. Desjardins, J. R. (1984). Virtues and business ethics. Corporate Governance and Institutionalizing Ethics, ed. Hoffman, W. M., Moore, J. M., Fedo, D. A. Lexington Books.

3. Solomon, Robert C. (1992) Corporate roles, personal virtues: An Aristo-telean approach to business ethics. Business Ethics Quarterly 2.03: 317-339.

4. Horvath С. (1995) Excellence v. Effectiveness: MacIntyre’s Critique of Business, Business Ethics Quarterly 5, no. 3: 499–532.

5. Moore, Geoff (2009) «Virtue ethics and business organizations.» In Smith, Jeffery (ed.). Normative theory and business ethics. Rowman Littlefield Pub-lishers.

6. Артемьева О.В. (2005) У истоков современной этики добродетели

Откуда берутся наши человеческие добродетели?

…несомненно, все добродетели имеют центр и источник. Этот источник — Бог, от Которого исходят все эти щедроты. – Абдул-Баха, Провозглашение всеобщего мира, с. 83.

Задумайтесь на минутку о лучшем человеке, которого вы знаете.

Понял?

Теперь задайте себе два вопроса: что делает этого человека таким хорошим? И где на самом деле происходит все это добро?

Вы только что начали размышлять над одним из древнейших вопросов философии и религии — откуда мы берем наши добродетели?

С самого начала человеческой цивилизации мы задавались вопросом, откуда берется моральное превосходство. Некоторые философы считали, что это приходит только к привилегированным и избранным. Другие думали, что это развилось в человеческом сознании, поскольку наша раса все меньше и меньше заботилась о чистом выживании. Третьи думали, что мораль исходит из семейных культур.

Но многие философы приписывают религии первоначальное развитие добродетельных мыслей и поведения. Неоднократными призывами к справедливости и добру, любви и милосердию весь мировой пантеон великих религий призывал человечество к нравственному существованию.

В писаниях бахаи говорится, что:

Всеобщие блага проистекают из милости Божественных религий, ибо они ведут своих истинных последователей к искренности намерений, к высокой цели, к чистоте и незапятнанной чести, к превосходящей доброте и состраданию , к соблюдению своих заветов, когда они заключили завет, к заботе о правах других, к щедрости, к справедливости во всех аспектах жизни, к человечности и филантропии, к доблести и к неустанным усилиям в служении человечеству. Короче говоря, именно религия производит все человеческие добродетели, и именно эти добродетели являются яркими свечами цивилизации. – Абдул-Баха, Секрет Божественной Цивилизации, с. 98.

Это вовсе не означает — на самом деле это далеко не так, — что все люди, заявляющие о своей религии, добродетельны:

Это правда, что есть глупцы, которые никогда должным образом не изучали основы Божественных религий, которые взяли в качестве критерия поведение нескольких религиозных лицемеров и измерили этим мерилом всех религиозных людей и на этом основании пришли к выводу, что религии являются препятствием для прогресса, фактором, вызывающим разногласия, и причиной недоброжелательности и вражды между народами. Они даже не заметили того, что принципы божественных религий вряд ли можно оценить по действиям тех, кто только утверждает, что следует им. Ибо всякая превосходная вещь, какой бы несравненной она ни была, все же может быть использована не в том направлении. Зажженная лампада в руках несведущего ребенка или слепого не рассеет окружающего мрака и не осветит дом — она подожжет и носителя, и дом. – Абдул-Баха, Секрет Божественной Цивилизации, с. 71.

Светильник добродетели, как говорится в писаниях бахаи, сияет на тех, кто искренне стремится развивать черты характера и нравственные качества, воплощенные в основных истинах Веры:

…в духовной сфере разума и идеализма там должен быть центр просветления, и этот центр — вечное, вечно сияющее Солнце, Слово Божье. Его огни — это огни реальности, которые сияли человечеству, освещая царство мысли и морали, даруя человеку щедроты божественного мира. Эти огни являются причиной образования душ и источником просвещения сердец, вознося лучезарным сиянием весть о благой вести о Царствии Божием. Короче говоря, нравственный и этический мир и мир духовного возрождения зависят в своем прогрессивном существовании от этого небесного Центра просвещения. Он излучает свет религии и дарует жизнь духа, наполняет человечество архетипическими добродетелями и дарует вечное великолепие. Это Солнце Реальности, этот Центр сияния есть Пророк или Проявление Бога. Точно так же, как феноменальное солнце освещает материальный мир, производя жизнь и рост, так и духовное или пророческое Солнце освещает человеческий мир мысли и разума, и если бы оно не поднялось на горизонте человеческого существования, царство человека стало бы темный и погасший. – Абдул-Баха, Провозглашение всеобщего мира, с. 94.

---

Дэвид Лэнгнесс пишет и редактирует для BahaiTeachings.org, а также является журналистом и литературным критиком журнала Paste Magazine. Он и его жена Тереза ​​живут в предгорьях Сьерры в Северной Калифорнии.

ПОДРОБНЕЕ

---

Новое прочтение этики Джонатана Эдвардса Элизабет Агнью Кокран

Эта книга предлагает новое прочтение этики добродетели Джонатана Эдвардса, в котором исследуется ряд качеств, которые Эдвардс определяет как «добродетели», и рассматривается их важность для современной этики. Каждая из человеческих добродетелей Эдвардса «восприимчива» по своей природе: люди приобретают добродетели, получая божественную благодать, и поэтому в приобретении добродетели полностью зависят от Бога Эдвардса. Утверждая, что люди остаются подлинными моральными агентами, даже если они не могут достичь добродетели без помощи Бога, Эдвардс бросает вызов современным концепциям моральной ответственности, которые склонны подчеркивать человеческую автономию как центральную часть ответственности.

«Исследование Джонатана Эдвардса и человеческих добродетелей, проведенное Элизабет Агнью Кокран, затрагивает вопросы, представляющие интерес как для современных специалистов по этике, так и для историков американской и британской мысли восемнадцатого века. Ни один другой ученый не сосредоточился так пристально на взглядах Эдвардса на человеческие добродетели и так тщательно не проиллюстрировал проблемы, связанные с их формулировкой в ​​его теологии, или решения, которые он разработал для преодоления этих проблем. Стиль ясный и непретенциозный, и Кокран вносит свой вклад в оживленную непрерывную дискуссию между специалистами по этике и историками о правдоподобии этики добродетели в христианском моральном богословии.

Умело доказывая, что этика добродетели может иметь, как это было у Эдвардса, христианские, а не исключительно аристотелевские предпосылки, она занимает сильную позицию в продолжающемся споре». Брукс Холифилд, профессор Чарльза Ховарда Кэндлера, Университет Эмори

«Элизабет Агнью Кокран предлагает очень проницательное понимание как Эдвардса, так и ценности Эдвардса для современных дискуссий об этике добродетели». — Джордж Марсден, Университет Нотр-Дам

«Профессор Кокран с беспрецедентной ясностью объясняет стремление Эдвардса сбалансировать возвышенное видение истинной добродетели для святых с природной добродетелью, доступной для развития в более широком смысле. Таким образом, она удивляет, показывая, что Бог Эдвардса заинтересован в построении не только церкви, сияющей нравственной красотой, но и мира справедливости и цивилизованности. Эта сложная и элегантная книга станет важным ресурсом для всех будущих исследований этики американских богословов». — Джеральд Р. Макдермотт, Колледж Роанока,

«Мы давно признали, что Эдвардс сыграл ключевую роль в развитии американской теологии и религиозной жизни в целом, и в последние годы ряд ученых начали пересматривать его роль в формировании отчетливо американской формы философия. Учитывая его общую важность, неудивительно, что труды Эдвардса по этике, включая его теорию добродетели, привлекли к себе постоянное внимание. В то же время, однако, большая часть недавних работ по этике добродетели Эдвардса свела к минимуму ее своеобразие, ассимилировав ее с более знакомыми аристотелевскими подходами или вырвав ее из более широкого контекста другой работы Эдвардса, или и то, и другое. В этой книге Элизабет Кокран предлагает смелое и столь необходимое исправление. По ее мнению, Эдвардс понимает добродетели, собственно так называемые, как атрибуты Бога и как атрибуты человеческих личностей только во вторичном смысле. Чтобы обосновать эту интерпретацию, она опирается на весь спектр богословских работ Эдвардса, в дополнение к рассмотрению ведущих философских мыслителей, которые помогли сформулировать контекст его мысли.

Поступая таким образом, она показывает Эдвардсу как утонченному моральному мыслителю, важному в его собственном контексте и потенциальному собеседнику в наших собственных дебатах о добродетелях. В частности, это исследование будет приветствоваться теми философами-моралистами, которые недавно попытались восстановить широко платонические, образцово-показательные теории добродетелей. Кокран показывает, что этот подход к теории добродетели может претендовать на существование по крайней мере одного выдающегося американского предшественника в лице Эдвардса. С точки зрения современных сторонников образцового понимания добродетели, Эдвардс особенно важен, поскольку его основными собеседниками являются теоретики «морального чувства» семнадцатого и восемнадцатого веков, в том числе Дэвид Юм — предки эмотивистских теорий добродетели, которые в настоящее время представляют собой еще одно центральное направление этики добродетели. Тем не менее Эдвардс напрямую взаимодействует с теоретиками морального чувства своего времени, показывая, как его примерный подход предлагает более удовлетворительное объяснение добродетели, чем они могут дать, даже понимаемые на их собственных условиях. Хотя условия соответствующих дебатов, конечно, сильно изменились со времен Эдвардса, он, тем не менее, предлагает современным философам ценную информацию о наших нынешних дебатах, и защитники образцовых теорий добродетели найдут в нем неожиданного, но ценного союзника». Джин Портер, Университет Нотр-Дам

«Чтобы восстановить добродетель в основе нравственности, современные богословы-этики извлекают и изучают работы Августина и Аквината, а также их философских предшественников, Платона и Аристотеля. В этот пантеон специалистов по этике добродетели Элизабет Эгнью Кокран теперь предлагает из Нового Света пуританина Джонатана Эдвардса. Это удивительное предложение полностью убедительно и удовлетворительно. Кокран дает нам не только убедительный ключ к чтению великого американского богослова (обратите внимание на ученых Эдвардса!), но и современное понятие моральной свободы воли, смиренно осознающей человеческую греховность, а также призыв к ответственности и потребность в благодати. . Богатое богословское изложение Кокрана делает возрождение этики добродетели еще более вероятным, если обратить внимание на Реформацию, а не игнорировать ее. Брава!» — Джеймс Ф. Кинан, SJ, Бостонский колледж 9.0005

«Кокран представляет творческий, краткий и ясный отчет, который заслуживает серьезного внимания со стороны историков, теологов и специалистов по этике». — Б. M. Stephens, Choice

Элизабет Эгнью Кокран — доцент теологии Университета Дюкен.

Содержание

Предисловие

Благодарности

1. Этика восприимчивых человеческих добродетелей

2. Любовь как необходимая и волевая: оценка Эдвардсом истинной добродетели в Боге

3. Милосердие как человеческая добродетель: моральная ответственность за необходимую природу

4. Смирение как человеческая добродетель: представление Божьего милосердия через творческие способности

5. Добродетельное покаяние: понимание и одобрение нравственного совершенства Бога

6. Справедливость и частичная любовь: естественная добродетель неполных добродетелей

Заключение Добродетели, ответственность и зависимость: значение Эдвардса для современной христианской этики

Примечания

Процитированные работы

Индекс

Предисловие

Этика добродетели двадцатого века возникла как попытка преодолеть очевидные несоответствия современной моральной мысли. Эта дисциплина в значительной степени характеризовалась возвратом к досовременным текстам: Аристотель в философских кругах, Фома Аквинский в богословских кругах, Платон и Августин в более поздних работах таких ученых, как Роберт М. Адамс и Эрик Грегори. Теологи-этики все больше ценят Джонатана Эдвардса, но Эдвардс обычно не считается крупным игроком в этике добродетели. Вполне вероятно, что Эдвардсом пренебрегали как из-за его контекста Просвещения, так и потому, что, на первый взгляд, многие из его этических сочинений указывают на взгляд на добродетель, аналогичный взглядам других современных мыслителей. Природа истинной добродетели, , особенно если его отделить от аналогичного ему текста Конец, ради которого Бог создал мир, , кажется, характеризует истинную добродетель как особое качество, узкую доброжелательность, подобную добродетели Дэвида Хьюма и Фрэнсиса Хатчесона.

В этой книге, однако, утверждается, что Эдвардс развивает тщательную и сложную теорию добродетелей, хотя и не рассматривает добродетели систематически. Более того, понимание Эдвардсом добродетелей важно для современного поиска, потому что оно порождает особый взгляд на моральную свободу действий и ответственность, который идет вразрез с кантовской тенденцией прославлять автономную работу человеческой воли, отделенную от мира природы. Различные добродетели Эдвардса сходятся воедино в шестнадцатой проповеди 9 г.0095 История дела искупления, , в котором превозносятся добродетели воплощенного Иисуса Христа. В этом тексте Эдвардс выделяет несколько категорий добродетелей, характерных для человеческого опыта. Используя проповедь Эдвардса в качестве отправной точки, эта книга исследует концепцию этих добродетелей, которую Эдвардс развивает в своем более широком корпусе. Формулируя свой взгляд на каждый вид добродетели, Эдвардс последовательно утверждает, что триединый Бог уникален и в высшей степени добродетелен. В то же время он предлагает убедительное и детализированное видение ряда человеческих добродетелей, которые говорят о множественности моральных переживаний, характерных для человеческого существования.

Человеческие добродетели Эдвардса «восприимчивы»: мы обязательно получаем их от Бога, и в этом смысле моральный агент Эдвардса никогда не бывает полностью автономным. Но Эдвардс одновременно ясно дает понять, что люди являются авторами наших собственных действий и что мы остаемся подлинными моральными агентами, даже если наше стремление к добродетелям фундаментально зависит от Бога. Эдвардс радикально переопределяет характер человеческой ответственности в мире, который Бог провиденциально наблюдает.

No related posts.