Идентичность в психологии: Полева Н.С. От идентификации к идентичности

Содержание

разработка системной модели изучения и формирования позитивных межэтнических и межконфессиональных установок с позиции постнеклассической парадигмы» Новости РПО

23.01.2020

Реализация продолжения проекта «Этнокультурная идентичность как фактор социальной стабильности: разработка системной модели изучения и формирования позитивных межэтнических и межконфессиональных установок с позиции постнеклассической парадигмы (с использованием технологии виртуальной реальности и аппаратных программных комплексов)» в 2018-2019 гг.

(№15-18-00109, при поддержке Российского научного фонда)

Руководитель проекта – доктор психологических наук, профессор Ю.П. Зинченко.

Членами секции завершена реализация проекта, направленного на развитие системной модели этнокультурной идентичности. Особое внимание в ходе продолжения проекта было уделено исследованию формирования и развития этнокультурной идентичности у российских детей, подростков и молодежи, начиная от дошкольного возраста (3-6 лет) и заканчивая периодом ранней взрослости (18-26 лет).

С опорой на междисциплинарный подход к исследованию системы этнокультурной идентичности и межэтнических установок был разработан комплекс разнообразных методов, в том числе с использованием новых технологий и методических приемов, опирающийся на возрастную периодизацию с позиций культурно-исторического подхода, и одновременно учитывающий специфику психического и личностного развития в цифровом российском обществе.

В 2018-2019 гг. по проекту были выполнены следующие работы и достигнуты следующие результаты.

С позиций культурно-исторического подхода проведен критический анализ существующих теорий в области изучения этнокультурной идентичности в детском и подростковом возрасте и выполнен обзор результатов исследований последних лет, который выявил:

острую необходимость развития и создания качественных методов исследований в дополнение к широко используемым на протяжении последних десятилетий опросным методам;

необходимость изучения социальной ситуации развития ребенка с учетом влияния на развитие этнокультурной идентичности со стороны участников образовательного и воспитательного процесса.
необходимость изучения влияния на идентичность в целом и на этнокультурную идентичность цифрового общества, без чего невозможно понимание особенностей психического и личностного развития подрастающего поколения;
необходимость сопоставления результатов, полученных посредством широкого спектра методов исследования, в том числе, использующих новые технологии, позволяющие получать дополнительные результаты и мотивирующие детей и молодежь на участие в исследованиях.

Междисциплинарный теоретический анализ исследований «цифровой идентичности» позволил выявить и обобщить их основные темы и направления:

соотношение онлайн и офлайн идентичности, сходство и различия Я-реального, Я-виртуального и Я-идеального;
позитивные аспекты предоставляемой социальными сетями возможности конструирования идентичности в детском и подростковом возрасте;
негативное влияние онлайн идентичности на формирование личности в детском и подростковом возрасте;
представленность различных аспектов или «режимов идентичности» в социальных сетях и возможности для их изучения.

Разработанные методы исследования формирования и развития этнокультурной идентичности современных детей, подростков и молодежи прошли успешную апробацию в 2018 году, доработаны с учетом анализа полученных результатов и использованы для проведения дальнейших исследований на этапе 2019 года.

Разработана и апробирована оригинальная методика «Визуально-семантический дифференциал ЭКИ», предназначенная для исследования развития и содержания этнокультурной идентичности в детском возрасте. В исследовании приняли участие 65 детей в возрасте от 3 до 13 лет в контексте целостной методической программы, предусматривающей изучение взаимосвязи этнокультурной идентичности и психологического благополучия ребенка. Результаты позволили выявить особенности развития этнокультурной идентичности и межгрупповых установок в различные периоды детского развития. Было показано, что сензитивным периодом для формирования позитивной этнокультурной идентичности и позитивных межгрупповых установок является дошкольный и младший школьный возраст, когда внешняя непохожесть другого еще не является основанием формирования негативной установки, как это происходит позже, в подростковом возрасте.

На основе разработанной ранее Комплексной методики изучения этнокультурной идентичности было проведено исследование, в котором приняли участие 517 подростков в возрасте от 15 до 18 лет (M = 16,46; SD = 1,07) из 9 субъектов РФ (6 федеральных округов). Проанализирована взаимосвязь этнокультурной идентичности с такими переменными как принадлежность к определенным социальным группам, этнолингвистические характеристики, различные аспекты субъективного благополучия, интенсивность использования интернета и социальных сетей и особенности поведения онлайн. Показана зависимость этнокультурной идентичности и психологического благополучия подростков от особенностей пользовательского поведения в интернете и социальных сетях.

Сравнительный анализ самокатегоризации российских подростков из различных субъектов федерации выявил, что этнокультурная идентичность значимо менее важна в системе общей идентичности по сравнению с другими видами идентичности (общечеловеческая, индивидуальные характеристики и др.

). В то же время, самокатегоризация российских подростков и иерархия категорий идентичности в общей системе идентичности определяется не только общероссийским контекстом, но и спецификой социокультурного контекста, характерного для конкретного субъекта РФ.

Проведено исследование возможностей дата-майнинга и применения анализа социальных сетей к изучению этнокультурной идентичности российских подростков. На первом этапе (в 2018 г.) изучалась самопрезентация подростков в социальной сети ВКонтакте на индивидуальном уровне, тогда как на втором этапе (в 2019) была предпринята попытка ее изучения на макроуровне Посредством создания кода на языке R (R 3.6.1 + R Studio 1.2.1335) был выполнен анализ связей 47 сообществ социальной сети «ВКонтакте», контент которых имеет отношение к различным аспектам этнокультурной идентичности. Из данных сообществ были отобраны пользователи в возрасте от 14 до 18 лет из тех же девяти субъектов РФ, в которых проводилось социально-психологическое исследование ЭКИ.

Применение дата-майнинга позволило охватить более 1 млн 300 тыс. пользователей интересующего нас возраста. Результаты продемонстрировали имеющиеся перспективы анализа социальных сетей, позволяющего охватить широкие слои пользователей интернет-сообществ, для изучения этнокультурной идентичности российской молодежи в цифровой среде.

Разработана интегральная процедура изучения психофизиологических механизмов региональной идентичности, включающая в себя одновременно регистрацию движений глаз и регистрацию биоэлектрической активности головного мозга при предъявлении стимульного материала. В результате исследования удалось показать различия в направлении фокуса внимания на поведенческом и нейрофизиологическом уровнях в зависимости от региональных особенностей (жителей западных и восточных регионов РФ), что свидетельствует о необходимости учитывать неосознаваемые механизмы в процессе изучения, формирования и развития этнокультурной идентичности.

Проведен анализ возможностей применения систем виртуальной реальности для изучения этнокультурных процессов и возможностей формирования позитивных установок с применением виртуальных сред. Разработано несколько оригинальных сценариев взаимодействия с аватарами, репрезентирующими различные антропологические типы. Выявлены различия в поведенческих реакциях (устанавливаемая дистанция) и психофизиологических показателях (кожно-гальваническая реакция) при взаимодействии участника исследования с аватарами своей и другой этнических групп. Эксперименты, в которых в качестве участников выступили представители российской молодежи в возрасте 17-26 лет, показали, что на декларируемом уровне россияне в период ранней взрослости в целом демонстрируют отсутствие негативных межэтнических и межрасовых установок по отношению к представителям разных рас и этнических групп, тогда как применение методов объективной регистрации данных в специально организованных условиях свидетельствует о наличии реакции на внешние различия виртуальных партнеров (аватаров). Полученные результаты свидетельствуют о правомерности использования аватаров и виртуальных сред для изучения этнокультурной идентичности и межгрупповых установок.

Разработанные методики и виртуальные среды могут стать основой не только для проведения исследований, но и для организации формирующих экспериментов для различных возрастов и категорий, в том числе, и при проведении дискуссий и обсуждения результатов с их участниками в групповом формате, где в психологически безопасных контролируемых условиях могут быть проработаны неосознаваемые установки и заложены основы для формирования и развития позитивной этнокультурной идентичности, начиная от дошкольного возраста и заканчивая ранней взрослостью.

Анализ и сопоставление результатов, полученных на основе всех применяемых методов, позволил уточнять, дополнить и развить разрабатываемую постнеклассическую системную модель этнокультурной идентичности.

Результаты проекта представлены в многочисленных докладах на российских и международных научных конференциях, в 18 публикациях, из них 8 в индексируемых в базах данных WoS и Scopus изданиях, в том числе, во входящих в первый квартиль, а также включены в целый ряд программ учебных курсов лекций и в практические занятия для студентов.

Результаты работы членов секции по проекту в 2018-2019 гг. представлены в следующих публикациях:

Зинченко Ю.П., Шайгерова Л.А., Шилко Р. С., Долгих А.Г., Ваханцева О.В. (2018). Исследование идентичности подростков, воспитывающихся в современной российской семье: возможности глубинного анализа данных (data-mining) // Психологические проблемы современной семьи: сборник материалов VIII Международной научно-практической конференции (Москва, 3-6 октября 2018 г.). Под редакцией О.А. Карабановой, Н.Н. Васягиной. Екатеринбург. С.14-25 (РИНЦ)
Kovalev A., Gasimov A. (2018). The cultural differences in eye movements during scene perception. International Journal of Psychophysiology V. 131. P. 129-130 (WOS, SCOPUS, РИНЦ)
Ковалев А.И., Ласьков Г.Д. (2018). Взаимосвязь параметров движений глаз и эстетических предпочтений // Психологические исследования. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», Выпуск 9, С. 57-66 (РИНЦ)
Menshikova G. , Krasilschikova N., Isaychev S. (2018). The study of ethnic attitudes using psychophysiological reactions. International Journal of Psychophysiology V.131, P. 158-159 (WOS, SCOPUS, РИНЦ)
Menshikova G., Tikhomandritskaya O. (2018). Gender bias when interacting with avatars. International Journal of Psychophysiology V.131, P. 116-117 (WOS, SCOPUS, РИНЦ)
Menshikova, G. Y., Tikhomandritskaya, O. A., Saveleva, O. A., and Popova, T. V. (2018). Gender differences during interactions with avatars of different ethnic appearances. Psychology in Russia: State of the Art, 11(4):187–198 (WOS, SCOPUS, РИНЦ)
Popova T.V., Saveleva O.A., Menshikova G.Ya., Tikhomandritskaya O.A. (2018). Gender differences in interpersonal distances during interactions with avatars. European Conference on Visual Perception. Abstract Book, P. 50-51
Зинченко Ю.П. (2018). Этнокультурная идентичность и психологическое благополучие: методологические аспекты // Субъективное благополучие и эмоциональная безопасность личности: Материалы IX Международного симпозиума (12-13 июля 2018 г. ) / под науч. ред. д-ра психол. наук, проф. Е.Б. Перелыгиной. Екатеринбург: Гуманитарный университет. С. 25-30
Шайгерова Л.А., Ваханцева О.В. (2019). Самокатегоризация российских подростков из различных субъектов федерации в современных социокультурных условиях: общее и особенное // Материалы I Международной научно-практической конференции / Под общ. ред. Л.А.Цветковой, Е.Н.Волковой, А.В.Микляевой. В 2-х частях. Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург, 2018. — 354 с. Часть 1., Т. 1, С. 133–143 (РИНЦ)
Shilko R., Shaigerova L., Zinchenko Yu., Dolgikh A., Vakhantseva O. (2019). The Impact of Region on the Perception of Psychological Well-being: Comparative Study in Russian Federation. The 10th International Multi-Conference on Complexity, Informatics and Cybernetics (IMCIC 2019) (WOS, SCOPUS)
Zinchenko, Y., Shaigerova, L., Dolgikh, A., Almazova, O., Shilko, R., Vakhantseva, O. (2019). Connection between the amount of time spent by Russian teenagers on the Internet and their psychological well-being. European Psychiatry 56S, S208 (WOS, SCOPUS, РИНЦ, Q1)
Зинченко Ю.П., Шайгерова Л.А., Шилко Р.С. (2019). Методологические проблемы изучения этнокультурной идентичности детей и подростков в цифровом обществе // Герценовские чтения: психологические исследования в образовании. Выпуск 2, С. 875-884 (РИНЦ)
Ковалёв А.И., Гасимов А.Ф., Климова О.А. (2019). Этнокультурные различия жителей Российской Федерации в процессах восприятия: региональный аспект // Человек и природа. Материалы XXIX Международной междисциплинарной конференции «Проблемы социоестественной истории» / под ред. Ковалевой Н.О. – М.: МАКС Пресс. С. 79-89 (РИНЦ)
Shaigerova L., Vakhantseva O., Shilko R., Dolgikh A., Almazova O. (2019). Data-mining as a Technique of Studying the Virtual Self in the Social Network «VKontakte». Book of Abstracts: XVI European Congress of Psychology (2‒5 July, 2019, Lomonosov Moscow State University, Moscow). P. 1844. (РИНЦ)
Shaigerova L. , Dolgikh A., Zinchenko Y., Shilko R., Vakhantseva O. Developing and testing methods of studying the formation of ethnocultural identity in ontogeny. Book of Abstracts: XVI European Congress of Psychology (2‒5 July, 2019, Lomonosov Moscow State University, Moscow) (РИНЦ)
Shaigerova, L., Ushkov, F., Zinchenko, Y., Almazova, O., Dolgikh, A., Shilko, R., Vakhantseva, O. (2019). Perception of social issues by the prisoners of the penitentiary system of Russia in comparison with a control sample. European Psychiatry 56S, S583. (WOS, SCOPUS, РИНЦ, Q1)
Шайгерова Л.А., Шилко Р.С., Ваханцева О.В., Зинченко Ю.П. (2019). Перспективы использования анализа социальных сетей для изучения этнокультурной идентичности подростков в интернет-сообществах // Национальный психологический журнал, №3, С. 4-17 (РИНЦ)

По результатам проекта подготовлена научная монография Зинченко Ю.П., Шайгерова Л.А., Алмазова О.В., Ваханцева О.В., Долгих А. Г., Кисельников А.А., Шилко Р.С. Этнокультурная идентичность цифрового поколения россиян.

Результаты работы научного коллектива по проекту в 2018-2019 гг. были представлены на международных конференциях и симпозиумах:

Международный конгресс по психофизиологии, г. Лукка, Италия, 4-8 сентября 2018 г.;

Европейская конференция по зрительному восприятию, г. Триест, Италия, 26-30 августа 2018 г.;

IX Международный симпозиум «Субъективное благополучие и эмоциональная безопасность личности», г. Екатеринбург, 12-13 июля 2018 г.;

Международная научно-практическая конференция «Психологические проблемы современной семьи», Москва, 3-6 октября 2018 г.;

I Международная научно-практическая конференция «Герценовские чтения: психологические исследования в образовании», г. Санкт-Петербург, 10-11 октября 2018 г.;

The 10^th International Multi-Conference on Complexity, Informatics and Cybernetics — IMCIC 2019), (г. Орландо, Флорида, США), 12-15 марта 2019 г.;

27^th European Congress of Psychiatry, Варшава, Польша, 6-9 апреля 2019 г.;

XVI European Congress of Psychology, г. Москва, Россия, 2-5 июля 2019 г.;

II Международная научно-практическая конференция «Герценовские чтения: психологические исследования в образовании», г. Санкт-Петербург, 10-11 октября 2019 г.;

XXIX Международная междисциплинарная конференция «Проблемы социоестественной истории», Россия 22-27 сентября 2019 г.

Автор: Секция РПО: Этнокультурные исследования

Тема: Секция РПО: Этнокультурные исследования

ИДЕНТИЧНОСТЬ ЛИЧНОСТИ И НАРОДНАЯ КУЛЬТУРА

Личность без идентичности невозможна. Психологическое развитие предполагает становление идентичности, потому что идентичность — это атрибут самосознания [15; 16; 17; 18, 164]. Но идентичность — амбивалентное переживание человеком самого себя: с одной стороны своей уникальности (эго-идентичность), с другой — принадлежности к некой объемлющей личность и значимой для нее общности, своей тождественности с ней (коллективная идентичность).

Если определить дух как единство [2], то формирование идентичности — это не только психологическое, но и духовное развитие, причем отвечающее глубинным потребностям человека. Э. Фромм, к примеру, размышляя о фундаментальных условиях человеческого существования, ставит психическое здоровье в зависимость от удовлетворения потребности в преодолении ограниченности собственного существования, в системе ориентации и поклонения, чувствах приобщённости, укоренённости и тождественности [10, 91]

Чем грозит несформированность или утрата идентичности? Для личности — это настоящий экзистенциальный кризис, симптомы которого: разорванное самосознание, дефект воли, утрата идеалов и личностных смыслов, проблемы социализации и коммуникации, апатия, депрессия, аполитичность, инфантильность, затруднение с профессиональным самоопределением — всем тем, что в совокупности может быть определено как духовное нездоровье. Несформированность или утрата личной идентичности может вызвать: потерю психической стабильности и эмоциональной уравновешенности, повышенную тревожность, неврозы и фобии, появление эскапистского и даже суицидального комплекса, склонность к деструктивному поведению, мазохизму или садизму, а также заболевание алкоголизмом и наркоманией. «Поистине одна из худших форм душевных страданий человека — это скука, незнание, что делать с собой и своей жизнью», — заключает Э. Фромм [10, 387].

Государственные последствия несформированности или утраты идентичности индивидами оборачиваются кризисом национальной идентичности, а это предпосылка к потере национального суверенитета (самоосуществления нации). Вместе с тем значительная часть философов, социологов, политологов и культурологов с тревогой говорят о поразившем мир кризисе национальных идентичностей [11; 12; 13; 19]. «Миллионы индивидов напряжённо ищут собственную идентичность или некоторую магическую терапию, облегчающую воссоединение их личности, чтобы победить хаос, внутреннюю энтропию, сформировать собственный порядок», — пишет Э. Тоффлер [19, 366]. Утрата любой нацией своей идентичности грозит ей потерей способности к стратегическому самоутверждению (в терминологии Ю. Хабермаса — «экзистенциальному самоутверждению нации»), эрозией политики (только сознание национальной идентичности заставляет людей чувствовать взаимную политическую ответственность [11, 369, 370]; национальная идентичность — духовное основание современной политической конструкции, условие развития живого политического бытия [14, 387, 394]). Разрушение идентичности народа оборачивается его неспособностью сформулировать национальный интерес («национальные интересы вырастают из национальной идентичности» [13, 31]) и в конечном итоге — утратой народом своей исторической экзистенции: его способности к самоосуществлению и созиданию своей исторической судьбы, к жизни, опирающейся на собственные глубинные основания: культурно-исторические, геополитические и духовно-религиозные. С утратой идентичности общество перестаёт быть обществом и превращается в атомизированную массу отчуждённых индивидов — удобный материал для социально-политического, идеологического и экономического манипулирования [3].

В традиционном обществе национальная идентичность как чувство сопричастности судьбе и жизни своего народа формировалась за счет развитой национальной, и прежде всего народной культуры. И в современном обществе у народной культуры есть преимущества перед другими средствами формирования идентичности, так как народная культура архетипична, более всех остальных элементов культуры связана с коллективным бессознательным народа, определяющим его миросозерцание, мирочувствие, миропонимание и корпус идейно-волевых тяготений.

Например, архетипичен сказочно-былинный образ русского богатыря на распутье: он отражает исторический опыт жизни народа, оказавшегося на границе двух культурных материков Запада и Востока и обреченного на постоянный крестный выбор своего пути; в этом же образе богатыря, совершающего свой крестный выбор, угадываются архетипические черты жертвенной любви, самопожертвования при защите родной земли, освященные православной верой.

В интерпретации таких народных архетипических образов происходит обнаружение духа народа, застывшего в образцах народной культуры, но в нас оживающего, обновляемого (актуализируемого) и транслируемого в будущее. В таком «распредмечивании/оживлении» народного духа происходит своеобразный диалог поколений, формируется их солидарность и единство.

Вместе с тем, при всей традиционной значимости народной культуры для воспроизводства идентичности ее место в идентификационном комплексе современного человека, на наш взгляд, значительно сузилось. Народная культура сегодня находится в крайне диффузном состоянии, утратив ту целостность, ясность и отчетливость, которыми обладала в прошлом. Лишь немногие элементы народной культуры по-настоящему представлены в повседневной жизни современного человека (так, как религия). Многие элементы народной культуры утратили свои функции, и искусственное возвращение их в жизнь современного человека бесперспективно. Разумеется, что эти элементы утрачивают и свою идентификационную роль (к примеру, национальный костюм). Заметим, что этого не скажешь об обсценной лексике, продолжающей выполнять важные психологические функции в жизни человека, — отсюда ее живучесть несмотря на то, что эта лексика табуирована [8].

Те или иные элементы национальной культуры вновь обретут свое идентификационное значение, когда станут вновь встроенными в реальную деятельность и обретут новые функции. Именно это происходит в экономической сфере по брендированию товаров и услуг с использованием различной национальной символики, в сфере туризма — в брендировании территорий и создании новых турпродуктов [6].

Если элементы народной культуры введены в круг общения и деятельности, они вновь превращаются в знаки, имеющие обновленное значение и смысл, происходит их реинтериоризация, органичное их усвоение, они вновь начинают «звучать».

Однако для своего второго рождения знаки народной культуры нуждаются в благоприятной общей среде. Сегодня ее нет, потому что перестает быть русским образование, перестают быть русскими детские игрушки, язык, еда, кинематограф, городской ландшафт. Практически вся бытовая техносфера и по происхождению, и по содержанию лишена национальной окраски. В такой инородной среде даже удивительные произведения декоративно-прикладного искусства на выставках «Покупайте российское» вместо восхищения и гордости у многих вызывали досаду и разочарование: «Россия XXI века не производит даже собственных утюгов, не говоря о сотовых телефонах, компьютерах и т. п.» Возникает обратный эффект: произведения народных промыслов в определенном контексте «работают» на формирование негативной идентичности, как бы доказывая, что наша самобытность — в нашей технологической отсталости.

Без новой функциональной нагруженности, вне органичного для себя контекста любой элемент народной культуры будет скучным, архаичным, нелепым. Там же, где элементы народной культуры сохранили старые или обрели новые функции (эстетические или утилитарные), они продолжают играть свою национально-идентификационную роль (например, национальные костюмы, в которых совершается помолвка или играется свадьба у крымских татар).

Разумеется, придать вторую жизнь некоторым традиционным элементам народной культуры очень сложно, так как они прочно связаны с доиндустриальным хозяйством и образом жизни (как, например, у народов русского Севера, занимавшихся оленеводством, охотой и рыболовством). В условиях урбанизации и индустриализации такие элементы требуют консервации в различных формах современной музейной работы и культурно-досуговой деятельности: по большому счету, народная культура остается самоценной, и важно сохранить не столько ее утилитарные функции, сколько ценностно-смысловое ядро [4].

Сохранение и удержание народной культуры в качестве идентифицирующего фактора зависит во многом от воли общественности, родителей, педагогов, деятелей культуры. Русская интеллигенция, к примеру, оказавшаяся в вынужденной послеоктябрьской эмиграции в 20-х годах прошлого века, пытаясь сохранить для своих детей русское образование и воспитание, стала активно заниматься комплексным россиеведением, создавать за рубежом русские школы, институты и книгоиздательства, центры русской культуры в Берлине, Париже, Праге, Белграде, Харбине и т.д. Оказавшись в трудных материальных условиях, люди думали не только о выживании, но и о сохранении русской национальной идентичности.

Другой пример — особая забота о формировании женской национальной идентичности у народов Кавказа [1]. Проявляется она в стремлении приобщить девочек в адекватные традиционному для кавказских народов укладу жизни виды женского труда, самым распространенным из которых является рукоделие. По большому счету, девочек учат не рукоделию, а женской роли: заботе женщины о членах семьи, необходимости уважать отца и брата, всех представителей мужского пола, быть терпеливой, молчаливой и сдержанной, но ответственной, трудолюбивой и искусной хозяйкой, быть ответственной за порядок и покой в доме. Через специфически женский труд у девочки-подростка формируют психологическую установку, с которой она идет по жизни.

Для понимания механизма формирования идентичности средствами народной культуры важно утверждение одного из крупнейших представителей феноменологической герменевтики Поля Рикёра о том, что не существует понимания самого себя, не опосредованного знаками, символами и текстами: самопонимание возникает в интенциональном акте, направленном на знаки культуры, в интерпретации этих опосредующих знаков [9]. В этой логике народная культура есть та «инаковость», в которую можно и нужно «смотреться», чтобы понять себя нынешнего, современную культуру. Но, в силу того, что это «другое» есть «свое-другое», возникает историческая размерность как индивидуального, так и коллективного сознания: когда «понимание себя» опосредовано образцами народной культуры, то их интерпретация превращается в диалог с прошлым, в вопрошание прошлого, а результатом становится возникновение историчности сознания, чувства солидарности поколений. Когда же этими «опосредующими» знаками являются случайные или искусственные знаки-новоделы, то воспроизводится одномерный индивид.

Чтобы произошла интериоризация знаков народной культуры, мало учителю эти знаки объяснить: идентичность не извлекается из них механически. Как сделать так чтобы знаки народной культуры стали экзистенциально значимыми для детей и молодежи, когда традиционные образовательные технологии по «приобщению» к народной культуре и «формированию» идентичности оказываются неэффективными, проигрывающими в конкуренции с масс-медиа и прочими влияниями на молодое поколение?

Исследователи проблемы справедливо указывают, что нужны новые образовательные практики, обеспечивающие «проживание» родной культуры, установление глубокой эмоциональной связи с ней и присвоение содержащихся в ней смыслов, осознанное принятие личностью традиций, ценностей, особых форм культурно-исторической, социальной и духовной жизни родного края (малой Родины) и России [4].

Эти практики должны опираться на собственную активность детей и молодежи, быть диалогичными, ориентированными на свободную и творческую самореализацию учащегося в работе над исследовательскими проектами. По сути, речь идет о наиболее полной реализации идей культурно-исторической психологии Л.С. Выготского. Для того, чтобы знак народной культуры стал орудием преобразования внутреннего мира ребенка, необходимо следовать принципам: общения, единства развития и образования, единства интеллекта и аффекта, спонтанного и реактивного образования [7].

Оптимальной формой реализации этих принципов является, на наш взгляд, исследовательский подход в образовании. Совместная, в том числе внеурочная деятельность учащихся и учителя по исследованию природы, истории и культуры каждого края в их неразрывной связи с историей и культурой России в целом позволит сделать образование, в полном смысле, национальным воспитанием, о необходимости которого писал еще И.А. Ильин: «Новой России предстоит выработать себе новую систему национального воспитания, и от верного разрешения этой задачи будет зависеть её будущий исторический путь» [5, 123].

ЛИТЕРАТУРА

1.Амерханова З.Ш., Нюдюрмагомедов А. Н. Ценности традиционной культуры в формировании этнической идентичности девочек-подростков // Этносоциум. 2015. №3. С.118-122.

2.Данилов С.И. Теоретическое обоснование подхода к формированию национальной идентичности как одной из важнейших основ духовного здоровья личности // Инициативы XXI века. 2012. № 3. С. 130-134.

3.Данилов С.И. Феномен революционного психоза // Инициативы XXI века. 2014. №3. С. 91-94.

4.Ефимов В.С., Лаптева А.С. Проблемы и возможности сохранения коренных народов Севера: культурно-антропологический аспект // Человек.RU: Гуманитарный альманах. Новосибирск: НГУЭУ, 2014. С.186-199.

5.Ильин И.А. О русском национализме: сб. статей. М.: Российский Фонд Культуры, 2006.

6.Коробова О.О. Проблемы развития традиционной народной культуры как специфического экономического явления в современных российских условиях // Социально-экономические явления и процессы. 2010. № 5. С. 59-64.

7.Кравцова Е.Е. Реализация идей Л.С. Выготского в системе непрерывного образования // Инициативы XXI века, 2015. №4. С. 62-65.

8.Мымрин А.В. Эмоциональный язык нецензурной речи // Инициативы XXI века. 2014. №3. С. 95-98.

9.Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1999.

10.Фромм Э. Здоровое общество. М.: АСТ: АСТ Москва, 2009.

11.Хабермас Ю. Историческое сознание и посттрадиционная идентичность. Западная ориентация ФРГ // Хабермас Ю. Политические работы. М., 2005.

12.Хабермас Ю. Расколотый Запад. М.: Весь Мир, 2008.

13.Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М., 2004.

14.Хюбнер К. Нация: от забвения к возрождению. М.: Канон+, 2001.

15.Эриксон Э. Детство и общество / Пер. с англ. Обнинск, 1993.

16.Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / Пер. с англ. М., 1996.

17.Ясперс К. Введение в философию. Минск, 2000.

18.Ясперс К. Общая психопатология. М., 1997.

19.NY, 1980.

Идентичность человека (понятие, виды, примеры, проблемы)

Идентичность как понятие – это соприкосновение проблематики ряда современных наук (от философии до социологии, от психологии до культурологии и т. д.).

В целом эта категория используется в описании индивидуальной или групповой целостности и соответствия. (Идентичность как характеристика может применяться как к личности, так и группе).

Проблема идентичности в разных ее проявлениях (социальной, культурной, национальной, этнической и т.д.) возникает в поле зрения науки с начала 20 века, т.е. с наступлением современного периода истории.

Важной категориальной сущностью идентичности является то, что она не определяется как некое «свойство», которое изначально характерно личности или группе. Напротив, идентичность понимается как отношение и процесс, которым свойственно:

формирование,
трансформация,
закрепление
переопределение (изменение).

Такой процесс можно назвать идентификацией, а его результат, соответственно – формированием идентичности как определенной социальной конструкции.

Процесс идентификации неизменно включает в себя:

коммуникацию и взаимодействие людей или групп,
также обработку и усвоение ими социального опыта, появившегося в таком процессе коммуницирования.

Что такое идентификация человека?

Каждый индивид стремится к определенной упорядоченности в своей жизни. Это относится как к его личной, так и к общественной жизнедеятельности. Присутствуя в малой группе или существуя большем сообществе (стране, народе) человек пробует принять и усвоить имеющиеся там культурные, социальные и прочие нормы и ценности. Это необходимо как для его выживания, так и для социализации.

Идентичность человека (соответствие, тождественность выбранной группе):

обеспечивает устойчивость индивида в данной группе и его личную стабильность
базируется на приятии национальной, культурной, этнической, социальной самотождественности.

Идентичностью называют устойчивую мировоззренческую конструкцию, которая:

возникает в процессе социализации человека
является результатом социокультурной коммуникации
становится потенциалом интерпретации и применения социальных и культурных знаний.

Идентичность в таком понимании обеспечивает стабильное позиционирование личности в указанной социальной группе или сообществе и возможность продуктивного обращения с существующими нормами, социальным знанием и ценностями.

Виды и типы идентичности, подходы в ее исследовании

Акцент на необходимости внутреннего приятия долженствующих норм и ценностей — не случаен. В противном случае усвоение исключительно внешних свойств, ролей и признаков того или иного референтного сообщества будет означать приобретение человеком воображаемой идентичности.

Таким образом, идентичность может быть:

Подлинной
Мнимой

Современный мир, в отличие от традиционного и совсем недавнего – индустриального, предоставляет человеку широкий спектр возможностей для идентификации. Групп, сообществ, а также иных социальных образований (включая мобильные и сетевые) существует в изобилии. От более крупных (профессиональных, религиозных или политических) до менее масштабных (субкультурных или маргинальных). Тем не менее, в качестве основных видов для описания проблем идентификации современного человека используются три основные ее поля:

Культурное
Этническое
Национальное

Следует отметить, что современная наука не выработала пока критериев строго их разграничения, а в научном дискурсе присутствуют несколько подходов к решению проблемы:

Мультикультурный (применяется, в основном, в отношении культурной идентификации)

Здесь предполагается, что существующее культурное многообразие автоматически обеспечивает множественность выбора идентичностей. Следовательно, человек как сам определяет набор своих самотождеств, так и самостоятельно выстраивает их иерархическую ценность.

Биполярный (для социального отождествления)

Для исследователей данного подхода очевидно, что идентичность человека складывается из суммы всех его «тождеств». В таком случае отсутствуют даже отграничения социальной и культурной идентичности. Базой для такого подхода является «биполярная» модель, когда провозглашает существования только 2-х видов идентификации вообще:

Соотнесение представителя с собственной группой
Соотнесения представителя меньшинства с доминантной группой

В рамках это модели идентификация человека возможна только с одной из групп и исключает одновременное соотношение с двумя из них.

Многоуровневый (в национальной идентификации)

При этом подходе существование разных видов идентификации отрицается вообще и признается наличие лишь одной – национальной. Определение же этой идентификации объявляется многоэтапным или многоуровневым.

Подробнее о формах – национальной, культурной и этнической – идентичности читай тут.

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость — поделитесь

Идентичность, Психология – Гештальт Клуб

В психологии есть важное понятие «идентичность». Если по-простому, это ответ на вопрос «кто я такой?».

В норме у взрослого человека это понятие сформированное и достаточно стабильное. Т.е. взрослый человек с устойчивой психикой может рассказать про себя и это будет связанный рассказ, который имеет свою последовательность. По этому рассказу будет видно, чему в своей жизни человек уделяет больше всего времени, какие у него взгляды и ценности.

В то же время, не смотря на стабильность и некоторую постоянность, идентичность продолжает формироваться всю жизнь. И этот процесс формирования иногда проходит через кризисы идентичности — когда знания о себе устаревают и не соответствуют той среде, где я оказываюсь. Когда эти знания не соответствуют тем вызовам, которые окружающая среда выдвигает.

Представьте себе, что идентичность — это такая личная библиотека, которая постоянно пополняется. Со временем в этой библиотеке появляются свои отделы, она структурируется. Чем дольше вы живете, тем больше информации содержится в этой библиотеке, она становится большой и малоподвижной, ее тяжелее переструктурировать. Так, с возрастом развивается ригидность/консерватизм — склонность выбирать старое, знакомое, поступать проверенными способами.

Из описанного становится понятно, что есть 3 варианта сложностей, которые касаются идентичности человека.

1. Несформированная идентичность

Когда человеку сложно рассказать про себя.

Это могут быть сомнения «а правда ли я такой?», или в момент вопроса возникает растерянность и трудно выделить главное про себя, все кажется второстепенным. Или всплывают факты о себе, но они не имеют структуры и перемешаны друг с другом. Или как только озвучивается один вариант, возникает ощущение, что противоположное тоже верно (я скромный, я уверенный в себе) и т.д.

2. Кризис идентичности

Возникает всегда, когда меняется окружающая среда — будь то поступление в новое место учебы или работы, женитьба или развод, появление детей, переезд заграницу. Также возникает в моменты серьезных изменений с телом — резкое похудение или набор веса, возрастные изменения.

Кризис идентичности переживается очень непросто. В каком-то смысле его можно сравнить с рождением и также как младенцу нужны особые бережные условия, так и человеку в кризисе идентичности — нужно быть бережным и внимательным к себе. Самое главное не требовать от себя немедленно прежних высоких результатов — это попросту невозможно и только затянет кризис.

Кризис идентичности — это новые возможности, это вызов, который если удается взять — психическая устойчивость повышается, происходит выход на новый уровень зрелости (на новый уровень влияния). Если кризис идентичности отвергается, замораживается, затягивается — возникает депрессия.

3. Ригидность

Нежелание и не способность трансформировать имеющуюся внутреннюю картину мира. Это вызывает снижение адаптации к новым явлениям и снижает навыки саморегуляции. Человек оказывается устойчивым только до тех пор, пока ему все знакомо и привычно, но стоит ему столкнуться с чем-то новым — его тревога возрастает вплоть до потери координации.

Очень часто за ригидностью молодых людей (до 40 лет) скрывается несформированная идентичность — т.е. это такой способ адаптации, чтобы не сталкиваться со своими пустотами, формируется «шаблон личности», из которого главное не выходить.

Чтобы сформировать идентичность — нужно знать две вещи: она формируется длительное время и в контакте с другими людьми. Очень важно время и стабильные последовательные усилия. Как говорится «вода камень точит».

Долгосрочная терапия направлена именно на это — на формирование логичной и полной библиотеки о себе, на формирование ясных внутренних опор. Т.е. на формирование идентичности.

Идентичность: Кто Я? Какой Я? (простыми словами): rabota_psy — LiveJournal

В комментариях к посту ТРАВМАТИЧЕСКАЯ ПРИРОДА МУЖСКОГО ГОМОСЕКСУАЛИЗМА зашла речь о диффузной идентичности. Предлагаю рассмотреть поближе что это такое.

В поле психологии понятие идентичности ввел Эрик Эриксон. Это сложная теоретическая концепция с серьезными, содержательными и практически полезными возможностями своего применения в психологической практике.
Попробуем посмотреть буквально «на пальцах» что это за штука, зачем нужна и какую пользу может принести.

Идентичность – это ответ на вопросы «кто Я» и «какой Я».

По сути, идентичность – это устойчивое динамическое самоопределение в различных областях и аспекта проявленности и потенциальной реализации Я.

Я – Вася, мужчина 32 лет, крутой айтишник, боюсь сенсорного мира, гантели считаю злом, неудачник с противоположным полом.

Я – Глаша, старая тетка 38 лет, вечно в долгах, невезучая во всем, со здоровьем как у космонавта.

Вот примеры двух идентичностей. То есть, того как человек себя определяет и во что он верит.

Дальше начинают работать различные процессы от самоисполняющегося пророчества до вытеснения и отрицания.

Вася умудряется не замечать, что минимум три симпатичные, интересные и умные девушки ищут его внимания и хотели бы с ним отношений. Он их «не видит», вполне искренне.

Глаша может игнорировать и давление «под двести», и свои возможности по прекращению затяжной операции по спасению мира и разбазариванию своих ресурсов, таким образом за неделю восстанавливающее ее финансовое состояние и возвращающее ей везение.

Если они начинают работать с психологом, то или рано или поздно выходят на тему самоидентификации и определяются с ней, или найденные решения будут работать несколько месяцев, а затем «само собой» будет происходить откат к прежнему образу жизни.

Идентичность – это очень мощная штука, буквально системообразующая для психики, при этом, что очень сильно радует, доступная для переопределения самим человеком.

Джеймс Марсия, канадский психолог, на базе концепции Э.Эриксона разработал поведенческие тесты для определения разных аспектов идентичности.

Он выделял четыре состояния идентичности.

1. Достигнутая идентичность

Человек проживает определенные этапы своей жизни, проходит осознание, осмысление и делает выбор относительно своих целей, ценностей и убеждений о себе, о мире, и о других людях.

Наличие достигнутой идентичности позволяет ему с оптимизмом смотреть в будущее, уважать свое прошлое и настоящее, с благодарностью нести выбранные им обязательства и получать много ресурсов и энергии от наличия стержня и ясной картины себя (самоидентичности) и мира.

Достигнутая идентичность меняется в процессе жизни, достраивается и уточняется по мере расширения жизненного опыта.

2. Мораторий идентичности

Термин Э.Эриксона, который использует Дж.Марсия и он описывает состояние поиска новой идентичности в кризисе.

Прежние определения перестали работать, и человек активно ищет новые. Он собирает информацию во внешнем мире и размышляет о себе и о новых знаниях, проживает чувственную трансформацию.

Э.Эриксон определял некоторые общие для людей точки возрастных кризисов, в которых происходит определение самоидентичности.

Самый простой и яркий пример – подростковый возраст, второе рождение личности и активный, иногда очень болезненный процесс поиска ответа на вопрос «какой Я».

3. Предрешенная идентичность

Когда родители или другие значимые взрослые интенсивно «впихивают» ребенку собственные представления о нем, о других и о реальности, то получают человека с предрешенной идентичностью.

Он может очень четко и ясно знать «кто он и какой он» и активно реализовывать это знание вовне.

Но, к горчайшему сожалению, у него зачастую бывает «отбита» способность мысли и самостоятельно решать и выбирать.

В силу этого, такие люди часто ведут себя ригидно и едва ли не фанатично, реализуя чужое представление об их Я.

Пример: «беспомощная барышня в беде» с парнем или мужем алкоголиком. Она может работать на трех работах, везти на себе хозяйство, воспитывать детей, между делом лечить побои и отлично выглядеть, но при этом она свято верит, что беспомощна, что достойна только вот такого, и без него пропадет и никому больше не нужна.

И действительно начинает «пропадать» — ужасно сильно страдать, если остается одна вынужденно.

Еще пример из современных реалий, когда девочке родители говорят «ты самая красивая, ты наша принцесса» и она в это верит.

А затем приходит в обычную школу, где таких принцесс десяток на класс, кроме обычных девочек, которые живые и симпатичные и умеют общаться с мальчиками и девочками.

И начинается трагедия длинною в годы, фильм «жизнь Принцессы в российских реалиях или почему меня никто не любит и никто со мной не дружит».

4. Диффузная идентичность

У человека нет ясных целей, ценностей и убеждений, он не пытается их сформировать.

При любом дискомфортном контакте с другими людьми, с реальностью они получают «удар» по слабенькой, запутанной и хаотичной идентичности, в результате чего испытывают болезненные эмоции: страх, панику, стыд, вину, тревогу и т.д. в зависимости от глубины регресса.

Человек с пограничной организацией личности – это человек у которого сочетается предрешенная (ригидная) идентичность и диффузная.

Человек с психотической организацией личности – это человек с хаотичной идентичностью (диффузная в состоянии спутанности, и ярко выраженная).

Человек в нарциссическом поле (аспекте) обладает диффузной нарциссической уязвимостью, т.е. если что-то идет «не так», то это не отдельное событие с соразмерными эмоциями, а нарциссическое обрушение в полюс ничтожности и страдания «мир против меня, я ничтожество», отчаяние, боль, ярость, гнев и сильная потребность восстановить равновесие.

Источник: http://мвп1227.рф/identichnost/
Автор: Александра Павловская Психолог

Психология национальной идентичности

Во второй половине нашего столетия усилились процессы, характеризующиеся всплеском осознания своей этнической идентичности — принадлежности к определённому этносу, «этнической общности». Значение термина «этнос» до сих пор остаётся неоднозначным. Российские этнологи и психологи рассматривают этнос как реальную социальную группу, сложившуюся в ходе исторического развития общества. За рубежом другой подход к изучению этнической общности, они рассматриваются как социальные конструкции, возникающие и существующие в результате целенаправленных усилий политиков и творческой интеллигенции для достижения коллективных. Прежде всего обеспечение социального комфорта в рамках культурно-однородных сообществ. В качестве этнодифференцирующих характеристик могут выступить самые разные признаки: язык, ценности и нормы, историческая память, религия, представления о родной земле, миф об общих предках, национальный характер, народное и профессиональное искусство.

Значение и роль признаков восприятия членов этноса меняется в зависимости от особенностей исторической ситуации, от стадии консолидации этноса, от особенностей этнического окружения. Этнодифференциирущие признаки отражают чаще всего элементы духовной культуры. Но отражение может быть более или менее адекватным, более или менее искажённым, даже ложным. Иными словами, этническая общность — это прежде всего общность представлений о каких-либо признаках, а не сама по себе культурная отличительность. Не случайно, попытки определить этнос через ряд признаков постоянно терпели неудачу, тем более, что с унификацией культуры количество этнодифференциирующих неуклонно сокращается.

Итак, с позиции психолога можно определить этнос как устойчивую в своём существовании группу людей, осознающих себя её членами, на основе любых признаков, воспринимаемых как этнодифференциирующие.

Рост этнической идентичности рассматривается как одна из основных черт развития человечества во второй половине ХХ века. Интерес к своим корням у отдельных людей и целых народов проявляется в самых разных формах: от попытки реанимировать старинные обычаи, фольклор и т.д. до стремления создать или восстановить свою национальную государственность. Пример тому — СНГ. Рост этнической идентичности может привести к кровопролитным войнам.

Если настолько важно осознание человеком своей принадлежности к определённому народу, поиски его особенностей — в том числе и особенностей психики — оказывают столь серьёзное влияние на отношение между людьми, то совершенно необходимо изучение психологического аспекта этнического фактора.

Почему же происходит кризис национальной идентичности, ведущей к пробуждению сознания народа? Каковы психологические причины роста этнической идентичности, почему именно этнические общности часто оказываются аварийными группами поддержки в ситуации острой социальной нестабильности, какие стратегии используются людьми для поддержания коллективной этнической идентичности?

Социологические школы объясняют рост этнической идентичности: а) реакцией отставших в развитии народов на этнокультурное разделение труда, порождающее экономическую и технологическую экспансию народов более развитых. б) мировой социальной конкуренцией, в результате которой интенсифицируется внутриэтническое взаимодействие, несмотря на унификацию материальной и духовной культуры. в) повышением влияния больших социальных групп в экономике и политике и облегчением процессов их сплочения благодаря средствам массовой коммуникации.

Социального психолога этнос интересует прежде всего как психологическая общность способная успешно выполнять важные для каждого человека функции:

1) Ориентировать в окружающем мире, поставляя относительно упорядоченную информацию;

2) Задавать общие жизненные ценности

3) Защищать, отвечая не только за социальное, но и, подчас, за физическое самочувствие

Человеку всегда необходимо ощущать себя частью «мы», и этнос — не единственная группа, в осознании принадлежности к которой человек ищет опору в жизни. Среди таких групп можно назвать партии, церковные организации и т.д. Многие люди целиком «погружаются» в одну из подобных групп, но в них стремление к психологической стабильности не всегда может быть реализовано. Состав такой группы постоянно обновляется, сроки их существования ограничены во времени, самого человека могут из группы исключить.

Всех этих недостатков лишена этническая общность. Это межпоколенная группа, она устойчива во времени, для неё не характерна стабильность состава, а каждый человек обладает устойчивым этническим статусом, его невозможно «исключить» из этноса. Благодаря этим качествам этнос является для человека надёжной группой поддержки.

Обращаясь к членам общества Бнай Брит в 1926 г., Зигмунд Фрейд сказал: «Меня не связывали с еврейством (признаюсь в этом к своему стыду) ни вера, ни национальная гордость, потому что я всегда был неверующим, хотя уважение к тому, что называют «этическими нормами» человеческой цивилизации мне прививалось. Я везде старался подавить в себе склонность к национальной гордости, считая это вредным и неправильным; меня беспокоили подобные явления в народах, среди которых мы, евреи, живём. Но было много другого, что делало евреев и еврейство неотразимо притягательными — много смутных эмоциональных сил, тем более сильных, чем труднее они поддавались выражению словами, а также ясное осознание внутреннего тождества с ними, уютное сознание общности психологического устройства. Кроме того, было ощущение, что именно своему еврейскому происхождению я обязан проявлению у меня двух черт, свойственных мне в течение всей моей жизни. Будучи евреем, я чувствовал себя свободным от многих предрассудков, ограничивающих интеллект других людей; будучи евреем, я готов был примкнуть к оппозиции, не заручаясь согласием «сплочённого большинства».

Этим заявлением он иллюстрирует основные параметры положительного ощущения идентичности. Это единственный случай, когда Фрейд использовал термин «идентичность» не просто мимоходом, а в очень существенном этническом смысле.

Фрейд противопоставляет позитивную идентичность бесстрашной свободы мыслить негативной черте «народов, среди которых евреи живут», а именно «предрассудкам, ограничивающим интеллект других людей». И тогда мы понимаем, что идентичность человека или группы может быть соотнесена c идентичностью другого или других, и что гордость за сильную идентичность может свидетельствовать о внутренней свободе от более влиятельной групповой идентичности, например идентичности «сплочённого большинства».

Конечно, кроме этнических групп есть и другие стабильные большие группы. Культуры таких групп, культуры, ориентированные на предков и традиции, этнолог Маргарет Мид назвала постфигуративными. В этих группах получаемая информация не только однородна и упорядочена, но и требует однозначно точного выполнения множества обрядов, сопровождающих каждый шаг жизни человека от рождения до смерти.

Так же она говорила о ещё одной культурной форме — префигуративных культур, где не предки и не современники, а сам ребёнок определяет ответы на сущностные вопросы бытия. Жизнь родителей не является моделью для детей, происходит разрыв поколений. Но, несмотря на любые инновации, человечеству, чтобы самовоспроизводиться и саморегулироваться, необходимо сохранять связь между поколениями.

Это одна из психологических причин роста этнической идентичности в этом веке — поиск ориентиров и стабильности в перенасыщенном информацией и нестабильном мире. Вторая психологическая причина лежит на поверхности и не требует особых доказательств.

Это интенсификация межэтнических контактов, как непосредственных (трудовая миграция, перемещение миллионов эмигрантов и беженцев, туризм) , так и опосредованных современными средствами массовой коммуникации. Повторяющиеся контакты актуализируют этническую идентичность, так как только через сравнение можно наиболее чётко воспринять свою «русскость», «еврейство» и т.п. как нечто особое. Психологические причины роста этнической идентичности едины для всего человечества, но особую значимость этнос приобретает в эпоху радикальных социальных преобразований, приводящих к социальной нестабильности. В этих условиях этнос часто выступает в качестве аварийной группы поддержки.

Именно в такой период, который переживает и наша страна, человеку свойственно ориентироваться прежде всего на этнические общности и нередко преувеличивать позитивное отличие своей группы от других.

Многие люди «погружаются» в разные субкультуры, но для большинства в период слома социальной системы необходимо «зацепиться» за что-то более стабильное. Как и в других страна, переживающих эпоху острой социальной нестабильности, в России такими группами оказались межпоколенные общности — семья и этнос. Этническая идентичность является наиболее доступной формой социальной идентичности именно в нашей стране, так как советская паспортная система превратила «национальность» в расовую категорию, определяемую по «крови», тогда как в других странах это понятие означает гражданство.

Социальная идентификация и социальная дифференциации, если использовать категориальную сетку Тэшфела и Тернера строятся на процессе категоризации «мы» и «они». Или, по меткому высказыванию Поршнева, — «всякое противопоставление объединяет, всякое противопоставляет, мера противопоставления есть мера объединения.

Единый процесс дифференциации/идентификации приводит к формированию социальной идентичности, которая — есть результат процесса сравнения «своей» группы с другими социальными объектами. Именно в поисках позитивной социальной идентичности индивид или группа стремятся самоопределяться, обособляться от других, утвердить свою автономность.

Этническая идентичность — часть социальной идентичности личности. В её структуре обычно выделяют два основных компонента — когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознания себя её членом) и аффективный (оценка качеств собственной группы, значимость членства в ней). Выделяется также и поведенческий компонент социальной идентичности, построение системы отношений и действий в различных этноконтактных ситуациях.

В процессе своего становления этническая идентичность проходит ряд этапов, соотносимых с этапами психического развития ребёнка. Одним из первых концепцию развития у ребёнка осознания принадлежности к национальной группе предложил Пиаже. Он проанализировал — как две стороны одного процесса — формирования понятия «родина» и одновременно с ним развивающихся образов «других стран» и «иностранцев». Развитие этнической идентичности учёный рассматривает прежде всего как создание когнитивных моделей, ответом на которые являются этнические чувства.

Пиаже выделяет три этапа в развитии этнических характеристик:

1) в 6-7 лет ребёнок приобретает первые — фрагментарные и несистематичные — знания о своей этнической принадлежности;

2) в 8-9 лет ребёнок уже чётко идентифицирует себя со своей этнической группой, выдвигает основания идентификации — национальность родителей, место проживания, родной язык;

3) в 10-11 лет этническая идентичность формируется в полном объёме, в качестве особенностей разных народов ребёнок отмечает уникальность истории, специфику традиционной бытовой культуры.
Проведены были исследования, уточняющие конкретные возрастные границы этапов в развитии этнической идентичности. Диффузная идентификация с этнической группой обнаружилась у детей 3-4 лет.

Совершенно очевидно, что в процессе формирования этнической идентичности ребёнок проходит ряд этапов от диффузной до реализованной идентичности и результатом этого процесса является эмоционально-оценочное осознание своей принадлежности к этнической группе в подростковом возрасте.

Но этническая идентичность подростка не статичное, а динамичное образование: процесс её становления не окончен.

Осознание детьми своей этнической принадлежности варьирует от того, живут ли они в полиэтнической или моноэтнической среде. Межэтническая среда даёт индивиду больше возможностей для приобретения знаний об особенностях своей и других этнических групп, формирует коммуникативные навыки. Отсутствие опыта межэтнического общения обуславливает меньший интерес к собственной этичности. У индивидов, живущих в условиях сильно отличающихся по своим этническим признакам культуры, этническая идентичность наиболее сильно выражена, а у индивидов, живущих среди группы близкой в культурном отношении, осознание собственной этничности не становится жизненно важной проблемой.

Но насколько позитивны социальные установки во многом зависит от того, к какой группе он принадлежит — большинства или меньшинства.

У детей групп меньшинства существует тенденция идентифицироваться с доминантной группой, что отражает раннюю осведомлённость детей о существовании определённой социальной структуры, о том, что в обществе одни группы оцениваются выше, чем другие.

Но с возрастом и развитием этнической идентичности у членов этнических меньшинств обычно происходит сдвиг к «внутригрупповой ориентации». Это происходит, когда новому поколению передаются нормы и ценности социокультурной среды. Процесс этнической идентификации представляет собой не только осознание индивидом членства в группе, но и принятия группой индивида. Индивид может принять правильную самоидентификацию вместе с правильной оценкой группы, при этом у них формируется негативная этническая идентичность. Но, принимая негативную самоидентификацию, человек может по-разному реагировать на негативные суждения о своём этносе. Он может относить их к другим членам своей группы, но не к самому себе, устранив психологические границы между ними и собой.

Вторая стратегия состоит в попытке сменить группу. Что касается этнической принадлежности, то в наши дни большинство исследователей считает её скорее приписываемым, нежели наследуемым качеством. Принадлежность к народу определяется не биологической наследственностью, а сознательным приобщением к культурным ценностям и святыням, которые образуют содержание истории народа.

У большинства людей проблемы выбора не возникают, но многих прежде всего членов групп меньшинства и выходцев из межэтнических браков эта проблема затрагивает. В процессе этнической идентификации у них, кроме критерия приписывания большую роль играет и критерий внутреннего выбора.

Критерий приписывания более важен, когда этничность проявляется в явных физических характеристиках, например расовых различиях.

Когда же нет явных межгрупповых различий, важнее может оказаться внутренний выбор человека, и группа его примет, даже если по крови он — «чужой».

В полиэтническом обществе люди демонстративно поддерживают позитивную групповую идентичность, проявляя предубеждения по отношению к представителям других этнических групп и уклоняются от тесного взаимодействия с ними.

Моноэтническая идентичность с чужой этнической группой ведёт к полной ассимиляции, т.е. принятию норм, обычаев, языка чужой группы, вплоть до полного растворения в ней.

Множественная идентичность позволяет человеку использовать опыт одной группы для адаптации в другой, овладевать богатством ещё одной культуры без ущерба для ценностей собственной. Это благотворно сказывается на личности, росте выходцев из межэтнического брака.

Существует и маргинальная этническая идентичность. В этом случае человек колеблется между двумя культурами, не овладевая ни одной из них. Такие люди, путаясь в идентичностях, часто испытывают внутриличностные конфликты. Они могут быть агрессивно настроенными националистами — в пользу своей или в пользу чужой группы, в зависимости от того, какая из них имеет более высокий статус в обществе.

Но случаев ассимиляции, маргинализации и биэтнической идентичности меньше, чем попыток любыми путями поддержать свою этническую идентичность.

Иными словами, при сравнении своей этнической группы с другими, люди чаще всего стремятся сохранить или восстановить позитивную групповую идентичность. У членов группы доминантного большинства обычно не возникает с этим особых трудностей.

Существует ещё одна стратегия позитивной этнической идентичности — стратегия социальной конкуренции. В этом случае позитивные различия устанавливаются в прямом соревновании. Очень часто такая стратегия социальной конкуренции перерастает в ситуации межэтнической напряжённости. Дело доходит до кровопролитных войн.

См. также

Группы

RSS [email protected]

Членство в группе и социальная идентичность

Термин «идентичность», происходящий от средневекового латинского слова identifico — «идентифицировать», относится к механизму, работа которого основана на существовании эмоциональной связи индивидуума с другими людьми, в первую очередь с его родителями, что приводит к сходству — как правило, бессознательному — с этими значимыми другими людьми. Ориентация на другого человека как на образец для подражания значительно повышает уровень социального обучения. Через идентификацию ребенок младшего возраста развивает поведенческие стереотипы, формирующие личностные черты, ценностные ориентации и полурулевые идентичности — это доказанный эмпирический факт.

Кроме того, идентификация выступает в качестве одного из механизмов познания и понимания другого человека. Существует множество экспериментальных исследований по идентификации процесса и уточнению его роли в процессе коммуникации. В частности, существует тесная связь между идентификацией и другим близким по содержанию феноменом — эмпатией.

Сегодня проблема идентичности личности решается исследователями в социально-психологическом ключе межсубъективного макросоциального и макросоциального взаимодействия. Рассмотрение проблемы «I» в связи с изучением конститутивной роли значимых и обобщенных «чужих» в процессе формирования идентичности обусловлено рядом зарубежных и отечественных исследователей, изучающих роль «чужих» в процессе личностного самоощущения, самопознания и самоидентификации.

Предыдущие научные разработки более или менее формализовали в психологической науке общее видение проблемы идентичности как результата идентификационных процессов личности, которые реализуются в ходе субъективной истории жизни во взаимодействии с индивидуальным психофизиологическим потенциалом и социальным контекстом его существования. Сознание своей идентичности — это не только знание о себе, но и динамичное отношение к себе.

Идентификация с той или иной социальной (возраст, пол, этническая, экономическая, профессиональная и т.д.) группой особенно важна. Для понимания самосознания человека очень важно, какие роли и группы человек называет при описании себя.

Многие исследователи указывают на тот аспект, что идентификация с другим, без соблюдения определенного расстояния, означала бы растворение в другом, потерю самого себя. Напротив, гипертрофия «отчуждения» подразумевает неспособность испытывать эмоциональную близость, которая включает в себя эмпатию (буквально, совместное чувство).

Понятие идентичности в психологии

Среди исследователей идентичности до сих пор нет единого мнения о том, кому принадлежит открытие этой концепции для психологической науки. Если в философии можно проследить преемственность развития понятия «идентичность» от античности через немецкую классическую философию до постмодернизма, то в психологии это достаточно сложно, поскольку понятие, войдя в терминологический аппарат психологической науки, приобрело множество значений в силу множественности теоретических парадигм его интерпретаций.

Интерес к проблемам идентичности связан с формированием гуманистической парадигмы в гуманитарных науках, которая охарактеризовала проблемы свободы и ответственности, осмысленности жизни. Появление понятия «идентичность» в психологии обычно ассоциируется с Э. Эриксоном. Однако современные ученые находят истоки этого понятия в работах Z. Фрейд «Интерпретация сновидений» и «Психология группы и анализ эго». В «Толковании снов», опубликованном на рубеже XX века, Фрейд впервые использовал термин «идентификация», который он определил как бессознательное отождествление собственного субъекта с другим субъектом и рассматривал как механизм ассимиляции поведения значимых других и формирования суперэго. К моменту публикации «Психологии группы и эгоанализа» в 1914 г. Фрейд уже придал понятие идентификации более широкий смысл, определив ее не только как бессознательную связь ребенка с родителями, преимущественно эмоциональную по характеру, но и как важный механизм взаимодействия личности и социальной группы. Использование одного и того же термина — «идентификация» — для двух разных уровней человеческих отношений было вполне оправдано с теоретической точки зрения Фрейда, поскольку, по его мнению, ранний детский опыт амбивалентных эмоциональных отношений, который впоследствии переходит в сферу социального взаимодействия, лежит в основе как любви к собственной группе, так и агрессии по отношению к другим.

Следует отметить, что в современной психологии принято отличать понятие «идентификация» от понятия «идентичность». Если идентичность понимается сегодня, вслед за Э. Эриксоном, как определенное состояние самоидентификации, то идентификация — это совокупность процессов и механизмов, ведущих к достижению этого состояния.

E. Сам Эриксон считал У. Джеймса создателем концепции идентичности. Хотя Иаков не употреблял этот термин и вместо него использовал слово «характер», именно он впервые подробно описал острое и убедительное чувство идентичности и полноты, которое современная психология называет идентичностью, задав знаменитый вопрос: «Может ли человек встать с постели утром и с уверенностью утверждать, что он тот же самый человек, который ложился спать вчера вечером»?

Среди теоретических предвестников концепции Эриксона об идентичности нельзя не упомянуть К. Джасперса, чьи идеи отражают размышления об отношениях между «Я» и «Ты», возникшие в то время в экзистенциалистски-ориентированных философских и антропологических исследованиях. В своей диссертации «Общая психопатология», опубликованной в 1913 году, Ясперс определил идентичность как один из четырех формальных аспектов самосознания — осознание того, что я остаюсь тем, кем всегда был, и что все события в моей жизни происходят именно со мной, а не с кем-то другим. Примером расстройства личности, по словам Ясперса, являются заявления больных шизофренией о том, что то, что случилось с ними до наступления психоза, на самом деле было не с ним, а с кем-то другим.

И все же, несмотря на обширную историю анализа категории «идентичность», она приобрела статус отдельной научной концепции в работах Э. Эриксона. Эриксон начал свои исследования в 1940-х годах для изучения «военных неврозов» армии США, а в 1967 году он обобщил результаты своих многолетних исследований идентичности в своей книге «Идентичность: молодость и кризис». В нем он представляет идентичность как внутреннюю преемственность и идентичность, которая существует в контексте непрерывного развития личности и выполняет адаптивные функции. Идентичность — это динамическая сущность, которая меняется на протяжении всей жизни человека. Она дает возможность увидеть свою жизнь с точки зрения ее непрерывности, органично переплетая прошлое и будущее, и интегрируя их в опыт настоящего, приспосабливаясь к изменениям в жизненных ситуациях.

Э. Эриксон считал, что идентичность личности, помимо естественных склонностей, потребностей и способностей, объединяет значимую идентичность и прочные, стабильные социальные роли. Впоследствии, благодаря творчеству Г. Тайфеля и его последователей, социальные аспекты идентичности приобрели относительно самостоятельный статус в психологической литературе, что привело к дебатам о связи между личной и социальной идентичностью, которые продолжаются и по сей день. На сегодняшний день нет четкого решения этой проблемы.

Традиционное для современной психологии толкование идентичности личности как совокупности характеристик, отличающих конкретного человека от других людей, и социальной идентичности как результата осознания своей принадлежности к группе с принятием характеристик, характерных для этой группы, подразумевает противопоставление этих аспектов идентичности.

В последнее время многие исследователи склонны принимать «модель одной корзины» и делать свои гипотезы чисто теоретическими или подтверждать их эмпирически. В рамках когнитивной психологии идея о том, что за каждой социальной категорией стоит конкретное содержание, основанное на тех атрибутах, которые обычно интерпретируются как содержание личной идентичности, получила признание. С другой стороны, описывая себя как «счастливых» или «хороших», индивидуумы отождествляют себя с группами «счастливых» и «хороших» людей и выделяют себя из «грустных» и «плохих», что делает личностные характеристики не полностью индивидуализированными.

Идея о том, что социальные и личностные идентичности не противоречат друг другу, а являются взаимодополняющими элементами идентичности человека, характерна и для представителей теории социального восприятия С. Московича. Таким образом, У. Дойс отмечает, что личность можно рассматривать не только как набор уникальных особенностей, сводя индивидуальный уровень только к различиям. Как различия, так и сходства можно обнаружить как на уровне личной идентичности, так и на уровне социальной идентичности. Кроме того, он выдвигает эмпирически обоснованную гипотезу о том, что личностная идентичность может рассматриваться как социальная репрезентация, являющаяся результатом ассимиляции социально распространенных представлений о человеческой личности.

Как видно из двух подходов, описанных выше, один из ключевых вопросов, на которые пытаются ответить исследователи, заключается в том, какой тип идентичности является первичным по отношению к другому. В целом, исследователи признают примат социальной идентичности и ее опосредованное влияние на формирование личностной идентичности.

Таким образом, можно констатировать, что на современном этапе развития социальной психологии проблемы корреляции социальной и личностной идентичности остаются нерешенными. Наиболее широко распространенное сегодня мнение заключается в том, что социальная и личностная идентичность являются взаимодополняющими, а не противоречащими друг другу компонентами человеческой идентичности.

Личная социальная идентичность

Обратимся теперь к характеристике непосредственного объекта нашего исследования — социальной идентичности.

Понятие социальной идентичности описывает, как другие люди определяют человека на основе широких социальных категорий или признаков, таких как возраст, род занятий или этническая принадлежность. Именно компоненты «я» человека переживаются на уровне осознания его принадлежности к группе.

Социальная идентичность является результатом процесса социальной идентификации, который относится к процессу определения себя через членство в социальной группе.

Социальная идентификация выполняет важные функции как на групповом, так и на личностном уровне: через этот процесс общество получает возможность включить индивида в систему социальных связей и отношений, а индивид осознает основную потребность в членстве в группе, что обеспечивает защиту, возможности для самореализации, оценки другими и влияния на группу.

Одним из первых о важности социальной идентичности заговорил Курт Левин, который считал, что человеку необходимо сильное чувство групповой идентичности для поддержания чувства внутреннего благополучия.

Практически ни одна из основных теоретических ориентаций социальной психологии ХХ века не проигнорировала этот феномен и не предложила свои взгляды на проблему социальной идентичности.

Психоанализ, конечно, внес очень важный вклад в развитие проблемы социальной идентичности. И здесь тоже нельзя не упомянуть имя Эрика Эриксона — психоаналитика, благодаря которому понятие «идентичность» получило статус независимой научной категории.

Э. Эриксон разработал концепцию психосоциальной идентичности, которая близка к современному пониманию феномена социальной идентичности. Согласно Эриксона (1976), только часть личности находится в сознании, часть — в предсознании, а большинство — в бессознательном состоянии и даже может быть подвергнуто репрессиям. Психосоциальная идентичность является продуктом взаимодействия общества и личности. Посредническим инструментом идентификации является «идеология» — систематизированный набор идей и идеалов.

Социальная идентичность является частью самосознания, которое возникает от осознания человеком своей принадлежности к социальной группе (или группам) наряду с ценностью и эмоциональным смыслом, ассоциируемыми с этой принадлежностью.

Характеристики межгрупповых отношений

При изучении членства в группах (межгрупповые отношения) необходимо различать категории «идентичность» и «идентификация». Считается, что они близки по смыслу, но значительно отличаются как научные термины.

Идентификация в общем смысле — это уравнение чего-то с чем-то. В гуманитарных и социальных науках, особенно в психологии, принято рассматривать различные виды идентификации. Например, его часто определяют как идентификацию неизвестного материального объекта с уже известным объектом, основанную на соответствии их соответствующих значимых характеристик.

Существует также такая категория, как личная идентификация (самоидентификация). Она заключается в развитом отношении человека к самому себе. З. Фрейд, как основатель психоанализа, первым ввел это понятие в науку, но оно наиболее широко используется в социальной психологии.

Фрейд изначально определил идентификацию как бессознательный процесс имитации. Он считал, что это один из психологических механизмов защиты человека. В социальной психологии идентификация является важнейшим условием социализации и усвоения схем и моделей социального поведения человека (особенно детей).

В процессе социализации человек должен принимать свои социальные роли, осознавая, что он принадлежит к определенной группе:

Возраст,
Профессионал,
Религиозный,
Политический,
Расовой,
Этнический.

Самоидентификация — это понятие, представленное в традиционном смысле системой личностных характеристик. Они отличают конкретного человека от других. Что касается социальной идентичности, то она в первую очередь рассматривается как результат осознания человеком своей принадлежности к определенной социальной группе.

В процессе такого сознания люди могут приобретать характерные только для данной группы характеристики. На эмпирическом и практическом уровне часто трудно провести различие между личной и социальной идентичностью. Ученые вынуждены думать о том, с чем имеют дело.

Виды социальной идентичности

Понятие «идентичность» довольно широко используется в современных гуманитарных и социальных науках. Следует понимать, что это качество изначально не свойственно индивидууму. Идентичность — это отношение человека к себе внутри мира. Он формируется и развивается во времени в условиях взаимодействия.

Ученые отдельно рассматривают этническую, профессиональную, политическую, региональную, возрастную и гендерную идентичность. Их типы различаются, так как роль каждого из них в структуре личности различна. Она полностью зависит от временных и ситуационных факторов, таких как место жительства, род занятий, возраст, образование, мировоззрение и т.д.

Этническая идентичность активируется или ослабевает в процессе изменения отношения человека к национальному сообществу, к которому он принадлежит. Чаще всего она формируется не путем «приписывания» окружающим какого-либо национального атрибута. Как правило, его проявление происходит в процессе осознания и индивидуального самоопределения.

Например, если фамилия человека имеет очевидные этнические характеристики, это не означает существования идентичности. Не всегда достаточно идентифицировать лицо как представителя соответствующей национальности. Тем не менее, его можно встретить даже в обществе, характеризующемся явными этническими противоречиями.

Гендерная идентичность формируется в раннем детстве в процессе биологического развития человека. Видимо, это определяется не только биологическими, но и социальными факторами. Таким образом, нетрадиционная сексуальная ориентация (сексуальная идентичность) является очень трудным для понимания явлением. Это связано с тем, что в современном обществе идет активная борьба за определение норм и условий такой идентичности.

Эта проблема не решается отдельно в рамках психологии, так как требует проведения системного анализа. Для этого необходимо учитывать мнения различных специалистов, в том числе ученых в области культуры, биологов, психиатров и правоведов. Человек и группа должны найти компромисс, так как нетрадиционная социальная идентичность может вызвать дискомфорт у многих членов общества.

Самоидентификация и личностное развитие

Формирование идентичности во многом зависит от общества. Исследования показали, что возрастная, этническая и гендерная идентичность являются элементами общей социальной идентичности. Проблемы в формировании возрастных, этнических или гендерных элементов существенно нарушают существование и нормальное развитие личности. Например, они могут разрушить физическое и психическое здоровье со всеми вытекающими последствиями.

Другой важной задачей, с которой человек сталкивается на определенном этапе, является формирование профессиональной идентичности. Часто психологи рассматривают профессиональное самоопределение отдельно. Такой процесс не может завершиться в подростковом возрасте после выбора карьеры или получения образования.

В течение жизни человек, как правило, вынужден определять свою собственную деятельность, которая зависит не только от него самого, но и от обстоятельств внешнего мира. Примером тому является экономический кризис. Таким образом, одни профессии устаревают в связи с кризисом, а другие, напротив, могут быть более востребованы. Человек должен адаптироваться к постоянно меняющемуся рынку труда.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Читайте дополнительные лекции:

Психические расстройства по мкб
Виды поведения
Диагностика страха и тревоги у спортсменов
Смысложизненные ориентации одарённых девушек подростков, занимающихся изобразительной деятельностью
Ощущение – первичная форма отражения действительности — Понятие ощущения
Книги по детской психологии — список
Влияние профессионального стресса на психические состояния персонала организации
Особенности представлений о мужественности и женственности в юношеском возрасте
Рационально-эмотивная терапия (рэт)
Особенности пасторского консультирования — Сущность пасторской психологии

Я и личность | Oxford Research Encyclopedia of Psychology

Введение

Концепция «я» обманывала — и разочаровывала — психологов и философов на протяжении поколений. Одна из величайших проблем заключалась в том, чтобы примириться с природой себя. У каждого человека есть «я», но нет двух одинаковых «я». Некоторые аспекты «я» создают ощущение общности с другими, тогда как другие аспекты «я» выделяют его. «Я» обычно обеспечивает чувство последовательности, ощущение, что существует некоторая связь между тем, кем был человек вчера, и тем, кем он является сегодня.И тем не менее, личность постоянно меняется как с возрастом, так и с возрастом, когда он или она проходит через различные социальные ситуации. Еще одна загадка состоит в том, что «я» действует и как субъект, и как объект; он знает о себе. При таком большом количестве сложностей в сочетании с тем фактом, что люди не могут ни видеть, ни прикасаться к себе, конструкция может принимать вид мистицизма, сродни концепции души (Эпштейн, 1973).

Возможно, самый важный и основной вопрос, на который психологи должны ответить в отношении себя, — это «Что это такое?» Для человека, которого многие считают отцом современной психологии, Уильяма Джеймса, «я» было источником преемственности, который давал людям ощущение «связанности» и «неразрывности» (1890, с.335). Джеймс различал два компонента личности: «я» и «я» (1910). «Я» — это «я» как агент, мыслитель и знающий, исполнительная функция, которая испытывает и реагирует на мир, создавая ментальные представления и воспоминания, как это происходит (Swann & Buhrmester, 2012). Джеймс скептически относился к тому, что «я» поддается научному изучению, что подтверждается тем фактом, что гораздо больше внимания уделяется «мне». «Я» — это личность, которую человек признает как личность, которая для Джеймса включает в себя материальное, социальное и духовное «я».Материальное «я» относится к физическому телу и физическому имуществу. Социальное «я» относится к разным «я», которое один может выражать и узнавать другим в зависимости от социального окружения. Духовное «я» относится к непреходящему ядру человека, включая его ценности, личность, убеждения о себе и т.д. . » Мы определяем «я» как многогранный, динамичный и непрерывный во времени набор мысленных представлений о себе.Эти представления многогранны в том смысле, что разные ситуации могут вызывать разные аспекты личности в разное время. Они динамичны в том смысле, что могут изменяться в форме доработок, исправлений и переоценок (Diehl, Youngblade, Hay, & Chui, 2011). Это верно, когда исследователи думают о себе как о своего рода научной теории, в которой новые свидетельства о себе из окружающей среды приводят к корректировке собственной теории личности (Epstein, 1973; Gopnick, 2003).Это также верно, когда исследователи рассматривают личность как повествование, которое можно переписывать и исправлять (McAdams, 1996). Наконец, представления о себе непрерывны во времени, потому что, даже если они меняются, у большинства людей появляется ощущение того, что они со временем остаются одним и тем же человеком. Кроме того, эти саморепрезентации, сознательные или нет, необходимы для психологического функционирования, поскольку они организуют восприятие людьми своих черт, предпочтений, воспоминаний, опыта и членства в группах. Важно отметить, что представления о себе также определяют поведение человека.

Некоторые психологи (например, бихевиористы и совсем недавно Brubaker & Cooper, 2000) подвергли сомнению необходимость использования такой туманной конструкции, как «я», для объяснения поведения. Конечно, человек может выполнять множество сложных действий, не обращаясь к своим представлениям о себе. Тем не менее психологи все чаще рассматривают «я» как одну из самых важных построений во всей психологии. Например, процент самостоятельных исследований, опубликованных в ведущем журнале области, Journal of Personality and Social Psychology , увеличился в пять раз с 1972 по 2002 год (Swann & Seyle, 2005) и продолжает расти по сей день.Важность «я» становится очевидной, если рассмотреть последствия прерванного, поврежденного или отсутствующего чувства «я». Эпштейн (1973) приводит показательный случай с примером встречи девушки-шизофреники со своим психиатром:

Рут, пятилетняя девочка, обратилась к психиатру со словами: «Ты жупел? Ты собираешься драться с моей мамой? Ты такая же мать? Ты такой же отец? Ты собираешься стать другой матерью? » и, наконец, закричал от ужаса: «Боюсь, я собираюсь быть кем-то другим.

Чтобы привести более общий пример, дети не проявляют некоторых эмоций, которые мы считаем исключительно человеческими, таких как сочувствие и смущение, до тех пор, пока у них не разовьется чувство самосознания (Lewis, Sullivan, Stanger, & Weiss, 1989 ). Как утверждал Дарвин (1872/1965), такие эмоции, как смущение, возникают только после того, как у человека развивается чувство «я», которое может быть объектом внимания других.

Важность «я» также очевидна, если учесть, что это панкультурный феномен; у всех людей есть чувство собственного достоинства, независимо от того, где они родились.Хотя содержание представлений о себе может варьироваться в зависимости от культурного контекста, существование «я» универсально. То же самое и со структурой «я». Одно из самых основных структурных измерений личности включает в себя то, является ли знание активным или сохраненным.

Формы самопознания

Активное и сохраненное самопознание

Хотя и люди накапливают неизмеримые объемы знаний в течение своей жизни, в любой момент они могут получить доступ только к части этих знаний.Аспекты самопознания, удерживаемые в сознании, составляют «активное самопознание». Другие термины для активного самопознания — это работающая Я-концепция (Маркус и Кунда, 1986), спонтанная Я-концепция (Макгуайр, Макгуайр, Чайлд и Фуджиока, 1978) и феноменальное Я (Джонс и Джерард, 1967). . С другой стороны, «хранимое самопознание» — это информация, хранящаяся в памяти, к которой можно получить доступ и которую можно извлечь, но которая в настоящее время не хранится в сознании. Поскольку в зависимости от требований ситуации в разное время активны и сохраняются разные черты личности, личность может быть довольно податливой, не вызывая чувства несогласованности или недостоверности (Swann, Bosson, & Pelham, 2002).

Семантические и эпизодические репрезентации самопознания

Люди обладают как эпизодическими, так и семантическими репрезентациями самих себя (Klein & Loftus, 1993; Tulving, 1983). Эпизодические саморепрезентации относятся к «образцам поведения» или относительно коротким «карикатурам в голове», включающим в себя прошлую жизнь и опыт. Для философа Джона Локка «я» было построено из эпизодической памяти. Для некоторых исследователей, интересующихся памятью и идентичностью, эпизодическая память представляет особый интерес, поскольку считается, что она включает повторных переживаний событий из прошлого, предоставляя человеку контент, с помощью которого он может построить личное повествование (см.г., Икин, 2008; Фивуш и Хаден, 2003; Кляйн, 2001; Кляйн и Ганги, 2010). Воспоминание об этих эпизодических случаях происходит вместе с осознанием того, что события действительно произошли в жизни человека (например, Suddendorf & Corballis, 1997).

Эпизодическое самопознание может пролить свет на индивидуальные черты или предпочтения, а также на то, как он или она будет или должна действовать в будущем, но некоторые аспекты самопознания не требуют вспоминания каких-либо конкретных переживаний. Семантическое самопознание включает воспоминания на более высоком уровне абстракции.Эти связанные с собой воспоминания основаны либо на фактах (например, мне 39 лет), либо на чертах характера и не требуют запоминания конкретного события или опыта (Klein & Lax, 2010; Klein, Robertson, Gangi, & Loftus, 2008). Таким образом, можно считать себя умным (семантическое самопознание), не вспоминая, что он или она достигли звездных оценок в предыдущем семестре (эпизодическое самопознание). Фактически, Талвинг (1972) предположил, что два типа знания могут быть структурно и функционально независимыми друг от друга.В подтверждение этого, тематические исследования показывают, что повреждение эпизодической системы самопознания не обязательно приводит к ухудшению семантической системы самопознания. Оценка семантических характеристик на предмет информативности связана с активацией областей мозга, участвующих в семантической, но не эпизодической памяти. Кроме того, праймирование признака, хранящегося в семантической памяти, не способствует воспроизведению соответствующих эпизодических воспоминаний, которые иллюстрируют семантическое самопознание (Klein, Loftus, Trafton, & Fuhrman, 1992).Слабая связь между эпизодическим и семантическим самопознанием предполагает, что только часть семантического самопознания возникает индуктивно из эпизодического самопознания (например, Kelley et al., 2002).

Недавно некоторые исследователи поставили под сомнение важность роли памяти в создании чувства идентичности. Например, по крайней мере, когда дело доходит до восприятия других, люди воспринимают личность человека как более неповрежденную после нейродегенеративного заболевания, которое влияет на их память, чем болезни, влияющей на их мораль (Strohminger & Nichols, 2015).

Сознательное и бессознательное самопознание (иногда путают с явным и неявным)

Люди могут осознавать или осознавать аспекты себя в различной степени в различных ситуациях. Действительно, иногда самоосознание адаптивно (Мандлер, 1975), а иногда — нет (Вегнер, 2009). Бессознательные представления о себе могут влиять на поведение, поскольку люди могут не осознавать, каким образом их представления о себе влияют на их поведение (Greenwald & Banaji, 1995).Некоторые исследователи даже предположили, что люди могут не осознавать содержание своих представлений о себе (например, Devos & Banaji, 2003). Важно помнить, что сознание относится в первую очередь к уровню осознания саморепрезентации, а не к автоматичности данного представления (т.е. манера) (Bargh, 1994).

Ключевая неоднозначность в недавних работах по неявной самооценке — определение ее критериальных атрибутов.Одна точка зрения утверждает, что бессознательное и сознательное Я отражают фундаментально различные системы знаний, которые возникают в результате различного опыта обучения и оказывают независимое влияние на мысли, эмоции и поведение (Эпштейн, 1994). Другая точка зрения рассматривает «я» как единичный конструкт, который, тем не менее, может демонстрировать разные ответы на прямые и косвенные измерения «я» из-за таких факторов, как возможность и мотивация контролировать поведенческие реакции (Fazio & Twoles-Schwen, 1999).Хотя косвенные измерения, такие как тест на неявную ассоциацию, не требуют самоанализа и, как результат, могут выявить бессознательные представления, это предположение должно быть подтверждено эмпирическими данными (Gawronski, Hofmann, & Wilbur, 2006).

Вопросы прямого и косвенного измерения являются ключевым моментом в исследованиях неявного и явного «я». Косвенные измерения «я» позволяют исследователям сделать вывод о суждении человека о себе в результате скорости или характера их ответов на стимулы, которые могут быть более или менее связаны с самим собой (De Houwer & Moors, 2010).Некоторые исследователи утверждали, что косвенные измерения самооценки полезны, потому что они обходят проблемы самопрезентации (Farnham, Greenwald, & Banaji, 1999), но другие исследователи ставят под сомнение такие утверждения (Gawronski, LeBel, & Peters, 2007), потому что самопрезентация -представительные стремления можно автоматизировать (Paulhus, 1993).

Недавние открытия подняли дополнительные вопросы относительно обоснованности некоторых ключевых предположений относительно исследований, вдохновленных интересом к неявной самооценке (более оптимистичный взгляд на неявную самооценку см. В Dehart, Pelham, & Tennen, 2006).Хотя близкая к нулю корреляция между оценками людей по прямым и косвенным показателям самости (например, Bosson, Swann, & Pennebaker, 2000) часто означает, что бессознательные и сознательные представления о себе различны, другие факторы, такие как ошибка измерения и отсутствие концептуального соответствия могут вызывать эти низкие корреляции (Gawronski et al., 2007). Некоторые исследователи также получили доказательства незначительной связи между показателями неявной самооценки и теоретически связанными результатами, что означает, что такие меры могут вообще не измерять самооценку (Buhrmester, Blanton, & Swann, 2011).Таким образом, разумная стратегия состоит в том, чтобы учитывать, что косвенные измерения отражают активацию ассоциаций между собой и другими стимулами в памяти и что эти ассоциации не требуют сознательного подтверждения ассоциации как точной или неточной (Gawronski et al., 2007). С другой стороны, прямые меры требуют процессов проверки (Strack & Deutsch, 2004; Swann, Hixon, Stein-Seroussi, & Gilbert, 1990).

Глобальное и конкретное самопознание

Самовидение различается по масштабам (Hampson, John, & Goldberg, 1987).Глобальные представления о себе — это обобщенные представления о себе (например, я достойный человек), в то время как конкретные представления о себе относятся к узкой области (например, я ловкий теннисист). Самовосприятие может находиться где угодно в континууме между этими двумя крайностями. Обобщенную самооценку можно рассматривать как глобальную репрезентацию самого себя на вершине иерархии с индивидуальными представлениями о себе, вложенными под ней в определенные области, такие как академическая, физическая и социальная (Marsh, 1986). Индивидуальные представления о себе, измеряемые по отдельности, статистически комбинируются, образуя главный глобальный фактор самооценки (Marsh & Hattie, 1996).При попытке предсказать поведение важно не использовать конкретное самопредставление для предсказания глобального поведения или глобальное самопредставление для предсказания конкретного поведения (например, Доннеллан, Тшесневски, Робинс, Моффитт и Каспи, 2005; Суонн, Chang-Schneider, & McClarty, 2007; Trzesniewski et al., 2006).

Фактическое, возможное, идеальное и неизбежное «Я»

«Я» не только включает в себя то, кем является человек в настоящем, но также включает прошлые и будущие итерации «я».Кроме того, люди склонны придерживаться «должных» или «идеальных» убеждений о себе. Первое включает убеждения о том, кем они, , должны, , быть в соответствии с их собственными стандартами и стандартами других, в то время как второе включает убеждения о том, кем они, , должны быть (Хиггинс, 1987). В родственном ключе возможные «я» — это ориентированные на будущее положительные или отрицательные аспекты Я-концепции, «я», которыми человек надеется стать или боится стать (Markus & Nurius, 1986). Некоторые исследования даже показали, что расстояние между человеком, которого боятся, и настоящим «я» является более сильным показателем удовлетворенности жизнью, чем близость между идеальным «я» и реальным «я» (Ogilvie, 1987).Возможные «я» различаются в зависимости от того, насколько далеко они находятся в будущем, насколько они детализированы и насколько вероятно, что они станут настоящим «я» (Oyserman & James, 2008). Многие исследователи изучали содержание возможных «я», которое может быть столь же своеобразным, как и воображение человека. Метод, используемый для измерения возможных «я» (закрытые или открытые вопросы), будет влиять на то, какие возможные «я» будут раскрыты (Lee & Oyserman, 2009). Содержание возможных «я» также социально и контекстуально обосновано.Например, с возрастом возможные «я», ориентированные на карьеру, становятся менее важными, в то время как возможные «я», связанные со здоровьем, становятся все более важными (Cross & Markus, 1991; Frazier, Hooker, Johnson, & Kaus, 2000).

Исследователей интересовало не только содержание, но и функция возможных «я». Размышления об успешном возможном «я» — это улучшение настроения (King, 2001), потому что это напоминание о том, что текущее «я» можно улучшить. Кроме того, возможные «я» могут играть роль в саморегулировании.Связывая настоящие и будущие «я», они могут продвигать желаемые возможные «я» и избегать возможных «я», которых боятся. Возможные «я» могут соревноваться друг с другом и с реальным «я» человека. Например, кто-то может представить себе одно возможное «я» как художника, а другое возможное «я» — как пилота авиалинии, и каждое из этих возможных «я» может требовать от человека различных действий в настоящий момент. Стремление к цели требует использования ограниченных ресурсов и внимания, поэтому работа над одним возможным «я» может потребовать переключения внимания и ресурсов с другого возможного «я» (Fishbach, Dhar, & Zhang, 2006).Возможные «я» могут иметь и другие значения. Например, Алесина и Ла Феррара (2005) показывают, как ожидаемый будущий доход влияет на предпочтения человека в отношении экономического перераспределения в настоящем.

Точность самопознания и чувство аутентичности

Большинство людей хотя бы раз встречались с человеком, чье самовосприятие, казалось, расходилось с «реальностью». Возможно, это друг, который считает себя опытным певцом, но не может понять, почему все в пределах слышимости гримасничают, когда он начинает петь.Или начальник, который считает себя вдохновляющим лидером, но не может мотивировать своих сотрудников. Одно из возможных объяснений неточной самооценки — это разрыв между эпизодическими и семантическими воспоминаниями; образ гримасничающих слушателей (эпизодическая память) может быть совершенно независимым от убежденности в том, что вы искусный певец (семантическая память). Конечно, если самопознание слишком расходится с реальностью, оно перестает быть адаптивным; самооценка должна быть умеренно точной, чтобы люди могли предсказывать свои миры и ориентироваться в них.Тем не менее, некоторые исследователи подвергли сомнению желательность точного самооценки. Например, Тейлор и Браун (1988) утверждали, что положительные иллюзии о себе способствуют психическому здоровью. Точно так же фон Хиппель и Триверс (2011) утверждали, что определенные виды оптимистических предубеждений в отношении себя являются адаптивными, потому что они позволяют людям проявлять больше уверенности, чем это оправдано, и, следовательно, позволяют им пожинать социальные плоды этой уверенности.

Изучение точности самопознания является сложной задачей, потому что часто отсутствуют объективные критерии.Другими словами, есть только две точки зрения, с которых можно оценивать человека: самовосприятие и восприятие себя другим. Это верно даже в отношении якобы «объективных» оценок личности. Тест IQ по-прежнему является мерой интеллекта с точки зрения людей, разработавших тест. Обе точки обзора могут быть ошибочными. Например, самооценка может быть предвзятой, чтобы защитить свое представление о себе, или из-за сравнения себя с неуместным референтом. Восприятие окружающих может быть предвзятым из-за отсутствия перекрестной ситуационной информации о человеке, о котором идет речь, или непонимания мотивов этого человека.Из-за преимуществ и недостатков каждой точки наблюдения самооценки могут быть лучше для оценки некоторых черт (например, тех, которые плохо наблюдаются, например, невротизма), в то время как отчеты информаторов могут быть лучше для других (например, черты с высокой наблюдаемостью, такие как экстраверсия). ) (Вазир, 2010).

Более того, самооценка и восприятие себя другими могут в разной степени совпадать. «Окно Джохари» дает полезный способ размышлять об этом (Luft & Ingham, 1955). Первый квадрант окна состоит из вещей, которые человек знает о себе, что другие также знают о себе (арена).Второй квадрант включает знания о себе, которых нет у других (фасад). Третий квадрант состоит из знаний о себе, которых нет у одного, но есть у других (слепое пятно). Четвертый квадрант состоит из информации о себе, которая не известна ни себе, ни другим (неизвестна).

Какой из этих квадрантов содержит «истинное я»? Если я считаю себя добрым, а другие — нет, кто прав? Что является отражением «настоящего меня»? Одна серия попыток ответить на этот вопрос была сосредоточена на восприятии подлинности.Подлинное «я» (Johnson & Boyd, 1995) альтернативно называют «истинным я» (Newman, Bloom, & Knobe, 2014), «настоящим я» (Rogers, 1961), «внутренним я» (Schimel, Arndt, Pyszczynski, & Greenberg, 2001), «сущностное я» (Strohminger & Nichols, 2014) или «глубокое я» (Sripada, 2010). Недавние исследования касались как аспектов личности, которые другие люди описывают как принадлежность к истинной сущности человека, так и того, как люди оценивают свою подлинность.

Хотя аутентичность долгое время была предметом философской мысли, только недавно исследователи начали подходить к этой теме эмпирически, и в определениях есть много неопределенностей (Knoll, Meyer, Kroemer, & Schroeder-Abe, 2015).В некоторых исследованиях используются одномерные меры, приравнивающие подлинность к ощущению близости к истинному «я» (например, Harter, Waters, & Whitesell, 1997). Более сложный и философски обоснованный подход предлагает четыре необходимых фактора аутентичности черты: осознание (степень самопознания, мотивация расширять его и способность доверять ему), беспристрастная обработка (относительное отсутствие интерпретационных искажений при обработке себя). -соответствующая информация), поведение (действия в соответствии со своими потребностями, предпочтениями и ценностями) и ориентация на отношения (оценка и достижение открытости в близких отношениях) (Kernis, 2003).Подлинность связана с чувством самоотчуждения (Gino, Norton, & Ariely, 2010). Иногда считают, что аутентичность эквивалентна низкому самоконтролю (Snyder & Gangestad, 1982) — тому, кто не меняет своего поведения, чтобы приспособиться к изменяющимся социальным ситуациям (Grant, 2016). Однако аутентичность и самоконтроль — это ортогональные конструкции; чувствительность к сигналам окружающей среды может быть совместима с действиями в соответствии с истинным «я».

Хотя некоторые утверждали, что способность вести себя таким образом, который противоречит чувствам и психическим состояниям, является достижением в развитии (Harter, Marold, Whitesell, & Cobbs, 1996), чувство подлинности было связано со многими положительными результатами, такими как положительная самооценка, положительный аффект и благополучие (Goldman & Kernis, 2002; Wood, Linley, Maltby, Baliousis, & Joseph, 2008).Одно интересное направление исследований изучает взаимодействие аутентичности, силы и благополучия. Власть может усилить чувство аутентичности в социальных взаимодействиях (Kraus, Chen, & Keltner, 2011), и эта повышенная аутентичность, в свою очередь, может привести к более высокому благополучию (Kifer, Heller, Peruvonic, & Galinsky, 2013). Другое направление исследований изучает взаимосвязь между убеждениями об аутентичности (по крайней мере, на Западе) и моралью. Джино, Кучаки и Галински (2015) предполагают, что нечестность и недостоверность имеют один и тот же источник: нечестность подразумевает ложь по отношению к другим, а неаутентичность — неправду по отношению к себе.

Метакогнитивные аспекты Я

Валентность и важность самооценки

Самопознание может иметь положительную или отрицательную валентность. Более позитивное отношение к себе и меньшее количество негативного связано с более высокой самооценкой (Brown, 1986). Для объяснения этой связи использовались как восходящие, так и нисходящие теории. Подход снизу вверх предполагает, что валентность конкретного самопознания определяет валентность глобальных представлений о себе (например, Marsh, 1990).С этой точки зрения тот, кто имеет более позитивную самооценку в определенных областях (например, я умный и привлекательный), должен иметь больше шансов развить в целом высокую самооценку (например, я достойный человек). Напротив, подход сверху вниз утверждает, что валентность глобальных представлений о себе определяет валентность конкретных представлений о себе, так что тот, кто считает себя стоящим человеком, с большей вероятностью будет считать себя привлекательным и умным (например, Браун, Даттон и Кук, 2001). Рассуждения основаны на мнении, что глобальная самооценка развивается довольно рано в жизни и, таким образом, определяет более позднее развитие предметно-ориентированных взглядов на себя.

Самооценка предметной области может различаться не только по своей значимости, но и по важности. Самооценка, зависящая от предметной области, которая считается важной, с большей вероятностью влияет на глобальную самооценку, чем самооценка, которую человек считает неважной (Pelham, 1995; Pelham & Swann, 1989). Как писал Джеймс: «Я, который в то время сделал ставку на то, чтобы стать психологом, огорчен, если другие знают психологию гораздо больше, чем я. Но я доволен тем, что погряз в грубейшем незнании греческого языка» (1890/1950, стр. .310). Конечно, не все представления о себе имеют одинаковое значение для всех людей. Профессор греческих исследований, вероятно, придает большое значение своему знанию греческого языка. Кроме того, изменения в функциях, которые считаются более важными в причинном отношении, чем другие, считаются более разрушительными для идентичности (Chen, Urminsky, & Bartels, 2016). Люди пытаются защитить свои важные представления о себе, например, окружая себя людьми и окружением, которые подтверждают эти важные представления о себе (Chen, Chen, & Shaw, 2004; Swann & Pelham, 2002), или дистанцируясь от близких друзей, которые превосходят их в этих областях (Tesser, 1988).

Уверенность и ясность самооценки

Люди могут чувствовать себя более или менее уверенно в отношении одних взглядов на себя по сравнению с другими. И так же, как они мотивированы защищать важные собственные взгляды, люди также мотивированы защищать собственные взгляды, в которых они уверены. Люди с большей вероятностью будут искать (Pelham, 1991) и получать (Pelham & Swann, 1994) обратную связь, согласующуюся с самооценкой, которая в высшей степени уверена, чем с той, в которой они менее уверены. Они также активно сопротивляются вызовам в высшей степени определенным представлениям о себе (Swann & Ely, 1984).

Еще одна конструкция, связанная с определенностью, — это ясность самооценки. Люди с высокой ясностью самооценки не только уверены в своей самооценке, они также ясны, внутренне последовательны и устойчивы в своих убеждениях о том, кто они есть (Campbell et al., 1996). Теоретически причины низкой ясности самооценки связаны с несоответствием между текущими представлениями о себе и социальной обратной связью, полученной в детстве (Streamer & Seery, 2015). И высокая самооценка, и ясность связаны с более высокой самооценкой (Campbell, 1990).

Стабильность самооценки

«Я» постоянно приспосабливается, ассимилируется и иммунизирует себя против новой релевантной для себя информации (Diehl et al., 2011). В конце концов, самость может оставаться стабильной (т. Е. Непрерывной в пространстве и времени; Parfit, 1971) по крайней мере двумя способами. Во-первых, личность может быть стабильной в абсолютном положении на шкале. Во-вторых, может быть стабильность в ранжировании одного в группе связанных других (Hampson & Goldberg, 2006).

На вопрос о стабильности личности можно ответить только в контексте определенного временного горизонта.Например, как и личностные черты, самооценка может не быть особенно хорошими предикторами поведения в данный временной отрезок (возможно, указанием на нестабильность личности), но — это хороших предикторов поведения в долгосрочной перспективе (Epstein, 1979). Точно так же некоторые люди в большей степени, чем другие, испытывают частые временные изменения в самооценке состояния (Kernis, Cornell, Sun, Berry, & Harlow, 1993). Более того, существует разница между тем, как люди воспринимают стабильность своих взглядов на себя и фактическую стабильность их самопознания.Хотя в предыдущих исследованиях изучались преимущества воспринимаемой стабильности самооценки (например, Kernis, Paradise, Whitaker, Wheatman, & Goldman, 2000; Kernis, Grannemann, & Barclay, 1989), в недавней программе исследований фиксированного мышления и установки на рост исследуется преимущества податливости самооценки во множестве областей (Dweck, 1999, 2006). Например, обучение подростков более гибкой (т. Е. Постепенной) теории личности, согласно которой «люди меняются», привело к тому, что они стали менее негативно реагировать на непосредственный опыт социальных невзгод, снизить общий уровень стресса и физических заболеваний через восемь месяцев и стать лучше. успеваемость за учебный год (Yeager et al., 2014). Таким образом, вера в то, что личность может быть нестабильной, может иметь положительные последствия в этом одном негативном социальном взаимодействии, или случай плохой работы не является показателем того, что личность всегда будет такой, а это, в свою очередь, может увеличить усилия и настойчивость. .

Организация собственных представлений

Хотя мы уже коснулись некоторых аспектов организации себя (например, конкретных представлений о себе, вложенных в глобальные представления о себе), важно учитывать другие аспекты организации, включая тот факт, что некоторые самооценки могут быть более ассимилированы друг с другом.Интеграция относится к тенденции хранить вместе как положительные, так и отрицательные взгляды на себя, и считается, что она способствует устойчивости перед лицом стресса или невзгод (Showers & Zeigler-Hill, 2007). Компартментализация относится к тенденции хранить отдельно положительные и отрицательные взгляды на себя. Но как интеграция, так и разделение могут иметь положительные и отрицательные последствия и могут взаимодействовать с другими метакогнитивными аспектами личности, такими как важность. Например, компартментализация была связана с более высокой самооценкой и меньшей депрессией среди людей, для которых важны положительные компоненты личности (Showers, 1992).С другой стороны, для тех, чья негативная самооценка важна, разделение на части было связано с более низкой самооценкой и более высокой депрессией.

Истоки и развитие личности

Подходы к развитию

Психологов давно интересовало, когда и как у младенцев развивается самоощущение. Один очень простой вопрос — сопоставима ли самость в младенчестве с самостью во взрослой жизни. Ответ зависит от определений самости. Например, некоторые исследователи измерили и определили самость младенцев как способность к саморегулированию и самоорганизации, что могут делать даже животные.Это определение мало похоже на самость в зрелом возрасте. Нативистские и конструктивистские дебаты в психологии развития (и, в частности, развития языка), которые пытаются решить проблему происхождения знания, также имеют значение для понимания происхождения личности. Нативистский подход (например, Chomsky, 1975), который считает, что человеческий разум врожденно ограничен формулировкой очень небольшого набора репрезентаций, предполагает, что разум предназначен для развития личности.Информация из окружающей среды может формировать специфические представления о себе, но нативистский подход предполагает, что структура личности является внутренней. Конструктивистский подход отвергнет представление о том, что стимулов окружающей среды недостаточно для объяснения развития такого конструкта, как «я», если только не будет задействована конкретная врожденная когнитивная структура. Скорее конструктивисты могут предположить, что ребенок развивает теорию «я» так же, как и научные теории (Gopnik, 2003).

Поскольку младенцы и дети не могут самостоятельно сообщать о своем психическом состоянии, как взрослые, психологи должны использовать другие методы для изучения себя в детстве. Один из методов включает изучение развития использования детьми личных местоимений «я», «мой» и «я» (Harter, 1983; Hobson, 1990). Другой метод, который используется в разных культурах, зеркальное самопознание (Lewis & Brooks-Gunn, 1979; Lewis & Ramsay, 2004), был связан с созреванием мозга (Lewis, 2003) и миелинизацией левой височной области (Carmody & Льюис, 2006, 2010; Льюис и Кармоди, 2008).Притворная игра, которая происходит между 15 и 24 месяцами, является признаком того, что личность развивается, потому что она требует от малыша способности понимать свое собственное и психическое состояние других (Lewis, 2011). Развитие самооценки также исторически было трудно изучать из-за отсутствия показателей самооценки, которые можно было бы использовать на протяжении всей жизни. Недавно психологи разработали шкалу самооценки продолжительности жизни (Harris, Donnellan, & Trzesniewski, 2017), подходящую для измерения глобальной самооценки в возрасте от 5 до 93 лет.

Развитие теории разума, понимание того, что у других есть разум отдельно от вашего собственного, также тесно связано с развитием личности. Например, люди не могут проводить социальные сравнения, пока не разовьют необходимые когнитивные способности, обычно к среднему детству (Harter, 1999; Ruble, Boggiano, Feldman, & Loebl, 1980). Наконец, психология развития также полезна для понимания себя за пределами детства, в подростковом возрасте и далее. Подростковый возраст — это время, когда цели автономии от родителей и других взрослых становятся особенно важными (Bryan et al., 2016), подростки экспериментируют с разными идентичностями, чтобы определить, какая из них лучше всего подходит, и устанавливаются многие долгосрочные цели и личные устремления (Crone & Dahl, 2012).

Биологические подходы

Биологические подходы к пониманию происхождения личности рассматривают неврологические, генетические и гормональные основы. Эти биологические основы, вероятно, обусловлены эволюцией (Penke, Denissen, & Miller, 2007). Нейробиологи обсуждали, насколько самопознание «особенное» или обрабатывается иначе, чем другие виды знаний.Ясно то, что ни одна область мозга сама по себе не отвечает за наше самоощущение, но разные аспекты самопознания могут быть связаны с разными областями мозга. Более того, та же самая область, которая участвует в связанном с собой процессинге, также может быть вовлечена в другие типы процессинга (Ochsner et al., 2005; Saxe, Moran, Scholz, & Gabrieli, 2006). В частности, медиальная префронтальная кора (mPFC) и задняя поясная извилина (PCC) связаны с процессингом, связанным с самими собой (Northoff Heinzel, De Greck, Bermpohl, Dobrowolny, & Panksepp, 2006).Но метаанализ показал, что mPFC и PCC задействуются во время обработки как самоспецифичных , так и знакомых стимулов в более общем плане (например, знакомых других) (Qin & Northoff, 2011).

Изучение черт личности близнецами может пролить свет на генетические основы личности. Например, гены составляют от 40% до 60% популяционной дисперсии в самоотчетах о факторах личности Большой пятерки (см. Обзор в Bouchard & Loehlin, 2001). Уровни самооценки также, по-видимому, наследуются: 30–50% популяционной дисперсии объясняется генами (Kamakura, Ando, & Ono, 2007; Kendler, Gardner, & Prescott, 1998).

Наконец, гормоны вряд ли могут быть причиной самости, но могут повлиять на самовыражение. Например, уровни тестостерона и кортизола взаимодействуют с личностными чертами, чтобы предсказать разные уровни агрессии (Tackett et al., 2015). Различия в уровнях воздействия определенных гормонов и in utero также влияют на гендерную идентичность (Berenbaum & Beltz, 2011; Reiner & Gearhart, 2004).

Интрапсихические подходы

Внутренние процессы, включая самовосприятие и самоанализ, также влияют на развитие личности.Один из наиболее очевидных способов развить знания о себе (особенно когда существующее самопознание является слабым) — это наблюдать за собственным поведением в различных ситуациях, а затем делать выводы об аспектах себя, которые могли вызвать такое поведение (Bem, 1972 г.). И так же, как суждения об атрибутах других менее определенны, когда существует несколько возможных причин для данного поведения, то же самое верно и для собственного поведения и количества информации, которую они дают о себе (Kelley, 1971).

И наоборот, интроспекция включает понимание себя изнутри и вовне, а не извне внутрь. Хотя на саморефлексию тратится на удивление мало (только 8%) (Csikszentmihalyi & Figurski, 1982), люди подкрепляют самопознание через самоанализ. . Например, современный психоанализ может повысить самопознание, хотя само по себе увеличение самопознания вряд ли будет иметь терапевтический эффект (Reppen, 2013). Письмо — это одна из форм самоанализа, которая имеет психологические и физические терапевтические преимущества (Pennebaker, 1997).Исследования показывают, что краткие письменные упражнения могут привести к меньшему количеству посещений врача (например, Francis & Pennebaker, 1992) и депрессивным эпизодам (Pennebaker, Kiecolt-Glaser, & Glaser, 1988), улучшению иммунной функции (например, Esterling, Kiecolt-Glaser, Bodnar, & Glaser, 1994), и более высокий средний балл (например, Cameron & Nicholls, 1998) и многие другие положительные результаты.

Переживание «субъективного Я» — еще один способ познания себя людьми. В отличие от интроспекции, переживание субъективного «я» предполагает вовлечение вовне, полное вовлечение в момент, который отвлекает внимание от «я» (например,г., Чиксентмихайи, 1990). Внимательное отношение к своим эмоциям и мыслям в данный момент может многое рассказать о предпочтениях и ценностях человека. По-видимому, при построении самопознания люди больше полагаются на свой субъективный опыт, чем на свое открытое поведение (Андерсен, 1984; Андерсен и Росс, 1984).

Межличностные подходы

Рискуя заявить об очевидном, люди — социальные животные, и поэтому «я» редко отделяется от других. Фактически, многие люди предпочли бы слегка поразить себя электрическим током, чем остаться наедине со своими мыслями (Wilson et al., 2014). Миф об обнаружении себя, избегая общества, сомнительный, и один из самых известных сторонников этой традиции, трансценденталист Генри Дэвид Торо, на самом деле регулярно развлекал посетителей во время своего предполагаемого уединения в Уолдене (Schulz, 2015). Еще в младенчестве реакции других могут заложить основу для взглядов на самого себя. Теория привязанности (Bowlby, 1969; Hazan & Shaver, 1994) утверждает, что самые ранние взаимодействия детей с опекунами побуждают их сформулировать схемы относительно своей привлекательности и ценности.Это происходит за пределами осведомленности младенца, и схемы основаны на последовательности и отзывчивости получаемой помощи. Чрезвычайно последовательная реакция на потребности младенца обеспечивает основу для развития у него чувства собственного достоинства (т. Е. Высокой глобальной самооценки) в более позднем возрасте. Хотя механизмы, с помощью которых это происходит, все еще исследуются, вполне возможно, что самосхемы, разработанные в младенчестве, предоставляют линзу, через которую люди интерпретируют реакцию других на них (например,г., Hazan & Shaver, 1987). Однако обратите внимание, что ранние отношения привязанности никоим образом не детерминированы: 30–45% людей со временем меняют свой стиль привязанности (то есть модель отношений с другими) (например, Cozzarelli, Karafa, Collins, & Tagler, 2003). .

Отношения ранней привязанности представляют собой рабочую модель того, как человек ожидает, чтобы с ним обращались, что связано с восприятием собственного достоинства. Но оценки себя другими также являются более прямым источником самопознания.Чрезвычайно влиятельное направление мысли социологии, символический интеракционизм (Cooley, 1902; Mead, 1934), подчеркивает компонент «я», который Джеймс называл социальным «я». Он писал: «У человека столько социальных« я », сколько людей узнают его и хранят его образ в своем сознании» (1890/1950, стр. 294). Сторонники символического взаимодействия предложили, чтобы люди познавали себя не через самоанализ, а через реакции и восприятие других. Это «зеркало-я» видит себя так же, как и другие (Yeung & Martin, 2003).Выводы людей о том, как их видят другие, становятся внутренними и определяют их поведение. Таким образом, личность создается социально и поддерживается циклически.

Однако исследования показывают, что отраженные оценки могут не рассказать всей истории. Хотя ясно, что самооценка людей сильно коррелирует с тем, как они верят, что видят их другие, самооценка не обязательно полностью коррелирует с тем, как люди на самом деле видят их (Shrauger & Schoeneman, 1979).Кроме того, самооценка людей может определять то, как, по их мнению, другие видят их, а не наоборот (Kenny & DePaulo, 1993). Наконец, люди лучше знают, как люди видят их в целом, а не то, как их видят другие (Kenny & Albright, 1987).

Хотя восприятие себя другими людьми не является единственным источником самопознания человека, они являются важным источником, причем во многих отношениях. Например, чужие служат ориентиром для «социального сравнения.Согласно теории социального сравнения Фестингера (1954), люди сравнивают свои собственные черты, предпочтения, способности и эмоции с аналогичными другими, делая как восходящие, так и нисходящие сравнения. Эти сравнения, как правило, происходят спонтанно и без усилий. Направление сравнения влияет на то, как человек думает и думает о себе. Например, сравнение себя с кем-то в худшем положении повышает самооценку (например, Helgeson & Mickelson, 1995; Marsh & Parker, 1984). Помимо повышения самопознания, мотивацией также являются социальные сравнения.Например, те, кто переживает трудные или болезненные жизненные события, могут лучше справиться с ситуацией, когда они проводят нисходящие сравнения (Wood, Taylor, & Lichtman, 1985). Однако, будучи мотивированными на улучшение себя в данной области, люди могут проводить восходящие сравнения с идеализированными другими (Blanton, Buunk, Gibbons, & Kuyper, 1999). Иногда люди проводят сравнения с неподходящими другими, но у них есть способность (с умственным усилием) отменить изменения, внесенные в самооценку в результате этого сравнения (Gilbert, Giesler, & Morris, 1995).

Другие могут влиять на себя не только посредством взаимодействий и сравнений, но также когда человек становится очень близким к значимому другому. В этом случае, согласно теории саморасширения (Aron & Aron, 1996), по мере увеличения близости люди испытывают когнитивное перекрытие между собой и значимым другим. Люди могут обрести новое самопознание, если они включат в себя атрибуты близкого человека.

Наконец, происхождение и развитие личности находятся под межличностным влиянием до такой степени, что наша идентичность зависит от социальных ролей, которые мы занимаем (например,г., как мать, ученица, подруга, профессионал и т. д.). Более подробно это будет рассмотрено в разделе «Социальное Я». Здесь важно просто признать, что социальные роли человека со временем неизбежно меняются, как и его идентичность.

Культурные подходы

Основополагающая статья Маркуса и Китаямы (1991) о различиях в самовыражении в восточной и западной культурах породила невероятное количество работ, посвященных исследованию важности культуры для само-конструирования.Основываясь на фундаментальной работе Triandis (1989) и других, в этой работе было предложено, чтобы люди в западных культурах видели себя автономными людьми, которые ценят независимость и уникальность больше, чем связь и гармонию с другими. В отличие от этого индивидуализма, люди на Востоке считались более коллективистскими, ценившими взаимозависимость и приспособляемыми. Однако теоретическая взаимосвязь между самоконструкциями и непрерывной переменной индивидуализм-коллективизм трактовалась в литературе по-разному.Некоторые описывают индивидуализм и коллективизм как истоков различий в самооценке (например, Gudykunst et al., 1996; Kim, Aune, Hunter, Kim, & Kim, 2001; Singelis & Brown, 1995). Другие считали самооценку синонимом индивидуализма и коллективизма (Oyserman, Coon, & Kemmelmeier, 2002; Taras et al., 2014) или использовали индивидуализм-коллективизм на индивидуальном уровне как аналог переменной на культурном уровне ( Смит, 2011).

Однако, в отличие от взглядов, которые рассматривают индивидуализм и коллективизм как одномерную переменную (например,g., Singelis, 1994), индивидуализм и коллективизм также теоретизировались как многогранные «культурные синдромы», которые включают нормативные убеждения, ценности и практики, а также самооценку (Brewer & Chen, 2007; Triandis, 1993). С этой точки зрения существует множество способов быть независимыми или коллективистскими в зависимости от рассматриваемой области функционирования. Например, человек может быть независимым или взаимозависимым, когда определяет себя, испытывает себя, принимает решения, заботится о себе, перемещается между контекстами, общается с другими или имеет дело с конфликтующими интересами (Vignoles et al., 2016). Эти области функционирования ортогональны, так что взаимозависимость в одной области не требует взаимозависимости в другой. Эта многомерная картина индивидуальных различий в индивидуализме и коллективизме на самом деле больше похожа на первоначальную трактовку Маркуса и Китаймы (1991), направленную на подчеркивание культурного разнообразия, и противоречит преобладающему одномерному подходу к последующим культурным различиям.

Недавнее исследование выявило и другие недостатки этого дихотомического подхода.Между культурами мира существует большая неоднородность, поэтому упрощение всей культуры до «восточного» и «западного» или коллективистских типов в сравнении с индивидуалистическими может оказаться неверным. Исследование 16 стран, проведенное Виньолесом и его коллегами (2016), подтверждает это. Они обнаружили, что ни контраст между западными и незападными, ни индивидуалистическими и коллективистскими культурами не отражает в достаточной степени сложности межкультурных различий в самости. Они приходят к выводу, что «бесполезно характеризовать какую-либо культуру как« независимую »или« взаимозависимую »в общем смысле», и скорее выступают за исследования, которые определяют, какие виды независимости и взаимозависимости могут присутствовать в разных контекстах (2016, стр.991). Кроме того, существует значительная внутренняя культурная неоднородность в самооценке. Например, даже в индивидуалистической западной культуре, такой как Соединенные Штаты, люди рабочего класса и этнические меньшинства имеют тенденцию быть более взаимозависимыми (Markus, 2017), сдерживая географически обоснованные обобщения, которые можно было бы сделать в отношении самооценки.

Еще одно направление недавних исследований Я в культурном контексте, в котором изучались самопостановления за пределами дихотомии Восток-Запад, — это изучение мультикультурализма и людей, которые являются членами нескольких культурных групп (Benet-Martinez & Hong, 2014).Люди могут относиться к каждой из культур, к которой они принадлежат, по-разному, и это, в свою очередь, может иметь важные последствия. Например, категоризация, которая предполагает рассмотрение одной культурной идентичности как доминирующей над другими, положительно связана с благополучием, но отрицательно — с личностным ростом (Yampolsky, Amiot, & de la Sablonnière, 2013). Интеграция предполагает сплоченное соединение множества культур внутри себя, в то время как раздробленность требует изолирования различных культур, поскольку считается, что они находятся в оппозиции.Каждая из этих стратегий имеет разные последствия.

Наконец, влияние религии остается значительным во многих частях мира (Georgas, van de Vijver, & Berry, 2004; Inglehart & Baker, 2000), и поэтому религия также является важным источником различий в самооценке. Эти религиозные традиции дают ответы на вопрос о том, как «я» должно относиться к другим. Например, буддизм подчеркивает взаимозависимость всех вещей, и поэтому деятельность не обязательно присуща отдельным действующим лицам.Более того, для буддистов границы между собой и другим несущественны, и на самом деле личность считается непостоянной (см. Garfield, Nichols, Rai, Nichols, & Strohminger, 2015).

Мотивационные свойства личности

Потребность в общении, свободе воли и согласованности

Понимание того, что движет людьми, — один из основных вопросов социальной психологии, и было предложено множество мотивов. Три мотива, которые особенно важны для самопроцессов, — это потребность в общении (принадлежность и межличностная связь), потребность в агентстве (автономия и компетентность) и потребность в согласованности (закономерности и закономерности).Потребности в общении и свободе действий являются основой многих аспектов социального поведения (Baumeister & Leary, 1995; Wiggins & Broughton, 1991). Среди исследователей отношения конструкции, подобные общению и агентству (то есть теплоту и компетентность), представляют два основных измерения отношения (например, Abele & Wojciszke, 2007; Fiske, Cuddy, & Glick, 2007; Judd, James-Hawkins, Yzerbyt, И Кашима, 2005). Еще большее значение для себя, общение и свобода действий соответствуют двойным формам самооценки (например,г., Franks & Marolla, 1976; Гекас, 1971). То есть самооценку можно разбить на два компонента: симпатия к себе и самокомпетентность (Tafarodi & Swann, 2001). Самокомпетентность — это оценка способности добиваться желаемого результата, в то время как потребность в общении — это оценка добродетели, достоинства и привлекательности. Каждое из этих измерений самооценки предсказывает уникальные результаты (например, Bosson & Swann, 1999; Tafarodi & Vu, 1997).

Те, кто не удовлетворяет свои потребности в общении, имеют худшие физические результаты, такие как относительно плохое физическое здоровье, ослабленное иммунное функционирование и более высокий уровень смертности (House, Landis, & Umberson, 1988; Uchino, Cacioppo, & Kiecolt-Glaser, 1996) .Что касается психологических результатов, то люди, у которых нет положительных связей с другими людьми, также испытывают большее одиночество (Archibald, Bartholomew, & Marx, 1995; Newcomb & Bentler, 1986), тогда как люди с развитыми социальными сетями сообщают о более высоком уровне счастья и удовлетворенности жизнью (Diener , Suh, Lucas, & Smith, 1999). Чувство автономии людей также способствует психологическому благополучию (Ryff, 1989) и побуждает людей стремиться к достижению высоких результатов в тех сферах, которые им небезразличны. Стремление к автономии также может быть полезным, поскольку оно способствует потребности людей в саморазвитии (например,г., Гейне, Китайма и Леман, 2001; Тейлор, Нетер и Уэймент, 1995).

Наконец, существует большая поддержка представления о том, что люди имеют фундаментальную потребность в психологической согласованности или потребность в регулярности, предсказуемости, значении и контроле (Guidano & Liotti, 1983; Heine, Proulx, & Vohs, 2006). . Согласованность отличается от последовательности, потому что она относится конкретно к согласованности между устойчивыми взглядами человека на самого себя и другими аспектами его психологической вселенной (English, Chen, & Swann, 2008).Мотив согласованности может быть даже более фундаментальным, чем потребность в общении и свободе действий (Guidano & Liotti, 1983; Popper, 1963). То есть самооценка служит линзами, через которые люди воспринимают реальность, а непоследовательность ухудшает видение реальности, предлагаемое этими линзами.

Когда люди чувствуют, что их основа самопознания непоследовательна, они могут не знать, как действовать, и руководящие действия считаются основной целью мышления в первую очередь (Джеймс, 1890/1950).

Мотивы самосовершенствования и самопроверки. их мнение о себе отрицательное.Самовосприятие может направлять как минимум три этапа обработки информации: внимание, вспоминание и интерпретация. Кроме того, люди отдают предпочтение самоутверждающим оценкам, гарантируя, что их опыт укрепит их самооценку. Например, как те, кто считает себя симпатичными, ищут и обнимают других, которые оценивают их положительно, так и люди, считающие себя непривлекательными, ищут и обнимают других, которые оценивают их отрицательно (например, Swann, Pelham, & Krull, 1989 ).Теория предполагает, что люди как вступают, так и выходят из отношений, которые не удовлетворяют их стремления к самопроверке (Swann, De La Ronde, & Hixon, 1994), даже разводятся с людьми, которые, по их мнению, слишком положительно оценивают их (см. Кванг и Суонн, 2010). Люди также могут сообщать свою идентичность визуально с помощью «сигналов идентичности», которые позволяют другим понимать эту идентичность и реагировать на нее соответственно (Gosling, 2008). Люди стремятся подтвердить свою конкретную, а также глобальную (самооценку).Они особенно склонны искать самопровергаемую оценку самооценки, которая является достоверной или важной (Pelham & Swann, 1994; Swann & Pelham, 2002).

Для 70% людей с глобально позитивным представлением о себе (например, Diener & Diener, 1995) самопроверка может выглядеть как стремление к самосовершенствованию (Brown, 1986), поскольку оно заставит людей искать и отдавать предпочтение позитивному. отзыв о себе. Фактически, даже люди с отрицательной самооценкой склонны к самосовершенствованию, когда у них нет доступных когнитивных ресурсов, чтобы осмыслить свои взгляды на себя и сравнить их с имеющейся обратной связью (Swann, Hixon, Stein-Seroussi, & Gilbert, 1990).Кроме того, люди имеют тенденцию к самосовершенствованию, прежде чем они подтвердят свою личность (Swann et al., 1990). Другое свидетельство самоусовершенствования включает в себя склонность людей считать себя лучше среднего, хотя это может быть наиболее вероятно для двусмысленных черт, которые могут описывать широкий спектр поведения, потому что доказательства, которые люди используют для самооценки, являются идиосинкразическими ( Даннинг, Мейеровиц и Хольцберг, 1989).

При обсуждении самопроверки и самосовершенствования важно помнить, что люди не стремятся видеть себя такими, какие они есть на самом деле, а скорее такими, какими они видят себя .Как упоминалось в разделе о точности, это представление о себе может в разной степени совпадать с «реальностью» или восприятием себя другими людьми.

Социальное Я

Согласование идентичности

Самовосприятие людей влияет на типы отношений, в которые они будут вступать, и люди могут принимать различные идентичности в зависимости от ситуации и отношений. Теория переговоров об идентичности (Swann & Bosson, 2008) предполагает, что партнеры по взаимоотношениям устанавливают «кто есть кто» посредством постоянных, взаимных и взаимных взаимодействий.Как только люди приходят к «рабочему консенсусу» в отношении ролей, которые каждый человек будет играть в отношениях (например, Swann & Bosson, 2008), их согласованные ожидания помогают разрозненным людям сотрудничать в достижении общих обязательств и целей с некоторой приверженностью друг другу. Процессы согласования идентичности помогают определить отношения и служат основой для организованной социальной деятельности. Идентичности, о которых люди договариваются, обычно совпадают с их хроническими представлениями о себе. Люди следуют этим процессам согласования идентичности, хотя и в значительной степени непреднамеренно, на каждом из нескольких последовательных этапов социального взаимодействия.Идентичности выживают только в той мере, в какой они подпитываются и подтверждаются социальной средой, поэтому согласование идентичностей в отношениях — это один из способов, которым индивид обеспечивает выживание своих взглядов на самого себя.

Личное и социальное самопознание

Исследователи исторически различали два типа идентичности: личную и социальную. Личная идентичность относится к тем чертам личности, которые отличают нас от других, в то время как социальная идентичность относится к чертам личности, которые являются источником общности с другими, например, членством в группах.Однажды сформировавшись, социальная идентичность оказывает мощное влияние на мышление и поведение (Tajfel, 1981; Tajfel & Turner, 1979). Принадлежность к социальным категориям может влиять на самоопределение человека в большей или большей степени, чем идиосинкразические личные качества (Ray, Mackie, Rydell, & Smith, 2008). Одна из версий теории социальной идентичности утверждает, что люди входят в группы, которые они рассматривают как положительные и самобытные, чтобы укрепить свои взгляды на себя (например, Abrams & Hogg, 1988). Факты показывают, что люди демонстрируют сильную предвзятость внутри группы или склонность отдавать предпочтение своей группе по сравнению с внешними группами (например,г., Брюэр и Крамер, 1985; Тайфел, Биллиг, Банди и Фламент, 1971). Эта предвзятость, наряду с эффектом однородности внешней группы, когда люди видят членов внешней группы более похожими, чем члены внутренней группы (Linville & Jones, 1980), способствует способности людей дегуманизировать членов внешней группы. Дегуманизация, восприятие человека как человека, лишенного человеческих качеств, затем позволяет оправдать и поддерживать межгрупповые предрассудки и конфликты (Cortes, Demoulin, Rodriguez, Rodriguez, & Leyens, 2005; Vaes, Paladino, Castelli, Leyens, & Giovanazzi, 2003) .

Теория самокатегоризации, в отличие от акцента на мотивации, как в теории социальной идентичности, подчеркивает процессы восприятия, которые заставляют людей классифицировать мир на «нас» и «они» (Turner, 1985; Turner, Hogg, Oakes, Reicher, И Wetherell, 1987). Другие подходы утверждают, что социальная идентичность снижает неопределенность (например, Hogg, 2007, 2012), делает мир более согласованным (например, Ellemers & Van Knippenberg, 1997) или защищает людей от страха смерти (Castano, Yzerbyt, Paladino, & Сакки, 2002).Хотя эти подходы подчеркивают когнитивные аспекты членства в группе, эмоции, связанные с группой, также являются важным компонентом социальной идентичности. Например, теория межгрупповых эмоций предполагает, что эмоциональные реакции человека по отношению к другим социальным группам могут изменяться в ответ на ситуативно вызванные сдвиги в самоопределении (Mackie, Maitner, & Smith, 2009).

Какой бы ни была природа мотива, заставляющего людей отождествлять себя с группами, хотя членство в группах имеет решающее значение для выживания, оно также может подвергать людей серьезной опасности, когда они побуждают к крайним действиям от имени группы.Исследование слияния идентичностей, которое происходит, когда границы между личной и социальной идентичностями становятся проницаемыми, показывает, как сильное согласование с группой может привести к борьбе и смерти за эту группу ценой больших личных затрат (Whitehouse, McQuinn, Buhrmester, & Swann, 2014 ). Это происходит, когда люди начинают рассматривать членов своей социальной группы как семью (Swann et al., 2014).

Некоторые исследования посвящены когнитивной структуре личности и социальной идентичности (Reid & Deaux, 1996).Модель сегрегации идентичности предполагает, что социальные и личные атрибуты различны (Trafimow, Triandis, & Goto, 1991), в то время как модель интеграции предполагает, что идентичности и атрибуты сосуществуют в ограниченном наборе когнитивных структур. Deaux, Reid, Mizrahi, and Cotting (1999) предполагают, что то, что составляет социальную идентичность по сравнению с личностной идентичностью, не должно определяться самим атрибутом, а скорее функцией, которую он выполняет (т. Е. Соединение себя с другими людьми или различение себя от других людей. ).Точно так же теория оптимальной самобытности (Брюер, 1991) утверждает, что индивидам присуще стремление к идентичности с группами, но не менее важное стремление сохранять свою индивидуальность. Чтобы справиться с этим, они стремятся найти баланс между этими противоборствующими силами, находя идентичность, которая поддерживает потребность человека в автономии и принадлежности.

Пол

Для большинства людей пол и этническая принадлежность являются важными социальными идентичностями, и есть различия в силе идентификации людей с этими группами (Luhtanen & Crocker, 1992).Что касается того, как гендер влияет на самовыражение, девочек часто социализируют, чтобы отдавать приоритет качествам, которые объединяют их с другими, в то время как мальчиков учат уделять приоритетное внимание качествам, которые отличают их от других (например, Spence, Deaux и Helmreich , 1985). Более того, самооценка женщин, как правило, больше связана с их личными качествами, в то время как самооценка мужчин связана с их независимыми качествами (Josephs, Markus, & Tafarodi, 1992).

Хотя общество добилось больших успехов в том, чтобы позволить мужчинам и женщинам принимать идентичность по своему выбору (e.g., Cotter, Hermsen, & Vanneman, 2004), традиционные социальные представления о том, что значит быть мужчиной или женщиной, сохраняются. Например, гендерные стереотипы оставались неизменными на протяжении последних тридцати лет, даже несмотря на то, что женщины добились значительных профессиональных и политических успехов (Haines, Deaux, & Lofaro, 2016). Эти стереотипы остаются укоренившимися и для мужчин. Англия (2010) утверждает, что для завершения гендерной революции не только традиционно мужские профессии и области должны быть открыты для женщин, но и традиционно женские области должны быть все в большей степени заняты мужчинами.Это поможет приблизить общество к достижению гендерного равенства, сигнализируя о том, что традиционно женские роли одинаково ценятся.

Я и личность | Noba

В храме Аполлона в Дельфах древние греки написали слова: «Познай себя , ». По крайней мере, 2500 лет, а, возможно, и дольше, люди размышляли над смыслом древнего афоризма. За последнее столетие ученые-психологи присоединились к этим усилиям. Они сформулировали множество теорий и проверили бесчисленное количество гипотез, касающихся центрального вопроса человеческой самости: Как человек узнает, кто он или она?

Мы работаем над собой, как над любым другим интересным проектом.И когда мы это делаем, мы обычно сосредотачиваемся на трех психологических категориях: социальный актер, мотивированный агент и автобиографический автор. [Изображение: MakuKulden, https://goo.gl/sMUsnJ, CC BY-NC 2.0, https://goo.gl/VnKlK8]

Древние греки, казалось, понимали, что «я» по своей природе рефлексивно — оно отражается обратно на себя . В обезоруживающе простой идее, прославленной великим психологом Уильямом Джеймсом (1892/1963), «я» — это то, что происходит, когда «я» отражается обратно на «меня». «Я» — это одновременно «я» и «я» — это знающий, и это то, что знает знающий, когда знающий размышляет о себе.Когда вы оглядываетесь на себя, что вы видите? Когда вы заглядываете внутрь, что вы обнаруживаете? Более того, когда вы пытаетесь каким-либо образом изменить , что вы пытаетесь изменить? Философ Чарльз Тейлор (1989) описывает себя как рефлексивный проект . В современной жизни, считает Тейлор, мы часто пытаемся управлять, дисциплинировать, совершенствовать, улучшать или развивать себя. Мы, , работаем над сами, как можем работать над любым другим интересным проектом. Но над чем именно мы работаем?

Представьте на мгновение, что вы решили улучшить свой self .Вы можете, скажем, сесть на диету, чтобы улучшить свою внешность. Или вы можете решить быть лучше со своей матерью, чтобы улучшить эту важную социальную роль. Или, может быть, проблема в работе — вам нужно найти работу получше или вернуться в школу, чтобы подготовиться к другой карьере. Возможно, вам просто нужно больше работать. Или будьте организованы. Или снова посвятите себя религии. Или, может быть, ключ в том, чтобы начать думать обо всей истории своей жизни совершенно по-другому, так, чтобы, как вы надеетесь, это принесет вам больше счастья, удовлетворения, умиротворения или волнения.

Хотя есть много разных способов, которыми вы можете поразмыслить и попытаться улучшить себя, оказывается, что многие из них, если не большинство, попадают примерно в три широкие психологические категории (McAdams & Cox, 2010). Я могу встретить Меня как (а) социального деятеля, (б) мотивированного агента или (в) автобиографического автора.

В некотором смысле люди похожи на актеров на сцене. Мы играем роли и следуем сценариям каждый день. [Изображение: Брайан, https://goo.gl/z0VI3t, CC BY-SA 2.0, https: // goo.gl / i4GXf5]

Шекспир раскрыл глубокую правду о человеческой природе, когда написал знаменитую фразу: «Весь мир — сцена, а все мужчины и женщины — просто игроки». Однако он ошибался насчет «просто», поскольку для адаптации человека нет ничего более важного, чем то, как мы исполняем свои роли как актеры в повседневном театре социальной жизни. Шекспир, возможно, почувствовал, но не мог полностью понять, что люди эволюционировали, чтобы жить в социальных группах. Начиная с Дарвина (1872/1965) и проходя через современные концепции эволюции человека, ученые изобразили человеческую природу как глубоко социальную (Wilson, 2012).В течение нескольких миллионов лет Homo sapiens и их эволюционные предшественники выживали и процветали благодаря своей способности жить и работать вместе в сложных социальных группах, сотрудничать друг с другом для решения проблем и преодоления угроз и конкурировать друг с другом в лицо ограниченных ресурсов. Будучи социальными животными, люди стремятся жить, и опережать в присутствии друг друга (Hogan, 1982). Эволюция подготовила нас к тому, чтобы глубоко заботиться о социальном принятии и социальном статусе, поскольку те несчастные люди, которые не ладят в социальных группах или не могут достичь необходимого статуса среди своих сверстников, обычно серьезно страдают, когда дело доходит до выживания и воспроизводства. .Следовательно, с точки зрения эволюции совершенно очевидно, что человеческое «Я» должно воспринимать «Я» в первую очередь как социального актора .

У людей ощущение себя как социального актора начинает проявляться примерно в возрасте 18 месяцев. Многочисленные исследования показали, что к своему второму дню рождения большинство малышей узнают себя в зеркалах и других отражающих устройствах (Lewis & Brooks-Gunn, 1979; Rochat, 2003). Они видят воплощенного актера, который движется в пространстве и времени.Многие дети начинают использовать такие слова, как «я» и «мое», на втором году жизни, предполагая, что теперь у «я» есть лингвистические ярлыки, которые можно рефлексивно применять к самому себе: я называю себя «я». Примерно в то же время дети также начинают выражать социальные эмоции, такие как смущение, стыд, вина и гордость (Tangney, Stuewig, & Mashek, 2007). Эти эмоции говорят социальному актеру, насколько хорошо он или она выступают в группе. Когда я делаю то, что заслуживает одобрения других, я горжусь собой.Когда я терплю поражение в присутствии других, я могу чувствовать смущение или стыд. Когда я нарушаю социальное правило, я могу испытывать чувство вины, которое может побудить меня исправить ситуацию.

Многие из классических психологических теорий человеческой самости указывают на второй год жизни как на ключевой период развития. Например, Фрейд (1923/1961) и его последователи в психоаналитической традиции проследили появление автономного эго еще на второй год. Фрейд использовал термин «эго» (на немецком языке das Ich , что также переводится как «я») для обозначения исполнительного «я» в личности.Эриксон (1963) утверждал, что опыт доверия и межличностной привязанности в первый год жизни помогает консолидировать автономию эго на втором. Исходя из более социологической точки зрения, Мид (1934) предположил, что «Я» познает Меня через рефлексию, которая может начинаться буквально с зеркал, но позже включает отраженные оценки других. «Я узнаю, кто я как социальный деятель, — утверждал Мид, — отмечая, как других людей моего социального мира реагируют на мои выступления.В развитии себя как социального деятеля другие люди действуют как зеркала — они отражают то, кем я являюсь.

Исследования показали, что когда маленькие дети начинают приписывать себе самих себя, они начинают с простого (Harter, 2006). В 4 года Джессика знает, что у нее темные волосы, знает, что она живет в белом доме, и описывает себя другим с точки зрения простых поведенческих черт . Она может сказать, что она «милая», «услужливая» или «большую часть времени хорошая девочка».К тому времени, когда она переходит в пятый класс (10 лет), Джессика видит себя более сложным образом, приписывая себе такие качества, как «честный», «угрюмый», «общительный», «застенчивый», «трудолюбивый, трудолюбивый». «Умный», «хороший в математике, но не в физкультуре» или «хороший, кроме случаев, когда я нахожусь рядом со своим надоедливым братом». К позднему детству и раннему подростковому возрасту черты личности, которые люди приписывают себе, а также те, которые приписываются им другими, имеют тенденцию коррелировать друг с другом способами, которые соответствуют хорошо установленной классификации пяти широких областей черт, которые неоднократно выводились. в исследованиях взрослой личности, которые часто называют Большой пятеркой: (1) экстраверсия, (2) невротизм, (3) уступчивость, (4) сознательность и (5) открытость опыту (Roberts, Wood, & Caspi, 2008).Более того, в позднем детстве самооценка, вероятно, также будет включать важные социальные роли : «Я хорошо учусь», «Я старшая дочь» или «Я хороший друг Сары».

Черты и роли, а также вариации этих понятий являются основной валютой личности как социального актора (McAdams & Cox, 2010). Термины черт характера отражают воспринимаемую последовательность в социальном воздействии. Они передают то, что я рефлекторно воспринимаю как свой общий стиль игры, отчасти основываясь на том, как, по моему мнению, другие видят меня как актера во многих различных социальных ситуациях.Роли отражают качество, как я его воспринимаю, важных структурированных отношений в моей жизни. Взятые вместе, черты характера и роли составляют основные черты моей социальной репутации, как я это воспринимаю в собственном сознании (Hogan, 1982).

Если вы когда-либо изо всех сил пытались изменить себя, возможно, вы стремились к своей социальной репутации, ориентируясь на свои основные черты или социальные роли. Может быть, однажды вы проснулись и решили, что должны стать более оптимистичным и эмоционально приподнятым человеком. Принимая во внимание отраженные оценки других, вы поняли, что даже ваши друзья, кажется, избегают вас, потому что вы их унижаете.Кроме того, неприятно постоянно чувствовать себя так плохо: не лучше ли чувствовать себя хорошо, иметь больше энергии и надежды? Говоря языком черт, вы решили «поработать» над своим «невротизмом». Или, может быть, ваша проблема — это черта «добросовестности»: вы недисциплинированы и недостаточно много работаете, поэтому вы решаете внести изменения в этой области. Подобные усилия по самосовершенствованию, направленные на изменение качеств человека, чтобы он стал более эффективным социальным деятелем, иногда бывают успешными, но они очень трудны — что-то вроде диеты.Исследования показывают, что общие черты имеют тенденцию быть упрямыми, стойкими к изменениям даже с помощью психотерапии. Однако люди часто добиваются большего успеха, работая непосредственно над своими социальными ролями. Чтобы стать более эффективным социальным деятелем, вы можете нацеливаться на важные роли, которые вы играете в жизни. Что я могу сделать, чтобы стать лучшим сыном или дочерью? Как я могу найти новые и значимые роли для выполнения на работе, в семье, среди друзей, в церкви и в обществе? Делая конкретные вещи, которые обогащают ваши выступления в важных социальных ролях, вы можете начать видеть себя в новом свете, и другие тоже заметят изменения.Социальные субъекты обладают потенциалом трансформировать свои действия на протяжении всей жизни человека. Каждый раз, когда вы выходите на сцену, у вас есть шанс начать все заново.

Когда мы наблюдаем за другими, мы видим только то, как они действуют, но никогда не можем получить доступ ко всей полноте их внутреннего опыта. [Iamge: CC0 Public Domain, https://goo.gl/m25gce]

Говорим ли мы буквально о театральной сцене или, более образно, как я в этом модуле, о повседневной социальной среде человеческого поведения, наблюдатели никогда не смогут полностью знать, что у актера в голове, как бы внимательно он ни смотрел.Мы можем видеть действия актеров, но мы не можем знать наверняка, что они хотят или что они ценят , если они не скажут нам сразу. Как социальный деятель, человек может показаться дружелюбным и сострадательным, циничным и подлым, но ни в том, ни в другом случае мы не можем вывести его мотивацию на основании его черт характера или его ролей. Чего хочет дружелюбный человек? Чего пытается добиться циничный отец? Многие широкие психологические теории личности отдают приоритет мотивационным качествам человеческого поведения — внутренним потребностям, желаниям, желаниям, целям, ценностям, планам, программам, страхам и отвращениям, которые, кажется, придают поведению направление и цель (Bandura, 1989; Deci И Райан, 1991; Маркус и Нуриус, 1986).Теории такого рода явно рассматривают «я» как мотивированного агента.

Быть агентом — значит действовать целенаправленно и целеустремленно, двигаться вперед в будущее, преследуя самостоятельно выбранные и ценные цели. В некотором смысле люди являются агентами даже в младенчестве, поскольку младенцы, несомненно, могут действовать целенаправленно. Более того, к 1 году младенцы проявляют сильное предпочтение наблюдать и имитировать целенаправленное намеренное поведение других, а не случайное поведение (Woodward, 2009).И все же одно дело действовать целенаправленно; Совсем другое дело, когда «Я» познает себя («Я») как преднамеренную и целеустремленную силу, которая движется вперед по жизни, преследуя самостоятельно выбранные цели, ценности и другие желаемые конечные состояния. Для этого человек должен сначала осознать, что в сознании людей действительно есть желания и цели, и что эти внутренние желания и цели мотивируют (инициировать, заряжать энергией, приводить в действие) их поведение. Согласно сильному направлению исследований в области психологии развития, достижение такого понимания означает овладение теорией разума (Wellman, 1993), что происходит у большинства детей к 4 годам.Как только ребенок понимает, что поведение других людей часто мотивируется внутренними желаниями и целями, он становится маленьким шагом к восприятию себя в подобных условиях.

Основываясь на теории разума и других когнитивных и социальных разработках, дети начинают конструировать себя как мотивированного агента еще в начальной школе, перекрывая все еще развивающееся ощущение себя как социальных акторов. Теория и исследования того, что психологи развития называют сдвигом в возрасте от 5 до 7 лет, сходятся во мнении, что в это время дети становятся более планомерными, целенаправленными и систематическими в своем стремлении к ценным целям (Sameroff & Haith, 1996).Школьное обучение усиливает сдвиг в том, что учителя и учебные программы предъявляют все возрастающие требования к учащимся, чтобы они усердно работали, придерживались расписания, сосредотачивались на целях и добивались успеха, в частности, в четко определенных областях задач. Более того, их относительный успех в достижении самых заветных целей во многом определяет самооценку детей (Robins, Tracy, & Trzesniewski, 2008). Мотивированные агенты чувствуют себя хорошо в той мере, в какой они верят, что они добиваются хороших успехов в достижении своих целей и продвижении своих самых важных ценностей.

Цели и ценности становятся еще более важными для личности в подростковом возрасте, поскольку подростки начинают сталкиваться с тем, что Эриксон (1963), как известно, назвал проблемой развития идентичности. Для подростков и молодых людей установление психологически эффективной идентичности включает изучение различных вариантов в отношении жизненных целей, ценностей, профессий и интимных отношений и, в конечном итоге, приверженность мотивационной и идеологической программе для взрослой жизни — интегрированное и реалистичное понимание того, чего я хочу ценность жизни и то, как я планирую ее достичь (Kroger & Marcia, 2011).Приверженность интегрированному набору жизненных целей и ценностей, возможно, является величайшим достижением для себя как мотивированного агента. Установление взрослой идентичности также влияет на то, как человек движется по жизни как социальный субъект, что влечет за собой новые ролевые обязательства и, возможно, меняющееся понимание основных диспозиционных черт. Однако, по словам Эриксона, достижение идентичности всегда временно, поскольку взрослые продолжают работать над своей идентичностью по мере того, как они переходят в средний возраст и выше, часто отказываясь от старых целей в пользу новых, инвестируя себя в новые проекты и строя новые планы, исследуя новые. отношения и изменение их приоритетов в ответ на изменение жизненных обстоятельств (Freund & Riediger, 2006; Josselson, 1996).

В некотором смысле каждый раз, когда вы пытаетесь изменить себя, вы берете на себя роль мотивированного агента. В конце концов, стремление что-то изменить — это по сути то, что делает агент. Однако то, какую конкретную черту личности вы пытаетесь изменить, может соответствовать вашему «я» как актеру, агенту или автору, или какой-то комбинации. Когда вы пытаетесь изменить свои черты характера или роли, вы целитесь в социального актера. Напротив, когда вы пытаетесь изменить свои ценности или жизненные цели, вы сосредотачиваетесь на себе как на мотивированном действии.Отрочество и юность — это периоды в жизни человека, когда многие из нас сосредотачивают внимание на своих ценностях и жизненных целях. Возможно, вы выросли как традиционный католик, но теперь, в колледже, вы считаете, что ценности, привитые вам в детстве, больше не работают для вас так хорошо. Скажем, вы больше не верите в основные принципы католической церкви и теперь работаете над заменой старых ценностей новыми. Или, может быть, вы все еще хотите быть католиком, но чувствуете, что ваш новый взгляд на веру требует иной личной идеологии.Более того, в сфере мотивированного агента изменение ценностей может повлиять на жизненные цели. Если ваша новая система ценностей ставит во главу угла облегчение страданий других, вы можете решить получить ученую степень в области социальной работы, стать юристом по общественным интересам или вести более простую жизнь, которая ставит людей выше материального благосостояния. Большая часть работы с идентичностью, которую мы выполняем в подростковом и юношеском возрасте, связана с ценностями и целями, поскольку мы стремимся сформулировать личное видение или мечту о том, чего мы надеемся достичь в будущем.

Даже когда «Я» продолжает развивать чувство «Я» как социального актера и мотивированного агента, в подростковом и раннем взрослом возрасте постепенно вырисовывается третья точка зрения на самость. Третья точка зрения является ответом на проблему идентичности Эриксона (1963). Согласно Эриксону, развитие идентичности включает в себя больше, чем исследование и приверженность жизненным целям и ценностям (я как мотивированный агент), и больше, чем приверженность новым ролям и переоценка старых черт (я как социальный актор).Это также включает в себя достижение ощущения временной непрерывности в жизни — рефлексивного понимания того, как я стал тем человеком, которым я становлюсь , или, иначе говоря, как мое прошлое я превратилось в мое настоящее, и как мои настоящее «я», в свою очередь, разовьется в воображаемое «я» будущего. В своем анализе формирования идентичности в жизни протестантского реформатора 15-го века Мартина Лютера Эриксон (1958) описывает кульминацию поисков идентичности молодым человеком следующим образом:

«Быть взрослым означает, среди прочего, видеть себя собственная жизнь в непрерывной перспективе, как в ретроспективе, так и в перспективе.Принимая некоторое определение того, кем он является, обычно на основе функции в экономике, места в последовательности поколений и статуса в структуре общества, взрослый может выборочно реконструировать свое прошлое в такой ситуации. Таким образом, шаг за шагом, он, кажется, спланировал его, или, лучше сказать, он, кажется, спланировал это . В этом смысле психологически мы действительно выбираем наших родителей, нашу семейную историю и историю наших королей, героев и богов. Делая их своими собственными, мы маневрируем во внутреннем положении владельцев, создателей.

— (Эриксон, 1958, стр. 111–112; курсив добавлен).

В этом насыщенном отрывке Эриксон намекает, что развитие зрелой идентичности в молодом возрасте включает в себя способность Я конструировать ретроспективу и перспективу. рассказ обо Мне (McAdams, 1985). В своих попытках найти значимую идентичность для жизни молодые мужчины и женщины начинают «выборочно реконструировать» свое прошлое, как писал Эриксон, и представляют свое будущее, чтобы создать целостную жизненную историю, или то, что психологи сегодня часто называют нарративной идентичностью.Повествовательная идентичность — это внутренняя и развивающаяся история личности, которая реконструирует прошлое и предвосхищает будущее таким образом, чтобы обеспечить жизнь человека некоторой степенью единства, смысла и цели с течением времени (McAdams, 2008; McLean, Pasupathi , & Pals, 2007). Я обычно становится автобиографическим автором в раннем взрослом возрасте, способ существования, который накладывается на мотивированного агента, который накладывается на социального актора. Чтобы придать жизни ощущение временной непрерывности и глубокий смысл, который, по мнению Эриксона, должна придавать идентичность, мы должны создать личную историю жизни, которая объединяет наше понимание того, кем мы были когда-то, кем мы являемся сегодня и кем мы можем стать в будущем. будущее.История помогает автору и миру автора объяснить, почему социальный субъект делает то, что он делает, и почему мотивированный агент хочет того, чего хочет, и как человек в целом развивался с течением времени с реконструированного начала прошлого. к воображаемому финалу будущего.

К 5-6 годам дети могут рассказывать хорошо сформированные истории о личных событиях своей жизни (Фивуш, 2011). К концу детства они обычно хорошо понимают, что содержит типичная биография и как она построена, от рождения до смерти (Thomsen & Bernsten, 2008).Но только в подростковом возрасте, как показывают исследования, люди проявляют передовые навыки рассказывания историй и то, что психологи называют автобиографическим рассуждением (Habermas & Bluck, 2000; McLean & Fournier, 2008). В автобиографических рассуждениях рассказчик может сделать существенные выводы о себе на основе анализа своего личного опыта. Подростки могут развить способность связывать события в причинные цепочки и индуктивно выводить общие темы о жизни из последовательности глав и сцен (Habermas & de Silveira, 2008).Например, 16-летний подросток может объяснить себе и другим, как детский опыт в ее семье сформировал ее призвание в жизни. Ее родители развелись, когда ей было 5 лет, вспоминает подросток, и это вызвало большой стресс в ее семье. Ее мать часто казалась встревоженной и подавленной, но она (тогда еще подростком, когда она была маленькой девочкой — главный герой рассказа) часто пыталась подбодрить мать, и ее усилия, казалось, срабатывали. В последнее время подросток отмечает, что к ней часто приходят друзья со своими проблемами парня.Кажется, она очень искусна в том, чтобы давать советы о любви и отношениях, которые, как теперь считает подросток, связаны с ее ранним опытом общения с матерью. Продолжая этот причинно-следственный рассказ, подросток теперь думает, что она хотела бы стать консультантом по вопросам брака, когда вырастет.

Молодые люди часто «примеряют» множество вариантов идентичности, чтобы увидеть, какая из них лучше всего соответствует их личному восприятию себя. [Изображение: Sangudo, https://goo.gl/Ay3UMR, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/Toc0ZF]

В отличие от детей, подростки могут рассказать полную и убедительную историю обо всем человеческая жизнь или, по крайней мере, заметная линия причинно-следственной связи в полноценной жизни, объясняющая непрерывность и изменение главного героя истории с течением времени.Когда когнитивные навыки приобретены, молодые люди ищут возможности межличностного общения, чтобы поделиться и улучшить свое развивающееся ощущение себя как рассказчиков (Я), которые рассказывают истории о себе (Я). Подростки и молодые люди создают повествовательное ощущение себя, рассказывая истории о своем опыте другим людям, отслеживая обратную связь, которую они получают от рассказов, редактируя свои истории в свете обратной связи, получая новый опыт и рассказывая истории о них и т. Д. и далее, поскольку «я» создает истории, которые, в свою очередь, создают новые «я» (McLean et al., 2007). Постепенно, урывками, через беседу и самоанализ «Я» вырабатывает убедительное и связное повествование обо мне.

Современные исследования личности как автобиографического автора подчеркивают сильное влияние культуры на нарративную идентичность (Hammack, 2008). Культура предоставляет меню излюбленных сюжетных линий, тем и типов персонажей для построения самоопределяющихся жизненных историй. Автобиографические авторы выборочно отбирают из культурного меню, присваивая идеи, которые, кажется, хорошо перекликаются с их собственным жизненным опытом.Как таковые, жизненные истории отражают культуру, в которой они расположены, в той мере, в какой они отражают авторские усилия автобиографической I.

В качестве одного из примеров тесной связи между культурой и нарративной идентичностью, McAdams (2013) и другие (например, Kleinfeld, 2012) подчеркнули важность искупительных нарративов в американской культуре. Воплощенные в таких знаковых культурных идеалах, как американская мечта, рассказы Горацио Алджера и рассказы об искуплении христиан, искупительные истории отслеживают переход от страдания к более высокому статусу или состоянию, одновременно описывая развитие выбранного главного героя, который отправляется в опасное и опасное положение. неискупленный мир (McAdams, 2013).В голливудских фильмах часто отмечают искупительные поиски. Американцы знакомятся с похожими повествовательными сообщениями в книгах по саморазвитию, программах из 12 шагов, воскресных проповедях и в риторике политических кампаний. За последние два десятилетия самым влиятельным представителем силы искупления в человеческих жизнях может быть Опра Уинфри, которая рассказывает свою собственную историю о преодолении детских невзгод, при этом побуждая других через свои средства массовой информации и благотворительность рассказывать подобные истории. ради собственной жизни (McAdams, 2013).Исследования показали, что взрослые американцы, обладающие высоким уровнем психического здоровья и гражданской активности, склонны строить свою жизнь как повествования об искуплении, отслеживая переход от греха к спасению, от грязи к богатству, угнетения к освобождению или болезни / злоупотребления к здоровью / выздоровлению. (Макадамс, Даймонд, де Сент-Обин и Мэнсфилд, 1997; Макадамс, Рейнольдс, Льюис, Паттен и Боуман, 2001; Уокер и Фример, 2007). В американском обществе такие истории часто считаются вдохновляющими.

В то же время МакАдамс (2011, 2013) указал на недостатки и ограничения в искупительных историях, которые рассказывают многие американцы, которые отражают культурные предубеждения и стереотипы в американской культуре и наследии. Макадамс утверждал, что искупительные истории поддерживают счастье и участие в жизни общества для некоторых американцев, но те же самые истории могут поощрять моральную праведность и наивное ожидание того, что страдания всегда будут искуплены. К лучшему, а иногда и к худшему, американцы, кажется, любят рассказы о личном искуплении и часто стремятся ассимилировать свои автобиографические воспоминания и устремления в искупительную форму.Тем не менее, эти же истории могут не работать так хорошо в культурах, которые исповедуют разные ценности и повествовательные идеалы (Hammack, 2008). Важно помнить, что каждая культура предлагает свой собственный кладезь излюбленных повествовательных форм. Также важно знать, что ни одна форма повествования не отражает всего хорошего (или плохого) в культуре. В американском обществе искупительный рассказ — всего лишь один из множества разных видов историй, которые люди обычно используют для осмысления своей жизни.

Какова ваша история? Над каким рассказом вы работаете? Когда вы смотрите в прошлое и представляете будущее, какие нити преемственности, изменений и смысла вы различите? Для многих людей наиболее драматические и приносящие удовлетворение попытки изменить себя происходят, когда Я, как автобиографический автор, упорно трудится над созданием и, в конечном итоге, над рассказом новой истории обо Мне.Рассказывание историй может быть самой мощной формой самотрансформации, которую когда-либо изобретали люди. Изменение своей жизненной истории лежит в основе многих форм психотерапии и консультирования, а также религиозных преобразований, профессиональных прозрений и других драматических трансформаций личности, которые люди часто отмечают как поворотные моменты в своей жизни (Adler, 2012). Рассказывание историй также часто лежит в основе небольших изменений, незначительных правок в себе, которые мы вносим по мере того, как мы движемся по повседневной жизни, когда мы живем и переживаем жизнь, и как мы позже рассказываем это себе и другим.

Для людей «я» начинается как социальные акторы, но в конечном итоге они также становятся мотивированными агентами и автобиографическими авторами. Я сначала видит себя воплощенным актором в социальном пространстве; с развитием, однако, он начинает ценить себя также как дальновидный источник самоопределенных целей и ценностей, а позже — как рассказчик личного опыта, ориентированный на реконструированное прошлое и воображаемое будущее. Таким образом, «познать себя» в зрелом возрасте — значит делать три вещи: (а) воспринимать и выполнять с общественным одобрением мои приписываемые мне черты и роли, (б) стремиться и (в идеале) добиваться наибольшего успеха. ценные цели и планы, и (c) построить историю о жизни, которая передает с яркостью и культурным резонансом, как я стал тем человеком, которым я становлюсь, интегрируя свое прошлое, каким я его помню, мое настоящее, как я его переживаю, и мое будущее, каким я надеюсь.

Формирование идентичности | Психология Вики

Психология развития: Когнитивное развитие · Развитие себя · Эмоциональное развитие · Развитие языка · Нравственное развитие · Перцептивное развитие · Развитие личности · Психосоциальное развитие · Социальное развитие · Меры развития

Формирование идентичности — это процесс развития индивидуальной личности индивидуума, рассматриваемого как сохраняющаяся сущность (известная как личная преемственность) на определенном этапе жизни, на котором обладают индивидуальными характеристиками, благодаря которым личность узнаваема или известна ( например, создание репутации).Этот процесс определяет личность по отношению к другим и самим себе. Части фактической идентичности сущности включают в себя чувство преемственности, чувство уникальности от других и чувство принадлежности. Формирование идентичности приводит к ряду вопросов личной идентичности и идентичности, когда человек имеет какое-то понимание себя как дискретной, отдельной сущности. Это может происходить через индивидуацию, когда недифференцированный человек стремится стать уникальным, или через стадии, через которые дифференцированные аспекты жизни человека стремятся стать более неделимым целым.^{[Как сделать ссылку и ссылку на резюме или текст]}

Теория стадий развития []

В психологии развития стадия — это отдельная фаза в развитии человека. Многие теории в психологии характеризуют развитие в терминах стадий. Стадии психосоциального развития Эрика Эриксона, расширяющие психосексуальные стадии Фрейда, определили восемь стадий, которые описывают, как люди относятся к своему социальному миру. Этапы развития веры Джеймса У. Фаулера рассматриваются как целостная ориентация и связаны с отношением человека к универсальному.Психосексуальные стадии Зигмунда Фрейда описывают развитие бессознательных желаний человека. Этапы нравственного развития Лоуренса Кольберга, чтобы описать, как люди развиваются в рассуждениях о морали. Джейн Ловингер разработала теорию с указанием стадий развития эго. Психоаналитическая теория развития Маргарет Малер содержала три фазы, касающиеся объектных отношений ребенка. Теория когнитивного развития Жана Пиаже, описывающая, как дети рассуждают и взаимодействуют со своим окружением.Теория Джеймса Марсиа фокусируется на достижении идентичности и имеет четыре статуса идентичности. Чувствительные периоды развития Марии Монтессори связаны с серией скачков в обучении в дошкольные годы. ^{[Как сделать ссылку и ссылку на резюме или текст]}

Я-концепция []

Я-концепция или самоидентификация — это совокупность знаний и понимания существом себя. Я-концепция отличается от самосознания, которое является осознанием самого себя.Компоненты самооценки включают физические, психологические и социальные атрибуты, на которые могут влиять установки, привычки, убеждения и идеи человека. Эти компоненты и атрибуты нельзя свести к общим концепциям самооценки и самооценки. ^{[Как сделать ссылку и ссылку на резюме или текст]}

Культурная идентичность — это (ощущение) идентичности группы или культуры или отдельного человека в той мере, в какой она / она находится под влиянием своей принадлежности к группе или культура.Культурная идентичность похожа на политику идентичности, но не является ее синонимом. Есть современные вопросы культуры, которые переходят в вопросы идентичности. Этническая идентичность — это идентификация с определенной этнической принадлежностью, обычно на основе предполагаемой общей генеалогии или происхождения. Признание другими людьми в качестве отдельной этнической группы часто является фактором, способствующим развитию этой связи идентификации. Этнические группы также часто объединяют общие культурные, поведенческие, языковые, ритуальные или религиозные черты.Процессы, приводящие к возникновению такой идентификации, обобщаются как этногенез. Различные культурологические исследования и социальные теории исследуют вопрос культурной и этнической идентичности. Культурная идентичность: место, пол, раса, история, национальность, сексуальная ориентация, религиозные убеждения и этническая принадлежность. Национальная идентичность — это этическая и философская концепция, согласно которой все люди делятся на группы, называемые нациями. Члены «нации» имеют общую идентичность и обычно общее происхождение в смысле происхождения, происхождения или происхождения.^{[Как сделать ссылку и ссылку на резюме или текст]}

Религиозная идентичность — это совокупность верований и обычаев, которых обычно придерживается человек, включая приверженность кодифицированным верованиям и ритуалам и изучение родовых или культурных традиций, писаний, истории и т. Д. и мифология, а также вера и мистический опыт. Термин «религиозная принадлежность» относится к личным практикам, связанным с общинной верой, а также к ритуалам и общению, вытекающим из такого убеждения. ^{[Как сделать ссылку и ссылку на резюме или текст]}

В бизнесе профессиональная идентичность — это «личность» профессионала, которая предназначена для согласования и облегчения достижения бизнес-целей.Профессиональная идентичность возникает, когда существует философия, которая проявляется в особой корпоративной культуре — корпоративной личности. Деловой профессионал — это человек, обладающий определенной профессией, обладающий определенными навыками, которые иногда требуют формального обучения или образования. Развитие карьеры человека фокусируется на том, как люди управляют своей карьерой внутри и между организациями, и как организации структурируют карьерный рост своих членов, может быть связано с планированием преемственности в некоторых организациях.

В социологии гендерная идентичность описывает пол, с которым идентифицирует себя человек (то есть, воспринимает ли человек себя как мужчину, женщину или описывает себя каким-то менее традиционным способом), но также может использоваться для обозначения пола. что другие люди приписывают этому человеку на основании того, что они знают по признакам гендерных ролей (социальное поведение, одежда, прическа и т. д.). На гендерную идентичность могут влиять различные социальные структуры, включая этническую группу человека, статус занятости, религию или нерелигиозность и семью.

Развитие межличностной идентичности []

Социальные отношения могут относиться к множеству социальных взаимодействий, регулируемых социальными нормами, между двумя или более людьми, каждый из которых занимает социальное положение и выполняет социальную роль. В социологической иерархии социальные отношения более развиты, чем поведение, действие, социальное поведение, социальное действие, социальный контакт и социальное взаимодействие. Социальные отношения составляют основу таких понятий, как социальная организация, социальная структура, социальное движение и социальная система.

Развитие межличностной идентичности состоит из трех элементов:

Развитие межличностной идентичности позволяет человеку задавать вопросы и исследовать различные элементы личности, такие как идеи, убеждения и поведение. Социальные влияния действий или мыслей других людей меняют человека. Примеры социального влияния можно увидеть в социализации и давлении со стороны сверстников. Это влияние других людей на поведение человека. Развитие межличностной идентичности происходит во время исследовательского самоанализа и самооценки, которые в разное время заканчиваются установлением легкого для понимания и консолидирующего чувства себя или идентичности.

Я, другой и взаимодействие []

Основная статья: гегелевская диалектика

Во время развития межличностной идентичности происходит обмен предложениями и контрпредложениями, в результате чего происходит качественная трансформация индивида в направлении взаимодействия. Цель развития межличностной идентичности — попытаться разрешить недифференцированные аспекты личности. Существование индивидов недифференцировано, но при рассмотрении оказывается, что оно неотличимо от других.Учитывая это и другие признания, индивид ведет к противоречию между собой и другими; таким образом, вынуждая отказаться от недифференцированного «я» как истину. В разрешении этого несоответствия человек интегрирует или отвергает встречающиеся элементы, что приводит к новой идентичности. Во время каждого из этих обменов люди сталкиваются в своей жизни, человек преуспевает в разрешении обмена и сталкивается с будущими обменами. Обмены повторяются, поскольку в меняющемся мире постоянно происходят обмены между людьми, что позволяет им переосмыслить себя.

Принадлежность []

Люди приобретают социальную идентичность и групповую идентичность по своей принадлежности. Это от членства в различных группах. Эти группы включают среди различных категорий:

Термин коллективная идентичность — это чувство принадлежности к группе (коллективу), которое настолько сильно, что человек, который идентифицирует себя с группой, посвятит свою жизнь группе, а не индивидуальной идентичности: он или она будет защищать взгляды группы и берут на себя риски для группы, иногда вплоть до потери жизни.Сплоченность коллектива выходит за рамки сообщества, поскольку коллектив терпит боль горя из-за потери члена.

См. Также []

Внешние статьи и ссылки []

Дополнительная литература []

Эрдман, Исследование формирования бисексуальной идентичности . 2006.
A Portes, D MacLeod, Как мне называть себя? Формирование латиноамериканской идентичности во втором поколении . Этнические и расовые исследования, 1996.
А.С. Уотерман, Формирование идентичности: открытие или создание? Журнал раннего отрочества, 1984.
А.С. Уотерман, В поисках кого-то быть: исследования роли внутренней мотивации в формировании идентичности . Идентичность: Международный журнал теории и исследований, 2004 г.
Вард, Потребление, формирование идентичности и неопределенность . Социология, 1994.
Вендт, Формирование коллективной идентичности и международное государство . Обзор американской политической науки, 1994.
С.Ф. Шрайер, Теория жанра, дискурс о здравоохранении и формирование профессиональной идентичности .Журнал деловых и технических коммуникаций 19.3 (2005): 249-278.
К. Г. Левин, Ж. Э. Котэ, Ж. Э. Каота, Формирование идентичности, деятельность и культура: социально-психологический синтез . 2002.
DL Blustein, Взаимосвязь между процессом формирования идентичности и развитием карьеры . Журнал консультативной психологии, 1989.

.
Х.Д. Гротевант, К модели процесса формирования идентичности . Journal of Adolescent Research, 1987.
.
Г. Роберт, С. Бейт, С. Поуп, Дж. Габбей, А ле Май, Процессы и динамика формирования идентичности в профессиональных организациях .2007.
HL Minton, GJ McDonald, Формирование гомосексуальной идентичности как процесс развития .
I Abu-Saad, Государственное образование и формирование идентичности среди палестинского арабского меньшинства в Израиле . Американский ученый-бихевиорист, Vol. 49, № 8, 1085–1100 (2006).
JE Côté, Социологические взгляды на формирование идентичности: связь культуры и идентичности и капитал идентичности. Journal of Adolescence, 1996.
Л. Крейг-Брей, Г. Р. Адамс, В. Р. Добсон, Формирование идентичности и социальные отношения в позднем подростковом возрасте .Журнал молодежи и подростков, 1988.
MC Boyes, M Chandler, Когнитивное развитие, эпистемологические сомнения и формирование идентичности в подростковом возрасте . Журнал молодежи и подростков, 1992.
М.Д. Берзонский, Самоконструирование на протяжении жизни: процессный взгляд на формирование идентичности . Успехи в теории личностного построения, 1990.
Р. Б. Холл, (рецензент) Использование другого: «Восток» в формировании европейской идентичности (И. Б. Нойман), Университет Миннесоты, Миннеаполис, 1999.248 страниц. ISBN 0816630828 Обзор международных исследований, том 3, выпуск 1, страницы 101-111
Р. М. Сабателли, А. Мазор, Дифференциация, индивидуализация и формирование идентичности . Подростковый возраст, 1985.
SJ Schwartz, WM Kurtines, MJ Montgomery, Сравнение двух стратегий для облегчения процессов формирования идентичности у развивающихся взрослых . Журнал исследований подростков, 2005.
Т. Постмес, С. А. Хаслам, Р. И. Свааб, Социальное влияние в малых группах: интерактивная модель формирования социальной идентичности .Европейский обзор социальной психологии, 2005.
VC Cass, Формирование гомосексуальной идентичности: теоретическая модель . J Homosex, 1979.
.
VC Cass, Формирование гомосексуальной идентичности: проверка теоретической модели . Журнал сексуальных исследований, 1984.
.
VC Cass, Формирование идентичности сексуальной ориентации: западный феномен . Учебник гомосексуализма и психического здоровья, 1996.
WR Penuel, JV Wertsch, Выготский и формирование идентичности: социокультурный подход .Психолог-педагог, 1995.

Веб-сайты []

Самоидентификация | Encyclopedia.com

ПРИМЕНЕНИЕ САМОИДЕНТИЧНОСТИ В ОТНОШЕНИИ ОТНОШЕНИЯ И ПОВЕДЕНИЯ

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕЖДУ САМОИДЕНТИЧНОСТЬЮ И ПРОШЛОМ ПОВЕДЕНИЕМ

ОЦЕНКА САМОИДЕНТИЧНОСТИ

Социальная цель

Социальная цель представлял особый интерес в социальных науках, потому что он отражает озабоченность тем, как социальное поведение людей меняется не только в зависимости от различных социальных ролей, но и в зависимости от того, какие социальные другие люди взаимодействуют с человеком.В социальных науках проводится различие между личностными идентичностями, самоидентификациями и социальными идентичностями (Hogg, Terry, and White, 1995; Thoits, Virshup, 1997). Личная идентичность состоит из самоопределений с точки зрения уникальных и идиосинкразических характеристик. Социальная идентичность, с другой стороны, отражает идентификацию личности с социальной группой или категорией. Самоидентификация , о которой идет речь в этой статье, концептуализируется как определение себя как личности, выполняющей определенную роль или поведение.

Самоидентификация относится к самооценке человека, самореферентному познанию или самоопределению, которые люди применяют к себе как следствие структурных ролевых позиций, которые он или она занимает, или определенного поведения, которым он или она регулярно занимается. Самоидентификация отражает «ярлыки, которые люди используют для описания себя» (Biddle, Bank, and Slavings, 1987, стр. 326). Например, самоидентификация человека может включать тот факт, что он является матерью, женой, дочерью, социальным работником и донором крови.Самоидентичность придает смысл самому себе не только потому, что они относятся к конкретным ролевым спецификациям или поведению, но также потому, что они отделяют роли или действия от контрролей или противоположного поведения (Lindesmith and Strauss 1956). Например, «роль матери приобретает значение в связи с ролью отца, врача в связи с медсестрой и так далее» (White and Burke 1987, p. 312).

Теоретически важность концепции самоидентификации вытекает из теории идентичности (Stryker 1968, 1980; Burke 1980; Stryker and Serpe 1982; Wiley 1991), которая рассматривает личность не как автономную психологическую сущность, а как многогранную социальная конструкция, которая возникает из ролей людей в обществе и поведения, которое они выполняют.Сторонники символического взаимодействия, такие как Мид (1934) и Кули (1902), считали «я» продуктом социального взаимодействия: именно через социальное взаимодействие идентичности на самом деле приобретают самооценку, и люди узнают, кто они. Важно отметить, что теория идентичности фокусируется на самоопределяющих ролях, которые люди занимают в обществе, а не на более широком спектре различных социальных атрибутов, таких как пол, раса или этническая принадлежность, которые можно приписать себе. Таким образом, общая перспектива теории идентичности формирует основу для относительно большого количества микросоциологической литературы, посвященной предсказанию ролевого поведения (Simon 1992; Thoits 1991).Однако в рамках социальной психологии исследователи были больше заинтересованы в использовании самоидентификации для улучшения нашего понимания и предсказания взаимосвязи между установками и действиями.

Концепция самоидентификации играет ключевую роль в связи между социальной структурой и индивидуальными действиями. Самоидентификация по определению подразумевает действие (Callero 1985) и представляет собой набор ожиданий, предписывающих поведение, основанное на социальном положении человека и считающееся уместным другими. Удовлетворительное исполнение ролей или поведения не только подтверждает и подтверждает самоидентификацию человека (Callero, 1985), но также положительно отражается на самооценке.Восприятие того, что кто-то удовлетворительно исполняет роль, должно усиливать чувство собственного достоинства, тогда как восприятие плохого исполнения роли может порождать сомнения в собственной значимости и даже может вызывать симптомы психологического стресса (Thoits 1991; Hoelter 1983; Stryker and Serpe 1982 ).

В области социальной психологии наибольший интерес к самоидентификации проявили исследователи в области отношения-поведения. В этой области утверждалось, что самоидентификация может определять намерения и поведение.Например, политические активисты могут участвовать в акциях протеста, потому что активизм стал центральной частью их самооценки, а доноры крови могут сдавать кровь, потому что донорство стало важной частью их самоопределения. Самоидентификация может иметь прогнозирующий эффект на намерения, независимо от отношения и других конструкций, потому что самоидентификация включает в себя цели или интересы людей, которые отличаются от тех, которые выражаются их установками. Действительно, как отмечает Спаркс (2000), интеграция самоидентификации в теорию запланированного поведения «дает возможность более подробно изучить социальные, моральные и эмоциональные аспекты отношения и поведения людей» (стр.45).

Несколько авторов рассмотрели вопрос о том, в какой степени самоидентификация может быть полезным дополнением к доминирующим моделям отношений отношения к поведению, а именно к теориям разумного действия (Fishbein, Ajzen, 1974) и запланированного поведения (Ajzen, 1991). Было обнаружено, что самоидентификация вносит значительный вклад в прогнозирование поведения в ряде областей, включая альтруистическое поведение, такое как донорство крови (Charng, Piliavin и Callero, 1988), политическое поведение, такое как голосование (Granberg and Holmberg 1990), экологическое поведение. поведение, такое как переработка отходов (Терри, Хогг и Уайт, 1999), поведение, связанное со здоровьем, такое как физические упражнения (Теодоракис, 1994) или законное и незаконное употребление наркотиков (Коннер и Макмиллан, 1999), и поведение потребителей, такое как выбор продуктов питания (Спаркс и Шеперд, 1992) .На основе прошлых исследований Коннер и Армитаж (1998) утверждали, что разумно предположить, что существуют определенные формы поведения, для которых самоидентификация является важным фактором, определяющим намерения (Armitage and Conner, 2001).

Одним из важных вопросов для исследователей самоидентификации является природа взаимодействия между самоидентификацией и прошлым поведением. Теория идентичности предполагает, что самоидентификация и прошлое поведение взаимодействуют, чтобы влиять на намерения. То есть, при повторении поведения, это поведение с большей вероятностью будет рассматриваться как важная часть самооценки, увеличивающая предсказательную силу самоидентификации.Однако поддержка этой гипотезы была неоднозначной: некоторые исследования показали, что самоидентификация более предсказуема в отношении намерений на более высоких уровнях прошлого поведения (Charng et al., 1988), некоторые тесты не обнаружили доказательств того, что эффекты самоидентификации варьируются в зависимости от прошлых характеристик поведения (Astrom and Rise 2001; Terry et al. 1999), и другие тесты показали, что самоидентификация более предсказуема в отношении намерений на более низких уровнях прошлого поведения (Conner and McMillan 1999; Fekadu и Крафт 2001).Коннер и Макмиллан утверждали, что более сильное влияние самоидентификации на намерение на более низких уровнях прошлого поведения может отражать роль, которую первоначальный опыт играет в усилении соответствия идентичности намерениям. Однако по мере повторения поведения намерения становятся менее зависимыми от когнитивных факторов, таких как самоидентификация, и в большей степени — под контролем привычных сил, таких как прошлое поведение. Учитывая эти несоответствия, необходимы дополнительные исследования взаимодействия самоидентификации и прошлого поведения с использованием широкого диапазона популяций и моделей поведения, чтобы более полно понять роль самоидентификации в контексте отношения-поведения.

В литературе самоидентификация оценивается несколькими способами. Первоначально исследователи использовали прямые и явные утверждения, чтобы измерить степень интеграции той или иной роли или поведения как части личности. Например, исследователи, работающие в рамках теории запланированного поведения, просили людей указать уровень своего согласия с такими утверждениями, как: «Я считаю себя тем человеком, которого беспокоят долгосрочные последствия для здоровья моего выбора продуктов питания». (Sparks and Guthrie 1998), «Донорство крови — важная часть меня» (Charng et al.1988), или «Я не из тех, кто ориентирован на использование противозачаточных средств» (Fekadu and Kraft 2001).

Такие меры оказались надежными и позволяют прогнозировать поведенческие намерения; однако было отмечено несколько критических замечаний. Во-первых, явные утверждения требуют, чтобы люди публично заявляли о своей идентификации с определенной ролью и поведением, что увеличивает значимость этого поведения (Sparks, Shepherd, Wieringa, and Zimmermanns, 1995). Во-вторых, утверждалось, что показатели самоидентификации служат мерой прошлого поведения, при этом люди, возможно, делают вывод о своей самоидентификации на основе изучения своего прошлого поведения (Sparks 2000).Наконец, Фишбейн (1997) утверждал, что меры самоидентификации могут по существу представлять собой меры поведенческого намерения.

Однако за последнее десятилетие исследователи разработали альтернативные меры самоидентификации. Опираясь на маркетинговые исследования, Маннетти и его коллеги (2002, 2004) использовали меру идентичности, которая отражает степень сходства между самооценкой человека и представлением о себе стереотипного или идеализированного человека, который участвует в целевом поведении. После получения независимых описаний двух изображений расстояние или близость между ними вычисляется как показатель разницы, который затем используется в качестве меры идентичности-сходства.Этот тип измерения, который является менее прямым и явным, а также более конкретным, чем другие меры, не увеличивает значимости поведения и не зависит от поведенческого намерения, как было обнаружено, является крупным и значимым предиктором поведенческого намерения (Mannetti , Пьерро и Ливи, 2002, 2004).

Теория и исследования в области социальных наук подчеркнули важную роль, которую самоидентификация играет в формировании и руководстве действиями, но необходимы дальнейшие исследования, чтобы разграничить ее конкретные роли.Одним из важных направлений будущих исследований является изучение взаимодействия между самоидентификацией и другими конструкциями, которые определены как важные в исследованиях отношения и поведения, и отслеживание развития самоидентификации с течением времени. Еще одним важным направлением исследования, учитывая критику, направленную на меры самоидентификации, является разработка мер, позволяющих избежать как концептуальных проблем, обозначенных выше, так и статистических проблем, связанных с использованием разностных оценок. Интерес к самоидентификации и ее влиянию на поведение широко распространен, и вполне вероятно, что интерес к этой области будет сохраняться еще долгое время.

СМОТРИ ТАКЖЕ Выбор в психологии; Принимать решение; Личность; Я-концепция; Самооценка; Социальная идентификация; Социальная психология; Социология, Микро-

Айзен, И. 1991. Теория запланированного поведения. Организационное поведение и процессы принятия решений людьми 50 (2): 179–211.

Армитаж, К. Дж. И М. Коннер. 2001. Эффективность теории запланированного поведения: метааналитический обзор. Британский журнал социальной психологии 40: 471–499.

Astrøm, A. N., and J. Rise. 2001. Намерение молодых людей есть здоровую пищу: расширение теории запланированного поведения. Психология и здоровье 16: 223–237.

Биддл, Б. Дж., Б. Дж. Банк и Р. Л. Славингс. 1987. Нормы, предпочтения, личности и решения об удержании. Social Psychology Quarterly 50 (4): 322–337.

Берк, П. Дж. 1980. Самость: требования к измерениям с точки зрения интеракционистов. Social Psychology Quarterly 43 (1): 18–29.

Каллеро, П. 1985. Важность ролевой идентичности. Social Psychology Quarterly 48 (3): 203–215.

Charng, H. W., J. A. Piliavin, P. L. Callero. 1988. Ролевая идентичность и обоснованные действия в прогнозировании повторяющегося поведения. Social Psychology Quarterly 51: 303–317.

Кули, К. 1902. Человеческая природа и социальный порядок. Нью-Йорк: Scribner’s.

Коннер М. и К. Дж. Армитаж. 1998. Расширение теории запланированного поведения: обзор и возможности для будущих исследований. Журнал прикладной социальной психологии 28: 1429–1464.

Коннер М. и Б. Макмиллан. 1999. Эффекты взаимодействия в теории запланированного поведения: изучение использования каннабиса. Британский журнал социальной психологии 38: 195–222.

Fekadu, Z., and P. Kraft. 2001. Самоидентификация в перспективе планируемого поведения: прошлое поведение и его сдерживающее влияние на отношения самоидентификации и намерения. Социальное поведение и личность 29: 671–686.

Фишбейн, М.1997. Прогнозирование, понимание и изменение социально значимого поведения: извлеченные уроки. В Сообщение социальной психологии , ред. К. МакГарти и С. А. Хаслам, 77–91. Оксфорд: Блэквелл.

Фишбейн М. и Айзен И. 1974. Факторы, влияющие на намерения и отношения намерения и поведения. Отношения с людьми 27 (1): 1–15.

Granberg, D., and S. Holmberg. 1990. Взаимосвязь намерений и поведения среди американских и шведских избирателей. Social Psychology Quarterly 53 (1): 44–54.

Hoelter, Jon W. 1983. Влияние оценки ролей и приверженности на самобытность. Social Psychology Quarterly 46 (2): 140–147.

Хогг М.А., Д.Дж. Терри и К.М. Уайт. 1995. Рассказ о двух теориях: критическое сравнение теории идентичности с теорией социальной идентичности. Social Psychology Quarterly 48: 203–215.

Линдесмит А. Р. и А. Л. Штраус. 1956. Социальная психология , ред. изд. Нью-Йорк: Драйден Пресс.

Маннетти, Л., А. Пьерро и С. Ливи, 2002. Объяснение поведения потребителей: от запланированного к самовыражающему поведению. Журнал прикладной социальной психологии 32 (7): 1431–1451.

Маннетти, Л., А. Пьерро и С. Ливи. 2004. Переработка: запланированное и самовыражающееся поведение. Журнал экологической психологии 24: 227–236.

Мид, Г. 1934. Разум, Я и общество. Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Саймон, Р. В. 1992. Родительские ролевые штаммы, важность родительской идентичности и гендерные различия в психологическом стрессе. Журнал здоровья и социального поведения 33: 25–35.

Спаркс, стр. 2000. Модели отношения и поведения на основе субъективной ожидаемой полезности: полезность самоидентификации. В Отношения, поведение и социальный контекст: роль норм и группы Членство , ред. Д. Дж. Терри и М. А. Хогг, 31–46. Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум.

Спаркс П. и К. А. Гатри. 1998. Самоидентификация и теория запланированного поведения: полезное дополнение или бесполезный прием. Журнал прикладной социальной психологии 28 (15): 1393–1410.

Спаркс П. и Р. Шеперд. 1992. Самоидентификация и теория запланированного поведения: оценка роли идентификации с зеленым потреблением. Social Psychology Quarterly 55 (4): 388–399.

Спаркс, П., Р. Шеперд, Н. Виринга и Н. Циммерманнс. 1995. Воспринимаемый поведенческий контроль, нереалистичный оптимизм и диетические изменения: исследовательское исследование. Аппетит 24: 243–255.

Страйкер, С.1968. Важность идентичности и ролевое исполнение: актуальность теории символического взаимодействия для семейных исследований. Журнал брака и семьи 30: 558–564.

Страйкер С. 1980. Символический интеракционизм: социальная структурная версия . Менло-Парк, Калифорния: Бенджамин / Каммингс.

Страйкер С. и Р. Т. Серпе. 1982. Приверженность, индивидуальность и ролевое поведение: теория и пример исследования. В Личность, роли и социальное поведение , ред.У. Икес и Э. С. Ноулз, 199–218. Нью-Йорк: Springer-Verlag.

Терри Д. Дж., М. А. Хогг и К. М. Уайт. 1999. Теория запланированного поведения: самоидентификация, социальная идентичность и групповые нормы. Британский журнал социальной психологии 38: 225–244.

Теодоракис, Ю. 1994. Запланированное поведение, сила отношения, идентичность ролей и прогнозирование поведения при выполнении упражнений. Спортивный психолог 8: 149–165.

Тойц, П. А. 1991. О совмещении теории идентичности и исследования стресса. Social Psychology Quarterly 54 (2): 101–112.

Тойц, П. А., и Л. К. Виршуп. 1997. Я и мы: формы и функции социальных идентичностей. В Самость и идентичность: фундаментальные проблемы , ред. Р. Д. Эшмор и Л. Джуссим, 1: 106–133. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Уайт, К. Л. и П. Дж. Берк. 1987. Этническая идентичность ролей среди черных и белых студентов колледжа: интеракционистская перспектива. Социологические перспективы 30: 310–331.

Уайли, М.G. 1991. Гендер, работа и стресс: потенциальное влияние ролевой идентичности и приверженности. Social Psychology Quarterly 32: 495–510.

Дебора Дж. Терри

Джоан Р. Смит

Понимание идентичности — социальное воздействие и психология идентичности

Джейсон М. Саттерфилд, доктор философии, Калифорнийский университет, Сан-Франциско

Чтобы понять идентичность, посмотрите на нее с точки зрения упражнения «айсберг».Небольшая часть массы айсбергов обычно видна над водой. Большая часть айсберга, в какой бы форме он ни принималась, находится ниже поверхности воды, вне поля зрения. Если вы пытаетесь сориентироваться в этом, вы должны сделать некоторые предположения и надеяться, что вы не ошиблись.

(Изображение: Niyazz / Shutterstock)
Предположения против реальности, основанные на видимой идентичности
Предположим, что мы только что встретились, и что я айсберг. Вы встретили меня только в одном профессиональном контексте. У вас есть визуальная информация, но что скрывается под поверхностью? Рискните и начните гадать.Кто они такие? Используя это упражнение с моими учениками, они начинают безопасно. Я мужчина. Проверять. Я высокий — 6 футов 5 дюймов. Я европеец. Не совсем верно, но в основном это правда.
Затем они начинают делать еще несколько выводов. Я не замужем; обручального кольца нет, но это не значит, что я холост. Они не могут определить мой акцент. Некоторые думают, что я со Среднего Запада, некоторые из Калифорнии, некоторые даже говорят, что из Новой Англии. Все неправильно. Я родился и вырос в Мэдисоне, штат Теннесси, недалеко от Нэшвилла. Сейчас они начинают нагреваться.Они считают, что я из богатой семьи. Они считают, что мои родители были врачами. Они думают, что я ходил в подготовительную школу и никогда не работал в старшей школе. Они предполагают, что моя первая работа была в исследовательской лаборатории, и мой отец потянул за несколько ниточек, чтобы я мог ее получить.
Моя первая работа? Парень из автобуса в Grand Ole Opry, где я мечтал встретить Долли Партон.
Насколько они точны? Ужасный. Мой папа был мастером по доставке и ремонту бытовой техники в Sears, а моя мама выполняла самые разные работы, в том числе присматривала за детьми и кассировала в Walmart.Ни один из них не смог поступить в институт. Нас, наверное, сочли бы средним или даже низшим средним классом. Я ходил в государственную среднюю школу, где почти никто не поступал из штата в колледж. Когда я сказал своему консультанту, что хочу поступить в Массачусетский технологический институт, он ответил: «Ну, вам понравится Мемфис. Это здорово. Моя первая работа? Busboy в Grand Ole Opry, где я мечтал встретить Долли Партон. Конечно, дело в том, что внешность может быть обманчива. Люди безмерно сложные и интересные. Ваша задача — научиться узнавать историю каждого человека и наслаждаться ею.Какова твоя история? Какая у вас личность?
Личная идентичность как функция повествования
Какие элементы идентичности? (Изображение: Елена Абражевич / Shutterstock)
Какие элементы идентичности? Как мы воспринимаем, меняем и укрепляем идентичность? Как личность влияет на наше здоровье? Каковы пути? Идентичность складывается из многих элементов, включая социальную поддержку, социально-экономический статус, стресс на работе и общественное здоровье. Но это, безусловно, отчасти наука, как количественная, так и качественная.Нам нужны числовые данные, но нам также нужны истории и повествования.
Элементы или характеристики идентичности могут включать расу, этническую принадлежность, пол, возраст, сексуальную ориентацию, физические атрибуты, личность, политическую принадлежность, религиозные убеждения, профессиональную идентичность и так далее.
Рассмотрите некоторые основы индивидуальной идентичности. Идентичность просто определяется как характеристики, определяющие, кем или чем является человек или вещь. Элементы или характеристики идентичности могут включать расу, этническую принадлежность, пол, возраст, сексуальную ориентацию, физические атрибуты, личность, политическую принадлежность, религиозные убеждения, профессиональную идентичность и т. Д.
Подробнее: какой у вас тип? Личность и здоровье
По отдельности мы принадлежим к нескольким группам одновременно. Мы можем держать одни черты более важными для нашей идентичности, чем другие, но не все придерживаются одной и той же системы ценностей. То, что мы ценим больше всего, может измениться с возрастом. Этот перекрывающийся, взаимосвязанный аспект идентичности называется интерсекциональностью, пересечением этих различных элементов нашей идентичности. Важно помнить об этом, когда мы будем глубже изучать, как идентичность влияет на здоровье.
Изменение идентичности и развитие идентичности
Мы знаем, что наша идентичность несколько изменчива. Хотя некоторые характеристики стабильны, наш рост, цвет кожи, может быть, даже некоторые черты личности, наша личность со временем развивается. Существует множество различных теорий стадии развития идентичности, в основном касающихся расы, которые варьируются от начального выражения отрицания: я дальтоник, цвет просто не имеет значения; до погружения я хочу быть только среди людей одной расы; к автономии и, в конечном итоге, к интеграции.Короче говоря, мы пытаемся найти свое племя, имея возможность общаться с другими и понимать их.
У нашего племени, конечно же, одни и те же культуры. Культура — это коллаж из языка, верований, традиций, кодексов поведения, правил, членства и убеждений в отношении здоровья, которыми мы руководствуемся в повседневной жизни. Наша культура влияет на наши вкусы, выбор блюд, ощущение боли и удовольствия и даже то, как мы любим. Подобно идентичности, мы можем принадлежать к нескольким культурам одновременно, однако мы не обязательно можем быть компетентными во всех из них.Принадлежность к культуре также не означает, что вы компетентны или полностью понимаете эту культуру.
Чтобы вы не думали, что культура и изучение культуры являются ненаучными или псевдонаучными, помните, что сама наука — это общая система убеждений, практик, норм, ожиданий и, возможно, даже особый язык, как и любая другая культура. Это скользко, потому что мы так погружены в это. Как однажды сказал мне студент, рыба даже не знает, что она мокрая.
Исследования культуры и идентичности
Исследования, проведенные в области культуры, показывают, как она может существенно, но часто неявно, влиять на наше поведение.Это были кросс-культурные исследования, проведенные с участием западных людей из США, по сравнению с японцами и корейцами, при этом большая часть этой работы была проделана Нисбеттом и его коллегами.
Разные культуры будут реагировать на одни и те же стимулы разными действиями. Например, жители Запада и японцы описывают аквариум. (Изображение: Томсикова Татьяна / Shutterstock)
В первом исследовании жителям Запада и японцам было предложено описать аквариум. Они смотрят на типичный прямоугольный аквариум с водой и рыбой.Жители Запада говорили о самой большой рыбе, которая была в аквариуме. Японцы говорили о контексте: они говорили о пузырях, водных растениях и говорили о других рыбах.
Это стенограмма из серии видео Медицина разума и тела: Новая наука об оптимальном здоровье . Смотрите сейчас на Wondrium.
Когда он посмотрел на родителей, он обнаружил, что западные родители, обучая своих детей языку, обычно сначала учат существительные.Однако корейцы склонны учить своих детей глаголам и особенно глаголам об отношениях. Если вы возьмете кого-нибудь из США и кого-то из Японии и покажете им корову, курицу и траву и попросите их составить пару только из двух из них, кто-то из Японии соединит корову с травой. Дело в функции.
Узнайте больше о влиянии наших социальных сообществ на поведение, связанное со здоровьем
Кто-нибудь с Запада соединит корову с курицей.Дело в существительном. Дело в категории. Это может показаться тривиальным, но помните, что культура пронизывает все аспекты того, кем мы являемся. Это то, как мы собираем мир вместе, как мы видим себя и как мы видим друг друга. Это также влияет на то, как мы развиваемся и формируем нашу личность с течением времени.
Категоризация идентичности
Для развития идентичности нам нужно выполнить три вещи. Во-первых, нам нужна какая-то категоризация — должна быть какая-то сортировка — нам нужна идентификация и нам нужно сравнение.
… Это естественная человеческая склонность разбираться в вещах, устанавливать связи, искать отношения. Мы так думаем.
Как мы определяем категоризацию? Исследования Сью Эстрофф и ее коллег по социальной медицине из Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл говорят нам, что это естественная человеческая склонность разбираться в вещах, устанавливать связи и искать отношения. Мы так думаем. Частью процесса является, по сути, сортировка людей и мест по категориям, созданным нами или нашими культурами.
Это кажется обманчиво простым, и вы думаете, что это несложно, но подумайте над несколькими примерами. Скажем, категория «мертвые или живые». Звучит довольно просто, правда? Не совсем. А как насчет того, кто находится в коме и практически не имеет мозговой активности? Они мертвы или живы? А как насчет категории мужчин и женщин? Довольно просто, правда? Ну, опять же, не совсем. А как насчет детей-интерсексуалов, рожденных с неоднозначными гениталиями? А как насчет расовых категорий? Теперь у нас действительно проблемы.Можете ли вы посмотреть на идущего по улице человека и точно отнести его к расовой категории?
Раса как категория, определяющая идентичность
Раса — это система классификации, используемая для разделения людей на большие и отдельные популяции. (Изображение: Lucky Business / Shutterstock)
Категории являются сложными, и некоторые из наиболее сложных категорий часто являются ключевыми для нашей идентичности, но из чего они состоят? На чем они основаны?
Гонка — одна из центральных категорий.Так что же такое раса? Он определяется как система классификации, используемая для разделения людей на большие и отдельные популяции или группы по анатомической, культурной, этнической, генетической, географической, исторической, лингвистической, религиозной или социальной принадлежности. Это полный рот. По сути, это попытка категоризировать или отсортировать людей по категориям на основе цвета их кожи и очень небольшого набора физических характеристик.
В настоящее время между генетиками и антропологами ведутся ожесточенные споры о том, является ли раса биологическим конструктом.
Если бы мы спросили переписи населения США, они бы сказали, что у нас есть довольно короткий список расовых категорий. Категории: белые, черные или афроамериканцы, американские индейцы или коренные жители Аляски, выходцы из Азии и коренные жители Гавайских островов или других островов Тихого океана. Латиноамериканец или латиноамериканец не считаются расой, а скорее этнической принадлежностью, где этническая принадлежность больше связана с общим языком или другими культурными практиками. В настоящее время между генетиками и антропологами ведутся споры о том, является ли раса биологическим конструктом.
Могли бы вы, например, взглянуть на чей-то геном и определить его расу, не глядя на то, откуда они родом, и не глядя на своих предков? Может быть, а может и нет. Антропологи правильно указывают на то, что часто существует больше генетических вариаций внутри одной конкретной расы, чем между расами, ярким примером которых являются афроамериканцы. Если раса не является биологической конструкцией, что это такое?
Подробнее о когнитивной функции
Американская ассоциация антропологов разместила на своем веб-сайте потрясающую коллекцию материалов под названием «О расе».Это помогает нам понять, как были созданы эти категории, и некоторые из разветвлений использования этих конкретных категорий. Что касается познания и преобладания корыстных предубеждений, когда мы создаем категории, мы открываем дверь для вынесения суждений. То, как мы судим, зависит от того, как мы себя идентифицируем. Мы склонны позитивно переоценивать людей, которые входят в нашу группу, и мы склонны обесценивать людей из другой категории, людей из чужой группы. Идентификация и сравнение — два последних аспекта развития идентичности.
Идентификация и сравнение — как идентифицировать группу или присоединиться к ней
Как идентифицировать группу или присоединиться к ней? Мы много говорили о биопсихосоциальной модели и сферах ее влияния. Есть похожая модель, социально-экологическая, которая больше говорит о социальных сферах влияния. Представьте свои отношения и связи с вашим сообществом в виде концентрических кругов, где человек находится в центре, его вторая половинка, возможно, их семья находится в следующем круге, затем их соседи, их сообщества и так далее, пока мы не перейдем к их политическому влиянию. , страну и земной шар.Все эти влияния могут присутствовать в любое конкретное время.
Маленький мальчик в процессе формирования личности. (Изображение: Pete Souza / Белый дом )

Один образ, который приходит на ум, — это изображение президента Обамы и маленького афроамериканского мальчика, который тянется к своим волосам, чтобы посмотреть, похожи ли их волосы. Этот маленький мальчик находится в процессе формирования личности. Он ищет сходства; он ищет отличий, возможно, с глубокими психологическими последствиями.
Но, конечно, наша личность со временем меняется. Часть юной взрослости — это самостоятельный поиск, взятие своей одиссеи и принятие решения о том, кто принадлежит к вашему племени. Итак, как мы сравниваем группы внутри и вне группы? Конечно, мы начинаем замечать, чем мы похожи и чем мы разные. Мы начинаем с того, что просим других высказать свое мнение. Мы видим, какое племя открывает дверь, какое закрывает дверь. В ответ мы начинаем менять свое мышление. По мере того, как мы связываемся с определенной группой людей, мы начинаем минимизировать наши различия; мы начинаем максимизировать наши сходства.Эти когнитивные искажения начинают проявляться. Наша группа просто потрясающая. Наше племя потрясающее. Аут-группа не такая уж и большая. Мы делаем эти обобщения.
Как идентичность влияет на вас?
Итак, как идентичность влияет на вас и окружающих? Очевидно, это повлияет на вашу самооценку, чувство ценности и чувство собственного достоинства. Это также повлияет на ваше ощущение предполагаемого контроля. Помните, что в обществе есть иерархия, есть лестница власти. Где вы находитесь на этой лестнице в зависимости от вашей личности? Иногда вы можете выбрать это; иногда другие выбирают это за вас.Существует ряд социальных реакций на вашу личность, иногда известных, иногда скрытых и неизвестных.
Если вам посчастливилось считаться очень физически привлекательным в определенной культуре, то вы, вероятно, получите много внимания, много ресурсов и гораздо больше прощения, чем другие люди. Получать.
Примером может служить незаработанная привилегия, и обычно, если вы тот, кто ее получает, вы об этом не подозреваете.Если вы один видите, что другие люди имеют преимущество перед вами, вы хорошо это понимаете. Например, если вам посчастливилось считаться очень физически привлекательным в определенной культуре, то вы, вероятно, получите много внимания, много ресурсов и гораздо больше прощения, чем другие люди. может получить. Это также может означать, что вы являетесь получателем стереотипов, потенциально получателем предвзятости, дискриминации или предубеждений. Это может быть связано как со скрытой, так и с видимой идентичностью.Видимая идентичность — это человек, который стереотипно является афроамериканцем, исходя из цвета его кожи и волос. Скрытой идентичностью может быть кто-то еврей. Люди не знают, что кто-то еврей, если они не говорят, что они евреи, но может потребоваться спрятаться, если мы не сделаем эту скрытую личность видимой.
Подробнее: «Стакан наполовину пуст — депрессия»
В качестве примера приведу душераздирающее исследование, первоначально проведенное в 1960-х годах, а затем переделанное около 10 лет назад.Эксперимент проходил следующим образом. Была набрана группа молодых афроамериканских девушек, обычно в возрасте 3, 4, 5, 6 лет, и они были доставлены в лабораторию. Они кладут на стол перед собой две куклы. Одна была белая кукла, а другая — черная кукла. Экспериментатор попросил девочку указать на хорошего малыша. Она указала на белого ребенка. Затем ее попросили указать на плохого ребенка. Затем она указала на черную куклу. Эти маленькие девочки уже усвоили эти стереотипы, по-видимому, не из их семей, а из культуры в целом.
Эксперименты с идентификацией — Пещера грабителя: первый этап
В исследовании «Эксперименты в пещере грабителя» Музафера Шерифа изучается поведение мальчиков дошкольного возраста в летнем лагере. (Изображение: CroMary / Shutterstock)
Еще один плодотворный эксперимент по изучению внутригрупповых и внешних переживаний и искажений принадлежит Музаферу Шерифу, турецкому социальному психологу, который в 1960-х годах провел серию исследований в летнем лагере. Его самая известная серия экспериментов называлась «Эксперименты в пещере разбойника».Они были названы Пещерой разбойников в честь государственного парка в Оклахоме. Шериф набрал 11- и 12-летних мальчиков-подростков, и он привел их в этот летний лагерь бесплатно. Как и в большинстве летних лагерей, их разделили на группы. У него были Rattlers и у него были Eagles. В начальной части эксперимента они были полностью разделены. Он хотел, чтобы эти группы сформировали сплоченную идентичность. Он хотел, чтобы эти группы начали развиваться. Он хотел, чтобы начали развиваться положительные когнитивные искажения.
Эксперименты в пещере грабителя: второй этап
На второй фазе эксперимента он свел Гремучих и Орлов вместе, но противопоставил их друг другу. Он заставил их соревноваться за призы и ресурсы. Он начал видеть, что может произойти с точки зрения когнитивных искажений между внутренней и внешней группой. Мы можем предсказать, что произошло. Гремучие и Орлы начали делать всевозможные предположения друг о друге. Они делали всевозможные обобщения и стереотипы: они подлые, ленивые, никчемные, они всегда обманывают, им все равно, и они коварные.Это именно то, что постоянно происходит в обществе.
Эксперименты в пещере грабителя: третий этап
Они собрали Гремучих и Орлов вместе для выполнения этой общей задачи. Угадайте, что произойдет после выполнения ряда этих общих задач? Гремучники начинают узнавать Орлов как людей, как людей, и они видят, что они довольно похожи.
Однако самая интересная часть этого эксперимента была в третьей фазе. На третьем этапе Шериф спланировал всевозможные несчастные случаи, когда ему нужно было, чтобы мальчики помогли, чтобы им пришлось работать вместе, чтобы исправить проблему.Несчастный случай будет чем-то вроде падения дерева через дорогу, и для того, чтобы автобус выехал из лагеря, они должны убрать дерево с дороги. Однако это большое дерево, и им нужны дети с большим количеством топоров, чтобы делать тяжелую работу и таскать дрова. Исследователи объединили Гремучих животных и Орлов для выполнения этой общей задачи. После ряда этих общих задач что-то произошло. Гремучники начали узнавать Орлов как индивидуумов, как людей, и они увидели, что они довольно похожи.Эти негативные когнитивные искажения начинают таять по мере того, как они начинают сплоченно связываться друг с другом. Они стали одной большой внутренней группой вместо внутренней и внешней группы. Этому эксперименту до сих пор преподают в бизнес-школах. Если в какой-то ситуации есть два враждующих племени, лучший способ сплочения группы и хорошей командной работы — это заставить их засучить рукава и вместе решить проблему.
Стереотипы, стигма и идентичность
Как и в «Пещере разбойников», наше восприятие может окрашивать наше представление об идентичности других, а также наше собственное, в частности стереотипы и стигму.Один из общих аспектов стереотипов — это явление, называемое угрозой стереотипов. Под угрозой стереотипа понимается наличие риска подтверждения в качестве собственной характеристики негативного стереотипа о своей группе. Допустим, существует стереотип, что если вы афроамериканец, вы не будете хорошо учиться в школе. Человеку вовсе не обязательно верить этому стереотипу. Тот факт, что они знают, что стереотип существует, когда они садятся сдавать экзамен, может занять часть их свободного пространства. Они могут волноваться; что, если я не справлюсь? Или они могут рассердиться.Что, если они думают, что у меня ничего не получится? Тем не менее, он использует когнитивные ресурсы и может создать самоисполняющееся пророчество. Но верна ли теория?
Подробнее: Генеральный план — общественное здравоохранение и политика
Математический тест — исследования гендерной идентичности
Несколько исследований подчеркивают, как стереотипы влияют на наше самовосприятие при выполнении повседневных задач. Клод Стил из Колумбийского университета провел несколько различных версий, в которых он проверял не только расу, но и пол.Он сосредоточился на стереотипе, что мужчины лучше женщин в математике. В ходе исследования он приводил в лабораторию мужчин и женщин и давал им тест по математике. Чтобы активировать угрозу стереотипа, он сначала попросил их обратить внимание на то, мужчина они или нет, в простом интервью, посвященном гендерной проблематике. Обсуждение активирует элемент идентичности мужчины или женщины. Стил обнаружил, что мужчины лучше справляются с тестом по математике, чем женщины. Во втором случае он приводил мужчин и женщин и давал им тест по математике, но не давал им указаний по поводу пола.Стил сказал им, что это новый вид теста по математике. Он обнаружил, что между мужчинами и женщинами нет гендерных различий. Они прошли тест и показали одинаковые результаты. Это был тот же математический тест, что и в первой части эксперимента.
Понимание идентичности с помощью теста достижений
В своем следующем эксперименте Стил сосредоточился на расе, рассматривая черное и белое, и их соотношение с тестом достижений. Он снова привел студентов и дал им тест на успеваемость.Сначала он заставил их задуматься о том, черные они или белые, а затем провел тест. Когда он подготовлен, возникает угроза стереотипа, и он заметил разницу в плане достижений, где белые ученики показали себя лучше. Если им сказали, что это специальный тест, нечувствительный к различиям по полу или по расе, они выполняли одинаково на одном уровне.
Было несколько вариантов этого эксперимента. Многие люди не верят этим открытиям, но это было сделано разными способами.Райан Браун и Эрик Дэй использовали так называемые прогрессивные матрицы Raven. Это старый тест на IQ, в котором вместо устных вопросов показываются картинки испытуемых. Это все наглядно, и из множества конкретных вариантов предлагается выбрать два, которые соответствуют друг другу. Он начинается довольно легко с того, что участники выбирают два круга, а затем выбирают два квадрата. Потом, конечно, становится все сложнее и труднее. Это своего рода забавная головоломка. Дело в том, что большинство людей об этом не знают.Это не словесно и не математика, поэтому предполагается, что в нем нет предвзятости.
В первой части эксперимента Браун и Дэй сказали черным и белым студентам, что тест посвящен IQ. Когда они рассказали студентам, что речь идет об IQ, белые студенты справились лучше, чем черные, но когда им сказали, что это просто головоломка, черные и белые показали то же самое.
Следующий вариант исследования, проведенного Джеффом Стоуном из Университета Аризоны, представляет интересную морщинку.Он интересовался угрозой стереотипов и хотел посмотреть на черных и белых студентов. Но Джефф Стоун — спортивный психолог, поэтому его интересуют несколько иные стереотипы. У него были как черные, так и белые ученики, и он не хотел выбирать футбол или баскетбол, где существует множество различных расовых стереотипов. Он хотел выбрать довольно нейтральный вид спорта — мини-гольф. Он пригласил черных и белых студентов и поиграл в эту игру. В одном из условий он сказал им, что это показатель социального IQ, и в этом состоянии у чернокожих дела обстоят хуже.В следующем состоянии он сказал им, что это мера спортивных способностей, и в этом состоянии черные превосходят белых. Конечно, существует стереотип, что белые умнее; черные более спортивны. В данном конкретном случае угроза стереотипа, похоже, сохранилась.
Эффект Обамы
Барак Обама, президент США (Изображение: официальное фото Белого дома Пита Соузы / общественное достояние)
Еще один пример эффекта стереотипа, называемый эффектом Обамы, может пролить интересный свет на то, как может измениться наша производительность.Исследование было проведено во время первого президентского срока бывшего президента Обамы Рэем Фридманом из Университета Вандербильта. Первая версия была опубликована в журнале Journal of Experimental Psychology в 2009 году. Он назвал это эффектом Обамы. Что это было?
Он набрал 500 студентов, как черных, так и белых. Он создал тест из 20 пунктов, в основном на вопросы вербального типа IQ. Перед выборами Обамы он обнаружил обычный разрыв в успеваемости, когда белые студенты превосходили чернокожих студентов.Разница составила около 30 процентов. После избрания Обамы он дал другой группе студентов такой же тест, и никаких расовых различий не было. Это заставляет задуматься и заставляет хотеть репликации. Но также интересно подумать, есть ли какие-то важные экологические события, которые могут затронуть нашу психику и изменить эти стереотипы? Если они изменят эти стереотипы, останутся ли они измененными и как долго это продлится? Есть ли какой-то фактор инженерии или устойчивости, который мы можем встроить?
Подробнее: Тронутые благодатью — духовность и здоровье
Давайте вернемся и посмотрим на некоторые из этих когнитивных ошибок.Эти ошибки ни хороши, ни плохи, но имеют последствия. Они существуют по какой-то причине, для определенной функции, и иногда мы используем их слишком много или слишком мало. Первый когнитивный ярлык, который мы используем, — это обобщения. Обобщения не обязательно плохи; мы делаем их все время. Люди ищут закономерности, пытаясь сэкономить энергию умственной обработки. Это все о системном мышлении, которое является эффективным и помогает нам видеть связи. Второй — о положительной или оптимистической предвзятости. У большинства из нас есть корыстный уклон, когда мы в значительной степени видим себя выше среднего во всевозможных вещах.Вероятно, это наши механизмы психологической защиты. Конечно, если использовать слишком много, то у нас будет нереалистичное представление о том, кто мы есть, чего мы можем достичь, и, возможно, не замечаем своих слабостей или не работаем над самосовершенствованием. Это вызывает гордость. Это дает нам чувство принадлежности и чувство собственного достоинства, но если использовать слишком много, это может дорого обойтись.
Девальвация чужой группы
Еще одно распространенное когнитивное предубеждение — обесценивание чужих. Это часто. Мы увеличиваем наше мнение о нашей внутренней группе и, в свою очередь, уменьшаем наше мнение и, возможно, даже дегуманизируем людей в чужой группе.Это, вероятно, снимает чувство вины от конкуренции между этими двумя группами. Он соотносится с используемыми нами ярлыками и фреймами, а также с тем, как они могут тонко или не очень тонко влиять на наши мнения, наши суждения и наши обобщения о других.
На ум приходит классическое исследование, проведенное ван Рином. Это было исследование, посвященное влиянию расовых идентификаторов на вершину чьей-либо медицинской карты. В этом конкретном эксперименте ван Рин написал абзацное описание пациента.Это было бы что-то вроде, 45-летний мужчина европеоидной расы страдает болью в груди слева и т. Д. Это было дано одной группе. В следующую группу вошел мужчина 45 лет, раса не определена, с болью в груди слева. Затем он задал этим медицинским работникам несколько разных вопросов, включая то, что, по их мнению, вызвало проблему, какой уровень приверженности, по их мнению, будет у этого пациента, и будут ли они думать, что с ним будет трудно или легко поладить?
Как выяснилось, если в начале этой таблицы был ярлык расового меньшинства, эти специалисты в области здравоохранения вызвали бы самые разные негативные реакции.Вот почему сейчас это довольно стандартно, по крайней мере, в теге ID кейса мы не ставим расу. Не потому, что расовая принадлежность не важна, а потому, что часто в нашем обществе этот ярлык является негативным и влияет на мнение медицинского работника.
Другой пример. В 1995 году в Метрополитен-музее была выставка, которую они назвали «Рембрандт / Не Рембрандт». Было много фальшивых Рембрандтов, некоторые из которых я считал невероятно красивыми, но один был настоящим, а другой — нет. Если вы пригласили группу людей и скажете, что это настоящий, а это не настоящий, можете ли вы оценить их качество? Все считают настоящего Рембрандта намного красивее.Если вы поменяете их местами и скажете им, что настоящий Рембрандт — подделка, а фальшивый Рембрандт — настоящий, люди думают, что фальшивые теперь намного красивее настоящих. Но дело не только в субъективном мнении. Они показывали эти же изображения людям, пока они находились в работающем аппарате МРТ, и когда люди смотрят на подделки, загораются разные части их мозга.
Другие надписи
Люди всегда верят, что дорогое вино вкуснее дешевого.(Изображение: Africa Studio / Shutterstock)
Каждый раз, когда я езжу с друзьями в долину Напа, мы выполняем один и тот же винный трюк на разных винных заводах. Выносят две бутылки вина: очень дорогую и дешевую. Я снимаю этикетки, наливаю два бокала и говорю, что это дорогое вино, а это дешевая бутылка. Что вам больше нравится?
Люди всегда считают, что дорогое вкуснее, даже несмотря на то, что мы поменяли бутылки так, что дешевая бутылка, а на самом деле дорогое вино, — это то, что они говорят, вкуснее.Вы можете довольно легко манипулировать этими суждениями, потому что в нашей культуре деньги равны ценности. Если он стоит дороже, он должен быть лучше. Верно?
А как насчет ярлыков, которые мы ставим на людей: старые или молодые, черные или белые, мужчины или женщины? Каковы последствия и что мы можем с этим поделать? Мы не можем избежать когнитивных предубеждений и системного мышления, но мы можем открыто и открыто размышлять о своей идентичности и группах, к которым мы принадлежим. Мы можем быть осторожными, когда оцениваем себя, и особенно осторожными, когда оцениваем свою чужую группу.Крайне важно, чтобы мы покидали наши зоны комфорта и взаимодействовали с людьми, которые, возможно, нас не так привлекают, чтобы мы узнали их как личность, а не как обобщение или стереотип.
В Калифорнийском университете в Сан-Франциско мы обучаем наших студентов работе Уильяма Карлоса Уильямса, врача и поэта. Он говорит нам найти стихотворение в каждом человеке, найти и послушать его музыку. Знать себя. Познакомьтесь с другими. Мы не дальтоники. У всех нас есть личности, и у всех есть предубеждения, или, как однажды сказал мне наставник, найдите своих врагов и пригласите их на обед.
Подробнее: узы, которые связывают — отношения и здоровье
Разнообразие во всех его многочисленных формах может раздражать, но оно также может быть весьма ценным, и это исходит не с идеологической точки зрения. В совокупности разные точки зрения, разные способы мышления, разные истории жизни могут раскрыть то, чего мы бы не увидели, если бы мы были только с людьми, похожими на нас. Национальный институт здоровья продвигает программу под названием Team Scientist, в которой биологи работают с психологами, социологами и представителями многих различных дисциплин, а не только с другими биологами, потому что каждая из них привносит определенную линзу в рассматриваемый вопрос.Такой уровень разнообразия помогает нам находить лучшие ответы.
Идентичность может быть связана со здоровьем и, в частности, с неравенством в состоянии здоровья. В отчете Института медицины 2002 года под названием Неравное лечение проводится различие между неравенством в состоянии здоровья, различиями в распространенности или исходах болезней и различиями в уровне здравоохранения, или когда помощь оказывается двум людям, даже если у них одно и то же заболевание. Почему это происходит? Исследования показали корреляцию неравенства в состоянии здоровья с раком и сердечными заболеваниями.Мы знаем, что продолжительность жизни чернокожего мужчины в Соединенных Штатах примерно такая же, как у бедного фермера в Бангладеш.
Почему это играет? Мы должны думать о хроническом стрессе, сердечно-сосудистой реактивности, аллостатической нагрузке или о том, что Арлин Геронимус назвал выветриванием. Нам также необходимо подумать о том, как эти социальные факторы, используя биопсихосоциальную модель, связаны с неравенством в сфере здравоохранения. Большинство людей, занимающихся медициной или здравоохранением, хотят помогать другим людям. Они не хотят оказывать неравный уход.Речь идет о неявных предубеждениях и о том, как неявные предубеждения иногда могут проявляться, особенно если вы устали, торопитесь, работаете в многозадачном режиме. Пытаясь измерить неявную предвзятость, мы обнаруживаем, что у всех нас есть предубеждения, независимо от нашего происхождения, расы, пола или цвета кожи. Наша задача — знать о них и делать все возможное, чтобы их изменить.
Книга Малкольма Гладуэлла « Outliers » напоминает нам, что речь идет не только о неявных предубеждениях; это также может быть связано с социальными предубеждениями. Он заметил интересный феномен: все игроки Кубка Стэнли, хоккейные суперзвезды, как правило, рождались в январе, феврале или марте.Это биология или генетика? Возможно нет. Речь идет о том, как детей набирают в хоккейные лиги. Чтобы попасть в 5-летнюю хоккейную лигу, вы должны родиться в этом календарном году. Ребенок, родившийся в январе, соревнуется с ребенком, рожденным в декабре, а когда вам 5 лет, это имеет огромное значение. Дети, родившиеся в январе, феврале и марте, участвуют, а остальные — нет.
Различные модели — биопсихосоциальная модель, модель развития на протяжении всей жизни, социально-экологическая модель — могут рассказать нам, как эти вещи меняются с течением времени, особенно наша личность, и как мы растем с годами и меняются переменные.
Общие вопросы об идентичности и здоровье
Q: Как вы определяете идентичность?
Идентичность определяется как различные характеристики, которые вместе представляют человека. Пункты заявления о приеме на работу составляют часть вашей личности наряду с менее объективными характеристиками, такими как чувство юмора, вкус к еде, хобби и воспитание.
В: Влияет ли на поведение личность?
Идентификация влияет на поведение. Личность становится источником самооценки, которая либо помогает, либо мешает достижению жизненных целей.То, как человек смотрит на себя, также может определяться стереотипами, которые, в свою очередь, влияют на поведение. Такие виды поведения, как курение, употребление алкоголя и занятия спортом, в значительной степени связаны с самовосприятием.
Q: Есть ли у нас отдельное удостоверение здоровья?
Идентификация здоровья может быть такой же простой, как то, как человек видит себя здоровым или больным. Вы склонны к болезням? У вас может быть плохое самочувствие, а также привычки, усугубляющие болезнь. Это также можно рассматривать как все данные о вашем здоровье, которые будут получены во время посещения больницы или при покупке медицинских услуг.
Q: Что такое статусы идентификации?
Статусы идентичности можно рассматривать как стадии развития подростка, колеблющиеся между кризисом и приверженностью рассматриваемому чувству идентичности. Согласно теории психолога Джеймса Марсиа, четыре статуса — это распространение, потеря права выкупа, мораторий и достижение.

Эта статья была обновлена 21 апреля 2020 г.
Продолжайте читать

Анализ гендерных различий в психологии
Самосознание и психология: навигация по человеческим тайнам
Пять ключевых тем американской идентичности
Психология любимых брендов
Причины, по которым мы любим ту или иную марку кроссовок, вероятно, больше связаны с нашим мозгом, чем с ногами.
Как потребители, нам нравится думать, что мы отдаем предпочтение бренду из-за объективных факторов, таких как качество продукта или цена. Но выводы из психологии показывают, что наши чувства и идентичность могут иметь большее влияние на то, какие бренды мы выбираем.
Есть несколько важных концепций психологии, которые могут объяснить, что заставляет нас любить бренды. Мы сосредоточимся на принятии эмоциональных решений, идентичности и социальной идентичности. Маркетологи могут использовать эти принципы, чтобы лучше понять, что мотивирует их клиентов, и получить максимальную отдачу от управления брендом и маркетинговых усилий.
Эмоции: в основе выбора бренда
Вам может показаться, что вы выбрали зубную пасту своей марки, потому что она лучше всего предотвращает кариес или потому, что это лучшее соотношение цены и качества. Но даже если вы этого не осознавали, ваше решение, вероятно, повлияло на эмоции.
Данные свидетельствуют о том, что эмоции могут влиять на наше поведение как потребителей больше, чем мы хотели бы признать. По словам Питера Ноэля Мюррея, психолога потребителей из Нью-Йорка, фМРТ показывают, что потребители оценивают бренды в основном на основе эмоций, а не информации или фактов о бренде.
Компании понимают, что потребителями движут эмоции. От стратегии супермаркета, когда продукты и цветы размещаются в передней части магазина, чтобы вызвать ощущение «свежести», до розничных продавцов одежды, которые включают музыку, которая заставляет покупателей чувствовать себя в модном ночном клубе (это на самом деле заставляет покупателей двигаться быстрее, без снижение продаж), примеры компаний, использующих силу эмоций для продажи, многочисленны.
Но когда дело доходит до брендинга, компании часто преувеличивают факты, сосредотачиваясь на новых функциях продукта или превосходных преимуществах.Однако, учитывая, насколько принятие решений является эмоциональным, сосредоточение внимания на чувствах может быть лучшей стратегией для брендов.
Я то, что покупаю: как бренды формируют идентичность
В 2006 году Apple запустила кампанию «Получите Mac». Кампания включала серию рекламных роликов, которые начинались с того, что молодой модный парень в толстовке с капюшоном представился, сказав: «Привет, я Mac». Тяжелый пожилой мужчина в пиджаке и очках изображал компьютерную марку другой марки. Кампания подразумевала, что компьютер, который вы используете, означает, какой вы человек, и, конечно же, вы хотите быть молодым и крутым, как Mac.
Кампания «Купи Mac» — это пример использования идентичности в брендинге. Идентичность — это важное психологическое и социальное понятие, которое относится к тому, как мы рассматриваем и определяем себя и других. Мы используем многие элементы нашей жизни, от физических характеристик («Я невысокого роста») до политических взглядов («Я либерал»), чтобы конструировать нашу идентичность.
Психология потребителей предполагает, что потребители формируют свою идентичность и представляют себя другим через бренды, которые они выбирают.Например, вы можете любить определенную марку гибридных автомобилей, потому что считаете себя экологически сознательным человеком или потому, что хотите, чтобы другие люди относились к вам таким же образом.
Исследователи Дженнифер Эдсон Эскалас и Джеймс Р. Беттман обнаружили, что студенты колледжей, как правило, имеют положительные ассоциации с брендами, которые отражают образы, соответствующие их собственной идентичности, такие как «консервативный», «хиппи» или «спортивный».
Идентичность может объяснить, почему многие из самых любимых брендов передают черты личности, которые потребители идентифицируют или хотят подражать, например, молодость, техническая подкованность, богатство или сексуальность.Если ваш бренд не соответствует реальной или желаемой идентичности вашего клиента, маловероятно, что он вызовет любовь.
Сила социальной идентичности в брендинге

Если вы когда-либо чувствовали связь с людьми, которые используют тот же смартфон или ездят на мотоцикле той же марки, что и вы, значит, вы испытали социальную идентичность в брендинге.
Социальная идентичность, компонент личной идентичности, включает определение себя на основе принадлежности к определенным социальным группам.Люди могут получить социальную идентичность из принадлежности к братству, проживания в определенном районе или членства в профессиональной организации. Социальная идентичность имеет отношение к брендам из-за того, как социальные группы влияют на выбор и предпочтения людей.
Исследование установки солнечных панелей демонстрирует, как сообщества, в которых мы живем, могут повлиять на наши решения о покупке. Солнечные панели дороги в установке, поэтому вы можете предположить, что их могут устанавливать только люди, которые считают себя богатыми или экологически сознательными.Но исследователи обнаружили, что наиболее прогностическим фактором при определении места установки солнечных батарей было не богатство или отождествление с либеральными политическими ценностями, а то, установили ли чьи-то соседи солнечные батареи. Установка одной солнечной панели увеличила среднее количество установок солнечных панелей в пределах мили в 0,44 раза, или почти вдвое.
Многие рекламные кампании полагаются на социальную идентичность, предполагая, что другие члены социальной группы целевого клиента — например, заботящиеся о своем здоровье матери — используют продукт.Некоторые бренды создали социальные сети исключительно для своих клиентов, по сути формируя социальную группу вокруг своих продуктов. Потребители могут с большей вероятностью принять бренд, если их социальная группа тоже.
Используйте психологию для связи с клиентами
В конечном счете, большинство наших выборов бренда основывается на том, как мы себя чувствуем, как мы видим себя и на наших отношениях с окружающими нас людьми, а не на превосходстве продуктов или услуг компании. Скорость продвижения бренда — это ваша способность общаться с потребителями и делиться тем, что им действительно интересно, прямо сейчас и постоянно.Маркетологи, которые сосредотачиваются на эмоциях и идентичности своих клиентов, а не на уникальных особенностях своего продукта, имеют больше шансов создать бренды, вызывающие любовь.
Последнее обновление 15 февраля 2018 г.
Подпишитесь на наш ежемесячный бюллетень Подписаться
Быть обоими: Психология интеграции идентичности
Некоторые идентичности имеют большое значение для времени и места, в котором мы живем. Будучи женщиной в 21 веке, Соединенные Штаты возлагают надежды, которые не разделялись женщинами в Китае 17 века и не будут соответствовать женщинам в Аргентине 24 века.И женщина в Соединенных Штатах 21-го века также может быть ученым, полицейским или солдатом; она может принадлежать к любому расовому или этническому происхождению; она могла принадлежать к нескольким разным культурам; и так далее и так далее. Так что, спросите вы?
Социальная психология показала, что культурные значения и стереотипы, связанные с нашей идентичностью, могут влиять на наше поведение, производительность и опыт. Даже если мы не верим в то, что предполагают стереотипы, мы можем стать жертвами их воздействия, как, например, когда женщины, которым напоминают о своей женственности, хуже справляются с тестом по математике сразу после этого.А для людей, принадлежащих к нескольким группам, что все чаще происходит по мере того, как Соединенные Штаты становятся более разнообразными в этническом отношении, может быть несколько потенциальных источников этих эффектов. Так что же происходит в случаях, когда кто-то имеет несколько личностей, значения которых частично противоречат друг другу?
Исследование, проведенное Чи-Ин Ченг (моя одноклассница) и ее коллегами, показывает, что люди могут иметь разные степени того, что Бенет-Мартинес и Харитатос (2005) назвали « интеграцией идентичности .«Это относится к степени, в которой человек может объединить несколько идентичностей в одну. Если человек воспринимает свои множественные идентичности как сильно отличающиеся друг от друга или конфликтующие друг с другом, это с меньшей вероятностью произойдет (Cheng & Lee, 2009). Более высокая степень интеграции идентичности обычно указывает на лучшие результаты.
Например, на рабочем месте двокультурные люди с высокой интеграцией идентичности лучше оценивают работу других на основе контекста, в котором это происходит (Mok, Cheng, & Morris, 2010).Это может сделать людей с высокой степенью интеграции идентичности более эффективными менеджерами, особенно в межкультурных командах или проектах. В более общем плане люди с высоким уровнем интеграции идентичности могут быть более здоровыми и более симпатичными (Cheng et al., 2008).
Research также распространило идею интеграции идентичности на команды, обнаружив, что, когда подчеркивается ценность уникальных знаний, которые люди приносят в команды, люди могут лучше использовать свой собственный опыт (Cheng, Sanchez-Burks, & Lee, 2008 ).И в целом люди с более высоким уровнем интеграции хронической идентичности лучше оснащены для доступа к знаниям и навыкам, связанным с этими идентичностями (Cheng et al., 2008).
С точки зрения того, что приводит людей к более или менее интегрированной идентичности, история, несомненно, сложна. Исследования показали, что в настоящий момент люди с двумя культурами чувствуют более высокий уровень интеграции идентичности, если они вспоминают положительный опыт, связанный с их биокультурностью (Cheng & Lee, 2013).Это говорит о том, что если человек либо часто сталкивается с ситуациями, когда наличие нескольких идентичностей полезно, либо часто оглядывается на те моменты, которые случались, он может чувствовать себя более комфортно, владея всеми частями своей идентичности. В настоящий момент люди также могут ощущать более высокий уровень интеграции идентичности, если их внимание сосредоточено на общей картине (глобальной), а не на непосредственном контексте (местный; Mok & Morris, 2012).
Итак, что здесь вывод? Принадлежность к разным культурам может быть полезной из-за различного опыта и знаний, которые человек приобретает.Но повторяющийся негативный опыт или общение с людьми и ситуации, в которых мультикультурализм обесценивается, могут помешать людям реализовать эти преимущества. Как отдельные люди, так и общество, мы можем повлиять на то, как мультикультурализм способствует нашему общему опыту, через то, как мы относимся к другим и думаем о разнообразии.
Конечно, необходимы дополнительные исследования (не всегда ли?). Но я думаю, мы можем с уверенностью сказать, что подход к другим людям с непредвзятым мнением и ожиданием того, что их точка зрения имеет ценность, является первым шагом в создании среды, в которой люди могут комфортно сочетать все свои идентичности.
Артикул:
Бенет-Мартинес, В., и Харитатос, Дж. (2005). Интеграция бикультурной идентичности (BII): компоненты и психосоциальные предпосылки. Журнал личности , 73 (4), 1015-1050.
Cheng, C.Y., & Lee, F. (2009). Интеграция многорасовой идентичности: восприятие конфликта и дистанции между многорасовыми людьми. Журнал социальных вопросов , 65 (1), 51-68.
Ченг, К. Ю., и Ли, Ф. (2013).Податливость интеграции бикультурной идентичности (BII). Журнал кросс-культурной психологии , 44 (8) , 1235-1240.
Cheng, C.Y., Sanchez-Burks, J., & Lee, F. (2008). Использование различий: повышение уровня командных инноваций за счет интеграции идентичности. Исследования по управлению группами и командами , 11 , 55-73.
Ченг, К. Ю., Сандерс, М., Санчес-Буркс, Дж., Молина, К., Ли, Ф., Дарлинг, Э., и Чжао, Ю. (2008). Получение награды за разнообразие: роль интеграции идентичности. Социальная психология и психология личности , 2 (3), 1182-1198.
Мок, А., и Моррис, М. В. (2012). Управление двумя культурными идентичностями — гибкость интеграции бикультурной идентичности как функция индуцированной глобальной или локальной обработки.
No related posts.

ИДЕНТИЧНОСТЬ ЛИЧНОСТИ И НАРОДНАЯ КУЛЬТУРА

Идентичность человека (понятие, виды, примеры, проблемы)

Идентичность, Психология – Гештальт Клуб

Идентичность: Кто Я? Какой Я? (простыми словами): rabota_psy — LiveJournal

Психология национальной идентичности

См. также

Членство в группе и социальная идентичность

Понятие идентичности в психологии

Личная социальная идентичность

Характеристики межгрупповых отношений

Виды социальной идентичности

Самоидентификация и личностное развитие

Я и личность | Oxford Research Encyclopedia of Psychology

Введение

Формы самопознания

Активное и сохраненное самопознание

Семантические и эпизодические репрезентации самопознания

Сознательное и бессознательное самопознание (иногда путают с явным и неявным)

Глобальное и конкретное самопознание

Фактическое, возможное, идеальное и неизбежное «Я»

Точность самопознания и чувство аутентичности

Метакогнитивные аспекты Я

Валентность и важность самооценки

Уверенность и ясность самооценки

Стабильность самооценки

Организация собственных представлений

Истоки и развитие личности

Подходы к развитию

Биологические подходы

Интрапсихические подходы

Межличностные подходы

Культурные подходы

Мотивационные свойства личности

Потребность в общении, свободе воли и согласованности

Социальное Я

Согласование идентичности

Личное и социальное самопознание

Пол

Я и личность | Noba

Формирование идентичности | Психология Вики

Теория стадий развития []

Я-концепция []

Развитие межличностной идентичности []

Я, другой и взаимодействие []

Принадлежность []

См. Также []

Внешние статьи и ссылки []

Дополнительная литература []

Веб-сайты []

Самоидентификация | Encyclopedia.com

Понимание идентичности — социальное воздействие и психология идентичности

Джейсон М. Саттерфилд, доктор философии, Калифорнийский университет, Сан-Франциско

Предположения против реальности, основанные на видимой идентичности

Личная идентичность как функция повествования

Изменение идентичности и развитие идентичности

Исследования культуры и идентичности

Категоризация идентичности

Раса как категория, определяющая идентичность

Идентификация и сравнение — как идентифицировать группу или присоединиться к ней

Как идентичность влияет на вас?

Эксперименты с идентификацией — Пещера грабителя: первый этап

Эксперименты в пещере грабителя: второй этап

Эксперименты в пещере грабителя: третий этап

Стереотипы, стигма и идентичность

Математический тест — исследования гендерной идентичности

Понимание идентичности с помощью теста достижений

Эффект Обамы

Девальвация чужой группы

Другие надписи

Общие вопросы об идентичности и здоровье

Продолжайте читать

Психология любимых брендов

Эмоции: в основе выбора бренда

Я то, что покупаю: как бренды формируют идентичность

Сила социальной идентичности в брендинге

Используйте психологию для связи с клиентами

Быть обоими: Психология интеграции идентичности

Добавить комментарий Отменить ответ