Оперная певица Хибла Герзмава о любви, работе и личной жизни — Сноб
Оперная певица Хибла Герзмава 26 апреля представит в Санкт-Петербурге свою новую джазовую программу. В интервью «Снобу» она рассказала о том, как готовится к выходу на сцену и какую часть своей работы любит больше всего
21 апреля 2022 14:40
Хибла Герзмава
Фото: пресс-служба
Оперное пение долгие годы было искусством для избранных. Теперь, благодаря технологиям, людей, которые слушают оперное пение, стало больше. Расширение круга «избранных» — это правильный путь?
Наша аудитория действительно стала больше и очень помолодела. Я вижу, что молодым людям сегодня интересна классическая музыка.
Мы избалованы полными залами. Люди приходят по несколько раз на спектакли, по несколько раз покупают билеты на камерные программы с симфоническим оркестром, потом идут в YouTube смотреть и слушать какие-то фрагменты.
Могу ли я сказать, что расширение аудитории — это плохо? Нет, это прекрасно. Люди в наше очень трудное время хотят особенных эмоций, им нужна музыка, нужно искусство. Все, что связано с музыкой, тканью музыкальной, тканью спектаклей, — это все добро, любовь и божественный свет. Вот что людям сейчас нужно. И я счастлива, что господь дал мне голос и что этим голосом я могу поделиться и могу обнять звуком людей, которые приходят за утешением, за красотой.
Чтобы слушать ваше пение, нужна какая-то подготовка, музыкальная эрудиция или можно прийти неподготовленным?
Конечно, прекрасно, когда человек знает, куда и на что он идет. И чаще приходят зрители подготовленные, они знают, что хотят услышать. Но есть какое-то количество людей, которым в принципе интересно узнать, что такое оперный театр, они никогда в опере не были, их притягивает новизна, им интересен новый опыт. И я уверена, что когда человек приходит во второй раз, он уже подготовлен к такой музыке, к такому пению, он уже знает, почему он пришел.
Вы поете классику, джаз, эстрадные песни. А какая программа у вас любимая?
Вы знаете, я даже не могу сказать, что такое «любимая программа». Джаз, камерное пение, старинные романсы, оперное пение, исполнение божественной литургии — это все очень любимо. Без любви к музыке невозможно выйти на сцену и петь. Поэтому я априори люблю все, что делаю на сцене.
Хибла Герзмава
Фото: пресс-служба
Что вам больше всего нравится в вашей работе — репетиции, концерты, гастроли? Что можно назвать настоящим исполнением детской мечты?
Я была очень амбициозным ребенком. Мне с детства очень хотелось быть на большой сцене, чтобы меня слушало очень много людей. В меня очень сильно поверили родители, и я им очень благодарна по сей день за то, что они увидели во мне музыкальный потенциал и огромную любовь к музыке. Это сыграло важнейшую роль в моей жизни. Я занималась музыкой всегда, но петь начала поздно. Где-то в 18 лет, после смерти мамы, у меня открылся голос и я стала петь.
В моей работе, пожалуй, самое трудное — подготовка. Я дотошный, тщательный человек, очень амбициозный и чистоплотный во всем. Поэтому подготовка к каждой роли, к каждому романсу, к каждой арии или джазовой программе для меня мучительный процесс. Но эта самая трудная часть, в конце концов, и самая любимая. Долгие тщательные репетиции дают результат: это и теплый, молодой тембр голоса, и любовь зрителя.
Так что любимая часть работы — долгие репетиции, а после — полные залы и успешные выступления.
Чья критика вам важна, к кому вы прислушиваетесь?
Меня может критиковать мой педагог-профессор — с педагогом я обязательно занимаюсь, конечно, по сей день вокалом. Я слушаю свои записи, хотя и не очень это люблю, мы обсуждаем их с педагогом. Еще у меня есть концертмейстер, который тоже может сделать замечание. Люди, к которым я прислушиваюсь, конечно, есть. Но главный мой критик — я сама.
Бывает, что вы напеваете что-то для себя — например, дома на кухне?
Нет, никогда.
У меня в доме всегда фоном звучит легкая джазовая или классическая музыка. Я люблю слушать Шумана, Шопена, Рахманинова. Я слушаю музыку, но дома не пою никогда. Максимум могу распеться или позаниматься, но это другое. Я не пою в душе, не пою, когда готовлю, и не мурлычу себе под нос, потому что голосу надо отдыхать. Голосу нужно молчание.
На праздники — Новый год, дни рождения, когда приходят гости, я могу сесть за рояль и музицировать и петь. Вообще люблю попеть и потанцевать кавказские песни-танцы. Но петь просто так, для себя — точно нет.
Хибла Герзмава
Фото: пресс-служба
Как вы настраиваетесь на концерт? Есть какие-то обязательные ритуалы?
Перед концертом мне обязательно надо хорошо выспаться, съесть кусочек мяса или вкусной пасты итальянской. И мне нужно спокойствие в день концерта.
Насчет ритуалов — в артистической гримерной со мной всегда мои иконы, и без «Отче наш» я не начинаю никакой новой работы и не выхожу на сцену.
В день перед выступлением мне нужен клавир, нотный материал.
Нужна полная тишина. И нужно некоторое время побыть одной.
Быть Хиблой Герзмавой — трудная работа?
Трудная. Но я думаю, что имя надо уметь нести с гордостью. Я свое несу с гордостью и достоинством. Это великий труд. Но я знаю, что мои родители гордились бы мною. Это очень важно для меня.
Вас раздражают вопросы о личной жизни в интервью?
В последнее время я говорю только о творчестве. Личная жизнь на то и личная, чтобы сохранять ее только для себя. Она должна существовать как отдушина, как оазис, куда ты никого не пускаешь, где никто не может застать тебя врасплох. Для меня в этом заключается счастье. Оно закрыто, не публично, эта жизнь — только для меня. Я хочу быть счастливой тихо.
Беседовала Мария Маханова
#культура, #интервью, #опера
Хибла Герзмава: Я учусь у всего мира, у Вселенной
В середине прошлого года был объявлен старт нового музыкального конкурса, инициатором которого стала народная артистка России и Абхазии сопрано Хибла Герзмава.
Певица, достигшая многих высот в исполнительской профессии, стремится реализовать себя и как деятель. О своих планах и взглядах на предназначение артиста Хибла Герзмава (ХГ) рассказала главному редактору журнала «Музыкальная жизнь» Евгении Кривицкой (ЕК).
ЕК Сейчас мы ждем старта очных прослушиваний конкурса Хиблы Герзмава. Как бы вы сами сформулировали его отличие от многих других вокальных состязаний?
ХГ У нас участвуют не только вокалисты, но и пианисты-аккомпаниаторы. Абсолютно убеждена, что сильный концертмейстер и пианист-коуч – это половина успеха певца. Мы ведь учим все свои роли, программы в классе, выступаем на сцене, и везде концертмейстер – наш главный помощник. Объявляя такую номинацию на конкурсе, я хотела выразить свое уважение и любовь к этой профессии. Мне хочется еще больше поднять ее престиж, задать новую творческую планку. Возможно, тут повлияло мое собственное пианистическое прошлое, так или иначе, конкурс получился двойной – для певцов и для концертмейстеров.
ЕК На прослушиваниях конкурсанты-концертмейстеры аккомпанируют иллюстраторам. А почему бы их не соединить с участниками в номинации «сольное пение»?
ХГ Тогда бы не получилась самостоятельная концертмейстерская номинация. Мы должны отдельно оценивать музыкантский уровень пианиста, вне зависимости, попался ли ему сильный солист или не очень. Это как раз привилегия, что мы делаем отдельный конкурс, со своим звездным жюри, где собраны бесспорные авторитеты в области вокального ансамбля. Лариса Гергиева, Евгения Арефьева, Екатерина Ганелина и Елена Федоренко – два больших мира, петербургский и московский, два поколения. Мне хотелось соединить мэтров, которые имеют серьезный опыт работы в жюри, с молодыми, которые смогут и поучиться, и в то же время привнести свежий взгляд. Важна связь поколений.
ЕК Что на себя возьмет Хибла Герзмава?
ХГ Я являюсь председателем жюри в обеих номинациях.
ЕК Если концертмейстеров оценивать будут их маститые коллеги, то у вокалистов оказалась иная картина: вы позвали не певцов или педагогов, а менеджеров, агентов, директоров театров.
ХГ Мне уже несколько раз задавали вопросы, почему я приняла такое решение. Да, у нас в жюри представлены крупные организации: Большой и Мариинский театры, Московская филармония, три европейских артистических агентства. Мне хотелось собрать в жюри людей, которые многое могут сделать для дальнейшего продвижения конкурсантов. Возможно, кому-то понравятся участники, которые не получат призовых мест, но запомнятся другими качествами. Такое бывает сплошь и рядом – и на Конкурсе имени Глинки, и на Чайковском. Кто-то из менеджеров или руководителей театров, филармоний пригласит спеть концерт, возьмет в агентство, и карьера сложится. В этом главная задача конкурса – дать старт талантливым артистам.
ЕК Согласна, что менеджеры и певцы смотрят на конкурсантов с разных позиций. Первым важен не только голос, но и харизма, артистичность поведения на сцене. Вторые все-таки больше обращают внимание на вокальную школу.
ХГ Все верно. И мы надеемся, что будут открыты новые яркие личности.
Ведь мы отбирали участников очного этапа из 800 человек. Я даже не предполагала, что пришлют столько заявок! Думала, будет такой конкурс-бутик – маленький, уютный. А он разросся, приобрел масштаб. Было непросто оценивать, у нас шли споры, кого же предпочесть – иногда не могли сразу выбрать лучшего. И я благодарна Президентскому фонду культурных инициатив, что они в нас поверили. У нас прекрасная команда, прекрасный партнер – мой любимый Театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, мой Дом. Меня поддержал и Ювелирный дом Ярослава Аргентова, который сделал уникальные статуэтки для победителей – это память на всю жизнь. Надеюсь, что конкурс пройдет успешно и получит продолжение.
ЕК С какой периодичностью вы хотите его проводить?
ХГ Раз в два года. Чаще не стоит проводить, так как не будет эксклюзивности.
ЕК Вам нравится посвящать свое время организации общественно значимых мероприятий, отдавать людям свой опыт, свою энергию?
ХГ Я с удовольствием служу музыке, культуре, моей стране, которая для меня много сделала.
Да, в меня с детства вкладывали немало сил, помогали, и теперь хочется этим поделиться. Сейчас такой этап в моей жизни, когда я ощущаю себя состоявшейся артисткой и получаю удовольствие от того, что могу заниматься очень многими вещами. В моей биографии уже были все первые театры мира, где я не по одному разу выходила на сцену, и это продолжается, и слава Богу. У меня есть Московская консерватория, доцентура – я преподаю уже восьмой год. А еще премия «Онегин», которую я возглавляю с 2021 года, мой фестиваль «Хибла Герзмава приглашает…», отметивший свое двадцатилетие.
ЕК Фестиваль ведь рождался в Абхазии, на вашей родине, где вы персона первого ряда. Вас там носят на руках, обожают и называют национальным достоянием.
ХГ Фестиваль действительно начинался в Абхазии, создан в память о моих родителях, которые все сделали для того, чтобы я стала музыкантом. И с моей стороны – это дань, это выражение моей безмерной благодарности.
Фестиваль за двадцать лет географически очень расширился, мы с концертами побывали во многих странах Европы и Америки. Он известен везде – от Карнеги-холла до Музикферайна. Что такое фестиваль Хиблы Герзмава? Это когда друзья-музыканты собираются в прекрасном месте и играют великую музыку. Мне повезло, что вокруг меня есть друзья, меня поддерживающие. Андрей Дудко, Николай Ачба, Фонд Келешбея Чачба – они настоящие меценаты. Я очень уважаю людей, понимающих всю важность поддержки культуры. Мы, артисты, без такой помощи ничего не сможем сделать.
Двадцатилетие фестиваля прошло грандиозно и в Абхазии и в Большом зале Московской консерватории красивым концертом. За эти годы в наших программах принимали участие Хосе Кура, Даниэле Каллегари, Элина Гаранча, Марко Армильято, многие итальянские певцы, дирижеры, наши российские звезды – Владимир Спиваков, Ильдар Абдразаков, Денис Мацуев и многие другие. Елена Образцова, которая обожала горы, приезжала в Абхазию, обнимала меня и говорила: «Ты поцелованная Богом девочка.
Счастье, что ты делаешь здесь праздник».
ЕК Мы беседуем в Петербурге, накануне закрытия Международного фестиваля «Площадь искусств», где состоится ваш дебют с Заслуженным коллективом России академическим симфоническим оркестром Санкт-Петербургской филармонии. Но при этом вы же не новичок на этой сцене?
ХБ В Санкт-Петербургской филармонии я пела много раз, но все равно с трепетом выхожу на сцену легендарного Большого зала. Я даже скажу больше: у меня тут есть свой зритель, который приходит на меня, у меня тут всегда полный зал – и я, в свою очередь, очень благодарна публике. Я много раз пела камерные программы, выступала с органом, с разными оркестрами, но вот именно с Заслуженным коллективом раньше встречаться не приходилось. Это, конечно, волнующий момент, ведь оркестр отмечает свое 140-летие, имеет богатую историю – только представьте себе, какие за этот период с ним сотрудничали грандиозные солисты и дирижеры. Этой дате посвящен и нынешний фестиваль «Площадь искусств», который двадцать два года назад создал Юрий Хатуевич Темирканов, художественный руководитель Санкт-Петербургской филармонии.
ЕК Петербург имеет для вас свою атмосферу?
ХГ Да, это особый город, он как бы соткан из другой ткани. Тут люди другие. Для меня Санкт-Петербург – это, прежде всего, Мариинский театр, где я служу как приглашенная солистка.
С Валерием Гергиевым на церемонии вручения премии “Онегин” в Мариинском театре. Фото: Елена БледныхЕК Вы помните свой дебют на этой сцене?
ХГ Это был 1996 год, партия Людмилы в опере Глинки «Руслан и Людмила» – значимое событие, определившее мои взаимоотношения с Мариинским театром. Меня многое связывает с Петербургом, но главное, когда я приезжаю сюда, я чувствую себя внутренне немного иной.
ЕК С Петербургом вас роднит теперь и премия «Онегин», которую вы возглавили в прошлом сезоне. Что удалось сделать для ее развития?
ХГ В этом году церемония награждения прошла на Исторической сцене Мариинского театра. Для нас большая честь, что Валерий Абисалович Гергиев поддержал премию, и важно, что теперь она живет в Мариинском театре.
Премия «Онегин» делает большое дело, объединяя деятелей российских театров, поддерживая регионы. Нам важно видеть, что происходит не только в столичных оперных домах: есть много сильных театров – в Екатеринбурге, Новосибирске, Перми, Уфе, Астрахани, других городах. Мы должны поощрять людей, которые там служат. И для многих лауреатов сам факт выхода на сцену первого русского оперного театра был неимоверно значим. С нами был Симфонический оркестр Мариинского театра, сам Валерий Абисалович провел репетиции к гала-концерту и всю церемонию стоял за пультом – это потрясающе.
ЕК Нет ли идеи, чтобы в следующий раз не только специальные гости, но и кто-то из лауреатов принял бы участие в гала-концерте?
ХГ Мы думаем об этом, но есть опасность, что программа слишком разрастется. Нам тогда придется делить событие на два дня, а это физически тяжело. Пока концепция награждения в том, что выходят именитые персоны, большие музыканты и поздравляют лауреатов.
ЕК Давайте поговорим еще о вашем творчестве. Несмотря на большие организационные заботы, вы продолжаете вести активную концертную и гастрольную жизнь. Вот, недавно пели в Испании. Как все прошло? Испания – это ведь одна из немногих стран, в которой хотят слушать артистов из России?
ХГ Меня пригласили на роль Леоноры в «Трубадуре» Верди. Партия сложная, но вокально очень интересная по материалу. Любопытно, но у меня эта роль оказалась связана с Испанией: я несколько лет назад спела ее в Мадриде, а теперь получила приглашение из Барселоны.
ЕК Вы выступали раньше в Театре Лисео в Барселоне?
ХГ Много лет назад дебютировала в «Любовном напитке». Могу сказать, что Испания любит меня. Я пела в Валенсии «Травиату» с Лорином Маазелем за дирижерским пультом – двенадцать спектаклей! Совершенно незабываемый опыт. Сейчас в Барселоне меня встречали с распростертыми объятиями. Я горжусь, что меня пригласили в такое сложное время.
Но самое главное – мы ведь несем культуру, служим музыке, и мне кажется, мир привык к тому, что русские певцы открывают и закрывают оперные сезоны в Европе, поют заглавные партии во всех первых театрах мира.
ЕК Постановкой «Трубадура» дирижировал Риккардо Фрицца, который, кстати, является музыкальным директором Театра Лисео. С ним было удобно?
ХГ Замечательный маэстро, изумительный музыкант. У него пластичные, чуткие руки, оркестр звучал великолепно. Он мне дал столько свободы в этой партии – я чувствовала себя очень комфортно. Он уважает артистов и, главное, любит музыку в артистах. Это важно, когда мы любим музыку в себе, а не себя в музыке.
ЕК Я посмотрела на сайте театра весь состав артистов – у вас была звездная компания.
ХГ Да, пела Юдит Кутаси – одна из лучших меццо-сопрано сейчас. В Лисео сезон назад она выступала в «Аиде», в роли Амнерис, а также в Ла Скала – в «Андре Шенье». И потрясающий южнокорейский тенор Юнхон Ли, мой большой друг, великолепно поющий романтический итальянский репертуар: Верди, Пуччини.
Мы очень дружны с ним.
ЕК Как я понимаю, в Барселоне взяли постановку Алекса Олле, созданную для Парижской оперы?
ХГ Это правда, но он многое поменял, учитывая наши артистические индивидуальности. Алекс увидел, что с нами можно найти иные краски. У него было время поработать: полтора месяца, считаю, – большой срок, дающий возможность погрузиться в материал, поэкспериментировать, поискать. Алекс Олле какие-то вещи обновил специально «под нас».
ЕК Весной у вас «Норма». Вроде бы партии для разных типов голоса?
ХГ Несмотря на то, что я много пою вердиевских опер, я не отказываюсь от лирического репертуара, постоянно возвращаюсь к Моцарту, чтобы «почистить крылышки», чтобы держать аппарат в форме, сохранять подвижность и легкость голоса. «Норма» – виртуозная партия, там достаточно много колоратурных моментов, где нужен очень хороший поднятый, на продыхе звук. Безусловно, при переходе от Верди к Беллини нужно время, чтобы голос мог плавно перестроиться.
Это уже вопрос «гигиены» голоса. График так спланирован, что у меня будет это время, чтобы «выдохнуть» и подготовиться: я беру клавир, подробно изучаю каждый такт с концертмейстером, много читаю, чтобы снова войти в мир этой музыки. Внутренняя настройка необходима. Возвращаясь к уже спетым партиям, я стараюсь найти для себя что-то новое. Никогда не пою один и тот же спектакль одинаково – ищу особое эмоциональное состояние, новые краски.
ЕК С кем вы впервые спели «Норму»?
ХГ С Марко Армильято, в мадридском Театро Реал. Я вообще стараюсь делать итальянский репертуар с итальянским дирижером и коучем. Важны нюансы. Обязательно нужен дирижер, который знает эту музыку и нюансы в ней. Я люблю, чтобы моя интерпретация была соткана из нюансов и всяких «вкусностей». А в Москве я учу оперные партии с Евгенией Арефьевой и Татьяной Лобыревой. И не могу не упомянуть замечательную пианистку Екатерину Ганелину, с которой мы уже тридцать лет выступаем вместе с камерными концертами.
ЕК На постановку в Театр Станиславского и Немировича-Данченко приглашен драматический режиссер Адольф Шапиро. Вы же с ним сотрудничали в «Лючии ди Ламмермур»?
ХГ Это красивейший спектакль, он до сих пор есть в афише нашего театра и публика с удовольствием на него ходит. У этого режиссера настолько изысканная, выстроенная драматургия, роскошная постановка – во всем: в сценографии, в костюмах. Он чувствует и понимает оперу.
ЕК «Норма» также будет костюмным спектаклем?
ХГ Пока мы держим это в секрете.
ЕК Но на мотоцикле никто не будет ездить?
ХГ Я пела на капоте машины в «Богеме», но тогда постановка это оправдывала. Любой театр имеет право на всякие новшества и эксперименты, но в моем представлении «Норма» не требует осовременивания.
ЕК В мае, ко Дню Победы, состоялась премьера неожиданной программы: военные песни в дуэте с Олегом Аккуратовым.
Примадонна – и вдруг эстрадный репертуар, такой вот «бросок в сторону»?
ХГ Не соглашусь. Песни 1940–1970-х годов – песни моих бабушки и мамы. Мы росли на них, они передавались из поколения в поколение. Я дорожу этими песнями – это наша история, которую надо чтить. Не сомневалась, что эта программа получится душевной и что зрителям она понравится. Но не ожидала, что слушатели с таким энтузиазмом воспримут весь этот репертуар. Будем обязательно продолжать, потому что это изумительно чистая музыка.
ЕК Вы всегда тщательно выбираете себе партнеров по сцене. Какие впечатления остались от сотрудничества с Олегом Аккуратовым?
ХГ Я в восторге от него, гениальный музыкант. По моей просьбе он сделал стильные аранжировки песен: мне хотелось, чтобы они слушались как ретро, но обязательно с ноткой джаза. Так что без Олега эта программа вряд ли бы имела такой успех.
ЕК Вы придумали эффектное название: «Где-то далеко, в памяти моей».
Это же строчка из песни Микаэла Таривердиева из кинофильма «Семнадцать мгновений весны». А был ли сквозной сюжет в программе?
ХГ Программа делалась для Театра Станиславского, и мне помогал советами Александр Борисович Титель – наш руководитель оперной труппы и главный режиссер. Мы отталкивались от текстов песен, чтобы выстроить сквозную драматическую линию. Мне кажется, что получилось. Я чувствую себя комфортно, у меня голос отдыхает на этих песнях. При этом я сознательно ставила задачу – не петь оперным голосом, а именно песенным звуком. Мне важна эта градация, когда певица может петь оперу, романсы и песни, владея разными манерами звукоизвлечения, разным посылом голоса.
ЕК Вы поете песни, джаз, романтическую оперу, бельканто, барочный репертуар. Есть ли что-то, чего вы избегаете?
ХГ Кстати, барокко я пела еще с консерваторских годов учебы – это для меня отдельный этап, когда я осваивала стиль пения прямым звуком, старинную мелизматику.
Там все другое, в отличие от итальянской оперы, где голос должен вибрировать. Отвечая на ваш вопрос, – мне интересно попробовать все. И понимаю, что еще многому могу поучиться. Так происходит с каждой программой, с каждым выходом на сцену. Всегда можно спеть лучше, сделать музыкантски совершеннее. Жизнь на сцене – это и есть учение. Ежедневно. Я учусь у всего мира, у Вселенной. Надо уметь слышать и слушать.
ЕК Вы возвращаетесь домой после репетиций, концертов. Что помогает переключиться, восстановиться?
ХГ Тишина. И мои близкие – семья, мой кот.
ЕК Книжка? Какой-нибудь детектив? Кино?
ХГ С удовольствием смотрю детективы по телевизору. Могу посмотреть хороший сериал, люблю исторические сюжеты.
ЕК Перед началом интервью вы обмолвились, что планируете успеть пойти в Мариинский театр, хотя завтра – большой сольный концерт. Насколько вам важно и интересно знать, что делают ваши коллеги? Вы интересуетесь чужим творчеством?
ХГ Безусловно.
Конечно, у меня не так много свободного времени, но чтобы самой развиваться, нужно, как я уже говорила, следить за тем, что происходит вокруг, впитывать лучшее. Мне интересно, к примеру, как звучит оркестр у Гергиева, как он делает фразировку, как складывается его интерпретация. Бывают спектакли, которые надо смотреть, и не по одному разу, чтобы до конца понять все тонкости. Это часть нашей работы, это то, что дает нам импульс к развитию. Нужно смотреть и слушать разное, читать, впитывать, чтобы понять, что твое, а что – чужое.
От редакции: Загадочная история Хиблы Герзмава
В 2017 году сопрано Хибла Герзмава гастролировала по США, выступая в важных залах вместе с Владимиром Спиваковым.
Сопрано завоевала признание во всем мире и выступала в крупнейших оперных театрах мира, в том числе в Метрополитен-опера, где она дебютировала в 2010 году и уже участвовала в спектаклях HD.
Однако, когда она прибыла в Бостон 2 июня 2017 года, сопрано подверглась протестам в колледже Эмерсон.
Почему? Герзмава была одной из 511 художников, подписавших вместе с Валерием Гергиевым, Еленой Образцовой, Владимиром Спиваковым и Юрием Башметом письмо, ныне известное как «Письмо», в поддержку аннексии Крыма в 2014 году9.0003
В этом письме говорилось: «В дни, когда решается судьба Крыма и наших соотечественников, деятели культуры России не могут оставаться равнодушными, хладнокровными наблюдателями. Наша общая история и общие корни, наша культура и ее духовные истоки, наши основные ценности и язык всегда объединяли нас. Мы хотим, чтобы у общности наших народов и наших культур было сильное будущее. Поэтому мы твердо заявляем о своей поддержке позиции Президента Российской Федерации в отношении Украины и Крыма».
В результате этого вторжения Российская Федерация несет ответственность за многие нарушения прав человека, включая пытки, произвольные задержания, насильственные исчезновения и случаи дискриминации, среди многих других злодеяний.
Среди протестующих были «Искусства против агрессии», которые держали плакаты с надписью «Зачем вы продвигаете любимые путинскими пропагандистскими инструментами Спивакова и Герзмава?»
Была еще выпускница Эмерсона Маргарита Давыдова, гражданка Украины, оказавшаяся бывшей жительницей аннексированного Крыма, работавшая в благотворительном фонде «Спасем Украину».
В ответ на концерт руководитель благотворительной организации отметила, что «очень обеспокоена недостойным поступком своей альма-матер и ее равнодушием к несправедливости, политическим преступлениям и боли миллионов людей».
Тур продолжился организованными акциями протеста по всей стране, в том числе в Сан-Франциско, но прошел без особой помпы.
В 2019 году сопрано также столкнулась с протестами перед своим сольным концертом в Карнеги-холле по тому же поводу. Но, как и в 2017 году, эти протесты прошли без особой помпы, и большинство обзоров было сосредоточено на художественной ценности.
С тех пор связь сопрано с правительством Путина оставалась очевидной на протяжении многих лет. В 2019 году она появилась в обнимку с Путиным на День Победы, а в июне 2021 года, когда ей вручили Государственную премию Российской Федерации, она разместила три фотографии рядом с президентом России. 7 октября 2021 г. она поздравила Путина с днем рождения, а 7 февраля 2021 г. посетила церемонию, посвященную 300-летию прокуратуры РФ, для которой ранее давала концерты.
Кроме того, ее пригласили спеть на вечер закрытия Олимпиады в Сочи, концерт закрытия чемпионата мира по футболу 2018 года и даже устроили в Кремле празднование своего 50-летия.
Перейти к 2022 году, когда президент Российской Федерации вторгся в Украину и многие российские артисты были изгнаны из западных театров за их предыдущую поддержку Путина, и все же Герзмава, кажется, остается в большинстве учреждений. Главными артистами, на которые наложено вето, являются Валерий Гергиев (о его связях с Путиным хорошо известно) и, что касается оперного мира, сопрано Анна Нетребко, близкая подруга Герзмава, которую застали в медийном цирке, во время которого она не одно, но три заявления против войны. 9Спектакль 0003
Герзамава, выступавший в этом сезоне в Копенгагене и России, по-прежнему запланирован на сезоны 2022–2023 годов в Метрополитен-опера и Гран Театре дель Лисеу. Не все сезоны были объявлены, но эти две компании очень четко заявили о своей позиции в отношении российских артистов, связанных с Путиным.
Генеральный директор Met Opera Питер Гелб объявил 27 февраля, что компания разрывает связи со всеми поддерживаемыми Путиным учреждениями и артистами, отметив: «Хотя мы твердо верим в теплую дружбу и культурный обмен, которые издавна существовали между артистами и учреждений России и США, мы больше не можем взаимодействовать с художниками или учреждениями, которые поддерживают Путина или поддерживаются им. Только после того, как вторжение и убийства будут остановлены, порядок будет восстановлен и возмещения убытков».
Это привело к тому, что компания публично разорвала отношения с Нетребко и Большим театром, компанией, с которой у Метрополитена было запланировано три новых постановки на будущие сезоны.
После того, как несколько учреждений изменили курс на исключение российских артистов в целом, Гелб последовал их примеру, заявив: «Большинство российских артистов, в том числе другие певцы, выступающие в Метрополитене, не занимают никакой публичной политической позиции.
Их личные позиции принадлежат им, чтобы держать их в тайне. У меня нет проблем с этим.»
Что касается Большого Театра дель Лисеу и окружающих его каталонских трупп, то руководство организации осудило войну и подтвердило свою «приверженность миру». Первоначально компания планировала отпраздновать свое 175-летие с Нетребко в качестве хедлайнера, но в конечном итоге сопрано отказалась от участия в мероприятии и перешла к другому списку певцов, ни один из которых не был русским.
Очевидно, трудно понять, что происходит с российскими артистами, поскольку они могут столкнуться с угрозами своей жизни и семье, и им просто неудобно говорить об этом. И я должен повторить, что, особенно учитывая это обстоятельство, ни один артист не должен быть исключен из-за того, что он не высказал свое мнение. И многие компании, такие как La Monnaie и Wiener Staatsoper, ясно дали понять, что они не будут отменять или увольнять русских артистов из-за войны.
Однако в мире, где организации и их лидеры изложили правила игры (включая требовательных артистов, выступающих против войны и открыто осуждающих Путина) и в некоторых случаях предусмотрели последствия, вызывает недоумение посмотрите на Герзмаву, которая и по сей день прямо и открыто говорит о своих отношениях с Путиным (не говоря уже о том, что против нее активно протестовали в прошлом), по-прежнему забронированы крупные контракты с компаниями, которые быстро избавлялись от других артистов и компании.
С начала войны Герзмава не делала никаких заявлений о кризисе своим 163 000 подписчиков в Instagram и не теряла связи с Zemsky/Green Artist Management. Вместо этого она выступала в Мариинском театре в нескольких постановках вместе с Гергиевым. Она также выступала в зале «Зарадае» и Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, где остается участницей ансамбля; обе компании активно поддерживают пропутинских артистов. Она также выиграла грант на конкурс имени ее, среди других признаний в России.
OperaWire связалась с Метрополитен и Гран Театре дель Лисео, чтобы прокомментировать предстоящие встречи Герзмава с ними, но до сих пор не получила ответа.
Для ясности, Герзмава не остров, как редкий здесь случай. В поддерживаемых Путиным организациях появляются и другие крупные художники, связанные с Путиным, которые до сих пор работают в организациях, которые ранее заявляли о своем желании разорвать связи с такими организациями и артистами.
Но нет никого более очевидного, чем Герзмава.
В конце концов, сопрано может не выступать ни в Метрополитене, ни в Лисеу в следующем сезоне, но тот факт, что она остается в этих списках на момент написания этой статьи, остается загадочным и любопытным случаем.
Хибла Герзмава: «Я со зрителем»
Хибла Герзмава в роли Дездемоны в постановке «Отелло» в 2015-2016 гг. Фото: Джонатан Тихлер/Метрополитен-опера.
Хибла Герзмава была занятой женщиной с момента своего последнего появления в Торонто.
За время, прошедшее после знаменитого концерта в Рой Томсон Холле в 2017 году, русское сопрано украсило сцены Парижской национальной оперы (Опера Бастилии), Театра Реал в Мадриде, Большого театра в Москве, Саксонской государственной оперы Дрездена, Оперного театра Цюриха, а также выступала в своем домашнем театре, Московском академическом музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, где выступает уже более двух десятилетий.
Помимо множества оперных ролей, Герзмава обладает особым даром исполнять произведения в стиле оратории, и я надеюсь, что это область, которую она решит исследовать дальше, потому что это дает ей идеальный путь, в котором она может продемонстрировать свое невероятное богатство.
тон и захватывающая гибкость. Особое удовольствие доставляет ее выступление в составе огромной глаголической мессы Яначека. Запись, выпущенная в прошлом году на Decca Classics и сделанная в Рудольфинуме в Праге с Чешским филармоническим оркестром в 2013 году под управлением дирижера Иржи Белоглавека, яркая и яркая.
Уроженка Абхазии (расположенной на восточном побережье Черного моря), Герзмава окончила Московскую консерваторию в 1994 году и стала лауреатом Гран-при престижного Международного конкурса имени Чайковского. С тех пор она выступала на сценах Венской государственной оперы, Баварской государственной оперы, Римского театра, Миланского театра Ла Скала и многих других. На ее ежегодных гала-концертах (называемых «Хибла Герзмава приглашает»), которые она начала в 2001 году, рассказывается, кто есть кто в опере; В этом году в состав вошли бас Ильдар Абдразаков и Александр Сладковский, главный дирижер и художественный руководитель Национального симфонического оркестра Татарстана.
В конце 2017 года я включил выступление Герзмава в Торонто как яркое событие моего года классической музыки, написав тогда, что она «растворялась в каждой песне, которую она пела, в один момент дразня исполнителей-виртуозов, в следующий момент красиво впадая во французскую ария. Ее четкая приверженность разнообразию выбранного репертуара сочеталась с ртутным тоном и грациозным сценическим обаянием, что заставило меня захотеть снова увидеть ее вживую на сцене». В предстоящее воскресенье (3 ноября) Герзмава выступит в уютном акустически великолепном Кернер-холле с участием пианистки Екатерины Ганелиной; это часть тура, в ходе которого она сегодня вечером (1 ноября) играет в Карнеги-холле, а затем отправляется на концерты в Рио-де-Жанейро и Париж. На счету произведения Глинки, Римского-Корсакова, Прокофьева, Доницетти, Верди и Форе. Герзмава возвращается в Нью-Йорк позже в этом сезоне, чтобы повторить роль Лю в «9».0061 Турандот
Хотя я надеюсь когда-нибудь взять у нее личное интервью (надеюсь, мой русский улучшится), мы с сопрано недавно переписывались по электронной почте, в которой она поделилась своими мыслями о публике, дирижерах и важности сольных концертов.
Сцена из постановки Королевского оперного театра 2017 года по опере Пуччини «Турандот». Фото @ Royal Opera House / Tristram Kenton
Что ваш опыт в Москве дал вам в творческом плане ?
Московский академический музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко – мой дом двадцать пять лет; там мои корни. И все же приятно приходить на все остальные оперные театры в качестве гостя. Я берусь только за роли, к которым я полностью подготовился и лично понимаю и принимаю, будь то новая или существующая постановка. Я бы отдал должное такому подходу к так называемому режиссерскому театру и его многолетней истории. И это театр Станиславского-Немировича-Данченко, где я выросла и развивалась как певица и актриса.
Когда я несколько лет назад брал интервью у Юсифа Эйвазова, он сказал, что петь на русском языке ему сложно, несмотря на то, что он использует его в повседневной жизни. Каков твой смысл?
Музыка для меня на первом и самом важном. Текст и язык идут после музыкального материала. Я очень серьезно отношусь к любому новому материалу и ищу профессиональных языковых тренеров, чтобы подготовиться. Я в основном пою в итальянских операх и люблю петь на французском языке. Что касается русского репертуара, то у меня нет сложностей, но большая ответственность. Сейчас не так много певцов, выступающих с камерными программами.
Это привилегия, и я очень рад петь русские романсы Чайковского, Рахманинова, Глинки и Прокофьева – для меня важно познакомить международную публику с этими великими произведениями, с этой частью русской культуры. Вот почему все мои концерты в этом мировом турне по Нью-Йорку, Торонто, Парижу и Лондону начинаются с русских романсов.
Во второй части моих концертов я буду петь арии на французском и итальянском языках.
Вы уже несколько раз играли Медею; как вы видите эту роль, вписывающуюся в ваш общий репертуар? Будете ли вы делать больше немецкой оперы?
Для меня Медея очень особенный персонаж. Она колхейская принцесса из древнегреческого мифа об аргонавтах – а Колхида – древнее название Абхазии, так что все эти греческие мифические события происходили на моей родине, но много лет назад.
Эта постановка (из Медеи ) была сделана для меня как для певицы и артистки и получила высокую оценку. Как прима этого спектакля я была награждена «Золотой маской» Русского театра.
Награда. Это была невероятно сложная роль; Я не могу легко забыть об этом, это доводит меня до крайности!
Что касается немецкой оперы, то я надеюсь, что в будущем смогу это сделать. Сегодня я пою репертуар бельканто. В то же время у меня есть «Четыре последние песни» Штрауса, а также произведения Шумана и Шуберта. Каждый раз, когда я пою на немецком, я думаю о своем отце и посвящаю ему, потому что он свободно говорил по-немецки.
С Марсело Пуэнте в La forza del destino. Фото © Monika Rittershaus / Opernhaus Zürich
Вы появлялись в различных постановках, включая очень современную постановку La forza del destino , режиссер Андреас Хомоки, который стал для вас дебютной ролью; как, по вашему мнению, эти стили влияют на вашу производительность?
Я хорошо помню свое пребывание в Цюрихском оперном театре и сотрудничество с таким интересным и необычным режиссером, как Андреас Хомоки – было любопытно узнать и понять его идеи; он очень глубокий художник и его подход нестандартен.
Работая с любым режиссером, даже с самым современным видением, я ко всему отношусь с уважением и стараюсь проникнуться этими идеями. Однако, если есть какое-то критическое несоответствие с моей концепцией или если она не соответствует моим принципам, я не собираюсь справляться и подстраиваться. Я всегда нахожу компромисс с любым режиссером, и в этом я отдаю должное моему домашнему театру, Опере Станиславского-Немировича-Данченко; это режиссерский театр, и он воспитал нас хорошими актерами. Я всегда прихожу на любой другой театр и постановку, полностью понимая свою героиню, ее характер, ее личность.
Томас Хэмпсон сказал мне, что он не был бы певцом, которым он является сегодня, без сольных концертов, что они так важны для развития как вокальных данных, так и артистизма; что ты чувствуешь?
Томас абсолютно прав, когда говорит, что это нужно нам для развития нашего вокального роста. Невозможно представить мой график и мою карьеру без концертов и сольных выступлений.
Голосовая подача и концертный стиль сильно отличаются от оперных представлений; это очень элитарная часть нашего искусства, которая позволяет певцу развиваться и обогащать свой опыт. На сцене больше никого, кроме вокалиста; нет ни украшения, ни хора. Есть только мой голос, моя энергия и артистизм. С удовольствием выступаю сольно как с пианистом, так и с оркестром. Это сближает меня, как художника, со зрителем. Я со зрителем и более настоящий, больше похож на себя, чем в опере.
Хибла Герзмава в роли Лиу в постановке «Турандот» Пуччини в постановке Met Opera 2015–2016 гг. Фото: Марти Соль/Метрополитен-опера.
Как вы находили аудиторию в разных местах, где выступали? кажется, что качество прослушивания различается в зависимости от региона.
Я люблю всех своих зрителей в любой точке мира. Каждый раз, когда я выхожу на сцену в любой стране, для меня очень важно заинтересовать публику, донести свое послание, заслужить их любовь. География для меня ничего не значит.
На каждом континенте есть свои очень вдумчивые, отзывчивые слушатели и те, кто идет на встречу со мной впервые. Поверьте, я знаю, как найти подход к каждому. В какой-то степени я даже могу сказать, что я избалован любовью и поклонниками в самых требовательных театрах, таких как Ла Скала, которые привыкли освистывать певца, который им не нравится. Я люблю публику Метрополитен-опера, сила аплодисментов буквально пожирает, и никто не сдерживает эмоций. Я обнаружил, что публика в Торонто тоже просто замечательная, теплая и понимающая. Мы выступали там вместе с «Виртуозами Москвы» и маэстро Спиваковым в 2017 году. Жду не дождусь, когда снова увижу и спою для них.
Что вы думаете о роли дирижеров в исполнении? Ряд артистов сказали мне, что они верят, что химия должна существовать между певцом и дирижером с самого начала, хотя некоторые также говорят, что это то, что можно развивать.