И смерти и в жизни: 2-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 4, стих 11

Тайны жизни и смерти — схиархимандрит Иоанн (Маслов)

(размышления о путях земной и загробной жизни христианина)

Быстро и незаметно протекает земное странствование человека. И хотя он постоянно находится в труде и всеми силами пытается продлить свою жизнь на земле, однако приход его смертного часа всегда неизбежен.

Жизнь и смерть в человеческом роде весьма тесно связаны между собой. Даже самые понятия жизни и смерти неотделимы друг от друга, ибо ценность жизни понятна только при наличии смерти, а ужас смерти очевиден только при наличии жизни. И это не на словах только, и не в понятиях, но и в самой действительности. Человек рождается не только для того, чтобы умереть, но и умирает не только для того, чтобы жить вечно. Поэтом временную земную жизнь христианин должен рассматривать как своеобразную подготовку к переходу в вечность. Время земной жизни святитель Тихон Задонский уподобляет, например, пути, по которому идет каждый человек от рождения до смерти.1

Бог определил каждому человеку продолжительность его земной жизни, но эта тайна сокрыта от людей. Поэтому кончину может ожидать человек в любое время: в младенчестве, в отрочестве, в юности, в зрелом возрасте или же в старости.

Вначале Бог сотворил человека только для жизни; но человек, поддавшись влиянию злого духа, отступил от Бога, за что услышал Божий приговор: «…земля еси и в землю отыдеши» (Быт. 3:19). После этого Господня изречения в существо человека вошла смерть.

Грех поразил не только душу, но и тело человека, которое было бессмертным, и которое после грехопадения стало подвержено смерти и тлению. Но именно через эту телесную смерть Господь снова указал человеку путь к жизни. И если жизнь человека была отделена от Бога преградой грехопадения, то цель творения осталась прежней. Грех не мог полностью разрушить предопределение Божие. Дьявол был побежден крестной смертью Спасителя мира. Крестная смерть Иисуса Христа возвратила человека снова к древу жизни. В свете всего вышесказанного становится понятна извечная тайна жизни и смерти человека, смысл его бытия на земле.

Забывая порой высокое предназначение земной жизни, смысл своего бытия на земле, человек стремится найти счастье и на земле. Светлые, радостные минуты посещают человека на всех этапах жизненного пути: в младенчестве, в отрочестве, в зрелом возрасте, в старости, но они так коротки, так быстротечны, как лучи солнца, пробивающиеся из-за туч и снова скрывающиеся.

Представим себе первый этап жизни – рождение человека. Та кратковременная радость, которую испытали родители, члены семьи, близкие о рождении человека, вскоре сменяется многочисленными заботами о здоровье, воспитании ребенка, борьбой с непредвиденными болезнями. Чем старше ребенок, тем более сложный характер приобретает проблема воспитания, особенно в тех случаях, когда в семье отсутствует религиозное воспитание в духе православного учения, в результате чего во взаимоотношениях между родителями и детьми нередко назревает или открыто проявляется конфликт. В таких семьях дети часто прибегают ко лжи, которая, как известно, омрачает их жизнь, наступают душевные переживания, тревоги, печаль, уныние, а это, в свою очередь, подчас приводит к трагическим случаям.

Но вот другой жизненный этап – зрелый возраст, когда человек, казалось бы, обретает полную независимость. Он вправе обрести семью, построить своего рода счастье в жизни. И действительно, некоторую удовлетворенность на короткое время получает человек, вступая в самостоятельную жизнь, а затем начинаются всевозможные жизненные трудности, потеря близких, конфликтные ситуации. Если и встречаем порой людей, которых жизнь словно балует, то это лишь призрак благополучия. При глубоком рассмотрении этого факта совершенно очевидно становится обратное. Часто в душе такого человека возникает и томление духа, овладевающее всем существом, и страсти, ослабляющие здоровье, красоту, и мучения совести. Наконец, в зрелом возрасте, в период самостоятельной жизни, увеличиваются неизбежные заботы по обеспечению себя и своей семьи. К этому присоединяются еще нередко и заботы о престарелых родителях или больных членах семьи. Нередко жизнь человека превращается в борьбу даже за само существование. Таким образом, наступает время бремяношения или ношения своего жизненного креста. На плечи слабого и еще очень неопытного человека взваливается такая ноша, которая буквально придавливает его к земле, а земля эта между тем, несмотря на его труды, «произращает терния и волчцы» так что с печалью человек пользуется тем, что получает от Бога (Быт. 3:17–19).

Не удается человеку и в более поздние годы достигнуть полного счастья, которое словно бы ускользает из-под самых его рук. Возраст старости – житие нескверно, но вместе с тем это и период различного рода болезней. Если спросить, о чем плачет страдающий человек, то он, не колеблясь, ответит: «Выздоровления желаю». Если же он здрав, то до последних дней продолжаются его поиски славы, богатства, власти. Предположим, что он приобрел их – будет ли он вполне удовлетворен, вполне счастлив? Нет, он будет искать большего.

Жизнь человека, по Псалмопевцу, определяется в среднем семьюдесятью годами: «Дние лет наших, в них же седмьдесят лет, аще же в силах осмьдесят лет, и множае их труд и болезнь: яко прииде кротость на ны, и накажемся» (Пс.  89:10).

Как ни странно, но при всех тяготах и неполной удовлетворенности жизнью, мы не хотим уходить из этого мира. А когда приближается смерть, то появляется неестественное ожесточение и отчаяние, иногда же и просто болезнь ума. Такое нежелание умереть при всех невзгодах земной жизни, есть ничто иное, как вложенная Богом потребность жить, и жить, жить без конца, жить вечно. Это стремление к бесконечной жизни предопределено самим Богом. Он, как искру, возжег в человеке жизнь, которая- как искра Божия – никогда в нем не угаснет.

Если же у человека столь сильно стремление жить, а жизнь между тем полна забот и печалей, то возникает вопрос: можно ли хоть в какой-то степени облегчить эту тяжелую участь человека? Ответ на этот вопрос не скрыт от нас. Тайну эту мы можем разгадать, если только будем внимательно присматриваться к жизни, а еще более – обращаться за ее разъяснениями к учению Христа, Который не только за человека испил всю чашу земных страданий, но и превознесся паче всех сынов человеческих (Филип.  2:9).

Вот почему первая тайна земной жизни – любовь к Богу, и всецелое упование на него. «Возверзи на Господа печаль твою, – говорит Псалмопевец, – и Той тя препитает, не даст в век молвы праведнику». (Пс. 54:23). «Бог любы есть» (1Ин. 4:16). Вспомним из Священного писания, почему святой Иоанн Богослов был возлюбленным учеником Господа? Да потому, что сам он пребывал в Боге, и Бог был в нем. Всецелую любовь к Богу пронес он через всю свою жизнь; эта любовь помогла ему победить всякий страх и непоколебимо стоять на Голгофе при кресте Спасителя. О пребывании в любви Божией свидетельствует и св. апостол Павел: «уже не я живу, но живет во мне Христос».

Отступаем мы от любви к Богу порой по своему произволению, забвению, нерадению, но Его Отеческая любовь посылает нам бедствия, болезни, желая отвести нас от пути неправды. Следовательно, мы не должны сетовать, роптать при тяжелых жизненных испытаниях, а благодарить за них Господа. Счастлив тот, кто в находящих бедствиях усматривает наказующую и вместе с тем любящую десницу Господа. Такое отношение к скорбям позволяет человеку идти по пути нравственного совершенствования. Поднимем же очи свои от земли к небу за Божией помощью, и она незримо снизойдет до нас. Тогда-то мы получим духовную силу мужественно нести свой крест, данный Богом, в нашей земной жизни.

Вторая тайна земной жизни и Божией помощи связана с вопросом служения ближним. Облегчить свою жизнь мы сможем, если будем жить не только для себя, но и для других, то есть во имя Бога и ближних. Многие люди в тяжелые минуты своей жизни жестоко страдают. Именно они в этот момент, как никогда, имеют нужду в соучастии и сострадании другого человека. Важно стяжать в себе сердце, горящее огнем любви Божественной и человеческой. Нужно, по Апостолу, «духом горяще, Господеви работающе… в молитве пребывающе, радоватися с радующимися и плакати с плачущими» (Рим. 12:11–17). Именно служение ближним должно быть самоотверженным, бескорыстным, потому что честь и блага земной жизни проходят как сон, как пылкая мечта. Любить добро, стремиться к жизни вечной вот наша цель и духовная красота. А те, ради которых мы будем трудиться, всегда вспомнят о нас, и если не здесь на земле, то в день пришествия Сына Человеческого. А это, в свою очередь, сделает нашу жизнь не столь уж тяжелой и безотрадной, а, наоборот, она будет легкой и радостной. Жить для других – это долг любви. А любовь пребывает во веки. Пребывающий же в любви – в Боге пребывает. Вот это и есть та благодатная сила, которая не мыслит зла, и побуждает нас, по Апостолу, «друг друга тяготы носити» (Гал. 6:2). И это надо делать во имя того, что Христос возлюбил нас прежде сложения мира. Во имя Иисуса Христа и ради близких людей нам будет легче нести труды и подвиги. И это третья тайна жизни.

Но сказав об облегчении земной жизни, мы должны помнить, что счастье на земле бывает относительное. Оно в полной своей гармонии раскроется не только для праведников на небе. Это потому, что условия земли не соответствуют полноте человеческого счастья: жизнь на земле никогда не станет раем, как и земля никогда не станет небом. Всегда и везде будут слышаться воздыхания, томления души и слезы. И это весьма закономерно, поскольку человек, хоть и сотворен из земли, но как имеющий залог неба и образ Бога, он предназначен не для земли. На самом деле, отклик скорбных чувств и душевных переживаний, был слышен из уст даже праведных мужей, угодивших Богу. Вот благочестивая старость жалуется и вопиет: «Дние мои яко сень уклонишася, и аз яко сено изсхох» (Пс.101:12) А вот воздыхает и не старость: «Дние лет наших, в нихже седмьдесят лет, аще же в силах, осмьдесят лет, и множае их труд и болезнь: яко прииде кротость на ны, и накажемся.» (Пс. 89:10) «…разсыпашася вся кости моя, бысть сердце мое яко воск, таяй посреде чрева моего» (Пс. 21:15) «Скорби сердца моего умножишася…» (Пс.24:17), «Яко исчезе в болезни живот мой и лета моя в воздыхании, изнеможе нищетою крепость моя и кости моя смятошася. От всех враг моих бых поношение, и соседом моим зело, и страх знаемым моим…» (Пс.30:11–12) «. ..скажи ми, Господи, кончину мою и число дней моих, кое есть? Да разумею, что лишаюся аз?» (Пс.38:5).

Вслушиваясь в эти жалобы грешника и в воздыхания праведника, невольно чувствуешь, как земля поглощает человека, и он нисходит в могилу, а дух его возвращается к Богу.

Однако важно помнить, что со смертью человека духовная жизнь его не прекращается. Наши слезы и скорбь об ушедших не безутешны. Богодухновенный вещатель Христовой истины святой апостол Павел, имевший желание разрешиться от уз временной жизни и быть со Христом, писал: «Не хочу же оставить вас, братие, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды» (1Фес. 4:13). Значит, и в скорбях, слезах есть для христианина утешение, и при виде гроба есть надежда на жизнеутверждающую силу. Фактически таких утешений можно найти немало. Одно представление покоя после трудов, борьбы и скорбей для усталого путника земли уже выглядит утешением. Смертный час усопшего примиряет его с близкими. Всякий злословящий язык умолкает при виде лежащего во гробе. И если при жизни окружающие люди склонны были видеть его недостатки, то у смертного одра все с ним примиряются и начинают вспоминать только доброе. Часто случается в жизни, что благочестивых людей оскорбляют, унижают, злословят, но после смерти делаются особенно явными только их добродетели. И если добродетельная жизнь возбуждала нередко завистливое со стороны других чувство, то после смерти и малое добро вызывает искреннюю благодарность. При жизни люди иногда злословили, даже и святых подвижников, осуждая их по своему легкомыслию, но по смерти они со слезами на глазах начинают удивляться их мужеству и терпению. А это, в свою очередь, является большим утешением для тех, которые были близки к почившему. Это происходит потому, что прежде, при жизни почившего, веял над ним дух греховного мира, а сейчас чувствуется веяние любви Христовой. Именно в этот момент, как никогда, дает о себе знать душа. И если бы человек почаще прислушивался к своей бессмертной душе, то ему было бы легче встретить смерть, которая, согласно молитвам Церкви, должна быть безболезненной, непостыдной и мирной. .. Для того, чтобы умирающий имел спокойную совесть, чистое сердце и непорочную душу, необходимо благовременное размышление о смертном часе и подготовка к нему в течение всей жизни. Всякий, свято проживший свою земную жизнь и приготовивший душу свою к часу смерти, может надеяться не только на помилование, но и на приобретение нетленной жизни в обителях Отца Небесного. Вот почему, как завещание всему христианскому миру, звучат, проникнутые любовью и заботой о спасении каждого человека, слова святителя Тихона Задонского: «Ныне моли Его (Бога- А.И.), пока время дает тебе; ныне исправляйся, пока время благоприятно и день спасения; ныне плачи, пока полезны слезы, ныне кайся, пока Он приемлет кающихся.»2

Однако как бы ни старался христианин подготовиться к вечности, после смерти он нуждается в помощи Церкви, которая своими молитвами и песнопениями помогает почившему и ходатайствует за него перед Богом о помиловании. Особенно большую помощь умершему оказывает приносимая за его душу бескровная жертва. Именно посредством искупительной жертвы Христовой душа умершего обретает утешение, облегчение и успокоение. Свидетельство тому – разрешительная молитва, которую священнослужитель читает у гроба и текст которой, в знак помилования, влагает в руку умершего. И если христианин сподобится принять перед своей кончиной Святые Тайны, то его душа, по мысли св. Иоанна Златоуста, возносится горе к Престолу Всевышнего даже тогда, когда этот человек не принес плодов достойных покаяния.

Таким образом, если жизнь человека, с его радостями и печалями, славой и бесчестием, окутана таинственностью, то тем более смерть является величайшей тайной. Мы не должны этому удивляться, ибо после внимательного рассмотрения увидим, что человек представляет смешение противоположностей добра и зла, является ареной борьбы между тем и другим. С этим человек ложится в гроб и переходит в ту жизнь, где не только нет борьбы, но где нет и покаяния. За гробом вступает в силу суд Бога и совести. Там лишь развивается и растет то, что здесь посеяно. И уже не сам человек, а ближние его, оставшиеся на земле, могут содействовать развитию и укреплению в его душе добра и приближению к Богу как своими частными молитвами, так и, конечно, молитвами всей Церкви. Если воскресший Спаситель не постыдился Тайны жизни и смертить своих учеников братиею своею: «…иди же ко братии Моей» (Ин. 20:17), то как можем мы, ежедневно обращая свои молитвенные взоры к Воскресшему Спасителю, забыть, что все люди братья, а, следовательно, с братской любовью нужно молиться за живых и усопших.

Молитвы Церкви и частные молитвы христиан способны извести душу усопшего из места тьмы и терзаний, являясь истинным утешением для плачущих и болезнующих. Это – новая тайна, которая нам непостижима и которая воспринимается посредством нашего внутреннего опыта. Особенно это чувствуется явно в молитве у гроба, когда невольно отрешаешься от земли и почерпаешь облегчение гнетущей скорби. Об этой тайне нам говорит наша вера и Церковь, заповедующая совершать поминовения об умерших. Эта тайна молитвы не есть тайна только земной Церкви, то есть людей, живущих на земле и за умерших молящихся, но и Церкви небесной, то есть отшедших в иную жизнь и предстоящих престолу Божию. Члены Небесной Церкви в своих молитвах не оставляют нас. Об этом свидетельствовал апостол Петр: «Потщуся же и всегда имети вас по моем исходе память о сих творити» (2Пет. 1:15). Эти молитвы святых, несомненно, действеннее наших. В этом молитвенном взаимообщении – новое утешение, так как оно показывает, что перед Богом все живы и все составляют единое тело Церкви Христовой.

Есть и еще последняя тайна смерти, тайна исключительно веры Христовой, ибо этой верой человек видит будущее, как бы настоящее. Эта тайна заключается в том, что для истинных рабов Христовых, собственно и нет смерти, а есть только «отложение телесе» (2Петр 1:14), «время…отшествия» (2Тим. 4:6) «представление от сея привременныя жизни на упокоение», и не только упокоение, сну подобное, но и на «радость» жизни вечной, жизни спокойной, безмятежной и счастливой.

Счастлив по смерти тот, кто нес скорби в земной жизни безропотно; при всех тяжелых испытаниях не только не падал духом, не унывал, как часто случается в подобных обстоятельствах, но еще больше укреплялся в любви к Богу и ближним, становился все тверже и тверже, памятуя, что на все воля Божия. Такой человек может с дерзновением сказать: Господи, «…возвеселихомся, за дни, в няже смирил ны еси, лета в няже видехом злая» (Пс. 89:15). Счастлив по смерти тот, кто жил на земле для Бога и ближних, кто с глубоким сердечным покаянием, с молитвой на устах оканчивает земной жизненный путь. Они непременно услышат слова Господа: «Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененнии, и Аз упокою вы» (Мф. 11:28).

В один определенный час придет то время, когда находящиеся в гробах «…услышат глас Сына Божия, и услышавшие оживут…» (Ин. 5:25) и восстанут в том же теле, только измененном: не в немощном, а в сильном, не в бесчестном, а в славном, не в душевном, а в духовном (1Кор.  15:43–44). «Подобает бо тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в бессмертие… тогда будет слово написанное: пожерта бысть смерть победою» (1Кор. 15:53–54).

Когда и как это совершится, какое это будет «духовное» тело, мы узнаем об этом после второго Христова пришествия. Это тайна Божия и разум человека не может ее постигнуть. Достаточно нам знать, что Господь, сотворивший человека для жизни, уготовал верующим в Него те блага, которые находятся во свете лица Его. Но это блаженство сможет получить только тот, кто в этой жизни очистит свое сердце и будет служить Богу правдой и истиной во все дни жизни своей. Именно для таковых последователей Христовых будет открыта дверь спасительного ковчега Царствия Небесного.

8 июня 1988г.

Две жизни и смерти человека

протоиерей Сергий Демьянов

Современная культура нашего общества воспитана и насквозь пронизана идеями гуманизма, существо которых можно обозначить тезисом: Человек, его жизнь, здоровье, свобода являются высшей ценностью. Эта идея совершенно несовместима с христианством, высшей ценностью которого является Бог, а смыслом жизни – спасение человека от уз греха, его обожение. При этом христианство не принебрегает человеком, оно называет людей образом и подобием Божиим, его чадами. Тело человека называется Храмом Божиим, в котором должна пребывать благодать Духа Святаго. Оно неразрывно связывает ценность жизни человека с его общением с Богом. Христос призывает каждого к свободе, но к свободе от греха.

В чем разница между идеями гуманизма и христианства? Гуманизм рассматривает человека как самоценность, под его жизнью и здоровьем подразумевает жизнь сегодняшнего дня, т.е. пытается бороться за то, что неминуемо закончится болезнью, страданием, смертью. Под свободой подразумевается, прежде всего, неприкосновенность человеческого эго, его самости (моя воля свободна и не должна зависеть от воли других личностей в рамках гражданского законодательства), т.е. основа грехопадения Адама и Евы –

«… и вы будете, как боги…» (Быт. 3:5).

Христианство говорит о двух жизнях и двух смертях, которые ожидают человека. Жизнь первая – это наша жизнь от рождения до телесной смерти. Жизнь вторая – это жизнь вечная, уготованная верующим в Царствии Божием. Смерть первая – это неизбежная смерть, т.е. отделение души от тела и сама по себе не есть зло. Она является следствием зла – преступления Адама и Евы заповеди Божией «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». (Быт. 2:16-17).

Она самовольно выбрана человеком. Смерть вторая – это духовная вечная смерть, которую избирает человек отвергшийся истинного Бога в жизни первой.

Христианство очень серьезно относится к жизни первой, потому что по ее плодам человек наследует или жизнь, или смерть вечную, но серьезно не в смысле здоровья и комфорта, а в смысле исцеления человека от греховных страстей, стяжания благодати Духа Святаго. И еще более серьезно относится к тому, чтобы избежать второй смерти, т.е. гибели духовной «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геене». (Мф. 10:28). Вот почему возникает соблазн для человека воспитанного на идеях гуманизма при чтении Священного Писания, когда встают вопросы о жизни и смерти.

Жизнь христианина – это непрестанная духовная брань (битва, война, сражение в прямом смысле этого слова) со своими греховными страстями, которые суть бесы, порабощающие его. Но Вы скажете: здесь говорится о духовной брани с врагом рода человеческого, а не между людьми. Но духовное содержание и внешняя форма в данном случае, к сожалению, часто неразделимы. Господь действительно дал заповедь «не убий», но при этом в частных случаях заповедал предавать человека смерти

«Кто убьет скотину, должен заплатить за нее; а кто убьет человека, того должно предать смерти.» (Лев. 24:21), «Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет». (Мф. 15:4) и др. Эти заповеди в прямом смысле относятся к ветхому завету, но у пророка Иеремии можно найти общее толкование заповеди «не убий». «Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: исправьте пути ваши и деяния ваши, и Я оставлю вас жить на сем месте. Не надейтесь на обманчивые слова: «здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень». Но если совсем исправите пути ваши и деяния ваши, если будете верно производить суд между человеком и соперником его, не будете притеснять иноземца, сироты и вдовы, и 
проливать невинной крови
на месте сем, и не пойдете во след иных богов на беду себе, – то Я оставлю вас жить на месте сем, на этой земле, которую дал отцам вашим в роды родов». (Иер. 7:3-7)
, т.е. христианство смертным грехом считает пролитие невинной крови. Убийство человека всегда зло. Этому радуется только дьявол, но часто еще большим злом является позволение человеку беспредельно творить дела зла. В таком случае, остановить человека насилием, в крайнем случае, смертью – меньшее зло, а, в каком-то смысле, великое добро для нераскаянного злодея. Эта власть – останавливать злодеев – дана от Бога правителям нашим:
«Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, – ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей…» (1Пет. 2:13-15).
И еще: «… ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести.» (Рим. 13:4-5). К сожалению, правители наши не всегда поступают по заповедям Божиим, но за это они будут нести сугубый ответ пред Господом.

Преждевременная смерть для человека попирающего заповеди Божии и не способного к покаянию благо для него, потому что, во-первых, уменьшает его страдания в аду (меньше грешил, меньше страдание).

Во-вторых, является возмездием Божиим здесь, сегодня, в этой жизни за содеянный грех, а Бог два раза за одно и тоже не наказывает, что тоже уменьшает страдания человека.

В‑третьих, страх смерти первой останавливает других злодеев от смертных грехов.

В‑четвертых, обеспечивает мирную жизнь их потенциальным будущим жертвам. Когда человек позволил поработить свое тело, ум и сердце духам злобы поднебесной, то остановить брань этих духов злобы можно только совершив насилие над человеком, т.к. сам себя он остановить не может.

Убийство человека всегда является злом. Не случайно Господь не принял постройку храма от рук царя Давида по причине, что он много пролил крови человеческой, но при этом он почитается как великий праведник, потому что творил волю Божию. Но еще большим злом является попущение силам злобы царствовать в мире сем. И насилие допустимо, с точки зрения христианства, только над человеком, который поработил себя греховным страстям для исправления его. И смерть, как крайняя форма насилия, над человеком тяжко согрешившим не способным к исправлению (нераскаянным). Поэтому священнослужители действительно благословляют воинов на военные действия и насилие для защиты веры отечества и ближних своих.

И святой Иоанн Креститель не воспрещал продолжать службу вопрошавшим его воинам: «Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем.» (Лк. 3:14) . Военное звание не воспрепятствовало сотнику получить от Господа Иисуса Христа похвалу за веру: «Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры» (Мф. 8:10).

Воинский начальник Корнилий, несмотря на военное звание, прямо назван благочестивым и сподобился откровения Божия: «В Кесари был некоторый муж, именем Корнилий, сотник из полка, называемого Италийским, благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу. Он в видении ясно видел около девятого часа дня Ангела Божия, который вошел к нему и сказал ему: Корнилий! Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал: что, Господи? Ангел отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом» (Деян.

10:1-4).

Почему Господь посылал израильтян на уничтожение соседних народов? Для того, чтобы остановить безмерные грехи царящие у этих народов и тем самым напомнить и самим израильтянам, что ожидает их за греховную жизнь. Христианство научает не бояться смерти первой и бояться только смерти второй. Смерть первая избрана самим человеком через преступление заповеди Божией, и не нам решать о том, в каком виде смерть придет к нам.

Вы, наверное, удивитесь, узнав, что Священное Писание заповедует совершать насилие даже над детьми, когда они не вразумляются и не исправляются. «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его.» (Притч. 13:25) . Как видите, Любовь и насилие – два сочетаемых понятия, но, конечно же, невозможно заставить любить, но возможно насилием остановить человека от греха, что приближает его к Любви.

сайт Храма Преображения Господне
село Спас-Загорье, Калужская область

  • 225 0