ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Расстройства мышления››
Понятием «инертное мышление» можно определить группу синдромов расстройств мышления, основной признак которых — недостаточная подвижность психических процессов. К нему относятся вязкое мышление, персевератор-ное мышление и мышление со стереотипиями. Элементы инертности психической деятельности наблюдаются и при депрессивных состояниях, однако в этих случаях инертность мыслительных процессов является второстепенным фактором, так как ведущую роль играют замедление мышления и стойкий депрессивный аффект, характеризующийся затуханием побудительных мотивов уже начатого действия.
Б. В. Зейгарник (1976) называет инертным мышлением мыслительную деятельность больных эпилепсией. Нам этот термин представляется более широким — инертностью протекания психических процессов можно объяснить такие психопатологические явления, как ригидность, персеверации и стереотипии, которые применительно к поведенческим актам объединяются понятием «фиксированные формы поведения».
Вязкое мышление наблюдается при эпилептическом слабоумии. Оно характеризуется обстоятельностью, склонностью к детализации, неумением отделить основное от второстепенного, тугоподвижностью, «топтанием» на месте, невозможностью выйти из круга определенных представлений и переключиться на что-то другое.
Застревая на мелочах, подробностях, больной эпилепсией, однако, никогда не теряет из виду цели своего рассказа. Факты, сообщаемые больным, связываются со случайными обстоятельствами, но в пределах заданной темы. Больной старательно описывает частности, перечисляет их так, что его трудно перебить. Ему тяжело связать подробности с общим содержанием. Эта склонность к застреванию, «прилипание» к одному и тому же кругу представлений, излишняя детализация, неумение выделить главное характеризуют мышление при эпилепсии. Хотя больной и уклоняется в своих рассуждениях от прямого, ведущего к цели пути, но самой этой цели из внимания не упускает. Рассказывая о чем-либо, он то топчется на одном месте, то увлекается деталями, поучениями, рассуждениями, объяснениями, но остается в круге тех представлений, какие обозначены начальным намерением повествования. Тема рассказа не меняется.
Я. В. Бернштейн (1936) указывал, что тугоподвижность, инертность мышления при эпилепсии, являясь первичной, всегда входит в сложный симптомокомплекс характерных черт основного поражения, отражается в каждой черте этого поражения и все его черты отражаются в ней. И действительно, тугоподвижность свойственна всей психической жизни больного эпилепсией, она проявляется в его поведении, аффективности, в особенностях его мышления. В то же время ригидность, которая может наблюдаться и при других заболеваниях, в клинике эпилепсии специфически окрашивается в силу ее неразрывной связи с другой присущей эпилептическому слабоумию симптоматикой.
Для речи больного с вязким мышлением характерны олигофазия, повторения, паузы, уменьшительные и ласкательные слова. Паузы в речи больные заполняют такими словами, как «понимаете», «так сказать», «значит» и т. п. Уже в обычной беседе у больных с вязким мышлением обнаруживается склонность к чрезмерной обстоятельности, детализации.
Еще больше это выявляется при описании ими рисунка или пересказе текста. Нередко, крайне обстоятельно описав рисунок, перечислив изображенные на нем даже самые незначительные детали, больной все же не может осмыслить его, уловить его содержание. Эта слабость суждений соответствует степени выраженности эпилептического слабоумия.
Приводим типичный пример вязкого мышления — больной обращается к собеседнику.
«Не что-нибудь, а действительно — нельзя ли у вас папиросочку попросить? Вчера мамочка приходила — она ко мне через день приходит — принесла мне папиросочки. Говорит: «Возьми, Минечка, я тебе папиросочки принесла». Хорошие папиросочки — я такие люблю. Я так обрадовался, что мамочка папиросочки принесла, и как раз мои любименькие. И няня говорит: «У тебя теперь, Минечка, есть что курить, маменька папиросочки принесла» А вот ночью, не что-нибудь, а действительно, когда я спал, выкурил этот больной мои папиросочки Не дадите ли вы мне не что-нибудь, а действительно, папиросочку, а завтра мамочка принесет еще много папиросочек, и я вам отдам».
Вязкое мышление при эпилепсии характеризуется также выраженными эгоцентрическими тенденциями. Это отчетливо видно в приведенном выше примере. При выраженном эпилептическом слабоумии ответы больных однообразны, носят характер штампов — на все слова-раздражители в ассоциативном эксперименте больной может отвечать 2— 3 словами («хороший» или «плохой», «знаю» или «не знаю»). Нередко словесные реакции отражают лишь отношение больного к предметам, обозначенным словами-раздражителями. При предложении сочинить рассказ по 3 заданным словам «дом, лампа, огонь» больной написал:
«Мы получили новую квартиру, переехали в пятиэтажный дом. Жене комната не понравилась, так как не было электрической лампочки, и мне пришлось бежать вечером в магазин покупать лампочку. Яркий свет озарил нашу новую комнату. Я пошел на кухню поставить чай. Когда засверкал яркий огонек на газовой плите, я поставил чайник и вернулся к себе в комнату».
Такого рода включение себя в ситуацию рассматривается как признак преобладания конкретных представлений в мышлении больных эпилепсией, недостаточности в осмыслении условного характера задания, как проявление эгоцентрических тенденций (И.
Аналогичное включение себя в ситуацию наблюдается и в пиктограммах больных эпилепсией, которые всегда носят сугубо конкретно-ситуационный характер и отражают личный опыт и систему оценок, присущие обследуемому.
Инертность модуса деятельности больных эпилепсией особенно четко обнаруживается при выполнении заданий по методикам переключения (сложение и вычитание с поочередно меняющимся одним из слагаемых или вычитаемым, корректурная просьба с переключением).
Персевераторное мышление. Под персеверацией в мышлении понимают склонность к застреванию в сознании больного каких-либо мыслей, представлений, образов, слов или фраз, вне зависимости от изменения ситуации и нарушения цели деятельности.
Персеверации наиболее часто наблюдаются в рамках грубой органической патологии головного мозга — при церебральном атеросклерозе (главным образом, при значительной его выраженности или при наличии локальной симптоматики), старческом слабоумии, болезни Альцгеймера, болезни Пика. Особенно отчетливо они обнаруживаются при локализации поражения в лобной доле. В этих случаях персеверации являются частым структурным компонентом моторной афазии. Так, страдающий моторной афазией больной по просьбе врача повторяет за ним слово «да», после этого врач безуспешно просит его повторить за ним слово «нет», но больной упорно говорит «да». Лишь после длительного перерыва больной смог повторить за врачом «нет». В таких случаях персеверациям в речи часто сопутствуют и двигательные персеверации. Далеко не всегда больной правильно оценивает наличие у себя такого рода проявлений.
Персеверации обнаруживаются и при амнестической афазии. Больной называет показываемый ему предмет, а затем и все другие предметы называет теми же словами. Например, увидев чайник, больной говорит: «Это — пить… кипятят, а потом пьют». Затем ему показывают наперсток и он говорит: «Ну, чайник.. шить им надо. У дочки есть такая штука».
Больные не замечают персеверации при одновременном поражении речевоспринимающего анализатора, например, при сенсорно-моторной афазии.
В рамках афатического синдрома персеверации как бы структурный компонент афазии и долго сохраняются даже после исчезновения основных афатических проявлений. Они наблюдаются и при неочаговых органических поражениях головного мозга — при выраженном, но безынсультно протекающем церебральном атеросклерозе, при олигофрениях.
Существуют многочисленные наблюдения персевераций в мышлении и речи при шизофрении. По Н. Flegel (1965), они охватывают широкий круг речевых явлений — от отдельных звуков до слов, отрывков фраз и целых речевых оборотов.
Е. Kraepelin (1927) связывал появление персевераций при шизофрении с обеднением представлений и тенденцией заполнять эти пробелы мышления за счет предшествующих представлений. Н. Flegel (1965), находясь на тех же позициях, в генезе персевераций придает большое значение усиливающейся автоматизации мыслительно-речевой деятельности.
Персеверации наблюдаются и при резком утомлении, а также в состоянии алкогольного опьянения. В таких случаях, однако, они носят эпизодический, кратковременный характер.
Стереотипии в мышлении. Под стереотипиями понимают склонность к повторению одних и тех же актов психической деятельности. Иногда стереотипно повторяются отдельные слова, в других случаях речь идет о мышлении стереотипами. Различна и степень автоматизации в процессе стереотипии. Так, вербигерация (проявление стереотипии в речи больных шизофренией) характеризуется совершенно бессмысленным, автоматическим, непроизвольным повторением одних и тех же слов или фраз.
Настолько же автоматизированными представляются стереотипии двигательные, галлюцинаторные. Последние нередко осуществляются при недостаточно ясном сознании, например при острых интоксикациях. Несколько более произвольны стереотипии мыслей, однако и в этих случаях, очевидно, большую роль играют явления психического автоматизма.
Стереотипии следует отличать от персевераций. Персеверации, по М. С. Лебединскому и В. Н. Мясищеву (1966), характеризуются тем, что уже законченное действие целиком или в каких-то своих элементах проникает в последующее, направленное на решение новой задачи, хотя для ее выполнения персевераторные компоненты деятельности, начавшейся в рамках выполнения предшествующей задачи, чужды и непригодны. При стереотипиях же деятельность больного (мыслительная, речевая, двигательная) утрачивает всякий смысл, вообще не связана с решением какой-либо задачи. Мы не можем уловить связи стереотипных оборотов в мышлении или речи с какой-либо предшествовавшей деятельностью, они также чужды и прежним мыслительным заданиям.
Стереотипии проявляются длительно и не изменяются под влиянием специально создаваемого психиатром в общении с больным переключения модуса его деятельности. Персеверации зависят от степени трудности решения новой задачи, легче выявляются в деятельности, сходной с прошлыми действиями. Эти признаки не обнаруживаются при стереотипиях. В отличие от персевераций больной не пытается противодействовать стереотипиям.
Е. Kraepelin (1918), который видел в стереотипиях склонность длительно твердить одни и те же представления, подчеркивал, что при них в отличие от персевераций, содержание этих представлений не зависит от предшествующих.
Приводим пример стереотипии в мышлении больного шизофренией.
«На меня напали 8 лет назад иностранные разведчики, разрезачи мне живот и в животе зашили радиоаппараты. И где я ни хожу, я слышу голоса по радио в голове из радиоаппаратов, что зашиты у меня в животе, слышу, как по радио мне внушают на душу различные чувства.
Шов после разреза живота, когда в него зашили радиоаппараты, загладили и радиоаппаратами так зачувствовали, что шва не стало видно». Далее на нескольких страницах подробно излагаются болезненные переживания больного, описываются его псевдогаллюцинаторные переживания. Больной очень четко излагает наблюдающиеся у него явления синдрома Капгра (те же иностранные разведчики заменили в его селе ближайших родственников—12 человек — похожими на них людьми). Через 8 страниц в этом же письме больной пишет: «Моему родному дяде иностранные разведчики разрезали живот и зашили в него затем радиоаппараты и этими радиоаппаратами так рассердили его, что он ударил жену, и жена умерла. Прокурор не знал, что у дяди в животе зашиты радиоаппараты и что его специально злили, и дядю в г. Макеевке судили. Этого хотели иностранные разведчики, чтобы моего дядю осудили и поместили в тюрьму».
Этот мотив (иностранные разведчики, зашивающие в живот различным людям радиоаппаратуру) стереотипно повторяется и в дальнейшем, во всей письменной и устной речи больного применительно к самым разным лицам.
Мы видим здесь отмеченную Е. Kraepelin (1910) у больных шизофренией склонность постоянно возвращаться к одним и тем же мыслям и представлениям, которую автор определял как стереотипии в мышлении.
Стереотипии наблюдаются не только при шизофрении. Они часто обнаруживаются в клинике органических психозов. Примером стереотипии органического генеза является описанный W. Mayer-Gross (1931) симптом граммофонной пластинки (симптом курантов). Он относится к характерным для болезни Пика стоячими оборотам и заключается в стереотипном и безостановочном повторении с неизменными интонациями через определенные интервалы времени одного и того же рассказа или нескольких фраз. Соответственно течению заболевания стоячие обороты при болезни Пика претерпевают обусловленные нарастанием слабоумия и распада речи изменения — все больше упрощаются, редуцируются и в конечном итоге сводятся к стереотипно повторяемой фразе или нескольким словам.
Со временем стоячие обороты становятся все более бессмысленными, иногда слова в них настолько парафатически искажаются, что теряют даже отдаленное сходство со словом-прототипом.
2. Инертность мышления
Антиподом рассмотренного выше нарушения является тип нарушений мыслительного процесса, в основе которого лежит инертность связей прошлого опыта. В этих случаях больные не могут менять избранного способа своей работы, изменять ход своих суждений, переключаться с одного вида деятельности на другой. Подобные нарушения часто встречаются у больных эпилепсией, иногда у больных с отдаленными последствиями тяжелых травм головного мозга, при некоторых формах умственной отсталости.
Экспериментально-психологическое
исследование обнаруживает замедленность,
тугоподвижность интеллектуальных
процессов у таких пациентов. Даже в тех
случаях, когда они могут обобщить
материал (выделить основной признак в
опыте на классификацию предметов, понять
условность инструкции), они допускают
ошибочные решения, если им необходимо
переключиться на новый способ решения
задачи. Изменение условий затрудняет
их работу. Эта тугоподвижность
мыслительного процесса приводила, в
конечном счете, к тому, что больные не
справлялись даже с элементарными
заданиями, если последние требовали
переключения.
Так, например, один больной
в опыте, где ему надо было опосредовать
свой процесс запоминания и воспроизведения
слов с помощью рисунка (методика
пиктограмм), сразу придумывал условные
обозначения для опосредования слов,
если он мог нарисовать «человека», и не
мог этого сделать в тех случаях, когда
ему казалось неудобным рисовать
«человека».
Инертность связей прежнего опыта, в которой и проявляется нарушение динамики мыслительной деятельности, приводила в результате к снижению уровня операции обобщения и отвлечения. Выполняя задачу “классификации объектов”, больные не только не объединяют в одну группу диких и домашних животных, но каждое из домашних животных выступает для них как единичный экземпляр. В результате само задание классификации не выполняется даже на конкретном уровне. Процессы сортировки и классификации, требующие оттормаживания одних элементов, сопоставления их с другими, т.е. известной гибкости оперирования, переключения, для них затруднены.
Так,
один больной, выделив группу людей,
разделяет ее на две подгруппы: людей,
занятых физическим трудом, и людей,
занятых умственным трудом (к последним
он относит и лыжника).
Экспериментатор
предлагает объединить некоторые группы,
например, домашних и диких животных,
людей разных профессий. Больной
соглашается, начинает заново сортировать
картинки, но в итоге приходит к прежнему
способу, отстаивает его. Пациент не
может переключиться с принятого им
решения. Конкретные связи прежнего
опыта инертно доминируют в мыслительной
деятельности больных и определяют весь
дальнейший ход их суждений. Из-за подобной
инертности связей прежнего опыта больные
часто не упускают при выполнении задания
ни одной детали, ни одного свойства
предметов и в результате не приходят
даже к элементарному обобщению. Из этого
стремления к уточнению, из желания
исчерпать при решении какого-нибудь
вопроса все многообразие фактических
отношений и возникает то своеобразное
эпилептическое «резонерство»,
проявляющееся в обстоятельности,
излишней детализации, которое метафорически
обозначается в клинике как «вязкость»
мышления.
В
целом, следует отметить, что полноценность
мыслительной деятельности заключается
не только в том, что человек в состоянии
выполнить ту или иную мыслительную
операцию, проанализировать и синтезировать
материал, выделить существенное, но и
в том, что эта способность к правильным
операциям является устойчивым способом
действия.
Чтобы правильно действовать
согласно изменившимся условиям, человеку
нужно уметь переходить от одного способа
действия к другому, он не должен при
этом автоматически оперировать прежними
застывшими операциями или способами.
Мышление может адекватно отражать
объективную действительность только
в том случае, когда сохранна не только
его операциональная сторона, но и его
динамика.
Нарушение процесса саморегуляции познавательной деятельности
выражается в невозможности целенаправленной организации мыслительных действий. Некоторые формы нарушения мышления невозможно объяснить без привлечения представлений о саморегуляции: они должны рассматриваться как проявления нарушения осознания и подконтрольности своих мыслительных действий.
Подобные
формы нарушения познавательных процессов
не затрагивают осуществления логических
операций: больным могут оказаться
доступными некоторые задания, требующие
развитого абстрактного мышления.
Однако в условиях необходимости организации своих действий (в ситуациях неопределенности выбора, затруднения, конфликта) эти больные оказываются неспособными к осуществлению целенаправленной деятельности. Например, такие нарушения динамики мышления, как расплывчатость, нецеленаправленность, являются, по сути, выражением его дезорганизации. В качестве одного из важнейших аспектов саморегуляции мышления рассматривается рефлексивный аспект, связанный с процессом осознания, проверки, перестройки и выработки субъектом средств и способов деятельности. Выделяются две функции (контрольная и конструктивная) рефлексии в познавательной деятельности. Контрольная функция выступает в форме проверки соответствия действия имеющемуся эталону; конструктивная функция осуществляется в форме осознания и перестройки мыслительных действий.
Саморегуляция
может быть направлена на мобилизацию
внутренних ресурсов для разрешения
содержательного затруднения (решения
проблемы или задачи) или же на уход из
конфликтной ситуации затруднения (отказ
от дальнейшего решения и стремление
дискредитировать задачу или же оправдать
себя).
В соответствии с этим выделяются
еще две функции саморегуляции
познавательной деятельности –
мобилизирующая (продуктивная с точки
зрения регуляции мышления) и защитная
(непродуктивная). У больных шизофренией
происходит ослабление процесса
саморегуляции мышления, выражающееся
в нарушении конструктивной и мобилизирующей
функций при относительной сохранности
контрольной и активизации защитной.
Такие больные способны к контролю своих
действий в условиях сформированности
эталона действия. Но при необходимости
выработки нового способа действия и
перестройки прежнего стереотипа у
больных не происходит осознания
неадекватности своих действий, и, по
существу, не происходит перестройка.
В
ситуациях затруднения активизируются
защитные формы поведения – уход из
ситуации под различными предлогами,
отказ от продолжения решения – наступают
значительно быстрее, чем в норме. Снижение
осознанности мыслительных действий,
отсутствие направленности на разрешение
содержательного затруднения отрицательно
влияют на общую продуктивность
мыслительной деятельности; нарушается
один из важнейших механизмов саморегуляции,
являющийся основой децентрации и
самоанализа, – способность к смене
позиции, отчуждению и объективации
своих действий.
Подобные нарушения
саморегуляции связаны с патологическими
изменениями в мотивационно-потребностной
сфере, которые выражаются в направленности
на ограничение контактов и сфер
деятельности, предпочтение действовать
сложившимися, легко актуализирующимися
способами, избегание трудностей и
интеллектуального напряжения.
Нарушения саморегуляции процесса мышления могут проявляться принципиально в двух вариантах – больные могут или буквально следовать заданной цели, или переходить к произвольному целеобразованию.
Существуют
различия в нарушении формирования
конечных и промежуточных целей при
решении мыслительных задач: если у
больных шизофренией снижена побудительность
целей, то у больных эпилепсией нарушен
регулятивный аспект целеобразования.
В условиях произвольного выдвижения
целей проявляются динамические нарушения
мышления, свойственные для этих групп
больных, в виде – актуализации латентных,
необычных свойств предметов, абстрактности
построения – у больных шизофренией, и
ригидности мышления – у больных
эпилепсией.
Инерция дизайн-мышления и как ее избежать
Источник изображения: www.goodrichscience.com Абель МуквевоАбель Муквево
Спикер, автор и фасилитатор по дизайн-мышлению и стратегии в контексте мира труда
Опубликовано 11 ноября 2019 г.
+ Подписаться
Абель Муквевхо
Объект будет продолжать двигаться в том же направлении, с той же скоростью (скоростью), пока на него не подействует сила, изменяющая его направление. Это утверждение об инерции, принятое физиком в старшей школе, вытекает из первого закона Ньютона; « Объект будет оставаться в покое или в равномерном прямолинейном движении, если на него не воздействует внешняя сила».
Наши учителя объяснили нам это так; предположим, вы находитесь в машине и кладете сотовый телефон на приборную панель, пока машина движется. Мобильный телефон движется с той же скоростью и в том же направлении, что и автомобиль. Если машина повернет направо, сотовый телефон будет продолжать двигаться в направлении до поворота, следовательно, он будет двигаться влево — это инерция — это первый закон Ньютона.
Ваша организация испытывает инерцию? Когда организация движется в одном направлении, и на нее воздействует неожиданная сила, и теперь она вынуждена двигаться в другом направлении, но инновации и бизнес-процессы движутся в другом. В этом мире постоянных и быстрых изменений очень немногие организации быстро адаптируются к такого рода изменениям — я называю это инерцией дизайн-мышления — вы разработали инновационный бизнес-процесс или инновационный продукт, когда организация двигалась в определенном направлении, но затем, когда организация по какой-либо причине сделала поворот, вы застряли с процессами и инновациями, которые подходили для вашего предыдущего направления.
Организация всегда будет двигаться в направлении рынка, своих клиентов, хитрость заключается в том, чтобы подготовиться к изменениям до того, как они произойдут, то есть подготовить свои бизнес-процессы и инновации к тому направлению, в котором собирается двигаться ваша организация.
Давайте снова воспользуемся той же аналогией; вы находитесь в движущейся машине и кладете свой мобильный телефон на приборную панель. Автомобиль — это ваша организация, а сотовый телефон — ваш бизнес-процесс или инновационный продукт, который вы разработали в процессе дизайн-мышления. Ваша организация делает крутой поворот, и теперь вы испытываете инерцию дизайн-мышления; как вы этого избегаете?
Что вы делаете, когда машина делает крутой поворот, а ваш мобильный телефон лежит на приборной панели? Ты протягиваешь руку и тянешься к ней, чтобы она не упала. То же самое верно и для вашей организации; когда вы сталкиваетесь со стремительными неожиданными изменениями, вы обращаетесь к своим инновационным бизнес-процессам и инновационным продуктам и убеждаетесь, что они подходят для того направления, в котором сейчас движется ваша организация.
Процесс дизайн-мышления таков;
1. Сопереживание/Понимание. Вы ставите себя на место клиента/покупателя и пытаетесь понять проблему с его точки зрения. Вы убираете свою систему отсчета и ставите их. Чтобы получить чуткое понимание проблемы, которую вы пытаетесь решить.
2. Определите: как только вы поймете проблему с их точки зрения, вы определите ее так, как вы ее поняли. Таким образом, вы в значительной степени перефразируете то, что услышали от клиента/заказчика. Это накопление информации, которую вы собрали на этапе сопереживания/понимания 9.0003
3. Идея: здесь вы размышляете над идеями о том, как лучше всего решить проблему. На этом этапе вам разрешено мыслить нестандартно, потому что вы ищете альтернативные способы взглянуть на проблему с намерением ее решить.
4. Прототип: после того, как вы определились с решением, вы разрабатываете его прототип. Поэкспериментируйте и посмотрите, какие из идей, которые вы придумали на этапе 3, подходят лучше всего.
5. Тест: теперь вы довольны своим прототипом и хотите его опробовать. Чтобы увидеть, подходит ли он лучше всего для решения проблемы, которую вы поняли из сопереживания своему клиенту.
Существует очень мало причин, по которым организация могла бы совершить крутой поворот. Наиболее распространенная из этих причин связана с клиентом, потому что организация всегда движется в направлении рынка, своего клиента. Возможно, у клиента изменились вкусы и ему не нужно то, что вы предлагали. Прекрасным примером являются организации, обслуживающие молодежный рынок. Их продукты и услуги могли быть идеальными для молодежи поколения X, но теперь у нас есть миллениалы, вкус и влияние которых совершенно другие. Это быстрое изменение рынка заставило организацию круто повернуться, потому что их услуги и продукты не имели отношения к этой группе молодежи. Подумайте о своей организации и ее клиентах; Какие изменения, через которые проходят ваши клиенты прямо сейчас, влияют на направление вашей организации? Ответить на этот вопрос очень важно, чтобы избежать инерции дизайнерского мышления.
Как только вы найдете ответ на этот вопрос, вы лучше поймете своего клиента и сможете разрабатывать новые процессы и продукты, которые актуальны и подходят для вашего клиента.
Вторая причина, по которой организации сталкиваются с изменениями и не могут восстановиться после них, заключается в неправильном определении проблемы. Ваша организация решает правильную проблему? Это еще один важный вопрос, на который нужно ответить, поскольку, пока вы не решаете правильную проблему, вы не оправитесь от изменений. На ум приходит банковское дело. Раньше люди ходили в банковские отделения для всех своих банковских требований. Банки обновили свои бизнес-процессы, и теперь почти не нужно обращаться в банк за помощью, вы можете сделать это по телефону, в приложении для мобильного телефона или в банкомате. Некоторым банкам потребовалось очень много времени, чтобы приспособиться к этому изменению после того, как на рынок обрушился сбой. Их определение проблемы основывалось на том, как они раньше понимали своего клиента; что клиент хочет общения лицом к лицу.
Это был старый клиент, новый клиент хотел, чтобы проблема была решена без особых усилий. Результатом этого нежелания меняться стало то, что клиенты устремились в банки, где их лучше понимали и где их проблемы были правильно определены. Правильно определенная проблема приведет к тому, что вы создадите соответствующее инновационное решение и создадите подходящие бизнес-процессы.
Инерция дизайн-мышления возникает, когда организация претерпевает быстрые изменения, а бизнес-процессы и продукты больше не актуальны для вашего рынка. Этой инерции можно избежать, вернувшись к своему рынку и поняв, где они сейчас находятся, и переопределив проблему, которую вы решаете для них, а затем переработав свои бизнес-процессы и продукты.
Когнитивная инерция на рабочем месте
Постоянная ссылка на статью здесь
Моим первым наставником на работе был 30-летний мужчина, женатый, заядлый курильщик, очень начитанный, участник дебатов, фанат джаза и определенный INTP — больше Декрата, чем Юнга.
В 2011 году, перед уходом из организации (подробнее об этом здесь), он позвал меня и еще нескольких парней на ужин, приготовил всем нам напиток Diamondback и рассказал кое-что интересное о Chartreuse. Я спросил его, узнал бы он так много о Шартрезе, если бы не выпивка, которой ему всегда приходилось распивать по будням. Он ответил: «Не будьте так предвзяты, предполагая, что я знаю это из-за выпивки… Я знаю это, потому что слышал об этом в песне Тома Уэйтса «Til the money run out» из его 1980-х, Сердечный приступ и Вайн ». Затем он рассказал мне о Чарли Мангере, прочитал несколько абзацев из «Модели моей жизни» Герберта Саймона, а затем нарисовал то, что он назвал «матрицей дурака-гения», на которую в литературе ссылаются по-разному. Вот как это выглядит —
Возможно, вы видели это ранее в другой форме, но если вы заметите квадрант и на мгновение задумаетесь о людях, которых встречаете на работе (и в жизни), он начинает выглядеть так. много смысла.
От сварливого босса, которого вы всегда ненавидели, потому что вы чувствуете, что он ничего не знает, до ребенка в вашей команде, которого вы всегда считали гением, но недооценивали себя, люди начинают превращаться в точки на этом 2×2.
Каждая точка удерживается нитями когнитивной инерции, удерживаемыми вами и окружающими вас людьми. Когнитивная инерция в ее простейшей форме — это склонность убеждений или наборов убеждений сохраняться после того, как они сформировались. В показанном квадранте «знание вещей/незнание вещей» в основном оценивается окружающими вас людьми, тогда как «думать, что вы что-то знаете/не думать, что вы что-то знаете» основано на ваших собственных убеждениях. Интересные вещи начинают происходить, когда вы держите обе нити. Поскольку эти две гравитационные линии обычно ведут к общественному восприятию и прагматике того, как вы растете/должны расти в своей карьере, на них легко строятся предубеждения на рабочем месте.
Люди в квадранте А — это те, кто руководствуется перфекционизмом, очень конкурентоспособен и вдохновляет окружающих.
От парня с верхнего этажа, который всегда был для вас источником вдохновения, до эксперта в предметной области, который заплатил несколько штук, чтобы заработать своих мастеров, эти парни хороши. Иногда высокомерный. Крайне неприятно, когда речь идет о конкурентном бенчмаркинге. Как сказал Тоба Бета — «Самоуверенность предшествует беспечности», эти люди могут иногда попасть в ловушку особенно злой приманки, где они склонны касаться пропасти эгоцентрических предубеждений, омрачаться иллюзией внешних факторов и влиять на окружающих людей. таинственными способами.
«Абсурд есть экстаз интеллектуализма». — Крисс Джами, Саломе: В каждом дюйме в каждой миле
В квадранте Б есть люди либо слишком скромные, либо слишком тупо погруженные в пессимизм. В большинстве случаев такие внутренние аспекты приводят к непопулярности и прокрастинации, что приводит к очень низкой самооценке. Когнитивная инерция играет более важную роль в этом квадранте, из-за чего людям чрезвычайно трудно выйти из ситуации.
Если остаться без наставничества, этот квадрант может перейти в квадрант С из-за противоречивой субъективности их способностей, которая заставит их перестать что-то знать. Однако, поскольку границы недоверия и самоуверенности действительно пересекаются (бессистемно читайте здесь), раннее наставничество может быть здесь большим благом.
Квадрант C интересен тем, что существует очень сильное взаимодействие этого сегмента с квадрантом A. Поскольку люди в квадранте A сильны как в декларативных, так и в процедурных знаниях, их оплот метапознания помогает им быстро анализировать, что они знают, а что нет. Итак, они очень быстро приходят к принятию своего невежества, учатся и возвращаются в квадрант А. Медоеды. Однако в этом квадранте также есть скрытый сегмент, который поддерживает сильную динамику с квадрантом D — люди, которые думали, что они что-то знают, но были подтолкнуты кем-то, кто сказал им, что они ничего не знают. Такие границы легко могут простираться до наивного цинизма.
Таким образом, во многих случаях, с точки зрения третьего лица, этот квадрант кажется очень поляризованным — либо сильно диссидентным, текущим против инерции, либо очень сильно движущимся против нее, к квадранту А. Принятие невежества определяет этот сегмент, но вторичная сегментация между хорошими и плохими парнями определяется как «хочу что-то знать/не хочу что-то знать», что выходит за рамки явного представления этого квадранта.
И, наконец, у нас есть квадрант D. Люди, на существование которых вы всегда надеялись, не существуют. Запятнанные миром иллюзии контроля и демонстрирующие большую, чем обычно, ошибочность планирования, они неизменно забавляют нас на работе. Если эти люди становятся популярными на работе, их ненавидят. И чаще всего они становятся вашим боссом. Филдс сказал: «Если вы не можете ослепить их блеском, озадачьте их чушью», и они знают это наизусть. Когда этих людей подталкивает реальность, некоторые склонны игнорировать ее, потому что их слишком сильно притягивает когнитивная инерция.