Элементами бессознательного являются бессознательная информация: Ошибка 404, страница не найдена (Error 404, page not found)

Ю.М. Федоров

 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ

Ю. М. Федоров Сумма антропологии Глава 5 МЕНТАЛЬНЫЙ МОДУС ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЭКЗИСТЕНЦИИ 5.3. ОНТОЛОГИЧЕСКОЕ СООТНОШЕНИЕ ИСТИННОГО И ЛОЖНОГО СОЗНАНИЯ Мысль изреченная есть ложь. Ф. Тютчев В многомерной субъектоцентристской концептуализации Сущего помимо дихотомии сознание — бессознательное должна быть представлена и дихотомия истинное сознание — южное сознание. Это необходимо потому, что процесс проявления Пустоты, Ничто в Полноту, Нечто происходит не идеально, так как Человек отпавший от Абсолюта, на свой страх и риск экспериментирует заложенными в нем потенциальностями. В результате такого экзистенциального экспериментаторства появляются не только истинные, но и ложные как онтологические, так и ментальные формы. Ложные формы бытия изоморфно воспроизводятся ложными структурами сознания, и, наоборот, интериоризация ложных онтологии влечет за собой формирование ложных Я. В субъектоцентризме ложь, как и истина, — категория не столько гносеологическая, сколько онтологическая. «Ложью называем мы такую мысль, — писал В.С. Соловьев, — которая берет исключительно одну какую-нибудь из частных сторон бытия и во имя ее отрицает все прочие; ложью называем мы и такое умственное состояние, которое дает место лишь неопределенной совокупности частных эмпирических положений, отрицая общий смысл или разумное единство вселенной; наконец, ложью должны мы признать отвлеченный монизм или пантеизм, отрицающий всякое частное существование во имя принципа безусловного единства»29. Ложь — это прежде всего отрицание целостности во имя гипертрофии частности. По Хайдеггеру, человеческое бытие может быть в истине и не в истине, — истина как открытость должна быть вырвана, похищена у сущего. Истина по существу тождественна бытию; история бытия — это история его забвения, история истины — это история ее гносеологизации. Ложное сознание всегда возникает там и тогда, где и когда нарушается мера во взаимоотношениях онтологии порождающих и менее проявленных с онтологиями порождаемыми и более проявленными в пользу плоской эволюции вторых за счет инкорпорирования первых. Дихотомии сознание — бессознательное и истинное — ложное в рамках многомерной концептуализации субъективности являются взаимодополняющими дуальными категориями. Есть, правда, соблазн отождествить, например, сознание с истинным, а бессознательное с ложным в человеческой субъективности. Примерно такой подход длительное время господствовал в позитивистской и марксистской гносеологии. Утверждалось, что сознание способно адекватно отражать реальность, все более приближаясь к абсолютной истине по ступенькам относительных истин. Совершенно противоположной точки зрения на эту проблему придерживался Э. Фромм. Для него свидетельства сознания в основном всегда ложные, а свидетельства бессознательного — истинные. В отличие от классического фрейдизма, разрабатывавшего категорию бессознательного главным образом в качестве чисто психологического феномена, Фромм все свои усилия направил на выявление онтологического содержания бессознательного. Классическому фрейдизму важно было в человеческой ментальности обнаружить единый и целостный генетический ствол бессознательного, уходящего своими корнями в архетипические глубины прасознания, а потому его особо и не интересовала дихотомия истинное — ложное в человеческой ментальности. У Фромма была совершенно иная задача: связать каким-то образом качество вытесняемого из сознания материала с динамикой и направленностью изменений во все более овнешняющеися и овременяющейся реальности, в первую очередь реальности социальной. Если реальность изменяется, то, что же представляет собой вытесняемый ею материал в его ценностных измерениях (плохо — хорошо, истинно — ложно)? Согласно Фромму, вытесняется в бессознательное все то, что мешает социоэволюции, эволюционированию овнешненной и овремененной социальной реальности. Сознание в менталитете, по Фромму, — это все то, что отсеяно фильтром, частями которого выступают язык, логика и социальное табу. Содержание сознания столь же эклектично, сколь эклектична сама социальная реальность. Сознание манифестирует не всего целостного человека, а только обособившуюся от него часть, укорененную в непосредственно окружающую человека реальность, т. е. самую несамостоятельную часть целостного Бытия. «Предполагается, что мнения здравомыслящих, нормальных — т. е. социально приспособленных граждан являются рациональными и нуждаются в глубоком анализе, — писал Фромм. — Это, однако, совершенно неверно. Осознаваемые нами мотивации, идеи и убеждения представляют собой смесь из ложной информации, предубеждений, иррациональных страстей, рационализации и предрассудков, в которой лишь изредка попадаются жалкие обрывки истины, придавая нам ложную уверенность, будто вся эта смесь реальна и истинна. В процессе мышления делается попытка навести порядок в этой клоаке иллюзий, организовав все в соответствии с законами логики и правдоподобия. Считается, что этот уровень сознания отражает реальность; это карта, которой мы руководствуемся, планируя свою жизнь. Эта ложная карта сознанием не подавляется. Подавляется знание реальности, знание того, что истинно. Таким образом, если мы спросим: «Что же такое бессознательное?», — то должны ответить: «Помимо иррациональных страстей, бессознательным является почти все наше знание реальности». Бессознательное в основе своей детерминируется обществом, которое порождает иррациональные страсти и снабжает своих членов всякого рода вымыслами, превращая таким образом истину в пленницу мнимой рациональности»30. Итак, по Фромму, истинной частью человеческой ментальности выступает лишь социальное бессознательное, а сознание человека есть ложная его часть. Общественное сознание не может не быть ложным сознанием, так как из него вытеснены все представления о человеке как самой высшей онтологической цели, в нем он всего лишь фактор плоской социоэволюции. Вытесняемое онтологически истинное в совокупном человеческом опыте удерживается в глубинах бессознательного механизмами забвения. Но, как говорится, «свято место пусто не бывает, а потому вытесненные представления в сознании замещаются ложными. Вытесняющее для того и вытесняет нечто, чтобы самому занять высвобождаемое насильственным образом «присутственное место». «Слыша призыв своей единственной, уникальной экзистенции, — говорил М.К. Мамардашвили, — я ищу свое место в мире и нахожу его занятым — оно занято призраком — образом меня самого. В этом кресле уже сижу я, и мое подлинное Я оказывается не у места. В тоталитарном языке все мысли раз и навсегда продуманы. .. Вместо тебя и твоей мысли на твоем месте уже сидит готовая мысль-заместительница»31. Осознание эмпирическим человеком вытесненного из его жизненного опыта материала всегда и эклектично, и в основном ложно. То, что вытесняется положительного, имеющегося в человеческом опыте, и предается забвению, и замещается ложными представлениями, которые выполняют определенную, а именно отрицательную, онтологическую функцию. Ложные представления апологетизируют наличные формы бытия, абсолютизируют эмпирическую повседневность и обыденность. Если семантическое возвращение человека к первоначалам есть инволюция развернутого пространства знаков и значений в сингулярную пустотность Символа — семантичесое Ничто, то свертывание ложного опыта человеческой экзистенции осуществляется в семантическое Ничтожество — ложное сознание, каким является Идеология. Идеология замещает собой истинное Мировоззрение, которое входит в противоречие с овремененной и овнешненной реальностью. И человек начинает все менее целостно и достоверно воспринимать целостность мира, так как его самая существенная основа выпадает из его поля зрения. Постепенно он приобретает склонность центрировать свои представления на более проявленные ниши многоуровневого бытия. Отсюда возникают различного рода «центризмы» — антропоцентризм, социоцентризм, природоцентризм и проч. — как в новном ложные мировоззрения. Ложное сознание возникает тогда, когда существенно снижается онтологический статус субъекта (гипсронтологизируется внесубъектная объективность) и повышается уровень ментальной гипертрофии бытия. Лев Карсавин эту онтолого-гносеологическую ситуацию называл величайшим и основным парадоксом несовершенного мира и несовершенной личности. «Мы настолько несовершенны, — писал он, — что считаем все действительное разумным. Мы признаем наше бытие и наш мир непротиворечивым, а пытаемся обличить противоречивость всего совершенного и Божественного. Но ясны и прозрачны Божественные тайны, которые насыщают более всякой постижимости и, всегда оставаясь тайнами, всегда все более и более постигаются. А вот несовершенное бытие так действительно загадочно, противоречиво и нелепо»32. Бессознательное — совокупность неявных, но истинных представлений о реальности, ею вытесняемых в силу склонности к перманентному овнешнению, самообъективированию. Сознание как осознание есть в основном совокупность ложных о ней представлений, т. е. таких, какие требуются последовательно десубъективирующейся реальности. Своими рационализациями оно вполне устраивает и частичного индивида, существующего в повседневной реальности, разукорененного в высших онтологиях Бытия. Если сознание действительно репрезентирует повседневную реальность в ее исторической опосредованности, а в новейшее время манифестирует экзистенциальный опыт социального человека, то бессознательное манифестирует вечность, в которой свернуты все исторические (временные) формы человеческих экзистенциалов. В отличие от бессознательного, совокупность форм которого релевантна всей многомерной онтологии человека независимо от того, насколько он ее осознает (чем менее человек осознает истинную многослойность бытия, тем более он ей соответствует), сознание как нечто осознаваемое релевантно бытию в его эмпирически наблюдаемых проявленных формах и менее всего релевантно в принципе не осознаваемой целостности мира (чем более человек осознает, а вернее — приписывает миру определенную онтологическую структуру, тем более деформирует и мир, и самого себя). Сознание релевантно лишь актуальной реальности, бессознательное же релевантно всем формам бытия как проявленным, так и непроявленным. Непроявленные формы бытия несут в себе истинные интенции бессознательного, а проявленные — как истинные, исходящие из бессознательного, так и симбиоз истинных и ложных, исходящих из гиперпроявленных онтологии. Бессознательное истинно свидетельствует не только об истинных, но и о ложных онтологиях. Отсюда и муки совести, если интенции бессознательного оказываются заблокированными экстенциями сознания. Идеология не только лжесвидетельствует, но и пытается блокировать истинные интенции бессознательного, выполняя в ментальности функции внутреннего контролера и надсмотрщика. Так, объективистская социология, например, утверждает, что совесть есть не что иное, как интериоризованный внешний контроль. Идеология снимает с человека ответственность за все то, что может произойти деструктивного в мире, если он будет строго следовать ее установкам (так называемое право на ошибку в социальном эксперименте). Но мировоззрение, погруженное в глубины бессознательного, как известно, никогда не освобождает человека от груза ответственности не только за все то, что происходит в настоящее время, но и за то, что было совершено в далеком прошлом и что может произойти в будущем, r связи с тем, что человек как Микрокосм бессмертен и вечен, а потому и сопричастен всей генеалогии поступков самобытия. Такое видение вселенской ответственности человека в христианстве фиксируется учением о первородном грехе и его историческом искуплении. Именно Человек, а не кто-то иной ответствен за направленность космогенеза, антропогенеза, социогенеза и природогенеза как особых форм расширяющейся собственной экзистенции. За все онтологические издержки в космо-антропо-социо-природогенезе Человек не может спросить ни с кого, кроме Самого Себя. Человек несет в Себе вселенскую вину за то, что Переход от Пустоты Бытия к его Полноте оказался столь трагическим. Он должен найти в Себе силы и покаяться, чтобы изменять мир к лучшему, исправлять в нем то, что искажено предыдущими поколениями, но Человек, к сожалению, продолжает расширенно воспроизводить деструкцию в Себе и в Мире. Человек, оперирующий только рациональным сознанием, ведет себя крайне иррационально и деструктивно и при этом весьма логично рационализирует свою иррациональность, перекрывая каналы вины, по которым мог бы корректировать свое «разумно-неразумное» поведение. Человек же, управляющий своим поведением в основном бессознательными интенциями, все время припоминая «незабвенное забытое», непроизвольно интегрирует свои актуальные поступки во всю иерархию естественного мирожизненного процесса, и при этом рамками соотнесения для него выступает не явно господствующая идеологема, а все неявное трансрациональное пространство мировоззрения. Самообъективирующийся субъект, подобно наркоману, попадает в замкнутое кольцо разумной действительности, в которой разум и действительность оказываются патологически нерелевантными и Духу, и Бытию. Ложное сознание, провоцируя гипертрофию ложного бытия, превращается в определяющее средство онтологического саморазрушения Субъекта. И чем более сознание оказывается релевантным гипертрофированной реальности, тем более ирреальной становится целостная человеческая экзистенция. Если принимается версия о существовании коллективного бессознательного, то тогда должна приниматься и его полярная категория — коллективное сознательное. Если коллективное бессознательное — некий «подвал» менталитета, в который сваливается все то из совокупного человеческого опыта, что приходит в рассогласование с изменяющейся реальностью, то коллективное сознание — его «чердак», где располагаются те компоненты субъективности, которые синхронизированы с реальной действительностью. Россия в настоящее время, как известно, переживает глубинный ментальный кризис. И это означает, прежде всего, что «чердак» российской ментальности оказался захламленным псевдореформаторскими проектами, в которых нет места естественной экзистенциальной жизни человека, а ее «подвал» перегружен истинными и невостребованными духовными национальными символами и ценностями, возвращение к которым может вывести Россию из кризиса. Коллективное сознание состоит не только из истинных, но и из ложных структур субъективности. Они-то и выступают главным вытесняющим фактором, провоцирующим перманентную самообъективацию человека. Если все самое истинное в человеческом опыте в основном задвигается сознанием за свои собственнные кулисы — в бессознательное, то в нем самом остается лишь та часть совокупного опыта, апробированного на действительной реальности, который позволяет сознанию перманентно и принудительно адаптировать человека к ее объективным самоизменениям. Иллюзорное сознание коррелирует с ложной онтологией, но при этом выступает истинной формой осознания действительности в контексте своей репрессивной функции по тотальному подчинению ложного Я ложному не-Я. «Жизнь у нас так устроена, — писал Ф. Ницше, — что она основана не на морали; она ищет заблуждения, она живет заблуждением»33. Современный человек живет заблуждениями, потому что они осознанно культивируются различными формами идеологии, форсированно развертывающими ложные структуры бытия. Если положительный опыт человека инволюционирует, свертывается в коллективное бессознательное, то ложный опыт — в коллективное сознание. Коллективное сознание — это то, что замещает собой на поверхности сознания тот вытесненный опыт, который ассимилировался коллективным бессознательным. Общественное сознание содержит в себе как истинные, так и ложные представления; ложные представления в нем — заместители представлений истинных, хранящихся забвением в глубинах бессознательного. Коллективное сознание — идеологическая составляющая многомерного человеческого сознания, выполняющая функцию гносеологической апологии любой формы онтологии, какой бы искаженной и ущербной она ни была. Оно призвано, во-первых, закреплять за субъектом онтологический статус реальной действительности как дурной повседневности и, во-вторых, ментализировать последнюю, выдавая се за истинную объективацию всей целостной человеческой субъективности. Коллективное сознание может быть антропным (эпистемологическое сознание), социальным (общественное сознание), рациональным (научное сознание). Поэтому науки о душе должны включать в свою предметность не только структуру имманентного бессознательного, но и структуру актуализированного бессознательного. Если существует личное бессознательное, то должно существовать и личное сознательное.  Апология  внешней действительности необходима человеку для того, чтобы защитить свое эго-состояние как от внешних, так и от внутренних обличителей (совесть). Человек не только осуществляет эго-защиту, но и закрепляет в своем Я такие качества и свойства, которые позволяют ему эффективно реинтегрироваться в среду, сколь искаженной бы она ни была. В личное сознательное интроецируется все то, что соответствует реальной действительности, или действительной реальности. Принимая безоговорочно ее такой, какова она есть в своем дурной повседневности, человек актуализирует в ней лишь то, что ей самой требуется, тем самым защищаясь скорее всего не от реальности, а от своего же личного бессознательного, которое эту реальность принять не может. В этой связи в психоаналитической практике необходимо наряду с приемом вытеснения более широко использовать прием закрепления. Бессознательное — и коллективное, и личное — структурировано иерархией истинных онтологических приоритетов и предпочтений. Сознательное, как коллективное, так и личное, структурировано иерархией компромиссов в соответствии с гиперонтологическими приоритетами. В нем всегда в снятом виде господствует позорный консенсус, паритет между истинными онтологаями и псевдореалиями порой бесчеловечной действительности. Чем более человек принимает действительность, адаптируясь как к истинным, так и к ложным ее формам, тем более он и себя и ее онтологически деформирует. Человек целостный принимает не все в действительности, а лишь ту ее часть, которая коррелирует с Вечностью, субординирована в ряду с более высокими овремененными онтологиями. Забвение дает человеку возможность онтологически дистанцироваться от произвола наличной действительности. Будучи ложным, сознание, однако, вполне достоверно отражает ложную реальность, им же расширенно воспроизводимую. В этом весь онтологический парадокс сознания. Ментальность всегда релевантна Целостному Бытию. А это означает, что не только бессознательное релевантно истинному бытию, но и ложное сознание вполне релевантно бытию ложному. Если нормальное сознание верно отражает нормальную реальность, то гипертрофированное сознание столь же верно воспроизводит гипертрофированную реальность, т. е. реальность, искаженную ее же собственными мировоспроизводящими интенциями. Ложное сознание отражает в реальности только то, что само в ней наводит, объективирует, видит не всю ее онтологическую многомерность, восходящую к Бытию Абсолюта, а лишь то, что само страстно желает воплотить в ней, т. е. свои собственные исходные мировоспроизводящие рационализации. Поэтому можно утверждать, что идеология вполне соотносима с так называемой разумной реальностью, или реальной разумностью. Гиперреальность и гиперсознание переходят друг в друга в рамках ложных мировоспроизводящих практик человека. «С помощью бесконечной формы, т. е. негативного Я, — писал С.Кьеркегор, — человек прежде всего вбивает себе в голову преобразовать это целое, чтобы извлечь, таким образом, Я по своему вкусу… А уж после этого он желает быть собою. Иначе говоря, он хочет начать намного раньше, чем прочие люди, — не с начала и даже не «в начале»; отказываясь принять на себя свое Я, увидеть свою задачу в этом Я, которое выпало ему на долю, он желает посредством бесконечной формы, которой он тщится быть, самому создать свое Я»34. Сознание, «верно» отражая им же самим искаженную эмпирическую реальность, проецирует полученную картину на все многомерное бытие человека, и тем самым лжесвидетельствует о нем. Чем более мир конституируется сознанием в качестве феноменально-эмпирического, тем более «верно» сознание его отражает. Чем более «верно» отражает действительность наше поверхностное сознание, тем более оно провоцирует целостное бытие на саморазрушение, самораспад. Отдавая приоритеты более низким и поверхностным слоям бытия, позволяя им гипертрофированно развиваться, выходить из-под контроля высших уровней Бытия, человек все более приближает свою онтологическую катастрофу. Сознание, если оно не субординировано в ряду с более интимными интенциями бессознательного, а противостоит им (вытесняет, значит, и противостоит), наводит в действительности еще более объективированные формы своего существования, еще более самовытесняется из им же формируемой объективной реальности. Постепенно человек оказывается на периферии им же самим построенного мира. При этом он привыкает к ложной посылке сциентистской идеологемы о том, что, видимо, мир когда-нибудь будет существовать без него, и действительно начинает присутствовать лишь при Смерти, в ее не столько физических, сколько метафизических измерениях. В связи с этим в человеческой ментальности начинает подспудно формироваться мощная функция самовытеснения, псевдосубъектами которого выступают такие формы сознания,  как коррумпированное сознание, циническое сознание и проч. Эти формы сознания суть осознанная десубъективированная реальность. Циническое сознание — такая форма сознания, в которой объективное фиксируется в качестве более значимого компонента нежели субъективное в реальности. В социологизме, например, самым жизненно важным фактором человеческого существования признается экономика. В который уж раз политики заявляют, что их цель — накормить народ. Это и есть экономический цинизм, пронизывающий собой идеологему властных отношений в Социуме. Ложные Я с их коррумпированными и циничными интенциями множатся особенно обильно в ментальности человека, как только он уходит от своей активной жизни в сфере Духа. «Глубинное «я» человека, — писал Н.А. Бердяев, — связано с духовностью. Дух есть начало синтезирующее, поддерживающее единство личности. Человек должен все время совершать творческий акт в отношении к самому себе. В этом творческом акте происходит самосозидание личности. Это есть постоянная борьба с множественностью ложных «я» в человеке. В человеке хаос шевелится, он связан с хаосом, скрытым за космосом. Из хаоса этого рождаются призрачные, ложные «я». Каждая страсть, которой одержим человек, может создавать «я», которое не есть настоящее «я». В борьбе за личность, за подлинное, за глубинное «я» происходит процесс распадения — это есть вечно подстерегающая опасность — и процесс синтеза, интеграции»35. Развертывание ментальных форм шло за счет обособления менее целостных Я от более целостных, которые перманентно вытеснялись в сферу бессознательного, причем их места с той же последовательностью замещались ложными Я. Один за другим возникали гиперантропные, гиперсоциальные и гиперрациональные Я, пытавшиеся центрировать собой всю целостность мироздания (антропоцентризм, социоцентризм, природоцентризм, объектоцентризм). В ситуации, когда объем вытесняемых из сознания представлений существенно превышает объем их забывания, именно ложное сознание в ментальности выполняет своеобразную компенсаторную функцию, позволяющую ему сохраниться в качестве целостности (псевдоцелостности). Рассогласованность в динамиках вытеснения и забывания в поверхностных слоях сознания компенсируется наращиванием иллюзорных и ложных представлений, порой превращающихся в ведущий мировоспроизводящий фактор. Человек начинает не только адаптироваться к миру, но и активно развертывать содержащуюся в нем онтологическую ущербность. Не только истинное бытие и истинное сознание семантически обусловливают друг друга, — то же самое наблюдается и во взаимодействии ложного бытия и ложного сознания. «Наряду с… независимыми элементами, — писал Анри Бергсон, — мы обнаруживаем более сложные группы, взаимопроникающие элементы которых все же никогда целиком не сливаются в цельную массу «я». Таков, например, комплекс ощущений и идей, привитых неправильным воспитанием, которое обращается скорее к памяти, чем к разуму. Здесь в недрах основного «я» образуется «я»-паразит, непрерывно завладевающее первым. Многие так и живут, и умирают, не познав истинной свободы. Но внушение стало бы убеждением, если бы оно охватило все «я» целиком»36. Со стремительным расширением сферы бессознательного в человеческой ментальности столь же стремительно расширяется и сфера ложного сознания, стремительно разрастаются Я-паразиты, отсасывающие смысловую энергетику из Я истинных.   Слово «паразит» в современном русском языке несёт в себе огромный запас различных содержаний, не связанных с его изначальным буквальным значением. Часто это просто ругательство такое: «Ах ты, паразит!» Тут это слово используется в философском смысле: «Я-паразиты, отсасывающие смысловую энергетику из Я истинных». Но и в наше время всё ещё остаётся актуальным лечение от паразитов в самом что ни на есть буквальном смысле слова. Для кого это актуально, тому полезно будет узнать о диагностических комплексах и статистику излечения. Подробности читайте на сайте.   Ложные формы сознания (ложные Я) на схеме 21 отделены пунктирной линией. По мере нарастания процесса самоотчуждения Человека они становятся все более доминирующими и определяющими в его экзистенции. Первой исторической формой ложного сознания выступает антропное посткосмическое сознание (феноменальная ноуменальность, или антропологическая форма абсолютного Я). В ментальности антропного субъекта космическое сознание постепенно модифицируется в космическое бессознательное. Однако то, что вытесняется из сознания, заполняется иным содержанием. У антропоса есть свой ценностный образ целостного мироздания. Но так как этот образ формируется в соответствии с приоритетами родового способа существования, он не может не быть и тенденциозным, и ложным. Космическому бессознательному в сфере антропной ментальности противостоит ложная антропная форма осознания космоса — гиперфеноменальное абсолютное Я. Более низкие уровни сознания, нежели трансцендентное, пытающиеся возвыситься над ним, систематически наращивают потенциал ложных представлений о человеке. «Возвеличиться умом, — писал Плотин, — значит принизиться»37. Целостное сознание антропоса есть уже некий ментальный синтез истинных и ложных представлений о мире, а также месте и роли в нем человека. Наряду с истинными общечеловеческими ценностями в сознании родового человека присутствуют и ложные символы, или ценностные псевдосимволы.             Астральный                  Антропный                  Социальный                     Телесный              субьект                         субьект                           субьект                           субьект      ▼                                   ▼                                    ▼                                    ▼ Космическое (символическое сознание) Антропное протоантропное сознание Антропное протоантропное сознание Телесное протоантропное сознание Космическое протоантропное сознание Антропное (ценностное сознание) Антропное протоантропное сознание Телесное протоантропное сознание Космическое протоантропное сознание Антропное протоантропное сознание Социальное (нормативное сознание) Социальное протоантропное сознание Космическое протоантропное сознание Антропное протоантропное сознание Социальное протоантропное сознание Телесное (рациональное сознание)      ▲                                    ▲                                   ▲                                    ▲        Космическое                    Антропное                    Социальное                       Телесное     бессознательное             бессознательное           бессознательное              бессознательное   Схема 21. Соотношение истинного и ложного сознания.   Утрачивая свою астральность, ограничивая свою эмпирическую экзистенцию пределами человеческого рода, своей внетрансцендентной самоактуализацией антропос в состоянии продуцировать культурные ценности лишь за счет разрушения символов культа. Объявляя трансцендентную культуру своего астрального предка низшей, неразвитой, антропная культура (или собственно культура) выступает самым мощным фактором декосмизации и десакрализации Человека, на ее совести лежит ценностное инкорпорирование Антропосом Ноумена. Нельзя забывать, что «истинные» ценности культуры формировались на развалинах «неистинных» трансцендентных ценностей язычества. Будучи генетически связанными с трансцендентными ценностями, имплицитно содержащимися в символах культа, явные ценности культуры, обосабливаясь от них, ведут к абсолютизации человеческого в человеке и релятивизации сакрального в нем. Культура синтезирует человеческую событийность в явных ценностях, но не на ноуменальной, а на феноменальной основе. Антропный субъект в состоянии положительно влиять на свою родовую онтологию и в основном отрицательно — на онтологию сакральную. Явные ценности культуры, активно противостоящие трансцендентным ценностям культа, позволяют человеку интенсивно реинтегрироваться в Род за счет столь же интенсивной дезынтеграции в Космосе. Второй исторической формой ложного сознания выступают социальные формы постантропного и посткосмического сознания (социальная феноменальность, или гиперсоциализированная форма феноменального Я и социальная ноуменальность, или гиперсоциализированная форма абсолютного Я). В структуре субъективности социального субъекта еще более расширяется сфера ложного сознания. Бессознательное социального субъекта состоит из космического (символического) и антропного (ценностного) бессознательного. Социум активно вытесняет из сознания не только сакральные, но и эпистемологические представления. В социальной драме основным персонажем выступает не целостный человек, а лишь его несуверенное социальное Я. Социальный субъект должен лишь хорошо усваивать и исполнять поручаемые ему обществом роли. Социум дробит человеческую индивидуальность и феноменальность на дурную бесконечность отчужденных социальных позиций и ролей. Обществу не нужен целостный и универсальный человек, — ему нужен лишь исполнительный социальный актер, строго придерживающийся в своем поведении нормативов внешнего долженствования. Культура препарируется цивилизацией таким образом, чтобы социальные ее клише, стереотипы способствовали преобразованию целостного человека в так называемый человеческий фактор сверхцелостного социального развития. В субъективности социального субъекта соотношение истинного и ложного — примерно один к одному. Его сознание вполне адекватно воспроизводит целостность социума и, мягко говоря, неадекватно — целостность космического и родового универсумов. Нецелостный Индивид, тотально зависящий от Социума, пытается жестко центрировать своей эпифеноменальностью Мироздание. Что же вытесняется обществом? Вытесняется все то положительное в опыте, что мешает обществу эволюционировать за счет снижения уровня человеческого в человеке, В сознании остается лишь то, что позволяет человеку еще более усердно служить социоэволюции, т. е. развитию все более овнешняемого и овременяемого социума. Что же обществу мешает? Конечно же, высокая культура с ее обращенностью к собственно человеческим проблемам. Ему мешают высокие духовные искания, связанные с выполнением человеком своих функций в космогенезе. Социоэволюция отбирает лишь факторы, пригодные для своего самодвижения, в их числе и «человеческий фактор», а все остальное конституируется в качестве второстепенного и избыточного и вытесняется из сферы социального сознания. Об избыточном и вытесняемом оно лжесвидетельствует, обретая в ложных посылках самооправдание. Все, что служит социоэволюции, фиксируется идеологией и ранжируется по степени приоритетности. В системе социальных приоритетов «человеческое, слишком человеческое» занимает одно из последних мест — вот почему культура в обществе финансируется по остаточному принципу. Общество культивирует в человеческом сознании лишь то, что требуется для его все более эффективного функционирования и развития. Социальный субъект положительно влияет лишь на свою социальную онтологию и в основном отрицательно — на онтологию космического и социального универсумов. Явные нормативы цивилизации, активно противостоящие трансцендентным нормам культа и эвалюативным нормам культуры, позволяют нецелостному индивиду интенсивно реинтегрироваться в Социум за счет дезынтеграции своих отношений с Человечеством и Абсолютом. Социология в качестве концептуализации общественной системы выступает вполне истинной миропостигающей доктриной, однако как только пытается репрезентировать всю иерархию сущностных сил человека, она превращается в ложную доктрину, в манипулятивную и репрессивную идеологему. Предметностью социологии выступает лишь социальное измерение нецелостного, частичного субъекта. Целостный субъект — предметность антропологии, как сверхцелостный субъект — предметность мистики. Третьей исторической формой ложного сознания выступают телесные (рациональные) формы постсоциального, постантропного и пост космического сознания (телесная социальность, или телесная форма социального Я, телесная феноменальность, или телесная форма феноменального Я, и телесная ноуменальность, или телесная форма абсолютного Я). В структуре субъективности телесного субъекта основу составляет огромная «черная дыра», состоящая из космического (символического), антропного (ценностного) и социального (нормативного) бессознательного. Сфере бессознательного противостоит столь же огромная сфера ложного сознания. У телесного субъекта сознание в основном ложное. «Если личность не добилась успеха, объединяя свои усилия в достижении высшего Я, — писал Э. Фромм, — то направляет их на низшие цели; если у человека нет близкой к истине картины мира и представления о своем месте в нем, то он создает иллюзорную картину»38. Человек, который все время фиксирует внимание на низших формах своего бытия, по отношению к высшим формам предпочитает доверять ложным и иллюзорным картинам и образам. Телесный субъект прекрасно отражает в рациональных формулах и схемах отношения между объективациями, однако, проецируя их на высшие онтологии человека, лжесвидетельствует и о сакральном, и об антропном, и о социальном в Человеке. Субъективность телесного субъекта хотя и не содержит в своей структуре свое иное, т. е. еще некую не проявленную форму субъективности, однако предваряет собой постсубъективность Абсолюта, которую можно условно обозначить терминами «посттелесное (пострациональное) бессознательное» или «Структурированный Хаос». Человек, движимый своим гипернетерпением, стремлением за весьма обозримый исторический период проскочить через промежуточные онтологические состояния, с тем чтобы обрести тотальность полноты Бытия, в конечном счете хаотизирует Себя и Мир, превращает Бытие в вульгарно переполненную, тучную онтологию, регенерировать ложные структуры которой в структуры истинные может лишь Апокалипсис. Своей экзистенцией телесный субъект завершает цикл онтологического греха человека во всемирно-историческом масштабе. Французский философ, представитель постструктурализма Лаку-Лабарт, в центре интересов которого лежит проблема репрезентации, пришел к выводу, что «субъект в зеркале» — это субъект отрекающийся — «де-зистирующий», а не «эк-зистирующий». В рамках своего гносеологического статуса телесный субъект способен положительно воздействовать лишь на неодушевленную природную среду, и то в очень ограниченных пределах. Все воздействия Рацио за этими пределами ведут к омертвлению сущего, к его деонтологизации. Чем более репрессивно Рацио господствует над породившим его Логосом, тем более человек оказывается приниженным в своем онтологическом самоотчуждении. Гиперрационализм — последняя форма семантического самоунижения, до которого может дойти Человек. В самой реальности сознание ищет уже не объект отражения, а лишь свои самоотражения по поводу объекта. Поэтому гносеологический субъект в идеале — это субъект, всматривающийся не в глубины объекта, а в его логику, априори представленную в собственных морфологических структурах — чистом дискурсе. Что истинного может сказать, к примеру, телесно-рациональное сознание о Боге? Оно в состоянии лишь построить его сциентистскую гипотезу и не найти ей эмпирических подтверждений, а потому в который уж раз «убедительно доказать» его принципиальное отсутствие в реальной действительности. Как подчеркивал Даниил Андреев,»богоборческий выбор совершается не самою монадою, а низшим Я, душевным, ограниченным сознанием»39. Трансцендентное не постигается средствами рационального. Если Рацио и обнаруживает нечто абсолютное в мироздании, то не в его субъектной целостности, а в его объектной дробности (атом, кварк и проч.). Формальная наука развивается по пути самовизионерства, способом которого является перманентная замена одних парадигм на другие, в большой степени репрезентирующие Объективную Логику, или Логику Объекта. На поверку же новейшие парадигмы знания всегда оказываются не только более формальными, но и менее связанными с собственно человеческим в человеке. Гносеологический субъект все время упивается своим собственным отраженным образом — отраженным не от реальности, а от собственных интеллектуальных схем. Своими рационализациями сознание «верно» отражает им же самим рационализируемый мир. По эффекту бумеранга в сознание возвращаются его собственные рациональные самоотражения, так как отпавший от Логоса Рацио, будучи онтологически отчужденным от пустотной мыслеосновы Бесконечного Субъекта, начинает расширенно тиражировать свою оторванную от целостной жизни абстрактную логику. Гипертрофированное развитие низших онтологических форм за счет инкорпорирования высших и есть основная причина формирования гипертрофированных и ложных форм сознания. В кривом зеркале ложного сознания эмпирическая реальность, этот онтологический уродец с нечеловеческим лицом, превращается в идеал красоты, наделяемый статусом абсолютного бытия, в котором чуть ли уже не воплотилась «вековечная мечта всех времен и народов». Сознание, вытесняющее в бессознательное все то, что не соответствует им же самим искаженной действительности, разумной действительности, отражает эту действительность не иначе, как репрессивным способом. Оно испытывает ее, пытает (испытания, опыты), силой выведывая у нее сокровенную тайну Бытия. Ложные формы сознания репрессивны по самой своей сути. Правда, которую сознание силой вырывает у действительности, — «подлинная» в изначальном значении этого слова. Марина Цветаева вспоминает, как Максимилиан Волошин однажды весьма эмоционально прореагировал на часто произносившееся ею словосочетание «подлинная правда». «Хотела было написать «ненасытность на подлинное», — пишет она в воспоминаниях «Живое о живом», — но тут же вспомнила, даже ушами услышала: «Марина! Никогда не употребляй слово «подлинное». — «Почему? Потому что похоже на подлое?» — «Оно и есть подлое. Во-первых, не подлинное, а подлинное, подлинная правда, та правда, которая под линьками, а линьки — те ремни, которые палач вырезает из спины жертвы, добиваясь признания, лжепризнания. Подлинная правда — правда застенки»»40. Гносеологический субъект, дистанцирующийся от им же самим выделенного объекта, — это палач, допрашивающий его с пристрастием, осуществляя по отношению к нему репрессивные технологии. Он не пытается «болеть болью» объекта, поскольку дистанцировавшись от него, онтологически индифферентен к состояниям его экзистенции, меняющимся под гносеологическими пытками. Так, к примеру, его совершенно не волнуют экологические проблемы. В этом способе воспроизведения реальности всегда присутствует насилие не только гносеологическое, но и онтологическое. В процессе сциентистского насилия над объектом гносеологический субъект получает от него «достоверный» самодонос, подтверждающий правильность исходной рациональной гипотезы, которая становится его объективной теорией. Вне этого репрессивного способа познания не может развиваться технология, расширенно воспроизводящая мир объектов. Но разве правомочно этот объектный подход проецировать на всю иерархию человеческого бытия? Сциентистская форма идеологии утверждает, что она демистифицирует реальность, опираясь на истинные знания о ней. На самом деле она рационализирует реальность, осуществляя над ней тотальное семантическое насилие, систематически сменяя одну ложную мировоззренческую парадигму на другую, еще более ложную, стремясь окончательно подчинить живую реальность логической схеме. Демистифицирует реальность не рациональная форма сознания, а бессознательное своими неявными мистическими знаниями о ней. Бессознательное релевантно истинной реальности, всей проявленности ее онтологической иерархии. Это позволяет ему легко фиксировать различие между должным и сущим, задуманным и реализованным, трансцендентным и феноменальным — в реальности, окружающей Субъекта, и в Субъекте, который сознательно ею себя окружает. Именно само сознание помогает бессознательному выполнять эту функцию, вытесняя в него все то, что не соответствует им же искажаемой реальности, т. е. всю совокупность истинных свидетельств о ней, а следовательно, и о самом себе как вытесняющей основе. Сциентистские репрессалии, применяемые к надобъектным формам бытия, ведут как к гносеологической, так и к онтологической деформации и мира, и человека. Этот способ познания с большой натяжкой можно считать применимым даже к универсуму объектов, ибо он игнорирует содержащиеся в этом универсуме следы субъективности, не учитывает в объекте ту его составляющую, которую можно обозначить как объективированную субъективность. Вот почему современная гносеология, оказавшись под руинами позитивизма и псевдодиалектической теории отражения, пытается искусственно внедрить в объективистскую методологию субъективный фактор. Предпринимается попытка как-то выпрыгнуть за пределы сциентистских образов, войти в образную структуру социального, эпистемологического и даже трансцендентного способов миропостижения. Однако за пределами субъектоцентризма эта попытка обречена на очередной провал. Бессознательное — это зеркало, амальгама которого состоит не из объективных рационализации, а из субъективных трансценденций. Эмпирическая реальность, искаженная ущербным сознанием, страшится в него заглядывать, — уж очень безжалостным оказывается в нем отображение этого онтологического уродца, как в известных «Меннинах» у гениального Веласкеса. Только бессознательное может поведать разумной действительности, насколько она искажена разумом, вытеснившим в его глубины истинные сведения о ней, насколько своей феноменальностью и рационалистичностью разумная действительность не соответствует своему истинному положению в целостном и трансцендентном мире, т. е. тому положению, которое она должна была бы обрести в результате естественного самопроявления, самораспаковывания без пошлых подсказок со стороны Рацио, как ей интенсивно развиваться. Систематически лжесвидетельствуя о «проклятом прошлом» и апологетизируя «прекрасное настоящее» — искаженную действительность, ложное сознание тем самым провоцирует ее на еще более интенсивное самоискажение. Расширенно воспроизводя подлинную (подлую) правду о действительности, сознание тем самым не только десубъективирует объективную реальность, но и своей логикой самообъективирует субъективную реальность, все более и более выводя человеческую экзистенцию из-под «юрисдикции» свободного Духа и переподчиняя ее законам необходимости волющего Тела. Итак, по мере распаковывания Великой Пустоты не вполне естественным способом, основанным не на принципе ничегонеделания, а на принципе гиперрациональной активности, развертываются не только истинные, но и ложные формы бытия и сознания. Первые вытесняются вторыми в бессознательное, с тем чтобы не оставалось адептов гармоничной жизни, педантично разрушаемой адептами ускорения и перестройки. Сознание субъекта имеет дело как с истинной, так и с ложной онтологией. Они, в свою очередь, наводят в нем как истинные, так и ложные Я. Таким образом, сознание обладает противоречивой дихотомией онтологических статусов: истинное — ложное. Сознание содержит в себе не только неистинный опыт существования, — оно есть некая диффузная часть менталь-ности, в которой удивительнейшим образом переплетены между собой и истинные, и ложные представления о мире и человеке. Если бы сознание было только ложным, то человек давно уже прекратил бы свое существование. Таким образом, можно говорить о некоем маргинальном онтологическом статусе сознания, который обусловлен тем, что человек одновременно воспроизводит своей экзистенцией и истинные, и ложные структуры бытия. Сознание — та часть ментальности, которая способна перманентно перестраиваться в соответствии с изменяющимися обстоятельствами, какими бы они ни были, тогда как бессознательное — это нечто неизменное в своем позитивном противостоянии к перманентно овнешняемому и овременяемому миру. Осознающий реальность человек всегда готов поступиться некоторыми высокими принципами, чтобы подчиниться ее непреложности. Поэтому религия и пытается снять с человека груз ответственности за такое именно вынужденное поведение, давая ему возможность каяться, чтобы грешить, и грешить, чтобы каяться. Истинное сознание — это не только отражение, но и процесс порождения истинной реальности. Сознание и Бытие порождают друг друга в едином для них креативном процессе и семантическом пространстве. Экстенции Бытия воздействуют на онтологический статус Субъекта, а интенции Субъекта — на ментальный статус Бытия. Примечания 29 Соловьев В.С. Общий смысл искусства. – Соч.: В 2 т. – М., 1988. – Т. 2. – С. 395. 30 Фромм Э. Иметь или быть? – М., 1986. – С. 124. 31 Мамардашвили М.К. Мысль под запретом: Беседа с А. Эпельбуэн // Вопр. философии. – 1992. – № 5. – С. 101. 32 Карсавин Л. О личности. – С. 205. 33 Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое // Ницше Ф. Соч.: В 2 т. – М., 1990. – Т. 1. – С. 233. 34 Кьеркегор С. Болезнь к смерти // Кьеркегор С. Страх и трепет. – С. 299. 35 Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. – Париж, 1952. – С. 152. 36 Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания // Собр. соч.: В 4 т. – Т. 1. – С. 122. 37 Цит. по: Адо П. Плотин, или Простота взгляда. – С. 74. 38 Фромм Э. Психоанализ и религия // Сумерки богов. – М., 1989. – С. 162. 39 Андреев Д.Л. Роза Мира. – М., 1991. – С. 46. 40 Цветаева М. Живое о живом (Волошин) // Соч.: Соч.: В 2 т. – М., 1980. – Т. 2. – С. 245.   Вернуться к оглавлению Далее читайте: Фёдоров Юрий Михайлович (1936-2001), русский мыслитель. Философы, любители мудрости (биографический справочник). Русская национальная философия в трудах ее создателей (специальный проект ХРОНОСа).

Плешаков В.А. Интернет-мемы как проявление архетипов коллективного бессознательного в Сети

Интернет как глобальный сектор киберпространства фактически космополитичен, даёт нам уникальные по сути и по своим технологическим возможностям инструменты, становясь полем для изучения общественного сознания и коллективного бессознательного, а также способов воздействия на них.

Символьно-знаковая реальность Интернета позволяет идеям и образам распространяться со скоростью, просто немыслимой в физическом предметном мире. Эту закономерность уже давно и широко используют в так называемом «вирусном маркетинге» и рекламе посредством психологически выверенных медиароликов и интернет-мемов. 

Соответственно, социальная потребность в междисциплинарных исследованиях закономерностей проявления и развития мифологического сознания в среде Интернет уже явно не только назрела, но и является острой необходимостью. Подобные исследования могут быть, в первую очередь, полезны психоаналитикам, практическим психологам, педагогам, работающим с молодежью.

Сами по себе мифологемы Интернета, в частности, интернет-мемы, являются проявлением коллективного бессознательного и подчиняются закономерностям, характерным для описанных ещё К. Г. Юнгом архетипов [1, 2].

Согласно Карлу Густаву Юнгу, коллективное бессознательное является своего рода коллективным измерением психического (так называемой «объективной психикой»), понимаемым как общечеловеческое духовное наследие, которым, наряду с инстинктами, располагает каждый представитель вида Homo Sapiens, на рубеже XX-XXI вв., по моему мнению, ставший ещё и Homo Cyberus’ом.

Коллективное бессознательное представлено так называемыми архетипами – универсальными изначальными врождёнными психическими структурами.

Архетипы (греч. arche – начало, греч. typos – отпечаток), по К. Г. Юнгу, – это гипотетические универсальные первообразы, выступающие одновременно как элементы коллективного бессознательного и движущие силы индивидуального развития, связанные с инстинктами и наиболее архаическими психологическими тенденциями и представляющие наследуемую часть психики. В отличие от содержаний личностного бессознательного (комплексов), архетипы имеют не индивидуальную, а всеобщую природу.

В сущности, архетип представляет собой некое бессознательное содержание, форму, которая становится осознанной и воспринятой только в виде некоего образа, возникающего в процессе трансформации базовой формы под влиянием индивидуального опыта и сознания. К. Г. Юнг неоднократно подчёркивал разницу между архетипом и архетипическим образом. 

Он проводил аналогию между архетипом и кристаллической решеткой, задающей структуру кристалла, отмечая структурирующую функцию архетипов. Подчеркивая, что архетипы определяют направленность человеческой активности и «канализируют» психическую энергию, он сравнивал их также с руслом реки, задающим направление её течения.

По мнению К. Г. Юнга, сам по себе архетип пуст и чисто формален – он не представляет собой ничего, кроме формирующей способности. В свою очередь, архетипические образы не являются унаследованными, таковыми оказываются лишь базовые формы. 

Таким образом, архетип является предпосылкой к образованию инвариантных схем, которые могут значительно разниться в деталях, не теряя при этом своей базовой структуры, основного мотива. К примеру, существует множество представлений о враждебном существе, но сам по себе этот мотив всегда остаётся неизменным, в каком бы образе ни представал враг.

Непредставимые сами по себе, архетипы отражаются в сознании лишь посредством некоторых проявлений, а именно в качестве архетипических образов и идей. Это коллективные универсальные паттерны (модели) или мотивы, возникающие из коллективного бессознательного и находящие выражение посредством религий, мифологий, легенд и сказок, составляя при этом основное содержание соответствующих текстов и зафиксированных в устной традиции сюжетов.

Архетипы, по мнению К. Г. Юнга, являются психологическим аналогом инстинктов, выполняют во многом аналогичные функции и, подобно инстинктам, универсальны для всех представителей вида Homo Sapiens. 

Поскольку идентичные представления и идеи обнаруживаются в культурах народов, значительно удалённых друг от друга в пространстве и времени и не имевших возможности непосредственно обмениваться культурным опытом, постольку можно и нужно говорить о коллективном бессознательном как о явлении общечеловеческом, врождённом, и об архетипах как о психологическом наследии индивида.

Архетипы коллективного бессознательного, развернувшись в новом континууме киберпространства, определили традиционно-мифологические формы образов и отношений пользователей Сети.

Разворачивание традиционных архетипов очень тесно связано с контекстом, в рамках которого оно происходит. И в этом смысле Сеть создает своё мифологическое пространство, подчиняющееся законам символьно-знаковой киберреальности.

Киберпространство, будучи одновременно сетевым информационным воплощением ноосферы, явлением общественного сознания, своего рода суррогатом реальности и «зеркалом» нашей предметной действительности, став востребованным пространством организации жизнедеятельности людей в этой символьно-знаковой реальности, не только мифогенно, но и само по себе является мифом и мифологемой.

При этом личность как основной субъект киберкоммуникации в Сети не может быть ничем иным, как заботливо «сфабрикованным» авторским мифом. Даже если пользователь Сети не ставит перед собой специальной задачи создания своего нового облика, это неминуемо происходит, подчиняясь логике существования культуры в целом, законам человеческой психологии и закономерностям функционирования киберпространства. Надо полагать, именно поэтому архетип «Персоны» находит здесь особый простор для воплощения.

Довольно яркое проявление находит в Сети и архетип «Свои-Чужие». Так, на многих «элитных» форумах и в интернет-сообществах не слишком жалуют новеньких, а завсегдатаи разных социальных интернет-сетей могут пренебрежительно и даже агрессивно отзываться о контингенте посетителей «чужой» сети.

Ритуальность киберкоммуникации далеко не исчерпывается искусственной социальной мобильностью, как и в других культурных ситуациях, ставя своей целью воспроизведение имеющегося нового «космического» пространства. «Космос» сайта здесь противопоставляется как энтропии самих машин, могущих в любой момент прервать желаемую киберкоммуникацию, так и эмоциональному и поведенческому «Хаосу» (ещё один архетип) непосвященных и неофитов. Сбои в функционировании Сети вызывают поистине священный ужас и болезненно переживается многими пользователями.

Не случайно также возникновение и популярность образа «Матрицы» как основного детерминатора человеческой культуры в киберпространстве, претендующего на роль современного архетипа. Этот образ достаточно наглядно свидетельствует о принципиальной потребности человека в наличии сверхсущества, чью роль и выполняет «искусственный интеллект киберпространства». 

Мало того, «проводники», – «посредники» между миром людей и этим «сверхсуществом», – системные администраторы, программисты и администраторы различных интернет-ресурсов – выступают в мифологическом сознании пользователей Сети в роли современных шаманов, исповедующих принцип «кто владеет информацией – владеет миром»

Архетипы находят своё отражение в языке как реконструированная или фактически засвидетельствованная языковая форма (слово). И нам нужно говорить о формировании особого диалекта или даже целого нового языка, соотнесённого с новообразованной субкультурой киберпространства. 

Возникший на основе определённых установок, искусственный язык Сети обладает всеми характеристиками образований такого рода: формируясь на базе естественного языка, он включает в себя специфическую, только для него свойственную терминологию, сопряжённую с соответствующим понятийным аппаратом.

При этом корректируются общепринятые грамматические правила, а создаваемые по этой модели сообщения считаются внутренне непротиворечивыми и наполненными значимым смыслом для участников данной киберкоммуникации.

Собственно, уже давно назрела необходимость говорить о том, что рождённый киберпространством сленговый язык во многом является и фундаментом, и основным строительным материалом этой символьно-знаковой реальности и её субкультуры. Эта закономерность наблюдается и в несетевом (предметном) мире, но особенно ярко прослеживается в Интернете, где слово и знак являются основными образующими элементами киберреальности.

Этот своеобразный язык формирует многие сетевые мифологемы и участвует в их жизненном цикле, подчёркивает как бы обособленность и элитарность как всего Интернета в целом, так и отдельных его сетевых субкультур; является своеобразным кодом, паролем, позволяющим пользователям из разных субкультур узнавать и находить друг друга по приверженности к использованию определённых лексем.

Далее, говоря о значимости и особенностях языка Интернета в контексте формирования мифологем и проявления архетипов коллективного бессознательного, остановимся подробнее на таком популярном для начала XXI века феномене, как интернет-мемы.

Считается, что впервые понятие «мем» употребил Ричард Докинз (Richard Dawkins), написавший ещё в прошлом веке книгу «Эгоистичный ген» (1976 г.).

Слово «мем» может быть возведено к французскому «moi méme» («я сам», «равное для равного»), или же к греческому «μνμαω» («имитировать», «имитация», «подражание»). Стоит отметить, что понятия «мем» и «меметика» с 1988 г. включены в Oxford English Dictionary – словарь, задающий нормативные категории научной и информационной сферы.

Термин «меметика» является транслитерацией древнегреческого слова μιμητής (mimētḗs), означающего «имитатор, притворщик». Ещё в 1904 году немецкий биолог-дарвинист Рихард Земон использовал его в своей работе «Die mnemischen Empfindungen in ihren Beziehungen zu den Originalempfindungen», переведённой в 1921 году на английский язык под названием «The Mneme».

В своей же книге «Эгоистичный ген» этолог Ричард Докинз представил уже слегка изменённый термин «meme» (по-английски читается «мим», в русский язык этот термин вошёл как «мем»).

Термин «мем», используемый основателями науки меметики, означает элементарную единицу информации, способную повторять себя, размножаться в параллельных или ей подобных системах. Это единица, устанавливающая бесконечные связи, единица культуры, сочленяющая память по такому же принципу, по которому одно слово вызывает другие, влечёт за собой комплексы воспоминаний и информации. По сути, это логическое теоретическое образование, аналогичное гену как элементарной биологической единице.

Существующие меметические теории [3] утверждают, что контроль индивида над обретением мема минимален, а особо сильные идеи в состоянии программировать действия отдельного человека (!).

Как и большинство узкоспециальных теорий, наука меметика пытается объяснить и обосновать человеческое поведение через идею мема, прибегая для этого как к заключениям о психологических закономерностях, так и к исследованию психофизиологической основы действия мемов. Однако сложно говорить о правомерности и обоснованности выводов, сделанных меметиками относительно тотального могущества мема. 

В данном контексте нам интересен скорее тот факт, что сфера действия – и воздействия – мемов простирается от фольклора до рекламы и маркетинга, и чаще всего мемы – трансформированное в символ выражение масштабных и сложных идей, что косвенным образом указывает на родство этого явления с мифологическим сознанием, бессознательным и архетипом. 

Не случайно основатели меметики такое значение придают разрушительному и неуправляемому воздействию мемов – а по сути, лексем, являющихся своего рода элементами-проводниками, открывающими доступ человеку к коллективному бессознательному, способствуя актуализации «дремлющих» архетипов.

Надо полагать, мем, в силу символьной опосредованности высших психических функций человека, будучи знаком, обладает способностью некоторым образом воздействовать на психику и поведение человека уже по сути своей. 

Но далеко не все мемы, являясь своего рода «ментальными вирусами», настолько могущественны и неуправляемы. И причина мощного влияния некоторых из них на человека, судя по всему, кроется именно в случайном или нарочитом родстве составляющих их лексем с архетипическими образами и символами.

Понятие «интернет-мем», родственное понятию «мем» в меметике, вошло в употребление только в середине первого десятилетия XXI века. Так стали называть спонтанно распространяющуюся фразу или иную информацию, часто бессмысленную, внезапно приобретшую популярность в интернет-среде среди пользователей Сети посредством передачи всеми возможными доступными способами (по электронной почте, на форумах, в мессенджерах, блогах, социальных интернет-сетях и т.п.).

Спонтанному неконтролируемому распространению от одного пользователя Сети к другому подвержена не всякая информация, а только та, которая каким-либо образом оставляет многих людей неравнодушными к ней. 

Традиционно подобным образом распространяются анекдоты, шутки и ссылки на медиаобъекты развлекательного характера (сначала тексты, картинки, затем звукозаписи, «гифки», видеозаписи), но специальное внимание на явление, названное затем «интернет-мемами», обратили, когда по тому же принципу стали распространяться вещи, не похожие на традиционные анекдоты и развлечения.

Прибавление приставки «интернет-» локализовывало феномен мемов и давало им относительно понятное и короткое название, в связи с чем оно и утвердилось. Стоит отметить, что в англоязычной среде при аналогичных предпосылках наравне с термином «Internet meme» («интернет-мем») возник также термин «Internet phenomenon» («интернет-феномен»), который стали употреблять те, кто не желал проводить параллели с выкладками этолога Р. Докинза.

Уже в 2009 году А. Столетов в материале «Мемы: мифы и реальность» [4] специально для сайта Advertology.Ru, рассуждая о мифе существования науки меметики как самостоятельной научной дисциплины, фактически обозначил главные характерные особенности мемов и интернет-мемов:

1. «Способность мема «вцепиться» в память». Речь идёт о том, что однажды воспринятый человеком мем или интернет-мем «оседает» в его бессознательном и периодически оттуда «выстреливает» в его сознание при определённых обстоятельствах. «На первоначальном этапе знакомства с мемом очень важна его внешняя форма, оформление, а не глубина содержания. Мем, также как и нового человека, «встречают по одежке»».
2. «Роль тинейджеров». Именно молодёжная аудитория Сети является, в первую очередь, креаторами и распространителями интернет-мемов. Подростки и студенты, а также уже работающие молодые люди, у которых есть достаточно времени на серфинг в киберпространстве, становятся потребителями и, зачастую, распространителями интернет-мемов. Соответственно, «мемы позволяют взглянуть на привычные для взрослых вещи свежим «тинэйджерским» взглядом».
3. «Главная способность мема – вызывать эмоции (любые)». Интернет-мемы возникают в результате определённой эмоциональной реакции их креаторов на какой-либо объект, субъект или событие, в своём воплощении гипертрофируют её, и призваны вызывать соответствующую реакцию (раздражение, пренебрежение, неприятие, сарказм, гнев, явный или скрытый страх, удивление, возбуждение, радость, смех и т.п.) у воспринимающего их пользователя Сети. «Эмоции (в данном случае – неважно какие) являются важным фактором для первоначального запоминания мема и стимулом для дальнейшего его распространения и осмысления».
4. «Мем вовлекает в общение». Зачастую именно интернет-мемы провоцируют пользователей Сети на их обсуждение, запуская процессы киберкоммуникации: обмен информацией, её экспрессивное и смысловое восприятие, попытки влияния друг на друга. «Заложенная в мем «интерактивность» является вторым по значимости фактором, способствующим его успешному запоминанию и распространению».
5. «Мемы бессодержательны в отрыве от общекультурного контекста». «Популярные мемы, как правило, достаточно лаконичны и не содержат прямой значимой информации», они на неё только намекают. Поэтому интернет-мемы нередко понятны только определённой узкой категории пользователей Сети, вызывая непосредственно у них определённые ассоциации и эмоциональные реакции и отношение, остальными же людьми они могут восприниматься как бессмысленные или непонятные конструкты, некий «информационный мусор». Кроме того, «мем часто подводит к выводам противоположным той информации, которую формально содержит. Тем не менее, интернет-мемы вовсе не бессмысленны как может показаться при первом знакомстве с ними. Если рассмотреть их в общекультурном контексте – мемы неожиданно глубоки, представляют из себя некий «информационный айсберг»».
6. «Распространяется не информация, а знак». «В случае популярного мема передается не сама информация, а знак, указывающий на нечто, помимо мема давно существующее и по разным причинам длительное время не попадающее в зону общественного осознания». В качестве таких причин А. Столетов называет цензуру, сложившиеся в обществе стереотипы и консервативное сопротивление представителей старших возрастных групп. К этому перечню я добавлю ещё эпатажное поведение и неоднозначные высказывания медийных и публичных мировых и национальных персон, значимые моменты или оказии во время тех или иных событий крупного масштаба, разного толка устаревшие стереотипы или, наоборот, тренды.
7. «Раскрытие подлинного содержания мема происходит индивидуально». «Мем лишь инициирует процесс осознания, а мыслительную работу делает конкретный человек, рассуждая самостоятельно, без принуждения и без подразумеваемого единственно правильного результата, который он непременно должен получить в итоге этих рассуждений. Мемы легко усваиваются и проникают в сознание ещё и потому, что всю необходимую информацию человек уже узнал до этого, мем лишь помогает её переосмыслить». Соответственно, каждый пользователь Сети, воспринявший тот или иной интернет-мем, видит в нём свой индивидуальный смысл, опираясь на фундамент имеющегося персонального опыта жизнедеятельности, как в предметной действительности, так и в символьно-знаковой реальности киберпространства. Интернет-мем же «иносказательно намекает на важные проблемы, имея при этом несерьёзную, полушутливую, провокационную, лёгкую для запоминания форму».
8. «Для успеха мема не обязательно полное его понимание». Для успеха интернет-мема важно, чтобы он просто «зацепил» чем-либо воспринимающего его пользователя Сети, вызвал у него определённую эмоциональную реакцию (или сразу их палитру) и побудил им поделиться. При этом нередко сам человек, поделившийся интернет-мемом, не понимает, почему и зачем он это сделал, он делает это зачастую неосознанно, т.е. бессознательно (!). «У одной группы людей он может вызывать одни ассоциации, у другой – совсем другие. Кто-то поймет мем глубоко, кто-то ограничится поверхностной эмоциональной критикой провокационной информации-ширмы, которую мем непосредственно содержит. Даже если полного осознания всей возможной глубины не происходит, популярный мем всё равно кажется чем-то забавным, интересным и долго не уходит из памяти».
9. «Мем лучше сравнивать не с вирусом, а с прививкой от социальных болезней». Несмотря на то, что технология распространения интернет-мемов похожа на технологию распространения т.н. «вирусной рекламы», сам по себе интернет-мем играет скорее не роль своего рода «социального вируса», а именно роль «прививки» от «социальных болезней», которыми страдает человечество. Как пишет А. Столетов, «волков часто называют «санитарами леса» из-за того, что их добычей становятся в первую очередь больные и ослабленные животные. Примерно такую же роль выполняют мемы, тем или иным способом приковывая внимание большого количества людей к новым фактам и устаревшим стереотипам, которые давно уже нуждаются в переосмыслении и другой интерпретации».

Перечисленные особенности роднят интернет-мемы с мифологией и мифологемами, выполняющими, в частности, схожие психолого-педагогические задачи. 

Разумеется, роль и функции мифологии намного шире, и интернет-мемы можно рассматривать только как явление меньшего масштаба и охвата, более узкое по своим функциям и значимости, но, тем не менее, родственное. А ещё рассматривать интернет-мем как мифологему низшего порядка позволяет и сама сущность Интернета как места и среды его существования и действия.

Если исходить из того, что в основе многих успешных интернет-мемов лежит высвечивание темы, которая по какой-либо причине цензурировалась, подавлялась, считалась неприемлемой, то подобная ситуация действительно наблюдается и с мифом, в котором, согласно К. Г. Юнгу, аккумулировались вытесненные запретные желания. 

Интернет-мем, таким образом, может являться эффективным способом пробить защитный барьер в сознании большого количества людей, действуя через подсознание каждого и апеллируя к коллективному бессознательному. 

«Истинное содержание интернет-мема закамуфлировано, чтобы отвлечь на какое-то время критическое консервативное и рациональное мышление и проникнуть непосредственно в подсознание человека с помощью непрямых, косвенных ассоциаций». 

Претендующий на успех интернет-мем должен, хотя бы при первом с ним знакомстве, ошеломить, шокировать, вызвать у человека, возможно, ненадолго, но состояние открытости для восприятия закодированной в нём информации.

«Мем вскрывает накопившееся в обществе скрытое напряжение по какому-либо поводу, концентрирует внимание на незаметно образовавшейся диспропорции в восприятии того или иного факта и даёт ей словесное обозначение. 

Удачные мемы – это своеобразные победители конкурса на лучшее по краткости и эмоциональной выразительности изложение той или иной актуальной для общества темы. Наградой успешному социально-значимому мему … является «вечная жизнь», шанс обрести бессмертие, став частью языка, литературной нормой, устойчивым словосочетанием».

Несмотря на то, что интернет-мемы привлекают внимание пользователей Сети своей необычной сжатой формой и яркой эмоциональной окраской, суть их, тем не менее, нельзя свести только к специфическим внешним характеристикам. 

Их стремительное распространение, ставшее возможным благодаря высокому эмоциональному отклику пользователей Сети, обусловлено именно воздействием нарочито или нечаянно «закодированной» в меме информации о чём-то важном для социума, причём понимание этой информации чаще всего сознанию человека недоступно и опосредуется неким символом, знаком – обычно лексемой или изображением. Часто интернет-мем несёт в себе намёк на табуированные, вытесненные из сознания общества темы или эмоции, способствуя своеобразной психологической разрядке пользователей Сети.

Киберпространство характеризуется высокими скоростями распространения информации. И если для жизненного цикла мифологем в реальном предметном мире требуются года, а иногда даже века, то жизненный цикл мифологом в символьно-знаковой реальности киберпространства осуществляется на гораздо более высоких скоростях. 

Т.е. интернет-мемы имеют относительно короткий жизненный цикл, а сама интернет-среда предоставляет нам удобные инструменты для отслеживания и измерения их функционирования. 

Соответственно, интернет-мемы могут послужить своего рода моделью, позволяющей проследить закономерности возникновения, существования и сменяемости мифологем в более сжатом масштабе времени, чем тот, что даёт нам наблюдение за масштабными мифологемами в реальном предметном мире.

Итак, на основании всего вышесказанного, акцентирую базовые выводы, доказывающие, что интернет-мемы являются проявлением архетипов коллективного бессознательного в Сети:

1. Воспринятый пользователем Сети интернет-мем воздействует не только на его сознание, но и действует на подсознательном уровне, когда человек до конца не понимает, что именно его, например, смешит, сердит или раздражает в нём. В результате интернет-мем может «крутиться» у человека в памяти, пока он сам индивидуально не осознает переносимое им послание или не вытеснит из своего сознания его содержание тем или иным способом. Именно поэтому эмоционально-провокационная форма делает интернет-мем более запоминающимся, что можно и, с моей точки зрения, нужно обязательно использовать, намеренно создавая «образовательные и воспитательные мемы» (!), занимаясь практической психолого-педагогической мемологией.
2. Характерные черты интернет-мема и его функции в психологической жизни пользователей Сети (яркая эмоциональная окраска; нарочито или нечаянно «закодированная» в меме информация о важном для социума явлении; влияние на подсознание человека; опосредованность символом, знаком; намёк на табуированные, вытесненные из сознания общества темы или эмоции; снижение эмоционального напряжения) позволяют рассуждать о нём как о мифологеме низшего порядка и, таким образом, рассматривать интернет-мем как частный случай проявления коллективного бессознательного в Интернете. Кроме того, интернет-мемы можно использовать в качестве инструмента для изучения мифологем в условиях большей наглядности и в более сжатом масштабе времени, чем тот, что даёт нам наблюдение за масштабными мифологемами в нашем предметном мире.
3. Человечество не может жить без мифа – и на месте прежних, развенчанных или утративших сакральность и ставших обыденностью, неизбежно вырастают новые. Изначально задача мифа и, как следствие, основная его функция в том, что он объясняет, упорядочивает, говорит, что можно делать и чего нельзя делать, – и этим снимает напряжение и тревогу, вызванные необъяснимыми, неподвластными разуму явлениями, с которыми человек сталкивается в себе, в других и в бытие мира. Мир современного человека гораздо в большей степени познан и упорядочен, гораздо сильнее выражено стремление овладеть тем, что тревожит, посредством интеллекта. Как следствие, у современного мифа на одно из первых мест выходит функция манипуляции сознанием, которую мы можем наблюдать в политике, маркетинге; на мифах во многом построены реклама, имидж-мейкинг, пиар. Таким образом, современный миф (интернет-мем) ориентирован на выстраивание некой сущности, сконструированной реальности, несущей в массы послание о том, что истина выглядит определенным образом. Это заведомо миф-конструкт. Современные интернет-мемы и другие мифологемы и мифы киберпространства многообразны и разнятся по масштабу от псевдорелигий и идеологий до рекламных и рыночных идей, но как бы ни отличались они по своей форме, сменяя друг друга, в основе их лежат одни и те же вечные архетипы. Интернет в этой ситуации является плодородной средой для новых мифов, архетипических образов и форм.

Мифы Интернета – это также во многом попытки конструирования «нужной» реальности. И если современному пользователю Сети необходимо бежать от тревоги, порождённой уже не только и не столько общими космогоническими и онтологическими процессами, сколько персональным обращением к себе и своей сути, к своим чувствам и переживаниям, поиску себя, то символьно-знаковая реальность киберпространства предоставляет сегодня ему такую возможность. 

Легко сменяемые современным пользователем Сети т.н. «виртуальные личности» – всего лишь маски, в которых угадывается юнговский архетип «Персоны», – часть этого бегства. И внешне бесшабашный, хулиганский, насмешливый и безответственный характер большинства интернет-мемов – это не только проявление архетипов коллективного бессознательного в Сети, но всего лишь иной способ снять возникающее напряжение. 

Перенос акцента с объяснения и упорядочивания мира на снижение эмоционального накала посредством высмеивания, тем не менее, способствует актуализации, конкретизации, обобщению, сравнению информации и т.п. Этот мотив присутствовал и в классических мифах, но в среде Интернет он становится главенствующим. 

С этой точки зрения мифы в Интернете по-прежнему ориентированы на конструирование иной реальности, реальности-отражения, несколько зеркально искривлённой: в которой не страшно, а, наоборот, смешно. 

Но цель остаётся прежней – снять непереносимое и не облегчаемое посредством интеллектуального постижения мира психологическое напряжение. Ведь «великие проблемы человечества ещё никогда не решались посредством всеобщих законов, но всегда решались лишь посредством обновления установки отдельного человека» [5, С. 28.].

Список литературы

1. Юнг К. Г. Структура психики и архетипы. – М.: Академический проект, 2015. – 328 с.
2. Юнг К. Г. Алхимия снов. Четыре архетипа. – М.: Медков, 2014. – 312 с.
3. Менегетти А. Онтопсихология: практика и метафизика психотерапии. – М.: Издательство НФ «Антонио Менегетти», 2015. – 170 с.
4. Столетов А. Мемы: мифы и реальность [Электронный ресурс]. 
5. Юнг К .Г. Собрание сочинений. Психология бессознательного. – М.: Канон, 1994. – 320 с.

Для цитирования: Плешаков В.А. Интернет-мемы как проявление архетипов коллективного бессознательного в Сети / В.А. Плешаков // Электронный научно-публицистический журнал «Homo Cyberus». – 2018. – № 2 (5). – [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://journal.homocyberus.ru/Pleshakov_VA_2_2018.

Об авторе

Владимир Андреевич Плешаков — кандидат педагогических наук, доцент, профессор кафедры социальной педагогики и психологии Института педагогики и психологии, ФГБОУ ВО «Московский педагогический государственный университет», главный редактор информационно-просветительского интернет-портала «Homo Cyberus», главный редактор электронного научно-публицистического журнала «Homo Cyberus», Москва, Россия.

Смотрите также:

Бессознательное — одно из свойств психики человека курсовая по психологии

СОДЕРЖАНИЕ Введение …………………………………………………………………………………………………… … 3 Глава 1. Сознание и бессознательное – взаимодействующие между собой психические явления ………………………………………………………………………………….. 5 1.1. Сознание и бессознательное в структуре личности ………………………………….. 5 1. 2. Теоретическое обоснование проблемы бессознательного в психологии …13 1 Фрейдизм ………………………………………………………… ………………………. 13 2 Неофрейдизм …………………………………………………… ………………………. 19 3 Современный психоанализ (Мелани Клейн) ……………………………… 27 Глава 2. Бессознательное в аналитической психологии К. Г. Юнга ……….. 31 2. 1. Бессознательное и архетипы ……………………………………………………………… 32 1 2. 2. Психологические типы личности ………………………………………………………. 42 Заключение ……………………………………………………………………………………………… .. 49 Литература ……………………………………………………………………………………………….. 50 ВВЕДЕНИЕ Человеческая психика сложна и многообразна. С древних времен философы пытались проникнуть в ее глубины. От простого люди приходили к сложному постепенно. Раньше психологи считали, что у человека есть только сознание, и ему подвластно все его действия. Сознание определяет желания, мотивацию поступков человека, и т. д. Так считали представители классической психологии. Но время не стояло на месте, оно требовало новых открытий, новых ответов на старые вопросы. Еще древние философы пытались объяснить, откуда берутся сны, что они 2 Глава 1 Сознание и бессознательное – два взаимодействующие между собой психические явления 1.1. Сознание и бессознательное в структуре личности Сознание – свойственная человеку высшая, интегративная форма психического отражения действительности. Это целостное состояние знания о внешнем и внутреннем мире [6]. Какова же структура сознания, его важнейшие психологические характеристики? Характеристики сознания человека. Первая его характеристика дана уже в самом его наименовании: сознание, т.е. совокупность знаний об окружающем нас мире. В структуру сознания, таким образом, входят важнейшие познавательные процессы, с помощью которых человек постоянно обогащает свои знания. Нарушение, расстройство, не говоря уже о полном распаде любого из познавательных психических процессов, неизбежно становится расстройством сознания. Вторая характеристика сознания — закрепленное в нем отчетливое различение субъекта и объекта, т.е. того, что принадлежит “я” человека и его “не-я”. Человек, впервые в истории органического мира выделившийся из него и противопоставивший себя ему, сохраняет в своем сознании это противопоставление и различие. Он — единственный среди 5 живых существ, который способен осуществлять самопознание, т.е. обратить психическую деятельность на исследование самого себя: человек производит сознательную самооценку своих поступков и себя самого в целом. Отделение “я” от “не-я” — путь, который проходит каждый человек в детстве, осуществляется в процессе формирования самосознания человека. Третья характеристика сознания — обеспечение целеполагающей деятельности человека. Приступая к какой- либо деятельности, человек ставит перед собой те или иные цели. При этом складываются и взвешиваются ее мотивы, принимаются волевые решения, учитывается ход выполнения действий, и вносятся в него необходимые коррективы и т.д. Невозможность осуществлять целеполагающую деятельность, ее координацию и направленность в результате болезни или по каким-то иным причинам рассматриваются как нарушение сознания. Сознание характеризуется также рядом специфических свойств. Одно из них осмысленность представляемого или осознаваемого, т. е. его словесно-понятийная означенность, наделенность определенным смыслом, связанным с человеческой культурой. Второе свойство состоит в том, что в сознании отражаются лишь основные, главные характеристики предметов, событий и явлений. Сознание тесно связано с речью. Именно оно отвечает за осмысленность разговора, названия предметов, коммуникабельную способность данного человека. Сознание 6 позволяет нам с помощью языка не только выразить свои внутренние состояния, но и рассказать о том, что мы знаем, видим, понимаем, т. е. сообщить объективную информацию об окружающем мире. Еще одной особенностью человеческого сознания является наличие в нем интеллектуальных схем. Под схемой мы имеем в виду определенную умственную структуру, в соответствии, с которой человек воспринимает, перерабатывает и хранит информацию об окружающем мире и самом себе. Схемы включают в себя правила, понятия, логические операции, которые люди используют для приведения имеющейся у них информации в определенный порядок. Это выражается в отборе, классификации информации, отнесении ее в ту или иную категорию. Обмениваясь друг с другом информацией, люди выделяют в сообщаемом главное. Откладываясь в лексиконе, семантике в понятийной форме, эта информация затем становится достоянием индивидуального сознания человека, по мере того как он усваивает язык и пользуется им как средством общения и мышления. Поэтому мы можем сделать вывод, что без языка и речи сознание и мышление немыслимо. Сознание, однако, существует не только в словесной форме, но и в образной форме. В этом случае оно связано с использованием второй сигнальной системы, называющей преобразующей соответствующие образы. В качестве примера образного человеческого сознания можно назвать искусство, литературу, музыку. Они также выступают как формы 7 • Человек, находящийся в бессознательном состоянии, не разграничивает объективное и субъективное в содержании переживаний; • Динамика психических актов и действий в сфере бессознательного лишена временных и пространственных ограничений, которые свойственны сознанию. Например, во сне человек может видеть прошлые события в будущем и наоборот, разные города в одном месте и другие несовместимые в реальности вещи [6]. Бессознательное начало представлено практически во всех психических процессах, свойствах и состояниях человека. Существуют бессознательные ощущения, к которым относятся ощущения равновесия, мышечные ощущения. Суда же относятся неосознаваемые зрительные и слуховые ощущения, которые вызывают непроизвольные рефлексивные реакции в зрительной и слуховой центральных системах. Здесь же находится умение ходить, читать, писать, говорить. Все эти поступки выполняются автоматически, без раздумий. Указанные виды автоматизмов вначале формируются под контролем сознания, а потом переходят в бессознательную область психики, давая тем самым сознанию возможность контролировать более сложные операции. Доказать факт автоматизмов можно, когда на пути к реализации какой-либо цели появляются неожиданные препятствия. Если поставить под контроль сознания осуществление упрочившихся программ, то можно нарушить течение автоматических 10 действий. Например, если больной из-за страха не научиться заново ходить пытается с помощью сознательно управлять этими функциями, то, скорее всего, он будет меньше успеха в этом, чем, если бы не обращал на это столь пристального внимания. Если человек, который заикается, будет постоянно испытывать страх перед речью и думать об этом, то его произношение действительно будет с большими дефектами [6]. Неосознаваемые образы восприятия существуют и проявляются в феноменах, связанных с узнаванием ранее виденного, в чувстве знакомости, которое иногда возникает у человека при восприятии какого-либо объекта, предмета ситуации. Бессознательная память – это та память, которая связана с долговременной и генетической памятью. Такая память управляет мышлением, вниманием, определяя содержание мыслей человека в данный момент времени, его образы и объекты, на которое направлено внимание. Бессознательное мышление особенно отчетливо выступает в процессе решения человеком творческих задач. Это объясняет, каким образом творческим людям приходит озарение, и почему он полностью не осознает своих идей. Бессознательное мышление может вторгаться в сознание не только в бодрствующем состоянии, но и во сне и опьянении, причем в аллегорической форме, образах. В качестве примера приведем историю великого химика И. Менделеева. Его периодическая таблица химических элементов просто приснилась ночью. Это объясняется тем, что 11 бессознательное пришло на помощь сознанию, когда было не силах справиться с поставленной задачей. Существует также и бессознательная мотивация, влияющая на направленность и характер поступков человека. Проявляется это тогда, когда человек стремится совершить поступок, не понимая причины своего желания. Это явление было открыто в результате исследований с помощью гипноза. Человеку, находящемуся под гипнозом, внушалось в сознательном состоянии подойти к одному из присутствующих и перевязать галстук. И действительно, придя в сознание, человек перевязал галстук у одного из присутствующих. Но объяснить свои неординарные действия он не смог. Вернее он объяснял их так, как было угодно цензуре сознанию, т. е. галстук был плохо завязан и т. п. Разгадать истинную причину своей мотивации человек не сумел. Бессознательное в личности человека – это те чувства, интересы и желания, которые человек не осознает у себя, но которые ему присущи. Они проявляются в разнообразных непроизвольных реакциях, действиях, психических явлениях, которые связаны с восприятием, памятью и воображением. Все эти явления получили название “ошибочные действия”. О бессознательном говорят оговорки, описки, ошибки при слушании слов; непроизвольное забывание имен, обещаний, событий и другого, что, так или иначе, вызывает у человека неприятные эмоции; сновидения, грезы, мечты. Далее мы рассмотрим некоторые из этих проявлений бессознательного в действиях человека более подробно. 12 – самыми сложными формами поведения, требующими постоянного внимания и сознательного контроля. Сознание и бессознательное взаимодействуют друг с другом, делая поведение человека интересным для изучения и анализа. Однако не всегда была такая четкая структура этих понятий, как сейчас. Темой существования бессознательного в личности человека интересовались очень многие ученые прошлого. Были и заблуждения, и верные убеждения, которые актуальны и сейчас. Эта тема имеет огромное важное историческое наследие в трудах великих психологов. Далее мы кратко рассмотрим теории бессознательного прошлого в лице основателя психоанализа З. Фрейда и его последователей. 1.2. Теоретическое обоснование проблемы бессознательного психологии 1.2.1. Фрейдизм. Изучение феномена бессознательного уходит в глубокую древность, его признавали в своей практике врачеватели самых ранних цивилизаций. Для Платона признание существования бессознательного послужило основой создания теории познания, построенной на воспроизведении того, что есть в недрах психики человека. Познакомившись с философскими идеями Платона, З. Фрейд, несомненно, почерпнул оттуда некоторые представления о бессознательном. Так, вряд ли в поле его зрения не попали те 15 размышления Платона, которые были связаны с проблемой неосознанного знания человека. З. Фрейд — центральная фигура, вокруг которой группируются почти все теории бессознательного, после того как им была предложена тотальная система анализа человеческой психики вплоть до анализа ее подспудных образований — бессознательной психики, причем это касается не только теорий, одна за другой потянувшихся вслед за ним, но и теорий, также одна за другой потянувшихся против него. Поэтому за З. Фрейдом остается роль одного из основателей этой психологии как науки не только о человеческой психике — сознании и бессознательном психическом, но и о личности, их носителе. Для З. Фрейда бессознательное – это, главным образом, нечто психическое, подлежащее осмыслению лишь в связи с человеком. В отличие от других, З. Фрейд сделал анатомию сознания и бессознательного психического научным фактом. Но объяснил он этот факт на основе лишь отрицательного понятия — неосознаваемой психики, понимаемой только путем отрицания за ней атрибута сознания. Известно, что главным регулятором человеческого поведения служит сознание. З. Фрейд открыл, что за покровом сознания скрыт глубинный, кипящий пласт не осознаваемых личностью могущественных стремлений, влечений, желаний. Будучи лечащим врачом, он столкнулся с тем, что эти неосознаваемые переживания и мотивы могут серьезно отягощать жизнь и даже становиться причиной нервно- психических заболеваний. Это направило его на поиски средств избавления своих пациентов от конфликтов между тем, что говорит их сознание, и потаенными, слепыми, 16 бессознательными побуждениями. Так родился фрейдовский метод исцеления души, названный психоанализом. Учение о бессознательном является тем фундаментом, на котором основывается вся теория психоанализа. Психоанализ (от греч. psyche-душа и analysis-решение) — часть психотерапии, врачебный метод исследования, развитый З. Фрейдом для диагностики и излечения истерии. Затем он был переработан З. Фрейдом в психологическую доктрину, направленную на изучение скрытых связей и основ душевной жизни человека. З. Фрейд исходит из того, что допущение бессознательного необходимо в силу существования таких актов, для объяснения которых необходимо признание наличия других актов, не являющихся сознательными, ибо у данных сознания имеется множество пробелов. Только в этом случае, как считает он, не нарушается психическая непрерывность и становится понятным существо познавательного процесса с его сознательными актами. Дофрейдовская психология в качестве объекта исследования имела нормального, физически и психически здорового человека и исследовала феномен сознания, З. Фрейд же, как психопатолог, исследуя характер и причины возникновения неврозов, натолкнулся на ту область человеческой психики, которая оставалась вне поля зрения предшествующей психологии. Он оказался перед необходимостью исследования природы психического, внутреннего мира «Я» и тех структур, которые не вписывались в собственно «сознательное» в человеке, и пришел к заключению, что человеческая психика представляет собой 17 образуется новая инстанция — «Сверх — Я» или «Идеал — Я», которая царит над «Я» как совесть или бессознательное чувство вины. «Сверх — Я» как бы является высшим существом в человеке, отражающим заповеди, социальные запреты, власть родителей и авторитетов. По своему положению и функциям в психике человека «Сверх — Я» призвано осуществлять сублимацию бессознательных влечений и в этом смысле как бы солидаризируется с «Я». Но по своему содержанию «Сверх — Я» ближе к «Оно» и даже противостоит «Я», как поверенный внутреннего мира «Оно», что может привести к конфликтной ситуации, ведущей к нарушениям в психике человека. Таким образом, фрейдовское «Я» предстает в виде «несчастного создания», которое, подобно локатору, вынуждено поворачиваться то в одну, то в другую сторону, чтобы оказаться в дружеском согласии и с «Оно», и со «Сверх — Я». З. Фрейд утверждал, что человек сексуален с момента рождения. Сексуальные переживания детства играют огромную роль в жизни взрослого человека. Ребенок, по мнению психиатра, испытывает сексуальное влечение к родителям. Следует указать периоды сексуальности детства, которые З. Фрейд выделял в своей работе “Три очерка по теории сексуальности”. Таким образом, родилась возрастная периодизация З. Фрейда. Оральная стадия (младенческий возраст до 2-3 лет). Ребенок сосет грудь матери, соску, ощущая при этом чувство сродное с наивысшим сексуальным наслаждением. Здесь действует так называемая инфантильная сексуальность, не 20 осознаваемая ребенком. Если ребенок задерживается на этой стадии, во взрослой жизни это выражается в патологическом желании человека сосать свой большой палец, часто курить и т. д. Анальная стадия (3-4 года). Зона заднего прохода для ребенка также является эрогенной зоной. Если у ребенка кишечник работает исправно, то у этой зоны нет недостатка в интенсивных раздражения. Прогнозировать невроз в дальнейшей жизни ребенка можно в том случае, если он старается накопить каловые массы в кишечнике с тем, чтобы потом при его выходе получить сладострастные ощущения вперемежку с болью. Фаллическая стадия (4,5 – 7 лет). Стадия истинной детской сексуальности, когда все эрогенные зоны смещаются на гениталии. В этом возрастном периоде у детей появляется сексуальное влечение к родителю противоположного пола: у мальчиков – Эдипов комплекс, а у девочки – комплекс Электры. Ребенок осознает, что прикосновение к его гениталиям доставляют ему удовольствие. Здесь он не упускает возможности прикоснуться к ним. Это происходит при мытье, гигиеническом уходе и т. д. Именно из этой стадии может выйти настоящая осознанная долговременная детская мастурбация. Затем после бурного сексуального развития наступает стадия отдыха – латентная (от 7 и до полового созревания). Вся направленность ребенка сосредотачивается на учебной деятельности и на общении со сверстниками, опосредованном 21 учебным процессом. Это естественный отдых перед взрослой сексуальностью. Генитальная стадия (пубертатный период детства). Взрослая сексуальность, которая сублимируется у подростка в спорте, в учебе, в физической активности. Если предыдущие стадии прошли благоприятно, то проблем и комплексов на данном этапе развития уже не возникает [11]. Проблема огромного значения сексуальных влечений в жизни человека оказалась камнем преткновения всего психоанализа, и именно в этом пункте обнаружилось серьезное расхождение между З. Фрейдом и такими приверженцами фрейдизма, как К. Юнг, А. Адлер, В. Рейх, К. Хорни, Э. Фромм. Все они отошли от своего учителя и создали свои теории бессознательного, являя собой огромное направление, получившее название “неофрейдизм”. 1.2.2. Неофрейдизм В качестве критиков теоретических постулатов З. Фрейда одним из первых выступил швейцарский психиатр Карл Густав Юнг (1875-1961), вплоть до 1913 г. разделявший основные идеи своего учителя. Существо расхождений К. Юнга с З. Фрейдом сводилось к пониманию природы бессознательного. К. Юнг считал, что З. Фрейд неправомерно свел всю человеческую деятельность к биологически унаследованному сексуальному инстинкту, тогда как инстинкты человека имеют не только биологическую, но и символическую природу. Он предложил, 22 «Аниму» (Anima) — абстрактный образ, представляющий женский «архетип» в мужчине. Посредством него достигается взаимопонимание между обоими полами; «Анимус» (Animus) — абстрактный образ, представляющий мужской «архетип» в женщине. Посредством него также достигается взаимопонимание между обоими полами; «Тень» (der Schatten) — «архетип», состоящий из животных инстинктов и являющийся средоточием темных, низменных сторон личности. Агрессивные и антисоциальные устремления «Тени» могут не проявляться в открытой форме, поскольку они скрываются под маской «Персоны» или вытесняются в «индивидуальное бессознательное»; «Самость» (der Selbst) — центральный «архетип» личности, вокруг которого концентрируются все психические свойства человека. Сфера «Самости» — нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр тотальной личности [12]. Структура личности К. Юнга, таким образом, отличается от фрейдовской прежде всего тем, что К. Юнг идет по пути дальнейшей дифференциации фрейдовского «Оно». У З. Фрейда «Оно» является всецело биологическим, природным данным, у К. Юнга же бессознательное включает и социальные моменты. Как и К. Юнг, разошелся с З. Фрейдом по вопросу сексуальной обусловленности человеческого поведения другой критик классического психоанализа — Альфред Адлер (1870-1937). Он пересмотрел фрейдовские положения о биологической детерминации человеческой психики и 25 сформулировал теорию индивидуальной психологии, согласно которой человек рассматривался не как биологическое, а как социальное существо. В противовес фрейдовскому постулату о сексуальных влечениях и юнговскому постулату о комплексах и архетипах, которые, по их убеждению, мотивируют человеческое поведение, А. Адлер выдвигает на передний план социальные побуждения человека. Рассмотрение отношений между индивидами замыкается у А. Адлера на раскрытии якобы присущих каждому человеку бессознательных стремлений к власти. Поэтому изучение социальных побуждений личности сводился, по сути дела, к расшифровке вытесненных желаний властвования, преобладания, превосходства над другими. Отвергая биологизм З. Фрейда и К. Юнга, А. Адлер в то же время наделяет личность такими побуждениями, которые, будучи социальными, носят все же врожденный характер. На место биологических бессознательных инстинктов подставляются социальные побуждения, которые также оказываются врожденными. А. Адлер не уделял много внимания причинам тех или иных действий человека. Для него причинность играет незначительную роль, ибо, как он полагает, не может дать удовлетворительного объяснения человеческой деятельности. Для объяснения действий индивида необходимо знать конечную цель его устремлений; только она может объяснить поведение человека, бессознательный жизненный план, при 26 помощи которого он старается преодолеть напряжение жизни и свою неудовлетворенность. Пытаясь ответить на вопрос, в чем же конечная цель, предопределяющая деятельность человека, А. Адлер долго не мог прийти к однозначному решению. Вначале конечной целью человеческой деятельности он объявил стремление к власти, затем — стремление к превосходству, которое уже не связывалось с престижем, главенством и другими социальными атрибутами могущества человека, а относилось к сфере завершенности, целостности и тотальности личности. Понять человека, т. е. раскрыть смысл его жизни, значение его психических актов, по убеждению А. Адлера, можно лишь в том случае, если индивид будет рассматриваться как стремящийся к личному идеалу, к совершенству. Конечной целью развития человека, по мнению А. Адлеру, является, таким образом, стремление к совершенству, стремление к полному раскрытию своей сущности, к достижению «Самости». В этом смысле А. Адлер постулирует активный принцип человеческой жизни, акцентируя внимание не только на деятельности, но и на самодеятельности человека. А. Адлер констатирует, что человек от природы является социальным существом. Именно А. Адлер, который обратил внимание на социальные детерминанты человеческого поведения, положил начало развитию социологизированного психоанализа [2]. Выдвинутая в эти годы Вильгельмом Райхом (1897-1957) сексуально-экономическая теория не замыкалась на исследовании отдельного человека, а распространялась на 27 человеческого существования: экзистенциальной и исторической. К экзистенциальной составляющей человеческого бытия он относит два факта: 1. человек, по его словам, изначально находится между жизнью и смертью, «он брошен в этом мире в случайном месте и времени» и «выбирается из него опять же случайно» [2]; 2.существует противоречие между тем, что каждое человеческое существо является носителем всех заложенных в нем потенций, но не может реализовать их в результате кратковременности своего существования. Человек не может избежать этих противоречий, но реагирует на них различными способами, соответственно своему характеру и культуре. Совершенно иную, по Э. Фромму, природу имеют исторические противоречия. Они не являются необходимой частью человеческого существования, а создаются и разрешаются человеком или в процессе его собственной жизни, или в последующие периоды истории. Устранение исторических противоречий Э. Фромм связывал с созданием нового гуманистического общества. В книге «Революция надежды» (1968) Э. Фромм излагает свои представления о путях гуманизации современного общества. Он возлагал большие надежды на введение «гуманистического планирования», «активизацию индивида путем замещения методов «отчужденной бюрократии» методами «гуманистического управления», изменения способа потребления в направлении 30 увеличения «активации» человека и устранения его пассивности, распространения новых форм психодуховной ориентации», которые должны быть «эквивалентами религиозных систем прошлого» [2]. Одновременно Э. Фромм выдвигает идею создания небольших общностей, в которых люди должны иметь свою собственную культуру, стиль жизни, манеру поведения, основанную на общих психодуховных ориентациях, напоминающих результаты и символы церковной жизни. К. Хорни (1885-1953), также составляющая поченый список представителей неофрейдизма, она придавала важное значение бессознательным процессам и психической жизни личности. Своеобразие К. Хорни проявилось в том, что основным побудительным мотивом она считала стремление к безопасности, постоянно рождающееся из состояния боязни и страха индивида. Чувство тревоги и беспокойства, которые К. Хорни считала базовыми для поведения индивидов, по ее мнению, сопровождают человека на протяжении всей жизни. Оно может быть вызвано недостатком уважения, враждебной атмосферой и насильственным подавлением желаний посредством власти или авторитета. Хорни доказывает, что все конфликты, возникающие в детстве, порождаются отношениями ребенка с родителями. Именно из-за характера этих отношений у него возникает базальное чувство тревоги, отражающее базальное чувство тревоги в потенциально враждебном мире. Невроз есть не что иное, как реакция на тревожность, описанные же З. Фрейдом извращения и 31 агрессивные тенденции являются не причиной невроза, а его результатом. В книге «Наши внутренние конфликты» (1945) К. Хорни формирует три типа направленности поведения личности по отношению к окружающим ее людям: 1.к людям, как потребность в любви 2.от людей, как потребность в независимости 3. против людей, как потребность во власти. При стойком доминировании в поведении индивида одного из этих векторов складываются три типа невротической личности: 1.услужливая, ищущая любви, одобрения любой ценой 2.пытающаяся отрешиться от общества 3.агрессивная, жаждущая престижа и власти. Поскольку все эти формы реакций являются неадекватными, создается порочный круг: тревожность не устраняется, а наоборот, нарастает, порождая все новые и новые конфликты [2]. Как мы выяснили, в истории психологии было очень много теорий бессознательного. Все они схожи и в то же время сильно различаются. Одни психологи дорабатывали и дополняли идеи других. Психоанализ, однажды родившись в результате лечения больных истерией З. Фрейдом, стал главной темой в работах многих ученых. 32 и орально-деструктивные влечение направлены на часть объекта, чаще всего на материнскую грудь. Как только эти влечения переходят с материнской груди к другим объектам, т. е. частям тела матери, окружающим предметам и др. начинается фундаментальный процесс сублимации и отношений между ним и объектом, появляются новые интересы. Эти процессы являлись, по мнению М. Клейн, основой для сублимации во взрослой жизни. Важно также, чтобы в течение изменения направленности желаний и тревог сохранилось любовное отношение к первичным объектам. Если же ребенок к своим первичным объектам относится с обидой или ненавистью, то это ставит под угрозу нормальное функционирование его сублимации и позитивное отношение к замещающим объектам. Явления интроекции и проекции на первом году жизни М. Клейн объясняет как дополнительные функции, формирующие двойственное отношение к первичному объекту. У младенца существуют такие понятия как хорошая грудь и плохая грудь. На хорошую внутреннюю грудь ребенок проецирует свои любовные импульсы, на плохую внешнюю грудь он проецирует деструктивные импульсы. Интроекция закрепляет образ хорошей груди во внутреннем мире ребенка. Таким образом, объекты воспринимаются младенцем через фантазии о проецированном объекте. В младенческом возрасте действуют два очень важных механизма – это фиксация и регрессия. Фиксация, т. е. задержка на любой стадии является причиной нарушения в 35 психическом развитии. В результате фиксации у ребенка при возникновении некоторых трудностей проявляется наклонности, свойственные более ранним стадиям. Регрессия – возвращение к поведенческим формам ранних стадий. Отсюда вывод: фиксация и регрессия взаимосвязаны. Чем больше фиксация, тем быстрее при затруднениях у младенца возникает регрессия. Мелани Клейн связывает фиксацию и регрессию с инфантильной тревогой. С ее точки зрения, причина фиксации либидо связано с возникающими на оральной и анальной стадии деструктивные явления, порождающие депрессию и страх. Фиксация, по мнению М. Клейн, является защитой против тревоги. Регрессия возникает и появляется тревога тогда, когда либидо не может справиться с деструктивными влечениями. М. Клейн, однако, не считала, что тревога всегда приводит к фиксации и регрессии. Тревога, по ее мнению, также усиливает либидные желания и стимулирует развитие либидо, т. к. удовлетворение либидо уменьшает тревогу и компенсирует стремление к возмещению. Таким образом, тревога то тормозит, то содействует развитию либидо. Итак, Мелани Клейн, постулирует активное функционирование эго и супер-эго уже на первом году жизни. Ее теории основаны на предположении о выраженных бессознательных фантазиях в этот период. М. Клейн подтверждает существование сексуальных влечений у младенца. Совершенствуя теорию первичных влечений, она 36 описывает широкий ряд сексуальных и агрессивных фантазий первого года жизни, включая эдиповые влечения [2]. Все описанные выше теории разрабатывались в течение многих лет и сами по себе очень объемны. Подробно описать каждую представляется нам невозможным. Поэтому следующая глава будет посвящена подробному описанию психоаналитической теории К. Г. Юнга. Выбор обусловлен целостностью данной теории, позволявшей рассмотреть личность человека в самом широком диапазоне своих проявлений. Глава 2 Бессознательное в аналитической психологии К. Г. Юнга Аналитическая психология швейцарского врача и ученого Карла Густава Юнга (1875-1961) развивалась в недрах глубинной психологией, которая занималась проблемой понимания психического мира человека и его поведения [12]. Вместе с пониманием, что человек, прежде всего, целостное существо, психику которого нельзя понять посредством односторонних теорий, К. Юнг, благодаря изучению мифологии и религии, привнес в психологическую науку некоторую духовность и красоту. К. Юнг, работая в клинике О. Блейлера, видел, что у истеричных больных существует еще одна область психики, 37 его цензура. Напротив, он ассоциировал бессознательное с морем, которое плещется в низшем слое нашей психике и в котором таятся удивительные вещи, которые иногда просто легкомысленно объяснять только сексуальными влечениями и вытесненными желаниями. К. Юнг считал, что существует другой класс, в котором находятся содержания мифологического характера неизвестного происхождения. Такие бессознательные содержания не принадлежат одной личности, одному индивиду, но они принадлежат всему человечеству, передаются из поколения в поколение, являются общими и имеют коллективную природу. Это открытие позволило К. Юнгу вывести совершенно новый в психологии термин: коллективное бессознательное. Коллективное бессознательное – самый глубокий уровень личности, который содержит в себе воспоминания и образы, передаваемые по наследству от наших предков. Коллективное бессознательное — это такая психическая система, которая имеет коллективную универсальность и безличную природу, идентичную всем индивидуумам. Своим существованием коллективное бессознательное обязано наследственности; оно не основано на личном опыте и не развивается индивидуально. Содержанием коллективного образования К. Юнг обозначил универсальные психические образы, которые получили название архетипы. Слово “архетип” происходит от латинского типос (печать, отпечаток) и означает определенное образование архаического характера, которое содержит 40 мифологический мотив. Архетипы принадлежат также не отдельной личности, а всему человечеству. Каждая страна имеет свой круг коллективного бессознательного в виде изначальных “психических структур” (архетипов), которые идут из глубины веков, а, следовательно, в них хранится древнейший опыт человечества, обеспечивающий априорную готовность к восприятию и осмыслению мира. Необходимо чувствовать разницу меду архетипами и инстинктами. Архетипы и инстинкты, несмотря на некоторую схожесть, все же совершенно различные понятия и требуют четкого разграничения. Инстинктом являются физиологическим побуждением, и постигается он через органы чувств. Архетипы, в отличие от инстинктов, не затрагивают органов чувств человека абсолютно, а проявляют себя через фантазии и обнаруживают свое присутствие только посредством символических образов. В чистом виде архетипы встречаются в сказках, мифах, легендах и фольклоре. В отношении человека архетип выражается через субъективное переживание, и человек воспринимает их посредством символических архетипических образов. Архетипические образы в психике человека обнаруживают себя через определенные символы во снах, фантазиях, патологических явлениях и т. д. Встреча с архетипическими образами всегда оставляют глубокий след в душе человека, всегда сильно эмоционально окрашена, придает человеку некую силу и энергию, которая в несколько раз превосходит его индивидуальное эго. 41 Далее мы рассмотрим несколько примеров архетипов и архетипических образов. 1) Персона (маска) – наше публичное лицо, т.е. то, как мы себя проявляем в отношениях с другими людьми. Помимо этого персона защищает наше внутреннее, личное и ранимое естество от прямых воздействий социальной среды. Цель персоны – произвести впечатление на других людей или утаить свою сущность. Иногда человек начинает отожествлять себя с персоной. Как правило, это происходит при очень удачной социальной деятельности. Подобное явление носит крайне отрицательный характер т. к. это приводит к инфляции личности т. е. к разбуханию и отчуждению ее от реальности. Также К. Юнг утверждал, если человек использует этот архетип слишком часто, то он становится неглубоким и поверхностным. Существуют и другие расстройства персоны, которые несколько отличаются от описанного выше. Во-первых, это утрата персоны. Такое расстройство де- лает человека чересчур чувствительным и беззащитным по отношению к лю бым общественным прикосновениям. И, наконец, назовем еще один вид рас— стройства, это регидность персоны. В этом случае персона якобы обладает 42 иметь дело с женоподобным, не в меру чувствительным и обидчивым мужчиной. Такой мужчина, как правило, является шелковым мальчиком, отношения с женщинами у него чаще всего складываются не лучшим образом. Символы – Дева Мария, Мона Лиза. 4) Анимус – абстрактный образ, представляющий мужской архетип в женщине, мужские психические элементы в психологии женщин. Анимус символически выражается через мужские фигуры различного типа (от сексуального насильника до святого, пронизанного светом радости и доброты). Мужское начало персонифицируется в принципе Логоса, который представляет способность к осознанию, рефлексии и постижению разумом. Женская влюбленность осуществляется путем проекции анимуса на реального мужчину, избранника. Посредством нормального взаимодействия между эго женщины и ее анимусом также достигается прекрасное взаимопонимание между обоими полами. В случае субъективной идентификацией эго с анимусом женщина становится агрессивной, жесткой, жаждущей власти, обладанию, при этом она теряет контакт с ее женской природой, утрачивает качества жены, матери, бабушки. Символы – Дон Жуан, Иисус Христос. 5) Самость – наиболее важный архетип, представляющий собой центр личности, объединяющий в себе все компоненты личности, и в результате развития которой человек 45 становится гармоничным и целостным. Любая личность, находящаяся в своем развитии, стремится к самости т. е. к целостности и индивидуальности. Вокруг самости концентрируются все психические свойства человека. Сфера самости – это нечто среднее между сознательным и бессознательным, это центр тотальной личности. Символ – нимб святого, круг. Так представлял себе коллективное бессознательное К. Г. Юнг. В своей психоаналитической врачебной деятельности часто сталкивался и с индивидуальными содержаниями бессознательного, и с коллективными. Работая с пациентами, К. Юнг пользовался тремя методами психоанализа, позволявшие добраться до индивидуальных и коллективных бессознательных содержаний этих людей. Это словесный ассоциативный тест, толкование сновидений и метод активного воображения. Словесный ассоциативный тест позволяет за короткое время выявить комплексы, хранящиеся в бессознательном пациента. Тест требует от подвергаемого испытанию лица как можно более быстрой реакции на предъявляемое слово любым другим словом. Заторможенность этой реакции, непонимание слова-раздражителя или его механическое повторение (совместно с другими реакциями, в частности изменением пульса, электрического сопротивления кожи и т.д.) рассматривались как индикатор комплекса, т.е. как указание на эмоционально окрашенные представления, сообщение о которых является для испытуемого нежелательным. 46 Толкование сновидений – это классический метод психоанализа. Проводя анализ сновидений, легко можно узнать какие мысли, желания, страхи находятся на бессознательном уровне психики каждого человека. Однако К. Юнг не раз подвергался нападкам со стороны противников его теории за необычное, разностороннее и несексуальное толкование снов своих пациентов. К. Юнг признавал, что многие сновидения носят чисто сексуальный характер, однако не все исключительно. Сновидения, считал К. Юнг, часто носят архетипический характер. Здесь он обращался к мифологии, которая позволяла распознать значение таких снов, которые, как правило, эмоционально очень значимы для сновидца. К. Юнг не создавал никаких устойчивых символов или способов, которые нужно применять при толковании того или иного сновидения. Любая односторонняя, заранее сформулированная точка зрения на толкование снов, по его мнению, губительна для выявления рационального смысла сновидения и часто уводит аналитика в совершенно иную область, не давая возможности коснуться реальных бессознательных содержаний. К. Юнг считал, что один и тот же сон может иметь абсолютно различные значения у лиц разного возраста и разного пола. Вообще, он говорил своим ученикам: “Выучите все относительно символов и сновидений, но забудьте все, когда начинаете толковать реальное сновидение” [12]. Однако К. Юнг все же выделял несколько устоявшихся символов, точно указывающие в сновидениях на определенные вещи. Среди них можно назвать взлеты и падения во сне, 47 повторяющиеся способы выражения объективных фактов и процессов человеческой психики, а вовсе не личные переживания, которые не имеют совершенно никакого значения. Понимая все это, пациент иногда может самостоятельно распознать значения некоторых своих архетических образов, а тогда, соответственно, его бессознательное станет ему понятным. Затем у пациента может измениться жизненная позиция, мировоззрение, стиль поведения. В своих “Тэвистокских лекциях” приводит пример, который ярко иллюстрирует положительное влияние метода активного воображения на личность индивида. Он рассказывает о человеке, который начинал рушить свою жизнь, потерял семью, работу, часто выпивал спиртные напитки. Придя к К. Юнгу за помощью, он получил совет записывать и зарисовывать свои образы, приходящие в сновидениях и фантазиях. Пациент так и сделал. Это занятие так сильно его увлекло, что он посвящал этому много времени, также оно пробудило в нем исследовательский интерес к проблеме бессознательного и архетипов. Таким образом, самоисследование архетипических образов, возникшее в результате метода активного воображение, заставило его бросить вредную привычку и заняться реконструкцией своей жизни [15]. Тема бессознательного в аналитической психологии К. Юнга является центральной, но далеко не единственной. К. Юнга также занимал вопрос о различии типов поведения 50 человека. Почему одни пользуются по большей части своим разумом, а другие – чувствами? Почему некоторые люди любят быть на виду и общаться со многими людьми, а другие живут в своей скорлупке, не идут первыми на контакт, любят предаваться мечтам, грезам, несколько отрываясь от реальности? На все эти вопросы отвечает аналитическая психология К. Г. Юнга. В следующем пункте этой главы мы опишем психологические типы личности и четыре функции сознания, влияющие на мировоззрение и стиль поведения человека. Не указав же эти явления, мы лишим аналитическую психологию целостности, против нарушения которой и боролся всегда ее основатель. Психологические типы являются яркой личностной характеристикой человека, его характерологической особенностью, которая отражается как в сознательных внешних поведенческих реакциях человека, так и в бессознательных проявлениях. Поэтому обойти их в данной работе было бы алогично. 2. 2. Психологические типы личности К. Юнг считал исследование психики наукой будущего. Для него актуальная проблема человечества заключалась не столько в угрозе перенаселения или атомной катастрофе, сколько в опасности психической эпидемии. Таким образом, в 51 судьбе человечества решающим фактором оказывается сам человек, его психика. Для Юнга этот решающий фактор сфокусирован в бессознательной психике, являющейся реальной угрозой; мир висит на тонкой нити и эта нить — психика человека. Идея психической энергии, саморегуляции, компенсации тесно связана в аналитической психологии с классификацией психологических типов. Различаются несколько таких типов. Они относятся к врожденной разнице в темпераменте, интегральном сочетании устойчивых психодинамических свойств, проявляющихся в деятельности, которые заставляют индивидов воспринимать и реагировать специфическим образом. Прежде всего, следует различать два устойчивых типа: экстраверт и интроверт. Экстраверт характеризуется врожденной тенденцией направлять свою психическую энергию, или либидо, вовне, связывая носителя энергии с внешним миром. Для него общение является важной частью жизни. Он чувствует постоянное желание встречаться с разными людьми, развлекаться в веселых компаниях. Экстраверт не любит одиночество, для него представляется утомительным философски размышлять о жизни. Если лишить экстраверта общения, свободы, то он будет раздражительным и очень несчастным. Жизнь в его понимании – это, прежде всего, движение. Это в корне отличается от характеристики интроверта, так как последний характеризуется тенденцией своего либидо 52 Каждый член пары стремится замаскировать и подавить другого. Допустим, если у человека хорошо развито мышление, то его чувства становятся мало выраженными. Ведь, если взять какого-либо ученого, то он очень часто чувствует себя неуверенно в любовных отношениях, так как не умеет, как следует, выражать свои чувства. И наоборот, когда у человека развита чувствительность, то его мышление задавлено и оставляет желать лучшего. Функции мышления и чувства являются рациональными, т. к. оценивают вещи, однако по каждый по своим параметрам. А именно, мышление говорит, что нечто является истиной или ложью, а чувство – приемлемо это или неприемлемо. Ощущение — функция, которая говорит человеку, что нечто есть, она не говорит, что это, а лишь свидетельствует, что это нечто присутствует. В ощущении предметы воспринимаются так, как они существуют сами по себе в действительности. Интуиция определяется как восприятие через бессознательное, то есть понижение картин и сюжетов действительности, происхождение, которых неясно, смутно, плохо объяснимо. Функции ощущения и интуиции являются иррациональными — внешним и внутренним восприятием, независимым от каких либо оценок. В свою очередь, рациональные и иррациональные функции действуют взаимоисключающим образом. Все четыре функции представлены двумя парами противоположностей: мышление — чувство, ощущение — интуиция. Несмотря на то, что человек располагает всеми этими четырьмя функциями, одна из них, 55 так или иначе, будет являться наиболее развитой, а следовательно ведущей. Функция, которая развита меньше остальных, является бессознательной и подчиненной. Итак, ведущая функция сознания влияет на характер человека и стиль его поведения. В соответствии с ведущей функцией существует четыре функциональных типа: мыслительный, чувственный, сенсорный, интуитивный. Мыслительный тип в большей степени соответствует мужчинам. Для такого все должно иметь научное объяснение, подходить под ту или иную формулу. Высокий интеллект он считает главнейшей вещью в жизни, принижает значения чувственной сферы. Чувства у этого типа являются подчиненной функцией. Они подавлены и могут являться причиной распада многих межличностных отношений, т. к. не могут быть подведены ни под одну научную формулу. Человек мыслительного типа сохраняет взаимоотношения лишь до тех пор, пока они служат и следуют управляющим интеллектуальным формулах, однако он всегда способен легко разрушать слишком чувственно окрашенные взаимоотношения. Чувственный тип соответственно больше распространен у женщин. В этом случае главная цель – это утверждение и развитие межличностных взаимодействий и отношений между людьми. Такой человек не останется равнодушным к нуждам других людей. Он очень отзывчивый сентиментальный, общительный. Для человека чувственного типа необходимо иметь и постоянно поддерживать эмоциональный контакт с другими людьми. Иногда это может иметь отрицательный 56 характер. Например, в своем крайнем проявлении человек данного типа может неприязнь своим чрезмерным интересом, любопытством к чужой жизни, чужим проблемам и т. д. Поскольку в данном случае мышление оказывается функцией подчиненной, то и способность к абстрактному безличному суждению у таких людей подвергается известному сомнению. Они часто пренебрегают разумными доводами. Мышление принимается до той поры, пока оно служат интересам чувственных взаимоотношений. Такие взаимоотношения, как правило, очень неустойчивы, противоречивы, оценки постоянно колеблются, занимают крайние позиции. Мышление же служит стабилизирующим фактором. Люди этого типа являются подлинными артистами, которые создают специфический чувственный настрой, сопровождающий их в течение всей жизни. Ощущающий тип характеризуется приспособленностью к обычной сиюминутной реальности. Он охотно довольствуется жизнью в ее простейших незамысловатых проявлениях, бесхитростных формах. Такому человеку не дано разбираться в каких-либо тонкостях, предаваться сложным размышлениям, у него почти не развито воображение. Для него истиной являются лишь реальные вещи, которые можно “потрогать”. Для ощущающего типа просто ужасно потерять твердую почву под ногами, утрата ощущения реальности приводит его в уныние. Человеку данного типа жизненно необходимо ощущения окружающих его стен. Такой человек выглядит уверенным, надежным, земным, реальным, знающим, что и как 57 З. Фрейд дал мощный толчок к изучению этой темы. Его сексуальная теория и теория М. Клейн актуальны и в наше время. Сейчас уже никто не сомневается в достоверности того факта, что именно бессознательное выражается в наших сновидениях, оговорках и т. д. Однако так было не всегда. И З. Фрейд, и К. Юнг прошли сквозь глухую стену непонимания. Сознание не хотело терять лидерство в психике человека. Но как мы выяснили, сознание, отнюдь, не является главенствующим звеном, наоборот, это лишь часть многогранной человеческой психики, контролирующее многие процессы, но далеко не все без исключения. В данной работе мы постарались дать доступное определение сознательных и бессознательных процессов человеческой психики, показать, как родилось понятие “бессознательное”, кто был основателем психоанализа и рассмотреть различные взгляды на данную проблему. ЛИТЕРАТУРА 60 1. Бассин Ф. В. Проблема бессознательного. — М.: Канон, 1968. – 345 с. 2. Блюм Г. Психоаналитические теории личности. – М.: КСП, 1996. – 247 с. 3. Введение в психологию / Под общ. ред. проф. А.В.Петровского. – М.: Издательский центр “Академия”, 1996. – 496 с. 4. Годфруа Ж. Что такое психология: В 2-х т. Т. 1. – М.: Мир, 1992, — 496 с. 5. Джеймс У. Психология / Под ред. Л. А. Петровской. – М.: Педагогика, 1991. – 368 с. 6. Жмуров В. А. Психопатология. Часть II. Психопатологические синдромы: Учебное пособие. – Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1994. – 304 с. 7. Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. – М.: Просвещение, 1975. – 304 с. 8. Кон И. С. Социология личности. – М.: Издательство политической литературы, 1967. – 243 с. 9. Политцер Ж. Избранные философские и психологические труды. – М.: Прогресс, 1980. – 489 с. 10. Рубенштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. – М.: Просвещение, 1959. – 354 с. 11. Фрейд З. Психология бессознательного. – М.: Просвещение, 1990. – 448 с. 12. Юнг К. Г. Аналитическая психология. Прошлое и настоящее. – М.: Мартис, 1995. – 320 с. 61 13. Юнг К. Г. Архетип и символ. М.: — Ренессанс, 1991. – 304 с. 14. Юнг К. Г. Конфликты детской души. – М.: Канон, 1994. – 336 с. 15. Юнг К. Г. Тэвистокские лекции. Аналитическая психология: ее теория и практика. – Киев: СИНТО, 1995. – 236 с. 62

Лекция № 14. Бессознательное. Общая психология: конспект лекций

Лекция № 14. Бессознательное

Понятие психики значительно шире понятия сознания. Существует целый ряд явлений, не представленных на сознательном уровне. Это те психические явления, процессы, свойства и состояния, которые оказывают не меньшее воздействие на поведение, но сознательно человеком не фиксируются. Они относятся к сфере неосознаваемого (или бессознательного). Таким образом, бессознательное в самых общих чертах можно определить как совокупность психических явлений, процессов, состояний, обусловленных такими воздействиями, во влиянии которых человек не дает себе отчета. Есть данные анализаторов, которые осознаются. Они служат сигналами, которые человек использует для сознательного управления поведенческими реакциями. Но существуют и сигналы, которые не попадают в сферу сознания. Они являются регуляторами поведения и протекания психических процессов на бессознательном уровне.

Бессознательное начало в той или иной мере представлено практически во всех психических процессах, свойствах и состояниях человека. Существуют бессознательные ощущения: зрительные, слуховые, мышечные. Они вызывают неосознаваемые реакции на неощущаемые раздражители (например, реакция на ультра-и инфразвуки).

Образы восприятия также могут быть неосознаваемы. Такие образы появляются, например, в узнавании чего-либо ранее виденного или слышанного, когда человек не может вспомнить, что он уже воспринимал данный объект и при каких обстоятельствах это происходило. Или всем известный 25-й кадр – его восприятие происходит на бессознательном уровне, а сознанием не фиксируется.

Бессознательные движения – это те, которые в прошлом были сознательными, но в связи с частым повторением стали автоматическими и поэтому неосознаваемыми (например, человек, который длительное время носил очки и имел привычку их поправлять, сменив очки на контактные линзы, еще долго будет машинально тянуться к переносице, пока автоматизм за ненадобностью не исчезнет).

В область бессознательного входят также психические явления, возникающие во сне; некоторые побуждения к деятельности, в которых отсутствует осознание цели; некоторые явления, вызванные болезненным состоянием: бред, галлюцинации.

Существует бессознательная память. В ней представлены генетическая память и некоторая часть долговременной. Она неосознаваемо влияет на процессы мышления, воображения, внимания, мотивации, отношения к людям. Например, вы беспричинно испытываете негативные эмоции по отношению к человеку, с которым даже мало знакомы. А истинная причина может скрываться в том, что он чем-то напоминает вам ранее знакомого очень неприятного человека, воспоминание о котором сохранилось лишь в бессознательной памяти.

Бессознательным может быть мышление. Это особенно ярко проявляется при решении творческих задач или при так называемых мозговых штурмах. Бессознательной речью является наша внутренняя речь, которая в состоянии бодрствования не прерывается, но осознается нами очень редко.

Подводя итог, можно сказать, что в зону ясного осознания человека попадают объекты или ситуации, препятствующие выполнению цели, затрудняющие выбор стратегии поведения или требующие нового способа решения. Но, как только решение принято и затруднение устранено, управление поведением передается в сферу бессознательного, а сознание становится свободным для разрешения следующих проблемных ситуаций. Например, обычно процесс ходьбы не контролируется сознанием. Но если человек запнулся о камень или увидел перед собой лужу, т. е. возникли сигналы, привлекшие осознанное внимание, то сознание включается, чтобы проконтролировать процесс ходьбы, после чего она вновь продолжает осуществляться автоматически. Таким образом, в каждый момент времени лишь очень малая часть всех процессов регулируется осознанно. Однако сознание может оказывать влияние и на неосознаваемые процессы. Бессознательное же объединяет все те механизмы, которые обусловливают регуляцию поведения, не нуждающегося в непосредственном участии сознания.

Итак, из приведенных выше описаний проявлений феномена бессознательного следует, что никак нельзя отождествлять психику с сознанием. Присутствие в ней обширной сферы бессознательного – неоспоримый факт. Но ученые разных областей человекознания не сразу пришли к пониманию этого.

Философию бессознательного создал немецкий философ XIX в. Э. Гартман. До него в философии господствовала точка зрения Р. Декарта о том, что сознание является единственной формой духовной жизни. В 1910 г. в Бостоне состоялось I Международное совещание, посвященное проблемам бессознательного. Уже к этому времени ученые поняли, что бессознательное является фактором, который необходимо принимать во внимание при анализе самых различных психологических и психиатрических проблем: поведения, клинических случаев, природы эмоций, творчества, взаимоотношений между людьми. Но тогда бессознательное только лишь указывалось учеными в качестве объясняющего фактора многих психических явлений, но подходов к его осмыслению, раскрытию его особенностей и закономерностей действия они предложить не могли. Ситуация коренным образом изменилась только после появления трудов З. Фрейда. Именно ему удалось начать новую эру в изучении бессознательного.

В современном научном понимании проблемы бессознательного можно выделить два основных направления: теорию психоанализа, основоположником которой стал З. Фрейд, и теорию психологической установки Д. Н. Узнадзе. Эти подходы различаются взглядами на взаимодействие бессознательного с сознанием и психикой в целом. Психоаналитическая теория противопоставляет сознательное бессознательному и рассматривает их как взаимоисключающие элементы психической деятельности. Психология установки, напротив, имеет в своей основе идею целостной психики, опираясь на представление о единстве человеческой личности. Рассмотрим подробнее оба этих направления, чтобы составить более полное представление о данной проблеме.

З. Фрейд сравнивал сферу бессознательного с большой передней, в которой находятся все психические явления. К ней примыкает узкий коридор. На пороге между передней и коридором стоит на посту страж, который не только пристально рассматривает каждое душевное движение, но и решает вопрос, пропустить или нет его в коридор. Причем, даже если оно пропускалось, то это еще не означало, что оно непременно станет сознательным. Это произойдет лишь в том случае, если данное психическое явление привлечет к себе внимание сознания, расположенного в дальнем конце коридора. Таким образом, согласно этой метафоре передняя – обитель бессознательного, коридор – вместилище подсознания и только маленькая келья в конце коридора принадлежит сознанию, которое, находясь на задворках бессознательного, выступает в роли наблюдателя. Позднее Фрейд несколько изменил представление о структуре психики. Он выделил три уровня: «ид» («оно»), «эго» («я») и «супер-эго» («сверх-я»). Бессознательное «ид» предстает у Фрейда в качестве того глубинного слоя психики, в недрах которого зарождаются все психические явления. Сознательное «эго» выступает в качестве посредника между «ид» и внешним миром, «супер-эго» – олицетворение совокупности социальных требований, морально-этических и культурно-исторических норм. Теперь в качестве образной схемы он приводил пример всадника на коне. «Эго» пытается подчинить себе «ид», как всадник более сильного, чем он, коня. Если всадник пойдет на поводу у неукротимого коня, то сознание фактически подчинится воле бессознательного, создавая лишь видимость своего превосходства. Столь же сложны отношения между «эго» и «супер-эго». В результате сознание может оказаться зажатым в тисках между двумя соседними уровнями.

Фрейд внес существенный вклад в исследование бессознательного в преломлении личности человека. Понятие личностного бессознательного подразумевает те интересы, потребности и другие личностные черты, наличия которых у себя человек не осознает, но которые ему присущи и во многом определяют его поведение, проявляясь в различных непроизвольных реакциях, действиях, психических явлениях.

Существуют три группы таких явлений.

1. Явления, связанные с восприятием, воображением, памятью. Сюда относятся сновидения, мечты, грезы. Сновидения представляют наибольший интерес среди явлений данной группы. По мнению Фрейда, содержание сновидений в большинстве случаев обусловлено неудовлетворенными желаниями и потребностями человека. Неудовлетворенность порождает напряжение, а сновидение является способом устранения напряжения путем реализации желаний в символической, сновидческой форме. Если желаемые формы поведения неприемлемы для человека на сознательном уровне, то их явное проявление даже во сне не допускается усвоенными нормами морали, так называемой цензурой. Сознание и бессознательное вступают в противоборство. И тогда бессознательное действует «в обход» цензуры, зашифровывая содержание сновидений, запутывая его, выдвигая на первый план второстепенные детали сновидения, а основное скрывая в тени. Психоанализ практикует методику толкования таких сновидений, позволяющую выводить на уровень осознания скрытые, бессознательные мотивы человека. Только таким образом можно избавиться от проблем, вызванных этими скрытыми мотивами.

2. Группа ошибочных действий. Сюда входят оговорки, описки, ошибки при написании слов, неправильное понимание их при слушании. Согласно представлениям Фрейда в подобных явлениях проявляются скрытые от сознания личности мотивы, мысли, переживания. Ошибочные действия, как и сновидения, возникают при столкновении бессознательных намерений человека с сознательно поставленной целью поведения, в случае, если она находится в противоречии со скрытым мотивом. Когда бессознательное одерживает победу, то возникают оговорка, описка, ошибка.

3. Группа непроизвольных забываний. Это может быть забывание имен, намерений, обещаний, событий и прочих явлений, связанных с неприятными переживаниями человека. В данном случае срабатывает один из защитных механизмов – механизм вытеснения неприемлемых для человека воспоминаний, мыслей, переживаний в сферу бессознательного.

На защитных механизмах следует остановиться немного подробнее. Помимо упомянутого уже вытеснения, существуют механизмы замещения, идентификации, проекции, регрессии и др.

Замещение бывает двух видов: замещение объекта и замещение потребности. Замещение объекта выражается в перенесении негативных реакций с объекта, их провоцирующего, на объект, не причастный к конфликтной ситуации. Это происходит, когда «нужный» объект недоступен в силу своего социального статуса или иных причин. Так, гнев, предназначенный начальнику, часто изливается на членов семьи. Второй вид представляет собой изменение позитивного чувства, не находящего подкрепления, на противоположное при сохранении объекта (например, безответная страсть сменяется ненавистью). В обоих случаях замещение происходит неосознанно. Защитные эффекты при этом достигаются за счет разрядки напряжения.

Идентификация – неосознанное отождествление субъектом себя со значимым для него человеком. Если этот человек представляет собой угрожающий авторитет (например, строгий родитель для маленького ребенка), то беспокойство преодолевается путем присвоения субъектом некоторых черт этого значимого другого.

Проекция – механизм противоположного свойства. Здесь субъект неосознанно приписывает собственные неприемлемые для него на сознательном уровне черты другому человеку или группе людей.

Регрессия – бессознательный переход в случае сильных стрессовых ситуаций к инфантильным моделям поведения, соответствующим более ранним уровням развития субъекта. При этом притупляется чувство ответственности или вины, и субъект начинает чувствовать себя более комфортно (например, как в детстве, когда ему ни за что не надо было отвечать).

Далее рассмотрим теорию психологической установки. Она разработана грузинским психологом Д. Н. Узнадзе и его сотрудниками. Понятие установки играет важную роль в психологии, поскольку проявления установки пронизывают практически все сферы психической жизни человека. Понятие установки является центральным в теории Узнадзе. Оно выступает в качестве объяснительного принципа многих психических явлений. Установка рассматривается как всеобщее явление в жизни людей, играющее в ней определяющую роль.

Установка – это готовность организма или субъекта к совершению определенного действия или к реагированию в определенном аспекте. В отличие от навыка, который относится к периоду осуществления действия, установка относится именно к периоду, который ему предшествует. Существует множество фактов проявления установки. Человек, боящийся пройти по спортивному бревну, имеет соответствующую моторную установку и, вероятнее всего, потеряет равновесие. Хотя, если бы мелом на полу ему начертили полосу такой же ширины, он спокойно прошел бы по ней. Или если человеку предложить прочитать ряд слов, первые пять из которых будут английскими, а затем вперемешку с английскими словами будут слова, написанные русскими буквами, но такими, которые не отличаются написанием от латинских (как, например, «ХАКЕР», «ВЕСНА», «РОСА»), он наверняка будет пытаться прочитать их как английские («ксейкеп» и т. д.), несмотря на явную абракадабру. Это срабатывает ментальная установка. Приведенные примеры относятся к так называемым ошибкам установки – классу явлений, наиболее ярко иллюстрирующих ее действие. Однако, как правило, установки бывают верными (на определенные физические, профессиональные, умственные и иные действия). В таких случаях человек, обладающий установкой, более других готов к совершению соответствующего действия, а следовательно, выполняет его более качественно.

Не все установки являются неосознаваемыми. Можно сознательно готовиться к встрече с чем-то устрашающим и встретить его во всеоружии. Но можно сидеть в темной комнате и под воздействием неосознанных страхов и тревог «услышать» в безобидных шорохах листвы за окном шаги крадущегося грабителя.

Неосознанные установки представляют наибольший интерес для исследования, чтобы понять механизм воздействия неосознанных проявлений на поведение человека. Поэтому именно их изучение послужило отправной точкой для обширных исследований и экспериментов в рамках теории Д. Н. Узнадзе. Вместе с сотрудниками он подробно изучил условия возникновения иллюзий для различных типов анализаторов – моторных, тактильных, зрительных и т. п. В результате экспериментов ученые смогли убедиться, что установки в предлагаемых ситуациях были действительно неосознаваемыми.

Д. Н. Узнадзе придал огромное значение этим результатам. На их основании был сделан вывод о существовании особой, «досознательной», формы психики. По мнению сторонников теории установки, это ранняя ступень развития любого сознательного процесса.

Школа Д. Н. Узнадзе признает заслуги Фрейда в разработке проблем, связанных с бессознательным. Однако ее представители критикуют его учение за рассмотрение бессознательного лишь в частных аспектах. Они полагают, что бессознательное в понимании Фрейда более подходит для рассмотрения клинических случаев, но не объясняет поведение в целом. В теории установки преодолена узость взглядов сторонников психоаналитического подхода – бессознательное в ней рассматривается как основа внешней и внутренней активности человеческой психики.

Теории Узнадзе соответствует представление о том, что бессознательное, лежащее в основе протекания всей психической жизни и определяющее своеобразие процессов сознания, существует и действует в форме установок. После того как установка срабатывает в воздействии на поведенческую реакцию, она отступает «на задний план», а на ее месте возникает другая, соответствующая удовлетворению очередной потребности.

В современной психологии выделяют понятия бессознательного, подсознательного и надсознательного.

Бессознательное – такое содержание психики, которое ни при каких условиях не может быть осознано.

Подсознательное – это те представления, желания, эмоции, воспоминания, которые в силу каких-либо обстоятельств перешли из сознания в бессознательное. Но при наличии определенных условий (например, под воздействием стресса или в постгипнотическом состоянии) они могут опять переместиться на сознательный уровень. В сферу подсознания входят также психические явления, имеющие субъективный компонент, еще не ставший сознанием (психика младенцев, просоночное состояние взрослого, послеобморочное состояние и т. д.).

Надсознательное – также область бессознательного. Это усвоение социального опыта, норм и ценностей данного общества или группы людей, культуры, идеологии, стереотипов поведения и пр. Происходит оно не только на уровне сознания. Менталитет представителя конкретной общности людей часто срабатывает на уровне неосознаваемых установок. Понятием «менталитет» в психологии обозначают то содержание общественного сознания данного социума, которое остается в нем «за вычетом» общечеловеческих ценностей и норм. Часто этот «остаток» не успевает изменяться вслед за развитием общества и представляет собой отголоски косных традиций, ханжеской морали. Именно менталитет является основой надсознательного. Понятие надсознательного близко по смыслу понятию «супер-эго».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Подсознание — Энциклопедия Нового Света

Unconscious — это богатая концепция с многогранной историей. Для Фрейда это началось как та часть разума, которая содержала наши подавленные тревоги, а позже превратилась в место вытеснения Эдипова комплекса, то есть незаконного желания переспать с матерью и убить отца. Еще позже, когда Фрейд разработал свою структурную модель, она стала местом не только Ид, но и Суперэго, которое представляет собой цивилизаторский «инстинкт», представляющий наследие родительского голоса, что делает их недоступными для функционирующего Эго.

Для Лакана бессознательное было «структурировано как язык», и в действительности это был язык, то есть тот элемент, который уже дан и на самом деле не доступен для субъективности. Для Юнга бессознательное содержит как личный материал, который был вытеснен или просто забыт, но, что более важно, он содержит коллективное бессознательное, накопление унаследованного опыта всего человечества, которое направляет и дает советы нашему сознательному разуму. Для когнитивных психологов он состоит из процессов и информации, которые действуют без необходимости нашего сознательного вмешательства, чтобы позволить нам осмыслить мир.

Многие другие отвергают само понятие бессознательного, рассматривая его как просто социальную конструкцию, отрицая необходимость задействовать недоступные ментальные процессы и выступая против обоснованности таких нефальсифицируемых теорий. Тем не менее, различные наблюдатели на протяжении всей истории утверждали, что есть влияние на сознание из других частей разума, ссылаясь на такие понятия, как интуиция. Другие термины, относящиеся к полусознательным состояниям или процессам, включают: пробуждение, имплицитную память, подсознательные сообщения, транс и гипноз.Хотя сон, ходьба во сне, делирий и кома могут сигнализировать о наличии бессознательных процессов, они могут отличаться от бессознательного.

Те, кто признает духовную природу человека, отмечают, что духовные чувства позволяют людям общаться с духовным миром, обеспечивая доступ к информации и процессам, которые можно понять как более глубокий уровень каждого разума. Однако для многих людей их духовные чувства настолько притуплены, что они, как правило, не осознают себя и свой «духовный разум», поэтому ему приписывают роль бессознательного.

Исторический обзор

Древние корни

Идея бессознательного возникла в древности ^[1] и изучалась в разных культурах. Он был записан между 2500 и 600 годами до н. Э. в индуистских текстах, известных как Веды, которые сегодня встречаются в аюрведической медицине. ^{[2] [3] [4] [5]} В ведическом мировоззрении сознание является основой физиологии ^{[6] [7]} , а чистое сознание является «абстрактным, безмолвным. , полностью объединенное поле сознания « ^[8] внутри» архитектура все более абстрактных, функционально интегрированных способностей или уровней разума.» ^[9]

Литературные корни

Уильям Шекспир исследовал роль бессознательного ^[10] во многих своих пьесах, не называя это как таковое. ^{[11] [12] [13]} В девятнадцатом веке готическая литература также рассматривала бессознательное в таких произведениях, как «Доктор Джекилл» Роберта Луи Стивенсона и «Мистер Хайд ».

Бессознательное в философии

Западные философы, такие как Спиноза, Лейбниц, Шопенгауэр и Ницше, разработали западный взгляд на разум, который предвосхитил взгляды Фрейда.На Шопенгауэра также оказало влияние его чтение Вед и еврейский мистицизм Каббалы. Фрейд опирался на свои собственные еврейские корни, чтобы разработать межличностное исследование бессознательного ^{[14] [15] [16]} , а также свои собственные терапевтические корни в гипнозе в очевидно новое терапевтическое вмешательство и связанное с ним обоснование , известный как психоанализ.

Формулирование идеи чего-то неосознаваемого или активно запрещенного к осознанию с помощью символических конструкций языка было процессом человеческого мышления и межличностного влияния на протяжении более тысячи лет.Фрейд и его последователи популяризировали бессознательную мотивацию в культуре личности и в рамках философской традиции, которая делала упор на Субъекте, которая постулировала личность, рассматриваемую как отдельную и достаточную.

Результирующий статус бессознательного можно рассматривать как социальную конструкцию — бессознательное существует, потому что люди соглашаются вести себя так, как если бы оно существовало. ^[17] Символический интеракционизм обсуждает это дальше и утверждает, что «я» людей (сознательные и бессознательные), хотя и целеустремленные, и творческие, тем не менее, являются социальными продуктами. ^[18]

Бессознательный процесс и бессознательный разум

Нейробиология — маловероятное место, где можно найти поддержку такого адаптируемого предложения, как бессознательное, — ^[19] , тем не менее, дала некоторые интересные результаты. Исследователи из Медицинского центра Колумбийского университета обнаружили, что мимолетные образы испуганных лиц — образы, которые появляются и исчезают так быстро, что ускользают от сознательного осознания, — вызывают бессознательную тревогу, которую можно обнаружить в мозгу с помощью новейших нейровизуальных машин.» ^[20] Сознательный разум на сотни миллисекунд отстает от этих бессознательных процессов.

Хотя эти результаты представляют собой исследование бессознательных процессов разума, необходимо проводить различие между бессознательными процессами и бессознательным. Они не идентичны. Результаты нейробиологии не могут продемонстрировать существование бессознательного. Подсознание и его ожидаемое психоаналитическое содержание ^{[21] [22] [23] [24] [25] [26]} также отличаются от бессознательного состояния, комы и минимального сознания. государство.Психоаналитическая теория — это, в лучшем случае, метанарратив о том, как функционирует разум, а не результат научных открытий. ^[27]

Психоаналитическое бессознательное

Структура бессознательного

Термин «бессознательное» наиболее тесно связан с Зигмундом Фрейдом и его последователями. Он лежит в основе психоанализа.

Сознание в топографической точке зрения Фрейда (которая была его первой из нескольких психологических моделей разума) было относительно тонким перцептивным аспектом разума, тогда как подсознание было этой просто автономной функцией мозга.Бессознательное на протяжении всей эволюции его психоаналитической теории рассматривалось Фрейдом как разумная сила воли, находящаяся под влиянием человеческого влечения, но действующая значительно ниже перцептивного сознательного разума. Для Фрейда бессознательное — кладезь инстинктивных желаний, потребностей и психических действий. Хотя прошлые мысли и воспоминания могут быть удалены из непосредственного сознания, они направляют мысли и чувства человека из области бессознательного. Согласно этой ранней точке зрения, существует психическая борьба между инстинктивными силами бессознательного против социальных требований сознательного разума.

В этой теории бессознательное относится к той части психического функционирования, о которой субъекты не осознают. ^[28]

Фрейд предложил вертикальную и иерархическую архитектуру человеческого сознания: сознательный разум, предсознательное и бессознательное, лежащие друг под другом. Он считал, что важные психические события происходят «под поверхностью» в бессознательном. ^[29] , как скрытые сообщения из бессознательного — форма внутриличностного общения вне осознания.Он интерпретировал эти сновидения как символические и как действительные.

В своей более поздней структурной теории, в ответ на развитие теорий эго его бывших протеже, таких как Карл Юнг и Альфред Адлер, Фрейд разделил разум на сознательный разум или эго и две части бессознательного: id или инстинкты. и суперэго. В этой более поздней конструкции бессознательная часть разума была расширена, чтобы включить не только инстинктивное желание Оно, но и суперэго, которое представляет собой наследие родительской обусловленности.В этой модели эго является посредником между ид и суперэго.

Значение бессознательного

В более ранней модели Фрейда бессознательное включает не все, что не является сознательным, а скорее только то, что активно вытесняется из сознательного мышления или то, что человек не хочет знать сознательно. То есть та часть бессознательного, которая находится в конфликте с сознательным осознанием. Для Фрейда бессознательное было хранилищем социально неприемлемых идей, желаний или желаний, травмирующих воспоминаний и болезненных эмоций, вытесненных из разума механизмом психологического подавления.Однако содержание не обязательно должно быть исключительно негативным. С психоаналитической точки зрения бессознательное — это сила, которую можно распознать только по своим воздействиям — она ​​выражается в симптоме.

В некотором смысле эта точка зрения ставит «я» во взаимосвязь со своим бессознательным как противника, борющегося с самим собой, чтобы скрыть то, что бессознательное. В таком случае терапевт становится посредником, пытающимся позволить невысказанному или невысказанному раскрыться с помощью инструментов психоанализа. Сообщения, возникающие в результате конфликта между сознанием и бессознательным, скорее всего, будут загадочными, в виде оговорок или симптомов, требующих расшифровки.Психоаналитик представлен как эксперт в интерпретации этих сообщений. Бессознательные мысли не доступны напрямую для обычного самоанализа, но предполагается, что их можно «прослушивать» и «интерпретировать» с помощью специальных методов и техник, таких как случайные ассоциации, анализ сновидений и словесные оговорки (обычно известные как оговорка по Фрейду), исследуется и проводится во время психоанализа.

Эта модель была проблематизирована структурной теорией, которая рассматривала суперэго как еще один элемент бессознательного.С этой точки зрения, эго — это плацдарм для битвы между асоциальными, даже антисоциальными, требованиями Ид и Супер-Эго, представляющими родительское, социальное сознание. Приняв эту модель, Фрейд начал избегать разговоров о «психоаналитическом излечении». Роль аналитика оставалась делать то, что было бессознательным, сознательным, но Фрейд понимал, что результат этого знания не будет лечением.

Постфрейдистское бессознательное

Теория бессознательного Фрейда была существенно преобразована некоторыми из его последователей, среди которых были Карл Юнг и Жак Лакан.

Коллективное бессознательное Юнга

Карл Юнг развил свою бессознательную концепцию в совершенно ином направлении, чем Фрейд. Он разделил бессознательное на две части: личное бессознательное и коллективное бессознательное. Личное бессознательное — это резервуар материала, который когда-то был сознательным, но был забыт или подавлен. Этот материал уникален для каждого человека, он является продуктом его личности и опыта. Между эго и личным бессознательным существует значительная двусторонняя связь.Например, наше внимание может переключиться с этой распечатанной страницы на воспоминание о том, что мы сделали вчера.

Коллективное бессознательное — это самый глубокий уровень психики, содержащий накопление унаследованных переживаний. Это общее для всех. Коллективное бессознательное лучше чувствует идеал «я», чем эго или сознательное «я», и, таким образом, направляет «я» через архетипы, сны и интуицию к самоактуализации. Юнг называл бессознательное великим другом, проводником и советником сознательного.

Лингвистическое бессознательное Лакана

Психоаналитическая теория Жака Лакана, основанная на возникновении современного структурализма, утверждает, что бессознательное структурировано как язык.

Бессознательное, утверждал Лакан, было не более примитивной или архетипической частью разума, отдельной от сознательного языкового эго, а скорее образованием, столь же сложным и лингвистически утонченным, как само сознание.

Лакан утверждает, что если бессознательное структурировано как язык, то самость лишена какой-либо точки отсчета, на которую можно «восстанавливать» после травмы или «кризиса идентичности».Таким образом, тезис Лакана о структурно динамическом бессознательном также является вызовом психологии эго Анны Фрейд и ее американских последователей.

Теория Лакана основана на структурной лингвистике Фердинанда де Соссюра и Романа Якобсона, основанной на функции означающего и означаемого в означающих цепочках. Это сделало модель психического функционирования Лакана открытой для серьезной критики, поскольку в господствующей лингвистике модели Соссюра в значительной степени были заменены.

Отправной точкой лингвистической теории бессознательного было перечитывание книги Фрейда «Толкование сновидений ».Здесь Фрейд выделяет два механизма, задействованных в формировании бессознательных фантазий: сгущение и смещение. Согласно лингвистическому прочтению Лакана, уплотнение отождествляется с лингвистическим тропом метонимии, а смещение — с метафорой.

Лакан применил идеи де Соссюра и Якобсона в психоаналитической практике. Однако, в то время как де Соссюр описал лингвистический знак как отношение между означаемым и произвольным означающим, Лакан перевернул это отношение, поставив на первое место означающее как определяющее означаемое, приблизив его к позиции Фрейда, согласно которой люди знают только то, что они говорят. в результате цепочки означающих, апостериори.Лакан начал эту работу с тематического исследования Фрейда Эммы (1895), симптомы которой были расцеплены в двухфазном временном процессе. Подход Лакана приблизил Фрейда к структуралистским и постструктуралистским теориям современности. Для Лакана современность — это эпоха, когда люди начинают осознавать свою существенную зависимость от языка.

Противоречие

Сегодня в психологии все еще существуют фундаментальные разногласия относительно природы бессознательного. Вне формальной психологии вырос целый мир поп-психологических спекуляций, в которых бессознательный разум обладает любым количеством свойств и способностей, от животных и невинных, детских аспектов до савантоподобных, всевозможных, мистических. и оккультные свойства.

Бессознательное может быть просто метафорой, которую не следует понимать буквально. Существует большая полемика по поводу концепции бессознательного в отношении ее научной или рациональной обоснованности и того, существует ли вообще бессознательный разум. Среди философов — Карл Поппер, один из самых ярких современных противников Фрейда. Поппер утверждал, что теория бессознательного Фрейда не поддавалась фальсификации и, следовательно, не была научной. Он возражал не столько против идеи, что в нашем сознании происходят вещи, которых мы не осознаем; он возражал против исследований разума, которые нельзя опровергнуть.Если бы можно было связать каждый вообразимый экспериментальный результат с теорией бессознательного Фрейда, то никакой эксперимент не смог бы опровергнуть эту теорию.

В отличие от Поппера, эпистемолог Адольф Грюнбаум утверждал, что психоанализ можно опровергнуть, но его доказательства имеют серьезные эпистемологические проблемы. Дэвид Холмс ^[30] проанализировал шестидесятилетние исследования фрейдистской концепции «вытеснения» и пришел к выводу, что нет никаких положительных доказательств в пользу этой концепции. Учитывая отсутствие доказательств многих фрейдистских гипотез, некоторые научные исследователи предположили существование бессознательных механизмов, которые сильно отличаются от фрейдистских.Они говорят о «когнитивном бессознательном» (Джон Килстром), ^{[31] [32]} , «адаптивном бессознательном» (Тимоти Уилсон), ^[33] или «немом бессознательном» (Loftus & Klinger) ^[34] , который выполняет автоматические процессы, но не имеет сложных механизмов подавления и символического возвращения подавленных.

Людвиг Витгенштейн и Жак Бувересс утверждали, что фрейдистская мысль демонстрирует системную путаницу между причинами и причинами; Метод интерпретации может дать поводы для новых значений, но бесполезен для поиска причинно-следственных связей (что требует экспериментального исследования).Витгенштейн привел следующий пример (в своих «Беседах с Рашем Рисом»): «если мы бросим предметы на стол и дадим им свободные ассоциации и интерпретации, мы найдем значение для каждого предмета и его места, но мы победили. не нахожу причин «.

В социальных науках Джон Ватсон, который считается первым американским бихевиористом, критиковал идею «бессознательного разума», руководствуясь схожими рассуждениями, и сосредоточился на наблюдаемом поведении, а не на самоанализе.Другие ранние психологи, такие как психолог-экспериментатор Вильгельм Вундт, рассматривали психологию как научное исследование непосредственного опыта и, таким образом, изучение человеческого сознания или разума, если разум понимается как совокупность сознательного опыта в данный момент. . Вундт отрицал роль бессознательных процессов, определяя психологию как исследование сознательных и, следовательно, наблюдаемых состояний.

Другими критиками фрейдистского бессознательного были Ханс Айзенк, Жак Ван Риллаер, Франк Чоффи, маршал Эдельсон и Эдвард Эрвин.Некоторые, однако, подчеркивают, что эти критики не осознавали реальной важности концепций Фрейда и вместо этого пытались критиковать Фрейда на основе других областей.

В современной когнитивной психологии многие исследователи стремились исключить понятие бессознательного из его фрейдистского наследия, и стали применяться альтернативные термины, такие как «имплицитный» или «автоматический». Эти традиции подчеркивают степень, в которой когнитивная обработка происходит за пределами когнитивной осведомленности, и как то, о чем мы не подозреваем, может влиять на другие когнитивные процессы, а также на поведение. ^{[35] [36] [37] [38] [39]} Активные исследовательские традиции, связанные с бессознательным, включают имплицитную память (например, прайминг или отношение) и бессознательное получение знаний (например, работа Павла Левицкого).

Подсознание в современной когнитивной психологии

Исследования

Хотя исторически традиция психоаналитических исследований была первой, кто сосредоточился на феномене бессознательной психической деятельности (и все же термин «бессознательное» или «подсознание» для многих, кажется, не только глубоко укоренился, но и почти синонимичен с психоаналитическим термином. традиции), в современной когнитивной психологии существует обширный объем исследований, посвященных умственной деятельности, не опосредованной сознательным осознанием.

Большая часть когнитивных исследований бессознательных процессов проводилась в традиционных академических традициях парадигмы обработки информации. В отличие от психоаналитической традиции, движимой относительно спекулятивными (то есть эмпирически непроверяемыми) теоретическими концепциями, такими как Эдипов комплекс или Электровский комплекс, когнитивная традиция исследования бессознательных процессов основана на относительно небольшом количестве теоретических предположений и основана на эмпирических исследованиях. . Когнитивные исследования показали, что вне сознательного осознания люди автоматически регистрируют и получают больше информации, чем они могут получить через свои сознательные мысли.

Бессознательная обработка информации о частоте

Хашер и Закс продемонстрировали, что вне сознательной осведомленности и без привлечения ресурсов сознательной обработки информации люди регистрируют информацию о частоте событий. ^[40] Более того, их исследование показало, что воспринимающие делают это непреднамеренно, независимо от получаемых инструкций и независимо от целей обработки информации, которые у них есть. Интересно, что их способность бессознательно и относительно точно подсчитывать частоту событий, по-видимому, мало или не имеет никакого отношения к возрасту, образованию, интеллекту или личности человека.Таким образом, эта способность может представлять собой один из фундаментальных строительных блоков ориентации человека в окружающей среде и, возможно, приобретения процедурных знаний и опыта.

Искусственные грамматики

Еще одно направление (непсихоаналитических) ранних исследований бессознательных процессов было инициировано Артуром Ребером с использованием методологии так называемой «искусственной грамматики». Это исследование показало, что люди, знакомые с новыми словами, созданными сложным набором искусственных, синтетических «грамматических» правил (таких как GKHAH, KHABT и т. Д.), Быстро развивают некое «чувство» к этой грамматике и последующее практическое знание ее. эта грамматика, о чем свидетельствует их способность различать новые грамматически «правильные» (соответствующие правилам) и «неправильные» (несогласованные) слова.Интересно, что эта способность, по-видимому, не опосредована и даже не сопровождается декларативным знанием правил — способностью людей четко сформулировать, как они различают правильные и неправильные слова.

Бессознательное приобретение процедурных знаний

Суть этих ранних открытий (сделанных в 1970-х годах) была значительно расширена в 1980-х и 1990-х годах дальнейшими исследованиями, показавшими, что вне сознательного осознания люди не только получают информацию о частотах («появлениях» особенностей или событий), но и совместно с ними. вхождения (корреляции или, технически говоря, ковариации) между функциями или событиями.Обширное исследование бессознательного получения информации о ко-вариациях было проведено Павлом Левицки, за которым последовали исследования Д. Л. Шахтера (известного тем, что ввел понятие имплицитной памяти), Л. Р. Сквайра и других.

На этапе обучения типичного исследования участники подвергались воздействию потока стимулов (испытаний или событий, таких как цепочки букв, цифр, изображений или описаний стимулов), содержащих некоторые последовательные, но незначительные (скрытые) совместная вариация между функциями или событиями.Например, у каждого стимула, представленного человеком как «справедливый», также будет слегка удлиненное лицо. Оказалось, что даже если бы манипулируемые ковариации были незаметными и недоступными для сознательного осознания субъектов, воспринимающие все равно получали бы бессознательное рабочее знание об этих ковариациях. Например, если на этапе тестирования участников просили сделать интуитивные суждения о личности новых стимулов, представленных только в виде изображений (без описания личности), и оценить «справедливость» изображенных лиц, они склонны следовать правилам, бессознательно усвоенным на этапе обучения, и если у стимулированного человека было слегка удлиненное лицо, они бы сообщали интуитивное ощущение, что этот человек был «справедливым».»

Бессознательное получение информации о ковариациях, по-видимому, является одним из фундаментальных и повсеместных процессов, связанных с приобретением знаний (навыков, опыта) или даже предпочтений или личностных предрасположенностей, включая расстройства или симптомы расстройств.

Примечание по терминологии: «бессознательное» vs. «бессознательное»

В отличие от традиции психоаналитических исследований, которая использует термины «бессознательное» или «подсознание», в когнитивной традиции процессы, не опосредованные сознательным осознанием, иногда называют «бессознательными».«Этот термин (редко используемый в психоанализе) подчеркивает эмпирическую и чисто описательную природу этого феномена (квалификация просто« не осознавать ») в традиции когнитивных исследований.

В частности, процесс неосознанный, когда даже высокомотивированные люди не сообщают о нем. В отношении этого процесса делается мало теоретических предположений, в отличие от психоанализа, где, например, постулируется, что некоторые из этих процессов подавляются для достижения определенных целей.

См. Также

Банкноты

1. ↑ Более современная история подробно описана в книге Анри Ф. Элленбергера «Открытие бессознательного » (Basic Books 1970).
2. ↑ Александер, К. Н. Рост высших ступеней сознания: Ведическая психология человеческого развития Махариши. К. Н. Александер и Э. Дж. Лангер (ред.). Высшие ступени человеческого развития. Перспективы человеческого роста. Нью-Йорк, Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1990.
3. ↑ Мейер-Динкгрефе, Д.Сознание и актер. Переоценка западного и индийского подходов к эмоциональной вовлеченности актера с точки зрения ведической психологии. Франкфурт-на-Майне: Питер Ланг, 1996.
4. ↑ Haney, W. S. II. Единство в ведической эстетике: самовзаимодействующая динамика познающего, известного и процесса познания. Analecta Husserliana, 233, 295-319, 1991.
5. ↑ Джеральдин Костер «Йога и западная психология: сравнение», 1934 г.
6. ↑ Wallace, R.K .; Фэган, Дж.B .; и Паско, Д. С. Ведическая физиология. Современная наука и ведическая наука 2 (1): 3-59, 1988.
7. ↑ Кинг, Майкл С. Естественный закон и Бхагавад-Гита: Ведическая концепция естественного закона Ratio Juris 16 (3), 399–415, 2003.
8. ↑ Александр, Чарльз Н., Роберт В. Крэнсон, Роберт В. Бойер, Дэвид В. Орм-Джонсон. «Трансцендентальное сознание: четвертое состояние сознания за пределами сна, сна и бодрствования». Сон и сон. Справочник. Эд. Джейн Гакенбах. Нью-Йорк, Лондон: Garland Publishing Inc., 282-315, 1986.
9. ↑ Александр Чарльз Н. и др. «Рост высших ступеней сознания: ведическая психология развития человека Махариши». Высшие ступени человеческого развития. Перспективы человеческого роста. Ред. Чарльз Н. Александер и Эллен Дж. Лангер. Нью-Йорк, Оксфорд: Oxford University Press, 286-341, 1990.
10. ↑ Дизайн внутри: Психоаналитические подходы к Шекспиру Под редакцией М. Д. Фабера. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Дом науки, 1970. Антология из 33 статей о шекспировских пьесах психоаналитиков и литературных критиков, чья работа находилась под влиянием психоанализа.
11. ↑ Мейер-Динкгрефе, Даниэль «Промедление Гамлета: параллель Бхагавад-Гите», в Гамлет Восток Запад , под редакцией Марты Гибински и Ежи Лимона. Гданьск: Фонд Theatrum Gedanese, 187-195, 1998.
12. ↑ Мейер-Динкгрефе, Даниэль «Сознание и актер: переоценка западных и индийских подходов к эмоциональной вовлеченности актера с точки зрения ведической психологии». Франкфурт-на-Майне: Питер Ланг, (Серия 30: Театр, кино и телевидение, Том.67) 1996.
13. ↑ Ярроу, Ральф «Идентичность и сознание Востока и Запада: случай Рассела Хобана». Журнал литературы и эстетики, Vol. 5, No. 2, 19-26, 1997.
14. ↑ Дроб, С. Фрейд и хасиды: искупление еврейской души психоанализа. Еврейское обозрение 3: 1, 1989.
15. ↑ Дроб, Сэнфорд Л. «Это золото»: Фрейд, Психотерапия и лурианская каббала (HTML), (1998-2006). Проверено 4 апреля 2007 года.
16. ↑ Дроб, Сэнфорд Л. «Юнг и каббала» (HTML).История психологии. Май 1999 г. Том 2 (2) 102-118. Проверено 4 апреля 2007 года.
17. ↑ Питер Л. Бергер и Томас Лакманн: Социальное конструирование реальности. Нью-Йорк: Даблдей, 1966.
18. ↑ Блумер, Герберт. «Общество как символическое взаимодействие» в книге Арнольда М. Роуза: человеческое поведение и социальный процесс: интеракционистский подход. Хоутон-Миффлин, 1999.
19. ↑ Миллер, Лоуренс В поисках бессознательного; Доказательства некоторых краеугольных камней теории Фрейда исходят из маловероятного источника — фундаментальной нейробиологии.Психология сегодня, 1 декабря 1986 года.
20. ↑ Мимолетные изображения испуганных лиц раскрывают нейросхемы бессознательного беспокойства, получено 19 ноября 2007 г.
21. ↑ Crews, F.C. (Ред.) Неавторизованный Фрейд: Сомневающиеся сталкиваются с легендой. Нью-Йорк: Викинг, 1998.
22. ↑ Kihlstrom, J.F. Психодинамика и социальное познание: Заметки о слиянии психоанализа и психологии. Журнал личности , 62, 681-696, 1994.
23. ↑ Kihlstrom, J.F. Психологическое бессознательное.В L.R. Первин и О. Джон (ред.), Справочник личности , 2-е изд. Нью-Йорк: Гилфорд, 424-442, 1999.
24. ↑ Macmillan, M.B. Фрейд оценил: завершенную дугу. Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1996.
25. ↑ Рот, М. Фрейд: Конфликт и культура . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Кнопф, 1998.
26. ↑ Вестен, Д. Научное наследие Зигмунда Фрейда: К психодинамически информированной психологической науке. Психологический бюллетень , 124, 333-371, 1998.
27. ↑ Кильстрем, Дж.Ф. Фрейд все еще жив? Нет, на самом деле не получено из [1] 17 апреля 2007 г. Отрывок: нет эмпирических данных, подтверждающих какое-либо конкретное положение психоаналитической теории, например, идею о том, что развитие происходит через оральный, анальный, фаллический и генитальный этапы, или о том, что у маленьких мальчиков вожделение. после своих матерей и ненавидят и боятся своих отцов. Никакие эмпирические данные не указывают на то, что психоанализ более или более действенен, чем другие формы психотерапии, такие как систематическая десенсибилизация или тренировка самоуверенности.Никакие эмпирические данные не указывают на то, что механизмы, с помощью которых психоанализ достигает своих эффектов, такие как они есть, являются теми, которые специально основаны на теории, такие как перенос и катарсис.
28. ↑ Герасков Эмиль Асенов. Внутреннее противоречие и бессознательные источники активности. The Journal of Psychology 1 ноября 1994 г. Аннотация: Эта статья представляет собой попытку придать новый смысл хорошо известным экспериментальным исследованиям, анализ которых может позволить нам обнаружить бессознательное поведение, которое до сих пор оставалось незамеченным исследователями.Эти исследования подтверждают многие утверждения Фрейда, но они также раскрывают новые аспекты бессознательного психического. Первая глобальная психологическая концепция внутреннего противоречия как бессознательного фактора, влияющего на поведение человека, была разработана Зигмундом Фрейдом. По его мнению, это противоречие выражается в борьбе между биологическими инстинктами и самостью. Получено из [2] 17 апреля 2007 г.
29. ↑ Например, сновидение: Фрейд называл символы сновидений «королевской дорогой в бессознательное».»
30. ↑ Список его публикаций на [3] Проверено 18 апреля 2007 г.
31. ↑ Kihlstrom, J.F. Бессознательное. В В.С. Рамачандран (ред.), Энциклопедия человеческого мозга, Vol. 4, 635-646. Сан-Диего, Калифорния: Academic, 2002.
32. ↑ Kihlstrom, J.F., J.S. Пиво и С. Кляйн. Я и личность как память. В M.R. Leary & J. Tangney (Eds.), Handbook of self and identity. Нью-Йорк: Гилфорд Пресс. 68-90, 2002.
33. ↑ Уилсон, Т. Д. Незнакомцы с самими собой, открывая адаптивное бессознательное.
34. ↑ Лофтус, Э. Ф., и М. Р. Клингер. Бессознательное умно или глупо? Американский психолог, 47 (6), 761-765, 1992.
35. ↑ Гринвальд, Энтони Г., Шон С. Дрейн и Ричард Л. Абрамс. Три когнитивных маркера бессознательной семантической активации науки. Vol. 273, 1699–1702. 20 сентября 1996 г.
36. ↑ Гайяр, Рафаэль. Антуан Дель Куль, Лионель Наккаш, Фабьен Винкье, Лоран Коэн и Станислас Дехаэн. Бессознательная семантическая обработка эмоциональных слов модулирует сознательный доступ.Труды Национальной академии наук. Vol. 103, 7524-7529. 9 мая 2006 г. Получено из [4] 17 апреля 2007 г.
37. ↑ Кифер, Маркус и Дорин Брендель. Модуляция внимания бессознательных «автоматических» процессов: свидетельства связанных с событием потенциалов в замаскированной парадигме прайминга. Журнал когнитивной нейробиологии. 2006; 18: 184-198 Получено из [5] 17 апреля 2007 г.
38. ↑ Naccache, L., R. Gaillard, C. Adam, D. Hasboun, S. Clemenceau, M. Baulac, S. Dehaene, and L. Cohen.Прямая внутричерепная запись эмоций, вызванных подсознательными словами. Труды Национальной академии наук. Vol. 102, 7713-7717. 24 мая 2005 г. Получено из [6] 17 апреля 2007 г.
39. ↑ Смит, Э. Р. и Дж. ДеКостер. Модели двойного процесса в социальной и когнитивной психологии: концептуальная интеграция и связи с основными системами памяти. Обзор личности и социальной психологии 4, 108-131, 2000.
40. ↑ Хашер, Л. и Р.Т. Закс. Автоматическая обработка фундаментальной информации: случай повторяемости. Американский психолог , 39, 1372-1388, 1984.

Список литературы

• Александр, Чарльз Н. и Эллен Лангер. Высшие ступени человеческого развития: перспективы роста взрослого населения . Oxford University Press, 1990. ISBN 978-0195034837
• Бергер, Питер Л. и Томас Лакманн. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания . Якорь, 1967. ISBN 978-0385058988
• Crews, Фредерик. Неавторизованный Фрейд: сомневающиеся противостоят легенде .Пингвин, 1999. ISBN 978-0140280173
• Элленбергер, Анри. Открытие бессознательного . Основные книги, 1970. ISBN 978-0465016723
• Фрейд, Зигмунд. Толкование снов . NuVision Publications, [1899] 2007. ISBN 978-1595479365
• Юнг, К. Развитие личности (Собрание сочинений К.Г. Юнга, том 17) . Bollingen Publishers, [1954] 1981. ISBN 06
  383
• Юнг, К. Г. и А. Яффе. Воспоминания, мечты, размышления .Лондон: Коллинз, 1962. ISBN 0679723951
.
• Лакан, Жак. Семинар, Книга II. Эго в теории Фрейда и в технике психоанализа, 1954-1955 гг., , изд. Жака-Алена Миллера, пер. пользователя Sylvana Tomaselli. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: W.W. Norton & Co., 1991. ISBN 978-0393307092
• Лакан, Жак. Семинар XI, Четыре фундаментальных концепции психоанализа , изд. Жака-Алена Миллера, пер. пользователя Алан Шеридан. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: W.W. Norton & Co., 1998. ISBN 978-0393317756
• Лири, Марк Р. и Джун Прайс Тэнгни. Справочник по самоидентификации . The Guilford Press, 2005. ISBN 978-1593852375
• Рот, Майкл. Фрейд: конфликт и культура: очерки его жизни, работы и наследия . Винтаж, 2000. ISBN 978-0679772927

Внешние ссылки

Все ссылки получены 4 апреля 2020 г.

Кредиты

Энциклопедия Нового Света Писатели и редакторы переписали и завершили статью Википедия в соответствии со стандартами New World Encyclopedia .Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с указанием авторства. Кредит предоставляется в соответствии с условиями этой лицензии, которая может ссылаться как на участников Энциклопедии Нового Света, , так и на самоотверженных добровольцев Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних публикаций википедистов доступна исследователям здесь:

История этой статьи с момента ее импорта в New World Encyclopedia :

Примечание. Некоторые ограничения могут применяться к использованию отдельных изображений, на которые распространяется отдельная лицензия.

Маскированная первичная обработка концептуальных признаков выявляет дифференциальную активацию мозга при бессознательном доступе к концептуальным действиям и звуковой информации

Abstract

Предыдущие исследования нейровизуализации предполагали участие сенсомоторных систем мозга во время концептуальной обработки в поддержку обоснованных когнитивных теорий концептуальной памяти. Однако в этих исследованиях с видимыми стимулами нельзя полностью исключить вклад стратегических образов или процессов семантической обработки в наблюдаемую сенсомоторную активность.Поэтому в настоящем исследовании мы исследовали электрофизиологические корреляты бессознательного специфического прайминга концепций, связанных с действием и звуком, в рамках новой парадигмы прайминга характеристик, чтобы специально исследовать автоматическую обработку концептуальных характеристик без вклада возможных смешивающих факторов, таких как орфографические сходство или соответствие ответа. Участникам были представлены замаскированное подсознательное первичное слово и последующее видимое целевое слово. В условиях инициализации признаков, как простые объекты, так и цели принадлежали к одному и тому же концептуальному измерению признаков (действие или звук, например.g., пишущая машинка или радио), тогда как в двух условиях без заправки либо простые числа, либо цели состояли из совпадающих контрольных слов с низкой релевантностью (например, бабочка или свеча). Связанный с событием потенциальный анализ выявил неосознаваемые специфические для свойств эффекты прайминга на лобно-центральных электродах в пределах от 100 до 180 мс после начала целевого стимула, которые различались в зависимости от топографии и основных нейронных генераторов. В соответствии с предыдущими открытиями в условиях видимой стимуляции, эти дифференциальные подсознательные эффекты первичного выделения признаков ERP демонстрируют бессознательный автоматический доступ к действию по сравнению со звуковыми характеристиками концепций.Таким образом, настоящие результаты подтверждают обоснованную теорию познания, предполагающую, что деятельность в сенсорной и моторной областях во время концептуальной обработки также может происходить бессознательно и не обязательно сопровождается ярким сознательным переживанием концептуального содержания, такого как образы.

Образец цитирования: Trumpp NM, Traub F, Kiefer M (2013) Маскированная первичная обработка концептуальных характеристик выявляет дифференциальную активацию мозга во время бессознательного доступа к концептуальным действиям и звуковой информации.PLoS ONE 8 (5): e65910. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0065910

Редактор: Линда Чао, Калифорнийский университет, Сан-Франциско, Соединенные Штаты Америки

Поступила: 19 ноября 2012 г .; Дата принятия: 4 мая 2013 г .; Опубликован: 31 мая 2013 г.

Авторские права: © 2013 Trumpp et al. Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Финансирование: Это исследование было поддержано грантами Немецкого исследовательского фонда MK (DFG Ki804 / 5-1). Финансирующие организации не играли никакой роли в дизайне исследования, сборе и анализе данных, принятии решения о публикации или подготовке рукописи.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили, что никаких конкурирующих интересов не существует.

Введение

Концепции, хранящиеся в семантической долговременной памяти человека [1], обеспечивают когнитивную основу для языка, планирования действий и мышления [2], [3], поскольку они кодируют значение объектов, событий и абстрактных идей.Хорошо известно, что концепции представляют информацию о своих референтах, полученную из различных сенсорных модальностей (например, визуальных, акустических), а также из двигательных действий [4]. Однако точная природа концептуальных репрезентаций в семантической памяти является предметом споров. Более поздние подходы к модальности постулируют существенное обоснование концепций в восприятии и действии. Эти обоснованные или воплощенные теории познания [4] — [9] предполагают, что доступ к концепциям основан на частичном восстановлении активности мозга в областях мозга, зависящих от модальности, которые обычно обрабатывают сенсорную информацию и информацию, относящуюся к действиям [10], [11 ].Теории, специфичные для модальности, бросают вызов классическим взглядам на концептуальную память, которые предполагают амодальное кодирование концептуальных знаний, отличных от сенсорных и моторных систем мозга [12] — [15]. Согласно этим амодальным теориям исходная сенсомоторная информация, специфичная для модальности, преобразуется в общий абстрактный формат представления.

Различные поведенческие [16], [17], нейропсихологические [18], [19], электрофизиологические [20], [21] и нейровизуализационные исследования [10], [22] подтверждают обоснованные теории познания, предоставляя доказательства участия модальности -специфическая кора в концептуальной обработке.Например, нейропсихологические исследования показали, что пациенты с поражениями, затрагивающими двигательную систему, имеют определенные нарушения в обработке глаголов, связанных с действием [23], [24]. Кроме того, исследования функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) у здоровых добровольцев показали, что прослушивание слов или предложений, относящихся к действиям, выполняемым ртом, рукой или ногой, активировало левосторонние лобно-теменно-височные системы мозга, которые также участвовали в выполнении действий. [10], [25] — [27]. В записях связанного с событием потенциала (ERP) слова, связанные с действием, вызывали относительно более положительные ERP на лобно-центральных электродах по сравнению с контрольными словами [20], [21], [28].

Подобно представлению связанных с действием концептуальных особенностей в моторной коре, сенсорные концептуальные особенности, как предполагается, представлены в соответствующих сенсорных областях мозга (см., Например, [29], [30]). Функциональная связь между слуховой и концептуальной системами мозга была показана в комбинированном исследовании fMRI / ERP, проведенном Кифером и его коллегами [11]: частичное перекрытие активации звукового восприятия и концептуальной обработки связанных со звуком понятий было обнаружено в левой задней верхней и средней частях. височные извилины (pSTG / MTG), которые входят в состав коры слуховых ассоциаций.Записи ERP в этом исследовании показали, что слова с высокой или низкой релевантностью для акустических концептуальных характеристик вызывают более отрицательный потенциал кожи головы на лобно-центральных электродах. Таким образом, эффекты ERP, связанные с акустическими и динамическими характеристиками, имеют противоположную полярность. Изучая пациента с очаговым поражением в левой pSTG / MTG, Trumpp и его коллеги [18] дополнительно предоставили убедительные доказательства необходимости этой части коры слуховых ассоциаций как для восприятия, так и для концептуальной обработки звука: пациент JR был постоянно нарушен в концептуальном отношении. обработка звуковых объектов, а также распознавание соответствующих звуков в четырех различных экспериментальных задачах.Вывод о специфическом представлении концептуальной информации, связанной с действием и звуком, в коре головного мозга или близкой к ней, также был подтвержден недавним исследованием фМРТ [31], в котором концепции, связанные с действием и звуком, активировали разные части. pSTG / MTG вблизи чувствительных к движению и слуховых областей мозга, соответственно.

Специфичность сенсомоторной активности мозга для концептуальной обработки различных концептуальных категорий была подтверждена в экспериментах с повторением специфических характеристик.Приготовление к повторению, при котором один и тот же стимул (например, слово) предъявляется дважды, обычно приводит к сокращению времени реакции (поведенческое содействие). Активность мозга иногда увеличивается (усиление повторения), особенно в ответ на незнакомые видимые стимулы [32], [33], но чаще всего снижается (подавление повторения) по всей цепочке обработки в областях восприятия, семантики и реакции по сравнению с контролем. состояние без повторения [34]. Таким образом, если нейрофизиологические эффекты прайминга повторения различаются в зависимости от типа концептуального признака, эти связанные с признаками различия должны возникать из-за предварительно активированных по-разному семантических представлений, поскольку визуальный ввод (визуальная буквенная строка) и требуемый ответ (например,g., чтение, лексическое решение) сопоставимы для обеих категорий слов. Например, Кифер [20] исследовал влияние повторения стимулов на ERP на слова, обозначающие связанные с действием (артефакты) или связанные со зрением концепции (естественные виды). Результаты выявили специфические эффекты ERP на лобно-центральных (связанных с действием) и затылочно-теменных (связанных со зрением) местах электродов, которые были специфически уменьшены повторением стимулов. Эти результаты подтверждают, что активация мозга, связанная с особенностями, является нейрофизиологическим отражением организации семантической памяти и усиливает обоснованные теории познания концептуальных представлений.

Хотя предыдущие исследования показали, что сенсорно-моторная активность отражает доступ к концептуальным характеристикам, нельзя полностью исключить вклад образов [35] или процессов семантической обработки [36] в сенсомоторную активность, поскольку стимулы, использованные в этих предыдущих исследованиях, были представлены сознательно воспринимаемыми . Обратите внимание, что согласно теории обоснованного познания, активность в сенсорной и моторной областях во время концептуальной обработки также может происходить бессознательно и не обязательно сопровождается ярким сознательным переживанием концептуального содержания, например, в образах [4].Однако исследование бессознательной автоматической обработки текста исключает возможный вклад процессов стратегического изображения. Бессознательную обработку текста можно исследовать с помощью парадигмы замаскированного прайминга: маски с образцом (например, случайная последовательность букв), которые отображаются до и после стимула из простого слова [37], [38], исключают сознательное восприятие простых слов, хотя они по-прежнему запускают когнитивные процессы на нескольких уровнях сложности, включая семантическую обработку (обзоры см. в [37], [39], [40] — [43]).Затем подсознательная обработка текста может быть измерена с помощью подсознательных эффектов прайминга (например, содействия) с помощью замаскированных простых слов при последующей обработке видимых целей [44] — [47]. Более раннее поведенческое исследование обнаружило скрытые эффекты прайминга пространственных концепций в соответствии с предсказаниями теории обоснованного познания [38]. Комбинируя процедуру замаскированного прайминга с повторением прайминга связанных со звуком и действием концепций в предыдущем исследовании ERP [48], мы обнаружили дифференциальные эффекты прайминга повторений в зависимости от типа признака: для концепций действия прайминг уменьшал положительный фронт-центральный ERP. , в то время как для разумных концепций прайминг уменьшил отрицательную лобно-центральную ERP.Это говорит о том, что модальность конкретной концептуальной информация доступна автоматически даже при бессознательных условиях просмотра. Точно так же, Boulenger и его коллеги [16] использовали шаблон маски, чтобы исследовать влияние подпорогово представленных глаголов действия во время подготовки движения в ответ грунтовочного парадигмы. Эти глаголы, обозначающие действия, выполняемые с рукой / руками (например, запись / броском) вмешивались с подготовкой и последующим исполнением кронштейна достигающего движения, показывающим, что корковые структурами, которые служат действия двигателя действительно являются частью языка действий обработки, таким образом, исключая любой вклад двигатель образности ,

Однако эти предыдущие исследования исследовались бессознательное повторение идентичных действий против звуковых слов или стимулов, связанных с аналогичными требованиями действий (ответ конгруэнтность эффект). В настоящем исследовании ERP, поэтому мы используем новую функцию нормальновсасывающей парадигму для того, чтобы проверить, является ли бессознательной активацией данной размерности признака штриха достаточно вызвать затравки на целевую концепции, которая проявляет высокую значимость той же размерность признака, но в противном случае не имеет отношение к штриху относительно глобальной семантической ассоциации, а также орфографического, фонологического или ответа подобия.Эта парадигма первичной обработки признаков имеет преимущество перед предыдущими подходами к изучению (подсознательной) концептуальной специфической обработки, в то время как такие, возможно, мешающие факторы, которые могут вносить вклад в прайминг в парадигмах повторения или прайминга ответа, могут быть исключены. Теория обоснованного познания предсказывает, что представление концепции с высокой релевантностью данной особенности (например, действие: пишущая машинка или акустика: банджо) в качестве основного должно предварительно активировать соответствующую сенсорную или моторную область мозга и облегчить последующую обработку концепций с высокой релевантностью тот же тип объекта (например,g., роликовый конькобежец или гром, соответственно), что приводит к снижению сенсорной или двигательной активности. В поддержку наших теоретических рассуждений, поведенческие издержки (увеличенное время реакции) возникли, когда участникам приходилось переключаться между измерениями характеристик при проверке свойств [49], предполагая, что обработка концепций в рамках одного измерения характеристик упрощается.

В нашей парадигме выбора функций участникам визуально представляли замаскированное первичное слово и последующее полностью видимое целевое слово.Задача участников заключалась в том, чтобы молча и внимательно прочитать видимые целевые слова. В состоянии инициализации признаков и первичными, и целевыми объектами были слова действия или звуковые слова, активирующие один и тот же тип признака (например, действие: пишущая машинка — роликовый конькобежец ; звук: банджо — гром ). Контрольные условия состояли из целевых слов действия или звука, которым предшествовали совпадающие контрольные слова с низкой релевантностью для соответствующего типа признака (неприводимый 1; например, действие: уличный фонарь — пишущая машинка ; звук: люлька — банджо ) или простых слов действия или звуков, за которыми следуют контрольные целевые слова, соответственно (без прайминга 2; e.г., действие: роликовый конькобежец — шишка , звук: гром — шнур ). Мы использовали электрофизиологические записи мозговой активности, потому что они являются идеальным инструментом для фиксации быстро затухающих бессознательных процессов из-за их высокого временного разрешения [50], [51].

Два условия управления позволяли различать реальные эффекты первичной обработки и просто связанные с ней эффекты, которые вызываются самой первичной обработкой, а не ее влиянием на целевую обработку: реальные эффекты первичной обработки присутствуют только в том случае, если ERP условия первичной обработки отличаются от первое условие контроля (критерий 1 для заливки).Первые и вторые условия управления, в свою очередь, должны вызывать схожие ERP (критерий 2 для инициализации). Напротив, эффект ERP может рассматриваться как связанный с первичным, если ERP условия первичного воздействия отличаются от первого условия без грунтовки, но напоминают таковые для второго условия без грунтовки. Это так, потому что как в предварительном, так и во втором состоянии без заправки простые числа были словами с высокой релевантностью функции, тогда как простые числа в первом условии без заправки состояли из управляющих слов (см. Рис. 1).Таким образом, критическое сравнение касается первичных условий по сравнению с первыми контрольными условиями, в то время как вторые контрольные условия служат для различения между первичными (без прайминга 2 аналогично праймингу функций) и реальными прайминговыми эффектами (без прайминга 2 аналогично отсутствию прайминга). грунтовка 1).

Рис. 1. Списки стимулов с различными парами основных целей для каждого состояния.

Эти два списка были уравновешены между участниками, так что в целом одни и те же критические слова каждого типа функции появлялись в характеристиках и в условиях без инициализации в качестве целей.A ₁ / A ₂ : первый / второй набор слов критического действия, AC ₁ / AC ₂ : первый / второй набор слов управления действием, S ₁ / S ₂ : первый / второй набор критических звуковых слов, SC ₁ / SC ₂ первый / второй набор звуковых контрольных слов.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0065910.g001

Предыдущие исследования показали, что по сравнению с контрольными словами слова, связанные с действием, вызывают больше положительных ERP на лобно-центральных электродах [20], [21], [28] ], [52] тогда как слова, связанные со звуком, вызывали больше негативных ERP в той же самой области кожи головы [11].Более того, специфическая для модальности активация мозга [11], [53], [54] и скрытые (повторение) эффекты прайминга [55], [56] уже проявляются через 100-200 мс после начала действия целевого стимула. Таким образом, подсознательные прайминговые эффекты ERP в настоящем исследовании должны различаться в зависимости от типа признака по лобно-центральным областям кожи головы во временном интервале N1: примирование признаков действия должно, в частности, уменьшать лобно-центральную позитивность, связанную с обработкой текста действий, в результате чего в относительно менее положительном потенциале.Вместо этого предварительная обработка звуковых элементов должна уменьшить лобно-центральную негативность, связанную с активациями звуковых слов, что приведет к относительно более положительному потенциалу. Кроме того, исходный анализ ERP на коже черепа должен выявить различный паттерн активности для прайминга звука и действия, близкий к соответствующей модальности коры головного мозга.

Согласно обоснованным теориям познания концептуальной памяти, такой дифференциальный паттерн эффектов первичного выделения признаков в ERP, вызванный исключительно подсознательной предварительной активацией одного и того же измерения признака, будет существенно поддерживать дифференциальную автоматическую активацию концептуального действия и звуковых признаков независимо от стратегических образов. или процессы семантической обработки.Однако эту картину результатов было бы трудно согласовать с модальными теориями.

Материалы и методы

Участников

Участвовали 22 (11 женщин) правшей [57] местных немецкоязычных добровольцев (средний возраст = 21,8 года, от 20 до 25 лет) с нормальной или скорректированной до нормальной остротой зрения и без каких-либо неврологических или психических расстройств в анамнезе в исследовании ERP.

Заявление об этике

Это исследование было одобрено местным этическим комитетом (номер разрешения 217/07).Все участники дали письменное информированное согласие на участие в этом исследовании. Испытуемым платили за участие.

Стимулы

320 слов, обозначающих объекты с высокой (связанные с действием) или низкой (управление действием) релевантностью характеристик действия и высокой (связанные со звуком) или низкой (управление звуком) релевантностью акустических характеристик, были использованы для создания пар слов, состоящих из простого и целевое слово для условий включения и выключения функции. Средняя длина слова для простых чисел и целей составляла 4.5 см (7,6 символа), что дает расстояние обзора 75 см при среднем угле обзора 3,4 °. Стимулы были взяты из более раннего исследования [48]: два согласованных набора, связанных с действием (n = 40 для каждого набора) по сравнению с контролем действия (n = 40 для каждого набора) и со звуком (n = 40 для каждого набора) по сравнению с Были сформированы звуковые контрольные слова (n = 40 для каждого набора), которые существенно различались только в отношении значимости критических характеристик (действие / звук по сравнению с управлением действием / звуком p <0,001), но были сопоставимы для актуальность визуальных особенностей, знакомство и эмоции (все p>.05; см. Таблицу 1). Наборы также были сопоставлены по длине слова (все p> 0,5) и частоте слов (все p> 0,5 в соответствии с базой лексических данных CELEX [58]), и они были сбалансированы по количеству слов, обозначающих естественные (например, животные) по сравнению с артефакты (например, инструменты) объекты. Таким образом, контрольные и критические слова охватывают один и тот же диапазон значений или семантических категорий. Когда действие и звуковые слова сравнивались напрямую, в обоих подмножествах наблюдались значительные различия между измерением критических характеристик (все p <.001). Следует отметить, однако, что звуковые слова показали относительно высокую ассоциацию с некритическими характеристиками действий, предположительно отражающими тот факт, что звук часто производится при определенных действиях с объектами (например, при звонке в колокольчик), тогда как слова действия демонстрировали относительно низкую связь с характеристиками некритические акустические характеристики.

Таблица 1. Концептуальные и лингвистические переменные для критических наборов слов, относящиеся к концепциям, связанным с действием и звуком, и соответствующие наборы контрольных слов, а также p-значения двусторонних t-критериев.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0065910.t001

В двух условиях включения функций (действие, звук) как простые числа, так и цели были критическими словами из наборов слов, связанных с действием и звуком. соответственно: грунтовка действия (например, машинка — роликовый конькобежец ; n = 40 пар) и звуковая затравка (например, банджо — гром ; n = 40 пар). В первых условиях без заправки целевым словом было либо действие, либо звуковое слово, тогда как начальное слово было соответствующим управляющим словом: действие без заправки 1 (e.г., , уличный фонарь — машинка ; n = 40 пар) и звук без заправки 1 (например, люлька — банджо ; n = 40 пар). Были созданы два списка стимулов (см. Материал S1) с разными первичными целевыми парами, так что в этих списках менялись цели первичного и первого не-первичных условий для каждого типа концептуальных признаков, чтобы избежать повторения одних и тех же целей. (см. рис. 1): в одном списке слова с высокой релевантностью для данного типа функции служили целями в условии первичной обработки, а в другом списке они служили целями в первом состоянии без первичной обработки и наоборот.Списки стимулов были уравновешены между участниками, так что в целом одни и те же слова каждого типа функции появлялись в качестве целей в условиях функции и в первых условиях без прайминга.

Во вторых условиях без инициализации простые числа были словами с высокой релевантностью признака, идентичными целевым словам условия инициализации признаков, но целями были соответствующие контрольные слова, идентичные простым словам первого условия без инициализации: действие не -заправка 2 (например, роликовый конькобежец — еловая шишка ; n = 40 пар) и звук без грунтовки 2 (напр.г., гром — шнур ; n = 40 пар). Итак, в одном списке каждое слово появляется дважды: один раз как цель и один раз как простое число (рис. 1).

Второе условие отсутствия прайминга не только уравновешивает стимулирующий материал с точки зрения частоты представления замаскированных простых слов как видимых целей, но также позволяет различать реальные прайминговые и связанные с прайм-эффектами эффекты (см. Введение). При создании пар слов для двух списков длина простых и целевых слов в каждом испытании была максимально уравновешена, и было гарантировано, что простые и целевые слова не демонстрируют глобального семантического или орфографического сходства.

Процедура

Задание на бесшумное чтение.

ERP-записи проводились в тускло освещенной, звукопоглощающей и электрически экранированной кабине. Участники сидели прямо перед экраном компьютера на расстоянии просмотра 75 см. Участников проинструктировали оставаться расслабленными и ограничивать мигание и движения глаз паузами между испытаниями. Пары слов визуально представлялись на экране компьютера белым шрифтом на черном фоне синхронно с обновлением экрана (16.67 мс). Каждое из 240 испытаний, разделенных на шесть блоков по 40 испытаний, начиналось с представления креста фиксации (500 мс; см. Рис. 2), за которым следовала прямая маска (100 мс), простое слово (33 мс) и обратная маска (33 мс). Каждая маска состояла из 14 случайно выбранных заглавных букв. Сразу после обратной маски целевое слово показывалось в течение 400 мс, а экран становился черным на 800 мс. Штрих и цель были написаны строчными буквами, за исключением первой буквы, которая была заглавной (см. Материал S1).Наконец, три метки хеширования указали на перерыв между испытаниями продолжительностью в среднем 1500 мс (случайным образом варьирующийся от 1000 до 2000 мс). Участников просили молча и внимательно читать целевые слова. Это задание на безмолвное чтение, которое не требовало открытого ответа, выполнялось во избежание загрязнения ERP двигательной активностью.

Тест идентификации простых чисел по маске \.

Сразу после основного эксперимента участников проинформировали о простых словах, показанных между масками, и спросили, узнали ли они их.Никто из участников не сообщил об осведомленности о простых числах. Для более объективного измерения первичного распознавания был проведен тест на замаскированное первичное распознавание [50]. Участники выполнили простую задачу визуального различения замаскированных стимулов, состоящих из 40 слов и 40 цепочек букв. Каждая буквенная строка состояла из 7 повторений одинаковой заглавной буквы (например, DDDDDDD), которые выбирались случайным образом в каждом испытании. Пробная последовательность в этой задаче была такой же, как и в задаче тихого чтения.Задача участников заключалась в том, чтобы решить, был ли замаскированный стимул словом или цепочкой букв. В инструкциях точность важнее скорости отклика. Участников также попросили сделать наилучшее предположение, когда они не были уверены в правильности ответа. Участники указали свой ответ нажатием кнопок указательным (слово) и средним пальцем (буквенная последовательность) соответственно. Этот тест первичной идентификации зависит от простого визуального распознавания характеристик стимула и, следовательно, очень чувствителен к остаточному сознательному видению [50].

ERP-записи, извлечение сигналов и анализ данных

потенциалов скальпа регистрировали с помощью эквидистантного монтажа 64 спеченных электродов Ag / AgCl, установленных в эластичном колпачке (EasyCap, Мюнхен, Германия). Дополнительный электрод между FPz и Fz был подключен к земле, а другой электрод между Cz и FCz использовался в качестве регистрационного эталона. Движение глаз и мигание регистрировали с помощью 4 электродов (из 64), размещенных под глазами и сбоку от глаз. Импедансы всех электродов поддерживались ниже 5 кОм.Сигналы электроэнцефалографии (ЭЭГ) усиливались усилителями Brainamp (BrainProducts, Gilching, Германия; фильтр нижних частот: 70 Гц, затухание 24 дБ / октава; режекторный фильтр 50 Гц) и непрерывно записывались с частотой оцифровки 500 Гц. С помощью программного обеспечения BrainVisionAnalyzer (BrainProducts, Gilching, Германия) электрические сигналы были подвергнуты цифровой полосовой фильтрации (нижняя граница: 0,1 Гц, 12 дБ / октава; верхняя граница: 30 Гц, 24 дБ / октава) и исправлены на глазные артефакты с использованием независимого компонентного анализа [ 59].Непрерывная ЭЭГ была сегментирована в эпохи, начинающиеся за -320 мс до начала целевого стимула, чтобы обеспечить коррекцию базовой линии 153 мс перед началом прямой маски (при -167 мс) и окончание через 1000 мс после начала целевого стимула. Коррекция базовой линии была выполнена до начала прямой маски, чтобы избежать искажения базовой линии визуально вызванными потенциалами маски. После этого сегменты ЭЭГ без артефактов усреднялись отдельно для каждого из четырех экспериментальных условий. Как и в наиболее актуальных предыдущих исследованиях [11], [20], [52], [60], с которыми мы хотим сравнить наши данные, преобразование среднего эталона [61], [62] было выполнено для получения не зависящих от эталона оценки напряжений на коже головы.

Статистический анализ был сфокусирован на интересующей лобно-центральной области скальпа, где обычно регистрируются потенциалы действия и звука [11], [20], [21], [28], [63], включая три пары контралатеральные электроды: AF3 / AF4, F1 / F2 и FC1 / FC2. ССП шести экспериментальных условий в основном различались во временном интервале N1 (100–180 мс) [11], [53] — [56]. Средние напряжения в пределах этого временного окна были рассчитаны и подвергнуты дисперсионному анализу с повторными измерениями (ANOVA) с типом характеристик факторов (действие vs.звук), заправка (функция-заправка против затравки 1 против затравки 2), полушарие (левое против правого) и место для электрода. Дополнительный дисперсионный анализ во временном интервале между -320 мс и началом целевого слова (при 0 мс) был выполнен, чтобы исключить, что какая-либо предварительная активность могла скомпрометировать возможные эффекты прайминга. Этот анализ не выявил каких-либо значительных эффектов (все p> 0,10).

Нейронные источники для значительных эффектов инициализации функций ERP были определены с использованием моделирования распределенного источника на основе оценок источника минимальной нормы [64], реализованных в BESA 5.1 (МЕГИС). Источники были рассчитаны для разностных волн большого среднего ERP между условиями первичного действия / звука и первыми условиями действия / звука без включения, соответственно. Оценки источников с минимальной нормой были рассчитаны с использованием стандартизированной реалистичной модели конечных элементов (МКЭ). Предварительно заданная базовая линия использовалась для оценки параметров регуляризации шума. Минимальная норма была вычислена с помощью взвешивания по глубине, пространственно-временного взвешивания и взвешивания шума для отдельных каналов, параметров BESA по умолчанию, которые также применялись в нашей предыдущей работе [11], [52], [65].Взвешивание глубины снижает смещение локализации источника к поверхностным токам из-за ослабления полей отведений ЭЭГ с увеличением глубины источника [66], [67]. Пространственно-временное взвешивание дает больший вес источникам, которые, как предполагается, с большей вероятностью вносят вклад в записанные данные на основе меры корреляции подпространства сигнала [68]. Площади Бродмана (BA) максимальной активности оценивались с помощью Talairach Daemon [69].

Результаты

Замаскированный основной идентификатор

Средняя точность в тесте идентификации простых чисел с масками составила 51.5% и незначительно отклоняется от вероятности 50% (t (21) = 1,49, p = 0,15), что ожидается при простом предположении. D ‘меры чувствительности [70], рассчитанные на основе показателей успешности участников (правильные ответы на слова) и частоты ложных тревог (неправильные ответы на строки с заглавными буквами), не отклонялись значительно от нуля ( d ′ = 0,06, t ( 21) = 1,05, p = 0,31). D ‘, рассчитанный отдельно для слов действия и звуковых слов, также существенно не отклонялся от нуля (действие: d’ = -0.03, t (21) = -0,21, p = 0,84; звук: d ′ = 0,14, t (21) = 1,24, p = 0,23). Следовательно, участники не могли сознательно различать слова и цепочки букв ни в одном из условий.

Результаты электрофизиологического исследования

Начиная примерно через 100 мс после начала действия стимула, слова без прайминга (без прайминга 1 условие) вызывали относительно более положительные, звуковые слова и относительно более отрицательный потенциал скальпа на лобно-центральных электродах (см. Рис. 3). Сравнение первичной обработки признаков с первыми условиями без первичной обработки (незаправленные слова с высокой релевантностью признаков) показало, что первичная обработка признаков действия приводит к отрицательному потенциальному сдвигу, тогда как первичная обработка звуковых признаков ведет к положительному потенциальному сдвигу.ERP условий затравки отличались от первых условий без затравки, которые, в свою очередь, перекрывались со вторым условием без затравки. Этот паттерн ERP показывает, что полученные различия отражают реальные эффекты прайминга, а не активность, связанную с праймером (см. Введение). Эффекты прайминга ERP были статистически проанализированы во временном интервале N1 (100–180 мс) над лобно-центральным скальпом (обоснование временного окна и выбора места для электродов см. В разделе о методах).

Рисунок 3.Общее среднее значение ERP из интересующей лобно-центральной области скальпа в зависимости от типа функции и основной модальности (первичная функция по сравнению с отсутствием прайминга 1 по сравнению с отсутствием праймирования 2).

Показаны усредненные формы волны ERP, вызванные связанными с действием (A) и звуковыми (B) словами, а также топографические карты соответствующих эффектов действия и звукового прайминга (разностная волна первичного и непраймингового 1 ) записывается при максимальной глобальной мощности поля. Черные прямоугольники выделяют критическое временное окно (100–180 мс).Существенные эффекты затравки обозначены черной звездочкой, а маленькие черные стрелки обозначают начало прямой маски, за которой следует основное слово и обратная маска. Ось Y указывает начало целевого слова.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0065910.g003

Временной интервал N1 ​​(100-180 мс)

Дисперсионный анализ с повторными измерениями (ANOVA) с факторами типа признака, прайминга, полушария и места электрода выявил существенное взаимодействие между типом признака, праймингом и полушарием (F _(2,42) = 4.29; р = 0,02). Апостериорные тесты Ньюмана-Кеулса дополнительно уточнили это взаимодействие: для слов действия были обнаружены статистически значимые потенциальные различия между первичным условием и первым условием без прайминга (p <0,05), подтверждая критерий прайминга 1, а также между заправка признаков и вторые соответствующие условия без заправки (p <0,01) над левым полушарием. Подготовленные слова вызвали более отрицательный потенциал для кожи головы, чем необработанные. В свою очередь, два непрайминговых условия не отличались друг от друга (р>.69), подтверждающий критерий прайминга 2. Для звуковых слов условие прайминга признаков также значительно отличалось от соответствующего первого условия без прайминга (p <0,03; подтверждающий критерий 1) и показало тенденцию к отличию от второго без прайминга. состояние (p <.1) над левым полушарием. Здесь подготовленные звуковые слова вызвали более положительный потенциал скальпа, чем необработанные. В соответствии с критерием 2 два условия без затравки снова не отличались друг от друга (p> 0,42).Таким образом, в левом полушарии эффекты выделения признаков для слов действия демонстрировали противоположную полярность эффектов для звуковых слов. Более того, сравнение ERP непраймированного действия со звуковыми словами без праймирования выявило статистически значимую разницу по левому полушарию (p <0,05): слова действия без праймирования вызвали более положительный потенциал кожи головы, чем звуковые слова без праймера. . Никаких значительных эффектов в правом полушарии обнаружено не было. (Рис.3)

Анализ источника прайминговых эффектов в условиях действия показал активность в правой лобной коре в и рядом с BA 6, распространяющейся в правую теменную (BA 7) кору, а также в BA 9 и 10 и в левой затылочной области мозга (BA 18, 19). см. рис.4А). Анализ источников эффектов первичного выделения признаков для звуковых слов также предполагал наличие нейрогенераторов в левой затылочной области мозга (BA 18,19), но выявил дополнительную активность в двусторонней височной (BA 20, 21 и 38) и лобной (BA 6) коре головного мозга (рис. . 4B).

Рис. 4. Оценки нейронных источников потенциалов скальпа, рассчитанные в соответствии с алгоритмом минимальной нормы на основе разностных волн ERP в зависимости от типа признака.

(A) Источник значительного эффекта подготовки к особенностям действия (B) Источник значительного эффекта затравки звуковых характеристик.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0065910.g004

Обсуждение

В настоящем исследовании ERP мы впервые исследовали бессознательную автоматическую обработку концепций, связанных с действием и звуком, в рамках парадигмы замаскированного выделения признаков. Эта парадигма проверила предсказание теории обоснованного познания, действительно ли предварительная активация концептуального действия по сравнению с измерением звуковой характеристики бессознательным первичным словом по-разному модулирует последующую обработку целевого слова, обозначающего концепцию с высокой релевантностью того же измерения характеристики, соответственно.В соответствии с нашими прогнозами, мы обнаружили специфические эффекты подсознательного прайминга на участках лобно-центральных электродов в левом полушарии между 100 и 180 мс после начала действия целевого стимула, различающиеся по топографии (различия полярности) и нейронным источникам: по сравнению с соответствующими неактивными источниками. В условиях -прайминга, включение признаков в словах действия было связано с относительно более негативными ERP, тогда как первичное включение признаков в звуковых словах вызывало относительно более позитивные ERP. Исходный анализ предложил специфические нейронные генераторы в или близко к специфическим областям.В соответствии с обоснованной теорией познания, эти дифференциальные подсознательные эффекты первичного выделения признаков указывают на быстрый автоматический доступ к концептуальным действиям по сравнению со звуковыми признаками также в условиях бессознательного просмотра, что исключает любые постконцептуальные стратегические процессы.

В соответствии с более ранними исследованиями ERP с видимыми стимулами, непраймированные слова действия вызывали относительно более положительный потенциал кожи головы на лобно-центральных электродах [20], [21], [28], [52]. Звуковые слова без примитивов, напротив, вызвали относительно более негативный потенциал в том же месте на коже черепа [11], [48].Основываясь на этом, в настоящем исследовании мы обнаружили в настоящем исследовании специфические для свойств замаскированные эффекты прайминга: по сравнению с несложными словами действия (первое условие отсутствия прайминга), позитивность к словам действия была определенно снижена в условии прайминга; Напротив, ERP замированных звуковых слов привели к снижению относительно отрицательного потенциала мозга незаряженных звуковых слов. Поскольку ERP условия действия и звуковой затравки отличались от соответствующих первых условий без затравки, а соответствующие первое и второе условия без затравки были похожи друг на друга, мы можем утверждать, что полученные эффекты ERP являются реальными эффектами затравки и не представляют основная деятельность.

Кроме того, все стимулы, использованные в парадигме замаскированного замаскирования признаков, были одинаковыми для всех участников в предварительном и первом непрайминговом состоянии. Следовательно, на эти специфические для признаков эффекты подсознательного прайминга не могут повлиять несемантические лексические эффекты из-за возможного незаметного недостаточного сопоставления стимулов. Поскольку как критические, так и контрольные слова были представлены в качестве целевых, вероятность повторения простого числа в качестве целевого слова (и наоборот) от предыдущего к последующему испытанию в пределах одного участника была одинаковой для экспериментального и двух контрольных условий.Таким образом, эффекты прайминга скорее должны возникать из-за различного бессознательного доступа к концептуальным характеристикам простых чисел, связанным со звуком и действием, тем самым предварительно активируя одно и то же измерение характеристик представленных впоследствии соответствующих видимых целевых слов.

Исходный анализ эффектов ERP позволил предположить, что нейронные генераторы для воздействия и звукового прайминга частично отличаются друг от друга: активность источника, специфичная для прайминга действия, была обнаружена в правой лобной и теменной коре, тогда как активность источника, специфичная для прайминга звука, была получена в двусторонней височной и лобной областях. области.Наблюдаемая специфическая для признаков активность совместима с предыдущими результатами, полученными с использованием видимой стимуляции, которые предполагают представление особенностей действия в лобных и теменных областях, близких к премоторной коре [52], [60], [71], и представление звуковых характеристик во временном пространстве. области, близкие к слуховой ассоциации коры [11]. Активность дополнительного источника звуковых затравочных эффектов во фронтальной коре, по-видимому, основана на том факте, что бессознательная обработка звуковых слов активирует связанные действия в лобных моторных областях, которые обычно производят соответствующий звук (см. Также относительно сильную связь звуковых слов с особенностями действия, Таблица 1).Что касается латеральных различий между исходной локализацией действия и эффектами создания звуковых характеристик, следует отметить, что латеральность концептуальной обработки в некоторой степени варьируется: различия в активации иногда наблюдались только в доминирующем языковом левом полушарии, а иногда и в разных полушариях [72] или еще более выражен в правом (недоминантном) полушарии при обработке информации о действиях [24], [31], [73] — [75]. В настоящее время факторы, определяющие точную латерализацию полушария, до конца не изучены.Однако активность источника в левой затылочной области была обнаружена как для эффектов действия, так и для звуковых эффектов, возможно, отражающих нисходящие влияния активированных характерных репрезентаций на обработку визуальной словоформы (см., Например, [76]). Однако они носят только описательный характер, поэтому полученные нейрогенераторы следует интерпретировать с осторожностью. Также может быть информативным дополнительно провести эксперимент с локализатором, например с помощью простых звуков и движений пальцев для более точного картирования акустических и моторных регионов, специфичных для модальности.

Подсознательные специфические эффекты прайминга в этом исследовании предоставляют важные доказательства для обоснованной теории познания, которая предсказывает дифференциальную обработку действий и звуковых слов в соответствующих модальнозависимых системах мозга: во-первых, полярность, а также топография потенциалов скальпа для неподготовленных условия действия и звука полностью согласуются с предыдущими выводами ERP о видимых действиях и звуковой обработке текста, которые были связаны с дифференциальной активацией моторной и слуховой коры [11], [77].Во-вторых, подсознательное примирование признаков было связано с отчетливым снижением этой специфической для признаков активности, что приводило к дифференциальным эффектам примирования признаков. Следовательно, эти топографические различия в подсознательном праймировании признаков предполагают, что действие и звуковые слова неосознанно обрабатываются в разных областях мозга, предположительно в соответствующей зависящей от модальности коре головного мозга. В-третьих, хотя настоящий анализ источников носит только описательный характер и, следовательно, должен интерпретироваться с осторожностью, они выявляют дифференциальные нейронные генераторы для действий и звуковых эффектов ERP-прайминга в моторной и слуховой областях или вблизи них, соответственно.Этот паттерн подсознательных эффектов прайминга, специфичных для признаков, трудно согласовать с амодальными теориями, которые не предполагают нейроанатомического отчетливого представления концептуальной информации как функции от типа признака.

Поскольку записи ERP предоставляют только корреляционную информацию, мы не можем продемонстрировать причинную релевантность зависящей от модальности коры для подсознательной специфической обработки, чтобы удовлетворить дальнейшее важное предсказание теории обоснованного познания [4], [78].Однако, по крайней мере, для видимой обработки действия и звуковых слов было показано, что неповрежденная моторная [24] или слуховая кора [18] необходима для понимания значения соответствующей категории слов, что указывает на причинную значимость зависящей от модальности коры. для концептуальной обработки. Тем не менее, было бы очень интересно изучить нашу парадигму подсознательного прайминга признаков в сочетании с транскраниальной магнитной стимуляцией (ТМС), чтобы проверить причинность моторной и слуховой коры для появления подсознательных специфических прайминговых эффектов.

Функциональная значимость специфической для модальности информации для концептуальной обработки также подтверждается предыдущим поведенческим исследованием, изучающим специфические для модальности затраты на переключение [49]. Результаты демонстрируют, что обработка концептуальной информации в пределах одного измерения функции облегчает соответствующие проверки свойств. Здесь мы расширяем эти результаты, демонстрируя, что эффекты прайминга признаков также могут наблюдаться для подсознательно представленных замаскированных простых чисел. Поскольку замаскированные эффекты прайминга отражают бессознательную автоматическую обработку [37] [79], концептуальная обработка конкретных характеристик не может подвергаться влиянию постконцептуальных стратегий, таких как визуальные образы или семантическая обработка (см., [35], [80]). Таким образом, настоящие результаты подтверждают предположение теории обоснованного познания о том, что деятельность в сенсорной и моторной областях во время концептуальной обработки также может происходить бессознательно и не обязательно сопровождается ярким сознательным переживанием концептуального содержания, например, в образах [4]. Однако наши результаты не исключают возможности супрамодального «концептуального центра» — зоны конвергенции [81], расположенной в передней височной коре, которая объединяет распределенные концептуальные представления в сенсорной и моторной областях мозга в связную концепцию, как предполагалось ранее [3 ], [65], [82] — [84].

В заключение, настоящее наблюдение определенных эффектов первичной характеристики, вызванных исключительно подсознательной предварительной активацией одного и того же действия или измерения звуковой характеристики вместо идентичного или конгруэнтного представления действия или звуковых слов, соответственно, демонстрирует, что обработка концептуального действия и звуковые функции автоматически активируют отдельные мозговые цепи, предположительно в соответствующей модальности коры головного мозга или рядом с ней. Поскольку обработка конкретных характеристик происходит в условиях бессознательного просмотра, постконцептуальные стратегические процессы, такие как образы или семантическая обработка, могут быть исключены.Взятые вместе, настоящие результаты подтверждают и расширяют предыдущие исследования, предлагающие обоснование концепций в восприятии и действии, и предоставляют дополнительные важные доказательства модальности-специфической организации концептуальной памяти.

Вклад авторов

Задумал и спроектировал эксперименты: NT FT MK. Проведены эксперименты: NT FT. Проанализированы данные: НТ ФТ МК. Предоставленные реагенты / материалы / инструменты анализа: NT FT MK. Написал статью: НТ МК.

Ссылки

1. 1.Tulving E (1972) Эпизодическая и семантическая память. В: E Tulving и W. Donaldson, Editors. Организация памяти, Нью-Йорк: Academic Press. п. 381–403.
2. 2. Хамфрис Г.В., Риддок М.Дж., Куинлан П.Т. (1988) Каскадные процессы в идентификации изображений. Когнитивная нейропсихология 5: 67–103.
3. 3. Кифер М., Пульвермюллер Ф (2012) Концептуальные представления в уме и мозге: теоретические разработки, текущие данные и будущие направления. Cortex 48: 805–25.
4. 4. Кифер М., Барсалу Л.В. (2013) Обоснование концептуальной системы человека в восприятии, действии и внутренних состояниях. В: W Prinz, M Beisert, and A Herwig, Editors. Наука о действии: основы новой дисциплины, Кембридж: MIT Press.
5. 5. Барсалов Л.В. (2008) Обоснованное познание. Ежегодный обзор психологии 59: 617–645.
6. 6. Галлезе В., Лакофф Г. (2005) Концепции мозга: роль сенсорно-моторной системы в концептуальном знании.Когнитивная нейропсихология 22: 455–479.
7. 7. Kiefer M, Sim E-J, Liebich S, Hauk O, Tanaka JW (2007) Зависимая от опыта пластичность концептуальных репрезентаций в сенсорно-моторных областях человека. Журнал когнитивной нейробиологии 19: 525–542.
8. 8. Мартин А. (2007) Представление объектных концепций в мозгу. Ежегодный обзор психологии 58: 25–45.
9. 9. Pulvermüller F, Fadiga L (2010) Активное восприятие: сенсомоторные цепи как корковая основа языка.Nature Reviews Neuroscience 11: 351–360.
10. 10. Hauk O, Johnsrude I, Pulvermüller F (2004) Соматотопическое представление слов действия в моторной и премоторной коре головного мозга человека. Нейрон 41: 301–7.
11. 11. Кифер М., Сим Э. Дж., Херрнбергер Б., Гроте Дж., Хёниг К. (2008) Звучание концепций: четыре маркера для связи между слуховой и концептуальной системами мозга. Журнал неврологии 28: 12224–12230.
12. 12. Андерсон JR (1983) Архитектура познания.Серия когнитивных наук. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс, Инк.
13. 13. Пилишин З.В. (1984) Вычисление и познание: На пути к основам когнитивной науки. Кембридж: MIT Press.
14. 14. Quillian MR (1969) обучаемый понимающий язык. Сообщения ACM 12: 459–476.
15. 15. Тайлер Л.К., Мосс Х.Э. (2001) К распределенному учету концептуального знания. Тенденции в когнитивных науках 5: 244–252.
16. 16.Боуленжер В., Рой А.С., Полиньян И., Депрез В., Жаннерод М. и др. (2006) Перекрестный разговор между языковыми процессами и явным моторным поведением в первые 200 мс обработки. Журнал когнитивной неврологии 18: 1607–1615.
17. 17. Helbig HB, Graf M, Kiefer M (2006) Роль представлений действий в распознавании визуальных объектов. Экспериментальное исследование мозга 174: 221–228.
18. 18. Trumpp NM, Kliese D, Hoenig K, Haarmeier T, Kiefer M (2013) Потеря звука понятий: повреждение слуховой ассоциации коры головного мозга ухудшает обработку связанных со звуком понятий.Cortex 49: 474–486.
19. 19. Уоррингтон EK, McCarthy R (1987) Категории знаний. Мозг 110: 1273–1296.
20. 20. Кифер М. (2005) Прайминг повторения модулирует связанные с категориями эффекты на потенциалы, связанные с событием: дополнительные доказательства существования множественных семантических систем коры головного мозга. Журнал когнитивной нейробиологии 17: 199–211.
21. 21. Pulvermüller F, Lutzenberger W, Preissl H (1999) Существительные и глаголы в неповрежденном мозге: данные, полученные на основе связанных с событием потенциалов и высокочастотных корковых реакций.Кора головного мозга 9: 497–506.
22. 22. Мартин А., Виггс С.Л., Унгерлейдер Л.Г., Хаксби Дж.В. (1996) Нейронные корреляты знаний, специфичных для категорий. Природа 379: 649–652.
23. 23. Бак TH, O’Donovan DG, Xuereb JH, Boniface S, Hodges JR (2001) Избирательное нарушение обработки глаголов, связанное с патологическими изменениями в областях Бродмана 44 и 45 при синдроме болезни двигательных нейронов-деменции-афазии. Мозг 124: 103–120.
24. 24. Neininger B, Pulvermüller F (2003) Дефицит специфических категорий слов после поражений в правом полушарии.Нейропсихология 41: 53–70.
25. 25. Tettamanti M, Buccino G, Saccuman MC, Gallese V, Danna M и др. (2005) Прослушивание предложений, связанных с действием, активирует лобно-теменные двигательные цепи. Журнал когнитивной неврологии 17: 273–281.
26. 26. Pulvermüller F, Harle M, Hummel F (2000) Нейрофизиологическое различие категорий глаголов. Нейроотчет 11: 2789–2793.
27. 27. Пульвермюллер Ф., Хаук О., Никулин В.В., Ильмониеми Р.Дж. (2005) Функциональные связи между двигательными и языковыми системами.Европейский журнал нейробиологии 21: 793–797.
28. 28. Кифер М. (2001) Перцептивные и семантические источники категориальных эффектов: Связанные с событием потенциалы во время категоризации изображений и слов. Память и познание 29: 100–116.
29. 29. Симмонс В.К., Мартин А., Барсалоу Л.В. (2005). Изображения аппетитной пищи активируют вкусовую кору для вкуса и вознаграждения. Кора головного мозга 15: 1602–1608.
30. 30. Симмонс В.К., Рамджи В., Бошамп М.С., Макрей К., Мартин А. и др.(2007) Обычный нейронный субстрат для восприятия и знания цвета. Neuropsychologia 45: 2802–10.
31. 31. Кифер М., Трамп Н., Херрнбергер Б., Сим Э. Дж., Хёниг К. и др. (2012) Разделение представления концепций, связанных с действием и звуком, в средней височной коре. Мозг и язык 122: 120–5.
32. 32. Henson RNA, Shallice T, Dolan R (2000) Доказательства нейровизуализации диссоциируемых форм повторения прайминга. Science 287: 1269–72.
33. 33.Шактер Д.Л., Рейман Э., Уеккер А., Польстер М.Р., Юнг Л. и др. (1995) Области мозга, связанные с поиском структурно связной визуальной информации. Природа 376: 537–590.
34. 34. Rugg MD, Nieto-Verga M (1999) Эффекты, специфичные для модальности немедленного повторения слов: Электрофизиологические доказательства. NeuroReport 10: 2661–2664.
35. 35. Machery E (2007) Концепция эмпиризма: методологическая критика. Познание 104: 19–46.
36. 36. Чаттерджи А. (2010) Бестелесное познание.Язык и познание 2: 79–116.
37. 37. Кифер М. (2012) Исполнительный контроль над бессознательным познанием: внимательная сенсибилизация обработки бессознательной информации. Границы неврологии человека 6: 61
38. 38. Ансорге У, Кифер М., Халид С., Грассл С., Кениг П. (2010) Проверка теории воплощенного познания с помощью подсознательных слов. Познание 116: 303–320.
39. 39. Ансорге У., Хорстманн Г., Шарлау И. (2011) Нисходящее условное ориентирование по конкретным функциям с учетом визуального ввода и без него.Успехи в когнитивной психологии 7: 108–119.
40. 40. Dehaene S, Changeux JP, Naccache L, Sackur J, Sergent C (2006) Сознательная, предсознательная и подсознательная обработка: проверяемая таксономия. Тенденции в когнитивных науках 10: 204–11.
41. 41. Кифер М., Ансорге У., Хейнс Дж. Д., Хамкер Ф., Мэттлер У. и др. (2011) Нейрокогнитивные механизмы сознательного и бессознательного визуального восприятия: от множества явлений к общим принципам. Успехи в когнитивной психологии 7: 55–67.
42. 42. Kunde W, Reuss H, Kiesel A (2012) Сознание и когнитивный контроль. Успехи в когнитивной психологии 8: 9–18.
43. 43. Schmidt F, Haberkamp A, Schmidt T (2011) Что можно и чего нельзя делать при исследовании прайминга реакции. Успехи когнитивной психологии 7: 120–131.
44. 44. Гринвальд А.Г., Дрейн С.К., Абрамс Р.Л. (1996) Три когнитивных маркера бессознательной семантической активации. Science 273: 1699–1702.
45. 45. Кифер М. (2007) Нисходящая модуляция бессознательных «автоматических» процессов: стробирующая структура.Успехи в когнитивной психологии 3: 289–306.
46. 46. Кифер М., Адамс С.К., Зовко М. (2012) Преднамеренная сенсибилизация бессознательной визуальной обработки: нисходящие влияния на замаскированную прайминг. Успехи в когнитивной психологии 8: 50–61.
47. 47. Ворберг Д., Маттлер Ю., Хайнеке А., Шмидт Т., Шварцбах Дж. (2003) Различные временные курсы для визуального восприятия и подготовки к действию. Труды Национальной академии наук США 100: 6275–6280.
48. 48. Trumpp NM, Traub F, Pulvermüller F, Kiefer M (2012) Бессознательная автоматическая активация мозга акустических и связанных с действием концептуальных функций во время замаскированного повторения прайминга.отправлено в Журнал когнитивной неврологии.
49. 49. Печер Д., Зеленберг Р., Барсалоу Л. В. (2003) Проверка свойств различной модальности для концепций приводит к затратам на переключение. Психологическая наука 14: 119–124.
50. 50. Kiefer M (2002) N400 модулируется бессознательно воспринимаемыми замаскированными словами: еще одно свидетельство автоматического распространения активирующего эффекта прайминга N400. Когнитивные исследования мозга 13: 27–39.
51. 51. Кифер М., Спитцер М. (2000) Временной ход сознательной и бессознательной семантической активации мозга.NeuroReport 11: 2401–7.
52. 52. Kiefer M, Sim EJ, Helbig H, Graf M (2011) Отслеживание временного курса действий, запускающих распознавание объектов: свидетельства быстрых и медленных влияний действия на восприятие. Журнал когнитивной неврологии 23: 1864–74.
53. 53. Hoenig K, Sim E-J, Bochev V, Herrnberger B, Kiefer M (2008) Концептуальная гибкость в человеческом мозге: динамический набор семантических карт из визуальных, связанных с движением и двигательных областей. Журнал когнитивной неврологии 20: 1799–814.
54. 54. Pulvermüller F, Shtyrov Y, Ilmoniemi R (2005) Мозговые сигнатуры доступа к значениям при распознавании слов действия. Журнал когнитивной нейробиологии 17: 884–892.
55. 55. Эдди М., Шмид А., Холкомб П.Дж. (2006) Маскированное повторение прайминга и связанные с событиями мозговые потенциалы: новый подход для отслеживания динамики восприятия объекта. Психофизиология 43: 564–8.
56. 56. Холкомб П.Дж., Грейнджер Дж. (2006) О динамике визуального распознавания слов: связанное с событием потенциальное исследование с использованием замаскированного повторения прайминга.Журнал когнитивной неврологии 18: 1631–43.
57. 57. Oldfield R (1971) Оценка и анализ руки: Эдинбургский инвентарь. Нейропсихология 9: 97–113.
58. 58. Баайен Р. Х., Пипенброк Р., Гуликерс Л. (1995) Лексическая база данных CELEX (Выпуск 2) [CD-ROM]. Филадельфия, Пенсильвания: Консорциум лингвистических данных, Университет Пенсильвании [Дистрибьютор].
59. 59. Макейг С., Белл А.Дж., Юнг Т.П., Гахремани Д., Сейновски Т.Дж. (1997) Слепое разделение слуховых реакций мозга, связанных с событием, на независимые компоненты.Труды Национальной академии наук США 94: 10979–10984.
60. 60. Hauk O, Pulvermüller F (2004) Нейрофизиологическое различие слов действия в лобно-центральной коре. Составление карты человеческого мозга 21: 191–201.
61. 61. Bertrand O, Perrin F, Pernier JA (1985) Теоретическое обоснование среднего эталона в топографических исследованиях вызванного потенциала. Электроэнцефалография и клиническая нейрофизиология 62: 462–464.
62. 62. Кифер М., Марзинзик Ф., Вайсброд М., Шерг М., Спитцер М. (1998). Динамика активации мозга во время торможения реакции: свидетельства связанных с событием потенциалов в задаче Go / Nogo.NeuroReport 9: 765–770.
63. 63. Näätänen R (1992) Внимание и функция мозга. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.
64. 64. Hauk O (2004) Будьте проще: случай использования классической оценки минимальной нормы при анализе данных ЭЭГ и МЭГ. Нейроизображение 21: 1612–1621.
65. 65. Kiefer M, Schuch S, Schenck W, Fiedler K (2007) Состояния настроения модулируют активность в семантических областях мозга во время эмоционального кодирования слов. Кора головного мозга 17: 1516–1530.
66. 66.Лин Ф.Х., Витцель Т., Альфорс С.П., Стаффлбим С.М., Белливо Дж. В. и др. (2006) Оценка и повышение пространственной точности определения местоположения источника МЭГ с помощью взвешенных по глубине оценок минимальной нормы. NeuroImage 31: 160–71.
67. 67. Fuchs M, Wagner M, Kohler T, Wischmann HA (1999) Линейные и нелинейные реконструкции плотности тока. Журнал клинической нейрофизиологии 16: 267–95.
68. 68. Mosher JC, Leahy RM (1998) Рекурсивная МУЗЫКА: основа для локализации источника ЭЭГ и МЭГ.IEEE Trans Biomed Eng 45: 1342–54.
69. 69. Ланкастер Дж. Л., Волдорф М. Г., Парсонс Л. М., Лиотти М., Фрейтас С. С. и др. (2000) Автоматизированные метки атласа Talairach для функционального картирования мозга. Составление карты человеческого мозга 10: 120–131.
70. 70. Green DM, Swets JA (1966) Теория обнаружения сигналов и психофизика. Нью-Йорк: Вили.
71. 71. Боуленжер В., Штыров Ю., Пульвермюллер Ф. (2012) Когда вы уловили идею? MEG свидетельство мгновенного понимания идиомы.NeuroImage 59: 3502–3513.
72. 72. Gerlach C (2007) Обзор исследований функциональной визуализации на специфичность категорий. Журнал когнитивной нейробиологии 19: 296–314.
73. 73. Pulvermüller F, Kherif F, Hauk O, Mohr B, Nimmo-Smith I (2009) Распределенные сборки ячеек для общей лексической и специфичной для категорий семантической обработки, как показывает кластерный анализ фМРТ. Составление карты человеческого мозга 30: 3837–3850.
74. 74. Джеймс Т.В., Готье I (2003) Семантические особенности слуха и действия активируют сенсорно-специфические области восприятия мозга.Текущая биология 13: 1792–1796.
75. 75. Хёниг К., Мюллер С., Херрнбергер Б., Сим Э. Дж., Спитцер М. и др. (2011) Нейропластичность семантических представлений музыкальных инструментов у профессиональных музыкантов. NeuroImage 56: 1714–1725.
76. 76. Kherif F, Josse G, Price CJ (2012) Автоматическая нисходящая обработка объясняет общие левые затылочно-височные реакции на визуальные слова и объекты. Кора головного мозга 21: 103–14.
77. 77. Hauk O, Shtyrov Y, Pulvermüller F (2008) Временной ход действия и понимание слов действия в человеческом мозге, выявленное нейрофизиологией.Журнал физиологии (Париж) 102: 50–58.
78. 78. Хаук О., Ченчер Н. (2013) Свод доказательств: что нейробиология может рассказать нам о воплощенной семантике? Фронт Психол 4: 50.
79. 79. Кифер М., Мартенс У. (2010) Сенсибилизация бессознательного познания: наборы задач модулируют последующее замаскированное семантическое праймирование. Журнал экспериментальной психологии: General 139: 464–489.
80. 80. Ноппени У., Прайс К.Дж., Пенни В.Д., Фристон К.Дж. (2006) Два различных нейронных механизма для категорийно-селективных ответов.Кора головного мозга 16: 437–445.
81. 81. Дамасио А.Р. (1989) Мозг связывает сущности и события посредством мультирегиональной активации из зон конвергенции. Нейронные вычисления 1: 123–132.
82. 82. Паттерсон К., Нестор П.Дж., Роджерс Т.Т. (2007) Откуда вы знаете то, что вы знаете? Представление семантических знаний в человеческом мозгу. Nature Reviews Neuroscience 8: 976–987.
83. 83. Пульвермюллер Ф., Купер-Пай Э., Дайн С., Хаук О., Нестор П. Дж. И др. (2010) Дефицит обработки текста при семантической деменции: все категории равны, но некоторые категории более равны, чем другие.Журнал когнитивной неврологии 22: 2027–41.
84. 84. Симмонс В.К., Барсалоу Л.В. (2003) Принцип подобия в топографии: согласование теорий концептуальных недостатков. Когнитивная нейропсихология 20: 451–486.

Справочник персонала

| Почетный профессор Джерард О’Брайен

ИЗДАННЫЕ КОЛЛЕКЦИИ

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж., Ред. (2002) Язык и мысль: философские перспективы .Специальный выпуск журнала Language and Communication 22: 209-390

О’Брайен, Г. и Дипроуз, Р., ред. (1996) Изучение границы между философией разума и философией тела: аннотированная библиография , Университет Нового Южного Уэльса

СТАТЬИ В ЖУРНАЛЕ

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2015) Облегченный или аналоговый контент? Философия 43 (3): 723-30. 10.1007 / s11406-015-9623-5

О’Брайен, Г.(2011) Защита семантической концепции вычислений в когнитивной науке. Journal of Cognitive Science 12: 381-99.

О’Брайен, Г. и Опи, Дж. (2009) Роль представления в вычислениях. Когнитивная обработка 10 (1): 53-62.

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2006) Как вычисляются сети с коннекционистом? Когнитивная обработка 7 (1): 30-41.

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2004) Транспортные средства, процессы и гибридные теории сознания.Ответ авторов на продолжение комментария. Поведенческие науки и науки о мозге 27: 303-5

О’Брайен, Дж. И Джуреидини, Дж. (2002) Избавление от динамического бессознательного. Философия, психиатрия и психология 9 (2): 141-53

О’Брайен, Дж. И Джуреидини, Дж. (2002) Последние обряды динамического бессознательного. Философия, психиатрия и психология 9 (2): 161-6

О’Брайен, Г. и Опи, Дж. (2002) Радикальный коннекционизм: мышление (не на языке). Язык и общение 22: 313-29

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2001) Коннекционистские средства передвижения, структурное сходство и феноменальный разум. Коммуникация и познание 34: 13-38

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2000) Защита разобщенности: ответ Бэйну. Австралазийский философский журнал 78: 255-63

О’Брайен, Г. (1999) Коннекционизм, аналогичность и ментальное содержание. Acta Analytica 22: 111-31

О’Брайен, Г.И Опи Дж. (1999) Коннекционистская теория феноменального опыта. Целевая статья в Behavioral and Brain Sciences 22: 127-48

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (1999) Внесение содержания в теорию сознания как носителя. Ответ авторов в книге Behavioral and Brain Sciences 22: 175-96

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (1999) Защита картезианского материализма. Философия и феноменологические исследования 59: 939-63

О’Брайен, Г.И Опи Дж. (1998) Разобщенность сознания. Австралазийский философский журнал 76: 378-395

О’Брайен, Г. (1998) Разум: воплощенный, встроенный, но не расширенный. Metascience 7: 78-83.

Клэпин, Х. и О’Брайен, Г. (1998) Разговор о суперпозиции и распределенном представлении. Noetica: Открытый форум 3 (10) http://www2.psy.uq.edu.au/CogPsych/Noetica/OpenForumIssue10/

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (1997) Когнитивная наука и феноменальное сознание: дилемма и как ее избежать. Философская психология 10: 269-86

О’Брайен, Г. (1991) Является ли коннекционизм здравым смыслом? Философская психология 4: 165-78

О’Брайен, Г. (1987) Исключительный материализм и наше психологическое самопознание. Философские исследования 52: 49-70

ЗАБРОНИРОВАТЬ ГЛАВЫ

О’Брайен, Г. (2015) Какое значение имеет разум? — Решение проблемы причинно-следственной связи контента. В T.Metzinger & J.M. Windt (ред.) Open MIND .Франкфурт-на-Майне: группа MIND.

О’Брайен, Г. (2015) Реабилитация редукции сходства — ответ Анн-Катрин Кох. В T.Metzinger & J.M. Windt (ред.) Open MIND . Франкфурт-на-Майне: группа MIND.

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2015) Шизофреническая защита теории сознания транспортного средства. В Р. Дженнаро (ред.) Нарушенное сознание: новые очерки психопатологии и теории сознания . MIT Press.

Опи, Дж. И О’Брайен, Дж.(2015) Структура феноменального сознания. В С. Миллер (ред.) Конституция сознания . Джон Бенджаминс.

О’Брайен, Г. и Опи, Дж. (2010) Представление в аналоговых вычислениях. В А. Ньюен, А. Бартельс и Э. Юнг (ред.) Знание и представление . Публикации CSLI.

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2009) Транспортные средства сознания. В T.Bayne, A.Cleeremans & P.Wilken (ред.) Оксфордский спутник сознания .Издательство Оксфордского университета.

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2004) Заметки о структуралистской теории ментальной репрезентации. В Х. Клапине, П. Стейнсе и П. Слезаке (ред.) Репрезентация в сознании: новые подходы к ментальной репрезентации. Elsevier.

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2003) Множественность сознания и появление самости. В А.С. Дэвид и Т. Кирчер (ред.) Самость в неврологии и психиатрии . Издательство Кембриджского университета.

О’Брайен, Г. (1993) Коннекционистское оправдание народной психологии. В Скотт Кристенсен и Дейл Тернер (ред.) Народная психология и философия разума . Лоуренс Эрльбаум.

О’Брайен, Г. (1993) Слияние народных психологий. В К. Неандер и И. Равенскрофт (ред.) Перспективы намерений Рабочие документы по философии . Исследовательская школа социальных наук Австралийского национального университета.

КОММЕНТАРИИ

О’Брайен, Г.И Опи Дж. (2002). Усвоение коммуникации. Комментарий к книге Каррутерса «Когнитивные функции языка». Поведенческие науки и науки о мозге 25 (6): 694-5

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2002) Компьютерный младенец, классическая вода в ванне и средний путь. Комментарий к «Самоорганизующемуся сознанию» Перрюше и Винтера. Поведенческие науки и науки о мозге 25 (3): 348-9

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (2001) Грехи бездействия и действия.Комментарий к «Сенсомоторной оценке зрения и визуального сознания» О’Регана и Ноэ. Поведенческие науки и науки о мозге 24: 997-8

О’Брайен, Г. и Опи, Дж. (2001) Функциональное сходство и интернализация правил. Комментарий Кубового и Эпштейна «Интернализация: метафора, без которой мы можем жить». Поведенческие науки и науки о мозге 24: 695-6

О’Брайен, Дж. И Опи, Дж. (1999) Поиск места для опыта в физико-реляционной структуре мозга.Комментарий к книге Палмера «Цвет, сознание и ограничение изоморфизма». Поведенческие науки и науки о мозге 22 (6): 966-7

О’Брайен, Г. и Опи, Дж. (1999) Что на самом деле здесь работает: представление знаний или теория HOT? Комментарий к «Теории неявного и явного знания» Динеса и Пернера. Поведенческие науки и науки о мозге 22 (5): 778-9

О’Брайен, Г. (1998) Цифровые компьютеры против динамических систем: сочетание различий.Комментарий к книге Ван Гельдера «Динамическая гипотеза в когнитивной науке». Поведенческие науки и науки о мозге 21: 648-9

О’Брайен, Г. (1998) Роль реализации в объяснении коннекционистов. Комментарий к книге Грина «Являются ли коннекционистские модели теориями познания?» . Psycoloquy 9 (06) (1998) http://www.cogsci.soton.ac.uk/psyc-bin/newpsy?9.06

Мортенсен, К. и О’Брайен, Г. (1993) Репрезентация и причинная асимметрия. Комментарий к «Асимметричной зависимости и ментальному представлению» Уоллиса .Psycoloquy 4 (19) http://www.cogsci.soton.ac.uk/cgi/psyc/newpsy?4.19

Мортенсен, К., О’Брайен, Г. и Патерсон, Б. (1993) Различия: субличностное и подсознательное. Комментарий к «Деннетту о расщепленном мозге» Пуччетти. Psycoloquy 4 (62) http://www.cogsci.soton.ac.uk/cgi/psyc/newpsy?4.62

ОТЗЫВЫ КНИГ

О’Брайен, Г. (1997) Обзор книги Дэвида Чалмерса «Сознательный разум». Австралазийский философский журнал 75: 413-15

О’Брайен, Г.(1994) От ума как текста к разуму как процессу. Обзор книги Энди Кларка «Ассоциативные двигатели: коннекционизм, концепции и изменение представлений». Metascience 6: 123-26

Подсознание влияет на точность решений ›News in Science (ABC Science)

Новости науки

Вторник, 28 октября 2014 г. Анна Саллех
ABC

---

Идея о том, что бессознательная информация может влиять на наши решения, была интригующей, но спорной идеей в психологии (Источник: alphaspirit / iStockphoto)

Подсознание. Информация, обрабатываемая бессознательно, может влиять на точность наших решений, даже если мы этого не осознаем, как показало новое исследование.

«Люди склонны думать, что решения, которые они принимают, основаны на обдумывании, но в каждом типе решений, которые мы принимаем, есть элементы, которые являются бессознательными — намного больше, чем люди думают», — говорит кандидат наук Александра Власова из Университета Нового Юга. Уэльс.

«Бессознательная информация может сделать ваши решения лучше, но также может сделать их хуже».

Идея о том, что бессознательная информация может влиять на наши решения, была интригующей, но спорной идеей в психологии, — говорит Власова.

В статье, опубликованной сегодня в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences , она и ее коллеги сообщают об исследовании, призванном преодолеть ограничения предыдущих исследований по этому вопросу.

Участникам была поставлена ​​задача решить, движется ли группа серых точек влево или вправо по экрану компьютера.

«Чем дольше вы смотрите на точки, тем больше доказательств вы получаете, и в определенный момент у вас будет достаточно доказательств для принятия решения», — говорит Власова.

«Это очень похоже на то, как мы принимаем любые решения. Мы накапливаем информацию с течением времени, пока у нас не будет достаточно информации, чтобы принять решение».

Исследование бессознательного

Чтобы изучить, как бессознательное воздействие «точек принятия решения» способствует точности, исследователи одновременно представляли разные изображения глазам каждого из участников.

Один глаз был показан серыми точками принятия решения, а другой глаз был показан яркими, очевидно беспорядочно движущимися цветными точками.

В этих условиях цветные точки доминировали в сознании участников, в то время как их подсознание воспринимало и обрабатывало информацию о серых точках принятия решений.

«Несмотря на то, что они не знали, что на экране присутствуют серые точки, они все же смогли извлечь из них некоторую информацию», — говорит Власова.

Затем они удалили цветные точки и позволили сознательному уму сосредоточиться на серых точках принятия решений, которые либо беспорядочно перемещались, перемещались влево или вправо.

Исследователи обнаружили, что точность участников повышалась за счет бессознательного воздействия на точки принятия решения, но только в том случае, если точки двигались в том же направлении, что и те, на которые сосредоточено сознание.

Важно отметить, что исследователи обнаружили, что они могут объяснить бессознательное принятие решений, используя современные математические модели сознательного принятия решений.

Накопленная сознательная информация помогает повысить точность решений, так же как и накопленная бессознательная информация — хотя и менее эффективно, говорят исследователи.

«Это не так сильно, как сознательная обработка», — говорит Власова. «Качество информации, собираемой бессознательно, снижается. Если бы это была вся сознательная информация, они были бы еще более точными»

Кроме того, исследователи обнаружили, что уверенность участников в своем решении была одинаковой, независимо от того, была ли у них неосознанная информация, помогающая им принять решение.

«Они не осознавали, что обрабатывают информацию бессознательно и что это влияет на их решения», — говорит Власова.

Напротив, по ее словам, предыдущие исследования показали, что осознанная информация, которую мы собираем перед принятием решения, повышает уверенность в наших решениях.

Более широкое значение

Власова говорит, что если этот тип бессознательного влияния работает таким же образом с гораздо более сложными повседневными решениями, он может иметь широкие последствия.

«Например, когда вы ведете машину, многие решения, которые вы принимаете, основываются на бессознательной обработке информации», — говорит она.

В то время как «сила бессознательного» часто упоминается, Власова говорит, что существует мало доказательств, подтверждающих идею о том, что подсознательная реклама заставляет людей покупать продукты или что прослушивание записей во сне может помочь вам в изучении языков.

«Я не видела никаких убедительных доказательств, подтверждающих это», — говорит она. «Есть определенные пределы тому, что мы можем делать с бессознательным обучением, но я думаю, что это очень интересная область».

«Это только первый шаг, и по мере того, как мы понимаем больше, мы можем лучше понять возможные практические последствия».

Теги: психология

Написать редактору

Используйте эти ссылки в социальных сетях, чтобы поделиться Подсознание влияет на точность решений .

Используйте эту форму, чтобы отправить электронное письмо «Подсознание влияет на точность решений» кому-то из ваших знакомых:
https://www.abc.net.au/science/articles/2014/10/28/4115528.htm?

Бессознательные элементы в языковом общении: язык и социальная реальность

Смысл данной статьи состоит, во-первых, в том, что помимо строго лингвистических аспектов общения посредством языка, о которых говорящие в принципе полностью осведомлены, значительная часть знаний не передается в силу системы языка в Вопрос, а скорее переданный в форме предполагаемого сообщения, передается слушателям или читателям, даже не подозревая об этом.Например, слушатели быстро регистрируют социальный статус, региональное происхождение или эмоциональное отношение говорящих и реагируют на такого рода «паралингвистическую» информацию, в большинстве случаев совершенно неосознанно. Когда говорящий и слушатель положительно относятся друг к другу, реакция заключается, среди прочего, во взаимном согласовании или согласовании особенностей произношения, лексического выбора и стиля речи. При отрицательном взаимном отношении происходит обратное: говорящие подчеркивают свои различия.Затем, когда это происходит не между отдельными собеседниками, а между группами говорящих, такие явления аккомодации или расхождения могут привести к изменению языка. Главный теоретический вопрос, поднятый в этой статье, но не получивший ответа, заключается в том, как и в какой момент формы поведения, включая лингвистическое поведение, достигают статуса « стандартных » или « принятых » в любом данном сообществе, и что означает сказать, что они являются «стандартными» или «принятыми». Утверждается, что частота возникновения не является основным объясняющим фактором, и что причинное объяснение следует искать скорее в, часто бессознательном, отношении людей, в частности, их желании или необходимости быть интегрированными членами сообщества или социальной группы. , тем самым обеспечивая их безопасность и утверждая свою групповую идентичность.Таким образом, этот вопрос относится к сфере социальной психологии. Сомнения по поводу «ненаучности» такого рода анализов рассеиваются, когда становится понятно, что феномены сознания являются частью реального мира и, следовательно, должны рассматриваться как достоверные объекты формирования научной теории. Подобно многим другим плохо понятым элементам научных теорий, сознание, хотя само по себе необъяснимое, может занимать место в причинных цепочках событий.

Обработка бессознательной информации у людей — 1245 слов

Джереми не верит, что у людей существует такая вещь, как бессознательная обработка информации.«И даже если бы это было», — говорит он, — «мы никак не могли бы узнать об этом, потому что это бессознательно». Вы собираетесь применить, когда он добавляет: «И я не вижу смысла в том, чтобы что-то было бессознательным, потому что это не влияет на нас и никому не нужна».

Введение

Термины «сознательное» и «бессознательное» используются в повседневной беседе, но их научное значение часто неясно. Говоря простым языком, большинство людей осознают, что они осознают (осознают), но были случаи, когда они все еще каким-то образом осознавали что-то, не осознавая, что они осознают (бессознательно).Многие считают, что сознание и способность общаться идут рука об руку (Carlson 2001a). Следовательно, без сознания не было бы общения, поэтому, как указывает Джереми, для людей было бы мало смысла. Однако бывают ситуации, когда есть осознание, которое можно передать, но есть полное отсутствие осознания этого осознания. К ним относятся подсознательные сообщения и феномен слепого зрения, оба из которых обсуждаются ниже после краткого обзора психологического понимания сознания.

Психологическое понимание сознания

Известный психолог Зигмунд Фрейд считал, что речевые ошибки («оговорки по Фрейду») открывают окно в бессознательную обработку, происходящую в мозгу человека (Parkin 1996b). Таким образом, если человек ошибается в своем обычном языке, это указывает на то, что в том, о чем он думает или говорит, есть неосознанный элемент, о котором он не подозревает. Несмотря на это отсутствие осознания, бессознательная обработка влияет на…

… середина бумаги …

… 80.

Фара, М.Дж., О’Рейли, Р.С. И Вецера, С.П. 1993, «Разобщенное явное и скрытое распознавание как возникающее свойство поврежденной нейронной сети», Психологический обзор, том. 100, нет. 4. С. 571-588.

Келли, E.W. и Альварадо, С.С. 2005, «Фредерик Уильям Генри Майерс, 1843–1901», Американский журнал психиатрии, вып. 162, нет. 1. С. 34.

Паркин А.Дж. 1996a, «Слепое зрение» в исследованиях когнитивной нейропсихологии, изд.А.Дж. Паркин, 1-е изд., Psychology Press, Хоув, Восточный Суссекс, стр. 24–37.

Паркин, А.Дж. 1996b, «Нарушения разговорной речи» в исследованиях в области когнитивной нейропсихологии, изд. А.Дж. Паркин, 1-е изд., Psychology Press, Хоув, Восточный Суссекс, стр. 129-153.

Тоутс, Ф. 2006, «Введение в мозг, разум и сознание» в От клеток к сознанию, ред. С. Датта, И. Лайон и Б. МакКинтош и др., 2-е изд., Открытый университет, Милтон-Кейнс, стр. 1-42.

3 части вашего разума, которые влияют на вашу способность принимать решения

Если вы тип А, ориентированный на действия, занятый бизнесмен (как я), вы, вероятно, привыкли все контролировать (и быть правым) .Я не уверен, встречал ли я когда-нибудь успешного владельца бизнеса, у которого не было бы врожденного стремления (если не , нужно ) к управлению. Это помогает поддерживать высокое качество, двигать бизнес в желаемом направлении и становиться или оставаться прибыльным. Посмотрим правде в глаза; будучи помешанным на контроле, получает результаты .

Тем не менее, иногда наша потребность в контроле может быть пагубной. Это вызывает проблемы во взаимоотношениях, заставляет других чувствовать, что мы склонны к спорам или непреодолимо склонны к спорам, и слишком часто приводит к всеобщему излюбленному методу управления: микроменеджменту.(Шучу — я знаю, что микроменеджмент — это ужасно.)

Одна из самых сложных вещей в лидерстве заключается в том, что зачастую именно то, о чем мы не подозреваем, оказывает наибольшее влияние на окружающих. Мозг очень похож на компьютер, работающий по командам «если / то». К сожалению, эти команды if / then (мысленные программы) часто устарели. Деструктивное стремление к контролю — отличный пример испорченного полезного программирования.

Итак, как нам перепрограммировать наш мозг для получения лучших результатов?

Во-первых, важно различать мозг и разум.Ваш мозг — это физический орган, который остается в фиксированном месте в вашем теле (если, может быть, вам не сделают лоботомию). Однако ваш разум — менее осязаемая вещь, чем мозг. Это осознающая часть вас, также называемая вашим сознанием. Духовное ли это (как считают некоторые) или результат срабатывания нейронов мозга (как полагают другие), не имеет значения для этой дискуссии. Для этого разговора важно то, что, когда мы говорим о разуме, мы не говорим о долях мозга или о чем-либо, что находится в определенной физической области.

При обсуждении разума необходимо учитывать три основных области: сознательный разум, подсознательный разум и бессознательный разум.

Сознательный разум — это та часть, которую мы осознаем и которой мы думаем. Им легко манипулировать (то есть вы можете изменить свое мнение, когда представите убедительный аргумент), и это часть нашего разума, с которой мы наиболее знакомы. Когда кто-то обращается к «моему разуму» в разговоре, обычно речь идет именно об этом.

Подсознание — творец снов. Его задача — сортировать и систематизировать миллионы данных, с которыми вы столкнулись. Я всегда думаю о подсознании как о файловом клерке в гигантской комнате, полной картотеки. Некоторые редкие фрагменты информации отбрасываются как мусор, но большая часть удаляется на случай, если позже она пригодится. Это огромная работа.

Подумайте обо всем, чему вы подвергаетесь только в этот момент через свои пять органов чувств.Прямо сейчас я слышу пение птиц на улице, лай соседской собаки, тихий ветер, гудение вентилятора над головой, машины, проезжающие с горы подо мной, тикающие часы где-то в другом помещении и хныканье моей собаки. Большинство из этих вещей, которые мое сознание знает, чтобы игнорировать, потому что они не угрожают моей безопасности и не требуют от меня никаких действий для продолжения. Я представляю, как все это хранится в моем подсознании в виде справочного файла, но мой собачий хныканье хранится где-то в другом месте и помечен как важный .Из-за предыдущего опыта с ней я знаю, что она хочет пить, и, поскольку в эти дни ей трудно вставать, с моей стороны требуется действие, чтобы облегчить ее дискомфорт: принести ей миску с водой (и несколько угощений только потому, что это так).

Этот пример — это то, что уловило только одно из пяти моих чувств в течение 3-5 секунд. Я только что выделил 7 вещей, поэтому, если вы экстраполируете это ОЧЕНЬ консервативно на 10 различных стимулов в течение минуты, то получится 14 400 слуховых стимулов, которые мой мозг обрабатывает за день (1440 минут в день умноженные на 10 слуховых стимулов в минуту).Умноженное на ваши пять чувств, это 72000 бит данных для сортировки . И прежде чем вы подумаете вычесть часы сна, ваши чувства все равно регистрируют вещи, пока вы спите, даже если вы не осознаете их. Имея в доме четырехмесячного ребенка, я понимаю, почему малыши так много спят — все для них в новинку! Сон — это когда за дело берется наше подсознание; Если младенцы не спали большую часть дня, как их новый мозг мог организовать все эти данные?

И подумайте, что будет, если вы недосыпаете.Когда ваше подсознание не уделяет времени сортировке информации за день, страдают ваша память и другие когнитивные навыки (как я уже говорил в предыдущей статье). Почему? Может быть, потому что вы подсознательно и сознательный разум спорите о том, кому будет задействована сила мозга ….

Я оставил подсознание напоследок, потому что это наиболее сложно и для наших целей наиболее важно. Подсознание — это то место, где создаются и выполняются умственные программы.