Философия счастье: Философия счастья | Медицинские интернет-конференции

Блоги || Жизненная философия: счастье в несчастливые времена

Александр Бушуев. Фото из личного архива автора

Древняя мудрость: «Если хочешь погубить человека, дай ему всё, что он пожелает».

« Счастье сопутствует не малодушным», — Софокл.
Уже двадцатый год  будет реализовываться образовательная программа для старшеклассников «Моё мировоззрение».  Каждый год выбирается ключевая тема, вокруг которой и ведётся работа: проходят дебаты, пишутся эссе, обсуждаются книги и фильмы. Тема нынешнего года возникла сама собой: «Как стать по-настоящему счастливым (в несчастливое время)?».  Да, в непростое время живём: пандемия, грозящий экономический спад, обострение противоречий в стране и мире. Возможно ли вообще оно, счастье, в такие времена? Сразу возникает вопрос: что следует считать счастьем? Может выигрыш в миллион долларов? Может «любовь до гроба»? Может жизнь отшельника, отгородившегося от всех проблем? 
Наверное в наше кризисное время нужно прежде всего выработать образ РЕАЛЬНОГО счастья. Всяческие иллюзии типа «Принц на белом коне», «Жар-птица в золотой клеточке», «Как у них там за бугром…», с их многочисленными вариациями, будут неминуемо рушиться и хоронить под своими обломками душевный покой их авторов.  
Во-первых надо отрешиться от убеждения, что счастье само свалится на голову, что кто-то или что-то вдруг осчастливит именно тебя. Ну, например, свалился джек-пот на миллион – но прибавится ли от этого самоуважения и уважения других? А разве это не важно для ежедневного самочувствия? Ну накупил «игрушек» в виде дорогих автомобилей, коттеджей, любовников или  любовниц – разве это будет всё так же радовать через месяц, год, годы?  А беспокойства точно прибавится  и очень скоро. Или нагрянула «Великая Единственная Любовь» —  будет ли она такой же волнительной через год, а в многолетнем браке? 
Реальное счастье – это не недолговечное цунами эмоций, не исполнение какого-либо разового желания, счастье – это достаточно продолжительный отрезок СТАБИЛЬНОЙ жизни, в которой присутствует самоуважение, в течение которого ты ничего не тянешь с других и даже наоборот — в состоянии подставить плечо другому. Есть другие варианты? Можно подумать… Важно, чтобы счастье было не одномоментным, реалистичным, не построенным на несчастии других людей.
Но есть много барьеров на пути к реальному счастью. Одно из самых серьёзных – неспособность «включить мозги». Есть такая народная мудрость: «Если дьявол хочет навредить человеку, он поворачивает ему голову» — это как-раз об этом. Уже не раз приходилось сталкиваться с людьми, особенно молодыми, которые абсолютно уверены, что счастье в этом мире невозможно. С одной стороны их можно пожалеть –  нас постоянно облучают негативной информацией: губительное глобальное потепление, неизбежная грядущая война, очередной смертельный метеорит… Некоторые уверены, что конец света наступит в ближайшие десять-двадцать лет… Какое уж тут счастье?  А если не терять головы, унять эмоции, помыслить философски? Когда-то «конец света» наступит для каждого: в момент смерти (а бессмертных нет) зрачок «схлопнется» и света не будет. Мы боимся помыслить о смерти и принять её как данность – не то чтобы это утешило, но от пребывания в постоянном страхе  это избавит. С детьми мы вообще не желаем об этом говорить, а психологи свидетельствуют, что мысли о смерти возникают у детей уже в пятилетнем возрасте, что уж говорить о мятущихся подростках.  
И кто может утверждать, что люди не решат угрожающие их существованию проблемы? Нужно хорошенько всмотреться в историю человечества — в его многовековой истории уже было много кризисных моментов, однако ж людям (не потерявшим голову от ужаса) удалось справиться со всеми бедами и бедствиями. У нас, россиян, есть совершенно особый опыт – опыт отражения невиданного фашистского нашествия. К сожалению из современных гламурных фильмов молодые россияне скорее знают внешний, иллюстративный образ Великой Отечественной и гораздо меньше «образ духа» своих предков: силу их веры в справедливость своего образа жизни, силу любви к родному краю, силу товарищества, силу воли, интеллекта… Читать нужно правильные книги, как утверждал Владимир Высоцкий. Там, где мало веры в Человека, соответственно, много веры в различных гуру, экстрасенсов и эзотерику.
Но если даже миру осталось быть десять лет, то неужели стоит прожить эти годы в сплошной тоске? Впрочем, и в безудержном разгуле тоже не стоит – «пир во время чумы» всё время будет напоминать о приближающемся конце, а от этого конец разума (безумие) может наступить гораздо раньше конца света.  
В отличие от неведающих животных разум позволяет человеку очень живописно рисовать себе грядущие ужасы, но и … осознавать реальные опасности и находить смысл своей жизни даже на её краю. Наверное спокойнее и достойнее проведут эти оставшиеся годы жизни те, кто возьмётся за какое-то важное дело, например, дело помощи более слабым. Не случайно в критические годы блокады Ленинграда люди писали дневники (для будущего), устраивали праздники для детей, помогали больным и истощённым…
Зачастую отказ от счастья обосновывается какими то личными причинами: «я – урод\уродина и никому не нужен\ не нужна». Здесь сразу видна зацикленность на себе — человек хочет получить что-то от других: любовь, признание, защиту… И чем больше человек гонится за «получением своего», тем меньше он получает этого от людей, тем больше он недоволен количеством полученного.
Но может быть надо сменить вектор и настроиться на отдачу? Мать Тереза не блистала красотой, не вышла замуж, но к ней тянулись люди и она считала свою жизнь очень счастливой.

Кстати, у красавиц, красавцев, богачей, знаменитостей гораздо чаще не складываются семейная жизнь и отношения с детьми – можно порассуждать о причинах. Это очень по-детски наивно надеяться получить счастье за счёт других – за счёт их расположения, ласки, одобрения, выручки, похвалы, самоотверженности…
Ещё один барьер на пути к реальному счастью – рыночное общество. Во времена советского дефицита мы так стремились к рыночному изобилию – и вот получили назойливую (и действенную!) рекламу («Вы этого достойны!»), а также лёгкий  доступ к разнообразной обжираловке («Не тормози – сникерсни!»). Скоро уже каждый третий россиянин будет иметь избыточный вес и сопутствующие болезни. Какое уж тут реальное счастье при стремительно убывающем здоровье? А сколько драгоценного жизненного времени убивается на телевизионную, игровую, литературную жвачку! Если бы на Землю прилетели высокоразвитые инопланетяне, то им достаточно было бы оценить продуктивность затрат жизненного времени людей, чтобы понять какого качества цивилизацию мы построили.  
И вот тут и выясняется, что о реальном счастье  надо не мечтать лёжа на диване – за него надо бороться: ограничивать себя в разных «хотелках», заставлять себя двигаться, ставить конкретные трудные цели и… вкалывать! Папа Иоанн XXIII написал одно из правил счастья: «Именно сегодня я сделаю одно дело, которое мне неприятно, и сделаю так, чтобы никто из окружающих это не заметил». На самом же деле для счастья надо искать себе не одно трудное дело, например: поднять себя с дивана и заняться физкультурой, или уборкой, или детьми, или самообразованием… Отрадно видеть на новых спортплощадках детей, а  где другие боевые поколения? В сериале? В виртуале? «Шашлычок под коньячок»? Вон даже жители Крыма возмутились отдыхающими с пивными животами и рубинсовскими могучими телесами – своим видом гармонию природы нарушают  «цари природы». Для реального счастья надо не «отпускать себя», а наоборот сосредотачиваться — сражаться с заманчивой рекламой, отстранять от себя массмедийный пикантный негатив, вырабатывать привычки здорового питания и поддержания физической формы.
У реального счастья есть большие слагаемые – здоровье, друзья, окрыляющее дело, проявление гражданственности и исполнение долга перед предыдущими поколениями… Однако ж не стоит пренебрегать и маленькими слагаемыми, которые возможны в каждый отдельный день жизни. А день – это маленькая жизнь и об этом нельзя забывать. Вот ещё несколько правил счастья папы Иоанна ХХIII: «Именно сегодня я сделаю одно доброе дело и никому об этом не скажу», «Именно сегодня я сделаю список дел хотя бы на день и буду стараться его выполнить», «Именно сегодня я постараюсь прожить этот день позитивно, буду вести себя вежливо по отношению к людям», «Именно сегодня я буду в полную силу наслаждаться красотой и верить в существование добра»… 
«Тихая вода и неподвижные люди мертвы», — утверждают философы с древних времён. Отсюда следует, что счастье – в движении и росте. А движение, рост происходят там, где есть препятствия и барьеры… Вот они-  их достаточно! Так не надо бояться быть счастливым, надо набраться  смелости, мужества, терпения и на штурм! 
«29» сентября 2020г. Александр Бушуев.

Философия счастья – КАК ПОТРАТИТЬ

Мировая пандемия не просто закрыла города и страны на несколько месяцев. Ее влияние гораздо глубже. Изоляция-2020 застала людей врасплох, нарушив привычный ритм жизни с обедами в кафе, встречами с друзьями в парках. Пространство человека вдруг ограничилось квадратными метрами собственной квартиры, в которой до этого горожанин  проводил лишь несколько часов, кухней, где раньше члены семьи встречались лишь за завтраком. И вдруг оказалось, что для комфортной жизни этого мало. К тому же пандемия заставила всех задуматься о вероятности повторения таких форс-мажоров и необходимости быть к ним готовыми в будущем, что, конечно, приведет жителей мегаполисов к пересмотру образа жизни, повлияет на критерии выбора жилья, а значит, затронет городскую инфраструктуру и архитектуру.

Надо отметить, что изменения даже в такой экстраординарной ситуации не происходят мгновенно. О меняющемся образе жизни говорилось задолго до «черного лебедя» пандемии. В одном из исследований, опубликованных несколько лет назад, рассматривались предпочтения поколения обеспеченных миллениалов (то есть родившихся в 1980‒1990-х годах). Если суммировать полученные данные, выходит, что «сливки общества» в большинстве своем ‒ технократы, предпочитающие жить в «красивом месте», «компактно» и «в обществе, где живут их друзья», как говорит Лиам Бэйли, руководитель исследований в Knight Frank. Важным фактором для нового поколения является близость всей необходимой инфраструктуры, и лучше, если она будет расположена прямо в комплексе. Они не хотят отказываться от своего комфорта, но рассчитывают иметь семью. «Для семейных состоятельных миллениалов важен привычный модный образ жизни, ‒ говорит Дэн Конн, генеральный директор Christie’s International Real Estate. – Но одновременно с этим быть рядом с хорошими школами и другой инфраструктурой, что, например, и объясняется популярностью таких районов Манхэттена, как Tribeca, West Chelsea and Hudson Yards».

Еще одна важная составляющая, на которую обращают внимание социологи, – формула счастья, которую, как оказалось, можно создать с помощью архитектуры и правильно выбранного места для строительства жилья. Формула счастья ‒ вовсе не метафора, а четкий набор данных, полученных по результатам многолетних исследований. Как оказалось, чтобы чувствовать себя счастливым, человеку нужно ощущение безопасности, привлекательные зеленые территории рядом с домом и, конечно, внутренние пространства, полные света.

Основной вывод исследования, которое провели в Лондоне в 2019 году, подчеркивает, что красота окружающей среды, с которой мы сталкиваемся в нашей повседневной жизни, и, следовательно, решения, принимаемые при проектировании таких сред, влияют на повседневное счастье людей.

Все эти параметры актуальны и востребованы не только у тех покупателей, которым около сорока. Поклонников размеренной жизни, когда все рядом и не надо спешить, все больше во всех возрастных категориях.  Главными принципами жизни в крупных мегаполисах по всему миру становится компактность проживания, многофункциональность, большие площади, разумность планировочных решений. Как считают архитекторы, спроектированные с учетом уроков пандемии плотные городские структуры вполне могут стать альтернативой жилым комплексам «старого» формата. Получит развитие многофункциональность с выверенным балансом частной и общественной жизни и всеми необходимыми для жизни сервисами взамен монофункции. Примеры этому уже есть по всему миру.  В том же Хадсон Ярдсе уже строится более 1,5 млн недвижимости с предусмотренным зонированием жилой, офисной части общественных пространств, в т. ч. крупный арт-центр. Все чаще подобные многофункциональные жилые проекты нового формата создаются в азиатских мегаполисах – Сингапуре, Гонконге.

Уникальный жилой комплекс Interlace в Сингапуре обласкан многочисленными архитектурными премиями. Сложная структура обеспечивает доступ воздуха во дворы и позволяет разбить великолепные сады на крышах. При проектировании была учтена даже траектория движения солнца. В комплексе обширная современная инфраструктура – театр, кинотеатр, 4 бассейна, спа-центр, фитнес-центр, рыночная площадь, многочисленные открытые площадки, развлекательные павильоны, есть даже собственные пруд, водопад и бамбуковый сад.

Под стать ему совсем новый комплекс Raffles City в Китае, внутренняя инфраструктура которого включает 50-метровый бассейн, сад, многочисленные рестораны.

В таких многофункциональных комплексах, помимо прочего, проектируются внутренние дворики, открытые площадки на различных уровнях и крышах, спортивные площадки и даже небольшие внутренние парки, что дает жителям возможность бывать на свежем воздухе, поддерживать физическую форму, соблюдая дистанцию.

Москва не отстает. И как всегда, лучшие идеи сначала приходят в высокий сегмент. Так, на западе столицы, на Кутузовском проспекте, компанией ANT Development реализуется проект «Поклонная 9» ‒ 32-этажный комплекс апартаментов премиум-класса с отелем 5* под управлением международного гостиничного оператора. Проект получил широкое признание международного сообщества рынка недвижимости. В 2019 году проект «Поклонная 9» удостоен звания лучшего сразу в двух номинациях европейского этапа международного конкурса International Property Awards ‒ одной из самых известных и престижных профессиональных наград в сфере архитектуры и недвижимости. «Поклонная 9» стала первой в номинациях Mixed-use Architecture и Mixed-use Development. Члены жюри особо отметили современную архитектуру, оригинальность и уникальную концепцию проекта.

Проект «Поклонная 9» ‒ архитектурный и инфраструктурный образец для комфортного проживания в большом городе. «Работая над созданием «Поклонной 9», мы тщательно изучили потребности будущих клиентов, применили наш многолетний международный опыт и добавили в проект элементы, создающие экосистему первоклассного сервиса: панорамный бассейн, роскошный спа, фитнес, рестораны, бизнес-лаунджи и первоклассный сервис пятизвездочного отеля», ‒ рассказывает управляющий партнер компании ANT Development Гювен Дюндар.

Над созданием жилой части «Поклонной 9» работало ведущее архитектурное бюро METEX, в портфолио которого множество проектов по всему миру. Проект получился по-настоящему красивым. Архитектурная концепция дома включает стили сталинского ампира и лучших небоскребов Чикаго и Нью- Йорка. «Мы привлекаем самых лучших специалистов для разработки архитектуры и дизайна, все работы будут выполнены из качественных материалов европейского уровня», ‒ делится Гювен Дюндар.

За архитектуру отеля в проекте отвечает архитектор Мурат Табанлыолу, партнер Tabanlıoğlu Architects. И первое, на что обратили внимание архитекторы, как отель повлияет на городскую среду, поскольку первые этажи ‒ это именно то, что в первую очередь видят люди, проходя по улице. И, разумеется, интеграция отеля уровня «пять звезд» в жилой комплекс с апартаментами была главной задачей с точки зрения структуры, говорит архитектор: «Все должно было быть гармонично и передавать статус и уровень проекта. Например, навес, выделяющий отель среди других зданий, как будто приветствует посетителей, а арки придают входу выразительный и гостеприимный вид».

В проекте предусмотрено 505 апартаментов и 16 пентхаусов с полной чистовой отделкой в трех дизайнерских стилях. Стоит отметить, что наличие сильного бренда и полная готовность апартаментов входят в список предпочтений современных покупателей. Наличие отеля под управлением гостиничной сети с мировым именем обеспечивает не только прекрасный сервис владельцам, но и гарантирует востребованность при сдаче в аренду. «Даже если они очень состоятельны, люди хотят, чтобы их активы работали на них, ‒ говорит Хьюго Тистлетуэйте, глава международного отделения Savills. ‒ Фирменные резиденции привлекательны тем, что выполняют всю арендную работу для владельцев».

Большой мир стремится к созданию «маленьких безопасных миров». Эта тенденция началась не вместе с пандемией, но получила сегодня новый толчок к развитию. Как получили развитие и актуальные сервисы онлайн- доставки любых товаров и онлайн-покупок даже таких дорогих вещей, как недвижимость.

Покупателям проектов Ant Development доступны онлайн-видеоконсультации с менеджерами через систему Zoom Meeting, позволяющую демонстрировать все преимущества проекта, необходимые материалы, документы, рендеры для выбора лучшего предложения под запрос клиента. На сайте проекта опубликована видеоэкскурсия, демонстрирующая офис продаж, строительную площадку и детальную консультацию об объекте. Для полного погружения в проект по запросу клиента осуществляется бесконтактная доставка презентационных материалов домой. Личная встреча клиента с застройщиком может понадобиться только для подписания документов при выходе на сделку. Но и этот вопрос решается максимально удобно для покупателя. Курьер привезет документы и оставит их в запечатанном конверте.

Применение лучшего международного опыта – одна из задач, которые ставит перед собой ANT Development в России. Все проекты компании возводятся с учетом новейших международных трендов. Сейчас девелопер активно готовит к старту свой новый проект – ЖК Victory Park Residenses, который тоже будет обладать современной и насыщенной инфраструктурой. Подробности пока держатся в секрете, но в компании уверяют, что смогут превзойти ожидания даже самых взыскательных покупателей.

Застройщик ООО «Специализированный застройщик «Поклонная», Проектная декларация на сайте www.p9.moscow

Искусство быть несчастным

• Современная цивилизация потребления требует от нас все время быть счастливыми и наслаждаться.
• Возникла целая индустрия счастья, поддержанная массовой культурой, психотерапевтами и антидепрессантами.
• Стремление к абсолютному счастью в отношениях с другими – утопия. Люди ждут от отношений счастья, а при возникновении проблем бросают их и остаются одни.
• Нейронаука показывает важность эмоциональной боли, грусти и расстройства как ключевого условия социализации и эмпатии.
• Свобода означает и свободу человека быть несчастливым, работать со своим несчастьем, пытаться изменить себя и окружающую действительность.

Сергей Медведев: О режиссере Андрее Тарковском рассказывают, что в поздние годы жизни, уже знающий о своей смертельной болезни, он выступал с лекциями в одном из американских университетов. И там студентка задала ему вполне стандартный вопрос: «А что вы посоветуете для того, чтобы быть счастливым?» Режиссер ответил: «А с чего вы взяли, что вы должны быть счастливы?» Об этом и наша сегодняшняя программа – должен ли человек быть счастливым, создан ли он для счастья, как птица для полета?

^{Видеоверсия программы}

Сергей Медведев: У нас в гостях Жюли Реше, философ, некропсихотерапевт, и Владислав Земенков, культуролог, приглашенный преподаватель НИУ ВШЭ.

Я хочу поговорить об индустрии счастья, потому что, как я понимаю, современная культура фактически предлагает нам императив счастья – мы должны быть счастливы.

Жюли Реше: Да, есть такая тенденция. Это то, что мой научный руководитель Аленка Зупанчич называет биоморальностью, когда в качестве идеала пропагандируется абсолютно перманентно счастливый человек. И этот стереотип навязывается. Считается, что человек должен быть все время счастлив. Сам аппарат психологов рекламирует себя как предоставляющий людям возможность все время быть счастливыми. Счастье ассоциируется со здоровым психологическим состоянием. Люди пытаются быть счастливыми, но у них это плохо получается.

Сергей Медведев: А когда это все началось? Это синдром модерна? Ведь такого императива счастья не было, к примеру, в средневековой культуре.

Владислав Земенков: Проблема грусти неразрывно связана с вопросом о том, что такое счастье. И этим вопросом, безусловно, задавались еще до развития христианства, еще в античную эпоху — прежде всего, греческие философы. Аристотель развивал теорию эмоций в этической плоскости, он является автором такого термина, как «добродетель». В своей этике Аристотель развивал этот концепт счастья: счастье неразрывно связано с публичной, общественной жизнью человека, и для его достижения необходимо жить добродетельной жизнью, испытывать те или иные эмоции. Потом этот пафос поддержали более поздние философы, стоики, эпикурейцы, которые связывали счастье и удовольствие, во главу угла ставили избавление от боли, физических страданий.

Это, конечно, очень важно. Другое дело, что современная европейская цивилизация, цивилизация модерна, которая выстраивалась на основе христианской идеологии, безусловно, трансформировала это представление о счастье с учетом пожеланий античных философов и средневековых христианских представлений.

Сергей Медведев: Но она несла их вперед, в загробную жизнь.

Владислав Земенков: Да. Средневековая цивилизация, конечно, связывала счастье с божественным единением, с богом. Счастье средневекового человека – это довольствоваться тем, что у него сейчас есть, и ему будет воздаяние – счастье в загробном мире. Цивилизация модерна воплотилась в знаменитой ницшеанской фразе «бог умер», то есть умерло представление о божественном, о том, что нужно соединиться с богом, — оно, конечно, работает по-другому.

Сергей Медведев: Одна из таких генерирующих моделей счастья – это pursuit of happiness («погоня за счастьем»), которая записана в американской Конституции. Это американизация создала в современной культуре императив счастья?

Считается, что человек должен быть все время счастлив. Люди пытаются быть счастливыми, но у них это плохо получается

Жюли Реше: Сложно проанализировать истоки, но это действительно ассоциируется с Америкой, а сейчас развивается и в России. И очень странно, что изначальное понимание счастья в античности не было аналогично современному ощущению счастья (возможно, это связано с сегодняшней медикализацией). Оно ассоциировалось с определенным чувством удовлетворения от моральных поступков.

Сергей Медведев: Сейчас какой-то потребительский вариант счастья: счастье как некий продукт, который мы то ли потребляем, то ли сами производим при потреблении.

Жюли Реше: Да, сейчас ответственность за ощущение счастья возложена на самого человека. Возможно, это связано с пропагандой антидепрессантов.

Сергей Медведев: Это опять-таки очень позднемодернистский или даже постмодернисткий феномен – таблетка для счастья.

Владислав Земенков: Здесь нужно употребить термин «терапевтический поворот», то есть поворот не к психологии, а к развитию такого субстрата психологии, ее популярного направления. Это, наверное, послевоенная эпоха второй половины ХХ века с ее бурным развитием массовой культуры.

Сергей Медведев: Наверное, надо вспомнить и голливудский хэппи-энд. Вообще, массовая культура заточена на производство счастья, на разрешение конфликтов?

Жюли Реше: Здесь непонятно, что на что влияет – либо люди привыкли к хэппи-эндам и пытаются подстроить свою жизнь под такую концовку, либо происходит какой-то обратный процесс.

Сергей Медведев: Отличие современного искусства от массовой культуры в том, что современное искусство работает зоной боли. Происходит раздел между зоной боли и зоной комфорта, которая свойственна современной цивилизации. Люди не хотят говорить о некомфортных вещах – о болезни, смерти, раке. ..

Владислав Земенков: Мне кажется, человек, находящийся в зоне комфорта и движимый стремлением к счастью, порожденному массовой культурой, так или иначе, будет находить такие лакуны, в которых нужно выразить обратную тенденцию — тенденцию боли.

Другой очень важный разговор – это то, что в отличие от современной позитивной психологии, которая пытается разделить эмоции на негативные и позитивные, греческие философы не пытались разделить их, потому что на пути к счастью есть разные этапы, которые должен преодолеть человек. Без счастья ты не узнаешь горя; без горя ты не узнаешь радостей и так далее.

Сергей Медведев: Как я понимаю, позитивная психология вам не близка.

Жюли Реше: У меня обратный подход. Но здесь еще не учитывается дихотомия: счастье просто не распознаваемо без фона противоположностей, несчастий. И, стремясь к перманентному счастью, мы его не получаем, оно не достигается непосредственным путем, и поэтому мы становимся еще более несчастными. Удивительно: в культуре, где пропагандируется счастье, где работает много психологических методик для его достижения, сумасшедший уровень депрессии. Мы становимся все более и более депрессивными. Стремясь быть счастливыми, мы мало того, что несчастны, мы еще и по второму кругу несчастны, потому что не соответствуем этому моральному образу счастья.

Сергей Медведев: Современная культура, которая постоянно изобилует образцами успеха, счастья, все эти обложки глянцевых журналов, где все счастливы… Наверное, человек, глядя на эти образцы успеха, получает еще негатива: «А я стою с пачкой гречки — и что моя жизнь?!»

Жюли Реше: Часто думают, что я пытаюсь сделать людей более несчастными, но на самом деле… А я просто создаю пространство, где им позволительно быть несчастными. Это идея Жижека о правильном психоанализе, его непопулярной версии.

Сергей Медведев: Психоанализ работает с категорией счастья изначально, от Фрейда?

Жюли Реше

Жюли Реше: Да, изначально Фрейд хотел сделать пациентов счастливыми. Но это не концепция Фрейда, это скорее ретранслированное через Фрейда уже тогда распространенного мнения, что цель человека – быть счастливым. Человек нацелен на удовольствие и на то, чтобы избежать боли. Однако потом Фрейд стал сомневаться в своей теории, усложнил ее принципом стремления к смерти. Но все-таки для него превалирующей была идея стремления к счастью, к удовольствию. И практика психоанализа не учитывает дополненную теорию, она все еще существует в своей популярной версии позитивной психологии. А жижековский психоанализ направлен не то чтобы на что-то противоположное: он связан с мышлением, с возможностью человека узнать о себе больше, а это травмирующий опыт.

Все говорят, что психоанализ в традиционной форме не так связан со стремлением к удовольствию, как с объяснением человеку, внесением какой-то ясности, понимания, но все же это под общей тенденцией попыток сделать жизнь человека более легкой. Однако на самом деле познание так не работает. Вот сейчас популярна осознанность. Кажется, что когда мы становимся более осознанными, мы в гармонии с миром: нет! Настоящая осознанность, то есть настоящие сознание травматично, потому что там все непонятно, там все еще больше запутывается.

Сергей Медведев: Еще Экклезиаст сказал: «Кто умножает знания, умножает скорбь». Можно сказать, что счастье – это эмоция. А как только мы включаем рефлексию, начинаем рационализировать, понимать, проблематизировать собственную жизнь. И мы становимся более истинными, более благодетельными, но менее счастливыми.

Владислав Земенков: Здесь еще очень важно то, что вся современность выстраивается вокруг поисков аутентичности. И вот эта концепция истинности в каком-то смысле может быть сопоставлена с поисками естественного состояния человека, которые искали философы-просветители в XVIII веке, но с одним отличием: вся современная массовая культура выстроена таким образом, что всем надоели готовые шаблоны, готовые ответы. Все примерно понимают, как устроена массовая культура. Нужно искать альтернативы. И, посмотрев на какие-то независимые кинопроизводства, мы поймем, что все кинокартины выстроены вокруг поиска аутентичности. Большинство культурных произведений массовой культуры, относящихся к независимому кинематографу, выстроены вокруг идеи того, как человек пытается избежать общественных обязанностей, уходит от цивилизации. Эти процессы в чем-то похожи на те, которые происходили в XVIII веке, когда был заложен принцип стремления к счастью.

Сергей Медведев: То есть вот этот естественный человек Руссо…

Владислав Земенков: Да! Но в своем знаменитом педагогическом трактате «Эмиль» Руссо писал о том, что без грусти, страдания, боли невозможно проявлять эмпатию. Ребенок должен быть счастливым, но он все равно должен обжечься, чтобы узнать, что такое счастье. Руссо, подобно античным мыслителям, не пытался отделить все эти эмоции.

Сергей Медведев: Очень интересно, как эпоха Просвещения в итоге все равно кончается сентиментализмом и открытием чувствительного индивида, который затем уже превращается в романтического метущегося героя, который весь основан на несчастье, на противоречии.

Владислав Земенков: Романтизм очень важен для современного понимания счастья. Другое дело, что многие достижения романтизма до сих пор не до конца оценены по достоинству. Например, английский поэт Джон Китс является автором очень важного термина, который звучит как «отрицательная способность». Китс вменял эту способность художникам, творцам, поэтам. Она заключается в том, что человек, который расположен испытывать отрицательную негативную способность, на протяжении долгого времени способен пребывать в состоянии неопределенности. И в состоянии неопределенности, как он говорит, сумрака, тайны, загадки, он способен творить. То есть созидательная способность человека атрофируется, если человек пребывает в спокойном, комфортном состоянии, в состоянии определенности, стабильности — всех тех состояний, которые ценятся в современном обществе.

Сергей Медведев: О том, может ли человек избавиться от грусти, рассуждает психотерапевт Дмитрий Басов.

Все эмоции необходимы, лишних эмоций нет, и чувство грусти – очень важное чувство

Дмитрий Басов: Все эмоции необходимы, лишних эмоций нет. Все эмоции способствуют тому, чтобы мы могли приспособиться к окружающей действительности. И чувство грусти – очень важное чувство. Не зря депрессию называют королевой отрицательных эмоций. Собственно, именно в депрессивном, грустном, меланхоличном состоянии человек задумывается о реальности и может увидеть какую-то более целостную картину, понять, что же на самом деле он делает не так. Когда он в каком-то иллюзорном измерении, ему кажется: вот этого достигну, это сделаю… А потом – раз! – он достиг, сделал (или не получилось), а потом возникает депрессия, разочарование. И человек может задать себе вопрос – а того ли я хотел, или этого от меня хотела жена или мама в детстве, а, может быть, я сам хотел чего-то совершенно другого?

Сергей Медведев: Жюли, вы в своей практике различаете различные стадии несчастья, грусти, меланхолии и депрессии?

Жюли Реше: В принципе, в более обширном плане «депрессия» – это медицинский термин для грусти. И посредством распространения термина «депрессия» как раз происходит стигматизация грусти. Нужно ли лечить депрессию? Всегда ли это медицинское отклонение? Еще Аристотель заметил, что меланхолия свойственна людям, которые преуспели в поэзии, философии и искусстве, то есть вдумчивым людям. Он считал: если для других это отклонение, то для этих людей это что-то нормальное.

Есть еще интересная теория экзистенциального аналитика Алис Хольцхей-Кунц, которая предполагает, что депрессия может быть не у больных людей, не у людей с какой-то предрасположенностью к психическим расстройствам, а в первую очередь это повышенная чувствительность к реальности. Кто сказал, что в реальности, в природе все хорошо? Кто сказал, что там гармония? Обычно депрессия обусловлена обстоятельствами жизни, какими-то социальными сложностями. В депрессии у человека больше нет способности генерировать иллюзии, что все хорошо, поэтому снимаются розовые очки и, может быть, когда мы депрессивны, мы ближе подходим к реальности.

Понятно, что иллюзии помогают жить. Огромный аппарат иллюзий – это религия, где есть заботящийся о нас бог:это из социальной потребности в том, чтобы нас любили, чтобы о нас все время заботились.

Сергей Медведев: Ну, и рационализация боли и несовершенства мира: человек не может понять, почему и он страдает, и другие люди страдают, а тут есть хороший повод.

Жюли Реше: Как раз психологически здоровый в традиционном понимании человек, счастливый, без надуманных проблем, — это человек религиозный, который ориентируется на иллюзии.

Сергей Медведев: А вы согласны с тем, что депрессия – болезнь? Нужна ли тут медикализация?

Владислав Земенков: Здесь мы сталкиваемся с проблемой научного обоснования эмоций. Психология пытается ответить на вопрос – что такое эмоции? Например, изучая грусть, мы сталкиваемся с огромным количеством определений. В русском языке есть слова «печаль», «скорбь», «тоска», «хандра», «меланхолия», «депрессия». Если мы откроем любое определение «грусти», то это будет легкая неудовлетворенность жизнью, то есть поверхностное, не глубокое переживание.

Сергей Медведев: А депрессия – фундаментальное?

Владислав Земенков

Владислав Земенков: Да. Но тогда спрашивается, что такое «скорбь»? А у меланхолии, например, есть еще романтический и не всегда негативный оттенок ухода от реальности. Меланхолия — очень странное состояние, оно характеризуется большим количеством симптомов, которые современные врачи на 100% отнесли бы к проявлениям депрессии. Но, испытывая абсолютно болезненное состояние, полную неудовлетворенность жизнью, апатию, человек еще способен творить, созидать, он становится креативным и продуктивным.

Сергей Медведев: А у медицины свой интерес, и она постепенно осваивает все более широкий спектр эмоций, медикализируя, стигматизируя, а затем фармаколизируя их, то есть присваивая им некий ярлык болезни и предлагая лекарства?

Жюли Реше: Да, у врачей, возможно, есть свой интерес, и у фармакологических компаний тоже, но я бы не обобщала так относительно медицины, потому что все-таки там есть потенциал исследования, преобразования себя, нахождение новых возможных состояний человека.

Сергей Медведев: Депрессию надо лечить?

Жюли Реше: «Надо» и «не надо» — одинаково неправильные ответы.

Сергей Медведев: А что тогда делать?

Жюли Реше: Исследовать и усложнять. Следует сохранять вот эту сложность — чувство, что дальше возможны исследования, утончение и преобразование в категориальном аппарате медицины. Это важно.

Сергей Медведев: Русский человек больше склонен к грусти, к депрессии? В нем есть жажда страдания?

Жюли Реше: Мне кажется, это все-таки стереотип относительно русской культуры (возможно, я и ошибаюсь). Но в современном мире есть абсолютно универсальные тенденции, в которых стираются рамки между национальностями.

Сергей Медведев: Здесь поспорю: есть всемирные индексы счастья. Понятно, что есть одно отношение к жизни в Доминиканской республике и на Ямайке, и другое отношение к жизни в Дании, воплощенное Ларсом фон Триером. Россия тоже находится где-то на этом спектре.

Владислав Земенков: Очень важно то, что в русском контексте долгое время отсутствовало стремление к счастью. Даже если брать какую-то мифологию русской культуры, все-таки она выстраивается вокруг идеи страдания, боли, искупления. Если есть эмоциональный капитализм (культура счастья), то, напротив, есть эмоциональный социализм, в котором основная идея – это идея страдания: не выстрадаешь – не поймешь. Тут очень важная тема – любовь. В эмоциональном капитализме вся любовь завязана на счастье, то есть ты должен быть счастлив, а если ты испытываешь страдания, пребывая в романтических отношениях, то ты неправильно что-то сделал, ты должен себя исправить, записаться к психотерапевту. А в режиме эмоционального социализма ты должен страдать, и, вообще, настоящая любовь – это Анна Каренина, которая бросается под поезд.

Сергей Медведев: Вообще, традиционные любовь и смерть – это Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда. Любовь – это всегда страдания. Для русского это – «жить не для радости, а для совести». Вот эта установка на правильность страдания, оправдание страдания, легитимизация страдания лежат в основе русской культуры вместе с водкой.

Владислав Земенков: Можно посмотреть на современный российский кинематограф, на последние картины, которые были оценены и западными зрителями. Все они завязаны на страдании, на достоевщине, на некоторых мрачных предчувствиях, которые пронизывают российское общество (допустим, Звягинцев). У меня есть гипотеза: может быть, русский человек и не откликнулся бы на российское кино, может быть, и зарубежные зрители, которые прекрасно знают, кто такие Толстой и Достоевский, не откликнулись бы на него, если бы не вот этот культ страдания, который все-таки есть в российской культуре.

Сергей Медведев: Жюли, вы работаете с темой смерти?

Жюли Реше: Несмотря на то, что я защитила докторскую по психоанализу, изначально я критиковала психоанализ, критиковала позитивную психологию, но пыталась как-то связать психоанализ с нейробиологией, о чем всегда мечтал Фрейд. И я подумала – наверное, это можно назвать нейропсихоанализом. Но потом я передумала, и в шутку это стали называть некропсихоанализом, зная мою любовь ко всему темному, мертвому и патологическому. Но в академической среде это скорее следует называть негативным психоанализом.

Сергей Медведев: К вам приходит человек с какой-то серьезной психологической травмой — что вы делаете?

Жюли Реше: Мы практикуем философию, размышления, углубление в познании себя, но не направленное на упрощение. Мы остаемся в том пространстве, из которого обещают возможность убежать позитивные психологии. Ко мне приходят люди, склонные к мышлению, которых раздражают позитивные психологи.

Сергей Медведев: Владислав, каково ваше отношение к боли? Она нужна?

Владислав Земенков: Здесь я скорее солидаризируюсь с Жюли. Я думаю, что способность к боли, к грусти, к эмоциональным состояниям, которые позитивные психологи определили как негативные, открывают нам дорогу к счастью. То счастье, которое нам обещают под разными видами (будь это покупка заветного путешествия в Гималаи или фармакологическое средство), — это все другое счастье: оно какое-то иллюзорное, ошибочное. Есть счастье, которое нельзя определить, но путь к нему сложен. Возможно, здесь есть какая-то христианская эсхатология – выстрадать, чтобы прийти к этому счастью.

Здесь скорее интересно другое — то, что способность испытывать и негативные, и позитивные эмоциональные состояния – это очень важное качество не только в индивидуальной, но и в политической, и в социальной жизни. Для того, чтобы выстраивать какие-то солидарные отношения, очень важно уметь проявлять эмпатию – это способность пропустить через себя эмоциональное состояние другого человека. Ошибочно думать, что эмпатия – это способность встать на место другого человека, это скорее способность откликнуться, воспринять его. Социальность – очень важная особенность. И боль, и страдания, и грусть открывают нам путь к пониманию другого.

Сергей Медведев: Жюли, вы согласны, что боль – это одна из базовых функций социальности?

У Жижека есть интересная идея о том, что счастье и правда несовместимы, потому что правда – это то, что болит

Жюли Реше: Да. Есть термин – «социальная боль». Мы все знаем из собственного опыта, что любая эмоциональная боль, связанная с проблемами в социальности, когда кто-то уходит, умирает или нас отстраняют от общества, более интенсивна, чем физическая боль. Мы нужны друг другу, мы не выживаем в одиночку. И чтобы закрепить в нас потребность в другом, в процессе эволюции выработалась способность социальной боли. А современные позитивные психологи и антидепрессанты предлагают заглушить боль – как правило, социальную. Само стремление к абсолютному счастью в отношениях с другими – это утопия. Но если бы мы могли этого добиться, например, с помощью каких-то наркотиков или еще чего-то такого, мы бы потеряли связь друг с другом.

Сергей Медведев: Это опасная утопия! Коллективное счастье – это одно из определений фашизма.

Жюли Реше: Да, а еще определение рая, где все счастливы… Хорошо, что мы перенесли это в потусторонний мир — это лучший вариант.

Сергей Медведев: Воплощения этого на земле кончались Сталиным и Пол Потом.

Жюли Реше: Сейчас основная проблема в парах – это то, что люди ожидают от отношений счастья, и как только получается какое-то разочарование, сложность, они сразу бросают их. И в результате они ни с кем не в отношениях. А как можно вырастить ребенка, испытывая одно только перманентное счастье?

Сергей Медведев: Может быть, борьба с недовольством, борьба с несчастьем – это одна из форм социального контроля? Общество пытается убрать недовольство из индивидов, потому что оно ведет к рефлексии, к реформам, к изменениям.

Жюли Реше: Аппарат счастья и несчастья, вот эта двойственность, — это форма взаимоотношений с реальностью. Когда обстоятельства чем-то не устраивают нас, мы ощущаем несчастье и пытаемся это изменить.

Сергей Медведев: Наверное, правительство и государство заинтересованы в подконтрольных счастливых массах.

Владислав Земенков: Это интересно, потому что современные политические режимы, так или иначе, работают с эмоциями. Есть даже отдельный термин – «политические эмоции», то есть те эмоции, которые пронизывают политическую жизнь граждан. Иллюзия счастья не просто существует где-то в воздухе, но и становится политическим вопросом. Кто дает нам счастье? Государство или общество, которое окружает нас в виде какого-то социального пакета, какая-то американская мечта, или это наша индивидуальная задача, наш выбор – принимать антидепрессанты, чтобы быть счастливыми, или нет. Этот вопрос связан не только с индивидуальной, но и с политической жизнью человека.

Жюли Реше: У Жижека есть интересная идея о том, что счастье и правда несовместимы, потому что правда – это то, что болит. Если мы хотим быть счастливыми, значит, мы хотим, чтобы нами манипулировали.

Сергей Медведев: А свобода – это, в том числе, и свобода человека быть несчастливым, работать со своим несчастьем и пытаться изменить окружающую действительность, чтобы убрать корни этого несчастья.

Абрамзон Т.Е. (Магнитогорск) – Философия счастья в творчестве Н.М. Карамзина: в поисках истинного блаженства

скачать PDF

Аннотация

Статья посвящена исследованию философии счастья в поэзии, публицистике и «Письмах русского путешественника» Н.М. Карамзина, а именно рассмотрению основных этапов формирования карамзинской концепции счастья и ее особенностям, связанным с жанровой спецификой произведений. В основных своих чертах концепция счастья складывается в московский период жизни и творчества Карамзина в 1780-х годах под влиянием масонской философии и преромантической поэзии: земное счастье признается тенью истинного небесного блаженства. После разрыва с масонами и заграничной поездки Карамзин в «Письмах русского путешественника» (1791–1792) предлагает читателю разнообразие точек зрения на счастье, которое не сводится к строгой системе: автор создает принципиально открытое для читательского восприятия повествование, в котором глубокие философские взгляды уравновешены иронией автора или бытовыми, наивными историями о счастье. В философско-публицистическом эссе «О счастливейшем времени жизни» (1803) Карамзин открыто полемизирует с античными и современными философами по поводу счастья, доказывая его невозможность на земле и уличая философов в обмане. Философия счастья Карамзина основана на синтезе античных и европейских просветительских концепций счастья, основным стержнем которой является этическое начало, однако истинное счастье, блаженство вновь отпущено на небеса.

Ключевые слова

Просвещение, Карамзин, «Письма русского путешественника», масонство, философия счастья, земное счастье

pdf» frameborder=»1″/>

Абрамзон Татьяна Евгеньевна – доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой языкознания и литературоведения Магнитогорского государственного университета им. Г.И. Носова.

Алпатова, Т.А. 2012: Проза Н.М. Карамзина: поэтика повествования. М.

Барсков, Я.Л. 1915: Переписка московских масонов XVIII века. 1780–1790. Петроград.

Барсков, Я.Л. 1915: Переписка московских масонов XVIII века. 1780–1790. Петроград.

Ефремова, Е.В. 1999: Стихотворное наследие Николая Михайловича Карамзина. Проблемы поэтики и верификации: дисс. на соис. уч. ст. канд. филол. н. М.

Заборов, П.Р. 1964: «Ночные размышления» Юнга в ранних русских переводах. Русская литература XVIII века. Эпоха классицизма 6, 269–279.

Карамзин, Н.М. 1984: Письма русского путешественника. Л.

Кочеткова, Н.Д. 1994: Литература русского сентиментализма. СПб.

Левин, Ю.Д. 1990: Английская поэзия и литература русского сентиментализма. Восприятие английской литературы в России. Л.

Лотман, Ю.М. 1969: Руссо и русская культура XVIII-начала XIX века В кн.: Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 562–563, 582–583.

Маслова, А.Г. 2012: Поэтическое творчество Н.М. Карамзина в контексте масонской поэзии XVIII века. Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова 4 (18), 128–131.

Неизданныя сочинения и переписка Николая Михайловича Карамзина. 1862. СПб.

Руссо, Ж.-Ж. 1961: Избранные сочинения: в 3 т. Т 1. М.

Сапченко, Л.А. 2004: «Времена года» Дж. Томсона и «О счастливейшем времени жизни» Н. Карамзина. В сб.: Т.Н. Пахсарян (ред.), XVIII век: искусство жить и жизнь искусства. М., 303–315.

Сахаров, В.И. 2000: Н.М. Карамзин и вольные каменщики. В кн.: В.И. Сахаров (ред.), Масонство и русская литература XVIII вв. М., 144–156.

Сиповский, В.В. 1899: H. M. Карамзин, автор «Писем русского путешественника». СПб.

Смирнов, А. 2004: Концепт счастья в публицистике Н. Карамзина В сб.: Т.Н. Пахсарян (ред.), XVIII век: искусство жить и жизнь искусства. М., 370–379.

Тихонравов, Н.С. 1862: Четыре года из жизни Карамзина. Русский вестник 4 (38), 471.

Шайтанов, И.О. 1989: Мыслящая муза. М.

Kavanagh, T. 1996: Esthetics of the Moment: Literature and Art in the French Enlightenment. Philadelphia.

Kavanagh, T., Norton, B.M. 1996: Fiction and the Philosophy of Happiness: Ethical Inquiries in the Age of Enlightenment (Transits: Literature, Thought & Culture, 1650-1850). Lewisburg.

Mauzi, R. 1960: L’idee du bonheur au XVIIIe siècle. Paris.

Potkay, A. 2010: Narrative Possibilities of Happiness, Unhappiness, and Joy. Social Research 77, 2, 523–544.

Potkay, A. 2000: The Passion for Happiness: Samuel Jonson and David Hume. Ithaca.

СЧАСТЬЕ ЕСТЬ! Философия. Мудрость. Книги. — ЖЖ

😃 СЧАСТЬЕ. Психология счастья. Статьи про счастье. Правила счастья. Как стать счастливым?
Статьи про счастье и психологическое благополучие.
❄ СОЗДАЕМ НОВОГОДНЕЕ НАСТРОЕНИЕ! НОВЫЙ ГОД! ЗИМА! Самое интересное для Нового Года. ❄ Новогодние книги, фильмы, статьи, атмосфера, декор, подарки, исполнение желаний.
📺 ФИЛЬМЫ
Лучшие, добрые, философские, духовные, волшебные фильмы. Фильмы про осознанность, про счастье, про любовь, для женщин. Лучшие комедии.

☀ ДОБРОТА
Добро. Философия доброты. Как стать добрым? Как перестать злиться? Как сделать мир добрее? Твори добро, дари добро!
💢 ПРИТЧИ
Самые лучшие притчи о счастье, о любви. Мудрые притчи.
🗯 ОБЩЕНИЕ. ОКРУЖЕНИЕ.
Психология общения с другими людьми. Как наладить отношения с окружающими?
🎉 ОСОЗНАННОСТЬ
Философия осознанности. Книги. Цитаты.
💭 ОЧИЩЕНИЕ. ЧИСТОТА.
Очищение дома, тела, души. Как избавиться от хлама и мусора в жизни и доме.
☀ ПРОСТИТЬ. НАУЧИТЬСЯ ПРОЩАТЬ. ПСИХОЛОГИЯ ПРОЩЕНИЯ.
Как простить? Обида. Как перестать обижаться? Прощайте. Притчи. Статьи. Книги.
💡 ПСИХОЛОГИЯ Интересные статьи и исследования. Психология для начинающих.
Материалы для студентов-психологов. Психологи шутят.
✅ СПОКОЙСТВИЕ. Как стать спокойным? Как перестать беспокоиться?

▪ КРАСОТА ВОКРУГ: КРАСОТА | ВЕСНА | ЛЕТО | | ДНИ НЕДЕЛИ | ЦВЕТЫ | МОРЕ | УТРО | НОЧЬ | СОН | ВЕЧЕР | ЖИВОТИНКИ

Журнал о добре. Личный блог для души. Публикация материалов блога не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Рекламы нет.
Блог способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Сохраняю здесь всю информацию, которая меня заинтересовала. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Анна Скляр: Доктор философии (Ph.D.), кандидат философских наук, психолог, психоаналитик.

Философия счастья в простых лайфхаках

В рейтинге стран, наиболее подходящих для создания семьи, Дания по-прежнему занимает верхние позиции. И дело не в уровне жизни, ведь есть достаточно богатые страны, где не так счастливо живется детям и взрослым. Это все потому, что у датчан есть секретная философия — «хюгге», она-то и помогает им быть счастливыми. Нет, не успешными и богатыми, а именно счастливыми. Чувствуете разницу?

Для того, чтобы изучить основы этой философии и научиться создавать особую атмосферу уюта, безопасности и магии в доме, датчане завели целый Институт счастья, а его директор — Мик Викинг выпустил исчерпывающее пособие по счастью, мгновенно переведенное на множество языков мира. На украинском языке бестселлер «Маленька книга хюґе. Як жити добре по-данськи» был опубликован в этом году издательством «Клуб сімейного дозвілля».

А как чувствуется это самое хюгге? Как горячий напиток вечером холодного дня. Как укрыться одеялом на диване рядом с любимыми людьми. Быть вместе в спокойной и расслабленной обстановке. Это чувствуется как безопасность и сопричастность. Это просто уютный дом, где всем хорошо. Книга дает массу практических советов, как организовать такую атмосферу дома, вот самые простые и действенные для тех, у кого дома дети дошкольного возраста.

Организация — на вас

Просто так никакая хюгге-атмосфера не возникнет. Наша обычная домашняя жизнь полна суеты, которая поглощает покой и уют. Поэтому если мы приняли решение, что сегодня — вечер в стиле хюгге, который мы проводим вместе, то надо позаботиться о том, чтобы ничто от нашего плана домашних не отвлекало.

Свежие новости

«Після тривалого тижня хюґе-п`ятниця зазвичай означає, що геть уся родина затишно вмощується на дивані дивитися телевізор. Хюґе-неділя передбачає неквапливий день із чашкою чаю, книжками, музикою, ковдрами та можливістю прогулятися, якщо вже потягне на шалені розваги».

Места для объятий

Это один из главных элементов хюгге-комфорта. Приготовьте подушки, одеяла и мягкие игрушки. В таком уютном гнездышке особенно чудесным будет субботний вечер с фильмом. Это место единения семьи.

«Якщо вжити щодо данців фройдистську термінологію, можна сказати, що хюґе скидається на зацикленість на зручній їжі та безпечних ковдрах. І, можливо, це буде правдою. Хюґе дає змогу вашому внутрішньому відповідальному та виснаженому стресом відмінникові-дорослому трошки відпочити. Розслабитися. Хоч ненадовго. Знаходити щастя в простих задоволеннях і знати, що все буде добре».

Правильный свет

В книге Мика Викинга свет упоминается постоянно. Он утверждает, что маленькие источники теплого света по всему дому намного эффективнее создают атмосферу, чем большие яркие люстры. Автор советует свечи, но если вы беспокоитесь, что малыши могут обжечься или устроить пожар, то есть такие электрические свечи, которые создают уютный антураж не хуже настоящих.

«Згідно з даними Європейської асоціації свічок, Данія спалює більше свічок на душу населення, ніж будь-яка іншa країна Європи. Кожен данець спалює приблизно шість кіло воску щороку. До порівняння, щороку один данець з`їдає лише три кіло бекону (так, у Данії ми зазвичай міряємо все за споживанням бекону)».

Выключить телефоны

Именно смартфоны отвлекают нас больше всего на всякие «срочные» дела, вроде проверки количества лайков или комментариев под очередным постом. И что хуже всего, это то, что оторвавшись наконец от телефонов, мы чувствуем пустоту и вину за то, что не провели это время с людьми, которых мы любим. Поэтому, если у вас намечается вечер в стиле хюгге, уберите смартфоны, планшеты и компьютеры подальше. Книга говорит, что вот фильмы — разрешаются, особенно старые, которые вы уже смотрели вместе. То есть для просмотров фильмов какое-нибудь устройство все же нужно оставить. А выключение телефона должно войти вообще в привычку тогда, когда вы проводите время с семьей.

«Згідно зі Всесвітнім звітом про щастя від ООH, «базові матеріальні цінності є обов`язковими для щастя, але щойно досягнуто цієї грунтовної межі, якість людських взаємин починає відігравати поважнішу роль, аніж матеріальні здобутки». (…) Щодужче люди задоволені своїми стосунками, то більшою мірою вони щасливі».

— Читайте также: 14 замечательных семейных фильмов

Присутствуйте

Вы не просто находитесь где-то рядом с родными, вы должны присутствовать сердцем и мыслями. Главная цель хюгге — сближать людей. Так что слушайте, задавайте вопросы, давайте ответы. При этом не старайтесь специально менять мысли и поведение, отпустите контроль и расслабьтесь, получайте удовольствие от общения с семьей. Именно эти моменты ваши дети запомнят.

«Важливо вміти бути присутнім тут і зараз. Хюґе заряджено потужною тенденцією переживати і смакувати нинішню мить. Поза зоною Інтернету. Ніякого телефону. Жодних мейлів».

Готовьте вместе

В книге говорится, что чем дольше длится кулинарное действо — тем лучше. Еда в стиле хюгге — это супы, бульоны, пироги и торты. Оставьте на время диету и ешьте то, что любите, то, что весело готовить вместе. Но не нужно ничего сложного: добротные кексы, омлеты, вафли лучше суфле и кейк-попсов. Цель — легко и со вкусом.

«Високий рівень споживання м`яса, кондитерських виробів та кави в Данії безпосередньо пов`язаний з хюґе. Хюґе означає бути добрим до себе, балувати себе та одне одного, воно являє собою відпочинок від обов`язків здорового життя. Цукерки дуже хюґні. Тістечка хюґносмачнющі. Кава й гарячий шоколад також. А от морквяні палички — не дуже. В усіх ритуалах хюґе є щось гріховне. Проте воно не має бути вельми химерним чи екстравагантним. Фуа-гра зовсім не хюґна. А от стара добра печеня — так. І попкорн також, особливо, якщо розділити одне відерце на всіх».

— Читайте также: Холодное счастье: 5 рецептов домашнего мороженого от Джейми Оливера

Настольные игры

О, это прекрасный метод для сплочения семьи. Если дети маленькие, то все равно можно найти несложные игры, в которых они могут принимать участие. Вы можете не только с семьей играть, но и приглашать других родственников и друзей. Такие моменты оставят самые приятные воспоминания.

«Ми живемо в часи «Нетфліксу», «Kенді Краш» та безкінечного розвитку електронних розваг. Ми знаємося з новітніми технологіями, замість об`єднатись одне з одним. Утім, настільні ігри все ще популярні — частково завдяки хюґе».

— Читайте также: По мотивам книг: 7 настольных игр для детей

Смотрите старые фотографии

Вы на диванчике смотрите с детьми старые фото: вот на дне рождения, в зоопарке, на велосипеде, у бабушки. Дети начинают лучиться удовольствием, когда рассматривают себя маленьких. Сплошной окситоцин и связь поколений, потому что маленькая мама — это же тоже такой позитив.

«Пам`ятаєте всі ці світлини, котрі ви викладали на Facebook? Можна вибрати сто улюблених і видрукувати їх. Альбом із друкованими фото значно хюґніше переглядати негожим вечором».

Комфортная одежда

Если вечер в стиле хюгге, то все могут одеваться в мягкое, свободное и симпатичное: пижамы, носки, теплые свитера, комфортные футболки. В Дании считается, что вязаные шерстяные носки очень помогают создать нужную атмосферу. Что ж, если время года — подходящее, то можно и носки, которые бабушки вяжут нам в промышленных количествах.

«Щойно ви вийдете з аеропорту в Копенгагені, вам може здатися, що ви на зйомках фільму про ніндзя. У Данії всі носять чорне. Ваша мета — образ, який цілком би згодився для похорону Карла Лагерфельда, — стильний, але монохромний. Улітку можна дозволити собі більшу палітру кольорів, навіть вдатися до чогось такого божевільного та яскарвого, як сірий».

Горячие напитки

Может, не прямо горячие, но приятно теплые: чай, кофе, какао, кисель, молоко. Дети обожают молочные коктейли: с фруктами или с шоколадом. А вот холодные газировки не очень подходят.

«Щойно ми народжуємося, як пізнаємо смак солодкого материнського молока. Уподобання солодкої їжі дає користь нашим навичкам виживання, тому ми отримуємо приємні емоції щоразу, коли ми їмо тістечка й інші ласощі, і саме тому нам також важко перестати їсти їх, адже наше тіло навчило нас не спинятися й повсякчас робити те, що дає нам радість. Те саме відбувається, до речі, з жирним і солоним».

Не говорите о проблемах

Пожалуйста, отложите нотации и «разбор полетов» на другой раз. Не надо ничего, что может встревожить и расстроить близких, этот вечер — вечер семьи. Попробуйте следовать курсу ваших детей: если они хотят еще раз сыграть в настольную игру — играйте, если они просят еще почитать им, устроившись на диване, — почитайте. Ведь практиковать хюгге в семье — это растить чувство уверенности и безопасности в детях, создавать уютную атмосферу, сближать родных.

«Отож хюґе можна скуштувати, понюхати, почути, торкнутися й побачити. Та найважливіше — його можна відчути. На початку книжки я згадав Вінні-Пуха, і, думаю, тут знову згодиться його мудрість. Ви не вимовляєте слово «любов» по буквах. Ви її відчуваєте».

Фото: hyggehouse.com

— Читайте также: 5 секретов воспитания из самой счастливой страны мира

Что такое счастье и как его достичь — советы Юрия Вагина :: Здоровье :: РБК Стиль

Тревожной осенью 2020 мы все чаще задаемся вопросами о том, что влияет на наше настроение и как его поднять в продолжительной перспективе. «РБК Стиль» обратился к автору нескольких книг о счастье Юрию Вагину, чтобы он рассказал о том, как люди в разное время трактовали счастье, и дал несколько советов о том, как его достичь в наше время.

Юрий Вагин,
врач‑психотерапевт со стажем работы более 30 лет, кандидат медицинских наук, директор психологического центра, автор популярных книг

Что такое счастье

Счастье ― это общая удовлетворенность жизнью и получение от нее хронического удовольствия. В этом определении два главных компонента: общая удовлетворенность и его длительность.

Общая удовлетворенность не предполагает, что у человека есть абсолютно все, что может предоставить жизнь, но у него есть что-то главное, что нужно для счастья. И счастье ― это длительное состояние (счастливое детство, счастливая старость, счастливая жизнь), а не кратковременная реакция, которую мы скорее назовем радостью.

Оксфордский словарь английского языка с этим соглашается. Счастье ― это состояние счастливого бытия (happiness ― the state of being happy) [1]. Знаменитый словарь французского языка Ларусса [2] не возражает: счастье ― это состояние полного удовлетворения (bonheur ― état de satisfaction complete). Разве что обратим внимание, что происхождение слова «счастье» во французском языке очень скромное: bonheur ― это всего лишь bon heur, то есть, хороший час. Видимо, раньше люди были скромнее и не требовали от жизни многого.

Два главных вопроса давно интересуют людей. Первый: достижимо ли счастье в принципе, то есть можно ли быть счастливым исходя из определения счастья длительное время, в идеале всю жизнь. Второй: если это возможно в принципе, что для этого нужно делать. Неудивительно, что все науки, имеющие отношение к жизни человека, так или иначе обращались к нему.

Кадр из фильма «Невероятная жизнь Уолтера Митти»

© imdb

Давайте обсудим, каким образом современным ученым удалось доказать, что все мы можем и должны быть счастливы всю жизнь, и какие два условия нужно для этого выполнять. Давайте выясним, почему Винни-Пух счастлив, а Кролик ― нет и как стать Винни-Пухом. Поговорим о том счастье жизни, которое не зависит ни от времени, ни от места жизни, ни от пола, ни от возраста, ни от культуры, ни от текущей ситуации в стране или в мире. Как говорил профессор Дамблдор в «Гарри Поттере»: «Счастье можно найти даже в самые трудные времена, нужно просто стремиться к свету».

Определение счастья: в философии, психологии и вере

Проблема счастья изучается давно. Первая сложность была с самим определением счастья. Определение Аристотеля «счастье — это деятельность души в полноте добродетели» [3] наиболее известно, но и наиболее расплывчато. Согласно Эпикуру, счастье есть благостное состояние, когда мы имеем все необходимое [4]. Мне нравится мудрое высказывание, приписываемое Фрейду, что счастливый человек с удовольствием идет на работу утром и с удовольствием вечером идет с работы домой [5]. Я для себя немного модифицирую это определение: счастливый человек утром понимает, что на работу идти не нужно, а вечером понимает, что и завтра идти не нужно, но это шутка.

Определения счастья связывают обычно с двумя факторами: удовольствием от жизни и его длительностью, продолжительностью и постоянством. Человека, который с удовольствием идет на работу, но старается остаться там как можно дольше, потому что ему не хочется идти домой, нельзя назвать счастливым. Человека, который не хочет утром просыпаться и идти на работу, тоже нельзя назвать счастливым. Счастливый человек счастлив с утра до вечера и, самое главное, с вечера до утра. Счастье ― это хроническое состояние. С этим положением соглашаются и большинство современных психологов.

Кадр из фильма «Всегда говори «ДА»»

© kinopoisk.ru

Теперь что касается вопроса принципиальной достижимости счастья. Богословы в большинстве своем считали, что счастье на Земле (рай на Земле) недостижимо, что наша земная и телесная жизнь ― это своеобразное наказание за наши грехи, а счастье достижимо лишь по ту сторону жизни. Апостол Павел в Послании к Римлянам (7:24) писал: «Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» [6]

Мнения философов по вопросу возможности счастья разделились. Часть считала, что жизнь — страдания и нужно их стоически переносить (стоики), другая часть считала, что в жизни есть место удовольствию и счастью (гедонисты и эвдемонисты). Ученик Сократа Аристипп считал, что, правильно наполняя свою жизнь удовольствиями и не позволяя им властвовать над собой, можно достичь счастья [7].

Мнения психологов тоже разделились. Тот же Фрейд сомневался в возможности достижения счастья и говорил, что задача психоанализа заключается лишь в том, чтобы заменить невротическое страдание обычной человеческой болью. «Счастье по самой своей природе возможно лишь как эпизодическое явление», ― писал он [8]. Современные психологи (позитивная психология), в отличие от Фрейда, придерживаются позиции Аристиппа и считают, что при правильной организации жизни счастье достижимо и на Земле [9].

Что такое счастье: научный подход

Как это ни парадоксально, но окончательный ответ на вопрос, чего в жизни больше — счастья или страдания и возможна ли длительная счастливая жизнь в принципе, дали не теологи, не философы, не психоаналитики и не психологи. Его дали ученые-физики. Правда, не простые физики, а физики-биотермодинамики (Илья Пригожин, Эрвин Бауэр, Александр Зотин) [10]. Это очень интересно, поэтому давайте немного остановимся на этом моменте.

Кадр из фильма «Дикая»

© kinopoisk.ru

В целом термодинамика изучает обмен и превращение энергии в сложных системах. Например, какого размера и температуры должна быть батарея, чтобы в вашей комнате было зимой тепло. Это если коротко. Конечно, термодинамика занимается и более сложными системами.

Человек ― это сложная самоорганизующаяся система. Она тоже обменивается веществом и энергией с окружающим миром. Для этого мы с вами должны что-то брать из окружающей среды и что-то выделять обратно. Хрестоматийное школьное определение — в основе жизни лежит обмен веществ. Поэтому в средине XX века ряд ученых физиков, занимающихся термодинамикой, начали изучать биологические системы. На стыке наук возникло новое направление: биотермодинамика [11].

Лирики, конечно, спросят меня, а какое отношение имеет физика и биотермодинамика к счастью человеческой жизни? Рассказываю. Не буду долго и подробно перечислять как (на самом деле измерялась интенсивность поглощения кислорода развивающимися организмами), но очень быстро ученые-биотермодинамики определили, что максимальное жизненное напряжение у живого существа возникает в момент оплодотворения яйцеклетки. Затем на протяжении всей жизни это напряжение падает. А еще в конце XIX — начале XX века большинство психологов пришли к выводу, что увеличение напряжения вызывает страдание, а разрядка от напряжения, расслабление вызывает удовольствие [12]. Поскольку на протяжении всей жизни жизненное напряжение падает, сама жизнь организована таким образом, что она должна нам приносить хроническое удовольствие.

Жизнь напоминает поездку на санках со снежной горки. Родители поднимают нас в момент оплодотворения на самый верх горки, и дальше мы имеем возможность катиться по жизни вниз, получая от нее огромное удовольствие. Это не всегда получается. Почему взрослые люди, в отличие от детей, плохо умеют ездить на санках по горке жизни. Половина тормозит и пытается залезть назад, пугаясь старости и смерти, половина едет по горке кто боком, кто задом, и лишь единицы несутся с удовольствием на санках по жизни вниз, вызывая бурное осуждение окружающих, что так ездить (жить) нельзя.

И возникает резонный вопрос: если сама жизнь устроена так, что она может и должна приносить нам хроническое удовольствие, почему этого часто не происходит? Над ответом на этот вопрос и работают в последнее время ученые. И успехи есть. Со времен возникновения гештальт-психологии и гештальт-терапии стало понятно, что для получения удовольствия от жизни главное ― это правильно организовать всего лишь два основных процесса: получение всего, что нужно для жизни, и избавление от всего, что не нужно и мешает жизни [13].

Кадр из фильма «Ешь, молись, люби»

© kinopoisk.ru

Для любого врача ничего нового в этом нет. Мы с удовольствием вдыхаем и с удовольствием выдыхаем. С удовольствием греемся, когда холодно, и охлаждаемся, когда жарко. Еще Платон писал, что «врачевание — это, по сути, наука о вожделениях тела к наполнению и к опорожнению» [14], а Гиппократ писал, что «медицина есть прибавление и отнятие: отнятие всего того, что излишне, прибавление же недостающего» [15]. К сожалению, психологи, социологи и педагоги еще только начинают понимать значение для счастья этих двух главных процессов жизни: агрессии в хорошем смысле как способности получить от жизни то, что тебе нужно, и элиминации ― способности отказаться и убрать из жизни все то, что ей мешает [16].

Что делает человека счастливым

Некоторое время тому назад мы обследовали школьников старших классов на предмет их общей «счастливости», удовлетворенности жизнью и отсутствия нехороших суицидальных мыслей и суицидального поведения [17]. В том числе изучалось, насколько хорошо школьники умеют добиваться и брать (в хорошем смысле) от жизни то, что им нужно, и насколько хорошо они умеют отказываться от того, что им не нужно. Они соглашались или не соглашались с такими утверждениями, как «если мне что-то непонятно на уроке, мне несложно переспросить учителя еще раз», «если мне скучно в гостях, я могу встать и уйти домой», «я слишком долго терплю людей, которые мне неприятны», «мне трудно отказать человеку в просьбе» и тому подобные. В результате образовались две «кучки»: те, кто умел это делать хорошо (примерно 15%), мы условно назвали их «нахалами», и те, кто не умел ни добиваться того, что хотел, ни отказываться от того, что не хотел (примерно 85%), и мы условно назвал их «скромниками».

Дальше с помощью психологических тестов мы посмотрели, как связана общая удовлетворенность жизнью, тревожность, депрессивность и суицидальные мысли с группами «нахалов» и «скромников». Угадайте с одного раза, какая группа детей чувствовала себя счастливой, удовлетворенной жизнью, не испытывала тревоги, депрессии, имела планы на будущее, хотела учиться, завести семью, зарабатывать деньги и жить полной грудью? Правильно: «нахалы». «Скромники» не видели в жизни смысла, жизнь их напрягала, расстраивала, тревожила, утомляла, они не хотели иметь семью, заводить детей и боялись людей. Мы смеялись, что экспериментальным путем удалось доказать, что наглость — это не второе счастье. Наглость (в хорошем смысле этого слова) — это первое счастье.

Вспомните старый добрый российский мультфильм про Винни-Пуха. Моя любимая часть: «Винни-Пух и Пятачок идут в гости». Я часто показываю эту часть студентам, когда объясняю, чем отличается поведение счастливого человека от поведения тревожного и несчастливого невротика.

Винни-Пух — это эталон здоровой счастливой личности. Если у него есть проблемы (а у здоровых людей тоже бывают проблемы), он их не откладывает, а решает. Если Винни-Пух хочет есть, он отказывается идти с Пятачком в гости к себе, потому что тогда Пятачок пойдет в гости, а он ― Винни-Пух не пойдет в гости, поэтому Винни-Пух идет в гости к Кролику. Кролик — эталон невротической личности. И в чем ее суть? Какая главная проблема у человека, не умеющего жить счастливо? В мультфильме она четко показана. В неумении сказать «нет». Кролик сидит дома. Он не хочет никаких гостей. Ему хорошо. И когда Винни-Пух и Пятачок приходят к нему, чтобы решить свои проблемы (подкрепиться), Кролику нужно просто промолчать. Но он не может. Он ведь воспитанный Кролик, поэтому он идет на компромисс. «Никого нет дома», — говорит Кролик. Воспитанный Винни-Пух извинился бы и пошел дальше, но Винни-Пух не останавливается на пути к цели и идет дальше. «Как это никого нет дома? Чтобы сказать, что никого нет дома, дома кто-то должен быть». И дальше Кролик выходит, Винни-Пух заходит, все съедает (не забыв завязать рот Пятачку). Моя любимая сцена в мультфильме, когда несчастный Кролик с ужасом смотрит, как Винни-Пух уничтожает все его запасы, нервно перебирает под столом лапками и спрашивает: «Вам еще не пора?»

Проведите простой тест. Задайте себе вопрос: кто вы и ваши близкие в этом мультфильме, Винни-Пухи или Кролики? И если ваш ответ — Кролики, не удивляйтесь, что ваша жизнь часто наполнена страданием, а Винни-Пухи будут вас всю жизнь «объедать» и не потому, что они плохие, а потому что вы не умеете отказывать.  

Широко известны психологические исследования, которые показали, что в конце жизни многие люди переживают, потому что они слишком мало были с близкими людьми, слишком мало путешествовали, что именно этого им не хватило для счастья. Но однажды мне попалась работа российских психологов, которые пишут, что эти выводы не совсем применимы к российской действительности. Многие россияне в конце жизни переживают не о том, что мало путешествовали с близкими людьми, а о том, что слишком много терпели, слишком долго ждали, что их поймут, оценят, отблагодарят [18].

В последнее время очень актуальной стала тема «токсичных» отношений. Сложно стать счастливым без близких людей. Но чтобы хорошо, долго и счастливо выстраивать отношения с близкими людьми, вы должны придерживаться тех самых двух правил, которые мы уже разобрали выше: вы должны уметь выбирать тех людей, которые не отравляют вашу жизнь, и отказываться от общения с теми людьми, которые ее отравляют. Многие ли умеют это делать? К сожалению, нет. Возможно ли этому научиться? К счастью (именно к счастью), да. 

Счастье как философская категория в работах античных философов Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВЫСШЕГО ТЕХНИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ

УДК 316

О. В. Каштанова

СЧАСТЬЕ КАК ФИЛОСОФСКАЯ КАТЕГОРИЯ В РАБОТАХ АНТИЧНЫХ ФИЛОСОФОВ

Ключевые слова: человеческие взаимоотношения, этика, духовность, чувства, счастье, одиночество.

Статья посвящена философскому осмыслению категории счастья. Сделана попытка ответить на вопрос о том, в чем заключается хорошая жизнь и к чему следует стремиться в первую очередь. Проанализированы возможные причины осознанного или неосознанного воспроизведения человека траектории своего жизненного пути, движение по которому способно его к счастливой жизни.

Ключевые слова: человеческие отношения, этика, духовность, эмоции, счастье, одиночество.

Статья посвящена философским размышлениям о категории счастья. Попытки ответить на вопрос, что такое хорошая жизнь, и к чему человек должен стремиться в первую очередь. Возможные причины сознательного или бессознательного проигрывания человеком траектории своей карьеры, движения, к которому она может привести к счастливой жизни.

Каждый из нас хотя бы раз в жизни задумывался о счастье.Представление о нем и способах его достижения у каждого своего. Для одного счастья -достижение желаемого благополучия, для другого -близость и радость встреч, осознание нужности и востребованности, для третьего — полнота и осмысленность собственной жизни. Счастье — есть некий идеал, реализованный в чем-то конкретном. Оно есть благо, необходимость которого признают все. Именно поэтому человек осознанно или неосознанно воспроизводит своеобразную траекторию жизненного пути, движение по которому способно его к счастливой жизни.В зависимости от того, как он понимает назначение и собственный смысл жизни, происходит и понимание им счастья.

Согласно философскому энциклопедическому словарю, счастье — понятие морального сознания, обозначающее такое состояние человека, соответствует наивысшему состоянию внутренней удовлетворённости условиям своего бытия, полноте и осмысленности жизни, выполнению своего человеческого назначения [12; 667-669].

Вопрос о счастье — вопрос, прежде всего о том, в чем заключается хорошая жизнь и к чему следует стремиться в первую очередь [2].

Как философская категория счастье представлено в работах философов разных периодов истории. Нас же интересует только античный период.

Древние трактаты выстроены в виде диалогов между философом с простолюдином, в котором дается разное понимание счастья мудрецом и человеком из массы, из толпы.

В античных текстах счастьем называется высшее состояние радости, удовлетворение сильного желания, радости достижения заветной цели.

Счастье понимается по-разному в различиях желаний и целей людей. Другими словами, мнений о счастье в произведениях античных авторов можно встретить столько, сколько людей, пишущих и думающих об этом предмете.

Часто эти мнения наивны, но вполне по-человечески понятны и современным людям, ибо

кто не хочет быть счастлив.Стремление к исполнению желаний, к покою, радости и благополучию понятно всем и без слов. Вот как быть с этическими нормами.

И здесь через противопоставления и столкновения философы подробно рассматривают пары: счастье и судьба, счастье и удовольствие, счастье и власть.

И, как правило, в процессе своих рассуждений мудрецы приходят к парадоксу. Счастье и несчастье — соседи, две стороны одной медали.

В то время философами выдвигалась идея освобождения человека от власти внешнего мира и не включенность его в общественное целое. Такова была в мере идея гедонистов и эвде-монистов, стоиков, эпикурейцев, а также киников.

Кратко рассмотрим учение и историю гедонизма.

В античности сложились два разных типа гедонизма.Автор одного был Аристипп, другого — Эпикур. Это были два полюса, между успешной историей гедонизма.

Водораздел проходил в двух измеренийх. Существуют различия практического характера и различия между эгоистическим и неэгоистическим пониманием гедонизма.

Суть различного практического использования заключалась в следующем: используемое единственным преимуществом, но вот возможно пользоваться каждым удовольствием, которое получает, или считаться с последствиями и выбирать только те удовольствия, которые не влекут за собой неприятности.

Гедонистическая позиция, сформулированная Аристиппом, в качестве первоосновы сущего ставила принципа приоритета плотских удовольствий над всеми другими [1; 209]. Последние в данном случае считались высшим благом и смыслом жизни. Их максимальное достижение и есть счастье, к которому необходимо стремиться.

Философ считал единственным благом только собственное, физическое, преходящее лечение независимо от того, что его вызвало.

Жизненные правила Аристиппа состоят в том, что необходимо заботиться только о том, чтобы как можно больше познавать удовольствия. «Временное удовольствие от другого удовольствия только тем, что одно приятнее другого». Ничто не способно сдержать человека в его стремлении к удовольствию. Все, что вне его, оставляет человека равнодушным. Поэтому по Аристиппу не беспокойся о жизни и не сдерживай себя никакими предписаниями.

После Аристиппа осталась школа, называемая киренской, хотя ее ученики, верные принципы гедонизма, все же не сохранили его крайней формы. Они шаг за отказлись от его маргинальных тезисов и сделали гедонизм более умеренным. Заменили жизненную программу по Аристиппу на программу осмысленного подбора более продолжительных и возвышенных удовольствий. Эта новая программа с требованиями добродетели и мудрости. Выполнение ее способно ограничить страдания и сделать жизнь более приятной.

Позднейшие представители гедонизма по Эпикуру ввели понятие пользы и понимали ее как удовольствие, гарантированное от нежелательных последствий. Так понимаемая польза дала название типу гедонизма — «утилитаризм», а термин «гедонизм» остался за типом, разработанным киренаика-ми.

Различие между эгоистическим и неэгоистическим пониманием гедонизма проявилось в его истории.

Гедонизм признает легким благом.Однако это может быть или только собственное удовольствие, которое познает кто-либо другой. Те, кто держался первого типа, полагали, что каждый знает лишь собственное удовольствие и только его может оценить. Сторонники второго типа, в свою очередь, считали, что если собственное удовольствие является благом, то таковым должно быть и настоящее удовольствие, испытываемое другими.

Эгоистический гедонизм имеет две разновидности. Одна из них постулирует: если благом является лишь собственное удовольствие, то только о нем следует заботиться. Другая разновидность провозглашает: как чужое дело связано с чужим, то и о нем следует заботиться.

Гедонизм древних по своей сути эгоистическим исторически развивался от радикальной разновидности к умеренному типу.

Утилитарные теории развития гедонистических. Гедонизм киренаиков существовал в чистом виде только в самом начале своего развития.

школы Например, один из представителей данной группы — Гегесий даже приходил к отрицательным результатам: либо недостижимо, либо обманчиво, а возможно и ничтожно мало по сравнению со страданием.

Благоразумие, по мнению Гегесия, не может обеспечить счастья, потому что мы не имеем истинного познания о вещах и легко можем обманываться во всех своих расчётах. Если же счастье недостижимо, то безумно к нему стремиться. Необходимо ограничиться свободой от страдания, а это всего лучше достигается равнодушным отношением ко всему. Реагировать негодованием в ответ на чье-либо непреднамеренное поведение, нарушать душевное спокойствие. Когда же невозможно достичь равнодушия и страдание оказывается нестерпимым, то не стоит жить.

Вперед Гегесия как автора «Смерть посредством голодания» и красноречиво доказывающего бедственность жизни и утешительность смерти, прозвали «подстрекающим к смерти».

К гедонистическим учениям стоит отнести также эвдемонизм, кинизм.

Ки обосновывалась идея особого образа жизни человека — вне связи с обществом, налагающим на него чужие и враждебные обязанности, а также пропаганда свободы от устоявшихся нравственных норм и добровольное одиночество.

Основатель школы Антисфен Афинский высказывался о наилучшей жизни, заключающемся в избавлении от условий, в свободе от обладания лишним и бесполезным. Он утверждал, что для достижения блага стоит жить, сочетая в себе простоту жизни, следование природе собственной и презрение к условностям.

Счастливая жизнь, по мнению Антисфена, достичь отстраненности от того, что не является предельно важным для жизни человека, способностью к независимому существованию и самоограничению.

Один из его последователей — Диоген Си-нопский — утверждал, что одинок тот, кто не свободен, поскольку именно несвобода — показатель излишней привязанности к жизни и к тем благам, которые может получить человек.Приводя себя в пример, он говорил, что его свобода — счастье, которое есть состояние радости, покоя его разума и души и поэтому он не печалится о меньшем или большем. Последнее приобретает у Диогена статус своеобразной проблемы человеческого существования, поскольку люди в погоне за достатком и материальным благополучием забывают о том, что истинно может пригодиться им для счастливой жизни. Люди излишне изнежены, обременены страстями и порой чрезмерно устремлены к богатству. Они настолько привязаны к жизни и так стремятся ее продлить, что своими поступками способствуют возникновению обратного эффекта: в большинстве своем они не доживают до старости, страдая многочисленными болезнями.В этом человеке, по мнению Диогена, несчастнее даже животных.

Эвдемонизм также признавал стремление человека к достижению счастья в качестве основы его поведения. Счастье связывалось с обладанием добродетелью.

Эвдемонизм утверждает о счастье то, что гедонизм об удовольствии: счастье обладает большей ценностью по сравнению со всем остальным.

эвдемонизм играет со значением слова «счастье».Эвдемонизм употребляет слово «счастье» в разных значениях. То слово «счастье» означает интенсивное удовольствие, то — благополучную судьбу, то — совершенство человека, то -жизнь, которой он удовлетворен. И каждое значение слова «счастье» есть другая теория.

Согласно Платону, сам человек, точнее его способ восприятия мира, сформированный под воздействием случайных или намеренно созданных обстоятельств, оказывает влияние на стиль его жизни и манеру поведения в дальнейшем.В таком случае, философ спрашивает себя, что же делает человека лучше. Ответ на поставленный вопрос Платон находит в высказываниях Сократа, утверждавшего, что человеку следует заботиться о делах своих раньше и больше, чем о себе самом [4,70-97] в вопросе самосовершенствования. В таком случае, необходимо «выйти за пределы» рамок материальной зависимости, благополучия и комфорта и посвятить свою жизнь служению добру и справедливости. Именно в этом случае возможно достижение истинного блага, как для самого человека, так и для всего общества.

Благо, по мнению Сократа, есть то, ради чего люди совершают те или иные действия, не всегда задумываясь над тем, сделают ли они его счастливым или нет. На вопрос о том, кого следует считать счастливым, Сократ отвечает — достойного и честного, чьи помыслы и действия не являются справедливыми, а потому и считаются творением зла.

Характеризуя сказанное, Сократ проводит градацию счастливых людей.На высшей ее ступени стоит человек, «… которого душа не поддерживает злом. Далее — тот, кто терпит зло и избавляется от него, [5, 477-575] он, по мнению Сократа, самый несчастный человек на свете.

. быть выше и лучше других.Все это способно привести к тому, что станет еще хуже, тогда, по мнению Сократа, вообще жить … «раз жизнь от этого становится непригодной.» [5, 477-575].

Что же касается одиночества, то оно, по мнению Сократа, есть неумение владеть собой, не воздержанность, а также неспособность действовать так, как велит благоразумие и справедливость. Кроме того, одинокими можно считать и тех, кто, поддаваясь стереотипам поведения и установкам, вла-

стного меньшинства », поступает« вопреки чему-либо »из-за страха оказаться не тем, кем нужно и кем тебя не ожидают увидеть. В таком случае, одиночество также есть противоборства сильных и слабых сил, первыми из которых являются условия действия неких искусственно привитых образцов поведения, вторыми — диктуемые разумом. К сожалению, вторые, по мнению Сократа, наиболее уязвимыми.

Работа Платона одиночества как следствие дисгармоничности социальных отношений, потери солидарности, как зло, избавление от которого следует искать в сближении с другими наслаждениями дружбы и любви.Последние категории в понимании Платона [6, 81-134] — ограничитель неблаговидных поступков, разоблачение и порицание близкими и любящими людьми воспринимается тягостнее любого самого тяжелого наказания.

Платон представляет любовь как неуемое стремление к целостности и неразрывности существования мужского и женского начала. Прежде. мы были чем-то единым, а теперь из-за нашей несправедливости мы поселены богом порознь …и вынуждены находиться вне близкой связи со своей половинкой, частичкой своего «Я» и стремиться к целостности и бытийности своего существования, к тому, что сейчас мало кому удается [6, 81-134].

Для Аристотеля счастье — совершенная деятельность и добродетельное поведение, доставляющая человеку удовольствие и удовлетворение собой.

В этом смысле счастливый человек — обладатель доброго и прекрасного.

Аристотель считал, что счастье есть обладание тем, что всего ценнее. Если самое ценное -знание, то счастлив тот, у кого оно есть, если же самым ценным является деятельность, то счастлив человек деятельный. В таком случае счастье не есть только удовольствие и везение. Счастливая жизнь обычно бывает приятной и удачной. Тот, кто обладает какой-либо ценностью, доволен. Удовлетворение же естественное следствие счастья, но не как его сущность.Человек счастлив не тем, что доволен, но доволен тем, что счастлив.

Подобное понимание счастья над закрепилось в этих работах философов поздних периодов. В частности, все споры о счастье вопросы о благах, необходимые для счастья.

Сам Аристотель считал, что для него необходимы различные блага. Чтобы быть счастливым, человек не может быть ни слишком уродливым, ни низким, ни слабым и больным, ни нищим, ни одиноким, ни лишенным происхождения семьи и друзей; только сочетание различных благ составляет основу счастья человека [7; 62].

Кроме того, Аристотель, желая выразить полное счастье, дополнял его блаженством. Тех, кто достиг его, он называл «счастливыми и блаженными». В том случае, когда человек преследует злая судьба и отбирает у него внешние блага, то, даже обладая другими наивысшими благами (в слу-

чае болезни и одиночества), он не познает блаженства. Он познает первое, но не второе.

Таким образом, счастье есть совокупность благоприятной судьбы, блаженства, удовлетворения жизнью, а также обладание наивысшими благами [7; 64-66].

Этика Эпикура выдвижению предположения о первичности интересов человека по требованиям к требованиям и нуждам общества.

Эпикур видит общество как справедливый союз людей, взаимодействующих на основе некоего договора о полезном — «с целью не вредить друг другу и не терпеть вреда» [13, 216-217]. Вообще, идея справедливости отражена у Эпикура везде, где освещаются этические вопросы.Она есть критерий достойного существования и общества в целом и отдельного человека в нем. Она — все то, что служит пользой взаимному общению людей, которые строятся исходя из субъективных желаний, соображений пользы и удовольствия.

Подобные этические вопросы отражены не только у Эпикура, но также в работах Демокрита [3,664]. Суждения последнего оказали существенное влияние на убеждения Эпикура и легли в основу его утверждений о счастье, удовольствии и справедливости.

Удовольствие для Эпикура — верный способ устранения печали и страданий — безграничное по времени и по объему, то, что способно сделать нашу жизнь совершенной даже тогда, когда нас уже нет. Оно есть начало и конец счастливой жизни. Такова приятная жизнь, рожденная не развратом и чревоугодием, а разумом, нравственностью и справедливостью, трезвым рассуждением и благоразумием, величайшим из благ, позволяющим человеку жить, как богу людей [15,212-216].

Также рассуждает и Демокрит, говоря о необходимом для человека: душевной радости и благом состоянии духа. Первая способна благодаря умеренности в удовольствия и размеренной жизни, вторая — благодаря спокойствию и равновесию, не волнуемая никакими страхами и переживаниями [3,366-378].

Счастье, по мнению Эпикура [15,208-209], есть благо, дарующее нам все необходимое.При его отсутствии человек делает все, чтобы его иметь.

Для Демокрита счастье в умеренности благ и в спокойствии души, свободной от страхов. Оно способно разобраться в результате разграничения и отбора радостей, что уже само по себе ценно. Ценность в редкости, что само по себе увеличивает радость и приумножает удовольствие.

Дружба важна для осознания себя счастливым человеком.Ее наличие желанно не столько при просьбе помощи, сколько в самой уверенности ее получения. Для Демокрита дружба есть единомыслие.

В поиске ответа на то, что есть чело-век [14,182-184], Эпикур приходит к следующему: человек — неразрывный союз тела и души. Душу же Эпикур понимает как некую совокупность тонких частиц, рассеянных по всему организму.

Такое представление души Эпикура берет свое начало от атомистических рассуждений Демокрита.Пример одного из утверждений Демокрита: душа — шарообразные атомы, вызывающие движение живых существ [3,314].

Именно душа позволяет человеку, по мнению Эпикура, эмоционально реагировать на все происходящее. Отсутствие способности чувствовать — верный признак разрушения оболочки души или рассеивания какого-то количества ее частиц. Чрезмерный страх, страдание или же «нахлынувшее» счастье также вызваны движением частиц души.

Страдание человека для Эпикура есть смятение в его душе, испытывающее при переносе мифических сюжетов в настоящую жизнь, замене реальных событий вымышленными, принявшими выдуманных переживаний и ощущений за истинные.

Для Демокрита источник человеческих страданий душа-копилка несчастий, со своим накоплением и выплескивания вовне разнообразных страстей.

Единственный способ избавления от страдания — размышление о причинах возникновения того или иного явления и подобное отношение к чувствам и переживаниям как всех людей, так и отдельного человека.

Соответствующее поведение способно привести, по мнению Эпикура, к состоянию безмятежности и покоя.

Одиночество для Эпикура естественно, а иногда даже необходимо. Совместно с благоразумием и нравственным поведением оно способствует совершенствованию ума и приводит к безмятежной жизни.

В обществе одиночество — один из способов защиты себя от недружественных нападок других людей, отчуждающих все, что отклоняется от принятой «нормы».

Так, Эпикур утверждает, что люди, все время близко соприкасаясь со своими собственными добродетелями, к подобным себе хорошо, а на все, что не таково, смотрят, как на чужое [16,209].

Для Демокрита одиночество неприемлемо. Общество возникло ввиду осознанной необходимости оказания помощи людьми друг другу. Другой вопрос, что общество, в процессе исторического развития изменяясь, способно породить одиночество — как форму ухода от пороков, нахождения иного пути к обретению добродетели [3,351-352].

Римские философы стоики считали, что истинным смыслом существования является поиск пути к добродетельной жизни через познание самого себя и своих взаимоотношений с другими.

По мнению Сенеки [8,40-64] человек должен приобретать специальные знания и навыки на протяжении всей жизни. Однако большинство людей верреки здравому смыслу, во-первых, предпочитают принимать что-либо на веру и не рассуждать. О собственной жизни у них нет суждений, только чье-либо поведение, принимаемое ими за образец. Если же какой-то человек все же

осмелится выделиться из толпы, стать заметным благодаря чему-либо, он тут же становится объектом порицания и насмешек.

Во-вторых, люди привыкли доверять первому встречному самое сокровенное, лишь бы он слушал. Либо не верить никому, даже самым близким или самому себе. И те и другие стараются избежать одиночества. Первые оптимистичны. Они ищут возможность для сближения, доверяя всем, как себе. Пессимизм основан на страхе одиночества и единения с собой [9,9-12].

В-третьих, люди боятся и надеются, предвосхищают и тревожатся одновременно.Люди не умеют адекватно воспринимать настоящее, а также сопоставляются прошлое и будущее, что могло бы и не могло случиться случиться.

В- четвертых, они возводят ореол вокруг материального благополучия, достатка и обесценивают себя на его фоне. Подобные действия наносят величайший урон и способны вызвать размышления до возможной утра достатка. В таком случае, жизнь для него — постоянная гонка за средствами к жизни вместо нее самой. Он безуспешно спешит догнать то, что ускользает от него, откладывает жизнь в надежде вернуться к намеченному ее отрезку и прожить достойно.

В- пятых, люди воспринимают жизнь по-разному.

Сенека [10,16-40] обвинен, что для одних она слишком коротка, чтобы что-то в ней успеть. Они проживают ее в надежде на полезность для других, тем самым без малейших колебаний жертвуют ей.Они растворены в желаниях и прихоти других, страшатся своего одиночества и готовы обменять жизнь на мнимый союз с другими. Такие люди сами с собой ни минуты побыть не в силах.

И наоборот, оставив все и поднявшись выше людских предрассудков, тратят все отпущенное им время на свободу и независимость. Они легко жертвуют связями и близостью в обмен на возможность уединиться и посвятить свободное время тому, чтобы «научиться жить».

Третьи, напротив, овладевают мастерством приспособления к социальной среде, что порой не отличить истинность и искренность их поступков и речей от ложных. Ими движет неоспоримое желание забраться и закрепиться на определенном пьедестале для приобретения желаемого статуса и роли.

Таким образом, одиночество человека, по мнению Сенеки, есть некая обедненность его внутреннего мира, в котором пороки, главенствуя над ним, провозглашают верховенство страстей и отчуждение от истинного блага — самого себя.

Другой представитель философии стоиков, Марк Аврелий, вводит понятие «единое Целое».Он содержит его как общее руководящее начало, элементы которого расположены в определенном порядке, взаимосвязаны и следуют друг за другом.

Движение внутри Целого — бесконечный непрерывный поток сменяющих друг друга событий

по определенному кем-то заданному кругу. Все имеет свое начало и свой конец.

Человек — часть Целого и все, что не делает его худшим, чем он есть, не делает худшей и его жизнь и не делает ни внешней, ни внутренней стороной его существа [11,18].

Его жизнь — ничтожный миг, на протяжении которого все его страдания и переживания предстают как непременный источник движения и развития. То, что он получает и чего лишается, не зависит от его личностных характеристик. Все случающееся с ним заранее предназначено ему, и он не в силах этому помешать. Он способен либо стойко перебороть, либо погибнуть вместе с предназначенным.

Взаимоотношения человека с обществом строятся на принятии или непринятии идеологии совместной жизни и общей деятельности.Чтобы освободить место другим, одиночество противоестественно, освободить место другим, одиночество противоестественно. Человек как частичка общества не способен выйти за его пределы без необратимых для последствий. Отдаление от одного есть отвержение всего общества. Это есть измена своему назначению и верная гибель. Повторное воссоединение возможно, но восстановить былые отношения и былую связь не реально. Это будут уже различные, качественно новые отношения. Другое дело уединение «в себе».Оно есть путь к самосовершенствованию и душевной благоустроенности [11,16-22].

Исследуя природу происходящего отвержения общества, Марк Аврелий приходит к следующим выводам.

Отчуждение системы непримиримости к действиям других, совершаемым ими по неведению и заблуждению. Только ответные благие поступки и общеполезная деятельность, становятся благом и для него самого, и для блага Целого.

Необходимо разобраться в руководящем начале людей, в том, что их заботит, к чему они стремятся и чего избегают.

Настоящее зло коренится не в помышлениях и в действиях других, а в их понимании и трактовке. Оно то, что зависит от нас самих.

Общение и единение людей естественно и неотвратимо. Как не избегают люди единения, все же им не уйти от него, потому что природа сильнее их. Легче поэтому найти нечто земное, не находящееся в общении с человеком [11,48-54].

Никакие мысли человека о себе не идут ни в какое сравнение с утверждением других о нем. Последнему человек придает особое значение, его первостепенным при определении своих поступков и мыслей.

Итак, следует любить все происходящее с тобой, стойко переносить выпавшие на долю несчастья.Счастлив же тот, кто уготовил себе благую участь. Благая же участь — это благие склонности души, благие стремления, благие дела [11,23-28].

Подводя итог всему вышесказанному, стоит отметить, что осмысление взглядов на проблему

счастья мыслей прошлого позволит нам избежать многих ошибок при его оценке и трактовке в последующем.

Литература

1.Карцева Л.В. Счастье как социологическая категория // Вестник КТУ: Т.15. №1; М-во образ.и науки России, Казан. нац. исслед. технол. ун-та. — Казань: КНИТУ, 2012.

.

— С.208-210.

2. Ловчев В. М. У истоков европейской алкогольной и безалкогольной традиций (алкоголь и другие психоактивные вещества в гомеровской Греции, Х1-УШ вв. До н.э.) // Вестник Казанского Технологического Университета.- Казань: Изд-во КНИТУ 2012. — Т. 15, № 22.

— С. 174-181.

3. Лурье С.Я. Демокрит: Тексты, перевод, исследования. -Л .: Наука, 1970. — С.366-378.

4. Платон Апология Сократа // Платон Собрание сочинений в 4 т . : Т. I / Общ. ред. А.Ф. Лосева и др .; Пер. с древнегреч.— М .: Мысль, 1990.— С.70-97.

5.Платон Горгий // Платон Собрание сочинений в 4 т .: Т. I / Общ .ред. А.Ф. Лосева и др .; Пер. с древнегреч.— М .: Мысль, 1990.— С.477-575.

6. Платон Пир // Платон Собрание сочинений в 4 т. Т. 2 / Общ.ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи; Пер. с древнегреч.— М .: Мысль, 1993.— С.81-134.

7. Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека // Составление и перевод с польского Л.В. Коноваловой. Предисловие и общая редакция доктора философских наук профессора Л. М. Архангельского. — М .: ПРОГРЕСС, 1981. — 367с.

8. Сенека Луций Анней О блаженной жизни. Историко-философский ежегодник ’96. — М .: Наука, 1997. — С.40-64.

9. Сенека Луций Анней Нравственные письма к Луцилию / Перевод и примечания С.А. Ошерова. — М .: «Наука», 1977. — С.9-12.

10.Луций Анней Сенека О скоротечности жизни. Историко-философский ежегодник ’96. — М .: Наука, 1997. -С.16-40.

11. Марк Аврелий Антонин Размышления / Перевод, статья и текстологические примечания А.К. Гаврилова. -СПб .: «Наука», 1993. — 248с.

12. Философский энциклопедический словарь // Под редакцией ак. Л. Ф. Ильичева, ак. П. Н. Федосеева, д.ф.н. С. М. Ковалева, д.ф.н. В. Г. Панова.- М .: «Советская Энциклопедия», 1983.— С.667-669.

13. Эпикур Главные мысли // Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура Общая редакция и вступительная статья проф. М. А. Дынника. — М .: Государственное издательство политической литературы, 1955. — С.216-217.

14. Эпикур Письмо к Геродоту // Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура Общая редакция и вступительная статья проф.М. А. Дынника. — М .: Государственное издательство политической литературы, 1955. — С.182-184.

15. Эпикур Письмо к Менекею // Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура Общая редакция и вступительная статья проф. М. А. Дынника. — М .: Государственное издательство политической литературы, 1955. — С.212-216.

16. Эпикур Письмо к Пифоклу // Материалисты Древней Греции.Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура Общая редакция и вступительная статья проф. М. А. Дынника. — М .: Государственное издательство политической литературы, 1955. — С.209.

© О. В. Каштанова — ст. препод. каф. СПК КНИТУ, [email protected].

Формула счастья от классика. Почему Аристотель до сих пор актуален

открытие аристотелевского эвдемонизма

В Западном мире лишь с середины XVIII века стало возможным рассматривать этические вопросы вне контекста христианства.Современное понимание морали, допускающее, что бога не существует или что он, по крайней мере, не вмешивается в ход вещей, пребывает лишь на ранней стадии своего развития. Но основанные древними греками и римлянами крепкие философские школы оставались состоятельными на протяжении более тысячи лет: от первого открытого агностика в лице Протагора (V в. До н. Э.) До последнего языческого мыслителя. Созданная в Афинах Платоновская академия была окончательно закрыта лишь в 529 году н.э. по указу императора Юстиниана.

Издавна существующая традиция моральной философии является бесценным наследием древней средиземноморской цивилизации. Традиция эта побудила некоторых светских мыслителей, которые столкнулись с нравственным вакуумом, вызванным упадком христианства с конца 1960-х, возродить древние школы мысли. Так, ныне есть немало сторонников стоицизма, основанного в Афинах Зеноном Китийским приблизительно в 300 году до н. э. Самозваные стоические организации по обе стороны Атлантического океана проводят курсы, публикуют книги, ведут блоги и даже проводят ежегодную Стоическую неделю.

Некоторые стоические принципы легли в основу классической книги по самопомощи «Как перестать беспокоиться и начать жить» (1948), написанной Дейлом Карнеги. Он рекомендовал своим читателям «К самому себе» Марка Аврелия. Но подлинный античный стоицизм был пессимистичным и мрачным. Удовольствие в нем осуждалось. Вместо этого требовалось подавление эмоций и физическихетитов. Рекомендовалось безропотное принятие несчастных, активное вовлечение в малокалиберные хлопоты по решению проблемных проблем.Оригинальный стоицизм почти не оставлял места надежде, человеческому фактору и конструктивному отречению от страданий.

Менее известен рецепт счастья ( эвдемонизм ), приверженцем которого был Аристотель — при том что в его пользу сказать можно многое.

Вне кафедр философии, где такие нео-аристотелевские мыслители, как Филиппа Фут и Розалинд Херстхаус отстаивали его этику добродетелей как альтернативу утилитаризму и кантианским подходам, эвдемонизм известен не так хорошо, как следовало бы.В своем афинском Лицее Аристотель разработал модель для максимизации счастья, которая могла бы быть взята на вооружение как в индивидуальном порядке, так и целыми обществами — причем модель эта актуальна до сих пор. Она стала известна как «перипатетическая [т. е. «Прогуливающаяся» — прим. пер. ] философия », поскольку Аристотель проводил философские дискуссии во время пеших прогулок со своими собеседниками.

Фундаментальный принцип, лежащий в основе перипатетической философии, следующий: цель жизни — максимизировать счастье путем добродетельной жизни, реализовывая собственные возможности, а также взаимодействуя с людьми — семьей, друзьями и согражданами — во взаимовыгодных занятиях. Люди — те же животные, потому что ключ к хорошей жизни в должном удовлетворении физических потребностей (еда, секс). Но как люди — это продвинутые животные, обладающие природной склонностью к жизни вместе в устойчивых общинах ( полисах ), мы являем собой «политические животные» ( zoa politika ).

Люди должны брать на себя ответственность за свое счастье, поскольку «бог» — удаленная сущность, «перводвигатель», который в силах поддерживать мироздание в движении, но не проявляет никакой заинтересованности ни в благоденствии человека, ни в выполнении проверенных функций относительно поощрения добродетели либо наказания безнравственности.Однако целенаправленное представление себе лучшей, более счастливой жизни вполне реально, поскольку люди от рождения наделены способностями, которые позволяют им добиться добиваться и коллективного процветания. Сюда также входят активизировать сознающую память.

Аристотелевский оптимистичный и практический способ достижения счастья готов к тому, чтобы быть заново заново. Этот способ предлагает человечеству, живущему в условиях испытаний третьего тысячелетия, уникальное сочетание светской, добродетельной морали с эмпирической наукой — при чем ни то, ни другое не ищет ответов в каких-то идеальных или метафизических системах, выходящих за рамки того, что человек может воспринимать на уровне чувств.

Эвдемонизм против гедонизма

Но что Аристотель имел ввиду под «счастьем» или эвдемонизмом ? Оно не верил в то, что счастье может быть достигнуто путем накопления благ в течение жизни — включая материальные блага, богатство, статус или общественное признание — напротив, счастье зависит от внутреннего, личного ума. Но при этом Аристотель не верил, что счастье собой непрерывную последовательность блаженных настроений, потому что тогда такое счастье каждому доступно, кто проводит весь день, нежась в лучах солнца или же пируя.

Для Аристотеля эвдемонизм требовал реализации человеческого потенциала, чего нельзя добиться постоянным отдыхом или празднованием. Наконец, он не верил также, что количество пропорционально заключено через совокупное время, которое мы провели с удовольствием — в отличие от Аристиппа из Кирены, ученика Сократа.

Аристиппал этическую систему под названием «гедонизм» (в древнегреческом гедоне означает «удовольствие»), утверждая, что нам следует стремиться максимизировать физическое и чувственное наслаждение.В XVIII веке экономической утилитарист Джереми Бентам возродил гедонизм, выступив с предположением, что правомерная основа для нравственных решений и разрешает тем, будет ли наибольшее счастье для наибольшего количества людей.

В своем манифесте «Введение в основы нравственности и законодательства» (1789) фактически излагает алгоритм количественного гедонизма, вычисляя коэффициент суммарного удовольствия, которое может быть оценено или статистическим эффектом. Часто этот алгоритм называют «исчислением удовольствия».Бентам разъяснил переменные: насколько удовольствие интенсивно? Как долго оно будет длиться? Является ли оно неизбежным следствием рассматриваемого действия или же только своим результатом? Как скоро удовольствие наступит? Будет ли оно продуктивным, вызывая преумножение удовольствия в дальнейшем? Гарантирует ли оно отсутствие болезненных последствий? Как много людей его испытают?

Последователь Бентама Джон Стюарт Милль указывает на то, что при таком «количественном гедонизме» человеческое счастье неотличимо от счастья, доступного свиньям, поскольку его можно обеспечить непрерывностью физических удовольствий. Исходя их этого, Милль выдвинул идею, что разные уровни и типы удовольствия. Так, к «низшим» удовольствиям принадлежат те, что роднят нас с животными — например, наслаждение от еды или секса. Умственные же удовольствия, которые мы черпаем из искусства, беседы или хорошего поведения — это удовольствие высшего порядка, имеющее бóльшую ценность. Эта версия гедонистической философской теории обычно называется благоразумным гедонизмом или же качественным гедонизмом.

В наше время есть несколько философов, которые отстаивают гедонизм, но в общественном понимании, когда «счастье» не сводится ко владению совокупности таких «внешних» или «объективных» благ, как деньги или карьерный успех, этот гедонизм Заявлен на субъективный гедонистический опыт — кратковременное состояние радости и восторга.В том, что упускается из виду проблема обоих точек зрения. Он одобрено цитирует старинный греческий афоризм, что никто не может быть назван счастливым до тех пор, пока не умрет: на смертном одре никому не захочется признаться себе, что собственный потенциал остался нереализованным.

В своей книге «Пять главных сожалений умирающих» (2011) медсестра из отделения паллиативной терапии Бронни Вэр как раз те опасности, которые Аристотель советует нам исключить.На пороге смерти люди говорят: «Как бы мне хотелось иметь смелость жить в правде с самим собой, а не так, как того ожидали от меня окружающие». Джон Ф. Кеннеди резюмировал аристотелевское счастье так: «полная самоотдача для достижения совершенства на пути к цели» [на самом деле Кеннеди в своей речи от 13 августа 1963 года лишь процитировал уже сложившийся ранее афоризм — прим. пер. ].

Аристотель настаивал на том, что счастье состоит из чего-то большего и иного, чем накопление приятных переживаний.Чтобы быть созидательной деятельностью, мы должны достичь достижения определенных целей. Это требует сознательного анализа наших целей и поведения, а также применения практики «этики добродетелей» через «правильную жизнь». Под этим имеется в виду необходимость развития, способствующая развитию интеллектуальных и физических способностей (у Аристотеля есть твердые взгляды по части образования).

Иначе говоря, нужно приучать себя вести себя правильно без усилий, на автопилоте. Если вы сначала вы будете умышленно дружелюбными по отношению ко всякому встречному, то со временем вы станете проявлять дружелюбие неосознанно, делая себя и окружающих счастливее.

Конечно, история знает множество таких философов, как эгоисты, которые ставили под сомнение, что добродетель по своей сути желаема. Но со второй половины XX века другие мыслители реабилитировали этику добродетелей, вновь приковав пристальное внимание к идеям Аристотеля: к сожалению, в более широкой общественной культуре этот интерес пока не дал о себе знать настолько, насколько это удалось стоицизму.

Добродетель по Аристотелю

Сегодня некоторые мыслители выделяют две подкатегории добродетели: с одной стороны, есть такие добродетели, как храбрость, честность и прямота, оказывающие воздействие на ваше личное счастье, так и счастье общества в целом; с другой стороны, существуют такие «благожелательные добродетели», как доброта и сопереживание, которые больше идут на пользу окружающим, чем, кто их оказывает. Но Аристотель, для которого симпатия к самому себе неотделима от добродетели, утверждает, что по своей природе добродетели на самом деле — в этом он сходится с Сократом, стоиками и викторианским философом Томасом Хиллом Грином.

Часть своей жизни Аристотель провел при македонском дворе, где царила тирания безжалостного и ни в чем себе не отказывающего Филиппа II, чьи подчиненные и наложницы не стеснялись прибегать к заговорам, вымогательству и агентствам, чтобы укреплять свое привилегированное положение. Аристотель знал, как личности такие люди часто жалкие, несмотря на внешние признаки богатства и успеха. В «Никомаховой этике» он пишет:

«Никто не назовет счастливым того, в ком нет ни мужества, ни благоразумия, ни справедливости, ни рассудительности, кто напротив, страшится всякой мимолетной мухи, кто, томимый голодом или жаждою, не останавливается ни перед из самых крайних средств, кто из-за четверти обола губит самых близких друзей… »*

* Перевод по: Аристотель. «Никомахова этика» / Пер. с древнегреч. Н. В. Брагинской // Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 4. М .: Мысль, 1983. — С. 588.

Аристотель говорит, что в случае, если счастье исходит не от бога, то «тогда оно возникает как результат добродетели вместе с процессом обучения и приложением». Каждый человек может практиковать такой образ жизни, который сделает его более счастливым. Аристотель не предлагает волшебную палочку, с помощью которой можно избавиться от всего, что угрожает счастью.Он признает, что есть некоторые преимущества, которые у вас либо будут, либо нет.

. . В таком случае достичь счастья труднее. Но не невозможно. Вам нет нужды располагать материальным имуществом, физической или красотой, чтобы начать перестраивать свое сознание вместе с Аристотелем, поскольку он отстаивает образ жизни, в котором важны нравственное и психологическое совершенство, а не материальная собственность или телесное великолепие.

Аристотель признает, что возможны и куда более трудные препятствия: одно из них — если ваши дети или друзья оказываются вконец развращенными людьми. Другое препятствие, которое Аристотель оставляет напоследок, а также рассматривает как самую тяжелую проблему, с которой может столкнуться человек, — это потеря хороших друзей, в вызывавших усилия, или что еще более серьезно — утрата детей, которые забрала смерть.

Однако же хорошо жить хорошей жизнью, даже обделенные природой люди или те, кому приходится мириться с тяжелой утратой.Можно испытать какое-то, как кажется, непереносимое бедствие, но все равно жить хорошо: «даже в год сияние добродетели не меркнет, когда кто-то с терпением переносит непрерывные и суровые беды; и причина эта не бесчувственность, а щедрость и величие души ».

В этом смысле нравственная система Аристотеля отличается глубокой оптимистичностью. И она имеет практическую значимость для «каждого», на что указывает инклюзивное использование первого лица множественного числа: «Этот вид философии отличается от других видов философии, поскольку мы не спрашиваем, в чем заключается добродетель только лишь того, узнать это — мы спрашиваем об этом с целью стать добрыми, ведь без этого наш вопрос был бы бесполезным ».Фактически, единственный способ быть хорошим человеком — делать добрые дела и всегда обходиться с людьми согласно с совестью.

Дружеские отношения важны для Аристотеля, а принятие этики добродетелей не должно нарушать устои вашей жизни. Аристотелевская цель — нравственная самодостаточность, чтобы быть неуязвимыми для психологической манипуляции, но при этом он признает, что жизнь даже самого независимого человека улучшается дружбой. Аристотель блестяще разные типы взаимодействия: от брака или его эквивалентов до взаимовыгодного сотрудничества между коллегами и согражданами.Мы бы справиться и в одиночку, но с чего бы нам выбирать изоляцию? Более того, не требуется иметь «природный таланта» в добродетели — Аристотель утверждает, что мы не рождаемся добрыми или безнравственными.

Так что не бывает, чтобы было поздно: вы можете нравственно перестроиться в любой момент своей жизни. И что самое интересное, Аристотель настаивает на том, что те, кто хочет справедливо относиться к окружающим, должны любить себя .В его гуманистской системе нет места ненависти к себе, самобичеванию или самолишениям. Аристотель задолго до Зигмунда Фрейда заметил, что наши биологические инстинкты являются естественными, а не заслуживающими презрения с точки зрения нравственности. В этом этика Аристотеля сочетается с современным психоанализом.

Новаторство аристотелевской идеи состоит в том, что предосудительные эмоции — даже гнев или мстительность — являются неотъемлемой составляющей здорового духа. В этом отношении философия Аристотеля контрастирует со стоической позицией, например, гнев иррационален и является способом временного сумасшествия, поэтому его нужно устранять.

Дело в том, что такие эмоции в меру необходимы — в «промежуточном» или «среднем» объеме. Это прекрасно, как чрезмерный или недостаточный сексуальный аппетит приводит к несчастью. Гнев также является важным для процветания личности. Апатичный индивид, который никогда не гневается, не выдерживает в нужный момент постоять за себя или за своих близких, что также чревато несчастьем. Однако же гнев без меры или по отношению не к тем людям — это порок.

Аристотелевская этика гибкая в своей основе. В ней нет строгих доктрин. Ключевой мерой поведения всегда является намерение : Аристотель проницательно пишет о проблемах, которые возникают, когда для достижения альтруистических целей приходится прибегать к аморальным средствам. Но каждая этическая ситуация индивидуальна. Какой-то человек может запрыгнуть на поезд без билета, потому что он спешит увидеть своего ребенка, который попал в больницу; кто-то же другой другой систематически ездить зайцем, имея при этом хорошо оплачиваемую работу.

Аристотель считал, что важны общие принципы, но если не принимать во внимание особые обстоятельства, особенности намерения, общие принципы в заблуждение. Именно поэтому Аристотель с недоверием относился к фиксированным наказаниям. Он верил, что принцип справедливости должен быть неотъемлемым судоустройства — вот почему некоторые последователи Аристотеля называют себя «нравственными партикуляристами». Каждый дилемма требует детального разбора от «А» до «Я». Когда дело касается этики, дьявол действительно может крыться в деталях.

С политической точки зрения, в аристотелизме базовое образование может благотворно сказаться на человеческом восприятии в целом. Аристотель поддерживает демократию, усматривая в ней меньше изъянов, чем в других устройствах. В отличие от своего наставника Платона, который отдавал предпочтение элитизму и был скептичен по отношению к умственным способностям людей из низших классов, Аристотель считал, что лучшими экспертами в той или иной сфере (например, в зоологии, он признается) будут те те , кто накопил богатый опыт в этой сфере (например, фермеры, ловцы птиц, пастухи или рыбаки), бы низкий ни был их социальный статус; уровень образованности при этом должен определяться их компетенцией.

Вера Аристотель в общей добродетельности человечество позволил ему в своих измышлениях дойти до прототипа «умная толпа» — группы, которая вместо топорного поведение, обычно присущая толпа, отличается всепроникающая разумность, что позволяет ей вести себя максимально продуктивны. Эта идея, сформулированная Говардом Рейнгольдом в книге «Умная толпа: Новая социальная революция» (2003), была предвосхищена в «Политике» Аристотеля: много людей собираются вместе, чтобы держать совет, и стать таким образом «единой личностью с множеством ног, рук и чувств, но также и единой личностью в том, что касается нравственных и интеллектуальных способностей ».

Неувядающая актуальность аристотелизма

Аристотель философ, кто четко разделить неправильные поступки, приказ бездействия и вв злого умысла . Отказ от какого-то действия, которое будет правильным в данный момент, может повлечь за собой такие же плохие последствия, как и преступление. Этот насущный этический принцип отражается на том, как мы оцениваем общественных деятелей. У нас действительно вопросы, когда допускаются ошибки.Но как часто мы спрашиваем у них, чего они не сделали для улучшения общественного благосостояния из того, что было в их власти и сфере влияния?

Мы едва ли спрашиваем у политиков, ведущих бизнесменов, ректоров университетов и членов финансовых советов, чего они не исполнили — об инициативах, которые они так и не запустили, отрекаясь таким образом от своих лидерских обязанностей. Аристотель также был уверен, что богатые люди, которые используют значительную долю своего богатства для помощи окружающим, тоже не являются счастливыми (поскольку они не поступают в соответствии с добродетельной серединой между финансовой безответственностью и денежной скупостью).Дополнительные действия.

Аристотель — утопист. Он допускает возможность, что каждый может быть способен реализовать свой потенциал, в полной мере раскрыв на практике (отличительный «аристотелевский принцип», согласно политическому философу Джону Ролзу). Аристотель предугадывает футуристический мир, в котором технологический прогресс сделал бы человеческий труд необязательным.

Он вспоминает мифических персонажей Дедала и Гефеста, искусственных мастеров, которые создают роботов, действуют по приказу: «если бы каждое орудие могло выполнять свою ему работу само, по данному ему приказанию или даже его предвосхищая, и уподоблялось бы статуям Дедала или треножникам Гефеста < …> Если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на кифаре, тогда и архитекторы не нуждались в работниках, а господам не нужны были бы рабы »*.Выглядит почти так, словно Аристотель предугадал современные достижения в области искусственного интеллекта.

* Перевод по: Аристотель. «Политика» / Пер. с древнегреч. С. А. Жебелева // Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 4. М .: Мысль, 1983. — С. 381.

Политическая теория Аристотеля отличается гибкостью. Вы можете быть капиталистом или социалистом, бизнесменом или сотрудником благотворительной организации, можете голосовать (почти) за любую политическую партию, но вы все равно останетесь последовательным сторонником аристотелизма.При этом, однако, аристотелевские капиталисты должны воспринимать нужду среди своих сограждан как недопустимое. Аристотель знал, что люди вступают в конфликт, когда есть дефицит ценных бумаг: «бедность порождает бунт и преступления».

Проявив упорство в обосновании политической теории в контексте базовых потребностей человека, Аристотель дошел до понимания продвинутых экономических идей, которые были доступны в его время — вот почему Карл Маркс так им восхищался.Аристотель соглашается с утверждением Платона из личного диалога «Законы», что вопиющее неравенство в том или ином имуществе приводит к сеющим распри тяжбам и отвратительному подобострастию по отношению к самым богатым.

И все же аристотелевские социалисты должны признать обязательное включение жилищного пространства в государственную собственность себя не оправдывает. Люди ценят вещи, потому что им нравится ощущение частной собственности, а также потому, что вещи имеют для них ценность; оба качества размываются, если имущество нужно делить с окружающими.Аристотель считает, что «каждый человек любит ту или иную вещь больше, если она стоила ему хлопот и трудностей».

Те, кто ныне отрицает влияние человека на изменение климата, не нашли бы поддержки со стороны Аристотеля. Будучи естественником, который верил в строгую проверку гипотез и дотошное исследование на основе повторяющихся актов эмпирического наблюдения, он был бы встревожен текущими свидетельствами ущерба, что человек причинил окружающей среде.

Первая обратная связь к вымиранию биологических видов деятельности (чрезмерный вылов рыбы) наблюдается у Аристотеля в его трактате «История животных».Рассматривая людей как животных, он проследил нечто бесконечно важное, а именно — изменения в этих отношениях между нами и нашим материальным окружением. Ученые и специалисты в области классики соглашаются, что приверженность Аристотеля жизни согласно тщательно спланированному распорядку и принятию на себя долгосрочной и долгосрочной ответственности как за наше физическое выживание, так и за наше психическое благополучие сделали бы сегодня Аристотеля борцом за всю среду.

Только людям присуща инстанция нравственности, из чего, что человек является одним из поразительного числа видов, населяющих Землю, обладает уникальной силой за сохранение этого богатства.Но у людей, ввиду их уникальной умственной одаренности, также есть возможность причинять ужасный вред: как сказал Аристотель, обнажая страшную истину, плохой человек может нанести в 10,000 раз больший ущерб, чем животное .

Применимость холистического мировоззрения этико-научного мировоззрения Аристотеля к таким проблемам XXI века, как теократия и загрязнение, влечет за собой вопрос, почему его идеи пользуются столь малой известностью в общественном сознании. Конечно, одна из причин — его часто цитируемые предрассудки по отношению к женщинам и рабам.

Аристотель был зажиточным мужчиной-домовладельцем, и в своей «Политике» он одобряет рабство в случае с греками, порабощающими не-греков. Также Аристотель утверждает, что женщины неспособны размышлять логически и взвешенно. Однако он бы принял во внимание аргументы в пользу обратного, если бы это было подкреплено эмпирическими доказательствами. Аристотель утверждал, что убеждения в каждой области знаний всегда открыты для пересмотра и корректировки: «изменение полезно в медицине, когда она развивается вперед сравнительно с тем, какою она была у предков, а также в гимнастике и вообще во всех искусствах и науках» .

Законы, которые используют в жизни, «были слишком простыми и нецивилизованными»: в качестве примера Аристотель приводит такие устарелые практики, как покупка жен или ношение оружия гражданами. «Инструкции по использованию».

Однако наиболее весомая причина, по которой Аристотель остается неизвестен, заключается в том, что его дошедшие до нас работы являются сложными трактатами, написанными специализированным академическим языком.Аристотель адресовал их своим коллегам и студентам. Разумеется, он также является автором нескольких выдающих работ для широкого круга читателей, написанных доступным, гладким языком — эти произведения стали служить для многих древних греков и римлян, которые на протяжении 10 лет практиковали этику добродетелей. В их число входили как крестьяне, земледельцы и сапожники, так и цари и государственные деятели.

Вот почему Фемистий, один из лучших древних комментаторов аристотелевского наследия, утверждал, что на деле Аристотель был «более полезным для людей», чем любой другой мыслитель.Так остается и по сей день. В 1986 году философ Роберт Дж. Андерсон написал:

«Среди античных мыслителей нет никого, кто был бы способен столь же обращаться к проблемам и тревогам современности, как Аристотель. В равной степени трудно себе представить, чтобы кто-то из современных мыслителей мог бы оказаться столь же полезными людьми, живущими в таких неопределенных временах, как сейчас ».

Одна из причин, по которой стоицизм ныне переживает возрождение, состоит в том, что эта философская школа дает ответы на нравственные вопросы.Однако в произведениях Аристотеля об этике также содержится несколько ясных указаний относительно того, как нужно поступать. Последователям Аристотеля требуется на себя полную ответственность как брать то, какая линия поведения является правильной, так и в выполняющемся применении собственных суждений в жизни.

Главное преимущество, которое сегодня может нам использовать Аристотель и которое делает его столь полезное применение, — это альтернативная «счастья концепция».Счастье может быть достигнуто не через доставляющее наслаждение переживания, только через определение и осознание собственного мнения (как нравственного, так и творческого), доступного нам при наших личных обстоятельствах, в кругу только нашей, друзей и коллег, а также через помощь другим в этом деле.

Нам нужно взвешенно подходить как к тому, что мы делаем по собственному выбору, так и к тому, чего мы в своих действиях избегаем, поскольку ущерб, причиненный бездействием, может быть настолько разрушительным, как тот, который причиняется намеренно.Это включает эмоциональных импульсов, но также гарантирует, что мы используем эмоции в качестве проводника к благому, а не позволяем им управлять нашими действиями. Наконец, над всем этим нужно работать непрерывно, поскольку культивирование добродетели и счастье, приобретенное при таком подходе к жизни, не может быть ничем другим, кроме как пожизненной целью.

Оригинал

Об авторе: Эдит Холл (Эдит Холл) — профессор кафедры антиковедения и Центра эллинистических студий в Королевском колледже Лондона.Специализируется на древней греческой литературе и истории культуры. Автор более 20 книг, частый гость на радио и телевидении, публикуется в популярных и академических изданиях. Ее последняя на данный момент книга — «Путь Аристотеля» (ориг. «Путь Аристотеля») (2018).

На превью — фрагмент картины Густава Климта «Афина Паллада» (1898).

«Счастье по Аристотелю»

Аристотель первым из философовлся изучением субъективной модели счастья, его этическое учение охватывает все, что современные психологи связывают с личным счастьем — самореализацию, обретение «смысла существования», «поток» творческого участия в жизни и «положительные эмоции».Профессор Лондонского университета Эдит Холл считает, что аристотелевская программа обретения личного счастья до сих пор не изжила себя. В книге «Счастье по Аристотелю. Как античная философия может изменить вашу жизнь »(издательство Альпина нон-фикшн), переведенной на русский язык Натальей Колпаковой, она демонстрирует, как принципы учения Аристотеля помогают разобраться в повседневных проблемах — поиске работы, понимании собственного характера, сохранении здоровья, выполнении общественного долга. N + 1 предлагает читателям ознакомиться с коротким отрывком главы, посвященной намерениям и их роли в оценке людских поступков.

Намерения

«Мы хвалим и порицаем всех, взирая более на выбор, чем на дела», — пишет Аристотель.Иногда намерение значит гораздо больше, чем совершенное в итоге действие.

В нравственно неоднозначных ситуациях, если намерения у вас благие, иногда вполне допустимо использовать сомнительные методы. Насколько необходимо прибегать к запрещенным приемам ради благой цели, зависит от того, насколько безвыходная у вас ситуация. Так, загнанные в угол родители пойдут на все — обман, кражу, принуждение и насилие, чтобы спасти своего ребенка. Аристотель прекрасно это понимает: «потому что дурное совершается по принуждению».Принуждение может принимать самые разные формы — в том числе крайние, такие как угроза лишить жизни ваших близких.

Аристотельет это на двух простых примерах. Первый заключается в том, что ударить человека — это злодеяние, если намерением ударившего было оскорбить, причинить боль жертве получить или удовольствие самому. Однако, если удар был нанесен в порядке самозащиты, винить ударившего не за что. Пример второй: взять что-то без ведома владельца — это кража, если она совершается с намерением оставить взятое себе и тем навредить владельцу.Но если, скажем, вы позаимствовали чью-то машину, чтобы срочно доставить в больницу человека с сердечным приступом, а машину затем вернете, это, в общем-то, не кража. Вам двигала необходимость во что бы то ни стало спасти человеку жизнь.

В аристотелевских этических задачах «повышенной сложности» фигурируют три нравственные дилеммы, которые используют единственно верным руководством к действию зачастую оказывается лишь намерение. Во-первых, ошибочным шагом может стать и бездействие. Во-вторая, теоретически, и практически честность — действительно лучшая политика.И в-третьих, жесткие принципы добродетельности поступков или принципа гибкости, учитывающими обстоятельства принципа справедливости. Для Аристотеля важнее всего самостоятельная независимая личность, свободная в своем решении поступать «правосудно», даже если все вокруг ведут себя неподобающе. Возможно, эти идеи развились отчасти в противовес бесконечным распрям, которые философский наблюдал при пышном македонском дворе в Пелле в собственном детстве и позже, в 343–336 гг.до н.э., когда воспитывал Александра. Борьба за власть, убийства, вымогательство, принуждение, заговоры, обман, болезненные страхи… Но Аристотелю удалось остаться собой.

Пожалуй, самый сложный нравственный выбор — вмешаться или ничего не предпринимать. Вы беспокоитесь за соседского ребенка, которого кажется, бьют. Как поступить — сообщить в службу опеки или промолчать, вдруг вы ошиблись? Ваш сослуживец растрачивает корпоративные средства. Известить руководство или держать рот на замке, чтобы не сочли стукачом? Дилемма играет ключевую роль в фильме Джонатана Каплана «Обвиняемые» (Обвиняемые, 1998), впервые в истории кинематографа освещается несправедливое обращение с жертвами сексуального насилия, которые пытаются искать правовой защиты.Четверо студентов колледжа насилуют в баре из рабочего класса. Приятель одного из них, хоть и шокирован совершающимся у него на глазах, никак не вмешивается и не пытается остановить преступление. Однако все же звонит в службу спасения и уведомляет полицию. Его показания сыграют большую роль в расследовании.

Аристотель первым из философов, занимавшихся этикой, понял, что неправедным поступком может быть не только действие, но и бездействие. Самый яркий пример он приводит в Книге третьей «Никомаховой этики»: «И в чем мы властныали совершать поступки, в том — и не совершать поступков, и в чем от нас зависит« нет », в том — и« да ».Следовательно, если от нас зависит совершать поступок, когда он прекрасен, то от нас же — не совершать его, когда он постыден ».

Сегодня цена этого выбора гораздо выше, чем во времена Аристотеля. Хотя у древних греков тоже имелось понятие непрошеного вмешательства, на людей, которые считали, что их дело, смотрели косо. Если в наше время возони поручение, в отличие от отмутителей спокойствия, скорее одобрение, то древние греки считали отрешенность эгоизмом и безответственностью, уклонением от гражданских обязанностей.У нас лексика, описывающая инициативу или вмешательство с целью навести порядок и устранить несправедливость, зачастую отрицательную окраску. Лидерство часто воспринимается как самореклама или карьеризм. В нашем языке почти нет глаголов, означающее вмешательство в положительном смысле, за редкими исключениями вроде «вступаться», зато предостаточно обозначений осуждаемого вмешательства — «вторгаться», «путаться», «лезть не в дело». Еще сложнее приходится женщинам, которые испокон веков приучали «не высовываться», испя скромность и незаметность в противовес участию в общественных или государственных делах.

В детстве всем нам приходилось выбирать — вмешаться или промолчать, становясь, по сути, пособниками, когда на наших глазах «непопулярным» детям устраивали травлю. В аналогичных ситуациях мы оказываемся и во взрослой жизни. Протестуете ли вы во всеуслышание, когда видите, как родители бьют детей или кричат ​​на них? Молчите, когда мускулистый наглец проходит без очереди, оттеснив тщедушного пенсионера? Или когда молодой здоровый парень не уступает место в метро беременной женщине?

Вмешиваться нелегко, потому что стандартная защитная реакция на стороннее вмешательство: «Вам что, больше всех надо?» или «А вас кто назначил полицией нравов?» Вопрос в том, что вас больше беспокоит — мнение этих людей, плюющих на нормы морали и справедливости, или творящееся бесчинство.Аристотель был прав, приравнивая нравственное бездействие к смертному одре, мы будем сожалеть отнюдь не о сделанном.

К этому жизненно важному этическому принципу в наши дни апеллируют редко, разве что в медицинской этике, рассматривая вопрос, насколько допустимо воздержаться от лечения и «доктором» пациенту умереть. Здесь «действие» приветствуется, если причинить этому неизлечимо больного и уменьшить его страдания. Однако в наше время подавляющая масса этих требований и, соответственно, претензий — особенно к общественным деятелям — предъявляется применительно к действию, то есть ошибкам или проступкам.Политики критикуют за неправильные шаги и очень редко за то, чего они не сделали , чтобы улучшить положение народа. Мы спрашиваем с политиков, недостаточно генеральных директоров, ректоров, исполнительных фондов за бездействие, не воплощенные в жизнь программы и соответственно, за уклонение от исполнительных обязанностей. Как гласит предание, Александр Македонский, если ему как правителю не удалось совершить ничего полезного и конструктивного, горестно заявлял, что «сегодня он не правил».Наверное, о дилемме бездействия он узнал от своего наставника Аристотеля.

Со времен Аристотеля философы иллюстрируют эту дилемму одиозными гипотет примерами — человек, умеющий плавать, не спас утопающего; богатые, хотя и не пытаются подавить мятеж бедноты силовыми методами, позволяют беднякам умереть от голода; один из родителей не жалуется на второго, подвергающего их жестокому обращению. К пагубному бездействию, согласно аристотелевским принципам, относится и нежелание брать на себя ответственность.Чтобы разобраться, что такое «виновное бездействие, выражающееся в непринятии ответственности», проще всего посмотреть, как трактует преступное бездействие закон — причем в этой области отличается от страны к стране.

Несмотря на то, что в Британии намеренное сокрытие доходов и активов, облагаемых налогом, равно как и намеренное сокрытие террористической деятельности, считается преступлением ответственность за бездействие в британском законе издавна закрепляется с большим трудом.Правовая картина отражает свою британскому менталитету установку на неприкосновенность частной жизни и гражданскую пассивность. Знаменитое «Мой дом — моя крепость» по-прежнему возведено в отношении идеального и препятствия реформированию закона и полицейских процедур применительно к изнасилованию в браке, наказанию детей и «домашнему насилию» (отвратительное выражение, подразумевающее, что такое насилие чем-то качественно отличается от совершаемого) чужими друг другу людьми на улице или в пабе). Но даже в Британии есть несколько типов юридических действий, в которых бездействие будет расценено как преступное.

Родственные отношения накладывают на участников выступающих по отношению к близким. Родителя привлечь к ответственности, если ребенок пострадал или погиб из-за отсутствия должной заботы. Известны случаи, когда виновными в «причинении смерти по неосторожности» признавали близких родственников, живших вместе с погибшим и оставленным его без требуемой медицинской помощи. Уголовная ответственность может наступать и в случае невыполнения условий договора: допустим, вас наняли работать спасателем у бассейна, и кто-то утонул, пока вы отлучились на перекур.Велика вероятность угодить под суд за создание опасной ситуации и угрозы для жизни других людей: например, если вы покинули дом при пожаре, который случился по вашей вине — пусть и ненамеренной, — и не вызвали пожарных, хотя знали, что в еще доме есть люди .

Даже в таких, казалось бы, однозначных ситуаций граница между неосторожностью (даже преступной) и умышленным бездействием выглядит размытой, и Аристотель это прекрасно знал. Если сотрудники банка или хозяин квартиры не передают полицию, связанную с финансовой деятельностью или преступников, это намеренное сокрытие или им просто не до того? Как разобраться, намеренно мать морит голодом ребенка — с летальным исходом — или «просто» пренебрегает своими обязанностями, особенно если ее дееспособность как кормильца снижена пагубных пристрастий, низкого уровня интеллекта или психических заболеваний? Аристотель совершенно точно призывал бы оценивать прежде всего степень намеренности.Однако подозреваю, что британское законодательство показалось бы ему удручающе неполным в вызове действия. Например, до сих пор совершенно неясно, должны ли нести ответственность за сокрытие сведений о (предполагаемом) жестоком обращении с ребенком другие взрослые (не родители этого ребенка), знавшие о происходящем.

Подобные крайности, к счастью, от нас далеки, но есть, например, десятки потерявших или по крайней мере шансы на повышение из-за своего неравнодушия — те, кто в интересах общественности предал огласке сведения, дискредитирующие людей или порядки у работодателя .Кардиолог Радж Матту в 2014 г. выиграл дело о несправедливом увольнении. В 2010 г. его уволили, перед этим отстранив от практики на восемь лет, подтверждающих, сокращение финансирования одной из ковентрийских больниц ведет к переполненности. На что только не шли чиновники из Государственной службы здравоохранения, чтобы заставить Матту замолчать. Нанимали частных детективов, которые искали на него компромат, потратили миллионы фунтов на суды — Раджа Матту лишили источника дохода, испортили карьеру, репутацию, здоровье и личную жизнь.Он принял на себя ответственность и отважился действовать, когда, словами Аристотеля, «бездействовать было нельзя». Смелый человек, достойный восхищения. Не каждый из нас нашел бы в себе мужество — а кроме того, у нас на рабочем месте могут быть другие люди, что не позволяет рисковать работой ради принципов. В таких случаях выбирать, какие из обязательств главнее.

А если ситуация не настолько экстремальна и большие потери не грозят? Аристотель твердо уверен, что для определенных добродетельных поступков необходимы финансы или политическая власть.Соответственно, бездействие со стороны человека, у которого подобная «страховка» имеется, гораздо более предосудительно. Оценивая деятельность миллионеров, знаменитостей, политиков, аристократов и даже своего непосредственного начальства, не ограничивайтесь успехом, становились ли они участниками каких-нибудь скандалов. Узнайте, какую благотворительную деятельность ведут, как они используют свои социальные преимущества и рычаги влияния. Многие знаменитые и благополучные ни разу не вступились ни за бедных, ни за притесняемых.Умение задуматься не только об участии, но и о безучастности позволяет составить более полное и объективное представление о человеке.

Необходимость всего прочего намерения Аристотель рассматривает и применительно к дилемме целей и средств. Довод, что существуют, в которых желаемого можно добиться лишь предосудительными средствами, уводит нас в одну из самых «серых» этих областей философии. Именно так предотвращают многие военные действия — в частности, предотвращение масштабных операций на японской территории.Проблема в том, что теперь уже не выяснить, как развивались бы события, если бы атомной бомбардировки не случилось. Начальник штаба при Трумэне адмирал флота Уильям Даниел Леги пришел к выводу, что применение этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не принесло существенной пользы в нашей войне против Японии. Японцы уже были разгромлены и готовы капитулировать в результате морского блокады и успешных бомбардировок с применением обычного оружия ».

У этого события было еще одно трагическое следствие: применение ядерного оружия резко ускорило гонку в холодной войне.Однако Аристотель оценивал бы решение о бомбардировке в первую очередь по намерениям, а не по результатам. Военная это мера или политическая? Многие из тех, кто критикует бомбардировку мирного населения двух городов, не имевших стратегических значений, рассуждают так: если президент Трумэна действительно мог сделать данные действия, позволяющие избежать намного более крупных жертв и разрушений, то его вашингтонскими советниками двигало, прежде всего, желание японцев протестировать новые технологии (хотя и этих людей ужаснуло непредвиденное количество жертв лучевой болезни) и пригрозить Сталину и СССР.Возможно, Трумэну следовало бы с большим недоверием отнестись к намерениям своих советников.

Подробнее читайте:
Холл, Э . Счастье по Аристотелю. Как античная философия может изменить вашу жизнь / Эдит Холл; Пер. с англ. [Натальи Колпаковой] — М .: Альпина нон-фикшн, 2019. — 298 с.

В поисках счастья.12 мудрых цитат известных философов / НВ

из нас наверняка задавался Каждый вопрос что же такое счастье и в чем заключается его секрет

Понять природу удовлетворения от жизни на протяжении многих веков пытались также великие мыслители, среди которых Серен Кьеркегор, Сократ, Генри Торо, Платон и другие. Чтобы приоткрыть занавес тайны истинного счастья, НВ предлагает ознакомиться с афоризмами мудрецов.

1. «Счастье на стороне того, кто доволен». Аристотель

2. «Из всех осторожностей, осторожность в любви, пожалуй, самая смертельная для настоящего счастья». Бертран Расселл

3. «Секрет счастья не в том, чтобы постоянно хотеть большего, а в том, чтобы приучить себя довольствоваться малым». Сократ

4. «Заботясь о счастье других — мы находим свое собственное». Платон

5. «Я научился искать счастье, скорее ограничивая свои желания, чем пытаясь их удовлетворить». Джон Милль

6. «Счастье — это когда тебя понимают, большое счастье — это когда тебя любят, настоящее счастье — это когда любишь ты» . Конфуций

7. «Никогда не будет счастлив тот, кого мучает вид большего счастья» . Сенека

8. «О несчастье! Оно является опорой счастья. О счастье! В нем заключено несчастье. Кто знает их границы? Они не имеют постоянства ». Лао-цзи

9. «Двери счастья отворяются, к сожалению, не тогда их можно было бы растворить бурным напором, а изнутри, и потому ничего не поделаешь». Серен Кьеркегор

10. «Счастье капризно и непредсказуемо, как бабочка: когда ты пытаешься его поймать, оно ускользнет от тебя, но стоит отвлечься — и оно само опустится прямо в твои ладони».
Генри Торо

11. «Счастье — это состояние совершенства, достигнутое сочетанием всех благ… К чему вне себя искать счастья, которое находится в нас самих». Аниций Боэций

12. «Истинное счастье и блаженство человека состоят только в мудрости и познании истины». Бенедикт Спиноза

Следите за самыми интересными новостями раздела НВ STYLE в Facebook и Вконтакте

от Эпикура до Шопенгауэра — Моноклер

Рубрики: Лекции, Публичные лекции, Философия

В рамках лекции «Что мы знаем о счастье?» доктор философских наук Наталия Кузнецова знакомит нас с теориями счастья: от Аристипа и Эпикура до Канта и Шопенгауэра.

«Существует одно врожденное заблуждение,
и оно состоит в том, что мы рождены для счастья».

Артур Шопенгауэр

Существует ли счастье? Что мы действительно знаем о нём? Правильно ли воспитывать детей с мыслью о том, что они рождены для счастья, и может ли оно быть абсолютным благом и смыслом жизни? Это круг вопросов, над которым бьются философы со времён античности.

В рамках своей лекции «Что мы знаем о счастье?» доктор философских наук, профессор кафедры проблем современной философии РГГУ Наталия Кузнецова знакомит нас с теориями счастья — от Аристиппа и Эпикура до Канта и Шопенгауэра — и говорит, сколько может быть понятий у счастья, чем отличается гедонизм от эпикурейства, какие изменения претерпел гедонизм в веков и как ему удалось стать философией XX века, несмотря на то, что после Канта и Шопенгауэра рассматривать как абсолютное благо и перестать встраивать это понятие в основе этических концепций.

«Однако, к сожалению, понятие счастья столь неопределенное понятие, что хотя каждый человек желает достичь счастья, тем не менее он никогда не может определенно и в полном согласии с самим собой сказать, чего он, собственно, желает и хочет». Причина этого в том, что все элементы, принадлежащие к понятию счастья, суть эмпирические, т. е. должны быть заимствованы из опыта, однако для идеи счастья требуется абсолютное целое — максимум блага в моем настоящем и каждом последующем состоянии.Так вот, невозможно, чтобы в высшей степени проницательное и исключительно способное, но тем не менее существенное составило себе определенное понятие о том, чего оно, собственно, здесь хочет ».

Иммануил Кант

Кроме того, из этой интереснейшей лекции вы сможете узнать, почему рекламные слоганы «Не дай себе засохнуть», «Стремись к лучшему» и услуга для состоятельных людей «Бомжевой тур на 10 персон с 10 комплектами лохмотьев» — это вещи одного порядка, с какими психологическими и социальными проблемами сталкиваются гедонисты и почему известные фразу «Человек рождён для счастья, как птица для полета» из рассказа В.Г. Короленко «Парадокс» нельзя вырывать из контекста и рассматривать идеи Шопенгауэра.

---

Смотрите / Читайте:

— Счастье или смысл: в чём мы больше нуждаемся?

— Даниэль Канеман о когнитивных искажениях, интуиции и счастье

— Координаты счастья и моральное лицензирование

---

Источник: PRESSCENTRERGGU / Youtube

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl + Enter .

Искусство быть несчастным

• Современная цивилизация потребления требует от нас все время быть счастливыми и наслаждаться.
• Возникла индустрия счастья, поддержанная культурой, психотерапевтами и антидепрессантами.
• Стремление к абсолютному счастью в отношениях с другими — утопия. Люди ждут от отношений счастья, а при возникновении проблем бросают их и остаются одни.
• Нейронаука показывает эмоциональной боли, грусти и расстройства как ключевые условия социализации и эмпатии.
• Свобода означает и свободу человека быть несчастливым, пытаться изменить себя и несчастным человеком.

Сергей Медведев: О режиссере Андрее Тарковском рассказывают, что в поздние годы жизни, уже знающий о своей смертельной болезни, он выступал с лекциями в одном из американских университетов. И там студентка задала ему вполне стандартный вопрос: «А что вы посоветуете для того, чтобы быть счастливым?» Режиссер ответил: «А с чего вы взяли, что вы должны быть счастливы?» Об этом и наша сегодняшняя программа — должен ли человек быть счастливым, создан ли он для счастья, как птица для полета?

^{Видеоверсия программы}

Сергей Медведев: У нас в гостях Жюли Реше , философ, некропсихотерапевт, и Владислав Земенков , культуролог, приглашенный преподаватель НИУ ВШЭ.

Я хочу быть счастливы в индустрии развлечений, потому что, как я понимаю, современная культура фактически нам императив счастья.

Жюли Реше: Да, есть такая тенденция. Это то, что мой научный руководитель Аленка Зупанчич называет биоморальностью, когда в качестве идеала пропагандируется абсолютно перманентно счастливый человек. И этот стереотип навязывается. Считается, что человек должен быть все время счастлив.Сам аппарат психологов рекламирует себя как предоставляющий людям возможность все время быть счастливыми. Счастье ассоциируется со здоровым психологическим состоянием. Люди пытаются быть счастливыми, но у них это плохо получается.

Сергей Медведев: А когда это все началось? Это синдром модерна? Ведь императива счастья не было, к примеру, в средневековой культуре.

Владислав Земенков: Проблема грусти неразрывно связана с вопросом о том, что такое счастье.И этим вопросом, безусловно, задавались еще до христианства, еще в античную эпоху — прежде всего, греческие философы. Аристотель развивал теорию эмоций в этой плоскости, он является автором такого термина, как «добродетель». В своей этике Аристотель развивал этот концепт счастья: счастье неразрывно с публичной жизнью человека, и для его достижения необходимо жить добродетельной жизнью, испытывать те другие эмоции. Потом этот пафос поддержали более поздние философы, стоики, эпикурейцы, которые связывали счастье и удовольствие, во главу угла ставили избавление от боли, физических страданий.

Это, конечно, очень важно. Другое дело, что современная европейская цивилизация, цивилизация модерна, которая выстраивалась на основе христианской идеологии, безусловно, трансформировала это представление о счастье с учетом пожеланий античных философов и средневековых христианских представлений.

Сергей Медведев: Но она несла их вперед, в загробную жизнь.

Владислав Земенков: Да. Средневековая цивилизация, конечно, связывала счастье с божественным единением, с богом.Счастье средневекового человека — это довольствоваться тем, что у него сейчас есть, и ему будет воздаяние — счастье в загробном мире. Цивилизация модерна воплотилась в знаменитой ницшеанской фразе «бог умер», то есть умерло представление о божественном, о том, что нужно соединиться с богом, — оно, конечно, работает по-другому.

Сергей Медведев: Одна из таких генерирующих моделей счастья — это погоня за счастьем («погоня за счастьем»), которая записана в американской Конституции.Это американизация создала в современной культуре императив счастья?

Считается, что человек должен быть все время счастлив. Люди пытаются быть счастливыми, но у них это плохо получается

Жюли Реше: Сложно проанализировать истоки, но это действительно ассоциируется с Америкой, а сейчас развивается и в России. И очень странно, что изначальное понимание счастья в античности не было аналогично современному ощущению счастья (возможно, это связано с сегодняшней медикализацией).Оно ассоциировалось с определенным чувством удовлетворения от моральных поступков.

Сергей Медведев: Сейчас какой-то потребительский вариант счастья: счастье как некий продукт, который мы то ли потребляем, то ли сами производим при потреблении.

Жюли Реше: Да, сейчас ответственность за ощущение счастья возложена на самого человека. Возможно, это связано с пропагандой антидепрессантов.

Сергей Медведев: Это опять-таки очень позднемодернистский или даже постмодернисткий феномен — таблетка для счастья.

Владислав Земенков: Здесь нужно употребить термин «терапевтический поворот», то есть поворот не к психологии, а к развитию такого субстрата психологии, ее популярного направления. Это, наверное, послевоенная эпоха второй половины ХХ века с ее бурным насилием культуры.

Сергей Медведев: Наверное, надо вспомнить и голливудский хэппи-энд. Вообще, массовая культура заточена на производство счастья, разрешение конфликтов?

Жюли Реше: Здесь непонятно, что на что влияет — либо люди привыкли к хэппи-эндам и пытаются подстроить свою жизнь под такую ​​концовку, либо происходит какой-то обратный процесс.

Сергей Медведев: Отличие современного искусства от массовой культуры в том, что современное искусство работает зоной боли. Происходит раздел между зоной комфорта, местом современной цивилизации. Люди не хотят говорить о некомфортных вещах — о болезни, смерти, раке …

Владислав Земенков: Мне кажется, человек, находящийся в зоне комфорта и стремлением к счастью, порожденному культурой, так или иначе, будет находить такие лакуны, чтобы выразить обратную движение — тенденцию боли.

Другой очень важный разговор — это то, что пытается разделить эмоции на позитивные и позитивные, греческие философы не пытались разделить их, потому что на пути к счастью есть разные этапы, которые должны преодолеть человек. Без счастья ты не узнаешь горя; без горя ты не узнаешь радостей и так далее.

Сергей Медведев: Как я понимаю, позитивная психология вам не близка.

Жюли Реше: У меня обратный подход.Но здесь еще не учитывается дихотомия: счастье просто не распознаваемо без фона противоположностей, несчастий. И, стремясь к перманентному счастью, мы его не получаем, оно не происходит непосредственным путем, поэтому мы становимся еще более несчастными. Удивительно: в культуре, где пропагандируется счастье, где работает много психологических методик для его достижений, сумасшедший уровень депрессии. Мы становимся все более и более депрессивными. Стремясь быть счастливыми, мы мало, что несчастны, мы еще и по второму кругу несчастны, потому что не соответствуем этому моральному образу счастья.

Сергей Медведев: Современная культура, которая постоянно изобилует образ успеха, счастья, все эти обложки глянцевых журналов, где все счастливы … Наверное, человек, глядя на эти образцы успеха, получает еще негатива: «А я стою с пачкой гречки — и что моя жизнь ?! »

Жюли Реше: Часто думают, что я пытаюсь сделать людей более несчастными, но на самом деле … А я просто создаю пространство, где им возможно быть несчастными.Это идея Жижека о правильном психоанализе, его непопулярной версии.

Сергей Медведев: Психоанализ работает с категорией счастья изначально, от Фрейда?

Жюли Реше

Жюли Реше: Да, изначально Фрейд хотел сделать пациентов счастливыми. Но это не концепция Фрейда, это скорее ретранслированное через Фрейда уже тогда тогдаенного мнения, что цель человека — распространенным быть счастливым. Человек нацелен на удовольствие и на то, чтобы избежать боли.Однако потом Фрейд стал сомневаться в своей теории, усложнил ее принцип стремления к смерти. Но все-таки для него превалирующей была идея стремления к счастью, к удовольствию. И практика психоанализа не учитывает дополненную теорию, она все еще существует в своей популярной версии позитивной психологии. А жижековский психоанализ направлен не то, чтобы на что-то противоположное: он связан с мышлением, с помощью человека узнать о себе больше, а это травмирующий опыт.

Все говорят, что психоанализ в традиционной форме не связан со стремлением к удовольствию, как с объяснением человеку, внесением какой-то ясности, понимания, но все же это под общей тенденцией попытка сделать жизнь человека более легкой.Однако на самом деле познание так не работает. Вот сейчас популярна осознанность. Кажется, что когда мы становимся более осознанными, мы в гармонии с миром: нет! Настоящая осознанность, то есть настоящие сознание травматично, потому что там все непонятно, там все еще больше запутывается.

Сергей Медведев: Еще Экклезиаст сказал: «Кто умножает знания, умножает скорбь». Можно сказать, что счастье — это эмоция. А как только мы включаем рефлексию, начинаем рационализировать, понимать, проблематизировать собственную жизнь.И мы становимся более истинными, более благодетельными, но менее счастливыми.

Владислав Земенков: Здесь еще очень важно то, что всякость выстраивается вокруг поисков современности. И вот эта концепция истинности в каком-то смысле может быть сопоставлена ​​с поисками естественного состояния человека, которые искали философы-просветители в XVIII веке, но с одним отличием: вся современная массовая культура выстроена таким образом, что всем надоели готовые шаблоны, готовые ответы.Все примерно понимают, как устроена массовая культура. Нужно искать альтернативы. И, посмотрев на какие-то независимые кинопроизводства, мы поймем, что все кинокартины выстроены вокруг аутентичности. Большинство культурных произведений культуры, относящихся к независимому кинематографу, пытается избежать общественных обязанностей, уходит от цивилизации. Эти процессы в чем-то похожи на те, которые происходили в XVIII веке, когда был заложен принцип стремления к счастью.

Сергей Медведев: То есть вот этот естественный человек Руссо…

Владислав Земенков: Да! Но в своем знаменитом педагогическом трактате «Эмиль» Руссо писал о том, что без грусти, страдания, боли невозможно проявить эмпатию. Ребенок должен быть счастливым, но он все равно должен обжечься, чтобы узнать, что такое счастье. Руссо, античным мыслителям, не пытался отделить все эти эмоции.

Сергей Медведев: Очень интересно, как эпоха Просвещения в итоге все равно кончается сентиментализмом и открытием чувствительного индивида, который уже превращается в романтического метущегося героя, который весь основан на несчастье, на противоречии.

Владислав Земенков: Романтизм очень важен для современного понимания счастья. Другое дело, что многие достижения романтизма до сих пор не до конца оценены по достоинству. Например, английский поэт Джон Китс является автором очень важного термина, который звучит как «отрицательная способность». Китс вменял эту способность художникам, творцам, поэтам. Она заключается в том, что человек испытывает отрицательную негативную способность, на протяжении долгого времени находится в состоянии неопределенности.И в состоянии неопределенности, как он говорит, сумрака, тайны, загадки, он способен творить. То есть созидательная способность человека атрофируется, если человек пребывает в спокойном, комфортном состоянии, в состоянии определенности, стабильности — всех тех состояний, которые находятся в современном обществе.

Сергей Медведев: О том, может ли человек избавиться от грусти, рассуждает психотерапевт Дмитрий Басов .

Все эмоции необходимы, лишних эмоций нет, и чувство грусти — очень важное чувство

Дмитрий Басов: Все эмоции необходимы, лишних эмоций нет.Все эмоции способствуют тому, чтобы мы могли приспособиться к окружающей действительности. И чувство грусти — очень важное чувство. Не зря депрессию называют королевой отрицательных эмоций. Собственно, именно в депрессивном, грустном, меланхоличном состоянии человек задумывается о реальности и может увидеть какую-то более целостную картину, понять, что же на самом деле он делает не так. Когда он в каком-то иллюзорном измерении, ему кажется: вот этого достигну, это сделаю… А потом — раз! — он достиг, сделал (или не получилось), возникла депрессия, разочарование.И человек может задать себе вопрос — а того ли я хотел, или этого я хотела, чтобы мама в детстве, а, может быть, я сам хотел чего-то совершенно другого?

Сергей Медведев: Жюли, вы в своей практике различаете стадии несчастья, грусти, меланхолии и депрессии?

Жюли Реше: В принципе, в более обширном плане «депрессия» — это медицинский термин для грусти. И посредством распространения термина «депрессия» как раз происходит стигматизация грусти.Нужно ли лечить депрессию? Всегда ли это медицинское отклонение? Еще Аристотель заметил, что меланхолия свойственна людям, которые преуспели в поэзии, философии и искусстве, то есть вдумчивым людям. Он считал: если для других это отклонение, то для этих людей это что-то нормальное.

Есть еще интересная теория экзистенциального аналитика Алис Хольцхей-Кунц, которая предполагает, что депрессия может быть не у больных людей, не у людей с какой-то предрасположенностью к психическим расстройствам, а в первую очередь это повышенная чувствительность к реальности.Кто сказал, что в реальности, в природе все хорошо? Кто сказал, что там гармония? Обычно депрессия обусловлена ​​обстоятельствами жизни, какими-то социальными сложностями. В депрессии у человека больше нет способности генерировать иллюзии, что все хорошо, поэтому снимаются розовые очки и, может быть, когда мы депрессивны, мы ближе подходим к реальности.

Понятно, что иллюзии позволяет жить. Огромный аппарат иллюзий — это религия, где есть заботящиеся о нас бог: чтобы нас любили, чтобы о нас все время заботились.

Сергей Медведев: Ну, и рационализация боли и истории мира: человек не может понять, почему и он страдает, и другие люди страдают, а тут есть хороший повод.

Жюли Реше: Как раз психологически здоровый в традиционном понимании человек, счастливый, без надуманных проблем, — это человек религиозный, который ориентируется на иллюзии.

Сергей Медведев: А вы согласны с тем, что депрессия — болезнь? Нужна ли тут медикализация?

Владислав Земенков: Здесь мы сталкиваемся с проблемой научного обоснования эмоций.Психология пытается ответить на вопрос — что такое эмоции? Например, изучая грусть, мы сталкиваемся с огромным определением. На русском языке есть слова «печаль», «скорбь», «тоска», «хандра», «меланхолия», «депрессия». Если мы откроем любое определение «грусти», то это будет легкая неудовлетворенность жизнью, то есть поверхностное, не глубокое переживание.

Сергей Медведев: А депрессия — фундаментальное?

Владислав Земенков

Владислав Земенков: Да.Но тогда спрашивается, что такое «скорбь»? А у меланхолии, например, есть еще романтический и не всегда негативный оттенок ухода от реальности. Меланхолия — очень странное состояние, которое проявляется большим симптомов, современные врачи на 100 %несли бы проявлениям депрессии. Но, испытывая болезненное состояние, полная неудовлетворенность жизнью, человек становится творить, созидать, он креативным и продуктивным.

Сергей Медведев: А у медицины свой интерес, и она постепенно осваивает все более широкий спектр эмоций, медикализируя, стигматизируя, а фармаколизируя их, то есть присваивая им некий ярлык болезни и предлагая лекарства?

Жюли Реше: Да, у врачей, возможно, есть свой интерес, и у фармакологических компаний тоже, но я бы не обобщил так относительно медицины, потому что все-таки там есть потенциал, преобразование себя, нахождение новых возможностей состояния человека.

Сергей Медведев: Депрессию надо лечить?

Жюли Реше: «Надо» и «не надо» — одинаково неправильные ответы.

Сергей Медведев: А что тогда делать?

Жюли Реше: Исследовать и усложнять. Следует обратить внимание на эту сложность — чувство, что дальше возможны исследования, утончение и преобразование в категориальном аппарате медицины. Это важно.

Сергей Медведев: Русский человек больше склонен к грусти, к депрессии? В нем есть жажда страдания?

Жюли Реше: Мне кажется, это все-таки стереотипно относительно русской культуры (возможно, я и ошибаюсь).В мире есть абсолютно универсальные тенденции.

Сергей Медведев: Здесь поспорю: есть всемирные индексы счастья. Понятно, что есть одно отношение к жизни в Доминиканской республике и на Ямайке, и другое отношение к жизни в Дании, воплощенное Ларсом фон Триером. Россия тоже находится где-то на этом спектре.

Владислав Земенков: Очень важно то, что в контексте долгое время отсутствовало стремление к счастью.Даже если брать-то мифологию русской культуры, все-таки она выстраивается вокруг идеи страдания, боли, искупления. Если есть эмоциональный капитализм (культура счастья), то напротив, есть эмоциональный социализм, в котором основная идея — это идея страдания: не выстрадаешь — не поймешь. Тут очень важная тема — любовь. В эмоциональном капитализме вся любовь завязана на счастье, то есть ты должен быть счастлив, а если ты испытываешь страдания, пребывая в романтических отношениях, то ты неправильно что-то сделал, ты должен исправить себя, записаться к психотерапевту.В режиме эмоционального социализма ты должен страдать, и, вообще, настоящая любовь — это Анна Каренина, которая бросается под поезд.

Сергей Медведев: Вообще, традиционная любовь и смерть — это Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда. Любовь — это всегда страдания. Для русского это — «жить не для радости, а для совести». Вот эта установка на правильность страдания, оправдание страдания, легитимизация страдания лежат в основе русской культуры вместе с водкой.

Владислав Земенков: Можно посмотреть на современный российский кинематограф, на последние картины, которые были оценены и западными зрителями. Все они завязаны на страдании, на достоевщине, на некоторых мрачных предчувствиях, которые пронизывают российское общество (допустим, Звягинцев). У меня есть гипотеза: может быть, русский человек и не откликнулся на российское кино, может быть, и зарубежные зрители, которые знают, кто такие Толстой и Достоевский, не откликнулись бы на него, если бы не вот этот культ страдания, который все-таки есть в российской культуре.

Сергей Медведев: Жюли, вы работаете с темой смерти?

Жюли Реше: Несмотря на то, что я защитила докторскую по психоанализу, изначально я критиковала психоанализ, критиковала позитивную психологию, но пыталась как-то связать психоанализ с нейробиологией, о чем всегда мечтал Фрейд. И я подумала — наверное, это можно назвать нейропсихоанализом. Но потом я передумала, и в шутку это стали называть некропсихоанализом, зная любовь ко всему темному, мертвому и патологическому.Но в академической среде это скорее следует называть негативным психоанализом.

Сергей Медведев: К вам приходит человек с какой-то серьезной психологической травмой — что вы делаете?

Жюли Реше: Мы практикуем философию, размышления, углубление в познании себя, но не направленное на упрощение. Мы остаемся в том космосе, из которого обещают возможность позитивные психологии. Ко мне приходят люди, склонные к мышлению, которых раздражают позитивные психологи.

Сергей Медведев: Владислав, каково ваше отношение к боли? Она нужна?

Владислав Земенков: Здесь я скорее солидаризируюсь с Жюли. Я думаю, что способность к боли, к грусти, эмоциональным состояниям, которые позитивные психологи определили как негативные, открывают нам дорогу к счастью. То счастье, которое нам обещают под разными видами (будь это покупка заветного путешествия в Гималаи или фармакологическое средство), — это все другое счастье: оно какое-то иллюзорное, ошибочное.Есть счастье, которое нельзя определить, но путь к нему сложен. Возможно, здесь есть какая-то христианская эсхатология — выстрадать, чтобы прийти к этому счастью.

Здесь скорее интересно другое — то, что способность испытывать и негативные, и позитивные эмоциональные состояния — это очень важное качество не только в индивидуальной, но и в политической жизни. Для того, чтобы выстраивать какие-то солидарные отношения, очень важно уметь проявлять эмпатию — это способность пропустить через себя другое состояние другого человека.Ошибочно думать, что эмпатия — это способность встать на место другого человека, это скорее способность откликнуться, воспринять его. Социальность — очень важная особенность. И боль, и страдания, и грусть открывают нам путь к пониманию другого.

Сергей Медведев: Жюли, вы согласны, что боль — это одна из базовых функций социальных функций?

У Жижека есть интересная идея о том, что счастье и правда несовместимы, потому что правда — это то, что болит

Жюли Реше: Да.Есть термин — «социальная боль». Мы все знаем из собственного опыта, связанная с социальными проблемами, когда кто-то уходит, умирает или нас отстраняет от общества, более интенсивна, чем физическая боль. Мы нужны друг другу, мы не выживаем в одиночку. И чтобы закрепить в нас потребность в другом, в процессе эволюции выработалась способность социальной боли. А современные позитивные психологи и антидепрессанты дают заглушить боль — как правило, социальную. Само стремление к абсолютному счастью в отношениях с другими — это утопия.Но если бы мы могли этого добиться, например, с помощью каких-то наркотиков или еще чего-то такого, мы бы потеряли связь друг с другом.

Сергей Медведев: Это опасная утопия! Коллективное счастье — это одно из определений фашизма.

Жюли Реше: Да, еще определение рая, где все счастливы… Хорошо, что мы перенесли это в потусторонний мир — это лучший вариант.

Сергей Медведев: Воплощения этого на земле кончались Сталиным и Пол Потом.

Жюли Реше: Сейчас основная проблема в парах — это то, что люди разочаровывают от отношений, счастья, и как только получается какое-то какое-то, сложность, они сразу бросают их. И в результате они ни с кем не в отношениях. А как можно вырастить ребенка, испытывая одно только перманентное счастье?

Сергей Медведев: Может быть, борьба с недовольством, борьба с несчастьем — это одна из социальных форм контроля? Общество пытается убрать недовольство из индивидов, потому что оно ведет к рефлексии, к реформам, к изменениям.

Жюли Реше: Аппарат счастья и несчастья, вот эта двойственность, — это форма взаимоотношений с реальностью. Когда обстоятельства чем-то не устраивают нас, мы ощущаем несчастье и пытаемся это изменить.

Сергей Медведев: Наверное, правительство и государство в подконтрольных счастливых массах.

Владислав Земенков: Это интересно, потому что современные политические режимы, так или иначе, работают с эмоциями.Есть даже отдельный термин — «политические эмоции», то есть те эмоции, которые пронизывают политическую жизнь граждан. Иллюзия счастья не просто существует где-то в воздухе, но и становится политическим вопросом. Кто дает нам счастье? Государство или общество, которое окружает нас в виде какого-то социального пакета, какая-то американская мечта, или это наша индивидуальная задача, наш выбор — принимать антидепрессанты, чтобы быть счастливыми, или нет. Этот вопрос связан не только с индивидуальной, и с политической жизнью.

Жюли Реше: У Жижека есть интересная идея о том, что счастье и правда несовместимы, потому что правда — это то, что болит. Если мы хотим быть счастливыми, значит, мы хотим, чтобы нами манипулировали.

Сергей Медведев: А свобода — это, в том числе и свобода человека быть несчастливым, работать со своим несчастьем и пытаться изменить действительность, чтобы убрать корни этого несчастья.

СЧАСТЬЕ ЕСТЬ! Философия.Мудрость. Книги. — ЖЖ

😃 СЧАСТЬЕ. Психология счастья. Статьи про счастье. Правила счастья. Как стать счастливым?
Статьи про счастье и психологическое благополучие.
❄ СОЗДАЕМ НОВОГОДНЕЕ НАСТРОЕНИЕ! НОВЫЙ ГОД! ЗИМА! Самое интересное для Нового Года. № Новогодние книги, фильмы, статьи, атмосфера, декор, подарки, исполнение желаний.
📺 ФИЛЬМЫ
Лучшие, добрые, философские, духовные, волшебные фильмы.Фильмы про осознанность, про счастье, про любовь, для женщин. Лучшие комедии.

☀ ДОБРОТА
Добро. Философия доброты. Как стать добрым? Как перестать злиться? Как сделать мир добрее? Твори добро, дари добро!
💢 ПРИТЧИ
Самые лучшие притчи о счастье, о любви. Мудрые притчи.
🗯 ОБЩЕНИЕ. ОКРУЖЕНИЕ.
Психология общения с другими людьми. Как наладить отношения с окружающими?
🎉 ОСОЗНАННОСТЬ
Философия осознанности.Книги. Цитаты.
💭 ОЧИЩЕНИЕ. ЧИСТОТА.
Очищение дома, тела, души. Как избавиться от хлама и мусора в жизни и доме.
☀ ПРОСТИТЬ. НАУЧИТЬСЯ ПРОЩАТЬ. ПСИХОЛОГИЯ ПРОЩЕНИЯ.
Как простить? Обида. Как перестать обижаться? Прощайте. Притчи. Статьи. Книги.
💡 ПСИХОЛОГИЯ Интересные статьи и исследования. Психология для начинающих.
Материалы для студентов-психологов. Психологи шутят.
✅ СПОКОЙСТВИЕ. Как стать спокойным? Как перестать беспокоиться?

▪ КРАСОТА ВОКРУГ: КРАСОТА | ВЕСНА | ЛЕТО | | ДНИ НЕДЕЛИ | ЦВЕТЫ | МОРЕ | УТРО | НОЧЬ | СОН | ВЕЧЕР | ЖИВОТИНКИ

Журнал о добре. Личный блог для души. Публикация материалов блога не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Рекламы нет.
Блог содействия профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Сохраняю здесь всю информацию, которая меня заинтересовала.