Джон Локк | |
1632-1704 | БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
XPOHOCВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСАРодственные проекты:РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯПРАВИТЕЛИ МИРАВОЙНА 1812 ГОДАПЕРВАЯ МИРОВАЯСЛАВЯНСТВОЭТНОЦИКЛОПЕДИЯАПСУАРАРУССКОЕ ПОЛЕ | Джон ЛоккIGDA. Основоположник социально-политической доктрины либерализмаЛокк (Locke) Джон (1632-1704) — английский философ-просветитель,
политический деятель, основоположник социально-политической доктрины
либерализма. Работы Л. относятся к эпохе Реставрации в Англии. Он стал
непосредственным участником политической жизни и борьбы против феодального
абсолютизма, занимал некоторое время высокие административные должности. В
процессе этой борьбы неоднократно был вынужден покидать Англию, эмигрируя на
континент (во Францию и Нидерланды). Вскоре после «славной революции» 1688
Л. возвращается в Англию и выпускает один за другим свои философские и
политические труды, написанные им ранее. Важнейший из них — « Опыт о
человеческом разуме» (1690), написанию которого он посвятил в общей
сложности около 20 лет. Почти одновременно были опубликованы «Письма о
веротерпимости», «Трактаты о государственном правлении» и др. К названным
примыкают следующие значительные произведения: «О пользовании разумом»
(1706), «Исследования мнения отца Мальбранша о видении всех вещей и Боге»
(1694). В своем основном труде Л. развил теорию познания, базирующуюся на принципах
эмпиризма и сенсуализма, осложненных влиянием номинализма Гоббса и рационализмом
Декарта. Исходный пункт учения Л. о познании и его концепции человека —
отрицание теории врожденных идей, включая идею Бога. Все знание приобретается
нами из опыта, который понимается философом как сугубо индивидуальный, а не
результирующий из социального взаимодействия. Опыт по своей структуре состоит из
идей, которыми Л. обозначает ощущения и чувственные образы памяти. Эти
составляющие — т.наз. «простые идеи», которые входят в состав либо внешнего
(external), либо обращенного внутрь (inward) опыта. Внешний опыт состоит из
ощущений свойств и восприятий тел, а опыт внутренний, который Л. называет
рефлексией, представляет собой познания души о своей собственной деятельности,
получаемые через самонаблюдение. Приобретенные из опыта идеи — еще не само
знание, а только материал для него. Чтобы стать знанием, все это должно быть
переработано деятельностью рассудка (абстракции). Простые идеи внешнего опыта делятся на две группы, различные по их
содержанию, — идеи первичных и идеи вторичных качеств. Только идеи первичных
качеств, с точки зрения Л., дают нам истинное познание реальных сущностей, а
идеи вторичных качеств, если их группировать соответствующим образом, позволяют
нам, самое большее, различать в настоящем вещи по их номинальным сущностям.
Познание истинно лишь постольку, поскольку идеи сообразны с действительностью.
Реальная сущность вещей, с его точки зрения, остается неизвестной, а ум имеет
дело с номинальными сущностями. Однако Л. нельзя считать агностиком. По Л., наша
задача — знать не все, а только то, что важно для нашего поведения и
практической жизни, а такое знание вполне обеспечено нашими способностями. Он
обратил также внимание на активность субъекта в познавательном процессе. Следование разумным естественным законам позволяет достичь согласия при
сохранении индивидуальной свободы. Данная концепция подводит Л. к созданию
теории разделения властей, где власть делится на: 1) законодательную, 2)
исполнительную и 3) федеральную.  Представление о Боге у каждого сугубо индивидуально и уникально. Отсюда
следует, что невозможно установить единых норм морали и требовать единообразия в
решении вопросов совести и вероисповедания. Поэтому веротерпимость — одно из
условий законного правления. Защите религиозной свободы Л. посвятил четыре
письма «о веротерпимости». Философия Л. была вершиной в развитии британского
материализма нового времени. Его идеи положили начало эмпиризму как одному из
направлений французского материализма и ассоцианизму в психологии;
использовались в теориях Беркли и Юма. В различной степени, и подчас очень
противоречиво, теория познания Л. оказала влияние на деиста А. Коллинза,
моралистов Д. И.Н. Андреева Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998. Вернуться на главную страницу Локка.
|
| ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ |
| | ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании давайте ссылку на ХРОНОС |
ДЖОН ЛОКК 
Джон Локк. «Опыт о человеческом разумении».
Второе издание
В честь 390-летия со дня рождения Джона Локка Московский центр исследования сознания публикует один из экземпляров книжной коллекции МЦИС: главный труд великого английского философа — «Опыт о человеческом разумении».
Первое издание «Опыта…» было опубликовано в 1689–1690 годах анонимно. Но работа имела такой большой успех, что второе издание, вышедшее в 1694 году, Локк напечатал уже под своим именем и с собственным портретом. Именно оно представлено в нашей книжной коллекции. При том, что оцифровки десятков последующих изданий легко отыскать в сети, второе издание «Опыта о человеческом разумении» до сих пор оставалось предметом коллекционирования, не имеющимся в открытом доступе. Мы надеемся, что его публикация станет приятным подарком для всех, кому интересна история философии [1].
«Опыт о человеческом разумении» во многих отношениях стал новаторской работой, задавшей тон и направление многих последующих философских исследований.
И второе издание — существенно дополненное и исправленное — в этом отношении представляет особый интерес.
Именно в нём впервые публикуется глава «О тождестве и различии» (глава 27 второй книги, или II.27), которой не было в первом издании. В ней Локк формулирует проблему тождества личности, что обозначило зарождение отдельной масштабной области исследований. Локк предлагает и её решение — психологическую теорию, усовершенствованные версии которой остаются наиболее популярным подходом к этой проблеме по сей день. Критерием и основанием тождества личности Локк называет тождество сознания: «Ибо, насколько разумное существо может повторять
27.18, с. 186) — оно служит условием моральной и юридической ответственности личности. Сама «личность» трактуется Локком как «юридический термин, касающийся действий и их ценности и относящийся поэтому только к разумным существам, знающим, что такое закон, счастье и несчастье. Эта личность простирает себя за пределы настоящего существования, к прошлому только силой сознания; вследствие этого она беспокоится о прошлых действиях, становится ответственной за них, признавая за свои и приписывая их себе совершенно на том же самом основании и по той же причине, что и настоящие действия» (II.27.26, с. 189). Именно от этого «юридического» локковского представления о личности, связывающего её с действиями, ответственностью и правом, отталкивается большинство исследователей в современных дискуссиях о тождестве личности. Оно также важно для понимания политических взглядов Локка — отца либерализма.
Другим значимым изменением во втором издании стала переработка Локком 21-й главы, центральной темой которой является вопрос о свободе воли.
Локк поправляет и уточняет свою позицию, превращая её в одну из классических компатибилистских теорий. В современных дискуссиях компатибилизм — это позиция, согласно которой свобода воли совместима с детерминизмом. Локк, разумеется, не рассуждал в терминологии этих «-измов». Но, определяя свободу как «силу человека совершить какое-нибудь отдельное действие или воздержаться от такового… согласно тому, как сам человек этого хочет» (II.21.15, c. 128), он фактически формулирует тезис, составляющий ядро современного компатибилизма — так понимаемая свобода воли совместима с детерминизмом. Примечателен также обсуждаемый Локком в этом контексте сюжет с человеком, которого, спящего, запирают с тем, кого он давно жаждал видеть, и потому, просыпаясь и обнаруживая себя в столь приятной компании, будучи заперт, он остаётся в комнате по доброй воле (II.21.10, c. 127). Этот мысленный эксперимент во многом предвосхищает активно обсуждаемые в наши дни «случаи Франкфурта», нацеленные в защиту компатибилизма.
Отдельный интерес представляет добавленная Локком во второе издание «проблема Молинью» (II.9.8, c. 67). Уильям Молинью, ирландский ученый и философ, ознакомился с выдержками из готовящегося к изданию «Опыта…» ещё в 1688 году. В них Локк, в частности, отстаивает мысль, что идея, порождаемая некоторым ощущением, не может иметь иного источника, и потому, например, с рождения слепой человек не может обладать идеей цвета. В том же году Молинью направляет Локку письмо, в котором задается вопросом, смог бы слепой от рождения человек, внезапно прозрев, по одному лишь виду распознать находящиеся перед ним куб и шар, если прежде он был знаком с этими предметами и умел различать их только на ощупь. Локк не ответил на то письмо, но Молинью напомнил о своем вопросе спустя несколько лет. «Ваша хитроумная проблема заслуживает того, чтобы придать ей мировую огласку», — ответил ему Локк в письме, после чего включил формулировку проблемы Молинью во второе издание «Опыта…», чем и прославил ирландского мыслителя.
Там же Локк приводит и решение самого Молинью: нет, человек не сможет распознать их по одному лишь виду, «ибо хотя он и знает по опыту, как действуют на осязание шар и куб, но он еще не узнал из опыта, что то, что таким или иным образом действует на его осязание, должно таким или иным образом действовать и на его зрение». «Я согласен с ответом, даваемым на свою задачу самим же этим мыслящим джентльменом, которого с гордостью называю своим другом», — подытоживает Локк. Проблема Молинью стала одним из самых плодотворных мысленных экспериментов в истории философии, породив множество как эмпирических, так и чисто теоретических исследований. Некоторые ее модификации — например, вопрос о том, можно ли стимулировать зрительную кору пациента с врожденной слепотой таким образом, чтобы породить у него определенный визуальный образ, — активно обсуждаются в нейрофизиологии и философии восприятия и сегодня.
Конечно, текущая вводная заметка не рассчитана даже на беглое упоминание всех ярких и прорывных идей «Опыта…», которые во многих чертах определили современные философские дискуссии.
Мы приглашаем вас самим погрузиться в захватывающие изыскания локковской мысли, воплощённые на страницах второго издания «Опыта о человеческом разумении»!
Локк, Джон
Locke, John
1632–1704
Гравированый портрет философа выполнен Питером ван дер Банком (1649–1697) по портрету, приписываемому Сильвестру Брауноверу (?–1699), секретарю Локка.
AN ESSAY CONCERNING HUMANE UNDERSTANDING. IN FOUR BOOKS. WRITTTEN [sic] BY JOHN LOCKE, GENT. THE SECOND EDITION, WITH LARGE ADDITIONS.
London, Printed for Awnsham and John Churchil, at the Black Swan in Pater-Noster Row, and Samuel Manship, at the Ship in Cornhill, near the Royal Exchange, 1694.
Переплет — после реставрации, кожа; корешок — кожа, после реставрации, новый, с золотом тисненой надписью «LOCKE’S ESSAY ON THE HUMANE UNDERSTANDING», ниже — золотом тисненое «1694»; на ребрах — золотом тисненая линия; форзацы — традиционные; обрез — традиционный.
На форзаце 2а — владельческая запись орешковыми чернилами: «John Jacksons 1811», ниже: «John Jackson’s 1823 J.s.(?)».
[1] Данный экземпляр второго издания «An Essay Concerning Human Understanding» Джона Локка является собственностью Московского центра исследования сознания (МЦИС). Схожие издания могут быть представлены в библиотеках вашей страны или онлайн. Однако при цитировании работы конкретно по этому экземпляру мы просим указывать МЦИС и давать ссылку на URL данной веб-страницы: Locke J. An Essay Concerning Humane Understanding. The Second Edition. London, 1694. [Экземпляр Книжной коллекции МЦИС, URL: https://hardproblem.ru/posts/sobytiya/dzhon-lokk-opyt-o-chelovecheskom-razumenii-vtoroe-izdanie/]
[2] Здесь и ниже перевод с английского — А.Н. Савина.
Джон Локк, Второй трактат о правительстве (1689 г.) – Семинар «Знание для свободы» иметь только закон природы для его правила.
ВВЕДЕНИЕ
Джон Локк, 65 лет (Википедия) Джон Локк (1632-1704) был одним из британских политических философов эпохи Просвещения, оказавшим наибольшее влияние на американских революционеров. Локк был настоящим эрудитом (человеком с широким кругом знаний), который получил медицинское образование, работал государственным чиновником и написал множество работ по философии и политической теории. Локк посвятил часть своей карьеры британским колониальным делам в Северной Америке. Он также пережил бурный период в британской политической культуре, включая Гражданскую войну в Англии (1642-1651) и последующую реставрацию монархии. Какое-то время Локк рискованно жил в изгнании в Голландии. Этот отрывок из книги Локка Второй трактат охватывает главы со II по IV и был опубликован после его возвращения в Англию и после Славной революции (1688 г.), которая помогла начать период стабильности в британском правительстве. Взгляды Локка во Втором трактате превозносили важность «естественной свободы» или естественных прав и то, что согласие управляемых имеет решающее значение для законного правления, позиции, которые позже стали отличительными чертами американской революционной идеологии.
ФОРМАТ ИСТОЧНИКА: Трактат или книга (отрывок)
КОЛИЧЕСТВО СЛОВ: 1600 слов
Выдержка из Второго трактата Локка , прочитанного и подготовленного Джордин Ней, 23 г.
ГЛАВА II. ПРИРОДНОЕ СОСТОЯНИЕ.
Разд. 4. Чтобы понять право политической власти и вывести его из ее первоисточника, мы должны рассмотреть, в каком естественном состоянии находятся все люди, т. е. в состоянии полной свободы распоряжаться своими действиями и распоряжаться своим имуществом и людьми, как они считают нужным, в рамках закона природы, не спрашивая разрешения и не завися от воли любого другого человека.
Состояние равенства, при котором вся власть и юрисдикция взаимны, и никто не имеет больше, чем другой; поскольку нет ничего более очевидного, чем то, что существа одного и того же вида и ранга, беспорядочно рожденные со всеми теми же преимуществами природы и использованием одних и тех же способностей, также должны быть равны между собой без подчинения или подчинения, если только господин и господин над ними всеми должен любым явным изъявлением своей воли ставить одного над другим и даровать ему очевидным и ясным назначением несомненное право на господство и суверенитет.
Разд. 5. Это равенство людей по природе рассудительный Хукер считает настолько очевидным само по себе и вне всякого сомнения, что он кладет его в основу того обязательства взаимной любви между людьми, на котором он строит их обязанности друг перед другом. , и откуда он выводит великие максимы справедливости и милосердия: Его слова таковы: для того, чтобы увидеть, что вещи равны, все они должны иметь одну меру; если я не могу не желать получить от каждого человека столько добра, сколько каждый может пожелать для своей души, то как я могу ожидать, чтобы какая-то часть моего желания была удовлетворена здесь, если я сам не позабочусь об удовлетворении такого же желания? , которое, несомненно, есть и у других людей, будучи одной и той же природы? То, что им предложили что-либо, противное этому желанию, должно во всех отношениях огорчать их так же сильно, как и меня; так что, если я причиняю вред, я должен страдать, потому что нет причин, чтобы другие проявляли ко мне большую меру любви, чем они проявляли к ним через меня: поэтому мое желание быть любимым равными мне по природе столь же сильно насколько это возможно, возлагает на меня естественную обязанность полностью относиться к ним с такой же привязанностью; из какого отношения равенства между нами и теми, кто подобен нам, какие правила и каноны вывел естественный разум для управления жизнью, никто не остается в неведении, Еккл.
пол. Либ. 1.
Разд. 6. Но хотя это и состояние свободы, все же это не состояние вседозволенности: хотя человек в этом состоянии имеет неконтролируемую свободу распоряжаться своей личностью или своим имуществом, однако он не имеет свободы уничтожить себя или настолько, насколько это возможно. любое существо, находящееся в его владении, но в тех случаях, когда оно требуется для более благородного использования, чем его простое сохранение. Естественное состояние управляется естественным законом, который обязывает каждого; и разум, который и есть этот закон, учит всех людей, которые только будут с ним советоваться, что, поскольку все равны и независимы, никто не должен причинять вред другому в его жизнь, здоровье, свобода или имущество: для людей все дело рук одного всемогущего и бесконечно мудрого творца; все слуги одного суверенного господина, посланные в мир по его приказу и по его делу; они являются его собственностью, чьей работой они созданы, чтобы длиться в течение его, а не другого удовольствия; уничтожать друг друга, как если бы мы были созданы друг для друга, как низшие существа для нас.
Каждый, как он обязан сохранять себя, а не покидать своего положения по своей воле, так и по той же причине, когда его собственное сохранение не идет вразрез с конкуренцией, должен он, насколько он может, сохранять остальное человечество, и не может, кроме как для отправления правосудия в отношении преступника, отнимать или причинять вред жизни или тому, что способствует сохранению жизни, свободы, здоровья, конечностей или имущества другого лица.
ГЛАВА. III. ВОЕННОГО СОСТОЯНИЯ.
Разд. 16. Состояние войны есть состояние вражды и разрушения: и потому провозглашение словом или делом не страстного и скоропалительного, а степенно-решительного замысла на жизнь другого человека, ставит его в состояние войны с тем, против кого он заявил о таком намерении и, таким образом, подверг свою жизнь власти другого, которая может быть отнята им или любым лицом, которое присоединяется к нему в его защите и поддерживает его ссору; если бы оно было разумным и справедливым, я имел бы право уничтожить то, что грозит мне гибелью: ибо, по основному закону природы, человек должен быть сохранен в максимально возможной степени, когда все не может быть сохранено, безопасность невинных следует предпочесть: и можно уничтожить человека, который воюет с ним или обнаружил враждебность к его существу, по той же причине, по которой он может убить волка или льва; потому что такие люди не связаны узами обычного закона разума, не имеют другого правила, кроме закона силы и насилия, и поэтому могут обращаться с ними как с хищниками, этими опасными и вредными существами, которые обязательно уничтожат его.
всякий раз, когда он попадает в их власть.
Разд. 17. Отсюда и получается, что тот, кто пытается подчинить другого человека своей абсолютной власти, тем самым ставит себя в состояние войны с ним; это следует понимать как заявление о замысле в отношении его жизни: ибо у меня есть основания заключить, что тот, кто отдаст меня в свою власть без моего согласия, будет использовать меня по своему усмотрению, когда он заполучит меня туда, и уничтожит я тоже, когда ему это нравилось; ибо никто не может желать иметь меня в своей абсолютной власти, если только он не принуждает меня силой к тому, что противоречит праву на мою свободу, т. е. делает меня рабом. Быть свободным от такой силы — единственная гарантия моего сохранения; и разум велит мне смотреть на того, как на врага моего спасения, на того, кто отнимет ту свободу, которая является для нее забором; так что тот, кто делает попытку поработить меня, тем самым ставит себя в состояние войны со мной. Тот, кто в естественном состоянии хочет отнять свободу, принадлежащую кому-либо в этом состоянии, необходимо должен предположить, что он имеет намерение отнять все остальное, поскольку эта свобода является основой всего остального; так как тот, кто в состоянии общества хочет отнять свободу, принадлежащую представителям этого общества или государства, должен предполагать, что он намеревается отнять у них все остальное, и поэтому на него смотрят как на находящегося в состоянии войны.
ГЛАВА. IV. РАБСТВА.
Разд. 22. Естественная свобода человека состоит в том, чтобы быть свободным от какой-либо высшей власти на земле и не подчиняться воле или законодательной власти человека, но иметь своим правлением только закон природы. Свобода человека в обществе не должна подчиняться никакой другой законодательной власти, кроме той, которая установлена по согласию в государстве; ни под господством какой-либо воли или ограничений какого-либо закона, но то, что этот законодательный орган должен принять в соответствии с возложенным на него доверием. Таким образом, свобода — это не то, что говорит нам сэр Роберт Филмер в «Наблюдениях», A. 55. Это свобода для каждого делать то, что он перечисляет, жить так, как ему нравится, и не быть связанным никакими законами. иметь постоянное правило, по которому следует жить, общее для каждого члена этого общества и установленное установленной в нем законодательной властью; свобода следовать своей воле во всем, где это не предписывается правилом; и не подчиняться непостоянной, неопределенной, неизвестной, произвольной воле другого человека: как и свобода природы, не подчиняться никакому другому ограничению, кроме закона природы.
Разд. 23. Эта свобода от абсолютной, произвольной власти так необходима и тесно связана с сохранением человека, что он не может расстаться с нею иначе, как тем, что лишает его сохранения и совместной жизни: ибо человек, не имеющий силы своего собственной жизни, не может по договору или по собственному согласию порабощать себя кому-либо или подчинять себя абсолютной, произвольной власти другого, чтобы лишить его жизни, когда ему заблагорассудится. Никто не может дать больше силы, чем он сам имеет; и тот, кто не может отнять у себя жизнь, не может дать другому власть над ней. Действительно, лишив себя жизни по своей вине каким-то поступком, заслуживающим смерти; тот, кому он его лишился, может (когда он будет в его власти) отсрочить получение его и использовать его для своих собственных нужд, и он не причинит ему этим никакого вреда: ибо всякий раз, когда он находит трудности того, что его рабство перевешивает ценность его жизни, в его власти, сопротивляясь воле своего господина, навлечь на себя желанную смерть.
Разд. 24. Это совершенное состояние рабства, которое есть не что иное, как состояние продолжающейся войны между законным завоевателем и пленником: ибо, если между ними заключен договор и заключено соглашение об ограниченной власти на одном стороны, а повиновение с другой, состояние войны и рабства прекращается, пока сохраняется договор, ибо, как сказано, ни один человек не может по соглашению передать другому то, чего он не имеет в себе самом, т. власть над собственной жизнью.
Признаюсь, у евреев, как и у других народов, мы находим, что люди действительно продавали себя; но, ясно, это было только к каторжному труду, а не к рабству: ибо, очевидно, проданный человек не находился под абсолютной, произвольной, деспотической властью: ибо господин не мог иметь власти убить его, во всякое время. , которого в известное время он был вынужден отпустить на волю со службы; и господин такого слуги был настолько далек от того, чтобы иметь произвольную власть над его жизнью, что он не мог, по своему желанию, даже покалечить его, но потеря глаза или зуба делала его свободным, Исх.
ХХI.
ЦИТАТА: Джон Локк, Второй трактат о правительстве , главы II-IV (1689), ПОЛНЫЙ ТЕКСТ через Project Gutenberg
ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ быть свободным от любой высшей власти» явно отвергает рабство в контексте монархии. Однако Локк не уточняет, распространяется ли право на свободу на всех мужчин, включая африканцев и коренных американцев. Это преднамеренно ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА Две тысячи лет размышлений о политике на Западе перевернуты в трудах Локка, поскольку либеральное государство отвергает классическое и христианское видение политики. – Исаак Крамник Лекция профессора Йельского университета Стивена Смита
упущение с учетом его настроек? (Эцуб Тайе, лето 2021 г.) 
) Цель закона — свобода.
Признания либерала со стороны предложения
В ходе доводов против родительской власти как оправдания монархии Джон Локк дает убедительное заявление о том, как закон служит свободе в разделе 57 своего 2-го трактата о правительстве: «О гражданском правительстве» ( Глава VI. Об отцовской власти).
Во-первых, Джон Локк утверждает, что естественный закон рационален:
Закон, который должен был управлять Адамом, был тем же, что должен был управлять всем его потомством, законом разума. Но его потомство, имеющее другой способ входа в мир, отличный от него, естественным рождением, что произвело их невежественными и без использования причина, в настоящее время они не были в соответствии с этим законом; ибо никто не может быть под законом, который ему не обнародован; и поскольку этот закон обнародован или обнародован только по причине , тот, кто не приступил к использованию своего разума, , не может считаться согласно этому закону;
Затем он делает поразительное заявление, что, поскольку дети не могут полностью понять естественный закон, они не полностью свободны:0011 согласно этому закону разума, не были в настоящее время свободны:
Затем Джон Локк предполагает, что закон имеет утилитарную (если не анахронически утилитарную) цель:
.
.. для закона, в его истинном понятии, — это не столько ограничение, сколько направление свободного и разумного агента в его надлежащих интересах, и предписывает не дальше, чем это необходимо для общего блага тех, кто подпадает под этот закон:
Как хороший протоэкономист, Джон Затем Локк предполагает, что если бы закон не улучшал положение людей, от него бы отказались:
… могли бы они быть счастливее без него, закон , как бесполезная вещь, исчез бы сам собой;
Одна из его прекраснейших строк — это пример того, что пределы не всегда являются сокращением свободы:
… и это зло заслуживает названия заточения, ограждающего нас только от болот и пропастей.
Свобода — это не просто делать то, что вы хотите, это другие люди не делать то, чего вы отчаянно хотите, чтобы они не делали:
Так что, как бы это ни было ошибочно, конец закона не отменить или ограничить, а сохранить и расширить свободу: ибо во всех состояниях сотворенных существ, способных к законам, где нет закона, нет свободы: для свободы – быть свободным от ограничений и насилия со стороны других; чего не может быть там, где нет закона:
Одним из самых сложных вопросов для либертарианцев является автократическая власть работодателей над своими работниками.
Крис Бертрам, Кори Робин и Алекс Гуревич резко подчеркивают этот момент в книге «Let It Bleed: Libertarianism and the Workplace». (Я также немного борюсь с этим в своем посте «Работа».) В таких ситуациях босс делает все, что хочет, но у сотрудников мало свободы. То, что говорит Джон Локк, кажется уместным здесь:
… но свобода не есть, как нам говорят, свобода каждого человека делать то, что он перечисляет: (ибо кто может быть свободен, когда над ним может господствовать юмор любого другого человека?)
Свобода есть не для того, чтобы несколько человек могли делать все, что они хотят, а для того, чтобы у каждого человека была сфера, в которой он или он является хозяином:
… но свобода распоряжаться и распоряжаться, как он перечисляет, его лицо, действия, имущество и все его имущество, в пределах дозволения тех законов, под которыми он находится, и в этом не подчиняться произвольной воле другого, но свободно следовать своей собственной.
На мой взгляд, самая интересная новая идея заключается в том, что для того, чтобы считаться свободой, должно быть достаточно правил, чтобы никто не доминировал.