Известно что единого идеала внешней красоты просто нет и быть не может: ОГЭ (9 класс). Тренировочные тесты

Дебольский Н.Г.. Об эстетическом идеале

Об эстетическом идеале

Два года тому назад я имел честь предложить Философскому Обществу сообщение „Понятие красоты» **), в котором я старался установить то положение, что в простейшем своем виде красота дает нам, в непосредственном и целостном сохранении, известную истину о природе, как о непорозненном единстве вещества и души. Ныне я имею в виду объяснить, по каким основаниям человеческий дух не останавливается на этом простейшем виде красоты, но претерпевает его разложение, а затем приходит к восстановлению того же понятия в более совершенном и выработанном виде,каккрасоты идеальной,или иначе,как эстетического идеала.

Если красота содержит в себе данную в непосредственном содержании истину о природе, как о единстве или целостности вещества и души, то спрашивается, что может содержать в себе безобразие, как противоположность красоты. Коль скоро безобразие есть противоположность красоты, то оно содержит в себе данную в непосредственном же созерцании ложь о природе. Т.- е., если красота удостоверяет нас в той истине, что природа в существе своем едина, то безобразие удерживает нас в том заблуждении, что природа не едина, не цельна, что в ней вещество и душа коренным образом порознены, что вещество не одухотворено, а воля над ним бессильна; и этот образ порозненности и раздора поселяет в нас чувство неудовлетворенности, т. е. неудовольствие.

__________________

*) Сообщение, читанное в Философском обществе при Императорском С.-Петербургском университете 22 апреля 1900 г.

**) Напечатано в журнале Министерства Народного Просвещения 1898 г. № 8 отд. 2, стр. 416— 441.

Как ложь в непосредственном созерцании природы, безобразие, с точки зрения нашего эстетического требования, не должно существовать, или, иначе, его существование должно быть лишь кажущимся, мнимым. Первое и простейшее последствие такого требования состоит в том, что мы устраняемся от безобразия, напр., отворачиваемся от неприятного зрелища или принимаем меры к тому, чтобы наш слух не поражался терзающими его звуками. Но это первое и простейшее средство избавиться от безобразия не устраняет содержащейся в нем лжи, а потому и не достигает своей цели. Если в прекрасном образе созерцается нами сущность природы *), то этот образ не есть по отношению к природе нечто случайное и безразличное, т.-е. нечто такое, что в нашем чувственном созерцании одинаково может как быть, так и не быть. Между тем, ограничиваясь лишь устранением себя от безобразия, мы именно предаем красоту такой случайности, разрывая ее необходимую, существенную связь с природою. Созерцание природы, как безобразной, оказывается при этом не менее для нас нормальным, чем и созерцание ее, как прекрасной, т.-е. остается непонятным, почему, коль скоро и красота и безобразие обе даны в природе, и безобразие даже чаще, чем красота, первая остается по отношению к природе истиною, а второе — ложью. Оставляя и красоте и безобразию одинаковую силу распространения и только убегая от второго, мы тем самым и наслаждение красотою предоставляем случайности. Мы можем закрыть глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать того, что их оскорбляет; но если

для нашего созерцания природы красота и безобразие равно случайны, то ничто не гарантирует насот того,чтобы,открыв глаза и уши,мы вновь не натолкнулись на нечто безобразное.

__________________

*) См. вышеупомянутую статью,стр. 439—440.

Недостаточность одного пассивного устранения от безобразия ясна, впрочем, и независимо от каких бы то ни было метафизических соображений о красоте. Если даже допустить, что красота ничего не открывает нам о сущности природы, что она заключена исключительно в область видимости, и что, следовательно, весь смысл ее исчерпывается доставляемым ею наслаждением, то и при таком предположении окажется потребным сделать нечто большее, чем закрыть глаза и уши от безобразия. Если эстетическое наслаждение желательно людям просто как таковое, независимо даже от какого-либо связанного с ним высшего смысла, то и в таком случае они естественно заинтересованы в том, чтобы это наслаждение не было предано на долю случайности, но было до известной степени обеспечено. Следовательно, как бы мы ни смотрели на значение красоты, для нас, если только мы придаем ей цену, является надобность в известной деятельности, обеспечивающей ее существование. И понятно, в чем именно может состоять такая деятельность. Так как из воспринимаемого нами одно представляется нам прекрасным, а другое безобразным, то мы стараемся внести в самые предметы наших восприятий такие изменения, которые умножили бы их красоту и препятствовали бы вторжению в них безобразия. Такое целесообразное с эстетической точки зрения изменение или такая обработка воспринимаемых нами предметов и составляет задачу искусства. Оно остается еще несвободным, связанным искусством, покуда красота есть только прибавок к полезному предмету, т.-е. покуда мы украшаем нож, которым режем пищу, или одежду, которую мы носим. Оно возвышается до уровня свободного или чистого искусства, когда мы изменяем или обрабатываем предмет единственно сцелью его красоты,независимо от того или иного практического его употребления.

Возникновение искусства, как умышленного, преднамеренного произведения красоты, необходимо изменяет самое ее понятие. Художник представляет нашему восприятию свое произведение уже не так, как природа, для которой безразлично, нравится она нам или нет. Он желает и рассчитывает понравиться нам в своих произведениях и потому соображает их с теми условиями, которым должно удовлетворять существование красоты. Конечно, художник не есть ученый психолог, основывающий расчеты на эстетическое действие своих произведений на каком-либо научном исследовании. Но во всяком случае он имеет, хотя бы смутное, представление о том, каким ожиданиям должно удовлетворять его произведение, дабы онобыло найдено прекрасным, следовательно, и о том, при каких условиях в том или ином случае ему нужно так или иначе подействовать на наше восприятие цветом, фигурою или звуком. Другими словами, красота, в природе данная, как неподготовленная, в искусство вносится, как заранее предположенная, как представляемая, и затем уже осуществляемая для восприятия согласно этому представлению. Следовательно, когда красота становится достоянием искусства, то она из чувственного восприятия переносится в представление, из чувственно-воспринимаемой красоты преобразуется в красоту представляемую. Имея заранее составленное, хотя бы и неотчетливое, представление красоты, художник сообразно этому представлению осуществляет красоту для чувственного восприятия.

Понятие красоты, при перемещении ее из восприятия в представление, не претерпевало бы никакого существенного изменения в своем содержании, если бы представляемая красота была просто копиею с красоты воспринимаемой. Но дело в том, что самое это перемещение сопрягается с совершенно новым взглядом на красоту. Я случайно нахожу какой-нибудь драгоценный камень и поражаюсь его красотою. Я вставляю его в головной убор; это — уже искусство. Но оказывается, что в уборе он мне не нравится, потому что не соответствует цвету или форме убора. Итак, красота природы, которую я хотел посредством искусства сохранить и даже умножить, превратилась в безобразие. Но положим, однако, что сам по себе убор мне нравится. Я предлагаю кому-нибудь надеть его себе на голову, — и он опять является мне безобразным, так как не соответствует возрасту или другим свойствам данного лица. Таким образом, даже сохранив или, быть может, умножив красоту камня в уборе, но переместив убор в те или иные условия, я опять-таки превращаю его красоту в безобразие. Следовательно, если я занимаюсь тем видом несвободного или связанного искусства, который называется ювелирным делом, то мне недостаточно ограничиться лишь непосредственною красотою камня. Представляя себе эту красоту, как умышленную цель моих действий, я должен представлять ее в ее условиях, так как, оставивши эти условия безвнимания,я рискую не сохранить и умножить,а уничтожить красоту.

Различие красоты, непосредственно данное чувственному восприятию, от красоты, представляемой и осуществляемой в искусстве, состоит, стало быть, в следующем: в первом случае я считаю ее чем-то самостоятельным, безусловным, так как условий ее я не принимаю в соображение. Во втором случае она понижается до значения чего-то относительного, зависящего в своем существовании от той группировки, в которой она мне является. Когда красота из чувственно-воспринимаемой становится представляемою, ее собственно-чувственная ценность (цвет, блеск, та или иная фигура, тот или иной тон) заменяется ценностью, вытекающею из соответствия ее свойствам всего представляемого предмета. Другими словами, при этом процессе то, что было ранее самостоятельною красотою, становится красотою прибавочною, из красоты делается лишь украшением, ценность которого не в нем самом, а в том представляемом целом, часть которого оно составляет.

Это изменение уже само по себе достаточно глубоко, так как оно перемещает центр суждения о красоте из отдельных восприятий в сочетание их в предмете, представляемом нам, как нечто объемлющее и соединяющее в себе эти восприятия. Но оно, т.-е. это изменение, идет еще далее, пуская в ход новую и особую душевную деятельность, именно деятельность воображения. Образуя в своем представлении предметы и снабжая их теми или иными свойствами, красота которых определяется сообразно свойству целого предмета, мы не ограничиваемся тем, что воспроизводим эти свойства в той группировке и последовательности, в какой они нам даны в самом акте восприятия. Если бы это было так, то не было бы и переоценки сказанных свойств соответственно представлению целого предмета. Если такая переоценка происходит, то мы, значит, не довольствуемся одним воспроизведением воспринятого, но деятельно изменяем его черты, приводя их в новые сочетания, сравнивая последние между собою и выбирая из них те, которые нас наиболее удовлетворяют с точки зрения эстетической. В такой деятельной и целесообразной перегруппировке почерпнутых нами из восприятия свойств предметов, в видах сообщения последним наибольшей меры красоты, и состоит деятельность эстетического воображения. У художника она имеет характер творческий, т.-е. приводит к созданию прекрасных изображений; у нас же, которые только любуются созданиями художника, она имеет характер лишь сочувственного проникновения в творчество художника, лишь попытки повторить в нашем воображении то, что совершилось в его воображении и затем отлилось в действительность в виде созданной им на всеобщую радость красоты *).

__________________

*) Относя красоту в воображении специально к области искусства, я не хочу этим сказать, чтобы она не могла иметь места в красоте природы, поскольку и эта последняя красота воспринимается душою подготовленною, обладающею известными представлениями и ожиданиями. Но в природе она встречается случайно, а в искусстве умышленно подготовляется. Различие здесь подобно тому, какое существует между обычным, несистематическим и научным познанием. И первое может приводить к истине,но только второе делает это методически.

Итак, красота, став из чувственно воспринимаемой представляемою, тем самым необходимо становится красотою в воображении, красотою, возникающею таким путем, что мы самостоятельно избираем и приводим в сочетания чувственные свойства представляемых нами предметов в видах наибольшего их украшения. Если, не идя пока далее в нашем исследовании, мы остановимся на эстетических последствиях этого процесса, то мы убедимся, в какой степени он, даже в той элементарной своей Форме, в какой мы покуда с ним ознакомились, способствует обеспечению нас от безобразия. Мне нет надобности долго останавливаться на объяснении того, в какой мере процесс художественного творчества умножает красоту и упрочивает пользование ею: умножает вследствие того, что созерцаемые свойства предметов подбираются умышленно, а не предоставляются случайности в деле их возникновения; упрочивает вследствие того, что произведения искусства составляют собою красоту в нашем распоряжении и под нашим охранением, чего в большинстве случаев нельзя сказать о красоте, непосредственно данной в природе. Но есть и другое, внутреннее и гораздо более существенное воздействие этого процесса на безобразие. Действием воображения безобразие не только отстраняется и искореняется, но само превращается в красоту. Безобразие в том, что нами чувственно воспринимается, есть то, что мешает нам удовлетворяться на чувственном созерцании, как на вполне целостном и конченном, чуждом как вещественности, так и напряжения воли. Безобразное в нашем чувственном восприятии есть раздор, порознение, помеха, усилие и потому сопровождается чувством неудовлетворенности или неудовольствием. Но когда чувственно-воспринимаемые качества представляются нами, как свойства единого предмета, то, характеризуя это единство и проистекая из него, они,несмотря на свою чувственную рознь,вступают в воображаемое согласие. Например, есть известные психофизиологические условия красоты в сочетаниях цветов и тонов, а также в фигурах. Эти различные частные условия могут быть в сущности сведены к одному общему условию, которое последовательно вытекает из нашего определения красоты: чувственновоспринимаемой красоты во всех этих случаях тем более, чем менпе требуется сознательного усилия для достижения наибольшей отчетливости восприятия. Так, при сочетаниях цветов, как одновременных, так и последовательных, цвет воспринимается наиболее отчетливо в соседстве со своим дополнительным цветом. Это условие, очевидно, совпадает с предрасположением самой нашей организации, т.-е. с наибольшею легкостью восприятия. Известно, что продолжающееся некоторое время ощущение какого-либо цвета, по прекращении своем, сопровождается субъективным ощущением его дополнительного цвета. Сочетание цветов по закону контраста как бы идет навстречу этому требованию нашего органа зрения,представляя для него внешний предмет восприятия соответствующим его (т.-е. органа зрения) субъективной склонности. Равным образом, как бы мы ни истолковывали условия консонанса тонов, напр. по учению ли Гельмгольца или по учению Штумпфа, в том и другом случае результат с нашей теперешней точки зрения получится одинаковый. Гельмгольц находит источник диссонанса в так называемых биениях или толчках (Schwebungen), которые нарушают непрерывность звука и,

нарастая до известного числа в единицу времени, сообщают ему неприятную шероховатость. Очевидно, что здесь мы имеем дело с препятствием к восприятию тона, как единого целого, увеличивающим усилие, требующееся для этого восприятия. Штумпф, с своей стороны, главным условиям консонанса считает слияние тонов, т.-е. опять-таки условие, облегчающее восприятие их, как единого целого. Условия красоты видимых фигур еще не выяснены в их элементарных основах. Но едва ли можно сомневаться в том, что эти основы коренятся в мышечной работе нашего органа зрения. Если, например, при разделении горизонтальной линии нам всего приятнее симметрия, приятное же разделение вертикальной линии следует другому закону, то это различие эстетической оценки в разных направлениях, без сомнения, находится в связи с различием в условиях работы глазных мышц при горизонтальном и вертикальном повороте глаза. Я заимствую из „Физиологической психологии» Вундта следующие относящиеся сюда данные: если мы пытаемся на глаз разделить пополам вертикальную линию, то обыкновенно делаем ошибку в пользу нижней ее половины на 1/16, т.-е. нижняя часть оказывается увеличенною, а верхняя уменьшенною. Это объясняется тем, что нижняя прямая мышца массивнее верхней, и, следовательно, для прохождения равных расстояний, вторая требует большей потраты нервной силы, чем первая; вследствие чего, при повороте глаза вверх меньшие расстояния преувеличиваются нашим сознанием сравнительно с поворотом глаза вниз. При разделении горизонтальной линии одним глазом, также происходит ошибка, а именно внешняя. ее половина сравнительно с внутреннею оказывается менее на 1/40; это зависит от того, что внутренняя глазная мышца массивнее внешней. Но когда мы смотрим обоими глазами, то их ошибки при разделении горизонтальной линии взаимно уничтожаются, и в среднем результате видимое разделение совпадает с истинным. Без сомнения, этот факт объясняет нам только, почему действительная симметрия иначе оценивается нами в вертикальном и горизонтальном направлении,но не дает еще ключа к различной оценке в этих направлениях видимой симметрии. Но я привел эти данные не для такого объяснения во всей его полноте, а лишь в показание того, что уже в элементарных, простейших явлениях движения глаза есть различие в условиях его работы в вертикальном и горизонтальном направлениях, указывающее нам тот путь, идя которым, психофизиологическое исследование, вероятно, со временем найдет и закон красоты деления линии в разных направлениях, а следовательно, в конце концов, и красоты видимых фигур.

Приведенные условия чувственно-воспринимаемой красоты, очевидно, чрезвычайно ограничивают ее область, установляя весьма тесный круг непосредственно-нравящихся нам сочетаний зрительных и слуховых ощущений. Но когда красота переходит в область представляемого и воображаемого,то этот круг весьма расширяется. Коль скоро тодействительно нужно для наглядной характеристики воображаемого предмета, живопись допускает любое сочетание цветов, любую степень неотчетливости в их оттенках, любую диссимметрию в горизонтальном и любое отношение размеров в вертикальном направлении. В музыке сохраняют более силы требования чувственной приятности; но и в этом искусстве границы красоты, служащей целям выразительности и характеристичности, далеко простираются за границы красоты чувственно-воспринимаемой. Вот что говорит Гельмгольц в своем сочинении Die Lehre von den Tonempfindungen: „Говоря до сих пор в учении о созвучиях о приятном и неприятном, мы имели в виду непосредственное впечатление отдельных созвучий на ухо, не принимая во внимание художественных контрастов и средств выражения, т. -е. говорили о чувственной приятности, а не об эстетической красоте». И прибавляет далее: „В какой мере отдельные созвучия различаются по степени своей шероховатости,— это зависит лишь от анатомического строения уха, а не от психологических мотивов. Но какую меру шероховатости, как средства

музыкальной выразительности, склонны допускать слушатели,— это зависит от вкуса и привычки; поэтому границы между консонансом и диссонансом многократно изменялись».

Это освобождающее от оков непосредственного чувственного восприятия влияние воображения достигает особенной силы в искусстве поэзии, которое вращается в чистой сфере воображения и пользуется чувственным восприятием лишь как средством вспомогательным, а иногда и совсем не существенным. Когда мы читаем роман, то что остается для нас из непосредственного чувственного восприятия? Одни внешние начертания букв, конечно, не имеющие в данном случае никакого эстетического значения. Вся эстетическая оценка переносится тут на чистые продукты воображения, совершенно отрешаясь от вопроса о гармонии цветов, Фигур и звуков. В этом роде искусства, в так называемой поэзии для чтения, воображение одерживает над чувственным восприятием окончательную и решительную победу, вовлекая в область прекрасного всякое содержание,если только оно дает пищу эстетическому воображению.

Такое расширение области красоты оставляет, однако, в силе ее основной закон или, правильнее сказать, представляет собою последствие того же закона. Красота в воображении остается по-прежнему в области чувственной, только ее чувственный характер уже не непосредственный, а воспроизводимый. Поэтому красота в воображении подчиняется тому же основному условию, при котором данный образ единственно может быть прекрасным,— условию цельности, непорозненности, удовлетворенности, стало быть, отсутствия напряженности, сознательного усилия. Этому условию удовлетворяет только такой предмет, в котором нераздельно, органически соединены элементы вещественный и психический, т.-е. предмет одушевленный. Эстетическое воображение одинаково чуждается и чистой вещественности и чистой духовности, так как в первом случае ему предстоит нечто совершенно непроницаемое для воли, а во втором эта воля не имеет наглядной осуществимости. Поэтому вещественное в искусстве необходимо одухотворяется, а духовное онагляживается телесно; из того и другого в отдельности образуется единое, вещественное и духовное вместе, иными словами, то, что называется осуществленным предметом. Все неодушевленное вводится в область красоты в воображении, а стало быть и в область искусства, не иначе, как проникаясь душою, становясь как бы ее телом или внешним выражением. Это требование одушевленности не следует понимать в смысле непременного олицетворения тех неодушевленных предметов, с которыми имеет дело искусство. Вовсе нет необходимости для достижения поэтической красоты изображать море или солнце, как одушевленные существа или как движимые одушевленными существами. Такое изображение есть последствие известного теоретического воззрения на природу, а вовсе не элементарного, основного действия эстетического воображения. Если для древнего поэта морская буря была произведением Посейдона, а солнце было Гелиосом, то это происходило от того, что он и независимо от поэзии верил в Посейдона и Гелиоса. За сим, когда такая вера миновала, то поэтическое олицетворение природы сохранилось отчасти, как требование ложно-классической теории (что мы видим у Буало), отчасти, как одно из средств усиления поэтического эффекта, как то нередко допускается и теперешними поэтами, отчасти, наконец, как наследие, хранящееся в языке, который, возникнув еще во время господства мифологии, носит на себе еще и теперь следы этого происхождения, когда идет речь о природе. Но оставляя в стороне это неизбежное влияние языка, мы можем найти множество изображений природы высокого поэтического достоинства, в которых вовсе нет ее олицетворения. Еще менее существенно такое олицетворение в других родах искусства. Эстетическое впечатление от пейзажа, конечно, вовсе не обусловлено тем, что камни, горы или деревья принимаются нами за одушевленные существа; а в отношении музыкальной пьесы или архитектурного произведения даже непонятна самая возможность такого представления.

То одушевление предметов искусства, о котором у нас теперь идет речь, есть результат не теоретического мировоззрения, каким является так называемое олицетворение природы, но основным, невольным актом эстетического воображения. Сущность этого процесса заключается в том, что всякий предмет воображения признается прекрасным постольку, поскольку он, при всей своей объективности, представляется нам, как внешнее телесное выражение или излияние нашей души. Не в том дело, чтобы (как полагает Майков в известном своем стихотворении) для нас были непременно в море сирены, в лесу — дриады, а в ручьях — наяды; если бы в этом было условие поэзии, то, как сам Майков справедливо заключает, ее мир был бы „миром пустым и ложным», а красота — „бледным вымыслом». Дело в том, что наша собственная душа поглощается завыванием морской бури, трепетанием древесной листвы, кристальною прозрачностью и журчанием ручья, как бы переливается в них, отожествляется с ними и тем самым претворяет их, не реально, а в воображении, в образ, во внешнее телесное изображение своих настроений. Если нет такого перелива нашей души в созерцаемые нами предметы, то нет и красоты, сколько бы мы ни придумывали разных сирен или дриад; и именно в этом переливе, действии независимом от какого бы то ни было теоретического взгляда на предметы, и состоит их одушевление силою эстетического воображения. Без него, как сказано, нет красоты, потому что нет непосредственного, целостного удовлетворения души на предмете ее созерцания: он остается перед нею в своей неосиленной внешней материальности, а она остается перед ним в своем неосуществившемся порыве к внешнему выражению своих состояний.

В тех искусствах, предметы которых всего более противятся так называемому олицетворению, т.-е. в музыке и в архитектуре, всего легче проследить основной и элементарный акт одушевления этого предмета, именно, потому, что в этих искусствах первичная его материальность всего менее заслоняется влиянием ассоциации представлений. Если взять инструментальную музыку в ее совершенной чистоте, как того требует Ганслик и отчасти Энгель, т.-е. просто, как калейдоскоп тонов, не осложненный никакими ассоциированными с ним чувствами и представлениями, то именно в этом калейдоскопе и проявляется всего яснее первичный и элементарный процесс одушевления вещественного. Ганслик, как известно, решительно восстает против приписания музыке способности выражать определенные чувства и представления. По его взгляду, красота музыки есть красота собственно ей принадлежащих звуковых образований и сочетаний, и всякая прибавка к ней иного содержания есть результат внешней и собственно для музыки, как таковой, несущественной ассоциации. Но он тем с большею силою настаивает на одушевленности собственно музыкальных образов. Орган, воспринимающий прекрасное в музыке, есть, по справедливому его замечанию, не чувство, а воображение, и если музыка действует начувство, то не иначе, как чрез посредство этого органа. Но воображение, не менее чем чувство, есть психический, следовательно одушевляющий, фактор. „Содержанием музыки, — говорит Ганслик,— являются одушевленные жизнью, звучащие формы… калейдоскоп звуков есть непосредственное проявление художественно-творящего духа“… „Настаивая на музыкальной красоте,— продолжает он,— мы не исключаем из нее духовного содержания, но только оговорили его… звуковые формы не пусты, но исполнены содержания; они не просто внешняя оболочка какого-то пустого пространства, но дух, приобретающий жизнь, и притом из самого себя“.

Я нарочно обратился в этом случае к Ганслику, как к автору, принадлежащему к так называемым формалистам в эстетике музыки, полагающим центр тяжести этого искусства не в порождаемых им душевных волнениях, а в самых звукообразованиях, для более отчетливого выяснения того, что именно следует подразумевать под первичным актом одушевления в искусстве. Этот акт не есть последствие нашего теоретического взгляда на природу, но есть

элементарный и непроизвольный акт нашего воображения, которое, в своем искании красоты, может достигнуть ее,лишь переливая в мертвую природу оживляющую ее душу.

Этим же переливом обусловливается красота и архитектурных форм. Вот что говорит Липпс в своем сочинении Raumasthetik und geometrisch-optische Tauschungen: когда мы смотрим на колонну, то „форма колонны приобретает для нашего представления свое существование на основании известных механических условий. Она не только есть,но происходит, и не однажды, но заново в каждый миг. Словом, мы делаем колонну предметом механического истолкования. Что мы поступаем так, это не есть результат нашего произвола, равным образом для этого не требуется никакого размышления, но вместе с восприятием колонны непосредственно дано и механическое истолкование; непосредственно с воспринимаемым связывается представление о способе, каким, согласно нашему тысячекратному опыту, возможно существование или сохранение такой формы или такого рода пространственного существования. Но к этому сейчас же и без дальнейших соображений присоединяется второй Факт. Механическое событие вне нас не есть единственное событие в мире. Есть еще событие, которое в любом смысле слова ближе к нам, именно событие в нас; и с этим событием в нас сравнимо или подобно ему первое из указанных событий. Но в нас существует склонность смотреть на то, что сравнимо, с одинаковой точки зрения. И эта точка зрения во всех случаях прежде всего определяется тем, что к нам ближе. Поэтому мы созерцаем совершающееся вне нас по аналогии с совершающимся в нас“… „Всякое механическое событие,— говорит далее тот же автор,— имеет свой определенный

характер или свой определенный способ совершения. Оно происходит или легче, беспрепятственнее, или труднее и с преодолением сильных препятствий; оно требует меньшей или большей затраты „силы“. Тем самым в нас возбуждается воспоминание о процессах, происходящих в нас самих. В нас возникает образ нашей собственной однородной деятельности и с тем вместе своеобразное самочувствие, естественно сопровождающее эту деятельность. Все это также происходит без всякой рефлексии… Существование самой колонны, как я его воспринимаю, является мне непосредственно и в самый момент его восприятия, как обусловленное механическими. причинами; а эти механические причины представляются мне непосредственно с точки зрения человекоподобной деятельности».

Итак, предмет красоты в воображении есть одушевленная материальность или, наоборот, материализованная, онагляженная душа. Красоты в этом предмете тем более, чем полнее в нем слиты духовный и вещественный элементы, чем вещество в нем более одушевлено, а душа более материализована. С этой точки зрения красота может быть определена, как такое, осуществленное в искусстве, создание воображения, в котором мы созерцаем образ вполне одухотворенной вещественности. Для пояснения этого определения Гегель употребляет следующее сравнение: „Если мы возьмем для ближайшего объяснения человеческий образ, то он есть …. известная совокупность органов… а в каждом из его членов обнаруживается какая-либо особая деятельность и частное отправление. Но если мы теперь спросим, в каком из этих отдельных органов проявляется вся душа,как таковая,то мы сейчасже укажем на глаз, потому что в глазу сосредоточивается душа и не только смотрит посредством него, но и сама видна в нем… В таком смысле можно утверждать и об искусстве, что оно должно превращать являющееся, на всех пунктах его поверхности, в глаз, как место пребывание и обнаружение души. Или, как Платон восклицает в известном двустишии: „ты смотришь на звезды, звезда моя! О, как бы я желал быть тысячеглазым небом, чтобы глядеть на тебя!“ — так, наоборот, можно сказать об искусстве, что оно превращает каждый из своих образов в тысячеглазого Аргуса, дабы на всех пунктах явления была видна душа.

Такое, уже не непосредственно-воспринимаемое, а установляемое действием эстетического воображения слияние вещественного и духовного так, чтобы получался образ, хотя взятый из вещественной природы, но насквозь проникнутый и озаренный душою, составляет собою процесс эстетической идеализации в широком значении этого слова, а результат или произведение этого процесса, в том же широком значении слова,— эстетический идеал. Эстетическая теория, которая находит именно в таком процессе существо искусства и оценивает произведения искусства с этой точки зрения, может быть названа эстетическим идеализмом. Но все эти термины — эстетическая идеализация, эстетический идеал, эстетический идеализм — берутся здесь, как сказано, в их широком смысле. Они имеют еще и более узкий смысл, который гораздо чаще соединяется с ними и который явствует изследующих соображений.

Предметом эстетического воображения, как я сказал, всегда служит одушевленное, так как только в одушевленном осуществляется требование соединения вещества и души. Но одушевленность предметов, с которыми имеет дело искусство, бывает двоякая: одни из них сами по себе не одушевлены, но их образы только одушевляются нами, как орудия или средства выражения состояний души; другие же предметы и сами по себе уже одушевлены. Таким образом, только вторым предметам, именно животным и людям, присваивается собственно наименование одушевленных; первые же предметы, как-то: небо, горы, море, растения, правильнее назвать предметами одушевляемыми. Это различие собственно одушевленных и одушевляемых предметов влечет за собою весьма важные эстетические последствия.

Хотя действию эстетического воображения могут, как сказано, подлежать те и другие предметы, но высшего своего предела оно, конечно, достигает в отношении предметов собственно одушевленных и, в частности, человека, который поэтому является главным, первенствующим предметом искусства *). Красота предметов одушевляемых обусловливается переливом в них состояний и движений души. Но как бы этот перелив ни былполон, во всяком случае тот телесный образ, в который переливается душа, остается для нашего сознания чем-то чуждым, не превращается в действительное тело этой души. Когда же предмет по самой своей природе есть такое тело, и особенно тело человеческое, то само собою разумеется, что в нем мы находим гораздо более послушное орудие для того слияния вещественного и духовного, которое требуется красотою в воображении, чем в море, горе или дереве. Поэтому всякая сколько-нибудь развитая и богатая чувствами и настроениями душа ищет своего наглядного изображения по преимуществу в предмете, не одушевляемом только, а по самой своей природе одушевленном и человекоподобном. Под руководством такого стремления мы, по отношению к самим одушевленным предметам, не довольствуемся уже тем непосредственным, первичным переливом в них движений и состояний души, о котором было сказано ранее, но сознательно централизуем их около человека или, по крайней мере, человекоподобного существа. Колонна нравится нам, потому что ее очертания непосредственно соответствуют настроениям и ожиданиям души. Но этого нам мало: мы вводим колонну в состав храма или памятника, уже как сознательное средство изображения наших чувств к Богу — существу человекоподобному — или к человеку. Если и допустить, что музыка сама по себе не способна к выражению определенных чувствований, то в искусстве пения она уже сопрягается с ними, а, соединяясь с драмою, является средством усиления характеристики человеческих личностей. Относительно живописи Гартман справедливо говорит в своей „Эстетике“: „когда искусство спускается (в своих изображениях) ниже животной ступени и тем самым лишается возможности наглядно выразить известную индивидуальную идею, как присущую самому объекту, то, если оно не желает перестать быть искусством, оно видит себя безусловно вынужденным внести в объект субъективноиндивидуальное идейное содержание, т. -е. воспользоваться им, как объективным выражением

субъективно-индивидуальных настроений и чувств. Лишь таким путем получают,например, nature morte,живопись цветов и ландшафт эстетическое право на самостоятельное существование».

__________________

*) Это первенствующее положение человека не исключает, конечно, известной самостоятельности и красоты животных, как предмета искусства, поскольку в них, хотя в более слабой степени, даны те условия красоты, о которых будет далее речь, в применении собственно к человеку. Какие из этих условий и в какой мере могут иметь место в животных, легко усматривается издальнейшего изложения.

Таким образом, лишь в изображении человека деятельность эстетического воображения достигает той полноты и того простора, которые допускают всестороннее раскрытие всех ее моментов. И потому лишь в применении к человеку раскрывается вполне и та система определений, в которой может быть изложено понятие красоты в воображении, а также понятия идеализации,идеала и идеализма приобретают свой тесный и точно-определенный смысл.

Одушевленность, как условие красоты в воображении, очевидно должна быть в применении к предмету, по самой своей природе одушевленному, именно к животному и человеку, дополнена другим более частным условием. Если, в применении к таким предметам, считать одушевленность единственным условием красоты, то придется сказать, что всякое животное и всякий человек во всех их состояниях прекрасны, с чем, конечно, согласиться было бы невозможно. Поэтому одушевленность этого рода существ следует считать лишь отрицательным условием их красоты, условием sine qua non, в пределах которого должно быть для существования красоты более частное положительное условие. Дело в том, что одушевленное существо и в частности человек отражает в самой своей душе сложность своего вещественного состава, вследствие чего в самой этой душе проявляются нередко расстройство и раздор, препятствующие той непосредственной целостности ее телесного образа, без которой не может быть красоты. Болезни, страдания, страсти, бессилие воли против неодолимых препятствий нарушают целостность душевной жизни и проявляются вовне в столь же расстроенных, и следовательно безобразных, телесных образах. Сверх того, так как самый вещественный организм животных и человека в разной степени одушевлен, то преобладание в той или другой его части или в целом неделимом отправлений низших,менее одухотворенных,над высшими служит также источником безобразия. Таким образом теперь нашею задачею является изыскание того ближайшего условия, которое создает красоту в одушевленном существе и в особенности в человеке.

Красота, которой мы теперь ищем, есть красота идеальная или эстетический идеал в теснейшем и высшем значении этого слова. Для нее уже недостаточно признака одушевленности, как такового, так как в самих душевных состояниях и движениях одушевленного существа проявляются рознь и несогласие, нарушающие его целостность и приводящие его к безобразию. Следовательно, для определения эстетического идеала в высшем значении этого слова мы должны найти в самой душе высшее единство, примиряющее в себе ее разнородные влечения. Наглядное изображение этого высшего единства души и составляет собою эстетический идеал в высшем и теснейшем значении этого слова.

Идея высшей красоты в творчестве В.В.Дворцова

 

Публикация работы лауреата в номинации «Литературоведение» VIII Всероссийского конкурса молодых учёных в области искусств и культуры, аспиранта Московского института культуры Кристины Игоревны Антоновой.

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Василий Владимирович Дворцов — современный русский писатель, художник, поэт. Окончив художественное училище, перепробовав себя в более чем двадцати профессий, всецело посвятил себя искусству. Как театральный художник работал во многих городах бывшего СССР и поставил более 50 спектаклей — от кукольных до классических балетов. В качестве реставратора и иконописца Русской Православной Церкви расписал два сибирских храма в Черепанове и Могочине.

Творческий потенциал В. В. Дворцова, его большой жизненный и духовный опыт, нашли свое отражение и в литературе. Это романы «Аз буки ведал…», «Каиново колено», «Terra Обдория», роман-сказка «Звезда Марии»; повести «Ангел Ангелина», «Тогда, когда случится», «Кругом царили жизнь и радость», «1943. Ковчег»; сборник рассказов «Манефа» («Нескончаемый патерик»), драматургический сборник «Пьесы воскресного театра», поэмы «Правый мир» и «Ермак», два сборника стихотворений, две книги публицистических очерков «Русские для России» и «Удержание русскости».

Для В. В. Дворцова творить — это значит следовать воле Божией. По его мнению, творчество — это явление духовной красоты, находящей свое отражение на листке бумаге или на холсте: «Когда автор садится за бумагу, холст, инструмент, это значит, что им овладела некая Тема — идея, благословленная свыше для своей материализации в данное время и в данном месте. Тема исходит не от Земли»¹. Возможно, именно поэтому произведения искусства В. В. Дворцова притягивают читателя и зрителя своей духовной наполненностью. Это обусловлено тем, что в каждой своей работе он заключает идею высшей красоты.

По мнению писателя, «в традиционно религиозном понимании, красота — это чувство Бога. И умение видеть и внимать красоту — это способность к богообщению. В православии Христос и есть «красота пресветлая»².

Для более широкого понимания попробуем разобраться в том, что такое красота и какое ее понимание актуально для нашего исследования.

 

ОСНОВНОЙ РАЗДЕЛ

 

1. Понятие о красоте как о духовном становлении личности.

 

В течение двадцати пяти столетий человечество стремилось объяснить феномен красоты. Были созданы сотни философских трактатов, воздвигнуты грандиозные системы классической эстетики. Не смолкают споры о природе, сущности и роли красоты и сегодня. Что же такое красота? Почему так много трудов человечества направлено на ее разгадку?

Возможно, загадка в том, что «отношение к чувственно воспринимаемой красоте всегда было двойственным, если не принципиально антиномическим, что также отвечало духу и христианского учения, и культуры в целом»³. Чтобы обозначить направления исследования красоты как явления, рассмотрим возможные ее определения.

В «Большом толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова красота представлена в узком понимании; во втором значении — «красивое, прекрасное (как общее понятие; книжн.)»⁴. В более широком понимании, согласно «Словарю русского языка» С. И. Ожегова, в котором красота обозначает «совокупность качеств, доставляющих наслаждение взору, слуху; все красивое, прекрасное»⁵ это явление имеет только внешнюю, материально выразимую сущность. В таком аспекте красота — это сочетание правильных линий, звуков и красок, материально существующих вещей, созерцание которых доставляет наслаждение.

В словаре синонимов З. Е. Александрова синонимом к сочетанию «красота внешняя» выдвигает слово «красивость». В этом значении сугубо материального выражения слово «красота» может быть заменено и синонимами «краса», «пригожесть», «счастливая внешность (или наружность)», если речь идет о красоте природы, лица человека. Говоря о красоте женщины, можно привести синонимы «прелесть», «краса», о красоте пейзажа, обстановки, предмета и др. — «живописность»; «лепота», «благолепие» (устар. )⁶. Весь приведенный синонимический ряд выражает одно и то же понятие, тождественное или близкое по значению — материальное выражение красоты.

Однако в краткой литературной энциклопедии под редакцией А.А. Суркова мы встречаем более широкое понимание красоты — в двух ее проявлениях. В первом значении — это «свойство прекрасного — то, что доставляет эстетическое и нравственное наслаждение, радует взгляд и сердце; вообще в том, что доставляет наслаждение, удовлетворение»⁷.

Известно, что в русском языке есть «немало синонимических рядов, где каждое слово имеет и прямое, и переносное значение»8 . Поэтому в Большом Академическом словаре русского языка с пометой особого употребления слова в сравнениях или сравнительных оборотах, рассматриваемое нами явление обозначено как «душевная, духовная, внутренняя и т.п. красота»⁹.

Следует различать эпитеты «душевный» и «духовный». Употребляя слово «душевный» мы понимаем, что речь идет о душе человека или о ее свойствах. Так можно душевно побеседовать, испытать «душевную тревогу»¹⁰, быть душевным, отзывчивым человеком. Но в слове «духовный», помимо нематериального, нетелесного, появляются значения еще более глубокие: в третьем значении — «церковный, сочиненный на библейскую или церковную тему»¹¹, в четвертом — «связанное с духовенством»¹². Разницу между «душевным» и «духовным» мы находим и в Священном Писании: «Душевный человек не принимает, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно»¹³.

Это более глубокое, открывающее новые горизонты понимание красоты дает нам возможность говорить не просто о внутренней красоте души человеческой, но и о духовной, высшей красоте. («“Высший” — о самой высокой ступени в развитии, в науке, в системе образования»¹⁴). Синонимами здесь выступают «идеал», «духовность», «нравственность», «благо», «прекрасное» (в философском смысле).

Обратившись к определениям исследуемого нами понятия, рассмотрев различные синонимические ряды, учитывая их различие в зависимости от многозначности слов в русском языке, мы исследовали красоту в разных аспектах, что позволило выделить основные уровни ее понимания.

Итак, выделим четыре уровня красоты.

 

1. Предметы или явления материального мира, внешнее проявление которых доставляют наслаждение или удовольствие.

С античных времен приверженцев такой теории о красоте было бесконечно много, и другого определения красоте они не давали. К примеру, софисты «только больше подчеркивали материальный момент красоты»¹⁵: Антифонт утверждал, что «без материальных средств многое прекрасное было бы, пожалуй, плохо устроено»¹⁶. А И. Кант красивым считал то, что нравится всем, без всякого глубокого интереса, своей простой чистой формой. В идеальном космическом мире Платона все существующее изначально красиво и прекрасно по своей неоднозначной природе.

 

2. Красота внутренняя, душевная.

Провозвестником такой красоты был Сократ. Он считал, что красота есть «красота смысла, сознания, разума»¹⁷. Киники, последователи Сократа, также подчиняли прекрасное доброму, то есть материю — чисто смысловой, разумной сфере. Антисфен Афинский, основатель кинийской школы, считал, что все прекрасное может существовать только в нематериальной форме.

Цицерон, отмечая красоту человеческого тела, проявляющуюся в красивом цвете кожи, гармонии правильных линий, находит красоту в душе, называя ее «красотою беспристрастия и постоянства убеждений, чувств и мыслей, преследующего добродетель или содержащего саму силу добродетели»¹⁸.

Можно сказать, что внутренняя красота основывается, как правило, на чувствах и ощущениях человека. Он может быть заботливым и внимательным, поддержать советом, внимательно выслушать, душевно поговорить. Такого человека называют чувственным, теплым, внутренне красивым. Как считал Н.Н. Карпицкий, в красоте должна быть прозрачность внешнего для видения чудесного внутреннего мира человека, потому что красивое заложено внутри нас.

 

3. Красота человеческого тела и души как совокупность.

Сторонники такой теории считают, что красота  — это взаимодействие всех правильных внешних линий с положительными внутренними качествами человека. Здесь вводится дополнительное понятие гармонии. Гармоничное сочетание материального и внутреннего рассматривается как высшая ступень красоты. Поздние византийцы, среди них Никифор Григора, Метофит, Георгий Плифон, проникшись гуманистическими веяниями, «пленялись красотой во всех ее проявлениях. Здесь и красота души, и красота вещей»¹⁹ в гармоничном их сочетании.

 

4. Высшая красота.

Главным и основным для нашей работы является понятие высшей красоты, духовной. Духовная красота связана с христианской моралью и нравственностью — это явление, объединяющее в себе добро, истину и благо. Оно находит свое проявление в душе человеческой, озаренной верой в идеал Христа.

Как мы видим, красоте мыслители уделяли большое внимание во времена еще до нашей эры. Тогда высшим уровнем ее понимания была внутренняя красота человека. С пришествием Иисуса Христа появились новые споры о красоте. Появился новый уровень ее понимания. В этот период в византийской религиозной эстетике прекрасное как один из предметов духовного наслаждения во многом перемещается с уровня чувственно-воспринимаемых вещей и явлений в духовно-нравственную сферу, которая, по словам преподобного Федора Студита, «освящена духовной красотой Христа»²⁰. У Отцов Византийской церкви в IV в. важнейшей идеей в эстетике становится «идея абсолютной, божественной красоты»²¹. Известные каппадокийские мыслители, среди них Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Богослов, выше всего ценят неизрекаемые и неописуемые «блистания божественной красоты»²². По мнению Григория Нисского, в душе человека изначально заложено стремление к красоте, и важнейшей целью человеческих устремлений должно быть познание именно божественной красоты.

Латинский мыслитель IV в. Блаженный Августин высказывает мысль, что высшая красота сама по себе непостижима и невыразима, она распространяется от Высочайшего Бога на все земные, даже самые простые и незначительные предметы. Поэтому и листья, и маленькие цветы, обязаны своим совершенством «высшей, непостижимой, все в себе содержащей форме»²³. Именно Бог представляется Августину единственной и истинной красотой, от подражания которой все прекрасно. В своем понимании Бога как абсолютной красоты он обозначил совокупность высших эстетических принципов, которые в единстве с абсолютной красотой дают происхождение бесчисленному множеству прекрасных идей, дел, занятий, миров — всему бескрайнему, «многообразному морю красоты»²⁴. В Х в. Ансельм Кентерберийский также рассматривает красоту как сущность Иисуса Христа, то есть Бог, по его мнению, есть сам по себе красота. Такое же мнение высказывает В.В. Бычков: «Христианство — это религия искупления, данная человечеству на новой ступени его бытия-сознания. Центром ее является триединый Бог. Он является абсолютной Истиной, Мудростью, Благостью, Красотой, Любовью, Творцом…»²⁵.

Вместе с  тем появляется новое видение высшей красоты, которая, как и Иисус Христос, заново рождается «с каждым человеком — в каждой капле росы, в каждом моменте бытия»²⁶. Известный богослов XIV в. Николай Кавасила в трактате «О жизни во Христе» говорит о том, что Христос показывает некоторое свечение красоты людям, чтобы они глубже Его постигали. Что Он «неизречимым образом устраивает и формирует души людей, то есть отпечатлевает в них некий вид, образ своей красоты»²⁷. Г.-Г. Гадамер так же считал, что красота от Высочайшего Бога присутствует во всех формах жизни, пронизывает все, и осознание этой красоты помогает человеку обрести веру в Бога, а вместе с тем и нового себя. В подтверждение сказанного в Ветхом Завете мы находим: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его: мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог»²⁸, и в Новом Завете — «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?»²⁹, «И вы — тело Христово»³⁰, «Утверждающий же нас с вами во Христе и помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши»³¹. Это заключение духовной красоты высочайшего Бога во все земное, в том числе и в каждую человеческую душу, делает человека своеобразной частичкой высшей красоты, что делает его новым объектом исследования религиозных мыслителей.

Блаженный Августин, уделяя особое внимание духовной красоте человека, поясняет, что она состоит «из комплекса “праведных” мыслей, достойных в нравственном отношении поступков и добродетелей»³². У И. И. Гарина мы находим, что религия не столько вопрос бытия Бога, сколько проблема состояния человека. Здесь большое внимание уделяется внутреннему миру человека, который наделяется божественностью и становится «высшей человеческой реальностью»³³.

Показательно, что такое отношение к человеку отмечено не только в христианстве. В буддизме вера в Бога и вера в себя — два основополагающих и взаимодополняющих друг друга мировоззренческих принципа. Считается, что жизни людей на любом ее уровне содействует связь со всеми уровнями Природы, даже с высочайшим Божественным уровнем Реальности. При этом человек способен объединиться с Высшим. Закономерной причиной такого единения является присутствие этого Высшего в нем самом. То же находим и в святом Коране, где упоминается, что для обычного человека Бог живет в рукотворных храмах, мечетях и церквях, но действительно пробужденные находят Его только внутри себя.

Поискам духовной красоты посвятил всю свою жизнь и Федор Михайлович Достоевский. Для него она неразрывно связана с безудержной верой в Бога, а потребность «красоты и гармонии включены в проблему Духа и сознания и позволяют обращаться к Богу. Красота, искусство, гений восходят к Богу, или, по крайней мере, живут с Богом в сердце»³⁴.

Ф. М. Достоевский прошел через многие испытания верой и не раз сомневался в существовании Бога, однако он нашел красоту, нашел ее в человеческом сердце и уверовал.

Как и у Ф. М. Достоевского особое отношение к красоте и у В. В. Дворцова. Из статьи «Бафомет — идол постмодерна»: «В православном понимании истинным, то есть духовным творчеством является преображение личности; ее обожение, восстановление человека в изначальных — от сотворения — образе (облеченность во Христа) и в подобии (стяжание Святого Духа) . Эта направленность творчества к Богу и является истинной шкалой ценности создаваемых произведений, своей целью ставящих достижение идеальной Красоты»³⁵. Эту красоту, по мнению В. В. Дворцова, нужно уметь видеть во всем и чувствовать ее постоянно. Так писатель нашел скрытую красоту в душе верующего человека.

2. Публицистическая деятельность Ф. М. Достоевского и В. В. Дворцова в контексте устремления к высшей красоте писателя-гражданина: концепция «удержания русскости»³⁶

 

В. В. Дворцов в своих публицистических очерках опирается на мнение Ф. М. Достоевского: «Когда Достоевский прорек, что “мир красотою спасен будет”, — современный писатель сетует о том, что читатель не ведает главного понимания этого термина. Для обывателя эта фраза стала просто поэтической гиперболой, которой великий Ф. М. Достоевский “подсластил” финальную горечь романа “Идиот”»³⁷. Поэтому В. В. Дворцов поясняет: «“Господь воцарится, в лепоту облечется” — ежедневно возвещается на вечернем богослужении. Здесь ключ к словам Достоевского: спасти мир под силу только Спасителю»³⁸.

С детства Федора Михайловича Достоевского воспитывали в соответствии с христианскими традициями и нравственными законами. Уже в 17 лет Ф. М. Достоевский начинает всерьез задумываться о значении Бога. В письме к брату Михаилу Михайловичу в 1838 г. он пишет: «Ужасно видеть человека, у которого во власти непостижимое, человека, который не знает, что делать ему, играет игрушкой, которая есть Бог»³⁹. Позже в письме 1847 г. Ф. М. Достоевский с целью поддержать брата в трудные минуты напоминает ему, что «чем больше в нас самих духа и внутреннего содержания, тем краше наш угол и жизнь»⁴⁰.

Однако, увлекаясь идеями социализма, писатель интересуется проблемами социальной несправедливости, а размышления о Боге как важной составляющей человеческой жизни отходят для него на второй план. В апреле 1849 года как активного члена кружка социалиста-утописта М. В. Буташевича-Петрашевского Ф. М. Достоевского арестовывают и заточают в Алексеевском равелине Петропавловской крепости. Здесь писатель снова возвращается к размышлениям о значении Христа, поэтому, ожидая приговора, он просит брата: «Хочешь мне прислать исторических сочинений. Это будет превосходно. Но всего лучше, если б ты мне прислал Библию (оба Завета). Мне нужно»⁴¹. После четырех месяцев заточения Ф. М. Достоевскому выносят приговор, и он переживает приготовление к смертной казни, исполнения которой ему, как и другим его товарищам, удается избежать в последний момент. Об этом переломном событии в своей жизни Ф. М. Достоевский напишет брату Михаилу Михайловичу: «Брат, я не уныл и не упал духом. Жизнь, везде жизнь, жизнь в нас самих, а не во внешнем. Подле меня будут люди, и быть человеком между людьми и остаться им навсегда, в каких бы то ни было несчастьях, не уныть и не пасть — вот в чем жизнь, в чем задача ее. Я осознал это. Эта идея вошла в кровь и плоть мою. Да правда! Та голова, которая создавала, жила высшею жизнию искусства, которая сознала и свыклась с возвышенными потребностями духа, та голова уже срезана с плеч моих. Осталась память и образы, созданные и еще не воплощенные мной. Они изъязвят меня, правда! Но во мне осталось сердце и та же плоть и кровь, которая также может и любить, и страдать, и желать, и помнить, а это все-таки жизнь! On voit le soleil!*»⁴².

Ф. М. Достоевский едет в  ссылку в  Омск, где собирается начать новую жизнь. Ему не важно, что впереди его ожидают каторжные работы, болезни и голод. Он никогда еще не ощущал «таких обильных и здоровых запасов духовной жизни как теперь. Но вынесет ли тело!»⁴³. Писатель чувствует, что стоит на пороге совершенно другой жизни: «Как оглянусь на прошедшее да подумаю, сколько даром потрачено времени, сколько его пропало в заблуждениях, в ошибках, в праздности, в неуменьи жить; как не дорожил я им, сколько раз я грешил против сердца моего и духа, — так кровью обливается сердце мое. Жизнь — дар, жизнь — счастье, каждая минута могла быть веком счастья. Si jeunesse savait!* Теперь, переменяя жизнь, перерождаюсь в новую форму. Брат! Клянусь тебе, что я не потеряю надежду и сохраню дух мой и сердце в чистоте. Я перерожусь к лучшему. Вот вся надежда, все утешение мое»⁴⁴. Ф. М. Достоевский пускается в поиски Истины, осознавая свои ошибки в прошлом, за которые он у всех просит прощения: «Если в ком-нибудь произвел неприятное впечатление — скажи им, чтобы забыли об этом, если тебе удастся их встретить. Нет желчи и злобы в душе моей, хотелось бы так любить и обнять хоть кого-нибудь из прежних в это мгновение. Это отрада, я испытал ее сегодня, прощаясь с моими милыми перед смертию»⁴⁵.

Ф. М. Достоевский был прав, когда говорил, что станет другим. В остроге писатель осознал, что «нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но и не может быть»⁴⁶. Сразу же после окончания заточения в конце января 1854 г. в письме к Н. Д. Фонвизиной он объясняет, почему только сейчас он понял это: «в такие минуты жаждешь, как трава иссохшая, веры и находишь ее, собственно потому, что в несчастье яснеет истина. Я скажу Вам про себя, что я — дитя века, дитя неверия и сомнения . Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных в такие-то минуты я сложил в себе символ веры, в которой все для меня ясно и свято»⁴⁷.

Вместе с тем писатель присматривался в остроге к окружающим его людям. Его удивляло, насколько разными могут быть типы и характеры. Здесь были и настоящие преступники, и политические заключенные, а большей частью были ни в чем не повинные выходцы из простого народа. В письме к М. М. Достоевскому в 1854 г. Федор Михайлович пишет: «Поверишь ли? Есть характеры глубокие, сильные, прекрасные, и как весело было под грубой корой отыскать золото. И не один, не два, а несколько. Иных нельзя уважать, другие решительно прекрасны»⁴⁸. В кругу этих людей Ф. М. Достоевскому пришло осознание того, что он изначально выбрал неправильный путь: истину нужно искать не в общественном устройстве, не в сложившихся социальных противоречиях, а непосредственно в самом человеке. Писатель увидел, что «на свете очень много благородных людей»⁴⁹ и он рад своему заточению хотя бы потому, что узнал «народ русский хорошо, и так хорошо, как может быть, не многие знают его»⁵⁰.

Близкое знакомство с простыми людьми, которые «обыкновенно сохраняют то, что теряют лучшие люди интеллигенции: веру в Бога и сознание своей греховности»⁵¹, позволило Ф. М. Достоевскому отыскать «в душе разбойника великодушие»⁵². Писателя не испугали даже каторжные, потому что это были его братья, с которыми он делил свое несчастье. Сам Ф. М. Достоевский утверждал, что эта практика была необходима ему и как человеку, и как писателю. Благодаря заточению, он узнал, что всегда был русским «по сердцу»⁵³ и уверовал в особое назначение русского народа, а вместе с тем полюбил и Россию.

Через много лет после ссылки Ф. М. Достоевский с женой на 4 года уезжают в Европу с целью поправить здоровье. Там писатель много времени уделяет размышлениям о России, о ее особом назначении, определяет «сущность русского призвания, которое состоит в разоблачении перед миром русского Христа, миру неведомого и которого начало заключается в нашем родном православии»⁵⁴. По мнению писателя, именно в этом заключается вся сущность нашего «могучего будущего бытия»⁵⁵. Ф. М. Достоевский пытается развеять миф о чудесной Европе, ему не дает покоя мысль, что русские верят в превосходство Европы над Россией. В письме к А. Н. Майкову от 30 декабря 1870 г. он пишет: «какие у нас предрассудки насчет Европы! Ну разве не младенец тот русский (а ведь почти все), который верит, что пруссак победил школой? Это похабно даже. Хороша школа, которая грабит и мучает как Атиллова орда? (Да и не больше ли?)»⁵⁶. О европейцах за время лечения Ф. М. Достоевский многое узнал. По его мнению, они «ученые, но они ужасные глупцы»⁵⁷. Он считает, что «весь здешний народ грамотен, но до невероятности необразован, глуп, туп. С самыми низменными интересами»⁵⁸. Стефан Цвейг в некоторой степени подтверждает это мнение Ф. М. Достоевского: «Раскройте любую из пятидесяти тысяч книг, ежегодно производимых в Европе. О чем они говорят? О счастье. Женщина хочет мужа или некто хочет разбогатеть, стать могущественным и уважаемым. У Диккенса целью всех стремлений будет миловидный коттедж на лоне природы с веселой толпой детей, у Бальзака — замок с титулом пэра и миллионами. И, если мы оглянемся вокруг, на улицах, в лавках, в низких комнатах и светлых залах — чего хотят там люди? — Быть счастливыми, довольными, богатыми, могущественными. Кто из героев Достоевского стремится к этому? — Никто. Ни один»⁵⁹.

Четыре года, проведенные писателем в Италии и Германии, не изменили его мнения о том, что у русского народа особое предназначение. Он верит в светлое будущее России, в единое братское духовное единение, о котором он пишет в письме к А. Н. Майкову: «русский дух, единение — все это есть и будет и в такой силе, в такой целости и святости, что даже мы не в силах проникнуть во всю глубину этой силы, не только иностранцы, и — моя мысль — девять десятых нашей силы именно в том состоит, что иностранцы не понимают и никогда не поймут всей глубины и силы нашего единения»⁶⁰.

Но наиболее ярко эта позиция Ф. М. Достоевского отразилась в его «Дневнике писателя», который сначала вышел на страницах «Гражданина», а затем превратился в самостоятельное литературно-публицистическое издание — это продолжение и развитие того же круга идей, взглядов, образов, проблем, которыми насыщены его письма и художественные произведения. «Дневник писателя» наиболее интересен для нашего исследования, так как здесь Ф. М. Достоевский выступает не только как художник, но и как публицист, психолог, философ русской мысли. «Дневник» содержит ряд художественных произведений — рассказы, очерки, воспоминания. Вместе с тем здесь он помещает статьи на литературные темы, воспоминания, портреты своих современников, русских и европейских писателей, анализирует случаи из судебной хроники, размышляет о «горячих» политических вопросах.

«Гражданин должен непременно говорить с гражданами»⁶¹, — так определяет задачу издания Ф. М. Достоевский. Сам писатель признает свое положение главного редактора неопределенным и не уверен, что его издание будет пользоваться популярностью. Поэтому сразу же предупреждает, что «буду и я говорить сам с собой и для собственного удовольствия, в форме этого дневника, а там что бы ни вышло»⁶². Ф. М. Достоевский обещает говорить с читателем обо всем, что его поразит, что заставит задуматься. Недаром для своих наблюдений и размышлений он выбирает форму дневника. Дневник всегда подразумевает своеобразную человеческую и писательскую исповедальность. Такой способ общения с писателем позволяет по-новому взглянуть на героев его художественных произведений и во многом позволяет лучше понять их творческую индивидуальность.

Для нашего исследования важным является то, что особенно много Ф. М. Достоевский пишет о национальном русском характере, о народной вере — это итог его исканий, с которыми мы, благодаря «Дневнику», можем ознакомиться в живой беседе с автором. Здесь мы находим его сомнения и искания, стремления и выводы. Одной из основных обозначенных в «Дневнике» тем является тема особенностей человеческой души. Для Ф. М. Достоевского она всегда представляла большой интерес. Важно то, что в своем исследовании писатель всегда обращался к русскому народу в целом как носителю «русскости»⁶³.

По мнению европейцев, ранее Российское государство находилось на низком уровне культурного и духовно-нравственного развития. Федор Михайлович же наделял русский народ огромным потенциалом, который объяснял великой силой веры, всех объединяющей и сплочающей, строгою совестливостью и неуклонным стремлением к духовной красоте; считал, что русский народ не только не уступал европейцам в духовно-нравственном развитии, но и во многом превосходил их: «Может ли кто сказать, что русский народ есть только косная масса? Наша нищая незаурядная земля, кроме высшего слоя своего, вся сплошь как один человек. Все восемьдесят миллионов ее населения представляют собою такое духовное единение, какого, конечно, в Европе нет нигде и не может быть»⁶⁴, — читаем мы на страницах «Дневника писателя». В этих строчках можно выделить два так называемых полюса, которые взаимодействуют друг с другом и в сознании писателя неразделимы — человек, с которым автор сравнивает землю, и духовное единение всех людей. Здесь можно сделать вывод, что независимо от направления исследований Ф. М. Достоевского, он неизбежно отталкивается от человеческой души как объекта спасения и от христианского братского единения, пути спасения.

Всю свою жизнь Ф. М. Достоевский посвятил поискам высшей красоты. По его мнению, она неразрывно связана с христианской моралью и нравственностью. Мечтая об идеальном мире христианского братства, рассматривая общество однозначно в служении православию, Ф. М. Достоевский мог надеяться на то, что красота спасет мир, то есть, другими словами, мы, одухотворенные, полные безудержной веры в Христа, спасем человечество от саморазрушения и самоуничтожения. Потому что любая вера, основанная на добре и любви, объединяет общество в единое целое, ориентирует на созидание, а не разрушение и способствует развитию в нас самих той сверхсилы, которая способна справиться с любым человеческим злом. По мнению писателя, испытания и даже страдания, преображенные осознанной любовью приводят человека в Царство Божие. И нет сомнений в том, что когда человек обретает в своем сердце Христа, он становится по-настоящему прекрасным. В «Дневнике писателя» автор отмечает, что когда был социалистом, он ошибался, делая ставку на современную науку и экономические процессы. Потому что «все-таки оставался пресветлый лик богочеловека, его нравственная недостижимость, его чудесная и чудотворная красота»⁶⁵. И только потом писатель понял, что нет места ничему другому, что нет ничего выше Христа. Ф. М. Достоевский верил в красоту духовную, верил в красоту каждой человеческой души, и поэтому утверждал, что мир спасет красота. Но путь постижения красоты Ф. М.  Достоевским был долог и тернист. В своих исканиях он испытал и минуты сомнения, и счастье восхищения и преклонения: «…Не как мальчик же я верую во Христа и Его исповедую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла…»⁶⁶ — такое признание делает писатель в одной из последних своих записных тетрадей. На примере «Дневника писателя» мы считаем возможным выделить основные мировоззренческие принципы Федора Михайловича Достоевского:

 

1. Главное назначение человека — уверовать в идеал Христа.

Понять Ф. М. Достоевского без Православия невозможно. Конечно, Ф. М. Достоевский — писатель многоуровневый, и в его творчестве можно найти выход к разным общечеловеческим ценностям. Как сказано выше, красной нитью через все его творчество проходит тема веры в Бога. Здесь важно понять, что верит сам автор, а вслед за ним приходят к Богу и его герои. Это не выдумка, это не красивый придуманный сюжет его произведений или его визитная карточка. Нет, важное здесь именно то, что верит сам писатель. Известно, что приход Ф. М. Достоевского к Богу произошел в условиях внешней несвободы. Здесь в нем появляется сначала своего рода евангельский дух, некая чистая доброта.

Показателен эпизод, произошедший с писателем в остроге, который автор позднее описал в «Дневнике писателя» за февраль 1876 года в рассказе-воспоминании «Мужик Марей». В подготовительных записях к рассказу писатель отметил: «Эти воспоминания дали мне возможность пережить в каторге»⁶⁷.

Этот небольшой рассказ въедается в душу своей простотой и исповедальностью.

Вообще Ф. М. Достоевский редко рассказывает о своей жизни в остроге, об этом он говорит вначале рассказа, и именно это заставляет читателя насторожиться, прислушаться. Писателю удается с первых строк заставить читателя затаить дыхание и слушать, о чем сейчас будут говорить. Он серыми красками рисует несколько картин из своей каторжной жизни: избиение заключенными до смерти татарина Газина, которого били так, что «верблюда можно было убить своими побоями»⁶⁸, встречу с поляком М-цким, который всем кричал: «Ненавижу этих разбойников!»⁶⁹. Нетрудно представить, какие ощущения испытывает автор, находясь в этом месте, и поэтому мы понимаем и принимаем его заключение: «наконец в сердце моем загорелась злоба»⁷⁰. После скитания по острогу Ф. М. Достоевский возвращается на нары и размышляет об увиденном, об испытываемых им чувствах, о закономерной причине возникновения этих чувств. Больше всего ему не дает покоя этот поляк М-цкий, сердце которого полно злобы, причем такой ядовитой злобы, что заражает и разъедает сердца других. И в это мгновение, в этом ужасе каторжной жизни, закрыв глаза, Ф. М. Достоевский вспоминает один эпизод из своего детства, который он и позабыл давно и вот только сейчас вспомнил. Будучи девятилетним мальчуганом, писатель гуляет в поле, ломает ореховые ветки, собирает разноцветных веселых жучков и вдруг слышит чей-то крик, извещающий, что бежит волк. Со всех ног пускается он к какому-то мужику, который невдалеке пашет землю. Крепостной мужик Марей, увидев испуганные глаза мальчика, крестит его, успокаивает и повторяет: «Христос с тобой», и так много любви в кротких глазах Марея, живущего с Христом, совершенно чужого, но такого нежного и доброго, полного такой большой любовью к людям, к какому-то чужому испуганному мальчонке… Этот эпизод Ф. М. Достоевский вскоре забыл. И вспомнил только сейчас, здесь, лежа на нарах в тамбовском остроге, и понял: «что могу смотреть на этих несчастных совсем другим взглядом и что вдруг, каким-то чудом, исчезла совсем всякая ненависть и злоба в сердце моем. Я пошел, вглядываясь в встречавшиеся лица. Этот обритый и шельмованный мужик, с клеймами на лице и хмельной, орущий свою пьяную сиплую песню, ведь это тоже, может быть, тот же самый Марей: ведь я же не смогу заглянуть в его сердце. Встретил я в тот же вечер еще раз и М-цкого. Несчастный! У него-то уж не могло быть воспоминаний ни об каких Мареях и никакого другого взгляда на этих людей, кроме “Ненавижу!”»⁷¹.

Благодаря этому небольшому светлому эпизоду из детства Ф. М. Достоевский ощутил любовь к окружающим людям. Любовь в глазах Марея, его доброта и неразрывная любовь к Христу помогла писателю пережить каторгу. Именно она, эта любовь к Богу, безудержная вера в Христа всем сердцем позволила Ф. М. Достоевскому создать такие произведения русской литературы, которые следующие поколения назовут шедеврами мировой классики.

 

2. Божественность человеческой души.

В обществе Ф. М. Достоевского за всю его непростую жизнь, отмеченную и взлетами и падениями, встречалось огромное количество различных людей. Именно в силу того, что Ф. М. Достоевскому пришлось побывать и среди заключенных, которых вследствие их социальной принадлежности принято считать неполноценными, и среди представителей высшего общества, у писателя появилась возможность сравнить этих совершенно разных людей. Длительное пребывание на каторге, тесное общение с «худшими» людьми позволило писателю увидеть, что в остроге его окружают люди порою духовно более богатые, нежели те, которых принято считать интеллигентами, лучшими людьми. Возможно, именно это и побудило Ф. М. Достоевского сделать вывод, что принадлежность к знатному дворянскому роду, возможность пребывать в самых лучших гостиных столицы, имения, деньги, — одним словом, никакие материальные ценности не могут стать правдивым показателем богатой русской души. Отсюда он начал свои искания истины в человеческой душе, отбросив все материальные ценности, которые и по сей день порою мешают нам увидеть настоящего человека.

Зачастую для того, чтобы лучше представились читателю движения человеческой души, Ф. М. Достоевский как в рассказах, так и в публицистических очерках «Дневника писателя» подвергает героев тяжелым испытаниям, создает сложную психологическую ситуацию. М. М. Дунаев считал, что о страдание для Ф. М. Достоевского было лишь средством к избавлению от душевной нечистоты, поэтому оно было неизбежным. В критический момент любым человеком овладевает отчаяние, такой человек теряет над собой контроль. Возможно, Ф. М. Достоевский считал, что именно в такой обстановке человек раскрывается и показывает свое настоящее лицо. В истории о том, как два молодых человека спорили, кто из них может совершить поступок дерзостнее, Ф. М. Достоевский замечает, что источник всех мерзостей коренится именно в человеческой душе: «И вот в самый последний момент — вся ложь, вся низость поступка, все малодушие, принимаемое за силу, весь срам падения — все это вырвалось вдруг в одно мгновение из его сердца, и стало перед ним в грозном обличении»⁷². Но в результате мучений, ужаса и страданий сердце несчастного освобождается от подлости и злобы, все это «вырвалось вдруг»⁷³. Поэтому писатель считает, что даже у этого лживого и малодушного человека богатая душа. Он замечает: «И уже потому, что жертва выдержала такое давление ужаса, нараставшего прогрессивно, повторю опять, она была несомненно одарена огромною душевною силой»⁷⁴. Автор открывает для себя, что каждого человека уже при рождении Бог наделяет добром, красотой и любовью. А затем в процессе развития человек постепенно обретает подлость, зависть, ненависть, злобу, малодушие и т. д. И то, что в минуты отчаяния в каждой душе происходит борьба, уже само по себе исключительно, это путь к спасению. Именно это, по мнению писателя, и делает каждую человеческую душу Божественной.

 

3. Идеальный мир как единое братство.

В «Дневнике писателя» Ф. М. Достоевский говорит, что все европейцы стремятся к одному и тому же идеалу. Но путь постижения этого идеала у европейцев изначально неправилен, так как каждый ищет этот идеал у себя, своими собственными силами. Если сравнить, к примеру, две нации — англичан и французов, мы увидим, что каждая нация считает себя намного более развитой, чем другая. Англичанин не видит никакой разумности во французе, а француз не признает в англичанине никакой сообразительности. Такую самонадеянность можно заметить у каждого европейского народа. Англичанин с ненавистью смотрит на все национальные особенности француза, и так же француз смеется над традициями и обычаями англичанина, что приводит к соперничеству между нациями. Это является закономерной причиной обособленного развития каждой нации. Они по-разному смотрят на мир, по-разному живут и по-разному веруют.

Народ существует только своими традициями и обычаями, и все, что противоречит его мировосприятию, рассматривается как препятствие, через которое необходимо переступить. Поэтому каждое из государств может похвастаться великой армией, созданной как раз для того, чтобы переступать вот такие препятствия. Апогеем же такого развития отношений между народами становятся бесконечные войны за первенство в этом мире. Таким образом, когда Ф. М. Достоевский рассматривает назначение той или иной народности в этом мире, он в первую очередь обращает внимание на идеалы, к которым она стремится, на ее будущее. Поэтому он говорит: «…судите наш народ не по тому, что он есть, а потому, чем желал бы стать»⁷⁵.

В «Дневнике писателя» Федор Михайлович выделяет русский народ среди других и считает его необыкновенным явлением всего человечества: «Характер русского народа до того не похож на характеры всех современных европейских народов, что европейцы до сих пор не понимают его и понимают в нем все обратно»⁷⁶.

Но Ф. М. Достоевский не имел в виду такого национального обособления русского народа, как у европейцев. Он видел предназначение простого русского народа в служении истинному христианству. Называя русский народ Богоносным, он определял его как служителя всем народам для осуществления братского единения, для создания вселенской Церкви. Возможно, причиной такого

назначения русского народа Ф. М. Достоевский видел в его «всепримиримости, всечеловечности»⁷⁷, в том, что ни в одном русском человеке нет самовозвышения, в том, что «единственная любовь народа русского есть Христос, и он любит образ его по-своему, то есть до страдания»⁷⁸. Автор считает, что пусть русский народ плохо знает Евангелие, но Христа он носит в своем сердце от рождения.

Анализируя судьбу отдельных народов в частности, Ф. М. Достоевский вынашивал идею о всемирном, всечеловеческом братстве. Он во всей своей деятельности служил этой центральной идее. По мнению В. Соловьёва, это была идея «свободного всечеловеческого единения»⁷⁹, всемирного братства во имя Христово. Только сильная вера в Христа могла объединить все народы и повести за собой. Ф. М. Достоевский верил и проповедовал христианство, вселенскую Церковь. Многие неверно интерпретируют учение Ф. М. Достоевского о Церкви. Он говорил о вселенской православной Церкви не только как о божественном учреждении, он считал, что именно в Церкви должно исчезнуть разделение человечества на соперничающие и враждебные между собой племена и народы. Здесь следует заметить, что писатель не говорит о том, что народы должны потерять свой национальный характер. Они должны избавиться от национального эгоизма и все вместе должны соединиться в одной вере в Христа. Потому что нет ничего выше правды Христовой, и бытие России только тогда и находит смысл своего существования, когда оно подчинено православному служению Христу. Так представлял себе идеальный мир Федор Михайлович Достоевский.

Литературная деятельность Василия Владимировича Дворцова представлена списком не только художественных произведений, значительных для русской литературы, широкую известность в литературных кругах ему принесли и публицистические статьи и очерки.

Еще в детстве будущий писатель увлекался литературой. В семилетнем возрасте он, ученик третьего класса, с семьей переехал в село Молчаново с трехсотлетней историей на величественной красоты реку Обь. Здесь В. В. Дворцов, приученный к тяжелому крестьянскому труду, научился ценить и красоту русской природы, и красоту русской души и теперь старается передать свои взгляды и опыт в своем творчестве. С большим достоинством в очерке «О “проклятии” Сибири» в публицистическом сборнике «Русские для России» он заявляет: «Я — сибиряк»⁸⁰. Закрепленные с детства «коренные»⁸¹ чувства характера, по мнению писателя, сильно отличают его от азовцев, курганцев, поморцев. Но именно эта разность и составляет полноту Родины, ее бескрайние просторы, ее многонациональный характер.

Чувство гордости за свою страну, основанное, безусловно, на настоящей любви к ней, сделало В. В. Дворцова чуть ли не самым неравнодушным к ее судьбе. С горечью в статье «Роман затерянных душ» писатель поясняет подмену духовно-нравственных ценностей современности: «В самый разгар Перестройки — с развалом страны, обрушением официальной морали, общественной нравственности, экономическими и политическими катастрофами, гражданскими предательствами…»⁸²; или констатирует: «В эти двадцать лет мы потеряли уникальную режиссерскую школу русского психологического театра, погибла русская школа дирижирования, у нас больше нет композиторов-симфонистов…»⁸³. Здесь прослеживается яркая гражданская позиция писателя, обеспокоенного состоянием и культурного наследия, и системой образования, и экономическими кризисами страны. И несмотря на разницу в столетие, именно эта небезразличная позиция сближает двух мыслителей — В. В. Дворцова и Ф. М. Достоевского.

Для В. В. Дворцова литературное творчество накрепко связано с историей страны. Анализируя поэтический сборник Владимира Берязева, он пишет: «Именно посреди развернувшейся вокруг мировой вакханалии с ее площадной плакатностью и рупорностью, с кровавым кипением масс, поэт и смог сфокусироваться на человеческой душе»⁸⁴. Большое количество своих статей В. В. Дворцов посвятит именно проблемам своей Родины — геополитическим, социальным, философским, военным, религиозным. Потому что с детства понимал ответственность «за себя, за родных, за Родину»⁸⁵. Осознавая экономическую несостоятельность России, разгоряченные настроения масс, многочисленные конфликты националистического характера, раздирающие ее, писатель тем не менее убеждает: «Земля — одна единственная в своем роде планета во всей Вселенной. А так как Россия — самая большая планета на Земле, то значит, она и самая большая страна во Вселенной»⁸⁶. Поэтому на примере публицистической деятельности В. В. Дворцова мы считаем целесообразным выделить основные мировоззренческие принципы писателя.

Русская Православная Церковь — основа единения народов России.

Пытаясь разгадать причины разноплановых кризисов страны, В. В. Дворцов обращается в публицистике к самым истокам ее становления. В статье «Русские для России» он излагает свое видение происхождения Святой Руси. Языческий Рим имел в своей основе «цезареоцентризм». Но святой Константин преобразил его в «христоцентричность» Византии, что стало причиной создания принципиально нового мира, с небывалыми до того идейностью, государственностью, моралью и культурой, подчиненными религиозным целям. А Российская империя, как известно, строилась на том же принципе религиозной иерархии. И независимо от того, исповедовали ли населявшие ее территории ислам, буддизм, протестантство, они всегда признавали «что основные понятия добра и зла, справедливости и законности, правды, свободы и запретности для всех поданных в равной степени исходили из православного вероучения»⁸⁷.  

В. В. Дворцов вопреки расцветающему национализму подчеркивает, что «самодержавная православная Россия, раскинувшись на двенадцать часовых поясов, не только не утеряла на своем пространстве ни одного народа, не загубила ни одной культуры, но даже ни одного культа не погубила силой»⁸⁸. Писатель, понимает сложную сословность и  разнорелигиозность входящих народов, несопоставимость их опыта традиционного проживания в различных природных условиях и вместе с тем поясняет, какие трудности преодолела Россия на своем пути развития от родоплеменного союза к империи. Необходимость объединения обозначенных выше народностей стала первостепенной и самой большой задачей. Но ее решение лежало в следовании одной большой цели — объединиться в величайшую державу, и «такая сверхцель не находилась в материальном мире, ибо она могла быть только религиозной — чтобы стоять выше любых местных и временных выгод и чьих-то амбиций»⁸⁹. В понимании В. В. Дворцова для Российской империи такой сверхцелью стала Православная Церковь: «Церковь через таинства исповеди и причастия, венчания и отпевания, через обряды годового богослужебного цикла духовно объединила рассеянных, разнесенных друг от друга десятками малопроходимых верст хуторян и заимщиков в приходские общины, и из поколения в поколение православные славяне и угры, тюрки и аланы чувствовали, мыслили и руководствовались в своих делах едино-общинными мировоззренческими представлениями Русского народа». ⁹⁰

Объединив таким образом многочисленные разрозненные княжества, объяв многочисленные народности с их опытом и культурой, Святая Русь стала великой державой. И с приходом Петра I, по мнению писателя, начала свою деградацию как Святого Государства. Вместе с действительно нужными знаниями — кораблестроением, тактикой военных действий, принципами строительства, земледелия, модой на парики и пышные платья — Россия начала терять свою индивидуальность. Насаждение молодым царем культурных европейских ценностей, насильное отрицание всего исконно русского привели, по мнению В. В. Дворцова, к обратному процессу: «Петр переносом столицы и сменой титула “царь” на “император” свернул наш наследный византизм — христоцентричное царство — в цезареоцентристскую ветхость империи римского образца. Вульгарно-протестантское виденье государства (как и человека) не организмом, а механизмом, машиной давило русскую духовность, калечило русское богоискательство»⁹¹.

Мерилом любого общества, в том числе и советского, по В. В. Дворцову, является достоинство. «Достоинство — это до-, прежде-стоимость, которой всякий человек наделялся от рождения и которое величинно и качественно зависит от цены личности в конкретной культурно-цивилизационной традиции»⁹², — пишет он. А «честь есть награда человеку за его собственные дела, и прежде всего она есть признание его нравственности, его морально-волевых качеств»⁹³. Играя на этих внутренних качествах русского человека, Советский Союз простоял 70 лет. Посредством ангажированной литературы партия распространяла многочисленные примеры героев СССР, действительно служивших Родине, а не зарабатывавших на ней. Поэтому прадеды и деды, воспитанные еретиками, тем не менее, росли во Христе. Для каждого из них самым главным в жизни были «Вера. Отечество. Дело»⁹⁴, поменяв траекторию, эти чувства тем не менее стали основой духовности советского человека.

Однако, рассыпавшись в 1991 году, Советский Союз унес с собой и последние ростки духовности в русском человеке. Нация оказалась на обрыве духовнонравственных ценностей и со всеми прежними идеалами Христа, веры, Отечества, любви понеслась вниз. По мнению В. В. Дворцова, большую роль в этом сыграла подрывная агентурная деятельность иностранных государств. Таких агентов оппозиции объединяла паталогическая ненависть к России, ее они и старались внедрить в душу русского человека. После «Гарвардского проекта» конца 40-х — начала 50-х  годов посеянные семена ненависти взошли на благодатной почве постсталинского периода: «“Шестидесятники” считающие себя порождением хрущевской “оттепели”, своим бравадным цинизмом “физиков” и кочевнической романтикой “лириков” стали прекрасным удобрением для взращивания посевов разноцветной плесени стиляг и хиппи, йогов и неоязычников»⁹⁵. Безусловно, это сыграло свою роль в вырождении духовной нравственности нынешнего поколения. Писатель подчеркивает привитое извне, но невероятно распространившееся и засевшее в умах молодежи презрение ко всему русскому, национальному. Но если В. В. Дворцов и может понять активистов сионистского движения с их мечтой о возвращении на родину, понять потомков насильственно переселенных народов и даже наследников прибалтийского фашизма, то «понять, простить ненавидящих свое русское русских — нет сил»⁹⁶.

С сожалением писатель отзывается о том, что в девяностые годы ушедшего века становилось модным высмеивание всего традиционного — и подвигов героев, и их веры. Все это постепенно подрывало русское самосознание, разлагало бесперспективностью русский народ. Теперь он совершенно свободен в выборе идеалов, в том числе и духовных, что, по мнению писателя, может привести к потере присущей нам «русскости» и к гибели нации в целом.

С приходом XXI века запутанные, но в основе своей стремящиеся к своим корням русские люди поспешили в храмы: «Миллионы насильно обезбоженных, через бесконечные очереди, давку и спешку, влеклись, тянулись, рвались у столь малочисленных в то время купелей вновь обрести отнятое у них наследное православие, воротить извечную основу их душевного мира»⁹⁷.

«Не в силе Бог, а в правде».

Мощь Русской Земли составляли герои и мудрецы, которые своим примером, «цепочкой сигнальных огней»⁹⁸ указывали народу по какому пути следовать и как нести свою богатую культуру вкупе с христианской верой в «великое будущее»⁹⁹. Одним из таких светочей, по мнению В. В. Дворцова, являлся святой князь Александр Невский, который, будучи великим полководцем, в наследство оставил непреложные истины Русской Земли. Известна его увековеченная фраза пред битвой с численно превосходящим противником: «Не в силе Бог, а в правде». Сила, по мнению мыслителя, опирающаяся на правду «возносит мир»¹⁰⁰, так русские воины на протяжении всего существования Великой Руси всегда служили лишь благой цели — защите нуждающихся в их помощи. Миротворец — это воин правды. И именно миротворчество, как утверждает В. В. Дворцов в своей статье «О миротворцах», составило основу «политики величайшей Державы нового времени — Православного Русского царства, Российской империи, включая и советский период»¹⁰¹. За плечами русских воинов стоит примирение противоборствующих между собой народов и Якутии и Туркестана, Обдории и Закавказья, Молдовы и Приднестровья, Грузии и Абхазии. Писатель констатирует, что распад СССР привел к ожесточенной борьбе между населявшими его прежде народами и подчеркивает, что «в местах, оставляемых Русской силой, мгновенно начиналась несправедливость, творились насилие и резня»¹⁰².

Таким образом автор демонстрирует свое видение русского человека, воина по ремеслу и христианина по сути. Взаимодействуя между собой, эти две основы русского характера позволили сохранить единство территорий, соединив в мире и согласии представителей разных конфессий и народностей.

Опираясь на Православную веру, демонстрируя свою воинскую мощь врагам, в отличие от крестовых походов Средневековья, Россия сеяла не семя раздора, а семя правды, а вместе с тем и единения. И сейчас все меньше народов «верит в правду мира и справедливость — ведь Россия ослабела. И никто не заменил ее. И не заменит»¹⁰³. Отношение писателя к справедливому русскому народу-воину раскрывается и в том, что, констатируя разобщенность и современную мировую политику разъединения, автор призывает: «Поэтому там, где мы еще можем хоть как-то заступить путь слезам и крови, где можем исполнить свое миротворчество, мы, русские, обязаны это делать!»¹⁰⁴.

 

4. Литература — оплот православной веры.

На вопрос, почему В. В. Дворцов решил посвятить свою жизнь литературному творчеству, писатель ответил: «Пять лет расписывал храм. А он сгорел в одну ночь. Много лет не мог взять кисточку в руки, а хотелось рассказать людям о добре и зле, красоте и пошлости»¹⁰⁵. Именно литература, по мнению писателя, может отразить все духовное богатство человека и человечества в целом. В. В. Дворцов в ответ на панику литераторов, связанную с угасанием читательского спроса, утверждает, что «литературный процесс — это процесс народного самоопределения, самосознания и самочувствования, это основосоставляющий, сущностный хребет национальной культуры, и потому пока жив русский народ, ну никак не может умереть его литература»¹⁰⁶. Вопреки боязни современных политологов из-за непрекращающихся конфликтов на фоне межнациональных взглядов, В. В. Дворцов считает, что искусство — это единственное поле интеллектуальной деятельности, где различные взгляды и традиции бесконфликтно соседствуют друг с другом. Более того, взаимодействуя между собой, лучшие категории искусства обмениваются самым ценным и качественным, новыми укоренившимися в той или иной традиции методами, и в результате составляют богатое культурное наследие.

По мнению писателя, культура неотделима от православия, и «нам, русским наследникам дел и носителям идей Российской Империи, которая есть материализация Вселенскости Православия, всегда необходимо понимать, что атаки на нашу культуру — атаки на нашу веру»¹⁰⁷. Именно поэтому она смогла преодолеть все перипетии смены столиц, власти, монархов и идеологий: «И каждый раз через все ужасы и скорби, гневы и нужды переходных смут и порубежных раздоров проносили мы свое русское предназначение, сохраняли завещанное, выдерживали свой смысл»¹⁰⁸.

Культура — особая надматериальная категория, которая, будучи тесно связанной с религией, играет особую роль: «сковывает нутряной эгоизм»¹⁰⁹ каждого человекаю. В. В. Дворцов уверен, что «культура не украшает, а укрощает, она — сужающийся волевой коридор, по которому человечество следует из своей тварной животности в предписанную божественность»¹¹⁰. Именно отсутствие культурного уровня развития у многих наших современников и объясняет их сугубо мещанскую жизненную позицию. Потребности души должны отражаться в искусстве, оно должно волновать и направлять, учить и созидать.

Главенствующей задачей искусства автор считает запечатление развития человеческой души в ее богоискательстве, в ее гибели и воскрешении, поиске и благодати Божией. И отсутствие интереса к искусству для В. В. Дворцова поистине кощунственно. Однако он уверен, если искусство — это духовная составляющая общества, и русская нация сейчас находится на пороге великих открытий и своего расцвета, потому что для русского человека бездуховность всегда была временной категорией, то у искусства есть будущее.

Основополагающим направлением культуры, как утверждает автор, является литература. В летней поездке 2009 года в Оптину Пустынь В. В. Дворцов много времени провел в общении с монахами, мудрыми и добрыми собеседниками. Монашествующие приветствовали приехавших к ним писателей как «соработников словом и сослужителей Слову», поэтому писатель в своей статье умозаключает: «Все русское — в любви к ближнему. А русскость — главный критерий оценки творчества писателя России. Славянина ли, тюрка ли, угра, монгола…»¹¹¹. Объектом настоящей русской литературы должен быть человек, а не захватывающий сюжет с быстро меняющимися фабулами, этот самый «ближний», с его духовнонравственными исканиями. В. В. Дворцов уверяет, что так любимые современным обществом «герой-вождь коммерции»¹¹² или «герой-гений продажности»¹¹³ уже сыграли свою главную скрипку и отходят на второй план, потому что «в нашей развороченной, разорванной, надруганной России как никогда читатель жаждет сострадания»¹¹⁴. На смену мещанству постепенно приходит пресыщение бытовыми проблемами, и наступает момент, когда читатель начинает искать в большой, настоящей литературе объяснения своему бытию. Где и находит их. Потому что ни СМИ, ни форумы в сети Интернет не дают человеку ощущение сокровенной, святой беседы с мудростью. Чтение книги — это всегда личный разговор, и В. В. Дворцов считает, что беседа «по душам»¹¹⁵ между писателем и читателем, «один на один, сердце к сердцу, душа в душу»¹¹⁶ подобно исповеди просто необходима человеку хотя бы изредка.

Писатель абсолютно благодарен Богу за многоцветие писательских талантов России. Настоящий художник как свидетель должен уметь передать увиденное через призму христианской морали и нравственности, и таких талантливых представителей искусства в Российской империи всегда было в изобилии: «Бог каждому времени посылает своих свидетелей. Не вычислима и не объяснима раздача Им талантов, но в том, с каким постоянством и щедростью осыпается литературная Россия благодатью вдохновений, есть наша непреходящая радость сознания Его любви»¹¹⁷.

Роль писателя для человечества, как утверждает В. В. Дворцов, огромна. Его задача — быть с народом и в мыслях, и в чувствах. Только по-настоящему чувствующий художник может стать глашатаем великих истин и великих тайн жизни, поэтому «сегодняшняя политико-экономическая изоляция писателей от читателей, искусственное отчуждение интеллектуальной элиты от своего народа, коррупционно-рыночный зажим «голоса масс» — преступление против промысла Божия»¹¹⁸. Писатель считает, что именно художник в этот «предрассветный»¹¹⁹ час русской культуры должен стать связующей нитью, живым проводником между сменяющимися идеологиями, цивилизациями, «вынося из ветхости в новое самое ценное, самое сутевое, стволовой смысл всего нашего существования — нашу русскость»¹²⁰.

Вместе с тем В. В. Дворцов верит в то, что литература сумеет вернуть своего читателя. Потому что потребность в духовном развитии постепенно восстанавливает обрушившиеся когда-то духовно-нравственные идеалы. Происходит медленное, но настойчиво развивающееся воцерковление народа. Все чаще в храме можно встретить студентов и профессоров, буфетчиц и управленцев, бухгалтеров и учителей. Автор с радостью возвещает: «Число не только принимающих обряд крещения, но и полноценно религиозно живущих, растет, пребывает»¹²¹. И художники, свидетели истины, непременно должны отразить это в своем творчестве. Потому что после «трехсотлетнего насилия безбожностью»¹²² именно им выпало «встречать возвращение миру религиозного типа мышления, реставрацию религиозно устроенных обществ и государств, возрождение религиозного бытия народов»¹²³.

И Ф. М. Достоевский, и В. В. Дворцов несут в своем сердце необъятную любовь к своей стране и к своему народу. Познавшие идею высшей красоты, заключенную в жизни во Христе, они отводили особую роль русскому народу как носителю высокодуховной «русскости». Всю свою жизнь они искали и доказывали свою истину, призывая русского человека сохранить свою духовность и вместе с тем богатейшую на земле культуру. Убеждения писателей отразились сначала в небольших очерках, но их популярность повлекла за собой издание серьезных книг. Так Ф. М. Достоевский вел популярнейший в его время «Дневник писателя», который не оставлял равнодушным ни одного читателя, а В. В. Дворцов публикует и по настоящее время публицистические очерки в периодических литературных изданиях. Его многочисленные статьи в итоге оформились в две книги публицистики — «Русские для России» и «Удержание русскости», и даже после их выхода в свет В. В. Дворцов продолжает публиковать свои статьи о человеческой душе, о русской земле, о духовной святости.

 

3. Художественные параллели в творчестве Ф. М. Достоевского и В. В. Дворцова: модель духовно-нравственных поисков высшей красоты

 

Если в письмах мы находим мнения писателей о том или ином событии, факты из личной жизни, которые, как правило, сопровождаются разного рода эмоциями, а в очерках — выразительную реакцию писателя в краткой форме на те или иные явления современности, то художественные произведения — это идея, на которой основывается обширный мир воображения, так называемая вторая реальность, где все ситуации и персонажи вымышленные, а мысль автора реальна. Именно эта мысль совместно с чувствами и убеждениями автора, которая материализуется в сюжете и образах героев, является связующей нитью между вымышленным миром и настоящей реальностью. Можно с уверенностью сказать, что каков бы ни был сюжет произведения, автор в любом случае остается верным своим идеалам. Поэтому мы считаем возможным в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» и романе И. С. Шмелева «Пути небесные» выявить идею высшей красоты, которая стала итогом духовных исканий писателей.

Последний роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» многие исследователи называют кульминацией творчества писателя. В него Ф. М. Достоевский вложил самые волнующие его мысли о судьбах молодого поколения, о прошлом, настоящем и будущем России, о назначении русского человека и человечества в целом, о месте духовной красоты в нашей жизни. Роман представляет собой величайшее произведение Достоевского-мыслителя, его философско-религиозная проблематика исключительна как по глубине поставленных проблем, так и по красоте художественного выражения.

Сложно установить точную дату написания романа «Братья Карамазовы». Это последнее творение Ф. М. Достоевского и можно сказать, что вся его предшествующая деятельность была в какой-то мере подготовкой к его созданию. Ю. Г. Оксман и А. С. Долинин, исследовав письма, статьи и записные тетради Ф. М. Достоевского обнаружили, что большая часть этого материала вошла в основу его произведения. В каждом из опубликованных им романов или рассказов имелись те или иные элементы, позже вошедшие в «Братья Карамазовы». Было даже высказано предположение, что работа над переводом «Евгении Гранде», предпринятая Ф. М. Достоевским в самом начале его литературной деятельности, уже заключала в себе зерна, давшие всходы много лет спустя, когда «папаша Гранде принял облик Федора Павловича»¹²⁴.

Ключевые темы и элементы романа возникали и откладывались в сознании писателя задолго до того, как он начал работать над ним. Из писем известно, что некоторые замыслы Ф. М. Достоевского остались неосуществленными, но относящийся к ним материал был впоследствии использован писателем в последнем романе. Самым известным из неосуществленных проектов Ф. М. Достоевского и наиболее близким к завершению был роман «Житие великого грешника», который планировался писателем как эпопея из 5 частей. В письме к А. Н. Майкову из Флоренции в 1868 г. Ф. М. Достоевский писал об идее романа «Атеизм», который должен был вобрать в себя замысел этого ненаписанного произведения: «Русский человек, нашего общества, и в летах не очень образованный, но и не необразованный, не без чинов, — вдруг, уже в летах, теряет веру в Бога. Всю жизнь он занимался одной только службой, из колеи не выходил и до 45 лет ничем не отличался. Он шныряет по новым поколениям, по атеистам, по славянам и евразийцам, по русским, изуверам и пустынножителям, по священникам; сильно, между прочим, попадается на крючок иезуиту, пропагатору, поляку; спускается от него в глубину хлыстовщины — и под конец обретает и Христа, и русскую землю, русского Христа и русского Бога»¹²⁵.

Как мы видим, тема веры для Ф. М. Достоевского всегда была актуальной, а после каторги — «в смысложизненном плане решающей»¹²⁶, поэтому она найдет свое отражение во всех последующих произведениях писателя, в том числе и в последнем романе «Братья Карамазовы».

Как мы отметили выше, процесс собирания материала к роману осуществлялся в течение многих лет, и круг интересующих Ф. М. Достоевского вопросов с каждым годом заметно расширялся. К примеру, он испытывал живой интерес и к детской теме, о чем писал в письме 1876 г. к Н. М. Михайлову: «Я и прежде всегда смотрел на детей, но теперь присматриваюсь особенно. Я давно уже поставил себе идеалом написать роман о русских детях, ну и конечно о теперешних их отцах в теперешнем взаимном их соотношении»¹²⁷. Ф. М. Достоевский собрал обширный материал для романа, который хотел назвать «Отцы и дети», но который так и не написал. Однако весь комплекс идей, характеров, событий и рассуждений непрерывно разрастался и составил в итоге содержание романа «Братья Карамазовы», в котором, по мнению А. С. Долинина, «основное внимание уделялось вопросу о том, почему милостивый и всемогущий Бог допускает страдание невинных»¹²⁸.

Толчком к написанию романа стала поездка Ф. М. Достоевского с другом В. С. Соловьёвым в июне 1878 г. в Оптину Пустынь, которая стала одним из важнейших событий духовной жизни писателя. Вызванная личным переживанием смерти младшего сына Алеши, эта поездка во многом определила творческие идеи и характер романа «Братья Карамазовы». Знакомство с оптинским старцем Амвросием, живым воплощением русской святости, хранителем образа Христова подвело итог многолетним духовным и творческим исканиям писателя. Из воспоминаний жены А. Г. Достоевской мы узнаем подробности этой символичной и знаменательной встречи. Она повествует о впечатлении, которое Ф. М. Достоевский вынес от общения со старцем и указывает на то, как Амвросий повлиял на писателя: «Из рассказов Федора Михайловича видно было, каким глубоким сердцеводом и провидцем был этот всеми уважаемый “старец”«129.

Сам же Амвросий, что следует из документов, сохранившихся в Оптиной Пустыни, постиг сущность смирившейся души Ф. М. Достоевского и отозвался о нем: «Это кающийся»¹³⁰. А как известно, покаяние — «начало и основа духовной жизни в христианстве»¹³¹.

Поэтому в последнем своем романе Ф. М. Достоевский, ощутивший сильнейше влияние отца Амвросия, решил отвести особое место праведнику. В этом образе должен был отразиться весь огромный внутренний опыт Ф. М. Достоевского и его долгие раздумья над темными судьбами человеческого духа. Принять мир означало для Ф. М. Достоевского не что иное, как возлюбить его в его основе, а образ радостного мирянина у Ф. М. Достоевского отождествляется с образом деятельного праведника. Вот почему привычный тип аскета, отрекающегося от мира и умерщвляющего свою плоть, не привлекал его внимания. По мнению писателя, человек абсолютно свободен в своем выборе, он сам созидает себя, стремясь к своему полному самоутверждению и полной свободе. Поэтому в «Братьях Карамазовых» для него речь идет не об умерщвлении темной силы карамазовской с их могучей волей к жизни, но о «таинственном преображении в духе высшей истины»¹³². По замыслу Ф. М. Достоевского стать по-настоящему совершенным может тот человек, который не отрекается от жизни, а преображает себя через достижение чистоты и духовности своих желаний и полной внутренней свободы. Зная, что человечество со своими желаниями и потребностями от сотворения мира находится между темным и светлым и в связи с этим всегда стоит перед выбором, Ф. М. Достоевский подвергает своих героев трудным испытаниям, и самое жестокое из них — наделяет их полной свободой в своем выборе. Об этом испытании говорит и сам Иван Карамазов в своей поэме «Великий Инквизитор», осуждая Христа за подаренную людям свободу выбора, из-за которой они лишены спокойной жизни.

Таких неспокойных героев мы встречаем в последнем романе Ф. М. Достоевского. В них, по мнению исследователей, писатель заключил четыре основополагающих стихии человеческого бытия — страсть, ум, дух и любовь. Возможно, согласно замыслу Ф. М. Достоевского, только в младшем Карамазове они взаимодействуют, в других же — взаимоисключают друг друга, в чем и состоит трагедия семьи Карамазовых. Для писателя, обращавшегося всю свою жизнь к истокам человеческой истории, эти герои — «порождение неутолимой тоски его беспокойного духа по великой Осанне»¹³³, поэтому в темную историю семьи Карамазовых, с их денежными раздорами и чувственным соперничеством «неожиданно врывается грандиозная проблематика религии»¹³⁴.

Карамазовы — семья, состоящая из людей, связанных кровными узами, но находящихся на совершенно разных уровнях духовного развития.

Федор Павлович Карамазов, погрязший в пьянстве и сладострастии, ублажает лишь свое тело и самолюбие. На этом пути разврата, похоти и чревоугодия он не гнушается пренебречь святостью семейных уз и ссорится с сыном Дмитрием из-за красавицы Грушеньки, грозясь оставить сына без средств существования. С целью выяснить отношения с сыном, а не попросить совета у отца Зосимы, Федор Павлович собирает свою семью в монастыре «на скандал»135, обитателей которого он в конечном итоге оскверняет выяснением своих грязных отношений и оскорбляет: «Вы здесь на капусте спасаетесь и думаете, что праведники! Пескариков кушаете, в день по пескарику, и думаете пескариками бога купить!»¹³⁶. Он говорит о Боге, но настолько погряз в своих плотских желаниях, что не понимает Его и не стремится к этому. Федор Павлович привык все мерить деньгами — людей, любовь, в том числе и веру. Пожалуй, это единственный член семьи Карамазовых, который так и не осознал значимость Бога для души человеческой. Возможно, потому, что он редко задумывался о своей душе, так как боялся обнаружить там ад. Однако все же совесть иногда его преследует. Обсуждая низость произошедшего в келье с Миусовым, он понимает свою ошибку и признает свое малодушие: «Да и стыдно. Господа, у иного сердце как у Александра Македонского, а у другого как у собачки Фидельки. У меня — как у собачки Фидельки»¹³⁷.

Сомнениями и исканиями обозначен путь Ивана Федоровича Карамазова. Интеллектуальный и чувствующий, он ищет ответы на вопросы, которые не просто были актуальны во времена Ф. М. Достоевского, они являются главными вопросами человечества уже две тысячи лет. Писателю был нужен некий «провокатор», который будет уводить в другую сторону праведных и который, в то же время, сам будет нуждаться в вере, как воздухе. Именно в его речах исследователи находят ключевые моменты, определившие сущность Ф. М. Достоевского как религиозного мыслителя и философа русской мысли.

Иван уверен в своих убеждениях и постоянен в своих поисках. Они нужны ему чтобы опровергнуть мнение, согласно которому человечество нуждается в Боге. Показательно то, что он не отрицает Бога, а признает Его, однако выбор Иван еще не сделал. В нем происходит борьба. Он подтверждает, что существование человечества невозможно без Бога, которого он скрывает за рамки «бессмертия»¹³⁸, потому что он ориентирует человека на нравственный закон внутри нас и, в то же время, указывает на то, что человеку и во зле существовать возможно. В споре он заявляет, что «на всей земле нет решительно ничего такого, чтобы заставило любить людей себе подобных, что такого законы природы: чтобы человек любил человечество — не существует вовсе, и что если есть и была до сих пор любовь на земле, то не от закона естественного, а единственно потому что люди веровали в свое бессмертие уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь. Мало того: тогда ничего уже не будет безнравственного, все будет позволено»¹³⁹. На это старец Зосима ему отвечает, что сам Иван еще не определился в своих размышлениях, на какой он стороне: «В вас этот вопрос не решен, и в этом ваше великое горе, ибо настоятельно требует разрешения»¹⁴⁰.

Нуждаясь в разрешении этого вопроса, Иван устремляется вперед в своих поисках. Его душу раздирают сомнения, поэтому он обращается к Алеше: «Я тебе должен сделать одно признание я никогда не мог понять, как можно любить своих ближних. чтобы полюбить человека, надо, чтобы тот спрятался, а чуть лишь покажет лицо свое — пропала любовь»¹⁴¹. Возможно, и Иван боялся заглянуть в дебри своей души, потому что о себе подобных говорит: «жестокие люди, страстные, плотоядные, карамазовцы»¹⁴² и, стремясь себя оправдать, искал опровержения «Христовой любви к людям»¹⁴³. Многие скажут, что ему это удалось, потому что в главе «Бунт» Иван Федорович говорит о страдании невинных детей. Истории, которые приводит Иван, поистине ужасающи: «Понимаешь ли ты это, когда маленькое существо, еще не умеющее даже осмыслить, что с ней делается, бьет себя в подлом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком в надорванную грудку и плачет своими кровавыми незлобивыми, кроткими слезками к “боженьке”, чтобы тот защитил его, — понимаешь ли ты эту ахинею»¹⁴⁴. Вопросы Ивана исходят от самого сердца. Видно, что они выстраданы героем, поэтому откликаются эхом в душах читателей: «Да весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребеночка к “боженьке”»¹⁴⁵. Верно и то, что Иван не просит блага для себя и всем себе подобным, он даже считает, что они его не достойны, а скорбит только о детях: «Я не говорю про страдания больших, те яблоко съели, и черт с  ними, и пусть бы их всех черт взял, но эти, эти! Если все должны страдать, чтобы страданием купить вечную гармонию, то причем тут дети?»¹⁴⁶. В итоге именно это тяжеловесный факт отклоняет Ивана Карамазова от Христа: «И если страдания детей пошли на пополнение той суммы страданий, которые необходима была для покупки истины, то я утверждаю заранее, что вся истина не стоит такой цены»¹⁴⁷.

Особняком в романе стоит фигура Дмитрия Федоровича Карамазова. На его примере Ф. М. Достоевский показал один из верных путей обретения Христа в своем сердце. Дмитрий Карамазов — обычный человек со своими страстями и материальными потребностями, он не лишен элементарных представлений о человеческой нравственности, в нем высоко развито чувство ответственности за совершенные поступки, которые он признает своей ошибкой и просит за них прощения: «Батюшка! Я свои поступки не оправдываю; да, всенародно признаюсь: я поступил как зверь с этим капитаном и теперь сожалею и собой гнушаюсь за зверский гнев»¹⁴⁸.

Мы видим, Дмитрий только вступает на путь страдания, который ему предвещает старец Зосима, но уже раскаивается в своих грехах. Им движут чистейшие чувства даже по отношению к отцу, с которым он никак не может поделить деньги и любовь. Он грозится убить Федора Павловича, однако его гнев основан на чистейшем чувстве — любви, поэтому он никогда не смог бы совершить этот поступок: «Я пошел с тем, чтобы простить, если б он протянул мне руку, простить и прощения просить»¹⁴⁹.

Ничем особенно не отличающийся от основной массы людей ХIХ в., он проходит трудный жизненный путь, отмеченный страданиями и разочарованиями, итогом которого становится покаяние и обретение веры в Бога, а вместе с тем и в особенность каждой человеческой души: «Можно найти там, в рудниках, под землею, рядом с собой, в таком же каторжном и убийце человеческое сердце, и сойтись с ним, потому что и там можно жить и любить, и страдать. Можно возродить и воскресить в этом каторжном замершее сердце, можно ухаживать за ним годы и выбить наконец из вертепа на свет душу высокую, страдальческое сознание, возродить ангела, воскресить героя! А их ведь много, их сотни, и все мы за них виноваты»¹⁵⁰. Заметим, что примерно те же самые слова пишет сам Ф. М. Достоевский в письме из Петропавловской крепости своему брату Михаилу Федоровичу, когда ему удалось избежать смертной казни. А мысль о том, что каждый человек должен испытывать вину за ближнего своего высказывал и старец Зосима в своей последней речи перед монахами, считая ее закономерной причиной становления единого христианского братства: «Всякий человек за всех и за вся виноват, помимо своих грехов. И воистину верно, что когда люди эту мысль поймут, то настанет для них царствие небесное уже не в мечте, а в самом деле»¹⁵¹.

Многие исследователи религию у Ф. М. Достоевского связывают с понятиями совести и нравственности, поэтому можно сказать, что духовной красотой в разной степени наделены все герои романа. Духовные ростки есть и у Дмитрия, и у Ивана и даже у Федора Павловича. Пусть в них «заключено много угрозы, в этих странных братьях, они хватают людей за бороды, они отнимают чужие деньги, грозят убийством — все же ни один из них не совершил никакого реального преступления»¹⁵².

Особое отношение к Богу находим у младшего Карамазова — Алексея.

Как мы сказали выше, для писателя важно было показать свободного человека, не отрекшегося от жизни, идущего по пути духовного преображения без подавления обычных человеческих чувств и потребностей. Об Алеше он говорит так: «Он был юноша отчасти уже нашего последнего времени, то есть честный по природе своей, требующий правды, ищущий ее и верующий в нее, а уверовав, требующий немедленного участия в ней всею силою души своей, требующий скорого подвига, с непременным желанием хотя бы всем пожертвовать для этого подвига, даже жизнью»¹⁵³. Мать Алеши и затем старец Зосима заронили в его душу зерно Божьей благодати, любовь к ближнему и умение никого не отталкивать, верить в святость человеческой души, никогда никого не судить даже при полном осознании его несовершенства. Эти качества в Алеше привлекают окружающих. Даже «отец же, бывший когда-то приживальщик, а потому человек тонкий и чуткий на обиду сначала недоверчиво и угрюмо его встретивший (“много, дескать, молчит и много про себя рассуждает”), скоро кончил, однако, тем, что стал его ужасно часто обнимать и целовать, не далее через две какиенибудь недели, правда с пьяными слезами, в хмельной чувствительности, но видно, что полюбив его искренно и глубоко и так, как никогда, конечно, не удавалось такому, как он, любить»¹⁵⁴. Как завещал ему старец Зосима, Алеша сам собою, уже тем, что он есть, освещает путь страждущих.

Именно в этом образе Ф. М. Достоевский заключил то, к чему стремился всю жизнь — всепрощение, покаяние, сознательное самопожертвование всего себя в пользу всех и ничем не ограниченная любовь к окружающему миру свободного человеческого духа.

Надо заметить, что Алеша, «живя тогда в монастыре, был еще ничем не связан, мог выходить куда угодно хоть на целые дни, и если носил свой подрясник, то добровольно, чтобы ни от кого в монастыре не отличаться»¹⁵⁵, потому что не мог, веруя в Христа, «ходить лишь к обедне»¹⁵⁶. Алеша признает высшую красоту главенствующей. Его не интересуют внешние проявления красоты, как не смущает мнение окружающих о том, что он, будучи красивым юношей, ходит в монашеской рясе.

В тихом созерцании происходящих событий кроется упорство Алеши в его стремлении к Богу. В главе «Бунт», слушая Ивана, он спокойно возражает ему, что есть существо на земле, которое всех и за все может простить, искупая их вину ценой собственной жизни. Алеша напоминает брату об Иисусе Христе, на котором «созиждается здание, и это ему воскликнут: “Прав ты, Господи, ибо открылись пути твои”»¹⁵⁷.

Ф. М. Достоевский вкладывает в мировосприятие Алеши элементы, ставшие итогом поисков Истины самого писателя. Девятнадцатилетний Алеша уже отлично понимает, что для всемирной души русского простолюдина, измученной трудом и горем, а главное, постоянной несправедливостью и грехом, «нет сильнее потребности и утешения, как обрести святыню или святого, пасть перед ним и поклониться ему: “Если у нас грех, неправда и искушение, то все равно есть на земле там-то, где-то святой и высший; у того зато правда, тот зато знает правду; значит, не умирает она на земле, а, стало быть, когда-нибудь и к нам перейдет и воцариться по всей земле, как обещано”»¹⁵⁸. Ф. М. Достоевский проповедовал о христианском единении людей, поэтому глубоко в сердце Алеши таится мечта об «обновлении для всех, та мощь, которая установит наконец правду на земле, и будут все святы, и будут любить друг друга, и не будет ни богатых, ни бедных, ни возвышающихся, ни униженных, а будут все как дети божии, и наступит настоящее царство Христово»¹⁵⁹.

Прийти к такому пониманию мира во Христе Алеше помогли беседы со старцем Зосимой. Исследователи определили, что его образ сближается с «образом Франциска Ассизского (1181) (Pater Seraphicus), прославленного Данте в 11 песне “Рая”»¹⁶⁰. Оно было усвоено католической Церковью в соответствии с легендой, согласно которой Франциск Ассизский после длительного поста увидел огненного шестикрылого Серафима, в крыльях которого виднелся человек с распростертыми руками и пригвожденного к кресту. Явление страдающего Христа пронзило душу святого радостью и мукой, оставив в ней некое священное горение, а на теле Франциска запечатлелись знаки ран, подобным ранам Христа.

Обозначенный как верный носитель Христовой Истины, Зосима вкладывает в душу Алеши некое свечение, направляя его на путь правды Божьей. Благодаря Зосиме, Алеша укрепляется в вере в идеал Христа и находит ее чудесной благодатью, украшающей жизнь христианского человека. Поэтому, избрав путь монашества, Алеша несет собой в мирскую жизнь преображающую силу, от столкновения с которой все изменяется от уродства до красоты в высшем смысле. Так преображается Дмитрий, раскаявшийся в своем грехе, и Иван, обещающий вернуться к разговору с Алешей о Боге, и познавший чистую любовь к младшему сыну Федор Павлович.

В романе «Братья Карамазовы», основанном на огромном историко-литературном материале, отразилось глубокое понимание Ф. М. Достоевского социально-политических проблем России ХIХ в., и в частности особенностей человеческой души. По мнению А. С. Долинина, «Достоевский — явление особое и исключительное. Он не разумом, а душою своею постигает абсолютную ценность каждой личности, какова бы ни была ее общественная ценность. Достоевский сразу переносит центр тяжести в область “сердца”, единственную сферу, где господствует равенство, а не уравнение… каждое мгновение там исключительно индивидуально»¹⁶¹. Сам Федор Михайлович в письме от 10 мая 1979 г. к А. Н. Любимову о «Братьях Карамазовых» писал: «Мысль ее [книги] есть изображение крайнего богохульства и зерна идеи разрушения нашего времени в России, в среде оторвавшейся от действительности молодежи, и рядом с богохульством и с анархизмом — опровержение их, которое и приготовляется мною теперь в последних словах умирающего старца Зосимы»¹⁶².

В письме к А. В. Алексееву в 1876 г. Ф. М. Достоевский, рассуждая о своем последнем романе, упоминает о красоте, которую прямо связывает с образом и Заветом Христа: «Если не будет жизни духовной, идеала красоты, то затоскует человек, умрет, с ума сойдет, убьет себя или пустится в языческие фантазии. А так как Христос в Себе и Слове своем нес идеал красоты, то и решил: лучше вселить в души идеал красоты; имея его в душе, все станут один другому братьями»¹⁶³.

 

Литературное творчество Василия Владимировича Дворцова разнообразно. Это и сказки для детей, и краеведческие исследования, нашедшие свое отражение в рассказах, и глубоко философские романы. Для нашего исследования наиболее интересен роман В. В. Дворцова «Каиново Колено», опубликованный в 2006 году.

На сайте Союза писателей России произведение названо театральным романом. Театр — это лицедейство, где актеры примеряют на себя мысли, черты характера и образ жизни других людей, их судьбу. Театр — это мечта главного героя романа Сергея Розанова. Но не мастерство подражания, игра чувств и эмоций привлекают героя. Для него театр — это поединок со зрителем. Желание предстать на лучшей сцене новосибирского театра «Красный факел», а затем и на лучших театральных подмостках Москвы для Сергея Розанова становится главенствующей целью. Его не интересует искусство, как таковое, он не желает прилагать максимальные усилия для постижения актерского мастерства, как делают это все провинциалы, приехавшие покорять большие города. Сергей считает себя выше этого.

В предисловии Сергей Розанов при выполнении боевого задания в Сирии получает смертельное ранение. Его история, таким образом, начинается с его смерти. Но молодой человек не успел еще понять вкус жизни, не успел полюбить, не успел ничего познать. Поэтому весьма показателен вопрос автора в самом первом предложении романа: «С чего начинается вкус к жизни? Вкус, да, вкус!»¹⁶⁴. Ответ на этот вопрос автор дает с пониманием Сергея, что он умирает: «Но где-то там уже близился конец где-то там, где нужно будет отвечать за добро и зло, за веру и предательство, за содеянное и за отложенное, реально случившееся или только выдуманное — за все свои девятнадцать с половиной бестолковых лет»¹⁶⁵.

Уже здесь сам Сергей дает оценку своей жизни, он понимает, что прожил эти годы бестолково и бесцельно. Он не готов сейчас к ответу перед Богом. А осознание, что ответ держать придется, к молодому человеку пришло ясно. Абсолютно неверующий максималист, живущий по принципу одного дня, в критический момент своей жизни обращается с просьбой к Тому, в Кого раньше не верил, веру в Кого высмеивал: «Я все понял. Все. И я буду, буду любить всех. Всех. Клянусь. Только дай мне пожить, Господи. Дай мне время»¹⁶⁶. В одну минуту Сергей понял, за что он не сможет держать ответа — за то, что никого и никогда не любил.

Это раскаяние, прозвучавшее так убедительно из его уст, располагает читателя к Сергею уже с  первых страниц, и  само собой предполагает на следующих страницах развитие событий, как молодой человек Сергей, поняв высшую истину христианства о любви к ближнему своему, всю свою жизнь в благодарности к Господу убедительно доказывает верность своей клятве. Но В. В. Дворцов обрывает размышления читателя сразу же: «Но почему же он так скоро забыл, слишком скоро и начисто о своей клятве?»¹⁶⁷; и меняет вектор развития представленного ранее сюжета: «Оттого-то все так и получилось…»¹⁶⁸.

Жизнь Сергея Розанова, как и деление книги на главы, представлена четырьмя периодами — весной, летом, осенью и зимой. За 365 дней природа проходит свой естественный путь развития от рождения (весны) до смерти (зимы). Но эти четыре времени года здесь представлены в более широком философском смысле, нежели просто циклы одного года. Они ярко иллюстрируют этапы жизни молодого парня, раненного на войне в Сирии и давшего клятву самому Ему. Однажды герой уже прошел этот цикл, но ему дан второй шанс все исправить.

 

1. Весна.

Вновь рожденный Сергей начинает свою жизнь с общения с однокурсниками из медицинского института, поступить в который ему помогли родители еще до случившегося. Но учеба ему становится совершенно неинтересной, потому что на улице весна, которая диктует свои правила молодому парню. Поэтому уже после первого курса он ушел служить. По возвращении круг интересов Сергея замыкается на решении сугубо материальных вопросов: «Для начала требовалось срочно прикинуться: старые, добрые потертые “Levi’s” сменить на что-нибудь посвежее. Да еще и фонотеку бы подновить¹⁶⁹. Однако общение со сверстниками поначалу такое радостное, теперь теряет для Сергея свое очарование: «Но больше всего кололо другое: все однокашники закончили уже третий курс, кое-кто уже и поджениться успел он теперь не мог подстроиться и попасть в струю, уловить их новый ритм. Все теперь стало немного невпопад, чуть-чуть да мимо»¹⁷⁰. И если, казалось бы, такое разъединение должно быть логично, потому что Сергею дали шанс прожить новую жизнь, исправить старые ошибки, и с таким серьезным отношением к этой данной возможности он должен действительно не понимать своих сверстников, быть немного на другом уровне духовного развития, то мы видим совершенно другое — это сверстники его обошли, став умнее и серьезнее.

Этот первый урок Сергей не усвоил. Не стал более внимательным, целеустремленным, он преодолел это негативное чувство несоответствия и двинулся дальше развивать свое презрение к окружающим. А оно на этот момент жизни слепо разрослось в нем, и все трудности, которые герой встречает на своем пути, он оправдывает низким уровнем развития окружающих его людей. Презрение вкупе с невероятно завышенной самооценкой делает его закрытым ко всему. Ему чужды общепризнанные идеалы, он издевательски размышляет: «Гомер, по крайней мере, хотя бы про путешественников писал, а у нас: что у Пушкина, что у Достоевского, все подряд страдают от сплина и хандры и даже гвоздь вбить не умеют…»¹⁷¹. Все ценности искусства, устоявшиеся мнения и взгляды для него «бред собачий»¹⁷². Такое отношение к миру отталкивает от главного героя и его институтских друзей, и его первую любовь Татьяну. Между ним и людьми возникает пропасть непонимания. Его восприятие жизни, то есть отсутствие стремления к чему-либо и неприятие жизненных целей других, ставит точку между ним и его прошлым. В диалоге с Татьяной эта разница обретает словесные очертания:

— Ты мне чуть не сломал жизнь. — “Сломал”? Но это же не жизнь!

«Ты чуть не сломал мою жизнь! Я же учусь, я хочу учиться! А из-за тебя меня могли отчислить. С последнего курса. Восемь лет труда, усилий, мук. Иногда даже пыток. И нужно было все вытерпеть, все вынести, чтобы вот так глупо и разом потерять? Вот он, театр. Я могу и должна танцевать в нем. Я мечтала об этом с первого класса, как только впервые попала на балет. Мечтала! И осталось так немного, совсем уже чуть-чуть. Уходи. Уходи навсегда!»¹⁷³.

Показательно отношение Сергея к своим родителям и к своей Родине. Как правило, это сильные чувства, они является лакмусовой бумажкой и служат хорошей характеристикой каждого человека, демонстрируют его суть. Вернувшись на пару часов в родительскую квартиру для решения бытовых вопросов, Сергей размышляет над тем, какая же серая и неинтересная жизнь у его родителей. Он презирает решение свое матери сменить квалификацию, чтобы они вместе «искали мамонтов и ворсистых носорогов»¹⁷⁴ и объездили рука об руку всю страну. Где-то в глубине души он гордится ими, но вместе с тем презрительно рассуждает: «Кандидаты наук, завлабы, активисты клуба “Интеграл” и сторонники активного отдыха на “запорожце”»¹⁷⁵. Его сердце переполняет отвращение к их образу жизни, потому что она ему чужда.

Любование родным городом так же в душе Сергея быстро сменяется брезгливостью: «Городок — это родной, любимый, известный до последнего подвала и тропинки, излаженный и исхоженный, но все равно — это только чванливый и самолюбующийся маленький пузырек питательного бульона, прилипший к телу огромного города»¹⁷⁶. Однако это сравнение двусмысленно, так как оно более подходит самому Сергею. Это он возвел непроходимую стену между собой и родным, чистым, большим духовным миром его родителей и целеустремленных друзей. Сам отрекся от всего и стал ненужным, «прилипшим».

 

2. Лето.

Этот период в жизни Сергея ознаменован большими переменами. В поисках лучшего места работы, он уезжает покорять столицу. Вместе с тем меняется и спектр его чувств. Ощущение ненужности, слабо светящийся вдали маяк надежды на большое актерское будущее и пережитые им суровые столичные будни, делают героя слабее. Теперь он обивает пороги лучших Московских театров, «плюнув на самолюбие»¹⁷⁷, «ведь именно в этот самый год Сергей и перегорел»¹⁷⁸.

Его новая спутница жизни Лера, ее стремления все так же непонятны герою: «Ну, а вообще, что в Москве делает красивая и безответная провинциалка? Как что? Верит. Это ее слезы за круглыми восторженными стеклами здесь не замечают, а она-то верит. Верит всем и верит всему. Не поступила раз, не поступила два, не поступила три. Ради жилья метет угол двора…»¹⁷⁹. Но только и сам Сергей не замечает очевидного — окружающие его люди стремятся безответно к своей цели и всегда ее достигают. Но, когда это происходит, Сергей вычеркивает их из своей жизни. На их фоне он выглядит неблагополучно, и ему это неудобно. Поэтому каждая девушка — это брошенное разбитое сердце, нашедшее успокоение на груди одного из друзей Сергея. Кстати, дружбой Пети и Вити герой очень дорожит, но в его мире эта дружба отражается в материальном эквиваленте — друг пустит переночевать, выручит, когда нужно, в театре. И увлечение друзей книгами и шахматами вызывает на лице Сергея презрительную ухмылку. Хотя сам он образован и начитан, увлекается стихами Блока и Гумилева, знает театральные пьесы наизусть, но привязанности других людей к книгам кажутся ему несерьезными.

Жизнь Сергея Розанова постепенно теряет свой смысл. В поисках новых ощущений, нового себя герой пробует менять театры, общество и даже города. Столичное театральное общество так же не принимает его: «С Сергеем стали вяло не соглашаться, приводя картонные пионерские доводы…»¹⁸⁰. Разговоры о службе Родине, где он получил ранение и использует это только для того чтобы покорить окружающих, уже не впечатляют. Через три года столичной неудавшейся жизни Сергей опускает руки и начинает искать утешение в алкоголе, как раз тогда, когда у Леры впереди засветило яркое будущее: «А Сергею как раз совсем почернело на горизонте. Полгода затихающих обещаний. Были бы деньги, он точно б запил»¹⁸¹. От мечты о работе в театре остались осколки. Теперь он собирает бутылки, сдавая их за копейки, чтобы выжить. Не понимая цену настоящим чувствам Леры, он постепенно уходит в себя, «у него полный и окончательный тупик. Он ей не сказал, но сегодня утром в списках поступающих в ГИТИС и сдающих экзамен следующего тура его фамилия не обозначилась»¹⁸². Поэтому он принимает решение уехать в провинцию. Однако и там его, временную знаменитость из Москвы, принимают не так, как ему хотелось бы: «Вот откуда они знают, что он безобидный? В первый же раз видят. Дурак, ох, дурак! Конечно же! Они его видят-то сверху! Как букашку! Потому-то и добрые…»¹⁸³.

 

3. Осень.

Мечущаяся душа Сергея, жаждущая настоящей оценки своих достоинств окружающими, уводит его все дальше от мерцающих огней столицы в Улан-Удэ. Здесь Сергей Розанов обретает все, о чем может мечтать обычный мужчина — первые роли в лучшем местном театре, признание публики, любовь женщин. Здесь же он обретает и самую настоящую семью с любящей его с училищной скамьи Леной и его родной, уже взрослой, дочерью Катей. Родители Лены новоиспеченного супруга приняли приветливо, выделили комнату для проживания, обеспечили связи и комфортное пребывание в новом городе. Здесь уже не осталось в душе Сергея прежней брезгливости, теперь для него «хорошая вещь “копейка”, такая желтая-желтая, такая своя-своя»¹⁸⁴. Но и здесь Сергей не может смириться со своей нынешней жизнью. По его мнению, он достоин большего, поэтому продолжает искать себя в новой роли режиссера-постановщика, в постели новой женщины. На минуту он готов был остановиться в своих метаниях, посвятить себя своей дочери Кате, которую, кажется, полюбил, но их отношения как-то не складываются.

Погоня за исключительным успехом как режиссера в результате оборачивается для Сергея увольнением из театра, разрывом с женой и родственниками и даже случайным убийством. И он снова бежит, на этот раз в Америку.

Ослепленный вымытыми асфальтовыми дорожками и новыми так ярко засветившими на горизонте надеждами на, наконец, достойную его потенциала жизнь, он сталкивается и с новыми испытаниями. Случайно столкнувшись со своей бывшей однокурсницей и «почти женой»¹⁸⁵ Лариской Либман на улицах Калифорнии, он сталкивается и с новым чувством собственной беспомощности. Потому что теперь не он презирает, а его. После проблем с полицией и последовавшей за этим подпольной жизнью, Сергей по-новому начинает мыслить, начинает ценить свою Родину, ее природу: «Солнце, вертикально процеженное сквозь полупрозрачные заросли, припекало грудь до алого пузырения. Боже, как далека Родина. И там, наверное, уже идет снег. Белый-белый. Чистый-Чистый. Как первая любовь»¹⁸⁶. Сергей начинает вспоминать свою жизнь, первую любовь, родную дочь Катю: «А что Катя? Что? Кто они друг другу? Дочь и отец? “Отец”, блин…»¹⁸⁷. И впервые начинает сожалеть об упущенных возможностях по-настоящему любить. И снова бежит, обратно, на Родину.

 

4. Зима.

Имея не плохую сумму денег для того, чтобы начать все сначала, поняв, наконец, что нужно по-другому смотреть на мир, Сергей Розанов возвращается рейсом через Китай на Дальний Восток. Это длительное путешествие быстро загасило его желание строить новую жизнь и исправлять ошибки. Регулярно выпивая, он все так же недоволен жизнью. Его агрессия по отношению к себе выливается на окружающих, и в результате он остается один, без денег, на лютом морозе. Жизнь столько раз преподносила герою сюрпризы в виде добрых, готовых ему помочь людей, что он привык к этому, и на этот раз тоже. Снова используя свое ранение на войне как возможность подружиться с Геннадием, он направляется в Новосибирск, домой. Туда, куда ему раньше было стыдно вернуться, потому что он должен был предстать перед родными не иначе как знаменитость или герой. Для него решение укрыться в доме родителей всегда означало проигрыш. И сейчас он едет туда, просто потому, что ему не на что жить, потому что он проиграл. В свой самый критический момент побега от трудностей в родительский дом он встречает на своем пути первый светоч, первый сигнал вспомнить свою клятву — тетю Фелю.

Жизнь Фели была нелегкой. Осужденная за помощь врагу народа, она прошла через сибирские этапы поездом, а затем и на пароходе до Магадана. Известно, она осталась выжившей среди немногих. Но это ее не сломило. В 38, после двадцати лет тюрьмы, она начала жизнь сначала и пошла учиться. А затем до глубины души увлеклась театром. Ради возможности смотреть представления, она мыла полы и помогала в подсобных помещениях. Затем после короткой, но большой любви прижила ребенка, и с этих самых пор, одинокая, своей целью положила помогать детям-сиротам. На удивление Сергея она сказала: «Кого ж за мою судьбу винить? Сталина? Так ему Родину, Советский Союз, защищать положено было. Ему многими судьбами думать приходилось, целыми народами, а не нашими маковыми зернышками»¹⁸⁸. Кротость и смирение, с которыми она поведала Сергею свою жизнь, ее незлобивость снова оказались герою непонятными. Ее высота духа, сила Веры, что все посланное судьбой, даровано свыше — совершенно обескураживает Сергея, но остается для него незамеченным. А Феля лишь спрашивает его: «Озлобился? Такой молодой и красивый?»¹⁸⁹.

Судьба снова преподносит Сергею новый урок и снова дарит шанс: он выживает. в автомобильной катастрофе. Во время длительной реабилитации в больнице, лишенный ног, он, полностью разочаровавшийся в жизни, встречает второго высокодуховного человека — всеобщего любимца отца Вадима. Но длительные беседы со священником становятся Сергею в тягость. Известно, что к познанию истины человек должен быть внутренне готов. Но прошедший уже столько испытаний Сергей лишь, наоборот, замкнулся в себе и не принимает помощи от отца Вадима: «Народ, нация, ведь не есть только кровь, это чисто внешнее, не важное, как бы это парадоксально ни звучало. А внутреннее, сакральное, самоопределяется народом через свою религию. Даже пусть принесенную со стороны. Не спешите спорить!»¹⁹⁰.

Оставшись при своем мнении, Сергей, уже инвалид, продолжает путь домой. К завершению поездки он становится совсем опустившимся, отекшим от водки, грязным, без протезов и с опытом вымогания денег жалостью к себе.

Весьма показательна сцена в электричке, когда молодой человек спросонья сует Сергею пачку дорогих сигарет и быстро уходит. Эта ситуация уже была в жизни Сергея. И сейчас так отчетливо всплыла перед глазами. Только это он был таким молодым парнем, которого в электричке разбудила вонь сидящего напротив бомжа: «Прямо на него с места, где раньше сидели тетки-дачницы, в упор смотрел бомж. Из-под вязаной шапочки, с перекошенного флюсом запойного небритого лица прямо в Сергея упирались блекло-голубые, почти белые, гнойно-бессмысленные глаза. Полопавшаяся нижняя губа тряслась, черные, тоже оплывшие водянкой пальцы сжимали засаленные планки перевязанного тряпьем костыля»¹⁹¹. Теперь это описание точь-в-точь подходит внешности самого Сергея.

Таким он вернулся домой. Проспав из-за водки свой поезд, герой не успел на похороны отца с матерью, которые почему-то умерли в один день. А сестра, брезгливо сжалившись над ним, после нескольких его язвительных замечаний сказала: «Что слышал. Будь ты проклят»¹⁹².

Один, голодный, никому не нужный, без дома, вечно гонимый, он начинает свою уличную жизнь. И вновь рождается. Он, разговаривая сам с собой, раскаявшись за свой цинизм и презрение, просит у умерших родителей прощения. Не дает ему покоя и его когда-то безразличное отношение к родной дочери: «Эх, Катя, Катенька. Прости, прости меня, доченька»¹⁹³, — без устали повторяет Сергей, бродя по улицам на лютом морозе. После этих слов он застыл, потому что «прямо перед ним за прозрачным, узорно металлическим забором стояла церковь»¹⁹⁴. Наконец, наступил тот момент жизни Сергея, когда он понял самую главную для человека истину. Но сейчас уже сложно что-либо исправить. Свою любовь, которой он так дорожил, он пытается теперь подарить маленькому котенку в подъезде, где ночует.

Избитый, глядя в глаза своей смерти, Сергей кается. Он вспоминает все. И незаслуженно обиженных им в Америке Тамару и Сашу, и Лену, и Катю: «Холодно. Катя, Катенька… Прости меня, прости, доченька Прости его… меня. Мама и папа… в один день… Потому что любили… Ленка тоже… любила… А он?.. Он — никого… никого… Простите же все. .. за все… его… меня… окаянного…»¹⁹⁵.

«Сергею хватило сил переползти через удивительно пустую улицу, через совершенно пустой парк. И он умер, едва дотянувшись бесчувственными пальцами до бетонной ступени паперти», — пишет автор о смерти Сергея Розанова и здесь же, используя прием кольцевой композиции, подчеркивает: «Сергея с нарастающим ускорением потянуло в возносящую неизвестность. Туда, где нужно было отвечать, отвечать за добро и зло, за содеянное и за отложенное, за веру и предательство, реально случившееся и только выдуманное — за все его бестолковые сорок четыре года. “Да святится имя Твое… да будет воля Твоя…”»¹⁹⁶.

Главная идея романа «Каиново колено» В. В. Дворцова заключается в том, что герой Сергей Розанов успокоения своей страждущей души искал не там. Его попытки покорить мир заканчивались неудачей, потому что покорить ему нужно было себя самого. Его жизнь, полная поисков в сугубо материально среде, основывалась на стяжательстве. Он пытался стяжать славу на сцене, в любви, пытался добиться признания общества, дочери, родных и близких, но не понимал, почему эти временные победы не приносят ему радости. На примере героини Фели и отца Вадима судьба преподносит ему шанс познать истину смирения, кротости и любви к ближнему. Но Сергей находит ее лишь перед самой смертью. Таким образом, автор демонстрирует нам, что обрести идею высшей красоты, зачастую человек может лишь ценой больших жертв. Упорное отрицание Сергеем духовно-нравственной идеи, жизни во Христе во время его счастливых периодов жизни очень знакомо современному читателю. Сергей Розанов обращается к молитве, которую так и не выучил наизусть, всего два раза в своей жизни — перед лицом смерти. Следует сказать, что в конце романа он, наконец, стал счастливым, потому что раскаялся по-настоящему. В. В. Дворцов, как и Ф. М. Достоевский, подчеркивает, что настоящую истину порой человек обретает лишь на тернистом пути.

Весьма большую роль играет эпиграф романа и его название. Если принять во внимание, что «колено» — это целое поколение, поколение Каина, о котором говорится в эпиграфе, то здесь прослеживается более глубокий, социально-философский, замысел автора. Жизненный путь Сергея Розанова он проецирует на выбор идеалов всего современного поколения в целом. На примере жизни одного человека он призывает задуматься о месте веры в Бога в душе каждого из читателей, пока есть время.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

В разноплановом творчестве Василий Владимировича Дворцова мы обнаружили множество тем и концепций, о которых в свое время говорил и Федор Михайлович Достоевский в своем творчестве. Проанализировав публицистику русского классика XIX века, мы обнаружили глубоко духовную позицию писателя-гражданина, сложившего в своей душе символ веры. Духовное перерождение Ф. М. Достоевского, коренное изменение его взглядов отразилось в Дневнике писателя в многочисленных историях и рассказах.

Подводя итог, обозначим основные идеи русского мыслителя:

1) Главное назначение человека — уверовать в идеал Христа. Именно в этом Ф. М. Достоевский видел смысл существования человека, созданного по образу и подобию Божьему. По мнению писателя, жизнь теряет смысл, ничто не приносит радости, в том числе и материальные ценности, если внутренний мир человека пуст. Вместе с тем, пообщавшись в остроге с разными людьми, мыслитель умозаключает, что зачастую нищенствующие люди обладают более богатым внутренним миром, нежели мещане-стяжатели.

2) Божественность человеческой души. Ф. М. Достоевский абсолютно уверен в том, что в каждой человеческой душе горит божья искра. И именно это отделяет его от мира животных. Рождаясь на свет, мы изначально обладаем высшей красотой, по мнению мыслителя. Уже с возрастом в мир ребенка вплетаются подлость, коварство и другие свойственные обычному человеку качества. Однако писатель уверен, что при совершении плохих поступков в душе каждого происходит внутренняя борьба с собственной совестью, что подтверждает мнение Ф. М. Достоевского о том, что в человеческой природе изначально заложены понятия добра и зла от Бога.

3) Идеальный мир как единое братство. Ф. М. Достоевский, задаваясь вопросами истории, отправился в долгое путешествие по Европе, и свои наблюдения об увиденном запечатлел на страницах «Гражданина». Анализируя поведение, традиции европейских народов, мыслитель пришел к выводу о том, что понять суть народа могут помочь идеалы, к которым они стремятся. На основе этого принципа Ф. М. Достоевский сделал вывод, что русский народ как единственный носитель настоящей веры в Христа «до страдания» способен вынести любые невзгоды, войны, катаклизмы. И именно русский народ, несущий свои традиции в мир, может объединить все народы в единое братство Христово.

Эти же мысли высказывает Василий Владимирович Дворцов в публицистических книгах «Русские для России» и «Удержание русскости». Несмотря на разницу во времени, В. В. Дворцов в своих статьях занимает точно такую же позицию по отношению к человеческой душе, русскому человеку и его Православной вере.

Обозначим основные взгляды писателя:

1) Русская Православная Церковь — основа единения России.

В. В. Дворцов, размышляя о современных проблемах России, обращается к анналам истории. Заимствование византийской системы, центром которой стал Иисус Христос, а не Цезарь, явилось истоком духовной красоты русского человека. Последующие правители Древней Руси, служившие на благо Родине исключительно в согласии с христианской верой, освещали путь народным массам, укрепляли их веру, а вместе с ней и наращивали военную мощь.

2) «Не в силе Бог, а в правде».

Однако В. В. Дворцов подчеркивает, что все завоевания русских мужей осуществлялись всегда с благословления Церкви, зачастую с помощью икон и носили либо характер отражения натиска врагов, либо защиты слабых народов. Объединяя таким образом различные народы и конфессии, русское государство стремительно расширялось и укреплялось под куполом Православной веры. Исторические события последних двадцати лет демонстрируют суть военной политики России, которая всегда приходит на помощь нуждающимся в ее защите и выполняет роль миротворца во многих конфликтах.

3) Литература — оплот православной веры.

В. В. Дворцов уверен, что литература России стоит на пороге новых открытий, и у нее большое будущее. В связи с тем, что темы стяжательства и материальных ценностей непрерывно пропагандируются современными СМИ, В. В. Дворцов уверяет, что русскому человеку это постепенно становится неинтересно. Утолив аппетит своего любопытства и насытив желудок, русский человек, духовный по своей природе, начинает задумываться о природе бытия, о сути пребывания на Земле, и активно ищет ответы на свои вопросы. Именно этим обусловлена современная популярность храмов и церквей, где люди отстаивают многочасовые очереди у святых источников и за благословлением батюшки.

В. В. Дворцов уверен, что настоящий художник должен чувствовать свой народ и уметь отражать его потребности и идеалы в своем творчестве. Таким образом, стремление русского человека к воцерковлению и своевременное отражение этих идеалов в литературе писателями, позволяет автору сделать вывод, что у русской литературы большое будущее, потому что она живет вместе с народом. И именно в ней заключены самые важные события русской современной жизни.

Обозначенная нами концепция «удержания русскости» стала ключевой в творчестве и Ф. М. Достоевского, и В. В. Дворцова. По их мнению, именно в основе духовности русского человека лежит невидимая сила, по своей мощи способная объединить и примирить между собой многие народы и их традиции. Именно это качество русского народа отличает его от других и вместе с тем требует своего развития в сердце современного поколения.

Большое место в творчестве В. В. Дворцова и Ф. М. Достоевского занимает концепция духовно-нравственных поисков высшей красоты. Именно эта красота, постигнутая человеком с верой в Христа, может сделать его счастливым. Однако путь к ней невозможен без страданий, по мнению писателей.

У Ф. М. Достоевского в романе «Братья Карамазовы» в образе четверых героев, связанных кровными узами, но совершенно различными по своему духовному развитию, автор показал разные пути обретения Истины, или высшей красоты.

В образе Алексея Карамазова Ф. М. Достоевский отразил элементы, ставшие итогом поисков Истины самого писателя. Этот идеальный герой полон любви к ближнему, терпения, когда его закидывают камнями, и смирения, когда его не понимают. С юношества, одухотворенный советами старца Зосимы, Алеша выбирает путь живого ангела на земле, желает постричься в монахи и смиренно выполняет все предписанные для этого правила. Его жизнь усложняется тем, что бесовская карамазовская сила его братьев и отца не отпускает его. Каждый из Карамазовых нуждается в Алеше, высказывает ему свои сомнения, ищет защиты и разъяснения у него и вместе с тем совершенно не принимает его выбор.

Образованный Иван Карамазов по-своему размышляет о вере. Он не отрицает Христа, но не может принять страдания, через которые проходят люди и даже дети. Он агрессивно высказывает аргументы против религии, причем почти все из них небезосновательны с точки зрения логики. Он отрицает и любовь к ближнему, и веру, основанную на низменном желании бессмертия в каждом человеке, и осуждает Бога за слезы детей. Вопрос постижения Истины Иваном остается открытым.

Путь обретения Бога в своем сердце интересен у Дмитрия Карамазова. Трудности, с которыми столкнулся Дмитрий, и последовавшие за ними муки совести обрекли Карамазова на страдания. Но именно они способствовали его очищению и постижению гармонии во всепрощении. Удивителен его характер тем, что Дмитрий не оправдывает своих поступков, он во всем признается, словно исповедуется, и ставит на своей грешной жизни точку, прося взамен лишь прощение.

Особняком в романе стоит фигура отца семейства Карамазовых. Федор Павлович погряз в сладострастии, денежной зависимости и пренебрежении к церковным традициям. Вся его жизнь, любовь, нежность, вера и страсть меряются деньгами. Это единственный герой Ф. М. Достоевского, который так и не раскаялся, остался далеким от веры, поэтому и несчастным. Сам он осознает свое положение, стыдливо называет себя трусом и мирится с этим, не жалея ничего менять.

На примере этих героев Ф. М. Достоевский показал четыре иллюстрации современных ему судеб, искривленные линии жизненного пути человеческой души.

В отличие от Ф. М. Достоевского в творчестве В. В. Дворцова концепция духовно-нравственных поисков высшей красоты обозначена на примере лишь одного героя.

Сергей Розанов получил второй шанс исправить свои ошибки, но не использовал его. Его жизнь была полна приключений. Здесь были и взлеты, и падения. Но ни из одной жизненной ситуации он не извлек урок. В мечтах влиться в нужное общество, занять завидное положение в обществе, нажить материальное богатство он забыл о своем обещании Богу все исправить и всех любить. Сергей сразу признал свои ошибки, не отрицал того, что, кроме себя самого, никого и никогда не любил. Однако в погоне за своей мечтой и в очаровании своих низменных желаний забыл о своей клятве и нравственных ценностях.

Всю свою жизнь Сергей Розанов искал. Его поиски ограничивались кругом материальных достижений и чествовании своего самолюбия. Уверенный в своем наивысшем предназначении в этом мире, он искал славы и признания, любви и уважения к себе и к своему мнению. Но, даже получив желаемое, он не обрел спокойствия. И продолжил искать. Завидуя тем, кто добился большего, он пробует все новые и новые пути, отказывается от семьи, от родной дочери, не оправдывает доверия родственников, идущих ему навстречу. Судьба словно причудливо играет с ним. Даруя так необходимые ему высоты, она скоро низвергает его в самый низ. Но Сергей не делает выводы о том, что все в этом мире бренно, и настанет момент, когда ему снова придется предстать перед Ним и держать ответ за свои поступки. Разные люди и разные города и континенты не меняют отношения Сергея к жизни. Он всё так же потребительски использует ее ресурсы.

Перед последней трагедией Сергей символично встречает на своем пути кротких, смиренных людей, переживших намного более серьезные трудности, перенесших большие страдания, чем он. Их истории, как и истории других окружающих его людей, не заставляют его задуматься и остановиться в своих поисках. Где-то глубоко в душе он знает, что он должен делать для того, чтобы обрести гармонию, но всячески отвергает эти мысли.

Когда наступает очередной критический момент в жизни Сергея, когда он оказывается в самом низу социальной лестницы, даже в этот момент своей жизни он думает лишь о том, как смотрят на него окружающие, что думают о нем. Но постепенно раскаяние находит свое место в сердце героя. Он понимает, что больше не взойдет вверх, как это было раньше. И эта безысходность снова, как в самом начале его жизни, заставляет его задуматься о настоящем, об Истине. Лишь в самом конце своей жизни, за несколько минут до смерти, он понимает цену любви, веры. Он мысленно просит прощения у всех — у родителей, у женщин, у дочери. Пытается остатки своего душевного тепла подарить котенку, прижившемуся вместе с ним в подъезде. Но В. В. Дворцов подчеркивает, что, тем не менее, главный герой по-настоящему раскаивается за свою по-бестолковому прожитую жизнь без любви. Умирая, Сергей Розанов, в прошлом блестящий актер с большим потенциалом, а теперь бездомный, оборванный, пьяный больной, со слезами раскаяния на глазах умирает на паперти церкви с улыбкой на лице. Только сейчас завершился его путь поиска. Он находит, что искал, в своем сердце.

Концепция духовно-нравственного поиска высшей красоты находит свое отражение в творчестве писателей XIX и XXI веков. Несмотря на разницу во времени, мы можем говорить о преемственности литературных традиций в творчестве Василия Владимировича Дворцова в его связи с творчеством Федора Михайловича Достоевского.

Кристина Игоревна Антонова, Московский государственный институт культуры

 

ЛИТЕРАТУРА

1. Александрова З. Е. Словарь синонимов русского языка. М. : Русский язык — Медиа, 2003. — 712 с. — Текст : непосредственный.

2. Аллен Л. Достоевский и Бог. СПб. : Юность, 1993. — 136 с. — Текст : непосредственный.

3. Безносов  В. Г. Смогу ли уверовать? Ф. М.  Достоевский и  нравственно-религиозные искания в  духовной культуре России конца XIX  — начала XX  в.  — СПб.  : РНИИ Элетростандарт, 1993. — 347 с. — Текст : непосредственный.

4. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 2008. — 1400 с. — Текст : непосредственный

5. Большой Академический словарь русского языка  / Под ред. Балахоновой  Л. И., Кругликовой Л. Е., Соловьёва Н. В. Т. 8. — М., СПб.  : Наука, 2007. — 614 с. — Текст : непосредственный.

6. Бычков В. В. 2000 лет христианской культуры subspieceaesthetica. В 2 т. Т. 1. Раннее христианство. Византия. — М. : ООО Изд. МБА, 2007. — 421 с. — Текст : непосредственный.

7. Бэлнеп Р. Генезис романа «Братья Карамазовы». Эстетические, идеолгоические и психологические аспекты создания текста. — СПб. : Академический проект, 2003. — 324 с. — Текст : непосредственный.

8. Ветловская В. Е. Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». — СПб. : Пушкинский Дом, 2007. — 540 с. — Текст : непосредственный.

9. Гарин И. И. Что такое этика, культура, религия? — М. : Терра — книжный клуб, 2002. — 895 с. — Текст : непосредственный.

10. Гроссман Л. П. Ф. М. Достоевский. ЖЗЛ. — М. : Молодая гвардия, 1965. — 423 с. — Текст : непосредственный.

11. Дворцов В. В. Земля. Вера. Человек [Электронный ресурс] / В. В. Дворцов // Сибирские огни. — 2006. — № 5. — URL: http://сибирскиеогни.рф/content/zemlya-vera-chelovek (дата обращения : 15. 09.2021). — Текст : электронный.

12. Дворцов В. В. Каиново колено. Новосибирск, 2006. — 440 с. — Текст : непосредственный.

13. Дворцов  В. В. Роман затерянных душ [Электронный ресурс]  / В. В. Дворцов  // Сибирские огни.  — 2004.  — №  8.  — URL: http://www.sibogni.ru/archive/38/444 (дата обращения : 15.09.2021). — Текст : электронный.

14. Дворцов В. В. Русские для России. — М., 2010. — 112 с. — Текст : непосредственный.

15. Дворцов В. В. Удержание русскости в России. — URL: http://litbook.ru/article/5960/ (дата обращения : 15.09.2021). — Текст : электронный. 16. Долинин А. С. Последние романы Ф. М. Достоевского. Как создавались «Подросток» и «Братья Карамазовы». — М; Лен. : Советский писатель, 1963. — 211 с. — Текст : непосредственный.

17. Достоевская А. Г. Воспоминания. — М. : Художественная литература,

1971. — 429 с. — Текст : непосредственный.

18. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: в 30 т. — Лен.: Наука, 1988. — Текст : непосредственный.

19. Дрыжакова  Е. Н. По живым следам Ф. М.  Достоевского. Факты и  размышления.  — СПб.  : Дмитрий Буланин, 2008. — 198 с. — Текст : непосредственный.

20. Интервью с  В. В.  Дворцовым. Новосибирская областная детская библиотека им. М. Горького.  — URL: http://www.maxlib.ru/lib.php?item=309 (дата обращения : 15.09.2021).  — Текст : электронный.

21. Краткая литературная энциклопедия: в 9 т / Под ред. А. А. Суркова. Т. 3. — М. : Советская энциклопедия, 1966. — 863 с. — Текст : непосредственный.

22. Крюковский  Н. И. HOMOPulcher. Человек прекрасный.  — Минск : Изд-во БГУ им. Ленина, 1983. — 342 с. — Текст : непосредственный.

23. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. — М. : Ладомир, 1994. — 457 с. — Текст : непосредственный.

24. Ожегов  С. И. Словарь русского языка.  — М. : Оникс, Мир и  образование, 2007.  — 664 с.  — Текст : непосредственный.

25. Православная церковь и русская литература: Ф. М. Достоевский и Православие. — М. : Отчий дом, 1997. — 206 с. — Текст : непосредственный.

26. Священник Геннадий (Беловолов). Поэтические искания аскета. [Электронный ресурс].  — Спб.:  — 1997. URL: http://www.booksite.ru/fulltext/dvo/rya/ne/5.htm (дата обращения  : 15.09.2021). — Текст : электронный.

27. Соловьёв В. С. Сочинения: в 2 т. Т. 1. — М. : Мысль, 1988. — 481 с. — Текст : непосредственный.

28. Союз писателей России.  — URL: http  // www.Sp.voskres.ru (дата обращения : 15.09.2021).  — Текст : электронный.

29. Толковый словарь русского языка / Под ред. Ушакова Д. Н. — М. : АСТ — Астрель, 2000. — 1730 с. — Текст : непосредственный.

30. Цвейг С. Звездные часы человечества. — М. : А-Ата, 1987. — 152 с. — Текст : непосредственный.

31. Эстетика: словарь  / Под общ. ред. А. А.  Беляева и  др.  — М. : Политиздат, 1989.  — 464 с.  — Текст : непосредственный.

 

СНОСКИ

 

1 URL: http://www.sibogni.ru/archive/38/444.

2 Дворцов В. В. Русские для России. М., 2010. С. 11.

3 Бычков В. В. 2000 лет христианской культуры sub spiece aesthetica. В 2 т. Т. 1. Раннее христианство. Византия. М., 2007. С. 314.

4 Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова, М., 2000. C. 1502.

5 Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 2007. С. 297.

6 Александрова З. Е. Словарь синонимов русского языка. М., 2003. С. 185.

7 Краткая литературная энциклопедия / Под ред. А. А. Суркова, Т. 3. М., 1966. С. 376.

8 Там же.

9 Большой Академический словарь русского языка / Под ред. Л. И. Балахоновой, Л. Е. Кругликовой, Н. В. Соловьёва. Т. 8. М.; Спб., 2007. С. 594.

10 Толковый словарь русского языка. С. 818.

11 Там же.

12 Там же.

13 Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 2008. С. 1283.

14 Краткая литературная энциклопедия. С. 138. 15 Там же. С. 29.

16 Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1994. С. 53.

17 Там же.

18 Крюковский Н. И. HOMO Pulcher. Человек прекрасный. Минск, 1983. С. 175.

19 Бычков  В. В. 2000  лет христианской культуры sub spiece aesthetica. В  2  т. Т. 1. Раннее христианство. Византия. С. 303.

16 Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1994. С. 53.

17 Там же.

18 Крюковский Н. И. HOMO Pulcher. Человек прекрасный. Минск, 1983. С. 175.

19 Бычков  В. В. 2000  лет христианской культуры sub spiece aesthetica. В  2  т. Т. 1. Раннее христианство. Византия. С. 303.

20 Бычков  В. В. 2000  лет христианской культуры sub spiece aesthetica. В  2  т. Т. 1. Раннее христианство. Византия. С. 303.

21 Там же.

22 Там же.

23 Там же. С. 156.

24 Там же.

25 Там же.

26 Гарин И. И. Что такое этика, культура, религия? М., 2002. С. 6.

27 Бычков  В. В. 2000  лет христианской культуры sub spiece aesthetica. В  2  т. Т.  1. Раннее христианство. Византия. С. 314

28 Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. С. 6.

29 Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. С. 6.

30 Там же.

31 Там же.

32 Бычков  В. В. 2000  лет христианской культуры sub spiece aesthetica. В  2  т. Т.  1. Раннее христианство. Византия. С. 315.

33 Гарин И. И. Что такое этика, культура, религия? С. 698.

34 Аллен Л. Достоевский и Бог. Спб., 1993. С. 35.

35 Дворцов В. В. Русские для России. С. 23.

36 URL: http://litbook.ru/article/5960/.

37 Дворцов В. В. Русские для России. С. 14.

38 Там же.

39 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 28. Лен., 1988. С. 51.

40 Там же. С. 137.

41 Там же. С. 158.

42 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 28. С. 161.

43 Там же. С. 163. * Если бы молодость знала! (фр.)

44 Там же. С. 164.

45 Там же.

46 Там же. С. 176.

47 Там же.

48 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 28. С. 172.

49 Там же. С. 171.

50 Там же. С. 173. 51 Соловьёв В. С. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М., 1988. С. 292.

52 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 28. С. 209.

53 Там же.

54 Там же. С. 30.

55 Там же.

56 Там же. С. 161.

57 Там же. С. 162.

58 Там же.

59 Цвейг С. Звездные часы человечества. М., 1987. С. 7.

60 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 29. С. 146.

61 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 21. С. 7.

62 Там же. С. 6.

63 Дворцов В. В. Русские для России. С. 18.

64 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 22. С. 44.

65 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 21. С. 254.

66 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 26. С. 114

67 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 22. С. 49.

68 Там же. С. 46.

69 Там же.

70 Там ж. С. 49.

71 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 22. С. 50.

72 Там же. С. 217.

 

73 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 22. С. 217.

74 Там же. С. 218.

75 Там же. С. 43.

76 Там же. С. 42.

77 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 22. С. 43.

78 Там же.

79 Соловьёв В. С. Сочинения: в 2 т. Т. 1. С. 36.

80 Дворцов В. В. Русские для России. С. 27.

81 Там же.

82 URL: http://www.sibogni.ru/archive/38/444.

83 Дворцов В. В. Русские для России. С. 31.

84 URL: http://www.sibogni.ru/archive/38/444.

85 URL: http://www.maxlib.ru/lib.php?item=309.

86 Там же.

87 Дворцов В. В. Русские для России. С. 24.

88 Там же.

89 Дворцов В. В. Русские для России. Т. 22. С. 30.

90 URL: http://сибирскиеогни.рф/content/zemlya-vera-chelovek.

91 Там же. С. 19.

92 Там же.

93 URL: http://сибирскиеогни.рф/content/zemlya-vera-chelovek.

94 Там же.

95 URL: http://сибирскиеогни.рф/content/zemlya-vera-chelovek.

96 Там же.

97 Там же.

98 Дворцов В. В. Русские для России. С. 26.

99 Там же. 100 Там же.

101 Дворцов В. В. Русские для России. Т. 22. С. 102.

102 Там же. С. 59.

103 Там же.

104 Там же. С. 19.

105 URL: http://www.maxlib.ru/lib.php?item=309.

106 URL: http://litbook.ru/article/5960/.

107 URL: http://litbook.ru/article/5960/.

108 Там же.

109 Там же.

110 Там же.

111 Там же.

112 Там же.

113 Там же.

114 Там же.

115 URL: http://litbook.ru/article/5960/.

116 Там же.

117 Там же.

118 Там же.

119 Там же.

120 Там же.

121 Там же.

122 Там же.

123 Там же.

124 Бэлнеп. Р. Генезис романа «Братья Карамазовы». Эстетические, идеологические и психологические аспекты создания текста. Спб., 2003. С. 15.

125 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 29. С. 231.

126 Безносов  В. Г. Смогу ли уверовать? Ф. М. Достоевский и  нравственно-религиозные искания в духовной культуре Росси конца XIX — начала XX в. Спб., 1993. С. 75.

127 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 29. С. 7.

128 Долинин А. С. Последние романы Ф. М. Достоевского. Как создавались «Подросток» и «Братья Карамазовы». М.; Лен., 1963. С. 75.

129 Достоевская А. Г. Воспоминания. М., 1971. С. 323.

130 URL: http://www.booksite.ru/fulltext/dvo/rya/ne/5.htm.

131 Там же.

132 Долинин А. С. Последние романы Ф. М. Достоевского. Как создавались «Подросток» и «Братья Карамазовы». С. 104.

133 Там же. С. 106.

134 Гроссман Л. П. Ф. М. Достоевский. ЖЗЛ. М., 1965. С. 568.

135 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 68.

136 Там же. 137 Там же. С. 69.

138 Там же.

139 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 68.

140 Там же.

141 Там же. С. 215.

142 Там же.

143 Там же.

144 Там же. С. 215.

145 Там же.

146 Там же. С. 222.

147 Там же.

148 Там же. С. 67.

149 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 67.

150 Там же. С. 867.

151 Там же. С. 562.

152 Гарин И. И. Что такое этика, культура, религия? С. 187.

153 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т.14. С. 28.

154 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 29.

155 Там же.

156 Там же.

157 Там же. С. 224.

158 Там же. С. 29.

159 Там же.

160 Ветловская В. Е. Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Спб., 2007. С. 340.

161 Дрыжакова Е. Н. По живым следам Ф. М. Достоевского. Факты и размышления. Спб., 2008. С. 446.

162 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 63.

163 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 29. С. 232.

164 Дворцов В. В. Каиново колено. Новосибирск, 2006. С. 3.

165 Там же.

166 Там же. С. 4.

167 Там же. С. 5.

168 Там же.

169 Дворцов В. В. Каиново колено. С. 9.

170 Там же. С. 5.

171 Там же. С. 14.

172 Там же. С. 16.

173 Дворцов В. В. Каиново колено. С. 78.

174 Там же. С. 32.

175 Там же.

176 Там же. С. 35.

177 Там же. С. 83.

178 Там же. С. 90.

179 Там же. С. 91.

180 Дворцов В. В. Каиново колено. С. 98.

181 Там же. С. 127.

182 Там же. С. 132.

183 Там же. С. 169.

184 Там же. С. 195.

185 Дворцов В. В. Каиново колено. С. 279.

186 Там же. С. 332.

187 Там же. С. 333.

188 Там же. С. 371.

189 Там же. С. 368.

190 Дворцов В. В. Каиново колено. С. 385.

191 Там же.

192 Там же. С. 422.

193 Там же. С. 431.

194 Там же.

195 Дворцов В. В. Каиново колено. С. 437.

196 Там же.

 

Красота – страшное оружие. Искусство добиваться своего

Красота – страшное оружие

…Что есть красота,

И почему ее обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота,

Или огонь, мерцающий в сосуде?

Н. Заболоцкий

Что такое красота? Что значит она в нашей жизни? Мыслители разных времен и народов пытались дать ответ на этот вопрос, но их суждения были противоречивы – одни полагали, что красоте суждено спасти мир, другие находили именно в ней корень всех бед, третьи признавали в ней некую фатальную силу, не зависящую от людских стремлений, утверждая, к примеру, что будь у Клеопатры иная форма носа, неясно, как пошел бы ход европейской истории. Народная мудрость издавна предостерегает: «не родись красивой», во многих языках живут пословицы, утверждающие, что внешность обманчива. И в то же время писатель провозглашает – в человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и душа, и поступки… И невольно напрашивается вывод, что и то, и другое, и третье непременно сочетается в одном человеке либо вовсе отсутствует.

Хотим мы того или нет, но красота выступает одним из самых важных критериев, по которым мы оцениваем других людей. Поэтому так важно разобраться, из чего складывается наше представление о красоте. Как соотносится внешняя привлекательность с психологическими качествами человека? Как она влияет на наше суждение о нем? И, что не менее важно, – как нам, людям в большинстве своем весьма заурядным, далеким от эталонов кинозвезд и топ-моделей, относиться к своей собственной внешности?

Тут необходимо сделать важную оговорку. Почти все, о чем далее пойдет речь, касается главным образом женской красоты. Так уж повелось, что мужчина считается достаточно привлекательным, если у него просто-напросто отсутствуют явные внешние недостатки. Красота никогда не считалась особым достоинством мужчины. Для женщин же она выступает своего рода культом. Каждая женщина стремится быть привлекательной и охотно верит комплиментам на этот счет. Поэтому, рассуждая о красоте, имеют в виду прежде всего женскую красоту.

Среди специалистов по эстетике популярен анализ женской красоты, приведенный в диссертации Н.Г. Чернышевского. В частности, Чернышевский обратил внимание на то, что идеалы женской красоты у крестьян и у представителей высших классов различны, и указал на социально психологические причины этого различия. Он же отметил, что черты, свидетельствующие о цветущем здоровье, никому не кажутся безобразными и привлекают всех.

Акценты можно расставить и по-другому. Как ни различны идеалы женской красоты в разных сословиях и в разные эпохи, в этих идеалах все-таки больше сходства, чем различий. Потому что физиологическая природа человека не претерпела изменений за период существования цивилизации. Половое влечение и критерии выбора полового партнера, возникшие в процессе эволюции, – та основа, на которую наслаиваются преходящие социальные влияния.

Генетически закрепленные критерии выбора служат для сохранения биологического вида. Ведь от выбора полового партнера в значительной мере зависит здоровье потомства. Поэтому в процессе эволюции критерии выбора закрепляются очень прочно. На их основе формируются у людей представления о женской и мужской красоте.

Однако попытки поставить знак равенства между биологической целесообразностью и красотой приводят к нелепостям, над которыми иронизировал Сократ в споре с Кристобулом: «Знаешь ли ты, спросил Сократ, для чего нужны глаза? Понятно, отвечал он, для того, чтобы видеть.

В таком случае мои глаза будут прекраснее твоих.

Почему же?

Потому что твои видят только прямо, а мои вкось, так как они навыкате».

Эпоха и общество, разумеется, оказывают влияние на критерии мужской и женской красоты. Все большее значение приобретает интеллект и та печать, которую он накладывает на внешний облик. Духовное отвращение может иногда погасить половое влечение. Здесь прослеживается всеобщая психологическая закономерность: каждый человек отдает предпочтение тому психологическому типу, к которому принадлежит сам.

Чем свободнее выбор, тем отчетливее эта закономерность выявляется.

Это не значит, что роль телесной красоты снизилась. Просто растет общая сумма требований, и выбор осложняется.

Ученые давно пытаются разобраться, из чего складываются наши критерии оценки внешней привлекательности. Вот, например, к какому парадоксальному выводу пришли после многочисленных экспериментов сотрудники Техасского университета Дж. Лаглойс и Л. Рогман. По их наблюдениям, привлекательным лицо человека делает его усредненность, похожесть на другие лица.

Ученые предъявляли мужчинам, участникам эксперимента, никак не обработанные фотографии девушек и «усредненные» фотографии, синтезированные компьютером на основе четырех, восьми, шестнадцати или тридцати двух лиц. Испытуемых просили выбрать самые красивые лица.

Результат: из 96 девушек только четыре были сочтены более привлекательными, чем синтезированные образы, причем усредненный снимок получал тем более высокую оценку, чем больше реальных лиц было использовано для его синтеза.

Может быть, смысл моды на определенные модели одежды, тип прически и косметики в том и состоит, чтобы, лишая индивидуальности, сделать всех красивыми?

Немаловажно отметить, что в результате компьютерного синтеза получаются безупречно симметричные лица. А симметрия, как выясняется, – важный критерий оценки привлекательности. Женщины предпочитают влюбляться в симметрично сложенных мужчин, сообщает престижный научный журнал «Proceedings of Roya• Society». Как показали наблюдения, самки птиц и млекопитающих также считают более привлекательными симметричных партнеров.

Эти результаты исследований подтверждают теорию естественного отбора. Согласно теории, самка стремится к таким половым контактам, которые дадут ее потомству наилучшие шансы на выживание. Цель достигается выбором партнера с хорошими генами. Но как отличить хорошие гены от плохих?

Здесь и становится ориентиром симметрия. Она принадлежит к числу основных внешних проявлений первоклассного качества генетического материала. В частности, она коррелирует с продолжительностью жизни мужчины, его плодовитостью и здоровьем. Поэтому женщины, не отдавая себе в том отчета, отбраковывают малейшие признаки кривобокости и косорукости.

Более того – выяснилось, что женщины отличают хорошие гены от плохих не только по внешнему виду мужчины, но и по запаху. В предпринятых учеными опытах женщинам предлагали оценить запах сорока одинаковых рубашек, которые в течение двух дней носили мужчины с разной степенью симметрии. Все участницы эксперимента единодушно назвали самыми привлекательными рубашки наиболее симметричных мужчин.

Впрочем, не следует преувеличивать значение этих выводов, поскольку они весьма спорны. Дело в том, что безупречная симметрия в природе практически не встречается. Смешение наследственных признаков не может не отразиться на лице ребенка. Для оценки красоты лица важна совокупность признаков и небольшая асимметрия, присущая лицевой области всех без исключения людей и вовсе не умаляющая их достоинств.

Даже скульптурные изображения лиц Аполлона Бельведерского и Венеры Милосской не имеют полной симметрии. Не отличаются строгой симметричностью и лица таких непревзойденных по очарованию женщин, как Людмила Чурсина и Элизабет Тейлор.

Однако, если верить хозяину парижского ночного клуба «Крейзи Хорс», весьма придирчивого в отборе танцовщиц для своего шоу, лицо девушке можно «сделать» какое угодно, самое важное – это фигура. А какая фигура может считаться красивой? Похоже, наука приближается к разгадке этого секрета. Раньше о красивой фигуре говорили только описательно, используя такие характеристики, как «плавность и постепенность переходов», «гибкость форм», «изящество сложения» и «точность пропорций». Интересно, что, когда ученые мужи подошли к женщине не с затаенным дыханием, а с линейкой и циркулем, некоторые из этих характеристик подтвердились.

Направить научную мысль в сторону красоты заставило не только преклонение перед ней, но и своеобразный «социальный заказ». Ведь современное общество просто помешано на похудании. Ничего страшного в этом не было бы – сбросить лишний вес никому не помешает, но в качестве объектов для подражания женщины и девушки часто выбирают фигуры, здоровьем не отмеченные. Нередко это кукла Барби или какая-нибудь топ-модель, похожая на нее как две капли воды.

В результате экстремальное похудание сегодня на Западе совсем не редкость. Оно часто встречается в виде так называемой неврогенной анорексии. Страдающие этим заболеванием отказываются от пищи, боясь располнеть, и в результате доводят себя до полного истощения.

Вообще к Барби у психологов довольно много претензий, а нервную анорексию они иногда даже называют синдромом Барби. Тем не менее они признают у этой куклы свои критерии красоты, отличающиеся от классических. Притягательность Барби кроется в ее химеризме – сочетании взрослых и детских черт. Милое личико с явно детскими признаками всегда притягательно для мужчин. Возможно, так сказывается родительский инстинкт, считают психологи.

Но при этом у Барби есть отчетливые половые признаки взрослой женщины, тоже привлекательные для мужского глаза. А отсутствие классических пропорций 90–60–90 восполняется некоторыми чертами, типичными для девочки-подростка. Одним словом, эта кукла без возраста объединяет в себе черты, присущие трем периодам в жизни женщины, причем не самым плохим периодам.

Но привлекательность Барби особая – «на любителя». В то же время существуют совсем другие критерии красоты, которые покоряют сердца практически всех мужчин. Именно им было посвящено исследование, опубликованное во влиятельном медицинском журнале «Ланцет». Ученые сравнили окружность талии, бедер и груди у женщин, принадлежащих к трем группам, две из которых – девушки из модельных агентств и фотомодели «Плейбоя» – были заведомо притягательными для мужских глаз. В третью группу вошли обычные молодые женщины, не страдающие пищевыми расстройствами. Результаты были сведены в таблицу.

Девушки из модельных агентств, готовящих кадры для модной индустрии, оказались выше всех, их средний рост – метр семьдесят семь. Это отличие легко просчитывалось, ведь для работы на подиуме отбирают девушек не ниже 1 м 70 см. Естественно, индекс массы тела у них был меньше, чем у остальных женщин, и даже ниже нормы. У девушек «Плейбоя» рост был гораздо ближе к нормальным женщинам и не превышал планку в метр семьдесят. Индекс массы тела у них побольше, чем у моделей с подиума, но нормальных цифр тоже не достигает. Из этих показателей можно сделать не очень оригинальный вывод: некоторый недостаток веса красоте не повредит. Но ученые усмотрели в полученных результатах и другие закономерности.

Гораздо большее значение они придали пропорциям между грудью, талией и бедрами. Когда подсчитали отношения между окружностями талии и бедер и талии и груди, то у девушек с подиума и из «Плейбоя» цифры оказались ближе всех к 0,7. А именно такое отношение особо привлекательно для мужского глаза. Это было доказано в еще более ранних исследованиях.

Если разглядеть за сухими цифрами коэффициентов реальных женщин, нетрудно понять, что оптимальная фигура представительницы прекрасного пола имеет форму «песочных часов».

Небезынтересно, что «золотая формула» женских пропорций 90–60–90, освященная конкурсами красоты, представляет собой идеальные «песочные часы» и тоже близка к коэффициенту 0,7. А вот пропорции Барби совсем иные.

В абсолютном идеале окружности бедер и груди должны совпадать, а их соотношения, следовательно, должны быть равны единице. В фигуре 90–60–90 так и есть. Но в жизни все немного иначе: у моделей, как и у нормальных женщин, бедра несколько больше – коэффициент равен 0,99 (у обычных женщин 0,92). А вот у плейбоевских барышень грудь (в большинстве случаев – увы, силиконовая) пышнее бедер – коэффициент 1,03. Но и им далеко до странного подростка Барби, окружность груди у которой в 1,18 раз больше окружности бедер.

Несмотря на принципиальное сходство пропорций между моделями с подиума и из «Плейбоя», ученые обратили внимание и на существенные различия между ними. Из-за более низкого роста изгибы «песочных часов» у девушек, позирующих без одежды, были более округлыми и крутыми. Интересно, что эти характеристики, описывающие изгибы фигуры, испокон века использовались для описания женских прелестей. Надо полагать, они являются существенным дополнением к пропорциям красоты. Кстати, возможно именно здесь проходит черта, разделяющая привлекательность топ-моделей и девушек «ню». Для последних четко очерченные изгибы принципиально важны, ведь их не прикрывает одежда. Топ-моделям проще, они представляют не свое тело, а красоты костюма.

Разумеется, у обычных девушек изгибы тоже есть. Но из-за несколько большей талии они не такие явные. Особенно печалиться из-за этого не стоит. Объем талии, в отличие от ширины бедер, легче поддается коррекции. Специальные упражнения и диета вполне могут сделать ее тоньше. Ведь размеры талии в первую очередь зависят от количества жировых отложений в области живота. Корректировать размеры бедер значительно сложнее. Конечно, если существенную часть их объема составляют жировые отложения, бедра можно сделать потоньше. Но в любом случае уже, чем размеры костного таза, они не станут.

Вместе с тем похудание для женской фигуры – процесс обоюдоострый. Потеря жира происходит более или менее равномерно, а это нередко приводит к результатам, далеким от идеальных. Вместе с размерами талии могут уменьшаться объем, форма и тонус груди, ведь этот орган создан в основном из жира. Не менее важно, что теряются подкожные жировые отложения по всему телу. Поэтому при сильной потере веса становятся заметными многие костные образования, суставы, связки. А такой вид совсем не вписывается в канон женской красоты.

Женщинам, вышедшим из подросткового возраста и мечтающим о красивой фигуре, брать в расчет Барби не стоит. Ведь детского личика, являющегося обязательной составляющей красоты «а-ля Барби», у них уже нет. Но расстраиваться из-за этого тоже не следует, ведь «у природы нет плохой погоды», и у женщин гораздо больше шансов выиграть на своем возрастном поле. Для этого достаточно максимально приближаться к золотым стандартам «песочных часов».

Хотя увлечение антропометрическими стандартами может так и не привести к желанной цели. Многие ученые отмечают, что феномен некрасивой женщины – во многом психологический, внутренний. Потому что на самом деле, если женщина счастлива, любит и любима, – она, даже далеко отклоняясь от стандарта, будет привлекательной и обаятельной. Ведь красота – это не только физическое качество. Она складывается из самоощущения (того, насколько человек сам себя любит и чувствует готовность быть счастливым) и умения себя подать. Существует такой психологический феномен: люди склонны относиться к вам так, как вы сами относитесь к себе. Если несколько лишних килограммов заставляют женщину считать себя никчемной, то и другие готовы согласиться с такой самооценкой. Люди неосознанно чувствуют уровень самоуважения и подстраиваются под него.

Однако это психологическое качество, как правило, становится очевидно не с первого взгляда. Мы же, впервые повстречав человека, выносим суждение о нем довольно быстро. Вот тут-то, отвлекаясь от «объективных» параметров красоты, самое время задаться вопросом: насколько объективно это наше суждение?

Эксперименты, позволяющие проследить зависимость поведения от внешности людей, стали проводиться сравнительно недавно. Несмотря на то что интерес к проблеме был велик, долгое время исследователей сдерживали соображения этического порядка. Казалось, мы сталкиваемся с очевидной несправедливостью природы: кто-то, не обладая высокими человеческими качествами, оказывается в более выигрышной житейской ситуации лишь благодаря привлекательной внешности.

Ведь на самом деле, как бы ни ратовали за духовную красоту, каждого из нас волнует и собственная внешняя привлекательность.

Мы тратим много денег на одежду не оттого, что нам не в чем ходить. Кажется, что новая, модная вещь сделает нас красивее. Мы проводим массу времени в парикмахерских, перед зеркалом, готовы разориться на дорогую парфюмерию и косметику – единственно с этой целью.

Здесь не просто желание модно, к лицу одеться, причесаться – мы думаем, что, «улучшив» с помощью всего этого свою внешность, мы улучшим и свою жизнь, и дорогие духи не просто подорвут семейный бюджет – они помогут жить. Нам кажется, что отношения с людьми у нас станут счастливее, что в решении самых разных повседневных вопросов мы будем «на высоте». Потому что, сознательно или бессознательно, мы уверены – удачная внешность способствует удаче во всем, в первую очередь – в общении. Мы стараемся быть красивыми не для себя – для тех, с кем предстоит общаться.

Исследователи, приступившие к экспериментам, решили проверить бытующие представления о красоте, проанализировать явление в деталях, исходя из того, что человеческий разум в силах усовершенствовать мир. Ведь если нам под силу разогнать грозовые тучи или предсказать землетрясение – не исключено, что и с некоторыми особенностями человеческого восприятия, если обнаружится, что они приводят к незаслуженной оценке, удастся совладать.

Оказалось, внешность действительно влияет на человеческие отношения. Вот что показал эксперимент, получивший название компьютерных танцев. Партнеров, мужчин и женщин, друг для друга выбирала ЭВМ, в которую были заложены данные о всех участниках эксперимента. Выбирала произвольно. После танцев при помощи специальных методик были замерены показатели удовлетворенности партнеров общением – выше они оказались у тех, кто танцевал с красивым партнером. Внешняя привлекательность была в данном случае единственным критерием оценки.

Может быть, красота – некая абсолютная величина, гарантирующая успех в общении? Не заложена ли она самой природой?

Казалось бы, для этого вывода есть основания. Уже в два года девять месяцев, то есть в том возрасте, когда опыт общения со сверстниками у детей минимален, а многие вообще сидят дома в обществе старших, – уже в этом возрасте малыши предпочитают внешне красивого ровесника.

Группу детей посадили перед тахистоскопом – специальным прибором с экраном, на котором возникали в определенной последовательности фотоизображения детей того же возраста, что и испытуемые. Одни лица были симпатичные, другие – нет.

Детям показали, как, нажав на кнопку, расположенную на приборе рядом с экраном, можно повторно вызвать изображение того или иного лица. Нажимать кнопку можно было сколько угодно раз.

Значительно чаще малыши хотели вновь увидеть на экране изображение симпатичного ребенка.

Что это значит? То, что в яслях, в детском саду малыш захочет играть и делиться игрушками с тем сверстником, который красивее, а к некрасивому не подойдет. И некоторые дети совершенно незаслуженно оказываются «аутсайдерами», а другие так же незаслуженно, не прилагая никаких усилий, получат то, к чему многие из нас стремятся долго и упорно, – станут лидерами, окажутся в центре внимания коллектива. Вся интересная жизнь будет концентрироваться вокруг них, а некрасивые окажутся на периферии общения и будут страдать.

Так уже в детском саду произойдет некая дифференциация на красивых и некрасивых, которая в дальнейшем, в школе, лишь усилит дискриминацию некрасивых, заставит их искать разнообразные способы привлечь к себе внимание, в то время как некоторым счастливчикам для этого ничего делать не придется.

Но если мы имеем дело с некой биологической особенностью человека – должны быть определенные каноны, нормативы, которые бы оказывали одинаковые действия на жителей всех стран и во все времена.

Однако, несмотря на все вышесказанное, обнаружить такие универсальные каноны не удается. Межкультурные исследования не выявили единого понятия о красоте. Наоборот, обнаружилось бесчисленное множество «канонов» – разных эпох, разных цивилизаций. Пожалуй, единственным более или менее постоянным признаком было признание положительными качествами мужчины высокий рост (подробнее об этом см. главу «Большие и маленькие») и развитую мускулатуру. О женщинах что-либо определенное сказать трудно. Разве то, что в большом числе культур (включая древнейшие) привлекательной считалась тучная женщина. Здесь понятие красоты, очевидно, было связано со способностью поддерживать род и переносить трудные времена, а худой, как мы знаем по пословице, менее жизнестоек. Так что сегодняшняя стройная современница – в некотором роде «продукт цивилизации».

Значит, красота все-таки не есть некая биологическая, заложенная раз и навсегда особенность. Но красивым, каков бы ни был в их эпохе и культуре эталон красоты, все равно по большей части жилось лучше!

Может быть, у них просто лучше развиты навыки общения, им от этого легче с людьми?

Эту гипотезу окончательно подтвердить или опровергнуть очень трудно: красивые дети с первых дней в коллективе оказываются, как мы уже выяснили, в привилегированных условиях. Чтобы дать точный ответ, надо проводить эксперименты с совсем маленькими детьми, а такие эксперименты очень трудны, проверить их тоже нелегко, так что гипотеза пока так и остается открытой.

Следующее предположение – а что, если общение с красивым сулит какие-то выгоды?

Один и тот же мужчина был сфотографирован сначала с красивой женщиной, потом с некрасивой. Участникам эксперимента раздали фотографии и попросили оценить внешность мужчины. Выше оценили его внешность те, кто видел его рядом с красавицей. Особенно разительна была разница оценок в том случае, когда испытуемым говорилось, что женщина – близкая подруга мужчины. Если же «арбитрам» сообщали, что на фотографии рядом – случайные люди, такого контраста не возникало. Значит, мы стремимся общаться с привлекательным человеком, чтобы стать привлекательнее самим? Тут действует феномен, известный под названием иррадиации красоты, – перенесение свойств человека на того, с кем он общается.

А, кстати, все ли стремятся быть очень красивыми?

Большую группу людей попросили ответить, какую оценку по красоте они хотели бы получить по семибалльной шкале. Только 75% мечтало об оценке «7». Четверть опрошенных не хотела быть очень красивыми, довольствовалась оценками ниже. Как выяснилось, даже в мыслях далеко не все связывают удачное течение жизни с исключительными внешними данными. И очень хорошо: это означает, что не все мечтают о недостижимом (ведь невозможно, чтобы каждый стал красавцем, даже если очень захочет) и, стало быть, не все будут расстраиваться от несоответствия желаемого и реального. Ведь когда человек стремится к недосягаемому идеалу, он едва ли бывает счастлив.

Следующая гипотеза, объясняющая наше восприятие красоты, представляется наиболее обоснованной. Она объясняет взаимосвязь внешности и общения наличием устойчивых стереотипов, согласно которым красивый – значит хороший.

Группе мужчин показали фотографии женщин, среди которых были красивые и некрасивые женщины, и попросили оценить женщин по двадцати семи параметрам – ум, интеллигентность, доброта, способность быть товарищем, сексуальным партнером и так далее. По двадцати шести пунктам красивых женщин участники эксперимента оценили выше некрасивых. За некрасивыми в подавляющем большинстве была оставлена возможность быть хорошей матерью. Но, очевидно, и этот параметр расценивался как некая компенсация: уж если женщина неинтересна внешне, лишена высокого интеллекта, широких интересов и поклонников, то все силы будет отдавать дому и детям.

Некрасивый ребенок дискриминируется с самой ранней поры. Не случайно именно некрасивым или страдающим каким-то физическим недостатком детям нередко приписывают дурные мысли и поступки.

Предположим, мальчик в детстве повредил ногу, слегка хромает. По логике вещей жизнь его от этого обстоятельства едва ли изменится – разве только профессиональным спортсменом или танцором не станет. Но на самом деле недостаток может серьезно осложнить его существование, другие дети могут не только дразнить его, но и на самом деле плохо о нем думать. Опытным педагогам не раз приходилось сталкиваться с такими случаями.

Мало того, внешность может порой влиять не только на некое общее представление о человеке, но и на оценку его поведения в конкретном случае.

Опытным воспитательницам детских садов рассказали о проступке ребенка. Воспитательницы не знали, что они участвуют в эксперименте, экспериментаторы просили их просто дать квалифицированный совет недавней выпускнице педучилища. Но одним воспитательницам показали симпатичного малыша, а другим – некрасивого. Результат оказался поразительный: те, кто видел симпатичного, были более снисходительны. Они вспоминали, что в их собственной практике такое бывало, говорили, что все дети шалят, что это случайность и заслуживает минимального наказания. В другом же случае воспитательницы били тревогу. Они говорили о педагогической запущенности, о злостном нарушении дисциплины, советовали вызвать для беседы родителей (то есть фактически удвоить наказание), некоторые даже рекомендовали показать ребенка психиатру.

Как же так? Получается, опытные воспитатели один и тот же поступок квалифицируют то как невинную шалость, то как злостное нарушение. Они даже готовы признать ребенка психически больным только потому, что он им не понравился.

Аналогичные эксперименты были проведены в школе. Среди старшеклассников «судьями» наряду с педагогами были сверстники.

Также был проведен эксперимент в студенческой среде.

Результаты оказались те же: суд был неправым! Суд готов был усугубить вину некрасивого и оправдать красивого. То есть поступал так, как не должен поступать никогда ни один суд, – представьте на минуту, если бы, скажем, для брюнетов был один закон, для блондинов другой, а рыжим вообще прибавляли ни за что ни про что дополнительный срок на всякий случай.

Что же делать? Как не допустить несправедливости?

В одном из департаментов Франции, как рассказано в известном романе, существовало поверье, согласно которому преступник рождается в определенный день недели – среду. Образованное население местности смеялось над суеверием неграмотных крестьян до тех пор, пока в голову кому-то не пришло проверить, в какой день недели родились заключенные местной тюрьмы (мы обычно знаем дату, но не помним, в какой день недели родились). И оказалось: большинство заключенных родились… в среду!

Дело в том, что ребенок, родившийся в среду, уже был, в отличие от тех, кто родился в четверг или понедельник, согласно поверью, несчастьем для семьи. Родителей жалели соседи. В доме царило безрадостное настроение. И если о том, когда родились все остальные дети, вскоре никто не помнил, того, кто родился в среду, не забывали. Если кто-то из мальчишек в округе набедокурил, подозрение чаще всего падало на него. Если компания школьников прогуляла урок – зачинщиком, естественно, был он. И так далее. Неудивительно, что само общественное мнение подталкивало его к противоправным действиям, как бы предсказывая всю будущую судьбу.

Не оказываемся ли мы сами порой в той же ситуации, что и французские крестьяне? Не надо ли и нам избавиться от собственных предрассудков, в частности, от такого вредного, как «красивый – значит хороший»?

Хотя все сказанное до сих пор как бы подтверждает предположение, что красивому живется все-таки легче и приятнее, а стало быть, нужно не жалеть времени и сил, чтобы приблизить свой облик к некоему идеалу.

Кстати, об идеале. Что это такое? Многие, когда речь заходит о красоте, говорят, что канонов красоты столько же, сколько людей, что идеала как такового нет.

Оказывается, есть.

Группе людей показали несколько фотографий и попросили поставить оценки по красоте тем, кто изображен на них, по десятибалльной системе. Люди, участвовавшие в эксперименте, были очень разные, но оценки их были тем не менее очень близки. Высший балл получили несколько фотографий – изображенные на них лица совсем не походили друг на друга, но все признали их красивыми.

Нам нравятся разные лица – это так, но нам нравятся разные типы красоты. Мы их отличаем безошибочно. Так же, как в современной моде мы различаем спортивное, молодежное или, скажем, фольклорное направление, и точно отличим модную вещь от немодной.

Как же мы определяем эти несколько типов красоты?

Думается, выработке определенных «нормативов» внешности способствует современная культура, в которой значительное место занимает кинематограф. Несколько десятков ведущих киноактеров мирового экрана представляют не только героев наших дней, которых они играют, но и несколько типов внешности, которые мы с готовностью принимаем за эталон. Скажем, Депардье и Бельмондо (кстати, весьма далекие от классических канонов красоты) не очень похожи, но каждый из них кажется зрителям достойным высокой оценки.

Кинематограф способствует универсализации типов эталонной внешности – вместе с кинолентами из страны в страну, с континента на континент кочуют одни и те же лица.

Мало того, нетрудно выяснить, что и эти типы не вечны.

Если мы посмотрим кинофильм, скажем, сорокалетней давности, его герои и героини могут нам показаться не такими интересными внешне, как современные киноактеры (как произошло после сильно запоздавшего выхода на отечественные киноэкраны американского фильма «В джазе только девушки» – внешность Мерилин Монро в оценках многих зрителей оказалась менее привлекательна, чем у звезд сегодняшнего экрана). Мало того, даже людям старшего поколения, чья юность пришлась на те годы, когда создавался фильм, сегодняшние герои могут показаться красивее.

Конечно, дело не в том, что сорок лет назад красивых лиц было меньше. Кинозвезды той поры вполне справедливо считались самыми красивыми мужчинами и женщинами своего времени. Просто время изменилось. И вместе с ним, с прическами, фасоном платьев изменились лица героев.

Это можно заметить не только по кинематографу – зайдите в музей изобразительных искусств, вглядитесь в портреты женщин прошлых веков, признанных красавиц. Всегда ли мы разделяем восхищение их современников? Да и статуя Венеры, изваянная древним мастером как символ любви и красоты, сегодня многим покажется немного тяжеловесной. Сегодня девушки хотели бы быть повыше, постройнее.

Значит, понятие красоты в культуре не вечно – то, что красиво сегодня, не было красивым вчера, стало быть, и завтра красивым будет считаться то, что будет соответствовать завтрашнему эталону.

Кинематограф, между прочим, нередко служит нам дурную службу. Фильмы всех стран, как правило, рассказывают об успехах красивых людей. Например, как мы, пропустив первую серию какого-то сериала, во второй безошибочно угадываем главного героя? Конечно же, он – самый мужественный внешне, самый обаятельный, самый красивый!

Зритель воспринимает такие «правила игры» и невольно уверяется, что яркая внешность – необходимое качество героя и на экране, и в действительности. Но если у киноэкрана свои законы, то как же обстоит дело в реальной жизни?

Вспомним о том, на чем базировались эксперименты, позволившие говорить об успехах красивых. Они основывались на фотографиях. Но все мы знаем: фотоизображение всегда бледнее истинного представления о человеке. До сих пор точно не установлено, подчиняется ли восприятие фотоизображения таким же закономерностям, что и восприятие живого собеседника. Фотография не в состоянии воспроизвести личного обаяния, мимики, пластики, чувства юмора и многого другого, не отделимого в реальной жизни от нашего представления о человеке. Не фиксирует она смены настроений, живости ума и той изюминки, которая, согласно поговорке, присутствует в каждой женщине и часто определяет отношение к ней.

Кроме того, было установлено, что мужчины и женщины неодинаково относятся к внешности партнера. Оказалось, большинство женщин хотели бы продолжить знакомство с красивым мужчиной, независимо от других его характеристик, в то время как для большинства мужчин внешность женщины с течением времени становилась менее важной для продолжения общения.

Вообще наше поведение по отношению к красивым и некрасивым в значительной мере зависит от нашего внутреннего состояния. Группу мужчин попросили ответить на вопросы анкеты и затем сообщили результаты. Одним сообщили, что с задачей они справились великолепно, другим – что от них ожидали большего. Информация – это входило в задачу эксперимента – могла быть и необъективной, важно было, чтобы у одной части испытуемых сформировалась завышенная самооценка (их похвалили), у другой – заниженная. После этого испытуемые в сопровождении экспериментатора шли в буфет, где экспериментатор будто бы случайно встречал девушку, знакомил испытуемого с ней и, вспомнив внезапно о важном деле, оставлял их вдвоем. На самом деле девушка помогала экспериментаторам и играла свою роль.

Точнее, даже две роли. Одним она являлась очень симпатичной, к лицу одетой, с красивой прической, оптимистически настроенной. Потом она переодевалась и выходила одетой небрежно, с неудачно наложенным гримом, неловкая. Вообще-то девушка была очень симпатичной. Наблюдая метаморфозы ее внешности, один из авторов эксперимента заметил, что, если сотворить красоту может лишь господь, лишить себя привлекательности по силам каждому.

Но те, кто участвовал в эксперименте, этого не знали. И после разговора с девушкой были проведены замеры симпатии мужчин к своей собеседнице. Впечатление, которое она произвела на них, было неодинаковым.

Те, кто был уверен, что отлично справился с заданием, были рады встретиться с «красивой» девушкой; та же самая девушка, неудачно подкрашенная, неловкая, плохо одетая, – одним словом, «некрасивая», им не понравилась. Казалось бы, по логике вещей так и должно быть. Но в то же время оказалось, что тем, кто обладал заниженной самооценкой (думал, что не справился с заданием), больше понравилась «некрасивая». Очевидно, подсознательно человек с заниженной самооценкой опасается потерпеть фиаско при знакомстве, опасается быть отвергнутым с первой же минуты.

Но ведь в жизни нам важно, чтобы нас выбирали! А выбирают не всегда самых красивых, и не так уж редко такое случается.

Представьте те же танцы. Психологам просто грех не воспользоваться такой естественной ситуацией для анализа проблемы выбора. На танцах «расстановка сил» известна: часть юношей стоит в углу, делая вид, что происходящее здесь им глубоко безразлично, несколько пар танцует, часть девушек стоит у стенки. Не оттого, что, как в песне поется, «на десять девчонок по статистике девять ребят». Статистика как раз не подтверждает такого счета. Дело в том, что часть молодых людей всегда будет уклоняться от своих обязанностей на танцах и ни за что не пригласит никого. Не потому что танцы им кажутся недостойным занятием – многие не покидают свой «мальчишеский» угол от тайного страха, от застенчивости, сознания своей неловкости, несовременности, боязни быть осмеянным. Неуверенность в собственных достоинствах нередко делает их поведение вызывающим, подчеркнуто независимым, боязнь показать свой страх спрятана под насмешливым выражением лица, глубокомысленными репликами в адрес танцующих и т. п. Поэтому для того, чтобы все девушки имели кавалеров, нужно не равное соотношение полов на танцах – нужно, чтобы мужчин было несколько больше.

Но пока этого нет, некоторым так и придется стоять у стенки. Вообще стоять у стенки – не самое приятное занятие. Здесь, на танцах, мы сталкиваемся, пожалуй, с уникальной ситуацией, когда мужчина открыто может рассматривать женщину. И не просто рассматривать – сравнивать ее с соседкой, думая, кого лучше пригласить. В общем, если выбор пал на вас, можно простить такую нескромность. А если выбрали соседку?

Теперь посмотрим, кто же стоит у стенки. Конечно, здесь есть девушки не слишком красивые, немодно одетые и плохо накрашенные. Но, наверное, среди них мы обнаружим и несколько очень симпатичных. Симпатичнее даже тех, кто танцует. Понятно, что им стоять «невостребованными» вдвойне неприятно.

Почему же их не выбирают?

Для этого посмотрим на ситуацию глазами молодого человека. Он ясно понимает, что прочность его положения непостоянна. Да, пока он стоит в углу и думает, кого бы выбрать, он хозяин положения. Хочет – эту пригласит, хочет – ту. Но стоит ему выйти из своего угла и сделать выбор, не важно в какой форме, подав руку, раскланявшись или просто кивнув, – и ситуация резко меняется. Он-то сказал, что она ему нравится, а она-то еще не ответила! И неизвестно, что ответит. Она сейчас может ему отомстить. За то, что долго стояла у стенки, пока он решался. За то, что подошел не тот, кого она ждала. За то, что у нее сегодня плохое настроение – мало ли на свете причин, по которым иногда хочется сорвать зло на другом?

Первое, что может сейчас сделать девушка, – отказать. Это уже серьезное оскорбление: танцы во все времена символизируют отношения полов, и если вам отказали в танце – значит, вас низко оценивают как мужчину. И не просто низко оценивают – делают это у всех на виду, чтобы каждый мог видеть вашу неудачу!

Но, даже не отказывая, девушка может вести себя таким образом, что всякому станет очевидно плачевное положение юноши. Она может танцевать со скучным видом. Может снисходительно посматривать на партнера – каждым своим движением как бы демонстрируя несерьезное, неуважительное к нему отношение – так, чтобы это было видно окружающим, в частности тем, неосмелившимся, которые остались в углу и теперь с интересом наблюдают за незадачливым кавалером.

Таким образом, выбранная женщина сразу же получает высокую власть над партнером. Она может не только радовать, она может и оскорбить, и принести боль. От этого часто выбор неосознанно останавливается не столько на такой, которой можно похвастаться, сколько на той, которая не оскорбит.

Может быть, такая «техника безопасности» и есть причина одиночества иных симпатичных девушек на танцах? Может быть, в лицах их, во взгляде молодые люди видят что-то отпугивающее, недоброжелательное? Может быть, предчувствуют сложность общения, высокомерие? Современные танцы, где не обязательно танцевать парами и отсутствует почти начисто традиционный ритуал «приглашения дамы», открывают широкие возможности для общения. Здесь каждый волен в любой момент включиться в танец, показать себя, и в такой ситуации важнее не столько внешние данные, сколько пластика и чувство ритма, артистичность. Естественно, что и в современных дискотеках есть молодые люди обоего пола, которые не пользуются большим успехом, стоят в стороне от дискотечной жизни. И, если приглядеться, тоже окажется, что среди «аутсайдеров», как и во время обычных танцев, есть как некрасивые, так и вполне привлекательные внешне люди. Загадка их одиночества скрывается в чем-то другом. В чем же?

Вспомним ситуацию, в которой многие из нас оказывались не раз: надо спросить дорогу в незнакомом районе. Разве к каждому прохожему мы кидаемся на людной улице? Нет, мы сперва напряженно всматриваемся в лица, пытаемся угадать – кто будет с нами приветлив, подскажет обстоятельно. И хотя дело пустяковое, мы тратим на это время, стараясь спрогнозировать поведение незнакомого человека. К некоторым мы не подойдем никогда. Даже если ясно, что они живут именно в этом районе и все знают. Непонятно?

В дачных поселках часто можно увидеть на заборах таблички «Осторожно, злая собака» – чтобы не беспокоили хозяев. Что-то похожее мы читаем и на некоторых лицах. И отчетливо понимаем, что нас ждет, рискни мы остановить такую личность.

Понаблюдайте за собой – если к вам редко подходят с просьбой объяснить дорогу, наверное, стоит проследить за выражением своего лица!

Так что очевидно: красота не гарантирует успеха в отношениях с людьми. Вообще для успеха в общении исключительная красота вовсе не обязательна. Не обязательно самая красивая женщина в группе пользуется наибольшей популярностью у мужчин, и не обязательно самый популярный мужчина – первый красавец. Это показали многочисленные эксперименты.

Кафедра социальной психологии МГУ провела исследование, пытаясь определить, существует ли связь между внешними данными супругов и устойчивостью семьи. Закономерностей таких обнаружено не было. В семейных отношениях красивым везет или не везет так же, как и людям заурядной внешности.

Быть красивым в ряде случаев вообще плохо: ему не прощают, например, проступок, который он не в состоянии оправдать. Не прощают, когда подозревают использование личного обаяния в корыстных целях. От красивой женщины оскорбление для мужчины большее, за это ей тоже достается. Если расхожий стереотип, как уже говорилось, утверждает, что красивый – значит хороший, другой не менее живучий штамп декларирует: «очень красивый – значит плохой». Столь же несправедливо, как приписывать красивому человеку несуществующие добродетели, так и готовность счесть очень красивого злым, эгоистичным, бесчувственным, надменным.

Да, красивым чаще «везет» при кратковременном знакомстве, при возникновении отношений. При длительном же контакте внешность уходит на второй план, гарантий на успех в любви, дружбе внешность не дает.

Кстати, даже при поверхностном знакомстве мы склонны выбирать не столько самых красивых, сколько тех, кто в такой же степени красив, как и мы. Группа исследователей долгое время наблюдала за посетителями одного бара, оценивая внешность юношей и девушек, а также удовлетворенность общением в каждой паре. Оказалось, подавляющее большинство пар, наиболее стабильных, состояло из молодых людей и девушек, у которых «отметки» по красоте были близки. Конечно, это не значит, что каждый из них думал: ага, я красивая, значит, и спутник у меня должен быть лучше других, и наоборот. Выбор близких по красоте партнеров происходит подсознательно, мы, как правило, даже не отдаем себе в этом отчета.

Таким образом, знание объективных законов межличностного восприятия может стать в наших руках серьезной силой. Мы знаем, что не вполне удачная внешность может несколько осложнить жизнь. Однако не настолько, что стоит опускать руки! Ведь все главное в собственной судьбе, все важные события, развитие отношений – дело наших собственных усилий.

Мы редко сетуем на то, что слишком красивы. Обычно нам не дают покоя изъяны собственной внешности. Но когда речь идет о выборе, стоит знать и то, что даже самых некрасивых в группе, сколько бы исследований ни проводилось, обязательно хотя бы раз выбирают. Всегда найдется кто-то, кто сочтет самого некрасивого лучшим.

На самом деле – у каждого есть свой шанс. Дело за тем, как не упустить его, как им воспользоваться.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Карта сайта

Главная Обучение Библиотека Карта сайта Главная Официальный сайт ДГАУ Cведения об образовательной организации Инклюзивное образование Дополнительное профессиональное образование Институт непрерывного образования (п. Персиановский) Институт непрерывного образования (г.Новочеркасск) Азово-Черноморский инженерный институт (г.Зерноград) Новости и объявления Вакансии Федеральные и региональные целевые программы, государственная поддержка села Информация работодателей История университета в лицах Перевод студентов на бюджетную форму обучения Об университете Официальный сайт ДГАУ Сведения об образовательной организации История университета Университет сегодня Ректорат Ученый совет Административно-управленческий аппарат Доска Почета Партнеры университета Информация Управления кадров Противодействие коррупции Защита персональных данных Международное сотрудничество Центр развития профессиональной карьеры СМИ об университете Полезные ссылки Абитуриентам Общая информация Приемная кампания 2023 Бакалавриат Специалитет Магистратура Аспирантура Среднее профессиональное образование Информация для иностранных абитуриентов/ Information for foreign applicants Вступительные испытания для инвалидов и лиц с ограниченными возможностями здоровья Стоимость обучения Целевое обучение Образцы заявлений Дни открытых дверей Часто задаваемые вопросы Приемная кампания 2022 Бакалавриат Специалитет Магистратура Аспирантура Среднее профессиональное образование Информация о приеме 2021 Бакалавриат Специалитет Магистратура Аспирантура Средее профессиональное образование Ответы на обращения абитуриентов Обучение Оценка качества образования Факультеты Кафедры Среднее профессиональное образование Библиотека История библиотеки Правила пользования библиотекой Доступ к электронным образовательным ресурсам и базам данных Электронная библиотека университета Периодические издания Вестник Донского ГАУ Порядок проверки ВКР на объем заимствования и их размещения в ЭБС Информация для пользователей Электронная информационно-образовательная среда Образовательные программы Электронные образовательные ресурсы, базы данных Портфолио студентов Портфолио аспирантов Расписание занятий Аспирантура Документы, регламентирующие образовательный процесс Научное руководство аспирантами и соискателями Образовательные программы Федеральные государственные образовательные стандарты и требования Портфолио аспирантов Контактная информация Платформа дистанционного обучения Обучение иностранных студентов/for foreign students Дополнительное профессиональное образование Заочное обучение Музеи Ответы на вопросы участников образовательного процесса Наука и инновации Национальный проект «Наука и университеты» Инновационные разработки университета Научно-исследовательская база Докторантура Совет молодых ученых и специалистов Состав президиума Документы Новости студенческой науки Защита диссертаций Диссертационный совет 35. 2.014.01 Диссертационный совет Д 99.2.099.02 Диссертационный совет Д 99.0.104.02 Конференции, выставки, семинары, публикации Научные конференции Донского ГАУ Агропромышленный инновационно-консультационный комплекс Вестник университета Гуманитарный Вестник Студенческая жизнь Патриотическое воспитание, противодействие экстремизму и идеологии терроризма Молодежные объединения университета Студенческое самоуправление Студенческий медиа-центр Физкультура и спорт Отдых и творчество Общежития Стипендиальное обеспечение и другие формы материальной поддержки Плата за обучение Социально-психологическая служба Творческое объединение «Донской Пегас» Контакты Электронная информационно-образовательная среда

Представление о красоте постоянно меняется.

Сегодня это более инклюзивно, чем когда-либо.

Эта история опубликована в февральском номере журнала National Geographic за 2020 год.

Суданская модель Алек Век появилась на обложке американского выпуска журнала Elle за ноябрь 1997 года на фотографии французского креативного директора Жиля Бенсимона. Это было, как это часто бывает в индустрии красоты, глобальное производство.

Век, с ее бархатистой кожей черного цвета и легким шепотом афро, стояла перед абсолютно белым экраном. Ее простой белый блейзер Giorgio Armani почти исчез на заднем плане. Век, однако, активно присутствовал.

Она стояла под углом, но смотрела прямо в камеру с приятной улыбкой на лице, которое определялось не столько плоскостями и углами, сколько милыми, широкими, отчетливо африканскими изгибами. Век представляла все, чем не была традиционная девушка с обложки.

Участницы конкурса «Мисс Королева Корея» тренируются на подиуме в модельной академии в Сеуле, Южная Корея. Эти молодые послы являются примером эстетика K-beauty, индустрия стоимостью 13 миллиардов долларов, которую многие считают эталоном красоты в Азии.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Девушка делает прическу в салоне Сан-Паулу и коллективе Coletivo Cabeças. Вместо того, чтобы пытаться помочь людям соответствовать, альтернативный салон работает, чтобы создать чувство принадлежности и предоставить платформу для свободного самовыражения в Бразилии.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Спустя более 20 лет после того, как она появилась на обложке Elle , определение красоты продолжало расширяться, освобождая место для цветных женщин, женщин с ожирением, женщин с витилиго, лысых женщин, женщин с седыми волосами и морщинами. Мы движемся к культуре красоты больших палаток. Тот, в котором всем рады. Все красивые. Идеализированный вариант каждого можно увидеть на страницах журналов или на подиумах Парижа.

Мы стали более терпимыми, потому что люди требовали этого, протестовали за это и использовали запугивающую трибуну социальных сетей, чтобы пристыдить привратников красоты и заставить их открыть двери шире.

Глаз смотрящего

Технологии передали людям способность определять красоту. Мобильные телефоны позволяют людям больше контролировать свое изображение и включают приложения с фильтрами, которые используются для развлечения, внешнего вида и развлечения.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Слева : Посетители играют в шариковой яме с эмодзи на Музей селфи в Лос-Анджелесе, где можно сфотографироваться с творческим фоном и узнать об истории автопортрета.

Справа : На пляже Копакабана в Рио-де-Жанейро, Бразилия, фотографирование является частью пейзажа.

Фэшн-блогеры, освещающие Неделю скромной моды, собираются на морскую прогулку в Стамбуле.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Left : участницы K-Pop группы Girls’ Alert делают селфи за кулисами перед запуском в СМИ их нового сингла «We Got the Power».

Справа : Модель делает селфи на Vendôme Luxury Trade Show во время Парижской недели моды, мирового лидера в формировании стандартов моды и красоты во всем мире.

Век был новым видением красоты — этой добродетели, навсегда присущей женщинам. Это долгое время было мерилом их социальной ценности; это также инструмент, который нужно использовать и манипулировать им. Женщина не должна терять свою красоту; так говорили люди, когда будущее женщины зависело от того, удачно ли она выйдет замуж. Амбиции и потенциал ее мужа должны быть такими же ослепительными, как и ее прекрасные черты.

Красота, конечно, культурная. То, чем восхищается одно сообщество, может оставить равнодушным или даже отталкивающим другую группу людей. То, что один человек находит непреодолимым, вызывает у другого пожимание плечами. Красота — это личное. Но тоже универсальный. Есть интернациональные красавицы — те люди, которые представляют стандарт.

Из поколения в поколение красота требовала стройного телосложения, но с пышной грудью и узкой талией. Линия подбородка должна была быть четкой, скулы высокими и острыми. Нос угловатый. Губы полные, но не отвлекающие. Глаза, в идеале голубые или зеленые, большие и яркие. Волосы должны были быть длинными, густыми и ниспадающими — желательно золотистыми. Хотелось симметрии. Молодость, это само собой разумеется.

Это был стандарт с первых дней появления женских журналов, когда красота была систематизирована и коммерциализирована. Так называемые великие красавицы и лебеди — такие женщины, как актриса Катрин Денев, светская львица К. З. Гость, или принцесса Грейс, ближе всего подошли к этому идеалу. Чем дальше отходил от этой версии совершенства, тем экзотичнее становилась женщина. Если расходиться слишком сильно, женщина просто будет считаться менее привлекательной — или желанной, или ценной. А для некоторых женщин — черных и смуглых, толстых или старых — красота казалась невозможной в более широкой культуре.

Головы кукол в Центре дизайна Mattel в Лос-Анджелесе отражают различные оттенки кожи, текстуры волос и особенности. Барби много раз изобреталась заново, чтобы не отставать от социальных ожиданий и изменений в моде. Mattel только что представила новую линейку кукол без пола.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

В начале 1990-х определение красоты в применении к женщине стало ослабевать благодаря прибытию Кейт Мосс с ее тонкой фигурой и неопределенной эстетикой оборванца. Ростом пять футов семь дюймов, она была невысока для ходока по подиуму. Британский подросток не отличался особой грацией, и ей не хватало благородной осанки, которая придавала многим другим моделям царственный вид. Звездная роль Мосса в рекламе Calvin Klein означала серьезный отход от длинноногих газелей прошлых лет.

Мосс была разрушительной для системы красоты, но она все еще находилась в зоне комфорта индустрии, определяя красоту как белое, европейское тщеславие. То же самое было и с молодежными моделями 1960-х годов, такими как Твигги, у которой было неуклюжее, бесформенное телосложение 12-летнего мальчика. 1970-е годы принесли Лорен Хаттон, которая вызвала скандал просто потому, что у нее была щель между зубами.

Даже первые чернокожие модели, преодолевшие барьеры, были в относительной безопасности: такие женщины, как Беверли Джонсон, первая афроамериканская модель, появившаяся на обложке American Vogue , уроженки Сомали Иман, Наоми Кэмпбелл и Тайра Бэнкс. У них были острые черты лица и распущенные волосы — или парики, или плетения, чтобы создать иллюзию, что это так. У Иман была роскошно длинная шея, от которой легендарный модный редактор Дайана Вриланд ахнула. Кэмпбелл была — и есть — ногами и бедрами ва-ва-вум, а Бэнкс прославилась как соседская девушка в бикини в горошек на обложке Sports Illustrated .

Рекламные щиты на Таймс-сквер в Нью-Йорке бомбардируют прохожих разнообразной рекламой красоты. Dove #ShowUs и Рекламные кампании Рианны Fenty отражают усилия по привлечению более разнообразной аудитории к косметическим продуктам и завоеванию значительной доли рынка.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Неделя была откровением. Ее красота была совсем другой.

Ее туго закрученные волосы были подстрижены близко к голове. Ее кажущаяся беспористой кожа была цвета темного шоколада. У нее был широкий нос; ее губы были полны. Ее ноги были невероятно длинными и невероятно тонкими. Действительно, все ее тело имело вытянутую мускулатуру ожившей африканской фигурки.

Для глаз, привыкших понимать красоту через призму западной культуры, Век раздражал всех, и чернокожие не были исключением. Многие из них не считали ее красивой. Даже женщинам, которые, возможно, посмотрели в зеркало и увидели ту же почти угольно-черную кожу и туго закрученные волосы, отраженные назад, было трудно считаться с этой девушкой с обложки Elle .

Видеть и быть увиденным

Журналы о моде и красоте представляют собой образец стремления, часто устанавливая стандарты красоты для женщин разных культур. Журналы также служат гигантской рекламой для отраслей, зависящих от продажи этих идеалов заинтересованным клиентам.

Век резко и срочно преобразился. Словно взбираясь прямо по крутому склону, взобрались на какую-то великую культурную гору, как будто не было ни времени, ни терпения на повороты назад. Видеть празднование Века было волнующим и головокружительным. Все в ней было противоположностью тому, что было раньше.

Мы живем лучше, чем поколение назад, но мы еще не достигли утопии. Многие из самых клубных сфер красоты по-прежнему не включают крупных женщин, инвалидов или пожилых людей.

Но, честно говоря, я не уверен, как именно будет выглядеть утопия. Это мир, в котором каждый получает тиару и пояс королевы красоты просто за то, что появляется? Или это тот, в котором определение красоты растягивается настолько, что становится бессмысленным? Возможно, путь к утопии лежит в том, чтобы переписать определение самого слова, чтобы оно лучше отражало то, как мы пришли к его пониманию — как нечто большее, чем эстетическое удовольствие.

«Гуру красоты» Мишель Фан в своем офисе в Лос-Анджелесе владеет линией под названием EM Cosmetics. Ее уроки макияжа и личные видео на YouTube набрали более миллиарда просмотров. «Людям нравится видеть преображение, — говорит она.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Сара Рейнертсен, триатлонистка Ironman с протезом ноги, наносит на карту свое тело в спортивной исследовательской лаборатории Nike в Бивертоне, штат Орегон. Nike шьет обувь и одежду, чтобы привлечь внимание более широкой группы клиентов, и разрабатывает продукты, подходящие для самых разных телосложений.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Мы знаем, что красота имеет финансовую ценность. Мы хотим быть рядом с красивыми людьми, потому что они радуют глаз, а также потому, что мы думаем, что они внутренне лучше людей. Нам говорили, что привлекательным людям платят больше. На самом деле, это немного сложнее, чем это. Это действительно сочетание красоты, ума, обаяния и коллегиальности, которое служит рецептом более высокой оплаты. Тем не менее, красота является неотъемлемой частью уравнения.

Но на сильном эмоциональном уровне быть привлекательным означает, что тебя приветствуют в разговоре о культуре. Вы являетесь частью аудитории рекламы и маркетинга. Вы желанны. Вас увидят и примут. Когда возникают вопросы о чьей-то внешности, это просто еще один способ спросить: насколько она приемлема? Насколько она актуальна? Она имеет значение?

Сегодня предположить, что человек не великолепен, означает рисковать социальными избеганиями или, по крайней мере, критикой в ​​социальных сетях. Какой монстр объявляет другого человека непривлекательным? Поступить так — значит фактически отвергнуть этого человека как бесполезного. Лучше лгать. Конечно, ты прекрасна, милая; конечно же.

Мы стали отождествлять красоту с человечностью. Если мы не видим красоты в другом человеке, мы слепы к человечности этого человека. Ужасно, насколько важной стала красота. Это идет к самой душевности человека.

Красота сегодня стала настолько важной, что отрицание того, что люди ею обладают, равносильно отказу в доступе к кислороду.

Группа самопровозглашенных разрушителей моды, Oxford Fashion Studio устраивает роскошное шоу во время Недели моды в Париже. Коллектив предоставляет платформу для независимых дизайнеров со всего мира.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Раньше для описания женского идеала существовало градаций: домашняя, жизнерадостная, привлекательная, хорошенькая и, наконец, красивая. Невзрачная женщина справлялась, как могла. Она смирилась с тем, что внешность не была ее самой отличительной чертой. Она была женщиной с потрясающим характером. У эффектных женщин были некоторые характеристики, которые выделяли их: пухлые губы, аристократический нос, великолепный поитрин. Многих женщин можно назвать привлекательными. Они находились в центре кривой нормального распределения. Красотка была другого уровня. Голливуд полон красивых людей.

Ах, как красиво! Красивое было описание, предназначенное для особых случаев, для победителей генетической лотереи. Красота могла быть даже бременем, потому что она поражала людей. Это напугало их. Красота была исключительной.

Но улучшенная пластическая хирургия, более персонализированное и эффективное питание, расцвет фитнес-индустрии и распространение селфи-фильтров на смартфонах, а также ботокс, наполнители и изобретение Spanx — все это вместе помогает нам выглядеть лучше. и станьте немного ближе к тому, чтобы выглядеть исключительно. Терапевты, блоггеры, влиятельные лица, стилисты и друзья из лучших побуждений возвысили свои голоса в хоре мантр бодипозитива: Иди, девочка! Ты убиваешь! Ясс, королева! Их не обвиняют в том, что они говорят суровые истины и помогают нам ярко увидеть самих себя и стать лучшими версиями самих себя. Их роль — постоянное возвышение, чтобы сказать нам, что мы совершенны такими, какие мы есть.

А глобализация, ну все означает, что где-то есть аудитория, которая оценит вас во всем вашем великолепии… как угодно.

Мы все прекрасны.

В 2016 году Сабрина де Пайва стала первой афро-бразильянкой, выигравшей Мисс Сан-Паулу. Она приняла участие в конкурсе красоты после того, как ее шестилетняя сестра сказала, что хочет отбелить кожу и выпрямить волосы. Де Пайва хотела, чтобы у ее сестры был эталон красоты, похожий на нее, поэтому она присоединилась к конкурсу, чтобы показать своей сестре другой взгляд на красоту. К ее удивлению, она выиграла.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Модели готовятся за кулисами Недели скромной моды в Стамбуле. На скромную моду приходится около 40 процентов рынка женской моды класса люкс. Организаторы недели стремятся сделать Турцию столицей скромной моды.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

В Нью-Йорке, Лондоне, Милане и Париже — традиционных мировых столицах моды — коды красоты за последние 10 лет изменились более резко, чем за предыдущую сотню. Исторически сдвиги происходили постепенно. Изменения в эстетике не были линейными, и, несмотря на репутацию моды как бунтаря, изменения были медленными. Обороты измерялись в нескольких дюймах.

На протяжении многих лет прославлялась угловатая форма, а затем и более пышная. Средний размер одежды модели с подиума, представляющей идеал дизайнеров, сократился с шести до нуля; бледные блондинки из Восточной Европы правили подиумом, пока их не свергли загорелые блондинки из Бразилии. Кутюрное тело — стройное, безбедрое и практически плоскогрудое — можно увидеть на классических портретах Ирвинга Пенна, Ричарда Аведона и Гордона Паркса, а также на подиумах таких дизайнеров, как Джон Гальяно и покойный Александр МакКуин. Но затем Миучча Прада, которая была лидером в продвижении почти однородного подиума бледных, белых, худых моделей, внезапно приняла форму песочных часов. А потом на обложке журнала 9 появилась модель plus-size Эшли Грэм.0003 Sports Illustrated выпуск купальника 2016 года, а в 2019 году Халима Аден стала первой моделью в хиджабе в этом же журнале, и вдруг все заговорили о скромности, красоте и полных фигурах… и прогресс головокружительный.

Адиса Стил позирует во время фотосессии в Лос-Анджелесе для Slay Model Management, представляющей трансгендерных моделей. В 2019 году трансгендерные модели заняли 91 место на подиуме по всему миру, что является рекордным показателем. Такие бренды, как CoverGirl, все чаще выбирают трансгендерных моделей, повышая их узнаваемость.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

За последнее десятилетие красота решительно продвинулась на территорию, которая когда-то считалась нишевой. Небинарность и трансгендерность являются частью общепринятого повествования о красоте. По мере того, как права представителей ЛГБТК были кодифицированы в судах, присущая им эстетика была поглощена диалогом о красоте. Трансгендерные модели ходят по подиумам и появляются в рекламных кампаниях. Их приветствуют на красной ковровой дорожке за их гламур и хороший вкус, а также за их физические данные. Их тела празднуются как желательные.

Катализатором нашего изменившегося понимания красоты стал идеальный шторм технологий, экономики и поколения потребителей с отточенной эстетической грамотностью.

Технология — это социальные сети в целом и Instagram в частности. Фундаментальным экономическим фактором является неослабевающая конкуренция за долю рынка и необходимость для отдельных компаний увеличивать свою аудиторию потенциальных клиентов для продуктов, начиная от дизайнерских платьев и заканчивая губной помадой. И демографический состав, как всегда в наши дни, ведет к миллениалам, с помощью бэби-бумеров, которые планируют провести эту спокойную ночь с прессом с шестью кубиками.

Хеджин Юн перенесла операцию на веках в клинике Hyundai Aesthetics в Сеуле. Процедура зрительно увеличивает глаза. В Южной Корее один из самых высоких показателей пластической хирургии в мире; каждая третья женщина в возрасте от 19 до 29 лет делала косметическую операцию.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Социальные сети изменили отношение молодых потребителей к моде. Трудно поверить, но еще в 1990-х годах мысль о том, что фотографы размещают в Интернете снимки взлетно-посадочной полосы, была скандальной. Дизайнеры жили в профессиональном страхе перед размещением всей своей коллекции в Интернете, опасаясь, что это приведет к подделкам, убивающим бизнес. И хотя подделки и копии продолжают разочаровывать дизайнеров, настоящая революция, вызванная Интернетом, заключалась в том, что потребители смогли почти в режиме реального времени увидеть всю широту эстетики индустрии моды.

В прошлом производство подиумов было секретным делом. Они не предназначались для публичного ознакомления, и все люди, сидевшие в зале, говорили на одном и том же модном наречии. Они понимали, что идеи взлетно-посадочных полос нельзя воспринимать буквально; они не обращали внимания на проблемы культурного присвоения, расовые стереотипы и все разновидности «измов» — или они были готовы их не замечать. Властные воротилы моды продолжали традиции влиятельных воротил прошлого, с радостью используя чернокожих и коричневых людей в качестве реквизита в фотосессиях, в которых снимались белые модели, прыгавшие с парашютом для этой работы.

Но все более разнообразный класс состоятельных потребителей, более обширная розничная сеть и новый медиа-ландшафт заставили индустрию моды взять на себя большую ответственность за то, как она изображает красоту. Бренды одежды и косметики теперь заботятся о том, чтобы отразить растущее число потребителей предметов роскоши в таких странах, как Индия и Китай, используя больше азиатских моделей.

Отмеченные красотой

Тысячелетиями мы гонялись за красотой, прихорашивая и раскрашивая свой путь к более желанному идеалу. Культуры каждой эпохи придерживались разных стандартов женской красоты и множества способов ее достижения, от токсичной свинцовой косметики в прошлом до сегодняшних инъекций ботокса. Но стандарты часто служат одним и тем же целям: привлечь и удержать партнера; сигнализировать о социальном статусе, богатстве, здоровье или плодовитости; и, конечно же, просто чувствовать себя красивой.

Социальные сети усилили голоса общин меньшинств — от Гарлема до Южного центра Лос-Анджелеса — так что их призывы к представительству нельзя так просто игнорировать. А рост цифровых публикаций и блогов означает, что каждый рынок стал более свободно говорить на языке эстетики. Появилась совершенно новая категория влиятельных лиц: влиятельные лица. Они молоды, независимы и одержимы гламуром моды. И влиятельные лица моды не принимают оправданий, снисходительности или покровительственных мольб о терпении, потому что на самом деле грядут перемены.

Современный стандарт красоты на Западе всегда основывался на худобе. А когда показатели ожирения были ниже, худые модели были лишь небольшим преувеличением в глазах населения в целом. Но по мере того, как росли показатели ожирения, росла дистанция между реальностью и фантазиями. Люди были нетерпеливы с фантазией, которая больше не казалась даже отдаленно доступной.

Толстые блоггеры предупредили критиков, чтобы они перестали призывать их похудеть и перестали предлагать им способы маскировки своего тела. Они были совершенно довольны своим телом, большое спасибо. Они просто хотели лучшую одежду. Они хотели, чтобы мода соответствовала их размеру, а не с удлиненными юбками или платьями-футлярами с переработанными рукавами.

Работницы небольшого салона Just Beauty International в Лагосе, Нигерия, готовятся к работе, помогая друг другу с макияжем.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

На самом деле они не требовали, чтобы их называли красивыми. Они требовали доступа к стилю, потому что считали, что заслуживают его. Таким образом, красота и самооценка были неразрывно связаны.

Расширение доступа для полных женщин имело экономический смысл. Придерживаясь традиционных стандартов красоты, индустрия моды оставляла деньги на столе. Такие дизайнеры, как Кристиан Сириано, публично заявляли о том, что обслуживают более крупных клиентов, и при этом были провозглашены умными и капиталистическими героями. Теперь даже самые редкие модные бренды довольно часто включают крупных моделей в свои показы.

Но этот новый способ мышления заключается не только в том, чтобы продавать больше платьев. Если бы речь шла только об экономике, дизайнеры давно бы расширили свои предложения по размерам, потому что всегда были женщины крупного телосложения, способные и желающие принять моду. Большой просто не считался красивым. Действительно, даже Опра Уинфри села на диету перед тем, как позировать для обложки Vogue в 1998 году. Совсем недавно, в 2012 году, дизайнер Карл Лагерфельд, который умер в прошлом году и сам в какой-то момент весил 92 фунта больше нормы, был вызван на диету. задание на то, чтобы сказать, что поп-звезда Адель была «слишком толстой».

Отношение меняется. Но мир моды по-прежнему беспокоится о крупных женщинах, независимо от того, насколько они знамениты или богаты. Какими бы красивыми ни были их лица. Возведение их в разряд культовых — сложная психологическая задача для арбитров красоты. Им нужен гладкий шик в их символах красоты. Им нужны длинные линии и острые края. Им нужны женщины, которые могут вписаться в размер выборки.

Женщины посещают крышу дома Эрики Мартинс Диас в Рио-де-Жанейро по прозвищу Эрика Бронза, чтобы позагорать. Техника использует черную ленту, чтобы определить линию загара бикини.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Но вместо того, чтобы работать в вакууме, они теперь работают в новой медиа-среде. Обычные люди обратили внимание на то, есть ли у дизайнеров разнообразный набор моделей, а если нет, то критики могут выразить свой гнев в социальных сетях, и разгневанная армия единомышленников может восстать и потребовать перемен. Цифровые СМИ облегчили распространение историй об истощенных и страдающих анорексией моделях до широкой публики, и теперь у публики есть способ пристыдить и оказать давление на индустрию моды, чтобы она прекратила нанимать этих смертельно худых женщин. Веб-сайт Fashion Spot стал наблюдателем за разнообразием, регулярно публикуя отчеты о демографической разбивке на подиумах. Сколько моделей цвета? Сколько женщин больших размеров? Сколько из них были трансгендерами? Сколько старых моделей?

Можно подумать, что по мере того, как сами женщины-дизайнеры стареют, они начинают уделять больше внимания женщинам старшего возраста в своей работе. Но женщины в моде — часть того же культа молодежи, который они создали. Они ботокс и диета. Они клянутся сыроедением и SoulCycle. Как часто вы видите пухлого дизайнера? Седой? Дизайнеры до сих пор используют словосочетание «старушка» для описания непривлекательной одежды. «Матронное» платье — это то, что нелестно или несовременно. Язык делает предвзятость ясной. Но сегодня женщины не воспринимают это как должное. Они бунтуют. Сделать «старый» синонимом непривлекательного просто не получится.

Распространение люксовых брендов в Китае, Латинской Америке и Африке вынудило дизайнеров задуматься о том, как лучше всего продвигать свою продукцию этим потребителям, избегая культурных минных полей. Им приходилось сталкиваться с осветлением кожи в некоторых частях Африки, милой культурой Лолиты в Японии, одержимостью хирургией двойного века в странах Восточной Азии и предрассудками колоризма, ну, практически везде. Идеализированная красота нуждается в новом определении. Кто разберется? И какое определение будет?

Ами МакКлюр заплетает волосы своим дочерям в их доме в Нью-Джерси, в то время как близнецы, Алексис (в розовом) и Ава (в фиолетовом), поправляют волосы своим куклам. Карьера близнецов МакКлюр в индустрии красоты началась с акцента на натуральные волосы после того, как они стали популярными на YouTube. У них почти два миллиона подписчиков в Instagram.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Гбемисола Ибитой переодевается во время своей свадьбы в Лагосе. Свадебная индустрия в Нигерии процветает. В 2014 году из 17 миллионов долларов, потраченных на вечеринки в Лагосе, не менее пятой части пришлось на свадьбы.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

На Западе, , устаревшие медиа теперь делят влияние с цифровыми медиа, социальными медиа и новым поколением писателей и редакторов, которые достигли совершеннолетия в гораздо более мультикультурном мире — мире с более гибким взглядом на пол. Поколение миллениалов, родившихся между 1981 и 1996 годами, склонно не ассимилироваться в господствующую культуру, а гордо стоять в стороне от нее. Новое определение красоты пишет поколение селфи: люди, которые являются звездами обложки своего собственного повествования.

Новую красоту определяют не прически или телосложение, не возраст и не цвет кожи. Красота становится не столько вопросом эстетики, сколько вопросом самосознания, личного чванства и индивидуальности. Речь идет о точеных руках, накладных ресницах и ровном лбу. Но это также определяется округлыми животами, мерцающими серебристыми волосами и приземленными недостатками. Красавица — миллениал, расхаживающий по городу в леггинсах, укороченном топе и с выпирающим из-за пояса животом. Это молодой человек, шлепающий по подиуму в сапогах выше колена и обтягивающих шортах.

Красота — это политкорректность, культурное просвещение и социальная справедливость.

Девочки из семей фавел Рио-де-Жанейро берут урок в балетной труппе Na Ponta dos Pés, организованной Туани Насименто. Сама балерина из фавел, Насименто рассматривает балет как способ для девочек принять свое тело и обрести уверенность. Она считает, что красота и сила взаимосвязаны.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

В Нью-Йорке, , есть модный коллектив под названием Vaquera, который устраивает показы на подиумах в полуразрушенных условиях, с резким освещением и без гламура. Актерский состав мог бы сойти с поезда F после бессонной ночи. Их волосы взлохмачены. Их кожа выглядит так, будто на ней тонкий блеск ночной грязи. Они топают по взлетно-посадочной полосе. Походку можно интерпретировать как гнев, неуклюжесть или просто легкое похмелье.

Мужеподобные модели носят платья принцессы, которые свисают с плеч с таким очарованием, как занавеска для душа. Женственно выглядящие модели агрессивно передвигаются со сгорбленной осанкой и мрачным выражением лица. Вместо того, чтобы удлинить ноги и создать силуэт песочных часов, одежда делает ноги коренастыми, а туловище толстым. Vaquera входит в число многих компаний, которые проводят уличный кастинг, который, по сути, вытягивает с улицы чудаковатых персонажей и размещает их на подиуме, по сути, объявляя их красивыми.

В Париже дизайнер Джон Гальяно, как и многие другие дизайнеры, стирает пол. Он сделал это преувеличенно и агрессивно, то есть вместо того, чтобы создать платье или юбку, которые соответствуют линиям мужского телосложения, он просто задрапировал это тело платьем. Результатом является не одежда, которая якобы направлена ​​на то, чтобы люди выглядели как можно лучше. Это заявление о наших упрямых предположениях о поле, одежде и физической красоте.

Флавия Карвальо и Хулия Мария Векки на вечеринке в Сан-Паулу, посвященной разнообразию во всех его проявлениях. По словам Карвалью, движение бодипозитива в Бразилии, поддерживаемое социальными сетями, побуждает людей «жить в своем теле свободно».

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Не так давно линия одежды Universal Standard опубликовала рекламную кампанию с участием женщины, которая носит американский размер 24. Она позировала в нижнем белье и паре белых носков. Освещение было плоским, ее волосы были слегка завиты, а на бедрах образовались целлюлитные ямочки. В образе не было ничего волшебного или недоступного. Это был преувеличенный реализм — противоположность ангела Victoria’s Secret.

Все общепринятые представления о красоте ниспровергаются. Это новая норма, и это шокирует. Кто-то может возразить, что это даже некрасиво.

Как бы люди ни говорили, что хотят инклюзивности и обычных людей — так называемых настоящих людей, — многие потребители по-прежнему встревожены тем, что это то, что считается красотой. Они смотрят на 200-фунтовую женщину и, мимолетно кивнув в ее уверенности, беспокоятся о ее здоровье, хотя они никогда не видели ее медицинские записи. Это более вежливый разговор, чем тот, который возражает против объявления ее красивой. Но сам факт того, что эта модель Universal Standard находится в центре внимания в нижнем белье — так же, как ангелы Victoria’s Secret и женщина Maidenform были поколением до этого, — является актом политического протеста. Речь идет не о желании быть пин-ап, а о желании иметь право на существование своего тела без негативных суждений. Как общество, мы не признали ее право просто быть. Но, по крайней мере, мир красоты дает ей платформу, на которой она может отстаивать свои интересы.

ДжоЭни Джонсон, которая начала свою модельную карьеру в свои 60 лет, позирует для портрета в Нью-Йорке. Она появлялась на подиумах и в печатной рекламе таких брендов, как Fenty, Eileen Fisher и Tommy Hilfiger. Рекламные кампании, как правило, были прерогативой юных моделей.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Это требование не только полных женщин. Пожилые женщины настаивают на своем месте в культуре. Темнокожие женщины требуют, чтобы им разрешили стоять в центре внимания с их натуральными волосами.

Нет нейтральной земли. Тело, лицо, волосы — все стало политическим. Красота — это уважение, ценность и право на существование без необходимости менять себя. Для чернокожей женщины то, что ее натуральные волосы воспринимаются как красивые, означает, что ее курчавые кудри не являются признаком ее непрофессионализма. Для полных женщин включение ее живота в разговор о красоте означает, что незнакомцы не будут критиковать ее за употребление десерта на публике; ей не придется доказывать своему работодателю, что она не ленива, не лишена силы воли или иным образом не лишена самоконтроля.

Когда морщины пожилой женщины кажутся красивыми, это означает, что ее на самом деле видят. Ее не упускают из виду как полноценного человека: сексуального, веселого, умного и, что более чем вероятно, глубоко вовлеченного в окружающий ее мир.

Видеть красоту в накачанных мышцах женщины — значит признавать ее силу, но также и избегать представления о том, что женская красота приравнивается к хрупкости и слабости. Чистая физическая сила ошеломляет.

«Собственно, кто ты есть», — было написано на футболке на показе Balmain весны 2020 года в Париже. Креативный директор бренда Оливье Рустен известен своим вниманием к инклюзивности в красоте. Он, вместе с Ким Кардашьян, помог популяризировать понятие «тонкий и толстый», описание фигуры песочных часов 21-го века с поправкой на атлетизм. «Стройная толстушка» описывает женщину с выдающимися ягодицами, грудью и бедрами, но со стройным подтянутым животом. Это тип телосложения, благодаря которому было продано бесчисленное количество кроссовок для талии, и его применяли к таким женщинам, как певица и модный предприниматель Рианна, у которых нет худощавого телосложения марафонца.

Стройная толстушка может быть просто еще одним типом телосложения, которым женщины одержимы. Но это также дает женщинам право придумать термин для описания своего тела, превратить его в хэштег и начать считать лайки. Владейте тем, кто вы есть.

Когда я смотрю на фотографии групп женщин в отпуске или матери с ребенком, я вижу дружбу и верность, радость и любовь. Я вижу людей, которые кажутся буйными и уверенными в себе. Возможно, если бы у меня была возможность поговорить с ними, я бы нашел их умными и остроумными или невероятно харизматичными. Если бы я узнал их и полюбил, уверен, я бы тоже назвал их красивыми.

Если бы я посмотрел на портрет своей матери, я бы увидел одну из самых красивых женщин в мире — не из-за ее скул или изящной фигуры, а потому, что я знаю ее сердце.

Как культура, мы на словах верим в то, что важна внутренняя красота, тогда как на самом деле это внешняя версия, которая несет в себе реальную социальную ценность. Новый взгляд на красоту побуждает нас объявлять красивым кого-то, кого мы еще не встречали. Это заставляет нас предполагать лучшее о людях. Он просит нас общаться с людьми почти по-детски в своей открытости и легкости.

Современная красота не требует, чтобы мы садились за стол без осуждения. Он просто просит нас прийти, предполагая, что все присутствующие имеют право быть там.

Робин Гивхан — журналист, лауреат Пулитцеровской премии и модный критик газеты Washington Post , а также автор книги «Битва за Версаль: ночь». Американская мода оказалась в центре внимания и вошла в историю. Ханна Рейес Моралес — филиппинский фотограф и исследователь National Geographic, чьи работы сосредоточены на устойчивости и человеческих связях.

Почему никогда нельзя говорить: «Красота в глазах смотрящего»

Просмотры страниц 4

Досуг • Искусство/Архитектура

Когда возникают серьезные разногласия по поводу того, что хорошо, а что плохо в архитектуре…

или в искусстве…

часто кто-то вокруг быстро закрывает дискуссию :

«Красота заключается в глазах смотрящего»

Эта фраза способна заставить замолчать. После того, как это было произнесено, попытка поддержать диалог о достоинствах или недостатках определенных визуальных вещей может показаться резкой, антиобщественной или просто грубой.

Эта склонность подчиняться релятивизму — парадоксальный симптом научной эпохи. Наука, самая престижная сила в современном обществе, имеет дело с объективными истинами. Вещи, о которых он судит, очевидно, просто , а не в глазах смотрящих. Нельзя честно сказать: «Ну, на самом деле я не так отношусь к температуре кипения воды или природе гравитации». Мы должны подчиняться фактам, которые наука передает нам.

Тем не менее, поскольку представления о красоте и уродстве лежат вне системы научных доказательств, обычно предполагается, что они должны лежать в сфере полного релятивизма — и что невозможно добиться какого-либо прогресса в получении лучших или худших ответов на вопрос о том, что выглядит. хороший. Уверенность науки — невольно — сделала разумные дебаты в гуманитарных науках властными и излишними.

Однако фраза «красота в глазах смотрящего» на самом деле почти всегда необоснованна и крайне неприятна. На наш взгляд, этого следует избегать любой ценой.

НЕ ВСЕ ВКУСЫ ОДИНАКОВЫ

Начнем с того, что никто не верит в это до глубины души. Мы вполне можем согласиться с тем, что могут быть законные различия во вкусах в пределах разумного спектра; но на самом деле мы не думаем, что все вкуса одинаковы. Если бы красота заключалась просто в глазах смотрящих, то, по-видимому, было бы разумно встать и заявить, что свалка, пахнущая мочой и разлагающимися фекалиями, — прекрасное место:

И что эти современные дома на берегу канала в Амстердаме были отвратительны:

И тогда было бы логично предположить, что было бы нормально снести дома и заменить их свалкой.

Но, конечно, это никому не нужно — что показывает, что на самом деле мы не верим, что красота полностью зависит от глаз смотрящих. У нас есть фоновые эстетические принципы, даже если мы редко их формулируем, и, соответственно, мы прекрасно осознаем моменты, когда наши вкусы могут противоречить вкусам другого человека.

Когда мы используем эту фразу, мы, кажется, пытаемся сказать, что должно быть много места для разумных разногласий по поводу эстетики — и что мы не чувствуем себя комфортно, утверждая превосходство какого-либо одного стиля или подхода над любой другой. Это подразумевает острую чувствительность к конфликтам и боязнь быть грубым или злым по отношению к другим. Однако, прибегая к этой фразе, мы на самом деле создаем более странную и безрассудную ситуацию: мы, по сути, утверждаем, что на самом деле нет ничего прекраснее — или уродливее — чем что-либо еще.

ВОПРОСЫ КРАСОТЫ

Таким образом, это предположение подразумевает, что вся тема по существу тривиальна. В конце концов, мы бы никогда не сказали, что правда об экономике или справедливости существует только в глазах смотрящих. Мы знаем, что здесь на карту поставлены большие вещи, и со временем мы пришли к мнению о правильном и неправильном подходе к этим темам и готовы обсуждать и защищать наши идеи. Мы бы никогда не сказали, что «обращение с бедными — это всего лишь вопрос, который лучше всего оставить на усмотрение наблюдателей», или «лучший способ воспитания детей — в глазах наблюдателей», или «будущее окружающей среды зависит от в глазах наблюдателей. » Мы признаем, что агрессивные и бесплодные споры опасны; но мы уверены, что есть разумные и вежливые способы продвинуться вперед в этих сложных, но жизненно важных дебатах. То же самое должно ощущаться и в отношении красоты.

Отчасти наше нежелание участвовать в эстетических дебатах кажется симптомом неуверенности в собственных вкусах. Сравните то, как мы относимся к эстетике, с тем, как мы относимся к еде и музыке — двум областям, в которых твердое мнение и любовь к спорам приходят естественным образом. Оценивая новый южноазиатский ресторан на TripAdvisor, мы вряд ли скажем, что «хорошие рестораны просто лежат в желудках едоков». У нас была бы точка зрения; мы хотели бы указать, почему место А было хорошим, но место Б, возможно, не отличалось использованием специй. Мы были бы самоуверенными, причем интересными способами. Точно так же мы редко говорили бы, что музыка находится в ушах смотрящих, мы бы с уверенностью утверждали, что, скажем, Моцарт имел преимущество перед «Колесами в автобусе крутятся и крутятся» или Лондонской грамматикой над Воодушевлением. Мы здесь не хотим утверждать, что один музыкант лучше другого; мы просто указываем на законность и интерес дискуссии и на странный отказ даже начать такую ​​дискуссию в отношении архитектуры и искусства. Наше нейтральное отношение к эстетике кажется симптомом скорее предварительного вкуса, чем истинной приверженности релятивизму.

МЕНЕЕ УРОДИЙ МИР

Кроме того, хотя призыв к прекращению дискуссий о красоте может показаться добрым и великодушным поступком, застройщикам чрезвычайно удобно работать в обществе, которое не уверено в способности людей выносить суждения о красивы вещи или чудовищны. Это означает, что этим людям, заботящимся о деньгах, не нужно беспокоиться о том, чтобы тратить деньги на то, чтобы что-то выглядело хорошо: потому что все равно никто не знает, что это такое!

Фраза «красота в глазах смотрящего» изначально использовалась как щит, защищающий нас от снобизма.

Он отстаивал право простых людей следовать своему энтузиазму в то время, когда высокомерные эксперты держали культурные бразды правления и пытались формировать вкусы с суровым и принижающим авторитетом. Эти эксперты говорили людям, что им нравится, и относились к инакомыслию с пренебрежением. Фраза «красота в глазах смотрящего» была защитой от нетерпимости. Это означало что-то вроде: «Перестань пытаться заставить меня подчиниться. Мои предпочтения — это мой личный вызов. Я могу думать и чувствовать, как мне нравится».

Но учитывая, что свобода мыслить и чувствовать так, как нам нравится, теперь очень хорошо закреплена (на самом деле, возможно, слишком хорошо закреплена), нам не нужно застревать на раннем освободительном шаге.

Наша повседневная проблема не в том, что нами будут командовать культурные снобы, а в том, что шансы на привлечение привлекательного искусства и архитектуры будут потеряны из-за культуры, одержимой быстрой прибылью и отказом от вовлекайте архитекторов и художников в диалог о том, чем они занимаются. Завершение разговора фразой «красота в глазах смотрящего» может значительно усугубить и без того сложную ситуацию. Общество, которое не может разумно, публично и, может быть, долго говорить о красоте, невольно обречет себя на уродство.

Просмотр статей по теме

Викторианские идеалы

Викторианские идеалы

Викторианские идеалы: влияние Идеалы общества о викторианских отношениях

Фелиция Аппелл

Аннотация

В течение В викторианскую эпоху мужчины и женщины искали идеальные отношения, основанные на ожидания требовательного общества. После прочтения исследованных ожиданий мужчин и женщин викторианской эпохи и две работы, связывающие их с Уайлдсом, читатели могут признать влияние ожиданий на этих персонажей; особенно мужчины. Анализ персонажей произведений Оскара Уайлда показывает, как ожидания общества влияют на поведение персонажей и их реакцию на идеалы общества. Оскар Уайлд исследует влияние нереалистичных ожиданий викторианского общества на человек в Важность бытия Earnest и Изображение Дориана Серый , показывающий, как неприятие со стороны потенциального партнера или общества как целом, может привести к обману и ведению двойной жизни, чтобы удовлетворить соглашения.

 

 

В викторианскую эпоху мужчины и женщины искали идеал отношения, основанные на ожиданиях требовательного общества. Если мужчина или женщина не обладали качествами, желаемыми викторианским общество, противоположный пол может отвергнуть человека как неподходящего партнера. Оскар Уайльд исследует влияние нереалистичных ожиданий викторианского общества на человека в Важность Быть серьезным и Изображение Дориан Грей , показывая, как отказ, будь то от потенциального партнера или общества в целом, может вести к обману и ведению двойной жизни с целью удовлетворять условности.

У женщин в викторианском обществе была одна главная роль в жизни, которая заключалась в том, чтобы выйти замуж и участвовать в интересах и бизнесе своего мужа. До замужества, они будут учиться навыкам домохозяйки, таким как ткачество, приготовление пищи, стирка и уборка, если они не были из богатой семьи. Если они были богаты, они не всегда учились этим задачам, потому что их горничные в основном занимались домашними делами. Как правило, женщинам также не разрешалось получать образование или получать знания. вне дома, потому что это был мужской мир. Один критик, Ричард Д. Алтик, утверждает, что женщина уступает мужчине в всеми способами, кроме единственного, который имел наибольшее значение [для мужчины]: ее женственность. Ее место был дома, на настоящем пьедестале, если можно было себе позволить, и решительно не в мире дел (Altick 54). Патриархальное общество не позволяло женщинам иметь те же привилегии, что и Мужчины. Следовательно, женщины были приписывали более женским обязанностям заботу о доме и ведение домашнего хозяйства. проявления женского творчества.

Викторианские мужчины также ожидали, что женщины будут обладать женскими качествами, а также невинность; в противном случае они не имели бы брачного потенциала. В статье Чарльза Петри «Женщины викторианской эпохи должны быть праздными и Невежественный, он объясняет, что именно искал мужчина викторианской эпохи:

.

Он требовал невинности от девушек своего класса, и они не должны были быть невиновным, но и производить внешнее впечатление невиновности. Белый муслин, типичный для девственной чистоты, одевает многих героинь с следующие по популярности нежные оттенки голубого и розового. Печать мужского одобрения была поставлена ​​на невежество мира, кротость, отсутствие мнений, общая беспомощность и слабость; суммируя, признание женской неполноценности перед мужчиной (Petrie 184).

ожидания мужчин в отношении женщин заставляли женщин готовиться к браку и давали женщины почти никакой свободы. мужские ожидания заставляли женщин быть идеальной женщиной, которую ожидало викторианское общество. им быть. Женщины должны были подготовить себя к тому, что должно было произойти в их жизни, и это определило их будущее. Если женщина не оправдывала ожиданий викторианского мужчины, она останется без супруга. Петри статья «Женщины викторианской эпохи должны быть праздными и невежественными». В младенчестве все девочки, рожденные выше черты бедности, мечтали о удачный брак у них на глазах, ибо только благодаря этому женщина, чтобы подняться в мире (Петри 180). Потому что женщинам было отказано в возможности работать или участвовать в мужском мира, они провели годы своего становления в подготовке к браку. Они ожидали, что мужчины будут заботиться о них и обеспечивать их с тех пор, как они были не в состоянии обеспечить себя.

Как только мужчины возлагали надежды на идеальных викторианских женщин, женщин и остальных общество возлагало большие надежды на идеального викторианского мужчину. В статье Ингрид Ранумс обсуждается современный викторианский язык и роли как женщин, так и мужчин. Когда обсуждая мужчин и мужественность, она цитирует ученого Джона Тоша: Становясь мужчиной, Утверждения Тоша включали в себя отделение себя от дома и его женственности. комфорт и достижение уровня материального успеха в более широком мире включая признание мужественности сверстниками (Ranum 242). Другими словами, мужчины не только должны были завоевать уважение женщин до вступления в брак, но они также должны были произвести впечатление на остальную часть общества и свой мужской пол. Мужчины становились жертвами социального давления, потому что их сверстники тщательно изучали их успех. Майкл Патрик Гиллеспи, автор Изображение Дориан Грей: Что мир думает обо мне, , на протяжении всей определенные ценности девятнадцатого века: долг, респектабельность, коммерческий успех, Мораль среднего класса занимала центральное место в викторианском сознания (Гиллеспи 5). Викторианские мужчины не только боролись за уважение со стороны представителей своего пола, но и нужно произвести впечатление и на женщин. Если они не были женаты, это изображало, что они не были полностью мужественными, потому что у них не было семьи, которую нужно было содержать. Поддержка семьи была признаком истинного успеха у мужского пола; он продолжает цитировать Тоша, заявляя:

В Однако в то же время только брак мог дать все привилегии мужественность. По словам Тоша, Формировать домашнее хозяйство, осуществлять власть над иждивенцами и брать на себя ответственность за их содержание и защитуэти вещи ставят печать на гендерная идентичность мужчины. Те домашние обязанности по защите, обеспечениютрадиционны и укрепляют гомосоциальное признание и экономический успех. (Ингрид 242-43)

Хранение женщина и семья в безопасности в доме и обеспечивая комфорт показали успех для мужской пол. Возможность работать через любые трудности и преуспеть в финансовом обеспечении семьи отражается что человек был успешен и в рабочей силе, что делало его уважаемым его сверстниками и другими мужчинами в обществе. Обеспечить женщину и семью были идеалами викторианской эпохи. общества, и не только мужчины сравнивали друг друга, чтобы соответствовать этим идеалам, но и женщины тоже мечтала выйти замуж за таких мужчин.

Утверждая, что женщины рождаются, чтобы мечтать о замужестве, Сесили и Гвендолин из «Как важно быть» Эрнест, захвачены фантазиями об идеальном браке с идеальный серьезный муж. Сесили и Гвендолин зациклены на имени Эрнест, как если бы оно было навязчивой идеей; это это идеальное имя для их будущих мужей. Они полны решимости не выходить замуж за человека, если его не зовут Серьезным. потому что они верят, что человек с этим именем автоматически будет соответствовать называет ожидания серьезности, благородства и нравственности. По словам Уолтера Э. Хоутона, автора книги Викторианское настроение , там Есть два способа быть серьезным: интеллектуально и нравственно. Быть серьезным интеллектуально означает иметь или стремиться иметь подлинную представления о самых фундаментальных вопросах жизни (Houghton 220). Другими словами, мужчины в викторианском обществе должны были понять условности жизни и не делать ошибок людей в прошлом. Им нужны знания о том, как жить успешной жизнью. Хоутон утверждает: «Быть ​​серьезным в моральном плане — значит признать, что человеческое существование — это не короткий промежуток между рождением и смертью, а духовное паломничество отсюда в вечность, в которой он призван бороться со всеми его сила против сил зла (Houghton 221). Человек должен уметь жить нравственной жизнью и признавать различия между правильным и неправильным. Он должен также жить духовной жизнью с Богом и оставаться верным его убеждениям о чистоте и честность.

В Уайлдс играет , он комично высмеивает имя Эрнест, через изображение двух лживых мужчин, которых женщины воображать себя идеальными мужчинами, достойными брака. Эти двое утверждают, что соответствуют викторианским идеалам, но на самом деле живут другая жизнь вне сообщества, чтобы избежать давления общества. Отныне в пьесе мужчины попадают под давление женщин и викторианских идеалы, а не оставаться верными своей идентичности и личностям.

Давление со стороны викторианского общества влияет на то, как Сесили и Гвендолин взгляд мужчины. Они мечтают о префекта взять их в жены, и они считают, что это единственный способ исполнить мечту о замужестве, о которой викторианские женщины мечтают с младенчества, по Петри (Petrie 180). Мечтая об идеальном мужчине, Гвендолин и Сесили приняли Викторианская концепция идеального мужчины, формирующая их ожидания потенциальные мужья. Алан Акерман рассуждает об опасностях идеалов, таких как идеал имени: Ложный идеал[ы] нашего времени оказываются катастрофическими почти в каждой пьесе Уайлда. Идеалы — опасные вещи (Акерман 142). Хотя идеал имени может не причинять физической опасности, он может повлиять на отношения пар эмоционально из-за искушений соответствовать ожидания партнера.

Джек раскрывает секрет своей личности Алджернону в Акте I. Он признает, что известен под двумя разными именамиона известна Джеком в стране и Earnest в городе. У него есть всегда говорил людям, что у него есть проблемный младший брат по имени Серьезный; поэтому он использует его как предлог, чтобы отправиться в город, когда захочет. в ( Важность Местоположение 92). Алджернон затем сообщает Джеку, что он сделал нечто подобное, создав человека, который живет в деревне по имени Банбери, у которого очень плохое здоровье, и он должен заботиться о нем. Это дает ему повод поехать в деревню, когда он захочет ( Важность Место 101). Создавая вымышленных персонажей в деревне или в городе, Джек и Алджернон могут сбежать от идеальной викторианской жизни и наслаждаться временем в одиночестве без отвлечения от общества. Они делают не иметь постоянного беспокойства о том, чтобы угодить другим. Когда они находятся в своем счастливом месте, они беспокоятся только о том, чтобы угодить сами себя. Когда двое мужчин делают их признаний, это доказывает, что Джек и Алджернон несерьезны, потому что они не был честен ни с кем. Следовательно, мужчины не могут жить в соответствии с женскими идеалами, потому что они лгали людям о том, куда они идут и почему они идут либо город или страна. серьезно человек не стал бы создавать вымышленных персонажей и места только для того, чтобы уйти от люди и определенные части их жизни, но мужчины делают это, потому что им нужно сбежать от викторианского общества и его идеалов, которым они должны соответствовать.

Джек и Алджернон вынуждены разработать план, потому что Гвендолин и Сесили отказываются выйти за них замуж, если они не оправдают их ожиданий. Гвендолин говорит Джеку, что не полюбила бы его, если бы его имя не было Эрнестом:

Мой идеалом всегда было любить кого-нибудь по имени Эрнест. Есть что-то в этом имени, что внушает абсолютное доверие. В тот момент, когда Алджернон впервые упомянул мне, что у него есть друг, которого звали Эрнест, я знала, что мне суждено полюбить тебя. ( Важность Адрес 166)

Гвендолин все равно, кто мужчина; пока его зовут Эрнест, она будет выйти за него замуж. это ее идеал выросла с, и она будет твердо оставаться верной своим ожиданиям от нее потенциальный муж. Она подразумевает, что ей суждено было любить Джека исключительно потому, что его имя соответствует ее идеалам. Согласно статье критика Рассела Джексона «Важность бытия». Серьезно, объявляет Гвендолин, и переходит к доведению до абсурда таких понятий: что брак с человеком по имени Эрнест может быть целью жизни (172). Гвендолин даже не любит Джека таким, какой он есть; она любит его просто за его имя. Она любит идея любви к мужчине принята обществом, потому что его имя Серьезный, но не настоящая личность Джека. В Пытаясь раскрыть свою истинную сущность, Джек пытается намекнуть, что его зовут не Эрнест. спросив ее, что она думает об имени Джек, но Гвендолин говорит:

Джек?.. Нет, в имени Джек очень мало музыки, если она вообще есть. Это не волнует. Это не производит абсолютно никаких вибраций. Я знаю несколько домкратов, и все они, все без исключения были простыми. К тому же Джек — отъявленная домашняя привычка для Джона! И мне жаль любую женщину, вышедшую замуж за человека по имени Джон. Ей, вероятно, никогда не позволят познать чарующее удовольствие отдельные моменты одиночества. Единственный действительно безопасное имя — Эрнест. ( Важность Адрес 175-184)

Даже когда Джек пытается назвать свое настоящее имя, Гвендолин теряется в своих идеалах воображаемый муж по имени Эрнест и отговаривает Джека от признания своего настоящего имя. Она использует знания, которые она научилась у викторианского общества судить о том, является ли кто-то по имени Джон или Джек были бы для нее подходящим мужем, и при этом она манипулирует Джеком, чтобы он скрыл свою личность из страха потерять Гвендолин. Он считает, что единственный способ, которым Гвендолин примет его, это сказать, что его зовут Серьезно. В конце концов, Гвендолин может быть зачинщиком продолжающегося лицемерия Джека, потому что она заставляет его верить, что она никогда не проявит к нему ни малейшего интереса, если только он соответствует ее идеалам.

Гвендолин не единственная, кто так страстно относится к имени Эрнест; Сесили чувствует то же самое. Когда Сесили впервые видит Алджернона, она сразу же считает, что он брат Джека, Серьезно. Алджернон не говорит ей его настоящее имя; поэтому Алджернон и Джек вынуждены играть свою вымышленную ролей, потому что Сесили уже слишком погрузилась в свои фантазии об Эрнесте. В то время как Сесили можно отнести к категории еще одной жертвы викторианского общества. идеалы, нечестность Джека могла быть виновата в фантазиях Сесили. Если он никогда не выдумывал вымышленного брата, чтобы увидеть его в деревне, она никогда бы не влюбилась в него. С другой стороны, мужская нечестность может вернуться к женской. идеалы, что доказывает, что и мужчины, и женщины манипулируют друг другом при поиске потенциального брачного партнера.

Для Сесили, потенциал стал реальностью. Когда Алджернон делает предложение Сесилии, она отвечает: «Глупый мальчик! Конечно. Почему мы были заняты в течение последних трех месяцев ( Важность Место 504). Она продолжает рассказать ему о фантазийных отношениях, которые она вообразила для них во время последние месяцы. Сесили создает выдуманные отношения только доказывают, что идеалы и ожидания общества влияют на то, как мужчины и женщины относятся к своим потенциальным партнерам. Поскольку Сесили увлечена идеалами, Алджернон продолжает играть вместе с этим, даже зная, насколько глубоко она заблуждается. Заблуждение Сесили сопровождается тем фактом, что женщины имеют идеал идеальный муж с идеальным именем. Джек и Алджернон слишком напуганы, чтобы признаться в своей истинной личности. неприятие со стороны женщин и общества. Мало того, что они признали бы себя лжецами, но это означало бы, что они не соответствуют действительности. к имени Эрнест, и девушки разрывали помолвки. Более того, по слухам распространится слух, что эти двое мужчин лживы, и их шансы с их идеальными женщинами будут ограничены.

Потому что Гвендолин и Сесили не знают о мужском обмане, обе женщины счастливы, что нашли человека по имени Эрнест, но этот экземпляр превращая идеализм в желание выйти замуж за человека по имени Эрнест, и самодовольное негодование кратко высмеивается, когда две девушки заявляют, что они были обмануты Джеком и Алджерноном (Jackson 166). Уайльд комично высмеивает женщин за то, что они хотят выйти замуж только на основании идеал мужского имени — Эрнест. На протяжении всей пьесы Гвендолин и Сесили совершенно не замечают что их мужчины живут двойной жизнью, чтобы сбежать от своего идеала. Они подвергаются обману, который их люди предприняли позже. во втором акте, когда они говорят друг с другом о своих мужчинах. Гвендолин описывает Джека по имени Эрнест: У Эрнеста сильный характер. прямолинейный характер. Он самая душа правды и чести. Нелояльность был бы для него так же невозможен, как обман ( Важность Место 572). Гвендолин считает если у мужчины имя Эрнест, то его личность будет соответствовать имени означает. Две женщины дерутся с друг другу о том, кто на самом деле женится на Эрнесте, и входят Джек и Алджернон. сцена.

Мужчины официально выставлены на этой сцене. Они противостоят своей лживости и доказывают, что у них есть не оправдал женских ожиданий. Поскольку их поймали женщины, Джек и Алджернон вынуждены быть честными. и просить прощения.

Сесили — спрашивает Алджернон. — Тебя зовут Алджернон?

Он отвечает, я не могу этого отрицать.

Затем Гвендолин спрашивает Джека: тебя действительно зовут Джон?

Он ответы, я мог бы отрицать это, если бы я хотел. Я могу отрицать что угодно, если захочу. Но меня точно зовут Джон. Это было в течение многих лет. ( Важность Местоположение 627-35).

Здесь, Джек по-прежнему придерживается женских идеалов и старается быть тем, чего хотят женщины. вместо своего истинного я. Он хочет оправдать ожидания Гвендолин, даже если это включает ложь о его личность. Валеты комментируют сами по себе показывает, что он действительно несерьезен. Он признает, что солгал, но под словами видно, что он был бы готовы снова, чтобы оправдать ожидания викторианского общества в отношении Мужчины. Комментарий Сесили, однако, раскрывает истинную иронию сцены: Над нами обоими был осуществлен грубый обман ( Важность Место 631). В совокупности два отрывка отражают характер Джека и означают иронию. Уайльд использует здесь сатиру, потому что женщины искали мужчину. которого зовут Эрнестом, и он соответствует этому имени, но ни один из этих мужчин делать. Джек пытается сделать вид, что чтобы не сделать что-то ужасно неправильное, ему пришлось солгать Гвендолин, но теперь он выбирает благородный выход и сознается в своей лжи. При этом он проявляет серьезность, которую женщины считают идеальной. в мужчине.

Джек и Алджернон знал, что Сесили и Гвендолин не поженятся, если их имена были серьезными; поэтому им пришлось делать вид, что они действительно призваны этим имя и, следовательно, подвергают опасности свои отношения из-за нечестности с начала отношений. Мужчины были настроены на неудачи и лживые отношения со стороны очень начать. Отношения редко складываются, когда разыгрывается карта нечестности, но мужчины все еще лгали, чтобы соответствовать идеалам мужчин Гвендолин и Сесили. Эти женщины, усвоившие идеалы викторианского общества, успешно повлиял на Джека и Алджернона. Если Сесили и Гвендолин их примут, значит, викторианское общество тоже бы их принял. Как в результате Джек и Алджернон были вынуждены вести двойную жизнь, чтобы удовлетворить себя, своих женщин и викторианское общество.

Потому что Гвендолин и Сесили поймали мужчин, живущих своей двойной жизнью, мужчины вынуждены каяться и доказывать женщинам, что они все-таки встречаются со своим викторианским ожидания. Рассел Джексон заявляет, что исповедь и отпущение грехов возвышенно легки (168). Женщины легко прощают Джека и Алджернона, потому что они оба придумывают идея о крещении мужчин Серьезными; следовательно, жить в соответствии с идеалами общества. Несмотря на то, что женщины найти способ решить проблему мужчин, не названных Эрнестом, они до сих пор прощают мужчин без боя, когда они должны злиться на них за акт обмана. Мужчины были нечестны и не соответствовали смыслу идеального имени; поэтому, вместо этого женщины должны были заставить мужчин доказать, что они достойны брака простить их так легко. Если мужчины действительно оправдали викторианские ожидания, они смогли бы убедить женщины с доказательствами вместо того, чтобы изменить свои имена через крещение. Уайльд высмеивает серьезность в этой сцене, потому что женщины не заставить мужчин проявить себя. Гвендолин и Сесили все еще падают в обморок от них и хотят пожениться, хотя мужчины не правдивы и не нравственны, какими должны быть серьезные люди, согласно в Хоутон. Он обеспечивает комедию аудитории, потому что это доказывает, что ожидание человека, имеющего определенную имя важнее, чем человек, обладающий качествами, которые означает это имя.

Уайльд использует сатиру и в финальной сцене пьесы. По захватывающему сюжету Джек узнает, что он брат Алджернона и что его имя на самом деле Эрнест (местоположение Уайльда 867-84). Уайльд высмеивает лживую природу Джека, раскрывая, что его имя действительно Эрнест, и что он все время говорил правду. Уайльд высмеивает персонажей за то, что они живут ожиданиями мужчин и женщин. женщины. Потому что персонажи озабоченные идеалами общества, мужчины вынуждены жить двойной жизнью чтобы сохранить свое здравомыслие, а также их признание в викторианском обществе.

Уайльд также использует идею двойной жизни в более темной обстановке в романе, Портрет Дориана Грея. Дориан Грей — идеальный мужчина в Викторианское общество с молодостью, красотой и богатством. У него простой и красивый характер, ( Фото Локация 194) по словам вдохновленного им художника Василия. Дориана Грея принимают в обществе как женщины, так и мужчины, потому что он был привлекательным и богатым, а это означало, что он был большой перспективой для женщин. Поскольку брак был истинным признаком мужественности (Гиллеспи 5), мужчины уважали его также потому, что он соответствовал викторианским ожиданиям Мужчины. Один из мужчин, который восхищается и уважает Дориана Василия, и он описывает Дориана:

Он был несомненно, чудесно красив, с его изящно изогнутыми алыми губами, с его откровенным голубые глаза, его хрустящие золотые волосы. В его лице было что-то такое, что сразу заставляло ему поверить. Вся искренность юности была там, как и вся юношеская страстность. чистота. Чувствовалось, что он сохранил себя незапятнанным от мира ( Картинка Место 212).

Мужчины в Роман уважает Дориана, потому что он привлекает женщин. Поскольку он привлекает женщин, это означает, что он будет будущий партнер в браке. Женившись, он сможет содержать жену и соответствовать викторианскому стилю. ожидания обеспечения жены и семьи, которые также завоевали уважение от коллег-мужчин. Лорд Генри также обсуждает красоту Дориана с Дорианом снаружи в саду, восхваляя его красоты и молодости, но и предупреждает его, что это не длится вечно и Дориан должен наслаждаться этим, пока он у него есть: Вы станете желтоватыми, с бледными щеками и с тусклыми глазами. Вы будете ужасно страдать. Ах! Реализуй свою молодость, пока она есть ( Изображение Местоположение 301-11). У Дориана Грея есть был благословлен идеальным образом мужчины в викторианском обществе. Лорд Генри хочет, чтобы Дориан принял его красоту как подарок, который он должен использовать в свою пользу.

Дориан не подумал, что однажды его дар перестанет олицетворять Викторианский идеал, когда он стареет, но после того, как лорд Генри говорит ему обнять это, он понимает, что не будет вечно молодым и красивым:

Как грустно это! Я состарюсь, и ужасно, и страшно. Но это картина останется всегда молодой. Он никогда не будет старше, чем этот конкретный июньский день. другой путь! Если бы я должен был всегда молодой, а картина должна была состариться! За это за это я бы все отдал! Да нет ничего на целом свете, чего бы я не отдал! Я бы отдал за это душу! ( Изображение Место 356).

Желание дорийцев сбывается. Его красивое лицо остается молодым, в то время как его портрет покрывается морщинами и стареет; благодаря этому повороту судьбы Дориан может вести двойную жизнь. Его физическая жизнь вращается вокруг тщеславия его молодости и красоты, и подразумевает жизнь исключительно для удовольствия. Его портрет, напротив, стареет, и Дориан может видеть его совесть внутри него, заставляя его чувствовать себя виноватым за грехи, которые он имеет преданный идее. Портрет связывает его между двумя жизнями юношеской красоты и греховного уродства, вызванного Практика теорий лорда Генри и философии удовольствия.

Двойная жизнь Дориана немного отличается от жизни Джека и Алджернона, потому что Дориан не преследует конкретного партнера, но Дориан все еще находится под влиянием отношения, которые он имеет с другими, что отражает его взгляд на общество, а также как к нему относится общество. Он влюбляется в Философия лорда Генри о красоте и поиске удовольствия. Он впервые подвергается влиянию лорда Генри, когда рисуют его портрет. окрашены. Лорд Генри говорит: Ничего. может вылечить душу, кроме чувства, точно так же ничто не может вылечить чувства, кроме душа ( Изображение Местоположение 282). В этом утверждении лорд Генри сообщает, что душа и чувства работают вместе, чтобы угодить друг другу. Он верит в удовлетворение чувств, и при этом душа почувствует удовольствие же.

Пока они у Леди Агаты доме, лорд Генри говорит о своей философии, заявляя, что каждый должен тратить свое время, ценя красоту, молодость и действуя таким образом для удовольствия: Чтобы вернуть себе молодость, нужно просто повторять свои глупости ( Изображение Место 555). По словам Господа Философия Генри, чтобы оставаться молодым, нужно вести себя молодым и жить полной жизнью. как юноша. Как Господь Генри говорил о своей философии, Дориан Грей не сводил с него глаз, а сидел как завороженный, улыбаясь гонялись друг за другом по его губам и становились серьезными в его темнеющих глазах ( Изображение Местоположение 572). Дориан попадает под его чары и начинает жить молодой жизнью. и восхищаясь собственной красотой и стараясь не стареть. Воспользовавшись его дарами и живя в соответствии с философией лорда Генри, он может быть легко принят викторианским обществом. Если он откажется, общество уволит его, и он никогда не будет рассматривается как перспектива брака или никогда не считался респектабельным человеком со стороны его сверстники-мужчины, потому что он не будет жить викторианскими ожиданиями.

Викторианское общество находится под влиянием изображения идеального любовного романа через постановки Шекспира, где Дориан влюбляется в актриса Сибил Вейн. Дориан становится очарован Сибил, полагая, что он влюблен и что люди узнают ее когда-нибудь, потому что она гений ( Фото Место 630). Лорд Генри отвечает: Мой дорогой мальчик, ни одна женщина не является гением. Женщины — декоративный пол. Они им никогда нечего сказать, но они говорят это очаровательно. Женщины олицетворяют торжество материи над разумом, так же как мужчины олицетворяют торжество разума над моралью ( Изображение Место 630). Лорд Генри передает Дориану, викторианскому представлению о том, что женщины ниже мужчин и имеют свои собственное предназначение в обществе. Он продолжает свой анализ женщин, заявляя:

В конце концов, есть только два типа женщин: некрасивые и цветные. Некрасивые женщины очень полезны. Если вы хотите завоевать репутацию респектабельного человека, вы должны просто отведи их к ужину. Другой женщины очень очаровательны. Они однако совершить одну ошибку. Они краситься, чтобы выглядеть моложе пока женщина может выглядеть на десять лет моложе своей дочери, она полностью удовлетворен. ( Изображение Адрес 630)

Как Господь Генри описывает Дориану, что женщины должны уметь придать мужчине респектабельный вид. и занять свое место в обществе. В Кроме того, женщины созданы для того, чтобы выглядеть молодыми и красивыми. Женщины существуют не для того, чтобы работать или участвовать в интеллектуальных беседах; их работа состоит в том, чтобы быть просто аксессуаром для мужчины и помогать ему получить репутация. По словам Ричарда Книга Alticks, викторианских людей и Идеи, женский мозг не соответствовал требованиям коммерции или профессий, а женщины просто в силу своего пола не имели права смешиваться с мужчинами Было что-то неприятное, даже тревожное, в волевых женщины, настаивавшие на использовании своего разума (Altick 54). Женщина, доступная к знаниям, была неприемлема, и мужчины отвергали любые женщина, которая обладала какими-либо знаниями, потому что это не соответствовало викторианскому ожидания женщин. Они были считались низшими по сравнению с людьми, и они не должны были обладать теми же знаниями, что и они. Их обязанности и знания были о доме и женственности. Если Сивилла действительно гений, она не подходит под викторианский идеал женщины. и она не будет приемлемым партнером для отношений, которые объяснить, почему лорд Генри пытается отвернуть от нее Дориана. Она не представляет типичную и идеальную женщину, которую нужно преследовать; поэтому, Дориан не должен даже проявлять к ней интерес.

Хотя лорд Генри пытается убедить Дориана не продолжать отношения с Сивиллой Дориан игнорирует его совет и все равно продолжает отношения. Затем Сивилла попадает под типичную женскую роль в викторианском стиле. отношения, падая в обморок от Дориана и веря в их любовь, и это все это важно. Ее мать не одобряет отношения и считает, что Сибил должна сосредоточиться на большем практические вопросы, такие как выполнение ее контракта на исполнение для оплаты их долга. Сивилла, однако, стоит на своем: какое значение имеют деньги? Любовь – это больше, чем деньгиПрекрасный принц теперь правит нашей жизнью ( Изображение Местоположение 810-19). Она действует очень подобно Сесили, когда она влюбилась в идеального викторианского мужчину, но не в такого крайний. Однако она падает находится под романтическим любовным заклинанием и фантазирует о своем возможном будущем так же, как Сесили приснилась ее любовь:

Девушка снова рассмеялась. радость в ее голосе была птица в клетке. Ее глаза уловили мелодию и повторили ее сиянием, затем закрылись или на мгновение, как хотя бы скрыть свою тайну. Когда они открылись, туман сна прошел по ним Она была свободна в своем тюрьма страстей. Ее принц, Прекрасный Принц был с ней. Она призвал память переделать его. Она послала свою душу искать его, и она вернула его. Его поцелуй снова обжег ее губы. Ее веки были теплыми от его дыхания. ( Изображение Адрес 818-27)

Сивилла влюбляется в идеального викторианского мужчину и классифицирует себя с идеальной викторианской женщиной, фантазируя и вкладывая в нее свое сердце. ее рукав. Она также размышляет о принцип, согласно которому женщины ожидают, что мужчины возьмут на себя финансовую ответственность за них. Когда она скажет, спрячь их тайну ( Фото Место 818), она имеет в виду знание богатства Дориана и его долга. как мужчина, чтобы заботиться о ней и ее семье. Поскольку у нее есть долги, согласно викторианским обычаям, Дориан возьмет заботиться о ней в финансовом отношении и обеспечивать ее после замужества. Она знает, что небогата, и втайне знает, что он обеспечить ей сказочный образ жизни по сравнению с тем, что у нее есть сейчас. Сивилла верит, что Дориан оправдает ожидания женщин Викторианской эпохи. поставили для мужчин.

У мужчин были свои ожидания от женщин, как и у женщин от мужчин. Во-первых, Дориан считает, что Сивилла обладает характеристиками викторианской женщина. Дориан рад, что его друзья встречаются и видят, как Сибил выступает на сцене, но понимает, что ее игра не как обычно и становится убитым горем ( Picture Местонахождение 1141). Пока Дориан считает, что был влюблен, он никогда не любил Сивиллу; он любил только персонажей она стала на сцене, на которой были романтические сказочные тени искусства. Дориан влюбился в идеальную женщину, а не в настоящую женщину, которой была Сибилла. понимает, что любил только ее красоту, ее талант актрисы и ее эмоции она изображает на сцене. Дориан отвергает привязанность Сивиллы:

Ты выбросил все это прочь Какой дурак я был. Ты теперь для меня никто. я больше никогда тебя не увидит. Я буду никогда не думать о тебе. я никогда упомяните свое имя Вы испортили романтику в моей жизни. Как мало вы можете знать о любви, если вы говорите, что это портит ваше искусство! Без твоего искусства ты ничто. ( Изображение Адрес 1177)

Как только женщины в Важность бытия Серьезно , Дориан влюбился в викторианский идеал пола. Поскольку Сивилла не обладала теми качествами, которыми, как он думал, она обладала, он полностью увольняет ее, как Гвендолин уволила бы Джека, если бы его имя не были Серьезными. Его увольнение Сивиллы доказывает, что он преувеличивал ее красоту и удовольствие от ее игры. перед настоящей целью влюбиться. Для него не имеет значения, действительно ли это любовь; это то, что она изображает и удовольствие, которое она доставляет ему, имеет значение. Поскольку она не соответствует идеалам женщины Дориана или общества, она не перспектива замужества. дорийцы жестокое игнорирование его отношений с Сивиллой и ее смерть послужили катализатором в его двойной жизни.

Двойная жизнь Дориана Грея проживается через его портрет на протяжении всей истории. роман; его грех и удовольствия проживаются через его повседневную жизнь, но его грехи и чувство вины живет через картину. Глядя на портрет, Дориан чувствует виновным в греховных удовольствиях, которые он совершает из-за влияния общества, точно так же, как Джек и Алджернон знали о своей двойной жизни в Как важно быть серьезным . Он видит перемены в своем накрашенном лице, жестокость во рту и морщины ( Изображение Местоположение 1222), которые представляют его вину за его жестокость по отношению к Сивилле после его оскорбления в театр. Муки вины вызывают Дориан колеблется между угрызениями совести и ликованием на протяжении большей части романа. (Гиллеспи 18). Хотя Дориан может чувствовать вину за свои действия, кажется, что он всегда игнорирует свои чувства и продолжает прикрывать свое чувство вины еще большим чувством удовольствия.

Дориан качается взад и вперед по всему Роман из-за его стремления к молодости и удовольствиям, на которое повлиял Господь Генри и остальная часть викторианского общества. Он позволяет удовольствиям мешать морали, в результате чего его портрет обезображивается своей аморальностью. Дориан признает свою аморальность и принимает идею своего тела. оставаться молодым, в то время как его портрет продолжает расти с грехом, потому что, Что неважно, что случилось с цветным изображением на холсте? Он будет в безопасности. Что было все ( Изображение Местоположение 1448). На портрете стареющая и нарастающая жестокая мимика не имеет значения Дориану до тех пор, пока он принимается обществом. В викторианскую эпоху мужчины хотели признания и респектабельности; это было независимо от того, как они завоевали уважение. Вопиющее пренебрежение средствами достижения уважения и признания заставил Дориана практиковать философию лорда Генри о сохранении молодости и доставлял себе удовольствие, но его вина всегда оставалась где-то в глубине его сознания, когда он посмотрел на портрет.

Дориан решает спрятать свой портрет после того, как понимает, что с каждым днем ​​продолжает становиться все более ужасным от грехов и вины:

[Он заворачивает его] в большое пурпурное атласное покрывало, богато расшитое золотом, великолепное произведение конца семнадцатого века. Возможно, оно часто служило поминать мертвых. Теперь это было скрыть то, что имело свою собственную испорченность, худшую, чем испорченность сама смерть — что-то, что порождает ужасы, но никогда не умирает. Чем был червь для трупа, тем грехи его будут в нарисованном образе на холсте. Они испортили бы его красоту и съедают ее изящество. ( Изображение Адрес 1607-16)

Несмотря на то, что Дориан стремится сохранить свою молодость и красоту, часть стыдится своих грехов тщеславия. Спрятав портрет, никто, кроме Дориана, не сможет увидеть грешного жизнь, которой он живет. На с другой стороны, картина стареет и грешит, как человек. Дориану удается сбежать из жизни, позволив портрету взять на себя гуманистические характеристики, которыми он должен быть жив. Поскольку он принимает портретную жизнь, портрет переживает его различные отношения его сознание чувствует. Гиллеспи объясняет эту концепцию в своей критической книге о Дориане Грее:

Картина демонстрирует парадоксальные взгляды дорийцев. сознания, ибо оно оказывает как освобождающее, так и тормозящее действие. С другой стороны, картина дает ему преимущество избежать ужас, с которым ему пришлось бы столкнуться, если бы его тело начало проявлять физические последствия растущей испорченности его жизни. В то же время манера поведения портрета напоминает его, с неослабевающее упорство в неизбежных последствиях его разврата (Гиллеспи 51).

Позволив портрету взять на себя эту роль, Дориан по-прежнему принимается. обществом на протяжении многих лет. Его принимают, потому что он всегда молод, красив, богатый и уважаемый мужчина как мужчинами, так и женщинами в викторианском обществе. Он соответствует идеальным характеристикам, которые викторианские женщины хотели видеть в мужчинах. замужем за; таким образом, делая его подходящей перспективой и респектабельным человеком викторианского общества.

Несмотря на то, что Дориан принят викторианским общество, его портрет действительно показывает, что он виновен в аморальных поступках. Когда Бэзил смотрит на картину, он не может поверить, что это его картина. потому что человек, которого он нарисовал, был молод и красив; этот человек показал возраст и уродство. Дориан говорит: Это лицо моей души ( Изображение Расположение 2137). Дориан знает, что он живет двумя отдельными жизнями и понимает, что его греховность и вина жить картиной. Бэзил рассматривает портрет как урок Дориану и пытается убедить его жить честную жизнь без тщеславия, которым он обладает. Он говорит Дориану, что никогда не поздно покаяться и попросить богов прощение, но Дориан не хочет слушать Василия и столкнуться с покаянием; поэтому он бросается на него и вонзает нож в большую вену, которая за ухом, раздавив мужчину головой о стол и снова нанеся удары ножом. снова ( Изображение Местоположение 2155). Пытаясь скрыть свою двойную жизнь, Дориан убивает Бэзила. Он хочет, чтобы все в обществе принимали его за красивый, молодой человек, что он физически, а не безобразный и грешный человек его душой передает. Узнав об истинной природе дорийцев, Василий не мог принять Дориана как идеального викторианского мужчину; обнаружив свое лицемерие, Дориан убили Василия. Если бы о Дориане стало известно, другие мужчины и женщины общество тоже не приняло бы его.

Хотя общество приняло смерть Дориана, Василия, наряду с самоубийством Сивиллы и другими греховными актами удовольствия Дориана повсюду роман преследует его в финальной сцене:

Он оглянулся и увидел нож, которым закололи Бэзила Холлуорда. Он чистил его много раз, пока на нем не осталось пятен. Оно было ярким и блестело. Как он убил художника, так он убьет и работу художника. все что это значило. Это убьет прошлое, и когда оно будет мертво, он будет свободен. Это убьет этого чудовища душевная жизнь, и без ее отвратительных предостережений он был бы спокоен. Он схватил предмет и проткнул им картину. ( Изображение Местонахождение 3011).

Портрет преследует Дориана на протяжении всего романа, и в конце концов он хочет мира. внутри его души, потому что он устал от двойной жизни. Если портрет будет уничтожен, он полагает, что освободится от своего чувство вины, и он может продолжать свою приятную жизнь, сохраняя при этом принятие от общества. Убив Василия, Дориан устранил один источник, который угрожал разрушить его признание. В конце романа единственный источник, стоящий посреди Дориана а общество — это портрет, потому что только портрет раскрывает истинное «я» Дориана. и показывает, что он не идеальный мужчина в викторианском обществе. Если бы кто-нибудь разгадал истинную причину безобразия портретов, Дориан будет изолирован от общества.

В конце концов, викторианское сообщество узнает, что У Дориана была двойная жизнь. Когда мужчины вошли в его дом,

они нашли на стене висячий великолепный портрет своего хозяина. в последний раз видел его, в полном изумлении его изысканной молодости и красоты. На полу лежал мертвец во фраке, с ножом в руке. сердце. Он был иссох, сморщен, и отвратительный вид. Не было пока они не осмотрели кольца, они узнали, кто это был. ( Изображение Место 3020).

Дориан считал, что уничтожение портрета избавит его от чувства вины, и он сможет продолжать жить принятой им жизнью. Чего он не знал, так это того, что его собственная физическая жизнь будет конец. Уайльд использует представление двойной жизни через портрет, чтобы показать, что мужчины в викторианском обществе находились под влиянием своих сверстников и женщин, на которых потенциально могли жениться. Как показано на примере Дориана, викторианские мужчины боялись, что их не примет общество. общество; ибо если бы они не были, они не считались бы мужскими. Более того, их страхи заставляли их принимать решения, основанные на принятии от общества, а не от морали.

Поскольку принятие было главной заботой в викторианском общество, социальные условности заставляли мужчин вести двойную жизнь, чтобы соответствовать ожидания своих сверстников и женщин. И мужчины, и женщины искали идеальные отношения, основанные на ожидания требовательного общества, потому что они боялись отказа от потенциальных клиентов и их сверстников. Оскар Уайльд использует эти ожидания для создания отношений, отражающих идеальные викторианские отношения в его двух работах, Как важно быть серьезным и Портрет Дориана Грея.

Работа процитирована

Акерман, Алан. Форма и свобода в Как важно быть серьезным. Подходы к обучению произведениям Оскара Уайльда. Ред. Филип Э. Смит II. Новый Йорк: современный язык Ассоциация Америки, 2008 г. 142-50.

Алтик, Ричард Д. Слабый Секс. Викторианские люди и идеи. Нью-Йорк: WW Norton & Company, Inc., 1973.  50–9.

Гиллеспи, Майкл Патрик. Портрет Дориана Грея: что за Мир думает обо мне.   Нью-Йорк: Издательство Твейн, 1995.

.

Грин, Харви. Женщина зовет. Свет дома. Нью-Йорк: Книги Пантеона, 1983.  10–28.

Хоутон, Уолтер Э. Серьезность. Викторианский склад ума. Нью-Хейвен: Йельский университет Пресс, 1957.  218–62.

Джексон, Рассел. Важность быть серьезным. Кембриджский компаньон Оскара Уайльда. Эд. Питер Раби. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1997. 161-77.

Петри, Чарльз. Викторианские женщины Ожидается, что он будет праздным и невежественным. Викторианская Англия. Эд. Кларис Суишер. Сан-Диего: Greenhaven Press, Inc., 2000.  178–87.

Ранум, Ингрид. «Приключение в современном браке: внутреннее развитие в Герайнт и Энид Теннисона и брак Герайнта». Викторианская поэзия 47.1 (2009): 241-257. Международная библиография MLA. Веб. 1 декабря 2011 г.

Уайльд, Оскар. Как важно быть серьезным. Книги общественного достояния. Разжечь.

Уайльд, Оскар. Портрет Дориана Грея. Книги общественного достояния: 1994. Разжечь

Коренные американцы: духовность и экос

Космические видения коренных народов весьма разнообразны. У каждой нации и общества есть свои уникальные традиции. Тем не менее, некоторые характеристики выделяются. Во-первых, обычно творческий процесс Вселенной представляет собой форму мысли или умственного процесса. Во-вторых, обычно источник творения является множественным, либо потому, что в творении участвует несколько сущностей, либо потому, что процесс по мере его развертывания включает множество священных акторов, происходящих из Первоначала (Отец/Мать или Дедушка/Бабушка). В-третьих, агенты творения редко изображаются как люди, а вместо этого изображаются как «вакан» (святой), или как животные (койот, ворон, большой белый заяц и т. д.), или как силы природы (такие как ветер). /дыхание). Лакотский знахарь Хромой Олень говорит, что Великий Дух «не похож на человека. . . . Он сила. Эта сила может заключаться в чашке кофе. Великий Дух — это не старик с бородой». ¹ Понятие, возможно, напоминает elohim еврейского Бытия, форму множественного числа eloi , обычно неправильно переводимую как «Бог», как если бы оно было в единственном числе.

Возможно, наиболее важным аспектом местных космических представлений является концепция творения как живого процесса, результатом которого является живая вселенная, в которой существует родство между всеми вещами. Таким образом, Творцы — это наша семья, наши Бабушки и Дедушки или Родители, а все их творения — дети, которые по необходимости являются и нашими родственниками.

В древней песне-молитве ашиви (зуньи) говорится:

Чтобы наша мать-земля могла завернуться
В четырехкратное одеяние из белой муки [снега]; . . .
Когда наша мать-земля наполнится живыми водами,
Когда придет весна,
Источник нашей плоти,
Все виды кукурузы
Мы покоимся в земле с живыми водами матери-земли
,
Они будут быть превращены в новых существ,
Выйдя, стоя на дневной свет своего отца-Солнца, до
со всех сторон
Они протянут руки. . . . ²

Таким образом, Мать-Земля является живым существом, как и вода и Солнце.

Хуан Матус сказал Карлосу Кастанеде, что Хенаро, масатеко, «только что обнимал эту огромную землю. . . но земля знает, что Хенаро любит ее и дарит ему свою заботу. . . . Эта земля, этот мир. Для воина не может быть большей любви. . . . Это прекрасное существо, живое до последних своих укромных уголков и понимающее каждое чувство. . . ». ³

Или, как говорит Хромой Олень:

Мы должны попытаться использовать трубу для человечества, которое находится на пути к самоуничтожению. . . . Это можно сделать только в том случае, если все мы, как индийцы, так и неиндейцы, снова сможем увидеть себя частью земли, а не врагом извне, пытающимся навязать ей свою волю. Потому что мы . . . знайте также, что, будучи живой частью земли, мы не можем причинить вред ни одной ее части, не причинив вреда себе. ⁴

Европейские писатели давным-давно называли обычаи коренных американцев «анимизмом» — термин, означающий «жизненность». И это правда, что большинство или, возможно, все коренные американцы видят всю вселенную как живую, то есть имеющую движение и способность действовать. Но более того, коренные американцы склонны рассматривать этот живой мир как фантастическое и прекрасное творение, вызывающее чрезвычайно сильное чувство благодарности и долга, обязывающее нас вести себя так, как будто мы связаны друг с другом. Главной характеристикой религии коренных жителей Северной Америки является благодарность, чувство всепоглощающей любви и благодарности за дары Творца и земли/вселенной. Как сказал старейшина Кауильи Руби Модесто: «Спасибо, Мать-Земля, за то, что держала меня на своей груди. Ты всегда любишь меня, независимо от того, сколько мне лет». ⁵ Или, как выразился Джошуа Ветсит, старейшина ассинибойнов, родившийся в 1886 году: «Но наша индийская религия — это одна религия, Великий Дух. Мы благодарны, что мы на этой Матери-Земле. Это первое, что мы просыпаемся утром, это быть благодарными Великому Духу за Мать-Землю: за то, как мы живем, что она производит, что поддерживает все живое». ⁶

Много лет назад Великий Дух дал шауни, саукам, фоксам и другим народам кукурузу или кукурузу. Этот подарок прибыл, когда с неба появилась красивая женщина. Ее кормили два охотника, а взамен она давала им через год кукурузу, бобы и табак. «Мы благодарим Великого Духа за все блага, которые он нам даровал. Что до меня, то я никогда не пью воды из родника, не помня о его доброте». ⁷

Несмотря на то, что коренные американцы действительно обращаются за помощью к духовным существам, по моему личному наблюдению, выражение благодарности или, в некоторых случаях, оплата за полученные дары является характерной чертой большинства публичных церемоний. Возможно, это связано с чрезвычайно позитивным отношением коренных американцев к Творцу и миру «природы», или к тому, что я называю «Веми Тали», «Все Где» на языке делавэр-ленапе. Помнят, что учитель Слоу Бизон сказал около тысячи лет назад:0005

Помните . . . те, от которых вы собираетесь зависеть. В небесах, Таинственный, это твой дедушка. Между землей и небом это твой отец. Эта земля — твоя бабушка. Грязь — твоя бабушка. Что бы ни росло на земле, это твоя мать. Это подобно сосанию ребенка матерью. . . .

Всегда помни, твоя бабушка всегда у тебя под ногами. Ты всегда на ней, а твой отец выше. ⁸

Вайнона ЛаДьюк, современный лидер с Белой Земли земли Анишинабе, говорит нам, что:

Учения коренных американцев описывают всех окружающих — животных, рыб, деревья и камни — как наших братьев, сестер, дядей и дедушек. . . .

Эти отношения прославляются в церемониях, песнях, рассказах и жизни, которые поддерживают близкие отношения — с буйволами, осетрами, лососями, черепахами, медведями, волками и пантерами. Это наши старшие родственники — те, кто пришел раньше и научил нас жить. ⁹

В 1931 году Лакота Стоящий Медведь сказал, читая древнюю молитву:

Говорят, матери-земле. . . вы единственная мать, которая проявила милосердие к своим детям. . . . Вот я, четыре четверти земли, относительный я. . . . По всей земле лица всех живых существ одинаковы. Мать-земля с нежностью отвернула эти лица от земли. О Великий Дух, взгляни на них, на все эти лица с детьми в руках. ¹⁰

Еще в 1931 году Черный Лось, известный знахарь лакота, сказал нам, что «Четвероногие и крылья воздуха и матери-земли должны быть родственными. . . . Первое, чему учатся индейцы, — это любить друг друга и быть похожими на четвероногих». ¹¹ И таким образом мы видим эту очень сильную родственную связь с Wemi Tali, «Всем Где»: «Великий Дух создал цветы, ручьи, сосны, кедры — заботится о них. . . . Он заботится обо мне, поит меня, кормит, заставляет жить с растениями и животными, как с одним из них. . . . Вся природа в нас, все мы в природе». ¹²

В центре всего мироздания находится Великая Тайна. Как сказал Черный Лось:

Когда мы используем воду в парильне, мы должны думать о Вакан-Танке, который всегда течет, отдавая Свою силу и жизнь всему. . . . Круглый очаг в центре парилки является центром вселенной, в котором обитает Вакан-Танка, с Его силой, которая есть огонь. Все эти вещи являются вакан ​​[святыми и тайными] и должны быть глубоко поняты, если мы действительно хотим очиститься, ибо сила вещи или действия заключается в значении и понимании. ¹³

Лютер Стоящий Медведь в 1930-х писал:

Старые люди буквально полюбили землю, и они сидели или полулежали на земле с чувством близости к материнской силе. Коже было приятно соприкасаться с землей, а старики любили снимать мокасины и ходить босиком по священной земле. . . . Почва успокаивала, укрепляла, очищала и исцеляла. . . . Куда бы Лакота ни пошел, он был с Матерью-Землей. Где бы он ни бродил днем ​​или спал ночью, с ней он был в безопасности. ¹⁴

Коренные жители, по словам Стоящего Медведя, часто были сбиты с толку европейской тенденцией называть природу грубой, примитивной, дикой, грубой, дикой и дикой. «Для лакота горы, озера, реки, родники, долины и леса были законченной красотой. . . ». ¹⁵

Конечно, тенденция коренных народов рассматривать землю и другие неорганические объекты как часть bios (жизни, жизни) рассматривается многими европейцами после 1500 года как просто романтическая или бессмысленная. Когда сегодня студенты из числа коренных народов записываются на многие курсы биологии или химии, они часто сталкиваются с профессорами, абсолютно уверенными в том, что камни не живые. Но в действительности эти профессора сами являются продуктами идейной системы материализма и механизма, которые являются одновременно относительно современными и незащищенными. Я бросил вызов этой материалистической точке зрения в стихотворении «Родство — основной принцип философии», которое я частично воспроизведу здесь как показатель некоторых общих взглядов коренных народов:

. . . Для сотни лет
, безусловно, для тысяч
наши родные старейшины
научили нас
«Все мои отношения»
означает все живые существа
и всю вселенную
«Все наши отношения»
, которые они сказали
раз и снова. . . .

Вы все еще сомневаетесь?
         живой камень? Вы говорите
          это тяжело!
          он не двигается сам по себе!
          у него нет глаз!
          он не думает!
          но камни двигаются
          поместите один в огонь
          станет жарко, не так ли?
          Значит
          не согласны?
          что его внутренности движутся
          все быстрее?. . .

Так что не обманывай меня, друг мой,
                        камни меняются
                                      камни движутся
                                                     0685                                                         их процессы при наших температурах
            очень медленные
                     , но очень глубокие!

Я понимаю, потому что, видите ли,
          Я наполовину скала!
          Я ем камни
          камни — часть меня
                                          

Нет, живо я тебе говорю,
          так же, как говорят старые
          они были там
                                                                                                              ¹⁶

Около тысячи лет назад Женщина Белого Бизоньего Теленка пришла к предкам Лакота, подарив им священную трубку и круглый камень. Камень, сказал Черный Лось,

. . . это Земля, ваша Бабушка и Мать, и на ней вы будете жить и развиваться. . . . Все это свято и поэтому не забывайте! Каждый рассвет, когда он приходит, является святым событием, и каждый день свят, ибо свет исходит от твоего отца Вакан-Танка; а также вы всегда должны помнить, что двуногие и все другие народы, которые стоят на этой земле, священны и должны относиться к ним как к таковым. ¹⁷

Здесь мы видим не только выражение родственности на живой земле, но и сакральность или святость событий, которые некоторые люди считают само собой разумеющимися: заря, день, а, в сущности, время и течение жизнь во всей ее полноте. Ожидается, что в отношении всех этих даров люди будут скромными, а не высокомерными и будут уважать других существ. Древняя поэма науа (мексиканская) говорит нам, что

Те, у кого седые волосы, те, у кого морщинистое лицо,
наши предки. . .
Они пришли не для того, чтобы быть высокомерными,
Они пришли не для того, чтобы жадно смотреть,
Они пришли не для того, чтобы быть алчными.
Они были таковы, что их ценили на земле:
Они достигали роста орлов и ягуаров. ¹⁸

Хромой Олень говорит: «Хорошего знахаря можно узнать по его поступкам и образу жизни. Он худой? Он живет в бедной хижине? Деньги оставляют его равнодушным? ¹⁹ Таким образом, смирение и отсутствие высокомерия сопровождаются тенденцией к простой жизни, которая усиливает идеал отказа от эксплуатации других живых существ. Сознание смерти также способствует осознанию важности концентрации на этическом качестве своей жизни, в отличие от соображений количества имущества или размеров религиозных сооружений. «Жизнь человека коротка. Сделай свою достойную, — говорит Хромой Олень.

Хуан Матус, в «Путешествии Карлоса Кастанеды в Икстлан, » очень хорошо отражено отношение многих коренных жителей: «. . .Вы не едите пять перепелов; ты ешь один. Вы не повреждаете растения только для того, чтобы приготовить барбекю. . . . Вы не используете и не выдавливаете людей, пока они не превратятся в ничто, особенно людей, которых вы любите. . . ». ²⁰ Такое отношение снова и снова встречается в традициях коренных народов, от плетения корзин и методов сбора пищи коренных калифорнийцев до персонажей рассказов Анны Ли Уолтерс (как и в ее романе Певец призраков, рассказы в Солнце немилосердно, или в Говорящий индеец ).

Уважение и смирение являются строительными блоками образа жизни коренных народов, поскольку они не только ведут к минимальной эксплуатации других живых существ, но и исключают высокомерие агрессивной миссионерской деятельности и светского империализма, а также высокомерие патриархата.

Но англо-американские «экологи» часто имеют очень узкое представление о том, что составляет «экологию» и «окружающую среду». Это контрастирует с отношением коренных американцев? Сначала рассмотрим некоторые определения. Корень концепции среды связан с «округлением» или «то, что вокруг [окружает] нас». Это похоже на латиницу vicinitat (испанский vecinidad или английский окрестности ), относящийся к тому, что соседствует с чем-то, а также к греческому oikos (экос), дом и, соответственно, жилище (латинское жилище) или район проживания (как в oikoumene , обитаемый или обитаемый мир). Экология — это logie , или изучение экологии, изучение обитания/обитания или, как определено в одном словаре, изучение «организмов и их окружающей среды».

Экос ( ойкос ) — «дом, в котором мы живем, наше место жительства». Но где мы живем и кто мы? Конечно, мы можем определить экос в узком смысле, как нашу непосредственную близость, или мы можем расширить его, включив в него Солнце (которое, конечно, является движущей силой или источником энергии во всем, что мы делаем), Луну и весь мир. известная вселенная (включая Великую Созидательную Силу, или Ketanitowit в Ленапе). Наш экос, с точки зрения туземцев, простирается до самых границ великой тотальности существования, Веми Тали.

Точно так же наше окружение должно включать в себя священный источник творения, а также такие вещи, как свет Солнца, от которого зависят все жизненные процессы. Таким образом, наше окружение включает в себя пространство вселенной и солнечные/звездные тела, которые вдохновили так много наших человеческих стремлений и мечтаний.

Экология, таким образом, в моей интерпретации, должна быть целостным (и междисциплинарным) изучением всей вселенной, динамических взаимоотношений ее различных частей. А поскольку, с точки зрения коренных народов, вселенная жива, отсюда следует, что мы можем говорить о геоэкологии так же, как и об экологии человека, экологии кислорода и экологии воды.

Многие мыслители коренных народов считали людей частью Веми Тали, а не отдельными от нее. Как я написал:

Для нас действительно нет «окружения».

Я могу лишиться рук и остаться в живых. Я могу потерять ноги и остаться в живых. Я могу потерять глаза и все еще жить. . . . Но если я потеряю воздух, я умру. Если я потеряю солнце, я умру. Если я потеряю землю, я умру. Если я потеряю воду, я умру. Если я потеряю растения и животных, я умру. Все эти вещи в большей степени являются частью меня, более существенны для каждого моего вздоха, чем мое так называемое тело. Что такое мое настоящее тело?

Мы не автономные, самодостаточные существа, как учит европейская мифология. . . . Мы укоренены так же, как деревья. Но наши корни выходят из носа и рта, как пуповина, навсегда связанные с остальным миром. . . .

Ничего из того, что мы делаем, мы делаем сами. Сами не видим. Сами не слышим. . . . Мы не думаем, не мечтаем, не изобретаем и не порождаем сами. Мы не умираем сами по себе. . . .

Я точка осознания, круг сознания посреди серии кругов. Один круг — это то, что мы называем «телом». Это сама вселенная, полная миллионов маленьких живых существ, живущих своей «отдельной», но зависимой жизнью. . . . Но все эти «круги» на самом деле не разделены — все они взаимно зависят друг от друга. . . . ²¹

Мы, по сути, не имеем единого края или границы, а скорее являемся частью континуума, простирающегося наружу от нашего центра сознания, как в перцептивном (эпистемо-экзистенциальном), так и в биофизическом смысле — нашего мозга. центры должны иметь кислород, воду, кровь со всеми ее элементами, минералами и т. д., чтобы существовать, но также, конечно, должны соединяться с космосом в целом. Таким образом, наши собственные личные тела составляют часть вселенной непосредственно, в то время как эти же самые тела являются миниатюрными вселенными, в которых, как уже отмечалось, миллионы живых существ существуют, действуют, сражаются, размножаются и умирают.

Анна Ли Уолтерс, учитель и писатель племени отоэ-пауни, говоря о молитвах, отмечает:

«Ваконда», на языке отоэ говорится, «Великая тайна», что означает ту жизненно важную вещь или явление в жизни, которое никогда не может быть полностью понятным для нас. Однако через произнесенное слово понимается, что безмолвие также является Вакондой, как и вселенная и все, что существует, осязаемое и неосязаемое, потому что ни одна из этих вещей не отделена от этой жизненной силы. Это все Ваконда. . . . ²²

Таким образом, экос для нас должен включать в себя то, что населяет наше сознание, дом нашей души, наш ntchítchank или lenapeyókan, и не должен ограничиваться дуалистическим или механистически-материалистическим взглядом на биос. Экология должна быть лишена своей европоцентристской (или, лучше сказать, редукционистской и материалистической) точки зрения и расширена, чтобы включить в нее реалистическое исследование того, как живые центры сознания взаимодействуют со всем, что их окружает.

На практическом уровне это очень важно, потому что невозможно добиться существенных изменений в способах злоупотребления Wemi Tali, не принимая во внимание ценности, экономические системы, этику, устремления и духовные убеждения человеческих групп. Например, чувство права, ощущаемое определенными социальными группами или классами, идея иметь право использовать ресурсы, найденные на землях других групп, или право эксплуатировать «космос» без какого-либо процесса проверки или разрешения. или одобрение со стороны всех заинтересованных сторон — этому чувству превосходства и беспокойному стяжательству должна противостоять экология.

Красота нашего ночного неба, например, которой сейчас угрожают сотни или тысячи потенциальных будущих спутников и космических платформ, предполагаемые ядерные экспедиции на Марс и ядерное оружие космического базирования, не может быть защищена простым изучением физических взаимосвязей организмов с неба. Культуры всех заинтересованных сторон должны быть частью уравнения, и в этих культурах вопросы красоты, этики и святости должны играть определенную роль. К сожалению, правительство США является величайшим преступником в плане угрозы космосу.

Когда необходимо снести гору для производства цемента, угля или шлакоблока или для строительства жилья для расширяющихся пригородов, необходимо задавать вопросы не только о речных потоках, будущих оползнях, пожароопасности, потеря среды обитания животных, загрязнение воздуха или ухудшение качества речной воды. Первостепенное значение имеют также вопросы красоты, собственности и неравного распределения богатства и власти, что позволяет богатым инвесторам принимать решения, затрагивающие большое количество существ, исходя только из узких личных интересов. Еще труднее вопросы, касающиеся священности Матери-Земли и права гор на существование без увечий. Когда люди имеют право калечить гору? Существуют ли процедуры, которые могли бы смягчить такую ​​агрессию? Существуют ли процессы, которые могут потребовать, чтобы право горы на существование в красоте сопоставлялось с желанием заработать деньги человека или группы людей?

Мы много слышим о «воздействиях» и о том, как «воздействия» следует взвешивать и/или смягчать. Но слишком часто эти соображения не включают в себя эстетику (если только не предполагается разрушение территории, где живут богатые и влиятельные люди), и очень редко мы слышим о святости или правах на землю. Действительно, мы добились прогресса в Соединенных Штатах с концепцией защиты исчезающих видов, но интересно, что для многих смысл такой защиты в основном прагматичен: мы хотим сохранить генетическое разнообразие (особенно в отношении жизни растений). ) для удовлетворения потенциальных потребностей человека. Неотъемлемое право различных форм жизни на пространство и свободу упоминается редко. (Даже бездомные люди не имеют признанного права на «космос» в Соединенных Штатах). ²³

По всей Америке, от Чили до Арктики, коренные американцы ведут бои с агрессивными корпорациями и правительствами, претендующими на право выделить небольшие территории (заповедники) для коренных жителей, а затем захватить остальные Родную территорию и открыть ее для Occidental Petroleum, Texaco или других организаций, стремящихся получить прибыль. Часто, как в случае с народом у’ва, концепция священности живой земли прямо противоречит интересам крупных корпораций и поддерживающих их жадных до доходов неоколониальных правительств.

Следует сказать, что некоторые правительства и группы коренных народов также разрешили осуществление разрушительных проектов на своей территории. Иногда добыче угля, урана и других полезных ископаемых оказывалось массовое сопротивление, но очень часто некоренное правительство поощряло (или принуждало) коренные народы к согласию на контракт, предусматривающий лишь небольшую защиту или ее полное отсутствие. среда.

В ее последней книге Все наши Отношения, Вайнона ЛаДьюк фокусируется на ряде конкретных проблем, связанных с коренными народами в Соединенных Штатах и ​​Канаде. Она отмечает, что «массовая борьба и борьба за землю характеризуют большую часть индейского энвайронментализма. Мы нации людей с отдельными земельными участками, и наше лидерство и руководство исходят из земли». ²⁴ В каждой из своих глав ЛаДьюк показывает, как разные группы коренных народов сталкиваются с серьезными проблемами и пытаются решить их на местном, общинном уровне. Они также формируют национальные и международные организации, которые стремятся помочь отдельным странам, в значительной степени путем обмена информацией и технической помощью. Однако в конечном счете каждая нация, заповедник или сообщество должны решать свои собственные проблемы и развивать свое собственное ответственное руководство. Это следует подчеркивать снова и снова: каждая суверенная коренная нация будет решать свои экологические проблемы по-своему. Не существует единого правительства коренных американцев, которое могло бы выработать общий ответ коренных народов на кризис, с которым мы все сталкиваемся.

Здесь следует упомянуть работу Дебры Харри, активистки северных пайютов из резервации Пирамид-Лейк, которая возглавляет информационную кампанию, касающуюся биопиратства и опасностей Проекта по изучению разнообразия генома человека. Сбор образцов тканей коренных американцев и информации о ДНК/мтДНК представляет очень серьезную угрозу для окружающей среды, поскольку открытие уникального генетического материала может быть использовано не только для патентования и продажи, но и для будущих кампаний бактериологического или биологического оружия. Последнее может показаться чрезмерным, но у коренных народов есть причины с осторожностью делиться потенциально опасной информацией с агентствами, правительствами и организациями, не находящимися под их контролем. Вся область биопиратства, кражи знаний коренных народов о растениях и лекарствах, представляет собой еще одну область, вызывающую серьезную озабоченность, поскольку коренные народы могут оказаться вынужденными платить за использование своего собственного культурного наследия или за лечение с использованием генетического материала местного происхождения. ²⁵

Многие активисты в первую очередь обеспокоены реакцией коренных американцев на окружающую среду, принадлежащих к конкретным наземным сообществам, признанным суверенными правительствами США или Канады. Но кроме того, есть миллионы коренных жителей, у которых нет «племенных» правительств, признанных государством легитимными. В Калифорнии и Мексике многочисленным сообществам Mixtec приходится сталкиваться с опасностями, связанными с сельскохозяйственными пестицидами, опрыскиванием сельскохозяйственных культур рабочими, плохими жилищными условиями, неадекватными санитарными условиями, плохими или загрязненными источниками воды и множеством других проблем. В ответ Mixtec организовались вокруг проблем сельскохозяйственного труда, а также разработали свои собственные способы решения проблем. Например, в Нижней Калифорнии они часто вынуждены строить свои собственные дома на крутых склонах холмов, где они должны использовать старые грузовики и автомобильные шины в качестве подпорных стен, чтобы обеспечить ровную площадку для проживания.

Многие группы коренных жителей, в том числе кикапу, навахо, папаго, сапотеки и чинантеки, производят некоторое количество сельскохозяйственных рабочих-мигрантов. Эти рабочие часто остаются в родных деревнях, куда они могут возвращаться сезонно. Такие люди несут основную ответственность перед своими семьями; нельзя ожидать, что они будут уделять много энергии защите окружающей среды, кроме попыток получить чистую воду, здоровую пищу и санитарные условия жизни.

Положительным моментом является то, что экологическая осведомленность многих групп коренных американцев выражается в высоком уважении к женщинам в их сообществах. Было бы лицемерием стремиться контролировать женщин или ограничивать их возможности для полной самореализации, притворяясь, что уважают живых существ. Это важная проблема, потому что множество свидетельств показало, что, когда женщины имеют высокий статус, образование и выбор, они, как правило, значительно обогащают сообщество и стабилизируют рост населения. Многие традиционные американские общества смогли оставаться в равновесии со своим окружением благодаря высокому статусу женщин, длительному периоду кормления детей и/или контролю репродуктивных решений со стороны женщин. ²⁶ Многие лидеры борьбы коренных народов сегодня — женщины.

Многие земли коренных народов значительно уменьшились в размерах по сравнению с прошлыми годами и часто расположены на землях плохого качества. Эти условия могут привести к чрезмерному использованию ресурсов. Рост населения Земли, безусловно, является одним из фундаментальных вопросов науки об окружающей среде. Наряду с неравным распределением ресурсов и изъятием ресурсов (таких как изъятие нефти с земель коренных народов, оставление загрязненных рек и отравленной почвы) у более слабых в военном отношении народов, рост населения является одной из основных причин исчезновения и повреждения видов. к экос. Это основные проблемы экологии, но они также должны вызывать первостепенную озабоченность у экономистов, политологов и политоэкономистов. На самом деле тенденция Северной Америки игнорировать влияние деятельности, направленной на получение денег, на нерыночные отношения является основным источником деградации окружающей среды. Недавняя попытка «обвинить» промышленно развитые страны в ущербе, который они причинили мировой окружающей среде (как новая форма «долга» капиталистического мира перед остальным миром), является примером того, как мы должны действовать. ²⁷

Многим наиболее материалистичным народам мира коренные жители часто кажутся «отсталыми» или «простыми». Казалось, они созрели для завоевания или обращения, или того и другого. Однако факт заключается в том, что тип этического образа жизни, характерный для многих групп коренных народов, с его уважением к другим формам жизни и стремлением к целостности интеллекта, может быть лучшим ответом на проблемы, с которыми сегодня сталкиваются все народы.

Тем не менее, есть некоторые, кто оспаривает экологические данные коренных американцев, стремясь доказать, что, несмотря на идеалы, выраженные в духовности коренных народов, коренные народы на самом деле были крупномасштабными хищниками, ответственными около десяти тысяч лет назад за массовые убийства и даже уничтожение видов. . Эта точка зрения, разделяемая в основном несколькими антропологами, упускает из виду тот факт, что в эпоху плейстоцена и позже в Евразии и в других местах происходили вымирания, и что коренных американцев нельзя обвинять в глобальном явлении. В любом случае коренные американцы всегда принадлежали к многочисленным независимым политическим и семейным единицам, каждая со своим набором ценностей и поведенческих стратегий. Вряд ли можно возлагать вину на современных коренных жителей как на целую группу, когда «виновных» (если они были) даже не удается установить.

Имея дело со священными традициями коренных американцев и их отношением к окружающей среде, мы должны помнить о здравом смысле: разные группы коренных народов не только имеют разные традиции, истории, церемонии, условия жизни, проблемы и ценности. , но у каждой семьи или группы есть свой уникальный подход к «совместной жизни» или «культуре». Мы также должны учитывать время, поскольку разные дни, годы и эпохи представляли разные обстоятельства. Короче говоря, люди живут не только по абстрактным правилам. Они также живут через уникальный набор решений, основанных на вдохновении, личности, ситуации и возможности.

Коренные американцы, как и любая другая группа, способны на действия, которые вполне могут противоречить основной направленности их священных традиций. Поэтому мы должны различать конкретное поведение людей и их идеалы. Но в случае с коренными американцами такое различие, пожалуй, менее важно, чем в других традициях. Почему? Потому что коренным американцам часто не хватает единой авторитетной книги или набора догм, в которых говорилось бы, какими должны быть их «идеалы». Напротив, священные традиции коренных американцев в большей степени являются результатом выбора, сделанного снова и снова в рамках базовой философии жизни. Таким образом, мы должны смотреть на идеалы, выраженные в священных текстах (в том числе переданные устно), а также на выбор, который люди делают на самом деле.

Тем не менее, я считаю, что мы можем делать те же обобщения, что и я, по крайней мере в отношении тех коренных жителей Северной Америки, которые все еще следуют традиционным ценностям.

          . . . Старые говорят, что
наружу внутреннего сердца
, а внутреннее находится наружу к центру
, потому что
для США
Нет абсолютных границ
9 9034.0333 Нет среды
Нет снаружи
Нет внутри
. на нашей коже
Мы не заканчиваем на запахе
Мы не начинаем на наших звуках. . . .

Некоторые ученые думают, что
они могут изучать мир
материи отдельно от себя
но не существует
Вселенной Ненаблюдаемой
(по крайней мере известной нам)
ничего нельзя узнать
без ченнелинга
через органы чувств какого-либо существа,
ненаблюдаемую Вселенную
нельзя обсуждать
для нас, наблюдателей,
существо само его описание
это его глаза и уши
само его создание
это наше видение
            наше ощущение этого. . . .

          Возможно, мы Идеи в уме
наших Дедов-Бабушек
          for, as many nations declare,
          the Universe
          by mental action
          was created
          by thought
          was moved
          So be it well proclaimed!
граница наша край Вселенной
          и дальше,
          туда, куда мысли Творца
          идти на подъем. . . . ²⁸

Коренные жители не только пытаются очистить урановые хвостохранилища, очистить загрязненную воду и выступить против генетически модифицированных организмов; они также продолжают свой духовный путь, стремясь очистить и поддержать всю жизнь посредством церемоний и молитв. Как говорит нам ЛаДьюк: «В наших общинах местные защитники окружающей среды поют многовековые песни, чтобы возобновить жизнь, поблагодарить за клубнику, призвать домой рыбу и поблагодарить Мать-Землю за ее благословения». ²⁹

---

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ John Fire, Lame Deer, and Richard Erdoes, Lame Deer, Seeker of Visions (New York.

² Рут Бунзел, «Введение в церемониализм зуни», , сорок седьмой ежегодный отчет, Бюро американской этнологии (Вашингтон: правительственная типография, 1932), 483–486.

³ Некоторые писатели нападали на Карлоса Кастанеду; тем не менее, я нахожу, что многие идеи, содержащиеся в его первых четырех книгах, весьма ценны. Поскольку он, несомненно, был коренным американцем по происхождению, я готов цитировать его, не споря о том, являются ли его работы художественными или научно-популярными. Карлос Кастанеда, 9 лет0333 Tales of Power (Нью-Йорк: Саймон и Шустер, 1974), 284–285.

⁴ Огонь, Хромой Олень и Эрдос, Хромой Олень, Искатель Видений, 265–266; добавлен акцент.

⁵ Руби Модесто и Гай Маунт, Не для Innocent Ears: Spiritual Traditions of Женщина-знахарь из пустыни Cahuilla (Angelus Oaks, Калифорния: Sweetlight Books, 1980), 67 32.

9 Сильвестр М. Мори, изд., Может ли красный человек помочь белому человеку? (Нью-Йорк: G. Church, 1970), 47.

⁷ Черный ястреб, Черный ястреб; Автобиография (Урбана, Иллинойс: Университет Иллинойса Пресс, 1955), 106.

⁸ Джон Гнейсенау Нейхардт, Шестой дедушка: черный элк. изд. Raymond J. DeMallie (Lincoln, Nebr. : University of Nebraska Press, 1984), 312.

⁹ Вайнона ЛаДьюк, Все наши отношения: борьба туземцев за землю и жизнь (Кембридж, Массачусетс: South End Press, 1999), 2.

¹⁰ Нейхардт, Шестой дедушка, 288.

¹¹ Там же, 288–289.

¹² Пит Кетчес, старейшина лакота, цитируется в книге «Огонь, Хромой Олень и Эрдос», Хромой Олень, Искатель Видений, 137–139.

¹³ Черный лось, Священная трубка: Рассказ черного лося о семи обрядах оглала-сиу, rec. и изд. Джозеф Эпес Браун (Балтимор: Penguin Books, 1971), 31–32.

¹⁴ Лютер Стоящий медведь, Земля Подорлик (Линкольн, Небр.: University of Nebraska Press, 1978), 192–193.

¹⁵ Там же, 196.

¹⁶ Джек Д. Форбс, «Родство является основным принципом философии», Собрания: The En’owkin Journal First North American Peoples Pentic , VI Британская Колумбия: Theytus Books, 1995), 144–150.

¹⁷ Черный Лось, Священная труба , 7.

¹⁸ Miguel Leon-Portilla, La Filosofia Nahuatl: Estudiada en Suse Fuentes (Мексика: История Universid Nacional Automona De Mexico, De Instututes, INTERTUTO, 1 (МЕКСИКА: Универсадский аутеномал, De INTERCHION3, INTERTUTOMIENTES, INSITUTONEES, INTERCIONS, INTERTUTO, INTERTUTO, Институт. . Мой перевод.

¹⁹ Огонь, Хромой Олень и Эрдос, Хромой Олень , 155–158.

²⁰ Карлос Кастанеда, Путешествие в Икстлан: Уроки Дона Хуана (Нью-Йорк: Саймон и Шустер, 1972), 69–70; Огонь, Хромой Олень и Эрдос, Хромой Олень , 16.

²¹ Джек Д. Форбс, Мир, управляемый Каннибалами: Болезнь Ветико Агрессия, Насилие, Империализм 903 Калифорния: Университетское издательство DQ, 1979), 85–86. См. также Jack D. Forbes, Columbus and Other Cannibals (Brooklyn: Autonomedia, 1992), 145–147.

²² Анна Ли Уолтерс, Talking Indian: Размышления о выживании и писательстве (Итака, Нью-Йорк: Firebrand Books, 1992), 19–20.

²³ См. Джек Д. Форбс, «Право на жизнь и убежище», San Francisco Chronicle , 28 мая 2000 г., зона 7, 9.

²⁵ Дебра Гарри, исполнительный директор Совета коренных народов по биоколониализму, 850 Numana Dam Road, P.O. Box 818, Wadsworth, NV 89442, США.

²⁶ Forbes, Columbus и другие Каннибалы , 109–110.

²⁷ Это предложение стран третьего мира, направленное на «капитализацию» затрат на ущерб окружающей среде.

²⁸ Джек Д. Форбс, «Вселенная — наша священная книга», неопубликованное стихотворение, 1992.

²⁹ ЛаДьюк, Все наши отношения «Опасность не в том, что тот или иной класс непригоден для управления. Каждый класс непригоден для управления».
— Лорд Эктон

«Дух, преобладающий среди людей всех степеней, всех возрастов и полов, — это Дух Свободы».
— Эбигейл Адамс, 1775 г.

«Правительство законов, а не людей».
— Джон Адамс

«Свобода не может быть сохранена без всеобщего знания людей, у которых есть право… и желание знать».
— Джон Адамс, 1765 г.

«Помните, демократия никогда не длится долго. Вскоре оно истощается, истощается и убивает себя. Еще не было демократии, которая не покончила бы с собой».
— Джон Адамс

«Я должен изучать политику и войну, чтобы мои сыновья могли свободно изучать математику и философию. Моим сыновьям следует изучать математику и философию, географию, естественную историю, морскую архитектуру, мореплавание, торговлю и сельское хозяйство, чтобы дать своим детям право изучать живопись, поэзию, музыку, архитектуру, скульптуру, гобелены и фарфор».
— Джон Адамс

«В тот момент, когда в обществе принимается идея о том, что собственность не так священна, как законы Бога, и что нет силы закона и общественного правосудия для ее защиты, начинаются анархия и тирания».
— Джон Адамс, Защита американских конституций, 1787 г.

«Не только право каждого присяжного, но и его обязанность… вынести вердикт в соответствии со своим собственным пониманием, суждением и совестью, хотя и в прямом противоречии с постановлением суда».
— Джон Адамс

«Если и были те, кто сомневался в том, что конфедеративная представительная демократия является правительством, способным к мудрому и упорядоченному управлению общими делами могущественной нации, то эти сомнения развеялись».
— Джон Куинси Адамс

«Если самого подлого человека в республике лишают прав, то всех мужчин в республике лишают прав».
— Джейн Аддамс, 1903 г.

«Нет угнетения более тяжелого и продолжительного, чем то, которое вызвано извращением и непомерностью законной власти».
— Джозеф Аддисон

«Всегда легче бороться за свои принципы, чем жить в соответствии с ними».
— Альфред Адлер

«Демократия — это медленный процесс поиска правильного решения вместо того, чтобы идти сразу к неправильному».
— Аноним

«Избирательное право — основное право».
— Сьюзен Б. Энтони

«Где обитает свобода, там и моя страна».
— латинская фраза неизвестного автора; девиз Алджернона Сиднея и Джеймса Отиса

«Тоталитаризм никогда не удовлетворяется правлением внешними средствами, а именно через государство и машину насилия; благодаря своей своеобразной идеологии и той роли, которая отведена ему в этом аппарате принуждения, тоталитаризм открыл средство господства над людьми и запугивания их изнутри».
— Ханна Арендт

«Демократия возникает из представления о том, что те, кто равен в каком-либо отношении, равны во всех отношениях; поскольку люди одинаково свободны, они утверждают, что они абсолютно равны».
— Аристотель

«Тот, кто не может жить в обществе, или кто не имеет нужды, потому что он самодостаточен, должен быть либо зверем, либо богом».
— Аристотель

«Ибо, если свобода и равенство, как полагают некоторые, в основном можно найти в демократии, они будут достигнуты, когда все люди в равной степени будут участвовать в управлении в максимальной степени».
— Аристотель

«Ибо, если свобода и равенство, как полагают некоторые, в основном можно найти в демократии, это должно быть так, потому что каждый отдел правительства одинаково открыт для всех; но так как народ составляет большинство и то, что он голосует, есть закон, отсюда следует, что такое государство есть демократия».
— Аристотель.

«Целью политической науки должно быть благо человека».
— Аристотель

«Править должен тот, кто умеет править лучше всех».
— Аристотель

После каждой войны остается все меньше демократии, которую нужно спасать.
—Брукс Аткинсон

«Судьи должны помнить, что их должность — jus dicere, а не jus сметь; толковать закон, а не издавать или издавать закон».
— Фрэнсис Бэкон

«Способность сочетать приверженность со скептицизмом необходима для демократии».
—Мэри Кэтрин Бейтсон

«Одним из ключей к выживанию свободных институтов является соотношение между частной и общественной жизнью, то, как граждане участвуют или не участвуют в общественной сфере».
— Роберт Н. Белла

«Двумя основными составляющими хорошей жизни являются успех в работе и радость от служения обществу. И… они так тесно переплетены, что человек обычно не может иметь одно, не имея другого».
— Роберт Н. Белла

«Каждый человек считается за одного, и никто не считается за более чем одного… кажется, больше, чем любая другая формула, составляет неустранимый минимум идеала равенства».
— Исайя Берлин

«Союз правительства и религии ведет к разрушению правительства и деградации религии. История установленной государством религии как в Англии, так и в нашей стране показала, что всякий раз, когда правительство объединялось с какой-либо конкретной формой религии, неизбежным результатом было то, что оно навлекало на себя ненависть, неуважение и даже презрение тех, кто придерживался противоположного мнения. убеждения. Та же история показала, что многие люди потеряли уважение к любой религии, которая полагалась на поддержку правительства в распространении своей веры».
— Хьюго Л. Блэк

«Я считаю, что в нашем Билле о правах есть «абсолюты», и что они были внесены туда намеренно людьми, которые знали, что означают слова, и считали свои запреты «абсолютными».
— Хьюго Л. Черный

«Преданность должна возникать спонтанно в сердцах людей, которые любят свою страну и уважают свое правительство».
— Хьюго Л. Блэк

«Общественное благосостояние требует, чтобы конституционные дела решались в соответствии с положениями самой Конституции, а не в соответствии с представлениями судей о честности, разумности или справедливости. Я не боюсь должным образом принятых конституционных поправок, но я опасаюсь переписывания Конституции судьями под видом толкования».
— Хьюго Л. Блэк

«Без отклонений, без исключений, без каких-либо «если», «но» или «почему», свобода слова означает, что вы не должны делать что-либо людям из-за их взглядов, которые они выражают, говорят или пишут».
— Хьюго Л. Блэк

«Если бы люди были мудры, самые деспотичные князья не могли бы причинить им вред. Если они не мудры, самое свободное правительство вынуждено быть тиранией».
—Уильям Блейк

«Что бы вы сделали, проложили большую дорогу через закон, чтобы преследовать Дьявола? …а когда закон отменили и Дьявол обернулся на тебя, где бы ты спрятался…все законы были плоскими? Эта страна усеяна законами от побережья до побережья. Законы человеческие, а не Божьи. А если срубить их… неужели ты думаешь, что сможешь стоять прямо на ветру, который будет дуть тогда? Да, ради собственной безопасности я даю Дьяволу правосудие.
—Роберт Болт, Человек на все времена»

«Свобода приходит в отдельных упаковках».
— Ширли Бун

«Демократия должна оставаться дома во всех вопросах, которые затрагивают природу ее институтов».
—Уильям Бора

«Преступность заразна. Если правительство становится нарушителем закона, оно порождает неуважение к закону; она призывает каждого человека стать законом самому себе; это влечет за собой анархию».
— Луи Брандейс

«Единственный титул в нашей демократии выше, чем у президента, [это] титул гражданина».
— Луи Брандес, 1937 г.

«В американском правительстве… отсутствует единство. … Моряки, рулевой, инженер, кажется, не имеют одной цели и не подчиняются одной воле, так что вместо того, чтобы идти устойчивым курсом, судно может следовать окольным или зигзагообразным курсом, а иногда просто кружиться и кружиться в воде. ”
— Джеймс Брайс, Американское Содружество, 1888 г.

«Среди людей, в целом коррумпированных, свобода не может существовать долго».
— Эдмунд Берк

«Никто не совершает большей ошибки, чем тот, кто ничего не делает, потому что он может сделать лишь немногое».
— Эдмунд Берк

«Люди имеют право на гражданскую свободу в точном соответствии с их склонностью накладывать моральные цепи на свои собственные аппетиты… Общество не может существовать, если где-то не будет помещена контролирующая власть над волей и аппетитами, и чем меньше ее внутри, тем больше должно быть снаружи. В вечном строении вещей предопределено, что люди с неумеренным умом не могут быть свободными. Их страсти сковывают их оковы ».
— Эдмунд Берк

«Если у вас есть план, мы хотим его услышать. Сообщите лидерам своего сообщества, местным чиновникам, губернатору и вашей команде в Вашингтоне. Поверьте, ваши идеи имеют значение. Человек может изменить ситуацию».
—Джордж Х.В. Куст

«Вежливость — это не тактика и не чувство. Это решительный выбор доверия вместо цинизма, сообщества вместо хаоса».
— Джордж Буш, инаугурационная речь 2001 г.

«Мы связаны идеалами, которые учат нас, что значит быть гражданами. Этим идеалам необходимо учить каждого ребенка. Их должен соблюдать каждый гражданин. … Я прошу вас быть гражданами. Граждане, а не зрители. Граждане, а не подданные. Ответственные граждане строят сообщества служения и нацию с характером».
— Джордж Буш, инаугурационная речь 2001 г.

«Лучший способ увеличить свободу в других странах — продемонстрировать здесь, что наша демократическая система достойна подражания».
—Джимми Картер

«Опыт демократии подобен опыту самой жизни — всегда меняющейся, бесконечной в своем разнообразии, иногда бурной и тем более ценной, что она была испытана невзгодами».
—Джимми Картер

«Мы стали не плавильным котлом, а красивой мозаикой. Разные люди, разные верования, разные стремления, разные мечты».
—Джимми Картер

«Тот факт, что человек должен голосовать, заставляет его думать. Вы можете проповедовать собранию по годам и не влиять на его мысли, потому что оно не призвано к определенным действиям. Но добавьте свою тему в кампанию, и она станет вызовом».
— Джон Джей Чепмен

«Демократия — непростая форма правления, потому что она никогда не бывает окончательной; это живой, изменчивый организм с постоянным смещением и регулированием баланса между индивидуальной свободой и общим порядком».
— Илка Чейз

«Демократия — это как сморкаться. Вы можете не делать это хорошо, но это то, что вы должны делать сами».
—Г.К. Честертон

«Средний человек голосует ниже себя; он голосует с половиной ума или сотой частью одного. Мужчина должен голосовать всем собой, когда он поклоняется или женится. Человек должен голосовать головой и сердцем, душой и желудком, глазом за лица и слухом за музыкой; также (когда достаточно спровоцирован) руками и ногами. … Вопрос не столько в том, проголосует ли лишь меньшинство электората. Дело в том, что голосует лишь меньшинство избирателей». 906:85 —Г. К. Честертон

«Традиция означает предоставление права голоса самому малоизвестному из всех классов, нашим предкам. Это демократия мертвых».
—Г.К. Честертон

«[Нет] более благородного мотива для вступления в общественную жизнь, чем решение не подчиняться злым людям».
— Цицерон

«Из трех форм правления, монархии, аристократии и народа, наилучшей является смесь всех трех, ибо каждая по отдельности может привести к катастрофе. Короли могут быть капризными, аристократами, своекорыстными, а необузданная толпа наслаждается нежеланной властью, более страшной, чем пожар или бушующее море».0685 — Цицерон

«Многие формы правления были испытаны и будут испытаны в этом мире греха и горя. Никто не делает вид, что демократия совершенна или всемудра. Действительно, было сказано, что демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех тех других форм, которые время от времени опробовывались».
—Уинстон Черчилль

«Империи будущего — это империи разума».
—Уинстон Черчилль

«Salus populi suprema lex esto [благополучие народа должно быть высшим законом]».
— впервые приписывается Цицерону.

«Право — это не то, что вам кто-то дает; это то, что никто не может отнять у тебя».
— Рэмси Кларк

«Правительство — это траст, а должностные лица правительства — это попечители, и как траст, так и попечители созданы на благо людей».
— Генри Клэй

«Я думаю, что иногда наши молодые люди считают, что либо участие в правительстве — это нехорошее дело… или что, если бы они вмешивались, то то, что они делали, не имело бы значения. Нет ничего более далекого от правды. Мы живем здесь как нация спустя более 224 лет, потому что более чем в половине случаев более половины людей оказывались правы в действительно важных вопросах. В мире нет места, которое бы являло собой лучший пример того, на что способны свободные люди, когда они работают вместе… Честно говоря, я думаю, что большая часть этого модного цинизма — это своего рода потворствующая своим желаниям заносчивость, которой нет места в Америке».
— Билл Клинтон, 2000 г.

«В Америке нет ничего плохого, чего нельзя было бы исправить с помощью того, что в Америке правильно».
— Билл Клинтон

«Демократия — это маленькое твердое ядро ​​общего согласия, окруженное множеством индивидуальных различий».
— Джеймс Б. Конант

«Люди говорят о естественных правах, но я призываю любого показать, где в природе существовали или признавались какие-либо права до тех пор, пока для их провозглашения и защиты не был установлен должным образом обнародованный свод соответствующих законов».
— Кэлвин Кулидж

«Чем больше я изучаю ее [Конституцию], тем больше я восхищаюсь ею, понимая, что ни один другой документ, придуманный рукой человека, никогда не приносил человечеству столько прогресса и счастья».
— Кэлвин Кулидж, 1929 г.

«Перспективы стабильной демократии в стране улучшаются, если ее граждане и лидеры решительно поддерживают демократические идеи, ценности и практику. Самая надежная поддержка приходит тогда, когда эти убеждения и предрасположенности укореняются в культуре страны и передаются в значительной степени от одного поколения к другому. Другими словами, в стране демократическая политическая культура».
— Роберт Даль, 1998 г.

«В демократическом видении свобода, достигаемая демократическим порядком, — это, прежде всего, свобода самоопределения в принятии коллективных и обязательных решений: самоопределение граждан, имеющих право участвовать в качестве политически равных в создании правил и законы, по которым они будут жить вместе как граждане».
— Роберт Даль, «Демократия и ее критики», 1989 г.

«Рассматривать Верховный суд США исключительно как юридический институт значит недооценивать его значение в американской политической системе. Ибо это также политическое учреждение, то есть учреждение для принятия решений по спорным вопросам национальной политики. Как политический институт суд весьма необычен, не в последнюю очередь потому, что американцы не совсем готовы принять тот факт, что это политический институт, и не вполне способны его отрицать; так что часто мы занимаем обе позиции сразу. Это сбивает с толку иностранцев, забавляет логиков и вознаграждает простых американцев, которым таким образом удается сохранить лучшее из обоих миров».
— Роберт Даль

«По сравнению с политическими системами других развитых демократических стран наша — одна из самых непрозрачных, сложных, запутанных и трудных для понимания».
— Роберт Даль, Насколько демократична американская конституция?, 2003 г.

«Важным элементом в значении общего блага среди членов группы является то, что члены выбрали бы, если бы они обладали наиболее полным достижимым пониманием опыта, который возник бы в результате их выбора, и его наиболее значимых альтернатив. Потому что просветленное понимание необходимо, я бы предложил включить возможности для достижения просвещенного понимания как необходимые также для значения общего блага. Более того, права и возможности демократического процесса являются элементами общего блага. Даже в более широком смысле, поскольку институты Полиархия необходима для того, чтобы широко использовать демократический процесс, в такой большой единице, как страна, все институты полиархии также должны считаться элементами общего блага».
— Роберт Даль, 1989 г.

«Вы можете защитить свои свободы в этом мире, только защищая свободу другого человека. Вы можете быть свободны, только если я свободен».
— Кларенс Дэрроу

«Конституция, созданная для всех наций, не предназначена ни для одной».
— Жозеф де Местр

«Волнение и изменчивость свойственны природе демократических республик, как застой и сонливость — закон абсолютных монархий».
— Алексис де Токвиль

«Американцы всех возрастов, любого положения в жизни и всех типов склонностей всегда образуют ассоциации… во главе любого нового предприятия. Там, где во Франции вы найдете правительство или в Англии какого-нибудь территориального магната, в Соединенных Штатах вы обязательно найдете ассоциацию».
— Алексис де Токвиль, 1835 г.

«Ассоциация использовалась лучше, и этот мощный инструмент действия применялся для более разнообразных целей в Америке, чем где-либо еще в мире».
— Алексис де Токвиль, 1835 г.

«Демократия не дает народу самого искусного правительства, но она производит то, что самые умелые правительства часто не в состоянии создать, а именно: всепроникающую и беспокойную деятельность, избыточную силу и неотделимую от нее энергию и которые могут, какими бы неблагоприятными ни были обстоятельства, творить чудеса».
— Алексис де Токвиль

«Демократические страны мало заботятся о том, что было, но их преследуют видения того, что будет; в этом направлении их безграничное воображение растет и расширяется сверх всякой меры. Демократия, закрывающая перед поэтом прошлое, открывает перед ним будущее».
— Алексис де Токвиль

«Я думаю, что можно принять как общее и постоянное правило, что среди цивилизованных наций воинственные страсти будут становиться более редкими и менее интенсивными по мере того, как социальные условия становятся более равными».
— Алексис де Токвиль

«Ваша цель — усовершенствовать привычки, украсить манеры и развивать искусства, поощрять любовь к поэзии, красоте и славе? Хотите ли вы создать народ, способный мощно воздействовать на все другие нации и готовый к тем великим предприятиям, которые, каковы бы ни были их результаты, оставят имя навеки прославленным в истории? Если вы считаете это главной целью общества, избегайте правления демократии».
— Алексис де Токвиль

«Если, короче говоря, вы считаете, что главная цель правительства состоит не в том, чтобы воздать наибольшей славе всей нации, а в том, чтобы обеспечить наибольшее удовольствие и избежать наибольшего несчастья для каждого из лица, его составляющие, — если таково ваше желание, то уравняйте положение людей и установите демократические учреждения».
— Алексис де Токвиль, Демократия в Америке, том. 1, 1945

«Невозможно слишком часто повторять, что нет ничего более плодородного в чудесах, чем искусство быть свободным; но нет ничего более трудного, чем ученичество свободы».
— Алексис де Токвиль

«В демократические времена чрезвычайно трудно втягивать народы в военные действия; но… почти невозможно, чтобы двое из них вступили в войну, не поссорив остальных. Интересы всех так переплетены, их мнения и их желания так похожи, что никто не может оставаться спокойным, когда другие шевелятся. Поэтому войны становятся более редкими, но когда они вспыхивают, они распространяются на большее поле».
— Алексис де Токвиль

«Никакая затяжная война не может не угрожать свободе демократической страны… она должна неизменно и неизмеримо увеличивать полномочия гражданского правительства; она должна почти принудительно сосредоточить руководство всеми людьми и управление всеми вещами в руках администрации. … Все те, кто стремится разрушить свободы демократической нации, должны знать, что война — это самое надежное и самое короткое средство для ее достижения».
— Алексис де Токвиль

«Нет ничего более неодолимого, чем тираническая власть, повелевающая от имени народа, потому что, обладая моральной силой, которая принадлежит воле большинства, она действует в то же время с быстротой и настойчивостью одного человека. ».
— Алексис де Токвиль

«Полномочие, которым наделены американские суды, объявлять статут неконституционным, образует один из самых мощных барьеров, когда-либо созданных против тирании политических собраний».
— Алексис де Токвиль, 1835 г.

«Таким образом, демократия не только заставляет каждого человека забыть своих предков, но она скрывает его потомков и отделяет от него его современников; оно навсегда отбрасывает его к самому себе и грозит в конце концов полностью заключить его в одиночестве его собственного сердца».
— Алексис де Токвиль

«Есть одна защита, известная обычно мудрым, которая является преимуществом и безопасностью для всех, но особенно для демократий по сравнению с деспотами. Что это такое? Недоверие.»
— Демосфен

«Демократия — это больше, чем форма правления; это в первую очередь способ совместной жизни, совместного сообщаемого опыта».
— Джон Дьюи

«Индивидуумы могут образовывать сообщества, но только институты могут создать нацию».
— Бенджамин Дизраэли

«Ни одно правительство не может быть в безопасности без мощной оппозиции».
— Бенджамин Дизраэли

«Права человека стоят на общей основе; и по той причине, что они поддерживаются, поддерживаются и защищаются для всей человеческой семьи. Существенные характеристики человечества везде одинаковы».
— Фредерик Дуглас, 1854 г.

«Если от людей ничего не ждут, этим людям будет трудно опровергнуть это ожидание».
— Фредерик Дуглас

«Именно в процедуре заключается большая часть разницы между верховенством закона и правлением по прихоти или капризу».
— Уильям О. Дуглас

«Тем не менее, когда я читал Конституцию, одной из ее основных целей было снять правительство со спины людей и держать его подальше».
— Уильям О. Дуглас

«Лучшее дело требует хорошего адвоката».
—Голландская пословица

«Демократия не правит миром, Вам лучше вбить это себе в голову; В этом мире правит насилие, Но я думаю, что лучше не говорить об этом».
— Боб Дилан

«Консенсус — это то, что многие люди говорят хором, но не верят по отдельности».
— Абба Эбан

«Законы сами по себе не могут гарантировать свободу слова; для того, чтобы каждый человек мог безнаказанно излагать свои взгляды, во всем населении должен быть дух терпимости».
— Альберт Эйнштейн

«Каждое произведенное орудие, каждый спущенный на воду военный корабль, каждая выпущенная ракета, в конечном счете, [является] воровством у тех, кто голоден и не накормлен, кто замерз и не одет».
— Дуайт Д. Эйзенхауэр, 1953 г.

«Здесь, в Америке, мы произошли от революционеров и мятежников — мужчин и женщин, осмеливающихся не соглашаться с общепринятой доктриной. Как их наследники, мы никогда не должны путать честное инакомыслие с нелояльной подрывной деятельностью».
— Дуайт Д. Эйзенхауэр, 1954 г.

«История недолго поручает заботу о свободе слабым или робким».
— Дуайт Д. Эйзенхауэр

«Политика должна быть по совместительству профессией каждого гражданина, который будет защищать права и привилегии свободных людей».
— Дуайт Д. Эйзенхауэр

«Будущее этой республики в руках американского избирателя».
— Дуайт Д. Эйзенхауэр, 1949 г.

«Америка соткана из многих нитей; Я бы признал их и пусть так и остается. …Наша судьба – стать одним и в то же время многими».
— Ральф Эллисон, 1952 г.

«Два ура демократии: одно потому, что она допускает разнообразие, и два, потому что она допускает критику». 906:85 —Э.М. Форстер

«Каждая демократическая система вырабатывает свои собственные условности. Не только вода, но и берега составляют реку».
—Индира Ганди

«Права, которые не вытекают из хорошо выполненных обязанностей, не стоят того».
— Мохандас К. Ганди

«Демократия измеряется не тем, что ее лидеры делают экстраординарные вещи, а тем, что ее граждане делают что-то необычайно хорошо».
— Джон Гарднер

«Я часто думаю, что это комично
Как природа всегда умудряется
Что каждый мальчик и каждая девочка,
Что рождаются на свет живыми,
Либо немного либеральны,
То ли немного консерваторы!»
—В.С. Гилберт

«Демократия! Ба! Когда я слышу это слово, я тянусь за боа из перьев!»
— Аллен Гинзберг

«Сейчас всему миру нужна перестройка, т. е. поступательное развитие, коренное изменение».
—Михаил Горбачев

«Образование… как и демократия, всегда находится в процессе становления, вечно незавершенное, основанное на возможностях».
—Максин Грин

«Безопасность нашей нации не только в крепостных валах. Безопасность также заключается в ценности наших бесплатных институтов. Придирчивая пресса, упрямая пресса, вездесущая пресса должны терпеть власть предержащих, чтобы сохранить еще более высокие ценности свободы выражения мнений и права людей знать».
— Мюррей И. Гурфейн

«Полная независимость судов особенно важна в ограниченной конституции».
— Александр Гамильтон

«Предоставление представительства на основе равного представительства, а не населения, противоречит фундаментальному правилу республиканского правления, которое требует, чтобы мнение большинства превалировало».
— Александр Гамильтон, «Федералист 22»

«Самостоятельность и презрение к науке и опыту других — слишком преобладающие черты характера в этой стране».
— Александр Гамильтон, 1798 г.

«Я считаю, что Америка, самая сильная демократия в мире, не должна бояться демократии, но мы боимся».
— Ли Гамильтон

«Соединенные Штаты, конечно, должны оставаться сильными в военном отношении, но они должны полагаться не столько на свою военную мощь, сколько на привлечение свободной, открытой и процветающей страны, достаточно сильной и уверенной в себе, чтобы не навязывать свою волю другим и разрешить разнообразие мировых политических и экономических систем».
— Ли Гамильтон

«Хотя работа конгрессмена включает в себя несколько разных ролей, основными из них являются представитель и законодатель. В качестве представителя член выступает в качестве агента своих избирателей, обеспечивая, чтобы их взгляды были услышаны в Конгрессе и чтобы федеральные бюрократы и другие государственные чиновники относились к ним справедливо. Как законодатель, член участвует в законотворческом процессе, разрабатывая законопроекты и поправки, участвуя в дебатах и ​​пытаясь достичь консенсуса, необходимого для решения проблем нашей страны. Выполнение этих ролей может показаться легким, но может быть чрезвычайно трудным».
— Ли Гамильтон

«Если мы хотим сохранить нашу демократию, должна быть одна заповедь: не ограничивай правосудие».
—Ученая рука

«Дух свободы — это дух, который не слишком уверен в своей правоте».
—Ученая рука

«Что мы имеем в виду, когда говорим, что прежде всего мы ищем свободы? Я часто думаю, не слишком ли мы возлагаем наши надежды на конституции, на законы и на суды. Это ложные надежды, поверьте мне, это ложные надежды. Свобода живет в сердцах мужчин и женщин; когда она умирает там, ни конституция, ни закон, ни суд не могут ее спасти; ни конституция, ни закон, ни суд даже не могут ей помочь. Пока она там «, она не нуждается ни в конституции, ни в законе, ни в суде, чтобы спасти ее. И что это за свобода, которая должна лежать в сердцах мужчин и женщин? Это не безжалостная, необузданная воля, это не свобода делать что хочешь» Это есть отрицание свободы и ведет прямо к ее ниспровержению.Общество, в котором люди не признают ограничений своей свободы, вскоре становится обществом, где свобода принадлежит лишь немногим дикарям, как мы, к своей печали, убедились.

Что же такое дух свободы? Я не могу определить это; Я могу рассказать вам только о своей вере. Дух свободы — это дух, который не слишком уверен в своей правоте; дух свободы — это дух, стремящийся понять мысли других мужчин и женщин; дух свободы — это дух, который беспристрастно сопоставляет их интересы с собственными; дух свободы помнит, что даже воробей не падает на землю незамеченным; дух свободы — это дух того, кто около двух тысяч лет назад преподал человечеству урок, которого оно так и не усвоило, но никогда не забыло до конца, — что может существовать царство, где малейшее будет услышано и рассмотрено бок о бок — на стороне величайших».
—Ученая рука

«Для Америки нет ничего важнее гражданства; в индивидуальном характере наших граждан больше уверенности в нашем будущем, чем в любом предложении, которое я и все мудрые советники, которых я могу собрать, могут когда-либо претворить в жизнь в Вашингтоне».
— Уоррен Г. Хардинг, 1920 г.

«В соответствии с Конституцией, с точки зрения закона, в этой стране нет высшего, господствующего, правящего класса граждан. Здесь нет касты. Наша Конституция не различает цветов, не знает и не терпит классов среди граждан. В отношении гражданских прав все граждане равны перед законом. Самый скромный равен самому сильному».
— Джон Маршалл Харлан, 1896 г.

«Государство, которое отказывает своим гражданам в их основных правах, становится опасным и для его соседей: внутренний произвол отразится на произволе внешних отношений. Подавление общественного мнения, отмена публичной конкуренции за власть и ее публичное осуществление открывают государству возможность вооружаться любым способом, который она считает нужным. … Государство, которое без колебаний лжет своему народу, не колеблясь лжет и другим государствам».
— Вацлав Гавел

«Чем больше «планирует» государство, тем труднее становится планирование для человека».
— Фридрих Хайек

«Только очень медленно и поздно люди пришли к пониманию того, что если свобода не является всеобщей, то это лишь расширенная привилегия».
—Кристофер Хилл

«Мы, американцы, не уполномочены Богом охранять мир».
— Бенджамин Харрисон

«Только очень медленно и поздно люди пришли к пониманию того, что если свобода не является всеобщей, то это лишь расширенная привилегия».
—Кристофер Хилл

«Те, кто недоволен монархией, называют ее тиранией; и те, кто недоволен аристократией, называют ее олигархией; так и те, кто огорчается демократией, называют ее анархией, что означает отсутствие правительства; и все же я думаю, что никто не верит, что отсутствие правительства — это какой-то новый вид правления».
—Томас Гоббс

«Свободный человек, бросающий некупленной рукой Голосование, которое сотрясает башни земли».
— Оливер Уэнделл Холмс старший.

«В отличие от тоталитаризма, демократия может смотреть правде в глаза и жить с правдой о самой себе».
— Сидни Хук

«Ни действия правительства, ни экономическая доктрина, ни экономический план или проект не могут заменить возложенную Богом ответственность отдельных мужчин и женщин перед своими ближними».
— Герберт Гувер, 1931 г.

«Хотя у демократии должны быть свои организации и органы управления, ее жизненно важным дыханием является свобода личности».
—Чарльз Эванс Хьюз

«Недостаточно просто защищать демократию. Защищать его может означать потерять его; расширить его значит укрепить его. Демократия — это не собственность; это идея».
— Хьюберт Х. Хамфри

«Конечно, каждый, кто когда-либо избирался на государственную должность, понимает, что один товар превыше всего, а именно доверие и доверие людей, имеет основополагающее значение для поддержания свободной и открытой политической системы».
— Хьюберт Х. Хамфри

«Равенство и справедливость, две великие отличительные черты демократии, неизбежно вытекают из представления о людях, обо всех людях, как о разумных и духовных существах».
—Роберт М. Хатчинс

«Смерть демократии вряд ли будет убийством из засады. Это будет медленное угасание от апатии, равнодушия и недоедания». — Роберт М. Хатчинс

«Пока люди поклоняются Цезарям и Наполеонам, Цезари и Наполеоны будут восставать, чтобы сделать их несчастными».
— Олдос Хаксли

«Демократия — это всего лишь эксперимент в правительстве, и у нее есть очевидный недостаток, заключающийся в простом подсчете голосов, а не их взвешивании».
—Уильям Р. Индж

«Все, что делает политика скромным, полезно для демократии».
— Ирландское благословение

«Жизнь республики, безусловно, зависит от энергии, добродетели и интеллекта ее граждан».
— Эндрю Джексон, 1865 г.

«В задачи нашего правительства не входит удерживать граждан от ошибок; функция гражданина состоит в том, чтобы удерживать правительство от ошибок».
— Роберт Х. Джексон

«Мужчин чаще подкупают их преданность и амбиции, чем деньги».
— Роберт Х. Джексон

«Военные представляют собой специализированное сообщество, управляемое дисциплиной, отличной от гражданской».
— Роберт Х. Джексон

«Те, кто начинает принудительное устранение инакомыслия, вскоре сами уничтожают инакомыслящих. Принудительное объединение мнений дает лишь единодушие кладбища».
— Роберт Х. Джексон

«Контроль над мыслями — это авторское право тоталитаризма, и у нас нет к нему привязки».
— Роберт Х. Джексон

«Самые смертельные враги наций — это не их внешние враги; они всегда живут в пределах своих границ. … Благословенная выше всех наций нация та, в которой гражданский гений народа спасает день ото дня, поступками без внешней живописности; высказываясь, пишу, голосуя разумно; быстро уничтожая коррупцию; хорошим настроением между сторонами; тем, что люди узнают настоящих людей, когда видят их, и предпочитают их как лидеров бешеным сторонникам или пустым шарлатанам».
— Уильям Джеймс

«Благословенная выше всех наций нация — это та, в которой гражданский гений народа день за днем ​​спасает… говоря, пишу, голосуя разумно; быстро уничтожая коррупцию; хорошим настроением между сторонами; тем, что люди узнают настоящих людей, когда видят их, и предпочитают их как лидеров бешеным сторонникам или пустым шарлатанам».
— Уильям Джеймс

«Христианство не является и никогда не было частью общего права».
— Томас Джефферсон, 1814 г.

«Равные права для всех, особые привилегии ни для кого».
— Томас Джефферсон, 1780 г.

«Тому, кто позволяет себе солгать один раз, гораздо легче солгать во второй и третий раз, пока, наконец, это не войдет в привычку; он лжет, не обращая внимания на это, и правду без того, чтобы мир ему поверил. Эта ложь языка ведет к лжи сердца и со временем извращает все его добрые намерения».
— Томас Джефферсон, 1785 г.

«В конце концов, мой принцип состоит в том, что воля большинства всегда должна преобладать. Если они одобрят предлагаемую конвенцию во всех ее частях, я с радостью соглашусь с ней в надежде, что они будут вносить в нее поправки всякий раз, когда они сочтут ее неправильной. … Я надеюсь, что прежде всего будет уделено внимание образованию простых людей; убеждены, что на их здравый смысл мы можем с большей уверенностью полагаться для сохранения должной степени свободы».
— из Джефферсона в Мэдисон, 1787 г.

«Всякий раз, когда люди хорошо информированы, им можно доверять собственное правительство; когда дела идут настолько плохо, что привлекают их внимание, на них можно положиться, чтобы исправить их».
— Томас Джефферсон, 1788 г.

«Я не знаю другого надежного хранилища высших сил общества, кроме самих людей; и если мы думаем, что они недостаточно просвещены, чтобы осуществлять свой контроль с разумной осмотрительностью, средство состоит не в том, чтобы отнять его у них, а в том, чтобы сообщить об их благоразумии».
— Томас Джефферсон, 1820 г.

«Самым сильным является то правительство, частью которого каждый человек чувствует себя».
— Томас Джефферсон

«Каждый человек должен служить своей стране пропорционально щедростям, которые природа и судьба отмерили ему».
— Томас Джефферсон

«Республиканская — единственная форма правления, которая не находится в вечной открытой или тайной войне с правами человечества».
— Томас Джефферсон, 1790 г.

«Поддержка правительств штатов во всех их правах, как наиболее компетентного управления нашими внутренними делами, является самым надежным оплотом против антиреспубликанских тенденций».
— Томас Джефферсон, 1801 г.

«Среди мужчин есть природный аристократизм. Основанием для этого являются добродетель и таланты».
— Томас Джефферсон

«Хотя во всех случаях побеждает воля большинства, эта воля, чтобы быть законной, должна быть разумной, чтобы меньшинство обладало равными правами, которые должны защищать равные законы, и нарушение которых было бы угнетением».
— Томас Джефферсон

«Хотя писаные конституции могут быть нарушены в моменты страсти или заблуждения, тем не менее они представляют собой текст, к которому бдительные могут сплотиться и отозвать народ; они также закрепляют за народом принципы своего политического кредо».
— Томас Джефферсон, 1802 г.

«Там, где каждый человек… участвует в управлении делами, не только на выборах один день в году, но каждый день… он позволит вырвать сердце из своего тела скорее, чем его власть будет вырвана у него кесарем или Бонапарт».
— Томас Джефферсон, 1816 г.

«При установлении наших конституций судебные органы должны были быть самыми беспомощными и безобидными членами правительства. Однако опыт вскоре показал, каким образом они должны были стать наиболее опасными; что недостаточность средств, предусмотренных для их удаления, давала им право собственности и безответственность при исполнении служебных обязанностей; что их решения, которые, по-видимому, касаются только отдельных женихов, проходят безмолвно и остаются незамеченными широкой публикой; что эти решения, тем не менее, становятся законом в силу прецедента, мало-помалу подтачивая основы конституции и вызывая ее изменение путем построения, прежде чем кто-либо заметит, что этот невидимый и беспомощный червь усердно поглощал ее сущность. . По правде говоря, человек не создан для того, чтобы ему можно было доверять всю жизнь, если он защищен от всякой ответственности перед отчетом».
— Томас Джефферсон, письмо мсье А. Корэю, 1823 г.

«Однако я уже давно придерживаюсь мнения, и я никогда не уклонялся от его выражения … что зародыш роспуска нашего федерального правительства находится в конституции федеральной судебной системы; … работая, как гравитация, ночью и днем, выигрывая немного сегодня и немного завтра, и продвигаясь своим бесшумным шагом, как вор, над полем юрисдикции, пока все не будет узурпировано ».
— Томас Джефферсон, письмо Чарльзу Хаммонду, 18 августа 1821 г.

«Конституция… всего лишь воск в руках судебных органов, который они могут скручивать и придавать любую форму, какую пожелают».
— Томас Джефферсон, письмо судье Спенсеру Роану, 6 сентября 1819 г.

«Зародыш роспуска нашего федерального правительства находится в конституции федеральной судебной власти; безответственный орган (ибо импичмент едва ли можно назвать пугалом), работающий как гравитация днем ​​и ночью, выигрывая немного сегодня и немного завтра и продвигаясь своим бесшумным шагом, как вор, над полем юрисдикции, пока все не будут быть узурпированным из штатов, и правительство всех должно быть объединено в одно».
— Томас Джефферсон, письмо Чарльзу Хаммонду, 18 августа 1821 г.

«Больше всего я боюсь федеральной судебной власти. Это тело, подобно гравитации, всегда действующее, бесшумно и безобидно наступая, продвигаясь шаг за шагом и удерживая достигнутое, коварно поглощает специальные правительства в пасть того, кто их кормит».
— Томас Джефферсон, письмо судье Спенсеру Роану, 9 марта 1821 г.

«Судебная власть Соединенных Штатов — это тонкий корпус саперов и горняков, постоянно работающих под землей, чтобы подорвать основы нашей конфедерации. Они истолковывают нашу конституцию от координации общего и специального правительства к одному общему и верховному».
— Томас Джефферсон, письмо Томасу Ритчи, 25 декабря 1820 г.

«Это было целью Декларации независимости. Не открывать новых принципов или новых аргументов, о которых никогда раньше не думали, не просто говорить то, что никогда раньше не говорилось; но представить человечеству здравый смысл предмета в терминах настолько ясных и твердых, чтобы вызвать их согласие, и оправдать себя в независимой позиции, которую мы вынуждены занять. Не претендуя ни на оригинальность принципа или чувства, ни на копирование какого-либо конкретного и предыдущего письма, оно предназначалось для выражения американского ума и придания этому выражению надлежащего тона и духа, требуемых случаем».
— Томас Джефферсон, письмо Генри Ли, 8 мая 1825 г.

«Ко всему этому добавляется выбор из начальных школ предметов самых многообещающих гениев, чьи родители слишком бедны, чтобы дать им дальнейшее образование, которые будут проводиться за государственный счет через колледж и университет. Цель состоит в том, чтобы привести в действие ту массу талантов, которая погребена в нищете в каждой стране из-за отсутствия средств развития, и таким образом активизировать умственную массу, которая по отношению к нашему населению удвоится или удвоится. в три раза больше, чем в большинстве стран».
— Томас Джефферсон, письмо Хосе Корреа де Серра, 25 ноября 1817 г.

«Мнение, которое дает судьям право решать, какие законы являются конституционными, а какие нет, не только для них самих, в их собственной сфере действия, но и для законодательной и исполнительной власти также в их сферах, сделало бы судебную власть деспотическая ветвь».
— Томас Джефферсон, письмо Эбигейл Адамс, 11 сентября 1804 г.

«Мудрое и бережливое правительство, которое предоставит людям свободу регулировать свои собственные стремления к труду и совершенствованию и не отнимет у рабочих изо рта заработанный ими хлеб — вот итог хорошего правительства».
— Томас Джефферсон, первая инаугурационная речь, 1801 г.

«Цель, к которой нужно стремиться, — бедное правительство, но богатые люди».
— Эндрю Джонсон

«Жизнь республики, безусловно, зависит от энергии, добродетели и интеллекта ее граждан».
— Эндрю Джонсон, 1865 г.

«Злые деяния прошлого никогда не исправляются злыми деяниями настоящего».
— Линдон Б. Джонсон, 21 июля 1964 г.

«Я соглашатель и маневрер. Я пытаюсь получить что-то. Так работает наша система».
— Линдон Б. Джонсон

«Ставки… слишком высоки, чтобы правительство могло быть зрелищным видом спорта».
— Барбара Джордан

«Смертельный враг демократии не самодержавие, а бешеная свобода».
— Отто Кан

«Я всего лишь один; но все же я один. Я не могу делать все, но все же кое-что могу; Я не откажусь сделать то, что могу».
— Хелен Келлер, 1950 г.

«Демократия никогда не бывает конечным достижением. Это призыв к неустанным усилиям».
— Джон Ф. Кеннеди

«Если свободное общество не может помочь многим бедным, оно не может спасти и немногих богатых».
— Джон Ф. Кеннеди

«Лидерство и обучение неразрывно связаны друг с другом».
— Джон Ф. Кеннеди, 1962 г.

«Высокий пост президента был использован для разжигания заговора с целью уничтожения свободы американцев, и прежде чем я покину свой пост, я должен сообщить гражданину о его бедственном положении».
— Джон Ф. Кеннеди, Колумбийский университет, 12 ноября 1963 г.

«Все матери хотят, чтобы их сыновья выросли и стали президентами, но они не хотят, чтобы в процессе они стали политиками».
— Джон Ф. Кеннеди

«Неосведомленность одного избирателя в условиях демократии подрывает безопасность всех».
— Джон Ф. Кеннеди

«Когда мы пришли в офис, больше всего меня удивило то, что дела обстоят именно так, как мы говорили».
— Джон Ф. Кеннеди

«Власть… не самоцель, а инструмент, который необходимо использовать для достижения цели».
— Джин Дж. Киркпатрик

«Секрет демагога в том, чтобы казаться таким же тупым, как его аудитория, чтобы эти люди могли считать себя такими же умными, как и он».
—Карл Краус

«История не знает ни одного примера общества, которое подавляло бы экономические свободы личности, заботясь о других его свободах».
—Ирвинг Кристол

«Как я не был бы рабом, так я бы не был господином. Это выражает мое представление о демократии. Что бы ни отличалось от этого, в меру различия это не демократия».
— Авраам Линкольн, 1858 г.

«Америка никогда не будет разрушена извне. Если мы споткнемся и потеряем наши свободы, это произойдет потому, что мы уничтожили самих себя».
— Авраам Линкольн

«Мне не стыдно признаться, что двадцать пять лет тому назад я был наемным работником; тащит рельсы, работает на плоскодонке — все, что может случиться с сыном любого бедняка. Я хочу, чтобы у каждого человека был шанс».
— Авраам Линкольн, 1860 г.

«Я считаю, что каждый человек имеет естественное право делать с собой и плодами своего труда все, что ему заблагорассудится, поскольку это никоим образом не ущемляет права других людей».
— Авраам Линкольн, 1858 г.

«Я вижу в ближайшем будущем приближающийся кризис, который меня нервирует и заставляет трепетать за безопасность моей страны. В результате войны корпорации были возведены на престол, и последует эра коррупции в высших эшелонах власти, и денежная власть страны будет стремиться продлить свое господство, воздействуя на предрассудки народа, пока все богатство не будет собрано в одном месте. несколько рук, и Республика уничтожена».
— Авраам Линкольн, письмо полковнику Уильяму Ф. Элкинсу, 21 ноября 1864 г.

«Давайте всегда помнить, что все американские граждане являются братьями одной страны и должны жить вместе в узах братских чувств».
— Авраам Линкольн, 1860 г.

«Бюллетень сильнее пули».
— Авраам Линкольн

«Я хочу сделать то, чего хотят люди, и вопрос для меня в том, как это точно выяснить».
— Авраам Линкольн

«Если вся власть в народе, если нет закона выше его воли и если подсчетом голосов можно узнать его волю, — тогда народ может доверить всю свою власть кому угодно, а власть тогда самозванец и узурпатор является законным. Его нельзя оспаривать, поскольку оно изначально исходило от суверенного народа».
— Вальтер Липпманн

«Правильный закон должен быть понятным, интеллектуально доступным людям, которым этот закон должен служить, чьим законом он является, потребителям права и гражданину».
— Карл Н. Ллевеллин

«Процветание или эгалитаризм — выбирать вам. Я за свободу — вы все равно никогда не добьетесь настоящего равенства: вы просто жертвуете благополучием ради иллюзии».
—Марио Варгас Льоса

«Там, где заканчивается Закон, начинается Тирания».
— Джон Локк, 1690 г.

«Также состояние равенства, при котором вся власть и юрисдикция взаимны, и никто не имеет больше, чем другой: нет ничего более очевидного, чем то, что существа одного и того же вида и ранга беспорядочно рождены от всех одних и тех же преимуществ природы, и пользование одними и теми же средствами должно быть равным между собой без подчинения и подчинения, если только Господь и повелитель их всех не поставит одно явным заявлением своей воли одно над другим и не наделит его очевидным и четкое назначение — несомненное право на господство и суверенитет».
— Джон Локк

«Законодательная власть не может передавать право создавать законы в какие-либо другие руки: ибо это всего лишь власть, делегированная народом, те, кто ею обладает, не могут передать ее другим».
— Джон Локк, Второй трактат о правительстве

«Без всеобщих выборов, без неограниченной свободы печати и собраний, без свободной борьбы мнений жизнь замирает во всяком общественном учреждении, становится только подобием жизни, в которой остается только бюрократия как деятельный элемент. Общественная жизнь постепенно засыпает».
— Роза Люксембург

«Мы так же велики, как и наша вера в человеческую свободу — не больше. И наша вера в человеческую свободу принадлежит нам только тогда, когда она больше, чем мы сами».
— Арчибальд Маклиш

«Задача закона состоит в том, чтобы разобраться в путанице того, что мы называем человеческой жизнью, привести ее в порядок, но в то же время дать ей возможность, размах и даже достоинство».
— Арчибальд Маклиш

«Народное правительство без общедоступной информации или средств ее получения — не что иное, как пролог к ​​фарсу или трагедии, а возможно, и к тому и к другому. Знание всегда будет управлять невежеством, и люди, которые хотят быть правителями сами по себе, должны вооружиться силой, которую дает знание».
— Джеймс Мэдисон, 1788 г.

«Я считаю, что существует больше случаев ограничения свободы народа постепенными и молчаливыми посягательствами власть имущих, чем насильственными и внезапными узурпациями».
— Джеймс Мэдисон

«Под фракцией понимать группу граждан, составляющих большинство или меньшинство в целом, которые объединены и движимы каким-либо общим побуждением страсти или интереса, противоречащим правам других граждан или постоянные и совокупные интересы общества».
— Джеймс Мэдисон

«Я считаю, что существует больше случаев ограничения свободы народа постепенными и молчаливыми посягательствами власть имущих, чем насильственными и внезапными узурпациями».
— Джеймс Мэдисон

«Чистые демократии всегда были зрелищем беспорядков и раздоров; были когда-либо признаны несовместимыми с личной безопасностью или правами собственности; и в целом их жизнь была столь же короткой, сколь и жестокой их смерть».
— Джеймс Мэдисон, «Федералист 10»

«Скопление всей власти, законодательной, исполнительной и судебной, в одних руках, будь то одной, нескольких или многих, наследственной, самоназначенной или выборной, может быть справедливо объявлено самим определением тирании. ”
— Джеймс Мэдисон

«Эффект [представительной демократии] заключается в уточнении и расширении общественных взглядов путем их передачи через избранную группу граждан, чья мудрость может наилучшим образом распознать истинные интересы нации». — Джеймс Мэдисон

«В республике очень важно не только оградить общество от гнета его правителей, но и оградить одну часть общества от несправедливости другой части».
— Джеймс Мэдисон

«[Правительство Соединенных Штатов] является правительством, ограниченным… властью высшей Конституции».
— Джеймс Мэдисон, 1788 г.

«В республиканском правительстве обязательно преобладает законодательная власть. Справедливость — это конец правительства. Это конец гражданского общества. Ее всегда преследовали и будут преследовать, пока она не будет достигнута или пока в погоне за ней не будет потеряна свобода. Коалиция большинства всего общества редко может иметь место на каких-либо других принципах, кроме принципов справедливости и всеобщего блага».
— Джеймс Мэдисон из заметок о Конституционном конвенте.

«Он перечислил возражения против равенства голосов во втором отделении, несмотря на пропорциональное представительство в первом. Меньшинство может отрицать волю большинства людей. Они могли вымогать меры, ставя их условием своего согласия на другие необходимые меры. Они могли навязывать меры большинству в силу особых полномочий, которыми должен был обладать сенат. Зло вместо того, чтобы быть излеченным временем, будет увеличиваться с каждым новым государством, которое должно быть допущено, поскольку все они должны быть допущены по принципу равенства. Серьезным соображением было то, что это даст вечное превосходство Севера над Южным масштабом».
— Джеймс Мэдисон

«Мы учим мир великой истине, что правительства лучше обходятся без королей и дворян, чем с ними. Заслуга будет удвоена другим уроком, заключающимся в том, что религия процветает в большей чистоте без помощи правительства, чем с его помощью».
— Джеймс Мэдисон, 1822 г.

«Общий вопрос должен стоять между республиканским правительством, в котором большинство правит меньшинством, и правительством, в котором правит меньшее число или наименьшее число… ни одно правительство… не может быть совершенным. … Злоупотребления всеми другими правительствами привели к тому, что предпочтение отдается республиканскому правительству как лучшему из всех правительств, потому что наименее несовершенным является то, что жизненно важным принципом республиканского правления является lex majoris partis, воля большинства».
— Джеймс Мэдисон. 1833 г.

«Религия. Неэффективность этого ограничения для отдельных лиц хорошо известна. Поведение каждого народного собрания, действующего под присягой, самой прочной религиозной связью, показывает, что люди без угрызений совести участвуют в действиях, против которых восстала бы их совесть, если бы они были предложены им отдельно в их укромных уголках. Когда религия воспламеняется воодушевлением, ее сила, как и сила других страстей, возрастает благодаря сочувствию множества людей. Но энтузиазм — это лишь временное состояние религиозности, и пока он длится, вряд ли можно увидеть удовольствие у руля. Даже в самом хладнокровном состоянии оно гораздо чаще служило поводом для угнетения, чем сдерживанием от него».
— Джеймс Мэдисон, 1787 г.

«Правительство создано для защиты собственности любого рода; а также то, что заключается в различных правах отдельных лиц, как то, что конкретно выражает этот термин. В этом заключается цель правления, и только то справедливое правительство, которое беспристрастно гарантирует каждому то, что принадлежит ему».
— Джеймс Мэдисон, «Опыт о собственности», 1792 г.

«Ни один свободный человек не может быть схвачен, или заключен в тюрьму, или объявлен вне закона, или сослан, или каким-либо иным образом поврежден… кроме как по законному приговору его пэров или по закону страны».
— Великая хартия вольностей, 1215 г.

«Современная демократия — это тирания, границы которой не определены; можно узнать, как далеко можно зайти, только двигаясь по прямой до тех пор, пока не остановишься».
— Норман Мейлер

«Первое требование политики — не интеллект или выносливость, а терпение. Политика — это очень долгая игра, и черепаха обычно побеждает зайца».
— Джон Мейджор

«Никогда нельзя начинать войну, пока не потерпит неудачу каждое миротворческое агентство».
— Уильям МакКинли, 4 марта 189 г.7

«Я боролся против господства белых и я боролся против господства черных. Я лелеял идеал демократического и свободного общества, в котором все люди живут вместе в гармонии и с равными возможностями. Это идеал, ради которого я надеюсь жить и достичь. Но если понадобится, это идеал, за который я готов умереть».
— Нельсон Мандела

«Странный факт, что свобода и равенство, две основные идеи демократии, до некоторой степени противоречат друг другу. С логической точки зрения свобода и равенство исключают друг друга, как исключают друг друга общество и личность».
—Томас Манн

«Человек есть в самом буквальном смысле политическое животное, не просто стадное животное, а животное, которое может индивидуализироваться только в среде общества».
—Карл Маркс

«Правительство Союза, таким образом, подчеркнуто и действительно является правительством народа. По форме и по существу оно исходит от них. Его полномочия предоставлены ими и должны применяться непосредственно к ним в их интересах».
— Джон Маршалл, 1819 г.

«Народ сделал Конституцию, и народ может ее отменить. Он создан по собственной воле и живет только по своей воле».
— Джон Маршалл, 1821 г.

«Ни свободное правительство, ни блага свободы не могут быть сохранены ни для одного народа, кроме как посредством… частого повторения основных принципов».
— Джордж Мейсон, Декларация прав Вирджинии, 1776 г.

«Государство есть не что иное, как отражение своих граждан; чем порядочнее граждане, тем порядочнее государство».
— Джордж Мейсон

«Свобода печати — один из великих оплотов свободы, и ее нельзя сдерживать, кроме деспотического правительства».
— Джордж Мейсон

«О братья мои, любите свою страну! Наша страна есть наш дом, дом, который дал нам Бог, поместив в нем многочисленную семью, которую мы любим и любимы. .. семьей, которая своей концентрацией на данном месте и однородностью своих элементов предназначена для особый вид деятельности».
— Джузеппе Мадзини

«Никогда не сомневайтесь в том, что небольшая группа вдумчивых, преданных своему делу граждан может изменить мир. На самом деле, это единственное, что когда-либо существовало».
— Маргарет Мид

«Демократия — это искусство и наука управлять цирком из обезьяньей клетки».
—Х.Л. Менкен

«Лекарство от пороков демократии — больше демократии».
—Х.Л. Менкен (также приписывается Альфреду Э. Смиту)

«Прискорбно думать, что большая часть всех усилий и талантов в мире тратится на то, чтобы просто нейтрализовать друг друга. … Надлежащая цель правительства состоит в том, чтобы уменьшить эти жалкие растраты до минимально возможного количества, приняв такие меры, которые заставят энергию, затрачиваемую человечеством в настоящее время на причинение вреда друг другу или на защиту себя от вреда, быть обращены на законные цели. применение человеческих способностей».
— Джон Стюарт Милль, 1848 г.

«В этой стране нет человека настолько высокого, чтобы быть выше закона. Ни один сотрудник правоохранительных органов не может безнаказанно нарушать этот закон. Все чиновники правительства от высшего до низшего обязаны ему подчиняться».
—Сэмюэл Ф. Миллер

«Вежливость ничего не стоит и покупает все».
— Леди Мэри Уортли Монтегю, 1756 г.

«Тирания государя не так опасна для общественного благосостояния, как апатия гражданина в условиях демократии».
— Монтескье, 1748 г.

«Плохие чиновники избираются хорошими гражданами, которые не голосуют».
— Джордж Джин Натан

«Способность человека к справедливости делает демократию возможной, но склонность человека к несправедливости делает демократию необходимой».
— Райнхольд Нибур

«В Германии нацисты сначала пришли за коммунистами, а я молчал, потому что не был коммунистом. Потом пришли за евреями, а я промолчал, потому что я не еврей. Потом пришли за профсоюзниками, а я молчал, потому что не был профсоюзным деятелем. Потом пришли за католиками, а я молчал, потому что не был католиком. Потом они пришли за мной… и к тому времени уже некому было заступиться ни за кого».
—Мартин Нимёллер

«Демократические ухищрения — это карантинные меры против этой древней чумы, властолюбия: как таковые они очень нужны и очень скучны».
— Фридрих Ницше

«Ни рост богатства, ни смягчение нравов, ни реформы, ни революции никогда не приближали человеческое равенство ни на миллиметр».
— Джордж Оруэлл

«Демократия означает не «я так же хорош, как и вы», а «вы так же хороши, как и я».
— Теодор Паркер

«Пусть люди думают, что они правят, и ими будут управлять».
— Уильям Пенн

«Самая большая похвала, которую может заслужить правительство, это то, что его граждане знают свои права и осмеливаются отстаивать их».
— Уэнделл Филлипс

«Всякий раз, когда объявляется война, правда становится первой жертвой».
— Артур Понсонби, Ложь в военное время: пропагандистская ложь Первой мировой войны, 1928 г.

«Среди членов Конгресса больше эгоизма и меньше принципов… чем я мог себе представить до того, как стал президентом Соединенных Штатов».
— Джеймс К. Полк, 16 декабря 1846 г.

«За формы правления пусть соревнуются дураки; Чем лучше управлять, тем лучше».
— Александр Поуп

«Существует только одна мотивация для наложения бремени на голосование, которое якобы предназначено для предотвращения мошенничества с выдачей себя за другого избирателя, если нет реальной опасности такого мошенничества, и заключается в том, чтобы воспрепятствовать голосованию лиц, которые могут проголосовать против стороны, ответственной за возложение бремени».
— Судья Ричард А. Познер, 7-й окружной апелляционный суд

«Мы — демократия, и есть только один способ поставить демократию на ноги в ее индивидуальном, социальном, муниципальном, государственном и национальном поведении — информировать общественность о что происходит. »
— Джозеф Пулитцер

«Общая цель состояла в том, чтобы изобрести лекарство от зла, от которого страдали Соединенные Штаты; что, прослеживая происхождение этого зла до его истоков, каждый человек находил его в турбулентности и безумии демократии».
— Эдмунд Рэндольф.

«Демократия — это не хрупкий цветок; все же его нужно культивировать».
—Рональд Рейган

«Мир — это больше, чем просто отсутствие войны. Истинный мир — это справедливость, истинный мир — это свобода. А настоящий мир требует признания прав человека».
— Рональд Рейган, 1986 г.

«Политика считается второй по возрасту профессией. Я пришел к выводу, что он очень похож на первый».
— Рональд Рейган, 1977 г.

«Демократия вечно дразнит нас контрастом между своими идеалами и реальностью, между своими героическими возможностями и жалкими достижениями».
—Агнес Реплиер

«Демократическая форма правления, демократический образ жизни предполагает бесплатное народное образование на длительный срок; оно предполагает также воспитание личной ответственности, которым слишком часто пренебрегают».
— Элеонора Рузвельт

«Наши дети должны изучить общую структуру своего правительства, а затем они должны знать, где они вступают в контакт с правительством, где оно касается их повседневной жизни и где их влияние на правительство. Это не должно быть отдаленным делом, чужим делом, но они должны видеть, насколько важен каждый винтик в колесе демократии и несет свою долю ответственности за бесперебойную работу всей машины».
— Элеонора Рузвельт

«В течение двенадцати лет эта нация страдала от правительства, которое ничего не слышало, ничего не видело и ничего не делало. Нация посмотрела на правительство, но правительство отвернулось. Девять насмешливых лет с золотым тельцом и три долгих года бича! Девять безумных лет в кассе и три долгих года в очередях за хлебом! Девять безумных лет миража и три долгих года отчаяния! Сильные влияния стремятся сегодня восстановить такое правительство с его учением о том, что лучше всего то правительство, которое наиболее безразлично. Почти четыре года у вас была администрация, которая вместо того, чтобы крутить пальцами, закатала рукава. Мы будем держать рукава засученными. Нам приходилось бороться со старыми врагами мира — деловой и финансовой монополией, спекуляцией, безрассудным банковским делом, классовым антагонизмом, групповщиной, военной спекуляцией. Они начали рассматривать правительство Соединенных Штатов как простой придаток к своим собственным делам. Теперь мы знаем, что правительство с помощью организованных денег так же опасно, как и правительство с помощью организованной толпы».
— Франклин Д. Рузвельт

«Никогда за всю нашу историю эти силы не были так объединены против одного кандидата, как сегодня. Они единодушны в своей ненависти ко мне, и я приветствую их ненависть. Я хотел бы сказать о моем первом управлении, что в нем силы эгоизма и жажды власти встретили свое состязание. Я хотел бы, чтобы о моем втором управлении было сказано, что в нем эти силы встретили своего хозяина».
— Франклин Д. Рузвельт

«В области мировой политики; Я бы посвятил этот народ политике добрососедства».
— Франклин Д. Рузвельт, 4 марта 1933 г.

«В кабинке для голосования каждый американский мужчина и каждая женщина стоят наравне со всеми другими американскими мужчинами и женщинами. Там у них нет начальников. Там у них нет хозяев, кроме собственного ума и совести».
— Франклин Д. Рузвельт, 1936 г.

«Единственное, чего нам следует бояться, — это самого страха — безымянного, беспричинного, неоправданного ужаса».
— Франклин Д. Рузвельт, 4 марта 1933 г.

«Президент просто самый важный среди большого числа государственных служащих. Его следует поддерживать или противодействовать именно в той степени, в какой это оправдано его хорошим или плохим поведением, его эффективностью или неэффективностью в оказании верного, способного и бескорыстного служения нации в целом. Поэтому совершенно необходимо, чтобы была полная свобода говорить правду о его поступках, а это значит, что совершенно необходимо порицать его, когда он поступает неправильно, и хвалить его, когда он поступает правильно. Любое другое отношение американского гражданина является одновременно подлым и раболепным. Объявлять, что не должно быть никакой критики президента, или что мы должны поддерживать президента, правы они или нет, не только непатриотично и рабски, но и морально предательски по отношению к американскому обществу. Ни о нем, ни о ком-либо другом нельзя говорить ничего, кроме правды. Но говорить правду, приятную или неприятную, о нем еще важнее, чем о ком-либо другом».
— Тедди Рузвельт, Kansas City Star, 7 мая 1918 г.

«Принцип, на котором была основана эта страна и по которому она всегда управлялась, заключается в том, что американизм — это вопрос ума и сердца; Американизм не является и никогда не был вопросом расы и происхождения. Хороший американец — это тот, кто верен этой стране и нашему кредо свободы и демократии».
— Франклин Д. Рузвельт, 1943 г.

«Растрата, уничтожение наших природных ресурсов, очистка и истощение земли вместо того, чтобы использовать ее для повышения ее полезности, приведет к подрыву во времена наших детей того самого процветания, которое мы по праву должны передать по наследству. чтобы они усилились и развились».
— Тедди Рузвельт, 1907 г.

«Американское время растянулось по всему миру. Он стал доминирующим темпом современной истории, особенно истории Европы».
—Гарольд Розенберг

«Самая важная обязанность, возлагаемая на школы, — сделать их достойными гражданами».
— Франклин Д. Рузвельт

«Если мы исследуем, в чем именно заключается величайшее благо из всех, которое должно быть благом любой системы права, мы обнаружим, что оно сводится к двум главным целям: свободе и равенству».
—Жан Жак Руссо

«Политическое тело, как и человеческое тело, начинает умирать с момента своего рождения и носит в себе причины своего разрушения».
— Жан Жак Руссо

«Я уверен, что не было человека, рожденного отмеченным Богом выше другого, ибо никто не приходит в мир с седлом на спине, и никто не обут в сапоги и не пришпорен, чтобы ездить на нем.»
— Ричард Рамбольд

«Существует только один метод сделать республиканскую форму правления прочной, а именно путем распространения семян добродетели и знаний во всех частях штата с помощью надлежащих мест и методов образования, и это может быть сделано эффективно только с помощью законодательного органа».
— Бенджамин Раш, подписавший Декларацию независимости.

«Я уверен, что не было человека, рожденного отмеченным Богом выше другого; ибо никто не приходит в этот мир с седлом на спине, никто не обут в сапоги и не пришпорен, чтобы ездить на нем».
—Ганнибал Румбольд

«На протяжении всей истории человечества апостолы чистоты, те, кто утверждал, что обладают полным объяснением, сеяли хаос среди просто запутавшихся человеческих существ».
—Салман Рушди

«Если один человек предложит вам демократию, а другой предложит вам мешок зерна, в каком состоянии голода вы предпочтете зерно голосованию?»
— Бертран Рассел

«Привычка основывать убеждения на доказательствах и придавать им только ту степень или достоверность, которых требуют доказательства, если бы она стала всеобщей, излечила бы большинство болезней, от которых страдает мир».
— Бертран Рассел

«Демократия — это политический метод, то есть определенный тип институционального устройства для принятия политических — законодательных и административных — решений и, следовательно, не может быть самоцелью».
— Джозеф А. Шумпетер

«Демократия заменяет избрание некомпетентным большинством назначением коррумпированного меньшинства».
— Джордж Бернард Шоу

«Хороший гражданин — это добытчик, потому что независимость — это неотъемлемое качество подлинного демократического гражданства».
— Джудит Н. Шклар

«Активные граждане… это участники публичных собраний и члены добровольных организаций, которые обсуждают и обсуждают с другими политику, которая повлияет на них всех, и которые служат своей стране не только как налогоплательщики и случайные солдаты, но и взвешенно общественного блага, которое они искренне принимают близко к сердцу. Хороший гражданин — патриот».
— Джудит Н. Шклар, 1991 г.

«Простое голосование является основой, на которой в конечном итоге держится здание выборного правительства».
— Джудит Н. Шклар

«Быть ​​лицом без гражданства — одна из самых ужасных политических судеб, которые могут постигнуть любого человека в современном мире».
— Джудит Н. Шклар

«Будь то в частном порядке или публично, хороший гражданин делает что-то для поддержки демократических обычаев и конституционного порядка».
— Джудит Н. Шклар, 1991 г.

«Гражданская власть, поскольку она установлена ​​для защиты собственности, в действительности установлена ​​для защиты богатых от бедных или тех, у кого есть какая-то собственность, от тех, у кого ее нет».
— Адам Смит, «Богатство народов», 1776 г.

«Справедливость есть совесть, не личная совесть, а совесть всего человечества. Те, кто отчетливо узнают голос своей совести, обычно узнают и голос справедливости».
—Александр Солженицын

«Цель правительства не в том, чтобы превратить людей из разумных существ в марионеток, а в том, чтобы дать им возможность безопасно развивать свой разум и тело и свободно пользоваться своим разумом. … Истинная цель правительства — свобода».
— Барух Спиноза

«Без способности разумно участвовать в политике никто не может использовать свои голоса для достижения своих целей, и нельзя сказать, что он участвует в процессе аргументированного обсуждения среди равных».
— Том Кристиано, Стэнфордская философская энциклопедия.

«Как бы ни была приукрашена и двусмысленна любая форма авторитаризма, она должна начинаться с веры в большее право какой-либо группы на власть, независимо от того, оправдывается ли это право полом, расой, классом, религией или всеми четырьмя».
— Глория Стайнем

«Как граждане этой демократии, вы являетесь правителями и управляемыми, законодателями и законопослушными, началом и концом».
— Эдлай Стивенсон, 1956 г.

«Я очень верю в людей; что касается их мудрости — ну, Coca-Cola по-прежнему продается лучше, чем шампанское».
—Адлай Стивенсон

«Заключить мир сложнее, чем воевать».
—Адлай Стивенсон

«Под политикой мы подразумеваем народное дело — самое важное дело».
—Адлай Стивенсон

«Демократия не в голосовании, а в подсчете голосов».
— Том Стоппард

«Давайте никогда не будем забывать, что наши конституции правительства являются торжественными инструментами, обращенными к здравому смыслу людей и призванными закрепить и увековечить их права и свободы».
— История Джозефа

«Люди, которые хотят понять демократию, должны проводить меньше времени в библиотеке с Аристотелем и больше времени в автобусах и метро».
— Симеон Струнский

«Конституция — это проверка поспешных действий большинства. Это добровольные ограничения, налагаемые целым народом на большинство из них, чтобы обеспечить трезвые действия и уважение прав меньшинства».
— Уильям Ховард Тафт, 1900 г.

«Есть предел применения демократических методов. Можно расспросить всех пассажиров, в каком вагоне они любят ездить, но нельзя спрашивать их, следует ли тормозить, когда поезд идет полным ходом и грозит авария».
—Лев Троцкий

«Как только правительство привержено принципу заглушать голос оппозиции, у него есть только один путь — идти по пути все более репрессивных мер, пока оно не станет источником ужаса для всех своих граждан и не создаст страна, где все живут в страхе».
—Гарри С. Трумэн

«Я демократ только по принципу, а не по инстинкту — никто таковым не является. Несомненно, некоторые люди говорят, что да, но этот мир ужасно склонен ко лжи».
— Марк Твен

«Правительство Соединенных Штатов ни в коем случае не основано на христианской религии».
— Джордж Вашингтон, Триполи, 1796 г.

«Равенство — это общественное признание, эффективно выраженное в институтах и ​​манерах, того принципа, что равное внимание необходимо к потребностям всех людей».
—Симона Вейл

«Казалось бы, человек родился рабом, и что рабство — его естественное состояние. В то же время ничто на земле не может помешать человеку чувствовать себя рожденным для свободы. Никогда, что бы ни случилось, он не может принять рабство; ибо он мыслящее существо».
— Симона Вейл

«Церемониал демократии, ее праздник, ее великая функция — это выборы».
—Х.Г. Уэллс

«История человечества все больше превращается в гонку между образованием и катастрофой».
—Х.Г. Уэллс

«В течение тридцати лет правления Борджиа в Италии были войны, террор, убийства и кровопролитие, но они породили Микеланджело, Леонардо да Винчи и Ренессанс. В Швейцарии у них была братская любовь; у них было пятьсот лет демократии и мира, и что это дало? Часы с кукушкой».
—Орсон Уэллс

«Поступайте так, как будто все выборы зависели от вашего единственного голоса, а весь парламент (а вместе с ним и вся нация) от единственного человека, которого вы сейчас выбрали в его члены».
— Джон Уэсли

«В каждую человеческую грудь Бог вложил принцип, который мы называем свободолюбием; оно не терпит угнетения и стремится к избавлению».
— Филлис Уитли

«Демократия — это дырка в ватной рубашке, через которую медленно просачиваются опилки». 906:85 —Э.Б. Белый

«Демократия — это повторяющееся подозрение, что более половины людей правы более чем в половине случаев».
—Э.Б. Белый

«Я не могу слишком часто повторять, что [демократия] — это слово, истинная суть которого еще спит, совершенно не пробужденная, несмотря на резонанс и множество гневных бурь, из которых произошли его слоги. … Это великое слово, история которого, я полагаю, остается ненаписанной, потому что эта история еще не вступила в силу».
— Уолт Уитмен

«Политическая демократия… со всеми ее опасными пороками служит учебным заведением для подготовки первоклассных людей. Это гимназия жизни, не только добра, но и всего».
— Уолт Уитмен

«Есть три вида деспотов. Есть деспот, который тиранизирует тело. Есть деспот, который тиранизирует душу. Есть деспот, который тиранизирует как душу, так и тело. Первого зовут Принц. Второго зовут Папой. Третий называется «Народ».
— Оскар Уайльд

«Свобода — неделимое слово. Если мы хотим наслаждаться им, мы должны быть готовы распространить его на всех, будь они богаты или бедны, согласны они с нами или нет, независимо от их расы или цвета кожи».
—Венделл Уилки

«Знание — Зззззп! Деньги — Зззззп! — Власть! Это цикл, на котором строится демократия!»
— Теннесси Уильямс

«Это вредно для общества, если люди ненавидят собственное правительство».
—Гарри Уиллс

«Ограничения по срокам означают, что вы не доверяете избирателям. «Остановите меня, прежде чем я снова проголосую».
—Гарри Уиллс

«Все эти финансисты, все маленькие гномы Цюриха».
— Гарольд Уилсон

«Демократия — это не столько форма правления, сколько набор принципов».
— Вудро Вильсон

«Свобода никогда не исходила от правительства. Свобода всегда исходила от субъектов управления. История свободы — это история сопротивления. История свободы — это история ограничения государственной власти, а не ее увеличения».
— Вудро Вильсон

«Это принесение в жертву индивидуальных интересов во имя общего блага составляло суть республиканизма и понимало для американцев идеалистическую цель их Революции. … Эта республиканская идеология предполагала и помогала формировать представление американцев о том, как их общество и политика должны быть структурированы и управляться».
— Гордон Вуд, 1969 г.

«Судья… является государственным служащим, который должен следовать своей совести, независимо от того, противоречит ли он явным желаниям тех, кому он служит; кажется ли его решение капитуляцией преобладающим требованиям».
— Хиллер Б. Зобель

«Политическая система США со временем пришла в упадок, потому что ее традиционная система сдержек и противовесов углубилась и стала все более жесткой. В условиях резкой политической поляризации эта децентрализованная система все меньше и меньше способна представлять интересы большинства и чрезмерно репрезентирует взгляды групп интересов и организаций активистов, которые в совокупности не составляют суверенного американского народа. … Удручающий итог заключается в том, что, учитывая то, насколько политическое недомогание в стране самоподкрепляется и насколько маловероятны перспективы конструктивных постепенных реформ, упадок американской политики, вероятно, будет продолжаться до тех пор, пока не произойдет какой-то внешний шок, который станет катализатором подлинной реформаторской коалиции и побудить его к действию».
— Фрэнсис Фукуяма

«В Соединенных Штатах правительство задумано как правительство мужчин. Корпорация не является гражданином с правом голоса или иным образом принимать участие в политике. Это искусственное создание, созданное по воле государства исключительно для выполнения функций, предусмотренных его уставом. Вмешательство с его стороны в дела государства и попытки с его стороны осуществить права граждан в основе своей являются извращением его власти. Его акционеры, какими бы мудрыми или богатыми они ни были, должны быть вынуждены осуществлять свое политическое влияние как личности наравне с другими людьми. Это основной принцип демократии» 9.0685 — Трибуна, 1904 г.

«Каждый друг республиканского правительства должен возвысить свой голос против огульного осуждения правительства большинства как самого тиранического и невыносимого из всех правительств. … Общий вопрос должен быть между республиканским правительством, в котором большинство правит меньшинством, и правительством, в котором меньшее число или наименьшее число правит большинством. … Те, кто осуждает правительство большинства в целом … осуждают в то время все республиканское правительство и должны утверждать, что правительства меньшинства будут меньше чувствовать предвзятость интересов или соблазны властей ».
— Джеймс Мэдисон

«Если правительства большинства… будут худшими из правительств, то те, кто так думает и говорит, не могут принадлежать к республиканской вере. Они должны либо присоединиться к общепризнанным последователям аристократии, олигархии или монархии, либо искать утопию, демонстрирующую полную однородность интересов, мнений и чувств, которую еще нигде нельзя найти в цивилизованных обществах».
— Джеймс Мэдисон

«Общая цель состояла в том, чтобы изобрести лекарство от зла, от которого страдали Соединенные Штаты; что, прослеживая происхождение этого зла до его истоков, каждый человек находил его в турбулентности и безумии демократии».
— Эдмунд Рэндольф

«Ни одна из конституций [штата] не обеспечила достаточных ограничений против демократии».
— Эдмунд Рэндольф

«Зло, с которым мы сталкиваемся, проистекает из избытка демократии».
—Элбридж Джерри

«Для защиты доктрины естественных прав сегодня требуется либо нечувствительность к мировому прогрессу, либо значительное мужество перед ним. Все ли учения о естественных правах человека умерли вместе с Французской революцией или были убиты исторической наукой девятнадцатого века, всякий, кто наслаждается сознанием своего просвещения, знает, что они мертвы и по праву должны быть мертвы. Попытка защитить доктрину естественных прав перед историками и политологами будет рассматриваться как попытка защитить веру в колдовство. Это будет рассматриваться как происходящее только из интеллектуального преступного мира».
— Моррис Р. Коэн, Причина и природа, 1932 г.

100 Цитаты о внутренней красоте о жизни, любви и успехе (2022)

Прослушать статью 4 минуты

Возникла проблема. Попробуйте обновить страницу.

Эти цитаты о внутренней красоте заставят вас почувствовать себя красивее внутри и снаружи.

Что делает человека красивым?

Это субъективный вопрос, и ответы на него сильно различаются.

Кинозвезды, философы, писатели и почти все остальные высказались по поводу того, что значит быть красивым.

Вам также могут быть интересны наши статьи на тему:

• Красота в цитатах о жизни
• Блум в цитатах
• Цитаты об уходе за кожей

Согласно опросу, проведенному Harris Interactive, 70% респондентов считают, что внутренняя красота важнее физической красоты в определении общей привлекательности.

Это подчеркивает важность внутренней красоты для оказания положительного влияния на жизнь людей, как в личном, так и в профессиональном плане.

Почему важна внутренняя красота?

Красота — это больше, чем то, как мы представляем себя снаружи.

Внутренняя красота — это то, что отличает нас друг от друга, это сияние или сияние, которое является нашей собственной уникальной сущностью.

Его нельзя разливать по бутылкам и продавать в массы, хотя 20-миллиардная косметическая промышленность продолжает попытки!

Я надеюсь, что эти цитаты о внутренней красоте помогут вам найти свою собственную и оставят вас с чувством признательности за то, кто вы есть!

Сегодня ты есть ты, это вернее правды.

Нет никого на свете лучше вас (доктор Зюсс)!   И это прекрасно.

Также прочитайте эти популярные цитаты Girl Wash Your Face  , которые повысят вашу уверенность в себе и чувство собственного достоинства.

Кроме того, ознакомьтесь с нашей самой популярной статьей с цитатами — списком коротких вдохновляющих цитат для мудрости на каждый день.

См. остальную часть нашей базы данных цитат для еще большего количества вдохновляющих идей и мыслей.

Внутренняя красота цитаты о том, где можно найти красоту

Исследование, опубликованное в Journal of Personality and Social Psychology, показало, что люди с более высоким уровнем внутренней красоты, такие как честность и доброта, воспринимались как более симпатичные и заслуживающие доверия.

Это подчеркивает важность внутренней красоты в построении крепких отношений и достижении успеха.

1. «Красота не в лице; красота — это свет в сердце». – Халил Джебран 

2. «В глубине души вы совершенны и чисты. Никто и ничто не может этого изменить». – Амит Рэй, Медитация: идеи и вдохновение

Вам также понравится наша статья о духовных цитатах.

3. «Золотое сердце и сияние звездной пыли делают вас красивыми». – Р.М. Бродерик 

Вам также понравится наша статья о цитатах о внутренней силе.

4. «Для красивых глаз ищите в других хорошее; для красивых губ говорите только ласковые слова; а для самообладания идите со знанием того, что вы никогда не одиноки». – Одри Хепберн

Вам также понравится наша статья о цитатах злодеев.

5. «Когда красота живет в сердце, ей не нужно проявляться где-то еще». – Стив Гудье, «Радость в пути: шестьдесят секунд чтения, которые делают поездку стоящей»  

Вам также понравится наша статья о цитатах Коко Шанель.

6. «Красота в сердце смотрящего». – HG Wells

Вам также понравится наша статья о цитатах чернокожих женщин.

7. «Вся жизнь — поиск красоты. Но когда красота обнаруживается внутри, поиски заканчиваются и начинается прекрасное путешествие». – Harshit Walia

Вам также понравится наша статья о закатных цитатах.

8. «Чистое сердце в высшей степени редко и даже более привлекательно». – J.S.B. Морзе, сейчас и в час нашей смерти  

Вам также понравится наша статья о цитатах дикарей.

9. «Истинную красоту может открыть только тот, кто мысленно дополнит незавершенное». – Какузо Окакура, Книга чая

Внутренняя красота, цитаты об уверенности и счастье

Опрос, проведенный Американской психологической ассоциацией, показал, что 81% людей считают, что доброта необходима для успешных отношений.

Это указывает на то, что такие черты внутренней красоты, как доброта, необходимы для построения успешных отношений как в личной, так и в профессиональной среде.

10. «Когда я был в твоем возрасте… Хотел бы я знать, что у меня уже есть все, что мне нужно, чтобы быть счастливым, вместо того, чтобы искать счастье в прилавках красоты». – Илен Бекерман

Вам также понравится наша статья о цитатах о внутреннем мире.

11. «Счастье и уверенность — самые красивые вещи, которые вы можете носить». – Тейлор Свифт

12. «Хорошая фигура или телосложение – это хорошо, но уверенность в себе делает человека по-настоящему сексуальным». – Вивика Фокс

Вам также понравится наша статья о цитатах о макияже.

13. «Придайте себе расческу уверенности и внутренней красоты». – Суяша Субеди

Вам также понравится наша статья о розах.

14. «Я знаю свои лучшие ракурсы». – Скарлет Йоханссон 

15. «Может быть, это НЕ Maybelline. Может быть, вы просто родились с этим». – Мэнди Хейл, «Одинокая женщина: жизнь, любовь и немного дерзости»  

16. «То, как я отношусь к себе, важнее, чем то, как я выгляжу. Чувствовать себя уверенно, чувствовать себя комфортно в своей коже — вот что действительно делает вас красивой». – Бобби Браун

Вам также могут понравиться эти поучительные цитаты о незащищенности, которые помогут вам обрести уверенность.

Вам также понравится наша статья о красивых цитатах об улыбке.

Внутренняя красота цитаты о

доброте и мире

17. «Внешняя красота преходяща, но внутренняя красота доброго сердца со временем становится ярче. Будьте добры и становитесь красивее навсегда». – Дебасиш Мридха 

18. «Нет ничего прекраснее, чем тот, кто изо всех сил старается сделать жизнь прекрасной для других». – Мэнди Хейл, «Одинокая женщина: жизнь, любовь и немного дерзости»  

19. «Красота — это не то, кем вы являетесь снаружи, это мудрость и время, которые вы отдали, чтобы спасти другую борющуюся душу, подобную вам. ” – Shannon L. Alder 

20. «Красота – это выражение внутренней и внешней простоты, доброты и уникальности человека». – Дебасиш Мридха

Если вам нравятся эти цитаты, обязательно прочитайте нашу коллекцию простых цитат, которые способствуют позитивному мышлению.

21. «Доброта и понимание работают вместе. Благодаря осознанию мы понимаем лежащую в основе красоту всего и каждого существа». – Амит Рэй, Ненасилие: преобразующая сила

22. «Если бы люди больше заботились о том, как они выглядят внутри, чем снаружи, мир был бы более приятным местом для существования». – Дэвид Уолш

23. «Будь добр. Это раскроет вашу истинную внутреннюю красоту». – Дебасиш Мридха

24. «Когда ты красивый человек внутри, ничто в мире не может изменить это в тебе. Ревность является результатом недостатка уверенности в себе, самоуважения и самопринятия. Урок: если вы не можете принять себя, то уж точно никто другой этого не сделает». – Саша Азеведо

25. «Источником красоты является сердце, и каждая великодушная мысль иллюстрирует стены твоей комнаты». – Фрэнсис Куорлз

26. «Иногда люди прекрасны. Не во внешности. Не в том, что они говорят. Просто в том, что они есть». – Маркус Зусак

Вам также понравится наша статья о красивых цитатах для нее.

Внутренняя красота и свет и сияние внутри

27. «Люди как витражи. Они сверкают и сияют, когда светит солнце, но когда сгущается тьма, их истинная красота раскрывается только тогда, когда есть свет изнутри». – Элизабет Кюблер-Росс

28. «Это [красота] своего рода сияние. У людей, обладающих истинной внутренней красотой, глаза немного ярче, а кожа чуть более влажная. Они вибрируют на другой частоте». – Кэмерон Диаз
Если вам нравятся эти цитаты, обязательно прочитайте нашу коллекцию цитат о глазах о силе зрения.

29. «Не позволяй никому отнять у тебя внутреннее сияние». – Джиоти Патель 

30. «В конце концов, вы увидите не физическую красоту других, которые привлекли ваше внимание, а огонь, горящий внутри них. Такая красота и есть тот костер, который вы должны были посетить». – Шеннон Л. Алдер 

31. «Человек – это нечто большее, чем плоть. Судите о других по сумме их душ, и вы увидите, что красота — это сила света, излучаемая изнутри наружу». – Аарон Лауритсен 

32. «Нет определения красоты, но когда вы можете видеть, как чей-то дух проходит через что-то необъяснимое, это прекрасно для меня». – Лив Тайлер

Также прочитайте эти простые цитаты, которые вдохновят вас на просто красивую жизнь.

Внутренняя красота цитаты о том, что значит быть красивым

33. «Лучшее в красоте — это то, что не может выразить никакая картина». – шт. Cast, Betrayed

34. «Красота определяется не нашей внешностью, а тем, кем мы выбираем быть». – Эндрю Дэвенпорт 

35. «Настоящая красота не зависит от цвета ваших волос или цвета глаз. Истинная красота касается того, кто вы есть как человек, ваших принципов, вашего морального компаса». – Эллен ДеДженерес

36. «Красота лежит только на коже, а уродство лежит до мозга костей. Красота умирает и увядает, а уродство остается! Создавайте и культивируйте Внутреннюю Красоту, которая никогда не увядает, но растет и взрослеет со временем!» – Деодатта В. Шенаи-Хатхате

37. «Красота – это то, как ты чувствуешь себя внутри, и она отражается в твоих глазах. Это не что-то физическое». – Софи Лорен

38. «Красота – это сияние твоей души». – Джон О’Донохью

39. «Красивое — это то, с чем вы родились. Но красивая — это прилагательное равных возможностей». – Ральф Уолдо Эмерсон

Если вам понравилась эта статья, обязательно ознакомьтесь с этими удивительными цитатами ангелов, чтобы выявить в себе хорошее.

Внутренняя красота цитаты, которые сделают ваш день

40. «Внешняя красота привлекает, а внутренняя красота пленяет». – Кейт Энджелл, Squeeze Play  

41. «Внешняя красота радует ГЛАЗ. Внутренняя красота пленяет СЕРДЦЕ». – Мэнди Хейл, «Одинокая женщина: жизнь, любовь и немного дерзости»  

42. «Не на что смотреть, но, как и во всей истинной красоте, важно то, что внутри». – Мэтт Сьюэлл, Птицы нашего сада  

43. «Когда внутренняя красота превосходит внешнюю красоту, в сердце возникает волшебный танец». – Энджи Каран

44. «Мы видим красоту внутри и не можем сказать нет». – Дэйв Эггерс, Душераздирающая работа ошеломляющего гения  

45. «Медитация — это осознание и расширение вашей внутренней красоты во всех направлениях». – Амит Рэй

46. «Потому что истинная красота исходит изнутри, от человека, которым вы являетесь». – Сара Элла, Unraveling  

47. «Внутренняя красота должна быть самой важной частью самосовершенствования». – Присцилла Пресли

48. «Сосредоточьтесь на своей внутренней красоте. Внешняя красота привлечет к вам людей, внутренняя красота удержит их в вашем присутствии». – Роберт Оверстрит

49. «Я считаю, что внутренняя красота — это красота в ее истинной форме. Когда мы заботимся о себе, это приносит неизбежную позитивную трансформацию». – Паула Абдул

50. «Бабочки не видят своих крыльев. Они не могут видеть, насколько они по-настоящему красивы, но все остальные могут. Люди тоже такие». – Naya Rivera

Если вам понравилась эта статья, не забудьте также прочитать эти цитаты о красоте об удивительной жизни, которая окружает нас.

Внешняя красота и внутренняя красота цитаты

51. «Как будто ты горишь изнутри. Луна живет в подкладке твоей кожи». – Пабло Неруда

52. «Какой бы некрасивой ни была женщина, если на ее лице написаны правда и честность, она будет прекрасна». – Элеонора Рузвельт

53. «Мальчики думают, что девочки похожи на книги. Если обложка не бросается в глаза, они не станут читать то, что внутри». – Мэрилин Монро

54. «Красота женщины не в родинке на лице, а истинная красота Женщины отражается в ее душе. Это забота, которую она дарит с любовью, страсть, которую она знает». – Одри Хепберн

55. «Какой смысл быть красивой снаружи, когда ты такая уродливая внутри?» – Джесс С. Скотт

56. «Если любовь слепа, то, может быть, слепой человек, который любит, лучше ее понимает». – Крисс Джами

57. «Спрячься в Боге, поэтому, когда человек захочет найти тебя, ему придется идти туда первым». – Shannon L. Alder

58. «Странно утешительно знать, что независимо от того, что происходит сегодня, Солнце завтра снова взойдет». – Аарон Лауритсен

59. «Некоторые из самых прекрасных вещей, которые стоит иметь в вашей жизни, приходят в терновом венце». – Shannon L. Alder

60. «Вы должны полагаться на любые искры, которые у вас есть внутри». – Лиза Клейпас

Проницательные цитаты о внутренней красоте для размышления над

61. «Красота, которую мы находим в мире, является отражением красоты внутри нас». ―  Абхиджит Наскар

62. «Никому нет дела до внешности». ― Энн Бронте

63. «Если бы внутренняя красота действительно имела значение, спортивные залы не были бы такими переполненными, а библиотеки такими пустыми…» ― Нитья Пракаш

64. «Ваш внутренний свет делает вас красивыми». ―  Мэри Дэвис

65. «Пусть ваша внутренняя красота будет вашей главной силой». ―  Ануар У-Чад

66. «Создайте красоту внутри, и вы будете выглядеть еще красивее снаружи». ―  Charles F Glassman

67. «Так называемая «внутренняя красота» — это просто характер. Это ваше поведение или отношение к миру и окружающим вас людям. Это значит, что он может быть и красивым, и уродливым!» ―  Мванандеке Киндембо

68. «Любовь за пределами физической внешности божественна по своей природе». ―  Аршия Миттал

69. «Умная женщина не должна думать, красива ли она. Красивая женщина не должна думать, умна ли она». ―  Люпка Цветанова

70. «Ее ВНУТРЕННЯЯ КРАСОТА – это то, что делает ее внешнюю красоту изысканно красивой». ―  Стефани Лахарт

Цитаты о внутренней красоте, чтобы чувствовать себя хорошо

71. «Я действительно верю, что внутренняя красота намного больше, чем любая внешняя красота». — Рэйчел Брук Смит

72. «Когда фотограф или другой человек видит вашу красоту, вашу внутреннюю красоту, вы чувствуете себя особенным, например: «Вау, кто-то увидел это во мне». — Джамель Шабазз

73. «Наши сны — это выражение нашей внутренней красоты. Я понял, что совершенно нормально хотеть всего, чего хочешь». — Шери Финк

74. «Я говорю, что внутренней красоты не существует. Это то, что придумали некрасивые женщины, чтобы оправдать себя». — Осмель Соуза

75. «Искусство — божественная вещь. Оно может быть правильно выражено только в том случае, если ему противопоставлено, чтобы выявить скрытую за ним внутреннюю красоту». — Мехер Баба

76. «Сострадательная душа — это внутренняя красота». — Кейко Фукуда

77. «Безмятежность и внутренняя красота приходят, когда мы ожидаем Бога. Такое «ожидание» — это не просто трата времени». — Ева Берроуз

78. «Внутренняя красота исходит изнутри, и нет ничего прекраснее, чем когда женщина чувствует себя красивой внутри». — Erin Heatherton

79. «Я часто дразню молодых людей за то, что они беспокоятся о том, как они выглядят; важнее внутренняя красота — сострадание, привязанность и уважение». — Далай-лама

80. «Внутренняя красота — это то, что вы развиваете сами, и мне нравится думать, что она у меня есть». — Синди Марголис

Цитаты о внутренней красоте, которые придадут вам уверенности

81. «Внутреннюю красоту тоже нужно время от времени говорить, что она прекрасна». ― Роберт Бро

82. «Моя повседневная работа связана с внешней красотой, но когда я не работаю, я предпочитаю работать над своей внутренней красотой – много читаю, стараюсь учиться». ― Бар Рафаэли

83. «Нет действующего закона, согласно которому человек внутренней красоты не может также поддерживать внешний вид». ― Robert Breault

84. «Важен не ваш внешний вид. . . но ваше внутреннее расположение. Развивайте внутреннюю красоту, нежную и добрую красоту, которой наслаждается Бог». ― Святой Петр

85. «Внешняя красота — это видимая внутренняя красота». ― Пауло Коэльо

86. «Грубость и честность — это то, к чему я стремлюсь [в моем стиле съемки]. Я ищу твою внутреннюю красоту. Снаружи рассказывается история… Но вместе это чистая честность». ― Никки Сикс

87. «Моя мама всегда говорила мне, что красота увядает, но внутренняя красота вечна. Нет ничего прекраснее женщины, [которая] заботится [о себе]». ― Бейонсе Ноулз

88. «Если глаза созданы для того, чтобы видеть, то красота — это само оправдание существования». ― Ральф Уолдо Эмерсон

89. «Все дело в том, чтобы принять свою внутреннюю красоту и просто жить для себя». ― Мелани Браун

90. «Я думаю, что каждый должен сосредоточиться на внутренней красоте». ― Палома Фейт

Цитаты о внутренней красоте, чтобы принять свое истинное Я

91. «Наша внутренняя красота – это то Царство Небесное, которое находится внутри. Это аромат и подпись нашей души». ― Angie karan

92. «Кого волнует твоя красота, если твое сердце и разум безобразны» ― Алекс Хадитаги

93. «Духовный процесс не смотрит вовне в поисках красоты, это процесс поиска внутрь, чтобы увидеть внутреннюю красоту». ― Дебасиш Мридха

94. «Красоты нет снаружи; это отражение вашей внутренней красоты. Ты всегда носишь его с собой». ― Дебасиш Мридха

95. «Человечество раскрывает свою внутреннюю красоту через взаимодействие благодарности, любви и доброты». ― Дебасиш Мридха

96. «Как только вы улучшите свое внутреннее видение с помощью глубокой медитации, вы сможете увидеть свою внутреннюю красоту и внутреннюю вселенную». ― Дебасиш Мридха

97. «Лучший способ любить кого-то — это позволить ему раскрыть свою внутреннюю красоту, которая просветит вашу душу и сердце вселенной». ― Дебасиш Мридха

98. «Истинную красоту могут увидеть только те, у кого огромное сердце, а не острые глаза». ― Рэйвен Хаффман

99. «Никогда не забывайте ценить себя и раскрывать свою внутреннюю красоту». ― Дебасиш Мридха

100. «Никто не может украсть мою внутреннюю красоту, спокойствие и покой без моего согласия». ― Дебасиш Мридха

Что делает тебя красивой?

Это субъективный вопрос, и я готов поспорить, что ответы сильно различаются в зависимости от того, кого вы спрашиваете.

Независимо от того, что любой общественный деятель может сказать по этому поводу, в вашей жизни есть кто-то, у кого есть мнение о вашей красоте.

Самое прекрасное, что мы, люди, можем сделать, это представить себя таким образом, чтобы внешний мир не мог не увидеть наше сияние!

Было так много цитат на эту тему, потому что внутренняя красота имеет значение.

То, как мы относимся к людям, имеет значение.

Важно, кто вы.

А я думаю, что ты прекрасна.

No related posts.