Философия циники: Кинизм и цинизм. Теория Петера Слотердайка

Александр и Диоген , Пьер Пюже, ок. 1671–93; в Лувре, Париж.

Хотя равенство было существенной чертой его примитивной утопии , Диоген отрицал равенство масс ( polloi ), которых он неблагоприятно сравнивал с варварами и животными из-за того, что они испорчены условностями. Членство в сообществе циников предполагало свободный доступ к материальным благам, но не владение ими, а также принятие воровства и попрошайничества. Ящики из Фив и некоторые циники римской эпохи выбрали более мягкие способы выражения своего безразличия к материальным благам, а именно, одобряя перераспределение богатства или щедрые пожертвования личного имущества нуждающимся.

В истории политической мысли циников часто называют первыми анархистами , потому что они считали разрушение государства, которое из-за его иерархической природы было причиной множества несчастий, как единственное спасение для человеческого рода. . Однако циники одинаково скептически относились к демократии и свободе, которые влекут за собой обязанности, которые ставят под угрозу самодостаточность и обеспечивают права, в которых нет необходимости.

Сейчас циников философами никто не считает — Российская газета

Цинизм.

Бесстыдство, наглость, пренебрежение нормами общественной морали. Тот, кто ведет себя подобным образом, — циник, кто же еще. Циник, циничный человек. Для наших современников, для нас с вами циник — характеристика отрицательная. А между тем все началось с отвлеченного, с философии…

Афины с V века до н. э. были центром развития разных философских школ. Выглядело это так: человек со своим особым взглядом на жизнь собирал вокруг себя учеников, которые начинали распространять его идеи среди других членов общества. Один из философов по имени Антисфен провозгласил, что добродетель выше богатства, а потому лучше быть бедным, чем богатым, потому что богатство и роскошь человека развращают.

Одним из учеников Антисфена был Диоген, который возвел это в абсолют и довел до самых крайних проявлений. Жил он в крайней нищете, чтобы показать: если люди хотят быть добродетельными, им не нужны личные вещи и имущество вообще. Все нормы вежливости в обществе Диоген считал лицемерием, не более. Он говорил, что люди в своем стремлении к богатству и комфорту вынуждены лгать и обманывать.

Чтобы доказать свою правоту, Диоген ходил по рынку днем с зажженной свечой: «Я ищу честного человека!» — говорил он. Обычные люди чувствовали себя при этом крайне неловко.

Диоген и его последователи осуждали все, что делает жизнь людей приятной, высмеивали все, что остальным казалось привлекательным. При этом они стремились всегда называть вещи своими именами. Понятно, что окружающие считали их… правильно, обычными грубиянами.

Как вы поняли, это и были первые циники. Известно, что само слово «циник» происходит от греческого kyon, kynos, что значит «собака» (в латыни это слово превратилось в cynicus). Но о связи собак с философами-циниками есть разные мнения.

По версии писателя А. Азимова, например, о первых циниках говорили, что они подобны собакам, потому что постоянно ворчали, огрызались и что-то ругали. Кто-то предполагал, что циников назвали так потому, что они пропагандировали самый что ни на есть простой, «собачий» образ жизни…

А в современном Толковом словаре русского языка под редакцией академика Шведовой приводится вообще другая версия: школа циников была названа так по месту в Афинах, где происходило обучение: Kynosarges.

В любом случае сейчас циников философами никто не считает, о нет.

Цинизм (философия)

Цинизм ( древнегреческий : κυνισμός ) — это школа мысли древнегреческой философии, которую практиковали циники ( древнегреческий : Κυνικοί ; латинский : Cynici ). Для циников цель жизни — жить добродетелью, в согласии с природой. Как разумные существа, люди могут обрести счастье путем тщательного обучения и живя естественным для них образом, отвергая все общепринятые желания богатства, власти и славы и даже открыто и насмешливо пренебрегая условностями на публике. Вместо этого они должны были вести простую жизнь, свободную от всего имущества.

Первым философом, обозначившим эти темы, был Антисфен , ученик Сократа в конце V века до нашей эры. За ним последовал Диоген , живший в керамическом сосуде на улицах Афин . ^[2] Диоген довел цинизм до его логических крайностей и стал считаться архетипическим философом-циником. За ним последовал Ящик из Фив , который отдал большое состояние, чтобы он мог жить в Афинах в условиях цинической бедности.

Значение цинизма постепенно уменьшалось после 3 века до н.э. ^[3] , но он пережил возрождение с подъемом Римской империи в 1 веке. Циники просили милостыню и проповедовали во всех городах империи, и аналогичные аскетические и риторические идеи появились в раннем христианстве. К 19 веку акцент на негативных аспектах философии циников привел к современному пониманию цинизма как обозначения недоверия в искренность или доброту человеческих мотивов и действий.

Термин « циник » происходит от древнегреческого κυνικός (kynikos)  «подобный собаке» и κύων (kyôn)  « собака » ( родительный падеж : kynos ). ^[4] В древние времена одно из объяснений того, почему циников называли «собаками», заключалось в том, что первый циник, Антисфен, преподавал в гимназии Cynosarges в Афинах. ^[5] Слово cynosarges означает «место белой собаки». Однако очевидно, что слово собакатакже был брошен в адрес первых циников как оскорбление за их бесстыдное неприятие общепринятых манер и их решение жить на улице. Диогена, в частности, называли «собакой» ^[6], и он, кажется, упивался этим различием, заявляя, что «другие собаки кусают своих врагов, я кусаю своих друзей, чтобы спасти их». ^[7] Более поздние циники также пытались использовать это слово в своих интересах, как объяснил более поздний комментатор:

Циники получили такое название по четырем причинам . Во-первых, из-за безразличия своего образа жизни, поскольку они создают культ равнодушия и, как собаки, едят и занимаются любовью на публике, ходят босиком и спят в кадках и на перекрестках. Вторая причина в том, что собака — бесстыдное животное, и они возводят культ бесстыдства не как ниже скромности, а как превосходящую ее. Третья причина заключается в том, что собака — хороший охранник, и они соблюдают принципы своей философии. Четвертая причина заключается в том, что собака — разборчивое животное, которое умеет различать своих друзей и врагов. Так они признают друзьями тех, кто подходит к философии, и принимают их с добротой, в то время как непригодных они прогоняют, как собаки, лаем на них. ^[8]

Цинизм — одна из самых ярких из всех эллинистических философий . ^[9] Он утверждал, что предлагал людям возможность счастья и свободы от страданий в эпоху неопределенности. Хотя официальной доктрины цинизма никогда не существовало, основные принципы цинизма можно резюмировать следующим образом: ^{[10] [11] [12]}

Благородство пса. Возможны ли киники сегодня?

Кинизм до сих пор привлекает не только серьезных исследователей, но и широкую публику, жадную до всевозможных баек и ярких аналогий. И, наверное, большинство из этих историй скорее мешают понять его. Кинизм — это вывеска для небольшой группы дерзких и веселых античных философов, зубоскаливших на тему пафосных виршей коллег по цеху. Он зажегся и исчез на рубеже конца V — начала IV в. до н. э., но оставил слово, а точнее презренную кличку — «собака», которую некоторые носили с гордостью. Цинизм живет и здравствует в наши дни, но возможно ли сегодня быть киником?

Специально для Insolarance Иван Кудряшов отвечает на этот вопрос, обращаясь к идеям Петера Слотердайка и анализируя отличие киников от циников.

Упоминания киников регулярно встречаются в интернете, но в основном это многочисленные неточные аналогии и параллели. По ним почти невозможно отличить кинизм от фантазий современного человека, что и заставляет вновь обращаться к этой теме. При этом я только за сравнения древних учений с современностью, если это служит пониманию. Однако для этого сравнение должно быть достаточно точным. Киникам на такую точность в чужих речах изрядно не везло. Гораздо чаще встречаются плоские мемы, которые способны зацепиться разве что за анекдоты об онанизме или проживании в бочке. В последние годы с киниками начали сравнивать всех подряд: от дворовой гопоты до прогрессивных художников и активистов, разыгрывающих что-либо на площадях города. Если и уместна идейная аналогия киников, то прежде всего с идеологией панк-культуры (но как-то о ней сегодня не вспоминают).

И я совершенно не против подобного юмора, он может быть довольно остроумным. Можно представлять себя подобным кинику в 16 квадратных метрах квартиры-студии, взятой в ипотеку — ну чем не бетонный пифос? Можно шутить о том, что отсутствие туалетов в городском центре — тайная программа пропаганды кинического образа жизни среди населения. Вот только не стоит делать отсюда далеко идущих выводов. Уж лучше почитать россказни Диогена Лаэртского — в них хотя бы присутствуют прямые цитаты киников, которые сложно игнорировать.

Прямолинейные аналогии слишком беззубы, чтобы раскусить крепкий орешек кинизма. Ведь настоящие киники были натуристами (идейное течение конца XIX-XX веков, предтеча нудизма), а не эксгибиционистами. Они практиковали перфомансы, но лишь для усиления сатирического эффекта, а вот акционизм и концептуальное искусство (связи с которым им регулярно приписывают) вряд ли бы одобрили. Не были киники и циничными прагматиками или аморалами, несмотря на этимологию. Напротив, они были самыми яркими идеалистами Античности — идеалистами в обыденном смысле слова. И уж, конечно, новомодные попытки примешать их к «стоической мудрости», обучающей современного потребителя невозмутимости, поистине смехотворны и достойны лишь кинического плевка. Киникам была хорошо известна жизнь, полная испытаний, но они не избегали ни тягот, ни эмоций и мыслей, что они вызывают.

Кинизм был и остается уникальным явлением, тесно связанным с культурой древнегреческого полиса. Что впрочем не закрывает возможности быть киником в любое время. Однако это довольно сложно, в том числе и из–за ощутимой путанницы между киниками и циниками.

Исправление имен

Конечно, цинизм — тема намного более актуальная, чем киники. Споры о нем возникают как на бытовом уровне, так и в фундаментальных попытках осмыслить современность. За многие годы эволюции слово «цинизм» обросло множеством значений. Одни видят в цинизме вызывающую невоспитанность. Другие считают, что за ним стоит глубокая, продуманная или хотя бы эстетическая позиция. Третьи обнаруживают в цинизме не столько позицию, сколько эффект ее отсутствия — то, что происходит с человеком, так и не выбравшим для себя каких-то принципов, существующего подобно неплотной субстанции на воде. Есть еще десяток версий о том, что такое цинизм и почему некоторые выбрали его.

И все же, прежде чем попытаться развести понятия «кинизм» и «цинизм», стоит понять, зачем это вообще нужно? Да мало ли слов, которые перепутаны и употребляются в неверном значении? О «великом исправлении имен», о котором грезил еще Конфуций, в эпоху интернета можно говорить лишь с грустной усмешкой. И все же в ХХ веке нашелся мыслитель, обосновавший важность философски точных дистинкций о кинизме и цинизме, ведь их связывает сложная эволюция одной идеи.

Им был философ Петер Слотердайк, который в «Критике цинического разума» отметил, что именно в силу мутабельности современного цинизма мы ничего не сможем о нем понять, если не найдем те ключевые (или даже болевые) точки, в которых он оторвался от своего начального истока — античного кинизма. Более того, Слотердайк предлагает противопоставить кинизм и цинизм в надежде на то, что это даст место для нового кинического импульса в нашей ветшающей цивилизации. Неокинизм — это возможность для критических умов, которую легко проглядеть за тем современным диффузным цинизмом, который уже не отличить от его кинической противоположности.

Итак, чем же был кинизм? Чем стал цинизм? Можем ли мы вернуться к тому, что утрачено и превращено в унылый ярлык?

Как известно, слово «кинизм» появилось на греческой почве и с самого начала содержало в себе элемент осуждения. «Кинос» — с древнегреческого «собака», а это слово еще со времен Гомера обозначало «бесстыдника» или «наглеца» (причем исторически сперва только «бесстыдную женщину»). Греческие и римские авторы хорошо понимали эту пасхалочку, однако почти не использовали слово «киник» в отрыве от мыслителей этого направления (Антисфен, Диоген Синопский и др.).

Европейцы напротив гораздо чаще использовали слова «киник» и на латинизированный манер «циник» в качестве прозрачного намека на бескультурье, наглость или язвительность визави. Поэтому уже долгое время они являются синонимами. Из французского «циник» перекочует в английский и немецкий, а оттуда и в русский. В итоге, даже понимая под «киником» отсылку к греческим философам, большинство образованных авторов вплоть до XIX-XX века используют это слово с негативным оттенком, как пейоратив, то есть слово, выражающее отрицательную оценку, неодобрение, порицание, иронию или презрение.

Авторы, принадлежавшие к декадентам, предпринимали попытки эстетизации и даже превознесения цинизма — им вообще нравилось эпатировать общественность (слово «декадент» — тоже изначально пейоратив). Для этого приходилось задействовать арсенал романтических средств, превращавших каждый жест циника в пощечину общественному вкусу, плевок в здравый смысл и массовое поклонение полезностям. Отсюда, задолго до Фрейда (с его защитами, сублимациями и гиперкомпенсациями), повелось воспринимать циничную позу симпатичного вам человека как изящный душевный доспех, защищающий излишне ранимую душу. Что, конечно, не более чем миф, пестуемый литературой.

Для большинства и поныне цинизм — это скорее внешняя характеристика человека, пренебрежительно относящегося ко общепринятым общественному строю, религии, правилам морали, традициям или открыто издевающегося над ними. Эстетическая надстройка, увы, представляется скорее фасадом, чем сутью: людям обычно все равно как одет тот, кто издевается над их идеалами. При этом как-то забылось, что античный киник если и щеголял, то только наготой или дырой в хитоне.

Киники и циники в глазах почтенной публики стоят друг друга. И то, что выходки первых были погрубее, чем преимущественно слова вторых, никого особо не заинтересовало. Поэтому до Слотердайка их различие интересует только лингвистов и историков философии, которые ради справедливости и понимания должны развести «источник» и его «позднейшее восприятие». Это в сущности несложно, если сравнивать античного «киника» с современным «циником».

Киник живет в Древней Греции и в своей критике отталкивается от общества полиса, современный же циник — ничего не критикует, но так или иначе реагирует на нынешние реалии (общество, мораль и т. д.). Сегодня цинизм бесконечно далек от всякого критического жеста, от всякой яркой позы, от протеста или вызова, а тем более от какой-либо последовательной мысли или идеологии. Цинизм теперь — это невнятное, лабильное и ускользающее от ответственности облако мнений, присущее конформистам и социальным приспособленцам.

Три различия

Однако давайте приглядимся к этой историко-социальной разнице. Как несложно заметить, вся история с эстетизацией цинизма в эпоху модерна — это довольно прозрачная игра на повышение статуса. И эта потребность создать и присвоить себе определенную элитарность очень точно совпадает с периодами демократизации обществ (с присущей ей мешаниной — нуворишами, выскочками, разорением старой аристократии, плебеями, потребляющими то, что прежде было доступно лишь патрициям). Античный кинизм боролся против этих претензий на элитарность и «круги посвященных».

Следовательно, первое различие таково: кинизм мыслит себя на стороне плебса и социальных масс, цинизм — желает быть идеологией «верхов». Антисфен, Диоген Синопский, Кратет и Гиппархия на дух не переносили идею богатства и всегда держали под подозрением всякую власть. Кинизм оппонирует власть имущим, цинизм напротив обычно лоялен власти — как минимум до тех пор, пока та не мешает ему потреблять и симулировать элитарность. В каком-то смысле сегодня циник и есть наиболее частый тип человека в массовом обществе: в заявлениях он может быть хоть Че Геварой на баррикаде, но в поступках — это кантовский гражданин, пребывающий в относительном послушании.

Античный полис был очень тонко нарезанным на слои и группы обществом, несмотря на некоторые элементы демократии. Но даже на этом цветастом фоне киник был особым случаем. Индивидуализм киника начинался с того, что у него буквально не было своего места в обществе (настолько особенный), а уже отсюда вытекали и философские выводы — например, о номинализме (все вещи единичны, общего нет) или об идеале самодостаточности и свободной воли. При этом индивидуализм киника не противопоставлен обществу: критикуя человеческие частности, он служит общественным идеалам. Собственно суть его «исключения» — дистанция, чтобы занять лучшую позицию для критики.

Второе различие непосредственно касается целей и ценностей киников/циников. Киник живет аскезой, приучая себя к малому. Именно поэтому он уважает труд, особенно ручной. Циник находится строго в противофазе: свобода для него — это побольше удовольствий, поменьше труда и ответственности. Диоген нисколько не кривил душой, говоря, что если бы он мог утолить голод одним лишь поглаживанием живота (как онанизм утоляет сексуальные позывы), то он был бы равен богам.

Современный циник, думается, в большинстве случаев ужаснулся бы такой самодостаточности — его цинизм прежде всего нацелен на оправдание зависимости (без общества нельзя; деньги нужны всем; против государства не попрешь; мне хорошо, а укусы совести проще переносить, когда сыт и обеспечен и т. д. и т. п.). Гораздо проще представить себе циника, мечтающего о вэлфере или синекуре, чем о миллионах, заработанных с закатанными рукавами.

Третье различие состоит в том, что настоящего киника по большому счету не интересует ничего, кроме этики. Его цель — жить согласно добродетели, что и есть счастье, а путь к добродетели — разумное самоограничение. В этом плане киническая критика морали возможна только в одном формате: это критика неразумных послаблений, которые люди контрабандой протаскивают в область норм и правил общежития. Иными словами, киник — цепной пёс на службе у добродетели, за которой явно стоит не только личное, но и общественное благо.

Поэтому аналогии киников с аскетами-отшельниками в Индии или анархо-хиппи просто смешны. Киник может уйти из общества только в качестве продолжения своей дидактики. Не обучающий (своим примером) и не требующий большего от общества киник абсолютно невозможен. Вот почему современные циники не могут его понять, ведь их позиция строится на мутном разделении личной декларативной «этики» и презираемой общественной морали. Циник просто не понимает в чем смысл служить обществу, да еще и всей своей жизнью, превращаемой в реплику, в назидательный пример другим.

Кинику же известно особое удовольствие от служения, причем столь строгого, что даже на минуту нельзя снять с себя этот долг и «униформу» (которой стали бедность, борода и двойной плащ на голое тело, посох и сума). Он критикует с радостью, не скрывая живых эмоций, что явно отличает киника от стоического полутрупа, лишь на словах ищущего «согласия с природой».

Точки над «i»

Если обобщить, то кинизм — это прежде всего очень простая система практических идеалов. Иди и делай, ты свободен, но ты в ответе за последствия. И уже как следствие: простота, презрение к социальным условностям и физиологическое отвращение к навязыванию чего-либо другим, особенно со ссылкой на общее благо.

Цинизм же, особенно в последней своей версии, — это в лучшем случае запутанная система теоретических отговорок, нацеленная на то, чтобы разорвать связь между практикой и ответственностью за последствия. А гораздо чаще — просто хаотичный набор теоретических фрагментов, народных мудростей, мемов и цитат великих, призванных хоть как-то примирить несчастного субъекта с тем бардаком, что царит в обществе и его жизни.

Как заметит Слотердайк, современная циническая формула счастья — это «быть глупым и иметь работу». Глупость в данном случае касается неспособности понимать связь своих повседневных действий с теми пагубными тенденциями, что захватывают общество. Идиот (от греческого «идиос» — одиночка) живет в обществе, но так, словно он вне идеологии и ответственности за происходящее. Собственно, циник по Слотердайку — это несчастное сознание, способное лишь имитировать «идиота», но не быть им. Именно поэтому философ тесно увязывает современный диффузный цинизм с провалом проекта Просвещения.

«Цинизм — это просвещенное ложное сознание», — говорит он. Одна из трактовок этого такова: критика Просвещения, направленная в адрес иллюзий, суеверий, обмана и идеологии, оставила свой след — она научила человека рефлексии и критическим уловкам. Однако Просвещение не смогло вменить людям свои ценности, оно потерпело крах в создании желания бороться за истину и прогресс. И потому рефлексия в итоге была направлена против Просвещения.

Современный циник — это тот, кто вынужденно умеет иронизировать не столько над положением вещей, сколько над попытками его оценить и оспорить. «Я знаю, что это дурно, но такова жизнь» — вот кредо циника, который в отличие от киника никогда всерьез не задумывается над тем, что же такое «жизнь». Собственно поэтому Слотердайк и обозначил такой цинизм как диффузный, то есть неравномерно-расплывчатый: в нем больше нет силы и уверенности, одни лишь метания в попытках приспособиться.

Возможно поэтому только философский развод между кинизмом и цинизмом на сегодня способен прояснить, что значит «выбирать жизнь». В «Критике цинического разума» Слотердайк дает диагноз Просвещению, и, на мой взгляд, уже поэтому она достойна стать настольной книгой каждого интеллектуала. По крайней мере такого, кто еще не целиком поражен эпидемией академического разочарования.

Кинизм, считает автор, — это уникальная маргинальная традиция, которая является не столько философией, сколько формой полемики посредством жестов, тела и жизненного выбора. Насмешка, пожимание плечами, демонстрация зада и многое другое — вот арсенал киника в любое время. Его сатирический ум знает цену словам и еще больше цену умникам, научившимся говорить, не отвечая за слова. Не отвечающим своим реальным телесным бытием и привыкшим апеллировать к каким-то заоблачным сущностям, по которым тоскует бритва Оккама или плевок Диогена. Киник не противостоит уму или знанию, но он — великий отрицатель «ложной жизни».

А циник — это тот, кто хорошо усвоил жест отрицания, но поставил его на службу частным интересам (по сути, все той же «ложной жизни»). Циник — мастер половинчатой рефлексии: он разбирает по винтикам (или имитирует это) любые ценностные претензии, и никогда не делает из этого практических выводов. Именно поэтому еще одна точная формула Слотердайка звучит так: «цинизм — это зная лучшее, делать худшее». Здесь уместно также подчеркнуть, что цинизм плохо сочетается с иронией и игрой, хотя его предписывают постмодернистам. Ведь ирония — это выражение смысла, доступное только тем, кто признает свою уязвленность, циник же избегает подобных ситуаций. В этом есть определенная ирония, что мыслителю постмодерна доступна рефлексивная насмешка, а вот среднему современнику — лишь диффузный цинизм.

Нищета современного повседневного прагматизма связана с этим — никто не говорит о настоящих проблемах, все озабочены конвенциональным успехом в кем-то огороженном тупичке. И величайшим скандалом, который еще устраивают кинические умы, состоит в напоминании о том, что данный тупичок размещен где-то на нижней палубе очередного «Титаника». Цинизм подкупает тем, что упрощает жизнь и дает немного форы в выживании, однако он бежит от любых проблем — будь то ваш внутриличностный конфликт или ядерный кризис. Увы, иногда оказывается, что бежать больше некуда, даже в своей голове.

Кинизм сегодня

Выводы Слотердайка кажутся пессимистичными, но все же это не так. Возможность кинизма вытекает уже из того, что мы живые и телесные существа. В умении опереться на свою природу философ видит путь к тому, что он называет «удавшаяся жизнь». А она обычно возникает не там, где придерживаются крайностей (либо служение идеалам, либо цинизм), а там, где смеются над собой, но не забывают и совершенствоваться.

Поэтому киник с его служением идеалам простоты и добродетели в обществе может существовать и в наши дни. Правда в таком случае он рискует раздражать буквально всех, подобно оводу, с которым сравнивал себя Сократ. Представьте себе волонтера, который активно помогает другим, но при этом зубоскалит над жертвами и еще больше троллит щедрых меценатов. Да, именно таков был бы киник, ведь он не стал бы играть в виктимизацию (высмеивая, он бы подчеркнул, что каждый может быть сильнее). И тем более не удержался от того, чтобы укусить неспокойную совесть богатенького благотворителя. Сегодня его бы гнали ото всюду как пса, но именно в этом и есть его благородство — стоять на страже истины, не делая никаких скидок ни своему страху, ни чужим почестям или условностям. Недаром собака стала символом верности и бесстрашия при выполнении долга.

Киник бы изрядно поиздевался и над доверчивостью людей в интернете, и над популярностью большинства медиа-персон. Он бы критиковал государства, корпорации, церкви и секты, ленивых обывателей и обеспокоенную климатом общественность, пинки и плевки летели бы в адрес ученых, экспертов и прочих говорящих голов. А вот идеал небольшой дружной общины, в которой стремятся к справедливости и умеренности (и деятельно, сообща решают свои проблемы), кинику было бы трудно найти в наши дни.

Хотя киникам было знакомо и снисхождение или даже защита других от травли. Так Диоген однажды встал на защиту одного рослого кифареда, правда, с довольно странным аргументом — мол, сей человек хорош уже тем, что занимается музыкой, а мог бы с его данными пойти в разбойники. А порой киник мог ошеломить и чувством собственного достоинства, которое никогда не терял, несмотря ни на какие «перфомансы». Антисфен с гордостью называл себя «аплокион», то есть истинный пес, а в ответ на то, что Платон высказывался о нем плохо, он сказал: «Это удел царей: делать хорошее и слышать дурное».

Так что если мы еще способны оценить достоинство воинствующего критика, который не лишен идеала, это значит, что бодрый и злой заряд кинизма не исчерпан. И кое-чему нас все–таки научили истории о киниках Древней Греции. Конечно, быть киником не легко, да и вероятно не всегда нужно. Однако на фоне диффузного цинизма и девальвации культурных смыслов, даже небольшая доля кинизма может стать лечебной.

Автор текста: Иван Кудряшов.

В оформлении использованы работы Danil Rusanov.

Павел Казарин: Религия подозрительных

Рубрика «Мнение», специально для Крым.Реалии

Что общего может быть у кремлевского пропагандиста, европейского популиста и, скажем, украинского коррупционера? Правильный ответ – цинизм.

Бертран Рассел писал о том, что циники не способны верить в то, что им говорят, потому что не способны верить во что-либо. С Нобелевским лауреатом трудно спорить: цинизм как концепция отрицает высшие мотивы у человека. Циники берут в расчет лишь худшие человеческие качества – и от них же отталкиваются при анализе чужого поведения.

Циники повсеместны. Это они рассказывают в эфире российского телевидения о коварном Западе и его планах по уничтожению России. Твердят об «экстремистах-крымских татарах» и очередном «предотвращенном теракте» в оккупированном Крыму. Кричат о коварстве «иностранных агентов», вся вина которых лишь в том, что они пытаются не петь в общем хоре.

Российские циники не одиноки. В Европе им вторят все те, кто живет по принципу «своя рубашка ближе к телу». Те, кто не верят в синергию и сотрудничество. Они склонны объединяться не во имя идеалов, а вопреки им. И раз за разом предлагают отказаться от единых правил ради сиюминутных.

Украинские циники рассказывают нам о «внешнем управлении»

Впрочем, в Украине это мировоззрение давно снискало себе благодарную паству. Украинские циники рассказывают нам о «внешнем управлении». Протестуют против кадровых конкурсов с иностранцами в жюри. Сеют неверие и твердят о том, что «все одинаковые». Им выгодно жить в таком мире, потому что его описание ничуть не противоречит их идеалам. Малейшее подозрение, что список мотивов человека не исчерпывается стяжательством, обречет их на ощущение собственной неполноценности, а потому они старательно гонят любые мысли о подобном.

Цинизм очень хорошо продается. Потому что он нормирует своего носителя. Объявляет его точкой отсчета и фундаментом. Циник предлагает своей пастве безделие. Говорит о том, что они – носители финальной редакции истины. «Никто не лучше» – а потому нет смысла становиться лучше. «Все одинаковые» – а потому можешь оставаться таким же, как сейчас.

Циник судит мир по себе – а потому живет в реальности, где все хотят его обмануть

Цинизм прямо противоположен прогрессу. Философия собственного желудка не предусматривает сотрудничества, а циники редко готовы наделять окружающих сложными мотивами. Но наш мир становился дружелюбнее лишь благодаря тем, кто готов был разглядеть в соседе лучшее. Циники не создавали коллективный комфорт – они всего лишь пытаются на нем паразитировать.

Цинизм очень хорошо покупается. Потому что его носителю не нужно подозревать себя в этической неполноценности. Не придется думать о том, что другие могут быть сложнее и порядочнее. Циник судит мир по себе – а потому живет в реальности, где все хотят его обмануть. Он постоянно настороже – потому что в идеалистах видит лицемеров, а в альтруистах – безумцев.

Цинизм – это религия подозрительных. Глупых, косных и ограниченных. Проблема в том, что все эти качества не позволяют своему носителю создавать сложное. Будущее строится на сотрудничестве. Успех – на доверии. В тот момент, когда мы перестали верить в безальтернативность игры с нулевой суммой, у человечества появился шанс.

Современная Россия не устает твердить о том, что ложь и обман – это альфа и омега мирового устройства

Восемь лет назад Украине объявило войну государство, которое водрузило цинизм на свои державные знамена. Современная Россия не устает твердить о том, что ложь и обман – это альфа и омега мирового устройства. Убеждает себя в том, что не нарушает никаких правил, а лишь ведет себя наравне с остальными. А потому любые упреки по поводу собственного поведения Москва парирует формулой «сам дурак».

Но в том и штука, что противостояние циникам отнюдь не должно обрекать нас на встречный цинизм. Хотя бы потому, что это качество напрямую угрожает жизнеспособности общества. В тот момент, когда цинизм зашкаливает, общество распадается, перестает реагировать на раздражители, а потрясения любого масштаба не вызывают в нем никакого коллективного чувства: ни скорби, ни единения, ни солидарности. И в этот момент с этим обществом можно делать все что угодно.

Впрочем, украинские торговцы цинизмом вряд ли думают о сложном. Вероятно, они всего лишь стоят на страже концепции «Техас должны грабить техасцы». Но в том и штука, что в этот момент они защищают свое персональное будущее ценой нашего коллективного. И чем больше они пытаются самих себя обезопасить – рассказывая всем нам о том, что в мире нет ничего сложнее пищеварения – тем выше риск, что усталость и апатия в Украине возьмут верх.

А теперь убедите меня в том, что этический дефолт никак не связан с проигрышем в войне.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции​

Сайт заблокирован?

Циники и их убеждения. Часть 1.

Циник, цинизм, цинично — эти слова можно услышать повсюду. Особенно любят их политики и журналисты. Даже в Уголовном Кодексе можно встретить «с особым цинизмом». В словарях, в энциклопедиях даётся соответствующее общепринятое значение. Короче, циник — это такое академическое ругательство. Почему академическое? Читайте дальше.

Мудрость родилась вместе с человеком. Но тогда она ещё не была узурпирована философией. Философия родилась позже, и случилось это в Элладе (на Элладе — для украинцев:). Суть философии совсем не любовь к мудрости, суть её в школах, где мудрость изучают, препарируют, сортируют и (само-собой) преподают.

Так получилось, что греческая ветвь философии от семи мудрецов привела к Сократу. И все последующие философы учились у него или у его учеников. Сам Сократ — фигура полумифическая. Он первым начал выделять этику из философии, первым стал рассуждать об образе жизни, и первым из философов был казнён по суду. (Закономерно?) Переспорить его было невозможно, потому его частенько били. Кому нравится правда?

И были у Сократа ученики, так называемые сократики. Главные из них — Платон, Антисфен и Ксенофонт. Ещё — Евклид, Эсхин, Федон, Аристип и десяток других.

Платон был начинателем Академии и первым академиком в мире. Его труды сохранились. Философией Платон занимался профессионально и плотно. Помимо философии Платон активно занимался политикой (участвовал в переговорах, был советником). После смерти Сократа, он перессорился с большинством сократиков, с некоторыми враждовал. Учение своё он излагал сложно, желая сделать его трудноуяснимым для несведущих. Одним словом мог называть разные понятия, и наоборот, одно понятие — разными словами (например, идею назвал и идеей, и эйдосом, и парадигмой, и началом, и т.д.). Узнаёте академиков? 🙂 Ученики его были важными, заносчивыми, пышными и мрачными.

Один из них, Аристотель, отошёл от Платона ещё при его жизни. Он, кстати, был потомственным врачом, из рода Асклепия. Был приметен одеждой, перстнями и причёской. Основал школу перипатетиков. Был в милости у Филиппа Македонского и в немилости у Александра.

Антисфен, как и Платон, был учеником Сократа. С Платоном они были в ссоре, и у Антисфена была своя философская школа, альтернативная Академии. Критика школ была перекрёстно-взаимная (понятно, конкуренция).

Академики (видимо, исчерпав аргументы) прозвали Антисфена с учениками псами (попросту — собаками), по-гречески это звучало как киники, в латынь перешло «циники». (Однокоренное слово кинологи — собаковеды, от общего корня возможно славянское «щенок»). Такое вот академическое ругательство.

Нужно отдать должное Антисфену, он своё прозвище носил с гордостью, как и его ученики. Его гимназия назвалась Киносарг (зоркий пёс), себя он звал Истинный Пёс. Самым знаменитым его учеником был Диоген из Синопа, тот самый, который жил в бочке. Учеником Диогена был Кратет, у которого позже учился Зенон, основатель стоицизма.

Таким образом, выходит, что цинизм — это нормальная философская школа, происходящая от Сократа и продолжившаяся в стоицизм. Негативное к себе отношение они вызвали оппозицией к Платоновской Академии, а позже и к Аристотелю. То есть к тем, кто является (считается) родоначальником современной научной системы (школы). Как видите, время уходит, а ненависть – остаётся.

 О взглядах киников — циников напишу чуть позже.

циников | Интернет-энциклопедия философии

Цинизм берет свое начало в философских школах Древней Греции, претендующих на сократовское происхождение. Однако, если называть циников «школой», сразу возникает трудность для столь нетрадиционной и антитеоретической группы. Их основные интересы — этические, но они воспринимают этику скорее как образ жизни, чем как доктрину, нуждающуюся в объяснении. Таким образом, аскесис — греческое слово, означающее своего рода тренировку себя или практику, — является фундаментальным.Циники, а также последовавшие за ними стоики, характеризуют цинический образ жизни как «кратчайший путь к добродетели» (см. Диоген Лаэртский, Жизни выдающихся философов , книга 6, глава 104 и книга 7, глава 122). Хотя они часто предполагают, что открыли самый быстрый и, возможно, самый надежный путь к добродетельной жизни, они осознают сложность этого пути.

Колоритность образа жизни циников создает определенные проблемы. Триумф циника как философского и литературного персонажа усложняет дискуссии об исторических личностях, что еще больше усложняет отсутствие источников.Свидетельства о циниках ограничиваются апофегмами, афоризмами и древними слухами; ни один из многих цинических текстов не сохранился. Традиция записывает принципы цинизма через их жизни. Именно благодаря их практикам, личностям и жизням, которые они культивировали, мы узнаем особого циника ēthos .

Содержание

1. История названия
2. Основные фигуры и происхождение циников
3. Циническая этика
   1. Жизнь в согласии с природой и противоположные условности
      1. Свобода и Парресия
      2. Обучение и стойкость
4. Космополитизм
5. Наследие циников
6. Ссылки и дополнительная информация

1.История названия

Происхождение цинического имени куникос , греческое слово, означающее «собачий», является предметом споров. Две конкурирующие истории объясняют происхождение названия с помощью фигуры Антисфена (которого Диоген Лаэртий спорно называет оригинальным циником), а в третьем объяснении используется фигура Диогена Синопского. Во-первых, Антисфен, как говорят, учил в Cynosarges , что является греческим словом, которое может означать «Белая собака», «Быстрая собака» или даже «Собачье мясо».Cynosarges — это гимназия и храм афинян нот . «Nothoi» — термин, обозначающий человека, не имеющего афинского гражданства из-за того, что он родился от раба, иностранца или проститутки; также может быть nothoi , если родители были гражданами, но не состояли в законном браке. Согласно первому объяснению, термин «циник» будет происходить от места, где основатель движения поклонялся, тренировался и, что наиболее важно, читал лекции. Такое происхождение подозрительно, поскольку более поздние авторы могли создать эту историю по аналогии с тем, как термин «стоик» произошел от Stoa Poikilē , в которой учил Зенон из Citium.Хотя ничто, несомненно, не связывает Антисфена или любого другого циника с Киносарджами, Антисфен был nothos , и храм использовался для поклонения Гераклу, главному герою циников.

Второе возможное происхождение происходит от предполагаемого прозвища Антисфена Haplokuōn , слова, которое, вероятно, означает собака «чистая и простая» и, вероятно, относится к его образу жизни. Хотя Антисфен был известен своей грубостью и грубостью, которые могли привести к такому имени, более поздние авторы, включая Элиана, Эпиктета и Стобея, идентифицировали его как куан , или собаку, его современники, такие как Платон и Ксенофон. , не называйте его таковым.Этот недостаток придает некоторую достоверность представлению о том, что термин куникос был применен к Антисфену посмертно и только после того, как на сцене появился более прославленный философ-собака Диоген Синопский.

Если Антисфен не был первым циником по имени, то название происходит от Диогена Синопского, человека, известного своим собачьим поведением. Таким образом, термин, возможно, начался как оскорбление стиля жизни Диогена, особенно его склонности выполнять все свои действия на публике.Бесстыдство, позволяющее Диогену использовать любое пространство для любых целей, было основным элементом изобретения «Собака Диогена».

Точный источник термина «циник», однако, менее важен, чем его искреннее присвоение. Первые циники, начиная с Диогена Синопского, придерживались своего титула: они лаяли на тех, кто им не нравился, пренебрегали афинским этикетом и жили от природы. Другими словами, то, что, возможно, возникло как уничижительный ярлык, стало обозначением философского призвания.

Наконец, поскольку цинизм обозначает образ жизни, неправильно приравнивать цинизм к другим школам того времени. У циников не было определенного места, где они встречались и беседовали, такого как Сад, Лицей или Академия; для Диогена и Ящика улицы Афин служат местом как для их обучения, так и для их обучения. Более того, циники пренебрегают и очень часто высмеивают спекулятивную философию. Они особенно резко критикуют догматическую мысль, теории, которые считают бесполезными, и метафизические сущности.

2. Основные фигуры и происхождение циников

Основные фигуры в цинизме образуют стержневые точки в линии, восходящей к Антисфену, спутнику Сократа и главному собеседнику в сократических диалогах Ксенофонта (см. Особенно его Memorabilia и Symposium ) через его ученика Диогена Синопского. , ученику Диогена Крейту, и от Кратта к Гиппархии Маронейской, первой известной женщине-философу-цинику, и Зенону из Кития, основателю стоицизма.

Среди наиболее известных циников есть Метрокл из Маронеи, брат Гиппархии и ученик Кратта, Менипп, Демонакс Кипрский, Бион из Борисфена и Телес. Среди мыслителей, находившихся под сильным влиянием цинической мысли, были Зенон Китийский, Клеант Ассосский, Аристон Хиосский, Мусоний Руф, Эпиктет, Дион Златоуст и император Юлиан.

Сократические школы, как правило, ведут свое происхождение непосредственно от Сократа, и циники не исключение. Таким образом, историческая достоверность этой наследственности вызывает сомнения.Тем не менее, он точно отслеживает своего рода интеллектуальную передачу, которая начинается с Антисфена и передается Диогену, Ящику и Зенону. Циники, кажется, дожили до третьего века нашей эры; две речи Джулиана в 361 г. н.э. осуждают циников его времени за отсутствие аскетизма и стойкости «настоящих» циников. Как «школа» мысли цинизм заканчивается в шестом веке нашей эры, но его наследие сохраняется как в философии, так и в литературе.

3. Циническая этика

Прежде всего для понимания цинической концепции этики, добродетель — это жизнь, прожитая в согласии с природой.Природа предлагает самое ясное указание на то, как жить хорошей жизнью, которая характеризуется разумом, самодостаточностью и свободой. Однако социальные условности могут препятствовать хорошей жизни, ставя под угрозу свободу и устанавливая кодекс поведения, который противоречит природе и разуму. Условные обозначения не являются плохими по своей сути; однако для циника условности зачастую абсурдны и достойны насмешек. Циники высмеивают внимание, уделяемое Олимпийским играм, «больших воров», которые управляют храмами и, как видно, уводят «маленьких воров», которые воруют у них, политиков, а также философов, которые посещают их суды, моды и молятся за такие вещи, как слава и богатство.

Только когда человек освободился от ограничений, мешающих этической жизни, можно сказать, что он действительно свободен. Таким образом, циники отдают предпочтение askēsis , или практике, теории как способу освободиться от условностей, способствовать самодостаточности и жить в согласии с природой. Такой аскесис заставляет циника жить в бедности, принимать невзгоды и тяжелый труд, и позволяет цинику свободно говорить о глупых и часто порочных образах жизни его или ее современников.Циники последовательно подрывают самые священные принципы афинской культуры, но делают это ради того, чтобы заменить их теми, которые соответствуют разуму, природе и добродетели.

а. Жизнь в согласии с природой и противоположные условности

Хотя императив жить в согласии с природой справедливо ассоциируется со стоицизмом, стоики следуют примеру циников. Диоген Синопский яростно отвергает nomos , или условность, показывая произвольный и часто забавный характер афинских социальных, религиозных и политических нравов и попирая авторитет религиозных и политических лидеров.В основе этого лежит новое определение того, что достойно позора. Тело Диогена беспорядочно, оно является источником великого стыда среди афинян и резервуаром принципа бесстыдства среди циников.

Диоген использует свое тело, чтобы разрушить общепринятую ассоциацию приличия с добром. Он нарушает этикет, публично выполняя действия, которые афинянин обычно выполнял бы наедине. Например, он ест, пьет и мастурбирует на рынке и высмеивает стыд, который испытывает, когда чье-то тело непослушно или неуклюже.Однако это не означает, что нет ничего, за что человек должен стыдиться. Например, в « жизнях выдающихся философов » можно найти следующий анекдот: «Наблюдая за дураком, настраивающим арфу:« Вам не стыдно, — сказал он, — издавать гармоничные звуки дерева, в то время как вы не можете гармонизировать свою душу ». своей жизнью? »Тому, кто возразил:« Я не могу изучать философию », Диоген сказал:« Зачем же тогда жить, если ты не хочешь жить хорошо? »» (Диоген Лаэртий, книга 6, глава 65; Р.Для этой статьи изменен перевод Д. Хикса.)

Как следует из переоценки стыда Диогеном, циники не являются релятивистами. Природа заменяет условность как стандарт суждения. Циники считают, что хорошо жить можно благодаря природе, а не обычным средствам, таким как этикет или религия. Читается, что Диоген Синопский «упрекал людей в целом в отношении их молитв, заявляя, что они просят того, что им кажется хорошим, а не того, что действительно хорошо» (Диоген Лаэртский, Жизни выдающихся философов , Книга 6, глава 43).Это отражает суть цинического представления о жизни в согласии с природой и вопреки условностям. Молитва о богатстве, славе или других условных атрибутах приводит к мысли, что добро — это ошибочное предприятие. Жизнь, данная природой, полна намеков на то, как лучше всего прожить ее; но люди сбиваются с пути, стыдясь мелочей и стремясь к неважным вещам. Следовательно, их свобода ограничена условностями.

и. Свобода и Парресия

Циники явно отдают предпочтение свободе, но не только в личном смысле, как разновидности негативной свободы.Вместо этого свобода защищается в трех связанных формах: eleutheria, , свобода или свобода, autarkeia, , самодостаточность, и parrhēsia, , свобода слова или откровенность. Их концепция свободы имеет некоторые общие аспекты с другими древними школами; понятие автономии, проистекающее из императива, согласно которому разум господствует над страстями, встречается в этике многих классических и эллинистических мыслителей. Однако специфически циничное чувство свободы очевидно в parrhēsia .

Элемент parrhēsia, , который можно упустить из виду, когда его определяют как свободную или откровенную речь, — это риск, который сопровождает столь свободное и откровенное высказывание. Легендарные примеры бесстрашной свободы слова циника встречаются в диалогах Диогена Синопского с Александром Великим. Одним из таких примеров является следующий: «Когда он загорал в Craneum, Александр подошел, встал над ним и сказал:« Просите у меня любого дара, который вам нравится ». На что он ответил:« Встань из моего света »» ( Диоген Лаэртский, Жизни выдающихся философов , книга 6, глава 28).В другой момент Александр объявляет о своем звании Диогену Синопскому, говоря: «Я — царь Александр Великий». Диоген отвечает своим рангом: «Я — Диоген-циник», что означает «Собака Диоген» (Диоген Лаэртский, Жизни выдающихся философов , книга 6, глава 60).

Приведенные выше примеры демонстрируют уникальное сочетание юмора, бесстрашного высказывания правды и политической подрывной деятельности, которое отличает цинический образ жизни. За некоторыми примечательными исключениями, философов древности можно встретить в то или иное время в компании правителей (Платон, Эсхин и Аристипп — все присутствовали при дворе Дионисия, Ксенофонт тесно связан с Киром, Аристотель — с правящей семьей Македонии. , и так далее).Однако циники старались избегать такого контакта. Циники стремятся к самодостаточности и силе, и ни то, ни другое невозможно сохранить после того, как вы вступите в обычную политическую игру. Жизнь бедного, но добродетельного и самодостаточного философа предпочтительнее жизни избалованного придворного философа.

Диоген Лаэртский пишет, что «Платон увидел, как [Диоген Синопский] моет салат, подошел к нему и тихо сказал ему:« Если бы ты ухаживал за Дионисием, ты бы теперь не мыл салат », и [Диоген] с такое же спокойствие ответил: «Если бы вы мыли салат, вы бы не обратились к Дионисию» »( Жизни выдающихся философов , книга 6, глава 58).Урок этого обмена ясен: в то время как Платон рассматривает оплату суда как избавление от бедности, циник видит в бедности освобождение от необходимости платить суд правителю. Это второе чувство свободы, столь настойчиво пропагандируемое циниками, включает как autarkeia, , или самодостаточность, так и parrhēsia , или свободу говорить правду: что-то в суде никогда не бывает свободным. Поэтому неудивительно, что на вопрос, что является «самой красивой вещью в мире», Диоген ответил: « Parrhēsia. »(Диоген Лаэртский, Жизни выдающихся философов , книга 6, глава 69)

ii. Обучение и стойкость

Чтобы жить цинической жизнью, нужно было терпеть различные физические невзгоды, связанные с такой свободой. Следовательно, для этого требовалась жизнь постоянных тренировок, или аскесис . Термин askēsis , определенный выше как вид тренировки самого себя, но который также означает «упражнения» или «практика», заимствован из спортивной подготовки.Вместо того, чтобы тренировать тело ради победы на Олимпийских играх, на поле боя или ради общего хорошего здоровья, циник тренирует тело ради души.

Примеров обучения циников множество: Антисфен превозносил труд и лишения как добро; Диоген Синопский ходил босиком по снегу, обнимал холодные статуи и катался по обжигающему летнему песку в своем питосе ; Ящик избавился от своего значительного состояния, чтобы стать циником. Способность жить без товаров, которые обычно принимают за предметы первой необходимости, приносит пользу и освобождает.Однако это еще и трудный урок: «[Диоген Синопский] говорил, что следовал примеру воспитателей хоров; ибо они тоже установили ноту немного выше, чтобы остальная нота попала в правильную ноту »(Диоген Лаэртский, Книга 6, Глава 35).

4. Космополитизм

Киникам не всегда доверяют, когда речь идет о понятии космополитизма, поскольку происхождение этого термина иногда приписывают стоицизму. Более того, когда его приписывают цинизму, его часто характеризуют как негативный принцип, который получает содержание только после того, как его трансплантируют в доктрину стоиков (см.Дискуссия Крота о «циничном космополитизме» в The Cynics ). Однако космополитизм можно полностью понять в его циническом контексте, если принять его как нечто большее, чем оксюморон или емкую реплику: «На вопрос, откуда он пришел, [Диоген Синопский] сказал:« Я гражданин мира [ kosmopolitēs ] »(Диоген Лаэртский, книга 6, глава 63). В этой последней цитате Диоген отвечает на вопрос, призывающий его указать свое происхождение с помощью того, что кажется неологизмом. Быть политиком — значит принадлежать к полису , быть членом определенного общества со всеми преимуществами и обязательствами, вытекающими из такого членства.Не отвечая ожидаемым «синопом», Диоген отказывается от своего долга перед китайцами, а также от своего права на их помощь. Важно отметить, что Диоген не говорит, что он apolis , то есть без polis ; он заявляет о своей верности космосу , или вселенной.

Таким образом, циники рассматривают понятие гражданства в новом свете. Для мужчин-греков классического и эллинистического периода гражданство имело первостепенное значение. Ограничения на гражданство сделали его привилегией, и эти исключения для циника абсурдны.В условиях космополитизма циник бросает вызов гражданской принадлежности немногих, открывая эту привилегию для всех. Точно так же ценилась общенациональная принадлежность, и поэтому космополитический ответ Диогена также является отказом от ограниченности такой точки зрения.

Наконец, космополитизм пересматривает традиционную концепцию политических обязанностей человека. Таким образом, циник свободен жить в соответствии с природой, а не в соответствии с законами и условностями полиса .Обычный polis не просто отбраковывается, а заменяется. Это имеет важные этические связи с представлением о жизни в согласии с природой и может также рассматриваться как важный предшественник стоического понимания physis , или природы, идентичной kosmos, или вселенной.

5. Наследие циников

Первое и самое прямое влияние циников на основание стоицизма. Одна история, сохранившаяся у Диогена Лаэртского, рассказывает о Зеноне из Сития, который читал копию памятных вещей Ксенофонта в книжном магазине во время кораблекрушения в Афинах.Он настолько увлекся фигурой Сократа, что спросил у продавца книг, где бы он мог найти такого человека. В этот момент мимо прошел Ящик, и продавец указал на него, как на того, кто последует за ним.

Хотя это, как и многие из рассказов Диогена Лаэртского, может показаться слишком подходящим, чтобы быть исторически точным, он сохраняет то, как основные постулаты стоицизма возникают из цинизма. Примат этики, достаточность добродетели для счастья, культивирование безразличия к внешним отношениям, определение добродетели как жизни в согласии с природой и важность, придаваемая аскесису , — все это указывает на общую территорию между циниками и людьми. Стоики.Действительно, когда различные мыслители-стоики перечисляют горстку мудрецов-стоиков, циники и особенно Диоген Синопский, как правило, входят в их число. Эпиктет, в частности, отстаивает позицию циников, но предостерегает от легкомысленного подхода к таким трудным задачам (см. Discourses 3.22).

В рамках политической философии циников можно рассматривать как основоположников анархизма. Поскольку люди и рациональны, и способны руководствоваться природой, из этого следует, что людям мало нужны правовые кодексы или политическая принадлежность.Действительно, политические ассоциации иногда требуют, чтобы человек был злым ради полиса . Таким образом, космополитизм Диогена представляет собой первое предположение о том, что человечество должно быть связано с человечеством, а не с одним государством.

Влияние цинизма ощущается также в христианской, средневековой и ренессансной мысли, хотя и не без большой двойственности. Христианские авторы, например, хвалят циников за их самодисциплину, независимость и нищенскую жизнь, но упрекают непристойные аспекты бесстыдства циников.

Наконец, клеймо циника можно найти во всех литературных и философских текстах. Менипповская сатира имеет явный долг, и Диоген Синопский, в частности, появляется как персонаж в литературном и философском контекстах; Данте, например, помещает Диогена с другими добродетельными, но языческими философами на первом уровне ада, а Ницше особенно любит и Диогена, и циническую позицию. Один из ярких примеров содержится в разделе 125 документа The Gay Science .Здесь Ницше ссылается на анекдот, в котором Диоген ищет человека с зажженной лампой при дневном свете (D.L. 6.41). В своей собственной интерпретации Ницше рассказывает историю сумасшедшего, который ярким утром вошел на рынок с зажженной лампой в поисках Бога. Это тот же сумасшедший, который объявляет Бога мертвым.

6. Ссылки и дополнительная информация

• Биллербек, Маргарет. Die Kyniker in der modernen Forschung . Амстердам: B.R. Грюнер, 1991.
• Бранхам, Брахт и Мари-Одиль Гуле-Казе, ред. Циники: движение циников в древности и его наследие . Беркли: Калифорнийский университет Press, 1996.
• Дадли, Д. Р. История цинизма от Диогена до 6 века нашей эры Кембридж: Cambridge University Press, 1937.
• Эпиктет. Рассуждения, переданные Аррианом . Пер. W.A. Oldfather. Кембридж: Издательство Гарвардского университета, 1928.
• Гуле-Казе, Мари-Одиль. L’Ascèse cynique: Un commentaire de Diogène Laërce VI 70-71 , Deuxième édition. Париж: Libraire Philosophique J. VRIN, 2001.
.
• Гуле-Казе, Мари-Одиль и Ришар Гуле, ред. Le Cynisme ancien et ses продление . Париж: Press Universitaires de France, 1993.
• Хок, Р.Ф. «Симон Сапожник как идеальный циник», в Греческих, римских и византийских исследованиях , 17 (1976).
• Диоген Лаэртский. Жизни выдающихся философов Том.I-II . Пер. Р. Д. Хикс. Кембридж: Издательство Гарвардского университета, 1979.
• Лонг, А.А. и Дэвид Н. Седли, ред. Эллинистические философы, Том 1 и Том 2 . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1987.
• Malherbe, Abraham J., ed. и пер. Цинические послания . Миссула, Монтана: Scholars Press, 1977.
• Навиа, Луис Э. Диоген Синопский: Человек в ванне . Вестпорт, Коннектикут: Greenwood Press, 1990.
• Навиа, Луис Э. Классический цинизм: критическое исследование . Вестпорт, Коннектикут: Greenwood Press, 1996.
• Навиа, Луис Э. Антисфен Афинский . Вестпорт, Коннектикут: Greenwood Press, 2001.
• Паке, Леонсе. Les Cyniques grecs: fragments et témoignages . Оттава: Press de l’Universitaire d’Ottawa, 1988.
• Sloterdijk, Питер. Критика циничного разума . Пер. Майкл Элдред. Миннеаполис: Университет Миннесоты Press, 1987

Информация об авторе

Джули Пьеринг
Электронная почта: japiering @ ualr.edu
Арканзасский университет в Литл-Рок
США

Цинизм — По движению / школа

Цинизм — это философская школа периода Сократа в Древней Греции, которая утверждает, что цель жизни состоит в том, чтобы жить жизнью Добродетели в соответствии с Nature (которая требует только предметов первой необходимости). требуется для существования). Это означает, что отвергает все общепринятые желания здоровья , богатства , власти и славы , и живет жизнью, свободной от всех вещей и собственности .

Циники жили в поле зрения публики и стремились быть равнодушными перед лицом любых оскорблений , которые могли быть вызваны их нетрадиционным поведением . Они видели часть своей работы как сторожевого пса человечества, и евангелизировать и выслеживать людей за ошибку своего пути , особенно критикуя любое проявление жадности , которое они рассматривали как главную причину страдает .Многие из их идей (подробнее см. Раздел о доктрине цинизма) позже были поглощены стоицизмом.

Основателем цинизма как философского движения обычно считается Антисфен (ок. 445 — 365 до н. Э.), Который был одним из самых важных учеников Сократа в начале 5 века до н. Э. Он проповедовал жизнь бедности , но его учение также охватывало язык , диалог и литературу в дополнение к чистой Этике, на которой сосредоточились более поздние циники.

За Антисфеном последовал Диоген Синопский, который жил в чане на улицах Афин и ел сырое мясо, доводя цинизм до логических крайностей . Диоген доминирует в истории цинизма, как никакая другая фигура, и его стали рассматривать как архетип циничного философа. Он посвятил свою жизнь самодостаточности («autarkeia»), суровости («askesis») и бесстыдству («anaideia»), и прославился своей резкой сатирой и остроумием.

Ящики из Фив (ок. 365 — 285 до н.э.), который отдал большое состояние, чтобы он мог жить в бедности в Афинах, был еще одним влиятельным и уважаемым циником того периода. Среди других известных греческих циников — Онесикрит (ок. 360 — 290 до н.э.), Гиппархия, (ок. 325 г. до н.э.), Метрокл (ок. 325 г. до н.э.), Бион Борисфен (ок. 325 — 255 до н.э.) , Menippus (ок. 275 г. до н.э.), Cercidas (ок.250 г. до н. Э.) И Телес (ок. 235 г. до н. Э.).

С ростом стоицизма в г. до н.э. , цинизм как серьезная философская деятельность претерпел упадок , и только в римскую эпоху произошло возрождение цинизма . Цинизм распространился с возвышением Имперского Рима в 1 веке нашей эры, и циников можно было найти попрошайничество и проповедующих по всем городам Римской империи , где к ним относились со смесью презрения и респект .Цинизм, кажется, процветал в 4 веке н.э., в году нашей эры, в отличие от стоицизма, у которого было , которое к тому времени уже давно уменьшилось до . Известные римские циники включают Деметрия (ок. 10 — 80 г. н. Э.), Демонакс (ок. 70 — 170 н. Э.), Эномаус (ок. 120 н. Э.), Peregrinus Proteus (ок. 95 — 167 н. Э.) и Саллюстий (ок. 430 — 500 гг. н. э.).

Цинизм окончательно исчез в конце V века нашей эры , хотя многие из его аскетических идей и риторических методов были приняты ранними христианами .

циник | древнегреческая философия

Циник , член греческой философской секты, которая процветала с IV века до нашей эры, отличался как своим нетрадиционным образом жизни, так и отказом от традиционных социальных и политических порядков, исповедуя вместо этого космополитическую утопию и общинный анархизм. Антисфен, ученик Сократа, считается основателем движения, но Диоген Синопский олицетворял для большинства наблюдателей мировоззрение киников.Он стремился разрушить социальные условности (включая семейную жизнь) как способ вернуться к «естественной» жизни. С этой целью он жил как нищий бродяга, ночевал в общественных зданиях и просил еды. Он также выступал за бесстыдство (выполнение действий, которые никому не причиняли вреда, кроме нестандартных при определенных обстоятельствах), откровенность (для продвижения своего дела) и обучение строгости.

Хотя равенство было существенной чертой его примитивной утопии, Диоген отрицал равенство масс ( polloi ), которых он неблагоприятно сравнивал с варварами и животными из-за того, что они испортились условно.Членство в сообществе циников предполагало свободный доступ к материальным благам, но не владение ими, а также принятие воровства и попрошайничества. Ящики из Фив и некоторые циники римской эпохи выбрали более мягкие способы выражения своего безразличия к материальным благам, а именно, одобряя перераспределение богатства или щедрые пожертвования личного имущества нуждающимся.

В истории политической мысли циников часто называют первыми анархистами, потому что они считали разрушение государства, которое из-за его иерархической природы было причиной множества несчастий, как единственное спасение для всех. человеческий вид.Однако циники одинаково скептически относились к демократии и свободе, которые влекут за собой обязанности, которые ставят под угрозу самодостаточность и обеспечивают права, в которых нет необходимости.

Во славу цинизма | Философия

Если есть что-то, что делает меня циничным, так это оптимисты. Они слишком цинично относятся к цинизму. Если бы они только могли видеть, что циники могут быть счастливыми, конструктивными и даже забавными для общения, они могли бы кое-чему научиться.

Возможно, это потому, что мне 44 года, а это, согласно новому опросу, возраст, в котором цинизм начинает расти. Но сам этот обзор просто показывает, как важно быть циничным. В конце концов, циник склонен подвергать сомнению мотивы людей и предполагать, что они действуют корыстно, если не доказано обратное. И это тоже хорошо, поскольку оказывается, что рассматриваемое «исследование» — это просто еще одна часть корпоративного пиара для продвижения бренда, псевдонаучный трюк которого я не буду вознаграждать, называя его.И снова цинизм доказывает свою ценность как одно из наших лучших средств защиты от спина и манипуляций.

Мне часто кажется, что «циничный» — это оскорбительный термин, которым подвергают людей, которых считают недостаточно «позитивными» те, кто считает, что негатив — настоящая причина почти всех бед в мире. Это позволяет им легко отбросить скептические сомнения, не утруждая себя проверкой их обоснованности. Таким образом, например, были отклонены утечки Эдварда Сноудена о методах слежки ЦРУ, поскольку они способствуют «разрушительному распространению цинизма».

В декабре 1999 года Тони Блэр назвал чрезвычайно разочаровывающий Купол тысячелетия «торжеством уверенности над цинизмом». Все эти законные опасения по поводу затрат и бессмысленности конечного результата были отброшены как примеры явного умышленного негатива.

Более взвешенное определение циника, любезно предоставленное надежным Oxford English Dictionary, — это тот, кто «не доверяет или не верит в человеческую доброту и искренность», скептически относится к человеческим достоинствам, часто насмехается или саркастичен.Что тут не нравится?

Конечно, цинизм нельзя назвать ни хорошо, ни плохо. Легко понять, как можно быть слишком циничным, но также можно быть недостаточно циничным. В самом деле, хотя само слово сейчас в значительной степени уничижительное, вы обнаружите, что почти каждый упивается определенной долей цинизма. Это источник жизненной силы сатирической комедии таких авторов, как Ян Хислоп, Марк Стил и Джереми Харди. Великие вымышленные циники, такие как Малкольм Такер, рождены цинизмом в отношении политики.Это может дать импульс самым важным журналистским расследованиям. Если бы Боб Вудворд и Карл Бернштейн были более доверчивыми и доверчивыми в отношении человеческой доброты и искренности, они бы никогда не сломали историю Уотергейта.

Он может дать импульс самым важным журналистским расследованиям. Если бы мы все обычно доверяли и доверяли человеческой доброте и искренности, тогда не было бы никаких сомнений в отношении сомнительного иностранного вмешательства, нарушений гражданских свобод или жесткой деловой практики.

Возможно, величайшее оскорбление цинизма состоит в том, что он питает фаталистический пессимизм, веру в то, что ничего нельзя улучшить. Есть ленивые формы цинизма, в отношении которых это, безусловно, верно. Но в лучшем случае цинизм — это большая сила для прогресса, чем оптимизм. Оптимист недооценивает, насколько сложно добиться реальных изменений, полагая, что все возможно и возможно сейчас. Только столкнувшись лицом к лицу с реальностью, что всему прогрессу будут препятствовать корыстные интересы и коррумпировать человеческую продажность, мы можем создавать реалистичные программы, у которых действительно есть шанс на успех.Прогресс — это больше проблема для циника, но также более важная и срочная задача, поскольку для оптимистов дела обстоят не так уж и плохо и все равно обязательно улучшатся.

Это подчеркивает важность различения между циничным мышлением и циничным действием. Ничего хорошего нельзя сказать о людях, которые цинично обманывают ради достижения своих целей и опережают других. Но хороший циник неизбежно поступает иначе. Что бы вы ни думали о Сноудене, разоблачители и участники кампании, такие как Карен Силквуд и Эрин Брокович, цинично относятся к тому, что они видят, и идеалистично относятся к тому, что они могут с этим поделать.На протяжении многих лет я тоже пытался убедиться, что цинизм в моем мировоззрении не привел к цинизму в моем поведении.

Это не единственный способ, с помощью которого настоящий цинизм бросает вызов упрощенному черно-белому представлению. Циник наверняка усомнился бы в том, как мир делится на оптимистов и пессимистов. Оптимизм имеет разные аспекты, и то, что некоторые люди смутно смотрят на человеческую природу и некоторые будущие вероятности, не означает, что они являются закоренелыми пессимистами, которые верят, что ситуация может только ухудшиться.Циники отказываются называть Иеремией. Они реалисты, которые знают, что мир — это не поцелованные солнцем фантазии, которыми торгуют позитивно мыслящие гуру и маньяки.

В самом деле, величайшая ирония заключается в том, что многие люди, пропагандирующие оптимизм, невольно подпитывают взгляды на человеческую природу, которые циничны в самом худшем смысле. Возьмите психолога и нейробиолога Элейн Фокс, которая сегодня вечером на Horizon рассказывает о своей книге Rainy Brain, Sunny Brain. Как и многие другие, она прослеживает нашу склонность делать положительные или отрицательные суждения до нашего мозга и того, как они были сформированы нашей ДНК и сформированы нашим опытом.Ее оптимистичный вывод заключается в том, что, понимая нейронную основу личности и настроения, мы можем изменить их и тем самым повысить наш оптимизм, здоровье и счастье.

Глубоко циничный результат этой явно жизнерадостной точки зрения состоит в том, что она побуждает нас видеть то, что мы думаем и во что верим, как продукт химии мозга, а не как рациональные реакции на мир, как он есть. Вместо того, чтобы сосредотачиваться на причинах оптимизма или пессимизма, скажем, в отношении окружающей среды, мы сосредотачиваемся на том, что в нашем мозгу заставляет нас быть оптимистичными или пессимистичными.А это означает, что мы ищем решение наших тревог не путем изменения мира, а путем изменения своего мнения. Если это не циничный взгляд на человеческие достоинства и потенциал, я не знаю, что это такое.

До сих пор я избегал самого простого способа защитить цинизм, а именно указать на его выдающуюся родословную в древней эллинской философской школе, от которой он получил свое название. Но я бы тоже отнесся к этому цинично. Слова меняют свое значение, и поэтому вы не можете достойно представить цинизм настоящего, ассоциируя его с его далеким предком.

Тем не менее, есть уроки современного цинизма у Диогена и Ящика. Они показывают, что настоящий цинизм зависит не от личности, а от интеллектуального отношения. Их целью было рассеять туман и замешательство и увидеть реальность с ясностью и ясностью. Современный циник желает того же. Вопросы и сомнения — это не самоцель, а средство прорваться сквозь чушь и увидеть вещи такими, какие они есть на самом деле.

Древние циники также пропагандировали аскетизм и самодостаточность.Что-то подобное есть и у их современных коллег, которые осознают, что мы тратим слишком много времени и денег на вещи, которые нам не нужны, но что другие требуют, чтобы мы покупали, чтобы сделать их богатыми. Людей, которые строго придерживаются этого цинизма, часто считают сварливыми хулиганами. Быть легким и радостным сегодня означает тратить свободно, без чувства вины, на все, что, похоже, приносит нам удовольствие. Это просто показывает, насколько глубоко наши желания были заражены силой рынков. Это циник, который на самом деле живет более легкомысленно, не обремененный давлением необходимости всегда иметь больше, не полагаясь на покупки, чтобы обеспечить счастье и удовлетворение.

Наконец, циники были известны тем, что отвергали все социальные нормы. Говорят, что Диоген мастурбировал публично, в то время как Ящик жил на улице, имея только рваный плащ. Сомнительно, что кому-то советуют следовать этим конкретным примерам, но это, безусловно, правда, что сегодня мы не видим достаточно проблем, связанных с устаревшими условностями. Разве не удивительно, например, что после избрания депутаты продолжают глупые традиции насмешек, хохота и обращения к своим коллегам с помощью нелепых обрезных терминов, таких как «правильный почетный член»? Дело доходит до того, что самым спорным нарушением условностей со стороны политиков за последние годы стал отказ Гордона Брауна надеть смокинг и галстук-бабочку.Возможно, люди были бы менее циничными по отношению к политикам, если бы сами политики были более циничными.

Возможно, самый большой миф о цинизме состоит в том, что он усиливается с возрастом. Я думаю, что на самом деле происходит то, что опыт болезненно срывает слои чешуи с наших глаз, и поэтому мы действительно становимся более циничными по отношению ко многим вещам, которые мы наивно принимали в молодости. Но в результате мы получаем более четкое представление о разнице между тем, что действительно имеет значение, и всей этой ерундой и вздором, захламляющим жизнь.По мере того, как цинизм по отношению ко многим — а может, и к большинству — вещей возрастает, растет и наша признательность и привязанность к тому, что является хорошим и истинным. Цинизм приводит к более нежным чувствам к тому, что действительно нравится. Точно так же сомнение в реальности столь широко заявляемой искренности — это способ показать, что вы уважаете и цените редкую и драгоценную настоящую сделку.

Итак, пора вернуть цинизм силам света и правды. Забудьте об утомленных старых дихотомиях позитивного и негативного, оптимистичного и пессимистического.Мы не сможем улучшить положение вещей, если не увидим, насколько они плохи. Мы не сможем сделать все возможное, если не будем защищаться от худшего. И только будучи недоверчивым, мы можем отличить надежных от ненадежных. Для всего этого нам нужен разумный цинизм, который является не столько прикрытием негатива, сколько прожектором истинно позитивного.

Стоицизм и цинизм: уроки, сходства и различия

Отношения между стоицизмом и цинизмом, двумя старыми философскими школами, сложны и развивались на протяжении сотен лет.Фактически, стоицизм происходит непосредственно от цинизма, и оба они происходят от Сократа. Как сказал Ювенал в своих «Сатирах», стоики «отличаются от циников только туникой». Само собой разумеется, что определение обоих терминов было жестоко искажено с течением времени — стоицизм не означает «безэмоциональный», так же как циники не были «язвительными и негативными».

Философия цинизма как образа жизни и мышления была основана Диогеном Синопским около 380 г. до н.э., и, как и позднее стоицизм, подчеркивала ценность добродетельной жизни и согласия с природой.Обе школы считали, что человеческий разум способен определять волю природы, однако они пришли к разным выводам о том, что является естественным.

Циники имели гораздо более простой взгляд на то, что естественно, и поэтому жили аскетически. В отличие от цинизма, стоицизм рассматривает многие человеческие конструкции, такие как законы и обычаи, как естественные и поощряет их соблюдение как часть естественной жизни. Циник — наоборот, он не подчиняется тому, что не считает хорошим или естественным.

Дух цинизма лучше всего иллюстрирует его основатель Диоген, один из самых интересных персонажей философии. Диоген жил в кадке и почти ничем не владел. Он не уважал социальные нормы и думал, что люди должны жить как можно проще, и презирал многое из того, что якобы предлагает нам «цивилизация». Он сказал бы, что «люди усложнили каждый простой дар богов».

Слышали ли вы когда-нибудь знаменитую историю о философе, который имел наглость сказать Александру Великому, чтобы тот отошел с его пути, потому что он загораживал свое солнце? Да, это был Диоген.А философ, который намеренно разбил одно из своих сокровищ — чашу — увидев ребенка, пьющего воду руками («Я дурак, что все это время таскал с собой лишний багаж!»)? Опять Диоген.

Он относился к своим убеждениям серьезно, вплоть до публичной непристойности. Он ел на рынке (никто не должен был), плевал или мочился на грубых с ним людей, мастурбировал публично и испражнялся в неподходящих местах. Когда его спросили о его публичной мастурбации, он язвительно заметил: «Если бы только было так же легко избавиться от голода, потерев мне живот.

Может показаться удивительным, что такого человека называют философом, но его намерением было поднять вопрос о необходимости социальных норм. Люди — животные, и очень долго жили без большинства социальных норм, которые мы принимаем как должное. Диоген считал, что цивилизация и все ее правила сделали жизнь хуже, а все искусственные удовольствия, которые она предлагала, лишают нас удовольствия и полного переживания жизни.

Диоген был также учителем Ящиков из Фив, который, в свою очередь, был учителем Зенона из Кития, основателя стоицизма.Зенон учил, что мораль важнее всего, как и циники, но также признавал, что некоторые «равнодушные» предпочтительнее, и их можно преследовать. Если они были важны для самосохранения, в том числе для здоровья и воспроизводства в некоторой степени, стоицизм не советовал искать их.

Другой философ-стоик, Эпиктет, считал Диогена божественным посланником. На него повлиял цинизм, чтобы понять, насколько мало нужно людям и что счастье может существовать независимо от имущества и социального статуса.Эпиктет считал, что, поскольку люди, у которых есть власть и деньги, часто бывают несчастны, а циники довольны очень малым, источники счастья не должны быть такими, как люди склонны думать о них.

Эпиктет сказал это о Диогене:

«И как это возможно, что человек, у которого нет ничего, который голый, бездомный, без очага, убогий, без раба, без города, может вести текущую жизнь? без труда? Видите, Бог послал вам человека, чтобы показать вам, что это возможно ».

Как объяснил бы ученый-стоик Массимо Пильуччи, описание Эпиктета цинического образа жизни «удивительно близко к тому, что автор рассказывает своим ученикам в своих« Беседах », но говорит как стоик».

Диоген также фигурирует в трудах другого выдающегося философа-стоика, Сенеки, который сказал бы это о Диогене как о примере человека, обладающего истинной самодостаточностью и настоящим богатством:

«Диоген действовал таким образом, что мог не быть лишенным ничего, потому что он освободил себя от всего случайного. Мне кажется, что он сказал: «Заботься о своих делах, о судьба, потому что в Диогене больше нет ничего, что тебе принадлежит» ».

Подобным образом он указал бы на реакцию Диогена на узнав, что его раб сбежал:

«Но единственный раб Диоген однажды убежал от него, и, когда ему указали на него, он не счел нужным возвращать его.«Было бы обидно, — сказал он, — если Диоген не сможет жить без Манеса, тогда как Манес может жить без Диогена». Но мне кажется, что он кричал: «Удача, занимайся своими делами; У Диогена теперь ничего вашего. Мой раб сбежал — нет, это я сбежал на свободу! »

Но важно отметить, что стоики высоко ценят общество и считают, что для того, чтобы быть добродетельным, нужно участвовать в общественной жизни.

В конце концов, стоицизм — это практическая философия, предназначенная для повседневного использования.Важно соблюдать правила взаимодействия между отцом и сыном, мужем и женой, незнакомцами на публике и т. Д. Стоики верят, что люди предназначены для жизни в обществах и должны относиться друг к другу с уважением. Стоик не станет нарушать закон или устраивать сцены, чтобы доказать свою точку зрения, как это часто делают циники. Поступить так было бы недоброжелательно для стоика, отчасти потому, что можно очень разумно утверждать, что природа предназначена для того, чтобы люди были цивилизованными (потому что мы обычно уже таковыми).

Стоицизм — это философия, которая учит нас принимать то, что находится вне нашего контроля, включая поведение других.В то время как циники могут стремиться вырвать общество из своих социальных норм, стоицизм советовал бы нам принять социальные нормы и не брать на себя невыполнимую задачу по изменению каждого образа жизни.

Циники отказались от политики и погони за богатством, которая характерна для жизни многих людей. Как и стоики, циники считали, что слишком много желаний вызывают проблемы, но они пошли дальше. Циники даже не видели смысла в личных вещах, потому что мы не можем сохранить их, когда умираем, и они вызывают у нас стресс, когда мы пытаемся получить их больше или не дать себе их потерять.Это беспокойство мешает нам в полной мере наслаждаться жизнью.

Вот как Эпиктет объяснил роль циника:

«Тогда его долг — иметь возможность сказать громким голосом… как слепые, вы бродите вверх и вниз: вы идете другой дорогой и уезжаете. истинный путь: вы ищете процветания и счастья там, где их нет, и если другой покажет вам, где они, вы ему не верите. Почему ты ищешь его без? »

Слово «без» в этом контексте означает «во внешних вещах», где большинство людей ищут счастья, в отличие от того, как хороший циник или стоик получает свое счастье изнутри.

Решение стоиков избежать беспокойства и чрезмерного желания состояло в том, чтобы научить свой ум воспринимать вещи более рациональным образом. Беспокойство можно уменьшить, если допустить, что может произойти негативный результат, и что это находится вне нашего контроля. Марк Аврелий однажды сказал:

«Сегодня я избежал беспокойства. Или нет, я отказался от этого, потому что он был внутри меня, в моем собственном восприятии, а не снаружи ».

Некоторые из наиболее важных аспектов стоицизма можно резюмировать цитатой из Эпиктета:

«Практикуйтесь, чтобы откровенно говорить каждой резкой внешности:« Вы — всего лишь внешность, а вовсе не то, что вы оказаться’.Затем изучите его и проверьте с помощью имеющихся у вас мер, прежде всего, касается ли это вещей, которые находятся в пределах нашего контроля, или вещей, которые не находятся в пределах нашего контроля. А если это касается вещей, которые нам неподвластны, будьте готовы сказать: «Для меня это ничего не значит» ».

Как видите, ключ к практике стоиков — это ум. Нет необходимости жить в бедности, чтобы избежать страха потерять деньги, потому что стоик может смириться с потерей денег, в то время как большинство людей будет обезумевать.То же самое стоицизм говорит и о большинстве хороших внешностей, классифицируя их как «безразличных». Если можно научить их ум не относиться к богатству или статусу как к особенно приятным, не будет неуравновешенного стремления к этим вещам. Таким образом, искусному стоику не нужно отказываться от политической жизни или делового мира, потому что он не попадется в ловушки, которые делают большинство людей, ловушки, которые вызывают у них стресс и их несчастье.

Не было явных рекомендаций к аскетическому образу жизни, но когда Зенон утверждал, что единственное благо в жизни — это добродетель, следование его учениям исключало наслаждение многими предметами роскоши, которые часто приобретаются безнравственно или к которым стремятся с таким энтузиазмом, что отвлекают от добродетель.Однако Зенон был собственным философом и не продолжал циническую традицию советовать человеку жить в бедности, чтобы лучше согласиться с волей природы для нас.

Сенека добавил:

Есть разница между нами и другой школой: ^{наш идеальный мудрец чувствует свои проблемы, но преодолевает их; их мудрец даже не чувствует их.}

В конечном счете, цинизм был антиобщественной философией и не был той философией, которой каждый — или даже значительная часть людей — мог бы следовать, если общество должно было нормально функционировать.Во времена циников проблема заключалась в том, что люди одевались как циники и совершали непристойные поступки, используя эту философию для маскировки своих злонамеренных намерений. Вот почему цинизм уступил место стоицизму, поскольку он разрушает общество, и не все могут жить так, как циники.

Цинизм — это философия для посторонних, в то время как стоицизм может использоваться кем угодно, чтобы вести более рациональную и добродетельную жизнь.

Этим объясняются очень разные судьбы стоицизма и цинизма. Стоицизм стал влиятельной римской философией, которая была популярна до 300 г. н.э. и возрождается в современном мире.На смену цинизму по большей части пришел стоицизм, и теперь это философия, которую редко практикуют люди, знающие о ее происхождении. Хотя периодические бунты против общества могут иметь смысл, а игнорирование социальных норм может заставлять задуматься, освобождать и приносить удовольствие, они не соответствуют всеобъемлющей операционной системе, предлагаемой стоицизмом.

Изучите наш магазин Daily Stoic

Несколько мыслей о том, как быть циником

Приемлемо, справедливо или хорошо для человека быть циником? Это интересный вопрос, который стоит развлечь.

Древнегреческие циники

Циничность — это позиция, которую не следует путать с приверженностью философии древнегреческих циников. Они составляли школу мышления, основанную на игнорировании любых социальных условностей во имя самодостаточности, свободы мнений и свободы воли. Хотя термин циничный заимствован от циников древнегреческой философии, он в основном используется для насмешек над теми, кто проявляет циничное отношение. Тем не менее, возможно, между ними были и некоторые аналогии.Цинизм — это смесь разочарования и пессимизма по отношению к любым делам, связанным с людьми; это часто влечет за собой рассмотрение человеческих условностей либо как обреченных на провал, либо как существующих не для улучшения условий жизни человека, а для поддержания интересов конкретных людей. С другой стороны, в то время как древнегреческие циники, возможно, были нацелены на достижение хорошей жизни, циничный человек может не иметь такой цели; чаще всего она живет повседневностью и принимает практический взгляд на человеческие дела.

Цинизм и макиавеллизм

Один из самых выдающихся циничных философов современности — Никколо Макиавелли. В главах Prince , исследующих добродетели, присущие принцу, Макиавелли напоминает нам, что многие — например, Платон, Аристотель и их последователи — воображали государства и царства, которых никогда не существовало, предписывая правителям поддерживать поведение, которое было бы приемлемым. больше подходит тем, кто живет на небе, чем тем, кто живет на земле. Для Макиавелли моральные нормы чаще всего наполнены лицемерием, и принцу не рекомендуется следовать им, если он хочет сохранить власть.Мораль Макиавелли определенно полна разочарований в человеческих делах; он воочию был свидетелем того, как правители были убиты или свергнуты из-за отсутствия реалистичного подхода к их усилиям.

Цинизм — это плохо?

Я считаю, что пример Макиавелли может в значительной степени помочь нам разобраться в спорных аспектах цинизма. Объявление себя циником часто считается смелым заявлением, почти вызовом основным принципам, объединяющим общества.Неужели это действительно цель циничных людей — бросить вызов статус-кво и, возможно, бросить вызов любой попытке сформировать и поддержать общество?

Конечно, иногда цинизм может быть направлен на определенную конституцию; таким образом, если вы считаете, что нынешнее правительство — но не правительство или правительство — следует интерпретировать как действующее в интересах, отличных от тех, которые официально заявлены, и что оно обречено на гибель, тогда те, кто находится в правительстве, могут рассматривать вас как их антагонист, если не враг.

Тем не менее циничное отношение может быть и не подрывным по своим намерениям. Например, человек может занять циничную позицию как механизм самозащиты, то есть как средство, чтобы заниматься повседневными делами без вреда или негативного воздействия (например, с экономической или социально-политической точки зрения). . Согласно этой версии отношения, циничному человеку не нужно иметь большой план того, как работает правительство или любое другое правительство; ей также не нужно иметь грандиозную схему того, как действуют люди; Просто более разумно предположить, что люди действуют из корыстных интересов, часто переоценивая свои условия или попадая под влияние невезения.Я считаю, что именно в этом смысле циничность может быть оправдана, а иногда даже рекомендована.

Анимационное введение в цинизм, антиконформистскую философию, зародившуюся в Древней Греции

Слово «циничный», как и «стоический», приобрело в английском языке очень специфическое значение, имеющее лишь частичное сходство с древнегреческой философией, из которой оно произошло. «Циники, — пишет психиатр Нил Бертон, — часто производят впечатление презрительных, раздражающих и удручающих.Это горькие, несчастные люди, характеризующиеся глубоким пессимизмом, резюмированным в цитате Оскара Уайльда о тех, кто «знает цену всему и ничего не ценит». Эта характеристика отчасти является результатом древней клеветы.

Как и многие другие движения прошлого, первых циников назвали враги. Диоген из Синопы, которого часто называют первым циником (хотя были и другие до него), был «человеком, хорошо известным собачьим поведением», — отмечает профессор Университета Эмори Джули Пиринг в Интернет-энциклопедии философии.«Таким образом, термин [циник, из kunikos , или« собачий »] мог начаться как оскорбление стиля жизни Диогена, особенно его склонности выполнять все свои действия публично». Его бесстыдство и изгнание из греческого гражданского общества за преступление подделки сделали его нежелательным в вежливой компании.

Но Диоген превратил свое публичное унижение в экспериментальную философию. Как и многие, кого регулярно оскорбляют, ранние циники «ухватились за свой титул: они гавкали на тех, кто им не нравился, пренебрегали афинским этикетом и жили от природы…».То, что могло зародиться как уничижительный ярлык, стало обозначением философского призвания ». В чем состояла их философия? В приведенном выше видео TED-Ed, подготовленном профессором античной классики Университета Мейнут Уильямом Десмондом, мы изучаем основы.

Подобно пришедшим после них стоикам, циники ценили простоту и самодостаточность. Но в отличие от многих знаменитых философов-стоиков, таких как советник Нерона Сенека или император Марк Аврелий, Диогена и его учеников не заботили материальные блага или политическая власть.Циники по своему выбору были бродячими эксгибиционистами. Диоген «не вел свое новое существование тихо, но, как говорят, дразнил прохожих и насмехался над сильными мира сего, ел, мочился и даже мастурбировал на публике».

Если философ жил как собака, это не значит, что он отказался от всех человеческих ценностей, а только переопределил их. Собаки не озлобленные пессимисты. «Они счастливые создания, — показывает урок Десмонда, — свободные от таких абстракций, как богатство и репутация». «Философы-собаки» были серьезным раздражителем, живым примером социальной альтернативы, в которой деньги, слава и власть ничего не значили.Их удовлетворение бросало вызов установленному порядку вещей.

Циники следовали примеру Диогена почти тысячу лет после его смерти — и даже гораздо дольше, мы можем возразить, если считать их предшественниками бродяг, хиппи и всех намеренно бездомных странников, которые решают избавиться от собственности и общества и жить полностью на своих условиях.