800 живых детей, или Как беседа может чью-то жизнь изменить, а чью-то спасти
На столе здесь всегда лежат носовые платочки. Предмет первой необходимости – ведь женщине, пришедшей на консультацию к психологу по поводу намерения сделать аборт, нужно выплакаться. Чтобы почувствовать себя мамой.
Центр доабортного консультирования женщин в Вологде можно смело назвать лучшей инициативой этого региона. В стенах небольшого кабинета психолога приводятся неопровержимые доказательства того, что человеческое слово может горы свернуть, а в частности, за короткое время консультации женщина, шедшая на аборт, может изменить свое решение. При этом никто никого не уговаривает (настойчивое переубеждение скорее склоняет к протесту и желанию сделать наоборот).
Женщинам, склоняющимся к аборту, здесь не дают денег, ни слова не говорят о вине за убийство, не взывают к совести, а проводят тихую беседу… женщине и ее малыше. С виду кажется, что все очень просто. На самом деле сотрудники центра проводят огромную работу, которую может осилить не каждый профессионал.
Я здесь уже полчаса. Если представить, что я жду ребенка, при этом – я неверующая и уверена, что у меня в животе бессмысленная биомасса, к тому же у меня сложились жуткие жизненные обстоятельства из серии «негде жить, нечего есть», я бы сейчас, по прошествии получаса, навреное подумала бы: «В моей жизни все ужасно, во всех ее областях у меня полный провал, но мне повезло в одном – «я буду мамой». И дальше боролась бы до конца. Зубами вгрызалась бы в любую возможность что-то где-то изменить в лучшую сторону.
Потому что доброе изменение начинается тогда, когда зарождается жизнь. Значит, так как раньше – уже не будет, это точно. А почему мы так уверены, что станет хуже? Где встретишь доказательства того, что пришел ребенок – и все стало ужасно? Денег не хватит? А вдруг хватит? И почему малыш должен зависеть от нашего перестраховочного «а вдруг?».
Эти мысли проносятся молниеносно в ходе непринужденного разговора «под чай с печеньками». И пришли они мне в голову не потому что я правильная и добрая. А потому что все имеет значение. Даже такая мелочь, как взгляд на будущую маму, как на счастливицу, а не сухой вопрос медика: «На аборт или рожаем?».
Консультант-психолог Евгения Набокина демонстрирует мне место ежедневной работы: небольшой кабинет с креслами по бокам от пристенного столика. Книги, методические материалы, плакаты – без кричащих восклицательных знаков и обрубков нерожденных телец, а с изображением понедельного развития малыша, детских считалочек, вопросов дочек и сыновей к маме и т.д.
– Любая мелочь в нашей беседе с будущей мамой важна, – делится Евгения, – например, по инструкции, я должна быть в белом халате. Но сначала я должна почувствовать женщину, не воспринимает ли она меня в служебной экипировке как человека не из своей жизни и круга, неким лицом, к которому ее обязали явиться.
Я не работаю с ней, не выполняю свои обязанности, а говорю о ней, о ее жизни, думаем, как решить проблемы, и при этом оставить ребенка.
Очень многое зависит от людей, с которыми встретилась женщина еще до принятия точного решения, склоняющаяся то в одну, то в другую сторону. Например, замечательно, когда врач-гинеколог, устанавливающий беременность, говорит: «Ваша беременность протекает нормально. У вас такой-то срок». Спрашивать с первых же минут: «Будете ли делать аборт?», это все равно, что склонять к нему. Допустим, женщина настаивает на аборте, врач дает направления на анализы и – к нам, на консультацию психолога. Это в нашем регионе теперь обязательно с 2010 года.
Многие женщины забегают и говорят: «Мне тут печать от вас надо поставить, поставьте – и я побегу». И надо в этот забег донести, что она уже мама, что дальше бегать – только с ним, со своим ребенком. И никакого давления. Только ее личный выбор. Мы не даем советов. Мы пытаемся построить позитивный образ будущего, чтобы женщина приняла себя, как маму, пытаемся актуализировать у нее материнские чувства.
Часто женщины приходят с таким решением под давлением близких: родителей или мужа. Им действительно необходима психологическая помощь и поддержка. Многие беременные испытывают серьезные трудности в жизни, боятся не справиться. Каждая женщина идет на аборт со своей историей.
Материнство — это история трех поколений. То, как женщина воспринимает беременность, вынашивает ребенка, воспитывает его, напрямую связано с тем, как ее мама вынашивала, рожала, воспитывала. А на это влияет то, как маму вынашивала бабушка. Всегда надо просматривать историю. Аборт – отказ от материнства, всегда с чем-то связан.
Мы никогда не знаем, что нас ждет впереди. Мы можем действовать, искать ресурсы, которые помогут нам справиться с трудностями. На самом деле цель нашей работы — прояснение истинной причины, по которой женщина хочет пойти на аборт. Потому что все внешние причины — не повод для аборта. Бывает, что действительно существуют финансовые проблемы, но чаще всего это не так.
Иногда мы спрашиваем: «А если бы мы вам сейчас предложили материальную поддержку, вы бы оставили ребенка?».
Мы просматриваем семейную историю, какие конфликты были в детстве, в отношениямх между женщиной и ее мамой. Может быть был какой-то негативный опыт, а может – обида. Случается и так, что женщина таким образом неосознанно мстит своей маме за что-то, ведь ребенок – это продолжение рода, а когда ты отказываешься продолжать свой род, ты можешь на подсознательном уровне так вымещать обиду на маму.
– А если в семье постоянные скандалы, и женщина просто не хочет возвращаться в такую обстановку с маленьким ребенком?
– Это страх. И со страхами нужно работать. А может, нужно измениться именно ей? Когда меняется один человек, меняются и люди вокруг него. Если есть желание и возможность, можно провести и семейное консультирование.
– А если женщиной движет чувство неуверенности в себе и она не хочет рожать ребенка на несчастье, психолог может дать это чувство защищенности?
– Дать — нет.
На консультации ответственность за решение берет на себя клиентка. Мы обязательно подчеркиваем в конце консультации, что вся ответственность за выбор на женщине. Мы не можем вместо нее воспитать потом ребенка.
Когда мы проговариваем историю, мы понимаем, какие чувства есть у женщины к себе. Может, это недоверие к себе как к маме, как к жене. Здесь важно найти в человеке ресурсы. Например, родители и муж положительно относятся к беременности, а женщина — нет. Тогда нужно показать ей, что ее все готовы поддержать, если она выносит ребенка. Если наоборот, все против – важно напомнить, что есть и духовные ресурсы. Ты есть у себя. Ты можешь сама себя утешить, успокоить. Можно побыть наедине с собой, подумать, пойти в храм. Если человек верующий, ему легче укрепить себя.
– Нужно ли говорить женщине о ее вине, если она выбирает аборт?
– Иногда приходят зрелые женщины и говорят, что они все решили, консультации им не нужны. А в ходе беседы выясняется, что она не знала, что внутри у нее ребенок, а не сгусток крови.
Иногда я показываю плакат с ребенком в натуральную величину и говорю: «Вам 10 недель? Ваш малыш сейчас вот такой. У него есть ручки, ножки. Он действительно чувствует боль. Во время операции вас обезболят, а его – нет, но уже сейчас вы его мама».
Мы не доказываем, а рассказываем, что на второй день после зачатия – это уже ребенок. Казалось бы, две клетки, но уже человек. Все известно, уже заложено, какой у него пол, какого цвета глаза, волосы, чей характер, чьи черты лица. Дальше малыш просто развивается.
– Бывает, желание женщины сделать аборт возникает из-за того, что она боится родить больного малыша…
– Да, бывают такие медицинские показания. Но они не являются стопроцентными. К тому же, у современных врачей есть опыт ведения определенных беременностей. Мы не можем решить, кому когда родиться, а когда умереть.
На самом деле, если женщина забеременела, значит, у нее есть силы родить ребенка. Если в течение беременности случаются выкидыши, это происходит естественно.
Мать не убивает своего ребенка. Так должно, видимо, было случиться. Пережить это очень тяжело, однако, со временем с этим можно справиться.
Но как себя утешить, если ты женщина, ты можешь рожать, но ты убиваешь малыша? Это гораздо тяжелее для психики. Поэтому женщины ставят себе барьеры, стараются забыть, не думать о том, что совершили. А это ведь горе. И о нем надо говорить и плакать. Не зря у нас на столе вы видите платочки. Ими часто пользуются. Для женщин на эмоциональном уровне очень тяжело принять такое решение, как бы они не относились к своей беременности.
Нам, психологам, нужно не уговаривать, а просто нести больше позитива, потому что сейчас общество больше потребительское. Так получается, что люди стараются в первую очередь быть не хуже всех. Например, пришла ко мне на консультацию мама троих детей. Она любит детей и готова принять новое материнство, но у нее большие долги за оплату жилья, малооплачиваемая работа, боится, что их вообще выгонят. И ее старшая дочка 14-ти лет сказала: «Мама, рожай! Мы поможем».
Приходит другая женщина, тоже мать троих детей, старшему – тоже 14, мальчик. У них хорошая квартира, нет долгов, обеспеченная семья. И старший сын говорит: «Ну, нам же тогда меньше будет доставаться». Вроде бы, ситуация одна и та же, а решения разные.
Сейчас родители часто говорят «Я хочу дать ребенку все». Что все? Все невозможно дать. Купишь новый телефон, через месяц эта модель не актуальна. Машина тоже. Ребенок привыкает, что ему все должны, ему все дают. А в жизни не всегда так происходит.
Часто родители хотят дать все то, чего им в детстве не хватало. Но надо ли это детям? Убивать ли сейчас ребенка ради того, чтобы другим чего-то досталось больше?
Случаются ужасные случаи, когда женщина рожает и выкидывает ребенка в помойку. Это обществом порицается. А если мать идет на аборт, это воспринимается нормально. Но общество нельзя осуждать. Люди просто не задумываются. Разрешили аборты, вот и считается, что убить ребенка – это в порядке вещей. А нужно не бояться, а понимать, что с каждым новым ребенком вы становитесь лучшей мамой.
– Хотелось бы узнать о результатах вашей деятельности. В вашем регионе заметны ли тенденции к увеличению рождаемости?
– Да, мы связываемся с заведующими поликлиник, откуда были направлены женщины. Нам сообщают о том, кто встал на учет, а кто пошел на операцию. Дальше, мы отслеживаем, когда детки рождаются, не отказываются ли от них мамы. Отказов от рожденных детей у женщин, прошедших у нас консультацию, еще ни разу не было. По статистике, в нашем центре было проконсультировано 8298 женщин, 801 из них сохранили беременность. Это те женщины, которые определенно шли на аборт, но изменили решение в пользу рождения ребенка.
– А бывали ли случаи, когда у женщины действительно ситуация из серии безвыходных, а после консультации с вами, она отказалась от аборта?
– В мае прошлого года ко мне на консультацию пришла женщина, у которой старшей девочке 18 лет, а младший, 7-ми летний мальчик – тяжелый инвалид, которому постоянно нужны деньги на лечение. Папа сидел с ребенком, а она работала на трех работах, чтобы как-то вытянуть семью.
Я, включившись в ее ситуацию, выслушав ее, сама испытала тяжелые чувства. Придя домой – ничего не могла делать, рыдала минут 40. Просто прощалась с ее ребенком. Как же я удивилась тому, что она встала на учет. За тот час, что мы общались, она меня почти убедила в том, что аборт в ее ситуации — единственный выход, а потом все таки решилась родить.
– Как вы ее убеждали?
– Не убеждала. Просто часть своей боли она разделила со мной. Присоединением, пониманием. Она рассказала – ей стало легче. Иногда женщина крутится как белка в колесе, у нее нет времени подумать о себе. Наша консультация, наверно, произошла в тот момент, когда она остановилась и поняла, чего она хочет. Она не пришла на повторную консультацию, но во время первой в ней актуализировалось что-то материнское.
– В чем нуждается ваш центр?
– У нас автономная некоммерческая организация. Можно сказать, общественная. Существует наш центр за счет грантов и частных пожертвований. Мы обучаем психологов в разных регионах.
Психологи нашего центра работают в Санкт-Петербурге, а также в Архангельской, Вологодской, Костромской областях. Мы организуем выездные семинары, издаем методическую литературу. И мы хотим дальше жить и развиваться, приносить результаты, спасать маленькие жизни. Для дальнейшего развития мы нуждаемся в финансовой поддержке работы психологов, поскольку наше финансирование под угрозой срыва. И тогда еще многие женщины смогут стать счастливыми мамочками.
Электронный адрес центра: [email protected]
Сайт: www.coi.su
Телефон: 8-800-200-45-44
Факс: 8 (8172) 722-445
ОГРН 1123500000447
ИНН 3525269695
КПП 352501001
Банковские реквизиты:
ОАО «Банк СГБ»
ИНН 3525023780
КПП 352501001
БИК 041909786
Р/сч 40703810100000000423
К/сч 30101810800000000786
Предкрещальные беседы: как довести человека до Церкви?
Что изменилось после введения практики катехизации перед крещением? Как проходят предкрещальные беседы в реальности? Нужны ли они впервые пришедшим в храм? Размышляет протоиерей Андрей Ефанов, на протяжении трёх лет готовящий людей к принятию первого в их жизни церковного Таинства.
Предкрещальные беседы
Прошло совсем немного времени, как в Русской Православной Церкви стала обязательной предкрещальная катехизация, но уже можно обернуться назад и сделать выводы.
Все приходы за этот небольшой период разделились на 3 группы. Настоятели первой, самой многочисленной, ввели у себя так называемые предкрещальные беседы. Тематику этих бесед, частоту проведения и продолжительность определяют сами, исходя из опыта и собственного отношения к проблеме. В принципе, это совсем даже неплохо, уж кому, как не настоятелю, виднее всего, чему надо учить своих будущих прихожан. В среднем это, как правило, три часовые беседы и несложные «домашние задания» в виде заучивания наизусть нескольких основных молитв и ознакомления с догматами Православия.
Вторая группа — предкрещальная катехизация проводится в строгой рекомендации ОРОиК. Таких приходов меньше. В основном такая катехизация проводится силами приходского катехизатора. И последняя группа приходов, не столь уж и малочисленная, игнорирует обязательную катехизацию, обходясь краткой беседой перед самим таинством.
В принципе, настоятелю в определенной степени предоставлена свобода в организации катехизации на конкретном приходе, при соблюдении указанного минимума (три беседы и дополнительная «домашняя работа»). Этот минимум выполняется всеми, кто организовал катехизацию на приходе. К сожалению, это нововведение не по душе желающим креститься «поскору», пришедшие креститься сами или крестить своих детей (что случается чаще) искренне недоумевают, зачем это нужно, «ведь раньше этого не требовали». Многие просто разворачиваются и уходят, потому что знают, что есть приходы, где их крестят без всяких вопросов.
Увы, эта проблема непроста. С одной стороны, больно видеть совершенное нежелание людей ознакомиться с основами той веры, которую собрались принять сами или же приобщить к ней своих детей, с другой — непонятно, почему некоторые вполне духовно чуткие и молитвенно настроенные настоятели решаются игнорировать обязательные и, несомненно, необходимые требования по катехизации.
Можно предположить, что эти священники просто привыкли совершать таинства над людьми, безразличными к вере, но это не объясняет, почему данная привычка мешает критически посмотреть на плоды такой практики.
95%, если не больше, крещенных без катехизации не начинают ходить в храм. Трехлетний мой опыт проведения предкрещальных бесед показывает, что это число, хоть и незначительно, но сокращается, доходя примерно до 75–80%. Эта цифра не может не расстраивать, но все же это положительный результат, хотя, конечно, и недостаточный.
Остается надежда на то, что посеянное семя веры со временем взойдет. В случае же с крещением без катехизации шансов на это почти нет, и беседа, непосредственно предшествующая таинству, вряд ли будет расслышана. Стол накрыт, гости ждут, дети шумят — услышит ли в такой обстановке человек слово пастыря?
Конечно, очень многое зависит и от уровня катехизации на субъективном уровне. Спешная беседа, не располагающая к личностному контакту, без внимания к пришедшим на катехизацию не принесет добрых плодов. Но такое отношение, конечно, исключение. Чаще можно встретить замкнутость от пришедших на беседу, потому что им не всегда понятно, что же от них хотят. Нужен ответ на вопрос, почему же раньше этого не требовали?
Лично я объясняю это так: в советское время сам факт обращения за крещением был исповеданием веры.
Потом был переходный период, в который Церковь проявила доверие к желающим креститься. И, лишь увидев, что из принявших крещение лишь совсем немногие становятся христианами, Церковь стала проводить подготовку к таинству, чтобы человек мог осознать, какой серьезный шаг совершает он, приходя креститься.
Научить молитвам несложно, объяснить основы веры — тоже. Несравнимо сложнее поделиться с людьми частичкой той благодати, которая сохраняет самого священнослужителя или катезизатора в Церкви. Здесь лишь духовный настрой, искренность, любовь имеют силу, знания и умение их преподать почти бесполезны. А значит, именно правильная духовная жизнь тех, кто ответственен за научение пришедших креститься, должна стать стержнем катехизации. Катехизация не должна начинаться и оканчиваться беседой. Началом должна быть уединенная молитва катезизатора, завершением — совместная молитва и Причастие Святых Христовых Таин.
За три года, которые я провожу катехизацию, можно подвести определенные итоги.
Они, к сожалению, не столь радостны. Даже проведенная катехизация не гарантирует, что человек начнет ходить в храм. Есть, конечно, и радостные моменты, когда человек, познакомившись ближе с Православием, становится постоянным прихожанином. Но мне хотелось бы поделиться грустным случаем из моей практики.
Одна женщина, назовем ее Еленой, пришла креститься сама и крестить своих детей. Несколько месяцев с ней два-три раза в неделю занимался приходской катехизатор, было несколько бесед со священником, все это время она посещала храм. Выучила Елена молитвы, приобрела и другие знания. Попутно была оказана и необходимая материальная помощь, сделан ремонт в квартире, детям купили вещи и игрушки (Елена — бедная мать-одиночка). И вот, наконец, долгожданный день крестин. В этот день я в последний раз видел Елену и ее детей в храме.
Сказать, что это был для меня удар — ничего не сказать. Прошло больше года, но Елена в храм так и не пришла. На вопрос, почему она так поступает, мы услышали отговорки занятостью.
Недавно у Елены родился четвертый ребенок. Я боюсь увидеть ее в храме. Если она и придет, то лишь затем, чтобы крестить новорожденного. И я не знаю, что мне ей сказать…
Читайте также:
Профанация Таинств: не крестить мертворожденных
Катехизация перед крещением и венчанием: как проводить и о чем предупреждать
Сколько стоит профанация таинства?
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Хороший опрос похож на отличный разговор — вот что мы имеем в виду!
Советы по проведению опросов
Лиана Эпштейн 6 минут чтения
Думайте об опросе как о (слегка одностороннем) разговоре. Один человек задает вопросы, другой отвечает на них.
Отличные и умные опросы, как и отличные и умные беседы, имеют естественный ход и ощущение.
Итак, что вы можете сделать, чтобы респонденты вашего опроса чувствовали, что они являются частью конверсии?
Есть два типа ошибок, которые люди чаще всего совершают при создании опросов, которые мешают приятному и легкому «потоку» беседы:
1. Порядок вопросов: Ваши вопросы должны появляться в таком порядке, чтобы смысл. Начинайте опросы с вопросов, на которые легко ответить (не слишком личных), и держите связанные вопросы вместе. Убедитесь, что порядок не вносит предвзятости в ваш опрос.
2. Формулировка вопроса: Убедитесь, что ваши вопросы сформулированы в разговорной манере. Уточните все, что может быть расплывчатым или запутанным, и постарайтесь найти баланс между тем, чтобы звучать дружелюбно (чтобы убедиться, что люди вас понимают и чувствуют себя комфортно), и звучать официально (чтобы убедиться, что люди относятся к опросу серьезно)!
Чтобы лучше понять этот совет, давайте заглянем на первое свидание Чарли и Люси:
ПОРЯДОК ВОПРОСОВ (Что не делать):
Чарли на свидании вслепую с Люси.
Немного нервничая, немного заинтересованный и не зная, чего ожидать, он подходит к ней и здоровается.
«Привет!» говорит Чарли.
«Сколько денег вы зарабатываете в год?» отвечает Люси.
Чарли неловко ерзает и не хочет отвечать на ее вопрос. Он даже не знает ее фамилии, а она хочет знать его зарплату?!
Какое отношение это имеет к вашему опросу? В опросах, как и в беседах, нельзя сразу начинать задавать слишком личные или деликатные вопросы. Сначала вам нужно установить взаимопонимание со своими респондентами и сохранить деликатные вопросы на конец, как только вы будете уверены, что респондент не выпадет из опроса (чтобы узнать больше о том, как задавать деликатные вопросы, следите за нашей следующей Методологией). Сообщение блога).
Быстрое решение: Задавайте деликатные вопросы в последнюю очередь.
Чарли неохотно говорит Люси, сколько денег он зарабатывает.
Затем она спрашивает его, какие цветы он любит больше всего, сколько раз он ходил в спортзал, опрыскивал ли его когда-нибудь скунс и верит ли он в американскую мечту.
«Какое отношение знание того, сколько денег я зарабатываю, связано с тем, обрызгал ли меня когда-нибудь скунс?» – недоумевает Чарли.
Чарли и Люси не знают друг друга и пяти минут, а он уже чувствует себя немного подавленным, и у него кружится голова. Он смотрит на дверь и думает сбежать к ней, чтобы избежать новых безумных вопросов Люси.
Какое отношение это имеет к вашему опросу? Убедитесь, что ваши начальные вопросы соответствуют теме вашего опроса. Если вы скажете респондентам, что собираетесь опросить их об автомобилях, но начнете с вопросов о политике, они, скорее всего, откажутся от участия. Более того, объединение множества несвязанных между собой вопросов в одном опросе сбивает респондентов с толку. Вопросы опроса должны естественным образом переходить от одного к другому — помните этот «легкий поток»? Простой способ сделать это — сгруппировать связанные вопросы вместе.
Вместо того, чтобы спрашивать об автомобилях, потом о социальных сетях, потом о самолетах и , затем Просмотр телепередач, сгруппируйте вопросы о транспорте и СМИ вместе.
Быстрое исправление: Используйте разрывы страниц для группировки связанных вопросов. Включите заголовки, объясняющие респондентам, почему вы задаете им вопросы.
«Верю ли я в американскую мечту?» Чарли думает про себя.
«Это потому, что я сказал ей, что зарабатываю всего 12 000 долларов в год, и она хочет знать, думаю ли я, что смогу когда-нибудь заработать больше, чтобы обеспечить семью? О-о. Я лучше скажу, что верю в это, иначе она подумает, что я никогда не заработаю достаточно денег, чтобы позаботиться о ней».
Какое отношение это имеет к вашему опросу? Прошлые вопросы могут повлиять на ответы на будущие вопросы! Тот же самый сценарий между Чарли и Люси может произойти в опросе, когда ваш респондент меняет свой ответ на вопрос, потому что он действительно думает о предыдущем ответе.
Это особенно вероятно, если вы зададите вопросы демографического типа в начале вашего опроса. Было проведено множество психологических исследований, показывающих, что задавание демографических вопросов (возраст, доход, пол, этническая принадлежность и т. д.) в начало опроса — плохая идея, потому что они меняют ответы на следующие вопросы и могут даже ухудшить результаты тестов по математике и вербальным навыкам.
Быстрое решение: Опять же, заголовки помогут вашим респондентам справиться с беспокойством по поводу того, почему вы спрашиваете. Демографические вопросы также лучше задавать в последнюю очередь.
ФОРМУЛИРОВКА ВОПРОСА (Что не делать):
Люси не закончила свой список вопросов для Чарли.
«У вас хороший начальник на работе?»
Не зная, что ответить, Чарли отвечает: «В каком смысле? С точки зрения его производительности труда? В плане его личности? Общий?»
Люси отвечает: «Я имею в виду, насколько хорошо он управляет тобой и твоей командой?»
Какое отношение это имеет к вашему опросу? Вот чем опросы могут немного отличаться от обычных бесед.
В разговорах мы всегда можем попросить другого человека уточнить, что он имеет в виду. В опросах мы не можем. В опросах, в отличие от бесед, нет возможности для уточняющих вопросов. Все, что нам нужно, это то, что написано в опросе. Это означает, что вы, составитель опроса, должны быть максимально четкими и конкретными в вопросах, которые вы задаете, чтобы ваши респонденты могли на них ответить!
Быстрое решение: Предварительно протестируйте свой опрос на нескольких людях и получите отзывы, прежде чем отправлять его всем. Если они не понимают, что вы имеете в виду, то вам нужно уточнить свои вопросы.
Следующий вопрос Люси — самый худший из всех: «Сколько травянистых злаков есть в вашей личной экосистеме?»
Чарли тупо смотрит на Люси. «Что?» он спрашивает.
— О, — снисходительно говорит Люси, — я забыла, что не все ботаники! Сколько зелени у вас есть за пределами того места, где вы живете?»
Оскорбленный Чарли огрызается: «Все, что вам нужно было сделать, это спросить: «Сколько деревьев у вас на заднем дворе?» С одной стороны, вы должны помнить, что не все респонденты поймут вас, если вы используете слишком сложный язык или словарный запас.
С другой стороны, вы также не хотите говорить против респондентам. Вы не хотите, чтобы они думали, что вы считаете их глупыми. Кроме того, если вы спросите их о «зеленых вещах» вместо «травы», они не воспримут вас или ваш опрос всерьез. Таким образом, идеальный баланс для достижения баланса между разговорным и немного формальным — достаточно простым для понимания, но достаточно профессиональным, чтобы к нему относились серьезно. В конце концов, опросы — дело серьезное! Всегда хорошо, если вашим респондентам нравится участвовать в ваших опросах, но вы также не хотите, чтобы они чувствовали, что могут просто бездельничать.
Быстрое решение: Используйте формальный, но простой язык. Опять же, предварительное тестирование здесь является ключевым.
Были ли у вас проблемы с структурированием вашего опроса в виде беседы? Ищете еще несколько подобных советов? Дайте нам знать и оставьте комментарий ниже!
«Нравится» — это не ленивый лингвистический наполнитель — англоязычным снобам нужно, типа, потише
Последняя серия телешоу «Остров любви» подошла к концу, и теперь Эмбер и Грег прижимаются друг к другу, как самая последняя победители — по крайней мере, до запуска зимней версии в январе 2020 года.
Помимо новой группы островитян и новой виллы, которой можно полюбоваться, январская серия, скорее всего, вызовет многие из тех же лингвистических споров, что и предыдущие серии.
Да, вы не ошиблись – лингвистика. Ни один сезон «Острова любви» или любой программы, предназначенной преимущественно для молодежи, не может пройти без шквала сварливых рассуждений о языковых привычках главных героев. И немногие лингвистические привычки вызывают столько разглагольствования у тех, кто стремится защитить честный английский язык, чем использование слова 9.0030 как .
После нескольких десятилетий нападок на как , которые задолго до появления Острова Любви на наших экранах, комментаторы, директора школ и профессора продолжают осуждать «чрезмерное» использование слова как среди «молодых».
Но попытки защитить английскую грамматику от , как и , ошибочны по одной важной причине: , как и , тоже имеют грамматику. И, понимая грамматику как , мы можем многое узнать о том, что это означает и какой вклад оно вносит в чью-то речь.
Чтобы пролить свет на как грамматику, я построил то, что известно в лингвистике как корпус. Корпус представляет собой репрезентативный образец языка, используемый определенными носителями. Затем мы можем изучить этот корпус, чтобы понять, как используется язык, а не полагаться на наше восприятие, мнения и воспоминания.
Мой корпус основан не на «Острове любви», а на программе с такими же молодыми участниками и зрителями, которая также вызвала много критики за использование языка ее участниками: конкурс макияжа BBC Glow Up.
После расшифровки шоу и удаления широко «принятых» видов , таких как , то есть глаголов, существительных, кавычек и тех, которые используются для сравнений, я обнаружил, что участники использовали как 229 раз в восьми эпизодах. Это примерно 29 использований 90 030, например 90 031, за серию или по одному разу в две минуты.
Во-первых, было примечательно, что , как и , редко ставились перед или после паузы.
Таким образом, несмотря на то, что такое использование , как , регулярно отвергается как бессмысленный, ленивый наполнитель, на самом деле оно не ведет себя как 9.0030 мкм или или . В программе участники знали, что они хотели сказать, и использование как было частью этого.
Мы можем лучше понять значение , подобного , заметив, что в высказывании есть места, где может появиться, как , и места, где это звучит действительно неестественно. Согласно корпусу Glow Up, вот где , например , могут появиться в таком высказывании, как «Я собираюсь создать красивый образ за 15 минут»:
Как и , я создам красивый образ за 15 минут.
Я как создам красивый образ за 15 минут.
Я собираюсь как создать красивый образ за 15 минут.
Я собираюсь создать как красивый образ за 15 минут.
Я собираюсь создать красивый образ как за 15 минут.
Я собираюсь создать красивый образ в нравится 15 минут.
А вот места, где , как и , никогда или очень редко появляются:
Мне нравится Я создам красивый образ за 15 минут.
Я иду , как , чтобы создать красивый образ за 15 минут.
Я собираюсь создать красивый образ как за 15 минут.
Я создам красивый образ как за 15 минут.
Я собираюсь создать красивый образ в 15 вроде минут.
Я создам красивый образ за 15 минут нравится .
Конечно, мы не можем предположить, что такие , как и , никогда не появляются на позициях, отмеченных во втором наборе примеров. Но крупномасштабное исследование носителей английского языка в Северной Америке также показало, что носители регулярно произносили высказывания, подобные первому набору примеров, но не производили высказывания, подобные второму набору, что делает мой вывод несколько более убедительным.
Таким образом, как и , нельзя использовать где угодно, но он все же может появиться примерно в шести разных местах в нашем примерном предложении — так что же он делает?
Значение
какКорпус показывает нам, что высказывание, начинающееся с , как и , всегда следует за другим высказыванием. Говорящий, который таким образом начинает высказывание с , например, , может поддерживать то, что только что сказал кто-то другой, или подчеркивать, что он действительно верит в то, что только что сказал сам. Например:
Дом: Это чертовски прекрасно. Как это действительно красиво. Вы покорили меня более чем на 100%.
Или:
Скриншот из Glow Up BBC. BBCЛеоми: Не, молодец, Никки. Нравится глаз, цвет, вроде правильно получилось.
Как в середине высказывания похоже, но немного отличается.
Его можно использовать для выделения той части высказывания, которая сообщает нам что-то новое и актуальное или которую говорящий считает наиболее интересной или важной. Вы можете подумать, что это означает, что , как и , могут выделять любую часть предложения, но, как мы уже видели, , как и , могут выделять определенные типы составляющих (сочетания слов и фраз), но не другие.
Скриншот из Glow UP BBC. BBCЭллис: Я наношу пудру, чтобы получить бархатистый финиш
Стейси: Эллис что, приклеивает себе брови клеем?
В обоих случаях говорящие используют нравится , чтобы убедиться, что их сообщение правильно понято человеком, с которым они разговаривают, как с точки зрения его содержания, так и того, как оно вписывается в разговор.
Мы можем провести аналогию между и и тем, как интонация используется в английском языке. Мы могли бы удалить его из высказывания, и это высказывание по-прежнему было бы грамматически правильным, но оно не передало бы свое сообщение таким же образом.
Это также может звучать очень странно в контексте разговора.
Англоговорящие используют и интерпретируют как как и интонация, не задумываясь об этом сознательно. Интонация также была мишенью для языковых комментаторов, которые осуждают, например, «разговор», когда говорящий использует восходящую интонацию в конце своего высказывания.
Но почему любит и так раздражает людей? Александра Д’Арси из Университета Виктории в Канаде утверждает, что многоцелевой характер , как и , может быть частью его падения. Поскольку все употребления , как и , произносятся одинаково, его очевидное повторение выделяет его.
Однако в более общем плане эти языковые недовольства кажутся всего лишь косвенным признаком унижения определенных групп, которые имеют общие характеристики, отличные от их (воспринимаемого) использования языка — они, как правило, молодые, женщины и не занимают руководящих должностей.
Если мы критикуем человека или группу людей, основываясь на том, как, по нашему мнению, они говорят, мы не только отвлекаем внимание от того, что они говорят, но, скорее всего, вообще лишим их желания говорить.