Эмоции и чувства человека: чем они отличаются, основные виды и типы эмоций в психологии

Содержание

Разум и эмоции: союзники или враги?

Мешают ли друг другу разум и эмоции? Возможно, кому-то хотелось бы мыслить рационально, но постоянно вмешиваются эмоции. И наоборот, кто-то сознательно отодвигает разум на второй план, стремясь жить только своими эмоциями и страстями, полагаясь на интуицию и чувства. Существует ли золотая середина, возможно ли примирить мятежный дух и холодный рассудок?

Для того, чтобы постараться ответить на этот вопрос, нам необходимо разобраться: что такое эмоции и чувства, и для чего они нам нужны.

Эмоции – это инструмент нашей психики, который помогает нам лучше приспосабливаться и выживать в окружающей действительности через переживания чувств (удовлетворения, радости, сытости, страха, гнева, голода и т.д.), которые являются индикаторами нашего благополучия либо неблагополучия. Чувство – это устойчивое эмоциональное отношение человека
к окружающему миру.

Итак, эмоции и чувства — это инструменты, и тем они полезнее, чем виртуознее человек ими владеет. Если же о виртуозности приходится только мечтать, мы получаем ситуацию, когда наши переживания толкают нас на плохо обдуманные поступки с непредсказуемыми, а иногда и негативными последствиями. Виртуозно владеть, в данном контексте, означает уметь распознавать свои эмоции и чувства, уметь влиять
на собственное состояние, отодвигая при необходимости эмоции на второй план.

Большую часть времени мы живем в условиях, которые нам привычны, мы с успехом можем решать задачи, которые уже когда-то научились решать, и отвечать на вопросы, которые уже привычно возникают в нашей жизни. Всё меняется, когда мы попадаем в новые для себя ситуации, отличающиеся от нашей повседневной жизни, когда привычный мир рушится, иногда просто в одно мгновение. Тогда перед нами возникает необходимость искать решения для новых и непривычных для нас задач. Кто-то действует в таких ситуациях очень эффективно, кто-то менее эффективно, а кто-то вообще неспособен к действию, сознательно или бессознательно отказываясь принимать ту новую реальность, в которой он оказался. В таких ситуациях и важно наличие развитой эмоционально-волевой сферы.

Эмоционально-волевая сфера — это свойства человека, в том числе,
и врождённые, характеризующие содержание, качество и динамику
его эмоций и чувств, в том числе способов их регуляции. На сегодняшний момент многими исследованиями доказано, что люди, обладающие достаточно развитой эмоционально-волевой сферой, эффективнее адаптируются к различным условиям и справляются со многими жизненными ситуациями.

Если мы плохо осознаем свои эмоции, недостаточно успешно умеем их контролировать, то позволяем им играть решающую роль в нашей жизни и преобладать над разумом. И тогда мы склонны делать то, что нам хочется здесь и сейчас, а не то, что наиболее эффективно в данной конкретной ситуации или окажет благотворное влияние на развитие ситуации в будущем.

Когда эмоционально-волевая сфера человека развита, то противоречия между разумом и эмоциями, между «хочу» и «надо» сводятся к минимуму. Чувства, эмоции и разум ладят между собой.

Человек, «живущий одной головой», не всегда понимает окружающих, часто проигрывая им в спонтанности, в яркости и силе напора. С другой стороны, человек, живущий исключительно эмоциями и чувствами, слишком часто попадает в проблемные ситуации, которых можно было бы избежать. Гармония разума и чувств возможна и необходима, при этом она состоит не в равноправии разума и чувств, а в их иерархии: разум принимает ответственные решения, а подчиненные ему чувства в этом помогают.

Подводя итог, можно сказать, что успешные люди эмоциями раскрашивают жизнь, но в ситуации принятия решений умеют эмоции отодвигать и обращаться к разуму.

Работа с психологом поможет научиться распознавать и регулировать свои эмоции, для этого необходимо записаться на консультацию в Психологическую службу РУТ (МИИТ). Психологические консультации студентам оказываются бесплатно.

Александр Блинков,

педагог-психолог

Все эмоции важны.

В ладу с эмоциями — НОЦ СКФУ

Многие люди с детства научаются свои эмоции прятать. Взрослые часто объясняют детям, что сердиться — это нехорошо, бояться — плохо, плакать — глупо, обижаться нельзя. А если прыгать хочется от радости и счастья, то это тоже может быть неприлично или может кому-то мешать. Так и получается, что сами того не понимая, они устанавливают запрет на чувства. Или может быть так, что в окружении ребенка не было ценности эмоций и чувств, и не было хорошего примера того, как можно проживать и выражать свои эмоции, что приводило к их подавлению. Подавление эмоций может быть осознанным решением человека, а может происходить неосознанно.

Блокируя свои эмоции и не давая им выход, человек со временем теряет способность понимать свои эмоции, ведь фокус внимания направлен на желание перестать что-то чувствовать. Существует одно интересное мнение — человек не способен на выборочное подавление эмоций, со временем угнетаться начинают все сильные переживания. Важно осознать: не пережитые эмоции никуда не исчезают сами по себе.

Когда эмоция не проявляется, то она подавляется. Можно подавить выражение эмоции, но нельзя ее уничтожить. Но чем же это в итоге оборачивается для нас? Эмоция – это энергия. И когда в нашем теле зарождается комок энергии, который хочет вырваться, но выхода не находит, то он оседает в теле. Так и образуется напряжение. Оно является причиной срывов, плохого настроения, снижения энергии, повышения усталости.

Самый лучший способ – это дать себе возможность проявить эмоцию. Наша психика устроена таким образом, что за переживание как негативных, так и позитивных эмоций отвечают одни и те же структуры психики. Поэтому, когда мы «избавляемся» от нежелательных эмоций, то мы тем самым лишаем себя и эмоций позитивных, радостных.

Цель живого человека – улучшить способы совладания с эмоциями, а не перестать чувствовать.

Нужно дать себе право чувствовать, научиться осознавать свои переживания и выражать их, не нанося вреда ни себе, ни другим. Мы не можем контролировать саму эмоцию, когда она уже возникла и заранее предугадать ее характер.

Но мы можем контролировать то, как мы с ней обходимся.

Как же тогда проявлять негативные эмоции, если проявлять их не всегда уместно, а подавлять вредно? Для начала:

· Замедлитесь и постарайтесь сконцентрироваться на чувствах, позвольте им быть. Это бывает трудно поначалу. Не откладывайте на потом, ловите ситуацию «в моменте».

· Объективно опишите ситуацию – как если бы ее можно было увидеть через окошко видеокамеры.

· Назовите чувство «по имени» как можно точнее. Опишите это чувство. Что оно для вас значит? Проживание эмоций без анализа причин возникновения малоэффективно. Они снова и снова будут появляться, сигнализируя вам о чем-то.

· Расскажите, чего вы хотите в связи с этим чувством.

· Пишите терапевтические письма обиды или прощения. Это психологическая практика, направленная на работу с накопившимися эмоциями по отношению к какому-либо другому человеку. Оно заключается в том, что вместо высказывания человеку «в глаза» всего, что у вас накипело, вы выражаете ваши эмоции на бумаге, работая с каждым негативным чувством последовательно. Отправлять или показывать кому-то эти письма не нужно.

· Ведите дневник эмоций. Эта техника помогает распознать и принять эмоции, которые возникают. Отследить их значимость и содержание.

Помните, фокус внимания нужно держать не на том, как избавиться от эмоции, а на том, как ее принять, понять, выдержать, прожить и действовать во благо себе несмотря на нее.

Если для вас сложно разобрать какую-то ситуацию или ситуация вызывает сильный эмоциональный отклик, не стесняйтесь обращаться за помощью к специалисту психологу.

Контакты
psypro.ncfu.ru
(865 2) 33 07 11, (968 2) 667 115
[email protected]
г. Ставрополь, пр-т Кулакова, 2, учебный корпус 9, кабинет 529

человеческих эмоций и английских слов: универсальны ли гнев и отвращение? | Заключенные на английском языке: опасности английского языка как языка по умолчанию

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicЗаключенные в английском языке: опасности английского языка как языка по умолчаниюАнтропологическая лингвистикаЕвропейские языкиИстория английского языкаСемантикаСоциолингвистикаКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
Делиться
- Твиттер
- Подробнее

Cite

Вежбицкая, Анна,

«Человеческие эмоции и английские слова: универсальны ли гнев и отвращение?»

заключенный на английском языке: опасности английского языка в качестве языка по умолчанию

(

Нью -Йорк,

2013;

Online Edn,

Oxford Academic

, 23 января 2014

), https.

://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199321490.003.0007,

, по состоянию на 14 декабря 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Advanced Search

Abstract

Пристальный интерес к человеческим эмоциям возник в современной психологии довольно внезапно, в конце 1960-х и 1970-х годах, и со скоростью лесного пожара распространился на антропологию, социологию и другие гуманитарные науки. С тех пор эта тема стала предметом интенсивных междисциплинарных дискуссий, которые с полным правом можно назвать «войнами эмоций». В этой главе рассматривается история этих войн. В частности, в нем обсуждается роль, которую акцент на английских словах для эмоций сыграл в теории «базовых эмоций», которая имела тенденцию доминировать в этой области на протяжении десятилетий и во многих отношениях продолжает это делать. Глава, основанная на авторских 1999 в книге «Эмоции в разных языках и культурах» и во многих других связанных публикациях утверждается, что английские термины для обозначения эмоций воплощают в себе определенные интерпретационные схемы, которые не являются неизменными во времени и не являются постоянными в разных культурах; и показывает, как с помощью общечеловеческих понятий можно преодолеть все еще господствующий в психологии эмоций англоцентризм.

Ключевые слова: «базовые эмоции», войны эмоций, Доурик о депрессии, Экман о человеческих эмоциях, Шведер о культурной психологии, «страх» в английском и немецком языках, «гнев» в английском и немецком языках, эмоциональные универсалии

Предмет

Антропологическая лингвистикаСоциолингвистикаСемантикаИстория английского языкаЕвропейские языки

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Нажмите Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Войти с помощью личного кабинета

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Искусственный интеллект неправильно интерпретирует человеческие эмоции

Ирэн Суосало

Технологии

Нет убедительных доказательств того, что выражения лица раскрывают чувства человека. Но крупные технологические компании хотят, чтобы вы верили в обратное.

Кейт Кроуфорд

27 апреля 2021 г.

На отдаленный аванпост в гористой местности Папуа-Новой Гвинеи молодой американский психолог по имени Пол Экман прибыл с коллекцией карточек и новой теорией. было 1967, и Экман слышал, что народ форе с Окапы был настолько изолирован от всего мира, что они были бы его идеальными подопытными.

Как и западные исследователи до него, Экман приехал в Папуа-Новую Гвинею, чтобы получить данные от местного населения. Он собирал доказательства, подтверждающие спорную гипотезу: все люди демонстрируют небольшое количество универсальных эмоций или аффектов, которые являются врожденными и одинаковыми во всем мире. На протяжении более полувека это утверждение остается спорным среди психологов, антропологов и технологов. Тем не менее, он стал отправной точкой для растущего рынка, стоимость которого к 2024 году оценивается в 56 миллиардов долларов. Это история о том, как распознавание эмоций стало частью индустрии искусственного интеллекта, и о связанных с этим проблемах.

Когда Экман прибыл в тропики Окапы, он провел эксперименты, чтобы выяснить, как форе распознают эмоции. Поскольку у форе были минимальные контакты с жителями Запада и средствами массовой информации, Экман предположил, что их признание и демонстрация основных выражений докажет, что такие выражения были универсальными. Его метод был прост. Он показывал им карточки с выражением лица и смотрел, описывают ли они эмоцию так же, как он. По словам самого Экмана, «все, что я делал, это показывал забавные картинки». Но у Экмана не было опыта ни в истории, ни в языке, ни в культуре, ни в политике. Его попытки провести свои эксперименты с флэш-картами с помощью переводчиков потерпели неудачу; он и его испытуемые были измотаны процессом, который он описал как выдергивание зубов. Экман уехал из Папуа-Новой Гвинеи, разочарованный своей первой попыткой кросс-культурного исследования выражения эмоций. Но это будет только начало.

Эта статья взята из недавней книги Кроуфорда.

Сегодня инструменты распознавания аффектов можно найти в системах национальной безопасности и в аэропортах, в образованиях и стартапах по найму, в программном обеспечении, предназначенном для выявления психических заболеваний, и в полицейских программах, которые утверждают, что предсказывают насилие. Утверждение, что внутреннее состояние человека можно точно оценить, анализируя его лицо, основано на сомнительных доказательствах. Систематический обзор научной литературы о выводе эмоций из движений лица в 2019 году, проведенный психологом и нейробиологом Лизой Фельдман Барретт, показал, что нет надежных доказательств того, что таким образом можно точно предсказать чье-то эмоциональное состояние. «Невозможно уверенно сделать вывод о счастье по улыбке, гневе по хмурому взгляду или печали по хмурому взгляду, как это пытаются сделать многие современные технологии, применяя то, что ошибочно считают научными фактами», — заключает исследование. Так почему же идея о том, что существует небольшой набор универсальных эмоций, легко интерпретируемых по лицу человека, стала настолько популярной в области ИИ?

Чтобы понять это, необходимо проследить сложную историю и мотивы развития этих идей задолго до того, как инструменты обнаружения эмоций ИИ были встроены в инфраструктуру повседневной жизни.

Идея автоматического распознавания эмоций столь же привлекательна, сколь и прибыльна. Технологические компании зафиксировали огромные объемы поверхностных изображений человеческого выражения, включая миллиарды селфи в Instagram, портреты Pinterest, видео TikTok и фотографии Flickr. Подобно распознаванию лиц, распознавание эмоций стало частью базовой инфраструктуры многих платформ, от крупнейших технологических компаний до небольших стартапов.

В то время как распознавание лиц пытается идентифицировать конкретного человека, распознавание аффектов направлено на обнаружение и классификацию эмоций путем анализа любого лица. Эти системы уже влияют на то, как ведут себя люди и как действуют социальные институты, несмотря на отсутствие существенных научных доказательств того, что они работают. В настоящее время широко используются автоматизированные системы обнаружения аффектов, особенно при приеме на работу. Компания по найму ИИ HireVue, среди клиентов которой есть Goldman Sachs, Intel и Unilever, использует машинное обучение, чтобы делать выводы о том, подходят ли люди для работы. В 2014 году компания запустила свою систему искусственного интеллекта для извлечения микровыражений, тона голоса и других переменных из видеособеседований, которые она использовала для сравнения кандидатов на работу с лучшими работниками компании. После серьезной критики со стороны ученых и групп по защите гражданских прав в 2021 году он отказался от анализа лица, но сохранил тон голоса в качестве критерия оценки. В январе 2016 года Apple приобрела стартап Emotient, который утверждал, что создал программное обеспечение, способное распознавать эмоции по изображениям лиц. Возможно, самым крупным из этих стартапов является Affectiva, компания, базирующаяся в Бостоне, возникшая в результате академической работы, проделанной в Массачусетском технологическом институте.

Affectiva разработала множество приложений, связанных с эмоциями, в основном с использованием методов глубокого обучения. Эти подходы включают обнаружение отвлеченных и «рискованных» водителей на дорогах и измерение эмоциональной реакции потребителей на рекламу. Компания создала то, что она называет крупнейшей в мире базой данных эмоций, состоящей из выражений более 10 миллионов человек из 87 стран. Его монументальная коллекция видео была размечена вручную краудворкерами, базирующимися в основном в Каире.

За пределами сектора стартапов гиганты искусственного интеллекта, такие как Amazon, Microsoft и IBM, разработали системы для обнаружения эмоций. Microsoft предлагает обнаружение воспринимаемых эмоций в своем Face API, определяя «гнев, презрение, отвращение, страх, счастье, нейтральность, печаль и удивление», в то время как инструмент Amazon Rekognition аналогичным образом заявляет, что он может идентифицировать то, что он характеризует как «все семь эмоций» и «измерить, как эти вещи меняются со временем, например, построить временную шкалу эмоций актера».

Системы распознавания эмоций имеют схожий набор чертежей и основополагающих предположений: существует небольшое количество различных и универсальных эмоциональных категорий, что мы невольно проявляем эти эмоции на наших лицах и что они могут быть обнаружены машинами. Эти символы веры настолько приняты в некоторых областях, что может показаться странным даже замечать их, не говоря уже о том, чтобы подвергать их сомнению. Но если мы посмотрим, как эмоции стали классифицироваться — аккуратно упорядочены и помечены, — мы увидим, что вопросы поджидают нас на каждом углу.

Исследование Экмана началось со счастливой встречи с Сильваном Томкинсом, в то время признанным психологом в Принстоне, опубликовавшим в 1962 году первый том своего великого труда, Affect Imagery Consciousness . Работа Томкинса по аффектам оказала огромное влияние на Экмана. который посвятил большую часть своей карьеры изучению его последствий. Один аспект, в частности, сыграл огромную роль: идея о том, что если аффекты представляют собой врожденный набор эволюционных реакций, они должны быть универсальными и, следовательно, узнаваемыми в разных культурах. Это стремление к универсальности имеет важное значение для того, почему эта теория сегодня широко применяется в системах распознавания эмоций ИИ. Теорию можно было применять везде, упрощение сложности легко воспроизводилось в масштабе.

Во введении к Affect Imagery Consciousness Томкинс сформулировал свою теорию биологически обоснованных универсальных аффектов как теорию острого кризиса человеческого суверенитета. Он бросал вызов развитию бихевиоризма и психоанализа, двух школ мысли, которые, как он считал, рассматривали сознание как простой побочный продукт, служащий другим силам. Он отметил, что человеческое сознание «снова и снова подвергалось сомнению и уменьшению, сначала Коперником», который вытеснил человека из центра вселенной, «затем Дарвином», чья теория эволюции разрушила представление о том, что люди были созданы по образу и подобию человека. христианского Бога — «и прежде всего Фрейдом», — который децентрировал человеческое сознание и разум как движущие силы наших мотивов. Томкинс продолжил: «Парадокс максимального контроля над природой и минимального контроля над человеческой природой отчасти является производным от пренебрежения ролью сознания как механизма контроля». Проще говоря, сознание мало говорит нам о том, почему мы чувствуем и действуем именно так, а не иначе. Это ключевое утверждение для всех видов более поздних применений теории аффектов, которые подчеркивают неспособность людей распознавать как чувства, так и выражение аффектов. Если мы, люди, неспособны по-настоящему определить, что мы чувствуем, то, возможно, системы ИИ могут сделать это за нас?

Теория аффектов Томкинса была его способом решения проблемы человеческой мотивации. Он утверждал, что мотивация регулируется двумя системами: аффектами и влечениями. Томкинс предположил, что побуждения, как правило, тесно связаны с неотложными биологическими потребностями, такими как голод и жажда. Они инструментальны; боль от голода можно облегчить едой. Но основной системой, управляющей человеческой мотивацией и поведением, является система аффектов, включающая положительные и отрицательные чувства. Аффекты, играющие важнейшую роль в мотивации человека, усиливают сигналы влечений, но они гораздо сложнее. Например, трудно установить точные причины, которые заставляют ребенка плакать, выражая аффект дистресс-тоски.

Откуда мы можем знать что-либо о системе, в которой связи между причиной и следствием, стимулом и реакцией настолько неопределенны и неопределенны? Томкинс предложил ответ: «Первичное влияет на . . . кажутся врожденно связанными один к одному с системой органов, которая необычайно видима», а именно с лицом. Он нашел прецеденты такого акцента на выражении лица в двух работах, опубликованных в 19 веке: «» Чарльза Дарвина «Выражение эмоций у человека и животных».0189 , 1872 г., и малоизвестный том французского невролога Гийома-Бенжамина-Аманда Дюшенна де Булонь 1862 г.

Томкинс предположил, что выражение аффектов на лице было универсальной человеческой чертой. «Аффекты, — полагал Томкинс, — представляют собой наборы мышечных, сосудистых и железистых реакций, расположенных на лице, а также широко распространенных по всему телу, которые генерируют сенсорную обратную связь. . . Эти организованные наборы ответов запускаются в подкорковых центрах, где хранятся определенные «программы» для каждого отдельного аффекта» — очень раннее использование вычислительной метафоры для человеческой системы. Но Томкинс признал, что интерпретация аффективных проявлений зависит от индивидуальных, социальных и культурных факторов. Он признал, что в разных обществах существовали очень разные «диалекты» мимики. Даже родоначальник исследования аффектов предположил, что интерпретация выражений лица зависит от социального и культурного контекста.

Учитывая культурную изменчивость выражений лица, их использование для обучения систем машинного обучения неизбежно привело бы к смешению всевозможных контекстов, сигналов и ожиданий. Проблема для Экмана, а позже и для области компьютерного зрения, заключалась в том, как примирить эти противоречия.

В середине 1960-х в дверь Экмана постучала возможность в виде крупного гранта от того, что сейчас называется Агентством перспективных оборонных исследовательских проектов (DARPA), исследовательского подразделения Министерства обороны. Значительная финансовая поддержка DARPA позволила Экману начать свои первые исследования, чтобы доказать универсальность выражения лица. В целом, эти исследования следовали плану, который был скопирован в ранних лабораториях искусственного интеллекта. Он в значительной степени воспроизвел методы Томкинса, даже используя фотографии Томкинса для испытуемых из Чили, Аргентины, Бразилии, США и Японии. Испытуемым были представлены фотографии позированных выражений лица, выбранных дизайнерами как иллюстрирующие или выражающие особенно «чистый» аффект, такой как страх, удивление, гнев, счастье, печаль и отвращение. Затем испытуемых просили выбрать одну из этих категорий аффектов и отметить поставленное изображение. Анализ измерял степень, в которой ярлыки, выбранные субъектами, коррелировали с ярлыками, выбранными дизайнерами.

С самого начала у методологии были проблемы. Формат ответа Экмана с принудительным выбором позже подвергнется критике за то, что он предупреждал испытуемых о связях, которые дизайнеры уже установили между выражением лица и эмоциями. Кроме того, тот факт, что эти эмоции были сфальсифицированы, вызывает вопросы о достоверности результатов.

Идея о том, что внутренние состояния можно надежно вывести из внешних признаков, имеет долгую историю. Частично это происходит из истории физиогномики, которая основывалась на изучении черт лица человека для определения его характера. Аристотель считал, что «о характере человека можно судить по его внешнему виду. . . ибо предполагалось, что тело и душа воздействуют вместе». Греки также использовали физиогномику как раннюю форму расовой классификации, применительно к «самому роду человека, разделяя его на расы, поскольку они различаются по внешнему виду и характеру (например, египтяне, фракийцы и скифы)».

Физиогномика в западной культуре достигла апогея в 18 и 19 веках, когда она рассматривалась как часть анатомических наук. Ключевой фигурой в этой традиции был швейцарский пастор Иоганн Каспар Лафатер, написавший «Очерки физиогномики: во имя распространения знаний и любви к человечеству» , первоначально опубликованные на немецком языке в 1789 году. Лафатер использовал подходы физиогномики и смешал их с новейшие научные знания. Он считал, что структура костей является основной связью между внешним видом и типом характера. Если выражение лица было мимолетным, черепа, казалось, давали более надежный материал для физиогномических выводов. Измерение черепа было популярным методом в науке о расах и использовалось для поддержки национализма, превосходства белых и ксенофобии. Эта работа была печально известна на протяжении 19 века.века такими френологами, как Франц Йозеф Галль и Иоганн Гаспар Шпурцхейм, а также в научной криминологии благодаря работе Чезаре Ломброзо.

Но именно французский невролог Дюшенн, которого Экман назвал «удивительно одаренным наблюдателем», систематизировал использование фотографии и других технических средств при изучении человеческих лиц. В Mécanisme de la physionomie humaine Дюшенн заложил важные основы как для Дарвина, так и для Экмана, соединив старые идеи физиогномики и френологии с более современными исследованиями в области физиологии и психологии. Он заменил расплывчатые утверждения о характере более ограниченным исследованием выражения и внутренних психических и эмоциональных состояний.

Дюшенн работала в Париже в приюте Сальпетриер, в котором находилось до 5000 человек с широким спектром психических заболеваний и неврологических заболеваний. Некоторые станут его объектами мучительных экспериментов, что является частью давней традиции медицинских и технологических экспериментов над наиболее уязвимыми, теми, кто не может отказаться. Дюшенн, малоизвестный в научном сообществе, решил разработать технику электрошока для стимуляции изолированных движений мышц лица. Его целью было построить более полное анатомическое и физиологическое понимание лица. Дюшенн использовал эти методы, чтобы соединить новую психологическую науку с гораздо более старым изучением физиогномических знаков или страстей. Он полагался на последние достижения в области фотографии, такие как обработка коллодием, которая позволила сократить время экспозиции, позволив Дюшенну заморозить мимолетные движения мышц и выражения лица на изображениях.

Даже на этих ранних стадиях лица никогда не были естественными или социальными человеческими выражениями, а были симуляциями, созданными грубым применением электричества к мышцам. Как бы то ни было, Дюшенн считал, что использование фотографии и других технических систем превратит хлипкую репрезентацию во что-то объективное и доказательное, более подходящее для научных исследований. Дарвин похвалил «великолепные фотографии» Дюшенна и включил репродукции в свои работы.

Таблички из Mécanisme de la physionomie humaine . (Национальная медицинская библиотека США)
Экман вслед за Дюшенном поместил фотографию в центр своей экспериментальной практики. Он считал, что замедленная съемка важна для его подхода, потому что многие выражения лица действуют за пределами человеческого восприятия. Цель состояла в том, чтобы найти так называемые микровыражения — крошечные движения мышц лица.
Одним из амбициозных планов Экмана в его ранних исследованиях было систематизировать систему обнаружения и анализа выражений лица. В 1971, он опубликовал описание того, что он назвал Техникой подсчета лицевых аффектов (FAST).
Основываясь на постановочных фотографиях, подход использовал шесть основных эмоциональных типов, в значительной степени основанных на интуиции Экмана. Но вскоре FAST столкнулся с проблемами, когда другие ученые столкнулись с выражениями лица, не входящими в его типологию. Поэтому Экман решил обосновать свой следующий измерительный инструмент лицевой мускулатурой, возвращаясь к первоначальным исследованиям электрошока Дюшенна. Экман определил примерно 40 различных мышечных сокращений на лице и назвал основные компоненты каждого выражения лица «единицей действия». После некоторого тестирования и проверки Экман и Уоллес Фризен опубликовали Систему кодирования лицевых движений (FACS) в 1919 году. 78; обновленные издания продолжают широко использоваться.
Несмотря на финансовый успех, FACS был очень трудоемким в использовании. Экман писал, что на обучение пользователей методологии FACS уходило от 75 до 100 часов, а на то, чтобы оценить одну минуту видеозаписи лица, требовался час. Эта задача представила именно тот тип возможностей, которые развивающаяся область компьютерного зрения жаждала использовать.
По мере того, как работа по использованию компьютеров для распознавания аффектов начала обретать форму, исследователи осознали необходимость в наборе стандартизированных изображений для экспериментов. А 1992 В отчете Национального научного фонда, написанном в соавторстве с Экманом, рекомендуется, чтобы «легкодоступная мультимедийная база данных, совместно используемая разнообразным сообществом исследователей лиц, была бы важным ресурсом для решения и расширения проблем, связанных с пониманием лиц». В течение года Министерство обороны начало финансировать программу по сбору фотографий лиц. К концу десятилетия исследователи машинного обучения начали собирать, маркировать и публиковать наборы данных, которые лежат в основе большей части сегодняшних исследований в области машинного обучения. Академические лаборатории и компании работали над параллельными проектами, создавая множество баз данных фотографий. Например, исследователи из лаборатории в Швеции создали Karolinska Directed Emotional Faces. Эта база данных содержит изображения людей, изображающих постановочные эмоциональные выражения, соответствующие категориям Экмана. Они придали своим лицам формы, соответствующие шести основным эмоциональным состояниям: радости, гневу, отвращению, печали, удивлению и страху. Глядя на эти тренировочные комплекты, трудно не ощутить пантомиму: невероятный сюрприз! Обильная радость! Парализующий страх! Эти предметы буквально вызывают машиночитаемые эмоции.
Выражения лица из набора данных Кон-Канаде: радость, гнев, отвращение, печаль, удивление и страх. (С любезного разрешения Джеффри Кона)
По мере роста масштабов и сложности области, типы фотографий, используемых для распознавания, также росли. Исследователи начали использовать систему FACS для маркировки данных, полученных не из позированных выражений, а скорее из спонтанных выражений лица, иногда собранных вне лабораторных условий. Работы Экмана оказали глубокое и широкое влияние. Нью-Йорк Таймс назвал Экмана «самым известным в мире читателем лица», а Time назвал его одним из 100 самых влиятельных людей в мире. В конечном итоге он консультировался с такими разрозненными клиентами, как Далай-лама, ФБР, ЦРУ, Секретная служба и анимационная студия Pixar, которые хотели создать более реалистичные изображения мультяшных лиц. Его идеи стали частью популярной культуры, они вошли в бестселлеры, такие как « Blink » Малкольма Гладуэлла и телевизионная драма «, обмани меня 9».0189, в котором Экман был консультантом по роли главного героя, по-видимому, во многом основанный на нем.
Его бизнес процветал: Экман продавал методы обнаружения обмана таким агентствам, как Управление транспортной безопасности, которое использовало их для разработки программы проверки пассажиров с помощью методов наблюдения (SPOT). SPOT использовался для отслеживания выражений лиц авиапассажиров после терактов 11 сентября в попытке «автоматического» обнаружения террористов. В системе используется набор из 94 критерия, все из которых якобы являются признаками стресса, страха или обмана. Но поиск этих ответов означает, что некоторые группы сразу же оказываются в невыгодном положении. Любой, кто испытывает стресс, чувствует себя некомфортно на допросе или имеет негативный опыт общения с полицией и пограничниками, может получить более высокий балл. Это создает свои собственные формы расового профилирования. Программа SPOT подверглась критике со стороны Счетной палаты правительства и групп по защите гражданских свобод за ее расовую предвзятость и отсутствие научной методологии. Несмотря на свои 9 долларов00 миллионов ценник, нет никаких доказательств того, что это привело к явным успехам.
По мере того, как росла слава Экмана, рос и скептицизм в отношении его работ, а критика появлялась из самых разных областей. Одним из первых критиков была культурная антрополог Маргарет Мид, которая обсуждала с Экманом вопрос об универсальности эмоций в конце 1960-х годов. Мида не убедила вера Экмана в универсальные биологические детерминанты поведения, которые существуют отдельно от строго обусловленных культурных факторов.
На протяжении десятилетий к хору присоединялись ученые из разных областей. В последние годы психологи Джеймс Рассел и Хосе-Мигель Фернандес-Долс показали, что самые основные аспекты науки остаются неопределенными. Возможно, самым выдающимся критиком теории Экмана является историк науки Рут Лейс, которая видит фундаментальную замкнутость в методе Экмана. Предполагалось, что постановочные или смоделированные фотографии, которые он использовал, выражают набор основных аффективных состояний, которые, как писал Лейс, «уже свободны от культурного влияния». Затем эти фотографии использовались для выявления ярлыков у разных групп населения, чтобы продемонстрировать универсальность выражений лица. Психолог и нейробиолог Лиза Фельдман Барретт прямо говорит об этом: «Компании могут говорить все, что хотят, но данные ясны. Они могут распознать хмурый взгляд, но это не то же самое, что распознать гнев».
Еще более тревожным является то, что в области изучения эмоций исследователи не пришли к единому мнению о том, что такое эмоция на самом деле. Что такое эмоции, как они формулируются внутри нас и выражаются, каковы могут быть их физиологические или нейробиологические функции, их отношение к раздражителям — все это остается упорно нерешенным. Почему при таком количестве критических замечаний устоял подход «чтения эмоций» по лицу человека? С 1960-х годов при значительном финансировании Министерства обороны было разработано несколько систем, которые все более и более точно измеряют движения лица. Теория Экмана казалась идеальной для компьютерного зрения, потому что ее можно было автоматизировать в любом масштабе. Теория соответствовала тому, что могли делать инструменты.
Мощные институциональные и корпоративные инвестиции были сделаны на основе предполагаемой достоверности теорий и методологий Экмана. Признание того, что эмоции нелегко классифицировать или что их нельзя надежно обнаружить по выражению лица, может подорвать растущую отрасль. Многие статьи по машинному обучению цитируют Экмана так, как будто эти проблемы решены, прежде чем перейти непосредственно к инженерным задачам. Более сложные вопросы контекста, обусловленности, отношений и культуры часто игнорируются. Сам Экман сказал, что обеспокоен тем, как его идеи коммерциализируются, но когда он написал в технологические компании с просьбой предоставить доказательства того, что их программы распознавания эмоций работают, он не получил ответа.
Вместо того, чтобы пытаться построить больше систем, группирующих выражения в машиночитаемые категории, мы должны поставить под сомнение происхождение самих этих категорий, а также их социальные и политические последствия. Например, известно, что эти системы помечают речевые эффекты женщин, особенно чернокожих, иначе, чем мужчин. Исследование, проведенное в Университете Мэриленда, показало, что некоторые программы распознавания лиц интерпретируют лица чернокожих как вызывающие больше негативных эмоций, чем лица белых, в частности, регистрируя их как более злые и презрительные, даже при контроле степени их улыбки.
В этом опасность автоматического распознавания эмоций. Эти инструменты могут вернуть нас во френологическое прошлое, когда ложные утверждения использовались для поддержки существующих систем власти. Десятилетия научных споров вокруг последовательного определения эмоциональных состояний по лицу человека подчеркивают центральный момент: универсальное «обнаружение» — неправильный подход. Эмоции сложны, и они развиваются и меняются в зависимости от нашей культуры и истории — всего многообразия контекстов, которые существуют за рамками ИИ.
Но соискателей уже оценивают несправедливо, потому что их выражение лица или интонация не соответствуют другим сотрудникам. Учащихся в школе помечают флажками, потому что их лица выглядят сердитыми, а покупателей допрашивают, потому что их лица указывают на то, что они могут быть магазинными воришками. Это люди, которые будут нести расходы на системы, которые не просто технически несовершенны, но основаны на сомнительных методологиях. Узкая классификация эмоций, выросшая из первоначальных экспериментов Экмана, кодируется в системах машинного обучения как показатель бесконечной сложности эмоционального опыта в мире.
No related posts.