Эффект обманутого ожидания: Эффект обманутого ожидания в произведениях Михаила Веллера

Эффект «обманутого ожидания» в «детских рассказах» В.В. Набокова

Библиографическое описание:

Швагрукова, Е. В. Эффект «обманутого ожидания» в «детских рассказах» В.В. Набокова / Е. В. Швагрукова. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2010. — № 12 (23). — Т. 1. — С. 207-210. — URL: https://moluch.ru/archive/23/2450/ (дата обращения: 04.05.2023).

Понятие «минус-прием», впервые введенное Ю.М. Лотманом в статье «Анализ поэтического текста», оказалось чрезвычайно актуальным для науки о литературе. Работа с этим понятием велась по двум направлениям, поскольку минус-прием рассматривался, с одной стороны, как отталкивание от литературной традиции, а с другой стороны, как нарушение читательского ожидания, «сформированного внутри текста»[5].

В этой связи творчество В.В. Набокова представляет собой плодотворный материал для исследования проблематики минус-приема, поскольку обнаруживает активное отмежевание от традиций русской классической литературы. Также практически каждое произведение писателя имеет неожиданный финал, разрушающий читательское ожидание и приводящий к не предполагаемым изначально выводам.

В данной статье мы обратимся к двум рассказам В.В. Набокова – «Обида»(1931 г.) и «Лебеда» (1932 г.). Выбор именно этих произведений для анализа функционирования минус-приема в художественном тексте обусловлен рядом причин. Во-первых, оба рассказа объединены детской темой и героем – мальчиком Путей Шишковым. Во-вторых, эти тексты были созданы Набоковым с небольшим хронологическим промежутком и мыслились им как единое целое. В сборнике «Соглядатай» (Париж, 1938 г.) эти рассказы идут друг за другом и образуют единое повествовательное пространство. Не случайно и то, что названия этих текстов составляют некую фонетическую рифму, основанную на диссонансе. В-третьих, анализировать работу минус-приема технически удобнее в произведениях малых жанровых форм, поэтому нами избраны именно рассказы Набокова.

Следует отметить, что мы будет оперировать понятием «минус-прием» в русле второго направления его изучения, а именно – в русле нарушения ожиданий читателя.

Тема детства является одной из важнейших тем творчества Набокова. В рассказах «Обида» и «Лебеда» писатель полемизирует с устойчивым культурным мифом о золотом детстве как о безоблачном времени абсолютного счастья, когда ребенок всем доволен и живет в сказочном мире игрушек и добрых лиц вокруг. Автор ставит под сомнение непреложность подобного взгляда на детство.

Рассказ «Обида» начинается боязнью ребенка разрушить ожидание взрослых и сломать их представление о себе. Набоков сразу же вводит категорию штампов сознания взрослых, считающих, что они лучше знают желания детей. В данном случае, Путю усаживают на козлы рядом с кучером: «Он не особенно любил сидеть на козлах, но кучер и домашние думали, что он это любит чрезвычайно»[2.C.345] Поэтому Путя вынужден сидеть на неудобных козлах рядом с мрачным кучером и придумывать, что бы сказать, поскольку молчать неприлично.

Старшая сестра везет Путю на детский праздник. Казалось бы, ребенок должен радоваться, но для него, на самом деле, предстоящий день – это мучение, что подчеркивается ощущением физического дискомфорта, когда они подъезжают к поместью, где отмечается детский день рождения. «Тесные белые штанишки резали в паху, желтые башмачки сильно жали, неприятно перебирало в животе»[2.C.346]. «День предстоял гнетущий, отвратительный, но неизбежный»[2.C.347]. Автор усиливает тему ошибочности мнения взрослых, не подозревающих об истинном состоянии ребенка.

Поведение взрослых, окружающих Путю, глубоко фальшиво: «Сестра держала ладонь у него на темени, чего никогда не делала дома»[2.C.348]. Ребенок про себя отмечает неестественность ее жестов, изображающих показную заботу и притворство, хотя автор прямо и не говорит об этом.

Истинные же предпочтения Пути состоят в следующем: «Сейчас быть за десять верст отсюда, у себя на мызе, и там проводить летний день, как всегда, в одиноких (курсив мой – Е.Ш.), чудесных играх»[2.C.347]. Ребенку не нужны искусственные развлечения взрослых, которые они придумывают с целью занять детей, чтобы они им не мешали. Путя самодостаточен, но взрослые даже не догадываются об этом.

На празднике сверстники и гувернер, руководящий играми, не замечают Путю, не разговаривают с ним, не обращают внимания на его ловкость в метании копья, хотя перед этим дружно восхищаются другим подростком, попавшим в мишень. В группе детей присутствует девочка, которая нравится Путе, и мальчик, с которым он бы хотел дружить, но они игнорируют его, хотя, когда Путя набирает в ладошку чернику и угощает Таню, она молча «милостиво»[2.C.349] принимает его дар. Однако когда он хочет познакомиться с ней поближе и принять участие в общих играх, Таня заявляет: «Мы с Лелей решили больше с вами не разговаривать». «Почему?» – пробормотал Путя, густо покраснев. «Потому что вы ломака», – ответила она и, отвернувшись, вскочила на скамейку» [2.C.350]. Для Пути, у которого и так трудный день, эта обида оказывается абсолютно неожиданной и непонятной. Он не давал повода для подобных заключений и мучительно переживает случившееся.

Между тем, дети просят гувернера сыграть в прятки. В прятках Путю снова игнорируют и не дают ему водить, хотя считалка и указала на него. Тем не менее, по общей просьбе, водит гувернер, дети разбегаются, а Путя прячется на веранде дома. Сидя в засаде, он напряженно, с горечью размышляет: «Как весело было бы так ждать и поглядывать сквозь разные стекла, если бы Таня… За что? Что я такого сделал?»[2.

C.351] Здесь повествование от 3-его лица (авторская речь) внезапно превращается в прямую речь героя, прерывающего самого себя. Набоков, используя здесь одну из разновидностей минус-приема – апозиопезу, указывает на тяжелое внутреннее состояние ребенка, чьи эмоции и мысли спутаны.

Игра в прятки оборачивается неожиданной и неприятной стороной. Путю случайно находит пожилая французская гувернантка и уводит его вглубь дома, чтобы помочь лучше спрятаться. Правил игры она не понимает, и Путя, боясь обидеть ее отказом, оказывается в темном чулане, где его точно никто не найдет. Он сидит там бессмысленно долго, пока старушка, наконец, не уходит, но когда он выбегает во двор, обнаруживается, что игра в прятки закончилась, а про него просто забыли. Ребенок понимает, что все уехали на пикник без него: «Пикник же был единственным более или менее приятным обещанием этого дня» [2.C.353].

Обида, начавшаяся с вынужденной поездки на день рождения, усугубленная Таниным замечанием и окончательно укрепленная забвением, разрастается и направляет мысли мальчика в русло самоубийства: «Он обошел дом с другой стороны, смутно думая, что там где-то должен быть пруд, и можно оставить на берегу платок с меткой и свисток на белом шнурке, а самому незаметно отправиться домой…»[2.

C.354]. Конечно, Путя не хочет покончить жизнь самоубийством: этим отчаянным шагом он хочет хоть как-то, пусть и таким жестоким способом, привлечь к себе внимание взрослых и детей, которого он катастрофически лишен в этом социуме.

Однако его план не срабатывает. Путя внезапно обнаруживает, что на пикник еще никто не уехал, а все рассматривают пойманного совенка. Казалось бы, ситуация, наконец-то, обретает необходимую гармонию: Путя не опоздал на пикник и сейчас примет участие во всеобщей забаве. Он уже готов вмешаться в толпу детей и вместе со всеми удивляться толстенькому совенку, однако Набоков нарушает читательское ожидание. Путя приближается к детям и Вася Тучков, мальчик, о дружбе с которым он мечтает, говорит Тане, девочке, которая ему нравится: «А вот идет ломака»[2.C.354].

Этим неутешительным аккордом заканчивается рассказ, и Набоков добивается следующего эффекта: на протяжении всего повествования автор последовательно нагнетает атмосферу сначала трудного, а потом уже просто невыносимого существования ребенка в социуме. Миф о золотом детстве оказывается необходимостью подстраиваться под вкусы взрослых, а нахождение в детском коллективе создает поистине взрослые проблемы, со своими интригами и междоусобицами. Жизнь ребенка трудна, полна огорчений, ничуть не менее тяжелых, нежели у взрослых, и эту сложность жизни, эту «нежную, сочащуюся, алую плоть детства»[4.С.34] Набоков демонстрирует путем последовательного нарушения читательского ожидания, выворачивая традиционные представления о детском общении, играх и развлечения наизнанку.

Использование минус-приема и родственных ему явлений позволяет Набокову разрушить миф о беззаботности детства и напомнить читателю, насколько, на самом деле, уязвимы и беззащитны дети.

Второй рассказ тандема «Лебеда», также повествующий о мальчике Путе Шишкове, уже в самом названии содержит минус-прием. Это название не имеет никакого отношения к теме рассказа, в центре которого – отцовская дуэль главного героя. Набоков маскирует истинный сюжет произведения за случайным словом. Тема дуэли слишком близка к теме смерти, и, учитывая контекст «детского» рассказа, писатель не хочет вводить ее прямо.

Тема дуэли возникает в рассказе исподволь, в сниженном варианте: слабый Путя, бравший уроки бокса у профессионала, неожиданно для всех побивает главного силача класса, «самого сильного, грубого и отсталого в классе»[3.C.355] Щукина. Поединок ошеломляет одноклассников, поскольку от Пути физических побед не ожидают.

Вскоре одноклассник показывает Путе журнал, где нарисована карикатура на отца мальчика и в водевильных стихах написано о предстоящей ему дуэли. Для Пути это известие – полная неожиданность и, растерявшись от услышанного, Путя пишет на доске под диктовку: «…поросший кашкою и цепкой ли бедой…»[3.C.356](вместо «лебедой»). Так появляется название рассказа. «Лебеда» меняется на «беду». В сознании ребенка возникает ощущение страшного несчастья, обрушившегося на его семью, причем всю опасность и непоправимость происходящего Набоков передает путем описания физического состояния мальчика: «Его пронизывала дрожь, которую он не мог остановить»[3. C.356], «Путя сидел бледный, как мел»[3.C.356], «Путя почувствовал спазму в горле»[3.C.357].

Ситуация усугубляется тем, что ребенку ничего не известно о предстоящей дуэли и нельзя ни у кого спросить. Путю охватывает «душная, страшная, ватная тоска»[3.C.357], его преследуют литературные и живописные картины поединков, но все заслоняет мучительный страх за отца: «Невозможно, нестерпимо думать, что этому человеку, лучше которого нет в мире, предстоит драться с каким-то туманным Туманским…»[3.C.358]. И хотя Путя безмерно переживает и боится за отца, он не решается спросить у отца о поединке. С точки зрения взрослых, Путя еще маленький и нет необходимости посвящать его в проблемы взрослой жизни. Набоков указывает здесь на социальный парадокс: ребенок, переживающий те же эмоции, что и взрослый, и готовый пожертвовать собственной жизнью ради отца, оказывается недостойным даже того, чтобы ему рассказали о беде. Общество считает детей слишком инфантильными и неспособными к пониманию серьезных проблем.

Вечер проходит в мучительном ожидании. Путя один в пустом доме: «Страшна была тишина, страшны неподвижные шкафы»[3.C.358]. Мысля в русле литературных традиций, Путя приходит к выводу, что дуэль назначена на утро: «Быть может, завтра утром. Это всегда происходит по утрам, очень рано»[3.C.358]. Набоков вновь замещает голос автора внутренним монологом героя, чтобы отразить нарастание тревоги мальчика.

Утром Путя опаздывает в школу и внезапно узнает от одноклассника, что дуэль произошла, на самом деле, вчера и закончилась абсолютно бескровно. Напряжение Пути разряжается истерикой: «Тут воды прорвались. Швейцар и Дима старались его успокоить, — он отталкивал их, дергался, отстранял лицо, невозможно было дышать, никогда еще не было таких рыданий…»[3.C.360]. Оказывается, что Путя напрасно прожил день в мучительном страхе и напряжении, ситуация разрешилась уже к ужину, о чем герой, естественно, не знал.

Писатель вновь обманывает ожидания читателя: вместо подробного описания дуэли он изображает состояние мальчика, пережившего трагедию, успевшего уже мысленно похоронить отца и вновь воскресить его. «Лебеда» оборачивается не рассказом о поединке двух взрослых людей, а повествованием о безграничной любви ребенка к отцу, о хрупкости человеческого счастья, о «взрослости» детей.

Таким образом, используя минус-прием в «детских» рассказах, Набоков указывает на полную условностей жизнь общества, на недооцененный богатый внутренний мир детства и на уязвимость детей в социуме.

Следует отметить, что работа минус-приема в рассказах «Обида» и «Лебеда» лишний раз указывает на парность и соотнесенность этих текстов друг с другом, поскольку в первом рассказе автор готовит читателя к хэппи-энду, который оборачивается для ребенка тяжелой обидой, а во втором рассказе реципиент наоборот ждет трагической развязки и вновь оказывается обманутым.

Минус-прием обладает большим творческим потенциалом, выступая, с одной стороны, как начало, объединяющее эти два текста и придающее им необходимую целостность, а с другой стороны, демонстрируя разнообразие собственных форм.

 

Литература:

1.                   Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. – С.-Пб., 1996. -544 с.

2.                  Набоков В.В. Обида. Собр. соч.: В 4 т. — М., 1990.-Т.2.–448 с.

3.                  Набоков В.В. Лебеда. Собр. соч.: В 4 т. — М., 1990.-Т.2.–448 с.

4.                  Трифонов Ю.В. Дом на набережной. – М., 1988. – 576 с.

5.                  http://ru.wikipedia.org/wiki/Минус-приём

Основные термины (генерируются автоматически): рассказ, ребенок, читательское ожидание, самое дело, автор, взрослый, день, золотое детство, козел рядом, работа минус-приема.

Способы создания эффекта обманутого ожидания в литературном произведении

Введение 2
Глава 1. Эффект обманутого ожидания 5
1.1 Способы создания эффекта обманутого ожидания 5
1.2 Стилистические приемы, используемые для создания эффекта обманутого
ожидания 13
1.3 Специфика детективных романов 16
1.4 Особенности восприятия эффекта обманутого ожидания 23
Выводы по Главе 1 26
Глава 2. Эффект обманутого ожидания в творчестве Агаты Кристи 27
2.1 Биография Агаты Кристи 27
2.2 Особенности творчества Агаты Кристи 33
2.3 Особенности эффекта обманутого ожидания в романе «Десять негритят» 39
2.4 Выразительные средства в других произведениях Агаты Кристи 47
Выводы по Главе 2 51
Заключение 53
Библиография

Данная работа рассматривает такое явление как эффект обманутого ожидания. В основе этого актуального явления лежат результаты исследований в области лингвистики таких ученых, как Якобсон Р. О., Киселева Р. А.
Эффект обманутого ожидания — это реакция читателя на непредугаданные сюжетные повороты произведения. На настоящий момент эффект обманутого ожидания может быть связан и может рассматриваться вместе с такими явлениями, как прогнозирование вероятности [Горелов 2003; Макаров, 2003], феномен удивления [Meyer, Reisenzein & Schutzwohl, 1997; Grimes-Maguire & Keane, 2004], текстовая неоднозначность [Бревдо, 1999; Воскресенский, 2002], и другими языковыми явлениями. На сегодняшний день множество писателей используют в своих произведениях эффект обманутого ожидания. Данный стилистический прием наиболее часто встречается в жанре детектив. Смысл произведения оказывается совершенно неожиданным для читателя и далеким от его ожидания — так проявляется эффект обманутого ожидания, который можно встретить в различных произведениях. Этот эффект обуславливает наличие структур в определенных контекстах, например, образ стереотипного сюжета, который выражается в разнообразных формах. Реакция относительно ожидаемого развития сюжета участвует в создании «эффекта обманутого ожидания», который возникает на основе двух психолингвистических явлений — предсказуемости и непредсказуемости. Так, «эффект обманутого ожидания» связан с нарушением явных социальных, поведенческих, языковых стереотипов, используемых намеренно или ненамеренно автором в произведении, которые составляют основу эффекта произведения на читателя [Макаров, 2003].
Ожидания обычно трактуются как прогнозирования, то есть эффект обманутого ожидания связан с наименее ожидаемым прогнозом развития сюжета. Однако события, имеющие примерно одинаковый процент вероятности, не всегда удивляют равной степени. Например, удивление может быть вызвано не столько малой вероятностью какого-либо сюжетного поворота, сколько степенью контраста между неожиданным произошедшим событием и ожидаемым, но не осуществившимся событием.
Опираясь на вышеизложенный текст, мы определили цель данной работы, которая состоит в выявлении лингвистических и стилистических средств, используемых для создания в литературных произведениях эффекта обманутого ожидания, в частности в произведениях британской писательницы Агаты Кристи. Материалом для работы послужил детективный роман Агаты Кристи «Десять негритят» («And then there were none») на английском языке.
Опираясь на поставленную цель, мы определили задачи:
1) определить понятие эффекта обманутого ожидания и выяснить причины использования эффекта обманутого ожидания;
2) определить стилистические приемы, используемые для выражения эффекта обманутого ожидания;
3) разобрать эффект обманутого ожидания на примере англоязычного детективного романа Агаты Кристи «Десять негритят».
Новизна исследования заключается в подходе к рассмотрению эффекта обманутого ожидания, а именно в изучении рассматриваемого явления со стороны лингвистики и психологии.
Методы, использованные нами в данной работе: лингвистическое описание и классификационный метод.
Результаты исследования вносят соответствующий вклад как в изучение психолингвистической проблемы понимания текста, так и в изучение проблемы понимания в широком смысле слова, что обусловливает практическую ценность работы.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка.
В первой главе рассматривается понятие эффекта обманутого ожидания, его особенности в произведениях детективного жанра, стилистические приемы, используемые для его создания, а также его особенности со стороны автора и читателя.
Во второй главе рассматриваются способы создания эффекта обманутого ожидания в детективных романах Агаты Кристи.

Обзор Дэвида Робсона «Эффект ожидания» – наука, меняющая сознание | Книги по науке и природе

Когда в конце 1970-х десятки внешне здоровых молодых людей, эмигрировавших из Лаоса, начали умирать во сне, медицинские власти США не могли понять, что происходит. Они назвали это явление «синдромом внезапной неожиданной ночной смерти», но это было всего лишь ярлыком для их недоумения. Сегодня мы думаем, что знаем причину: мужчины страдали сонным параличом, который сам по себе является обычным и безвредным; но они поняли это как посещение из даб цог , злой дух, который ночью сидит на груди жертвы. Живя вдали от шаманов и членов семьи, которые могли бы помочь им отразить зло, мужчины запаниковали, что, вероятно, усугубило форму сердечной аритмии, более распространенную у людей из Юго-Восточной Азии, и вызвало остановку сердца.

Миссия научного писателя Дэвида Робсона в «Эффекте ожидания » состоит в том, чтобы убедить нас не смотреть на этих людей со снисходительной жалостью: наши собственные ожидания и убеждения, какими бы иррациональными они ни были, не менее решительно влияют на наше здоровье, счастье и наше выживание. . Возьмем, к примеру, старение: если вы считаете, что это неизбежное ухудшение когнитивных функций и бесполезность для общества, вы, скорее всего, испытаете потерю слуха, дряхлость и даже болезнь Альцгеймера. Такое отношение предсказывает более высокий уровень стресса и воспаления, что, в свою очередь, способствует ряду расстройств. (Напротив, в таких местах, как Сардиния, где долгожители многочисленны и процветают, считается, что их роль в домохозяйствах разных поколений является важным фактором: это побуждает их ожидать, что они будут оставаться активными.) Если вы убеждаете себя, что склонны к бессоннице , вы будете страдать от симптомов бессонницы, даже если на самом деле вы спите достаточно хорошо. И участники медицинских испытаний часто испытывают не только эффект плацебо, но и «эффект ноцебо» — побочные эффекты лекарств, такие как тошнота, головокружение или сыпь, даже если они принимают только сахарные таблетки.

В какой-то степени «эффект ожидания» — это клише самопомощи: «Думаете ли вы, что можете или думаете, что не можете, вы правы», — предположительно сказал Генри Форд довольно раздражающе. Но одна из многих сильных сторон Робсона как летописца науки заключается в том, чтобы брать то, что может показаться знакомым, и показывать — к его собственному явному волнению, — насколько глубже уходит кроличья нора. Вы знали об эффекте плацебо. Но знаете ли вы, что это часто работает, немного умопомрачительно, даже когда пациент знает, что принимает плацебо? (Это многообещающе с точки зрения медицинской этики, потому что предполагает, что людей не нужно обманывать, чтобы получить пользу.) И если вы это знали, знали ли вы, что есть доказательства того, что эффект плацебо со временем становится все более мощным, поскольку люди узнают об эффекте плацебо и, следовательно, ожидают его испытать? Правильно: эффект плацебо имеет эффект плацебо. Ожидайте, что ваши ожидания изменят вашу жизнь, и они изменятся.

В то время как книга изобилует захватывающими анекдотами — велосипедист, который думал, что он вводил наркотики, повышающие производительность, и соответственно показал себя лучше; португальское телешоу, вызвавшее у зрителей вспышку затрудненного дыхания, — главная мысль Робсона заключается в том, что эффект ожидания — это не забавная психологическая причуда, а фундаментальный аспект нашего взаимодействия с реальностью.

Мне всегда нравился «защитный пессимизм»: не ожидай ничего, и ты всегда будешь приятно удивлен

Наш мозг — это «машина предсказания», которая ведет нас по жизни, формируя ожидания и пересматривая их только в случае необходимости. Затем эти ожидания играют жизненно важную роль в формировании того, что мы переживаем. Это объясняет, почему гораздо больше людей, особенно детей, видят кролика в знаменитой оптической иллюзии «утка-кролик» на Пасху, чем в другое время года. Но это также помогает объяснить, почему ученики из семей с низким доходом, как правило, живут в соответствии с академическими ожиданиями своих учителей, и почему некоторые из этих учителей склонны реагировать с дискомфортом, а не с гордостью, если вместо этого они бросают вызов их предположениям. «Подобно драматургу, тщательно выстраивающему сюжетную линию, — пишет Робсон, — нам не нравится, когда объекты наших ожиданий выходят за рамки сценария».

Робсон понимает возражение, что все это может звучать как гимн позитивному мышлению. Он отвергает это утверждение: эффект ожидания касается конкретных результатов, а не общих усилий, направленных на то, чтобы чувствовать себя хорошо. Более того, культ позитива подкрепляет идею о том, что простое переживание негативных эмоций представляет собой кризис или личную неудачу, ведущую только к более негативным эмоциям: «Демонизируя неприятные, но неизбежные чувства, мы создали из современной жизни мощное ноцебо. ”

В любом случае, разумное использование силы ожидания заключается не столько в устранении плохих вещей, сколько в их переосмыслении — например, в понимании ощущений напряжения во время упражнений как доказательства того, что вы становитесь лучше. (Точно так же я думаю, что «писательский кризис» часто лучше всего рассматривать просто как то, что вы чувствуете, когда нужно подтолкнуть себя к творчеству.) Таким образом, кроме всего прочего, вы гораздо менее вероятно, что бросите, когда дела пойдут плохо. Поразительные исследования даже показывают, что, когда людей поощряют думать о физических движениях, которые они уже используют для своей работы, как об упражнениях, они получают большую пользу для здоровья.

Результат маринования в этом мировоззрении на удивление преображает. Мы привыкли думать о внешнем мире как о неумолимой вещи, которая либо оправдывает, либо, чаще всего, не оправдывает наших ожиданий. Вот почему мне всегда нравился «защитный пессимизм»: держите свои ожидания на низком уровне, и вы сможете только приятно удивиться. Но этот подход определяет наши ожидания как полностью бессильные: тщетные надежды, которые реальность может или не может соизволить исполнить. Эффект ожидания показывает, что, напротив, наши ожидания активно участвуют в этой реальности.

Понятно, что вера в то, что вы можете стать чемпионом по танцору сальсы в свои 80 – если взять один из примеров Робсона, – не гарантирует, что вы им станете. Но это может легко оказаться столь же важным, как и гены, с которыми вы родились. Нам, защитным пессимистам, не помешало бы вспомнить, что иногда дела действительно складываются очень хорошо, особенно если вы этого ожидаете.

«Эффект ожидания: как ваше мышление может изменить вашу жизнь» Дэвида Робсона опубликовано Canongate (18,9 фунтов стерлингов). 9). Чтобы поддержать Guardian и Observer, купите копию на guardianbookshop.com. Может взиматься плата за доставку.

Психология ожиданий | Psychology Today

Источник: Дин Дробот/Shutterstock

Возможно, вы слышали поговорку: «Ожидания — это преднамеренные обиды». Я считаю, что этот лозунг, который, по-видимому, возник в 12-шаговой программе, содержит полезную, практическую информацию для всех нас о психологии ожиданий. Его мудрость может быть извлечена из признания двух психологических фактов:

Во-первых, если просто ожидать, что что-то произойдет, это не произойдет. Психолог развития Жан Пиаже заметил, что маленькие дети с трудом различают субъективный мир в своей голове и внешний, объективный мир. Согласно Пиаже, поэтому дети иногда верят, что их мысли могут непосредственно вызывать события — например, злые мысли о вашем младшем брате могут привести к тому, что он упадет с лестницы. Пиаже обозначил это как волшебное мышление и предположил, что мы все перерастаем его примерно к 7 годам.

Вот где Пиаже ошибся. Оказывается, многие нормальные взрослые продолжают заниматься различными формами магического мышления. Молитва может быть формой магического мышления. Засвидетельствуйте огромную популярность Закона Притяжения , в котором говорится, что наши мысли притягивают события в нашу жизнь. Многим из нас трудно избавиться от мысли, что ожидая , что что-то произойдет, 0003 заставить это произойти.

Во-вторых, люди имеют естественную склонность связывать свои надежды на счастье с сбывшимися ожиданиями. В этом самом по себе нет ничего плохого, если у нас есть веские основания полагать, что исполнение ожиданий сделает нас счастливыми, и мы предпринимаем необходимые шаги для осуществления этих ожиданий. «Веские причины» могут включать в себя то, что мы знаем из прошлого опыта, что определенные вещи делают нас счастливыми. Например, по опыту я знаю, что моя утренняя чашка кофе почти неизбежно подарит мне немного счастья. Поэтому я ожидаю этого опыта каждое утро после того, как закончу заниматься йогой и позавтракаю (и то, и другое, несомненно, доставляет мне немного счастья).

Проблема ожидания возникает, когда мы ожидаем, что что-то произойдет без веских причин для этого ожидания. Если я верю, что одни только мои ожидания принесут мне то, что я хочу, я использую магическое мышление и настраиваю себя на разочарование. Это действительно очевидно, когда мы говорим о кофе. Я не могу приготовить чашку кофе, просто воображая, что он существует; Я должен предпринять необходимые шаги, чтобы это произошло. Я должен смолоть зерна, залить кофе и воду в кофеварку и нажать на кнопку. Просто ожидать, что моя чашка кофе появится, — бред.

Это менее очевидно, когда наши ожидания связаны с другими людьми. Большинство из нас достаточно здравомыслящие, чтобы понять, что ожидать, что чашка кофе материализуется из наших мыслей, нереально. Тем не менее, многие из нас в какой-то момент ошибочно полагали, что ожидание того, что другие люди будут вести себя так, как мы хотим, на самом деле заставит их вести себя именно так. Один член пары может ожидать, что другой приготовит кофе. Это нормально и хорошо, если другой человек счастлив сделать это. Но что произойдет, если другой человек не заинтересован в том, чтобы оправдать это ожидание? Мы чувствуем шок, моральное возмущение и обиженный . Ожидания — это преднамеренные обиды.

Нетрудно вспомнить примеры из своей жизни, когда вы чувствовали обиду на людей, которые не оправдали ваших ожиданий. Конечно, достаточно легко найти примеры в Интернете. Например, Дон Синнотт пишет:

«Я сижу на вечеринке. Я так прекрасно все спланировала. Я бы устроила вечеринку-сюрприз для своей лучшей подруги в день моего рождения. Она выглядит удивленной. Она приветствует всех и благодарит за то, что они пришли. Она кажется счастливой, но… Я знаю ее лучше, чем кто-либо. Я не чувствую, что она так взволнована, как я ожидал. «Я не чувствую той признательности, которую ожидал. Я начинаю расстраиваться. Я начинаю чувствовать раздражение. Что это за другое чувство гложет меня? Я начинаю злиться. Все планы, вся работа, отказ от моего дня рождения» Я спокойно признаю, что чувствую, и напоминаю себе: «Ожидания — это заранее обдуманные обиды»9.0005

Марианна @ Вдоль обочины дает нам целый список:

• Вы когда-нибудь заказывали в ресторане стейк средней прожарки, и вам его подавали хорошо прожаренным?
• Вы когда-нибудь просили подростка утром помыть посуду и, придя домой с работы, обнаружили, что она еще не сделана?
• Вы когда-нибудь ездили куда-нибудь, и это занимало у вас в два раза больше времени из-за строительства?
• Вы когда-нибудь делали массу упражнений и через две недели вставали на весы, чтобы обнаружить, что цифры не сдвинулись с места?
• Вы когда-нибудь ходили к врачу на рутинную чистку от воска и уходили с назначенной датой операции?

Ожидание того, что жизнь всегда будет складываться так, как вы хотите, гарантированно приведет к разочарованию, потому что жизнь не всегда будет складываться так, как вы этого хотите. И когда эти несбывшиеся ожидания связаны с неспособностью других людей вести себя так, как вы от них ожидаете, разочарование также связано с негодованием.

Почему мы не расстраиваемся, когда чашка кофе не готовится сама, но можем расстроиться, если кто-то другой не приготовит нам чашку кофе? Откуда у нас появляется чувство силы, чтобы думать, что простое ожидание того, что другие будут вести себя так, как мы хотим, заставит их вести себя именно так? И что дает нам право злиться на других людей, когда они не оправдывают наших ожиданий?

Источник: CCO License/Pixabay

Мои исследования в области моральной психологии говорят мне, что ожидания людей часто основаны на скрытом общественном договоре. То есть, фактически не озвучивая вербальные ожидания относительно взаимообмена в отношениях, люди строят в голове истории о законных ожиданиях друг от друга. Таким образом, у людей в отношениях есть «сделка», в которой подробности сделки никогда не обсуждаются. Кому-то трудно оправдать ваши ожидания, когда они не знают, что они собой представляют, но вы все равно можете рассматривать эту неудачу как нарушение вашего общественного договора. Например, Мэри Шефер пишет о том, как она годами выслушивала проблемы подруги, хотя это было очень трудно, потому что она ожидала, что ее подруга сделает то же самое для нее, когда она хотела поговорить о своих проблемах. Этого не произошло, и дружба закончилась.

Невысказанные ожидания почти гарантированно не оправдаются. Открытые разговоры о том, чего вы ожидаете от других людей, могут повысить ваши шансы на удовлетворение, по крайней мере, так считает Дон Синнотт: «Научившись не ожидать, что люди будут знать, чего я хочу и в чем нуждаюсь, я научилась быть намного яснее в своем общении. не ждите, что мой муж узнает, почему я дуюсь; я пытаюсь объяснить ему, почему я расстроена».

В то же время нереально думать, что просто четкое изложение ваших ожиданий заставит людей вести себя так, как вы хотите. Дон Синнотт продолжает: «Я не ожидаю, что мои дети будут все время знать правила поведения в доме; я очень четко напоминаю им ( , даже если это в 200-й раз [выделение добавлено]). » Дети, не соответствующие ожиданиям родителей, кажется, повторяющаяся тема. Обратите внимание, что одним из пунктов в приведенном выше списке Марианны был «Когда-либо просили своего подростка по утрам сделать что-нибудь». мыть посуду и, приходя с работы, обнаруживать, что она еще не готова?» Это указывает на второй тип общественного договора, основанный на авторитете, а не на взаимности в дружбе. Родители предполагают, что их дети должны подчиняться их ожиданиям, потому что взрослые иметь право вести домашнее хозяйство.

«Ну, разве родители не должны требовать от своих детей определенных стандартов поведения?» Вы можете спросить. Как отец четырех сыновей, я согласен с тем, что мы должны устанавливать стандарты для наших детей. Невыполнение этого требования сделает вас безответственным родителем. Но не стоит ожидать, что ваши дети будут все время следовать этим стандартам. Вы всегда следовали ожиданиям родителей? Есть ли ребенок? Думать, что это произойдет, нереально. Вопрос в том, что делать, если дети не следуют правилам, которые вы разработали, чтобы помочь им оставаться в безопасности, оставаться здоровыми и раскрывать свой потенциал. Если вы думаете, что ответ заключается в том, чтобы обижаться и злиться, кричать и угрожать, вы можете рассмотреть другие альтернативы.

Возможно, вы заметили, что в этом посте я несколько раз проводил различие между реалистичными и нереалистичными ожиданиями. Это различие настолько важно, что Стив Линч пишет: «На самом деле это выражение следует сформулировать так: «Нереалистичные ожидания — это заранее обдуманные обиды». Вера в то, что невербализованное ожидание принесет вам то, что вы хотите, является магическим мышлением и нереалистична. Ожидать, что выполнение того, что в прошлом надежно приводило к желаемому результату, вполне реально. Ожидать, что другие будут делать то, что в ваших интересах, а не в их интересах, нереально. Ожидание того, что другие будут делать то, что отвечает вашим интересам, может быть реалистичным.

Трудно установить точное происхождение лозунга «Ожидания — это преднамеренные обиды». Однако я знаю, почему этот лозунг популярен в таких программах, как Ал-Анон. Алкоголики и наркоманы, как правило, настолько ослаблены злоупотреблением психоактивными веществами, что вряд ли оправдают чьи-либо ожидания. Не иметь ожиданий в отношении людей с химическими нарушениями необходимо для сохранения собственного здравомыслия. Но я бы сказал, что то же самое относится не только к детям, которые часто не реагируют на ожидания в силу своей незрелости и природного бунтарства, но и ко всем функционирующим взрослым. Это потому, что у каждого из нас, во взрослом возрасте, есть свои собственные желания и планы. Мы хотим делать то, что, по нашему мнению, отвечает нашим интересам. Если мы ожидаем, что другие люди будут действовать не в соответствии с их собственными интересами, они, вероятно, будут сопротивляться нашим ожиданиям, оставляя нас обиженными. Кроме того, этот человек, вероятно, тоже обидится на вас (см. комментарий Джеффа Кессельмана об обидах). В конце концов, как вы себя чувствуете, когда люди ожидают от вас действий, несовместимых с вашими собственными целями и ценностями?

Отпустите ожидания и найдите то, за что можно быть благодарным, даже если все пойдет не так, как вы надеялись, и вы испытаете спокойствие, а не обиду.

No related posts.