Философия жизни вконтакте: Философия жизни, Статистика VK сообщества

Главное правило жизни, которому учит философия Канта

Марк Мэнсон

Автор книги «Тонкое искусство пофигизма», блогер.

Кто такой Иммануил Кант

В зависимости от вашей точки зрения Кант был либо скучнейшим человеком на планете, либо воплощением мечты любого адепта продуктивности. Больше 40 лет подряд он просыпался в пять утра и ровно три часа писал. Четыре часа читал лекции в университете, потом обедал в одном и том же ресторане. Во второй половине дня он выходил на длительную прогулку по одному и тому же парку, шёл одной и той же дорогой, возвращался домой в одно и то же время. Каждый день.

Кант всю жизнь провёл в Кёнигсберге (нынешнем Калининграде). Он в буквальном смысле никогда не покидал город. Хотя море было всего в часе езды, он никогда его не видел. Он настолько автоматизировал свои привычки, что соседи шутили: «По нему можно сверять часы». Он выходил на ежедневную прогулку в 15:30, каждый вечер ужинал с одним и тем же другом, потом возвращался домой закончить работу и ложился спать в 22:00. Как не посмеяться над таким человеком. Ну и зануда! Серьёзно, чувак, начни уже жить.

Тем не менее Кант был самым влиятельным мыслителем в современной истории. Он сделал больше для судьбы мира, чем многие короли и армии до и после него.

Он так описал пространство-время, что это вдохновило Эйнштейна на открытие принципов относительности. Он впервые высказал идею, что у животных потенциально могут быть права. Он переосмыслил этику от начала до конца, ниспровергнув идеи, которые были в основе западной цивилизации со времён Аристотеля. Демократическое общество, которое защищает права личности, частично его заслуга. Его учение о морали до сих пор обсуждают в университетах. Давайте и мы поговорим об этом человеке.

Возможно, вы скажете, что это полная ерунда. Кому вообще есть до этого дело? Но в самих этих фразах — проявление моральной философии. Произнося их, вы подвергаете сомнению ценность какого-то явления. Стоит ли оно вашего времени и внимания? Оно лучше или хуже других? Такие вопросы относятся к сфере морали.

В чём заключается моральная философия Канта

Моральная философия определяет наши ценности — что для нас важно, а что неважно. Ценности определяют наши решения, поступки и убеждения. Поэтому моральная философия затрагивает абсолютно всё в нашей жизни.

Моральная философия Канта уникальна и на первый взгляд противоречит интуиции. Он был уверен: что-то может считаться хорошим, только если оно универсально. Нельзя назвать поступок правильным в одной ситуации и неправильным в другой.

Если лгать — плохо, значит, это всегда плохо, кто бы и когда бы это ни делал. Кант назвал такие универсальные этические принципы категорическими императивами. Это правила, по которым нужно жить. Они действуют в любых ситуациях для любого человека. Некоторые из них были разгромлены другими философами в пух и прах, другие выдержали испытание временем. Один из императивов поразил меня больше всего. В любой ситуации он чётко указывает, как нужно действовать и почему.

Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своём лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству.

Ничего не понятно! Но давайте притормозим на минутку. Кант считал, что рациональность священна. Под рациональностью здесь подразумевается не умение играть в шахматы или разгадывать судоку, а сознание.

Насколько сейчас известно, мы единственный во Вселенной пример разумной самоорганизации. Единственные существа, которые способны принимать решения, взвешивать варианты и оценивать моральные последствия своих действий. Значит, нам нужно относиться к этому серьёзно. Значит, рациональность и охрана сознательного выбора должны быть основой моральных суждений. Что именно для этого делать? Смотрите правило выше.

Как это касается нашей жизни

Давайте сформулируем правило более понятным языком.

К человеку никогда нельзя относиться только как к средству для достижения какой-то цели. Относитесь к нему как к самостоятельной цели.

Чтобы стало ещё понятнее, разберём на примерах. Допустим, я хочу съесть буррито. Я сажусь в машину и еду в любимый ресторанчик мексиканской кухни. В этой ситуации съесть буррито — это моя конечная цель. Именно поэтому я сажусь в машину, заезжаю по пути на заправку и так далее. Всё это средства для достижения цели.

Конечная цель — то, что мы хотим, само по себе. Это главный мотивирующий фактор наших решений и поступков. Если я еду за буррито, потому что моя жена его захотела, а я хочу её порадовать, то буррито больше не конечная цель. Конечная цель — сделать приятное жене. Но если я хочу сделать ей приятное, чтобы вечером у меня было больше шансов на секс, радость жены — это тоже не цель, а средство для получения секса.

Скорее всего, после последнего примера вы подумали, что я какой-то мерзкий тип. Это именно то, о чём говорил Кант. Отношение к человеку как к средству для достижения своей цели — это основа аморального поведения.

Проверим, применимо ли это правило к другим поступкам:

• Лгать неэтично, потому что вы дезориентируете человека для достижения собственных целей. То есть используете его как средство.
• Жульничать неэтично, потому что так вы подрываете ожидания других разумных существ. Вы относитесь к правилам, на которые согласились вместе с другими, как к средству для достижения своей цели.
• Прибегать к насилию неэтично по тем же причинам: вы используете человека для достижения личных или политических целей.

Что ещё попадает под действие этого принципа

Лень

Я ленюсь не меньше других и часто виню себя за это. Все мы знаем, что, бездельничая, неизбежно вредим себе в долгосрочной перспективе. Но почему-то это не останавливает. Однако, с точки зрения Канта, лень неэтична вовсе не поэтому.

Он считал, что у каждого человека есть моральный долг: всегда поступать наилучшим образом. Не для выгоды, самооценки или общественной пользы. Нужно стараться сделать всё от себя зависящее, потому что иначе вы относитесь к себе как к средству, а не как к цели.

Сидя на диване и в двадцатый раз обновляя ленту в соцсетях, вы используете своё сознание и внимание только как средство для получения удовольствия.

Вы не раскрываете весь потенциал своего сознания. Согласно Канту, это не просто плохо, а неэтично.

Зависимость

Обычно мы считаем зависимость аморальной, потому что она наносит вред окружающим. Но Кант утверждал, что злоупотребление алкоголем в первую очередь аморально по отношению к самому себе.

Он не был совсем занудой. За обедом Кант выпивал немного вина, а по утрам курил трубку. Он не выступал против всех удовольствий. Он был против чистого эскапизма. Кант считал, что нужно смотреть проблемам в лицо. Что страдание иногда оправданно и необходимо. Поэтому использовать алкоголь или другие средства для того, чтобы убежать от жизни, неэтично. Вы используете свой рассудок и свободу как средство для достижения определённой цели. В данном случае — чтобы в очередной раз словить кайф.

Желание угодить другим

Что же тут неэтичного, скажете вы. Разве старание сделать людей счастливыми не проявление нравственности? Не в том случае, когда вы делаете это ради одобрения. Когда вы хотите угодить, ваши слова и поступки больше не отражают настоящие мысли и чувства. То есть вы используете самого себя для достижения цели.

Но дальше — хуже. Вы меняете своё поведение, чтобы понравиться другим. Манипулируете их представлениями о вас, чтобы получить одобрение. А значит, используете их как средство для достижения цели. Это основа токсичных отношений.

Манипуляции и принуждение

Даже когда вы не лжёте, но общаетесь с человеком, чтобы получить от него что-то без его чётко выраженного согласия, вы ведёте себя неэтично. Кант придавал много значения согласию. Он считал, что это единственная возможность для здоровых взаимоотношений между людьми. Для того времени это была радикальная идея, да и сегодня нам трудно её принять.

Сейчас вопрос согласия острее всего стоит в двух сферах. Во-первых, секс и романтические отношения. По правилу Канта, всё, кроме чётко выраженного и трезвого согласия, этически неприемлемо. Сегодня это особенно наболевший вопрос. Лично у меня впечатление, что люди его слишком усложняют. Уже начинает казаться, что на свидании нужно 20 раз спросить разрешения, прежде чем что-то сделать. Это не так.

Главное — проявлять уважение. Скажите, что вы чувствуете, спросите, что чувствует другой человек, и с уважением примите ответ. Всё. Никаких сложностей.

Уважение занимает важное место в системе ценностей Канта. Он утверждал, что у всех разумных существ есть достоинство и с этим нужно считаться. Вопрос о согласии — это демонстрация уважения. Любые действия без согласия между двумя людьми в какой-то степени неуважительны. Всё это звучит несколько старомодно, но проблема согласия затрагивает любые человеческие отношения, и её последствия огромны.

Другая проблематичная сфера — продажи и реклама. Почти все маркетинговые стратегии строятся на отношении к людям как к средству для получения денег. Кант назвал бы это неэтичным. Он с сомнением относился к капитализму, считая, что невозможно накопить состояние, не прибегая к каким-то манипуляциям и принуждению. Он не был антикапиталистом (коммунизма тогда ещё не существовало), но ошеломляющее экономическое неравенство его беспокоило. По его мнению, моральный долг каждого, кто накопил значительное состояние, — раздать большую часть нуждающимся.

Предубеждения

У многих мыслителей эпохи Просвещения были расистские взгляды, в то время это было распространено. Хотя Кант тоже высказывал их в начале карьеры, позднее он сменил мнение. Он понял, что ни у одной расы нет права порабощать другую, ведь это классический пример отношения к людям как к средству для достижения цели.

Кант стал яростным противником колониальной политики. Он говорил, что жестокость и угнетение, необходимые для порабощения народа, разрушают человечность людей независимо от их расы. Для того времени это была настолько радикальная идея, что многие называли её абсурдной. Но Кант считал, что единственный способ предотвратить войны и угнетение — это международное правительство, объединяющее государства. Несколько веков спустя на основе этого была создана Организация Объединённых Наций.

Саморазвитие

Большинство философов Просвещения считали, что лучший способ жить — как можно больше увеличивать счастье и сокращать страдания. Такой подход называется утилитаризмом. Это и сегодня самый распространённый взгляд.

Кант смотрел на жизнь совершенно по-другому. Он считал так: если хочешь сделать мир лучше, начни с себя. Вот как он это объяснял.

В большинстве случаев невозможно узнать, заслуживает человек счастья или страдания, потому что невозможно узнать его настоящие намерения и цели. Даже если стоит сделать кого-то счастливым, неизвестно, что именно для этого нужно. Вы не знаете чувств, ценностей и ожиданий другого человека. Не знаете, как ваш поступок на нём скажется.

К тому же неясно, из чего именно состоит счастье или страдание. Сегодня развод может причинять вам невыносимую боль, а через год вы будете считать это лучшим, что с вами происходило. Поэтому единственный логичный способ сделать мир лучше — это стать лучше самому. Ведь единственное, что вы знаете хоть сколько-то точно, — это вы сами.

Кант определял саморазвитие как способность придерживаться категорических императивов. Он считал это долгом каждого. С его точки зрения, награда или наказание за невыполнение долга даётся не в раю или аду, а в той жизни, которую каждый создаёт для себя. Следование моральным принципам делает жизнь лучше не только для вас, но и для всех вокруг. Точно так же нарушение этих принципов создаёт лишние страдания для вас и окружающих.

Правило Канта запускает эффект домино. Став честнее с собой, вы станете честнее и с другими. Это, в свою очередь, вдохновит людей быть честнее с собой и внесёт позитивные изменения в их жизнь.

Если бы правила Канта придерживалось достаточное количество людей, мир изменился бы к лучшему. Причём сильнее, чем от целенаправленных действий какой-то организации.

Самоуважение

Уважение к себе и уважение к окружающим взаимосвязаны. Обращение с собственной психикой — это шаблон, который мы применяем для взаимодействия с другими людьми. Вы не добьётесь больших успехов с другими, пока не разберётесь с собой.

Самоуважение не в том, чтобы лучше себя чувствовать. Это понимание своей ценности. Понимание, что каждый человек, кем бы он ни был, заслуживает базовых прав и уважения.

С точки зрения Канта, говорить себе, что ты ничего не стоящий кусок дерьма, так же неэтично, как говорить это другому человеку. Причинять вред себе так же отвратительно, как причинять вред окружающим. Поэтому любовь к себе и забота о себе — это не то, чему можно научиться, и не то, что можно практиковать, как говорят сегодня. Это то, что вы призваны культивировать в себе с точки зрения этики.

Как это повлияло на меня и как может повлиять на вас

Философия Канта, если глубоко в неё погрузиться, полна противоречий. Но его первоначальные идеи настолько сильны, что, несомненно, изменили мир. И изменили меня, когда я наткнулся на них год назад.

Большую часть времени в промежутке от 20 до 30 лет я потратил на некоторые пункты из вышеперечисленного списка. Мне казалось, они сделают мою жизнь лучше. Но чем больше я к этому стремился, тем опустошённее себя чувствовал. Чтение Канта стало озарением. Он открыл для меня удивительную вещь.

Не так важно, что именно мы делаем, важна цель этих действий. Пока вы не нашли правильную цель, вы не найдёте ничего стоящего.

Кант не всегда был помешанным на распорядке занудой. В молодости он тоже любил повеселиться. Он засиживался допоздна с друзьями за вином и картами. Он поздно вставал, слишком много ел и устраивал большие вечеринки. Только в 40 Кант забросил всё это и создал свой знаменитый распорядок. По его словам, он осознал нравственные последствия своих действий и решил, что больше не позволит себе растрачивать драгоценное время и силы.

Кант называл это «развивать характер». То есть строить жизнь, стараясь максимально раскрыть свой потенциал. Он считал, что у большинства не получится развить характер до зрелого возраста. В молодости людей слишком соблазняют различные удовольствия, их бросает из стороны в сторону — от воодушевления к отчаянию и обратно. Мы слишком зациклены на накоплении средств и не видим, какие нами двигают цели.

Чтобы развить характер, человек должен научиться управлять своими поступками и собой. Мало кто сможет добиться этой цели, но Кант считал, что это именно то, к чему каждый обязан стремиться. Единственное, к чему стоит стремиться.

Читайте также 🧐

• 8 философских идей, которые перевернут ваше мировоззрение
• 5 знаменитых философских парадоксов и их значение для каждого из нас
• Как философия помогает в повседневной жизни

Ломоносов Михаил Васильевич — биография поэта, личная жизнь, фото, портреты, стихи, книги

Скрыв свое крестьянское происхождение, Михаил Ломоносов получил образование в лучших университетах XVIII века. Он изучал самые разные науки и сделал множество открытий, писал ученые труды и преподавал в академиях. Ломоносов стал автором многих изобретений и разработал план создания первого в России университета. По его инициативе появился Московский университет, в котором могли учиться представители всех сословий.

«За утверждение наук в отечестве»

Михаил Ломоносов родился в деревне Мишанинской Архангелогородской губернии. Отец владел небольшим судном, на котором перевозил государственные и частные грузы, рыбачил и охотился. С детства Ломоносов помогал отцу и быстро всему учился — он должен был продолжить семейное дело.

Грамоту мальчик начал изучать поздно, в 12 лет. Первым его наставником стал Иван Шубный — отец известного скульптора Федота Шубина (при рождении — Федота Шубного). Потом с Ломоносовым занимался дьяк Семен Сабельников, один из лучших учеников подьяческой и певческой школы при холмогорском архиерейском доме. Учеба давалась Ломоносову легко, и вскоре он стал одним из лучших чтецов в местной церкви.

Алексей Васильев. Юноша Ломоносов в Москве. 1957. Изображение: cultnord.ru

Николай Кисляков. Юноша Ломоносов на пути в Москву. 1951. Историко-мемориальный музей М.В. Ломоносова

Константин Рудаков. Юноша Ломоносов-студент. 1945. Изображение: cultnord.ru

Юный Ломоносов понимал, что «для приобретения большого знания и учености требуется знать язык латинский», которому можно научиться в Москве, Киеве или Петербурге. Поэтому хотел перебраться в один из этих городов. Отец с мачехой не поддерживали его стремления: в то время занятия наукой не приносили ни богатства, ни славы. Они хотели поскорее женить сына, надеясь, что семейные хлопоты выбьют из него «дурь». Но Михаил Ломоносов решил уехать из родного села в Москву — учиться.

В декабре 1730 года Михаил Ломоносов сбежал из дома и отправился вместе с рыбным обозом в Москву. Добрался через три недели и поступил в Славяно-греко-латинскую академию. Учился прилежно, поэтому уже через полгода его перевели из нижнего класса во второй, и в том же году — в третий.

Занятия в московской академии дали Ломоносову гуманитарное образование. Чтобы изучить естественные науки, он отправился в Киево-Могилянскую академию. Но, пробыв там всего несколько месяцев, молодой ученый вернулся в Москву. Отсюда Ломоносова направили в университет при Академии наук в Петербурге, где он и занялся естественными и техническими науками.

«Европейский ученый» Михаил Ломоносов

Василий Петров. Михаил Ломоносов перед Академией наук. 1959. Изображение: cultnord.ru

Линогравюра Николая Наговицына. Ломоносов в химической лаборатории. 1958. Изображение: cultnord.ru

Христиан-Альберт Вортман, Этьен Фессар. Портрет Михаила Ломоносова. 1757. Изображение: hrono.ru

В 1736 году в числе лучших студентов Михаил Ломоносов отправился в Германию — изучать физику, химию, металлургию, горное дело. Кроме естественных наук, он занимался иностранными языками, танцами, рисованием, литературой и фехтованием. За границей Ломоносов проучился пять лет: здесь он создал несколько научных работ, перевел сочинения иностранных академиков, написал первые стихотворения на русском языке.

В 1740 году ученый решил вернуться в Россию, но по дороге его схватили и завербовали в прусскую армию. Прослужив несколько недель, Ломоносов дезертировал. Возвратиться на родину ему удалось лишь через год.

В Петербурге ученый написал две диссертации. За научные труды он получил должность адъюнкта Физического класса Санкт-Петербургской Академии наук: теперь Ломоносов мог участвовать в работе Академического собрания и самостоятельно заниматься наукой. К 34 годам ученый написал четыре новые диссертации и решил просить о том, чтобы его назначили профессором Академии. Собрание академиков одобрило труды ученого, и он получил звание профессора химии. Ломоносов стал преподавать в университете, печатать научные трактаты на латинском языке, читать публичные лекции по физике. Параллельно он занимался литературным творчеством — писал стихи о государственных событиях. Вскоре финансовое положение ученого улучшилось, он получил дом, а чуть позже на казенные деньги во дворе этого дома возвели первую в России химическую лабораторию.

В 1748 году Михаил Ломоносов начал редактировать переводы книг, которые печатались при Академии наук, и переводы заметок в газете «Санкт-Петербургские ведомости». Ученый уделял внимание не только распространению зарубежных трудов, но и развитию отечественной науки. Он создал «Риторику», которая стала первым учебным пособием мировой литературы на русском языке. В это же время Ломоносов выступил с «Похвальным словом императрице Елизавете Петровне», за которое получил чин коллежского советника.

«Ломоносов, являясь европейским ученым, никогда не переставал быть русским; он был им до мозгу костей, и напротив потому только и занял он такое видное место среди европейских ученых, то есть место самостоятельного деятеля в науке, что был как непосредственно, так и сознательно, вполне русским, что верил неколебимо и безгранично в права русской народности…»

«Он сам был нашим первым университетом»

Леонид Миропольский. Портрет Михаила Ломоносова. Копия портрета работы Георга Преннера. 1787. Музей М.В. Ломоносова в Кунсткамере, Санкт-Петербург

Николай Кисляков. Портрет Михаила Ломоносова. 1963. Историко-мемориальный музей М.В. Ломоносова

Франц Рисс. Портрет Михаила Ломоносова. Копия портрета работы Георга Преннера. 1800-е. МГУ имени М.В. Ломоносова

В 1751 году Михаил Ломоносов выступил в Публичном собрании со «Словом о пользе химии», где фактически провозгласил физику и химию единой наукой. Ученый призывал изучать их вместе: «Я не токмо в разных авторах усмотрел, но и собственным искусством удостоверен, что химические эксперименты, будучи соединены с физическими, особливые действия показывают». Он впервые стал читать студентам курс по «истинной физической химии».

В этот же год в своей химической лаборатории Ломоносов разработал технологию изготовления цветных прозрачных и непрозрачных стекол для бусин, бисера и мозаичных картин. Через два года он начал строить фабрику для производства цветного стекла.

Научную деятельность Михаил Ломоносов совмещал с общественной. Он разработал план по созданию университета в Москве, и в 1755 году императрица Елизавета Петровна подписала соответствующий указ о его учреждении. Так начала свое становление система высшего образования в России. Михаил Ломоносов заложил ее основы: доступность, автономность, фундаментальность, междисциплинарность, связь университета со средней школой.

«Ломоносов был великий человек. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом».

Ломоносов продолжал трудиться в Петербургской Академии наук. В 1757 году его назначили советником Академической канцелярии в Петербурге. В этом же году ученый издал свой главный труд по филологии — «Российскую грамматику». В ней Ломоносов впервые разделил русский и церковнославянский языки, изложил законы и формы русского языка, классифицировал диалекты. Годом позже выпустил специальное исследование «О пользе книг церковных в российском языке», посвященное учению о литературных «штилях».

Алексей Кившенко. Михаил Ломоносов показывает Екатерине II в своем рабочем кабинете собственные мозаичные работы. 1880. Историко-мемориальный музей М.В. Ломоносова

Петр Борель. Посещение Михаила Ломоносова императрицей Екатериной II. Конец XIX в. Изображение: cultnord.ru

Иван Федоров. Императрица Екатерина II у Михаила Ломоносова. 1884. Историко-мемориальный музей М.В. Ломоносова

К началу 1760-х годов ученый управлял Историческим собранием, Географическим департаментом, гимназией и университетом при Академии наук. Одновременно он занимался науками практически: начал составлять Большой атлас Российской империи наук, разработал атомно-корпускулярную теорию строения вещества, объяснил физическую природу цветового зрения и природу космических тел. Также Ломоносов создал «Слово о рождении металлов от трясения земли», в котором предположил, что каменный уголь произошел из торфяника при участии подземного огня, а его классификация землетрясений — до сих пор ведущая в науке. В своей работе «Рассуждение о большей точности морского пути» ученый объяснил, почему нужно создать по всему миру самопишущие метеорологические обсерватории.

В 1764 году он представил «Краткое описание разных путешествий по Северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Ост-Индию», на основе которого был составлен маршрут экспедиции для поиска пути в Индию через северные моря. Сам Ломоносов помогал ее организовать: изобрел «ночезрительную трубу» — большой перископ для обзора местности. Однако и первая, и последующая попытки экспедиций пробиться сквозь льды были безуспешными.

С восшествием на престол Екатерины II положение Михаила Ломоносова пошатнулось: он был слишком предан умершей Елизавете Петровне. Однако позже новая императрица оценила его научные труды и пожаловала Ломоносову чин статского советника.

Михаил Ломоносов умер в 1765 году. Похоронили ученого на Лазаревском кладбище Александро-Невского монастыря.

---

Читать онлайн «Из смерти в жизнь», Олаф Стэплдон – ЛитРес

© Соловьёва Г. В., перевод с английского языка, 2021

© Речкин А. В., вступительная статья, 2021

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

Самое значительное и поистине титаническое воображение, которое когда-либо до сих пор было привнесено в область научной фантастики, несомненно, принадлежит британскому писателю и философу Уильяму Олафу Стэплдону. Его первое художественное произведение, «Последние и первые люди: история близлежащего и далекого будущего», созданное в зрелости в возрасте сорока четырех лет и опубликованное в Лондоне в 1930 году, имело мгновенный успех как среди критиков и литераторов, так и любителей уже оперившейся научной фантастики. Вся эта аудитория никогда не слышала о Стэплдоне и не была готова к космическому размаху, величию идей и масштабу философских концепций, которые можно найти в этом романе. Книгу читали и обсуждали с восторгом.

Созданная Олафом Стэплдоном удивительная хроника следующих двух миллиардов лет была признана «шедевром», «абсолютно оригинальной», «лучшей книгой такого рода в наше время» – именно такими эпитетами награждали критики и романисты дебютный роман почти никому не известного писателя. Как удалось Стэплдону с первой попытки добиться успеха? Но разберемся во всем по порядку.

Уильям Олаф Стэплдон родился 10 мая 1886 года в Уолласи (ныне Мерсисайд) недалеко от Ливерпуля, графство Чешир, Англия. Его семья имела выдающуюся родословную, их происхождение восходит к началу XIV века (родовое имя в ту пору писалось как «Стэпелдон»). Предки писателя упоминаются в Епархиальном регистре Эксетера, в частности там говорится об Уолтере Стэпелдоне, который был епископом Эксетера. В документе сообщается, что епископ Стэпелдон был одним из выдающихся государственных деятелей своего времени и служил советником короля Эдуарда II. Среди услуг, которые он оказал королю, была специальная дипломатическая поездка во Францию. Одно время Эксетерский колледж именовался Стэпелдон Холл – в память о епископе. Генеалогическое древо Стэплдонов огромно, поэтому мы не будем останавливаться на нем подробно и перейдем непосредственно к родителям Уильяма Олафа.

Его отцом был Уильям Клиббетт Стэплдон, а матерью – Эммелин Миллер Стэплдон. Дед основал фирму «Уильям Стэплдон и сыновья» (имевшую местные отделения в Порт-Саиде и Суэце), которая поставляла воду и уголь судам, проходившим через Суэцкий канал. Владельцы крупной британской судоходной компании «Блю Фьюнелл Лайн» из Ливерпуля были впечатлены опытом и компетентностью Уильяма Клиббетта Стэплдона в морских делах и пригласили его в головной офис своей фирмы на высокую руководящую должность. Поэтому первые шесть детства Олафа прошли в Порт-Саиде, хотя его мать и возвращалась в Англию на некоторое время. Так что Олаф рос довольно одиноким ребенком. Его ближайшим другом стал Рип, жесткошерстный терьер, которого он никогда не забывал и чье литературное эхо звучит в некоторых книгах Стэплдона, особенно отчетливо в романе «Сириус».

Мальчик прекрасно ладил с отцом, который был отличным педагогом и владел прекрасной библиотекой классической литературы. Многие тома этой библиотеки были переданы Стэплдону-младшему в наследство. С матерью у Олафа складывались непростые отношения: беспокоясь за благополучие сына, она демонстрировала себя ярой собственницей, хотя по натуре она была добрым и мягким человеком. Как и у мужа, у нее имелись литературные интересы; ее кумиром был Джон Рескин, с которым она часто и много переписывалась. Рескин – по-видимому, через мать – оказал весьма важное влияние на подростковую жизнь Олафа. Рескин, сын богатых родителей, рано зарекомендовавший себя как выдающийся поэт и в конце концов ставший одним из социальных критиков и ведущих авторитетов в области искусства в XIX веке, опередил свое время, поддерживая народное образование, осуждая промышленность за растрату природных ресурсов и загрязнение воздуха, борясь за пенсии по старости и отстаивая права рабочих. Работы Рескина всегда были под рукой Эммелин, в доме их постоянно обсуждали, так что легко понять причины, по которым Олаф Стэплдон всегда отстаивал интересы рабочего человека, и его энтузиазм по отношению к социализму вообще.

В то время как Эммелин увлекала сына социальными науками, Уильям делал упор на естественные. Мальчик впитал достаточно того и другого, и в книгах взрослого Стэплдона это ярко проявляется.

Агностицизм Стэплдон также унаследовал от родителей. Его отец, по-видимому, не принадлежал ни к какому религиозному движению, поэтому любое прямое религиозное влияние, должно быть, исходило от матери. Она была унитарианкой. Унитаризм – это ответвление протестантизма, отвергающее Троицу и божественность Христа; представители этого направления верят, подобно иудеям, что Бог – единое существо. Унитаристы, однако, принимают учение Христа, особенно отмечая его этику и нравственное начало. Они подчеркивают важность человеческого характера и известны своей терпимостью к другим религиям.

В зрелые годы Стэплдон отрицал, что является христианином, хотя растущий мистицизм в его работах начиная с 1940-х годов указывал на глубоко укоренившееся чувство религиозности.

Олаф Стэплдон получил шестилетнее начальное образование в Абботсхолме, прогрессивной школе-интернате, расположенной в Уттоксетере, графство Дербишир. Основателем школы был английский педагог, приверженец теории нового воспитания Сесил Редди; он ставил в центр педагогической работы интересы ребенка, развитие его индивидуальных способностей, а также потребность в деятельности и творчестве. Здесь отказывались от классического образования: процесс обучения строился на сбалансированном соединении естественнонаучных и гуманитарных дисциплин с целью разностороннего развития учащихся. Этим же целям служило и введение в Абботсхолме трудового обучения. Поэтому Олаф приобрел замечательные практические навыки – научился ухаживать за овцами и работать в поле.

Высшее образование – степень бакалавра и магистра истории – Стэплдон получил в Баллиол-колледже в Оксфорде до начала Первой мировой войны; после войны он получил степень доктора философии (аналог нашей кандидатской степени) в Ливерпульском университете. Возможно, именно интерес и, без сомнения, любовь к исторической науке будили в Стэплдоне желание узнать, понять и спрогнозировать будущее человечества. Свои предвосхищения грядущего Стэплдон выдавал в последующих сочинениях. Несмотря на интерес к наукам, его оценки в Оксфорде были средними. За время обучения он достиг полного физического развития при росте 172 см и 63 кг веса, который почти не менялся до конца его жизни. Стэплдон достиг и определенных спортивных успехов, выступая на соревнованиях по гребле за честь колледжа.

После того как Сэплдон покинул Оксфорд, отец устроил его на работу в «Блю Фьюнелл Лайн», где будущий писатель без энтузиазма выполнял различные мелкие управленческие обязанности. Отец надеялся, что Олаф хорошо проявит себя и в конце концов унаследует его прекрасное, хорошо оплачиваемое положение. Но его сын любил корабли, а не бумажную работу. В какой-то момент он не учел 20 фунтов мелкой наличности, и, возможно, это стало причиной его скорого ухода из компании. После увольнения Стэплдон принял должность учителя в Манчестерской гимназии. Его любимой методикой преподавания была постановка исторических событий в форме пьес с участием всех учеников класса. Шум и активность театральных представлений действовали на нервы другим преподавателям, и, возможно, поэтому Стэплдон преподавал всего лишь год.

Трудясь в «Блю Фьюнелл Лайн» и Манчестерской гимназии, по вечерам в Ассоциации работников образования Стэплдон читал лекции по литературе, психологии и истории промышленности. В этих лекциях он уделял большое внимание левым взглядам, ибо в то время он был глубоко погружен в социалистическую философию. Стэплдон был связан с социалистическими группами и написал несколько статей в соответствующие журналы, но первые его литературные опыты были связаны с поэзией. Его первой книгой стал сборник стихов «Псалмы последних дней», изданный в 1914 году ливерпульским издательством «Генри Янг и сыновья». Считается, что отец Олафа заплатил за издание книги; он был клиентом Янга, который владел ливерпульским книжным магазином. Из 500 напечатанных экземпляров сборника подавляющее большинство оказалось уничтожено во время пожара, случившегося в магазине в результате одной из немецких бомбардировок города во время Первой мировой войны.

В книге стихов с большой силой отражены темы атеизма, социальной революции и бедственного положения рабочего человека. Есть также два антивоенных стихотворения; но в ту пору пацифизм Стэплдона не был еще подкреплен военным опытом; это имело место позже.

Во время Великой войны Олаф четыре года служил братом милосердия в квакерском походном госпитале во Франции и Бельгии с июля 1915 по январь 1919-го (он отказался в руки брать оружие, так как был пацифистом). За свою службу Олаф был одним из первых награжден французским Военным крестом. Война закончилась, и 16 июля 1919 года Стэплдон женился на своей двоюродной сестре из Австралии, Агнес Зене Миллер. Торжественная церемония произошла в Доме собраний друзей, квакерском заведении в Рейгейте, графство Суррей.

Агнес, старшая из четырех детей дочь Фрэнка Эдварда и Маргарет Барнард Миллер, родилась в Новой Зеландии 25 мая 1894 года. Фрэнк был братом матери Олафа, Маргарет – дочерью Чарльза Барнарда, директора квакерской школы в Йоркшире. Оба родителя Агнес были британскими эмигрантами.

Фрэнк Миллер работал в сиднейской фирме, занимавшейся экспортом шкур животных в Англию. По делам бизнеса он посещал Англию каждые несколько лет, и в этих визитах его, как правило, сопровождали жена и дети. В 1902 году, когда Агнес было всего восемь, во время поездки в Англию она впервые увидела и познакомилась с шестнадцатилетним Олафом. Несмотря на то из-за что разницы в возрасте у них имелось мало общих тем для разговора, юноша прилагал особые усилия, чтобы пребывание Агнес в Англии было приятным, и проводил много времени, показывая ей окрестности. Она снова посетила Англию в четырнадцать лет и нашла Олафа таким же внимательным и заботливым, как и прежде.

 

Перед Первой мировой войной родители отправили Агнес на год в Европу изучать французский, немецкий и музыку. В то время эти предметы считались подходящими для образования молодой женщины, но впоследствии Агнес жалела, что не получила более серьезного академического образования где-нибудь вроде Сиднейского университета. Когда началась война, она находилась во Франции, но вскоре вернулась в Австралию. В Европе у Агнес была возможность несколько раз увидеться с Олафом.

Помолвка и брак были заключены по письменному согласию всех заинтересованных сторон. После свадьбы супруги переехали жить к родителям Стэплдона, в большой и красивый дом в Калди. Характер матери Олафа оказался тяжелым испытанием для Агнес, и молодожены переехали в соседнюю квартиру. Впрочем, отец Олафа решил проблему, купив молодым дом на Гросвенор-авеню, 7, в Западном Кирби, где они жили с 1920 по 1940 год.

Мировоззрение Стэплдона отчасти формировали религиозные воззрения квакеров, к которым принадлежали друзья и родственники. В основе теологии квакеров лежит почитаемая даже выше Библии доктрина о непосредственном внутреннем откровении Святого Духа, и, возможно, именно здесь следует искать основания многочисленных «духовных» путешествий героев романов Стэплдона – в будущее, космос или потусторонний мир. А также фундамент концепции «духа человеческого», развернутой в романе «Из смерти в жизнь».

После свадьбы Стэплдон участвовал в обширных лекционных турах для Ассоциации работников образования: эти выступления теперь его основным источником дохода, хотя и приходилось много ездить в близлежащие общины, а значит – редко проводить время дома с женой. Но вот 31 мая 1920 года у четы Стэплдонов родилась дочь Мэри Сидней, а 6 ноября 1923 года – сын Джон Дэвид. Неудивительно, что Олаф оказался замечательным отцом. С ним было легко жить, он растил детей с любовью, помогал с учебой и проблемами. Поскольку Олаф, как говорится, имел «золотые руки», а также проявлял большой интерес к морским делам, он занялся изготовлением моделей судов, как он убедился, к большому удовольствию детей. Он быстро расправлялся с обедом и, отодвинув тарелку, тут же, за столом, начинал собирать модели лодок и судов, пока все остальные еще ели.

В течение 1920-х годов Стэплдон прочитал много лекций на заочных отдеделниях и преподавал на университетских курсах повышения квалификации по психологии и истории промышленности. Он также начал публиковать статьи по социологии, психологии и философии в различных журналах. На его полках копились серьезные книги, и он начал формировать собственные философские теории. Стэплдон рассматривал капиталистическую систему как декадентский порядок, который следует оставить в прошлом. Он осуждал насилие, но уже не находил оправдания пацифизму. В религии Олаф теперь был немного левее агностицизма, а в политике – немного правее коммунизма. Стэплдон симпатизировал коммунизму, в оценке которого старался быть объективным. Его, по общему признанию, больше всего впечатляли взгляды Спинозы и Гегеля. Он был, пожалуй, даже более оптимистичен, чем они, когда писал: «В самом деле, вполне возможно, что человек – это живой зародыш, которому суждено оживить весь космос!» К концу 1928 года взгляды Стэплдона вполне сформировались, и он был готов бросить вызов одному из ведущих философов того времени, Альфреду Норту Уайтхеду, в то время профессору Гарвардского университета.

Журнал «Философские исследования» был отличным местом для дискуссии: среди его авторов были такие всемирно известные люди, как Джулиан Хаксли, Бертран Рассел и Гарольд Ласки. Однако Олафу Стэплдону не суждено было провести много времени в беседах с другими философами. Он нашел иной способ выражения собственной точки зрения и философской доктрины: фантастическая литература. Так появился роман «Последние и первые люди: история близлежащего и далекого будущего», опубликованный лондонским издательством 23 октября 1930 года. Американское издание вышло 23 марта 1931 года, российскому же читателю пришлось дожидаться перевода книги чуть больше семидесяти лет.

Книга продавалась в Англии гораздо лучше, чем в Соединенных Штатах, даже несмотря на восторженные отзывы некоторых важных литературных критиков США и серьезного спроса на фантастику среди американской молодежи, которая, правда, в это время тяготела больше к журналам наподобие «Amazing Stories» («Удивительные истории») или «Wonder Stories» («Истории чудес»), нежели к книгам.

Как Стэплдон зачал «Последних и первых людей»? Он вспоминал: «Общий план книги пришел ко мне в одно мгновение, когда я наблюдал за тюленями со скал Англси. После этого я просто выкачал из своих друзей-ученых всю необходимую мне информацию и принялся писать историю с точки зрения человека, живущего в далеком будущем». Эти друзья были, конечно, профессорами Ливерпульского университета, которых Стэплдон упоминает в предисловии к книге – П. Дж. Г. Босуэлл, Дж. Джонстон и Дж. Райс. Тюлени скал острова Англси стали прообразом «шестых людей» Венеры.

В романе излагается грандиозное видение Стэплдоном будущего человеческого вида, охватывающее два миллиарда лет; люди проходят через множество различных эволюционных стадий. Вообще конструирование будущего – сложная задача даже для профессионального писателя-фантаста, поэтому воображению Стэплдона можно только позавидовать. Масштаб книги ошеломляет, Стэплдон не только создает шаблон для целого поджанра фантастической литературы – истории будущего, но также рассуждает о генной инженерии и терраформировании планет. Не забываем, на дворе 1930 год!

История начинается с расколотой и воюющей Европы, явный отголосок воспоминаний о Первой мировой. На встрече, которая проходит в Англии с участием президента Соединенных Штатов, китайский изобретатель демонстрирует усовершенствованную бомбу. Одновременно с демонстрацией американский воздушный флот, подстрекаемый провокационными инцидентами, вступает в бой с объединенным европейским воздушным флотом и уничтожает его. Затем американцы обрушиваются на Англию, но их флот загадочным образом гибнет. В отместку разъяренная Америка почти очищает Европу от жизни при помощи газа и смертоносных бактерий. В последующем за тем противостоянии с Китаем Америка снова одерживает победу, и формируется новое мировое государство.

И это только начало богатого на события и идеи труда, который поражает своим масштабом. Перед нами – вся панорама истории человечества. Мы читаем о конце американизированной эпохи и вступлении в новые темные века, за которыми в конце концов следует возвышение Патагонии в качестве мирового культурного центра. Повторное открытие атомной энергии приводит к падению патагонской цивилизации в результате цепи взрывов. В последующие десять миллионов лет обезьяны эволюционируют в конкурентоспособную, разумную расу, командующую рабами-недочеловеками. В конечном счете люди истребляют ослабевшую расу господ. За этим следует подъем новой великой человеческой цивилизации.

Происходит вторжение марсиан, микроскопических существ, которые путешествуют в туманных желеобразных плавающих облаках; начинается война между Марсом и Землей. Вся жизнь на Марсе уничтожена, но разрушительный вирус из пыли марсиан возвращает человечество к дикости.

Через какое-то время возникает цивилизация новых людей, которые пребывают в гармонии с природой. Мозги представителей этой расы эволюционируют до колоссальных объемов. Однако, разочарованные своими физическими ограничениями в поисках того единственного, что имеет для них значение, – знания, эти великие умы выводят новую расу, которая заменит их.

Вскоре Луна придвигается к Земле настолько близко, что грозит упасть на поверхность материнской планеты; эти обстоятельства заставляют людей переселиться на Венеру. Разумные формы жизни на Венере будут уничтожены, изменится и сама планета, а люди эволюционирует в расу крылатых существ. Проходят миллионы лет, и столкновение с блуждающим газообразным телом приводит к изменениям в Солнечной системе: человечество вынуждено мигрировать на Нептун.

На Нептуне в результате естественного и научного прогресса формируется поистине утопическое общество, и человеческий вид меняется радикально: даже увеличивается число полов, необходимых для продолжения рода. Конец человечества наступает, когда солнце начинает становиться красным гигантом, и накаляющаяся атмосфера обрекает последних людей на гибель. Однако перед самым концом последние люди выбрасывают в космос бесчисленные искусственные человеческие споры, надеясь однажды засеять миры других солнц.

Этого простого пересказа, разумеется, недостаточно, чтобы оценить масштаб грандиозной эпопеи «Последние и первые люди». Стэплдон подробно рассматривает каждую фазу человеческого развития, пытаясь охватить физиологические, психологические и социокультурные изменения.

Романы «Первые и последние люди», «Создатель звезд» и «Из смерти в жизнь» написаны уникальной поэтической прозой. Читатель наслаждается сотнями идей, которые с тех пор укоренились в ткани современной научной фантастики, и отточенностью формулировок. Неудивительно, что этой книгой вдохновлялись молодые американские и британские фантасты, такие как Роберт Хайнлайн, Артур Кларк, Брайан Олдисс, Джеймс Блиш и многие другие. Правда, кому-то может показаться, что сегодня эти тексты читаются не столь захватывающе, как, например, романы означенных авторов, поэтому читатель должен быть готов к несколько монотонным, путь и поэтическим, строкам хроники далекого будущего, и тем не менее знакомство с ними обязательно для каждого поклонника фантастической литературы.

Создатели «Энциклопедии научной фантастики» Питер Николс и Джон Клют считают, что книга Стэплдона была абсолютно уникальна в своем жанре. Впрочем, Стэплдон наверняка опирался на работы некоторых своих предшественников. Одной из таких работ критик и историк фантастики Сэм Московиц считает последнюю книгу Эдгара Аллана По «Эврика. Поэма в прозе (Опыт о вещественной и духовной Вселенной)». Это околонаучное, философское и мистическое произведение часто воспринимается как безумная какофония и свидетельство окончательного погружения великого автора в алкогольный делирий. Чтение этого текста требует интенсивной работы, концентрации и является чем угодно, только не развлечением.

Сочинение По начинается с тщательно разработанного отказа от эмпирической науки в пользу «инстинктивного» или «интуитивного» рассуждения, чем-то напоминающего квакерскую концепцию о непосредственном внутреннем откровении. Автор утверждает, что Вселенная – суть Бог, и каждое живое существо, соответственно, – его часть. Согласно концепции По, по мере того как Вселенная сжимается, все разнообразные существа на миллиардах миров постепенно утрачивают индивидуальное сознание и достигают более совершенного состояния – в рамках общего и универсального космического сознания. Все это становится общей идеей более поздних романов Стэплдона, таких как «Создатель звезд», «Из смерти в жизнь».

Возможно, на сочинения Стэплдона повлияли еще два романа – «Дом в порубежье» (1908) Уильяма Хоупа Ходжсона, которым восхищался «отец литературы ужаса» Говард Филипс Лавкрафт, и «Амфибии» (1924) С. Фаулера Райта. Первый из этих авторов говорит о Вселенной, состоящей из разумных космических объектов, его роман перекликается с текстами Стэплдона, особенно напоминает «Создателя звезд». В романе Райта (с которым Стэплдон был знаком лично) рассказывается о гуманоидных существах, которые поднялись по лестницы эволюции на ступеньку выше людей.

И разумеется, нельзя исключать влияние идей футурологического эссе генетика, биолога и популяризатора науки Джона Холдейна «Страшный суд: взгляд ученого на будущее человечества» (1927). Здесь в очень краткой, почти синоптической форме излагается хронология грядущих сорока миллионов лет. Присутствует множество штрихов, которые перекликаются с романом «Последние и первые люди»: тут и покорение космического пространства, и успешные экспедиции к Марсу и Венере, и стремительная эволюция человечества, и его адаптация к неблагоприятным внеземным условиям, и развитие телепатической связи, и создание новых биологических видов. В эссе Холдейна присутствует разрушение Луны, осколки которой образуют вокруг Земли кольцо, как у Сатурна. Наконец, нам предлагается заселить планету Юпитер; здесь образуется человеческая раса коренастых коротышек – обладателей огромной физической силы. Предпринимаются попытки колонизации внешних планет. Автор предполагает, что в течение двухсот пятидесяти миллионов лет Солнечная система перейдет в такую область Вселенной, где звезды намного плотнее, больше пригодных для жизни планет, а люди смогут позволять себе путешествия длиной в сто тысяч лет.

 

Позитивные отзывы о первом романе определили направление дальнейшей жизни Стэплдона. Он станет писателем на полную ставку и лектором на полставки. Стэплдон стал сокращать лекции и занятия, чтобы оставлять достаточно времени для написания книг. Это означало, что он будет находиться в доме и путаться под ногами жены еще больше, чем прежде. Однако у Агнес было множество собственных интересов, включая выходы в свет, жизнь школ и местные мероприятия. Стэплдон использовал ее в качестве рупора своих идей, а ее помощь в редактировании рукописей помогла супругам достичь отточенной ясности отношений. Отчасти это было связано с проверкой орфографии, которая, по словам Агнес, не была сильной стороной ее мужа.

Прекрасное чувство юмора Олафа помогло их отношениям. Он любил добродушные шутки и при каждом удобном случае проникался духом веселья. Его крепкое здоровье, несомненно, способствовало спокойному нраву. При всей своей непринужденной небрежности, однако, он был чрезвычайно систематичен почти во всем, что делал, его нельзя было назвать рассеянным профессором.

Вслед за «Последними и первыми людьми» был издан роман «Последние люди в Лондоне» (1932), к сожалению, до сих пор не переведенный на русский язык. Этот текст является своего рода прелюдией к более известному роману – «Странный Джон» (1935).

В том же 1932 году умер отец Стэплдона, а спустя три года этот мир оставила и мать писателя. Их единственным наследником был сын; он увековечил память о родителях, завещав большой участок леса возле своего дома на холме Калди подданным Британии в качестве парка. Это место известно сегодня как Стэплдонский лес. Наследство, оставленное родителями, стало основным источником дохода Стэплдона до конца его жизни. Об этом вполне откровенно упоминал сам писатель: «Я главным образом живу на дивиденды».

Важной вехой литературной биографии Стэплдона стал роман «Странный Джон». Это история мутанта (высокоразвитого человека), который оказывается представителем следующей ступени человеческой эволюции. В отличие от ситуации с более ранними произведениями, здесь внимание Стэплдона сфокусировано не на каких-то экстраординарных способностях своего героя, а на социальных и психологических сферах жизни новой ступени эволюции человечества. Его «Странным Джоном» вдохновлялись создатели комиксов про «Людей Икс», роман послужил основой для «Слэна» Альфреда Ван Вогта, «Бездны» Роберта Хайнлайна и многих других произведений. Интересно, что для обложки английского издания романа Стэплдон сам нарисовал главного героя – мелками. Стэплдон вообще увлекался живописью и даже посещал художественный класс в Лондоне. В личной библиотеке писателя имелся небольшой томик под названием «Стихи для Мэри и Дэвида». В него Стэплдон от руки записывал стихи для своих детей, которые богато иллюстрировал.

Помимо серьезных философских трактатов и классической литературы, доставшейся в наследство от отца, в библиотеке Олафа Стэплдона были книги Герберта Уэллса (Стэплдон некоторое время состоял в переписке с великим классиком: они обсуждали научно-фантастические кинофильмы), Жюля Верна и приключенческие романы Эдгара Райса Берроуза. Здесь же стояли мечтательное произведение «Питер Иббетсон» Джорджа дю Морье, ныне классический философско-фантастический роман «Путешествие к Арктуру» Дэвида Линдсея, роман о вымышленной стране «Эревон» Сэмюэла Батлера и постапокалипсис М. Ф. Шила «Пурпурное облако». Как впоследствии заявлял сам Стэплдон, до 1936 года он не читал научно-фантастические журналы и, следовательно, имел слабое представление о современной ему фантастической литературе. Поэтому, возможно, писатель не знал, что у его мутанта Джона были предшественники. Так, известный американский математик Эрик Темпл Белл, писавший под псевдонимом Джон Тейн, представил выдающийся пример темы сверхчеловека (с обсуждением его биологических особенностей) в романе «Цветок жизни», появившемся на страницах американского журнала «Amazing Stories Quarterly» осенью 1931 года. Чуть раньше американский писатель Филип Уайли в романе «Гладиатор» (1930) предложил свой вариант физически развитого супермена.

В 1911 году был опубликован роман «Хэмпденширское чудо» английского писателя Джона Дэвиса Бересфорда, известного фантаста и автора рассказов в традиции «истории с привидениями». Роман «Хэмпденширское чудо» также дал Стэпладону пищу для размышлений во время его работы над «Странным Джоном». Однако, в отличие от предшественников, Стэплдон демонстрирует гораздо более глубокое понимание своего героя, сосредоточиваясь на мировоззрении и морали сверхсущества.

В перерывах между работой Стэплдон посещал кино, с удовольствием ходил на концерты и балет, особенно любил театр. Он любил покурить после обеда, но не был заядлым курильщиком, в отличие, например, от таких писателей, как Джон Уиндем и Стивен Кинг. Стэплдон верил в регулярную физическую активность. Он любил ходить пешком и плавать в море. Кроме того, он занимался альпинизмом и теннисом.

Британский писатель-фантаст Эрик Фрэнк Рассел, который начал пропагандировать ракетную технику в качестве члена Британского межпланетного общества в 1935 году, получил письмо от Стэплдона с запросом о вступлении в общество (в которое его в конце концов приняли). Это письмо стало началом общения Стэплдона и Рассела. И однажды два великих фантаста повстречались. Вот как Рассел описывал внешность Стэплдона: «Стройный, моложавый мужчина (которому на тот момент шел пятьдесят первый год), одетый в спортивную куртку, серые фланелевые брюки и рубашку с открытым воротом. Его густые светлые волосы были разделены пробором на одну сторону, на лице совершенно не было морщин, и он выглядел не старше двадцати семи лет».

Однажды ночью Стэплдон в расстройстве чувств забрался на вершину холма, находящегося рядом с его домом. Пробравшись сквозь волны вереска, которые хватали за ноги, он устремил взгляд в кромешный мрак, нависший над головой. «…Я ощутил странную гармонию между людьми и звездами. Невыразимое могущество космоса чудесным образом усилило яркость краткой искры этого робкого предприятия – человечества. Знать бы только, есть ли где-либо среди этой мерцающей бесконечности другие шарики из камня и металла, является ли робкий человеческий поиск мудрости и любви одиноким и незначительным импульсом или же частью вселенского движения!» Воображение дорисовало то, чего не могло различить зрение. И менее чем через год Олаф Стэплдон закончил «Создателя звезд». Если в «Последних и первых людях» он стремился показать будущее человечества, то в «Создателе звезд» он вознамерился рассказать всю историю Вселенной, от ее создания до конца. В этом масштабе два миллиарда лет, которые охватывают «Последние и первые люди», становится не более чем сентиментальным эпизодом в гораздо более масштабной перспективе.

Уже на первых страницах книги рассказчика уносят с вершины холма в космос и предоставляют ему универсальную перспективу времени и пространства. Он наблюдает за развитием разумной жизни на протяжении миллиардов лет: за людьми, симбиотическими инопланетянами и разными организмами на других планетах. Стэплдон считает туманности живыми существами, а звезды – их потомством. Он вникает в их жизнь, мысли, философию и амбиции. Он подробно описывает звездные войны и организацию галактических империй, включающих тысячи планет. Его описаниями этих событий впоследствии вдохновлялись многие писатели-фантасты, такие как Роберт Хайнлайн, Клиффорд Саймак (в особенности в романе «Город»), Эрик Фрэнк Рассел, Айзек Азимов (можно вспомнить цикл «Основание»), Мюррей Лейнстер и десятки других авторов.

«Как раньше уже не будет».

Главное из выступления Путина

Президент России выступил с речью перед церемонией подписания договора о включении в состав России ДНР, ЛНР, а также Запорожской и Херсонской областей.

Редакция «Правил жизни»

Теги:

политика

владимир путин

Президент России Владимир Путин выступил с 38-минутой речью в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца. Собрали главные высказывания президента перед церемонией подписания договоров о включении в состав России четырех новых субъектов, в которых прошли референдумы: Донецкой и Луганской народных республик, а также Херсонской и Запорожской областей.

Про итоги референдумов

«Выбор народов в Донецке, Луганске, Запорожье и Херсоне обсуждать не будем, он сделан. Россия его не предаст».

«Киев должен с уважением относиться к выбору ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей, только таким может быть путь к миру».

«Мы будем защищать нашу землю всеми имеющимися у нас силами и средствами и сделаем все, чтобы обеспечить безопасную жизнь наших людей. В этом великая освободительная миссия нашего народа».

Про развал СССР

«В 1991 году в Беловежской Пуще, не спрашивая волю рядовых граждан, представители партийных тогдашних элит приняли решение о развале СССР, и люди в одночасье оказались оторваны от своей родины. Это по живому разорвало, расчленило нашу народную общность, обернулось национальной катастрофой».

«Советского Союза нет. Прошлого не вернуть. Да и России сегодня это уже и не нужно. Мы к этому не стремимся. <…> Но нет ничего сильнее решимости миллионов людей, которые по своей культуре, вере, традициям, языку считают себя частью России».

«Именно наша страна возглавила антиколониальное движение. Мы не дали себя обобрать в эпоху колониальных захватов. Это удалось, потому что мы создали сильное централизованное государство, которое опиралось на великие ценности христианства, ислама и буддизма. Неоднократно Запад пытался ослабить Россию, но до наших богатств смог добраться только в конце ХХ века, когда из страны выкачали триллионы долларов — хотя называли нас друзьями».

Про США и страны Запада

«Только и слышим со всех сторон: Запад отстаивает порядок, основанный на правилах, — это просто бред какой-то. Россия — великая тысячелетняя держава и по чужим фальшивым правилам жить не будет».

«Западные страны веками твердят, что они несут другим народам свободу и демократию. Все с точностью до наоборот!»

«Правду утопили в океане мифов, иллюзий и фейков, используя запредельно агрессивную пропаганду. Врут напропалую, как Геббельс. Чем невероятнее ложь, тем быстрее в нее поверят. Вот так и действуют по этому принципу».

«США — единственная страна в мире, дважды применившая ядерное оружие. Кстати говоря, создали прецедент».

«США оставили страшный след в памяти народов Кореи и Вьетнама. Варварскими, ковровыми бомбардировками, применением напалма и химического оружия. До сих пор фактически оккупируют Германию, Японию, Республику Корея, да и другие страны. При этом цинично называют их равноправными союзниками».

«Они полагали, что в очередной раз смогут построить весь мир. Но, как оказалось, столь радужная перспектива возбуждает далеко не всех. Разве что законченных мазохистов и поклонников других нетрадиционных форм международных отношений».

«Для них прямая угроза — наша мысль и философия, поэтому и покушаются на наших философов. Наша культура для них представляет опасность, поэтому пытаются ее запретить. Наше развитие и процветание — тоже для них угрозы».

«Разве мы хотим, чтобы у нас в России вместо мамы и папы был родитель №1, №2, №3. Совсем спятили, что ли? Чтобы детям в начальных классах вдалбливали, что, кроме женщины и мужчины, еще якобы существуют некие гендеры, и предлагали сделать операцию по смене пола? Для нас это неприемлемо».

Про русофобию

«Чем, как не расизмом, является русофобия, распространяемая сейчас по всему миру? Чем, как не расизмом, является безапелляционная убежденность Запада в том, что его цивилизация, неолиберальная культура — это непререкаемый образец для всего мира? «Кто не с нами, тот против нас».

Про утечки на газопроводах «Северный поток»

«Англосаксам мало санкций. Они перешли к диверсиям, невероятно, но факт, организовав взрывы на международных газовых магистралях «Северного потока», которые проходят по дну Балтийского моря, фактически приступили к уничтожению общеевропейской энергетической инфраструктуры». 

Про роль России в происходящем в мире

«Сегодня мы сражаемся, чтобы никому и никогда не пришло в голову, что Россию, наш народ, наш язык, нашу культуру можно взять и вычеркнуть из истории.

Сегодня нам нужна консолидация всего общества».

«Мир вступил в период революционных трансформаций, они носят фундаментальный характер. <…> Сегодня мы боремся за справедливый и свободный путь. За то, чтобы диктат и деспотизм навсегда остались в прошлом. Мы должны перевернуть эту позорную страницу, начавшийся слом западной гегемонии необратим».

«Как прежде уже не будет. Поле битвы, на которое нас позвала судьба и история, — это поле битвы за наш народ, за большую историческую Россию».

Вы смотрели выступление президента Путина?

Как быть стоиком: использовать древнюю философию, чтобы жить современной жизнью: обзор

Как быть стоиком: использовать древнюю философию, чтобы жить современной жизнью , Массимо Пиглиуччи (Basic Books, 2017), 12,99 фунтов стерлингов/ $27

Стоицизм имеет репутацию холодного и черствого человека, и это неудивительно, учитывая его знаменитые принципы, которые советуют относиться к смерти и болезни как к чему-то безразличному, сводить секс к трениям между участниками и (кажется) следить за весельем, удовольствием и страстью. на каждом повороте. Последняя книга Массимо Пильюччи, Как быть стоиком: использовать древнюю философию, чтобы жить современной жизнью, представляет более тонкую интерпретацию стоицизма, избегая стереотипного стоика, как доктор Спока с его жесткой верхней губой. Он не рекомендует принимать холодный душ каждое утро. Он поощряет активность и отстаивание того, что считается добродетельным. Хотя здесь нет обсуждения секса или страсти, есть утверждение о дружбе и любви к родственникам и человечеству: «Стоицизм, — говорит Пиглюччи, — был в значительной степени философией социальной активности и поощрял любовь ко всему человечеству, а также к природе».

Пильюччи много лет писал о важности философии для повседневной жизни в своих блогах, в том числе в «Сносках к Платону», размещенных The Philosophers’ Magazine , а также в своих двенадцати предыдущих книгах, включая Ответы Аристотелю: Как наука и философия могут привести нас к более осмысленной жизни. Аристотелю, видимо, не хватило ответов. В Как быть стоиком Пильюччи объясняет, что он не религиозен, но новые атеисты оставили его «откровенно раздраженным». Буддизм казался ему «слишком мистическим», а светский гуманизм слишком полагался на науку. «Напротив, — объясняет Пиглиуччи, — в стоицизме я нашел рациональную, благоприятную для науки философию, которая включает в себя метафизику с духовным измерением, явно открыта для пересмотра и, что наиболее важно, в высшей степени практична».

Эпиктет — проводник Пиглиуччи, и воображаемые разговоры между двумя мужчинами показывают, как стоик может подходить к практическим проблемам современной жизни, а также где стоицизм нуждается в обновлении. Одним из таких обновлений является дихотомия контроля, центральная черта древнего стоицизма, потому что современная наука показала, что наши суждения находятся под нашим контролем в меньшей степени, чем предполагали стоики. Пиглиуччи рассказывает, например, что он был «пухлым ребенком», и его бабушка и дедушка кормили его обильно и часто. Стоицизм помогает ему во взрослом возрасте, потому что он сосредотачивается на том, что может контролировать (еда и физические упражнения), но не беспокоится о том, что не может (свои гены и воспитание). независимо от фактического результата, я делаю все возможное».

Как следует из названия, « Как быть стоиком » представляет собой информативную и поучительную книгу в стиле справочника. Он четко структурирован, в рамках которого Пиглиуччи исследует четыре ключевые стоические добродетели: практическую мудрость (жить этически правильной жизнью), мужество (поступать нравственно в трудных условиях), умеренность (не баловаться) и справедливость («лечение других людей с достоинством и справедливостью»). Эти добродетели обсуждаются с практической точки зрения, с упором на желание (принятие), действие (филантропия) и согласие (внимательность), в то время как Пиглиуччи также затрагивает конкретные темы, такие как смерть и инвалидность, гнев и тревога, любовь и одиночество. Кульминацией книги являются двенадцать практических упражнений, которые включают предложения (а не правила), такие как «Отвечайте на оскорбления с юмором», «Говорите, не осуждая» и «Выбирайте свою компанию правильно».

Как быть стоиком — очень читабельная книга: в ней есть легкость прозы, энтузиазм, исходящий от страниц, и тонкий юмор, пронизанный историями, которые составляют изюминку книги. Например, когда Пильюччи проявлял бдительность в переполненном метро, ​​чтобы отпугнуть воров, он слишком поздно обнаружил, что его ограбили. Его реакция такова: «престижность [вору] за его ловкость», хотя он также признает, что вор потерял честность. Хотя отсутствие кошелька вызывало административное раздражение, Пиглиуччи объясняет, что это не был конец света. Он предвидит обычную критику стоицизма за то, что слишком легко отмахиваться от несправедливости, и создает возможность для активности, говоря: «Не в нашей власти заставить воровство исчезнуть из мира, но в нашей власти в битве за внимание с ворами, если мы считаем, что это стоит наших усилий и времени».

Книга также опирается на другие истории, чтобы показать применимость стоицизма в современном мире. Например, чтобы проиллюстрировать добродетель и характер, он называет Малалу Юсафзай образцом для подражания и сравнивает Сократа и Эдварда Сноудена. В то время как Сноуден нашел убежище в России, Сократ был более добродетелен, потому что он выполнил свой моральный долг принять закон общества, в котором жил, хотя, вероятно, он тоже мог бы сбежать. Пиглиуччи описывает, как стоицизм помог Ларри Беккеру, профессору философии на пенсии, который пережил полиомиелит и процветал, а также Эндрю Оверби, который боролся с депрессией и начал думать о жизни как о поединке по дзюдо.

Как быть стоиком , вероятно, в какой-то степени найдет отклик даже у тех, кто не убежден в стоицизме, поскольку большая часть его описывает порядочного человека. Например, изменение места, где вы осуществляете свои банковские операции, потому что банк был признан виновным в мошенничестве, не является исключительно стоическим поступком, а скорее указывает на то, что (я надеюсь) задумал бы вдумчивый человек.

Однако одним из ключевых пунктов разногласий является избитое, но все же уместное отношение к стоическому безразличию. Стоицизм позволяет быть эмоциональным и возбудимым время от времени, и все же они все еще рассматриваются как слабости или проступки, которые следует преодолевать с помощью «холодной жесткой логики». Пиглиуччи обращается к этому, указывая на то, что стоическое безразличие является «одной из наиболее неправильно истолковываемых частиц стоической мудрости, иногда даже преднамеренно», и вслед за Эпиктетом объясняет, что жизнь непостоянна и мы можем потерять близких в любой момент, поэтому мы должны ценить их и не принимать наши отношения как должное. Более того, Пиглиуччи на протяжении всей книги показывает, как стоицизм поддерживает заботу и сострадание как на индивидуальном, так и на социальном уровне.

Несомненно, очень важно избегать траты эмоциональной энергии на неприятных людей и смягчать печаль, когда мы теряем близких. Тем не менее, меня в первую очередь беспокоит стоическая точка зрения, что она говорит, что отношения — это фундаментальные аспекты жизни, к которым мы должны относиться безразлично . Проблема здесь не только в том, что может быть трудно установить личные отношения, если другие знают, что вы делаете все возможное, чтобы быть к ним равнодушным, но также существует риск быть выставленным социопатом. И Пиглиуччи, и Эпиктет, кажется, признают это противоречие, поскольку они также советуют нам практиковать эмпатию, и у меня осталось желание лучше понять динамику между эмпатией, невозмутимостью и безразличием.

Как быть стоиком — отличная реклама широкой аудитории не только стоицизма, но и философии в целом, а также ее применения в повседневной жизни. Стоицизм, кажется, помогает многим людям, особенно в трудные времена, и книга Пиглиуччи показывает, как и почему стоицизм может быть полезным ресурсом для жизни в двадцать первом веке.

Скай Клири, доктор философии, магистр делового администрирования, философ и автор книги «Экзистенциализм и романтическая любовь».

Философ Сердца – Harvard Review

Клэр Карлайл

обзор Мэтта Хэнсона

Философы не склонны жить очень драматичной жизнью. Трата времени на размышления о человеческом состоянии не делает историю захватывающей. Сёрен Кьеркегор, герой недавней книги английского философа Клэр Карлайл, «Философ сердца: беспокойная жизнь Сёрена Кьеркегора », представляет интересную биографическую проблему именно потому, что он был одним из величайших интровертов всех времен.

Кьеркегор предпочитал излагать свои самые сокровенные мысли на страницах, которые он кропотливо печатал самостоятельно на дорогой, со вкусом подобранной бумаге. Публика часто больше уважала их или высмеивала, чем читала, особенно в шумном торговом городе Копенгагене. Несмотря на замкнутость Кьеркегора, Карлайл точно называет его «философом сердца». Она чутко изображает мыслителя, чьи самые насущные философские размышления о тревоге, страхе, отчаянии и искупительной силе веры были продиктованы его пожизненной амбивалентностью по поводу разрыва единственных романтических отношений в его жизни.

Когда он впервые встретил Регину Олсен, у Кьеркегора все было на его стороне. Последний оставшийся в живых сын богатого и духовно преследуемого отца, он только что написал широко известную и до сих пор привлекательную диссертацию в колледже о том, как Сократ и Иисус использовали косвенность и иронию, чтобы бросить вызов общепринятому мышлению. Счастливое будущее казалось обеспеченным, когда он сделал предложение милой и умной Регине, которая ответила на его чувства и сопереживала его эмоциональным потрясениям, возможно, больше, чем он когда-либо осознавал.

Карлайл показывает нам, что этот вопрос, безусловно, сильно беспокоил Кьеркегора. Как он признавался в одной из своих ранних дневниковых записей: «Я только что вернулся с вечеринки, где я был жизнью и душой… Все смеялись и восхищались мной, но я ушел — да, эта черточка должна быть такой же длины, как радиусы. земной орбиты——————————— и хотел застрелиться». Несмотря на его великие обещания, чего-то не хватало — жизненно важного аспекта существования, который требовал его полного внимания. Решив в конце концов, что супружеская жизнь несовместима с исканиями философа, Кьеркегор разорвал помолвку, вызвав публичный скандал и мучительные, но плодотворные размышления на всю жизнь. «От Регины, — пишет Карлайл, — он узнал, что никакая философская система, никакой чисто интеллектуальный подход к жизни не помогает человеку жить в мире, принимать решения, становиться самим собой». Карлайл понимает, что для Кьеркегора конфликт — это не просто философская проблема — это ежедневная битва. Столкновение между метафизической свободой и повседневной уверенностью лежало в основе его объемистых произведений. Возможность нормально жить, с повседневными радостями и тяготами работы, семьи и общественной жизни, была для него и слишком велика, и слишком мала.

Философ Сердца — это не шпаргалка для теорий Кьеркегора. Вместо этого у нас есть вызывающий воспоминания романный портрет того, на что была похожа жизнь Кьеркегора. Каждая встреча с Региной на улице, даже спустя годы после разрыва, заслуживает тщательного описания. В их самом последнем разговоре

[Регина] целеустремленно подошла к нему и прошла достаточно близко, чтобы тихо сказать: «Да благословит вас Бог, пусть все у вас будет хорошо». При звуке голоса Регины, не слышимого четырнадцать лет, он остановился, почти сделал шаг назад, затем поприветствовал ее, прежде чем она поспешила уйти. Так в мгновение ока их долгое молчание было нарушено. Позже в тот же день Регина и ее муж отправились в плавание… Кьеркегор больше никогда ее не увидит.

Сцена, так искусно нарисованная Карлайлом, трагикомична — помните, этот неловкий момент произошел ровно через четырнадцать лет после их первоначального разрыва. Его «якорь в мире» был потерян навсегда, хотя этот якорь не взаимодействовал с ним очень долгое время.

Карлайл сочувствует ревностной приверженности Кьеркегора интеллектуальной и духовной жизни. Любой биограф должен был бы ценить человека, который готов позволить себе быть грандиозным невротиком. Книга обращается к читателям независимо от того, знакомы они с Кьеркегором или нет, поскольку она не морализирует и не чрезмерно объясняет жизненный выбор своего субъекта, а вместо этого представляет его во всей его ущербной, охваченной тревогой, неисправимой человечности. Какими бы абстрактными ни были произведения Кьеркегора, ясно, что ни одно из его драгоценных размышлений не оказало такого влияния на его философию, как его эмоциональная жизнь. Такая уязвимость редко встречается в философии. Кьеркегор никогда не забывал о мире за пределами своего кабинета, даже когда он предпочитал изолировать себя от него. Карлайл уважает интеллектуальные достижения своего субъекта, признавая, что даже его замечательные литературные произведения «не выражают всего, чем он был».

Регина Олсен, со своей стороны, вышла замуж, создала семью и жила, казалось бы, приятной и обычной жизнью. В конце своей жизни она дала понять, что не держит зла ​​на своего бывшего жениха. На смертном одре Кьеркегор указал в своем завещании, что все его оставшееся имущество будет оставлено Регине, включая красиво ограненное обручальное кольцо, которое он хранил все эти годы, «точно так, как если бы я был женат на ней». Один из знаменитых афоризмов Кьеркегора частично объясняет его собственный романтический кризис: «Жизнь надо понимать наоборот. Но… должно быть дожил до ». Много бессонных ночей ушло на эту жемчужину прозрения; Интимное исследование Карлайла предполагает, что, возможно, они того стоили.

Опубликовано 5 января 2021 г.

Франческо Патрици (Стэнфордская философская энциклопедия)

Ренессанс, Франческо Патрици из Черсо (1529-1597) был ведущим критик господствовавшего в то время аристотелизма. Не быть путают с более ранним гуманистом и политическим теоретиком, Франческо Патрици Сиенский (1413-149).

4), Патрици Херсонский сосредоточил свое внимание на широкий спектр философских, научных, художественных и литературных проблем, уделяя в своей «Новой философии» большое альтернатива более ранним школам мысли и модель, которая позже такие мыслители, как Галилео Галилей, без сомнения, сочли ценным развитие математизированная физика, которая доказала бы доминирующую силу в Возникновение науки раннего Нового времени. Кроме того, Патрици исследование истории античных и средневековых философских источников как неотъемлемая часть его метода установления легитимности его собственное положение сделало бы эти тексты доступными для его современников так, как они никогда не были раньше, и служат моделью для будущего поколения ученых. Также подчеркивалась центральная роль изучение истории философии как неотъемлемая часть занятий философское исследование само по себе.

Родился на острове Херсо, или Црес, у берегов Далмации, в 1529 году Франческо Патрици начал свою первоначальную научную подготовку в своей родном городе, затем учеба в Венеции и Ингольштадте, прежде чем поступил в Падуанский университет в 1547 г.

Хотя первоначально он намереваясь изучать медицину, он быстро обратился к гуманитарным наукам, изучение греческого языка и начало систематического анализа философских тексты, которые стали его главной заботой. профессиональная жизнь. Он провел семь лет в Падуе, работая с выдающийся преподаватель аристотелевской философии, занимаясь дискуссии с мыслителями, посвященными изучению Платона и других Альтернативные философские источники. Позже он побывал в нескольких других итальянских городов и переселился на Кипр, где смог укрепиться его знание греческого языка и собрать коллекцию греческих рукописей (Муччилло 1993). После двух поездок в Испанию, во время которых он продал большую часть своих греческих рукописей Филиппу II, он был предложил место преподавателя платоновской философии в университете Феррары в 1578 году, должность, которую он занимал до приглашения кардинала Ипполито Альдобрандини принять аналогичное задание в университете Рима, «Сапиенца», в 1592 году. Последние годы он провел своей жизни как одного из очень немногих философов, преподающих платонизм в университетская обстановка в Италии конца шестнадцатого века, скончавшаяся в 1597, все еще защищая свою неоднозначную работу, «Новая универсальная философия» ( Nova de universis philosophia ), от теологической критики, которая привела ее к быть осужденным Конгрегацией Индекса вскоре после появился в печати в 1591 году. После его смерти его стул в Платоническом философии был присужден другому крупному университетскому преподавателю Платонизм в Италии того времени, современник Патрици и корреспондент Якопо Маццони (Kristeller 1964, 113-116; Muccillo 1992).

На основе опубликованных и неопубликованных работ, написанных им во время его карьеру, ясно, что круг интересов Патрици был весьма широкий, отражающий как художественное, историческое, так и литературное влияние Гуманизм эпохи Возрождения продолжал пользоваться популярностью в научных кругах в течение шестнадцатого века, а также появление преданности практические научные и инженерные вопросы со стороны многих философы. Краткий обзор его работ достаточно полно раскрывает масштабы его опасения [см. Библиографию]. Среди его первых публикаций была собрание произведений, появившееся в Венеции в 1553 г., в том числе его утопический «Счастливый город» ( Ла-Сити felice ), диалог о чести ( Il Barignano ) и рассуждения о разнообразии поэтических вдохновений ( Discorso della Разнообразие поэтических фурори ). Он сочинил поэтические произведения его собственный. В 1560 году он опубликовал свои десять диалогов по истории и два лет спустя десять диалогов о риторике. Он также занимался обменом на литературные темы с некоторыми из ведущих авторов своего времени.

Только в 1571 году Патрици выдвинул свою первую главную философское произведение в более узком смысле, когда первое часть его «Перипатетических бесед» ( Обсуждения peripateticae ) появились в Венеции; сильно расширенная версия будет опубликован в Базеле десять лет спустя. Обсуждения станет одним из самых важных вкладов Патрици к философии Возрождения. В ней был проведен тщательный анализ и критика мысли Аристотеля, которая продолжала оставаться самой влиятельный источник как в теологической, так и в светской философии настройки в шестнадцатом веке. Помимо взятия на себя ведущей философской традиции своего времени, работа Патрици служить основой для его собственного развития антиаристотелевского философии на ближайшие годы. [см. раздел 2].

Активно стремясь сравнить философские взгляды Аристотеля взгляды со взглядами других древних мыслителей, Дискуссии приносит Патрици место в истории крупного философского жанра которая уходит своими корнями в классическую древность и которая снова процветала в конце пятнадцатого и шестнадцатом веках, в значительной степени из-за к увеличению доступности переводов и комментариев произведения Платона и другие античные источники. Этот Традиция «Comparatio» не только завоевала бы популярность в печатные работы, но предоставили бы альтернативную модель для обучения философия и естествознание в университетских условиях, где Перипатетические взгляды уже давно преобладали. в отличие от Подход «примирения», принятый такими мыслителями, как Джованни Пико делла Мирандола, который стремился примирить кажущуюся различия между учениями Платона и Аристотеля, такие авторы, как Патрици и современники, такие как Якопо Маццони и Паоло Бени. пытались использовать прямое столкновение противоположных взглядов как метод достижения позиции, которая была наиболее обороноспособной философски. В своих крупных произведениях Патрици не колеблясь подчеркнуть его оппозицию аристотелизму и его предпочтение Платонический подход. [см. раздел 3.]

Публикация Обсуждений никоим образом не означают конец более широкой литературной и исторической деятельности Патрици. интересы однако. В 1583 году он опубликовал крупное исследование о древнем Римская армия, основываясь на его прочтении Полибия, Ливия и Дионисия Галикарнаса, а десятилетие спустя последовало за ним двухтомное сравнение древнеримской военной тактики и стратегии с своего времени, вероятно, в попытке поощрить улучшение Итальянское военное положение. Он переводил произведения платонических мыслителей таких как Прокл, псевдо-Иоанн Филопон и различные трактаты в магической философии, ныне признанной ложной, которые были связаны с древнеегипетским мудрецом Гермесом Трисмегистом и его последователи. Его внимание к последним источникам поместило его в посреди растущих споров о подлинности и философской заслуги, если таковые имеются, «древней теологии» и практики духовной и демонической магии такими современными мыслителями, как несчастный Джордано Бруно. [см. раздел 4].

Незадолго до того, как Папа Климент VIII призвал его в Рим для обучения Платоническая философия в Римском университете, Сапиенца, Патрици опубликовал первое издание своего философского шедевра Nova de universis Philosophia (Феррара, 1591 г.; издание с значимые варианты были напечатаны в Венеции с ложной датировкой задним числом. 1593 г.). В целом, он объединяет многие из основных тем, которые доминировали в его философской карьере: противостояние Аристотелю и перипатетический философский метод, преклонение перед платонизмом как философская альтернатива, вместе с включением идеи, полученные из других древних и современных источников, чтобы сформировать роман систему, которую Патрици с гордостью называл своей собственной и стремился иметь стала новой основой для философского обучения в университеты Европы. Неудивительно, что противодействие его целям было решительный, с критикой как богословских, так и философских стороны выражают свои опасения. Несмотря на то, что он выпустил серию поправок в ответ на критику богословов и философских критиков, его работа была осуждена Конгрегацией Указатель запрещенных Книг «до исправления» в 1592. Он должен был провести последние годы своей жизни, пытаясь защитить свою взгляды, которые в некоторых случаях, как показывает ретроспектива, указывали на некоторые путей, по которым наука и философия будут двигаться в Семнадцатый век и далее. [см. раздел 5.]

Учитывая, что его раннее развитие интереса к логике и философия происходила в Падуанском университете, она, конечно, не удивительно, что близкое знакомство с трудами Аристотеля и его переводчики будут составлять основную часть его обучения. это возможно Стоит подчеркнуть, что в философии, как и в других областях, таких как искусство, архитектуры, науки и литературы, Ренессанс был «ретроспективный» возраст. Примерно с середины XIV в. В конце шестнадцатого века многие из ведущих ученых Европа была занята попытками восстановить высокий уровень навыков и обучение, характерное для поздней классической античности. Гуманисты, обученные древним языкам, стремились восстановить тексты которые были потеряны или игнорировались в течение тысячелетия или более. Мы обязаны само понятие «средневековье» (не говоря уже о более уничижительное понятие «темных веков») к этому движение. Раннее овладение Патрици греческим языком и его интерес к собирая библиотеку классических греческих рукописей (Muccillo 1993) помещает его в традицию стремления восстановить наследие античности как предпосылка движения вперед к «новому» эпоха.

Работы Аристотеля, конечно же, были доступны для ученых через переводы с греческих и арабских источников во время средневековый период (XII-XIV вв.) и знакомство с логикой и натурфилософией Аристотеля стало требованием степени искусств в средневековых университетах и, таким образом, неотъемлемая часть обучения тех, кто хотел продолжить изучает медицину, теологию, канон или гражданское право. Но количество философы или теологи, которые могли получить доступ к аристотелевской корпус в греческом оригинале был довольно маленьким, и обширный корпус работ на греческом языке, посвященный комментариям и критики позиций Стагирита, которые не станут доступны большинству читателей, пока эпоха Возрождения не предоставила доступные переводы. Неудивительно, что Патрици посвятил большую часть своего времени и усилий этим усилиям, и если бы он это сделал, оказали глубокое влияние на то, как он и многие его современники и преемники пришли интерпретировать перипатетическую система.

Возможно, важно, что самые ранние работы Патрици, произведено, когда он все еще был в тесном контакте с учителями и коллеги в Падуе, демонстрируют гораздо менее критический взгляд на Аристотеля и его доктрины, чем его более поздние сочинения, обычно пытаясь использовать Платона и других более ранних мыслителей, чтобы дополнить, а не опровергнуть перипатетическую позицию (см. статью Ф. Боттина в другие интернет-ресурсы). В связи с этим вполне вероятно, что Можно сказать, что Патрици претерпел философское развитие от более ранний, более сочувственный взгляд на философию Аристотеля. более критическое отношение, как его знакомство с Платоном и другими более ранние источники увеличились, и он узнал о дебатах среди современные аристотелики, такие как Пьетро Помпонацци и Агостино Нифо, над такими основными доктринами, как бессмертие душа и природа физического космоса. Добавьте к этому текущую обмены мнениями с мыслителями, приверженными развитию философской и научный метод вне платонического и аристотелевского «мейнстримы», и становится понятно, почему Патрици пришел к сыграл главную роль в переходе от укоренившегося перипатетического подход к поиску «нового» метода, который охарактеризовать ведущих философов и ученых Семнадцатый век и далее.

Начиная с первого издания его « обсуждений». peripateticae в 1571 году, Патрици инициировал более критическое оценка характера и философских рассуждений Аристотеля чем было характерно для его более ранних сочинений. Эта работа последовала расширенным изданием 1581 г., при условии близкого сравнения взгляды Аристотеля и Платона на широкий круг философских вопросов, утверждая, что взгляды Платона были предпочтительнее во всех отношениях (Kristeller 1964, 115), хотя следует отметить, что три книги, добавленные к изданию 1581 г., демонстрируют гораздо более агрессивный тон, чем начальное издание. Кроме того, Патрици вторит теме, поставленной вперед христианских платоников, таких как Августин, Псевдо-Дионисий Ареопагит и его собственный предшественник эпохи Возрождения Марсилио Фичино, что платонизм больше соответствует церковному учению. чем у Стагирита. Позже, включив ложные работа Богословие Аристотеля , полученное в основном из Неоплатоник Плотин, как приложение к его Nova de universis philosophia (1591), он подразумевал, что Аристотель на самом деле соглашался с многие доктрины Платона он открыто критиковал в своих корпус атрибутивных произведений, таким образом предполагая лежащий в основе двуличие со стороны Аристотеля, чтобы поддержать свою собственную философские качества независимого мыслителя. А также Собственная «новая» философская система Патрици подчеркивают антиаристотелевскую позицию, которую он выражал на протяжении его карьера.

Каковы были некоторые из основных вопросов, по которым Патрици обратился к Аристотелю? поставить задачу? В его Della Poetica (Агуцци-Барбальи 1961-1971) он оценил и отверг анализ Стагирита поэзия как форма подражания, стремясь заменить ее своим собственным взглядом, по крайней мере частично, под влиянием платонических источников (Bolzoni 1980, 1983; Спедикати 1986). Что касается взглядов Аристотеля на метафизике и натурфилософии, он отвергал представление о том, что три основных «принципа» формы, материи и лишения может дать адекватное описание природы бытия, особенно учитывая, что материя мыслилась в терминах чистой потенциальности и формы как неспособный существовать, кроме как воплощенный в материальном субстрате (Васоли 1996). В более широком диапазоне научных и космологические вопросы обсуждались в его основной работе по «Новая» философия, Патрици отвергает отрицание Аристотеля возможности вакуума, вместо этого выступая за более близкую позицию с атомистическим представлением о том, что материальная пустота возможна, хотя в соответствии с его собственной концепцией пространства. В той работе он также будет выступать за замену четырех стандартных аристотелевских материалов стихий – земли, воздуха, огня и воды – со своими альтернативы – пробел ( spatium ), светлый ( люкс ), тепла ( калорий ) и влажности ( флюор ). Он отверг конечность физической вселенной и концепция небесного тела, движущиеся вместе с неподвижными небесными сферами. В сумме, опираясь на ряд античных, позднесредневековых и ренессансных источников, Патрици стремился заменить доминирующее аристотелизм его эпоха с новой и сложной альтернативой, которая показала в на многих уровнях он предпочитает платоновскую концепцию реальности.

Отвергая перипатетическую концепцию, столь господствующую в философии, и науки, Патрици явно руководствовался не только своим желанием заменить то, что он принял за неверные взгляды, содержащиеся в Аристотеля, но благодаря его широкому чтению и критическому изучению многих из основных источников, связанных с платонической традицией. В дополнение к переводам и комментариям к Платонову диалоги и произведения Плотина, изданные Марсилио Фичино, Знание Патрици греческого дало ему доступ к целому ряду сочинения других соответствующих авторов. Помимо перевода Иоанна Комментарий Филопона к 9 Аристотелю.0003 Метафизика , Элементы богословия Прокла и Физические Элементы , он хорошо разбирался в работах таких мыслителей, как Антиох Аскалонский, Цицерон, Аммоний Саккас, Боэций и Августин, которые активно стремились включить платонические учения в качестве основных часть их собственных взглядов, а также платонически под влиянием современники, такие как Франческо Верино иль Секондо и Якопо Маццони. Он активно выступал за замену Произведения Аристотеля как образец для философского и научного образование на университетском уровне, и его кафедра платонического философии как в Ферраре, так и в Риме, указывает на его успех в привнесении его идеал к осуществлению.

Какие основные преимущества, по мнению Патрици, имел платонизм? над аристотелизмом и как соотносится его собственная научно-философская синтез отражают это убеждение? Лучше всего это показано в его главная работа, Nova de universis Philosophia (Patrizi 1591 г., репринт с вариантами 1593 г.). Работа состоит из четыре основные части, объединяющие, как он утверждает в названии, аристотелевскую, Патрицианские и платонические методы создания новой философии. Этот новая система включает в себя три ступени, первоначально восходящие, т.к. Аристотель дошел до Первопричины, но не посредством движения для достичь «недвижимого движителя», а скорее с помощью света ( лк ) и освещенность ( лм ) для достижения Отец огней. Тогда патрицианский метод обеспечит анализ Божества с последующим применением платонического метод, чтобы показать, как все творение происходит от Бога. Хотя на на поверхности такую ​​программу можно было бы рассматривать как подпадающую под границы той примирительной модели, которую многие его современники использовались для включения как платонических, так и аристотелевских элементов в свои мысли, более пристальный анализ раскрывает лежащую в основе платоновскую природу его затея.

Четыре основных раздела Nova … Philosophia : следующим образом: Panaugia , или «Всевеликолепие»; Панархия , или «Все Принципы»; Пампсихия , или «Вседуша» и Панкосмия , или «Всекосмос». Было подчеркнуто (Kristeller 1964, 120), что выбор Патрици света как основы его первоначального «Аристотелевский» метод установления существования Бога поскольку «Первый свет» предполагает отход от аристотелевской подход в пользу более платонического, хотя это было ставится под сомнение (Райан 2002, 192-195). Ключевой момент, кажется, почему свет, а не движение возводится Патрици в статус первичная основа для апостериорного доказательства Божьего существование как первопричина. С точки зрения Платона ответ кажется ясным. Использование Платоном Солнца как физического аналога Хороший в Республике и его широкое использование визуальных метафоры для интеллектуальных процессов (а не, например, тактильные образы, которые более поздние мыслители-стоики использовали, утверждая, что разум может «схватывать» определенные образы) что Патрици стремился заменить аристотелевскую модель Платонический. Тот факт, что понятие «видеть» истина станет стандартом в более поздних платонических источниках, таких как Плотин. и привели к развитию того, что было названо неоплатоническим светом. Метафизика только усиливает дело. В Панаугия Патрици рассматривает свет как посредника между телесным и бестелесные сферы. Существование света в материальном царстве доказывает существование чисто бестелесного света, и действительно Патрици истолковывает Бога как Lux Prima , из которых озарение охватывает все царство бестелесных сущностей. Бог также является конечным источником телесного света (Vasoli 1991).

В отличие от Panaugia, акцент на центральность света, Панархия , составляющая как есть первоначальное применение откровенно «патрицианского» метода упоминается в названии произведения, строится на более привычном образце для приверженцев платоновской традиции. Посвященный тому, чтобы показать, как уровни реальности вытекают из конечной причины, Онтология опирается на таких предшественников Платона, как Плотин, Прокл и Марсилио Фичино представил десятиуровневую систему. Начиная с Бог, которого он называет «Единым Всем» ( Un’omnia ), он устанавливает Единство, Сущность, Жизнь, Разум, Душу, Природу, Качество, Форма и Тело как последующие категории, составляющие бестелесная и телесная вселенная. Такая подделка будет несомненно, найдут отклик у исследователей истории платонизма. Бог таким образом, рассматривается как имеющий как внутренние, так и внешние продукты в Версия Патрици о том, что можно было бы назвать «цепью существование».

Третий раздел Нова… Философия , часть Pampsychia , фокусируется на Душе как посреднике между духовная и телесная сферы. Как было указано (Kristeller 1964, 122), Душа, таким образом, играет роль, аналогичную той, что к Свету в Panaugia , но точное соотношение между два не рассматриваются. Душа отдельного живого существа имеет такую ​​же связь со своим телом, как Мировая Душа с вселенная в целом; таким образом Anima mundi — это не просто совокупность отдельных душ, а отдельная сущность, оживляющая Вселенная как отдельная реальность.

Четвертая и последняя часть работы Патрици, Pancosmia показывает, как физический мир обрел свое существование. из сверхмирских реальностей, обсуждавшихся ранее, и как «Платонический» метод может быть использован для достижения понимания связей между двумя сферами. Таким образом, Патрици ставит выдвинуть модель понимания Вселенной, которая соединяет разрыв между философией и наукой и включает в себя методологии для объяснение физических и астрономических явлений, которые могли бы найти отклик с мыслителями, стремящимися установить альтернативный подход к изучению природы из в основном качественного анализа, воплощенного в Натурфилософия Аристотеля. [см. раздел 5].

Несомненно, один из самых интересных аспектов творчества Патрици. философских сочинений является его постоянная преданность изучению источников в истории философии как неотъемлемая часть его развития собственные философские взгляды. Не довольствуясь лишь интерпретацией основных источников, таких как Аристотель и Платон, и даже не ограничиваться Традиция сравнения, которая стремилась очертить основные различия между этими двумя школами мысли, Патрици использовал его лингвистические, исторические и гуманистические навыки для восстановления, изучения и сделал доступным большое количество источников, которые он считал (правильно или ошибочно) восходить к доплатоновскому и досократовскому период. Таким образом, можно сказать, что он проявлял интерес к две темы, преобладающие у других авторов эпохи Возрождения — понятие «вечная философия», которая вновь появляется в различных обличья в разные периоды истории мысли, и «античная теология», восходящая к доэллинскому цивилизаций (Шмитт 1966; Васоли, 1981; Мучилло, 1996). Его систематический сбор доаристотелевских источников как часть его попытка определить истинное место Стагирита в истории философия отдала ценный текстовый материал в руки будущих поколений ученых таким образом, который предвосхитил современную коллекции ресурсов за последние два столетия.

Интерес Патрици к ранним источникам не был строго научного или исторического, в чем легко убедиться, изучив его работы. и способы использования этих текстов. Независимый мыслитель, он был готов рассматривать как можно более широкий спектр взглядов. возможно по интересующим его предметам, были ли они научными, философские, исторические или занимались конкретными проблемами в техники или гидрологии. И он использовал их по-своему, нежелание беспрекословно придерживаться теорий и практик современники относились к одним и тем же произведениям по-разному. Чтобы привести конкретный пример, Патрици признал подлинность совокупность произведений, приписываемых псевдоегипетскому мудрецу Гермесу или Меркурий Трисмегист, как и Марсилио Фичино до него и многие другие его собственные современники, такие как Джордано Бруно (Yates 1964). Он напечатал несколько герметических трудов и халдейских оракулов приписывается Зороастру (Patrizi 1593). Это было, по иронии судьбы, при жизни самого Патрици эта серьезная текстовая и историческая наконец, будут выдвинуты аргументы, направленные на подрыв авторитета многие из этих поддельных работ, и его собственная приверженность теперь можно увидеть, что подлинность Hermetica сыграла важную роль в том, что некоторые из его критиков и защитников выделили и предать гласности некоторые исторические и текстуальные основания для отклонения их как ложные (Purnell 2002; Mulsow, ed. 2002).

Но что самое интересное, Патрици не использовал эти тексты так, как это делали фанатичные герметисты вроде Бруно, видевшие в этом оправдание практики духовной и демонической магии основанием для подрыва авторитета христианской церкви как «торжествующий зверь», извращающий «истину» религия древних египтян. Вместо этого Патрици нашел в темы тех произведений, которым, по его мнению, будут вторить «позже» Греческие авторы, такие как Платон и его последователи, добавляли дополнительные поддержку их обращения. И все же явно не случайно, что Собственные трудности Патрици с Церковью в течение Нова … Философия произойдет, пока Бруно томится в тюрьму в Риме до его казни в феврале 1600 г., и что Галилей Галилей и другие космологи-новаторы столкнутся с подобными проблемами. столкновения с Конгрегацией Индекса и Инквизиция.

Учитывая «ретроспективный» характер Ренессанса в общем, неудивительно, что то, что считалось древнейшие тексты, сохранившиеся с древности, понравятся публике они сделали. Такие работы оказали бы глубокое влияние на то, как более знакомые и «стандартные» философские и научные источники были интерпретированы. И связь критических историографические и этимологические навыки, развитые Ренессансом гуманитарии с философскими и научными интересами мыслителей как Патрици, откроет новую эру систематического анализа интеллектуальное наследие древнего мира.

Один из самых интригующих аспектов творчества Франческо Патрици. наследия как предка ранней современной науки и философии является его продолжающаяся попытка в его основных работах включить систематический учет природного мира в рамках общей методологической и метафизической контекст, предвосхищая тем самым некоторые из определяющих характеристик таких мыслителей, как Галилей, Декарт и Лейбниц. Возможно нигде это не показано так ясно, как в его более поздних сочинениях, особенно Pancosmia секция Нова… Philosophia и в его обсуждении математических и физических пространство (Брикман, тр. 1943; Ведрин, изд. 1996).

В Pancosmia Патрици намеревается заменить четыре Аристотелевские элементы со своими альтернативами – пространство, свет, тепло и влажность. Пространство ( spatium ) рассматривается как предпочтительнее аристотелевской концепции «места», понимается как внутренняя поверхность тела, окружающая любую объект. Патрици возвышает понятие пространства, чтобы сделать его первым Принцип телесного мира. Пространство понимается как предшествующее все тела, даже свет, и составляет два различных царства. Мирское пространство конечно по протяженности и содержит физическое космос. Он в свою очередь окружен бесконечным внешним пространством пустой от всех тел. Вселенная состоит из трех отдельных миры: «Эмпирей», бесконечное пространство, наполненное легкий; «Эфир», который содержит все звезды и другие небесные тела вплоть до Луны; и «Элементарное», которое охватывает подлунное царство. Патрици считает, что звезды и планеты свободно движутся по свету. эфир , покончив с неподвижными небесными сферами, которые доминировала в космологии с древности и была принята даже Коперник.

В истории науки легко найти многочисленные источники, которые могло повлиять на концепцию Патрици о вселенной. Бесконечность пространства и существование вакуума поддерживались древними атомистами, и, как уже отмечалось, центральное место света как промежуточный уровень между телесным и бестелесным имеет прочную корни в платоновской традиции. В некотором смысле Патрици космология вполне может выявить влияние подобных атак на Аристотелевская позиция, выдвинутая его современником и корреспондент Бернардино Телезио из Козенцы. Но это в равной степени Ясно, что его система представляет собой его собственную уникальную смесь метафизики и физика. Он не принимает бруноновскую схему, которая сочетает в себе понятие бесконечной вселенной с понятием бесконечного числа мир-системы распространились по нему. Вселенная Патрици все еще геоцентрический, хотя он помещает Землю в центр бесконечное пространство наполненного светом пространства за пределами материального царства. И хотя он отвергает Солнцецентрированную вселенную, он все же принимает Суточное вращение Земли. Инновационное производство, это вряд ли мог не повлиять на более поздние теории (Филиппона Ла Бруна 1965; Грант 1981; Петкович 2002).

Еще одно фундаментальное различие, которое вводит Патрици, состоит в том, что между математическое и физическое пространство, представление, которое будет иметь глубокое значение для главных фигур, отождествляемых с раннесовременной мыслью, таких как Галилей, Кеплер, Ньютон, Декарт и Лейбниц. В Патрици, математическое пространство есть чистая реальность, онтологически предшествует всем телам; его основной единицей является геометрическая точка. Физическое пространство, напротив, содержит тела, которые не являются чисто трехмерными геометрическими формами, но обеспечивают дополнительный фактор сопротивления, точка зрения, которую можно рассматривать как предвосхищая добавление Лейбницем понятия силы к Представление Декарта о телах как о геометрически определимых (Кристеллер 1964, 123). Таким образом, Патрици можно причислить к Мыслители эпохи Возрождения, такие как Якопо Маццони, наставник Галилея в Пизанский университет, который постулировал, что математика предшествует физике и вполне вероятно, открыла двери в математизированную физику, которая стали доминировать в науке раннего Нового времени (Purnell 1972; Wallace 1998). Однако для Патрици наиболее ценным является геометрия. инструмент для изучения физического мира, а не арифметики. Возможно странно для человека, столь глубоко укоренившегося в платонизме, Патрици считал числа просто продуктом мысли, а не определяющий или раскрывающий окончательный характер естественного Мир. Возможно, потребовалось бы развитие аналитической геометрии изменить такое мнение в надлежащее время.

Хотя пространство было выдвинуто в качестве основного принципа физический, три производных принципа также играют важную роль в Модель Патрици. Основной обитатель пространства — свет; из него, в свою очередь, производится теплота, которая понимается как формальное и активный принцип. Наверное, не случайно, что жара был одним из трех основных принципов, лежащих в основе его коллеги Система природы Телезио, вместе с холодом и материей, хотя Telesio был скорее качественным, чем количественным вселенная, как у Патрици. Конечная составляющая Физика Патрици — влажность ( fluor ), пассивный материальных и чем-то сродни элементам, связанным с досократические мыслители, такие как Эмпедокл.

Таким образом, учитывая новаторский, ретроспективный, платонический и Аристотелевские/антиаристотелевские аспекты мысли Патрици, что это лучший способ «причислить» его к эпохе Возрождения. философ? Гуманист, ученый, математик, литературный критик и поэт, историк, инженер и теоретик-утопист, трудно найти одна категория, которая заполняет счет. Возможно есть сообщение здесь не только о Франческо Патрици из Черсо, но и о многих Мыслители эпохи Возрождения его времени. Столкнувшись с таким количеством моделей из предыдущих эпох и стремясь открыть лучшие средства для перехода в будущее, неудивительно, что многие из самых непредубежденных мыслителей того времени лучше всего рассматривать как переходные фигуры, а не платоники, аристотелианцы или «философы природы», как многие утверждали, был. Например, чтобы охарактеризовать Патрици как «Ренессансный платоник» с такими мыслителями, как Марсилио Фичино и Джованни Пико делла Мирандола должны игнорировать или преуменьшать существенные различия между ними. И видеть его как «философ природы» с такими современниками, как Бернардино Телезио и Джордано Бруно тоже вряд ли подойдут. Что его должно быть так трудно определить — как оглядываясь назад, так и глядя вперед – не должно нам мешать. Ведь он был Мыслитель эпохи Возрождения, помогающий вступить в новую эпоху.

135 бесплатных электронных книг по философии | Открытая культура

Реклама

На этой странице представлен растущий список бесплатных электронных книг по философии, в которых представлены основные работы Аристотеля, Гегеля, Канта, Ницше, Витгенштейна и многих других философов. Обычно вы можете читать эти тексты на Kindle, iPad и iPhone или в веб-браузере. Те, кто интересуется философией, не пропустят нашу коллекцию бесплатных онлайн-курсов по философии.

• Аквинский, Фома – Summa Theologiae
  • iPad/iPhone: часть 1 – часть 2 – Kindle + другие форматы: часть 1 – часть 2 – часть 3 – читать онлайн
• Арендт, Ханна – Истоки тоталитаризма
  • Kindle + другие форматы – Читать онлайн
• Аристотель – Собрание сочинений
  • Читать онлайн
• Аристотель – Никомахова этика
  • Kindle + другие форматы — Читать онлайн
• Аристотель – Физика
  • Читать онлайн сейчас – Альтернативный вариант читать онлайн сейчас
• Аристотель – Политика
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Аристотель – Категории
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн

• Аврелий, Маркус – Медитации
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Айер, Альфред – Язык, правда и логика
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Бэкон, сэр Фрэнсис – Novum Organum
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Бенджамин, Вальтер – «Произведение искусства в эпоху механического воспроизведения»
  • Читать онлайн на английском – Читать онлайн на немецком
• Бентам, Джереми – Введение в принципы морали и законодательства
  • Читать онлайн
• Беркли, Джордж – Три диалога между Гиласом и Филоном
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Берлин, Исайя – Понятия и категории
  • Читать онлайн
• Берлин, Исайя – «Две концепции свободы»
  • Читать онлайн

• Боэций –  Утешение философией
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Берк, Эдмунд  – О возвышенном и прекрасном
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Камю, Альбер – Незнакомец
  • Kindle (Mobi) — другие форматы — читать онлайн сейчас
• Кэрролл, Льюис – Символическая логика
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Кэрролл, Льюис – Логическая игра
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Конфуций – Аналекты
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Конфуций – Великое учение
  • Читать онлайн
• Деррида, Жак – «Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук»
  • Читать онлайн
• Декарт, Рене – Беседа о методе
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Дьюи, Джон – Демократия и образование
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Достоевский Федор – Братья Карамазовы
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Достоевский Федор – Преступление и наказание
  • Kindle от Amazon — другие форматы — читать онлайн
• Элиот, Чарльз — Гарвардская классика (51 том)
  • Несколько форматов
• Эмерсон, Ральф Уолдо – Очерки
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы
• Эмерсон, Ральф Уолдо – Полное собрание сочинений
  • Читать онлайн
• Фуко, Мишель  – Die Ordnung des Diskurses
  • Kindle + другие форматы
• Грамши, Антонио – Избранные сочинения
  • Читать онлайн
• Hegel, GWF  – Лекции по истории философии
  • Читать онлайн
• Гегель, GWF  – Философия разума
  • Kindle + другие форматы —
• Гегель, GWF – Философия права
  • Kindle + другие форматы – Читать онлайн
• Гегель, GWF – Феноменология духа
  • Kindle + другие форматы — Читать онлайн сейчас
• Хайдеггер, Мартин — Различные произведения, переведенные на английский язык
  • Читать онлайн
• Гоббс, Томас – Левиафан
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Юм, Дэвид – Трактат о человеческой природе
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Хьюм, Дэвид – Диалоги о естественной религии
  •  iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн прямо сейчас
• Хьюм, Дэвид  – Исследование принципов морали
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Хьюм, Дэвид – Исследование о человеческом понимании
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Хьюм Дэвид – Политические дискурсы
  • Читать онлайн
• Джеймс, Уильям – Очерк радикального эмпиризма
  • iPhone/iPad — Kindle + другие форматы — читать онлайн прямо сейчас
• Джеймс, Уильям  – Прагматизм
  • iPad/iPhone — Kindle от Amazon — другие форматы — читать онлайн
• Джеймс, Уильям – Разнообразие религиозного опыта
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн сейчас
• Кант, Иммануил – Критика суждения
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Кант, Иммануил  – Критика практического разума
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Кант Иммануил – Критика чистого разума
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Кант, Иммануил – Основы метафизики морали
  • Kindle + другие форматы – Читать онлайн
• Кант, Иммануил – Вечный мир
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы
• Кант, Иммануил – Что такое Просвещение?
  • Читать онлайн
• Кьеркегор, Серен – Страх и трепет
  • Читать онлайн
• Кьеркегор,   Сёрен  – Философские фрагменты
  • Читать онлайн
• Кьеркегор , Сёрен –  Чистота сердца – желать одного
  • Читать онлайн
• Кьеркегор , Сёрен  – Смертельная болезнь
  • Читать онлайн
• Кьеркегор ,  Сёрен – Две беседы о Боге и человеке
  • iPad/iPhone
• Лейбниц – Теодицея
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы
• Локк, Джон – Эссе о человеческом понимании
  • Читать онлайн
• Локк, Джон – Второй трактат о правительстве
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Лукреций  – О природе вещей
  • iPad/iPhone – Kindle и другие форматы – Читать онлайн сейчас
• Макиавелли, Никколо – Принц
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн сейчас
• Мэдисон, Гамильтон и Джей – The Federalist Papers
  • iPad/iPhone – Kindle и другие форматы – Читать онлайн сейчас
• Маймонид – Путеводитель для растерянных
  • Читать онлайн
• Маркс и Энгельс – Коммунистический манифест
  • iPad/iPhone — Kindle от Amazon — другие форматы – читать онлайн прямо сейчас
• Маркс, Карл – Капитал
  • Kindle + другие форматы
• Менкен, HL – Философия Фридриха Ницше
  • Читать онлайн
• Милл, Джон Стюарт – На свободе
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Милль, Джон Стюарт – Утилитаризм
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн сейчас
• Монтень – Очерки
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Монтескье – Персидские письма
  • Читать онлайн
• Монтескье – Дух законов
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Мор, Томас – Утопия
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Ницше, Фридрих – По ту сторону добра и зла
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — Читать онлайн сейчас
• Ницше, Фридрих – Ecce Homo
  • Kindle + другие форматы — Читать онлайн
• Ницше, Фридрих – Генеалогия морали
  • Читать онлайн
• Ницше, Фридрих – Гомер и классическая филология
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы
• Ницше, Фридрих  – Человек, слишком человек
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Ницше, Фридрих – Избранные письма
  • Kindle + Читать онлайн
• Ницше, Фридрих – Антихрист
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Ницше, Фридрих – Рождение трагедии
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Ницше, Фридрих  – Дело против Вагнера
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы
• Ницше, Фридрих – Рассвет дня
  • Kindle + другие форматы – Читать онлайн сейчас
• Ницше, Фридрих – Веселая наука
  • Читать онлайн
• Ницше, Фридрих – Так говорил Заратустра
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — Читать онлайн сейчас
•   Ницше, Фридрих – Сумерки идолов
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Пейн, Томас — Здравый смысл
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Пейн, Томас – Права человека
  •  iPad/iPhone – Kindle и другие форматы – Читать онлайн сейчас
• Пейн, Томас – Эпоха разума
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Паскаль, Блез – Мысли
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Паскаль, Блез – Провинциальные письма
  • Kindle + другие форматы — Читать онлайн сейчас
• Платон – Собрание сочинений
  • Читать онлайн
• Платон – Три диалога Платона: Евтифрон, Менон, Республика Книга I
  • Читать онлайн
• Платон – Симпозиум
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Платон  – Апология, Федон и Критон Платона
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн сейчас
• Платон – Республика
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Поппер, Карл – Логика научных открытий
  • Читать онлайн
• Руссо, Жан Жак – Эмиль
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Руссо, Жан Жак – Жюли; ou, La Nouvelle Элоиза
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Руссо, Жан-Жак –  Исповедь
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы
• Руссо, Жан-Жак  – Общественный договор и дискурсы
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Рассел, Бертран — Свободная мысль и официальная пропаганда
  • Kindle + другие форматы
• Рассел, Бертран  – Введение в математическую философию
  • Kindle + другие форматы — версия ePub — чтение HTML Edition онлайн
• Рассел, Бертран – Мистика и логика и другие очерки
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Рассел, Бертран – Политические идеалы
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы
• Рассел, Бертран – Завоевание счастья
  • Kindle + другой формат – читать онлайн
• Рассел, Бертран – Проблемы философии
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Рассел, Бертран – Западная философия
  • Kindle + другие форматы
• Рассел, Бертран – Почему я не христианин
  • iPad/iPhone – читать онлайн прямо сейчас
• Райл, Гилберт – Концепция разума
  • Читать онлайн
• Сантаяна, Джордж — Некоторые повороты мысли в современной философии: пять эссе
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Сантаяна, Джордж – Жизнь разума
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы
• Сантаяна, Джордж – Эти чувства прекрасного
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Сантаяна, Джордж – Три поэта-философа: Лукреций, Данте и Гёте
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Сартр, Жан-Поль – Экзистенциализм – это гуманизм
  • Читать онлайн
• Сартр, Жан-Поль – Тошнота
  • Читать онлайн (французские версии)
• Шопенгауэр, Артур –  Мир как воля и представление
  • Kindle + другие форматы: том 1; Том 2; и Том. 3
• Шопенгауэр, Артур – Очерки Артура Шопенгауэра; О человеческой природе
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы (немецкую версию можно найти здесь)
• Шопенгауэр, Артур – Исследования пессимизма
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Сенека  – О преимуществах
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Смит, Адам – Теория нравственных чувств
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Смит, Адам – Богатство народов
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Спиноза — Главные сочинения Бенедикта де Спинозы, 2 тома.
  • Читать онлайн
• Спиноза  – Этика
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Святой Августин – Исповедь
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас
• Сунь Цзы – Искусство войны
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн
• Токвиль, Алексис де – Демократия в Америке Том 1.
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — Читать онлайн прямо сейчас 
• Токвиль, Алексис де – Демократия в Америке Том 2.
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Торо, Генри Дэвид – Уолден
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — Читать онлайн сейчас
• Толстой, Лев – Что такое искусство?
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Вольтер – Кандид
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн сейчас
• Вольтер – Микромегас
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн прямо сейчас
• Вольтер – Философский словарь
  • Читать онлайн
• Вольтер – Произведения Вольтера
  • Читать онлайн
• Витгенштейн, Людвиг – Синяя книга
  • Читать онлайн
• Витгенштейн, Людвиг – Коричневая книга
  • Читать онлайн
• Витгенштейн, Людвиг – Записные книжки, 1914-1916 гг.
  • Kindle + другие форматы – читать онлайн
• Витгенштейн, Людвиг – Заметки по логике
  • Читать онлайн
• Витгенштейн, Людвиг – Философские исследования (немецкий)
  • Читать онлайн
• Витгенштейн, Людвиг  – Логико-философский трактат
  • iPad/iPhone — Kindle и другие форматы — читать онлайн
• Витгенштейн, Людвиг  – Логико-философский трактат (немецко-английское параллельное издание)
  • Издание ePub — Читать онлайн
• Уолстонкрафт, Мэри – Защита прав женщин
  • iPad/iPhone — Kindle + другие форматы — читать онлайн сейчас

Общие ресурсы

• 80 электронных книг по философии от UC Press
  • Читать онлайн
• 70 электронных книг по философии от University of Pittsburgh Press
  • Читать онлайн

Цитата Россия Идея ВКонтакте, цитата, коричневый, текст, этикетка png

Цитата Россия Идея ВКонтакте, цитата, коричневый, текст, этикетка png

PNG tags

• коричневый,
• текст,
Этикетка
• ,
• интернет,
• Россия,
• высказывание,
• предложение,
• вконтакте,
• цитата,
• пословица,
• бежевый,
• жизнь,
• информация,
• идея,
• круг,
марка
• ,
• Зейгарник Эффект,
• png,
• прозрачный,
• скачать бесплатно

Информация PNG

Размеры

707x702px

Размер файла

749,83 КБ

Тип MIME

Изображение/png

Скачать этот PNG ( 749. 83KB )

Изменение размера онлайн png

ширина (пкс)

высота (пкс)

Лицензия

Некоммерческое использование, DMCA Свяжитесь с нами

• иллюстрация открытых и закрытых кавычек, символ кавычки, знак кавычки, знак кавычки, угол, текст, логотип png 534x742px 7,06 КБ
• Улыбка Цитата Говоря Смех, улыбка, белый, лицо, текст png 640x960px 22,37 КБ
• хорошие вещи требуют времени, каллиграфия, цитата, мотивация, терпение, время любви, цитаты, любовь, текст, логотип png 500x500px 78,51 КБ
• org/ImageObject»> Кавычка Компьютерные иконки Вытяните цитату, цитату, логотип, монохромный, компьютерные обои png 1200x1200px 16,46 КБ
• «» кавычка, блочная цитата Компьютерные иконки, цитата, текст, логотип, компьютерные обои png 1024x1024px 14,91 КБ
• черная кавычка арт, кавычка, цитата, монохромный, силуэт, интернет png 1280x960px 30,33 КБ
• Компьютерные иконки Кавычка Цитирование, цитата, текст, логотип, монохромный png 512x512px 3,47 КБ
• синий фон с наложением текста, цитата, говорящая о мотивации жизни, цитата, любовь, текст, интернет png 776x776px 2690,12 КБ
• org/ImageObject»> любовь — это не то, что вы ищете, любовь — это то, чем вы становитесь, цитата, текст цитаты о любви, цитата, угол, логотип, пара png 1024x345px 121,27 КБ
• Цитаты Билла Гейтса: Билл Гейтс, Цитаты, Цитаты, Знаменитые цитаты Кавычки в английском предложении, цитата, угол, текст, прямоугольник png 512x512px 18,03 КБ
• Infographic Chart Diagram Стартап-компания, элемент Creative PPT, иллюстрация лампочки, угол, презентация, пурпурный png 568x755px 51,77 КБ
• Цитата Рабочий стол Текст Word, цитата, угол, логотип, автор png 500x500px 27,77 КБ
• Цитата Миньоны Гадкий Я Говоря Юмор, миньон, текст, мультфильм, интернет png 1024x552px 394,59 КБ
• org/ImageObject»> Цитата Генеалогическое древо Жизнь Любовь, цитата, угол, белый, текст png 954x1128px 18,13 КБ
• Английское предложение Цитата Перевод ливонского языка, вы можете это сделать, кухня, белый, текст png 800x800px 26,67 КБ
• Мем Культура Идея Говоря, мем, культура, текст, презентация png 512x512px 51 КБ
• Жизнь — это хороший текст, Цитата Жизнь — это хорошая компания, жизнь и как выжить, футболка, цитата, текст, логотип, монохромный png 1024x1024px 89,38 КБ
• Цитата Ролевая модель Мотивация Говоря, победа, любовь, текст, этикетка png 1031x526px 375,7 КБ
• org/ImageObject»> Цитата Свадьбы в Индии Говоря Брак, цитата, любовь, текст, свадьба png 1000x611px 52,37 КБ
• Текст выноски, текстовый пузырь, белый, текст, монохромный png 1512x1355px 42,69 КБ
• привет речь облако иллюстрация, веб-дизайн логотип привет графический дизайн, привет, текст, оранжевый, слова_фразы png 1024x851px 114,26 КБ
• Цитата Причина Идея Пастель Поговорка, акварель, текст, компьютерные обои, цвет png 840x710px 683,42 КБ
• Цитата Мысль Пословица Слово, простое, любовь, простой, текст png 2400x1322px 54,41 КБ
• Кавычки на английском языке Computer Icons, цитата, текст, прямоугольник, логотип png 540x540px 5,01 КБ
• org/ImageObject»> Шаблон кавычки, диалоговое окно «Символ», текст на фоне, рамка, текст, подарочная коробка png 675x657px 39,41 КБ
• черный текст на синем фоне, цитата, говорящая о жизни, философия, мотивация, мотивация, текст, логотип, монохромный png 500x500px 53,52 КБ
• красная двойная кавычка, кавычки на английском языке, запятая, цитата, любовь, текст, логотип png 720x720px 77,39 КБ
• Кавычка Symbol Sign Компьютерные иконки, цитата, логотип, компьютерные обои, монохромный png 512x512px 7,4 КБ
• Непредубежденность Идея Рисование Девиз, помните о разрыве, текст, этикетка, логотип png 500x611px 102,64 КБ
• org/ImageObject»> Предложение Цитата Текст Мотивация, цитата, фиолетовый, текст, логотип png 650x650px 18,99 КБ
• золотой шаблон ленты, золотая шелковая лента, лента, золотая монета, наклейка png 800x772px 291,13 КБ
• найдите время, чтобы сделать вашу душу счастливой, Soul Quotation Happiness Life Good, удачи вам, любовь, текст, судьба png 960x960px 592,53 КБ
• Цитата счастья, говорящая о любви, румяна цветочные, текст, прямоугольник, логотип png 1875x1875px 72,26 КБ
• иллюстрация кавычки, блочная цитата Компьютерные иконки, цитата, текст, логотип, компьютерные обои png 1024x1024px 14,03 КБ
• org/ImageObject»> Кавычка Computer Icons Citation Sign, цитата, угол, текст, логотип png 512x512px 13,52 КБ
• смейся или плачь, иллюстрация текста, цитата смеха, плачущий юмор, цитаты, любовь, текст, логотип png 1024x1024px 61,06 КБ
• Фоновый эффект, Сетевой эффект, Компьютерная сеть, Организация, Сетевой уровень, Интернет вещей, Экономика, Информационные технологии, Сетевой эффект, Компьютерная сеть, Организация png 842x596px 78,68 КБ
• Кавычка Пунктуация Dubbelprimtecken Апостроф, цитата, текст, монохромный, силуэт png 1024x768px 22,89 КБ
• Улыбка Счастье Цитата Любовь Текст, улыбка, любовь, угол, белый png 600x600px 8,9 КБ
• org/ImageObject»> Беременность Текст Экстракорпоральное оплодотворение Поэма Цитата, беременность, любовь, белый, текст png 810x515px 146,08 КБ
• Перевод Французская Цитата Английский Поговорка, вдохновляющие цитаты английский, угол, белый, текст png 1600x1067px 97,19 КБ
• Кавычка Symbol Sign Компьютерные иконки, символ, текст, логотип, монохромный png 512x512px 6,57 КБ
• Приговор Манкарси Цитата Документ Существительное, эстетический мозг, любовь, угол, текст png 800x800px 10,72 КБ
• Цитата Говоря Мысль Чувство Самоуважения, цитаты, любовь, текст, логотип png 1669x1108px 89,74 КБ
• org/ImageObject»> Кавычка Computer Icons Sign, цитата, текст, логотип, инновация png 1200x630px 31,94 КБ
• Приглашение на свадьбу Цитата Цитата о продажах, текстовое поле с цитатами, окрашенное в зеленый цвет, зеленая иллюстрация, Акварельная живопись, лента, нарисованная png 1413x1071px 82,4 КБ
• Лень Цитата Предложение Мотивация Усталость, успех, синий, текст, товарный знак png 1928x928px 72,39КБ
• Thug Life, Thug Life YouTube Интернет-мем Английский, Thug Life, угол, текст, логотип png 1080x1920px 455,26 КБ
• Говорящая Наклейка на стену Цитата Английский Мнение, цитата, белый, английский, текст png 700x525px 33,87 КБ
• org/ImageObject»> Цитата счастья Благодарность Любовь YouTube, цитаты, желание, текст, интернет png 1600x1600px 2,86 МБ

Каков принцип православия Церкви?

«Знаешь, Федр, у письма и живописи есть странная черта. Отпрыски картины стоят там как живые, но если кто-нибудь их о чем-нибудь спросит, они сохраняют самое торжественное молчание. То же самое и с письменными словами. Вы могли бы подумать, что они говорят так, как будто у них есть какое-то понимание, но если вы подвергаете сомнению все, что было сказано, потому что хотите узнать больше, это продолжает означать одно и то же навсегда. Когда оно однажды записано, всякое слово катится повсюду, достигая без разбора тех, кто понимает не меньше, чем тех, кто не имеет к нему никакого отношения, и не знает, кому оно должно говорить, а кому не следует. И когда его несправедливо порицают и подвергают нападкам, он всегда нуждается в поддержке своего отца; в одиночку он не может ни защитить себя, ни поддержать себя (Платон, Федр, 275d-e)».

Христиане верят, что Бог открылся человечеству. Помимо искупления наших грехов, он также познакомил нас с высшими реалиями нашего бытия и ответил на самые важные вопросы нашей жизни. Из философии Бога мы также знаем, что Бог совершенен. «Несовершенный Бог» или «несостоятельный Бог» — это противоречие в прилагательном. Следовательно, если христианское Откровение действительно божественно, оно должно быть безупречным.

Безупречное откровение самых важных истин должно гарантировать, что те, кому оно адресовано, смогут объективно распознать и воспринять раскрытые истины. Абсурдно предполагать, что совершенный Бог не мог эффективно передать свое Откровение в гуманно понятной форме. Это оставило бы нас в непостижимом хаосе и непреодолимой неопределенности. Это было бы его неудачей, а Бог не может потерпеть неудачу.

Этот вывод подводит нас к первому серьезному вопросу христианской веры. Как христианин может с уверенностью знать, что Бог конкретно открыл нам и какие нравственные императивы это подразумевает? Какие логические критерии должен использовать этот христианин, чтобы вести свою жизнь к спасению, которое приготовил для него Христос? Короче говоря, каков принцип православия для христиан? Мы уже знаем, что должен быть гуманно понятный принцип ортодоксии, основанный на наших рассуждениях о совершенстве Бога.

Многие христиане, к сожалению, перескакивают через этот важнейший методический вопрос и просто полагают, что могут найти все ответы в Библии или в некоторых письменных источниках Традиции. Другие христиане просто более-менее некритически полагаются на личное мнение других людей, исходя из их человеческих качеств. Но оба эти подхода логически несовместимы с совершенством Бога и безупречностью Его Откровения. Действительно, именно католическое учение о Живом Магистериуме является формальным, радикальным и высшим принципом ортодоксии, не страдающим тем же недостатком.

Писание

Некоторые христиане обращаются к Библии и пытаются использовать ее как принцип ортодоксальности. Среди основных сторонников этого подхода принадлежат Мартин Лютер, Джон Кальвин и Ульрих Цвингли. Все они были уверены, что Учительство Церкви отклонилось от Откровения Бога, выраженного в Библии. Они были убеждены, что христианам следует изучать Откровение непосредственно из Библии, чтобы обнаруживать эти отклонения в церковном Учительстве. После этого они должны исповедовать библейские учения и не соглашаться с церковным Учительством всякий раз, когда Библия противоречит ему.

Этот подход обязательно предполагает, что Библия была задумана Богом как самодостаточный ресурс для индивидуального изучения. Однако Библия не обладает необходимыми качествами хорошо написанного учебника. Хорошо написанный учебник использует оптимальные средства для донесения своего содержания до читателей и уважает их способности восприятия. Идеальное общение, обращенное к человеку, использует точно определенные термины, уточняющие пояснения и систематизации. Точно определенные термины устраняют двусмысленность, уточняющие объяснения показывают, почему представленные утверждения верны, а систематизация показывает взаимные логические отношения между отдельными утверждениями и делает общее сообщение более аккуратным и прозрачным. Библия явно не написана таким образом. Он очень контекстуально взаимозависим и терминологически изменчив. Он часто использует образный и вульгарный язык. Кроме того, в Библии в значительной степени отсутствуют объяснения того, почему представленные утверждения верны, и часто даже объем и значение этих утверждений неясны.

Все эти факторы способствуют тому печально известному факту, что разные христиане очень по-разному интерпретируют многие важные места Библии. Например, в своем выступлении «Хлеб жизни» Христос сказал, что если мы не будем есть Его плоть и пить Его кровь, то не будем иметь в себе жизни (Иоанна 6:53). Он явно говорит здесь что-то очень важное для нашего спасения. Но Лютер, Цвингли и Кальвин расходились во мнениях не только с церковью по поводу значения этих слов, но даже между собой. Они разошлись во мнениях о том, о какой «плоти» говорил Христос, и о существенных характеристиках этой плоти. И ни один из них не мог убедительно доказать свою позицию Библией с каким-либо намеком на уверенность.

Если христианин честно пытается решать сложные вероучительные вопросы, пользуясь исключительно Библией, он, как правило, не может избежать неприятных сомнений типа: правильно ли я интерпретирую текст? Я действительно это понимаю? От этого зависит мое принятие послания Христа. Разве я не пропустил это? А как насчет других? Они сталкиваются с теми же трудностями. Смогут ли они их преодолеть? Все они? Даже простые и необразованные? Христос действительно сказал нам, что Он пришел за малыми. Неужели Бог только что послал своему народу книгу, которая вызывает бесконечные богословские споры? Действительно ли он хотел, чтобы каждый сам столкнулся с этими противоречиями? Может ли кто-нибудь ответственно представлять свои личные толкования Библии и честно заявлять перед другими, что они объективно заслуживают доверия? Как я могу с не фанатичной уверенностью знать, что мои толкования Библии верны? Как мне различить, что я не препятствую действию Святого Духа своими собственными толкованиями и что этому препятствует кто-то другой с противоположными толкованиями?

Эти сомнения в значительной степени неразрешимы, потому что большинство библейских утверждений об Иисусе Христе и нашем участии в его жизни откровенны. Мы принимаем их только верой, и их невозможно прояснить с помощью философских принципов или эмпирических экспериментов и наших естественных рассуждений. Поэтому, если в Библии что-то неясно и разные люди понимают это по-разному — даже в очень существенных вопросах — невозможно поверить, что наш совершенный Бог задумал, чтобы Библия была нашим высшим принципом ортодоксальности.

Традиция

Другие христиане понимают, что обращение с Библией как с самодостаточным учебником неизбежно ведет к субъективизирующим искажениям Откровения. Тем не менее, у тех же людей нет проблем с тем, чтобы сделать то же самое с Традицией или с ее письменными источниками. Среди основных сторонников этого подхода принадлежат Игнац фон Деллингер, Леонард Фини, архиепископ Марсель Лефевр и кардинал Раймонд Берк. Такие люди, опять же, совершенно уверены, что Учительство Церкви противоречит христианской вере, выраженной Преданием. И они верят, что христиане обязаны отвергать церковное Учительство всякий раз, когда оно отклоняется от Традиции.

Использование «Предания» как принципа ортодоксальности сталкивается с теми же трудностями, что и использование Библии. Некоторые проблемы еще более выражены. Ведь если можно прочитать всю Библию, то невозможно прочитать все Предание. Традиция — это безмерный корпус, содержащий ресурсы разной степени надежности и авторитета. И даже самые надежные и авторитетные учения Предания (догматические определения) часто формулируются исторически обусловленным образом как реакция на современные богословские споры. С точки зрения полезности догматические определения служат скорее хроникой торжественно осужденных ересей, чем педагогически значимым логическим скелетом откровения Божия.

Сторонники использования Предания в качестве принципа ортодоксии также резко расходятся во мнениях по важнейшим вопросам христианской веры. Например, Деллингер отвергал универсальную юрисдикцию пап, основываясь на своей интерпретации Традиции. Фини, Лефевр и Берк не согласились с Доллингером на основании их интерпретаций Традиции. Фини, в отличие от Лефевра и Берка, считал, что люди, не имеющие формального членства в католической церкви, не могут быть спасены. К такому выводу он пришел, интерпретируя догматические определения. Наконец, Берк не согласен с Лефевром по фундаментальным вопросам, касающимся канонической миссии во времена (предполагаемого) кризиса в Церкви. Все четверо согласны с тем, что Предание является высшим принципом ортодоксии, но каждый из них толкует его совершенно иначе, чем остальные трое, в существенных вопросах веры и спасения.

Когда мы честно оценим практичность попыток использовать Традицию как принцип ортодоксии, мы быстро обнаружим, что невозможно прочитать всю Традицию, не говоря уже о том, чтобы понять ее. Если мы произвольно ограничимся догматическими определениями, мы столкнемся с теми же герменевтическими проблемами, что и с Библией, особенно с более старыми определениями с нечетко определенными рамками или неясным значением. Кроме того, догматические определения охватывают лишь небольшую часть Откровения. Как мы можем найти принцип ортодоксальности для всех остальных истин откровения? Наконец, даже рядовым христианам не нужно слишком много усилий, чтобы найти исчерпывающие и авторитетные объяснения Магистериума о том, почему Предание не может служить принципом ортодоксии. Включая идеи о том, что отсутствие установленного Богом живого авторитета неизбежно ведет к доктринальным вариациям, ^[1] что отдельные толкования без живого авторитета разрушают веру, ^[2] что принцип ортодоксии должен быть достаточно простым даже для необразованных и неразумных людей, ^[3] и что Библия и Предание не достаточно просто, даже не для богословов. ^[4] Таким образом, сама Традиция объясняет, почему она не может служить высшим принципом ортодоксии.

Письменные тексты в целом

Тот факт, что Библия и Предание не являются хорошо написанными учебниками, не является, однако, самой фундаментальной проблемой письменных текстов, служащих высшим принципом ортодоксии. Более глубокая проблема заключается в том, что письменные тексты как таковые не годятся в качестве судей по любой философски сложной теме. А христианское Откровение философски очень сложно. Оно сложнее любого учения, созданного людьми, потому что оно имеет дело с реальностями, непознаваемыми естественным человеческим разумом. Например, один человек является настоящим Богом и настоящим человеком одновременно (тайна Воплощения) или три разные личности состоят из одной и той же субстанции (тайна Троицы).

Сложные реальности необходимо анализировать с разных сторон и разными способами, и в ходе этого процесса необходимо ответить на все значимые вопросы. Без этого интеллектуального процесса невозможно понять их в достаточной мере. Письменный текст вряд ли может соответствовать этим критериям приближения к реальности только из-за своего ограниченного объема. Платон имеет дело именно с этой проблемой, защищая свои неписаные доктрины («ágrapha dogmata»), в основном в своем 7-м письме и в своем диалоге Федр 9.0004 . Языки не абсолютны и не исчерпывают описываемой реальности. Это очевидно из эволюции человеческих языков. Попытки их абсолютизировать (рассматривая письменный текст как полное и окончательное описание действительности) обречены на провал. Идея, воплощенная в письменном тексте, подобна заключению в нерушимую броню, которая яростно блокирует его живой поток. Живая идея имеет более широкое пространство для маневра, потому что ее можно снова и снова формулировать новыми словами и более понятным образом. Поскольку письменный текст фиксируется раз и навсегда, уничтожается возможность последующих (часто очень необходимых) пояснений и уточнений.

Если кто-то не понимает написанного текста (что неизбежно при рассмотрении любой сложной темы), он не получит авторитетных ответов на свои вопросы из мертвых слов без их автора или подлинных переводчиков. Письменный текст — это застывшая экстериоризация живого потока идей, и в этом качестве ему не хватает характеристик жизни. Он не может реагировать на вопросы и обстоятельства и даже не может защитить себя, когда его несправедливо атакуют или неверно истолковывают. Это ясно указывает на то, что никакой письменный текст не может служить принципом ортодоксии и что окончательный принцип ортодоксии должен быть живым. Поэтому христиане должны в первую очередь подчиняться кому-то, а не изучать какие-либо тексты, если они хотят с уверенностью понять то, что открыл им Бог.

Живые авторитеты

Но кому конкретно должны подчиняться христиане в вопросах веры и спасения? Должны ли они слушать самого интересного ютубера и рассматривать его как высший принцип ортодоксальности? Или им лучше повиноваться самому умному теологу? Или самый святой проповедник? Всех личных качеств недостаточно для того, чтобы быть компетентным принципом ортодоксии, потому что некоторые богооткровенные истины являются чисто откровенными, и никто не может ответственно интерпретировать их, используя только человеческие возможности. Вместо этого высший принцип ортодоксии должен быть установлен Богом и защищен божественными харизмами, чтобы он не впал в какие-либо ошибки (или, по крайней мере, серьезные или небезопасные). Наконец, эта установленная Богом живая власть должна быть выдающейся и широко известной. Если все просветлены (Иоанна 1:9) и все призваны (Матфея 28:19), все также должны иметь доступ к принципу православия, по крайней мере, в долгосрочной перспективе. Тайный или скрытый принцип ортодоксии не выполнил бы своего назначения, и это противоречило бы пониманию Божьего Откровения.

Если христианин согласен с тем, что Бог совершенен и что христианское Откровение должно согласовываться с этим совершенством, то нет другого разумного выбора, кроме как искать принцип ортодоксальности у живого авторитета, хорошо известного и заслуживающего доверия власть была божественно установлена ​​для этой цели. Излишне говорить, что во всей христианской традиции только папа-католик, основанный на обещании Христа Петру о неизменной вере (Луки 22:32), полностью соответствует этим требованиям.

Примечания:

[1] Блаженный Пий IX, Апостольское послание Per Ephemerides (1869): «Поскольку на самом деле этим сектам не хватает того живого авторитета , установленного Богом специально для обучения людей истинам веры и нормам нравственности, чтобы вести и направлять их во всем, что касается их вечного спасения, отсюда следует, что их учение постоянно меняется. Вот почему мобильность и нестабильность никогда не прекращаются в этих же обществах».

[2] Папа Лев XIII, Энциклика Caritatis Studium (1898 г. ): «Задачей ее Божественного Основателя было обеспечение того, чтобы сокровище небесного учения в Церкви никогда не было уничтожено, и это неизбежно произошло бы, если бы это сокровище было оставлено на суд отдельных лиц. Отсюда следует, что с самого начала Церкви должна была быть живая и вечная власть, которой властью Христа были доверены как другие учения о спасении, так и верное толкование Писания. . Нужно было, чтобы этот авторитет, опирающийся на усердную помощь Самого Христа, не был способен впасть ни в какое доктринальное заблуждение».

[3] Святой Пий X, Allocution Con Vera Soddisfazione (1909): «Иисус Христос, знавший нашу немощь, пришедший в мир проповедовать Евангелие прежде всего бедным, избрал для распространения христианства очень простые средства, приспособленные к способностям всех людей и подходящие для любого возраста: средства, которые не требовали ни обучения, ни исследований, ни культуры, ни рационализации, но только готовых ушей слышать и простоты сердца, чтобы повиноваться. Вот почему св. Павел говорит: fides ex Auditu (Рим. 10:17), вера приходит не от зрения, а от слышания, от живой авторитет Церкви, видимое общество, состоящее из учителей и учеников, правителей и управляемых, пастырей, овец и агнцев».

[4] Папа Пий XII, Энциклика Humani Generis (1950): «Ибо вместе с источниками позитивного богословия Бог дал Своей Церкви живой обучающий авторитет разъяснять и объяснять то, что содержится в депозит веры только смутно и неявно. Этот залог веры наш Божественный Искупитель дал для достоверного истолкования не каждому из верных, даже не богословам, а только Учителю Церкви».

---

Изображение: Adobe Stock. Владимир Воронин.

---

Обсудить эту статью!

Продолжайте общение в нашей группе SmartCatholics ! Вы также можете найти нас на Facebook и Twitter .

---

Понравился этот пост? Найдите секунду, чтобы поддержать Where Peter Is на Patreon!

Энтони Штайнхаузер

Энтони Штайнхаузер родился в Чехии.